А.Б. Пурани

Вечерние беседы со Шри Ауробиндо

Том 2

Корректоры: Семенова Т.Н., Спирина Т.Г., Куликов С.П.

Литературная редакция: Харабет К.Е.

АО «Комплект», 1994 г

К ЧИТАТЕЛЮ

Мне хотелось бы, чтобы читатель знал, что сам Шри Ауробиндо не принимал прямого участия в настоящем издании этих записок, т. к. он не успел в свое время с ними ознакомиться.

Следует отметить, что записки эти отнюдь не являются дословной записью того, что говорил Шри Ауробиндо. Это всего лишь то, что осталось в моей памяти и было записано мною из высказанного им.

Могу сказать, что я пытался, со своей стороны, быть как можно ближе к истине и сделал все, что было в моих силах, составляя их, в чем и беру на себя полную ответственность.

А. Б. Пурани

Оглавление

О БОГАХ И АСУРАХ.. 49

РАЗНОЕ. 80

ФЕВРАЛЬ 1939. 152

МАРТ - МАЙ 1939. 159

НОЯБРЬ—ДЕКАБРЬ 1939. 161

ИЮЛЬ-ДЕКАБРЬ 1940. 178

ИЗ ЗАМЕТОК.. 183

1941 — 1942. 183

1943. 186

О ПРОЧТЕНИИ «ВЕД»

1923

Темой беседы было прочтение «Вед».

Ш. А.: В третьей и четвертой мандатах содержится множество тонких указаний, касающихся символьной стороны «Вед». Гимны Диргхатамаса из первой мандалы обладают явным мистическим значением. В основных моментах переживания ришей совпадают, детали же их различны. Эти детали сложно зафиксировать, поскольку они не имеют параллелей в других гимнах. И, как следствие, порою вы становитесь беспомощными. Общее воззрение на функции Агни сохраняется. Он - суть кави — крату, «обладающий провидческой волей» или «одаренный провидческой волей». Также необходимо понять связь Агни с Сатьей, Истиной. Шрея, или Благо, творимое Агни, — возрастание Истины (Сатьям). Множество указаний, позволяющих понять символизм «Вед», содержится в «Брахманах». Яма, видимо, является Истиной, работающей над физическим аспектом мира. Слова: дхи, ртам, сатьям, брхат — относятся к ключевым для интерпретации «Вед» понятиями; трини рокана в приложении к свар соотносится с трояким подразделением свар. Когда речь идет о трех небесах, это означает небеса ментального, витального и физического свершения. Свершение каждого названо «небесами», вершителем же является Высшая Истина «Собственный дом» — свам дамам; Агни — Высшая Истина. В стихе 12 Риши жаждет лишь Истины, но не желает смешения истинного и ложного. Дом Агни полон радости: Ананда — это пратиштха (основа Божественной Воли). Свадхаван означает «обладающий законом собственного бытия».

В 95 стихе первой мандалы упоминается «дитя», которое Одно; это дитя — Агни. Он назван «сыном двух матерей» различных цветов — Дня и Ночи, — то есть Знания и Заблуждения. Свартхе означает «истинным путем». Анияньа (другд ругу) — чередование их. Xари — «полный красочного света»; сукра — белый, сияющая белизна; суварка- «полный яркого света»; Даза иуватайях (1.95.2) —«десять молодиц принесли дитя».

8.7.1924

Ш. А.: Идея бедности никогда не была идеалом для индуиста, даже для брахмана. Ганди советовал сторонникам непротивления не передавать свою собственность своим детям. Идея состояла в следующем: зачем же отягчать собственного сына греховной ношей? Этот идеал абсурден, по крайней мере, в индуизме его никогда не было. Похоже, Ганди возомнил, что каждый индиец по достижении сорока пяти лет оставит собственность и уйдет в лес.

У.: Но тогда что же сделает такой человек с собственностью, если не передаст ее сыну?

Ш. А.: Отдаст правительству.

У.: Но правительство уже и так напитано сатанизмом, грех большей собственности лишь усилит сатанинское начало.

Ш. А.: Бедность — христианский идеал.

У.: В гимнах приношения цветов (Лушпанджали) говорится: свасти сварадьям, бходжьям, самраджьям — параместхьям — «в самовладении и всевладении (Бесконечного) — всеблаженство».

Ш. А.: Верно! Вы должны считаться с собственностью, если та появляется. Бедность никогда не проповедывалась. Разумеется, существует саньяса со своим идеалом «несобственности». Но это — отнюдь не бедность.

О том, что представляет собой идеал Индии, вы можете прочесть в «Рамаяне», где описана мирская жизнь. В царстве Дашаратхи бедных не было; не было человека, который не владел бы садом. Это — индийский идеал, и даже в «Упанишадах» мы видим, что брахманы овладевают богатством.

Шри Ауробиндо пересказал историю о Яджнявалкье, который желал преклониться перед лучшим из знатоков «Брахмана». Тот говорил: «Мне нужны только коровы».

Идея состояла в непривязанности к собственности, но это отнюдь не означает бедность.

У.: Проповедывалась ли бедность в буддизме?

Ш. А.: Существовало разделение: монахи и домохозяева. Монахи собственностью не обладали, у них бытовала коллективная собственность. Для домохозяев же бедность идеалом не служила. Наш народ никогда не проповедывал бедность.

У.: Даже в «Упанишадах» (Тайттирийя и прочих) мы находим: аннадо аннаван, киртья махан, пасубхих саха - «тот, кто радуется материи (пище) и владеет материей (пищей), да будет великославен и богат скотом». Ударение всегда делается на земном величии и процветании.

О ВОСПИТАНИИ

Май 1923

Ш. А.: Знаком ли кто-либо из вас с методом воспитания детей, предложенным Монтессори?

У.: Принцип его в следующем: воспитание базируется на спонтанной активности ребенка, то есть, главным образом, на его сенсорной активности, которая разумно направляется наставником. На деле, ребенок учится сам, учитель не обучает его по-старому. Жизнь группы создает условия для привития разуму ребенка социальных ценностей. Краеугольным камнем системы является свобода ребенка. Обучение строится вокруг жизни ребенка через посредство направляемой чувственной активности, то есть работы нервной системы.

Ш. А.: Принцип не верен. По моему мнению, существует три вещи: выявление подлинного человека — первая задача воспитания. В существующей системе ею совершенно пренебрегают. Достичь же этого можно путем активизации сил внимания, памяти, рассудка и так далее. Через них возможно прийти в соприкосновение с человеком потаенным и выявить его.

Второе действенное начало — личность учителя. Что бы ни говорил Монтессори, учитель существует, существует и влияние его, он может и должен действовать. Учитель может не направлять и не наставлять прямо, но влияние его должно владеть детьми. Дети совершенно открыты для подобных влияний. И третье — необходимо поместить человека на должное место в этом мире.

У.: В своем методе он также предусматривает «молчание». Религиозного обучения не происходит. Иные люди возражают против подобного метода, они считают, что ребенка необходимо ввести в соприкосновение с прошлым.

Ш. А.: Когда выявлен человек подлинный, истинная личность, тогда вы можете вводить его в такое соприкосновение. Ныне информация силой вбивается в голову ребенка. Но ребенок с развитым умом прекрасно может собрать ее и сам. Ребенку желательна полная свобода. Мне не нравится, когда опыт ребенка наполняют разного рода строгостями. В Японии человек в детстве свободен, когда же он вырастает и поступает в колледж, дисциплина усиливается.

У.: Но итог один и тот же вне зависимости от метода.

Ш. А.: Нет. Японская дисциплина очень естественна. В том смысле, что им очень легко быть дисциплинированными.

ОБ ОБУЧЕНИИ

26.8.1926

Тему вечерней беседы определило обращение к совету колледжа, зачитанное директором Браджендрой Натх Силом.

Ш. А.: Все идеи слишком академичны.

У.: Честно говоря, я не смог осилить это выступление, уж слишком тяжелым языком оно написано, да и «интернационализма» в нем сверх меры.

У.: А мне оно понравилось - вполне читабельно.

Ш. А.: Читабельно для такого, как вы, профессора, но не для X.

У.: X. выбрал оттуда длинную фразу и не мог прочесть ее до конца - ему не хватило дыхания!

Ш. А.: В таком случае, это можно отнести и к «Арье», там тоже есть длинные предложения.

У.: Кто-то мне говорил, что ваш стиль и стиль Браджендры Натх Сила удивительно похожи.

У.: Когда я прочел первую статью «Арьи», я не смог понять ничего и оставил это занятие.

Ш. А.: Многие не понимают ее. Для чтения «Арьи» необходимы два условия. Прежде всего — совершенное владение английским, которое отсутствует у многих индийцев. И, во-вторых, — тонкий, понятливый ум. Если говорить начистоту, «Арью» я писал для себя. Мне хотелось освободить свой разум от некоторых занимавших его вещей. Другим она не предназначалась, потому я и не заботился об этом.

У.: Даже П. Гхаудхури сказал, что он ничего не понял в «Арье», за исключением «Поэзии Будущего».

Ш. А.: Не стиль тому причиной, но то, что он интересуется литературой и что-то о ней знает. Это — его предмет.

У.: Но как же он мог не понять остального?

Ш. А.: Остальное его не интересовало. Вы думаете, он всерьез пытался читать ее, но это у него не вышло?

У.: У меня «Арья» появилась в колледже; днем я не мог понять в ней ничего. Тогда я стал приступать к чтению в одиннадцать и читал до полуночи или до часу ночи. И я стал что-то понимать. Мне удалось воспринять стиль лишь через несколько месяцев.

Ш. А.: Проблема не только в языке или стиле, но и в мысли. «Арья» требует от разума мышления проницательного и оригинального. Не все выдерживают это требование.

У.: Я слышал, что и Хирен Датт, и доктор Бхагавандас также не понимают ее.

Ш. А.: Но некоторые англичане воспринимают «Арью». Американцы читают ее тоже легко, так как понимают язык; разумеется, при этом их должен интересовать предмет.

У.: Мой приятель Свами Адвайтананда прекрасно воспринял ее; но вот когда я встречал профессоров философии из Бароды или Лахора, я слышал жалобы о непонимании ими этого сочинения. Вероятно, связанные с Пондишери люди поймут ее без труда.

Ш. А.: Не обязательно. Даже «Божественная Жизнь» не столь сложна; хотя там и есть главы, которые могут поставить в затруднение любого.

У.: В своем обращении доктор Браджендра Натх Сил говорит о древнем идеале обучения.

Ш. А.: И что это за идеал?

У.: Гуру-гриха-васа — жизнь рядом с гуру на общинных началах.

Ш. А.: Но где же ныне гуру-гриха — дом учителя?

У.: Сил говорит, что в древности студенты выполняли физическую работу за гуру, жили же они корпорацией — сообщество студентов работало во имя достижения общей цели.

У.: Он хочет, чтобы современное образование было и национальным, и интернациональным, и основанным на социалистических началах, и так далее. Боюсь, он пытается отыскать новомодные идеи в древней системе.

Ш. А.: Люди обычно так и поступают.

У.: А что же представляла собой древнеиндийская система обучения?

Ш. А.: Во времена древнейшие целью обучения было духовное сотворение личности. Обычно гуру был йогом, использующим свое воздействие для роста студентов. Целью была духовная жизнь, средоточием ее были «Веды». Разумеется, существовало также и культурное образование, но ему отводилась вспомогательная роль. Возьмите, например, Сатьякама. Обучение строилось на том, что он должен был пасти коров. Как же Сил хочет примирить это с современными методами?

Базовая основа обучения в Индии была духовной, в отличие от греческого идеала. В Греции она была интеллектуальной и эстетической. Греки пытались давать интеллектуальное образование, но не передачей какой-то информации или обучением различным дисциплинам. Скорее, они давали интеллекту возможность свободного развития; была создана атмосфера, в которой подобные способности и наклонности могли расти.

Образовательная же система классического периода Индии существенно отличалась от древнейшей. Нет оснований полагать, что индийский метод оставался неизменным. В этот период обучение включало множество предметов, система же его сильно усложнилась.

У.: Что вы понимаете под классическим периодом?

Ш. А.: Скажем, времена Калидасы. Подумайте только о всех тех дисциплинах, которые должны были изучаться женщинами. Вы увидите, сколь многим искусствам и манерам они должны были научиться. Затем наступило время, когда в моду вошли буддистские университеты типа Нананды и Такшашилы. Они напоминали университеты средневековой Европы.

У.: Какой в те времена была европейская система образования?

Ш. А.: Она включала в себя дискуссии и давала знания общего характера; вся же эта система строилась на основе философии.

(Здесь тема беседы изменилась.)

У.: Может ли человек посредством йоги совершенно преодолеть свою физическую личность?

Ш. А.: Что вы понимаете под физической личностью? Человек обладает внешним обличьем преимущественно физического свойства, но в нем существует и витальная, и ментальная часть. Внешний аспект человека — это выявленная его часть, за нею же находится куда большее. Какая-то часть находится почти на поверхности, она готова к проявлению; иные же части упрятаны в такой глуби, что в этой жизни могут и не проявиться. Цель йоги состоит в гармонизации различных частей ментального, витального и физического существ. Тогда целое обретет гармоничное воплощение, и потому обличье внешнее должно быть преодолено и изменено. Ряд элементов его может сохраниться, но и они должны подвергнуться трансформации.

У.: Что же это за элементы, которые сохраняются?

Ш. А.: Все зависит от конкретного случая. Общего правила не существует. В йоге внешний облик меняется настолько, что он производит впечатление, могущее возникнуть от совершенно другого человека. Потому в случае, когда вы преображаетесь йогой, люди, лет десять вас не видевшие, с трудом узнают вас.

У.: Внешняя личность может быть комбинацией различных личностей.

Ш. А.: В человеческой личности возможны ментальные, витальные и физические элементы. Человеческая личность представлена, главным образом, физическим; ментальное и витальное также присутствуют, но обычно они затмеваются физическим.

У.: Являются ли различные личности результатом прошлого воплощения человека?

Ш. А.: Существуют и иные элементы; личности из прошлых жизней могут продлевать свое существование тем, что человек созидает в нынешней жизни.

Но распознать и отделить те личности в человеке, которые являются недостаточно развитыми, сложно. В таких случаях все элементы находятся в смешении, и мы говорим, что человек этот лишен индивидуальности. Я называю подобные случаи «одноличностными». В людях же развитых личности легко распознаются.

У.: Можно ли объяснять противоречия в характере человека различиями его личностей?

Ш. А.: Да.

У.: Робеспьер, например, никогда не мог выносить преступникам смертных приговоров.

Ш. А.: Это было в дни его молодости, впоследствии он преодолел это.

У.: В С. Р. Дасе сочеталось множество личностей: юрист, поэт, политик и так далее.

Ш. А.: В своей статье о Дасе вы говорите, что речи его были алогичными. Вначале же все они были отмечены логичностью, подобающей речам юридическим. Занявшись политикой, он оставил это свое обыкновение и именно поэтому возымел успех!

У.: Бывали люди с совершенной невнятицей в личной жизни, а в политической жизни они имели успех.

Ш. А.: О каком соответствии моральности и величия можно говорить? Большинство великих людей аморальны. Слабости в личной морали проистекают из силы витального существа, но тот же сильный витал приводит их к успеху в великих делах. Аморальность состоит в беспрепятственной работе витальных импульсов, в дозволении этой работы. Возникать они могут и от силы, и от слабости. В случае силы, витальные импульсы силой же выходят из-под контроля; в случае слабости, их попросту нечем остановить. Для самоконтроля (самьямы) не обязательно быть йогом или богоподобным человеком. Асуры упражняются в контроле своих витальных импульсов, дабы сберечь энергию для великого наслаждения. Люди, сдерживающие свои импульсы по причине слабости или страха перед обществом, могут пользоваться уважением, но чистыми я их не назвал бы.

Расхожая идея моральности — соблюдение общественных норм. Когда Ганди предавался утехам со своей беременной женой, с точки зрения обычной морали ничего аморального не происходило, он же счел это аморальным!

Большинство святых в молодости были грешниками, подобно Билвамангалу.

У.: Есть и исключения.

Ш. А.: Нет, факт то, что они лишь не исповедовались в грехах своих. Дас не был особенно моральным, но великим он все-таки стал.

У.: Последние годы он контролировал себя.

Ш. А.: Да. Он всегда был крайне сильным человеком.

О ЧУДЕСАХ

26.3.1924

У.: В «Пуранах» утверждается, что различным циклам соответствует разная продолжительность жизни. Действительно ли это так? Считается, скажем, что Рама прожил одиннадцать тысяч лет.

Ш. А.: Это пустяк! (Смех.)

У.: Вероятно, так как его отец Дашаратха прожил восемьдесят тысяч лет.

Ш. А.: Так значит, век Рамы короток! (Смех.) А что вы скажете об их телах? Есть такая история о Ревати. Отец Ревати решил выдать ее замуж; он хотел посоветоваться о том с творцом Брахмой. Отправился он в Брахма-локу, и очаровала там его песнь Ажары. Лишь смолкло пение, Брахма спросил его о цели визита. Спросил отец о замужестве своей дочери, называя при этом некоторые имена. Но Брахма отвечал, что те люди уже умерли! Пока он слушал пение, прошло десять тысяч людских лет; все переменилось! Тогда спросил отец Брахму, что же делать ему? И тот отвечал: «Кришна, Баларама и другие ушли вниз, к людям, иди и отдай свою дочь за Балараму». Так Ревати стала супругой Баларамы. Но когда после свадьбы она пришла к нему, он смотрел на нее снизу вверх, так как она была много выше его. И сказал он себе: «Как же мне исправить это?» И вот что он сделал: взял он свой плуг, приложил к ее плечу и со страшной силой стал прижимать его к земле, пока Ревати ростом не сравнялась с ним, и зажили тогда они счастливо!

У.: Но вот Кришна, похоже, прожил всего сто восемь лет.

Ш. А.: Вероятно, поэт не мог преувеличивать в данном случае, так как исторически он ближе к нам.

У.: Наверное, поэт знал, что и мы прочтем его труды, вот он и решил быть точным!

У.: Мне хотелось бы понять, относятся ли события из жизни Кришны, затронутые поэтом, к психическим представлениям или же они являются фактами его жизни?

Ш. А.: Что вы под этим понимаете?

У.: Ну, скажем, убиение асуров-титанов.

Ш. А.: Читая само описание, вы можете понять, является ли акт убиения фактом физическим или же нет. Неправомерно приписывать всему происходящему физическую природу. Здесь присутствует смешение фактов, традиции и психического опыта, а также - истории.

У.: Откуда же все это известно поэту? Обретает ли он это психической интуицией, или, скажем, единственным источником его писаний является физическая жизнь?

Ш. А.: Не нужно относиться к подобным вещам столь буквально и наукообразно. Поэт занят отнюдь не составлением исторических трактатов, он сотворяет единственно поэзию. Материал же он может получать и из плана психической интуиции, и из собственного воображения, или же из психо-ментального, или какого-либо еще плана.

У.: У меня есть вопрос. Поэт описывает внешность Шри Кришны. Так вот, является ли это описание описанием психического тела или же оно относится к физическому сложению? Мы-то сами и поныне видим его форму нашим психическим видением.

Ш. А.: Какая, в конце концов, разница, жил он в плане физическом или нет? Единственно важным является то, истинно ли нечто в психическом и духовном планах. Пока вы воспринимаете Кришну как Божественную Силу в планах психического и духовного, все прочее лишено значения. Он для нас истинен. Физическое же — лишь тень психического.

У.: Сегодня наш друг вновь обратился ко мне с вопросом о христианском и индуистском видении. Он никак не может понять того, отчего при единственности Истины люди должны обрести различные видения. Если нечто является истинным, то все должны получить одинаковый опыт.

Ш. А.: Словно мир беден настолько, что не может давать различных видений одного и того же плана.

У.: Когда является Аватар, воплощение, то не проходит ли он известной садханы, чтобы сделать возможным для человечества достижение более высокого сознания?

Ш. А.: Что именно вы имеете в виду?

У.: В «Бхагавате» Кришна представлен как Пурна-Аватар - воплощение полного знания, силы и доброты; он таков уже и в детстве. Выполнял ли он какую-либо садхану?

Ш. А.: «Бхагавата» — книга религиозная, но не историческая. Даже «Махабхарата» не исторична. Она — поэзия; легенда и традиция, вплетенные в поэзию; но все организовано вокруг определенных фактов.

У.: Но не будем об этом, вопрос в другом: все ли Аватары являются для того, чтобы поднять сознание людей?

Ш. А.: Те, чья цель в этом и состоит, исполняют садхану.

У.: Похоже, Кришна занимался садханой.

Ш. А.: Да, видимо, Кришна занимался садханой с Гхора Риши. Но вот воплощение Варахи[1], по всей видимости, с садханой дела не имело. (Смех.)

У.: И Аватар Матсья[2], Рыба, тоже!

Ш. А.: А что вы понимаете под Пурна-Аватаром?

У.: Совершенное воплощение Истины.

Ш. А.: Истины какой?

У.: Аватар, воплощающий Сат-Чит-Апанду (Божественное Знание, безграничную Силу, Блаженство и так далее) на физическом плане.

Ш. А.: Что вы понимаете под «воплощением на физическом плане»?

У.: Привнесение бесконечной Ананды в физический план.

Ш. А.: Каков же был признак того, что он воплощал Божественную Ананду?

У.: Смог ли кто-нибудь в прошлом супраментализировать тело?

Ш. А.: Что вы понимаете под «супраментализированным телом»?

У.: Овладение физическими законами.

Ш. А.: Физическим владеют ученые.

У.: Нет-нет, я имею в виду овладение духовное.

Ш. А.: Возьмите способность Тайланга Свами погружаться надолго под воду. Назовете ли вы это овладением физическим? Не является ли супраментализованной физическая способность к сотворению чудес?

У.: Я хочу понять, совершилась ли эта йога прежде? Доводил ли кто-либо Истину до физического плана?

Ш. А.: Очевидно, оснований к этому нет. Если бы кто-либо это сделал в прошлом, нам не пришлось бы работать и бороться так, как мы делаем это ныне. Очевидно, в прошлом этого не достигал никто.

У.: И никто не пытался?

Ш. А.: В этом смысле, нет того, что было бы сделано без предшествующих стараний и подготовки; ко всему сделанному приступали и прежде, но с частичным успехом. Далее, если кому-то это и удавалось, то это достижение утрачено традицией и потеряно во временных циклах.

У.: Возможно ли, чтобы Истина снизошла, но затем отступила?

Ш. А.: Пришествия Аватаров были лишь предвестием нисхождения. Истина так и не была обращена в сущность материи. Я могу утверждать это, несмотря на то, что попытки к тому могли и делаться, Истина никогда не становилась динамическим фактором этого мира. Сложности в низведении Истины возникают не столько в верхних слоях физического, сколько в грубой материи, в самом материальном плане.

Должен быть изменен земной закон, должна быть создана новая атмосфера. Проблема не просто в обретении знания, силы и так далее, но в низведении Истины; трудности сводятся к одному - к достижению нисхождения Истины.

Идеи людей касательно этого донельзя просты, но это не так просто, как кажется. Это движение крайне сложное.

Над нами Истина; когда знание ваше возрастает, вы восходите все выше и выше, но Истина не приходит, она не нисходит сразу. Нисхождение происходит лишь тогда, когда все готово к нему. Если бы Истина однажды смогла стать законом земного плана, она не исчезла бы. Пока же имеются смешанные движения, добиться ее нисхождения трудно.

У.: Вы считаете, что на этот раз работа будет сделана?

Ш. А.: Вы хотите, чтобы я пророчествовал? Поживем — увидим.

У.: Мне хотелось бы услышать об этом от Вас.

Ш. А.: Я знаю, что это может быть сделано, но я не могу брать на себя роль пророка, я не могу сказать: «Это будет сделано». Но только: «Нечто будет сделано на этот раз».

Где-то в ментальном существе таится сомнение, какая-то неуверенность. Все уже готово. Присутствуй в ментале уверенность, и работа была бы выполнена. Доныне она не была совершена, поскольку враждебные силы, вероятно, были очень сильны. Сила их неведома вам, только мне она известна; вы же увидите лишь ее отблески.

24.4.1924

У.: Доктор Куэ в своей книге о лечении самовнушением выражает пожелание использовать для «воображение», но не «волю», так как, по его мнению, приложением воли вы истощаете себя.

Ш. А.: Да, он придерживается того, что воля создает противодействие; но ведь то же самое происходит и с воображением. Что бы вы ни делали, возникают силы, противодействующие вашему движению.

У.: Мне не ясно, в чем он видит разницу между воображением и волей.

Ш. А.: В воображении вы говорите: «Со мной все в порядке», и повторяете это снова и снова; при использовании же воли вы скажете: «Я должен сделать так, чтобы со мной было все в порядке!»

У.: Была сделана фотография одного индийского торговца вином, и оказалось, что он испускает голубой свет!

Ш. А.: Подобного рода излучение световых волн человеческим телом — установленный факт. Когда ученые, занявшись этим, обнаружили световые волны, они решили, что их гипнотизируют; тогда они использовали фотографическую пластину и получили снимок руки. Феномены, подобные «слепому» зрению, излучению света или исцелению оккультными силами, по большей части являются «психическими». Абсурдно пытаться объяснять их, еще абсурднее сомневаться в них.

У.: Миссионер, по-видимому, исцелил слепца; святой Ксаверий[3] в Гоа и поныне исцеляет многих от болезней.

Ш. А.: Это очень распространенное явление. В соборе Нотр-Дам во Франции мгновенно исцелилось несколько паралитиков. Подобные случаи могут прийти на ум каждому, желающему убедиться в их существовании. Но в подобных случаях действие сил крайне непостоянно. Иные люди совершенно излечиваются, на других же это не влияет. Одна леди, подруга Матери, страдала параличом и исцелилась в Нотр-Даме. Эффекты эти возникают благодаря «психическим» силам, мощности же последних нет предела.

В некоторых случаях врачи исцеляют больных, используя «психические» силы; пусть при этом люди, использующие эти силы, и не могут осознать самого процесса интеллектуально.

Тему переменил ученик, принесший новости о происходящих выборах в Пондишери.

У.: Господин X. прибыл сюда в качестве кандидата на депутатское место.

Ш. А.: Создается впечатление, что главной заботой всех этих депутатов являются взятие и дача взяток. Вот вам и прекрасный предметный урок демократии. Не приедь я в Пондишери, возможно, я и не разуверился бы в ней.

У.: Они ведут себя подобно фашистам, те также не допускают кандидатов от оппозиции, также используют силу. Но для чего они колотят и убивают друг друга?

Ш. А.: Это же демократия, вы разве не понимаете! (Смех.)

У.: Но для чего крушить оппозицию?

Ш. А.: Вы добились большинства, вот вы и крушите с общего согласия!

21.9.1925

(Письмо от Роджони и Роти)

У.: Имеет ли значение то, что в Японии часты землетрясения и пожары?

Ш. А.: Особого значения нет, это происходит издавна.

У.: Почему же именно Япония выбрана для этого?

Ш. А.: Землетрясения и прочее происходят там уже двадцать тысяч лет. Они — не новость. Япония — страна деревянных строений, и японцы имеют обыкновение спать в одежде, так, чтобы при первых признаках опасности возможно было покинуть дом. Так же привыкли они хранить все самое дорогое в одном месте. Начнись пожар или землетрясение, японец попросту покинет дом, взяв свои пожитки с собой; затем он снова отстроит жилище.

Они свыклись с жизнью, полной опасностей. Лишь недавно ими стал вводиться американский стиль: стали строиться каменные дома. Но это имело гибельные последствия. Вся Иокагама практически разрушена.

У.: Она превратилась в груды руин. Но население растет столь стремительно, что жизни, унесенные землетрясением, для них ничто.

Ш. А.: Подобные, но не столь гибельные землетрясения бывали и раньше. Помимо прочего, электричество, водопровод и иные подобные устройства увеличили опасность. Они пытаются использовать армированный бетон, считая, что он будет соответствовать необходимым требованиям. Детскую же смертность они сократили до минимума. Кроме того, они очень гигиеничны — японцы самые чистые люди в мире.

У.: Даже в Индии теперь стали понимать значение санитарии.

Ш. А.: Где именно?

У.: В Ахмедабаде Санитарный Комитет силами муниципальных служащих и некоторых добровольцев провел очистку одного из крупнейших, теснейших и густонаселенных районов — Мандви. На работу ушло больше трех дней. По окончании же работ были прочитаны лекции о необходимости и средствах поддержания чистоты в районе. Цель — постепенно очистить весь город.

У.: Пока Санитарный Комитет будет на одном краю города, другой, оставленный им, может снова стать таким же грязным, как и был.

У.: Если будет подготовлено общественное мнение и пробуждена потребность в санитарии, то после подобных попыток ответственность за соблюдение чистоты возможно будет передать законодательным органам.

Ш. А.: Да, такие вещи требуют витальной энергии. Для нации, подобно нашей, испытывающей витальную депрессию, эти попытки необходимы и благи, так как они выводят ее из состояния тамаса — инерции, в которое нация скатилась.

У.: Вы хотите сказать, что каждый человек должен выйти из состояния витальной депрессии?

Ш. А.: Да. Если вы являетесь ее жертвой, вы не сможете в течение долгого времени работать на физическом плане, сохраняя разум бодрствующим.

У.: X. изучал музыку.

Ш. А.: Под освобождением от витальной депрессии я имел в виду нечто другое. Подразумевалось некое делание на физическом плане, и не обязательно только физическая работа, но работа строго регулярная. Неукоснительная, выполняемая в здравомыслии, не приводящая к усталости или ментальной апатии; работа и осознание того, что она исполнена хорошо, без ошибок и небрежности.

У.: А если предположить, что человек будет работать механически?

Ш. А.: Нужно не это. Разум человека должен бодрствовать. Европейцы работают успешно, поскольку им присуща эта привычка бодрствующего разума.

У.: Я показал X., как готовится халва, и научил его тому, как делать это каждодневно, отдавая этому занятию по десять минут. Он стал возражать, — он, мол, к этому не приучен, да и заниматься этим каждый день сложно! Смешно, что, в конце концов, он заявил: «Понимаешь, это — не наша работа!» (Смех.)

Ш. А.: И ты это понял!

6.10.1925

Ш. А.: (повернувшись к ученику) Я рассказал Матери о теории, согласно которой линии пальцев подвержены изменениям. Она разделяет взгляды наших хиромантов (самудрика) в том, что рекха — линии руки — меняются. Юристы совершили ряд ошибок, и это широко известно, поскольку в указанных случаях отпечатки пальцев лжесвидетельствовали.

Однажды рассматривалось знаменитое дело военного, которого обвиняли в том, что он брал от немцев взятки. Дело рассматривалось различными судами, и, в конце концов, человек был оправдан. Когда обвинение предъявило отпечатки пальцев, судья отказался придавать им какое-либо значение, назвав их клочком бумаги. В Собрании Франции проводилось обсуждение проекта положения, которое обязывало бы каждого иностранца сдавать отпечатки пальцев. Встречное положение состояло в следующем: по причине унизительности процедуры применять ее не следует - разве сами члены Собрания согласились бы на такое?

4.6.1926

У.: Некоторое время тому назад вы говорили, что символизм «Вед» до известной степени условен, например, «корова» рассматривается как Свет Истины. То же возможно сказать и о символизме буддийском и древнеегипетском. Разве нет такой символики, которая могла бы быть названа универсальной, то есть обладающей реальностью, не зависящей от ментального значения слов и образов?

Ш. А.: Если подобная символика вообще существует, она должна основываться на истинном соответствии между планами сознания, и эти символы должны обладать универсальностью. Считается, что такую символику представляют числа, так как, несмотря на свою ментальность, они имеют соответствие в каждом плане существования; скажем, двойка относится к полярным понятиям: мужское-женское для пола, позитивное-негативное, притяжение-отталкивание, добро-зло и так далее; четверка соответствует воле и творческому действию; семерка считается представляющей индивидуальное сознание, прикоснувшееся к Универсальному, постигающее его силы; восьмерка соотносится с кармой; девятка — с жизнью и циклической эволюцией.

Подлежит ли идее численной символики истинное основание? Или, иными словами, существуют ли реалии, являющиеся истинными символами? Числа представляются чем-то особым; они кажутся самодостаточными, абсолютными и неизменными, управляющими всем миропониманием. Вероятно, именно это заставило пифагорейцев и многих прочих мистиков увидеть в числах высшие абстрактные образы законов бытия, не так ли?

Ш. А.: Как по-вашему, чем символ отличается от реальности?

У.: Символ — обладающая значением форма одного из планов существования, раскрывающая перед человеческим разумом реальность, принадлежащую другому плану, скажем, флаг страны.

Ш. А.: В этом смысле здесь, на плане земного, все является СИМВОЛОМ чего-то, находящегося за физическим планом. Наши тела, витальное существо, ментальное существо — все они являются символами; они — целое пространство символов.

Существуют аутентичные символы, такие как ведийская «корова», означающая «свет» и одновременно четвероногое животное, носящее это имя. Для арийцев она была чем-то драгоценным, именно ее забирали грабители. В этот символ риши вдохнули жизнь; форма была дана их разумом, и форма обратилась опытом.

Некоторые люди утверждают, что «корова» не может соответствовать «свету». Но что же подразумевается под «стадами Солнца»? Единственно — «лучи солнечного света». Существуют и определенные, почерпнутые из жизни символы: например, «гора» означает «рост», восхождение. «Мост» или «речная переправа» также символы, взятые из жизни.

Наконец, существуют некие символы с собственно присущим им приложением: например, акаша - небо - соответствует Вечному Брахману. Для любого народа и любой культуры «небо» всегда является символом Бесконечного. «Солнце» же всегда соответствует Супраментальному Свету, это — Солнце Знания.

И, наконец, существуют ментальные символы. Будучи однажды зафиксированы, они становятся активными на своем плане, например: «ОМ», числа, алфавиты, геометрические фигуры, — каждый обладает своей собственной интерпретацией; скажем, квадрат для меня всегда был символом Сверхразума: это — совершенная фигура.

У.: Как же вы смогли понять, что квадрат — символ Сверхразума?

Ш. А.: Возможно, кто-то уже и обнаружил это на ментальном плане, а, может, некая сила даровала это знание именно моему разуму. Я не искал его значения: для меня квадрат - Сверхразум, и мне этого достаточно.

Треугольник указывает на мир, сформированный тремя низшими силами. Другой треугольник — с перевернутой вершиной — указывает на три высших плана бытия. Когда треугольники эти налагаются друг на друга, возникает новый символ. Древние находили удовольствие в этих рассуждениях.

Возможно также, что одна и та же реальность будет искать воплощения в различных символах, и, превзойдя их, вы найдете, что она есть Бесконечное, не ограниченное символами.

У.: А что вы думаете о тантрических звуках «хринг», «клинг» и так далее?

Ш. А.: Это не просто звуки, за ними должна скрываться некая Сила. Это же верно и в отношении Мантра-Сиддхи; три состояния представлены слогом «ОМ», в различных людях они могут действовать различно.

У.: Числа универсальны, почему же они не могут быть универсальными символами?

Ш. А.: Они абсолютны лишь для человеческого разума; они неотъемлемы от нашего образа восприятия. Возможен иной план сознания, где они утрачивают свою абсолютность, где «единица» в то же самое время может быть и «двойкой».

Числа — способ восприятия определенных неизменных реалий физического плана. Подразумевается при этом, что разум может членить Бесконечное: возьмите одно, другое, третье, а затем скажите о каждом: «Это — одно». Физически существуют определенные, незыблемые законы, скажем, невозможно пройти через дверь, не открыв ее, но где-то может существовать и противоположность этим законам.

У.: В новой геометрии постулаты и аксиомы изменились, они уже не те, что были прежде в обычной геометрии.

Ш. А.: Ныне в геометрию можно включить все. Существуют мнимые числа, скажем, корень из минус единицы. Это — мнимое число, которое не может быть осознано разумом и представлено некой материей, и все же число это соответствует некой реальности.

У.: Не противоречие ли это?

У.: Отнюдь: они хорошо рассчитаны и очень логичны.

Ш. А.: Что такое минус единица? Это число вне нашей гаммы, так же, как и звуковые колебания, не слышимые нами, но, тем не менее, существующие. Наша сфера обходится положительными числами, отрицательные же противостоят ей. Но это не означает того, что они не существуют. Они даже могут дать знать о себе разуму.

(Обратившись к ученику.) Чувствуете ли вы себя одним существом? Но все же совершенно ли вы уверены в том, что в вас нет другого? Итак, вы чувствуете себя единым телом, но в то же время в вас множество различных личностей. В вас имеются позитивные личности, но ведь возможны и негативные! Тогда вы обретете отрицательное число! Существует взаимопроникновение одного в другое и известная текучесть, которые и делают это возможным. Будь так и на физическом плане, с физическими реалиями было бы не совладать.

8.6.1926

У.: Считается, что жизнь человека управляется звездами. Символ ли это или реальность?

Ш. А.: Не совсем правильно говорить, что человеческая жизнь управляется звездами. Связь со звездами является признаком сил, в особенности витальных и физических. Они оказывают определенное воздействие на человека и его судьбу. Людьми, нашедшими внутреннее основание для подобных исчислений, видимо, были халдейские оккультисты. Ныне же осталась лишь традиция. Астрология и поныне не является точной наукой, она не вполне ментальна. Только человек, чей разум может соприкоснуться с силами, скрытыми за звездами, может дать верное предсказание. Важной для человека является внутренняя жизнь, а на нее звезды почти не влияют.

18.6.1926

У.: Существует два пути предсказания будущего: астрологические вычисления, основанные на общих чертах характера и событиях, предсказуемых звездами, и путь ясновидения, в котором образ будущего события, верный до малейших деталей, предстает перед видением. Как это происходит?

Ш. А.: Такие ясновидящие пробуждены на физическом плане, и в силу их пассивности образы, уже присутствующие здесь, в тонком плане, налагаются на их видение; разумеется, для того чтобы знать будущее, необходимо обладать этим видением.

У.: Могут ли быть предотвращены события, предвиденные таким образом? Обычно видению всегда чего-то недостает, что и не дает человеку возможности избежать увиденного; скажем, неясным может быть место или время события и так далее. Но в некоторых случаях предвидение события позволяет человеку изменять увиденный результат.

Ш. А.: Существует образ витальный, выражающий нечто вероятное, его проявление может быть предотвращено; но существует и образ события на тонком физическом плане; будучи зафиксированным, оно становится неизбежным.

У.: Существуют ли абсолютно фиксированные события, вмешательство в которые невозможно?

Ш. А.: Да, существуют. Если вы хотите нечто изменить, вы должны подняться в план, стоящий выше того плана, где все решено; это не всегда просто.

Существуют движения трех видов, их необходимо различать при видении будущего. Прежде всего, это — следствие наличия актуально существующего; область эта очень узка, все здесь фиксировано и обычно относится к очень близкому будущему. Во-вторых, существует игра потенциальных возможностей, в которой идет борьба неких сил; вы можете увидеть ту силу, которая, скорее всего, добьется успеха. Обычно же это - сила, представляющая собой высшее решение в этом плане. Но вы не сможете до конца быть уверенным в том, что этой силе будет сопутствовать успех, если вы не будете обладать безусловным знанием того, что она представляет высшее решение — Истину. И третье — существует более высокий план, где принимаются важные решения. Для реализации этого последнего движения вы должны подняться очень высоко. Различать указанные три вида непросто, большинство же ясновидящих смешивают их.

У.: В некоторых случаях ясновидцем узнаются мельчайшие детали.

Ш. А.: Необходимо быть пассивным, и тогда решение, которое будет принято, событие, которое произойдет, будут входить в сознание видящего.

У.: Является ли способность к видению прошлого той же самой, что и к видению будущего?

Ш. А.: Да. Но видеть прошлое много проще. Впечатление и память сохраняют очень многое.

У.: Не то ли это самое, что А. Е. в одной из своих книг назвал «памятью Земли»?

Ш. А.: Что вы понимаете под памятью Земли?

У.: Все оставляет свои отпечатки в этом мире, и они накапливаются в сознании Земли. Когда А. Е. путешествовал по Египту, многое из его истории он видел в тонком плане.

Ш. А.: Я верю, что за каждым местом скрыто некое существо или Дух; разве нет сознательного существа, скажем, над Пондишери?

У.: Вы говорите о Нагар Дэвата — верховном божестве города?

Ш. А.: О чем-то подобном. За коллективными образованиями, подобными народам, стоят существа. Есть нечто, что может быть названо вами национальной Деватой или национальной Шакти.

У.: И для Индии есть подобное существо?

Ш. А.: Да.

У.: Возможно ли увидеть его, войти с ним в контакт?

У.: Возможно ли познать будущее нации или войти в контакт с этим существом?

Ш. А.: Думаю, что да. Но, по-моему, будущее познается иначе.

У.: Формирует ли это существо будущее нации?

Ш. А.: Оно играет в этом определенную роль. Под его контролем находятся некоторые действующие силы.

У.: Является ли это существо чем-то большим, нежели просто совокупным сознанием?

Ш. А.: Оно обладает и совокупным сознанием, и собственным индивидуализированным сознанием. Это не всепредопределяющее божество (Адхистхата Дэвата) в том смысле, что оно целиком определяет будущность, но это есть олицетворение расовой или национальной души.

У.: Существует ли нечто, подобное злому духу нации?

Ш. А.: Идея эта близка к христианской концепции добра и зла, вечно уравновешивающих друг друга, и связана со старой идеей о существовании добрых и злых духов. Но нет такого закона, который бы требовал при наличии доброго духа обязательного присутствия злого духа.

28.6.1926

Темой беседы были чудеса или события, поражающие необычайностью, в жизни великих духом. Рамана Махариши, великий йог Тируваннамалаи, однажды был тяжко избит грабителями. Те считали, что он прячет где-то множество денег; не найдя их, они схватили и избили его. Им удалось найти лишь посуду, и они стали ее собирать. Рамана Махариши сказал им: «Еда готова; почему бы вам не поесть для начала, а уж потом заняться уборкой посуды?» Они не стали его слушать и снова избили его. Он впал в Самадхи, члены же его распухли от побоев. Полиция схватила разбойников и привела к Рамане Махашири для опознания, но он отказался опознать их.

У.: О Тайланга Свами рассказывают, будто бы его избили грабители, следы же от ударов были обнаружены на теле сына разбойника.

У.: Нет, это неправильная версия. История такова: царь с двумя своими дамами отправился на Ганг для купания; соответственно, часть дороги, ведущей к купальне, была занавешена, дабы рани могли подойти к реке в пурдах — вуали. Тайланга Свами, который проводил целые дни, погрузившись под воду, внезапно показался на поверхности воды; царь стал безжалостно хлестать его. Когда же царь вернулся домой, он обнаружил следы побоев на теле своего сына.

У.: Подобный же опыт был у Рамакришны: несмотря на протесты Рамакришны, садовник, гнавший вола, хлестал последнего плетью; следы кнута отпечатались на теле Рамакришны.

У.: В «Рамакришна Катхамрита» рассказана другая история. Речь в ней идет о ссоре двух рыбаков. Один из них шлепнул другого по спине, след же от этого шлепка остался на теле Рамакришны, стоявшего на берегу.

Ш. А.: Существуют все эти истории; вопрос же в том, многие ли из них соответствуют истине?

У.: Ну, а вне зависимости от того, истинны они или нет, возможно ли происходящее в них?

Ш. А.: Я уже говорил вам о том, что «возможно все», ибо сила самовнушения практически безгранична. Возьмите, к примеру, святого Франциска Ассизского, на теле которого силой самовнушения возникали следы ран распятого. Если вы будете обладать силой большей, чем эта, и вы незамедлительно обнаружите разного рода признаки того же самого на своем теле. Сам Рамакришна, кажется, говорил, что при исполнении садханы Ханумана у него вырос маленький хвостик.

У.: Еще он говорил, что, живя в сакхибхава, позе радхи, тело его обрело приметы женского.

У.: А еще говорят, будто бы вы обладаете силой левитации?

Ш. А.: Кто это вам сказал?

У.: Свидетели говорят, что в тюрьме и здесь, в Пондишери, при медитации ваше тело обычно отрывалось от земли.

Ш. А.: Чепуха. Вполне возможно, что в писаниях X. я и вовсе хожу, не касаясь земли. Вы видите, как появляются легенды?

У.: Но вы же сами говорили мне, что это правда, а не чепуха. Однажды я спросил у вас, возможно ли оторвать тело от земли. Вы ответили утвердительно, вот я и решил, что это относится и к вам.

Ш. А.: Вот-вот! Разве из того, что я говорил о чем-то, как о возможном, следует и то, что я это действительно делал? Если я скажу, например, что возможно физическое бессмертие, будет ли это означать, что я обладаю им? Вовсе нет.

У.: Ответьте тогда, существует ли реальное основание для этого расхожего свидетельства? Я слышал его от людей вполне надежных.

Ш. А.: Сочинители легенд обычно говорят, что слышали о них тоже из надежного источника.

У.: Но ведь когда вы были в тюрьме, какая-то часть вашего тела определенным образом приподнималась. Или это неправда?

Ш. А.: В тюрьме это произошло однажды. Тогда я предпринимал очень интенсивную садхану на витальном плане, я был сконцентрирован. Меня стал занимать вопрос: возможны ли Сиддхи, подобные уттхапана — левитации. И внезапно я почувствовал, что поднимаюсь, причем я не мог бы произвести этого мускульным усилием: лишь одна часть тела слегка касалась земли, все же остальное, воспарив, соприкасалось со стеной; и я понимал, что в обычных условиях я не мог бы удержать свое тело в этом положении, сколь бы сильно мне этого не хотелось. Я обнаружил также, что тело оставалось в этом зависшем состоянии без всяких усилий с моей стороны. Произошло единственно это. В тюрьме у меня было множество необычайных, можно сказать, анормальных опытов. Поскольку я исполнял садхану на витальном плане, я считаю, что сила могла исходить от него. Все эти опыты прекратились и более не повторялись.

У.: Моти Бабу рассказывает о том, что когда вам было пять лет, вы получили в Дарджилинге видение великого Света и впали в бессознательное состояние.

Ш. А.: Ну, а потом? Что произошло потом? Через некоторое время? Все это — легенды. Что-то я говорил ему, ибо он непрестанно расспрашивал меня о моем детстве. Но подобного опыта со Светом в детстве я не испытывал. Дядя говорил мне, что я был очень смышленым, но я не сохранил воспоминаний об этих временах; если вы хотите знать правду, то не свет, а тьму я видел в Дарджилинге. Однажды я лежал и вдруг увидел великую тьму, хлынувшую в меня, окутавшую меня и весь мир. А Моти Бабу я сказал следующее: после этого великий тамас — тьма — постоянно нависал надо мной; все то время, что я провел в Англии, отмечено им. Я считаю ту тьму чем-то, имеющим отношение к тамасу, нисшедшему на меня. Оставил же он меня лишь тогда, когда я вернулся в Индию.

Если бы люди знали всю правду о моей жизни, они никогда бы не поверили в то, что такой человек может чего-то достигнуть.

У.: Моти Бабу рассказывал мне о вашем обращении в христианство; как однажды, не посетив церковь и будучи на следующий день спрошенным о причинах этого настоятелем, вы не стали отвечать, а просто заплакали.

Ш. А.: Откуда берутся эти легенды? Я никогда не был христианином и не имел обыкновения ходить в церковь. Кто автор этой фантастической истории?

У.: Ее нам рассказал Моти Бабу.

Ш. А.: Я говорил ему нечто совершенно иное, а рукопись, которую он прислал сюда, не содержала ни малейшего намека на историю о Свете, увиденном мной в пятилетнем возрасте!

Произошло же единственно следующее: во время нашего пребывания в Англии, в Кемберленде, состоялась встреча сектантских священников. Старая дама, в доме которой мы жили, взяла меня туда с собой. На подобных собраниях по окончании молебна все расходятся, благочестивые же люди обычно на какое-то время задерживаются, именно тогда и происходит обращение.

Я испытывал совершенную скуку. Затем священник, приблизившись ко мне, задал мне несколько вопросов. Я ничего не ответил. И тогда все принялись выкрикивать: «Он спасен! Он спасен!» — и стали молиться за меня и благодарить Бога. Я ничего не понимал. Тогда священник, подойдя ко мне, попросил меня помолиться. Я не был приучен к молитве, но как-то смог это сделать, — так дети произносят свои молитвы перед сном, чтобы отвести призраков. И это все. Но я не возымел привычки ходить в церковь. Тогда мне было около десяти. Сын старой леди, мистер Друэт, не имел привычки вмешиваться в подобные материи, поскольку был человеком здравым. Он впоследствии отправился в Австралию, а мы вернулись в Индию.

Когда же мы жили в Лондоне, эта старая леди устраивала каждодневные семейные моления и читала какие-то части из Библии. Однажды Мономохан сказал о Моисее нечто такое, от чего она пришла в ярость. Она стала говорить, что не желает жить под одной крышей с безбожниками и найдет для жизни другое место. Я испытал бесконечное облегчение и глубочайшую благодарность к Мономохану.

И тогда мы перешли в своем развитии к агностицизму. В сущности, я был страшным трусишкой и еще я был слаб физически и ничего не умел. Живой была лишь моя воля. Никто не смог бы даже вообразить себе, что я могу оказаться перед виселицей или вести революционную деятельность. Я должен был начинать, обладая всеми человеческими несовершенствами, ощущая все трудности на пути к воплощению Божественного Сознания.

У.: Моти Бабу говорил нам, что вы вынесли революционный дух из «Мятежа ислама» Шелли.

Ш. А.: Не совсем так. «Мятеж ислама» был моей любимой книгой с ранней юности, я перечитывал ее раз за разом, разумеется, не понимая ее до конца. Очевидно, она взывала к некой части моего существа. Чтение это не имело последствий, разве что у меня возникла идея посвятить жизнь подобному же изменению мира и принять в нем участие.

(После паузы.) Нет, в ранние годы сверхъестественных переживаний я не испытывал.

Лишь три опыта памятны мне. Первый - опыт в Дарджилинге. Второй пришел ко мне лет в двенадцать-тринадцать. Я был чрезвычайно эгоистичным, но затем нечто пришло ко мне, и я почувствовал, что эгоизм необходимо оставить, и я стал пытаться, - разумеется, несовершенно, — по-своему воплощать это. И это было, в некотором роде, поворотной точкой в моей внутренней жизни. Последнего опыта я удостоился прямо перед отъездом из Англии. Это было переживанием Атмана, но скорее ментальным, чем духовным. Я почувствовал истинность единственного Одного; по сути переживание это совершенно совпадало с духом учения Шанкары. Но оно было кратким.

У.: Правда ли то, что вы, покинув контору «Дхармы», направились прямо в Чандернагор? И что божьей милостью там не было агентов отдела угрозыска?

Ш. А.: Я находился в конторе «Карма-йогина», и мы узнали о том, что назревает обыск, имеющий явной целью мой арест. Там находилось несколько человек, среди них был и Рамчхандра Маджумдар; они готовились дать отпор полиции; множество идей витало в воздухе, но тут я вдруг услышал голос свыше: «Нет, иди в Чандернагор».

После выхода из заключения я часто слышал голоса, в те дни я без колебаний подчинялся им. Я сказал друзьям, что отправлюсь во Французскую Индию, и тут же были совершены необходимые приготовления.

Агентов угрозыска, не знаю, правда, божьей ли милостью или милостью проституток, там действительно не было.

У.: Тогда и о том, что необходимо отправиться в Пондишери, вам тоже сказал голос?

Ш. А.: Совершенно верно.

30.7.1926

У.: Истинна ли хоть сколько-нибудь вера в то, что три часа, предписанные для сандхьи[4] наиболее благоприятны для медитации?

Ш. А.: Да, это так. Эти переходные часы, особенно часы вечерние — наиболее вероятное время нападения враждебных сил.

У.: А нет ли такого времени, которое дарило бы наибольшую восприимчивость к подобного рода атакам?

Ш. А.: Не думаю, что подобное время существует; если вы открыты для них, нападение может происходить постоянно и более всего в переходные часы, часы сандхьи.

У.: Существует идея, в согласии с которой светлая половина лунного месяца более благоприятна для садханы, чем темная.

Ш. А.: Я думаю, в этом есть доля истины.

У.: А обладают ли истинностью знамения, которым верят люди?

Ш. А.: Вы можете сделать их истинными, если захотите.

У.: А есть ли истина в них самих?

Ш. А.: Я уже сказал: если вы принимаете их указание и хотите, чтобы оно исполнилось, силы, пытающиеся материализовать это, могут иметь успех.

У.: Со мной произошел совершенно незабываемый случай. Я хотел выйти из дома, и тут я ударился головою о дверь; домашние стали просить меня остаться дома. Я не послушался их совета и вышел. Поезд, на котором я отправился, столкнулся с другим поездом, множество людей погибло, я же чудом уцелел.

Ш. А.: Интересно, все ли пассажиры этого поезда получили удар по голове? Ну, а вы, несмотря на удар, вы уцелели!

У.: Однажды мой отец внезапно проснулся посреди глубокой ночи и велел мне выйти, так как дом сейчас рухнет. Он выволок меня наружу, и стоило нам только покинуть веранду, как часть дома обрушилась.

Ш. А.: Это не знамение, это — предчувствие. Многие получают такого рода указания. Вы сможете постоянно получать их, если в своем подсознании будете открыты для них и дозволите им выйти на поверхность существа сознательного.

У.: Вы хотите сказать, что существуют силы, указывающие человеку на подобные происшествия?

Ш. А.: Да. Человек окружен этими мелкими физико-витальными существами, некоторые из которых весьма интересуются им. Им известно близкое, непосредственное будущее, то, что вот-вот должно произойти. Они могут указать на это вам при условии, что вы открыты.

У.: Это привидения?

Ш. А.: Привидения — это духи умерших людей; «дух» — это термин общего характера.

У.: Я боялся привидений, но страх исчез, когда я узнал, что они не существуют.

Ш.А.: Мои же страхи в противоположность вашим исчезли, когда я понял, что они существуют!

У.: Откуда происходит страх? Некоторые считают его функцией селезенки, подобно тому, как гнев относят к печени.

Ш. А.: На деле, страх находится в витальном существе. Когда вы освобождаете от него свой разум и прочие части своего существа, вы можете почувствовать, что он проходит через вас пониже пупа. Существует связь между страхом и вашим кишечником.

У.: Телепатические способности индийцев, принадлежащих к высшей касте, обусловлены тем, что их шишковидная железа в два раза более развита, чем у европейцев. В силу этого развития они с большей легкостью, чем остальные, овладевают телепатической связью.

Ш. А.: Какова функция шишковидной железы?

У.: В настоящее время ее функция точно не известна.

Ш. А.: Высказывалось предположение, что она имеет отношение к циркулярной системе. Где же она расположена?

У.: Немного ниже уровня двух полушарий мозга.

Ш. А.: На уровне бровей?

У.: Наверное, немного повыше.

Ш. А.: Истина состоит в том, что эти части служат приемными каналами для активности более высокого порядка. Скажем, ныне хорошо известно, что мозг не является местонахождением мысли, мозг — лишь канал связи.

Между 6 и 10 августа 1926 года

Возник вопрос о работе в миру, то есть во внешней сфере.

Ш. А.: Работа может быть исполнена множеством способов. Например, я мог бы наделать в Индии много шума общинной организацией, не читая лекций и не давая публикаций в печати. Если йогическая сила присутствует, вы способны на многое. Но вопрос в другом: находится ли некая активность в соответствии с движением Истины. И это уже совершенно иной вопрос. Должно быть убеждение в том, что твое действие находится в согласии с Истиной.

Затем Шри Ауробиндо был задан вопрос об умножении величия Индии, о построении ее на основе Истины.

Ш. А.: Я свободен от подобных амбиций. Моя цель — низвести Истину в этот мир, и я не считаю, что низведение это должно ограничиваться Индией. Индия может стать началом, но дальнейшее будет происходить в масштабах всего человечества.

Что же касается природы той работы, которую потребуется совершить для мира, то я не хочу говорить о ней сейчас. Лучше всего предоставить ей возможность свершиться в урочный час. Снизойти и показать, какую форму должна принять эта работа, должна именно сама Истина. Какою бы ни была эта форма, от нас требуется единственное - быть инструментами, пригодными для проявления Истины.

У.: Мы ли умножим величие Индии?

Ш. А.: Говорить «мы» неправильно. Если Индия пожелает развития, то это ее личное дело. Сотворить целую нацию не сможет никто.

Возможно следующее: когда силы придут в состояние полной готовности, может явиться человек, который воплотит в себе дух времени, людям же будет представляться, что именно он ведет за собой народ. Тогда как на деле нация сама должна творить свою историю. Вы не можете творить ее подобно тому, как X. печет пироги. Нации и иные подобные живые организмы должны расти, расти так же, как и все живое. Никто не управляет ими.

Если должна возникнуть еще более великая Индия, это значит, по крайней мере для нас, что воплотится в ее образе Истина, которую мы пытаемся низвести. В таком случае, если это и произойдет, Истина сама воссоздаст собственные формы, и говорить о том, что-де мы создали эти формы, будет неправильным, так как в любом случае Истина, которую мы пытаемся низвести, куда больше нас самих.

Был упомянут Египет, и возник следующий вопрос: что же означают пирамиды и сфинкс.

Ш. А.: Детали этого мне неведомы. Но, очевидно, и пирамиды, и сфинкс должны быть связаны с древнеегипетскими религией и оккультизмом. Похоже, египтяне достигли чрезвычайных оккультных познаний, и они были для них началом действия. Что же касается духовных познаний, то я не думаю, что здесь им удалось достичь многого.

Был задан вопрос о мумиях.

Ш. А.: Египтяне верили в то, что существует некая персонификация витального существа, связанная с телом; идея сохранения мертвого тела, вероятно, основывалась на том, что человек сможет вновь обладать этим телом или же вернуться в земной план.

* * *

У.: Если работа по низведению Истины не увенчается в Индии успехом, то, как вы считаете, навсегда ли Индия утратит эту возможность?

Ш. А.: Индия обладает величайшими возможностями, и причина этого в ее прошлом и в том, что здесь аккумулирована духовная мощь. Истинное движение идет из высших областей сознания — Истина пытается снизойти. И здесь сосуществуют общая склонность к Истине и смутное ощущение Ее в ее нисхождении, идея Аватаров, всеобщее сомнение в любого рода идеях, а также искаженные образы все той же Истины. Но все это определяется движением свыше.

Если Индия останется безразличной, приверженной старым износившимся формам, если она откажется от движения вперед, от следования зову своей души, то Истина может отступиться от нее и перенести свои попытки в другое место. Истина не ограничена Индией, она — отнюдь не индийская собственность. Но шансы ее будут чрезвычайно невелики в любом другом месте, если она потерпит в Индии неудачу. Возможно, что где-то она совершит безуспешную или успешную лишь отчасти попытку, наподобие той, что представлена христианством, — совершит и отступит.

3.9.1926

У.: Некий мистер Шарма, президент Индийского Спиритического Общества, заявил, что общение с духами не просто возможно, но весьма вероятно. Считается, что на проводимых сеансах духи выстукивают ответы на вопросы. Что же скрыто за этими феноменами?

Ш. А.: Как правило, никакие духи извне не появляются. Воля медиума и людей, участвующих в сеансе, создает силу, вызывающую их объективизацию. Ответы обычно приходят от разума участников. Исходят они как от подсознательного разума, так и от разума сублимированного, которому известно значительно больше, чем то, что осознают люди. Как я уже сказал, необходимую атмосферу создает концентрация людей. Случаи действительного вмешательства потусторонних духов крайне редки. Мертвые могут общаться с живыми, если они чувствуют заинтересованность в жизни или людях, и если они находятся достаточно близко. О подобных сеансах знает Мать. Своей силой она может заставить стол перемещаться по комнате.

Идея же того, что всяческие, отошедшие в мир иной, личности веками обитают здесь и что они-то и производят стук, удивительно абсурдна.

У.: Бывали случаи, когда мертвые оповещали своих друзей или родню. Существуют также случаи одержимости духами мертвых.

Ш. А.: Умирая, люди могут создавать мыслеформы, способные предстать перед их родственниками, находящимися на большом расстоянии. Также может сохраняться влияние умершего; это влияние может быть захвачено и использовано витальными существами. Этим и объясняются истинные случаи одержимости или подпадания под власть духов умерших.

У.: Может ли дьявольская сила выступать в человеческом обличье?

Ш. А.: Феномен этот чрезвычайно сложен; если овладение случилось при рождении, то эта сила может проявлять себя и в человеческом теле.

4.9.1926

У.: Вчера вы сказали о столе, перемещающемся по комнате. Столь очевидный физический эффект, согласно вашим словам, может быть произведен усилием воли.

Ш. А.: Это не совсем сила воли — так принято говорить, и только, разумеется, для разума эта сила предстает силой воли. Воля здесь выступает в роли контролирующего начала, на деле же это — форма витальной энергии. Вы можете назвать ее кинетической витальной энергией. Она производит физический эффект, если обладает достаточной силой и может владеть витально-физическим существом. Именно витально-физическое овладевает материальным объектом и управляет им.

У.: Случаи, когда происходит вмешательство другого физического разума, скажем, месмеризм, вполне постижимы.

Ш. А.: В месмеризме используется та же энергия. Если человек обладает достаточной силой, она может использоваться им для непосредственной работы с объектом.

У.: Однажды вы говорили, что очень легко прекратить постукивания по столу.

Ш. А.: Я говорил не об этих силах витального плана, я говорил о Сверхразуме. Это — сила, подобная электрической, но она действует иначе и при иных условиях. При подобном общении с духами в атмосфере обычно создаются определенные условия, они-то и являются носителями силы, они-то и делают ее эффективной.

О ПСИХОЛОГИИ

10.7.1923

У.: Когда человек оставляет свое тело, сразу ли душа его принимает следующее рождение?

Ш. А.: Все зависит от того, что вы понимаете под «телом» и под «душой».

У.: Считается, что душа должна принять иное физическое тело, чтобы совершить свою эволюцию.

Ш. А.: Что вы понимаете под «эволюцией» души? Если под «душой» вы подразумеваете сущностную самость, то она эволюции не требует.

У.: Каким законом связаны живые и мертвые?

Ш. А.: Ваш вопрос задан в предположении, что физическая манифестация есть вся манифестация. Тело — всего лишь аспект в проявлении души. То, что мы называем миром или планом, есть статус сознания. Каково же в таком случае значение «пути»? Душа и не должна странствовать через всяческие пространства, она лишь переходит к иному статусу сознания.

У.: Куда же отлетает душа после смерти?

Ш. А.: Вот и опять, что вы подразумеваете под «отлетает»? Как я уже сказал, она переходит к иному статусу сознания.

У.: Распространенное в нашей стране верование состоит в том, что душа после смерти человека сохраняет определенное состояние, и, поскольку так в нем не может завершить эволюцию, она должна вернуться к человеческой жизни. Вопрос в том, как это происходит?

Ш. А.: Как я уже сказал, для сущностной самости нет ни развития, ни эволюции.

У.: В «Чхандогья Упанишаде» говорится, что отошедшая душа нисходит в виде дождя, затем достигает жизни растительной и, наконец, получает рождение через женщину.

Ш. А.: Вы хотите сказать, что в дождь души сыпятся как из ведра? (Смех.)

У.: Возможно, что это выражение образное.

У.: Похоже, у нисхождения душ до рождения их в облике человека существует две цели. Совершенные души нисходят в образе Аватара (Воплощенного), чтобы участвовать в Лиле и помогать миру.

Ш. А.: Подобное рождение необычно. Вопрос может быть задан так: отчего вообще существуют рождения? Это равносильно вопросу: почему был создан мир? Или лее вы можете спросить, почему вы и я находимся здесь, несмотря на то, что мы божественны и в некотором смысле совершенны? Нам остается говорить лишь следующее: душа принимает рождение, чтобы воплощать божественное совершенство, воплощать Божественное в жизни. И это — все, что мы сможем сказать.

У.: Отчасти вопрос касался, если так можно выразиться, механизма перевоплощения.

Ш. А.: Существует два начала: тело и душа. Тело — это обычная формация, я полагаю, вам известно то, что говорит о строении материи наука. Все оно — игра атомов, их возможно понять до электронов, электроны же — формация неких сил в физическом мире; затем вы приходите к телу витальному — оно является формацией витального мира; затем мы переходим к ментальному телу, которое опять-таки является формацией ментального мира. Подобным же образом сформировано и психическое тело. Я не рассматриваю прочие, вторичные градации существа. Все это — лишь грубый набросок. Если вы хотите детального рассмотрения, то одно только физическое имеет пять планов и так далее в отношении других частей. Наконец, вы приходите к душе. Обычно под душой понимается не Джива. «Душа» не соотносится с сущностной личностью, находящейся в вечном единении с Божественным в неизменном Богоприсутствии. Итак, «душа» не означает Атмана-Самость, ибо для Самости не существует эволюции. Обычно под душой понимается психическая и ментальная индивидуализация, существующая и после того, как распадается физическое тело и витальная оболочка.

Далее, когда человек умирает, распадается его физическое тело, через некоторое время распадается витальное тело; психическое и ментальное тела также подвержены распаду. Возьмите насекомых. Насекомые обладают лишь физическим сознанием и более никаким. Прочие образования в мироздании слишком ничтожны, чтобы их стоило рассматривать. Насекомое накапливает определенный опыт в физическом плане. Мне представляется, что развитие его от плана к плану невозможно без наличия поддерживающей его Самости. При подобном рассмотрении невозможно говорить о том, что нечто эволюционирует от плана к плану, достигая кульминации в душе. Душа, Самость предсуществуют. Душа, живущая на физическом плане, возвращается к состоянию Дживы, постоянно поддерживающего насекомых в физическом сознании. Когда она достигает зрелости, то достигает витального плана, и там она накапливает опыт, пока в человеке не достигается ментальный план. Есть и супраментальный план.

В нашей йоге мы занимаемся низведением супраментального плана, чтобы душа в полном своем опыте смогла возвратиться к более высокому плану. Вопрос состоит в том, до какой степени мы можем супраментализировать. Если мы сможем супраментализировать разум и витальное существо, мы можем вернуться с памятью об этом опыте, а также с этой готовой формацией в ином воплощении. При желании возможно сохранить после смерти витальное тело и оказывать с его помощью воздействие на витальный план.

Теперь представим, что мы супраментализировали тело. В таком случае мы способны на овладение полным физическим опытом и на возвращение к целостным физическим, витальным и ментальным силам и воплощению Божественного. Именно это происходит в случае Аватаров и Вибхути — сохраняется память о предыдущем витальном и ментальном опыте; в случае же Аватаров — даже и об опыте физическом. Если мы сумеем супраментализировать тело, мы сможем сохранить или отбросить его по желанию. И даже при отброшенном теле в новом проявлении Душа не должна стирать физическое, витальное и ментальное из различных формаций Универсальной Природы, как происходит в случае обычных душ. В случае их супраментализации, все существо уже является завершенным, остается лишь принять готовую формацию и тем выразить Божественное.

У.: Но откуда возникает материал для физического или витального тел?

Ш. А.: Как понимать ваше «откуда возникает»? Он уже существует в Природе, так же, как существует электричество, газ и т. д.

У.: А что такое Природа?

Ш. А.: Всеобщее Божественное отражено миром, содержащим Мировую Природу, представляющую нам всевозможные материалы. По сути, все в Природе соответствует чему-то во всеобщей Душе. Скажем, витал соответствует Божественному Тапасу.

Детали закона и процесса перевоплощения слишком сложны для того, чтобы было возможно их воспроизвести. Это сложный вопрос.

1.6.1924

Шри Ауробиндо сидел, наблюдая за тем, как паук сплетает свою паутину вокруг лампочки; стоял сезон дождей, и паук обнаружил, что возле нее роится сонм мотыльков.

Паук совершенно обезумел, спеша вовремя закончить работу: пролетавшие насекомые то и дело обрывали паутинки, он же не успевал их восстанавливать; каким-то чудом ему удалось расставить паутину за пять минут.

Ш. А.: Ну и пир у него будет! Он снова спешит, на этот раз, чтобы укрепить паутину. Привяжет в углу мотылька и снова за работу. Да он явно знает математику!

Затем Шри Ауробиндо вспомнил о случае в гостинице, происшедшем за много лет до этого; тогда паук хотел привести в равновесие свою паутину; он нагрузил ее песчинкой, но, обнаружив, что та слишком тяжела, перекусил крепящую песчинку паутинку, а на ее место водрузил соломинку, которая пришлась как раз впору.

«Видите, сколь изобретательны пауки. Они знают, что им нужно делать, затем они учатся на опытах и экспериментах».

У.: Только что не говорят.

Ш. А.: Откуда ты знаешь?

У.: Они же не говорят с нами.

Ш. А.: Но ты же не говоришь с коровой! (Смех.)

4.8.1924

Утренняя беседа о садхане.

У.: В чем состоит различие между витальным разумом и ментальной волей?

Ш. А.: Витальный разум действует так: вначале импульс, а затем уж мысль. Или, иными словами, вначале сила, затем мысль. Скажем, «желание», при условии освобождения от «желания» как элемента, является импульсом или исходящей силой, или же силой, пытающейся реализовать себя.

Ментальная же воля является волей, связанной с мыслью. И силой мысли она является прежде всего. Каждая мысль обладает собственной волей. Разделение существует даже в Сверхразуме: порой имеется сила, пытающаяся реализовать себя, порой же знание, пытающееся быть эффективным, хотя прежде всего оно есть знание, а уже потом сила. В Высшем Сверхразуме двойка становится единицей: Истина и Сила, Знание и Воля, — оба начала существуют одновременно, и оба являются эффективными. Садхак должен достичь покоя и совершенно несокрушимого бесстрастия, чтобы любого рода события не нарушали внутренней отрешенности.

О ПСИХОАНАЛИЗЕ

30.8.1925

Ш. А.: Есть такой майор, по фамилии Хилл, которому самое место в психдоме. Он пригласил Махатму Ганди в Общество Психоаналитиков и там объяснил ему, что индуистско-мусульманский вопрос не более, чем вопрос комплексов. Во всем повинен комплекс, связанный с коровой. (Смех.) Майор сказал далее: «Если вы хотите добиться индуистско-мусульманского единения, вы должны сделать символом что-либо иное, но только не корову! Тогда все проблемы исчезнут».

У.: Я читал работу биоаналитика или, возможно, психобиолога, в которой объяснялись причины развода Камаль-паши со своей женой. Там говорилось, что госпожа Камаль обладала великой любовью к своим родителям, а мужа своего она не любила. И еще она была подвержена мужскому комплексу, что делало ее суфражисткой. Далее автор объясняет, что Наполеон разошелся с Жозефиной по причине любви к своей матери; королева же Елизавета страдала мужским комплексом, а те, кто входил с ней в контакт, не обладали достаточно развитым женским и потому были лишены ее привязанности. Он говорит, что даже у Махатмы Ганди есть комплекс! Вот и пойми все эти комплексы!

Ш. А.: Я знаю об этом лишь следующее: если вы подавляете что-то в своем естестве, это «что-то» опускается в подсознание. Но подобное обобщение, заставляющее искать причины всех ваших действий в комплексах, — нечто совершенно новое.

У.: Верно ли это?

Ш. А.: Старая европейская психология в этом направлении не сделала ничего. Новая — нечто сделала, но это нечто — ложно.

У.: Все ли в ней ложно? Разве по сравнению со старой она не сделала шага вперед?

Ш. А.: Это шаг вперед, в отмеченном мною выше смысле: старое не обладало ничем, новое обладает, но обладает ложным. В сфере подобных наук европейцы преследуемы навязчивой идеей. Они наблюдают некие анормальные явления, изучают их, выводят общий закон и затем пытаются прилагать этот закон всюду. Наполеон, Елизавета, Бегум Самру — все они вели, себя определенным образом, поскольку ими владели комплексы. Это означает, что человек обладает определенным характером, определяющим и его действия. Об этом мы знали и сто веков назад. В этом нет ничего нового.

Проблема заключается в том, что в психологии они хотят работать так же, как они работают в физике. Но психология не столь проста. В ней нельзя прибегать к обобщениям, как то делается по отношению к материи. Она очень тонка, и необходимо брать п расчет множество факторов.

Если вы скажете, что все, делаемое нами, производит воздействие на наше внутреннее существо и оставляет в нем следы Своего влияния, и наоборот, все, находящееся в нашем подсознании, до некоторой степени влияет на наши действия, — это может быть признано верным. Но большее становится уже сомнительным. Возьмите их теорию сновидений. Совершенно верно то, что сновидения вызываются чем-то, поднимающимся во время сна из подсознания, чем-то нерегулярным и прерывистым. Но это не распространяется па все сновидения. Область их чрезвычайно широка. Существуют и иные, не обусловленные подсознательным, типы снов. Психология человека крайне сложна.

У.: Вы хотите сказать, что неверна вся новая психология?

Ш. А.: Я хочу сказать, что она ложна и, поскольку она пытается работать по образу наук естественных, абсурдна, ибо между ними пет связи.

У.: Начало теории о комплексах положил Фрейд.

У.: И вы, очевидно, знаете о том, что он излечивал людей Своей теорией.

Ш. А.: Теория никогда и никого не излечивает. Вы и поныне считаете, что лечит теория? Исцеление людей или достижение определенного результата вовсе не зависят от нее. Она может быть либо истинной, либо ложной, но, несмотря на это, вы можете достигать с ее помощью определенных результатов. Теория попросту ставит вас в условия, когда нечто, находящееся за вами, может работать через вас. В этом и состоит позиция Бергсона. Теория только убеждает нас и тем самым производит необходимое внутреннее состояние. Вот и все. Она может быть либо истинной, либо ножной. Возможно, Фрейд лечил людей так же, как это делает ныне Куэ. Но лечит ли он их своей теорией? Отнюдь, люди излечиваются им благодаря наличию в нем некой силы.

Вы можете испытать результаты психоанализа, устранить из человеческой природы зажимы и комплексы, и вы убедитесь, что это не приводит к успеху.

У.: Верно. Психоанализ не доходит до глубин йоги.

Ш. А.: Он основывается на ложном основании.

18.10.1925

Сегодня состоялся разговор о разуме животных.

Ш. А.: К сообщению о крысах можно добавить пример с обезьянами, переправляющимися через реку. Это уже не просто инстинкт: расчет высоты дерева, образование цепи, оценка ширины реки, — все это требует разума.

Однажды я прочел заметку о собаке, подружившейся с лошадью. Конюх имел обыкновение красть корм, предназначенный для лошади. Либо лошадь пожаловалась на это собаке, либо собака сама узнала об этом, но собака знала о воровстве. Однажды, в то время когда конюх занялся воровством, пес отправился к хозяину и привел его на место преступления! Вероятно, животные основывают действия на: 1) памяти, 2) ассоциациях, 3) изобретательности, 4) приведении средств в соответствие с целью.

Я считаю, что животные мыслят витальным разумом; человек же мыслит рассудком.

19.10.1925

Разговор пошел о кошках.

Ш. А.: Их витальность огромна. При возбуждении они приводят в волнение всю атмосферу, когда они в таком состоянии, витальная сила прямо-таки испускается ими. Их витальность удивительна.

Кто-то перевел беседу на тему оспы, теорию вакцинации и антивакцинации. Началась дискуссия, в ходе которой один из учеников утверждал, что статистика подтверждает одно из воззрений. Шри Ауробиндо сказал в этой связи: «Статистические данные не всегда надежны, зачастую они обманчивы и обрабатывают их порой таким образом, чтобы прийти к тем выводам, какие люди и желали получить».

Апрель или май 1926 г.

Разговор начался с упоминания об отвращении X. к рыбе, которой кормили кошек, и XX. к мясной пище.

Ш. А.: Я и сам подвержен этому нервному отвращению. Однажды мы с Бипин Палом отправились в храм Дакшинешвара. Там совершалась великая жертва. Я спокойно перенес ее. Пал же был очень взволнован. В тюрьме я совершенно освободился от этого свойства. Жалость и нервное отвращение являются слабостью витального существа.

У.: В чем идея ахимсы — ненасилия — Патанджали?

Ш. А.: Не знаю. Вы должны спрашивать об этом у него.

(Смех.)

У.: Такой вопрос: а как же быть с клопами — X. не обращает на них внимания, сколько бы их не было.

Ш. А.: Эта его способность зависит от их размеров: больших он замечает! (Смех.)

У.: XX. — клопиный палач!

Ш. А.: Когда нечто должно быть совершено, оно - суть картавья карма, как вы это знаете из «Гиты»! Если жалость будет наполнять меня в этот миг, она будет слабостью. Если речь идет о выдворении британцев, вы не должны при этом думать о жалости! Вы не должны думать о потере множества рабочих мест или об уроне, нанесенном британской торговле.

Отвращение нервно по своей природе, жалость же в сердце. Она — эмоция. Большее отношение она имеет к психическому существу. Жалость джайнов наиболее интеллектуальна среди прочих ее видов. Они не возражают против жестокости, если она не принимает той особой формы, к которой они в силу традиции и санскар привыкли испытывать отвращение.

Идея ахимсы Махатмы не ограждает его от наложения страдания и на него, и на других. Но он не видит собственной ответственности и страданиях других.

У.: Как же различить, отвращение это или жалость?

Ш. А.: Вы можете почувствовать это в себе. Отвращение вы ощущаете. Ощущение и чувство совершенно различны. Отвращение существует прежде всего в нервной системе, жалость же — чувство.

29.5.1926

У.: X. выражал чрезвычайное сожаление о том, что он покинул Пондишери.

Ш. А.: Он говорил искренне?

У.: По крайней мере, какое-то мгновение я это чувствовал. Но, похоже, личности его присуща некая двойственность.

Ш. А.: Это не та двойственность, в которой одно осознается другим; ведь, явно, он помнит все написанное им.

У.: Вначале он казался иным, потом же изменился.

Ш. А.: Нет. Все дело в том, что им завладело существо витального плана. Оно исполняет роли, мою и Матери, и именно оно подталкивает его к фантастическому объяснению моих писем к нему.

У.: К чему приведет подобная одержимость?

Ш. А.: Возможны два исхода: либо он сойдет с ума, либо он сможет проявлять некую силу и будет претендовать на роль великого Аватара.

(После паузы) В этой йоге очень легко оступиться, подняться же крайне трудно.

У.: Чем было вызвано его падение — не слабостью ли физического существа?

Ш. А.: Он изнурил свое тело, участвуя в движении несотрудничества и прибегнув к аскетической практике. Но слабость его была не большей, чем та, к которой приходили прочие. Основные его недостатки были в ментальном и витальном существах. Его ментальное существо страдало чрезвычайной узостью, разума практически не было, лишь расхожие идеи о религии и духовности. Но он обладал замечательной устремленностью и энергией в витальном существе. Он рос быстрее всех. Но были в нем и великое тщеславие, и вера в то, что он являет собой нечто особое. Он решил стать Сверхчеловеком в целях эгоистических. И тогда он впал в экстатическое послушание, умоляя и призывая Шри Ауробиндо и Мать, дабы те низвели Сверхразум за год! Он пришел к такому положению, что потерял контроль над физической реальностью и считал, что я заставляю его делать все это, хотя на самом деле я этого не хотел! Он уже не мог управлять своим телом; когда приходила сила, он падал на колени. Его влекло магическое и чудесное; он считал, что йог не должен ни есть, ни спать.

У.: Возможно ли возобладать над всеобщим витальным планом, чтобы сделать невозможным для витальных сил их явление в образе Истины или в Вашем и Матери?

Ш. А.: Это проблема сознания, но сознания не физического плана, где вы можете предотвращать некие действия со стороны некоего человека; ничто не возможно без скоординированных действий индивидуума. Трудность заключалась в том, что он жаждал возобладать этим существом витального плана, и даже тогда, когда оно вытеснялось, он снова призывал его.

У.: Как влияло на него это существо?

Ш. А.: Когда мы сняли давление, он чувствовал себя подобно обычному человеку; в теле же он ощущал боль. В иных случаях при сопротивлении человека происходят припадки, истерии и т. д.

У.: Почему же витальное существо бросило его сюда, почему оно заставило его идти в Пондишери?

Ш. А.: Существа бывают разными, с различными тенденциями и мотивами. По разным причинам они влекутся к этому месту, но подчиняться ему они не хотят.

У.: Какую цель преследуют эти существа, овладевая человеком?

Ш. А.: Во-первых, для того, чтобы пользоваться влиянием на физическом плане: овладевая человеком, они обретают эту возможность. Во-вторых, для того, чтобы сыграть шутку и посмотреть, что будет потом. В-третьих, чтобы разыграть из себя Бога и добиться поклонения. В-четвертых, чтобы произвести проявление витальной силы. К этому классу относятся существа, вызывающие чудесные исцеления, существа, владеющие огромной целительной силой. В-пятых, для утоления некоего желания или импульса, скажем, убийства или похоти.

С этой точки зрения, смертная казнь представляется абсурдной. Убийца, вероятнее всего, находится под властью импульса некоего существа: когда человека казнят, это существо овладевает другим. Многие из тех, кто совершал убийство, признавались, что первый импульс к нему они чувствовали тогда, когда видели смертную казнь.

Некоторые витальные существа хотят действовать здесь, на Земле.

У.: Почему они ведут себя подобным образом?

Ш. А.: Они получают поддержку. Но эти существа не сильны. Истинно сильны те существа, что стоят за всемирными движениями, подобно существам, описанным в теософии: они обладают не только витальной энергией, но и ментальной силой.

У.: Какова их роль в эволюции?

Ш. А.: Они лишь проявляют силу; обычно они не получают физического тела.

У.: Присуща ли им идея прогресса?

Ш. А.: Их идея прогресса — наращивание силы. Но их возможно обратить.

Теон — алжирский наставник Матери по оккультизму — считал, что эти существа, стремящиеся к соприкосновению с физическим, назначены к обращению.

У.: Изменяют ли они свою витальную природу?

Ш. А.: Они остаются существами витальными, но вместо того, чтобы искать силу для себя и проявлять ее эгоистически, они соглашаются на проявление чего-то более высокого. Для этого им не обязательно иметь тело. Оставаясь на своем собственном плане, они могут работать здесь, благоприятствуя своим влиянием более высокой жизни.

У.: Пытается ли душа одержимого человека вернуть утраченную почву?

Ш. А.: При одержимости через некоторое время душа словно исчезает; она выталкивается назад, на задний план. Обычно душа человека не находится впереди. Предполагается, что посредством йоги душа может выходить вперед. Но она может быть и отброшена на задний план этими силами, пользующимися некой слабостью, неким витальным или физическим дефектом, если только не низойдет Центральное Существо, берущее орудие в свои руки.

У.: Могут ли эти силы возобладать над человеком с развитым разумом — разумом, находящимся выше витальных импульсов?

Ш. А.: Что такое ментальное знание человека в сравнении с этими существами? Что человек знает? Практически ничего. Им известна совокупность действующих сил, человек же о них ничего не знает. Велика судьба человека, если он идет праведными путями, но человек такой, каков он есть, — замурован в своем физическом сознании, являющемся крайне низким планом. Даже его рассудку для познания необходимы данные, рассуждение же или аргументация могут оправдать все, что угодно. Два совершенно противоположных вывода могут основываться на одном рассуждении, а ваша предрасположенность определит, который из выводов вы предпочтете. Для получения рассудком данных вы опять-таки должны положиться на видимое и слышимое вами — на ваши чувства. Но витальные существа не столь глупы, как описано выше, они не настолько ограниченны.

22.6.1926

У.: Каковы отношения между внутренними ментальным, витальным и физическим существами, а также психическим существом?

Ш. А.: Ментальное, витальное и физическое существа являются инструментами выражения психического существа. Вы можете назвать их проявлениями психического существа, присутствующими здесь для проявления в земной эволюции. Именно психическое существо является здесь поддержкой ментального, витального и физического существ. Оно стоит за ними. Именно психическое существо европейцы называют «душой», оно — «истинная личность» человека. Оно является глубочайшим существом в низшей природе, в нем непосредственно представлено Божественное. Обычно считают, что оно находится за сердцем. Оно — за эмоциональной активностью, являющейся его внешним воплощением. Обычная эмоциональная активность не «психична» по своей природе. Истинно психическая эмоция отличается крайней глубиной, она чисто духовна. Психическое существо открыто непосредственно Высшей Истине, это то, что может овладеть ею здесь.

У.: Означает ли это, что психическое существо управляет ментальным, витальным и физическим телами человека?

Ш. А.: Да. Но в обычных людях психическое не управляет большинством их действий. Как правило, они диктуются внешними влияниями.

У.: Рассказывая об X., вы сказали, что он нарушил завесу между внутренним ментальным и психическим существом. Что именно вы хотели этим сказать? Существует ли подобная завеса?

Ш. А.: Да, такая завеса существует: именно в силу этого большинство людей не осознает своей души, своего внутреннего существа. Говоря об X., я употребил слово «психический» в обычном его значении. Он нарушил покров между ментальным и витальным планами, открыв себя мирам, стоящим за ними; но дальнейшего он уже вынести не смог. Я подразумевал под значением этого слова «сублиминальную самость».

У.: Где более всего проявляется активность психического существа: во внутреннем ментальном, внутреннем витальном существах, или же она подсознательна?

Ш. А.: Все то, чего человек обычно не осознает, является для него подсознательным. Это означает, что нечто происходит так, что человек поверхностный этого и не ведает. На деле же нет ничего подсознательного. В известном смысле, даже сверхсознательное возможно называть подсознательным.

У.: Как соотносятся психическое существо и Сверхразум?.

Ш. А.: Психическое существо — это не Сверхразум. Разрушив завесу, человек как-то может достигнуть сублиминального или психического существа, но к Сверхразуму подобным образом не прийти. Психическое существо открыто для Высшей Истины, оно обретает Истину, но она — не то. Психическое находится «за» ментальным, витальным и физическим; «за», но не «над» или «под».

У.: Чем отличаются психическое и духовное существа?

Ш. А.: Вы можете говорить о существе духовном лишь в отношении существа Сат-Чит-Ананды, не являющемся индивидуальным: эти три принципа стоят над разумом. Ментал, витал и физическое стоят под ним, в нижней половине. Между двумя, так сказать, полусферами находится то, что я называю Сверхразумом.

Вы не можете достигнуть истинно Сат-Чит-Ананды. Но вы можете, подобно большинству людей, говорящих, что они реализовали Сат-Чит-Ананду, постичь опыт ее в разуме или в витальном существе; И все же, даже пережив подобный опыт, здесь вы не сможете организовать ее. Организация Бесконечного Сознания — Сат-Чит-Ананды — может быть произведена только Сверхразумом.

У.: Является ли психическое существо началом, преодолевающим смерть? Что понимается под карана-шарира?

Ш. А.: Перевоплощением руководит не психическое существо, но Джива, Центральное Существо, черпающее материал из Природы в соответствии со своей необходимостью. Под карана-шарира обычно понимается супраментальное тело.

У.: В рамках ортодоксальной терминологии, хотя карана-шарира и означает виджняна майю, о ней говорят не как о средстве развития, но как о средстве ухода. Использование карана-шариры означает сжигание семян всего существующего в Природе. Считают, что если семя не сожжено, то и в карана-шарире человек не достигнет действительного освобождения.

Ш. А.: Это верно, так как семя всего видимого вами здесь находится в Сверхразуме, следовательно, не обретя Сверхразум, вы не сможете реально освободиться от несовершенств в природе. Возьмем, например, сыновнюю любовь. Обычно она являет собой нечто данное свыше, а форма, которую она принимает, представляет Высшую Истину в совершенно ложном свете. Если вы хотите избавиться от этой ошибки, вам, нужно не просто подавлять ее, так как при этом ошибка реально не исчезает, но нужно приносить ее в жертву Высшей Истине; когда же вы познаете Истину, стоящую за ней, вы более не будете рабом той ложной формы, которую эта любовь обычно принимает. И так во всем.

У.: Обычно пытаются дойти до семени всего несовершенства, оставаясь здесь, затем стремятся уйти от мира.

Ш. А.: Эта идея стара. Она основывалась на допущении того, что Истина или Супраментал не может органично входить сюда, в этот мир. Поскольку все здесь несовершенно, ложно и неистинно, поскольку разум, пытающийся возобладать Истиной здесь, терпит поражение, приходят к мысли о том, что «вхождение в Истину» означает уход от разума, жизни и так далее. Та же самая, но преувеличенная идея представляет мир не просто несовершенным, но и иллюзорным. Именно в этом смысл образа «Упанишад»: «Вход через врата Солнца». Желаемое возвращение возможно, пока вы пребываете в солнечных лучах. Но однажды войдя в тело Солнца, вернуться вы уже не сможете. Возможно начать и другим допущением: «Жизнь полна лжи и несовершенства, но мы можем воплощать Истину и совершенство здесь, в этой жизни». С нынешней формулой и организацией человеческого сознания, избравшего разум главным своим орудием, Истина в этой жизни воплощена быть не может. Но здесь возможна более совершенная формула и организация сознания.

У.: Даже желание организации его здесь майявадин назвал бы «иллюзией» - майей.

Ш. А.: Тогда и желание уйти из мира — такая же иллюзия!

У.: В Тантре говорится, что необходимо избавиться даже от желания освобождения.

Ш. А.: Оставление желания освобождения мало способствует достижению освобождения.

У.: Этот принцип верен для уже достигших его, но не для тех, кто его ищет. (Смех.)

Ш. А.: Одно из логических следствий теории Иллюзии — это идея того, что вы должны решительно отвергнуть все и вся; вы не достигнете Истины, если не испытаете отвращения ко всему мирскому. Отвращение к миру — вот что понимается под вайрагьей. Я же не вижу каких-либо причин для того, чтобы человеку до вступления на стезю духовной жизни нужно было достигать этого отвращения. Мы делаем следующее: мы видим несовершенство мира и не принимаем обычную жизнь, исполненную неведения и лжи. Но мы не относимся к ней с презрением, мы не смотрим на нее в отвращении и презрении. Мы глядим на нее спокойно и бесстрастно — самата — и пытаемся понять, что она такое, каково ее место в Лиле, каковы ее цели.

У.: Обычно считают, что неудовлетворенность обращает человека к духовной жизни. Является ли эта неудовлетворенность психической по своей природе?

Ш. А.: Что вы понимаете под психической неудовлетворенностью?

У.: Психическую неудовлетворенность, отраженную в ментальном или витальном существе.

Ш. А.: Истинная неудовлетворенность совершенно отлична от ментальной или витальной, которая возникает, например, когда ваша жена, скажем, сбегает с другим, или вы теряете деньги.

У.: И вы тут же идете к гуру! (Смех.)

Ш. А.: Истинная неудовлетворенность исходит от внутреннего существа, которое, будучи однажды затронуто, уже не удовлетворяется обычной жизнью.

У.: Всегда ли стремление является психическим?

Ш. А.: Да. Истинное стремление всегда психично по происхождению. Как сказано в «Ведах», оно — «огонь, вздымающийся от земли к дому своему». Агни здесь — «огонь стремления». Оно принимает ментальные или витальные формы, которые могут быть несовершенны, и тогда в самом стремлении может возникнуть несовершенство. Но даже и за этими несовершенными формами стоит нечто пламенное. Однажды пробудив этот огонь, невозможно утолить его обычной жизнью.

У.: Всегда ли «Веды» говорят об огне как о психическом стремлении?

Ш. А.: Да. Но существуют различные формы и силы Огня - Агни — в нас и также в мире. Агни во внутреннем существе они называют скорее всего как Гархапатья — Огонь Хозяина Дома.

У.: Что означают слова, когда мы говорим, что психическое существо вышло в человеке вперед или что оно стало сильным?

Ш. А.: Говоря о том, что психическое существо вышло на поверхность, мы имеем в виду следующее: оно стало оказывать свое воздействие на прочие части человеческого существа. Вначале это просто активное воздействие: в конце же концов оно становится единственным воздействием. В результате этого воздействия все человеческое существо обращается к Истине. Развитость же психического существа определяется в соответствии с тем, насколько возросли в человеке его контроль и влияние, формации и его черты.

Обычно существуют некие внешние признаки, по которым вы можете судить о степени развитости психического существа человека. Например, такой человек отличается большой чистотой и тактом в общении с людьми, тонким вкусом. Возможно также услышать голос души, исходящий обычно от психического существа. Но не следует путать его с голосом, слышимым в разуме. Психический голос подлинен, в нем заключена большая повелительность, чем в ментальном голосе.

У.: Обладает ли психическое существо собственной активностью и полем действия помимо того, где оно действует через разум, витал и тело?

Ш. А.: Да, оно обретает и собственную активность и собственное поле деятельности.

У.: Но тогда это психическое существо, несмотря на присутствие во всех людях, им неведомо?

Ш. А.: Да, об обычном человеке можно сказать, что его душа находится вне его досягаемости. Он настолько отдается витальной жизни и прочим внешним импульсам, что едва ли осознает наличие в себе души, исключая те редкие мгновения, когда он видит ее проблески.

У.: Возможно ли полное прерывание связи человека со своей душой? Оккультисты говорят о «людях без души».

Ш. А.: Вопрос в другом — имеет ли большинство людей хоть какую-то связь со своей душой.

У.: Создается впечатление, что в девяноста процентах случаев душа человека не интересуется его внешней активностью и остается в стороне.

Ш. А.: Да, обычно большая часть человеческих действий диктуется внешними влияниями, но не внутренним существом.

У.: Так это душа улавливает зов к духовной жизни?

Ш. А.: Да.

У.: Возможно ли выйти на поверхность сразу всему психическому существу или же это происходит постепенно?

Ш. А.: Обычно человек улавливает проблески своей души, и та постепенно проявляется на поверхности, пока все существо не будет контролироваться ею. Но нет твердого правила: она может оказаться на поверхности вся и сразу.

У.: Создается впечатление, что большинство людей обретают духовное пробуждение через страдание. Является ли страдание необходимым условием такого пробуждения?

Ш. А.: Нет, в это я не верю. Это совершенно ложная идея. Это христианская доктрина и извращение Истины.

У.: Разве страдание не является очистительным началом?

Ш. А.: Не всегда: оно подразумевает подпадание под власть сил недуховного свойства, для самоочищения же вовсе не обязательно подвергаться страданию.

У.: Люди в большинстве своем обращаются к духовной жизни после некоего потрясения.

Ш. А.: Да, в некоторых, хотя и не во всех случаях именно так и происходит. Человек может быть к чему-то привязанным, объект же привязанности его может внезапно исчезнуть, и тогда перед человеком может открыться совершенно новая страница жизни. Спадает некая преграда, и тогда становится слышимым зов.

У.: Это означает то, что исподволь приготовления уже происходили, и выход на поверхность после потрясения совершился внезапно.

Зов к духовной жизни может снизойти к человеку столь же внезапно. Скажем, с Лэлэ это произошло так. Однажды он шел по дороге и вдруг услышал разговор двух рыбачек. Одна из них сказала: «Уже поздно, скоро станет темно; может и недоброе встретиться, поспешим-ка домой». И это неожиданно подтолкнуло его к духовной жизни.

Ш. А.: Подобные вещи происходят очень часто. Такие внешние события служат поводом или, скорее, основанием для того, чтобы человеку было даровано необходимое прикосновение, особенно в такой стране, как Индия, где атмосфера духовного окружает вас со всех сторон и достаточно малейшего касания для открытия человека духовному.

У.: Вы считаете, что в Индии обретение жизни в духовности происходит легче, чем в других странах?

Ш. А.: Это — не мое мнение, это — факт. Поскольку мы проделывали эту работу уже четыре или пять тысяч лет, все прошлое наше наполнено замечательной жизнью, так что малейшего прикосновения достаточно для открытия человека духовному, если человек обладает чем-то таким, что может представить необходимый для этого материал.

