2 сентября 1970

(Первые слова Матери за почти что месяц. Ее левый глаз очень опух. Ее голос глухой. Это не кончилось)

Запрещается говорить: это вызывает ужасный кашель.

(долгая медитация)

Ты знаешь человека, немного рыжего, с бородой?

???

Нет?... Он был там (жест возле ученика)
Ты не знаешь, кто это?... Он сидел здесь, на земле.

(Мать еще смотрит)

У тебя сейчас много учеников, не так ли?

У кого?¹
(молчание)
У кого?
(молчание)
У меня?

Дела идут лучше... Очень медленно.
Если ты мне напомнишь, когда это кончится, я действительно смогу рассказать тебе нечто интересное. Только я не знаю, вспомню ли я...
Это переживание тела — тела, предоставленного самому себе.²

(молчание)

Посмотрим.
Можно... можно, чтобы физическое "принимало участие", ты понимаешь, не вмешиваясь, и если оно вспомнит, то это возможно.
Это... в конце концов. Это еще... Результат не определенный, вот все, что я могу сказать.

(молчание)

Это нечто грандиозное... и нечто, что производит впечатление глупости.

(долгое молчание)

Ведь маленькое тело... маленькое тело как точка, но такое впечатление, что оно должно выразить ГРАНДИОЗНУЮ силу, и тело такое: никакой способности, никакого выражения, ничего — и довольно... довольно жалкое. И, однако... это как сгущение — сгущение — как ощущение ГРАНДИОЗНОЙ силы!... Иногда телу даже трудно это выдержать, ты понимаешь.
Все переживания как бы стократны... Трудно этому научиться.

(ученик кладет лоб на колени Матери. Мать берет наугад несколько цветков возле себя)

Что это?

(Суджата:) Я не знаю, это новый цветок, милая Мать.³

(Мать кивает головой) А! вот ведь! У меня такое впечатление, что этот цветок находится в связи с тем, что происходит.

(Сатпрем:) Это гибискус. Это "сила".

Да, это сила.
Я хочу дать тебе его, чтобы ты попытался узнать, что это. Я сохраню другой у себя, чтобы узнать, если я найду.
Вот так, дети мои.

(Мать берет руки ученика)

Конец не... я хочу сказать, что результат в моем сознании еще не решен. Это может быть... Попытка, это может быть... (неопределенный жест, который расширяется во времени и в пространстве).
Это подготавливает нечто грандиозное, но я не знаю, это ли тело... это ли тело будет это делать. Вот и все.

(Мать берет руку Суджаты в свою левую руку и руку Сатпрема в свою правую руку)

5 сентября 1970

УЖАСНАЯ АДЖЕНДА

(Кажется, что Мать изнурена. Она с трудом говорит, как бы еле переводя дух)

Мне нечего сказать; если тебе есть что сказать, можешь говорить.

(долгое молчание, у Матери прерывистое дыхание)

Что ты скажешь?

В прошлый раз, когда ты говорила об этом долгом периоде, ты сказала, что то, что происходило, это было одновременно нечто грандиозное и... почти "глупое", настолько это просто — ты сказала: "нечто глупое".

Я не помню.

Это одновременно грандиозное и... почти глупое, настолько это просто.

Только было... В первый раз мозг был затронут, в том смысле, что были неконтролируемые движения. Мне удалось их контролировать, но... это очень нудно. И из-за этого я совершенно не спала ночью. Я обязана была быть пробужденной, чтобы... Но кое-что было достигнуто — в какой день ты приходил?

В среду.

В среду вечером я так и лежала, без сна, когда я вдруг увидела перед собой Святого Петра, испускающего лучи, которые шли ко мне. Тогда я поняла, что делается какая-то магия. И в этот момент я была совершенно... (как сказать?) как... ты знаешь, как отчаявшаяся — я была уставшая и... Тогда как (Мать зажимает свою голову двумя руками и долгое время молчит)...
Я не могу говорить, у меня нет привычки...
Тогда я позвала Шри Ауробиндо и сказала ему об этом; он мне ответил: "Но что они могут сделать! Что они могут сделать, они не могут ничего, у них нет силы!" Этого было достаточно. И, естественно, пришла Сила, но это была сила... невероятная! И она действовала вот так (жест подавления) по всему миру, и я провела ночь в некотором белом Могуществе, которое отбрасывало и давало телу... По крайней мере, шесть часов — шесть часов такого доминирующего Могущества, которое я никогда раньше не чувствовала... Но тело не пользовалось этим; вот что досадно, мое тело находится в состоянии...
Этого (переживания белого Могущества), никогда в своей жизни я не имела этого. В течение, по меньшей мере, шести или семи часов, белое Могущество, которое отбивало и... как бы подавляло вещи, ты знаешь... Только было так, как если бы тело этим не пользовалось. Движения почти под контролем — еще раз, два раза за день вот так — но... Это⁴ , это кончилось, это было так, и затем оно кончилось. Больше не возвращалось.
Но тело так устало — оно даже не устало: неспособно!... Это не так, что я пытаюсь что-то делать и не могу, а нет воли пытаться.
Однако, с внешней точки зрения, доктор говорит, что лучше "делать" что-то, работать, например, подписывать фотографии, делать подобные вещи — механическую работу.
Но это... это отвратительно.

Да.

Но это не вылечивается (Мать трогает свою грудь). Дела идут лучше, но нет полного выздоровления. Всегда один и тот же кашель. Кажется, есть инфекция в легких.

(молчание, чтобы перевести дух)

Ты видишь, как мне не хватает дыхания.
Я не знаю... Иногда тело устает; то есть, оно хотело бы остановиться, но это не длится долго, только есть сознание, которое... Есть еще очень большая энергия — энергия, даже сила; но это в... я не знаю, в сознании, как... Тело не знает, что ожидается от него: если бы от него ожидалось, чтобы оно перераспределило энергии и зажило бы обычно, или же если... если уйти вот так (жест распыления). И тогда это⁵ , это отвратительно, это...
Ты понимаешь, тело устало от сражения.

(молчание, ученик чувствует, как у него щемит сердце)

Вокруг тела атмосфера... атмосфера смешанная и сложная. Я не знаю, что тело не верит в возможность... Оно верит в возможность продления жизни — но не в этих условиях! нет, это абсурдно, не так ли, это абсурдно!
Ведь это не может продолжаться, это по-идиотски.
Я ясно вижу, что это зависит от состояния, потому что иногда я почти ничего не вижу, а иногда я вижу почти ясно, и естественно... Это (Мать указывает на свой раздутый левый глаз), вот еще осложнение, это из-за имфеземы, кажется... Есть физическая дезорганизация, которая нетерпима. Доктора все говорят, что все это излечимо... Вот все, что я знаю: что все это может быть полностью вылечено. Если это может быть полностью вылечено, это хорошо. Но...
Сознание наверху (жест выше головы) не изменилось, но... (Мать зажимает голову двумя руками) физическая передача не так уж хороша. Но они говорят, что и это тоже может быть восстановлено.
Такое вот состояние: то есть воля, и тогда есть, очевидно, прогресс, то есть... как усталость от усилия.

(молчание для передышки)

Это вот так, у меня все время одышка.

(молчание)

И к тому же, прежде я всегда находила убежище в молчании и концентрации, а теперь приходит вот это⁶ — стало гораздо труднее. В молчании и концентрации я могу проводить часы, часы и часы, а теперь приходят эти бесконтрольные движения, так что... Да, это... Это то, что меня действительно удручает, ты понимаешь?

(ученик чувствует, как по его щекам текут слезы)

Потому что в концентрации я могла бы проводить двадцать четыре часа в сутки — это радость, которую у меня отобрали.

(Мать берет пакетики с супоми дает их ученику)

И еще очень трудно есть, очень трудно.

(Затем Мать входит в долгую медитацию, то успокаиваясь, то задыхаясь, из которой она резко выходит⁷ )

Вот так все время.

(Мать меняет положение и снова погружается, то задыхаясь, то успокаиваясь, еще раз вздрагивает и встряхивает головой, затем сновавходит в одышку, за которыми следуют короткие периоды успокоения... Внезапно она выпрямляется)

И к тому же болят ноги.

(Суджата и ученик пытаются немного помассировать ей ноги)

Ноги болят.

(долгое молчание, то успокоительное, то с видимой одышкой, затем Мать снова вздрагивает)

Вот что утомительно... Это двадцать четыре часа в сутки, не имея... не имея возможности действительно отдохнуть. Это так.

(долгое молчание)

Если я позволю себе, то закричу.
Но от крика не станет легче, будет только хуже.

(молчание, Мать погружается, затем снова вздрагивает)

Ужасно... Ты знаешь... И этой ночью я сказала себе: да, это так, это ад.
Ужасно, это ужасно.
Я не вижу, почему я должна пройти через это... Потому что, вот так, это смерть, которая не является решением. Это ужасно.

(время кончается, ученик кладет свой лоб на колени Матери)

Так и хочется сказать: молись за меня.

Да, милая Мать.

(У Матери слезы на глазах). Ты знаешь, это так, это так ужасно, что... Я очень хочу попросить: молись за меня.

Да, милая Мать.⁸

(ученик кладет голову на колени Матери, затем идет в комнату Шри Ауробиндо)

6 сентября 1970

(Суджата пришла украдкой навестить Мать)

Ты милая.
Мне лучше.

9 сентября 1970

АД

(Кажется, что Матери немного лучше, но она еще очень изнурена)

Я хотела что-то тебе сказать, и я больше совсем не помню... Возможно, это вернется.

(очень долгое молчание, затем Мать делает жест, что что-то вспоминает и погружается снова)

Это приходит, но это еще не достаточно точное.
У тебя есть что спросить?

Это касается "той ночи", когда ты была как в аду?

Да, это касается этого. Это было... Я попытаюсь объяснить. Ты знаешь, что говорится, что ОМ — это звук всей вселенной, обращенной ко Всевышнему и взывающей к Всевышнему, и что это произвело ОМ. У меня было впечатление, что это была вся боль мира — вся боль мира (как сказать?) чувствовалась вместе. Я не знаю, как сказать.
И это должно быть так — это должно быть так, потому что раньше я возвышалась над этим, ты понимаешь: когда это приходило, я была как бы раздавлена этим; пока не наступал момент, когда я могла быть выше боли. И все шло гораздо лучше. Но в тот момент, о котором я говорю, это было очень... это даже имело характер откровения. И, к тому же, это было очень точным — очень точным, очень конкретным. Сейчас... это перевод [пересказ], не так ли.
Я чувствовала, я одновременно чувствовала необычайную Защиту, которая не позволяла сойти с ума... Это было ОЧЕНЬ конкретное переживание в течение нескольких часов: защита Сознания... всевышнего сознания, и нечто вроде Мощи, которая доминировала надо всем, с восприятием того, что если бы Это не было бы там, то этого было бы достаточно, чтобы свести с ума изрядное число людей.
Но тело очень... тело очень затронуто (Мать касается своего левого глаза, своего лица). Ведь есть...
Невозможно, почти невозможно есть — особенно это.

(очень долгое стонущее молчание)

Это впечатление раздавливания еще не ушло.
Это как нечто, что мешает мне вздохнут свободно.
Но ночь, которая последовала за тем днем, когда я с тобой говорила и говорила об этом, ты знаешь, я говорила тебе (улыбаясь), чтобы ты молился за меня...

Да, милая Мать.

Эта ночь была совершенно чудесной — абсолютно мирной и чудесной. Такой ночи не было уже очень давно... Я тебе благодарна, я не знаю, знаешь ли ты!

О! милая Мать...

(Мать смеется,

ученик кладет голову на колени Матери, молчание)

А Шри Ауробиндо? Шри Ауробиндо...

Да.

Что он говорит?

(после молчания)

У меня было (и это ужасно), у меня было ощущение того, что он страдал физически. И это было, это была одна из вещей, наиболее... (В голосе Матери чувствуются слезы)... тех вещей, которые труднее всего перенести. Как если бы... физически... И наше физическое несознание рядом с этим, и особенно физическая ПЫТКА, которой он подвергался⁹ . Это была одна из самых трудных вещей, самых трудных.
Пытка, которую он переносил и к которой мы относимся так легко, как если бы... как если бы он ничего бы не чувствовал. Это была одна из самых ужасных вещей.

(очень долгое молчание, Мать погружается, затем вздрагивает)

Ты видишь, это так (Мать делает жест удушения): насело Стеснение [в груди], вот что ужасно.
Это не мысль, не так ли (тот же жест удушения).

Но, милая Мать, в сущности, не для того ли эта боль на земле, чтобы она призвала ко Всевышнему Сознанию?

Да, конечно. Это то, что я себе говорю, что я пытаюсь найти, но...
Надо что-то найти.

(очень долгое молчание)

Это (тот же жест удушения), это всегда там... Есть место, где стеснение такое жуткое... Ты чувствуешь, как мне трудно дышать? — это так. Это постоянно.

(молчание)

Это там. (Мать обозначает линию в верхней части своей груди). Это там. И это как запрещение... (Мать делает жест, чтобы показать присоединение к Источнику выше головы)... Как если бы было совершенно необходимо, чтобы я что-то нашла.

(молчание¹⁰ )

Который час?

Десять минут двенадцатого, милая Мать.

Тебе нечего спросить?

А разве Мантра там не действует?

