Сатпрем, "Заметки Апокалипсиса", том 9

Январь

Хронология мировых событий

2 января — Бирма: более 100.000 человек, присутствующих на похоронах Кхин Кьи, вдовы Аун Сана, героя независимости, провели на улицах Рангуна демонстрацию против военного режима, длившуюся больше двух часов.

4 января — США: американская авиация сбила два ливийских истребителя над Средиземноморьем.

— СССР: Коммунистическая Партия предложила закон о реабилитации «сотен тысяч» незаконно осуждённых в 30-х и 40-х годах этого века.

5 января — Шри-Ланка: по сообщению высшей индийской комиссии в Коломбо, первый индийский батальон покинул страну.

7 января — Япония: в Токио скончался император Хирохито. Его место занял принц-наследник Акихито.

11 января — Франция: конференция по вопросу химического оружия завершилась принятием окончательной декларации, по которой 149 стран-участниц отказываются от применения этого оружия.

15 января — Бангладеш: в железнодорожной катастрофе возле Пубайла погибло по меньшей мере 120 человек.

— Никарагуа: почти 5000 человек ответили на призыв 14-ти оппозиционных партий и приняли участие в демонстрации в память о Педро Хоакине Чаморро, убитом при правлении диктатуры Анастасио Сомоса.

17 января — Австрия: назначив отца Клауса Кунга — священника из организации Опус Деи — во главе епархии Фельдкирх, папа продолжает назначать епископов-консерваторов.

18 января — Китай: 17 подсудимых, обвиняемых в убийствах, кражах и экономических преступлениях, казнены на стадионе в Гуанчжоу перед толпой численностью в 30.000 человек.

19 января — США: впервые в мире руководство здравоохранения позволило осуществить процедуру, основанную на модификации наследственного материала человеческих клеток.

22 января — Индия: партия премьер-министра Раджива Ганди, Индийский Конгресс, проиграла на всеобщих выборах в Тамил-Наду, но выиграла в двух штатах — Нагаленд и Мизорам.

— СССР: в Таджикистане произошло сильное землетрясение, ставшее причиной более тысячи смертей.

23 января — Испания: Смерть Сальвадора Дали.

28 января — Китай: внезапная смерть Панчен-Ламы, религиозной фигуры номер два в Тибете после Далай-Ламы, стала тяжёлым ударом для Пекина, который рассчитывал использовать Панчен-Ламу в качестве моста для контактов с «богом-королём», живущим в изгнании.

7 января 1989

Беседа с Суджатой

Мать заставляет Сатпрема бежать

Сегодня у нас 7 января?

Да, 7-е, да.

Я расскажу вам то, что видела?

Да.

Не знаю... Я расскажу вам то, что меня весьма позабавило.

Я находилась на улице, которая фактически пересекала улицу де ла Марин в Понди.

Улица Ашрама?

Да, улица Ашрама; но я не была рядом с Ашрамом, я была гораздо дальше (там, где жила Падма, помните?)

Нет.

Именно там я и находилась.

Но перед этим, должно быть, было что-то ещё, потому что было что-то вроде стула, и Мать уехала на этом стуле (это не было автомобилем, это был стул), и вы её сопровождали. Я уже не помню всех деталей, но именно так и произошло: Мать сидела на стуле, и я не знаю, что двигало его или что толкало этот стул (я не видела роликов; впрочем, это был не стул, а кресло, которое когда-то стояло у Матери, когда Она беседовала с вами). Значит, кто-то толкал, а вы были рядом. Но толкали не вы: вы были с Ней. Но оно двигалось настолько быстро, что вам приходилось бежать, чтобы быть рядом с Нею, настолько оно было быстрым.

Да.

Это произошло в начале, я увидела, как вы удалялись. А потом я сама шла по улице и видела рядом с собой девушку (не знаю, что это была за девушка, немного моложе меня или моего возраста, не могу сказать — кстати, я тоже была гораздо моложе и вы также выглядели гораздо моложе), и я видела, как стул быстро двигался! а вы бежали и были весь потный! (Суджата смеётся) из-за того, что вам приходилось так бежать!

А! так и есть! Она заставляет меня бежать!

(Смех) Весь в поту, вы знаете, когда бегут долго и быстро. И вам приходилось бежать быстро, чтобы находиться с Нею, но вы постоянно были рядом с Нею.

Вот что я видела.

Я смотрела на это с изумлением, а потом спокойно продолжила свой путь. Потом прямо на пути я увидела Пранаба. И Пранаб также видел всё происходящее: и вас, и Мать (он стоял неподвижно посреди дороги), и говорил: «Бегите быстрее! Бегите быстрее!»

Кому он это говорил?

Видимо, нам. А мы не понимали, что это было адресовано нам, но когда мы приблизились (мы шли), в этот момент он сказал: «О! я думал, что это были дети! поэтому я и говорил бежать.» Вот так. Потом мы продолжали путь и прибыли туда, куда нам было нужно. Я не видела ни входа в Ашрам, ничего, сцена вдруг изменилась, мы оказались внутри какого-то здания. И когда я пришла, вас там не было, стул был свободен, а Мать находилась внутри; вероятно, для того, чтобы переодеться после своего выхода, я не могу сказать. В этот момент я, должно быть, находилась совсем одна, вот так, рядом с местом Матери. Затем Мать вышла. Она выглядела очень юной, полной динамизма, сияющей; не могу сказать, было ли на ней сари или платье — возможно, платье, — но это было что-то сияющее, что меня... всё-всё вокруг Неё сияло, будто всё было из золота, знаете. Но на Ней не было украшений.

Да.

Именно Она сама была такой. И вот Она подошла и села на стул. А потом стала говорить со мной на бенгали. Я собиралась послушать, и как раз в этот момент кто-то пришёл (какой-то сеньор, кто-то наподобие Мадхава, к примеру) спросить меня: «What is the meaning of the New Year?» [Какое значение имеет Новый Год] (Сатпрем смеётся) Я была...! (Сатпрем и Суджата хохочут) Я остановила его, вот так! Но очевидно, что это меня немного сбило, и я не запомнила того, что говорила мне Мать.

Да.

Возможно, это сделали намеренно; во снах, вы знаете...

Да, вероятно, это было сделано намеренно.

Так что вот!

Однако, важно то, что Она вышла и что Она двигалась таким способом. И это происходит быстро, вне всяких сомнений.

(молчание)

Но она обогнала Пранаба?

О, да! Да! В тот момент, когда я подошла к Пранабу, вы совсем исчезли из виду! Вас совсем не было видно: Она оставила далеко позади...

Разумеется.

Он даже не препятствовал; он стоял прямо посреди дороги, но ничего не сделал, чтобы остановить это.

Он и не мог ничего остановить.

Вероятно. Вероятно, он находился там для того, чтобы попытаться помешать, но он не...

Он не может ничему помешать.

Не только Матери, но и вам тоже.

И я не знаю, кто толкал стул Матери? Был кто-то. Был кто-то, но я не могу сказать, кто.

Но это Шри Ауробиндо! (Сатпрем смеётся)

(Смеясь) Очевидно! Очевидно!

Потому что Мать ничем не управляла: Она сидела на стуле. И вы не касались стула, вы бежали рядом с Нею. Значит, очевидно, был кто-то, кто толкал.

Так и есть, Бог — свидетель, что Она заставляет меня бежать! (Сатпрем смеётся)

(Взрыв смеха) Я смотрела на вас: вы были весь вспотевший! Про себя я немного посмеялась!

Да, было это видение, которое я имел после ухода Матери; я помню, оно меня настолько поразило и взволновало. Очень узкий путь (это произошло немного спустя, через несколько месяцев после ухода Матери), очень узкий путь, а Мать была большой, и Она вышла, она шагала по пути. А я её сопровождал; я был слева от неё. И чтобы Ей было легче идти, я перешёл на обочину дороги. А на обочине, там была колючая проволока — она была покрыта колючей проволокой. И я шёл по колючей проволоке; но снизу, под колючей проволокой, были... всё было покрыто цветами Сострадания Шри Ауробиндо. Это было настолько трогательным.

Но в то время мы были в Нанданаме.

Да.

Но Мать шагала; путь был узким.

Она шагала?

Она шагала, Она была большой, а я был слева от Неё, и поскольку путь был узким, я перешёл на обочину и пошёл по колючей проволоке.

Но в моём сне вы тоже были слева, не справа.

Да. Да, разумеется, это нормально.

И почти с Неё ростом, вровень с Нею, только, возможно, на шаг позади.

Ладно, с тех пор... с тех пор темп увеличился... не знаю (смеясь), стало ли меньше колючей проволоки!

Хотелось бы.

Да, это другая вещь, да.

Но в то время это было настолько... Меня это потрясло... при виде этих цветов.

Сострадание Шри Ауробиндо. Но оно всегда здесь! Нет?

В то время мне очень нужно было это понять. Словом, мы бежим, отлично. Снаружи. По улице.

И ты говоришь, он был похож на золото, её свет?

Да, и вы промчались очень быстро, как молния!

Как молния?

О, да! со скоростью молнии!

А! это хорошо. Ну что же, на самом деле, так всё и есть.

И едва мы сделали десять шагов, а вы уже исчезли.

Говорю тебе, моя Милая, это молния. Это молния. Воистину, это молния. Оно обрушивается со скоростью молнии: но молния — это тоненькая струйка, в то время как здесь — массы... массы... это ужасающе. Во мне нет страха, но это в самом деле ужасающе.

Это абсолютно за пределами... за пределами жизни, за пределами смерти. И стоя, в собственном теле. Но это за пределами жизни и за пределами смерти. Это больше не является жизнью и больше не является смертью.

(молчание)

Но я всё же задаюсь вопросом: вы спросили только что, сияла ли Мать, так? словно золото.

Да.

Но я увидела это — вероятно, когда вы пробежали со скоростью молнии — что было сияние. Но когда я оказалась (Она вошла в комнату, чтобы переодеться, не так ли, после выхода на улицу, Она хотела переодеться; потом Она вышла и села в это кресло), именно в тот момент я увидела сияние золота: всё было золотым, да, с сиянием — всё сверкало.

Ну так это высочайшая Шакти.

Это Она, та самая Молния. Она и Он.

Но они, тело осознаёт, что это Он и Она; а иначе это было бы невозможным, понимаешь. Оно осознаёт, что это Он и Она. Что это Она, которая обрушивает молнию, и это Она, которая вас несёт, чтобы вы выдержали эту Молнию. Нас несут. Хоть мы и очеловеченные животные. Вот так.

(молчание)

Да, Она ведь закончит свою Работу, бесспорно.

Они швырнули её в могилу.

Но именно это я имею ввиду: потому что Она вошла в комнату, а потом Она снова вышла; и именно когда Она вышла, я увидела, как всё засияло, будто всё стало золотым, не так ли.

Когда Она вышла...?

... из этой комнаты, когда Она села в кресло и когда Она сказала мне (я уже не помню, я забыла, что Она мне сказала), именно в этот момент...

(молчание)

Что конкретно ты имеешь ввиду?

Нет, я имею ввиду: они бросили её в могилу, это как если бы Она вошла в комнату, а когда Она снова выходит, Она выходит...

Кстати, это заставило меня вспомнить, несколько лет назад я кое-что видел, три или четыре года назад, но уже здесь, на Краю Земли. Я видел это три-четыре года назад, ночь, Мать, и Она что-то шила.

Мать?

Да, Она шила какую-то синюю вещь, и тут её напёрсток упал на землю рядом со мной (короче, Она рассказывала мне разные вещи... разные вещи), и в тот момент Она мне сказала: «О! я всё ещё помню, как они швырнули моё тело!» И Она засмеялась. А потом, знаешь, Она сделала жест, вот такой, будто что-то бросают на землю.

Оох!

«Я всё ещё помню, как они швырнули моё тело» — но Она сказала это без всякого гнева, я повторил неправильно, Она сказала это вот так, как что-то забавное: «Ах! я всё ещё помню, как они швырнули моё тело!»

О!

И это было подобно её напёрстку, упавшему на землю?

Не знаю, это было... Это слишком отдалённые вещи, чтобы я мог тебе сказать, потому что перед этим и после этого произошло множество вещей, о которых нет нужды говорить — но это, это было очень ясным: Она сделала лёгкий жест рукой, а потом Она засмеялась (ты помнишь, как смеялась Мать — как будто это было смешным!)...

Да!

... «Я ещё помню, как они швырнули моё тело!» Но я произношу это с интонацией немного резкой, а Она сказала это... но тем не менее, Она это сказала.

Да! Она это сказала.

Ладно, что конкретно ты имеешь ввиду?

Я имею ввиду... вы сказали, что Она была как маленькая девочка; но в этот раз, в моём сне, я видела её не как маленькую девочку: Она была как женщина, возможно, тридцати лет.

Ты имеешь ввиду, после улицы, когда Она снова вошла внутрь?

Суть вот в чём: вы сказали «бросили в могилу» — но я, я говорю, что Она собирается выйти.

Что же, возможно, Она уже вышла, не так ли? поскольку Она несётся по улице!

Ну да! Но как раз после этого Она возвращается в комнату — так что это означает?

Ну, Она возвращается в свои внутренние владения, в свои тонкие владения.

О? О! Прямо вот так?

Так я это понимаю.

То, что ты видела, ну да, это её внешнее действие, и потом я бегу следом! за Ней! Она заставляет меня бежать! А потом ты увидела, что Она возвращается в свой собственный мир — я полагаю.

И в любом случае, Она на улице, как Молния, как Вспышка. Очевидно, что Она пока ещё не проявилась. Но кто знает? Что мы можем знать?

(молчание)

Они бросили её в могилу, но это не помешало тебе увидеть её как Молнию, как Вспышку на улице. И Она завершит своё Дело, это очевидно.

Как? Как? Когда? Я не знаю.

Ты помнишь, Она говорила: «Ждите последнего акта» — и тогда они затрепещут.

(молчание)

И когда Она проявится в своей Славе, Она засмеётся... а весь мир — что будет со всеми? (Суджата смеётся)

О! они затрепещут.

Божественное существо... Я совсем не думаю, что Она проявится подобно... (как сказать?) в смысле, как мечущая молнии Махакали, к примеру, я так не думаю; мне не кажется — хотя, что мы можем знать? Мне так не кажется.

Мне кажется, что... как девочка. Но девочка... мечущая молнии, хм: Эссенция божественного. Так что да, такое заставит трепетать всё то, что содержит в себе тьму, или смерть, или... всё затрепещет, потому что все они набиты смертью или ложью. Ей нет надобности быть Кали! Ей достаточно быть девочкой, вот такой, чистой божественной эссенцией — материализованной: она всё заставит трепетать! Этот мир, созданный исключительно из лжи и смерти.

Нет нужды быть Кали: достаточно быть вот такой маленькой улыбкой Высшего: пфф — и всё. Она радикальна, она сокрушительна как молния. Она молниеносна по своей сути. Нет надобности в оружии, совсем — достаточно быть этой маленькой улыбкой Высшего, которая приходит вот так, девочка или девушка: она всё заставит трепетать.

Говорю тебе, я не представляю её возвращающейся в качестве Махакали, не так ли, великолепной, грандиозной, необъятной и громогласной — хотя, заметь, там может быть и гром! Но... (смех)

Мы ничего об этом не знаем. В общем, всё это предположения и фантазии — мы не знаем ничего. Мы не знаем ничего, за исключением того, что Она завершит свою Работу: это очевидно. Ну что же, ладно, её последний акт, он прямо над головами этих пропащих людей.

«The sword of Damocles» [Дамоклов меч], что-то вроде этого?

Но я же говорю, не будет меча. Сама её улыбка будет мечом; само её присутствие. Оно невыносимо.

Что касается меня, я хорошо вижу всё то, через что должно пройти моё тело, чтобы выдержать крохотную каплю — одну крохотную каплю, которая для меня как...

Лавина.

Это массы.

То, чему подвергается тело, было бы невыносимо для... Они бы не смогли терпеть это даже долю секунды.

То есть, это будет больше, чем потрясение [землетрясение] ?

Ну да, говорю тебе, само её присутствие... Но это Высшее Присутствие, не так ли, в том смысле, что оно действует повсюду одновременно, имея тотальное сознание в каждой крохотной частичке; и везде, где есть хотя бы атом... искренности или реальности, оно развернётся. Но там, где есть лишь пожирающая материя — даже не материя, а... я не знаю, что, толпы «кабандх*», которые только жрут; оно будет абсолютно невыносимо для...

(молчание)

Но Мать или Шри Ауробиндо — Им совсем не интересно приходить и творить чудеса и всяческие поразительные вещи; Их интересует, найдутся ли хотя бы несколько элементов, способных... сделать следующий шаг. Именно это Их интересует.

Нужно, чтобы нашлись такие элементы.

Вот тогда, в этот самый момент, появляется другая вещь; в этот момент мы совершаем поворот к чему-то иному, потому что есть элементы, готовые совершить шаг к иному. Но как раз это Их интересует; и это не значит, что нужно сжигать всё остальное. Остальное, что это такое? Они кажутся потрясающими, гигантскими, ядерными и научными и... и всё это пустая брехня — отравленная. Для Них это ничто, просто дунь сверху: ты видела, как Они дунули на Зию?

Для Них это не представляет собой ничего.

Но если что-то для Них имеет смысл, так это вот что — найдутся ли несколько очеловеченных животных, способных последовать, способных совершить шаг. Именно этого Они ждут: чтобы эти элементы были готовы.

А потом уж спасать то, что можно будет спасти.

Но нужно... это эволюционный и божественный закон, не так ли: нужно, чтобы со стороны старых животных представителей нашлось несколько элементов, способных совершить свой собственных переход.

И как только появится несколько таких «животных», которые будут готовы, в этот момент всё изменится. Всё спасено. Всё спасено согласно Их божественному плану, не так ли... и покончено с этой старой историей.

Старая история, достаточно подуть сверху: это ничто! Она кажется гигантской, доминирующей, царствующей, но это ничто! Она не обладает реальностью — что здесь обладает реальностью? Именно эта эссенция божественного — Это, оно обладает реальностью... молниеносной, а. Но всё остальное ею не обладает: это не более, чем громадная Претензия; со всеми их потрясающими силами, они — ничто. Это фальшивая реальность.

Однако, для воплощения и материализации истинной Реальности, ну что же, хм! Нужно пересечь всю эту корку, всю эту стену лжи, смерти и... всего того, в чём мы пребываем на протяжении... я не знаю, миллионов и миллиардов лет — по крайней мере, четырёх с половиной миллиардов.

Нужно пересечь.

В том и состоит вся эта история... вся эта История, которая разыгрывается — которую Они разыгрывают, которой Они дают возможность. Но надо, чтобы представители животного человечества прошли сквозь эту фальшивую реальность. Эта фальшивая реальность вполне может оказаться смертельной, она может укокошить вас, сокрушить в... (Сатпрем щёлкает пальцами) вот так! Но если присутствует Другое — Другая Реальность, способная материализоваться или воплотиться — то всё это, оно рассыпается: это ничто. Смерть, болезни, все их бомбы, и могущество, всё это ничто. Это пустая БРЕХНЯ. Не более, чем сотрясение воздуха перед этой чистой Реальностью. Но только, говорю тебе, для её воплощения или материализации нужно быть способным, нужно обязательно пересечь всю эту ложь, смертельную, отвратительную и жестокую ложь, обладающую всей видимостью могущества. И которая притом заставляет вас это ощутить, потому что, уверяю тебя, телу приходится пройти через множество вещей, чтобы выдержать. Ведь Смерть, она заставляет вас конкретно ощутить, что она — хозяин. Поэтому здесь нельзя колебаться между «я верю в боль и в то, что моё сердце остановится» и «я верю в Другую Реальность» — нужно либо одно, либо другое, понимаешь?

Если в течение этой работы твоё тело хотя бы на долю секунды поверит в смерть и в боль, ты рухнешь, это конец.

Нужно физически, тотально верить в Другую Реальность. Тогда она имеет власть... войти. Войти прямо в эту Смерть, в Ложь, в Боль, в Жестокость, во всю эту изувеченную землю. Но надо выдержать. Надо принять; надо распознать, что именно Другая Вещь и является Реальностью, а все эти штуки — ложь. Конечно, в голове распознать это очень просто, но это нужно распознать в своём теле. Поэтому, когда возникает такое раздавливание, нужно... нужно немного времени, чтобы тело научилось... отрицать смерть; отрицать боль, отрицать жестокость, отрицать всё то, что нужно пересечь. Вот так.

Эта реальность фальшива, но ты очень легко можешь откинуть ноги, если Другая Вещь недостаточно победоносна в тебе.

Но эта реальность фальшива.

Вот и всё.

Гнусная, жестокая ложь, подобно концлагерям. Если ты говоришь: «Я больше так не могу» — что же, это конец, ты падаешь. Если ты говоришь: «Это невозможно» — это конец.

(молчание)

И тогда Их Триумф и Их божественное Проявление — это не проблема. Проблема — в наличии элементов, имеющих мужество, или веру, или ещё что-то, чтобы пересечь эту... эту стену лжи, эту фальшивую реальность.

Для Них в этом и состоит вопрос.

(молчание)

Закон простой, не так ли: ты не станешь амфибией, оставаясь рыбой; нужно выйти из океана. Тогда ты задыхаешься, тебя поджаривает, и если ты не веришь в солнце, ты пропал; если ты не веришь в кислород, ты пропал: тебя поджаривает, ты задыхаешься, ты умираешь. Но ты не можешь стать амфибией, в то же самое время оставаясь рыбой: нужно пересечь. Есть стена, которую нужно пересечь.

Постойте, я не понимаю, потому что есть же, к примеру, дельфины, которые дышат воздухом и остаются в море?

Да, но в общем-то я говорю о виде, который не является амфибией, виде, который дышит только через жабры кислородом, содержащимся в океане; если ты вытащишь эту рыбу на песок, она будет задыхаться, её будет поджаривать.

Да.

Если только она не поверит этому солнцу, которое для других... оно вас поджаривает, вы задыхаетесь. Ну что ж, нужно, чтобы она поверила в это солнце всем своим телом. Это действительно операция такого рода, понимаешь.

Если ты не веришь в Солнце будущего, ну что же, дело не в том, что тебя поджаривает или ты задыхаешься, но тебя раздавливает.

Это ещё один Переход, понимаешь.

И мы не сможем перейти к этому другому виду, если не пробьёмся. Это невозможно.

Да.

Ты не можешь оставаться по-прежнему в воде и в то же самое время становиться наземным видом; это невозможно. Так что ты не можешь в одно и то же время пребывать в смерти и при этом переходить к...

В бессмертие!

... в нечто, которое является... которое не имеет смерти, не имеет лжи, не имеет темноты и которое не имеет стен — ни темноты, ни лжи, ни стен. Оно совершенно противоположно нашей системе.

Да.

Поэтому нужно пересечь.

Поэтому всё, что есть в системе, в старой системе, служит для того, чтобы удерживать тебя в её смерти, её боли, во всей этой системе: там полно «охранников». Как в концлагере: стражи повсюду, а потом, раз, и ты уже начинаешь отстреливаться. Ну вот, нужно пройти через это.

(молчание)

Так что в этом и состоит Их проблема; именно мы должны решить Их проблему, понимаешь! «Мы», с Их Милостью и Их Любовью, не так ли. Они прямо здесь, склонились над бедными животными, чтобы увидеть: «Найдутся ли несколько среди этих пяти миллиардов» (или не знаю, скольких — их уже столько, этих «даров божьих»!...), «Найдётся ли несколько?»

Они склонились, Они здесь и Они ждут. Они совсем рядом.

(молчание)

Вот, моя Милая, это всё, что я...

(пауза)

Вы сказали, не так ли, что именно Их вопрос мы должны разрешить.

Да.

Но у меня острое ощущение, что это решение очень близко. У меня очень сильное ощущение этого.

Есть впечатление... Есть впечатление... но мы ничего не знаем.

У моего тела впечатление, но... говорю тебе, уже четыре-пять лет назад, когда впервые спустились эти столь потрясающие дозы, я сказал себе: «Да ведь это Они приходят!» Так вот, на протяжении четырёх-пяти лет дозы не прекращали увеличиваться, а дыра не прекращала углубляться; тогда говоришь себе: что? Мы не знаем — мы не знаем.

Очевидно, внешне возникает ощущение, что в мире, таком, каким мы его видим — настолько отвратительном — время поджимает; но Им нужны представители, несколько представителей, и к тому же стечение обстоятельств, понимаешь, чтобы это принесло максимальную... (как сказать?) Милость; то есть максимальную власть сохранить то, что может быть сохранено.

Это на ваш взгляд; а я со своей стороны, я вижу мир таким, каков он есть во всём его уродстве, не так ли, и я говорю себе, что так не может продолжаться: уродства слишком много. Оно поглотило всё.

Ну что ж, да, но уродство поглощает уродство — фактически, оно играет свою роль: уродство поглощает уродство; оно проглатывает само себя.

Помнишь, что говорил Шри Ауробиндо: «Конец эволюционного цикла отмечен мощным обострением тех элементов, которые должны выйти из эволюции.» Это важнейшая фраза.

Ну да, на наш взгляд, это безобразно, но это не означает, что... говорю тебе, разве это не Ложь, поглощающая саму себя? Потому что в глубине своего сознания я не верю, что элемент, имеющий простую маленькую искру истины (не великие интеллектуалы, а смелые люди с маленькой искрой, чистой и простой): я не верю, что их можно проглотить.

Но в общем-то, очевидно, что их всё меньше и меньше. Или они всё больше и больше тонут в этом приливе. Тонут, и к тому же отчаиваются.

(молчание)

Мы совсем ничего не знаем, моя Милая. Очевидно, согласно нашим эмоциям, нашим чувствам, мы говорим себе: но это не может быть далеко!

Нет, воистину, с таким состоянием мира, который... который становится невыносимым, а Индия...

О! «невыносимым», и они барахтаются во всём этом как ни в чём не бывало; даже победоносно. Месье Раджив Ганди объявил «новую эру мира»!

Он может объявлять всё, что ему угодно, это ничего не исправит.

Что же, да, но все они объявляют направо и налево о своей превосходной системе. «А затем Наука поможет нам выпутаться из этого».

Да. Но этот девиз, он же был в начале века или в прошлом веке: «Наука поможет нам выйти из затруднений»!

Он весьма устарел, их... [триумф]! (смеясь)

(Смеясь) Да!

(Смеясь) Династия Неру, она слегка устаревшая и хлипкая!

Они очень отсталые!

(Смеясь) Да!

Они — лидеры «backward classes» [отсталых классов!] (Сатпрем и Суджата хохочут)

(молчание)

Нет, мы не знаем сроков. Мы не знаем. Но Шри Ауробиндо говорил: «It is the Hour of the unexpected*». Вот так.

Нет, я вот что хочу сказать: есть чувство, что стечение обстоятельств, о котором вы говорили, очень близко.

Хмм... Дай-то бог! Есть знаки, но...

Да, эти землетрясения, извержения вулканов...

Да, всё это есть...

Всё это является частью знаков...

Да, но для Них важно, существуют ли способные элементы? Вот в чём дело.

Я не знаю ничего. Совсем ничего.

Находишься в Стене, не так ли, в чёрной стене. Не перед ней, но внутри Стены — чёрной. Поэтому сколько ещё осталось копать, один миллиметр или три километра? — ты этого не знаешь. А вдруг: хоп! и последний миллиметр будет пробит. Но... когда? как? Где пролегает твой маршрут? Находишься внутри Стены. Поэтому сколько ещё нужно пройти, три миллиметра или четыре километра?

Что мы знаем? Насчёт меня, я не знаю, не так ли.

(молчание)

Да, но Они знают.

Они, да, Они знают, разумеется. Но это их Тайна, и у Них есть причина не раскрывать её. В любом случае, у них есть веская причина не раскрывать её, потому что если бы мы узнали, мы бы, возможно, ужаснулись (взрыв смеха) тому, через что нам ещё предстоит пройти. Ну или Враг, который не дремлет, нашёл бы способ задержать события. Я не прошу, совсем не прошу раскрыть мне их Тайну; я этого не прошу. Я прошу одного — чтобы я мог позволить Им делать то, что Они хотят, через этого животного представителя. Вот так.

Чтобы это животное смогло выдержать Их Реальность. Вот так, это всё, о чём я прошу.

Но когда? Как? Мы ничего об этом не знаем. Очевидно, это вопиюще. Но это вопиюще для... для немногих, а не для всего мира.

(молчание)

8 января 1989

Этот «центральный клапан» или «центральный вентиль», несомненно, является ключом или «рулём» нового дыхания (точно позади глаз или носа или между бровями, на вертикальной оси, проходящей через верхушку черепа). Теперь движение или механизм ясно воспринят и пережит. Теперь это больше не хаос. Можно сказать, что это «руль» Божественной Молнии или «дыхательный аппарат» другой Энергии. Только нужно, чтобы она проходила до самого низа... «До самого» = без спазмов на любом из уровней. Между тем, естественная и автоматическая тенденция тела — сжаться, как только оно подвергается слишком большой интенсивности (слишком большой ток, слишком холодно, слишком горячо, слишком тяжело, слишком большой шок или слишком мало того или этого и т. д.), мышечное и нервное сжатие. Вся наша система построена для того, чтобы защищаться — против врага, который уже внутри! Старая эволюционная система — настоящая тюрьма... (приходится сжать зубы.) (Или хранить рот плотно закрытым и завинченным.)

Это выглядит как что-то очень механическое (подобно старому дыханию), однако, чувствуешь (видит Бог!), что это Божественная сверхмеханика.

Будет ли одно заменено другим в качестве источника энергии?

Раздавливание мощи и твёрдости — да, молния, массивная... и быстрая.

В ночь со 2 на 3 января (или с 1 на 2, уже не помню) я видел нечто, одно из тех видений нового сознания, отвечающих на вопрос, столь часто задаваемый мной Матери и Шри Ауробиндо, потому что я не знал, как действовать, чтобы дышать, и с надрывом ухал, как дровосек, с каждой новой нисходящей Массой; но открывание рта или челюстей для выталкивания этого «ха» натягивало мышцы шеи и всех связок, разветвляющихся между последними шейными позвонками и лопатками, а сжимание челюстей, казалось, также провоцировало другой тип зажатия. И вот что Они с Их чудесной Заботливостью показали мне, дабы заставить меня понять (это всегда настолько трогательно — видеть, как Они присматривают за тобой). Я видел потрясающую белую лошадь, и она была такой потрясающей (не «скаковая лошадь», но лошадь «тягловой» породы: громадная, в десять раз больше лошадей-тяжеловозов, которые нам известны). На этой лошади находилось существо, которого я не видел — или видел только его ягодицы — и которое также должно было быть достаточно грозным, поскольку занимало всю спину этой громадной лошади (седла не было, оно ехало «прямо так») (выглядело так, будто вся верхняя половина тела этого существа была скрыта, как на обрезанной фотографии, чтобы я не видел, кто именно это был — но я догадываюсь, кто!) Так вот, это существо каждые две-три секунды очень равномерно и почти механически наклонялось над шеей лошади, и я видел его руку, которая давала лошади что-то вроде пищи — это не было материальной пищей, это было нечто вроде белой и текучей субстанции. Потом, во второй раз, я увидел эту потрясающую лошадь лежащей на боку и себя, вооружённого плоскогубцами или английским ключом (я видел две блестящих или никелированных ручки плоскогубцев) и закручивающим «удила» (или нечто, что, возможно, было удилами) у рта лошади. Это было настолько удивительно, английский ключ и я, затягивающий рот этой огромной лошади! На этом всё.

Я пришёл к выводу (сколь бы туповатым я ни был, даже в качестве конюха! кстати, ещё одна профессия!) что нужно держать рот плотно закрытым и что Они кормят меня с каждым вдохом.

Они кормят меня.

Эта «молния» — пища будущего. Или будущий «воздух».

Именно она должна заменить старую витальную энергию, питающую растения и животных — всю старую эволюционную систему. «Жизнь» = смерть.

Но в таком случае, Мощь этого животного по-тря-са-ю-щая...! Локомотив.

Что уж говорить о Всаднике?!

П.С. Не знаю, почему, но этот Всадник, кормящий «лошадь» с каждым дыханием, напомнил мне Риг Веду: «He sets flowing in one movement human strengths and things divine*» (IX.70.3) Когда я раньше читал это, думая, что понимаю, я никогда не мог бы представить себе, что этой пищей была молния!... (И даже теперь, что я знаю?)

Мне также вспоминается строка Шри Ауробиндо в Савитри: «Fearful rapidities of the downward Bliss**.» [«Устрашающие скорости нисходящего Блаженства.»] Именно эта молния и является (или, возможно, будет) блаженством. Но Шри Ауробиндо правильно сказал «fearful» [устрашающие]!

12 января 1989

(Пенджаб: вместо того, чтобы повесить К.С., они вешают женщин и детей...)

Неисчислим вред, нанесённый Индии этой династией Неру...

13 января 1989

Много боли.

Что делать?

Тук-тук-тук... тук-тук-тук...

Вечер

Это жестоко!

Будучи обнажена, эта система жестока почти до безобразия.

Я понимаю, почему Мать говорила: «Мне хочется кричать».

Именно это наиболее трудно выдержать, эту жестокость... организованную.

Что представляет собой этот мир? Кто его изобрёл?

Лучше не углубляться в метафизику, поскольку это жутко.

Нужно из этого выйти — если возможно.

Они повесили старуху, это выражение жуткой реальности.

Как люди могут ощущать себя незатронутыми этим?

Остались ли ещё на земле люди?

О, Господь, я уже не знаю, где я нахожусь.

Без даты

Что может помешать этому спинному хребту сжиматься, напрягаться — секунда за секундой раздираться и повреждаться под тяжестью этих Масс?

Массы проходят сквозь, но каждый раз они раздирают — автоматически. Что изменит этот автоматизм?

В конце концов, режется по живому.

15 января 1989

Временами ощущаешь себя в таком бедственном положении. Готов заплакать, как потерявшийся ребёнок.

К чему всё это?

Дабы утешиться, я говорю себе: такова вся Система, весьма болезненная, иначе бы мы никогда не стали искать выхода из неё.

Не существует «боли здесь» и «боли» там — всё есть Боль.

Поэтому все эти боли, в сердце или в теле, являются частью «физического гестапо» — это охранники Концлагеря.

Начиная с 15 января сильное мозговое отупение. Мать говорила: «Нужно не бояться стать слабоумным на долгий промежуток времени.» Слабоумие меня не пугает — если бы всё могло быть приведено в движение Свыше. Говорить лишь то, что необходимо, делать лишь то, что требуется, знать лишь то, что полезно. Одна маленькая капля, осознающая Великую Волну. И всегда безошибочная.

Сквозь этот центральный клапан и центральную ось проходят такие твёрдые, тяжёлые Массы... Обязательно ли это должно оказывать воздействие на старые церебральные механизмы?

Временами этот клапан настолько разбухает от Могущества, что ощущаешь, будто глаза вылезают из орбит.

Всё сверх меры, поэтому это весьма удобно (!) — больше не заботишься о границах!

Однако, присутствует долгая боль. (Мать рассказывала, если я правильно помню, это было в «тайне будущего*»?)

17 января 1989

После полудня (во сне): Суджата увидела «скопление золотых точек» (как булавочные головки). Их было множество. «Атмосфера была наполнена» — сказала она. Тем не менее, она осознавала, что находится здесь, в своей постели. Это происходило «на жемчужно-сером фоне» — сказала она. Мать говорила, что это было в глубинах Бессознательного: истоки супраментального творения. Означает ли это, что мы приближаемся?

20 января 1989

У меня впечатление, что вся проблема — или таинство — вращается вокруг функционирования этого «центрального клапана». Тело не знает, как правильно действовать (или не действовать!), и это создаёт множество болезненных повреждений. Вчера было просто мучительно.

Вероятно, в какой-то момент всё уступит одновременно.

(Я вспоминаю Мать: «Тело не просит, чтобы его излечили от боли; оно просит, чтобы его излечили от его невежества.»)

Мы совершенно невежественны, когда входим в неизведанную физиологию.

Тысячи охранников старой физиологии тут как тут.

21 января 1989

Можно ли что-нибудь сделать со всеми этими идиотскими автоматизмами; к примеру, судороги, возникающие снова и снова и снова... уколы боли, возникающие снова и снова... борозды, раздирающие снова и снова и снова, фибры, которые сжимаются снова и снова и снова... Где центр этого идиотского автоматизма? где место, где логово этого сопротивления — может ли оно единожды быть раздавленным в каком-нибудь одном месте, или раскрыться где-нибудь? Где убежище этого гестапо, гнездо этого Несчастья? И будет ли это одно гнездо или их тысячи и миллионы? один корень или их тысячи и миллионы?

Нужно изменить всю Систему! Но путём какого перелома?

В Ведах они говорят: «Our fathers by their words broke the strong and stubborn places*...» (V.19) Где место, где центр этих «stubborn places» [упрямых твердынь]? Или же вся темница должна рухнуть? И как сломать её, не сломавшись вместе с ней?

Это Могущество, эта Молния могут всё размолоть — но размолоть один за другим все эти маленькие узлы, мелкие судороги и тонкие волокна? Каким Великим Ударом сломать всё это? не сломав при этом инструмент?

«The strong and stubborn places» [твердыни мощные и упрямые]... в любом случае, эти люди знали то, о чём говорили.

Но всей нашей... научной Наукой мы словно пигмеи перед этими людьми. То есть, пока ещё мы не стали теми, кого можно назвать Человеком.

Впрочем, об этом и говорили Риши: «Weave an inviolate work, become the human being, create the divine race**...» (X.53)

Это было 5 или 7000 лет назад***...

23 января 1989

(Выборы у тамильцев.) Первый удар похоронного колокола для династии Неру.

Я не знаю, как дальше действовать, чтобы мою спину не раздирало.

24 января 1989

Вопреки всему тому, что раздирает, есть настолько неопровержимое: Ты — единственная Реальность, Ты — ЕДИНСТВЕННЫЙ Владыка. Всё остальное — Ложь.

Когда пребываешь в этой Молнии, отлично понимаешь, что она может изменить всё, и что все достижения, которыми мы так гордимся, могут уйти в прошлое и стать окаменелостью под геологическими слоями — перед Этим.

Никто не понимает, до какой степени РАДИКАЛЬНЫМ является то, что сделали Шри Ауробиндо и Мать.

25 января 1989

Железное сопротивление.

Именно такова вся Система, и в отдельном теле, и в нациях, и по всей Земле.

Хуже всего то, что ничего уже не докажет людям их идиотизм и безумие: они разучились учиться, они не способны понять «урок». Поэтому?...

Фактически, они «одержимы», как говорили в Средние Века.

26 января 1989

Когда я стоял там, была такая раздирающая пытка в моей спине (плечи, шея), что я решил присесть.

Тогда возникает ОГНЕННОЕ раздавливание.

Агония с нашего согласия.

С мольбой тела за то, чтобы эти Ложь и Несчастье и эта Земля могли быть изменены, и чтобы Индия снова стала страной Божественной Матери.

Раздавливание.

Не знаю, как это возможно.

Раздавливание твёрдым Огнём.

ТОТАЛЬНОЕ согласие. Как жертвоприношение.

Вечер

Что пользы говорить всё это? Оно не соответствует ничему в человеческом сознании. Риши пользовались метафорами, и они были мудры. Египтяне пользовались изображениями, и они были благоразумны. Елевсинцы хранили Мистерии.

Мы живём во времена, когда всё говорится, распространяется, «объясняется» по радио, кинематографу и телевидению электронным способом с одного конца мира до другого, а люди больше ничего не понимают. Они разгадывают секреты Марса и Венеры, высаживаются на Луне, но они даже не знают, откуда они пришли и куда они идут. Их Наука культивирует смерть, а Церкви проповедуют брехню.

Беседа с Суджатой

Горячие золотые звёзды,

формирующие два квадрата

Сегодня у нас 26 января... 89 г... (озорной смех) двадцатого века, да?

Итак?

Итак, сегодня ночью я не могла нормально заснуть, но затем, должно быть, заснула, но у меня не было ощущения, что я спала. Так бывает, когда мы просто меняем активность: переходим от одной деятельности к другой. Ладно, я не помню всего, но я расскажу вам то, что мне запомнилось.

Вы помните ту историю, когда мы были со Шри Ауробиндо, находящимся позади вашей головы, а потом я увидела скопление звёзд?

А! да. Созвездие креста.

Да, и мы не были на первом этаже. Это происходило на втором этаже. Я говорила вам об этом, да?

Возможно, да.

Так вот, в этот раз дело происходило тоже не на первом этаже, это было на верхнем этаже.

Большое помещение, действительно очень большое. Если взять эту комнату, мою комнату, Мохини* и всё вот это. Оно было такого же размера [как все эти]. Очень красивая; и я не смогу описать вам всё, что там было, но я заметила вас, вы сидели, прислонившись спиной к стене.

Сидел?

Сидели на земле, и я тоже, напротив, но почти посередине помещения. Мы не были рядом друг с другом, как в прошлый раз. Значит, я не знаю, что случилось, входили и выходили люди; я не помню, кто это был. Но в какой-то момент я встала. Потому что у меня было впечатление, что мы совершаем работу. Я не могу сказать, какую работу. Но были люди, которые, возможно, пришли для того, чтобы задать вопросы, попросить и т. д. И потом в определённый момент, вероятно, возникла практическая необходимость, о чём вы мне и сказали. Тогда я встала, чтобы выйти, полагаю. И когда я встала, я посмотрела вот так. Было большое окно, как дверной проём, и оно было открыто, я видела дерево, ветви — не ствол, но ветви одного дерева, а позади небо.

И потом, очевидно, была ночь, поскольку я видела мерцающие звёзды.

Вдруг я заметила как будто дыру в небе, как будто свободное пространство между ветвями. И там было «cluster» [скопление] звёзд — не просто обычных слегка белесых звёзд, какие мы видим: эти были полностью золотыми, то, что на бенгали мы фактически называем (мне приходит слово «tapto kanchan», то есть раскалённое золото, цвет, стремящийся к красному. Это было золото...) Как сказать?

Это было похоже на золото: когда его раскаляют, полагаю, оно принимает немного иной вид. Во всяком случае, на бенгальском именно это слово пришло мне на ум.

Так вот, я смотрела-смотрела-смотрела, и если я правильно помню, пришли вы. Мы стояли рядом и смотрели, и в то время, когда вы пришли, этот «cluster» [группа] вдруг приняла некую форму. И это было два квадрата рядом друг с другом.

Вот как!

(молчание)

Квадрат, он означает реализацию — или проявление — реализацию.

Из тех же красно-золотых звёзд?

Из тех же звёзд. Потому что после, когда я вышла, я заметила, что было очень много звёзд. Действительно, в небе было полно звёзд.

И эти звёзды из красного золота.

Нет, другие выглядели как обычно. Только они были скоплениями. Как облака; облака из звёзд, но они были разделены, каждое располагалось отдельно.

И это дерево...

Сквозь ветви этого дерева...

Ты видела два квадрата из звёзд через ветви этого дерева.

Да.

Тогда это Шри Ауробиндо и Мать.

(молчание)

Ладно, увидим...

В мире такое разложение.

(молчание)

Но именно об этом я подумал сегодня утром.

Я подумал: люди ничему не учатся. Никакой урок их не проймёт, вот что ужасно. Ты видишь то, что происходит повсюду, в Индии, или в Ауровиле, или... люди ничему не учатся. НИЧТО не сможет научить их хоть чему-то. Стало быть, размышляя о стечении обстоятельств, говоришь себе или думаешь или, я не знаю... Что может... Что может затронуть сознание людей? Они хотят продолжать это бесконечно, то есть силы, стоящие позади, хотят, чтобы их господство продолжалось бесконечно, а люди бесконечно соглашаются на их игру.

Что касается меня, я не верю ни во что, кроме другой вещи; это всё; потому что рассчитывать на человеческую помощь или человеческое понимание — я в это не верю. Встречаются индивиды, они полностью изолированные; но люди не учатся ничему. Они одержимы силами, этими силами. Они одержимы, омрачены и одержимы. Я верю только лишь в Другую Вещь, так что же это значит? Я не знаю, каков план у Шри Ауробиндо и Матери, но то, ради чего они работали — это не для улучшения человеческого вида, но для другой вещи.

Другой вещи. Шри Ауробиндо не переставая говорил об этом: это не то же самое, это другая вещь, не та же самая улучшенная вещь.

Да, но послушай, давай посмотрим. Посмотрим, что это такое, эти два квадрата. Но я не жду — я не надеюсь ни на что, кроме этого. У меня нет никакой надежды на обстоятельства — никакой. Потому что даже... Что сможет научить их хоть чему-то, этих людей? Что может научить их хоть чему-то? Они не хотят, они не могут, они уже не способны, не так ли, они настолько омрачены.

Да, они больше не способны.

Посмотри на Ауровиль, посмотри на Индию. Это разворачивается прямо перед глазами. Но есть ли хоть кто-нибудь, кто захотел бы это понять?

Происходящее в Индии — отвратительно.

Ну что же, вопреки этому уродству, всему тому, что выставляет себя напоказ... Любой, у кого есть хотя бы пара грамм интеллекта... Это видно невооружённым глазом, но есть ли хоть кто-нибудь, кто хотел бы это понять?

Кто?

Никакой надежды.

(молчание)

Посмотри, это настолько удивительно. В Армении было это землетрясение, и что же, они продолжали воевать — мусульмане с христианами — чтобы иметь... Они воевали во время землетрясения. Ради своей автономии от я не знаю чего. Что ж, ты видишь, какие они. Даже во время землетрясения они будут продолжать исступлённо безумствовать. Долгое время я говорил себе, что возникнут обстоятельства, которые заставят проснуться их сознания, но я больше не верю в это.

В сознания, которые проснутся...

Да, что обстоятельства... Что Мать и Шри Ауробиндо создадут обстоятельства, которые приведут в шок сознание людей, но я больше не верю в это, в этот шок.

Они вышли из того СОСТОЯНИЯ, в котором можно научиться чему бы то ни было. Даже от шока.

Да.

Я нахожу это совершенно ужасающим. Именно поэтому я не вижу никакой надежды со стороны человечества, за исключением определённых индивидов, но при этом полностью изолированных.

А я не жду ничего, кроме божественного вторжения и... Их реализации.

(молчание)

Ладно. Это интересно — то, что ты видела.

Но к несчастью, я не запомнила название звёзд, сформировавших квадраты. Это было бы интересно. И я также не смогла вспомнить, была ли у этих квадратов общая сторона или это было два отдельных квадрата. Насколько я помню, это были два отдельных квадрата рядом друг с другом.

Очень близко, но не одной фигурой.

Это было действительно горячее золото. Это было так красиво. И звёзды... каждая звезда сияла. Их невозможно было не увидеть, даже я со своими глазами, я отчётливо их видела.

(Нежно смеясь) Во всяком случае, это было красиво. И я была счастлива увидеть такое.

Но в каждом из этих квадратов было множество звёзд?

Квадраты были достаточно большие, то есть не просто по три звезды на каждую сторону.

Ты хотела сказать, четыре звезды?

Нет, одна-две-три, они могут создать линию. Но в данном случае их, наверняка, было намного больше.

Так значит, все эти звёзды располагались на одной линии?

Нет, были линии из звёзд.

Да.

Линия из звёзд, одна-две-три-четыре, не так ли. Квадрат.

Квадрат. И каждая сторона квадрата состояла из определённого количества звёзд, формирующих линию.

Да, да.

Да, и когда вы задали вопрос, у меня возникло впечатление, что их было множество. Это были большие квадраты. И я бы даже сказала вам, что их было по меньшей мере шесть на каждую сторону, в линию.

Но внутри квадратов: ничего?

Ничего. Совсем ничего.

О-о. Значит, было обозначено действительно два квадрата.

Да.

Значит, это и вправду было указанием, знаком Их реализации.

Двойной реализации.

Ну да, Их реализации. Матери и Шри Ауробиндо. Не так ли, два квадрата.

И ты видела это через Их дерево, да?

Ах! это их дерево?

Ну конечно.

Я спрашивала себя, почему я видела это таким образом, через дерево, эти звёзды...

Ну, для тебя это не... Мы уже находились на каком-то из этажей, как ты сказала. Тогда те, кто видел ветви... Это было большое дерево.

Определённо.

Тогда кем было это большое дерево, если не Матерью и Шри Ауробиндо. (Суджата смеётся) И через ветви. Эти ветви были большими?

Да, да. Они прикрывали почти всё окно. Был только один совсем маленький просвет. Один маленький просвет между ветвями или, скорее, между листьями одной ветки. И дерево, определённо, было намного выше, я даже не видела ствола.

Да, ясно, что это символ, какой: два настолько идеальных квадрата, каждая линия которых прорисована звёздами этого сияющего золота, этого раскалённого золота. Очевидно, что тебе хотели что-то показать.

Это Их реализация. Вне всяких сомнений, не так ли. Вне всяких сомнений, это очевидно, что результаты Их Работы готовы осуществиться. Люди могут думать всё, что угодно, они могут делать всё, что угодно... Но Их реализация будет иметь место. Вопреки...

Но для нас, людей, всегда существует вопрос времени, вопрос «когда».

Время, конечно же. Я предпочитаю об этом не думать. Я лишь живу с убеждением, что это в процессе свершения. Вот и всё. Точнее, что Они её совершают. Когда? Можно сказать, что это не наше дело.

(молчание)

27 января 1989

В теле присутствует воля выдержать, преодолеть боль, даже пытку, потому что оно знает, что это Ложь, и оно знает, что это Могущество приходит именно для того, чтобы освободить его от этого Несчастья, освободить «его»... Тело не видит какого-либо смысла в своей индивидуальной личности и, по правде говоря, его не интересует «собственное» освобождение, но оно интенсивно ощущает потребность в освобождении несчастной Земли. Чтобы этого Ужаса больше не существовало. Если бы оно не прошло через концлагеря, оно никогда бы не смогло так хорошо это понять. Но в теле присутствует — возможно, более глубоко или более автоматически и «естественно» — некая воля или стремление не страдать. Тогда я пытаюсь отменить и его тоже: это не моё дело, это Твоё дело, это меня не касается — это Твой инструмент, Твоё верховое животное, и если оно сломается или рухнет или выбьется из сил, это не моё дело, это касается лишь Тебя. Тогда тело со своего рода равнодушием позволяет вещам происходить. В некотором роде всё равно что отдаваться смерти, но с широко открытыми глазами.

Именно это я изучаю.

28 января 1989

Нет необходимости «уважать боль» и тысячи болезненных сигналов, также, как нет необходимости уважать колючую проволоку концлагерей и тысячи его раздирающих колючих проволок; нужно РУБИТЬ ЭТО ТОПОРОМ. Вот и всё. Стиснув зубы.

(Фактически, Они прорубаются с помощью молнии.)

П.С. Именно это хотел сказать Шри Ауробиндо: «My gapping wounds are a thousand and one» [У меня тысяча и одна зияющая рана.] Это отнюдь не «психологические» раны (!)

31 января 1989

Вот уже годы, как я нахожусь в этих раздавливающих Массах, и я до сих пор не знаю, как мне действовать.

Когда я узнаю, как действовать, это будет сделано (!), в последнюю минуту я узнаю: ах! это вот так.

Но тогда, возможно, другим будет легче сделать это?

Февраль

Хронология мировых событий

1 февраля — Великобритания: по данным телеканала CBS, Сирия и Ливия взяли на себя ответственность за теракт на Боинге 747 компании PanAm, разбившемся 21 декабря прошлого года вблизи Локерби.

3 февраля — Индия: визит президента Миттерана завершился эффектным шоу, знаменующим начало «Года Франции в Индии».

7 февраля — Ангола: национальный Союз за полную независимость (Unita) начинает общее наступление против правительственных сил.

— Китай: для открытия новых проспектов в Пекине продолжается варварское уничтожение памятников — разрушение храма династии Мин и врат династии Ян; чиновники заявляют, что строения будут перенесены в другое место.

10 февраля — Китай: в 1988 правительство инвестировало два миллиарда долларов в 79 стран и создало 26 совместных компаний за рубежом.

— США: Рональд Браун, чёрный, избран президентом демократической Партии.

— СССР: Белоруссия оказалась более затронута последствиями Чернобыльской катастрофы, чем считалось ранее: согласно советской прессе, 300.000 человек находятся под постоянным медицинским наблюдением.

14 февраля — ФРГ: в связи с делом о химическом заводе в Рабте (Ливия), правительство решило ужесточить законодательство об экспорте неустойчивых материалов.

15 февраля — Шри-Ланка: на парламентских выборах Объединённая Национальная Партия (PNU) получила в Парламенте большинство голосов.

— Иран: имам Хомейни призывает мусульман всего мира к казни британского писателя индийского происхождения Салмана Рушди, чья книга «Сатанинские стихи» считается анти-исламской; порицание позиционируется как всеобщее.

16 февраля — ООН: Совет безопасности санкционирует резолюцию 435, дающую возможность независимости Намибии, последней территории, находящейся под колониальным контролем.

18 февраля — Пакистан: Шура, Ассамблея афганских моджахедов, назначает в качестве временного главы государства Ахмеда Хана, политического фундаменталиста, и в качестве премьер-министра Гульбеддина Хекматияра, экстремиста.

— Афганистан: представитель президента Мохаммеда Наджибуллы провозглашает на всей территории страны чрезвычайное положение.

19 февраля — СССР: на стадионе в Минске собралось более 40.000 человек с требованием «автономии для Белоруссии».

25 февраля — СССР: в Тбилиси 20.000 человек провели митинг против присоединения в 1921 году Грузии к Советской России.

26 февраля — Европа: жестокая буря, пронёсшаяся по юго-западной Европе, Средиземноморью и Бискайскому Заливу, привела к гибели 60 человек; западно-германское грузовое судно потерпело крушение.

— СССР/Иран: Эдуард Шеварднадзе и имам Хомейни заявили о готовности «наладить прочные отношения» для «противостояния западным странам».

27 февраля — Венесуэла: бунты, вспыхнувшие после вступления в силу плана жёсткой экономии, привели к гибели десятков людей.

1 февраля 1989

Я никогда-никогда не испытывал подобного раздавливания Молнией и Огнём.

Безмолвный апокалипсис.

2 февраля 1989

Находишься в глубине Скалы.

Это раздавливает.

Так будет до тех пор, пока мы не выйдем в иной тип жизни.

Вечер

Однажды в 1949-м, сорок лет назад, на этой огромной веранде второго этажа правительства Пондишери, Мать сказала «это он». Я стоял прислонившись к балюстраде и смотрел, как она проходит... смотрел с вызовом. Но вызов был брошен мне.

Мне было двадцать пять лет.

И в том же 1949-м, возможно, в то же самое время, у меня было видение этой огромной белой лошади, несущей меня во весь опор, когда я сбежал из той средневековой цитадели. Я не знал, что это означало, за исключением того, что это было... упоительно, как свобода, подобную которой я никогда ещё не переживал. Я описал это видение в Саньясине, думаю, очень точно.

Сорок лет... а я всё ещё в этой «цитадели»... но у неё толстые стены, через которые нужно пробиться.

В моей жизни было так много милостей...

The Hindu, 4 февраля

Фестиваль Франции в Индии

«Легенда о человечестве»: цель комплекса состояла в том, чтобы показать «Встречу», лазерную версию легенды человечества, и начинался он с представления рождения вселенной в результате «Большого Взрыва». Спектакль в целом был посвящён тому, как возник человек, как он пришёл к технологиям, благодаря которым обрёл контроль, и какого он достиг размаха.

Французы ставили спектакль «с порывом», потратив большую часть из десяти миллионов франков. Множество техников было привлечено на постановку спектакля, тематика которого выражала главную идею: слияние человека с наукой и технологиями. Компьютерные изображения и слайд-шоу, управляемые компьютером, на фасаде здания Air India, пульсирующие изображения и танцы — французы и индийцы вместе — стремились донести идею, что Франция — это высокие технологии, и она желает сотрудничать с Индией.

Так говорят гномы Кали-юги.

Начальные сцены, по структурной схеме, были призваны подчеркнуть эту тему с образами создания человека. Затем на экране были показаны следы ног, знаменующие появление человека. Следом создание первой очевидной структуры, которую знает мир — Пирамиды, за этим последовали великолепные звуки саксофона и ожила группа танцоров.

«Зов жизни»: Предполагалось, что этот танец изображал зов жизни, а сфера на сцене трансформировалась в компьютер. Когда компьютер взрывается, это сеет страх и панику: танцоры — которые ранее получали от машины дружественные ответы — бросаются на землю, ища защиты. Из компьютера возникает бионический человек в футуристическом наряде.

После того, как образы самолёта заполняют четыре экрана, компьютер трансформируется в звездолёт. Он приземляется на новой планете, символизируя то, что и там тоже будет проведена экспансия человека — в этом радость.

Они заберут с собой на другую планету свою алчность и свой эгоизм, и всё начнётся заново. Тогда, если пожелает Бог, они отправятся на следующую планету, чтобы убежать от своей глупости.

7 февраля 1989

Я снова начал стоя.

Просто пытаешься, вот и всё.

Если я пытаюсь держаться прямо и неподвижно, моя спина становится как «пластина из металла», говорит Суджата, а если я пытаюсь сгибаться или двигаться вместе с движением этой Молнии, мою спину терзает и раздирает. И так продолжается день за днём, а ты пытаешься, пытаешься.

9 февраля 1989

Секрет «руля».

10 февраля 1989

(Моя Милая показала мне мои последние фото, сделанные ею. Я увидел такого старого, такого измученного человека — дойду ли я до конца?)

Являешься полем боя между старым неумолимым законом и Другим Законом.

Высшее имеет волю к тому, чтобы этот старый закон изменился. Достаточно лишь невозмутимо принять сторону этой Воли.

(Трудность лишь в этом «невозмутимо».) (И естественно, идёшь против всех законов.) (И первой же вещью, которой вас подвергают эти жестокие законы, является боль.)

Сегодня ночью, с 9 на 10 февраля, краткое очень ясное видение: Раджив Г. перед дверью, руки заняты грудой вещей (я не знаю, каких). Я открываю ему дверь, чтобы он вышел.

(Вероятно, эти «вещи» — добыча, которую он и его итальянка награбили во время своего правления.)

Беседа с Суджатой

Сатпрем открывает дверь Радживу Ганди

Это очень краткое видение, которое я видел сегодня ночью. Очень ясное и очень краткое.

(Я... Я так устал.)

Оно очень конкретное. Из разряда типичных видений Нового Сознания. Ты знаешь, действительно, как вспышка, и очень конкретное.

Я видел Раджива Ганди перед дверью. Его руки были наполнены вещами. Тогда я открыл ему дверь, чтобы он вышел.

Всё.

Я не знаю, что это были за вещи. Но его руки были наполнены ими, тогда я открыл ему дверь, чтобы он вышел.

На этом всё.

(молчание)

О чём это говорит?

Я не знаю, что вам на это сказать, для меня это является подтверждением, что он не вернётся.

О, это, безусловно.

Но то, что вы открыли ему дверь, означает, что он может уйти целым и невредимым. Нет?

Я не знаю.

Вы чувствуете иначе?

Я не знаю. Это означает, что я заставляю его выйти! (Сатпрем смеётся)

Единственное, о чём я думаю: его руки были полны вещей, не так ли, это добыча, которую они награбили вместе с его итальянкой.

(Смеясь) Да. Да, определённо!

Словом, факты таковы: я открыл ему дверь, чтобы он вышел.

Это всё, моя Милая.

11 февраля 1989

Это, скорее, поле пыток, чем поле боя.

И на протяжении всех лет постоянный аргумент этих сил таков: «Ты видишь, именно Твоя Молния тебя пытает, а не мы — следовательно, смиренно оставайся в чёрном вагоне.»

«А если ты хочешь пересечь стену вагона, естественно, это создаёт боль, ведь она из железа — если только ты не сошёл с ума.»

Тело отчаянно пытается, но оно изнашивается.

Вечер

Я пришёл к своего рода физической невозможности.

Человечество становится всё более и более сумасшедшим.

14 февраля 1989

Сегодня восемьдесят один месяц, как я нахожусь в операции.

Единственное решение — идти до тех пор, пока не упадёшь на землю; либо в иное. Пытаться до конца.

Мы лишены наших лучших возможностей, потому что не имеем храбрости увидеть реальность такой, какова она есть — мы предпочитаем наши научные, религиозные и гедонистические иллюзии.

«Жизнь» является полем смерти и жестокости — именно Ты восторжествуешь.

(Впрочем, эта жестокость расползается повсюду, но им всегда удаётся убедить себя, что это жестокость «соседа» или что это «старые истории» нацизма.) (Это как Папа, который воображает, что преисподние существуют вне Его Святейшества!)

О, Господь, нужно, чтобы твоя молния вошла до самых глубин этого Несчастья и искоренила преисподние раз и навсегда.

Тогда наступит Жизнь.

Вечер

Постоянно продвигаешься вперёд в невозможном (постоянно = каждый день, каждую секунду.)

Пожертвовать своей жизнью — это легко; миллионы и миллиарды совершали такое. Но жертвовать своей смертью, секунда за секундой — это труднее.

16 февраля 1989

Я сказал моей Милой: у меня такое сильное ощущение, что я нахожусь в конце... Она ответила: это вещи находятся в конце.

Меня это укрепило.

Вечер

Похоже, что каждый день пытка усиливается. Если бы только можно было проделать дыру в этой жестокой земной системе, всё более и более жестокой с каждым отвратительным имамом, казнящим вас «во имя Бога»... какой ужас.

Когда Шри Ауробиндо сказал мне: «Я даю тебе реализацию», он выглядел серьёзным — не улыбался. Теперь я понимаю, почему. Это происходило в «комнате», где совершались Земные дела. 21 июля 1984. Кусок чёрно-серого гранита (очень похожий на чёрно-серый гранит моего Шива-Лингама под азалией перед моей комнатой).

The Hindu, 16 февраля

Металлодетекторы

в гималайских святилищах

Правительство штата Уттар Прадеш решило установить металлодетекторы и мониторы в гималайских святилищах в Бадринатхе, Ганготри, Ямунотри и Кедарнатхе для обеспечения абсолютной безопасности идолов в храмах.

Обращаясь к журналистам Ришикеша заместитель генерального Инспектора (округ Гархвал М.В.Н. Сингх) заявил, что правительство приняло решение о создании специальных полицейских сил, закреплённых за четырьмя храмами. В Бардинатхе будут приняты меры по строительству вертолётной площадки.

Натиск Варваров повсюду.

17 февраля 1989

Только когда пересекаешь смерть (под давлением этой Молнии), материально убеждаешься, из чего создана жизнь и из чего создано тело.

Всё остальное — «научное» невежество. Это слепой пленник в Темнице, который хватает свой телескоп, чтобы с гордостью вам сообщить: вот законы жизни, смерти и животной физиологии, а также звёзд.

А ещё они выстроили внутри Темницы соборы и минареты и говорят вам с не меньшей гордостью: Бог вот такой.

Будущее Царство ознаменует конец науки и религий — двух сестёр-близнецов Невежества (выход из той «средневековой цитадели»).

19 февраля 1989

Попалось на глаза письмо, которое я написал А.Жиду в 1946 (февраль). Первое, на что упал мой взгляд: «Но я жажду.»

Вечер

Всё тело — раздавленное, растерзанное — не более, чем отчаянный крик: Ты-Ты-Ты... словно последний крик, обращённый к Жизни, к Свободе, к Надежде, к Высшей Реальности. Оно держится только благодаря этому крику.

Похоже, что дыхательный аппарат, который люди обычно используют, служит в качестве «поддержки» или материального механизма для дыхания и циркуляции этой другой Энергии. Но это дыхание вертикальное, оно проходит через верхушку черепа и тот самый «центральный клапан».

