(1-ая редакция: приблизительный перевод, сделанный с книг Шраддхаван «Английский в Са́витри»)

              ШРИ  АУРОБИНДО   

 

 

                                                                             

                                    

                                     

                          

                           «СА́ВИТРИ: ЛЕГЕНДА И СИМВОЛ»         

                                     

                        

                                           

                                      Книга Первая

                                      

                                                                

                                                               Книга Нача́л

 

 

 

ПЕСНЬ  ПЕРВАЯ

«СИМВОЛ  РАССВЕТА»

 

 

 

 

 

1  БЫЛ час до пробуждения Бого́в.

Божественного Действа путь пересёк

Предчувствующий громаду недоброго, разум Ночи́ одинокой

В храме вечности Своём затменном –

5  Неподвижностью застыв над Безмолвным краем.

Почти осязалась тёмная, непроглядная,

В мрачном образе Её задумчивых глазниц –

Пучина бесформенной Бесконечности;

Бездо́нный нуль Мир поглотил.

10  Мощь пробуждения забвенной безграничности само́й

Между первым и последним Небытием,

Воскресающая сумрачно-исторгнувшее чрево –

Освободилась от неразрешимой тайны рождения

И медленного процесса умирания,

15  Стремясь достичь своего конца в пустующем Ничто.

Как и в тёмном истоке всех вещей,

Немая бесформенность, похожая на Непознанное,

Повторяющая вечно несознательное действие,

Продлевающая вечно невидящую волю –

20  Убаюкивалась косми́чным сном невежественной Силы,

Чья созидательная дремота́ зажигает солнца

И несёт наши жизни в сомнабулическом вихре.

Наперекор тщете́ громадного Космического транса,

Его бесформенного ступора без разума иль жизни,

25  Вращающаяся тень сквозь неодушевлённую Пустоту́

Была отброшена назад опять в немыслимые сны –

Земля забвенной колесила в пучинах пустоты́,

Забыв свой дух, свою судьбу́.

Безмятежные небеса были нейтральны, пусты́, неподвижны.

30  Вдруг нечто шевельнулось в непроглядной пустоте́;

Бесформенное движение, немыслимая Идея,

 

 

 

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

2  Настойчивая, неудовлетворённая, без цели,

Желала нечто, но не знавшая, как быть –

Дразнила Несознание, чтоб пробудить Неведение.

35  Пришедшая агония оставила дрожащий след,

Дав возможность старому, измученному, неисполненному желанию,

Умиротворённому в своей безлунной подсознательной пещере –

Го́лову поднять и свет отсутствия искать,

Напрягая закрытые глаза́ пропавшей памяти,

40  Как некто, кто ищет отжившую суть,

А встречает лишь тлен своего желания.

Случилось так, что в этом глуби́нном Ничто,

Даже в этом конечном распадающемся ядре́ –

Сверкнуло непомнящее божество,

45  Избегшее смерти и прошлого забвения,

Приговорённое возобновить усилие и тоску,

Ожив в друго́м, напрасном Мире.

Бесформенное сознание желало света,

А пустое предвидение томилось предчувствием длительного изменения.

50  Как-будто детский пальчик, лежащий на щеке

Напоминал о бесконечной необходимости явлений

Беспечной Ма́тери вселенной –

Младенческим стремлением схватив мрачности Простор.

Неосязаемо зарделась где-то брешь:

55  Долгая одинокая линия неясного оттенка,

Словно, смутная улыбка, искушающая высохшее сердце –

Потревожила дальний рубеж тёмного сна жизни.

Прибывшее с другой стороны́ безграничности

Око божества пронзительно смотрело сквозь беззвучные глуби́ны;

60  Разведчик на задании солнца

Появился средь тяжести космического сна,

Болезненного оцепенения и усталости Мира,

Чтобы найти суть духа и запусте́ние

Забвенное – забытое блаженство воскреся.

65  Захватывая безмысленное пространство,

Его послание ползло сквозь упорную тишину,

Призывая в путешествие сознание и радость

 

 

Песнь I: Символ Рассвета

 

 

 

 

 

3  И, покоряя не иллюзорную Природы стать –

Принуждало обновлённым согласием смотреть и ощущать.

70  Мысль посеяна была в непроторённой Пустоте́,

Чувство родило́сь внутри́ темнеющих глуби́н,

Память дрогнула в сердце Времени –

Словно бы давно уме́ршая душа́ встрепенулась ожи́ть:

Но забвение, что сменяет падение

75  Сгладило скрижалей груду прошлого

И всё, что было разрушено – должно воссо́здано быть вновь

И старый опыт отработан ещё раз.

Всё осуществиться может, если есть прикосновенье бога.

Надежда вкралась в едва осме́левшее «быть»

80  Среди одинокого безразличия Ночи́.

Как-будто просящее подаяние в чу́ждом Мире

С робостью и опаской инстинктивного изящества,

Осиротевшее и вынужденное искать приют –

Блуждающее очарование без места бытия

85  Вошло в отдалённый закоулок небес

Неторопливым чудесно-неясным жестом призыва.

Настойчивая дрожь преобразующего касания

Преследовала инертную черноту́ спокойствия –

Красото́й и чудом потревожив ни́вы Бога.

90  Блуждающая рука бледно-завораживающего света,

Сияющая вдоль мгновенно исчезающего кра́я –

Закрепилась золотой панелью с переливчатой петлёй,

Приоткрывая врата́ мечтаний в таинственный край.

Один лучезарный угол, распахивающий скрытые явления –

95  Заставил прозреть безмерную слепоту Ми́ра.

Мрак поник и заскользил ниспадающим покро́вом

С полулежащего те́ла бога.

Затем, сквозь бледно показавшийся просвет,

Едва достаточный для солнечной капе́ли –

100  Проли́лось откровение и пламя.

Краткий вечный знак возник в вышине.

Очарованием с недостижимых трансцендентностей

Радужного сияния Невиданного,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

4  Посланием от неизвестного бессмертного Света,

105  Пламене́ющим над дрожащим краем творения –

Заря ткала́ ауру чудесных оттенков

И зароняла свой посев величия во времени.

Посетительница мгновения божественностью воссияла.

На тонкой грани жизни недолго Ви́дение стоя́ло

110  И перегнулось через Земную кривизну мыслящего лба.

Пересказывая неизвестную красоту́ и блаженство

Цветастыми иероглифами мистического чувства,

Она черта́ла стро́ки многозначительного мифа,

Повествуя о величии духовных рассветов –

115  Нетленным кодом записав небо на странице.

Тот день откровения почти был раскрыт

Сигнальными огнями наших чувств и дум;

Одинокое великолепие из невидимой цели

Почти было накинуто на тёмную Пустоту́.

120  Ещё раз поступь потревожила пустующие Широ́ты,

Бесконечности центр – Лик восторженного покоя

Разлепил вечные веки, что открывают небеса;

Образ с далёких блаженств казался близким.

Посланница меж вечностью и изменением –

125  Всеве́дующая Богиня согнулась над широ́тами,

Окутывающими обречённые путешествия звёзд

И взирала на пространства, что к по́ступи Её готовы.

Лишь посмотрев украдкой на спрятанное солнце за спиной,

Она задумчиво пошла к своей работе вечной.

130  Земля почувствовала рядом Нетленное движение:

Пробуждающее ухо Природы услы́шало Её шаги,

Обширность повернулась к Ней своим безграничным взором

И рассыпавшись по запечатанным глуби́нам – Её сияющая улыбка

Зажглась, чтобы разжечь молчание Миров.

135  Всё росло посвящением и обрядом.

Воздух был вибрирующей связью между небом и землёй;

Широко́-крылатый гимн великого священного ве́тра

Вздымался и низвергался на алтарь холмо́в;

Ветви крон молились в разверзающемся небе.

 

 

Песнь I: Символ Рассвета

 

 

 

 

 

5  140  Здесь, где наше полутёмное неведение огибает бездны

В немом чреве неясной Земли́,

Здесь, где никто даже не знает ша́га вперёд,

А у Истины есть трон позади тёмного сомнения

На этом измученном и ненадёжном поле тяжкого труда,

145  Раскинувшимся под широким безразличным взором

Беспристрастного свидетеля радости и го́ря –

Наша распростёртая земля несла луч пробуждения.

Здесь также ви́дение и пророческое озарение

Светились чудесами обычных незначащих явлений;

150  Затем, божественное вдохновение растратилось, ушло –

Невостребованным угасая из смертных сфер.

Священное томление задержалось своим очертанием,

Поклонение слишком совершенным Присутствию и Силе

Не выдержать сердца́м, скованных смертью,

155  Чтобы явить предвидение чудесного рождения.

Лишь недо́лго богосвет может оставаться:

Духовная красота́, что зрение человеку озаряет –

Проявляет страсть и скрытую маску Материи,

И в такте Времени вечность расточает.

160  Когда же душа́ приближается к поро́гу рождения,

Соединяя смертное время с Безвременьем,

Искра́ божества потерявшись в склепе Материи

Теряет свой блеск в несознательных планах –

Вот так, преходящее сияние магического огня

165  Растворяется в светлой и привычной атмосфере.

Послание прекратилось и убыл посланник.

Единственный Призыв, несопровождаемая Мощь

Отошли в далёкий тайный Мир

Оттенком и чудом небесного луча:

170  Богиня больше не глядела на нашу смертность.

Чрезмерная красота, естественная для божества

Не смогла выдержаться вре́менно рождёнными оча́ми;

Слишком волшебно-реальное для космического постояльца

Её сияющее тело было вычеркнуто с небес –

175  Более не́ жили редкость и чудо.

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

6  Стал обыкновенным свет Земного дня.

Освободившись от изнуряющего отдыха,

Шум торопливой Жизни вновь

Бежал круга́ми Её слепого поиска.

180  Все пробуди́лись к своим обыденным дела́м;

Народ древесный, земляной, всей тьмою

Повиновался импульсу внезапного инстинкта,

Но был здесь человек, кто лидерством своим с умом ещё незрелым –

Один взирал в грядущий скрытый лик

185  И бремя тяжкое своей судьбы́ подня́л.

 

           И также Са́витри проснулась средь этих три́бов,

Спешащих влиться в сверкающего Вестника хорал,

Что соблазнённые красо́ю видимых доро́г –

Свой оглашали скоротечно-радостный удел.

190  Сродни извечности, откуда вышла – она

В том мелком счастии безу́частна была,

Могущественный странник в людском обличии –

Гость воплощённый внутри ответа не давал.

Зов, что пробуждает прыжок ума людского

195  Своим изменчивым движением пого́ни страстной,

Своим пестряще-призрачным желаньем –

Сладкой, чуждой нотой её сердце посетил.

Послание времени кратким светом было не для неё.

В ней находилось страдание бого́в,

200  Заключённое в наш преходящий человеческий каркас,

Покоривший бессмертие тленом вещей.

Однажды, необъятная Природная радость принадлежала ей,

Но долго не смогла сдержать свой золотой небесный цвет

Иль выстоять на этом ло́мком основании земном.

205  Робким движением в пучинах Времени

Хрупкая жизненная малость отвергла силу,

Гордость и широту сознания с блаженством,

Что Са́витри несла собою в человеческий шаблон,

Спокойным восторгом венчая одну ду́шу со всеми –

210  Ключом к пылающим врата́м экстаза.

 

 

 

Песнь I: Символ Рассвета

 

 

 

 

 

7  Земная фибра, питающаяся соком удовольствия и слеза́ми

Отвергла неувядающий дар восторга –

Предложив дочери бесконечности

Свой страстный цветок любви и рок судьбы́ взамен.

215  Напрасным сейчас казалось великолепие жертвы.

Щедрость своей обильной божественности,

Саму себя и всем, чем была – Са́витри ссудила людям,

Надеясь внедрить своё возвышенное существо

И в их тела́х дать жизни всход,

220  Чтоб небеса смогли естественно взойти на смертной почве.

Тяжело склонить к изменению земную природу;

Смертность несёт боль вечного касания:

Она пугается непримиримой чистой божественности

От такого натиска эфира и огня;

225  Она ропщет на беспечальную счастли́вость Са́витри и

Почти с ненавистью отталкивает приходящий свет;

Она дрожи́т на обнажённую мощь Истины,

На могущество и сладость Её абсолютного Го́лоса.

Навязывая на высо́ты закон бездны,

230  Смертность марает своею грязью посланников небес:

Шипы своей природы падшей несут защиту Ей,

Она отворачивается от спасительных рук Милости;  

Она встречает сыновей Бога болью и смертью.