Мое тело повторяет Мантру, не переставая. Я думаю, что тело бы не выдержало, если бы оно не делало бы это... постоянно-постоянно.

(молчание)

Иногда я говорю себе, что НАША темнота — это ТВОЕ препятствие, и если бы можно было победить нашу темноту...

А! естественно, мне было бы легче. Но это... (как сказать?) это не мое дело. Я не имею права требовать это: надо, чтобы я делала работу... Естественно, как я тебе об этом говорила, твоя молитва той ночью, это было... ты знаешь, слово relief по-английски, "облегчение". Это было, о! облегчение.

(очень долгое стонущее молчание)

Странно, это завладело этим (жест, идущий от талии до колен), это особенно там (жест к талии). Я не могу сказать, что это, но это жуткое стеснение... Когда это подходит туда (к груди), я кричу.

Это в ногах (от колена до ступни). Сейчас я с трудом хожу.
Это совершенно физически, материально.

(молчание)

А!...

Но я очень хорошо знаю, что нужно: нужно, чтобы это [явление] наблюдалось, вместо того, чтобы оно чувствовалось — его надо знать: знание вместо ощущения... Но от чего это зависит? Я не знаю.

(долгое молчание)

Мы победим, милая Мать.

Да.

(молчание, ученик кладет лоб на колени Матери)

Ты понимаешь: то, что это будет преодолено, я в этом АБСОЛЮТНО уверена, но... когда это будет?
И пытка — как раз эта безвестность.

(Мать берет ученика за руку)

12 сентября 1970

(Мать дает цветы "трансформации")

Тебе и Сатпрему...
Мне запретили употреблять соль (Мать дает ученику пакетики супа), кажется, что это трудность (левый глаз) наступает, когда употребляется слишком много соли...
Что скажешь?

Тебе лучше, милая Мать?

Да, немного лучше. Немного лучше. Это еще не... (Мать качает головой).
Но я хотела бы выпить несколько глотков воды, потому что...

(Суджата выходит попросить воды)

Только я, на самом деле, еще не могу есть.
Дела идут лучше, и эта ночь, вторая часть ночи была относительно хорошей, то есть, без постоянных болей.

(Мать пьет или, скорее, пытается сделать несколько глотков)

Я заметила... Прежде, для меня, оставаться несколько часов молчаливой, неподвижной, сконцентрированной, это было... это было для меня большое удовлетворение; сейчас же я больше не могу: у меня есть неконтролируемые движения. Надо, чтобы я, напротив, была занята. Если я занята, тогда все относительно хорошо. Или занята почти механически, то есть, подписываю фотографии и т.п. Это сохраняет мое тело в покое. Или же если я занята ответами: у меня спрашивают что-то, мне задают вопросы.
Только глаза... Глаза странные. Естественно, это (раздутость левого глаза), это неприятно, но бывают моменты, когда я вижу нечто ясно, и бывают моменты, когда все за вуалью. Но дыхание еще не нормальное. Кажется, что в легких есть воспаление. (Мать касается левой вершины груди). Это еще не вполне нормально.

Стеснение еще там?

Это... это было ужасное сражение. Это совсем не кончилось.
Ведь надо, чтобы вещи [переживание в теле] были перенесены из ощущения в сознание; а в сознании это невозможно... [схватить]. В сознании все в порядке; в ощущении — невозможно. И затем, когда я сначала имела ощущение... Естественно, с той минуты, когда я становлюсь сознательной, это легче выдержать, но это не длится долго, если это было ощущение.

(Мать задыхается)

И, к тому же, вот, дыхание еще не свободно... Эти две вещи должны уйти, и тогда все будет хорошо.
Есть физическое ослабление, не так ли (Мать касается своих ног). Я с трудом хожу, и я совершенно сгорблена... Это плохо для дыхания.

Только я заметила, что это зависит от определенной позиции... Досадно то, что обстоятельства (жест вокруг) заставляют меня думать о теле, ты понимаешь? Вот что досадно. Когда я о нем не думаю, все идет хорошо — когда я думаю о работе или смотрю на вещи, все идет относительно хорошо. Только тело стало очень... очень стесняющим.
Я не могу ходить одна, не так ли — я бы могла, но я могу потерять равновесие, так что они не хотят позволять мне это — они совершенно правы. Но...
И затем это (Мать касается своего горла, глаза), дыхание короткое, плохое, не свободное.

Но тогда, можно сказать, это некая воля заставляет тебя оставаться в теле, раз уж убраны твои концентрации, убрано все это...

Да-да.

Как если бы хотели...

Да, это так! А! когда я начинаю делать это (жест приподнятия выше тела), то вдруг, неожиданно, приходит ужасная боль: это означает НЕТ.
Это действительно так.

(молчание)

Для меня эта жизнь в теле — почти пытка, в том смысле, что она не представляет для меня никакого интереса, сама по себе... Уже давно я больше не наслаждаюсь жизнью физически. И это до такой степени, что люди не понимают, почему я страдаю: я не выгляжу больной, кроме этого короткого дыхания, которое не такое уж серьезное. У меня нет ничего, что действительно можно было бы назвать страданием: ничего. Это нечто вроде... Во всяком случае, можно, по меньшей мере, сказать, что это полная потеря интереса: ем я или не ем... Единственно, что я не могу отдохнуть, это действительно не имеет силы... (Мать делает жест возвращения в тело) войти в... [всевышнее сознание]. Да, это... В течение СТОЛЬКИХ лет, в течение стольких лет, возможно, более двадцати лет, я ложилась на кровать и уф! (жест отхода), я возвращалась к Господу. И вот это мне сейчас запрещено, и в этом самое большое страдание.

Вероятно... вероятно, я не смогу нести на себе эту работу, если я выйду из своего тела; это было слишком естественно... (жест выхода вверх). Но... (Мать с силой опускает два своих кулака, как если бы она низвергала силу в Материю или поддерживала бы там ее). Но я не принимала мер предосторожности, чтобы действительно тянуть Силу в тело... Я могла бы сказать, что мое тело было слишком (вероятно, в способе видения, чувствования и реагирования на материальный мир), слишком¹¹ ... Очень редко в своей жизни — чрезвычайно редко — я имела Ананду в физическом теле. Это было только тогда, когда я смотрела на красивые вещи (Мать поднимает глаза, как если бы она хотела разглядеть кокосовую пальму во дворе, которую она больше не видела своими глазами), то есть, в определенные моменты, в контакте с Природой, я ее имела, но иначе во всей моей жизни никогда не было (как сказать?) удобного случая для Ананды, ты понимаешь.

(Мать останавливается и пытается отдышаться)

Досадно, что я не могу свободно дышать.
Когда я деятельна, это не замечается, но когда находишься там, вот так, ничего не делая, и все время задыхаешься... это неприятно.

(молчание)

Во всей моей жизни было полное безразличие к способу делания вещей: делаются ли они так или иначе, это не имеет значения. Но сейчас... приведу тебе пример: я попросила воды, и вода, которую мне принесли, оказалось слишком холодной, так что я не могла ее пить; я бы все же ее выпила, но не могла, потому что сжималось горло. Вместо того, чтобы дать мне прохладной воды, мне принесли почти ледяную воду¹² ...

Да, я видел.

Я не могла ее пить. И это так невыносимо, не так ли! Надо, чтобы вещи были точно вот такими или такими — это делает жизнь других людей несносной.

Нет, милая Мать, нет-нет.

Так что получается вот так: надо, чтобы доктор сказал: "ДОЛЖНО быть так"... Тогда... Ты понимаешь, это нелепо.
То есть, я начала придавать материальной жизни гораздо большее значение, чего у меня никогда не было, и это не забава!... Это просто до такой степени, что жизнь полна трудности, скрежета...
И тогда, естественно, поскольку у меня усталый вид, то со мной не хотят говорить о том, что происходит, не хотят давать мне работы, не хотят... И это создает вокруг меня атмосферу противоположную той, которая должна бы быть.
Сейчас я прошу, чтобы мне позволяли работать... И, ты видишь, я говорю и задыхаюсь.

(молчание)

Но все это, это знак того, что ты приближаешься, милая Мать.

Да.

Там должно быть... как раз где-то в глубине тела должна быть некая пружина, что-то должно быть ТАМ.

Да... да, но что?

(молчание)

Божественная Воля.

(Мать одобрительно кивает головой и погружается в долгое созерцание, достаточно мирное)

А! у тебя ничего?

Нет, милая Мать.

Который час?

Без пяти одиннадцать.

(Мать снова затихает, затем выходит из созерцания, задыхаясь)

А!

(снова погружается, затем резкое движение ногами)

Вот так, такие вот движения, как только я начинаю концентрироваться.
И тогда, если я настаиваю, это принимает... Мне хочется завопить. Вот так.
И только если занимаешься какой-то деятельностью, тогда эти движения ни происходят.
Вот так, как если я не вовлечена в деятельность и продолжаю настаивать [на уходе вовнутрь], тогда мне хочется буквально выть, как если бы меня пытали.

(молчание)

Всегда я спрашивала доктора — не Саньяла¹³ : доктора Бишта [Bisht] — он разумный человек. Он мне сказал, что есть клетки мозга, которые независимы, которые не находятся под контролем (у всех людей) и которые доминируют, когда происходит такое движение... Так что это клетки, которые находятся под контролем подсознательного?
Но как выходило, что в течение ЧАСОВ я концентрировалась вот так, и ничего не происходило — у них никогда не было силы затронуть меня.

(Мать входит в долгое поглощающее молчание)

Есть столько вещей, о которых мы не знаем...
И такое впечатление, что когда спрашиваешь докторов о том, что они знают, то это всегда только частное наблюдение, поверхностное, и нет настоящей вещи. И тогда, если их спросить, они ответят: "А! нет, этого мы не знаем." Так что мы там, вот так... Ты понимаешь, у меня впечатление погружения в мир, который мне неведом, борьбы с законами, которые я не знаю... и чтобы сделать некое изменение, о котором я тоже не ведаю — какова природа этого изменения?
Это не очень-то приятно.
Когда такое делается в добром здравии и в движении, в действии, это очень хорошо, это очень радостно, но вот так, в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь, с физической немощностью, это ужасно!
Я не думаю, я не думаю, но я вот так, не знаю, не знаю, что происходит. И тогда... это не особенно-то приятно.

Да, но, милая Мать, у меня сильное ощущение, что через эту темноту, это незнание "законов", ты ЗАВЕДОМО достигаешь того, где решение будет найдено, что все это организовано, что это не "неблагоприятные" обстоятельства, что ты действительно подходишь.

Ты прав. Ты прав; если ты хочешь, я могла бы сказать, что я так же думаю (я не думаю, но...), такое же ощущение. Но... входит все это.

Да... да.

Вперед! (Мать смеется и берет ученика за руки)

Будем продолжать так думать.

Да, милая Мать, я так ЧУВСТВУЮ.

Да... Я надеюсь, что я способна, это тело. Ведь есть, есть там сомнение, не так ли.

Но коль скоро ты здесь — коль скоро ты здесь, милая Мать, значит, момент настал, иначе ты не была бы здесь. Если ты находишься в этих условиях, значит, действительно настал момент.

Но, естественно, я хорошо знаю — да, я хорошо знаю, что это момент, когда... Это момент сделать Попытку, но удастся ли она? Я не знаю... Предначертан ли (если ты хочешь, чтобы выразиться ясно), предначертан ли ей успех? Вот в чем сомнение. Предначертан ли ей успех?¹⁴

Мне не кажется возможным, чтобы эта попытка провалилась.

Почему?

Потому что ты — это тело мира!... Потому что это действительно Надежда.

А это не поэзия?

Ну нет, милая Мать! Это ТАК. Надо только увидеть: внешний мир становится все более адским.

А! это да.

Так что это есть в твоем теле.

(Мать берет руки ученика со слезами на глазах)

Мне хочется заплакать.

(молчание)

Спасибо.

(ученик целует руку Матери)

Спасибо.¹⁵

16 сентября 1970

(Кажется, что Матери гораздо лучше. После того как Мать дала цветы трансформации, она входит в долгое мирное созерцание)

Мир вернулся... Но время от времени еще бывает напряжение.

(долгое молчание)

У тебя есть что спросить?

Нет, милая Мать.

(Мать снова входит в созерцание)

У тебя нет вопросов?

Такое впечатление, что Могущество [возле Матери] становится все более мощным.

(после молчания)

Поправились болевшие.¹⁶

А что-то начало переходить из ощущения в сознание?

А! да. С этой точки зрения, да.
Было четкое разделение между ощущением и сознанием, то есть... я видела эти вещи.

(долгое молчание)

И я даже имела, в течение часа-двух, Ананду творения... И это казалось таким естественным! И я спросила себя: "Что значит эта аберрация, в которой я была?" И я не могла понять. Я не могла понять этого... этого ада. Я не могла понять, как я там была. И я не пыталась понять это, потому что я сказала себе: я не хочу туда возвращаться! Так что я и не пыталась понять... С конкретным восприятием божественного Присутствия и постоянного действия Милости, это полностью вернулось, и я не пыталась понять, как это я могла быть в другом состоянии — этого с меня достаточно!... Но это вдруг произошло: вдруг, одним утром, после того, как я провела относительно спокойную ночь. Иногда еще есть нечто вроде тревоги, как тревоги, нечто... как недомогание — недомогание и тревога — и тогда я прикладываю внимание, чтобы не концентрироваться внутри.