20 февраля 1989

Всё утро боролся против судорог, которые снова и снова возникали между основанием шеи и лопатками. С каждым дыханием они возникают снова...

Сегодня ночью видел это жестокое существо с бритым (или лысым) черепом. Он пристально разглядывал меня со своего рода саркастическим и холодным презрением. Я записал более детально на попавшем под руку клочке бумаги. Это напомнило мне «Карла», но более могущественного и не такого озверевшего — нечто вроде «хозяина Карла». Он был слегка желтоватого цвета.

Ощущаешь себя таким отчаявшимся и бессильным.

Можно всё понять и всё выдержать, но жестокость... это нечто, что рождает в вас желание умереть, не из-за причинённой боли, но из-за самого факта жестокости. Это странно и ужасно.

Когда я прикоснулся к этому в возрасте двадцати лет, то как будто одним ударом из меня вырвали мою человечность и посеяли смерть в сердце.

Выберемся ли мы из этого ужаса каким-то иным способом, нежели чем сквозь привычные двери?

О, Господь, молю тебя о том, чтобы я был способен пытаться до конца.

Вечер

Нужно пересечь этот железный слой жестокости — это агония.

Я не знаю...

Сегодня ночью я, возможно, встретил Врага лицом к лицу? Он был без маски*. (Во внешнем мире Аятоллы тоже мечут громы и молнии. Уж не получил ли и этот тоже «исламскую бомбу»?? Возможно, это знак.)

Последние сотрясения Железной Эпохи.

21 февраля 1989

Хотелось бы положить голову Тебе на колени

и наплакаться вдоволь

и позволить расплавить всю эту темноту мира.

«Stand up and fight» [Встань и сражайся].

Вот так.

22 февраля 1989

Это совершенно «grim» [зловещий, безжалостный]. И опасно. Из секунды в секунду.

Нужно без колебаний быть на стороне Высшей Воли.

23 февраля 1989

Задаюсь вопросом, не нашёл ли я гнездо этого «физического гестапо»?

25 февраля 1989

Ужасающая мощь могущества.

Тело как столб Молнии.

(Или как обломок скалы, в который вонзается столб молнии.)

В одну секунду всё может сломаться.

Чувствуешь, что это возвышенная и трудная Милость.

28 февраля 1989

Я всё меньше и меньше понимаю, в каком состоянии я нахожусь, за исключением того, что мне больно. Очевидно, что я жив и не умер, но я не ощущаю себя ни живым, ни мёртвым — абсурд. Я знаю, что мне больно, вот и всё, и что тело очень изнурено.

Эта «операция» длится так долго, и это ужасное Могущество не перестаёт увеличиваться на протяжении нескольких лет, до такой степени, что я спрашиваю себя, не приведёт ли эта неизвестная операция, через которую я прохожу, к чему-то настолько радикальному, о чём я не могу и помыслить — но к чему?

Кажется, что всё идёт к смерти и разрушению, и всё же я знаю, что это не так — вопреки всем возможным страданиям и всем возможным истощениям.

Существует будущая Реальность, существует будущая Энергия, существует иной способ действий, я знаю — они более осязаемы, чем Гималаи — но может ли эта старая животная материя выдержать их без изменения своего состава?

Или же просто уйдёт некая невидимая Стена, и всё изменится*.

Сегодня утром я спросил мою Милую (находящуюся в полутора метрах от меня): ты меня видишь? Она ответила: «Я пока ещё вижу вас», затем она приблизилась ко мне смеющемуся (на расстоянии полуметра): «Вот так я вижу вас лучше.»

О, Господь, Господь...

А годы уходят.

Март

Хронология мировых событий

1 марта — Югославия: правительство объявило в Косово комендантский час и запретило любые собрания в общественных местах; бронетехника заняла позиции вокруг главных предприятий.

4 марта — Шри-Ланка: индийская армия начала наступление на побережье против тамильских повстанцев и предприняла штурм трёх лагерей «Тигров-освободителей Тамил Илама» (LTTE).

5 марта — Тибет: сотни лам провели митинг за автономию, одиннадцать человек было убито.

7 марта — Тибет: в Лхасе объявлено военное положение.

— Афганистан: моджахеды атакуют Кандагар и Джелалабад.

— Кения: военный самолёт Уганды бомбит городок Локичоджио на северо-востоке страны.

10 марта — Иран: в Тегеране и в 28 других городах страны публично повешены 81 торговец наркотиками.

11 марта — Ливан: между генералом Мишелем Ауном, главой христианского правительства, и Кабинетом мусульманского большинства Селима Хосса проходит испытание на прочность; национальный аэропорт в Бейруте закрыт.

— Марокко: после краткого перемирия в несколько недель борцы Фронта Полисарио возобновили военные операции в западной Сахаре.

12 марта — Австрия: третьи региональные выборы ознаменовались победой правого ультранационалиста (Либеральная Партия).

17 марта — Китай: глава коммунистической Партии Чжао Цзыян обратился с решительным призывом к порядку и осудил «меньшинство сепаратистов».

19 марта — Сальвадор: кандидат республиканского национального Альянса (ARENA, правые экстремисты), Альфредо Кристиани избран президентом.

23 марта — СССР: взрыв на химическом заводе в Литве забрал жизни четырёх человек и повлёк за собой эвакуацию 30.000 человек; в атмосфере возникло облако ядовитого газа.

24 марта — США: из гигантского нефтяного танкера «Exxon Valdez» из-за аварии после столкновения с рифом в залив Аляски пролилось более 300.000 баррелей нефти; капитан был пьян.

26 марта — СССР: на выборах в Конгресс народных депутатов советские избиратели активно голосуют за реформаторов; в Москве Борис Ельцин получает 89,44% голосов.

29 марта — Тунис: исполнительный комитет OLF назначает Ясера Арафата президентом палестинского государства.

1 марта 1989

Они сожгли все горные склоны к востоку от Края Земли.

Без даты

Сегодня утром я зажигаю сигарету перед Х, извиняясь: «Это очень вредно для здоровья» (!) Затем, как бы между прочим, вдруг добавляю: «Но любому известно, что жить — очень вредно для здоровья»! Только нужно время, чтобы заметить это... Меня это весьма позабавило.

Ночь со 2 на 3 марта 1989

(Заметка на клочке бумаги)

Я больше не хочу продолжать эти «заметки», и потом... Сегодня ночью Суджата видела нечто, что выглядело как озеро, площадью с весь наш дом, но это была не вода: это была земля, совершенно гладкая и блестящая, смешанная с удобрениями (коровий навоз) и политая водой. Всё готово для посева. Суджату весьма поразила эта совершенно гладкая земля.

Очевидно, это что-то символизирует...

«Земля, в которой не осталось ни одного камешка», сказала Суджата. «Единая материя». Потом, сегодня вечером, Суджата добавила: «Она была очень хорошо измельчённая, это напоминало состояние вашего тела».

В Ведах земля символизирует тело.

Мать говорила: «Это Могущество, способное раздавить и слона» (!) Но это не значит, что вы внешне раздавлены слоном, это значит, что слон проходит сквозь ваше тело! Если только это не та потрясающая белая лошадь! Тот локомотив!)

Ночь с 6 на 7 марта 1989

Видел странный цветок, растущий из моего правого колена. Разновидность анемона. Лежащие прямо на колене широко открытые нижние лепестки были ярко-красного цвета — много лепестков, похожих друг на друга. В центре три или четыре более высоких и прямых лепестка светло-жёлтого цвета. «Цветок» выглядел живым (!) и слегка сочным. Без стебля, как будто он расцвёл прямо на колене.

(Мой рисунок ничего не передаёт, но красные лепестки как будто лежали горизонтально [были плоскими].)

Цветок этот производил не очень приятное или по крайней мере странное ощущение (он также мог быть актинией — морским анемоном). (Колено = центр подсознательного.)

Происходящее находится за пределами любых возможностей нормального тела. Лучше ничего не говорить.

Двигаться в невозможное — это неизбежно означает двигаться в боль и в смерть. И это неизбежно означает двигаться в «иную вещь», которая относится к будущему виду.

То, что я скажу, прозвучит дико, но: люди не попадают в смерть иным образом, кроме как умирая.

(И я стою там, перед камином.) (Больше часа.)

Внешность (будущего вида), возможно, не будет отличаться, но закон будет со-вер-шен-но другим.

Распятие материи. 13.3.89

9 марта 1989

Каша из скелета.

Тело всё больше и больше раздавливается.

По видимости, больше всего сопротивляется то, что остаётся в ящике после смерти.

Больше не знаешь, что делать, кроме как держаться и терпеть*... до каких пор?

Умереть — пустяки, но тогда откуда возьмётся будущее существо?

Люди безвозвратно разоряют Землю.

10 марта 1989

Агенда Матери (П — Мира Адити) покинула Ауровиль.

Бедные тибетцы...

11 марта 1989

Как вынести это и остаться в форме?

13 марта 1989

(Рисунок Суджаты — Распятие материи.)

Я в тупике, настолько мучительном.

(Вечер, в чайных полях)

Фактически, постоянно находишься в тупике и постоянно нужно продвигаться — и именно это является пыткой.

Но по-прежнему не знаешь, продвинулся ли вперёд хотя бы на миллиметр или стоишь на месте.

Вспоминаю это Тук-Тук-Тук в замурованной ночи — эта Стена могла простираться бесконечно и охватывать всю Землю!

Вечер

Есть только одна определённая вещь — всё более и более определённая — что за последние 7000 лет после Вед впервые на этой Земле, вместе со Шри Ауробиндо и Матерью, мы приступили к поискам истинных секретов.

Справедливо, логично, что секрет любого начала вновь обретается в конце человеческой эры, поскольку именно в этот момент человек должен быть превзойдён или уничтожен.

Шри Ауробиндо пришёл открыть последнюю дверь.

Нужно отыскать эту дверь.

ЛЮБОЙ ценой.

14 марта 1989

Я жалуюсь моей Милой на это невежество тела, не знающего, как действовать, чтобы «облегчить ситуацию» — я жалуюсь не на боль, но на невежество. Она ответила: «Это значит, что нет никакого метода, иначе бы вам его показали — ведь вам показали так много вещей.»

16 марта 1989

Где-то существует «затвор», который блокирует — или хочет блокировать — циркуляцию или вторжение этой Молнии, напрягает мышцы, нервы, связки шеи, плеч и лопаток, и который создаёт всевозможные повреждения. И тем не менее, существует как будто другой механизм, более сильный, чем этот «затвор»; и этот механизм иногда преобладает и ослабляет или принудительно открывает этот затвор, но в этом пока ещё нет ни ясности, ни мастерства.

У меня конкретное впечатление, что этот «затвор» совпадает с тем «центральным клапаном».

Всё это связано с дыханием.

17 марта 1989

Что-то новое?

Массы медленные, суверенные настолько, что могли бы всё сломать — как нисходящая гора. Одна за другой. Без перерыва. Стоя, на протяжении часа и пятнадцати минут. (Это безумие*).

Тотальная пассивность телесной воли. (Вероятно, может быть такой тип пассивности, который приходит, когда тело соскальзывает в смерть — но полностью осознаёт Это.)

Вечер

Моё уравнение (или, скорее, моя загадка): этот «затвор» = центральный клапан; этот центральный клапан = центр телесной воли; этот центр телесной воли = физическое гестапо...

Эти вещи, их не обнаружишь иным образом, кроме как нащупав в боли и в смерти.

Витальные силы = почти на нуле.

18 марта 1989

Сегодня была такая пытка.

Как?

19 марта 1989

Беседа с Суджатой

Стадо оленей

Сломанная ступка

(Суджата поёт на бенгальском)

Сегодня у нас воскресенье? 19... марта?

Да.

Ты что-то видела?

Да! смешные вещи; это забавно.

Уже какое-то время ко мне приходит то, чего я не понимаю; я нахожусь с животными.

Итак, сегодня ночью я была со стадом оленей — правильно говорить «оленей»?

Да.

«Deers».

О! ланей?

Ланей. Они были всех видов, знаете, всех размеров, они спокойно паслись в большом поле.

А потом они вдруг побежали, как будто была опасность, понимаете.

А, да?

Вдруг. Они бежали-бежали-бежали. Я была там, я шла; и одна из них была как будто моим гидом, она была со мной, и она объясняла мне. С самого начала я не видела ничего, кроме одного огромного поля; затем я вдруг заметила несколько строений, разбросанных тут и там, потом ещё небольшое поле, хижины и т. д. — в таком же духе. Потом я удивилась и сказала: «Но куда подевались все остальные? Тогда лань, которая была со мной, показала мне.

Которая была гидом?

Которая была кем-то вроде проводника, да, которая объясняла мне происходящее — но это была лань, а!

Да.

Тогда она мне сказала: «Смотри». И она указала... (мы были на улице, не так ли) она указала на дверь, вверх, на дверь. Вы знаете, иногда на верхней части двери, ведущей в дом, бывают своего рода украшения из дерева или чего-то ещё...

Да.

Так вот, было что-то подобное, изогнутое. Она мне сказала: «Видишь, они здесь.» Они вернулись, вот так...

Это стадо?

Да, это стадо: эти животные были повсюду, они были распределены между многими строениями. Маленькие были в центре; слева от меня, то есть справа от малышей находились матери; а с другой стороны были отцы. И это было словно... как сказать?

Арка?

Да, вот, сверху двери было что-то вроде арки.

Сверху каждой двери, получается, их было три?

Было шесть самок, шесть детёнышей, шесть самцов, и эти восемнадцать образовывали что-то вроде арки над дверью.

Сами животные?

Сами животные.

... образовывали арку над дверью?

Да.

Там была только одна дверь?

Да, я говорю о тех, которых она мне показала, но животных в стаде было намного больше, и она сказала мне, что они были — возможно, не во всех дверях — но во многих других дверях.

Они были там живыми или же из дерева?

Нет-нет, они были живыми! Они были живыми, но они прятались, и они как будто почти скрылись в стене.

Знаете, как, к примеру, вы делали «бровки» в Х, вы помните?

Да, да.

Вот, это было что-то похожее, нечто вроде этого. Но это были животные, и они полностью скрылись в стене и формировали своего рода «eyebrow» [бровку] — арку.

Да.

(Смеясь) Я нашла это весьма странным!

Да, это странно.

И она объяснила мне, что они делали так во многих зданиях; но не в каждом, не подряд, так, чтобы их не могли обнаружить.

Они прятались.

Они прятались. Полностью. (Суджата смеётся)

Присутствовала опасность?

Присутствовала опасность, поэтому все они прятались; но она, не знаю, почему, она оставалась со мной, чтобы объяснять.

Но здание, оно было в лесу, в селении, где?

Это было и селение, и не селение, то есть вдалеке я заметила ещё одно маленькое поле с хижиной, а этот дом, который я видела, был из кирпичей, «white-washed», знаете, побеленный известью?

Да.

Я не знаю, что это значит! (Суджата смеётся)

Но какой именно факт остался в твоём сознании от всего этого?

(молчание)

Я не знаю...

В самом сне то, что осталось во мне, это... не ощущение опасности, потому что я спокойно гуляла, не так ли, а эта лань была со мной; но, скорее, её объяснение их организации: что никогда детёныши не оставались одни; с одной стороны были самки, с другой — самцы, а дети находились в центре, всегда защищённые с обеих сторон.

Ну что же, я не знаю.

Я не могу сказать, именно это осталось в моём...

Но почему вдруг возникла эта опасность?

Я не знаю, какой была опасность. Но была опасность, которая заставила стадо побежать, рассыпаться во все стороны и скрыться. Когда я увидела, что их больше нет, я сказала: но куда все подевались? Тогда она спокойно указала: «Посмотри.»

Ну, я не знаю.

Я рассказала вам [это] так, как есть.

Что касается меня, сегодня ночью, я тебе рассказывал, прямо в тот момент, когда я уснул, снаружи была буря; земля как будто двигалась, или дрожала, или... «Снаружи», я имею ввиду вне моей комнаты, во всяком случае, и это тотчас же меня разбудило и...

Ах! да, также, как и опасность, которая была там...

Да, что-то вроде бури.

Не как та буря, которую я видел перед уходом Зии — бог мой, та была ужасающей. Здесь же, скорее, как будто земля... не «дрожала», это слово слишком сильное, но трепетала, или шевелилась, или... но я не знаю, это могло быть всё, что угодно, не так ли, это могло быть также... — это могло быть всё, что угодно.

Нет, я рассказала вам это потому, что меня позабавило то (я рассказывала вам в один из вечеров), что я уже видела обезьяну, а потом слонов, вчетвером играющих в бадминтон под куполом!! (Суджата и Сатпрем хохочут) Вы помните? Это было в ночь с 7 на 8 марта. Так что это повторяется довольно часто.

Но у меня впечатление, что кое-кто у нас сошёл с рельсов, нет? (Сатпрем хохочет)

(Смеясь) Я сошла с рельсов?! Сначала обезьяна, а потом...

Что она делала, это обезьяна?

Я была в старинном здании и уже поднялась по лестнице на какое-то число ступенек и добралась до площадки, и я почувствовала, как что-то тянет меня, тогда я посмотрела и увидела, что в моей руке была «string» [струна, верёвка], а на другом конце «string» была маленькая обезьяна (маленькая, как моя рука, это была не настоящая обезьяна), и именно эта обезьяна тянула меня. Она не хотела подниматься, она тянула. На ней было множество листьев и веточек, которые её покрывали, и от этого она казалось больше, чем на самом деле; она всё время прыгала, и я подумала: что она собирается делать? не собирается ли она меня укусить или что? Тогда Пратип, находящийся рядом со мной, вдруг сказал мне: «Не бойся, Борописи, она увидела своего приятеля» (или «она ищет своего приятеля»). Тогда я успокоилась, расслабилась, и обезьяна тоже стала более спокойной, она начала подниматься по ступенькам.

Потом, прибыв наверх, я вошла в большой холл, в котором было полно вещей, а потом на столе под куполом, что же я вижу? я вижу (Сатпрем прыскает со смеху) слоны стоят на двух лапах! А потом, я вижу... (Суджата хохочет)

(Взрыв смеха) Послушай! если это будет продолжаться, тебя заберут в психушку! Ты знаешь, что такое «психушка»?

Да, Мать об этом рассказывала! (смех)

(Смеясь) Послушай! ты сошла с ума, моя Милая!

(Всё ещё смеясь) Но согласитесь, это было забавно! Представьте слонов, которые вчетвером (впрочем, я видела только двух с одной стороны) играют в бадминтон под куполом...

Микро-слонов?

Да, микро-слонов.

Как... микро-обезьяны?

Да. Все были микро!

Слушай, я не знаю, что это означает — для меня это выглядит как тенденция к лёгкому... (смеясь) что кое-кто почти созрел для психушки!

(Взрыв смеха) Почти созрел для?... психушки?! Мой милый!

Слушай, я не понимаю того, что ты видела!

Нет, тогда я спросила себя, почему я вдруг увидела всех этих животных.

Но сегодня ночью они были не микро, они были...

Нет, сегодня ночью это не выглядело настолько безумным! (Сатпрем смеётся)

(Смеясь) Но всё же почти безумным, да?!

Нет, возникает впечатление, что это имело смысл. Я не знаю.

У меня впечатление, что я не очень хорошо сплю по ночам, лишь урывками, и, должно быть, вижу события урывками, поэтому они остаются в сознании в таком виде. Иначе есть риск забыть то, что я вижу. Потому что для меня, воистину, это не имеет смысла, всё это.

Ах, последний (или первый из твоих снов), там всё выглядело воистину...

(Хохоча) Безумным?

Безумным, да, по меньшей мере.

(Смеясь) Послушайте!

Но другой сон, я не знаю.

(молчание)

Нет, но это как история про ту большую ступку, о которой я вам рассказывала...

Как ты к этому относишься?

Я хочу сказать, что вижу вещи, не понимая, что они значат.

Эта ступка, я тебе объяснял.

Да. К счастью. Иначе бы я сама не поняла смысла.

Вот, это всё, что я хотела сказать.

Ну, я не очень хорошо понимаю, что это значит, твоё стадо оленей и олених; я не знаю, что это такое.

Животные испытывают страх, прячутся... Я не знаю.

И оленихи, говорят, это наиболее кроткие из животных, нет?

Да, конечно.

(молчание)

На земле есть только один вид хищников — который называет себя людьми.

(долгое молчание)

Да, я немного пожалела, что не послушала вас и не записала ту вещь, которую видела: про сломанную ступку.

Ну, послушаем, повтори это, если сможешь.

Это происходило в комнате, узкой, но длинной, на первом этаже. Я уже не помню всего, что происходило, но я вдруг заметила, что там был Павитра-да, он взял ту большую ступку, которую я использовала на протяжении лет, вы помните?

Да, в вашей лаборатории в Ашраме.

Да, где я делала множество вещей для Шри Ауробиндо, для Матери, а потом для Ашрама, конечно же.

Да, я помню, я видел, как ты делала пудру и... я не знаю, кремы.

Да. Так вот, он взял её и поставил (я была там, стояла), он перенёс её издалека и поставил передо мной, и она сломалась.

Он поставил её на землю?

Полагаю, что на землю. Но как он её поставил, немного с силой, и она сломалась. Но она сломалась не по вертикали, а вокруг — как сказать?

По кругу?

По кругу. То есть осталась верхняя часть и нижняя часть; трещина не была чёткой, но было видно, что она сломалась.

Да, Павитра так не обходился с вещами.

Нет, никогда.

Павитра, он был аккуратен.

Об был очень аккуратен с вещами, не так ли, очень-очень. Так что меня это весьма поразило, и я с печалью заметила, я сказала: «Но Павитра-да...?» Он выглядел беззаботно, я уже не помню его слов, возможно, он даже ничего не сказал, но то, как он улыбался, смотрел, будто его это совершенно не волновало, почти как если бы он сделал это нарочно.

Как если бы он сломал эту ступку нарочно.

Нарочно.

Эту ступку, которой пользовались... Ты говорила мне, что и Мать тоже?

Да! Мать тоже, иногда Она приходила, Она брала пестик и толкла!

Мать, Она делала это часто. Эта ступка была достаточно большой.

Да, я помню, это была большая ступка...

Вся белая.

... вся белая, из фарфора.

Да.

Она была по меньшей мере полметра в ширину.

Полагаю, да.

А Павитра взял её и бац!

Да. Он поставил её резко (как сказать?), не резко, но с силой. Что совсем на него не похоже.

Именно так я тебе ответил, когда ты на днях рассказала мне об этом: эта ступка — вместилище, не так ли, «адхар», средоточие. Вместилище некой вещи и, очевидно, работы, и большой работы — той самой работы. Для меня это символ работы Матери, Павитры, тебя, Шри Ауробиндо: это вся та работа, которую они сделали в Ашраме. Они хорошо растолкли материю, Они хорошо в ней поработали. Это символ всей их материальной работы в этой лаборатории.

Значит, это была твоя лаборатория, не так ли?

Да.

И в то же время, это была лаборатория Ашрама?

Ладно, ну что же, Ашрам, приходит Павитра и бах! Он ставит её на землю и она ломается. То есть символ всей работы, которую лучшие элементы — включая Мать, включая Шри Ауробиндо, включая тебя и Павитру — всей работы, которую вы сделали: хоп! он разбивает её, как будто она не имеет никакой важности.

Да, именно.

Ну что же, так и есть: она закончена! (Сатпрем хлопает в ладоши) ЗА-КОН-ЧЕНА. Как и Ауровиль (снова хлопок в ладоши): это ЗА-КОН-ЧЕНО! Он разбивает её.

Чтобы не осталось Церкви, понимаешь.

Ничего сформированного.

Ничего от той работы, которую Они сделали. Символически, Они совершали её в том месте, которое было Ашрамом, не так ли...

Да, и лабораторией.

Лабораторией — и вдобавок, твоей лабораторией — и он её разбил. То есть она ЗАКОНЧЕНА, и не должно ничего остаться от всего этого.

На этот раз не будет очередной Церкви.

Работа была выполнена: ладно, что же, разобьём вместилище: теперь это повсюду.

Но никакой Святой-Матери Ашрама, а. Никакого Святого-Отца Ауровиля! (Сатпрем хохочет) C Нолини I в качестве папы! Или Нолини II!

(Смеясь) Бедный Нолини-да! Он ушёл на другую сторону, не успев стать папой!

К счастью!

Но это так, Павитра, который был человеком весьма аккуратным и весьма учёным...

Да.

... он был слишком уж педантичным — видит Бог, я помню — (смеясь) он немного раздражал меня!

(Смеясь) Потому что напоминал вам вашего отца?!

Да, потому что напоминал мне моего отца!

Короче, тот, кто был настолько аккуратен, он подхватил и сломал её. Хорошо, ну что же, это весьма символично.

И притом, без всякого сожаления, именно это меня очень удивило. Сначала то, что он её сломал, а потом то, что у него не было абсолютно никакого сожаления.

Ну да, конечно.

Работа была сделана — она уже сделана.

Да, символически Матери и Шри Ауробиндо нужно было место, вместилище — лаборатория — чтобы они могли совершать свою работу.

Своё трамбование.

Чтобы толочь, да! чтобы совершать трамбование, как ты сказала. Хорошо, ну что же, Они его совершили, это трамбование. Видит Бог! можно посмотреть и увидеть, что всё измельчено.

Но Они не собираются оставлять после себя Церковь, а!

Но это Самадхи, вокруг которого теперь создали Церковь, я вам рассказывала мои сны, то, что я видела...

Да.

Ну, совсем недавно я сама ещё была перед Самадхи, чтобы сделать пранам, а когда я проснулась, я вспомнила то, что видела. Это напоминало белый мрамор, немного кремовый, но оно было полностью на уровне земли.

Разровнено?

Пол-нос-тью разровнено, и не было этой маленькой стенки, выходившей...

Да, не было могилы.

Да, ничего.

Но ты несколько раз говорила мне, что видела это, и даже один раз ты сказала, что Мать сама разравнивала это место.

Да. Таким было первое видение, и я наблюдала, как мало-помалу Самадхи исчезает. Мать уже ушла и Шри Ауробиндо тоже, мало-помалу всё выравнивалось, и больше ничего не осталось.

Больше ничего не было. Больше ничего нет.

Но я не знаю, зачем я делала свой пранам?!

Да, но как раз для того, чтобы тебе показали: «Ты видишь? нет больше ничего.» Всё было разровнено.

Полностью разровнено, это стало «floor» [полом].

В этот раз не будет никакой Церкви, нет-нет.

(молчание)

Но знаете, вы только что сказали, что теперь нет нужды во вместилище, не так ли, это закончено, и именно поэтому она сломана...

Да, лаборатория, она... вместилище больше не требуется.

Я вдруг подумала, что эта история со сломанной ступкой, я её увидела после того, как увидела (я вам рассказывала) что-то вроде озера (или «pond» [пруд], я не знаю), которое было достаточно большим: это было в лесу, я видела другую сторону, но слева от меня оно исчезало в деревьях, и я наблюдала; я была полна восхищения, потому что озеро было наполнено не водой, как обычно думают, но очень однородной субстанцией, и эта однородность...

Земли?

Не могу сказать, что это было, потому что это была не сухая земля, а нечто текучее. Это не было жидким, не было твёрдым: это было текучим, блестящим и имело зеленоватый цвет (я вам говорила, когда смешивают коровий навоз с водой, это имеет слегка зеленоватый цвет), нечто, что блестело, но что меня поразило — оно было однородным.

Земля?

Озеро, субстанция, которая находилась в озере.

Ты говорила мне, что она была полностью перемолота.

Ну да, она была полностью перетёртая! Она была настолько перемолота, что напоминала очень однородную пасту.

Да.

Я говорил, что это напоминало мою спину! (смех)

(Смеясь) Хорошо перемолотую...

(Смеясь) Она хорошо перемолота, но это не паста!

А после этого я увидела ту штуку, которая сломана. Тогда я спросила себя, не показывают ли мне какую-то вещь?

А! кое-кто перемолот, вне всяких сомнений. Истолчён и перемолот. Я полностью расквашен.

И земля, фактически, она является... я не знаю, она полностью перемолота.

Именно поэтому теперь нет надобности...

А! нет надобности в Церкви! Мы не собираемся в очередной раз начинать заново!

Нет-нет, это...

Очередной Аллах, а потом Кааба, а потом... а потом я не знаю, что! О, нет! все эти кошмарные и лживые истории — довольно этой лжи!

Да, вне всяких сомнений, работа сделана. Мы видим, что вся земля размельчается.

Да. Неизвестно, как это ещё держится!

Да! неизвестно, как это держится.

Впечатление, что, действительно, будет достаточно одного пфф!вот так, и всё-всё-всё, повсюду, всё рухнет.

И тем не менее, кажется, что всё пока ещё стоит — «кажется»...

Но что из этого получится, я не знаю.

Но всё рушится.

Мать сама разровняла Самадхи. Ты это видела?

Да.

Она не хотела могилу, никаких следов, чтобы ничего не осталось.

Да.

Отлично. А потом эта ступка, эта лаборатория Ашрама, Павитра, хоп! ломает её.

Да.

Всё это закончено, за-кон-чено.

Теперь Они в фактах. Ужас, он у нас перед носом. То есть дезинтеграция всего... всего мира. Ради какой новой интеграции, я не знаю, но безусловно это не Пралайя — это другая вещь.

Они измельчили всё это. Они перетёрли в своей ступке. Отлично. Мы не собираемся хранить ступку, как священное причастие!

(молчание)

Ужас теперь разлит в самом земном воздухе.

В воздухе, больше, чем в воздухе.

Да, я хочу сказать, по всей земле.

Да. А! да, совершенно верно. Всё разрушено.

Всё разрушено.

Всё. Нет ни одной вещи... Кажется, что всё пока ещё держится, но всё разрушено. Можно взять любую страну, любой аспект мировой системы, это не что иное, как гниль, которая, тем не менее, держится... неизвестно как. Но достаточно разок дунуть: пфф! и ничего не останется.

Воистину, достаточно одного дыхания — и ничего.

(Смеясь) Но всё же одного божественного дыхания!

Да, разумеется, дуть будет Он! (смех) Но я хочу сказать, что практически это не представляют больших трудностей! (Сатпрем и Суджата хохочут) Именно Он будет выбирать Момент, не так ли, но на практике для этого не нужно будет никаких усилий, понимаешь?

(молчание)

В этот раз не будет Церкви, будут факты — будет новый мир. А новый мир не нуждается в Церкви!

Ни за что! Ни за что!

Она будет живой, Она будет повсюду, достаточно будет открыть глаза, и это будет та самая Вещь. Не будет нужды ни в священнике, ни в...

Ни в «math» [монастыре], ни...

Ни в монастырях, ни в чём — это будет здесь.

Не будет нужды в Матримандире с тоннами бетона!

Это будет ЗДЕСЬ.

С каждым дыханием.

И притом, это будет таинство, происходящее здесь. (Смеясь) Это будет потрясающе ЗДЕСЬ! Не будет нужды в... бетон это... пфф!

(Смеясь) Бетон, который вот так обвалится от одного дыхания!

Всё это мир Лжи, который рушится, вот. В общем-то, для нас он рушится медленно.

Потому что мы измеряем...

Но фактически всё рушится — кто в действительности сможет устоять?

Если посмотреть внимательно...

Но даже не нужно смотреть слишком внимательно!

(Смеясь) Всё же достаточно внимательно!

Глянь на все эти страны: кто сможет устоять? Кто твёрд?

Эти американцы, на чём они танцуют (смеясь) в-обнимку со своими долларами?! Достаточно одного маленького удара по Бирже, а дальше: пфф! всё рушится! (смех) Достаточно одного маленького неправильно привинченного болтика в их высоких технологиях, и всё это будет брошено им в лицо! Всё это ничего не значит; их потрясающая механика: это ничто. Достаточно одного ребёнка, который придёт туда, чтобы просто развинтить, дать небольшого щелбана их болтику, и тогда это уже не будет иметь значения! (Суджата смеётся)

Это была бы «the greatest joke» [величайшая шутка].

Но это величайшая «joke» — и это ужасная «joke» во всём мире. Это ужасно.

Но это ничто, воистину, это стоящие руины.

Когда-нибудь мы спросим себя: но как это продержалось настолько долго?

Да...

Не так ли?

После ухода Матери — я рассказывал тебе об этом — я был в Баликуре, на следующий день или через день, и вот (я видел это во сне, не так ли) я сижу на своей веранде и вот что вижу перед собой — ты знаешь, там был совсем маленький кусочек сада, а дальше дома Ашрама?

Да.

И вот, всё было разбито вдребезги, словно там взорвалась супер-бомба и действительно разнесла всё на миллионы кусков, повсюду, вокруг меня, передо мной; в самом деле, всё было как будто перемолото бомбами и всё было расплющено, всё было разбито на миллионы кусков. Не оставалось ничего, кроме обломков щебня повсюду на земле — раздавлено. И поверх всего этого плавала моя золотая авторучка.

Это одно из моих первых видений.

Всё было превращено в руины — и даже не руины: разбито вдребезги. То есть все строения Ашрама, всё, что находилось перед моей верандой, было разбито вдребезги, как будто произошло ужасающее... больше, чем разрушение! Всё было воистину... Я не видел ничего, кроме обломков камней на земле: остатков Ашрама.

А поверх всего плавала моя золотая авторучка; поверх этого опустошения или крушения находилась моя золотая авторучка, и она плавала.

Это восхитительно! Это очень красиво.

И это правда, не так ли; что останется от всего этого? Именно эта золотая авторучка и останется (которую вам подарила мама, да?)

Нет, это то, что ещё предстояло сделать... Это была Агенда, которую нужно было издать, не так ли.

Ну да.

Но Ашрам: обломки, осколки.

Осколки.

Это было спустя несколько дней после ухода Матери, потому что мы оставались два или три дня в Баликуре после ухода Матери.

Да.

Ну, в те самые два или три дня я и увидел это во сне.

Было невероятно наблюдать всё это... Вместо дома Мадхава напротив моего, или Удара и всего этого (смеясь), всех этих домов Ашрама, не так ли: всё было расплющено потрясающим... я не могу сказать «взрывом», потому что не было даже воронки, но как будто всё было раздавлено в лепёшку и ничего не осталось, кроме каменной крошки, кусков кирпичей, всё было расплющено; не осталось ничего.

Как ступка Павитры: плюх! разбито. Больше нет нужды. Всё это закончено, Они сделали своё дело.

И теперь, полюбуйтесь.

(молчание)

Ну что же, надеюсь, мы скоро это увидим. (Смех)

Хорошо.

Это приводит в отчаяние.

Не видишь выхода, не знаешь, что делать, тело не понимает, оно не знает средства, не знает способа, не знает того, что могло бы помочь; оно борется и борется сквозь боль, а это продолжается, и каждый день одно и то же, а оно всё больше и больше разрушается — что делать? Это его отчаянный крик: что делать?

Когда оно прищемило в двери палец, оно понимает, что нужно вытащить палец, но здесь же оно раздавливается, раздавливается, раздавливается без понимания того, что нужно делать, чтобы помочь ситуации — оно не понимает. Что делать? Есть ли выход? есть ли средство? есть ли какое-нибудь движение? есть ли какой-нибудь способ, нечто, что заставило бы... это проходить?

Воистину, чернота отчаяния и бессильного непонимания. Оно знает, что это Могущество является Освобождением, и оно не знает, как позволить ему проходить. Это из железа!

Тогда оно пытается — месяц, два месяца, год, три года, годами... и всегда одно и то же, и ничто не уступает и ничто не открывается и нет способа.

Нет способа.

Именно эта Стена и вызывает ужас.

И каждый день я старею ещё на один день.

«Не знаешь ничего» — говорила Мать, и теперь этот её возглас звучит для меня очень драматично. Тогда я не знал, что это означало.

Все боги имеют громоподобное оружие, Зевс или Кали, но Смерть имеет лишь посох — dandhakal, «посох времени».

Вечер

Тело, наконец, поняло: сохранять вдох настолько глубоким, насколько возможно, вопреки нарастающему раздавливанию, сопровождающему каждый выдох.

(Каждый вдох тянет Мощь через верхушку черепа, и каждый выдох заставляет её спуститься до пяток — каждый отдел позвоночника представляет собой отдельный «затвор».) (Сжать челюсти.) Завтра увидим.

Моя Милая слушает музыку на пороге моей комнаты.

Я всё больше ощущаю, что времени осталось мало.

Моменты жизни кратки и просты.

20 марта 1989

То, что Они посеяли на Земле, столь чистое и столь могучее, что вся земная скверна выходит и разрушается сама собой, словно вопреки самой себе.

Можно сказать, что Супраментал — это Могущество Высочайшей Чистоты.

П.С. Как сказала Мать: «Что сможет устоять?» (!)

Полагаю, что тело отыскало зародыш метода или «способа действий» в отношении этого принудительного вдоха вопреки раздавливанию.

Но это очень трудно выдержать.

Это действительно вертикальное дыхание.

Новый тип дыхания.

Вертикальное дыхание, которое вонзается, как пневматический бур.

Старые лёгочные меха продолжают функционировать и служат посредником или материальным механизмом, но, похоже, что они больше не обеспечивают жизненной энергией — а иная Энергия... нужно научиться ассимилировать молнию (!)

Неустойчивое состояние между двумя системами.

Сегодня после полудня уже не стоял вопрос «метода»: это была такая буря молнии, массивной и властной, почти неистовой, тело сгибалось и скручивалось во все стороны — моя спина это открытая рана.

Всё тело является препятствием.

Что можно сделать с этой позвоночной системой?

Тут нужно иметь тело медузы!

Вечер

Даже тело атлета или двадцатилетнего не выдержало бы такого (разве что после долгой-долгой подготовки*). Тогда каким же образом произойдёт переход от этого животного тела к другому телу? Я не могу представить, чтобы позвонки начали менять свою природу, разве что каким-то чудом. Как перейти от этого способа действия тела к другому способу? Даже спустя десять веков проблема останется той же самой, если мы имеем дело с тем же самым животным телом. Вопрос стоит о самой структуре — она может быть более гибкой, более эдакой и более растакой, но фундаментально она останется структурой позвоночного. Как произойдёт переход?

«Нужно, чтобы изменился физический факт» — говорила Мать.

Я записал это. Вечером Суджата слегка погладила рукой по моей спине, чтобы мне стало легче. Она сказала: «Интересно, на расстоянии двух пальцев от вашего тела ощущается жар, будто я приблизила свою руку к обогревателю, и тем не менее, когда я прикасаюсь к вашему телу, оно не такое горячее.» Не знаю, что и думать об этом.

Откуда исходит вся эта энергия? (у меня, который совсем не имеет её!)

21 марта 1989

Нет ни «метода», ни способа, ни средства — единственный метод в том, чтобы пережить этот день, а потом другой, если возможно.

Всякий раз, когда я думаю, что нашёл способ, тут же на меня обрушивается анти-способ.

Именно поэтому Шри Ауробиндо ничего не говорил.

Мудро ли я поступаю, ведя эти записи?

Я лишь благодарен за то, что могу пытаться выйти из этой ужасной вещи.

Могу сказать, что не питаю надежд на то, чтобы выйти из неё ради самого себя*; но достоинство человека в том, чтобы противостоять этим жестоким силам.

Мне бы так хотелось, чтобы из нашего вида смог выйти новый вид.

Вечер

Я не знаю, как действовать.

Так хочется иметь возможность продолжать-продолжать...

(Сегодня после полудня на исходе часа, проведённого стоя, я был настолько изодран, что мне пришлось сесть; я сел, и за долю секунды тело было вдавлено в кресло, как с силой сдавленная пружина — это было действительно любопытно.) (Как действовала Мать? Должно быть, это было ужасной пыткой. А Шри Ауробиндо?)

22 марта 1989

(Я продолжаю встречаться исключительно с умершими — причём, с теми, которых я никогда не встречал при жизни — одного из них я даже грубо прогнал около двух лет назад, в этот же раз прогнал менее грубо, но решительно! Что они все ищут, приходя ко мне? и они меня совершенно не интересуют.)

Возможно, я в большей степени нахожусь в «мире мёртвых», чем в мире живых (!)

С другой стороны «темницы»?

Нелепая жизнь, в которой ты ещё не мёртв и не совсем жив...

23-24 марта 1989

(Ауровиль) видение 23-24 марта (забрасывание камнями)

Никогда не бывает Лжи без правды,

а правда часто приходит с помощью Лжи.

Истинное

стремится вперёд.

Тело говорит:

Пусть это служит Тебе,

а не всей этой истории,

повторяемой миллионы раз.

24 марта 1989

По ночам я встречаю столько существ, желающих мне зла или пытающихся причинить мне зло — почему? для чего эта жестокая система? Печально.

Когда я познал Ужас, больнее всего для меня было то, что такая вещь может существовать; это был удар по моей собственной человечности.

Я никогда особенно хорошо не понимал того, что об этом могут сказать «другие».

Сегодня ночью это был один очень юный негодяй*, пытающийся закидать меня камнями — он был индийцем. Полный ненависти... Я говорил ему: «почему? почему? я же индиец с 1946 года.»

Я был пробуждён к жизни морем, радостью, простором, а потом... я никогда не находил утешения.

Но я знаю, что однажды Они дадут мне утешение и что моя радость имела смысл.

Тогда, 15 ноября 1943, в моей жизни и моём существе произошёл катаклизм — который вынудил меня искать контр-катаклизм.

Поэтому в любом случае, спасибо.

26 марта 1989

Впечатление, что находишься в чёрной клетка, которая сжимается всё сильнее и сильнее, всё сильнее и сильнее.

The Hindu, 22 марта

Наркотики для убийства Зии

New Delhi, 21 марта

Известный американский военный эксперт в области химии предположил, что наркотики, в частности, психоактивные лекарства, были использованы заговорщиками для убийства ныне покойного пакистанского президента Зии-уль-Хака.

Согласно «U.S. Defence and Foreign Affairs Weekly», вероятно, был использован 3-метилфентанил, лекарство в три тысячи раз более мощное, чем героин, оно было нанесено на рычаги управления и на каски пилотов самолёта экс-президента, разбившегося в августе прошлого года, когда погибли все пассажиры самолёта.

По словам эксперта, чьё имя еженедельник не раскрывает, лекарство, проникающее через кожу, могло быть нанесено в достаточно малой дозе, чтобы прошло определённое время перед тем, как экипаж был дезориентирован.

Американские чиновники обеспокоены тем, что методы «убийства через наркотики» могут быть использованы снова.

Торговля на американском рынке: химические соединения, используемые для покушения, были похожи на психо-активное вещество, известное под названием МДМА, за нелегальную продажу которого на рынке наркотических препаратов в Соединённых Штатах были осуждены сотрудники западно-германской компании.

Завод в Ливии: Бонн также обвинил германскую компанию в помощи при строительстве завода, предназначенного для производства химического оружия в Ливии.

Завод может производить вещества наподобие МДМА — также известного под названием «экстази», но нет доказательств, что наркотик, используемый при убийстве президента Зии, был произведён на этом заводе — добавляет еженедельник.

Новые подробности: в ходе этого процесса особое внимание уделяется этому первому использованию психотропных препаратов, в частности, психоактивных наркотиков, в качестве способа убийства, и раскрываются новые подробности в плане использования ливийского «фармацевтического» завода.

Возможно, что этот завод может служить производству химических наркотиков, предназначенных для продажи иностранцам. Эксперты в области наркотиков полагают, что по меньшей мере 30% всего героина, продаваемого в настоящее время на улицах Соединённых Штатов, на самом деле является синтетическим.

Производство двухсот граммов вещества наподобие 3-метилфентанила стоит всего несколько тысяч долларов, хотя его производство чрезвычайно опасно. Но двести граммов — это двести миллионов доз, упакованных и готовых к продаже.

Такое чрезвычайно мощное воздействие этого вещества предполагает, что его потребовалось бы совсем немного для того, чтобы дезориентировать экипаж рейса С-130, а значит и для совершения убийства пакистанского президента.

Значит, это идёт также из Германии.

The Hindu, 26 марта

Танкер сел на мель

Валдиз (Аляска), 25 марта

Как сообщила в пятницу береговая охрана, полностью загруженный американский супертанкер Exxon Valdez сел на мель в заливе Аляски, разлив по меньшей мере 150.000 баррелей нефти*.

Несчастные маленькие тюлени.

Эти колдуны не остановятся, пока не разрушат всю Землю. И первым на очереди будет разрушение сознаний.

Две этих новости («экстази» и миллионы литров нефти, которые уничтожат всё) вдруг напомнили мне одно видение — или, скорее, два, которые у меня были... Первое (записанное в моих «обрывках видений») датировано в ночь с 30 июня на 1 июля 1986, то есть почти три года назад.

Я находился в месте, откуда видят и познают события Земного масштаба, и было ясно сказано (я записал слова): «Руководство приняло решение о "тотальном разрушении" лагеря.» «Лагерь = земной лагерь, а «руководство» = силы, доминирующие на Земле.

А несколько дней назад (возможно, семь-восемь дней) я оказался в лагере, как в последние дни, когда СС начали разбегаться из лагеря; и было так, будто «комендант» лагеря сказал: «Больше нет нужды заботиться об этом, теперь им платят за убийство друг друга.» (Им = заключённым.) Это было показано как «последние дни лагеря».

Теперь посмотрим, чего хочет Шри Ауробиндо.

27 марта 1989

Воистину, я не в силах «понять» природу этих «подъёмов из глубин».

(Иногда мои руки поднимаются до карниза над камином! словно крылья птицы или распятие!)

Вечер

Когда вступаешь в контакт с Этим, этой высшей Жизнью, этой истинной Жизнью, для нашего тела и нашей «жизни» это является самой смертью!! Это Чудесное Могущество — смертельно!! Поэтому продолжается ад Лжи в её концлагере, который мы называем «жизнью» — «это жизнь». А на самом деле это смерть.

Нужно разрушить это Колдовство.

Именно это пришли сделать Шри Ауробиндо и Мать.

Когда эта Жизнь найдёт разлом, чтобы проникнуть в наш концлагерь, это будет концом царствования смерти и началом нового вида — таков смысл Апокалипсиса.

Достаточно одного разлома — то, что я называю «пробоиной».

Похоже, что «вещь» — Цель или Процесс — становится всё более и более ясной, точной. Поначалу, когда я говорил о «некробиозе», это было той же вещью, но пока ещё размытой и, скорее, визуализированной, чем пережитой. Теперь же это воспринимается самим телом.

Фактически, все эти мысли пришли ко мне в результате любопытного видения, посетившего меня сегодня ночью (26-27 марта) и понятого мной лишь сегодня вечером. Это совершенно новое сознание, показывающее вам вещи очень конкретно и с юмором. Я сидел за неким столом с «кем-то», и внезапно этот «кто-то» бросил на пол то, что мне показалось очень хорошей пищей (что-то вроде очень белого риса или белой манной крупы). Подобный сюрприз меня просто шокировал. Потом я вторично увидел этого «кого-то» лежащим на земле и как будто в конвульсиях, словно он собирался умереть или был отравлен. Наконец, в третий раз я прижимал голову или лоб этого «некто» к своей груди с большой любовью, чтобы привести его в чувство. Этот «некто», когда я видел его в «конвульсиях», имел очень белую кожу и был очень худым (я видел его рёбра), и мне показалось, что он был обнажён. У меня складывалось ощущение, что это был мой друг Бернар Д'Онсие, потому что я чувствовал большую нежность к этому «некто». Потом, сегодня вечером, я понял, что это был «работник», а я в данном случае был, вероятно, «высшим двойником», утешавшим его, когда тот принял прекрасную пищу за... отраву!

И это так. Для животного тела и животного существа эта новая Жизнь является смертельным ядом!

Подозреваю, что в качестве той «очень хорошей пищи» фигурировала та самая Молния, которой таинственный Всадник кормил ту потрясающую белую лошадь.

Мы принимаем саму Жизнь за ядовитую смерть — а этой ядовитой смертью является как раз наша жизнь!

«Охранники» лагеря хотят заставить нас принять свободу за яд, от которого умирают — и они предоставляют нам все знаки и все ощущения смертельных конвульсий.

И ощущения весьма конкретные и зачастую даже «мучительные».

И они даже прекрасно могут убить вас, если у вас нет высшей веры в свободу и сокровенного понимания их зверской системы.

Апокалипсис — это конец охранникам Ужаса.

Но наибольшая трудность в том, что мы все, или почти все, являемся сообщниками Ужаса.

29 марта 1989

Это невероятно ужасно.

И мучительно.

Я не знаю...

Я не стал бы этого делать даже ради всех небесных радостей, нет. Но лишь ради того, чтобы этот Ужас никогда-никогда-никогда больше не существовал.

А уж после можно раствориться.

Не знаю ни того, кто такой этот мой «высший двойник», ни того, что он думает об этом, но я — работник — я думаю о моём брате, я думаю о моём дедушке и обо всех этих проклятых горемыках, моих братьях; и я не хотел бы для них очередной жизни в таком же роде.

Я лучше понимаю Спартака, чем Будду.

Но Шри Ауробиндо — это более радикально.

Ночь с 30 на 31 марта 1989

Долгая встреча с Матерью, но без каких-либо воспоминаний того, что происходило, за исключением её «рабочей тетради» (что-то вроде Агенды [Ежедневника] в прямом значении этого слова) и всё было уже сделано! Будущее тоже было здесь... уже сделанным! Было две даты или два отрывка, которые я отметил розовой закладкой (мне показалось, что это был вопрос от 26 мая... надеюсь, не 2000 года!) Потом я встретил Шри Ауробиндо, очень улыбчивого (я, который всегда видел его серьёзным или строгим) и в атмосфере Сострадания или любящего понимания. Но что меня поразило: он долго «тёр» верхушку моего черепа, моего темени, своей ладонью, вращая и вращая по кругу ладонь на моей голове, почти «массировал» или как будто хотел, чтобы нечто вошло в мою голову*!

Ещё одна занятная деталь: выйдя оттуда, я оказался в каком-то дворе (слегка напоминающем двор Ашрама) где находилось «Самадхи Шри Ауробиндо». Я прошёл в стороне от этого «Самадхи», как будто там ничего не было! как будто оно не существовало! Я был слегка ошеломлён или изумлён, когда проснулся — я проходил там, в стороне от этой могилы, как будто там ничего не было! в то время как будучи в Пондичерри я любил это место, там было так хорошо! а тут... ничего, как будто его не существовало. Воистину, это было «ничто».

Похоже, это подтверждение того, что Суджата видела много раз: под руководством самой Матери Самадхи сравняли с землёй. Впрочем, я даже не могу сказать, что «видел» Самадхи (могилу с облицовкой и бортиками), нет, я не помню ничего такого в своём видении сегодняшней ночи, но это было «место» Самадхи.

Вечер 31 марта

Безумное расплющивание.

Встреча сегодняшней ночи придала мне храбрости. Насколько же Они бдительны! (Порой я забываю об этом!)

Апрель

Хронология мировых событий

2 апреля — США: Нефтяной разлив из неизвестного источника протяжённостью более тридцати километров вызвал загрязнение пляжей на двух островах архипелага Гавайи и угрозу для различных морских обитателей, в числе которых черепахи и киты.

4 апреля — Ливан: с 14 марта в результате интенсивных артобстрелов погиб 131 человек и более 600 ранено.

6 апреля — Норвегия: советская подводная лодка с ядерным реактором затонула в международных водах; 42 члена экипажа найдены мёртвыми.

7 апреля — Великобритания: Михаил Горбачёв во время визита в Лондон объявил о закрытии двух советских ядерных заводов, используемых для производства оружия.

9 апреля — Джибути: проливные дожди опустошают столицу.

10 апреля — Канада: около 6000 инуитов посетили избирательные урны для избрания шести представителей, ответственных за подготовку проекта конституции регионального правительства.

12 апреля — Франция: Далай-Лама, приглашённый в Страсбург Советом Европы для участия в семинаре по правам человека, продлил свой визит ради краткого «частного» посещения Парижа, где он, в частности, побывал на литературной передаче «Апострофы».

14 апреля — Китай: несмотря на политику ограничения рождаемости, в Китае на сегодняшний день официально зарегистрировано 1,1 миллиарда жителей.

16 апреля — Уругвай: 53% голосов утверждён референдум по амнистии лиц, обвиняемых в нарушении прав человека во времена диктатуры.

18 апреля — Китай: в Пекине тысячи студентов вышли на демонстрацию в честь Ху Яобана, погибшего 15 апреля, с требованиями к правительству «сказать правду» о его «отставке» несколько лет назад.

20 апреля — Австрия: 100 лет со дня рождения* Адольфа Гитлера — благоприятный случай для неонацистских активистов продемонстрировать своё присутствие во всём мире, в частности, в Браунау-ам-Инн.

22 апреля — Китай: в Пекине к тысячам студентов, провозглашающих «демократию», присоединилось ещё большее число людей, также выражающих свои требования либерализации режима.

23 апреля — Мавритания/Сенегал: в Даккаре были разграблены торговые предприятия мавританцев; в ответ на это в Нуакшоте были убиты более 200 сенегальцев.

26 апреля — Бангладеш: торнадо в сопровождении ужасных ветров привели к смерти более тысячи человек.

27 апреля — Китай: сотни тысяч манифестантов прошли по центру Пекина, скандируя демократические лозунги.

— Афганистан: моджахеды выпустили 60 ракет по Кабулу.

28 апреля — Сенегал: после вспышки насилия в мавританской колонии, в результате которой погибло более 35 человек, в Даккаре были введёны военное положение и комендантский час.

— США: в 1988 году число террористических актов в мире достигло рекордной цифры в 856.

Ночь с 31 марта на 1 апреля 1989

Сегодня ночью я видел нечто, наполнившее меня своеобразными эмоциями, и я не знаю, почему. Это было очень кратким — одна секунда — очень чётким и полным безмолвной интенсивности. Я вдруг увидел малыша или очень юного мальчика, между шестью и десятью годами, одетого в длинные розовые брюки, слегка длинноватые для него, спадающие до самых ступней и накрывающие ступни — наподобие штанов с подтяжками крест-накрест, как у садовников или некоторых рабочих — и тёмно-зелёную рубашку, заправленную в брюки. Он был блондином, с Запада, как будто персонаж повести (мне показалось, что земля была покрыта снегом, но не знаю), и он смотрел на меня со своего рода безмолвной интенсивностью. «Сам я» находился за стеклом, как будто в отъезжающем поезде или в автомобиле, а он стоял на «перроне» — ниже меня, совсем маленький и такой трогательный — и смотрел на меня с интенсивностью, которая до сих пор будоражит меня, я не знаю, почему. Это продолжалось не дольше секунды. И было невероятно чётким. А сам я уезжал. Нас разделяло это стекло. Ни слова, лишь этот взгляд. И я до сих пор взволнован.

Не знаю, кто это был.

Почему это настолько тронуло меня? Спустя несколько часов я до сих пор ощущаю эту эмоцию, будто это случилось только что.

Видишь вещи странные и необъяснимые.

Что это?

Он был совершенно неподвижен, руки вдоль тела — лишь этот глубокий взгляд. Взгляд того, кто любит и выражает всю свою любовь через глаза.

Я уезжал.

Кто был этим «я», который уезжал?

Однажды мы скажем себе «прощай», и вуаля.

Тут заключены все печальные истории земли.

Мы здесь для того, чтобы эта печальная система могла измениться.

Мы изобрели всевозможные религии, дабы найти в них утешение — но останемся безутешными, пока существует смерть.

2 апреля 1989

Спрашиваю себя, а что если тот, кого я называю «работником», это не тело — а сознание тела, обретённое этим телом через свой опыт моряка и в девственном лесу, потом через йогу рядом с Матерью. То есть очень немногие из человеческих тел индивидуализированы, за исключением тех, кто отваживается на трудные путешествия (я не имею ввиду, к примеру, атлетов, которые развивают лишь животный аспект и укрепляют его).

То, что в общих случаях называют «телом» — это тело кого угодно с различиями в хромосомах и пигментации. Фактически, тело «индивидуализируется» главным образом через его единение с каким-либо элементом Природы (море, лес и т. п.), когда оно проецируется за пределы самого себя и своих стен (задаюсь вопросом, с чем входят в единение сегодняшние тела, кроме телевидения и кино?) Тело становится тем, с чем оно встречается (также оно стало множеством ужасов концлагерей, но это кардинально расширило его опыт и заставило его прикоснуться к тому, что находится в самых глубинах, к его Врагу № 1: к смерти). Следовательно, тело обретает индивидуальность, и даже личность, как Ментал обретает индивидуальность через чтение, лекции и его интеллектуальные и духовные «встречи». Бывают Менталы, которые представляют собой лишь Месье-неважно-кто с различиями в политических взглядах (!)

Поэтому я спрашиваю себя, не был ли этот мальчик в розовых брюках, как будто вышедший из сказки, не был ли он тем, кого я называю «работником»? или, скорее, душой работника, душой тела. (Не душой Ментала или даже не душой сердца, о которой люди — по крайней мере, изрядное число людей — имеют представление, но душой тела.)

Когда я говорю «тело знает», это означает, что знает именно тот самый мальчик (!), и ничто не может заставить его отречься, потому что это не похоже на веру в духе и в области духовных идей: это знание — или, скорее, любовь — в теле. Оно знает, потому что оно узнаёт; и оно узнаёт то, что оно любит, как дитя узнаёт свою мать. Так что это совершенно точно и непосредственно. Все другие законы и знания есть лишь неразбериха миллионов запутанных вещей — но это, оно просто и очевидно. И можно сказать, несокрушимо. Даже когда все законы нашего тела потрясены и поставлены под угрозу, оно узнаёт Тебя. Поэтому оно продолжает.

И по этой же причине я отлично понимаю, почему именно материальное сознание — сознание тела — может создать соединение с «другой стороной», с тем, что Шри Ауробиндо называет Супраменталом, потому что только оно — сознание тела — может прикоснуться к этому и не быть... не прийти в ужас. Все другие сознания или части человеческого сознания были бы потрясены, как если бы они входили в саму смерть.

Высшее находится в глубине Материи.

Сознание тела — это истинная материя, которая встречается с Высшим, со своим источником. Всё остальное это... покровы... блистательные, сверкающие и какие угодно, но не чистое Это.

Ничего, кроме Этого не способно вынести Это (!)

То есть Реальность Материи — это Любовь.

Спрашиваю себя, кому этот мальчик говорил «прощай»...?

Сегодня утром такая боль и усталость, что я как в тумане.

3 апреля 1989

Моё тело больше не в состоянии...

Как будто слышу слова Матери: «Если бы мне сказали...»

Но не о чем «говорить»: это ад, который нужно пересечь — если возможно.

4 апреля 1989

Беседа с Суджатой

Слоны

Сегодня у нас 4 апреля?

Да, канун.

Да. Исполняется семьдесят девять лет...

Да.

Как Шри Ауробиндо прибыл морем... с Востока! Так ведь?

Да.

(молчание)

Так вот, я не знаю, что происходит, понимаете, но на протяжении некоторого времени я нахожусь в обществе животных. Я вам рассказывала на днях про олених?

Да.

И там была одна, которая была вроде как гидом.

Да.

Итак, сегодня после полудня тоже был, в некотором роде, маленький слон в качестве гида.

Маленький слон куда-то меня вёл. Я пришла и увидела гигантское дерево, действительно, гигантское. Верхушки не было видно. Я была в самом низу, на земле, с маленьким слоном, и я увидела, что на этом дереве было множество слонов — тоже маленьких, и все они были очень заняты. Они были очень красивые, эти слоны, но слегка сероватые (эти слоны не были белыми), но очень красивые. Не знаю, почему, но моим глазам запомнился голубой цвет — то ли они были одеты в голубое, то ли что, я не могу вам сказать, как будто сверкание голубого. Словом, оно всё было в слонах, почти снизу доверху (не до самого верха, до определённой высоты; скажем, как на высоте вашей крыши или ещё выше — или на высоте моей комнаты).

Да.

Было множество ветвей, дерево довольно красивое, понимаете, зелёное, множество ветвей и зелёных листьев.

Итак, эти слоны занимались тем, что обрезали ветви.

Обрезали ветви?

Обрезали ветви!

И у них не было инструментов. Внизу, немного в отдалении, я увидела человека, который, похоже, был их хозяином и использовал их; это он заставлял работать этих бедных животных (у них не было пил, у них не было ничего), они вынуждены были совершать всю эту работу при помощи хобота! Поэтому они страдали!... Они ничего не говорили, просто делали то, что должны были делать. А потом, я не знаю, почему, я ощутила, что внутренне они проявляли недовольство; было внутреннее недовольство. Они действительно сильно страдали. Понимаете, им приходилось пилить хоботом: не только для того, чтобы ломать древесину, но и для того, чтобы пилить, осмелюсь сказать. Не знаю, как они это делали... возможно, были горизонтальные ветви, по которым они ходили взад и вперёд.

Потом на вершине я увидела слона, который не говорил абсолютно ничего (другие немного разговаривали — впрочем, я не знаю, на каком языке они говорили, я их не понимала! но они говорили между собой), но тот, который был наверху (не на самом верху, скажем, на втором или третьем ярусе дерева), полагаю, был предводителем слонов, он встал и обратился к человеку внизу. Человек хотел передать им очередные приказы, и в этот раз часть животных запротестовала: они больше не хотели продолжать всё это. Тогда слон встал и начал говорить... Так вот, он говорил в рифмах! А потом я поняла, что он сказал: «Вы находитесь здесь, а ваш брат пользуется всем...»

«Ваш брат»?

Да, он говорил тому человеку, который, наверное, имел брата.

Да.

Этот человек, заставлявший животных работать,возможно, был добродушен, но немного «fool» [идиот], так сказать; и вот что слон ему разъяснял: «Вы заставляете нас делать всю эту работу — зачем? Для вас в этом нет никакой пользы: всё идёт вашему брату; именно он получает всё. Мы работаем, вы держите нас, а потом ваш брат пользуется всем; никто не находится в выигрыше, ни мы, ни вы; мы работаем — и ко всему прочему, мы страдаем...»

Кажется, у брата тоже были слоны, но они ничего не делали, он делал всю работу с помощью этого человека, который ему служил, а сам оставался немного в отдалении, а когда всё заканчивалось, он получал прибыль, вот.

Любопытно. Это то, что ты видела?

Сегодня после полудня.

А потом я услышала ужасное карканье ворон...

О! Множество ворон. Их число растёт вместе с числом... «братьев»! (смех)

И меня это...

Тебя это разбудило.

Меня это разбудило и заставило прерваться. Но воспоминание до сих пор сохранилось. Не знаю, что сделал тот человек или что произошло после. Об этом я ничего не знаю...

Ну, я не знаю. Очевидно, что люди эксплуатируют всё, что можно.

И причиняют страдания.

Ах, да! они жестоки. Есть ли хоть кто-то, кого они не истязают?

(молчание)

Ты ведь на днях рассказала мне о том ужасном «leak» [разливе] нефти на Аляске?

Да-да.

Так вот, я не знаю, сколько сотен тысяч или миллионов литров нефти загрязняет эту красивую землю, эту чудесную страну, не так ли... и в комментариях (это было на BBC) один тип сказал: «Ах! это повлияет на добычу рыбы»! а! вот всё, что они видят, эти СВОЛОЧИ среди людей. «Пострадает наша добыча» — это СКОТЫ. «Ах! пострадает наш промысел.»

Сволочи.

(молчание)

Ну, я не знаю, моя Милая, что означает твой сон.

Я тоже! Именно поэтому я задала вам вопрос: может ли слон означать что-то, я хочу сказать, имеет ли это смысл, «meaning».

Не знаю, моя Милая. Не знаю.

Они были очень красивые, вы знаете. А у предводителя было достоинство, это был настоящий вождь.

Да, они недовольны. По сути, недовольна земля — я не говорю о так называемых людях: они-то довольны, они жрут. Но земля в целом, она недовольна.