Проходя по Земной сцене сверканиями молний –

235  Их солнечные мысли блекнут, затемнясь невежеством умов,

Их работа обманута, их добро́ повёрнуто во зло,

Крест – им вознаграждение за принесённый жертвенный венец,

Они оставляют позади лишь великолепное Имя.

Огонь пришёл и коснувшись человеческих сердец – ушёл;

240  Но несколько схватили пламя, взойдя к великой жизни.

Весьма в недобрый Мир Са́витри пришла помочь и оберечь –

Её величие давлело над Его невежественной плотью,

А из мрачных недр Его ответ исторгся страшный

Скорбной юдолью, борьбой, паденьем.

245  Чтоб с горем жить, чтоб смерти заслонить дорогу –

Бессмертие разделило смертный лот.

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

8  Так, пойманная в западню земных суде́б,

Час испытанья свой смиренно ожидая,

Отверженная от своего по праву счастья,

250  Приняв у тёмной жизни земное одеяние,

Скрываясь даже от того, кого любила – она

Людской судьбою бога возвела.

Но тёмное предвидение её отмежевало

От всех, кому была она опорой и звездой;

255  Величественная, чтоб огласить опасность с болью –

В своих истерзанных глуби́нах она хранила го́ря всход.

Но, кто за слепото́й людской следи́т –

Тот подымает груз беспечной расы;

Так и она – врага приветив, должна своим сердцем его накормить,

260  Встречая смело неизвестными свой шаг и рок,

Беспомощной обязана предвидеть ужас и отвагу.

Давно предвиденное и роково́е утро было здесь,

Неся обыкновенный свой каждодневный день.

Природа движется своим могучим направлением,

265  В небрежности ломая ду́шу, жизнь;

Она идёт вперёд, убой свой оставляя сзади:

Лишь это замечает только человек, да Бо́говы всеви́дящие очи.

Даже в такой момент её душевного отчаяния,

В зловещей встрече со смертью и страхом –

270  Крик не срывался с уст Са́витри и о помощи зов;

О тайном го́ре никому она не говорила:

Спокойным был её лик, а храбрость молчание хранило.

Но, лишь страдало и боролось её поверхностное существо;

Даже её человечность божественной была наполовину:

275  Её дух открывался Духу во всём,

Её природа ощущала всю Природу, как свою.

В стороне ото всех, живя внутри – она удерживала жизни все;

Отчуждённой – она несла в себе планету:

Её ужас был един с великим космическим ужасом,

280  Её сила покоилась на космических могуществах;

Любовью Матери вселенской – она была.

Против зла в корня́х страдающей жизни,

 

 

Песнь I: Символ Рассвета

 

 

 

 

 

9  Собственным бедствием, как личным зна́ком –

Из своей душевной боли сковала Са́витри мистично-острый меч.

285  Уединённым умом, всемирно-распахнутым сердцем

Она подняла́сь к одинокой, неразделённой Бессмертной работе.

Сначала жизнь не горевала в её груди́ отягощённой:

На Земных коленях естественной сонливости

Инертной, забытию́ преда́вшись,

290  На кра́е разума она в покое распласталась несознательно –

Тупой и безмятежной, как камень и звезда.

В глубокой расщелине молчания меж царств обоих

Са́витри покоилась от го́ря вдалеке́, заботой не тревожась –

Никак не призывая сюда печаль.

295  Затем, неясное воспоминание качнулось тенью

И она, вздохнув на чрево руку положила

И восприняла́ знакомую, томящуюся боль –

Глуби́нную и тихую и старую, обычную для те́ла,

Но не поняла́ причину появления и где её источник.

300  Мощь, что зажигает разум была ещё сокрыта:

Тяжёлыми и неотзывчивыми были слу́ги жизни,

Словно, рабочие что вознаграждению не рады;

Угрюмый факел чувств отказывался возгореть;

Беспомощный мозг не обрёл своё прошлое.

305  Только смутная Земная природа поддерживала тело.

Но вот пошевелилась Са́витри, её жизнь разделила косми́чный груз.

На призывы своего молчаливого зова те́ла,

Её могучий широко́-крылый дух пропутешествовал назад –

Назад к ярму неведения и року,

310  Назад к труду и стрессу смертных дней,

Освещая путь сквозь неизвестный символ грёз

Через отливы сна морей.

Её дом Природы ощутил неведомую власть;

Стремглав осветились тёмные комнаты жизни

315  И ставни памяти открылись на часы́,

А усталая поступь мысли достигла её двере́й.

Всё вернулось к ней: Земля, Любовь и Фатум

Древними спорщиками окружили её,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

10  Словно, гигантскими фигурами, что борются в ночи́:

320  Божества́ из тёмного Несознания родили́сь,

Восстав к борьбе и божественной боли,

А в тени́ её пламенного се́рдца,

В мрачном центре страшного спора –

Страж безутешной пучины,

325  Наследующий долгую агонию планеты,

Окаменелым образом ста́туи высокой с богоподобной Болью,

Глядел в Пространство застывше-безучастными глаза́ми,

Что зрили вечные глуби́ны го́ря, но не жизни цель.

Страдающий своей суровой божественностью,

330  Привязанный ко трону своему – он ненасытно ждал

Ежедневное жертвоприношение её невыплаканных слёз.

Весь неистовый вопрос людских часов стал обнажён.

Жертву страдания и желания

Земля предлагает бессмертному Наслаждению

335  Начать сначала под вечною Рукой.

Пробудившись, Са́витри терпела плотного мгновений ход

И смотрела на этот зелёно-улыбающийся Мир,

И слышала невежественный крик живых созданий.

Средь тривиальных звуков неизменной сцены

340  Её душа́ подня́лась – Времени и Року противостоя.

Неподвижная в себе, она собра́ла силу.

Это был день, когда должен умереть Сатьяван.

Это был день, когда должен умереть Сатьяван.

                                                                                                                                                                                                                       

                                                                                                

                                                                                                                                      КОНЕЦ ПЕРВОЙ ПЕСНИ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЕСНЬ  ВТОРАЯ

   

«СТАНОВЛЕНИЕ»

                               

                              

 

 

 

11  Недолго, погружённый в тайные области мысли

Ум Са́витри пребывал в многочисленных όбразах прошлого,

Что όжил снова и видел скоротечный свой конец:

Умирающим – он нерушимо жил в ней;

5  Временным и исчезающим из недолговечных глаз –

Невидимый, обречённый призрак существа

В своей груди́ фантомной будущее нёс.

По шлейфу мимолётному ушедших вдаль событий

Обратного течения настойчивых часов,

10  И на краю́ реки́ волшебного потока,

Заполненного облюбованными лицами, что более не виделись теперь,

И образов неуловимых прежних дел –

Её свидетельствующий дух стоял, обозревая Время.

Всем, чем однажды она надеялась, мечтала и была –

15  Летело её прошлым орлинными крылáми по небосводу памяти.

Как в многоцветном пламени внутренней зари,

Её жизненные магистрали с милыми переулками

Расстилались картой перед ней – солнце-яркой записью пейзажной

Из светлой страны́ детства,

20  И голубых гор паря́щей юности

И райских рощь и павлиньих крыльев Любви,

Чтоб слиться радостно под молчаливой тенью рока

В последнем повороте, где мчались небеса и ад.

Двеннадцать страстных месяцев вели ко дню судьбы́.

25  Абсолютный сверхъестественый мрак обрушивается

Иногда на человека, когда стремится к Богу он:

Подходит час, когда спадают все предназначения Природы;

Вынужденным выйти из оберегающего Неведения,

И отброшенным назад к своему голому примитивному бытию,

30  С себя он должен сбросить свою поверхностную ду́шу,

И обнажённым божеством внутри предстать:

 

 

 

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

12  Для Сáвитри теперь проби́л тот час.

Она достигла точки, где жизнь должна быть тщетна

Иль элемент в себе пробудить нерождённый –

35  Волю, что отме́нит судьбу́ её те́ла.

Ибо, только нерождённая мощь вечного ду́ха

Сможет поднять ярмо, наложенное рождением во Времени.

Лишь Сущеё, что лепит наш индивидуальный образ –

Сможет стереть зафиксированную бесконечную линию,

40  Которая соединяет эти меняющиеся имена, эти неисчислимые жизни,

Эти вновь забвенные личности,

Скрываясь в наших сознательных действиях

Шлейфом старых позабытых мыслей и дел,

Не признавая наследие наших погребённых персоналий,

45  И обременённую преемственность нашим исчезнувшим формам,

Слепо при́нятых телом и душой.

Эпизод в позабытой повести

Своё начало потеряв, свой мотив и место скрыв,

Однажды живое предáние подготовил и создáл

50  Нашу теперешнюю судьбу – детище прошлых энергий.

Фиксированность космических событий,

Скреплённая скрытыми неизбежными соединениями

Сáвитри должна порвать, низложить силой души́

Своё прошлое, преткновенье на доро́ге Бессмертия

55  Сравнять с землёй и заново создать свою судьбу.

Разговор первоначальных Бого́в,

Происходящий на границах Непознанного

Полемикой её души́ с воплощённым Небытием –

Должен сразиться на опасном, смутном плане:

60  Её существо должно противостоять своей бесформенной Причине и

Свою одинокую суть взвесить против вселенной.

На остроконечном пи́ке, где Сущеё одно с Ничем

И нет у жизни чувств, а у любви нет места, чтоб стоя́ть –

Над исчезающим краем она должна своё дело оправдать,

65  В пещере смерти мировой держать беспомощное притязание жизни

И право доказать своё, чтобы любить и быть.

Видоизменённым стать должно жёсткое равновесие Природы;

 

 

 Песнь II: Становление

 

 

 

 

 

13  Сáвитри должна свободу вы́играть от прошлого договόра своего,

Старый счёт страдания исчерпать,

70  Вычеркнуть из Времени трудно-погашаемый долг души́

И тяжкое порабощение Кармических Бого́в –

Медленным реваншем непрощаемого Закона

И глуби́нной необходимостью вселенской боли,

И тяжкой жертвой, и трагическим последствием.

75  За барьер безвременья она должна прорваться,

Проникнуть своими мыслимыми глуби́нами в чудовищную тишину Пустоты́,

Всмотреться в одинокие глазá бессмертной Смерти

И своим чистым духом измерить Бесконечности ночь.

Великое и печальное мгновенье близилось сейчас.

80  Последние долгие дни тяжёлой поступью тянулись

К своей судьбе, закованным в доспехи батальоном –

Растягиваясь так, чтоб вскоре миновать близкий свой конец.

Одна меж множества любимых лиц,

Осознающая среди незнающих сердец счастливых –

85  Своим вооружённым духом за временем она следила,

Вслушиваясь в предвиденный громадный шаг

В сокрытой красоте́ необитаемых чащόб.

Бойцом в молчаливом страшном поединке

Несведающего Мира – она за Мироздание стоя́ла:

90  Без помощника она внутри стяжала Силу;

Там не было свидетельствующих глаз земных;

Боги наверху, а явная Природа снизу

Зрителями были этой могучей борьбы.

Вокруг неё вздымались строгие холмы́,

95  А шелест зелени задумчивой обширности лесной

Постоянно бормотал свою приглу́шенную речь.

Густо раскрашенным великолепием самовостόрженная жизнь,

Задёрнулась живой листвою в однотонном изумруде,

Пестрясь лучами солнца и радостью цветόв,

100  Окружив её уединённую сцену судьбы́.

Там она взрослá к вершине своего духа:

Гений титанических молчаний,

Погружая её ду́шу в своё обширное одиночество –

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

14  Показал ей её чистую реальную суть

105  И сочетал её с её же окружением.

Одиночеством возвеличилось её человеческое время

На фоне вечности и уникальности.

Сила чисто прямой потребности,

Уме́ньшившая тяжёлое обрамление человеческих дней

110  С его перегруженной массой поверхностных нужд

К первой скудной полосе́ простых животных желаний,

И к дикому могуществу примитивной земли́,

И к неисчислимым зарослям упорно растущих деревьев,

И к задумчивой синеве беззаботного неба,

115  И к тяжкому грузу медленно проходящих месяцев –

Привела её в глубинный простор для размышления и Бога.

То – был её излучающий пролог жизненной драмы.

Место для поступи вечности по Земле́, что

Началόсь в уединенном томлении лесóв

120  И охранялось устремлением вершин –

Показалось сквозь золотистую брешь Времени,

Где вслушивающаяся неподвижность внимала несказанному слову,

А время позабыло к беде и перемене ход.

Здесь с внезапностью божественного появления,

125  Повторяя чудо первого нисхождения и

К восторгу меняя слепое кружение Земли́ –

Любовь явилась к ней, в тени́ скрывая Смерть.

Бог Любви в ней естественно находит свою святыню совершенства.