(молчание)

Я узнаю это позднее.
Этим утром было одно указание. Указание типа сна. То есть, этим утром, когда настал час просыпаться, я обнаружила себя... (как сказать?) crawling, ползущей по крыше, неся кого-то, одну девочку ("девочку", словом маленькую девочку, но большую личность), я несла эту девочку на двух руках и мне удавалось ползти по крыше, чтобы спуститься на другую сторону. Крыша была такая (жест - резкий скат), я была на коньке! То есть, я делала какую-то невозможную гимнастику, все то, что было самым опасным и трудным, и я делала это ДОБРОВОЛЬНО и БЕСПОЛЕЗНО.

Так что я сказала себе... Я "проснулась", словом, я вышла оттуда в тот момент, когда я сказала себе: "Но почему я делаю это?" Эта личность [девочка], я нашла ее очень очаровательной, и она была очень хорошей, она была... она была как дитя, немощная: она не могла двигаться сама. У нее была голова... она была очень сознательной, очень милой — очень сознательной. Голова и... я не знаю, руки, были как немощные или неполные или... я не знаю. Естественно, все это было символически. И я была на вершине ОЧЕНЬ ВЫСОКОЙ крыши, очень высокой крыши, и я не сла эту личность вот так (жест - в руках), и я спросила себя: "К чему все эти сложности?..." А внизу были люди, и они спросили (смеясь): "Так уж необходимо делать это?..." Тогда я решила прекратить это. Но она мне очень нравилась, она была очень... она было ОЧЕНЬ милой, то есть, у нее было милое сознание. И, в конце концов, я решила: "Думаю, что достаточно этой гимнастики!" Тогда я пробудилась, я вернулась в свое обычное пробужденное состояние. Это был сон, но это был не сон — это действительно была деятельность, и все мои нервы, все мускулы, вся моя воля была напряжена, ужасно напряжена в этом сне.

И этой ночью два раза у меня было ощущение того, что я вхожу в СОВЕРШЕННО новый способ видения и чувствования вещей. Как если бы я делала чрезвычайно трудные и совершенно бесполезные вещи... Я сказала себе этим утром: "Вот ты как!..." Вещи невозможные, чрезвычайно трудные, и я делала их без усилия — без усилия — но это казалось совершенно бесполезным; не было причины делать это.

Так что этим утром я долго смотрела на все это... Вероятно — вероятно, большая часть трудности работы проистекает... можно сказать, из глупости с моей стороны.

Однако в своем сознательном сознании я все время говорю: "Что Ты пожелаешь, Господи, что Ты пожелаешь..." Но, должно быть, в моем теле есть привычка к бесполезному усилию.

Но, милая Мать, почти три недели тому назад, когда это переживание еще шло полным ходом, ты сказала мне: "Я не знаю, вспомню ли я, но, возможно, психическое вспомнит, потому что оно участвует." И ты добавила: "Это нечто грандиозное и почти глупое, настолько это простое."

(Мать качает головой, молчание)

Но это, это было очень ясно и очень императивно этим утром, как если бы дать мне урок.

Это еще смешано: иногда возвращается это беспокойство и это недомогание, и я ясно вижу, что это... это, главным образом, то, что принадлежит прошлому в существе, ты понимаешь, это еще в привычке прошлого функционирования.

(молчание)

Это было восхитительно (!)я несла этого ребенка двумя руками, передвигаясь только на коленях по коньку крыши! И это была крыша дома, который имел, по меньшей мере, четыре или пять этажей! Это было совершенно глупо! И я делала это совершенно естественно, без усилия, пока, вдруг, нечто... нечто как сознание, которое меня рассматривало, заставило меня сказать: "Но зачем я делаю все это?..." И эта крошка, я держала ее на руках, и я ей говорила: "Как ты мила! Как ты мила!" И она была... она была мила, но мила... она была светла, она была сознательна — и совершенно немощная. Совершенно: как если бы у нее не было ни рук, ни ног. Как если бы это было нечто совершенно немощное... Это было очень странно.

И затем, я видела людей, которые были на крыше (должно быть, они были этажом ниже, и они спросили меня, почти смеясь (во всяком случае, изумляясь), и они говорили: "Но зачем вы делаете все это!?..." И я пробудилась с ощущением, что я делала свою жизнь ужасно трудной — трудной и опасной — со-вер-шен-но напрасно.

Это долго занимало меня этим утром. Долгое время я была под влиянием этого. Я сказала себе (смеясь): "Должно быть, я чрезвычайно глупа в какой-то части!"
Но она [девочка] была мила, она была, о! такое милое сознание!

Это не новое сознание?

Я не думаю...

Ты не думаешь...

Я не знаю.
Словом, во всяком случае, она была совершенно немощной. Совершенно немощной: это я ее несла.

Но, возможно, это новое сознание ТЕЛА?

Но у меня было ощущение, что не было никакой-никакой причины делать это... Я не знаю.

(Мать долгое время молчит и делает жест, что не знает)

И эта личность [девочка] не исчезла. Я не знаю... Она не ушла. Изменилась лишь связь — я думаю, что это вопрос связей, потому что связь изменилась: у меня было впечатление, что она [девочка] больше не отделена, нечто подобное.

Возможно, это разделение этой пары...¹⁷

Возможно, это ощущение разделения этой пары?
Посмотрим.

(долгое молчание)

Посмотрим.
Очевидно, есть большое изменение. Только это напоминает... это очень напоминает то состояние сознания, которое я имела прежде. Кажется, что состояние сознания не изменилось.
Этим утром у меня было впечатление, что я выходила из всех этих дней так, как выходят из дурного сна... Я потеряла сознание, которое я имела в своем теле.¹⁸

Я не знаю... Надо будет понять еще много вещей.

Я не знаю.
Ты понимаешь, это может быть одно из двух: либо я выходила из своего тела и ходила в другой мир, а затем я вернулась — либо, может быть, это был переходной период трансформации, и я выходила в опасное, критическое место. Одно из двух. Что именно? Увидим.
Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Я не знаю...

(молчание)

Ведь я СОВЕРШЕННО не хочу воображать, что это такое, делать так, как делают всегда: делать выводы и говорить: "Это вот так." Совершенно не хочу, я полностью отказываюсь делать это. Так что я не знаю. Я смотрю, а затем вижу! (Мать смеется)
Во всяком случае, этот кошмар ушел.
Но природа помнит это переживание, и она еще... (неустойчивый жест), она еще не успокоилась.
Есть такое впечатление, что нужно — нужно, до того, как природа будет готова войти в это новое творение — нужно, чтобы она узнала ВСЕ старое творение, полностью, и что это было... дополнение. Но это, действительно, была ужасная вещь (Мать зажимает свою голову двумя руками)... Если бы я могла... Я видела себя, вот так, МОЛЯЩЕЙСЯ, чтобы всего этого больше не было в мире. Если бы я могла очистить мир от этого, проведя такие ужасные дни, то это ничего бы не значило, мне было бы все равно. Потому что... (Мать зажимает голову) это... это ужасно. Если бы можно было очистить мир от этого...
Впрочем, это ощущение я и имела: ощущение того, что если, живя вот так, я могла бы очистить мир... это не имело бы никакого значения.
Мы посмотрим... Увидим.

(Мать долгое время держит наши руки)

(После ухода ученика Мать еще раз рассказывает Суджате о своем переживании и делает еще одно маленькое пояснение, говоря:)

Это была девочка как ты, такого же роста [1 м 58 см], твоих размеров, и я ей говорила: "Ты мила, ты мила..." И она была вся светлая, только руки и ноги — как приклеены к телу. И без страха — ни у меня, ни у ребенка не было страха.

19 сентября 1970

(Кажется, что Матери лучше, чем в прошлую среду)

У тебя есть что-нибудь?

Нет, милая Мать, ничего особенного... Ты видела изменения?

(Мать отрицательно качает головой)

(долгая медитация, прерывистое дыхание)

У тебя нет вопросов?

Ты не нашла объяснения твоего понижения?

(Мать отрицательно качает головой)

Но оно сейчас кончилось?

О! да, полностью кончилось?

(новая медитация, дыхание с трудом)

Тебе нечего спросить?

Я увидел один текст Шри Ауробиндо, который показался мне интересным...

А!

Как раз с этим связан один вопрос... Это письмо, где он говорит о первом периоде в Ашраме, когда у всех людей были "великие переживания", а затем спустились на уровень физического. По этому поводу он говорит следующее:

"Работать над физическим — это как долбить землю: физическое совершенно инертно, мертво, как камень. Когда работа начинается там, тогда исчезают все энергии, бывшие прежде, останавливаются переживания, а если они приходят, то не длятся долго. Прогресс чрезвычайно медленный. Взбираешься, падаешь, еще раз поднимаешься и еще раз падаешь, и постоянно возвращаются внушения ведических Асуров: "Ты не можешь ничего, ты обречен на неудачу."
Надо продолжать работать год за годом, точка за точкой, пока не достигнешь центральной точки в подсознательном, которая должна быть покорена и которая является узлом всей проблемы, и, стало быть, это чрезвычайно трудно... Эта точка в подсознательном является семенем, и это семя продолжает все время прорастать, пока его не искоренишь."

7.1.1939

(Переписка с Ниродбараном)

(после молчания)

А затем он не говорит чего-либо более... более обнадеживающего? (смех)

(долгое молчание)

Что он говорит по поводу "a point"? [точки]

"A central point in the subconscient, and it is the crux of the whole problem" ["Центральная точка в подсознательном, которая является узлом всей проблемы."]

(после долгого молчания)

Он не сказал, что это было?

Нет, милая Мать.

(Мать делает жест, показывающий, что она не знает;

долгая концентрация)

Ничего-ничего-ничего не приходит.

(долгое прерывистое молчание)

Нечего, нечего сказать. Не переживаний, ничего.

Который час?

Одиннадцать часов, милая Мать.

Нет работы?... Работа освобождает от концентрации. Ведь это приносит мне недомогание везде (жест к верхней части груди).

Но что вызывает у тебя это?

Я не знаю, просто сейчас у меня это.

Это пришло от меня?

Нет! Нет.. я живу в... (Мать качает головой)

(долгое молчание)

Почитай мне лучше что-нибудь.

(Ученик переходит к чтению Афоризмов Шри Ауробиндо к следующему выпуску Бюллетеня)

519 — He who recognises not Krishna, the God in man, knows not God entirely; he who knows Krishna only, knows not even Krishna...

Это хорошо, это ОЧЕНЬ хорошо.

...Yet is the opposite truth also wholly true that if thou canst see all God in a little pale unsightly and scentless flower, then hast thou hold of His supreme reality.¹⁹

Так что я ухватилась за мою всевышнюю реальность, а...! (Мать смеется). Ладно, хорошо, это утешение (смех).

(ученик продолжает читать, затем спрашивает)

Это тебя утомляет?

Утомляет, о! нет... Это меня немного утешает! Это меня вовсе не утомляет.

(молчание, ученик кладет свой лоб на колени Матери)

В следующий раз почитай мне. По крайней мере, это... [утешительно?]

23 сентября 1970

(Мать кажется очень отошедшей)

Я нашла старые записи...

(ученик читает)

Надо уметь держаться в свете Всевышнего Сознания, не отбрасывая тени.

Я рассказывала тебе эту историю²⁰ ... Это хорошо.

(молчание)

Ты что-нибудь принес?

Есть ноябрьский выпуск "Бюллетеня"... Ничего нового?

Нет.

(Затем ученик предлагает опубликовать некоторые фрагменты из разговора от 9 сентября — адская Адженда — в "Бюллетене")

Что касается Шри Ауробиндо (муки, которые он испытывал), не нужно помещать это в "Бюллетень"... Это невозможно, это произведет революцию.
И в конце ("Настал ли момент?" — сомнение Матери), это ужасно — это тоже невозможно опубликовать.

Я помещу просто то, что я тебе сказал: "Мы победим, милая Мать", и ты отвечаешь "да". И на этом все.

Тяжело помещать это без... без чего-то ободряющего.

Есть ли у тебя что-то ободряющее?

(Мать смеется, долгое молчание, медитация)

Новое то, что Мир вернулся.

Что можно сделать для этого "Бюллетеня"? Опубликовать вот так?

Надо что-то в конце... Потому что это (ад) сейчас ушло, полностью ушло. Надо все же сказать, что я вышла из этого.

Есть это "мы победим", что осталось в конце.

Да. Хорошо.

(долгое молчание)

Я бы хотела что-нибудь утешительное в конце... В этот раз ничего нет.

Это будет опубликовано в феврале.

В феврале следующего года?... (Матери кажется, что это еще очень не скоро).

26 сентября 1970

Что нового? Здесь нет ничего (Мать касается головы). Ничего интересного.
Все в порядке (немного убеждающем тоном).

(Затем ученик читает "Комментарии на Афоризмы" и "Мать отвечает" для следующего "Бюллетеня")

У меня сейчас такое впечатление, что все это записано здесь (жест - над головой), и что я хожу в своем сознании очень высоко (жест - очень высоко вверх)... Но это еще не может выразиться. Это должно выразиться не через слова и идеи. Еще надо найти средство выражения.
В сущности, самое большое отличие человека состоит в том, что он изобрел язык — язык и, следовательно, письменность и все такое. Что же, средства выражения, превосходящие язык и письмо — это то, что надо найти.