(молчание)

Нет, я пытаюсь понять, что символизируют эти слоны; я этого не знаю.

Во всяком случае, именно человек управлял тем, чтобы разрушить это прекрасное дерево.

Да, они разрушают всё.

Припоминаю, у меня было видение, шесть ли семь лет назад, или восемь, я уже не помню, ещё перед тем, как я по-настоящему взялся за эту йогу. Я видел гигантский пароход, и в трюмах этого гигантского парохода (то, что называют трюмами) была чудовищная топка, выше здания (ты знаешь, что такое топка? то, что заставляет корабль двигаться). Я видел эту громадную топку; у неё была большая-большая открытая дверца, и она пылала-пылала-пылала, не так ли, чтобы заставить двигаться этот гигантский корабль, и перед этой топкой или рядом с топкой находился совсем маленький человек (он выглядел как спичка рядом с этой гигантской топкой), он схватил кресло, последнее кресло, чтобы кинуть в топку.

Они сожгли всё, они не оставили ничего.

Они сожгли всё, чтобы привести свой пароход В НИКУДА.

После они собирались сжечь сам пароход!

Да, но тем временем они сжигали всё.

Последнее, последнее..

Эта гигантская топка... Они всё сжигали. Чтобы двигаться в никуда.

(молчание)

Что тут можно сказать?

Мы как те слоны: возмущение, которое ворчит.

(молчание)

В общем, я не знаю, что это символизирует, моя Милая; очевидно, это что-то значит. Возможно, события подскажут.

Во всяком случае, из этого сна ясно, что человек разрушает всё то, что красиво.

О, да! он разрушает всё.

И он разрушается сам, но, к сожалению, медленно.

(Смеясь) Да, не слишком-то быстро!

Это было в 1915-м?... то, что сказал Шри Ауробиндо: «Будет ли это медленным разрушением?»

Вот видите?

В 1915-м... Ну что же! Это становится заразным.

А Их терпение бесконечно; но мы... с нашим... хочется, чтобы это происходило быстрее.

О! когда видишь... То, что волнует меня, это не... они могут убивать друга, сколько пожелают.

Да.

Но меня волнует другое — когда видишь этих бедных животных, этих тюленей, дельфинов, рыб, медведей, всех этих животных на Аляске, которые... которые глотают эту нефть!

И потом, на Аляске это происходит таким образом, а в других местах по-другому, но так происходит повсюду.

Да. Оманский Залив, должно быть, не выглядит красиво!

О! ну да, конечно, со всеми этими... Но так повсюду, моя Милая.

Да.

Пфф.

Да, ваша прекрасная страна, Бретань, на берегу Ла-Манша, это...

О, я помню, это было уже... в последний раз, когда я побывал во Франции, это было в 64-ом?

В 64-ом, да.

Я ещё не видел в Бретани такого запустения, какое наступило позже. Но помню, уже тогда я шёл по пляжу и видел мазут под ногами.

В 64-ом.

О! это гнусно. Мы это знаем, но в конце концов...

Короче, я не знаю, моя Милая.

Слоны могут быть недовольны, ну и что?...

Их угнетают. Их угнетают, и они остаются беззащитными перед этими карликами.

Да. Да.

Которые обладают огромными средствами действия.

(молчание

Сатпрем вздыхает)

Я вас не слишком утомляю, мой милый?

Чувствуешь себя утомлённым в любом случае.

Это долго.

Это долго...

(пауза)

Но я вдруг подумала вот о чём: слон — это существо Ганеши.

Не знаю.

Да, у него голова слона.

Да. И значит, это Ганеша?

Ганеша — это Мудрость.

И как она используется, эта мудрость?

Ну да, возможно, это она и есть?

Но у них нет никакой мудрости.

У слонов есть — у тех, которые ворчат! (смеясь) Нет, я говорю глупости.

Но мне вдруг пришло в голову: слоны — это атрибут Ганеши.

Вам это о чём-нибудь говорит?

Ганеша — сын Матери.

Это сын Матери. Это Сиддхидата*.

Ну что же, возможно, что сыновья Матери — истинные сыновья — понемногу начинают ворчать?

Но что они могут сделать? Они могут изменить самих себя? Что ж, как видишь, это нелегко! Поскольку нет нужды что-то менять в мире, хм, кроме самих себя.

Во всяком случае, они могут отказаться от участия в работе по Разрушению.

Полагаю, что сыновья Матери — немногие, как мне думается — не участвуют.

Они должны хорошо прятаться. Лучше бы им прятаться.

Я не знаю, что это значит, моя Милая, я не могу сказать.

(молчание)

Я не знаю.

Увидим.

5 апреля 1989

Беседа с Суджатой

Надвигающийся Шторм, Маяк,

Сатпрем зовёт Х.

Сегодня у нас утро 5 апреля.

Да.

Сегодня ночью я видела (но это осталось очень запутанным, не знаю, имеет ли это смысл) одно место, где было что-то вроде здания, а всё, что было вокруг, представляло из себя «courtyard» [двор], но с деревьями (или lawn [лужайкой]) павильоном в центре, я не знаю.

Да?

Там, где я пришла в сознание, мы находились вместе на лужайке (было немало народу), и вы мне сказали: «Нужно, чтобы ты познакомила Х с...» кем-то, кого я забыла, очевидно, с кем-то важным. Я находилась слева от вас, и я заметила справа от вас Z, а с другой стороны Х. И у Z было что-то вроде «straw hat» [соломенной шляпы] — я не припомню, чтобы видела её когда-нибудь в шляпе! но на ней была эта шляпа. И перед тем, как я это сделала, Z вышла вперёд и представилась сама; Х последовал за ней, а затем пошла я, и мы немного поговорили.

А потом вдруг, не знаю, что произошло (были также другие люди), мы оказались наверху; было что-то вроде павильона... Сейчас, когда я это переосмысливаю, у меня создаётся впечатление «lighthouse», вы знаете?

Маяк, да.

Маяк. А вокруг что-то вроде веранды.

Да.

И она была застеклённой.

Да.

В тот момент я ни о чём не думала: я действовала. И вы предупредили, что нужно полностью закрыть все окна, потому что вот-вот нагрянет «storm» [буря]. Поэтому нужно, чтобы перед этим все они были плотно закрыты. И ещё вы сказали мне позвать Х, чтобы он помог, потому что там было мало людей для помощи.

Вот что я запомнила. И как только мне это сказали, я стала пытаться закрывать окна, но окон было много.

Да, конечно.

Тогда, помню, я вышла, чтобы позвать Х. Не знаю, почему Х?

Ну, это может означать... Во-первых, Х — это человек, имеющий материальное сознание, очень практичное и активное, и притом, это происходило на Западе — кажется, не так ли? — поскольку там были Х и Z?

Были самые разные люди, но в памяти у меня о них ничего не осталось. Были люди, которые тоже находились там, внутри, но никто не пришёл помочь. И тем не менее, манера, в которой вы говорили, вызывало ощущение неотвратимости. Нужно было действовать немедленно.

Да, конечно, люди, находящиеся там, не отдают себе отчёта, они не понимаю.

Итак, вот всё, что я помню.

Должно быть, что-то надвигается на Запад.

Это, должно быть, нечто, касающееся Запада.

(молчание)

Вот. Это всё, что я видела!

Ты должна была что-то увидеть.

Что это может означать?

(Смеясь) Ну, приближается буря!

Ну да, и судя по манере того, как вы говорили, это должна быть дьявольски жуткая буря.

Что ж, увидим.

Да.

(пауза)

Одна деталь: Х весь был одет в тёмно-синее.

Да.

Немного наподобие... не настолько тёмное, но достаточно тёмное. То, что называют ультрамарин, да? Именно так он был одет.

Те, кто работают ради изменения и нового мира, всегда в синем.

О-о? Именно синий цвет?

Возможны нюансы, но это... это цвет Действия Шри Ауробиндо и Матери.

О!

Именно так я это понимаю.

О! это интересно.

Я сказал тебе это спонтанно, потому что я никогда это не материализовал в наглядной форме, но именно так я это понимаю, поскольку этот Свет, с различной интенсивностью, я всегда видел его рядом со Шри Ауробиндо и Матерью, не так ли, и каждый раз, когда у меня было видение действия Шри Ауробиндо или Матери в материи, я видел людей, одетых в синее, как моряки.

Да, именно об этом я и подумала: как матросы!

Как матросы.

У Z, наоборот, был узор на одежде; множество «sprigs» [ветви, побеги] на белом фоне — вы знаете, «sprigs»? букетики цветов.

Не синие, не...

Нет-нет.

Да, Z, она живёт в своём мире.

Это был зелёный, каштановый, вы знаете.

Да, так и есть, в этом вся Z.

Возможно, как Природа, так сказать.

Да, это так, она живёт в мире природной красоты, поэзии лесов...(Суджата смеётся) в мире, который не... да, который вне нашего мира, так сказать! (Сатпрем смеётся)

Во всяком случае, это не мир действия.

Нет. Нет.

А что символизировала шляпка?

(Смеясь) О! ничего, это фантазии самой Z! (смех) Она очаровательна.

Впрочем, там она такой и была. И очень спонтанной, вы знаете.

Да. Но она живёт в мире, не имеющем ничего общего с изменением, работой, действием и... она в своём мире природной Красоты.

Да. И полна бодрости.

Да. Очаровательна. И поэтична.

Да, весьма очаровательна.

Вот, эту деталь я хотела добавить.

Ну что же, да, он был в синем, это так.

Я видел тот пароход, в тот раз, на котором было множество воинов или матросов, одетых в синее, под командованием Шри Ауробиндо, находящегося в каюте, и этот пароход высадился на берег — «высадился», я имею ввиду, плыл по улицам, по широким улицам! Так вот, на нём было множество матросов, одетых в синее. И их оружием, я помню, был маленький синий платок; все они имели кармашек с маленьким синим платком, все.

И он был их...?

Их оружием. И у них не было другого оружия, кроме этого маленького синего платка. Впрочем, это очаровательно.

О да, да.

Не было нужды в пулемётах, ты знаешь, никакой!

Я видел этот огромный военный пароход (это был не пароход, он напоминал крейсер, наподобие военного корабля), Шри Ауробиндо был наверху, словно Адмирал на борту, и я вдруг задохнулся от восторга, увидев этот крейсер или пароход, который начал плыть — причём, на всей скорости — по улицам большого города, как будто он высадился на сушу! А внутри было множество матросов, стоящих строем, точно в ряд, не так ли, и говорю тебе, их единственным оружием были маленькие синие платки, здесь, возле груди: это было их оружием. И было несколько существ, немного, возможно три-четыре-пять, одетых в белое и свободно прогуливающихся среди матросов; три-четыре-пять существ, одетых в белое, которые, казалось, были... не знаю, кем: они не выглядели как «офицеры», потому что этот мир не был миром, где существуют «офицеры», словом, в нём вещи совершаются мощью сознания; четыре или пять существ в белом, не знаю, кто, а также Шри Ауробиндо наверху, в абсолютной тишине, он был как Адмирал на борту своего судна.

Итак, были все эти матросы в голубом! (Смеясь) И X, определённо, был отличным матросом! (Суджата и Сатпрем смеются)

Да. Во всяком случае, вы сказали мне во-первых, представить X кому-то, а во-вторых, когда мы были наверху...

Позвать X.

... вы позвали X, чтобы он помог.

Это должно быть что-то на Западе, моя Милая.

Не правда ли, каждое существо имеет радиус действия — очевидно, есть те, кто имеют более глобальный радиус действия, если можно так сказать, но X — совершенно западный человек. Но я не знаю.

Ночь с 5 на 6 апреля 1989

Я снова имел возможность кое-что оценить.

Сегодня ночью в какой-то момент (впрочем, весьма краткий) пришла моя мать и положила голову мне на грудь, и тогда... она вошла в меня, как будто она вся целиком вошла в моё сердце. Это было весьма любопытно. В телесной, животной жизни даже когда два существа очень любят друг друга, всегда присутствует «нечто, что разделяет» — а там, в том мире (истинном, можно сказать), нет ничего, что разделяет, ни одного атома кожи и костей! Поэтому, похоже, что эти кожа и кости, эта животная структура, это сама Ложь. «Нечто, что разделяет».

Можно было бы сказать, что существует некая «герметичная Материя» в противоположность «открытой Материи», пока ещё неизвестной для нас.

(Предположительно, именно её Мать называла «фальшивой Материей».)

У меня было время лишь на то, чтобы сказать: «О! матушка»...

Как изменить структуру, при этом полностью сохранив эту структуру!? И как утратить эту структуру, не испарившись при этом?

Внешне (и по ощущениям!) я полностью нахожусь в процессе дезинтеграции. Но чего я не вижу, так это ре-интеграции или новой интеграции (!)

Впрочем, это непостижимо.

(Если только тот недавний малыш не материализуется и не займёт моё место!) (Это было бы очаровательно!) (что подумает об этом Суджата?!)

Возможно, я буду мудрым ребёнком... на этот раз!

Ночь с 6 на 7 апреля

Снова, возможно, в сотый раз (или больше!) я констатирую, что сознание, имеющее доступ к «другой стороне» — это совершенно материальное сознание, то, которое наблюдает и отмечает все детали, происходящие здесь, в Материи (это расставлено неправильно, тут пятно, в той стене есть трещина и т.п... это сознание особенно развито у моряков, поскольку им приходится наблюдать за десятками вещей одновременно и реагировать быстро). К примеру, совершенно банальная вещь сегодняшней ночи: я встретил Павитру (я не запомнил всего, что происходило в начале) но в конце он передал мне «мерную кружку» с водой (моряки используют их для вычерпывания воды из трюма яхты, в данном случае кружка была красного цвета). Для того, чтобы немного «остудить» моё тело. Итак, я вылил эту воду себе на спину и с удивлением обнаруживаю: «Глянь-ка! эта кружка снова полная! она наполняется по мере того, как её опустошают!» (как бочка Данаид!). Наблюдение совершенно в том же духе, в каком материальное сознание, находящееся здесь, наблюдает вещи, происходящие здесь, и удивляется, что они не соответствуют «естественному» течению событий, принятому здесь.

Ментальное сознание, к примеру, не отправилось бы в это место, поскольку оно бы ничего там не увидело (оно видит лишь идеи, свои химерические проекты!) (человеку оно весьма полезно для понимания самого себя и своей судьбы, но в том мире оно слепо.)

Это сознание, сформированное в самой Материи и посредством Материи. И «естественно», это сознание, которое при распаде нашей материи должно распадаться быстрее всего. И тем не менее... (Витал, Ментал и душа после дезинтеграции нашей материи могут продолжать бытие в их собственном мире, но это...?)

И всё же именно это должно образовать будущее сознание нашей будущей материи (я полагаю). Сознание очень обострённое и кристально чистое. В этом сознании нет никаких желаний и никаких «идей»: оно видит, оно наблюдает и оно действует соответственно. Как моряк, который натягивает свой парус или травит шкот. Но тогда, вполне вероятно, его будет приводить в движение «высший двойник» и, возможно, верховное — ТЫ.

Возможно, это то, что я называю «душой тела»; или будущим телом...

Эта безнадёжная обструкция в моей спине... что-то ухудшается, и оно ухудшается всё больше и больше, как и все остальные вещи в нашей материи, и подобное положение кажется безвыходным — что в силах воздействовать на это? Неужели этот тип материи решительно недееспособен? Но эта «душа тела», которая страдает и понимает «иной закон» и всем своим сердцем следует за иным Законом, что она может сделать? Если её тело уйдёт... что? переселяться в другое животное тело, чтобы противостоять тем же самым препятствиям, тем же самым обструкциям...? Я не вижу решения, и в этом настоящий ад. Существует ли решение?

Тот «осколок чёрно-серого гранита», который дал мне Шри Ауробиндо, это был конкретный гранит (как моя спина), сможет ли он «рас-конкретизироваться»?

Это «рядовой» вопрос всего вида, поднимаемый в одном-единственном теле — если он не будет решён в этом самом месте в одной точке, то где ещё он решится? Всё и повсюду подобно.

Ведь ещё до появления и перед самым появлением нашего вида существовали эволюционные «невозможности», которые были благополучно преодолены; но в данном случае трудность гораздо более велика в сравнении со всеми предыдущими «невозможностями», поскольку измениться должна сама природа Материи. До сих пор мы имели лишь мутации и перестановки в рамках одного и того же типа Материи. И Человек — это лишь усложнение одноклеточных амёб.

О! слова пусты, а тело страдает.

Эта мания писать... во мне всегда жива надежда, что это упростит задачу кому-то другому. Но...

7 апреля 1989

Вечер

Тело больше не в состоянии.

Сегодня после полудня по прошествии тридцати пяти минут я вынужден был прекратить.

Что мне следует делать? Что делать?

Моя Милая говорит: «Материя готова» («однородна», как в её видении со 2 на 3 марта) «и очень важно, чтобы вы были свидетелем или одним из свидетелей изменения.» (Поскольку я спросил её, стоит ли мне и дальше позволять раздавливать себя до тех пор, пока моя спина не станет неизлечимой, искалеченной — а дальше как Бог даст.)

Моя Милая добавила: «Также, как Божественное нуждается в «трубе» или в «воронке», оно нуждается и в человеческом свидетеле — это так же важно.»

Ночь с 7 на 8 апреля 1989

Это было столь кратко — вспышка — что я не до конца уверен в своих воспоминаниях. Но прямо перед пробуждением я увидел большую водопроводную трубу из белого фаянса, какие бывают в ванных комнатах, но более крупные, каких я не встречал (примерно 25 см в диаметре, полагаю). У трубы был изгиб, «колено», и через это колено труба погружалась под землю в цистерну или в яму. И я знал, что в этот трубопровод, который шёл сверху и проходил через это колено, «некто» заливал густую оранжевую глину, полужидкую, как будто под давлением, чтобы заставить её проходить в яму или под землю. Мне показалось, что там эта оранжевая глина должна была объединяться или смешиваться с чем-то белым или с другим типом глины белого цвета (но я не уверен). И тогда кто-то рядом со мной, показывая мне это колено трубы и эту оранжевую глину, спускающуюся сверху под давлением, сказал мне (если я правильно помню): «Ничего страшного, если она немного испачкает одежду.» (Насколько я знаю, «одежда» обычно символизирует тело.)

Даже не знаю, что и думать обо всём этом. Но на протяжении какого-то времени ко мне приходят загадки не... не очень понятные, или малопонятные, или предполагающие различные толкования (!)

(Может быть, я и есть это «колено» трубы, слегка побитое, чтобы «это» входило в землю?)

9 апреля 1989

На протяжении какого-то времени пришла серия загадочных видений, которые к тому же меня слегка обеспокоили, в первую очередь потому, что создавалось впечатление некой «серии», ведущей к чему-то; а во-вторых, потому, что им можно придать совершенно противоречивое толкование в зависимости от того, имеют ли они индивидуальный смысл или всеобщий, ближайший или отдалённый, мимолётный или более глубокий... Но видение, обеспокоившее меня больше всего, пришло в ночь с 29 на 30 марта. Оно было полностью ясным, а также полностью необъяснимым. Вот:

«Некто» устанавливал корабль на суше (под этим «некто», должно быть, подразумевался «работник», в данном случае «моряк», но он ничего не видел, поскольку был занят делом). Следовательно, «я» ничего не видел, я находился в операции. Потом «я» увидел себя на склоне утёса (этим «я», вероятно, был «высший двойник», тот, который наблюдал или который видел), а этот утёс возвышался над заливом или бухтой, и тогда я увидел очень красивый трёхмачтовый корабль, воистину, настолько красивый, весь белый, со спущенными парусами, который «некто» устанавливал в «сухой док». В какой-то момент я подумал (высший двойник), не пойти ли мне помочь «ему» (моряку или работнику), потом сказал себе: «Нет надобности» (в том смысле, что моряк прекрасно справится сам). И вот что больше всего поразило меня в этом видении (помимо красоты этого трёхмачтового судна), что он был тщательно установлен на ряд очень аккуратно распиленных клиньев или брёвен, которые блестели, как будто недавно оструганные: было видно отполированное дерево, имеющее цвет между жёлтым и розовым, как сердцевина цветка мимозы. Эти клинья или брёвна были тщательно установлены поперёк, на расстоянии друг от друга под килем — их было, возможно с десяток, они блестели на фоне тёмного дна бухты, возможно, илистого, и предохраняли этот великолепный корабль от любого контакта с грязью. Он стоял полностью на суше, как при отливе, в этой бухте, которую я рассматривал сверху. На палубе я никого не видел. Его установили «в сухой док» (впрочем, я не видел «опор», как это обычно делают: корабль держался прямо на киле, лежащем на этих блестящих «брёвнах»).

Так что возникает множество тревожных и противоречивых вопросов. Обычно корабль помещают в сухой док после аварии или когда его убирают «на зиму» — однако, он выглядел новёхоньким, без малейших повреждений, полностью белый, паруса аккуратно свёрнуты, безупречный, как будто, напротив, он готов был отплыть в тот же момент, как поднимется прилив.

Далее, имел ли этот корабль индивидуальный смысл или более широкий? Мать часто говорила мне, что «корабль» был символом «моей» йоги (но я не встречал корабля столь роскошного и, если можно так сказать, столь величественного — великолепного!) Если это «моя» йога... я на мели!? меня поместили в сухой док... Или же это корабль Нового Мира, который полностью, окончательно готов и который ожидает поднимающегося прилива?

Если это «мой» корабль, тогда факт, что он на мели, на суше, слегка меня беспокоит, поскольку состояние моего тела не блестяще.

Но это столь ясное и столь необъяснимое видение меня беспокоит, или предупреждает, тем более, что оно пришло как часть серии других видений, смысл которых также подвержен противоречивым интерпретациям, но все они, кажется, к чему-то ведут.

Если суммировать эти видения (которые я уже записал), имеется такой порядок:

1) 2-3 марта. Суджата видит озеро блестящей, зеленоватой земли, очень «однородной», как будто вся она была хорошо перетёрта, и не осталось ни малейшей песчинки.

Это готовая Материя.

2) 26-27 марта. «Работник» (?) бросает или оставляет на земле ту очень качественную пищу, потом он в конвульсиях, как будто готов умереть. «Я» (высший двойник) утешаю его, прижав его голову к своей груди.

3) 29-30 марта. Это видение трёхмачтового корабля.

4) 30-31 марта. Шри Ауробиндо «трёт мою голову».

5) 31 марта — 1 апреля. Тот мальчик в розовых брюках на платформе, которому я говорю «прощай»: я уезжал (кто «я»?)

6) 7-8 апреля. То «колено» фаянсовой трубы, через которую под давлением проходит оранжевая глина и уходит под землю: «Ничего страшного, если она немного испачкает одежду» — что выглядело несколько бесцеремонно, учитывая весьма плачевное состояние этой «одежды». Но в конце концов, с другой стороны вещи видны по-другому!

Вот такая немного загадочная «серия».

Не знаю, к чему всё это идёт.

ВАЖНО. Во всяком случае, я достиг такого предела, что вчера (и сегодня) решил дать своему телу немного отдыха и не работать. Встал «в сухой док» (!) Не знаю, поможет ли это моей спине... Завтра увижу.

Абсурдность (возможно, юмористическая) в том, что мне действительно хотелось проделать внутри «дыру», не повредив при этом свою темницу!

Это одновременно и смешно, и совсем не смешно.

10 апреля 1989

По-прежнему всё та же скала, всё та же молния и всё те же повреждения.

И это вечное «что делать»?

Ладно. Остаётся лишь стоически* держаться.

Был период (на протяжении долгого времени), когда я полагал, что это Мощь собирается расплавить все препятствия — нет, она не собирается расплавлять все препятствия: она собирается расплавить то самое Препятствие.

Был период, когда я думал, что, возможно даже завтра, «будет лучше» — нет, не будет лучше, но будет по-другому.

Вот и всё.

Наше «лучшее» — пока ещё является лучшим старого способа бытия.

Вечер

В той «Тихой Долине», куда я ходил гулять, не осталось ничего, кроме обугленных скал и обгоревших или выкорчеванных деревьев.

Это недо-человечество — слишком тяжёлый груз для Земли.

Случайность! Суджата показала мне это фото из их бенгальского журнала...

Анандамела 8 марта 1989

Осталось одно дерево.

Потом, позже, она показала мне отрывок из «Жизни Божественной»: «If by any occult law of Nature such a human development of the supramental being is intended, it could only be by a few in humanity detaching themselves from the race so as so become a first foundation for this new pattern of being. There is no reason to suppose than the whole race could develop this perfection...» (стр. 741, американское изд-во «Man and the Evolution»).

(перевод)

«Если посредством какого-либо оккультного закона Природы будет предначертано подобное развитие супраментального существа из человека, то этого могли бы достичь лишь немногие из человечества, отделившиеся от остальной расы, чтобы стать первым базисом для этой новой модели бытия. Нет никаких оснований полагать, что вся раса могла бы достичь подобного совершенства.) (Человек и Эволюция в Духовной Эволюции, главы из Жизни Божественной, переведённые Матерью).

11 апреля 1989

Ещё от Шри Ауробиндо (мне попалось случайно):

«Working on the physical is like digging the ground; the physical is absolutely inert, dead like stone. When the work began there, all former energies disappeared, experiences stopped… One rises, falls, rises again and falls again, constantly meeting with the suggestions of the Vedic Asura: “You can't do anything, you are bound to fail.”»

Он знал.

(перевод)

«Работа в физическом похожа на копание земли; физическое абсолютно инертно, мертво как камень. Когда началась работа в этой области, все прежние энергии исчезли, переживания прекратились... Поднимаешься, падаешь, снова поднимаешься и снова падаешь, постоянно встречая внушения Ведического Асура: “Ты ничего не можешь, ты обречён на неудачу”.»

Единственное различие в том, что камень действительно инертен, в то время как в моём случае это камень, который страдает.

Ночь с 12 на 13 апреля 1989

Ещё один диковинный факт, который я отмечаю только из-за его диковинности. Это произошло сегодня утром прямо перед пробуждением: я «торопился» (проснуться), потому что... должен был медитировать (!) с... мальчиком (и удивлялся самому себе — я, который никогда не давал медитаций! да ещё вдобавок с этим мальчуганом, который вряд ли был в том возрасте, когда медитируют!). И тот «мальчишка» (я его видел) был одет во всё синее (я бы сказал, возрастом около семи лет).

Снова задаюсь вопросом, не был ли это «работник» или то, что я называю «душой тела»... всё-таки это странно. Я спешил проснуться, потому что нужно было «медитировать» с этим парнишкой!

Всё навыворот! Обычно, когда люди «медитируют», они уходят из Материи, здесь же для медитации нужно было, чтобы я вернулся в Материю (и к мальчишке, ко всему прочему!) Именно материя медитирует!

Он был одет во всё тёмно-синее — вероятно, цвет его одежды должен меняться в соответствии с его занятиями или... состоянием его души!

14 апреля 1989

Моя спина больше не может.

Значит, я на грани.

Что делать?

Неужели Они ничего мне не скажут?

Не вели же Они меня так долго лишь для того, чтобы оставить здесь?

Шри Ауробиндо всегда говорил о «surrender» [самоотдаче], значит, это момент, когда нужно совершить «surrender».

Но нелегко совершать «surrender» в отношении боли и смерти. Это недостойно человека. Или же есть другой способ?

Какой способ?

Я настолько опустошён.

Не могу поверить, что всё кончено, не могу поверить, что Милость не придёт мне на выручку.

Возможно, я вёл себя неблагоразумно со своим телом, но где на этом Пути благоразумие?

Я исходил вдоль и поперёк дорожку к Краю Земли.

15 апреля 1989

Когда я ходил туда-сюда по дорожке, на моих плечах и в моей спине присутствовал этот раздавливающий вес, он давил-давил-давил, чтобы пройти вниз, но, казалось, блокировался на высоте лопаток... и естественно, они сделаны из железа.

Казалось, что когда стоишь неподвижно перед камином, он проходил лучше с лёгким змеевидным движением плеч и спины и последующим сгибанием коленей и ступней — но вся моя спина настолько изодрана...

Итак, что делать?

Сегодня утром я написал эпиграф к этим Заметкам.

16 апреля 1989

Я ощущаю (тело ощущает) себя как тот маленький тюлень

который смотрит

и не понимает.

Он смотрит-смотрит...

Это материя, которая умоляет, дабы обрести свой смысл.

17 апреля 1989

Моя способность принадлежит Тебе и моя неспособность принадлежит Тебе.

ОМ.

18 апреля 1989

Я пребываю в смертельной невозможности.

Боль, настоящая боль — это не иметь способности действовать.

Если бы были слёзы, то расплакался бы.

А Они не говорят мне ничего — почему?

Мне показали то тело, которое было в «конвульсиях», потому что не могло выдержать эту «пищу».

Мне показали тот корабль в «сухом доке».

Мне также показали того «мальчишку» в розовых брюках...

Какие выводы?

Вечер

Фактически, это Могущество постоянно здесь, разрывая и раздавливая мою спину с каждым дыханием, иду ли я на прогулку, сажусь ли выкурить сигарету, пью ли чай или иду неважно куда, оно всё время здесь (за исключением часов, когда я сплю), поэтому тело постоянно стонет. Каждое дыхание заставляет спускаться и циркулировать это раздавливание молнии — когда лежишь на спине, всё то же самое (но когда лежишь на животе на своей кровати, кажется, что она меньше раздирает и меньше «циркулирует»...).

Позвоночная конструкция с её тысячами волокон, связок, мышц и разветвлений совершенно неспособна выдерживать Это. Значит? (если только не посредством некой пытки.) (Или посредством некого Чуда, которое изменит всё.)

Это тело страдает уже целые годы, и оно не видит выхода — его вера никуда не делась, но никуда не делось и его страдание, всё возрастающее.

Мать говорила: «Победа — для наиболее стойких.»

20 апреля 1989

Никогда не испытывал подобных МАСС твёрдой, гипертвёрдой молнии, словно колонна Луксора, проходящая сквозь тело. Больше не стоит вопроса ни об «извивании», ни об «обратной волне» снизу — малейшее «отклонение» сломало бы всё. Лишь колени и ступни немного сгибаются с каждой «вдыхаемой» Массой — да, именно вдыхаемой, ты вдыхаешь эту твёрдую молнию.

Совсем как тот «сверхзвуковой самолёт», проходящий сквозь старую лошадь (!)

Это весьма... ужасающе.

Где граница всего этого. Я спросил мою Милую, где граница всего этого? И тотчас же ей вспомнилось то видение, которое однажды было у меня: канал справа от меня, где течёт голубой поток, потом он проходит под моими ногами, как под мостом, и сразу же слева от меня становится океаном...! ... либо всё тело сломается, разлетится на осколки позвонков, либо... сломается что-то другое; сломается Смерть.

(На протяжении часа, стоя перед камином.)

Любопытно, тело не имеет ни малейшего страха, как будто для него больше не стоит выбор «жизни» или «смерти», но выбор лишь иной вещи — единственное понятие, которое у него осталось, это боль: быть более упрямым, чем эта Ложь.

Вечер

Когда я прекращаю, тело словно добрый малый из свинца, и очень трудно дойти до кровати и лечь.

Эта Мощь прекрасно могла бы заменить скелет, чтобы позволить нам держаться на ногах — но как заставить исчезнуть старые позвонки!

(Разве что внутри украдкой будет расти другой добрый малый!)

Моя Милая говорит мне со слегка насмешливой рассудительностью: «Но поскольку эта Мощь присутствует здесь постоянно — она установлена — зачем вы стоите на протяжении часа, утомляя себя, чтобы получить его!?» Я ответил: «Но потому что я хочу, чтобы она проходила так же свободно, как кислород, которым дышат люди сегодня — в то время как сейчас она не проходит свободно (видит Бог!), где-то есть препятствие, которое нужно пересечь.

(«Где-то», возможно, означает во всём теле!)

(Я не имею ввиду, что это Могущество заменит кислород! Я имею ввиду, что оно станет источником жизни.) (Жизни, которая больше не будет смертью-которая-живёт.)

21 апреля 1989

Я искал дату нескольких прошлых видений и в старых заметках наткнулся вот на это:

Ночь с 9 на 10 июня 1981 «Во сне я говорил Шри Ауробиндо: века печали живут в сердцах людей. И я плакал, плакал...»

Снова встречаюсь с отголоском того же самого.

Этой человеческой системе требуется настолько тотальное изменение.

Мне дана милость попытаться совершить это...

Вечер

Позвоночник раздавливается всё больше и больше. Как продолжать?

Эта постоянная забота о том, чтобы вести «летопись» (!) как воспоминания о будущих временах (!)

22 апреля 1989

Возможно, что все эти нисходящие Массы будут скапливаться под Землёй и в один прекрасный день...

Мне не представляется возможным, что всё это «испарится».

Ночь с 22 на 23 апреля 1989

Снова видел образы прошлой жизни. Это настолько безотрадно. Я полагал, что видел их десятки и сотни, но они продолжаются снова и снова... Это Могущество ОТКАПЫВАЕТ всё, вплоть до мельчайших деталей — да, до последнего атома темноты. Это болезненный процесс во всех отношениях. И в точности то же самое оно делает по всей земле — до тех пор, пока не возникнет истинная Земля, чистая и обнажённая. Но тем временем... оно прочищает и прочищает.

Нужно больше не иметь слёз, чтобы совершать эту работу.

У меня всё чаще и чаще возникает впечатление (переживание), что существует лишь один человек, и что всё поле земной работы находится здесь, «на расстоянии вытянутой руки»?

Шри Ауробиндо откопал Гималаи под Землёй.

Раньше (когда-то) я мог «уйти внутрь», чтобы отдохнуть и освежиться*, теперь я больше не могу этого делать, потому что мгновенно становлюсь раздавленным этими Массами.

Я даже не могу спокойно выкурить сигарету в чайном поле без этих Масс на моей спине! Я не должен жаловаться (!), но это так.

23 апреля 1989

Полдень

Бесконечная борьба с позвонками, сухожилиями, мышечными связками утомительна. А она продолжается годами, и это кажется не-у-мо-ли-мым.

Кто способен выйти оттуда?

This world was built by Death... This world was built by Cruelty**...

This world?

Кто способен выйти из оттуда?

Эта материя будет вечно и механически противопоставлять своё жестокое отрицание — кто способен выйти оттуда?

Мать всё больше и больше разрушалась. Именно это происходит со мной.

Это не может «наладиться», нужна иная система, но как перейти в иную систему без разрушения всей старой системы? — ведь тогда больше нечему будет «переходить»? Останется лишь «ящик» на кладбище и нечто с другой стороны могилы.

А на этой стороне??

Я больше ничего не знаю.

В моём «истинном» теле как будто происходит бунт.

Словно те прошлые жизни: они механически приходят к вам, чтобы бросить в лицо свою коварную улыбку или свою коварную боль — ты видишь, я всегда здесь. И всё всегда здесь. И тащишь весь мир на горбу — и так повсюду.

Кто способен выйти оттуда, из этого типа материи?

Вспоминаю Асура, который приходил к Матери, чтобы сказать: «Ну что же, Шри Ауробиндо, он ведь ушёл...»

И Мать ушла.

А я НЕ МОГУ верить в этого Асура — я не могу, это ужасающе жестокая Ложь. Но как действовать? как действовать? Как? Как?

Я знаю эту ложь, и однако моё тело не может пересечь эту Ложь. Это приводит в отчаяние. Оно бьётся с позвонками, мышцами и нервами, которые механически повторяют ему день за днём, секунда за секундой, год за годом: «Это так, это так, это так...» Я ОТКАЗЫВАЮСЬ верить в «это так».

Вечер

День пыток.

И однако это тот самый могучий Нектар, который спустился шесть или семь лет назад, и сейчас тело (это фальшивое тело?) воспринимает его, переживает его как пытку...

И однако, это было то самое тело, которое воспринимало, переживало этот Нектар шесть или семь лет назад — или же что? Я не понимаю.

Это оболочка смерти вокруг тела? или его смертельная основа, его смертельный субстрат??

Лишь ощущаешь, что это мир, который пришёл к своему концу, но всё никак не заканчивается.

Завтра будет сорок три года, как я встретил Шри Ауробиндо и Мать.

Всё, что я знаю — что я люблю Их всем своим сердцем, всей моей душой, всей моей жизнью и всем своим телом, насколько оно способно на это.

25 апреля 1989

Должно ли мне считать, что этот скелет, этот позвоночник, является частью переходной системы, которая должна быть заменена «чем-то иным», и следовательно, нет ничего страшного в том, что он «разрушается» или «страдает», поскольку это раздавливающее Могущество и является «чем-то иным», которое должно сформировать свою собственную систему; или же... мне должно следить за тем, чтобы «уменьшить урон», дабы этот инструмент продолжал существовать столько, сколько возможно, и продолжал служить базой для «Иной вещи».

Позвоночник колеблется между двумя вариантами, и остаётся сомнение — или вопрос (ежедневно).

Вероятно, нужно просто двигаться с грехом пополам, пока Иная вещь не установит в глубинах свою собственную систему.

Вероятно, нужно, чтобы дезинтеграция проходила достаточно медленно, тем самым дав время новой интеграции сформироваться свыше.

Можно рассматривать вопрос также с земной точки зрения. Условия те же самые.

Апокалипсис — это «обнажение» Новой Системы (или конец старой).

Момент между тем и другим будет весьма интересен (!)

(Моя спина очень хорошо символизирует состояние земли! или состояние земли очень хорошо символизирует состояние моей спины!)

Являешься трубой для прихода Иной вещи. (Или, скорее, «коленом» трубопровода.)

26 апреля 1989

Нахожусь перед (или внутри) вопросом настолько острым.

После полудня

Стоя, в неподвижности

Как столб громоотвода.

(на протяжении сорока минут).

Вечер

Как сказала Суджата: «Очень тонкая демаркационная линия.»

27 апреля 1989

Вечер

Вена на моей правой ноге также подаёт сигналы, что она готова или может лопнуть.

Всё становится проблематичным.

Возможно, вещи будут происходить не так, как мне представляется (впрочем, я мало что представляю), но они тем не менее произойдут.

30 апреля 1989

Типичное (!) видение нового сознания: я бежал, а надо мной с той же скоростью летела чёрная птица, наподобие ворона (но крупнее размером) с очень чёрными человеческими глазами (его веки были слегка геометрическими, квадратными или прямоугольными). Он выглядел как злая птица*. Я всё время наблюдал за ним во время бега, а потом «кто-то» мне сказал (или я сказал самому себе): «Но если ты будешь продолжать смотреть на эту птицу во время бега, ты набьёшь себе шишек!» Нужно смотреть туда, куда ставишь свои ноги, вот и всё.

Эта «птица» выражает все те пагубные голоса, которые я слышу не переставая.

Типичные образы для детей! (нового мира).

Я заметил, что очень часто в этих видениях я нахожусь в состоянии бега — бегу и бегу (большую часть времени во тьме!)

Это вся жестокость физической системы, через которую предстоит пройти, нужно действительно на это решиться — не дожидаясь любезностей.

Римлянин Глабр распял 6000 рабов из войска Спартака по дороге из Падуи в Рим. Таковы стражи Системы.

В наши времена «рабами» являются телезрители, удовлетворённые и относительно хорошо накормленные.

Вечер

Я даже не могу спокойно дышать! без того, чтобы эта массивная Молния не спускалась раз за разом, разрывая мне спину. Но это Милость!

Вот почему Мать всё время стонала.

(Я на верном пути!)

В конце концов, нельзя сказать, что рыбе на песке комфортно дышится! Через её трудности изобретается новый способ дыхания.

Ведические Риши всегда обращались к «Indra of the Thunderbolt*». Теперь я знаю, что это означает!

Это то самое «вертикальное дыхание» (нужно ли говорить, что оно «молниеносное»?)

Я сказал об этом Суджате; она ответила: о! люди думают, что речь шла о «богах Природы», или что это доисторические сказки. Но когда эта предыстория рухнет на их историю, будет интересно...

Каждый вечер я твержу себе: как можно продолжать в таком духе? и каждое утро я продолжаю.

Май

Хронология мировых событий

1 мая — Ливан: прекращение огня в Бейруте нарушено обеими сторонами.

— Южная Африка: Дэвид Уэбстер, профессор Университета Витватерсранда и активист борьбы против апартеида, убит перед своим домом в Йоханнесбурге.

2 мая — Венгрия: пограничники начали демонтаж «железного занавеса» на границе с Австрией.

4 мая — Франция: В Новой Каледонии президент канакского социалистического Фронта национального освобождения (FLNKS) Жан-Мари Тжибау и его заместитель Yeiwene Yeiwene были убиты экстремистами.

5 мая — Иран: президент Парламента Али Акбар Хашеми Рафсанджани призывает палестинцев убивать жителей Запада в ответ на «жестокость сионистов в Палестине».

10 мая — Панама: компетентный суд заявил об отмене всеобщих выборов 7 мая: мирная демонстрация оппозиции грубо подавлена полицией, поддерживающей режим.

12 мая — СССР: Михаил Горбачёв объявил об одностороннем изъятии 500 ядерных боеголовок из Восточной Европы.

13 мая — СССР: несколько раненых в результате «гигантского побоища» между армянами и азербайджанцами в районе Мардакерта.

15 мая — Китай: Михаил Горбачёв прибыл в китайскую столицу; глубокие изменения в протоколе приёма по причине студенческих демонстраций.

— Япония/США: вблизи японских островов на глубине 4900 метров была обнаружена водородная бомба; ВМС США вынуждены были признать, что занимались перевозкой такого рода вооружения в период войны во Вьетнаме.

16 мая — Китай: Михаил Горбачёв и Дэн Сяопин провели торжественную встречу, дабы положить конец тридцатилетним советско-китайским размолвкам.

17 мая — Китай: Михаил Горбачёв предложил китайскому правительству «демилитаризацию» пограничного региона между обеими странами.

18 мая — Китай/СССР: обе страны обязуются не навязывать свою волю в Азиатско-Тихоокеанском регионе или в других местах.

21 мая — СССР: в Москве более 100.000 человек участвовало в митинге за демократию.

24 мая — Франция: бывший полицай Поль Тувье, глава второй службы Полиции Лиона в 1943 и 1944 годах, сбежавший на 45 лет, арестован в монастыре Ниццы.

25 мая — СССР: 2250 членов Съезда народных депутатов впервые собираются в Кремле и назначают Михаила Горбачёва президентом Советского Союза.

27 мая — Бангладеш: ужасный циклон забрал жизни по меньшей мере 60 человек.

— Вьетнам: ужасный тайфун, разрушивший центр страны, привёл к гибели 740 человек.

28 мая — Венгрия: государственный министр Имре Пожгаи высказался по поводу «ликвидации» коммунистической системы, считая, что реформировать коммунистическую практику невозможно.

29 мая — Китай: в Пекине студенты Института изящных искусств возвели статую свободы, переименовав её в «богиню демократии».

1 мая 1989

Да — да — не нужно слушать этого злого ворона смерти, летящего над моей головой. Все эти злобные маленькие Глабры и Карлы лживой системы будут раздавлены: Ты — свобода, Ты — Освобождение, именно Ты — ЕДИНСТВЕННАЯ Реальность. И пытка является пыткой старой лживой Земли, находящейся в заключении. Она В ПРОЦЕССЕ освобождения. Она будет освобождена.

Но это невероятно ужасно.

Глабр был до Христа, Гитлер был после Христа. В чём разница? Скоро будет просто после Человека.

Аргумент № 1 злого ворона в очках: «Видишь, ты станешь калекой или полным инвалидом, тогда ты ничего больше не сможешь делать — поэтому побереги немного своё тело.»

Вечер

Это становится столь невозможным, что становится интересным (!) Это должно куда-то привести (не знаю, куда).

2 мая 1989

Гораздо труднее быть Спартаком против тысяч маленьких жестоких римлян в своём собственном теле.

Это очень «детализировано».

Где располагается центр этого ужаса?

Один ли это центр, или их тысячи?

Битва бесконечная и переменчивая.

Шри Ауробиндо проявлял это терпение — эту храбрость... — на протяжении сорока лет день за днём... Значит?

Это Высочайший Спартак Земли.

Вечер

Ко мне упорно возвращается воспоминание: тот парень на чердаке Гестапо, на улице Соссэ, показывающий мне свою окровавленную руку с вырванными ногтями, и я, говорящий ему с каким-то неведомым чувством в сердце: «О! подонки.» Это всё. Затем он, лежащий на земле, положив свою окровавленную руку себе на лоб, глаза закрыты...

Всё это здесь, оно неизгладимо.

Оно здесь.

И многое другое...

Пятнадцать лет спустя, в 1958, я почти потерял сознание в Храме Рамешварама, потому что всё это обрушилось на меня.

А сейчас у нас 1989.

Ты есть, Ты есть...

Вчера я попытался продолжить лёжа на животе на своей кровати.

4 мая 1989

Сильные боли в сердце на протяжении пятнадцати, двадцати минут (работал лёжа на спине). Я сел, и через пятнадцать минут (я призывал Мать) возникло странное слюнотечение, очень жидкое и очень обильное, слюна спускалась ко мне в рот и стекала в горло, и... боль прекратилась.

Я снова начал работу лёжа, но Могущество, кажется, блокируется в верхней части спины, и это очень трудно (я пробовал лёжа на животе, но это также не кажется мне благоприятным, оно не течёт нормально).

Тогда я снова встал, и Мощь потекла, но тогда возникает постоянная проблема раздавливания... Нет ясного понимания, что нужно делать. Но я верю, что когда стоишь неподвижно (но оставаясь гибким, если возможно) — это лучшее решение, несмотря на... то, что сопротивляется.

Но эта странная слюна... любопытный феномен.

Нужно пройти через всё с верой в нереальность внешних видимостей.

Вечер

Я рассказал Суджате об этой странной слюне, она мне тут же ответила: не было ли это нектаром? (амритой?) [amritam]

Не знаю, она не имела особенного вкуса (насколько я мог судить в том состоянии), но была на удивление жидкой. И очень обильной: она стекала в горло.

Моя Милая — это Милость Матери рядом со мною. Без неё я никогда бы не смог совершать эту работу. Это материальная база. (Шакти, однозначно.)

Я также отметил, что когда боль в сердце прекратилась, «слюна» тоже прекратилась.

Но как только начала спускаться эта «слюна», я тут же отметил (тело сразу же заметило или ощутило), что это не было «естественным», что это было нечто «особенное».

Если бы эта «слюна» текла постоянно, то функционирование не осталось бы тем же самым (включая все привычные механизмы тела, возможно, даже старая необходимость в питании). Вероятно, поддерживающая сила тела стала бы другой, и боли не смогли бы прийти. «Это» не позволило бы им прийти — оно приходило бы не «после происшествия», но перед ним, если можно так сказать.

Наконец, я всё же полагаю, что это тот самый «нектар» индийской традиции. Однако, я всегда не доверял «ярлыкам» — предпочитаю факты. Сегодня после полудня был факт (!)

Нам знакомы только животные механизмы тела, но возможно, существуют всё же божественные механизмы (!)

5 мая 1989

Это постоянный bull-dozer*. [бульдозер]

С каждым дыханием «bull-doze» [львиная доза]. И какая доза!

6 мая 1989

Теперь совершенно ясно: эти «подъёмы из глубин» или эти «отливы» были всего лишь просто неспособностью тела позволить этому Могуществу проходить прямо и свободно, и оно нагнетало эти Массы, которые слишком... сложно переварить — и это причиняло немалый ущерб. Таким же образом вся эта «фантастическая скачка», эта молотилка, эти конвульсивные движения, этот своего рода невозможный танец и руки, поднимающиеся в движении распятия — всё это было сопротивлением тела со множеством повреждений, вероятно, неизбежных, поскольку тело не может с первого же раза позволить проходить этой Молнии без судорожных сжатий на том или ином уровне, и есть множество позвонков... С момента телесного открытия этого «центрального клапана» и этого «центрального шлюза» это больше не хаос, как прежде, когда всё тело было потрясено, не в состоянии «ассимилировать» эту Мощь; но было и всё ещё присутствует множество раздираний. Теперь это словно колонна Молнии, вонзающейся прямолинейно через мозг, шею, плечи, спину, ноги до самых пяток, и тело может оставаться относительно неподвижным, как столб из молнии (только с лёгким изгибом коленей и лодыжек). И вот оно стоит, руки вдоль тела, как будто замороженное и пронзённое этим стержнем или этой колонной твёрдой молнии, но достаточно хотя бы секунды или даже доли секунды телесной невнимательности, или жёсткой напряжённости, или мышечного сокращения, всё сломалось бы, как спичка. Это очень трудно выдержать. Но факт состоит в том, что у тела больше нет тех конвульсивных движений или подёргиваний, которые принесли множество ущерба. Оно может оставаться непоколебимым как столб, и мои глаза остаются обращёнными к глазам Шри Ауробиндо, не отвлекаясь ни на долю секунду. Это Ты... Ты... Ты...

Действительно трудной является область между последними шейными позвонками (шея) и нижней частью лопаток, это... гнездо несчастий.

Нужно время...

С этой работой в Материи или, скорее, борьбой с позвонками и мышцами и не знаю чем ещё, доходишь до того, что полностью забываешь о душе, обо всех эмоциях, всех мыслях или «идеалах» - представляешь собой не более, чем Материю посреди борьбы и боли.

По сути, боль — это молитва Материи. Такова манера поведения его души — призыв.

Это Материя, призывающая то, что просторно, радостно, гармонично — это то, что она знает как свой Источник. И исцеление всего.

Когда она станет дышать свободно, Божественное будет полностью здесь.

Не будет нужды в метафизике (!)

Вечер

Это не создано для животной системы.

Парадокс (или вызов) в том, что эта тысячелетняя животная система должна перейти в Божественную Систему. (И при этом не полечь костьми! или сложить голову?)

(Лично я предпочёл бы полечь этими чёртовыми костьми, но сохранить иную Жизнь...)

Это означало бы радикально иную неизвестную систему.

(Впечатление, что у меня железная вешалка вместо плеч!)

Я жалуюсь Суджате на это постоянное «дыхательное» раздирание. Она говорит: теперь шлюзы открыты, вы не можете их остановить.

8 мая 1989

В моём теле такое тотальное изнеможение, будто я вот-вот готов рухнуть, и в то же время потрясающая Мощь, способная разбудить мёртвого.

Всё это создаёт странную комбинацию в животном теле.

(Возможно, я уже новый живущий со старой смертью на плечах!) (шучу... немного.)

9 мая 1989

Полдень

Эта Молния — повелительная, раздавливающая, почти неудержимая.

Очевидно, «это» хочет сокрушить или найти то, что сопротивляется (но нет уверенности, что не будет сокрушено тело).

После полудня

Пятьдесят пять минут стоя, без движения, без единого содрогания, тело словно колонна, пронзаемая этой раздавливающей Молнией. Были все условия для того, чтобы сломаться, были все условия для того, чтобы сердце разорвалось, всё для того, чтобы вены на ногах лопнули — всё для того, чтобы умереть — а это продолжалось, продолжалось, продолжалось... Это было столь невозможным, что тело пребывало в ошеломлении; и пока это происходило, оно говорило самому себе: «Но ведь ТЫ-САМ! Это ТЫ-САМ, который выдерживает САМОГО-СЕБЯ.» А от «меня», фактически, только эта Ложь, эта темнота, эта старая железяка, которая «выдерживает» или думает, что выдерживает что бы то ни было; но всё это было бы мёртвым и тысячи раз мёртвым уже давным-давно, если бы не было САМИМ-ТОБОЙ, который выдерживал всё это — Бессмертный, проходящий через Смерть. Смертное, сбрасывающее с себя смерть.

Смерть это ложь, которую нужно пересечь.

А «колдовство», «spell» [чары] — это когда думаешь, что Это не способно пройти сквозь это, и что оно умрёт на пути — но именно смерть умирает. И ТЫ-САМ становишься САМИМ-СОБОЮ.

Вечер

Да, большой «красный глаз» сжигает «гроб». Именно это я видел пять или шесть лет назад.

Не знаю, почему (смею ли сказать об этом?), но мне кажется, что я начинаю выбираться из туннеля («чёрного вагона»).

Насколько же чудесно Они предупредили меня о каждом этапе пути!

Это «новое сознание» — опекун тела. (Иногда немного загадочный!)

11 мая 1989

(В чайном поле, «Тихая Долина»)

Сегодня после полудня могу сказать: я был совсем близко к смерти.

Пятьдесят пять минут или час стоя, это была пытка в моём правом плече, шее, спине. Потом я прилёг на кровать: тридцать минут я находился там в агонии и держался только на ниточке Тебя. О! это крик к Тебе: Ты...

Потом я пошёл на прогулку как обычно, поскольку я уже не знаю, где пролегает граница между жизнью и смертью.

Если бы я не делал всё «как обычно», мне кажется, я бы упал замертво.

Но я не знаю, как мне удаётся делать так, чтобы жить, и как мне удаётся не умереть.

Там, кровати, была лишь эта «ниточка» Тебя, за которую я держался.

И пытка.

Но всё же моё тело КРИЧИТ, что это Ложь.

Именно этот КРИК заставляет его до сих пор быть живым.

Не зашёл ли я слишком далеко? - Но ГДЕ остановиться? Где жизнь, где смерть?

Вечер

Мать говорила: «Может быть, нужно иметь способность пересечь черту и вернуться обратно?»

После операции, на кровати, когда я пребывал в агонии, эта нить... я ощущал, что достаточно было бы одного «да» в теле, чтобы я ушёл — но оно кричало Ты-Ты-Ты, Твоя Победа, Твоя Красота, Твоя Любовь, Твоё царство на Земле — и Индия, чтобы Индия вновь стала страной божественной Матери.

Тело не могло сказать «да» этой Лжи.

Но я не знаю, как продолжать в таком духе?

Это две реальности, наложенные друг на друга: покров истязающей смерти, а под ним Жизнь; Жизнь, которая больше, чем жизнь. Всё зависит от...

Как в концлагерях: снаружи есть свобода. Но это не свобода «снаружи»: это Свобода под покровом или внутри.

И как заставить упасть этот «покров», и при этом не сломаться? — то есть, не «умереть»?

Этот Раджив Ганди тошнотворен.

12 мая 1989

Постоянное раздавливающее дыхание.

Как говорит Суджата: шлюзы открыты, вы не можете их закрыть.

Да, каждые две-три секунды «всадник» наклонялся над шеей лошади, чтобы «кормить» её...

Новый воздух.

Вся старая система сопротивляется... болезненно.

Дышу маленькими стонущими порциями.

Итак, возможно, я уже высадился на другом берегу (?!)

Как амфибии в 350-миллионном году до н.э. (!)

Вечер

Вот те на! Смотри-ка! Это всё же странно: сегодня ночью, посреди ночи, я услышал как будто пришедшее от Шри Ауробиндо или сказанное самим Шри Ауробиндо (я его не видел): «Ползание наоборот»...

Весь день я задавался вопросом: что же это значит?

Хорошо, возможно, я в процессе «выползания» наоборот из мира, или наружу из концлагеря (с юмором Шри Ауробиндо).

Почувствовал ободрение.

Однако, ещё одна странность (я даже не осмелился это записать, но как будто присутствует улыбка... позади всего). Я заканчивал писать эти строки, когда Суджата встаёт, чтобы унести тарелку после своего ужина, задевает мои часы на столе и восклицает: «Я опрокинула часы!... Что это значит?!»

То есть всё взаимосвязано.

Китайские студенты, похоже, хотят совершить новую революцию... Увидим.

13 мая 1989

Существует загадка или «механическая проблема» в этом «центральном клапане». Механизм не очень хорошо понятен телу, и это, возможно, является источником повреждений. Это, скорее, подобно «задвижке», которая открывается и закрывается; возможно, как насос, всасывающий и нагнетающий. Это трудно, ибо, похоже, оно управляет тысячами фибр, сухожилий, нервов, почти всем позвоночником и его связками, по крайней мере, верхней частью позвоночника вплоть до лопаток.

Определённо, тело «понимает» лучше, чем несколько месяцев назад, но это ещё не ясно, и часто оно «переполнено» этими раздавливающими Массами, уже не зная, что нужно делать, чтобы позволить им пройти или не сжиматься. Здесь и возникают повреждения.

Сегодня ночью (с 12 на 13), в середине ночи, Шри Ауробиндо давал мне поесть. В моём сердце были слёзы эмоций или любви. Я был слишком взволнован, чтобы обратить внимание на то, что именно я ел. Но это был именно ОН. Также (но это не так ясно) он сказал или показал мне, что чуть позже (или потом) он даст мне пищу другого рода (что-то, имеющее красный цвет, я думаю). То, что я ел, кажется, было светло-жёлтого цвета (?). Я не очень понял.

Не могу сказать с уверенностью, что это значит («пища», это определённый тип силы...). Поймём в фактах.

Также видел загадку (светящегося жёлтого грифона), но мне нужно подождать, чтобы увидеть, с чем это связано.

Предстоящий визит Горбачёва в Китай

The Hindu, 13 мая

Г-н Горбачёв ясно изложил своё видение международного порядка сотрудничества и решителен в том, чтобы продолжать ядерное разоружение, демилитаризацию и демократизацию международной системы. Идеи г-на Дэна представляют собой позитивную эволюцию в сравнении с видением мира Мао Цзу Дуном, который представлял его как конфронтацию. Но сверх этого философия г-на Дэна не представляет собой ничего более, кроме прагматического использования международной ситуации для продолжения экономической модернизации Китая.

Это противоречие находит своё отражение в вопросах разоружения и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Москва и Пекин имеют схожие позиции в таких вопросах, как ядерные испытания, принцип неиспользования первыми (ядерного оружия), безъядерные зоны и противостояние программе Звёздные Войны. Но Китай не торопится поддержать общий подход к ядерному разоружению г-на Горбачёва.

Полные усердия в том, чтобы сохранить свои собственные вооружения ядерного устрашения, и сдержанные в том, чтобы раздражать Запад предложениями о полном разоружении: позиция Пекина в вопросе ограничения вооружений была сдержанной. В той же манере китайцы проявили безразличие к советским предложениям по многостороннему сокращению вооружений и по вопросу безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китайцы отклонили идею безопасности в Азии как нереальную. Было бы интересно увидеть, каким образом г-н Горбачёв проявил бы настойчивость по этим вопросам к принимающей стороне и каким образом смог бы представить по этому случаю новые идеи в вопросах мира и разоружения в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Беседа с Суджатой

Павитра: пустые коробки и пакеты

с китайской едой.

Итак, расскажи мне, что ты видела.

Это было в ночь с 9 на 10 или с 10 на 11, я забыла.

Не знаю.

В конце концов, это неважно.

Я находилась в комнате, где был Павитра, и он давал мне коробки. Эти коробки вызывали ощущение китайских, у меня ещё стоит в глазах их красный цвет с чёрными линиями. У меня создалось впечатление, что это были коробки из картона, и их было три, как мне кажется, примерно такого же размера, как это устройство.

Тридцать сантиметров.

Возможно, и немного выше и глубже, чем это.

В пятнадцать сантиметров.

И я не знаю, почему, по меньшей мере, одна коробка была открыта, и вероятно, он открыл каждую коробку поочерёдно, и все коробки были пусты. И он отдавал их мне. В этот момент кто-то пришёл сказать, что пришли люди, которые хотели видеть Павитру. Мы вышли из комнаты — и я не знаю, кем я была! Я была кем-то вроде китаянки или что-то вроде, не могу сказать; потому что когда мы вышли, это уже не был Павитра, каким я его знала, это был господин немного китайской наружности: он был крупнее (Павитра был худым, не так ли), но этот господин не был таким же худым. И даже не таким, как Шу-Ху.

Да.

Но достаточно плотным.

Павитра стал этим китайцем?

Да-да. В тот момент я заметила, что он был китайцем. А потом на улице (я не знаю, в каком именно месте мы были) — там была большая входная дверь и что-то вроде веранды, а с другой стороны, вероятно, был сад. Во всяком случае, это не было лачугой.

Так вот, было по меньшей мере три персоны, которые пришли увидеться с «Павитрой», и эти трое также были китайцами. Они немного поговорили, и этот «Павитра» (в кавычках, поскольку я не знаю, как его называть, но во всяком случае, хозяин дома, который был китайцем) сказал своему руководителю — руководителю или «clerk» [служащему], я не знаю...

Я заметила, что снаружи справа находился стол (я бы сказала «deal table» [офисный стол], вы знаете? Ничего примечательного), и за столом кто-то сидел...

Тоже китаец?

Мне действительно так показалось, но он был гораздо темнее, и весь этот угол был совсем тёмным; это не имело ничего общего с комнатой, в которой мы были вначале (это был своего рода «hallway» [холл]).

Значит, справа был этот человек, и хозяин дома дал ему указание приготовить еду для людей, которые только что пришли.

И вот тогда, что меня удивило, я увидела на столе картонные пакеты со всякого рода китайской едой. (Теперь используют пакеты с «instant» [растворимой] пищей, всё «растворимое».) Но тогда были специи, еда самых разных видов; и прямо перед столом, в двух шагах, было что-то вроде стеллажа, заполненного пакетами всех размеров: пакеты из картона всевозможных размеров, как коробки в кафе — вот такие — и средних размеров, как этот шоколад, который вы берёте, Van Houten!...

Да, это от десяти до пятнадцати сантиметров, вроде как.

Были побольше, поменьше...

Да, всех размеров.

И ещё совсем маленькие, много-много-много: у этого «rack» [стеллажа] было не знаю сколько полок, но все были заполнены едой.

Едой. И хозяин дома хотел, чтобы это раздали...

Чтобы приготовили еду для этих гостей.

И это всё? Это то, что ты видела?

Это то, что я видела.

А эти пустые картонные коробки, что с ними стало?

Я не могу вам этого сказать.

Я даже не знаю, оставили ли их в комнате.

У меня чёткое ощущение, что эти пустые коробки — весь коммунистический опыт китайцев...

О, те самые красные коробки, которые я заметила? красный цвет...

Да.

О!

Красиво разрисованные, ты говоришь.

Да.

У меня впечатление, что все эти пустые коробки — это весь коммунистический эксперимент Китая, пройденный, пустой, как и эксперимент русских. А Павитра — это существо очень высокого ментала. У меня чёткое ощущение, что множество этих маленьких пакетов с едой — это формации, которые он хочет раздать студентам, делающим новую революцию.

О!... О!

Но Павитра-да, вы имеете ввиду... это не он — короче, это хочет сделать существо высшего Ментала?

Да, это существо высшего Ментала хочет... перевернуть Китай.

О!

Сделать там новую революцию. С помощью... в этом есть План, понимаешь; возможно, это не просто волнения студентов. Ты помнишь, Мать говорила, что китайцы оказались более восприимчивыми, чем индийцы! (смех) в той войне...

В той войне 1962 года.

Они прекратили наступление.

Да, никто не знал, почему.

(Смеясь) Да. Ну, у меня чёткое ощущение, что Божественное хочет дать им занятие!

О-о!

Оно хочет, чтобы они были заняты.

О, о! Потому что все эти пакеты, там была только китайская еда.

Да, это так, то есть новая пища, новая сила, новая революция.

О!

Тогда, если эти китайцы подхватят идею Матери, которая сама была неподвижной Революцией — ты помнишь о том, чего Она хотела в 68-м, для французских студентов?

Да, во Франции.

Китайцы могут подхватить это: там есть интеллект; к несчастью, он жесток, но интеллект присутствует. Тогда Божественный План, возможно, в том, чтобы изменить этот Китай...

Лунный...!

Лунный, да. Во всяком случае, чтобы он больше не нападал на Индию — и на Тибет, не нужно забывать о Тибете.

О, да! в особенности.

Божественное имеет часть своего сердца в Тибете. Большая часть его существа в Индии, но кусочек Его сердца находится в Тибете.

Тогда, возможно, эти студенческие волнения — больше, чем волнения. Особенно, если Павитра был там, это что-то значит.

