1 января 1971

(В этот день все ученики молча проходили один за другим

перед сидящей в кресле Матерью, которая ещё плохо себя чувствовала)

Рисунок стр15

Да будут благословенны,

делающие стремительный шаг к будущему.

Мать

11 января 1971

(Следующая запись сделана по памяти одним учеником; она относится к долгому физическому испытанию, через которое Мать

проходила почти полтора месяца.)

Для физического видения требуется более продолжительная концентрация. Физическое видение способствует стабилизации. Оно придаёт вещам непрерывность. То же самое со слухом. Так что, когда их больше нет, то осознаешь вещи напрямую, что ведёт к истинному знанию вещей. Вот как, наверняка, заработает Супраментал.

Физическое зрение и слух отошли на второй план, чтобы уступить место отождествлению посредством сознания, для роста сознания.

Средство связи, знания — это сознание, которое отождествляется с вещью или личностью. Вместо того, чтобы иметь обычное ощущение отделения, появляется ощущение постоянного единства. Бывают очень интересные переживания. Люди зовут меня и предстают передо мной; это происходит в поле моего сознания; и, спустя некоторое время, мне говорят: «Пришёл такой-то человек» или «Что-то произошло с тем-то», и я отвечаю: «Я знаю». Мне ничего не говорили в тот момент, когда это происходило, но я сознавала это, как если бы это происходило в какой-то части меня самой.

16 января 1971

(Мы не виделись с Матерью со 2 декабря. Это был

последний поворот в её йоге, подобный тому, что

был в 1962 и 1968. Её слабый голос прерывается и

теряется в шёпоте, но, всё же, её смех звонок,

как у молодой девушки)

Рада тебя видеть!

Доброе утро, милая Мать...

Тебе лучше?

Да, милая Мать. Как давно я тебя не видел...

Да... Одна моя нога надолго омертвела — она только что начала оживать — она была парализована. Вот эта нога (левая). Так что, естественно, всё было трудно... У меня была язва кишечника, но это длилось не долго. Это было серьезнее, но продлилось не долго. Язва кишечника. Но что меня пригвоздило — так эта парализованная нога (Мать касается левой ноги), нижняя её часть, от колена до пятки. Так что, естественно, становишься инвалидом!

О!

Не можешь ничего больше делать.

Значит, проделана большая работа, правда?

Вот что замечательно (я сразу же хочу тебе об этом сказать), это то, что сознание, установившееся там (жест над головой) становится всё более и более сильным и всё более ясным. И это ПОСТОЯННО. Я работала — я продолжала работать — не только для Индии, но и для всего мира, в связи с ним («консультируя», ты понимаешь), активно.

Что касается трансформации, это, я не знаю... То, что я разъясняла о «замещении сознания» (передаче), это происходит методично-методично-методично, непрерывно-непрерывно, но с... явной порчей, или, во всяком случае, на некоторое время, с сильным ухудшением способностей тела. И есть странное явление, связанное со зрением и слухом: иногда всё ясно, настолько ясно, насколько это может быть, а иногда всё полностью затуманено. Вполне понятно, что это имеет другой источник — некий другой источник воздействия. Но, думаю, пройдут месяцы, прежде чем я смогу ясно видеть. Во всяком случае, общее сознание (жест над головой), то, которое можно назвать вселенским сознанием (во всяком случае, земным), не смещалось ни на минуту — ни на одну минуту. Оно оставалось там всё время. Только, чувствуешь себя совершенно глупо; ты знаешь, как это бывает, когда не можешь ничего сделать: беспомощность, когда сам не можешь даже перейти из своего кресла на кровать, ничего не можешь сделать — одной ноги не существует. И сейчас ещё я не могу ходить одна, надо, чтобы меня поддерживали.

Но всё восстановится, милая Мать.

Это восстанавливается. Мало-помалу восстанавливается. Был один момент, когда нога совершенно не чувствовалась: она была холодной, как лёд. В ней не было никакой циркуляции. Что-то препятствовало кровообращению. Сейчас уже лучше, нога возвращается к жизни.

Вот только, я думаю о Бюллетене, мы не можем оставить Бюллетень просто так. Ты его подготовил?

Да, всё готово, милая Мать, он даже отдан в типографию.

А! что ты поместил туда?

Держи...

(Мать даёт пакетики с супом)

Спасибо, милая Мать... Сначала, «Синтез Йоги» (глава «Освобождение Духа»), затем «Беседы с Павитрой», «Мысли и Афоризмы» с твоими комментариями, потом «Мать отвечает» и, наконец, две старые «Беседы» 1953 года...

О! это... [давнее].

Но они очень интересны.

О чём там говорится?

Например, тебя спрашивают, почему у тебя нет более достойных учеников, чтобы делать работу здесь?

(Мать смеётся от всего сердца,

её смех такой звонкий!)

Это суровая критика!

Так вот, ты отвечаешь, что если бы это были очень «реализованные» люди, то они бы, вероятно, больше бы сопротивлялись твоему влиянию.

(Мать кивает головой)

Ты видел, что записала Z (заметка от 11 января 1971)?

Да, милая Мать, я видел.

И что ты об этом думаешь?

Я думаю, это, вероятно, вот что: устанавливается новое функционирование.

Это новое функционирование. Интересно. Я как раз думала, что если ты задал бы один-два вопроса, я могла бы пояснить тебе это. И тогда, возможно, мы могли бы использовать это [для Бюллетеня], чтобы не возникло внезапного разрыва в следовании материала.

Как изменилось твоё восприятие людей и событий? Изменился ли твой способ восприятия?

Да, совершенно — полностью. Это очень любопытно...

В сущности, всё это время использовалось для развития сознания физического существа. И на самом деле, кажется, что это физическое существо (Мать касается своего тела) подготавливалось для другого сознания, потому что на некоторые вещи... его реакция совершенно изменилась, его позиция стала другой. Я прошла через период полного безразличия, когда мир не представлял... не значил ничего. И затем, мало-помалу, как бы вырастал новый способ восприятия.

Только это ещё в пути.

Но, я думаю, что в Бюллетень, возможно, мы могли бы поместить заметку, которая соединяла бы различные периоды, потому что если просто перейти от того, что было, к тому, что будет — к тому, как я чувствую, что будет — резко, без промежуточных звеньев, будет очень трудно понять это.

Какое впечатление на тебя произвела эта запись?... Мне интересно, потому что тогда я ни с кем не была в контакте: так оказалось, что Z убирала мою комнату, тогда как другие заботились обо мне — заменяли мне ноги, чтобы передвигаться! Это было совершенно материально, не так ли: переместиться со стула в кресло, а с кресла — на кровать... это было вот так, я была беспомощна как ребенок — хуже, хуже того, потому что остальная часть тела, вся остальная часть тела была нормальной, но в какой-то момент моя нога попросту... словно с ней было покончено, словно не было ничего. И мало-помалу, мало-помалу нога восстановилась. Таким был последний период. Но это не был безобидный (!) паралич, на протяжении, по меньшей мере, трёх недель — по меньшей мере — в течение трёх недель непрерывная боль, день и ночь, двадцать четыре часа в сутки, без ослабления, ничего подобного, как если бы меня всю раздирали... Ты знаешь, обычно я не жалуюсь, но я была вынуждена почти кричать всё это время. Так что, естественно, даже не стоял вопрос, чтобы видеться с кем-то. Сейчас с этим покончено. Боль стала переносимой, и тело потихоньку возобновляет своё нормальное существование.

Но я хочу тебе сказать, что моё сознание все время деятельно было с тобой; я себе сказала: если он это чувствует, тем лучше; если он этого не чувствует... это не важно[1].

Я очень сильно чувствовал Силу.

А! вот это и было.

Да, и немедленно, и очень непосредственно.

Тогда всё хорошо.

Самое главное, я думаю, что если это спустилось в твои ноги, то это означает, что сейчас это полностью спустилось в материю.

Да! да. И я тоже воспринимаю это подобным образом. Это была не только голень, но и самый низ ноги (Мать дотрагивается до ступней). Эта нога (Мать касается правой ноги) тоже была на грани паралича, но в тот день, когда это началось, я колоссально сконцентрировалась, я очень, очень долго ходила, чтобы помешать этому. И мне удалось помешать ей оказаться поражённой; парализована была только эта (левая).

Но всё тело уже совсем не то, что прежде. Например, что касается питания, то я совершенно не испытываю голода — совершенно. Одно время я даже питала отвращение, нечто вроде отвращения к пище — это было очень трудно, потому что меня всё равно пытались заставить есть[2]. Еда казалась мне чем-то... ничтожным, что не имеет смысла, словно я не ела никогда в своей жизни. Мне пришлось приложить большое усилие, чтобы продолжать принимать то, что считается совершенно необходимым (смеясь) для жизни в теле!

Это едва не стало серьезным, когда обнаружилась язва кишечника. У меня была язва, так что, естественно, вопрос о питании не стоял... Но я заметила, как вещи, так называемые катастрофы или бедствия, несчастные случаи или трудности или... как всё это приходит КАК РАЗ в нужный момент, чтобы вам помочь — КАК РАЗ тогда, когда нужно вам помочь... Ведь со всем, что в физической природе принадлежит ещё старому миру, его привычкам, его способам делать и способам быть, способам действовать — со всем этим невозможно справиться (как говорят handled), невозможно справится, кроме как этим способом: через заболевание.

И язва кишечника вызвала беспокойство у докторов. Если бы она открылась, это было бы очень, очень серьёзно — в таком случае обычно прибегают к операции, так что... Это вселило в докторов тревогу. Но они не показывали вида, я не знала об этом — я узнала о язве только тогда, когда она была вылечена (я имею в виду — когда она лечилась).

Не могу сказать, что это было неинтересно.

Но я (даже физически), я сохраняла контакт со всеми — я не знаю, кто осознавал это, а кто нет, но я сохраняла контакт со всеми людьми, особенно с тобой; у меня было впечатление, что с тобой ничего не прекращалось, что я регулярно видела тебя, что ничего не прекращалось. И с Суджатой тоже так, я её видела. Это зависит от восприимчивости людей. У меня совсем не было ощущения того, что связь прерывалась или что-либо подобное — вовсе, совсем нет. И только... в сущности, только позавчера я сказала себе: «О, но должно уже подойти время для Бюллетеня, возможно, мне лучше осведомиться, что он сделал...». И была эта запись, сделанная Z... (как сказать?) она, совершенно определённым образом, явилась результатом чего-то, и также началом чего-то. Даже не знаю, но Z как раз в это время убирала мою комнату, и я ей это сказала, и после того как сказала, я подумала, что это может пригодиться.

Не знаю, как она записала, понятно ли...

Да, понятно.

Это кажется тебе понятным?

Да, ты говорила, что, вероятно, всё функционирование зрения и функционирование слуха было подавлено, чтобы ты имела прямое осознание вещей, без использования органов чувств.

Да, но эта запись, это уже принадлежит прошлому, потому что я снова начала видеть, но иным образом. Я начала видеть и слышать.

В сущности, ты видишь и слышишь то, что необходимо.

Да-да, о! это совершенно ясно. Совершенно ясно. То, что мне надо услышать, я слышу, даже если это очень слабый звук, но все шумы при разговорах, всё то, что создаёт много шума, этого я совсем не слышу!... Что-то изменилось. Только это старо — это старо, то есть, у этого старые привычки. Но, к счастью, я никогда не была человеком привычек... Да (улыбаясь), можно сказать: меняется нечто неуступчивое! Так что у этого нет гибкости, легкости. Но изменение налицо — изменение очевидно! Я СИЛЬНО изменилась, даже в характере, понимании, видении вещей — очень, очень... Произошёл полный пересмотр.

Только я не знаю, можно ли воспользоваться как-то этой записью, будет ли понятно людям.

Да, милая Мать, если добавить то, что ты сказала сегодня.

Ты думаешь, это можно устроить?

Да, милая Мать.

Хорошо. Это просто для того, чтобы не бросать людей: вдруг больше ничего нет. Потом, они так далеки, что больше ничего не понимают. Это так, я думаю, что ты мог бы как-то подготовить текст — его не нужно делать длинным.

Я довольна, что ты чувствовал моё присутствие, потому что для меня это очевидно... А у тебя всё в порядке?

Да, милая Мать, очень хорошо.

Здоровье?

Да-да, милая Мать.

Твоя мама приехала?

Да, она здесь.

Она довольна?

Очень довольна.

И до какого времени она здесь пробудет?

До конца месяца.

Тогда я с ней увижусь, пока она ещё не уехала.

О, милая Мать, есть так много людей, которых ты должна увидеть прежде!

Во всяком случае, я чувствую себя свободной от всех правил и обязанностей! (общий смех). Это главный результат всего этого. Все это «надо делать это, надо делать то...», ушло!

Ну, конечно, принцип нового сознания заключается в том, что вещи делаются как раз в ту минуту, когда это нужно, и это всё.

Да, да.

Нет планов и прогнозов.

Да-да, это так.

(Мать продолжает смотреть)

Мир находится в ужасном состоянии.

Но ещё никогда как сейчас, я не чувствовал, что поворотная точка так близка.

Да-да-да, совершено верно. Так.

У меня ощущение, что она очень близка.

Да-да, очень близка.

Так что, мой мальчик, я увижусь с тобой, когда ты посчитаешь, что это необходимо.

Я мог бы прочитать тебе то, что собираюсь подготовить для Бюллетеня. Сегодня суббота... когда ты захочешь.

Когда это будет готово?

Это может быть готово завтра, милая Мать.

Ты можешь придти завтра, так будет лучше для типографии.

Была рада тебя видеть…

(Мать берёт ученика за руки)

А ты (оборачиваясь к Суджате), ты знаешь, что я была с тобой всё время? Ты это чувствовала (Мать касается пальцем кончика носа Суджаты)? А!...

(Мать некоторое время

смотрит на Суджату,

затем продолжает)

Всё это время я была совершенно недоступна, потому что была постоянная боль, так что я никуда не годилась — постоянно-постоянно. Можно сказать, что я была ничем, кроме крика всё это время. Это длилось долгое время. Это длилось несколько недель (я не считала). Затем, постепенно, стали выдаваться спокойные минуты, когда нога переставала чувствоваться. И только два-три дня назад нога начала приходить в порядок... Ведь это было так... это была вся проблема мира — мира, который состоял лишь из боли и страдания, и большого знака вопроса: почему?

Я перепробовала все используемые средства: превращать боль в удовольствие, подавлять способность чувствовать, заниматься чем-то другим... Я перепробовала все «уловки» — ничто не помогало! Есть нечто в этом физическом мире, каким он является сейчас, есть нечто, что не... (как объяснить?), что ещё не открыто Божественной Вибрации. И в этом «нечто» вся-вся-вся беда... Божественное Сознание не воспринимается. Так что есть множество воображаемых вещей (но очень реальных в ощущении), которые существуют, тогда как эта единственно истинная вещь, она не воспринимается... Но сейчас лучше. Дело идёт к лучшему.

Это действительно интересно. Думаю, нечто было достигнуто с общей точки зрения (Мать делает жест разминания): это было трудностью не только для тела или личности: я думаю, что нечто делалось, чтобы подготовить Материю воспринимать так, как надо, подходящим образом — будто она воспринимала прежде неправильно, и её учили воспринимать правильным образом.

Это придёт. Я не знаю, возможно, потребуются месяцы или годы, чтобы это стало... ясным. Тогда это может быть исправлено.

Вот так, до встречи, мой мальчик, я была рада увидеть тебя, очень рада.

Ты, моя малышка (поворачиваясь к Суджате), у меня впечатление, что я тебя видела: я видела тебя ежедневно и просила тебя кое-что для меня делать.

Я была здесь, милая Мать, постоянно.

Да, у меня полностью такое ощущение... как если бы я тебе говорила: «А теперь подай мне то, сделай это...» Очень интересно. Ты милая крошка.

(в момент, когда ученик

собрался уходить, помощница

Матери протягивает ему запись,

сделанную Матерью)

Я не помню, что это.

Это послание, которое ты дала для радио.

Да, это для местной радиостанции, они просили дать им это.

(ученик читает)

«Мы хотим быть посланниками Света и Истины.

Будущая гармония ждёт, чтобы заявить о себе в мире.»

Да, это хорошо!

Они передали это послание. (Смеясь). Первое, что они сделали — отправили это послание в Дели: вместо того, чтобы передать его по местной радиостанции, они отправили его в Дели. Из этого сделали так много шума. Но это хорошо, это ободряет людей.

Да, милая Мать, и я, я не знаю, но у меня очень сильное ощущение, что это совсем близко.

Да.

Это то, что я чувствую.

Да, ты прав. Ты прав; мне кажется, надо быть совсем слепым, чтобы не видеть этого. Это так близко.

До свидания, милая Мать.

До завтра, мой мальчик[3].

(Мать ласково касается Суджаты)

17 января 1971

(Ученик читает Матери несколько отрывков из вчерашней беседы, которые будут опубликованы в «Бюллетене». Голос Матери похож на продолжительный стон, но её смех всегда готов вспыхнуть, словно этот смех оставался единственной истинной физической вещью.)

Это хорошо, ты сделал как раз то, что нужно. Это именно так, ты выразился точно.

Действительно, это не бесполезно[4].

(молчание)

У меня впечатление — такое ясное ощущение: контакт (с учеником) был СОЗНАТЕЛЬНЫМ всё время. Это был сознательный контакт. Как если бы мы делали совместное усилие, чтобы суметь понять вещи — обстоятельства складываются так, чтобы помочь вам и благоприятствовать вашему пониманию.

Но даже в тот момент, когда, внешне, я очень страдала, и люди думали, что я была вся в своём страдании, оно меня не занимало. Я не знаю, как объяснить... Я отлично вижу, что это бедное тело было далеко не блестящим, но это меня не занимало; всё время было впечатление этой... этой Истины, которая должна быть понята и проявлена.

Я себя спрашивала, я говорила себе: «Как вышло так, что я не видела тебя столько дней?» И такое впечатление, что я всё время была с тобой. Это было ясно — ясно-ясно-ясно, сильно, очень сильно... Совершенно естественное ощущение — не найденное, не результат усилия, ничего подобного: совершенно естественное; такое впечатление, что мы были там вместе (жест над головой), как раз прямо над самой головой — вместе, прямо над головой. И то, что ты прочитал, это в точности то, что я могла бы сказать.

Это то, что ты сказала.

Очень хорошо. Я довольна.

Это будет полезно.

(Мать берёт руки ученика)

Так что... Я не знаю, я могла бы встречаться с тобой по утрам, если это необходимо — только дай мне знать.

Это ты должна мне дать знать! Лучше ты говори мне, когда ты думаешь...

Я... ты знаешь, во внешней видимости (в видимости, всё — видимость!), я стала бедной маленькой развалюхой (смеясь), которой больно. Это не кончилось. Ещё бывают такие часы; в течение некоторых часов мне ещё больно. Это не кончилось. Так что… Видимость точно такая: нечто вроде болезненных клочков. Но это не имеет значения; если ты мне скажешь: «Мне надо тебя увидеть» или «Я хочу кое-что у тебя спросить», или... тогда я отвечу «да» и позову тебя. Так будет удобней для меня.

Я никогда не посмею.

Я не могу ничего организовывать, потому что...

Да, милая Мать, да.

Потому что я ещё... четверть человека!

Милая Мать, когда ты захочешь, сама позови меня.

