Шри Ауробиндо, "Савитри: Легенда и Символ"

Книга Седьмая

Sri Aurobindo, "Savitri: a Legend and a Symbol"

Book Seven

Canto IV	Песнь четвертая
THE TRIPLE SOUL-FORCES	Тройные силы души
Here from a low and prone and listless ground	Здесь, с низкой, покатой, равнодушной земли,
The passion of the first ascent began;	Первого подъема страсть начиналась;
A moon-bright face m a sombre cloud of hair,	Лунно светлый лик в темной туче волос,
A Woman sat in a pale lustrous robe.	Сидела Женщина в бледно светящемся платье.
A rugged and ragged soil was her bare seat,	Изрезанная и зазубренная почва была ей сиденьем,
Beneath her feet a sharp and wounding stone.	Под ногами лежал острый, ранящий камень.
A divine pity on the peaks of the world,	Божественная жалость на пиках мира,
A spirit touched by the grief of all that lives,	Дух, затрагиваемый горем всего, что живет,
She looked out far and saw from inner mind	Она глядела издали и видела из внутреннего разума
This questionable world of outward things,	Этот сомнительный мир внешних вещей,
Of false appearances and plausible shapes,	Мир фальшивой наружности, правдоподобных форм,
This dubious cosmos stretched in the ignorant Void,	Этот сомнительный космос, в невежественной Пустоте протянувшийся,
The pangs of earth, the toil and speed of the stars	Боль земли, труд и скорость звезд,
And the difficult birth and dolorous end of life.	Рождение тяжкое и конец жизни печальный.
Accepting the universe as her body of woe,	Принимая вселенную как свое тело горя,
The Mother of the seven sorrows bore	Мать семи печалей терпела
The seven stabs that pierced her bleeding heart:	Семь кинжальных ударов, что пронзали ее кровоточащее сердце:
The beauty of sadness lingered on her face,	Красота печали на ее лице медлила,
Her eyes were dim with the ancient stain of tears.	Ее глаза затуманены следами древними слез.
Her heart was riven with the world's agony	Ее сердце было истерзано агонией мира,
And burdened with the sorrow and struggle in Time,	Обременено горем и борьбою во Времени,
An anguished music trailed in her rapt voice.	Измученная музыка шла следом за ее восхитительным голосом.
Absorbed in a deep compassion's ecstasy,	Поглощенная в глубокого сострадания экстаз,
Lifting the mild ray of her patient gaze,	Подняв нежный луч своего терпеливого взгляда,
In soft sweet training words slowly she spoke:	К тихой сладости приучающие слова медленно она говорила:
"O Savitri, I am thy secret soul.	"О Савитри, я - душа твоя тайная.
To share the suffering of the world I came,	Я пришла разделить страдания мира,
I draw my children's pangs into my breast.	Я направляю боль моих детей в свою грудь.
I am the nurse of the dolour beneath the stars;	Я - кормилица горя под звездами,
I am the soul of all who wailing writhe	Я - душа всех, кто корчится плача
Under the ruthless harrow of the Gods.	Под безжалостной бороною Богов.
I am woman, nurse and slave and beaten beast;	Я - женщина, раба и кормилица, зверь избиваемый;
I tend the hands that gave me cruel blows;	Я направляю руки, что мне жестокие удары наносят.
The hearts that spurned my love and zeal I serve;	Я служу сердцам, что мою любовь и усердие с презреньем отвергли;
I am the courted queen, the pampered doll,	Я - ублажаемая королева, я - балуемая кукла,
I am the giver of the bowl of rice,	Я - дарительница рисовой чаши,
I am the worshipped Angel of the House.	Я - Дома почитаемый Ангел.
I am in all that suffers and that cries.	Я есть во всем, что кричит и страдает.
Mine is the prayer that climbs in vain from earth,	Это моя молитва поднимается тщетно с земли,
I am traversed by my creatures' agonies,	Меня пересекают моих созданий агонии,
I am the spirit in a world of pain.	Я - дух в мире боли.
The scream of tortured flesh and tortured hearts	Крик пытаемой плоти и мучимых сердец,
Fallen back on heart and flesh unheard by Heaven	Падший назад, в сердце и плоть, не услышанный Небом,
Has rent with helpless grief and wrath my soul.	Истерзал мою душу гневом и беспомощным горем.
I have seen the peasant burning in his hut,	Я видела крестьянина, горящего в хижине,
I have seen the slashed corpse of the slaughtered child,	Я видела разрубленный труп ребенка убитого,
Heard woman's cry ravished and stripped and haled	Слышала крик женщины, похищенной, раздетой, насилуемой
Amid the bayings of the hell-hound mob,	Среди адской своры преследователей,
I have looked on, I had no power to save.	Я смотрела на это и не имела силы спасти.
I have brought no arm of strength to aid or slay;	У меня не было сильных рук, чтобы помочь иль убить;
God gave me love, he gave me not his force.	Бог дал мне любовь, он не дал свою силу.
I have shared the toil of the yoked animal drudge	Я разделила тяжкий труд скота под ярмом,
Pushed by the goad, encouraged by the whip;	Принуждаемого шпорой, кнутом подбодряемого;
I have shared the fear-filled life of bird and beast,	Я разделила страхом наполненную жизнь зверя и птицы,
Its long hunt for the day's precarious food,	Их долгую охоту за пищей случайной,
Its covert slink and crouch and hungry prowl,	Их крадущиеся, ползущие, голодные скитания,
Its pain and terror seized by beak and claw.	Их боль, ужасную хватку их клюва и когтя.
I have shared the daily life of common men,	Я разделила повседневную жизнь обычных людей,
Its petty pleasures and its petty cares,	Их удовольствия мелкие, их пустые заботы,
Its press of troubles and haggard horde of ills	Их пресс беспокойств и дикую орду болезней,
Earth's trail of sorrow hopeless of relief,	Земной след горя без надежды на облегчение,
The unwanted tedious labour without joy,	Скучный, ненужный и безрадостный труд,
And the burden of misery and the strokes of fate.	Бремя бедности и ударов судьбы.
I have been pity, leaning over pain	Я была жалостью, над болью склонившейся,
And the tender smile that heals the wounded heart	Мягкой улыбкой, что исцеляет сердце израненное,
And sympathy making life less hard to bear.	Сочувствием, делающим жизнь менее тяжкою.
Man has felt near my unseen face and hands;	Человек чувствовал близко мое лицо и незримые руки;
I have become the sufferer and his moan,	Я была страждущим и его стоном,
I have lain down with the mangled and the slain,	С искалеченным и убитым я лежала ничком,
I have lived with the prisoner in his dungeon cell,	Я жила с заключенным в подземной темнице,
Heavy on my shoulders weighs the yoke of Time:	Тяжелое на моих плечах лежит ярмо Времени:
Nothing refusing of creation's load,	Не отвергая ничего от груза творения,
I have borne all and know I still must bear:	Я несла все и знаю, должна нести я еще:
Perhaps when the world sinks into a last sleep,	Вероятно, когда мир в сон последний погрузится,
I too may sleep in dumb eternal peace.	Я тоже смогу в немом вечном мире уснуть.