Как вы знаете, он был в Монголии.

Ну да, конечно.

Следовательно, он имеет контакт с Китаем.

Он имеет контакт, определённо.

У него есть контакт с Азией, и определённо, у него исключительно-восточное прошлое и исключительно-восточное сознание, это очевидно.

И Павитра, это не кто-нибудь со стороны, не так ли.

Так.

Тогда если он будет тем, кто возьмётся за... кто показывает вам эти пустые коробки, а потом все эти новые пакеты с едой, которые нужно раздать, это определённо новая сила, новая пища, которую он хочет раздать в Китае, чтобы он вышел из этой жестокой системы, и в то же время, чтобы направить их на путь, который будет менее... менее ужасным.

(молчание)

Говорю тебе, возможно, это новая революция, которая готова произойти в Китае. Не забывай, что Мать говорила, что первая китайская революция в 1911 году была первой вехой трансформации.

Да!

Я всегда говорил себе: «Но почему эти чёртовы китайцы должны быть первой вехой?»... Но может быть, это — последняя веха?

О-о... О! это такой знак, который приходит, веха?

Возможно, что это так. Моя Милая, я ничего об этом не знаю, я говорю это от своего невежества, но в течение десятилетий — и из-за Матери — я всегда воспринимал Китай как великого...

Асура.

Великого Асура. Тогда, возможно, это один из способов... возможно, не «нейтрализовать» этого Асура, но...

Изменить его?

Изменить его, я ничего об этом не знаю; но во всяком случае, нейтрализовать его, понимаешь, нейтрализовать его наиболее страшную сторону.

Понимаешь, их миллиард и сколько еще? (я не знаю, сколько их сейчас) — им нужно пространство! у этих людей, у них полно оружия, и оружия ужасающего — значит?

Ты помнишь у Шри Ауробиндо: «In passing, Tibet, as a gateway to India...» [Проходя через Тибет, как врата в Индию] — Отлично.

Да.

Так вот, Тибет, он уже... больше не «in passing» [проходя]: он пройден, они его проглотили.

Да.

Ну что же, врата в Индию всё больше и больше открываются, дверь в Индию. В Непале правительство Индии делает всё возможное, чтобы вернуть туда всех китайцев, каких только возможно... чтобы непальцы стали лучшими друзьями китайцев!...

О! вы знаете, Непал, у меня не так много симпатии к Непалу, должна сказать.

Но тем временем Непал открывает Китаю нараспашку все двери.

В Непале уже была открытая дверь.

Да, уже.

Индия много раз пыталась...

Индия очень помогла!

И это тоже, да, но ещё она пыталась (как сказать) «put up with it» [поддержать, смириться].

Но сейчас они поощряют китайцев к тому, чтобы те могли прийти в Непал.

С американцами!

С американцами, разумеется.

И пакистанцы то же самое, и Бангладеш то же самое, и повсюду то же самое: Индия окружена китайцами и друзьями китайцев.

Да.

Отлично. Тогда вполне возможно, что Божественное хочет защитить Индию наперекор ей самой.

Наперекор ей самой! Наперекор её правителям.

Да.

Но тогда, возвращаясь к подлинно центральной вещи, значит, в 1906 Сатана сказал Матери (Мать вам это рассказывала, не так ли), что он был в Китае ради Революции...

И это должно было быть первым знаком Трансформации — первой вехой или первым знамением.

Да, да. А позже, когда произошло убийство Кеннеди, Мать повторила вам тогда, что эта китайская революция была первой вехой, а убийство Кеннеди было другой вехой.

Да, ну что же, ты видишь? американцы полностью реализуют политику Асура. Начиная с Никсона они невозмутимо продолжают политику Лжи. Они друзья всех производителей оружия и они повсюду, где возможно устроить войну: это дружба. Эти американцы, они друзья всего того, что способно устроить войну.

Да.

Отличный бизнес, да!

Да.

Стоит преподать им хороший урок, всем им.

С их Библией! Другие, по крайней мере, без Библии: они без претензий.

(Смеясь) Вы знаете, я бы не сказала такого об Индии — я поклоняюсь Индии, истинной Индии, но то, чем она стала внешне...

Да, но это не имеет никакого отношения ни к американцам, ни к китайцам, согласись, это другое. Это шлак, который есть в Индии.

Уф! И какой шлак.

Грязь и шлак.

Но другие — они агрессивны.

Агрессивны, да.

У них ужасное вооружение, а ещё бизнес, это бизнес. И потом другие — их столько миллионов и миллиардов, что им конечно же хотелось бы немного расшириться и накормить все эти миллиарды.

Да.

Ладно. Ну что же, возможно, это и есть то, что Божественное...

Нейтрализует?

Нейтрализует, не знаю, я говорю это с надеждой! (смеясь)

На данный момент это только волнения студентов, но если за это взялся Павитра, это что-то значит — и если ты его видела.

Лично я ничего этого не понимала обо всём, что вы сейчас мне сказали — ваше объяснение; я просто рассказала вам то, что видела; я даже не придала важности моему сну!

Если ты видишь Павитру в таких делах, то это не кто-нибудь со стороны. Это не что попало и не кто попало: Павитра — это существо которое всегда интересуется тем, что происходит в мире. Это существо не из тех, кому интересна маленькая деревенская церковь. Для него (и он, возможно, был единственным среди тысячи или двух тысяч учеников), для него Шри Ауробиндо имел поистине мировой смысл; он понимал, что это значит, великая эволюционная Революция Шри Ауробиндо — он понимал.

Павитра, он очень хорошо понимал.

Не стоит забывать, что после Японии, после Монголии, после всех этих экспериментов он пришёл прямо к Шри Ауробиндо. Он что-то понял. И он не был каким-нибудь добрым малым, кое-что понимающим: Павитра, он был Существом.

А! да, хорошо сформированным существом!

А! да.

Лично я видел его великим и светлым. К несчастью, очевидно, там же присутствовала вся остальная человеческая смесь или человеческие ограничения; но в конце концов, он олицетворяет нечто, не так ли. Значит, если ты видела его с этими пустыми коробками (смеясь)... китайскими! а позже все эти пакеты с едой, то очевидно, это означает новую силу, которую он хочет запустить в Китае - «которую он хочет установить»: скажем так, Божественное использует Павитру, вот.

Короче, так я это чувствую.

Так же, как русский эксперимент зашёл в тупик, ну что же, китайский эксперимент... это не «тупик», поскольку китайский тупик означает, что они творят ужасные вещи, чтобы выйти из своего тупика; так что этот тупик более опасный, чем тупик русских.

И они интеллектуалы, фу!

Но любопытно, как раз послезавтра он отправится в Китай.

Да, я действительно опасаюсь, что Горбачёв... не понимает настоящей опасности того, что собой представляет Китай, так ведь.

Я ощутил это некоторое время назад, когда он начал тушеваться перед Китаем, ты знаешь? Он начал уступать китайцам; сначала на их северной границе, были споры о границах: он всё уладил так, чтобы китайцы были довольны; потом в Монголии, он всё уладил: он ушёл из Монголии, чтобы китайцы были довольны.

О-о? Я об этом совсем не знала.

Да, они вывели свои войска из Монголии.

О? полностью?

Думаю, да. Под аплодисменты американцев.

Поэтому очень опасаюсь, что... Горбачёв — он честный человек; я весьма опасаюсь, что он не понимает, что китайцы — это... они не честны, они весьма изощрённые. Они извилисты, это самый изощрённый разум.

И всё же с ясным разумом, они хотят...

Ну да, с ясным разумом они хотят власти.

Да. Они знают, чего хотят.

Они знают, чего хотят. И то, чего они хотят, это власть — и власть не где-то с краю, а власть на всей земле.

Да-да.

«Мы Хозяева» — это то, чего они хотят. Американцы — дети в сравнении с ними; но дети достаточно глупые, чтобы играть в игру китайцев.

Вот. Ну, будем надеяться, что эти волнения будут... чем-то большим, чем просто волнениями.

Сегодня по радио говорили, что студенты начали «hunger striker» [голодовки] (это новое развитие); они пришли на Площадь Тяньаньмэнь, и больше тысячи людей делают это.

Если они действительно вдохновлены, они последуют идее Матери о неподвижной Революции, то есть они не попадут в ловушку насилия.

Вы знаете, это любопытно, они носят белую ленту, повязанную вокруг головы.

Студенты?

Эти студенты.

Подумать только! Ну что же, это интересно! Видишь, я тебе говорил, Павитра... Павитра или Божественное позади, они что-то сеют.

(молчание)

Что же, будем надеяться. Потому что, понимаешь, Индия, я действительно опасаюсь, что она не имеет никакого веса перед китайцами, учитывая состояние, в котором она находится.

И вдобавок, оставленная на саму себя, она не сделает ничего.

Конечно же.

(Смеясь) Ничего, абсолютно необходимо, чтобы Божественное участвовало в этом чуть более активно.

Но они не делают ничего! Столько раз им давали возможность, Божественное подавало им на блюдечке возможность прекратить это отвратительное разделение, а они: «Нет-нет-нет-нет-нет! мы не хотим, мусульмане наши друзья, мы совсем не хотим трогать их»!

Они омерзительны. Они гнусны.

А Индира! какого пинка под зад пришлось дать ей, чтобы она вмешалась в Бангладеш — а потом сколько потребовалось катастроф и месяцев?

Десять месяцев.

Она не действовала. Они не хотят двигаться — они хотят жрать. Воистину, в Индии господство грязи. Коррупция, грязь, и при этом плотная.

Вы как-то использовали фразу, которая мне так понравилась. Царство коррупции, или...?

Диктатура коррупции.

Диктатура, вот.

Диктатура Коррупции: они правят (взрыв смеха), потому что весь мир коррумпирован!

(Смеясь) Маленький пример, мой паспорт, с ноября месяца — а сегодня у нас 13 мая?

Да, моя Милая, придётся отсыпать нужное количество рупий в нужный карман.

(Смеясь) Вот, сколько его делают? семь месяцев.

Да, но Индия тоже получит свой урок — да, не нужно, чтобы это был урок от китайцев, не так ли, потому что китайские уроки, они были бы ужасными.

Да. Мать рассказывала, что она видела в своей комнате китайцев, и когда она говорила это, она «shuddered» [содрогнулась от ужаса]... Она нашла это слишком жутким.

Ну, возможно, что... возможно, что... Всё это не окончательно. Увидим.

(молчание)

Ладно.

(пауза)

Вы знаете, что я нашла интересным, так это ваше объяснение, то есть оно даёт «food for thought — not fodder for thought*»! (смех) воистину, «food for thought».

Ну, не знаю, лично мне это кажется просто и, я бы сказал, конкретно очевидным.

Нет, речь о том, когда вы сказали, что это, возможно, последняя веха.

А! их уже не может оставаться много, потому что мы действительно на краю пропасти; вряд ли ещё осталось много других вех.

Мы действительно дошли до края.

(молчание)

Последняя веха.

Надо посмотреть, моя Милая, будут ли развиваться эти волнения. Я очень надеюсь. Впрочем, я тебе сразу же сказал, как только это началось, я тебе сказал: «А!» Как только это началось, я сказал: «А!»

И как только это началось, моей первой мыслью было: «Подумать только, а! Может быть, это даст им занятие?» — но, как я только что тебе сказал, возможно, Божественный План гораздо шире этого.

Да.

(молчание)

Может быть, вы не помните, но Павитра-да ушёл именно 16 мая, а это ровно 20 лет — как вам это!

Бог ты мой! прошло двадцать лет, как он ушёл!?

69-й.

Боже мой!

Сейчас у нас 89-й.

Значит, становишься совсем старым! (Сатпрем и Суджата смеются) Уже двадцать лет, как он ушёл?! невероятно.

Невероятно, да.

И это произошло 16 мая?

Это произошло 16 мая. Он родился 16 января и ушёл 16 мая. Ровно двадцать лет.

Бог мой...

Представьте себе! А такое ощущение, будто вчера!

Когда я был в правительстве Пондичерри, то время от времени заходил увидеться с ним. Мне очень нравился этот человек — я ценил этого человека. Я ощущал в нём интеллект; интеллект и ясность.

Да, ясность.

Он был единственным во всём этом Ашраме.

Он был единственным, не было двух таких, только один.

Я не знаю... я не знаю, Дилип-да казался мне хорошим — он был другим.

А! Дилип, ну да; Дилип тоже, да, но это была сторона сердца, эмоций и т. п.; Павитра — это был интеллект. Дилип тоже был хорошим: у него было настоящее сердце, у Дилипа; но всё остальное, ну так это, воистину и есть... всё остальное! (Суджата смеётся)

Я очень уважал Павитру. В последний раз, когда я его видел, говоришь, это было в 69-м?

Да.

Он был уже очень...

Болен.

... очень болен; однажды я увидел его, он был велик и светел: он взглянул на меня, я взглянул на него, как будто он говорил «прощай»...

Ох...

Он был велик и светел, его взгляд был полон Света.

Но чувствовалось, что это была высшая область ментала; там не было... существует множество других вещей, которых там не было.

Да-да.

Но в конце концов, он, вероятно, приходил только для этого.

Да, это было существо «higher Mind» [высшего Разума].

Да, воистину, то, что есть наиболее высокого в «higher».

У него было очень много любви ко мне.

Да. У него было много любви и ко мне тоже.

Да.

К нам обоим, он нас очень любил. Должно быть, он чувствовал, не так ли. Должно быть, он чувствовал.

И ещё он понимал вашу работу с Матерью.

Да.

Это именно он попросил своего брата прислать магнитофон.

О, да. Он тотчас же понял важность этих бесед.

Да, конечно.

И он говорил: «Но ведь нужно сохранить это, нужно сохранить это»; он понимал. Он действительно был единственным, кто понимал. И как раз по его милости у нас появился магнитофон, а иначе мы бы целые годы были без... Я бы записывал, но как возможно «записать» Мать? Это... это...

Её голос, её интонации...

Все эти сокровища Её рассказов... Мы бы сохранили лишь скелет, не так ли... скелет.

Да. Да.

Он конкретно показал тебе на днях, Павитра, та ступка, которую он сломал, почти намеренно!

Намеренно!

Да, ну да, как в твоей лаборатории; что же, эта работа в лаборатории на улице Марин в Пондичерри: она закончена! И без сожалений.

Да. Да, это...

Не остаётся больше ничего; остаётся лишь сломать ступку. Измельчено всё, что требуется. И Павитра, старательный человек, который никогда бы не сломал что бы то ни было — он был химиком, ко всему прочему: химики, они аккуратны (взрыв смеха), я их знаю! ну что же, ступка Ашрама: с этим покончено. Шри Ауробиндо и Мать сделали работу, теперь именно мы должны увидеть и понять — и последовать, если сможем.

Как хорошо сказал Рави Шанкар: «Institutions once so glorious, like Santiniketan and Sri Aurobindo Ashram...» [Учреждения некогда столь выдающиеся, такие, как Шантиникетан и Ашрам Шри Ауробиндо...]

О, да. И потом Ауровиль, это то же самое.

«...Имидж*»!

Да, внешний вид! имидж!

(Смеясь) Он не знал об Ауровиле, иначе бы он и его добавил!

Они находятся во сне, эти люди, но при этом отнюдь не в прекрасном сне. Во что они верят?

О! они просто хотят сохранить свой мизерный комфорт, в котором они пребывают в настоящее время, и это всё.

Короче, оставим, оставим этих призраков.

...Да, думаю, это, скорее...

Однако, Павитра, он не призрак! (смех) Может быть, он и на другой стороне, но он не призрак.

Ну что же, я очень рад.

За Китай?

Нет, не за Китай: за Индию! (Суджата смеётся) Потому что на мой взгляд он слишком уж нависает над Индией.

Нет, в конце концов мы не осознаём Божественного Плана; никто не знает. Никто не знает.

Мне действительно хотелось бы знать! если бы Божественное пожелало сообщить нам хоть малую толику...

Нет, моя Милая... - слушай, ты видишь, Оно же сообщило тебе это? Ведь ты же мне рассказала? оно немного сообщило тебе, в конце-то концов!

(Смеясь) Значит, Божественное, Оно доброе, да? Оно любезно.

Только у меня отсутствует понимание, вы знаете, я не понимаю. Я рассказываю вам, а потом именно вы даёте мне понимание.

Вот так.

Но кто даёт понимание мне?

Ладно. Увидим, чего хочет Шри Ауробиндо.

(Пение птиц)

14 мая 1989

Нужно, чтобы божественный Закон был сильнее закона боли и смерти. В этом и состоит весь путь и вся суть.

Возможно даже, что в этом вся история эволюции и её цель.

Великий божественный вызов.

Это то, что ощущает моё тело сегодня, 14 мая 1989, на седьмом году «пути».

Когда божественный Закон воцарится в одном-единственном теле старого вида, Земля сменит властителя.

Таков путь, открытый Шри Ауробиндо и Матерью.

16 мая 1989

Это «неразрешимая механическая проблема», если только, как говорит Шри Ауробиндо, не будет такой «мощи Агни», которая придёт и изменит всю эту материальную структуру... Значит? Нужно, чтобы сама природа костей, сухожилий и мышц — всех этих механических сочленений — изменилась...

Это означает нечто вроде дезинтеграции в неизвестном или посредством неизвестной системы.

Эта «система» не такая уж неизвестная: ею является то самое Новое Могущество, тот великий «красный глаз», но как выдержать его без... без того, чтобы испариться?

В данный момент все раздирается или распадается справа, слева, здесь, там... Не знаешь, что делать. Если мускул натягивается здесь, он раздирается в другом месте; если расслабляешь здесь, натягивается в другом месте и начинает раздирать, если напрягаешься, они становятся как будто из железа и возникают повреждения или нарушения. И так далее. И существуют тысячи и тысячи мышечных волокон и сочленений. Нужно пройти через всё это в «высочайшем крематории» (!) Не знаю, шучу я или нет.

Лично я готов к этой «решающей операции», это лучше, чем ежедневная пытка «на медленном огне». Но Божественное знает лучше. Вероятно, я не знаю того, о чём говорю!

На данный момент: «Bear and endure» [терпеть и выдерживать].

Поскольку не видно, каким образом эти мышцы и позвонки собираются «преобразоваться» в иной тип эластичности — они невозмутимо повторяют свой позвоночный и мышечный «закон».

Все органы адаптируются (сердце, мозг и др.), но не эта базовая структура.

Должно ли это действительно происходить «мало-помалу», или существует неизвестная телесная пружина, спрятанная «где-то»? В этом случае, нужно копать — продолжать копать — пока не докопаешься до этого неизвестного «тайника».

«Твёрдость», «жёсткость» происходит от определённого числа электронов, вращающихся вокруг атомов (если я правильно понимаю ядерную физику!!), следовательно, нужно такое Могущество, которое имело бы силу пересечь эту «стену из электронов». Так?

Ко мне продолжают приходить умершие, всегда умершие! Сегодня ночью это был Моно-Герцен (который искренне меня ненавидел при жизни), и он был очень вежлив со мной, предлагая мне фрукты или что-то подобное.

Вечер

Я снова отыскал тот отрывок из Шри Ауробиндо об этом могучем Агни. Он говорит: «Тонкие процессы будут более мощными, чем материальные процессы, поэтому тонкое действие Агни будет способно совершить операции, которые в ином случае при нынешнем состоянии вещей потребовали бы физических изменений, таких, как повышение температуры.» (Письма II, 340, старое издание)

Следовательно, он предвидел изменения на атомном уровне... (во всяком случае, в структуре материи).

Секунды чрезвычайной опасности.

17 мая 1989

Похоже (?), нечто разомкнулось в этом «центральном клапане»?

Совершенно одуревший.

18 мая 1989

Утро

Мы никогда не прикасаемся к проблеме или секрету Земли и тел, за исключением случаев, когда мы очень больны, попали в катастрофу или пребываем на смертном одре (!) (И даже не потому, что вмешиваются врачи!) Тысячи вещей встревают между нами и этим секретом — между телом и его секретом.

Такова печальная правда нашего вида — возможно, он смертен потому, что должен разобраться в своей тайне!

Но очень трудно достичь этой обнажённости (телесной).

После полудня

Я никогда-никогда не проходил через такую ужасную вещь. Пятьдесят пять минут стоя в Массах... не знаю, молния ли это или огонь, но они твёрдые-твёрдые, императивные и стремительные, раздавливающие, как будто весь мозг, спина, плечи, всё было разодрано, неисчислимо разодрано, готовое взорваться. Ужасно. Раздавливание Огнём.

Тело лишь повторяло-повторяло: Ты-Ты-Ты. Твоя Победа на Земле, конец этого Несчастья и этой Лжи. Чтобы Индия снова стала страной Божественной Матери, чтобы эта Земля стала Твоей-Твоей-Твоей...

Это было абсолютно за гранью. Прохождение Огня. Да, своего рода катаклизм, раздавливающий, кипящий и раздирающий. Твёрдый Огонь.

Должно быть, близится финал.

Вечер

Я вышел прогуляться «как обычно», и нечто сказало: ну что же, как видишь, это возможно. А я ответил: но всё-таки, ведь должен быть момент, когда это опрокинется в иную вещь, не знаю, преобразится? или раздробится? Последняя капля, которая сделает...

Это раздавливающий огонь.

Значит, нужно закончить тем, чтобы изменить состав или... не знаю.

Сегодня ночью (или, скорее, утром перед пробуждением) я видел нечто настолько странное, что даже не осмеливаюсь записать это.

Я пытался рассказать моей Милой, но очевидно, я прекрасно понимал, что это не соответствует ничему ни в одном человеческом сознании.

Это не сопоставить ни с чем.

Когда я слушал Мать, действительно ли я понимал Её?

Я понимал «принцип», вот и всё.

Беседа с Суджатой

Кипятильник

Сегодня у нас 18 мая; вы знаете, какой завтра день?

Да, завтра день, когда была моя последняя встреча с Матерью.

19 мая.

А! моя Милая, если я понимаю, что сейчас происходит в моём теле, то грядёт Кипение повсюду.

Повсюду.

(молчание)

Это полный финал — окончательный. И этот финал, это... великий...

Поворот?

Больше, чем поворот, больше, чем поворот — не поворот, нет.

Финал этой эры... человека.

Но чего я не знаю, так это того, не попытается ли Асур нанести последний... последний урон на земле, понимаешь, потому что это конец, сейчас это финал, окончательный — если я понимаю то, что происходит в моём теле, то это — конец.

Поэтому, не попытается ли Асур вызвать напоследок разрушения? я ничего об этом не знаю.

В конце концов, он будет делать то, чего хочет Божественное.

Но посредством разрушений...

То, чего захочет Высшее.

Да, да.

(молчание)

Это кипятильник! я говорю о своём теле: это кипятильник.

Если бы я не знал всего, это было бы более, чем ужасающим, это, воистину, своего рода катаклизм. Не знаю, как это возможно, за исключением того, что я нахожусь в Их руках, а Они держат меня, и это всё, что я знаю. Но... это невозможно.

Так вот, я знаю — я знаю, да, очевидным образом, что между телами нет границ: существует ОДНО тело, существует ОДНО body — а не тридцать шесть, существует лишь ОДНО body.

Приходишь к тому МОМЕНТУ, КОГДА это неоспоримо.

То, что происходит в Китае — это знак. И всё это организовал Павитра. Павитра это... тот, кто заставляет его шевелиться, это Павитра?

Но вы мне напомнили, на днях, в тот момент, когда я совершала Сурья Намаскар [упражнение «поклон солнцу»] на восходе солнца, я видела...

Да, ты говорила мне, что всё время видела в этом солнце китайца.

А потом однажды я увидела лицо Матери.

Да.

И я подумала, что эта китайская история со студентами закрутилась сразу после этого.

Но для меня совершенно очевидно, что она организована. Это организовано: это великое кипение повсюду; понемногу начинаешь видеть это в Китае, но фактически это конец повсюду.

Да.

И моё тело — это кипятильник — атомный кипятильник.

Это безумие! Это... Никто не может понять, никто, никто. Впрочем, нет необходимости это понимать; важно то, что всё меняется — а затем оно изменится, да ещё как! Не просто «изменится»! и даже не изменится, понимаешь...

Это будет иная вещь.

Иная вещь.

Не просто «изменится». Люди не собираются «меняться».

Они и в самом деле хотят остаться неизменными.

История с землетрясением, там, на Кавказе, очень символична: даже в момент землетрясения они будут убивать друг друга: мусульмане, христиане, в других местах это могут быть кашмирцы, в других это могут быть... - повсюду одно и то же.

Однако, в конце кипения, в тот момент, когда ОН, ОНА решат, что этого достаточно: отлично, что же, останется только лишь посмотреть.

Фактически, Они направляют. Они направляют.

Нельзя сказать, что Их чаша переполнена, совсем не так! (Сатпрем смеётся)

Это наша!

Да, наша, человеческая чаша, она переполняется всё больше и больше.

Спрашиваешь себя, когда действительно смотришь вовне хотя бы немного более ясным взглядом, на внешнее состояние вещей, говоришь себе: но как это ещё держится?

Ну да. Фактически, оно уже не держится, это очевидно.

Но лично у меня конкретное ощущение пребывания... я не знаю... на самом краю — больше, чем на краю, понимаешь: я на другой стороне — ужасающей; я даже не на краю: я на другой стороне. И то, что мне как-то удаётся держать одну ногу на этой стороне — это экстраординарно. Но другая сторона, которая... - что ж, ты должен отдать всё для этого, поскольку... это невозможно, это непригодно для жизни, это невыносимо, это... это невыносимо.

Так что же это значит? Это значит, что другая сторона проникает сюда.

И к тому же ты не представляешь, какая эта другая сторона, а! пфф... Она молниеносная.

(молчание)

Значит?

Нет, единственное, что вызывает у меня вопросы: не собирается ли Асур... ты знаешь, это его обычный трюк: когда он в отчаянии, он устраивает насилие.

Насилие происходит повсюду — вы имеете ввиду войну?

Какого рода насилие? я не представляю, не так ли. Но у них есть ужасное оружие.

Да.

Итак, кого он собирается толкнуть и на что?

Но повторюсь, я уверен, что Всевышний находится здесь, с... Он держит всё, держит в Своей руке.

И это не будет длиться дольше, чем Он ЗАХОЧЕТ.

(молчание)

Да, завтра 19-е, это была наша последняя беседа.

Я помню, как раз в тот день у меня было полно вопросов! Обычно я ничего не говорил, потому что хорошо видел состояние Матери; и я сказал: «Да, Сознание в твоих клетках действительно пробуждено, но Сила не пробуждена»! Ты знаешь, ты помнишь, я сказал ей... Я сказал ей: «Но Сила не пробуждена»! (Сатпрем смеётся) Воистину, мы несём ахинею! Говорим о том, чего не понимаем. Что же, эта Сила, ты знаешь, уф!

Но Мать принимала ваши вопросы.

Да, конечно, Она принимала... Она принимала, разумеется.

Что касается меня, я словно лист на ветру — и я переполнен Молнией. И я не знаю, как я продолжаю держаться на ногах здесь, на этой стороне.

(молчание)

Ну что же, увидим; но то, что я ощущаю в своём теле, можно описать так — это конец чего-то. Говорю тебе, я пока ещё одним шагом на этой стороне, но это всего один шаг; как я ещё стою на ногах? не знаю.

Давай отдохнём.

(пауза)

Итак, фактически, сегодня утром солнце не появилось — очевидно, оно поднялось, но не показалось: было облачно. Я повернулась спиной, а потом у меня вдруг возникло впечатление, что появился очень яркий свет; я обернулась посмотреть и действительно увидела в небе облако (смеясь) — я не знаю? - которое отражало очень яркий белый свет и которое было вот такой формы: было видно немного лицо, немного грудь, и ещё поднятые руки — жест великой Победы. Это продолжалось недолго, возможно, полминуты, но достаточно для того, чтобы я увидела и запомнила это, и затем оно исчезло.

Но он был очень ярким и очень белым.

Это произошло сегодня утром, я хотела рассказать вам, а потом забыла, вы знаете, утро, то да сё.

И это, очевидно, было тем, что осталось в моём сознании, отсюда и рисунок — и он напомнил мне сегодняшнее утро.

Вот.

Увидим.

Нужно продержаться.

Да, мой милый, нужно, обязательно.

20 мая 1989

После полудня

Суджата увидела очень мощную ногу, цвета голубого сапфира (она видела половину голени от икры до стопы), и начиная от лодыжки (сама ступня) белую. Также прямо над лодыжкой, спереди (передняя часть), в этом голубом сапфире было что-то вроде круга или драгоценного камня красного цвета, светящегося, словно рубин.

Ощущение очень мощное. Он (Она) стоит своей ногой (на земле?) или ставит ногу на землю. Они стоят ногой «где-то» (очевидно, в физическом) (во всяком случае, в материи).

(Однажды я видел Руку Шри Ауробиндо, прямо перед крушением Зии, но на сей раз это стопа.)

Они высаживаются на берег...?

Когда-то (годы назад) я говорил: «Место, где Ты можешь поставить Свою ногу на Землю»...

Теперь я уже не знаю — как старый упрямый бретонец, я изо дня в день прокладываю дорогу по неизведанному курсу.

(В этот день шесть лет назад я в последний раз видел мой Берег.)

Мой Курс верен, но моя лодка хрупкая. Это Курс Великих Достоверностей.

21 мая 1989

Новый феномен...

То, что я мог бы назвать феноменом «плавающих [подвижных] Масс» или «податливых Масс». Это очень странно.

Я находился (сегодня после полудня) в течение тридцати пяти или сорока минут стоя в привычной операции, и эти раздавливающие Массы прокладывали или просверливали свой путь сквозь железную болванку моей спины — все эти мышцы, сухожилия, нервы, суставы, готовые лопнуть, словно железо, всё как обычно (то, что я называю «железной стеной») — и тут, я не знаю, почему это произошло и кто это вызвал, моя спина, вся моя спина буквально раздулась, как будто она стала «подвижной», и те же самые Массы (всё такие же мощные) мягко прокатывались или продвигались волнами через спину — у меня было ощущение, что спина стала «плавающей» или подвижной, как будто эти Массы стали податливыми (или, скорее, как будто эта железная болванка стала гибкой — можно сказать «наполненной»). И так продолжалось до конца операции, в течение двадцати пяти минут без перерыва... Это ощущение было столь... поразительным (можно сказать, почти чудесным) после этой чугунной болванки, раздавливаемой и раздираемой... Не знаю, что это значит. Временный ли это феномен?или что? Но он создавал столь удивительное ощущение, эта раздувшаяся спина и эти Массы, которые прокатывались и продвигались волнами сквозь спину, вместо того, чтобы раздавливать и раздирать её... Воистину, не представляю, к чему это отнести и кто это инициировал.

Увидим, повторится ли такое снова. Это было бы чудесно! Своего рода чудо.

(Если бы я меньше устал, я бы не стал прекращать, чтобы посмотреть, куда это приведёт, но я уже целый час стоял в операции, и пришлось прекратить.)

Вечер

Однако, я заметил, что сегодня 7 лет и 7 дней, как я нахожусь «в операции», и что сегодня 21-е (3х7), число Матери. Воскресенье.

О! это было бы так чудесно...

22 мая 1989

Одна интересная деталь по поводу этого «китайского Павитры», увиденного Суджатой, и множества тех пакетов с «едой», которые он распределял или заставлял распределять. Вчера вечером Суджата сказала, что она забыла мне рассказать, что в том видении, в частности, было трое «гостей» «китайского Павитры», и один из них был в очках... Сегодня утром я открываю журнал и впервые вижу фото этого Чжао — он был в широких очках. Я показал фото Суджате, она сказала: точно.

Трое «приглашённых».

Вечер

Замечательный феномен не повторяется.

Молния кажется всё более раздавливающей.

Сильное отупение.

(Временами бывают такие Массы, которые, кажется, «стискиваются» в этом «центральном клапане»...)

Всё происходит словно за пределами жизни, без смерти.

То, что создаёт ощущение «я жив» — это боль.

23 мая 1989

После того, как он проглотил Ауровиль, Враг хочет разрушить Институт в Париже...

Когда хочешь служить Божественной Работе, нужно быть готовым к тому, что против тебя поднимется весь мир, поскольку этот мир в очень малой степени божественен.

Не о чем говорить, нужно пытаться делать. Пока можешь. В этом единственная надежда.

Фактически, роль Врага в том, чтобы проглотить всё, за исключением того, что является божественным — к этому они не смогут прикоснуться.

Нужно, чтобы появилось божественное тело.

либо

эта напасть опустошит землю.

Indian Express, 21 мая

Предупреждение

о демографическом буме

Вашингтон, 20 мая.

Без существенных вложений средств в программу планирования семьи мировое население удвоится, достигнув к 2025 году десяти миллиардов: таково предупреждение Фонда Организации Объединённых Наций в области народонаселения (UNFPA).

В своём последнем отчёте, озаглавленном «Состояние мирового населения, инвестиции в защиту женщин: цель 90-х» опубликованном в среду, UNFPA говорит, что требуется дополнительно по меньшей мере два миллиарда долларов, чтобы остановить рост мирового населения.

«Эти прогнозы показывают, что демографический кризис — проблема, которую нужно решать незамедлительно, а не в следующем веке» - утверждает доктор Нафис Садик, руководитель UNFPA, на пресс-конференции в среду.

Десять лет назад Организация Объединённых Наций подготовила максимальные, средние и минимальные расчётные данные для стабилизации населения: момент, когда население перестанет увеличиваться.

Минимальная оценка в 7,7 миллиардов уже невозможна. Средняя оценка в 10,2 миллиарда была бы возможна при условии увеличения текущих расходов в 519 миллиардов долларов, но без этого мир столкнётся с наивысшей оценкой, то есть 14,2 миллиарда.

Дополнительные два миллиарда долларов представляют собой лишь два процента помощи мировому развитию. В настоящее время ежегодные расходы на обслуживание контроля за рождаемостью в развивающихся странах составляет три миллиарда долларов. Половина этой суммы уходит только на две страны, Китай и Индию, тратящих соответственно миллиард и полтора миллиарда — уточнил доктор Садик.

Пол-миллиарда предоставляют международные инвесторы, вторые пол-миллиарда — правительства других развивающихся стран, и третьи пол-миллиарда — страны-получатели.

Доктор Садик утверждает, что рост услуг в области семьи спасёт в 2000 году жизни трёх миллионов женщин, поскольку меньше женщин пострадает от осложнений, связанных с беременностью, родами и нелегальными абортами. В отчёте также содержится призыв к инвестициям в программы, нацеленные на улучшение условий для женщин.

По словам Доктора Садика, состояние женщин будет иметь решающее значение для темпов демографического роста в будущем: «Мера, в которой женщины будут иметь свободу принимать решения относительно своей собственной жизни, может быть ключом к будущему как для богатых, так и для бедных стран.»

25 мая 1989

Тридцать лет с моей Милой.

26 мая 1989

Снова этот экстраординарный феномен «плавающих» или «текучих» Масс на протяжении сорока пяти минут сегодня после полудня. Сначала в течение первых двадцати пяти минут происходило то же самое раздавливание молнией и огнём, которые пересекали, измельчали и раздирали эту своего рода железную болванку моей спины — воистину, болезненная мантия из металла, а потом возникла Масса ещё более сильная, и... она начала прокатываться, подобно морскому приливу, через мою спину — она могла всё раздавить, но она прокатывалась, и моё тело перекатывалась в этом величественном приливе, воистину, как будто тело, моя спина, изменили свою текстуру: вместо того, чтобы проходить сквозь железо и раздавливать железо, это проходило словно через каучук (или почти), во всяком случае, тело свободно позволяло перекатываться — да, немного похоже на наездника, которого я видел танцующим стоя на лошади. Это были те же самые раздавливающие Массы: они не изменились (по крайней мере, я так полагаю), но они проходили свободно. Своего рода необъяснимое чудо. На протяжении сорока пяти минут. Можно даже сказать, что больше не стояло вопроса позвонков, мышц, сухожилий — но тело прекрасно ощущало, что нужна абсолютная необходимость в том, чтобы СЛЕДОВАТЬ Движению, абсолютная необходимость в том, чтобы позволить ему действовать, иначе всё сломается.

Увидим.

Есть надежда!

Вечер

П.С. То, чего я не записал, но что было очень ясным и осталось в моём сознании — когда у меня было то видение «чёрного вагона»... уже не помню, сколько лет назад, то сразу же после него и как часть того же видения, я увидел себя на ковре в моей комнате совершающим асаны. Чёрный вагон и сразу же после него асаны!

(Не записываешь всего, потому что не понимаешь! или начинаешь понимать — надеюсь — лишь спустя годы!)

Сегодня вечером моя спина полностью изодрана, но я полон надежды!

Ночь 26-27 мая 1989

Видение

Острый гребень высокой горы; почти чёрная скала и широкий заснеженный склон, уходящий вниз. Мне показалось, что по этому гребню кто-то «шагал». Этот широкий заснеженный склон был очень красив. (Я не видел другую сторону.) Не был ли тот, что «шагал» (если можно так сказать, ибо горный хребет был таким высоким и острым) по гребню, «работником» (в качестве альпиниста!)? Насколько я мог видеть (ибо это было столь грандиозным и обширным, а тот добрый малый выглядел крохотным посреди всего), тот, кто шагал, прошёл уже, возможно, три четверти гребня (определённо, больше половины).

(Он был длинным.)

27 мая 1989

Нет, это пока ещё не то.

Снова железная судорога, возникающая и повторяющаяся между основанием шеи и правой лопаткой.

Вот так, вот так.

Нужно, чтобы в Материи изменилось нечто в самом центре, а иначе ничего не изменится.

Где этот «центр»? - неисчислимый?

Нужно сохранять бесстрашие.

Неизвестно, как это сможет превратиться в иную систему, если только не чудом. Для этого Чуда нужно иметь терпение.

«Копай ещё глубже

И стучи в двери, к которым нет ключа...»

Нужно спуститься до самого дна этого колодца боли, возможно, именно там находятся «центр» и ключ.

30 мая 1989

Именно смерть страдает.

Нужно дойти до конца этой смерти.

31 мая 1989

А тут ещё постоянный аргумент Врага: «Не лучше ли тебе писать книги? - по крайней мере, это было бы полезным...» Тогда бы ты служил Шри Ауробиндо... Тогда бы ты служил... А кому ты служишь?

Жестокое кишение и днём, и ночью.

Китайские студенты характеризуют этого Ли Пэна как «китайского нациста»... «Трансмиграция» продолжается.

Вечер

Это превращается в такую пытку... что делать? как действовать? Как продержаться?

Тело извивается от боли, не зная, каким образом позволить этому проходить — оно хотело бы, хотело бы... но не знает, как.

И тогда его раздирает повсюду.

До тех пор, пока оно говорит - «Тебе», оно держится.

Именно так, убить смерть: нужно пересечь её всю, целиком. (Сверху донизу и миллиметр за миллиметром.)

Другой вид находится в конце.

Материальное тело, которое больше не будет сфабриковано смертью. Иная организация Материи.

Беседа с Суджатой

Ствол дерева, наполовину оранжевого

Ведический Агни на обоих концах,

которые скрыты

(Суджата поёт)

Вот!

Итак, сегодня после полудня я спала — спустя долгое время! По-настоящему спала, и мне приснился сон. Вам знаком выход из тела, я думаю — словом...

Это не всегда приятно!

О!... О-о.

Не знаю, что произошло, я спустилась по лестнице и вышла во двор. Были люди, проходившие через двери, и эти люди ушли куда-то, потом они должны были вернуться (чтобы снова уйти или остаться? я не могу сказать, я всё забыла); но они куда-то ушли, и я слышала множество голосов — один или два из них были мне знакомы. Я пошла посмотреть: это были индийцы (также были дети; семьи или что, не могу сказать). Но что привлекло моё внимание, что я оказалась в своего рода... Внизу были комнаты, а позади располагался небольшой сад с растениями, деревьями, но трудно выразить... Там ещё была стена. И между этой стеной и стеной комнаты (возможно, кухни? не знаю) был совсем узкий проход, который, кажется, был заблокирован растениями: там было дерево, и ещё другое (вьющееся растение), которое немного упало. Я смотрела на это, думая, что не мешало бы немного обрезать, иначе все эти люди, проходя, повредили бы растения.

И пока я смотрела и говорила себе всё это, мой взгляд был направлен вдаль. Я заметила дерево, на расстоянии, думаю, как отсюда до двери...

Да, десять метров?

Возможно. Но это было дерево... настоящее дерево, без листьев, только ветки — вы знаете, осенью все листья опадают?

Оно было таким, без всего. Но что любопытно, большая часть этого дерева была оранжевого цвета — знаете, как этот пух, который вы мне показали сегодня вечером?

Да.

Этот нежный оранжевый цвет.

Красно-оранжевый — оранжевый с красным.

Это красно-оранжевый?

Да.

О! вечером я не поняла [не увидела] — словом, этот цвет вдруг напомнил мне то дерево, у которого большая часть...

Ствола?

Это было посередине дерева: этого не была ни рядом с корнями, ни у самой верхушки.

Да, посередине?

Посередине.

Но всё же это был ствол?

Я так думаю; у меня впечатление, что, возможно, ствол и несколько ветвей — может быть, ствол? Он был весь оранжевый, знаете, я не могу объяснить вам, но я долгое время оставалась там и смотрела, будто это привлекло всё моё внимание.

Но в остальном, низ дерева был сухим и верхушка была сухая?

Нет, внизу был ствол дерева. Именно ветви я видела без листьев, все листья осыпались. Оно было крепким и стояло прямо; оно стояло прямо, но было множество ветвей, понимаете?

Без листьев.

Ни одного листа.

И часть этого дерева, посередине...

Полностью оранжевая.

Любопытно.

Да. И я долго оставалась там и смотрела. Потом я развернулась и снова поднялась по лестнице, чтобы вернуться. И в этот момент я полностью спала, мои глаза не были открыты: я держалась за перила и на ощупь поднималась по ступенькам. Там были маленькая веранда и комната, я вошла в свою комнату, и в комнате были вы. Вы позвали меня, я сказала: «О! вы здесь?» Вы ответили — да. А что произошло потом, я забыла. Вот.

Любопытно.

Любопытно, что это находилось посередине дерева.

Посередине. Этого не было ни у корней, ни на самой вершине.

Ни внизу, ни на верхушке.

Ну что же, я не знаю.

Но эта толпа людей — ты говоришь, было много людей? которые ушли, или как?

Которые пришли.

Которые пришли. Ты говоришь, что узнала голоса?

Да, к примеру, там была эта Аннапурнаджи — вы знаете? вы помните Аннапурну?

Нет.

Любопытно, это второй или третий раз, совсем недавно... я полностью забыла об этом.

Она ушла?

Нет, она жива. Это о... Вы знаете о Ганпатраме?

И?

Это она. Не знаю, почему. Я немного поддразнивала её, она что-то говорила, а я отвечала. Не знаю, все эти люди... В конце там появились также и дети — я, скорее, не «видела», а в-основном слышала голоса.

Да. Но это дерево, оно находилось снаружи этого двора?

Оно могло быть частью жилища — я не могу сказать. Оно как будто выделялось среди остальных.

Хм, я совершенно не представляю, что это означает.

Я не могу сказать.

У меня никаких предположений о том, что это может значить.

(Смеясь) У меня тоже.

Ладно, оставим это.

Да. Просто я долго смотрела, не знаю, почему.

Да, это таинственно.

Что же это за дерево?... Оно светилось?

Сверху на него падало солнце, наверняка, потому что я видела очень ясно мельчайшие веточки. Ветки были буроватыми, не так ли, не было зелени.

Я не знаю.

Мне это ни о чём не говорит.

О! Ма...

У тебя было какое-нибудь ощущение, когда ты глядела на него?

Что вы имеете ввиду под «ощущением»? кого, чего?

Нет, ощущение: какие чувства у тебя это вызвало?

Как я только что сказала: я долгое время наблюдала, как будто оно привлекло моё внимание, я долго стояла и смотрела. И потом это сохранилось в памяти.

Да, но я хочу сказать, не вызвало ли оно у тебя особенного ощущения?

Как будто я должна была на него посмотреть... Я не могу сказать, мой милый.

Хорошо.

(Позже)

Единственное, что приходит мне на ум: в Ведах они говорили, что у Агни голова и ноги скрыты...

Тогда видна только середина, которая является нашим материальным телом... не знаю. Я не знаю.

Это будет означать, что материальное тело... стало видимым?

В Ведах говорилось так: мы не видим ни головы Агни, ни его ног; то есть то, что выше земли и то, что схоронено под землёй, не так ли.

Это будет означать, что середина — или стебель, или видимая или материальная часть — пропитана, так сказать, этим Агни.

Этой субстанцией.

Да. Я не знаю, моя Милая, просто эта странная вещь посередине, на стволе, посередине дерева... я не знаю, почему, это напомнило мне Веды.

Да, это так, говорят, что он без головы... - не видно головы и не видно ног; так говорили Веды. Не видно его корней и не видно его истока.

Ну что же, во всяком случае, для меня это так, я не вижу ни корней, ни истока, но я вижу свою спину, которая... расплющена этим.

Мне об этом ничего не известно, возможно, это интерпретация, которая является...

Правильной?

... воображаемой, но в конце концов, я ничего об этом не знаю.

Вот. Мне больше нечего сказать.

Да, конечно, можно сказать, что это ствол — так вот, это расплющенный ствол.

(Позже)

Могу я задать вопрос?

Да, если хочешь.

Итак, я спрашиваю себя, а что олицетворяет дерево?

Ну, я не знаю; не знаю...

Понимаешь, всё является «единым»; тогда это может быть деревом всего мира, это может быть деревом одного существа... одного индивидуума, это может быть... чем?

При этом полностью лишённое листьев?

То есть не видно Агни вверху и не видно Агни внизу: видна эта оранжевая середина.

Да. Большая часть. Но ни одного листа, именно это... потому что дерево, обычно ожидаешь увидеть на нём листья, даже если нет цветов или фруктов — а тут ничего, полностью оголённое.

То есть это пока ещё невидимое, я хочу сказать, Агни головы и Агни ног пока ещё невидим, но этот Агни головы и Агни ног извечно находится там.

Да.

Этот Агни посередине — то, чего никогда ещё не было здесь, на земле, если можно так выразиться: Агни посередине — это тот, который соединил бы голову и ноги. Именно в этом таинство и проблема, чтобы ствол с костями и позвонками, или же весь земной ствол, мог бы выдержать этот Агни.

Вы знаете, это было очень красиво, цвет очень... очень нежный, я бы сказала. И не похож на цвет охры, как одеяние саньясина...

Охры? нет, это не было цвета охры?

Совсем не похож на цвет охры, как у саньясинов; мне всегда казалось, что в этом цвете есть что-то тяжёлое — тут же совсем другое, он был очень мягким, как тот пух, который был у вашей двери сегодня днём. И любопытно, что как раз сегодня вы его обнаружили!

Ну что же, я не знаю. Но это не имеет ничего общего с пухом, уверяю тебя! (смех)

Это ужасно. Это... это пытка.

Итак, я ничего об этом не знаю, моя Милая. Это вещь из Вед, которые... Для меня Веда — это самое живое, что есть на земле. Это единственная вещь, которая говорит мне... которая имеет для меня смысл. Естественно, «Веда»: именно Шри Ауробиндо заставил меня понять Веду. Всё остальное — это их идиотские истории.

Извините, что заставила вас разговаривать...

Да ладно, моя Милая.

(Поют птицы)

Без даты

[на клочке бумаги]

Отличие от материи маленького тюленя в том, что он есть, его материя является тем, что она есть. А моя стремится к чему-то, чем она не является — как раз это «не-является» умоляет и трудится.

Есть нечто, что покрывает её и мешает ей быть тем, чем она является.

Она знает, что существует иная вещь, вот и всё, и она тянется своими слепыми руками сквозь ночь и толстые слои, покрывающие её и причиняющие ей боль.

Июль

Хронология мировых событий

3 июля — Ливан: Про-сирийские формирования объявили о прекращении огня и снятии наземной блокады, введённой с марта прошлого года в отношении христианских регионов; бомбардировки продолжаются.

6 июля — Европа: в Страсбурге Михаил Горбачёв обратился к членам Европейского Совета для развития своей концепции «общеевропейского дома».

— Израиль: в спровоцированной палестинцами аварии автобуса погибло 14 израильтян.

7 июля — Китай: правительство «решительно» протестует против распространения во французской прессе заявления двух беглых лидеров оппозиции, Яна Цзяки и Вуэра Кайси.

— США: президент Джордж Буш по-прежнему выступает против переговоров по поводу тактических ядерных вооружений.

11 июля — Великобритания: актёр Лоуренс Оливье, игравший преимущественно шекспировские роли, умер в возрасте 82 лет.

13 июля — Австрия: Абдул Рахман Гассемлу, генеральный секретарь демократической Партии Иранского Курдистана, убит в Вене.

14 июля — Малайзия: власти выбросили обратно в море более 800 вьетнамских «морских беженцев», высадившихся на берега Малайзии в последние недели.

16 июля — Китай: наводнения в провинции Сычуань послужили причиной смерти более 700 человек.

— Австрия: смерть дирижёра оркестра Герберта фон Караяна.

17 июля — США: первый полёт бомбардировщика-невидимки B2.

19 июля — Франция: Мари-Мадлен Фуркад, бывшая руководительница сети Альянса во Французском Сопротивлении, скончалась в возрасте 80 лет.

20 июля — Франция: пять китайских диссидентов, которым удалось бежать из своей страны, объявили в Париже создание «демократического фронта» для свержения режима Пекина мирными способами.

— США: Джордж Буш приступил к возобновлению космических исследований. «На следующее тысячелетие» намечено изучение планеты Марс.

25 июля — Италия: в Адриатическом море ковёр из клейких водорослей, иногда достигающий толщины в десять сантиметров, мешает обогащению воды кислородом и ставит под угрозу жизнь морской среды.

27 июля — Израиль/Ливан: на юге Ливана израильскими вертолётными коммандос похищен религиозный деятель про-иранской Хезболлы шейх Абдель Карим Обейд.

28 июля — Иран: президент Парламента Али Акбар Хашеми Рафсанджани избран Президентом Республики более, чем 90% голосов.

— Канада: два миллиона гектаров леса уничтожено пожарами.

29 июля — СССР: через три года после катастрофы в Чернобыле Парламент Белоруссии рекомендует эвакуировать 106.000 человек из деревень в зоне заражения.

Ночь 30 июня 1 июля 1989

Видел вот что: я сидел в дверях своей комнаты, здесь, на ступенях, и наблюдал за играющей девочкой (кажется, она играла с мячом или в теннис, не знаю) (короче, она играла). Потом эта девочка двенадцати лет приблизилась ко мне улыбаясь с нежностью, заставившей затрепетать моё сердце — это было столь мило и нежно. Я подал ей цветок белого амариллиса, который Мать называла «преобразование». А сам подумал: «Смотри-ка! почему я дал ей цветок!?» (Всегда то самое сознание отсюда, совершенно материальное, которое видит вещи и наблюдает глазами отсюда!)

И у меня возникло впечатление, что эта маленькая девочка была Матерью. (Когда я подал ей цветок, мне показалось, что позади меня стояла Суджата.)

Затем девочка потянула меня за собой в уголок сада, где были две высоких стены под углом (хотя на территории Края Земли нет никаких стен). И она сказала мне совершенно безапелляционным тоном, показав мне на угол: «Здесь мы посадим большое дерево.»

Про себя я подумал «Но оно сломает стены!»

Затем внезапно девочка ушла, как будто для того, чтобы найти дерево (!), и она вся была в ослепительном солнечном свете, окутанная маленьким белым облаком (кроме головы и стоп, как мне показалось), полностью белым, и я сказал сам себе: «Но это солнце заставит рассеяться её облако!» А её лицо, лицо этой девочки, было полностью золотым, улыбающимся, смеющимся, короче, абсолютно счастливым.

Это было наполнено солнцем! (как будто сам я, в сравнении с нею, находился в темноте!)*

Что это за «большое дерево»? которое планируется посадить здесь — где «здесь»?

Если бы она хотела заставить меня понять, что речь идёт о какой-то стране на Земле (к примеру, об Индии), она объяснила бы это как-то иначе — не через этот уголок сада Края Земли (но в «моём» саду нет стен!)

И что это за «стены», которые «сломаются»**?

(Забавно, это материальное сознание наблюдает с обеих сторон, как будто это одна и та же вещь, с одним и тем же взглядом!)

(И кстати, эти видения обладают одним свойством — они чрезвычайно краткие; длятся лишь время, необходимое для того, чтобы моргнуть физическим глазом — до такой степени, что спрашиваешь себя: да ладно, я что, на самом деле видел это!?)

3 июля 1989

Беседа с Суджатой

Ворон, бросающий огонь

Труд С.

Ребёнок с бессонницей

Вы знаете, сегодня утром вы мне сказали, что на крыше был ворон.

Да.

Мне это напомнило: я была на кухне и чем-то занималась...

Во сне?

Да. С опущенной головой, делая «parottas» или не помню что, и были сумерки (я так часто делаю, возможно, полседьмого, ещё не ночь, но дневные труды уже закончены!) это происходило в некоторой полутьме. А затем мне показалось, что я слышу шум. Я посмотрела и увидела возле окна две «shadowy figures» [неясные фигуры] — я подумала, что там X и Y, что они забыли свой ключ и просят меня подойти и открыть дверь. Но я пригляделась и увидела, что это были не они, это были Боуди и Сумитра.

Тогда я быстро подошла и открыла им дверь. Они обе вошли, и мы немного поговорили. И Сумитра почти простёрлась у моих ног, вот так! Тогда я сказала: «Да что же это такое?!» Я её обняла, а потом Боуди собралась сделать то же самое, я сказала: «Да ты что, Боуди?!» (смеясь) я была очень удивлена, потому что Боуди старше меня: я должна была делать ей пранам, а не она мне! (смех)

В общем, всё началось вот так.

Потом, позже, я увидела там всю мою семью. То есть: Седжда, Раджабхай, Супрабха, Пратип, Прабир — вот так, в полном составе. Тогда я сказала: «Но почему вы здесь оказались?» (Это происходило здесь, однако, здание не было таким же, за исключением части кухни.) И они сказали, что собирались жить в отеле, но приехали сюда на несколько дней по какой-то причине. Я ответила: ладно, мне нужно спросить Сахиба, согласен ли он, чтобы Боуди, Сумитра, Супрабха оставались здесь, с нами; а мужчины останутся в отеле (не было и речи о том, чтобы все остались в доме, в любом случае), и потом я пошла искать вас.

В этот момент вы вышли к нам: вы только что проснулись. Я подумала, что вы собирались позавтракать, и я дала бы вам еды и после этого сообщила новость (потому что проснуться вот так и оказаться перед всеми — это не очень весело!) Однако, как бы то ни было, вы вышли и увидели их (я не знаю, что произошло), потом вы пошли умываться и т. д.

А мы, все мы находились в большом помещении с так называемыми «phorash» на полу (ковры, покрытые тканью: нечто вроде этого), мы сидели на нём; он был полностью белым. Там были окна, что-то вроде окон — это происходило не здесь...

Не на территории Края Земли?

Никакого сходства с комнатами.

Да.

Эта большая комната была немного выше, а другие находились внизу. Передо мной было что-то вроде окна. Вдруг я заметила, что Боуди прогоняет ворона, находившегося в трёх-четырёх метрах, а Боуди была совсем близко, и она делала пф! пф! чтобы его прогнать...

Да.

... а ворон не шевелился.

Да.

Абсолютно не двигался, он клевал, вот так. Тогда я сделала движение, как будто кинула что-то, и он улетел. У меня ничего не было в руке, но он улетел.

И, вы знаете, этот ворон не был чёрным-чёрным: ворон упитанный, но немного буроватый и не лоснящийся, цвета земли.

Чёрной земли?

Нет-нет, цвет напоминал коричневый, но не блестящий — знаете, какими бывают вороны...

Да.

... Упитанные, лоснящиеся — но не этот: этот был немного коричневый, вот так. Итак, я его прогнала, а потом он вернулся. Потом я увидела, как он что-то клюёт на ковре (ковёр, покрытый сукном, знаете?), и он сказал: «Почему вы мешаете мне подбирать эти кости...» (он подбирал маленькие кусочки костей в свой клюв —множество! я видела его клюв вот так: целая куча!) «как я смогу разбрасывать и поджигать?»

То есть я поняла, что он подбирал эти кости и повсюду их разбрасывал — и с помощью этого поджигал.

Странно.

Очевидно, он был слегка недоволен, поскольку ему мешали собирать здесь эти кости, тогда, улетая, он нарочно уронил кусочек кости на окно — и окно загорелось! Тогда я пошла к нему, чтобы погасить огонь; и думаю, у меня получилось, насколько я помню.

Да, твои поступки имеют власть.

О!...

Значит, ты потушила?

Да.

И он улетел?

Он улетел — он улетел. И в третий раз он не вернулся.

Ворон — это смерть.

Да.

Что это значит? Он собирает кости, он сеет их повсюду, и это поджигает вещи — настоящим огнём, у меня до сих пор перед глазами окно в языках пламени, красных, голубых, пламя довольно большое. Но я подошла к нему и не знаю как, но я смогла погасить.

Да, ты захотела... вот и всё.

Ну что же, это всё, что я хотела вам рассказать.

Да. Интересно, таинственно.

Однако, таинственно то, что это произошло рядом с тобой. А также твоя семья, Боуди, Сумитра... Тогда что это означает? это означает... Определённо, это означает внешний мир.

Это внешний мир.

Внешний мир.

Но всё же он пришёл клевать сюда, в то место, где находилась ты?

Да, в той же комнате, он был здесь, и я видела очень ясно, вы знаете, какие большие здешние вороны?

Да.

Он не был похож на ворона с равнины, это был здешний ворон, они большие.

Да, это смерть.

И он склёвывал... «picking bones» — или, скорее, «picking up bones» [собирал кости]; маленькие кусочки...

... которые лежали на этой белой ткани?

Определённо — определённо, потому что оттуда он их склёвывал.

Итак, послушай, я не знаю, это требует размышлений.

Я не понимаю. Я знаю, что, по вашим словам, ворон это посредник, верховое животное Смерти, не так ли...

Да.

... значит?

Мне действительно кажутся весьма любопытными его слова, что он рассеивал кости, что он разбрасывал эти кусочки, которые собирал, и это создавало огонь! Фактически, улетая, он продемонстрировал нам это.

(молчание)

Странно.

(молчание)

В самом начале, когда я начал эту работу, однажды ночью я имел видение, оно было достаточно забавным. Это происходило в те времена, когда я должен был пройти через страх смерти в моём теле, не так ли: есть период, когда нужно пройти через страх — люди не знают, что это такое; это было начало, самое начало. И тогда ночью я увидел себя на рынке, на индийском рынке, я держал на руке ворона — как будто... (бывает, мальчишки прогуливаются с обезьянками, да?) и я держал на кончике соломенной верёвки ворона, который весь был обвязан соломой! (Смеясь) Я прогуливался с ним, как прогуливаются с обезьянкой по рынку!! я обвязал своего ворона соломой, как чучело!! (долгий смех)

Неплохо!

Он весь был обвязан пучками соломы, знаешь, как это делают?

Да, да!

... И я его прогуливал, как прогуливают обезьянку, ты знаешь, на рынке!! (Сатпрем и Суджата долго смеются) В конце концов я преодолел свой страх! (смех)

Это действительно...

Да, короче, это пройдено.

То, что ты рассказала, действительно представляет интерес, но я не знаю, какого плана.

(молчание)

Кости? Что они означают? Увы, мне хорошо знакомы мои кости! (Сатпрем хохочет)

И они были совсем маленькие, достаточно тонкие, и множество кусочков. Я не знаю... во всяком случае, они не казались мне человеческими костями!

Определённо, кости — это наиболее материальное, наиболее грубое, наиболее несознательное, наиболее... в животной эволюции: сама структура.

Да.

Видит бог, что... мне это знакомо. Это то, что наиболее несознательно. Это именно то, что остаётся после смерти, а?

Да.

Но то, что твоя семья была там, это меня... Наверняка, это символично; но я понимаю это как символ, представляющий внешний мир, не так ли. Все они, Боуди, Сумитра, все они очень добры, но это действительно внешний мир. Полностью.

Да.

В общем, я не знаю, моя Милая.

Но в этой комнате, вас там не было.

Меня там не было.

Ну, послушай, это требует размышлений. Нужно посмотреть, не появится какой-нибудь смысл.

Нет, я решила рассказать вам об этом, потому что нашла это весьма любопытным!

Конечно, и это наверняка имеет смысл. И я бы удивился, если бы смысл этот был...

... Столь ограниченным?

... Столь ограниченным и столь индивидуальным, это меня удивило бы. Это меня удивило бы в первую очередь потому, что ты была там, потому что ты была там.

Но мне это показалось действительно любопытным, вы знаете? здесь ворон, а здесь Боуди: ворон не пошевелился!

Да, она могла шипеть на него, у неё не было никакой власти, и ворон не двигался.

Он не двигался! А я, находясь так далеко, я просто сделала жест, как будто собиралась бросить камень или что-то, и он улетел!

Значит, на этом прекратим?

Да, оставь пока, моя Милая, потому что... я не понимаю.

Да.

(Позднее)

Этот ворон сказал тебе: «Почему вы мне мешаете», не так ли? Ну что же, единственный ответ, который ко мне приходит: ему мешают питаться смертью — тогда он будет разбрасывать повсюду огонь.

(молчание)

Ему мешают поедать смерть; ему мешают делать своё дело.

Да, это «scavenger» [стервятник]

Ему мешают питаться смертью. Эта фраза пришла вот так, напрямую: ему мешают питаться смертью, тогда он собирается разбрасывать повсюду огонь.

Большего я тебе сказать не могу на этот счёт, это пришло вот так. Я не знаю, что означают мои собственные слова.

На этом всё.

Нужно оставить вещи в покое, а потом увидим.

Да.

(Позднее)

Но вы знаете, зачем я сделала этот жест, прогоняющий ворона?

Нет.

Потому что я немного боялась за Боуди. Боуди была близко — не только близко, но она дула на ворона, и не просто сверху, но чтобы согнать его, она села на корточки. И её лицо было так близко к ворону (который не двигался), что я подумала: «Как бы этот ворон не атаковал Боуди», поэтому я и сделала этот жест.

Очевидно, Боуди как индивидуум (если рассматривать её не как символ, но такую, какая она есть), она в шатком состоянии, не так ли; её сердце, её здоровье в шатком состоянии. Тотчас же, когда ты сказала, что Боуди шипела на него сверху, тотчас же я подумал, глядя на личность Боуди: «ах...» — и я отлично понимал, что её шипение не имело никакого эффекта. Но я был бы удивлён, если бы видение имело столь индивидуальный и ограниченный смысл — возможно, не правда ли, что оно имело также и индивидуальный смысл... У вещей может быть одновременно... — в действительности, я не знаю, где заканчивается индивидуум: всё связано, и каждая вещь является всем. Поэтому я был бы удивлён, если бы это было просто индивидуальным — возможно, это одновременно и Боуди, и другая вещь также: это всеобщность.

Да, потому что я тоже удивилась тому, как разговаривал ворон! Он разговаривал. И то, что он сказал.

«Почему вы мне мешаете?»

И именно так он поджигал; понимаете, я как будто видела, как этот ворон, летящий над крышами, бросал эти штуки, и дома загорались.

Огонь, это также означает войну, разрушение. На Шри-Ланке они... Если они действительно объявили одностороннюю независимость на севере...

Они её ещё не объявили, они думают это сделать.

Они думают это сделать.

Поэтому они и готовят свою молодёжь.

Но если они это сделают, это будет означать войну.

Конечно.

Потому что именно Индия поддерживает это...