Во всяком случае, когда «Бюллетень» будет готов, покажешь мне его и повидаешься со мной.

До свидания.

(ученик выходит,

Мать берёт руки Суджаты)

(Смеясь) Я отдала твои цветы Сатпрему!... Для тебя не осталось ничего!

У меня твои руки, милая Мать!

Всё в порядке, моя крошка?

Да, милая Мать.

У тебя было что-то не в порядке там (жест, указывающий на грудь), это кончилось?

Почти закончилось.

Только почти... Ты кашляешь?

Нет, милая Мать.

(Мать остаётся

сконцентрированной)

Хочешь ли ты иметь у себя маленькую фотографию, или у тебя уже есть?

Я хотела бы, милая Мать.

(Обращаясь к помощнице:) Принеси мне коробку с фотографиями.

Какую-нибудь фотографию, которую ты могла бы хранить вот так (на груди).

Ты видела эту фотографию?

Нет, милая Мать.

Ты её не видела!

(Мать держит фотографию в руках

)

Я даю тебе эту фотографию специально для того, чтобы ты вылечилась ПОЛНОСТЬЮ. Полностью, чтобы тебя больше ничего не беспокоило.

Да, милая Мать.

До свидания, моя крошка.

Затем, ты тоже можешь давать мне знак (смеясь): «Будет хорошо, если ты встретишься с Сатпремом!» идёт? (смех)

Хорошо, милая Мать.

Когда ты очень захочешь меня увидеть.

Я всегда очень хочу тебя видеть!...

(Смеясь) Ты можешь приходить [каждый день] и говорить: «Доброе утро, Мать! доброе утро...» (Мать делает лёгкий жест рукой)

Хорошо, Мать!

Это всегда возможно. Сейчас не так, как прежде. Теперь у меня есть время.

До свидания, моя крошка.

Я никогда не оставляю тебя[5].

23 января 1971

(Мать принимает ученика по случаю перевода на английский язык «Заметок на Пути» для следующего «Бюллетеня». После этой работы:)

Милая Мать, я размышлял об «Агенде»...

?...

Ты понимаешь: если я не вижусь с тобой, то в Агенде остаются пустоты.

Агенда? Какая Агенда?

Агенда, это все заметки о работе трансформации.

А!... Было кое-что, но... Если это не для публикации, есть... то, что было потрясающе. Но это не для публикации.

Но это останется только у меня.

Помнится, я что-то говорила R — не знаю, хорошая ли у неё память?... Ты знаешь, она пришла как раз в тот момент, когда кое-что начало происходить, так что я ей об этом сказала. Но я не просила её записать; так что не знаю, что она сделала.

Но если должна быть непрерывность в записи всей работы, то нам надо бы встречаться время от времени.

Да, мой мальчик, очень охотно! Только, ты понимаешь, я не звала тебя, потому что не могла говорить. Я ничего не говорила. Моим единственным средством контроля было молчание... Сейчас с этим кончено. Нога ещё болит, но это вполне переносимо.

Мне надо с тобой видеться... Только я сомневалась, говорить ли тебе приходить, потому что бывают дни, когда... (жест ухода вовнутрь)[6]

Но, милая Мать, это ничего не значит, это не имеет никакого значения!

Бывают дни, когда я вообще ничего не говорю.

Да, милая Мать, но я просто был бы здесь в твоём распоряжении.

Хорошо, мой мальчик.

Можно ничего не говорить, а когда ты захочешь что-нибудь сказать, ты скажешь.

Хорошо... Тогда в это же время. Мы возобновим наши встречи в те же самые дни — или ты хочешь чаще? Можно встречаться чаще.

Как ты хочешь, милая Мать; прежде мы встречались по средам и субботам.

Да, но если ты хочешь три раза в неделю или...

Нет-нет, милая Мать! как ты пожелаешь; как тебе будет лучше.

Я, я, в самом деле, не знаю... Это совсем странно, всякий смысл организации стал для меня... (жест ликвидации) Я могу внезапно сказать: «Вот если бы Сатпрем был здесь...» Ты понимаешь? Скорее вот так, но это неудобно.

Но ты могла бы меня позвать, и я бы сразу же пришёл.

Да, но ты можешь быть занят.

Нет-нет, нет ничего более важного!

Послушай, мы оставим для встреч эти же дни — среду и субботу, а если когда-то у меня будет, что тебе сказать, я пошлю тебе записку, или тебя позовут.

Да, я приду в любой момент, договорились.

Хорошо... Я не знаю, всё это «планирование», «организация», всё это ушло.

Внезапно что-то приходит — там, да... Если бы я могла писать... Только я не могу.

Что же, только позови меня.

Да, хорошо. Всегда приблизительно в это же время. И по средам и субботам мы будем встречаться регулярно.

(ученик уходит,

и Суджата подходит к Матери)

Милая Мать, у меня есть кое-что для тебя.

Что это?

Вчера мы гуляли и нашли вот это на берегу реки. Это из перламутра, милая Мать.

Ба!... это так мило. О! как красиво... Должно быть, это целая ракушка.

Это для тебя, милая Мать.

Моя малышка, у меня нет места, чтобы хранить такие вещи, будет лучше, если ты сохранишь её у себя... У меня нет места (оборачиваясь), повсюду хаос. Будет лучше, если ты её сохранишь.

Да, милая Мать.

Я ощущаю себя каким-то невесомым существом, которое не занимает места и которое не может ничего сохранить! (Мать смеётся) Это так. Когда вещи приходят ко мне, они всегда приходят, чтобы я их направила в правильное место — чтобы каждая вещь заняла своё место. Я... я просто как место, откуда направляются вещи (жест: во всех направлениях): это сюда, это туда, это туда... Как было бы прекрасно, если бы всё было так, как я это вижу! О!...

27 января 1971

(Мать протягивает записку, которую она послала одному ауровильцу.)

«Именно старые методы йоги требуют молчания и уединения.

Йога завтрашнего дня состоит в том, чтобы найти Божественное в работе и в контакте с миром.»

* *

(Затем цитата из Шри Ауробиндо, которую Мать

хочет включить в следующий Бюллетень)

«Сила, работающая в этой йоге, имеет бескомпромиссный характер, и, в конечном счете, она не потерпит ничего, большого или малого, что окажется препятствием на пути к Истине и её реализации.»

Sri Aurobindo

Letters on Yoga, XXIII.803

* *

Скажи-ка, ведь введение к твоей книге[7] должно было быть опубликовано в январе... А январь уже почти кончился.

Книга отправлена во Францию, издателю «Планет[8]» — я ещё не знаю, примут ли они её, но она им послана.

В Америке книга идёт ОЧЕНЬ ХОРОШО. Она уже послана множеству людей. И, к тому же, у тебя сейчас есть воодушевлённый читатель: это R! Она в полном восторге, она сказала мне, что преобразована. Так что она собирается очень активно работать там, в Америке.

N налёг на перевод на итальянский и испанский языки. Есть люди, которые хотят перевести на португальский.

Но когда я увидела, какое воздействие это произвело на R... Ведь R — не такой человек, кого так легко пронять — она преобразована, совершенно преобразована, и она мне сказала, что это явилось для неё откровением всей её жизни... Это глава «Новое сознание».

Я хотела бы послушать окончание... Если ты сядешь здесь (жест: справа от Матери), я думаю, что услышу тебя.

Как ты хочешь, милая Мать. Осталось прочесть, кажется, шесть глав.

Да, шесть. Мы прочли десятую.

Да! У тебя такая память!

(Мать улыбается) Она...

Твоя память работает, когда хочет!

Нет, это зависит от места, занимаемом вещью в сознании. Это память сознания, это не механическая память.

В последнее время произошло множество вещей, не так ли!

Да, множество. Множество.

Но, я ожидаю, что книга произведёт грандиозное воздействие именно в Америке, ОСОБЕННО там... Не думаю, что обманываюсь.

По правде говоря, у меня есть идея или желание, чтобы эта книга была переведена на американизированный английский язык каким-нибудь американцем.

Да.

Потому что их язык на самом деле не тот же, что у англичан.

Да.

Классический английский слишком отполирован, он нейтрален, не достаточно непосредственен.

Впрочем, ты мог бы увидеться с R и спросить её, знает ли она кого-нибудь в Америке, кто смог бы перевести... Это должен быть американизированный американец, то есть совершенно убеждённый. S была здесь довольно долгое время, и она вернулась в Америку... Она действительно американка; я не знаю, есть ли у неё литературные способности, но она знакома кое с кем.

Представь себе, я думал о внучке N.D., её зовут Деби.

О!

В этой девочке что-то есть.

Это та, что была здесь?

Да, она приезжала сюда. Она совсем молода.

Да, совсем молода. Это очень хорошо. Лучше, если будет кто-то молодой, так гораздо лучше. Да, это превосходно.

Перевод на классический английский... Для меня Англия — полумертвая страна, но это ничего не значит, потому что множество стран говорит на английском. Но, особый перевод для Америке - это очень хорошо.

Долгое время я ничем особо не занималась, но сейчас всё в порядке.

Всё в порядке?

Да, всё в порядке.

Теперь надо продвигать твою книгу.

Для начала, в следующем месяце она выйдет на французском [здесь].

Вот именно, надо всё везде подготовить — везде.

В североевропейских странах... У нас есть кто-то оттуда, кто был недавно отозван на свой пост в Швеции или Норвегии... Он мог бы поработать там. Надо дать ему введение и книгу, когда она выйдет.

Да, нам надо продвигать её. У меня такое впечатление, что эта книга потрясёт Америку. И когда я увидела, какое воздействие она произвела на R, я поняла, что не обманулась, потому что она представляет интеллектуальный элемент этой страны. Она была настолько полна энтузиазма, что если бы это их охватило... это может вызвать там грандиозное движение.

Я рассчитываю на это.

(Затем ученик читает Матери письмо друга из Ватикана.)

«...Когда Папа путешествовал [по тихоокеанскому региону], его дважды пытались убить — не удалось. Я считаю, что Папа как-то особенно защищён мною, через меня. Два раза его пытались убить, и оба раза это им не удалось.

Я не знаю, почему его хотят убить... Если кто-то разбирается во всей этой дребедени, так это он.»

(молчание)

Что ж, ты принёс следующую главу?

Да, милая Мать, она называется «Сообщество сверхлюдей». Подразумевается Ауровиль.

Вот как!...

Но Ауровиль идеальный.

Да! (смеясь) далекий от того, чем он сейчас является.

(ученик читает несколько

страниц из главы)

О! это чудесно, мой мальчик!

На пути покорения мира...

Это действительно пришло, ты понимаешь. Звали-звали-звали, и это пришло (жест нисхождения). Это пришло. Я очень довольна.

Чудесно... У меня впечатление, что есть тесная и невидимая связь между стремлением Америки, какой она является сейчас, и этой книгой. Мне кажется, что центр трансформации будет там. Европейские страны стары.

Стары, да.

Они утратили свой энтузиазм, который заставляет действовать, не задумываясь о последствиях. Они всё время просчитывают последствия всего, что делают. В Америке же есть стремление. Вот где будет нажим, вот куда надо сбросить… (указывая на рукопись) бомбу! (смех)

30 января 1971

(Матери снова не здоровится, и она приняла нас с

опозданием на час; но сначала уделила несколько минут матери ученика.)

Что же, как он вам?

(Моя мать, крепкая, как бретонская скала:) Хорошо.

Он написал чудесную книгу. Я рассчитываю, что эта книга произведёт революцию в мире... Вы можете гордиться своим сыном.

(Моя мама

улыбается и уходит)

Хорошо, ты принёс свою книгу?

Хочешь, чтобы я почитал тебе сейчас утром?

Конечно, я этого жду!

Ты не устала, нет?

О! это не утомляет. Утомляет не это.

Что тебя утомляет сейчас?

Система начинает отказываться работать старым образом, так как же питаться?... Никакого притяжения к пище — никакого. Пища кажется глупой вещью, и всё же «нужно» её принимать. И затем, доктора хотят, чтобы всё функционировало как обычно — это невозможно. И это ставит меня в положение... это создаёт некий конфликт в природе.

Ты понимаешь, всё идет очень быстро, и в то же время есть сопротивление старой природы — поддерживаемое докторами и привычками.

Бывают моменты, когда... (жест резкой боли)

Но всё это — символ чего-то иного.

(Мать смеётся) Конечно!... Это символ всего того, что в Природе сопротивляется трансформации.

А, значит, всего мира!

Но я хорошо понимаю, что если трансформация была бы стремительной, то это ужаснуло бы людей.

Да...

Например, они говорят, что мои беды проистекают из-за того, что я недостаточно ем — согласно старой системе, это верно; так что они хотят, чтобы я больше ела, а я чувствую, что еда идёт наперекор Работе.

Это также трудно... Притяжения к еде больше нет совсем, вовсе — еда кажется бесполезной вещью, и все же я вижу, что если её не принимать, то это слишком быстро расстраивает старую систему. Так что… (жест трения двух систем)

А! почитай мне, это гораздо интереснее.

(ученик читает продолжение «Сообщества сверхлюдей» и,

в частности, в тексте он цитирует отрывок из

Шри Ауробиндо относительно пропаганды:)

«Я не верю ни в рекламу, кроме рекламы книг, ни в пропаганду, за исключением пропаганды политики и медицинских лекарств. Но для серьёзной работы это вред. Это напоминает рекламный трюк или шумиху — а трюки и шумиха выхолащивают то, что они несут на гребне своей волны и оставляют его безжизненным, разбитым о берег неизвестно где — либо это будет “движение”. А “движение” в случае работы, подобной моей, означает основание школы или секты, либо какой-то другой проклятой нелепости. Итог таков, что сотни и тысячи бесполезных людей вольются и исказят работу, либо сведут её к помпезному фарсу, от чего Истина, которая начала нисходить вниз, отступит в скрытность и молчание. Именно это и произошло с “религиями”, и в этом причина их падения.»

2 октября 1934

On Himself, XXVI, 375

Следует размножить этот отрывок и вывесить его в Ауровиле. Это СОВЕРШЕННО НЕОБХОДИМО. У них много ложных идей о пропаганде и рекламе. Это надо напечатать большими буквами; сверху написать «Шри Ауробиндо сказал», а внизу привести цитату, и отправить это в Ауровиль.

Скажешь, что это я послала.

(по окончании

чтения)

Это всё?

Это половина главы.

Жаль... Я бы слушала это часами, это действительно очень хорошо.

Есть ещё?

С десяток страниц.

Оставим на следующий раз.

Ты доставляешь мне радость.

О! милая Мать, это ты дала мне всё.

Надо заняться переводом... Да, я бы очень хотела — нечто (жест вверх) говорит мне, что это надо перевести на русский язык.

Ведь они прошли через свой эксперимент, исчерпали свои возможности и увидели, что этот путь никуда не ведёт, но, к несчастью, они поворачивают назад — и в этот момент им надо дать это.

Если действительно можно было бы перевести это на хороший русский язык... наводнить их страну этим. Сейчас как раз момент, когда они нуждаются в чём-то ином. Они утратили веру в то, что думали обрести.

И это настойчиво возвращается: «На русский, надо, чтобы это было переведено на русский язык».

Мы знаем кого-нибудь русского?

Есть S, хочешь я с ней поговорю?

Она не знает русского языка.

Но, может быть, она знает кого-то из русских?

Ты мог бы её спросить. Ты можешь ей сказать, что я очень бы хотела, чтобы эта книга была переведена на русский тем, кто хорошо пишет, у кого живой стиль — не сухой и бесплодный: нужен кто-то, кто имеет живой и притягательный стиль. И мы организуем, чтобы это было где-то опубликовано.

Я поговорю с S.

(молчание)

Это пошло мне на пользу.

О! милая Мать, это ты приносишь нам пользу!

3 февраля 1969

Ну что же, готова тебя слушать.

Нужно также послание к 21 февраля.

Какое послание?...

Я не знаю.

Что ты предлагаешь?... Я могу что-нибудь сказать, или же можно найти цитату.

Если ты хочешь что-то сказать...

(молчание)

Что касается меня, я всегда говорю одно и тоже: жизнь, посвящённая единению с Божественным – это единственная жизнь, которую стоит прожить... A life consecrated to Divine is the only life worth living.

Этого достаточно?

Да, милая Мать, вполне!

Для чтения подойди лучше сюда (справа), потому что... Дела идут лучше, сейчас я заново обучаю свои глаза, они стали лучше видеть. И вскоре восстановлю слух — вот это ухо (правое) открыто, а то...

Мне лучше, но ещё не всё в порядке.

(После чтения книги Мать просит, чтобы она была переведена на индийские языки, и упоминает бенгальский, хинди, язык ория и тамильский.)

(Обращаясь к Суджате:) Ты достаточно хорошо знаешь индийские языки, чтобы перевести книгу?

(Суджата смеётся)

И затем североевропейские страны...

6 февраля 1971

(Окончание чтения 12-ой главы: «Сообщество сверхлюдей». Мать выражает удовлетворение, а ученик уверяет:)

Милая Мать, это действительно пришло. Всё это мне было дано, словно мне это продиктовали, ты понимаешь? Я ничего не делал.

О! это я вижу. Для меня это совершенно ясно.

Это вот так (жест нисхождения).

Это создаёт чудесную, чудесную атмосферу.

Мы закончим чтение до 21 февраля?...

Это наполняет меня радостью.

(Мать берёт

руки ученика)

10 февраля 1971

Доброе утро, милая Мать.

Итак?...

Как твои дела, милая Мать?

Восстановление идёт не слишком быстро... Всё в порядке, нога почти вылечена — почти, в ступне что-то ещё совсем немного ощущается , но это не важно. Но зрение не совсем ясное. Дела идут лучше — всё идет на поправку, но медленно, медленно. И, по-видимому, воля не может ничего с этим поделать. Это нечто, находящееся совершенно вне моего контроля — что это в точности? Я не знаю.

Возможно, это находится в зависимости от остального мира?

Да, вероятно... Да, это не личный вопрос, потому что... Личная воля есть, но она держится вот так (жест отхода назад, недвижимости). Она безмятежна. Так что...

Иногда вдруг у меня получается выпрямиться (ты знаешь, я опасалась, что останусь сгорбленной навсегда), совершенно неожиданно я выпрямляюсь. К тому же, время от времени, я смотрю на эти таблицы, чтобы поупражнять глаза[9]; и вот, вдруг, однажды утром, это стало очень ясно, я видела очень ясно — словно доказательство, что это возможно. Но момент ещё не настал. Так что, я жду.

Только вот 21 февраля... Я говорила (может быть, слишком рано, я не знаю), что выйду на балкон; значит, я ДОЛЖНА выйти на балкон. Сейчас это кажется... проблематичным, но... Я не могу сделать ни шага без поддержки.

Посмотрим. Есть ещё неделя.

Всё это независимо от моей воли – не то, чтобы воли нет, но... (жест недвижимости). Так что я вынуждена сказать: «Что же, будь, что будет».

Надеюсь, я послушаю следующую главу?

Да, милая Мать.

(После чтения 13-й главы «А после?»)

Я нахожу совершенно чудесным то, что ты пишешь.

(долгое созерцание)

13 февраля 1971

(Мать читает своё послание для индийского радио.)

«Истинное освобождение — это восходящее движение, а не потакание низшим инстинктам.

Истинное освобождение — это божественное проявление.

Мы хотим истинной свободы для Индии, чтобы она, могла стать подлинным примером для всего мира, демонстрируя то, чем должно стать человечество.»