I have borne the calm indifference of Heaven,	Я терпела спокойное равнодушие Неба,
Watched Nature's cruelty to suffering things	Наблюдала жестокость Природы к страдающим тварям,
While God passed silent by nor turned to help.	В то время, как Бог проходил мимо, не повернувшись помочь,
Yet have I cried not out against his will,	Но не роптала я против воли его,
Yet have I not accused his cosmic Law.	Его космический Закон я не винила.
Only to change this great hard world of pain	Лишь изменить этот великий тяжкий мир боли
A patient prayer has risen from my breast;	Терпеливая из моей груди поднималась молитва;
A pallid resignation lights my brow,	Бледное смирение освещает мой лик,
Within me a blind faith and mercy dwell;	Внутри меня живут милосердие и вера слепая;
I carry the fire that never can be quenched	Я несу огонь, что никогда быть погашен не может,
And the compassion that supports the suns.	И сострадание, что солнца поддерживает.
I am the hope that looks towards my God,	Я есть надежда, что в сторону моего Бога глядит;
My God who never came to me till now;	Моего Бога, что никогда не приходил ко мне прежде;
His voice I hear that ever says 'I come'.	Его голос я слышу, что всегда говорит: "Я иду":
I know that one day he shall come at last."	Я знаю, день настанет, он придет, наконец".
She ceased, and like an echo from below	Она замолчала, и, словно эхо, снизу,
Answering her pathos of divine complaint	Отвечая ее пафосу божественной жалости,
A voice of wrath took up the dire refrain,	Голос гнева откликнулся ужасным рефреном,
A growl of thunder or roar of angry beast,	Раскат грома или рев сердитого зверя,
The beast that crouching growls within man's depths,-	Зверя, что пресмыкаясь рычит в глубине человека, -
Voice of a tortured Titan once a God.	Голос Титана мучимого, Бога когда-то:
"I am the Man of Sorrows, I am he	"Я - Человек Страданий, я - тот,
Who is nailed on the wide cross of the universe;	Кто прибит на кресте широком вселенной;
To enjoy my agony God built the earth,	Чтоб насладиться моей агонией, Бог создал землю,
My passion he has made his drama's theme.	Мою страсть темой своей драмы он сделал.
He has sent me naked into his bitter world	Он послал меня обнаженным в свой горький мир
And beaten me with his rods of grief and pain	И бил меня палками горя и боли,
That I might cry and grovel at his feet	Чтобы я мог кричать и у ног его ползать,
And offer him worship with my blood and tears.	И творить ему богослужение слезами и кровью.
I am Prometheus under the vulture's beak,	Я - Прометей под клювом стервятника,
Man, the discoverer of the undying Fire,	Человек, открыватель бессмертного пламени,
In the flame he kindled burning like a moth;	Сожжен на костре, сгорая как мотылек;
I am the seeker who can never find,	Я - искатель, что не мог найти никогда,
I am the fighter who can never win,	Я - боец, что не мог никогда победить,
I am the runner who never touched his goal;	Я - бегун, что никогда не достигал своей цели:
Hell tortures me with the edges of my thought,	Ад пытает меня моих мыслей лезвиями,
Heaven tortures me with the splendour of my dreams.	Великолепием моих грез меня мучает небо.
What profit have I of my animal birth;	Что пользы мне в моем животном рождении;
What profit have I of my human soul?	Что пользы мне от моей души человеческой?
I toil like the animal, like the animal die.	Я тружусь, как животное, и, как скот, подыхаю.
I am man the rebel, man the helpless serf;	Я - бунтарь, я - беспомощный раб;
Fate and my fellows cheat me of my wage.	Судьба и приятели меня в зарплате обманывают.
I loosen with my blood my servitude's seal	Своею кровью я смываю своего рабства печать
And shake from my aching neck the oppressor's knees	Колени притеснителя я скидываю с ноющей шеи,
Only to seat new tyrants on my back:	Лишь чтоб усадить новых тиранов:
My teachers lesson me in slavery,	Мои учителя мне уроки рабства давали,
I am showa God's stamp and my own true signature	Мне показали штамп Бога и мою собственную подпись
Upon the sorry contract of my fate.	На огорчительном контракте судьбы.
I have loved, but none has loved me since my birth;	Я любил, но меня никто не любил с моего рождения самого;
My fruit of works is given to other hands:	Плод моих трудов отдается в руки другого.
All that is left me is my evil thoughts,	Все, что оставлено мне - мои злые мысли,
My sordid quarrel against God and man,	Моя жалкая ссора с человеком и с Богом,
Envy of the riches that I cannot share,	Зависть к богатствам, которые я не могу разделить,
Hate of a happiness that is not mine.	Ненависть к счастью, что не мое.
I know my fate will ever be the same,	Я знаю, мой удел всегда будет прежним,
It is my Nature's work that cannot change:	Это - моей природы работа, что измениться не может:
I have loved for mine, not for the beloved's sake,	Я любил для себя, не ради любимого,
I have loved for myself and not for others' lives.	Я любил для себя, а не ради жизней других.
Each in himself is sole by Nature's law,	Каждый в себе одинок по закону Природы,
So God has made his harsh and dreadful world,	Таким сделал Бог его мир, жестокий и страшный,
So has he built the petty heart of man;	Таким сделал он человеческое мелкое сердце.
Only by force and ruse can man survive:	Лишь силой и хитростью человек может выжить:
For pity is a weakness in his breast,	Ибо жалость в его груди - это слабость,
His goodness is a laxity in the nerves,	Его доброта - слабость нервов,
His kindness an investment for return,	Его добро - для возвращения вклад,
His altruism is ego's other face:	Его альтруизм - эго другое лицо:
He serves the world that him the world may serve.	Он служит миру, чтобы ему мог служить мир.
If once the Titan's strength could wake in me,	Если б когда-то сила Титана смогла бы проснуться во мне,
If Enceladus from Etna could arise,	Если б Энселадус1 из Этны смог бы подняться,
I then would reign the master of the world	Я бы тогда воцарился хозяином мира
And like a God enjoy man's bliss and pain.	И как Бог насладился бы человеческим блаженством и болью.
But God has taken from me the ancient force.	Но Бог отобрал у меня античную Силу.
There is a dull consent in my sluggish heart,	Лишь тупое согласие в моем вялом сердце,
A fierce satisfaction with my special pangs	Жестокое удовольствие от особенной боли,
As if they made me taller than my kind;	Словно возвышающей меня над моим родом;
Only by suffering can I excel.	Лишь страданием я могу других превзойти.
I am the victim of titanic ills,	Я - жертва зол титанических,
I am the doer of demoniac deeds;	Я - исполнитель дел демонических;
I was made for evil, evil is my lot;	Я был сделан для зла, зло - мой удел;
Evil I must be and by evil live;	Злым я быть должен, злом жить;
Nought other can I do but be myself;	Ничего иного не могу я делать, кроме как быть собой;
What Nature made me, that I must remain.	Каким меня Природа создала, таким я и должен остаться.
I suffer and toil and weep; I moan and hate."	Я тружусь и страдаю, и плачу; я - стон, и я - ненависть".
And Savitri heard the Voice, the echo heard	И Савитри выслушала голос и эхо выслушала,
And turning to her being of pity spoke:	И, повернувшись к ее существу жалости, сказала:
"Madonna of suffering, Mother of grief divine,	"Мадонна страдания. Мать горя божественного,
Thou art a portion of my soul put forth	Ты - моей души часть, посланная
To bear the unbearable sorrow of the world.	Нести непереносимое страдание мира.
