Шри Ауробиндо, "Савитри: Легенда и Символ"

Книга Третья

Sri Aurobindo, "Savitri: a Legend and a Symbol"

Book Three

Canto II	Песнь вторая
THE ADORATION OF THE DIVINE MOTHER	Обожание Божественной Матери
A stillness absolute, incommunicable,	Тишина абсолютная, непередаваемая,
Meets the sheer self-discovery of the scul;	Встречает полное самообнаружение души;
A wall of stillness shuts it from the world,	Стена тишины ее запирает от мира,
A gulf of stillness swallows up the sense	Бездна тишины поглощает чувство
And makes unreal all that mind has known,	И делает нереальным все, что знал разум,
All that the labouring senses still would weave	Все, что трудящиеся чувства еще будут плести,
Prolonging an imaged unreality.	Продолжая воображаемую изображать нереальность.
Self's vast spiritual silence occupies space;	Обширная духовная тишина Себя оккупировала Пространство;
Only the Inconceivable is left,	Только Непостижимый остался,
Only the Nameless without space and time:	Только Безымянный без пространства и времени:
Abolished is the burdening need of life:	Отменена нужда обременяющая жизни:
Thought falls from us, we cease from joy and grief;	Мысль из нас падает, мы уходим из горя и радости;
The ego is dead; we are free from being and care,	Эго мертво; мы свободны от бытия и заботы,
We have done with birth and death and work and fate.	Мы покончили с рождением, смертью, работой, судьбой.
O soul, it is too early to rejoice!	О душа, еще слишком рано праздновать!
Thou hast reached the boundless silence of the Self,	Ты достигла тишины безграничной Себя,
Thou hast leaped into a glad divine abyss;	Ты прыгнула в довольную пучину божественную;
But where hast thou thrown self's mission and self's power '	Но где ты бросила миссию и силу Себя?
On what dead bank on the Eternal's road?	На каком мертвом берегу пути Вечного?
One was within thee who was self and world,	Внутри тебя был тот, кто был собою и миром,
What hast thou done for his purpose in the stars?	Что сделала ты для его намерения в звездах?
Escape brings not the victory and the crown!	Побег не приносит венца и победы!
Something thou cam'st to do from the Unknown,	Что-то сделать ты пришла из Неведомого,
But nothing is finished and the world goes on.	Но ничего не закончено и мир идет как и прежде,
Because only half God's cosmic work is done.	Ибо сделана лишь половина работы космической Бога.
Only the everlasting No has neared	Только приблизилось вечное Нет
And stared into thy eyes and killed thy heart:	И всматривалось в твои глаза, и твое сердце убило:
But where is the Lover's everlasting Yes,	Но где Любимого вечное Да
And immortality in the secret heart,	И в тайном сердце бессмертие,
The voice that chants to the creator Fire,	Голос, что поет гимн Огню созидающему,
The symboled OM, the great assenting Word,	То, что символизирует ОМ, разрешающее великое Слово,
The bridge between the rapture and the calm,	Мост между восторгом и покоем,
The passion and the beauty of the Bride,	Страсть и красота Новобрачной,
The chamber where the glorious enemies kiss,	Палата, где враги целуются славные,
The smile that saves, the golden peak of things?	Улыбка, что спасает, золотой пик вещей?
This too is Truth at the mystic fount of Life.	Это тоже - Истина в мистическом источнике Жизни.
A black veil has been lifted; we have seen	Черная вуаль была поднята; мы увидели
The mighty shadow of the omniscient Lord;	Могучую тень всезнающего Господа;
But who has lifted up the veil of light	Но кто поднял вуаль света
And who has seen the body of the King ?	И кто увидел тело Царя?