Превосходящее средство, материальное?

Да, это должно быть нечто материальное. Материальное, но... Во всяком случае, возможно, это появится с развитием новых органов? Как человек развил язык. Нечто подобное.

Но когда я пишу, у меня такое впечатление, что за этим стоит музыка.

А!

У меня такое впечатление, что за всем этим стоит музыка. Музыка или ритм.

Ритм, да.

Возможно, это?

(Мать живо одобряет) Да-да...

(Мать входит в долгое созерцание)

Это ВЕЛИКИЙ Мир [Покой]. Ты чувствуешь?

Да, милая Мать.

Великий Мир.

(долгое молчание)

Например, у меня новое ощущение течения времени. Я не знаю, что сказать. И затем... (Мать качает головой в знак того, что это невозможно выразить)

30 сентября 1970

(Мать немного задержалась)

Я не знаю, какой сейчас день недели, и мне не говорят о днях недели, так что я не знала, что сегодня — твой день. Так вот, я встречалась с людьми, и вдруг мне говорят, что сегодня среда, так что... Я даже не знаю, среда ли это или суббота, когда встречаюсь с тобой.
Я живу совершенно вне времени, вне маленькой повседневной реальности.

(молчание)

Я видел вчера G, он выглядит не слишком хорошо.

(после долгого молчания)

У меня такое впечатление, что он живет вне атмосферы [Ашрама].

Однако он говорит, что он так обращен к тебе, каждое мгновение.

Что-то мешает контакту.

(после молчания)

Его контакт — ментальный.
Физически, это как если бы он жил в другом месте, ты понимаешь?

(долгая концентрация на G)

Затем, делают издание голландского перевода "Путешествия Сознания", и D попросил A.M. сделать обложку для книги. A.M. сделал кое-что, что я хотел бы тебе показать. Вот что он сделал²¹ ... [ученик показывает рисунок]

Ба! как все мрачно.
Это все черно, его мир мрачен.
Уф! без надежды.

Да, кажется так.

Мне это не нравится.

Я думаю, что символ хорош, но вот цвет...

Да. Но нужен голубой цвет ментала: Сознание, которое должно выйти из ментала. Если он сделает голубой цвет ментала, тогда это подойдет. А это мрачно, это отвратительно.

И солнце вот здесь

Солнце, его не видно.

Это луна, я думаю... Нет, нужен голубой цвет ментала и восходящее солнце.

О! да. Луна здесь совсем не подходит.

Я чувствую то же самое.

Нет, не для твоей книги. Нужно нечто распускающееся вместо этого. Вот это, это узко, это ограничено, это посредственно — нужно нечто распускающееся в великом свете.

Это совсем не подходит.

Другая книга, ты знаешь, это путешествие... ["На Пути к Сверхчеловечеству"]

(Смеясь) И что же?

Ничего, это путешествие.

Дай бумагу. (Мать рисует)

Для начала не надо столько воды. Будет лучше, если символ будет выше.

Вместо скрученного стебля (ты же не скручиваешься! смех) лучшей изобразить семь линий — семь линий. Затем, соединим все линии здесь (как раз на уровне воды). Это символ созидания книги. И затем здесь (выше воды) поднимается совершенно прямо и... (Мать прочерчивает семь линий, которые распускаются на вершине стебля) Ты понимаешь: семь восходящих линий (внизу) и здесь (вверху) семь ответов. Вот так. Семь линий, которые централизуются на точке, которая соответствует этому (другой точки соединения линий внизу). Тогда все это имеет смысл.

(Затем ученик переходит к чтению старых "Бесед" от 6 сентября 1951, которые заканчиваются следующими словами:)

"... Так что, если быть открытым и просто вдыхать — это все, делать только это — вдыхать Сознание, Свет, Понимание, Силу, Любовь и все остальное. И все это расточается на Земле, потому что Земля еще не готова принять это. Вот так."

Может быть, сейчас земля чуть более готова, милая Мать?

(Мать входит в очень долгое созерцание

почти до конца беседы и не отвечает)

3 октября 1970

(Мать дает ученику календарик-блокнот и фломастер)

Какого он цвета?

Фиолетового.

Фиолетовая сила.

(Мать тщетно ищет для Суджаты зеленый карандаш и, в конце концов, дает ей голубой карандаш)

У тебя есть что-нибудь?

(Мать входит в долгое созерцание. Дыхание у Матери улучшилось, стало мирным, но иногда возникает неподконтрольное движение левой ногой и плечом, особенно правым плечом.)

У тебя ничего?

Есть что новое?

(Мать отрицательно качает головой, затем снова погружается)

У тебя действительно нет ничего, чтобы почитать мне?

Если ты хочешь, я мог бы прочесть тебе свою новую книгу²² ... Это бы меня ободрило, потому что я не знаю, куда я иду.

Хорошо. Я хотела бы послушать.

(Мать снова погружается)

Все в порядке (немного убежденным тоном).

Который час?

Двадцать минут двенадцатого.

(Мать смотрит несколько раз, а затем внезапно выходит)

В следующий раз принеси свою книгу.

(После ухода ученика Суджата говорит Матери о молодых девушках ее возраста, у которых нет преимущества ни быть "близкими к Матери", ни быть в кругу "важных персон" и которые никогда не видят Мать и страдают от этого. Здесь мы касаемся — и как раз поэтому мы это отмечаем — центральной проблемы Ашрама: некоторое разветвление между простыми элементами, которые моют посуду, шьют, смазывают машины и которые делают это просто с любовью к Матери, и "руководящими" элементами, можно сказать, которые все больше и больше проявляют свою амбициозную природу и, следовательно, искажают. Однако именно с этой группой людей Мать была вынуждена работать почти ежедневно и именно это составляло трудность Матери, если не удушение. Мать согласилась принимать вместе с Суджатой несколько простых элементов, которые приходили бы поочередно — к сожалению, этот канал быстро заткнется из-за нового тяжелого поворота в йоге Матери и других "невозможностей".)

7 октября 1970

Я получила цитаты из Шри Ауробиндо. Прочти мне их.

"To persevere in turning towards the Light is what is most demanded. The Light is nearer to us than we think...

Это интересно!

...and at any time its hour may come."²³

On Himself, XXVI. 216

Это написано в 1943.

То, что он назвал "Светом" ["The Light"], это то Сознание, которое пришло в... (Мать пытается вспомнить) оно пришло в 1969.

А! Новое Сознание.

А другой текст?

Другая цитата — это мантра.

Это хорошо.
И что сделать со всем этим?

Может быть, первое сделать посланием к ноябрьскому Даршану?

Для ноября, да, это очень хорошо.
"The Light is closer to us..." ["Свет ближе к нам..."].

А второе, может быть, сделать посланием на февраль?

Мне не очень-то нравится, что там упоминается мое имя.

А если написать Ма [Мать] вместо Мира?

Но он же написал Мира.

Мне кажется, что ты могла бы написать Ма вместо Мира.

Нет, мне не очень-то нравится делать подобные вещи.

(Мать дышит еще с трудом)

Послание должно быть таким, как оно есть; если потом сделать из него мантру, тогда можно будет заменить на Ма.

Поставить его таким, как оно есть, на февраль?

Да. Либо его не давать, либо давать таким, как оно есть. Давать цитату из Шри Ауробиндо надо такой, как она есть. А затем можно будет сделать из нее мантру, но потом.

(долгое молчание)

Ты что-нибудь принес?

Говорят, что ты очень погружена, милая Мать?

Я?... Нет... Я не знаю.

(молчание)

Ты понимаешь, когда он использовал это слово [Мира], он говорил об этом теле (Мать касается своего тела), то есть, он отождествлял все с этим телом... И сейчас идет процесс изменения, так что тело не чувствует, обоснованно ли оно будет терпеть это... Я не знаю, как сказать... Возможно, это забота о спокойствии?²⁵ Я не знаю.
Может быть, в феврале тело будет готово? Это возможно.

(молчание)

Много, много чего изменилось.

Да...

Много. Но это не кончилось — далеко не так. Тогда что же делать?
Это (мантра), она пригодится, когда в теле это кончится — когда это кончится.
Раз уж он использовал имя (Мира), то он имел в виду тело.

(молчание)

Это не так, что тело не сознательно, но оно очень хорошо чувствует, что оно не трансформировано. Но оно сознательно. То, что ты говоришь "поглощена", это то, что оно сознает работу трансформации (Мать делает жест толчения)
Сколько времени это займет? Я не знаю.
Решим это в феврале.
Во всяком случае, в качестве послания, его надо дать таким, как оно есть... Для меня это почти обязательство²⁶ , ты понимаешь?

Да.

Ты понимаешь, что я хочу сказать.

(молчание)

А земля, не кажется ли она тебе более готовой?

Земля? Я не знаю. Но в человечестве, да, есть элементы, которые затронуты. Есть неожиданные отклики. И затем (смеясь... но это, не нужно об этом говорить) сильно увеличилось число людей, которых считают помешанными; и это, безусловно, те, что восприняли первые волны. Я видела одного-двух таких людей, которых другие считают помешанными — они затронуты, но не смогли сохранить равновесие.

Но лучше об этом не говорить!

Да, я знаю таких, здесь.

А! я знаю много таких! Мне о них пишут отовсюду.

(молчание)

У тебя есть, что мне почитать?

В прошлый раз мы говорили о книге... Хочешь, я тебе прочту?

Да, я слушаю.

Это первый набросок.

Это не начало книги?

Да-да, это начало, но я хочу сказать, что все, что я написал, действительно было такое впечатление, что я пишу почти автоматически.

О!...

Так что, действительно, ты знаешь, это... мне немного тревожно писать эту книгу. Когда я начинаю главу, то не знаю, о чем буду писать, и не только это; когда я пишу параграф, я не знаю, что последует; когда я начинаю писать фразу, я не знаю, чем она закончится.

Ба! Это интересно.

Но это беспокоит!

Нет! (Мать смеется). Это прекрасное положение.

Я надписал на книге "у стоп Истины".

Это хорошо.

Она называется "La Genese du Surhomme"²⁷ (Очерки экспериментальной эволюции). Во введении я поместил цитату из Шри Ауробиндо. Вот она:

"Возможно, мы найдем, сокрытый внутри,

ключ к совершенному изменению,

когда провалятся все остальные попытки."

Где он написал это?

В "Савитри", милая Мать.

О! интересно.

(ученик переходит к чтению введения)

"Все секреты просты.

Потому что Истина проста. Это самая простая вещь в мире — вот почему мы не видим ее. В мире есть лишь одна Вещь, а не две — и это начали осознавать современные физики и математики, но это прекрасно знает ребенок, улыбающийся волнам, набегающим на солнечный берег, где одна и та же пена кажется накатывающей с начала времен, припоминая великий ритм, который льется из древней памяти и сплетает дни и печали в одну единую историю, столь старую, что она ощущается как неизменное присутствие, столь охватывающую в своей грандиозности, что она объемлет даже скольжение морских чаек. И все содержится в одной секунде, итог всех веков и всех душ, все внутри одной единственной маленькой точки, сверкнувшей на мгновение в бурной пене. Но мы утратили эту точку, и ту улыбку и звенящую секунду. Так что мы пытаемся воссоздать то Единство простым сложением: 1+1+1+... уподобляясь своим компьютерам, как если бы сумма всевозможного знания с любого постижимого направления могла бы дать, в конце концов, правильную ноту, одну лишь ноту, которая порождает всю песню и движет мирами и сердцем позабытого ребенка. Мы пытались сфабриковать эту простоту на каждом углу, но чем больше у нас "умных" кнопок, тем дальше от нас летает птица и тем дальше от нас улыбка — даже сверкающая пена загрязняется нашими уравнениями. Мы даже не полностью уверены, что наше тело все еще наше — безукоризненная Машина поглотила все.

Все же та одна Вещь — это одна-единственная Сила, поскольку то, что сияет в одной точке, сияет также во всех остальных. Как только это понято, то понято и все остальное; в мире есть лишь одна Сила, а не две. Даже ребенок знает это: он король, он неуязвим. Но ребенок подрастает и забывает это. И выросшие люди, все нации и цивилизации, все на свой особый манер искали Великий Секрет, этот простой секрет — через войны и завоевания, через магию и медитации, через красоту, науку или религию. Хотя, по правде говоря, мы не знаем, кто достиг большего: строитель ли Акрополя, фивейский маг, американский астронавт или цистерцианский монах, ведь один отвергал жизнь, чтобы понять ее, другой пытался охватить ее всю, не понимая ничего, третий оставил за собой след прекрасного, а четвертый — белесый хвост в неизменных небесах — мы всего лишь последние в этом списке, ничего более. И мы все еще не нашли своей магии. Точка, могущественная маленькая точка все еще ожидает нас на открытом пляже мира; она сияет для каждого, кто поймает ее, как она сияла и прежде, прежде чем стали мы человеческими существами.