Because thou art, men yield not to their doom,	Ибо ты есть, люди не сдаются их року,
But ask for happiness and strive with fate;	А просят счастья и бьются с судьбой;
Because thou art, the wretched still can hope.	Ибо ты есть, несчастный еще может надеяться.
But thine is the power to solace, not to save.	Но твоя сила в том, чтоб утешить, а не в том, чтобы спасти.
One day I will return, a bringer of strength,	Однажды вернусь я, несущая силу,
And make thee drink from the Eternal's cup;	И напиться тебе из чаши Вечного дам,
His streams of force shall triumph in thy limbs	Восторжествуют в твоих членах Его силы потоки,
And Wisdom's calm control thy passionate heart.	И покой Мудрости будет контролировать твое страстное сердце.
Thy love shall be the bond of human kind,	Твоя любовь станет узами рода людского,
Compassion the bright king of Nature's acts:	Сострадание - светлым ключом действий Природы:
Misery shall pass abolished from the earth;	Страдание уйдет, на земле отмененное;
The world shall be freed from the anger of the Beast,	Мир от гнева Зверя будет свободен,
From the cruelty of the Titan and his pain.	От жестокости Титана и его боли.
There shall be peace and joy for ever more."	Здесь будут мир и радость во веки веков".
On passed she in her spirit's upward route.	Она поднялась дальше по бегущему вверх пути ее духа.
An ardent grandeur climbed mid ferns and rocks,	Горячее великолепие среди папоротников и камней поднималось,
A quiet wind flattered the heart to warmth,	Тихий ветер ласкал сердце теплом,
A finer perfume breathed from slender trees.	Тончайшим ароматом под деревьями веяло.
All beautiful grew, subtle and high and strange.	Все стало прекрасным, тонким, высоким и странным.
Here on a boulder carved like a huge throne	Здесь, на валуне, вырезанном подобно огромному трону,
A Woman sat in gold and purple sheen,	Сидела Женщина в золотом и пурпурном сиянии,
Armed with the trident and the thunderbolt,	Вооруженная трезубцем и молнией,
Her feet upon a couchant lion's back.	Ее ноги стояли на ложе львиной спины.
A formidable smile curved round her lips,	Грозная улыбка изогнула ей губы,
Heaven-fire laughed in the corners of her eyes;	Небесный огонь смеялся в уголках ее глаз;
Her body a mass of courage and heavenly strength,	Ее тело - масса храбрости и силы небесной,
She menaced the triumph of the nether gods.	Она грозила триумфу нижних богов.
A halo of lightnings flamed around her head	Гало из молний пылало вокруг ее головы
And sovereignty a great cestus zoned her robe	И широкий пояс власти верховной обхватил ее платье,
And majesty and victory sat with her	Величественность и победа с ней восседали,
Guarding in the wide cosmic battle-field	Охраняя в широком поле битвы космическом
Against the flat equality of Death	Против равнинного равенства Смерти
And the all-levelling insurgent Night	И всеуравнивающей Ночи мятежной,
The hierarchy of the ordered Powers,	Иерархия Сил управляемых,
The high changeless values, the peaked eminences,	Высокие, неизменные ценности, положения высокие,
The privileged aristocracy of Truth,	Привилегированная аристократия Истины,
And in the governing Ideal's sun	В солнце правящего Идеала
The triumvirate of wisdom, love and bliss	Триумвират мудрости, любви и блаженства
And the sole autocracy of the absolute Light.	И единственная автократия абсолютного Света.
August on her seat in the inner world of Mind,	Августейшая, на своем троне в мире внутреннем Разума,
The Mother of Might looked down on passing things,	Мать Могущества смотрела вниз на преходящие вещи,
Listened to the advancing tread of Time,	Продвигающуюся поступь Времени слушала,
Saw the irresistible wheeling of the suns	Видела неодолимое кружение солнц
And heard the thunder of the march of God.	И слышала гром марша Бога.
Amid the swaying forces in their strife	Среди раскачивающихся в их борьбе Сил
Sovereign was her word of luminous command,	Суверенным было ее слово светлой команды,
Her speech like a war-cry rang or a pilgrim chant.	Ее речь звенела, как крик войны или как песнь пилигрима.
A charm restoring hope in failing hearts,	Очарование, возвращающее надежду ослабевшим сердцам,
Aspired the harmony of her puissant voice:	Устремленная гармония ее могучего голоса:
"O Savitri, I am thy secret soul.	"О Савитри, я - душа твоя тайная.
I have come down into the human world	Я пришла вниз, в человеческий мир,
And the movement watched by an unsleeping Eye	В движение, наблюдаемое недремлющим Оком,
And the dark contrariety of earth's fate	В противостояние темное земного удела,
And the battle of the bright and sombre Powers.	В борьбу Сил светлой и черной.
I stand upon earth's paths of danger and grief	Я стою на земных дорогах опасности и горя
And help the unfortunate and save the doomed.	И помогаю несчастным, обреченных спасаю.
To the strong I bring the guerdon of their strength,	Могучим несу я в награду их силу,
To the weak I bring the armour of my force;	Слабым несу я броню силы своей;
To men who long I carry their coveted joy:	Тем, кто стремится, я несу их вожделенную радость:
I am fortune justifying the great and wise	Я - фортуна, оправдывающая великого и мудрого
By the sanction of the plaudits of the crowd,	Санкцией аплодисментов толпы,
Then trampling them with the armed heel of Fate.	Затем топчущая их крепкими пятками рока.
My ear is leaned to the cry of the oppressed,	Мое ухо к крику угнетенных прислушивается,
I topple down the thrones of tyrant kings:	Я опрокидываю троны тиранов-царей:
A cry comes from proscribed and hunted lives	Крик доносится от изгнанных и преследуемых жизней,
Appealing to me against a pitiless world,	Взывающих ко мне против мира безжалостного,
A voice of the forsaken and desolate	Голос покинутого, брошенного,
And the lone prisoner in his dungeon cell.	Одинокого узника в его подземной темнице.
Men hail in my coming the Almighty's force	В моем приходе люди приветствуют Всемогущего силу
Or praise with thankful tears his saviour Grace.	Или со слезами благодарности восхваляют его Милость спасительную.
I smite the Titan who bestrides the world	Я караю Титана, на мире рассевшегося,
And slay the ogre in his blood-stained den.	Я убиваю великана в его пещере, испятнанной кровью.
I am Durga, goddess of the proud and strong,	Я - Дурга, богиня силы и гордости,
And Laksmi, queen of the fair and fortunate;	Я - Лакшми, королева фортуны и благ;
I wear the face of Kali when I kill,	Я ношу облик Кали, когда убиваю,
I trample the corpses of the demon hordes.	Я топчу трупы демонических полчищ.
I am charged by God to do his mighty work,	Мне поручено Богом делать эту работу могучую,
Uncaring I serve his will who sent me forth,	Не тревожась я служу его воле, мне силу пославшему,
Reckless of peril and earthly consequence.	Пренебрегаю опасностями и земными последствиями,
I reason not of virtue and of sin	Не сужу о добродетели и о грехе,
But do the deed he has put into my heart.	А делаю дело, которое он вложил в мое сердце.