Северо-Восточный Совет.

Это безумие.

Безумие. Именно этим она занимается на протяжении двух лет.

Да, это извращение.

Если они объявят одностороннюю независимость, то это неизбежно приведёт к войне; Ланка не может сказать: «Ладно, друзья мои, будьте независимы», это невозможно, не так ли.

Конечно, была целая история.

А индийцы — этот дурак, там, этот Тюрбан, раздутый на весь мир, он считает себя центром мира, не так ли — и этот дурак их поддерживает: это означает войну.

Но этот Северо-Восточный Совет, как они его называют, ни на что не отважится без поддержки «peace-keeping force» [индийские силы по поддержанию мира на севере Шри-Ланки], без поддержки этого Тюрбана.

Воистину, вся эта история — полнейший идиотизм.

Да.

Это идиотизм. Но какова игра Божественного позади всего этого?Потому что оно управляет вещами, значит...? Оно ведёт их обходными путями... опасными.

(молчание)

Итак, я не знаю, моя Милая. Остаётся лишь наблюдать за происходящим.

Да.

Они пока ещё не объявили: они готовят свою декларацию, поэтому они хватают этих молодых в автобусах, на улицах, в поездах, повсюду: они помещают их в лагеря «to indocrinate» [для их идеологической обработки].

Подумать только, Индия использует методы китайцев! Это неправдоподобно.

Ничто больше не является правдоподобным, мой милый.

Да. Индии не помешала бы такая чистка. Но как, как? Как устроить чистку, при этом не разрушив всё?

Не говоря уже о министре Обороны, но даже армия, командующий армией, протестует ли он?

Они не могут.

Сколько раз я тебе говорил: если бы один из тех пилотов был немного умнее, он бы полетел и сбросил бомбу на Итальянку* и её Тюрбана (смех), было бы неплохо!

Но ведь это несерьёзно, а.

Ладно.

(пауза)

Должна сказать, что три этих сна, посетившие меня один за другим...

Какие сны?

Последний, с вороном.

Да.

Предыдущей ночью я видела С., которая работала в атриуме — как сказать?

А, да, в этом тамильском доме.

А этом тамильском доме.

Маленький внутренний двор, патио внутри, какие бывают в тамильских домах.

Это называют патио? Да, в центре свободно, наподобие квадрата...

По кругу колонны, и потом...

Значит, С. всё это вскопала, привела всё в порядок, засадила и т. д., она там проделала большую работу.

Да.

А Л., находящийся в комнате, сидел за столом (к тому же, за столом-кассой из дерева!), а перед ним окно с железными решётками — вы знаете, как это выглядит?

Да.

И я должна сказать, комната была слегка затемнённой, вы знаете, как тамильские комнаты...

Да. Л. в клетке. (Суджата смеётся)

И он наблюдал — материально он не участвовал в работе С.

Да.

Я смотрела на всё, что она делала, и я действительно была поражена; полагаю, она проделала большую работу. И в тот момент пришли вы, посмотрели и оценили, что с точки зрения эстетической это было не совсем то, что нужно! (Сатпрем и Суджата хохочут)

Меня это не удивляет!

Итак, я видела С., не так ли, она действительно совершила физическую работу, и её лицо было красным, чувствовалось, что она сильно вспотела и т. д. И когда вы решили, что это не подходит, вы сами начали поднимать горшки с растениями и ставить их на веранду (Суджата долго смеётся)...

В другом порядке!

Я не знаю, как, потому что мне показалось, что она посадила всё в землю, и однако, вам удалось найти горшки! И большие горшки, вы знаете, горшки, полные земли, с вот такими маленькими саженцами, они тяжёлые — и вы носили их! А ещё два молодых тамильца, особенно один, который абсолютно ничего не делал; я очень рассердилась и, вы знаете, как я могу ругаться, тогда я сказала: «Но что ты делаешь! Почему ты не пойдёшь и не поможешь?!» (Суджата смеётся)

И, я не знаю, обычно я физически очень активна; я хочу сказать, в таких вещах, как только я вижу [что нужно что-то сделать], я приступаю; но здесь, по какой-то причине, не знаю, по какой, мне запрещено было прикасаться, участвовать физически.

Да. Именно я должен прикасаться.

Именно вы действовали.

Но как?! я была совершенно... я говорила себе: этот Дхум*! (Суджата и Сатпрем смеются)

Ну что же, я не знаю.

Но какое отношение это имеет ко... [сну с вороном]?

Нет, а потом то, что я видела днём раньше, я вам рассказала?

Какой, что именно?

Знаете, тот ребёнок?... Я была в своей кровати...

А! да...

... в большой кровати, очень красивой, я дремала, а потом увидела кого-то, одетого в голубое, кто привёл маленького ребёнка, полностью одетого в белое, очень красивого ребёнка, с очень светлой кожей — но всё же, возможно, не полностью западного. Тогда (это, должно быть, оказалась мать ребёнка?) мать оставила ребёнка со мной, потому что пошла куда-то, и ребёнок, лежащий рядом со мной, сказал мне: «Я не могу заснуть.» У него как будто была бессонница (смеясь), у ребёнка трёх лет — бессонница! я не поняла, я сказала: «Но это очень легко: тебе всего лишь нужно войти в Мать!» — «Но это займёт много времени», — ответил он. Я сказала: «Нет, я, конечно, не скажу, что это произойдёт за пару секунд, но не больше половины минуты!» (Сатпрем и Суджата хохочут) «Прежде всего ты немного входишь внутрь, а затем несколько минут — и ты полностью исчезаешь в Матери.» И говоря об этом, я как будто сделала это сама, также легко. И я не несла вздор! Для меня это было что-то совершенно... (смех)

Нормальное.

Да! Я сказала: «Именно так мы спим!» Мне это очень понравилось.

Что это за ребёнок такой?

Я не знала, что это за ребёнок.

Вот.

Но какую связь ты видишь между этими тремя?

Нет, я собиралась сказать, что из этих трёх снов, которые я видела один за другим, именно первый понравился мне больше.

О! он очарователен, да, бесспорно. Но что это за ребёнок?

Я не знаю!

Это была девочка или мальчик, не знаешь?

Девочка — некая девочка, это не было ясным. И полностью одетая в белое.

Говоришь, три года?

Возможно; возможно, даже меньше, два с половиной, три года, я не могу сказать. Очень юная.

Новое Существо?

Но с чего бы у нового Существа была бессонница?! (Суджата хохочет)

(Смеясь) Послушай! учитывая сумерки нынешнего мира, ощущаешь, скорее, желание заснуть, чем смотреть на всё это!

Конечно! Но она, у неё была бессонница!

Возможно, это мешало ей спать!

(Взрыв смеха) У вас готов ответ на всё! (Сатпрем и Суджата долго смеются)

В нашем полностью сумасшедшем мире ей бы определённо хотелось заснуть! и проснуться, когда всё закончится!

Конечно — именно это я ей предложила! Как Мать, да?

Да.

Так что вот, мой милый. Какой у нас сегодня день? 3 июля?

Да.

Хорошо, на этом прекратим.

Да. Давай отдохнём.

(Пение птиц)

4 июля 1989

Эта Молния вонзается всё глубже и глубже.

5 июля 1989

После завтрака я лёг в кровать; я не спал; и вдруг вздрогнул, потому что мне — который никогда не имел видений в бодрствующем состоянии — словно вспышка молнии, только чтобы я успел заметить, привиделась белая рука, которая разжалась, уронив горсть маленьких кремово-белых камешков (чуть-чуть золотистых или горячих, кремовых) и эти камешки (среди которых, думаю, было также несколько жёлтых ракушек) быстро наполнили, или закончили наполнять, маленький горшок мёда, похожий на те, которые давала мне Мишлин. Тогда я понял, что это была Мать, и одним махом она выдала VII и VIII главы моей книги «Сумерки» (я не знал, сколько будет глав, я совсем ничего не знал, я заканчивал VI главу). Это были мои «дорожные знаки»!! Мать записала мои знаки на пути! Это очаровательно.

6 июля 1989

Ужасающие скорости.

7 июля 1989

Закончил Сумерки людей*.

ОМ.

Франция предоставила убежище китайским «контр-революционерам», заслужив гнев господина Ли Пэна. Я рад за Францию — наконец-то! Эта традиция не умерла.

10 июля 1989

Моя Милая заставила меня прочесть две строчки из Шри Ауробиндо. Это чудесно! Он сказал всё в двух строках!

«Wake not heaven's Lighting from its slumber's lair

To clothe thee with the anguish of its robe.»

(The Fire-King and the Messenger)

(перевод)

Не пробуждай Молнию небес из её сонного логова,

Дабы она не покрыла тебя своим одеянием боли.»

(Огненный Король и Вестник)

Но я знаю, что это

Твоя lighting [молния].

14 июля 1989

Моё сердце хотело бы всё больше и больше расплавляться.

16 июля 1989

Беседа с Суджатой

Краснокожий и невидимое Братство

(Сатпрем смеётся, Суджата немного поёт)

Почему вы смеётесь?

Мне бы хотелось записать птиц, о! это настолько чудесно!

Да.

И сегодня я рассказала им историю той птицы, вы знаете, boulboul*?

Да.

Который пришёл к вашим дверям в поисках меня (смех), потому что я не дала ему вовремя лепёшку!!

(пауза)

Какой у нас сегодня день?

Сегодня у нас 16 июля.

Да. Сегодня после полудня я спала — вы тоже, нет?

Да — в кои-то веки.

У меня был длинный сон, но я почти всё забыла. Но вот что осталось — я была на краю поля; большое возделанное поле (думаю, это был маис, слева от меня). Я стояла на краю поля в каком-то месте вроде аллеи, немного выше. А потом прямо внизу я увидела красного индейца, вообразите! (Суджата смеётся)

Краснокожего?

Да. «Индейца», как говорят.

Со мной кто-то был, не знаю, кто, и я ему что-то рассказывала, но я это забыла. Но с краснокожим (это был парень, я бы сказала, 35 лет) было так, будто я не понимала его языка, поэтому я говорила только одиночными словами, а не полными фразами; и я пыталась заставить его понять, что это была раса, которая могла быть полностью уничтоженной. А почему? — потому что если есть определённое количество тех, кто умер и перешёл на другой план, они увидят трудности тех, кто остался, и они их примут.

О!

В результате чего на Земле больше не останется этой расы. Собственно, это и произошло. Я потратила много времени, чтобы объяснить это.

И по сути я сказала: «Но если бы вы ушли на другую сторону и увидели проблемы тех, кто остался здесь, отвернулись бы вы от них с их проблемами, или вам захотелось бы взять их к себе?» И он ответил: «Мне захотелось бы взять их с собой.»

Суть была в этом.

Скажем так, это было просвещённое существо, в любом случае.

Да, вы знаете, он был светлым, даже его кожа не была очень чёрной.

Да, но я имел ввиду, что это некто, имеющий знание.

Да.

Но он находился с этой стороны?

Он был на Земле. Но я не видела... как называют их... «типи*»?

Да.

Он жил в довольно обычном доме, который я видела ниже — или как? я не могу сказать.

Он говорил, что если бы он ушёл на другую сторону...?

Нет, я задала вопрос: «Если бы вы ушли на другую сторону и видели бы трудности тех, кто остался здесь, что бы вы сделали?»

Да.

Бесспорно, эти краснокожие, это были люди, имеющие Знание (которое не были интеллектуализировано, не так ли), это были люди, имеющие Знание.

Понимание.

Да, Знание означает интеллект. Не эти учёные... не наши так называемые «учёные», не имеющие никакого знания.

Никакого понимания, именно так я вижу; у них нет понимания.

Да, ни знания, ни понимания. Они постигают Ложь. Они великие поклонники искусственности. (смех)

(Смеясь) Хорошо сказано!

Ну да, те несколько оставшихся на земле видов, обладающих истинной чувствительностью или истинным знанием, они... висят на волоске.

Да.

В то время как другие, что ж, у тех тонны свинца под ногами, и они не хотят двигаться, а! (смех)

Но эти существа, они хрупкие, не так ли. Они уязвимы, поскольку у них слишком много знания для нашего мира Темноты. А чем больше у тебя знания — «знания», я имею ввиду не в ментальном смысле...

Нет-нет, истинное.

Истинное. Чем больше этого истинного знания, тем ты более уязвим. Звери и вороны, они расплодились, они кишат. Но другие, они уязвимы.

И это любопытно, я вам говорила, как будто я была с кем-то, кому я рассказывала, и в этом состояла тема беседы, как будто я говорила именно это: «Но существует расы, которые могут исчезнуть по этой причине.» А позже я столкнулась с этим «индейцем».

Ну конечно, всё, что имеет знание или глубинную реальность, эти виды находятся под угрозой, они совершенно уязвимы. Посмотри на наших бедных птиц, как они уязвимы. Варварство размножается и расползается. Воистину, конец Кали-юги, не иначе: вороны, гиены, все хищники и плотоядные. Так и есть, они кишат — у них даже галстуки демократов и тюрбаны... гандистов! (смех)

Посмотри на Тибет, посмотри... все они... они вымирают.

Они вымирают...

Или они не хотят — одновременно не хотят и не могут оставаться. Слишком много темноты, не так ли. Слишком удушающе для всех тех, кто имеет знание — не просто слово «знание»: для всех тех, кто... кто имеет Реальность. В этом мире они полностью задушены.

Да.

Посмотри на Мать и Шри Ауробиндо, как они боролись, и какое у них было окружение? В этом мире ты полностью уязвим, это неизбежно. Ты под угрозой вымирания! Но на деле... осталось узнать: а может быть, именно смерть под угрозой вымирания, ты понимаешь.

Остаётся узнать, не находится ли именно само это смертельное разрастание под угрозой вымирания.

О-о!

Ты понимаешь? Остаётся узнать это.

Она выглядит плодящейся и триумфальной и всё что угодно, но это для того, чтобы быть лучше проглоченной — для того, чтобы быть наиболее тотально поглощённой, если говорить точнее. Чтобы это никогда больше не могло вырасти снова.

Так что она выглядит торжествующей, это выглядит торжествующим, кишащим, царящим — но...? Нужно уметь видеть.

Но очевидно, некоторые, или несколько редких, очень редких видов, подобно «индейцам», которые могли обладать Реальностью (мне не нравится слово «знание», ибо оно всегда имеет ментальный оттенок), но которые обладали Реальностью — как они были уязвимы. Они не цепляются, ты понимаешь, в то время как другие, у них тысячи лап, чтобы цепляться.

Обладающие Реальностью весьма уязвимы, весьма подвержены опасностям, но в то же время они те, кто даёт возможность проявиться чуду.

Возьмём для примера Далай-Ламу, его искренность, не так ли, его... (Скажем так: «one-pointedness» [направленность к одной цели]) его цель освобождения своей страны; ну что же, если присутствует Пламя, подобное этому, оно может действовать. Если в каком-то из видов или способов существования на Земле присутствует такое Пламя, оно может привести к чудесам, ты понимаешь, оно может призвать чудеса.

И создать обстоятельства для...

Именно. Это может призвать божественную Милость, «которая сделает так, чтобы». Итак, Она решает, Она повелевает — а потом Она действует. Вопреки всему. Но нужно, чтобы присутствовало... я привёл символический пример Далай-Ламы, не так ли, нужно, чтобы у Тибета был Далай-Лама, нужно, чтобы было несколько элементов, отдавшихся исключительно... чистой простоте Реальности. Тогда они смогут помочь низойти милостям, призвать чудеса и облегчить изменение.

То есть призвать истинную Реальность, реальную реальность?

Призвать изменение, в результате которого весь этот мир, это кишение разрастающейся лжи, разрасталось бы исключительно для того, чтобы быть в наилучшей степени поглощённым — или наиболее тотально поглощённым, и навсегда поглощённым.

Потому что недавно вы сказали несколько раз: те, кто реальны — уязвимы и подвержены угрозе.

А! да.

Это значит, что им угрожает не-реальность?

Они подвержены угрозе от... В физическом смысле оно торжествует.

Физически это ложь и темнота...

Посмотри на наших бедных птиц, на которых бросаются вороны: это угроза. Они уязвимы.

Нет, вот что я не понимаю. Им угрожает иная реальность или нереальность?

Но вся эта Ложь, на земле она имеет ужасающую реальность — во всяком случае, внешне она всемогуща. Но если есть несколько маленьких огней, здесь или там, которые призывают истинную Реальность, тогда это может изменить всё. Они уязвимы и под угрозой, но они могут быть каналом для Милости высшего. Они могут призвать Милость высшего на Землю. Божественному не нужно много народу, но ему нужно несколько. Можно сказать, что символически для Тибета есть Далай-Лама, или я не знаю... в каждой стране или в каждом из способов человеческого бытия есть искра, призывающая Милость на фоне этого своего рода мутного наводнения — этого потока грязи.

Поэтому если Божественное видит, что есть достаточно конкретный ответ, ну тогда...

Или достаточно острый призыв...

Да, ответ или призыв, как угодно.

Но эти рассеянные огни, они совершенно разрозненны и вполне могут быть поглощены.

Снова возьмём к примеру Далай-Ламу, сколько, вот уже сорок лет, тридцать лет, как он в изгнании и...

Да, с 59-го, сорок лет, нет?

59-го? Тридцать лет, да. Вот уже тридцать лет, как он... давай рассматривать это символически, не правда ли: так вот, они уязвимы перед силами, которые выглядят непреодолимыми, но достаточно одной из этих искр, чтобы призывать Милость и изменение. Он для своего Тибета, а кто-то другой для вещей более обширных, а кто-то... Короче, чтобы было несколько элементов, которые призывают.

Да. Как вы для Земли.

А кто-то для Земли. Их немного, но в конце концов... Но они очень уязвимы и они под угрозой. Как тот индеец. Он прекрасно видит, этот индеец, он прекрасно видит уязвимость.

Остаться в этом земном «hell» [аду] — это «hell», нужно быть абсолютно слепым, чтобы не видеть, что это ад. Именно люди слепы, потому что они не смогли бы выдержать, увидев реальность: они бы точно не выдержали. Поэтому они устраивают искусственные фейерверки: «Да здравствует Свобода»! (смеясь) «Бастилия взята»! В общем, это огромный Фарс повсюду, не так ли. Они не в состоянии выдержать реальность, истину.

И чем ближе ты к той самой центральной Реальности, тем сильнее ты задыхаешься и тем в большей ты опасности — и уязвим. Но в то же время ты как... я не знаю, как маленький маяк в ночи, посылающий свои огни — и призывающий.

(молчание)

Мне больно, моя Милая, ох...

(Позже)

Да, ты рассказывала?

(Смеясь) Да, всё же встреча с индейцем была для меня сюрпризом! Понимаете, индеец и я!... Я принадлежу к «индийцам» (смеясь), но не к «индейцам»! Да?

По сути, то, что ты говоришь... важно. Видишь ли, у меня впечатление, что несколько оставшихся на земле элементов должны незримо повернуться к Свету, Надежде, к чему-то, и фактически нет ничего удивительного в том, что ты встретила индейца.

Нет?

От хорошо видит, что его род на пути к вымиранию, к удушению, поэтому он обратился к чему-то. Он говорит: «Как? наш вид уйдёт на другую сторону, или что?»

О?

Ты понимаешь? Нет, они, наоборот, обращаются... Тогда они незримо приходят сюда, потому что здесь присутствует Свет, нечто, что отвечает на их призыв, поэтому ты его встретила. Я не вижу здесь ничего удивительного. Даже наоборот. Наоборот, это очень даже реально.

Должно быть, таких немного на земле.

То есть, здесь, в том, что вы делаете, присутствует...

Но это не мной делается, это то, что делается или представлено здесь, не более: это не «я».

То есть, незримо присутствует Свет, который...

Ну да. И эти существа обращаются к... они ищут.

Да. О!

Послушай, вот взгляни на Горбачёва — это гораздо менее глубоко, но настолько же реально — сколько раз я с ним встречался: десятки раз.

Да.

И это не настолько сознательно, как у твоего индейца, не настолько просветлённое, как у твоего индейца, но всё же это нечто, что aspire [стремится].

Тогда эти несколько стремящихся существ (а их не... их немного), неизбежно они оборачиваются к определённому Свету, который они призывают. И мы их встречаем, это очевидно.

Мы не знаем всего, так ведь, но в конце концов, именно эти несколько огоньков или, скорее, призывов, мы обязательно должны их встретить.

Это совершенно нормально.

Да, вы знаете, я никогда не думала об этом в таком ракурсе.

Ну да, моя Милая. Мать говорила: «Просветлённые сознания — как звёзды, разбросанные в совершенно тёмном небе.» Ну что же, мы и есть (не осмелюсь сказать «звёзды»!), но в конце концов, мы и есть эти несколько призывов, несколько криков, несколько тех, у кого есть тоска по огню — несколько жаждущих, вот так: истинно жаждущих, и тогда мы встречаемся. Встречаемся.

Нет, напротив, это совершенно нормально, что ты встретила того индейца.

Да.

(молчание)

Находишься в Темноте... столь непостижимой. Сказать, что она чёрная — это ничего не сказать.

Да. Да.

А там, в ней, есть несколько существ, они задыхаются, они зовут, они спрашивают себя: «Что? что?» И как раз они должны сделать возможным приход Чуда.

Но я не говорю себе: «Что, что», я говорю: «Как? как?!»

Для чуда?

Да.

Ах, это, моя Милая; это секрет Высшего.

У него нет никакого желания раскрывать свой Секрет, и если Он расскажет о нём, в этом не будет никакой пользы: Он сделает (смех). Как Он сделал с этим Зией: смотрите, пфф!

Да, возможно.

Но обязательно нужно, чтобы было определённое число призывов — я не перестаю повторять об этом. Не нужно много, но нужно, чтобы они были. Нужен хотя бы один в каждом виде, ты понимаешь, в каждом человеческом образе действий. Нужен.

Те, кто сознательны, чувствуют себя совершенно проглоченными: их душит, по-другому не скажешь. Они ощущают себя проглоченными.

Вот почему все эти самоубийства и остальное. Они больше не могут...

Ну конечно, они больше не могут.

Их это душит.

Помнишь у Шри Ауробиндо в Савитри, он сказал:

«When darkness deepens and strangles earth's breast*...»

(я точно не помню).

Да.

Земля в удушье, Шри Ауробиндо хорошо сказал, это так и есть: мы в удушье. Те, что не имел этой высочайшей Милости быть рядом с Матерью и Шри Ауробиндо и обрести немного понимания, они ощущают себя полностью задушенными, утопающими.

Эта надежда на Истину завтрашнего дня...

Да. Они не видят — они зовут, они зовут, а потом их зов становится всё слабее, их становится всё меньше и их всё больше поглощает.

Но именно эти призывы... возможно, ускорят нисхождение высшей Милости.

Нет, это совершенно нормально, с позволения сказать, что твой индеец пришёл увидеться с тобой (Суджата смеётся), что вы встретились.

Впрочем, это именно я приходила, я пришла в какое-то место.

Да.

Он находился в некотором роде у себя дома.

Да, он звал, не так ли.

Что же, их немного, тех, кто зовёт. Нужно, чтобы они были в полном удушье, чтобы призывать. «When darkness deepens and strangles earth's breast» [Когда сгустится тьма и сдавит удушьем грудь земли] — ну... Мы уже задыхаемся.

Это сама земля. Хорошо заметно, что сама земля задыхается, со всем, что происходит...

Конечно, если ты смотришь на неё физическими глазами, тогда... она умоляет, она кричит, её насилуют и пытают, эту бедную землю.

Да, да.

И те виды, в которых хоть немного... улыбки, с позволения сказать, их преследуют, они под угрозой.

Да.

Ладно, что же, всё это... Для меня это знак того, что Надежда близко — не отчаяние, ты понимаешь. Именно потому, что всё настолько отчаянно, присутствует эта Надежда. Только это ответственный момент для того, чтобы эти несколько огней или существующих проявлений доброй воли не позволили себе уйти, ты понимаешь.

Это не тот момент, когда можно сказать себе: я ухожу.

Как говорил Шри Ауробиндо: «Hold on and hold out» [Держаться и выстоять до конца].

Да, да.

Так и есть.

(долгое молчание)

(Позже)

Я тут подумала... Много ли рас вымерло таким образом? Происходит ли вымирание рас таким образом?

О, да, они отчаялись.

То есть предки, видящие все трудности, несчастья своих потомков, забирают их таким вот образом, чтобы они...

Да, они их зовут, они их забирают.

Мне это показалось любопытным. Я никогда не представляла себе это таким образом.

Ну... да.

И поэтому в моём сне, когда я говорила всё это — а потом вуаля, эта встреча с индейцем, который подтвердил мои слова.

Да, они чувствуют отчаяние.

И всё же существуют определённые знания, которые являются...

Ну да, конечно. Именно те, кто не ментализированы...

Нет, я говорю сама себе: я никогда не думала о вымирании рас или...

Нет нужды думать об этом: это факты, тебе не нужно думать об этом.

Но как я узнала?! В моём сне я, кажется, знала об этих вещах!

Ну разумеется, ты знаешь! И потом, это даже не вопрос «знания», это автоматически: эти маленькие струящиеся огоньки, они призывают; тогда те, у кого хотя бы немного соответствующая вибрация, или чей свет хотя бы немного соответствует, приходят автоматически. И это нечто такое, что приходит от Матери, это приходит к ним вместе с тобой, либо для того, чтобы сказать им: «Прояви стойкость, держись! Не сдавайся...» Поэтому существует нечто, которое говорит об этом индейцу, говорит об этом Далай-Ламе, говорит об этом...

Горбачёву...

... Горбачёву или целому ряду существ на разных уровнях, в разных условиях, но которое говорит им: «Держись, держись. Призывай, призывай.»

Мы — невидимое Братство, не так ли.

Да. Да.

Поскольку оно больше не существует на земле, то теперь оно существует в невидимом...

Так что это братство... могучее.

17 июля 1989

Беседа с Клодом Брюном

... Вы защищены, насколько это возможно — защищены или вам помогают — но нужно справиться.

Все те силы, которые господствуют с начала возникновения земли, именно они находятся в процессе разрушения и уничтожения. С начала возникновения земли — и неизвестно, сколько земель было до этой.

Но поистине, никто не может... лишь когда входишь в эту работу, начинаешь отдавать себе отчёт, что это такое.

(молчание)

Но... Именно поэтому здесь не существует гуру, не существует... ничего, ты понимаешь. Это дело исключительно между вашим собственным сердцем и Высшей Матерью, или Высочайшим. Никто, кроме Них, не может этого.

(Клод:) Разумеется.

Никто, кроме Них. Но нужно неукоснительно придерживаться этого, чтобы... Нельзя колебаться. Ибо если вы колеблетесь, тогда все эти силы обязательно окажутся рядом, и пфф! вы сметены.

Беспощадно.

Но существует Она, эта высшая Милость, она здесь, и она... она несёт вас. Но при условии, что вы приняли, что вы согласны — и ты знаешь, согласие, нужно, чтобы оно шло из глубин.

Это одновременно очень просто и очень трудно.

(Клод:) Да. Очень трудно.

Да и как этому не быть трудным, ведь...

(Клод:) Потому что за долю секунды всё может развалиться; достаточно почувствовать страх, достаточно секунды сомнений, и...

Происходящие вещи дозируются, дружище.

(Клод:) Да, разумеется.

Они дозируются. Но всё дело в твоих атавизмах, они могут нести опасность, а ещё всё то, что может тебя окружать — и тогда ты атакован всеми возможными способами, понимаешь.

(Клод:) Да.

Тогда тебя атакуют всеми возможными способами. Самыми неожиданными способами: всё здесь для того, чтобы тебя атаковать. Но касательно самого Могущества, которое должно трансформировать или изменять, именно оно дозировано. Однако, нужно пройти через испытание.

Это не для слабых.

(молчание)

«Дозировано», глянь, вот уже семь лет, как я нахожусь в этом — семь лет, а.

(Клод:) Плюс все те годы...

Да, все годы...

(Клод:) ... и прошлые жизни!

Да, не будем говорить об этом. Но воистину, когда... Раньше я был у ног Матери, и Она давала мне всё, что могла, не так ли, но я был слишком закрыт для (как сказать?), у меня был ещё достаточно толстый панцирь, и я воспринимал лишь небольшую часть этого. Она окутывала и несла меня. Но потом, когда я закончил материализацию всех этих книг и когда сказал себе: «Теперь нужно приступить к работе», вот тогда я понял.

Я понял, что это такое.

Но я не понимал.

Ментально, интуитивно, всё это возможно, но когда погружаешься в эту купель, тогда...

(Суджата:) Телесно.

Да! Понимаешь, что это такое.

(Клод:) Шри Ауробиндо, должно быть, это было нечто... потому что в тот момент никто не понимал.

Никто.

(Клод:) Даже Мать, Она, возможно, не понимала до конца то, что делал Шри Ауробиндо, сидя в своём кресле. Возможно, Она...

Я не знаю, что тут можно сказать, дружище. Понимаешь, именно Шри Ауробиндо совершал работу. Он совершал работу, а потом Она... что же... Она неотделима от него. Понимаешь, к примеру, Суджата — она впитывает, она купается в этом нечто, она внутренне понимает и... но есть тот, кто совершает работу.

(Клод:) Да.

Нет необходимости совершать всем одну и ту же работу.

(Клод:) Да, потом Мать, Она пришла Ему на смену.

Тогда Мать, Она — прямо в теле — вошла туда, и... ну да.

(Клод:) Потому что я полагаю, что в определённый момент Она сказала: «Он ушёл, ничего мне не рассказав»...

А! это так, невозможно ничего сказать.

(Клод:) И только потом Она поняла.

Невозможно по-настоящему понять, пока не переживёшь это!

(Клод:) А теперь ваша очередь! (смех)

Но понимаешь ли, каждый раз есть те, кто открывает проход. А потом, когда идут следом, это всё-таки не то же самое!

И однако, это тоже нелегко.

(Суджата:) Но всё же каждый переход облегчает путь тем, кто идёт следом.

Да. Каждый, кто способен пройти, облегчает задачу следующему, это очевидно. Это — очевидно.

Божественное, Высшее, Шри Ауробиндо и Мать, воистину, взвалили на свои плечи весь груз, Они сделали всю работу. Но нужно, чтобы после этого нашлось хотя бы немного человеческих элементов...

(Клод:) Которые пойдут следом.

... которые пойдут следом. Таков Закон, не правда ли. С какой стати Божественному любезно предписывать, чтобы все эти маленькие смехотворные, эгоистичные и грубые приятели трансформировались? — Нужно, чтобы нашлись несколько человек, которые совершают работу, идут следом.

(Клод:) Да.

В эволюции всегда повторялась эта история, всегда было так: есть первые, которые совершают переход, а уже потом за ними идут следом. Происходит развитие, умножение. Но нужно, чтобы был кто-то первый. Нужны те, кто во главе, кто идёт впереди.

(долгое молчание)

Ты мог видеть, с какой свирепостью меня атаковали после ухода Матери, отовсюду — можно сказать, яростно.

Как меня пытались уничтожить!

(Клод:) Вы представляли для них опасность.

Ну да, это так, дружище.

(Клод:) Мать ушла, отлично, теперь только вы представляете опасность.

Да, все тут же набросились. Ну что же, так для каждого индивида, который хотел бы войти туда каким-то своим способом — тут же набрасываются все эти силы. Тогда, следуя обстоятельствам, вы атакованы то с одной стороны, то с другой, тем или иным способом — но атакованы, вас подвергают испытанию. И эти силы, они хотят... — они господствуют.

Значит.

(долгое молчание)

Всё, что говорится — это приблизительно, либо настолько далеко; слова настолько далеко от...

(молчание)

Ты знаешь, я говорю всё меньше и меньше. Ибо зачем? Что можно сказать? Нужно, чтобы индивид установил свой контакт с Матерью или... призвал его, если угодно — со Шри Ауробиндо, с Матерью, а потом всё начинает разворачиваться.

(молчание)

(Позже)

(Клод:) Я не могу порвать с внешним.

Возможно, это нежелательно, дружище: если ты находишься в определённой работе, тебе может быть трудно порвать с тем, что...

(Клод:) Да, но я мог бы... у меня должно быть отношение, при котором я не позволял бы постоянно себя...

Поглощать.

(Клод:) Поглощать, вот так. У меня получается снова овладеть собой, но я слишком легко позволяю себе это, как мне кажется.

Ну что же, возможно, в этом и состоит твоя работа на данный момент — научиться... материально научиться этому движению разрыва со всем окружением. Это нелегко.

(Клод:) Но у меня очень легко получается снова овладеть собой: я остаюсь спокойным, раз — и готово, это... но как только я принимаюсь лечить людей, погружаться во все их истории с депрессиями, болезнями... тогда хоп! и всё, я позволяю себе выйти из этого состояния. Так что если утром я сосредотачиваюсь, всё отлично: на протяжении часа всё нормально, а потом всё потихоньку... (Клод смеётся)

Да-да.

(Клод:) Для меня это трудно...

О, да. Но необходимо также, чтобы ты имел физически несколько минут, просто так, когда ты мог бы снова овладеть собой, после принятия двух, трёх или четырёх человек — чтобы ты мог сделать шаг назад и вернуться обратно в Реальность.

(Клод:) Но я так и делаю, но почему получается так, что я не могу... почему это всё время возобновляется — снова приходят идеи, и вуаля! (Клод смеётся) Тогда я снова овладеваю собой. Мне не удаётся постоянно быть...

Это внутренняя сила, она развивается и действует спонтанно, не правда ли. Так вот, благодаря сделанному усилию эта внутренняя сила устанавливается; а потом она не двигается. Но именно благодаря сделанному усилию она...

(Клод:) А! вот так.

Понимаешь? До того момента, когда всё настолько стабилизировалось, что именно обратное движение становится трудным. Становится трудным именно... (как сказать?) быть вместе с тем, что находится здесь. Наоборот. Вместо того, чтобы быть пойманным, быть проглоченным тем, что здесь, ты, наоборот, испытываешь величайшие трудности в том, чтобы даже входить в контакт с тем, что здесь. Понимаешь, наоборот. Потому что это настолько твёрдо установилось внутри, настолько стало твоим дыханием, что наоборот, ощущаешь чуть ли не боль, позволяя себе... входить в контакт.

(Клод:) Да.

Наоборот: но эта сила, эта внутренняя стабильность, она создаётся, она развивается только через повторные усилия. До того момента, когда это становится твоей природой, понимаешь.

(Клод:) Потому что как только я останавливаюсь, вот так, я ощущаю себя наполненным чем-то вроде активного безмолвия, в общем, я сразу же ощущаю себя... А потом я снова возвращаюсь: это люди заставляют меня возвращаться к вещам, в конечном счёте не интересующим меня.

А! да! это не удивительно! (смех)

(Клод:) Но я не могу сказать им: «Послушайте, то, что вы говорите, мне не интересно»! Если они приходят, чтобы освободиться (они приходят, чтобы немного рассказать мне о своих проблемах) поэтому я не могу сказать им: послушайте... Я должен, вероятно?...

(Суджата:) Я не знаю...

Думаю, тут не о чем говорить. То, что окажет наилучшую помощь, это быть — чем в большей степени ты являешься исключительно тем, что ты есть, тем больше это помогает.

(Клод:) Очевидно! да.

Нет даже необходимости в словах или...

(Суджата:) Даже к Матери приходили со своими проблемами! А Мать, Она слушала, не правда ли, а потом внутренне... Значит, эта сила, установившаяся в вас, должна помогать другим.

(Клод:) Да.

Так и есть. Это означает, что ты сам себе помогаешь. Не только слова — можно, конечно, сказать несколько слов.

(Клод:) Нет! но я имею ввиду, это не должно затрагивать меня, то, что люди... В этом и проблема, что это меня затрагивает. Люди возмущаются, и тогда это меня затрагивает. Я начинаю сердиться, я говорю: «Но это ненормально, вам нужно встряхнуть себя» — и вот меня уже нет! (смех) Дело именно в этом, скорее всего, в этом!... Каждый раз я снова овладеваю собой, и на самом деле, всё больше и больше; я говорю себе: в конце концов, это не моя проблема.

Да, всё больше и больше, так и есть.

(Клод:) Всё больше и больше, да, но я имею тенденцию быть захваченным: это вопрос вибрации и... А потом, когда я устаю, это ещё хуже.

А! да, когда начинаешь уставать, то это уже не работает. Да. Да.

Клод, событиями управляют.

(Суджата:) Да.

И скорее всего, тебя поместили в то, что ты делаешь, потому что это... —, вероятно, определённо, что именно этим способом, через эту деятельность, через то, чем ты занимаешься, именно это должно помочь тебе, насколько это возможно, в твоём внутреннем усилии.

(Клод:) А! да, я в этом уверен. Ибо как только я прерываю работу, через пару недель я начинаю скучать по ней. Когда я беру такой перерыв в работе, я говорю себе: с меня хватит, я больше не хочу никого видеть — а потом через пару недель мне начинает её не хватать. Значит, это доказательство того, что... моя работа, она мне нужна. Это один из способов.

Так и есть, это должно идти вместе, понимаешь. Твоя работа — это не что-то вроде навязанной внешней деятельности, как у трёх четвертей человечества: они работают для денег, вот и всё. Это совсем другое, твоя работа... Твоя внешняя работа связана с твоей внутренней работой.

(Клод:) Да.

Она должна быть способом твоего внутреннего прогресса.

(Клод:) Да, я думаю, да. В конечном счёте, именно люди заставляют меня прогрессировать.

Да, через всё это, через трясину, или через джунгли, или... как ты сам, так и твой инструмент, очищается, укрепляется, расширяется, ты понимаешь?

(Клод:) Да.

Вот. Это не что-то внешнее, навязанное тебе как обязанность, дабы заработать себе на жизнь, понимаешь. И потом, в тот день, когда больше не будет необходимости... События направляются, дружище. Ими управляют. Особенно для тех, кто вошёл в контакт с Матерью и Шри Ауробиндо и тех, кто обладает искренностью, настоящей искренностью — это нечто, что призывает, что просит изменения или Иной Вещи. И тогда, тогда действительно всё налаживается, ты знаешь, всё становится... Но нужно знать, как пользоваться этим всем. Это не происходит по воле случая, нет, совсем нет. Именно то, чем ты являешься, выковывается и в то же время всё больше и больше проявляется.

Это не препятствие, наоборот. Слушай, все препятствия — это методы для работы.

Это инструменты. Если же мы слишком тупы для того, чтобы их использовать, ну что же...

Y, она с тобой, да?

(Клод:) Да.

Я имею ввиду, она в согласии с твоим стремлением?

(Клод:) Да, но она не очень хорошо читает, поэтому, очевидно, она не читает Агенду; она не читает, поэтому, очевидно...

Да, есть восприятие; понимание со стороны ментала может отсутствовать, но в конце концов, в этом нет необходимости.

(Клод:) Но в другом она, в-основном, находится...

Да. Да. Очевидно, что ментальное понимание облегчает некоторые вещи. Но это не обязательно.

(Позже)

Невозможно понять. Можно понять принцип, но пережить... Говорю тебе, я находился в тысячах лье от понимания того, что происходило в теле Матери. Я не мог, никто не мог. Только когда ты сам входишь в это — тогда понимаешь. Поэтому Шри Ауробиндо ничего не сказал, ибо, что? что можно сказать? Принцип, да, принцип мы знаем. Но всё остальное?

И только когда это начинает обрушиваться на тебя, ты... ты понимаешь — обрушиваться на тело, не правда ли.

(Клод:) Но то немногое, что я видел... вы однажды показали мне; тем не менее, я понимаю, поскольку много занимался спортом, я знаю, что это собой представляет, хронические судороги, наподобие этих — как под электричеством, в конечном счёте. На уровне мышц, видишь мышцы, как будто на них подаётся электрический разряд; во всяком случае, это то, что мы видим. Ведь мы знаем, что такое удар током — но здесь же, когда это гораздо больше!...

(Смеясь) Это... это невообразимо. Я не знаю, как об этом сказать, поскольку это выглядело бы гротескно.

(Клод:) Но мне это, даже физически...

Ну, это... Ты не видел всю кривую с тех пор, как мы встречались в прошлый раз!

(Клод:) Что, это ещё сильнее?

(Сатпрем и Суджата смеются) Как можно объяснить это, брат? Это... Для этого нет слов. Это не соответствует ничему в сознании других. Это не соответствует ничему.

Эти вещи... Они не могут оставаться статичными. Ничто в этой вселенной не может оставаться статичным. Это либо вот так (жест вперёд), либо вот так (жест назад) — но это не остаётся вот так (статический жест посередине), нет. Именно это изменит всю землю. Поэтому понимаешь, как это может изменить всё. И как изменяет всё.

Это Молния.

И не какие-то мелкие вспышки: эта Молния твёрдая. Она заставляет всё трястись! заставляет всё кружиться, заставляет всё бунтовать и переворачивает всё вверх дном. Именно это сделали Шри Ауробиндо и Мать: оно — пфф! переворачивает всё вверх дном. Но когда такое начинает происходить в твоём собственном тело, вот тогда и понимаешь. Понимаешь! Но что я могу сказать? лишь ахинею — не «ахинею», но вещи, которые непостижимы.

Это переворачивает всю землю. Выкорчёвывает всё. И к концу это выглядит как катастрофа; и это может стать катастрофой, либо это может стать... иной вещью. Но насколько иной вещью, а (смеясь): радикально иной! Это и есть апокалипсис.

(Клод:) Да, это было более-менее предсказано.

Предсказано? Это было увидено, да.

(Клод:) Это было увидено.

Это было увидено, бесспорно. Но в конце концов, из этого сделали детские сказки. Люди не понимаю, что это такое: это не конец мира, это лишь начало. Нужно, чтобы все эти ужасы были выкорчеваны, не может быть иного мира, пока есть все эти ужасы — и они выкорчёвываются, они взаимоуничтожаются, они... Всё становится публичным. И видимым, явным для всего мира. Они были скрыты на протяжении тысячелетий.

(Клод:) Да, это сейчас и происходит, во всяком случае. Люди всё больше начинают просыпаться — словом...

Да, может быть, они и начинают... Те, кто немного сознательны, они должны сказать: но в конце-то концов?

Итак, вот что происходит, вот что Они сделали.

Вуаля. Поэтому я пытаюсь. Я пытаюсь... позволить этому происходить.

(Позже)

... Как если бы ящерица пыталась объяснить рыбе существующие различия; ты понимаешь, ящерица, бегающая на солнце, если она попытается объяснить рыбе — что рыба сможет понять?

(Клод:) Да.

Если рыба интеллектуальна (!), она сможет понять, что есть иной способ бытия, что есть иной закон, абстрактно она сможет понять; но как ты можешь заставить её постичь, что такое солнце, что такое кислород, что такое... Это непостижимо. Это иной Закон. Это иной мир. Это иная Сила — это Иная Вещь.

Поэтому как я могу заставить тебя понять? Я чувствую... что ты хочешь от меня услышать? Мать тоже, Она говорила всё меньше и меньше, ибо что Она могла сообщить? Что я мог понять? — я понимал лишь принцип и я видел её боль. Но я никогда бы не мог представить себе, чем может быть эта Молния.

Это непостижимо.

(молчание)

(Клод:) Был один господин (моряк, кроме того, вам бы понравилась его история), совершавший кругосветное путешествие. Он поставил мировой рекорд одиночного плавания на паруснике, и у него взяли интервью на телевидении. И он рассказывал, что в какой-то момент люди, находившиеся с ним на связи (поскольку у них была связь по радио), спрашивали: «Но что произошло, когда ты был в том месте?» (он находился между Австралией и мысом Горн, он был там, посередине). Он сказал: «Я не могу этого объяснить, я даже не могу сказать, что, собственно, произошло. Мне казалось, что я знал все разновидности ветров, и вдруг я оказался охвачен некой... Но я даже не могу это выразить, я даже не могу объяснить; я никогда не видел подобного: своего рода ветер, лодка трясётся, она не движется дальше, это было нечто... — я не знаю, что произошло.»

Потому что по радио он спросил: «Нет ли поблизости корабля?» И тогда люди по радио ему солгали, они ответили: «В тех местах находится теплоход.» Поскольку он понимал, что его парусник готов был полностью развалиться, поэтому он рассчитывал, он сказал себе: «Если есть корабль... тогда я смогу на спасательном круге...» А люди в Париже солгали, потому что на самом деле не было никакого корабля. Они ему сказали: «Это было впервые, когда мы солгали, ибо, что мы могли сказать?» А он сказал: «Я не знаю, что произошло, нечто необъяснимое.»

Значит, это было нечто физическое — это не имеет ничего общего с вашей работой, но он сказал совсем немного, вроде того... Он сказал: «К чему разъяснить, что это было, и кому...»

Это не сопоставимо ни с чем.

(Клод:) Это не сопоставимо ни с чем, этого нет ни в одной книге...

(Суджата:) «Этого нет ни в одной книге»...

(Клод:) Да, так он сказал — он был моряком с детства, конечно же, он бретонец, ему 50 лет, и он сказал: «Сверху на меня спустился ветер, я не знаю, это...» Он прочёл все книги и отчёты мореплавателей, все, он сказал: «Но этого не существует, такой вещи не существует.»

Да.

(Клод:) Он говорил: «Лодку трясло, она не двигалась вперёд, паруса...»

Лодка тряслась.

(Клод:) Она вся тряслась. Он говорил: «Конец, лодка сейчас пойдёт...» Он не понимал, откуда это пришло. Он совсем ничего не понимал.

Думаю, что должны существовать люди, которые в определённых обстоятельствах, в исключительных случаях входят в контакт с этой иной Мощью. Как раз потому, что они достигают финала их физической реальности.

(Клод:) Да.

Ну что же, тогда те, кто приходит к этому... неправильно, они, конечно же, могут...

(Клод:) С его стороны глупостью было обратиться за помощью (он никогда этого не делал раньше) и сказать: «Вот...» По радио спросили: «Что происходит?» От ответил: «Но я не могу объяснить, что происходит — где корабль?»

Да.

(Клод:) «Чтобы я по крайней мере знал: есть ли надежда?» Потому что он мог бы сообщить кораблю своё местоположение, и корабль, возможно, мог бы совершить крюк и попытаться найти его. Вот. И позже он не смог дать разъяснений.

Я вот что думаю: на пределе своих физических возможностей он, должно быть, совершил призыв к иной... — призыв к «Этому», конечно же; к тому, что уже не соответствовало ничему из всего того, что он знал, из всего того, что он понимал; и он почувствовал себя несколько... да, оно заставляло всё трястись.

(Клод:) Да. И я думаю, что в конечном счёте, в этом и состояло его путешествие, потому что ему было плевать на рекорд... Он уже два-три раза делал это в-одиночку.

Да, его путешествие было именно ради этого момента.

(Клод:) Вот! И тогда... я сразу же подумал о вас, я сказал: «Да ведь это...» Есть в этом что-то, немного напоминающее вас, и...

Да, так и есть.

Он сказал: «Но... что сказать? я даже не знаю, что произошло, всё тряслось, а потом у меня возникло впечатление, что...»

Что всё разваливается.

(Клод:) Именно!

Он использовал слово «разваливается»?

(Клод:) Да. Нечто, напоминающее ветер.

Это как раз интересно.

(Клод:) Он решил, что причиной этого был ветер. Он сказал: «В принципе, я знаю все ветра...»

Это так, он решил, что всему причиной ветер?

(Клод:) Ветер, заставивший всё...

Должно быть, он вошёл в контакт с Этим — преждевременно, или как? Я не знаю, но в общем это заставило его трястись. Это заставляет всё трястись. Это заставляет трястись всю землю, дружище.

(Клод:) Короче, это было нечто.

(Смеясь) Он едва не протянул ноги! Да уж.

(Клод:) Должен сказать, что когда находишься в одиночестве, как это было с ним — это одиночное плавание — постоянно один на один с океаном, к тому же, это длится месяцами.

(Суджата:) Наедине, да ещё со стихиями.

(Клод:) Со стихиями, вуаля, этим всё сказано.

Очевидно, это весьма благоприятные условия!

(Клод:) И к тому же, время, потому что о том, чтобы не терять времени, это мировой рекорд, который нужно побить, поэтому (Суджата смеётся) всегда находишься на пределе сна: не спишь или спишь как можно меньше.

Ты понимаешь, это иной Закон, значит, для любого земного существа войти в контакт с этим Законом — это войти в контакт с самой смертью.

(Клод:) Да, он почувствовал себя... поэтому он и позвал на помощь.

Постоянно в смерти. Постоянно находишься в смерти старой вещи. Переход к этой новой вещи — для старой системы это в каждый момент переживание смерти.

(Клод:) И люди в Париже по радио поняли, что что-то происходило. Они спросили: «Это ураган?» Потому что они примерно знали время из Парижа, но урагана не было, не было ничего... Он не мог говорить. Тогда они попытались заставить его рассказать, что происходило, а он сказал: «Но я не могу объяснить, что происходит.»

Да, «я не могу рассказать».

(Клод:) «Это не соответствует ничему. У меня нет ориентира, чтобы объяснить это.»

Так и есть. Нет никакого ориентира, чтобы объяснить это. Поэтому используешь метафоры или... как ящерица, пытающаяся объяснить рыбе, как ходить по земле — рыба даже не знает, что такое земля, не правда ли; если бы она это знала, она уже была бы амфибией. Значит?

Ладно. Тут не о чем говорить, это нужно пережить.

Но что важно, так это понять принцип. Поскольку понимание принципа помогает, не так ли. А потом, что ж, нужно работать.

Ночь 19-20 июля 1989

Я замешивал землю чем-то вроде лопаты или мотыги, и эта земля на вид была жирной, блестящей, как шоколадная паста, которую хорошо увлажнили. Мне показалось, что я совершал эту «операцию» в большом бассейне или чане, который сам находился в земле.

Значит ли это, что «моя» земля готова?! (или должна быть «подготовлена»!)

Моё тело полностью «перемолотое» и отупевшее.

20 июля 1989

Вечер

Такой ураган Молнии...

Что могло бы существовать, если бы не было Вас?

Это единственная Надежда для Земли.

Как не рассыпаться?

Или же придётся рассыпаться, чтобы снова вос-соединиться по-другому?

Словно стихия, сорвавшаяся с цепей*?

22 июля 1989

В результате «операции» 20 июля тело получило хороший удар.

Ночь 22-23 июля 1989

Видение: желтоватое море, кипящее и волнующееся. (Я рассказал всё Суджате.)

Беседа с Суджатой

Желтоватое море и другое «море»,

несущее Сатпрема

Сегодня ночью я видел нечто. Очевидно, мне хотели что-то показать. Но я не очень хорошо понял.

Это две вещи, пришедшие в одном потоке, но рассматриваемые вместе, они меня слегка озадачивают. Один и тот же ход событий с двумя фактами, и совокупность этих двух фактов озадачивает меня, я не очень понимаю.

Короче, вот что я видел:

Я находился в каком-то месте (не знаю, каком, полагаю, что это был пляж) и сидел на пляже — думаю, это был пляж, потому что я вдруг обернулся и увидел позади себя прибывающее море. Так вот, очень странно, это не было морем с волнами прибоя (ты знаешь, большие разбивающиеся волны, которые...), это море было очень однородным, но оно прибывало, как прилив. Оно подошло, оно находилось позади меня (поэтому я и сделал вывод, что нахожусь на пляже), а потом я оказался в самом море, оно повлекло меня, но это море было без... было немного пены, вот так, но больше ничего — без волн, понимаешь. И оно несло меня: я был на животе, в воде, как будто занимался серфингом, знаешь (однако, волн не было), и оно несло меня на всей скорости; во мне рождалось что-то вроде радостной эмоции от того, что меня несёт это море: это было увлекательно, у меня создалось впечатление, что меня развлекают, как маленького ребёнка.

А потом — здесь это и становится таинственным — значит, это море унесло меня, и вдруг я обнаружил себя на вершине утёса, очень высоко, ну очень высоко, и там было другое море: желтоватое, кипящее, действительно, своего рода кипение — я никогда не видел такого моря. Я даже не могу сказать, что там были волны: это было кипение моря... я не могу сказать, это выглядело совершенно экстраординарно — я никогда не видел подобного моря. Желтоватое, ты знаешь, как будто оно было смешано с глиной, илом или чем-то ещё, и воистину, гигантское кипение.

И я наблюдал это с очень большой высоты, смотрел на это сверху. И видел, что в одном месте была скала, наполовину затопленная этим яростным кипением, но я даже не могу сказать... Я видел ураганы, понимаешь, я знаю, какими бывают шторма: громадные низвергающиеся волны — здесь не было огромных волн, но это было по-настоящему фантастическое кипение моря: кипение, я не могу сказать по-другому. Знаешь, когда что-то закипает, мы слышим буль-буль — но я не слышал никакого шума.

Весьма любопытно было наблюдать за этим.

Мне уже показывали события во сне, не так ли, ураганы (и я слышал звук урагана), но здесь я... сейчас, вспоминая об этом, я думаю, что не слышал ничего, а только видел; и смотрел с очень высокой точки, нависающей над своего рода... не знаю, я никогда не видел подобного моря.

И настолько жёлтого.

А! безусловно, я никогда не видел жёлтого моря — не жёлтого, желтоватого: подобно глине, грязи, илу или чему-то ещё. Словно глина — этот цвет, я никогда не видел такого цвета. Но такой своего рода шторм, кипение, я никогда такого не видел: это было гигантское кипение. Ты знаешь, как вода, которая кипит: она делает буль-буль-буль (но я не слышал никаких звуков). И не видел катящихся волн, не так ли, это было нечто... это были тысячи вскипаний.

Да, «bubbles» [пузырей].

Не «bubbles», всё это море находилось в безумном кипении, потому что я наблюдал это с очень высокой точки и я был... — меня предусмотрительно поместили очень высоко, чтобы я мог наблюдать за этим.

И когда вы оказались на этом настолько высоком утёсе...

Но я не могу сказать, видел ли я... находясь на утёсе, мы видим себя на скалах или на... — я не видел себя на скалах; это море несло меня, оно быстро несло меня, на всей скорости, и я был на животе, радостный, а потом вдруг, хоп! я смотрю на него.

Но в этот момент море, которое несло вас...

Большего я не знаю.

Вы не знаете.

Я был захвачен этим зрелищем, как будто море несло меня для того, чтобы показать это зрелище.

Да.

Именно это мне...

Видишь ли, либо я увидел бы только это жёлтое море, либо только эту волну, унёсшую меня, но не смог бы увидеть и то, и другое.

Да нет же, мой милый!

Нет, мой милый, это совершенно логично.

Почему это море уносило меня...?

Это море — новая Сила. Это то, для чего вы работаете. Это Мать — это наша Мать, это Мать.

О! на всей скорости, на животе, я скользил, как будто занимался серфингом, хотя и не было никакой волны...

Да!

И я испытывал что-то вроде великой радости, скользя таким образом по морю на животе — меня уносило. И море совсем не опасное: оно меня уносило, и уносило радостно. А потом вдруг я оказался перед этим зрелищем.

Да, это зрелище того, что происходит в мире.

Это так, не правда ли.

Да, я прекрасно понимаю, что это может быть кипением в мире, или в какой-то стране, на счёт этого я не знаю, но мне хотели показать это, понимаешь.

Да.

Если бы я увидел это, только это, я бы сказал: ладно, что же, мир волнуется, мы это знаем.

Да нет же. Мы это знаем, но если вы это увидели, значит теперь это совсем близко.

Это меня и поразило: меня действительно принесло на всей скорости для того, чтобы я увидел это зрелище. Однако позже, когда я, пробудившись, вспоминал это, я сказал себе: но я не слышал шума. Перед убийством Зии был тот ураган, это был шторм! Тогда я ничего не видел, но я слышал: он был безумным, невероятным. Шум! это был безумие. Яростное неистовство, ярость. Ну а здесь я не слышал ничего, но было это фантастическое кипение.

Да. Но именно это происходит в мире.

Ну да, и это я и ощущаю в своём теле. Говорю тебе, уже в течение какого-то времени у меня впечатление, что это котёл. Я несколько раз говорил тебе: это котёл.

Да.

Но... Вот так. Почему?

Я не знаю.

Я никогда не видел такого моря. Я видел бури, и грандиозные бури, понимаешь; я видел их: воистину, грандиозные, это... божественная, разворачивающаяся красота — конечно, если ты не за бортом! (Сатпрем смеётся) Но когда наблюдаешь это с вершины утёса, это, воистину, красота... это грандиозно, не правда ли, гигантские волны, обрушивающиеся на скалы, и фантастические пенные буруны — это красиво, это грандиозно. Но здесь было не так! это совсем не напоминало бурю. Я даже не могу сказать, что там были волны.

Это было кипение.

Фантастическое кипение.

Но что вы видели? что-то вроде выступающей скалы?

Едва-едва. В том месте, где находился край чёрной скалы, я видел только её кончик, который был наполовину скрыт этим кипением, я видел немного пены. Вот единственное, что я видел: край скалы. Не было ничего другого, кроме этого. И я не могу сказать, какого размера, поскольку я находился достаточно высоко, намного выше, чем мыс в Бретани, к примеру. Намного-намного выше. Я действительно наблюдал с высоты — впрочем, к счастью.

Вот, это всё.

Ты говоришь, это новая Сила?

А! да, бесспорно. Это Мать несла вас таким образом, не правда ли?

Да. Ах! она меня несла, это было восхитительно, поскольку я ощущал радость. Я скользил на животе, на большой скорости! и ощущал себя мальчишкой: я ещё помню эту великую радость, когда я ещё мальчишкой рассекал в этом море, в котором не было ни тени злобы (никаких больших волн, как у сыновей Клода, занимающихся серфингом на больших волнах, это имеет свои риски), здесь же было: пфф! и настолько ласково, быстро, восхитительно. (Суджата смеётся)

Именно всё тело было...

Да, всё моё тело: плашмя на животе, и я двигался на всей скорости. Меня несли. А потом вдруг это зрелище.

Именно эти две вещи меня поразили: то, что они были вместе. Если бы я видел одну независимо от другой, не правда ли, я бы... Но меня действительно принесли туда, чтобы показать: вот.

Я думаю, в этом видении сегодняшней ночи всё достаточно объяснимо, за исключением одной вещи, которую я не понимаю, это скала, которую вы видели: почему вам показали её? Для того ли, чтобы показать, что остаётся только она, перед тем, как всё будет охвачено?

На этот счёт у меня никаких идей. Это было совсем как вершина, шпиль скалы, которая должна была быть, вероятно, очень большой и выступала на поверхность — нельзя сказать «выступала», потому что в этом кипении она вскоре была покрыта, почти...

Она выглядывала, да.

Она была почти затоплена; я видел только небольшой выступающий край, вот такой.

Но это интересно.

У меня создалось впечатление, что вокруг той скалы было немного пены, в то время как нигде больше не было пены. Но всё моё внимание, скорее, было сконцентрировано на этом желтоватом кипении. Поэтому я был весьма... ошеломлён, если можно так сказать... Но я всё же помню эту верхушку, этот выступающий конец скалы, наполовину затопленный то одним вскипанием, то другим, но который немного выступал на поверхность.

Вот. Послушай, я думаю закончить на этом, я сильно устал... разве что ты хотела что-нибудь сказать...?

Нет. Нет, нет, мне нечего сказать.

Это новая Сила?

А! да, определённо.

Это Сила Матери.

Да, абсолютно, абсолютно. Я почувствовала это с самого начала, когда вы сказали, что вас унесло, и причём, с радостью.

О, да! и на какой скорости!

Совершенно точно, это она.

Тогда это означает, что... что? Эта встреча с... Однако другое море, большое, настоящее — новая Сила, Мать — оно было выше: оно принесло меня вверх.

Я не знаю.

Ладно, увидим, если... Или, может быть, мы в фактах, действиях увидим, что это значит.

Да-да.

Но, говорю тебе, в течение достаточного долгого времени у меня физическое чувство — физическое, подчёркиваю — что земля: котёл. Я говорил тебе несколько раз: это котёл.

Да.

Я чувствую это в своём теле — а в теле это слегка устрашающе.

На этом всё, я устал, моя Милая. Или ты хочешь что-нибудь сказать?

Нет. Но сегодня ночью вы не спали?

Нет.

Значит, вы видели это ближе к утру?

Да, я видел это под утро. Ближе к утру, поскольку это разбудило меня, а потом я видел свет, я подумал: не луна ли это? А это был рассвет. Должно быть, было очень рано: должно быть, рано; я проспал около двух часов под утро, и затем я был разбужен около... вероятно, около пяти часов, с рассветом.

Да.

И это видение.

Вечер

Тело больше не знает, что делать, чтобы выдержать эту бурю Молнии... что делать? как быть?

Единственное, на что способен — это пытаться сделать то, что невозможно.

24 июля 1989

X и Y начинают набирать текст «Сумерек» на Мохини*. Материализуем.

Вечер

«Дыхание короткое, очень частое» — говорила Мать. Именно это и происходит, как будто тебя душат или раздавливают эти Массы.

(А они думали, что причиной был «возраст» или «эмфизема»...)

26 июля 1989

Беседа с Суджатой

Движение ускоренного маятника

и ванна Бессмертия

Какой день у нас сегодня, среда?

Я больше не слежу за днями.

Да, сегодня среда, 26 июля?

Я не знаю, моя Милая.

(Суджата смотрит на свои часы) Написано среда 26.

Значит, твои часы правы: ведь они электронные! (смех)

Итак, вы знаете, сегодня ночью у меня не было впечатления, что я спала. А потом я посмотрела на часы, было четыре часа, четыре ноль пять, примерно около этого. И тут вдруг я вспомнила: но ведь я что-то видела, следовательно, я спала! Но я не запомнила весь сон, должно быть, он был очень длинным.

Поэтому я расскажу вам то, что запомнила.

Не знаю, что это было за место. Я была там, стояла, и было что-то вроде реки, очень красивая чистая вода, и я увидела вас, примерно на таком расстоянии, как отсюда до глобуса.

Да, три-четыре метра?

Примерно так. Я стояла здесь и видела вас там.

И вы ходили взад-вперёд, таская то, что у нас называют «гхоти», знаете? Когда-то у нас были медные горшки, чтобы носить воду для ванны и др.

Да.

Вы помните?

Да-да.

Не знаю, как называются эти горшки; мы называем их «гхоти».

Вы несколько раз ходили с этим гхоти, вы проходили около пяти-шести метров (у меня было впечатление, что вы шли по песку) и выливали воду...

На этот песчаный участок?

Да. И я поняла, что вы хотели принять ванну. Тогда я подумала: «Но я спрошу, зачем каждый раз ему брать гхоти с водой и...»

Вместо того, чтобы искупаться в реке, которая поблизости!

Да нет! представьте себе, я об этом не подумала, но возможно, вам нужно было принять ванну там, куда вы ходили. Я подумала: но почему бы не выкопать это место, а потом заполнить яму водой — таким образом, когда вы возьмёте воду, вам не придётся ходить взад-вперёд. Вот что я подумала.

Я ничего вам не сказала.

Интересно.

Вы думаете, это интересно? — Это пока ещё не интересно! (Взрыв смеха) Вот я вам сейчас расскажу!

(Смеясь) Это ещё недостаточно интересно!

Как говорила «Alice in Wonderland» [Алиса в Стране Чудес]: «Getting curiouser and curiouser» [Становится всё интереснее и интереснее]!

Итак, вы подготовили свою ванну.

Значит, я что-то наполнил?

Я не могу вам сказать, я не видела. Потому что было что-то, я не знаю, которое затрудняло обзор. Я видела, как вы ходите туда-сюда.

Да. Между рекой и этим местом?

И этим местом, да.

И оно было песчаным. Но река была очень красивой. Она была не очень широкой, вы знаете, но я ещё вижу — белая, голубая, очень ясная, кристальная (знаете, кристальная вода). И я не могу сказать, какой глубины.