Однако другие люди прикасались к Секрету. Возможно, древние греки знали его, и египтяне, и уж точно — риши ведических времен. Но секреты подобны цветам благоухающего дерева; у них свое время, время роста и время внезапного расцвета. Есть "время" для всего: для покорения звезд над нашими головами и пролета баклана над покрытой пеной скалой, и, возможно, даже для самой пены, выброшенной из гребня волны; все движется в едином ритуале. Человек тоже. У секрета, то есть, у знания и силы, есть собственное время; одна маленькая клетка, более развитая, чем другие, не может воплотить силу своего знания, то есть, изменить мир, ускорить расцвет великого дерева, пока не будет готова эволюционная почва.

Но это время пришло.

Оно пришло, оно вспыхивает по всей земле, даже если его невидимые цветы все еще выглядят как гнойное кипение: студенты обезглавили статую Ганди в Калькутте, старые боги низвергнуты, а умы, накормленные интеллектом и философией, взывают к разрушению и призывают чужеземных Варваров помочь им разрушить собственную тюрьму, как делали это древние римляне; другие молятся на химический рай — одно лучше другого! И земля задыхается и стонет через все свои трещины, свои несчетные трещины, через все клетки своего великого тела в процессе трансформации. Так называемое зло нашего времени — это новое рождение под маской, с которым мы не знаем как обращаться. Мы перед лицом нового эволюционного кризиса, столь же радикального, как первая человеческая мутация в среде больших обезьян.

Но поскольку земное тело одно, то и лекарство одно, как и Истина, и единственная преображенная точка преобразит все остальные. Однако, эта точка не будет найдена в улучшении наших законов, наших систем или наук, наших религий, философских школ или всяческих "измов" — все это части старой Машинерии; это не какая-то одна "гайка" должна быть подтянута, добавлена или где-то улучшена: мы задыхаемся "по-черному". Более того, эта точка не имеет ничего общего с нашим интеллектом — с тем, что изобрело всю Машину — или даже с улучшенным Человеком, который дотянет лишь для того, чтобы прославить собственную слабость и былое величие. "Несовершенство Человека — не последнее слово Природы", - сказал Шри Ауробиндо, - "но его совершенство также не является последним пиком Духа". Действительно, эта точка лежит в будущем, за пределами охвата нашего интеллекта, но она растет в глубинах существа подобно цветам огненного дерева, когда опали все его листья. Но где рукоятка к будущему, если только мы идем к сердцу вещей? А где же то сердце, как не на нашем человеческом уровне? Когда-то первые рептилии вышли из воды, чтобы поискать способ взлететь, а первые приматы в джунглях взглянули по-иному на старый мир: один и тот же неодолимый позыв заставлял их двигаться к другому состоянию. И, возможно, вся трансформирующая мощь уже содержалась в том простом поиске чего-то иного, как если бы тот поиск, тот позыв, та кричащая точка, взывающая к неизвестному, имела бы силу открыть шлюзы к будущему.

И мы утверждаем, что существует будущее, гораздо более чудесное, чем все электронные райи разума: человек — это не завершение, как не был концом археоптерикс, вершивший род рептилий — как может что-либо быть кульминацией великой эволюционной волны? Мы ясно видим это на своем примере: кажется, что мы изобретаем все более чудесные машины, позволяющие нам непрестанно расширять человеческие пределы, даже добраться до Венеры или Юпитера. Но это только видимость, обманчивая и тягостная, на самом деле мы ничего не расширяем: мы просто посылаем в другой конец космоса жалкое маленькое существо, которое даже не знает, как позаботиться о себе подобных, не знает, приютили ли его пещеры дракона или новорожденное дитя. Мы не прогрессируем; мы непомерно раздуваем грандиозный ментальный пузырь, который очень даже может разорваться нам прямо в лицо. Мы не улучшили человека; мы просто сделали из него колосса. И не могло быть иначе. Виной тому не недостаток наших добродетелей или интеллектуальных способностей, ведь, доведенные до крайности, они смогли бы произвести лишь суперсвятош или супермашины — монстров. Святая рептилия в своей норе дала бы для эволюционного зенита ничуть не больше, чем святой монах. Давайте лучше позабудем все. Истина в том, что верх человека — или верх чего-либо еще — лежит не в совершенствовании до высшей степени того же самого типа; он кроется в "чем-то ином", не в том же самом типе, а в том, к чему устремляется существо. Таков эволюционный закон. Человек — это не вершина; человек — это "переходное существо", - давным-давно сказал Шри Ауробиндо. Человек направляется к сверхчеловечеству также неизбежно, как малюсенькая веточка мангового дерева содержится в его семени. Значит, наше единственное настоящее занятие, наша единственная проблема, наш единственный вопрос, требующий решения из века в век, тот самый, что сейчас разрывает на части наш великий земной корабль, состоит в том, как сделать этот переход.

Ницше тоже говорил это. Но его сверхчеловек — это только раздутие человека; мы видели, что он делал, когда шествовал по Европе. Это был не эволюционный прогресс, а всего лишь возврат к старому варварству белокурых или черноволосых бестий человеческого эгоизма. Нам нужен не сверхчеловек, а нечто иное, что уже прорезается в сердце человека и столь же отличается от него, как кантаты Баха отличаются от бормотания гоминида. И, на самом деле, кантаты Баха звучат очень бедно, когда наше внутреннее ухо начинает открываться к гармониям будущего.

Именно это открытие, это новое развитие будем мы исследовать в свете того, что мы узнали от Шри Ауробиндо и от Нее, продолжившей его работу, modus operandi перехода, так что мы сами можем ухватить рукоятку эволюции и методически над ней работать — делать экспериментальную эволюцию — как другие пытаются выращивать эмбрионы в пробирках, хотя они могут услышать лишь эхо собственных монстров.

Секрет жизни кроется не в жизни, а секрет человека — не в человеке, точно также как "секрет лотоса не кроется в той грязи, из которой он вырастает", - сказал Шри Ауробиндо; и все же грязь и солнечный луч объединяются вместе, чтобы создать высшую степень гармонии. Мы должны найти именно это место соединения, эту точку трансмутации. Тогда, возможно, мы переоткроем то, что маленький ребенок созерцал в барашках пены и ту всевышнюю музыку, что движет мирами, и одно-единственное Чудо, ожидающее своего часа. И то, что кажется по-человечески невозможным, станет детской забавой."

Это великолепно, мой мальчик, великолепно!
Это то, что нужно.
Как бы это распространить?... Надо, чтобы... (жест во всех направлениях). Книги не достаточно. Надо, чтобы это распространилось везде.

(Мать остается в размышлении)

Это полно. Это введение, но оно полно само в себе.

Это надо перевести, под твоим присмотром, на английский, немецкий, итальянский, и одновременно это надо распространить по газетам... по этим газетам, которые выходят гигантскими тиражами. Но надо, чтобы все переводы были готовы, и чтобы это шло так (жест одновременного движения во всех направлениях).
Переводы можно сделать здесь.
У тебя есть еще?

Я написал еще девять глав.

О!... Но это (введение), это сразу же захватывает.
Каждый раз читай мне по главе.
Еще есть время, пока ты не закончишь книгу, и в это время можно распространить это введение (книга — это будет целый этюд). Надо распространить это везде.
Кто может перевести это?

На английский, я не знаю... Т переводила первую книгу.

Т может переводить. На английский язык легко переводить.

На итальянский может N.

Он очень занят, но я его попрошу. Только введение. Все остальное — со временем. Только введение надо распространить по всему миру.

На немецкий?

Есть один молодой человек... (Мать тщетно пытается вспомнить).
Только введение. И нужны тысячи и тысячи экземпляров.

Надо затронуть самые массовые журналы.

Да. Но я хочу сделать все это одновременно — не так, чтобы сначала на одном языке, через полгода на другом... Нет: все одновременно.

(молчание)

Надо, чтобы Шу-Ху [Shu-Hu] перевел это на китайский. Ему можно отослать два варианта: французский и английский — оба. Я попрошу его сделать перевод.

В принципе, если все будет нормально идти, я думаю, что закончу книгу через четыре месяца, к февралю²⁸ . К тому моменту можно будет одновременно и везде распространить введение.

Да, это так. В феврале.

(долгое молчание)

Милая Мать, я молюсь, чтобы передача была чистой и верной... Вот что беспокоит.

(Мать одобрительно кивает головой). Все хорошо.

(ученик кладет лоб на колени Матери)

10 октября 1970

(Мать дает цветы "трансформации", затем снова заводит разговор о переводе книги "На Пути к Сверхчеловечеству")

Я думаю также попросить Шу-Ху сделать перевод на китайский. Это будет хорошо.

Я могу попросить его от твоего имени?

Да, скажи ему, что я прошу его это сделать, если он будет так любезен. Если можно отправить это в Китай... Есть один китаец в Шантиникетане, но у меня больше нет с ним связи (он передал все свое имущество коммунистическому Китаю, а сам остался здесь). Это философ, человек очень интеллигентный... Но, во всяком случае, перевод должен сделать Шу-Ху.

На немецкий, я не знаю... У нас много немцев, но я не знаю.
Что касается самой книги, это будет как с "Путешествием", она постепенно распространится.

(Затем ученик переходит к чтению первой главы: "Ментальная крепость". Мать останавливается на следующей фразе:)

"...Ничто не бесполезно в мире, нам надо еще поискать боль, которая не имела бы своего тайного могущества расширения."

Это чудесно! чудесно.

(В конце главы ученик цитирует начало "Часа Бога" Шри Ауробиндо)

"There are moments when the Spirit moves among men and the breath of the Lord is abroad upon the waters of our being; there are others when it retires and men are left to act in the strength or the weakness of their own egoism. The first are periods when even a little effort produces great results and changes destiny..."²⁹

Это все?
Ты не скажешь, что мы сейчас находимся как раз в этот момент?

Я могу добавить фразу: "Поистине, мы находимся как раз в тот момент."

А! да.

(Мать делает разные комментарии, затем входит в очень светлое созерцание)

Это любопытно, это порождает образы...

(Мать снова погружается)

14 октября 1970

Перекладывая бумаги, я нашла вот это. Я не знаю, что это.

(ученик читает)

Мои волосы не перекрашены. Это их естественный цвет. За исключением слегка красноватого оттенка, придаваемого лосьоном, с помощью которого я мою голову.

Когда я выхожу, то вынуждена наносит на губы розовый сок, чтобы они не потрескались, и сумо (порошок обожженного жемчуга) на веки, чтобы их не раздражали солнце и пыль.
Уход за кожей и волосами — не большая "искусственность", чем чистка зубов.

Если "садхика" [ученица] тщательно и со вкусом ухаживает за кожей и волосами, то я не вижу в этом ничего плохого, при условии, что это делается не из тщеславия и кокетства.
Для садханы важно не то, что делается, а дух, в котором это делается.

Недоброжелательство, критиканство, сомнение, скептицизм и депрессия — гораздо большие препятствия для духовного развития, чем пустяки и ребячество, если к ним нет привязанности.

13 мая 1965

(Смеясь) Это когда пришел R.R., он сказал, что я крашусь. (Мать смеется) "Мать красится". Впрочем, я не отправила ему этот текст.

С твоим ответом есть письмо R.R. Да, он тебя спрашивает: "Почему ты используешь эту косметику?..."Он также спрашивает: "Почему в Ашраме так сильно иконопоклонение?"

Я думаю, что он немного изменился, этот монсиньор. Там есть дата?

1965.

Я думаю, что он изменился.

(ученик читает другой листок)

"Чтобы успокоить все личные амбиции, я должна заметить следующее:

Если, по какой-либо причине, это тело станет непригодным, тогда вселенская Мать начнет проявляться в нескольких индивидах, следуя их способности и их восприимчивости, и каждый из этих индивидов при этом будет частичной манифестацией Вселенского Сознания."

Это важно.

Это забавно!... Это было написано давным-давно.

Здесь нет даты.

Открываются забавные вещи... Было три или четыре человека ВМЕСТЕ, здесь, которые пришли (в момент, когда я писала это, я не помню, когда это было), которые пришли, чтобы занять место вселенской Матери!... Трое или четверо. Двое были из Америки. И один отсюда. (Мать смеется)

Это пустое, это очень по-детски.

(Мать кивает головой и передает текст ученику)

(Затем Мать берется за отрывки из "Савитри", которые должны будут положены на музыку)

....

A little point [shall] reveal the infinitudes.³⁰

II.I.100

Это интересно.

(Ученик приступает к чтению второй главы из "На Пути к Сверхчеловечеству": "Великий Процесс". После нескольких довольных замечаний Мать добавляет:)

Это вызывает странное явление поглощения: больше не существует ничего, кроме этого.³¹ Это любопытно. И я узнала, что чтение подходит к концу, потому что возобновился контакт с этим миром. Это действительно интересно. О! это очень хорошо.

Где ты собираешься издать это?

В принципе, это должен быть то же издатель, который издал "Путешествие Сознания"

Да... А у него есть размах?

Он... он получил большую прибыль от "Путешествия Сознания".

(Мать смотрит на ученика, улыбаясь)

Который час?

Одиннадцать часов, милая Мать.

У тебя нет небольшой практической работы?

Нет, милая Мать... за исключением того, если ты хочешь продолжить перевод "Савитри"... А ты, милая Мать, ты ничего не скажешь?

Я, мне нечего сказать.

(молчание)

Сознание тела сейчас медленно меняется таким образом, что вся предшествующая жизнь кажется ему какой-то чуждой. Это кажется ему сознанием кого-то другого, жизнью кого-то другого. Его "положение" в мире, если ты хочешь, сейчас меняется.