I fear not for the angry frown of Heaven,	Не боюсь я сердитого хмурого Неба,
I flinch not from the red assault of Hell;	Не отступаю перед красною атакою Ада;
I crush the opposition of the gods,	Я сокрушаю сопротивление богов,
Tread down a million goblin obstacles.	Я миллионы гоблинских препятствий вытаптываю.
I guide man to the path of the Divine	Я веду человека по пути Божества
And guard him from the red Wolf and the Snake.	И храню его от Змеи и от красного Волка.
I set in his mortal hand my heavenly sword	В его смертную руку небесный меч свой я вкладываю
And put on him the breastplate of the gods.	И на него надеваю латы богов.
I break the ignorant pride of human mind	Я разрушаю невежественную гордость ума человеческого
And lead the thought to the wideness of the Truth;	И веду в обширность Истины мысль,
I rend man's narrow and successful life	Я разрываю человеческую узкую и удачную жизнь
And force his sorrowful eyes to gaze at the sun	И заставляю его глаза, полные ужаса, взглянуть на солнце,
That he may die to earth and live in his soul.	Чтобы для земли он мог умереть и в своей душе жить.
I know the goal, I know the secret mute:	Я знаю цель, я знаю тайный маршрут;
I have studied the map of the invisible worlds;	Я изучила карту незримых миров;
I am the battle's head, the journey's star.	Я - вождь битвы, звезда путешествия,
But the great obstinate world resists my word,	Но великий упрямый мир моему Слову противится,
And the crookedness and evil in man's heart	Искривленность и зло в человеческом сердце
Is stronger than Reason, profounder than the Pit,	Сильнее чем Разум, глубже чем Яма,
And the malignancy of hostile Powers	И злоба вражеских Сил
Puts craftily back the dock of destiny	Подводит назад часы судьбы ловко
And mightier seems than the eternal Will.	И могучее кажется, чем вечная Воля.
The cosmic evil is too deep to unroot:	Космическое зло слишком сильно, чтобы его выкорчевать,
The cosmic suffering is too vast to heal.	Космическое страдание слишком обширно, чтобы его исцелить.
A few I guide who pass me towards the Light;	Немногих веду я, тех, кто мимо меня к Свету проходит;
A few I save, the mass falls back unsaved;	Немногих спасаю, масса падает назад неспасенная;
A few I help, the many strive and fail:	Мало кому помогаю, многие бьются и падают:
But my heart I have hardened and I do my work:	Но мое сердце твердо, и я свой делаю труд:
Slowly the Light grows greater in the East,	Медленно свет растет на востоке,
Slowly the world progresses on God's road.	Медленно мир прогрессирует на пути Бога.
His seal is on my task, it cannot fail;	Его печать - на задаче моей, что потерпеть неудачу не может:
I shall hear the silver swing of heaven's gates	Я услышу серебряное пение небесных ворот,
When God comes out to meet the soul of the world."	Когда душу мира встречать выйдет Бог".
She spoke and from the lower human world	Она сказала и из человеческого нижнего мира
An answer, a warped echo met her speech;	Ответ, искаженное эхо, ее речь повстречал;
The voice came through the spaces of the mind	Сквозь пространство ума голос донесся
Of the dwarf Titan, the deformed chained god	Карлика-Титана, деформированного, скованного бога,
Who strives to master his nature's rebel stuff	Что стремится своей природы бунтарскому веществу стать хозяином
And make the universe his instrument.	И сделать вселенную своим инструментом.
The Ego of this great world of desire	Эго этого великого мира желания
Claimed earth and the wide heavens for the use	Требовало землю и широкое небо для пользы
Of man, head of the life it shapes on earth,	Человека, главы жизни, что оно на земле образует,
Its representative and conscious soul,	Для его представителя и сознающей души,
And symbol of evolving light and force	Символа эволюционизирующего света и силы,
And vessel of the godhead that must be.	Сосуда того божества, что должно быть.
A thinking animal, Nature's struggling lord	Мыслящее животное, Природы господин борющийся,
Has made of her his nurse and tool and slave	Из нее он сделал свою кормилицу, орудие, рабу,
And pays to,her as wage and emolument	И ей платит в качестве жалования
Inescapably by a deep law in things	Неизбежно по глубокому закону вещей
His heart's grief and his body's death and pain;	Горем сердца, смертью своего тела и болью;
His pains are her means to grow, to see and feel;	Его страдания - ее средства расти, видеть и чувствовать;
His death assists her immortality.	Его смерть бессмертию ее помогает.
A tool and slave of his own slave and tool,	Орудие и раб своего собственного раба и орудия,
He praises his free will and his master mind	Он восхваляет свою свободную волю и свой разум господствующий,
And is pushed by her upon her chosen paths;	Но принуждаем ею на пути, что избирает она;
Possessor he is possessed and, ruler, ruled,	Владелец владеемый, правитель правимый,
Her conscious automaton, her desire's dupe.	Сознания ее автомат, ее желания жертва обмана.
His soul is her guest, a sovereign mute, inert,	Его душа, ее гость, - суверен немой и инертный,
His body her robot, his life her way to live,	Его тело - ее робот, его жизнь - ее способ жить,
His conscious mind her strong revolted serf.	Его сознательный разум - ее могучий, восставший слуга.
The voice rose up and smote some inner sun:	Голос поднялся и поразил некое внутреннее солнце:
"I am the heir of the forces of the earth,	"Я - сил наследник земных,
Slowly I make good my right to my estate;	Медленно на свое имущество я своих прав добиваюсь;
A growing godhead in her divinised mud,	Растущее божество в ее обожествленной грязи,
I climb, a claimant to the throne of heaven.	Я поднимаюсь, претендент на трон неба.
The last born of the earth I stand the first;	Последний рожденный землею, я стою первым;
Her slow millenniums waited for my birth.	Ее медленные тысячелетия моего рождения ждали.
Although I live in Time besieged by Death,	Хотя я живу во Времени, осаждаемый Смертью,
Precarious owner of my body and soul	Подвергающийся опасностям владелец своей души, своего тела,
Housed on a little speck amid the stars,	Поселенный среди звезд на маленьком пятнышке,
For me and my use the universe was made.	Для меня и моей пользы была вселенная сделана.
Immortal spirit in the perishing clay,	Бессмертный дух в гибнущей глине,
I am God still unevolved in human form;	Я есть Бог, в человеческой форме пока не раскрытый;
Even if he is not, he becomes in me.	Даже если его нет, он будет во мне.
The sun and moon are lights upon my path;	Луна и солнце - это на моей дороге светильники;
Air was invented for my lungs to breathe,	Для дыхания моих легких был выдуман воздух,
Conditioned as a wide and wallless space	Обусловленный как широкое пространство без стен
For my winged chariot's wheels to cleave a road,	Для колес моей крылатой повозки, путь пробивающей,
The sea was made for me to swim and sail	Море для меня было сделано, чтобы я плыл по нему,
And bear my golden commerce on its back:	Чтобы оно на своей спине несло мою золотую коммерцию:
It laughs cloven by my pleasure's gliding keel,	Оно смеется, расколотое скользящим килем моего удовольствия,
I laugh at its black stare of fate and death.	А я смеюсь в его черные глаза судьбы и смерти.