The mystery of God's birth and acts remains	Мистерия рождения и актов Бога остается,
Leaving unbroken the last chapter's seal,	Оставляя не сломанной печать последней главы,
Unsolved the riddle of the unfinished Play;	Неразрешенной загадку Игры незаконченной;
The cosmic Player laughs within his mask,	Космический Игрок смеется за своей маской,
And still the last inviolate secret hides	И еще последний неоскверненный секрет прячется
Behind the human glory of a Form,	За человеческой славой Формы,
Behind the gold eidolon of a Name.	За золотым подобием Имени.
A large white line has figured as a goal,	Широкая белая линия изображалась как цель,
But far beyond the ineffable suntracks blaze.	Но далеко за ее пределами несказанные солнечные дороги сияют:
What seemed the source and end was a wide gate,	Что казалось концом и источником, было вратами широкими,
A last bare step into eternity.	Последним нагим шагом в вечность.
An eye has opened upon timelessness,	Открылись глаза на безвременность,
Infinity takes back the forms it gave,	Бесконечность берет назад форму, что дала она раньше,
And through God's darkness or his naked light	И через темноту Бога или его голый свет
His million rays return into the Sun.	Его миллион лучей возвращается в Солнце.
There is a zero sign of the Supreme;	Там - нулевой знак Всевышнего;
Nature left nude and still uncovers God.	Природа осталась нагой, все же, являет Бога.
But in her grandiose nothingness all is there:	Но в ее грандиозном ничто содержится все:
When her strong garbs are torn away from us,	Когда ее прочные платья сорваны с нас,
The soul's ignorance is slain but not the soul.	Души убито неведение, но не душа:
The zero covers an immortal face.	Ноль скрывает бессмертный лик.
A high and black negation is not all,	Высокое и пустое отрицание - это не все,
A huge extinction is not God's last word,	Огромное затухание - Бога не последнее слово,
Life's ultimate sense, the close of being's course,	Жизни высшая сцена, окончание существа курса,
The meaning of this great mysterious world.	Значение этого великого мистичного мира.
In absolute silence sleeps an absolute Power.	В абсолютной тиши спит абсолютная Сила.
Awaking, it can wake the trance-bound soul	Просыпаясь, она может пробудить душу, трансом связанную,
And in the ray reveal the parent sun:	И в луче обнаружить родителя-солнце:
It can make the world a vessel of Spirit's force,	Она может сделать мир сосудом для силы Духа,
It can fashion in the clay God's perfect shape.	Она может в глине изваять Бога совершенную форму.
To free the self is but one radiant pace;	Освободить себя - лишь один, хоть и светлый шаг;
Here to fulfil himself was God's desire.	Здесь осуществить себя было Бога желание.
Even while he stood on being's naked edge	И когда он стоял на бытия обнаженном краю
And all the passion and seeking of his soul	И вся страсть и весь его души поиск
Faced their extinction in some featureless Vast,	Встречали свое затухание в некой черт не имеющей Шири,
The Presence he yearned for suddenly drew close.	Присутствие, к которому он стремился, приблизилось.
Across the silence of the ultimate Calm,	Через тишину Покоя последнего,
Out of a marvellous Transcendence' core,	Из сердцевины некоего чудесного Трансцендентального,
A body of wonder and translucency	Тело чуда и полупрозрачности,
As if a sweet mystic summary of her self	Словно сладкое мистическое повторение ее самости,
Escaping into the original Bliss	В изначальное Блаженство бегущее,
Had come enlarged out of eternity,	Пришло, росло, приближаясь из вечности,
Someone came infinite and absolute.	Кто-то пришел, бесконечный и абсолютный.
A being of wisdom, power and delight,	Существо мудрости, силы, восторга,
Even as a mother draws her child to her arms,	Так же как мать, что берет своего ребенка на руки,
Took to her breast Nature and world and soul.	Взяла к своей груди Природу, мир и душу.
Abolishing the signless emptiness,	Отменяя пустоту, лишенную признаков,
Breaking the vacancy and voiceless hush,	Разрушая незаполненность и безгласную тишь,
Piercing the limitless Unknowable,	Пронзая беспредельное Непознаваемое,
Into the liberty of the motionless depths	В свободу неподвижных глубин
A beautiful and felicitous lustre stole,	Красота и счастливый блеск постепенно входили.