У.: Почему же в Европе, по сравнению с Индией, сложнее вести духовную жизнь?

Ш. А.: Во-первых, потому что европейцы никогда не обладали ею в той же степени, что индусы; во-вторых, потому что она слишком далека от ментальной и витальной жизни, она отступает за них. Возможно, ныне и там происходит ее возврат. Именно поэтому европейцы, обретшие духовные стремления, обращают свой взор к Индии. И это не означает того, что они обращаются к индийцам, нет, они обращаются к собранной здесь духовной силе. Как бы то ни было, начинать с Индии легко.

У.: А не проще ли в Индии и преодоление преград на пути духовного осуществления?

Ш. А.: Не обязательно, да и не всех. Иные помехи здесь преодолеваются легко, иные же с большей легкостью преодолеваются в Европе. Скажем, освободиться от майявады в Индии куда сложнее, чем в Европе.

У.: Более ли духовен по сравнению с другими индийский народ?

Ш. А.: Нет, это не так. Не существует нации всецело духовной. И индийцы ничуть не духовнее прочих. Но за индийской расой стоит духовное влияние прошлого.

У.: Некоторые люди, являющиеся видными деятелями национального движения Индии, представляются мне здешним воплощением некой европейской силы.

Ш. А.: Не будем говорить о воплощениях, скажем так — они могут находиться под сильным влиянием европейской мысли. Скажем, Махатма — европеец; если быть точным, он — русский христианин в Индии; но и среди европейцев есть индусы.

У.: Махатма — европеец!

Ш. А.: Да, когда сами европейцы говорят о том, что он куда ближе к христианству, чем многие христиане, что он — Христос современности, они не грешат против истины. Все учение его почерпнуто из христианства, и пусть приданная ему форма является индийской, сущностный дух его — христианство; пусть он и не совсем Христос, но, в любом случае, продолжает ту же стезю.

В своих проповедях он чрезвычайно обусловлен Толстым, Библией и джайнизмом; в любом случае, влияние их сильнее влияния индийского — «Упанишад» или «Гиты», которую он интерпретирует в свете собственных идей.

У.: Многие образованные индийцы считают его духовным человеком.

Ш. А.: Да, так называют его европейцы. То, чему он учит, отнюдь не индийская духовность, но нечто, заимствованное из русского православия: ненасилие, страдание и так далее.

У.: Он соглашается с тем, что Толстой оказал на него чрезвычайное влияние.

Ш. А.: Да, Толстой был его гуру.

У.: Темперамент русских полон энтузиазма, но он трагичен и угрюм.

Ш. А.: Они являют собой странное смешение силы и слабости. В своем интеллекте они обладают страстностью, то есть обладают страстным интеллектом. Но существо их рассеянно и беспокойно, хотя в нем и есть нечто удивительно прекрасное и отмеченное психическим, пусть душа их и не вполне здорова. И поэтому я не прав, говоря о том, что Ганди — русский христианин, ибо он слишком сух для этого. Он приобрел интеллектуальную страстность и великую силу воли морального свойства, но он суше, чем русские. Евангелие страдания, которому учит Махатма, как нигде в Европе имеет корни именно в России. Прочие христианские народы не верят в него. В лучшем случае, они допускают его до своего ума, у русских же оно в крови. Проповедуя Евангелие, они совершают ошибку, мы в Индии совершаем то же проповедью идеи вайрагьи.

У.: Возможно, в Европе Махатма был бы более удачливым лидером.

Ш. А.: Как лидер политический он нигде не снискал бы успеха.

У.: Но его противостояние машинному производству и его идея жизни в простоте были бы приняты в Европе.

Ш. А.: Не думаю. Существует масса людей, выступающих против машин, хотя они и находятся в меньшинстве и лишены реальной силы; так же, во всяком случае, существовала и мода на простоту. Несомненно, он должен был бы придать своим идеям форму европейских.

У.: А как же быть с чаркхой?

Ш. А.: Некоторые европейцы воспринимают ее с энтузиазмом, но чаркха, в конце концов, нечто второстепенное.

У.: Некоторые индийцы почитают Махатмаджи как человека духовного по причине его ямы и ниямы (обетов самоконтроля и простоты), а также его ахимсы (ненасилия) и так далее.

Ш. А.: Разница между целями Патанджали, с одной стороны, и, с другой стороны, Ганди и Толстого, огромна. Цель Патанджали - переход к более высокому Сознанию. Он предлагает использовать для этого замену общих раджасических движений существа движениями саттвическими. Здесь нет идей морали или этики, сторонники Патанджали никогда не делали целью своей попытки яму и нияму. Их цель — превосхождение обычного сознания; даже их идея самьямы — обуздания — диктовалась отнюдь не моральными соображениями.

Они хотели собрать энергию для духовных целей и потому предостерегали от ее расходования обычным образом.

У.: В «Гите» говорится о четырех видах бхактов — послушников: арта — претерпевших страдание, джиджиясу — ищущих знание, артхартхи — страждущих служения некой цели, и джнани — людей знания. Каково значение артхартхи?

Ш. А.: Вы ищете Бога для исполнения каких-то собственных целей.

У.: Скажем, Вы искали Господа во имя освобождения Индии.

Ш. А.: Значит, я был артхартхи-бхактой.

У.: Соединением джнани и артхартхи.

Ш. А.: Нет, я не обладал знанием. Я не знал, что есть Бог. Серьезно я приступил к йоге за два года до встречи с Лэлэ. В то время Дешпанд исполнял хатха-йогу, асаны и некоторые другие виды практики; обладая чрезвычайной склонностью к прозелитству, он пытался склонить к своим взглядам и меня. Но я считал, что йога, требующая оставления мира, не для меня. Я должен был бороться за освобождение своей страны. Основательно же я занялся этим тогда, когда понял, что тот же тапас, который выполняется для оставления мира, может быть приложен и во имя действия. Поняв, что йога дарует силу, я подумал, — почему же не использовать ее силу для освобождения страны?

У.: Господь очень мудро использовал ваше желание освободить Индию.

Ш. А.: Последовательность была такой: вначале страна, затем человечество, прочего же не существовало. Нечто, стоящее за мной, обрело идею, воспринятую разумом; но к духовной жизни я шел не с главного входа.

25.6.1926

Ш. А.: (обращаясь к ученику) В последний раз вы говорили, что страдание очищает. Вы не могли бы объяснить, каким образом это происходит?

У.: Своим явлением страдание вынуждает человека к отделению себя от своих органов и к распознанию своей истинной самости; он чувствует себя чистым и светлым, и это помогает ему преодолевать низшую природу.

Ш. А.: Если вы не возобладаете силой, необходимой для того, чтобы отступиться от страдания, вы не сможете отделить себя от него; само же страдание этой силой не обладает. Возьмите, например, несчастных, подвергнутых тюремному заключению. Они страдают, но страдание не очищает их, более того, оно делает их хуже. По моему разумению, страдание — признак несовершенства природы. Оно — печать несовершенства в индивидуальном и универсальном существе. Страдание должно учить вас: во-первых, тому, почему оно возникает, и, во-вторых, тому, как превосходить его.

Если же вы испытываете в нем благость и призываете его подобно христианским монахам, получающим удовольствие от ударов хлыста, я скажу, что это — заблуждение и извращение.

У.: Но разве не правда, что при страдании мы обращаемся к Богу?

Ш. А.: Вовсе не обязательно. Некоторые страдают и страдают, но к Богу не обращаются.

У.: Тагор говорит: «Страдание или радость, что бы мне ни дарил Ты, в радости равной дары принимаю».

Ш. А.: Да, да, все правильно. Все подобные вещи чрезвычайно сентиментальны, истинными же они могут и не быть.

У.: Почему же я должен протестовать, если Господь налагает на меня страдание? -

Ш. А.: Я не протестую, я лишь учусь; я не могу ни сбежать, ни скрыться от него. Вы должны смотреть на него так же, как и на все остальное, скажем, как на грех и зло. Но вы не должны принимать ни злого, ни греховного.

У.: Но ведь все от Бога.

У.: Христианский мистицизм производит идею радости в страдании из ревностной бхакти — посвящения. Все представляется исходящим от Возлюбленного и встречается в радости.

Ш. А.: Существует ли нечто, исходящее не от Господа? Даже зло и грех от него. Так почему же не принять и их? Если Господь направляет вас к жене соседа вашего, почему бы не смириться с этим? И грех, и зло занимают и в мире, и в эволюции подобающее им место. Но не в этом закон человеческой души, — душа здесь не для страданий. «Гита» говорит о тапасе асуров следующее: люди, призывающие страдание, терзают и элементы своих тел, и свое «Я», и Кришну, восседающего в теле.

Произнося слова: «все от Бога», вы должны сохранять известное здравомыслие в их приятии. Все это так, пока вы остаетесь в ведантийском сознании. «Все от Бога» — суть перефразированное «Бесконечное проявляет себя во всем». Но вовсе не обязательно, чтобы проявление Бесконечного принимало здесь формы страдания и зла.

У.: Предположим, что я приемлю все, как исходящее от Господа; разве в духовной жизни мое развитие остановится?

Ш. А.: Вы можете принять любую позицию, если та дает вам духовную пользу, скажем, ваше отношение к возникшему страданию может быть примерно таким: «На меня оказано воздействие, мне известна причина, породившая его, и я должен избавиться от него».

Это будет чем-то совершенно отличным от ублаженности страданием, присущей христианам. В движении Бесконечного сосуществуют благо и зло, страдание и радость, то есть существуют движения более высокие и более низкие; и если вы зовете и примете низкое, если оно дает вам радость, вы и получите именно его! Если вы ищете страдания, Господь наделит вас им в избытке. Этот путь не позволит вам превзойти его.

У.: Обычно страдание возникает по причине того, что нечто в человеке испытывает от него удовольствие.

Ш. А.: Да, разумеется. Даже при его неприятии, нечто очень темное в витальном и физическом существах находит в нем радость.

У.: Почему я должен принимать одно движение Бесконечного и отвергать другое? Что здесь является критерием?

Ш. А.: Критерий — знание. Вы приемлете движение, которое способствует росту вашего существа и раскрывает вас до Божественного Сознания, а отвергаете то, что связывает вас.

У.: А если предположить, что я обращаю страдание в радость?

Ш. А.: Тогда это уже не страдание. Оно обращается в переживание Ананды. Вся эта идея страдания и самопожертвования исходит из асурического витального плана, в котором страдание является законом развития; именно под воздействием асуров оно налагается и на человечество.

У.: Не является ли страдание, подобно злу, законом любой манифестации?

Ш. А.: Ни в коем случае. Оно - лишь «обстоятельство» нашей эволюции. Существуют планы, в которые элемент страдания не проникает вовсе.

У.: Разве дуальность не является непременным законом манифестации?

Ш. А.: Нет, это также всего лишь «обстоятельство» нашей эволюции. Дуальность — средство воплощения Бесконечного в невежестве через несовершенные инструменты. Скажем, в Сверхразуме и Супраментальном мире все подобное: страдание, дуальность и так далее, — не возникает вовсе, там это невозможно.

Что такое страдание? Страдание означает, что сознание не способно к тому, чтобы встречаться с определенными силами, чтобы ассимилировать их; и все потому, что во мне нет того, что в «Ведах» называется ртам — истинное или правильное движение сознания. Возьмите физическую боль — что она такое? Меня достигает определенная сила, и я, будучи неспособным к тому, чтобы принять ее и овладеть ею, терплю ее; боль — реакция на это. Обладай я полной или даже достаточной силой для того, чтобы встретить чуждую силу, боль не возникла бы. То же самое имеет отношение к тому, что называют заблуждением, злом или грехом. На деле, здесь, в мире дуальности, именно бесконечная Ананда извращается до страдания. Но страдание не входит в бесконечную Ананду, так же, как концепции добра и зла не входят в бесконечную силу, или ошибка — в бесконечное знание.

Ошибка существует и проникает в меня, поскольку я не способен вникнуть в знание, приходящее ко мне в подобной форме, не способен к извлечению и приятию его, знания. Так же происходит и со злом.

У.: Но почему же в мире существует страдание?

Ш. А.: Дело в том, что Бесконечное творит свое проявление в неосознанном, можно даже сказать — в неосознаваемом, и пытается проявлять напором своей безграничной силы все более и более высокие степени сознания, пока то не достигнет Божественного. Это происходит, поскольку в Бесконечном существуют безграничные возможности, каждая из которых в свое время будет неизбежно реализована. Этот мир — лишь одна из его возможностей. Если вы спросите, почему Им создан этот мир, мы должны отвечать: «Потому, что он возможен, нам остается говорить, что он сотворен в Лиле».

Было бы неверно ожидать того, что мотивы деятельности Божественного должны были бы совпадать с мотивами человеческими. Если ваши «почему» и «с какой целью» заданы в контексте людского понимания, то ответа вы не получите.

У.: Вы сказали, что существует план или мир асуров, из которого и исходит идея страдания. Также вы сказали и то, что страдание является законом их развития. Единственный ли это закон?

Ш. А.: Существует два мира: один — божественный, второй — мир асуров. Божественный мир — это мир гармонии, идиллической красоты, где все движения соразмерны. Вы можете назвать его миром «идеалов», миром свободы и, тем самым, свободного движения к Истине, Силе и Ананде. Здесь, на Земле, реализовать его невозможно. С другой стороны, существует и мир асуров, мир силы неистовой и жестокой, мир самовозрастания, самоумерщвления и самопожертвования. Там нет гармонии. Им движут конфликт, борьба и раздор. Асур наполняет свои силы страданием, тем, что в «Гите» называется «асурическим тапасом», — неистовыми усилиями и самоистязанием, — так он пытается достичь силы богов.

У.: Живя между этими богами и асурами, человечество оказалось в скверном положении, ибо здесь, на этой земле, мир божественный не реализуем, поскольку это не является законом данного плана; с другой стороны, здесь присутствуют асурические импульсы и наклонности.

Ш. А.: Это — старый конфликт между богами и титанами, символически изображаемый всеми религиями.

У.: Но религии говорят — следуй дэвам, тогда ты будешь в безопасности.

Ш. А.: Все не так просто; может быть для дэвов это и очень хорошо, но для человека нет, ибо дэвы в своем плане хотят этой Ананды так же, как это происходит у асуров на их плане. На определенной ступени йоги вы сможете ясно видеть два этих мира и сможете различать исходящие из них импульсы. Если же вы хотите воплотить Истину здесь, вы должны взобраться еще выше, к еще более высокому плану, откуда миры богов и асуров обретают свою истинность. Говоря о божественном мире, я не имею в виду «великих богов». И мир дэвов, и мир асуров уводят садхака с пути прямого духовного восхождения[5].

У.: Вы говорили о приумножении силы при страдании. Мне кажется, что такой же природой обладают и физические реакции, вызываемые сыворотками. При введении в систему какого-то яда или культуры бактерий, вся система реагирует таким образом, что производится большее, чем необходимо для снятия этой атаки, количество антитоксинов и бактериофагов.

Ш. А.: Но это не имеет отношения к страданию, это — закон борьбы. Хорошо известно, что борьба до определенной степени усиливает человека. Страдание обладает совершенно иной природой.

У.: Но если мы должны отвергнуть страдание, мы должны отвергнуть и удовольствие, ибо оно также несовершенно.

Ш. А.: Да, именно поэтому «Гита» и говорит, что вы должны оставить оба начала, рага и двеза (неведение и частичное знание); мы должны идти за дуальность, к истинной Ананде, ложно представленной здесь как удовольствием, так и болью.

У.: В Бенгалии существует секта почитателей Шивы, подвергающих себя чрезвычайному истязанию. Видимо, их идея состоит в том, что, поступая подобным образом, они добиваются большей пуньи — заслуги.

Ш. А.: Индийская аскетическая идея истязания тела не вполне совпадает с христианской идеей страдания. Они не ищут самоочищения через страдание. Их идея — идея овладения собой, тело должно послушно исполнять веления духа. Именно эта идея питает аскетизм. Индийская мысль на протяжении всей истории ее духовного развития имела эту тенденцию к овладению собой. Даже Будда вначале обладал идеей искоренения страдания и зла в мире. Но, говорил он, не достигнув Нирваны, здесь, в этом мире, вы к тому не придете. Индийское аскетическое самоистязание совершалось в неистовой асурической манере, в самовольных попытках овладения телом путем низведения на него великой мощи витала. Существовало и известное презрение как к телу, так и к тем ограничениям, которые оно накладывало на дух. Это было яростным бунтом против данной обузы.

У. г Христианская идея такова: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Вероятно, на небесах они вознаграждаются в соответствии со своими страданиями.

Ш. А.: Особой математики здесь нет. Значение этого единственно в следующем: чем больше вы страдаете, тем больше к вам благоволение. Это — возможность, ниспосылаемая вам Богом ради нашего освобождения. Согласно христианству, спасение во Кресте, он — воистину символ спасения.

У.: Но даже среди христиан мы находим людей с иными взглядами. Скажем, сторонники «христианской науки» попросту отрицают существование страдания, считая, что оно есть иллюзия, которая исчезает при отрицании ее.

Ш. А.: Это верно. Но недостаточно отвергать ее лишь разумом, ВЫ должны отрицать ее всем своим существом.

У.: Известен случай с человеком, на которого не действовал ид кобры. Возможно ли это?

Ш. А.: Да, возможно, если вы отвергнете его не только разумом, но и своим физическим сознанием. Но пока вы отрицаете лишь Своим разумом, тело ваше исходит стонами: «ох! ох!».

У.: Но не разумнее ли вместо простого отрицания страдания найти его причину и искоренить ее? Тогда страдание исчезнет.

Ш. А.: Какова причина страдания?

У.: Если у меня болит живот, причиной этому может быть факт моего переедания.

Ш. А.: Избежание переедания может способствовать обретению здорового желудка, свободного от болей. Но даже и в этом случае боли в желудке все-таки возможны.

Сказанное вами сводится к поиску того, что называется правилом меры вашего существа, которому вы пытались бы следовать. Существует два пути: покорности и власти. Сказанное вами есть путь покорности. Он истинен, пока вы находитесь на обычном уровне. Я же говорю об этом с высочайшей духовной вершины.

У.: Как же возможно трансформировать боль в Ананду?

Ш. А.: Прежде всего, при страдании существует два пути обретения. Первый — мы учимся его переносить; и второй — мы находим в себе нечто, не подверженное страданию.

Когда мы достигнем указанного разделения, мы сможем научиться и трансформации страдания в Ананду. На первой ступени некая часть нашего существа находится вне страдания и радуется ему. На второй Ананда отделенной самости входит в самое страдание. И наконец, остается лишь интенсивная Ананда, а боль трансформируется в нее.

(Далее разговор пошел уже о другом.)

У.: Говорят, будто бы в Тибете был найден манускрипт, рассказывающий о том, что Христос приходил в Индию и изучал буддизм, затем он вернулся в Иерусалим и стал проповедывать свое Евангелие.

Ш. А.: Это чрезвычайно древнее предание. Если не ошибаюсь, оно было обнаружено русским. Я его услышал по возвращении из Англии.

У.: В том, что говорится о Христе, масса противоречий, доказать же что-либо не удается никому. Некоторые ученые даже задаются вопросом, а существовал ли Христос вообще?

Ш. А.: Жил он или нет — совершенно не имеет значения. То, на что указывает это имя, действительно существует.

У.: Возможно ли возникновение в человечестве подобного движения без того, чтобы никто не организовал его?

Ш. А.: Это не является невозможным.

У.: А поэтические творения, живут ли и они подобным же образом?

Ш. А.: Нет.

У.: Действительно ли жил Рама, или же он попросту — творение Вальмики?

Ш. А.: Нет оснований для того, чтобы считать Раму фигурой исторической.

У.: А как же быть с историей нашествия и прочим?

Ш. А.: Вы верите в то, что царь с обезьяньим воинством отправился походом на Ланку? Вальмики мог, позаимствовав этот образ либо из традиции, либо из воображения, создать героев столь близких индийскому темпераменту, что те были восприняты и усвоены сознанием целого народа.

Некоторые считают, что «Рамаяна» существовала и до Вальмики и что даже в «Веде» мы находим Раму как символ Божественного, под Ситой же понимается земля. Возможно также и то, что Вальмики принес эту историю из какого-то плана дэвов.

Возможно, он и жил, но какой-либо определенности в этом вопросе нет.

У.: А что вы скажете о Кришне?

Ш. А.: Кришна находится в совершенно ином, нежели Рама, положении. Похоже, он — историческое лицо. Мифы, собранные вокруг его имени, могут быть позднейшими добавлениями. Но он упомянут в «Упанишаде» и, похоже, он обладал реальной жизнью. Там он упомянут как Кришна, сын Деваки (живущий на острове); там же упоминается и Дхритараштра. Он представлен как один из обладателей божественной мудрости. Вне всяких сомнений, он был человеком, произведшим глубокое впечатление на свою эпоху. Жил или нет человек, которого принято называть Кришной, — неважно; Кришна существует куда более реально, чем физически.

Очень трудно разграничить то, на чем стоял сам основатель, и то, что было придано ему впоследствии. Будда, например, учил всего лишь малой толике того, что ныне известно как буддизм. Возьмите доктрину каруны — сострадания. Она была введена учителями школы Махаяны.

У.: Среди джайнов популярно поверье, в согласии с которым Кришна обретается ныне на седьмом уровне ада! В следующем же цикле он будет одним из тиртханкаров! Ну, а в аду он оказался по причине своей ответственности за столь великое убиение - химсу.

У.: Бенгальские магометане заставили и Раму принять магометанство; в доказательство этого они даже написали книги!

У.: А еще есть история о двух христианских монахах; как оказалось, она совпадает с историей Будды и Ананды.

Ш. А.: Религии чрезвычайно забавны. Забудь они обо всех подобных нелепостях, обратись они к тому, что находится за религией, и они обрели бы большее соответствие своему смыслу и цели.

У.: Как вы относитесь к прайяситта — искуплению — как к средству очищения?

Ш. А.: Это — искупление, это определенного рода наказание за нарушение некоего обычая или социального уклада. К духовному очищению оно не имеет отношения. Оно сродни справедливому наказанию.

У.: Обычно оно дается ритуалистическими смрити.

У.: Существует поверье, будто купание в Ганге очищает человека. Насколько это истинно?

Ш. А.: При подобном подходе все может быть названо дарующим некое благо.

У.: О купании в Ганге Рамакришна говорил: «Пока вы купаетесь, грех ваш висит на ближайшем сучке; стоит вам выбраться на берег, как он вновь овладевает вами!»

Ш. А.: Говорят, будто некоторые люди чувствуют себя после купания чистыми и полными света. Обычно же они попросту приходят к состоянию, позволяющему начать все сызнова! Все подобные идеи — о смерти в Кали, об устранении грехов — не более, чем ересь и уловки витала.

2.7.1926

У.: На днях вы сказали, что рождение, рост, упадок и смерть являются законом жизни, но законом не абсолютным; они — лишь колея, проторенная Природой.

И вот мы видим в «атомах» образчик иного закона жизни, так как они обладают началом и концом, а рост и упадок им не свойственны. Их смерть в радиоактивных элементах изучалась наукой. Ученые говорят о жизни атома как о периоде или промежутке времени, необходимом для его распада. Продолжительность жизни атома может быть самой разной, для радия она считается равной примерно полутора тысячелетиям. Нужно заметить, что скорость умирания их совершенно не изменяется, если рассматривать и старые, и вновь сформированные атомы. Они практически вне возраста, смерть же их вызывается распадом и растворением.

Ш. А.: Говоря на днях о «жизни», я подразумевал более организованные и сложные ее структуры, такие, как растения и животные. Разумеется, жизнь, так же, как и разум, и даже Сверхразум, присуща и атомам, но в них она не проявлена и не организована, она не выходит на поверхность их проявления подобно тому, как это происходит с растениями и животными.

Эти принципы — жизнь и разум — не проявляли бы себя, если бы отсутствовало давление высших планов; их проявление и организация происходят вследствие этого давления.

Именно по этой причине при обретении Сверхразума мы испытываем давление свыше. Сверхразум пытается войти в разум, жизнь и материю, войти и трансформировать их.

У.: Согласно биологам, жизнь характеризуется следующим: 1) ростом «изнутри»; 2), ассимиляцией; 3) воспроизведением; 4) утомляемостью.

Ш. А.: Витальная сила не знает усталости. Утомляемость — всего лишь следствие несовершенного баланса между физическим и витальным. То же самое можно отнести и к менталу. Если вы сможете раскрыть себя перед универсальными витальным и ментальным, вы убедитесь в их неисчерпаемости.

У.: Какова природа равновесия между физическим и витальным?

Ш. А.: Что вы понимаете под природой равновесия? Существует определенное количество витальной и ментальной силы, могущей быть использованной физическим телом. Тело не способно выносить слишком больших доз таких сил. Именно по этой причине современный цивилизованный человек куда более чувствителен по сравнению с дикарем. Слова же, подобные названным: «ассимиляция», «воспроизведение», — вовсе не проясняют того, что же представляет собой жизнь. Это лишь свойства жизни. Вы не осознаете того, что есть жизнь, при помощи ментального знания.

У.: Мы имеем дело с различными проявлениями жизни на физическом плане. Если мы будем рассматривать молекулы, клетки и организмы, три формы, мы обнаружим, что на каждой из названных ступеней с необходимостью должна наличествовать и сила более высокого порядка. Например, молекулы как таковые не могут образовать или выстроить клетку, подобным же образом клетки по могут создать тело. Следствием их роста будет лишь образование аморфной массы.

Ш. А.: Верно. Существует различие в степени, но на деле не существует прерывистости в восхождении от материи к Высшему Сознанию, — хотя проявления жизни, воспринятые разумом, и могут представляться таковыми.

У.: Ученые, например, находят разрыв между мертвой и живой материей. Они могут объяснить, как мертвые частички пищи, то есть материи, проходят через желудок и как они поглощаются, но нот объяснить то, как же они превращаются в живые клетки, ученые уже не могут. То, как нервные стимулы или ощущения превращаются в мысли, им тоже не объяснить.

Ш. А.: С чего вы взяли, что частички пищи являются мертвой материей? Именно по причине того, что подобного разрыва не существует, трансформация и не может быть осознана наукой. Бессмысленно задаваться вопросом «почему», наука может познавать лишь «процесс», лишь «как».

У.: Бергсон считает, что ментальное знание приложимо единственно к физико-химическому миру, проблема же жизни может быть воспринята лишь через интуицию.

Ш. А.: Да, это верно. Сам разум не может осознать ничего. Вы говорите: «Данное суждение является основанием того-то и того-то», — но то же самое рассуждение может привести вас и к совершенно обратному заключению. Даже тогда, когда человек действует или производит видимость действия в соответствии с неким «резоном», действия его основываются не на ментальном рассуждении, но на чем-то, исходящем свыше, — на интуиции. На определенной ступени субстанция самого разума трансформируется в субстанцию интуитивную. Тогда возобновление прежней ментальной активности становится уже невозможным.

Интуиция — подобие Сверхразума; материал, накопленный разумом, имеется, но он не вмешивается в процесс принятия окончательного решения. Он не является определяющим фактором.

Затем ваше развитие идет дальше, вы начинаете воплощать все более и более высокие ступени работы супраментального, при этом действие становится все более независимым от разума.

У.: Может ли человек в Сверхразуме осознавать функции материального и работать с материальным миром без прямого вмешательства ментального знания?

Ш. А.: Когда реализован первый, нужды в ментальном знании нет.

У.: Я хотел сказать следующее: возьмем стекло, экспериментально найдено, что для получения лучшего стекла необходимы определенные вещества, взятые в определенных пропорциях.

Ш. А.: Если супраментальное сознание достигнет совершенства в физическом плане, в экспериментах необходимости уже не будет.

У.: Вы хотите сказать, что супраментальное существо будет лучшим электриком, нежели тот, кто изучал и осваивал практически электротехнику?

Ш. А.: Почему бы и нет? Вы что, считаете Сверхразум находящимся в подчиненной позиции по отношению к разуму? В вашем подсознании таится сомнение в возможности подобного.

У.: Да, мысли об этом смущают разум.

Ш. А.: До настоящего времени никто не позаботился о том, чтобы низвести и приложить эту Силу к физическому плану. Что-то было сделано в уме и витале, но в физическом — ничего. Йогов, во-первых, не заботят вопросы физического плана, во-вторых, они обладают иными, не столь опосредованными, как это бывает обычно, способами работы с ними.

У.: Все ли Сверхлюди будут способны на это?

Ш. А.: Сколько же этих Сверхлюдей? Но, как я уже говорил, новое сознание — это. постепенное развертывание. Вы обнаружите его в атомах своего тела — в клетках тела; также вы сможете почувствовать и познать силы физического плана, когда низойдет это сознание. Но довести его до физического чрезвычайно сложно. Даже тогда, когда оно нисходит, существуют зоны, в одних из которых оно хорошо организовано и работает лучше, в других же оно с трудом пробивает себе дорогу, оступается и ошибается. Прежде всего оно развивает себя в тех частях, которые лучше подготовлены к этому вашим предыдущим развитием. Итак, развитие идет постепенно, а не чудесным преображением. Мы можем даже усомниться в том, возможно ли вообще начало, ведь подобное никогда не делалось и сфера наших действий не готова к этому. Но если мы примем предположение, состоящее в том, что эта Земля является сферой все более и более высоких проявлений Сознания, то совершенно логичным будет и предположение о том, что все физические феномены должны будут подчиниться велению этой Высшей Силы.

У.: Но кто способен на это?

Ш. А.: Если вы начнете, то работа продолжится; нет оснований предполагать здесь какие-то ограничения. Предыдущие попытки отнюдь не готовили этого сознания, ведь можно даже сомневаться в том, что оно вообще сможет достичь физического. Высшая Сила — наша единственная надежда. Мы можем начать, а совершенство явится позже.

У.: В этой жизни?

Ш. А.: Все зависит от того, сколь долго вы сможете сохранять голо. В любом случае, вполне вероятно, что мы сумеем начать, тогда появится и возможность постепенного развития этого сознания и человеке.

У.: Станет ли оно совершеннее еще в этой жизни?

Ш. А.: Даже если мы потерпим неудачу в его совершенствовании, но, тем не менее, установим его в физическом, то со временем будут развернуты все градации Сверхразума; нет оснований полагать, что не проявятся и еще более высокие, чем Сверхразум, ступени; разумеется, проявление это не будет одним и тем же для всех.

9.7.1926

У.: В случаях, подобных тому, который произошел с X., когда сам человек противится своему освобождению от одержимости, может ли он избавиться от нее самоубийством? Дурно ли самоубийство в подобных случаях?

Ш. А.: Не думаю, что это выход. Обычно, идея самоубийства приходит из враждебного мира.

У.: Для чего же враждебные силы подсказывают эту идею?

Ш. А.: Удовлетворившись бхогой, они покидают тело; механически вызывая безумие, они могут и уничтожить тело.

У.: Как повлияет такого рода одержимость на будущность X.? Или же некая слабость так и будет склонять его к подчинению тому же влиянию?

Ш. А.: Очень трудно отвечать на это; я все же думаю, что это зависит от того, насколько отвлечено от этого движения психическое существо. Если психическое существо может окончательно отвергнуть и отсечь себя от витальной личности, привнесшей падение, то последняя будет предоставлена своей собственной судьбе. Она может либо распасться, либо воплотиться в животном, тем самым опустившись еще глубже, либо вовлечься в асурический план. Но частью его она более не будет. Затем психическое существо должно будет построить для себя физическое и витальное существа, а это может занять несколько жизней. Не будь он одержимым, живи он в этом существовании так, как живут обычные люди, сделанное им прежде могло бы послужить основанием для его будущей эволюции. Теперь же он должен восстановить утраченное. Но если предположить, что его психическое существо не способно на отвержение этой личности, тогда он может и продолжить это двойственное движение; сказать, к чему оно приведет, невозможно.

Для его духовной эволюции лучше бы ему потерпеть крах; ибо если он останется в здравом уме, если он позволит этой силе работать через него и сам он будет радоваться этому, подобно XX., или станет крупным свами и обретет учеников, и так далее, тогда шансы на его возвращение станут ничтожно малыми.

У.: Сможет ли он отторгнуть эту личность в нынешнем существовании?

Ш. А.: Очевидно, в этом существовании он не сможет этого сделать. Это слишком серьезное поражение души; похоже, ныне эта личность стала частью его природы, и он не может избавиться от нее.

Но в будущей жизни психическое существо может обрести способность к восстановлению утраченной основы путем перестройки витального и физического в нечто лучшее, чем то, что существует теперь.

10.7.1926

У.: Сошедший с ума К. сказал: «Я буду оставаться в комнате со стороны кладбища; известите меня, если Шри Ауробиндо хоть однажды пожалеет меня».

Ш. А.: Сострадание, вероятно, следует измерять расстоянием: чем дальше он будет находиться, тем большим может становиться и сострадание — каруна. (Смех.)

У.: Если существуют силы, враждебные йоге, то нет ли и сил, содействующих ей? Какова их природа?

Ш. А.: Все зависит от практикуемой вами йоги. У.: Это означает, что есть силы, содействующие нашей йоге. Ш. А.: Да, силы, помогающие нам, существуют, но помогают они не прямо, а исподволь. Вы можете считать их дэвами, помощь их неявна, за работой же их стоит Высшая Сила, которую мы призываем. В нашей йоге мы не можем принимать их помощь полностью, ибо помощь, даруемая ими, пусть она и существенна на определенных этапах, в конце концов, является чем-то ведущим к обусловленности. Эти существа с сочувствием относятся к предпринимаемым нами попыткам, поскольку наша йога благоприятствует им. Их готовность помочь пропорциональна извлекаемой ими из этого пользе и степени вашего соответствия их условиям. К тому же, может произойти и следующее: когда вы попытаетесь пройти за них, они могут стать препятствиями на пути вашего прогресса. Скажем, помогают они лишь тогда, когда вы поклоняетесь им. Сейчас, в этой йоге, все наше стремление направлено к высочайшей Истине, мы не можем поклоняться всецело чему-то отличному от Истины; именно на Истину и на ее силу мы полагаемся.

У.: Существуют ли силы, помогающие на всех планах?

Ш. А.: Враждебные атаки очевидны, и потому вы легче воспринимаете их наличие, а помощь скрыта.

У.: Является ли помощь, даруемая этими силами, ментальной но своей природе?

Ш. А.: Да, обычно помощь исходит из ментального и витального планов, но мы не прибегаем к ней, поскольку помощь неизбежно влечет за собой обусловленность.

Между прочим, я рассказал Матери о статье в «Нью Индиа», там идет речь о пробуждении памяти о прошлом рождении у ребенка, возраст которого два с половиной года. Она привела другой достоверный пример подобного же явления.

Это произошло в ее же семье. У нее есть брат, культурный, интеллигентный человек, не верящий ни в перерождение, ни во что-либо подобное. У него есть дочь. Однажды, в пору, когда возраст девочки был между тремя и четырьмя годами, отец ее купал, вдруг девочка закрыла глаза и стала напевать странную мелодию. Отец спросил у нее, что за мелодию она напевает. Та отвечала, полузакрыв глаза: «Я играла эту мелодию, когда была пастушкой на реке Пурус».

Никто в семье не говорил с ней ни о Пурусе, ни о чем-либо подобном. Единственными разговаривавшими с ней людьми были ее отец и мать. В доме был еще один человек — слуга, но тот был идиотом. На этом воспоминании все и прекратилось, дальнейшего развития оно не получило; но, очевидно, нечто нисходило на девочку. Когда ребенок вырастает, подобные воспоминания представляются ему игрой воображения.

Эта история укрепляет веру в то, что ребенок может вспоминать предыдущее рождение. Но в каждом подобном случае должно прежде всего убедиться в его достоверности.

6.8.1926

У.: Вчера речь шла о различии между «чувствами» и «эмоциями». Эмоции — чувства, требующие работы мышления.

Ш. А.: Ваше разграничение соответствует психологии пятидесятилетней давности! В настоящее время они и вовсе не вводят его. Прежде упор делался на ментальной классификации, они пытались подразделять и анализировать всевозможные ментальные функции. Теперь же они работают или, во всяком случае, пытаются работать с фундаментальными началами. Соответственно, ныне они заявляют, что «чувства» и «эмоции» «в их обычном значении — суть одно и то же. Под «чувствами» в их широком значении могут подразумеваться и «эмоции». Обычно же, смысл этого слова понимается иначе.

У.: Я не имел в виду их абсолютного различия. Речь шла о практическом их подразделении. Говоря, к примеру, «я чувствую себя голодным», под чувством я понимаю нечто совершенно отличное от возвышенных эмоций. Чувство голода — в вашем витальном и физико-витальном существе, «ощущение» это соотносится с некоей физической потребностью.

У.: Но если взять, например, «патриотизм»: мы не сможем выражать патриотические чувства, если мы не обладаем достаточным ментальным развитием или ростом.

Ш. А.: Я не согласен с. этим. Даже собакам свойственен определенный патриотизм. Человек проделывает следующее: он оплетает все животные импульсы естества массой вещей. То, что люди называют патриотизмом, обычно оказывается всего лишь «стадным» инстинктом. Пчелы и муравьи также полны патриотизма: они сражаются во имя сохранения семьи, некоторые из них жертвуют своими жизнями во имя выживания сообщества.

У.: Единственное различие в том, что они не произносят речей! (Смех.)

Ш. А.: Да, и не провозглашают вслух того, что они вследствие этого чувства становятся более «развитыми».

Ш. А.: Если быть точным, «голод» не является «чувством». Можно сказать, что это — своего рода «ощущение». Это все то же животное естество; с человеком же происходит следующее: он поднимает его до уровня своего ментального существа и сплетает вокруг этого сети, состоящие из всевозможных начал — мыслей, эмоций, идеалов и так далее; так он оправдывает перед своим умом животное, витальное естество.

У.: «Гита» говорит: «Мысли об объектах наслаждения порождают привязанность к ним». Отсюда ясно, что «привязанность» возникает благодаря мышлению.

Ш. А.: Строго говоря, я не считаю, что в этом стихе «Гита» говорит о возникновении эмоций. Здесь попросту делается попытка показать то, что при «следовании» и «пребывании» разума в чем-то возникает привязанность. О том, что «мысль» всегда предшествует эмоции, речь не идет.

У.: Порой устанавливается связь между витальным желанием и мыслью.

Ш. А.: Так происходит всегда. Скажем, определенным желаниям сопутствуют определенные движения мысли. И вот, когда возникает тот же ход мыслей, он соответственно пробуждает соответствующие ему «желания» или «эмоции». Причина же этого в ассоциациях. Это вовсе не означает того, что мысль создает динамику эмоционального.

У.: Но если я стану думать об определенных событиях, я смогу воспроизвести и эмоции, -испытанные мною в прошлом.

Ш. А.: Это нечто совершенно иное. Это — воскрешение памятью. Я смогу воспроизвести даже телесную болезнь, помыслив о ней! Но это не означает того, что причина ее в мышлении.

Как я уже говорил, большая часть из того, в чем человек находит наслаждение, не слишком отличается от аналогичных начал для животного. Мы унаследовали и привнесли в наше человеческое существование многое из животного естества, практически не изменив его. Все то, что вы называете «эмоциями», на самом деле витально по происхождению; и, как я уже сказал вам, человек попросту оплетает это паутиной. Животные обладают теми же витальными чувствами, эмоциями и даже мыслями. Но в человеке они работают иначе, ибо он — существо ментальное. Человек имеет все те явления и формы, которые я называю «витальным разумом», а вы — «эмоциями». В соответствии с моей классификацией, эмоции являются витальной частью разума. Человек попросту имеет витальные импульсы животного и пытается их ментализировать. Результатом будет то, что я назвал «сплетением вокруг них паутины». Вследствие этого все они смогут быть оправданы перед человеком его рассудком.

У.: Я задал свой вопрос для того, чтобы уяснить различия между ментальным, витальным и физическим.

Ш. А.: Я установил границу между «ментально-витальным» и «собственно витальным».

У.: Что такое «собственно витальное»?

Ш. А.: Витальное существо — это то, что прямо связано с жизнью. Вы можете назвать его «жизненной силой»; все движения, связанные с ней, относятся к витальному существу. Фундаментальное свойство работы витального существа состоит в том, что оно обретает форму желания: желания объектов, обладания, плотских желаний, амбиций; вообще говоря, все сада рипус — «шесть враждебных наклонностей» — относятся к витальному плану.

Этой ложной форме витального движения подлежит Истина, принявшая эту искаженную форму по причине неведения. Витальное существо, строго говоря, является инструментом, в качестве такового оно должно использоваться Дживой — Центральным Существом. В жизни оно является средством свершения. В неведении оно принимает форму желания, дабы свершать самое себя; в Знании же Высшего оно становится чистой волей, силой свершения, свободной от напряжения желаний и так далее.

Человек попросту поднимает эти витальные движения, принадлежащие равным образом животной природе, до разума. И это все. Обманывая себя, человек приходит к мысли о том, что при соединении им некоей эмоции и витального движения последнее очищается, когда же разум сможет дать этому рациональное объяснение, человек придет к оправданию продолжения витальной игры. На деле, именно таким образом эти витальные силы властвуют над человеком. Возьмите, например, то, что люди называют «любовью». Главным образом, она является не чем иным, как витальным импульсом, тем, что человек может назвать и сексуальным импульсом. В природе он всюду. Человек смешивает его с определенным эмоциональным движением и называет это любовью, считая, что ею можно оправдать все.

У.: Что такое «физическое»?

Ш. А.: Что вы понимаете под «физическим»?

У.: Под «физическим» мы понимаем материальные объекты, лишенные жизни и разума.

Ш. А.: Это не совсем верно, ибо материально и ваше тело, обладающее, тем не менее, и жизнью, и разумом. В самом физическом вы находите жизнь и разум; только здесь они завуалированы. Но если вы разовьете сознание на физическом плане, вы обнаружите, что клеткам тела присуща и жизнь, и даже разум. Разумеется, и жизнь, и разум, обнаруживаемые нами в физическом мире, отличаются от тех, которые мы находим в плане витального или ментального. Но вы не сможете отрицать и того, что разум в нем существует. Именно он с такой точностью осуществляет механические действия тела. Физический ум — это ум, видящий лишь физический и материальный аспекты явлений, он отказывает в существовании любым иным аспектам.

У.: Это обычный разум.

Ш. А.: По большей части ничем иным разум не является.

У.: Что должен делать человек для того, чтобы подняться от разума к Сверхразуму?

Ш. А.: Прежде всего, необходимо прознать природу бытия, затем для достижения Истины человек должен обратиться к чему-то более высокому, чем разум. Известное знание об этом может дать и разум; но привести к полному знанию или к трансформации он не в силах.

У.: Вы только что сказали о том, что человек в основном обладает животной природой. Европейские философы преувеличивают ту же истину. Они заявляют, что витальное лежит в основе всего человеческого; они, похоже, обращают его в идола.

Ш. А.: Что вы имеете в виду?

У.: Представляется, что эти мыслители отвергают существование чего-то более высокого в человеке. Они говорят едва ли не следующее: поскольку человек — животное, то для него является благом бытие в образе сознательного и дееспособного животного; он должен стремиться именно к эффективности, а не к чему-то иному. Подобное требование мы находим у Бернарда Шоу.

Ш. А.: Но ведь Шоу вовсе не говорит того, что в человеке нет его более высокого, чем животное начало! Шоу - проницательный мыслитель. Он отказывается от ложной веры в величие человека. Он говорит о том, что человек должен подняться выше.

Одно дело обладать идеей восхождения, совершенно иное — считать человека высокоразвитым существом. Одно из наифундаментальнейших условий, необходимых для поиска Истины, — критический разум, разум едва ли не циничный, срывающий маски, не приемлющий расхожих идей, мыслей и воззрений. Он словно некий растворитель. Человек должен обладать мужеством лицезреть Истину такой, какая она есть, без всяческих прикрас. Шоу в значительной степени обрел этот критический ум, то же самое мы можем сказать и об Анатоле Франсе.

Второе же начало, которым человек должен обладать для того, чтобы удостоиться Истины, — это стремление к истине более высокой, чем уже достигнутая. Он должен обратить пытливый взор на всевозможные идеалы, принципы и истины; он должен увидеть те из них, что возможны, в них же — то, до какой степени может быть реализован тот или иной идеал; и, что является наиважнейшим, он должен прозреть условия, необходимые для осуществления подобного идеала.

У.: Если Супраментальная Сила работает, то почему у садхаков, подобных X., возникает такое множество трудностей, приходящих извне?

Ш. А.: Существуют враждебные силы, противоборствующие проявлению этой Высшей Силы. Чем серьезнее ваш прогресс, тем яростнее они становятся, они пытаются атаковать вас. И второе: вовсе не высшая Супраментальная Сила работает вначале. Она зажимает разум и через движение Высшего Разума выказывает неведение и несовершенство.

У.: Как же нам освободиться от этих трудностей?

Ш. А.: Прежде всего, вы должны сохранять покой, иными словами, установить совершенную самату — бесстрастный характер, и не реагировать на них. Когда бы не являлось движение неведения или несовершенства, вы должны бдительно смотреть на него и видеть, откуда то пришло: извне или из самой вашей собственной природы. Затем вы должны взывать к Высшему Знанию. Вы найдете Свет. Вначале он будет смешан с вашими ментальными движениями. В свете этого знания вы должны будете отвергнуть то, что ложно, и уступить единственно высшему движению. Чем большим будет прогресс, тем выше будут свет, обретенный вами, и сила, указующая на то, как встречать эти силы и овладевать ими.

В конце концов, когда вы обретете высшее движение, вы станете Слишком сильны для того, чтобы возникали эти трудности. Несомненно, высшее покровительство даруется вам. Условие же обретения этого покровительства, во-первых, таково: нужно сохранять постоянную открытость Высшей Силе. Во-вторых, необходимы твердая решимость и искренность. В-третьих, Необходима незыблемая вера в покровительство Высшей Силы.

У.: Может быть, эти трудности являются испытанием?

Ш. А.: Да, приняв точку зрения, соответствующую более высокому нахождению, вы можете рассматривать их как проверку состоятельности вашего прогресса в йоге. Они указывают вам на ваши слабые места; если относиться к ним должным образом, вы можете извлечь из них пользу.

У.: Представим, что йог одолел трудности; будет ли это для него универсальной победой?

Ш. А.: Прежде всего, нужно преодолеть их в себе. Затем — в вашем окружении, то есть в тех, кто подпал под ваше влияние; и, наконец, с Божьего соизволения вы сможете повлиять и на ход событий.

Скажем, нет ничего невероятного в том, что йог, сидя на стуле, может влиять на события, происходящие в России или Америке. Он может менять ход событий и прилагать свою силу так, что та будет влиять на людей, находящихся в поле его действия.

У.: Йог работает с универсальными силами?

Ш. А.: Да. Пользуясь своим влиянием на них, он может менять их направленность.

У.: Обладают ли знанием Истины универсальные силы?

Ш. А.: Нет. Они — всего лишь силы, пытающиеся реализовать себя. Когда говорят «работает йогическая сила», не следует понимать это буквально. Любая сила — Сила Божественная; а личность — просто точка ее опоры: она постоянно помнит о том, что работает Божественная Сила.

Человек может использовать ее в эгоистических целях, производя при этом чрезвычайный эффект, но пропорционально ограничению ее «эго» или желаний, она теряет в совершенстве и мощи.

13.8.1926

У.: Мне хотелось бы уяснить разницу между различными психологическими составляющими бытия, а именно: 1) Ментальное: собственно ментальное; ментально-витальное; ментально-физическое; 2) Витальное: витально-ментальное (жаждущий разум); собственно витальное; витально-физическое или физико-витальное; 3) Физическое: физико-ментальное; физико-витальное; собственно физическое.

Ш. А.: Трудно выразить различие средствами языка, даже если кому-то это и удается, выражение это будет частичным и крайне неадекватным. Если вы станете рассматривать ментальное существо человека, вы обнаружите в нем то, что может быть названо чисто ментальной составляющей, она расположена немного выше головы и осуществляет через мозг связь с физической жизнью. Это «мыслящий разум». Главным образом, он связан с рассудочной деятельностью, творением ментальных форм и активностью ментальной воли.

Далее, существуют эмоции и ощущения, которые не вполне ментальны по своему происхождению и составу, но, поднимаясь из витального существа и достигая разума, они принимают ментальные формы, становясь ментальными эмоциями и ментальными ощущениями. Их я называю ментально-витальными.

Некоторые считают их чисто витальными. Итак, от головы до речевого центра (шеи) вы, так сказать, имеете дело с ментальным существом.

У.: Что понимается под буддхи?

Ш. А.: Буддхи — то, что я называю «чистым разумом». Это — «интеллект». Он сочетает в себе интеллект и волю. Он — способность к мышлению и отражению. Он рассуждает. Он пытается ответить на вопрос: «Что есть истина? Чем является то, что я должен сделать?» — а также: «Как я должен это сделать?» Когда эта чисто ментальная способность развивается, мы обнаруживаем, что ей свойственна известная сила осознания и ментальное видение. Она созидает формы и речь.

У.: Куда относится речевой центр?

Ш. А.: Речевой центр расположен у основания глотки, речь является на деле способностью ментала. Центр этот пытается передавать средствами речи результат мышления и рассуждения. Он служит для выражения мысли; эмоции и витальное существо также используют его для собственного выражения. Поднявшись из частей, стоящих ниже, они выражают себя через речь. По сути же, речь является ментальной функцией.

У.: Что такое манас? В чем отличие буддхи и манаса?

Ш. А.: Когда мы пользуемся понятием «манас» в самом общем и широком его значении, оно обозначает разум или всевозможную ментальную активность — рефлексию, эмоции и ментальные ощущения, взятые в целом. Когда же мы пользуемся этим понятием в философии, мы под ним понимаем «чувственный разум». Он расположен рядом с сердцем. Скажем, в тех случаях, когда у людей появляются предчувствия, явление их происходит в манасе — в чувственном разуме. Именно по этой причине в «Упанишадах» манас называют шестым чувством.

Буддхи же в Веданте обычно означает интеллект вкупе с волей. Он обретает или силится обрести истину и впоследствии принимает решения относительно действий в согласии с ней.

Существует также и ментально-физическое, не совпадающее с физическим разумом. Оно не является чем-то, стоящим за материей и поддерживающим ее. Это — некие привычные ментальные движения, повторяющие себя без какого бы то ни было участия чистого мышления. Если в нем размышление и участвует, то оно, это размышление, также является механическим. Ментально-физическое продолжает свое круговое движение даже тогда, когда прочие части разума не осознают его. Снова и снова оно механически повторяет старые идеи, санскары и так далее. В нем нет ни витальных побуждений, ни какой бы то ни было творческой активности чистого разума.

У.: По-моему, в каждом из этих трех планов: ментальном, витальном и физическом — содержится и элемент Сверхразума. Что соответствует Сверхразуму в ментальном существе?

Ш. А.: Сверхразум на уровне ментала — это интуиция. Она не является собственно Сверхразумом. Она — его ментальная форма. От пупа и ниже или, согласно иным источникам, от сердца до пупа находится витальное существо. По своей природе оно — суть движения жизни, или сила, пытающаяся претворить себя в жизнь. Грубейшая его форма — «желание». По сути, это — сила, ищущая обладания и наслаждения. Она захватывает объекты и запечатлевает себя в них. Объекты захватываются ею ради обладания и наслаждения. Именно витальное существо порождает в человеке амбиции, желание женщины, страсть к деньгам, к власти, всевозможные эгоистические формы желания и так далее. Оказывается, эта грубая форма крайне полезна для жизни в Природе.

Именно витальное существо человека желает поступать так или эдак. Оно занято самоизъявлением. Такова сущностная природа витального. За нею же стоит витальный разум. Он принимает форму мысли, но форма эта отлична от ментальной. Она — нечто, исходящее непосредственно от витального существа, но не от разума. Она сопровождает витальные движения, осознает их и выражает их в речи и в ментальных формах. Витальный разум не рассуждает. Он мыслит и планирует некие действия, подобно чистому разуму, но сами мышление и планирование здесь совершенно отличны. Этот стоящий особняком разум выискивает средства для реализации импульса.

У.: Тогда подобная мысль вовсе не истинна, она ложная.

Ш. А.: Она не ложная. Просто эта мысль не ментальная, а витальна. Например, когда Муссолини заявляет: «И для Италии должно быть место под солнцем», — мысль его не ментальна, она — витальна.

У.: А не эмоция ли это?

Ш. А.: Изначально — нет. Это мысль, исходящая непосредственно от его витального «эго». В дальнейшем она может сопровождаться его патриотическим чувством, она может даже воззвать к своему разуму, дабы тот нашел ей оправдание. Он может сказать своему буддхи: «Я сказал то-то и то-то. Ну а теперь — найди-ка объяснение моим словам и тому, почему эти слова истинны».

У.: Ну, а что представляет собой динамический разум?

Ш. А.: Динамический разум — это воля, витальный же разум есть разум желаний. Он жаждет побуждений витала без каких бы то ни было оснований. Как я уже сказал, динамический разум при своей работе прежде всего пытается ответить на вопрос: «Что есть истина и что я должен делать?» — но на этом он не останавливается. Он решает и следующее: «Как же мне это делать?» И эта часть — часть волевая. Она также планирует и организует. Но происходит это иначе. Динамический разум — это воля, стремящаяся осуществить решения интеллекта.

Далее, вы обладаете и физическо-витальным, то есть физической, частью витального существа. Оно необходимо для реализации витальных импульсов на физическом плане. Оно — то, что, главным образом, связано с происходящими событиями и преходящими движениями. Именно оно раздражается по пустякам и легко выходит из равновесия. Чрезвычайно легко оно приходит к веселости, и так же быстро оно впадает в депрессию. Это — беспокойная часть, связанная с преходящим; часть, вселяющая беспокойство в человека. Витал может обладать необходимым побуждением, но реализация его на этом плане не произойдет, если к тому не готова его физическая часть.

Все это образует витальное существо. Оно — существенно необходимая часть для полного развития существа. На деле, именно витал поддерживает разум в его восходящем движении, по крайней мере, он должен его поддерживать, ибо без него разум не сможет провести себя в жизнь. Он может таковым и остаться — со своими идеями, идеалами, принципами.

У.: То есть витал должен уступить идеям ментала.

Ш. А.: Да, ибо без него любое свершение становится невозможным.

У.: В таком случае, ментал забирает энергию витала или же витал вызывает энергию ментала?

Ш. А: Это зависит от того, что является в этом поле первым. Этим может быть и ментал, и витал, — все зависит от индивидуальности.

У.: Стало быть, при поддержке разума виталом первый обязательно добьется успеха, не так ли?

Ш. А.: Вовсе не обязательно. Витал может находиться в согласии с ментальным существом, он может поддерживать его, но он может и не обладать силой, необходимой для воплощения идей в жизнь.

У.: Что является супраментальным началом в витальном существе?

Ш. А.: Можно сказать, что супраментальными для витала являются витальная интуиция, вдохновенные порывы и озарения. Это — нечто, являемое свыше и нисшедшее прямо к витальному существу; разум при этом может и не затрагиваться. Это то, что дарует истинное интуитивное видение того, скажем, что необходимо сделать. Некоторые люди — и не обязательно йоги — без размышления тут же находят правильное действие.

Все гении обладали этой способностью — неким полусупраментализированным витальным существом, позволявшим им неизменно производить правильное действие,—то, что и должно было быть совершено. В своих действиях они непогрешимы. Как правило, они не рассуждают. На деле, у них нет и аргументов. И все же, они поступают верно и достигают успеха.

Как я уже сказал, витальное существо — крайне необходимая составляющая существа в целом. При изменении оно становится инструментом в руках Высшей Силы. И тогда исчезает желание, лишь Высшая Сила действует через него.

Для того чтобы витал возобладал такой способностью, он должен открыться Истине, находящейся над разумом.

У.: Что такое прана?

Ш. А.: В соответствии с прежней фразеологией, прана — это базовая субстанция сознания. Она — то, что подлежит всем существующим движениям существа. Она отличается от читты, представляющей собой сознание более высокого порядка. Так, существует прана акаша и читта акаша.

Есть и физическое существо. Здесь вы обладаете физическим разумом, большинство людей имеют его. Этот разум воспринимает окружающие нас физические проявления, но дальше этого он не идет. Он приемлет их такими, какие они есть, и, хотя мы и не можем сказать того, что он «мыслит» о них, он является началом, неким образом их упорядочивающим. Если исключить его активность при действиях, связанных с проявлениями высших способностей, то он едва ли может быть назван мыслящим. Разум этот — дальний предел, подобно острию пера, необходимый для работы ментального существа. Когда я беру в руки перо и начинаю что-то писать, разумеется, я не думаю при этом о самом акте писания,— пусть это будет слово или имя,— и производит это именно физический разум.

Существует также витально-физическое или физико-витальное. Это — витальная активность в физическом существе. Для нас оно обладает наибольшей важностью, ибо именно оно побуждает к действию различные органы. Функции физического существа также регулируются им. Именно оно дарует телу здоровье и силу. По этой-то причине «Упанишады» и говорят о пранах — витальных или жизненных дыханиях, или движениях в системе.

Они обладают величайшим значением, поскольку образуют нечто подобное нервным окончаниям высших способностей.

Хорошее исполнение чего бы то ни было невозможно без их соответствия высшим способностям внутреннего существа.

Например, предположим, что вы — музыкант; в вас может звучать лучшая музыка, но если пальцы ваши не способны к соответствующим движениям, вы не придете к успеху. Они составляют известное окончание внутреннего существа, через это окончание это существо выражает себя на физическом плане. Как перо, посредством которого мысль находит выражение.

И еще, именно по этой причине мозг считается наиважнейшей частью тела. И не потому, что он создает мысли, но единственно потому, что он образует связующее звено, через которое мысль может здесь обрести воплощение. Мозг — аппарат, воспринимающий высшую активность.

У.: В живописи существуют те же проблемы, что и в музыке.

Ш. А.: Да, и даже в поэзии. В сознании некоторых людей может возникать настоящая поэзия, стоит же им взяться за перо, как все исчезает.

У.: Именно это происходит с К. Он говорил о том, что может написать о многом, но едва он берется за ручку, остаются лишь эта самая ручка и чернила. (Смех.)

Ш. А.: Также существует и собственно физическая, материальная часть. Она — сознание тела, вы можете именовать ее даже «сознанием плоти». Это — сознание клеток тела.

О работе Сверхразума в физическом говорить довольно затруднительно. Возможно прибегнуть к намекам. Вы можете сказать, что это — нечто, находящееся в самих физических клетках, нечто, побуждающее их делать именно то, что необходимо для тела. По причине наличия этого телу известно, скажем, то, чем ему нужно питаться. Будучи предоставлено самому себе, оно оповестит вас и о своих потребностях, и о том, чего делать не нужно. Предположим, вы подняли некий объект и вне ментальной или какой-либо иной работы узнали его весь, узнали непосредственно от физического.

Но большинство цивилизованных людей утратили эту способность. Люди стали обращать излишне большое внимание на ментальные и витальные способности, возросшие в них. Обычно витал со своими желаниями чрезмерно вмешивается в вопросы питания и говорит: «хочу это», «мне нравится то», «мне нравится сё». Вмешательство оказывает и разум со своими идеями: «употреблять такую-то пищу полезно», «в том-то содержится то-то, стало быть, оно полезно».

Физическое же сознание, будучи предоставленным самому себе, осознает собственные нужды. У тела нет желаний, у него — потребности, и ему они известны.

У.: Могут ли люди восстановить утраченную способность?

Ш. А.: Сложно восстановить ее во всей ее целостности, но вернуть ее в значительной степени мы в силах. В этом смысле нами утрачены многие из способностей примитивного человека.

У.: Кое-что в медицине подтверждает эту точку зрения. Вы провозгласили сегодня наличие сознания у клеток. Установлено, что при принятии пищи последняя усваивается клетками тогда, когда содержимое желудка отвечает определенным условиям. Только в этом случае питательные элементы в значительной степени усваиваются системой. В случае же принятия яда, пусть при этом соблюдаются и условия для его усвоения, клетки тела отвергают его, то есть не усваивают яда. Это называют «избирательной усвояемостью». Все происходит так, словно клетки опознают яд и отказываются его принимать.

Ш. А.: Верно.

У.: Животные, например, знают, что им нельзя употреблять в пищу.

Ш. А.: Да. И это — физическое сознание. Порой они познают это посредством обоняния. В человеке же мы находим следующее: подобно тому, как разум его возрастал ценой витального существа, рост этот стоил ему и определенных способностей физического существа.

Разумеется, можно говорить о том, что не усиль человек свое ментальное существо до такой степени, он не пытался бы искать истину в этих вопросах. Разум остался бы не у дел. Но разум вовсе не обязательно пребывал бы в этом состоянии. Разум — суть сознание, обернувшееся на самое себя, взирающее со своей высоты на витальное и физическое. Разум мог бы воспринять данность материалов, предоставленных ему витальным и физическим существами; он мог бы двигаться с ними и далее, пытаясь осознать их вместо того, чтобы утрачивать эти способности.

У.: К какому плану относится эстетическое творчество?

Ш. А.: Все зависит от человека. Обычно же оно относится к витальному. Но и здесь существуют различия. Скажем, стиль ради стиля (я имею в виду красоту его: красоту языка, ритм и тому подобное) относится к витальному плану.

И все же, эстетическое творчество может присутствовать на любом плане. Изначально же оно исходит из плана Ананды.

У.: Какому плану обязано своим появлением сегодняшнее письмо Кришнашаши?

У.: Это красота витального?

Ш. А.: Это — витальное воображение. Это — нечто, работающее по-своему, безотносительно фактов. Если человек обладает достаточной силой, он может позволить своему воображению реализовать себя.

У.: Такого ли человека мы называем мечтателем?

Ш. А.: Мечты? Мечты присущи всем планам и одновременно ни одному из них.

У.: Я подразумевал людей, не способных на реализацию своих идей, людей, живущих химерами.

Ш. А.: Да. Это идеалисты, не обладающие витальной силой, достаточной для того, чтобы воплотить в жизнь свои идеалы, чтобы придать этим идеалам действенность.

У.: Что такое память? Является ли она ментальной способностью?

Ш. А.: Память повсюду. Все осознанное и неосознанное человеком записывается в пране, базовой субстанции сознания. Человек же вспоминает лишь то, чему он пристально внимал, то, что зафиксировано его разумом. Обычно же эти впечатления принимаются праной и тут же погружаются в подсознательное или сублиминальное сознание — можете называть его как угодно.

Описан случай со служанкой известного французского специалиста по ивриту. За работой она обычно слышала голос хозяина, перечитывавшего Библию на иврите. Для нее слова эти звучали невнятной бессмыслицей. Оказавшись в аномальных условиях, она стала повторять буквально речи хозяина, расставляя акценты подобным же образом и не допуская ошибок. Очевидно, при этом она совершенно не понимала языка, то есть разум ее не осознавал этих изречений. Но все это время данная информация хранилась в ее подсознательном существе. Даже подошвы наших ног обладают собственной памятью.

Мы подразделили и проанализировали эти функции, но, как и при любом анализе, выводы наши пригодны лишь для установления взаимопонимания, на деле же все выглядит не столь тривиально. Функции эти не действуют раздельно. Между ними существует масса воздействий и взаимовлияний; в реальной своей работе существо является значительно более сложным, чем это можно было бы предполагать на основании анализа.

Скажем, мы разделили существо на ментальное, витальное и физическое. Говоря же о ментальном, мы представляем разум работающим, так сказать, на своем собственном плане. Но ведь все части взаимосвязаны: разум работает от высшего до нижайшего из планов сознания, так же дело обстоит и с прочими принципами. Лишь с целью установления взаимопонимания мы делаем их подразделение.

У.: Не соотносятся ли эти проявления естества с проявлениями мировыми?

Ш. А.: Да, соотносятся, иначе человеческое существо не обладало бы ими.

У.: Что такое боль?

Ш. А.: Вы говорите о печали? Она по своей природе витальна.

14.8.1926

У.: Существует ли какая-либо связь между эстетическим существом и психическим существом?

Ш. А.: Эстетическому существу присуще чувство прекрасного, это же чувство есть и у психического существа. Помимо этого какой-то обязательной связи между ними не существует.

Эстетическое существо относится к плану витального. Если человек является чем-то большим, чем просто мастером формы и линий, его эстетическое существо прозревает то, что красота формы что-то выражает. Эстетическое существо видит красоту формы и линий, а также красоту чего-то, являющегося выраженным; психическое же существо видит очарование души.

Психическое существо не обладает красотой в ее обычном понимании. Это, скорее, «очарование», красота внутренняя, красота души. Но не обязательно она будет обладать красотой формы, хотя та может и присутствовать. Человек с прекрасной душой не обязательно красив.

У.: Разве благородство души не выявляет себя в физической красоте?

Ш. А.: Так должно быть, но в жизни так случается не всегда. Душа человека может быть столько же благородной, как у Сократа, а внешность его может быть столь же уродливой.

У.: Дети всегда и везде красивы.

Ш. А.: Это в них светится витальное.

У.: Связана ли психическая красота с цветом или некими пиниями, или еще с чем-то подобным?

Ш. А.: Психическая красота не выражается или же может не выражаться цветом и линиями, как это происходит с красотой эстетической. Она — нечто, существующее совершенно отдельно от них, хотя через них она может и выражать себя. Это — некие, не находящие имени, нежность и очарование.

У.: Стало быть, психической красоте присуща нежность.

Ш. А.: Если вы будете подобным образом цепляться к словам, вы не поймете того, о чем я говорю. Нежность присуща и витальной красоте. Но она другая. Порой взгляд или улыбка выражают не витальную, а психическую красоту.

Да, и в некоторых цветах присутствует психическая красота: например, жасмин, — в нем очень много психического.

У.: Цветы красивы, но то, что им присуща и психическая красота — новость.

Ш. А.: Да, и это — красота души цветка.

У.: Душа цветка!

Ш. А.: Я знал, что это поразит вас. По-вашему, у цветов души нет? Это все то же человеческое неведение, приводящее человека к мысли о том, что он — величайшее создание Творения. У многих собак психическое существо куда более красиво, чем у иных людей!

Поверите ли вы мне, если я скажу, что и в животной любви есть элемент психического? Возьмите нашего кота Биг-боя. В отношениях с Байт-байт он исполнен физического, с Бэби — витального; с Мини он эмоционален и сентиментален, с Чёрли же он — само психическое!

У.: Тогда почему же человек считается высшим созданием Творца?

Ш. А.: К подобной мысли человека приводит исполненное эгоизма неведение. Он высок, поскольку в нем заключена возможность восхождения к божественной жизни. Можно сказать следующее: он высок, поскольку он развил свой разум, что делает возможной сознательную эволюцию. Но из этого вовсе не следует, что коль скоро человек — существо ментальное, он обязательно употребит свой разум для эволюции. Именно по причине того, что человек обладает разумом, он может вмещать в себя бесконечно много дьявольского. В подмогу дьяволу он отдает свой разум; сам дьявол может быть не столь скверен, как человек в разуме, когда он отдает свой разум на службу витальному существу.

У.: Бесконечные возможности! Хочешь — божественное, хочешь — дьявольское!

Ш. А.: Пронизанное эгоизмом неведение приводит человека к мысли о том, что он — вершина Творения.

У.: Но ведь тело человека очень существенно отличается от тела животного.

Ш. А.: И это — все; даже то, о чем вы сказали, отнюдь не таково, как вы силитесь это представить.

Какая, в конце концов, разница между телами человека и животного? Если вы будете внимательны, вы обнаружите, что вами отброшен хвост; вместо того чтобы ходить на четырех лапах, вы ходите на двух, оставшиеся же две вы обратили в руки. Произошли и другие едва ли заметные, но чрезвычайно важные изменения в мозгу; существуют и еще некие изменения в различных частях тела. Вы сбросили свою шкуру и рога.

У.: Это не ко всем относится! На К. еще полно шерсти. (Смех.)

Ш. А.: Как вы видите, изменения в физическом не столь серьезны, чтобы привести к разрыву между животными и человеком!

Нет. Все это — людская бессмыслица! Человек велик, поскольку он может открыться чему-то более высокому, он может сознательно пройти за разум и жить на этой земле божественной жизнью.

У.: Только что вы сказали о том, что жасмин — цветок, исполненный психического. В чем это проявляется: в форме, цвете, запахе или в чем-то еще?

Ш. А.: Нет. Я вовсе не хотел сказать, что психическая красота цветка заключается в подобных внешних проявлениях. Очень трудно передать разуму идею этой красоты.

У.: А какой вы находите розу?

Ш. А.: Роза чрезвычайно витальна; в ней сокровенная душа потерялась в форме.

У.: А лотос?

Ш. А.: Лотос, несомненно, цветок символический. Он воспроизводит открытие внутреннего существа Высшей Истины. Вы можете почувствовать, что лотос — цветок также мистический.

У.: Не могли бы вы выделить те произведения индийского искусства, которым присуща психическая красота?

Ш. А.: Прямо сейчас я не смогу их припомнить, но я видел ее в некоторых картинах, таких немного.

Может быть, вы видели полотно Нандаласа Боуза «Патхахара» («Заблудившаяся» (корова))?

У.: Да.

Ш. А.: В нем есть что-то от этой красоты; есть и еще картина кисти Абаниндранатха, названия я сейчас не помню. Впрочем, обычно Абаниндранатх черпает вдохновение из витального плана.

У.: Имеет ли хоть какое-то отношение к ментальной красоте психическая красота?

Ш. А.: Нет. И потому, если вы не чувствуете последнюю своей душой, очень трудно понять, что она из себя представляет. Скажем, вы прочли какой-то отрывок в книге и воскликнули: «Как это прекрасно!» И это ментальная красота, но не психическая! Еще: лицо человека может ярко озаряться светом разума, но и это не психическая красота, а красота, проявленная разумом.

У.: Может ли воспринять психическую красоту тот, чье психическое существо не пробуждено?

Ш. А.: О чем вы говорите? Психическое существо присутствует в каждом.

У.: Но если оно не обладает достаточной силой?

Ш. А.: Ему может не хватать сил на то, чтобы запечатлеться в разуме или в витальном существе, но психические чувства могут и присутствовать; эти чувства оказывают несомненное влияние на жизнь некоторых людей.

У.: Как прекрасное может помочь духовному развитию человека?

Ш. А.: Все зависит от того, что вы понимаете под духовным развитием. Оно способствует росту человека так же, как и все иное. Развитие чувства прекрасного облагораживает характер. Облагороженный характер очищается значительно легче, чем необлагороженный. Именно это не понимает Махатма Ганди: развитие чувства прекрасного — такая же составляющая совершенства, как и все прочее. Более того, если человек не будет иметь этого чувства, он сойдет с пути, ведущего к Высшему, ибо тот пролегает через прекрасное.

У.: Недавно вы сказали, что Сверхчеловек всегда будет выглядеть юным, словно восемнадцатилетний.

Ш. А.: Неужели я такое говорил? Я хотел сказать, что внешне он будет вне времени, тело его, так сказать, не будет производить впечатления какого-то возраста.

28.9.1926

У.: Что является характерными особенностями мировоззрения Пуруши на каждом из планов существования: физическом, витальном и ментальном?

Ш. А.: Пуруша видит мир таким, каким Пракрити или Природа представляет его. На ментальном плане Пракрити представлена мыслями, идеями или, говоря коротко, всевозможными ментальными движениями. На витальном плане Пракрити представляет себя желаниями или, короче, действием витальной силы. На физическом плане она представлена незыблемым законом физического существования.

У.: Как же возможно стремление к чему-то более высокому для Пуруши, отделившему себя от Пракрити?

Ш. А.: Не Пуруша, но Пракрити должна устремляться, должна достигать соответствия. Пуруша безмолвен, пассивен, он созерцает Пракрити.

У.: Чем характерно мировоззрение Пуруши, взирающего на мир с высоты Сверхразума?

Ш. А.: Супраментальный Пуруша взирает на мир так же, как взирает на него Истина.

У.: А как взирает Истина?

Ш. А.: (указывая рукой вверх) Поднимитесь — увидите.

У.: В «Тайттирийя Упанишаде» содержатся такие строки: «Виджняна жертву простёр: что дорого — глава его; наслаждение — его правая сторона; наслаждение великое — левая, блаженство — тело; Брахман — нижняя часть, основание».

Ш. А.: Здесь «пукхам» — «хвост» — означает конец, основу. Отсюда, основа Ананды (Блаженства) суть Бесконечное, Брахман.

У.: Далее говорится следующее: «Посредством этого исполняется то; вера — суть глава его; истина активности — правая сторона; истина существования — левая сторона; союз — тело; план великого - часть нижняя».

Ш. А.: Смысл таков — если вы хотите достичь Сверхразума, вы должны обрести махас — бескрайнее, бесконечное, универсальное сознание, составляющее основу Сверхразума; ритам — истина активности, сатъям — истина существования, сраддха - приятие Истины в присутствии ее.

У.: Если Истина присутствует на супраментальном уровне, то для чего же необходима сраддха — вера?

Ш. А.: Здесь сраддха означает следующее: когда вы встречаетесь с Истиной, вы готовы к ее приятию. «Йога Атма» означает то, что низшее существо должно достичь союза с высшим существом для того, чтобы стало возможным восхождение на более высокий уровень, чем разум.

У.: Там же говорится и о пранамайе; делается замечание, что это совершается ею.

Ш. А.: Там сказано, что ментал — маномайя — выше, чем витал, и что он свершается им.

У.: И еще сказано: «Яджнас — голова; рик — правая сторона; саман — левая сторона; приказ — душа; атхарва — ангираса — конец и основа».

Ш. А.: Рик — «интуитивное движение в разуме», саман — «ритм движения и гармония». Атхарва — «эффективное действие физического плана». Ангираса — сила Агни, высвобождающая коров (Свет) из темницы панис при помощи Слова — Индры — и прочих божеств; по крайней мере, в «Ведах» это так.

У.: Дается и описание витала и его функций.

Ш. А.: Да, вьяна — правая сторона, апана — левая, акаша - атман. Это может относиться и к витальному эфиру; древние тексты ясно указывают на то, что витал основывается и, при взгляде свыше, предстает покоящимся на физическом.

У.: Соответствует ли христианская Троица Браме, Вишну и Шиве?

Ш. А.: Нет. Троица индийская относится к космическим силам, управляющим определенными движениями мира: Брамой представлено творческое и так далее. В христианской же Троице «Сын», вероятно, означает «Божественное в человеке», «Святой Дух» символизирует «Божественное Сознание».

3.10.1926

Ш. А.: Истинное смирение существует тогда, когда вы принимаете свои собственные пороки, которые, опять же, не приводят к появлению в вас чувства адхам — вашего падения. Вы чувствуете, что в вас присутствуют все пороки всеобщей природы, что вы лично — отнюдь не выше кого бы то ни было. Но не следует сохранять это чувство тогда, когда пороки исчезнут, не следует твердить: «Я — ничто, так пусть же грех переполняет меня»; также не следует при этом и исполняться самомнением. На деле, это — отсутствие самонадеянности; смирение — не лучшее слово для этого.

У.: Имеет ли место в духовном совершенстве чувство юмора?

Ш. А.: Если сиддха никогда не смеется, то это — несовершенство.

О ДВИЖЕНИЯХ

30.4.1923

Бенгальская миссия Арунагхана направила письмо Шри Ауробиндо. Ожидается создание всемирного миротворческого органа миссии. Основатель оказывает духовную поддержку всем миролюбивым движениям, вдохновленным им. От его имени кто-то работает и в Риме.

У.: Если верить сообщениям газеты, в Бенгалии четырнадцать Аватаров — воплощений!

Ш. А.: Да, а X. предлагает создать из них комитет. (Смех.) Вне всяких сомнений, это прекрасная идея, да вот только привести она может вовсе не к миролюбию! (Смех.)

У.: X. хотел превратить «Арью» в нечто вроде Индийской академии.

У.: И еще он хотел ввести бахаизм. Идея примерно такова: представьте, что четыре Ллойд Джорджа работают вместе!

У.: Некоторые считают, будто мировая война была вызвана Даянанандой.

Ш. А.: Да, во имя всеобщего мира! (Смех.)

20.5.1923

СОН

Ш. А.: «В оных снах все, включая мельчайшие детали, обладает значением». Подобный сон привиделся мне вчера.

Там были ученый и волшебник. Оба хотели освободить от чужеземных врагов некую девушку. Волшебник был ментальным, исполненным психического человеком; ему была ведома Истина, но как ее воплотить — он не знал. Он воспринимал Дух, но не процесс, не детали его.

И ученый, и волшебник пытались спасти девушку. Волшебник потерпел поражение. Тогда его сменил ученый; но тщетной была борьба его с противниками, ибо тех (дасьи — враждебные витальные силы) не повергали ни удары меча, ни что-либо иное. Противники направлялись к царской столице. Но они бежали, захватив с собой и девушку. Ученый этот был геологом, сделавшим такое открытие: земные формации нужно отмерять от вершины, а не от основания. Когда враги бежали, они побросали свои вещи, но появляться в столице израненными они не захотели. Затем ученый обнаружил гигантский труд по геологии — это была книга величиной в половину этой комнаты. Среди прочих брошенных вещей он обнаружил и девушку: та лежала под обложкой книги. Так было преподано таинство Земли, ее физическая природа.

5.4.1924

Было зачитано письмо от американки, проповедывающей бахаизм.

Ш. А.: Вы что-нибудь знаете о человеке, основавшем бахаизм?

У.: Нет, не знаю; разве что это: видимо, основателем его был Баха-улла.

Ш. А.: Складывается впечатление, что вначале он был невежественным человеком, обладавшим, тем не менее, особым витальным существом, воспринимающим Свет, исходящий, скорее всего, не от Высшего, а от ментального; этой силой он создал бахаизм. Свет нисходил на него в состоянии медитации.

Кроме того, он обладал и силой слова, что считается признаком пророка. Слова, сами по себе, могут и не быть чем-либо сверхъестественным, но они могут нести в себе некую силу. И еще он замечательно владел телепатией и использовал ее, находясь в заключении; будучи в тюрьме, он управлял действиями своих учеников. Великой была и сила его проклятий — многие из них сбылись.

Он сделал так, что из его тюрьмы были разосланы письма правителям того времени; говорят, будто ему было доложено о том, как были приняты эти послания. Он проклял турецкого султана, сказав, что Турция будет разрушена, а его трон будет уничтожен. Император Наполеон III также не воспринял письма должным образом, — проклятье было наложено и на него. Персидский шах обрек посланника на смерть. Не знаю, что было сказано в его адрес. Но некоторые из пророчеств и проклятий Баха-уллы сбылись.

У.: Разве возможно, чтобы проклятье одного человека стало явью для целого народа?

Ш. А.: Почему бы и нет? Вы считаете, что один не может проклясть другого? Это будет особенно эффективно тогда, когда витальное существо будет оказывать этому мощную поддержку.

У.: В таком случае, может исчезнуть целый народ.

Ш. А.: Он может исчезнуть, если такова его судьба. Баха-улла проклинал так же, как Магомет.

У.: Американка утверждает, что бахаизм имеет в Америке глубокие корни.

Ш. А.: Да, это так; последователи его есть и во Франции.

У.: Похоже, в Штатах приживается все. Веданта, теософия, бахаизм — чего там только нет.

Ш. А.: В Штатах приживается все, но при этом следует знать, как это производится.

У.: Свами X., похоже, лишил Веданту шансов, иначе и с нею нее было бы в порядке.

Ш. А.: Для обычного разума Веданта чересчур абстрактна. В действие ее привела личность Вивекананды. Что же касается бахаизма, то он как раз и является тем, что может устроить обычный разум.

Ныне в нем существуют две секты, руководимые двумя его сыновьями. Абдул Баха-младший. От отца он унаследовал известную витальную силу, при медитации же он прозревает некий Свет; соответственно, он считает себя земным воплощением Света; предполагается, что любой из его паствы испытывает на себе его влияние. Помимо прочего, бахаизм включает в себя определенные ментальные концепции, такие, как терпимость, всеобщее братство, равенство мужчины и женщины и так далее. Однажды он ввел в учение и буддизм, хотя, похоже, он ничего не знает о нем. У него около одиннадцати миллионов последователей, из них два миллиона в Европе.

Если бы магометане обладали такой, а не их нынешней религией, было бы куда лучше.

Последовавший затем вопрос ученика изменил тему беседы.

Д. На днях вы сказали, что пребывание Тайланга Свами в водах (Ганга) в течение нескольких дней свидетельствует отнюдь не о физическом совершенстве. В чем же состоит идея совершенства физического существа, прошедшего супраментализацию?

Ш. А.: (разведя руками) Понятия не имею. (Смех.) Это еще должно быть свершено. А сказать я могу единственно следующее: оно будет чем-то, отвечающим двум фундаментальным законам Сверхразума: Истине и Гармонии.

У.: Будут ли достигнуты Ашта-Сиддхи — восемь сверхъестественных способностей — тем, кто добьется супраментализации физического?

Ш. А.: Вы хотите сказать, что руки, ноги и прочие члены такого человека смогут чудесным образом разъединиться?

У.: Возьмем, к примеру, неуязвимость.

Ш. А.: Не знаю. Поживем — увидим. Если вы обрели Сиддхи, то для вас будет лучшим встреча с тем, кто будет избивать вас, дабы проверить истинность вашей неуязвимости! (Смех.)

Тема беседы изменилась вновь, причиной этого был вопрос о преодолении смерти и о проекции существа в какое-то иное место.

У.: Похоже, что сестра Ниведита ощущает присутствие Вивекананды в своем доме.

Ш. А.: Это может быть и присутствие бестелесной личности.

У.: Существует мнение, что Свами X. может появляться в трех местах одновременно.

Ш. А.: По-моему, это еще требует подтверждения.

У.: Отчего же: наш друг А. видел Б. в Калькутте; он не поверил мне, когда я сказал, что Б. там не было, это я знал точно.

У.: Легко доказать, что вы находились одновременно в Бхаванипоре, Читтаганге и Пондишери!

Ш. А.: Вот вам и готовое объяснение того, как Свами X. появлялся сразу в трех местах! (Смех.)

У.: Возможно ведь и только психическое присутствие.

Ш. А.: Это уже нечто совершенно иное; возможно и это, возможны и мысленные, и психо-витальные формации.

У.: Оставив тело, Вивекананда явился Шаши Махараджу и сказал: «Шаши! Я оставил свое тело».

Ш. А.: Подобное вполне вероятно; более того, оно достаточно распространено, я говорю об ощущении присутствия бестелесного духа. Это происходит во многих случаях, особенно в дни непосредственно после смерти. Дух также является в снах и видениях. Как правило, в обычных случаях явление его кратковременно, в иных же случаях продолжительность явления может быть и большей.

У.: Бывало, что Рамакришна появлялся в нескольких местах. Хридат, его племянник, просил Рамакришну присутствовать при арати[6] Дурга-пуджи, которую он совершал в своей деревушке, находившейся вдалеке от Калькутты. Хридат неизменно видел его в назначенное время; Рамакришна в то же время впадал в транс в Калькутте, городе, в котором он и жил.

Ш. А.: Этот феномен не столь уж необычен. Это — сознательное использование обеими сторонами той силы, которой неосознанно владеет большинство людей — силы, позволяющей переносить себя.

В данном случае была задействована сила, проецирующая даже витальное существо, что уже необычно. У одной стороны существовала способность к приятию, другой же стороне было присуще осознанное старание.

У.: Я разговаривал с учеником из Северной Индии, тот, похоже, считает, что йог, достигший Знания, должен знать решительно все.

Ш. А.: Да, человеку из Паланпура, с которым я виделся сегодня, хотелось, чтобы я знал ответы на все загадки, вопросы и так далее. Своему другу вы можете сказать: идентификация — лучший способ познания предмета; если он сольется с ослом, он познает его полностью! В йоге вы должны познать Одно таким методом, что позволяет познавать все. К чему знать всевозможные детали? Даже Господу не все открывается явно: он правит через своих избранников.

У.: Людей влекут чудеса и сиддхи. Рамакришна порой ссылался на притчу об этих самых сиддхах. Некто достиг пракамьи — силы, дарующей желаемое. Однажды в нем родился страх: «А вдруг придет тигр!» И действительно, тигр пришел и съел этого человека!

(Смех.)

Ш. А.: Почему же он не вообразил, что появившийся тигр обратился в ягненка?

У.: На это у него уже не было времени. (Смех.)

6.3.1926

Речь шла о «божественном союзе», к торжественному заключению которого готовились в Чандернагоре. Шри Ауробиндо были посланы письмо и фотография, дабы он одобрил этот союз.

Ш. А.: Я отказываюсь иметь хоть какое-либо касательство к этому. Девушка сама должна выбрать своего жениха, я здесь ни при чем. Могу добавить лишь одно: обычно браки лишены божественности; если же они божественны, то приготовления излишни.

У.: Некоторые люди пытаются протащить подобное и в Сверхразум; прежде, чем протаскивать туда других, им самим следует оказаться в нем.

Ш. А.: Будь они в Супраментале, подобный вопрос бы не возникал, не было бы и попыток протаскивать в него кого-либо.

У.: Ныне люди из Читтаганга оставили писание писем.

У.: За исключением К. — он послал письмо без оплаты; я отказался принять его, не спросив прежде у вас.

Ш. А.: Вы поступили правильно. Мы не можем позволить себе жертвовать двумя аннами ради удовольствия чтения письма К. Ныне деньги слишком дороги.

(Через некоторое время.)

Порой я просто диву даюсь: и зачем это я решил низвести Сверхразум до толпы идиотов!

У.: По-вашему, этот день был плох?

Щ. А.: Нет, но куда бы ты ни шел, что бы ты ни делал, рядом будут идиоты. Понимаете, если устраивается большая обедня, то приходят гости званые, приходят и незваные, и такие, кто силой воцаряют себя на ней! (Смех.)

Я действительно поражаюсь тому, отчего подобные люди приходят ко мне. Обратись они к X., они с легкостью получили бы благословение «священного союза»; им можно было бы обратиться и к У., отрабатывающему сейчас карму!

У.: В номере «Вивекананды» есть статья, излагающая их теорию дхармы, артхи, комы и мокши: все изложено пламенным языком. Не понимаю, они что, действительно верят в то, что люди примут эти идеи?

Ш. А.: Безмозглых людей обычно захватывает высокопарный «пламенный» язык; мысли им ни к чему. Подобный язык всегда кружит пустые головы.

Некоторые люди обладают прямо-таки искусством таких высокопарных речей; я полчаса слушал Сурендру Натх Банерджи, но не обнаружил ни единой мысли — слова, только слова.

У.: Но слова, тем не менее, вполне владеют аудиторией.

Ш. А.: Разумеется, люди требуют некоего рода витальной эмоции, мыслей они не взыскивают. Людей утомляет внимание мыслям.

У.: Разве в ораторском искусстве нет мысли? Разве оно лишь искусство?

Ш. А.: Не совсем так: если мысль и наличествует, вам необходимо чрезвычайно развить ее и погрузить в витальную эмоциональность.

У.: Но говорят, что Сурендра Натх сочетает в себе как ораторе Бёрка и Шеридана.

Ш. А.: Шеридана — возможно. Не знаю доподлинно. Шеридан был великим оратором, ему никогда не приходилось думать для того, чтобы произносить речь. Но вот на Бёрка он не похож. Бёрк — сама мысль, каждая фраза его наполнена мыслью. Хотя он и был великим оратором, он не производил такого же эффекта, что и прочие.

12.3.1926

Был упомянут Бхаванипорский центр; от тамошних садхаков какое-то время не приходило писем.

У.: X. и раньше не имел обыкновения писать писем. Теория его заключалась в том, что все-де произойдет в нужное время без всяческих усилий. Так же, как приходит сон, и вы не можете воспрепятствовать ему, приходят и йогические Сиддхи, и вы опять не сможете помешать их приходу.

Ш. А.: Все не так-то просто. Я надеюсь, йога ведет не ко сну.

У.: Вероятно, он имел в виду следующее: садхана так же неподконтрольна, как и сон.

Ш. А.: Но во сне нет проблемы «становления». Там присутствует иная проблема — проблема некоей остановки. Помимо прочего, сон приходит к вам естественным образом, йога же — нет. Порою может показаться, что первое пробуждение явилось безо всякого старания с вашей стороны, но все дальнейшее — это медленная отработка.

У.: Видимо, они основывают слова свои на изречении Рамакришны: «Зажгите в темной комнате спичку, и она осветит в ней все».

Ш. А.: Ну, а что потом?

У.: Ничего. Все озарится светом, и тьма исчезнет.

Ш. А.: Не думаю; скорее, погаснет спичка.

У.: Вы слишком буквально трактуете это сравнение.

Ш. А.: Само сравнение неверно. Прежде всего, спичка сама собой не воспламенится, вы должны зажечь ее. Это противоречит идее X. о том, что йога совершается сама собой. Во-вторых, спичка освещает крошечное пространство, в комнате же множество темных углов. И, в-третьих, спичка слишком скоро сгорает.

У.: Ну что ж, сравнение разрушено до основания. Они говорят и следующее: если приходит знание, то все действия полностью уничтожаются.

Ш. А.: Вы не должны воспринимать подобные высказывания буквально. Они ведут речь единственно об определенных духовных опытах. Видимо, мне следует счесть его необычным человеком, в этом сомнений быть не может.

У.: X. преклоняется перед Сохам Свами; раз в год он бывает в Бхаванипоре. Будь тот жив, X. наверное, не пришел бы к этой йоге.

Ш. А.: Кто был Свами?

У.: Он был йогом-ведантистом.

Ш. А.: Но ведь Веданта вовсе не говорит о том, что вы сможете совершить йогу в мгновение ока; о том, что проснувшись однажды, вы обнаружите, что все уже исполнено.

У.: Как было бы славно, если бы йога совершалась таким образом.

Ш. А.: Да, чего же хорошего в исполнении садханы и в многолетней работе, которая ей сопутствует? В бхакти-йоге, пути посвящения, все свершается Именем и Бхавой — эмоцией. То, каким будет путь, — легким или трудным, — определяется той йогой, которой вы следуете. В обычной бхакти-йоге вам необходимы определенное эмоциональное возбуждение и интенсивность переживания. Если вы достигнете этого, вы исполните желаемое вами.

У.: Вы считаете, что подобное эмоциональное напряжение может удерживаться постоянно?

Ш. А.: Это — другой вопрос.

У.: Если вы не в силах удержать его, значит, вы не можете его выдерживать.

Ш. А.: Но и тогда вы приходите к вираха-бхава — эмоции отдаленности, что, в свою очередь, может являться состоянием напряжения.

У.: Но у непосредственных учеников Чайтаньи, таких, как Харидас, садхана была крайне продолжительной.

Ш. А.: Разумеется. Я не говорю о тех, кто исполняет истинную бхакти-йогу, — от последних требуется систематическое и постепенное выполнение множества действий.

У.: Некоторые йоги крайне дешевы, за пять рупий они дают брахма-даршану, видение Брахмана. Некоторые, надавливая на глазные яблоки, заставляют людей видеть «свет»!

Ш. А.: Гэквад[7] Бароды говорил то же самое. Он сказал так: «Люди думают, что Брахман — это Свет, но если я прижму ладонями свои глаза, то я увижу его. Так в чем же разница между этим светом и Брахманом?»

В то время я еще ничего не знал о йоге и потому ответил: «Это — не совсем тот свет».

У.: Существует физиологическое объяснение этого.

Ш. А.: Каким бы ни было физиологическое объяснение, несомненным остается то, что при надавливании на глаза и даже без этого, при концентрации разума на центре психического видения, вы начинаете видеть свет, растущую светящуюся сферу. И причиной этого не является нечто физическое. Это — свет, исходящий от одного из внутренних центров, в особенности — от аджна-чакры, волевого центра; соединением его с брахма-рандхрой, центром, расположенным на верхушке головы, вы можете прийти к чрезвычайной яркости и величине его.

У.: Каждый ли орган чувств, подобно глазу, связан с внутренним центром?

Ш. А.: Да. В конце концов, введенные нами различия между ментальным, витальным и физическим не совсем верны: планы эти не являются чем-то, существующим раздельно, они — одно. По-моему, ведийские риши открыли великую истину, когда отождествили физическое солнце с высшим Солнцем.

Физическое в йоге — такая же манифестация Высшей Силы, как и все прочее; и мне непонятно, почему мы не можем ожидать в нем подобных же сил.

Я и сам пережил замечательный опыт психического видения. Я находился в Бароде, мое психическое зрение было еще развито недостаточно, и я пытался стимулировать его, задерживая внимание на мысле-образах и отслеживая состояние, заключенное между бодрствованием и сном. И затем я увидел этот круг света, а когда я начал пранаяму, его сияние чрезвычайно усилилось.

У.: Хатха-йогины тоже могут пробуждать эти чакры.

Ш. А.: Хатха-йогины могут достигнуть следующего: они могут обрести совершенный контроль над витальными силами и над физическими функциями. Это также оказывает некое опосредованное воздействие на разум. Но я не считаю, что чистой и простой хатха-йогой вы сможете достигнуть Бога.

У.: Я знаю хатха-йогина, проделавшего все крийи — действия и позы; он говорил, что хотя он знает о хатха-йоге все, Бога он не узрел. Он даже сказал мне следующее: «И даже в то, что в какой-то крийе есть Бог, я не верю, ибо, несмотря не все мои тяготы, я так и не сподобился видения Его».

Ш. А.: Причина в том, что он завяз в хатха-йоге, а ему следовало бы двигаться дальше.

У.: Что толку в продлении жизни тела?

Ш. А.: А какая в том беда?

У.: Но ведь это просто попытка арендовать больший кусок жизни. И что толку? Вивекананда говорил, что и деревья живут долго.

Ш. А.: Это не ответ. Это — эпиграмма. Не знаю, почему он отказался признать достижением то, что было уже найдено.

У.: Но в чем же идея хатха-йога?

Ш. А.: Почему бы нам не ценить достижение ради него самого? Отнюдь не каждый способен даже на это — на продление своей жизни.

6.5.1926

Несмотря на предупреждения, сегодня появился X. Ему не было позволено войти хотя бы в один из домов.

Вечером Шри Ауробиндо сказал: «На этот раз у него нет сил; движения его были чисто механическими. Мать прервала внутренний контакт, начиная с апреля, и с той поры силы, похоже, его оставили».

X. было отправлено следующее письмо:

«Ваши притязания на то, чтобы быть моей манифестацией, и все прочие иллюзии, которым Вы подчинили себя, не являются ни йогой, ни садханой. Все они — иллюзии вашего витального существа и вашего мозга. Мы пытались исцелить Вас, и в течение нескольких дней, когда Вы выполняли мои предписания, Вы были на грани выздоровления. Но Вы вновь призвали болезнь и усугубили ее. Вероятно, ныне Вы не сможете даже осознать до конца то, что я пишу вам; в моих письмах вы вычитываете свои собственные иллюзии. Более я не смогу сделать для Вас ничего.

Все, что я могу сказать Вам, это: вернитесь в Визианагаран и отдайтесь тамошнему попечительству. Где бы Вы ни были, заниматься вашим устройством я не могу. Могу дать совет напоследок: оставьте пустую самонадеянность и тщеславие, которые были причиной вашей болезни; согласитесь с тем, что Вам надо стать обычным человеком, живущим в нормальном физическом разуме.

Для Вас теперь это единственное средство исцеления.

Шри Ауробиндо».

Было получено письмо от У. Шри Ауробиндо в ответ писал:

«Ее опыт показывает природу затруднений в ее садхане. Ей присущи обычная женская любовь и привязанность, разум ее также обычен. К тому же она привязана к своим детям. Если она хочет продолжать садхану, ей следует освободиться от этого».