Потом вы были готовы принять вашу ванну. Но (смеясь) перед ванной вы хотели принять душ в реке!

(Взрыв смеха) Ох! послушай, всё это слегка безумно!

(Взрыв смеха) Нет, послушайте! Послушайте! Чтобы принять душ, вы хотели совершить что-то вроде «diving» [ныряния].

В реку?

В реку. Погрузиться в реку. И чтобы сделать это... (Суджата хохочет) знаете, что вы сделали?

Нет.

Вы начали... «swing»...

Раскачиваться?

... раскачиваться, да, вы знаете, как «swinging» [раскачиваются]?

Но на чём?

Если быть точной, я не видела ни дерева, ничего, ни столба, ни верёвки: я не видела абсолютно ничего. Вы были в небе и вы...

Я раскачивался?

Вы раскачивались. А я наблюдала издали (издали, имеется ввиду — с того самого места, я не двигалась), я наблюдала. И невероятно... это движение раскачивания у нас называют [?], вы знаете, как делают дети?

Отталкиваются ногами от...

Отталкиваются ногами, поднимаются с одной стороны, а потом возвращаются на другую сторону, вот так. Так вот, не знаю, что за движения вы совершали (я не могу вам сказать, я не сохранила это в памяти), но я видела вас не просто качающимся вот так и вот так, но это увеличивалось.

Раскачивание?

Говорят «раскачивание»? Раскачивание увеличивалось. Воистину, у меня, как говорят, «my heart in my mouth» [у меня сердце ушло в пятки], я сказала: «Но он же упадёт!» Ваше тело было абсолютно... не только полностью горизонтально земле в обеих крайних точках, но даже ещё выше!

Да.

Оно было ещё выше. Я сказала: «Но, но...» Потом, я не знаю, вероятно, вы закончили и захотели остановить.

Остановить это движение?

Это движение. И я поняла, что когда останавливаются и прекращают раскачивание, сохраняется скорость, не так ли, когда приземляются — и нужно немного пробежать с этой скоростью.

Да.

Тогда я увидела кого-то... На самом деле, там было два человека, оба с Запада: один из них понимал и был готов помочь вам на случай, если что-нибудь случится; другой же был позади, и я его позвала, чтобы он пришёл вам помочь в случае необходимости, но он не пошевелился: он наблюдал, ему было немного безразлично то, что происходило. Другой, который был ближе, который находился рядом с рекой, полностью осознавал происходящее, и он был готов. Потом вы опустились, вы быстро побежали, а я была там, чтобы...

Так я приземлился или я бросился в реку?

Я не знаю, у меня впечатление, что вы приземлились и побежали по реке.

Прямо по реке?

Да.

Странно.

Вот! Теперь я рассказала всё, что видела.

Наверняка, это что-то значит.

(молчание)

Опасные движения!

Ну да, определённо. Говорю вам, у меня «сердце ушло в пятки». Я сказала: но ведь...

Это опасно, то, что происходит.

(молчание)

А в небе не было ни верёвки, ни дерева, ни...

Само тело двигалось таким образом?

Да. Как будто вы сами делали это.

Была некая Сила, заставлявшая меня делать это: это движение раскачивания.

Да ещё какого раскачивания!

Это было... знаете, как «pendulum» [маятник]?

Да.

Началось с малого, а потом стало увеличиваться и превысило горизонтальное положение.

Ну, ты знаешь, движение этого Могущества, оно становится всё более и более чрезмерным. Это всё более чрезмерно. Можно сказать, опасно, ибо достаточно одной неправильной секунды, и...

Очевидно, эта река должна представлять что-то от Могущества Матери, или что, я не знаю. И чтобы суметь броситься или погрузиться в эту реку, я, видимо, должен совершить все эти движения, нет?

Я видела, как вы совершали действия, и рассказала вам.

Это происходило как будто для того, чтобы подготовить меня к погружению в реку?

Ну да, да-да.

Это значит, что я всё ещё не там! Что же произойдёт, когда я окажусь в ней?!

Но... но я не знаю, потому что сначала вы черпали воду маленьким горшком, чтобы принять ванну в воде из этой реки, а потом, когда вы были готовы принять ванну, в этот момент вы стали совершать эти движения. Потом, когда вы приземлились, вы побежали...

Под влиянием импульса этих движений.

Под влиянием импульса от движений, да, именно, но по реке. Как будто это была земля; но это была река. Потому что человек, желавший вам помочь, находился на краю этой реки, совсем близко. Я была немного дальше.

У тебя есть идеи, кто это был или что?

Не могу вам сказать. Он был далеко, я не видела лиц ни того, ни другого.

Тебе показалось, что они с Запада?

Да, я поняла, что эти двое были с Запада.

Понятно, это требует размышлений.

Но это наверняка описание движения могущества, которое... Это настолько точно соответствует, не правда ли; как ты говоришь, маятник, раскачивающийся всё больше и больше: ну так и есть, это Могущество всё больше и больше... Это чрезмерно, моя Милая; ведь есть... Что я могу сказать? — это чрезмерно. Говоришь себе: и как? Но тело, оно просит лишь одного — покориться: ни одного атома страха — но оно отлично понимает, что если оно не ведёт себя правильным способом абсолютно в каждую секунды: всё ломается, всё может сломаться. Но в то же время у него есть доверие или абсолютная вера, что именно Мать и Шри Ауробиндо посылают это Могущество, чтобы, наоборот, разбить эту смертельную Ложь, не так ли. (Не знаю, является ли индивидуальным это тело, но в конце концов, это происходит через это индивидуальное тело и, возможно, через другие, я не знаю.) И оно это понимает, и оно подчиняется, насколько это в его силах. Поэтому мне кажется, твой маятник — это оно и есть, моё тело, которое выглядит раскачивающимся, я не знаю, чтобы быть... я не могу сказать.

Но это движение всё больше ускорялось.

Ну да! конечно!

И если была верёвка, то для моих глаз она была невидима!

Да, верёвка, вероятно, это... Это Мать и Шри Ауробиндо держат её. Но Они заставляют меня смешно раскачиваться!

Ах! да.

Именно это я ощущаю в своём теле, это движение... я говорю, что это молния, поскольку... я не знаю, что ещё сказать. Это слишком чрезмерно, поэтому что ещё я могу сказать? Это не соответствует ничему из... того, что я или любое другое человеческое существо могли бы вообразить.

И всё это для того, чтобы окунуться в реку?

Река — это Спасение, если я упаду туда — если я упаду в неё, это Спасение, понимаешь. Это Спасение, если я упаду в эту Реку Матери — нельзя падать рядом!

Но вы остановились. Не правда ли, когда это достигло крайней степени, превышающей горизонтальное положение (это увеличивалось), после, сделав это определённое число раз, вы, как я поняла, захотели на этом остановиться.

В этом моя проблема каждый день!

И в тот момент я поняла, что если вы остановитесь, сохранив эту скорость движения, в норме вы должны были бы пробежать, и когда останавливаешься, это очень опасный момент.

Ну что ж, да.

Поэтому другой человек был наготове...

Это так, мне... Я не знаю, ты видишь, каждый раз, когда я пытаюсь выйти из этой Молнии... потому что по истечение часа этой... (своего рода акробатики — да простят мне мои слова), к концу часа мне хочется прекратить: так вот, эта Молния продолжает-продолжает-продолжает, и я не знаю, что делать. И тело говорит себе: однако, теперь надо бы передохнуть или... Я иду к своей кровати, а это действительно опасно, я прекрасно ощущаю всю эту Молнию в теле, а мне нужно лечь — ладно, что же, я говорю: «С Божьей Милостью.» Это очень трудно остановить. А потом, когда я на кровати, на протяжении десяти или пятнадцати минут я нахожусь в... гадая, не развалюсь ли я сейчас. Ибо это продолжается; потом медленно-медленно оно...

Успокаивается.

Оно успокаивается.

Но что меня интригует, так это река. Потому что я проделывал всё это для того, чтобы погрузиться в реку?

Видимо. Потому что сначала вы всё-таки набирали воду в этот маленький горшок из меди, чтобы принять ванну.

Да, материально нужно быть достаточно очищенным перед тем, как идти в эту реку, которая... как бы сказать?

Кристальная?

Нет, это река из молний, понимаешь.

Высшее, оно совершенно... ты не можешь иметь никакой тени, когда погружаешься туда. Ты не можешь иметь ни единого затемнения. Если в тебе присутствует хотя бы немного тени, то... пфф! Она тут же взрывается. Так вот, тело, животное тело, не только полно теней, оно полно ночи.

(молчание)

Это крайне «нетерпимо», вот подходящее слово. Это Могущество крайне нетерпимо. Нетерпимо ко всему, что является тёмным. То есть это делается именно для того, чтобы разбить, или сжечь, или разрушить тень. Значит?...

Да. Да. Никакая тень не может выдержать.

О! ничто, ни одной секунды.

Это сам Свет.

Это сама Молния, ты понимаешь.

Да.

И на самом деле это прекрасная река — но настолько чистая, настолько чистая, что невозможно прикоснуться к Этому без... без того, чтобы уподобиться Этому.

Да, потому что она была очень красивой, это река, которую я видела.

Ну да. Но она столь чистая, не правда ли, столь чистая, что...

Да, возможно, именно поэтому я сказала кристальная.

Да.

Да, она была очень светлой, настолько чистой, как вы говорите.

Это терпимо только к тому, что обладает такой же чистотой.

И это она, та самая Молния. Все боли и вся акробатика, если можно так сказать, возникают именно потому, что там присутствуют всевозможные животные затемнения, или животные законы, законы смерти, они здесь для того, чтобы сопротивляться. А эта Молния, она здесь как раз для того, чтобы... она не разрушает всё это одним ударом только потому (взрыв смеха), что тогда бы ничего не осталось! но она заставляет вас взрывать это, сжигать это мало-помалу — но даже мало-помалу это... это мощно.

Да. Это как... думаю, Мать говорила «бесчисленная смерть», да?

Конечно! это бесчисленно. Мы полны... мы сфабрикованы Смертью. Поэтому нужно всё-всё-всё-всё — как говорил Шри Ауробиндо: «До последнего атома», не так ли. Тогда у меня больше не будет боли в спине. Тогда я смогу окунуться в реку.

Послушай, это невообразимая программа! (Суджата смеётся) ибо до тех пор, пока тело — это смертное, полуночное, животное тело — не будет способно погрузиться в эту Всевышнюю Чистоту; ну, тогда это будет означать... Я не знаю.

Нужно долго-долго... Именно поэтому это долго: совершенно необходимо, чтобы всё было очищено, не правда ли, эти миллионы животных и смертельных лет, несознательных лет — нужно, чтобы всё это... Ну и понятно, что процесс долгий.

Однако, мой милый. Знаете, я немного подумала. Я подумала, если мне показали (потому что там я была свидетелем: единственное моё действие было в самом конце, когда вы набрали скорость и побежали), короче, тогда мне показали все ваши движения.

Да.

А потом мне также вспомнилось, что в какой-то период я увидела «peaks upon peaks» [вершины, находящиеся за вершинами], как говорят...

Да.

Это было настолько красиво! Как сказать?

Да, хребты, как в Гималаях.

Не могу сказать, где это было. Сама я уже находилась достаточно высоко на гребне горы, поскольку видела снега и облака, вот так.

Ниже?

Да, подо мной. Значит, я была достаточно высоко. И я увидела перед собой громадный пик, поднимающийся в небо. И вдруг я увидела вас на самых вершинах этих гор; а потом, не помню точно, что произошло, но я увидела, как вы спускаетесь и присоединяетесь ко мне.

Да.

И вы спускались с такой лёгкостью!

Ну да, это я помню, моя Милая. Это было в начале, когда я реализовал соединение с другим миром. Я и сам был изумлён: после того, как... материальное сознание поднималось-поднималось-поднималось (это было фантастически), а потом вдруг я оказался в своей комнате и... вот так, в одну секунду я оказался здесь. Как будто я... А потом даже когда приходил почтальон или же я выходил, оно продолжало подниматься — а я был здесь. То есть одновременно я... Я не могу объяснить: было это потрясающее восхождение, и в то же самое время я находился в своей комнате на двух ногах, как обычно.

Но именно необычность этого заставила меня сохранить это в памяти: я прямо вижу вас спускающимся с такой лёгкостью, как будто вы знали все пути — без всяких затруднений и непринуждённо, абсолютно свободно. Вы спускались очень спокойно, бодро.

Ну, да. Когда всё это было, оно происходило... Это было в начале, когда произошло соединение. Я носился по shola [лесу], не правда ли, великолепно. Но сейчас это не то же самое!

Но сейчас, должно быть, мне тоже показали ваше движение!

Сейчас!?

Да, сейчас! Говорю вам, я... у меня сердце ушло в пятки: что будет происходить с этим движением?

То, что сейчас происходит... Это вся Молния свыше, если можно так сказать, которая... которая раскачивает моё тело. С каждым дыханием.

Ты знаешь, мне больно.

Да... Могу я сейчас погладить рукой? Мы прекращаем?

Да, моя Милая. Я не знаю... Что тут скажешь?

Нет, я хотела немного поговорить.

Это движение качелей, или маятника, если угодно, оно мне напоминает движение, происходящее здесь. Вероятно, так и есть, тело должно подниматься очень высоко, а потом хоп! снова опускаться; и снова подниматься, и опускаться, и подниматься. То есть Могущество сверху: хоп! оно снова опускается; затем ты снова поднимаешься, а оно снова опускается, а ты поднимаешься... Вот так, ты как будто... это движение в теле между Молнией и кончиками ног.

Ну что же, теперь я бы уже не смог носиться галопом.

(молчание)

В конце концов, нужно суметь погрузиться в эту реку, полностью. И там — там Спасение.

Но в таком случае, это не будет Спасением для всей земли, это будет Спасение...

О! я этого не знаю, моя Милая.

Вы не знаете.

Что я могу предполагать? я совсем ничего об этом не знаю.

Но очевидно, нельзя отделить индивида от всего остального. Поэтому всё это, что это такое? Как далеко можно продвинуться? Я совсем ничего не знаю. Я проживаю это... даже не день за днём, я переживаю это секунда за секундой. И потом, когда в конце дня я обнаруживаю себя всё ещё стоящим на двух ногах, я говорю себе: ну что же, чудесно, что всё вот так.

(Позже)

Да, пока ты меня массировала, я вдруг подумал... у меня было восприятие, что-то вроде: «Это ванна бессмертия»...

О!... о!

Это так.

(Немного позже)

Хотите мне что-то сказать?

Да. Сейчас, когда я об этом думаю, что стало совершенно ясным.

Сначала я ходил там со своим маленьким медным горшком, набирая воду из реки, чтобы принять душ: не так ли, я набирал воду в этот маленький горшок маленькими дозами, чтобы подготовить себя.

О!

Именно так.

Да.

Я не мог войти сразу в эту реку, поэтому я носил горшком маленькие порции, чтобы подготовить себя для принятия ванны, понимаешь.

Да, вы ходили туда-сюда.

И как раз после этого, после этой подготовки, после маленьких доз «ванны», и началось это движение.

Да, эти колебательные движения.

Эти колебания, чтобы... я не знаю, чтобы погрузиться туда — погрузиться туда полностью.

Именно поэтому я не мог пойти туда и сразу принять там ванну. Я набирал маленький горшок, выливал некоторое количество себе на тело, и шёл снова за другой порцией! (смех)

А я по своей глупости думала: он делает таким образом, но достаточно выкопать рядом и налить туда воды, и потом, когда он примет ванну, не будет недостатка в воде! (Суджата смеётся)

Конечно, это не так.

Видите! дурочка...

Нет. Нет-нет, это только на первый взгляд выглядит полным безумием, но когда понимаешь, что это за река, не правда ли...

Да. Да.

... Итак, набираем маленькие дозы в свой маленький кувшин! (Сатпрем смеётся) А потом... мало-помалу, мало-помалу, мало-помалу... А потом началось это движение, чтобы...

Колебания.

... акробатические колебания, чтобы...

Ну да, и какая акробатика!

... чтобы обрести способность окунуться туда напрямую. Так вот, говорю тебе, когда мы сможем окунуться туда напрямую и полностью, это будет Спасение. Вот.

Теперь мне это ясно. (Сатпрем вздыхает)

(молчание)

(Позже)

Могу я задать вопрос?

Да, моя Милая, говори.

Есть нечто, что оставило меня немного (как сказать?) «puzzled».

Озадаченной?

Озадаченной. Потому что это опасное движение всё-таки в какой-то момент замедлилось — на это ушло не так много движений, что тоже меня удивило: не правда ли, вы много раз совершили большие движения, но потом для остановки было очень мало времени — очень мало движений, фактически. И потом, когда это прекратилось, когда вы были на земле или даже на поверхности реки; и когда вы побежали, это произошло под влиянием импульса движения: значит, этот бег был с большой скоростью. Поэтому я задаюсь вопросом — потому что в какой-то момент вы всё же прекратили, и вы бежали по земле или по этой реке.

Так что же это означает?

Всё остальное я понимаю, как вы это описали. Я понимаю. Но эта последняя часть, что это такое?

Я не знаю.

Потому что логически я понимала, что если вы прекратите резко: всё сломается.

Да.

Не правда ли, это более, чем опасно. Но в данном случае немного пробегают, какое-то расстояние; и скорость была большая, говорю вам. Я спрашиваю себя, что это может означать.

Ты спрашиваешь, что может означать прекращение мною этого раскачивания и бег по инерции?

Да, и бег с большой скоростью.

Ну, я не знаю, моя Милая. Я не знаю.

Потому что в какой-то момент вы прекратили это раскачивание, это движение маятника. И сейчас именно это меня поразило: что эти большие колебания, казавшиеся таким опасными, продолжались долгое время.

Да?

Но когда вы остановились, это произошло достаточно быстро.

А, да, когда я хочу остановиться... это трудно.

Но в данном случае — сразу остановился, приземлился и побежал с большой скоростью.

Ну, этого я не знаю, моя Милая.

Вы не знаете.

Я не знаю.

Для меня было бы идеальным, если бы я смог погрузиться в эту реку: тогда бы все трудности разрешились!

Да.

Если бы я мог погрузиться туда.

Я не знаю, моя Милая.

Однако, у меня впечатление, что вы бежали по этой реке.

То есть мои ноги касались реки: то есть моё тело.

И тем не менее, вы бежали, словно по земле.

Да. Моё тело (ноги — это тело), моё тело всё-таки могло находиться или держаться на поверхности этой реки. Но... держаться — это не значит погрузиться.

Не значит.

Но оно могло держаться.

Я не могу ничего сказать, моя Милая.

Нет, просто когда я об этом подумала, меня озадачило, что же это могло значить.

Для меня ясно, что сначала нужны маленькие дозы, а потом эти большие движения, и что целью является окунуться туда — что это ванна Бессмертия.

Да.

«Бессмертие» означает, что с этим ужасом покончено — с этой Ложью, с этой Ночью, с этими Стенами.

Вместо этого кристальная Вода, прекрасная река.

А! да. Нужно суметь... Я не могу тебе сказать. Я понимаю три этих движения... Но в какой именно точке мы находимся, этого я не знаю, не правда ли. Я бегу! (смех)

Ночь 26-27 июля 1989

Долгая «встреча» со стражами сексуального центра, очень сознательная и очень болезненная. Я закричал. Я кричал вслед этим существам: негодяи! негодяи! негодяи!... изо всех сил. Пришла Суджата.

(Если смогу, опишу более детально.)

Это была, скорее, битва, а не «встреча».

Я не мог представить себе, что есть существа, совершающие эту грязную работу, и существа жестокие.

29 июля 1989

Клод Б. сказал мне: все ваши «каналы», которые поражены, являются «каналами закрытия», для защиты от нападений.

Очень интересно.

Значит, полностью уязвим.

Разрушающаяся Крепость.

Больше никаких «закрытий».

И это соответствует «стихии металла»!

Именно.

31 июля 1989

Воистину, всераздробляющая Молния.

Индия, душа мира, в глубочайшем кошмаре.

Август

Хронология мировых событий

3 августа — Шри-Ланка: первая фаза переговоров о выводе 45.000 индийских солдат не имела успеха.

6 августа — Бангладеш: по меньшей мере 150 смертей в результате сильных наводнений на северо-востоке страны.

— Шри-Ланка: контингент из 875 индийских солдат покинул страну накануне экстренного совещания правительства Шри-Ланки.

7 августа — ФРГ: за три месяца более 600 немцев из Восточной Германии пересекли открытую границу между Венгрией и Австрией; этот процесс нарастает в течение нескольких дней.

8 августа — Перу: армия начинает обширное наступление против партизан организации «Сияющий Путь».

10 августа — Ливан: 30 погибших и 140 раненых в результате яростных бомбардировок Бейрута и его окрестностей.

11 августа — Китай: 25-летний учитель осуждён на пожизненное заключение за надругательство над портретом Мао в Пекине.

15 августа — США: измерения, выполненные со спутника, показали глобальное потепление на 0,1ºC между 1982 и 1988 г.

16 августа — Ватикан: новая полемика между папой и евреями; в ходе еженедельного общего слушания и уже третью неделю подряд папа обсуждает неверность еврейского народа в отношении его союза с Богом.

19 августа — Польша: центральный комитет коммунистической партии назначает премьер-министром Тадеуша Мазовецкого, одного из лидеров движения «Солидарность».

— Иран: 79 человек, в том числе несколько женщин, осуждены за торговлю наркотиками, проституцию и коррупцию и повешены в 22 иранских городах. В целом 901 человек были повешены в течение января.

20 августа — Аргентина: треть населения живёт за чертой бедности; сотни тысяч детей страдают от недоедания.

21 августа — Кения: Джордж Адамсон 83 лет, один из самых известных знатоков и защитников африканской фауны, был убит браконьерами.

23 августа — СССР: более полутора миллионов человек сформировали цепь из людей длиной 560 километров через Литву, Латвию и Эстонию, чтобы осудить германо-советский пакт 1939 г.

25 августа — Венгрия: правительство закрыло границу с Австрией для восточных немцев.

27 августа — Таиланд: в Сиамском заливе пираты убили около 150 вьетнамских «boat people» [беженцев из Вьетнама на лодках].

31 августа — Ливан: столица снова парализована артиллерийскими перестрелками и боями между христианскими войсками и ополченцами союзных партий Дамаска.

1 августа 1989

Тело неисчислимо разодрано.

Тебе. Тебе. Тебе.

Ночь 2-3 августа 1989

Суджата видит Шри Ауробиндо, идущего большими шагами по асфальтовой дороге (он опирался на плечо Суджаты).

Неужели Он собирается выйти?

Мать следовала за ним.

3 августа 1989

Беседа с Суджатой

Суджата: Шри Ауробиндо и Мать

вышли на асфальтовую дорогу

Вы знаете, сегодня ночью я видела Шри Ауробиндо и Мать.

О!

Очень жаль, что сегодня утром я не смогла рассказать вам, это было более свежим. Словом, я расскажу вам то, что запомнила.

Я находилась в комнате с двумя кроватями, которые не соприкасались, но были рядом. И я протирала кровать: я вроде как закончила одну и взялась за вторую, я немного наклонилась или была на корточках и занималась нижней частью кровати. И обе кровати были заняты. Оконные рамы были закрыты, и был ковёр и, вероятно, что-то ещё (на ковре были, полагаю, какие-то цветочные узоры, у меня осталось смутное ощущение зелёных линий, но я не могу точно сказать). Ладно, значит, я протирала кровать...

Край кровати.

Нет, я протирала низ кровати. Иногда внизу стола бывает что-то вроде крепления, что-то вроде очень узкой доски?...

Да.

Было нечто вроде этого. Поэтому я низко наклонилась и была очень занята своим делом. Помню, что я закончила меньшую сторону и приступила к продольной стороне кровати. То есть было две кровати, стоящие рядом, я закончила эту сторону и потом приступила к этой...

К внешней стороне.

К внешней стороне. И когда я приступила к этому, вдруг тот, что был в кровати, поднялся — это был Шри Ауробиндо! Это был Шри Ауробиндо...

И он не только поднялся, но он хотел встать с неё. А поскольку я была на корточках, он положил руку мне на плечо и... она была такой тяжёлой, вы знаете! я подумала, что сейчас упаду! (Сатпрем и Суджата смеются) Он поставил ноги на пол, вы понимаете, и он поднялся (вы иногда тоже так делаете, не правда ли, вы опираетесь на моё плечо, вот так); так вот, он действительно опирался на моё плечо (смех), чтобы встать. Я подумала: я сейчас упаду, а потом сказала себе — нет, так не пойдёт, так нельзя, потому что потом, если я не выдержу, упадёт и он (Сатпрем смеётся), и у него будут болеть ноги. После этих мыслей я устояла. И очень осторожно, поскольку я действительно согнулась пополам! (смех)...

(Смеясь) Меня это не удивляет!

... я поднялась. Он стоял, всё время опираясь на меня. И в тот момент, когда я поднялась, я увидела, что на другой кровати была Мать. Она сидела; она поднялась, но ещё не стояла...

Ещё не встала.

Не встала со своей кровати, но поднялась, вот так.

Сидя.

Сидя. Вытянув ноги, сидя. И я видела, что она была одета в одеяние розового цвета, всё светящееся, очень яркое, но такое красивое! Оно ей подходило... (Суджата хохочет) идеально!

В общем, она наблюдала.

И тогда Шри Ауробиндо захотел выйти, чтобы принять ванну. Но его ванная комната находилась не рядом: ему пришлось выйти; его ванная комната находилась в другом месте. Поэтому мы вышли. А с Матерью, как мне показалось, были три других женщины или три человека — три женщины занимались Матерью. Меня тоже немного тянуло к Матери, не так ли, я смотрела, но... это же был Шри Ауробиндо! (Суджата смеётся) Поэтому я пошла с ним. А потом в какой-то момент мы оказались на улице, и вдруг я поняла, с какой скоростью шёл Шри Ауробиндо! Потому что мне приходилось почти бежать, чтобы он мог всё время иметь опору.

Опираться рукой на твоё плечо.

Да. Потому что я действительно была опорой. И в какой-то момент я посмотрела на улицу позади себя: даже Мать была позади на определённом расстоянии! Сначала мне показалось, что оба, и Мать, и Шри Ауробиндо, шагали быстро; потом я увидела, что Шри Ауробиндо шёл очень быстрыми шагами — и длинными! «Long strides» [большими шагами], вы знаете? Не бежал, но шёл «long strides» и...

Он был большим.

Он был большим, сильным. Он действительно был большим.

Да.

Он действительно был большим. Мощным.

Потом мы прибыли в место с деревянными лестницами, как мне кажется; нужно было подняться по ступенькам, там была ванная комната для Матери, а немного дальше — для Шри Ауробиндо.

Вот в целом то, что я видела. Потом я видела другое… Но ладно.

Как проходила эта дорога?

У меня впечатление, что это был асфальт.

О? асфальтовая дорога?

Мне так показалось.

А это место, где были их ванные комнаты, как оно выглядело? ты могла бы рассказать? Оно тебе напомнило что-нибудь?

Ничего. Совсем ничего.

Асфальтовая дорога. Там были люди? Нет…?

Пока мы шли, не было.

Шри Ауробиндо был впереди, а следом Мать?

Да. Да. И пока мы шли, я даже не знаю, что случилось с теми тремя женщинами, которые должны были ухаживать за Матерью. У меня смутное ощущение, что одной из них была Васудха — но я не могу сказать точно.

Да.

Возможно, это добавлено моим воображением позже.

Да. Фактически, ты видела одну Мать?

В тот момент я видела только Мать.

Да, когда она следовала прямо за Шри Ауробиндо.

Да. Но Шри Ауробиндо, это…! (Суджата смеётся)

Его широкие шаги…

О, да! Такие большие… Действительно, «long strides», вы знаете! И быстрые!

Да, это важно. Он выходит. И он идёт по дороге, которая, бесспорно, является всемирной, поскольку она асфальтовая. Общественная дорога.

Послушай-ка, это интересно.

Если Калки отправился в путь, это здорово.

Он хотел принять ванну. И Мать тоже: Мать тоже вышла для того, чтобы принять ванну. Не знаю, что это значит, принять ванну?

Да, эта «ванна» всегда играет очень важную роль. В некоторых видениях, где я тоже встречался со Шри Ауробиндо, и с Матерью. И Мать, известно, она говорила об этом не единожды.

Шри Ауробиндо, я не могу сказать вам точно, во что он был одет: в дхоти, да, но я не могу вспомнить цвет — может быть, потому, что оно было белым? Я не обратила внимания. Но Мать, насколько я заметила (два раза — я хорошо рассмотрела): она была одета в платье (это было платье, не сари), розовое платье, такое красивое и очень яркое — святящийся розовый цвет.

Шри Ауробиндо в пути!

Разумеется, Он всегда в пути, Он не прекращает идти, но в конце концов, в данном случае это выглядит… асфальтовая дорога: Он выходит, не так ли, Он идёт.

Не знаю, на мой взгляд, это отлично!

Во всяком случае, это было отлично для… (Суджата смеётся)

Это было отлично для тебя! а, это давило на плечи! (Сатпрем смеётся)

Но действительно! вы знаете, чтобы подняться, чтобы встать с кровати, он… я не осмеливаюсь, но всем своим весом! И я действительно думала, что вот-вот упаду — я крепкая, не так ли, однако…!

А! да, это мощно. Шри Ауробиндо, это… это гора.

Но, вы знаете, всегда эта улыбка, эта забава, есть нечто, что улыбается. Мать была более серьёзной. Мать была позади, она была более серьёзной. Но Шри Ауробиндо: очень улыбающийся!

Очень улыбающийся.

Очень улыбающийся.

Не правда ли, я думаю, когда так происходит, когда Шри Ауробиндо такой, препятствия — это ничто. Ничто.

О! если Он решил, ничто не в состоянии.

Ничто.

А! я видел это у Шри Ауробиндо — ничто: земля — это маленький шарик, ты понимаешь. Просто есть определённая игра, которая должна быть сыграна — и Он знает лучше, чем мы. Но все эти фантазии о препятствиях, не правда ли. Он воистину всемогущий. Только это Всемогущество высшего Сознания, которое знает именно то, что нужно, и берёт в расчёт каждый атом. Потому что, фактически, Он и является каждым атомом. Поэтому препятствие, это… Наблюдаемое с этого плана, оно, ну что же, это огромная Игра — или маленькая игра, может быть?! (смеясь)

Но фактически, дорога была полностью свободна, не было…

Дорога была свободна. И однако, это была всемирная дорога.

Да.

Асфальт; нельзя найти чего-то более материального.

Вы помните, я как-то рассказывала вам, как вы сопровождали Мать, и я видела, с какой скоростью вы двигались вместе со стулом Матери.

А! да, я помню это.

С какой скоростью! вам приходилось бежать…

Да.

Ну вот, в этот раз у меня впечатление, что… я сама была вынуждена бежать. Вас я не видела, это любопытно: я видела только Мать, Шри Ауробиндо, но был кто-то, кому я говорила: «Идите предупредите Чампаклала, чтобы приготовили ванну для Шри Ауробиндо.»

А я, вы знаете, действительно, как полная идиотка! Когда я вытирала, а Шри Ауробиндо поднялся на своей кровати, я подумала: «Ну вот, он хочет принять ванну прямо сейчас, а я ещё не закончила вытирать» (!) (Суджата и Сатпрем смеются от души) Также материально, как здесь!

Да, это очень материальное сознание. Все эти вещи, их видит полностью материальное сознание. Вот что интересно. У меня на этот счёт были, можно сказать, сотни опытов: это совершенно материальное сознание; это какое-то другое сознание, совсем, это сознание материи. Сознание работника, труженика, слуги или…

Да.

Полностью материальное сознание. Именно оно видит все эти события.

Но именно это я и делала!

Ну да, говорю тебе, у меня были десятки переживаний. И как раз именно это наиболее материальное сознание являлось — является — свидетелем или участником этих событий.

Это не видение, приходящее сверху…

Ничуть. И материальное сознание наблюдает вещи с тем сознанием, которое оно могло бы иметь здесь, говоря: «Гляди-ка? Это должно быть вот так, а это не так»! (Суджата смеётся) Говорю тебе, у меня были десятки опытов — можно сказать, сотни. Сознание рабочего, наблюдающего все детали, не правда ли, и рассуждающего в своей материальной манере.

(Смеясь) Да.

Который говорит: гляди! почему это вот так? Он говорит себе: гляди-ка, то, что он делает, странно; если бы я был им, я бы сделал вот так! Но сознание совершенно, исключительно материальное. Говорю тебе, у меня было множество опытов.

У меня такого нет, я в большей степени нахожусь в том, что я делаю. То есть, я протирала, и я не успела закончить!

Да. Но когда я в действии, меня заставляют делать определённые вещи, я говорю: «Но почему это вот так? Это должно быть вот так»! Понимаешь?

Да. Да.

«Однако, это странно, это нелогично!» (Смеясь) Нет, говорю тебе: это именно материальное сознание, такое же, каким бы оно было здесь, в материи.

В момент пробуждения.

Да, такое же, какое было бы у меня, когда я сижу с отрытыми глазами и говорю Ж.: «Видишь, вон там грязь» или «Вон тот предмет должен стоять так, а не так» — именно это сознание. Действительно, работник. Я во всех этих видениях — работник. Я должен делать разные виды работ, поэтому время от времени я становлюсь кули*, иногда матросом, иногда… но я всегда тот добрый малый, который действует.

В действии.

Который действует. Либо я долблю цемент, либо... Я всегда рабочий. И именно с этим сознанием, не с другим.

Вам больно?

Да, моя Милая.

Ты видела Шри Ауробиндо, положившего руку (смех) тебе на плечо!

В сравнении с этим вы были как пёрышко, мой милый!

Да.

Здесь же, это было воистину… Вот.

Ну что же, если Он в пути, это хорошо… Увидим. (Смеясь) Я прошу лишь одного — увидеть!

Как?

Я прошу лишь одного — увидеть! (смех)

Вы знаете, что мне послышалось?

Нет.

Я услышала: «Я прошу лишь одного — увидеть эту шутку [farce]» (!) которую он собирается сделать — «которую он собирается сделать», это то, что я добавила.

Не знаю, будет ли это шутка, не знаю.

Мы не способны понять. То, что видимо для высшего Сознания, мы не способны перевести на наш язык тёмного и невежественного мира, не так ли — мы не способны.

Печальна судьба человека, которому завтра пустят в лоб пулю.

А в другом сознании мы видим события совсем по-другому. Но тем временем… тем временем, то, что происходит, это не шутки.

Но безусловно, Он управляет вещами для того, чтобы… чтобы сохранить столько, сколько возможно. Потому что если бы мы посмотрели на это глазами, так сказать, справедливости или человечности, мы бы сказали: но нужно раздавить эту мерзость! Это мерзость, всё, что происходит.

И всё-таки глаза людей не открываются.

Ох! нет, моя Милая. Не знаю, даже землетрясение не откроет им глаза. Просто нужно, чтобы… всё то, что «устарело», как говорила Мать, ушло. Вот, на этом всё.

Да.

И чтобы могли быть... я не говорю «спасены», но чтобы могли хотя бы дышать те, кто имеет маленькую искру возможности. Чтобы они могли дышать, вместо того, чтобы задыхаться. Но вся эта масса устаревших, воистину, нужно, чтобы она ушла, потому что это нечто совершенно не-прогрессирующее, не-эволюционирующее, это просто масса, которая всё больше и больше засоряет мир. Ну, значит, эта масса устарела, она должна уйти, по-другому не скажешь.

Ничто не откроет им глаза, ничто-ничто-ничто. Как те люди на Кавказе, я всё время вспоминаю их: там землетрясение, а мусульмане продолжают драться с христианами! Даже оказавшись под землёй, они продолжали бы воевать! Поэтому что...? В этом нет ничего. Так пусть это исчезнет, а.

......

Ладно. Я сержусь, для меня это вредно.

Да.

Но этот вид, он должен исчезнуть. Это часть того, что «устарело».

Любопытно, люди Запада не понимают, что такое мусульмане.

Нет, они не способны понять, потому что они никогда от них не страдали, моя Милая. Разве что в средние века, когда были вторжения сарацинов и... но это коснулось лишь узкой границы на юге Франции: они не знают, что такое мусульмане. И они видят их через свой мир...

(Смеясь) Коммерции!

Да, разумеется, коммерции, а те, кто немного идеалист, они видят в этом «одну из религий» среди других религий. Они не понимают, что это такое.

Да, мне утомительно говорить об этих людях. Бесполезно.

Да, да, не говорите.

Начинаем о чём-то хорошем, а потом...

Нас поглощают все эти земные уродства.

О, да, сразу же. Жаль! Не можем оставаться...

Нас поглощает, всегда...

Да, моя Милая.

Ну что же, мы вынуждены трудиться там.

(Позже)

Всё же я нахожу, что Шри Ауробиндо и Мать проявили милость, пришли вот так и нанесли нам маленький визит! (Суджата смеётся)

О! да, моя Милая.

Но если они действительно в пути, это хорошо. О! да.

Шри Ауробиндо действительно мощный, могучий, большой...

О! да...

Я хочу сказать, физически большой.

О! да, я видел его, да.

Вы его видели.

Да. О! Он чудесен...

И улыбается.

Я видел его серьёзным.

Вы видели его серьёзным.

Скоро исполнится год, как вы видели руку Шри Ауробиндо, указательный палец, который показывал. Вы помните?

Да.

(пауза)

Знаете, насчёт этих мусульман, Шри Ауробиндо полностью согласился бы с вашим мнением.

Да, у меня впечатление, что мусульмане, он не считает их чем-то ценным.

Совсем. Я видела в его беседах, когда он говорил о мусульманах, он сказал: это люди, с которыми ничего нельзя сделать.

Конечно! Ничего не сделаешь.

Что-то вроде этого; я сказала своими словами.

Да, с ними ничего не сделать. Ничего не сделать.

И я думаю... Да, как ты сказала, люди с Запада абсолютно не понимают, что это такое.

Мой самый первый контакт с мусульманами, когда я был ещё полным невеждой, в двадцать два года в Фивах, я увидел те чудесные статуи с разбитыми молотком лицами.

Ох! да...

Вот. Это сделали мусульмане, мне показали это в двадцать два года, когда я ничего не понимал, не правда ли. Тогда вдруг — мусульмане: «Ах!»

Это отпечаталось внутри!

Во всяком случае, это отпечаталось в моём сердце.

Да.

Ибо это был такой шок — они такие красивые, не правда ли. И изуродованы были только лица: то есть некий вид агрессии, как будто я ощущал руку тех, кто колотил по этим лицам. Воистину, я был невеждой, не правда ли, что я знал? Я не знал ничего, ни Египта, ни Индии, ни мусульман, я вышел из... ты знаешь, откуда; и поэтому те лица, которые... это были лица, не что-то другое, плечи были нетронуты: лицо. Воистину, это было... как будто я стал... (находясь в Египте, я был в странном состоянии), так вот, как будто я ощущал руку тех людей, изуродовавших лица. Поэтому мусульмане это...

Именно.

... это оставило отпечаток в моём сознании, я знаю, что такое мусульмане...

......

(пауза)

О чём вы говорите, мой милый?

Я рад, что ты увидела Шри Ауробиндо в пути. И опирающимся на твоё плечо. Если он опирается на твоё плечо, должно быть, он немного опирается и на моё?

(молчание)

О! да, бесспорно, Он хочет, чтобы всё это изменилось. И хочет, чтобы это делалось наилучшими из возможных способов.

(молчание)

Нет, ты знаешь, это штука, против которой я всегда протестовал: способ видения мира как игры — «Лилы», Игры.

Нет, я не говорила о Лиле.

У меня никогда не было... Это совершенно истинно и очень хорошо, когда вы находитесь снаружи и наверху, в ином сознании, но... я видел Шри Ауробиндо серьёзным.

(молчание)

Серьёзным, то есть Он несёт наше бремя.

(молчание)

Он хочет сохранить столько, сколько сможет, однако, всё настолько перепутано... Одно лишь высшее Божественное может знать, как «распутать» всё это.

5 августа 1989

Закончено чтение корректур «Сумерек».

Как Бог даст.

7 августа 1989

С каждым днём это становится всё более ужасным. И с утра до вечера то же самое — всё более ужасно. Почти яростное неистовство Молнии.

Тело ЗНАЕТ, что это Ты, но... для него это раздирающе.

Как такое возможно?

Шри Ауробиндо говорил «более твёрдое, чем алмаз»...

Я вряд ли «выдерживаю» более получаса «операции». А потом на кровати переживаешь своего рода раздирающую агонию.

Воистину, я больше не знаю, как остаюсь жив.

Рукопись отправлена в Париж.

8 августа 1989

Изнеможение настолько сильное. Не знаю, как я ещё стою на ногах.

Вечер

Это начинает превращаться в кошмар.

9 августа 1989

Если послушать «All Radio India», то получается, что не было никого до Ганди и Неру — этих двух фальсификаторов.

Это столь безотрадно.

Воистину, нужно, чтобы эта Ложь ушла.

10 августа 1989

Я всё больше замечаю (телесно и болезненно) «взаимосвязанность Материи» — ВСЁ взаимосвязано, тотальное заражение вещей или элементов наиболее разнородных или внешне «отделённых» — концерт отвратительный. И микроскопический.

Дабы «утешиться», я говорю себе, что эта Молния должна иметь своё позитивное и неисчислимое — а также микроскопическое — воздействие.

Вероятно, она «раздражает» всё!

Ночь 10-11 августа 1989

Хочу всё-таки записать, поскольку это весьма «показательно». Я пошёл куда-то (не знаю, куда), чтобы принять ванну (всё время эта мистическая «ванна»), и когда я вышел, то обнаружил, что кто-то забрал (или украл) всю мою одежду, в особенности то большое пальто (или куртку) на пуху, которое я одеваю, когда выхожу в холодную погоду, а в карманах пальто остались все мои бумаги (паспорт, консульское удостоверение) и все мои «Дорожные чеки» или чековая книжка. То есть я остался без средств и голый. И кто-то сказал мне (может быть, я сам?): в таком состоянии тебя заберут в тюрьму.

Нет больше «средств», нет больше «защитного пальто», нет больше ничего — голый и без защиты. (В таком состоянии находятся умершие.)

И это правда, у меня впечатление, что я всё больше теряю свои «жизненные» (или экс-жизненные) ресурсы.

То есть я всё больше вхожу в Жизнь.

Вечер

Такая ужасная агония.

Как продолжать это?

На Ланке резня (при содействии Indian Peace Keeping Force [Индийские Силы По Поддержанию Мира]) (а Индия это скрывает и отрицает...)

За этим Р.Г. стоит «Властелин Наций».

Эти люди сделают всё, что угодно, дабы сохранить свою власть*.

Этот Р.Г. заслуживает виселицы.

(Возможно, слишком многие заслуживают виселицы?)

Очевидно, нужны другие средства — другой вид, который заставит этих зверей замолчать, просто своей непреодолимой мощью Истины.

15 августа 1989

Я заметил, что глубины моей души полны слёз, которые льются по малейшему поводу или которые я пытаюсь сдержать. (Старость?)

(Фото Матери, найденное Суджатой).

С уходом Матери мне пришлось закрыть дверь, и каждый раз, когда она немного приоткрывается, они льются.

16 августа 1989

Это настолько неизмеримо, что — могу засвидетельствовать — если бы наши физические законы действительно существовали, то согласно этим законам я давно был бы мёртв. Однако, я продолжаю. Значит, физически существует нечто полностью лживое. Именно эту Ложь нужно пересечь до самого конца.

Тогда будет другая жизнь на Земле — именно Жизнь.

Стражники жестоки. Но они лжецы.

То самое гестапо в теле.

17 августа 1989

Тело, сознание тела, всё больше становится похоже на радиоприёмник, принимающий весь диапазон волн — не сказать, чтобы очень приятных «волн»! (по большей части).

Нужно, чтобы волны с «неба» были весьма «пронизывающими», дабы пересечь это отвратительное (и липкое) кишение.

Наблюдаемое в микроскоп, это поразительно (!)

19 августа 1989

Это было таким-таким ужасающим! Я никогда не видел, не переживал подобного, таких конвульсий Молнии, которая перемалывала и скручивала тело во всех направлениях на протяжении пятидесяти минут. Я хотел прекратить и не смог. Я ходил, пытался немного походить, дабы «разбавить» это, но тело продолжало сотрясаться, словно под ударами молнии. Я ещё постоял неподвижно перед камином, а это продолжалось и продолжалось — ужасающая агония, но без страха. Затем я обратился с молитвой к Шри Ауробиндо и пошёл к своей кровати, это было настолько опасно — просто лечь в кровать. Должно быть, что-то немного разорвалось в области лопатки, но я смог остаться на кровати лёжа на животе, пересекаемый этим ужасным Могуществом...

Не знаю. Задаюсь вопросом, не собирается ли эта Молния декоагулировать тело, материю, сделать их текучими — не собирается ли она стать более могущественной, чем «природная» сила, которая сгустила эту материю... И тогда...??

Это Ты, разрушающий омерзительную Ложь.

Тот самый Апокалипсис.

Тело переживает Апокалипсис.

25 августа 86 начали нисходить эти Массы...

«This time something will bi done*» [На этот раз нечто будет сделано] — сказал Шри Ауробиндо в свой сдержанной манере.

20 августа 1989

Беседа с Суджатой

Сатпрем, Суджата с Матерью;

Мать собирается рассказать Сатпрему

о своём последнем переживании

Сегодня у нас 20 августа?

Да.

Итак! Прошло уже целых одиннадцать лет, как мы здесь. Мы прибыли сюда 18-го, как мне кажется.

В Lands End [Край Земли]?

Да.

Тебе удобно?

Да, вполне.

А вчера вечером вы говорили о своей книге, да?

Моей книге?

Новой книге, которую вы послали...

Да.

Возможно, это связано с ней. Я не могу сказать. И я не помню полностью, в деталях, но могу рассказать то, что видела.

В самом начале вы и я были с Матерью. Но все стояли; не сидели в комнате, как раньше, но все стояли.

Были ещё люди?

Я не знаю, возможно, были движения туда-сюда, но мы все втроём были где-то снаружи. Мы были вместе. То есть Мать была там, стояла, вы были справа от меня, а я была слева от вас, лицом к Матери. И между вами и Матерью была беседа, из которой я ничего не запомнила. Затем вы вышли. И в тот момент Мать продолжала смотреть на вас — помните, как она делала? Очень часто, когда вы выходили из её комнаты, я оставалась позади, не так ли...

Да.

... она продолжала смотреть на вас, вот так. Один или два раза она рассказала мне кое-что из того, что она видела. Однажды я вам рассказывала, как она мне сказала, что никогда не видела, чтобы лотос сердца был обращён вниз.

Да. Да, это любопытно.

Я не забыла, потому что Мать нашла это весьма интересным. Она никогда такого не видела.

Да, обычно лотос сердца... Но, я не знаю, для меня Земля имеет очень глубокий смысл. Для меня небеса никогда не имели смысла — никогда. Но Земля для меня имеет такой глубокий смысл. Как будто именно здесь, воистину, находятся самые большие несчастья, заслуживающие самой большой любви.

Да. Не знаю, записали вы это или нет.

Нет.

Вернувшись, я вам это рассказала.

Ты мне это рассказала?

А! да, я сразу же рассказала вам это!

Да, я помню, ты мне рассказывала. Но не думаю, что я это записал*.

И я забыла, когда это происходило. Во всяком случае, это происходило во времена Васудхи, потому что в те времена нас совсем не беспокоили.

Да.

После вашего ухода я осталась одна с Матерью, Она долго смотрела на вас, оставаясь молчаливой, и потом Она сказала мне это. Она сказала это не мне, но как будто вслух говорила сама с собой. Она сказала: «Я никогда не видела, это любопытно, лотос сердца, обращённый вниз...» (Суджата смеётся)

Так вот. Во сне было также, когда вы вышли, Мать продолжала глядеть на вас. А я была там, я смотрела на Мать, я не понимала. И Она мне сказала (позже я поняла, что это было по поводу вашей книги), я не запомнила точные слова, я передаю вам смысл, как я это поняла...

Да.

Смысл в том, что написанная вами книга была прекрасной. Но что вы пока ещё не имели опыта, который был у Матери, поэтому вы не смогли написать конец. Тогда я сказала: «Но Матушка, только Ты можешь рассказать о своём собственном опыте.» Она подумала, кивнула головой, будто говоря: «Да, согласна.» Тогда возник вопрос о том, чтобы найти вас и чтобы Мать рассказала вам.

Опыт Матери?

Опыт Матери.

Что ты хочешь сказать? Что имеется ввиду под опытом Матери?

Как будто... Послушайте, как я могу сказать, ведь это будет моё собственное толкование.

Да. Да.

Я хочу сказать: «Опыт, через который прошла Мать».

А! ты это имеешь ввиду.

Ну да. Да, переживание, которое было у Матери — последнее переживание.

Да. Последнее — это могила.

Вероятно.

А! но я отлично знаю, что последний шаг — мне он неизвестен.

(Смеясь) Я ничего не говорю вам, я...

Я не могу о нём рассказать и, вероятно, об этом ничего и не расскажешь.

В общем, я ничего об этом не знаю. Тут ничего и не расскажешь.

Потому что Мать собиралась рассказать вам об этом.

Она пришла?...

Она пришла, чтобы рассказать вам об этом, о своём опыте, своём последнем опыте.

Ну так рассказать о нём означает пройти через него?

Я не знаю, думаю, что... в моём внешнем сознании было так, как будто она собиралась рассказать вам о нём, а вы собирались записать его и вставить [в книгу].

Но моя Милая, опыт, это не такая вещь, которую рассказывают, но именно такая, которую нужно пережить.

Я не могу вам сказать, я рассказываю то, что видела.

Если Мать приходит для того, чтобы рассказать мне о своём последнем опыте, значит, это не для того, чтобы делать записи, а для того, чтобы поместить меня в сам опыт.

Что это... Тут ничего нельзя рассказать. Можно пережить, пересечь или выжить на этом последнем шаге.

Но если я правильно понимаю, всё, что вы написали, было пережитым опытом, значит, это было очень хорошо.

Ну, да, это пережито.

... Но у вас не было последнего опыта Матери.

Конечно! И я это знаю! (Суджата смеётся) Я это знаю — но я не знаю, стоит ли желать того, чтобы иметь его?! Последний опыт — это последний шаг. А последний шаг... какой был этот последний шаг? Какой был последний шаг Матери?

У меня нет никаких комментариев!

Нет-нет, я не комментирую, моя Милая, я хочу войти в вещь.

Да.

Её последний опыт в том, что они швырнули её в могилу.

Именно так? или это было переходом?

Переходом?

Переходом через смерть.

Ну, это то, чем я сейчас занимаюсь.

Да.

И последний шаг, я его не знаю. Говорю тебе, находишься внутри Стены: сколько ещё осталось, миллиметр или километр — мне это неизвестно. Но способ, которым развиваются события, он ужасен. Страха нет, но это совершенно ужасно. Это совершенно ужасно. Невероятно ужасно, невообразимо для любого человеческого существа. не-во-об-разимо.

Перемолот?

Впечатление, что материя собирается декоагулировать. Понимаешь, эта Молния — которая столь ужасна — является более могущественной, чем природная сила, связывающая атомы между собой.

Вот.

(молчание)

Что я могу сказать. Нет другого слова, кроме как «awesome» [устрашающее] — это ужасно.

И это нарастает. Вчера это было ужасным. Ужасным-ужасным. И я не мог из этого выйти. По прошествии пятидесяти минут я хотел прекратить, так вот, я этого не смог... — не потому, что я больше не мог по причине того, что находился за пределами возможностей или был не в состоянии продолжать — но я себе сказал: пятьдесят минут этой... этой вещи будет достаточно. Я попытался немного походить по своей комнате, чтобы ослабить, и меня словно трамбовали на каждом шагу (Сатпрем показывает Суджате частоту трамбования), понимаешь? Тогда я снова встал, а это продолжало меня... расплющивать — не только расплющивать, но скручивать. Это ужасающе, моя Милая, это ужасно. Не то чтобы «ужасающе», поскольку страха нет. Тогда я, наконец, лёг в кровать, и тут вдруг: клац! Я чувствую, что моя лопатка... Ты доверху набит этой молнией и ты делаешь опасные движения, вот так.

Каждое движение опасно.

Но каждая секунда опасна.

Да.

(молчание)

И однако, в то же время есть нечто, что пребывает вне опасности, вне страха, вне боли. Однако, тело воспринимает опасность, воспринимает боль и ощущает, что это ужасающе; но в то же самое время находишься полностью вне этого. Я хочу сказать, материальное сознание находится за пределами всех физических условий. Материальное сознание. Иначе оно не смогло бы выдержать. То есть это то, что я назвал «я знаю» тела, не правда ли, это «я знаю»...

Да. Да.

Так вот, оно здесь, в глубинах тела, и оно знает. И оно знает... во веки веков, не так ли. Так что находишься... в процессе прохождения. Но очевидно, что это опасно, очевидно, что это устрашающе, это... непостижимо — но каков будет последний шаг? Ну да, последним шагом будет опыт Матери.

Итак, что такое последний шаг? Её поместили в могилу.

(молчание)

Я не знаю... Да, я понимаю, логически это так, но в моём сознании, когда Мать говорила, это не было про могилу. Не стоял вопрос о могиле.

В начале июня у меня было видение: я видел себя в гробу, лежащим в гробу.

Ох!

Но надо мной не было крышки. Крышки надо мной не было. Это произошло в начале июня. И тогда в то же самое время — я ведь был мёртв, не так ли, судя по внешним признакам: я лежал в гробу — но моё сознание сказало мне: «Но ведь ты не мёртв, ты всё ещё полон энергии; однако, чтобы выйти отсюда (отсюда, значит, из гроба), чтобы выйти отсюда, нужно хорошо спрятаться...

Нужно хорошо спрятаться...

... чтобы никто тебя не увидел.»

О!

Я сказал себе: но в конце концов, это невозможно! Твоё тело... Как будто материальное сознание говорило с моим трупом (Сатпрем смеётся), который был мной и лежал в гробу! Оно говорило: «Но ведь ты ещё полон энергии! ты не мёртв, ты ещё полон энергии! Тебе нужно выйти отсюда!» И в то же самое время в этом сознании присутствовало: «Чтобы выйти отсюда, нужно хорошо спрятаться, нужно, чтобы никто тебя не видел» — или меня не видел.

О!

(молчание)

Говорю тебе, я не знаю, это совершенно загадочно. Мы знаем путь — сейчас для меня путь ясен, не правда ли. В этой книге я сказал в сжатой форме, но вполне ясно, каков был путь. Но последний шаг — это полная загадка. И воистину, ничто не будет понято до тех пор, пока не будет сделан последний шаг. Ибо этот последний шаг озарит всё. Но... что представляет из себя этот последний шаг? Похоже, он в высшей степени ускоряется.

Она пришла, чтобы рассказать мне о своём опыте. «Рассказать мне» — это не означает дискуссию, как сейчас, не правда ли; это означает пережить.

Но каким был этот последний опыт Матери? Ясно, что это может быть только одно — прохождение через смерть. Именно это сейчас и делается — именно это я делаю ежедневно в течение семи лет. Но способом всё более и более...

Острым, ускоренным.

Острым, глубоким, опасным, загадочным...

Да.

И... императивным. То есть, всё глубже и глубже в скалу. В скалу, поэтому... У меня впечатление, что я некий добрый малый из железа. И молния, она... она перемалывает это железо. Железо — это моё тело. Это смерть, это смерть, это вся смерть, присутствующая в теле: это железо. Впечатление, что я из железа. И когда я нахожусь вот так, у меня действительно впечатление, что я вешу сотни килограмм. Было бы любопытно встать на весы, я уверен, что вес не был бы таким же, как мой физический вес.

То есть сравнить вес в состоянии более-менее нормальном с весом во время этой работы.

Да! Говорю тебе, я припечатан к полу, вот так, мои ноги расставлены, ты знаешь, и я действительно как борец или атлет, которому нужно устоять, или выстоять, или выдержать. Это расплющивает. Оно вас ПЕРЕМАЛЫВАЕТ, оно вас СКРУЧИВАЕТ, оно вас... и... всё это... ты словно из железа. Это ужасно. Железо — это «скала» ведических Риши, вот так. Это основание — основание или скорлупа, я не знаю, которая обволакивает эту материю.

И в теле это представлено костями?

Большую трудность представляют не органы — ни в одном органе нет трудностей: трудности во всех этих позвонках, суставах, связках, мышцах. Именно об этом я говорил Клоду на днях: как ты прикажешь атлету поднять штангу не напрягая мышцы? Тут то же самое, через тебя проходит вес, и естественно, всё тело напрягается. Если я положу тебе в руку камень, твоя рука станет напряжённой.

Конечно.

Ну вот, когда все эти тонны молнии проходят через тело, всё тело напрягается. Поэтому это болезненно.

Да.

Мы словно из железа.

Эта молния, она расплющивает! И она пересекает тело, и тогда в каждую секунду, на каждом уровне позвоночника или на каждом уровне шеи, плеч: всё натягивается. Мышцы, позвонки, всё... тогда лопатка ломается — всё...

Говорю тебе, это всё равно что приказать атлету поднять вес не напрягая мускулов, вот так. В данном случае не поднимаешь вес, а принимаешь его. То есть, вся физическая структура является... Это противоречит всем законам физической структуры. Это собирается... Поэтому, что произойдёт? Сердце, мозг, всё остальное, они выдерживают — очень хорошо. Но мышцы, сухожилия, позвонки, да ещё тысячи фибр! спина, она состоит из тысяч и тысяч волокон, связок, сухожилий, всего того, что держит позвоночный столб. Поэтому... нить за нитью, всё это раздирается! И значит что, эта молния собирается декоагулировать всё это? Это сама смерть, не иначе. Это эссенция смерти.

Итак, я не знаю, каков опыт Матери, моя Милая. Впрочем, я об этом говорил: последний шаг, я не знаю, какой он. И ничего невозможно сказать, пока не сделаешь последний шаг. И поскольку я не знаю, смогу ли выжить, когда последний шаг будет сделан, то меня подтолкнули написать то, что я узнал до этого момента. При этом, ладно, при этом я могу абстрагироваться и говорить: «Ну что же, это будет новый вид», «это будет новая земля», «это будет...». Но «это будет»; я ничего не знаю о том, каким это будет. Но я могу говорить, по меньшей мере, до пред-последнего шага. Значит, это то, что я хотел сказать перед тем, как стану неспособным говорить о чём бы то ни было.

Но Мать находила это превосходным; именно это Она вам сказала.

Ну, именно Она мне это дала: именно от Неё пришло это «превосходное»!

Итак, опыт Матери... каков он?

Я постоянно переживаю этот вопрос.

Да.

Не задаю, но переживаю, постоянно переживаю этот вопрос.

Кстати! Говорила ли Мать о «моём последнем опыте» или «двух моих последних опытах»? Как будто это вдруг вот так ко мне пришло; как будто она сказала: «два моих последних опыта».

Говорю тебе, это загадка последних шагов. Последнего шага в общем смысле или какого-то числа последних шагов: нам неизвестно, сколько шагов осталось сделать.

Да. (Смеясь) Во всяком случае, не больше двух! (Сатпрем и Суджата хохочут)

Не больше двух?! Ты меня успокоила и утешила! (Смех)

Не знаю, вдруг как будто Мать сказала мне о своих «двух последних опытах».

Ну, не знаю, моя Милая.

Конец всего этого кроется... Это загадка Новой Земли, не так ли.

О, да.

Нужно, чтобы нашёлся один образец — хотя бы один — который сделает шаг. Именно «сделает шаг». Эта Новая Земля, она не упадёт с небес к нам на голову, не так ли; нужно, чтобы она родилась из земного тела, это же так просто. Поэтому нужно, чтобы среди этих окаянных человеческих образцов нашёлся хотя бы один, который согласился бы на... или который был бы способен пойти следом, проделать дыру или создать звено, сделать мост к этой Новой Земле. Итак, Они сделали работу, но нужно пойти следом за ними, я твержу об этом не переставая. Но конец, я не знаю, какой будет конец. У меня впечатление, что каждый день и, можно сказать, каждую секунду я переживаю конец. Потому что каждый раз это конец.

Да, да, да.

Это, воистину, огромное земное несчастье, и его нужно выкорчевать.

Это огромное несчастье. Огромное несчастье, не правда ли.

Божественное — это Радость, Красота, Обширность, Лёгкость, Простота: это и есть Божественное. Ну а наша Земля — это ПЛЕВОК в сторону Божественного. Это полная противоположность, это ОТБРОСЫ. Это вызов Божественному. Это гнусная Тюрьма Лжи. Так вот, это и есть земное несчастье. Именно это несчастье должно измениться.

Где Красота? Где Радость? Где Обширность? Где Простота? Ничего этого нет.

(молчание)

Вот. Ну что же, поглядим, что это за последний шаг — или два последних шага.

(Смеясь) И Мать пошла искать вас. Мать пошла, чтобы рассказать вам о них. Вот.

Да, ну что же, увидим. Увидим.

22 августа 1989

«Всё сохраняет призрачную вечность*» — говорил Шри Ауробиндо в Савитри. Это наиболее ужасная из истин — постоянно, днём и ночью, десятилетиями, стоишь перед этим.

Поэтому нужно хотеть вопреки всему.

Нужно пытаться вопреки всему.

Нужно бороться вопреки всему.

Умереть с мечом в руке, как Спартак.

Или же что?

Но я очень хорошо понимаю, что спасение является физическим. И нет другого — нужно обрушить Стены этого «цирка». А иначе «цивилизации» будут вращаться бесконечно Веками.

У меня настолько острое чувство, что я нахожусь на краю.

(Сегодня ночью я видел этих полуживотных — заросших волосами — полулюдей, которые, кажется, танцевали с поднятыми руками.)

Можно плакать от отчаяния, но какой в этом смысл. Пока Они будут нести меня, я буду идти.

23 августа 1989

В этом урагане Молнии тело стонет, словно под пыткой. Если бы я не заставлял его сжать челюсти, оно бы кричало или выло.

Как далеко это зайдёт?

Ночь 23-24 августа 1989

Вот что видела Суджата: она видит меня несущим совсем маленький электрический обогреватель (выключенный), далее у меня больше нет сил, и я сажусь на землю напротив стены моей комнаты. Она берёт меня на руки, чтобы отнести в мою кровать. Я был одет в тёмно-голубую одежду.

То есть силы старой жизни уходят.

25 августа 1989

Мой извечный вопрос: где коренится центр этого железного сопротивления? или же этих центров неисчислимое количество — столько же, сколько мышц, сухожилий, нервов и прочего барахла? может быть, столько же, сколько существует атомов?

Стало быть, вся система неприступна? где у неё слабое место, есть ли хоть какой-нибудь дефект? Или же медленное бурение, миллиметр за миллиметром, через боль и вязкое упрямство...?

Неизвестно; поэтому продолжаешь и продолжаешь без какого-либо знания о том, что могло бы «улучшить» ситуацию, если её вообще можно улучшить (!)

Очевидно, что рыба на песке не «улучшает» ситуацию для рыб... Проходя через потрясения, заканчиваешь тем, что, возможно, «изобретаешь» новое дыхание.

Поэтому нужно, чтобы на всей земле настал момент и чтобы вся земная система была «готова» (или подготовлена!). И тогда...

Последний резкий толчок, и мы будем там.

Последний миллиметр, и мы высаживаемся на Великом Солнце...

Вечер

Ма, это такая пытка.

Я уже не знаю.

Приди мне на помощь.

Сам факт знания того, что ты находишься в жестокой тюрьме, уже является великой помощью.

Мы можем бороться против жестоких стражей, но мы не боремся против медицинского спасения.