Imaged itself in a surprising beam	Сила, Свет, Блаженство, о которых ни одно слово не может сказать,
And built a golden passage to his heart	Показали себя в луче неожиданном
Touching through him all longing sentient things.	И построили золотой проход к его сердцу,
A moment's sweetness of the All-Beautiful	Касаясь через него всех созданий стремящихся, чувствующих.
Cancelled the vanity of the cosmic whirl.	Мгновения сладость Всепрекрасного
A Nature throbbing with a Heart divine	Отменила тщету вихря космического.
Was felt in the unconscious universe;	Природа, в которой билось Сердце божественное,
It made the breath a happy mystery	В бессознательной ощущалась вселенной;
And brought a love sustaining pain with joy;	Она сделала дыхание мистерией счастливой.
A love that bore the cross of pain with joy	Любовь, что несла крест боли с радостью,
Eudaemonised the sorrow of the world,	Дала счастье горестям мира,
Made happy the weight of long unending Time,	Сделала счастливым вес нескончаемого долгого Времени,
The secret caught of God's felicity.	Секрет счастья Бога поймала.
Affirming in life a hidden ecstasy	Утверждая в жизни скрытый экстаз,
It held the spirit to its miraculous course;	Она вела дух к своему чудесному курсу;
Carrying immortal values to the hours	Неся часам бессмертные ценности,
It justified the labour of the suns.	Она оправдала труд солнц.
For one was there supreme behind the God.	Ибо один там был всевышний позади Бога.
A Mother Might brooded upon the world;	Мать Могучая размышляла над миром;
A Consciousness revealed its marvellous front	Сознание явило свой лик чудесный,
Transcending all that is, denying none:	Превосходящий все существующее, ничего не отрицающий:
Imperishable above our fallen heads	Нерушимо над нашими падшими головами
He felt a rapturous and unstumbling Force.	Он чувствовал восхитительную неспотыкающуюся Силу.
The undying Truth appeared, the enduring Power	Неумирающая показалась Истина, длящаяся Сила
Of all that here is made and then destroyed,	Всего, что здесь сделано и затем уничтожено,
The Mother of all godheads and all strengths	Мать всех богов и всех сил,
Who, mediatrix, binds earth to the Supreme.	Которая, посредница, землю со Всевышним связует.
The Enigma ceased that rules our nature's night,	Загадка исчезла, что правит ночью нашей природы,
The covering Nescience was unmasked and slain;	Скрывающее Неведение было скинуто и убито;
Its mind of error was stripped off from things	Его1 ум заблуждения был с вещей сорван
And the dull moods of its perverting will.	И тупые настроения его искажающей воли.
Illumined by her all-seeing identity	Освещенные ее всевидящей идентичностью,
Knowledge and Ignorance could strive no more;	Знание и Неведение не могли больше бороться;
No longer could the titan Opposites,	Больше не могли титанические Противоположности,
Antagonist poles of the world's artifice,	Антагонистические полюсы искусства мира,
Impose the illusion of their twofold screen	Навязывать иллюзию своей двойной ширмы,
Throwing their figures between us and her.	Ставя свои фигуры между нами и ею.
The Wisdom was near, disguised by its own works,	Мудрость была близко, своими собственными работами скрытая,
Of which the darkened universe is the robe.	Чьим затемненная вселенная является платьем.
No more existence seemed an aimless fall,	Существование не казалось больше бесцельным падением,
Extinction was no more the sole release.	Затухание не было больше спасением единственным.
The hidden Word was found, the long-sought clue,	Скрытое Слово найдено было, ключ долго искомый,
Revealed was the meaning of our spirit's birth,	Открыто было значение рождения нашего духа,
Condemned to an imperfect body and mind,	Осужденного на несовершенство тела и разума,
In the inconscience of material things	На несознание материальных вещей
And the indignity of mortal life.	И оскорбление смертною жизнью.