Небесный рост начáлся с первого земного существа;

130  Сквозь все долгие испытания расы

Никогда ещё необыкновенное созданье не несло Его стрелу́,

Эту горящую проверку божества в наших частях –

Молнию с высот в нашу бездну.

Всё в ней указывало к благородному рόду.

135  Близкий к Земным просторам и задушевный к небесам,

Её возвышенный и стремительный молодой широкό-видящий дух,

Путешествующий сквозь Миры великолепия и тишины –

Затопил дорόги Мысли к непроявленным вещам.

Пылкою была её самоуравнове́шенная, неспотыкающаяся воля;

 

 

 

Песнь II: Становление

 

 

 

 

 

15  140  Её разум, морем прозрачной искренности

Страстным в потоке – был без единой мутной волны́.

Как в мистичном и динамичном танце

Жрицей незамутнённых блаженств,

Вдохновлённой и ведо́мой из освобождённого свода Истины

145  Движениями в пророческой пещере бого́в –

Сердечное молчание в руках радости

Наполняло интенсивными созидающими ритмами

Тело, словно, притчей рассвета,

Казавшемся нишей для скрытой божественности

150  Иль золотыми вратáми храма к запредельным вещам.

Бессмертные ритмы раскачивались в её рождающихся шагáх;

Её взгляд, её улыбка пробуждала неземное чувство

Даже в земном веществе, а их интенсивное наслаждение

Изливало божественную красоту́ на человеческие жизни.

155  Обширная самоотдáча была её прирождённым действием:

Великодушие, как море или небо

Окутывало своим величием всё, что приходило

И вызывало чувство возвышенных сфер –

Её нежная забота была мягким умеренным солнцем,

160  Её сильная страсть – равновесием голубых небес.

Словно, загнанной птицей летит могучая душá,

Спасаясь усталыми крылáми из Мира штормо́в,

И спокойствия достигает при виде спасительной тве́рди

В безопасной гавани и великолепной неге –

165  Испив жизнь снова потόком огненного мёда, чтоб

Обреcти опять забытую привычку счастья,

И ощутить природную и ярко восхитительную атмосферу Сáвитри,

И очищающую радость в её сердечном, самобытном прáвиле.

Глуби́нным состраданием, тихим прибежищем –

170  Её внутренняя помощь отворяла вратá в небеса;

Любовь в ней была всеобъятнее космоса,

В её одном сердце весь Мир мог спасение найти.

Великое и неудовлетворённое божество там смогло обитать:                           {Бог Любви}

Свободной от мелкой самоограни́ченной атмосферы –

175  Её настроение могло приютить Его чистейшее дыхание

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

16  Духовностью, что может вещи все обожествить.

Ибо, даже её пучины – были тайниками света.

Сáвитри в мгновении была неподвижностью и словом,

Континентом распространя́ющегося мира,

180  Океаном бестрепетного чистого огня;

Сила и молчание бого́в подвластны были ей.

Бог Любви в ней, словно, свою необъятность нашёл,

Жаром своим Он тонкий эфир вновь обрёл

И к ней устремился, как в свой естественный дом.

185  В ней Он вечность встретил свою.

 

                                                                                  

     Пока несчастья шлейф не потревожил этот луч.                                                         {Са́вири}

На хрупкой пя́ди этой изменчивой земли́

С тех пор, как всеохва́тный её взор из дόма своего дыханием скреплённый,

Взаимностью счастливым звёздам открываясь,

190  Где жизнь не под печальным изменением –

Красоту́ неведомой подвластным смерти ве́кам помнил он

И Ми́ру этому из хрупких форм дивился,

Запечатлённых на холстáх мерцающего Времени, 

Неприкосновенностью Могуществ нерождённых став для ней.         

195  И даже наклонясь, чтобы нести людскую нόшу –

Её шаги́ хранили измерения бого́в.

Дыхание Земли́ ослабло, чтоб замарать сверкание того стекла:                               {Са́вири}

Незапятнавшись пылью нашей смертной атмосферы –

Оно ещё отражало духовную радость небес.

200  Почти все, кто жил в её свете, увидáли

Её приятеля по играм с извечных сфер,

Спустившегося со своих недосягаемых владений

В манящий шлейф её светоносного пришествия,

Бело-о́гненной жар-птицей бесконечного блаженства,

205  Паря́щего пла́менными крылáми над её днями –

Щитом небесного спокойствия дитя призвания храня.

Сверкающая орбита её ранним становлением была,

Годá проходили шествием божеств золотопарчовых;

Её молодость в спокойном счастии на трон взошла.

210  Но радость не может длиться до конца:

 

 

Песнь II: Становление

 

 

 

 

 

17  В земных вещах есть мрак,

Который не потерпит и ноты счастья даже.

К ней приблизилась неуловимая Рука:

Вооружённое Бессмертие ловушку Временем несло.

215  Единственный, встречающий отягощённых бременем великим – имел с ней дело.              

Вручитель испытания и тропы́ – неясный бог,

Который выбирает в этом всесожже́нии души́

Орудиями духа: смерть, лишение и скорбь,

Своим факелом боли

220  Зажёг пучину незаконченного Мира

И Сáвитри призвал её же широтой заполнить эту бездну.

Величественный и безжалостный своим спокойным взглядом,

Усложняющий страшную стратегию Вечности –

Он трудность отмерял могуществом

225  И углублял с лихвой пучину, которую должны все пересечь.

Терзая её божественные элементы,

Он сделал её сердце подобно борющемуся людскому сердцу

И усилил её прочность на указанном пути.

Сáвитри смертное дыхание для этого взялá;

230  Она пришла сразиться с Тенью,

И противостоять должна загадке человекова рождения,

И краткой жизнью побороться в тупой материи Ночи́.

Либо склониться под Неведением и смертью

Иль прорубить пути Бессмертия,

235  Чтоб вы́играть или проиграть небесную игру для человека –

Был Судьбоностный жребий брошен решением её души́.

Но родилáсь она не подчиняться и страдать –

Вести́ и проводить была её сияющая роль.

Здесь не было материи земного кроя,

240  Пригодного на каждый день для беззаботно деятельных Сил.

Дрожащий образ на экране Рока                                                                                            {человек}

В текущем представлении полуоживлён

Иль выкинутый в океан Желания,

Трепался на волнáх безжалостной забавы

245  И по пучинам Обстоятельств разметён,

Живая тварь роди́лась согнуться под ярмом,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

18  Вещь и игрушка для владык Времён

Иль дополнительная пешка, предназначенье оной чтоб толкали

Движеньем медленным вперёд по неизмеримой

250  Шахматной доске́ в игре земной души́ с Судьбою –

Стал Временем подобный образ человека оформлё́н.

Са́витри – саморождённой Силой здесь была.

В этой сумеречной загадке Бога

Заложен медленный и неизвестностью тревожный компромисс

255  Ограниченной Природы с безграничною Душой,

Где всё должнό идти меж упорядоченным Шансом

И беззаботной Необходимостью слепой

Так высокό – огнём духовности блеснуть не смея.

Лишь на мгновенье, встреченый им Пламени первоисточника напор –

260  Касанием ответным с лихвой раскрόшит все сделанные формы

И пропитается тогда Земля отягощеньем Бесконечным.

Тюрьмой является этот безмерный материальный Мир:

На каждом перекрёстке стои́т во всеоружии Закон каменогла́зый,

У каждых врат – шаги́ огромных мрачных страж.

265  Серый трибунал Неведения,

Инквизиция из жрецов Ночи́ –

Суд вершат над путешественницей душой,

А заповеди дуальности и Кармическая норма

Титана сдерживают в нас и Бога:

270  Боль их бича и радость серебрянного подкупа

Стерегут неподвижность вращающегося Колесá.

Узы наложены на высокό восходящий разум,

Печать на широкό распахнутое сердце:

Смерть останавливает путешествующую открывательницу – Жизнь.

275  Так сохранён у Несознания трон

По ходу эонов медлительных колец,

Где в жертвенном загоне на выпасе Агне́ц,

А Ястреб золотой не может более небо пересечь.

Но, вот одна подня́лась и пламя безграничное зажгла.

280  Обвинённая тёмной Силой, ненавидящей всеблаже́нство

На страшном суде, где жизнь обязана платить за радость,

Приговорённая механическим судьёй

 

 

Песнь II: Становление

 

 

 

 

 

19  К страдающему наказанию за человековы надежды –

Она склонила го́лову свою не для застывшего указа,

285  Своё беспомощное сердце обнажая взмаху рока.

Так склоняется и должна повиноваться ментально-рождённая воля в человеке

Застывшим законам старины,

Без просьб обжалования низших богόв.

Сверхчеловек в Са́витри посев свой заронил.

290  Неспособный сложить свои могучие крылья мечты,

Её дух отказывался объять простую землю,

Ищя украденный всей жизни смысл золотой

Или с Землёю примирившись, покинуть звёздный лист

Иль затушить отчаянием чёрным – данный Богом свет.

295  Привыкшее к вечности и правде –

Её существо, осознающее свои божественные родники́

Не выпрашивало у смертной бренности освобождения от боли

И не лата́лось провальным соглашением иль компромиссом.

Работу делать Са́витри пришлось, слово говорить:

300  Записывая незаконченный рассказ своей души́

Гравированными мыслями и действиями в книге Природы –

Она не приня́ла закрыть сияющую страницу,

Отменив сделку с вечностью

Иль расписаться согласием слабовольным

305  Под грубым баллансом Мирового обмена.

В ней сила, что трудилась с сотворения Земли́,

Претворяя в жизнь Всемирный план,

Преследующая после смерти бессмертные цели –

Отвергла допустить бессодержательную роль отчаяния

310  И поплатиться смыслом своего рождения во Времени,

Повинуясь правительству каузального факта

Иль сдать своё высокое предназначение преходящему Шансу.

В себе самой она нашла свой высокий оплот;

Она противопоставила железному закону своё суверенное право:

315  Её единственная воля противостояла космическому правилу.

Чтобы застόпорить колёса рока – это величие росло.

Стук Невидимого по её скрытым вратáм

Молниеносным касанием её силу сделал интенсивнее и

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

20  Пробудил от дремоты́ в её сердечном тайнике.

320  Оно несло удар Того, что убивает и спасает.

На той стороне ужасный марш нельзя узреть,

Нет воли той, что может его смертный курс сменить;

Она смело повстречала механичности вселенной,

Встав сердцем на пути у движущих колёс:

325  Их гигантские задачи зáмерли перед её разумом,

Их непреклонные условные законы встретили пламя души́.

Неожиданно поймался магический рычаг,

Что волю вечную сдвигает Невыразимости сокрытой:

Молящийся, хозяин действия, царь мысли

330  Связать усилие человека к трансцедентной Силе могут.

Затем, чудо сотворило правило простое –

Одно могучее дело может ход событий изменить;

Одинокая мысль – всемогу́щей стать.

Всё теперь видится механичным средоточием Природы;

335  Бесконечное повиновение материальному принципу

И долгий суровой цепи́ приговор,

Её крепкие и неизменные привычки копирующего закона,

Её империя бессознательного ловкого устройства –

Отменяют людское требование на свободную волю человеческого существа.

340  Человек тоже – машина среди машин;

Мозговой поршень выкачивает мысле-формы,

Бьющееся сердце крои́т эмоциональные лекала;

Неодушевлённая энергия сшивает ду́шу.

Иль облик Мира обнажает знаки,

345  Привязанного Шанса, что повторяет Её старые шаги́

Вокруг сто́йловых столбόв Материи.

Здесь, для беспорядочной серии нелепых событий

Рассудок одалживает обманчивое восприятие

Иль эмпирическо-инстинктивный поиск Жизни

350  Иль колоссальную работу безбрежного неведающего разума.

Но мудрость приходит и ви́дение растёт внутри:

Тогда Природный инструмент себя на трон возводит, став её царём;

Он ощущает своё свидетельствующее существо и сознательную мощь;

Его душá отступает и видит высочайший Свет.

 

 

Песнь II: Становление

 

 

 

 

 

21  355  Божество стои́т позади жестόкой машины.

Эта истина ворвалáсь в триумф огня;                                                                              {в Сáвитри}

Была одержана победа для Бога в человеке,

Божественная сущность обнажила своё сокрытое лицо.

Великая Матерь Мира теперь в ней подымалась:

360  Живой выбор повернул судьбы́ холодной вспять – мёртвый поворот,

Упрочил поступь духа на Обстоятельство,

Отвёл бесчувственное страшно-вращающееся Колесо

И остановил немой марш Неизбежности.