На все предшествующие годы сознание тела смотрело как на нечто... не так уж совершенно чуждое, но это жизнь кого-то, кто остался в прошлом, кого хорошо понимаешь (не удивляешься этому, а хорошо понимаешь), но... это чуждо. Нет, это не "чуждо"... ДРУГОЕ, другое. Нечто другое.

(долгое молчание)

Но новая личность не имеет пределов контакта, она не останавливается на какой-то части (Мать касается кожи своих рук)... Странное ощущение.

(долгое молчание)

Это сейчас делается. Это не то, что можно рассматривать: это нечто, что сейчас делается.

(долгое молчание)

Это так, как если бы не было прошлого, ты знаешь, все вот так (жест вперед), нет ничего позади. Любопытное ощущение.

(долгое молчание)

Любопытное ощущение нечто, что началось. Вовсе нет, совсем, совсем нет ощущения того, что кончилось. Это любопытное ощущение: нечто, что началось. Со всем неизвестным, неожиданным... Любопытно.
У меня это все время. Все время у меня ощущение, что вещи новые... что моя связь с вещами новая... Я, это нечто там (жест вверх). И тело тоже (Мать касается своих рук), у него тоже ощущение нового способа чувствовать, нового способа реагировать... Это очень любопытно.

(Мать берет руки ученика)

17 октября 1970

У меня есть письмо от доктора V, он задает вопрос по поводу того, что написал Шри Ауробиндо.

(ученик читает)

"Шри Ауробиндо говорит в «Синтезе Йоги» о совершенстве низшего ментала, о психической пране..."

Что это?

Я думаю, что речь идет о витальной субстанции, которую Шри Ауробиндо назвал подобным вот образом.

"...и ее тиранической потребности, что представляет главное естественное препятствие, охватывающее все действие существа.

Откуда исходит эта психическая прана? Составляет ли она часть психического, как о нем говорят на психологическом языке Индии?..."

Да, в то время Шри Ауробиндо использовал слово "психическая прана", но это вовсе не психическое, не душа: я думаю, что это первичная витальная субстанция... Он еще спрашивает:

"...Имеет ли эта психическая прана какую-либо связь со строением Психеи западной психологии?"

Об этих вещах я не знаю. Это из философии... я бы сказала по английски wordy [словесной]. Это все психологические термины, которые я совсем не знаю.

Да, конечно! Во всяком случае, это не имеет никакого отношения к "психическому", душе, что имеем в виду мы.

Бесполезно спрашивать меня о таких вещах, это меня вовсе не интересует.

Конечно!

Шри Ауробиндо использовал большой словарный запас, и, в конечном итоге, он остановился на других терминах, так что это понятно. Прежде, в самом начале, когда я приехала, он говорил о подобных вещах.
И, в придачу (смеясь), это меня не интересует!

(Мать протягивает ученику пакетики с супом)

Не могу есть.

(Затем ученик читает третью главу из "На Пути..." под названием "Солнечный Путь". После чтения Мать долгое время смотрит на ученика с очаровательной улыбкой.)

Ты вошел в новый мир... За тобой могут последовать, вот что хорошо!

О! это совершенно ново.... (Улыбаясь и одобряя). Это необычайно, ты понимаешь, это...
Такое впечатление, что открыта новая дверь. Впечатление, что ты открыл для человечества новую дверь.

Это ты ее открыла!

(молчание)

Необычайно.
Это как если бы ты сказал "до свидания" старому миру.

Да.

Сейчас (смеясь) я хотела бы сразу послушать продолжение! Сколько еще написано?

Всего я написал десять глав.

И это третья... Ба!

(Мать не перестает трясти головой, как если бы она была в восторге)

Чудесно, это чудесно!

(молчание)

Как это приходит?

О! милая Мать, я молюсь, и затем это приходит.

Это... Это, ОЧЕВИДНО, из другого мира.
Не нужно, чтобы тебя беспокоили, пока ты не закончишь.

Да, милая Мать... Как раз сейчас множество вещей пытается мне помешать.

Да.

Внутри и снаружи.

Внутри?

Да, и внутри: обстоятельства.

Не надо, не надо им позволять. И не нужно, чтобы люди прочли это прежде, чем ты запишешь.

Да, милая Мать.

Что касается введения, то мы будем действовать так, как задумали... Ты еще не нашел переводчика на немецкий язык?

Нет, милая Мать, я не знаю.

Я искала, но не нашла. Нужен кто-то с некоторым интеллектом. Надо, чтобы перевод введения был готов к февралю. Но книгу ты никому не показывай до тех пор, пока она не будет закончена.

Только Суджата читает ее и печатает.

(Смеясь) Суджата — это кто-то!

Ты знаешь, это чудесно.

О! милая Мать, я здесь ни при чем, уверяю тебя!

Я очень бы хотела послушать продолжение.

Надеюсь, что оно тебя не разочарует.

Нет-нет.

О! я молюсь, чтобы воспринимать это в чистом виде.

(молчание)

Обычные издатели не способны... Надо сначала здесь сделать хорошее издание (мы это можем; с точки зрения работы это будет очень хорошо), и затем подготовить общественное мнение, по всему миру... Статьи в литературных журналах: организовать общественное мнение. Я думаю, что это будет лучше, чем передать это дело одному человеку, который... Нам надо самим все организовать — это можно сделать. Если захотеть, то можно.

Единственное преимущество издателей — у них есть имя, и у них есть средства затронуть прессу — и распространять тиражи. В этом их сила.

Но у нас будут средства затронуть прессу. Есть средства.

(молчание)

Мы будем... (Мать делает жест пробивания стены)

(молчание)

Я подожду; я скажу тебе о своей идее, когда ты закончишь, когда ты прочтешь мне всю книгу.
У меня есть идея... Когда ты закончишь.
Я подожду до последней главы! (смех) Вот так.

Потому что с этим можно сделать кое-что.

(молчание)

У меня было впечатление, что я ушла туда (жест вверх), и затем не спускалась. Это доказывает, что... У меня было необычайное впечатление, ты понимаешь: я слушала ТАМ (тот же жест выше головы), и я не спускалась.

(Смеясь) Я жду продолжения!

21 октября 1970

Я пересматривала старые бумаги.

(ученик читает)

"Мне сказали, что ты намереваешься распространять репродукцию портрета, который ты сделала у меня. Было бы лучше не вносить в это собрание ничего личного, что могло бы зародить религиозную атмосферу."

Это для Ауровиля, и это был портрет Y, ты видел его? Ты видел этот портрет! (Мать смеется)

Это был вежливый способ сказать ей это. Только она все равно меня не послушала, она его распространяла.

(Затем Мать слушает перевод на английский язык некоторых отрывков из "инфернальной Адженды" от 9 сентября, что ученик думает опубликовать в ближайших "Заметках на Пути". Нолини читает свой перевод.)

Это не интересно.
Это было так лично...

(Мать встряхивает головой и погружается)

It seems to me too personal to be published. [Это кажется мне слишком личным, чтобы публиковать это.]

(Мать снова погружается)

Я не знаю...
Это ушло, кончилось.
Я хочу, чтобы вы двое (Нолини и ученик) были совершенно искренни: в вас ничто не говорит: "Нет, это не может быть опубликовано?"

(Сатпрем:) У меня нет такого ощущения. У меня такое впечатление, что это может быть полезно. Но я думаю, что Нолини будет более объективен в этом вопросе, потому что его не было там, когда ты об этом говорила.

(Обращаясь к Нолини:) Tell what you feel absolutely sincerely. [Скажите мне совершенно искренне, что вы чувствуете.]

(Нолини:) I have found that it was a little too personal. [Мне показалось, что это было немного слишком личное.]

(Мать кивает) Too personal. [Слишком личное.]

(Нолини:) Not the whole but part of it. I feel like that. [Не все, а часть. Вот что я чувствую.]

(молчание)

Я боюсь, что это не будет удобный случай... что людей не ободряют болезненные переживания.

(Сатпрем:) Да, милая Мать, это так.

Вот что мне неприятно. Лучше не делать этого. Это болезненно отразится на людях.

Да, мне тоже так кажется.

(Затем ученик готовится прочесть новую главу из "На Пути..." под названием: "На перепутье")

Надо перевести введение и на хинду. Я поговорю с R.
Ты знаешь, что C.S. [переводчик на немецкий язык] здесь? Ты его видел?

Нет, милая Мать.

Еще нет?

Нет, он не в очень-то хороших отношениях со мной.

А? Почему?

Послушай, милая Мать, почти в течение двух лет я много работал для него. И всякий раз... я получил десятки писем, в которых все более и более разоблачалась микроскопическая ментальная одержимость, нечто очень маленькое, очень некрасивое, что всегда цепляется... Не могу сказать, что это, это как маленький ментальный карлик в нем, который полон желчи, полон горечи. В нем есть это, не очень-то милое. Так что, всякий раз, когда я пытался послать ему немного... (как сказать?) "бальзама на раны", всякий раз он отвечал письмом, полным желчи. К концу двух лет я заметил, что вызываю у него только такую реакцию. Так что, как-то однажды я написал ему: "Теперь это в руках Матери; я не могу больше ничего сделать для вас."

Это по поводу чего?

По поводу всего! Он говорит, что моя книга "Путешествие Сознания" — это грандиозная ложь.

Он говорит это?

Да! он говорит, что вся его жизнь показала ему, что моя книга — ложь, потому что ничего не реализуется из того, что я сказал, и все это подделка, ложь. И в каждом письме он твердил одно и то же: "Да, вы говорите это там, в Пондишери, вы там купаетесь в свете и спокойствии, а мы, здесь... Ваша книга ложна!"

Тогда что же он собирается здесь делать!

Я не знаю... но он страдает, ты понимаешь! он несчастен, это бедный человек. Он шарахается из стороны в сторону, и его раскачивает его маленький гном! Я прервал свои отношения с ним не по личным причинам, потому что это вовсе не задевает меня, а потому что я увидел, что не могу ему помочь — это все. У меня нет ничего против него, этот бедный человек страдает.

Я никогда с ним не говорила.

У него ментальная деформация. Нечто вроде терпкости, ты знаешь, горечи, желчи!

Я не знаю, кто смог бы перевести на немецкий...

В Ауровиле?

(молчание)

Ты можешь спросить А, милая Мать, он знаком со всеми немцами, которые живут там.

А. — не психолог. Лучше подождать.

А! я слушаю.

Все же я почитаю? Ты не устала?

Нет-нет... Я заметила это: я больше не знаю, что такое усталость — даже физически.
Есть грандиозное изменение, но это еще... об этом ничего нельзя сказать.

(чтение)

24 октября 1970

(Мать переводит несколько фрагментов из "Савитри", которые были выбраны для нее)

Это хорошо. Только досадно, что приходится вырезать маленькие кусочки!

(Чтение пятой главы из "На Пути..." под названием "Новое Сознание")

Это очень хорошо, это создает условия.

(молчание)

Не могу говорить. (Мать качает головой)

28 октября 1970

(Мать дает ученику послание к 1971 году)


Да будут благословенны те,

кто делает прыжок

к будущему.

Бывают моменты, когда я вижу очень хорошо, а бывают моменты, когда...

Телом нашего состояния...

Нашего человеческого состояния.

(Мать повторяет) Она сделала свою душу телом нашего состояния...

(молчание)

Будет лучше, если я попытаюсь снова прочесть это.

Нет, милая Мать, у тебя устанут глаза.

Я плохо вижу.

Да, милая Мать, не стоит утомляться.

Если ты не устал сидеть...

О! нет, милая Мать!

Можно отдохнуть еще десять минут. Ты не устал?

(медитация)

Немного позднее.

Еще один вопрос, касающийся перевода моей книги на английский язык. Название книги можно перевести по-разному. Есть два варианта. На французском она называется "La Genese de Surhomme" ["Возникновение Сверхчеловека"], а Т предлагает назвать ее по-английски "Superman in the Making" ["Сверхчеловек в Становлении"]... или же "The Birth of the Superman"? ["Рождение Сверхчеловека"].

(после долгого молчания)

А что тебе больше нравится?

Я не знаю, такое впечатление, что "Superman in the Making" немного лучше. Я не знаю.

(после долгого молчания, улыбаясь)

Немного не хватает какого-то достоинства, сана.

Да.

(молчание)

Может быть нечто вроде "The Emergence of the Superman"? ["Возникновение Сверхчеловека"]

(Без энтузиазма) Думаешь, лучше?

(Мать остается сконцентрированной)

А не подойдет ли "On the Way to Supermanhood"? ["На Пути к Сверхчеловечеству"]

Да, очень хорошо! "On the Way to Supermanhood". Да, милая Мать! да.

Предложи ему это.

Я не знаю, намеренно ли это, или же это исходит от меня, но я пишу книгу очень быстро, как если бы я не развивал вещи: я просто приношу их; я их приношу, не желая, действительно, развить.

Да, лучше и не бывает.

Лучше не бывает? Это действительно желательно?

Да.

Потому что у меня такое впечатление, что книга идет очень быстро — я спрашиваю себя: не слишком ли быстро!

Нет-нет... Надо всегда быть впереди.

Например, некоторые вещи, которые люди обычно разворачивают на двух страницах, у меня укладываются в две строки.