«Ее разуму присуща определенная устремленность, здесь она обладает какой-то силой; но старательно оберегая свое витальное существо от какого-либо касательства, она не сможет идти дальше, — для этого ей необходимо искать Истину здесь».

Еще одно письмо от А., на которое Шри Ауробиндо ответил:

«Нет смысла пробуждать в ней аскетические тенденции. Она должна соединить жизнь и йогу. К росту ведут и медитация, и жизнь. Ей следует пытаться сохранять непривязанность. Высшее Сознание она должна привнести так, чтобы оно влияло на ее жизнь. Исходя из этого сознания она и должна действовать.

Что же до внешних помех, скажите ей, что в садхане она не должна слишком зависеть от внешних обстоятельств. На деле идеальные условия недостижимы. Садхак должен полагаться на свою внутреннюю силу, он должен продолжать садхану даже среди шума. Не понимаю, как может помешать медитации резня между индуистами и мусульманами.

Медитация — всего лишь частное условие совершенствования, второе условие — это существо, способное к постоянному сохранению своей позиции. Человек, обретя истинное равновесие, может медитировать в любых условиях».

У.: Даже тогда, когда рядом звучит музыка?

Ш. А.: (шутливо) Эти слова предназначаются для тех, кто должен терпеть наличие шума, но не для тех, кто производит этот шум. (Смех.)

(Для читателей следует заметить, что ученик, задавший вопрос, изучал инструментальную музыку.)

О БОГАХ И АСУРАХ

4.4.1926

У.: В «Бхагавате» дается описание существ ментального и прочих тонких планов. Какое воздействие может оказать на них Супраментальная йога, когда она будет доведена до совершенства?

Ш. А.: Что вы имеете в виду? Вы говорите о ментальном в человеке или же вы имеете в виду бестелесных существ, обитающих на ментальном плане? Ваши слова о том, что план супраментализирован, означают и то, что супраментализированными должны стать и все существа, населяющие его. Тем временем может трансформироваться и само существо Пушвалы. Но Универсальный Закон вряд ли изменится подобным же образом. Эти планы и существа, находящиеся на них, изменяются в зависимости от вас или по мере установления контакта с вами. Но их не изменить вашей садханой.

У.: Как же приходят в контакт с нами существа ментального плана; как они претерпевают изменения и как совершают садхану?

Ш. А.: Эти различия между разными ступенями существа не могут не остаться: иначе будет существовать лишь супраментальный мир. Для Игры — Лилы — они жизненно необходимы. Кроме того, для каждого из этих существ есть собственное предначертание, которое должно быть исполнено. Они обязаны следовать своим собственным путем.

У.: Как Супраментальная йога может повлиять на план земного и на законы этого мира?

Ш. А.: Если Супраментальная Истина станет фактом этой Земли, то, разумеется, не следует считать, что и Пушвала мгновенно преобразится. Вероятно, воплощение этой Истины (то есть достижение Сверхразума) другими людьми упростится. Это создаст в мире определенную атмосферу. Внезапного же прорыва в масштабах всего человечества не произойдет. По названной причине для большого числа людей достижение интуитивного плана облегчится, ныне же к этому способны лишь единицы.

Влияние человека, низведшего Супраментальную Истину, сильнее скажется на тех, кто непосредственно контактирует с ним, оно будет пропорционально открытости его Высшей Силе. Но это вовсе не означает того, что деревья начнут говорить или внезапно изменится разум животных.

У.: А может ли случиться так, что на земной план не будет оказано никакого воздействия?

Ш. А.: Здесь появилась сила, которой не было прежде. И атмосферы такой прежде здесь тоже не было; соответственно, некое изменение неизбежно. Но на законы мира это существенно не повлияет.

Май 1924

У.: Существует ли на супраментальном плане какое-либо подобие асура-сиддх?

Ш. А.: Нет.

У.: В списке различных существ вы представили асуров как единый вид.

Ш. А.: Здесь подразумевалось ведийское значение слова «асура». Чистая СИЛА называлась «асура». Заметьте, это — асура «Вед», но не асура «Пуран». В «Ведах» асура является титулом, прилагаемым ко всем богам; во многих местах асурой величают и Индру. Позднее это слово стали производить от «сура», и тогда «а-сура» превратился в титана. Изначально же «асура» означает высшее могущество. Возможно, в десятой мандале это слово употребляется в смысле «Пуран».

9.12.1925

Разговор зашел о том, как X. потребовал от У. относиться к нему как к богу! Происходило это в Бенгалии.

Ш. А.: И как же ты скрылся от «бога»?

У.: X. имел обыкновение являться ко мне в состоянии, которое он называл «божественным», мне же оно представлялось прямо-таки ненормальным. Он говорил мне о том, что он — бог. Я же сказал ему, что если ты бог, вырви-ка дерево, что растет во дворе.

У.: И для бога это — серьезное испытание!

Ш. А.: Ты хотел, чтобы бог был чем-то вроде Кикарсингха! Богом, сложенным атлетически! (Смех.)

Затем разговор пошел о другом бенгальском духовном деятеле. Ученик гуру А. стал спорить с пандитом, пытаясь убедить его в том, что его учитель является Аватаром. И все же пандит с ним не согласился. Тогда, в то время, когда пандит спал на своей железной койке, они, подведя электричество, пару раз тряхнули его, чтобы он принял идею Гуру-Аватара!

Ш. А.: Я думал, что А. никогда не считал себя Аватаром.

У.: Я тоже так думал. Но после того, как учеником его стала такая знаменитость, он изменился.

Ш. А.: Вполне возможно. Успех мог вскружить ему голову. Одного я не понимаю, почему люди требуют внешних признаков Аватара? Какое отношение он имеет к внешней жизни?

У.: Смысл этой идеи в том, что Аватару должны быть присущи Айшварья — Божественные силы.

Ш. А.: Что касается Айшварьи, силы Божественного существа, то здесь вы правы. Но она по сути является сознанием. О каких внешних проявлениях внутреннего духовного сознания можно говорить?

У.: И все-таки, я понимаю, что эти два начала — внутреннее духовное сознание Божественного и Айшварья, Божественные силы, — не являются чем-то несовместимым.

Ш. А.: Ничуть. Но множество людей, вне зависимости от их природы, обладают силами и при этом могут не обладать каким-либо духовным сознанием. Скажем, Куэ — медиум, и он владеет определенной силой; то же самое можно сказать и о некоторых европейских оккультистах. Но все они крайне далеки от какого-либо духовного сознания. Как правило, носитель подобной силы является заурядной личностью, и в своем заурядном витальном движении он лишь проводник.

(После долгой паузы.) Будет ли Высшее Сознание проявлять себя в жизни и в действиях большого количества людей - неважно. Речь идет не просто о Силе. Вопрос в том, что это за Сила, откуда черпает ее человек? Наполеон, например, обладал определенной силой, но это вовсе не означает, что он обладал и духовным сознанием. Итак, сила или силы могут присутствовать и вне духовного сознания. Чем выше восходит человек, тем большим он находит разрыв между собой и обычным человеком. Для людей он становится недостижимым, соответственно и сила его не может воздействовать на них.

Опять же, вы не в праве ждать от Аватара деяний, подобных деяниям обычных людей. Он может работать непосредственно с силами мира, то есть работать в человечестве, оставаясь внешне бездеятельным, и никому не будет известно, что за работу он совершает.

Вам покажется странным и самонадеянным с моей стороны, если я скажу о том, что в течение трех лет я работал ради успеха русской революции. И, тем не менее, я действительно был одним из тех начал, что работали во имя ее успеха. Кроме того, я работал и на Турцию.

У.: А на Индию?

Ш. А.: Для этого необходимо время. Я работал через некоторых людей, но Сила замерла, когда успех вскружил им головы.

12.1.1926

Беседа об Аватарах (воплощениях).

Ш. А.: Вполне возможна временная одержимость Высшим Сознанием. Но я не вижу смысла в том, что Аватар должен объявлять об этом или рекламировать себя в подобном качестве. Об этом говорил и Рамакришна; по-моему, все, удостоившиеся великой духовной Силы, рано или поздно говорят об этом. В этом нет ничего невозможного. Названная временная одержимость происходила с Чайтаньей, и тогда он говорил подобно Богу.

1.6.1926

У.: Газеты публикуют все, что им заблагорассудится. Интересно, может, они способны и на обнародование разговоров, идущих в семейном кругу?

Ш. А.: Если вы ожидаете соблюдения приличий нынешней прессой, вы испытаете в наше полное демократизма время крайнее разочарование. Это — одно из благ современной демократии! Если бы вы оказались в Америке и при этом отказались бы давать какие-либо интервью, они все же что-нибудь изобрели бы и интервью все равно бы вышло! Пресса — общественный институт. Прежде она обладала определенным достоинством, но ныне газеты стали истинным мерилом тщеты человеческой жизни.

У.: Принцесса из Бароды вступает в брак с британским принцем Уэльским, пишет американская газета, здесь и фотографии, и все что угодно!

Ш. А.: Газеты — истинное отражение коллективного разума.

У.: Хроника человечества.

У.: Но ведь раньше они такими не были.

Ш. А.: Раньше не существовало и коллективного разума, он еще не был организован. То же самое можно отнести и ко всем прочим явлениям современности: к прессе, театру, радио, — ими нее низводится до уровня толпы.

У.: Но радио и телефон пользуются большим успехом в Японии и в Европе, — вы можете часами слушать лучших музыкантов.

Ш. А.: А в Америке никак не могут понять, влияет ли кино на уровень преступности. Несомненно, все это делается с образовательными целями. Они могут транслировать хорошую музыку, но вопрос состоит в том, смогут ли люди воспринять и понять ее.

У.: Радио лучше, чем граммофон.

Ш. А.: Граммофоны убивали музыку. К сожалению, дело обстоит так же и со всем тем, что требует поддержки широких масс — театр, кино и так далее; они добиваются успеха единственно тогда, когда они удовлетворяют прихоти массового вкуса. Витальный импульс на физическом плане усиливает витальные желания.

У.: Куда же могут деться лучшие?

Ш. А.: Если они хотят быть услышанными, им нужно идти на компромисс. Но при компромиссе все лучшее чрезвычайно смешивается с «плохим». Слово «плохой» я употребляю не в моральном смысле, под ним подразумевается то, что лишено художественного вкуса и плохо само по себе. Здесь мы сталкиваемся со старым вопросом о массах, подъемлемых чем-то более высоким. Но, как это всегда и бывает, вместо подъема масс, мы имеем дело с массами, низводящими все до своего уровня.

Возьмем, например, поэзию. В настоящее время стихов пишется больше, чем когда-либо, некоторые определенного роста шедевры стали более распространенным явлением. Возможно, большим стало и число читающих стихи. Но если мы рассмотрим поэзию в целом, мы обнаружим, что она деградирует. Все, зависящее от обыкновенного человека, то есть от толпы, должно снизойти до ее уровня, дабы получить ее поддержку.

У.: Как изменилось положение вещей сейчас: к худшему или к лучшему?

Ш. А.: По-моему, условия Европы, в особенности Европы послевоенной, практически ничем не отличаются от тех, что существовали в пору падения и распада Римской империи. Налицо та же тенденция — вновь ввергнуть мир в варварское состояние.

У.: И шансов на иное нет?

Ш. А.: Шансы есть всегда. Были они и во времена гибели Римской империи, правда, тогда они так и не смогли материализоваться.

У.: Можно ли сказать, что на сей раз шансы возросли?

Ш. А.: Борьба ожесточилась, она стала острее.

Здесь разговор изменил направление.

У.: Люди — существа физического плана, но у них есть витальная, ментальная и психическая составляющие. Обладают ли ментальной и психической составляющими существа витального плана?

Ш. А.: Витальный план и физический различны. В плане физического происходит эволюция существ, ведущая их через различные ступени; наш план — план эволюции. В витальном же плане эволюции места нет. Это — план, населенный существами определенного типа; здесь сознание уже не восходит от плана к плану.

Животное обладает сознанием, удерживаемым и порабощенным виталом; когда это сознание достигает зрелости, оно становится ментальным сознанием, — животное получает воплощение в образе человека. Иные из кошек, которые живут у нас, готовы к рождению в человеческом обличье. В человеке этот переход уже произошел, он перешел эту грань.

И все же говорить о том, что обычный человек обладает душой или, иначе, психическим существом, едва ли возможно. Душа-то есть, но она затмевается, будучи далеко-далеко позади.

У.: Обладают ли асуры возможностями человека?

Ш. А.: Нет.

У.: Разве асуры не развиваются?

Ш. А.: Только не в смысле эволюции сознания.

У.: Но ведь вы говорили о том, что асур может быть трансформирован или обращен, не так ли?

Ш. А.: Да. Они могут изменить свою активность и открыться чему-то более высокому.

У.: Под их обращением вы подразумевали именно это? Тогда скажите, а могут ли они способствовать эволюции?

Ш. А.: Да, они могут воплощать нечто большее, чем собственную витальную природу, и становиться орудиями Божественного. Но, как правило, они неизменны.

У.: Что станет с асурами, если они не обратятся?

Ш. А.: Они могут быть уничтожены; если же вы говорите о конце кальпы, то ответить на ваш вопрос сложно. Если они изменятся, они смогут открыться чему-то более высокому и будут пытаться воплотить его.

У.: Говорят, что некоторые асуры практикуют садхану. Что же это за садхана? И еще вы говорили, что они — чрезвычайно разумные создания.

Ш. А.: Я никогда не говорил о том, что им присущи истинные идеи и великие идеалы, никогда я не называл их великими ментальными существами. Смысл моих слов таков: они чрезвычайно хитроумны в преследовании своих целей, им известен секрет достижения успеха.

У.: Каково их место в эволюции? Может ли она происходить без них?

Ш. А.: Издревле существует идея о том, что дэвы и асуры — боги и титаны — борются за контроль над человеческой эволюцией. Асуры привели мир к чрезвычайно сложному устроению; но на мой взгляд, само существование их не вызывается никакой необходимостью. Асуры проявляют себя через мятеж, страдание, борьбу и тяготы. Но мир мог бы развиваться и иначе, подобно цветку, который расцветает изнутри. Асурические же силы вмешались в игру мировых Сил и исказили их. Эта истина известна практически всем религиям: змей (зло) совратил Пракрити (Еву), Пракрити обманула Пурушу (Адама). Пуруша, уступив, пал; вот что следует понимать, когда христиане говорят о падении Адама, космического человека.

Борьба за контроль над эволюцией человечества, идущая между дэвами и асурами, — индийское выражение той же истины.

У.: Как же в таком случае следует понимать идею «Пуран» о почитании Бога через вайра-бхаву — чувство «враждебности» или противопоставленности?

Ш. А.: В случаях Раваны и Хираньи Кашину человеческие существа становились асурами и избирали путь противопоставленности Божественному. Это — воистину падение; отсюда ясно видно то, что асур не является целью эволюции человека. То есть эволюция человека не состоит в движении от животного к витальному и, наконец, к асуру. Для человека асурическая жизнь считается падением. Если асурическая природа овладеет вами, вы утратите возможность эволюции.

У.: Как защитить себя от атак и влияния асуров?

Ш. А.: Чистота и искренность защищают человека от асуров. Они могут наносить вам удары, они могут смущать и затуманивать разум, они могут сдерживать вас и вести вас к ошибкам, но если вы владеете светом, белым светом чистоты и искренности, они не смогут причинить вам вреда. Настоящего падения не произойдет, вы пройдете.

15.6.1926

У.: Если асуры представляют собой обратную сторону Бога на витальном плане, то не существует ли подобных же темных сторон на каждом из планов? И, если это так, существуют ли на ментальном плане существа, соответствующие этой обратной стороне?

Ш. А.: В действительности, асуры — оборотная сторона Божественного на ментальном плане. Разум и есть сфера асуров. Характерным для него является эгоистическая сила, не приемлющая Закона Высшего. Асур обретает самоконтроль, тапас, ум, но лишь во имя собственного «эго».

Соответствующие силы на витальном плане мы называем ракшасами, они представлены неистовыми страстями и побуждениями. На витальном плане есть и другие виды существ, мы называем их праматта и пишача, они соответствуют примерно физическо-витальному плану.

У.: А что за существо соответствует им в более высоком плане?

Ш. А.: На более высоких планах асуров нет, там господствует Истина. Асуры существуют там лишь в ведическом смысле, как «существа, обладающие бесконечными силами». Ментальный асур - всего лишь искажение этой силы.

Деятельность асуров несет в себе все приметы разума. Это — разум, отказывающийся подчиняться Высшей Воле; это — разум восставший. Действия его основаны на «эго» и на невежестве.

У.: А что за силы соответствуют темной стороне Божественного на физическом плане?

Ш. А.: Их можно было бы назвать «элементальными существами» или «элементальными смутными силами»; скорее, они «силы», чем «существа». Именно их теософы величают «элементалами». Они не индивидуализированы, подобно асурам и ракшасам, они лишены знания и силы, работают же они на тонком физическом плане.

У.: Каким словом их называют в санскрите?

Ш. А.: Ближе всего к ним находится понятие «бхута».

У.: Термин «элементальный» означает то, что они действуют через элементы.

Ш. А.: Существует два типа «элементалов»: один вредный, второй — безобидный. Под эту категорию подпадает то, что европейцы называют гномом.

У.: Недавно Вы говорили, что некоторые болезнетворные силы индивидуализированы, другие — нет.

Ш. А.: Я так не говорил; я мог сказать лишь следующее: за болезнями скрываются сознательные силы. Болезни — это движения сил.

У.: Вы говорили, что некоторые болезни питаются витальностью человека. Витальность его может высасываться витальным существом, и результатом этого будет болезнь.

У.: В каком отношении находятся эти силы: ракшасы и, с другой стороны, пишача и праматта?

Ш. А.: Ракшас использует их в своих целях.

У.: Может ли болезнь возникнуть из-за того, что мы нарушаем природные законы?

Ш. А.: Что вы понимаете под природными законами? Что это за законы?

У.: Когда человеком управляют желания, он может делать то, что не диктуется необходимостью: скажем, возможно переедание, похоть и так далее.

Ш. А.: Подобных универсальных законов природы не существует. Если вы станете говорить с людьми, прожившими долгую жизнь, то окажется, что кто-то объяснит это соблюдением того, что вы нарекли природными законами; скажем, он не курил, не пил и так далее. Другой же ответит, что он никогда не расставался с сигаретой! И так далее. Стало быть, таковых универсалий нет.

У.: Но остается фактом и то, что соблюдение гигиенических правил снижает смертность.

Ш. А.: В лучшем случае можно сказать лишь следующее: соблюдение человеком правил, названных вами гигиеническими, делает болезнь менее вероятной. Эти гигиенические нормы введены нами по причине незнания потребностей физического тела. Если вы освободите физическое существо от препон витальных желаний и ментальных идей, оно, это существо, сделает выбор.

У.: Это определенного рода инстинкт.

У.: Животным он присущ в большей степени, чем человеку.

Ш. А.: Вы можете называть это инстинктом, а когда вы станете сознательными, это станет чем-то большим, а именно — истинным сознанием в физическом существе. Возможно, животным оно присуще в большей степени, но у них оно лишено полноты, ибо животным приходится полагаться на пищу, что небезопасно: испытывая голод, животное может делать и неправильный выбор, пусть он и правильнее выбора человека.

То, что вы назвали «законами», на деле не более чем привычки. Мне известны люди, привыкшие соблюдать все так называемые гигиенические нормы и, тем не менее, подверженные болезням. К еде их побуждали никак не желания, но лишь потребности тела в пище, но они постоянно болели.

У.: Саньясин, который питался лишь подорожником и молоком, вечно болел.

У.: Почему же саньясины и йоги уделяют столь большое внимание пище?

Ш. А.: Это делается не ради соблюдения норм гигиены. Их цель — сократить потребности тела и раджасические наклонности, свести нужды физического тела до минимума. Они пытаются принимать лишь саттвическую пищу.

У.: Многое из того, что может считаться соответствующим гигиене, отвергается саньясином как несаттвическое.

Ш. А.: Они принимают лишь вегетарианскую пищу. Но все овощи несаттвичны.

У.: Во Франции мне довелось попробовать пищу, для индуиста самую запретную: оказалось, что она ничуть не более раджасична, чем те вегетарианские блюда, которыми я питаюсь в Индии.

Ш. А.: Мне также знаком этот опыт. По-моему, здесь оказывает какое-то воздействие психологический фактор.

У.: В «Гите» дана классификация пищи: что саттвично, что раджасично, что тамасично.

Ш. А.: Но классификация «Гиты», скорее, имеет отношение к характеру пищи, чем к самой пище.

Что же касается болезней, то здесь, строго говоря, существует жизненное равновесие, которое каждый должен открыть для себя сам; для различных людей оно различно; лишь тогда, когда человек укрепится в этом жизненном равновесии, при условии того, что он свободен от дурной наследственности, можно будет сказать, что вероятность заболевания его минимальна. Но даже в этом случае абсолютного иммунитета человек не достигает. Даже те люди, которые неким образом обретают такой баланс, при наступлении болезни — особенно болезни наследственной — заболевают в одночасье и легко покоряются ей.

У.: Возможно ли будет питаться лишь минеральной и синтетической пищей, созданной учеными?

Ш. А.: Нет. Наука вечно стремится вперед, но каждый раз оказывается, что ей следует идти еще и еще дальше. Открыв протеин, они решили, что все протеины обладают в пище равной ценностью; теперь оказалось, что каждый протеин уникален. И так будет всегда.

У.: Во время войны нам выдавали сухой суп, он был очень питательным и вкусным.

Ш. А.: Когда был открыт желатин, то было решено, что проблема дешевой и питательной пищи исчезла, ибо желатин содержит азот. Желатин стали выдавать пациентам больниц, в результате некоторые из них умерли. Тогда они обнаружили, что в желатине нет витаминов.

Одна из последних идей состоит в том, что человек может жить одним светом солнца.

У.: А солнечный удар означает несварение желудка! (Смех.)

Ш. А.: То, что наука пока не нашла искусственной пищи, вовсе не означает того, что она не найдет ее никогда.

У.: А возможно ли жить без пищи?

Ш. А.: Да, возможно. Живя в доме Геттьяра, я голодал в течение 23 дней и едва не решил эту проблему. Как и обычно, я мог совершать пешие восьмичасовые переходы. Я продолжал свою ментальную работу и садхану, как и прежде. В конце этого 23-дневного срока я был ничуть не слабее, чем в начале. Но плоть стала усыхать, найти же какой-то способ борьбы с этим я так и не смог.

Когда я прервал голодание, я не стал соблюдать обычного правила тех, кто после продолжительного поста начинает с очень небольших порций пищи. Я сразу же возобновил свое обычное питание.

Но метод голодания Махатмы представляется мне решительно неприемлемым: прежде оповестить об этом всех, так чтобы самые разные люди могли приступать к нему со встречными предложениями. Однажды я пытался голодать в тюрьме, и в эти десять дней я спал лишь каждую третью ночь. Я потерял десять фунтов веса, но чувствовал себя сильнее, чем в начале голодания. Я мог поднимать большую, нежели раньше, тяжесть. Опыт с бодрствованием я ставил не ради покорения сна, но под давлением садханы: ее выполнение я предпочитал сну.

У.: Вы считаете, что возможно обходиться без пищи?

Ш. А.: Я думаю, что это вполне возможно. Просто я не нашел верного ключа. То, что мне это не удалось, вовсе не означает, что это не удастся никому.

Возможно снабжать тело чрезвычайным количеством витальной энергии. Но материальный аспект телесной витальности, похоже, требует витальной энергии пищи. Должен существовать некий ключ к этой проблеме, я же решил ее едва ли не на девять десятых.

У.: Может ли человек черпать витальную энергию у животных? Мой дед говорил, что жизненную силу ему придавал конь; дед каждый день выезжал на нем.

Ш. А.: Да, это возможно. Вы можете забирать ее и у людей, для этого вам не понадобится скакать на них. Но все же проще всего черпать витальную энергию из универсального витального плана. Она всюду вокруг вас. Существует два способа ее обретения: в первом случае вы черпаете универсальную витальную энергию, напрягая собственные силы; во втором — вы остаетесь пассивными и позволяете ей перетекать в вас. Прежде я черпал эту энергию. Сегодня же я просто позволяю ей течь, оставаясь открытым ее движению.

У.: Что легче, забрать витальную энергию у человека или черпать ее из универсального плана?

Ш. А.: Это все не так просто, как вам представляется. Существуют определенные условия для снятия ее с человека и для наделения ею другого человека. Куда проще брать ее из Всеобщего. Достаточно сказать следующее: в человеке витальная энергия ограничена, во всеобщем же плане она беспредельна. Если вы передадите свою витальную энергию другому и не возьмете ее из Всеобщего, вы лишитесь сил.

У.: О возрасте и силах Тиббати-Бабы рассказывают множество историй.

Ш. А.: Сколько же ему лет?

У.: Трудно сказать; когда Вибхути Бхушан спросил его об этом, тот отвечал, что во времена битвы при Плесси он был молод. Говорят, что он сменил свое тело бенгальца на тело тибетца.

Ш. А.: Но ведь это вовсе не физическое бессмертие.

У.: Он выглядит очень древним — кожа темная и сморщенная. Когда я пришел к нему, казалось, что он не сможет подняться на ноги; он лежал, но сразу вскочил, как совершенно здоровый человек.

Ш. А.: Это свидетельствует о том, что он поддерживает тело своей витальной силой; подобное всегда возможно.

У.: Но считается, что он обрел долголетие с помощью неких снадобий, известных тибетцам.

Ш. А.: Это тоже возможно. Я полагаю, в Гималаях существуют растения, дарующие долголетие, через традицию они известны садху и иным тамошним обитателям.

Но даже придание телу витальной силы не дает человеку совершенного иммунитета против болезней. Если вы теряете бдительность или если происходит некий непредвиденный вами случай, то вы можете заболеть.

26.6.1926

У.: Вчера вы говорили о малых и великих богах.

Ш. А.: Мне хотелось ввести разграничение, в противном случае я прибег бы к иному слову.

У.: И что же это за разграничение?

Ш. А.: Говоря о малых богах, я имел в виду менее значимых божеств, которые представляют принцип природной гармонии. В них обнаруживается не однозначное, но свободное движение к Свету. Они идут от Света к Свету. Подобное божество схоже с асуром, но движение последнего является извращенным неистовым поиском обладания царством Божественного посредством насилия.

Под великими богами я подразумевал богов, находящихся над всеобщим проявлением. На деле, они являются тем, что «Веды» называют «силами Единого». Они различны.

У.: Возьмем, к примеру, Индру.

Ш. А.: Говоря о них, я не подразумевал каких-то имен, к тому же к дэватам «Пуран» они не имеют никакого отношения.

У.: А возможно ли говорить в этом контексте о ведических богах?

Ш. А.: Даже их я не имел в виду. Малые божества и асуры не являются силами Высочайшего, Божественного; они — силы души и образования природного плана всеобщего витала.

У.: Отличаются ли «небеса», в которых человек может обрести блаженство после смерти, от названного плана малых божеств?

Ш. А.: «Небеса» религий — нечто совершенно иное. Это небеса витального плана.

И помимо этих «небес» религии витальный план исполнен собственной прелести и очарования. Здесь я не говорю об извращенном враждебном витальном мире, который, как правило, и соприкасается с нашим физическим планом. Вне его есть существа, обладающие блеском, величием и собственным знанием. Многое в поэзии и искусстве порождается этим планом.

У.: Если эти существа, как вы говорите, не враждебны, то они могут воплощать здесь нечто великое.

Ш. А.: Как правило, для этого они чересчур высокомерны, они слишком поглощены собой.

У.: Но некоторые из них проявляют себя через людей.

Ш. А.: Да, некоторые проявляют. В большинстве же случаев при исполнении садханы вы сталкиваетесь с существами иного рода — с существами, настроенными по отношению к вам враждебно.

У.: Чем отличается их закон эволюции от нашего?

Ш. А.: Закона эволюции, подобного тому, что существует в человеческом мире, у них нет. Скажем, они не ограничены, подобно человеку, физическим сознанием. Универсальное же движение свойственно им даже в большей степени, нежели человеку. Но их эволюция может иметь два направления. Я считаю, что и им свойственно стремление к преображению в образ существ более высокого порядка. Это они могут свершать некоего рода Тапасом, свойственным именно им, так они могут прийти к более высокому сознанию; вторая же возможность заключается в служении — иными словами, они могут отдать свою силу на службу Истине и таким образом измениться.

У.: Для чего они пытаются овладеть людьми?

Ш. А.: Прежде всего, они воздействуют на человека и управляют человеком, дабы проявить свою силу и возобладать над физическим планом. Во-вторых, исцеляя болезни, они приводят людей к поклонению им, как богам. В-третьих, они не просто управляют человеком, они овладевают им, чтобы снискать бхогу — наслаждение — физического плана.

У.: Почему же подобные силы особенно притягиваются теми местами, где люди заняты духовным подвижничеством?

Ш. А.: Прежде всего, когда вы открываетесь некой истине, приходящей свыше, тем же усилием вы открываетесь и мирам, стоящим за этим миром, причем степень вашей открытости становится куда большей, чем у обычного человека. Это дает шанс названным силам. Во-вторых, они пытаются расстроить все подобные попытки; и, в-третьих, среди них есть определенные силы, в которых вы находите смешение двух тенденций: нечто в них стремится к обретению духовной атмосферы — атмосферы, близкой этому началу, но нечто в них же самих противостоит этому.

У.: Каким образом человек открывает себя для этих сил?

Ш. А.: Пути могут быть различными: скажем, амбиции, сладострастие, алчность, тщеславие, высокомерие, — их может быть сколь угодно много; именно через них эти силы могут воздействовать на человека.

Теон считал, что витальный мир низвергся на землю, и битва между Истиной и этими силами неминуема. Либо победит Истина, либо — они. После битвы, после последней схватки один из соперников уйдет. Ныне человеческое существо в той или иной степени — поле этой битвы, человек — отнюдь не всегда душевная сила. В некоторых случаях человек действительно становится воплощением витальных сил.

13.7.1926

У.: Рассказывая о том, как X. сошел с истинного пути, Вы говорили о великом и могущественном витальном существе, ищущем проявления, и о том, что это было необходимо для организации витального плана X. Что подразумевалось под организацией витального плана?

Ш. А.: Привнесение в этот план гармонии ради свершения. Витальное существо служит цели эффективной реализации.

У.: Какой природой обладало бы его проявление, если бы оно организовало витальную жизнь?

Ш. А.: Была бы проявлена большая сила реализации: сила осуществлять внутренние изменения, изменения в вашем окружении и, наконец, изменения в ходе событий. Если бы эти существа смогли реализовать себя на физическом плане, все проблемы садханы исчезли бы.

У.: Является ли нисхождение подобных существ в каждом из планов необходимым условием для проявления Сверхразума?

Ш. А.: Нет, необходимостью это не является.

У.: Известен ли существам такого типа Сверхразум?

Ш. А.: Эти существа не обладают знанием Сверхразума. Но, поскольку они владеют свободным интеллектом, они могут подпадать под влияние Сверхразума, и в случае, когда они могут отдать себя во власть Сверхразума, они могут оказывать помощь в качестве инструментов.

У.: Эта сила пыталась низойти в X. со всей своей мощью, она требовала законов своего собственного плана; X. же покорно принял изъявление их, никак не сопоставив эти законы с законами физического плана. Так?

Ш. А.: Да. Как я уже заметил, эти существа обладают свободным интеллектом, их не сковывают законы физического плана; того, что мы называем физическим благоразумием, у них нет; им присуще видение цели и великая сила для ее достижения. Чтобы достичь самореализации, они попросту оказывают давление. Именно такие силы стоят за революциями и широкими движениями масс; им невдомек, какой ценой придется платить за этот процесс. Мы видим в истории некоторых гениальных личностей, сумевших воплотить в себе существа такого рода. Порой, когда все уже низвергнуто и уничтожено, является разум, который через свое давление стремится к соединению вещей, к организации некоей гармонии.

Поэтому человек, желающий владеть ими, должен обладать здоровым физическим разумом, которому известны все мыслимые движения физического плана и, кроме того, ведом свет Сверхразума. Если явится сам Сверхразум, то ситуация будет уже иной, ибо ему известно все; если же вы осветите силу в лучах Сверхразума, вы сможете пользоваться ею как инструментом.

У.: Куда же исчезла эта сила теперь?

Ш. А.: Я не знаю. Она была там, когда он покидал Пондишери; свой адрес она мне не оставила! А вы напишите в почтовое управление витального плана! (Смех.)

У.: Зачем? Может, еще кто-нибудь захочет низвести ее, испытать свой хребет на прочность. (Смех.)

У.: Можно ли обладать знанием об этих силах и видеть их?

Ш. А.: Разумеется. Если нечто в вас сможет соприкоснуться с этими планами, вы сможете познать и узреть их. Надеюсь, вы не считаете свое физическое «я» единственным существом, составляющим вас. У этих сил существует свой собственный план; не следует думать, что они постоянно заняты нашим земным планом. Не следует преувеличивать значение земного плана.

Даже и для нас внешняя физическая жизнь человека не обладает таким уж большим значением. И не то чтобы земной план был незначимым. Он обладает определенной значимостью в зависимости от того, что вы в него вкладываете. В противном случае физическая жизнь человека была бы ничуть не лучше жизни муравья. Чтобы низвести любую духовную силу более высокого порядка до земного плана, вам необходимо примириться с нею, вы должны призвать ее и заключить ее в себя. Вы должны дозволить ей организовать самое ваше существо, позволить трансформацию себя. Только тогда вы можете думать и о действии.

Потому я и говорю: глупо ожидать того, что я отправлюсь в Бенгальский Совет и начну там работу. Впрочем, возможно, ваш физический разум считает пребывание и работу в Совете куда более важным, чем что-либо иное! Но, возможно, вашему самому глубокому существу предстоит работа значительно более серьезная.

У.: Вы сказали, что жизнь человека на физическом плане не столь уж важна. Но ведь в человеке заключено множество замечательных вещей. Как можно сравнивать его с муравьем?

Ш. А.: В каком отношении человек физический выше муравья?

У.: Существует искусство, существует литература.

Ш. А.: Человечество не обладает физической организацией, приемлемой для искусства!

У.: Да и само искусство исходит отнюдь не из физического плана!

У.: Вы говорили о витальных существах, обитающих на своем собственном плане. Сражаются ли и они друг с другом в своей обители?

Ш. А.: Да. Именно так следует понимать библейскую борьбу ангелов и дьяволов. Существо, которое я упоминал в связи с X., происходило вовсе не из враждебного нам витального мира, оно пришло из более высокого уровня витального плана.

У.: Что следует понимать под Сверхразумом? Не является ли он тем же, что называют «Пара-Шакти»?

Ш. А.: Пара-Шакти — вовсе не Сверхразум. Вокруг и над Супраментальной Силой он обладает и другими сферами, такими, как, например, сознание Ананды. Вы можете сказать, что Сверхразум — это организующее начало Божественного, находящееся за всем проявлением. Именно Сверхразум поддерживает целостное всеобщее движение.

У.: Можно ли сказать, что Супраментальной Силой можно «владеть» в том смысле, в котором мы говорим о разуме — «мой разум»? Могу ли я говорить о «моем» Сверхразуме?

Ш. А.: Что такое «ваш» разум? Это просто-напросто некая структура универсального ума, созданная с определенной целью. Пока вы пребываете в неведении, вы снова и снова повторяете «я», «я», «мое», «мое» — ваши основные интересы находятся именно здесь. Когда же вы приходите к Сверхразуму, вы познаете всю ложность этого. Тогда вы познаете собственную самость; Джива познает себя и также прозревает форму Пракрити — Природы. Вы познаете и Высшую Силу, которая не дает вам совершить той же ошибки, которая свойственна разуму. Даже в тех случаях, когда йог говорит «моя сила» или «моя работа», он это делает лишь из соображений удобства. Он неизменно осознает Божественную Силу, работающую через него. Куда претенциозней будет звучать «Божественная Сила, работающая через меня».

У.: Вне «я» и «мое» говорить невозможно.

У.: А разве мы не можем сказать, что Супраментал уже работает везде, ведь он стоит за всем?

Ш. А.: В настоящее время в мире работает вовсе не Супраментальная Сила; она поддерживает всеобщее движение, но оно не действует прямо. Не будь здесь Супраментальной Силы, вы не смогли бы работать с материальными силами с той точностью, которой вы располагаете ныне. Это возможно, поскольку в материи существует Сверхразум.

У.: Является ли материя инструментом Сверхразума?

Ш. А.: Он — суть сознание; если вы доведете это сознание до разума, жизни и тела, вы сможете сделать эти инструменты совершенными.

У.: Разве человек не может воплощать всю Пара-Шакти? Чем является план Ананды в этой жизни?

Ш. А.: Возможно, в будущем, когда Сверхразум станет несомненным достижением, человек и сможет воплощать ее в цельности. Настоящая же организация человеческой природы совершенно не способна к тому, чтобы удерживать ее. Для человека она слишком велика. Я не говорю здесь о ментальной бесконечности. Я говорю о Сат-Чит-Ананде на ее собственном высочайшем уровне. Можете себе представить, что станется с человеком, если вся бесконечность Ананды низойдет на него, если даже кроха ее, дошедшая до разума, заставляет его воспарять, плясать и рыдать! Когда частичка Ананды доходит до разума, вы имеете дело с тем, что называется парама хамса-джада, бата, унматта и писака, — оцепенением, ребячливостью, безумием или помешательством демонической одержимостью.

У.: Вероятно, происходит это потому, что частичка эта попадает на человека омраченного, и все нечистое в природе его пробуждается Анандой.

Ш. А.: Верю. Если явится Высший Сверхразум, он будет знать все: ему известны градации, ступени, которые необходимо пройти, время и условия.

17.8.1926

У.: Что это за сознание - акшара[8] о котором говорит «Гита»?

Ш. А.: Это — неизменное безличностное брахмическое сознание; оно является основой покоя, бесстрастия и универсальной пассивности. Оно — аспект Трансцендентального, Пурушоттамы.

У.: Каким значением обладает достижение этого сознания в садхане?

Ш. А.: Обретается безличностная позиция, покой и бесстрастие; это сознание может даровать вам полную свободу от Природы, от всех зависимостей.

У.: Почему у Высшего безличностные статус или позиция?

Ш. А.: Потому что это необходимо для творения: необходима поддержка всей природы, всей игры универсальных сил. Оно, будучи акшарой, поддерживает все равным образом.

У.: Вы говорили о плане богов. Как можно достичь этого плана?

Ш. А.: Ключ к нему в определенном умении. Человек должен восходить до него.

У.: Каковы условия его достижения?

Ш. А.: Условия? Условий не существует. Не понимаю, как это могло бы помочь вам, если бы я даже что-то сказал об этом. Ну хорошо, первое условие состоит в том, что вы не можете достичь истинных богов, пока вы обладаете «это».

У.: А витальных богов?

Ш. А.: Боги есть на каждом плане; «Бог» — чрезвычайно широкое понятие. Оно достаточно вольно и установившегося значения не имеет.

Витальные боги могут даровать вам силу, разрешить ваши финансовые и прочие проблемы, но, разумеется, при этом возникнет и обусловленность.

У.: Обусловленность какого рода?

Ш. А.: Они, к примеру, могут дать вам силу; вы же должны будете удовлетворять их условия и поклоняться им.

У.: Асуры тоже дают силу.

Ш. А.: Асур не дает вам ничего. Он всего лишь использует вас в своих целях, и когда ваша роль сыграна, он отбрасывает вас за ненадобностью.

А вот витальные боги порой и помогают в духовной жизни. Необходима способность идти вслед за ними. Если же вы попытаетесь обогнать их, они воспротивятся вам, расставляя на вашем пути преграды, пытаясь сохранить вас при себе. Ниспослание Индрой апсар, небесных нимф, имеет именно это значение; его цель - завлечь риши, великих мудрецов и йогов.

У.: А я считал это обычной легендой.

Ш. А.: Это в вас говорит европейская ментальность. За формой легенды скрыта некая истина. Скажем, история о Вишвамитре и Индре содержит духовную истину. Если вы с успехом пройдете через тяжкие испытания, то они, боги, не станут возражать против того, чтобы вы ушли дальше их.

У.: Божественны ли по своему происхождению асуры и титаны?

Ш. А.: Да, и они служат божественным целям.

У.: Можно ли сказать, что истинные боги — это силы Божественного?

Ш. А.: Они - лики Божественного.

У.: На каком плане они находятся?

Ш. А.: На супраментальном плане и высших планах.

У.: Над Супраменталом?

Ш. А.: Да. Вы что, считаете высшим планом Сверхразум?

У.: Высшим сознанием называют Высшую Сат-Чит-Ананду.

Ш. А.: Высшим является то, что мы называем словом Пурушоттама; человек же может достигнуть единственно плана Ананды.

У.: А на каком плане обитает Кришна вайшнавов?

Ш. А.: Что вы понимаете под «Кришной»?

У.: Согласно вайшнавам, Кришна принадлежит плану Ананды; они выражают это, говоря о том, что он находится далеко за акшарой.

У.: Верно ли то, что для достижения мира богов человек должен работать с психическим началом?

Ш. А.: Да! Вот вам и еще один ключ.

У.: Мне хотелось бы узнать об этом побольше, получить еще некоторые подсказки. Мне не хотелось бы стучаться не в ту дверь.

Ш. А.: Если вы того желаете, я назову и еще один путь. Найдите свое высшее «я», не являющееся ни вашим «эго», ни Атманом. Тогда вы окажетесь в плане богов.

У.: Высшая самость человека является богом?

Ш. А.: Человек — не бог. Но он может достигнуть плана богов, именно там он обладает своей божественной Самостью — Дживой, являющейся частицей Божественного. Если же вы станете стучать в их врата, будучи объятыми желаниями, они укажут вам на витальных богов.

У.: Среди христиан распространена вера в Троицу; говорится, что богов семь и каждая душа — суть лик одного из этих семи. Не пойму, почему их только семь?

Ш. А.: Вероятно, потому что узреть мы можем лишь семерых, остальных мы не видим.

У.: Шри Кришна описывается как обладающий голубым светом, за которым сверкает молния.

Ш. А.: Голубой цвет характерен для духовного плана, он присущ Кришне. В целостности своей божественной личности Кришна принадлежит плану Ананды, именно на этом плане вами обретается цельность.

У.: К какому плану относятся боги, почитаемые индуистами? Они относятся к витальному?

Ш. А.: Нет, поклонения совершаются витально, но понятие об этих богах гораздо шире, обычно они восходят к высшему ментальному плану.

Когда европейский разум оставит материализм, он воспримет витальных богов как богов истинных.

У.: Изменяются ли законы материи?

Ш. А.: Изменяются физические клетки; одно и то же начало может вызывать как боль, так и интенсивную Ананду.

У.: Это возможно для воплощенной в материи жизни, но что вы скажете о чистой материи, подвластной законам химии и физики?

Ш. А.: Какая разница? Мы говорим о материальной составляющей человеческого сознания. Что такое закон? Он предполагает определенный баланс универсальных сил в определенных условиях. Если вы измените условия, вы придете к иному результату. То, что вы величаете законом, вы изменяете совсем не чудом.

У.: На распад радия ничто известное нам не влияет.

Ш. А.: Значит, вы еще не подошли к тому, что стоит за электроном; электрон — не последнее слово в этом ряду.

У.: Похоже, что электроны обладают жизнью, но лишены возраста, мы не сможем отделить старых от молодых.

Ш. А.: Вы верите в то, что и часам присуща жизнь?

У.: В это верят дети!

Ш. А.: А я согласен с детьми. С различными людьми часы ведут себя по-разному. Несомненно и то, что они отвечают мыслям и воле человека.

У.: Стало быть, часы живые!

Ш. А.: Вам бы все удивляться.

У.: У цветов - душа, у часов - жизнь! Это трудно понять. Я слышал, что и автомобили живые.

Ш. А.: Да, а также двигатели и инструменты.

У.: Может быть, то, что называют «усталостью металла», является признаком жизни?

Ш. А.: Усталость свойственна жизни. Сознание и разум присущи и металлам. Жизнь всюду.

22.8.1926

Ш. А.: (повернувшись к ученику) Вчера вы спрашивали о формах богов и о том, имеют ли они определенную форму в своем собственном плане. Я думал об этом и склонен считать, что им присущи определенные формы.

У.: Считается, что каждый бог обладает своей нитья-рупой — «вечной формой».

Ш. А.: Думаю, так и есть. Человек не сможет увидеть этого, пока он полностью не оставит человеческое сознание. Они обладают формами, позволяющими им отличаться от других богов, формами, выражающими их суть.

Похоже, в этот вопрос должно включаться три момента. Во-первых, форма, которую мы видим, может быть отражением истинной, вечной формы; отражение это может быть неполным и различным для различных планов. План, отражающий форму, будет ее определять. Во-вторых, разум или сознание бхакты — послушника — может привносить в нее что-то свое. И в-третьих, — она может быть наложением двух названных возможностей.

У.: Обладают ли формы богов каким-либо подобием форм человека?

Ш. А.: Не обязательно. Но те, кто достигает плана богов из позиции безличностной, те, кто не останавливается в сознании Сат-Чит-Ананды, миновав ментальное сознание, приходят в план, где боги предстают им в формах, подобных человеческим. Видимо, этим можно объяснить то, что в «Ведах» имя «Пуруша» («Всечеловек») приложимо и к богам.

24.8.1926

У.: Вы говорили, что мир истинных богов — это Супраментал.

Ш. А.: Да, он находится где-то там.

У.: Он заключен в Сверхразуме, или же он даже превосходит его?

Ш. А.: Началом он имеет Сверхразум, но он простирается за него. Нет нужды беспокоиться об этом. И здесь хлопот предостаточно.

У.: Кто же их создал?

Ш. А.: Каков смысл подобных глупых вопросов? С начала мира задают их.

У.: Чем отличаются личности бога и человека?

Ш. А.: Тем же, чем вы отличаетесь от ящерицы.

У.: В понятие личности входит существо и естество.

Ш. А.: Различные существа и различные естества. Соединение различных личностей может создать одну личность.

У.: Всегда ли существовала коллективная личность Индии?

Ш. А.: Да; настолько, насколько простирается ее история. Не знаю правда, как обстояли дела в эпоху шумеров.

У.: Какова природа этой коллективной или, если хотите, сверхличности?

Ш. А.: Вы должны обратиться к характерным чертам индийцев, тогда вы поймете, что сверхличность должна неким образом соответствовать им. Когда вы находитесь по ту сторону разума, вы можете взирать на него извне, видеть, как он работает здесь, внизу; а пока мы остаемся здесь, то есть в разуме, мы должны исходить из законов нашего нынешнего существа.

У.: Мне хотелось бы узнать, будет ли возникающая ныне в Индии нация обладать характеристиками, схожими с теми, которыми обладают европейские нации, или же они будут иными?

Ш. А.: Такими же они быть не могут. Очевидно, это будет чем-то большим.

У.: У меня вышел спор с X.: он утверждал, что мы лишены национального сознания, подобного тому, каким обладают европейцы; я же говорил, что мы обладаем чем-то большим.

Ш. А.: Возможно, Европа и не обладает подобно Индии столь характерной коллективной личностью. В Европе мы имеем дело с несколькими вполне определенными национальными личностями. Скажем, таковой обладает Англия, а также Франция. Они пытаются создать некоего рода коллективную личность. Но пока они не достигли успеха в придании ей формы.

В Индии же ситуация совершенно иная. Она обладает ярко выраженной коллективной личностью, которая уже наличествует, все разнообразие личностей и типов индийского народа является, так сказать, ее формациями. Именно она выражает себя через них.

У.: Различия между разными частями Индии всего лишь вариации одной и той же коллективной личности?

Ш. А.: Точно так же дело обстоит и с валлийцами, шотландцами и англичанами, или с баварцами и пруссаками в рамках одной национальности. Если бы не существовало этой, явно коллективной, личности, было бы трудно представить индийский народ как политическую реалию.

Но обратимся к Азии. Делаются попытки к созданию азиатской коллективной личности. Но если ныне кто-то попытается объединить все эти народы политическим единством, он потерпит полный крах, и следствием этого будет великое несчастье.

У.: Разве не является фактом то, что национальное сознание возникает перед лицом всеобщей опасности; соответственно, существует и идея о том, что Азия объединится, когда ей придется сразиться с Европой; человечество же станет единым, когда ему будут угрожать обитатели другой планеты! (Смех.)

Ш. А.: Это витальный способ объединения. Даже в Европе, несмотря на то, что коллективной личности там не существует, наличествует общая ментальность, общая культура и общее отношение к азиатам и африканцам.

У.: Платон говорит, что каждая форма обладает собственной «идеей», то есть за формой скрывается незыблемая идея типа, она — суть то, что сохраняется, вариации же происходят от индивидуальности. В плане идей вид остается неизменным.

Ш. А.: Но где же находится Идея?

У.: У Платона. (Смех.)

У.: Я не имею в виду того, что под «идеей» Платон разумел ментальную абстракцию. Она может означать «творческий принцип».

Ш. А.: Идеи Платона касательно подобных вопросов чрезвычайно близки к математике. Если он имел в виду творческий принцип, то в нем следовало бы выделить несколько моментов. Прежде всего, это — не ментальная идея, но то, что я называю Идеей Реальности, то есть идеей вкупе с реальностью и силой. Далее, начало, соответствующее любой форме, может быть названо «архетипом», формой вида; он, этот архетип, предсуществует в Идее, Идее Реальной, прежде чем явиться в материи. Все сначала существует в сознании и лишь затем — в материи.

У.: Не может ли это быть Махат-Брахмой, о которой говорится в «Гите»?

Ш. А.: Не знаю, может, Платон и делает здесь туманный намек на Супраментал; но его разум — разум математика, он отдаётся жестким рациональным и ментальным формам. Это— разум грека.

У.: У буддистов существует идея того, что некоторые боги лишены формы; есть рупа дэвы и арупа дэвы. Что это может означать?

Ш. А.: Я не знаком с буддистской мифологией. Но что вы понимаете под арупа-локой?

У.: План сознания, в котором боги лишены форм; или же, если эти формы все-таки есть, они столь отличны от человеческих, что человеку представляются бесформенностью.

Ш. А.: А что вы понимаете под не имеющими формы богами?

У.: Видимо, то, что в плане богов форм не существует.

Ш. А.: Как так? Оттуда происходят все формы. Называйте это арупа-локой, планом бесформенного, но все равно здесь не может не быть форм. Боги должны отличаться друг от друга, иными словами, обладать формой. Если вы говорите о том, что им несвойственна человеческая форма, это вполне понятно, формы и не должны быть однозначно антропными.

У.: Они утверждают, что все абстракции относятся к арупа-локе. Скажем, идея красоты.

Ш. А.: Красота вовсе не абстракция. Это - сила Высшего в плане, лежащем над разумом. Абстракции существуют в плане разума. Они - способ представления разумом реалий надстоящих разуму планов. За этими абстракциями существует реальность. В плане над разумом абстракций уже нет, там лишь реалии и силы. Скажем, в своем разуме вы формулируете абстрактную идею Сверхразума. Достигнув Сверхразума, вы находите, что он — отнюдь не абстракция. Он куда конкретнее материи, он — нечто поразительно конкретное. И поэтому я говорю о нем, как об Идее Реальной, но не как об «абстракции». В этом смысле нет ничего конкретнее Бога. Если бы мы обретались даже на чисто ментальном плане, мы увидели бы в разуме куда большую конкретность и реальность. Но пока мы остаемся на физическом плане, мы неизменно считаем разум чем-то более абстрактным. Перед Сверхразумом материя обращается в бледную тень!

У.: Какова же эта конкретность?

Ш. А.: Это — чувство непоколебимости, чувство массы. Возможно, именно это имеют в виду «Веды», когда они говорят: «Агни исполнен большого света, а телом он плотен». Можно сказать так: Сверхразум тверже алмаза и в то же самое время текучее газа.

У.: А эта сверхличность или коллективная личность, что высится над Индией?

Ш. А.: Я полагал, что с нею мы закончили, — вы же вдруг снова вернулись к этой теме; чем это вызвано?

У.: Можно ли ее назвать богом?

У.: Или лучше богиней?

Ш. А.: Да. Почему бы и нет? Но она может и не быть супраментальной богиней.

У.: Чем же еще она может быть?

Ш. А.: Она может быть эманацией Бога.

У.: Какого Бога?

Ш. А.: Загнали меня в угол? Это зависит от национальных черт и многого-многого другого. Когда вы идете за разум, вы можете говорить о том, как нечто здесь выглядит, ибо вы видите его со стороны.

Но пока мы остаемся в этой низкой тройственности, мы можем говорить только это и более ничего.

У.: Может ли объединение отдельных индивидуумов порождать коллективную личность?

Ш. А.: Это напоминает мне вопрос о том, что было вначале — яйцо или курица. Я бы ответил на него так: и яйцо, и курица, и петух. (Смех.) Для того, чтобы существовала личность индивидуальная, необходима коллективная личность, но также верно и обратное!

(Ряд вечерних бесед о нисхождении богов; беседы эти проходили в ноябре 1926 года, точнее, до 24 ноября.)

Существует Высшее, описать которое невозможно, которое проявляет себя как Сат-Чит-Ананда; здесь Сат — суть универсальная индивидуальность существ. Затем идет Сверхразум с его четырьмя Маха-Шакти, великими силами. В Сверхразуме правит принцип единства.

Затем следует мир богов, находящихся под Сверхразумом и за проявленным. Боги индуистской культуры: Шива, Вишну и т. д. — суть имена и представления, существующие в разуме, но они указывают на богов, представляющих Божественные Принципы, управляющие проявлением мира. Существует иерархия этих существ.

Ниже находится мир проявленный. Цель его — возвращение к Ананде.

Дэвы, боги, асуры и титаны проявляют себя в человеке, дабы вести этот мир, или Творение, к цели. Дэвы являются для создания нового принципа или привнесения изменения.

Аватар же приходит отнюдь не для этой работы — работы богов. Он появляется, чтобы поддержать Дхарму. С ним приходят некие существа, которые подчинены той же цели.

В случае с X. высшее существо выделило его как возможный инструмент, условия же для его работы еще не возникли. Внутреннее существо должно сохранять бдительность и осознавать подобную связь; поверхностное же существо не должно становиться на его пути, тогда все будет в порядке. Если же поверхностное существо исполнено эгоизма, крушение неминуемо.

Мир богов находится над психическим миром. Когда говорят о том, что в некоем человеке проявляется «амша» — частица Божественного, то это означает, что человек вырос до бога. Боги не развиваются, они являются принципами или силами Божественного. Боги царят над миром: свои силы и качества они привносят в изменение этого мира.

В случае X. существо было великим и прекрасным. Оно даже на миг произвело изменение в физическом. Оно явилось и ушло.

Асур внушает гордыню и разрушает любой ценой. Супраментальное существо нисходит для того, чтобы привнести изменение, но не для того, чтобы наделать шума.

Я пытаюсь низвести Супраментал; нечто будет происходить, будут созданы условия для нисхождения его. И тогда исчезнет сумрак в витальном и физическом. С позиций высших — приход Супраментала предрешен, вы не можете помешать ему. С позиций же нашей работы — нужно осознавать и учитывать все возможные трудности, нужно их разрешать. Срединный же путь — знать о его приходе; это позволит вам сделать этот процесс более или менее плавным.

Супраментал нисходит в мир, порождая временный строй, строй пока не истинный. Он устремляется туда, где существует проход; проход закрывается, и являются вражеские силы. Он может воспользоваться ими, несмотря на их природу. Ложные пути порождают в атмосфере возмущения. Некоторые могут притягивать силу без вреда для себя.

Определенный эффект будет оказан и на человечество, но человечество отнюдь не единственная достойная рассмотрения часть Творения. Сверхразум не стал пока частью проявления. Воздействие его на человека будет зависеть от того, что будет отброшено и что сохранено, когда он установится среди нас. Над движениями сил он уже предопределен, хотя пока и не очевиден. В движениях же сил решение принять Сверхразум еще не созрело.

6.11.1926

У.: Известно, что Рамакришна, говоря о Вивекананде, отмечал, что тот являлся амша — частицей - Шивы. Что за истина скрыта за этими словами?

Ш. А.: В них есть некая истина. Каждый из этих богов обладает, так сказать, своей собственной группой; ее членов называют ганами или частными силами, каждый из них проявляет некий аспект Бога. Скажем, X. (который так и не снискал здесь, в Пондишери, успеха в садхане) мог воплотить в себе одного из четырех стражей Высшей Силы.

Возможна чрезвычайная многосоставность проявления; человек может воплощать различные божества и в различных частях своего существа. Эти внутренние истины нужно принимать просто и открыто, без какой-либо суеты. Внешняя человеческая личность не должна испытывать беспокойства; она же зачастую пытается ориентироваться на законы кино: возьмите, например, некоторые современные организации. Это — верный способ расстроить все дело. Следует избегать и излишнего шума. Витальное желание имени и славы, кинематографическая романтика — все это необходимо смыть начисто. Если ожидается богопроявление, «эго» должно отсутствовать. Всякий шум может возникать лишь как побочное явление. Я стал говорить о мире богов, поскольку не говорить о нем опасно. Я говорил о нем затем, чтобы разум мог осознать нечто, если это нечто низойдет на него. Я пытаюсь низвести этот мир до физического плана, так как медлить больше нельзя; затем уже станут возможными некие события. Прежде говорить об этом было нежелательно, но теперь не говорить об этом опасно.

У.: Можем ли мы каким-нибудь образом помешать этому?

Ш. А.: С высшей точки зрения все уже предопределено, ваши «да» или «нет» едва ли обладают значимостью. Если же принять иную точку зрения, то для вас становится необходимым видение всех помех и необходимое нахождение их в себе. Существует промежуточная точка зрения, так сказать, срединная: Высшая Сила нисходит, и вы должны принять ее; как я уже говорил, вы можете облегчить или затруднить ее нисхождение.

У.: Как же мы можем это сделать?

Ш. А.: Стремлением и той вашей открытостью, что исходит из этого стремления. А еще — постоянной бдительностью по отношению к помехам, к тому, чтобы их убрать. Вы должны бодрствовать, вы должны помнить обо всем этом.

9.11.1926

У.: Вы предрекаете нисхождение мира богов?

Ш. А.: Я ничего не предрекаю. Я говорю лишь одно: «Если Супраментал низойдет».

У.: Можем ли мы помешать этому?

Ш. А.: Нет, но вот помочь можете.

У.: Не произведет ли это сенсацию в мире?

Ш. А.: Этого ждать не стоит. Это— безмолвная работа. Огласка привлечет враждебные силы. За внешнюю работу вы можете приниматься лишь тогда, когда Он в вас: при исполнении садханы в разуме внешняя активность, такая, как «Арья», писание книг и так далее, может продолжаться. Когда же я нисхожу в витал, я прекращаю всю и всякую деятельность.

У.: Верно ли то, что Высшая Сила не приемлет человеческих соображений относительно адхары, в которую она нисходит: ей все равно, разрушится при этом адхара или нет?

Ш. А.: Наилучшей ситуацией является та, когда работают аспекты Махасарасвати и Махешвари. Прежде я работал именно так. Махакали же по плечу отнюдь не всем, лишь единицы могут работать с ней безо всякого вреда. Должно гармонизировать в себе все четыре аспекта. Идеальное условие — иметь впереди любой из аспектов Силы, необходимый для действия, три остальных должны стоять за ним.

У.: Каким значением для человечества будет обладать Сверхразум?

Ш. А.: Это будет известно позднее, сейчас об этом трудно говорить.

15 АВГУСТА 1923—1926

Сказанное Шри Ауробиндо 15 августа 1923 года.

«Прежде празднество по поводу моего физического рождения мы устраивали на «витальный» манер. В нем содержалась крупица внутренней истины, но само воплощение было витальным. Если мы будем отмечать этот день и впредь, то мне хотелось бы это делать в соответствии с Истиной, которую он символизирует.

Вам всем известно о Супраментальной Истине, которая должна низойти в нашу жизнь. Этот день символизирует именно ее. Но на пути ее нисхождения существует ряд препятствий. Существует разум и ментальные идеи, которые пытаются захватить Истину, нисходящую Свыше, пытаются использовать эту Истину в своих собственных целях. Существует, к примеру, и витал, то есть жизненная сила, которая овладевает Высшей Силой и страждет нечистых деяний. Истина, что нисходит, не ментальна, она супраментальна. Для того чтобы она смогла работать должным образом, необходима супраментализация всех низших инструментов. Низшие силы стремятся использовать эту Высшую Истину для удовлетворения их обычных стремлений. Всякий раз, когда человек радуется жизненным благам или же тратит свою жизнь, преследуя какие-либо свои цели, на деле не он, но эти мировые силы услаждаются через него и в нем.

Для того чтобы эта высшая Истина смогла работать в своей чистоте, нужно открыться великой Силе, которая существует над нами, нужно отдаться ей и устранить все, что стоит на пути Высшей Истины. Способность к самоотдаче состоит в удовлетворении трем названным условиям.

Все эти годы я работал над тем, чтобы встречать преграды и устранять их, готовить и очищать путь так, чтобы эта задача была не слишком сложной для вас. Что же касается моей помощи в этой работе, то здесь все зависит от вашей способности ее принимать. Я смогу дать столько, сколько вы сможете взять. В основе лежит идея, состоящая в том, что сегодня каждый садхак обретет новое переживание. Это зависит от вашей способности воспринимать Истину. Истинная духовная самоотдача несомненно является чем-то совершенно иным; но если каждый из вас испытает хотя бы малую толику этого, уловит хотя бы бледное отражение этого, то цель этого пятнадцатого числа будет достигнута».

15.8.1923

Вечером Шри Ауробиндо появился в 18.00.

У.: Можем ли мы узнать о нынешнем состоянии вашей садханы?

Ш. А.: (ясным, но тихим голосом) Я не стал бы называть это состоянием или условием. Скорее, это — сложное движение. Сейчас я занят низведением Сверхразума в физическое сознание, низведением его до самого субматериального. Физическое инертно по своей природе, сдаваться сознательно оно не хочет. Оно оказывает значительно большее сопротивление, ибо меняться оно тоже не хочет.

Человек чувствует себя так, словно, говоря словами «Вед», он «роет землю». Это — буквально рытье колодца от Сверхразума высшего к Сверхразуму глубочайшему. Существо обрело сознание: происходит постоянное движение как вверх, так и вниз. «Веды» называют это «двумя краями» — головой и хвостом дракона, завершающего и замыкающего сознание. Я нашел, что пока не супраментализирована материя, ментал и витал также не могут стать полностью супраментальными. Поэтому необходимо приятие и трансформация физического. Череда следующих друг за другом на каждом плане рождений делает процесс очень сложным. Я пытаюсь ввести высший уровень Сверхразума в физическое сознание.

В Сверхразуме существует три уровня, которые соответствуют трем видам активности интуитивного разума. Первый — то, что я называю Интерпретирующим Сверхразумом. Я называю его интерпретирующим, поскольку то, что является возможностью на ментальном плане, становится потенциально сущим в плане Супраментального. Интерпретирующий Сверхразум представляет вам все потенциально сущее. Он открывает перед вами первопричины событий, которые могут быть реализованы на физическом плане. Когда интуиция обращается в свой супраментальный эквивалент, она становится Интерпретирующим Сверхразумом.

Далее следует то, что я называю Репрезентативным Сверхразумом. Он являет актуальные движения потенциально сущего и то, что находится в действии. Когда вдохновение обращается в свой супраментальный эквивалент, оно становится Репрезентативным Сверхразумом. Это еще не Высший Сверхразум. Вы знаете о том, как работают потенциальные сущности; в ряде случаев вы можете сказать, что произойдет впоследствии или же как произойдет определенное событие. Но полная уверенность может отсутствовать. Наконец, мы приходим к Императивному Сверхразуму, соответствующему Откровению. Он истинен всегда, ибо ничто не может противостоять ему. Это — Знание, исполняющее себя своей же врожденной силой.

Я должен распознать эти три уровня и попытаться низвести в физическое Императивный Сверхразум. Отсюда постоянное движение вверх и вниз. Ныне все существо приведено к сознательности, но необходимо следующее: сделать невозможными атаки на физический план сил любого рода. Тогда следующим будет приложение Императивного Сверхразума к тому, что внутри, и, наконец, к тому, что вовне. Сейчас стало возможным отражать Супраментальной Силой атаки на тело любых сил. Когда же процесс завершится, ни одна из сознательных враждебных сил не сможет даже атаковать тело. Во веем я следую определенной программе, которая была дана мне по приходу в Пондишери.

У.: Стало быть, стоит вопрос о физическом бессмертии.

Ш. А.: Да, в том случае, когда физическое приведено в состояние пластичности, отбрасывание или сохранение тела становится сознательным, человек будет волен оставить его; легко представить, сколь тусклым и монотонным было бы вынужденное существование в одном и том же теле во веки вечные.

У.: Возможно ли как-то показать отличие того, что человек достигает в своем разуме, и того, что он достигает в Сверхразуме?

Ш. А.: Я могу привести один пример: ментальная самата (бесстрастие), к которой я пришел, не нарушалась месяцами. Эта самата имела вид, близкий к тому, что мы находим в учении Шанкары. Истинная же духовная самата возникает при нисхождении Императивного Сверхразума; самоочевидность Силы ведет за собой истинную Божественную Самату.

Прежде существовали определенные проблемы в распознавании воли к знанию и воли знания, или, иными словами, силы и знания. Теперь проблем этих нет.

У.: Когда будет завершена эта работа?

Ш. А.: Здесь не может быть определенных временных рамок.

У.: Какой природой обладала последняя атака на вас?

Ш. А.: Каждый раз, когда я становлюсь готовым к тому, чтобы завершить определенный этап садханы, возникают сознательные враждебные силы, прежде всего они находят нечто в моем существе и указывают на это со словами: «Смотри, а это неподвластно тебе». Они могут и нападать.

У.: Существует ли эта идея Сверхразума в «Ведах»?

Ш. А.: Да, и она дана очень ясно, хотя ведийские риши и делают больший акцент на восхождении, а не на обратном движении, движении овладения и трансформации низшей природы.

У.: Можно ли говорить о том, что там присутствует и идея овладения физическим?

Ш. А.: Да, эта идея определенно выражена.

У.: Известен ли вам человек, который смог бы довести Сверхразум до физического плана?

Ш. А.: Нет.

У.: Делается ли акцент на низведении Сверхразума и в «Гите»?

Ш. А.: Нет. Она делает упор на карме, на действии, а не на Сверхразуме. В «Гите» говорится и о многом другом.

15.8.1924

Кто смог бы описать этот день? Любые тона воображения, любые поэтические сравнения, любые эпитеты не помогли бы в этом. Достаточно сказать: «Было пятнадцатое августа». Ни единый из дней не сравнится с этим глубиной и интенсивностью духовного действа, восходящим током нахлынувших чувств, степенью погруженности каждого в эту атмосферу.

Высшая примета Мастера — приятие всех возможных отношений со своими учениками, установление этих отношений в реальности и их конкретности. Каждый из учеников знает его как своего, только своего Мастера, и каждого принимает Мастер. Каждый верит в то, что именно его Мастер любит сильнее, нежели прочих, и это истинно, ибо он всех любит сильнее. Это чувство не иллюзорно, это не обманчивое самовнушение, это — истина. Спонтанный, динамичный закон Высшей Истины, который он воплощает, есть любовь, Любовь Божественная.

Всех здешних обитателей переполняет радость отдачи себя ему, благость самоотдачи; блеск ее заполняет собою все.

Все оставлено, все отдано. Как ты свободен! Какая легкость, какое облегченье! Кто-то снял с тебя всю тяжесть твоей ноши, это — сила Высшей Любви. Без колебаний вы можете довериться ей, и только одно нужно — оставьте свое маленькое «я», прочее — ее труд; не тревожьтесь, не волнуйтесь! Ни малейшего усилия — лишь в любви отдать себя! Как все просто!

Каждое лицо светится радостью смирения, каждый счастлив, каждого переполняет радость, и внешних поводов к тому нет, нет видимых источников этой великой радости. Откуда же это безграничное Блаженство? Ведь говорят, что два или три года Мастер не был столь счастлив.

И с самого утра ашрам наполнен жизнью: украшение, цветы, гирлянды, пища, омовение и прочее. Все ждут часа, когда можно будет подняться к Мастеру для его Даршана. Время идет — море эмоций все поднимается приливом. Даршан: мы видим его каждый день, но сегодня — «Даршан»! Сегодня каждый сам увидит его, один за другим. И в этом клубке действ сознание обретает концентрацию. Сегодня «Даршан» не человека, но некоего Высшего Божества. Удостоиться сегодня такой редкости — увидеть Божественный Лик.

Вот он восседает на своем монаршем кресле посреди веранды, царственный и исполненный чудесного. В самой его позе божественная уверенность. В сердце Высшего Мастера, Великого Йога, вздымается море чувств; может быть, этот разлив исходит из человеческих сердец, а, может, он на человечество нисходит. Лишь тем, кто испытал это половодье, ведомо Божественное в нем. Единожды в тех водах оказавшись, тот океан они уж не покинут. Он восседает здесь, в гирляндах из розовых и белых лотосов. Цветы — скромный знак подношений учеников. Сердечный трепет, молитвы, просьбы — эмоции изливаются, и благословений стремительный поток все увлекает за собой. Потеря веры, укрепление в сомнениях — всему людскому необходимо божественное исполнение; свершению ж вослед — потоки милости его. Этот взгляд! Захватывающие, пленяющие глаза! Возможно ли забыть такое? Истечение любви и милости, и несказанной Божественности. И если это не некое всепревосходящее Божество, то где же еще искать его?

Обычно, он — воплощение Знания. Сегодня же он другой. Весь он — Любовь. Воплощение Поэта Великого и Любящего Всевышнего! Пытливость, любовь и благословение во взгляде! И не может человек не дивиться глазам его и взгляду, ибо это — само Божественное.

Вопрос в том, чего же просить? Любовь или благословенье? Или просить разом и об одном, и о другом, и еще о том, чтобы приятие его нас, недостойных, не прерывалось? Оказываешься на краю Вечности, едва душа видит его сказочные, наполненные любовью глаза, — и ты пленен навеки. Невыразимое таинство Божественной Любви было здесь реальным переживанием! Кто сможет объяснить такой факт? Факт есть факт, и опыт есть опыт. Здесь невозможны объясненья.

«Что отдать ему?» — вопрос ума. «Что попросить?» — вопрос сердца. И оба отвечать не в силах; и оба остаются без ответа. Разум сознает пустячность подношенья своего и остается нем. В сердце возникает стыд; еще бы, оно просило, подобно попрошайке; мучительная боль его пронзает. Как разрешить это благое смущенье? И сердце нищего побеждает. В том есть и известное любопытство — как это будет принято, что со мной произойдет?

Но все это существует лишь до начала Даршана. Когда ты действительно оказываешься перед ним, все любопытство, гордыня, мысли, вопросы, решения сметаются ужасной божественной Ниагарой. Ты — воплощение Любви Высшей! Какая ясность! Океан чувств вздымается и в сердце Высшего Мастера. Сердце тает и беспрекословно падает к его ногам, оно отдает самое себя! Разве возможны здесь слова? Лишь один язык — язык тела и линий его в распростертости отдачи себя, язык сердечного трепета и слез, подступивших к глазам! Мир, наполненный Божественным! Как прекрасно это переживанье!

Каждый пытается сохранять самату — бесстрастие. Каждый тих, каждый тщится оставаться спокойным. Но сегодня все человеческие преграды сметены волной Божественной Любви. Душа в самате, но все естество находится в возбуждении, неведомые воды переполняют его. Знание отложено в сторону: только любовь, только ее потоки. Сегодня душа обрела такую уверенность в победе Божественного, какой не бывало прежде. Все собираются в столовой, в радости свершают омовенье. И каждый счастлив, счастлив совершенно, в экстазе неподдельном. Сегодня царствие Блаженства! О, Поэт! Что за прекрасное творенье! Блаженство в преизбытке — для каждого из них! Блаженство наполняет всех и перетекает через край.

В четыре все собираются в обычном для бесед месте, на веранде. Все сидят в молчании, полные надежды; кто-то шепчется с соседом. И разум собравшихся здесь безмолвно повторяет: «Когда же Он придет? Пусть Он войдет». Четыре пятнадцать — хорошо знакомое старое, и в то же время такое новое «тик» за дверью! Дверь медленно отворяется. Первым входит Мастер, за ним следует Мать в белом, слегка кремовом сари с широкой красной каймой. Он занимает свое обычное широкое японское кресло. Мать садится по Его правую руку на маленький стульчик. На краткое время — минут на пять — воцаряется полная тишина.

И тогда он обращает свой взгляд на каждого в отдельности. Минуты растворяются в тишине.

И снова во всех поднимается волна эмоций, все снова погружены в океан некоего божественного чувства. О, если бы это переживание объяло Вечность! Время в своей скудости и текучести проклято людьми. Но что не так в течении времени? Если такая Любовь и Божественная Радость возможны в нем, пусть нищее время течет, пусть Вечность свою объемлет! И да преобразится мир в Божественное! Другое сильное желание выходит на поверхность: «Не нужно выражать; пусть целая Вечность пройдет в тишине!»

* * *

Придя на вечернюю беседу, Мастер, лучась радостью, спросил с улыбкой: «Чего вы хотите сегодня? Помолчим или поговорим?» Словно Он пришел сюда, чтобы исполнить любое наше желание. На время воцарилась тишина. Затем из этой тишины возникло движение. Сердца учеников воспарили в предожидании — сегодня слуха их касается отнюдь не человеческая речь, но слово Божественного. Услышать человеческим слухом Голос Божественный! Что за чудо!

Содержание того, о чем Шри Ауробиндо говорил 15 августа 1924 года (В этом году он появлялся в 9.10 утра и в четыре часа пополудни. Он говорил в течение 30 или 35 минут, перед этим 10—15 минут он оставался молчаливым.)

Стало привычным ждать от меня в этот день какой-то речи. Я предпочел бы общение в Безмолвном Сознании, ибо речь обращается к разуму; посредством же Безмолвного Сознания можно прийти к большей глубине. Все мы практикуем йогу, которая в некоторых существенных моментах совершенно отлична от всех прочих методов, носящих то же название. В соответствии со старым методом мы должны нечто избрать: интеллект или эмоцию, или нолю, или же мы должны прийти к распознаванию отличия между Пурушей и Пракрити, сознательной Душой и Природой. Тем самым мы приходим к Бесконечному Знанию, Вселюбящему и Всепрекрасному Высшему Началу или же к Безграничной Безличной Воле, или к Безмолвному Брахману, стоящему за нашим разумом, эмоциональным существом или волей, или же — к нашему индивидуальному Пуруше.

Наша йога не ставит целью достижение безличной бесконечности Знания, Воли или Ананды. Ее цели — реализация Высшего Бытия, Бесконечного Знания, лежащего за ограниченной бесконечностью человеческого знания; Безграничной Силы, являющейся источником нашей личной воли и Ананды, которую не объять поверхностными движениями эмоций.

Это Верховное Существо, реализацию которого мы осуществляем, — отнюдь не безликая Бесконечность, но Божественная Личность; чтобы реализовать Его, мы должны сознательно превзойти свою собственную истинную личность. Вам необходимо познать свое внутреннее существо. Эта Личность не является внутренними ментальным, витальным или физическим существами и сознанием этих существ, как на то неоднократно ложно указывалось; Оно — суть ваше истинное Существо, которое непосредственно связано с Высочайшим. Развитие человека в природе происходит постепенно, но каждому требуется познать собственную Божественную Личность, находящуюся в Сверхразуме. Каждый по сути своей един с Божественным, в природе же каждый является частичным воплощением Высшего Существа.

Имея такую цель в нашей йоге, мы хотим обратить ее к жизни и трансформировать ею жизнь. Прежние йога не позволяли произвести такую трансформацию, ибо они не выходили за пределы разума. Они ухватывали ментальные опыты, когда же они подходили к тому, чтобы приложить их к жизни, те вырождались в ментальные формулы. Возьмите, например, ментальное переживание Бесконечного или применение принципа Всеобщей Любви.

Поэтому нам нужно сознательно расти во всех планах нашего существования; нужно низвести Высший Свет, Силу и Ананду, чтобы они управляли и самыми поверхностными, самыми внешними аспектами жизни. Мы должны объединить себя и узреть все то, что происходит в природе: ни одно даже самое ничтожное движение, ни единый внешний акт не должны остаться незамеченными. Реализация подобного процесса в ментальном и витальном планах достаточно проста. Но в планах физико-витального и физического силы неведения сохраняют свою власть, они царствуют во всей своей мощи, упорствуя в том, что они считают вечными законами. Они препятствуют прохождению Высшего Света, ни перед кем не спуская своего флага. Именно здесь силы тьмы вновь и вновь обволакивают существо, и даже тогда, когда физико-витальное открывается, элементы неведения поднимаются с низших уровней физического существа. Работа с ними требует чрезвычайного терпения. Физико-витальное и физическое существа не приемлют Закона Высшего, они упорно отстаивают свое. Для своего упорства и своей игры они находят либо интеллектуальное, либо некое иное оправдание; так, под различными предлогами, они пытаются отвратить садхака от истинного пути.

Как правило, витальное существо отличается крайней нетерпеливостью, оно жаждет стремительного свершения работы над физико-витальным и физическим планами. Это приводит к чрезвычайно жесткой реакции, я потому ментальное и витальное существа вместо того, чтобы воспользоваться Высшим Светом и Силой, должны сдаться на милость этой Силы. Мы не должны удовлетворяться частичной трансформацией. Нам необходимо низвести Высшую Силу до физического плана, чтобы она управляла самыми внешними аспектами существования. Разум не в силах управлять ими. Мы должны призвать Высший Свет, Силу и Ананду, чтобы трансформировать нашу нынешнюю природу. Для этого необходима полнейшая искренность в каждой части существа, что позволило бы ясно увидеть все происходящее в нем — в существе, ищущем Света, одного только Света.

Второе условие для нисхождения Света, для того чтобы этот Свет управлял всеми аспектами существования, включая и мельчайшее, — это сознательный рост Божественной Личности человека, находящейся в Сверхразуме.

Порой садхакам свойственно удовлетворяться переживаниями. Одними лишь переживаниями довольствоваться не следует.

И еще один момент: все мы отдались поискам одной и той же Истины, мы достигли известной солидарности, следовательно, взаимовлиянием мы можем способствовать или же препятствовать нашему прогрессу.

Условия трансформации существа — это открытие себя Высшему Свету и полная самоотдача ему. Это влечет за собой трансформацию; итак, полная искренность, открытость Свету и отдача себя ему, а также постепенный рост сознания во всех планах — условия, необходимые для того, чтобы стать идеальным садхаком в этой йоге.

15.8.1924

Появился Шри Ауробиндо; предвосхищая вопрос о садхане, он спросил у X.: «Вы хотите, чтобы я придерживался традиции?»

У.: Я думал спросить у вас о вашей садхане, но боялся, что буду отослан к Безмолвному Сознанию.

Ш. А.: Стало быть, вы хотите, чтобы я, подобно Карлейлю, поведал вам о Безмолвном Сознании? Его проповедь молчания состоит из сорока томов.

У.: В Безмолвном Сознании мы так и не сможем понять, где вы?

У.: Нам хотелось бы узнать именно о вашей садхане.

Ш. А.: Я делаю одно и то же раз за разом, и с каждым разом это выходит у меня лучше и лучше; вот и все, что я могу сказать.

У.: Очень обнадеживающее открытие.

У.: Нам это известно.

Ш. А.: Разве? А я-то считал эту новость свежей. Физический уровень крайне неподатлив, он требует детальной проработки. Вы отрабатываете нечто до тех пор, пока не приходите к мысли, что эта часть работы завершена; но тут возникает нечто новое, и вам вновь приходится работать в том же самом месте.

Это вам не разум и не витал, где Высшей Силе работать проще. Помимо прочего, там — в разуме и витале — вам достаточно установить общий закон, оставляя вне рассмотрения детали; но в физическом — все иначе; оно требует неистощимого терпения и детального рассмотрения.

У.: В витале вы словно скачете на коне.

Ш. А.: Да, виталу присущи ощущения движения и успеха, физическое же всегда отрицает ваши достижения, повторяя вновь и вновь одно и то же; исходя из этого, о нем не скажешь большего.

У.: По каким признакам человек может понять то, что в физическом установился высший покой?

Ш. А.: В части или в целом?

У.: Во всей сфере физического.

Ш. А.: Но ведь прежде, чем там сможет воцариться высший покой, вы должны взрастить свое физическое сознание.

У.: Каким образом?

Ш. А.: Подобно тому, как вы обретаете сознание разума или же витального существа, так же и тело ваше должно обрести сознание. Когда имеется это сознание, вы ощущаете покой, как нечто твердое (вещественно), как некую недвижимую глыбу, которую не в силах пошатнуть даже наиматериальнейший удар (говорить о ментальных и витальных потрясениях даже не приходится).

У.: Каково ваше нынешнее положение относительно смерти, если исходить из теперешнего состояния вашей садханы?

Ш. А.: Здесь следует ввести три момента:

1) внезапная атака и случай;

2) возрастное воздействие;

3) мой собственный выбор, приводящий к невозможности этого в данное время, или же нечто явленное мне и убеждающее меня в этой невозможности.

У.: Порой у меня возникает мысль о том, что будь тело исполнено высшего Покоя, Силы и Ананды, оно было бы свободно от смерти.

Ш. А.: Это — лишь общий принцип. Но он не подходит к физическому плану. Вам необходимо отработать все детали. Это очень напоминает индийские политические движения, где установление общего правила (или принципа) считается вполне достаточным; на детали внимание никогда не обращается.

У.: Когда витальное существо обретает Покой, Силу и Ананду, порой кажется, что и тело становится бессмертным.

Ш. А.: Это происходит вследствие того, что витал начинает отражать свой свет на физическое. Витальный Пуруша бессмертен, и это создает ощущение бессмертия тела; истинной же победой это не является. Свами Брахмананда (из Чхандода) дожил до трехсотлетнего возраста, годы практически на нем не сказывались; но однажды он укололся о ржавый гвоздь, и эта ничтожная ранка привела его к смерти. В физическом плане нечто, не отработанное вами, вдруг является, давая понять, что ваша победа не абсолютна. Именно по этой причине процесс этот столь продолжителен. Высшее Сознание должно быть установлено в каждом атоме тела, в противном случае нечто останется незамеченным; скрытое в глубинах низшего физического существа, известное враждебным силам, оно станет вашим слабым местом, точкой приложения их атак. Они могут создать определенную комбинацию условий, при которой будет пробуждено то, что не было отработано, что было упущено вами; прежде чем вы сможете взять их под свой контроль, они уже будут бесконтрольны. В таком случае они могут уничтожить вас.

У.: Почему же физическое столь неподатливо и неясно?

Ш. А.: Что вы хотите, это — природа. Это — механизм. Будь физическое иным, все свершалось бы куда проще, оно уже было бы исполнено; для этого не потребовалось бы ни кальп, ни манвантар. Садхана стала бы чрезвычайно простой. Но Господь не пожелал, чтобы это свершение было простым.

У.: Не так давно вы говорили нам о том, что несколько подобных попыток делалось и в прошлом, но по ряду причин попытки эти были безуспешными. Будет ли достигнут успех на этот раз?

Ш. А.: Не знаю.

У.: Но ведь вы говорили о том, что это возможно и что на это раз нечто будет сделано.

Ш. А.: «Это возможно» и «это будет сделано» — не совсем одно и то же.

У.: Нет-нет, речь не о том. Он хочет узнать, не хотите ли вы как-то изменить названное утверждение.

Ш. А.: Единственное, что я могу сказать в ответ, — спросите меня через год; в следующем августе. Сегодня я на это возлагаю большие надежды, чем в прошлом году. Прошлый год был крайне тяжелым годом моей садханы. Я был атакован самыми темными физическими силами. В этом году они все исчезли.

У.: Когда будет завершен этот труд?

Ш. А.: Вы ждете от меня пророчеств? Это зависит не только от меня; о времени мы знаем менее всего. Установление некоего предела скорее приведет к большей длительности; вспомните лозунг: «Сварадж за год». Кроме того, участвующему в работе йогину Высшее не раскрывает всех своих секретов. Лишь тогда, когда универсальные условия будут соблюдены, ему будет явлено все; тому же, кто сохраняет бесстрастие, открывается большее, чем тому, кто страждет. К тому же и Высшее не даст детального определения, пока не созреют универсальные условия; тогда оно уже низойдет со всей определенностью. До той поры все является работой универсальных сил. Рассмотрим, например, случай физического заболевания, к которому вы склонны по природе. При отработке его вы обнаруживаете, что оно продолжает появляться, но теперь уже в иных формах. Вы не освободитесь от него без работы над всеми его деталями, в каждой же из этих деталей вы можете увидеть лишь возможность и моральную непреложность. И не то чтобы Высшее не обладало постоянным знанием; оно попросту не вмешивается в игру, пока не возникают соответственные универсальные условия. Решение, над которым работают универсальные силы, одновременно являются и решением Высшего.

У.: Выполнены ли эти универсальные условия, если рассматривать физическое?

Ш. А.: Для физического сознания выполнение общих условий обеспечено; остался наиматериальнейший уровень, уровень самый опасный.

У.: Почему же он является самым опасным?

Ш. А.: Потому что он плотен, тверд; потому что он может отказать или же совершенно оставить свое естество. Он наименее открыт для разума; для работы с ним вам потребуется Высшая Божественная Сила. Кроме того, вся самскара — укоренившиеся впечатления — мира будет сопротивляться вашим попыткам. Нечто свыше должно снизойти и устранить эту преграду.

У.: Мне кажется, что рано или поздно идущие неторопливым путем придут к такому же овладению физическим, что и работающие в концентрации.

Ш. А.: Да. Но идущим поэтапной тропой, возможно, каждый раз придется сражаться с целым, и это препятствие будет возникать вновь и вновь; в то время как в процессе, который я подразумеваю (и чему я следую), работа исполняется просто и скоро. Одно движение Высшей Силы, и все уже сделано.

15.8.1925

Наша йога имеет целью открытие супраментального существа, супраментального мира и супраментальной природы, а также их воплощение в жизни. Но мы должны остерегать себя от определенных, обычных в таком случае ошибок, которые вполне могут возникнуть. Людям представляется, что определенные силы, такие, как анима, гарима, контроль над физическими функциями, дар целителя — являются супраментализированным физическим. Во многих случаях эти силы обретаются теми людьми, которым удалось—сознательно или бессознательно — открыться сублиминальному существу, из которого эти силы исходят. Существует множество примеров людей, которым эти силы были присущи, но сами люди не ведали ни о Сверхразуме, ни о йоге.

Существует идея, в согласии с которой к этой йоге и в прошлом приступали бессчетное количество раз; Свет нисходил и отступал, и так раз за разом. Это не представляется правильным. Я пришел к тому, что супраментальное физическое тело в мир не являлось; в противном случае оно было бы здесь. И поэтому мы не должны принижать значение своих попыток, не должны чинить препятствий на пути его достижения.

Не пришло еще время говорить о том, какой же будет природа окончательной трансформации. То, что воплошалось прежними йогами в их жизни, происходило, в основном, благодаря контролю витального существа над физическими функциями. Наша цель — отнюдь не достижение витальных Сиддх, контроль над субстанцией и функциями физического, осуществляемый витальной силой. Мы стремимся к полной трансформации всего нашего существа на всех планах его проявления. Трансформация физического или же овладение им никогда не становились целью старых методов, они не пытались прямо овладевать им.

Высказывается и такая идея: поскольку все — суть Одно, все, что нам нужно сделать, это прийти к реализации одного Сознания, Сознания Единства, пережить его опыт на различных планах нашего существа. Это — ошибка, порождаемая обусловленностью идеями Веданты. Верно то, что существует одно Сознание, и то, что мы должны реализовать его; но останавливаться на этой реализации мы не вправе. Мы должны, как я это только что говорил, трансформировать все наше существо.

Существует идея, что наша йога является попыткой сознательной эволюции. Здесь дух включается в Материю, превращая ее в субъект. В процессе эволюции витальное, ментальное существа должны обрести здесь проявленное существование. Наши усилия направлены к тому, чтобы подняться от разума к Сверхразуму.

«Тайттирия Упанишада» говорит о физическом существе как о восходящем до витального; о витальном как о восходящем до ментального; о ментальном как о восходящем до супраментального и до сознания Ананды. В другой Упанишаде говорится о том, что человек, достигший Сверхразума, ускользает через «варата Солнца». Идеи же сознательного нисхождения к жизни вслед за достижением Сверхразума здесь нет.

Но возможно представить весь процесс и как инволюцию — инволюцию существа, проявленного в Сознании Истины Сверхразума, которое, сохраняя свою совершенную сущность, нисходит до физического существа.

В своей садхане мы заметили то, что в ней наличествует восходящее движение. Но оно — отнюдь не все; мы не должны удовлетворяться лишь восхождением. Нам необходимо и новое нисхождение — сознательное низведение Супраментального Света, Истины и Гармонии для того, чтобы они управляли нашей природой, для того, чтобы они трансформировали эту природу, то есть разум, жизнь и наше тело. Таким образом, это — эволюция низших сил до Истины, в которой Дух нисходит в Материю, и затем воплощение этой Истины во всей природе.

Отнюдь не каждый способен на это. Существует идея о том, что эту йогу могут исполнять все, но эта идея верна лишь отчасти. Не всех призовет она. Можно говорить о том, что в каждом скрыты возможности исполнения этой йоги. Но это может поддерживать их лишь в известном приготовлении к йоге и не более. Бескрайние ментальные пространства, изнурительное, тяжкое, изматывающее бремя отвержения низших движений, обладающих витальной природой, еще более тяжкая задача привнесения изменений в физическое существо — все это по силам далеко не каждому. Прежде всего, мы хотим достичь трансформации всего нашего существа, его супраментализации. Но это не все; мы должны призвать эту Силу и направить ее на внешнюю жизнь, чтобы и в ней установились Истина и Гармония. Я уже говорил вам о том, что не пришло еще то время, когда станет возможным говорить о природе этой предельной трансформации. В должное время это откроется. От вас же требуется одно: все более и более открываться Истине. Что до остального, то работа над собой свершится, будучи движима волей Верховного Ишвары.

15.8.1925

Вечерняя беседа, Щри Ауробиндо появился в 19.00

Ш. А.: Может быть, кто-нибудь хочет поддержать традицию?

У. Мы просто ждем сигнала к этому.

Ш. А.: Свисток дан, можете начинать.

У.: Нам хотелось бы услышать о вашей садхане.

Ш. А.: (на бенгали) Моя садхана! Разве садхану творю я? Спросите о чем-нибудь другом.

У.: Продолжаете ли Вы после ваших опытов с физическим планом считать, что низведение Сверхразума в физическое возможно?

Ш. А.: Почему оно должно быть невозможным? Не будь это возможно, я бы и не подступался к этому. Другое дело, если под вашим вопросом подразумевается, возможно ли совершить это сейчас?

У.: Да-да, я имел в виду именно это.

Ш. А.: Все зависит от того, будет ли физический план готов к принятию Света; вовсе не обязательно, чтобы нисхождению Света соответствовала и названная готовность.

У.: Вы убеждены в том, что это произойдет?

Ш. А.: Я никогда не говорил об этом как о факте.

У.: В прошлом году, когда Вам был задан...

Ш. А.: Что же я ответил?

У.: Вы сказали: «Спросите меня через год».

У.: На поставленный вопрос Вы ответили так: «Вероятность этого в этом году выше, чем в предыдущем».

Ш. А.: Это совершенно меняет дело. Иначе я и не мог ответить. Сегодня же я могу сказать следующее: «Вероятность этого в этом году выше, чем в предыдущем». (Все смеются над тем, как он ушел от ответа.)

Ш. А.: Я не шучу. Ныне появились такие проявления, каких не существовало прежде. Работа Силы на физическом плане стала менее опосредованной.

У.: Но уверены ли Вы в этом?

Ш. А.: Уверенными должны быть вы, а не я. Вы сами можете видеть все.

У.: Если бы я обладал таким видением, я не стал бы задавать вопросов.

Ш. А.: Стало быть, вы хотите переложить на меня всю тяжесть ноши и тем самым избежать собственной ответственности?

У.: Если Вы подобным образом будете загонять меня в угол, я и вовсе не смогу говорить.

Ш. А.: Хорошо. Надеюсь, вы ждете от меня истины, а не приятной лжи. Последние два дня я очень остро чувствую это, отсюда и мои слова. Это относится не ко мне лично, я говорю об общей атмосфере. Я пришел к тому, что при нисхождении большего Света и Силы сопротивление нарастает. Вы сами можете почувствовать, как нечто оказывает на вас давление. Вы почувствуете и наличие чрезвычайного сопротивления.

У.: На этот раз Вы заговорили о чем-то новом.

У.: Это — не новое. Просто это выражено сейчас.

Ш. А.: Теперь, поскольку все мы должны прийти к низшему витальному и физическому планам, где борьба становится самой ожесточенной, я буду говорить с позиций этих планов, а не с позиции более высоких. (Пауза; затем, обратившись к ученику.) Нет, К., от ответственности тебе не уйти. (Смех.)

Моя йога не является чем-то изолированным. Когда в «Йоге и ее объектах» мной было записано то, так яростно критикуемое, положение о человечестве, ему принадлежала истина, хотя я и не осознавал этого. Действительно, моя йога не для человечества, но в то же самое время она и не для меня; хотя несомненно и то, что достижение мною Сиддх является предварительным условием для того, чтобы и прочие смогли достичь их. Если бы я искал собственного освобождения и совершенства, я давным-давно закончил бы свою йогу.

У.: В своей дневной речи Вы говорили о том, что прежде план физического не затрагивался никем.

Ш. А.: Я не говорил, что подобных попыток не делалось. Попытки совершались; однако, на физическом уровне не удалось достичь каких-либо значимых результатов, ничто фундаментальное установлено так и не было. Если бы подобное установление состоялось, оно существовало бы и впредь, сколь бы частным ни было это достижение. Сколь бы скромными ни были достижения в разуме и витале, вы тут же ощущаете их, в физическом же все обстоит иначе.

У.: Означает ли это, что необходимо создать атмосферу, необходимую для низведения Сверхразума до физического плана?

Ш. А.: В этом и заключается попытка. Вы должны содействовать тому, создавая необходимые для этого условия, если вы хотите, чтобы на этот раз попытка увенчалась успехом.

(Указывая на себя.) Центр — здесь. Вы можете черпать из него. Но если мы желаем успеха, мы должны оставаться на одной стороне. Если вы допустите враждебные наущения, вы задержите не только собственный прогресс, но и общее продвижение.

У.: Что необходимо сделать для того, чтобы сопротивление физического существа стало меньшим?

Ш. А.: Вы должны обладать интегральной устремленностью к Истине. Несомненным, разумеется, является то, что в садхане возникают периоды, когда разум впадает в депрессию, когда присутствие Высшего вуалируется, когда знание блекнет; в такую пору единственной поддержкой служат устремленность и вера — то, что Рамакришна называл «слепой верой». Вера эта, на деле, вовсе не «слепа». Она — память души. Если Куэ требует веры для исцеления, то что же тогда говорить о низведении Сверхразума? Если бы я утратил веру, я давно бы оставил свои попытки.

У.: На вашем месте любой давным-давно бы их оставил. (Смех.)

У.: Является ли переход от разума к Сверхразуму чем-то более радикальным по своей природе, чем переход от Сверхразума к еще более высоким планам?

Ш. А.: Что вы имеете в виду? Вы подразумеваете некую убедительность, подобную той, что возникает при переходе от неведения к Знанию?