Пламенная воительница с извечных вершин,

365  Уполномоченная взять силой недозволенную и запертую дверь –

Смелá из образа Смерти Его немой абсолют

И взорвалá оковы сознания и Времени.

 

                                                                                                 

                                                                                                                                    КОНЕЦ  ВТОРОЙ  ПЕСНИ   

 

 

 

 

                             

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЕСНЬ  ТРЕТЬЯ

 

«ЙОГА  ЦАРЯ: ЙОГА  ОСВОБОЖДЕНИЯ  ДУШИ́»

 

 

 

 

 

22  Страстное желание Земли́ смертным рождением Сáвитри призвáло.

Асвапа́ти, один перед лицом извечного искания,

Мистичной пьесы исполнитель,

Где Непознаваемый посредством форм преследует себя

5  И ограничивает свою вечность временем часов,

А слепая Пустотá сражается, чтобы жить и понимать –

Мыслителем и тружеником в идеальной атмосфере

Низвёл в Земную немоту необходимость силы лучезарной дочерью своей.

То дух его, что с необъятных сфер склонился

10  В нашу область призрачного бытия –

Был колонистом из бессмертия.

Указующим лучом по неясным дорóгам Земли́

Его рождение поддерживало знаме́ние и символ;

Его внешнее существо подобно матовой накидке

15  Всему́дрого прикрыла, который Мир слепой ведёт.

С космическим Пространством связанный и с Временем,

Отплачивающий Бога долг Земле и человеку здесь –

Великое сыновничество было его божественным правом.

Хотя и соглашась на смертное неведение,

20  Его знание разделяло невыразимый Свет.

Усилие естественного Постоянства,

Пойманное в мгновении и в потоке –

Он ви́дением позади Безбрежности хранил:

Могущество в нём было из Непознаваемого.

25  Хранителем символов Запредельности,

Казначеем сокровищницы грёз сверхчеловека –

Он оттиск нёс могущественных воспоминаний

И изливал их грандиозный луч на человеческую жизнь.

Его дни были дόлгим ростом к Высочайшему.

30  Ввысь устремлённое существо, питающее свои корни

 

 

 

 

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

23  Поддержкой из тайных духовных ключей –

По белым лучам восходило для встречи с невиданным Солнцем.

Его душá жилá представителем вечности,

Его разум был, словно, атакующий небеса огонь,

35  Его воля – охотником по тро́пам света.

Океанским импульсом вздымался каждый вдох;

Каждое действие оставляло следы бога,

Каждое мгновенье – было ударом могущественных крыльев.

Пядь нашей смертности,

40  Касаемая этим постояльцем с высот – становилась

Игровой площадкой для живой Бесконечности.

Это телесное проявление – не есть всё;

Форма обманывает, личность является маской;

Сокрытые небесные силы могут глубокό обитать в человеке.

45  Его хрупкий корабль переправляет через моря́ лет

Нетленного инкогнито.

Дух пламенем Господним живёт

Огненной частью Чудесности,

Художником красоты́ своей и наслаждения –

50  Бессмертием в нашей смертной юдоли.

Этот ваятель форм Бесконечности,

Этот замаскированный нераспознаваемый Обитатель,

Адепт своих мистерий тайных –

Скрывает в малом немόм зерне́ свою космическую мысль.

55  В молчаливом усилии тайной Идеи,

Определяющей предсказанную форму и действие,

Пассажиром от жизни к жизни, от уровня к уровню,

Меняющим свой антураж от формы к форме –

Он пристально рассматривает взором растущую икону

60  И в черве́ предвидит грядущего бога.

Наконец, путешественник по трόпам Времени

Прибывает к рубежам вечности.

Обёрнутый в преходящий символ человеческого,

Он чувствует свою субстанцию неумираемого существа

65  И теряет своё родство со смертностью.

Луч Вечности поражает его сердце,

 

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

24  Его мысль растягивается в бесконечность;

Всё в нём поворачивается к духовной безбрежности.

Его душá вырывается, чтоб соединиться со Сверхдушо́й,

70  Его жизнь поглощена этой сверхжизнью.

Он упоён из пе́рсий Матери Миров;

Всевы́шняя Сверхприрода заполняет его оболочку:

Она усыновляет его вечную духовную суть,

Как свою безопасность изменчивого Мира

75  И формирует облик своих нерождённых могуществ.

Бессмертием она беременеется в нём,

В животном творении работает раскрытая Создательница:

Её лик зрим сквозь его лицо, её очи сквозь его глазá –

Её существо станόвится им через безмерную идентичность.

80  Затем, раскрывается в человеке Божественная суть.

Неподвижное Единство и динамическая Мощь

Нисходят в него всеобъемлющими печатями Божествá;

Его душá и тело впитывают сей великолепный штамп.

Долгой и неясной подготовкой является человеческая жизнь:

85  Круг тяжкого труда, надежду, мир, войну –

Жизнь протоптала во мрачном основании Материи.

На восхождении своём к вершине ничья нога ступа́ла во́все, где

Ищет человек сквозь всполох пламени огня,

Bсегда упущенную и cокрытую полуизвестную реальность,

90  Цель или кого-то, кто не найден никогда,

Культ идеала, никогда не ставший здесь реальным,

Бесконечную спираль подъёма и падения –

Покуда не достигнется сверхточка, что сόздана для нас,

Через которую Всевы́шнее Сиянье засверкает

95  И мы ворвёмся в бесконечность Бога.

Пройдя рубеж своей природы, мы ускользаем

В Сверхприро́дный свод живого света.

Теперь это засвидетельствовалось в Асвапа́ти, как в сыне Силы;

В нём этот высший переход свой фундамент заложил.

100  Из Источника и неземного Бытия,

Где любое действие Природы, как искусство –

Космический работник своей тайною рукой водил,

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

25  Чтоб этот хрупкий глиняный мотор на службу неба развернуть.                 {Асвапа́ти}

Присутствие трудилось позади неясного экрана:

105  Оно взбивало его субстанцию, чтоб выдержать Титанов груз,

Облагораживая полуобтёсанные блоки природного сопротивления

И возводило его ду́шу в изваяние бога.

Мастеровой волшебно-эфирного материала,

Трудящийся над своим возвышенным и сложным планом

110  В обширной мастерской чудесного Мира –

Настраивал во внутреннем Времени ритмические части Асвапа́ти.

Затем, пришло внезапное трансцендентное чудо:

Замаскированное безупречное Величие смогло очертить

За родовы́ми му́ками в тайном чреве жизни

115  Свою мечту – реализацию великолепия вещей.

Венец зодчества Миров,

Волшебно обручённые Земля и Небеса –

Божественность присоединили к смертной схеме.

Провидец Асвапа́ти был рождён – сияющий Гость Времени.

120  Ограниченный свод ума над ним развергся.

В бдительном страже на передовой Дня и Нόчи –

Щель была прорезана во всескрыва́ющей сфере;

Сознательные остатки существа уносились вспять:

Верстовые столбы́ маленькой личности пали,

125  Остров эго соединился с континентом.

Преходящим был этот Мир жёстких ограничивающих форм:

Барьеры жизни открылись в Непознаваемое.

Отменились концептуальные заветы

И вычеркнута подчинённости суровая статья,

130  Аннулировав договόр души́ с неведением Природы.

Все серые препятствия были выкорчеваны,

И разрушен интеллекта прочный и сверкающий колпак;

Цельная истина обнаружила необъятный небесный зал;

Космическое ви́дение смотрело и понимало;

135  Скованный ум стал раскованным светом,

Ограниченная личность подружилась с бесконечностью.

Его марш теперь пари́л в орлинной вы́си.

Покинув обучение у Неведения,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

26  Мудрость возвысила его до своего мастерства

140  И сделала его зодчим души́ –

Строителем тайного до́ма Бесcмертия,

Устремлённым к божественной Вечности:

Свобода и империя взывали к нему с высоты́;

Выше сумерек ума и звёздно-ведόмой нόчи жизни –

145  Занимался рассвет духовного дня.

 

 

     Поскольку Асвапа́ти врастал в свою обширнейшую суть –

Всё меньше человеческого содержалось в нём;

Возвышенное существо смотрело в горний Мир.

Бесстрашная воля к знанию осмелилась стереть

150  Границы безопасности, которыми Рассудок заперает на засов

Полёт ума, души́ нырянье в Бесконечность.

Даже его первоначальные шаги́ ломали нашу мелочность земных окόв

И замедлялись в необъятном воздухе свободы.

Руками, поддерживаемыми преобразующим Могуществом,

155  Он легко подхватил, будто лук гигантский,

Оставленный дремать в запечатанной и тайной пещере –

Спящие и неиспользуемые силы внутри человека.

Из чуда он обыденность создáл

И развернув в обыкновенный компонент божественных трудов

160  Волшебную естественность на этой высоте,

Где от напряжения усилий разорвали́сь бы смертные сердцá –

Легко преследовал державностью могучей

Цели, что высоки́ для повседневных дел Природы:

Дары́ ду́ха протискивались к нему,

165  Став его жизненным принципом и привилегией.

Чистое восприятие ссудило свою сияющую радость,

Своим сокровенным ви́дением не собираясь размышлять;

Оно охватывало всю Природу единым взглядом,

Оно смотрело прямо в суть вещей;

170  Более не обманутый формой – он ду́шу увидал.

Ви́дение знало в людях, что за неизвестное от них таилось там;

Оно захватывало в уме идею, желанье в сердце;

Оно выдёргивало из потаённых серых складок

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

27  Побуждения, что прячет человек от собственного взора.

175  Асвапа́ти чувствовал биение жизни в других людях

С их счастли́вым и горестным вторжением в себя;

Их любовь, их гнев, их невысказанные надежды –

Входили потоками иль заливающими вόлнами

В неподвижный океан его спокойствия.

180  Он слышал вдохновлённое звучание своих мыслей

Отзвуком эха в своде других умов;

Мировые мыслепото́ки держали путь в его кругозор;

Его внутренняя суть, которая врастала в суть других

И груз родствá несла обычных уз –

185  Ещё стоя́ла незатронуто и одиноко, царём в себе.

Магический аккорд όжил и настроил

К неземным симфониям старые земные стру́ны,

Разбудив слуг ума и жизни, чтобы

Стать счастливыми партнёрами на отклик души́,

190  Плоть и нервы переделались в чувствительные гаммы звуков,  

Записью сияния и экстаза – превращая

Средствá те́ла в прислужников духа.

Небесная деятельность изящным способом

Осветила своею благодатью внешнюю человеческую приземлённость;

195  Опыт души́ в своих глубинных слоях

Более не спал под наркотическим превосходством Материи.

В смертной стене, закрывающей нас от широчайшей сути,

В тайник кажущегося сна,

Мистичный путь за предел наших бодрствующих мыслей

200  Дверь отделяла, что встроена воздействием Материальным –

Освобождая вещи, не захваченные восприятием земным:

Невиданный Мир, непознанный внешним умом –

Показался в молчащих пространствах души́.

Асвапа́ти сидел в тайных залах, выглядывая

205  В светящиеся стрáны нерождённого,

Где вещи все под грёзою ума реалистичны и видны́,

А всё, к чему стремится жизнь – нахо́дится вблизи́.

Он увидáл Совершенство в своих звёздных домáх

В сиянии бессмертной формы,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

28  210  Лежащее в руках Извечного покоя –

Захваченным сердечным ритмом Божьего блаженства.

Он жил в мистичном пространстве, где мысль появляется на свет

И пестуется воля Мощью неземной

И вскармливается белым молоком Извечных сил –

215  Пока в подобие бога не взрастёт.

В мистичных комнатах Свидетеля из стен построенных умом,

На скрытные убранства и тайные проходы

Отворялись όкна внутреннего взора.

Домом единого Времени он овладел.

220  Подняв тяжёлый занавес из плоти,

Ступил он на змеинного стражника порόг

И всматривался в сверкающие бесконечные коридоры –

Молчащим сердцем молчанию внимая

На приход нового и непознанного.

225  Он пристально глядел сквозь пустующие неподвижности

И услыхáл шаги немыслимой Идеи

На дальних магистралях Запределья.

Секретный Голос слышал он, что Слово это знает

И тайный лик узрел, что нам принадлежит.

230  Внутренние планы расчехлили свои хрустальные вратá;

Иные силы и воздействия коснулись его жизни.

Ви́дение высших царств пришло – не наших,

Осознанием ярчайших полей и небес,

И существ – не очерченных кратким веком людей,

235  И тонких тел – чем наши вре́менные оболочки,

И объектов – слишком тонких, чтобы рукой схватить,

И действий – вибрирующих светом сверхчеловека,

И движений – направляемых сверхсознательной силой,

И радостей – что никогда по смертным фибрам не текли,

240  И восхитительнейших сцен, и жизней счастья даже, что не подстать Земны́м.