Да-да, это лучше. Это гораздо лучше!... Я нахожу, что люди болтают — они болтают.
Нет, это лучше.
Мне жаль, что я не прослушала очередную главу!³⁴

31 октября 1970

(Мать пытается прочесть несколько строк из "Савитри" на английском языке, написанных специально для нее большими буквами)

Это забавное явление: это написала F, она не очень-то понимает, для нее это слова — и я не могу прочесть!

Да, я понимаю. Она добавила туда внутрь свое сознание.

(Затем Мать слушает чтение нескольких писем Шри Ауробиндо)

(Вопрос:) Х спросил меня, возможно ли, что в ходе реинкарнации женщина становится мужчиной, а мужчина — женщиной? Он увидел в себе некоторые женские черты, что могло бы объясняться этим. Я хотел бы также знать, нет ли в самом психическом существе чего-то, что напоминало бы пол?

(Ответ:) Не точно пол, а то, что можно было бы назвать мужским принципом и женским принципом. Это трудная проблема. Реинкарнации следуют определенным линиям, и согласно собственному опыту и опыту множества других людей, они следуют обычно простой линии. Но нельзя утверждать, что невозможна смена пола. Возможно, у некоторых она происходит. Но наличие у человека женских черт не обязательно указывает на то, что в прошлой жизни он был женщиной: это может прийти и из общей игры сил и из их формации. Кроме того, есть качества, общие для обоих полов. Также может быть, что это кусок психологической персональности, который был связан с жизнью другого человека. Можно сказать так: "Это был не я сам, а кусок моей психологической персональности, который присутствовал вот в этом человеке." Реинкарнация — это сложное дело; ее механизм не так прост, как обычно думают."

Он говорит, что это "кусок"?

Да: что можно иметь куски.

Это мой опыт. Например, у меня был кусок Мюрата. И тогда я обнаружила все переживания этого куска³⁵ — но это все, было только это.
Это должно быть точным (то, что говорит Шри Ауробиндо), это подтверждается и в моем собственном переживании.

Но психическое, да, оно имеет и мужские и женские тенденции, но это ни "мужчина", ни "женщина": у психического нет пола.
И, как он говорит, это очень сложное дело, есть все возможности. Нельзя ничего сказать заранее: это невозможно.

(молчание)

Сейчас я хотела бы послушать твою главу.

(Ученик начинает читать полдюжины страниц из шестой главы под названием "Уничтожение границ", затем вынужден остановиться из-за боли в горле.)

Ты устал. В следующий раз.
Это очень хорошо... Это очень хорошо.
Я, это заставляет меня полностью выходить... Я теряю всякий контакт, это любопытно. Уже второй раз происходит так. Все исчезло: я вошла в формацию этого, и это оставалось единственной вещью. Очень странное явление. Весь мир исчез. А когда ты остановился, это было так, как если бы вдруг я из чего-то ВЫПАЛА. Это любопытно.
Это очень интересно.
У меня такое впечатление, что я вхожу в нечто, что заменит ментал. Атмосфера, которая заменит ментальную, это атмосфера нового творения... Однажды такое уже было, и очень сильно, но тогда это было в первый раз — я была совершенно ошеломлена, и я думала, что это зависит от моего состояния; но сегодня я начала слушать как обычно, и затем, вдруг, я даже не заметила, как, я была перенесена в атмосферу... атмосферу понимания. И когда ты остановился (смеясь: жест падения на землю)... Любопытно.
Это как мир, находящийся в стадии построения.
Это очень интересно.
Я понимаю СВЕРХ ТОГО, ты понимаешь? Это больше не то же самое. Я понимаю сверх того. И "понимаю", это чудесно ясно и выразительно. Это любопытно! Это интересно. Я уже забыла, что однажды уже было так, и произошло в точности то же самое. Это очень интересно.
Это половина главы?

Едва ли: треть.

О! это совершенно, это полностью переживание.
Потому что ментала там нет, это... В сущности, это психическое понимание вещей.
О! интересно.

(Смеясь) Когда ты остановился, это было так, как если бы я снова впала во что-то — что-то обычное — и что я вернулась из другого мира. Это принадлежит другому миру.
Это очень-очень-очень интересно.

(долгое молчание, хриплое дыхание³⁶ )

Ты думаешь, что закончишь к февралю?

Я думаю, что закончу в следующем месяце.

О!

Книга идет очень быстро. Может быть все же потом подправить текст?

Зачем? О! НЕТ.

Я читаю тебе то, как я написал.³⁷

Я, я нахожу это превосходным, превосходным. А! нет, не надо менять.

Не менять?

Это нечто исключительное. Это нечто, что приходит вот так (жест нисхождения блоком).

А! у меня такое впечатление, что это мне дается.

Да-да, это сделано в совершенстве. Не надо его трогать.

Да, у меня впечатление, что это "сделано в совершенстве", это так.

(Мать молчит, тряся головой)

А! нет, это "очеловечит" текст — не надо этого.

Да.

Это не человеческое. Не надо его "очеловечивать", даже если внешнее существо думает, что есть вещи... (которые надо изменить или прояснить или развить). Потому что я знаю, я знаю, куда я хожу. Нет.
Ночью я хожу туда, и тогда там иногда происходят вещи как отражение всего того, что происходит днем.
Это очень сильно, это действительно новый мир, который готовится.
Это очень сильно.

(молчание)

Мне очень интересно увидеть конец, твою последнюю главу.

(Мать долгое время "смотрит")

4 ноября 1970

(Ученик читает вторую часть шестой главы "На Пути..." под названием "Уничтожение границ")

Это совершенно иной мир.

(молчание)

Я могла бы вот так слушать, не шевелясь, в течение часов! Это очень успокаивающее. Я не знаю, как объяснить... Это очень успокаивающе.

Это странно... Больше не хочется ни шевелиться, ни говорить, ничего.

(Мать качает головой и уходит в созерцание)

5 ноября 1970

(Мать записывает послание на французском языке для индийского радио.)

Мы хотим быть посланниками света и истины. И для начала будущая гармония хочет заявить о себе в мире. Это время, когда старая привычка правления через страх замещается правлением любви.

7 ноября 1970

(Мать отвечает на вопрос, заданный одним молодым учеником)

"Я много читал и слушал разговоров о прошлых и будущих жизнях, но я очень сильно чувствую, что именно в этой жизни мы должны реализовать наши самые высокие стремления, как если бы это был последний данный нам шанс. Для меня намеки о прошлых жизнях скорее неосязаемы и академичны, чем они могут помочь и вдохнуть надежду. Это не так, что я не верю в реинкарнацию, но такая мысль возвращается ко мне очень часто. Мать, это узость моего видения или что это?"

Знание прошлых жизней интересно для знания своей природы и преодоления своих несовершенств. Но, по правде говоря, это знание не имеет какого-либо важного значения, и гораздо важнее концентрироваться на будущем, на том сознании, которое надо приобрести, и на развитии природы, что почти неограниченно для тех, кто знает, как это делать.

Мы сейчас живем в особенно благоприятный момент вселенского существования, когда на земле все готовится для нового творения или, скорее, для новой манифестации в вечном творении.

(Затем вопрос одного ученика-китайца, который вложил деньги у друга Ашрама в Сигапуре)

Завтра — иллюзорно.

11 ноября 1970

Прочти мне свою главу.

Да... а ты, ты больше не говоришь?

Я, мне нечего сказать.
Когда ты закончишь свою книгу, я скажу.
Ты закончил?

Почти.

Это то, что меня интересует — то, что будет в конце.

14 ноября 1970

Что же, какие новости?

Я закончил свою книгу.

О!... Хорошо! это хорошо.
Сколько глав осталось прочитать?

Мы сейчас посередине, я читаю тебе восьмую. Их всего шестнадцать.

Чтение продолжится до января.

Ты хочешь послушать все?

Да, конечно! (Мать смеется)

(Ученик переходит к чтению конца восьмой главы: "Изменение видения". После чтения Мать долгое время остается поглощенной, как если бы в глубокой медитации)

Я всегда ухожу туда — это любопытно — в... как в новую страну. Это со мной происходит каждый раз.

(молчание)

Ты думаешь, что люди смогут перевести это?

(молчание)

Это спокойно (широкий жест), это светло — это чудесно, ты знаешь!

(молчание)

Кто переводит на английский?

Т.

Она хорошо переводит?

Да, она схватывает ритм, она понимает вибрации. На итальянский переводит N.

Нужен кто-то...

(Мать погружается)

Это было очень коротким.

(Мать долгое время смотрит,

затем вдруг улыбается

и снова погружается)

Который час? Есть какая работа?

Нет, милая Мать... Ты ничего не скажешь?

(после молчания)

Я недавно видела одну любопытную вещь... У одного человека, который имел большой кинотеатр, была дочь — словом, это богатый человек — я не знаю, что произошло, с дочерью было все в порядке, а затем она родила в больнице и умерла. Неизвестно, почему. Я забыла это, это было год назад. Ребенку был год (это мальчик), когда мне его принесли. Но я уже не помнила всей этой истории: что его мать умерла и т.д. Я не знала. Когда его принесли, у меня было такое впечатление, что это девочка. Я смотрела. И затем мне сказали: "Это та крошка, мать которой умерла, когда он родился." Так вот, весь витал матери перешел в ребенка, и совершенно ясно, точно, как сохранившийся. Витал был там, и он откликался через тело ребенка — витал его матери со всем его сознанием. Это любопытно. Я не помнила всей этой истории. Я увидела это, я увидела женский витал, очень сознательный: "Что это?" И мне пояснили: "Но это ребенок, мать которого умерла во время родов." Тогда я поняла... Витал остался там, в ребенке, когда она родила.

Это любопытно.

(молчание)

Но если бы родственники знали, что делать, они бы могли... Этот ребенок мог бы быть совершенно замечательным, не так ли, с полностью сознательным виталом.

Сейчас мне приносят всех детей, родившихся в Ауровиле, и тогда я вижу... я вижу поразительные вещи. Есть и такие (не много: один или два), они как маленькие животные, в них нет ничего — они очень славные: совсем маленькие животные. Но почти все — сознательные существа. А родители совершенно глупы в обращении с ними, потому что они не знают, они не понимают.
Еще вчера я видела одного (жест - крошка): ему три-пять дней от роду — он такой вот маленький — и я видела сознание, которое у него внутри, это восхитительно!
Но с ним обращаются, как с маленьким животным — у него никакого средства защиты.

(молчание)

Эти ли малыши станут промежуточными существами?... Я не знаю.

(долгое молчание)

Ты ничего не говоришь о себе, милая Мать.

Нет, нечего сказать.
Нечего сказать.

(Мать качает головой

и начинает смотреть)

18 ноября 1970

(Мать, как всегда, дает ученику пакетики с супом. Затем она начинает:)

Как маленькая катастрофа! То есть, всех индийцев выпроводили из Африки, или их имущество там конфисковано, а как раз из Африки мы получаем сыр! (смех) Так что у нас больше нет сыра... но у меня еще есть тот, что приходит из Германии (Мать дает головку сыра).

В Пакистане катастрофа посильнее.

Что там?

Погибло, возможно, триста тысяч человек.

Как?

Прошел ураган, за ним — цунами: громадные волны высотой более пяти метров, которые смели все на побережье: возможно, триста тысяч человек погибло.

Ба! Когда это произошло?

Два-три дня назад.

Никто мне ничего не говорил... P.L. был там?

Нет-нет, милая Мать, это в Пакистане, в восточной Бенгалии!

О! там, я знаю. Я имела в виду Ватикан.

Нет-нет! Это не причинило ему вреда! (смех)

Да, я знаю, в Пакистане.
Это было на море?

Да, в заливе Бенгалии.

(Мать долгое время остается поглощенной)

Мы в большой неопределенности. Содрогаются установленные вещи — везде.
Это, очевидно, момент перехода.

(молчание)

Так что, приступим к девятой главе?

Да, милая Мать, у тебя хорошая память!

(Ученик читает главу под названием "Более великое Я")

Чего ты достиг!... Мой мальчик, это... (кажется, что Мать очень растрогана). Это действительно книга завтрашнего дня.

Она закончена?

Да, я закончил книгу.

Я бы очень хотела взглянуть на последнюю страницу!

(Мать долгое время держит руки приставленными к лицу)

Это как чудо.
Это как если бы звали прийти завтрашний день!

(Мать качает головой и берет ученика за руки)

Мой мальчик, это чудесно, чудесно! (У Матери слезы на глазах).

О! милая Мать, я здесь ни при чем, ты знаешь, я здесь вовсе ни при чем.

Уметь не ставить препятствия на пути — это уже нечто.

(ученик приготовился

уйти)

Я хочу сказать тебе спасибо! (У Матери слезы на глазах)

О! милая Мать.

(ученик кладет голову на колени Матери)

21 ноября 1970

(Мать переводит несколько отрывков из "Савитри", слушает половину десятой главы из "На Пути..." и остается поглощенной большую часть времени.)

Это продолжается внутри.

(Суджате, после ухода ученика)

5 и 9 декабря у нас будет беседа после медитации [коллективной]. Я не буду переводить, но хотела бы послушать "На Пути...".³⁸
Это очень хорошо... Это больше, чем очень хорошо: это открывает двери к будущему.

25 ноября 1970

(Ученик читает вторую часть десятой главы под названием "Гармония". Мать слушает с закрытыми глазами.)