У.: Да.

Ш. А.: Видите ли, разум функционирует на основе разделения. Истину он воспринимает лишь по частям, один аспект за раз; но он ведет себя так, словно эта часть является целым. Но подобная основа сама является ложной.

Сверхразум — это единство; на основании единства он познает разделение. Это — ближайшая к нам ступень на пути к Божественному. Разумеется, он работает и в Разуме. Но в разуме вы ищете и находите лишь частные истины. Разум — попытка осознать, но не попытка знать. Разум лишь объясняет, достигать он не может. Он не может выражать истину в ее полноте.

Сверхразум работает и в витальном плане. Здесь работа его представлена инстинктом: точным, но скрытым действием, стоящим ближе всего к Сверхразуму. И все же Сверхразум является чем-то совершенно иным. Можно сказать, что разум есть нечто, действующее автоматически, но при этом никак не механически. Вы можете назвать его «самодвижимой» Истиной. Достигнув Сверхразума, вы можете уйти через «врата Солнца», если того пожелаете. Если вы подниметесь еще выше, вы попадете в план, где Солнце становится излишним. Но все это становится куда более вероятным и простым, если вы сможете низвести Сверхразум в физический план. После этого существо начинает распускаться подобно цветку, рост его становится естественным и легким. Но все это пока — битва, битва в разуме, жизни и теле.

Признаком достижения Сверхразума является исчезновение нужды в мыслях или в мышлении, как мы его понимаем. В Сверхразуме вам не нужно думать. Это не означает, что мыслей вовсе не существует, что мы — чистая доска. Здесь работает нечто самосуществующее.

У.: Как?

Ш. А.: Вы не поймете этого.

У.: Но как же может работать разум, если мысли отсутствуют?

Ш. А.: В вашем разуме мысли движутся от одной точки к другой, затем к третьей и так далее. Затем вы суммируете и связываете их отношениями причины и следствия. А теперь представьте себе, что одновременно возникает сотня этих мыслей, объемлющих собой все и вся, до малейших деталей, — возникает практически мгновенно. Можете ли вы себе это представить? Это и есть мысль Супраментала.

У.: Я могу себе это представить.

Ш. А.: Да, представить это возможно, но понять, не испытав, нет.

У.: Может быть, вы скажете и о каком-либо ином аспекте Сверхразума?

Ш. А.: Об ином аспекте? Подобным ментальным рассмотрением его не осознать.

У.: И тем не менее, может быть, это как-то поможет нам.

Ш. А.: Скажем, абсолютный покой и абсолютная активность в одно и то же время. Сможете ли вы это вообразить?

У.: Истинно ли то, что все ментальные способности имеют соответствующие им составляющие в Сверхразуме?

Ш. А.: Об этом я писал в «Арье». Когда я писал ее, я находился в пограничной области. Сейчас я не стал бы говорить того же. Каждый должен пройти через эту ступень. Истинно то, что рассудку соответствует нечто, что может быть названо Божественным Разумом; можно говорить о том, что начало, выступающее как Божественный Разум, происходит из активности Сверхразума. Но оно уже является чем-то совершенно иным. Я говорю в категориях разума. Лишь некие образы я могу представить перед вами. Они — уже нечто другое. Скажем, рассудок находит причину и следствие и соединяет их; Божественный Разум ставит все на свое истинное место.

Существует и нечто другое, что не может быть выражено в терминах разума.

У.: Например?

Ш. А.: Примирение противоположностей: скажем, абсолютного молчания и абсолютного изъяснения. Вы смогли бы выразить это в терминах разума?

У.: Когда Сверхразум низойдет, он привнесет и свой язык?

Ш. А.: В нем язык не нужен. Скажем, вы и я достигли Сверхразума, тогда язык нам уже ни к чему.

У.: И, стало быть, всю дорогу мы будем сидеть молча, так?

Ш. А.: Вам это очень мучает?

У.: У Бернарда Шоу в «Назад, в Метузелу» говорится о «древних», которые явились перед теми, кого он назвал «детьми»; если пребывание их становится долгим, «дети» пугаются.

У.: Наверное, К. боится того, что будет нельзя задавать вопросы.

У.: В «Упанишаде» Яджнявалкья говорит Гарги, когда та ставит перед ним слишком много вопросов: «Не спрашивай слишком о многом, иначе у тебя голова отвалится».

У.: Какое это было бы блаженство!

У.: Если физический план будет однажды завоеван, то не станет ли это поражением враждебных сил и в тех случаях, когда обращения к йоге не происходит?

Ш. А.: Вы вернулись к прежнему вопросу о человечестве, изменилась лишь форма вашего вопроса. Говоря иначе, вы спрашиваете о том, будет ли подобная победа универсальной. Давайте подождем и для начала добьемся ее, ну а тогда — посмотрим.

У.: (от имени X.) Исходя из чего вы приходите к заключению, что универсальные условия для нисхождения Сверхразума достигли большей, чем прежде, зрелости?

Ш. А.: Во-первых, знания о физическом мире возросли настолько, что оказались на грани прорыва собственных границ.

Во-вторых, всюду в мире делаются попытки сорвать завесу между внешним и внутренним менталом, внешним и внутренним виталом и даже внешним и внутренним физическим. Люди стали «психичнее».

В-третьих, витальное как никогда прежде тщится наложить свою длань на физическое. Эта примета возникает всегда; всякий раз, когда нисходит Высшая Истина, враждебный витальный мир оказывается на поверхности: вы встречаетесь с разного рода ненормальными витальными проявлениями, такими, как увеличение числа сумасшедших, землетрясения и тому подобное.

И еще, мир стал чем-то более цельным, причиной этого являются открытия современной науки: самолеты, железные дороги, беспроволочный телеграф и так далее. Подобное единство является условием нисхождения Высшей Истины, оно же является и нашей проблемой. В-четвертых, возросло число лиц, пользующихся чрезвычайным витальным влиянием в широких массах.

Эти признаки позволяют судить о возможной большей зрелости универсальных условий. Разумеется, об условиях, в которых совершались прошлые попытки, мы ничего не знаем. Но, насколько это мы себе представляем сейчас, эти условия соответствуют нашему стремлению.

У.: Считаете ли вы знание сил мира необходимой частью йоги?

Ш. А.: Конечно! Вам придется с ними работать, ибо они дадут о себе знать, особенно враждебные; следует знать и о тех силах, которые служат подспорьем. Даже при исполнении индивидуальной садханы эти всеобщие силы напоминают о себе. Разумеется, по мере развития вашего сознания, они совершенно преображаются. Движения этих сил мира исходят отнюдь не от низших планов. Они исходят свыше. Да, все решения принимаются свыше, но знать о них в планах, к которым эти решения относятся, не позволено. Опущена завеса, каждый план волен принимать собственные решения. Лишь битва соперничающих начал решает все. И только тогда, когда события принимают решительно иной оборот, узнается высшее веление. Росту великого знания в себе вы можете содействовать стремлением к обретению знания малого.

У.: Каково наше место в этой йоге?

Ш. А.: Ваше место? Что вы хотите сказать этим?

У.: Боюсь, что я не смогу объяснить этого.

Ш. А.: Если вы ищете точных ответов, вы должны задавать точные вопросы.

У.: Вероятно, он хочет спросить о личной ответственности садхаков.

У.: Да-да, именно так.

Ш. А.: Я сказал это в шутку, просто К. хотел снять с себя эту ответственность.

У.: Но я отнесся к этому серьезно.

Ш. А.: Ну хорошо, несерьезно говорил я, хотя моим словам и подлежало нечто серьезное.

(Все смеются.)

У.: Вот вам и супраментальное снятие противоположностей. (Снова смех.)

Ш. А.: Содействовать этим попыткам вы можете стремлением, имеющим целью лишь одно. Все, что стоит на пути реализации этого идеала, должно быть отвергнуто. Если же вместо этого вы поддадитесь внушению враждебных сил, если вы начнете повторять их мантры, что будут доказывать вам самим или другим невозможность этого деяния, вы станете их пособниками.

У.: Я хочу задать один вопрос.

Ш. А.: Время вышло, задайте его как-нибудь в другой раз.

Речь Шри Ауробиндо, прочитанная 15 августа 1926 г.

Сегодня я хочу сказать несколько слов о 15 августа. Вопрос этот был поставлен передо мной недавно, ответил же я на него отрицательно, — дабы исключить возникновение определенных ментальных и конвенциональных построений вокруг этого вопроса.

Теперь я скажу и о позитивной стороне. Она, эта сторона, существует; не будь ее, не было бы смысла и в этом празднестве. По вполне очевидным причинам я не стану соотноситься с аспектом личного; я скажу о чем-то общем, имеющем отношение к тому его значению, которым этот день может и должен обладать по отношению к йоге, нашему обычному объекту.

Чем этот объект - эта йога - является, вы, в принципе, знаете. Это — низведение Сознания, Силы, Света, Реальности, иных, нежели сознание, которым здесь, на Земле, довольствуются обычные люди; эти Сознание, Сила, Свет и Реальность предназначены к тому, чтобы пробудить сознание Земли и трансформировать все, что здесь находится.

Это возможно лишь тогда, когда будет предрешено Свыше. Но, с другой стороны, произойти это может только тогда, когда самосознание Земли в какой-то своей части, в ком-то из числа живущих здесь, на этих низких планах, будет готово к принятию этого. Если это Сознание, эта Сила низойдут, они пребудут здесь во веки веков; для жаждущих этой Истины и достойных ее она всегда будет здесь.

Мы наделили особым значением этот день; это будет оправдано, если мы будем жить в свете Истины, которую он символизирует. В этот день мы можем определять степень продвижения в личном и общем прогрессе.

Этот день должен стать днем посвящения и самооценки, днем подготовки к дальнейшему продвижению, по возможности, к принятию особой Силы, которая и будет реализовывать это продвижение.

В прошлый раз я подразумевал именно это. Именно мы можем сделать этот день значимым в названном смысле, именно мы можем содействовать исполнению этого.

Прежде всего, должно присутствовать чувство посвящения; мы должны взглянуть внутрь себя, в свое прошлое, чтобы увидеть, сколь далеко мы ушли, что в нас достигло зрелости, что так и не изменилось, хотя и должно измениться, что подлежит нашему стремлению к полной трансформации, что продолжает сопротивляться и что все еще остается неясным. Должна присутствовать устремленность; необходимо призывать Силу, чтобы та осуществила это изменение, которое мы считаем необходимым.

Всего названного мы не сможем произвести, если в этот день мы войдем в сумятице; необходимо одно; интенсивная концентрация, удерживающая внутреннее существо в состоянии готовности и обращающая его к выси, чтобы оно могло воспринять Свет. Степень искажения нами высшей активности и потеря энергии, необходимой для осуществления внутреннего изменения, пропорциональны степени нашей отдачи внешним движениям. То, что отличает сегодняшний день от обычных дней, должно свершаться либо как часть самого движения, либо как нечто, находящееся на периферии нашего существа, нечто, что не может нарушить внутреннее движение. Все же привычное сегодня следует употребить для продвижения вперед.

И если вы приходите ко мне утром, то это делается в исполнение обычной церемонии; но вы должны приготовить свои души и разум к принятию. Если вы слушаете меня сейчас, но услышанное затрагивает и ублажает лишь ваши ментальные интересы, я лучше умолкну. Но если как-то затрагивается и ваше внутреннее существо — ваша душа — то этот день обретает и пользу, и смысл. И медитация должна совершаться в соответствии с этими же условиями; тогда, даже при отсутствии нисхождения чего-то значимого, произойдет определенная инфильтрация грядущих свершений.

Вот единственное значение 15-го августа с точки зрения нашей йоги.

Что же касается оценки нашей работы, в смысле того, где вы находитесь, как далеко вы ушли и так далее, то следует кое-что запомнить. Это знание предназначено для разума.

Во-первых, запомните, что свершения, являющиеся целью прочих йог, становятся для нас лишь первыми шагами, первыми условиями. На прежних путях йоги люди удовлетворялись переживанием Брахмического Сознания или же Космического Сознания, неким нисхождением Света и Силы, известным прозрением Бескрайнего.

Считалось достаточным, если разум достигал определенных духовных переживаний и подвергался частичной трансформации, не утрачивая связи с витальным существом.

Они искали статичного состояния, освобождение рассматривалось как конечная цель, конечный итог.

Реализация всего этого: открытие себя для Безграничной Силы мира, прозрение и переживание ее, полный выход за рамки «эго», реализация Всеобщего Разума, Всеобщей Души, Всеобщего Духа — все это лишь первое условие.

Мы должны призвать это великое Сознание прямо в витальное и физическое существо, чтобы верховные Покой и Всеобщность во всей своей полноте простирались от вершины до основания.

Если это не будет сделано, не будет выполнено первое условие трансформации.

Второе: мы должны знать и помнить о том, что совершенное выполнение возможно лишь при совершенном выполнении всего и вся. Открыть разум и витальное существо, предоставив физическое существо свойственной ему омраченности, явно недостаточно.

Так же и в трансформации: если не трансформировано витальное существо, не может быть трансформирован и разум. Без трансформации витального существа реализация невозможна, ибо витальное существо и является реализующей силой. Если разум изменен лить частично, если витальное существо открыто и изменено также частично, то для наших целей этого недостаточно. Витальное существо во всей его полноте не может измениться без того, чтобы перед этим не было открыто и изменено физическое существо; божественное витальное не может реализовать себя в неподходящей для этого внешней жизни.

Мало изменить внутреннее физическое существо, должен трансформироваться и человек внешний. В итоге в этой йоге работа ведется тотально — здесь одно зависит от другого. И потому остановка может быть лишь приготовлением к следующей жизни, но никак не победой. Прежде чем станет возможным перманентное изменение, необходимо осуществить полное изменение. Третья вещь, которую необходимо запомнить, состоит в следующем: когда все будет изменено и совершено, станет необходимой полная отдача себя.

Смысл этих слов в том, что ни в одной из частей существа не должно происходить резервирования, не может быть никаких компромиссов со старыми привычными мыслями, с образом действий, присущим человеку. Если нечто сохраняется, то тем самым не приемлется Истина, и мы снова впадаем в старую ошибку частичного изменения и частичной трансформации. Мы не должны потворствовать неведению, мы не вправе оставлять ему и пяди.

Для нас не должно существовать подобных теорий, подобных компромиссов между ложью и Истиной, между высшей и низшей природой. Мы должны приступить к работе, памятуя о названных условиях.

Громадность требующего свершения не должна вести к пессимизму; путь тяжел и долог, он не может быть пройден чудесным образом. Завершить его возможно лишь при широком, всеобъемлющем движении.

Каждый шаг должен быть для вас ободряющим знаком, ибо этот шаг совершается в Запредельное; с одной стороны, не следует терять решимости и стремления к победе, с другой — недопустимы нетерпеливость и депрессия: необходима спокойная уверенность в Божественной Воле, спокойное веление — «это в нас свершится», и устремление — «это может свершиться для нас, а значит и для мира».

Беседа со Шри Ауробиндо 15 августа 1926 г.

У.: Что вы скажете об успешности наших попыток на этот раз? В прошлый раз Вы говорили о своей уверенности в успехе.

Ш. А.: Об уверенности я не говорил. Давайте расспросим об этом X.

У.: (первому ученику) Почему вы задаете вопрос подобным образом? Вы можете задавать вопросы по собственному усмотрению, для этого не обязательно соотноситься с прошлым.

У.: Если Вы оцените нынешние условия, то что вы ответите на вопрос о том, уверены Вы или нет?

Ш. А.: Я уверен, и я не уверен.

У.: Как так?

Ш. А.: Внутренне я уверен, но в практическом аспекте я не уверен. Я не уверен в практической стороне вопроса, поскольку материальный мир каяться не желает. Главное препятствие, которое может оказаться и непреодолимым, — это сопротивление материального мира.

У.: Что Вы хотите сказать словами «каяться не желает»?

Ш. А.: Материальный мир ни в грош не ставит ни само Божественное, ни Божественную Жизнь.

У.: А что Вы подразумеваете под сопротивлением материального мира?

Ш. А.: Невозможность открытия его для чего-то высокого, невероятность постижения им чего-то отличного от того, к чему он привык. Это относится, если позволите, к невнятице и глупости человеческого существа. Когда я говорю о сопротивлении материального мира, я имею в виду не внешнюю материальность, но материальность тонкую. Существуют материальности внешняя и тонкая; когда я говорю о непроницаемости материи, я говорю о том, что Истины не приемлет тонкая материальность, материальный разум не приемлет высокой Истины. Клетки материального тела обладают собственным сознанием, именно это сознание должно открыться для Истины. Но материальный разум не верит в божественную возможность трансформации. Для нас же, как я уже сказал, нечто становится сделанным, когда сделано все.

У.: Откуда же ваша внутренняя уверенность?

Ш. А.: Я вижу, как все большая и большая сила нисходит в физическое; физическое существо стало проявлять признаки пробуждения.

У.: Но ведь нам известно и то, что Истина, будучи воспринятой разумом, начинает оказывать давление на витальное существо и в результате открывает это существо для себя. Когда открывается витал, возникает давление на физическое существо. Ныне сила снизошла, как вы говорите, до физического плана; не следует ли из этого, что с течением времени она преодолеет сопротивление материального плана, а все прочее будет естественным следствием этого?

Ш. А.: Нельзя считать это следствие однозначным.

У.: А если предположить, что материальное существо так и не изменится?

Ш. А.: Если этого не произойдет, то оно станет непреодолимым препятствием.

У.: Существуют ли на пути к успеху и другие преграды, помимо сопротивления материи?

Ш. А.: Нет, практически нет.

У.: Означает ли это, что будет сопротивление и со стороны асурических сил? Я говорю не о самом витальном мире асуров, но о тех препятствиях в физическом мире, за которыми стоят асуры.

Ш. А.: Да. Сопротивлению материи как таковому принадлежат асурические силы. Но если уступит сама материя, эти силы можно и не учитывать. Это не значит, что проблем с ними не будет; нет, проблемы эти останутся, но они будут обладать уже второстепенным значением.

У.: Какие условия должны быть соблюдены, прежде чем станет возможным преодоление этого сопротивления? Зависит ли их выполнение и от нас?

Ш. А.: Условия! Как же я могу сказать о них? (Пауза.) И даже если я их назову, вы не восприняли бы сказанного.

У.: И все же попробуйте. Мы попытаемся понять вас.

Ш. А.: Хорошо, слушайте: возможным это станет только тогда, когда человек сможет открыть канал, непосредственно связывающий его с миром богов.

У.: Я не смогу понять Вас, если Вы не объясните каждое слово.

Ш. А.: Я предупреждал вас.

У.: О каких богах Вы говорите: о малых или о великих?

Ш. А.: Я говорю о богах, но не о витальных или ментальных богах.

У.: Ну, а если тонкое физическое все же примет Высшую Истину?

Ш. А.: Оно может принять ее в моем случае, но это ничего не доказывает. Из этого не следует, что она установится во всеобщности, что произойдет фундаментальное и радикальное изменение физического.

У.: Разве Истине не уступит все физическое в целом?

Ш. А.: Разумеется, логически это так; но практически — вовсе не обязательно.

У.: Тогда скажите, не возникло ли признаков какого-то изменения позиций физического?

Ш. А.: Нет, заметных проявлений какого-то изменения поныне не было; но то, что все большая и большая Сила нисходит в физическое, даст мне основание говорить о моей внутренней уверенности в том, что материальное уступит.

У.: Если законы материи изменятся, то не перестанет ли она быть самой собой, то есть материей?

Ш. А.: Почему?

У.: Потому что некие законы определяют природу материи.

Ш. А.: Что вы понимаете под законами? То, что вы величаете законами, — не более чем привычки. Меняя свои привычки, вы, тем не менее, остаетесь самими собой.

У.: Возможно ли, чтобы несколько человек своей садханой изменили законы материального мира?

Ш. А.: Мы не ставим перед собой цели менять внешнее физическое существо. Лишь в известных случаях, когда человек будет открыт для Высшей Силы, это изменение сможет произойти, относить же это ко всем неправильно. Успех такого человека вовсе не означает успеха всех, успеха, относимого одинаково ко всем.

У.: Является ли фактором, способствующим успеху или же неудаче, позиция человечества, как целого?

Ш. А.: Разумеется, какую-то роль она играет, но определяющего значения для исхода она не имеет.

У.: Чем отличается физический разум от материального разума?

Ш. А.: Материальный разум является частью физического.

У.: Что такое физическое?

Ш. А.: Этот предмет вдохновляет меня куда меньше; я попрошу К. рассказать о нем. (Пауза.)

Я говорил о четырех составляющих физического: физический разум, физико-витальное, собственно материя и Сверхразум в физическом.

«Физический разум» является, так сказать, тем окончанием ментального существа, которое соприкасается с физическим миром. Это — разум, ограниченный материей; разум, работающий без помощи идей, взирающий лишь на физический аспект мира и принимающий проявленное таким, каким оно ему и представляется. Он не выходит за пределы такой модели. Он основывается на очевидном, на знании физического плана и знании внешнего мира; он зависит от чувственных данных.

«Физико-витальное» — жизнь, ограниченная материальным телом; жизненная сила, связанная с материей. Это — движение жизни в нервной системе. Вне физического тела оно существовать не может. Физико-витальное совершенно отлично от собственно витального существа, находящегося в относительной свободе. Это - жизнь, подвластная законам материи. И в материи заключена огромная сила, но она не является жизненной силой. Жизненная сила существует совершенно отдельно от материального мира. Она существует сама по себе и для себя, она не ограничивает себя материальной обусловленностью, Для витального существа ничто, будь оно самым фантастическим и даже преглупым, не представляется невозможным. И в этом помпезность витального существа. Когда Наполеон говорит: «Невозможного нет, вычеркните из словаря слово „невозможно"», — это в нем говорит витальное существо.

И, действительно, витальный план ни к чему не относится как к невозможному. В отличие от материального плана он не отвергает и высших возможностей.

Далее следует собственно материальное (мир). Это то, что европейцы называют словом «неодушевленное». Но за материей, называемой ими «неодушевленой», скрыта огромная сила. На деле, именно она определит исход этой попытки. Если на этот раз она будет неудачной, то успех будет достигнут в другой раз, в иные времена.

У.: То, что в материи скрыта огромная энергия, — очевидно.

У.: Материя и энергия — суть одно.

Ш. А.: Это лишь один из аспектов ее, известный ученым.

У.: Если бы удалось расщепить атом, то высвободилось бы такое количество энергии, которого, по мнению некоторых ученых, хватило бы для того, чтобы смести весь мир. Простым изменением положения атомов в веществе достигается радикальное изменение его свойств. Является ли сила материи, о которой говорите Вы, той же, что и сила, подразумеваемая учеными?

Ш. А.: Да. Но неведомое им — лишь один из аспектов. Так как это не просто сила — это сила, обладающая собственным сознанием; оно, это сознание, может как принимать, так и отвергать.

Материальное сознание тупо и бездуховно. Меняться оно не желает. Создавать нечто новое оно не хочет. Оно одно и то же при любых материальных обстоятельствах, оно послушно законам материи. И поныне в эволюционном процессе природе требуются тысячи и тысячи лет для того, чтобы реализовать в материи некое крошечное изменение. Но даже и в этом случае изменению с необходимостью подлежит некое давление свыше, то есть давление, исходящее от ментального или витального плана, отнюдь не собственная сила материи, не ее воля приводит к нему.

Когда витальное начинает оказывать давление на физическое (материальное), оно не может донести до него своих идей возможного и невозможного. Оно устанавливает некое взаимопонимание (компромисс) с материей, что вынуждает его принять ограничения в материальной жизни.

У.: Вы говорили, что преодолеть сопротивление материального плана человек может лишь при условии того, что им будет открыта непосредственная связь с планом богов. Существует ли метод достижения этого плана, или же он нисходит сам по себе, или же это производит для человека Высшая Сила?

Ш. А.: Для этого вы прежде всего должны оставить европейскую ментальность. Все вы в своей ментальности являетесь полуевропейцами. Необходима безусловная решимость к тому, чтобы выйти за пределы разума, чтобы оставить свойственный человеку взгляд на мир. Следует избегать двух противоположных ошибок: восприятия витальных сил как истинных богов и скованности материалистической позицией.

У.: Но ведь Вы говорили о том, что прежде чем нечто будет воплощено здесь, в этом мире, Свыше будет принято решение об этом.

Ш. А.: И задолго до того, как оно будет воплощено здесь.

У.: Стало быть, и решение о том, сможет ли Истина достичь успеха на материальном плане, уже должно быть принято?

Ш. А.: Возможно. Но вас об этом могут и не оповестить. Даже если оно будет вам известно, вам все равно придется работать в плане неведения. Кто скажет об этом? Мы не знаем.

У.: Будь решение известно наперед, оно утратило бы всяческий интерес.

Ш. А.: Неведение — это благо.

У.: Того может не ведать множественное число первого лица, я же спрашиваю о числе единственном.

У.: Если решение уже существует, то известно — свершится ли это на этот раз или нет.

Ш. А.: Где оно существует?

У.: Там (свыше).

Ш. А.: Поскольку это решение известно мне, я могу сказать: нет ни тени сомнения в том, что однажды это произойдет; вопрос в том, через нас ли, через наше ли стремление произойдет оно.

У.: Если на этот раз успех так и не будет достигнут, отступит ли Свет?

Ш. А.: Он может отступить, но может и остаться. Вопрос в том, готов ли физический план к его приятию. Доныне, всякий раз, когда Истина нисходила, она отвергалась.

У.: Что Вы имеете в виду, когда говорите о материалистичности европейского разума?

Ш. А.: Под европейским материализмом мы понимаем позицию, в соответствии с которой материя является фундаментальной основой эволюции; эта позиция делает невозможным принятие чего-то для материи необычного.

Я не хочу принизить европейский разум. По-своему он хорош; но ведь мы пытаемся произвести решительное изменение в физическом существе. Европейцы впадают и в противоположную ошибку: оставив материалистическую формулу, в согласии с которой разум оказывается связанным окончательностью закона физического существа, они приходят к восприятию витальных сил как истинных богов. Скажем, те, кто занимается парапсихологическими исследованиями, медиумическими опытами, автоматическим письмом, общением с духами и так далее, являются людьми, такими же, как и все.

У.: Вы хотите сказать, что изменяются и физические законы?

Ш. А.: Что вы понимаете под законом? Я ведь уже говорил вам, что то, что вы называете законами, является не чем иным, как привычкой физического существа.

У.: Обязательно ли изменится и человеческое тело?

Ш. А.: Необходимости в этом изменении нет. Изменение затронет возможности и силы, оно будет касаться функций физического существа. Это не означает изменение всеобщности физического. Изменения произойдут лишь с теми, кто открыт для Высшей Силы. Проникновение в непроницаемое может совершиться лишь чудесным образом.

У.: Открытия современной науки не менее чудесны.

Ш. А.: Чудес требует именно материальный разум. Он верит в чудесность былого, в чудеса же грядущего — нет. Удовлетворяется же он тогда, когда чудо становится чем-то привычным.

РАЗНОЕ

6.10.1925

Зашел разговор об андамансе, о наказании, налагаемом на заключенных, и о тюремной дисциплине.

Ш. А.; Было ли действенным пассивное сопротивление X. в андамансе?

У.: Мы были первыми, прибегавшими к нему, и оно произвело некий эффект; но причина этого, на мой взгляд, в его новизне. Затем уже к нему прибегала партия за партией, но особого эффекта оно не вызывало.

Ш. А.: Были ли они организованы?

У.: О, да!

Ш. А.: Каковы же были требования?

У.: Статус политзаключенных, лучшая пища, вентиляция, одежда.

Ш. А.: В том и проблема. Подобного рода пассивное сопротивление через какое-то время перестает воздействовать на противника. В лучшем случае, ваш противник испытает некое моральное неудобство. Да и то лишь тогда, когда он обладает определенным темпераментом.

У.: Смотреть на то, как X. нарушает все установления тюремного порядка, было и весело, и страшно! Вначале он объявил голодовку, потом разделся донага и отказался проходить взвешивание. Тюремщики засунули его в мешок из дерюги и взвесили, а мешок этот аж подпрыгивал! (Смех.) Едва удалось убедить его в том, что пищу принимать все-таки следует. Он совершенно разрушил свое здоровье!

7.10.1925

Телеграмма от Джагатсингха ( о его здоровье): «Хуже, но дух крепче».

10.10.1925

Шри Ауробиндо о сэре Моропанте Джоши из Нагпура. Спрашивает ученика: «Вы помните его?»

У.: Совершенно не помню.

Ш. А.: Я встретился с ним в Бомбее в те времена, когда мы с доктором Дешмунхом поклялись в том, что добьемся независимости Индии. Клятву давал и Моропант, но вскоре после этого он изменил собственным убеждениям. Когда я направлялся в Сурат, для того чтобы присоединиться к Конгрессу, я заехал в Нагпур; в здании тамошнего театра я должен был читать лекцию; и что вы думаете: в одном из первых рядов я увидел Моропанта, тот смотрел на меня, разинув рот!

24.10.1925

Состоялся разговор о франко-рифской[9] войне и об отступлении французских и испанских войск.

У.: Об этом сообщило агентство «Рейтер».

Ш. А.: Вы верите в непогрешимость «Рейтер»? Тогда Ленин должен был умереть семь или восемь раз; а Анвар-Паша скончался никак не менее шести раз! (Смех.)

Зачастую подобная информация служит интересам тех или иных влиятельных сил. Вы, вероятно, знаете о том, как информируется внешний мир во время войны.

Немцы совершили воздушный налет где-то в районе Скарборо. Появилось сообщение о том, что несколько зданий было разрушено и несколько человек получили ранения. На деле же, когда истина была установлена, оказалось, что погибло 800 человек, куда большее число людей получили увечья, полностью были разрушены три улицы!

У.: Агентство приводит официальные данные.

Ш. А.: Вы что, считаете официальные данные чем-то не подлежащим сомнению? Все это — гигантская машина для производства лжи!

У.: Они должны управлять своей информацией.

У.: Это часть игры.

Ш. А.: Да, их ложь должна быть правдивой! Все официальные сообщения о Риге, как известно, были ни чем иным, как ложью, от начала до конца.

Заговорили об одной бенгальской организации, устроитель которой заявил, что для своих ткацких станков он будет использовать ручную пряжу: это делалось либо без каких бы то ни было намерений, либо в надежде, что такой пряжей снабдят один-два станка, и при этом комитет Кхади выделит какое-то денежное пособие, прочие же станки продолжат работу с машинной пряжей.

Ш. А.: Здесь, в Индии, мы утратили свой характер; не скоро мы сможем возыметь его вновь.

У.: Но, в таком случае, разве может Индия питать какие-то надежды? В прошлый раз Вы говорили о том, что Индия страдает от витальной депрессии, к тому же она боится и новых идей.

Ш. А.: Того, что ей недостает умов или голов, я не говорил. Сказано было следующее: у нас нет характера; к интеллекту же характер не имеет никакого отношения.

У.: Тогда рассмотрим свободные народы. Разве все они обладали исключительно добродетелями?

Ш. А.: Я этого не говорил. Но они работают, они действуют, мы же — нет; сегодня мы что-то начинаем, завтра — оставляем.

У.: Откуда же взяться надежде?

У.: По-моему, свобода будет тогда, когда ее уже невозможно будет попирать. Сегодня же мы, в основном, заняты разговорами, Праматха Натх Чхоудхури пишет в своей статье: «Произнесение речей вошло в моду, но ведь наше время — время действий, а не слов». Об этом он произносит целую речь. (Смех.)

Ш. А.: Мы не забывали об этом и в прошлом.

У.: Сегодня все лидеры заняты одним — словами; впрочем, Дэва-джати, божественный народ, явился вслед речению, да и Сатья-юга началась с речи!

Ш. А.: Порой обман приводит людей к свободе; ныне мы познали его вполне; впрочем, может быть, Индия обретет свободу Божьей Милостью?

У.: Что-что, а надувательство мы усвоили.

Ш. А.: За это, как и за многое другое, мы должны благодарить англичан! (Смех.)

5.11.1925

В этот вечер Шри Ауробиндо не был расположен к беседе. Ученик задал вопрос о невосприимчивости к болезням, достигаемой занятиями хатха-йогой.

Ш. А.: Пока вы практикуете хатха-йогу, все обстоит нормально Но стоит вам оставить практику, как тут же становятся возможными и нападения.

Так же и с раджа-йогой: если вы начали пранаяму, вы должны продолжать ее. Мой собственный опыт состоит в следующем: в те времена, когда я практиковал пранаяму, а было это в Бароде, я обладал превосходным здоровьем. Когда же я отправился в Бенгалию и оставил свои занятия, я подвергся атаке разного рода болезней; они едва не сокрушили меня.

8.8.1926

У.: Есть ли жизнь на Луне? Вы говорили, что волна жизни распространяется от планеты к планете. Это утверждение основано на опыте?

Ш. А.: Нет. Я не имел опыта других планет. И я не говорил, «распространяется волна жизни», я говорил лишь следующее: то, что может распространяться, — не более чем реакция. Вы не должны считать Землю единственной планетой, которой присуща жизнь.

У.: Условия Луны и прочих планет едва ли пригодны для поддержания жизни.

Ш. А.: Отчего же? Таких же условий, как здесь, там и не должно быть. Возможны иные условия и иные формы жизни!

У.: Уранус-Сириус — двойная планета. Ее вещество в пятьдесят тысяч раз плотнее воды. Мы не способны вообразить подобную материю, и, тем не менее, она существует именно в такой форме!

Ш. А.: Это — одно из проявлений ограниченности человеческого ума: все то, что не согласуется с его предвзятыми идеями об обусловленности одного другим, существовать не может. Скажем, он считает хождение по огню чем-то невозможным. Но ведь это не просто возможно, это реально. Каким именно образом — неважно.

У.: Вопрос состоит в том, существует ли и там время и пространство.

Ш. А.: Наличие их или отсутствие не должно волновать вас. На этот предмет мной написано немало. Философия — это искусство разумно говорить о предмете, который вам совершенно незнаком.

У.: Гегель говорит: «бытие» — ничто, «становление» — все.

Ш. А.: Откуда он это знает? Вся ментальная философия крайне несостоятельна.

У.: Кто-то может установить нечто.

Ш. А.: Отсюда и множество школ.

У.: Гегель говорит, что бытие — суть «простое существование».

Ш. А.: «Простое» существование! Что вы под этим понимаете? Если вы испытаете переживание Бытия, вы познаете и то, что оно отнюдь не пусто. «Простое» выходит этимологически из «чистого»; Бытие — суть чистое существование. Современная философия по большей части является не чем иным, как игрой со словами и идеями; это — своеобразная ментальная гимнастика, не опирающаяся на какой-либо опыт. В Индии же связь между философией и знанием была неизменной. Истинные знания не могут существовать без опыта так же, как истинная наука немыслима вне эксперимента. Индийская философия ментальна и рассудочна, но, как правило, она основывается на некоем опыте; возьмите, к примеру, «Упанишады».

10.12.1938

У.: Почему вы избрали местом своей садханы именно Пондишери?

Ш. А.: По велению Адеши — команды, данной Свыше — я оказался здесь. Прежде чем покинуть Бомбей и оказаться в Калькутте, я спросил у Лэлэ о том, что же мне делать со своей садханой. Какое-то время он молчал (вероятно, ожидая голоса из сердца), затем ответил следующее: «Медитировать в определенное время и слушать голос сердца».

Голоса сердца я не слышал, иной голос приходил ко мне; от регулярных медитаций я отказался, ибо медитация шла постоянно. Когда, оказавшись в Калькутте, Лэлэ услышал об этом, он объявил, что мной завладел дьявол. Я же ответил: «Даже если это и дьявол, я буду следовать за ним».

У.: Люди говорят, что «Йогическая Садхана» была написана через Кешаб Сена, так ли это?

Ш. А.: Кешаб Сен? Когда я писал ее, мне постоянно являлся образ Рам Мохан Роя; возможно, Рам Мохана изменили в Кешаб Сена.

Вам известно происхождение имени «уттара-йоги»?

У.: Нет.

Ш. А.: На юге жил знаменитый йогин; умирая, он поведал своим ученикам, что пурна-йогин с Севера придет на Юг и будет узнан по трем изречениям. Три этих изречения были тем, что я написал своей жене. Заиндар, ученик этого йогина, нашел меня, он же финансировал издание книги «Йогическая Садхана».

У.: Тагор до последнего времени никогда не говорил ни о Рамакришне, ни о Вивекананде; лишь недавно, в дни, когда праздновалось столетие Рамакришны, он написал о нем весьма заурядную поэму. Он рассказывает девочкам о том, что Рамакришна очень часто высмеивал женщин, говоря, что «Камини Каншан» — суть корни зависимости, но, несмотря на это, женщины боготворили его.

Ш. А.: Я полагаю, что Рамакришна говорил «Кама Каншан». После его смерти мнения разделились; представители одного из лагерей считают, что слово «Камини» в этом контексте никогда не произносилось, могло звучать лишь «Кама». Я думаю, ни один из участников «Брахмо Самадж» не обладал духовной реализацией. Что-то было в Двиджендра Натхе и Шива Натх Шастри, возможно, в Кешаб Сене. Биджой Госвами из «Брахмо» вышел.

У.: А обладал ли реализацией Лэлэ?

Ш. А.: Несомненно, какой-то реализацией он обладал, но, как я уже говорил, он обладал при этом и амбицией, и «эго».

У.: Считается, что Христос лечил простым прикосновением. Возможно ли это?

Ш. А.: Почему бы и нет? Существует множество примеров подобных исцелений; при этом, разумеется, необходима вера. Сам Христос говорил: «Вера твоя спасла тебя».

У.: Всегда ли вера является необходимым условием подобного исцеления?

Ш. А.: Нет, исцеление может пройти и без веры, особенно тогда, когда человек не осознает того, что же производится над ним. Вера выше разума, любого рода обсуждения и диспуты лишь расстраивают ее работу.

У.: Подобные, основанные на вере случаи исцеления и помощи известны и мне. Когда я появился перед вами впервые, вы посоветовали мне вспоминать вас в трудные минуты. Уехав, я поступил именно таким образом, что позволило мне пройти через все трудности. Когда же я снова прибыл сюда, я многое узнал от садхаков, но вот прежний эффект исчез. Наверное, это связано с тем, что я не смог открываться вам.

Ш. А.: Это называют простой верой или же «слепой верой». Когда Рамакришне задали вопрос о вере, он ответил: «Любая вера слепа, иначе она — не вера». Он совершенно прав.

У.: Чем порождаются сомнения: присутствием чего-то в сфере, влияющей на нас извне, или же невозможностью повторить предыдущий результат?

Ш. А.: И тем и другим; физическому уму свойственны сомнения и тому подобное, рано или поздно они овладевают вами. Общение с другими людьми также может пошатнуть веру. Мне известен дикий случай, произошедший в ашраме. Сюда пришел правдивый человек. Но садхак сказал ему, что постоянная правдивость не более чем предрассудок. Человек должен обладать свободой говорить все, что ему заблагорассудится. Другой пример касается садхака, говорившего, что снисходительное отношение к сфере сексуального не является препятствием в йоге; секс дозволителен, тем более, что каждый должен иметь свою Шакти. Когда подобные идеи имеют широкое хождение, нет ничего удивительного в том, что они начинают оказывать дурное воздействие на людей.

У.: Так что же, помещать этих людей в карантин?

Ш. А.: Я думал об этом, но это невозможно. Однажды Мать попыталась наложить определенные ограничения на предписания, но они не сработали. Человек должен меняться изнутри. Разумеется, существуют и другие йогические системы, которым свойственны жесткие установки. В этом смысле уникален буддизм. Во Франции существует школа Лабратт, предписывающая полное молчание.

У.: Являются ли чем-то позитивным подобные внешние установки?

Ш. А.: Они могут быть позитивными при условии их искреннего исполнения. Скажем, в названную французскую школу приходят те, кому известна цель этого прихода; соблюдение ими установлений помогает достижению цели.

Мир должен измениться; люди же здесь — это мир в миниатюре. Каждый является воспроизведением определенного типа человечества, завоевание же любого типа означает в этой работе великую победу. Для подобного изменения необходима незыблемая воля. Если она имеется, многое может быть сделано для садхака, как это было и прежде.

У.: Потом все становится чрезвычайно медленным.

Ш. А.: Да. При переходе садханы на уровень физического и подсознательного работа чрезвычайно затрудняется. Сам я вынужден был бороться в течение двух лет: подсознательное абсолютно инертно, оно подобно камню. Несмотря на то, что мой разум достиг полного пробуждения в высших сферах, он не смог оказать давление и как-то воздействовать на низшие области. Это — Геркулесов труд, ибо вы, попав туда, чувствуете себя словно на неведомом континенте. Прежде йоги спускались до витального; если бы я знал об этом раньше, я, наверное, не был бы настроен столь оптимистично. Вот вам и образчик слепой веры. Вероятно, древние были правы, когда они оставляли физическое; но если бы я поступил подобным образом, настоящая работа осталась бы невыполненной. Когда будет достигнута победа, для людей, идущих вслед за мной, путь станет легким; именно так следует понимать реализацию одного для всех.

У.: Тогда мы можем просто дожидаться этой победы!

Ш. А.: Вы ищете легких путей!

У.: Не просто легких— мы хотим, чтобы нас словно детей перенесли туда. Это возможно?

Ш. А.: Да, но для этого необходимо быть ребенком, настоящим ребенком.

У.: Рамакришна говорил, что йог не обязан всегда походить на обнаженный меч.

Ш. А.: Когда же это было сказано, и что он имел в виду? Йог должен хранить постоянную бдительность, особенно это относится к начальной стадии садханы. В противном случае все достигнутое может с шумом низвергнуться. Здесь люди, как правило, не приходят к тому, чтобы их садхана становилась чем-то единым с их жизнью. Они имеют дело с двумя составляющими: внутренней и внешней; последняя относится к обычной деятельности, к социальным контактам и так далее. Садхана же должна стать неотъемлемой частью бытия.

У.: Вы рассказывали о золотом веке ашрама.

Ш. А.: Да, он наступил, когда садхана перешла в область витального: в подобных случаях все наполняется радостью, покоем и так далее. Если бы я на этом остановился, мы смогли бы основать крупную религию или нечто подобное. Но истинная работа осталась бы несделанной.

У.: Почему Вы уединились? Для того, чтобы достичь большей концентрации на своей работе?

Ш. А.: Нет, для того, чтобы выйти из атмосферы физического. Если бы я делал ту работу, которой занята Мать, я вряд ли нашел бы время для собственной работы; помимо прочего, эта работа огромна.

У.: Говорят, что Вишуддхананд из Бенареса способен воспроизводить всевозможные запахи, ароматы и тому подобное.

Ш. А.: Сложно разобраться в том, все ли они являются материализацией или, иначе, тонкими запахами, спроецированными на физический уровень, уровень чувств.

Пол Брайтон постоянно испытывал на себе некое давление. Когда он увидел мою фотографию, она не напомнила ему ни о чем; но когда он увидел меня во время Даршана, он тут же отождествил меня с этим давлением.

У.: Отчего при медитации физическое тело человека воспаряет или падает?

Ш. А.: Отделяется не физическое, а витальное тело. Некогда я считал физические Сиддхи невозможными. Но однажды, в то время когда я находился в алипорской тюрьме, я обнаружил, что тело мое приняло физически невозможное положение. Тогда же я попробовал поднять руки; они оставались в зависшем положении без всякого мышечного усилия. Однажды так — с поднятыми руками — я и уснул. Охранник, заметив это, доложил, что я умер.

Тюремное начальство, появившись, нашло, что я все-таки жив. Я же известил их о том, что этот охранник, по-видимому, страдает идиотизмом.

Есть такой французский писатель — Жюль Ромен. Он и медик, и мистик. Ромен обладает способностью видеть различными частями тела, при этом глаза его остаются закрытыми. Он писал: «Глаза — всего лишь специализированный орган». Можно научиться видеть и другими частями тела. Впрочем, ученые отказываются верить этим опытам.

У.: Рамана Махариши не верит в нисхождение Сверхразума.

Ш. А.: Это нисхождение знакомо многим садхакам даже и вне нашей йоги. Старый саньясин из миссии Рамакришны увидел низвергающийся поток света; когда его спросили о нем, он ответил, что все увиденное им — дело рук дьявола; этот опыт более с ним не повторялся.

В случае Махариши восприятие переживания произошло в сердце, с ним он и работал; соответственно, он и не мог почувствовать нисхождения.

У.: По-моему, благодать существует вне обусловленности.

Ш. А.: Возможно, что с позиций Божественного это и так; человек же должен стремиться к выполнению тех определенных условий, при которых благодать может работать.

В этой связи учеником было процитировано положение Шри Ауробиндо из «Матери»: «Милость будет действенной при условиях, отвечающих Истине, но никак не тогда, когда эти условия налагаются ложью».

У.: Милость милостью, но не следует при этом сидеть сложа руки; То, что будет достигнуто при этом, будет достигнуто милостью Божьей.

Ш. А.: Разумеется, сама милость не обусловлена, но при этом для снискания ее люди должны отвечать определенным условиям. Представьте себе человека, постоянно расплескивающего содержимое чаши, в которую нечто было излито.

11.12.1938

У.: Разве такие люди, как С, В. и Н. не должны нести справедливого наказания за свои прегрешения? Вся тяжесть их поступков остается с ними, не так ли? И, тем не менее, эти люди достигают успеха в жизни. Как же это возможно?

Ш. А.: Справедливость в этой жизни? Может быть, ее нет. И даже скорее всего нет. Справедливость — нечто совершенно иное, нежели то, чем считает ее большинство людей. Считается, что добродетельные люди получают в будущей жизни счастье, благополучие и так далее, но в этой жизни они удостоились, скорее, обратного. Если исходить из этого, люди, о которых вы говорите, в своей прошлой жизни были людьми добродетельными.

Справедливость существует только в том смысле, что добродетельные и набожные люди двигаются к саттвическому естеству; их же противоположности совершают нисхождение в шкале человечества, они становятся все ближе и ближе к асурам. Об этом я писал в «Арье».

(В этот момент вошла Мать, она осведомилась, о чем идет речь.)

Шри Ауробиндо ответил, что X. интересуется справедливостью, существует ли та вообще. После краткой паузы Мать сказала: «Разумеется, справедливость существует: эти люди страдают, их нечто мучает, они внутренне несчастны. Но несчастье это, похоже, не меняет их. Да, они идут от худшего к худшему, но в некоторых случаях, когда возникает высшее давление, особенно в преддверии катастрофы, эти люди могут внезапно измениться. Мы видели множество подобных людей, скажем, таких, которые устраивали гонения на Шри Ауробиндо».

У.: В своих «Молитвах» вы говорили о том, что справедливость существует. И лишь милостью Божьей возможно избежать действия закона Кармы.

Ш. А.: Возможно, Н. и негодяй, но он обладает силой и умом, так что успех его вовсе не удивителен. Никак не добродетелью, но именно силой и умом завоевывается жизненный успех.

У.: Зарабатывать деньги мошенничеством? Но разве это ум?

Ш. А.: Разумеется, ум; если хотите, можете назвать это злоупотреблением ума. Того, что это пройдет без последствий, я не говорю; жизненный же успех обеспечивается именно названными качествами.

У.: Почему человек не полагается на божественную милость?

М. Человеческий ум классифицирует и комбинирует; в нем нет места милости. Излечившись от некоей болезни или успешно сдав экзамен, человек объяснит это действием лекарства или удачей. Человек не видит, что какую-то роль могла сыграть и божественная милость. Разве не так?

Ш. А.: Он назвал бы ее удачей.

М. Если вы не распознаете милость, то как же она сможет произвести свою работу? Вы словно захлопываете перед ней дверь. Разумеется, она может работать и, так сказать, исподволь.

У.: Разве ее действие не безусловно?

М. Да, оно безусловно; это относится в особенности к тем, кому нечто назначено самой судьбой. Осознание же ее и благодарность сообщают милости большую силу и действенность.

У.: Не в силу ли невежества мы не испытываем этого?

М. Нет. Я знаю многих невежественных людей, удостоившихся божественной милости, их сердца преисполнены глубочайшей благодарности.

У.: Нам хотелось бы, чтобы милость была чем-то вроде матери, кормящей голодного ребенка, дающей ему все необходимое и тому подобное.

Ш. А.: Что же это за ребенок? (Смех.)

М.: Но ведь милость не связана с людскими потребностями или построениями. У нее собственный закон, собственный путь. Как это понимать? Очень часто то, что казалось великим несчастьем и бедствием, лет десять спустя предстает великим благом; и тогда люди говорят, что их настоящая жизнь началась именно с этого момента.

Ш. А.: Милость безусловна, но в то же время как могла бы она проявлять себя, если бы человек не воспользовался ею или если бы он не осознал ее? Такой человек был бы подобен человеку, расплескавшему содержимое своей чаши. Мать говорила, что ей будет интересно увидеть реакцию этих двух людей. В каждом из них результаты могут быть различными. Насколько же они будут различны, Мать не знает.

У.: Вопрос состоит в степени различия?

Ш. А.: Нет, не только в степени, но и в сути. Один из них куда более ограничен и слеп, чем другой, которому известны его цели. Первый, таким образом, менее опасен.

У.: Возможно ли, чтобы человек изменился к лучшему при жизни?

М. Только в романах.

У.: С. вполне мог бы вернуться в ашрам.

М. (Говорит так, словно сказанное очень развлекло ее.) Вы действительно так считаете? Когда человек показывает спину, у него уже нет шансов, нет возможностей. Возможность существует лишь для того, кому этот шанс предоставлен.

У.: Согласно джайнизму, закон Кармы неумолим. Даже тиртханкары не могут избегнуть его; им воздастся в соответствии со строгой математической зависимостью.

Ш. А.: Это — великая вещь, но она слишком чудесна и строга для того, чтобы быть истинной; скажем, поддержание скверного здоровья сына, прожившего очень недолгую жизнь, стоило отцу очень недешево. Говорят, что в прошлой жизни отец задолжал сыну, последний же через посредство своей болезни заставил отца выплатить долг сполна, а когда это произошло, он умер. (Смех.)

У.: Существует нечто, называемое никачит-карма или утката-карма; это «нечто» неотвратимо. Оно — словно узел, который невозможно развязать; узел на сожженной шелковой ниточке.

Ш. А.: (глядя на свою ногу) Может быть, эта утката-карма и привела к случившемуся.

У.: Незаслуженное страдание физического сознания в случае с Вами представляется непостижимым.

Ш. А.: Откуда вам известно то, что оно незаслуженно! Возможно, оно было явлено для того, чтобы подарить мне знание острой боли. Обычные боли я испытывал и прежде, их я мог обращать в Ананду. Но эта боль была слишком острой. Подобного опыта у меня не было, и поэтому при внезапном появлении этой боли мне не удалось достигнуть обращения ее в Ананду. Это произошло уже тогда, когда боль стала тупой. Значение этого события нам откроется позднее. Разумеется, я воспринимаю его как нечто, имеющее отношение к битве.

У.: Когда же Вы излечитесь?

Ш. А.: Не задавайте мне таких вопросов. Этого я знать не могу, ибо если я что-то отвечу вам, в то же мгновенье враждебные силы ринутся, чтобы помешать тому, что сформулировано. Именно по этой причине я не желаю пророчествовать. И не то чтобы что-то было неизвестно или не видны какие-либо возможности. Есть вещи, о которых я говорю определенно. Когда же речь заходит о возможностях, я избегаю привязывать себя к их результатам. Поступать подобным образом означает обрекать себя на определенную линию поведения, которое может иметь результатом нечто отличное от желаемого: я не смогу осуществить то, за что я борюсь, и, возможно, что достигнуто будет не Высшее, а нечто частное.

Многие люди, тем не менее, обладают даром пророчества. Подобные способности обычны для йогов. Когда я был арестован, моя бабка по материнской линии обратилась к Свами Бхаскарананду: «Что же будет с нашим Ауробиндо?» Тот ответил: «Великая Мать взяла его в свои руки — с ним ничего не случится. Но не вам принадлежит Ауробиндо. Он принадлежит миру, и этот мир наполнится его благоуханием». А однажды Джатин Банерджи привел меня к Свами Нараяну Йогиши, тот предсказал три моих ареста, белых врагов и освобождение. Когда был мне представлен гороскоп, он заметил ошибку, связанную со временем; время было исправлено, и тогда он сказал: «Свинец превратился в золото».

У.: Не получали ли вы пророчеств во снах? Многие люди видят пророческие сны, где им открывается грядущее.

У.: Мне известен случай, происшедший с невесткой А., — ей привиделось, что его несут на кладбище, и ровно через два часа он умер от остановки сердца.

Ш. А.: Да, это хороший пример.

У.: Возможно ли провидение, подобное тому, что обрел Бхаскарананд в отношении человека, о котором ничего не известно?

Ш. А.: Да, это — интуитивная сила. Некогда я попытался представить человека, которого должны были избрать на некий пост, — я увидел в офисе незнакомца, но избран был совершенно другой человек. Через некоторое время у моего шурина вышла ссора с представителем власти, ему пришла повестка. Но по ошибке в ней вместо «Бош» стояло «Гхош», так что идти пришлось мне. К моему крайнему удивлению, управляющим оказался человек, явившийся мне в видении.

Другой случай: друг X. (В. Рамасвами Айенгар) собирался посетить меня. Мне хотелось перед этим увидеть его. Он представился мне человеком бритым наголо с лицом бульдога; когда же он пришел, я нашел его совершенно иным: правильные черты выказывали в нем брахмана, выходца из Южной Индии. Но забавным в этой истории является то, что ровно через два года этот человек стал именно таким, каким он предстал в моем видении. Подобные феномены состоят в том, что нечто, присущее тонкому миру, переносится на поверхность сознания. И еще пример: некогда я чрезвычайно пристрастился к чаю, если его не было под рукой, ни о какой работе не могло быть и речи. Чаем занимался мой шурин. Он приносил его в любое время, если, конечно, не спал. Однажды мне предстояла большая работа, и я подумал: «Когда же он принесет чай? И почему он не приходит?» Я посмотрел на часы, и в тот же миг чай появился. С тех пор я сделал правилом никогда и ничего не просить у других.

У.: Неужели сознание Божественного возможно даже в физических клетках?

Ш. А.: Да. Клетки могут наполниться миром, радостью и так далее; при достижении полной сознательности они могут освободиться от действий противоборствующих сил.

Когда в физическое нисходит мир, оно наполняется великой целительной силой.

У.: Можно ли быть в мире и не знать об этом?

Ш. А.: Это — мир естественный, являющийся не просто покоем, но чем-то большим. Существует и мир позитивный, данный человеку в осознании и ощущении.

В физическое может нисходить и Истина, и Сила, но вынести эту Силу могут лишь единицы. Нисходит также и Свет. Я помню, как один ученик рассказывал своему гуру о нисхождении в него Света. Гуру же изрек: «То дьявол вселился в тебя». С этой минуты для ученика все было потеряно.

Над головой разлито безбрежное море мира и Ананды; если человек соприкоснется с ним, они всегда будут рядом.

У.: Приходят ли к Вам со стороны какие-то мысли и советы?

Ш. А.: Что вы этим хотите сказать? И мысли, и советы приходят ко мне отовсюду, и я не отвергаю их. Я принимаю их и смотрю, что они собой представляют. Но то, что вы называете «мышлением», я никогда не произвожу. Подобное «мышление» прекратилось давным-давно, с тех самых пор, как я испытал то переживание с Лэлэ. Мысли, как я уже сказал, приходят ко мне и со всех сторон, и свыше; передающий разум остается спокойным или же расширяется для их восприятия. Так приходят истинные мысли. Вы не можете их мыслить, вы не можете создавать, говоря словами Матери, их «ментальных конструкций».

У.: «Арья» писалась именно таким образом?

Ш. А.: Нет, она передавалась непосредственно перу. Снятие этой ответственности было величайшим облегчением.

У.: Не понял.

Ш. А.: Я говорю не об ответственности вообще, я говорю о всепонимании. Иные мысли даруются или отражаются, придя извне. Не подумайте, что я не ищу знания. Когда мне требуется знание, я призываю его. Высшая способность видит мысли так, словно они начертаны на стене.

13.12.1938

Мать появилась без пяти шесть, до пяти минут восьмого она медитировала. Трудно сказать, что драгоценнее — праздник безмолвной медитации или же беседа, что состоялась вслед за уходом Матери на вечернюю медитацию.

Ш. А.: (обратившись к X. с улыбкой) Медитируете?

У.: Я стараюсь изо всех сил, сэр, вот уже три четверти часа, но у меня ничего не выходит. Слишком много посторонних мыслей.

Ш. А.: Что же это за мысли?

У.: Разная ерунда.

Ш. А.: Наверное, это необычайный нонсенс, вроде нескончаемого визита к махарадже или наследования Муссолини; не так ли?

У.: Нет, сэр. Мысли о махарадже возникают крайне редко. Не могу понять одного: почему после стольких попыток я так и не могу прийти к успеху? Последняя моя хорошая медитация была в тот день, когда из Мадраса приехал доктор Н.

Я смотрю, мой друг Н. тут же повесил голову: видимо, он слился с Сат-Чит-Анандой.

У.: Если и да, то с отчаянья. Я засыпаю.

Ш. А.: Но на лике вашем запечатлелась сила глубокой концентрации. (Смех.)

У.: Можно ли с отчаянья уснуть?

Ш. А.: Да, чтобы выйти из отчаянья. Со всеми, кроме йогов, избравших медитацию своим делом, это и происходит. Но даже и йоги обнаруживают, что в некоторые периоды все становится пустым: что делать, куда идти?

У.: Поскольку он поэт, он может обретаться в высших сферах.

Ш. А.: Не забывайте о шекспировском: «И вся поэзия лишь проявленье лжи». (Смех.)

У.: Он поэт другого рода.

У.: Наверное, на прошлой неделе ты получил слишком большую порцию медитации и теперь усваиваешь ее: тебя мучает духовная диспепсия.

У.: Но ведь некоторые люди, стоит им начать медитацию, тут же оказываются в бессознательном. Например, Р. и С. Даже П., когда он принимает в этом участие, теряет сознание тела.

Ш. А.: Некоторым йогам во время медитации требуется поддержка, иначе их тело может упасть. Практикующим асаны поддержка не нужна — они способны сохранять вертикальное положение.

Некоторые люди могут, подобно лошадям, засыпать стоя. Мой дед, Радж Нараян Боуз, был таким человеком. Однажды ночью мы шли вместе. И внезапно мы его потеряли. Вернувшись, мы нашли его спящим стоя.

У.: По-моему, это связано с привычкой и удобством позы.

У.: Может быть, Радж Нараян практиковал медитацию?

Ш. А.: Не очень-то. Это было медитацией на Брахме. (Смех.)

У.: Порой медитация приходит ко мне спонтанно, она застает меня там, где я в этот момент нахожусь, нечто прямо-таки вынуждает меня сесть в медитативную позу.

Ш. А.: Вероятно, этого требовало ваше внутреннее существо. Когда бы это ни случалось, лучше дозволить его работу.

У.: Это происходило даже тогда, когда я должен был отправляться на работу. Изо дня в день я сохранял чувство, что голова моя покоится у ног Матери. Что это?

Ш. А.: Это — опыт психической бхакти.

У.: Но потом все ушло. Как удержать этот опыт?

Ш. А.: Условие таково: «Это и только это». Если влечение ваше к союзу с Божественным сильно, этот опыт сохранится. Это слишком сложно, верно? Стало быть, лучше довериться работе Высшего.

У.: В течение трех месяцев мы старались удерживать его здесь, он же постоянно думает о своей семье.

У.: При медитации в моей голове возникает такое ощущение, словно что-то тянет меня вверх.

Ш. А.: Ваш разум пытается подняться на более высокую ступень.

У.: Порой я чувствую себя расширяющимся.

Ш. А.: Понятно, иногда возникает ощущение, что голова открывается или расширяется. Это признак того, что ментальное существо открывается Силе.

У.: А иногда я вижу небо, море, горы, леса.

Ш. А.: Да, человек видит многое; я говорю о внутреннем зрении. То, что вы назвали, это символы жизни или энергии. Небо — символ разума, гора — символ существа со всеми планами и частями; Божественное — вершина этой горы. Леса — символ витального.

У.: Эти видения доступны многим (обычным людям).

Ш. А.: Конечно; с расширением разума расширяются и сердце, и витал. Если человек видит эти предметы внешними по отношению к себе самому, то это обладает лишь значением символа; если же он испытывает расширение или видит возникший внутри Свет, значит, возрастает степень открытости и восприимчивости его существа.

У.: Что вы подразумеваете под Божественным или Высшим?

Ш. А.: Сознание, называемое в «Гите» Парам-Бхавам, Пурушоттама, Пара-Брахман, Парат-Аман. Говоря иначе, источник, основу и причину всего. Оно всемогуще и вездесуще, оно — всюду. Определить его невозможно. Определяя, вы ограничиваете его. Оно может описываться как Сат-Чит-Ананда. Оно — все, оно — всюду, оно — во всем. Оно безлично — «Нети-Нети», оно же и «Ити-Ити»[10]. Опыт Сат-Чит-Ананды возможен на любом плане. Это не познается ни разумом, ни обсуждением. «Золотой Сосуд» должен быть разбит.

У.: Что происходит, когда реализуется Божественное Сознание?

Ш. А.: Во-первых, вы становитесь ровным и спокойным; во-вторых, возникает ощущение реально присутствующей Силы. В-третьих, вы начинаете ощущать Бесконечность. Вы чувствуете себя Бесконечным. В-четвертых, нечто всегда будет оставаться за пределами досягаемости, это нечто будет способно управлять природой. Возникнут также чувство Вечности и ощущение собственного бессмертия. Несмотря на бренность тела, вы осознаете себя бессмертным. Возникнет и многое-многое другое. Скажем, свобода от всего и даже от мира. Вы реализуете Трансцендентальное и Универсальное Сознание.

Реализация фундаментального бытия может являться началом; я говорю о Сущностном Бытии, Сознании и Блаженстве. Тогда божественным становится все: божественны и вы, живущие в Божественном. Это одно из предельных переживаний Ананда-майи. Это — нечто конкретное и реальное, но никак не идея. Эти вещи необъяснимы. Несмотря на вашу науку, вы не объясните и камня. В основе все является мистическим, а не материальным.

У.: Верно ли то, что опыт для различных йогов формулируется различно, в соответствии с их личными особенностями? Чем обусловлены различия, природой или самой личностью?

Ш. А.: Здесь личность уже не выделяется. Это — Одно, движущее самое себя с особым качеством, акцентом или ударением. Бхода-бхода Нимбарки говорит об этом.

У.: Вы говорили и о завесе в сердце.

Ш. А.: И это так. Порой необходимо срывать эту завесу, рушить стену (в области сердца).

Иногда переживание открытости снова сменяется ощущением замкнутости. Препятствия, в основном, приходят из витала. Таким образом, существо подготавливается за этой завесой, а когда все достигает готовности, оно проецируется на внешнее существо. В этой йоге необходимо куда большее, чем в любой иной, и поэтому она столь продолжительна. Помимо прочего, йога требует еще и терпения.

У.: Нам придется работать над ней в течение многих жизней.

Ш. А.: Согласно некоторым йогам, вы не вправе надеяться на результат в течение двенадцати лет. Через двенадцать лет вы и увидите, произошло ли что-нибудь или нет.

У.: Когда приготовления останутся позади, возможно ли будет сказать о некоторых садхаках, что они достигли чрезвычайного успеха, уравнивающего их с ведийскими ришами?

Ш. А.: О чем вы говорите? Их внешнее существо не готово, соответственно, их нельзя считать воплощением Истины. Природа полна тягот и преград, и потому Высшая Сила работает за ней. Если бы она работала во внешнем, она столкнулась бы со слишком многими препятствиями.

У.: Это и есть философия бхода-бхода?

Ш. А.: Это не просто философия, это — соотнесение с фактом. «Гита» говорит об этом так: «Неделимое среди делимого предстает делимым». И это отнюдь не иллюзия. Я вижу дерево. Дерево воспринимается мной как существующее отдельно от меня. Но оно суть Одно, ибо оно едино с Ним. Оно — я. Оно не только дерево, но и нечто еще. Невозможно помыслить о нем, как о чем-то отличном от Брахмана.

Куда бы в этой комнате я ни устремлял свой взгляд — на предметы, на лица, — все предстает как Брахман. Я определенным образом называю вас, но вы не являетесь собой.

Обычно человеку свойственно приспосабливать все к своему «эго». В этом же высшем состоянии вы понимаете работу Высшего куда лучше, чем тогда, когда вы являетесь отдельным «эго». Именно тогда, став «никем» и пережив Божественное, вы сможете обрести свободу. Это — Мукти. Когда я реализовал Одно, мое «я» исчезло. Трудно мыслить о себе, как о том-то и том-то, сыне того-то и того-то. Быть «этим» и пребывать в «этом» — вот освобождение, вот свобода.

У.: Можно ли назвать это ведантийской реализацией в смысле Шанкары?

Ш. А.: Что касается Веданты Шанкары, то здесь есть одна трудность: разные люди дают разные объяснения. Мир — Иллюзия; Иллюзия неописуема. Это обычная основа монизма — адвайты Шанкары. По Шанкаре и душа является майей, поскольку она не обладает истинным существованием. Я же нашел, что опыт, подлежащий этой идее, говорит о совершенно другом. Этот опыт я получил в Бароде; если я остановился бы на нем, я стал бы ортодоксальным ведантистом[11].

14.12.1938

Время около 5.30 пополудни. Тишина. Мать медитирует. П. сидит рядом. Шри Ауробиндо бросил взгляд на Мать. Через несколько минут хлопок ладоней: П. пытался убить москита. Шри Ауробиндо смотрит на П. Мать открывает глаза. П. чрезвычайно смущен.

У.: Сэр, Вы когда-нибудь были масоном?

Ш. А.: Им был мой старший брат; глядя на него, я понял, что масонство — ничто. Но вначале масоны действительно чем-то обладали. Вы когда-нибудь слышали о Калиостро? Калиостро был мистиком и масоном, он обладал пророческой силой. Он предсказал французскую революцию, падение Бастилии и гильотинирование короля и королевы. Он давал предсказания и об исходе бегов. Затем с ним начались злоключения; он был посажен в тюрьму, где и умер. Он никогда и ни у кого не одалживался, и все же был состоятельным человеком. Считалось, что он знает алхимию и может получать золото.

(На несколько минут установилось молчание.)

А о Нострадамусе вы слышали? Нет? Он был евреем. В те времена евреи владели великим знанием. Он — автор книги пророчеств, написанной невнятным языком; там он прорицает казнь Чарльза I, крушение Британской Империи, пределом существования которой он ставит 330 лет.

У.: Значит, ей еще жить да жить?

Ш. А.: Нет, срок следует исчислять с момента появления колоний, то есть со времени правления Иакова I. В таком случае, конец ее уже близок.

У.: Судя по сегодняшней речи Чемберлена, в случае войны Британия не примкнет к Франции.

Ш. А.: Англичане всегда придерживаются открытой политики, что дает им возможность менять ее по собственному усмотрению.

У.: Но не могут же они присоединиться к Италии или Германии?

Ш. А.: Почему? Они могли бы поучаствовать в разделе французских колоний в Африке.

Появилась Мать. Мы обернулись к ней и несколько отстранились от Шри Ауробиндо. Она сказала: «Не двигайтесь, не двигайтесь».

У.: Увидев вас, мы решили заняться медитацией.

(Мать сделала большие глаза; мы все рассмеялись.)

М. А если я хочу послушать вашу беседу?

У.: Тогда мы будем беседовать.

Ш. А.: (обратившись к Матери) Я рассказал ему о некоторых предсказаниях Калиостро и Нострадамуса; он говорит, что ему не доводилось читать последнего.

У.: Бхикшу X. совершенно нелогичен: он зовет меня назад.

Ш. А.: Проповедники не могут быть логичными. А сколь истовым буддистом вы были? Насколько распространен в ваших краях буддизм?

У.: Один-два миллиона буддистов; впрочем, то, чему они следуют, едва ли может быть названо буддизмом.

М. «Не может» или «едва ли может»?

У.: Едва ли может.

М. Буддизм исчез и в Китае, и в Японии. Сохранилась лишь его ритуальная сторона. Говорят, на Цейлоне местами еще сохраняется истинный буддизм.

У.: То же самое творится и в Бирме. Днем люди носят охристую одежду, ночью же они ее снимают. Впрочем, бирманцы очень почтительно относятся к своим бхикшу.

У.: Да, они почитают одеяния, но не реальность.

Ш. А.: Лэлэ владели те же идеи. Однажды я встретил его вместе с саньясином. Лэлэ спросил меня: «И ты не кланяешься ему?» Я ответил: «Я ему не верю». Тогда Лелэ сказал: «Но ты должен отнестись с почтением к его желтому одеянию». Саньясин этот был одним из трех, изгнанных Вивеканандой из его дома; за день они все стали Аватарами. (Смех.) Как же прикажете относиться к этому человеку?

Мать погрузилась в медитацию; все мы попытались медитировать с ней. Около семи она отправилась на групповую медитацию, а мы снова собрались вокруг Шри Ауробиндо.

Ш. А.: (обратившись к X.) Похоже, в своей медитации вы испытали Ананду. Ваше лицо прямо-таки светится ею.

У.: Да, сэр. Теперь он лучится Анандой.

У.: (смущенно) Наверное, я погрузился в глубокий сон; впрочем, меня посетило и несколько видений, которые определенно находились вовне.

Ш. А.: Тогда почему же вы называете это сном? Это могло быть психическим существом или внутренним существом, наблюдающим за происходящим. Порой человек достигает еще более глубокого состояния; во внешнем его сознании о нем может не остаться воспоминаний, хотя внутри может происходить очень многое. То, что называют сном без сновидений, на самом деле является сном, выходящим за сновидения, а человек об этом и не знает.

Порой в таком состоянии человека может привлечь некая проблема, порой он испытывает экстаз единения и так далее. Возможен также выход в иные миры части этого существа, встреча с другими формами и так далее. Несомненно, это является первым условием и, в некотором смысле, началом Самадхи, Ваше описание может свидетельствовать о том, что это было переживанием внутреннего существа, а не психического. Даже и в этом случае несомненным является то, что ваше лицо исполнено Ананды; я думаю, что созерцание ее и привело вас внутрь.

У.: Возможна ли в подобном состоянии диагностика болезней?

Ш. А.: Конечно. Считается, что многие люди разрешают свои проблемы именно таким образом. Мне вспоминается один особый опыт. При медитации я вдруг увидел, что через мою голову проходят некие строки, затем — пустота. И снова некие письмена с пропуском в средней части строки; нечто происходило, хотя я и не осознавал происходящего.

Ш. А.: (обращаясь к другому ученику) А что с вашей медитацией?

У.: Неудача.

Ш. А.: Разве? Я видел и то, как вы входите, и то, как мощно вы прокладываете свой путь к Брахману. (Смех.)

У.: Мной овладело множество мыслей. Я попытался избавиться от них и опустошил себя совершенно.

Ш. А.: Результатом была пустота? (Смех.)

У.: А точно ли это была медитация?

У.: Нет, нет — пустоты не было. Я не мог войти в пустое. Я не ощущал Присутствия. Медитация ли это, сэр?

Ш. А.: Это — ее начало, первое ее условие. Прежде всего необходим покой разума, тогда может явиться и нечто иное. Но не следует диктовать медитации то, чем она должна и чем не должна быть. Нужно принимать то, что она приносит.

У.: Но прав ли я?

Ш. А.: В чем?

У.: В том, что я действительно могу отметать мысли.

Ш. А.: (смеясь) Откуда же мне знать? Вы так сказали. Я лишь прокомментировал сказанное вами.

У.: Вы не знаете? Мы считали Вас всеведущим.

Ш. А.: Вы хотите, чтобы я знал, сколько рыбок выловили рыбаки? Сколько они за них выручили? Жители Бомбея спрашивали меня о том, будет ли подниматься цена на хлопок, кто выиграет на скачках, где искать их пропавших детей. Зачем все это знать? Вы знаете историю Рамакришны о саньяси, перелетевшем через реку. Он говорит, что эта Сиддхи стоит пол-анна! Разумеется, при необходимости все это до некоторой степени можно узнать, но сам я подобными вещами не занимаюсь. Я оставил это для Матери. Она слышит о том, что говорят вдалеке, она встречает садхаков и беседует с ними в тонких планах. Она определенно скажет о том, чем же закончится нынешний европейский конфликт. Мы знаем то, что мы должны знать для исполнения нашей работы.

У.: Что меня поражает, так это то, что Вы никогда не отвечаете на мой вопрос о диагнозе, данном мной пациенту.

Ш. А.: Почему вы считаете, что мы должны делать вашу работу?

У.: Это уже другой вопрос. Вы говорили, что в Вас нет ничего от медика, и потому Вы не можете отвечать на подобные вопросы, Но, по-моему, Вы могли бы отвечать на них силой своей интуиции.

Ш. А.: (обратившись к X.) Я уже сказал: мы знаем то, что мы должны знать. Знание не всегда является благом. Скажем, если я буду знать о том, что нечто произойдет, я буду привязан к этому; даже если это является чем-то для меня нежелательным, я должен буду принять его; это лишит меня большей, или же просто иной возможности. Я же предпочитаю оставаться свободным и работать с различными возможностями. Все то, что находится ниже Сверхразума, — это возможность; если я сохраню свободу, я смогу принимать или отвергать нечто по своему усмотрению. Судьба не является чем-то непреложным. Она — всего лишь совокупность сил, и ее возможно изменять.

У.: Как можно работать, не зная предмета? Разве нельзя отвергнуть и знание того, что нечто произойдет?

Ш. А.: Знание приходит через интуицию. Вы можете отвергать все, что угодно, но результат уже не будет однозначным; хотя неудачи впоследствии и могут привести вас к успеху.

У.: В августе Вы говорили о том, что вам удалось побороть естественную смерть, но вам неподвластен случай.

Ш. А.: Как? Что я сказал?

У.: Насколько я это помню, Вы писали мне, что болезни не смогут одолеть вас, но случайности и поныне не в вашей власти.

Ш. А.: Все понятно. Обычно болезнь длится достаточно долго, соответственно, у человека есть время для того, чтобы воздействовать на нее; если же серьезная болезнь наступает внезапно, болезнь, обрывающая мгновенно жизнь, — здесь победа уже невозможна. Что касается случайностей, то следует помнить о том, что у тела есть сознание, и это сознание всегда бодрствует. Если же разум увлечен чем-то другим, случай может застигнуть человека врасплох. Что касается насилия, возникшего, например, в результате мятежа, то мне достаточно четырех или пяти дней концентрации для того, чтобы защитить себя от него.

Силы врага множество раз пытались воспрепятствовать даршану, но мне удавалось отражать все их атаки. В этот же раз я был занят в основном охраной Матери, о себе я не думал. Я не ожидал, что они нападут на меня. В том и была моя ошибка. Пока дело касалось ашрама, все шло на удивление успешно, но когда я попытался работать с миром, результаты стали далеко неоднозначными. В Испании все прошло блестяще. Генерал Миана оказался замечательным инструментом. Работа Силы зависит от используемого инструмента. С басками — полный крах. Негус был хорошим инструментом, но люди, окружавшие его, несмотря на то, что были достойными воинами, оказались слишком неорганизованной и дурно используемой силой. В Египте меня ждала неудача. Зато в Ирландии и Турции — грандиозный успех. В Ирландии мне удалось сделать именно то, что я собирался сделать в Бенгалии. Турки же — народ безропотный.

У.: Что Вы думаете о китайско-японской войне?

Ш. А.: Я невысокого мнения об обеих сторонах. Они только называются по-разному. И те и другие слишком материалистичны. И все же, если бы пришлось выбирать, я бы встал на сторону Японии. Некогда Япония обладала идеалом. Их сила самопожертвования, патриотизма, самозабвенности и безропотности замечательна. Ни перед кем они не теряют самообладания. Их деятельность окружена такой тишиной и таинственностью, что о ней никто и не подозревает, — начало русско-японской войны было полной неожиданностью, никто не понимал, как же смогли подготовиться к ней японцы. Война началась совершенно внезапно. Это — народ кшатриев, я уже и не говорю об их эстетике.

Но европейское влияние погубило все. Теперь они слишком материалистичны. Сколько в них ныне грубости, грубости совершенно неяпонской.

Посмотрите на японского солдата, бьющего европейских офицеров, впрочем, те заслужили это; на японского командира, вызывающего Чан-Кайши на бой в открытом поле; японцев, атакующих своих политических лидеров, — все это непостижимо. Подобное самодовольство отнюдь не свойственно японцам. В былые времена японцы даже в бою хранили полную искренности симпатию к тем, с кем им приходилось сражаться.

У.: Но ведь без жестокости (убийство ни в чем не повинных людей) войну выиграть трудно.

Ш. А.: Бог его знает. Воины их столь блестящи, народ полон такого патриотизма и самопожертвования, что можно уверовать и в обратное. Вероятно, их жестокость объясняется двумя причинами: 1) финансовыми затруднениями, что, впрочем, не слишком убедительно, ибо японцы способны на чрезвычайные жертвы; 2) населением Китая.

У.: Может быть, и гипотетической внешней помощью Китаю, скажем, советской?

Ш. А.: Это возможно, но маловероятно, ибо внутреннее положение Советов таково, что они вряд ли смогли бы оказать существенную помощь кому-либо.

У.: А что Вы скажете о независимости Индии? Все ли происходит по-вашему?

Ш. А.: Нет, конечно! Сейчас Индия движется к европейскому социализму, что опасно для нее; мы же пытаемся вести истинный дух нации индийскими путями, все мы работаем во имя ее независимости.

Возьмите бенгальское движение. За короткое время пробудился целый народ. Те люди, что были так трусливы, что трепетали при виде револьвера, за короткий период изменились настолько, что полицейские чины стали называть их «дерзкий Барисал». Пробудилась сама душа народа, она выдвинула прекрасных людей. Лидеры движения были либо йогами, либо учениками йогов, возьмите, например, Моноранджана Гуха Тхакурату, ученика Биджоя Госвами.

У.: Он был националистом?

Ш. А.: Бог мой, он был моим товарищем. Он участвовал и в тайном обществе. Тогда в нем были Брахмо Бандхава Упадхьяй и прочие. Исподволь сказывалось и влияние Рамакришны и Вивекананды. Движение с тайным обществом стало столь значительным, что в любой другой стране, обладающей политическим прошлым, оно привело бы к чему-то вроде французской революции. Симпатии всего народа были на нашей стороне. «Югантар» читался даже лавочниками. Вот вам пример: в Шамбадаре молодой человек застрелил офицера полиции; он стал убегать, но в суете забыл о том, что следует выбросить пистолет. Тот так и оставался в его руке. Какой-то лавочник крикнул ему: «Спрячь револьвер, спрячь револьвер!» О подвиге Джатина Мукерджи вы, должно быть, слышали.

У.: Да, сэр.

Ш. А.: Замечательный человек. Он был одним из тех, кто должен стоять в передовых рядах человечества. Никогда я не видел подобной красоты и силы, слившихся воедино в одном человеке, фигура же его была фигурой воина.

15.12.1938

У.: Вы мне говорили, что доктор Р. использует ментальную интуицию. Выходит, возможны различные уровни интуиции.

Ш. А.: Под ментальной интуицией я подразумевал интуицию, нисходящую свыше. Не следует смешивать ее с разумом. Я не говорил, что ментальная интуиция неправильна, она — правильна, но в то же самое время и ограничена, ибо происходит смешение. Существует и витальная интуиция, очень часто человек ее путает со своими желаниями.

У.: Как обретается интуиция? Покоем разума?

Ш. А.: Непонятно. Разум должен молчать.

У.: Тогда это требует много времени.

Ш. А.: Одного покоя мало. Может быть, много, может быть, мало.

У.: Но ведь пока дух не реализован, невозможно сохранять молчание.

Ш. А.: Разум можно приучить к молчанию.

Доктор X. попрощался с нами. Мать начала медитацию; мы постарались сделать то же самое. В 7 часов, после того как ушла Мать, мы собрались вокруг Шри Ауробиндо. Он несколько раз посмотрел на М.

У.: М. сегодня сияет.

У.: Не очень-то медитируется — мешает прострел. Правда, я чувствовал некую вибрацию в районе спины, она наполняла меня счастьем.

У.: Тогда это кундалини.

У.: Я в это не верю. Сэр, может быть, эта вибрация есть Высшая Сила?

Ш. А.: Да. Возможно, она пыталась исцелить ваш прострел, признаком этого может служить некоторое ухудшение. (Все рассмеялись.) Вы верите в кундалини!

У.: Нет, сэр.

Ш. А.: Но ведь вы говорили о своих опытах «восхожденья» и «нисхожденья».

У.: Разве это кундалини! Я этого не знал. (Смех.) Но ведь кундалини не является направлением нашей йоги, вы никогда не упоминали о ней.

У.: Она упоминается в книге «Свет йоги».

Ш. А.: Да. Идея кундалини несомненно принадлежит тантристам: Шакти, свернувшаяся в муладхаре, пробуждается, поднимается и возносит сознание, открывая все чакры, включая брахмарандхру; затем она встречается с Брахманом, и тогда начинается нисхождение. Тантристы делают упор на технической стороне процесса.

В некоторых случаях проявления Силы выглядят крайне любопытно. Одним кажется, что в их черепе просверлено отверстие. Другие не могут удержать Силы. Они раскачиваются из стороны в сторону, издавая характерные звуки. Я помню человека, истово выполнявшего пранаяму, который издавал ужасные звуки. О том, что он достиг каких-то успехов, я так и не услышал. Порой, для того чтобы уметь работать с чем-то низшим, Сила поднимает его из низшего существа.

18.12.1938

(4.30 пополудни)

У.: Удивительно, что о Вас мог писать Свами Никхимананда. (Статья Свами Никхимананды появилась в «Хинду».)

Ш. А.: Об этой публикации с ним договорилась Ништа (мисс Вильсон), его хорошая знакомая. Это было еще до ее прибытия сюда. (После паузы, имея в виду статью.) Характерно, что всему они придают американское звучание.

У.: Отчего американцы кажутся более открытыми людьми, чем другие?

Ш. А.: Это молодой народ; его не связывают традиции прошлого. Также открыты французы и чехи. От многих приходят письма, в которых говорится о желании заняться йогой.

У.: В течение какого-то времени Ништа была связана с Вами?

Ш. А.: Да, она была рядом с нами в течение трех или четырех лет. Она обладала очень ясными представлениями о йоге; там она тоже практикует ее.

(В этот момент появился X., он заметил, что Ништа должна испытывать крайнее разочарование, ибо на сей раз даршана не состоялось.)

Ш. А.: Нет. Она, в отличие от других, восприняла это должным образом, так, как подобает йогу.

X. спросил о том, почему здесь нет садхаков из Махараштры, ведь Шри Ауробиндо был связан с Тилаком и долгое время жил в Бароде.

Ш. А.: Это действительно странно. Впрочем, они по своей природе более витальны. К тому же численность бенгальцев, гуджератцев и тамилов выше. Но теперь охвачены и другие земли: центральные провинции, Пенджаб, Бихар.

(Разговор пошел о Сверхразуме.)

У.: Надеюсь, мы доживем до триумфа Сверхразума. Когда он низойдет, сэр?

Ш. А.: (помолчав) Как он может низойти? Чем он ближе, тем сильнее сопротивление ему!

У.: Но ведь закон гравитации говорит обратное: сила гравитации тянет Сверхразум вниз.

Ш. А.: Эта теория к нему не приложима, так как он тяготеет к левитации; если, несмотря на это, он нисходит, то происходит это в борьбе с чудовищным сопротивлением.

У.: Вы реализовали Сверхразум?

Ш. А.: Вы знаете, что У. я говорил о его овладении. Я знаю, что он такое, я имел вспышки и прозрения его. Я пытался супраментализировать Надразум. Не следует думать, что сам Сверхразум не работает. Он действует через Надразум и интуицию, промежуточные же силы совершили нисхождение. Сверхразум находится выше Надразума (он показал это, расположив ладони друг над другом), понятно, что одно можно ошибочно принять за другое. Я помню времена, когда здешние люди претендовали на обретение его. Вначале ошибался и я, мне не были известны многие планы. В алипорской тюрьме мне явился Вивекананда: он открыл мне план интуиции; он обучал меня тому, что касается интуиции в течение двух или трех недель. И тогда мне открылись еще более высокие планы. Не удовлетворяясь частью или вспышкой Сверхразума, я хочу низвести в чистоте всю его массу; это чрезвычайно трудная задача.

У.: Мы слышали, что вначале Сверхразума удостоится определенное число избранных.

Ш. А.: (придав глазам особое выражение) Избранных кем?

У.: Сверхразумом, сэр, не так ли?

Ш. А.: (насмешливо) Это уже дело Сверхразума. Чем бы ни была Истина, вершиться она будет им, ибо Сверхразум — Сознание Истины, все будет производиться им; ваши сетования на утрату покоя и тому подобное исчезнут, ибо Сверхразум установит все.

У.: Облегчит ли нашу участь нисхождение Сверхразума?

Ш. А.: Это произойдет с теми, кто его воспримет, кто будет открыт ему; скажем, если к этому будет готово 30—40 человек, он может низойти.

У.: Вы говорили, что в 1934 г. Сверхразум был готов к нисхождению, но не нашлось ни единого садхдака, который был бы готов к этому. И тогда он отступил. Некогда Вы говорили мне и о том, что нисхождение Сверхразума не зависит от готовности садхаков.

Ш. А.: Если нет тех, кто мог бы воспринять его, то как же он сможет проявить себя? Прежде чем думать о Сверхразуме, следует открыть себя Интуиции.

(В это время вошла Мать; она поинтересовалась, о чем идет беседа.)

Ш. А.: Об интуиции и прочем.

(Мать стала медитировать, мы присоединились к ней. Около семи Мать ушла на новую медитацию.)

Ш. А.: Кто-нибудь из вас слышал об С.? Я хотел бы узнать, как кровь капля за каплей покидала его тело. Похоже, у него елизаветинский стиль.

Разговор изменил направление: заговорили о страхе смерти; С. и Н. служили примерами. Как они кутали себя, боясь простудиться и так далее. Шри Ауробиндо рассказал историю о том, как в Кембридже они обсуждали физическое развитие. Один из присутствовавших, чтобы показать свою смелость, принялся снимать с себя халаты, и оказалось, что их было десять или двенадцать!

У.: Некоторые люди считают, что, оказавшись в ашраме, они становятся бессмертными! Для того чтобы победить смерть, мы должны развить свое сознание, верно?

Ш. А.: Это мнение объясняется тем, что в течение долгого времени в ашраме никто не умирал. Умершие были либо гостями, либо теми, кто покинул нас. Вначале люди имели твердую веру, но по мере того как росло число умерших, вера стала слабеть. Но зачем бояться смерти?

Помимо прочего, в йоге нет места для страха. Душа бессмертна, тело же бренно. Душа переходит из жизни в жизнь.

У.: Наш страх порождается нашими привязанностями.

Ш. А.: В йоге не должно быть привязанностей.

У.: Как победить страх?

Ш. А.: Страх побеждается ментальной крепостью, волей и силой духа. Что касается меня, то при появлении любого рода страхов я заставлял себя делать именно то, что порождало этот страх, пусть это могло привести и к немедленной смерти. В пору увлечения терроризмом Барин также испытывал крайний страх. Тем не менее, он превозмогал его в своих делах. Вынесенный ему смертный приговор он воспринял прямо-таки в веселье. Генрих IV, французский король, чрезвычайно страдал от физических страхов, но он принуждал себя своей ментальной волей врываться прямо в гущу сражения; он прославился как великий воин. Наполеон и Цезарь были людьми бесстрашными. Однажды, когда Цезарь сражался с силами Помпея в Албании, его армия оказалась в крайне бедственном положении. В это время Цезарь находился в Италии. Он устремился к морю, нашел рыбацкую лодку и приказал рыбаку отвезти его на место сражения. По дороге случился шторм, и рыбак насмерть перепугался. Цезарь же сказал ему: «Почему ты боишься? В твоей лодке судьба Цезаря».

Я помню, как садхак, на которого напала икота, сказал: «Если она сейчас не кончится, я умру». Я ответил ему: «Ну и что же?» И что вы думаете — икота прекратилась! Очень часто подобные внушения и страхи привлекают враждебную силу, через них она может завладеть человеком. Мой грубый ответ открыл садхаку всю его глупость и, возможно, предохранил его от новых страхов.

У.: Барин и поныне занимается йогой?

Ш. А.: Не знаю; он начал заниматься какой-то йогой даже прежде меня. Мою же йогу он принял лишь тогда, когда оказался в Пондишери. Ее он практиковал и на Андаменах. Вы знаете о том, что он был учеником Лэлэ. Однажды в Калькутте он ввел Лэлэ в круг молодых людей, членов тайного общества. Лэлэ не знал того, что они были революционерами. Но как-то Барин привел его в сад, где члены общества упражнялись в стрельбе. Лэлэ тут же понял, в чем смысл этого общества, и потребовал от Барина, чтобы он из него вышел. Лэлэ сказал, что если Барин не выйдет из него, он окажется в канаве. Так и случилось.

У.: Я слышал, что Барин сподобился множества опытов.

Ш. А.: Все они были чисто ментальными; эти опыты давали ему, скорее, не знания, а информацию или же понимание чего-либо. Я слышал, что в начале своих занятий йогой он пережил опыт Камананды. Узнав об этом, Лэлэ поразился. Ибо, говоря словами Лэлэ, этот опыт приходит только в конце. Это опыт нисхождения в чем-то сходный с прочими; в случае, когда человек не обладает достаточным контролем над сексуальным центром, этот опыт может привести к дурным результатам, таким, как поллюция или еще какое-либо нарушение.

У.: Да, в Барине есть нечто замечательное.

Ш. А.: Но в то же время он никогда не обладал достаточной широтой, он всегда был ограниченным человеком. Он не стал расширять себя (Шри Ауробиндо показал это движением рук над головой), и потому его творения ушли в забвенье. Он прекрасный писатель, к тому же он занимался и религиозной поэзией. Ограниченность же его приводит к сиюминутности всего написанного им. Он был поразительно силен (настолько, насколько может быть силен любитель) во многих областях, возьмите музыку или революционную деятельность. Он был и художником, правда, здесь ему не удалось достигнуть многого, пусть у него и бывали выставки. Все это выходило у него хорошо, но не более того.

У.: В своем «Рассвете» Барин начинал писать вашу биографию.

Ш. А.: Я этого не знал. Он издавал газету? Интересно было бы посмотреть, что же он пишет обо мне.

У.: Вскоре газета перестала существовать.

У.: В этой самой газете он называл Вас лидером революционного движения. Я спрашивал у Вас, соответствует ли это истине.

Ш. А.: И что же я ответил?

У.: Вы написали в ответ, что я, мол, не знаю того, что известно всем; в ответе чувствовалось крайнее удивление.

Ш. А.: На самом деле все обстоит иначе. Послушайте, как все было. Барин исказил происходившее. Я не был ни лидером, ни зачинателем. Мистер и мисс Гхосал, вдохновленные бароном Онакурой, стояли у истоков движения. Начало было положено; когда я посетил Бенгалию, я узнал об этом. Я всего лишь пытался быть в курсе того, что происходило у них. Сам же я придерживался идеи открытой вооруженной революции на всей территории Индии. Они же в ту пору вели себя как дети: избивали членов магистрата и тому подобное. Затем они обратились к терроризму и прочему, что отнюдь не соответствовало моим идеям или намерениям.

Бенгальцы слишком эмоциональны, они требуют немедленных результатов; идея многолетней подготовки какого-либо действия им чужда. Мы хотели дать бой, выявив партизанской войной дух нации. При нынешнем же состоянии боевых действий подобное невозможно, оно обречено на провал.

У.: Почему же Вы не воспрепятствовали этому?

Ш. А.: Нет ничего хорошего во вмешательстве в работу тех сил, которые ищут сильного проявления, в тот миг, когда эти силы предпринимают решительный шаг, так как при этом может возникать нечто позитивное.

У.: В «Индиан Сивил Сервис» Вы не явились на экзамен по верховой езде.

Ш. А.: Да, и тогда они предоставили мне другую возможность. Но я снова не явился. В конце концов, они отстранили меня.

У.: Но почему же тогда Вы появились в «Индиан Сивил Сервис»? Может быть, вы избегали этот экзамен интуитивно?

Ш. А.: Вовсе нет. В то время я ничего не знал о йоге. В «Индиан Сивил Сервис» я попал по причине того, что мой отец хотел этого, а я был слишком молодой, чтобы хоть что-то в этом понимать. Позднее я понял, что это за работа: администрирование меня никогда не привлекало, я чувствовал к нему отвращение. Меня влекли поэзия, литература, изучение языков и деятельность, порождаемая патриотическими чувствами.

У.: Мы слышали, что Вы и Г. Р. Дас еще в Англии стали вынашивать планы индийской революции.

Ш. А.: Не только Г. Р. Дас, но и многие другие. Одним из нас был Дешпанд.

У.: Вы написали очень серьезный меморандум за Гэквада; Вы требовали от него также, чтобы он передал его лично президенту.

Ш. А.: Это легенда. Я и не мог бы этого требовать. Обычно он указывал общее направление, а я должен был ему следовать. Но меня мало интересовала административная жизнь. Мои интересы были в стороне от нее: в санскритской литературе, в национальном движении. Когда из Англии я прибыл в Бароду, я понял, чем являлся тогда Конгресс, и выработал к нему презрительное отношение. Затем я сошелся с Дешпандом, Тилаком, Мадхавом Рао и другими. Я резко критиковал Конгресс за его умеренную политику. Статьи были столь гневными, что М. Г. Ранаде, великий вождь Махараштры, просил (через Депшанда) владельца газеты о том, чтобы подобные бунтарские статьи более не появлялись на ее страницах; в противном случае его могут арестовать и заключить под стражу. Дешпанд подошел ко мне с этой новостью и попросил заняться написанием чего-нибудь менее резкого. Тогда я стал писать о философии политики, оставив ее практическую часть. Но вскоре я почувствовал отвращение к этому.

Вместе с Тилаком, Мадхавом Рао, Дешмукхом и Джоши, ставшим позднее деятелем умеренного толка, мы планировали прибегнуть к более крайним, нежели Конгресс, мерам. Мы вызвали из Бенгалии Джатина Банерджи и направили его в армию Бароды. Мы хотели завладеть Конгрессом, изгнав из него умеренных.

Как только я услышал о том, что в Бенгалии открылся Национальный Колледж, я, изыскав такую возможность, оставил работу в Бароде и отправился в Калькутту на должность директора колледжа. Там я сошелся с Б. Палом, редактировавшим «Банде Матарам». Состояние финансов его было сомнительным; когда Б. Пал отправился в поездку, он попросил меня принять газету. Попросив Субодха Маллика и других о финансовой помощи, я продолжил ее издание.

Некоторым хотелось изгнать Бипин Чандра Пала из «Банде Матарам», с этой затеей они связывали и мое имя. Я пригласил помощника редактора и устроил ему, выражаясь метафорически, хорошую взбучку. И все же это подлое деяние совершилось. Бипин Пал был великим оратором, в те времена его речи звучали вдохновенно, словно нечто нисходило на него. Позднее эта его сила поубавилась.

Я помню, что он никогда не произносил слова «независимость», неизменно звучало только одно: автономия, свободная от британского контроля. Еще позднее, когда после Барисальской Конференции мы приобщили к движению и крестьян, на выступления Бипин Пала стало собираться по сорок-пятьдесят тысяч человек.