The earth is my floor, the sky my living's roof.	Земля есть мой пол, небо - крыша.
All was prepared through many a silent age.	Все было подготовлено за многие молчаливые эры.
God made experiments with animal shapes,	Бог ставил эксперименты с животными формами,
Then only when all was ready I was born.	Затем, лишь когда все было готово, был рожден я.
I was born weak and small and ignorant,	Я был рожден слабым, малым, невежественным,
A helpless creature in a difficult world,	Беспомощным созданием в мире суровом,
Travelling through my brief years with death at my side:	Сквозь свои краткие года со Смертью за спиной путешествующим:
I have grown greater than Nature, wiser than God.	Я вырос более великим, чем Природа, мудрее, чем Бог.
I have made real what she never dreamed,	Я сделал реальным то, о чем она и не грезила,
I have seized her powers and harnessed for my work,	Я завладел ее силами и в свою работу их впряг,
I have shaped her metals and new metals made;	Я формировал ее металлы и сотворил новые,
I will make glass and raiment out of milk,	Одежду и стекло из молока я создам,
Make iron velvet, water unbreakable stone,	Железо сделаю бархатом, воду - несокрушимым камнем,
Like God in his astuce of artist skill,	Как Бог, в его хитростях искусства художника,
Mould from one primal plasm protean forms,	Отолью из одной простой протоплазмы разные формы,
In single nature multitudinous lives,	В одной Природе - множество жизней,
All that imagination can conceive	Все, что воображение может придумать
In mind intangible, remould anew	В неосязаемом разуме, перелью заново
In Matter's plastic solid and concrete;	В пластичной Материи конкретно и твердо.
No magic can surpass my magic's skill.	Нет магии, что смогла бы моей магии мастерство превзойти.
There is no miracle I shall not achieve.	Нет чуда, которого я не достигну.
What God imperfect left, I will complete,	Что несовершенным Бог бросил, я завершу.
Out of a tangled mind and half-made soul	Из запутанного разума и души полусделанной
His sin and error I will eliminate;	Его грех и ошибку я устраню;
What he invented not, I shall invent:	Чего он не придумал, я придумаю:
He was the first creator, I am the last.	Он был первым творцом, я - последним.
I have found the atoms from which he built the worlds:	Я нашел атомы, из которых он построил миры:
The first tremendous cosmic energy	Первая ужасная энергия космоса
Missioned shall leap to slay my enemy kin,	Уничтожит, призванная, моих врагов род,
Expunge a nation or abolish a race,	Вычеркнет нацию, расу отменит,
Death's silence leave where there was laughter and joy.	Молчание смерти оставит там, где были радость и смех.
Or the fissured invisible shall spend God's force	Либо разорванное незримое пошлет силу Бога,
To extend my comforts and expand my wealth,	Чтобы мой расширить комфорт и мое увеличить богатство,
To speed my car which now the lightnings drive	Мою машину ускорить, которая сейчас правит молниями,
And turn the engines of my miracles.	И орудия моих чудес поворачивать.
I will take his means of sorcery from his hands	Я возьму из его рук средства его волшебства
And do with them greater wonders than his best.	И сотворю с ними чудеса более великие, чем его лучшие.
Yet through it all I have kept my balanced thought;	Я сохранил свою мысль сбалансированную;
I have studied my being, I have examined the world,	Я изучил свое существо, я проэкзаменовал мир,
I have grown a master of the arts of life.	Я вырос в искусств жизни мастера.
I have tamed the wild beast trained to be my friend;	Я приручил дрессировкою дикого зверя быть моим другом;
He guards my house, looks up waiting my will.	Он охраняет мой дом, смотрит вверх, ожидая моего повеления.
I have taught my kind to serve and to obey.	Я научил свой род повиноваться и слушаться.
I have used the mystery of the cosmic waves	Я использовал мистерию космических волн,
To see far distance and to hear far words:	Чтобы далеко видеть и далеко слышать:
I have conquered Space and knitted close all earth:	Я покорил Космос и плотно опутал всю землю.
Soon I shall know the secrets of the Mind:	Скоро я узнаю Разума тайны:
I play with knowledge and with ignorance	Я играю со знанием и с неведением,
And sin and virtue my inventions are,	Добродетель и грех - изобретения мои,
I can transcend or sovereignly use.	Я могу превзойти их или суверенно использовать.
I shall know mystic truths, seize occult powers.	Истины я узнаю мистические, ухвачу оккультные силы.
I shall slay my enemies with a look or thought,	Я убью всех врагов взглядом иль мыслью,
I shall sense the unspoken feelings of all hearts	Я почувствую всех сердец несказанные чувства,
And see and hear the hidden thoughts of men.	Я увижу, услышу скрытые мысли людей.
When earth is mastered, I shall conquer heaven;	И когда на земле я стану хозяином, я небеса завоюю;
The gods shall be my aids or menial folk,	Боги будут народом моих слуг и помощников,
No wish I harbour unfulfilled shall die:	Нет такого желания, что неосуществленным умрет:
Omnipotence and omniscience shall be mine."	Всемогущество и всезнание будут моими".
And Savitri heard the voice, the warped echo heard	И Савитри выслушала голос и искаженное эхо выслушала,
And turning to her being of power she spoke:	И, повернув к своему существу силы, сказала:
"Madonna of might, Mother of works and force,	"Мадонна могущества, Мать трудов и силы,
Thou art a portion of my soul put forth	Ты - моей души часть, что вперед вышла,
To help mankind and help the travail of Time.	Чтобы помочь человечеству и труду Времени.
Because thou art in him, man hopes and dares;	Ибо ты есть, человек надеется и отваживается;
Because thou art, men's souls can climb the heavens	Ибо ты есть, души людей на небеса могут подняться
And walk like Gods in the presence of the Supreme.	И гулять, словно боги, в присутствии Высшего.
But without wisdom power is like a wind,	Но без мудрости сила ветру подобна,
It can breathe upon the heights and kiss the sky,	Она может дышать на высотах, целовать небеса,
It cannot build the extreme eternal things.	Но не может создать она вечного.
Thou hast given men strength, wisdom thou couldst not give.	Ты дала людям силу, мудрость ты дать не могла.
One day I will return, a bringer of light,	Однажды вернусь я, несущая свет,
Then I will give to thee the mirror of God;	Тогда я дам тебе зеркало Бога;
Thou shalt see self and world as by him they are seen	Ты увидишь себя и мир такими, какими они видятся Богом,
Reflected in the bright pool of thy soul.	Отраженными в твоей души светлом омуте.
Thy wisdom shall be vast as vast thy power.	Твоя мудрость станет обширна, как широка твоя сила.
Then hate shall dwell no more in human hearts,	Тогда ненависть больше не сможет жить в сердцах человека,
And fear and weakness shall desert men's lives,	Страх и слабость покинут жизни людей,
The cry of the ego shall be hushed within,	Крик эго замолкнет внутри,
Its lion roar that claims the world as food,	Этот львиный рев, что требует мир как свою пищу,
All shall be might and bliss and happy force."	Все будет могучей, блаженной и счастливой силой".