* *

(После чтения 14-й главы под названием «Победа над смертью».)

У меня впечатление, что формируется новое сознание.

17 февраля 1971

Что нового?

Что нового! Не я ли должен спросить у тебя об этом!

Странное состояние… Нечто вроде существующего небытия.

Это странно.

Если тебе нечего мне сказать, я хочу послушать твою главу.

20 февраля 1971

(После чтения 15-й главы «На Пути к Сверхчеловечеству»

под названием «Трансформированное существо». По какой-то прихоти судьбы Суджата сохранила запись конца нашего чтения.)

В следующий раз ты закончишь чтение?…

Да, милая Мать.

Когда выйдет книга?

Она запаздывает. Надеюсь, что в начале следующего месяца.

(молчание)

Люди хоть немного отвечают?

Думаю, что да: везде понемногу.

Я бы хотела, чтобы твоя книга была переведена на все языки.

(Мать берёт ученика за руки,

смотрит на него, улыбаясь)

21 февраля 1971

(Заложен первый камень Матримандира.

Матери девяносто три года.

Она даёт следующее послание:)

«Пусть Матримандир будет живым символом

стремления Ауровиля

к Божественному.»

24 февраля 1971

(Ученик даёт Матери белую розу)

О! Какая красивая!…

Как прошло 21-ое февраля?

Это я должна спросить тебя об этом! (смех)

И что ты скажешь по поводу 21-го февраля?

Лично я всегда чувствую могущество, ты знаешь, грандиозное.

О! Грандиозное. Оно… оно приходит вот так (жест: массивность).

Кажется, что в целом люди были очень довольны, так что это то, что нужно.

(Обращаясь к Суджате:) А ты что скажешь?

(Суджата растерянно смотрит на Мать,

Мать гладит её по щеке

и смеётся)

Ты знаешь, это словно чья-то история, за которой я с интересом слежу… даже не с особым интересом, даже не из любопытства… Не могу сказать, что это чувство долга, я не знаю, что это — это необходимость, вот и всё.

Тело определенно заняло позицию: не думать о себе, потому что… у него было бы глубокое отвращение.

Но я должна сказать, что бывают дни, когда я слышу очень хорошо, дни, когда я вижу совершенно ясно, дни, когда я не слышу ничего и дни, когда я не вижу ничего. Так что… это вот так (волнообразный жест).

Это децентрализовано (я не знаю, как сказать), совершенно децентрализовано. Так что, если я смотрю — если я СМОТРЕЛА БЫ — со старым сознанием, это было бы скорее… скорее неприятно, можно сказать, но старое сознание ушло. Это нечто… не индивидуальное сознание, и даже не просто коллективное сознание: есть «нечто» наверху — ЭТО, то, что видит, что знает, что решает, что… Там всё в порядке, это не шевелится — недвижимо. Но это… (Мать указывает на тело).

21 февраля было некоторое опасение выходить на балкон[10], присутствовало ощущение, что это будет очень трудно — но это оказалось не слишком трудным, так себе: ни легко, ни трудно… Оценки больше не прежние.

Вот так.

А! Лучше послушать твою главу.

Вот моя пенсия, милая Мать.

Тебе ничего не нужно?

Нет-нет, милая Мать! Ты даёшь мне всё, что нужно.

В самом деле?...

(Обращаясь к Суджате:) Скажи мне, в самом ли деле ему ничего не нужно?

Нет, милая Мать, ему ничего не нужно.

(окончание чтения «На Пути…»,

16-ая глава под названием «Время истины[11]»)

25 февраля 1971

(Мать — Суджате:)

Сутолока…

27 февраля 1971

Какие у тебя новости?

(долгое молчание)

Проблема заключается в питании. Доктора наложили ограничение на всё, что я ела очень легко, так что сейчас…

В сущности, я всё больше и больше вижу, что мы живем в полном неведении. Мы действительно не знаем ни то, что нужно делать, ни как это делать.

Но, однако, это Новое Сознание должно заставлять делать то, что нужно.

Я думаю, что мы не умеем его слушать…

Мы не умеем его слушать…

(молчание)

Очень трудно различить, где старый импульс, а где…

Да-да.

Это очень трудно.

Очень трудно.

Ведь наше практическое знание базируется на опыте, который стал бесполезным.

(долгое созерцание,

глаза открыты)

Но лучше заблуждаться, слушая или пытаясь слушать новое Сознание, чем не заблуждаться, слушая медиков! Нет?

(Мать улыбается) Но Сознание ничего не оспаривает.

Ты хочешь сказать, что оно нейтрально?

Сознание не обсуждает… Я не знаю, как объяснить…

(долгое молчание)

Если бы было сильное и точное указание, я, конечно же, прислушалась бы, но это не так… Есть повар, который привык готовить определённую еду и который делает её своим способом; есть доктор, который говорит давать мне то-то и то-то, и его слушают; есть… Если я говорю: «Я хотела бы съесть вот это», то мне дают grudgingly [с недовольным видом], ты знаешь! словно делают уступку… почти как какому-то чревоугодию! Так что…

Я живу в такой условности, что это очень трудно.

И всегда с представлением, что я с-т-а-р-а, что я становлюсь с-т-а-р-о-й, и поэтому им кажется, что моё сознание должно быть наполовину затуманенным. Они не верят, что ты хочешь!

Не все!

Только не повторяй этого, не нужно об этом говорить, потому что они делают всё… каждый делает лучшее, на что он только способен, и они действительно стараются — они действительно очень стараются.

Но мне нужен кто-то, кто имел бы видение и говорил мне: вот так, нужно делать вот это.

Так что обычно я говорю: хорошо, пусть будет. Я делаю себя настолько пассивной, насколько это возможно — пассивной по отношению к божественной Воле — и я молюсь, чтобы она мною управляла. Это единственное средство.

Ты меня понимаешь?

Да-да, милая Мать!

1 марта 1971

(Записка Матери)

Есть Всевышнее Божественное,

свидетель всех наших действий,

и скоро наступает день последствий.

2 марта 1971

(Выдержка из записной книжки Суджаты. В течение двух дней у Матери была раздута щека из-за зубного абсцесса.)

Матери лучше. Направленность во внутреннее.

В то время, как Она держала меня за руки,

мне казалось, что нечто переходило от меня к Ней.

Кажется, Мать хорошо отдохнула.

3 марта 1971

(После одобрения обложки книги «На Пути к Сверхчеловечеству», дизайнерской работы Суджаты.)

У тебя есть вопросы?

У меня впечатление, что твой взгляд сильно изменился.

(Мать одобрительно

кивает головой)

Уже почти год, твой взгляд всё больше и больше напоминает взгляд Шри Ауробиндо!

Смотри-ка... (улыбаясь) может быть!

Раньше твой взгляд был «алмазным взглядом», взглядом... это была ты, полностью ты. Сейчас же... это словно из бесконечности.

О! но мой способ видения больше не прежний.

Да, Суджата как раз хотела тебя спросить: когда ты смотришь вот так на людей, что ты видишь?

Я думаю, что я вижу... точнее всего, это их состояние, состояние, в котором они находятся. И к тому же, есть люди как бы закрытые, они словно не видят, они находятся полностью в своём внешнем сознании; и есть открытые люди — среди них... некоторые дети, это очень заметно, они словно полностью открыты (жест — как цветок под солнцем) и готовы поглощать. Я вижу, главным образом, восприимчивость людей: кто приходит со стремлением, кто приходит с любопытством, кто приходит как... как бы из обязанности, и затем, есть такие, кто приходит из-за жажды света — таких не много и это, главным образом, дети. Вчера я видела очень милого ребенка!... Его отец живёт на озере, он приобрёл некоторую собственность на озере; там он со своей женой и детьми, и у одного ребёнка был день рожденья — о! (Мать широко открывает глаза) восхитительно!

И я вижу только это. Не то, что они думают, что они говорят (всё это кажется поверхностным и неинтересным): только состояние восприимчивости, в котором они находятся. Я вижу, главным образом, это.

(молчание)

Я думаю, что именно среди детей находятся те, кто может начать новую расу. Взрослые люди... жестковаты.

Ведь я всё время боролась с людьми, которые пришли сюда, чтобы чувствовать себя комфортно и «быть свободными делать то, что им нравится», так что... Я им говорю: «Мир велик, вы можете идти». Ни души, ни стремления, ничего... Я очень полагаюсь на твою книгу.

Закончила T [переводчица на английский язык] свой перевод?

Ещё нет, но дело движется.

Что она говорит? Она откликается?

Что же... я не знаю.

(Мать качает головой)

Местами.

Знаешь, какое у меня впечатление? Что они все стары, и только я молода[12]! Ведь это так, это пламя, эта воля... то что называется push [толчок] — они довольствуются своими маленькими глупыми удовольствиями... которые не ведут никуда, они заняты тем, что они будут есть и... о!

Мне кажется, что сейчас как бы display [показ], выставка того, чего не должно быть.

Да.

Но пламя, пламя стремления (Мать качает головой), мало кто приносит его ко мне.

Лишь бы чувствовать себя «комфортно», это всё, что им нужно — и быть свободными делать некоторые глупости, которые они не сделали бы в мире! Тогда как надо чувствовать, что ускорили бы пришествие… – мы МОГЛИ БЫ ускорить его, если бы... если бы были завоевателями!

Да.

Как бы там ни было...

(молчание)

В сущности... в сущности, им всё равно.

Не всем.

Нет, но тех, кто живёт иначе, очень мало — по крайней мере, среди тех, кого я вижу, я не знаю. Естественно, есть такие, которые близки — кто близок, кто живёт только ради этого; но это понятно, об этих людях я не говорю. С ними всё в порядке, я думаю... Иногда я получаю крик о помощи, действительное стремление — да, когда это есть, это очень хорошо, это очень хорошее качество. Иначе...

Я могла бы поругать себя, потому что подаю плохой пример: я не должна бы иметь такое изношенное тело, но будто бы... Например, ночью я не сплю, а вхожу в очень глубокий покой; и тогда усиливается то, что не в порядке (Мать касается своей раздутой щеки). И только когда я концентрируюсь здесь, дело начинает идти легче; а когда я позволяю телу отходить в свойственный ему мир... тело ещё на старой стороне — оно не должно быть таким... Я знаю, что самая большая трудность для людей — мой возраст — они все думают: «О! она стара, она стара, она стара...» И тогда я... В сущности, я моложе всех их! (смех)

Да.

(молчание)

Но трудность возникает из-за того, что большинство не понимает, сколь проста эта вещь.

Да.

Они (большинство из них) ещё ищут переживаний наверху, ищут видений, молчания ума и т.п., тогда как это не то!

Нет, это не то.

Я вижу множество людей, и я вынужден... Я всё время возвращаюсь к простой вещи — иметь НУЖДУ.

Но я рассчитываю, что твоя книга встряхнёт всё это — там это очень хорошо объяснено, очень хорошо.

Помню, когда Павитра в первый раз прочитал что-то из написанного тобой[13] (это было давно, много лет тому назад), он мне сказал: «А! это для меня откровение!» А сколько лет он уже был здесь[14]!... Он сказал мне: «А! наконец-то я понял, что именно в простоте...»

Это явилось для него откровением... Я действительно очень полагаюсь на твою книгу.

И когда я пытаюсь им объяснить, они всегда удивляются простоте этой вещи.

Да-да!

Это их удивляет, как если бы...

Это не так уж и сложно...

(молчание)

S нашла переводчика на русский язык?

Она сделала одну попытку, которая ничего не дала; сейчас она сделала вторую и ждёт.

У меня такое впечатление, что эта книга задаст там новое направление. Вот почему я настаиваю. И Россия... Россия, повернувшаяся в истинную сторону, это было бы чудесно!... Я не знаю, почему... Разумеется, я была русской в последнем воплощении, когда я была этой... Это была Екатерина?

Екатерина, да.

И это очень живо во мне.

Мне кажется, если бы вся русская масса повернулось бы в истинную сторону, это стало бы грандиозной опорой… И они не удовлетворены; ведь они находятся в таком состоянии, когда люди способны создавать что-то из-за того, что НЕ удовлетворены — они НЕ удовлетворены. Их опыт… в сущности, они в этом не признаются, но их опыт не удался.

(молчание)

Всё это, всё, что касается политики и стран, — это не для публикации, это между нами. Потому что, официально, я не занимаюсь политикой.

Да, милая Мать, конечно.

До следующего раза?

Это будет суббота, милая Мать.

Книга уже выйдет?

Не думаю. Скорее всего, на следующей неделе.

Мы вложим в неё много силы[15].

(Мать берёт руки ученика, затем подходит Суджата. Заметим, что Суджата предложила одной из помощниц, готовящих пищу Матери, приготовить для неё кокосовый напиток. Об этом предложении было доложено Матери. За ответом Матери прослеживается целый мир вещей.)

Это скорее СПОСОБ готовить вещи, нежели новые вещи сами по себе.

4 марта 1971

(Мать отвечает одному ауровильцу:)

(Вопрос:) Ты говорила, что не хотела бы устанавливать правила для Ауровиля. А недавно ты написала: «Наркотики запрещены в Ауровиле». Изменилось ли твоё видение Ауровиля?

Возможно, ауровильцы ещё не достигли того уровня сознания, который ожидается от них.

* *

«Вам надо подняться в своём сознании так высоко, чтобы оказаться выше противоречия. Вот в чем дело.»

5 марта 1971

(Запись в записной книжке Суджаты, сделанная после визита к Матери.)

Глаза Матери излучали

теплый золотой свет.

Он вошёл в меня.

6 марта 1971

(Беседа началась с опозданием на полтора часа.)

Эта толкотня! шумная толпа… Ужасно… Я не знаю, что делать.

А у тебя есть новости?

Мои новости!… Я не знаю.

Вышла ли твоя книга?

Нет. Надеюсь, что она выйдет к концу следующей недели.

К концу!… Людям очень нужна эта книга. Я получаю письма на десятках страниц, где мне рассказывают о «духовных переживаниях» — а на самом деле это полностью витальные переживания. Они ничего не понимают. Даже в Ауровиле это так, они не понимают.

Так что я написала… (Мать пытается вспомнить) Что же я написала?… Я уже не помню. «True spirituality…» [истинная духовность]. Я знаю, что я использовала слово «simplicity» [простота]. «True spirituality» большими буквами.

Мне бы следовало написать true spirituality is VERY simple! (Мать смеётся) [истинная духовность ОЧЕНЬ проста]. Так даже лучше.

И раздоры по пустякам, люди, которые хотят больше денег — о! принадлежат низшему человечеству. И они считают, что они… Ведь они в полном неведении; они приходят вот так, без опыта, без подготовки, без обучения, и они думают, что сразу же будут реализовывать Супраментал… Так что, это плачевно.

Дела… они демонстрируют такие реакции и позиции, за которые было бы стыдно и в обычной жизни.

Нужно что-то, что исправило бы их.

Милая Мать, может быть, в следующем «Бюллетене» частично опубликовать то, что ты как-то говорила о своём восприятии внутреннего состояния людей и о частом отсутствии пламени.

Они придут в отчаяние.

Возможно, это будет «challenge»! [вызов]

Ты можешь мне это прочесть?

(чтение)

Это хорошо, очень хорошо.

Да, так, именно так.

(долгое молчание,

Мать сидит, вглядываясь вдаль)

Очевидно, есть большое изменение в природе, я вижу это. Словно, наблюдая за тем, как живёт моё тело, я видела бы тело кого-то другого, совершенно нового. К сожалению, ему… ему не хватает гибкости, я думаю.

Существует вся эта «формация» возраста, вот так (жест: вокруг Матери), идея почти подсознательная: «Она стара, она стара…», это порождает атмосферу сопротивления изменению. Это вызывает почти что конфликт в существе. Внешне: не особенно-то хорошо. Например, во время болезни я всё больше и больше горбилась; сейчас я хотела бы выпрямиться, но доктор говорит категорическим тоном, что если я резко попытаюсь выпрямиться, то сломаю спину!… Ты понимаешь, такие вот вещи. «Это невозможно, это невозможно, это невозможно…», со всех сторон.

Только не надо об этом говорить; пусть это останется между нами.

Так что для меня есть только один выход… В сущности, есть только одна всемогущественная Воля, это Божественная Воля — то, что Он хочет, будет несмотря ни на что или из-за всего. Вот так. Это меня не заботит. Только не хватает быстроты, которая могла бы быть, будь обстоятельства другими. Но, вероятно, это моё мнение. Вероятно, лучше и не может быть.

Посмотрим! (Мать смеётся)

О! Я очень-очень-очень полагаюсь на твою книгу.

(Мать берёт

ученика за руки)

10 марта 1971

(Ученик начал с чтения неопубликованного

письма Шри Ауробиндо.)

Самое плодотворное приключение

«Как существует категория фактов, для которых наши чувства служат самыми доступными, но далеко не совершенными путеводителями, как существует категория истин, которые мы ищем острым, но всё же несовершенным светом нашего разума, так, согласно мистикам, существует категория более тонких истин, которые ускользают как от чувств, так и от разума, но могут быть установлены прямым внутренним зрением и прямым переживанием. Эти истины сверхчувственны, но не менее реальны из-за этого: они оказывают грандиозное воздействие на сознание, меняя его субстанцию и движение, принося особенно глубокий покой и постоянную радость, великий свет видения и знания, возможность преодолеть низшую животную природу, перспективы духовного саморазвития — всего этого не было бы без этих истин. Возникает новый взгляд на вещи, и, если полностью следовать ему, он приносит великое освобождение, внутреннюю гармонию, объединение и прочие возможности. Верно, что всё это переживалось только малой частью человеческого вида, и всё же свидетелями тому было множество независимых наблюдателей во все времена, во всех странах и условиях, и среди них насчитывалось немало величайших интеллектов прошлого, выдающихся мировых фигур. Следует ли отбрасывать эти возможности как химеры из-за того, что они не только за пределами достижений среднего человека с улицы, но с трудом улавливаются даже многими утонченными интеллектами, или из-за того, что их система более трудна, чем система обычных чувств или разума? Если за ними стоит какая-то истина, то не стоит ли исследовать предоставляемую ими возможность и обнаружить высочайшую сферу само-открытия и открытия мира человеческой душой? В лучшем случае, если они истинны, это должно быть так — в худшем, если рассматривать это только как возможность, поскольку на ранних стадиях все достижения человечества представлялись только возможностью, тогда эта возможность — великое и самое плодотворное приключение.»

Шри Ауробиндо

7 января 1934

Letters on Yoga, XXII.188

* *

(Относительно ученика, который хотел бы дописать книгу «Жизнь Шри Ауробиндо», оставленную незаконченной Ришабчандом.)

Я думала, что Ришабчанд закончил «Жизнь Шри Ауробиндо».

Он остановился на том, как Шри Ауробиндо прибыл в Пондичери [в 1910].

Этого достаточно. Не надо больше ничего говорить, достаточно сказать пару слов — одну-две фразы.

О его жизни здесь ничего не скажешь... В сущности, никто на самом деле не знает жизнь, которую он провёл здесь. Я боюсь, как бы не наговорили множество глупостей. Я бы предпочла, чтобы ничего не говорили — достаточно сказать, что он уединился в Пондичери, чтобы вести там жизнь Йога, и что остальное не важно, и лучше об этом не говорить. Вот и всё.