Сурен Банерджи не выдерживает сравнения с Палом, он ничего подобного не достигал. Впрочем, и он со временем утратил свою силу. Он был скорее оратором. Он не обладал необходимыми для лидера качествами. Затем к нам примкнул Шьямсундар и другие. Вскоре газета привлекла к себе внимание множества людей и стала всеиндийской газетой. Однажды, созвав бенгальских лидеров, я обратился к ним со словами: «Прежним путем идти бессмысленно. Мы должны овладеть Конгрессом и изгнать из него умеренных лидеров». И тогда мы решили следовать за Тилаком, как за всеиндийским вождем.

Они тут же ухватились за эту идею. Тилак, которого на Севере знали плохо, был избран на роль вождя. Воистину это был великий человек; человек, обладавший бескорыстием и редкостным величием.

У.: Что Вы скажете о его «Гите»? Была ли она чем-то вдохновленным?

Ш. А.: Должен сказать, я ее не читал.

У.: Но ведь Вы ее рецензировали.

Ш. А.: Значит, я ее рецензировал, не читая. (Громкий смех.) Разумеется, я должен был просмотреть ее, но она не оставила впечатления чего-то вдохновленного. Скорее, это ментальная интерпретация — Тилак обладал превосходным умом.

У.: Однажды Тилака спросили, что он будет делать, когда Индия обретет сварадж; он ответил, что снова станет профессором математики.

У.: А что вы скажете о А. Б. Патрике? Его газета — тоже экстремистского толка?

Ш. А.: Ну уж нет. Писать открыто о независимости и партизанской войне, подобно тому, как это ежедневно делали «Банде Матарам» и «Югантар», было для А. Б. Патрика невозможно. Прежде всего, они требовали безопасности. В то время на бенгальском выходило три газеты: «Югантар», «Банде Матарам» и «Сандхья». Брахма Бандхава Упадхьяй, редактор «Сандхьи», представлял собой еще одного великого человека. Он писал так умно, что правительству не в чем было его обвинить. Состояние наших финансов было ужасным, и все же пять-шесть лет мы протянули.

У.: Но разве правительство не пыталось арестовать Вас?

Ш. А.: Оно не могло этого сделать. Подобного закона не существовало; пресса тогда пользовалась большей свободой. К тому же, в газетах не было ничего такого, в чем возможно было бы прямо обвинять, так умно они писались. «Стейтмэн» жаловался на то, что «Банде Матарам» насквозь пропитана духом бунтарства. И тем не менее, все было написано так умно, что редактора арестовывать было не за что. К тому же имя редактора никогда не называлось. Арестовать могли только издателя. Если же арестовывали одного, на смену ему приходил другой. Позднее помощник редактора Упен Банерджи опубликовал несколько материалов, за которые я был арестован, будучи обвиненным в подстрекательстве к бунту, но доказать это не удалось, и я был отпущен. Но за время моего отсутствия, оказавшись на грани финансового краха, они опубликовали нечто чрезвычайно резкое, и газета была запрещена. После следующего ареста я стал издавать «Карма-йогин». Здесь я поместил статью «Открытое письмо к моим землякам», за которую правительство хотело подвергнуть меня судебному преследованию. Пока шло разбирательство, я тайно перебрался в Чандернагор; мои друзья подумывали о переправке меня во Францию. Я стал размышлять, что же делать дальше. И тогда я услышал голос идти в Пондишери.

У.: Почему именно в Пондишери?

Ш. А.: Я не задавался этим вопросом. Это была Адеша Шри Кришны. Я должен был подчиниться. Позднее я понял, что это было необходимо и для ашрама, и для работы.

Мне пришлось прибегнуть к поддельному паспорту. Судоходная компания требовала медицинского свидетельства, выдававшегося английским доктором. После массы различных хлопот я нашел такого доктора и отправился к нему домой. Он сказал, что я блестяще владею английским. «Я жил в Англии», — сказал я в ответ.

У.: В истории со свидетельством Вы выступали под чужим именем?

(Меня несколько ошеломил факт, что он мог скрываться под чужим именем. Отсюда и вопрос.)

Ш. А.: Разумеется. Назови я свое настоящее имя, и я был бы тут же арестован. Отдавая должное правдивости Ганди, я, тем не менее, не мог следовать ему по отношению к своему имени; без этого революционеру невозможно.

В сопровождении Биджая, вслед за Мони и перед своим шурином, я прибыл в Пондишери; какое-то время мне приходилось жить под чужим именем.

22 декабря 1938

Все мы собрались в надежде услышать Шри Ауробиндо. Я даже стал читать молитву. Но, похоже, ему не хотелось говорить. Это принудило нас к молчанию, но, в то же самое время, мы размышляли о том, как же вовлечь его в беседу, какой вопрос ему для этого задать. Внезапно мы заметили, что X. сияет улыбкой и обратили свой взгляд на Шри Ауробиндо. X. сделал несколько шагов по направлению к Шри Ауробиндо; мы автоматически последовали за ним. Он продолжал свое движение и вдруг... вдруг задал вопрос: «Какими принципами мы должны руководствоваться во взаимоотношениях с другими, для того чтобы постичь правильную позицию?» Шри Ауробиндо не понял вопроса, и потому этот вопрос был задан вторично. Шри Ауробиндо ответил: «Мне кажется, все обстоит иначе. Если мы обладаем правильной позицией, все прочее приходит само. Необходима правильная позиция; в этом смысле важна позиция внутренняя. Духовные и этические принципы совершенно различны, и потому все зависит от того, делалось ли нечто ради Духа или же из этических соображений.

Возможно сохранять при общении ментальный контроль, но внутреннее состояние при этом может совершенно не соответствовать внешней стороне; скажем, человек может не показывать гнева, может держать себя скромно, но внутри его могут переполнять гордыня и гнев. Возьмите А.; когда он появился здесь, внешне он предстал человеком скромным. Необходим же психический контроль; когда он существует, внешнее поведение становится прямым следствием правильной позиции. Поведение должно исходить изнутри и переходить вовне; чем большей будет открытость человека психическому влиянию, тем большей будет и сфера этого влияния во внешней природе. Ментальный контроль не всегда ведет к духовному контролю. Для людей определенного типа он, тем не менее, может служить первой ступенью психического контроля».

У.: Как обрести психический контроль?

Ш. А.: Постоянным памятованием, посвящением себя Божественному, отвержением всего того, что стоит на пути психического влияния. Обычно же на пути стоит витал со своими желаниями и требованиями. Когда психическое открывается, оно на каждом шагу показывает то, что должно быть сделано.

(Затем появилась Мать; вскоре все мы вслед за ней углубились в медитацию.)

После того как она ушла, а произошло это около семи, Шри Ауробиндо обратился к X.: «Что подлежало вашему вопросу? Это вопрос личный или же общего характера?»

У.: Я подразумевал, скажем, следующее: как научиться видеть доброе в каждом, как полюбить всех и относиться доброжелательно ко всему?

Ш. А.: Нужно начинать с идеи доброжелательства ко всему. Посвятить себя Божественному, попытаться увидеть Бога в других, овладеть психическим благоволением и при этом отвергать в себе все витальные и ментальные импульсы; на этой основе идти к реализации. Идея должна обратиться за опытом. Когда возникает реализация, все становится простым. Но даже и в этом случае все просто только в статичном аспекте; когда же мы переходим к динамическому опыту, задача чрезвычайно усложняется. Например, когда мы видим человека, ведущего себя подобно животному, очень трудно распознать в нем Бога, если не отделить человека от его внешнего существа, что и откроет Божественное, стоящее за ним. Возможно прийти к Божественному сознанию и повторением божественного имени.

У.: Как же в этом помогает имя?

Ш. А.: Имя, подобно мантре, обладает силой. Все в мире — это сила. Некоторые выполняют пранаяму, сочетая ее с именем. Через некоторое время повторение, при надлежащей пранаяме, становится автоматическим, человек ощущает присутствие Божественного и так далее. Тогда с некоторого момента люди начинают чувствовать в своей работе великую силу. Они часами работают без устали, но начинают заходить слишком далеко. Даже в сфере духовного следует сохранять благоразумие. Все сказанное относится к садхане в области витального. Когда человек приступает к физическому, все меняется. Физическое подобно камню, оно инертно и неподатливо.

У.: Порой человеком овладевает своеобразная любовь ко всем; пусть это чувство будет сохраняться лишь мгновение, но оно наполнит вас великой радостью.

Ш. А.: Это — волна, пришедшая из психического. Но как вы сами относитесь к этому? Вы считаете это чувство преходящим, или же оно побуждает вас к дальнейшим опытам подобного рода?

У.: Подобное побуждение существует, но порой ищет проявления некая смесь психического и витального. К счастью, я могу отгонять ее.

Ш. А.: В этом-то и риск. Тот факт, что ищет проявления подобная смесь, свидетельствует о том, что волна прошла через внутренний витал, сообщивший ей некую часть себя. Необходимо быть очень внимательным, дабы избежать этой сексуальной нечистоты. Несмотря на случайные вспышки неистовства, X. был очень добрым и нежным человеком; но эти качества смешивались в нем с сексуальным импульсом, таким образом, его переживание было извращенным. Это возможно, если человек хотя бы порой как-то оправдывает сексуальные импульсы. В йоге нет места сексу. В обычной жизни секс занимает определенное место и служит определенным целям. Разумеется, если вы избираете Сахаджа-Маргу, то все обстоит иначе.

В тюрьме я познакомился с человеком, который силой своей концентрации пытался стать любимым всеми, и он добился успеха. Надзиратель и все прочие, окружавшие этого человека, чувствовали влечение к нему.

У.: В первый раз такое слышим. (Смех.)

Ш. А.: Разум нужно усмирить, а сознание направить к цели, но направить не ментально. Несомненно, для этого необходимо время, но тут уж ничего не поделаешь. Нет приемов для того, чтобы овладевать этим.

У.: Какая существует разница между изменениями природы и ее трансформацией?

Ш. А.: Трансформация — это воплощение всего существа в форме реализации. Реализованное вами отражается на вашей природе. Христианские святые говорят о присутствии в сердце. Это присутствие может менять природу.

Я говорю о трех трансформациях: психической, духовной и супраментальной. Психической трансформации достигают многие; духовная трансформация является реализацией Самости, высшей Бесконечности с динамической стороной покоя, знания, Ананды и т. д. Такова духовная трансформация, но выше ее — супраментальная трансформация. Она есть сознание в Истине, которое работает в целях Божественного.

У.: Если человек достигает внутренней реализации, то не становится ли трансформация ее следствием?

Ш. А.: Вовсе не обязательно. Возможно, произойдет некоторое изменение природной части, но сама трансформация не происходит автоматически. Все не так-то просто. Мое переживание мира и покоя, возникшее при первой встрече с Лэлэ, никогда не покидало меня; но внешнее мое существо испытывало множество волнений, и каждый раз мне приходилось силой воцарять мир. С того самого времени главной целью моей йоги стало преображение существа по образу внутренней реализации. Я пытался менять и трансформировать его посредством своей реализации.

У.: Но ведь тот, кто обладает внутренней реализацией — о переживании я не говорю — освобождает свою природу от таких серьезных препятствий, как секс.

Ш. А.: Почему же? Возможен и гнев, вспомните Дурвасу, возможен и секс. Разве вы не слышали о том, как через гнев или через секс пали риши? Йоги выходят за пределы добра и зла. У них не возникает обычных для человека вопросов морального свойства. Они смотрят на внешнюю природу подобно ребенку, творящему все, что ему захочется. По-моему, падение X. произошло именно таким образом. Вероятно, он вошел в Высший Разум, не постигнув даже Над-Разума: он был ведом внутренним голосом, который он принимал за голос Божественного, все его действия совершались в свете услышанного. Мне рассказывали, что когда ему задавался вопрос о его поведении, он отвечал, что все это — веление Господа и что каждый сиддха должен поступать именно так. Вы не слыхали о Свами Аньямананде, отправившемся в Лондон? Англичане арестовали его за совращение девочек.

У.: Не останавливают ли эти внешние поблажки внутреннюю реализацию?

Ш. А.: Все зависит от того, насколько далеко вы прошли по пути духовной реализации. Возможно любое число проходов, перекрестков и путей; человек может свободно выбирать ту йогу, которая ему ближе. Но в нашей йоге мы настаиваем и на трансформации внешней природы. Когда я говорю, что нечто необходимо для йоги, я имею в виду «нашу йогу»: это не имеет отношения к йогам, имеющим иные цели.

На какое-то время установилось молчание. Затем Шри Ауробиндо спросил: «Вы что-нибудь знаете о М.?»

У.: Он произвел на меня не лучшее впечатление. Лично я не почувствовал к нему симпатии.

Ш. А.: Когда я увидел его фотографию, мне показалось, что он — человек большой витальной силы. Когда же я увидел, что он рекламирует себя в качестве Мессии, я стал сомневаться в его искренности. Похоже, его садхана витальна; в подобных случаях при нисхождении силы люди, к несчастью, увлекаются силами такого рода. В духовной, психической и даже ментальной садхане сила может прийти, но она приходит сама собой, ее не нужно домогаться.

У. был еще одним, кто обладал могучим витальным существом. Какое-то время я возлагал на него большие надежды. Но люди, чья садхана строится на витальной основе, попадают в зону, называемую мной промежуточной; они едва ли способны к тому, чтобы выйти за пределы витального. Витал подобен джунглям; куда проще дело обстоит с людьми слабыми, людьми, не обладающими такой силой. Он считал, что он отдал себя в руки Божественного, что Божественное было в нем. Нам пришлось проявить по отношению к нему строгость, чтобы лишить его этой иллюзорной идеи. Именно по этой причине он уже не мог оставаться здесь. Он ушел и стал гуру, собрал вокруг себя тридцать или сорок человек. Гуругири (роль учителя) очень часто приходит к подобным людям. Все это он творил моим именем, что совершенно мне не нравилось. К сожалению, его разум не был развит так же, как его витал. Он обладал разумом бойца, но не разумом мыслителя. Зачастую мы наделяли его большой силой, в результате видение его на какое-то время прояснялось, и он начинал видеть свои ошибки. Но тут же витал вторгался вновь, и он снова овладевал его разумом, сметая все и вся. Будь его разум более развитым, он, возможно, смог бы сохранять ясность. Интеллект помогает человеку отделять себя от витала и смотреть на него бесстрастно. Разум также может морочить человека, но уже не до такой степени. М. принадлежит к тому же типу.

У.: Почему он ушел отсюда?

Ш. А.: Потому что он жаждал стать Аватаром и потому что он не мог освободиться от привязанности к своей работе. Он чрезвычайно беспринципен.

У.: Обладает ли он какой-то силой?

Ш. А.: Да. Но сила эта не является оккультной, как это бывает с другими. Прежде он был совершенно обычным человеком с определенными способностями. Вы знаете о том, что когда я вышел из тюрьмы, то остановился в его доме; тогда меня наполняла определенного рода сила. Частью ее овладел и он.

У.: Каким образом?

Ш. А.: Он практиковал некую йогу. Я давал ему определенные наставления, посредством их он и обрел свою силу.

У.: Работал ли он над вашей идеей?

Ш. А.: Когда я покидал Бенгалию, я считал возможным работать через него при условии его верности мне. Но на это он не был способен. Впереди оказалось его собственное «я», хотя первоначальный толчок давался мной; ныне там работает уже не моя сила. Подобные вещи легко теряют духовное наполнение.

У.: В своей «Дживан Санмни» он всячески превозносит свою жену.

Ш. А.: Эта женщина поразила меня своей обыденностью, впрочем, она — хорошая женщина. Она была лучшей женщиной, нежели он мужчиной. Я видел ее лишь однажды и случайно, она никогда не появлялась на людях.

У.: Он развил мощный бенгальский стиль.

Ш. А.: Разве? Некогда он переводил на бенгали «Веду».

У.: Его бенгали очень похож на бенгали христианских миссионеров. Сами знаете, что это такое.

23 декабря 1938

Мы собрались, как обычно; все полны решимости возобновить разговор. Но никто не мог начать — все ждали какого-либо намека или жеста со стороны Шри Ауробиндо. Он спокойно лежал на своей кровати.

Одни из учеников нерешительно приблизился к Шри Ауробиндо. Это вызвало смех другого ученика. Шри Ауробиндо услышал смех.

У. хохотал во все горло.

Ш. А.: На вас что, Ананда снизошла?

Этот предварительный шаг сделал атмосферу более обнадеживающей. Сияющий X., уловив момент, выпалил вопрос:

У.: Исходя из того, что враждебные силы оказывают сопротивление проявлению Божественного в мире, а порой иные из них добиваются победы (по крайней мере, так было доныне), можно ли говорить, выводя это логически, что Божественное не всемогуще? Это не мой вопрос, это вопрос кого-то другого.

Ш. А.: (повернув к нему голову) Все зависит от того, что вы понимаете под всемогуществом. Если названному подлежит идея о том, что Богу всегда должен сопутствовать успех, мы можем сделать заключение о том, что Он не всемогущ. Вы что, хотите сказать, что Он может называться всемогущим только тогда, когда в борьбе с сопротивлением Ему неизменно сопутствует удача? У людей очень странная идея всемогущества. Сопротивление — закон эволюции. Сопротивление происходит от незнания, незнание же — часть бессознательного; причина всего — незнание, суть которого — бессознательное. В самом начале, когда возникла оппозиция «знание — незнание», отрицалось само Божественное. Все это — его Лила; проявление должно происходить в борьбе с сопротивлением. Что же это за игра, что же это за Лила, если постоянно выигрывает одна и та же сторона? Обычно Божественное Всемогущество работает через посредство универсального закона. Существуют силы Света и силы Тьмы. Говорить, что силам Света всегда будет сопутствовать успех, — все равно что говорить то же самое об истине и добре, хотя не существует ни чистой истины, ни чистого добра.

Божественное Всемогущество проявляет себя лишь в критические или же в решающие моменты.

Когда бы Свет ни пытался нисходить, он всегда встречается с сопротивлением и противодействием. Христос был распят. Вы можете сказать: «Но почему же, он ведь невиновен?» — на то был Промысел Божий. Будда был отвергнут; явились сыны Света, но земля отвергла их, отвергла и приняла впоследствии их имя, дабы отвергнуть суть их; лишь крохотное меньшинство идет к духовному рождению. Именно через это меньшинство происходит проявление Божественного. Что осталось от буддизма — несколько декретов Ашоки, несколько сот тысяч буддистов?

У.: Ашока содействовал распространению буддизма.

Ш. А.: Это по силам и другим.

У.: Но именно с его помощью буддизм достиг могущества.

Ш. А.: Если бы цари и властители оставили буддизм тем, кто действительно обладал духовностью, это было бы лучше и для самого истинного буддизма. После того, как Константин принял христианство, последнее стало приходить в упадок. Король Норвежский, о котором сложил свою поэму Лонгфелло, уничтожил всех нехристей и таким образом установил христианскую веру! То же самое произошло и с магометанством. Когда оно возымело успех, последователи пророка стали халифами, затем же религия пришла в упадок. Не цари и не властители хранят духовность, а истинно духовные люди.

У.: Ашока принес в жертву буддизму все.

Ш. А.: Но он до конца оставался царем. Когда цари и властители пытаются распространять религию, они становятся подобными Ашоке; иначе говоря, они обращают ее в нечто механическое, а сокровенная истина утрачивается.

У.: О Рамане Махариши никто не знал. Он стал широко известен благодаря Брайтону.

Ш. А.: Люди избрали странный метод оценки успеха: они судят о каком-то человеке по количеству его учеников. Кто же истинно велик: Рамана Махариши, уединенно исполнявший многолетнюю садхану, или же Рамана Махариши, окруженный разного рода учениками? Успех истинный может быть только духовным. Часто возникновению успеха в деятельности некоего духовного движения сопутствует утрата им истинности.

Разговор пошел об ашраме Раманы.

Ш. А.: (рассказывает историю) Миссис К. отправилась к Махариши, ей хотелось встретиться с ним. Застал он ее во время медитации, та отгоняла москитов. Она стала жаловаться на укусы насекомых. Махариши ответил ей, что если она не может терпеть укусов москитов, она не может заниматься йогой. Миссис К. не могла понять смысла этой фразы. Она хотела духовности, в которой нет места москитам!

Существуют сведения о том, что люди, находящиеся там, не всегда ладят друг с другом.

Вы не слышали такой знаменитой истории о Махариши? Почувствовав отвращение к ашраму и своим ученикам, Махариши ушел в горы. Он шел по узенькой тропке, ведущей по склонам, и набрел на старую женщину. Та сидела, положив ноги поперек тропы. Махариши попросил ее убрать ноги, но та делать этого не стала. Тогда Махариши в гневе перешагнул через нее. Она же страшно рассердилась и сказала: «И чего ты такой прыткий? Вместо того, чтобы шататься, сидел бы на одном месте в Аруначале. Возвращайся назад и поклоняйся там Шиве». Ее слова поразили Махариши, и он обратил свои стопы к дому. Пройдя несколько шагов, он обернулся, но позади уже никого не было. И тут его пронзила мысль: то была сама Великая Мать, она захотела, чтобы он остался в Аруначале.

То, что его просила об этом Великая Мать, — несомненно. Махариши была назначена такая жизнь. Ему не следует обращать внимание на то, что происходит вокруг. Он остается в покое и бесстрастии. Он тот же, что и был. Кстати, было приятно услышать о том, что Махариши присоединил свой голос к индийским христианам (мы засмеялись вместе с Ш. А.); это означает, что и он может быть динамичным. Как я слышал, единственным ашрамом, в котором было полное единство, был ашрам Тхакура Даянанды. Им было присуще сильное чувство единства. Некогда я поместил в «Карма-йогине» статью об Аватаре. Махенда Дей, ученик Даянанды, увидев эту статью, написал мне: «Аватар — он». Он очень яро отстаивал это. Когда же началась стрельба полиции и аресты, Махенда Дей, выйдя из заключения, изменил свое мнение: он стал говорить о том, что Даянанда гипнотизировал его.

У.: Почему гуру приходится работать с такими, как мы — людьми, полными несовершенств и пороков? Здесь все проблемы кажутся еще острее.

Ш. А.: И для меня это было загадкой. Но все же это так. Наш случай несколько отличен от прочих. Наша цель — изменить мир, разумеется, я говорю не о глобальном изменении. И каждый здесь представляет человеческое существо со всеми его пороками и способностями. Вот как следует объяснять ваши затруднения (говорит, глядя на X.).

26 декабря 1938

Около половины шестого; четверо учеников, сидя на ковре, тихо перешептываются. Один из них издает сдержанный смешок.

В половине седьмого мы собираемся вокруг Шри Ауробиндо. Посмотрев вокруг, он спрашивает, имея в виду смех: «И чем же вызвано это богоявленье?»

У.: У Х. был обычный для него приступ смеха.

Ш. А.: Это нисходила Ананда Вишну.

У.: Очень странно то, с какой легкостью я разражаюсь неуправляемым смехом. А прежде по малейшему поводу я плакал. Наверное, причина в том, что я живу лишь во внешнем сознании, верно?

Ш. А.: Это — реакция поверхностного витала, который легко затрагивается внешними событиями; в вашей природе присутствует ребенок, который и ведет себя подобным образом. Это то же самое, что и балабхава — ребяческая натура. Более глубокое витальное существо затронуть не так просто.

(Здесь тема беседы изменилась.)

У.: Что следует понимать под самопожертвованием? Как выполнять его?

Ш. А.: Как его выполнять! Человек приносит в жертву свои витал, разум и сердце, привязанности и страсти; он обращается в сознание Божественного.

У.: Какое время более всего подходит для медитации: дневное или ночное? Я лучше концентрируюсь по ночам.

Ш. А.: Причиной этого может быть тихая и спокойная атмосфера, а также ваша привычка. Лучшим временем для медитации считаются ночь и раннее утро.

Мы требуем, чтобы люди устанавливали для медитации определенное время, так как, если они привыкнут к нему, ответ в это время будет приходить благодаря абхьясе. Лэлэ хотел, чтобы я медитировал дважды, прибыв же в Калькутту, он услышал, что я этого не выполняю. Он не дал мне времени на то, чтобы я смог объяснить ему, что моя медитация происходит постоянно. Он просто объявил: «В тебя вселился дьявол».

У.: Порой медитация происходит сама собой.

Ш. А.: В таком случае необходимо сесть, иначе вы будете чувствовать себя неловко.

У.: А я как-то почувствовал мир и Ананду, у меня было множество видений. Но я должен был поспать, мне казалось, что если я просижу вот так всю ночь, то я заболею. Я видел цветок, означавший искренность в моем видении.

Ш. А.: Быть искренним - значит направлять все свои движения к Божественному.

У.: Страх заболеть от «недосыпа» был ментальным страхом?

Ш. А.: Дело в том, что у физического существа есть предел. Витальное существо может испытывать силу, покой и так далее, но физическое не может работать за пределом возможностей. Это случалось со многими садхаками. Они перерабатывали до той поры, пока не наступала реакция. Сила приходит для выполнения вашей особой работы, не увеличивайте свою работу и не припасайте силу для иных целей. Если вы переусердствуете, возникает естественная реакция. Даже у духовности есть некая толика рассудительности.

У.: Некогда я также чувствовал массу энергии, тогда я работал с Матерью; я не чувствовал усталости, хотя работал день и ночь. Один-два часа сна, и я снова чувствовал себя отдохнувшим.

Ш. А.: Понятно. Причиной этого была ваша открытость энергии. Что же касается сна, то достаточными могут быть и десять минут, но, разумеется, это уже будет не обычный сон, а сон, уходящий вглубь. Если вы сможете привлекать и запасать Силу, не теряя при этом самообладания, подобное станет возможным. Как я уже сказал, многие садхаки испытывали это при нашей работе с виталом. Когда же садхана перешла к физическому, этот импульс исчез; люди стали легко утомляемыми, ленивыми, желание совершать работу у них исчезло. Они стали жаловаться на скверное здоровье, вызванное переутомлением; они стали прибегать к помощи врача. Вам известна идея X.? Он заявляет, что люди собрались здесь не для работы, а для медитации.

Осмелюсь сказать следующее: если бы мы не нисходили в физическое, а оставались, подобно прочим йогам, в витале и ментале, не пытаясь их трансформировать, все бы выглядело иначе.

В это время появилась Мать, какое-то время мы медитировали. После ее ухода наша беседа возобновилась. Кто-то обратил внимание на то, что у Н. удачная медитация. Ухода Матери Н. не заметил.

Ш. А.: Хорошая медитация?

У.: Как Вы это поняли?

Ш. А.: Видимо, по наклону головы.

У.: Трудно сказать. У меня было множество бессвязных грез и видений, вот и все. Возможно, все это находилось в поверхностном сознании.

Ш. А.: В поверхностном сознании внутреннего витального существа. Подобные вещи очень распространены; разумеется, при дальнейшем углублении человек перестает видеть их. Между поверхностным и глубинным виталом существует зона, полная подобных фантазий и грез. Последние явно бессвязны. В физическом плане мышь, превращающаяся в слона, представляется бессмыслицей, но в витале все иначе. В физическом они не связаны друг с другом, а в витале обладают собственной связью. Когда человек обретает ключ, он находит, что все связано воедино. Я и сам множество раз видел это. Именно из этого мира пришли картины Тагора; европейцы называют его миром гоблинов.

У.: Тагор воспроизводил увиденное?

Ш. А.: Не думаю. Кто-то это видит, но не изображает. И эти люди идут к нему. Каждый, получивший малейший опыт этих планов, тут же скажет, откуда возникли эти картины.

У.: Но почему и люди, и сам он считают их великими творениями?

Ш. А.: Повсюду их величали «чудесными и великими», поэтому он и пришел к такому же заключению.

Разговор зашел о головной боли, возникающей либо по причинам физического свойства, либо вследствие сопротивления.

У.: Я неоднократно наблюдал, как после вмешательства Матери в пранаяму у меня возникает головная боль.

Ш. А.: Причиной этого может быть переход от одного состояния сознания к другому.

У.: Бессознательный переход?

Ш. А.: Что вас удивляет? Подобно тому, как из состояния концентрации вы переходите в иные состояния, так же после пранаямы вы можете легко перейти к новому состоянию. Именно по этой причине после пранаямы или медитации Мать советует в течение некоторого времени сохранять покой и молчание.

У.: Однажды я почувствовал, что моя голова повисла в воздухе, а все части тела исчезли.

Ш. А.: У вас отделялось ментальное сознание.

У.: Можете ли вы понять, какого рода опыт получил садхак, в особенности, если этот опыт обладает решающим значением?

Ш. А.: Нет. Но об этом знает Мать. Она может заметить в садхаке любого рода изменения, если речь идет о сознании. Когда она медитирует (с садхаками), она может узнать, какого направления тот придерживается, собственного или указанного ею; впоследствии она может понять, какого рода изменения произошли в сознании садхака.

У.: Когда садхак что-нибудь испытывает, не является ли это чем-то, данным вами?

Ш. А.: Какой толк отдавать им то, что принадлежит нам? Пусть они растут сами. Людям, обычно находящимся в скверном состоянии, я могу придать силы; я говорю о тех, кто вечно сбивается с пути, о тех, кто пытается отработать это так, чтобы состояние дел могло улучшиться. Если садхак этому помогает, то это достигается сравнительно просто. В противном случае, а именно тогда, когда садхак остается пассивным, результат приходит очень нескоро; он то является, то исчезает, но Сила, в конце концов, побеждает. Существуют и люди, подобные X.; X. мы давали большую Силу, все в нем прояснялось, но затем на него обрушивался весь витал и завладевал им. Активное участие садхака вдесятеро сокращает необходимое для работы время.

27 декабря 1938

Сегодня Шри Ауробиндо начал беседу сам; он обратился к X.: «Я слышал, что Д. разъезжает в своей машине вместе с телохранителем, а впереди и позади едут полицейские мотоциклисты».

Разговор пошел в основном о политике Пондишери, болыпую часть времени говорили мы. Шри Ауробиндо заметил: «Когда я видел Пондишери и Корпорацию Калькутты, я стал задумываться над вопросом, и чего это я так страстно желал демократии. Пондишери и Корпорация Калькутты — два предметных урока, которые могут лишить людей энтузиазма относительно самоуправления».

У.: Корпорация Калькутты была столь скверной еще до прихода конгресса?

Ш. А.: Нет. Для этого недоставало простора, по крайней мере, о подобных скандалах мы не слышали. То же самое можно отнести к другим муниципальным властям. В Нью-Йорке и Чикаго весь механизм власти продажен. Порой таков и сам глава учреждения. Порой появляется мэр, который жаждет очистить все и вся; после подобной чистки человек задумывается, а лучше ли предшественника этот мэр? Мэром Чикаго был крупный преступник, все судьи и вся полиция были у него на содержании. Во Франции происходит примерно то же самое. Не удивительно, что людьми овладевает отвращение к демократии.

Англия подвержена коррупции в меньшей степени. Англичане — единственный народ, который знает, как работает парламентарная система. Парламентское правительство у них в крови.

У.: Создается впечатление, что наща древняя система была оптимальной для нас. Почему она была столь успешной?

Ш. А.: Древняя индийская система выросла из самой жизни, в ней было место для чего угодно, для каких угодно интересов. Была и монархия, и аристократия, и демократия. В правительстве были представлены все взгляды. Западная же или европейская система была порождением ума. Они ведомы рассудком, они хотят обратить все в нечто усеченное и сухое, вне каких-либо свобод и вариаций. Если демократия, то только демократия. Для чего-то другого места нет. Они лишены гибкости.

Сегодня Индия пытается подражать Западу. Парламентское правительство для нее неприемлемо. Мы же всегда подбираем то, что было отброшено Западом. Сэр Акабар хотел испытать правительство нового типа, правительство, возглавляемое непредвзятым человеком. Индуистское большинство Хайдарабада жалуется на то, что магометане, обладающие меньшей численностью, занимают большинство государственных постов. В соответствии с методом сэра Акабара, в правительстве должны были представляться практически все интересы, индуисты вошли бы в него автоматически; но их крики о безответственности правительства расстроили всю схему. Их разуму была свойственна определенная идея, они хотели поставить в соответствие ей все. Сами они мыслить не умели и потому подхватывали брошенное другими.

У.: Каким вам представляется идеальное правительство Индии? В Хайдарабаде это возможно, там есть Низам. Но как ввести то же самое в конституцию Индии?

Ш. А.: Принципы сэра Акабара ничуть не лучше прочих. Моя идея сходна с тем, о чем некогда писал Тагор. Наверху может стоять один Раштрапати, обладающий значительными силами, достаточными для того, чтобы сохранять преемственность политики; должна существовать и представляющая народ Ассамблея. Провинции будут составлять федерацию с единой верхушкой, представляющую местным властям достаточную свободу для принятия законов в соответствии с их спецификой. Муссолини начинал с основания Индийской Системы, но впоследствии перешел к запугиванию и обману прочих народов по империалистическим соображениям. Если бы он остался верен первоначальной идее, он мог бы стать великим созидателем.

У.: Доктор Бхагавандас предложил следующее: законодателями могут быть только люди сорока лет, люди беспристрастные, как риши.

Ш. А.: Палата Ришей! Не слишком-то многообещающе. Тут же начнутся свары. Как говорится, риши в древности могли управлять царями только потому, что они жили в разных местах.

У.: Его идея — собрать вместе всех великих людей.

Ш. А.: (смеясь) Мне кажется, они перегрызут друг друга. Чем еще может быть сегодняшний Конгресс, если не фашистской организацией? Ганди — диктатор наподобие Сталина, Гитлера мы трогать не будем. Они принимают все сказанное Ганди, даже рабочий комитет следует ему. Все это приемлется и, наконец, оказывается в Конгрессе. Для появления иных, отличных от названного мнений, нет ни малейшей возможности, лишь социалистам позволено быть несколько другими. Любые принятые ими резолюции становятся обязательными для всех провинций, вне зависимости от того, устраивают они те или иные провинции или нет. Любой независимый взгляд исключен. Все известно уже заранее, а людям позволяется лишь обсуждать принятое решение, что очень напоминает правительство Сталина. Когда мы начинали наше движение, мы начинали с идеи свержения олигархии Конгресса, с идеи открытия его для широких масс.

У.: Шринава Айенгар вышел из Конгресса по причине расхождений с Ганди. Он возражал против придания движению религиозной окраски, против ввода религии в политику.

Ш. А.: Он сделал чаркху религиозным символом веры и изгнал из Конгресса всех, кто не мог прясть. Сколько же верует в его евангелие Чаркхи? Такая колоссальная растрата энергии, и все во имя нескольких анн; это в высшей степени неразумно.

У.: Может быть, он ввел это правило для укрепления дисциплины?

Ш. А.: С дисциплиной все в порядке; но если вы начнете процесс централизации, он будет продолжаться и впредь.

У.: В сельскохозяйственных провинциях эта политика провалилась, успех был достигнут в других местах, в особенности же там, где у населения нет постоянных занятий.

У.: В Бенгалии она успеха не имела.

Ш. А.: Да, в Бенгалии она провалилась. Подобный подход возможен при борьбе с голодом, когда же он обращается во всеиндийскую программу, это становится уже абсурдным. Если вы выработаете программу, ориентированную на условия жизни крестьян, это будет разумно. Дайте им образование, технические навыки и принципы организации, основывающиеся не на политическом, а на деловом начале. Ганди же не желает подобных производственных организаций, он настаивает на своей магической формуле: «Тки, тки, тки». Г. Р. Дас и другие могли бы служить противовесом ему. Все это — фетиш.

Подобным образом организованы Дания и Ирландия. Ныне же им придется пострадать, так как прочие народы жаждут самостоятельности. Я не верю в самостоятельность такого рода, ибо это против принципов самой жизни. Подобная самостоятельность для народов невозможна.

У.: Что Вы думаете о хинди как о всеиндийском языке? Мне кажется, что английский стал играть такую большую роль, что заменить его чем-то иным и неразумно, и сложно.

Ш. А.: Если Индии предстоит стать интернациональным государством, английский будет не просто уместным, но и необходимым. В этом случае английский язык станет средством общения, тем более что ныне он стал замещать собой французский как мировой язык. Национальный же дух этого не восприемлет, тем более что это язык иностранный. В то же время, хинди не сможет заменить собой ни английский в университетах, ни языков провинций. Трудно сказать, что произойдет, когда окрепнет национальный дух. До революции ирландцы хотели упразднить английский, приняв галльский, но со временем все стало на свои места, энтузиазм их поугас, и английский вернулся.

У.: Не понимаю, почему Гитлер так истово преследует евреев?

У.: Я понимаю это так: во время войны евреи предали Германию.

Ш. А.: Бред, напротив, они чрезвычайно помогли ей. Ум этого народа вызывает зависть в других; если что-то не так, вы указываете на евреев! Куда как сложнее доискиваться истинных причин, к тому же людям свойственна страсть к насилию, отсюда и этот расхожий лозунг: «Бей евреев!» Помните, я рассказывал вам о пророчестве, касающемся евреев: когда, гонимые, они соберутся в Иерусалиме, настанет Золотой Век.

Именно усилиями евреев был создан и торговый, и военный флот Германии. Вклад евреев во всех направлениях мирового прогресса замечателен.

Подобного рода неприязнь существует и по отношению к другим народам; скажем, англичане не любят шотландцев, так как последние превзошли их в коммерции. Известным стал такой анекдот, приведенный в «Панче»: двое встречают третьего. «Кто это, Билл?» Билл отвечает: «Какой-то чудак, давай его побьем».

Возьмите Бенгалию: западные бенгальцы окрестили восточных «бангале» и сочинили про них стишок. Некогда я ходил в носках в любое время года. Западные бенгальцы хмыкали при виде этого и говорили: «Ты — бангале»; они считали себя самым цивилизованным народом земли. Это унаследовано нами от мира животных: собаки с одной улицы ненавидят собак с соседней улицы.

У.: Надеюсь, положение изменится к лучшему?

Ш. А.: Если это произойдет, вы сможете быть уверенным в том, что грядет Золотой Век! Все мнения мои основаны на реалиях настоящего. Если низойдет Сверхразум, все преобразится.

У.: Вы слишком искушаете нас своим Сверхразумом. Будет ли он истинным благом для человечества в целом?

Ш. А.: Возникнет некая обращенная вверх тяга; если же говорить о каких-то радикальных переменах, то следует понимать, что двухсот садхаков ашрама для этого недостаточно. Необходимы тысячи людей, влияние которых смогло бы распространяться на весь мир; тех, кто в испытаниях являл бы миру нечто превосходящее все доныне использованное.

У.: Будет ли Сверхразум иметь власть (относящуюся к Всеобщему Сознанию) над человечеством?

Ш. А.: Пусть нам ответит нисшедший Сверхразум.

У.: Материалисты и ученые твердят, что йогов не заботит счастье человечества. Будды и Аватары приходят и уходят, а человечество продолжает страдать.

Ш. А.: Разве Аватары приходят для того, чтобы уменьшить человеческие страдания? Один лишь Будда указал путь избавления от них. Но путь его состоял в уходе от мира и во вхождении в Нирвану. Разве человечество последовало ему? Люди не сделали этого, они так и не избавились от страдания, но нечего винить в этом Будду!

У.: Они считают, что научными изобретениями и медицинскими открытиями они смогут улучшить состояние мира; противохолерными инъекциями и прививками оспы удалось снизить смертность.

Ш. А.: И они обрели счастье? Прививки! Интеллектуалы считают, что прививки скорее вредят, чем помогают.

У.: Это мнение интеллектуалов, но никак не врачей.

Ш. А.: И что ж? Интеллектуалы исследовали этот предмет, прежде чем выражать это мнение. Заболеваемость холерой может снизиться, но вот что вы будете делать с прочим, с тем, что вы искусственно вызвали? Страдание! Пока существует неведение, будет существовать и страдание. Оно не исчезнет даже после того, как низойдет Сверхразум. Куда оно может деться, если вы предпочитаете пребывать в нем?

У.: Они заявляют, что могут принудить людей к этим инъекциям даже против их воли; разве способна на это духовная сила? Йоги были заняты своим собственным спасением, мир же пребывал все в том же состоянии.

Ш. А.: Направление эволюции таково: от материи через животное к человеку физическому, витальному, ментальному и духовному. Появление человека ментального или духовного не означает исчезновение прочих начал. Тигру и змее людьми не стать. Считать, что в этом росте человеческого сознания Будда и Христос не играют никакой роли, нельзя.

Я считаю Супраментал кульминацией Духовного человека. Мне кажется, что после того как Супраментал будет установлен, человеку уже не нужно будет убегать от жизни. Нечто динамичное преображает жизнь и природу. Оно раскроет витальное, ментальное и даже физическое начала интуитивному и сверхментальным планам.

Вы ищите комфорта и счастья, в таком случае Истина и Знание не обладают ценностью.

Открытия современной науки перечеркивают собственную значимость для человека, люди не способны их употребить. Ученые не ведают, как поступать с ними. Их использовали в целях уничтожения. Сегодня они пытаются уничтожить людей, распыляя с самолетов бактерии оспы; по крайней мере, здесь страдание прекращается смертью, при бомбежках же вы уродуете и калечите жизнь. Ни политика, ни наука, ни даже социализм не позволяют избавиться от страданий. Они заняты убийством людей; они убивают друг друга и ввергают государство в опасность, если при этом не говорится, что убийства и бойни необходимы. Существовали пути выхода из этого состояния хаоса и страдания, людям это было дано. Вы же говорите, что они бесплодны.

Нет, нет — все это слишком поверхностно. Чтобы составить какое-то мнение, необходимо рассмотреть цивилизацию в целом.

Западная цивилизация рушится, и поэтому люди, подобные О. Хаксли, тянутся к йоге.

28.12.1938

Около половины шестого раздался хохот X., Шри Ауробиндо отреагировал на него вопросом: «Чем вызвано это бурное изъявление?» Ответа не последовало, но вынужденно установилась тишина. В половине седьмого смеха раздался вновь; предваряя вопрос Шри Ауробиндо, сам X. стал жаловаться на то, что У. смешит его. В ответ прозвучало: «Смотри, не взорвись!»

Все собрались у кровати, и установилась полная тишина. Один зевнул, другой зевнул в ответ. Раздался приглушенный смешок. Едва ли это могло ускользнуть от слуха Шри Ауробиндо. Он спросил: «Над чем вы смеетесь?»

У.: X. смеется над тем, что я зеваю.

Ш. А.: Он не знает, что зевота может быть фатальным симптомом.

Вспомнили о письме другого садхака; речь в нем шла об одолевшей его ночной зевоте.

У.: И какое же лекарство было дано для излечения этой его вечной хвори?

У.: Это — секрет.

Ш. А.: Это напомнило мне о греческой науке авгуров. Существовали придворные авгуры, которых призывали для истолкования знамений и знаков; со временем возникла и школа авгуров. Учителя этой школы были людьми суровыми и серьезными, они учили своей науке, сохраняя мрачное выражение лица. Но встречаясь после занятий, они начинали потешаться.

Кстати, мы переврали сегодняшние новости, речь идет всего о двух словах. Было сказано «итальянцы выступили», а не «итальянцы собираются выступить» (на Джибути). Если итальянцы пойдут на Джибути, французы, контратакуя, нападут на Триполи.

У.: Французы могут поднять против итальянцев и народ Абиссинии.

Ш. А.: На это не будет времени.

У.: Итальянцы не производят впечатления настоящих воинов.

Ш. А.: Да, я был бы очень поражен, если бы они одолели французов. Это означало бы, что Муссолини совершенно переменил характер итальянцев.

У.: В Абиссинии им пришлось туго.

Ш. А.: Да. Успех им принесли авиабомбы и горчичный газ.

У.: Но немцы им помогут.

Ш. А.: Да, без Германии итальянцы никуда.

У.: Фишер (историк) пишет, что немецкая армия в последней войне являла собой величайшее и сильнейшее войско в истории мира.

Ш. А.: Верно. Если мы исключим японцев, самыми организованными и умелыми солдатами в мире будут немцы. Японцы же и беднее, и меньше числом.

И все же, в прошлой войне немцы так и не смогли взрастить воинского гения, подобного Фошу. Стань Фош командующим прежде, и война закончилась бы много раньше.

Жители Балкан и турки тоже хорошие воины.

У.: А что Вы скажете о сикхах и горкхах?

Ш. А.: Они непобедимы; но войны выигрывают не солдаты, а генералы.

У.: Здешний британский консул заявил, что китайцы — скверные солдаты, а русские хороши в обороне. Немцы пытаются завладеть Украиной. После этого Гитлер сможет выйти к центральной Европе.

Ш. А.: Да. И это сразу же объединит Россию, Польшу, Румынию и Югославию. Эти малые силы будут обеспокоены грозящей им опасностью.

У.: Не понимаю, почему немцы присоединились к Италии, атаковав Францию. Европейские астрологи говорят, что звезды будут сопутствовать Гитлеру до декабря 1938 года.

Ш. А.: Чего же тут непонятного! В «Майн Кампф» Гитлер говорит: пока Франция не будет уничтожена, Германия не обретет безопасности. То же самое, но уже о Германии, говорят французы. Время же выбрано, видимо, из соображений того, что они сочли Францию ослабленной всеобщей забастовкой. Впрочем, они упустили из рассмотрения тот факт, что вторжение должно сплотить Францию.

У.: В сегодняшней газете я прочел, что группа англичан заявляет о том, что Америка принадлежит им; это сказано в ответ на требования Италии.

Ш. А.: Да, и точно так же они могли бы предъявить свои претензии и на Германию, и на Данию, и на Италию.

У.: Поведение этих людей может свидетельствовать о том, что война неизбежна.

Ш. А.: Мы считаем, что до начала будущего года к действиям они не приступят. Нынешние их атаки, видимо, объясняются их мыслью о том, что Франция расколота всеобщей забастовкой. Но война тут же сплотит весь народ. Как бы то ни было, сейчас немцы празднуют Рождество.

У.: Англия, скорее всего, станет союзником Франции.

Ш. А.: Вы не читали того, что сказал Чемберлен? «В случае войны Франции с Италией, Англия не обязана помогать Франции». Если же Италия объединится с Германией, то тут уже сложно что-то говорить.

У.: Если начнется всеобщая война, Индия обретет шанс на независимость.

Ш. А.: Каким это образом?

У.: Она откажется от сотрудничества. Я думаю, что покорность Кабинета Конгресса объясняется угрозой войны в Европе.

Ш. А.: Да, таким образом они хотят умиротворить индийцев.

29 декабря 1938

Сегодня одним из учеников был передан вопрос доктора (тоже ученика).

У.: В каком отношении находятся каузальное тело и психическое существо?

Ш. А.: Психическое существо — это то, что именуют Чайтья-Пуруша в сердце; а каузальное тело ныне выступает как Сверхсознание. Это разные вещи.

У.: Это то сверхсознательное существование, которое позднее стало называться в Веданте словом «Самость». Говорят, Рамана Махариши реализовал Самость.

Ш. А.: Из того, что написал об этом Брайтон, это не вытекает. Он говорит о «голосе в сердце», что указывает на психическое существо.

(В этот момент вошла Мать, она осведомилась: «О чем идет речь?»)

Ш. А.: X. задал достаточно алогичный вопрос.

(Затем он повторил вопрос.)

У.: Я слышал о переживании Раманы Махариши от его непосредственного ученика: «Однажды центр сердца открылся, и я стал слышать “Я, Я...”, и всюду я видел это “Я”».

У.: Различные духовные деятели говорят разные вещи. Как же понять, что является высочайшим? Наш выбор не обязательно будет выбором Высшего.

М. Каждый ограничен пределами своего сознания. В Европе, Индии и Японии я встречала множество людей, занимавшихся йогой под руководством различных учителей. Каждый из них претендовал на то, что его реализация является высшей, они были абсолютно уверены в этом, они были полностью удовлетворены своим состоянием; но, тем не менее, все они стояли на различных ступенях сознания, хоть при этом они и заявляли, что достигли высочайшего.

У.: Но ведь для того чтобы понять их, необходимо обладать определенным критерием оценки.

М.: О каком критерии вы говорите? На ваши вопросы они ответят: «О, это нечто чудесное, но разумом это не понять, оно неописуемо». Я сопровождала Тагора в Японии. Он претендовал на то, что ему удалось достичь покоя Нирваны, весь он светился радостью. Я подумала: «Вот человек, который притязает на достижение умиротворения, на обретение Нирваны. Ну что же, посмотрим». Я попросила Тагора помедитировать вместе со мной; в медитации я следовала за ним. Оказалось, что он достигает некой пустоты, стоящей сразу же за виталом и разумом. Я долго ждала дальнейшего его продвижения, я хотела следовать за ним. Но все тщетно, дальше он уже не пошел. Обнаружилось, что при этом он испытывал полнейшее удовлетворение: он свято верил в то, что это Нирвана.

У.: Но разве не существует и некоего рода фундаментальной реализации?

М.: Иными словами, фундаментальной истины сознания. Она труднодостижима.

У.: Как же, в таком случае, отыскать учителя? Мы должны знать, кого следует выбирать.

У.: И как же наш разум оценит степень продвинутости учителя?

У.: Может быть, наш выбор производится психическим существом?

М. Это уже другой вопрос. Прежде всего, следует осознать предел сознания и различие в позициях, занимаемых людьми.

Ваш выбор, в основном, отвечает вашим нуждам, он определяется вашими внутренними потребностями. Порой выбор совершается с помощью инстинкта, который позволяет животным находить правильное место для пищи. Разница в том, что в человеческом существе он действует изнутри. Если вы позволите решать и судить своему разуму, инстинкт укроется за завесой. Когда вы стоите перед выбором, ваш разум, естественно, хочет верить в то, что вы избираете высочайшее. Но это — чисто субъективный момент.

У.: Если выбор сделан правильно, человек испытывает счастье и удовлетворение.

М. Удовлетворение? Не следует полагаться на чувства и ощущения, слишком часто они уводят в сторону. Удовлетворение же — это нечто совершенно иное. Некоторые люди чувствуют себя неудовлетворенными и при наилучших условиях, другие же удовлетворяются и наихудшим.

Взгляните на людей, живущих в мире: обстоятельства делают их счастливыми. Удовлетворенность одних определяется работой их печени — это грубейшее материалистическое состояние. С другой стороны, существуют люди, испытывающие чрезвычайные страдания, но их глубочайшее существо знает то, что существует путь, ведущий к цели.

У.: В Шастрах даны определенные признаки, позволяющие судить об этом.

Ш. А.: О каких Шастрах вы говорите? Не следует верить всему сказанному в них.

М.: Помимо прочего, речь в них идет об индийцах, а как же быть с европейцами? Вы же не станете говорить, что последним не открывались какие-либо истины?

Мать попрощалась и отправилась на медитацию. Некоторое время стояла тишина. Затем Шри Ауробиндо спросил: «Чем являются лакшаны — знаки — о которых вы говорите?»

У.: Они просты, их можно встретить всюду. Они приводятся и в «Гите»: чувство равенства, любовь к другим, уравновешенность и так далее.

Ш. А.: Это, скорее, условия, необходимые для реализации. Все переживания истинны, каждое из них занимает определенное место. Но из истинности одного нельзя выводить ложность другого. Истина бесконечна. К Истине ведет великое множество путей. Чем шире вы становитесь, тем выше вы восходите. Чем больше вы обретаете, тем больше вы можете обрести. Скажем, Махариши (Рамана) постиг опыт «Самости»; когда же опыта Нирваны удостоился я, у меня не было идеи «Самости», сколько я ни пытался, я не мог помыслить о каком-либо «Я». Само слово это исчезло. Об этом не скажешь, как об «Я». Это — либо «Он», либо «То». Это я называю Лайей. Это не противоречит реализации Самости, но Лайя была куда более сложной частью реализации.

Когда я не принял майяваду, произошло это не по причине того, что я не осознавал (стоящей за ней) Истины, или не знал того, что «Одно во Всем» и «Все в Одном», но единственно потому, что я постиг и иные не менее сильные реализации, которые я не мог отмести. Прав и Махариши, правы и другие.

Когда разум пытается осознавать подобные вещи, он занимается фрагментами, считая их неким целым, что делает распознавание нереальным. Они говорят о Ниргуне как о фундаментальном опыте, а Сагуна считается чем-то производным, вторичным. Но что означают «Ананта Ниргуна» и «Ананта Сагуна» Упанишад? Их нельзя считать чем-то различным. Когда вы думаете о Безличном как о фундаментальной Истине, а о Личности как о чем-то наложенном на нее и потому вторичном, вы обрезаете своим разумом нечто, стоящее за обоими названными началами. Или так: Личность есть главное, Безличное же — одна из ее сторон, одно из ее условий. Опять-таки нет. Личность и Безличное являются аспектами чего-то неделимого. Правы и Шанкара, и Нимбарка. Но в тот момент, когда они воплощают свою Истину в ментальных формах, происходит ужасная путаница. Шанкара говорит: «То — Анирвачханья, неописуемое, и еще „Все — суть Одно"». Нимбарка возглашает: «Существуют Двойственность и Единство». Мадхава же говорит: «Двойственность истинна».

«Упанишады» говорят о «Том, познанием Которого все познается». Что это означает? То, что Виджняна не является фундаментальной реализацией Единого. Речь идет о знании принципов Божественного Существа; о том, что Кришна называл в «Гите» словом «Таттвата». Невозможно познать Божественное полностью, если вы не в Сверхразуме. И потому Кришна говорит, что знающий Его «в истинных принципах существа Его» — редок — «Кашчит». И «Упанишады» говорят о Брахмане, как о Чхатушнаде, «четвероногом или четырех-аспектном». Это уже не простое «Все есть Брахман», но нечто превосходящее его. Мало реализовать Самость. За этим стоит многое. Божественный Проводник во мне побуждал меня продолжать движение, добавлять опыт за опытом, достигать все более и более высокого, никогда не видеть конца, пока я не уловил вспышек Сверхразума. Тогда я нашел Истину неделимую, тогда все обрело свое место. Нет ни Ниргуны, ни Сагуны — Безличного и Личности. И то и другое являются аспектами Единой Истины, которая неделима.

В Надразуме знание устремляется к вам со всех сторон, вы видите объекты и явления под всеми возможными ракурсами, и каждое предстает во всех этих ракурсах. Все объекты тяготеют к неким связям друг с другом; здесь Космическое Сознание выступает не в статическом аспекте, а во всей своей динамической реальности: оно — суть проявления чего-то, что выше его. Когда вы достигаете Космического Сознания, вы продолжаете говорить о своей самости, как о «я», но это, тем не менее, уже не «я» - «эго», «я» исчезает, ментальное, витальное и физическое представляются аспектами Космического Сознания. Рамакришна говорил об этом состоянии как о форме «эго», которое оставлено во имя действия. Когда же вы достигаете Сверхразума, вы обретаете уже не космический, а трансцендентальный, за-мировой статус; здесь единое и индивидуальность уже не расторжимы. Здесь сосуществует все Космическое и Индивидуальное.

Тот же принцип возможно отнести и к науке. Некогда ученые сводили всю множественность элементов к эфиру, последний описывался самым противоречивым образом. Ныне они пришли к тому, что электрон является основой материи. Различное расположение и число электронов образуют все многообразие объектов. И здесь вы обнаруживаете Одно, являющееся Многим; Одно, неотличимое от Многого. Истинно и Единое, и Множественное; и через одно и через другое вы можете подняться к Истине.

Когда Мы обращаемся к политике: демократии, плутократии, монархии и так далее, — мы обнаруживаем, что всем им подлежит истина; даже за Гитлером и Муссолини стоит некая истина.

Это — огромная йога, работы здесь предостаточно, и, по-моему, X. она не по силам. (Шри Ауробиндо имеет в виду ученика.)

У.: Да, сэр, мне такое не по плечу. Я и пришел-то сюда, чтобы избежать слишком многого.

Ш. А.: Вы и не должны делать все это. Если б я делал все сам, это было бы невозможно даже для меня; но в какой-то момент небеса открылись, и тогда все было сделано за меня.

Тема, очевидно, была исчерпана, но X. продолжил ее, сказав: «Мой друг К. задал Махариши вопрос о том, возможно ли достижение бессмертия. Махариши промолчал. К. продолжал настаивать, и тогда Махариши сказал: “Это возможно Милостью Божьей”».

Ш. А.: Едва ли можно считать это ответом. Милостью Божьей возможно все. О бессмертии следует сказать две вещи: первое — победа над смертью. Это не означает того, что человек никогда не умрет. Смысл сказанного в том, что он сможет покидать свое тело по своей воле. И второе — бессмертие означает и силу изменять или же обновлять тело. Придерживаться годами одного и того же тела бессмысленно, это — ужасное бремя. Именно по этой причине смерть необходима: вы обретаете новое тело и, тем самым, получаете возможность нового роста. Как вы знаете, Дашаратха прожил шестьдесят тысяч лет. Он не знал, что же ему делать со столь долгой жизнью и, в конце концов, наплодил детей! Вы не читали «Назад, в Метузелу» Шоу? Там показано, сколь глупы могут быть интеллектуалы. А в какой забавный фарс он превратил историю Жанны д'Арк? Он пишет об ее видениях как о проекциях ее же ментальных идей и решений. Пока Шоу пишет об Англии, Ирландии и иезуитах — все в порядке; но сделать нечто конструктивное он уже не в силах. Интеллектуалы, подобные Расселу, говоря о вещах, находящихся за пределами их компетенции, низводят их до жалкого состояния; посмотрите, что пишет Рассел об «интравертности». Они не переносят пустоты или остановки мышления, они запрещают себе иметь «посторонние» интересы! Попросите их остановить поток мыслей, и вы увидите, что они не примут этого и тут же выйдут из пустоты. Но именно через пустоту нужно покидать пределы мира.

1.1.1939

У.: Как преуспеть в медитации?

Ш. А.: Покой ума ведет к успеху. Над умом находится не только Бесконечное как таковое, но еще и бесконечное море мира, радости, света, силы и так далее. Хиранмайя Патра — золотой сосуд — разделяет то, что находится над разумом, и то, что находится внизу. Когда становится возможным разрушить этот сосуд, названные элементы могут нисходить в любое время волей человека; для этого нужен покой. Некоторые люди обретают названное и вне покоя, но это уже крайне сложно.

У.: Сказано, что существует и сердечный покров. Так ли это?

Ш. А.: Да, это — покров или, если хотите, стена. Витал со своим поверхностным сознанием, эмоциональная сфера с ее возмущениями являются покровами или вуалью; нужно прорваться сквозь них, прийти к тому, что находится за ними. Так обретается сердце. В некоторых людях Высшая Сила работает за этой завесой так, что будь она проявлена перед ней, она столкнулась бы со слишком многими трудностями; она должным образом созидает или сметает, пока однажды завеса не спадет, и тогда человек оказывается в Бесконечном.

У.: Постоянна ли работа Высшей Силы? Работает ли она вне личной устремленности?

Ш. А.: Да. В тех, кто движим внутренним побуждением, сама прерывистость устремлений может возникать вследствие скрытой работы Высшей Силы.

У.: Нам хотелось бы узнать, как обретается беспредельный покой и т. д.

Ш. А.: Во-первых, следует желать только этого. Это сложно, не так ли? В таком случае, следует ждать — для йоги необходимо терпение. Древние йоги говорят, что проявлений можно ожидать только через двенадцать лет. Какие-то жалобы возможны лишь по истечении этого срока. Вы же говорите, что у вас множество переживаний. И это уже неплохо.

У.: Да. Я уже говорил Вам, что медитация приходит ко мне спонтанно, она может случиться в любой миг, что понуждает меня принимать соответственную медитативную позу. Порой, она приходит ко мне по дороге на службу; переживание мира и т. д. длится в течение нескольких дней. Но иногда долгое время ничего не происходит. Необходимо испытывать подобное хотя бы раз в две недели.

У.: Иногда я чувствую в своей голове некую направленную вверх тягу. Чем она обусловлена?

Ш. А.: Разумеется, здесь речь должна идти не о голове физической, а о тонком теле; разум пытается подняться к более высокому сознанию.

У.: Если приходят грезы или видения морей, холмов и т. д., то что они означают?

Ш. А.: Это символы: море — энергия, гора — существо с различными планами и его составляющими, а Дух — на вершине. Эти видения весьма распространены, к ним приводит расширение разума и сердца.

У.: Некогда я чувствовал, что моя голова покоится у ног Матери. Что это, сэр?

Ш. А.: Это переживание психического существа. Таким образом, вы владеете опытом психического.

У.: Я рассказывал Вам о том, как я получил этот опыт и как, испугавшись смерти, я утратил его. Но я не воспринял его как опыт психического. (Смех.)

Ш. А.: На пути становится это самое «я». Нужно забыть о нем и переживать происходящее так, словно это происходит с кем-то другим. Если вы сможете выполнить это, будет великая победа. В опыте Нирваны я совершенно забыл себя. Я был словно никем.

Какой смысл в том, что вы мистер такой-то, сын такого-то? Если ваше «я» умрет, смерть эта будет чудесной.

У.: Что происходит при замене сознания человеческого Сознанием Божественным?

Ш. А.: Человека наполняет чувство безграничного покоя, нескончаемой силы; он осознает Бесконечное, живет не только в Бесконечности, но и в Вечности. Возникает ощущение бессмертия, исчезает страх телесной смерти; сознание Единого присутствует во всем. Все становится воплощением Брахмана; скажем, я смотрю на эту комнату, и все видится мне Брахманом; и это — не мысль, это — конкретное переживание: стена, книга — суть Брахман. Я вижу перед собой не X., а божественное существо в Божественном. Это — удивительное переживание.

2 января 1939

У.: Мне кажется, что Мать испытывает меня.

М.: Здесь это не принято. Игра сил или, если быть точным, игра враждебных сил испытывает садхака. Если вы откажетесь внимать им или будете сохранять твердость, они отступят. Здесь у людей проблем и без того достаточно. Зачем же их множить? Говорить о том, что мы сознательно испытываем людей, неверно. Никогда мы не делаем этого, никогда.

Мать пришла на медитацию, покинула она нас рано, в 6.45. На вечернюю же медитацию она отправилась только около половины восьмого.

У.: До какой степени желательна самостоятельность ашрама?

Ш. А.: О какой самостоятельности вы говорите?

У.: Я имею в виду повседневную жизнь. Предположим, мы сами будем шить свою одежду; мой друг, прибывший из Бомбея, хочет, чтобы мы, используя прялки и ткацкие станки, сами стали одевать себя. Вопрос в том, желательна ли подобная самостоятельность для такого ашрама, как наш, и, если да, то насколько.

Ш. А.: Здесь следует говорить не о степени желательности, но о степени осуществимости. Никаких возражений против прядения и ткачества у меня нет. А как отнесется к прядению Н.?

У.: Я уже вовсю пряду.

Ш. А.: Существуют разного рода ментальные идеи или, скорее, ментальные формации, которые возможно проводить в жизнь, и в других местах это происходит; но этот ашрам — место не совсем подходящее для подобного воплощения.

У.: И что же здесь не подходит?

Ш. А.: Здесь существует ряд трудностей. Все ссылаются на организации, подобные Дайалбагх. В таком случае вы должны направлять всю свою энергию в то же русло (оставив в стороне садхану).

В других организациях дисциплина и послушание налагаются извне посредством закона или силой. Там люди обязаны исполнять чьи-то приказы.

Мы же не налагаем подобной дисциплины (извне), и потому к совместному труду людей прийти трудно. Причина этого — их «эго» и идея ментальной независимости. Если вы все-таки будете пытаться проделывать такую работу, то вам следует помнить о двух опасностях: 1) тенденция к дегенерации работы во что-то чисто механическое или коммерческое; 2) следует предохранять участников от амбициозности: существует естественная тенденция к тому, чтобы покрасоваться перед миром, показать всем, что ашрам и его обитатели — нечто великое; подобное должно исчезнуть.

И, наконец, существует здоровье; если доктор не оздоровит садхаков своей гомеопатией, то эта проблема останется.

Работа, как часть садханы, верна, но мы не можем сделать работу частью духовного творчества, пока не будут преодолены внутренние трудности. И не то чтобы мы не хотели этого; все дело в том, что мы ищем не ментального конструирования, а духовного творчества.

Здесь все подобное отдано интуиции Матери. И даже в таком случае существует ряд проблем.

У.: Чем отличается покой от тишины?

Ш. А.: Что имеется в виду?

У.: Покой ли заключен в тишине или же наоборот?

Ш. А.: Если в вас тишина, то в вас и покой; противоположное же — ложно. Иными словами, покой возможен и вне тишины.

У.: Является ли тишина просто пустотой?

Ш. А.: Совсем необязательно. Она может быть пронизана радостью Божественного Присутствия.

У.: Это состояние не тускло и не мертво?

Ш. А.: Нет-нет, совсем не так. Как я уже сказал, его может наполнять Божественное Присутствие; мир может быть и ментальным, он будет сопровождаться ощущением пустоты, которая может казаться разуму чем-то тусклым, но в эту же пустоту может войти, заполнив ее, и нечто более высокое.

У.: В этой пустоте — Шунье скрыто великое облегчение, не так ли?

Ш. А.: О, да. Это чрезвычайно приятное состояние. Люди, подобные Расселу, не понимают смысла пустоты. Пытаясь оказаться в ней, они тут же обнаруживают собственную пустоту, и им это не нравится. Они считают, что в сознание все попадает извне. Они даже не предполагают, что существует и нечто внутреннее, что может наполнить собой существо.

У.: Но в одном из своих писем к Д. Вы говорили о том, что следует быть готовым к прохождению безжизненной полосы.

Ш. А.: Существует переживание нейтрального покоя разума; обычному человеку оно может показаться тусклым и мертвенным.

У.: Возможно ли при обретении тишины действие?

Ш. А.: Конечно! Почему бы и нет? Когда я говорю о тишине, я подразумеваю тишину внутреннюю. Вполне возможно слышать, заниматься разного рода деятельностью и одновременно хранить эту внутреннюю тишину.

У.: Является ли тишина и статичным, и динамичным началом?

Ш. А.: То, что динамично, тишиной не является, но вы можете обрести и динамику, сохраняя внутреннюю тишину. Возможно и отсутствие действия. Это зависит от ряда причин.

Динамичные люди не могут оставить своего действования. Они не понимают того, что при обретении ими внутренней тишины, эффективность их внешней работы стократно возрастает.

Когда я оказался в Пондишери, появился некий маратх, он стал выяснять, чем же я занимаюсь. Услышав, что я «ничего не делаю», он сказал: «Если человек способен на это, то это великая вещь. Быть способным к ничегонеделанию — великое качество!»

У.: Один джентльмен взял и зашил себе губы, чтобы не говорить.

Ш. А.: Это называют асурическим тапасом — титанической аскезой.

У.: Дает ли что-нибудь асурический тапас?

Ш. А.: Да, любой тапас может что-либо дать. Что-то можно обрести и физическим, и витальным тапасом. Он может вам даровать физический и витальный контроль, хотя, скорее, это ниграха — подавляющий контроль, нежели нечто иное.

У.: Не является ли это частью Божественной реализации? Что такое Божественная реализация?

Ш. А.: Опыт мира и блаженства — суть духовная реализация. Обретение контроля над витальным существом под воздействием Самости — реализация Божественная.

У.: Для установления необходимого контроля человек скорее прибегнет к разуму; вряд ли он будет пытаться прилагать названное для контроля над физическим и внешним.

Ш. А.: Подобное может стать шагом к Божественному; возьмите, например, хатха-йогу и раджа-йогу.

У.: Наш друг X. находит, что у йогов есть изъяны.

Ш. А.: Важны не изъяны, важно то, что ведет человека вверх, к Божественному, что сообщает нечто его фигуре, что является завоеванием в прогрессе человечества, идущего к Свету. Любое продвижение вверх достойно.

3 января 1939

Искренний смех над тезисом маратхского писателя, тяготеющего к социализму; тот пытается доказать, что Свами Рамдас был социалистом!

У.: Похоже, некоторые садхаки стали чересчур чувствительными; ничтожный порез или даже запах подгоревшего молока выводит их из равновесия. Другие же, не понимающие подобных садхаков, иной раз заявляют о том, что все это не более чем притворство.

Ш. А.: Чтобы понять, находится ли человек в трансе, они жгут его тело каленым железом! Видимо, они считают это глубоким трансом, но не какой-то Нирвикальпа-Самадхой! (Смех.)

У.: Возможно ли, чтобы человек ничего не чувствовал?

Ш. А.: Известны случаи, когда люди, находившиеся под гипнозом, не воспринимали булавочных уколов. Известны и другие случаи, скажем, человек вытягивает руку, и два-три силача не могут ее согнуть. Под воздействием гипноза сахар может показаться горьким. Возникает вопрос, где же находится сладость или любое иное качество: в субъекте, как то видится в отношении чувства прекрасного, или же в объекте?

У.: Чем объясняются эти возможности?

Ш. А.: Причины их не являются чем-то физическим. Эти феномены возникают из супрафизических причин, к которым законы физики неприложимы.

У.: Тогда благодаря чему возникает сладость в случае с сахаром?

Ш. А.: Вопрос состоит в следующем: является ли опыт сладости общей реакцией всех человеческих существ, или же сам объект содержит нечто, относящееся к этому опыту сладости.

У.: Но некоторые свойства объекта сохраняются, вспомните об эффекте гомеопатических препаратов: мизерное количество сохраняет качество.

У.: Сэр, что Вы думаете об этом?

Ш. А.: Я не знаю.

В эту минуту появилась Мать, и ей было рассказано о предмете разговора.

М.: Я не считаю этот феномен следствием гипноза. При гипнозе вы налагаете свой контроль на другого человека, на субъект действия, то есть его воля подменяется вашей волей.

Но мне известно и другое. Я увидела, что в большинстве случаев и гипнотизер, и гипнотизирующий бессознательно отдаются влиянию оккультных сил. Все происходящее в этом состоянии является следствием их работы. Мне известен один случай, случай необычайный: произошла экстериоризация, при которой от тела испытуемого отделились едва ли не материальная, витальная и витально-материальная форма субъекта. Если гипнотизер контролирует человека, обладая при этом доброй волей, то «субъекту» это может и не повредить. В большинстве же случаев он слишком равнодушен, для того чтобы управлять человеком, его не заботит тело испытуемого; на этом интервале этим телом могут овладеть некоторые иные силы.

Подобные вещи опасно совершать без проводника или в отсутствии человека, знающего об этих вещах. Вы обнаруживаете, что в этом бессознательном состоянии люди начинают говорить на неизвестных им языках. Происходит это вследствие того, что некая часть их существа или в прошлом, или в подсознании владела этим языком; в этом же состоянии с этой частью подсознательного устанавливается связь, и человек начинает говорить на неизвестном ему языке. И не то чтобы гипнотизер захотел, чтобы «человек заговорил на определенном языке», и человек, соответственно, заговорил бы на нем, хотя язык этот не знаком ни единой части его существа. Подобное невозможно. Лишь при наличии некоторой части, обладающей этим знанием, и при возможности установления контакта с ней человек сможет говорить на этом языке.

У.: Необходимо ли это знание для йоги?

Ш. А.: Не обязательно. Оно полезно при познании физического; существенно же оно при овладении смертью. В иудейской Каббале дано древнее пророчество о том, что Царство Божие в человечестве установится тогда, когда придет человек, способный на то, чтобы умереть и затем вернуться, то есть после смерти снова принять свое тело. Если вы хотите одолеть смерть, вам необходимо знать, что она такое. Из сказанного видно, что древние предвидели необходимость подобного знания, а также необходимость трансформации физического.

Удивительна та легкость, с которой некоторые люди отделяют свои тонкие тела от физического тела; в таком состоянии они могут пребывать и три, и четыре дня. Они выходят из тела, видя это тело лежащим перед собой; но существуют и другие люди, которым это не удается.

Это знание полезно и при лечении болезней. Обладая знанием этих планов, можно очень легко предотвращать заболевания и излечивать их. Существует нечто, именуемое «нервной оболочкой»; эта оболочка является посредником между тонким и грубым телами. Именно она служит щитом, предохраняющим вас от всевозможных атак болезней. Если нервная оболочка не повреждена, в вас не сможет проникнуть ни одна болезнь. У большинства людей с годами эта оболочка изнашивается, со временем внешние силы уже могут проникать сквозь нее и пронзать ее. Это одна из причин смерти.

У.: Можно ли увидеть у пациента эту нервную оболочку?

Ш. А.: Да, и если вы увидите необходимое, вы сможете ее восстановить. Для того чтобы эта оболочка оставалась целой, вы должны вести спокойную, размеренную жизнь, отдыхать и т. д. Обычно люди нарушают ее возбуждением и прочими отклонениями.

При экстериоризации, выполняемой тибетцами, при выходе из тела сохраняется тонкая связующая ниточка: если она разрывается, человек может не суметь вернуться в тело.

У.: Известны тибетцы, без последствий подвергающие себя воздействию холода; сообщалось и о вестнике, который едва ли не летает по всему Тибету, распространяя послания ламы.

Ш. А.: Это известные феномены.

У.: Биджою Госвами приписывается множество чудес. Как Вы считаете, истинны ли они?

Ш. А.: Лично я ничего о них не знаю. Но я думаю, что большинство приписываемых Госвами чудес относятся скорее к тонкому, а не к физическому телу.

Затем Шри Ауробиндо пересказал историю о том, как однажды в Алжире Мать оказалась на грани смерти; в то время она занималась йогой с двумя великими оккультистами: Теоном и его женой. Особенно замечательной была мадам Теон.

Ш. А.: Мать экстериоризовала себя и посетила Париж, где встретилась со своими друзьями. Экстериоризация была достаточно материальной для того, чтобы суметь писать карандашом на бумаге. Тибетцы знакомы скорее с оккультизмом, чем с духовностью. Европейцы сильнее нас привержены к оккультным феноменам. Они либо не верят ничему, либо верят всему. Этим объясняется и их интерес к Тибету, Бутану и прочим местам с оккультной атмосферой. Ныне на эту тему пишутся рассказы и романы. Еще их влекут японский дзен-буддизм и китаец Лао-цзы.

Я и сам написал несколько таких рассказов, но они пропали (их прикончили термиты), с ними исчезла и возможная для меня известность как рассказчика. Остается сожалеть о том, что утрачен мой перевод «Мегхдута». Это был добротный перевод. А рассказы мои, по большей части, касались оккультного.

4 января 1939

Лицо X. приняло выражение, которое обычно выказывало нам появление у него вопроса.

У.: Как голодание влияет на йогу?

Ш. А.: На что?

У.: Влияние голодания на йогу.

Ш. А.: Вы говорите о йоге? Оно приводит к некоторому возбуждению или же к возникновению витального импульса; общее же воздействие не может быть признано благим или здоровым.

Я голодал дважды: первый раз в алипорской тюрьме, где пост длился десять дней; второй раз — в Пондишери, здесь он длился двадцать три дня. В Алипоре я был всецело занят йогой, пищи я не принимал: я выбрасывал ее в ведро. Разумеется, суперинтендант об этом не знал, лишь два охранника видели это, но они рассказывали об этом остальным: «Должно быть, джентльмен заболел, долго он не протянет». Хотя физическая сила у меня и поуменьшилась, мне хватало ее на то, чтобы поднимать над головой кадку с водой, хотя обычно это мне было не по силам.

При голодании же в Пондишери я был в полной ментальной и витальной силе. Более того, я проводил в пеших прогулках по восемь часов в день, не чувствуя при этом никакой усталости. И вышел я из голодания не постепенно, а сразу: я тут же перешел на обычное для меня количество пищи.

У.: Откуда же берется эта энергия, если пищи нет?

Ш. А.: Человек черпает ее из витального плана, от физической субстанции он уже не зависит. В Калькутте я долгое время питался только рисом и бананами. Это очень хорошая пища.

У.: Проблема в том, что делать выводы, полагаясь на ваш пример, сложно.

Ш. А.: По крайней мере, можно сделать вывод о том, что это возможно. Однажды Р. Г. Датт пригласил меня на обед; он очень удивился тому, что я придерживаюсь вегетарианской диеты, и сказал, что он без мяса не может. Придерживаясь вегетарианства, я чувствовал в себе легкость и чистоту. То, что человек не может обходиться без мяса, — предрассудки, все это вопрос привычки.

У.: Можно ли излечивать болезни голоданием?

Ш. А.: Да, если вам известен механизм этого. Европейцы порой голодают именно с такой целью, но в случае с ними работает не что иное, как ментальная идея. Вы начинаете с идеи, идеи здоровья или болезни, и все дальнейшее происходит в соответствии с ней.

У.: Можно ли подобным образом избавиться от неврастении?

Ш. А.: У неврастеников и истериков повреждена нервная оболочка.

У.: Тогда все сводится к нервному щиту.

Ш. А.: Все болезни приходят извне. Силы болезни проникают через то, что Мать называет «нервной оболочкой», и оказываются в физическом теле. Если человеком осознается эта оболочка, этот тонкий нервный щит, болезнь может быть изгнана еще до того, как она достигнет физического тела, подобно тому, как еще до прихода в ум отгоняются мысли.

У.: Однажды X. поведала нам о том, что у нее была ужасная головная боль в области прямо над головой. Мы посмеялись над этим, так как не могли поверить в то, что головная боль может находиться над головой.

Ш. А.: С чего вы это взяли? Если сознание будет поднято над головой и останется там, то почему бы не быть и головной боли?

Тело — не более чем конгломерат ответных вибраций; все приходит извне и находит ответ в теле.

У.: Если все приходит извне, то что мы такое? Что нам принадлежит?

Ш. А.: В некотором смысле вам не принадлежит ничего. Можно сказать, что физическое складывается из различных предрасположенностей, энергий, обусловленных наследственностью, вашими прошлыми жизнями, то есть суммой энергий прошлого и тем, что вы приобрели в этой жизни. Они уже наличествуют, они готовы действовать при благоприятных обстоятельствах, движимые давлением природы. Именно Универсальная Природа созидает чувство «Я» или ощущение того, что «я совершаю все». И «Я», и «Мое» обладают значением лишь в ином смысле.

У.: Как-то Вы говорили об индивидуальности, и я не понял этого. Какая же истина подлежит индивидуальности?

Ш. А.: Существуют два понятия: Индивидуальность и Личность, что не одно и то же. Истинная Личность — это вечный Божественный Пуруша, сочетающий в себе множество индивидуальностей; в Вечности он является началом космическим, а Индивидуальностью он становится для определенной цели, приложения или работы. Освобождение возможно именно по этой причине.

У.: Статично или динамично космическое освобождение?

Ш. А.: Не то и не другое, или и то и другое. В аспекте статичного человек осознает чистую Самость как Бесконечность, как Единство, лишенное движения, действия или качества.

При динамическом освобождении все зависит от того, где и как вы приходите к переживанию единства. Если это происходит в уме, вы чувствуете его единым с Космическим Разумом; в этом случае ваш собственный ум уже не существует. Если чувство единства приходит к виталу, ваше витальное существо становится частью космического витала, оно — сама космическая жизнь. Вы можете пережить Единство и в плане физического, тогда вы почувствуете свое тело частичкой Универсальной Материи. Тождество может возникнуть и над разумом, при этом расколется сосуд, отделяющий разум от Бесконечного. Подобно тому, как существует стена, отделяющая психическое существо от поверхностного существа, есть и стена над головой. Вы рушите стену или то, что называется словом «сосуд», и оказываетесь в Беспредельности, вы чувствуете, что ваше «Я» в ней. Открытие это может быть либо вертикальным, либо горизонтальным. Такая реализация делает возможным не только освобождение Лайи, но и динамическое освобождение.

У.: Правда ли, что болезни вызываются садханой?

Ш. А.: Садханой? Не обязательно.

У.: Наверное, он имеет в виду следующее: болезнь может возникать при садхане как средство очищения.

Ш. А.: Это уже другое. Она может являться деталью садханы.

У.: Когда здесь я был новичком и испытывал физическое недомогание, люди сказали мне, что оно — следствие садханы; тогда я стал скрывать его от Вас, чтобы Вы не прекращали воздействовать на меня своей Силой.

У.: Некоторые суфии и бхакты рассматривают болезни и прочие невзгоды как дар Возлюбленного, дар Божий. Возможно ли считать, что все исходит от Бога?

Ш. А.: В известном смысле, они правы. Они принимают все как исходящее от Бога; это очень хорошая позиция, если человек может искренне придерживаться ее. Все происходит с одобрения Всевышнего. Если вы пренебрегаете цепью промежуточных причин, вы постигаете Высшую Причину всего.

У.: Если нечто происходит вследствие нашего пренебрежения, можем ли мы говорить, что это происходит с согласия Божественного?

Ш. А.: Я сказал «пренебрежение цепочкой промежуточных причин».

У.: Не сопряжена ли подобная позиция с некоторой опасностью? Мы можем лишить себя ответственности, возложив ее на Бога.

Ш. А.: Я говорил о бхактах, о преданных; я не имел в виду всех. Для бхакта происходящее является наилучшим, он все воспринимает именно в таком свете.

Для йога, которому нужно преодолеть подобные трудности, эти трудности возникнут, так как иначе ему будет нечего преодолевать. Не будет настоящей борьбы. Следует постоянно относиться к трудностям как к возможностям. В известном смысле можно сказать следующее: все, что происходит, — все к лучшему. Силы асуров продолжают осознаваться таковыми, но с иной точки зрения они становятся силой Божественного, предпринимающей атаки во имя свершения работы. В конечном счете, все силы от Бога, все они содействуют работе. Они воздвигают преграды, чтобы испытать крепость. Именно Божественное создает противодействие, именно оно насылает на вас поражение, чтобы вслед за ним вы смогли победить. Это необходимо и как противопоставление чувству ответственности «эго». Некогда я воспринимал враждебные силы как божеств, испытывающих мою силу. Вы должны действовать не во имя успеха, но во имя Божественного, впрочем, это не означает отсутствия действий, ведущих к успеху. В «Гите» Арджуна жалуется Шри Кришне на то, что тот говорит двусмысленности: «не жажди цели» и тут же — «сражайся и превзойди».

У.: Наш друг X. прислал письмо, в котором он старался показать, что «Гита» — это книга по психоанализу, а сам Шри Кришна — великий психоаналитик! Поработав с Арджуной, он снял с него комплекс! X. был очень смущен вашим осуждением психоанализа Фрейда, данным в «Основах йоги». Вы надругались над величайшим открытием современности.

Ш. А.: Смысл психоанализа состоит в том, что в человеке существует подсознательное, которое влияет на его сознание. Они говорят следующее: если вы что-либо подавляете, оно проникает в глубины вашего существа, а потом выходит на поверхность в причудливых анормальных формах.

У.: И чем же является, по их мнению, подсознательное?

Ш. А.: Они говорят, что оно суть бессознательное. Тогда как же может оно производить нечто, как оно может порождать в вашем сознании символы? Современная психология поверхностна. На деле для нее нужно другое основание. Для реального знания психики необходимы лишь два начала: I) вхождение внутрь; 2) идентификация.

А без йоги они невозможны.

5 января 1939

У.: Как долго продолжается рост человеческого скелета?

Ш. А.: Черепа — пятьдесят пять лет, позвоночника — пятьдесят лет.

У.: В каком возрасте Вы занялись политикой (открыто)?

Ш. А.: В тридцать три года.

У.: Когда Вы приступили к йоге?

Ш. А.: Где-то в 1905.

У.: И как же Вы начинали?

Ш. А.: Бог весть! Возможно, все началось и очень рано. Когда оказался на индийской земле, великая тишина и покой низошли на меня. Были и другие характерные переживания: в Пуне на холмах Парвати, в Кашмире на море Шанкарачарьи мной овладевало чувство великой бесконечной Реальности. Оно было донельзя сально.

Затем в Бароде Дешпанд пытался обратить меня в йогу, я же обладал касательно нее обычными идеями: что, мол, нужно уйти в леса, оставив все. А я искал свободу для своей страны. Впрочем, я всегда считал, что великие мира сего не могут быть только химерами, если же подобная Сила существует, то почему бы не исспользовать ее во имя свободы страны?

Барин занимался в Бароде автоматическим письмом. Однажды на зов явился дух моего покойного отца. Он сделал ряд замечательных пророчеств. Когда его попросили доказать истинность своего присутствия, он рассказал о том, что некогда дал Барину золотые часы; в компании об этом никто не знал. Затем он рассказал о картине в доме Девдхара. Они стали проверять сказанное, но картину не нашли. Об этом известили духа, но тот опросил посмотреть еще раз. Когда об этом спросили старую мать Девдхара, она ответила, что когда-то здесь была старая картина, но потом ее закрасили.

Когда духу был задан вопрос о Тилаке, он ответил: «Этот человек не склонит головы и тогда, когда дело попадет в суд, и прочие раболепно преклонятся». Затем мы вызвали Рамакришну.

Он не сказал ничего. Лишь в самом конце произнес: «Сотвори храм», что было интерпретировано нами как веленье к строительству храмов и для саньяси-политиков; но позднее я дал верную интерпретацию «сотвори храм в себе». К пранаяме — дыхательным упражнением — я приступил примерно в 1905 году. Инженер Девдхар был учеником Брахмананды. Я получил от него указания по пранаяме и занялся ею сам. Пранаямой я занимался в доме Кхасирао Джадхавы, в Бароде. Результат был замечательный: у меня было множество видений, прозрений, явлений ликов; вокруг своей головы я почувствовал нечто вроде электрического поля; писательские способности у меня едва не исчезли, но практикой пранаямы они возродились в огромной силе. Я мог писать с потока и поэзию, и прозу. С той поры этот поток ни разу не прерывался. Если я и перестал писать впоследствии, то это объяснялось тем, что у меня появились другие дела. Но стоит мне захотеть что-нибудь написать, как этот поток будет здесь. Улучшилось и мое здоровье: я стал крепким и сильным, кожа моя стала гладкой и красивой, слюна наполнилась сладостью. Я стал чувствовать над головой некую ауру. Там было множество москитов, но ко мне они не подлетали.

Я стал проводить в пранаяме все большее и большее время, но достигнуть чего-то еще я уже не мог. Именно в это время я соблюдал безмясную диету, почувствовав впоследствии чрезвычайную легкость и чистоту организма. Мясо — пища раджасическая. Вивекананда рекомендовал ее индусам. Физическому телу мясо придает известную силу и энергию. Именно по этой причине индийские кшатрии не отказывались от мяса. Из тамаса вы переходите в раджас, и потому совет Вивекананды не следует считать чем-то совершенно ложным.

Затем появился саньяси, даровавший мне мантру Кали, мантру неистовую, заканчивающуюся словом «джахи», что означает «убей»; она должна была охранять свободу Индии. Я повторял ее, но это не дало никаких результатов.

Однажды после смерти Брахмананды я посетил Ганганатх (Чхандод), тогда там был Кешвананда.

Я не верил своим европеизированным разумом в поклонение образу, и я вряд ли верил в наличие Бога. Я отправился в Кернали, где стояло несколько храмов. Один из них — храм Кали; когда я увидел ее образ, я почувствовал в этом образе живое присутствие. Впервые я поверил в существование Бога.

Некогда, занимаясь садханой, я проводил разного рода опыты; мне хотелось увидеть, что же произойдет в йоге, насколько она соотносима с истиной. Я попробовал бханг, ганджу, коноплю и прочие наркотики, будучи движим любопытством; мне хотелось понять, почему саньяси и садхаки прибегают к их помощи. Это ввело меня в транс, и порой я выходил в более высокие планы сознания. (Но зависимость от внешних стимуляторов оказалась самым слабым местом этого метода.)

Я стал разыскивать наставника и встретился с Лэлэ, медитацию я практиковал под его руководством. На верхнем этаже дома Сардара Маджумдара я получил опыт Нирваны. После этого в своей садхане я полагался на руководство, идущее изнутри. В Алипоре садхана была стремительной, необычной и радостной. В витале это может оказаться опасным и гибельным. В Алипоре я прибег к голоданию: я оставался без пищи десять или одиннадцать дней, но при этом я потерял десять фунтов веса.

В Пондишери потеря веса была не столь значительной, хотя физическая субстанция и начала уменьшаться в размерах. Происходило это в доме Шанкара Четти. В течение этого двадцатитрехдневного поста я проводил в прогулках по восемь часов ежедневно. Чудесные или необычайные силы, которых йоги достигают в витале, не всегда истинны в плане физического. В витале существует масса ловушек. Эти витальные силы овладевают даже такими людьми, как Гитлер: они принуждают его к определенным действиям, внушая: «Это произойдет». Существует множество примеров садхаков, утративших садхану по причине того, что они внимали голосам из витального мира. Но самое смешное, что все они говорят, будто бы эти голоса приходят либо от Матери, либо от меня!

6 января 1939

У. Какие методы для избавления от «эго» существуют в садхане?

Ш. А. Существует два метода стирания «эго»:

1) Посредством реализации Духа, стоящего выше его природы, который исполнен чистоты, силы и т. д.

2) Смирением сердца.

У. В чем отличие этих методов?

Ш. А. При втором методе «эго» не исчезает, но оно становится безвредным, поэтому этот метод является духовным помощником. Полное стирание «эго» происходит при отождествлении себя с Духом и реализации этого Духа во всем. Подобный же результат достигается и при познании ментального, витального и физического существ как производных всеобщего ментала, витала и физического. Индивидуальность должна реализовать свою божественность, то есть свою тождественность трансцедентной или космической Божественности.

Обычно при реализации Духа уходит не все, но только ментальное «эго». Динамичная природа поддерживает «эго», особенно витальное «эго». И потому наилучшим является сочетание двух методов, так как исполненная психического позиция смирения помогает избавиться от витально-динамического «эго».

Полное растворение «эго» нелегко. Особенно важным является освобождение от ментального и витального «эго»; остальными «эго», относящимися к физическому и подсознательному, можно заниматься неспеша. Если так можно выразиться, они не столь поглощают.

Как я уже сказал, смирение способствует снятию витального «эго», но нужно помнить и о том, что речь идет о внутреннем смирении, а не о внешнем.

Существует множество людей, исповедующих и являющих собой предельное внешнее смирение, но в сердце своем говорящих: «Я — человек!»

У.: Когда X. заезжал сюда, он нашел, что Вы лишились добродетели смирения или скромности.

Ш. А.: С чего он это взял? Возможно, я и не исповедую, подобно некоторым, доктрины собственного ничтожества. Я и не способен на это, ибо мне известно то, что ничтожеством я не являюсь.

У.: А были ли Вы скромны еще до начала занятий йогой?

Ш. А.: Это было некоего рода добровольное самоуничижение; я предпочитал оставаться в тени. Но я не могу сказать, что внутри я был скромнее большинства людей.

У.: Когда Махатмаджи обнаруживает, что кто-то принципиально не согласен с ним, он говорит: «Он лучше меня, он старше меня и т. д., но я не согласен с ним».

Ш. А.: Вопрос в том, действительно ли он ставит других выше себя. Когда я с кем-то не согласен, я попросту говорю «нет» или «я не согласен», но я остаюсь при своем мнении. Когда Сурен Банерджи подошел ко мне с компромиссным предложением конвенции между умеренными и националистами, я ответил ему «нет». Вероятно, меня можно счесть и нескромным.

На конференции в Хугли мы, националисты, обладали большинством. Чтобы сохранить единство националистов, я попросил их не препятствовать принятию компромиссной резолюции. Вес националисты покинули зал. Лидеры умеренных были страшно злы на то, что люди не пошли за их усталыми древними вождями, люди были во власти вождей молодых. Сурен Банерджи так и не смог понять, чем же отличается подкрепленное деньгами и влиянием лидерство, представленное стареющими представителями верхов среднего сословия, и лидерство новое, отстаивающее принципы и командующее последователями.

Это происходило в те времена, когда люди начинали чувствовать вкус к дисциплине и послушанию приказам вождя. Приказы бывали жестокими, но они исполнялись мгновенно. Тем и был предуготован приход Махатмы. Ашвини Кумар Датт прыгал, приговаривая: «Такова жизнь».

Сурен Банерджи обладал персональным магнетизмом, к тому же он был горазд и на язык, он мог обойти всякого. Ему хотелось стать бесспорным лидером Бенгалии, при этом он хотел использовать националистов в качестве меча, а умеренных в качестве вывески. В глубине души он был готов на приятие революционного движения. Он думал даже об установлении провинциального комитета революционного контроля! Однажды Барин передал ему бомбу, и тот был полон энтузиазма. Когда в Маник-Тола Барина арестовали, Сурен Банерджи даже прислал ему письмо; в суде же дело было замято после того, как Нортон прочел приговор С. Н. Банерджи.

Конституция Аундха была принесена учеником.

У.: Государство Аундха дало людям прекрасную конституцию. Она наделяет Панчаяты широкими возможностями. Подобная конструктивная работа среди крестьянства предотвратит коммунизм. Они думают о введении кооперативных хозяйств.

Ш. А.: Кооперативное хозяйство — прекрасная вещь; оно способствует развитию сельского хозяйства. Иное дело — диктатура пролетариата. На бумаге конституция может казаться распрекрасной, а на деле она будет чем-то совершенно другим. В подобной системе всех людей принуждают думать одинаково.

С религией все обстоит иначе, она произвольна; но ведь страна и религия отнюдь не одно и то же. Свою страну вы не выбираете. Заставьте людей думать одинаково, и вы остановите прогресс человечества. Если вы будете отличаться от Сталина или Ленина, вас ликвидируют.

Подобные диктаторы обладают поразительно малым числом идей. Возьмите, к примеру, Гитлера. Он считает, что:

1) немцы — лучшие в мире;

2) лидером должен быть Гитлер;

3) все евреи — злодеи;

4) люди всего мира должны стать нацистами.

Мне непонятно, как при таких условиях можно говорить о каком-то прогрессе.

У.: Все правительства склонны к тому, чтобы повышать налоги.

Ш. А.: Все правительства заняты грабежом: одни под прикрытием закона, другие — незаконно. Ситуация, при которой вас лишают половины дохода, легко представима, но выкручиваться придется вам.

У.: Таможенные пошлины тоже слишком тяжелы.

Ш. А.: Это всего лишь иная форма грабежа; я никак не могу понять, почему Франция может производить всего 250 самолетов, а не 1000, как Германия! Непонятно, куда уходят те гигантские суммы, которыми располагают правительства. Английская администрация сравнительно честна. Народ встревожен угрозой войны.

Контрабанда представляется едва ли не добродетелью, ибо при этом грабят грабителей! (Смех.)

На контрабанде попалось даже несколько принцев.

У.: Ныне в центральных провинциях возникло движение за разделение их между людьми, говорящими на маратхи и на хинди. Это ослабило Конгресс.

Ш. А.: Нагпур был настоящим центром националистов. Маратхов же и хинди следовало бы разделить с самого начала.

7 января 1939

У.: Можно ли избавиться от «эго», основывая свою позицию на психическом и реализуя Самость?

Ш. А.: Психическим смирением снимается эгоизм, но не «эго»; избавление от «эго» индивидуальности с работой психического не связано. Психическое зависит от естественной индивидуальности и поддерживает ее. Наличие психического обращает эту индивидуальность на путь к Божественному.

У.: Как же убирается «эго»?

Ш. А.: «Эго» убирается реализацией Духа или, иначе, достижением высшего духовного сознания, которое самосуще и независимо от Природы. Дух един во всем. Его реализацией устраняется «эго», так как тогда человек отождествляет себя с этим Духом.

У.: И что же заменяет собой «Я» в божественной индивидуальности? Какова природа психической индивидуальности?

Ш. А.: В случае психической индивидуальности человек может ощущать свое «эго», как «эго» садхака, святого, бхакты, преданного или добродетельного человека. Избавиться от эгоизма он может и наложением на природу единого Духа, чувством любви ко всему человечеству. Но это не является полным избавлением от «эго». Психическое лишь расчищает путь для этого.

У.: Что происходит, когда человек достигает реализации Духа?