Ascending still her spirit's upward route	Поднявшись еще по пути ее духа,
She came into a high and happy space,	Она вышла на высокий и счастливый простор,
A wide tower of vision whence all could be seen	На широкую башню видения, откуда все быть могло зримо
And all was centred in a single view	И все одним единственным взглядом ухвачено,
As when by distance separate scenes grow one	Как когда разделенные далью сцены вырастают в одну
And a harmony is made of hues at war.	И из оттенков воюющих возникает гармония.
The wind was still and fragrance packed the air.	Ветер был тих, и аромат наполнял воздух.
There was a carol of birds and murmur of bees,	Веселая песня птиц и жужжание пчел,
And all that is common and natural and sweet,	И все, что обычно, естественно, сладко,
Yet intimately divine to heart and soul.	Было, однако, душе и сердцу интимно божественно.
A nearness thrilled of the spirit to its source	Трепетала близость духа к его источнику,
And deepest things seemed obvious, close and true.	И глубочайшие вещи, выглядели очевидными, близкими, верными.
Here, living centre of that vision of peace,	Здесь, живой центр того зрелища, мира исполненного,
A Woman sat in dear and crystal light:	Сидела Женщина в чистом свете хрустальном:
Heaven had unveiled its lustre in her eyes,	В ее глазах небеса распахнули свой блеск,
Her feet were moonbeams, her face was a bright sun,	Ее ноги были лучами лунного света, ее лик - ярким солнцем,
Her smile could persuade a dead lacerated heart	Ее улыбка могла склонить разорванное, мертвое сердце
To live again and feel the hands of calm.	Жить снова и чувствовать руки спокойствия.
A low music heard became her floating voice:	Низкой музыкой был ее голос плывущий:
"O Savitri, I am thy secret soul.	"О Савитри, я - душа твоя тайная.
I have come down to the wounded desolate earth	Я пришла вниз на израненную землю покинутую,
To heal her pangs and lull her heart to rest	Исцелить ее боль и в отдыхе утешить ей сердце,
And lay her head upon the Mother's lap	И на колени Матери положить ее голову,
That she may dream of God and know his peace	Чтобы она могла грезить о Боге и мир2 его знать,
And draw the harmony of higher spheres	Я пришла нести гармонию высших сфер
Into the rhythm of earth's rude troubled days.	В ритм земных грубых тревожимых дней.
I show to her the figures of bright Gods	Я показывала ей фигуры светлых богов
And bring strength and solace to her struggling life;	И несла утешение и силу ее борющейся жизни;
High things that now are only words and forms	Высокие вещи, что ныне являются лишь словами и формами,
I reveal to her in the body of their power.	Я ей открывала в теле их силы.
I am peace that steals into man's war-worn breast,	Я - это мир3 , что тихо входит в грудь человека воинственную,
Amid the reign of Hell his acts create	Его действия создают среди царствия Ада
A hostel where Heaven's messengers can lodge;	Пристанище, где посланцы Небес могут устроиться;
I am charity with the kindly hands that bless;	Я - милосердие с добрыми руками, благословение дающими,
I am silence mid the noisy tramp of life;	Я - тишина среди шумного топота жизни;
I am Knowledge poring on her cosmic map.	Я - Знание, в свою космическую карту глядящее.
In the anomalies of the human heart	В аномалиях человеческого сердца,
Where Good and Evil are close bed-fellows	Где Добро и Зло - постельные приятели близкие
And Light is by Darkness dogged at every step,	И Свет преследуем Тьмой на каждом шагу,
Where his largest knowledge is an ignorance,	Где его обширное знание есть неведение,
I am the Power that labours towards the best	Я есть Сила, что трудится к лучшему
And works for God and looks up towards the heights.	И работает для Бога, и вверх к высотам глядит.
I make even sin and error stepping stones	Я делаю даже ошибку и грех ступенями каменными,
And all experience a long march towards Light.	А все испытания - путем долгим к Свету.
Out of the Inconscient I build consciousness	Из Несознания я строю сознание
And lead through death to reach immortal life.	И веду через смерть, чтобы бессмертной Жизни достигнуть.
Many are God's forms by which he grows in man;	Много есть форм Бога, которыми он растет в человеке;
They stamp his thoughts and deeds with divinity,	Мысли и дела человека они штампуют божественностью,
Uplift the stature of the human day	Вверх поднимается статуя из человеческой глины
Or slowly transmute it into heaven's gold.	Или медленно трансмутируется в небесное золото.
He is the Good for which men fight and die,	Он есть Добро, ради которого сражаются люди и гибнут,
He is the War of Right with Titan Wrong,	Он есть война Правого с несправедливым Титаном,
He is Freedom rising deathless from her pyre,	Он есть Свобода бессмертная, поднимающаяся из костра погребального,
He is Valour guarding still the desperate pass	Он есть Доблесть, охраняющая незыблемо безнадежный проход
Or lone and erect on the shattered barricade	Или стоящая одиноко и прямо на баррикаде разрушенной
Or a sentinel in the dangerous echoing Night.	Или часовым в опасной Ночи, эхом наполненной.
He is the crown of the martyr burned in flame	Он - венец мученика, сожженного в пламени,
And the glad resignation of the saint	И смирение святого довольное,
And courage indifferent to the wounds of Time	И равнодушная к ранам Времени смелость,
And the hero's might wrestling with death and Fate.	И мощь героя, борющегося с судьбою и смертью.
He is Wisdom incarnate on a glorious throne	Он - на великолепном троне воплощенная Мудрость
And the calm autocracy of the sage's rule.	И спокойная автократия правления мудрого.
He is the high and solitary Thought	Он - высокая и уединенная Мысль
Aloof above the ignorant multitude:	Поодаль, над невежественным множеством:
He is the prophet's voice, the sight of the seer.	Он - голос пророка, зрение провидца.
He is Beauty, nectar of the passionate soul,	Он - Красота, души страстной нектар,
He is the Truth by which the spirit lives.	Он - Истина, которой живет дух.
He is the riches of the spiritual Vast	Он - богатства духовной Обширности,
Poured out in healing streams on indigent Life;	Излитые из целительных струй на нуждающуюся Жизнь;
He is Eternity lured from hour to hour,	Он - Вечность, час от часа подманиваемая,
He is Infinity in a little space:	Он - бесконечность в маленьком пространстве:
He is Immortality in the arms of Death.	Он - бессмертие в руках смерти.
These powers I am and at my call they come.	Эти силы я есть, и по моему зову приходят они.
Thus slowly I lift man's soul nearer the Light.	Так ближе к Свету человеческую душу медленно я поднимаю.
But human mind clings to its ignorance,	Но за свое неведение цепляется человеческий ум,
And to its littleness the human heart,	А человеческое сердце - за свою малость,
And to its right to grief the earthly life.	За свое право на горе в жизни земной.
Only when Eternity takes Time by the hand,	Лишь когда Вечность берет за руку Время,
Only when infinity weds the finite's thought,	Лишь когда бесконечность венчается на мысли конечного,
Can man be free from himself and live with God.	Может человек от себя быть свободным и жить с Богом.
I bring meanwhile the gods upon the earth;	Между тем богов приношу я на землю;
I bring back hope to the despairing heart;	Я возвращаю надежду сердцу отчаявшемуся;
I give peace to the humble and the great	Смиренному и великому я даю мир,
And shed my grace on the foolish and the wise.	Изливаю свою милость на глупых и мудрых.