И не надо это растягивать: добавить небольшую главу, чтобы закрыть всю серию, чтобы сказать, что его жизнь в Пондичери была посвящена исключительно Йоге и что он написал обо всём, что хотел сказать, и, следовательно, больше ничего не добавишь.

У нас есть всё, что он написал, и это лучше, чем всё то, что мы можем рассказать.

Что это за звуки?

Так, ничего... Кто-то в Школе играет на флейте... Должно быть, у него есть сердце!

(Мать гладит ученика

по голове и погружается)

13 марта 1971

У C.S. [переводчика на немецкий] возник вопрос. Это из-за разногласий между C.S. и T.K. [другим переводчиком на немецкий] в плане терминологии. По этому поводу уже был разговор 3-4 года тому назад, когда C.S. переводил мою первую книгу, и ты тогда сделала несколько предложений. В частности, ты сказала, что слова «mental» [ментал] и «esprit» [сознание] не должны переводиться одинаково.

О! нет!

Поэтому было предложено несколько вариантов перевода этих слов и, в конечном счете, остановились на двух: ментал переводить как «Geist» (если я правильно помню), а сознание — как «Spirit», хотя слова «Spirit» нет в немецком языке. И C.S. хотел бы, чтобы все переводчики переводили именно так, и в частности, T.K. — но не все переводчики согласны с этим.

Как T.K. переводит слово «сознание»?

Я не знаю.

Очевидно, «Spirit» — не лучший вариант, а разве в немецком языке нет слова для обозначения Сознания?

Я думаю, что они используют то же слово, что и для «ментала»: Geist и Geist.

Какой ужас!

(молчание)

Надо бы узнать, какое слово использует T.K., потому что... Нельзя использовать одно и то же слово.

Но, даже если T.K. и не использует то же самое слово, у неё может быть совершенно другая терминология.

Да, но лучше знать, какое слово она использует.

У нас здесь есть немцы, не так ли?

Они не могут договориться друг с другом! (смех)

Так что же делать?

Я спрошу T.K., какое слово она использует.

Да.

Но мне кажется, хорошо бы сказать C.S., чтобы он не навязывал своей терминологии.

Да, навязывать нельзя. И как он это делает?... Ведь у него нет рычагов.

К примеру, он заявил, что поскольку книжный магазин его, то он откажется продавать все книги, использующие другую терминологию.

Это абсурдно.

С этими книгами надо сделать следующее – вставить примечание, что такое-то слово, используемое в данной книге, соответствует такому-то слову из другой книги — чтобы предупредить людей. Потому что, если слово «сознание» переводится так же как «ментал», это приведёт к ужасной путанице — ужасной, хуже не придумаешь. Во что бы то ни стало, надо их четко разграничить: либо пусть T.K. сделает примечание, либо... Потому что, ты понимаешь, если использовать слово «mental» для перевода двух слов, или даже ввести другое слово для обозначения одного и того же, то это сразу же всё исказит. Это сразу же вызовет ужасную путаницу.

Во всяком случае, надо сделать примечание, чтобы пояснить, что слово употребляется в таком-то смысле.

Очевидно, C.S. хотел бы использовать в других книгах ту же самую терминологию, которую он использовал при переводе «Путешествия Сознания».

Это достаточно разумно.

Да, только я думаю, что T.K. так активно возражает именно потому, что в немецком нет слова «Spirit».

Мне тоже это не нравится.

Но неужели немецкий язык такой бедный? Неужели у них полное неведение в этой части?... Они могут взять не расхожее слово и придать ему нужное значение — а затем, в примечании, пояснить, что они подразумевают под этим словом. Но использовать то же слово, что и для «ментала» — глупо, это сразу же исказит понятие.

Да. Трудность в том, что слово, которое они используют для «сознания», обычно используется для «ментала». Так что, если использовать его исключительно для обозначения «ментала», тогда ничего не останется для сознания, и если его использовать исключительно для сознания, есть риск, что оно приобретёт смысл ментала.

Нет, но надо сделать примечание.

А разве у них нет другого слова для «ментала»?

Я не знаю, что использует T.K., но некоторые переводчики так и пишут: «mental» (думаю, «der Mental» или «das Mental», я точно не знаю).

Если разница ясна... Надо, чтобы она была очевидна.

Хорошо, милая Мать.

Не полагаться на интуицию людей: объяснить.

(Мать медленно поднимает руки

в жесте, обозначающем тяжесть,

затем погружается)

17 марта 1971

Есть, что сказать? Какие новости?

Нет, милая Мать. Как идут дела?

(после молчания)

Ты знаешь, у меня впечатление, что тело... как только оно намеревается быстро продвигаться, оно тут же будто подгоняется ударами хлыста. Но это совсем личное... я не жалуюсь.

Другим это не интересно.

Словно постоянный колокольный звон (Мать делает жест удара молотом): «Ты говоришь, что хочешь жить только для Божественного — живи только для Божественного (в теле, вот так), живи только...» (тот же жест удара молотом).

И тогда видно, до какой степени тело ещё принадлежит старому миру.

Но, в целом, всё в порядке.

(долгое молчание)

Мы находимся как раз на стадии перехода — во всём. И сколько времени будет длиться этот переход? Я не знаю... Мне кажется, что дела и так идут настолько быстро, насколько это возможно, и что если они пойдут быстрее, то всё сломается.

(долгое молчание)

А ты?

Моё впечатление, что я присутствую на выставке подсознательного и низшей природы...

(Мать кивает головой)

Ужасно.

Да, это сопротивляется, как может.

О! но это ужасно, милая Мать! впечатление самовольного могущества, которое не слушает ничего, на которое нет управы, которое насмехается надо всем, которое просто ориентировано на разрушение — потому что это действительно сила разрушения — и которое смеётся над всем: ничто не в счёт. Это нечто в глубине существа, готовое ко всему — убивать... ко всему.

(Мать кивает головой)

И это самовольная сила: с ней можно говорить, ей можно угрожать, её можно предупреждать: «Если сделаешь это, произойдёт то» — ей на это наплевать.

(Мать кивает головой)

Такое впечатление, что находишься перед чем-то... Не знаешь, что делать, не знаешь, что может исправить или вырвать это.

О! Это не может выйти из мира. Ведь это так: это должно быть в месте, где это будет НЕИЗБЕЖНО трансформировано, обязательно трансформировано.

Да, но где... где это место?

А! вот именно... Мы и не знаем. Если бы мы могли стать прозрачными инструментами — в нас так много затемнений! вот что ужасно, эти затемнения. Если бы мы могли быть как... как прожектор Божественного, который сиял бы постоянно и который ничто не могло бы затмить — это единственное средство. Быть как бы прожектором, проецирующим Божественное на мир. Оно здесь, но люди не... как ты говоришь, не видят этого, не беспокоятся об этом. Нужен ослепительный прожектор, воздействию которого люди должны, вынуждены подвергнуться.

Но есть ли ЗДЕСЬ некая точка, которой может внять разум?

А! да — всё есть божественное. Есть ТОЛЬКО Божественное. Но оно разделено на противоположности, и крайняя противоположность может быть затронута, побеждена только путем трансформации божественной крайностью — обычные средства не помогут. Только божественная крайность может трансформировать тёмную крайность: абсорбировать (жест принятия в себя), втянуть в себя и уничтожить темноту. Только поглотив её, можно остановить её действие.

Но требуется грандиозная сила.

Да.

Особенно сила терпения. Что важнее всего, это сила терпения, которую ничто-ничто не может сломить.

(долгое молчание)

Когда присмотришься, это действительно сила разрушения, потому что даже если сказать ей: «Но, ты умрёшь, если пойдёшь в этом направлении, это твоя гибель» — ей всё равно.

(Мать кивает головой)

Совершенно всё равно.

Да.

Ей говоришь: «Ты будешь в смертельной опасности, ты будешь...» Ей наплевать, ничто для неё не важно — ничто.

(Мать кивает головой)

Это действительно нечто, что хочет вашей гибели — что хочет ЭТОЙ гибели.

(после молчания)

Да, но это по самой своей природе худшая ложь, поскольку это невозможно: мир не может исчезнуть, не так ли. Следовательно, само по себе, это воплощение Лжи.

(очень долгое молчание,

Мать смотрит)

Это приходит вот так (жест удара молотком): единственное решение, это Единый — есть только Единство. Всегда единственное решение кроется в Единстве. И это из-за некой неспособности видеть мы называем «ложью» то, что всегда является ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ Вещью, только мы видим её неправильно. И, естественно, это кажется совершенно глупым, и, однако, это так: ОДНО-ОДНО-ОДНО-ОДНО... (тот же жест удара молотком).

(молчание)

Выход — в способности объединения. Но как?... (Мать качает головой)

(долгое молчание)

Ты знаешь, творение явилось результатом деления; и надо, чтобы это творение стало Единым, чтобы вновь обрести божественность. Сейчас это выглядит совершенной бессмыслицей, и всё же это так… Творение есть результат деления (или, по меньшей мере, если выражаться точнее, деление возникло в результате творения), и тогда нужно, чтобы... Только Единство может исправить это — но как? Я не знаю.

Но иногда, вспышками, отлично понимаешь, что когда находишься в этой... Тьме, этой темноте и этой лжи, это определенно не для того, чтобы погубить нас, а чтобы направить к чему-то иному.

Да-да. Да.

Это понимаешь вспышками; это словно чтобы подвести нас к более сильному свету.

Да.

Но этот переход, это не шутка[16].

(Мать трясёт головой)

(долгая концентрация,

Мать берёт руки ученика)

24 марта 1971

(Другой знак времени: ученик, служащий на почте Ашрама, отказался ставить штемпели на наши письма — почему? мы не знаем. В то время мы отдавали все свои деньги Матери и ничем лично не располагали. Поэтому Мать была вынуждена написать своей рукой записку, чтобы штамповали наши письма. Затем в течение всей беседы Мать находилась очень глубоко внутри. То же самое было 20 марта, в ходе последней беседы: в тот день Мать дала ученику первые экземпляры книги «На Пути к Сверхчеловечеству», а затем всё остальное время оставалась погружённой.)

Что-нибудь скажешь?

(Мать отрицательно качает

головой и погружается)

Нечего сказать. А у тебя есть вопросы?

У меня нет вопросов. Скорее пожелания...

Ситуация очень трудная. Я предпочитаю не говорить.

(Мать снова погружается)

27 марта 1971

(Мать остаётся глубоко внутри. Впечатление полной пассивности в грандиозном действии. Находишься будто под душем почти сокрушающего могущества.)

Смотри!

(Мать держит на коленях

разворот

газетной страницы)

Это введение из твоей книги... в Америке.

Это в «Ulster Country»[17].

(Мать улыбается

и погружается)

У тебя ничего?

Когда смотришь на мировые события[18], и даже на события в индивидуальных сознаниях, то всё больше кажется, что происходит радикальное изменение...

(Мать живо

кивает головой)

Уже не Ложь атакует Истину, а Истина атакует Ложь.

(Мать кивает головой и

погружается на долгое время)

Это не прелюдия к объединению Индии?

Да.

(Мать снова

погружается)

В прошлый даршан [февральский] у кого-то было видение — да, у G.

А!

Когда ты была там, он сначала видел твоё тело как обычно, но, затем, вдруг, твои руки стали... огромными, безграничными, распростёртыми вот так, фантастические руки, и здесь, внизу, совсем рядом, были люди из Ашрама, а за ними - толпы, толпы и толпы людей... которые шли в эти объятия. Словно это было всё человечество, которое подходило, приближалось издалека.

(Мать кивает головой

и погружается)

31 марта 1971

Давно ты не говорила о Шри Ауробиндо.

Мне нечего сказать.

А Шри Ауробиндо говорит что-нибудь?

(после молчания)

Он очень занят... (жест к северу) всем тем, что происходит в стране.

Это ведь серьёзно.

Но чего же ждёт Индия?

Ждёт чего?

Признания той страны[19].

А! они её признали.

Нет, милая Мать, не признали.

Мне говорили...

Индия выразила свои «симпатии», вот и всё. Но они ещё не признали.

Сегодня я получила новости из правительства. Мне сказали, что согласуют это с Америкой, прежде чем сделать официальное признание[20].

Хорошо... пора бы.

(молчание)

Но ей не нужна Америка, чтобы сделать это!

Это против Китая, не так ли. Китай — единственная страна, которая поддерживает Пакистан[21].

Я думаю, что весь мир ждёт, когда Индия признает Бангладеш, чтобы последовать за ней — они ждут этого.

Не совсем — у них своё мнение[22],

(молчание)

Потому что там много убитых.

О! (Мать взмахивает рукой в ужасе) ужасно.

Да.

Это бойня.

Да. И каждый день они [Западный Пакистан] высылают войска, танки и авиацию... Мне кажется, что... Я не знаю... не упустить бы время.

(молчание)

Это Индия должна найти смелость вмешаться, милая Мать.

(Мать уходит глубоко внутрь,

затем, спустя долгое время,

делает жест, как бы говоря

«что делать?» и снова

погружается)

Как раз этим утром они меня спрашивали, что делать, но они не делают... Они спрашивают, но поступают по своему разумению.

Посмотрим... У меня только одно средство, ты знаешь, это... (жест давления Силой на мир). Всё, что я могу сделать (тот же жест), оказывать давление с Силой.

1 апреля 1971

(В этот день Мать дала следующее послание по случаю

открытия спортивного сезона.)

«Мы находимся в один из этих “Часов Бога”, когда потрясаются все устои и наступает большая путаница. Но это чудесная возможность для тех, кто хочет сделать скачок вперёд, возможности прогресса исключительны.

Не будете ли вы теми, кто воспользуется этим удобным случаем?

С помощью физкультуры подготовьте свои тела к этому чудесному изменению.»

3 апреля 1971

(Другой знак времени. Речь идёт об одной из типографий Ашрама, которая, несмотря на указания Матери, готовится обманным путем продавать в Европе и Канаде более дешёвое издание «На Пути к Сверхчеловечеству», тогда как все права на издание этой книги уже защищены. Это более дешёвое издание было предназначено исключительно для Индии. Ученик особенно протестует против обложки и оформления книги, которые, очевидно, нацелены на то, чтобы заработать как можно больше денег с наименьшими затратами. Лицо Матери распухло, глаза тоже.)

Отвратительно, я не могу никому верить!

Они продают книгу, как торгуют маргарином или арахисом.

Когда кто-то лжёт так, это конец. Я не могу больше ему верить. Надо быть очень толстокожим, чтобы лгать мне в лицо.

Я могу попросить остановить всё.

Нет, милая Мать, если сказать, что это из-за оформления, люди будут в недоумении.

Да, это точно!

Так что я поговорю об этом с М (заведующим типографии), или поговоришь с ним ты?

Я могу поговорить с ним об этом, но было бы хорошо, если бы и ты ему сказала.

Я поговорю с ним в любом случае.

В конце концов…

(Мать вздыхает и погружается внутрь)

7 апреля 1971

Нужно послание к Даршану 24-го…

(после молчания)

Я не знаю, подойдёт ли это… Это моё переживание в эти дни:

(Мать пишет с закрытыми глазами)

Человеческая слепота такова,

что многие

надеются достичь Истины,

не расставаясь с привычкой лгать.

По крайней мере, вокруг меня есть четыре-пять человек, которые лгут – лгут мне! В эти дни.

Поместить мне это?... Ты не доволен!

Нет-нет! я полностью одобряю… Потому что у Лжи множество уровней[23].

Во всяком случае, я говорю «с привычкой лгать», а не «с Ложью».

Да, милая Мать, я понимаю, я сказал это для себя!

(Мать смеётся) То, о чём я там говорю, касается самого-самого низкого уровня: они мне лгут, чтобы заставить меня делать определённые вещи. Такое было в эти последние дни. И это происходит у них настолько спонтанно, что они не отдают себе отчета в том, что я об этом узнаю.

Первый случай был с М[24].

Если я дам такое послание, они подумают: «О! здесь говорится о “многих”, так что это не имеет значения!...» (смех) Они всегда так выворачиваются!

Я могла бы сказать другим образом:

Совершенно необходимо

не лгать, если стремишься

к Истине.

Люди скажут: «О! Это само собой разумеется».

Это не так уж и очевидно!

Но они всё равно скажут это.

Можно сказать так:

Стоит ли говорить,

что если стремишься

к Истине, совершенно необходимо

не лгать[25].

Именно ложь низшей природы трудно… разрушить.

(Мать кивает головой) Да, но это не всё равно, что «лгать».

Ложь всегда является признаком недостатка смелости. Это значит не смотреть в лицо ситуации, как она есть.

(Мать погружается,

долгое созерцание)

Спросишь что-нибудь?

(Суджата протягивает Сатпрему записку:

«Всё ли в порядке с Индией?»)

Что делает Индия, милая Мать?

Я получила весточку от Индиры: она сообщила мне, что они посылают всю помощь, какую только могут, туда [в Бангладеш]. Они занимают очень позитивную позицию. Но она говорит, что в результате этого, вероятно, может начаться война с Пакистаном и, возможно даже с Китаем – они ожидают этого.

Это хорошо! – Чтобы Ложь раскололась!

Ты знаешь, что они просили моего совета? И я им ответила, что нужно оказать срочную помощь[26] (это письмо было передано ей из рук в руки). И мне передали её реакцию. Она сказала, что так и было решено, и что они уже сделали это: даже медицинскую помощь, всё. Отправили всё. Но Западный Пакистан обратился к России… (Мать пытается припомнить). Они рассердились (русские?), потому что советовали не начинать войны, а этого совета не послушались. Так что теперь они (пакистанцы?) говорят: мы советуем Индии не помогать, потому что… это будет означать войну. И русские проинформировали Индию. И Китай занял позицию явно в пользу Пакистана.

Так что, это может стать очень скверным.

Нужно, чтобы это уладилось само, милая Мать.

А Англия и Америка ещё такие (жест колебания).

Для них это «внутренне дело» Пакистана!

Да.

Но мне кажется, что Индия слишком медлит с тем, чтобы занять эффективную позицию для признания этой страны.

О! Это сделано в эти последние дни. Уже два или три дня тому назад…

???... Я говорю об официальном признании правительства Бангладеш.

Там нет правительства.

Но они заявили, что есть правительство – временное правительство.

Когда они это заявили?

По меньшей мере, уже пять или шесть дней тому назад.

Но этого человека (Шейкха Муджибура) бросили за решётку – и в придачу пытают его, чтобы заставить сказать то, чего он говорить не хочет[27].

Это ужасно, мой мальчик!

Да, да.

(молчание)

Но по моему впечатлению, чем дальше Индия откладывает или медлит, тем труднее для неё становится ситуация.

А! Но с этим покончено, они больше не тянут.

Да, за исключением того, что не хотят официально признавать правительство Бенгалии.

Нет.

!??

Они даже помогали сформировать его.

!??

Это происходило в эти последние дни – новости ещё не дошли. У меня ещё не вышедшие в свет новости.

(молчание)

Это гораздо серьёзнее, чем кажется.

Да, милая Мать.

(молчание)

Но, милая Мать, моё впечатление, что Индия является символом мирового сражения и что новое Сознание не может установиться в мире, пока Индия вновь не обретёт своё единство.

Да.

(молчание)

Очевидно, что Индия является символом зарождающегося Нового Мира, и Индия должна быть «единой», символически, чтобы этот Новый Мир смог образоваться…

Да.

Следовательно, Пакистан должен исчезнуть[28].

Конечно!