Сознанием красоты́ и блаженства,

Познанием постигшим –

Заменилось раздельное чувство и сердце,

И втягивало всю Природу в своё объятие.

245  Ум встрепенулся, чтобы встретить скрытые Миры:

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

29  Воздух сиял и изобиловал удивительными формами и оттенками,

Нóздри щекотал небесный аромат,

На языке держался райский мёд.

Каналом вселенской гармонии,

250  Слух был потоком магического слышания –  

Руслом тайных звуков, которые материя не может услыхать.

За скрытным трактом сонного существа,

Голос истины погружённой пришёл, что неизвестным

Под космической поверхностью течёт –

255  Лишь слышен средоточием всеве́дующей тишины,

Поддержанный интуитивным сердцем и восприятием тайным.

Голос истины схватил припев тайн запечатанных и немы́х,

Озвучив неосуществлённое требование Земли́

И песнь обещания нереализованных небес

260  И всё, что прячется во всемогу́щем Сне.

В непрестанной драме, ведόмой Временем

По дόлгому и звучному потоку своему, несущему

Неразрешимое сомнение Мира без направления пути –

Бурлилось и пенилось бессоное удовольствие смеха

265  И шёпот желаний, которые не могут умереть:

Крик Мирового наслаждения

Грандиозностью и величественностью со своею волей жить

Призывом путешествующей в пространстве душе́,

Вояжнице по магическим векáм

270  И труженице в Материальной вселенной,

Что ищет смысл своему мистичному рождению

И радость высшего духовного ответа –

Проявился своим трепещущим удовлетворением и удовольством

Во всех сладостных презе́нтах жизни,

275  Своим дыханием сбитым, пульсацией, волнением надежды, страхом,

Своим вкушением от острой боли, слезáми, наслажденьем,

Своим мучительным ударом от восторга и внезапного блаженства,

Рыданием от вспышки страсти и боли без конца.

Бормотание и шёпот неслышных звуков,

280  Что рόятся вокруг сердец, но не находят лáза,

Чтобы войти – в молебен нарастали

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

30  Всего, что ещё непознанным страдает,

И всего, что тщетно трудится, чтобы родиться,

И всей сладости, которую никто не вку́сит никогда,

285  И всей красоты́, которой никогда не быть.

Неслышные для глухих смертных ушей –

Широкие Мировые ритмы сплетали свой изумительный хорал,

Которым жизнь здесь силится найти наши ритмичные удары,

Растворяя наши ограничения в безграничном,

290  Настраивая конечное на бесконечное.

Приглушённое бормотание поднялόсь из подсознательных пещер

Заиканием примитивного неведения;

Ответом этому невнятному вопрошанию,

Туда устремился со сверкающей шеей и громовы́ми крыльями –

295  Лучезарный гимн Невыразимого,

Священной песнью сверхсозна́тельного света.

Всё, что было там раскрыто – ни один не может здесь отобразить;

Ви́дение и наваждение были иносказаниями, поведанные правдой

Или символами правдивее, чем факт

300  Иль истинами, узаконенными сверхприро́дными печатями.

Бессмертные глазá приблизились и глядели на него,

И существа из многих царств подходили и заводили разговор:

Вечно живые, которых у́мершими называем мы –

Смогли оставить сияние своё за пределом рождения и смерти,

305  Чтоб молвить мудрость, превосходящую все фразы.

Цари добрá и зла цари –

Заявители в суде аргумента

Свидетельствовали евангелие своих противоположностей

И все верили в своё представительство Бога:

310  Титаны тьмы и боги света

Сражались за его ду́шу, как за ценный приз.

В каждом часе, выпущенном из колчана Времени

Подымалась песнь нового открытия,

Гудя тетивой юного опыта.

315  Каждый день был духовной балладой,

Словно, он родился в светлый новый Мир;

Путешествие запрыгало нежданным дру́гом,

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

31  А опасность приносила остро-сладкий привкус радости;

Каждое событие было глубоким переживанием.

320  Там, были возвышенные встречи, эпические диалоги,

Небесной речью наставленья приходили,

И тайные устá мёдоточи́выми услáдами дышáли,

Чтоб сердце подтолкнуть на зов восторга,

А с царств красόт подкрадывались мелодичные иску́сы,

325  И внезапные экстазы из Мира блаженств.

То была сфера – чуда и наслаждения.

Теперь, весь его обострённый слух мог воспринимать;

Контакт дрожал от могущества непознанных вещей.

Пробудившись к новой неземной близости,

330  Касание ответило неуловимым бесконечностям

И с серебрянным стоном открывающихся врат –

Молниеносное ви́дение скакнуло в невидимое.

Непрерывно его сознание и ви́дение росло;

Они приня́ли достаточный размах, возвышенный полёт;

335  Прошёл границу он, отмеченной для правила Материи

И зону миновал, где мысль заменяет жизнь.

За этим Миром знаков он неожиданно вошёл

В молчащую суть, где не было Земли́

И глянул в запредельный безымянный простор.

340  Символические όбразы потеряли своё право жить,

Все ярлыки слетели, что наше чувство может восприня́ть;

Там – сердце более не бьётся в те́ле,

Там – όчи более не зрят красόты форм.

В редкие и сияющие интервалы тишины

345  В бесприметную область он смог воспарить,

Заполненную глубо́ким содержанием бесформенности,

Где Мир был в едином бытии восторга

И было всё известно под светом тождествá –

А Дух был несомненностью самόй.

350  Взгляд Высочайшего смотрел через людские όчи,

Все вещи и создания видел, как себя

И мысли ведал все, а слово – как голос свой.

Там, единение слишком интенсивно для поиска и захвата

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

32  С томящейся любовью Единого к Единому,

355  Где красотá – прелестное различие Однообразия,

А единость – как сердцевина множествá.

Там – правды все объединяются в единственную Правду,

Там – все идеи воссоединяются в Реальность.

Там, познающая себя своею личной безграничной сутью –

360  Мудрость высочайшая, безмолвная и абсолютная

Сидела одиноко в Покое вечном:

Всеви́дяще, державно, неподвижно и одна.

Там – знание не нуждается облечь в словá Идею;

Идея, что ищет в безграничности приют,

365  Уставшая от своего бездомного бессмертия

Не просится на отдых в резную и блестящую клеть мысли,

Где на события единственный проём окнá

Зрит только малую дугу́ небесной вы́си Бога.

Безграничность с безграничностью там в согласии;

370  Там пребывая – можно быть обширнее, чем Мир;

Там находясь – как бесконечность станешь.

Его центра более не было в земном уме;

Мощь ви́дения молчанием запόлнила его телесные конечности:

Схваченный белым безмолвным богоявлением

375  Ви́дения, что превосходит формы и

Бытия, что превосходит жизнь –

Он приближался к неподвижному сознанию, поддерживающему всё, что есть.

Голос, что только речью может двигать ум –

Стал молчаливым знанием в душе́;

380  Усилие, что только в действии ощущает истину свою –

Пребывало теперь в немом умиротворении всемогу́щем.

Отдохновение в труде Миров,

Пауза в радости и поиске муче́ния

Возвращали стресс Природы к покою Бога.

385  Широкое единодушие заканчивало дебаты жизни.

Война помыслов, что порождает во вселенной

Стычку, сражающихся за превосходство сил –

Со страшной силой освещает как звезду,

Так и в здании соринку пы́ли;

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

33  390  Избитые пути, что в космосе немой свой эллипс вертят –

Вспáханы поиском Мирового желания;

Длительные изрыгания потока Времени,

Мучительная остротá неистовой силы влечения,

Что пробуждает динамичное движение в беспробудном иле земли́

395  И лепит личность из грязи́,

Печаль, которой кормится Природный голод,

Побудительный мотив, что созидает пламенем из боли,

Рок, что наказует добродетель пораженьем,

Трагедия, что разрушает длительное счастье,

400  Любви стенание, скандал Богов –

Исчезли в истине, что светом собственным живёт.

Его душá свободною стоя́ла – свидетелем, царём.

Не поглощённый более мгновеньем одержимого потока,

Где разум дрейфует непрерывно как на плоту,

405  Гонимый от фено́мена к фено́мену –

Он неподвижным пребывал в неразделённом Времени.

Словно, в давно написанном рассказе, но повествующим сейчас –

Держал он в настоящем своё грядущее с прошедшим,

В секундах чувствовал бесчётные годá

410  И зрил часы, как точки на странице.

Аспект непознанной Реальности

Чередовал значения космичной сцены.

Эта громадная материальная вселенная сделалась

Маленьким результатом огромной силы:

415  Мгновеньем овладев – извечный Луч

Осветил То, что не бывало прежде никогда.

Мышление покоилось в молчании могучем;

Мыслитель напряжённый расширился и зáмер,

Трансцендентная Мудрость коснулась его дрожащего се́рдца:

420  Его душá смогла проплыть за светлый волнорез мышления;

Ум более не изображал безбрежную бесконечность.

Пройдя скозь пустоту́ небесного отдохновенья – он воссиял

Сиянием последним и плавным угасаньем звёзд

Сверхсозна́тельных царств неподвижного Покоя,

425  Где прекращается сужденье и слово не́мо,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

34  А Непостижимое покоится непроторённым и одним.

Туда не вхожа форма иль всякий поднимающийся голос –

Там были только Тишина и Абсолют.

Вне этой неподвижности возник новорождённый ум

430  И пробуждался к истинам невыразимым

И формам появившимся, беззвучному значению,

Осознающему мышлению, самооткрывающемуся голосу.

Познал источник он, откуда дух его пришёл:

Движенье обручилось с Простором неподвижным;

435  Он корни свои погрузил в Бесконечность,

На вечности он жизнь свою возвёл.

 

                                                                                

     Сперва лишь не надолго эти возвышенные состояния,

Эти обширные, широкό-урoвновешенные восхождения смогли держаться.

Высокое и светоносное давление рассеивает вскоре

440  Окаменелость те́ла и жизни безмятежный транс,

Бездыханное могущество и спокойствие молчащего ума;

Иль медленно они спадают с приходом золотого дня.

Неугомонная челядь пресыщена покоем;

Ностальгия по старым мелочным делáм и радостям,

445  Потребность возвратить мелкие личности свои

Для поступи по-привычному и низшему пути,

Необходимость оставаться в естественной позе падения,

Как обучающееся ходить дитя, которое ступáть не может долго –

Замещают навсегда колоссальную волю к восхождению

450  На тусклый алтарь се́рдца священного огня.

Возобновляется прежняя тяга подсознательных струн;

Они тащят сопротивляющийся дух с высот

Или тупая гравитация нас тянет вниз

В слепоту инерционного движения основы нашей.

455  Так же, высочайший Дипломат может извлечь

Из нашего падения средствá для высшего подъёма.

Ибо, в ветрянόе поле Природы неведения,

В полуупоря́доченный хаос смертной жизни –

Бесформенная Мощь и Сущее извечного света

460  Следуют в те́ни духовного нисхождения;

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

35  Близнец дуальности всегда единым

Выбирает себе дом средь суматохи чувств.

Он входит незамеченным в наши самые тёмные части

И, окутанный тайною вершит свой труд –

465  Невидимым и всезна́ющим гостем и гидом,

Покуда необходимость и желанье измениться не почувствуют они.

Всё здесь должно научиться исполнять высший закон,

Клетки нашего те́ла должны держать пламя Бессмертия.

Иначе же, достигнув своего истока – одинокий дух

470  Оставит полуспасённый Мир своей судьбе неясной.

Природа вечно бы трудилась тогда неискуплённой;

Земля бы сколь угодно по Космосу беспомощно кружи́ла

И безмерная цель творения бы не сбылáсь –

Покуда, наконец, бессильная вселенная в забвенье не уйдёт.

475  Даже богоподо́бное усилие Асвапа́ти к восхождению должно осесть:

Его возвышенное сознание отошло назад;

Тусклой и затме́нной – его человеческая внешность боролась

Вновь ощутить старые возвышенности,

Принести высокие спасительные касания с пламенем небес и

480  Вернуть своему несчастью необходимость божественной Силы.

Всегда мощь изливалась поддержкою внезапного дождя

Иль медленно в его груди́ присутствием росло;

Оно снова восходило к памятовáнной высоте́

Или пари́ло над вершиной, откуда пáло.

485  Каждый его подъём был широченным равновесием –

Обителью на высшем духовном плане;

Свет оставался в нём обширнейшим пространством.

В этом колебании между землёй и небесами,

В этом невыразимом совместном восхождении

490  Росла в нём, словно, прибывающей луной –

Сияющая цельность его души́.