Ш. А.: Обычно при этой реализации исчезает ментальное ощущение «эго»; в витальном же и физическом планах эгоистические движения сохраняются. Большинство йогов, говоря: «Это — природа», — именно это и подразумевают. В большинстве случаев они предоставляют названное самому себе, и с уходом тела уходит и это; но это не трансформация. Это же имел в виду и Вивекананда, когда он говорил, что человеческая природа неизменна; она словно собачий хвост: вы можете выпрямлять его по желанию, но стоит вам оставить его, как он снова изогнется.

У.: Что же в действительности понимается под этой «природой»?

Ш. А.: В подсознании существуют некие силы, которые налагают себя на существо человека.

У.: Как же трансформировать или изменить эту человеческую природу?

Ш. А.: Чтобы ее изменить, необходимо проработать уровень за уровнем. Когда нечто изгоняется из разума, оно переходит в витал. Изгнание из витала переводит его в физическое, — вы обнаруживаете его в подсознании.

Существует центр подсознательного, который необходимо изменить. Если это будет сделано, то все будет сделано. Именно отсюда происходит сопротивление природы, вот что имел в виду Вивекананда. Для достижения полной трансформации вам необходимо опустить все до уровня подсознания, но это чрезвычайно сложно.

У.: Каким образом можно восстановить истощенное нервное существо? Можно ли сделать это, черпая энергию из Всеобщего Витала, или же может помочь Высшая Сила?

Ш. А.: Возможно сочетание обоих путей. Одно другому не мешает. Но не должно быть ни тамаса, инерции, ни каких-то иных поводов для оправдания.

У.: Испытывалось ли подобное хоть однажды?

Ш. А.: Когда мы жили в гостинице, наша садхана была замечательной, ибо она касалась витального. Многие удостаивались поразительных опытов, великие потоки энергий кружили над нами, и если бы мы остановились, подобно прочим йогам, на этой ступени, мы произвели бы прекрасное творение или же основали бы некую религию; впрочем, это не стало бы настоящей работой.

У.: Насколько большой был прогресс в те дни в завоевании физического существа?

Ш. А.: Если бы садхаки занимали правильную позицию, овладение витальным сделало бы это чем-то простым, несмотря на все трудности. Этого же не произошло. И мы сошли в физическое. Яркие переживания исчезли, остался лишь тяжелый труд трансформации физического. Там, в физическом, вам открывается истинность ведийских гимнов; тут же в осуждение вам говорится: «Вы на это не способны, вас ждет поражение».

У.: Означает ли это, что новообращенные в йогу не получат опыта ментальных и витальных планов?

Ш. А.: Они могут получить его, если будут держаться в стороне. Но им все равно не избежать давления физической природы, ибо оно в самой атмосфере.

Есть и другие случаи: некий X. сделал чрезвычайный прогресс в плане ума. В другом случае садхак отстранился и достиг известных успехов, но когда он перешел к виталу, все словно замерло.

У.: Он полностью утратил контакт с брахмическим сознанием?

Ш. А.: Нет, он утрачен лишь частично. Но если он не сможет двигаться дальше, его йога на этом и закончится.

У.: Возможен ли быстрый рост новичков?

Ш. А.: Разумеется. Мне известны случаи их чрезвычайно успешного развития.

У.: Станет ли йога чем-то более простым для этих счастливцев?

Ш. А.: В некотором смысле, да; но условия этого могут быть более строгими, от них может потребоваться многое. Вам досталось нечто простое. Вы до какой-то степени были предоставлены сами себе, вы предпочитали нечто своим разумом, виталом и прочими частями. Когда же изменение подсознания станет ближайшей перспективой, многие сочтут это слишком сложным; кто-то будет развиваться, кто-то нет; последние отпадут. Кое-кто ушел уже и сейчас; вспомните X., это произошло после того, как Мать приняла решение касательно его витального существа: «Ты должен измениться». До той поры он услаждался своим искусством и прочим, но после этого он тут же отошел. Все подобные вещи: привязанности, сексуальные импульсы и так далее — находят прибежище в подсознании. Их нужно оттуда изгнать, необходимо уничтожить их семя в подсознании, иначе они снова разрастутся, как это происходило с иными йогами.

У.: Разве возможно сохранение этого при полном единении с Божественным?

Ш. А.: Что такое «полное единение»? Скажем, Рамакришна просил Божественную Мать не насылать на него каму — сексуальные импульсы — это и не произошло; но в других случаях все обстоит иначе. Вполне возможно отвергнуть нечто полностью, — отвержением, исходящим от центральной части существа, но здесь нет общих правил.

Наша йога подобна дороге, прокладываемой через джунгли; вокруг дорог нет. Я сам испытывал чрезвычайные трудности; мысль о том, что это невозможно, постоянно преследовала меня. Видение Матери укрепляло меня: она увидела экипаж, движущийся к вершине крутой горы. Высшая точка ее — это трансформация Природы посредством достижения более высокого сознания.

У.: Может быть, здесь уже ничего поделать нельзя, как о том негласно говорят все йоги?

Ш. А.: В этой йоге вам снова и снова приходится работать над одной и той же вещью. И потому это становится долгой затяжной борьбой: падения, подъемы и снова падения. Возьмите, например, Нирвану — покой и самату. Я был вынужден воцарять их вновь и вновь, пока я не сделал это и в подсознании, но затем произошел этот случай. Это может быть проверкой.

У.: Что сделало эту атаку возможной?

Ш. А.: В физическом были бреши.

У.: Можно ли принимать это частью Лилы, Игры?

Ш. А.: Это — суть неведение, Божественное в своей работе исходит из него. Если бы это было не так, то в чем был бы смысл жизни? Казалось, что все идет гладко, казалось, что моя работа движется успешно, и тут — этот случай. Это указывает на то, что при изменении подсознания может воплощаться сила Истины, и затем волна за волной она начинает распространяться в человечестве.

8 января 1939

У.: Можно ли считать храп проявлением подсознательного протеста против чьего-либо присутствия? (Смех.)

Ш. А.: Против чьего присутствия? О чьем присутствии можно говорить, когда человек и так храпит? (Смех.)

У.: В газетах мы прочли о том, как Джон Мидлтон Мюррей обратился в теизм. Сделанное после партийной чистки заявление Гитлера, что он-де «само воплощение справедливости и закона», что ему «не нужны судебные палаты», заставило Мюррея отнестись к нему как к Антихристу. Похоже, ненасилие Ганди импонирует Гитлеру. Он хотел бы стать деревенским пастором, остановив при этом отток крестьян в города. В своих заметках о режиме Гитлера Ганди писал, что страдания епископа Нимеплера[12] не напрасны. Он покрыл себя славой. Сердце Гитлера может быть тверже камня, но ненасилие способно вызывать такое тепло, что перед ним не устоит и самое твердокаменное сердце. Что Вы об этом думаете?

Ш. А.: Боюсь, что здесь без горна не обойтись! (Смех.) В основном Ганди имел дело с англичанами, англичане же не желают пятнать свою совесть. Англичанин хочет сохранить чувство собственного достоинства, он и в мире желает выглядеть достойно. Если бы Ганди пришлось иметь дело с русскими нигилистами — о большевиках говорить не будем — или же с немецкими нацистами, они бы уже давным-давно убрали его со своего пути.

У.: Ганди надеется на преображение сердца Гитлера или на его свержение народом Германии.

Ш. А.: Будь сердце Гитлера мягким, он не оказался бы там, где он находится ныне. Поразительно то, что некоторые из числа самых сентиментальных людей одновременно являются и самыми жестокими. Гитлер, например, чрезвычайно сентиментален. Он льет слезы над могилой своей матушки и пишет сентиментальные картины.

У.: Некогда Вы назвали это «духовностью лондонского кэбмена».

Ш. А.: Да. Люди, подобные Гитлеру, измениться не могут, их следует изгонять из сфер существования. В этой жизни у них нет шансов на изменение. Он не оставит своей жестокости, ибо она в его крови.

Не следует думать, что британцам не свойственна смесь жестокого и сентиментального. Но, в отличие от немцев и русских, они не станут упорствовать в жестокости. Англичанин может быть сентиментальным, но ему хочется при этом выглядеть и практичным, прозаическим, мужественным человеком. У русских же мы находим смесь жестокости и сентиментальности. Русский может, сломав вам шею, заключить вас в объятия. Англичанин же будет вести себя вполне пристойно, если на его дурное обращение с вами вы ответите пощечиной.

У.: Один пенджабец хорошего происхождения отправился на острова Фиджи для работы по контракту. Надсмотрщиком над ним был поставлен англичанин; последний каждодневно избивал пенджабца, несмотря на то, что тот справлялся со своей тяжелой работой. В один прекрасный день пенджабец не выдержал, поймал англичанина и, повалив, принялся бить его. И англичанин воскликнул в ответ на это: «Совсем другое дело!» Поднявшись, он пожал индийцу руку, и с той поры они стали хорошими друзьями. (Смех.)

У.: А вот какая история приключилась с бенгальским атлетом, укротителем тигров Шамекантом. Он был в дороге, когда несколько томми решили испытать на нем свою силу. Он так хорошо разделался с ними, что они рады были сойти на ближайшей станции. Они не ожидали, что бенгалец может быть так силен.

Как-то в Ховра остановился поезд; завязалась драка между англичанином и бенгальцем. Прозвучал клич «Банде Матарам», и весь поезд высыпал на платформу.

Ш. А.: В дни Свадеши произошла неожиданная трансформация. До этого бенгальцы трепетали перед англичанами. Но сегодня положение дел сменилось на противоположное.

Помню, как во времена моей устремленности к политической деятельности я приехал в Бенгалию и объехал округа Джессор, Кхулна и так далее. Мы нашли, что народ ушел в пессимизм, темное бремя мрака довлело над всей страной. Сегодня то время даже трудно представить.

Я путешествовал с Дэва Врата Боузом, тот жил на плантациях, беседуя там с народом. Он мог говорить чрезвычайно убедительно. В Кхулне нам устроили прямо-таки королевский прием. Впрочем, причиной этого была не моя политическая деятельность, а то обстоятельство, что я был сыном своего отца. Яства передо мной были выставлены в семь рядов, до многих из них я едва ли мог дотянуться, но и ближайшие отведать не представлялось возможным.

Мой отец был чрезвычайно популярен в Кхулне; где бы он ни был, он являл собой могущество. В Рангпуре он был очень дружен с судьей. Впоследствии мы бывали у Друэттов, его английских кузенов. Именно доктор (то есть К. Д. Гхош) вершил рангпурские дела. Когда появился новый судья, он обнаружил, что без доктора К. Д. Гхоша работать решительно невозможно. И тогда судья обратился к правительству с ходатайством о переводе доктора; того, соответственно, перевели в Кхулну. И именно с той поры он стал политиком. Иначе говоря, ему разонравилось британское владычество. До той поры все западное представлялось ему благом! Скажем, ему хотелось, чтобы все его сыновья стали великими людьми: вхождение в «Индиан Сивил Сервис» в те годы было синонимом этого величия. Он был чрезвычайно благороден. Едва ли кто-то пришедший к нему за помощью мог уйти от него с пустыми руками.

У.: Вы встречались с ним по возвращении из Англии?

Ш. А.: Нет. я не мог бы этого сделать. На самом деле я и был причиной его смерти. У него было плохо с сердцем, когда от «Гриндлойз» пришла телеграмма, извещавшая, что я прибуду таким-то рейсом. Была допущена ошибка, а названный лайнер затонул у берегов Португалии; отец, услышав об этом, решил, что утонул и я, и этого потрясения он уже не пережил.

У.: Присылал ли он деньги в те годы, когда Вы жили в Англии?

Ш. А.: Вначале — да, затем все меньше и меньше, пока и вовсе не прекратил финансовую помощь. В Кембридже я получал стипендию, но ее было явно недостаточно для покрытия всех расходов. Преподаватель написал отцу письмо, в котором речь шла о деньгах. Отец выслал сумму, необходимую для оплаты обучения, и прислал мне письмо, в котором корил меня за расточительность! (Смех.) Это не отвечало действительности. Во всяком случае, мы со старшим братом жили прямо-таки по-сиротски. Мой брат работал с братом Генри Коттона в «Лалбера-ассоциации» (Кенсингтон) и получал 50 шиллингов в неделю. Мы умудрялись жить на эти деньги. На завтрак у нас был бутерброд с куском бекона, на ужин какое-нибудь печенье. Зимней одежды у нас не было. После года такой жизни разговор о расточительности казался особенно абсурдным. Мономохан не выдержал такой жизни и стал жить в пансионе, где его кормили бесплатно.

В Кембридже был портной, который постоянно смущал меня, предлагая разного рода костюмы; разумеется, он давал мне кредит. Затем я отправился в Лондон. Каким-то чудом он разыскал меня и там; он же взял заказы и от Мономохана. Мономохану нравились костюмы из вельвета, разумеется, не кричащих красных тонов, но спокойных цветов; в таком костюме он и встречался с Оскаром Уайльдом. Затем мы отправились в Индию, но портной и тут не забыл об оброке! Он письменно обратился к правительству Бенгалии и к властям Бароды, чтобы те удержали с меня и Мономохана требуемую сумму.

Я оплатил все свои долги и остался при четырех фунтах. Мне казалось странным отдавать и их, поскольку портной и так брал с меня двойную цену. Когда же Махараджа порекомендовал мне оплатить счет, я так и поступил.

У.: Как относился Мономохан к вашей политической карьере?

Ш. А.: Он был очень горд нашей карьерой. Он говорил: «В Индии два с половиной человека: Ауробиндо и Барин — это два, и Тилак — еще половинка». (Смех.)

У.: Как жилось Мономохану в Англии?

Ш. А.: Он строил из себя поэта; он был возвышенно болезненен. Стихи же его звучали подобно низкому стону. Однажды мы шли по Камберлэнду, начинало темнеть. Мы призывали его ускорить шаг, но он не обращал на нас внимания; он пришел много позже нас, так и не ускорив своих шагов. Стоило ему вернуться в Индию, как эта игра прошла.

У.: А ваш старший брат?

Ш. А.: Ему были чужды поэзия и воображение. Он походил на отца. Он был человеком практичным, правда, ладить с ним было очень легко. Но иногда им овладевала скупость. Когда Барин приехал в Бароду и какое-то время прожил там, у него возник вопрос, как это я могу жить с Кхасирао или Мадхавом Рао месяцами и годами, да еще и без ссор?

12 января 1939

Возник спор о недостигшем совершеннолетия ребенке, который страстно желал остаться в ашраме, то есть оказаться под покровительством и руководством Матери. Охраняемая родителями девочка не могла реализовать своего внутреннего желания. В конце концов, родители — и здесь особенно отличилась мать — увезли ребенка с собой. Этот случай обсуждался в ряде вечерних бесед.

Ш. А.: Эта девочка обладает развитым характером и интеллектом, которые совершенно не соответствуют ее возрасту. В своих письмах к нам она делала такие тонкие замечания о мире и людях, к каким не способна и взрослая женщина. Для своего возраста она замечательна. Матери ее переубедить сложно.

Мать на самом деле не любит ее. Волей случая девочка родилась в этой семье, она совершенно не походит на своих родителей. К тому же девочка обнаружила, что мать ее прибегает ко лжи во имя сохранения власти над ней.

У.: Они утверждают, что внешне ребенок очень счастлив.

Ш. А.: Но ведь она писала нам о том, что во внешнем для нее никогда не было счастья!

У.: В газетах пишут о том, что Сталин выступил с обвинениями в адрес Троцкого; как Вы считаете, они хоть сколько-нибудь истинны?

Ш. А.: Доверия они не вызывают.

У.: Но признания генералов выглядят очень драматично.

Ш. А.: Они пошли на это, чтобы спасти своих родственников.

У.: Японский генерал предвещает столетнюю войну во имя охвата всего мира цивилизацией!

Ш. А.: Вначале они предполагают изгнать европейцев из Азии; впрочем, этим японцы уже не бахвалятся, они предпочитают действовать незаметно.

У.: Индия придет к независимости много позже?

Ш. А.: Не обязательно; не оружие, но мир принесет Индии независимость.

У.: Каким же образом?

Ш. А.: Такое пророчество характерно для саньяси, об этом же нам говорил и Лэлэ; оружие не сможет даровать ей свободу.

У.: На помощь Индии может прийти Италия или Япония.

Ш. А.: Все не так просто. Флота явно недостаточно, без сильной армии покорить Индию чрезвычайно сложно.

У.: Министры Конгресса пытаются ввести воинское обучение в Уттар-Прадеш, центральных провинциях и Бомбее. Но сэр Сикан-дар Хайят из Пенджаба ввел разграничение между воинственными и мирными народами.

Ш. А.: Разграничение это введено британцами, чтобы лишить Индию сил, способных на вооруженное выступление; исключение сделано для патанцев, горкхов, пенджабцев и т. д. Но ведь в прошлом каждая из частей Индии входила в состав некоей империи. Поставка оружия и воинское обучение могут пройти очень быстро в масштабах всей страны.

У.: Остается проблема мусульман.

Ш. А.: Они тоже хотят независимости, правда, независимости «мусульманской».

У.: Похоже, в Европе роль Индии играет Испания. Если Испания отойдет Франции, Англии придется пережить тяжкие времена.

Ш. А.: Франции это лишь повредило бы: тут же открылись бы намерения сил Аксиса.

У.: Но почему же французы так полагаются на англичан?

Ш. А.: Потому что иных союзников у них нет.

У.: Гитлеру дает шанс именно близорукая политика союзников.

Ш. А.: Нет, именно Англия опасается континентального главенства Франции, и она подталкивает немцев к политике силы. Англия хочет восстановить баланс сил. Гитлер же нацелен на Францию.

Франция вечно пыталась умиротворять Италию, но тут со своими «санкциями» вмешались англичане. Французам не спасти Абиссинию, Муссолини же они настроят против себя.

У.: Тунис призывает отвлечься от Испании.

Ш. А.: Я не думаю, что социалистическое правительство Блюма будет против интервенции. Когда французские социалисты были у власти, в этом смысле они не сделали ничего.

У.: Может быть, Россия сможет оказать какую-то помощь?

Ш. А.: Россия слишком далека, к тому же неясно, можно ли ей доверять.

У.: Но газеты сообщают, что Америка готовит вооружение.

Ш. А.: Да, видимо, Рузвельт располагает секретными сведениями о намерениях нацистов. Но из этого не следует заключать, что Америка станет вмешиваться в европейскую политику; они придут к сладкому! (Смех.) По крайней мере, некоторые американцы понимают это прекрасно.

13 января 1939

Присутствовала Мать; X. задал свой вопрос ей.

У.: Грешно ли убивать клопов, москитов, скорпионов и т. д.?

Мать, улыбаясь, ответила: «Спросите у Шри Ауробиндо. Когда я пришла сюда, я отгоняла их йогической силой. Шри Ауробиндо этого не одобрил».

Ш. А.: Потому что при этом человек вступает с ними в дружеские отношения. И какой в том грех? Если вы не убьете их, они покусают других людей, и не будет ли этот грех лежать на вас?

У.: Но, сэр, разве они не живые?

Ш. А.: Конечно, живые.

У.: Но если кто-то убивает их?

Ш. А.: И что с того?

У.: Этот человек, несомненно, будет повинен в грехе. Я не хочу сказать, что мы совсем не убиваем, скажем, мы вдыхаем в себя микробов.

М.: А не убивают ли и доктора?

У.: Да, Мать, убивают. Но это убийство непреднамеренное.

У.: Говорят, будто джайны специально нанимают людей для того, чтобы те кормили клопов!

У.: Нет. Это всего лишь анекдот.

Ш. А.: Как бы там ни было, мне известен и анекдот исторический. Когда Махмуд Газни вторгся в западную Индию, он одолел царя джайнов с помощью его брата. Сверженный царь был отдан в руки своего брата, ставшего царем. Тот не знал, как же с ним поступить, и тогда он вырыл под троном колодец и сбросил туда своего брата, закрыв затем вход колодца. Тот умер, хотя брат и не убивал его! (Смех.)

М.: Для того чтобы стать истинным джайном, необходимо быть йогом; в отношении подобных животных и насекомых следует использовать йогическую силу.

У.: Но можно ли оправдать убийство змей и скорпионов?

Ш. А.: Почему бы и нет? Защищая себя, вы можете не убивать их. Не поймите меня так, что следует выискивать и бить змей. Когда же вы видите, что вашей или чьей-то еще жизни угрожает опасность, вы обладаете полным правом убивать их.

М.: Жизнь присуща и растениям. По-вашему выходит, что москит драгоценнее розы? Вероятно, Вам неведомо то, что чувствуют растения.

У.: Некоторые люди говорят, что убийство кота или собаки не столь греховно, как убийство человека.

Ш. А.: Жизнь есть жизнь, будь это кот, собака или человек. В этом смысле кот ничем не отличается от человека. Идея различия принадлежит самому человеку, вероятно, она и принята в его интересах.

14 января 1939

Заговорили о гомеопатии. Было сказано, что она помогает и при упадке веры, и при возникновении гневливости.

У.: Ученые считают, что гнев — это реакция желез. Но можно ли подобным образом излечиться и от «эгоизма»?

Ш. А.: Если бы это было возможно, я первым бы прибег к подобной терапии.

У.: То, что вы осознаете собственное «эго», излечивает вас наполовину. (Обратившись к Шри Ауробиндо) Не так ли, сэр?

Ш. А.: Вовсе не обязательно. Но это действительно первый шаг.

У.: Каков же второй?

Ш. А.: Отделить себя от всего, считать, что все принадлежит другому существу или еще кому-то. При этом условии Пуруша постепенно отходит от того, чтобы основывать себя на Пракрити, а Пракрити ослабляет свою хватку естества, пока, наконец, не возникает духовный контроль. Если же человек ассоциирует себя с Природой, с Пракрити, Пуруша становится ее рабом. Путь отвержения, несомненно, является путем более сильным. Нужно отвергать все подобное еще до того, как оно пришло, — так, как я отвергаю мысли. В этом присутствует и большая сила, и результат приходит быстрее.

Существует и ментальный контроль, но в этом случае существо самого разума пытается контролировать витальное существо. Это — лишь временный и частичный контроль. Нечто скорее подавляется внутри, но при малейшей возможности оно проявляет себя.

Я слышал о том, как в Бенаресе некий йог совершал омовение в одном из гхатов. В соседнем гхате собиралась купаться женщина из Кашмира. Едва увидев эту женщину, йог напал на нее, пытаясь вызвать у нее ярость. Это очевидный пример ментального контроля. При садхане же, при йогическом усилии, порой возникают вещи, которых раньше не было. Я слышал об этом от многих.

Я сам наблюдал в себе появление гнева и то, как он овладевает мной. При появлении он был совершенно неконтролируемым. Я был чрезвычайно поражен появлению его в своем существе. Гнев всегда был мне чужд.

Когда я находился под следствием в алипорской тюрьме, едва не произошла ужасная катастрофа. Прежде чем развести заключенных по камерам, их какое-то время держали на улице. Во время этого ожидания ко мне подошел охранник-шотландец и толкнул меня. Молодежь вокруг меня пришла в возбуждение, я же только посмотрел на охранника, но так, что тот тут же побежал за старшим надзирателем. Гнев этот объял всех, молодые люди были готовы напасть на шотландца. Когда появился старший надзиратель, который был достаточно набожным человеком, охранник сказал ему, что я смотрел на него с чувством превосходства. Надзиратель стал расспрашивать меня, но я ответил ему, что к подобному обращению привык. Надзиратель успокоил людей и, уходя, сказал: «Каждый должен нести свой крест».

У.: Не является ли рудра-бхава чем-то подобным гневу в истории Рамакришны и змеи, там гнев возник без его чувства.

Ш. А.: Ни в коем случае. Это нечто истинное, это — суровая жестокость против чего-то донельзя ложного, возьмите, к примеру, рудра-бхаву Шивы. Человек узнает гнев по характерным ощущениям: гнев поднимается снизу; рудра-бхава же возникает в сердце. Я приведу вам пример. Однажды X. крайне разгневался на Мать, он кричал и грозил ей кулаком. Когда я услышал этот крик, меня наполнила совершенно неконтролируемая суровая жестокость. Я вышел из комнаты и сказал: «Кто кричит на Мать? Кто здесь кричит?» Едва услышав эти слова, X. тут же затих.

У.: Я слышал, что у X. был неистовый характер.

Ш. А.: Да. Во всем остальном он был искренним садхаком, он многое осознавал, у него был известный прогресс. Но то и дело с ним случались подобные припадки. Им овладели некие асурические силы и привели его к неудаче в йоге; я слышал, что теперь этих припадков у него нет. Но находясь в их власти, он не осознавал ложности того, что он делал. Он проклинал и меня, и Мать, хотя мы были предупредительны и внимательны по отношению к нему. Через какое-то время он видел свою вину, каялся в ней и обещал, что подобное более не повторится. Но эти силы увлекали его вновь и вновь. Порой тщеславие и чувство собственного достоинства мешали ему видеть свою вину. Не следует искать оправдания своим ошибкам, это неправильно. Если так поступать, то ошибка вернется вновь, но с ней будет уже трудней совладать.

У.: У., отдавший тапасу столько времени, думает о выходе из ашрама, а ведь он здесь уже двенадцать лет.

Ш. А.: О каком тапасе идет речь? Если бы он обрел полный контроль, он, наверное, остался бы здесь.

У.: Он говорит, что он помогает Матери.

Ш. А.: Всего лишь помогает? А я-то думал, что он руководит ашрамом! (Смех.)

У.: Смогут ли подобные люди хоть когда-нибудь достигнуть божественного?

Ш. А.: К Божественному придут все. Однажды А. спросил у Матери, сможет ли он достичь Бога. Мать ответила, что это произойдет, если, конечно, он не сделает чего-то совсем уж идиотского, сократив тем самым дни своей жизни. Последнее и произошло.

15 января 1939

Разговор начал Шри Ауробиндо. Речь шла о письме, полученном от некоего американца.

Ш. А.: Это, наверное, заинтересует X. Письмо адресовано Шри Ауробиндо Ашраму, причем видно, что автор письма считает это именем какого-то человека. Автора интересуют спортивные результаты и еще некие «предсказания». Он говорит: «Поскольку вы йог, вы можете войти в транс, а мы сможем извлекать из этого доход! Сообщите свои условия». Далее он говорит: «Если брать деньги вы не хотите, вы можете раздавать их бедным!» (Повернувшись к X.) Входите в транс или пошлите туда У. Я — твердый орешек.

Я не возражаю против раздела доходов, но именно доходов, а никак не трат! К тому же мы причисляем себя к бедным, так что искать последних нам не нужно! (Пауза.)

Какие только безумцы не присылают нам своих писем: из Германии, из Америки и т. д. Интересно, откуда у них наш адрес?

У.: Наверное, из журнала, в котором А. поместил статью; в этой статье приводится и адрес ашрама, вот читатель и решил, что «Ауробиндо Ашрам» - это человек! Я думаю, что и отвечать на это письмо должен А.

У.: Боюсь, что, несмотря на предложение делить доходы, мы не получим ни гроша. В Гуджерате была, а может, существует и сейчас, небольшая группа ищущих, возглавлял ее покойный Нарсимхачарья. Он принял предложение американцев, в котором небольшие вложения сулили солидную прибыль. В этом предприятии участвовала вся группа, были посланы сотни тысяч рупий, но на этом все и кончилось.

У.: Но, с другой стороны, некоторые индийские саньяси делают в Америке хорошие деньги. Один из них занялся модернизацией йоги, вышло нечто среднее между йогой и бизнесом: «Курс лекций и практические занятия по медитации».

Ш. А.: Р. говорил М., что если бы он оказался в Америке, он тоже добился бы настоящего успеха. Думаю, что Р. прав. Многие из числа таких людей обладают способностями шарлатанов.

У.: Но вернемся к вопросу американца: возможно ли предсказать исход спортивных состязаний, цены на хлопок и стоимость акций?

У.: Я знаком с астрологом, который чрезвычайно поразил моего двоюродного брата; когда же мой брат стал действовать по его предсказаниям, то оказалось, что этим предсказаниям грош цена.

Ш. А.: Я вспомнил о замечательном опыте, который произошел в Бароде, речь здесь, правда, пойдет не об астрологе, но о человеке, читавшем мысли. Его предсказания были далеки от истины. Чхотапал, хозяин дома, в котором я жил, привел меня к этому человеку и попросил сформулировать мысленно несколько вопросов.

Стоило нам войти в комнату, как тот человек назвал все четыре вопроса, бывшие у меня в уме; удивительно то, что лишь три из них я смог сформулировать четко, с четвертым этого не удавалось, но он смог поймать и его. Это было замечательно.

У.: Делается ли что-нибудь для того, чтобы ваши книги печатались в Америке?

Ш. А.: Нет. Не знаю, насколько смогут заинтересовать американцев «вечные» вопросы. Я слышал, что Свами Никхимананда написал обо мне статью; мисс Вильсон, Ништа, назвала эту статью проникновенной. Редактор же вернул ее со словами «американцев это не интересует»; тогда Никхимананда переписал ее, и она стала такой, какая есть.

У.: Но ведь американцы открыты для новых идей.

Ш. А.: Да. Если бы не их жажда новых ощущений и перемен, эта открытость была бы чрезвычайным достижением. Все, что можно ответить, это следующее: в Америке этими вещами интересуется большее число людей, чем в Европе, хотя и в Европе ныне заметно пробуждение интереса к йоге.

У.: Некто Томпсон, выпускник Оксфорда, если верить его словам, приходил к ограде. У нас вышел забавный разговор. Этот Томпсон очень странный человек.

Ш. А.: Должно быть, именно он присылал мне большое письмо, посвященное философии. Не думаю, что сам он понимал написанное им. И о чем же вы беседовали?

У.: Когда я вышел во двор, садхак, дежуривший у входа, попросил меня помочь разобраться с неким Томпсоном, который только что прибыл сюда. Я спросил у незнакомца: «Не могли бы вы назвать свое имя?» — Он отвечал: «Имя! У меня нет имени!» — «Если не вдаваться в философствование по поводу того, реально или нереально имя, оно будет оставаться чем-то необходимым для этого далекого от философии мира», — сказал я ему. — «Можете называть меня так, как вам заблагорассудится, — ответил он, — мне совершенно все равно». — Тогда я сказал ему: «Дело не в том, как я назову вас. К сожалению, в мире существует и полицейский департамент, в котором требуют предъявления паспорта с неким именем, важно именно это имя».

Ш. А.: И что же он сказал на это?

У.: В конце концов, он назвался Томпсоном. (Смех.)

У.: Вспоминается непростой вопрос: «Может ли йог заключать страховой договор?»

Ш. А.: Тхакур Даянанда ответил бы «нет». Он всегда полагался на Бога, и в накопительство он не верил. Если тебе нечего есть, значит, Господь хочет, чтобы ты поголодал. Его группа проводила время в пении и танцах, это было неким волнительным изъявлением их садханы, некой витальной демонстрацией. Впоследствии он стал жаловаться на то, что ученики лишали его витальных сил.

Они верили в то, что с ними ничего произойти не может; когда для их ареста явилась полиция, они пели и танцевали. Их экзальтация заставила полицейских уйти. Они считали себя непобедимыми. Правительство направило к ним солдат. И тогда их вера пошатнулась. Утратил веру и один из виднейших учеников — Мохиндра Де; впрочем, он пал жертвой собственного энтузиазма.

У.: Как можно лишить витальных сил человека, находящегося в контакте с Божественным?

Ш. А.: Сила, поддерживающая работу, — это витальная сила, и она отлична от Божественного Сознания.

У.: Вы не помните некоего Кулкарни? Тот, оказавшись здесь, стал жаловаться на то, что его лишили витальной силы.

Ш. А.: Да, его окружали силы распада, хаоса, бедствия и смерти. И он неосознанно изгнал и свою витальную силу.

У.: Кто-то из нас сказал Вам тогда, что Кулкарни обладает и силой, и энергией. Вы ответили замечательно: «И это вы называете силой! Это доведенная до крайности слабость, но никак не сила!»

Ш. А.: Энергия дает твердость, но без поддержки снизу она не приводит ни к какому достижению. Таким был Б., таким был и Д.

У.: Но ведь Б. проделал превосходную работу.

Ш. А.: Это так. То, что он сделал, замечательно, но слишком эфемерно — отсутствует поддержка снизу. У энергии, так сказать, нет тела. Он прошел благодаря своей амбиции, ему хотелось стать правой рукой. Мать одарила его божественной сутью, когда же он ушел отсюда, эта суть покинула его. В конце концов, он потерпел неудачу.

У.: Но ведь в былые дни он был хорошим лейтенантом.

Ш. А.: Некоторые люди хороши только в роли лейтенанта, сами по себе они никто. К этому разряду относится и Б. Я помогал ему, но он бросал одно дело ради другого. Он испортил карьеру по своей же вине.

У.: Некоторые люди рассказывают, что теперь он стал говорить об ашраме плохо.

Ш. А.: Нам это известно. Пришедшему сюда М. он сказал: «Он заманил тебя своей философией», — речь шла обо мне. Впрочем, Матери это известно и без посторонних слухов.

У.: Наш друг Д., в котором «вечное сомненье», встретил в Калькутте Упена Банерджи и задал ему вопрос, верит ли тот в Бога.

Ш. А.: И что ответил Упен?

У.: Он ответил: «Говорить о том, что в Бога я не верю, я не могу, ибо я знаком со Шри Ауробиндо. Я обладаю критерием человека, он проходит во всех случаях, а вот с ним — нет. Если мы будем рассматривать некоторых великих людей, мы обнаружим, что они растут лишь до некоторого предела. Дальше роста не происходит; в случае же с ним это движение длится и длится, и нет ему конца».

Ш. А.: (улыбаясь) Понятно. У Упена тоже есть энергия, он одновременно агностик и человек веры. И это придает его писаниям блеск. Да вот только «Арьи» он так и не понял. Да, вы можете вспомнить и Ришикеша (Канджилап): в нем сомнения не могли осилить веры, но и вера не побеждала сомнений! (Смех.) Он постоянно желал прибиться к какому-то берегу; поисков он оставить не мог, но он был бы без них непоследовательным. Он повторял: «Решение еще не созрело». (После паузы.) Революционеры были интересными людьми, и пусть они не подходили для йоги, но с ними скучно не было.

У.: Но ведь К. с энтузиазмом относился к садхане.

Ш. А.: Это так. Но выдержать испытания йогой он не мог. Не думаю, что он был способен на ее выполнение, уж слишком высоко он себя ставил, к тому же он был груб. Что касается К., то я и поныне удивляюсь, как это он мог заниматься йогой?

16 января 1939

Шутливое обсуждение телеграммы, в которой просят «пепла». Вначале она поставила в тупик всех, но затем было понято начальное значение: просили «благословения».

У.: Не пойму, для чего ему «пепел»?

Ш. А.: Я тоже не понимаю. Пока я курил, я мог посылать ему пепел своих сигарет. Но ведь теперь я не курю!

У.: Наверное, он просит благословения; почтовое ведомство приняло санскритское слово «благословение» за английское «пепел»! (Смех.)

У.: Я читал работу, написанную профессором математики Сомеш Боузом, там говорится, что садхак Бхолашри медитировал вместе со своей мертвой женой. Боуз пишет, что он видел обоих, — покойная жена присутствовала «во плоти и крови». Возникает вопрос: возможно ли это? И еще, Бхолашри или материализовал свою жену, или же она сама сделала это? Сомеш пишет, что она бывала на молитве ежедневно. Могла ли она почти все время существовать в своем материализованном теле? Может быть, она жила с Бхолашри постоянно, или же она то приходила, то уходила? Что скажут нам материалисты?

У.: Они скажут, что все это обман. (Обратившись к Шри Ауробиндо.) А что об этом говорит йога?

Ш. А.: Возможностей множество. Похоже, что это случай временной материализации, ибо каждый раз рядом с ней находится Бхолашри. На мой взгляд, материализованное тело всегда отлично от материального тела. Подобная материализация обычно происходит непосредственно вслед за кончиной человека. Он может посещать своих родных или друзей. Если факт самой смерти неизвестен людям, или если неизвестно, что человек этот находится сейчас очень далеко, люди могут принять материализацию за реальность физического присутствия.

Аналогичных случаев множество. Друг моего поэтичного брата Мономохана Стивен Филипс рассказывал, что покойная мать приходила к нему. Эту историю мне рассказывал Мономохан, и он объяснял этот феномен телепатической связью с формой. Но я так не считаю, это не просто связь с формой или же слепок с разума. Материализуются витальная и физическая составляющие.

У.: Как-то Вы упоминали случай с лордом Стретмором. Но возможна ли полная материализация?

Ш.А.: Теоретически она должна быть возможна, хотя я и не слышал о таких случаях. После опыта, происшедшего в нашей гостинице, — я говорю об истории с брошенным камнем, — я подумал: если могут материализовываться камни, то почему не может возникнуть и человеческое существо?

У.: Египтяне сохраняли после смерти человеческое тело, они верили в то, что через какое-то количество лет душа вернется в тело. Пол Брайтон утверждает, что на холме близ пирамид он встретился с седым от древности духом.

Ш. А.: Египтяне считали, что в момент смерти Ка, или витальное существо, выходит из человека, и через тысячу лет оно же может вернуться в свое тело, если, конечно, то сохранилось. Ну а Брайтон, по-моему, материализовал поверье.

У.: Можно ли оживлять мертвых?

Ш. А.: Я не могу говорить об этом.

У.: Брайтон встречал Бея, который у него на глазах оживил мертвую ласточку. Брайтон пишет, что он видел, как то же самое проделывал Вишуддхананда, «Ганди Свами», как его величали. Возможно ли это?

Ш. А.: Да, подобное возможно. Точно так же вы можете оживить и утопленника, заставив его органы выполнять свойственные им функции; иначе говоря, вы можете восстанавливать жизнь, прибегнув к физическим средствам. Если вам известно, как подзавести силу, побуждающую к работе органы, вы можете оживить тело погибшего или умершего.

Вопрос не в этом. Вопрос в том, само ли человеческое существо возвращается к жизни или же это некий иной дух хочет жить, хочет возобладать телом. Возможно и то и другое, так как воскрешение совершается двояко: в первом случае в тело вновь возвращается его дух — дух, который находится в пределах досягаемости; во втором случае тело наделяется иным духом — духом, который согласился войти в это тело.

У.: Можно ли вернуть в тело витальное существо?

Ш. А.: Да, если оно не ушло слишком далеко, оно может быть возвращено телом.

(Тема беседы изменилась.)

У.: Возможно, приедет Г.

У.: Он уже так долго едет.

У.: Разберется со своей собственностью и приедет.

Ш. А.: Он все еще разбирается со своей собственностью? А много ли у него осталось?

У.: Боюсь, что он потерял все.

Ш. А.: Он феноменален! Вы не помните имени человека, извинявшегося перед нами? Может быть, он принес извинения в силу того, что его публичные атаки не увенчались успехом?

У.: Да. Похоже, он собрал массу небылиц у самых разных людей.

У.: Вы читали его книгу?

Ш. А.: Мне достаточно было взглянуть на нее! Не думаю, что ему удастся продать больше полудюжины экземпляров. (После паузы.) Похоже, М. сожалеет о том, что она творила здесь; она объясняет это влиянием С. и Б.

У.: Атаки Р. не были голословными. Его возражение заключалось в том, что ашрам не трудился, как он выражается, «на благо общества».

Ш. А.: И что же это за труды?

У.: Скажем, труды на благо своей страны или же на благо человечества.

Ш. А.: Это возражение кажется чем-то новым. Никто и не ожидает от ашрама, от духовной организации, подобной работы!

У.: Миссия Рамакришны, ашрам Ганди и некоторые другие организации занимаются и общественной работой, соответственно, люди считают, что ашрам должен работать на благо всего человечества.

Ш. А.: Значит, если я занимался политической работой, они ожидают от меня продолжения ее в течение всей моей жизни?

У.: Вас обвиняют не только в этом, но и в том, что Вы отвлекаете столь многих молодых людей от работы в этой сфере.

Ш. А.: Все понятно.

У.: Но ведь ашрам Ганди не является духовной организацией. Это группа людей, которые собрались вместе для того, чтобы научиться выполнению некоторой работы, основанной на принципах и методах Ганди. Можно сказать, что служение общественным интересам — это одна из главных их целей.

Последнее выступление Субхаса против ашрама вызвано тем, что несколько людей из числа лучших были отвлечены от политической борьбы.

У.: Не помню, чтобы он называл пришедших сюда «лучшими» или «хорошими». Он ставил в пример Д.

Ш. А.: Но ведь Д. не занимался политической работой.

У.: Идея Субхаса сводилась к тому, что Д., возможно, и не занимался бы сейчас политической работой. Но когда придет время, он должен быть готов к тому, чтобы оставить все и присоединиться к сражению.

Ш. А.: Значит, во имя Бога оставлять всего не следует!

У.: Но представьте, что человек жертвует всем ради независимости своей страны, что ему останется после этого, кроме, возможно, тюремных стен!

Ш. А.: Д. в тюрьме! Наверное, он стал бы писать рассказы о своих мучениях.

У.: Но это был бы вклад в литературу, а не в политику.

Ш. А.: Во времена подъема движения Ганди кто-то спросил Абаниндранатха Тагора, почему он не оставляет живопись ради своей страны, почему он не занимается политикой. Тот ответил: «Я служу своей стране искусством, в котором я хоть что-то смыслю, политик же из меня скверный».

У.: Тагор с трудом избег Чаркху. А вот Нандалал Боуз, кажется, движется именно в этом направлении.

Ш. А.: У этого человека характер аскета. Некогда появился и такой энтузиаст, который даже написал статью, в которой показывалось, что Чакра «Гиты» не что иное, как Чаркха!

У.: Это Виноба Бхава, ученик Махатмы.

Разговор зашел о Бароде. Доктор М. заметил, что теперь старый ипподром окружен красивыми зданиями, созданными кооперативными сообществами; доктор Балабхай жив и поныне, он поселился в одном из новых домов. Ему около восьмидесяти пяти.

Ш. А.: (после паузы) Упоминание Бароды привело на ум связи с Гэквадом. Удивительно, как порою все устраивается само собой. Провалившись в «Индиан Сивил Сервис», я стал искать работу. Именно в это время в Лондоне появился Гэквад. Не помню, то ли он позвал нас, то ли мы просто встретились, но старый джентльмен, с которым мы советовались, сказал, что 200 рупий в месяц — недурной оклад. Это немногим больше 10 фунтов, и я не понимаю, чем же был хорош этот оклад!

Но я предоставил решать вопросы, связанные со своим устройством, старшему брату и Джеймсу Коттону. В те времена я ничего не знал о жизни.

У.: Сколь накладной была жизнь в те времена?

Ш. А.: Перед войной можно было вполне прилично жить и на 5 фунтов. Наша хозяйка была просто ангелом. Она была родом из Сомерсета, а в Лондон переехала, по всей видимости, после смерти мужа. Страдание не оставляло ее, поэтому денег она с нас не спрашивала даже тогда, когда мы не платили месяцами. Не понимаю, как она управлялась. Я же платил ей из своей стипендии.

Экзамен по верховой езде я провалил по вине отца. Он не присылал денег, а уроки верховой езды стоили в Кембридже очень недешево. Впрочем, учителю тоже было не до меня; пока он получал деньги, он попросту оставлял меня с конем, против чего я не возражал.

Я попытался учиться езде в Бароде, занимались мы вместе с Мадхавом Рао, но и эта попытка кончилась неудачей.

Мой провал чрезвычайно расстроил отца, так как он через сэра Генри Коттона уже обустроил всю мою будущность. Для меня держали место в округе Ара; это место считалось хорошим. И вдруг все это рухнуло. (Пауза.)

Интересно, что было бы со мной, если бы я поступил на гражданскую службу. Наверное, меня выгнали бы за леность и невыполнение положенных работ! (Смех.)

У.: Вы помните Нана Сахеб Синда из Бароды?

Ш. А.: Да. Мадхав Рао, я и Нана Сахеб в те времена были полны революционных идей.

У.: В своем выступлении на молодежной конференции он сделал особый акцент на необходимости военной подготовки в целях обороны страны. Его речь резко контрастировала с расхожими идеями ненасилия.

Ш. А.: То, что кто-то поднимает свой голос против попыток сделать ненасилие единственным способом решения всех проблем, это хорошо.

У.: Но пропаганда ненасилия сделала свое дело — приграничный Патан обезоружен. Кажется, во время пребывания в приграничном районе Ганди отказался и от вооруженной охраны.

Ш. А.: И что же они станут делать, если их атакуют? Они просто будут стоять?

У.: Они должны умирать, сопротивляясь атакам.

Ш. А.: Я никогда не мог себе представить этого ненасильственного сопротивления. Я могу понять позицию абсолютного смирения перед злом, как говорят христиане: «Не противься злу». Вы можете умереть, не противясь тому, принять все так, как возжелал Господь. Но вот идея пассивного сопротивления представляется мне абсурдной. Я не могу понять и того, как подобное пассивное сопротивление может найти дорогу к сердцу противника.

У.: Стоит упомянуть и возражение, помещенное на страницах «Модерн Ревю». В статье выражено согласие с тем, что ненасилие может быть благим евангелием для великого святого; если же и обычные люди дозволят злу побеждать себя с такой легкостью, ибо их сопротивление пассивно, то для общества это вряд ли станет благом. Едва ли можно надеяться на то, что головорез изменится в разуме или в своем сердце, если вы дозволите ему убить себя.

Ш. А.: Боюсь, что ненасилие прилагают не к должным сферам, в то время как истинно приложимо оно лишь к духовной жизни. Ненасилие, или ахимса, как духовная позиция и ее практика вполне понятны и достойны. Чего-то вы можете и не принимать, но, несомненно, этот принцип опирается на реальность. Вы можете жить в согласии с этим принципом в духовной сфере, но прилагать его ко всем сферам излишне. Подобное приложение может происходить лишь при игнорировании великого принципа адхикары — соответствия; ту же ошибку совершают и европейцы. К тому же этот принцип не соответствует ситуации.

У.: Махатма считает, что в любом случае, - либо с оружием, либо без, - вы готовы пожертвовать жизнью. Тогда почему бы не попытаться принести эту жертву без оружия, тем более, что последнее может копиться всеми народами до бесконечности, и неизвестно, к чему это может привести. В этом случае вы увековечите пассивное сопротивление, в случае же применения оружия вы увековечите лишь убийство.

Ш. А.: Если ввести в рассмотрение и вопросы расходов, то придется признать основанием ненасилия не этические, а экономические соображения. (После паузы.)

Подобный принцип может быть признан удачным в случае его массового характера; особенно это относится к безоружным людям, скажем, к индийцам; много выбора здесь и быть не может. Но даже и в случае его успеха, вы никоим образом не воздействуете на сердце своего врага, вы попросту лишаете его возможности править. Именно это и произошло в Ирландии; там существовало и вооруженное сопротивление, но одно оно не смогло бы достичь успеха вне всеобщего пассивного сопротивления. Столь категоричные обобщения, как: «пассивное сопротивление для всех», «Чаркха для всех», «безбрачие для всех» — едва ли жизненны.

17 января 1939

Шри Ауробиндо были показаны фотографии Харнатха (Пагала) Кусум Дэви. Было зачитано обращение Матушри — Кусум Харнатха - о том, что он - Высшая Сила, а Харнатх - одна из ее форм.

Ш. А.: Это тантрическая доктрина.

У.: Но ведь Харнатх был вайшнавом.

Ш. А.: Да, и все же доктрина его - доктрина тантристов, но не вайшнавов.

У.: Истинна ли она?

Ш. А.: В принципе, да, ибо Высшая Шакти есть Божественное Сознание, все боги исходят от нее. Именно она порождает всех богов: и Шиву, и прочих. Сказано, что даже Шива не может действовать, если она не даст ему на то силу.

У.: Харнатх постиг определенный духовный опыт в Кашмире, где, как считается, к нему явился Гауранга, давший ему «миссию». Поздние же его ученики считают его равным Гауранге.

Ш. А.: В чем же проблема? Если сознание божественно по своей сути, то почему бы в нем не быть и Гауранге, и Харнатху одновременно?

У.: Они хотят значит, доказать, что он ни в чем не уступает Чайтанье.

Ш. А.: А, так значит, два Аватара соревнуются? Харнатх назвал себя Аватаром?

У.: Нет, но он ведет себя именно так. Известно множество случаев мгновенного обращения людей, встретившихся с ним.

Ш. А.: Я пришел к тому, что вайшнава бхакти, путь преданных, создан для очень быстрого и серьезного прогресса.

У.: В Гуджерате существует династия садхаков, практикующих поклонение безличностному Богу.

Ш. А.: Поклонение безличностному Богу?

У.: Какого-то определенного Бога у них нет, они поклоняются Тому, кто всюду, Тому, кто подлежит личному. Эту веру разделяли Кабир и некоторые другие святые. И даже тогда, когда они дают Богу определенное имя, они подразумевают под ним нечто большее, чем оно несет. Они могут говорить «Рама», но при этом они верят в различные аспекты Рамы.

У.: «Нийяра» означает Трансцендентное?

Ш.А.: Да, Абсолют, Высшее.

У.: В этом стихе говорится следующее: один Рама родился в доме Дашаратхи и потому был подвержен изменению; может быть, он был кшара (тленным). Один Рама существует в каждом сердце, один Рама вездесущ и потому универсален; один Рама стоит за всем.

Ш. А.: Похоже, что это совпадает с идеей «Гиты» о Васудэве, который во всем, и Васудэве, который является Высшим Абсолютом; оба — суть одно. Я видел образчики интенсивной джняны (знания) и интенсивной бхакты (посвящения). Посвящение безличностному Божеству может оказаться и чем-то слишком слабым; оно более эфемерно, к тому же, входящее в него знание лишает посвящение и интенсивности, и действенности.

У.: Мы слышали, что водительство вашей садханой осуществлял Шри Кришна; был ли это Шри Кришна Вриндаваны или же Шри Кришна Курукшетры?

Ш. А.: Я полагаю, что это был Кришна Курукшетры.

У.: Эти различия между разными персонификациями Кришны: Кришны Вриндаваны и прочих, — возникли в поздний период движения вайшнавов.

Ш. А.: Они считают Бала Гопал аспектом Блаженства или же Сознанием Блаженства; древние же школы вайшнавов считали Кришну Аватаром Вишну.

У.: Я полагаю, что «Гиту» дал Кришна Курукшетры.

Ш. А.: Тот, кто произнес «Гиту», был аспектом Вишну.

У.: Арджуна не мог вынести его вида и потому попросил его принять человеческий облик.

Ш. А.: В «Вишну Пуране» прекрасно описаны все аспекты Вишну. Эту «Пурану» я изучал очень внимательно. Не понимаю, как она не стала предметом всеобщего обозрения, ведь это замечательная поэзия. Там есть и полный юмора пассаж: ученик спрашивает у гуру, царь ли на слоне, или же слон на царе. (Смех.)

У.: Если верно второе, то царем должен был стать не кто иной, как Раммурти.

Ш. А.: Гуру взобрался на своего ученика и спросил его: он ли на ученике или же ученик на нем? (Смех) А затем дается прекрасное описание Джада Бхарати.

У.: А истинно ли оно? Разве Джада Бхарата существует?

Ш. А.: Не знаю. Но в «Пуране» все это звучит крайне убедительно. Помимо прочего, это и самая антибуддистская «Пурана».

У.: Тогда она должна была возникнуть сравнительно поздно.

У.: Будда родился около 500 года до нашей эры.

Ш. А.: Нет, она не настолько стара; все «Пураны» моложе буддизма. Они — составная часть брахманического Возрождения, наступившего в эпоху Гуптов как реакция на буддизм.

У.: Считается, что даже древнейшие «Пураны» написаны не ранее III—IV веков нашей эры.

Ш. А.: Скорее всего так и есть. В «Вишну Пуране» Будда рассматривается как один из аватаров Вишну, нисшедший для того, чтобы обмануть асуров. Соответственным именем он не назван, его называют словом «Майямоха». Но в то же время ясно и то, что речь идет о Будде, ибо он повторяет: «Будхъясва! Будхъясва!» Это прекрасная работа.

У.: Считается, что «Тантры» возникли из «Вед».

У.: В «Ведах» нет ничего такого, что могло бы как-то обосновывать их притязания, разве что одна единственная сукта (гимн), называемая Вак; Амбхрани — суть Валкхилья. Амбхрани говорит о себе как о создательнице богов. Разумеется, при желании, корнем «Тантры» можно считать Адити — бесконечное Божественное Сознание.

Ш. А.: Принцип «Тантр» может соответствовать «Ведам», но известные «Тантры» созданы позже.

У.: В Индии «Веды» считаются высшим авторитетом; все индийское пытается произвести себя из них, — и это не только тантризм, но и искусство, и танцы и т. п.

Ш. А.: Мне непонятна эта страсть к старине. Какая разница, когда возникло нечто, раньше или позже; истина есть истина, когда бы она ни обреталась.

У.: Но «Веды» считаются чем-то вечным.

Ш. А.: Они вечны постольку, поскольку вечен источник их вдохновения.

У.: Кто-то сказал, что вечная «Веда» в сердце каждого.

У.: Это сказал Шри Ауробиндо в книге «Синтез Йоги». Вы цитируете ему его же слова! (Смех.)

Ш. А.: «Упанишады» пришли вслед за «Ведами», они передавали истину «Вед» на более прозрачном языке. В «Ведах» язык символический.

Но «Упанишады» не менее велики. Даже в «Ведах» существуют пассажи, ясно показывающие то, что ведантистская Истина содержится в «Веде». Скажем, «Веда» говорит: «Оно и есть то Единое, которое является источником всего». Ясно, что речь здесь идет о ведантической истине Единого. Подобным же образом и «Упанишады» могут работать с символами «Вед». «Иша-Упанишада» говорит о ведических богах: Солнце — Сурье и Агни; но вы понимаете, что их значение является символическим. «Веды», «Упанишады» и «Гита» одинаково велики.

У.: Европейцы считают, что подобная продвинутость ведических риши немыслима, в особенности, если учитывать примитивность тех эпох.

Ш. А.: Да, когда они, европейцы, пришли к исторической интерпретации, они настолько удовлетворились ею, что перестали обращать внимание на множество вполне однозначных указаний. И все же следует признать, что интерпретация, обращающая ведических богов в газы, поразительно остроумна.

У.: Не Парамашива ли Айяр из Майсора выказал это необычайное остроумие?

Ш. А.: Я полагаю, именно он.

У.: В своей книге о «Ведах» он пытается доказать, что «Веды» описывают состояние Земли в ледниковый период и повествуют о геологической эволюции. Я оставил чтение, когда наткнулся на «параме Вьоман», объясненное им как «гребень» и «подошва» океанской волны. Многие гимны Диргхатамаса не переведены и поныне, несмотря на обилие остроумных теорий и интерпретаций.

Ш. А.: Вы не сможете ни перевести, ни понять их, пока не обретете ключа к символизму.

19 января 1939

Визит доктора Р. За время разговора тот заметил (в связи с опухолью коленного сустава), что все болезни по сути являются воспалениями.

Когда доктор ушел, Шри Ауробиндо сказал: «В каком это смысле все болезни являются воспалениями? Этому не может быть дано удовлетворительное объяснение».

Ученик завел речь о книге Олдоса Хаксли «Цели и средства».

У.: Хаксли предлагает два пути решения проблемы человека. Первый — изменение существующих образовательных и производственных институтов, иными словами, модификация социальных, политических, экономических и религиозных институтов. Это может привести к изменению личности. Что касается производства, то здесь он предлагает создать единую федеративную организацию небольших производств. Тем самым удастся избежать возникновения сверхпроизводств, являющихся корнем всех зол. Вторая предложенная им мера состоит в том, что личность следует изменить так, чтобы, говоря его словами, она достигла «непривязанности» и бесстрастно упражнялась в добродетели. По-моему, новый тип экономических институтов отстаивает и какой-то французский автор.

Ш. А.: Моя идея в те времена, когда я предлагал Матилалу организовать духовную коммуну, сводилась к тому же. Я называл это не коммуной, а сангхой — сообществом, основанным на духовности, сообществом, живущим самостоятельной экономической жизнью; в нем было бы свое сельскохозяйственное производство; сеть подобных коммун, покрывших собой всю страну, стала бы жить благодаря натуральному обмену.

У.: Вы подсказали ему и идею с бумагой.

Ш. А.: Я не помню. Я говорил с ним о ткачестве и плетении.

У.: После отхода от нас он пытался следовать планам Ганди; мы настаивали на Свадеши, но они назвали это Кхаддаром.

У.: Похоже, что ныне материальное положение у них отнюдь не столь блестяще, как то представляется.

Ш. А.: Возможно. Я не знаю, чем они сейчас заняты. Я слышал, что для занятий сельскохозяйственным трудом они закупили несколько земельных участков на Сундербанах. Но когда у людей началась малярия, затею эту пришлось оставить.

У.: Это нечто подобное «Дайялбагх»? Не знаю, о какой духовности можно говорить в этом случае. Похоже, что вся их энергия направлена на внешнюю активность и производство.

Ш. А.: Возможно, причина этого в широких масштабах производства. Я слышал, что Анукул Тхакур также начал работать над этой идеей.

У.: Разве он не из «Дайялбагх»?

Ш. А.: Нет. Можно сказать, что он принадлежит к тому, что они называют школой Радха Свами. К «Дайялбагх» он не имеет отношения.

У.: Но ведь для организации подобной сангхи необходимо обладать духовой реализацией, к тому же для этого нужно много времени.

Ш. А.: Не обязательно. Если человек будет ждать духовной реализации, то времени уйдет много. Но совсем не обязательно, что высшей или супраментальной реализации достигнут все. Достаточно получить опыт духовного, а его достигнуть не так сложно. Я говорил М., что духовность должна стать основой сангхи, иначе ваш успех будет и вашим поражением. Но, похоже, М. это не услышал.

(После паузы.) Духовные сообщества подобного рода существовали и прежде. Русская община духоборов была чрезвычайно сильной, хорошо организованной и незыблемой в своей вере. Несмотря на все гонения, они держались вместе. В конце концов, им пришлось эмигрировать в Канаду. Одним из их догматов был нудизм, но правительству Канады это не нравилось, поэтому духоборы оказались в сложном положении. (С улыбкой.) По крайней мере, они решили проблему ткачества. (Смех.)

В США пользуется известностью секта мормонов. Имя основателя — Джозеф Смит, простоватое для пророка имя. Но Бригхэм Янг был человеком замечательным, он и создал коммуну. Забавно, что один из их догматов — полигамия. Их религия основана на Ветхом Завете. Когда их заставили отречься от нее, они стали самыми обычными людьми.

Марк Твен пишет, что когда в присутствии членов секты стали допрашивать ее руководителя, он сказал, что знает число своих детей, но их имен он не знает, так как помнить имена было затруднительно.

В Америке была и другая община, ее членам браки воспрещались.

У.: Вы не знаете, есть ли подобные сообщества в Индии?

Ш. А.: Единственное основанное на религии сообщество — это сикхи. Тхакур Даянанда установил или пытался установить орден женатых саньяси.

У.: Я слышал, что и Анукул Тхакур принял подобное установление для своих учеников.

Ш. А.: Ученики - нечто иное, им позволительно жениться.

У.: Я считал, что он разрешил брак для саньяси.

Ш. А.: Тот же принцип принят и вайшнавами школы Нитьянанды, они принимают и вайшнави (вайшнавок).

У.: Похоже, все мыслимые попытки к построению коллективной жизни уже сделаны; когда посмотришь на них, невольно испытываешь отчаянье: прямо как лысый человек, который испробовал все средства от облысения и тут увидел фотографию короля Эдварда VII, сияющего лысиной. (Смех.) У Вас есть какие-либо идеи относительно того, как будет действовать Сверхразум?

Ш. А.: Никаких идей. Если у вас есть идея, то ваш результат ничем не будет отличаться от результатов былого. Следует предоставить решение всех вопросов самому Сверхразуму.

У.: Но ведь работа такого рода должна основываться на любви. Нужно возлюбить всех.

Ш. А.: Одной любви недостаточно. Необходимо нечто большее. Единство сознания важнее любви.

У.: Беда в том, что когда человек приступает к чему-либо, он становится эгоцентристом. Ухудшение симптоматики выражается в ссоре. (Смех.)

Ш. А.: Но ведь и любовь ведет к ссоре. Никто не ругается так, как делают это влюбленные. (Смех.) (Посмотрев на X.) Вы знаете латинскую пословицу о том, что каждая ссора возрождает любовь. Любовь — прекрасный цветок, а единство сознания — корень этого цветка.

Проблема в том, что люди обретают здесь толику Высшей Силы, что делает их эгоцентриками; они копят эту силу в витале и обращают ее к работе в низшей природе. Когда А. прибыл сюда из Чандернагора, он сказал: «Там, в Чандернагоре, все подобны овечкам, идущим за пастырем, здесь же каждый являет собой королевского бенгальского тигра». (Смех.)

У.: А кто-то сказал так: это зверинец, где каждый лев рычит в своей клетке.

Ш. А.: Когда нас было мало, когда ашрам еще не разросся, В. и С. обращали в духовность самых разных людей; в этом они были великолепны. Однажды Б. овладел вниманием молодого тамила, который был истинным агнцем. Б. стал регулярно встречаться с ним, и через три или четыре месяца оказалось, что молодой человек стал сварливым, ленивым и наглым — с ним совершилась великая трансформация. (Смех.) А из Д. общественного деятеля сделал С. Как бы то ни было, он лишил Д. всяческих сомнений. Он говорил: «Истина и ложь не имеют значения, благо и зло — ничто».

У.: Теперь Д. пытается жить в соответствии с этими принципами.

Ш. А.: Доктору Лемоньяку Д. сказал: «Я не могу пасть, ибо я — человек Божий». Многим здешним людям он говорил о том, что у него нет страха, ибо он — ученик Шри Ауробиндо. Мать давала ему Силу, и все сходились в том, что он — человек, воистину способный на некое деяние, если, конечно, он того захочет. Миссис Р. писала: «Чему же научился Н. в Пондишери? Он пишет нам: «делайте так» и «делайте этак»; вся наша работа представляется ему сомнительной». В свою бытность в Японии они, очевидно, так же спорили. У них разные взгляды на работу.

Б. пришел прямо от X.,. который был еще одним великим пропагандистом. Он ловил всех, кто только попадался ему под руку, и принуждал каждого к занятиям йогой, разумеется, это была именно его йога. Он не считал адхикеру чем-то обязательным.

У.: Мы пережили настоящий бой с последователями Махатмаджи. Речь шла о превосхождении морали и аморальности человеком, достигшим духовной реализации, что соответственно сказывалось бы на его поведении. Они убеждены в том, что уход от морали неизбежно приводит к аморальности. Все, что противоречит их моральным уложениям, объявляется ими аморальным.

Ш. А.: Разумеется, все не могут отвергать мораль. Так что их теория в известной степени верна. Это — ментальное правило; пока человек не вступит в контакт с динамичным Божественным Источником действий, который скрыт в самом этом человеке, нужно придерживаться неких законов поведения, иначе возможно приятие такой позиции: «Нет ни добродетели, ни греха, так пустимся же в радость греха».

В «Гите» Шри Кришна говорит — «оставив все заповеди»; но следует помнить, что говорится это в конце, а не в начале книги. И это не все, есть еще «лишь во Мне ищи прибежище». Прежде чем найти в себе водительство динамичной Божественности, должно быть обретено и некое правило для самонаправления. Большинство людей должно пройти через ступень Саттвы. Лишь единицы могут начать с чего-то, превосходящего Саттву, и потому в отношении большинства людей закон морали следует признать истинным.

У.: Можно ли считать, что психическое существо всегда стремится к трансформации? Некоторые люди верят тому, что при эволюции психическое может и должно искать трансформации. Лишь Атман — Дух — может войти в Лайю в Беспредельном. Не может ли обратиться в Лайю и развитое психическое существо, слившись тем самым с Беспредельным?

Ш. А.: Да, это возможно. Все зависит от того, фронтально оно или нет. Если оно занимает фронтальное положение, то, как я уже говорил, оно берет под свое руководство все существо, и при этом оно устремлено к трансформации. Но развитое психическое существо может избрать и любое другое духовное направление. Все определяется направлением, избранным внутренней Божественностью. Мы не вправе диктовать душе, что ей следует избрать, не все обязаны менять свою природу.

У.: Тогда какая же происходит трансформация?

Ш. А.: Первая трансформация — это трансформация психическая. Многие йоги достигают ее, она — чистое естество бхакты. Но не все духовные люди святы, хотя, порой, они могут идти рядом.

У.: Существует ли разница между святыми и духовными людьми?

Ш. А.: Разумеется, существует; святые ограничены своим психическим естеством, духовные люди — нет. Обычно, святой становится таковым в сердечном центре, там он и живет. Духовный же человек может жить и в других, более высоких центрах, скажем, над головой, в духовном сознании.

У.: Мне не совсем ясно это различие.

Ш. А.: Святые живут психическим существом, Пурушей сердца, а духовные люди могут жить и над головой. Я никогда не чувствовал себя святым, хотя Морис Магр и называет меня «философом и святым». Скажем, Кришна святым не был. Духовный человек и вести себя может иначе, в нем масса иного; возьмите риши Дурвасу.

У.: Но святые ближе человечеству, они не Ишвар-Коти, к которому законы неприложимы.

У.: В этой йоге должно сражаться так, как сражался Арджуна на поле Куру, ибо эта йога — йога борьбы и сражений.

Ш. А.: Не всегда это так, все зависит от природы существа. Скажем, некоторые люди при встрече с враждебными силами в витале или в видении тут же вступают с ними в бой, другие же взывают о помощи. Если человек обладает психической позицией, то ему сражаться не нужно. Сражаться должны ментальные и витальные люди; в случае ментального типа борьба идет с идеями.

У.: Некоторые люди считают психическим путем борьбу с Божественным.

Ш. А.: В таком случае, в нашем ашраме масса психических людей.

У.: Помню письмо X. о песне Рампрасада: он требует от Божественного исполнения его желания, ибо он все принес в жертву Ему.

У.: На чем же основаны эти «требования»? Похоже, аргумент таков: «Вы должны даровать мне нечто, поскольку я очень этого хочу». И что же Вы ответили?

Ш. А.: Оно было адресовано не мне, оно было адресовано Кришне.

У.: Тогда я попрошу его написать ответ за Вас.

Ш. А.: Нет, нет, не делайте этого. (Смех.) Иначе я стану столь же тверд, как и Кришна.

У.: Они считают Шиву очень добрым и щедрым богом.

Ш. А.: Не знаю, добр ли он к демонам. Его дары причиняют беспокойство, от них так просто не уйдешь. Или Вишну, или кто-либо иной должен прийти вслед, чтобы исправить ситуацию. Кришну же они называют черствым.

(Тема беседы изменилась.)

У.: Мне вспомнился садхак X.; его садхана шла прекрасно, но он обратился в буддизм. Не знаю, замешана ли в этом женщина, но какие-то указания на это существуют.

Ш. А.: Очень жаль, если так. В одном из своих писем к У. он написал, что для овладения сексуальной сферой не обязательно быть евнухом. Нужно следить за своей реализацией. Реализация — нечто чрезвычайно драгоценное, нужно оберегать ее, нужно жить в ней, словно в крепости. Можно увеличивать свои познания, но при этом следует помнить и о своей реализации. Скажем, для овладения джняной совсем не обязательно оставлять бхакту.

Очень жаль, что он подменил любовь к Кришне любовью к обычной девушке. Мне трудно было читать его комментарии на «Гиту». Они чрезмерно интеллектуальны, в них не хватает жизни и сердца. Но, как бы то ни было, читать написанное им было всегда приятно. Похоже, он утратил интенсивность ментального видения, утратил свой видящий разум, и мне кажется, что причиной этого стало его обращение к знанию.

Его тяга к буддизму понятна: для рационального европейского разума рациональность буддизма выглядит очень привлекательно. Именно через буддизм Европа начала свое знакомство с Индией. Теософия Блаватской зиждется на нем. Впоследствии в Европе была воспринята Шанкара; в течение многих лет европейцы считали, что помимо Адвайты Шанкары в Индии нет ровным счетом ничего. Но если X. обратился к буддизму, то его сексуальные влечения невозможно оправдать. Буддизм — наиболее строгий путь. Это самый нетерпимый, суровый и сухой путь, это путь Тапаса.

У.: Возможно, X. свойственна ментальная гордыня.

Ш. А.: Может быть, и излишняя витальная самонадеянность.

У.: X. он сказал, что проблем с сексом у него нет.

Ш. А.: Это и есть излишняя самоуверенность. Вероятно, при садхане в его витале образовалась некая лазейка.

У.: Но как же может оступиться садхак, достигший таких прекрасных реализаций?

Ш.А.: Что вы называете реализациями? Йога-бхрашта (уход от йоги) возможна всегда.

20 января 1939

После дискуссии о местных событиях.

Ш. А.: Я нашел, что письмо X., адресованное У-ку, как и обычно, отличается ясным видением. Он рекомендует У-ку остерегаться смешения ощущения своей вины и законного решения не подавать руки человеку, оскорбившему Гуру. Об А. он пишет: «Для людей, подобных А., йога, к которой они приходят, является чем-то в высшей степени декоративным». Хорошо сказано: декоративная йога.

У.: (изменив тему разговора) Из беседы Чемберлена и Муссолини трудно хоть что-нибудь понять. Обе партии говорят, что они удовлетворены результатами.

Ш. А.: Я не понимаю английской политики. Я не знаю, какую цель она преследует. Франция же, как хвост, она ведома Англией. Говорят, что Муссолини ждет победы французов, тогда-то он и предложит Франции свои условия. Победа французов в Испании для Франции может кончиться плохо. Очень трудно усмотреть здесь хоть какую-то выгоду для Англии. Ибо после того как Италия и Германия сокрушат Францию, придет очередь Англии. Англичанам прекрасно известны амбиции Муссолини, тот хочет создать Итальянскую Империю. Следовательно, он попытается вернуть все, принадлежавшее некогда Италии. Англичане осознанно настроили Гитлера и Муссолини против Франции и после того самоустранились. Единственное объяснение, которое можно дать в этой связи, это то, что Францию собираются делить на три части; впоследствии же англичане могут попытаться стравить Гитлера и Муссолини. Возможно, что это ее обычная эгоистичная политика, но в данном случае риск слишком велик.

У.: Возможно ли это? Разве англичане смогут оставаться в бездействии, когда Франция столкнется с неприятельскими силами?

Ш. А.: Почему бы и нет? Чемберлен заявил, что пока интересы Англии не будут затронуты, она не обязана вмешиваться. Англичане скажут, что требования Италии не были выполнены, и потому она развязала войну, Германия же просто присоединилась к ней. Речи об агрессии, направленной против Англии, нет, и потому Англия может сохранять невмешательство; причин к тому будет найдено столько, сколько нужно. Блум рассказал своему приятелю, который одновременно является приятелем Деладье, о том, что ему пришлось предать Чехословакию вследствие того, что Чемберлен обещал ему поддержку при условии, что Франция не будет выходить за дипломатические рамки; в случае же войны на англичан рассчитывать будет нельзя.

У.: Почему же Фланден хочет поддерживать Францию, когда Блум против него? Фланден даже послал поздравительную телеграмму Муссолини. Гитлер считает его другом — тот хочет присоединиться к оси Рим-Берлин и таким образом оставить Англию с носом!

Ш. А.: Италия выставит свои требования, когда уляжется испанский конфликт. Почти наверняка итальянцы потребуют Тунис и Джибути. Готов ли Фланден к тому, чтобы отдать их? Италия жаждет своей империи в Африке. Таким образом, Тунис и Джибути жизненно важны для нее; они позволят ей стать хозяином Средиземноморья. Блум некомпетентен; именно он ввел в испанскую проблему принцип незахвата территории.

Похоже, ныне лишь двое противостоят этому делу, все прочие ищут путей к спасению. Один из этих двоих — Рузвельт, он прекрасно все видит, но он слишком далек, к тому же он не знает, поддержит ли его американский народ.

У.: А что Вы скажете о России?

Ш. А.: Россия ненадежна. Ее военная сила непонятна. Некогда считалось, что она располагает сильнейшей авиацией. Но, согласно Гинденбургу, это, видимо, не так.

У.: Джавахарлал говорит, что Гитлер и его генералы, к своему изумлению, не встретили в Австрии сопротивления. Они чрезвычайно поражены этим.

Ш. А.: Да, генералы не соглашались с Гитлером, они не были подготовлены к войне. Теперь же Гитлер говорит: «Вы видите, что я прав? Все происходит именно так, как я о том говорил».

У.: Джавахарлал говорил, что и угроза напасть на Чехословакию была, в основном, запугиванием.

Ш. А.: Возможно, что эти сведения не вполне надежны; немцы слишком дисциплинированны для этого.

У.: В Голландии возникли какие-то неурядицы: Германия угрожает прекратить торговлю с ней и установить новый торговый путь через Антверпен, но не через Амстердам.

Ш. А: Если это произойдет, то Чемберлену поневоле придется вмешаться, Англия не захочет, чтобы германский флот курсировал по Северному морю. Впрочем, и Германия не пойдет на это, если она не хочет войны с Англией.

(Тема вновь изменилась.)

У.: Когда X. работал здесь, он встретился с новым садхаком, который спросил его: «А кто из здешних садхаков продвинут больше?» X. ответил: «Я не знаю». Когда тот же вопрос был задан ему еще раз, он ответил: «Я скажу тебе, но ты никому об этом не говори. Здесь лишь два продвинутых садхака — ты и я». (Смех.)

Ш. А.: Это напомнило мне шутку Гюго. Бальзак сказал приятелю, что французский язык знают и пишут на нем только два человека: он сам и Гюго. Когда об этом сообщили Гюго, тот сказал: «Все правильно, но только при чем здесь Бальзак?» (Смех.)

А вот другая история, в ней речь идет о даме, уверовавшей в доктрину вечного ада или рая; в согласии с этой доктриной люди отправляются либо в рай, либо в ад. Кто-то спросил у нее: «Вы не знаете, куда отправятся люди?» Она ответила: «Все отправятся в ад, кроме меня и министра (речь шла о священнике). Впрочем, в священнике я не уверена». (Смех.)

У.: Это живо напомнило мне присутствующего здесь доктора Р.; когда он впервые прибыл сюда, я задал ему вопрос о гомеопатии. Он ответил: «Понимаете, в этом направлении в основном работает четыре человека: доктор такой-то в Калькутте, двое, находящихся здесь, и я сам». (Смех.)

21 января 1939

Визит доктора Р.

Др. Р. Вы все еще чувствуете боль (в коленном суставе)?

Ш. А.: Да.

Др. Р. Все потому, что ваша нога долго была неподвижной; боль прекратится, когда Вы привыкнете к этому.

Ш. А.: Привыкну к боли! (Смех.)

Разговор снова пошел о мировой войне и о Конгрессе. Президентом был избран Паттабхи. Патель хотел поселиться в Раджкоте или отправиться в Восточную Африку.

У.: Боюсь, что с появлением Пателя в Восточной или Южной Африке там перестреляют всех индийцев.

Ш. А.: Вместо того чтобы Пателю ехать в Африку, лучше было бы Ганди съездить к Гитлеру. Гитлер сказал бы Махатме: «Вы, мистер Ганди, следуете своему внутреннему голосу, а я своему». Это нельзя было бы назвать чем-то ложным: мой внутренний голос может являться благом и необходимостью для меня, но он может не обладать таким же значением и для другого. Космический Дух может быть для Гитлера чем-то определенным, возможно, что он и ведет его; в другом же случае действие Духа могло быть и иным.

У.: Такая встреча могла бы привести к столкновению двух этих начал и к ломке инструментов.

Ш. А.: Ну и что же? Вследствие этого может возникнуть что-то положительное.

У.: Таким образом можно прийти к фатализму, вере в судьбу.

Ш. А.: Возможно. Некоторые люди верили в судьбу, рок или еще что-то, вы можете называть это по-разному. Наполеон III говорил: «Если нечто должно быть сделано мною, оно будет сделано в любом случае; когда все необходимое будет сделано, меня выбросят на обочину как отслужившего свой срок». Именно это с ним и произошло.

Наполеон I тоже верил в судьбу.

У.: Когда кто-то спросил Наполеона, почему он занимается составлением планов, тот ответил: «Это тоже предначертано судьбой: я должен планировать свои действия».

Ш. А.: Да. Все великие и сильные мира верили в некую Высшую Силу, силу большую, чем они сами: она-то и двигала ими. Сократ называл ее словом «даймон» — божественное существо в человеке. Удивительно, что порой человек и в мелочах полагается на этот голос. Однажды Сократ гулял со своим учеником. Когда они достигли развилки, ученик сказал: «Пойдем этой дорогой». Но Сократ ответил: «Мой даймон советует принять иную дорогу». Ученик не согласился с ним и пошел своим путем. Когда он прошел известное расстояние, на него напало и сбило с ног стадо свиней.

Некоторые следуют не внутреннему голосу, а внутреннему свету. Такую веру имеют квакеры.

У.: Они видят Свет?

Ш. А.: Не знаю, но кем-то было сказано: «Зри свет свой, не тьму». Странно то, что этот внутренний голос никогда не дает объяснений, но только говорит: «Делай так, если так не поступишь, будет плохо». Как ни странно, но порой эти дурные следствия при неповиновении голосу действительно возникают. Лэлэ говорил, что всякий раз, когда он не внимает внутреннему голосу, он испытывает боль и страдания.

У.: Но ведь существует масса голосов, соответствующих силам различных планов. Я полагаю, что отличить истинный внутренний голос от ложного чрезвычайно сложно. Возможны голоса и из ментала, и из тонких физических планов. Более того, в одном и том же человеке возможно появление различных голосов.

Ш. А.: Совершенно верно. Приятель Гитлера рассказывал о нем: если сегодня тот сказал одно, то завтра он скажет нечто совершенно противоположное. И я услышал голос прежде, чем отправиться в Пондишери, несомненно, это был внутренний голос.

У.: Разве невозможна ошибка?

Ш. А.: Сделать ошибку или же ослушаться этого голоса невозможно. В случае определенных голосов вероятность ошибки или сомнения равна нулю. Гуру Чандра Рой хотел, чтобы я уехал во Францию, чтобы у нас не было больше проблем. Когда я прибыл в Чандернагор, он отказался принять меня, спихнув меня Моти Рою.

У.: Но почему он должен был принимать вас?

Ш. А.: В силу того, что он был революционером.

У.: Он был революционером?

Ш. А.: Господи, мы же и в тюрьме сидели вместе; вероятно, это заключение и испугало его. Вначале же он был чрезвычайно страстным борцом.

У.: Нолини говорил, что в тюрьме он стал плакать, как ребенок. Тюремные власти решили, что революционером он быть не может (смех) и отпустили его.

Ш. А.: Причина была в другом. Я думаю, что здесь помогло вмешательство французского правительства. Однажды в его доме оказался Барин; он прочел хозяину большую лекцию о революции и так за один день обратил его в свою веру.

У.: Я слышал, что Ниведита тоже была революционеркой; правда ли это?

Ш. А.: О чем вы говорите? Она была одним из лидеров революционного движения. Она путешествовала по Индии, чтобы иметь возможность вступать в контакты с людьми. Она была откровенным и открытым человеком, она могла говорить с людьми о своих революционных планах. Когда Ниведита говорила о революции, говорила сама ее душа, проявлялось ее истинное лицо. Йога йогой, но, казалось, что ей назначена именно эта деятельность; это был, если позволите, настоящий пламень. Ее книга «Мать Кали» — в высшей степени вдохновенное творение, но она насквозь революционна, и в ней нет места ненасилию. Она общалась и с тхакурами Раджпута, пытаясь проповедывать им революционные идеи. В те времена все хотели какой-то революции. Я встречался с некоторыми тхакурами, обладавшими вполне революционными идеями, о чем правительство и не подозревало. Тхакур Рамсингх был посажен в тюрьму за участие в нашем движении. Через некоторое время он внезапно умер. Моропант говорил, что он умер от испуга. Но тхакура испугать было непросто. Они могли отравить его. Вы знаете, что впоследствии Моропант примкнул к умеренным. Многие в индийской армии были готовы помочь нам. Я помню охранника-пенджабца из Алипора, который говорил со мной о революции.

Однажды Ниведита прибыла в Бароду для встречи с Гэквадом, она хотела его убедить в том, что его долг — присоединиться к революции; помимо прочего она сказала ему: «Если у вас возникнут вопросы, вы можете обратиться к Гхошу». После этого Гэквад ни разу не говорил со мной о политике. Но вот чего я не мог понять в Ниведите, так это ее восхищения Гокхале. Не понимаю, как он вообще мог нравиться революционеру. Однажды опасность, угрожавшая жизни Гокхале, так встревожила ее, что она пришла ко мне с вопросом: «Мистер Гхош, он не один из ваших людей, кто готовится к этому предприятию?» Я ответил: «Нет». Она тут же успокоилась и сказала: «Стало быть, это один из вольных уланов».

Когда мы увиделись впервые, она мне сказала: «Мистер Гхош, я слышала, что вы поклоняетесь Шакти. Это правда?» Говорить о ней в связи с ненасилием очень затруднительно. У нее был и развитый вкус. Как-то мы с Кхасирао Джадхавом пошли встречать ее на станцию Бароды. Увидев Дхармашалу, она воскликнула: «Как прекрасно!» А увидев новые здания колледжа, она пробормотала: «Как отвратительно!» Кхасирао сказал о ней: «Похоже, у нее не все дома».

У.: Предполагалось, что здание колледжа будет напоминать Итон.

Ш. А.: У Итона нет купола.

У.: Здесь же дано сочетание современной и древней архитектуры.

Ш. А.: Как бы там ни было, купол безобразен. Миссия Рамакришны с опаской относилась к ее политической активности; заниматься политикой ее просили вне стен миссии.

У.: А что вы скажете о ее йогической садхане?

Ш. А.: Не знаю. Но политику она воспринимала как часть трудов Вивекананды. Ее книга о Вивекананде — одна из лучших. Вивекананда не отрицал политической работы, порой он склонялся и к революции. Однажды он имел видение, которое, возможно, соответствует событиям в Маниктола-Гарден. Поразительно, что в те времена многие саньяси думали о свободе Индии. Юные ученики Махариши были революционерами. Подобные же идеи владели гуру Йогананды. Таким же был и тхакур Даянанда. (Повернувшись к ученику.) Вы не знаете мистера Мандала?

У.: Это человек в очках?

Ш. А.: Да, именно он через посредство неких людей ввел меня в тайное общество; там я встретился с Тилаком и прочими.

22 января 1939

Разговор начал сам Шри Ауробиндо: «Что вы скажете о голодании Д.?» (Вчера ему было сказано о том, что сегодня, в день своего рождения, Д. вознамерился поголодать. Но Д. совершенно забыл об этом.)

У.: Я слышал, что он позавтракал бутербродом, а в полдень он легко пообедал.

Ш. А.: Хорошенькое дело! Он постится хлебом и молоком!

У.: Некоторые люди считают, что во время поста хлеб и молоко допустимы. (Смех.)

Ш. А.: Видимо, таковы обычаи Бенгалии. Это напомнило мне об одной истории. Невинсон отправился на встречу с Тилаком, тот встречал его в дхоти. Описывая встречу, Невинсон заметил: «Мистер Тилак был совершенно наг под своим одеянием». (Смех.)

В этот момент появился ученик, которого, похоже, переполняли какие-то новости.

Ш. А.: Что за вести, вы услышали их по радио? На помощь! На голове Сталина вошь! Сделайте ее социалистической, тогда к ней примкнут и другие.

Ученик пересказал несколько превосходных анекдотов о России, взятых из газеты «Дела европейские». Затем он сказал: «Я просмотрел всю книгу; Линдберг пишет, что советская авиация не так сильна, как это считалось прежде».

Ш. А.: Что имеется в виду?

У.: Я не знаю.

Ш. А.: Это звучит слишком расплывчато. Может быть, плох материал, из которого сделаны самолеты; может быть, слабо обучены пилоты, верно? Если сказано лишь это, то реальных сведений это не дает. Пограничная война между Россией и Японией привела японцев к выводу о том, что русская артиллерия превосходна — она не знает промаха; пехота же слаба, она не пользуется возникающими преимуществами. По всей видимости, японская армия — сильнейшая армия мира. Несмотря на внушительное превосходство китайцев, японцы умудряются держать оборону. Чан-Кайши заявлял о том, что он разгромит японцев в одночасье. Японцы в ответ промолчали, но каждое новое поражение позволяло им захватывать все большую и болыпую территорию.

У.: Считается, что в воздухе японцы слабы, они то и дело мажут.

Ш. А.: Мне трудно говорить об этом. Пилоту приходится одновременно концентрироваться на многих вещах. Японцы же хорошо концентрируются на чем-то одном.

У.: Муссолини потребовал закрытия всех итальянских фирм в Джибути, что, по его мысли, должно привести к недовольству. Он хочет прервать железнодорожное сообщение между Джибути и Абиссинией и открыть новую ветку, соединяющую Эритрею с Ансарой.

Ш.А.: Французы все равно не оставят Джибути, так как это важный связующий пункт между Францией и ее восточными колониями. Если даже на это пойдут Фланден и премьер, народ Франции будет против этого.

У.: Вчера мы говорили о голосах; существует ли критерий оценки того, истинен ли голос?

Ш.А.: Какой еще критерий? Никакого критерия нет. Да и как бы вы смогли отличить истинное от ложного?

У.: Выходит, что Гитлер, говорящий о следовании некоему голосу, прав?

Ш. А.: Прав в каком смысле? В моральном?

У.: Видимо, речь идет о духовном аспекте.

Ш. А.: На каком основании вы можете говорить о ложности этого голоса? Гитлер нашел, что, следуя ему, он овладел Австрией и Чехословакией, он достиг успеха и во множестве других предприятий. Тогда почему же этот голос не истинен? Как я уже говорил, Космический Дух может использовать его именно таким образом. Вы не можете его обвинить даже в аморальности. Он очень строг в выборе пищи, похоже, у него нет женщины, да и все прочие аспекты его жизни находятся под контролем. Робеспьер был не менее моральным человеком, но он погубил множество людей.

У.: Тогда скажите, что Вы понимаете под «истинным голосом»?

Ш. А.: Это — голос психического. Духовная точка зрения существенно отлична от вашей. В ней отсутствуют понятия добра и зла. Человек превосходит все подобные стандарты и взирает на мир уже с этих высоких позиций. Но для этого существенно восприятие или же ощущение Божественного присутствия во всем. Человек видит Божественное всюду, оно лишь вуалируется гунами. С этой точки зрения обнаруживается истинность сказанного «Гитой» о гунах: человек приводится в движение гунами. Один злой саньяси пришел в калькуттский храм Кали. Рамакришна назвал его «тамасическим Нарайяной». Но это определение оказалось неточным, ибо появился еще один ведантист, который стал удовлетворять свою похоть с первым саньяси. Рамакришна спросил у него: «Почему вы отдаетесь подобным утехам?» Ведантист ответил: «Все — майя, и какая разница, делаем мы это или не делаем?» Рамакришна ответил: «Плевал я на вашу Веданту».

Если исходить из логики, то ведантист был прав. Пока все является для вас мяайей, вы вольны творить все, что угодно. И как вы узнаете благость творимого? Например, что вы можете сказать о деяниях Керзона?

У.: Вы имеете в виду отделение Бенгалии?

Ш. А.: Да. Прав ли он в этом? Он считал себя правым, а прочие были уверены в ошибочности такой политики. Но все же Индия тогда не была настолько свободной, если сравнивать ее с современной Индией. И, возможно, Космический Дух вынудил его на подобный поступок, чтобы привести к дальнейшим следствиям. Существует пророчество каббалистов: Золотой Век придет тогда, когда евреев станут преследовать и изгонять отовсюду. Возможно, именно это и осуществляется Гитлером. Видеть нечто можно очень по-разному. Скажем, давешняя американка может считать, что она наделила нас большой суммой, для нас же это пустяк.

У.: Тогда можно говорить и об отсутствии ответственности человека за свои поступки. Человек делает то, что хочет; так мы придем к фатализму.

Ш. А.: Нет, человек не может делать то, что ему хочется. Говорить, что Гитлер в каждом, неправильно; люди не станут творить то же, что творит он, ибо именно природа человека вынуждает его к тем или иным поступкам. Ваш вопрос напомнил мне об истории с моей бабушкой.

Она сказала: «Бог создал такой скверный мир. Если бы я встретилась с ним, я бы сказала ему все, что я о нем думаю». Дедушка ответил: «Да, все так. Но так уж устроен Бог, что пока в тебе есть подобное желание, ты не можешь к нему приблизиться». (Смех.)

Когда мы говорим, что Гитлер одержим витальной силой, мы просто констатируем факт, это не моральное суждение. Все это прекрасно видится и из самих его дел, и из того, как он эти дела производит.

Я помню, как в Бароде появился юный саньяси с длинными ногтями. Он обычно стоял под деревьями. Мы с Дешпандом отправились посмотреть на него. Дешпанд спросил его: «Что есть Дхарма или основа действия?» Тот отвечал: «Такой основы не существует. Дхарма вора — красть, ибо такова его природа». Дешпанд очень разгневался, услышав такой ответ. Я же сказал, что это всего лишь определенная точка зрения.

Но все сказанное не означает, что действия человека остаются без последствий. Как говорил Христос, надобно прийти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Существует закон жизни, толкающий вас на убийство, на преследование и т. д. Когда вы своевольно налагаете страдание на других, это страдание возвращается к вам — таков закон Кармы.

У.: С. любил цитировать известный стих Дурьодханы: «Джанами Дхармам нача ме правритти» (Я знаю, что такое Дхарма, но мне не хватает сил для того, чтобы делать должное).

Ш. А.: Вспомните о другом стихе: «Тобой, Всенаправляющим, что в сердце моем, деянья я совершаю».

Этот вопрос становится серьезным, когда вы хотите менять себя или же менять других. Говоря «этого быть не должно» или «должно быть так», вы доводите до витала правило разума, но когда вы выходите за разум, вы входите в контакт со своим духом, а природа этого духа — Свет, Истина и Чистота. Дисциплина существует ради духа, а не для исполнения ментального правила. Если вы хотите достичь истинной чистоты, вы должны отвергать все то, что будет возникать на вашем пути. Так же дело обстоит и с ложью. Если вы ищете Истины, вы должны совершенно избавиться от лжи, и не потому, что существует ментальный принцип добра и зла, а единственно ради духа. Природа многосоставная: одна часть может искать исключения того, что противостоит какому-либо изменению, что противоречит ему, а другая часть может отстаивать то же самое начало. Как говорил один римский поэт: «Лучшее вижу, но худшему следую».

У.: Одно время слово «Веданта» было синонимом лицемерия. Люди называли их «Бедантисами» — «теми, у кого два ряда зубов», одни зубы напоказ, другие — для пережевывания пищи, прямо как у слона. А есть ли хоть какая-то истина в Вама-Марге?

Ш. А.: Не знаю. В ней заключена идея подъема и возвышения сил. Даже половой акт нужно совершать, находясь в высоком сознании. О том, что это возможно, говорят и «Упанишады».

Но вернемся к исходному пункту о законе Природы. Мы должны понимать, что все это вовсе не говорит об отсутствии морального стандарта. Человечество требует такого стандарта, он способствует его прогрессу. Из того, что делает Гитлер, с очевидностью видно, что он служит отнюдь не силам Света. Он служит тому, что было бы названо евреями «силами нечестивыми». С точки зрения духовного, и такие силы могут быть необходимы. Как говорится: «Мир слагается из разных начал».

Но опять-таки, из этого вовсе не следует, что распознание различных планов является чем-то необязательным. Скажем, существует витальный план, законом которого являются сила и успех. Если у вас есть сила, вы достигаете победы. Если вам присуща скорость, вы обгоняете остальных. Закон разума приходит словно для того, чтобы служить противовесом сказанному, он приносит с собой ментально-витальный стандарт. Если вы превосходите и его, вы приходите к состоянию, в котором «Сарва Дхарман Паритьяджа» «Гиты» становится принципом. Принципом становится и Шаронам Враджа. Но если вы оставите и последнее — «мамекам Шаронам Враджа» («лишь во Мне ищи прибежища»), то вы с неизбежностью придете к следованию своему «эго» и станете либо асуром, либо лунатиком, либо животным. Впрочем, чувство греховности и праведности известно и животным. Это хорошо показано в «Книге джунглей» Киплинга. Вы читали ее?

У.: Нет.

Ш. А.: Книга рассказывает о том, как стая преследовала одиночку, не соответствовавшего стандартам стаи. Контакт с человеком лишь усилил это чувство.

Пришла Мать; через некоторое время она вышла.

У.: Верно ли, что Супраментальное Существо и Бхагаван — одно и то же?

Ш. А.: Бхагаван — все, все Божественное.

У.: Это потенциальный или сокровенный Бхагаван; иначе нам пришлось бы признать совершенным и этот мир в его нынешнем состоянии.

Ш. А.: Он настолько совершенен, насколько это возможно в данный момент.

У.: Можно сказать, что будет достигнуто еще более совершенное совершенство?

Ш. А.: Да, это должно произойти.

23 января 1939

У.: Мой друг X. слишком смущен для того, чтобы задать вам этот вопрос; ему показалось, что в сказанном вчера о гунах есть противоречие.

У.: Вы сказали, что человек, подобный Гитлеру, действует определенным образом в силу действия гун, начал Природы. Иными словами, он действует так, как вынуждает его Космический Дух, но при этом он сохраняет индивидуальную ответственность за творимое. Это кажется противоречием.

Ш. А.: Это обычная ситуация: когда вы выражаете некую Истину, вы не можете не противоречить себе. (Смех.) Истина не всегда последовательна. Противоречие, замеченное вами, не означает отсутствия ответственности, морали, праведности или греховности. Индивидуальность всегда отвечает за свои дела, ибо именно она принимает определенного рода активность гун Природы.

У.: Но разве не Космический Дух заставляет человека действовать определенным образом?

Ш. А.: Нет. Космический Дух прямо не воздействует. Он работает через Природу. Не через истинную индивидуальность, а через природную индивидуальность. Он действует через личность, а личность это отнюдь не сам человек. Личность — это нечто сформированное ментальным, витальным и физическим существом. Личность несет ответственность в силу того, что именно она принимает гуны — начала — своим «эго» и своим существом. Как я уже сказал, Космический Дух работает опосредовано, то есть через Природу.

У.: Но ведь Космический Дух реализует свои цели через личность, он заставляет ее действовать.

Ш. А.: Да, но это не означает того, что индивидуальность здесь ни при чем. Космическое содержит в себе и добро, и зло.

У.: Стало быть, в зле повинен Космический Дух.

Ш. А.: Да, Космический Дух является причиной и добра, и зла; говорить о том, что он ведает одной лишь половиной, неверно. И через то, и через другое, и через борьбу Света и Тьмы, он реализует свои цели в эволюции.

У.: Скажем, Дурьодхана считал себя правым в битве на поле Куру. Он не знал, что его деяния приведут к гибели его собственного рода.

Ш. А.: Но Космический Дух вне эволюции, в то время как индивидуальность — в ней. Индивидуальность эволюционирует в своем существе, она восходит в своей природе.

У.: Может ли индивидуальность отказаться от гун, отвергнуть гуны?

Ш. А.: Разумеется. Индивидуальность может отказать в подчинении Природе. Например, Арджуна отказался от действий, присущих его существу; для того чтобы понудить его к сражению, пришлось рассказать ему все 18 глав «Гиты».

У.: Несмотря на то, что Космический Дух уже сразил воинов, он желал, чтобы Арджуна стал его инструментом.