В этом нет никакого сомнения. Так что время пришло.

Но они уже упустили одну возможность[29].

Да, они уже упустили эту возможность. Но сейчас… они не должны упустить.

(молчание)

Но сама Индия разделена.

Разделена?

Да, например, в Ориссе. Значительная часть Ориссы находится полностью под влиянием Шри Ауробиндо, тогда как другая часть протестует… У N.S. там ярые враги. Она была назначена там (по результатам выборов), и там же у неё ярые враги – сама Индия разделена.

(молчание)

Это серьёзно[30].

Нужна такая сильная вера… но… (жест: протекание между пальцами).

Ты понимаешь, Сила действует настолько… Ложь, устанавливавшаяся в течение многих лет, стала видима и здесь – смесь повсюду.

Нужна… не так ли, нужна такая мощная сила истины, чтобы она смогла преодолеть всё это.

(молчание)

По-моему, Победа несомненна, но я не знаю, придёт ли она завтра или… (жест: вдаль).

Я не знаю, какой дорогой мы пойдём, чтобы достичь её.

Победа несомненна, это очевидно, но каким путём мы к ней придём?

И это во многом зависит от нашей индивидуальной позиции, и именно этого они не понимают. Нужно прицепиться, так прицепиться к Истине, чтобы ничто не смогло вас затронуть.

(молчание)

Всё всегда сводится к одному и тому же: «Что Ты пожелаешь, Господь, что Ты пожелаешь».

Но это стало грандиозным.

Без даты

(Запись рукой Матери[31])

Они не хотят бога,

которого не могут обманывать.

They don’t want a Divine

whom they cannot deceive.

10 апреля 1971

Я нашёл две цитаты для апрельского выпуска «Бюллетеня»…

«Свободная, единая и неделимая Индия -

такова божественная реализация,

к которой мы движемся[32].»

апрель 1907

Шри Ауробиндо

О! это очень хорошо. Это актуально.

«Завершение этапов эволюции

обычно отмечается мощным

обострением всего того, что

должно выпасть из эволюции[33].»

1909-1910

Шри Ауробиндо

Это как раз то, что нужно!... Надо собрать это вместе.

(Мать погружается)

Нет ничего?

Как ты смотришь на ситуацию?

Опасно.

(Мать снова погружается)

Лучше ничего не говорить. Сейчас мне не хотелось бы говорить.

11 апреля 1971

(Ученик протестовал против «ницшеанской» обложки «На Пути к Сверхчеловечеству», на которой слово «Сверхчеловек» было напечатано огромными буквами, и особенно против методов продажи книги этим издательством. Это вызвало бурю. Мы не знаем, что точно было доложено Матери, но она послала нам записку со строгими словами. Мы даже не замечали враждебность, направленную на нас, несомненно, потому, что были доверенным Матери. Мы жили полностью в стороне от интриг ашрамитов, а как только выходили из дома, нас осаждали визитеры, представлявшие другой вид враждебности. Ради точности и полноты картины мы приводим эти факты, ибо они симптоматичны для целого.)

От Матери Сатпрему

Сатпрем,

Этим утром я виделась с В[34]… который принёс мне твоё письмо, адресованное М… [заведующему издательством]. Это письмо огорчило меня, поскольку это «outburst» [вспышка] возбужденного ума, а, определенно, не светлый интеллект, написавший книгу. Я условилась с В… попросить у тебя один или два эскиза обложки, которые ты найдешь приемлемыми, чтобы я затем окончательно решила[35].

Но урок, который следует извлечь из всего этого, состоит в том, чтобы, всегда оставаясь более спокойным, не терять контакта с Всевышним Господом.

К сожалению, мои плохие глаза вынуждают меня всегда полагаться на посредников, что мешает рабочей гармонии.

Со всей моей нежностью и благословениями

Подпись: Мать.

14 апреля 1971

(По поводу последнего письма Матери ученику.)

Мой мальчик! Если я тебя огорчила, то очень сожалею (Мать берёт руки ученика).

О! послушай, милая Мать!

Ты видишь, я говорила с тобой так, как говорю с собой [в письме Матери ученику], насколько можно откровенно. Но, действительно, я не думала, что это огорчит тебя. По тебе я сказала бы, что ты знал… Скажи мне, что у тебя на сердце.

Нет, милая Мать, сейчас это полностью ушло. Это ушло. Было два или три дня немного… трудных, а затем это ушло.

(Мать крепко держит ученика за руки)

В конце концов, я сожалею лишь о том, что это отняло у тебя столько времени и что вокруг этого поднялся такой шум, это всё…

О! это, это пустяки.

…Тогда как есть гораздо более важные вещи[36].

О! мой мальчик, ситуация… очень опасная.

Да.

Есть только… Только отчаянно цепляясь за Божественное – но самое чистое и самое могущественное Божественное – можно избежать… общей катастрофы. Это ужасно.

Такое впечатление, что нельзя терять ни минуты, что нужно всё время, всё время, всё время цепляться за Божественное, чтобы заставить его спуститься сюда. Иначе… иначе ужасно.

Так что мне нужно… мне нужно, чтобы все, кто любят меня, понимали меня.

Да, милая Мать, да.

(молчание)

Да, я тоже проходил (не осмелюсь сказать «прошёл») период, когда казалось, что происходит полная дезинтеграция.

Да. Я тоже.

Нападение.

Я знаю, знаю.

Нечто, что очень хотело задеть меня…

Я знаю, я была с тобой день и ночь, ты даже не можешь представить, насколько конкретным образом.

Ты знаешь всё, через что я прошёл?

Да, я знаю… Я знаю… Не лучше ли забыть об этом? Это лучшее, что можно сделать. Это та часть существа, которая должна исчезнуть – это не ты.

Я знаю, милая Мать, что это не я. Но это очень старалось поразить меня.

Да, да, это… Я тебе говорю, ночью, днем, всё время, всё время это приходило вот так… Но если можно – нет… не «если»: НУЖНО, нужно обратить это в великую победу, мой мальчик. Чтобы ушло всё, что ещё цепляется к самому низу – кончилось, чтобы об этом больше не говорить.

Да, милая Мать, я хотел бы, чтобы было так. С твоей помощью, да.

Это словно… словно ты поднимаешься, сбрасываешь старую одежду и поднимаешься прямо к Свету – я видела это… Я видела это.

(молчание,

Мать всё ещё крепко держит

руки ученика)

Действительно, та цитата, которую мы поместили в «Бюллетень», настолько правдива[37]!

Да. Да, это борется. Отбивается всё, что должно уйти.

Да, отбивается с яростью.

(молчание)

Но страна находится в опасной ситуации, очень опасной.

Да.

Китай… Давно (давно, больше года) я видела это намерение Китая. Сейчас Китаю подвернулся удобный случай.[38] И Китай... это будет означать, что вся Индия, уф! (жест: наводнение). Да, повторяю тебе, спасти может только Божественное. Требуется божественное вмешательство, только оно может спасти – нечто необычайное, аномальное, неожиданное. Иначе… иначе…

(долгое молчание)

Действительно… действительно это можно выразить вот так: только Божественная Воля может нас спасти – все обстоятельства… (жест: пальцы переплетены). Так что, нужно… нужно, не так ли, чтобы мы избавились от всего, что ещё тянет нас вниз, чтобы мы действительно были готовы воспринять эту Божественную Волю.

Я прекрасно понимаю, милая Мать, глубоко. Но я верю только в Милость, ты понимаешь – потому что наши собственные силы, это…

Да, я знаю, мой мальчик.

(очень долгое молчание)

О! ты знаешь, тело, действительно всё тело, оно хочет, хочет трансформации, и оно… Этот мир неискренности, который находится в нём, это нечто ужасное – в клетках, в этих… о!... И тогда срочность, неотложность – неотложность, ЧТОБЫ это… ужасно… День и ночь должна присутствовать воля, воля стать… стать божественным.

(молчание)

В эти последние дни ВСЕ старые представления рухнули, все старые реакции рухнули, это было… И тогда, и тогда что? Что?... Это так, не осталось больше ничего, больше ничего, больше ничего… (Мать сжимает кулаки) только, только воля – воля, стремление, настоятельная потребность: о! нужно, нужно, чтобы пришло правление Божественного.

(молчание)

Иметь ощущение своей недостаточности и неспособности, и чтобы в этом стремлении существовало бы только Божественное.

(молчание)

И ты, мой мальчик, это твоя судьба. Это твоя судьба: чтобы ты стал сознательным и проявил Божественное – это твоя судьба. Нужно… Лично я, я спешу потому, что вижу, обстоятельства становятся всё более и более… обострёнными – опасными. Только чудо может нас спасти – то есть то, что является для нас чудом: вмешательство… вмешательство Божественной Воли в своей чистоте, без искажения, без противоречий, без препятствий – только Это.

(молчание)

Мы должны быть на максимально возможной высоте – ещё далеко от того, как должно быть.

(Мать погружается.

Долгое созерцание, словно

общая молитва за боль земли)

О! мой мальчик[39]…

(Мать снова погружается)

17 апреля 1971

А. сказал мне, что ему очень понравилась твоя книга[40].

О! да, хорошо!

Хорошо… Я рада за него! (смех)

Но, ты знаешь, судя по первым отзывам, начинающим поступать, книга вызывает некий раскол!

Что?

Будто какой-то раскол, да.

Как это?

Знаешь, похоже, есть немало молодых людей, открытых и воодушевлённых, которые видят новую Возможность, тогда как есть и другая «школа», много практиковавшая тапасью [строгие дисциплины] и, верящая в достоинства всевозможных дисциплин; эти люди говорят: «Нет! Не может быть, чтобы это было так!»

А!

Это люди, верящие в силу медитации, тапасьи, дисциплин и т.п., в то, что «нужно прикладывать большие усилия» - так что, чем больше усилий они уже приложили, тем больше шокированы непосредственностью Вещи!

(Мать смеётся) Но гораздо труднее реализовать то, о чём ты говоришь[41]!

Да, на самом деле.

(Мать смеётся) Гораздо труднее… Это значит, что они не понимают.

Это так, в точности.

Они видят только слова.

Но, к сожалению, я видел такую реакцию у Т, например [переводчицы на английский].

Да, да.

И это меня беспокоит, ведь я спрашиваю себя, какой же перевод она сделает.

Не говорила ли она тебе, что я ей писала?

Нет, милая Мать.

Ах!... она написала мне, что в твоей книге есть отрывки, которые ей не нравятся…

Да, она мне говорила, что они «отталкивают».

Так что я ей сказала: «Напиши, что за отрывки». И среди этих отрывков оказался как раз тот, который нравится мне больше всего! (смех) Поэтому я ей ответила: «Сожалею, но я вынуждена сказать, что ты не поняла эту книгу…» Она мне ничего не ответила на это.

Да, она и мне писала.

Сказала ли она тебе, что я ей ответила?

Нет-нет, милая Мать! Но она сказала мне, что в книге нет «Присутствия».

Нет чего?

Присутствия.

Но это не так[42]!

Но, в конце концов, это беспокоит меня с точки зрения перевода.

Да, но её перевод не может быть хорошим… Нужен другой перевод.

Они прислала мне отрывок из твоей книги, опустив часть предложения, из-за чего смысл сказанного поменялся на противоположный… Так что я понимаю, что происходит… (жест искажения)

Да, они всегда что-то вырезают.

И как она сможет перевести в таком случае?

Да, это меня и беспокоит. Она показывала мне свой перевод; так что я могу сказать ей: «Такое-то слово не подходит, там-то искажение смысла», но это всё, что я могу сделать – просто слов недостаточно, требуется нечто иное.

А! да.

И я не знаю, есть ли там «нечто иное».

А. очень хорошо знает английский, он мог бы прочесть и сказать тебе.

(молчание)

Но мне она ничего не ответила (на письмо Матери). Должно быть, она думает, что у меня старческий маразм!

О! нет! Я не думаю, милая Мать.

Они… три четверти думают так, мой мальчик.

Нет, милая Мать, нет.

Поскольку я не могу делать, как они, поскольку я не очень хорошо вижу и плохо слышу, то, значит, я совсем бестолковая.

Нет-нет, милая Мать! Я не думаю, что таких много.

Это ничего не значит! (Мать насмешливо смеётся)

(молчание)

Но если нужен другой переводчик на английский, он должен быть не отсюда.

Не отсюда?

Да, потому что это огорчит её.

(долгое молчание,

Мать погружается)

Есть ещё что нибудь?

Да, совсем по другому поводу… По поводу событий.

Ох!...

В «Агенде», в которой мы сохраняем записи всего проделанного, думаю, если ты не возражаешь, было бы хорошо в точности сохранить то, что ты писала Индире. Кажется, ты рекомендовала ей вмешаться [в происходящее в Бангладеш], но… Что в точности ты написала?

Я не помню… Я написала ей две записки, одну – 3 апреля, и вторую – 4 апреля; уверена, что это было 4 апреля, поскольку это был как раз тот день, когда Шри Ауробиндо прибыл сюда. Но что было в этих записках… Может быть, сохранились копии?...

(помощница Матери ищет)

Выглядит так, что своим бездействием они позволяют раздавить страну.

Нет. Уже три или четыре страны (не помню точно) признали Бангладеш.

Нет, милая Мать, никто не признал!

Мне сказали об этом сегодня утром.

Никто, милая Мать! Ни одна страна.

Да нет же, мне сообщили сегодня утром.

Люди из Бенгалии послали своих уполномоченных представителей, чтобы попытаться добиться признания, но до сих пор…

Да. Они работали. Уже три страны признали Бангладеш.

Нет, милая Мать, уверяю тебя!... Разве что, это секретные новости, а так ещё никто не признал Бенгалию.

Но новости, которые мы получаем, далеко не полные… Но, в конце концов, я ничего не знаю.

Согласно новостям, пакистанские войска вновь захватывают поселения, и не только это, но они ещё блокируют границу с Индией, так что теперь невозможна даже тайная помощь.

Откуда эти новости?

Ну, это официальные новости.

(долгое молчание,

помощница приносит записку Матери)

Ты написала: «The urgent recognition of Bangla-Desh is imperative.»[Совершенно необходимо срочно признать Бангладеш].

Да, «the urgent recognition…» [срочно признать]. Это из второй записки, написанной 4 апреля. «Совершенно необходимо срочно признать Бангладеш[43]».

Что же, они тебя не слушают! Не слушают тебя.

Мне сказали, что это сделано.

Нет, милая Мать, вовсе нет!

И что даже сформировано правительство и всё такое.

А! это да. В Бангладеш сформировано временное правительство, но оно не признано.

(молчание)

И чем дальше они тянут, тем невозможнее становится вмешательство.

(после молчания)

Но оттуда приходят самые противоречивые новости. У меня новости от Сарендра Мохана [советника Индиры], который активно работает…

Значит, они признали тайно, поскольку официального признания нет[44].

(молчание)

Во всяком случае, факт состоит в том, что пакистанские войска вновь занимают территории и пытаются установить подконтрольное себе временное псевдо-правительство. Вот что они делают. Правительство предателей, ты понимаешь, как правительство маршала Петена [возглавлявшего коллаборационистское правительство во Франции в годы второй мировой войны ].

(Мать погружается на долгое время,

затем поднимает руки)

Я не знаю (печальным тоном).

(Мать снова погружается)

Истина должна быть совершенно в другом, я в этом уверена – ни то, что говорят одни, ни то, что говорят другие. Но в чём она[45]?...

(молчание)

Во всяком случае, есть ещё большая опасность: может наступить голод.

Да, милая Мать.

И Сарендра Мохан попытается наладить все необходимые поставки из Америки.

Да, но пакистанские корабли перехватывают и конфискуют всё.

Надо, чтобы помощь шла от Индии.

Но сейчас они блокируют границы!... Милая Мать, дело в том, что они тебя не послушали и упустили возможность – почти упустили!

(Мать погружается,

затем берёт руки ученика

с уставшим видом)

* *

ПРИЛОЖЕНИЕ

«Раскол»

Ученик получил письмо от одного восторженного читателя «На Пути к Сверхчеловечеству», в котором вот что было написано:

«До 1969 года, года милости [нисхождения Нового Сознания] все философии, все религии, все ”измы”, все духовные учения были лишь изысканными плодами ”ментального круга” [согласно ”На Пути к Сверхчеловечеству”]. Все переживания были лишь на ”высших планах ума”. Эти «пики Сознания» являются лишь ”пароксизмами я”, стр. 61; ”мы должны очиститься от мудростей прошлого, восхождений прошлого, озарений прошлого и всей возни старых святостей Духа”, стр. 29. Одним словом, всё, что было до 1969 года, является лишь облагораживанием ”старой плоти”, стр. 28. С этим всё понятно. Некоторые прикоснулись к этой Тайне: риши, египтяне – читатель понимает, что у них была лишь интуиция, касавшаяся этого, а не сам опыт. То же самое относится и к Шри Ауробиндо, который «объявил» об этом, но всё же его йога продолжала делать более изысканным ”ментальный пузырь”; читатель понимает, что он не знал ключа йоги сверхчеловека и пока что учил интегральной йоге…»

Заблуждение этого восторженного читателя является «демонстрацией навыворот» подхода «ортодоксов» к «На Пути к Сверхчеловечеству», обвинивших в предательстве Шри Ауробиндо. За этим, так называем, «расколом» скрываются, с одной стороны, те, кто хотел бы отделить Мать от Шри Ауробиндо и находящих для себя более удобным философствовать, чем конкретно делать йогу, и, с другой стороны, на другом полюсе, те, кто находят более удобным отбросить все духовные дисциплины, чтобы жить, следуя своим фантазиям. Это два полюса одного и того же заблуждения. Вот каким письмом мы ответили этому восторженному читателю:

Пондичери, 6 апреля 1971

Вы обладаете удивительной дерзостью заявлять, что у Шри Ауробиндо не было ключа йоги сверхчеловека и что его интегральная йога вела лишь к улучшению ментального пузыря. И где же я тогда научился тому, что написал, если не у Матери и Шри Ауробиндо? Вы забываете, что именно благодаря ему стала возможной йога сверхчеловека, что именно он её подготовил, что именно он заставил низойти огромный поток Нового Сознания, так что вместо того, чтобы искать божественную Истину высоко вверху, люди могут жить ею здесь и быть в ней на каждом шагу. Это равносильно тому, что сказать, будто у Шри Ауробиндо не было ключа к двери, которую он сам же и открыл!

Его йога интегральная, так как, вместо того, чтобы ограничиваться поисками на духовных высотах, он говорит нам и повторяет, что наше тело тоже должно участвовать и что мы должны заставить спуститься духовную Истину в наше тело и нашу жизнь. Путь восхождения и все другие пути, другие планы сознания составляют часть интегрального развития – для тех, у кого есть время и особые способности, требующиеся для этого. Но уже не время для таких прогулок, потому что всё можно найти здесь – поскольку как раз Шри Ауробиндо и Мать открыли путь ЗДЕСЬ. Вспомните слова Матери: «Шри Ауробиндо пришёл, чтобы сказать нам: не требуется покидать землю, чтобы найти Истину, не требуется уходить из жизни, чтобы найти свою душу, не требуется оставлять мир или иметь ограниченную веру, чтобы войти в связь с Божественным. Божественное везде, во всём, и если оно сокрыто, это значит, что мы не заботимся о том, чтобы раскрыть его». (Беседы, 13.8.1958). И ещё: «Духовная жизнь для многих означает медитацию. Пока эта нелепость не будет искоренена из человеческого сознания, супраментальная сила всегда будет испытывать значительные трудности не быть поглощенной в темноте человеческого мышления, которое не понимает ничего». (Беседы, 17.4.1957). И если вы умеете читать тексты Шри Ауробиндо и Матери, вы увидите, что они прекрасно описали дорогу, находящуюся здесь, этот солнечный путь – «На Пути к Сверхчеловечеству» лишь умышленно ставит исключительный акцент на слове «здесь», потому что не следует терять времени, потому что не у всех людей есть особые способности для широкомасштабных исследований и потому что, наконец, мы живём в Час Бога – мы в нём! Час настал. Потому что, действительно, кое-что изменилось в мире после 1969 года.