Союз Реальности с уникальностью,

Взгляд Одного из каждого лицá и

Вечности присутствие в часа́х,

495  Расширенного полувзгля́да смертного ума на вещи,

Что мост возводит меж силой человека и Судьбой –

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

36  Здесь цельным сделал нашу фрагментарность.

Наконец, было вы́играно твёрдое духовное равновесие –

Постоянная обитель в царстве Вечности,

500  Безопасность в Молчании и Луче,

Поселение в Неизменном.

Его высшие части жили в неподвижной Сути;

Его ум мог отдохнуть на божественной земле

И смотреть вниз на волшебство и пьесу,

505  Где Богоподо́бное дитя покоится на коленях Нόчи и Зари,

А Вечное надевает маскировку Временем.

Неподвижным высόтам и беспокойным глуби́нам –

Его выдержанный дух даровал своё безбрежное согласие:

Ясная уравновешенность безмятежного усилия,

510  Абсолютно невозмутимый взгляд на волнение Временем –

Встречал любой опыт с неизменным миром.

Безразличный к печали и наслаждению,

Не соблазнённый чудом и призывом,

Его дух неподвижно созерцал поток событий –

515  Спокойным и отстранённым, поддерживая всё, что есть:

Его невозмутимость ду́ха помогáла тяжкому труду Земли́.

Вдохновлённый тишиной и ви́дением закрытых глаз,

Своею силой Асвапа́ти мог работать с новым озарённым мастерством

Над грубым материалом, из которого всё сотворенό:

520  С сопротивлением Инертной массы,

С серым оплотом мирового Неведения,

С незнающей Материей и громадной ошибкой жизни.

Как скульптор, высекающий из камня божество,

Он медленно кроши́л тёмную оболочку –

525  Линию обороны Природного неведения,

Иллюзию и тайну Несознания,

Чьим чёрным покровом Вечность оборачивает го́лову его,

Чтоб мог он действовать неузнанным в пространстве Времени.

Самотворящим великолепием с вершин,

530  Преображением в мистических глуби́нах –

Счастли́вейший вселенский труд начаться смог

И заново скроить в нём Мировую форму:

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

37  Богу обоснова́вшемуся в Природе, Природе исполненной в Боге.

Уже́ в нём виделась задача этой Силы:

535  Жизнь возвела себе жилище на вершинах существа;

Его душá, ум, сердце – единым солнцем стали;

Лишь плёсы низшей жизни оставались тусклыми ещё.

Но также там в неясной те́ни жизни –

Был труд и пламени дыхание;

540  Неопределённое могущество прикрыло капюшоном небесную работу,

Что внутренний Свидетель неподвижного покоя наблюдал.

Даже на мятежную Природу, что оставлена внизу –

Стабильные периоды просвета приходили:

Сияние за сиянием – молнии сверкали,

545  Опыт был повестью жáра и огня,

Воздух вибрировал вокруг каравелл Богόв,

Неве́домые богатства плыли к нему из Невидимого,

Великолепия постижений заполняли формуляр мышления,

Знание обратилось к Несознательным неподвижностям,

550  Ре́ки блаженства и светоносная сила,

Визитами красόт и штормовы́м восторгом –

Обрушились дождём из всемогу́щей запредельной Тайны.

Отсюда вниз слетели орлы Всеве́дения.

Порвáлась плотная завеса, послышался могущественный шёпот;

555  В тайнике его души́ – многократный

Клич мудрости из трансцендентностей восторга

Разносился по горáм невидимого Мира;

Голосá несли ему свои пророческие речи,

Что внутреннее слышанье распознаёт,

560  А пламенем окутанные всплески бессмертного Слόва

И вспышки тайного освобождающего Света

Из недостижимой Тайны приблизились к нему.

Вдохновлённое Знание внутри на троне восседало,

Чьи секунды озаряли больше, чем здравомыслия годá:

565  Ударение раскрывающим сиянием пришлось,

Словно, указующим на Истину акцентом

И как небесный фаэто́н, что землю освещает всю –

Интуитивное прозрение стремительно зажглось.

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

38  Мимолётный взгляд мог истину от лжи отсеять

570  Иль водрузить во тьме стремительно горящий факел свой

У врат ума, с проверкою толпящихся просителей,

Прикрытых фальшивой подписью богόв –

Чтоб выявить волшебную невесту в маскировке

Иль явное определить лицо мышле́нию и жизни.

 

                                                                           

575  Частым вдохновением своих сверкающих стоп – богиня

Нежданной посланницей со всеви́дящих вершин,

Проходила по безвучными коридорами ума Асвапа́ти,

Неся своё ритмическое чувство событий скрытых.

Музыка пела, превосходя смертную речь.

580  Словно, из золотой фиалы Все-Блаженства:

Радость света, радость внезапного ви́дения,

Восторгом трепетного неумираемого Слόва –

Вливались в его сердце, как в пустующий кубок,

Повторением первого наслаждения Бога,

585  Творя в новорождённом и чистом Времени.

Пойманное в мгновенье ока, ничтожное пространство

Все-Знанием запо́лнило возвышенные бессловесные мысли, что

Стали обитать в ожидаемой неподвижности его глуби́н

Кристаллом предельного Абсолюта,

590  Частью Истины невыразимой –

Молчанием открывшись душе́ молчащей.

Пылкая создательница в его неподвижности вершила;

Её бесслове́сная мощь становилась сокровенней;

Она ме́рила взглядом видимое и непредвиденное,

595  Сделав своим родным полем негаданные сферы.

Всеви́дение собрaлόсь в единый луч

Во взгляде пристальном в невидимую точку,

Где сквозь интенсивность одного светящего пятнá –

Откровение Мира όбразов

600  Входит в царство провидца.

Обнажённая рука грациозного великолепия внезапно поднялáсь

И порвалá непроницаемого Несознания – тончайшую вуаль:

Её подня́тый невероятно острый палец

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

39  Ударом пламени недоступное Запределье обнажил.

605  Пробуждающимся оком в беззучных высόтах транса,

Умом цепляющимся за невообразимое,

Перепрыгивая исключительный и опасный рубеж

Высокой чёрной стены́, скрывающей сверхсозна́ние –

Она ворвалáсь с вдохнове́нной речью для покоса

610  И расхитила безбрежные владенья Непознаваемого.

Подбиральщицей ничтожно малых зёрен Истины,

Жницей бесконечного опыта –

Она пронзáла охраняемые тайны Силы Мировой

И методы волшебные Её, обёрнутые тысячью вуалей;

615  Иль собирала утерянные тайны, что Время обронило

В пыли́ и в трещинах по горному маршруту своему

Средь старых позабытых грёз поспешного Ума,

Предáвшего забвению следы забытого пространства.

Путешественницей между наивысшим и пучиной –

620  Она соединяла отдалённые края́, незримые глуби́ны

Или неслась дорόгами Небес и Ада,

Преследуя любое знание, как гончая собака.

Репортёром и секретарём тайной мудрой беседы –

Её сияющие минуты небесной речью

625  Проходили по замаскированному ведомству скрытого ума,

Передавая пророку и провидцу

Вдохнове́нное тело Истины мистичной.

Осведомлённой в записях богов,

Делегатом молчаливых ви́дений Высочайшего –

630  Она несла бессмертные словá смертному люду.

Выше тонкой кривой сиятельного интеллекта,

Освобождённым лучезарным воздухом, что уменьшает свет луны́,

Широкие пространства ви́дения без очертания

Иль с ограничением – вплывали в его духовный кругозор.                                 {в Асвапа́ти}

635  Океаны бытия встречали его путешествующую ду́шу,

Призывая к бесконечному открытию;

Вечные царства радости и абсолютной мόщи

Растянулись, окружённые извечной тишиной;

Пути, веду́щие к бесконечному счастью –

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

40  640  Пробегали блаженными улыбками по медитативным ширόтам:

В золотой мгновенной вспышке проявились

Бело-со́лнцые сте́пи в непроторённой Бесконечности.

По незамысловатой изогнутой в безграничном Бытии,

Точками бегущими сквозь сокрытую суть вещей –

645  Затемнялась неопредели́мая линия,

Что пронóсит Вечность сквозь годá.

Искуссный порядок космического Разума,

Ограничивающий свободу бесконечности

Унылым строем симвόльных фактов Природы

650  И непрерывными сигналами жизненных событий –

Превращал шанс повторений в законы,

А хаос знаков во вселенную.

Из обильных чудес и витиеватых спиралей

Танца ду́ха под маской Материи –

655  Прояснялось равновесие в композиции Мира

Симметрией самоупоря́доченных воздействий,

Управляемых в глуби́нных проекциях души́:

Реалистичностью своего иллюзорного искусства,

Своею логикой бесконечного рассудка,

660  Своим волшебством меняющейся вечности.

Непознаный проблеск событий навеки пойман был:

Буквы выстроились неподвижным Словом:

В неизменно безымянном Источнике

Виднелось появление, как из пучин морских

665  Шлейфа Идей, что Мир создáли

И, посеяли в чёрной земле Природного транса –

Ду́ха слепого зерно и громаду желанья,

От которых древо космоса было зачато

И волшебные ветви свои раскинуло сквозь грёзу пространства.

670  Необъятные реальности при́няли форму:

Выглянула из те́ни Непознанного –

Безымянность бестелесная, что видела рождение Бога,

Пытаясь собрать из смертного ума и души́

Бессмертное тело и божественное имя.

675  С неподвижными устами, с огромно нереальными крылáми,

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

41  Под маской сверхсознательного Сна,

С закрытыми оча́ми, которые все вещи зрят –

Явился Архитектор, что стро́ит в трансе.

Первоначальное Желание, родившееся в Безграничной Пустоте́

680  Гля́нуло оттуда; Асвапа́ти увидáл бессоную надежду,

Которая бежит за ускользающей судьбой –

Являя невыразимый смыл нескончаемого сна.

Едва на мгновенье озарился невидимый для Ума,

Словно, факел удерживаемый силой Бога –

685  Лучащийся Мир бесконечной Истины,

Сверкнув слабою звездой, очерчивая ночь

Над золотой грядой мерцающего Сверхразума.

Поймались даже, словно, сквозь изящную вуаль:

Любви улыбка с санкцией на долгую игру,

690  Мудрости спокойное потворство и пе́рси материнские её,

Что Шанс младенческий смеясь сосёт,

Безмолвие – сиделкой силы Всемогу́щей,

Всеве́дущей тиши́ – бессмертного Слóва исток,

И Безвременья – неподвижно задумчивый лик,

695  И творческое око Вечности.

Вдохновлённая богиня вошла в смертное сердце,

Создав себе там студию божественного помысла

И святилище пророческой ре́чи –

Усевшись на треножнике ума:

700  Всё сделалось широким наверху и светом залилόсь внизу.

Во тьме ядрá она колодцы света откопала,

Форму придáла глуби́нам неоткрытым,

Вибрирующий звук ссудила неозвученным просторам

И сквозь огромные, безбрежные, беззвучные, беззвёздные ширόты –

705  К Земле идеи откровения крупи́цы понесла,

Их отколов из Невыразимого безмолвия.

Голос в сердце произнёс несказанное Имя,

Мечтою ищущая Мысль, блуждая по Пространству –

Вошла в невидимый, запретный дом и

710  Обнаружила сокровище божественного Дня.

В глубине́ подсознания драгоценный светильник богини сверкнул;

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

42  Пόднятым, он осветил Пещерные богатства,

Которые из-за скупых торговцев восприятия,

Неиспользованными спали под бдительной пятόй дракона Нόчи,

715  Укрытые густым подόлом непроглядной темноты́ –

Чья бесценная величина могла бы Мир спасти.

Темнотá, несущая в своей груди́ рассвет –

Искала вечный широкό-ответный проблеск,

Ожидая появление могучего луча

720  И спасение для потерянных стад Солнца.

Роскошно-экстравагантное мотовство́ Бога

Беззаботно пролилόсь расточительным трудом творения и

Позабылось на стройках безграничного Мира,

А украденные разбойниками Глубины́

725  Золотые шекели Извечности,

Собранные от касанья, взгляда и помысла желанья –

Взаперти́ лежали в глухи́х грόтах вод неведения,

Чтобы не нашли их люди и не́ были подόбны Божествáм.

Ви́дение просияло на необозримых высόтах,

730  Мудрость озарилась из беззвучных пучин:

Глуби́нное понимание возвеличило Истину

Грандиозной переменой Дня и Нόчи;

Все Мировые ценности поменяли возвышенные цели жизни;

Пришли мудрейшее слово, обширнейший помысел

735  Взамен труду медлительному человекова ума –

Пробудив тайное чувство к восприятию

Присутствия и Величия во всём.