Ш. А.: Истинное освобождение приходит при пробуждении Пуруши. При этом Пуруша чувствует свою отделенность от Природы, он не подчиняется ей, он сам господин.

У.: Но обычно Пуруша связан ею.

Ш. А.: Разумеется, обычно Пуруша уступает действию Пракрити, но он может и воспротивиться этому, выйдя из-под ее власти. Он может освободиться, выйдя из эволюции, то есть, освободившись от работы «эго» и природных личин.

У.: Когда завоевывается свобода Пуруши, индивидуальность может видеть за Космическим Духом Трансцендентальное; в согласии с Трансцендентальной Волей она и будет действовать в Космосе, так?

Ш. А.: Да, или, иначе говоря, вместо того чтобы быть инструментом в руках слепой Природы, вы можете стать инструментом Божественного.

У.: Под Космическим Духом вы понимаете Безличное Сознание?

Ш. А.: Нет, Космический Дух личности, причем не в узком понимании этого слова. Он и статичен, и динамичен, Сагуна и Ниргуна-Ниргуна, поддерживающая Сагуну.

У.: Вы говорили, что личностью является и психическое существо.

Ш. А.: Да, психическое существо — это психический Пуруша.

У.: Развивается ли психическое существо от рождения к рождению?

Ш. А.: Развивается не оно само, оно направляет эволюцию существа, индивидуальности путем усиления психического элемента в природе индивидуума. Связанными являются именно эти природные личности.

У.: Говорят, что психическое существо — это искра Божественного.

Ш. А.: Так и есть.

У.: Тогда функция психического существа совпадает с функцией ведийского Агни, бога Огня, предводителя в этом странствии.

Ш. А.: Да, Агни — божество психического; помимо прочего, он предводительствует в восхождении.

У.: Каким же образом психическое переносит личности, сформированные в этой жизни, в следующую жизнь?

Ш. А.: После смерти оно собирает свои элементы и переносит их в следующее рождение. Но это не та же личность, которая родится. Люди легко путаются в этих вещах, особенно тогда, когда они изложены в терминах разума. Прошлая личность берется единственно за основу, а вкладывается личность новая. Будь личность той же самой, она продолжала бы старую линию поведения, и в этом просто не было бы смысла.

У.: Соотносится ли переживание Космического Духа с тем, что вы называете Надразумом?

Ш. А.: Да, но опыт Космического Сознания вы можете получить и на любом другом уровне сознания. Обычно, вы обретаете его на уровне Высшего Разума, где аспекты статического и динамического предстают чем-то раздельным. Но по мере продвижения вверх, вы находите, что Надразум превосходит все прочие уровни, в нем указанные аспекты сливаются, образуя единое сознание. (Обратившись к X.) Таким образом, Гитлер ответственен до той поры, пока он не почувствует, что он вовсе не Гитлер.

У.: Но чувствует ли он эту ответственность?

Ш. А.: Он чувствует себя ответственным не только перед самим собой, но и перед всей Германией.

Когда Гитлер только начинал, он был совсем иным. Его считали забавным чудаком; впрочем, вряд ли на него обращали внимание. А на своей последней фотографии он выглядит просто как преступник; похоже, он стремительно нисходит во тьму. Витальная одержимость придает ему и силу, и величие. Без этой одержимости он был бы грубоватым добродушным человеком с некоторыми ментальными увлечениями и известной толикой чудачества. Овладение им стало возможным вследствие неразвитости его психического существа. В его существе нет ничего такого, что могло бы противостоять витальной силе.

У Муссолини психическое существо развито, а витальное существо отличается чрезвычайной силой. На последней фотографии он выглядит сильно ослабевшим. Либо это физический недуг, либо возраст; впрочем, возможно, что это результат неправильного использования сил.

У.: Гитлер чувствует свою ответственность перед всеми арьями (арийцами), что бы ни означало это слово.

Ш. А.: Но, разумеется, единственные арьи — это сами германцы. Они разделяют эту ответственность, и им же придется делить бремя последствий.

У.: Возможно ли оставаться свободным от последствий каких-либо деяний, если при их исполнении не осознается собственная ответственность?

Ш. А.: Подобным образом ответственности избежать нельзя, пусть при этом вы и не будете считать себя ответственным за происходящее.

Для того чтобы освободиться от нее, нужно стать свободным. Достичь этой свободы можно тремя путями, что, конечно, немного. Первый путь — отделение Пуруши от Пракрити и осознание Пу-руши в качестве отдельной сущности; второй путь — осознание Самости, Атмана или Духа как чего-то существующего отдельно от космического движения; третий путь — идентификация себя с надстоящей Трансцендентностью, то есть реализация Параматмы. Также подобная свобода может достигаться и буддистской практикой, приводящей к слиянию с Шуньей.

У.: Остается ли Пуруша «свидетелем» при следовании первым или вторым путем?

Ш. А.: Необязательно. Он может оставаться таковым при первом методе, ибо, отделив себя от Пракрити, он уже не участвует в действии, но лишь является его свидетелем.

При следовании вторым путем реализации Пуруша может и не быть свидетелем мира или мирового движения. Самость может оставаться собранной и без каких-то свидетельств. Дух может приходить ко многим состояниям.

Определенного рода Нирвана необходима даже и для нашей йоги. В известном смысле, мир должен стать для вас ничем, ибо нынешний образ его соткан Неведением. Лишь тогда, когда вы увидите нечто истинное, вы сможете войти в истинный мир, сможете вызвать к существованию истинное творение, мир Истины и Света.

У.: О какой Самости говорит «Гита»: «И найдете вы Самость всюду, и все в Самости и затем во Мне»?

Ш.А.: Это Брахмическое Сознание. Иначе говоря, во всем вы видите одно Сознание, все содержится в этом Сознании; а затем вы восходите к реализации Единого, который и личен, и безличен, который превыше и того, и другого.

У.: Правда ли, что люди, склонные к духовной жизни, рождаются с адхикарой, соответствием ей?

Ш. А.: Да.

У.: Можно ли достичь адхикары, если изначально ее не было?

Ш. А.: Да, к ней возможно прийти. Говоря, что «такой-то не готов», именно это мы и имеем в виду; когда же мы говорим о том, что «человек способен к чему-то», следует понимать, что речь идет о возможном обретении адхикары.

У.: Такой человек может прийти к адхикаре и через многих святых.

Ш. А.: Разумеется.

У.: Эта проблема манифестации утомит кого угодно. Воплощение Божественного в себе и в своей жизни — очень сложный и долгий процесс.

Ш. А.: Утомление — еще не все. Нужно обладать и силой быть свободным, оставаться вне эволюции, то есть действовать за эволюцией.

Многие йоги при выходе в Дух или в Космическое Сознание дозволяют работать через себя Космическому Существу, не чувствуя при этом никакой личной ответственности. Они остаются сконцентрированными или отождествившимися с Высшим Сознанием, что делает их неподконтрольными. Подобно X., вы можете обнаружить, что духовный человек способен на сквернословие; еще бы, ведь йог или его дух свободны от пут нравственности. И потому такие йоги ведут себя, как джада, пишача или бала; они не препятствуют игре природы.

При достижении Высшего Сознания человек, как говорят «Упанишады», перестает сожалеть о чем бы то ни было: такого-то доброго дела я не сделал, или же — я сделал зло. Отнюдь не все йоги ведут себя подобным образом. Некоторые из них знают причину или же потребность в некоем деянии в определенной ситуации в определенное время. Но действие уже не связывает их.

Другая трудность возникает вследствие того, что йоги в своем большинстве — скверные философы, следовательно, они не могут дать адекватное описание опыта в ментальных терминах. Из этого не следует заключать, что они не удостоились истинного духовного опыта. Интеллектуальное развитие не привлекает их, они ищут лишь Высшего Сознания и удовлетворяются лишь им. Если вы будете искать у йогов то, к чему они никогда не стремились, вы испытаете разочарование, подобное тому, что испытала одна американская дама, увидевшая, как плюется и кусает свои ногти Рамана Махариши. К его духовности это не имело никакого отношения.

У.: Можно ли считать, что в сознании Сат, сознании чистого существования, Чит отсутствует?

Ш. А.: Нет, оно присутствует даже в том, что вы называете сознанием существования; просто оно находится поодаль, оно, так сказать, неактивно. А в сознании Чит оно естественно занимает главенствующую позицию. Когда к подобным материям прилагаются ментальные термины, известное смущение присутствует всегда; Сат-Чит-Ананда — первичная реальность, ни одна из ее частей не может мыслиться существующей отдельно.

Ш. А.: Проблемы возникают, когда человек сталкивается с множеством переживаний, обретаемых в рамках различных систем садханы; возникает вопрос, что же избрать.

У.: Но разве не разум совершает подобный выбор?

Ш. А.: Другого пути нет. Не может ли привести к знанию изучение различных систем?

Ш. А.: Это может помочь в подготовке к пути знания. Философия — попытка объяснить человеческому разуму то, что на деле находится вне разума. Для западного ума мысль является чем-то высшим. Если вы сможете дать объяснение мира, вы достигнете цели ментальной активности. Они используют разум для самого этого использования; это никуда не ведет. (Обратившись к X.) Таким образом, мир является не логической проблемой, а проблемой сознания.

У.: Необходимо ли изучение философии?

Ш. А.: Вовсе нет.

У.: Я предпочел бы опытное познание.

Ш. А.: Вы познаете то, чему учит философия, с помощью непосредственного опыта; при этом вы познаете и то, чего она дать не в состоянии.

У.: Разделение Пуруши и Пракрити, сделанное санкхьей, очень точно, и потому оно способствует освобождению от бремени Пракрити.

Ш. А.: Да, это разделение очень категорично. Они верят в то, что эти два начала — Пуруша и Пракрити — есть два конечных элемента. Санкхья и буддизм были первыми индийскими учениями, понятыми и принятыми Европой; с санкхьей это произошло именно по причине столь строгого разделения Пуруши и Пракрити; второе они считали «джада» — лишенным сознания. В санкхье Пракрити суть джада, а в свете сознания Пуруши Пракрити предстает сознательной. Даже буддхи — интеллект — они относили к джада. В нашей йоге к этому прибегать не нужно. В буддизме же европейцев привлекает строгий рационализм; его логика доходит до Шуньи, состояния небытия, цели всего движения. Европейцев привлекает и упор, делаемый на агностицизм. Это — нечто, повисающее в воздухе, так как основой всего является Шунья — небытие. Вам неизвестно само основание.

Между наукой и санкхьей существует определенное сходство, ведь и в науке эволюция начинается с «джада» — с того, что не имеет сознания, а далее начинается восхождение по ступеням сознания.

У.: В нас столько темноты, что мы сами не в состоянии избавиться от нее. Порой кажется, что нам мог бы помочь и маленький лучик.

Ш. А.: Нет, маленький лучик, скромная свечка ментальной иллюминации, для этого не подходит. Необходимо присутствие солнечного света во всем его блеске. К этому же прийти чрезвычайно сложно. Это — неспешный процесс, но именно о нем мы говорим: «Ты должен открыться». Если вы открыты, то в вас начинает проникать все больше и больше Света.

У.: Как мы можем принимать Свет, если он нам неведом?

Ш. А.: Иначе говоря, что-то в вас не желает его; иных трудностей здесь, видимо, нет. Несомненно, доныне мир отвергал явление Света.

Это своеобразный тест, позволяющий судить о готовности мира. Скажем, когда Христу был вынесен приговор, Пилат обладал правом помиловать одного из приговоренных, и он помиловал Варраву. Теперь они говорят, что Варрава не был разбойником, что он был национальным героем, чем-то вроде Робин Гуда. Но как бы то ни было, они предпочли романтического разбойника Сыну Божьему, политического противника — Учителю Истины.

У.: Вы говорите об опыте, но у меня нет опыта. При медитации я испытываю только давление.

Ш. А.: Вы-то хоть давление чувствуете.

У.: Но как понять, вызывается ли его работа Высшей Силой или нет?

Ш. А.: Если вы будете терпеливы, вы поймете это сами. Вы можете получить это знание и от гуру, прошедшего через это переживание, то есть вы можете получить его через шравану — слушание, и манану — медитацию на сказанном.

У.: Говорят, что происходит восхождение и нисхождение; как же узнать об этом?

Ш. А.: Когда это произойдет, вы сами увидите все; пройти мимо этого опыта вы не можете.

У.: Я слышал, что американка Б., невзирая на грязь, оставалась в Раманашраме неделю. На еду она тратила 100 рупий ежедневно. Мона говорит, что фамилия ее мужа отнюдь не свидетельствует о его аристократическом происхождении. Он — резиновый магнат, лорд, занимающийся производством резиновых покрышек.

Ш. А.: Не понимаю, почему резиновый магнат должен быть католиком.

У.: Наверное, он это унаследовал.

Ш. А.: Что унаследовал? Скаты или католицизм?

У.: Какое впечатление произвел на нее наш ашрам?

Ш. А.: Он очень впечатлил ее, она превозносила Мать и считала все работой гения. Она думала, что гений может обходиться и без финансов!

У.: Кажется, она что-то пожертвовала.

Ш. А.: Да, пять фунтов. Все американцы, бывавшие здесь доныне, либо бедны, либо богаты, но не склонны к пожертвованиям.

У.: И все же, она поступила лучше, чем сэр Г., тот не только ничего не даровал нам, но и прихватил с собой буханку хлеба! (Смех.)

В этот момент вошла Мать.

Ш. А.: (Матери) Н. хочет узнать, какое впечатление произвел на леди Б. наш ашрам.

М. Она сыпала комплиментами. Ее очень впечатлили аккуратность, чистота и красота нашего ашрама. (Обращаясь к Шри Ауробиндо.) Она не более чем турист. Она направляется в Японию для того, чтобы заниматься там с Судзуки. Ее очень впечатляют гении, и, видимо, не последнюю роль в этом играет то обстоятельство, что гений не требует денег.

(Разговор изменил направление.)

24 января 1939

Ш. А.: (обратившись к X.) Что новенького?

Как правило, все известия о местных политических событиях и о многом другом приносились X.

У.: Особых новостей нет, разве что эта: Махатма Ганди рекомендовал японцу Кегаве включить в маршрут своего путешествия Шанти-Никетан и Пондишери, ибо без этого его знакомство с Индией было бы неполным.

Ш. А.: Ах, это! Я об этом слышал.

В этот момент появилась Мать. Началась медитация. После ее ухода Шри Ауробиндо возобновил разговор.

Ш. А.: Сегодня о новостях расскажу я. Похоже, что французский кабинет собирается выступить против правящей партии. Почему кабинет столь внезапно изменил позицию — загадка.

У.: Я слышал, что один из лидеров Пондишери послал в кабинет министров письмо, направленное против какого-то должностного лица; это лицо должно было узнать об этом уже во Франции. Естественно, по возвращении оно стало занимать вполне определенную позицию относительно лидера и партии.

Ш.А.: В Греции есть предание о том, что когда человек обретает слишком большую власть, он становится наглым и впадает в излишества; но это колеблет трон Божий, и тогда приходит воздаяние.

Лидер партии, стоявшей у руля прежде, был иным. Он никогда не терял чувства равновесия и никогда не доходил до крайности. Когда его заместители посоветовали ему арестовать его политических противников, он отказался.

У.: И у Гитлера был резкий взлет, но он не может видеть структуру момента. Век его будет краток.

Ш. А.: У греков есть и другая знаменитая история, история о правителе Сиракуз. Вы ее знаете?

У.: Нет.

Ш. А.: Этот тиран захотел завести дружбу с другим тираном — правителем Сицилии. Оба были сицилийцами. Но последний отвечал: «Ты слишком удачлив. Ты должен либо чем-то пожертвовать, либо потерпеть хоть какую-то неудачу, чтобы та сделала твою фортуну не столь счастливой; в противном случае о дружбе не может быть и речи». Поликрат, тиран сиракузский, бросил в море свой самый дорогой перстень, это и было и жертвой, и неким искуплением удачливости. Этот перстень был проглочен рыбой, а рыба эта была выловлена неким рыбаком и подана тирану. Так перстень вернулся к нему. Второй тиран, услыхав об этом, сказал: «Уж слишком ты удачлив. Не быть нам друзьями». Впоследствии Поликрат был убит своим же взбунтовавшимся народом. В английском языке выражение «кольцо Поликрата» вошло в поговорку. Римский поэт писал: «Титаны пали под собственным весом». Подобная же идея выражена и в Индии: асуры слишком тяжелы для того, чтобы земля могла носить их. Но, несмотря на пословицы, некоторые асуры оказываются достаточно разумными для того, чтобы жить, процветая.

У.: Можно ли считать, что своими действиями асуры противостоят закону эволюции или же чему-то фундаментальному в человеческой природе?

Помолчав, Шри Ауробиндо ответил: «Не существует подобного всеобщего закона. Дело в том, что асуры не могут сохранить равновесия. И тогда начинает работать закон, требующий равновесия».

Шри Ауробиндо вновь погрузился в молчание. Через некоторое время он, посмотрев на ученика, спросил (речь шла о вчерашнем разговоре): «Разрешена ли ваша космическая проблема?»

У.: Пока я не получу опыта, этого не произойдет. Но я получил интересные вести из Калькутты. Миссис М. столько порассказала своей родне, что ее тут же вывели на чистую воду. Они пришли к такому выводу: «Правы обе стороны».

Ш. А.: Но что же говорила миссис М.?

У.: Она стала говорить, что ашрам пытался завладеть ее ребенком из-за денег. Мы бедны, к тому же и полиция вмешивалась в наши дела.

Ш. А.: Но каким же образом мы смогли бы получить деньги? Ведь общеизвестно, что собственность принадлежит ее матери, а та вряд ли ждет скорой кончины. И вовсе не ашрам пытался завладеть ею; сам ребенок хотел остаться здесь. И что это за вмешательство полиции? Как можно верить ей после этого? Она первая, кто приплел сюда полицию.

У.: Все это было сказано для того, чтобы спасти свою репутацию.

Ш. А.: Да, она требует спасения.

После этого установилась тишина. Через некоторое время ученик снова возобновил беседу.

У.: Считается, что А. Б. сказал о Вивекананде следующее: его идея служения человечеству привнесла с собой смешение и искажение духовности, которую, по мысли Рамакришны, должен был лелеять Вивекананда.

Ш. А.: Каким же это образом?

У.: Не знаю. Но следовал ли Вивекананда заветам Рамакришны? Рамакришна ли призывал его служить человечеству?

У.: Насколько я помню, он говорил, что «благо мира» отнюдь не то же самое, что и «служение человечеству».

У.: Насколько это помню я, Рамакришна вообще не говорил ничего подобного. На самом деле, ученики Рамакришны очень по-разному относились к новациям Вивекананды. Но некоторые из них подчинялись этому, говоря: «Вивекананде виднее». Фраза «Даридра Нарайана» принадлежит Вивекананде.

У.: Но некоторые ученики, не возражая против этого, тем не менее, не принимали в этой работе никакого участия. Одним из таких учеников был Брахмананда. Он достиг большей, чем Вивекананда, реализации.

Ш. А.: Согласен, духовно он был выше. Когда я отправился смотреть Гелур-Матх, я встретился с ним. Он спросил меня о некоторых письмах, полученных от Ч. Я же ничего о них не помнил. Тогда он спросил меня, следует ли ему что-нибудь сделать или же он должен хранить покой. Я посоветовал ему хранить молчание и не отвечать на них.

У.: Похоже, что миссия Рамакришны, в основном, занята социальной и гуманитарной работой; не знаю, о какой такой особой духовности здесь можно говорить. Мой кузен, Свами Адвайтананда, отправившись туда, был совершенно разочарован, что вынудило его вернуться.

Ш. А.: На это жалуются многие. Но какой же работой заняты они?

У.: Медицинской помощью, борьбой с голодом.

Ш. А.: Бороться с голодом нужно лишь в определенные месяцы. Но медицинская помощь — это нечто.

У.: Они заняты и вопросами образования. Теперь во многих местах, где совершается духовная работа, они кормят бедных; это — сева, служба Даридре Нарайане, которая совершается с теми, кто столь же беден.

Ш. А.: В этом я не вижу смысла. Какой толк в том, что в один прекрасный день их накормят, ведь они голодны каждый день? Наверное, так можно успокаивать свою совесть; еще бы, вы помогаете бедным. Если же вам удастся отыскать причину бедности, если вы попытаетесь устранить ее, то это будет уже истинной работой.

У.: Но это не так просто. Уж слишком много здесь проблем; и политических, и экономических, и прочих.

Ш. А.: Не думаю, что эта проблема так уж неразрешима. Если вы дадите людям образование и средства, я имею в виду истинное образование, а не нынешнее, эта проблема станет преодолимой. Народы Англии или Франции не знают той бедности, которая известна нам, живущим в Индии. И причина этого в их образованности, — они не столь беспомощны.

У.: На юбилее одного святого были накормлены тысячи. По этому поводу людей собралось столько, что им даже запретили его касаться.

Ш. А.: Если бы это было позволено, он чувствовал бы себя так же, как президент Соединенных Штатов, которому приходится терпеть тысячи рукопожатий.

У.: Некоторые люди жертвуют большие суммы на эти сиюминутные блага; а мы на удивление свободны от таких даров.

Один человек сказал мне, что, поскольку у нас есть крыша над головой, деньги нам ни к чему.

Ш. А.: Да. Впечатление производится именно такое. Многие, подобно давешней американской гостье, воспринимают ашрам «творением гения», гений же может обходиться и без денег. (Смех.) Богатые жертвуют редко, в основном жертвуют бедные; вспомните мисс X., она едва способна к тому, чтобы содержать свое семейство, и все же, при малейшей возможности она высылает нам деньги. Слухи о том, что мы богаты, необоснованны.

26 января 1939

У.: Похоже, испанская Барселона падет. Французы пришли в себя в последнюю минуту.

Ш. А.: Да, теперь демократы являют чудеса храбрости!

У.: Похоже, политические идеи и идеалы не стоят того, чтобы бороться за них. Тысячи сражались во имя демократии, а теперь они стремительно сдают свои позиции. В политике ничто не вечно.

Ш. А.: Верно. Все человеческие ценности ценны лишь отчасти — они относительны. В них нет ни постоянства, ни длительности.

У.: Если человек станет ментальнее, он сможет лучше понимать происходящее.

Ш. А.: При ментализации? Нет. Проблема в том, что люди не следуют принципам жизни.

У.: Как это?

Ш. А.: Жизнь — это некий компромисс между различными элементами ее; но разум, действуя индивидуально, компромиссов не терпит. Разум возносит какую-то вещь, — некую идею, принцип или что-нибудь еще, — и абсолютизирует ее. Разум рассматривает ее в отрыве от всего прочего, он противопоставляет ее прочему.

Гегель гордился тем, что европейцам удалось отделить разум от жизни; вы видите, чем является их философия: она не имеет отношения к жизни, вся она — не более чем ментальная гимнастика, и частью жизни она не стала.

В Индии же философия всегда была частью жизни, она целенаправленна.

Если вы станете рассматривать политическую философию Европы, вы обнаружите, что если они принимают демократию, то они принимают единственно ее, все прочее противопоставляется ей. Если монархия, то только монархия. Это произошло и с Грецией. Они боролись за демократию, противопоставляя себя аристократии и монархии; но, в конце концов, пришли олигархия и монархия — их завоевали римляне.

У.: Что же лежит в основе всех попыток создания некой политической организации?

Ш. А.: Если вы хотите прийти к чему-то истинному и долговременному, вы должны обратить свой взор к жизни, вы должны учиться у нее. Иными словами, вы должны постигнуть природу оппозиции и противоположности, а затем вы должны примирить борющиеся начала.

Что касается формы правления, то жизнь указывает нам на известную истинность монархии, будь та потомственной или выборной. Иначе говоря, правит человек, стоящий на вершине; жизнь говорит нам и об истинности аристократии, будь это правление сильных или богатых, денег или интеллекта.

Сегодня стало расхожим поверье о том, что правит большинство. Жизнь говорит нам и о том, что законы короля или же аристократии должны находить гласную или негласную поддержку в народе.

В древней Индии названные истины были известны. И потому Индия пережила тысячелетия; то же самое можно сказать и о Китае. Английские политики были удачливы в силу того, что они в своих рядах всегда находили одного или двух людей, способных на то, чтобы вести за собой меньшинство правящего класса. В викторианский период такими людьми были Глэдстон и Дизраэли; даже при смене правящей партии политика страны практически не изменялась. Наблюдалась лишь некоторая модификация ее.

Во Франции же у власти не может удержаться ни одно правительство, порой срок его правления ограничивается несколькими днями! Каждое новое правительство — почти буквальное повторение старого. Нечто радикальное хотел совершить Блум, но ему указали на дверь.

У.: Вы видели заявление Субхаса?

Ш. А.: Да. Его логика показалась мне странной; поскольку право за большинством, постольку президента следует избирать из меньшинства. И в чем смысл фразы: «В борьбе своей мы дойдем до самой сути»? Такого рода идею я мог бы понять, если бы речь шла о революции. Тогда компромиссов быть не может. Но если вы приемлете компромиссы, то в этой фразе смысла нет. Следует брать за основу конечное достижение. Высказанная Сатьямурти идея федерации кажется мне разумной, если при этом будет существовать центральное представительство населения штатов, а вице-король будет лишен права вето. Практически это было бы самоуправлением.

У.: Длительное пребывание вице-короля в Бомбее кажется чем-то знаменательным. Я думаю, для того были причины. Возможно, он хочет образумить сторонников федерации.

Ш. А.: Бомбейский кабинет, по всей видимости, активно работает. Они избежали силков социалистов. Эти самые социалисты не ведают того, что есть социализм.

У.: На ассамблее синдхов было произнесено множество забавных речей. Лига оказалась в сложном положении.

Ш. А.: Да, премьер Синдха, — всегда забываю его имя, — производит впечатление сильного человека, он отстаивает свои идеи даже тогда, когда может пострадать его популярность. Мусульмане Синдха жаждали присоединения к Конгрессу. Конгресс должен попытаться создать коалицию.

Кабинеты Конгресса снискали успех почти всюду. Это признак того, что у них достаточно сил для управления, если, конечно, и власть будет за ними.

У.: Под влиянием мусульманской Лиги остались только Бенгалия и Пенджаб.

Ш. А.: В Бенгалии влияние мусульман не столь уж и сильно; здесь действует партия Праджа. Сикандар Хайят Хан из Пенджаба производит впечатление человека знающего. Мусульманская Лига сильна лишь в Уттар-Прадеш.

У.: Не понимаю, как мог стать премьером Фазлул Хак. Наверное, Наджимуддин был бы более достойной фигурой.

Ш. А.: Он не смог бы обрести популярности. Хак может поступать в соответствии с обстоятельствами. Все мусульмане Лиги предстают сборищем людей, ищущих самое себя.

У.: Не понимаю, для чего Конгресс начал переговоры с Лигой? Ее наделяют излишней значимостью.

Ш. А.: Почему в Пенджабе Конгресс столь слаб?

У.: Социалисты и старые члены Конгресса воюют друг с другом. Снова начато дело Джайпура. Баджадж хочет прибегнуть к Сатьяграхе. Видимо, это было одобрено Махатмой.

Ш. А.: Поскольку он конгрессмен, Конгресс, по-моему, может поддержать его. Если государственные служащие обретут власть, принцам останется одно — подписывать бумаги и охотиться.

У.: Где это они будут охотиться? Леса пусты.

Ш. А.: Леса и животных следует беречь. Китай уничтожил все свои леса, результатом чего стали ежегодные наводнения.

У.: В Индии столько махарадж, вождей и набобов!

Ш. А.: Когда-то такой была и Германия. Наполеон смел половину дворянства, а оставшаяся половина была уничтожена последней войной. Множество принцев было и в Японии, но они добровольно отказались от власти. Страсть к деньгам чужда японцам. Они легко идут на жертвы, если находят, что жертва — их долг, долг перед страной.

У.: Насколько они древние?

Ш. А.: Микадо претендуют на наследование Богине Солнца. Микадо Майги свято верил в это и действовал лишь тогда, когда чувствовал соответствующее вдохновение.

Японцы бывают двух типов: одни — высокие люди с длинным носом и правильными аристократическими чертами лица; другие же — айны, пришедшие из Австралии и Полинезии. Самурайскую культуру Японии даровали именно высокие люди с классическими чертами лица. У Тагора я встретился с японским художником, он был просто замечателен. Что за лицо! А другой был обычным монголоидом.

У.: Психология диктатора — комплекс власти. Люди, находящиеся под его властью, чувствуют себя чем-то великим, диктатор — в данном случае Гитлер — сражается ради них, но не они ради него. Вероятно, диктаторы находят себе противников в лице бога и религии. И потому они пытаются крушить религию.

Ш. А.: Но Муссолини не стал касаться религии, хотя и Кемаль, и Сталин разрушали ее. Напротив, Муссолини наделил Папу Римского еще большей властью. Римскую Церковь он возвел едва ли не в государственную религию.

У.: Я прочел в газете, что Кемаль, будучи пьяным, дал пощечину египтянину, поскольку тот пришел на званый обед в феске.

Ш. А.: А об истории с журналистом вы не слыхали?

У.: Нет.

Ш. А.: Молодой турецкий журналист стал критиковать правительство, говоря, что Турцией правит толпа алкоголиков. Об этом узнал Кемаль. На следующий день журналист получил приглашение на обед. Он с содроганием ждал, чем же все это закончится. Когда обед был закончен, Кемаль сказал ему: «Молодой человек, вы не правы в том, что Турцией правит толпа алкоголиков. Это неправда. Турцией правит всего один алкоголик».

У.: Одно время Кемаль пытался натравить итальянцев на Россию.

Ш. А.: Но ведь Россия всегда помогала Турции.

У.: Сталин силой осуществил коллективизацию сельского хозяйства Украины. Крестьянам это не понравилось. Для того чтобы досадить правительству, они убрали лишь то, в чем нуждались сами, а зерно, предназначенное для государства, они убирать не стали. Сталину стало известно об этом. К этому времени холода сгубили неубранный урожай. Сталин направил в села своих представителей, и те под видом государственного налога забрали все собранное крестьянами. В результате начался голод. Крестьяне умирали тысячами. Сталин не оказывал им никакой помощи, он благословлял их на смерть. Он опасался, что в случае какого-либо компромисса коллективизация станет невозможной!

Ш. А.: Вот что несет с собой социализм. Коммунизм — нечто иное. Если бы Советам сопутствовал успех, если бы они смогли реализовать свою первоначальную идею, это стало бы чрезвычайным достижением. Вначале Муссолини также пытался создать корпоративное государство, но и он оставил эти попытки.

У.: Социалистам не удалось одолеть ахмедабадские профсоюзы; последние находятся под влиянием Конгресса.

Ш. А.: С индийским крестьянином социализм не пройдет. Он будет на вашей стороне до той поры, пока вы будете обещать ему землю, пока вы будете бороться с системой землевладения. Стоит же ему только получить землю, как социализм для него кончится. При социализме государство вмешивается в любой ваш шаг, а государственные чиновники занимаются при этом настоящим грабежом.

У.: Чиновникам известно устройство государственного аппарата, тем самым они сохраняют власть в своих руках.

Ш. А.: Да. Государственная бюрократия задает тон и в политике; интересы сообщества здесь ни при чем. При коммунизме же земля принадлежит всем, все и каждый могут работать на ней, получая соответственный продукт.

У.: Индийской деревне присущ своеобразный коммунизм. Вся деревня — одна большая семья; самый низший из обитателей ее, будучи членом этой семьи, обладает определенными правами. Мойщик, плотник, кузнец, парикмахер — все они получают все необходимое.

Ш. А.: И это единственный практический вариант коммунизма. Каждая из этих коммун может быть независимым образованием, множество их может быть рассеяно по всей стране; объединяя или же координируя свои действия, они могут решать и общие задачи.

20 января 1939

Мать отправилась на общую медитацию; ученики были готовы к тому, чтобы начать беседу, но ум Шри Ауробиндо, похоже, был занят чем-то другим. Он был задумчив и молчалив. И потому никто не осмеливался начать разговор. Через несколько минут Шри Ауробиндо обвел взглядом присутствующих, непроизвольно все заулыбались.

У.: Похоже, X. принес какие-то новости.

Ш. А.: Тогда почему же он молчит?

У.: Сегодня особых новостей нет.

Ш. А.: Вашу простуду можно излечить по рецепту «Санди Таймс»: вам следует сесть в аэроплан, пролететь любым маршрутом и приземлиться, в результате этого вы излечитесь.

У.: Совсем?

Ш. А.: Да, если самолет потерпит при посадке крушение, то совсем. (Смех.)

У.: Наш друг В. лечил простуду, помещая в нос валик из ваты.

У.: Эта процедура взята из хатха-йоги.

Ш. А.: Да. Они также вводят в свой кишечник длинную ленту и выпускают ее через анус, чтобы прочистить пищевод.

Известны случаи принятия таких ядов, как азотная и синильная кислота, никаких негативных проявлений при этом не отмечалось. Люди глотали гвозди, стекло и тому подобное.

У.: Разве это возможно?

Ш. А.: Вопрос о возможности этого излишен, это сделано.

У.: Интересно, как же ученые объяснят эти феномены? Однажды кто-то пригласил их на подобную демонстрацию, но они отказались присутствовать.

У.: Иначе пошатнулись бы их убеждения.

У.: Хатха-йоги, устраивающие подобные демонстрации, очевидно, владеют секретом предотвращения адсорбции этих веществ стенками желудка.

Ш. А.: Да, они должны обладать силой не допускать действия яда и удалять эти яды из организма. Они выбрасывают эту субстанцию сразу же после демонстрации.

У.: Вероятно, Вы знаете о том, что Королевское Научное Общество отказало в разрешении сэру Уильяму Круксу, который хотел продемонстрировать реальность медиумических феноменов.

Ш. А.: То же самое произошло и в Германии. В деревушке Альберфельц жил человек, который учил лошадей арифметике (разумеется, операции были простыми). Он пригласил ученых, но те отказались поверить в это. И они не только отказались, но и обратились к правительству с жалобой; они требовали прекращения подобных опытов, ибо этот дрессировщик использовал в работе необычные приемы!

У.: Морис Метерлинк отправился туда самолично; впоследствии он говорил, что вначале он и сам не верил этому. Он проверял животных, называя свои числа, но ответы лошадей были правильными.

Ш. А.: Они считают, что животные не способны мыслить. Это не совсем верно. Животные обладают интеллектом, действующим в узких границах их жизненных потребностей. Эти способности у них латентны, они не развиты и только.

У кошек есть свой язык; в различных ситуациях они издают различные звуки. Скажем, когда кошка-мать оставляет своих котят, она мяукает в определенном ритме, и котята понимают, что до ее прихода им не следует покидать этого места; вернувшись, кошка повторяет то же мяуканье. Именно через ритм они выражают себя. Им доступен и человеческий язык, если каждый раз ему сопутствует определенный ритм.

Даже осел, чья глупость стала нарицательной, поразительно умен. Кони и ослы были заперты в одном помещении: экспериментаторы хотели узнать, смогут ли животные выйти из него. Кони с этой задачей справиться не могли, а ослы отворили ворота, отодвинув защелку.

Что далеко ходить, возьмите наш ашрам: кошка Чику была удивительно умна. Однажды ее заперли в комнате и оказалось, что Чику пыталась открыть окно так же, как это делала Мать. Очевидно, она видела, как Мать открывает окно: нужно было потянуть струну вверх.

Когда мы жили на улице Суфрен, с нами жила оставленная кем-то кошка: бывший ее хозяин занимал комнату на втором этаже с застекленными окнами, рядом с ней была ванная. Однажды кошка осталась снаружи, а дверь в комнату была заперта. Она всячески пыталась попасть в комнату, но дверь и окна были закрыты. Когда все попытки кончились неудачей, она села перед окном и стала думать, как же ей проникнуть в комнату? То, как она сидела, и то, что заставило ее сесть, ясно указывало на то, что она думала. Внезапно она спохватилась, словно ее осенило: «Есть же еще дверь ванной! Дай-ка я и ее попробую!» Кошка отправилась туда. Дверь оказалась открытой, и через нее она попала в комнату. Только европейцы видят столь большое различие между человеком и животными. А разница лишь в том, что животные не способны к образованию понятий, они не умеют читать, писать и философствовать. (Смех.)

У.: Они не могут заниматься йогой.

Ш. А.: Когда Мать и я медитировали, то обычно при этом присутствовала кошка. Мы обнаружили, что с ней в это время происходило нечто странное, — она впадала в транс, оказываясь на грани смерти, но все же не переходя ее. Очевидно, она пыталась приобщиться к чему-то. Так что, не знаю.

У.: Говорят, что Лакшми, корова Махариши, кланялась ему. Ее даже считали старым преданным его учеником, который проходил обучение в своей прошлой жизни.

29 января 1939

Шри Ауробиндо настроен на беседу. Взглянув на X., он сказал: «Вы не читали отчет «Санди Таймс» о переговорах Гитлера и полковника Бека?»

У.: Нет, и что же?

Ш. А.: Это была настоящая перепалка. Сказано, что когда Гитлер перешел на крик, его глаза остекленели, что не сулило ничего хорошего. Когда же это произошло, Бек стал кричать еще громче. Гитлер поразился такой неожиданной реакции и перешел на более сдержанный тон.

У.: И каков же результат переговоров?

Ш. А.: Я полагаю, что отношения с Польшей от этого не выиграли.

(Тема изменилась.)

Ш. А.: (обратившись к X.) Вы не читали заявление Субхаса Боуза?

У.: Читал. Очень жаль, что именно в этот момент в Конгрессе возникает раскол.

Ш. А.: Совершенно верно. Всякий раз, когда Боуз находится у власти, возникают какие-то проблемы. Именно на его время приходится и раскол бенгальского Конгресса. Боуз — интеллектуал, далекий от жизни. Он говорит об интернационализирующем влиянии Индии на мир! Вы даже не нация, однако, вы говорите об интернационализме! Прежде всего, нужно добиться независимости. Даже в таком скромном событии, как китайско-японская война, мы не способны ни на что, разве только на то, чтобы послать туда взвод санитаров.

У.: Наш У. участвовал в политической жизни Бенгалии; он не очень высокого мнения о Субхасе Боузе. Он говорит, что Боуз — хороший советник, но лидером он быть не может.

Ш. А.: У меня сложилось такое же впечатление.

У.: Все его действия, скорее всего, совершаются ради удовлетворения собственных амбиций, порожденных властностью и эгоизмом.

У.: Все разговоры о воздействии на избирателей бессмысленны. Каждый пытается склонить их на свою сторону.

Ш. А.: Верно. Он говорит о своей верности принципам, но слышно лишь одно: «Голосуйте за меня».

У.: Но ведь он чрезвычайно искренен и честен.

У.: Таковы многие лидеры.

У.: Только не в Бенгалии, здесь все лицемеры.

Ш. А.: Что вы понимаете под искренностью? Искренность означает готовность к страданиям во имя неких принципов, а честность означает отказ от взяточничества. Разве не так? Но даже во времена нашего движения Свадеши лидеры были честны и искренни, что не мешало им быть эгоистами и скандалистами. Мы боролись вне принципов: кто-то звал к революции, другие — к реформам, к колониальному самоуправлению, к независимости. Идейные различия не приводили к ссорам; ничего, подобного взаимоотношениям Боуза и Сен Гупты, Кхаре и Шуклы, у нас не было. Знаете, что сказал Дас о преступниках? Он сказал следующее: «За всю свою легальную карьеру я не встречал больших преступников, чем политики». Очевидно, он знал и о том, кем были его собственные последователи.

У.: Но если Боуз искренне верит в то, что Конгресс собирается пойти на компромисс с Британским правительством ради создания федерации, то разве не оправдана его борьба с идеей федерации? Он говорит, что за кулисами событий идут какие-то подозрительные переговоры.

Ш. А.: Как можно возражать против переговоров? Для любой страны и для любой крупной партии они неизбежны. Германцы вели их и до войны, и во время нее. Переговоры вовсе не означают, что позиция другой стороны приемлется. Нет ничего дурного в том, что вы видите, на какие уступки готова противная сторона, какие права и привилегии она оставляет за вами.

У.: Когда Неру прибыл с визитом к египетскому Нахас-паше, тот поведал ему, что партия «Вафд» после легализации пришла к полной деморализации, и ныне они терпят поражение за поражением. Он поражался тому, что министры Конгресса после вступления в должность остались принципиальными людьми. Неру объяснил это существованием Парламентского Совета, тот является средством своеобразного контроля министров. Совет не обладает административными функциями, а министры не являются его членами.

Ш. А.: Меня удивляет распад партии «Вафд»; непонятно, что же привело к этому? Они должны сместить короля, как это проделал Кемаль в Турции. Нынешний король продолжает политику своего отца. Вместо того чтобы спорить друг с другом, они должны прежде всего создать нацию, дав людям образование и обучение, тем более, что ныне они у власти. Во-вторых, они должны позаботиться и об экономическом возрождении и, наконец, они должны создать вооруженные силы. То же самое необходимо проделать и индийскому Конгрессу.

У.: О каком образовании идет речь? О техническом?

Ш. А.: Техническом, сельскохозяйственном и прочем. Как можно развивать промышленность, если нет должным образом обученных людей? Индия столь обширна, что при производстве необходимых товаров она сможет реализовать их только внутри. Вначале внешняя торговля не является чем-то необходимым. Так поступили и в США. Вначале был обеспечен внутренний рынок, когда же страна пришла к процветанию, она стала развивать и внешнюю торговлю. Правительство должно запланировать изучение экономики провинций, чтобы стало ясно, что может и что должна давать каждая из них.

У.: Это одно из благих деяний Боуза; он организовал комитет экономического планирования.

Ш. А.: Но при этом не следует пренебрегать и средним образованием. Без образования люди недееспособны. Оно порождает общность интересов и служит основой взаимопонимания. Я не говорю об образовании, которое есть сейчас. Его следует радикально изменить. Индийские дети умнее своих английских сверстников, живущих в аналогичных условиях; но таланты и силы у них на три четверти растрачиваются впустую; английские же дети употребляют свои таланты вдесятеро лучше, и причина тому — их система образования и необходимое для этого оборудование.

У.: Бомбейский премьер обратился к купцам с просьбой о пожертвованиях в адрес правительства; сухой закон привел к известным потерям. Правительство поднимет налоги, если у него не появятся деньги.

Ш. А.: Лучше не уничтожать класс капиталистов, как то собираются делать социалисты. Они — источник национального богатства. Их следует поощрять на траты во имя нации. С налогообложением все в порядке, но вы должны увеличивать и выпуск продукции, создавать новые производства, поднимать уровень жизни; без этого дополнительное налогообложение может привести лишь к депрессии. Другие народы облагаются чудовищными налогами, но это становится возможным благодаря широкому масштабу производства.

У.: Кабинеты Конгресса открывают сельскохозяйственные школы и учебные центры по развитию кустарных производств.

Ш. А.: Очень жаль, что от всего этого придется отказаться, — этого требует борьба за федерацию. Возможно, что борьба продолжится и после ее установления. Следует принять то, что несет она, остальное должно возникать только на этой основе. Если британское правительство сочтет, что федерация будет чем-то разумным, оно может пойти и на большее. Они считают, что Ассамблея будет чем-то вроде крикливой толпы демагогов, что члены ее не смогут управлять государством. Если же появится идея социализма, то это лишь испугает их.

У.: Похоже, что нынешний правитель Бомбея симпатизирует своему кабинету.

Ш. А.: Конституционность соответствует темпераменту англичан; разумеется, я не говорю о редких автократах типа Керзона. Они будут яростно сопротивляться, если их попытаются вытолкать, но против вежливого выпровождения они вряд ли возразят, как то и происходит в их доминионах. Доминионы практически независимы. Британцы удовлетворятся, если в случае мировой войны Индия окажет им помощь. Но эти декларации об антиимпериалистической политике и «бескомпромиссности» могут лишь ожесточить их. Какой смысл в том, что вы заранее оглашаете свою политику? Даже говоря о Штатах, не следует настаивать на чем-то определенном. Если вы с самого начала обратите их в простых статистов, им это вряд ли понравится.

У.: Патель — чрезвычайно одаренный человек, правда, коллеги его не любят.

Ш. А.: Он не кажется привлекательной фигурой. Впрочем, для занятий политикой достаточно искренности и силы.

ФЕВРАЛЬ 1939

3 февраля 1939

Шри Ауробиндо было зачитано письмо от ученицы, в котором она касалась и некоторых своих опытов. Она теряет сознание и ощущает парение своего разума и вспышки в голове; появляется чувство чьего-то присутствия. Но эти опыты наполняют ее чрезвычайным страхом. Здесь же она жаловалась и на слабое здоровье.

Ш. А.: Можете сказать ей, что то, что она называет потерей сознания, является движением сознания вовнутрь. Подобные переживания достаточно необычны. Обычно на успокоение разума уходят месяцы и месяцы занятий, а у нее это вышло сразу. Вспышки — проявления Высшей Силы или йогической Шакти, что подготавливает адхару к йоге. Все названное свидетельствует о том, что она способна к йоге. Но ей следует освободиться от страха. Иначе все опыты прекратятся. Письмо свидетельствует о том, что ее внутренний разум готов к йоге, а витал и физическое тело не готовы. Витал полон страхов, а тело слабо здоровьем. Как пишет она сама, это порождает в существе нежелательный конфликт. Возможно, что, пока она не исправит своего здоровья, ей лучше не приступать к йоге. И все же самое важное — освобождение от страха.

У.: Но как же от него избавиться?

Ш. А.: Это серьезная проблема. Многие сетуют на то, что при занятиях йогой у них возникают разного рода переживания, которые исходят отнюдь не от обыденного сознания, но наличие страха делает йогу недостижимой. Избавляться от него следует при помощи разума, то есть при помощи психологической тренировки и силы воли. Любое человеческое существо, достойное этого имени, обладает волей, и эту волю следует упражнять и развивать. Она может искать покровительства Божественного, она может отдать себя в руки Божественного, таким образом избавившись от страха. Это совершается разумом. Вивекананда настаивал на том, что йог должен быть бесстрашным.

Не помню, говорил ли я вам о собственном опыте. Уже после встречи с Лэлэ я медитировал в Калькутте. Я почувствовал покой, и затем у меня возникло ощущение, что дыхание мое останавливается. Мною овладел глупейший страх или, скорее, опасение: «Если дыхание остановится, то как же я смогу жить?» Тут же переживание исчезло и более никогда не повторялось.

Существуют самые разнообразные опыты. Что вы скажете, если вашу голову просверлят насквозь или же вобьют в нее гвоздь? Разумеется, речь здесь идет не о физическом.

У.: Но почему же переживание не может являться тихо?

Ш. А.: Переживание приходит тихо, шум поднимаете вы сами! Если голову или ваше тело станут раскалывать на части, вы станете возражать против этого. Отныне знайте: все эти переживания имеют отношение только к тонкому телу.

У.: Раз или два и я, подобно этой леди, испытывал страх перед чьим-то присутствием. Я стал медитировать перед тем, как лечь в постель; я почувствовал всеобщий покой, но затем возникло ощущение чьего-то присутствия. Оно ужаснуло меня.

Ш. А.: Почему? Вы сочли, что тишину привнес дьявол? Но ведь дьявол, как правило, тишину не несет, обычно он создает шум! Две вещи необходимы для йоги: освобождение от страха и знание обычных символов. (Обратившисть к X.) Вы знаете о том, что В. во время медитации увидел, как к нему нисходят некие золотые существа, они сказали ему: «Теперь мы рассечем твое тело и создадим его снова». Но он вскричал: «Ни за что!» Он решил, что рассекаться будет его физическое тело. Но ведь символизм этот прозрачен: старые элементы существа будут отсечены, вместо них появятся новые.

У.: Я слышал, что впоследствии он обратился к джайнизму. Не знаю, правильно ли это.

Ш. А.: Был ли он джайном от рождения?

У.: Да.

Ш. А.: Тогда все ясно, подобное происходит часто. В витальном и физическом существе человека остается отпечаток родовой религии, порой он оказывается на поверхности. Христиане обычно склоняются к католицизму. Один француз, я забыл его имя, испробовал самые разные вещи: мистицизм, тибетский оккультизм и так далее. Когда один из наших воспитанников сказал ему, что подобные вещи не совместимы с йогой, он оставил все и обратился к католицизму. Мой дед начинал с брахманизма, а кончил написанием книги по индуизму, в которой он называл его величайшей религией мира.

После паузы тема беседы изменилась. Шри Ауробиндо обратился к X.

Ш. А.: Итак, Субхас встретился с Неру.

У.: Да, Неру может служить посредником между двумя партиями, а Тагор будет примирять их.

Ш. А.: Субхас говорит о том, что через полгода надо будет приступить к прямым действиям. Но что это за действия? Похоже, Ганди позволил ему сформировать свой рабочий комитет; если этим займется сам Ганди, просчеты будут неизбежны. Если же Ганди останется в стороне, то о каком прямом действии можно говорить? Субхас и его последователи снимут свои костюмы и устроят драку? Может быть, они откажутся от мест в Ассамблее? О соляной Сатьяграхе не может быть и речи. Остается нарушение законов. Но правительство использует умеренных и станет править через них; они могут заниматься далее делами федерации до той поры, пока вы не найдете более достойных людей. Кампания по неуплате налогов? Но это очень тяжкое дело. Ганди и сам говорил о том, что страна к этому не готова. Не думаю, что Субхас обладает достаточным влиянием и силой для того, чтобы она объяла собой всю Индию. Да и сам он не верит в ненасилие. А его последователи, похоже, и сами не знают, что творят.

У.: Тагор хочет, чтобы Субхас достиг компромисса с Ганди; он понимает, что Ганди — фигура, известная всему миру.

Ш. А.: Не только это; не следует сбрасывать со счетов и его слово, оно не утратило своей силы. Я думаю, что если бы он сделал публичное заявление о том, что он хотел бы видеть избранным Паттабхи, того бы действительно выбрали. До основания федерации должно пройти целых шесть месяцев, чем же думает заниматься все это время Субхас? Ганди понимал, что Субхас займет именно такую позицию, и потому он выступал против него. Теперь же левые и последователи Ганди, оставшиеся за бортом рабочего комитета, пойдут на нарушение законов, они станут выступать против заминдаров и капиталистов и тем сведут на нет работу, проделанную министрами. Они попытаются ввести социальное законодательство и будут склонять правительство к применению силы; возможно, что они выйдут из Ассамблеи, что будет совсем уж неумно: глупо отказываться от власти, которую тебе дают. Прежде чем оставить политику, я написал: если вы обретаете реальную власть, боритесь за власть еще большую, подобно Де Валера, который взял ему данное и стал бороться за большее.

У.: Похоже, Субхас разделяет эту идею, но при этом он говорит, что теперь следует сделать упор на независимость.

Ш. А.: Если бы страна была готова к революции, эта точка зрения была бы правильной; тогда движению не смогла бы помешать даже казнь Боуза и прочих, правительству пришлось бы уступить, как это произошло в Ирландии. Ирландцы, выступавшие против национального движения, подвергали свою жизнь опасности. Можно поступить и более мягко. То же, на что претендует Боуз, недостижимо. Помимо прочего, он настроит правительство против вас, и тогда оно попытается сокрушить движение.

У.: Но если они реализуют программу работы в провинциях и одновременно подготовят страну, если они заставят Штаты дать права народу, то мы сможем обрести желаемое и без революции.

Ш. А.: Точно. Разумно привлечь к этому Штаты; если они справятся с поставленной задачей, то и принцы, и Конгресс окажутся в одном лагере, я говорю о Федерации, а мусульманское меньшинство останется не у дел. Но Субхас неспособен на мудрые поступки.

У.: Люди осуждают заявление Гандиджи.

Ш. А.: Это делают лишь левые. Правое крыло молчит; против высказался только С. Ч. Дас. (Долгая пауза.)

У британцев есть одна слабость: они ничего не могут доводить до конца. Они не могут, подобно германцам и некоторым другим народам, упорствовать в подавлении. Они желают сохранить свой престиж в мире, они хотят, чтобы народ их поддерживал. Они хотят править так, чтобы миру были показаны согласие, закон или конституционные уложения. И поэтому, в конце концов, они приходят к компромиссу. К тому же приходят и французы, но у них это занимает большее время. Германия же или Италия, не смущаясь, идут до предела. Возьмите Палестину: Британское правительство едва не справилось с террористами. Будь оно поупрямее, и оно легко смогло бы настроить Нахашиби против Муфти; оно стало бы править арабами через посредство самих арабов. Но оно не стало упорствовать, и теперь ему приходится созывать конференцию по Палестине. Будь Муфти поумнее, он смог бы получить столько, сколько возможно; на все он рассчитывать не может.

У.: А как же евреи?

Ш. А.: Они могут предоставить их своей собственной судьбе, они могут пожертвовать ими в собственных интересах. Возможно, они сделают и нечто такое, что придаст их облику достоинство. В Ирландии они пошли на компромисс, даже консерваторы изменили свои позиции.

В Тунисе французы стали сажать дастурианцев; если же те не отступятся, Франции придется сдаться.

У.: Похоже, Рузвельт ратует за демократию.

У.: Теперь Гитлер стал обдумывать все свои поступки дважды.

Ш. А.: Да, если предположить, что он способен на обдумывание. Его внутренний голос может потребовать от него определенных действий. Так мог бы поступать Муссолини, если, конечно, и он не подпал под влияние Гитлера. Тогда Гитлер скажет: я дал тебе шанс овладеть колониями. Если ты не сделаешь этого, я пойду на Украину. Муссолини же это может и не понравиться. Во время чешского кризиса успех ему принес блеф. Он знал из неких источников о том, что ни Англия, ни Франция вмешиваться не будут.

У.: Рузвельт обещал Франции вооружение; США торгуют самолетами и прочим. Если французов атакуют, он может прийти к ним на помощь.

Ш. А.: Сомнительно, что его в этом поддержит народ. Американцы вооружаются в целях обороны. Если оружие начнет экспортироваться, американцы решат, что и они вовлекаются в войну. Но как бы то ни было, речь его поразила и Италию, и Германию. Теперь и Чемберлен может подумать о поддержке Франции. Этот Рузвельт замечательный человек; он смел, он не боится нового, он уверенно идет на риск. Сказывается кровь старого Рузвельта, правда, тот был фашистом. А этот — чрезвычайно изыскан.

У.: Дж. считает, что войны может и не быть.

Ш. А.: Да, если британский и французский народы уступят требованиям диктаторов. Британия скажет немцам: мы уступаем вашему грубому нажиму, приходите и селитесь рядом с нами.

У.: (другому ученику) Вы заметили, что министром Синдха стал Хидайятулла?

У.: Да? Значит, Аллах Бакс склонил его на свою сторону. Он нажил на проекте Суккурской плотины уйму денег, тогда он был членом бомбейского комитета, было это еще до прихода правительства Конгресса.

Ш. А.: И как же он это сделал?

У.: Через посредников. Он торговал земельными участками, а лучшие земли он приберег для себя. Подобные же обвинения предъявлялись и министрам центральных провинций.

У.: Хотя люди и критикуют верхушку, она сослужила добрую службу.

Ш. А.: Да. Она вкупе с диктатом Ганди сплотила страну. Подобные слабости очень распространены в Америке и даже во Франции. В Англии же такой коррупции нет. Общественная жизнь там отличается честностью и искренностью. Они могут лгать, могут нарушать свои обещания, но взяточничество и присвоение денег едва ли присущи их политической администрации. Как они выражаются: «Это не принято». Если политик совершит нечто подобное, на нем можно поставить крест. Томас был выведен на чистую воду, теперь о нем никто и не слышит. Судьи не делают различий между обеспеченными и нищими преступниками в противоположность тому, как это происходит в Америке и Франции; думаю, что и в Индии дела обстоят не лучше.

5 февраля 1939

У.: В жизнеописании Ниведиты, составлением которого занята Лизель, обнаруживается масса писем; в одном из них говорится, что вы, покидая Калькутту, поручили ей редактирование «Банде Матарам».

Ш. А.: Нет. Это был «Карма-йогин», а не «Банде Матарам». Прежде чем отправиться из Калькутты в Чандернагор, я встретился с ней. Именно от нее я узнал о моем предполагаемом аресте. Тогда же я написал статью «Мое политическое завещание», которая и предотвратила арест.

У.: Кажется, в 1909—1911 годах она во избежание ареста путешествовала по Индии под вымышленным именем.

Ш. А.: Она умерла в Дарджиллинге, и умерла под своим собственным именем.

(Разговор пошел о джайнизме)

Ш. А.: Вчера мы говорили о Тапасье. Не ради ли превосхождения природы и овладения ей совершают они эту суровую Тапасью, не подлежит ли ей идея иллюзии?

У.: Возможно, идея и такова.

Ш. А.: Тогда у нас общие цели, отличны лишь методы.

У.: Это противоречит идее Л. Рая об иллюзорности любого действия.

Ш. А.: Нет. Идея эта могла быть врожденной, или же ее производила сама индийская атмосфера. Когда в Лондоне я читал перевод «Веданты», выполненный Максом Мюллером, я столкнулся с идеей «Самости» и решил, что «Веданту» следует воплощать в жизнь. До той поры я был атеистом и агностиком. Как вы это объясните? Нельзя сказать, что место влияло на меня таким образом. Это было либо в крови, либо перешло из прошлого воплощения. И, наконец, переживание, сопутствовавшее моему возвращению в Индию: стоило мне ступить на причал Аполло, как я почувствовал безграничность, удивительный покой снизошел на меня. Разумеется, я не считал это каким-то духовным опытом. Чувство покоя и безграничности наполняло собой все; на пароходе я не испытывал ничего подобного. Это и есть атмосфера места.

Другой пример — ощущение бесконечности, испытанное мной в Кашмире на холме Шанкарачарья и на холме Парвати близ Пуны, а также реальное существование храмового образа в храме Карнали близ Гхандода.

У.: Я спросил у X., отчего немцы так преследуют евреев в своей стране. Он ответил, что те составляют зажиточное меньшинство, и потому из них сделали козлов отпущения. Он сказал, что то же самое происходило в отношении аристократии во французской революции; такое же отношение возникало и в Испании — там жертвой было избрано духовенство.

Ш. А.: Если говорить о Франции, то революция была направлена не столько против аристократии, сколько против всей истории. Так же и в Испании: это было реакцией на предшествовавший тому произвол церкви.

У.: Я спрашивал миссис X. о положении в Швейцарии. Она ответила, что страна переживает критический период. Она опасается, что в случае войны через Швейцарию будет идти переброска войск. В прошлую мировую войну они также пережили несколько тревожных дней. Но опасность миновала: пути проходили через Бельгию. Диктаторы могут избрать и швейцарское направление. Если они атакуют итало- и германоязычные кантоны, то франкоязычные кантоны окажутся в сложном положении.

Ш. А.: Говорят, что чехословацкая граница была так укреплена, что Германия вряд ли смогла бы ее преодолеть.

У.: Жаль, что они сдались без боя. А теперь Гитлер требует отдачи колоний.

Ш. А.: У кого? Каких?

У.: У Бельгии, Голландии и Португалии.

Ш. А.: У Голландии нет африканских колоний. А португальские колонии в Африке слишком малы, едва ли они удовлетворят Гитлера. Бельгийское Конго обширно, но англичане не стали на него претендовать, так как в таком случае Бельгия могла бы примкнуть к Германии. Англичане этого не хотят: если Германия овладеет Антверпеном, это будет равносильно ружью, приставленному к сердцу Англии.

(Повернувшись к ученику.) Похоже, Рузвельт не хочет вступать в конфликт. Он говорит, что к Америке европейские проблемы отношения не имеют.

У.: Что вы скажете о заявлении Субхаса?

Ш. А.: «Хинду» дала надлежащий комментарий: либо его заявление что-то означает, либо оно совсем лишено значения.

У.: На последнем собрании в Бомбее социалисты подняли крик. Крик — нечто свойственное именно социалистам. (Смех.)

7 февраля 1939

У.: Боуз созвал свою лефтистскую конференцию. Интересно, какую же программу они примут.

Ш. А.: Об этом речь не пойдет. Единственно, что они собираются сделать, так это подать ультиматум Британскому правительству. Вслед за этим они нарушат некие законы или же потребуют от министров отказа от поддержки, впрочем, может быть, уже потребовали.

У.: Вопрос о штатах включает в себя все; можно было бы избежать раскола Конгресса.

Ш. А.: Непонятно, как поведут себя принцы. Они находятся под влиянием Британского правительства. Лишь такие люди, как Холкар и Набха, могут солидаризироваться с Конгрессом.

В этом году в Конгрессе возник раскол между Субхасом и его социалистами и последователями Ганди. Английский социализм - это нечто безликое.

У.: В России стали возникать какие-то свободы.

Ш. А.: Просто Сталин уничтожил всех неугодных ему. Теперь он будет ждать прихода следующего поколения, тогда репрессии возобновятся.

У.: Испания повержена.

Ш. А.: Да.

У.: Но ведь остаются Мадрид и генерал Миоха.

Ш. А.: Когда пала Барселона, Миоха был бессилен против этого. Да и что он может сделать, если у него нет ни оружия, ни провианта.

У.: Муссолини не собирается выводить войска из Испании.

Ш. А.: Он сказал об этом недавно.

У.: Это было сказано Гайдой.

Ш. А.: Гайда — уста Муссолини. Когда он сам не желает говорить, он вещает через Гайду. Но Даладье может создать легион из испанских беженцев, это стало бы противовесом итальянскому легиону Муссолини в Испании; этот легион можно было бы использовать в случае невозможности вывода французских войск из Марокко. Впрочем, для Даладье это слишком смело.

Все очевидно: если кто-то хочет завладеть собственностью семьи, то все ее члены выступают против этого.

У.: Французская Палата единодушно проголосовала против колониальных претензий Италии.

У.: Не понимаю, как может Фланден поддерживать фашистов.

Ш. А.: Его линчуют, если он заговорит об отдаче Туниса, Корсики и т. д. Если речь будет идти о потере каких-то африканских пустынь, французы могут не возражать против этого, как это и было во время войны в Абиссинии; впрочем, Муссолини скажет, что пустыни ему ни к чему.

У.: Но ведь Италия наверняка снова выставит свои требования.

У.: Гитлер посоветовал ему подождать.

Ш. А.: Да, подождать окончательной победы Франко.

У.: Бонне готов к компромиссному соглашению.

Ш. А.: Бонне ненадежен. У Даладье, по крайней мере, есть какая-то сила. Однажды он отказался слушать Бонне, сказав, что не потерпит никакого вмешательства Англии в итальянский вопрос. Французы не понимают того, что им следует идти наперекор Англии, следует говорить резче. Во время чешского кризиса, когда Чемберлен заявил, что он будет поддерживать их дипломатически, но на военную поддержку нечего и рассчитывать, им следовало ответить так: если немцы нападут на Англию, то на союзников Франции англичане могут не рассчитывать. Это отрезвило бы Чемберлена.

9 февраля 1939

Доктор Р. задержался до 9.30. Как только он ушел, начался разговор о местной политике.

У.: Правитель пригласил представителей трех партий, чтобы понять, возможно ли достижение компромисса. Он сказал следующее: они могут придерживаться собственных политических взглядов любой окраски, но они должны избегать убийства друг друга.

Ш. А.: Он стал бы одним из величайших дипломатов мира, если бы ему удалось примирить их интересы и выработать совместную программу.

(Разговор пошел о выборах в Конгресс.)

У.: Субхас и конференция, похоже, не собираются принимать какую-либо программу. Сегодняшняя газета пишет, что Гандиджи отправил Субхасу телеграмму, в которой говорится, что Субхасу не следует претендовать на пост президента. Впрочем, тот, похоже, не обратил на нее никакого внимания. Вероятно, многие делегаты проголосуют против него.

Ш. А.: Он говорит единственно о том, что следует бросить вызов английскому правительству и выступить против Штатов; это звучит достаточно самонадеянно.

У.: Да, вызов правительству бросал и Гандиджи. Результатом этого был созыв «круглого стола». В итоге Виллингдон арестовал Гандиджи и отказался даже от встречи с ним.

Ш. А.: Теперь Виллингдон смотрит на кабинеты Конгресса, разинув рот; он, вероятно, думает, что все, совершенное им, окончательно порушено.

У.: Рабочий комитет (Конгресса) решил, что Субхас сам должен создать свой комитет. Люди же, которых он собрал в Калькутте, выглядят не слишком многообещающе.

(Шри Ауробиндо был зачитан список участников.)

Ш. А.: Что это за люди? Похоже, что это армия «пустых мест». Я никогда не слышал этих имен — мне известны разве что Айенгар, Эни и еще один-два человека.

У.: Другие штаты, похоже, поддерживают Раджкот, они просят его не уступать.

У.: Если штаты, поддерживаемые верховной силой, я говорю о британцах, окажут ему помощь, то Раджкот сможет выстоять, а Сатьяграха может и не получить успеха. Возьмите Майсор и Траванкор; Майсор всего лишь назначил комитет с трехлетним сроком полномочий, и это — все.

Трудно сохранить и ненасильственную природу движения. Если бы все ограничивалось средним классом, это было бы возможно, но участие в движении широких масс сделает насилие чем-то неизбежным. Вы знаете об убийстве Базулгайта в Ориссе и о вспышке насилия в Траванкоре. Человеческая природа остается человеческой природой: если движение ограничено пределами небольшого, подобного Раджкоту, штата, оно имеет шансы на успех, но в случае больших штатов оставаться в рамках ненасилия невозможно.

У.: Вспышка насилия в Траванкоре была спровоцирована сэром Рамасвами Айаром.

Ш. А.: Я этому не верю. Во множестве случаев я замечал, что представители Конгресса не отличаются особой правдивостью. Они говорят то, что их устраивает. Если же они по причине провала в Раджкоте или Джайпуре решат выйти из Ассамблеи, то ни к чему хорошему это не приведет. Малые штаты должны быть лишены своих полномочий, они должны стать чем-то вроде заминдаров. Кто бы мог подумать, что будет столько штатов!

У.: Джайпур вновь предоставил Баджаджу свободу! (Искренний смех) Баджадж несколько пострадал, когда его стали изгонять силой. Гандиджи назвал это «организованным бандитизмом».

Ш. А.: Не понимаю, почему Ганди назвал это «бандитизмом»? Баджадж сопротивлялся, и потому, изгоняя его, они применили силу; какие-то раны были вполне вероятны.

У.: Кришнамачари может убедить Пратал Сингха разделить некоторые из его привилегий.

Ш. А.: Сегодня я видел его фотографию. У него лицо слабого человека, от деда нет ничего. В его отце было больше блеска и силы. У Пратал Сингха есть душа, но она слабая.

Джайсингх Рао был глуп. Шиваджи Рао был интеллигентен. Я учил его французскому: он был способным учеником. Дхайрташил выказывал признаки преждевременной похотливости. В этом повинны дворцовые слуги.

Индира была куда интереснее, в ней было что-то очень здоровое. Она более всего походила на своего отца Саяджи Рао.

У.: Некий критик написал статью о поэзии Пуджалала. Он считает, что та «не имеет корней», что на нее слишком влияет санскрит, что она написана не для массового читателя. Английская поэзия, по его мнению, основывается на языке англосаксов.

Ш. А.: Отнюдь. Великий Шекспир и все поэты от Мильтона до Шелли сознательно избегали англосаксонского языка; исключением является один лишь Уильям Моррис, который использовал отдельные англосаксонские слова. Они следовали латинскому и греческому образцам. Но идея писательства для масс — глупа. Поэзия никогда не служила массам. Читает и приемлет ее лишь меньшинство. Современная поэзия такова, что ее понимают лишь ее создатель и крохотная горстка поклонников. Ни Шекспир, ни Мильтон не были поэтами массовыми.

Мартин Теппер и миссис Хайменс писали для масс. «И на горящей палубе стоял, когда бежали все...» - что-то в этом роде. За свою жизнь Теппер продал больше, чем все прочие поэты вместе взятые. Удивительно, что многие из числа современных поэтов являются коммунистами, впрочем, и они не пишут для масс.

18 февраля 1939

У.: Основой социализма представляется такое изречение: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям».

Ш. А.: Как определить потребности? Социализм может быть очень разным: некоторые берутся лишь за ключевые производства, такие, как выработка электроэнергии, и национализируют их; другие же входят и в малейшие детали.

У.: Даже русские коммунисты ввели различные уровни оплаты труда, так, чтобы производительность его росла.

Ш. А.: Да, таким образом вы возвращаетесь к прежнему, только теперь роль капиталиста начинает играть государство, оно платит вам или больше, или меньше.

Коммунизм же понять можно: собственность находится в руках общины, а прибыль определяется ее нуждами, она должна удовлетворять их. Все это старо как мир.

Но государственное владычество создает некий класс, подобный классу капиталистов. Помимо прочего, в странах, подобных Германии, национал-социализм создает столь сильное национальное самосознание, что отдельные личности начинают рассматриваться в качестве клеток единого тела, они должны мыслить и действовать подобным образом. Ни о какой свободе не может быть, и речи.

Или, к примеру, возьмите Балканы. Национальное и расовое «это» у них настолько жестко, что они даже не могут защитить себя от Германии созданием федерации.

21 февраля 1939

У.: Штаты чрезвычайно осложняют решение политических проблем Индии; особенно это сказывается на вопросе политического единства страны.

Ш. А.: Оно достижимо; в Германии тоже существует масса провинций.

У.: Сейчас все ищут карьеры общественного деятеля, происходит настоящее соревнование. Отчетливы также и низменные тенденции. Как противостоять этому?

Ш. А.: Следует создать традицию уважительного отношения к личности; следует изгнать из общественных сфер бесчестных людей. Политики могут лгать, но они должны оставаться неподкупными людьми.

Не обязательно прилагать к Индии парламентскую форму демократии. Любой человек может стать кандидатом в депутаты, он может подкупить избирателей, он может их убедить, что голосовать нужно именно за него; он может получить голоса и обманом. Истинным же представителем он может и не быть. Помимо прочего, большинство голосов при избрании министра не является решающим фактором; в кабинет должны выходить лишь компетентные люди, но политические вопросы должны решаться именно парламентом.

Королевская власть, подобная той, что существует в Аундхе, более всего подходит для Индии; там король — человек религиозно мыслящий, человек волевой и умный. Он печется об интересах всех своих подчиненных. Для этого королей следует учить очень многому. Ныне они учатся лишь игре в крикет и выпивке, а в древности у королей было очень серьезное обучение.

24 февраля 1939

У.: Какую роль в лечении болезней играет разум?

Ш. А.: Ментальный фактор куда более эффективен, чем это обычно предполагается. Бывают случаи, когда хирурги находят, что именно ментальный фактор спас пациента, выведя его или ее из критической ситуации; скажем, мать, жаждущая увидеть своих детей, может тем и спастись, так как это стремление выводит ее из критической ситуации.

У.: Какой метод терапии правильнее: китайское иглоукалывание, гомеопатия, аюрведа, аллопатия и т. п.?

Ш. А.: Природа разрешает вам следовать определенными путями, и на каждом из них она открывает свои возможности. Скажем, электричество считалось волной, определенные опыты свидетельствовали в пользу этого. Теперь же говорят о частицах, и на этот раз это подтверждается опытом.

У.: Это — материальная сфера, а мы говорим о жизни, об исцелении заболевания.

Ш. А.: Ментальные факторы определяют физическое состояние куда серьезней, чем это предполагают медики. Методика Куэ успешна, бессмысленной ее считать нельзя, при этом она обходится без лекарств.

У.: Некоторые ученики считают, что существует и групповая карма, в которой группа, сообщество и нация несет все последствия творимого ею так же, как это происходит и с индивидуумом

Ш. А.: Коллективное существо не эволюционирует. Трудно представить себе перевоплощение рас.

У.: Кто-то сказал, что римляне переродились в американцев.

Ш. А.: Странные люди эти римляне! Вы можете считать, что англичане, в известном смысле, были карфагенянами! А можно рискнуть и предположить, что французы были греками. И все же нас это никуда не приведет. Считать, что человек всегда рождается в пределах той же расы, в которой он рожден ныне, — неверно. Тогда каким же образом может переродиться национальная или расовая душа?

У.: У каждой ли нации есть душа?

Ш. А.: Вы можете говорить о ней как о коллективном или национальном существе или сущности. Она не эволюционирует. Закону Кармы она не подчиняется.

У.: Можно ли считать закон, управляющей ею, чем-то сверхрациональным?

Ш. А.: Да. Любое коллективное существо — это проекция Космического Духа, обладающая определенной целью. Вы можете говорить о ней как об особой Шакти...

У.: Как же действует это коллективное существо или Шакти?

Ш. А.: Оно отождествляет себя с определенной формой, в данном случае с группой индивидуумов. Здесь сказывается взаимовлияние: оно воздействует на индивидуумы, а индивидуум воздействует на него его же манифестацией.

У.: Представим, что коллективная сущность исчезает из жизни.

Ш. А.: Когда физическая форма коллективного образования исчезает, коллективное существо возвращается к своему' источнику.

У.: Может ли коллективное существо после такого растворения принять иную форму, иную группу для своего проявления?

Ш. А.: Пока доказательств этому нет.

25 февраля 1939

У.: Появилось сообщение о студентах Аннамалайского университета; они устроили пикеты, некоторые из них голодают.

Ш. А.: Сатьяграха — нечто такое, что можно применять лишь в крайних случаях; Ганди же сделал из нее едва ли не закон, отсюда и столько ложных ее приложений.

У.: Здесь противоречие возникло в самых отношениях фундаментальных, то есть в отношениях между преподавателями и учащимися. Это уже не рабочие и капиталисты, а нечто иное.

Ш. А.: Образование влечет за собой существенное расслоение даже такой среды, как рабочая. Скажем, в Европе рабочие, захотевшие устроить забастовку, не ломают машин и даже работают на каких-то участках производства, чтобы сохранить его работоспособность. В Индии же, где труд не подкреплен образованием, подобного нет и в помине. Они ломают машины, и тогда их вышвыривают на улицу. На «Саван Миллз» они сожгли оборудование, в результате чего их уволили. Подобное же произошло и на мадрасской спичечной фабрике.

Если у вас нет соглашения, подобного бомбейскому Соглашению о трудовых спорах, производство вылетит в трубу.

МАРТ - МАЙ 1939

12 марта 1939

У.: Вы не обратили внимания на статью Джавахарлала в «Хинду»? Он не может простить Субхасу того, что тот не принял его доклада из Европы, ни вообще его внешней политики.

Ш. А.: Это опять-таки говорит о том, что Неру — идеалист. Если бы он обладал достаточной ясностью ума, — а это ему доступно, — он увидел бы, что социализм в Индии возможен лишь после установления независимости; он понял бы и то, что Индия начнет играть какую-то роль в международной политике только после обретения свободы.

У.: Конгресс жаждет какой-либо внешней политической деятельности.

Ш. А.: Это очень неопределенно. Все, что мы смогли сделать для Китая, это послать санитарный взвод. Англия же ссудила ему деньги для стабилизации валютных отношений.

У.: Я думаю, именно участие в европейской антиимпериалистической лиге привело его к мысли о том, что он может как-то воздействовать на международную политику.

Ш. А.: Это впечатление ложно. Делалось, к примеру, ложное предположение о том, что правителя Пондишери отзовут, поскольку Неру докладывал о нем секретарю колоний.

У.: Возможно, секретарь обещал разобраться с этим вопросом.

Ш. А.: Нет, единственное, что он мог сделать, это продемонстрировать свою вежливость; они всегда вежливы. Но это ни о чем не говорит. Он мог сказать: «Я изучу этот вопрос», или же «спасибо за информацию».

У.: У Ганди триумф; если бы между принцами и Конгрессом установилось какое-то взаимопонимание, это стало бы чрезвычайным благом.

У.: Не знаю, представит ли Субхас свой ультиматум.

Ш. А.: Если вы располагаете революционной программой и у вас есть нация, готовая убивать или погибнуть, то вы можете позволить себе ультиматумы. Индия еще не готова даже к тому, на что была готова Ирландия. Люди готовы к тому, что их будут бить или отправят в ссылку. Поэтому вы должны подождать и посмотреть, что можно сделать. Пока Индия не станет действительно свободной, и пока она не встанет на ноги, она много раз подумает, прежде чем вмешиваться в международные проблемы.

У.: Вы же видели, что мистер Рой собрал только 38 голосов.

Ш. А.: Он может сказать, что Гитлер имел еще меньше голосов! Но так бывает всегда. Некоторые люди обычно останавливаются на том, чего достигли. Например, Освальд Мосли толчется там же, где был 10 лет тому назад. А Брейлсферд пишет каждую неделю, кому что нужно делать. Но, похоже, что никто не делает того, что он говорит. Субхас и его группа живут даже сейчас теми же настроениями, которые были характерны для 1906 - 1907 гг. Они не знают, что условия изменились.

У.: Они хотят начать борьбу против правительства.

Ш. А.: Не всегда через борьбу можно добиться того, чего вы хотите. Несмотря на весь свой идеализм, Ганди знает, как далеко люди могут зайти, и, несмотря на внутренний голос, он сам знает, как далеко нужно идти.

6 мая 1939

Арджава умер 5 мая в Бангалоре. Его лечил доктор Бруницер. На вскрытии был обнаружен перикардит и 6 унций жидкости с правой стороны сердца.

У.: Наш доктор «X» отстаивает свою теорию ревматизма. Французский доктор предположил тиф, но этот диагноз отпал после анализа крови. Д-р Бруницер вначале сказал, что это был сепсис.

У.: Итак, после вскрытия оказалось, что все они одинаково ошибались. Как же это может быть, что они даже после вскрытия не хотят соглашаться с диагнозом?

Ш. А.: Вы же видите, что доктор «X» не собирается соглашаться с тем, во что он не верит. Он принимает в расчет только те факты, которые подтверждают исключительно его взгляды, а все остальные факты просто опускает. Поэтому, что еще можно от него ждать?

У.: Каким же может быть выход?

Ш. А.: Единственный выход — интуиция. Но даже и в этом случае ментальная интуиция не всегда может быть верной. Разум рассматривает возможности, и некоторые из них могут оказаться правильными. И опять-таки истинную интуицию нужно отличать от ее ментальной имитации, другими словами, от простого предположения или сильного впечатления.

У.: Как же можно избежать ошибки?

Ш. А.: Не существует определенных правил. Например, Мать имела обыкновение догадываться о состоянии домов, а наш инженер позже обнаруживал, что ее предчувствия были правильны, хотя она не имела знаний архитектора или строителя. Другая необходимость заключается в том, что надо быть искренним в интуитивном поиске истины, то есть не нужно с наскока бросаться на первую пришедшую в ум идею и замыкаться на ней. Ум должен быть непредвзятым, совершенно беспристрастным, нужно быть спокойным и уметь ждать. Нужно также проверять свою интуицию.

16 мая 1939

29 апреля было получено письмо от одного ученика к соученику, в котором рассказывалось о пережитом опыте в Тируваннамалайе. Он заметил в своем письме, что в результате духовного опыта, который он там имел, было сломлено сопротивление в его физическом существе. Вечером ученик спросил Шри Ауробиндо: «Что вы думаете об его утверждении, что сопротивление в его физическом ушло?»

Ш. А.: Я слышал, как люди говорят, что тело Махариши трясется. Как же он мог сделать для кого-то другого то, что он не делает или не думает делать для себя?

У.: Но он детально описывает свой опыт. Например, треугольник, солнце и свет, вливающийся в него, и т. д.

Ш. А.: У него всегда была привычка создавать ментальные конструкции и жить в них, поэтому его оценка опыта неверна.

У.: Почему же он совершает ошибки в оценке своего опыта?

Ш. А.: У него было очень сильное «эго», от которого он никогда не пытался избавиться прежде. Он всегда хотел основать ашрам. При каждом его опыте «эго» разрастается, используя этот опыт для собственного усиления.

У.: Как же избавиться от «эго»?

Ш. А.: Избавиться от него непросто, но к этому следует постоянно стремиться, тогда вы сможете избежать ошибок.

У.: Он говорит об обретенном им мире.

Ш. А.: Вы думаете, что он обрел его впервые? Здесь он получил сотни опытов.

Между 20 и 27 мая 1939

Темой было Трикал-Дришти — Знание Времени или Истинное Видение Времени. Один из вопросов состоял в том, почему же Шри Ауробиндо не был готов к давешнему случаю (с ногой).

Ш. А.: Я не говорил, что я обладаю Супраменталом в полной мере! Людям присущи ложные идеи касательно этой сферы.

Христос, несмотря на все чудеса, не мог излечивать людей, живших в некоторых местах. Он говорил: «Не могу, ибо они не имеют веры».

Люди забывают о том, что необходимо соблюдение определенных условий. Именно Божественное Сознание работает через низшие принципы, именно оно действует в них, я говорю о разуме, витале и теле; для работы же его необходимо соблюдение определенных условий.

У.: Они говорят так: коль скоро Бог всемогущ, он может сотворить что угодно.

Ш. А.: Нет. Всемогущество не означает, что Бог будет действовать так, как того желает или ожидает наш разум. Всемогущество не работает как-то однозначно, оно работает по-разному.

НОЯБРЬ—ДЕКАБРЬ 1939

19 и 20 ноября 1939

У.: Извращают чистую идеалистическую любовь физические отношения?

Ш. А.: В этом повинно не только физическое, но в равной степени и витал. Желание и импульс к обладанию оказывают куда большее влияние, чем само физическое.

У.: Некоторые люди считают, что физические взаимоотношения — существенная часть Высшей Любви.

Ш. А.: Блейк, например, писал, что физический акт должен освятить любовь духовную.

У.: Селинкур критикует Блейка.

Ш. А.: Селинкур, пишущий о Блейке, подобен овце, пытающейся понять льва! Блейк удостоился силы, которую вы могли бы назвать неистовой, силы безумия и построений, которые были слишком бессвязны для того, чтобы быть здравыми.

У.: Присущи ли любви физические отношения?

Ш. А.: В жизни женщины наступает время, когда, отдавая себя, она ощущает это неким свершением, это ощущение включает даже сферу физического.

У.: А возможны ли подобные физические взаимоотношения, если любовь исполнена психического?

Ш. А.: Бывает по-разному. Психическая любовь может простираться и на тело. При психических отношениях физические отношения также возможны; когда они имеют место, то их цель — произведение потомства. Это (аспект отношения женского к мужскому) — женская позиция покорности. Но отдача себя еще более психична.

У.: Не существует ли при физических взаимоотношениях опасности потери высших элементов?

Ш. А.: Все зависит от силы психического существа. Витальный и физический элементы могут затмить его. Разумеется, если мы станем говорить только о физическом, тогда будет бессмысленно искать в нем поклонение и любовь. Психические отношения не столь уж распространены.

У.: Некий человек, не нашедший спутника жизни, жаждет обрести его, вот он встречает женщину, влюбляется, но сохраняет свою любовь свободной от физических и витальных элементов, его любовь чиста и психична. Означает ли сказанное, что подобные отношения необходимы для него, что они нужны ему?

Ш. А.: Нет, этого сказать нельзя. Все зависит от вполне определенных обстоятельств, только тогда можно сказать, необходимо ли что-нибудь или нет.

Вайшнавы ищут сублимации даже низших элементов любви, что достигается направлением их к Божественному. Но нам известен и результат: большинство терпит крах. И не то чтобы этого нельзя было сделать; это возможно, но не просто.

14 декабря 1939

У.: Вы не встречались с бенгальцем Свами Даянандой?

Ш. А.: Нет, я виделся лишь с одним из его учеников; это — ученый, работающий в Калькуттском национальном колледже. В те дни я писал об Аватаре, и он сказал мне, что Аватар уже явился. Впоследствии, после истории со стрельбой, он сам отрекся от идеи того, что Даянанда является Аватаром.

У Даянанды была идея установления мира во всем мире посредством единения всех наций. Он мог говорить и такое: он основал Лигу Наций, но кто-то ее разрушил.

У.: В его организации никогда не говорили о завтрашнем дне, он полностью полагался на Милость Божью.

Ш. А.: Да, и, по-моему, именно он разрешил саньяси вступать в брак; правда, я не знаю, о каком союзе идет речь: о супружеском или духовном. Впрочем, в нем было и нечто истинное.

У.: Следующий Аватар придет из Пуны. Он объявит о себе в 1941 году.

Ш. А.: Я не могу на это возразить. Но существует серьезная опасность, что к подобным вещам будет примешано и воображение.

У.: Могут ли становиться мистиками подобные люди?

Ш. А.: Нет, скорее, они становятся романтиками. Возможно и смешение мистицизма с романтизмом. Когда человек имеет дело с мистикой, ему следует быть очень внимательным, ибо существует множество истин и множество химер.

У.: Розенкрейцеры тоже верят в реальность христианского мистического опыта.

Ш. А.: Да, X. принадлежал к английским розенкрейцерам. Но это привело к чрезвычайным трудностям в его садхане, так как они постулируют существование в человеке двух начал: добродетельной и греховной. Греховная личность должна возрасти, чтобы добродетельная смогла ее очистить. В мире и так достаточно зла, зачем же вызывать его? О подобных вещах европейцы имеют очень туманное представление. Даже христианские мистики едва ли обладают какой-то ясностью.

У.: Вероятно, причина этого в их нежелании расставаться со своей индивидуальностью.

Ш. А.: Да. Даже отождествляя себя с Высшим Сознанием, они примешивают к нему свою самость и «эго»; они считают, что именно «эго» преобразилось в это сознание.

Даже Блейк, имеющий некое представление о тождественности, путает «эго» с самостью.

У.: А. говорит, что идея свободы «Гиты» заключается в свободе от Природы, Пракрити. И потому, пока человек следует буддхи, он не свободен.

Ш. А.: Разве «Гита» говорит об этом?

У.: Вспомните стих, где сказано, что Саттва связывает счастьем и знанием.

Ш. А.: Смысл этого совершенно иной. Вопрос состоит в том, может ли буддхи помочь вам отделить себя или же нет, и не может ли оно привести вас к чему-то превосходящему самое себя.

У.: Я считаю, что текст «Гиты» подтверждает это.

Ш. А.: Я тоже так считаю. Иначе почему в «Гите» делается такой сильный акцент на буддхи? Буддхи помогает вам отделить себя и готовит вас к превосходящему его восприятию Пуруши. Мне кажется, что даже Шанкара не говорит о том, что рассудок — это нечто совершенно бесполезное. Допускается и то, что рассудок готовит человеческий дух к тому, что лежит за его пределами. Буддхи является ступенью даже при превышении Саттвы.

У.: Стало быть, буддхи - инструмент Природы.

Ш. А.: Да, инструмент Природы, который помогает вам восходить к Природе более высокой. Как я уже сказал, «Гита» утверждает, что буддхи может прозревать лежащее за ним.

У.: А. не согласен с утверждением О. о том, что кантовская идея следования разуму и буддхи-йога «Гиты» — одно и то же.

Ш. А.: В споре следует видеть истину, принадлежащую точке зрения вашего оппонента.

У.: А. говорил мне, что позднее Кант изменил свое мнение и пришел к необходимости веры, о чем он и пишет в своей «Критике практического разума».

Ш. А.: Европейских философов я читал не слишком внимательно.

У.: Они не представляют для нас особого интереса еще и потому, что их философия лишена практической стороны.

Ш. А.: X. чрезвычайно сетовал на то, что люди неизменно пытаются получить от нее нечто практическое. Размышлять во имя самого размышления они не хотят.

У.: Кант говорит примерно следующее: тот, кто следует своему разуму, — свободен, а тот, кто влечется чувствами, — связан. Это отчасти и индийская идея.

Ш. А.: У них нет идеи мукти — свободы — в ее индийском понимании; они стремятся лишь к Истине.

У.: Да, но они же хотят и приложить эту Истину к жизни.

У.: Да, им присущ известный идеализм. Это не спиритуализм. В своей «Критике практического разума» Кант утверждает, что чистый разум является абстрактной способностью, которая едва ли существует в чистом виде, и потому необходим практический разум.

Ш. А.: Тогда для чего же существует «чистый разум»?

У.: Он — недостижимый идеал. А. говорит, что суть возражения оппонента Канта сводится к тому, что разуму следует все. Тогда всех следует считать свободными. Каждый человек может обосновать свои действия, даже вор подкрепит свои действия неким рассуждением.

Ш. А.: Да, это будет проявлением практического разума. (Смех.)

У.: Он свободен, ибо он действует в свободе.

Ш. А.: Как так?

У.: Он свободен в своем выборе.

Ш. А.: Связывает именно разум, именно этот выбор. Есть и другой разум — тот, что отделяет; в соответствии с «Гитой», человек не может быть свободным, пока он думает о воровстве, если же он сможет красть бесстрастно, то он свободен.

У.: Европейскому разуму бесстрастное убийство покажется чем-то абсолютно непонятным.

Ш. А.: Все европейские философы, что пришли вслед за греками, считают, что Истина постигается именно разумом. Вопрос о чувственном восприятии и достоверности его разрешается ими с легкостью. Мы воспринимаем нашими чувствами, через наши ощущения нечто вполне определенное, ибо все люди одинаковы: наши чувства имеют одинаковую организацию. Но различные люди воспринимают один и тот же предмет по-разному.

Если разум способен работать с абстракциями, если он может являться идеальной способностью, то он может постигать и Истину, лежащую в сферах, его превосходящих. Разум как таковой практически работает с различными идеями, поэтому разум различных индивидуумов различен.

Я хочу сказать следующее: если бы разум обладал способностью постижения Истины, он весь пришел бы к одному и тому же состоянию. Мы же находим, что разные люди посредством разума приходят к противоположным выводам даже при условии совпадения исходных посылок.

Разум может понять, что существует «нечто» превыше его, «нечто», являющееся Истиной. Но он заявляет свои права на нее, он восприемлет открывшееся ему как всю Истину. Когда разум заявляет об этом, он уже не прав. Истина бесконечна, аспекты ее также бесконечны. Любое умозаключение содержит в себе некую истину, мы же должны найти нечто фундаментальное, нечто подлежащее частному заключению разума; это уже проблема опыта. То, что превыше, — Абсолют, но разумом постичь Абсолют невозможно.

Разум может познать Сат-Чит-Ананду. Иными словами, когда Абсолют предстает перед разумом, он проявляет себя как Сат-Чит-Ананда. Возможно лишь такое познание Абсолюта.

У.: «Упанишады» говорят о том, что выразить это невозможно.

Ш. А.: Вся «Веданта» утверждает, что разум и язык не способны к выражению этого, так как, как только вы воплотите нечто в ментальных формах, вы тут же его ограничите. Вы можете каким-то образом выражать себя, пока речь идет о планах, имеющих пределом Над-Разум, но поднявшись в Сверхразум, вы уже не сможете этого сделать. Если же вы окажетесь еще выше и приблизитесь к Абсолюту, это станет еще более невероятным.

У.: Является ли разум способностью личной, или это безличная способность?

Ш. А.: Если вы превзойдете «эго», вы обнаружите, что там, где есть личное, есть и безличное, и наоборот.

У.: Как же их примирить?

Ш. А.: Отбросьте разум, и все уладится само собой. Вы должны продолжать опыты до той поры, пока не переживете опыта снятия этой двойственности, в которой все найдет истинное свое основание. Все здесь — это подступы к Абсолюту. В известном смысле можно сказать даже так: разум будет заблуждаться, если он не будет меняться. Скажем, если бы описания разных стран выглядели одинаково, они вряд ли кому-то понадобились бы. Но, несмотря на это, земля — одно, таковы же и человечество, и человеческая природа. Все есть Одно.

У.: Вопрос о знании тождественности. Является ли тождественность сушупти (сна без сновидения) тем же, что и знание отождествления?

Ш. А.: Нет, она отличается от знания отождествления. Все они говорят о познании себя путем отождествления. Но таким же образом можно познавать и другие предметы.

У.: Что подразумевается под «непосредственным знанием»?

Ш. А.: Непосредственное знание — это знание истины вещей, полученное непосредственно; оно может и не быть знанием Самости или Духа.

У.: Похоже, что древние обладали им; считается, что раджа-йоги обретают его, практикуя так называемую самьяму.

Ш. А.: Я полагаю, что под самьямой они понимают перенос давления сознания на познаваемый предмет.

Если же человек обладает истинным - сознанием, то ему для этого не нужно даже концентрироваться. Нужно лишь приложить его.

15 декабря 1939

Ученик X. стал смеяться в присутствии У. Шри Ауробиндо вопрошающе посмотрел на него, словно спрашивая: «Почему вы смеетесь?»

У.: Мое присутствие играет роль катализатора, а сам я не знаю ни причины смеха, ни того эффекта, который произвожу.

Ш. А.: Именно так действует сублиминальная Самость; вы не знаете о ней, поверхность вашего сознания ею не затрагивается.

У.: Но вернемся к вопросу Н. Если взять за исходное начало разум и попытаться определить ценность духовного опыта с его помощью, то окажется, что различаются и опыты. Тогда опыт уже не может быть критерием.

Ш. А.: Опыт критерием и не является, он — средство достижения Истины. Опыт — одно, а выражение его — нечто иное.

Вы вновь ставите разум судьей опыта, в то время как он — судья выражения. Когда люди по-разному расставляют акценты, когда отличаются их ментальные пристрастия, и они выделяют тот или иной аспект, выражая этот опыт, это отнюдь не свидетельствует о том, что сам опыт ценностью не обладает. Различия возникают лишь при попытках выражения опыта на ментальном языке. Именно по этой причине ведантисты считают, что разум и речь не могут выразить Истину. Как только вы выражаете ее в ментальных терминах, вы ограничиваете ее. Если вы находите, что опыты различаются, вы должны продолжать их, пока вы не придете к опыту, снимающему все противоречия, в котором всему находится место.

Как я уже сказал, Истина бесконечна, бесконечны и возможности ее видения или же ее аспекты; любое заключение разума выражает некую толику этой бесконечности. Все заключения выражают определенную точку зрения, и ложными они становятся тогда, когда они начинают претендовать на то, что представленное с их точки зрения является всей и окончательной Истиной.

Желая описать духовный опыт, вы вынужденно используете ментальные термины; возможно, вам и удастся сделать это, пока вы не превзойдете Над-Разум. Если вы подниметесь в Сверхразум, это станет невозможным. Если же вы подниметесь еще выше на пути к Абсолюту, возможность этого лишь умаляется.

У.: Вероятно, причина этого в том, что разуму приходится размышлять о бесконечном.

Ш. А.: Он принимает одну из точек зрения и объявляет все прочие точки зрения ложными. Если он связан с безличностным, он объявляет ложным личностное и наоборот. Если разум не будет меняться, он утратит истинность. Разве могут быть истинными совершенно не отличающиеся друг от друга описания различных стран?

У.: То есть?

Ш. А.: Если и Швейцария, и США описаны одинаково, то истинно ли описание?

(Через некоторое время.)

И все же земля — Одно, и человечество — Одно.

Есть личностное и безличное. Превосходя и то и другое, вы восходите к Абсолюту.

У.: Стало быть, они — аспекты Абсолюта.

Ш. А.: Да, но это вовсе не означает, что они менее истины, или же, что Абсолют исключает их. Подобные пристрастия чисто ментальны. Только оставив разум, вы можете прийти к Абсолюту.

У.: В «Упанишадах» есть стих о познании отождествлением, при котором разум остается в стороне: «Нужно стать единым с Тем, подобно стреле, поражающей мишень».

Ш. А.: Это не совсем подходит, так как знание отождествления куда больше названного. Обычно под «познанием отождествлением» понимают познание Самости, но это всего лишь часть всего знания отождествления.

У.: В Раджа-йоге они говорят о непосредственном познании самьямой. Не знаю, означает ли самьяма концентрацию на объекте, то есть приложение давления сознания на познаваемый объект. При наличии истинного сознания концентрация не является чем-то необходимым; сознание само приходит к контакту с объектом, оно познает его непосредственно.