Йога Шри Ауробиндо не изменилась, а расцвела, если можно осмелиться так сказать. Я не думаю, что цветок огненного дерева как-то противоречит самому огненному дереву.

Далее, вы полностью перепутали психическое и духовное. Психическое, душа, Огонь внутри, Агни, не принадлежит «ментальному пузырю» или какому-либо пузырю: это Божественное в материи. Именно этот маленький Огонь открывает дверь великому солнечному Огню Нового Сознания. Именно он является инструментом йоги сверхчеловека (когда я говорю о людях, поворачивающих свой «психический переключатель», я употребляю это слово в вульгарном и нелепом смысле, который люди обычно придают, когда ищут зрительных и оккультных переживаний – не в истинном смысле). Во все века и другие люди имели переживание психического, этого внутреннего Огня, но никто, кроме Риш, не использовал его для трансформации материи; религии сделали из него чисто «мистическую» вещь для поклонения. Что касается духовного, оно включает все планы сознания выше обычного ментального сознания. Это путь восхождения. И вот где я говорю и настойчиво повторяю, исходя из опыта, что эти великие Переживания, на которых строятся духовные высоты, располагаются в ментальном пузыре (включая надразум): это разреженные высоты, на которых существо растворяется в чудесной белизне, необъятной, королевской, без малейших забот, в вечном мире – который может длиться тысячелетия без того, чтобы это хоть на йоту изменило мир, по определению. Но духовное – это не супраментальное, и когда касаешься супраментального, то кажется, что это совершенно другое Сознание – настолько это плотное, тёплое, могущественное, присутствующее, воплощённое и лучезарно прочное посреди белого дня. Шри Ауробиндо и Мать пришли, чтобы притянуть на землю именно эту Лучезарность – они не переставали говорить, что их йога новая, новая, новая – и именно посредством этого маленького огня внутри нас мы можем вступить в контакт с Этим, не садясь в позу лотоса и не оставляя жизнь. Когда мы прикасаемся к Этому, «духовные высоты» кажутся бледными. Вот и всё, что я хочу сказать. Так что нет никакой необходимости быть супер-йогом, чтобы войти с этим в контакт, и те, кто нашли Нирвану или что там ещё, не продвинулись ни на сантиметр к тому, чтобы прикоснуться к Этому, потому что путеводная нить к Этому находится вовсе не вверху или снаружи, а в нашей собственной маленькой способности нашего пламени.

Так что если вместо того, чтобы умничать, вы прочно встанете на путь, с огнём, то, возможно, вы откроете, что мы действительно живём в Час Бога , и что малейшая искра искреннего усилия, на своём уровне, открывает двери, которые были закрыты в течение тысячелетий.

Сатпрем

P.S. Чтобы вы научились читать Мать, посылаю вам два Её текста.

* *

«Можно сказать, что гораздо труднее перейти от ментальной жизни к супраментальной жизни, чем перейти от некоторой психической эмоции в жизни – того, что подобно отражению, светлой эманации божественного Присутствия в материи – к супраментальному сознанию; от этого гораздо легче перейти к супраментальному сознанию, чем от самого высокого ментального рассуждения к любой супраментальной вибрации. Возможно, нас обманывают слова! Возможно, из-за того, что мы называем это “супраментальным”, мы ожидаем достичь его через высшую интеллектуальную активность ума, но на самом деле всё по-другому. Посредством этой очень высокой, очень чистой, очень величественной интеллектуальной активности ума переходят скорее к некой холодной и немощной абстракции, ледяному свету, очень далекому от жизни и ещё более удалённому от переживания супраментальной реальности.

В этой новой субстанции, распространяющейся и действующей в мире, имеется теплота, могущество, радость столь интенсивная, что любая интеллектуальная активность кажется холодной и сухой рядом с ней. Вот почему чем меньше говорить об этих вещах, тем лучше. Одно-единственное мгновение, один порыв глубокой и истинной любви, одна минута глубокой связи с божественной Милостью подводит вас гораздо ближе к цели, чем любые объяснения.» (Беседы, 14.5.1958)

* *

«В другой полусфере сознания есть интенсивность и полнота, которые передаются через мощь, совершенно отличающуюся от мощи здесь. Как объяснить это? – невозможно. Такое впечатление, что меняется само качество сознания. Это не является чем-то более высоким по сравнению с вершиной, которую можем достичь здесь, это не ещё одна ступень: мы достигли конца здесь, вершины… Само качество другое, качество в том смысле, что есть полнота, богатство, могущество – это, конечно, перевод на наш язык – но есть «нечто», что ускользает от нас… это действительно новое обращение сознания.

Когда мы начинаем жить духовной жизнью, происходит обращение сознания, являющееся для нас знаком того, что мы вступили в духовную жизнь; что же, когда входишь в супраментальный мир, происходит ещё одно обращение сознания.

Впрочем, возможно, всякий раз, когда открывается новый мир, происходит новое обращение такого рода.

Словно бы вся наша духовная жизнь была сделана из серебра, а супраментальная – из золота, как если бы вся духовная жизнь здесь была бы серебряной вибрацией, не холодной, а просто светом, светом, который доходит до самой вершины, совершенно чистым светом – чистым и интенсивным – но в другом, в супраментальном мире, есть богатство и могущество, составляющие всю разницу. Вся эта духовная жизнь психического существа и всего нашего нынешнего сознания, которая обычному сознанию кажется столь тёплой, столь наполненной, столь чудесной, столь светлой, что же, всё это великолепие кажется бедным по сравнению с великолепием нового мира.

Это явление очень просто можно объяснить так: последовательные обращения сознания будут приносить всегда новое богатство творения от этапа к этапу, и всё предшествовавшее будет казаться бедным в сравнении с новым. То, что по сравнению с нашей обычной жизнью, кажется нам несравненно более богатым, покажется бедным по отношению к этому новому обращению сознания.»

(«Агенда», том. I, беседа 15 ноября 1958 г.)

21 апреля 1971

Я получил весточку от моего друга в Париже, который следит за изданием «Золотоискателя» и «Путешествия Сознания». Я рассказал ему о «Саньясине», скорое о трудностях с «Саньясином», и с «На Пути к Сверхчеловечеству»…

«На Пути к Сверхчеловечеству», вот что важно.

Мой друг считает, что обе эти книги следует представить вместе.

Но «На Пути к Сверхчеловечеству» вот такая (жест ввысь), по отношению к «Саньясину».

Это две совсем разные книги.

О! да… Для меня важнее «На Пути к Сверхчеловечеству».

Не следует обращать внимание на другую книгу, и затем…

Нет, вероятно, произойдет вот что, они либо примут обе книги, либо обе отклонят.

Ты так думаешь?... Не вышло бы так, что они возьмут «Саньясина» и отклонят «На Пути к Сверхчеловечеству».

Я могу проследить за этим. Но я так не думаю, потому что «На Пути», на самом деле, более доступна; так что не думаю, что они сделают противоположный выбор.

Нет предела человеческой глупости, ты знаешь.

Для начала нужно, чтобы они прочли и посмотрели.

Мне не совсем нравится, что судьбы этих книг переплетутся. Ты понимаешь, я сделала особую формацию (для «На Пути к Сверхчеловечеству»), я наложила особую силу, но только на эту книгу.

Я могу сказать ему об этом, это не затруднит.

Было бы лучше, если бы об этом сказала ему ты.

Я напишу ему. Но не думаю, что есть опасность подобного рода.

(Мать скептически) Посмотрим.

Но, ты знаешь (между прочим), «Саньясин» не так уж низок.

Но я не сказала, что он «низок». Эта книга совсем другого рода.

Но, по сути, в «На Пути к Сверхчеловечеству» содержится суть «Саньясина»; всё, что есть в «Саньясине», есть в «На Пути». Книга «На Пути» просто более концентрирована, и в ней говорится с силой, но всё это есть и в «Саньясине».

(Мать качает головой)

«Саньясин» - это «повесть» о «На Пути к Сверхчеловечеству».

Но в этом всё дело, мой мальчик! Как раз в этом всё дело! Я думаю, что людям нравятся более лёгкие книги.

Но опыт показал, что люди вообще не понимают мою повесть, тогда как они поймут «На Пути к Сверхчеловечеству».

Ты думаешь?

Мою повесть они не понимают. Четыре издателя прочли её и все четверо сказали, что повесть непонятна.

(Мать соглашается)

Так что я не думаю, что есть какая-либо опасность! [с некоторой горечью]

Тогда всё в порядке.

* *

(Чуть позже. По поводу одного молодого француза, только что приехавшего в Пондичери.)

Я видела этого мальчика, который дважды приходил, чтобы увидеться с тобой… (Мать обозначает пальцами узкую щель) Очень худой. Не думаю, что у него много сил, но… Я должна решить, возвратиться ли ему во Францию или поехать в Гималаи… Гималаи несколько выше его сил, но, вернувшись во Францию, он пойдёт ко дну.

Наверняка.

Так что, думаю, надо дать ему шанс, пусть попробует. Если он не выдержит, то будет раздавлен.

Лучше быть раздавленным, ища что-то, чем быть раздавленным, скатываясь вниз.

Это НАШЕ мнение. Но обычные существа… не найдётся и двух из сотни, кто сделает такой выбор. Ты себе не представляешь, ох!... В конце концов, он проявил добрую волю, так что дадим ему шанс.

Я хотела поговорить с тобой о нём, поэтому сказала ему, что отвечу сегодня вечером.

Выбирая между двумя возможностями, пусть он отправится в Гималаи.

Я скажу ему об этом.

Скажи ему, что ему дана самая высокая возможность… Он сделает максимум в своей жизни, если отправится туда.

(долгое молчание)

Я уже настолько другая личность, что не помню свою прошлую жизнь! Этим утром меня спросили, и передо мной оказалась пустота! Меня спросили, на чём я в первый раз приехала в Пондичери, на поезде или корабле[46] (в первый раз). Про второй раз я ещё помню (на корабле). Рассуждая логически, я приехала на поезде; но это будто ответ, касающийся кого-то другого.

Впечатление чего-то, принадлежащего кому-то другому – это совсем курьёзно. Обычно тело сохраняет непрерывность существа, но эта непрерывность лежит в такой материальной и такой поверхностной области, что… (Мать качает головой) невероятно. Всё это кажется мне… словно бы я говорила о ком-то другом. Это любопытно. Нет ощущения – вовсе нет ощущения этой личности. Как кто-то, чью историю жизни я хорошо знаю, и это всё. Очень странно. Я не знала, что это дошло до такой степени.

28 апреля 1971

(21 февраля, по случаю закладки первого камня Матримандира, ученик написал письмо архитектору Ауровиля.)

Я видела твоё письмо (я видела его на английском языке), письмо, которое ты написал R по поводу «Матримандира»… Оно занимательное, это хорошо… Они издают бюллетень, некую «Газету», оно будет опубликовано там[47].

Ко мне настойчиво обращаются со всех сторон: что-то сказать или сделать или прокомментировать или… Мне кажется, что это нехорошо.

О чём тебя просят?

То одно, то другое, то комментарий, то разъяснение, «что я думаю о…»

Но это исходит из Ауровиля?

Главным образом, да.

Послушай, в Ауровиле есть группа лентяев!

О! да, ох! Это…

Это люди, которые не хотят работать. Сейчас они говорят, что в твоей книге написано, будто, чтобы иметь истинное сознание, не нужно работать!

Да, так. Мне это говорили. Они мне сказали: «Работа составляет часть старого мира»…!

Да, вот как они понимают. Так что же делать?... Что ты им ответил?

Я говорил с R. Я сказал ему, что думал. Я сказал, что работа является основанием.

Да.

Что только работая в материи, можно впустить в себя немного сознания.

Да, это так.

И что без работы не будет трансформации.

Да, в точности это я им и написала[48]. Он мне сказал: «Им на это совершенно наплевать».

О! да уж.

Может быть, они послушают тебя, если ты скажешь им это?

Если ты хочешь, я могу написать.

Да, ты можешь написать. Возможно, они тебя послушают, поскольку они говорят это от имени твоей книги, ты понимаешь!

Ах! Ты знаешь, от имени моей книги они сейчас также говорят, что Шри Ауробиндо и Мать принадлежат прошлому и что моя книга неким образом вытесняет всё это!

А, ну да! (общий смех)

Я слышал много чего такого.

А! ну конечно… (смех)

Так что же мне ответить на всё это!?

(Мать смеётся)

Один даже написал мне: «Так что у Шри Ауробиндо не было ключа к йоге сверхчеловека».

А?

Да, это я его дал, ты понимаешь.

Вот как! Вот как!

Это поразительно.

(Мать смеётся) Думаю, нет пределов человеческой глупости.

Ох! Да уж.

(молчание)

Непонятно, что делать и говорить, потому что это…

Нет, им надо сказать: вы несёте вздор.

Да, конечно, я могу им это сказать, но, в конце концов… Я сказал им, что они обладают известной дерзостью. И я им ответил: «Как вы думаете, откуда я узнал то, что написал!?»

Да! (Мать смеётся)

Они ужасно обижены на меня, поскольку я сказала им: дисциплина совершенно необходима.

Ну конечно!

Это, это уже не воспринимается.

Но, милая Мать, я говорил R, что основная ошибка всего этого в том, что, прибывая сюда, эти люди сразу же получают всё: им даются готовые дома и всё необходимое для пропитания — у них есть всё, им всё даётся слишком легко. А нужно бы, чтобы эти люди должны были строить свои дома, и чтобы не остаться голодными, они должны были бы сами выращивать картофель и вообще делать всё сами.

Да, верно.

И я им сказал: «Как можно построить Новый Мир с кули? Новый мир не построить с наёмными рабочими!»

Думаю, целая группа должна будет уехать отсюда.

Да, такое впечатление.

(молчание)

Одному из них я сказал: «Если я пойду туда, то с хлыстом!»

(Мать смеётся) Действительно, там есть группа с образом жизни, недостойным человека.

Да, определённо… Но что делать, чтобы устранить это?

(молчание)

Пример: они даже наняли повара, чтобы он готовил им еду!

Ох!...

Ты понимаешь, здесь ошибка в самом основании.

Но как так получилось?

А! вот так и получилось. Они наняли повара.

Ба!...

(долгое молчание)

Так что же?

Ничего, я не знаю, милая Мать.

(молчание)

Я думаю, что R должен устроить всё так, чтобы эти люди были вынуждены работать.

Да… Да, надо что-то предпринять.

Таким образом сразу же пойдёт отбор.

Да… Но мне нужно знать количество людей в этой группе, а также сколько из них работают, а сколько не делают ничего. И затем…

(молчание)

Конечно, можно предпринять совсем «радикальные» меры.

Да.

Например, требуется работать столько-то часов в день, чтобы вас накормили, а иначе вы питаетесь только за плату.

Да, милая Мать, так и надо. Ведь, ты понимаешь, они лукавят, все они говорят, что работают: они делают мелкую работу то здесь, то там, поработают полчасика в Матримандире… И считают, что «работают». Ты понимаешь, они занимаются, чем придётся.

(после молчания)

Я вдруг почувствовала, что утратила влияние на этих людей. Я им что-то говорю – им на это наплевать, совершенно.

Ты мог бы поговорить с R и посмотреть.

Да, милая Мать… Только R отвечает мне: «Мать не хочет вмешиваться. Мать не хочет принимать решений…» Но я думаю, не ему ли надо принимать решения.

Но его никто не послушает. Ведь я потому и не могу больше принимать решений, что меня не слушают. Пока меня слушали, это было легко – легко, было влияние. Теперь же что-то произошло, у меня больше нет никакого авторитета[49], так что же можно сделать?

Но если ты скажешь R, он исполнит.

(Мать погружается на долгое время)

Надо найти средство…

Милая Мать, мне кажется, что ты могла бы собрать ответственных людей и с ними принять решение.

Да, хорошая идея.

(молчание)

Беда в том, что когда они вместе, они начинают разговаривать между собой, и я не слышу. Так что…

Если это тебе поможет, я мог бы присутствовать при этом.

Думаю, что это поможет.

(долгое молчание,

Мать погружается)

Мне действительно кажется, что нужно начать снова на новой базе и что место должно быть расчищено от всех этих людей - надо начать в другом месте, заставив их работать.

Да, а жилища?

В ожидании жилья они жили бы в хижинах, которые сами бы и построили.

Они в хижинах.

Я имел в виду, под соломенной крышей.

(молчание)

Я посмотрю.

Я попробую организовать что-то. Скажу тебе в субботу.

29 апреля 1971

(Эти несколько слов были сказаны Суджате во время её ежедневной встречи с Матерью. Сначала Мать спросила, что нового у Суджаты, потом о Сатпреме. Затем оставалась погруженной.)

Мир сходит с ума.

Надо хранить веру вот так (жест: сжатые кулаки). Не там (жест ко лбу), а здесь, вот так, в Божественном.

1 мая 1971

(Беседа началась с опозданием больше, чем на час)

Лавина…

Что скажешь?

Ничего особенного, милая Мать.

И у меня ничего!... Только спорящие люди.

В конце концов… это устроится, может быть.

Я отправила множество посланий… (Мать ищет бумаги). Приезжал один министр[50], у которого бастуют четыреста тысяч рабочих; они написали мне, чтобы я попросила его сжалиться над бедными людям (Бог знает! я не знаю, что у них там приключилось), но вот министр приехал, преподнёс мне цветы, я дала ему свои, и затем он убежал! У меня не было возможности ничего сделать.

Я хотела сказать ему вот что:

(Мать протягивает бумагу)

Most of the suffering is due to man’s ignorance.

We must have compassion and help them.[51]

Но у меня не было возможности сказать ему это. У него вид господина… (жест: как железо). Я не знаю, что происходит, но так везде, везде.

Да, везде. Действительно, впечатление, что мир бушует[52].

Да, ох! Да.

И отдельные люди.

(молчание)

С самого утра вот так: забастовки … Школа в Дели закрыта[53]… И тогда возникло ощущение, что порядок должен быть восстановлен С ПОМОЩЬЮ ТЕХ, КТО СОЗДАЛ БЕСПОРЯДОК. Это пришло ко мне очень сильно. Именно это я и пытаюсь сделать в Дели, с помощью того, кто вызвал забастовку учителей. Он пришёл на встречу со мной, и я сказала ему (всё началось из-за его увольнения из школы): «Я восстанавливаю вас в школе, чтобы вы восстановили там порядок!» Он согласился. Я думаю, можно это попробовать. Сегодня он уехал.

(послание Матери, адресованное учителям)

«We (human beings) are not living for the satisfaction of our ego; we live to fulfill God’s will. But to be able to perceive and to know the will of God, we must be without desires and preferences. Otherwise we mistake for God’s will our own limited ideas and principles.