A Heart was felt in the spaces wide and bare,	Чувствовалось Сердце в пространствах, широкое и обнаженное,
A burning Love from white spiritual founts	Пылающая Любовь из белых духовных источников
Annulled the sorrow of the ignorant depths;	Горе невежественных глубин аннулировала;
Suffering was lost in her immortal smile.	Страдание было утрачено в ее бессмертной улыбке.
A Life from beyond grew conqueror here of Death;	Жизнь из запредельного становилась здесь завоевательницей смерти,
To err no more was natural to mind;	Не заблуждаться более для ума стало естественным;
Wrong could not come where all was light and love.	Неправильное не могло прийти туда, где все было любовью и светом.
The Formless and the Formed were joined in her.	Бесформенное и Сформированное объединены были в ней:
Immensity was exceeded by a look,	Необъятность была превзойдена одним взглядом,
A Face revealed the crowded Infinite.	Лик открыл полную толп Бесконечность.
Incarnating inexpressibly in her limbs	Инкарнирующая невыразимо в ее члены
The boundless joy the blind world-forces seek,	Безграничная радость, которую мировые силы ищут слепые,
Her body of beauty mooned the seas of bliss.	Ее тело красы освещало луною моря блаженства.
At the head she stands of birth and toil and fate,	У истока она стоит рождения, труда и судьбы,
In their slow round the cycles turn to her call;	В своем медленном круге циклы на ее зов поворачивают;
Alone her hands can change Time's dragon base.	Одни ее руки изменить могут драконью основу Времени.
Hers is the mystery the Night conceals;	Это ее мистерию Ночь прячет;
The spirit's alchemist energy is hers;	Алхимическая энергия духа - ее;
She is the golden bridge, the wonderful fire.	Она - золотой мост, чудесный огонь.
The luminous heart of the Unknown is she,	Светлое сердце Неведомого - это она,
A power of silence in the depths of God;	Мощь безмолвия в глубинах Бога;
She is the Force, the inevitable Word,	Она есть Сила, нерушимое Слово,
The magnet of our difficult ascent,	Магнит нашего восхождения трудного,
The Sun from which we kindle all our suns,	Солнце, из которого мы зажигаем все наши солнца,
The Light that leans from the unrealised Vasts,	Свет, что из нереализованных Ширей склоняется,
The joy that beckons from the impossible,	Радость, что манит из невозможного,
The Might of all that never yet came down.	Мощь всего, что еще никогда вниз не сходило.
All Nature dumbly calls to her alone	Вся Природа к ней одной немо взывает
To heal with her feet the aching throb of life	Исцелить своими ногами болящее биение жизни
And break the seals on the dim soul of man	И сломать печати на смутной душе человека,
And kindle her fire in the closed heart of things.	И зажечь ее огонь в закрытых сердцах вещей.
All here shall be one day her sweetness's home,	Все здесь однажды будет ее сладости домом,
All contraries prepare her harmony;	Все противоположности готовят ее гармонию;
Towards her our knowledge climbs, our passion gropes,	К ней взбирается наше знание, наша страсть идет ощупью;
In her miraculous rapture we shall dwell,	В ее чудесном восторге мы будем жить,
Her clasp will turn to ecstasy our pain.	Ее объятие превратит в экстаз нашу боль.
Our self shall be one self with all through her.	Наша самость будет единой самостью со всеми через нее.
In her confirmed because transformed in her,	В ней подтвержденная, ибо в ней трансформированная,
Our life shall find in its fulfilled response	Наша жизнь найдет в своем осуществленном ответе
Above, the boundless hushed beatitudes,	Свыше безграничные смолкшие счастья,
Below, the wonder of the embrace divine.	Внизу - божественного объятия чудо.