У.: Раджа-йоги говорят и о Сиддхи, то есть о контроле над материей, или знании Сурьялоки и Чандралоки (солнечного и лунного миров), о победе над смертью и т. д.

Ш. А.: Можно обрести знание Суръялоки и Чандралоки, но победа над смертью — нечто особое. Раджа-йог не ищет Сиддхи, они говорят о том, что Сиддхи приходят к ним сами. Но это истинно лишь для тех, кто вошел в определенное состояние сознания.

У.: В «Упанишадах» говорится о йогах, превосходящих болезни и смерть.

30 декабря 1939

У.: В этом году индуистская Махасабха (Великое Собрание) собрала большое количество делегатов из двух провинций, где большинство составляют мусульмане.

Ш. А.: Из двух провинций с мусульманским большинством?

У.: Как вы думаете, если будет организована Махасабха, то не станет ли слабее Конгресс?

Ш. А.: Конгресс мог бы разрешить мусульманский вопрос, организовав индуистов в Махасабху, но индуистские националисты лишь грызутся друг с другом. Если бы Конгресс обладал более действенной силой, это могло бы сослужить хорошую службу.

У.: Некоторые люди возражают против того, чтобы «Банде Матарам» было национальным гимном. Сейчас конгрессмены тоже хотят убрать некоторые строки.

Ш. А.: В таком случае, индуисты должны отказаться и от своей культуры.

У.: Причина всего в том, что эта песня говорит об индуистских богах, например, о Дурге; это может задеть мусульман.

Ш. А.: Но ведь это не религиозный гимн. Это песня национальная, а о Дурге говорится как о Матери Индии. Как это может задеть мусульман? Это — поэтический образ. В индийской концепции национального индуистский взгляд естественен. Если он не найдет в ней места, индуистам можно будет и вовсе отказаться от своей культуры. Индуисты не возражают и против «Аллах-хо-Акбар».

У.: Если они назовут Индию «Аллах-хо-Акбар», индуисты ничуть не возразят им.

Ш. А.: Индуистам не свойственно возражать против подобных вещей. Но почему индуисты не могут почитать своего Бога? В противном случае, им придется принять или магометанство, или европейскую культуру, или стать атеистами.

У.: Почему бы мусульманам не принять некоторых индуистских идей, хотя бы для того, чтобы прийти к соглашению?

У.: Конгресс заявляет, что пока существует третья партия, этот вопрос неразрешим.

Ш. А.: В 1923 году я говорил Ч. Р. Дасу, что индуистско-мусульманский конфликт следует разрешить еще до ухода британцев, иначе возникнет угроза гражданской войны. Он согласился с этим и выразил решимость уладить его.

У.: Конгресс считает, что после ухода британцев мусульман можно будет склонить к соглашению силой.

Ш. А.: Конгресс заявляет: все принятые нами договоренности должны приниматься и англичанами.

У.: Если партии объединятся, вице-король не сможет противостоять им.

Ш. А.: Конечно, нет. Он скажет: заключайте соглашение, и мы примем его. Это — лишь два взгляда на один и тот же предмет. Но лучше сначала прийти к соглашению, так как, если это произойдет впоследствии, может возникнуть и некая третья партия, которая воспользуется ситуацией. Все потеряет смысл, если кто-то вновь станет властвовать над Индией.

У.: Может вмешаться и любая соседняя страна и даже страна далекая: не следует забывать о Японии и России. Но как же разрешить эту проблему?

Ш. А.: Лучше всего будет, если Конгресс склонит на свою сторону большинство мусульманских националистов и изберет премьера Синда, который будет симпатизировать им. Таким образом, Конгресс оставит за собой Синд, а в Пенджабе он сможет прийти к некоторому взаимопониманию с Сикандар Хайт-ханом. Если они не выведут Кхаликузаман из Уттар-Прадеш, то в Уттар-Прадеш не будет Мусульманской Лиги. Если Конгресс придет к соглашению с бенгальской партией «Кришна», то его положение будет не столь уж скверным.

Но вместо того чтобы заниматься делом, Конгресс пытается заигрывать с Джинной; Джинна же считает, что он должен настоять на своих условиях, иначе они выполнены не будут. Чем усерднее их старания, тем непреклоннее Джинна.

У.: Высказывалась идея о том, что Конгресс должен установить контакт с мусульманскими массами; очень жаль, что он не поступил именно таким образом.

Джинна призвал индуистские меньшинства присоединиться к нему. Почему бы и Конгрессу не выступить с подобным же призывом к мусульманам? Если Конгресс ничего подобного не совершит, то индуистская Махасабха будет не так уж и плоха. Вы так не считаете?

Ш. А.: Лучшим исходом это не является. Если же индуисты объединятся в одну организацию, это побудит разумных мусульман к размышлению и даст таким людям, как сэр Акбар, людям, склонным к компромиссам, возможность вмешаться в происходящее.

У.: Пропаганда халифата была крупной ошибкой, она лишь прибавила мусульманам фанатизма; ни патриотизма, ни национализма она не вызвала.

ЯНВАРЬ—ИЮНЬ 1940

4 января 1940

У.: Я снова беседовал с Г. о «Ригведе» и об арийско-дравидийском вопросе. Он привел пару аргументов в поддержку своего мнения. Он считает, что появление в одной семье детей с разным цветом кожи явно свидетельствует о том, что родители их являются результатом смешения рас. Кроме того, и в самой «Ригведе» есть упоминание о темнокожих людях и об «анасе».

Я сказал ему, что «анаса» фигурирует лишь в одном из десяти тысяч гимнов, и не обязательно его значением будет «безносый» или «имеющий плоский нос».

Ш. А.: Слово «анаса» означает «безносый».

У.: Я сверился с «Ригведой» и нашел, что это прилагается лишь к дащьям, а не к неарийцам.

Ш. А.: Ориенталисты пытались доказать их существование в «Ригведе» культа лингама; в этой связи ими приводился гимн, в котором содержится слово «Шишнадэва».

У.: К. М. Мунши, занимавшийся когда-то проблемой возникновения бхакти, писал, что поклонение — это не что иное, как сублимация сексуальных влечений; он же пытался заниматься и проблемой происхождения «Ригведы». Даже тогда я возражал против его взглядов; я показал, что «Шишнадэва» означает единственно сенсуалистов.

Ш. А.: Совершенно верно. А что бы они сказали о дравидийских племенах Белуджистана? Какие они: темнокожие или плосконосые? И как только они нашли все это в «Ригведе»? Кочевники, плутовство и переправы через реки представляются мне мистическими. Я пришел и к тому, что битва между Тритсу и Судансой в восьмой мандале не является просто битвой, это — нечто символическое.

У.: Это одно из сильнейших мест в броне индологов. Если бы удалось найти ключ к символике десяти царей, их теории рухнули бы.

У.: Вы не читали толкование Дж. вашей поэмы «Транс»? Он пишет, что «звезда» в поэме указует на индивидуальное, «луна» же — на универсальное.

Ш. А.: Если это и так, то я этого не заметил. Его толкование очень напоминает рассуждения западных ученых. Похоже, в тексте он вычитывает мысли своего же ума; и потом, это не поэзия, это метафизика. Я и сам объяснял эти термины: «звезда» — звезда творения, «луна» — внезапное пробуждение внутренней жизни, «я — океан» — истинное существо. В этом нет никакой философии.

5 января 1940

У.: Я пытался обрести интуицию, но потерпел неудачу.

Ш. А.: Вероятно, вам помешали баклажаны, поэтому она и не явилась.

У.: Но Н. обрел руководство, стоило только ему заняться йогой. Похоже, что разум открыт для интуиции.

У.: О каком руководстве вы говорите?

У.: В сложных ситуациях его нечто ведет.

Ш. А.: Человек, которому сопутствует успех в действиях, обладает определенным видением, некоторой полуинтуицией, а интеллектуальный человек обычно испытывает затруднения, он думает о различных возможностях, говоря себе: произойдет это, произойдет то.

У.: Разве у того, кому сопутствует успех, нет интеллекта?

Ш. А.: Почему же, интеллект есть, но, действуя, он уже знает, к чему это приведет, из этого он и исходит. Он действует в силу побуждения и в большинстве случаев оказывается прав. Не следует думать, что он открыт для такого интуитивного действия. Англичане столь удачливы по причине того, что у них есть склонность к витальной интуиции, которая и ведет их к успеху. Если они и делают ошибки, мешая грешное с праведным, то, в конце концов, к ним на помощь приходит все та же интуиция, разрешающая их трудности. С другой стороны, французы значительно более логичны. Они размышляют и рассуждают.

У.: Англичане столь внимательны к финнам, поскольку они опасаются германо-русского союза флотов на Балтике.

Ш. А.: Как же они могут повлиять на это? Просто они требуют дополнительных сооружений. Не знаю, на что они могут расщедриться.

(Обращаясь к Н.) Вы пытаетесь овладеть интуицией в сфере медицины? Почему бы вам не подойти к этой проблеме шире, не ограничивая ее какой-то специфической активностью?

У.: То есть?

Ш. А.: Почему бы не приложить ее ко всему? Скажем, понять, что сделает X. в следующую минуту или, если вы читаете романы, попытаться представить, что будет дальше. Разумеется, это по силам только опытному читателю. Многие люди обладают интуицией и даже не знают об этом.

8 января 1940

У.: Вы читали речи Ч. В. Рамана на научном конгрессе?

Ш. А.: Читал.

У.: Похоже, они открыли два новых элемента.

Ш. А.: Не открыли, а создали, изменив положение частиц в атоме. И что же они собираются делать с этим?

У.: Стоимость их производства слишком высока. Хотя сам метод работы циклотрона и дешев. Раман подтвердил теорию Эйнштейна о единстве материи и энергии.

Ш. А.: Кто-то сомневался в этом?

У.: Нет.

Ш. А.: Но что такое энергия?

У.: Современные ученые больше не задаются этим вопросом. Они посвятили себя «как», а не «почему» или «что». Но их же собственные открытия лишь заостряют вопрос.

Ш. А.: Верно. Вопрос состоит в том, почему различные комбинации частиц образуют различные элементы.

У.: Некогда энергия считалась источником силы, существовала популярная теория вихрей.

Ш. А.: То есть силы в движении. Вы познаете энергию тогда, когда она действует, но возникает вопрос: что же такое сила?

У.: На этот вопрос они не дают ответа.

Ш. А.: Пока вы не предположите существования Существа, прилагающего силу и становящегося материей, вы не найдете иного объяснения. Когда был дан подобный ответ, они называли его вздором. Они объясняют все природой. Но что такое природа, они не знают. Они просто дали чему-то название. Природа для них — некая магическая формула, майя; они объясняют все этой формулой.

У.: Ученые всегда отстаивали принцип причинности, но теперь его применение в их исследованиях стало делом затруднительным.

Ш. А.: Что такое причинная связь? Ее единственный смысл в том, что за одним определенным состоянием следует другое определенное состояние.

У.: Как можно доказать присутствие чего-то за силой?

Ш. А.: Другого объяснения нет. Я писал об этом в «Жизни Божественной».

У.: Он говорит не о чем-то, а о Существе.

Ш. А.: В «Жизни Божественной» я писал о том, что возникновение сознания из материи может найти объяснение только тогда, когда вы предположите существование подлежащего миру Существа. Существо может быть либо непроявленным и вовлеченным в Материю, либо — проявленным.

У.: Это Брахман, играющий Брахманом.

Ш. А.: Они принимают Брахмана, играющего в Брахмане.

У.: Они пытаются зафиксировать Брахмана своими приборами.

Другой У.: Они не надеются даже на это! Они пришли к материалистической концепции мира. Они говорят о тензорном исчислении.

10 января 1940

У.: В публикации, подготовленной «Гита Пресс», автор пытается убедить читателей в эффективности повторения Божественного Имени. Свои взгляды он подкрепляет цитатами из Тужидаса.

Ш. А.: Если бы все было так просто.

У.: В «Пуранах» содержится история Аджанила, которая говорит о действенности повторения Божественного Имени.

Ш. А.: Ценность Имени определяется тем, пробуждается ли им психическое существо так, что оно начинает влиять на прочие части природы.

У.: Разве механическое повторение не приводит к какому-то эффекту?

Ш. А.: Если при этом затрагивается психическое существо, то да.

У.: Во время Киртаны люди легко впадают в экстатическое состояние Бхавасамадхи.

Ш. А.: Очень часто она приводит к тому, что пробуждается не психическое, а витальное существо.

У.: Теперь X. ушел от нас. Как вы думаете, продолжает ли он заниматься вашей йогой?

Ш. А.: У него свой путь в йоге; а его отшельничество, по-моему, явление временное.

У.: Они восхваляют уединение, приводя в пример вас.

Ш. А.: Говорить о том, что я неприемлю жизнь, поскольку активно в ней не участвую, — неверно. Действительно, я не принимаю жизнь такой, какова она ныне. Я принимаю жизнь или природу в трансформации.

У.: Некоторые из наших учеников не принимают участия в обычной жизни, но можно ли считать их уединившимися? Можем ли мы говорить о том, что они не исполняют вашей йоги?

У.: Пока X. был здесь, ему нравилось помыкать людьми, казалось, что он полон гнева, эгоизма и т. д.

Ш. А.: Это изменяется в последнюю очередь, так как внешнее существо изменяется последним; об отсутствии внутреннего прогресса это не говорит.

У.: Когда попадаешь в ашрам Раманы Махариши, тут же чувствуешь мир.

Ш. А.: Разве в нашем ашраме нет людей, испытывающих умиротворение?

У.: Таких бесстрастных умиротворенных людей можно встретить и в миру. Проблема в том, откуда же они, если в них нет внутреннего совершенства.

III. А.: X. почувствовал умиротворение и тут же обратился к йоге. Ничто не может сравниться с тем, что еще только будет совершено. Во многих людях я вижу свет, не свойственный мирским людям.

У.: «Нью Стейтсмен» ругает книгу Хаксли «И после долгих лет...», называя ее пародией на философию.

Ш. А.: У Энтони Утста и того хуже. Он не принимает и ум. Говорят, будто и Фостер склонен к философствованию.

У.: Вероятно, им не нравятся интеллектуальные романы, подобные тем, что пишет Тагор.

Ш. А.: Если они не будут интеллектуальными, значит, они будут глупыми?

У.: В своих романах Тагор анализирует различные движения психики, чего простой народ не понимает. Неинтеллектуальным писателем может быть назван Шаратчандра.

У.: Да, но следует исключить его «Шешер Прашна».

У.: То, что я успел прочесть, на особый интеллект не указывает.

Ш. А.: Он не мыслитель.

У.: В некоторых своих писаниях он выступает против цивилизации и культуры Запада, основываясь на аргументах прямо противоположных западным; мне они всегда казались чем-то слишком слабым. Скажем, его героиня не находит ничего особенного в концепции, лежащей в основе архитектуры Тадж-Махала.

Ш. А.: При чем здесь европейцы? Тадж — это единственное, что они любят.

У.: Я говорю не об архитектурной красоте: он издевается над идеалом вечной любви.

Ш. А.: В этом смысле идея вечной любви близка европейцам. На самом деле, любовь занимает в их жизни очень важное место.

У.: Любовь в смысле эмоции, направленной на одно единственное существо, эмоции, не нарушаемой даже смертью этого существа. Героиням Шарата это не по душе. Насколько я мог понять, он настаивает на идее смены браков или же отсутствия брака как такового.

Ш. А.: Но при чем здесь Европа? Ни один европеец, за исключением нескольких интеллектуалов, не станет защищать эту идею. Если вы хотите упразднить институт брака, они поднимут страшный шум.

23 февраля 1940

У.: В джайнизме мир — Свайамбху, всемогущ. Бог не мог бы создать его, ибо у него нет мотивов к этому.

Ш. А.: Вы созидаете потому, что чувствуете себя несчастным? Нирод писал стихи потому, что ему было плохо?

У.: Нет. Для того, чтобы обрести большую радость.

Ш. А.: Стало быть, он полон радости, но желает еще большего.

У.: Если бы Бог не создал мира, он не помог бы и в освобождении.

У.: В джайнизме освобождение приносит только собственное старание. Не помогут даже Тиртханкары.

Ш. А.: Тогда вы можете поклоняться дэвам. Но если дэвы поклоняются Тиртханкарам, они не могут помочь вам, поскольку их идеал — достижение состояния Тиртханкары. Да и почему они должны помогать вам? Это также противоречит закону Кармы. Если карма и так дарует вам нечто, то божья помощь излишня. Если же Бог может помогать, эффективно вмешиваться в происходящее, изменять результаты действия, то это означает, что закон Кармы неверен.

У.: Джайнизм верит в Пурушартху.

Ш. А.: Если вы верите в Пурушартху, вы можете не ждать Милости Господа. Как же вы можете просить Его о помощи?

У.: Я верю в Милость, а джайнисты — нет.

У.: Тогда почему в нее верите вы?

У.: Наверное, это мне ближе. Они считают, что каждый одинок: «Пришел один и уйду один». Это чувство создает вайрагью.

Ш. А.: Если он один, то откуда же в Сиддхасиле Тиртханкары бесконечное множество ачарьев и Сиддх? Подобно всем религиям, джайнизм поразительно алогичен. Буддой было сказано то же самое, но религия говорит: «Буддхам Шаранам Гаччхами». То же самое и в джайнизме.

У.: Джайнизм настаивает на изнурении плоти. В буддизме это не так. Будда оставил это после испытания. Будда и Махавира были современниками, но, похоже, они не встречались. Махавира родился в Вайсали.

Ш.А.: Кто? М.? (Смех.)

У.: В джайнизме каждая душа окутана неведением; существует три узла неведения и три пути освобождения. Это символизируется свастикой.

Ш. А.: Вот оно что, а я-то думаю, и чего это Гитлер избрал свастику! (Смех.)

У.: Просто он хочет власти над всем миром.

У.: Джайнизм верит во множественность Пуруш и в единственность Пракрити.

У.: Прямо как в санкхье.

Ш. А.: Они действительно взяли это из санкхьи. Все их учение основано на ней.

У.: М. читает Навакар так, как читают Гайатри.

У.: По звучанию это похоже на пали.

У.: Да, это писалось на магадхи. Магадхи относится к пракритам.

Ш. А.: К какому именно пракриту? Пракритов много.

У.: К языку, который имел хождение в Бехаре.

У.: Махавира был бехарцем.

Один из дней февраля

У.: Последние годы жизни Биджой Госвами провел в Пури; он пришел к заключению, что пока в Индии есть бедность, у духовных и религиозных учений нет шансов на успех. Один из его учеников написал в последнем номере «Кальяна», что учитель в последние годы жизни уверовал в дана-ягна — благотворительность. Он влез в долги, когда же его здоровье ослабло; ученик решил дать денег взаймы, так как Госвами сказал, что он не покинет Пури, пока не отдаст долги; он просил учеников не быть людьми расчетливыми и практичными, но вершить труды свои так, словно это труды Божии, и о завтрашнем дне думать не стоит.

Ш. А.: Одно дело не думать о дне завтрашнем и совсем другое — пытаться бороться с бедностью, кормя бедняков. Люди не понимают того, что филантропия не уничтожит бедность, она может лишь облегчить ее. Если вы хотите найти средство от бедности, вы должны осознать ее причины; борьба с бедностью — это борьба с порождающими ее причинами. Идея же о том, что люди, живущие в изобилии, обращают свои взоры к Богу, неверна; ибо по большей части духовные люди жили в отвержении всего и вся, они жили чрезвычайно скромно. Как только у людей появляются деньги, они забывают о тех, у кого денег нет.

У.: Его идея состояла в том, что люди не поверят во всеблагость, доброту и любовь Божественного, если не будут удовлетворены хотя бы их физические нужды.

Ш. А.: Если он исходит из того, что Бог всесострадателен, что он заботится о пище и платье каждого, то его принцип, разумеется, верен.

У.: В конце концов, его ученики собрали в Бенгали большую сумму денег, они послали их все ему с тем, чтобы он отдал долги, но он так и не попал в Калькутту. По-моему, он умер в Пури.

У.: А я слышал, что его отравили некие завистливые садхаки; в течение какого-то времени он удерживал стхамбхан — контроль, но, в конце концов, он не смог противодействовать яду.

МАЙ-ИЮНЬ 1940

У.: Говорит ли эта статья о каких-то изменениях в позиции Барина?

Ш. А.: Непонятно. Он говорит о том, что составляет предмет его нынешних раздумий, о том, что соответствует его нынешнему настрою. Возможно, что его позиция и изменилась, но говорить о каком-то прогрессе затруднительно. Изменения могли произойти вследствие того, что со времени ухода его преследуют неудачи, ашрам же за это время разросся. Это могло впечатлить его. Возможно, что причины этого и ментальны.

У.: Он заявил о том, что он сошел с пути; его отношение к Матери также было неверным.

У.: Кто-то говорил, что он превозносил Мать.

У.: Нет, по отношению к ней он был настроен критично.

Ш. А.: Да. Он говорил все, что ему нравилось. Большую роль в этом играло и его настроение. Он написал книгу о Матери и попросил Эндрюса написать к ней предисловие. Эндрюс отказался, сказав: «Я знаком с Матерью». Мур тоже отказался верить его критике ашрама.

У.: Мать сказала, что это — «год молчания и ожидания». Что же следует делать в связи с этим?

Ш. А.: Год молчания означает: «Храни молчание и жди».

У.: Он хочет узнать, не нарушает ли тишины его литературная работа, которой он занимается с одобрения Матери, особенно, если она вызывает споры?

Ш. А.: Я полагаю, эту работу можно делать и в тишине. Но он не должен вступать в споры. Его разум слишком воинственен. Если он вступит в спор, молчание, естественно, будет нарушено.

У.: Почему же? Меня критикуют многие. Но я молчу. Ему вовсе не обязательно отвечать на обвинения.

У.: Н. и я решили не обращать людей истолкованием «Вед», а снова и снова излагать им нашу точку зрения.

Ш. А.: Это — метод Гитлера.

У.: Именно поэтому никто и не спорит с Н.

Ш. А.: Да. Когда люди обнаруживают, что их оппонент не отвечает им, они теряют к нему всякий интерес.

У.: Он говорит, что действительно потерял чувство реальности внешнего мира. Интересно, нарушается ли его покой ныне, когда он читает «Манчестер Чарднан» и «Нью Стейтсмен»?

Ш. А.: Все зависит от его ума. Если он может читать все это, чтобы знать о происходящем, то все в порядке; важно, чтобы он не носился повсюду со своими идеями и программами. Его попросили не читать газет, поскольку его ум всегда был рабом политики и увлекался различными идеями. Фундаментальный мир и покой верны, но ему следует привнести позицию Пуруши и в чтение газет.

У.: Я не знал, что у него есть такие затруднения!

Ш. А.: Вы решили, что он достиг Высшей Сиддхи!

У.: Нет, конечно, я подразумевал Космическое Сознание.

Ш. А.: Всеиндийское сознание. Можно сказать ему, что не следует нападать на людей и спорить с ними. Когда он что-то читает, он не должен позволять своему разуму увлекаться идеями; он должен принять позицию наблюдателя и видеть, откуда все это исходит. Если он сумеет удержать разум от отождествления с какими-либо идеями, он сможет познать истинный источник действия и знания. Вы сказали о Космическом Сознании. Все эти идеи находятся во всеобщей пране, с точки зрения Космического Сознания все они равноценны. Они могут быть столь же истинными, как и его собственные; скажем, когда Басанта Чаттерджи спорит с ним, в его словах тоже присутствует истина. Он должен увидеть то искажение, которое разум наложил на демократию: личные амбиции, бойкот. Он потерял голову точно так же, как Европа утратила частицу всеобщего движения.

У.: К Д. тоже приходили блестящие идеи: общая кухня, уборка, Барода-сити.

Ш. А.: Идеи всегда блестящи. Всегда возможно сотрудничество, ибо каждый находит в интересах других и свои интересы.

У.: А был ли политическим лидером А.?

Ш. А.: Он только начинал свою карьеру. Лидерство такого рода — ничто. Если ваш язык хорошо подвешен, если вы обладаете силой, позволяющей вам придавать идеям определенную форму, вы однозначно придете к успеху. Вся политика — показуха. За британским парламентом стоит Государственная Служба, имена членов которой неизвестны, именно она вершит истинную работу. Министры — не более чем глашатаи; из этого числа следует исключить таких людей, как Черчилль и Хор-Белиша, они на что-то способны.

Брат Матери, например, организовывал африканское Конго, а министр приписал все заслуги себе. Он был одним из крупнейших исполнительных администраторов; даже тогда, когда он был то офицером в экваториальной Африке, то губернатором, то генерал-губернатором, вся работа делалась им самим.

Едва ли у него была кровать: он привык спать в кресле. Теперь ему почти семьдесят, но с объявлением войны он направился в контору и потребовал работу; он работает по восемнадцать часов в сутки.

А. живет своим разумом. Никакие учения, никакая ментальная программа не подойдут, если вы хотите основываться на Духе. Они не в счет. Все это — старый ментальный путь. Поймут ли крестьяне мою философию? Если он приступит к работе, он потеряет связь с реальностью и потерпит, подобно Б., неудачу. Б. хотел революционизировать мир.

У.: Но кончил тем, что стал революционизировать себя.

У.: На подобное способно только правительство. Все-таки лучше его иметь.

У.: Да, но конструктивная работа и политическая работа такого рода могут сочетаться друг с другом, пример тому — деятельность Ганди.

Ш. А.: Вот только особых успехов нет. А. говорил об общей кухне! А почему бы не сделать общим все?

25 апреля 1940

Р. и Ч. ехали в поезде. Р. сказал Ч., что ему трудно принимать Мать, ибо некогда они медитировали вместе, но теперь он не может воспринимать ее должным образом.

У.: До появления ашрама в 1926 году с Матерью никто не медитировал.

Ш. А.: Да, к тому же вначале здесь было очень мало людей.

У.: Мать медитировала лишь со Шри Ауробиндо.

Ш. А.: Да, это определялось ее индивидуальными особенностями. Она пришла ко мне, и ее позиция была особой с самого начала. Мать нельзя сравнивать с другими. Некоторые из обитателей ашрама считали, что до прибытия в Индию Мать не занималась садханой.

20 мая 1940

У.: Почему Гитлер объявил, что он хочет закончить свою кампанию до 15 августа?[13]

Ш. А.: Это ясное указание на то, что он враг нашего дела; впрочем, указания здесь излишни.

У.: Может быть, он опасается, что нисхождение может совершиться 15 августа, что чрезвычайно затруднит его работу?

Ш. А.: Эта сила не верит в нисхождение Божественного; это — своеобразный вызов: «Я достигну первой значимой победы еще до 15 августа». Это указывает на природу конфликта.

У.: Похоже, что это не одно существо. Возможно, целый легион.

Ш. А.: Да. Но этот дух предводительствует. Это существо часто являлось сюда, чтобы посмотреть, что же сделано. Вы же читали книгу Ришара «Властитель народов»?

У.: Нет. Я читал только его «К народу».

Ш. А.: Эта книга никогда не издавалась: он писал ее в то время, когда вступал в контакт с этим существом.

У.: Большинство этих людей не верят ни в одну из религий. Они хотят сокрушить и подавить христианство.

Ш. А.: Именно это я и имел в виду, говоря, что эти люди стерегут в себе варвара. Что им удалось обрести, так это научное знание и механические навыки, все прочие виды культурной деятельности подавлены; Гитлер подавляет их всюду, стоит только ему появиться. Он попрал их и в Польше, и в Чехословакии.

У.: Такими людьми человек используется лишь как часть механизма или организации.

Ш. А.: Совершенно верно.

У.: Он говорит о возрождении поклонения древним скандинавским богам.

Ш. А.: Да, это грубые концепции примитивных инстинктов человечества. Хотя Один и считается богом Знания, он символизирует так или иначе первичные инстинкты.

У.: Знают ли эти существа о наличии Божественного, знают ли они, что противостоят Ему? Или же они не знают о Нем?

Ш. А.: Все определяется природой существа. Скажем, они знают о существовании богов, но они не считают их чем-то превосходящих их самих.

У.: Да, и они не просто игнорируют богов, но претендуют на создание собственного миропорядка.

Ш. А.: Когда эти существа действуют сами, человеческая сила не может противостоять им. Это возможно лишь при их влиянии на людей, здесь сходятся и божественное влияние, и работа асуров. Когда же мы говорим об инкарнации (воплощении), примером чего может служить Гитлер, то здесь все обстоит существенно иначе.

У.: Конфликт между богами и асурами, описанный в «Пуранах», теперь представляется чем-то еще более реалистичным. Обычно асуры побеждали богов, и те искали покровительства либо у Махакали, либо у Рудры, либо у Вишну.

Ш. А.: Здесь вмешательство Божественного может быть эффективным; в стычке Германии и Сталина речь будет идти о нисхождении на эту землю всего витального мира. Это и озадачивает большинство людей, особенно интеллектуалов, привыкших мыслить в терминах идеализма. Они не ожидали ничего подобного и теперь, с появлением этого, они не понимают, ни откуда это явилось, ни что же с этим можно сделать. Они озадачены.

22 мая 1940

У.: Если асурические силы воплотились в Гитлере и в других немцах, то нет ли и на стороне союзников того, кто воплощал бы в себе Божественную Силу?

Ш. А.: Нет. К сожалению, таких людей нет. Все они — обычные люди, нет никого, кто мог бы воспринять силу. Возможно, на это был бы способен маршал Петэн, но, по-моему, он слишком стар.

У.: А Веган?

Ш. А.: Я его не знаю; в такие времена преимуществом пользуются те, кто не обусловлен ни наукой, ни правилами. Нам нужны бесстрашные идейные люди. Для Англии Хор-Белиша был бы очень достойным избранником. Если они направят лорда Галифакса в Индию, то взаимопонимание с Конгрессом будет достигнуто легко. Мать тоже не смогла найти людей, готовых к приятию.

У.: Жан Гербер, когда он был здесь, очень надеялся на то, что войны не будет. Как это ни странно, но он верил в то, что диктаторы смогут обрести желаемое лишь при условии жесткой политики, жестких требований.

Ш. А.: А если они потребуют сдачи Франции? Француженка Ниведита говорила, что те французы, которые отправились на войну, без энтузиазма относились к идеализму. Казалось, что они идут сражаться с пораженческой ментальностью. Таким путем бороться с Германией сложно.

Ученик заговорил о книге сэра Артура Хендерсона «Конец моей миссии в Германии».

Ш. А.: Я видел в «Нью Стейтсмен» статью о ней.

У.: Джваланти говорил, что в этой книге Хендерсон пишет о Гитлере, как о человеке, действующем в одержимости.

Ш. А.: Он так и сказал?

У.: Он также описывает состояние молодого человека, сына его друга, который находился на дипломатической службе и вернулся из Берлина. Он говорит, что его родня даже не признала его. Он рассказывал, что в Германии он чувствовал себя так, словно находился внутри металлического баллона, и каждую минуту некто подкачивал туда воздух, из-за чего дышать нормально было невозможно.

Ш. А.: Похоже, что вся атмосфера Германии пропитана этим силами. Юноши учатся для того, чтобы стать дьяволами. Когда поляки стали жаловаться немецкому генералу на жестокость солдат, тот ответил: «Не жалуйтесь. Это ерунда. Подождите, вот придут наци, они покажут вам настоящую жестокость».

23 мая 1940

Сегодня в Англии был введен государственный социализм.

Ш. А.: Это прямо-таки революционный шаг; но он принят лишь на время войны. Вся английская история была борьбой за личную свободу. А это — отрицание всего. Я думаю, что причиной этого было давление лейбористов.

У.: Это сделано и для того, чтобы исключить спекуляцию.

Ш. А.: Да, я думаю так же.

(Возник вопрос о взятии Нарвина: было сообщено, что он был взят без единой потери.)

Ш. А.: Битва в духе ахимсы: обе стороны сдали позиции, не пролив ни единой капли крови.

(Последовали объяснения ахимсы Ганди.)

У.: Идея Ганди состоит в том, что нужно быть убитым.

У.: Да, у него едва ли не страсть к тому, чтобы пасть от чужих рук.

15 июня 1940

Ш.А.: В известном смысле можно говорить о том, что история повторяет себя: греко-римская культура была уничтожена ордами нордических германцев; сегодня германцы вновь жаждут уничтожения средоточия европейской культуры. Асур, работающий через Гитлера, осуществляет безошибочное и удивительно точное водительство. Ему известны возможности, и потому Гитлер не прислушивается к голосу разума. Гитлер ждет лишь одного голоса. Пока он вел его верно. Похоже, что единственной ошибкой было заключение о том, что при нападении его на Польшу Англия не станет объявлять ему войну. В остальном же руководство его непосредственно, чего не было и у Наполеона.

(Шри Ауробиндо был задан вопрос: обладают ли асуры силой видения.)

Ш. А.: Да, обладают. Видение существует не только на уровне духовного. Оно может существовать и на витальном, и на тонком физическом уровне; при этом оно может быть очень точным.

(Вопрос о том, может ли асур предвидеть свой конец.)

Ш. А.: Нет.

У.: Прямо как астрологи, что не могут предсказать дату собственной смерти.

Ш. А.: Почему же, они могут устанавливать ее очень точно. В некоторых случаях предсказания делались с точностью до минуты. Примером может служить история с Карлом Бургундским, ставшим пленником Луи XI. Он договорился с охранниками о том, что если он скажет: «Живи в мире или уйди в мире», его не убьют; если же он не подаст такого знака, то убьют и астролога, который должен был прийти в тюрьму, где содержался Карл. Он спросил у астролога, когда же его, астролога, настигнет смерть. Тот ответил, что точной даты он не знает, но произойдет это ровно за 24 часа до смерти Луи XI. Луи с величайшим вниманием стал охранять его жизнь, но по прошествии многих лет так и вышло: Луи умер ровно через сутки после смерти астролога. Эти события описываются Скоттом в романе.

У.: Хардан сказал, что Франция, в конце концов, восторжествует.

Ш. А.: Вполне возможно.

По поводу сдачи Парижа Шри Ауробиндо сказал: «Как они могли сдать Париж без боя? Если древнюю цивилизацию и ждет уничтожение, лучше, если она при этом будет вести себя достойно.

У.: В Тириваннамала Адвайтананд встретил одного садхака, который пытался доказать ему, что знание может и не сопровождаться силой.

Ш. А.: Да, это так. Все зависит от того, что вы примете: созерцательность Пуруши, силу или и то и другое. Если человек реализует в себе аспект Сат, Чистое Бытие, он может и не обладать силой, ибо Чистое Бытие бездействует. С другой стороны, возможно, что человек знает очень многое, но на действие у него нет сил. Как правило, даже своим разумом вы можете прозреть то, что человек может обладать большим знанием и при этом быть слабым. Но даже и для тех, кто реализовал аспект силы, приложение ее не всегда возможно.

17 и 18 июня 1940

Шри Ауробиндо спросили, все ли он знает возможности, связанные с войной.

17 июня (курьезное совпадение — это день рождения Поля Ришара) Петэн предложил договор о перемирии; все решили, что с Францией покончено.

Ш. А.: Франция была обречена уже тогда, когда на силу она не стала отвечать силой.

(Ученик привел пример с французской валютой. Мать сказала в ответ: «Разве это валюта? Это — валюта разоренной страны».)

У.: Я хорошо понимаю, почему Франция не могла продолжать войну. Вначале они относились к войне с энтузиазмом, но правительственные чиновники, похоже, действительно желали подобного мира! В госпитале какой-то солдат сказал: «Ради чего нам сражаться? Ради кого?»

Ш. А.: Это — декадентский разум, люди прежде всего пекутся о собственной безопасности и легкой жизни, любой ценой хотят сохранить мир.

У.: Не закон ли кармы действует на эти народы?

Ш. А.: Да, это их Карма. Но если бы они превозмогли страдания и заплатили за все сполна, они смогли бы стереть свою карму. (Шри Ауробиндо был за защиту Парижа. Ему не нравилось то, что его никто не обороняет. Когда культура уничтожается, она должна являть хотя бы толику героизма.)

Ш. А.: Но если они отказываются от борьбы, значит, они проиграли.

У.: Может ли за Францией последовать Англия?

Ш. А.: Думаю, нет. По крайней мере, раньше они так легко не сдавались; впрочем, может, и они изменились (подобно Франции).

В свете этого сопротивление Польши и Финляндии достойно восхищения. Несмотря на чрезвычайно скверное руководство и плохое оснащение, они мужественно сражаются до конца, при этом они не ставят никаких условий.

Не думаю, что все потеряно. 18-го утром Черчилль выступил с предложением создать «Англо-французский союз».

Вчера вечером поднялась паника. Все решили, что Франция сдалась. На деле же, французские солдаты не могут сражаться по ряду причин. Они мыслят в терминах коммунизма, капитализма и т. д.

Ш. А.: При Гитлере они не могут на что-то надеяться. Есть лишь два шанса: либо Гитлер вскоре умрет, и эта работа не будет завершена, либо люди все-таки выдержат.

Шри Ауробиндо понравилось предложение Черчилля, он сказал:

«Англичане не любят идеи ради идеи. Напротив, они чувствуют и возможное, и необходимое. Их политика очень гибка, они продемонстрировали это, объявив в Англии государственный социализм».

(Помимо прочего, он сказал о том, что британская лейбористская партия гарантировала права рабочих; но для того чтобы представить перед кабинетом требования Индии, она недостаточно сильна. Организация англо-французского союза — очередной ход.)

У.: Перспектива создания совместного англо-французского парламента представляется крайне забавной.

Ш. А.: Да. Французы будут сводить счеты друг с другом, а англичане будут говорить, покачивая головой: «Это совсем не по-парламентски».

У.: Способны ли французы на сопротивление сейчас? Если они сдадутся, то станет ли сопротивляться Англия?

Ш. А.: Почему бы и нет? Именно по этой причине мы, индийцы, и не можем их одолеть. Мы считаем так: если уж ты потерпел поражение, то ты должен сдаться. Это ошибочно. Величие состоит в том, что вы не оставляете борьбы, вы отказываетесь принимать поражение с любым результатом. Вы можете побеждать меня сколько угодно, но сдаваться я не стану. В прошлом англичане и в одиночку могли выстоять против побеждающих сил.

Если Франция изберет сопротивление, к ее услугам будут нетронутые флот и авиация, их колониальная армия и армии колоний. С этим они могли бы сопротивляться и до победного конца.

Ни Бельгия, ни Дания не сдались, почему же Франция должна идти на это? Пусть англо-французский союз не станет чем-то постоянным, но ведь они могут создать и чрезвычайно сильную федерацию, в которую вошли бы Голландия, Бельгия, Норвегия, Польша, Чехословакия; они могли бы пригласить и Индию, чтобы та добровольно вошла в нее на правах равного партнера. Это избавило бы их и от старых грехов, связанных с радикальными переменами в Индии. Они всегда опасались, что это за рамками традиций, что это слишком необычно для нее.

Ни одна нация не может быть признана великой только потому, что она длительно существует; она должна отстаивать некое великое дело, идею или вообще нечто великое. (В этом случае она малозначима, значительно важнее последнее.)

16 июня 1940

П. стал рассказывать о вчерашней речи Черчилля, в которой отмечалось, что французы проиграли во Фландрии. Там они потеряли 25 дивизий, что составляет около трехсот тысяч человек. Шри Ауробиндо заметил, что численность французских дивизий не столь велика: в них от 15 до 18 тысяч. П. выразил свое удивление по поводу того, что о судьбе миллиона семисот тысяч человек ничего не говорится.

Ш. А.: Никак не могу понять: почему они жалуются на нехватку людей? И Чемберлен, и Даладье говорят одно и то же. Не знаю, глупость это или хитрость.

(Кто-то выразил сожаление о том, что британцы выставили недостаточное количество людей.)

Ш. А.: Запомните, в Британии нет всеобщей воинской обязанности. Действующая армия их невелика. Следует обучать и экипировать людей. Несмотря на это, они послали 400 тысяч солдат с лучшим вооружением; для Англии это — немалая сила, и поэтому они пересмотрели свое решение и вернули 350 тысяч назад.

У.: Вероятно, после падения Парижа они пошлют на войну все 400 тысяч.

Ш. А.: Нет, похоже, вышла какая-то путаница. Столь большого числа они выставлять не будут; ведь перед уходом кабинета Рено Черчилль заявил, что он послал уже три дивизии, а до конца июня он доведет общую численность армии до 100 тысяч. Но, как всегда, эти сверхбдительные французские военные так и не верят Черчиллю.

(П. вспомнил о составе нового кабинета, назвав его крайне правым.)

Ш. А.: Он не представляет даже всей Франции.

У.: Отступление превратилось в бегство.

Ш. А.: Причина в том, что армия дезорганизована и деморализована падением Парижа и разговорами о мире. Каждый думает: «Зачем умирать сегодня, если завтра они заключат мир». Сражаются они вяло.

У.: Но ведь в таком случае через какое-то время они не смогут Гитлеру даже возразить.

Ш. А.: То же самое сказала и Мать: Гитлер не будет выдвигать своих требований до той поры, пока французская армия не будет уничтожена. Это очень напоминает подобную же ситуацию времен Наполеона III, когда Франция проиграла войну. Во всем повинны внутрипартийные стычки и завистливость. Политики пытаются вмешиваться в работу правительства, вместо того чтобы заниматься своим делом. Их разочарование в Англии лишено смысла, ибо Черчилль ясно сказал: для того чтобы оправиться от потерь, понесенных во Фландрии, потребуется несколько месяцев. Выставлять плохо вооруженную армию против немцев бессмысленно.

Гамелен оказался мошенником, да и Веган не стал исключением. Если бы вдруг явился некий военный гений, он мог бы спасти ситуацию. Создается впечатление, что Гитлер требует от французов именно тех колоний, которые граничат с британскими владениями. Стало быть, он может потребовать и Пондишери.

У.: Вы думаете, он знает о Пондишери?

Ш. А.: Да. Они знают обо всем. Детям рассказывают в мельчайших подробностях о городах и даже о деревнях Англии и Франции. У них возникла школа, где будет готовиться будущее правительство Англии. В смысле организации непревзойденными являются два народа: немцы и японцы. Во время прошедшей войны в Германии были найдены карты английских деревень, на которых отмечалось положение не только домов, но и деревьев.

(Я упомянул о Хиранья-гарбхе. Два дня назад он говорил о том, что «Хиранья-гарбха не имеет к Сверхразуму никакого отношения», — и еще: «Хиранья-гарбха — существо, а Сверхразум — не существо».)

У.: Это план бытия или план сознания. Мир самого себя.

Ш. А.: Совершенно верно. Хиранья-гарбха относится к универсальной субъективности, а Вират — универсальная объективность. В «Ригведе» Хиранья-гарбха упоминается всего однажды (10 мандала, 121).

(Тогда я прочел ему этот гимн.) Здесь Хиранья-гарбха — Бог. Он выступает в роли творца.

(Я сказал, что 12 гимн II мандалы «Ригведы» подобен вышеназванному и словами, и значением, но в нем говорится об Индре.)

Ш. А.: Да, существует несколько гимнов, где о различных богах, таких, как Агни, Индра и т. д. — говорится как о творцах. Но это и то, что я называю «Сверхразум как Творец», — отнюдь не одно и то же. Термин старой философии, который может как-то соответствовать идее Сверхразума-Творца, это — Праджня — Знающий. Он творит из себя. О Праджне следует говорить как о сверхсознательном, ибо она находится выше обычного ментального сознания: обычно человек достигает ее в Самадхи, если, конечно, он, подобно нам, не доводит ее до обычного сознания. Сверхразум также сверхсознателен, но причина этого в том, что он пока не достигнут. Помню, как в тюрьме (Хиранья-гарбха эквивалентна Тайджасе, Праджня — выше нее) мы прозвали одного человека с развитым соображением «Хиранья-гарбхой» или, иными словами, человеком сильных мечтаний.

(Тогда я указал ему на два места: 2-ой гимн III мандалы «Сама-Веды», где Хиранья-гарбха производился из Рудры и 4-ый гимн II мандалы «Сама-Веды», где Хиранья-гарбхой называется «Копила»; Шри Ауробиндо сказал, что в обоих случаях значение Хиранья-гарбхи не ясно, оно совершенно отличается от того значения, которое присутствует в «Ригведе».)

22 июня 1940

Речь пошла о репортаже военного корреспондента, в котором писалось, что французы привыкли мыслить в категориях укреплений и позиционных действий. Они не верили в эффективность танков и самолетов, хотя именно танки и принесли им успех в минувшей войне.

Ш. А.: Гамелену следовало бы уйти, так как он настолько привык к идее укрепления, что он растерялся, когда немцы прошли сквозь Фландрию. Слабость Гамелена и Даладье настолько очевидна, что можно только удивляться, что их почитали сильными людьми. Правительство за правительством назначало Даладье министром иностранных дел, а на самом деле он ничего не сделал для подготовки к войне, как, впрочем, и Чемберлен. Достаточно взглянуть на их фотографии, сделанные во время Мюнхенской конференции: неистовый, коварный, могучий Гитлер и рядом с ним Даладье, который вот-вот надломится; Чемберлен же напоминает хитрого глупца, который считает, что он провел всех, хотя на самом деле это и не так.

Нацистский инцидент в Уругвае.

У.: Может быть, это станет поводом для вступления Америки в войну?

Ш. А.: Если в ответ на угрозы Германии уругвайское правительство расстреляет нацистов, а немцы объявят ему войну, то доктрина Монро начнет работать в полную силу. Но я не думаю, что дойдет до этого.

(Касательно переговоров о перемирии между Францией и Германией Шри Ауробиндо сказал, что если они потребуют капитуляции флота и военно-воздушных сил, Англия окажется в сложном положении.)

Ш. А.: Самолеты у англичан есть, но хватит ли им танков? Серьезные действия Англии кажутся маловероятными, если же англичане выдержат до конца года, то Германия может и проиграть.

Россия поступает очень неумно, оказывая давление на Турцию с тем, чтобы та не вступала в войну. Балканский вопрос непременно приведет к стычке между Германией и Россией; если к тому времени Англия потерпит поражение, блокада станет невозможной.

23 июня 1940

Услышав об условиях перемирия, включающих в себя требование передачи всех ресурсов Франции Гитлеру, Шри Ауробиндо сказал: это — подлейшее вероломство. Услышав о том, что правительство Румынии стало нацистским, он заметил: «Похоже, что весь мир захлестнула волна эгоизма, трусости и вероломства».

25 июня 1940

У.: Мы говорим, что все происходящее происходит Волей Божественного, вне ее не происходит ничего. Стало быть, поражение Франции находится в полном согласии с Божественной Волей и тем самым с волей Шри Ауробиндо!

Ш. А.: «Все» не означает всех отдельных актов и событий. Вы могли бы сказать так: воля Шри Ауробиндо пожелала этого в ином плане сознания. Скажем, вы же не станете говорить, что я пожелал сломать ногу!

Люди считают Бога чем-то вроде сверхдиктатора. Божественная Воля прокладывает основные линии, в самой же Игре (Лиле) она идет на ограничения, возникающие самостоятельно. В игре сил ей тоже приходится чем-то поступаться. Иначе можно было бы прийти к тому, что Рама возжелал, чтобы Сита была похищена Раваной! Христос знал, что для исполнения его работы он должен быть распят, и все же нечто в нем противилось этому.

Следовательно, не все является моей «волей»; работает карма Франции и Англии.

Я испытываю едва ли не приязнь и восхищение Британией, чего никогда не бывало прежде. Она в одиночку, без союзников противостоит силам Гитлера; то же самое происходило и во времена Наполеона.

У.: В письме к Дилингу Вы писали, что воля ваша непоколебима.

Ш. А.: Нет, такого я не говорил. Я сказал следующее: доныне я не видел того, чтобы в основных событиях воля меня подводила (речь шла об основных мировых событиях).

У.: О каких событиях идет речь?

Ш. А.: Скажем, обретение Ирландией независимости. Я хотел и того, чтобы Эльзас-Лотарингия отошла к Франции. В те времена, когда я желал этого, это сделано не было; многое совершилось уже тогда, когда я оставил свои желания. Скажем, я желал раскола Британской империи. Теперь того же хочет и Гитлер. Я же — нет, так как это означало бы его триумф. Куда бы он ни направлялся, он всюду повергает высшие ценности человеческой жизни.

Если я не хочу распада Британии, то это вовсе не из любви к ней, но потому, что это чрезвычайно осложнило бы работу. Речь идет не о ментальной пользе, есть и другая польза.

У.: Разве Божественная Воля не предвидит?

Ш. А.: Божественная Воля предвидит все, она проводит направления развития, позволяя игре сил реализовывать их; но в этой игре она уступает свое место чему-то другому. Каждый отдельный факт не находится в ее воле.

Она может и сбежать, подобно Кришне, который бежал от Кала-Яваны.

У.: Разве Божественное ограничено?

Ш. А.: Каждый, кто совершает нисхождение в духовных целях, по необходимости приходит к ограниченности; ограниченность эта, разумеется, добровольна. Иными словами, он соглашается с правилами игры сил.

У.: Теперь Гитлер кормит немецких рабочих.

Ш. А.: Да. Он говорил о том, что немецкие рабочие голодают, и теперь он собирается накормить их. Так асур распространяет свое влияние. Он обещает мир, порядок и т. д.

Следующее предписание будет такое: Британия обязана объявить статус доминионов и передать некоторые из них Германии. Когда Шри Ауробиндо рассказали об эффективности и функционировании бомбоубежища, созданного в Англии Андерсоном, Шри Ауробиндо заметил, что ныне человеческий разум занят в основном поисками средств уничтожения и средств защиты от уничтожения. Человека назвали разумным животным, но подобная активность едва ли может быть признана разумной. Это та же животная изобретательность. То, чем человек занимается ныне, лишь расширенный ее вариант. Прежде он разил мечами, копьями и прочим.

У.: У него это выходило не так успешно, как теперь; вы только представьте себе: на одну машину или одну бомбу они тратят сотни тысяч рупий.

(Ученик стал рассказывать о статье Р. Грегга в «Хариджане», тот истово отстаивал принятие кхади системой европейских народов Вардхи).

Ш. А.: Но ведь они точно так же уничтожали друг друга и тогда, когда пользовались Чаркхой.

У.: Видимо, не в столь широких масштабах.

Ш. А.: В некоторых случаях они вырезали столь примитивным способом целые города.

У.: Вспомните о Багдаде, в котором Чингисхан выстроил пирамиду из ста тысяч черепов.

27 июня 1940

27 глава «Жизни Божественной». Издатели после консультации с профессором английского заменили «founded in» на «founded on». Когда я сказал Шри Ауробиндо об этом, он ответил: «В предыдущем параграфе я уже употреблял этот оборот, тогда они тоже предлагали «on», я же не принял этого. «In» я употребляю сознательно. Эти люди считают, что они знают английский лучше, чем я. Эти люди привыкли к расхожим фразам и к словам в их обычном значении; им неведомо то, что известно хорошему писателю: тот не всегда употребляет слова в их обычном значении».

У.: Но вначале они получили консультацию у профессора.

Ш. А.: Да, но профессор этот был индийцем. Он не англичанин. К расхожим фразам склонны именно те лица, которым пришлось изучать этот язык. Как сказал Ричард Стефенсон: «Английский язык подобен женщине, которой нравятся ваши вольности». Однажды сэр Д. В. прислал мне одну из своих книг: на каждой ее странице я нашел по сорок подобных затасканных выражений, они называют их клише; индийцы же поражаются его владению английским. Англичанин, наверное, сказал бы: «Что за ужасный стиль!»

ИЮЛЬ-ДЕКАБРЬ 1940

10 июля 1940

(Была упомянута статья И. Р. о необходимости насилия в работе государства.)

У.: В своей книге «Государство» Блунчли делает его основным принципом. Любое государство основано на насилии; президент Вильсон в своей книге говорит несколько примирительным тоном, что все человеческие государства основаны на силе.

Ш. А.: Разумеется, пока человек не будет запуган окончательно или пока он не превзойдет свое нынешнее состояние, став выше того, чтобы применять силу, насилие будет обязательным элементом.

У.: А будет ли хоть какое-то насилие в творении Супраментала?

Ш. А.: Нет. Ибо в этом случае вы должны превзойти статус человека. Государство же, существующее в обычных людских целях, вынуждено применять насилие. При этом существует два типа его организации: в одном случае насилие неприкрыто и грубо; в другом, основанном на соглашении, насилие применяется именно с целью сохранения этого соглашения. Этим и отличаются демократия и тирания. Слабость демократии в том, что ее законы поддерживаются большинством, и потому всегда есть меньшинство, не удовлетворенное состоянием дел. Если же меньшинство теряет надежду на то, чтобы стать большинством, оно может прибегнуть к насилию.

3 августа 1940

Письмо К. П., в котором автор выражает свое мнение и свои идеи касательно настоящей войны. Основные его положения таковы:

1) на внутренних планах война — дело решенное, она уже идет;

1) ответственность за подъем асурических сил лежит на человечестве;

3) каждый должен противостоять низшим силам, встав в себе самом на сторону Божественного.

После прочтения письма Шри Ауробиндо сказал: «Верно то, что прежде чем спроецироваться сюда, силы сошлись в битве на иных планах».

У.: Он имеет в виду нечто, подобное сказанному «Гитой», где Шри Кришна говорит о том, что Кауравы уже убиты.

У.: Стало быть, исход уже известен.

Ш. А.: Я не приемлю того, что, похоже, приемлет он, а именно то, что все предопределено. Разумеется, исход предрешен Божественным Видением, это меняться не может. Но решение Божественного никому не известно. Когда же происходит борьба сил, изменение их баланса всегда возможно. Действительно, все предрешается свыше, а в физическом это проявляется лишь после и уже в несколько ином виде. Возможны вариации. А в том, что определено Высочайшим Видением, вариации, естественно, невозможны.

Кстати, совершенно верно и то, что именно мы, люди, сделали мир таким, каков он есть.

У.: Вероятно, К. П. хочет сказать, что Гитлер — результат действия тех тенденций, которые людьми хоронятся, прячутся. Он забывает о том, что существо, стоящее за ним, также может быть ответственным за распространение этого влияния.

У.: К. П. кажется, что англичане не могут проиграть этой войны, ибо, как он пишет, у них есть некие задачи всемирного характера. Пока они не справятся с ними, поражения они не потерпят.

Ш. А.: Это так, хотя определенные силы и работают над уничтожением Британской империи. Некогда этим занимался и я; изменение же этой позиции вполне возможно, так как если к этому же результату можно прийти и иначе, то нет необходимости в уничтожении Британской империи. Ее судьба была бы для меня безразлична, если бы ее поражение не было одновременно и победой Гитлера. Это уже меняет все дело.

У.: Все происходящее вызывается необходимостью установления какого-то нового миропорядка?

Ш. А.: Да, очевидно, это так. Вопрос в том, чем является этот грядущий миропорядок и как к нему прийти?

(Затем Шри Ауробиндо стал говорить о том, что каждому следует занять психическую позицию.) Это поможет в достижении куда более высокого духовного результата. Людей, в которых было бы воплощено названное изменение, всегда было мало. А как это повлияет на состояние мира как целого, я не знаю. Возможно, под психическим он подразумевает ментальное и витальное изменения. Я не понимаю даже и то, как они могут осуществиться, если победит Гитлер. Ибо ныне все ищут прибежища в трусости, пытаясь спасти свою шкуру.

Если желанная перемена и произойдет после победы Гитлера, то только ценой великих страданий, как реакция части людей на подавление; возможно, эта перемена и вовсе не совершится, а если свершится, то после Пралайи. Если же с изменением расстановки сил Британская империя останется целой, если она сможет победить, то новый порядок придет в большей тишине; ментальное и витальное изменения произойдут с необходимостью, при этом не будет ни подобного волнения, ни подобной разрухи.

У.: Вы хотите сказать, что решения Высочайшего Провидения могут отличаться от решений тонких миров?

Ш. А.: Не обязательно, но между провидением Высочайшего и его реализацией здесь существует известная разница — возможны всякие вариации. Если вы говорите о «судьбе», вы должны понимать, что существуют различные уровни судьбы. Существует, например, то, что астрологи называют судьбой физической. Также возможна и витальная судьба. Но введением в игру витальной силы вы можете изменить судьбу физическую. То же самое относится и к ментальным силам, если они вводятся — хотя совершить это уже намного труднее — меняется и то, что можно назвать витальной судьбой. Именно по этой причине астрологи не могут доказать свою правоту: они работают с физическим, в то время как возможны вариации сил ментального, витального и физического планов. При определенной игре сил может создаться впечатление, что судьба благоволит той или иной группе сил. Баланс же этот может меняться.

У.: Но если Высшее Провидение существует, то приход нового миропорядка предрешен, не так ли?

У.: Прежде чем Высшее использует свой шанс, придут многие люди со своими готовыми идеями касательно нового миропорядка.

Ш. А.: Да, создается впечатление, что все заняты неким переустройством мира; но решение Всевышнего неизвестно никому.

У.: Как Вы можете говорить, что оно никому неизвестно? Вы сказали, что нисхождение Супраментала неминуемо.

Ш. А.: Да, но мы сами пока не стали супраментальными. Я знаю о том, что Он придет, но не знаю времени его прихода. Может быть, это произойдет завтра. Я не знаю.

У.: Кажется, Мать сказала кому-то, что Свет низойдет тогда, когда повсюду будет тьма, когда способность к видению будет утрачена человеком.

Ш. А.: Это не ее слова. Она лишь повторила древнее пророчество.

У.: Я полагаю, что мир достаточно темен и сегодня, одна Англия стоит на пути гитлеровского триумфа.

Ш. А.: Разве вы не видели молитвы Матери, данной на этот год? Она совершенно ясна; как бы то ни было, но те, кто получил ее во Франции, теперь, вероятно, понимают ее значение.

18 августа 1940

Беседа о музыке Бхишмадэвы. Н. начал разговор с констатации того, что Тагор уже давным-давно начал кампанию против классической музыки, говоря о том, что она мертва. Его аргумент состоял в том, что классическая музыка — это представление техники и искусности, души же в ней нет. По этой причине Тагор стал делать упор на слова и на их значение для музыки. Он был близок к тому, чтобы назвать слова чем-то более важным, чем ноты. Этот аргумент Тагора истово отстаивал своими статьями даже Дилин.

Ш. А.: Если бы все это было лишь демонстрацией техники и искусности классического музыканта, то в этом и вовсе не было бы музыки.

У.: Для восприятия музыки вполне достаточно присутствия тона, ритма, гармонии и т. п. Слова и некие значения не нужны для ее восприятия.

Ш. А.: Подобно всем прочим искусствам, музыка обладает своей средой, а среда эта — звук, существующий сам по себе. Если возникает зависимость от слов или стихов, то это уже не чистая музыка, а поэзия, положенная на музыку.

У.: Классические музыканты лишь упражняются со звуками и их сочетаниями, а Тагор говорит, что для музыки нужны и прекрасные слова.

Ш. А.: Да, но если это просто упражнение со звуком, то это не музыка. В таком случае, она будет попросту комментировать слова!

У.: Они считают средством возрождения музыки придание ценности слову и смыслу.

Ш. А.: Их условие таково, поскольку классическая музыка пришла в упадок, но это не означает, что она не может возродиться; но средство этого — вовсе не переоценка слов или поэзии, а возрождение души музыки. Если слова являются неотъемлемой частью музыки, то как же англичане могут воспринимать пение итальянцев, ведь они не понимают значения слов.

У.: Тагор очень внимательно относится к мелодиям своих песен, менять в них ноты он не позволяет никому. Поэтому Дилин не поет его песен.

Ш. А.: Я думаю, что Тагор не слишком уж большой музыкант, не так ли?

У.: Конечно, нет! То, что он велик в одном, то, что имя его столь известно, не означает недозволенности другим выступать против его претензий в сферах совершенно ему неведомых.

Ш. А.: Это напоминает его картины.

У.: Не совсем — здесь все не так скверно, но и не так экстравагантно.

У.: Дилин тоже считает, что хорошие слова для музыки необходимы.

Ш. А.: Причина в том, что он скорее певец, чем музыкант. Пение — отдельное искусство.

У.: Восприятие чистой музыки требует известной привычки.

У.: Не каждому дано воспринимать или критиковать ее. Помимо названной привычки, необходима и способность эстетическая. Глядя на Бхишмадэву и Бирена, можно понять, что они обладают не только искусностью и ритмом: они доходят до самого духа музыки. Можно понять и то, что именно ноты и музыкальное звучание создают эту атмосферу; особенно отчетливо понимаешь это, глядя на Бирена: играя на струнном инструменте, он порождает удивительную атмосферу.

Ш. А.: Если бы слова были неотъемлемой частью музыки, большинство лучших европейских композиторов, работавших без применения слов, не являлись бы музыкантами. Чистой музыке слова совершенно чужды. Если музыка невозможна без слов, то невозможна и живопись, не связанная с литературой.

У.: Симфонии Бетховена чисто музыкальны, они исполняются на скрипке и рояле. Одна из причин того, что жители северной Индии не смогли воспринять южноиндийскую музыку, в том, что им мешают слова; кроме того, южноиндийская музыка более интеллектуальна. Когда вы слушаете пение Б., вы понимаете, что для него значением обладают лишь ноты, лишь их звучание, он не думает о словах и их значении. И что бы он ни выражал своей музыкой, будь это эмоция или состояние сознания, он делает это через звучание, а не через слова. Сами жесты указывают на то, что он работает с нотами.

Ш. А.: К счастью, современная европейская музыка избежала судьбы современной живописи и поэзии; модернисты не смогли испортить ее. Трудно представить себе музыкальный кубизм.

У.: Бросать кубы звуков сложно, ибо они будут ранить уши.

У.: Некоторые считают музыку Дилина духовной, Б. Г. и других — бездуховной.

У.: Просто Дилин поет религиозные песни и бхаджаны.

У.: Может ли быть духовной чистая музыка?

Ш. А.: Конечно.

У.: Я обнаружил в музыке Дилина следующее: производимая атмосфера связана не с музыкой, а с чем-то другим, возможно, с его личностью или с существом, находящимся в нем. Я замечал, что люди, пришедшие на его концерт в ожидании каких-либо мелодий и ритмов, обычно испытывают разочарование.

У.: Если речь идет о духовной атмосфере, то для ее создания вовсе не обязательно быть великим музыкантом. Духовная личность, поющая самую заурядную песню, может создать ее.

Ш. А.: Верно. Так же и с поэмой: она может быть просто общим местом, но талантливый чтец может сотворить с ней многое.

Поэтому я не верю заявлению модерниста о том, что для восприятия ритма его поэзии вы должны ее слушать в его исполнении. Умелый чтец обретает ритм и тогда, когда в оригинале он не присутствует.

У.: Некоторым нравится поэзия Дилина, когда он читает ее; когда же они читают ее сами, они ее не воспринимают. Если не знать ритмов и его новаций, то она действительно сложна для восприятия, ибо его ритмы совсем не похожи на ритмы Тагора.

Ш. А.: Я нашел, что Дилину свойственно сочетание ментальной поэзии и бенгальской поэзии дотагорианской эры. Вероятно, на него повлиял отец, который тоже был интеллектуалом. Я хочу сказать следующее: Тагор ввел в бенгальскую поэзию новые чувства и новую образность; он — гений, и потому его поэзия прекрасна; но поэзия его подражателей — нечто крайне невыразительное, это, так сказать, поэзия без остова. За этим не кроются какие-либо опыты со звучанием. И у Тагора вы находите, что идея его растворена семью или восемью десятками строк. Она не проявляется ясно, хотя она там и присутствует. В поэзии Тагора люди обладают ясными идеями, их-то они и выражали, прибегая к поэтическим формам. Поэзии Дилина свойственны два начала: субъект и разработка. Как правило, субъект — это та идея, которую он разрабатывает; поэтическая форма выражает нечто неинтеллектуальное, а техника его отличается и от тагоровской, и от традиционной.

У.: Шарат Чаттерджи как писатель тоже был выше Тагора.

У.: Но Тагор критиковал повесть Дилина на том основании, что там очень мало действия. Он сказал следующее: у рассказа должна быть фабула, он не должен превращаться в простое рассуждение. Но и в рассказах самого Тагора вы не обнаружите особенного действия. Их точно так же можно отнести к так называемым интеллектуальным рассказам.

Ш. А.: Да, в повести Дилина я не нашел ни одной страницы, где бы кто-то чего-то не говорил.

У.: Порой же в книге появляются длиннющие письма и бесконечные ответы.

Ш. А.: Да, модернисты оснащают роман всем тем, что всегда было чуждо его целям. Вместо памфлета они пишут роман, вместо проповеди — рассказ, рассказы пишутся и с журналистскими целями. Подобным же образом пишет свои драмы и Бернард Шоу. Все действующие лица — не более чем представление различных сторон вопроса, поднятого этой драмой.

15 сентября 1940

У.: Присуще ли человеку хоть что-то помимо реальности марионетки?

Ш. А.: Это — взгляд Шанкары.

У.: Другой вопрос: если Божественное уже присутствует здесь, и все вершится именно им, то зачем тогда йога? В «Гите» Шри Кришна говорит Арджуне о том, что ему следует стать всего лишь нимиттой — инструментом. Отсюда и критическое отношение к личности и у христиан: личность бессмысленна, ее существование неоправданно, она не приходит к какому-то свершению. «Гита» учит чистой механистичности или бессознательности.

Ш. А.: Но ведь «Гита» не говорит о том, что вас «заставят» стать нимиттой. Она говорит «бхава» — «становление», а о том, что вы не можете не быть нимиттой, она не говорит.

Если бы Арджуна и не стал нимиттой, он, как об этом говорит Шри Кришна, сделал бы то же самое по-своему.

Даже тогда, когда вы чувствуете, что Божественное требует какого-то результата, то требуется именно результат, а не нимитта; иными словами, нимиттой может быть что угодно другое.

Индивидуальное, Универсальное, Трансцендентальное — суть Одно в разных положениях. «В каждом я, Господь», — говорит «Гита».

У.: Если все вершится Божественным, то мы можем сделать вывод о том, что незнание нереально.

Ш. А.: Нереальным незнание не является, оно реально; ему, так сказать, подлежит некая Истина.

У.: Цель духовной садханы — освобождение от «эго», от его пут. Что же делать вслед за этим?

Ш. А.: Это — первый необходимый шаг. После него возможно многое. Например. 1) Человек может оставаться в рамках своего собственного существа, в рамках своего видимого «эго», но при этом он будет свободен. 2) Он может открыться действию космических сил и вести себя как бала, джада, пишача, унмата.[14] 3) Он может составлять с Божественным одно и действовать вместе с ним, он волен и бездействовать. Если он действует, он становится индивидуальным центром Космических Сил, центром действия Божественного. Он един с Божественным, но сохраняет и отдельную самость, оставаясь при этом свободным. Космические Силы будут подвластны ему, чтобы он мог вершить деяния Божественного.

28 ноября 1940

Письма из Кабула и от Эллы Майлар; изменение отношения к Габриэлю; эффектный протест Эллы. Абхайа Дэва принес завещание Ганди или политическое завещание, передающееся устно и записанное для публикации в «Ганди Сева Сангхе». Прослушав все письмо, Шри Ауробиндо сказал:

Нечто в нем получает удовольствие от самого факта страдания. Даже перспектива страдания радует его; несмотря на то, что он оправдывает его массой этических соображений, фактом остается то, что нечто в нем все-таки радуется страданию.

И второе: если он знает, что для Британского правительства ничего не значат и пятьдесят Ганди, то каких же политических целей он хочет достичь своей голодовкой? Ведь он знает о том, что британцы даже не рассматривают возможности ахимсы!

Идея, овладевшая им, является христианской. Помимо прочего, он считает, что вероучение и теория ненасилия переживут его. Я так не считаю. Некоторые люди последуют за ним, но говорить о каком-то глобальном его воздействии не представляется возможным. Я не возражаю против некоего миропорядка, но я против гитлеровского миропорядка. «Психология» не будет опубликована, пока будет длиться война, ибо мне необходимо знать, победит Гитлер или проиграет.

Все европейские публикации остановлены в связи с войной. То, что я принял одну из сторон, вовсе не означает, что я занялся политикой. Я исходил из более широких понятий, о которых я писал в своем письме: понятий человеческой культуры, личной и национальной свободы; поскольку англичане являются единственным народом, отстаивающим их, я поддерживаю англичан.

«Справедливость» — англичане не станут исходить из справедливости. Да и почему они должны поступать именно так?

Какой народ основывает действия на справедливости? Почему мы ожидаем от них соответствия какому-либо стандарту, если мы сами ему не следуем?

Джинна, Конгресс и Махасабха решают проблему Индии очень неумело. Они не умеют распоряжаться своими козырями. И потому они в проигрыше.

Да и что такое справедливость? Для социалистов это отрицание всей собственности и ликвидация капитализма. Для капиталистов справедливость будет заключаться в чем-то ином.

Конгресс требует свободы слова, но при этом не позволяет своим членам открыто выражать свои идеи, если те расходятся с его официальной политикой.

Добиться свободы можно двумя путями, один из этих путей — насилие, революция. Пока существуют Джинны и прочие, путь этот закрыт. Единственная альтернатива — компромисс. Вы чем-то поступаетесь, но что-то и обретаете; разумеется, при этом следует знать своего оппонента. Обычно англичане не идут на крайние меры, их не привлекает установление репрессивного режима. На компромисс же через какое-то время они пойдут. Обычно они устраивают дело так, что создается впечатление, будто компромисс им даже выгоден. Им хочется, чтобы их уважали. Они не хотят прослыть плохими людьми.

Говорить о том, что голодовки и Сатьяграха доходят до сердца оппонента, абсурдно. Что они могут делать — так это оказывать давление и принуждать оппонента к уступкам.

Но это не пройдет, если станет угрожать самому существованию другой силы. Скажем, Ганди удалось поставить вопрос о труде, поскольку капиталисты не хотели публичного позора. И потому они уступили его требованиям. Но представьте, что вместо требования мелиорации было бы выдвинуто требование передачи заводов в руки рабочих; подобное требование, естественно, не было бы удовлетворено.

Все эти разговоры о внутреннем изменении абсурдны. Если что-то и меняется, так это разум, но не сердце. Человек может сдаться, испугавшись последствий, но его сердце останется тем же.

Разуму англичан присуща известная конституционность. Если они на что-то идут, то они уже не нарушают своего слова. Они не хотят, чтобы после их выхода из Индии туда вошел кто-то другой. Сейчас они опасаются именно этого. Выход был бы равносилен гражданской войне, соответственно, Индию смогла бы захватить любая другая сила. Они объявили о свой готовности дать Индии статус доминиона, что почти равнозначно независимости, если исключить из рассмотрения один-два вопроса: оборону и внешние отношения.

Им безразлично отношение мира к Индии, единственное почитаемое ими мнение — это мнение американцев. Но ныне, когда все боятся Гитлера, они не станут порицать Англию за ее индийскую политику. И они не совсем ошибаются, говоря о том, что сами индийцы должны разрешить внутренние распри. Пакт Лакноу стал чрезвычайной политической ошибкой. Магометане тоже хотят править Индией.

Если Ганди предпринимает голодовку в целях самоочищения или же в духовных целях, тогда это — нечто, но как таким образом он может получить политическую власть?

Подобному давлению может уступать только британское правительство. Против Германии, Японии, России и даже Франции оно бессильно.

Виравала на пару с Ганди. Покушение на жизнь Валбхаи после Амрели и Раджкота.

Тюрьма в каком-то смысле и благо, ибо она способствует сплочению и организации нации. Если программа будет выполнена до конца, то правящая сила в случае деспотичности может быть повержена организацией и т. д.

29 ноября 1940

Ахмедабадские «Арвинд Миллз» Кастурбхая украшали свою продукцию портретом Шри Ауробиндо, на что у них не было разрешения. Одна из картинок была показана Шри Ауробиндо, ему было предложено подать на фирму в суд. Увидев картинку, Шри Ауробиндо сказал: «На другом снимке я похожу на преступника. А здесь я выгляжу идиотом: и не только глаза, но и рот. Разве можно делать такие вещи?»

Шри Ауробиндо не пожелал придавать делу официальный характер.

31 декабря 1940

У.: От чего зависит восприимчивость?

Ш. А.: От покоя, открытости и широты. Человек не может воспринимать, если он возбужден; кроме того, воспринятое им не станет чем-то эффективным, если этому не будет сопутствовать покой. Необходимы покой ума, витала и физического. Труднее всего с бессознательным. Открытость можно развить волей, покой же можно внушить отвержением всяческих возмущений, устремленностью, волей, напряжением и т. д.

ИЗ ЗАМЕТОК

1941 — 1942

4 января 1941

Ш. А.: Бессознательное, что такое бессознательное? Под ним нет ничего. Именно бессознательное придало материи форму. Все основывается в бессознательном. Когда работа происходит в бессознательном, возникают всяческие трудности, болезни и т. д.

Это — вещество всего материального мира. Бессознательное обладает собственной силой. Оно обладает конкретными мыслями и идеями собственного неведения: для того чтобы бороться с ними, нужно привнести туда конкретную силу более высокого порядка.

У.: Что Вы скажете о гармонии с Бесконечным, о чем X. говорит: «Я — сила бескрайняя. Она течет и течет в меня».

Ш. А.: О чем я должен говорить? Вы сами пробовали это?

У.: Да, и я такой же, что и прежде.

Ш. А.: Это очень похоже на метод Куэ.

У.: Может ли это работать?

Ш. А.: Это — один из путей открытия сознания Силе. Не знаю, насколько он приемлем для всех.

У.: Вы говорили Д., что его следование позиции «Я —дитя Матери и Шри Ауробиндо, ничто не может противостоять мне», — является правильным.

Ш. А.: Это — центральная вера, которую следует иметь в этой йоге. Если человек может наполнить этой верой все части существа, то все будет в порядке. Но тело заявляет: «Мне больно, я страдаю». Над ним властна сила идеи неведения, происходящая из бессознательного. После завершения работы в бессознательное низойдут высшие уровни Супраментального Сознания.

У.: Сделано предложение ввести в университетскую программу курс индийской философии.

Ш. А.: Возражений против этого нет, но не следует делать его обязательным. Не следует величать его курсом метафизики и теологии. Божественная жизнь отнюдь не теология! Курс должен оставаться факультативным. Религиозные наставления не могут быть чем-то обязательным. Не обязательно он будет вести к духовности; многие люди приходят к духовной жизни через атеизм. Религиозные наставления делают людей уже, они превращают их в сектантов и т. д. Возражение вызывает то, что этот курс будет академическим. Он утратит всю жизненность и обратится во что-то сухое.

14 января 1941

Шри Ауробиндо просмотрел альбомы Сезанна и одного из художников XX столетия, представлявшего наисовременнейшие направления французской живописи.

Для своих портретов Сезанн отыскивал «замечательные» модели; все они были очень красивы и демонстрировали силу.

Он не знал рисунка и потому некоторые из его работ были несовершенны. Цвет — это все (я показал ему небольшой томик о Сезанне). Он понравился ему больше, ибо здесь иллюстрации были цветными. Вечером он сказал, что ему нравится и Матисс. В современном искусстве он нашел три начала: 1) безобразность; 2) вульгарность или же грубость; 3) абсурдность.

В обнаженной натуре ими проявляется крайне низкая сексуальность. Все они величают это жизнью, но это — не жизнь. В наибезобразнейшем уголке есть нечто тонкое и прекрасное, что явлением своим спасает его. Все это свидетельствует об упадке Франции. Созидать форму цветом — вопрос техники; это можно воспринять. Начал это Сезанн, причем начал уже в зарисовках обнаженной натуры. Они не становятся определенно безобразными только потому, что в них слишком много от гения.

Когда же в приложениях своей теории они идут дальше, они становятся абсурдными.

То, что они именуют «внутренним», это — подсознание, низший витал.

Трудно возразить против пренебрежения несущественным в произведении искусства, так поступали все великие художники. Когда же остается только «существенное», мы имеем дело с фовизмом.

24 января 1941

Шри Ауробиндо была показана «Жизнь Блейка», в которой было помещено множество его гравюр. Когда несколько дней тому назад ему показали некоторые из них, ему они не очень понравились. В день, когда он их увидел, он называл их «драматичными» и «полными воображения», но не «произведениями искусства». Он заметил, что все английское искусство скорее является «ментальным воображением», а не истинным искусством. «Смерть Белого Коня» походила на неистового злого старика, конь тоже был гневлив и дик. «Не скажу, что это меня впечатляет. Если вы сравните его работу с гравюрами Рембрандта, вы поймете разницу между настоящим творением искусства и работой воображения».

Я привел замечания Лоуренса Биньона, сделанные в предисловии; эти произведения впечатляют разум, к чувствам они взывают в меньшей степени, и потому при повторном показе они разочаровывают.

Он был рад, что его мнение совпало с мнением Лоуренса Биньона.

«Некоторые его картины мне нравятся, — сказал он, — особенно «Убийство». Это — великое творение. Вы понимаете, что это и есть убийство. Это уже искусство.

Я был достаточно разочарован и его поэзией, следует выделить лишь «Книгу Тэль» (путешествие к Тэль) и некоторые стихи, его поэзия неудовлетворительна. Она похожа на его гравюры; которые полны риторики. Великим мастером гравюры был Дюрер. Он утверждал, что произведения его созданы вдохновением.

В витале есть область романтических образов, оттуда вы и можете черпать эти вещи. Подобный период есть и в йоге. Но все это ни глубоким, ни проникновенным не является».

Символизм, который, по его словам, был создан им для полного объяснения и толкования христианства, представляется мне очень разработанным.

Ш. А.: Да, возможно, что и так, но это не поэзия. Мидлтон Мюррей и некоторые другие пытались представить его поэзию чем-то великим в названном смысле. То же самое происходит, когда люди пытаются увидеть за названиями некоторых стран некую активность, некую расположенность и даже имена йогов.

1941 или 1942

У.: Любви соответствует женский аспект (Божественного): посвящение и отдача?

Ш. А.: Нет, не обязательно.

У.: Разве Сат-Чит-Ананда не любит?

Ш. А.: Нет, видимо, это идея Кришна-Према.

У.: Нет оснований для того, чтобы ассоциировать названное с аспектом женского, ибо он ассоциирует его с Сат-Чит-Анандой.

У.: Восприимчивость подразумевает все это: это просто представление внутреннего мира женщины.

Ш. А.: В силу того, что женское пассивно, зависимо (пассивно активно), в то время как мужское — активно, сильно и уверено в себе.

У.: Вайшнавы рассматривают все души как гопи, отсюда впечатление, что аспект женского всегда соответствует элементу любви, поклонения и т. д., потому они и избирают такой путь.

Ш. А.: Да, если вы разделяете их идею. Но это не все.

У.: Говорить о том, что мужское лишено любви, посвящения и отдачи, нельзя.

Ш. А.: Да, верно. Но природа этого иная. Скажем, мужчина может преклоняться перед женщиной, но это не то же, что и преклонение женщины перед мужчиной. Точка зрения вайшнавов не представляет женского аспекта в целом. Женщине свойственно не только это. Любовь не единственное ее качество.

У.: Следует включить в рассмотрение и тантрическую идею Шакти.

Ш. А.: Верно.

У.: Но Кришна-Прем говорит, что и то, и другое должно уравновешиваться в человеке, это правда?

Ш. А.: Что значит «правда»? Если вы говорите о правде как о факте, то нет. Он говорит «должно существовать», но не «существует».

У.: Верна ли идея?

Ш. А.: То, что должно быть именно так — его идея.

У.: Возможно, он говорил об идеальном случае равенства обоих начал.

Ш. А.: Кришна-Прем назвал взаимодополняющими Милость и Тапасью. Не следует выделять ни того, ни другого. Гириш Гхош говорил Рамакришне, что он полностью отдал себя ему и, похоже, чрезвычайно переменился вследствие этого.

У.: А я слышал, что, в конце концов, Гириш нашел, что он не может передать свою ношу Рамакришне.

Ш. А.: Вы хотите сказать, что сам он действовать не пытался?

У.: Думаю, что это так; впрочем, может быть, он как-то понял, что Рамакришне отдано не все.

У.: Смысл этого в том, что при наличии живой веры Тапасья становится ненужной. И Г. говорил мне, что он не верит в Тапасью. Он верит лишь в Милость.

Ш. А.: Я не говорю о том, что человек, полагающийся или уверовавший в Милость, будет снисходителен к низшей природе. Но во всем прочем я не верю в Тапасью.

У.: Да, но если мы хотим обрести нечто, мы должны делать к этому какие-то попытки, мы должны стремиться к этому. Некоторое усилие необходимо.

Ш. А.: (обратившись к Г.) Что Вы понимаете под Тапасъей?

У.: Я вижу в ней старание. Скажем, если разум блуждает, следует стараться концентрировать его. Но это непросто.

Ш. А.: То, что Тапас является чем-то трудным, — расхожее представление. Чаще всего он означает сидение на гвоздях, стояние на голове и т. д. Но это неверно. Тапас прилагается к некоей цели. Вы собираете силу для ее достижения.

У.: Когда сидишь в медитации, разум блуждает; следует собрать его. Сделать это трудно.

Ш. А: Да, но нечто в вас желает этого. Вы этого хотите, не так ли?

У.: Это собирание сил сознания, производимое с определенной целью.

Ш. А.: Да, вы собираете всю энергию и прилагаете ее к определенной точке.

У.: Даже для этого собирания необходимо некое старание.

Ш. А.: Если вы хотите достичь чего-то, старание необходимо.

У.: Некоторые люди с легкостью медитируют в течение многих часов.

Ш. А.: Да, но для этого необходима концентрация энергии. Нельзя сказать, что само старание является чем-то исключительно неприятным. Пример: игрок в крикет должен концентрироваться на мяче, бите, воротцах, поле и т. д.

У.: Это сравнительно просто, ибо человек находит в этом интерес.

У.: Для другого то же самое оказалось бы сложным.

Ш. А.: В «Упанишадах» сказано, что Бог создал мир Тапасом. Не следует понимать это так, что ему было трудно, нет; просто речь идет о том, что творению подлежало старание.

У.: Примером концентрации может быть женщина, несущая на голове кувшин: она занимается всяческой деятельностью, не снимая его. Все это время ее внимание сконцентрировано на кувшине.

Если говорить о гопи, то им не приходилось напрягаться для того, чтобы вспомнить Кришну. Они спонтанно влюблялись в него, нечто воспламенялось в них. Когда нечто в существе затрагивается подобным образом, концентрация уже не требует ни труда, ни старания.

Можно концентрироваться на чем-то одном, а придет нечто совершенно другое: можно пойти совершенно иным путем.

Ш. А.: В случае со мной, Лэлэ хотел, чтобы я постиг преданность и любовь, чтобы я услышал внутренние голоса. А я оказался в Сознании Безмолвного Брахмана.

У.: Он же молился и пытался перевести Вас в иное состояние.

У.: Я обнаружил, что самых скромных попыток мне достаточно, чтобы отпали многие вещи.

Ш. А.: Да, причина этого в том, что вы или нечто в вас хотели, чтобы они отпали.

У.: Но ведь не делалось даже соответственных попыток.

Ш. А.: Бывает и так. Речь идет не о соответствии; ваши скромные попытки приводят к тому, что нечто в вас начинает искренне желать этого, тогда Милость способна на работу. Но, как бы то ни было, этому должно сопутствовать старание. В некоторых случаях продолжительное старание не приводит человека к результату, состояние его при этом лишь ухудшается. Когда же вы оставляете свои попытки, вы внезапно обнаруживаете, что все уже сделано. Возможно, что попытки создали сопротивление, когда же вы оставили их, сопротивление это решило: «Он оставил свои старания, так для чего же упорствовать мне?»

1943

12 марта 1943

У.: Т. была таким хорошим человеком, достойно вела себя и т. д.

Ш. А.: Все объясняется тем, что вы не понимаете, что есть человек, вы видите только внешнее.

У.: Но ведь она была очень дисциплинирована.

Ш. А.: Нет, она была хорошей лишь тогда, когда вы делали то, что ей нравилось. В других же случаях она вряд ли подходила для садханы. Ее семья несла печать безумия. Она была истеричной, в ней присутствовала и неудовлетворенность сексом. Она казалась очень хорошей, но люди, как правило, считают признаком крайней продвинутости поведение человека, прекращающего говорить с ними, уходящего в отшельничество подобно Н. Б., Н. и даже С. В них было мало духовности. У Б. она была, но у Б. было и много сил. На его пути встало его непослушное «эго».

У.: Мать готовит 12 учеников: вроде 12 апостолов Христа, — затем будут взяты следующие 12 и т. д.

Ш. А.: Не знаю, если же вы не верите мне, то считайте это государственной тайной.

26 марта 1943

О книге С. Айенгара, посвященной английской поэзии.

Ш. А.: Его выводы не всегда здравы: цитаты, взятые им, если и поражают при первом знакомстве, не выдерживают критики при перечитывании; он выбрал далеко не лучшее. Скажем, он говорит об Оскаре Уайльде, но ни разу не упоминает «Балладу Теддинской тюрьмы», являющуюся одной из лучших книг, написанных по-английски. Или возьмите то, как он оценивает описания природы, сделанные Бланденом; возможно, они точны и фотографичны, но очень сомнительно, что им предстоит долгая жизнь.

К Шекспиру можно возвращаться и сотню раз. Это — своего рода критерий. Будет жить лишь Т. С. Элиот, и то как поэт среднего масштаба. Все модернисты владеют языком, но вне ритма этот язык не обладает ценностью. А ритма у них нет.

Бена Джонсона теперь не читают, он перестал интересовать людей.

16 апреля 1943

Генерал Токежишвяк, польский лидер, прибыл сюда от польской дамы Умадеи.

17 апреля 1943

В 3.30 генерал Токежишвяк встретился с Матерью. Встреча продолжалась почти час.

1. Синтез элементов различных культур.

2. Около трех с половиной тысяч польских беженцев в Индии.

3. Пару часов для чтения этой литературы.

Ш. А.: Таким людям бывает трудно после войны, ибо, пусть война и трудна, мир — еще труднее.

18 апреля 1943

Перед войной в России было 18 миллионов заключенных; это — десятая часть населения!

Генерал Токежишвяк был в России, так как он был социалистом. Увиденное лишило его иллюзий, там его даже сажали в тюрьму.

В России очень развита система слежки. За каждым, представляющим собой нечто человеком, следят трое.

В армии тоже казнят тех, кто отказывается сражаться. Американские политики пытаются сохранить контроль над Северной Африкой, чтобы обеспечить надежное вложение своих денег. Они не отказались бы и от Персии, и Ирака.

Мир вряд ли будет простым делом.

Описывается метод спиритического исцеления. На пациента направляется луч голубого цвета. Астральное тело видно рядом с пациентом.

19 апреля 1943

Спиритическая связь. Желание продолжать земную семейную жизнь. Некоторым духам нравится размножение земной жизни.

Усталость от той же жены и того же мужа. Прошение о разводе в другом мире. Мужья могут требовать этого, если их жены — Сати!

Письмо от Дилина и Кришна-Према, в котором спрашивается, всегда ли личные попытки садхака возникают в удовлетворение его «эго»?

Ш. А.: Нет, следует подчинять «эго» Божественному. Если ищется Сила или удовлетворение некоего импульса, то попытке такой сопутствует «эго».

У.: Можно ли отдаться гуру, внешняя природа которого несовершенна?

Ш. А.: Любые моральные и ментальные стандарты здесь неприложимы. Обычно именно «эго» заявляет: «У этого человека такие-то недостатки, я не отдамся ему».

У.: Но ведь само принятие кого-то в качестве гуру требует распознания в нем Божественного.

Ш. А.: Не обязательно. Может быть и вера в божественность гуру.

Так можно обвинить в несовершенстве и Бога, ибо его внешнее проявление в этом мире полно несовершенства, неведения, страдания и т. д. Все это в расчет не идет. Вопрос единственно в следующем: может ли божественность гуру пробуждать божественность ученика.

Вивекананда осознавал недостатки Рамакришны, его разум был полон агностицизма. И потому ученичество его заняло годы; ему пришлось бороться с собой, прежде чем он смог принять Рамакришну.

7 августа 1943

Письмо от Сиддхартхи (сына Нолини Сен)

1. Слепая вера в слова гуру.

2. Религия излишня и вредна для Индии.

3. Что делает Шри Ауробиндо? Что сделал и делает он для Индии?

Ш. А.: Для чего Сиддхартхе спорить о своей вере? Разве сможет он доказать свою веру в споре? Он должен понимать, что это невозможно.

Теперь уже понятно, что человек отстаивает в споре то, что ему нравится. Спорят не для того, чтобы установить истину. В споре истину не установишь.

Он мог бы найти массу примеров того, как люди несли веру, несмотря на то, что все внешние соображения были против этого. Подобных примеров в истории много.

1. Если бы Англия полагалась только на разум, она пошла бы на мир с Гитлером. У нее нет шансов против Германии. И все же она верит в то, что она может победить, и она начинает побеждать.

Именно после Данкирка я открыто выступил со своим заявлением и открыто стал оказывать поддержку Англии. В своих действиях вы должны исходить из веры, не обращая никакого внимания на внешние обстоятельства. Я определил 15 августа и 15 сентября как дни, в которые Германия будет иметь поражение, так и произошло (в августе, по-моему, под Лондоном, в сентябре — провал «идеи вторжения» и «подготовки»).

2. Я хотел, чтобы де Голль стал главой французской Независимой Армии на севере Африки. К этому была масса преград, помимо прочего и американцы выступили со своей программой поддержки Виши. Я, тем не менее, продолжал давление и добился успеха.

3. И о кампании в Тунисе. Ситуация менялась то в одну, то в другую сторону. Но я упорствовал. Когда союзников атаковали впервые, их было всего 30 тысяч против 300 тысяч итальянцев. Если бы в этот момент Вэйвек пошел на Триполи, он снискал бы успех. Но они отправились помогать Греции и, естественно, отступили. Я же не отступился от этого, и, в конце концов, они взяли Тунис.

Если вы полагаетесь на свой разум, вы никогда не познаете того, что же такое Истина. Германия напала на Россию по каким-то своим соображениям, и вначале ей сопутствовал успех; теперь же побеждает Россия, также движимая какими-то соображениями. То, что к успеху ведет отнюдь не разум, очевидно. Существует или должно существовать нечто, стоящее за действием и определяющее его.

Наши люди не понимают того, почему же человек, достигший Божественного или Брахмического Сознания, должен принимать ту или иную сторону. Они были бы правы, если бы речь шла о статичном Брахмане. Тогда все представится вам майей, мир исчезнет для вас.

Я же верю в Брахмана, встающего против Брахмана, по-моему, Брахман всегда был в этом.

Различие между сознанием Ишвары и Брахмическим Сознанием является для многих чем-то непонятным; некоторые монисты считают, что статус Ишвары ниже статуса Брахмана, ибо Ишвара растворяется в Пралайе.

Но в «Махабхарате» Кришна открыто примыкает к одной из сторон; так же поступает и Рама. Раму Аватаром не считают; он плакал, так как был лишен самосознания. И что же! Разве не может плакать Аватар?

Шри Ауробиндо направил в Конгресс послание, в котором речь шла о предложении Криппса.

У.: Некоторые люди пытаются убедить других в том, что Вы прекрасно осознаете безнадежность этого мероприятия, но, тем не менее, отправляете это послание.

Ш. А.: Да, я знаю, что это вряд ли приведет к успеху.

У.: Но предположим, что Вы знали бы о провале наверняка, Вы ведь не стали бы утруждать себя походом к Дурайсвами?

Ш. А.: Нет, даже в этом случае это следовало бы сделать. Речь идет об игре сил, важным здесь является то, чтобы не появилась другая сила.

Людям мы не смогли бы объяснить этой игры сил, они ждут рационального объяснения, но она так иррациональна.

4 октября 1943

1. И Раджагопалачарья в номере «Амрита Базар», посвященном Пудже, ратует за пересмотр позиций и возврат к предложению Криппса. Шри Ауробиндо счел, что это делается слишком «поздно», но хорошо то, что к И. Р. вернулась ясность ума. Если же говорить об истинном возврате, то: 1) Государственная Служба Индии и Конгресс находятся по разные стороны; 2) Джинна занимает третью позицию.

2. Статья Анилбарана о наводнении в Бенгалии пробудила в ашраме всеобщий интерес. Шри Ауробиндо призывал к созданию народной организации. Обычные правительственные меры не помогут. Кабинет представляет народ, и потому его бесчестье, отсутствие гражданственности и преемственного служения народу являются и нашей виной.

Даже если люди взбунтуются в паре мест, правительство будет вынуждено прибегнуть к действию и т. д.

3. Сюда нисходит Дживатман — «сюда» означает не место. Принято выражаться так: «Он поднимает сознание. Он организует природу».

«Кто обретает Нирвану и кто исчезает в Абсолютном?»

«Дживатман. Это — Дживатман».

(Статья К. И. Вардачарьи. Ответ Малками. Не поверхностное ли сознание понимал под «Чит» Рамануджа?

Нарайана неразрывно связан с проявлением. Вы не можете познать Его, даже если Он имеет существование, независимое от его проявления).

Ш. А.: Я согласен с ним в том, что Абсолют не может быть познан разумом. Но он познаваем только самим собой. Он обладает самопросветлением (Свайам-Пракаша).

4. 3 октября Шри Ауробиндо сказал: «Создается впечатление, что в этой войне элемент человечности остается на заднем плане, — всюду доминируют машины. Возможно, что это мои иллюзии, но люди прошлого выглядели в сравнении с лидерами нынешнего кризиса значительно более достойно. Посмотрите хотя бы на генералов: в Наполеоне и его генералах преобладает человеческий характер, а в этой великой войне господствуют машины. Лидерам это не удается. Для пользы ли человека помощь машин? Они могут помочь в том, чтобы сделать жизнь более комфортабельной, они создадут больше удобств и т. д., но разве могут они помочь духовному или внутреннему прогрессу?»

[1] Вараха — Вепрь, поднявший землю из вод, третий Аватар Вишну.

[2] Матсья — первый Аватар Вишну — рыба, спасшая Ману от всемирного потопа.

[3] Святой Франциск Ксаверий (Апостол Индийский) — испанский иезуит, миссионер (1506—1552), ученик Игнатия Лойолы.

[4] Сандхья — утреннее, полуденное и вечернее богослужение.

[5] Это не относится к истинным богам; следует заметить, что боги — малые и великие — существуют на многих планах сознания. Почитание их привязывает человеческую душу к низким планам и тем самым лишает ее возможности восхождения к Высшему Сознанию, стоящему за ментальным, витальным и физическим сознанием.

[6] Арати – покачивание небольшой лампады перед образом, как часть ритуала поклонения.

[7] Гэквад — титул наследного принца, правителя Бароды.

[8] Акшара – неиссякаемый.

[9] Риф (Эр-Риф) – прибрежный район Марокко, населенный берберами.

[10] «Отличное и (все же) не отличное» — сущности человеческого и Абсолютного отличны друг от друга, но, тем не менее, они и неразличимы. Это — философия вайшнавов школы Чайтаньи. Сам Нимбарка жил в 12 или 13 веке. Его философская система порой выступает под именем Двайтадвайта.

[11] Последователи Шанкары не согласятся с этим. Согласно Шри Ауробиндо, Бог одновременно и единица и множество, что может быть названо ими «логическим противоречием». Также и майя — она одновременно истинна и ложна. Это также логическое противоречие.

[12] Мартин Нимеплер (1892—?) —немецкий протестантский священник, выступавший против нацизма.

[13] 15 августа – день рождения Шри Ауробиндо.

[14] Ребячливый, инертный, демонический, безумный.