It is in the wide peace of an absolute and devoted sincerity free from fixed ideas and preferences that we can realize the conditions required to know God’s Will and it is with a fearless discipline that we must execute it.[54]»

30.4.1971

Вот что надо делать. Вместо того, чтобы основываться на обычной доброй воле и всяких моральных, социальных правилах – всё это, пуф! на уровне земли, – надо подняться выше, нужна божественная Воля и божественная Гармония, как раз этого мы и хотим; и тогда те, кто восстают против обычного порядка вещей и обычных социальных условностей: докажите, что вы находитесь в связи с более высоким сознанием и более истинной истиной.

Время совершить… (жест скачка вверх).

И с точки зрения силы организации, эта мощь… пришла чрезвычайно могучая мощь – у меня такое впечатление, что, делая вот так (Мать слегка сжимает руку), я могу сокрушать. Это удивительно. Так что, если эта мощь поставлена на службу высшему порядку, более истинному сознанию… кое-что можно сделать.

Нужно… совершить скачок вверх.

Все люди, которые хотят восстановить порядок, тянут назад ко всем старым идеям – вот почему у них не получается. С этим покончено. Покончено. Мы поднимаемся. Только способные подниматься, могут достичь чего-то.

(долгое молчание)

У тебя ничего? Нечего спросить?

Нет, милая Мать.

Всё в порядке?

Да, милая Мать… Я не очень-то понимаю, в каком направлении иду.

Есть только одно направление – к Божественному. И, как ты знаешь, это как внутри, так и снаружи, как вверху, так и внизу. Это повсюду. В этом мире, каков он есть, мы должны найти Божественное и прицепиться к Нему – только к Нему, нет другого пути. Это не здесь или там, это везде, но[55]…

(Мать входит в транс,

держа руки ученика правой рукой, тогда как

её левая рука, повиснув в воздухе, остаётся обращённой вверх,

, затем рука медленно опускается)

5 мая 1971

У меня есть новости от S, касающиеся перевода на русский [«На Пути…»]. Человек, который занимается переводом, уже перевёл введение и прислал его. Вот что говорит S: «…На русском звучит прекрасно – захватывает. Сами звуки языка несут нечто, что идёт прямо к сердцу. Лично я, в том малом, что прочёл, почувствовал поток Вашего стиля[56]…»

Ах! Это хорошо, хорошо.

Я возлагаю большие надежды на русских… Не знаю, почему… Они проделали эксперимент и увидели тщетность проделанного.

(Мать погружается на долгое время)

Ничего не скажешь?

Есть проблема с переводом книги на английский язык.

А. не сказал мне, что думает об этом.

А. говорит, что не передаётся – не проходит то, что стоит за текстом. Всякий раз спрашиваешь себя, что это значит.

Ох!

Но он также добавил, поразмыслив, что люди, поскольку они не понимают значение написанного, будут вынуждены возвращаться к прочитанному (!), чтобы постараться понять и… со второго раза они поймут и, возможно, войдут в контакт…

(Мать качает головой)

Перевод очень тщательный, слово в слово, но не проходит то, что стоит за словами.

Люди не вынесут столько… Возможно, только один из…

(молчание)

Может быть, дать почитать индийцу?

И спросить его, понял ли он?

(Суджата предлагает

молодого учителя из Школы.

молчание)

Да, нужен кто-то молодой.

Некоторые люди посчитали, что, помещённое в последнем номере «Бюллетеня», относится к людям Ашрама. Думаю, стоит отметить, что это не так.

? ? ?

Тот отрывок, в котором я говорю: «Люди жестковаты».[57]

Да.

Многие ашрамиты приняли это на свой счёт.

Что же, возможно, они и не ошиблись! Лично я нахожу себя довольно жёстким!

(Мать смеётся) Но я не хочу говорить людям неприятное!

От этого не хуже, ты знаешь.

Ты, думаешь, лучше оставить как есть?

Лично я думаю, что… не знаю… Ты знаешь, это представляется мне настолько очевидным. Есть ли в нас что-либо совершенно гибкое и прозрачное?

(Мать, смеясь, указывает на своё тело) Оно не такое!

Что же, оставим.

В конце концов, я понимаю, что люди прочитывают не то, что на самом деле написано, а то, что есть в их головах и их желаниях.

Да.

Так что те, кто склонен понимать неправильно, поймут неправильно в любом случае.

Я пришла к тому же самому выводу. Так что я сказала: я не скажу больше ничего.

В конечном счете, не говорим больше ничего!

(Суджата: ) Но те, кто хотят правильно понять, они упустят это – таких много.

(Сатпрем:) Милая Мать, возможно, ты получаешь протесты только от некоторых людей, но здесь много тех, гораздо больше, чем… в конце концов, я не могу сказать, что их больше, чем ты думаешь (!), но они спокойно делают свою работу и стараются понимать – таких много. И это им помогает, приносит пользу.

По правде говоря, мне это совершенно всё равно… Но я не хочу быть злой.

Но ведь это не злое!

(Мать погружается)

8 мая 1971

Как дела?

Нелегко!

Что-то случилось?

Нет, но впечатление, что ВСЁ вот так. Впечатление сильной ожесточённости в мире, в людях.

Да.

Нечто очень ожесточённое, что хочет уничтожать.

Всё выглядит topsy-turvy [шиворот-навыворот].

Да.

Что произошло там (в Дели)? Я ничего не знаю… Индира сказала только…

Смотри, вот пример: вчера из совершенно reliable [надёжного] источника мне сообщили, что все страны – почти все страны – признали Бангладеш, и из непризнавших осталась только Индия (и ещё одна страна, не помню, какая). Сегодня мне сказали, что, судя по заявлению Индиры, ни одна страна не признала. Так что… Видишь, это официальная ложь.

Да, официальная. Но ты видела… Я только что увидел заявление Индиры в одной из газет:

«The Prime Minister Mrs. Indira Gandhi today set to rest all speculations about an early recognition of Bangla Desh by indicating quite clearly that the government of India did not propose to do so in the near future[58].»

(Hindu, 8^th May 1971)

Мне также сказали, что это русские противостояли признанию, потому что они хотят добиться компромиссных решений от Пакистана. Вот что мне сказали. Но поскольку везде ложь, не знаешь, чему верить.

Да, во всяком случае, ни одна страна официально не признала Бангладеш – ни одна.

О! значит, то, что она сказала, всё-таки, является правдой.

Да, вот что здесь [в «Хинду»] пишут:

«The Soviet Prime Minister, Mr. Kosygin, is reliably reported to have sent two letters to President Yahya Khan of Pakistan urging a negotiated settlement on East Bengal crisis, and to have asked Mrs. Indira Gandhi not to escalate the crisis so that the peaceful solution which both Russia and India want may be achieved[59].»

Да, они ищут компромисс, как прошлый раз в Ташкенте.

(Мать поднимает руки)… Всё нужно начать сначала.

Да, всё начать сначала.

(молчание)

Но верно ли, вчера и позавчера в Ашраме ходил слух, что ты отправила новое послание Индире Ганди, в котором говоришь, что если она не признаёт Бангладеш, то и не стоило спрашивать твоего совета…

Нет, я не отправляла такого послания.

Но, возможно… Если U[60] встречается с ней (я не просила его говорить об этом), то, может быть, он сказал… Я «просто так» сказала это U.

А! понятно.

Так что, возможно, он вбил себе в голову сказать ей это, я не знаю.

Я также слышал, будто ты сказала, что если она не признает Бангладеш, то в будущем возникнут ещё более серьёзные проблемы.

Да, я так думаю.

Ты так думаешь, да.

С каждым разом становится всё труднее.

Всякий раз, когда они откладывают… О! если бы они сделали это сразу же, было бы очень хорошо. Теперь же прошло уже пять недель…

Да, пять недель.

Это уже труднее. Если отложить ещё, станет ещё труднее.

Но, всё таки, послания я не отправляла[61].

Конечно, она думает, что я не знаю всех обстоятельств – разумеется!

Она знает лучше, чем ты, очевидно! Но, в конце концов, если бы у неё было хоть какое-то внутреннее различение, она поняла бы, что у тебя более широкое видение.

Да, но…

Ведь есть различные… (как сказать?) это как «слои обусловленности» (жест ярусов), и я всё время пытаюсь вести людей к самому высокому слою таким образом, чтобы всё шло без особых трудностей; а они всегда упрямо тянутся к самому нижнему, самому близкому им слою. Так что это создаёт… Вот как всё усложняется. Если бы те, кто способен одним махом притянуть верх вниз, находились бы там [в правительстве], всё шло бы быстро и без трудностей, но там как раз те, кто имеет самую низкую обусловленность и кто, естественно, понимает самое низкое – такие люди там [у власти]. Так что приходится идти такой дорогой (жест извилистости), поэтому это нескончаемо.

Что же, это значит, что мир не готов!

(молчание)

Потребуется ещё несколько столетий.

Это ужасно…

(Мать вскидывает руки) Что же, потребуются столетия.

Ох! но тогда я предпочёл бы Кали, сразу!

(Мать смеётся)

Люди не понимают. Они хотят, чтобы всё шло своим маленьким удобным для них путём (Мать очерчивает извилины). Вот так они понимают.

Ладно.

(молчание)

Ведь вера людей – предрассудок, это не вера, а предрассудок. Сейчас становится всё больше и больше людей, которые думают, что имеют веру, но их просьбы, обращённые ко мне нелепы! У них такие предрассудки, что… Мне приносили ребёнка, рождённого с кривой рукой, и они думали, что если я наложу свою руку на руку этого ребенка, то она выправится… Предрассудки такого рода. Это совершенно глупо. Это не Сила! Им нужно маленькое чудо, ты понимаешь, на их уровне.

Да.

Человечество ещё очень мелкое, очень мелкое, очень мелкое.

Да, такое впечатление.

Но даже те, кто могли бы иметь силу… Смотри, как выходит: некоторые люди могли бы иметь силу, они способны на истинное вдохновение – но они боятся этого, мой мальчик! Они отказываются от истинного вдохновения, потому что думают, что всё должно следовать своему «естественному» пути – так называемому «естественному».

Человечество отталкивает настоящее чудо. Оно верит только в…

Так что, когда я говорю, что не буду больше ничего говорить, потому что меня не слушают, я выгляжу личностью с дурным нравом, это полная нелепица, но мне совершенно всё равно! в конце концов, лично для меня, нет ни «за», ни «против», ни… Только я ВИЖУ, я вижу, что прямая связь невозможна (самое высокое обусловливание), так что, конечно, вынуждено последуют… (жест: извилистая линия) будут возникать всевозможные осложнения.

Тогда как мы находимся прямо посреди настоящего чуда!

Так что, если говорят: «Мать сердится, она оставила вас», то это ещё одна глупость, добавленная ко всем, уже имеющимся. Вот так.

Всё это…

Они выбрали, они выбрали черепаший путь. И так и будет.

Бывают моменты – те, что Шри Ауробиндо назвал The Hour of God [Часом Бога] – моменты, когда возможно НАСТОЯЩЕЕ, настоящее чудо; если упускается такой момент, то мир идёт… со своей черепашьей скоростью.

И это тяжело – множество страданий, множество усложнений… Но вера, у кого есть вера? Настоящая вера.

(молчание)

Ведь это даже до такой степени, что те, кто находятся здесь, приписывают мне чисто человеческие чувства и реакции… Так что…

Но, милая мать, у меня есть надежда.

Да?

У меня есть надежда. Есть нечто, что я чувствую как большую возможность, и всё больше и больше.

Что?

Вся молодёжь, те, кому сейчас шестнадцать, семнадцать, двадцать лет, которая внешне, кажется, становится совершенно сумасшедшей, что же, на самом деле, вся эта молодёжь БОЛЬШЕ НЕ ХОЧЕТ существующей Машинерии – они больше не хотят её. Поэтому они делают глупости…

Ох!

Принимают наркотики, совершают всевозможные глупости…

О! хуже того, мой мальчик! Они стали убийцами[62].

Да, есть всё, что угодно, но, несмотря на всё, у меня впечатление, что это хороший знак, что это движение будет всё нарастать, и рухнет вся Машинерия людей вчерашнего дня – социальная, политическая и вся прочая Машинерия…

Да, ты совершенно прав. Но, обрушивая, они многое уничтожат. Это так; верно, так и будет, но, обрушивая, они многое уничтожат.

(молчание)

Лично я видел множество так называемых «хиппи», ты знаешь, этих бродяг, людей, которые отвернулись от общества и делают всевозможные глупости; что же, несколько раз я вылавливал кого-нибудь из них и говорил с ним просто, на языке Истины, и он сразу же понимал! – просто-напросто, с ними никогда так не говорили.

Ах!...

Ведь всем этим людям никогда не говорили истины. По-моему, вся эта так называемая потерянная молодёжь вовсе не является таковой! Им просто не хватает истинного слова.

Да, но кто им даст?

Ну, я не знаю, милая Мать! Если бы у меня была сила, я бы охотно сделал это. И всё же чудо возможно для этих людей.

Да. Да, но… кто-то должен им это сказать.

Да, как Шри Ауробиндо нужен был Вивекананда.

(Мать смеётся, забавляясь)

И их можно обратить быстро и легко, я уверен в этом. Ты понимаешь, они не извращены, они просто… они не знают.

(молчание)

Вот кого тебе надо бы призвать, милая Мать: очень вдохновенного человека.

А!

Вот кого тебе надо призвать.

Но я призываю его уже давно.

Да, милая Мать, очень вдохновенного с физической силой.

Да, ох! Да.

Нужен кто-то физически крепкий.

О! да.

(Мать смотрит,

затем погружается на долгое время)

Всё время, день и ночь: вот так (Мать держит перед собой сжатые кулаки, как если бы она тянула или призывала Силу).

(молчание)

Это мировое явление. Это событие не одной страны (Бангладеш), это мировое явление. И вот почему[63]…

12 мая 1971

Не знаю, видел ли ты это…

(Мать протягивает несколько листков)

«Я совершенно не приемлю насилие. Каждый акт насилия – шаг назад на пути, ведущем к цели, к которой мы стремимся.

Божественное везде и всегда в высшей степени сознательно. Никогда не следует делать того, чего не сделал бы перед Божественным.»

Это для кого-нибудь только начинающего, но тем не менее…

(ещё листочки)

Всё это для Ауровиля. Я даю тебе, чтобы ты знал[64].

* *

Какова обстановка?

Ох!... ужасно – месиво!

Такие Истории, что волосы встают дыбом.

Это словно концентрация враждебных сил, которые хотят создать как можно большую путаницу… И, что забавно, они приходят отовсюду (спросить совета Матери), за исключением Пакистана – Пакистан не приходит спрашивать, а иначе… И всё это…

И, мне рассказывают фантастические вещи, например, что Пакистан хотел бы, чтобы Индия объявила ему войну, потому что тогда сразу же последует вмешательство Китая. И говорят, будто Пакистан уже получает оружие от Америки через Турцию… Всё это…

И Америка потихоньку снова начала оказывать экономическую помощь Пакистану.

Тогда…

Они начали потихоньку, осторожно, но они начали[65]. Они собираются поднимать Пакистан.

Но тогда это конец!

Да, начинать всё сначала.

Они безумны! – Все они безумны, безумны, безумны…

(молчание)

Иными словами, они упустили первый шанс[66], они упустили и второй шанс; теперь мы не знаем, когда подвернётся следующий…

(молчание)

А кажется, что почти вся Индия за официальное признание Бангладеш.

Да, почти вся Индия… Но она [Индира] по своим, так называемым, высшим причинам упорно не хочет шевелиться в этом отношении.

(молчание)

А тебе не говорили, что происходит на Цейлоне?

Нет.

Тебе не говорили о Цейлоне!

Нет.

Ах! Но это чудовищно, это очень важно, милая Мать. В течение месяца сорок тысяч студентов ведут партизанскую войну против правительства, которое устраивало их массовое избиение.

Ох!

Тогда они укрылись в джунглях и начали партизанскую войну. Тысячи арестованных. И все они студенты… Но невероятно то, что Индия, которая не вмешивается в Бангладеш, вмешалась на Цейлоне, отправив вертолёты и катера, чтобы помочь правительству остановить…

Ох!... ох! Только этого не хватало… Ох! (Мать в смятении закрывает глаза)

(молчание)

Они готовят себе ужасную Карму!

Да, они нагромождают проблемы себе на голову.

(долгое молчание, затем Мать

встряхивает головой и погружается)

Последним аргументом является то, что Пакистан хочет, чтобы Индия объявила войну, чтобы запросить помощь Китая, вот так.

Но в любом случае Китай на стороне Пакистана. В любом случае. Китайцы уже там, в Пакистане, ты знаешь?

Вчера P вернулся из Калькутты и показал мне пулю от «карабина», это китайская пуля.

У них уже… (люди там)

(молчание)

Но, милая Мать, не следует забывать, что Индия предала Тибет: когда китайцы вторглись в Тибет, Неру закрыл рот, глаза и уши и ничего не сделал, чтобы помочь тибетцам…

(Мать встряхивает головой)

Всё это продолжение наследия Ганди – сыны Ганди проводят эту ложную политику.

Да, ты видишь… ты видишь, они сражаются в Цейлоне не на той стороне.

Нет, это даже не так – гораздо хуже Ганди.

(Мать погружается на долгое время)

У тебя ничего нет?

Всё это не слишком обнадёживает.

(Мать качает головой) Нет, это ещё хуже: над Индией ОЧЕНЬ катастрофическая формация, и они её притягивают, эти глупцы!

Но, милая Мать, так и напрашивается мысль, что Кали должна вмешаться.

(после молчания)

Но уже давно я видела, как Китай вторгается в Индию, даже в Южную Индию. И это самая худшая из катастроф – у китайцев нет психического существа. Китайцы имеют лунное происхождение, и у них нет психического существа (есть и исключения, но я говорю в целом), так что от них можно ожидать ВСЕГО - любого ужаса. Я их видела – всё, повсюду… ужасно!

Я видела китайцев в этой комнате.

За годы эта мысль несколько раз приходила ко мне, милая Мать –ко мне это приходило несколько раз[67].

Но это конец всему. Это значит, что потребуются, вероятно, века, чтобы восстановить всё.

Ведь есть пределы ужаса, который могут творить люди, ведь, несмотря ни на что, сдерживает психическое существо, стоящее позади – но у китайцев его нет.

И они ОЧЕНЬ умны.

(Мать погружается на долгое время)

Милая Мать, проблема в том, чтобы знать, как можно противодействовать всему этому, потому что ещё в 1950 Шри Ауробиндо сказал американцам: если вы уступите в Корее, то шаг за шагом вы будете вынуждены уступить все свои позиции[68]. Шри Ауробиндо сказал это ещё в 1950. Что же, с 1950 они шаг за шагом сдавали все позиции, и сейчас Индия полностью окружена Китаем – уступали шаг за шагом: Кашмир, Тибет и всё это – мы окружены китайцами. И продолжаем уступать [в Бангладеш]. Как же противостоять всему этому?

(молчание)

Вот пример, милая Мать, американских рассуждений: сейчас они потихоньку возобновили помощь Пакистану, потому что говорят: если мы не поможем, то уступим Китаю всю пакистанскую территорию.

Это, это из ряда… [безумия]

Увидим[69].

(Мать хлопает себя по лбу и погружается,

несколько раз встряхивает головой, затем берёт

руки ученика, и они погружаются вдвоём)

15 мая 1971

Что ты принёс?