I shall save earth, if earth consents to be saved.	Я спасу землю, если земля спасенною быть согласится.
Thea Love shall at last unwounded tread earth's soil;	Тогда Любовь, наконец, неизраненная, ступит на землю;
Man's mind shall admit the sovereignty of Truth	Человеческий разум допустит власть верховную Истины
And body bear the immense descent of God."	И тело ощутит необъятное нисхождение Бога".
She spoke and from the ignorant nether plane	Она сказала, и из невежественного нижнего плана
A cry, a warped echo naked and shuddering came.	Крик долетел, деформированное эхо, нагое, дрожащее.
A voice of the sense-shackled human mind	Голос человеческого разума с его пониманием скованным
Carried its proud complaint of Godlike power	Нес свою гордую жалобу богоподобной силы,
Hedged by the limits of a mortal's thoughts,	Ограниченный смертного мыслей пределами,
Bound in the chains of earthly ignorance.	Связанный цепями земного неведения.
Imprisoned in his body and his brain	Заточенный в свое тело и мозг
The mortal cannot see God's mighty whole	Смертный видеть не может все могущество Бога
Or share in his vast and deep identity	Или соединится в своей широкой и глубокой тождественности
Who stands unguessed within our ignorant hearts	С тем, кто стоит внутри наших невежественных сердец неугаданный
And knows all things because he is one with all.	И знает все вещи, ибо един он со всем.
Man only sees the cosmic surfaces.	Космические поверхности человек только видит.
Then wondering what may lie hid from the sense	Затем удивляясь, что от чувства может лежать что-то скрытым,
A little way he delves to depths below:	Он немного копает под собою глубины:
But soon he stops, he cannot reach life's core	Но скоро бросает, он не может достичь ядра жизни
Or commune with the throbbing heart of things.	Или объединиться с пульсирующим сердцем вещей.
He sees the naked body of the Truth	Он тело Истины видит нагое,
Though often baffled by her endless garbs,	Хотя часто озадачен ее бесконечными платьями,
But cannot look upon her soul within.	Но не может взглянуть на ее душу внутри.
Then, furious for a knowledge absolute,	Затем, неистово стремясь к абсолютному знанию,
He tears all details out and stabs and digs:	Он рвет все детали, роет и колет:
Only the shape's contents he holds for use;	Лишь удовлетворения формой берет для использования,
The spirit escapes or dies beneath his knife.	Дух ускользает или под его ножом умирает.
He sees as a blank stretch, a giant waste	Он видит как пустоту протянувшуюся, пустошь гигантскую
The crowding riches of infinity.	Груды богатств бесконечности.
The finite he has made his central field,	Конечное он сделал своим полем центральным,
Its plan dissects, masters its processes,	Анализирует ее план, процессами ее управляет,
That which moves all is hidden from his gaze,	То, что всем движет, от его взгляда скрыто,
His poring eyes miss the unseen behind.	Его сосредоточенные глаза запредельное упускают невидимое.
He has the blind man's subtle unerring touch	Он имеет слепца безошибочное касание тонкое
Or the slow traveller's sight of distant scenes;	Или неторопливого путника вид дальних сцен;
The soul's revealing contacts are not his.	Души обнаруживающие контакты - не его,
Yet is he visited by intuitive light	Но все же его интуитивный свет посещает,
And inspiration comes from the Unknown;	И вдохновение идет из Неведомого;
But only reason and sense he feels as sure,	Но лишь рассудок и чувство он надежными чувствует,
They only are his trusted witnesses.	Лишь они - его свидетели доверенные.
Thus is he baulked, his splendid effort vain;	Так он мешкает, его великолепное усилие тщетно;
His knowledge scans bright pebbles on the shore	Его знание изучает светлую гальку на берегу
Of the huge ocean of his ignorance.	Огромного океана его неведения.
Yet grandiose were the accents of that cry,	Однако грандиозными были акценты этого крика,
A cosmic pathos trembled in its tone.	Космический пафос трепетал в его тоне:
"I am the mind of God's great ignorant world	"Я есть разум великого, невежественного мира Бога,
Ascending to knowledge by the steps he made;	Поднимающийся к знанию по ступеням, им сделанным,
I am the all-discovering Thought of man.	Я - всераскрывающая Мысль человека.
I am a god fettered by Matter and sense,	Я - бог, скованный Материей и чувством,
An animal prisoned in a fence of thorns,	Животное, заключенное за колючую изгородь,
A beast of labour asking for his food,	Зверь, что трудится, пищи прося,
A smith tied to his anvil and his forge.	Кузнец, прикованный к его наковальне и кузне.
Yet have I loosened the cord, enlarged my room.	Но удлинил я веревку, свою расширил я комнату.
I have mapped the heavens and analysed the stars,	Я начертил карту небес, проанализировал звезды,
Described the orbits through the grooves of Space,	В колеях Космоса описал я орбиты,
Measured the miles that separate the suns,	Измерил мили, разделявшие солнца,
Computed their longevity in Time.	И подсчитал их возраст во Времени.
I have delved into earth's bowels and torn out	Я копался в недрах земных и добывал
The riches guarded by her dull brown soil.	Богатства, охраняемые ее тусклой, коричневой почвой.
I have classed the changes of her stony crust	Я заклассифицировал перемены ее каменной корки,
And of her biography discovered the dates,	И раскрыл даты ее биографии,
Rescued the pages of all Nature's plan.	Спас страницы всего плана Природы.
The tree of evolution I have sketched,	Эволюции древо я набросал,
Each branch and twig and leaf in its own place,	Каждый ствол, ветка, листок на своем собственном месте,
In the embryo tracked the history of forms,	В эмбрионе выследил историю форм,
And the genealogy framed of all that lives.	Генеалогию выстроил всех этих жизней.
I have detected plasm and cell and gene,	Я открыл плазму, клетку и гены,
The protozoa traced, man's ancestors,	Нарисовал одноклеточных, человеческих предков,
The humble originals from whom he rose;	Скромных первоисточников, из которых он встал;
I know how he was born and how he dies;	Я знаю, как был он рожден и как умирает:
Only what end he serves I know not yet,	Лишь какой цели он служит, пока я не знаю,
Or if there is aim at all or any end	Если вообще здесь есть цель, либо предназначение некое,
Or push of rich creative purposeful joy	Либо импульс целеустремленной, богатой, созидательной радости
In the wide works of the terrestrial power.	В земной силы обширных работах.
I have caught her intricate processes, none is left:	Я ухватил ее процессы запутанные, ничего не осталось:
Her huge machinery is in my hands;	Ее огромный механизм - в руках у меня;
I have seized the cosmic energies for my use.	Энергиями космоса для своей пользы я овладел.
I have pored on her infinitesimal elements	Я сосредоточился на ее элементах мельчайших,
And her invisible atoms have unmasked:	И ее незримые атомы были раскрыты:
All Matter is a book I have perused;	Вся Материя - это книга, которую я изучил;
Only some pages now are left to read.	Лишь немного страниц прочитать мне осталось.