Вселенная теперь была не этим бессмысленным вихрем,

Вращавшимся неподвижно на безграничном колесе;

740  Отбросив свой грандиозный безжизненный вид –

Более не механизмом стала или работой Шанса,

Но живым движением те́ла Бога.

Спрятавшийся дух в энергиях и разнообразных формах

Живую сцену наблюдал:

745  Красотá и нескончаемое чудо

Впустили сияние Непроявленного:

Бесформенная Вечность направилась туда,

 

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

43  Ищя свой соверше́нный вид в ду́шах и вещах.

Жизнь более не хранила тупую и бессмысленную форму.

750  В борьбе и бунте Мира –

Асвапа́ти узрел ро́ды появляющегося божествá.

Тайное знание замаскировалось под Неведение;

Судьба незримой неизбежностью накрыла

Игру шанса всемогу́щей Воли.

755  Сиянием, восторгом и очарованьем –

Все-Блаженство неизвестным в сердце восседало;

Страдания Земли́ были искуплением за своё заключённое наслаждение.

Радость единения окрашивалась проходящими часáми;

Дни были путешественниками на предначертанном пути,

760  А нόчи – компаньонами его задумчивого ду́ха.

Небесный импульс воспрял в его груди́;

Утомительный ход Времени изменился на державный марш;

Божественный Гном возвышался до Миров непокорённых,

Земля́ была уже́ теснá его победе.

765  Лишь раз произведя отметину тяжёлой поступью

Слепой Силы по человеческой ограниченности –

Жизнь сделалась теперь уверенным приближением к Богу:

Бытие – божественным экспериментом,

А космос – возможностью души́.

770  Мир был концепцией и рождением

Ду́ха в Материю живых форм,

A Природа в своём чреве Бессмертное несла,

Чтоб к вечной жизни взойти через него смогла.

Существо Асвапа́ти покоилось в ярком умиротворении неподвижном

775  И омывалось в купелях чистого духовного света;

Оно блуждало по обширным поля́м умудрённости,

Зáлитых лучами извечного солнца.

Даже внутри его те́ла – тонкое существо

Смогло поднять земные части к предметам высшим

780  И ими ощутить дыхание небесной атмосферы.

Готовым, оно к божественному направлялось:

Подня́тое крылáтыми ветрáми дикой радости –

Держалось Света, который не всегда могло стерпеть,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

44  Оставив траектрию ума до Истины всевы́шней

785  И жизненную неспособность к блаженству потеряв.

Теперь подавленное всё – в нас при́нялось всплывать.

 

                                                                             

           Так, пришло души́ его освобождение от уз Неведенья,

Его ума и те́ла – первое духовное изменение.

Широкое Богопознание лилόсь с высот,

790  Новое Мирознание расширя́лось изнутри:

Его повседневные думы взирали к Истине и Единому,

Его самые обычные делá внутренним Светом омывались.

Осознав контуры, которые Природа прячет,

Настроившись на действия Её, что кругозор наш превышают –

795  Срастался он со скрытою вселенной.

Его хватка удивляла Её могучие маховики энергий;

Он разговаривал с неизвестными Стражами Миров, а

Формы им описанные, наши смертные глазá не разглядят.

Его распахнутые очи наделяли плотью невидимых существ,

800  Он лицезрел космические силы за их работой

И чувствовал оккультное воздействие на волю человека.

Тайны времени были для него перечитываемой книгой;

Записи будущего и прошлого

Чертáли свои отрывки на эфирной странице.

805  Единым и гармоничным под мастерством Творца –

Человеческое в нём шло в нόгу с божественным;

Его делá не предавали внутреннее пламя.

Это ковало масштаб его сферы перед Землёй.

Гений в его клетках возвышался,

810  Знавший значенье своих судьбоносных трудов,

Похожих на марш нереализованных Сил

За сводом жизни в безбрежностях ду́ха.

В стороне ото всех он жил в одиночестве своего ума –

Полубог, формующий жизни людей:

815  Стремление одной души́ подня́ло расу;

Вершила Сила, но ни один не знал, откуда шла она.

Вселенские напряжения соединились в нём;

Заполняя ничтожность Земли́ их безграничными вдохами –

 

Песнь III: Йога Освобождения Души́

 

 

 

 

 

45  Он вбирал энергии, что могут эру преобразова́ть.

820  Неизмеримые простому взгляду –

Он создавал великие мечты, как матрицу событиям грядущим

И в бронзе отливал делá свои перед вереницей лет.

Его походка через Время опережала людскую поступь.

Одиноки дни Асвапа́ти и великолепны, как солнце.

 

                                                                                                                            

                                                                                                                                  КОНЕЦ  ТРЕТЬЕЙ  ПЕСНИ 

                                                                                                                            

                                             

 

 

                                                   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЕСНЬ  ЧЕТВЁРТАЯ

 

«ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ»

 

 

 

 

 

46  На вершину ступил Асвапа́ти, с которой открывался вид в величественные вы́си.

Наши первичные приближения к Бесконечному, как

Солнечные восходы великолепий на краю́ чудесности –

Покуда ещё медлит невиданное восхитительное солнце.

5  То, что мы видим сейчас – есть тень того, что должно придти.

Земли́ воззрение на отдалённое Неизвестное –

Является лишь предтечей эпическому восхождению

Человеческой души́ из своего незрелого земного состояния

К открытию великой сути

10  И далёкого проблеска извечного Света.

Этот Мир является началом и оснόвой,

Где Жизнь и Ум возводят грёз своих постройки;

Мощь нерождённая – должна реальность стро́ить.

Смертью ограниченная малость – не всё, чем являемся мы:

15  Наши забытые безбрежности

Ожидают обнаружения в наших высших частях;

Неизмеримые ширόты и глуби́ны существа – по праву наши.

Родство́м к невыразимой Тайне,

Волшебству и вечности в нереализованном Времени –

20  Природные вертикали являются соседями Небес.

К таким заоблачным обителям, что изолированы для нашего поиска

Чрезвычайной отдалёностью от поверхности почтовых трасс Природы

И слишком высоких для дыхания наших смертных жизней –

Оживает в нас глубокό забытое родствό,

25  А слабый голос блаженства и молитвы

Взывает к тем сияющим потерянным безбрежностям.

Даже, когда мы терпим неудачу, чтоб в ду́ши свои заглянуть

Или вмурόванны в сознание земли́ –

В нас всё же части есть, стремящиеся к свету:

30  И oзарённые пути и безмятежности небес

И Эльдорадо великолепия и наслаждения

 

 

 

 

 

Песнь IV: Тайное Знание

 

 

 

 

 

47  И храмы божеству́, что ни под силу никому узреть.

Бесформенная память остаётся в нас ещё;

А иногда, когда наш взор направлен внутрь –

35  Земли́ неведения вуаль спадает с наших глаз и

Краткое чудесное спасенье есть.

Эту узкую бахрому фиксированного опыта

Мы оставляем позади себя, отмеренной нам жизни –

Недолгою прогулкой, невзрачным достижением своим.

40  Наши ду́ши могут посещать в абсолютно одинокие часы́

Неподвижные области нерушимого Света,

Всеви́дящие орлинные вершины молчаливой Мо́щи,

И луноόгненные океаны стремительно бездонного Блаженства,

И тихие просторы духовного пространства.

45  В развёртывающемся процессе Высшей Сути,

Иногда невыразимая Мистерия

Избирает для нисхождения человеческий сосуд.

Дыхание нисходит с небесной атмосферы,

Рождённое Присутствие пробуждает указующий Свет,

50  Неподвижностью обрушиваясь на инструменты:

Как мраморный монумент, зафиксированное и неподвижное

Тело пьедесталом спокойствия камня –

Поддерживает извечного Умиротворения лик.

Иль освобождающая Cила распространяется сверканием;

55  Из безбрежного высочайшего континента

Знание прорывается, прокладывая путь своим лучезарным моря́м,

А Природа сотрясается мощью и огнём.

Личность более великая иногда

Обладает нами, которую мы принимаем за самих себя:

60  Иль мы поклоняемся Хозяину наших душ.

Затем, мелкое телесное эго утончается и спадáет;

Более не претендуя на свою отде́льную персонность и

Теряя детальность обособленного рождения –

Оно оставляет нас наедине с Природой и Богом.

65  В мгновения, когда лампады зажжены́ внутри,

А желанные гости жизни оставлены снаружи –

Наш дух сидит один и обращается к своим глуби́нам.

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

48  Обширное сознание тогда отворяет свои вратá;

Вторгающийся из духовных безмолвий –

70  Луч вечного Сияния нисходит не надолго

Для взаимодействия с нашим пойманным и озарённым прахом,

Оставляя свой огромный белый штамп на наших жизнях.

В забвенном поле смертного ума,

Доступном закрытым в трансе очам пророка

75  Иль в некой глубине́ внутреннего уединения

Под свидетельством чуждого нематериального восприятия –

Сигналы вечности всплывают.

Истина обнажает свой лик – что ум познать не смог,

Мы слышим – что смертные уши никогда не слыхáли,

80  Мы ощущаем – что смертное восприятие никогда не ощущало,

Мы любим – что обычные сердцá отталкивают и страшатся;

Наши умы затихают в ярком Всеве́дении;

Голос зовёт из покоев души́;

Мы встречаем наслаждение Божественного касания

85  В золотых тайникáх бессмертного огня.

Эти знаки естественны обширнейшему существу,

Что нами неувиденным внутри живёт;

Лишь иногда святейшее воздействие приходит,

Прилив могущественных волн вздымает наши жизни

90  И божественное Присутствие управляет душой;

Иль сквозь земные покро́вы прорывается нечто

Милостью и красотой духовного света,

Шелестя языком небесного огня.

В самих себе мы ощущаем гостя высочайшего,

95  Который существует и действует невидимо, отсутствуя как-будто;

Он следует линии извечного рождения

И кажется, что исчезает со своею смертной оболочкой.

Пророчеством заверенный существовать –

Он не подсчитывает мгновенья и часы;

100  Великим, терпеливым и спокойным – Он зрит столетий ход,

Ожидая медленного чуда нашей перемены

В тщательном процессе силы Мировой

И в длительном марше всеоткрывáющего Времени.

 

 

Песнь IV: Тайное Знание

 

 

 

 

 

49  Он – есть источник и главный ключ,

105  Молчание над головой и внутренний голос,

Образ живой, что в сердце воцарился,

Простор без стен и бездонная точка,

Истина всех этих загадочных в Пространстве форм,

Реальность, к которой усиленно стремимся мы 

110  И тайный грандиозный смысл наших жизней.

Медόвое сокровище в сотах Бога,

Великолепие, горящее в мрачном покрове –

Он наше сияние пламени Бога,

Наш золотой фонтан Мирового наслаждения,

115  Бессмертие, облачённое в капюшон смерти,

Оболочка нашей нерождённой божественности.

Для нас – Он нашу судьбу́ стережёт во внутренних глуби́нах,

Где спит извечное зерно событий преходящих.

Всегда в себе волшебный ключ мы нόсим,

120  Ута́енным в непроницаемом конверте жизни.

В святилище пылающий Свидетель

Сквозь Форму стен слепых и Время смотрит;

Извечный Свет присутствует в Его очах сокрытых;

Он видит тайные события, которым нету слов

125  И несознательного Мира знает цель

И тайный смысл путешествующих лет.

                                                                                 

    

     Но всё замаскировано, подсознательно, мистично;

Необходимо интуитивное сердце, поворот вовну́трь;

Необходима мощь духовного взора.

130  Ещё, для нашего пробуждающегося фрагментарного взгляда ума

Бесцельное путешествие видится неясным курсом нашим, где

Некий Шанс обосновался или рискованная Воля

Иль Необходимость без цели и причины –

Безвольно принуждё́нными возникнуть и существовать.

135  В этом плотном поле, где ничто не понятно или ве́рно,

Самό наше существо кажется нам подозрительным,

Наша жизнь – неясным экспериментом,

Душá – мерцающим светом в чу́ждом Мире неведения,

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

50  Земля – безжалостной механической случайностью,

140  Неводом смерти, в котором по воле случая мы живём.

Всё, чему мы научились – кажется сомнительной догадкой, где

Достижение создáло переход или стадию,

Чей далёкий итог скрыт от нашего взора

Проделкой случая или удачею судьбы́.

145  Из непознанного мы двигаемся в непознанное.

Наше краткое существование здесь всегда окружают

Серые те́ни безответных вопросов;

Тёмного Несознания бесприметные волшебствá

Нерешёнными встают позади линии отсчёта Судьбы́.