В конце концов, это Милость, когда есть возможность выйти из этой гнусной штуки.

Ночь 25-26 августа 1989

Я бежал в полной ночи — чёрной ночи — но с такой скоростью и, главное, мощью, которая удивляла меня самого.

Определённо, мне посылают эти видения, дабы меня ободрить: видишь, ты продвигаешься, даже бежишь!

Любопытно, это не первое видение такого рода, и каждый раз я нахожусь в полной ночи.

Но что меня удивило этой ночью, так это громадные могучие шаги. Я бы и не поверил в подобное!

Фактически, то, что меня беспокоит, это не скорость моего «продвижения», но твёрдость препятствия в моём теле — железная твёрдость. Однако, есть милость, приходящая по ночам, когда я сплю, она снимает боль, даже если та возвращается на следующий день, когда я возвращаюсь в «ванну молний».

27 августа 1989

Тело — это не кто-то, говорящий «я», это кто-то, говорящий мы. Оно молится ради всех тел. Оно страдает ради всех тел.

Материя имеет абсолютное и естественное чувство Единства. Она — само вместилище единства.

Ментал — это вместилище разделений, а Витал — вместилище противоречий.

В Материи нет стен и световых лет: есть единое.

Они отправляют механизмы на Марс и Нептун, чтобы пересечь стену своей Лжи и световые годы своей Лжи.

Наши атомы и электроны мерцают в такт всем солнцам и планетам всех галактик, а наши клетки приветствуют всех представителей жизни всех миров.

Мы посылаем механизмы и телефонные звонки в пустоту нашего сознания.

28 августа 1989

У меня в руках была горсть маленьких камешков и ракушек, я выложил их вдоль пути, и теперь мои руки пусты.

Можно было бы сказать, что это «гонка» сквозь боль, изнурение и ночь тотального несознания.

Каждое утро приходится собирать всё своё мужество, чтобы снова входить в этот туннель.

Не знаю, зачем я продолжаю вести эти отчаянные заметки.

Главное — продолжать держаться на ногах, вот и всё.

Вечер

У меня впечатление, что боль — это единственный оставшийся «закон». Всё остальное... «невозможное».

Думаю, что единственный «физический закон» — это закон стражников. И они награждают вас своей болью (щедро).

Полностью находишься в области невозможного.

Это настолько невозможно, что фактически это чудесно.

Но нужно быть способным выдержать чудо.

30 августа 1989

Кошмар усталости и боли.

Хотелось бы закрыть глаза на всё и на всех — я понимаю Мать и её последние дни.

Октябрь

Хронология мировых событий

1 октября — СССР: по словам Валерия Сидорова, члена правительства, в ходе жестоких этнических конфликтов в Нагорном Карабахе погибли сотни человек.

2 октября — ГДР: около 10.000 человек собрались в Лейпциге, требуя реформ и легализации оппозиционного движения Новый Форум.

5 октября — Китай: Цзян Цзэминь и Ли Пэн назначаются в качестве преемников на смену Дэну Сяопину.

6 октября — Норвегия: Далай-Лама получил Нобелевскую Премию мира.

7 октября — ГДР: правоохранительные органы жёстко разгоняют манифестации в наиболее крупных городах страны.

8 октября — ФРГ: британский еженедельник обнародовал, что в лагере, расположенном в ливийской пустыне, западно-германские инженеры работают над созданием ракеты средней дальности.

13 октября — США: мини-крах на Нью-Йоркской Бирже.

16 октября — Европа/Азия: азиатские и европейские финансовые рынки затронуты последствиями мини-краха на Уолл-Стрит.

17 октября — США: землетрясение величиной в 7,5 баллов по шкале Рихтера потрясло район Сан-Франциско и стало причиной смерти 72 человек.

18 октября — ГДР: Эгон Кренц сменил Эриха Хонекера на посту главы Коммунистической Партии и государства.

20 октября — Венгрия: Парламент принимает новый закон о выборах, открывающий путь первым свободным выборам начиная с 1947 г.

— США: космический шаттл Атлантис сбрасывает зонд Галилео, предназначенный для шестилетнего путешествия к Юпитеру.

22 октября — Гонконг: власти решают репатриировать более 100.000 нелегальных китайских иммигрантов.

23 октября — Венгрия: спустя 33 года после восстания в 1956 разрешены памятные демонстрации и провозглашена Республика.

— ГДР: сотни тысяч манифестантов требуют демократических реформ.

27 октября — Индия: в штате Бихар в результате жестоких столкновений между общинами погибло более 100 человек.

28 октября — Египет: команда археологов обнаружила возле Мемфиса погребальную сокровищницу Апер-эла, забытого визиря Аменхотепа III, а затем Аменхотепа IV (Эхнатона).

— Алжир: землетрясение амплитудой 5,7 по шкале Рихтера в районе столицы привело с гибели 23 человек.

29 октября — Южная Африка: на стадионе Йоханнесбурга 60.000 чёрных националистов требуют легализации Африканского национального Конгресса (ANC).

30 октября — ГДР: почти 500.000 восточных немцев снова вышли на улицы, их лозунг: «Демократию — сейчас».

— Тибет: пять человек, один из которых — религиозный деятель, обвиняются в участии в манифестациях независимости и приговариваются к тюремному заключению.

— Кампучия: 196 дивизион, одно из лучших подразделений правительственной армии, разгромлен в ходе боёв за Пайлин против красных Кхмеров, продвигающихся к столице.

1 октября 1989

По дорогам Земли мчится Разрушение.

Ночь 2-3 октября 1989

Записал, не понимая. Я наклонился над дырой, сидя на корточках и опуская на дно длинный чёрный шнур или кабель, похожий на провод от моего электрического радиатора. Эта дыра показалась мне достаточно узкой, как «буровая скважина», и была (кажется) очень глубокой. Может быть, этот электрический «шнур» был детонатором для того, чтобы устроить взрыв под землёй? Не знаю. Я совершал какую-то операцию.

Не является ли эта «дыра» моим «центральным шлюзом»? Не знаю.

Индивидуальное и всеобщее перемешаны.

(Может быть, это та молния, которая проходит через «мой» центральный шлюз?)

4 октября 1989

Такая пытка.

Я больше не знаю, как продолжать это.

Нужно, нужно продолжать!

6 октября 1989

Р.Л. находит, что наша эпоха «полностью абсурдна», но что Трансформация — это слегка «ужасающе».

Но как это может быть лёгким! Разве когда-нибудь был лёгким переход от одного вида к другому?!

Они все хотели бы, чтобы это происходило в кино. Но когда это происходит в их собственном теле...

Беседа с Суджатой

Фальшивая Мать

Пожар повсюду

Да, сегодня ночью я кое-что видел, но не полностью уверен в качестве того, что я видел, не так ли, не совсем. Поскольку это было...

Я видел это в двух частях. И первая часть, вероятно, была с фальшивой Матерью и фальшивым Шри Ауробиндо. Не хочу заострять внимание на первой части, но это происходило в Ашраме, как будто Пурна... Пурна тесно связана с этой фальшивой Матерью.

Да, да, я это знаю.

Как будто Пурна хотела одеть Мать, заставить её носить туфли на каблуках, знаешь? какие носят модницы в Париже.

Да.

(Смеясь) Она хотела, чтобы Мать надела туфли с каблуками! Короче, неважно. Это была фальшивая Мать, там была Пурна, там был фальшивый Шри Ауробиндо, которого я видел мельком — короче, это происходило в Ашраме.

Ладно. Так вот, вторая часть, в моём сознании она также происходила в Ашраме. И поскольку первая часть была с участием той фальшивой Матери, то по поводу второй части у меня также осталось множество сомнений. Для меня нет ясности (как бы выразиться?) в отношении подлинности того, что я видел. Как и в отношении смысла.

Так вот, вторая часть происходила... Что-то вроде банкета или пиршества или как? Никого не было, всё было подготовлено. И у меня создалось впечатление, что это было на нижних этажах Ашрама, как будто в зале для приёмов, знаешь?

Да.

Но на самом деле я не знаю. Возможно, потому, что первая и вторая часть следовали друг за другом так быстро, что я подумал, что это тоже происходило в Ашраме; но на самом деле я не знаю. Словом, так это выглядело.

Да, вы же сказали: это показалось вам «залом для приёмов».

Да, внизу. Да, он показался мне в точности (если моё впечатление правильное), в точности как зал для приёмов.

И ещё никого не было, но стол был полностью накрыт. И там происходил пожар.

О!

Всё было в огне — включая банкет, конечно же.

И тогда я увидел там Мать, проходящую мимо — то, что мне показалось Матерью, но я не знаю, понимаешь; потому что была первая часть с фальшивой Матерью, которая там находилась; поэтому я оставался... не знаю, как...

В сомнениях.

В сомнениях.

Так вот, Мать проходила мимо. Был это пожар, и я сказал Матери: «Но в конце концов, нет ли здесь огнетушителя?» Она мне ответила: «О! не стоит, пожар повсюду.» И в то же время я видел, что снаружи всё небо: небо было как при пожаре, всё чёрно-серое, как при пожаре, не так ли: мы не всегда видим облака дыма, но иногда небо как будто чёрное от сажи или от... Не как ночь. Но как небо, в котором что-то горело, и... как сказать? что придавало всему небу в некотором роде чёрно-серый оттенок. Так вот, всё это небо было как будто чёрно-серым от дыма пожаров. Итак, я сказал Матери: «Нет ли здесь огнетушителя?» Она мне ответила: «О! пожар повсюду.» И тогда она что-то положила мне в руку, что-то ценное, как показалось, что она прятала, возможно, драгоценность или что, я не знаю; словом, нечто ценное — поскольку она уходила из этого места, не правда ли.

Она уходила?

Она уходила. А потом она мне сказала: «Это репетиция...» (репетиция в смысле — rehearsal, понимаешь)...

О!

«Это репетиция пятницы, когда я уйду» — «когда я выйду» или «когда... я уйду».

Она вышла с этими ценными вещами, которые она прятала, она вышла из этого приёмного зала.

Который был в пожаре.

Который был в пожаре. После слов: «О, пожар повсюду», Она мне сказала: «Это репетиция следующей пятницы, когда я уйду» или «когда я выйду» — или «когда я уйду».

(молчание)

Есть некое качество достоверности в... Обычно в моих истинных видениях я совершаю какое-нибудь действие. Это всегда... Я нахожусь там и занимаюсь самой разнообразной деятельностью, не так ли — кули, матрос, сантехник... я всегда занят деятельностью. Поэтому с достоверной точки зрения именно это я сказал Матери: «Но в конце концов, где здесь огнетушитель?»

Да.

Понимаешь? Это был человек практичный. Она ответила: «Не стоит, пожар повсюду.»

И как раз в тот момент вы посмотрели на небо.

В тот момент я увидел чёрно-серое небо, какое бывает при пожаре. Но даже зал этого банкета, или пиршества, или не знаю чего, который показался мне залом для приёмов Ашрама, при входе: он был в огне. А Мать выходила вместе со своими ценными вещами, которые она старательно прятала в руке. И она сказала: «Это репетиция следующей пятницы», или что-то вроде... да, «следующей пятницы, когда я уйду или когда я пойду», я не знаю точно, или «когда я уйду».

Но сегодня у нас пятница! Разве это не сегодня?

Ничего не могу сказать. Ты знаешь, есть вещи, которые... Как только речь заходит о времени, мы ничего не знаем.

Да.

Ну, в общем, это была репетиция того, как она выйдет, или уйдёт. Вот.

Но это правда, пожар повсюду.

Да. «Нет смысла, пожар повсюду.» Это было ясно сказано.

(молчание)

Но это был пожар. Я сказал: «Да где же огнетушитель?» или «Нужен огнетушитель!»

(молчание)

Так что я не знаю. Я не знаю, потому что была эта первая часть с абсолютно фальшивой Матерью, фальшивым Шри Ауробиндо: тем, который правит в Ашраме.

Да.

(молчание)

Но это был большой стол, я видел тарелки, салфетки, как будто для банкета или пира или не знаю чего. А потом всё в пламени, в пламени, в пламени.

Был ли это приёмный зал Ашрама? я этого не знаю, поскольку оба видения были настолько близки, что... Именно материальное сознание отсюда видит эти вещи, поэтому у него есть сильная тенденция переводить согласно своему здешнему материальному пониманию.

Да.

Ты понимаешь? Но в то же время, именно это придаёт видению подлинность.

Да.

Потому что материальное сознание, оно очень искреннее. Все другие виды сознания, они могут быть смесью, они могут быть — за исключением видений с самых высочайших вершин, ибо там существуют извечные вещи, и когда их увидишь, это высочайшее.

Они приходят лишь однажды... два или три раза в жизни, не так ли, ладно.

Но другие, все остальные, они часто являются смесью. Но то, что является совершенно материальным сознанием, оно, как правило, чистое, оно подлинное. Зачастую оно загадочное и не очень вразумительное, но оно чистое.

Вот, на этом всё, моя Милая. Это я и хотел рассказать тебе. Не знаю, как это понимать.

То, что Мать старательно пыталась спрятать, эти ценные вещи...

Да.

... эти вещи или эта вещь, вы не знаете, что это?

У меня сложилось такое впечатление — ценная вещь, потому что в моём сознании это было как драгоценности, как... я не знаю, что.

Вы ничего не видели?

Возможно, это была медная пиала, возможно. Это было покрыто платком, и она несла это, как будто для того, чтобы унести из этого места, или из этого пожара, или не знаю чего.

Это было нечто ценное.

Да.

(молчание)

Та фальшивая Мать, она занимается гнусным делом.

И ужасно разрушительным делом, поскольку она сеет сомнение во всём.

Она всё подвергает сомнению.

Так Мать ли это? Истинно ли это, ложно ли это? Она занимается гнусной деятельностью, эта женщина, фальшивая Мать.

Очевидно, в божественном плане она делает свою работу, связанную с искренностью людей — но?

Да.

Я всегда буду помнить то видение четырёх или пятилетней давности, принёсшее мне множество проблем, и не дававшее мне покоя на протяжении месяцев, когда она мне сказала (я был в тревоге... это было очень трудно, воистину, это было... проводишь своё время в процессе умирания, при этом не умирая — умирая без смерти, как я выразился, и я изо всех сил пытался выстоять), а эта фальшивая Мать пришла, чтобы сказать мне: «Шри Ауробиндо недоволен тем, что ты приговариваешь себя к смерти.»

Не правда ли, говорить подобные вещи — это совершенно ужасно. Поскольку они ввергают в такие сомнения: погляди, действительно ли ты делаешь истинную работу или же ты на пути к разрушению...

Это ужасно! Это извращённо! Это не давало мне покоя на протяжении месяцев.

Да. Да.

«Шри Ауробиндо недоволен тем, что ты приговариваешь себя к смерти.» Потому что я говорил себе: ну что же, да, ты на пути к тому, чтобы стать калекой, ты на пути к... И я отчаянно боролся, чтобы выстоять — также, как и сейчас, я боролся. И тут мне говорят: «Шри Ауробиндо не доволен, ты приговариваешь себя к смерти, ты движешься к смерти», не правда ли, это было...

И с такой уверенностью, а? Ведь так?

Да, с... Эта фальшивая Мать, она могущественна.

Да.

Словом, вот так, моя Милая. Очевидно, она делает свою грязную работу, но...

Но в конце концов, эта вторая часть, в ней было немного чего-то истинного.

Да-да.

«Это репетиция того, как я уйду», или «я выйду», «следующей пятницы».

Но если я правильно помню, если я правильно слышала, в первый раз вы совершенно спонтанно сказали: «когда я уйду».

Это то, что я сказал сразу?

Сразу.

Да, сейчас это не слишком ярко в моём сознании — идея ясна, но слова уже не конкретны.

Да.

(молчание)

То, что было совершенно конкретным, это: «пожар повсюду»! «Нет смысла, пожар повсюду.»

Именно это очень ясно и... это выглядит совершенно очевидным!

Да.

Вот, моя Милая. Полагаю, что больше не о чем говорить.

Ты что-то чувствуешь или что?...

Нет, я чувствую, что слова «пожар повсюду» — это правда.

Да. Это совершенно ясно.

Особенно в Индии.

А ещё это чёрно-серое небо, ты знаешь... потемневшее небо, а, в котором не было света, только это чёрно-серое.

Вот. Полагаю, это всё, что можно сказать.

7 октября 1989

Штурм разъярённых сил.

(В более микроскопических «случайных» деталях).

8 октября 1989

Сегодня утром слушал пение «Гаятри Мантры» на санскрите в исполнении Хеманты.

Большая пробоина Света в нашей тюрьме.

И этот поток из души: ах! именно оттуда я пришёл, оттуда я родом.

Это оно; крик Индии.

Душа, которая кричит.

Мы из других мест.

Что они видят на экранах своих телевизоров?

Я навсегда останусь той чайкой, улетающей в окно.

Эта Земная Тюрьма должна быть демонтирована.

А Свет навсегда здесь.

9 октября 1989

Нужно идти даже тогда, когда не можешь идти.

10 октября 1989

Виджая Дашами. День победы Дурги. Суджата видит лежащую на её левой руке (на предплечье) руку из расплавленного золота, «подобную которой она никогда не видела» (супраментальное золото). Это предплечье из расплавленного золота лежало на её предплечье, хотя было немного меньше её руки. Суджата подумала, что это была рука Матери, но «кто-то» сказал ей, что это предплечье Теона. Появился Теон и сказал Суджате: «Это не моя, у меня больше нет сил» — «я отдал все мои силы». Во всяком случае, эта рука или это предплечье из расплавленного супраментального золота покрывало предплечье Суджаты. Обычно левая сторона — это прошлое. Победа над силами прошлого? Рука = какое-нибудь действие, либо определённое действие.

Позже Суджате пришла мысль, что это победа Матери над индийским Конгрессом Раджива Ганди.

Также это означает, что Теон — или то, что он представляет — обратился и отдал все свои могущества...

11 октября 1989

Я не знаю, что делать.

Как только тело входит в эту Молнию, вся спина скручивается, раздирается, позвонки защемляются, в сухожилиях возникают судороги — это железная амальгама. И с каждым днём она становится всё более железной... Значит?

Прежде я говорил себе: когда-нибудь сопротивление уступит. Теперь я уже не знаю.

Можно предложить свою боль, но что это изменит?

Если бы ещё только знать, где коренится центральное сопротивление, но выглядит так, будто это сопротивление бесчисленное.

Есть эта шарнирная точка позвоночника, под лопатками, немного ниже лопаток, создающая ужасные трудности. Начиная с поясничных позвонков, проблема, кажется, исчезает: проходимость восстанавливается.

А потом, через три минуты, спина наливается болью на весь день.

Сегодня утром я прекратил после двадцати минут.

Неизвестно, что делать — это самая мучительная пытка.

Это Стена, всё больше и больше — железная Стена.

Я всё больше задумываюсь о том, что Индии не помешал бы государственный переворот, дабы ликвидировать эту диктатуру Коррупции — но, увы, это не для индийского темперамента.

После полудня

Я выдержал пятьдесят минут. Но потом эта Молния не хотела останавливаться, и я не знал, какое положение тела принять: сидя, стоя, лёжа на спине или на животе, прогуливаясь или даже стоя на коленях — это раздирающая агония.

Чтобы Твоя воля была исполнена.

Чтобы эта Земля изменилась.

Чтобы Индия снова стала страной Божественной Матери. ОМ.

Вечер

Правительство Индии воняет как труп крысы.

Моё тело... Очевидно, по мере того, как входит Жизнь, смерть кричит.

Может быть, в мире всё точно также?

12 октября 1989

Находишься между двух миров.

Но нет никаких сомнений, что когда позволяешь иному миру войти сюда — это пытка для старого животного тела.

Может быть, он проникает в весь наш старый животный мир?

А иначе в этом не было бы никакого смысла.

Indian Express, 12 октября

Китай выражает протесты в адрес Норвегии

Пекин, 11 октября

Китай выражает официальный протест в адрес Норвегии по случаю присуждения Нобелевской Премии Мира Далай-Ламе и его «гангстерской политике», сообщило в среду издание «The People's Daily».

По словам еженедельника, в понедельник посол Китая в Осло, Ли Баочен, заявил протест, говоря, что Тибет — неотъемлемая часть Китая и что никакое иностранное правительство или организация не имеют никакого права вмешиваться.

«Далай-Лама — не обычный религиозный деятель, а политический гангстер, уже долгое время ведущий деятельность, направленную на разрушение расового единства и на разделение матери-родины», сказал он.

Далай-Лама, духовный и светский лидер тибетцев, бежал со своей родины в 1959 г. после неудавшегося восстания против китайского господства и живёт в изгнании в Индии.

14 октября 1989

Информационный бюллетень BBC

14 октября

В прошлую пятницу за час перед закрытием рынка стоимость акций на Бирже Нью-Йорка резко упала, это третье наиболее серьёзное падение в истории Уолл-Стрит. Общество не придало значения резкому падению доверия по случаю новостей о выкупе, значительная инфляция и дефицит бюджета объясняют этот внезапный обвал. Также зарегистрировано серьёзное падение доллара.

Экономисты пытаются успокоить инвесторов, аргументируя тем, что нынешняя ситуация сильно отличается от таковой в октябре 1987 и что сейчас американская экономика в лучшем состоянии, чем в тот момент. Многие боятся повторения «чёрного понедельника» 1987 года, ожидая, когда биржа откроется утром в понедельник. Это в большой степени будет зависеть от реакции в Европе и Японии за это время.

Угроза «вируса», запрограммированного активироваться в пятницу 13 октября и стереть память тысяч компьютеров, была предотвращена после того, как специалисты приняли меры предосторожности. Однако в Швеции, Нидерландах и Лондоне некоторые компьютеры оказались затронуты, а их базы данных были стёрты. Источник вируса неизвестен.

Их Громадная Машина — это показуха!

Достаточно кошке пробежать, и... всё рушится.

Тело стало лучше понимать (лучше следовать) дыхательному движению этой Молнии.

Как удары тарана сквозь спину.

(Это твёрдое, как пест негритянки, и текучее, как разряд молнии.)

Понимаешь, что необходимы тысячи опытов... трудных, ибо нужно, чтобы ничего не сломалось.

Но каждый раз это «едва ли не...»

И каждая секунда идёт в счёт (должен сказать, каждая доля секунды).

15 октября 1989

Ужасно, ужасно.

Санскрит — это звучание души.

Беседа с Суджатой

«Массовый исход»

Сегодня у нас...

15 октября.

15 октября: Лакшми пуджа!

Да.

(Смеясь) День гармонии! Но для меня эта ночь вовсе не была гармоничной.

Что произошло?

Ну, сейчас бы я назвала это: «The exodus». [Исход]

С самого начала это происходило со мной и вами. Мы находились в городе (не столичном городе).

Что ты имеешь ввиду под словами: «не столичный город»?

То есть не как Париж, или Калькутта, или Дели, но всё же город (даже не как Мадрас), но город. То есть были большие асфальтовые улицы и большие строения.

Но нужно было уходить из этого города. Срочно.

Да.

Так вот, не знаю, кто послал нас позвать Л, чтобы он был одним из лидеров «Исхода». Потому что нужно было ещё и знать, куда идти, понимаете, не только покинуть город, но нужно было ещё куда-то идти.

Итак, значит, нас послали искать Л и ещё кого-то другого, я не знаю. И за время, пока пришёл Л, вы уже взяли часть находившихся там людей и вышли из города. Дороги действительно были довольно пустынными, дома были заперты, окна закрыты, двери закрыты, на тротуарах — никого. Вы могли увести с собой определённое число людей. Я осталась, вероятно, для того, чтобы объяснить Л. И фактически, когда он прибыл, мне пришлось объяснять ему, об этом у меня не осталось воспоминаний, но он тоже начал собирать людей, и ещё был кто-то другой, незнакомый мне, он тоже был в некотором роде лидером.

Западный человек?

Увы, не могу сказать. И кстати, все оставшиеся люди, которых Л пытался собрать, чтобы уйти — я их видела. Это было любопытно, теперь я вспоминаю — все они были одеты в своего рода брюки и «coat» [пальто] голубого цвета... тёмно-голубого.

О! вот как.

Тёмно-голубой. Почти вот такой голубой цвет, как этот.

Да, да, тёмно-голубой.

Да. И у меня стоит в глазах (на тот момент я это не отметила), будто пуговицы на их пальто были золотыми. И они выходили оттуда, отсюда и т. д. Но тем временем вы ушли с большим количеством людей, и нельзя было медлить. Думаю, в этом суть того, что я видела.

Поскольку то, что я видела позже, возможно, было подсознательным, которое примешалось к этому; но как будто открываются большие двери и выходят один, два, три-четыре человека, одетые в другой манере; и в моём сне у меня было впечатление, что это гундас [бандиты].

Да.

Они пытались забрать то одного, то другого, заставить их служить себе то здесь, то там.

Да, поставить их себе на службу.

Поставить их себе на службу. И именно с этим у Л были трудности, Л и другой (не знаю, кем был другой лидер, я его не знала). Но была...

Конфронтация?

Нет, они не могли действовать сообща, чтобы противостоять гундас [бандитам].

Ох-ох! в людях, которые остались, не было единства, достаточной согласованности, чтобы справиться с этими гундас?

Да-да.

Но всё же, как ты говоришь, это были люди, одетые в тёмно-голубое?

Да, которые должна были следовать за Л.

Но среди них были разногласия?

Я не могу ответить точно, поскольку я не поняла...

Или же лидер Л был не способен... не мог...

У меня, скорее, создалось впечатление, что именно лидер Л не мог привести в порядок свои ряды, или...

А!

То, как действовали вы, произошло очень... без трудностей, не правда ли; у врагов не было времени прийти, вмешаться или что-нибудь ещё; вам удалось уйти с теми, кого вы смогли собрать, уйти туда, куда нужно было идти, чтобы их спасти. Но ещё оставались Л и другой лидер. То есть, должно было быть три «исхода», не так ли. Три партии, которые должны были уйти.

О, три партии.

А после вашего ухода Л не был достаточно быстр или что, я не знаю, но за то время, пока он собирал людей, эти дакоиты [вооружённые бандиты], эти гундас...

Эти бандиты.

Эти бандиты успели выйти и нанести урон.

Вот. Это всё, что я видела.

(молчание)

Но что интересно, так это люди, одетые в тёмно-голубое с этими... Это как раз цвет людей, которые работают ради будущего мира. Это именно так.

Которые работают, или которые имеют особое качество, люди, которые являются... у которых есть способности для будущего мира — или которые активно работают ради будущего мира.

Очевидно, что Л — это Америка.

Ну, Америка, хм, там немало гундас.

Да...

Там полно гундас.

Но любопытно, что я не могу сказать, были ли там западные люди, индийцы, китайцы; я не могу сказать, какой национальности были люди — ни об одном.

Ни об одном, да. Вероятно, это символично. Это символ всего мира в целом.

(молчание)

Ну что же, да, как недавно сказала Мать: «Пожар повсюду.» Что из всего этого будет спасено? Как это сработает? Я не знаю.

Наверняка Мать и Шри Ауробиндо регулируют свои действия в соответствии с количеством существ, которых можно спасти и взять с собой, не так ли. Они хотят спасти максимум. Либо просто ограничить нанесённый ущерб. Они хотят спасти максимум. Поэтому они управляют обстоятельствами неким загадочным образом, который мы не можем понять, но который видит всё одновременно и который знает, что это или то можно спасти таким-то, таким-то или таким-то способом. Никто, кроме Них, не может понять сценарий во всей его тотальности. Но бесспорно, они управляют. И бесспорно, произойдёт необходимая чистка. Но когда? Как? Что же, чистка... Мир, он переполнен бандитами.

О, да.

Бандитов полно. И даже если они не бандиты, они радостно сотрудничают со смертью — со всеми силами смерти: они живут этим. Даже если они достаточно любезны и благонамеренны. Но бизнес трёх четвертей человечества строится на Смерти.

(молчание)

Но в конце концов, тот факт, что мы видим эти вещи: то, что я вижу в последнее время или...

Пожар?

Этот пожар или... этот своего рода ужасающий котёл, не так ли, всё это является... всё это указывает на то, что мы всё ближе и ближе к материализации этого...

Этого события.

Да, этого события. Но «ближе», хм...?

Да...

Но для меня нет никаких сомнений, что Индия — центр земных трудностей, и это должно исходить именно отсюда. Или именно здесь действительно сосредоточены все трудности. Западные люди, у них нет никаких корней. Достаточно какого-нибудь пустяка, чтобы ими полностью овладела паника. У них ничего нет — ни внутри, на заднем плане, ни под ними. И у них нет ничего под ногами: ничего, кроме их «липовых тук-тук», не правда ли, всей их потрясающей механики. И достаточно пустяка, чтобы у них там всё зашаталось. Но здесь, в Индии, моя Милая, здесь существуют корни... настолько глубокие, не так ли.

Но это также и проблема.

Ну, да, это центр проблемы. Именно здесь силы тьмы имеют наиболее глубокие и наиболее многочисленные корни, но именно здесь пребывает душа Земли.

Поэтому для... Запада достаточно пустяка, чтобы заставить его затрястись, но чтобы заставить затрястись Индию, ты знаешь, нужно что-то крупное. Когда Тата сказал мне это, я вытаращил глаза; тогда, в шестьдесят... каком? он пришёл?

В 76, нет?

Когда он пришёл, я говорил ему об Индии, я говорил ему о том, в каком ужасающем (!) состоянии находится Индия; он мне ответил: «О! вы не знаете Индию, это может длиться веками!»

Да, он знал Индию лучше меня. Это может длиться веками.

Существуют настолько глубокие корни.

Но в темпе, в каком движется мир, это не может длиться веками — сама земля, я имею ввиду.

Нет. В Индии это могло длиться веками, но они, скорее всего, будут... сдавлены, или окружены, или принуждены внешними обстоятельствами, понимаешь. Обстоятельствами экономическими, финансовыми или другими...

Глобальными.

Да, глобальными обстоятельствами, которые вынудят их — поскольку Индия не сделает ничего, пока не дашь ей большого пинка под зад! Печально.

Да.

Именно глобальная, земная ситуация вынудит их... Или подольёт масла в огонь, я не знаю.

Если вся западная экономика обвалится, Индия не сможет остаться невредимой, так ведь. Экономически и финансово. Если там вся их система обвалится, то здесь неизбежно будут последствия.

Очевидно, есть риск, что... что именно так всё и произойдёт. Индия будет вынуждена...

Представь, если в экономическом сценарии Индии произойдёт переворот, тогда здесь — здесь люди начнут шевелиться, не так ли. Если им не хватит риса, если не будет транспорта, если не будет хватать того или этого, тогда да, именно в этот момент и выйдут гундас. В этот момент нужно знать, на чьей ты стороне!

(молчание)

Исход.

(молчание)

Ох! Произойдёт некое событие — но... какого рода?

(Позже)

Сегодня утром мы говорили об этом массовом исходе...

Да.

Я забыла вам сказать: я осталась ради Л, но фактически, я, должно быть, сопровождала вас часть пути, а потом вернулась, чтобы рассказать Л о пути, по которому он должен пойти.

Да.

У меня сохранилось воспоминание в моём видении об этом отрезке пути — была красная земля, и она не была «ровной»: то есть там были дороги немного ниже, местности немного выше...

Пересечённая местность?

Говорят «пересечённая»? Да, возможно.

Да. Это не была ровная дорога?

Нет. Нет, дорога не была полностью подготовлена, но по ней можно было идти.

По красной земле.

Красной земле, да.

И ты вернулась, чтобы сказать Л, показать Л путь, по которому он должен идти?

Да. Поскольку он пришёл из другого места, не правда ли, он не знал, по какому пути вы пошли, чтобы осуществить это «переселение».

Да, сегодня утром я забыла об этом.

Не мог ли он пойти той же дорогой?

В том месте, где мой сон прервался, он ещё находился в этом городе.

В этом городе, да. С гундас, которые начинали причинять вред направо и налево.

Да. Но и гундас достаточно спокойно забирали то одного, то другого; они не ходили туда, где была толпа... или масса этих людей в голубом, понимаете?

Да.

Они забирали одного здесь, одного там.

Да, они ловят индивидуумов.

Да, немного.

Вероятно, они ловят тех, кто должен быть пойман. Но... да, определённо, этот город является символом.

И всё же (я вам не говорила) в этом городе были чистые цементные тротуары. Он не был завален мусором, он не был грязным.

Да.

Но город заброшенный. Запертые здания, окна, всё закрыто: тишина.

Да.

Тишина смерти.

О?

Ладно. Увидим.

(молчание)

Очевидно, что это символ, но символ чего? Где? Вероятно, это всеобщий символ. Он не указывает на конкретную страну или конкретный вид.

Да, мне тоже кажется, что это в некотором роде... земное.

Да. Это символ всеобщего.

Вероятно, те, кто могут читать вас, понимать вас, кто следует за вами, могут...

«Вас» — не обязательно «вас»: те, у кого есть призыв к иной вещи. Даже без понимания Шри Ауробиндо или Матери или Сатпрема — даже не понимая и не зная всего этого, те, кто имеет зов, нечто внутри, которое... которое призывает.

19 октября 1989

Дели больше не столица Индии. Это столица захватчиков и могильщиков Индии.

21 октября 1989

Эта жизнь, постоянно ускользающая из-под ног. Море, моя мать, любимые существа — все уходят. И это постоянно вынуждает вас делать шаг вперёд, чтобы не упасть назад.

Если Раджив Ганди будет переизбран (на пять лет), это будет весьма ужасным «знаком».

(Возможно, ужасным даже для всего мира.)

Вечер

Если бы наши физические законы существовали (были реальными), я, наверняка, давно был бы мёртв, раздавлен.

Могу сказать, и это доказано экспериментально, что все наши физические законы фальшивы (или имеют фальшивую реальность).

Именно эту фальшивую реальность трясёт.

Но в таком случае... мир?

В точности как та гора, раздавленная безмолвным Могуществом в моём видении... почти десять лет назад! Но в конце было землетрясение.

Люди этого не знают, но мы находимся прямо в Апокалипсисе.

22 октября 1989

На протяжении нескольких минут эти «текучие массы», которые я не могу для себя объяснить. Как будто тело становится жидким или «надутым» воздухом...

Это ощущается как рай посреди всего этого железа!

23 октября 1989

Испытываешь вещи совершенно невозможные для тела.

This Congress must be defeated. [Этот Конгресс должен быть свергнут].

24 октября 1989

Единственный вопрос, который ставит перед вами жизнь — это смерть.

Является ли это сопротивлением «моего тела» или сопротивлением Земли?

Вероятно, это одна и та же вещь.

Тогда не остаётся ничего, кроме как создать «трубу», как говорила Мать, до тех пор, пока...

Нет ничего более универсального, чем Материя.

Один здешний атом со-знает себя до двадцатипятитысячной галактики и непосредственно сообщается со всем, как единое тело.

(Нет нужды звонить по телефону тому, кто является частью тебя!)

Тогда эта труба, возможно, «телефонирует» со всей Материей! и объявляет ей о приходе Новой Жизни...

Вечер

Раздавливание настолько безумное, настолько безумное...

(Письмо Клоду Брюну)

Брат Клод,

Твои письма или твои призывы всегда трогают меня. Ты — брат. Такова телесная ситуация вкратце (очень кратко):

Я отдаю себе отчёт, что за три минуты (даже за три секунды) этой Молнии вся твоя работа будет уничтожена — очевидно! Другая Энергия хочет воспользоваться старыми каналами. Но ты не только «иглотерапевт», ты Клод, ты мой брат, и я был бы рад тебя видеть, даже если акупунктура ничем не поможет в моей ситуации. (...) Однако, есть одно «но». Говоря по правде, моё тело совершенно истощено, не осталось никакой витальной энергии — я действую с иной энергией (и похоже, что эта иная Энергия истощает старое тело, она сжигает его). Поэтому любая встреча утомляет меня — это больше, чем усталость, это изнурение. Разговаривать почти невозможно. Что делать, Клод? Я всё-таки хотел бы тебя увидеть, но как я могу просить тебя приехать только для того, чтобы обнять тебя? на несколько минут. Решение за тобой.

Такова нынешняя ситуация. Я не знаю, как будет через два месяца — для меня это настолько долгий срок, я живу от одного дня до другого, не зная, как я буду жить завтра.

Вот, обнимаю с любовью (...).

Сатпрем

Вопрос, который я задаю себе — не создан ли этот иной тип Энергии для вырабатывания иного типа тела; но как будет происходить переход — загадка! Потому что эта Энергия не «улучшает» старое тело, а наоборот; по крайней мере, на данный момент.

Может быть, это Стена, которую нужно преодолеть для всего мира?

25 октября 1989

Никогда не подвергался подобной агонии.

Перемолот.

26 октября 1989

Беседа с Суджатой

Вырванное перо ворона

Белый шторм

Рука, взбивающая землю

Сегодня у нас 26 октября.

26 октября 1989: конец декады!

Да, конец десятилетия.

Будем надеяться, что эта декада станет поворотным моментом для мира, для Земли.

Да, на самом деле, сегодня ночью я видел три вещи.

Первая, к сожалению (или намеренно, я не знаю), полностью стёрлась. Но единственное, что осталось чётко в памяти, это битва с Пранабом. И Пранаб был очень сердит. И если я правильно понял (поскольку, я полагаю, её стёрли намеренно), но если я правильно понял, он был очень сердит из-за того, чем я занимался.

Работой для Шри Ауробиндо и Матери?

Да, из-за работы, которую я делал, которая совершается — которую я делаю. Он был в гневе. Происходила битва с ним.

Именно она и была стёрта. Осталось лишь воспоминание о ней.

И в конце этого был лишь один образ: я увидел перо ворона, брошенное на землю.

Браво! (Суджата смеётся)

Это перо было гораздо больше, чем обычно бывают у воронов, определённо, не меньше пятидесяти сантиметров длиной, с остью, ты знаешь, очень мощной, очень мощной остью (оно было гораздо больше пера любого ворона), диаметр ости был, возможно, около пяти сантиметров.

О?!

И оно было брошено на землю. Этот образ остался очень чётким.

(молчание)

Не знаю, я ли бросил его на землю?

У меня нечто вроде ощущения, что именно я вырвал его и бросил на землю. Но я не знаю. Факт в том, что я видел это перо и что оно было брошено на землю.

Я ли это сделал, или кто? не знаю.

И гнев Пранаба. Ярость. И я как будто бился с ним. Но гнев побеждённого. Или бессильного. Но это лишь впечатление, я не могу сказать, чем именно это было, поскольку это было стёрто.

А потом я увидел вторую вещь. Позже, немного позже.

Мы с тобой находились на скале. Большая скала, в открытом море; в море, которое было потрясающе яростным: ничего, кроме огромных белых волн в белой пене, бросающихся на эту скалу и даже прокатывающихся над нами; но любопытно, у меня было ощущение, что нас не намочит. Но это были белые волны, белая пена, никаких других цветов, чистый белый (как пена), они набрасывались на скалу и перекатывались — они накрывали нас, а потом в какой-то момент я почувствовал, что это опасно, что нельзя здесь оставаться. И тогда я нашёл проход вниз — не знаю, проходил ли он сквозь скалу или в скале или что? чтобы уйти оттуда. Потому что я хотел увести тебя, я говорил: это опасно, нельзя здесь оставаться.

(молчание)

Ах! могучие волны, но как будто из белой пены. Яростные, могучие, яростные, словно буря.

Что это за скала? не знаю.

Но что любопытно, она была как будто... кажется, она не создавала впечатление прибрежного утёса: мне кажется, что мы находились на скале прямо посреди открытого моря. И когда я сказал: надо уходить отсюда, я нашёл проход вниз! (Сатпрем смеётся) Любопытно!

Да-да. Потому что иначе это означало бы спуститься прямо в море!

Конечно! Как... Как это может быть внизу? (смех)

Определённо, это связано с нынешней ситуацией.

Так вот, а третья вещь была прямо перед пробуждением. А такие вещи, как правило, указывают на работу, и это происходило в голубом зале. Такие вещи часто происходят в голубом зале.

О!

Этот голубой, тёмно-голубой, как раз является символом работы в материи, я видел его не раз. И я увидел руку, не знаю, чью руку, но она была в белой одежде. Я не знаю, чья это была рука. Потому что эта рука погружалась в землю до локтя, как будто в земле была дыра, и потом она взбивала землю, и я видел, как из дыры выходила чёрная земля. И эта рука взбивала с большой силой, как будто копала в этой дыре... и я видел, как выходила чёрная земля.

(молчание)

А! для того, чтобы взбить; нас взбивают! Не просто взбивают, я говорил тебе вчера: перемолотый, перетёртый, это невообразимо. Я понятия не имею, как я остаюсь жив. Как я... как остаюсь на ногах, я совершенно не представляю. Именно ПЕРЕМОЛОТ! Больше, чем раздавлен — перемолот. Как тело выдерживает это... эту агонию, не подобрать другого слова. Но агонию, которую всё же выдерживаешь, неизвестно, как. Тело как будто агонизирует. Оно не умирает, неизвестно, каким образом, и оно живёт, я не знаю, каким образом.

Именно так и было вчера. Вчера было ужасно. Мощь воистину... relentless [беспощадная] и неумолимая. Всё моё тело знает, что это Высшее, тело абсолютно уверено в этом, поэтому нет... Но это настолько... я бы сказал, awesome [вгоняющее в трепет]. Позвонки — это совсем маленькие кусочки скелета, которые... которые подвергаются вещам совершенно невозможным! Это невозможно! Никто-никто не выдержит такого. Никто. Никакое тело не выдержит такого. А оно это выдерживает, не знаю, как. Но это агония, уверяю; это ужаснее, чем смерть, ты понимаешь. Перемолотый. Воистину, как будто через твоё тело прошёл танк. Не по твоему телу, а сквозь твоё тело. Перемолотый. Это чудовищно — выдерживать такое.

И непонимание...

Никто не может понять, что это такое. Касательно меня, вот уже шесть лет, или семь — семь лет, как я погружён в эту работу, но я никогда не видел такого. И это не прекращается каждый день: «Я никогда не видел такого», «Я никогда не испытывал такого». Так вот, я никогда не испытывал вещи, подобной той, что происходила вчера. И тем не менее, ранее, накануне, я тоже мог бы сказать: я никогда не испытывал подобного, и за день до этого я мог бы...

Но выносить подобное — это чудовищно.

Значит, верно, что землю взбивают.

В общем, я видел ту руку, которая погружалась в дыру. Там была дыра, и это происходило вроде в том голубом зале, и ещё эта рука была одета в... мне показалось, что на ней была белая рубашка, я не очень хорошо разглядел. Но я хорошо разглядел, что эта рука двигалась в дыре, словно для того, чтобы взбивать, и я видел, как наружу выходила чёрная земля.

Правая рука?

Да, мне показалось, что рука была правая — да, она была правая.

Да, конечно, она заставляла выходить чёрную землю.

Но эта земля тоже была перетёртая. Ты понимаешь, она не была твёрдой, эта земля была перетёртой. Как бывает при сильных дождях, не так ли, и тогда земля полностью размятая или... пережёванная, да. Я видел землю, которая выходила из дыры, вот так.

Это не было так, что она вытаскивала её пригоршню за пригоршней?

Нет-нет-нет.

Она взбивала, а земля выходила сама.

А земля выходила сама. Я видел, как она выходила. Я видел, как предплечье совершало движение взбивания, которое... (я не видел предплечья), но я видел, что она совершала движение взбивания в дыре, не правда ли, и я видел, как выходила земля.

Рука не вытаскивала её, земля выходила сама.

Под воздействием движения взбивания.

Под воздействием движения.

Это пришло прямо во время пробуждения. Это вещи, касающиеся работы и... Происходит взбивание.

Но, моя Милая, это чудовищно — выдерживать такое. Это чудовищно. Это мучительно, я бы сказал. Лишь потому, что всё тело знает, что это Высшее, что это Мать и Шри Ауробиндо, оно выдерживает. Но это невыносимо — это хуже, чем пытка, ты понимаешь. Говорю тебе, представь танк, проходящий сквозь твоё тело: вот это оно и есть, ты перемолот. Тело перемолото. Оно корчится в неком состоянии то ли агонии, то ли агонии без смерти. Умереть было бы чудесным облегчением! (смеясь) ты понимаешь, но ты не умираешь, ты выдерживаешь, ты выдерживаешь, ты... это жутко. Я никогда не проходил через подобные вещи. Никакое-никакое-никакое тело не способно выдержать это. Если только Высшее не решит, и вдобавок если это тело не пройдёт через годы... тренировки. Чем это обернётся сегодня? я этого не знаю, не правда ли. Это чудовищно — переживать подобное. Я никогда не выдерживал подобных вещей.

Так что вот. Есть три этих видения, каждое из которых выглядит символом некой... Возникает впечатление, что три этих вещи об одном и том же.

(молчание)

Или три вещи, имеющие отношение к одной и той же работе, индивидуальной или всеобщей или что?

О! но то, что я испытал вчера, это... Говорю тебе, даже сегодня утром я всё ещё не могу прийти в себя. Я говорю себе: но в конце концов, как... как мне удалось выстоять? Как это возможно? Как это возможно? Мощь, сметающая всё — которая может сломать всё, что угодно, если она захочет. Весь мир — песчинка. Для неё вся эта земная кора — песчинка. Тогда представь одно маленькое тело? которое меньше, чем атом, в этой песчинке! Что это для неё? Она вас перемалывает — даже не «раздавливает»: она вас ПЕРЕМАЛЫВАЕТ. И со своего рода... почти дикостью, понимаешь?

Свирепостью?

Свирепо.

Нужна... даже не вера, нужно тотальное осознание в теле, осознание того, что это совершает Он, или Она. Ты понимаешь, не ментальное знание, но знание тотальное до самых костей! А иначе... И это продолжается пятьдесят минут! стоя вот так, это безумие, моя Милая, это... это... Это совершенно ужасающее — и нужно это выдерживать. Поэтому, не знаешь, то ли ты жив, то ли ты мёртв, не знаешь, то ли ты... Ты уже не в жизни и ты не в смерти — во всяком случае, ты не мёртв.

И не знаешь, каким образом остаёшься жив.

О, да, совсем. Поэтому после всего я иду прогуляться, потому что если бы я не пошёл, то не оставалось бы ничего другого, кроме как лечь пластом и: пфф! уйти. Ты понимаешь? Если я не делаю всё как обычно, то остаётся только растянуться и... покидаешь тело.

Поэтому я делаю всё как обычно, хотя... есть от чего лечь пластом и просто сказать себе: ладно, хорошо... тогда я ухожу. Так вот, после всего этого я иду прогуляться. Но в каком состоянии я гуляю, я не знаю, в каком состоянии я нахожусь, ты понимаешь.

Ну вот. Если один-единственный маленький атом этого устрашающего Могущества войдёт в землю: он должен взбить землю! Это единственное, что поддерживает мои усилия: мысль, что это должно быть в контакте или сообщаться с остальной землёй, понимаешь? Что это Могущество новой Жизни, входящее в земную смерть.

Это единственное, что поддерживает мои усилия. Потому что... какой смысл в том, что оно будет делать это для месье Сатпрема?! Это смехотворно, не правда ли. В сравнении с этим индивидуум смешон. Никакой индивидуум не сделает этого. Распятия Иисуса Христа — это ребячество! ты понимаешь, это ребячество. Это спектакль.

(молчание)

Вот. Итак, я не знаю, что будет завтра.

Да. Ни того, что будет сегодня утром, ни того, что будет после полудня...

Да, с утра до вечера, да.

Вот, моя Милая. Закончим, ибо на самом деле уже поздно.

(Позднее)

Да, есть она деталь, кое-что мне хотелось бы добавить.

Когда мы стояли на той скале, с этими громадными белыми волнами, которые... в какой-то момент я тебе сказал: «Это опасно, не нужно здесь оставаться.» Однако, кажется, эта скала стояла посреди моря, и мы спустились — возможно, через скалу, не знаю, во всяком случае, там был проход.

И тогда вдруг мы с тобой оказались в этом зале; я не видел, но там был стол, как будто обеденный стол, я не знаю, кажется, прямоугольный, и существа в белом. Тогда я сел с одной стороны стола, и мне показалось, что там было два ребёнка или два очень юных существа тоже с очень белой кожей. Я даже не могу сказать, была ли у нас одежда, но всё это было очень белым. Двое юных, словно два ребёнка, я не знаю, они сидели там, как мне показалось, слева от меня.

Слева от вас?

Да, я был там, а они сидели слева от меня, как мне кажется, два ребёнка, похожих на двух существ... не могу сказать, были ли они детьми, но, словом, два очень юных существа. Потом ты села напротив меня, а я тебе сказал «нет», потому что хотел, чтобы ты села рядом со мной. Возможно, были и другие существа, но я не понял. А стулья, что-то вроде очень прямых кресел, очень... ты знаешь, очень благородные, очень прямые кресла, с чем-то вроде...

Наподобие тронов?

Нет, они были очень простые, но очень прямые, если угодно. Действительно, возникало немного царственное ощущение, но без прикрас, без... Они были очень простыми, очень строгими, очень прямыми. Со штуками как будто из серебра или из... или из стали на верхней части кресел, немного блестящими, не знаю.

На дне этого перехода, когда мы спустились, я оказался в этом зале. Не знаю, что это означает.

Всё было очень белым, белые существа. Мне показалось, что я был в белом, и ты тоже, но я даже не мог бы сказать, что это была одежда, невозможно сказать, была ли это одежда или тела, не могу сказать. Просто, когда ты села передо мной, я сказал: «Нет, иди сюда, рядом со мной.»

Да. И как раз в этот момент вы заметили, какими были стулья и кресла.

Да, я увидел стулья и... не знаю, либо... были ли это большие стулья, ты знаешь, с высокими спинками, но очень прямые.

Да, да.

Не кресла, в которых сидят развалившись. И никаких прикрас, украшений и декораций: всё очень просто. Разве что, как мне показалось, наверху, прямо сверху спинок кресел, были пуговицы из серебра или стали. И может быть, другие существа? я не знаю, кто, я не могу сказать, кто или что.

Я хотела спросить, другие существа, которых вы видели, они тоже сидели за столом или...?

Это очень смутно, поскольку моё внимание было сконцентрировано, скорее, на этих двух маленьких существах, похожих на детей, а потом на тебе — я хотел позвать тебя ближе к себе, вот и всё. Ты сидела за столом напротив меня, на другой стороне, если угодно.

Да.

На столе не было тарелок или чего-то подобного. Мне показалось, что стол был прямоугольным.

Тоже из дерева?

Не могу сказать. Всё было очень простым, не правда ли; простым, но, я не знаю, имеющим вид... необычный.

Да.

Вот. Именно это я видел в конце этого прохода или этого спуска — потому что каким образом можно спуститься со скалы посреди моря в бурю?! Должно быть, там был проход. Я вижу, я видел нас спускающимися в скалы. Но эти скалы, возможно, были внутри этой скалы, понимаешь, должно быть, это был проход внутри скалы. Но всё было скалистым. А в конце был... на дне или где? Не могу сказать, но я оказался там вместе с тобой, а потом... Вот.

А два этих юных существа были детьми какого возраста, пяти лет, десяти лет? или пятнадцати?

На самом деле, я не мог бы сказать, какого возраста, но они совсем не казались младенцами или неугомонными детьми, но производили впечатление существ.

Существ.

Но юных. А кожа очень белого цвета. Вероятно, это было их... нельзя сказать, что она была светящейся, но это была чистота или что-то... что-то исключительно чистое.

Вот, это я и хотел добавить. Не знаю, какой смысл это несёт. В общем, на дне этой дыры мы, возможно, куда-то попадём.

Да, куда-то, где прекрасно...

(пауза)

Я тут вдруг подумала обо всех ваших трёх видениях в совокупности...

Да?

... и у меня смутное воспоминание, что Теа говорила, что «дыра проделана». Она видела, что вы проделали дыру, нет?

Ты знаешь, письма Теа, я читаю их определённым способом... как будто у меня нет желания погружаться в них.

А, да...

Поэтому я не очень хорошо знаю, о чём она говорит.

Да. Но последнее письмо или открытка, которую вы мне прочли, мне кажется, она говорила о том, что нужно быть осторожным, не так ли.

Да, так, она видела опасность. Она, она думала о...

Опасность. Но она также говорила о «дыре», которая проделана.

Надо бы снова почитать это письмо.

Да. И я не знаю; когда вы сегодня утром говорили, у меня возникло впечатление, что дыра пробита. Эта «дыра»: факт. Эта ладонь, которую вы видели, которая взбивала — эта ладонь или рука не могла бы этого делать, если бы дыра не была пробита.

Там была проделанная дыра, а рука погружалась в эту дыру и взбивала.

Я не видел, но я понимал движение этой руки и я видел выходящую чёрную землю.

Да, конечно.

Там была дыра — это вроде бы происходило в голубом зале. Этот голубой зал часто является символом места, где трудится тот работник.

Да. Но это действительно было...

Или, скорее, я бы сказал: «где его обрабатывают», чем «работает»! (смех)

У тебя было впечатление, что дыра пробита?

О! да, это было больше похоже на утверждение, скажем так.

Ну что же, я не знаю.

Даже вчера, когда вы сказали, что «всё перемолото»?

А! да, это ужасающе.

Да. Значит, это...

Ты действительно перемолот-перемолот-перемолот.

Согласитесь, всё то, что проходит через это тело в материю земли, наверняка, оно проделало «дыру».

Вот, так я подумала.

Спасибо, что утешила.

О... Не знаю, мне это показалось в некотором роде «obvious» [очевидным], осмелюсь сказать!

Но это в некотором роде ужасно. И не «в некотором роде», это совершенно ужасно.

Ну что же, увидим. Посмотрим, моя Милая, посмотрим, зашевелится ли что-нибудь, изменится ли, проявится.

Насчёт «проявится» я ничего не могу сказать. Но что земля готова зашевелиться, это видно! Есть недавние примеры.

Нет, это всё, что я хотела вам сказать.

Ночь 29-30 октября 1989

Встреча с Горбачёвым. Он сказал, что у него множество трудностей. Я ему ответил: «Внешние события придут вам на помощь.» (Внешние для России, полагаю?) (Когда я сказал ему это, выглядело так, будто Горбачёв запротестовал или, возможно, не понял.) Но я, кажется, знал, о чём говорил.

Тотчас после этого мне показали заговор с целью меня убить... Я скрывался в толпе. Убийцы выглядели хорошо организованными в «западном стиле» (но я об этом ничего не знаю). Мне показалось, что один из них был с бородой (чёрной).

Сегодня мне шестьдесят шесть лет.

Вечер

Перемолот-перетёрт-разодран...

Как Ты захочешь; лишь бы Твоё Чудесное Дело исполнилось и эта Земля стала свободной.

Ноябрь

Хронология мировых событий

1 ноября — США: следователи из «Big Board» нашли виновных, ответственных за «крах» на нью-йоркской Бирже 13 октября, в данном случае это были коммерческие программы банковских компьютеров.

4 ноября — Иран: четверо иранцев, обвиняемых в шпионаже в пользу ЦРУ, повешены.

5 ноября — США: пианист Владимир Горовиц ушёл в возрасте 85 лет.

8 ноября — ГДР: политическое Бюро коммунистической Партии подаёт в отставку. В Лейпциге сотни тысяч манифестантов требуют жизни «без коммунистической Партии».

9 ноября — ГДР: власти объявили открытие внутригерманской границы: падение Берлинской Стены.

— Иордания: на парламентских выборах исламисты одержали впечатляющую победу.

10 ноября — Индия: на территории кампуса Инженерной Школы Патиалы в Пенджабе сикхские боевики убили 25 человек.

12 ноября — ГДР: пользуясь выходными, два миллиона восточных немцев возвращаются в ФРГ.

— Испания: Долорес Ибаррури, «Пассионария» гражданской войны в Испании и символ «красной Европы», умерла в возрасте 93 лет.

17 ноября — Чехословакия: 30.000 студентов и учащихся лицеев вышли на демонстрацию с криками «Свобода» и «Прага, поднимайся»; грубое вмешательство полиции.

19 ноября — СССР: Верховный Совет Грузии голосует за документ, дающий право выйти из состава Советского Союза.

22 ноября — Ливан: президент Рене Моавад убит через 17 дней после того, как победил в выборах.

24 ноября — Чехословакия: руководство КП уходит в отставку.

25 ноября — США: открытие гигантского галактического скопления протяжённостью 500 миллионов световых лет взбудоражило астрономов и пошатнуло большинство устоявшихся теорий.

— Турция: 21 житель деревни Икикайя, расположенной вблизи иракской границы, в том числе 13 детей, были расстреляны курдскими сепаратистами.

26 ноября — Индия: на всеобщих выборах Партия Индийский Конгресс премьер-министра Раджива Ганди теряет абсолютное большинство в Парламенте.

27 ноября — СССР: Высший Совет объявляет экономическую независимость балтийских Республик.

— Колумбия: группа торговцев наркотиками взяла на себя ответственность за взрыв Боинга 727 национальной компании Aviancia, на борту которого были найдены мёртвыми 107 человек.

29 ноября — Индия: премьер-министр Раджив Ганди подал в отставку.

30 ноября — Филиппины: силы, верные президенту Коразону Аквино, пытаются сдержать атаки повстанческих сил, взбунтовавшихся ночью; американская авиация поддерживает правительство.

— ФРГ: президент «Дойче Банк» убит террористами красной вооружённой группировки.

1 ноября 1989

Такая сильная и неисчислимая пытка.

Проходишь через раздавливающую и раздирающую смерть — в каждую секунду, в миллионах уголков тела.

Как выстоять?

Если я смогу пройти через этот ноябрь и выдержать до 12 декабря...

Убеждаешься бесчисленное количество раз, что мы созданы из смерти.

3 ноября 1989

«Конгресс» выиграл свои места, но Кашмир пылает. (Они этим живут.) (И так повсюду: «пусть всё будет в огне, лишь бы мы выиграли» — они будут править посреди пожара.) (Сорок лет династии Неру.)

Если бы я не имел веры в то, что эта Молния сообщается с остальной Материей, у меня, возможно, не было бы такой храбрости.

Это молчаливая и неумолимая революция.

6 ноября 1989

Ужасные будни.

Мы не будем знать до последней секунды.

7 ноября 1989

Должно быть, именно это Она ощущала, это бесконечное раздирание, без возможности найти удобное положение, без возможности нормального дыхания.

Каждый вздох — это рана в спине.

9 ноября 1989

Механизм этого «дыхания молнией» начинает становиться достаточно понятным, но он достаточно невыносимый. Это совершенно противоречит нашей животной механике и всем нашим спонтанным реакциям.

Как сжатый воздух (сверхсжатый!), который вонзается в скалу, перемалывая её.

«Естественно», скала протестует!

Спонтанная реакция рыбы на песке — блокировать это дыхание, непригодное для дыхания; а нужно, наоборот, вдыхать эту «ужасную вещь», причиняющую такую боль! и мало-помалу новое дыхание прокладывает себе путь.

То есть новая Жизнь прокладывает себе путь через смерть.

На практике следует соблюдать три правила, если не хочешь умереть:

1. Вдыхать (или втягивать) вопреки раздавливанию.

2. Лёгкое сгибание колен в момент вдоха, потом стоять прямо (лопатки максимально сближены), пока сжатый воздух углубляется до самых пяток — и так далее.

3. Стиснуть зубы изо всех сил. Малейшее «ослабление» может разодрать всю спину*.

Это действительно очень похоже на движение всадника на спине лошади! Но нужно стоять на лошади (хотя, скорее, ощущение такое, будто несёшь лошадь на плечах!)

И естественно, единственно возможный ключ — ЭТО ТЫ в теле, с каждым вдохом, словно крик: Ты, Ты, Ты, это Ты — освобождение, Ты — СВОБОДНЫЙ ВОЗДУХ.

И чтобы Земля стала свободной.

Вечер

(Думаю, что сегодня тело лучше «понимает».)

(Нужно иметь хороший настрой, дабы не сойти с ума!)

(Чтобы заниматься этим делом, нужно физически не верить в физические законы.)

Ночь 10-11 ноября 1989

Я проснулся посреди ночи: земля под моей комнатой дрожала!

(Однако, я не выдумываю эти вещи! что это означает?)

(Во всяком случае, эта Молния сотрясает мой собственный пол!)

Это «foundation stone» (grim) [камень в основании (зловещий)].

У этого Нового Сознания неожиданные способы посылать вам знаки. (Знаки пути.)

Вечер

Смертельное раздавливание.

(Похоже на спёкшееся железо.)

Тело словно колонна молнии.

В финале (по окончании 50 минут) произошёл необъяснимый феномен: всё-всё тело вытянулось вверх, словно крик материи, затем всё остановилось в подвешенном состоянии, даже дыхание остановилось — остановилось — и через несколько секунд та же самая Масса Молнии начала мягко спускаться через тело.

В конце я почувствовал, что это чересчур, и я был слишком уставшим, чтобы продолжать.

Никогда-никогда я не видел подобного раздавливания (в какие-то моменты моя шея была сдавлена этой Молнией, и нужно было любой ценой позволить ей проходить.)

Да, должно быть, полностью находишься в «foundation stone».

Пятьдесят минут — это 3000 секунд!

12 ноября 1989

Моя Милая упомянула Ноябрь 1973 и сказала: «Эти шестнадцать лет — как шестнадцать жизней.» Ох! да.

13 ноября 1989

Всё кажется настолько неумолимым. Словно на тысячелетия.

Я знаю, что это неправда, но...

Нужно, чтобы изменился сам физический факт, — говорила Мать.

Я на бесчисленном количестве примеров понимаю, что Она имеет ввиду.

Пребываешь в постоянном я-не-знаю.

Прекрасно видишь, что это может всё раздавить, но не видишь, каким образом всё может быть переделано.

И прекрасно видишь, что это нечто — способное «всё раздавить» — является самой Жизнью; но наша старая смерть не знает, как умереть, чтобы при этом полностью возродиться.

Сегодня после полудня мне пришлось прекратить по прошествии тридцати пяти минут, тело не знало, как выдержать это раздирание-раздавливание.

То же самое сегодня утром.

Никогда ещё я не пребывал в подобной мучительной Ночи, я не знаю, что делать.

Завтра исполнится девяносто месяцев.

Меня атакуют жестокие силы.

Я бы никогда не стал проходить весь этот путь для своего личного экстаза, но если бы весь этот Ужас мог измениться...

Не говорил ли я об этом уже в Фивах?

А Мать и Шри Ауробиндо, сколько раз они говорили об этом то здесь, то там?

Ничего не изменится, пока не будет изменена смерть.

15 ноября 1989 (46 лет)

Наиболее ужасные вещи моей жизни были наиболее плодотворными.

Если присутствует что-то очень чёрное, значит, позади есть великий Свет.

И нужно сделать выбор.

Я пребываю в самой эссенции этой Черноты, чтобы найти ключ.

Нет «метода»; есть то, на что мы способны в данный момент!

Прокладываешь путь для этой Молнии (или она прокладывает себе путь) до определённого таинственного пункта назначения под ногами.

Вечер

Совершенно отупевший — раздавленный.

Я не дорожу ничем из человеческой системы — даже её «интеллектом».

Мне дорог лишь Ты.

Всё будет понято по-новому.

16 ноября 1989

В новой материи нечего будет «понимать»: мы станем каждой вещью, каждым существом, каждой ситуацией, каждым уголком Земли или любой другой вселенной, как самими собой. Как собственным сердцебиением.

С другой стороны темницы всё происходит прямо и непосредственно.

(Как в той истории с моим братом Пьером, когда я проснулся среди ночи с криком: «Пьер! Пьер!»; я послал телеграмму, и действительно, в том момент Пьер упал с телеграфного столба и повредил позвонок — чудеса!)

(Все эти йоги и подобные с их историями «космического сознания» вызывают у меня смех — они как дети.)