У меня возникла идея написать статью: «Шри Ауробиндо и Бангладеш»… Но я не знаю, будет ли это полезно и стоит ли вообще говорить на эту тему?

Но где её опубликовать?

Думаю, в одной из индийских газет, это легко.

О чём ты в ней говоришь? Мне это интересно.

(Ученик читает статью. По ходу текста мы кратко говорим о том, что представляет собой каждая страна: Франция = ясность мышления, Германия = изобретательность, Россия = братство людей… Мать прерывает:)

Ты ничего не сказал о США?

Что это?

Практическая организация.

(ученик заканчивает чтение[70])

О! это хорошо… Нужен приличный перевод на английский.

Может ли это помочь – может ли ЕЩЁ это помочь?

О! да. О! да – следует немедленно…

Не слишком ли поздно?

Нет… В любом случае, надо попытаться.

Нужен хороший перевод на английский… Кто бы мог его сделать?

Может быть, Суджата попробует?

Суджата, ты литератор? (смех)

В этом много силы, в переводе эта сила должна остаться.

(после обсуждения кандидатур переводчиков)

А где бы опубликовать перевод?

Может быть попытаться послать в какую-нибудь газету Мадраса, Дели или Калькутты?

Надо бы… Газеты не осмелятся – они побоятся правительственных репрессий.

Ох! Милая Мать, в целом вся Индия против решения, принятого в Дели. Везде, во всех газетах я нахожу полное неприятие решения Дели. В этом вопросе вся Индия против Индиры.

Надо подумать; нельзя посылать просто так, наобум; надо поручить кому-нибудь. Надо найти способ, чтобы статья была сразу же опубликована.

Сколько времени ты писал эту статью?

Одно утро.

(молчание)

Ты не пессимистически настроена?

Нет, ты понимаешь, на всё воля Бога. И я понимаю Бога в смысле…

Вот что я сказала… N.S.[71] послала ко мне U. специально для того, чтобы спросить, что могла бы сделать она, учитывая, что Индира больше её не слушает – совсем не слушает – и такое впечатление, что Индира полностью… словно погружена во враждебную формацию[72]. Так что я ответила, что лично у меня есть только одна надежда (Мать сжимает кулаки перед собой, словно цепляясь): «Пусть исполнится божественная Воля» и «Те, кто способны помочь контакту и ускорить восприимчивость здесь, должны приложить к этому всё свое сознание и всё своё стремление.» Вот что я ответила… А это (указывая на статью), это последний шанс с точки зрения действия – не то, что люди прислушаются, но это создаст поток силы.

(молчание)

Веский аргумент состоит в том, что люди из Бангладеш бросили это и прекратили организованную оборону.

Но…!

Уже более двух миллионов (беженцев) пришло в Индию, и ожидается, что их число возрастёт до десяти миллионов. И в Индии будет нечего есть. Вот что произойдёт завтра, сразу же. Так что, это бездонная яма… Десять миллионов скоро наводнят всю Северную Индию.

Я взывала – я взывала, я просила помощи – и вот это пришло (эта статья), это хорошо, это очень хорошо. Это последняя надежда.

Надо найти множество газет, во всех провинциях.

И я не подписывала бы статью твоим именем. Я поставила бы… «A lover of India» [любящий Индию], что-нибудь такое.

А ты не хочешь поставить: «A letter from the Sri Aurobindo Ashram»?... [«письмо из Ашрама Шри Ауробиндо»?...] Нет, ты права, лучше «a lover of India».

Да, многое затрагивается.

Да, верно.

Было бы хорошо подписать «A disciple of Sri Aurobindo, a lover of India» [ученик Шри Ауробиндо, любящий Индию]. Но это… посмотрим.

* *

ПРИЛОЖЕНИЕ

Шри Ауробиндо и Бангладеш

Позади столкновения мимолётных интересов и временных точек зрения стоят вечные ориентиры, и потерять их означает потерять свой путь и вести наш корабль на рифы удобных компромиссов или сиюминутной выгоды, которые моментально поглотят нас. Позади маленьких событий стоит великая История, и пренебрегать этим означает потерять своё направление и упустить золотую нить, ведущую нас к нашему совершенному исполнению, будь то индивидуальному или национальному. Те, кто оставил свои отметки в лабиринте Истории – это те, кто ухватили золотую нить и утвердили Великую Историю и Великий Смысл вопреки всем преходящим доводам и сиюминутной выгоде.

Великая История говорит нам, что вся земля является единым телом и имеет одну Судьбу, но в этой единой Судьбе каждая часть великого тела, каждая нация, играет свою особую роль и имеет свои редкие минуты выбора, когда она должна совершить решающий поступок – свой настоящий поступок в тотальном движении вечной Великой Истории. Каждая нация являет собой символ, всякое действие каждой нации потенциально представляет маленькую победу во всеобщей большой победе или маленькое поражение во всеобщем большом поражении. И иногда вся История разыгрывается в какой-то одной символической точке земного шара, и это маленькое действо, этот совсем маленький поворот вправо или влево имеет вековые последствия, хорошие или плохие, и сказывается на всём теле земли.

Индия как раз является одним из таких символов, а Бангладеш – другим символом, маленьким поворотом в большом переломном моменте земли. Пришло время взглянуть на вечные ориентиры и прочесть в малом Великую Историю. А Великая История говорит нам, что роль Индии в земном теле состоит в том, чтобы быть духовным сердцем мира, как роль Франции – в выражении ясности интеллекта, или Германии – в изобретательности, России – в братстве людей, а роль США – в приключенческом энтузиазме и практической организации, и т.д. Но Индия может играть свою роль, только если она ЕДИНА, ибо как разделённое на части может вести других? Деление Индии – это первая Ложь, которая должна исчезнуть, и символ деления земли. Пока Индия не едина, мир не сможет быть единым. Единство Индии – символическая драма, в которой разыгрывается единство мира.

Из этого простого вечного Факта вытекают все заключения и все политики, следующие путём земной Судьбы. Шри Ауробиндо говорил об этом в 1947: «Деление должно исчезнуть, и оно исчезнет». И если мы не вникнем в эту извечную Теорему, то будет нанесён великий вред как телу Индии, так и телу всей земли: «Старое религиозное деление на индусов и мусульман выглядит сейчас углубляющимся и превращающимся в постоянное политическое деление страны. Будем надеяться, что этот установившийся факт не будет принят, как установившийся навеки, а окажется лишь временным решением. Ибо, если так будет продолжаться, то Индия может оказаться серьёзно ослабленной, даже искалеченной: всегда будет оставаться возможность гражданской войны и даже нового иностранного вторжения и покорения.» Сейчас, через двадцать четыре года после этого пророческого заявления, мы видим, что Китай стоит у наших дверей и только и ждёт своего часа, чтобы захватить весь континент, воспользовавшись как раз этим делением Индии, чтобы поразить духовное сердце мира, и, возможно, расстроить всю земную судьбу или отодвинуть достижение её до следующего цикла, после множества страданий и усложнений.

Великая История говорит нам, что Индия должна снова стать единой. И это течение в Истории столь настоятельно, что уже дважды Судьба распоряжалась так, чтобы поставить Индию перед возможностью объединения. Первый раз в 1965, когда глупая агрессивность Пакистана позволила Индии нанести ответный удар и перенести сражение почти в пригороды Лахора – и до Карачи, если бы у неё хватило отваги взять в свои руки ход своей истории. Это было время для решающего выбора. Мать категорически заявляла: «Индия сражается за триумф Истины и должна сражаться до тех пор, пока Индия и Пакистан вновь не станут ЕДИНЫ, ибо такова истина их существа…» В Ташкенте мы поддались на мелкий компромисс, который неизбежно привёл нас ко второму рифу, более болезненному и кровавому, к Бангладеш. И вновь Судьба милостиво выстроила так, чтобы Индия могла броситься на помощь своим гибнущим братьям – даже январский[73] инцидент с угоном самолёта был словно устроен Милостью, чтобы подтолкнуть Индию к вмешательству, пока не станет слишком поздно (или избавить от чувства стыда за невмешательство, позволив самолётам, гружёным оружием и палачами пролетать над её головой, чтобы убивать её братьев). Но и тут, подчиняясь преходящим доводам и мелким сиюминутным интересам, мы не захотели пойти по Великому Направлению нашей истории, и сейчас стоим на грани нового компромисса, который неизбежно приведёт нас к третьему рифу, ещё более болезненному и более кровавому – ибо ещё раз Индия неизбежно должна будет столкнуться с тем, от чего уклонялась уже два раза. Но всякий раз условия становятся всё более опасными для неё и всего мира – они могут стать даже настолько опасными, что вся земля будет втянута в новый мировой конфликт, тогда как история в целом могла бы быть разыграна в этой маленькой символической точке – Бангладеш, в подходящее время, с верным действием и минимумом страданий.

Так что не нужно обманываться. Ситуация в Бангладеш касается не только Индии: это мировое событие. Деление Индии – это не местный инцидент, это сама мировая Ложь, которая должна исчезнуть, если деление мира должно исчезнуть. И здесь мы снова слышим голос Шри Ауробиндо за шесть месяцев до его ухода, касающийся другого события, которое выглядело таким незначительным, таким отдалённым, такой маленькой историей «местного» масштаба на другом конце мира: вторжение в Южную Корею в 1950, двадцать один год тому назад. И всё же, этот маленький Корейский символ, как и маленький символ Бангладеш (или чехословацкий в 1938) содержал в себе зародыш всего дальнейшего фатального курса, который всё ещё несёт мир к роковой судьбе: «Корейское дело, писал Шри Ауробиндо, первый шаг коммунистической кампании, нацеленной на то, чтобы доминировать и завладеть сначала северными областями, а затем и всей Юго-Восточной Азией, это пролог их планов на остальную часть континента – Тибет рассматривается как ворота, открывающие путь в Индию». Сейчас, двадцать один год спустя, мы видим, что поглощены вся Юго-Восточная Азия и Тибет, и «ворота в Индию» широко распахнуты раной Пакистанской Лжи – уже, или вскоре, китайцы оказались, или окажутся, в Хулне, в каких-то ста двадцати километрах от Калькутты, чтобы помочь Яхья Хану «успокоить» Бенгалию. И Шри Ауробиндо добавил: «Если они преуспеют, то почему бы им так же, шаг за шагом, не захватывать мир полностью, пока они не будут готовы столкнуться с Америкой».

Вот где мы сейчас. То, чего мы хотели избежать, вернётся к нам с десятикратной силой. Уже не время для политических расчетов, взвешивания «за» и «против», наших бедных сиюминутных прикидок, которые всегда приводят к неудаче, но время вновь найти Великое Направление Индии, которое на самом деле является Великим Направлением всего мира и время поверить в Дух, который управляет её Судьбой, отвергая мелкие страхи фантомного мирового мнения или мелкие поддержки, которые лишь помогают врагу. Завтра Америка, возможно, возобновит свою экономическую помощь Пакистану под предлогом противодействия китайскому присутствию, а бойня в Бангладеш будет почётно прикрыта псевдо-режимом, который установится с благословения международного сообщества – но ход Истории не обманешь: в третий раз наши компромиссы полностью развалятся, и мы окажемся перед ужасным испытанием, усиленным нашими собственными последовательными уступками. Чем скорее не только Индия, но и Америка и Россия поймут нереальность Пакистана и масштабность игры, разворачивающейся на границах Индии, тем скорее будет остановлена надвигающаяся катастрофа, прежде чем она станет действительно неизбежной. «Несомненно одно, писал Шри Ауробиндо за несколько месяцев до своего ухода, если будет слишком много колебаний, и если Америка сейчас уступит в Корее [сейчас мы можем добавить: уступит в Бангладеш], то она [и Индия тоже] будет сдавать позицию за позицией, пока не станет слишком поздно. В тот или иной момент она столкнется с необходимостью принятия решительных мер, даже если они приведут к войне.»

Ибо сражение Индии – это сражение всего мира, именно здесь готовится или трагическая судьба земли или вспышка надежды на Новый Мир Истины и Света, не зря говорится, что самое тёмное идёт бок о бок с самым светлым.

Последний Асур должен умереть у ног Великой Матери.

(Любящий Индию)

19 мая 1971

Есть кое-что от Нолини… Он записал одну свою мысль, касающуюся Маджибура – того человека, который возглавил революцию в Бангладеш и которого бросили в тюрьму.

Да, сейчас он в Пакистане.

Я не знаю. Но к Нолини пришла такая мыль, и он её записал:

Mujibur’s Bengal risked her body but saved her soul.

Indira’s India neither risked her body nor saved her soul.[74]

Я не хочу, я ничего не хочу говорить об Индире!

Да, но произошло вот что: Нолини записал эту мысль и оставил бумажку на столе; кто-то проходил мимо, увидел её, переписал и распространил.

Ох!... Это поставит нас в довольно затруднительное положение. Это очень неприятно – очень неприятно, я не хочу ничего говорить против Индиры.

Но ужасно то, что люди просто так заходят к нему в комнату, берут бумаги с его стола и распространяют их!

Но зачем он оставляет их на столе! (Мать выглядит очень сердитой). Это катастрофа. Это ужасная оплошность. Это доставит мне большие-большие трудности – как раз их то я и хотела избежать.

Я думаю или, во всяком случае, надеюсь, что это не выйдет за пределы Ашрама.

Это всегда выходит. Здесь есть кто-то (неизвестно кто), кто сообщает правительству обо ВСЁМ, что происходит здесь.

Это катастрофа.

(Мать погружается на долгое время,

она стонет)

Ничего не спросишь?

Это не легко.

(Мать делает жест отрицания,

и снова погружается)

22 мая 1971

Что ты принёс?

А что скажешь ты?

Я ничего не говорю… Если Господь хочет нашего успеха, ОН МОЖЕТ БЫТЬ ГРАНДИОЗНЫМ. Есть возможность гран-ди-оз-но-го успеха – не в небе: здесь. Главное знать, пришло ли время для успеха.

(долгое молчание)

Кажется, в Ауровиле стало гораздо лучше. S особенно заинтересована и ходит туда, и она просила передать, что в атмосфере есть улучшение.

А! хорошо.

Везде существует возможность успеха… необычайного. Но пришло ли время? Я не знаю… Лично я становлюсь вот такой (жест: нечто микроскопическое), физически совсем маленькой и позволяю… (жест открытости Господу).

Я хотела бы… Ведь приходит Воля, а затем входят формации и задерживают её исполнение – я хотела бы… я хотела бы, чтобы моя атмосфера была… прозрачным передатчиком, совершенно прозрачным. Я даже не пытаюсь знать, потому что это тоже вносит обычный человеческий элемент. Прозрачный-прозрачный передатчик: чтобы это приходило вот так (жест прямого нисхождения), чистым, во всей своей чистоте – даже если это громадное.

По сути, мы не знаем, почему «это вот так», а «то вот так», и наше видение… даже если наше видение земное, оно такое маленькое, такое маленькое – такое исключающее: мы хотим одного, не хотим другого. Прежде всего, ПРЕЖДЕ ВСЕГО нужны инструменты: нужно быть ПРОЗРАЧНЫМ, прозрачным, чтобы это проходило без искажений и препятствий.

В сущности, я так и провожу своё время: пытаюсь быть такой.

Но эта возможность победы, которую ты чувствуешь, это что-то недавнее?

Да.

Недавнее; хотя внешне обстоятельства, конечно же, не столь хороши – внешне.

Ох! Ты знаешь… Все обстоятельства, казалось, выстраивались так, чтобы произошла катастрофа.

Да.

Только несколько дней назад казалось, что надвигается катастрофа. И тогда, в то время, всё моё существо словно… (как сказать? Мать сжимает кулаки) было, да, можно назвать это стремлением к настоящей Победе – не той, которую хочет та или иная сторона… – к настоящей Победе. И казалось, что как раз они (эти различные воли) и вызвали ВСЕ трудности. А затем, вдруг, словно появился свет: возможность Победы. Это ещё… Это не чудо, а вмешательство… вмешательство Всевышней Мудрости – станет ли оно конкретным? Посмотрим. Это кажется приходящим вот так (жест: на определённой высоте ладони рук повёрнуты вниз), как возможность.

Да, это недавнее, совсем недавнее. Не могу сказать точно, когда, потому что это пришло не вдруг, а в течение нескольких дней.

Да, потому что некоторое время я ощущал сильный пессимизм.

Это плохая позиция.

Это не моя позиция, скорее словно наползла пессимистическая атмосфера.

Такое есть всегда… Это всё то, что не желая Божественного, умышленно создаёт подобную атмосферу, чтобы привести в уныние тех, кто хочет Божественного. Надо… не надо обращать на это внимание. Это дьявольское изобретение. Пессимизм – это инструмент дьявола, ведь он чувствует, что его положение… (жест шаткости). Ведь если реализуется то, что я вижу возможным, это будет действительно решающая Победа над враждебными силами – конечно, он защищается изо всех сил. Это всегда дьявол, как только ты видишь хотя бы след пессимизма, это дьявол. Это его важнейший инструмент.

(долгое молчание,

ученик готовится уйти,

подходит Суджата)

Мой мальчик…

(Суджата:) Милая Мать, те два глаза, которые я видела как-то вечером на твоём лбу[75] (помнишь, я рассказывала тебе об этом), не свидетельство ли это появляющейся Мудрости?

Возможно?... Может быть… Возможно, это Победа… Если это Победа, это хорошо.

Ты их ещё видишь?

Нет, Мать.

Посмотрим[76].

(Мать гладит щёки Суджаты)

25 мая 1917

(Записка Сатпрема Матери)

Я нахожусь в самой большой Тьме за всю свою жизнь.

С.

(Ответ)

Самое время прицепиться исключительно и окончательно к Божественному.

М.

* *

(Визит Суджаты к Матери)

Он чувствует потребность в твоей защите.

Прицепиться к Божественному.

Я хотела бы обнять его вот так (жест). Я внутри (не «я», но…) и действую внутри.

Глубоко внутри. Чувствовать Свет, Силу, Радость, Уверенность – Уверенность. Божественная Победа несомненна. По-другому не может быть.

Пусть он позволит Божественному полностью окружить себя.

26 мая 1971

(Мать просила М, одного молодого ученика-индийца и преподавателя математики в Школе, прочесть английский перевод книги «На Пути...» и высказать своё мнение.)

И что же?

(М:) Моя первая реакция была такова: я нашёл книгу очень поэтической, очень милой – на французском языке.

Она хороша, точно.

Да, но английский вариант показался мне менее поэтичным. Это перевод, и он не произвёл на меня того же впечатления, что французский текст.

Так что же делать? Другой перевод?

Я не знаю, милая Мать, не могу сказать. Не могу сказать, хороший это перевод или плохой, но, читая, я чувствовал, что это перевод. И текст был менее поэтическим – на французском языке более поэтично.

Хорошо… Годится он или нет?

Я думаю, что перевод годится.

Если он не искажает смысл.

Нет, мне не кажется, что в нём искажён смысл.

(Сатпрему:) А что ты скажешь?

Я думаю, что утрачена �

XII

ХРОНОЛОГИЯ МИРОВЫХ СОБЫТИЙ

«Пусть Матримандир будет живым символом

Очень трудно различить, где старый импульс, а где…

Ты хочешь сказать, что оно нейтрально?

Не все!

Да-да, милая Мать!

Глаза Матери излучали