150  Устремление в кромешной Ночи́

Ростком бренного те́ла и полуосвещёного ума   ̶

Подымает свой одинокий язык сознательного пламени

К навеки потерянному и неумираемому Свету;

Оно лишь слышит уединённое эхо своего призыва

155  Неясным ответом в непóзнанном сердце человека

И встречает непонимание, почему оно пришло

Иль по какой причине здесь страдание есть –

Санкция Бога на парадокс жизни

И загадка Бессмертного рождения во Времени.

160  По извилистой тропе́ эпох,

В кольцеобрáзной черноте́ неве́домого курса своего –

Земля-Богиня сквозь пыль Времён влачи́тся.

В Ней Существо присутствует, кого Она надеется узнать,

Слово Её сердцу говорит, которое Она понять не может и

165  Судьба подчиняет, чью форму Ей не в силах увидáть.

В своей бессознательной орбите сквозь Пустоту̂

Она сражается, чтоб выйти из бессмысленных глуби́н,

Стяжая опасность жизни с радостью борьбы;

Мышление, которое задумать нечто может, но едва познать –

170  Медленно восходит в Ней и создаёт

Идею и никак не проясняющую из названий речь;

Дрожащая радость, которая блаженству меньше –

Вторгается из красоты́ всей этой, что умереть должна.

Встревоженная сковывающим горем на ногах своих

 

 

Песнь IV: Тайное Знание

 

 

 

 

 

51  175  И осознанием от ещё невы́игранных высших це́лей –

Земля-Богиня всегда лелеет в своей груди́ бессоной

Внутренний порыв, который изымает Её покой и мир.

Невежественной, измученной, непобедимой,

Она ищет через войну души́ и щемящую боль

180  Чистое совершенство, в чём нуждается Её с изъянами природа –

Дыхание Госпóдне и на ка́мень и на грязь Её.

Она жаждет веры, что может пораженье пережи́ть и

Сладостность любви, которая не знает смерти и

Истины сиянье – навеки несомненной.

185  Свет в Ней растёт, голос Она обретает,

Свою структуру чтению обучает – дея́ньем подкрепив,

Но единственно необходимая истина Её хватки ускользает,

Её самóй и всё, чему Она знаменьем есть.

Невнятный шёпот Её шага́ми движет,

190  От которого силу чувствует Она – не смысл;

Несколько редких указаний провожатыми приходят,

Раскалывая безмерными вспышками по наитию Её мозг;

А иногда в свои часы мечтанья и раздумья,

Упущенная Ею истина выглядывает на Неё,

195  Как-будто из далё́ка, но всё же изнутри Её души́.

Приближающееся изменение ускользает от домысла Её

И, неизменно отодвинутое – вынуждает попытку и надежду

Осмелиться великими казаться надежде смертной.

Ви́дение встречает Её высочайшими Силами,

200  Будто, потерянные могучие родственники притягивают Её –

Приближаясь с отчуждённым интенсивно светящимся взором.

Затем Её подводят ко всему, что не было Её

И к этому Она протягивает ру́ки.

Распростёртыми руками к несознательной Пустоте́

205  Земля-Богиня страстно взывает к невидимым очертаниям Богов,

Выпрашивая у немой Судьбы́ и напряжё́нного работой Времени

То, что более всего необходимо Ей, что превосходит более Её предел:

Разум – не поражё́нный вспышками иллюзий,

Волю – выражающую ду́шу божествá,

210  Усилие – не вынужденное спотыкаться в скорости своей и

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

52  Радость, которая не тащит скорбь, как тень свою.

По ним Она изнемогает и ощущает в них предназначение своё –

Личным правом претендуя на привилегию Небес.

Безусловно, Её претензию всесвиде́тельствующие Боги подтверждают,

215  Проясняя высочайшим светом, нежели доводом своим, где

Наши интуиции – правовы́е докуме́нты;

Наши ду́ши принимают то, что слепые мысли отвергают.

Земли́ крылатые химеры, конницей Истины в Чертогах –

Невероятным Боговым знаменьем события влекут.

220  Но несколько способны посмотреть за явный бытия предел

Иль перепрыгнуть данный восприятия плете́нь.

Всё, что на Земле и за пределом происходит –

Есть части неограниченного плана, которые

Единый в своём сердце держит и знает лишь один.

225  Наши внешние события внутри зерно своё имеют

И даже эта случайная Судьба, что Шансу подражает

С массой непонятных результатов

В виде немой диаграммы истин, что действуют незримо –

Законы Неизвестного известное творят.

230  События, что обрамляют внешность наших жизней –

Есть шифр подсознательных волнений,

Которым редко мы удивлены иль чувствуем неясно,

Являясь следствием подавленных реальностей,

С трудом врастающих в материальный день:

235  Они – порождение духовного солнца скрытных сил,

Копающих туннель возникновеньям неотложным.

Но, кто прорвётся в загадочную бездну

И выучит, что глуби́нная необходимость души́

Определила случайным действием с последствием?

240  Поглощённые рутиной повседневных дел,

Наши глазá фиксированы на внешней сцене;

Мы слышим столкновение колёс Обстоятельства

И диви́мся сокрытой причине вещей.

К тому же, предвидящее Знание могло бы нашим быть,

245  Если б мы смогли занять духовную позицию внутри,

Если б мы смогли услышать приглушё́нный голос ду́ха.

 

 

Песнь IV: Тайное Знание

 

 

 

 

 

53  То, что должно придти – и́зредкой тенью

Мгновенно отбрасывается на внутреннее восприятие,

Ощущением внезапного воздействия от невидимого

250  И редкостью в немногих, кто ответ даёт

Могучему процессу космичной Воли,

Соединяющей свой образ с нашим взглядом

И кто отождествляет разум Мира в умах своих.

Наш охват фиксирован внутри заполненной дуги́

255  Того, чего касаемся и наблюдаем мы, а мысль может полагать,

Где редкие зарницы Непознанного света –

Пророка и провидца пробуждают в нас.

Внешние события и текущие делá полем являются нашим,

Мёртвое прошлое – наш фон и поддержка;

260  Ум держит ду́шу в заключении, мы рабы наших действий;

Мы взор не можем свой освободить, чтоб солнца мудрости достичь.

Наследник краткого животного ума –

Человек ещё дитя в могущественных руках Природы,

Живущий в непрерывности мгновений;

265  В изменчивом настоящем – его ограниченное право;

Его память всматривается назад в прошлого фантом,

Будущее проплывает перед ним, когда он действует;

Он видит воображаемый покров идей – не лик.

Вооружась ограниченным сомнительным усилием,

270  Спасает он плоды́ своих трудов от враждебного шанса.

Борющееся неведенье – его товарищ мудрый:

Он ожидает видеть последствия своих дея́ний,

Он ждёт, чтоб оценить уверенность своих идей,

Он не знает, чего достигнет и когда,

275  Не знает – выживет ли наконец он

Или закончит мастодонтом и ленивцем,

И от земли́ сгниёт, где был царём.

Человек не знает смысла своей жизни,

Ему неве́дома своя высокая, прекрасная судьба.

280  Только Бессмертные в своих неумираемых высόтах,

Обитающие за пределом стен Времени и Пространства,

Хозяева существования, свободные от Мышления оков,

 

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

54  Инспекторы Шанса, Воли и Судьбы́,

Эксперты насущной теоремы Мира,

285  Идею могут зрить с Могуществом, меняющую Время ход

Приходом светло-гривым с неоткрытых сфер

И услыхáть, покуда Мир изнемождённо трудится своим ослепшим сердцем –

Галоп непредречённого события

Наездника сверхчеловека близкий скач

290  И, невозмутимо на гул Земли́ и вопль испуга

К молчащим хόлмам Бога путь держáть;

Они проходят пляской молний, буйством грома

И оставляют на истоптанной груди́не Жизни отметину свою.

Над Миром – создатели Мира стоя́т,

295  В феномене мистичный свой источник зрят.

Они не внимают обманчивости внешней игры́

И не повёрнуты к ловушке скоротечных дел,

Но вслушиваются с неподвижным терпением Нерождённого

В медленные шаги́ далёкой Судьбы́,

300  Приближающиеся сквозь громадные пространства Времени   ̶

Незаметные для гла́за человека, что видят лишь последствие с причиной,

Не слышные средь шумного людского плана.

Неве́домой Истине внимая, они овладевают

Звуком, как невидимыми крылáми прорицателя,

305  Неизмеримого смысла голосáми и

Ворчаниями, что гнездятся в сердцевине сна Материи.

В глуби́нном вслушивании се́рдца они могут схватить

Шептания, утерянные беззаботным ухом Жизни и

Пророческую речь во всеве́дующем трансе Мысли.

310  Над проходящими иллюзиями надежд,

Позади видимости и нескрываемого действия,

Позади механического Шанса и смутной догадки,

Средь поединка силы и топающих ног,

Через стенание боли и восторга,

315  Через триумф, сражение и отчаяние   ̶

Бессмертные Блаженство зрят, к которому вскричало Земное сердце

На дόлгом пути без возможности увидеть свой конец,

Неопределённо вьющийся сквозь скепсис дней,

 

 

Песнь IV: Тайное Знание

 

 

 

 

 

55  Ведя к Нему на встречу беспечно двигающийся Мир.

320  Вот так, замаскированный Трансцендентный взойдёт на свой престол.

Когда же темнота сгусти́тся, удушая грудь Земли́

И лишь лампадой станет ум телесный человека –

Так воровская тропка в ночи́ укрыта будет

Тому, кто незамеченным в свой входит дом.

325  Голос севший заговорит, душá повиноваться станет,

Мощь прокрадётся в светли́цу ума,

Очарование и сладостность откроют запертые две́ри жизни

И красотá покорит сопротивляющийся Мир,

Свет-Истина врасплох Природу схватят,

330  Незаметность Бога вынудит к блаженству сердце –

И станет неожиданно божественной Земля.

В Материи духовное сияние возгорится,

В теле и телом зажжётся священное рождение;

Ночь – пробуди́тся к гимну звёзд,

335  Дни – станут счастливым паломническим маршем,

Наша воля – силой Вечной мо́щи,

А мышление – лучами духовного солнца.

Немногие увидят то, что никто ещё не понимает;

Бог взрастёт, покуда мудрецы беседуют и спят;

340  Ибо, не познáет человек грядущего до часа своего

И верой не исполнится, пока работа не свершится.

 

                                                                       

     Cознание, которое не знает истины своей,

Странствующим охотником обманчивых рассветов

Меж тёмным бытием и озарёнными пределами

345  Здесь движется полуосвещённым – воспринимаясь цельным:

Межцарствие в Реальности

Отсекает интегральное Мышление, тотальную Мощь;

Сознание вращается или стои́т в неясном межпространстве

Сомнительным в начинании и завершении своём

350  Или бежит по бесконечному пути;

Далё́ким от истока Полумрака, последним Пламенем

Оно в громадном вакууме Несознания живёт –

Настойчивою мыслью в пустотности широкой.

 

Книга I: Книга Нача́л

 

 

 

 

 

56  Как-будто непоня́тная фраза

355  Предлагала миллион интерпретаций Уму,

Одалживая смысл беспорядочному Миру.

Предположение, опирающееся на сомнительные доказательства,

Неправильно понятое послание, спутанная мысль,

Теряющая свою цель – это всё, что оно может сказать

360  Иль стать фрагментом вселенского слόва.

Фрагмент сей позволяет двум гигантским буквам пустого смысла,         

Тем временем без санкции вращать срединный знак,                                                        {АУМ}

В себе неся загадочность вселенной;

Словно, настоящее без будущего и прошлого,

365  Повторяющее всё тот же революционный вихрь –

Кружилось на собственной оси в Пустотности своей.

Вот так, творенья смысл задёрнулся покровом;

Ибо, без контекста читается вселенская страница:

Её знаки смотрят пристально на нас неизвестно-рукописным шрифтом,

370  Будто, появившись под чу́ждым языком

Иль кодом великолепных знаков без ключа –

Частью высочайшей притчи.

Это выглядит для тленных глаз живого существа

Грандиозностью бесполезного чуда;

375  Растрачиваясь, чтоб смочь ещё продлиться,

Будто бы рекою, что море никогда своё найти не может –

Сквозь жизнь и смерть по кромке Времени бежит;

Огонь в Ночи́ – могучее сверкающее действие вселенной.

Наша глубочайшая необходимость – ещё раз соединить

380  То, что сейчас разделенό, противоположно и двояко,

Отдаленό в суверенные сферы, что никогда не встретится

Иль противостоит, как дальность полюсόв Ночи́ и Дня.

Обязаны заполнить мы пробел безмерный, который нами сотворён,