This known as in a thunder-flash of God,	Это, знаемое как в громовой вспышке Бога,
The rapture of things eternal filled his limbs;	Восторг вещей вечных его члены наполнил;
Amazement fell upon his ravished sense;	Изумление поразило его в восторг потонувшее чувство;
His spirit was caught in her intolerant flame.	Его дух был пойман в ее нетерпимое пламя.
Once seen, his heart acknowledged only her.	Однажды увидев, его сердце признавало только ее.
Only a hunger of infinite bliss was left.	Только голод по бесконечному блаженству остался.
All aims in her were lost, then found in her;	Все цели в ней были утрачены, затем найдены в ней;
His base was gathered into one pointing spire.	Его основа была собрана в один указующий шпиль.
Thus was a seed cast into endless Time.	Это было семенем, брошенным в бесконечное Время.
A Word is spoken or a Light is shown,	Сказанное Слово или показанный Свет,
A moment sees, the ages toil to express.	Мгновение видит который, эпохи трудятся выразить.
So flashing out of the Timeless leaped the worlds;	Так, сверкнув из Безвременного, миры прыгнули;
An eternal instant is the cause of the years.	Вечный момент есть причина годов.
All he had done was to prepare a field;	Все, что он сделал, было подготовкою поля;
His small beginnings asked for a mighty end:	Его маленькие начала просили завершения могучего:
For all that he had been must now new-shape	Ибо все это он должен был сейчас сформировать заново,
In him her joy to embody, to enshrine	Чтобы в себе воплотить ее радость, поместить
Her beauty and greatness in his house of life.	Ее красоту и величие в свой дом жизни.
But now his being was too wide for self;	Но сейчас его существо было слишком широко для себя;
His heart's demand had grown immeasurable:	Его сердца требование становилось безмерным:
His single freedom could not satisfy,	Его одинокая свобода удовлетворить не могла,
Her light, her bliss he asked for earth and men.	Ее свет, ее блаженство он просил для земли и людей.
But vain are human power and human love	Но тщетна человеческая сила и любовь человеческая,
To break earth's seal of ignorance and death;	Чтобы земли печать неведения и смерти сломать;
His nature's might seemed now an infant's grasp;	Его природы мощь сейчас казалась хваткой младенца;
Heaven is too high for outstretched hands to seize.	Слишком высоки для протянутой руки небеса.
This Light comes not by struggle or by thought;	Это Свет не приходит усильем иль мыслью;
In the mind's silence the Transcendent acts	В тишине разума действует Трансцендентальный
And the hushed heart hears the unuttered Word.	И смолкшее сердце слышит несказанное Слово.
A vast surrender was his only strength.	Безбрежная сдача была его единственной силой.
A Power that lives upon the heights must act,	Сила, что живет на высотах, должна действовать,
Bring into life's dosed room the Immortal's air	Принести в жизни закрытую комнату воздух Бессмертия
And fill the finite with the Infinite.	И наполнить Бесконечным конечное.
All that denies must be torn out and slain	Все, что отрицает, должно быть убито и вырвано,
And crushed the many longings for whose sake	И сокрушены многие страсти, ради которых
We lose the One for whom our lives were made.	Мы теряем Одного, для которого наши были сделаны жизни.
Now other claims had hushed in him their cry: '	Сейчас другие требования в нем свой крик прекратили:
Only he longed to draw her presence and power	Он лишь стремился привлечь ее присутствие и ее силу
Into his heart and mind and breathing frame,	В свое сердце и разум, и дышащую форму;
Only he yearned to call for ever down	Он лишь стремился звать вечно вниз
Her healing touch of love and truth and joy	Ее исцеляющее касание любви, истины, радости
Into the darkness of the suffering world.	Во тьму мира страдающего.
His soul was freed and given to her alone.	Его душа была свободна и ей одной отдана.
End of Canto Two	Конец песни Второй

Оглавление сервера по Интегральной Йоге

1  "Неведения" (Прим. переводчика)