I have seen the ways of life, the paths of mind;	Я увидел пути жизни, разума тропы;
I have studied the methods of the ant and ape	Я изучил повадки муравья и обезьяны,
And the behaviour learnt of man and worm.	Узнал поведение мужчины и женщины.
If God is at work his secrets I have found.	Если есть Бог в творении, его секреты нашел я.
But still the Cause of things is left in doubt	Но пока Причина вещей остается сомнительной,
Their truth flees from pursuit into a void;	Их истина бежит в пустоту от преследования;
When all has been explained nothing is known.	Когда объяснено уже все, ничего не известно.
What chose the process, whence the Power sprung	Что избрало процесс, Сила зародилась откуда,
I know not and perhaps shall never know.	Не знаю я и, вероятно, никогда не узнаю.
A mystery is this mighty Nature's birth;	Мистерия есть этой могучей Природы рождение;
A mystery is the elusive stream of mind,	Мистерия есть поток ускользающий разума.
A mystery the protean freak of life.	Мистерия есть причуда многообразная жизни.
What I have learnt, Chance leaps to contradict;	Что бы ни изучил, возникает Случайность, чтоб опровергнуть;
What I have built is seized and torn by Fate.	Что бы я ни построил, Судьбой изменено и захвачено.
I can foresee the acts of Matter's force,	Я могу предвидеть действия силы Материи,
But not the march of the destiny of man:	Но не судьбы человеческой ход:
He is driven upon paths he did not choose,	Он управляем на тропах, которые не он выбирает,
He falls trampled underneath the rolling wheels.	Он падает с шумом под колеса катящиеся.
My great philosophies are a reasoned guess;	Мои величайшие философии аргументированными предположениями являются,
The mystic heavens that claim the human soul	Мистические небеса, что требуют человеческую душу,
Are a charlatanism of the imagining brain:	Есть шарлатанство воображающего мозга:
All is a speculation or a dream:	Все есть спекуляция иль греза.
In the end the world itself becomes a doubt:	В конце концов сам мир сомнительным кажется:
The infinitesimal's jest mocks mass and shape,	Бесконечно малого шутка дразнит массу и форму,
A laugh peals from the infinite's finite mask.	Из-под маски конечной звенит смех бесконечности.
Perhaps the world is an error of our sight,	Вероятно, мир есть ошибка нашего зрения,
A trick repeated in each Gash of sense,	Трюк, повторяемый в каждом проблеске чувства,
An unreal mind hallucinates the soul	Нереальный разум бредит душой
With a stress-vision of false reality,	В стрессе видения фальшивой реальности,
Or a dance of Maya veils the Void unborn.	Или танец Майи скрывает Пустоту нерожденную.
Even if a greater consciousness I could reach,	Даже если бы смог я достичь сознания более великого,
What profit is it then for Thought to win	Какая в том польза для Мысли, чтоб покорить
A Real which is for ever ineffable	Реальность, которая невыразима навеки,
Or hunt to its lair the bodiless Self or make	Какая польза охотиться в берлоге Себя бестелесного
The Unknowable the target of the soul?	Или Непознаваемого делать целью души?
Nay, let me work within my mortal bounds,	Нет, дай мне трудиться внутри моих смертных границ,
Not live beyond life nor think beyond the mind;	Не живи по ту сторону жизни, не думай за пределами разума;
Our smallness saves us from the Infinite.	Наша малость нас спасает от Бесконечности.
In a frozen grandeur lone and desolate	В ледяную грандиозность, пустынную и одинокую,
Call me not to die the great eternal Death,	Не зови меня умирать смертью великой и вечной,
Left naked of my own humanity	Оставленным обнаженным от моей собственной человеческой природы
In the chill vast of the spirit's boundlessness.	В холодной обширности безграничности духа.
Each creature by its nature's limits lives,	Каждое создание границами своей природы живет,
And how can one evade his native fate?	И как избежать может кто-то своей судьбы прирожденной?
Human I am, human let me remain	Я - человек, человеком дай мне остаться,
Till in the Inconscient I fall dumb and sleep.	Пока в Несознание, немым и спящим, я не паду.
A high insanity, a chimera is this,	Высокое безумие, химера все это,
To think that God lives hidden in the day	Думать, что Бог живет спрятанным в глине,
And that eternal Truth can dwell in Time,	И что жить во Времени может вечная Истина,
And call to her to save our self and world.	И звать к ней, чтобы спасти нашу самость и мир.
How can man grow immortal and divine	Как человек может стать бессмертным, божественным,
Transmuting the very stuff of which he is made?	Трансмутируя само вещество, из которого создан он?
This wizard Gods may dream, not thinking men."	Об этом могут грезить волшебники-боги, не разумные люди".
And Savitri heard the voice, the warped answer heard	Савитри выслушала голос, ответ искаженный выслушала
And turning to her being of light she spoke:	И, повернув к своему существу света, сказала:
"Madonna of light, Mother of joy and peace,	"Мадонна света, Мать мира4 и радости,
Thou art a portion of my self put forth	Ты - самой меня часть, что вперед вышла,
To raise the spirit to its forgotten heights	Поднимать дух на его высоты забытые
And wake the soul by touches of the heavens.	И будить душу прикосновениями неба.
Because thou art, the soul draws near to God;	Ибо ты есть, душа приближается к Богу;
Because thou art, love grows in spite of hate	Ибо ты есть, любовь растет вопреки ненависти,
And knowledge walks unslain in the pit of Night.	И знание в яме Ночи неубитым гуляет.
But not by showering heaven's golden rain	Но не падением небесного золотого дождя
Upon the intellect's hard and rocky soil	На интеллекта каменистую, твердую почву
Can the tree of Paradise flower on earthly ground	Может зацвести на земле Дерево Рая
And the Bird of Paradise sit upon life's boughs	И Райская Птица сесть на ветвях жизни,
And the winds of Paradise visit mortal air.	И ветры Рая посетить смертный воздух.
Even if thou rain down intuition's rays,	Даже если прольешь ты вниз лучи интуиции,
The mind of man will think it earth's own gleam,	Ум человека подумает, что это - земли собственный блеск,
His spirit by spiritual ego sink,	Его дух духовным эго будет утоплен
Or his soul dream shut in sainthood's brilliant cell	Или его душа будет грезить, в яркой клетке святости запертая,
Where only a bright shadow of God can come:	Куда только светлая тень Бога может прийти.
His hunger for the eternal thou must nurse	Его голод к вечному ты должна вскармливать
And fill his yearning heart with heaven's fire	И наполнять его томящееся сердце небесным огнем,
And bring God down into his body and life.	И нести Бога вниз, в его тело и жизнь.
One day I shall return, His hands in mine,	Однажды вернусь я, Его руки в моих,
And thou shalt see the face of the Absolute.	И ты увидишь лицо Абсолюта.
Then shall the holy marriage be achieved,	Тогда святое супружество будет достигнуто,
Then shall the divine family be born.	Тогда божественная рождена будет семья.
There shall be light and peace in all the worlds."	И мир и свет во всех мирах будут".
End of Canto Four	Конец четвертой песни

Оглавление сервера по Интегральной Йоге

1  Бунтарь-Гигант в Греческой мифологии, сожженный Олимпийскими богами в вулкане Этна.2  Peace - мир, покой.3  Peace - мир, покой.4  Peace - мир, покой.