"...Когда меняется взгляд, можно переделать мир."

(Мать открывает глаза и снова погружается почти до конца беседы)

Это необычайно! есть нечто... нечто вроде ЭМОЦИИ внутри, которая не принадлежит этому миру. Это приводит в контакт с определенной... я не знаю, как это назвать, но это как эмоция (в действительности, кажется, что Мать растрогана), которая находится по ту строну ментала — за пределами всго-всего, не только метала, но и интеллекта.
Это новая эмоция. Я не могу описать. Это любопытно. И всякий раз так и происходит, всякий раз я говорю себе: "Я буду очень внимательной и буду следить, как это произойдет..." и... Я пытаюсь сохранить свое сознание в его естественном состоянии, и затем, ВОПРЕКИ МНЕ, это нечто, что... Это как магия, мой мальчик!
Это нечто, как эмоция, но эмоция, которая знает, которая понимает. Это не мысль. Это действительно интересно. И всякий раз это становится более и более сознательным; всякий раз я себе говорю: на этот раз я не позволю, чтобы это меня захватило! (смех) Но в этот раз я чуть более осознавала то, что было... И это, это новая вещь, которая находится за пределами ментального, интеллектуального и вообще всякого понимания, и это способ быть, который... (я не знаю, как назвать его), это нечто как эмоция, но это очень ясно и ОЧЕНЬ сознательно.
И это сильно! Это имеет необычайную силу.
Это действительно интересно.
Сколько еще глав?

Еще шесть. Это десятая.

Возможно, в конце я узнаю.
Это действительно интересно.
И это обладает любопытной силой трансформировать вещи... Для меня Сатпрем из этой книги — не тот же Сатпрем, что был прежде. И все принимает... новый вид, я не знаю — новый контакт.
Это интересно.
Так что хватит еще на шесть раз! Я жду этого с... Это действительно как новое творение, как новый мир, который ставится в связь с тем, что есть здесь.

(молчание)

И за пределами личностей. Там нет эго.

Да.

За пределами личностей.
Там есть нечто иное — иное.

(Мать закрывает глаза)

И это меня не оставляет, эта атмосфера меня больше не оставляет. И больше нет прежнего способа реагировать на вещи, которые приходят.

28 ноября 1970

(Ученик отдает Матери свою пенсию и спрашивает, можно ли ему оставить немного денег себе, чтобы построить себе комнату в садах Нанданама [Nandanam], в окрестности Пондишери)

Да, это будет хорошо для тебя.

(Затем Мать переводит несколько отрывков из "Савитри", среди которых есть вот этот:)

Это очаровательно!
Это носит полностью витальный характер, что Теон назвал "нервным миром".

(Затем ученик читает начало одиннадцатой главы из "На Пути..." под названием "Смена силы")

Это порождает атмосферу, которая вот так может длиться весь день, и я не могу говорить.

(Мать погружается)

Это может идти до бесконечности.
И это необъятно — это необъятно, всеохватывающе — это как если бы направили свет на этот мир. Это любопытно, всякий раз это производит на меня одинаковое воздействие.
Здесь больше ничего нет (Мать касается своего лба), там нет ничего. Ты понимаешь, это как если бы это приходило отсюда, а затем шло вот так (непрерывный жест, который поднимается от ученика к Матери, а затем, доходя до Матери, разливается от нее во все стороны к миру).

Это действительно интересно! Там (в голове) ничего не осталось, только ощущение очень приятное, очень стабильное, вот так и больше ничего: молчание. И это идет вот так, вот так (тот же жест), вот так... Это действительно интересно.
Я спрашиваю, есть ли люди, которые могут понять это?... Было бы действительно интересно узнать. Это идет в атмосфере... не ментальной, а чуть выше ментала, но это в этом новом сознании. И это вот так (тот же жест), и это расходится широко-широко-широко... как если бы оно шло на всю землю.
Это интересно.

(Мать погружается, улыбаясь)

2 декабря 1970

(У Матери кровоизлияние в левом глазу и распухшая щека)

Все в порядке?

Да, милая Мать, а у тебя?

Зубы болят... Всегда что-нибудь... Это не важно.
Это попросту интересно, потому что есть только эта спонтанная реакция, которую имеет весь мир: видеть и воздействовать на вещи через связь с этим (Мать указывает на свое тело). Это (тело), это вот так (жест упразднения), этого не существует. Это очень любопытно: спонтанно. Это не имеет воздействия воли, ни даже мысли, осознания: это естественное состояние. Это как если бы тела не существовало. И я полагаю, что по этой причине протестует каждый маленький уголок, который еще не такой, каким он должен бы быть, так что... Тогда он должен выправляться, вот и все.
С точки зрения сознания все идет очень хорошо — очень хорошо. Это становится естественным, совершенно спонтанным, без усилия.
Центра там нет, не так ли! (Мать смеется, указывая на тело), даже физически.
Все в порядке.

(Затем Мать переводит несколько отрывков из "Савитри")

(После чтения одиннадцатой главы из "На пути..." под названием "Смена силы")

Это чудесно!...
Т переводит это на английский?
Это ее интересует?

Не знаю.

А на немецкий?... Если бы был кто-то...

(молчание)

Это погружает меня на весь день в очень комфортную атмосферу.
У нас еще есть время. Мы могли бы еще немного помолчать.

(медитация)

3 декабря 1970

Начиная с этого дня Мать проходит через долгое испытание, которое будет длиться полтора месяца. Это будет последний поворот после поворотов в 1962 и 1968 годах. Мы не увидимся с ней до 16 января следующего года. 31 декабря ее преданный казначей, Сатьякарма [Satyakarma] оставит свое тело, завершая серию печальных происшествий, которые лишили Мать ее наиболее верных помощников. В ходе этого испытания у Матери последовательно будет поражены грудь, живот, затем ноги почти до ступней. Первые струпы проступят на ее спине.

Сноски:

1  Ученику послышалось "у него много учеников", и он подумал, что речь идет о том рыжем человеке. Но на записи ясно слышно "у тебя". Ученику даже не пришло в голову, что он может иметь учеников!

2   Как в 1962 и 1968.

3   "парный гибискус" [hibiscus double] цвета между красным и розовым.

4   Мы предполагаем, что Мать говорит о переживании этого белого Могущества.

5   Эта общая дезорганизация.

6   Бесконтрольные движения.

7   В ходе всей этой медитации у ученика возникла очень сильная молитва, это было как светлое могущество, почти белое, синеватое, твердое, и постоянно в нем возникали одни и те же слова, как если бы они приходили из этого света: мы победим, мы победим...

8   Немного позднее Суджата напомнила строчки Шри Ауробиндо из "A God's Labour":
I have delved through the dumb Earth's dreadful heart
And heard her black mass' bell.
I have seen the source where her agonies part
And the inner reason of hell.
[Я погружался через страшное сердце безгласой Земли
И слышал звон черной мессы.
Я видел источник, откуда исходит ее агония
А также внутреннюю причину ада.]
Заметим, что некоторое время назад ученик видел такое видение: "Мать спускалась и спускалась, она погружалась в землю, затем она была как бы полностью окружена слоем углерода. Там, где она была, был свет, но нить, которая связывала ее с Источником, была очень тонкой, это тонкая нить света, которая проходила через этот слой углерода. И иногда контакт обрывался, нить исчезала, и Матери было трудно."

9   "Мы настаиваем на опасных лекарствах", - признался один из медиков, лечивших Шри Ауробиндо. (Nirodbaran, I am here). Шри Ауробиндо отказался. Мать отказалась. Затем они больше ничего не говорили. "Он знал", - отметил один из медиков, - "что эти лекарства совершенно бесполезны, и он категорически их отвергал, но поскольку мы не понимали и не были способны оценить слова, которые произносились обычным тоном, то мы настаивали на опасных лекарствах, в которые мы верили." Там же, стр. 20. Заметим, что та же самая история повторится и с Матерью.

10   A voice cried, "Go where none have gone!
Dig deeper, deeper, yet
Till thou reach the grim foundation stone
And knock at the keyless gate."...
I left the surface gods of mind
And life's unsatisfied seas
And plunged through the body's alleys blind
To the nether mysteries.
(A Gods' Labour)

Голос вскричал: "Иди туда, куда никто не ходил!
Копай глубже, еще глубже
Пока не достигнешь зловещего камня основания
И не упрешься в ворота без ключа."...
Я оставил поверхностных богов разума
И неудовлетворенные моря жизни
И погрузился через слепые аллеи тела
В низшие мистерии.

11   Возможно, Мать хочет сказать "слишком сознающим высшие миры".

12   У Матери новая помощница.

13   Доктор Саньял [Sanyal] Обычно лечил Мать.

14   How they mock and sneer, both devils and men!
" Thy hope is Chimera's head
Painting the sky with its fiery stain;
Thou shalt fall and thy work lie dead"...
(A God's Labour)

Как они насмехались и глумились - дьяволы и люди!
"Твоя надежда - голова Химеры,
Малюющее небо своей жгучей краской.
Ты провалишься, и работа твоя погибнет"...

15   Это разговор и наш возглас в конце, это как бы растормошило... мы не знаем, что, это странным образом напоминает тот разговор, который произойдет с Матерью три года спустя, 19 мая 1973, когда тоже как бы растормошим вокруг Матери атмосферу невозможности и отрицания.

16   А именно, помощница Матери, которую оперировали от рака в Бомбее. К сожалению, она больше не возобновит свою работу возле Матери.

17   У нас было впечатление, что Мать хотела сказать: это разделение тела и этого сознания - это то, что порождает этот ад.

18   Может быть это сознание - та личность, которую несла Мать??... Но мы действительно спрашиваем себя, не была ли это Мать, отравленная лекарствами? Это та проблема, которая еще вернется.

19   Тот, кто не распознает Кришну, Бога в человеке, не знает полностью Бога; тот, кто только Кришну, не знает даже Кришну. Все же противоположная истина тоже полностью верна: если ты можешь видеть Бога в маленьком блеклом неприглядном цветке, тогда ты ухватился за Его всевышнюю реальность.

20   См. "Адженда" от 16 апреля и 3 мая 1969.

21   Лотос, стебли которого делают длинный круг под зеленой водой, а закрытый бутон находится как раз над поверхностью воды. Над водой - темно-зеленое небо и луна.

22   "La Genese du Surhomme" ["На Пути к Сверхчеловечеству"]

23   "Стойко продолжать поворачиваться к Свету - это то, что больше всего требуется. Свет к нам ближе, чем мы думаем... и его час может пробить в любое время."

24   ОМ Шри Ауробиндо Мира

Открой мой разум, мою жизнь твоему Свету, твоей Любви, твоей Силе. Пусть я увижу Божественное во всех вещах.

25   Мать хочет сказать, что она не хотела бы привлекать внимание к себе или к своему телу, публикуя эту мантру.

26   Обязательство трансформироваться, раз уж Шри Ауробиндо написал "Мирра".

27   "Возникновение Сверхчеловека" или "На Пути к Сверхчеловечеству" - английский вариант названия книги ["On the Way to the Supermanhood"] - прим. перев.

28   На самом деле нам потребовалось на три месяца меньше, и мы закончили книгу в ноябре.

29   "Есть моменты, когда Дух движется среди людей, и дыхание Господа разлито по нашему существу; есть и другие моменты, когда Дух отходит, и люди предоставлены сами себе действовать в силе или слабости их собственного эгоизма. Первые - это периоды, когда даже малое усилие приводит к большим результатам и меняет судьбу..."

30   Маленькая точка раскроет бесконечности.

31   В действительности, казалось, что Мать была "поглощена" с начала главы, до такой степени, что ученик спрашивал себя, слушает ли она; затем, к концу главы, Мать очнулась.

32   Было рождено чудо Абсолюта;
Бесконечность надета на конечную душу,
Весь океан зажил внутри странствующей капли,
Бренное тело приютило Беспредельное.
Чтобы прожить эту Мистерию, ради чего наши души пришли сюда.
...

Одинокая фигура на гигантской ступени Природы,
Он поднимался к неразличимому концу
На голой вершине сотворенных вещей.
33   Там, отгороженный собственной внутренностью,
В мистической запруде динамического света
Он видел грандиозное высоко прочерченное скопление миров
Воздвигнутых как гора-колесница Богов
Недвижимая под непостижимым небом.
...

Однажды, в конце бессмертного взгляда
Эти уровни отметили ее гигантское погружение,
Широкий и отвесный прыжок падения божества.
Наша жизнь - это самопожертвование Всевышнего.
Великая Мать Мира своей жертвой
Сделала свою душу телом нашего состояния...

34   У ученика насморк, поэтому он не мог читать.

35   Победа Мюрата, скачущего на коне во главе армии.

36   Что любопытно, что в ходе всего чтения главы дыхание Матери было нормальным.

37   В действительности, ученик даже не перечитывал то, что написал, и он ЧИТАЛ написанное в первый раз перед Матерью.

38   Этих встреч не будет: 3 декабря Мать серьезно "заболеет". Это будет новый опасный поворот.

39   Он [витальный мир] придает красоту ужасу пучин
И пленительные глаза - опасным Богам,
Одаривает милостью демона и змея.

40   Эта грязь должна приютить орхидею и розу,
Из ее слепой нежелающей субстанции должна появиться
Красота, которая принадлежит более счастливой сфере.