(Когда я плыл в ночи недалеко от Порт-Навало, я ощущал камни под своим килем — у моей кормы было больше космического сознания, чем у моей головы!) (когда я свыкся с девственными джунглями, я автоматически поднимал ногу, чтобы не наступить на змею, которой я не видел — в итоге всё согласуется и все друг друга понимают.) (А вот наша голова как раз ничего не понимает!)

Полагаю, что наши знаменитые мозговые извилины, вкупе с нашими телескопами и микроскопами, составляют часть этого арсенала искусственностей, нужных для того, чтобы понять то, от чего мы отделились: как очки слепого на глазах видящего.

Полдень

Такая ярость повелительной Молнии, твёрдо решившей раздавить препятствие: а препятствие — это я.

И это телесное «я» не знает, как позволить раздавливать себя — в этом и состоит пытка.

Спустя тридцать пять минут представляешь из себя что-то вроде изодранных и стонущих лохмотьев. Что делать?

Не знаешь, как действовать, чтобы умереть и при этом остаться стоять на ногах. Где препятствие? Или это всё тело? Значит...

Я не знаю. Можешь лишь стонать, это всё.

Полностью готов умереть: умереть — это ничто, но нескончаемая живущая и раздирающая смерть, она ужасна. «My gaping wounds are a thousand and one» [У меня тысяча и одна зияющая рана], говорил Шри Ауробиндо — Он знал всё.

Когда Он дал мне тот кусок чёрно-серого гранита, на его лице не было улыбки.

Вечер

Должно быть, недалеко до «конца», потому что...

18 ноября 1989

Беседа с Суджатой

Термиты

Сегодня у нас...?

18 ноября.

Ох...

(молчание)

Мы столь ничтожны с нашими сиюминутными историями.

(молчание)

Сегодня ночью я видел две вещи. Первая, вероятно, и вправду бесполезна, мне просто показали, как происходят события. Это не представляет особого интереса. Вторая вещь более интересная.

Первая вещь — я был в кабинете Раджива Ганди. Там находился большой стол, и ещё были две или три женщины и два или три компьютера или ЭВМ на большом столе (кстати, там был и Раджив), и эти две или три женщины управляли компьютерами. Скверные женщины, плохие — особенно одна, которая, казалось, была там начальницей — и она управляла этими компьютерами. И ещё было два человека, но это были отвратительные парни. Я повернулся и заметил Раджива: он был спиной ко мне, склонившись над столом, и писал, не знаю, что — либо то, что ему говорили, либо то, что говорил ему компьютер. Тогда я сказал Радживу: «эти женщины бесчестны; эти мужчины — мерзавцы.» На этом всё.

Это представляет временный интерес, не правда ли. Вероятно, это те, кто его окружает.

Те, кто его окружает. Да.

Отвратительные парни. Я сказал: «Эти люди — негодяи.» Их было двое.

Два мужчины, три женщины.

Да.

Мужчины не прикасались к компьютерам. Но они были кем-то вроде советников Раджива.

В общем, это не представляло особого интереса, кроме того, что мне показали ситуацию, не правда ли, эти ситуации... сиюминутные мелочи.

Другое — это видение Нового Сознания, а они всегда имеют ценность, но... если смысл мне и кажется ясным, то...

Я стоял в углу, не знаю, где, и я поднял что-то, не знаю, что (доску или что-то), я поднял что-то. И тут я увидел тысячи и тысячи термитов, выползающих из этой дыры, из этого угла, который я открыл. Тогда я бросился за флитом [инсектицид], за насосом с флитом, чтобы обработать массу этих термитов, выходивших тысячами! — там, впрочем, были и змеи, удивительно похожие на термитов. Я был настолько поражён количеством термитов! Говорю тебе, я бросился за флитом! Видишь, в этих видениях я всегда работник. И потом, всегда присутствует вторая персона, которую я называю «моим высшим двойником», должно быть, моё существо... то, которое видит.

И которое знает.

И которое знает.

Так вот, это было первое видение. И сразу же после этого было продолжение этого первого видения: я вдруг оказался на большой дороге. Ты знаешь, не асфальтовая, но как будто бетонная, наподобие Cours Chabrol в Пондичерри, ты знаешь, такого серого цвета?

Да.

Большая дорога, не слишком большая, но, в общем, это была большая дорога, она не была асфальтовой. И тогда я повернулся к... моему двойнику или к другому себе, я не знаю, и сказал ему: «Итак, ты обработал флитом?» не правда ли, чтобы прикончить тысячи этих термитов, а мой двойник показал мне на дорогу. И я увидел внизу (я как будто видел то, что снизу) под этой дорогой, которая выглядела полностью забетонированной, миллиарды термитов. Он мне сказал: «Что толку использовать флит? Нужно использовать...», он сказал, что нужна такая-то вещь (это было слово, которое я не понял), «и это убьёт их всех сразу.» Но дорога была большая, и представь миллиарды термитов под ней!

Да.

Это было почти захватывающе. Я их не видел, и я их видел; потому что я видел дорогу; а он показал мне на дорогу, чтобы сказать: «Ты видишь, внизу? там ты увидел всего несколько тысяч, и они достаточно удивили тебя, ну так посмотри на большую дорогу? Под ней миллиарды термитов; так что ты можешь сделать со своим флитом?» Словом, всё это... я подробно описываю всё это. Просто я ему сказал: «Итак, ты обработал флитом?» А он показал мне на дорогу, а потом я вдруг как будто увидел снизу миллиарды этих термитов. И он мне сказал: «Нужно применить такую-то вещь, такой-то продукт...», возможно, это было... слово, которое я не понял, наподобие «scent» [запах, аромат] (я не знаю) «и это убьёт их всех одним разом.»

Настолько очевидно, что это видение Нового Сознания, не так ли, это... для меня эти видения совершенно ясные, и подлинные. Только они немного загадочные.

Пробудившись и рассмотрев всё это, я вспомнил о том, что я говорил тебе много лет назад, я рассказывал об Индире Ганди, ты помнишь, что я говорил? Я говорил: «Это Королева термитов».

Да, да! именно.

«Это Королева термитов», — сказал я тебе. Эта женщина, имевшая потрясающее могущество — могущество политическое, могущество духовное — у неё были все силы, чтобы изменить Индию, чтобы сделать что-то. У неё была поддержка Матери, у неё было всё! И какое могущество было в её руках! Она могла сделать всё: и она не сделала ничего. Тогда я сказал тебе: «Это Королева термитов»: она просто позволила размножаться термитам.

Да.

Ну и когда ко мне пришло это видение сегодня ночью, сегодня утром, я спросил себя: не было ли это видением той «Королевы термитов», того, что она сделала?

Эта женщина, имевшая столько... Такое непростительно, не правда ли. Она имела такую власть! с нею были все массы, все общественные и государственные силы, все финансовые силы и сверх того все духовные силы.

Да.

Имея всю эту совокупность сил, не суметь ничего сделать — это... это непростительно. И в те времена я тебе сказал: «Это Королева термитов. Индия изъедена.» Она подорвала Индию.

Значит, эта большая дорога, которую вы видели, была дорогой Индии? которая изъедена термитами.

Ну, так я думаю. Я сказал себе: вероятно, это... Мне хотят показать...

Состояние Индии.

Мне хотят показать состояние.

Поэтому я поднимаю — в самой первой части видения — я поднимаю эту штуку и вижу тысячи термитов, я обрабатываю флитом... Возможно, так я представляю выборы: мы вытравляем тысячи этих термитов! не правда ли, а потом мой двойник показывает мне на дорогу: «Ты видишь, их миллиарды»!

Да. Следовательно, вся Индия изъедена?

Ну, это то, что я говорил тебе... сколько лет назад? кажется, восемь, десять лет прошло? с тех пор, как я говорил тебе, что Индира Ганди была Королевой термитов. И я даже сказал тебе, я помню: «Они будут так продолжать до тех пор, пока Индия не обрушится под их ногами!»

Да. Да.

(молчание)

Она заставила размножаться всё это, не так ли, вместо того, чтобы изменить и сделать... И со всеми силами, которые были в её распоряжении, она смогла лишь протолкнуть мелкую коррупционную политику и... воистину, она источила Индию, подобно термитам. То есть она продолжала работу своего отца.

Поэтому, возможно, мне хотят показать: видишь, ты хочешь вытравить отсюда тысячи термитов, но это ничто: ты поднял маленькую вещицу и увидел, как они из-под неё выползают, а? Ну так посмотри на большую дорогу: их там миллиарды!

Но всё-таки он мне сказал: «С таким-то препаратом, с такой-то вещью мы убьём их всех разом.»

Какой-то аромат...

Да, мне показалось, что он использовал слово: «scent» [запах], но я не помню точно. «А такой-то штукой мы убьём их всех разом.»

И в первом видении я, очевидно, выглядел совершенно нелепо (смеясь), бросаясь к насосу с флитом! дабы прикончить тысячи этих... Я был несколько потрясён, подняв тот угол и увидев целую волну термитов — показавшихся мне волной, но это было ничто в сравнении с...

(Смеясь) С тем, что вам показали после этого!

(молчание)

Я даже помню, в те времена, это было в 81-м или я не знаю, когда я говорил тебе о Королеве термитов, я записал в свой блокнот: «Эпитафия для Индиры Ганди»! ты знаешь? то, что напишут на её могиле. И ты знаешь, что я написал?

Нет!

Я покажу тебе то, что записал.

Это было в 82-83?

Нет, полагаю, перед началом, моя...

О!

Я поищу то, что записал как эпитафию.

Где мои книги? Я уже не знаю.

Это было в 81-м, вероятно, или 82-м. Я записал это в мой блокнот. Потому что я был очень сердит на Индиру, на её бездействие, на то, как она разбазарила ту власть, которую имела.

Поэтому однажды я написал в своём блокноте «Эпитафию» (то есть то, что напишут на надгробии Индиры Ганди)...

И вот что я положил на её могилу — о! это не в «Часе Бога» — у тебя есть «Час Бога»?

Да.

Подай мне, я покажу, что я положил.

(Суджата ищет книгу)

Вот. Это в Часе Бога. И вот эпиграф — не эпиграф, эпитафия! что я отметил для надгробия Индиры Ганди в 81-м или 82-м:

«But thrice woe to them who are strong and ready, yet waste the forces or misuse the moment; for them is irreparable loss or a great destruction[2].» [Но трижды горе тем, кто силён и готов, но тратит силы или неправильно использует момент; для них это непоправимая потеря или великое разрушение.]

«A great destruction» [Великое разрушение].

А потом, три или четыре года спустя, её убили. И она это заслужила.

Короче, вот так. Поэтому я не знаю, что это означает для сценария, реализуемого в Индии? но травление флитом, которое я хотел сделать, это, возможно, нынешние выборы и проигрыш Конгресса, не так ли; но может быть, этот «маленький удар флитом» ничего не решит — может быть? Я не знаю, моя Милая, в любом случае, это то, что я видел.

Да.

(молчание)

Они источили Индию. А я говорил: «Они будут продолжать в том же духе, пока Индия не обрушится у них под ногами.» Ну, ты видишь?

Да. Она действительно рушится.

Ох! это губительно.

Потому что, к несчастью, среди известных лидеров (так называемых), мы понимаем, что они не обладают единым, широким видением.

У них там нет ни сильной Шакти, ни широкого видения.

Ни Шакти, ни видения.

А вред и зло настолько неисчислимы...

О! да.

... и настолько скрыты, что...

Хоть кто-нибудь способен на что-нибудь?

Хоть кто-нибудь способен хоть на что-нибудь?

Я пытался наладить связь между Тата и Индирой Ганди; я сказал Тата: «Нужно нанести визит Индире», и я надеялся, что Тата и Индира смогли бы договориться и сделать что-нибудь. Потому что человек, подобный Тата с его способностью организовывать материю, и женщина, подобная Индире Ганди с её властью, я говорил себе: этих двоих нужно собрать вместе. И Тата понял; он поехал, чтобы увидеться с Индирой Ганди; а Индира Ганди ничего не поняла, никого не слушала и ничего не услышала.

Да.

И после этого я написал Тата: «Но когда я об этом думаю...» (Я помню — я написал ему письмо; оно из числа пропавших писем, но, словом, оно должно быть у Тата), где я сказал ему: «Не стоит сожалеть, потому что сейчас (я написал его позже), сейчас я понимаю, что даже такой человек, как вы, не смог бы: зло засело слишком глубоко.»

Да.

Зло укоренилось слишком глубоко.

Но это так, не правда ли, я хотел... Я говорил себе: сведём вместе Тата и Индиру Ганди. И таким образом сделаем что-то. Она ничего не услышала, эта женщина. Она ничего не услышала. Она собиралась слушать этого Брахмачари & Со!

Пфф!

Всё это непростительно, не так ли.

Да. Это было в 76-м, да? — да.

Я уже не помню, в каком году. Я сделал всё, что нужно, чтобы Тата увиделся с Индирой Ганди. И он написал мне: «Я пришёл к ней, но она никого не слушала, ничего не слышала, ничего не поняла. Она только говорила «заговор-заговор-интриги-интриги!»

Да.

Поэтому когда упускаешь... — когда страна упускает подобный случай, не правда ли, это... серьёзно. Это серьёзно в индивидуальном плане для такой женщины, как Индира Ганди в том смысле, что она поплатилась жизнью — и заслуженно, видит бог, но это в индивидуальном плане, однако, это серьёзно и для страны.

Сколько раз Индия... Индии давались все возможности — включая возвращение Пакистана. А они: «Нет-нет-нет-нет»!

Да. Это говорил её дед!

Это был её дед: «Нет-нет-нет-нет-нет, о! Мы никогда не тронем Пакистан»!

Да.

Индийцы, они безнадёжны.

Даже Индира, мы знаете, в...

Пришлось пнуть её под зад, чтобы она немного занялась Бангладеш, дабы остановить этот невероятный поток беженцев, и какой это имело... В результате десять лет вся эта часть Индия страдала от всех этих беженцев и всего этого. И пришлось в самом деле пнуть её под зад, чтобы она вмешалась в ситуацию с Бангладеш.

Индийцы, они ужасны. Это тамас, не правда ли.

Не знаю, может быть, это что-то ещё хуже, чем тамас. Вы знаете, в Кашмире во время войны даже Лал Бахадур, армия была недалеко, он мог бы освободить Кашмир полностью: нет, он уступил.

Индия постоянно ничего не делала, не воспользовалась ни одной возможностью. Поэтому, поэтому мало-помалу и вот, теперь мы видим все эти тысячи беженцев из Бенгалии, создающих множество разнообразных проблем направо и налево, убийства и всё остальное, мы видим, что так происходит в Кашмире, и потом — повсюду. Они изгрызли Индию! Поэтому повсюду семена пожаров, бунтов, убийств, конфликтов — поскольку у них не было храбрости совершить действие, когда они имели власть его совершить. А этого нельзя простить. Не говоря уже об этом пра-правнуке, Радживе: так он... полная гниль, тошнотворная. Но он последний вагон поезда, не так ли! Просто он следует за матерью, за дедом и т. д. Каждый раз всё это накапливается!

Поэтому моя небольшая порция флита внутрь — что она может сделать?!

(молчание)

Конечно, символически, было бы неплохо, если бы этот «тюрбан» был выметен, но... но проблема остаётся. Вся Карма, накопленная тремя поколениями этой династии.

Так что я не знаю... Я не знаю, что это за препарат, «который убьёт их всех», как он мне сказал. «С этой штукой можно убить их всех одним ударом.» Что это такое? Не знаю.

Да, лично я чувствую, не правда ли, что все те, которые сейчас находятся там, так называемые «лидеры», их видение не шире, чем у Ганди. Для них Индия началась и закончится с Ганди. Однако, если бы можно было поставить Шри Ауробиндо...

Но моя Милая, они не слушали Его даже тогда, когда Он был здесь! со всей своей Мощью, и они его всё равно не слушали: «Зачем он вмешивается?» — сказал Неру посланнику Шри Ауробиндо. «Чего он вмешивается?»!

Да, Дорайсвами[3].

Значит? Для Индии это было началом катастрофы.

Да.

В каком году это было?

42-43? я не знаю.

«Зачем он вмешивается?» Вот так.

Это была «миссия Криппса», нет?

Да. И вот: «Чего он вмешивается?» Результат: сорок или пятьдесят лет спустя мы видим.

Поэтому поставить Шри Ауробиндо: ну да, это прекрасно, но теперь уже поздновато, немного опоздали. Теперь это уже ничем не изменить, кроме божественного Вмешательства, слегка сокрушительного.

Ах! я не знаю, моя Милая. Строить предположения. Но в конце концов, факт налицо, не правда ли, они отказались, они отреклись от Шри Ауробиндо, и вот результат.

(Позже)

Да, возможно, мне хотелось бы добавить кое-что к тому, что я говорил тебе сегодня утром.

Да, всё же можно сложить два плюс два, получив четыре. Потому что последнее моё видение — недавно или несколько дней назад, я уже не помню, когда — я видел тот пожар, не так ли, я тогда побежал искать огнетушитель.

Да.

А Мать сказала: «Это не имеет смысла, пожар повсюду.»

Да.

А сегодня утром или сегодня ночью я видел тысячи термитов. Я поднял какую-то штуку и увидел тысячи выползающих термитов, и тогда попытался вытравить их своим насосом с флитом, и сразу же после этого мне показали дорогу, эту дорогу из цемента или чего-то, я не знаю, большую дорогу, и я как будто видел то, что было под ней: миллиарды термитов! Так куда же мы собираемся заливать флит, а? И другой сказал мне: нет!... мне показали, насколько по-идиотски я выглядел со своим насосом с флитом. Ну что же, эти видения довольно похожи.

Да.

Эти два: пожар и термиты.

Не правда ли, в своей иллюзии или в своём желании... Я подумал, что оно имеет какое-то отношение к грядущим выборам, и пока я думал: вытравливание термитов из этой дыры, это символ Конгресса, который вышвырнут, а потом мне показали дорогу с миллиардами термитов.

В каком-то смысле это... Все наши средства ничтожны, не правда ли. Что может сделать наш огнетушитель или насос для уничтожения насекомых. Пожар повсюду и термиты... можно предположить, что это дорога символизирует Индию, а можно также предположить, что это дорога всего мира.

Да.

Поэтому не означает ли всё это... что нет никакого средства. За исключением Высшего Средства. И что единственно возможное, это... ну, что-то вроде катастрофы. Нечто, что одним ударом положит конец этому...

Этим термитам.

Этому кишению, а потом всем этим Пожарам, происходящим повсюду. Означает ли это, что... Ты видишь, нет никакого средства.

Больше нет.

Больше нет никакого средства.

Мать, я вспоминаю, Мать говорила: «Люди понимают только лишь урок катастрофы.»

Потому что я задавался вопросом, не являются два этих видения... Последнее сегодня ночью, сегодня утром, чтобы показать мне: «Видишь, ты строишь иллюзии, ты воображаешь, что этот Конгресс будет сметён и что станет лучше.» Это правда, если бы пришли другие, то события могли бы принять более благоприятный и менее катастрофичный оборот, это так. Но катастрофа уже здесь, и она столь глубокая, не так ли, что уже ничего не сделаешь.

Поэтому я задался вопросов, не пришло ли это просто затем, чтобы показать мне: ты видишь, есть только одна вещь, крайне радикальная, и... и Высшее, которое может изменить — не изменить, но которое может положить конец всему этому.

Да. Положить конец...

Определённо, если Раджив вернётся, это будет знак поворота к окончательной катастрофе. В этом нет никаких сомнений. Это будет символом: ты видишь, тут ничего не сделаешь, они выбирают путь катастрофы. Индия выбирает путь катастрофы — если этот парень снова придёт к власти.

Да.

Но если — как в нашем воображении или наших человеческих желаниях — мы увидели, что к власти пришёл другой лагерь, значит, мы не знаем о вселенной термитов, находящейся ниже.

Итак, путь катастрофы: вам показали дорогу, которую выбрала Индира.

А, это так, мне показали путь, выбранный Индирой, мне всё это показали из-за Индиры.

Да. Значит...

Нет, но можно было бы надеяться, что если этот тошнотворный тип уйдёт или будет сметён, то вещи могли бы принять более благоприятный оборот, более... но это, возможно, слишком поверхностный взгляд. Определённо, это было бы более приемлемым, но это ничто, глубина нанесённого ущерба столь велика, что... О чём говорить?

Да.

Глубина и размер.

И размер.

Всё же полагаю, что эти выборы имеют большое символическое значение. То есть: будет ли Индия настаивать на том, чтобы идти по пути катастрофы? Вся эта династия, будет ли она настаивать на своём? Потому что Божественное всегда даёт существам, вещам и ситуациям своего рода шанс, если можно так выразиться. Поэтому я думаю, что это всё же имеет символическое значение. Даже если другой лагерь не столь чист, учитывая масштабы ущерба, не правда ли.

Но в конце концов, похоже, что... похоже, что нет никакого средства. Я с интересом жду этих выборов. Интересом символическим. Они, воистину, должны быть великим знаком для Индии: хотят ли они продолжать этот путь катастрофы? — или нет? Но независимо от того, какая сторона останется на плаву, есть впечатление, что мне хотели сказать: ты видишь, нет никакого способа. Нет никакого средства, нужно положить конец всему этому. Нет никакого средства, кроме Высшего Средства. И что это за Высшее Средство? я не знаю. Но если судить по тому, что происходит в этом теле: Высочайшее, Оно, бесспорно, чего-то хочет. И если Оно хочет сделать что-то через одно тело, человеческое тело, то Оно всё-таки хочет сделать что-то для Земли — я не говорю «для людей», я говорю: для Земли.

(молчание)

Вот, это я и хотел добавить, поскольку можно поставить рядом два этих видения и сложить два плюс два, получив четыре.

Да! пожар повсюду и...

И термиты повсюду!

(пауза)

Да, ты хотела сказать?

Кое-чего я не понимаю, потому что в конце концов есть существа, люди, которые осознают (да, я понимаю, всеобщее сознание), но всё-таки есть несколько сознаний: неужели они не понимают урока, даваемого этими многочисленными несчастными случаями, почти катастрофическими.

Моя Милая, те, кто понимают, они скрытны и молчаливы.

Ох!

Те, кто понимают, они не находятся в толпе; они не из тех, кто выставляет себя напоказ. Так что есть существа. Ну вот Теа, к примеру, она тоже видела, она что-то поняла. Есть существа. Не много, но они есть. Но они как раз скрытны и молчаливы.

И среди... я не говорю «существ», среди умов чуть более просветлённых, чем основная масса, вряд ли кто-то из них способен представить себе что-то большее, чем простое улучшение системы, и на этом всё. Они даже на минуту не выходят из человеческого. Они не понимают величины нанесённого ущерба.

А те, кто увидел и действительно понял, те не проявляют себя.

Если только не будут достаточно безумны, чтобы написать что-нибудь вроде «Сумерки людей»! (смех)

Я очень боюсь, как бы это не привлекло ко мне внимания. Но...

20 ноября 1989

Я отлично знаю, что физических законов не существует, но всё-таки позвонки не пластилиновые.

Является ли эта Стена исключительно «чувственной» (или сенсорной)?

Вечер

У меня впечатление, что я тяжёлый, как человек из свинца (прекратил работу ещё три часа назад). (Суджата сказала мне: «Из золота»!) (Говорит, что оно такое же тяжёлое!)

Беседа с Суджатой

Сатпрем стоит на карнизе

Белая птица, раненная вороном

Хорошо, моя Милая, итак, я тебя слушаю.

Сегодня 20 ноября, да?

Да.

И как я уже вам говорила, я не спала между часом ночи и тремя, потом я, должно быть, заснула, чтобы увидеть весьма малоприятные вещи.

С самого начала дело происходило с вами. Это было немного запутанно, но единственная вещь, которая во мне осталась, это образ, где вы находились снаружи за окном.

Снаружи? Ты хочешь сказать, наклонился, высунувшись из окна?

Нет!

Снаружи?

Снаружи. Вы были снаружи, вне комнаты.

И это была, очевидно, ваша комната. Сначала я видела вас сидящим за столом, вероятно, обедающим или что-то подобное? Я не помню точно. Но потом я вошла, чтобы найти вас, а вы были снаружи.

Снаружи? в саду?

Нет-нет! Это был двухэтажный дом, и вы были в вашей комнате, где-то наверху.

Значит, я висел в пустоте!

Я не знаю, как вы это делали, потому что карниз был действительно неширокий, но вы всё-таки стояли вполне комфортабельно, вот на такой высоте. Я не видела, куда вы поставили ступни.

Вероятно, на карниз.

Похоже — похоже на то. Но выглядело так, будто вас совсем не тревожила узость этого...

Ну, ты знаешь, чтобы делать эту работу, нужно не бояться головокружения! (смех)

Ладно. Вы занимались тем, что прогоняли воронов.

А!

Когда я пришла, вы уже то ли охотились, то ли убили одного ворона, которого я не видела (я видела ваш жест, вот такой). И за что вы держались? я не представляю, поскольку вы совершали движения двумя руками. А потом рядом с окном было что-то вроде корзины из... вы знаете, какие мы часто видим здесь?

Заплечная корзина? Которые они носят, когда собирают чай, к примеру?

Да. Да, что-то вроде этого, плетёные.

Да.

Итак, напротив окна, но снаружи, я увидела ворона, которого вы, вероятно, хотели загнать, чтобы его убить, или что? я не знаю.

Загнать в корзину?

Нет, он уже был в корзине.

А, в корзине.

В корзине. А после этого вы, очевидно, намеревались войти в вашу комнату через окно. Пока вы охотились на одного из них, я заметила там другого...

В корзине.

... в корзине. Но всё это происходило снаружи комнаты.

Ладно. Вот такой был образ.

Потом, я не знаю, что происходило, я сразу же оказалась — как очень часто бывает, когда я сплю утром — я оказалась в Ашраме.

Да. Это произошло сразу же после этого, в том же видении?

Это произошло сразу же после этого, потому что я не помню, чтобы что-нибудь происходило в промежутке между этими частями.

Я находилась на (как сказать?) во дворе Баликура. Вы знаете, на нашей стороне, когда входишь в большую дверь?

Да.

Там была лестница к Лилади?

Да.

А на веранде две маленьких колонны, поддерживающих всю веранду.

Да.

А я сидела посередине (и мне кажется, со мной была Према, рядом со мной).

Вдруг мы увидели, как прилетела очень белая птица — совершенно белая, очень красивая, которая летала, плавно скользя, «gliding» [планируя, глиссируя] — как сказать?

Не махала крыльями.

Не махала крыльями, ничего такого, это было очень красиво, и совершенно белая. Так она и прилетела. Тогда я сказала Преме: «Попробуй поймать!» Я даже подумала: «Может быть, она игрушечная?» Но это была совсем не игрушка, это действительно была птица.

Према не двигалась. А эта птица совершала круги в воздухе, это было очень красиво, она приземлилась рядом с лестницей.

Лестницей, которая поднималась к Лилади?

Да. Я была встревожена. Я была очень встревожена. Тогда я поднялась и пошла посмотреть. И увидела, что там была кошка. Там была кошка, она наблюдала, как будто в стене была дыра, и она наблюдала с другой стороны. (Кошка достаточно злая на вид, она совсем не производила на меня хорошего впечатления.) Я подумала: хорошо, птица не попала в когти этой кошки. Она села в саду.

В саду, значит, у меня?

Да, у вас. Это было немного похоже на то место, где мы держали воду.

Маленький водоём с лотосами?

Нет! нет-нет, не так далеко. Там был «tank» [резервуар], где держали воду для полива, помните?

Да, да.

Сразу когда сворачиваешь, слева от калитки.

Да.

Тогда я сказала себе: значит, кошка не поймала её, птица ускользнула, она спустилась с другой стороны. Я пошла на другую сторону, и что же я вижу? Белая птица на земле, а ворон клюёт её плоть!

И я поймала ворона...

Ах! ты его поймала.

Я поймала ворона рукой (я, которая не любит прикасаться к вещам), я поймала ворона рукой, но он уже заклевал птицу. Он расклевал немного плоти.

Птица, она была ещё жива?

Я не могу сказать.

Так что видите, история с вороном.

Она была очень красивая, такая белая, такая чистая.

Ты не знаешь, откуда она прилетела, это белая птица?

Нет, она спустилась с неба.

(молчание)

Чья-нибудь душа?

(молчание)

В конце концов, она прилетела ко мне.

Да. Именно там она приземлилась.

Ты схватила его, этого ворона. Ты его убила?

Было намерение его убить, да. Но я не могу сказать, что я сделала, потому что мне запомнилась именно белая птица на земле и что я дёрнула ворона вот так, чтобы он не мог продолжать.

Был ли это тот самый ворон, который находился в корзине?

Нет. Потому что тот, что находился в корзине, не был такого чёрного-чёрного цвета.

Он был мёртв, или как? тот, который был в корзине, на этом подоконнике, на этом карнизе?

Я не думаю; я не знаю. Или же это был другой, тот, на которого вы охотились и не убили?

А-а?

Я не знаю. Потому что я не видела другого.

Того, который был в корзине — как вы её назвали?

Заплечная корзина.

В заплечной корзине. Он не был такого чёрного-чёрного цвета, как мы обычно видим: он был, возможно, чуть более коричневым.

Да. В общем, там был один, которого я не убил и на которого только охотился?

Вероятно, да.

Не знаю, моя Милая.

Вот всё, что я видела.

Ну, послушай, я не знаю. Факты покажут, случилось ли что-нибудь с кем-нибудь.

Но борешься со смертью, это очевидно, не так ли.

Сражаешься с нею каждый день.

Я находился на кромке, вот так?

Да! И были совершенно свободны в движениях.

Как вы это делали? я не знаю.

Ну, ты знаешь, я совсем не знаю, как я это делаю!

И оно не было маленьким двухэтажным зданием, понимаете, оно было высоким.

Да.

Определённо, там было так же высоко, как у Павитры, понимаете. Только это было место, которого я не знала, а комната была ваша. «Well appointed» [хорошо обставленная], как говорят: ковры, стулья, стол, всё такое.

Ну что же, я не знаю, моя Милая.

То, что происходит, очевидно, это опасно и... и совершенно головокружительно. И держишься на ногах, но как? это тайна. Потому что... Они меня несут.

Но тогда эта белая птица, которую атаковал ворон — это часть того же видения, не правда ли?

Вы уверены?

Ты видела их в одно и то же время?

Одно за другим...

Одно за другим.

Я видела две этих сцены.

Ну да, это может быть одной и той же вещью.

Одной и той же вещью. Белая птица, которая спаслась от кошки, но была атакована вороном. Такая красивая, вы знаете! действительно... я редко видела, чтобы птица кружилась в воздухе с такой грациозностью, без единого взмаха крылом, без всего.

(молчание)

Что ж, я не знаю, моя Милая. Я не знаю.

Это душа, не правда ли, такая птица — это душа. Но чья душа? Не знаю.

(долгое молчание)

Вы сами, вы ничего не видели?

Нет, моя Милая, ничего.

Слушай, не знаю; я позволю этому пройти через меня; но следовало бы, скорее, увидеть ответ в фактах, не произойдёт ли там что-нибудь, не уйдёт ли кто-нибудь или что. Но я не знаю, мне нужно позволить этому немного войти в меня.

Первая часть совершенно очевидная, это разновидность работы, которая сейчас совершается, которая... Это опасно, это головокружительно, это... что тут можно сказать? Держишься на ногах... — ты ведь не видела, как я там стоял: я совершенно не представляю, как я держусь на ногах.

(молчание)

Ну что же, увидим. Увидим, что там произойдёт, уйдёт ли кто-нибудь, или же это символ чего-то другого. Я... Нужно пропустить это через себя.

Да, мой милый, да.

20 ноября 1989

Беседа с Суджатой

Девочка: я давно не танцевала

Перемалывание за пределами законов

Вы знаете, на днях я рассказывала вам, что встретила девочку? Так вот, сегодня ночью в какой-то момент я была с ней.

Это была та же самая девочка?

Полагаю, да. У меня от неё было то же самое впечатление.

Но я забыл твоё первое...

В первом видении дело происходило у Павитры, в его кабинете, вы помните? Там была эта девочка, а потом, я не знаю, почему, я подошла к ванной комнате Матери и вдруг увидела, что будуар Матери был узким.

Да. Ты видела эту девочку?

Эта девочка была в кабинете Павитры.

А, хорошо, именно это меня интересует.

И она выглядела немного... «a spoiled child» [избалованным ребёнком]! и насколько я помню, отец (которого я не знала) был слегка смуглым с небольшой бородой, но одетый по-европейски, а мать была «stylish lady» [элегантная]! короче... но они были очень богаты, насколько я помню.

Но сегодня ночью в какой-то момент я снова её увидела, не знаю, когда; и у меня создалось впечатление, что это была та же девочка.

Итак, это была совсем маленькая комната, я сидела в углу, возможно, за столом, по крайней мере, на стуле, а позади девочки я видела маленькое окошко. Она находилась выше...

Выше тебя?

О, да! там была как будто платформа или стол, и она находилась сверху.

И она мне сказала: «Я уже долгое время не танцевала!» Тогда я ответила: «Хочешь, я спою?» Она поняла, что это для аккомпанемента. «Хочешь, я спою?» Она ответила: «Нет-нет! Нужно, чтобы это было ритмичным!» (Суджата хохочет) Она понимала, что я и ритм!! (Суджата долго смеётся) Я не обиделась, поскольку отлично знаю, как я пою! Ну, вот так, на этом всё!

«Я давно не танцевала!»

Какого возраста она была, эта малышка?

Эта малышка, я бы сказала, между двумя с половиной, тремя годами. Может быть, года три?

Как та кроха, которую ты видела? Нет?

Другая была более крепкая, чем эта. И выглядела совершенно по-европейски: очень белая кожа. Вы имеете ввиду другое видение с ребёнком, который не хотел в «tea shop»?

Да, о нём; в кафетерий.

Кафетерий, да. Она была гораздо категоричнее, с большей силой, я бы сказала. С длинными волосами. А у этой, я не могу сказать: я не видела распущенных волос — может быть, у неё была коса? я не могу сказать. Но кожа была очень светлой, и насколько помню, она была одета в платье; совсем маленькая, очень милая! (Суджата долго смеётся)

(Смеясь) «Нет-нет, это недостаточно ритмично!»

(Смеясь) «Нет-нет, нужно, чтобы это было ритмично!» Даже во сне я засмеялась! Я не обиделась. Но потом проснувшись — позже, когда я подумала об этом, я задалась вопросом: не была ли это божественная Мать, которая сказала, что она уже долго не танцевала?! А? Что вы думаете?

Было бы неплохо, если бы она немного потанцевала на голове земли! Тандава [космический танец], обычно это делает Шива?

Тандава — это Шива.

Почему не Парвати?! (смех)

Во всяком случае, Чанди = Кали — Кали тоже танцует, не правда ли?

Да, но Кали чёрная.

Кали чёрная. Она не была чёрной. Но я слышала, что Махакали не чёрная, вы знаете? Махакали не чёрная.

Короче, в любом случае, независимо от цвета...!!! (Сатпрем и Суджата хохочут)

(Смеясь) Значит, она будет следовать своему ритму!

Ну, я не знаю, моя Милая — я не знаю, что оно означает, твоё видение. Оно создавала у тебя ощущение, что это могла быть божественная Мать?

Да, по меньшей мере, часть божественной Матери.

Лично я всегда думал, что Мать в своём новом теле должна быть ребёнком. Но ребёнком неудержимым.

Неудержимым. В первый раз, у кафетерия, она была совершенно неукротимая. И она не была одета, совсем.

Она может быть очень разной. Но всегда ребёнком. Но ребёнком, который... Ничто не устоит перед Этим — кроме того, что подобно Этому! (смех) Значит, ты недостаточно ритмична для неё! (Суджата и Сатпрем хохочут) Пусть она сыграет свой собственный ритм на голове земли, это будет совсем неплохо!

Не знаю, моя Милая. Насколько это является фантазией... Но Мать Всевышняя — это несерьёзно! (Суджата и Сатпрем хохочут)

По словам Шри Ауробиндо, Божественное не серьёзно, а! Божественное — то, которое смеётся.

Я видел его серьёзным.

Вы видели его серьёзным? Шри Ауробиндо? Мать?

Шри Ауробиндо.

В какой момент?

О! Давно.

Но я совершенно убеждён, что Мать в своём истинном теле будет ребёнком, и причём ребёнком, который смеётся! Но этот смех может потрясти землю! (Сатпрем смеётся) Он может заставить трястись всю нашу темноту.

В любом случае, это будет ребёнок с характером! (Суджата хохочет)

(Смеясь) О, да! Она отлично знает, чего хочет!

Ладно, ну что же, моя Милая, я не знаю, насколько это является фантазией или реальностью, на этот счёт у меня никаких идей.

Это произошло той же ночью?

Этой ночью, да. Возможно, раньше, я не могу сказать, это полностью перемешалось. Единственное, что я помню, что с самого начала я видела вас в комнате, а потом, когда я вернулась, вы были снаружи...

Да, на этом карнизе — я танцевал?!

Нет, вы совершали жесты.

Да, я совершал движения.

Да, движения. Я не представляю, как вы держались!

Я тоже!

А потом эта белая птица, наподобие горлицы, вы знаете, такого же размера — настолько грациозная.

Что же, я не знаю. Это разные вещи, очевидно. В общем, я этого не знаю.

«Я давно не танцевала!»

Хорошо, пусть она станцует!

Может быть, это то самое «turmoil» [кипение], о котором вы говорили ранее?

Ну да, всё в «turmoil» [в кипении]. Кипящий котёл повсюду. Их всех подталкивают к тому, чтобы они двигались.

Не зная того.

Не зная, как и почему. Индивидуально и коллективно.

(молчание)

Мы скоро поймём, должны ли мы тоже двигаться или нет.

Мы?

Нам покажут результаты.

А! Ты имеешь ввиду Индию, выборы.

Да.

Лично я в любом случае не имею намерений двигаться с места — разве что Она заставит меня танцевать?! (Суджата и Сатпрем хохочут) Впрочем, Она заставляет меня танцевать! И уверяю тебя, что... это безумно.

По вашему недавнему описанию, это настоящий танец.

О! это... ты истолчён, перемолот. Начинаешь стучать в землю, топать: а! (Сатпрем с силой стучит в пол ногой) вот так. И к тому же, всё тело, а, не только пятки; Молния... раздавливающая Молния... это безумие! У меня нет слов; нужно, чтобы никто меня не видел, потому что они скажут: Сатпрем... Сатпрем, ему пора в психушку! Он безумен. Моё тело скручено. Ох! это... К тому же, время от времени оно поднимается на цыпочки! Это безумно, моя Милая, это...

А плечи продолжают подниматься?

Плечи иногда поднимаются до самой шеи... Я не пытаюсь бороться, потому что... (взрыв смеха) я предоставляю свои позвонки их судьбе.

Да.

Невозможно бороться, можно лишь пытаться не совершать ложных движений — вот и всё. И это быстро, словно вспышка, ты знаешь, в долю секунды оно проходит от головы до пяток, и если ты совершаешь ложное движение, ну, тогда всё... Говорю тебе, это неправдоподобно, никто не может... Я и сам не понимаю, как это возможно, и как я остаюсь на ногах, и как я не ломаюсь: я ничего об этом не знаю. Но я отказался от любого проявления воли. Нужно отказаться от всего, чтобы совершать это: от жизни, от смерти — и особенно нужно отказаться от смерти. То есть не иметь никакого желания умереть и не иметь никакого желания жить. И не иметь никакого желания быть в удобстве и комфорте! (Сатпрем смеётся)

Нужно отказаться от всего. То есть жизнь больше ничего не значит; смерть больше ничего не значит. Вот и всё. Пребываешь в чём-то ином, которое является... устрашающим или... во мне нет страха, просто по нашим человеческим меркам это ужасающе.

Если бы кто-нибудь меня увидел, он бы сказал: но в конце концов, что происходит? У Сатпрема конвульсии! или... Это пугающе.

(молчание)

Мне ничего не известно, моя Милая. Я не знаю, куда всё это ведёт — впрочем, это не моё дело; моё дело — выстоять.

Но для меня величайшая загадка, каким образом Мать с её спиной, находясь там, неподвижно в её кресле, могла это выдерживать? Значит, это... Должно быть... Это немыслимо. Я не понимаю. В конце Она была согнута пополам, очевидно... Она буквально была согнута пополам, не так ли.

(молчание)

Для меня это загадка, я не понимаю. Если не считать того, что я осознаю, какой ужасающей пыткой это должно было быть.

(молчание)

Это безумно. Немыслимо. Никто не может представить себе.

Или же существует грандиозная иллюзия, в которой мы живём. Чудовищная физическая иллюзия. Сенсорная. Возможно, именно эта иллюзия раздавливается? Я ничего не знаю, моя Милая, но это мучительно. И немыслимо, невообразимо и... это безумие, вот и всё. Безумие. Это невыносимо. Невыносимо... потому что моё тело действительно ощущает или знает, что это Шри Ауробиндо, и он держит его в своих ладонях, а иначе это невозможно. Это он меня держит, вот так, здесь, в своих ладонях — ты знаешь, я всё ещё слишком мал, чтобы... возможно, его ладони, это целый океан! а я совсем маленькая штучка, которую он держит в своей ладони.

Но это вас поддерживает?

Это меня поддерживает благодаря тому постоянному или, скорее, тотальному ощущению, что это Он и Она. И стало быть, что бы ни случилось, это Он и Она. Пусть оно умирает или пусть живёт, — это Он и Она, а остальное — не моё дело. Моё дело — попытаться не размазаться по земле, вот и всё. И если меня размажет по земле, ну что же... значит, это так, вот и всё.

Мать говорила: Могущество, которое раздавит слона — да не просто слона! Оно раздавит танк! Оно раздавит гору! ты понимаешь? Это именно Могущество. Оно раздавит что угодно. Значит?

Именно это вам показали в начале вашей работы.

Да.

Даже раньше.

Да. Да, гора расплющенная в лепёшку безмолвным Могуществом. Воистину... Я видел горную цепь, как будто она находилась перед Краем Земли, и она была расплющена в полной тишине — расплющена, как тесто. Это выглядело фантастически! Я видел горную цепь, я видел её как будто физическими глазами, и она была расплющена, как тесто, безмолвным Могуществом. Выглядело экстраординарно. Но я знал, что в конце будет землетрясение. Предполагалось, что в конце этого раздавливания горы должно быть землетрясение.

Ну, вот такое Могущество, оно расплющит что угодно. Поэтому это возможно только при условии тотального согласия с Могуществом. Чтобы эта невозможность стала возможной. Лично я в тотальном согласии, в том смысле, что для меня больше нет физических законов, больше нет «ох! моя жизнь», больше нет «ох! моя смерть», ничего этого больше нет. Больше нет «ох! моя боль» — потом, после, да (смеясь), есть «ох! моя боль!!» Но на протяжении работы нет ничего, что имеет значение.

(молчание)

Очевидно, это за пределами всего нашего человеческого знания. Это абсолютно за пределами, не правда ли. Там больше нет законов, там есть Закон. Но речь идёт о том, чтобы быть в согласии с ним! Нужно, чтобы действительно больше ничего не имело значения: ничего-ничего-ничего-ничего-ничего.

Ну ладно, хорошо, может быть, это Она танцует на моей голове, я не знаю!

(молчание)

Мать говорила вам однажды, да? она видела маленького супраментального ребёнка, танцующего на огромной голове Ментала? или что-то похожее.

А, да!

Да, но уверяю тебя, что у меня больше нет ни огромной головы! (смех) ни ментала — впрочем, уже давно. С этой штукой я расстался ещё десятилетия назад.

Я понял это сразу. Это первое, что я понял.

Это первая вещь, которую я понял. И я это понял, когда был ребёнком; нечто сверху просто нисходило вот так и всё тебе рассказывало.

Да, короче, у меня нет желания рассказывать эти истории.

Так что Она танцует не на моём ментале, потому что его больше нет!

(Смеясь) Нет-нет!

Его больше нет... оно может выражаться, но оно не проходит через извилины.

Ладно, послушай, я очень устал. Достаточно.

21 ноября 1989

Неумолимый железный корсет.

Это безнадёжно.

Так что же, с этим типом материи ничего не сделать?

И как перейти к другому типу материи без того, чтобы эта не развалилась?

Это долго.

Именно эта жестокость Системы — более, чем всё остальное — заставляет меня столько бороться. Я понимаю Спартака. Я говорю НЕТ этому Цезарю. Такое неприемлемо.

Неприемлема вся старая эволюция.

Она использовалась только лишь для создания существ, способных изменить свою судьбу. То есть — для создания Человека.

Но всё, чего они ищут — это лишь улучшения Тюрьмы.

22 ноября 1989

После полудня

(Тело как железный блок)

Произошло нечто, чего я не могу объяснить. Но это произошло в последний момент.

Всё в критическом состоянии.

Увидим... Если оно подтвердится, то я нашёл тот самый ключ (или какой-то из ключей).

(Сегодня ночью я видел нечто, но посмотрим, не придёт ли физическое «объяснение».)

Вечер

Нужно иметь очень много доброй воли, чтобы не умереть.

The Hindu, 22 ноября

Д-р Бхалла ответил уклончиво, когда его спросили, не является ли нарушением кодекса поведения в предвыборный период вчерашнее заявление Премьер-Министра о том, что день рождения пророка Мухаммеда будет объявлен национальным праздником. Он ответил, что этот вопрос был гипотетическим, поскольку Комиссия [кодекса поведения партий и кандидатов в период выборов] не получила никаких жалоб.

23 ноября 1989

Происходят вещи, которые я всё ещё не понимаю достаточно хорошо.

24 ноября 1989

Нет никакого ключа!

Думаешь, что понимаешь, а через минуту уже не понимаешь ничего.

Единственный ключ — «bear and endure» [терпеть и выдерживать]. Вот и всё.

Это война на износ.

25 ноября 1989

Тук-тук-тук... тук-тук-тук...

Тебе.

Для Тебя.

Это Ты.

Ты — Солнце завтрашнего дня.

Вечер

Божественное всегда использует «возможности», значит, эти выборы (в Индии), безусловно, являются одной из Возможностей.

Оно не допустит ещё пять лет подобного гниения.

Определённо, это поворот, каким бы он ни был.

(Но Его образ действий — это всегда доводить вещи до их пароксизма, чтобы лучше их очистить. Если «некто» позволит ему вернуться (этому тошнотворному Тюрбану), то исключительно для того, чтобы вскрыть гнойник, и отнюдь не через пять лет.)

Теперь я убеждён, что увиденное мной в ночь с 21 на 22 ноября связано с грядущими выборами. (Выборы начались утром 22 ноября.)

Вот что я увидел (и тут же записал в своих «обрывках видений»): «Кажется, я переходил через железную дорогу, чтобы попасть на другую сторону. Старый чёрный локомотив (паровой), он приближается и собирается раздавить. Я карабкаюсь на склон на другой стороне. Он проходит (как мне кажется) или собирается пройти* так, чтобы снести мне спину, впритык, в то время как я неуклюже карабкался на этот склон.

Силы прошлого?

Всё в критическом состоянии.

(Мне кажется, что в правой руке я держал какую-то вещь жёлтого цвета, и это не позволяло мне быстро карабкаться.) (Склон показался мне сделанным из не очень крепких или неустойчивых камней.) Эта жёлтая штука меня озадачивает.» Вот что я записал.

Возможно, это символ моей работы или символ тёмных сил Индии — всё взаимосвязано.

27 ноября 1989

Борешься, бьёшься, продвигаешься.

Не как гладиаторы, но просто потому, что есть любовь к Тебе.

А Красота, Широта, Обширность, Простота, они разливаются — они навсегда.

(Я ещё помню возглас моей матери после её смерти, возглас с другой стороны Темницы: «Это был взрыв: широта-широта-широта и радостный энтузиазм!») Грядущая Реальность Земли.

Святые, Папы и Цезари Темницы — это позор.

29 ноября 1989

Каждый день это кажется настолько невозможным — конец, конец — а на следующий день ещё более невозможно...

Каждый день под знаком людей — это потеря для Земли.

Грустно об этом говорить. Но таков физический факт.

(Если бы у них была наука об их Науке, они бы смогли сложить два плюс два и получить четыре, но, похоже, они даже не знают, как делать сложение.)

А Время поджимает.

30 ноября 1989

Это принимает такие пропорции, что я просто не могу не верить, что мы приближаемся к... чему-то.

Декабрь

Хронология мировых событий

2 декабря — Малайзия: после 41 года боёв партизанские коммунистические отряды сложили оружие.

— Космическое пространство: обломки американского спутника весом от 100 до 200 кг упали на Землю.

7 декабря — Индия: Вишванатх Пратап Сингх формирует новую правительственную коалицию.

— Филиппины: после недели боёв восставшие солдаты возвратились в свои казармы.

11 декабря — ЕЭС: Европейский Парламент лишил неприкосновенности Жана-Мари Ле Пэна, назвавшего французского министра Государственной Службы «Дюфур-крематорий».

14 декабря — США: извержение вулкана Редаут на Аляске после 23 лет сна, пепел поднялся на высоту более 10.000 метров.

— СССР: на 68 году жизни умер Андрей Сахаров, отец водородной бомбы, лауреат Нобелевской Премии мира и защитник прав человека в СССР.

15 декабря — Ватикан: письмо епископам, предостерегающее против практики восточной медитации, получающей всё более широкое распространение.

17 декабря — Румыния: в двух городах Трансильвании произошли ожесточённые столкновения против демонстрантов, враждебных режиму Чаушеску.

19 декабря — Румыния: демонстрации против режима Чаушеску распространяются и жестоко подавляются.

22 декабря — Шри-Ланка: в результате новой волны насилия на юге острова по меньшей мере 170 человек были убиты в течение пятнадцати дней.

— Румыния: режим Чаушеску рухнул под давлением общественности; власть перешла к Фронту спасения родины под управлением Корнелиу Мэнеску, бывшего министра иностранных дел.

23 декабря — США: журнал «Тайм» объявил советского президента Михаила Горбачёва «человеком десятилетия» «поскольку он был силой, стоящей за самыми важными событиями 80-х годов».

— Румыния: жестокие бои против армейских подразделений «Securitate», оставшихся верными утратившему власть «Вождю»; тысячи погибших в боях.

25 декабря — Румыния: Николае и Елена Чаушеску приговорены к смерти и немедленно казнены.

27 декабря — Австралия: в результате землетрясения в 5,5 баллов по шкале Рихтера в Ньюкастле на востоке страны 8 человек погибли и 122 получили ранения.

28 декабря — Чехословакия: Александр Дубчек, генеральный секретарь коммунистической партии на протяжении «Пражской весны», избран председателем Парламента.

29 декабря — Чехословакия: драматург и бывший диссидент Вацлав Гавел избран президентом Республики.

31 декабря — Марокко: марокканские берега под угрозой гигантского нефтяного разлива; между Канарскими островами и берегом Марокко загорелся иранский нефтяной танкер, потеряв более 70.000 тонн сырой нефти.

1 декабря 1989

Адская судорога, возникающая снова, и снова, и снова; и скручивающая и раздирающая мою спину... Не вижу выхода.

Вечер

Снова феномен «мягких или текучих Масс», когда тело больше не ощущается как железный блок, готовый разбиться. Но это происходит в самом конце, в последние пять минут, когда я уже на грани и полностью изнурён. (Именно это произошло 22 ноября.)

Династия Неру пала.

Избран В. П. Сингх.

Да поможет ему Мать.

Тяжёлый день.

Возможно, чёрный локомотив прошёл.

Пусть эта грязная страница индийской Истории будет перевёрнута*. Но... гниение повсюду.

2 декабря 1989

Они украли название моей книги... Это больно.

4 декабря 1989

Беседа с Суджатой

Освобождённый маленький принц

Уже 4 декабря! Год заканчивается.

Да.

Итак, моя Милая, что ты видела?

Сегодня ночью мне приснился сон, и он весь представлял из себя детективную историю и что-то вроде, я не знаю, но в целом речь шла о похищенном принце, а потом вы, я (по крайней мере, мы двое) пытались его разыскать и... (как сказать?) «release him» [освободить его].

Да.

От его «captors» [похитителей]! И я думаю, нам удалось. Всё остальное я забыла, но последняя сцена до сих пор остаётся вот так, перед моими глазами.

Это было очень открытое место, красная грунтовая дорога, полагаю (было открыто с обеих сторон, я не видела никакого строения), а мы сидели в машине, на дороге. Не знаю, почему, но машина остановилась.

Мы были там с принцем?

Да. Мы «rescued» [спасли] принца, не так ли, и вы, принц и я — все были в машине (не знаю, кто был нашим водителем); и в какой-то момент машина остановилась. Вы вышли из машины (я не знаю, почему) и пошли. Я видела принца; он был очень худой, белый (я называю его принцем, потому что я не знаю: мне так показалось), он был очень белый; не знаю почему, но он не создавал впечатления человека с Запада, несмотря на белую кожу. Очень худой. Он был на заднем сиденье.

Какого возраста?

Он был очень юным, я бы сказала, одиннадцати-двенадцати лет, очень юный, с очень чистым обликом. Вы знаете, в детях 11-12 лет остаётся нечто очень чистое. Вот так. Достаточно худой; и он был одет в белое, сейчас я это вспомнила. Он также был одет в белое (в белую рубашку).

Когда машина остановилась, мне пришлось выйти, чтобы пойти куда-то (я не очень хорошо помню), а потом я вернулась; в этот момент я спросила принца, где вы были. Не знаю, что ответил принц, но я увидела вас на дороге идущим вперёд. Машина осталась стоять, я не видела ни водителя, ни кого-то ещё, а вы шли по этой дороге. И с какой скоростью! Я пошла, думая, что вскоре смогу вас догнать, но не тут-то было! тогда я сказала себе: лучше мне побежать! И я побежала, чтобы догнать вас. Но вы на самом деле шли так быстро! Вы очень быстро двигались вперёд. Вы всё время шли вперёд.

Я часто вижу себя, но бегущим!

Бегущим.

В полной ночи, и при этом бегущим. Я часто вижу себя бегущим.

Ну там не было ночи, потому что я видела пейзаж, я видела розовую дорогу и зелень по обе стороны, открытый пейзаж, и ещё, возможно, несколько деревьев, о которых я не так много помню — но домов не было, не думаю, что я видела дома.

Так что вот. А вы шли. И очень быстрым шагом.

Красная дорога?

Да, как будто из красной земли, вот. И она не была тесной, но достаточно широкой для того, чтобы могли пройти два грузовика бок о бок, по меньшей мере.

Но, вы знаете, иногда на таких дорогах бывают облака пыли, но я не видела.

Да.

Ничего такого не было; она была очень спокойной.

Я был один?

Вы были один. Парень, которого я назвала принцем, сидел один в машине; вы шли впереди, совсем один...!

В первые годы, когда я совершал эту работу, я очень часто видел мальчика, очень белого. Я тебе часто о нём рассказывал, очень белая кожа. Очень белая. Белая. Я часто тебе говорил. Я видел очень часто молодого парня, вот так; как ты и сказала, возраста десяти-двенадцати лет. Очень часто я имел с ним дела, и я не знаю, кто это был; не был ли это... Я не знаю. Очень часто я видел его в... И на протяжении нескольких лет я больше не вижу его.

(молчание)

А вы знаете, когда я вижу вас, то вы всегда одеты в тёмно-голубое?

Да. В этом случае я тоже был одет в тёмно-голубое?

Да, да.

Значит, это что-то означает, моя Милая, потому что это видение, которое имеет смысл. Когда я в тёмно-голубом, то это тот, кто действует, тот, кого я называю работником. Я видел себя в самых разных видах, даже механиком, в комбинезоне шофёра! Но всегда в голубом и всегда действующий. Активный.

Да. Здесь вы шли — активно.

Но этот парень, этот принц, кто он? я не знаю. В начале, в самом начале я видел его на протяжении нескольких лет — мне казалось, что это был я, но на самом деле я не знаю — мальчик; очень белый. В-основном я был поражён его белизной. Я не могу сказать, что это был белый цвет западного человека, не правда ли, я бы не стал определять его как цвет человека с Запада. Это... или же это белый цвет чистоты.

Но на самом деле я никогда не знал, кем был этот мальчик, которого я часто видел.

И который потом был взят в плен?

Да.

Я не знаю, почему, но, вы знаете — я могу сказать?

Да.

Ведь сегодня день рождения Франсуа, вы знаете?

Ты помнишь?

Да. Я вдруг спросила себя, не его ли я видела?

Ох!

... «Его» значит: его душу.

Сегодня ему исполнилось бы шестьдесят лет. Я знаю, я помню, сегодня утром я много думал о нём, говоря себе: ему исполнилось бы шестьдесят лет.

О!

Мне хотелось бы иметь именно такого компаньона.

О! да.

С его интеллектом, столь возвышенным, столь утончённым.

Его душа...?

У него были все таланты, у этого парня, все таланты. «Таланты»... С ментальной стороны я знаю только одного, кто был выше его — это Мальро. Поэтому говорить тебе, что это был человек, который... Но... что поделаешь?... он... он всё разрушил. Да, это так, если мы не творим, мы разрушаем — мы разрушаемся. И разрушаемся настолько же яростным способом, насколько имели способность творить.

Бедный Франсуа.

А! да, это его душа? ты думаешь, что это его душа?

Я спросила себя об этом, потому что я вспомнила сегодня утром, когда думала об этой истории.

Ты видишь, я, который никогда не помнит даты, вспомнил, что это был день его рождения.

А! ему исполнилось бы шестьдесят?

Ну да, сегодня ему исполнилось бы шестьдесят. Он был на шесть лет старше — на шесть лет младше меня: я был на шесть лет старше его! (смех)

Я взрослый пацан шестидесяти шести лет!! (смех) Я не могу... Я ощущаю своё тело как очень, очень изношенное, и в то же время я не принимаю, что мне шестьдесят шесть лет. Фактически, внутренне я ощущаю себя как мальчик. То есть, просто есть тот факт, что я переполнен болью и трудностями, но внутренне я ощущаю себя как мальчик.

Но вы знаете, когда смотришь на вас со спины, то...

(Смеясь) Лучше уж смотреть на меня со спины!

Не совсем, говорю вам, несколько раз в своих движениях вы... когда я нахожусь здесь и смотрю на вас со спины — вы действительно выглядите очень юным — очень юным.

Присутствует динамизм, который остаётся нетронутым. Который остаётся таким же неизменным, каким был во время моего пребывания в девственном лесу — такой же неизменный. Но динамизм, гораздо более очищенный! благодаря Матери. И тебе. Но по ощущениям тела я полностью... полностью разрушен.

Значит, ты думаешь, это был Франсуа?

Я не думаю... я...

Ну, надеюсь, это была его душа. Бесспорно... Франсуа, это не кто-нибудь. У него было столько талантов! И необыкновенные руки: он мог всё сделать своими руками. Он был чудесным хирургом, он мог делать лодки, он мог играть музыку, что угодно. У него были невероятные таланты, у этого парня. Он настолько понимал всё... Но, ты видишь, он всё разрушил.

Он попал в плен к...

Да, он был захвачен.

Но часто, в общем, я часто думаю об этом: что мы прожили много жизней вместе и что на этот раз именно он принял удар вместо меня.

О...

Часто у меня возникает впечатление, что Франсуа и я — мы были одним существом, которое разделилось на два, пережив множество трагичных вещей за много жизней, и что в этот раз он принял удар вместо меня.

Так я его вижу.

(молчание)

Ма...

(молчание)

У меня часто возникало такое ощущение — ощущение или восприятие, что мы были одним и тем же существом, которое разделилось на два.

Поэтому весь потенциал... Ибо как только возникает творческая сила, возникает равная ей разрушительная сила, если можно так сказать; их ставят вместе, одна столь же могущественная, как и другая; поэтому — либо одна, либо другая. Ну, что же, в этот раз он принял в себя всю разрушительную силу.

Обрати внимание, я тоже получил массу этой разрушительной силы. Но именно он принял удар.

(молчание)

Сейчас я вдруг вспомнила, что Мать тоже говорила вам один или два раза, что она видела мальчика рядом с вами.

Она говорила такое?

Вы помните?

Я помню, что Мать, когда впервые увидела моего брата, Она сказала: «Но он — эманация тебя*».

Да.

Вот что Она мне сказала. Она сказала: «Любопытно, я это вижу: это эманация тебя». Именно это Она мне сказала после первой встречи с Франсуа.

Я думаю, это было в 64-м, когда вы вместе пришли к Ней.

Да. Я пришёл с братом, а потом Она мне это сказала.

А Франсуа, у меня ощущение... Мы вместе много пережили в Фивах.

Да?

У нас была одна и та же жизнь, понимаешь. Иногда я принимал разрушение, иногда он принимал созидание, и наоборот. Я это видел. И каждый раз в каждой жизни сила созидания становилась более мощной, и сила разрушения становилась более мощной.

В вас обоих?

В обоих — поскольку мы были одним существом. Каждый раз происходило...

Я видел это символически. У меня было видение змеи, преследующей нас из одной жизни в другую, и в каждой жизни эта змея становилась более сильной. И каждый раз я сражался с этой змеёй. И каждую жизнь в том или ином месте она становилась всё более громадной и могучей.

Так и есть, не правда ли, всегда... Если присутствует творческая сила, мгновенно рядом появляется сила разрушения. И можно сказать: настолько же мощная. И это приводит к ужасным битвам. Битвам насмерть. Поэтому спасти может исключительно сила любви. Ничего, кроме неё. И если на мгновение забываешь о силе любви: хоп! разрушительная сила становится самой сильной.

(молчание)

И это разрушительное могущество было рядом со мной с первого же дня освобождения из концлагерей: я сказал себе, что собираюсь покончить с собой. Как только я избавился от тифа и снова открыл глаза, я сказал: «Я не останусь».

А потом были Шри Ауробиндо и Мать.

Но всё же битва продолжалась, да. Потому что это могущество разрушения никогда не покидало меня; оно постоянно хотело... проглотить меня.

В этот раз Франсуа принял удар.

(молчание)

(Смеясь) Любопытно, я не могу представить Франсуа в возрасте шестидесяти лет! Всегда тот же его образ, который остался во мне! И также любопытно, что я видела его перед тем, как он приехал.

Ты его видела? да.

Ну да! Я его не знала; он приходил увидеться с вами и был очень уставшим, а его одежда была не очень чистой, поскольку он немало попутешествовал!

Да.

Любопытно, а! Позже, когда я рассказала вам об этом и описала, вы ответили: но это же Франсуа! это мой брат.

Любопытно, что я никогда не видела Пьера*.

Нет. Пьер — другой мир. Пьер — это совершенно другое.

Но Франсуа, я видела его два раза (это был первый раз, а когда был второй, я забыла).

Он всё разрушил, включая мои письма: он все их сжёг.

Он сам их сжёг?

Да, он всё сжёг.

Это не [?]

Нет, это он; я тоже его видел. Он всё разрушил, это была ярость разрушения. Естественно, он обернулся против меня, не так ли.

Да. Но как вышло, что его тетрадь, его книга была спасена?

Ох! это была не тетрадь, это был журнал записей, медицинский, моя Милая!

А, так это в ней он записал эту историю о мальчиках... с вами?

А, нет-нет, то, что он в ней записал — нет, история Багиры?

Да.

Да. Это другая вещь, да, он записал её раньше, и она не была уничтожена, потому что... каким-то чудом — возможно, потому, что он вручил её моему сердцу.

О!

Остальное же — он всё-всё-всё разрушил. Я написал Франсуа столько писем! Всю мою жизнь я писал Франсуа — он, воистину, был моим братом, то есть, как будто моё второе «я» — он был эманацией меня: он всё разрушил. Он разрушил сам себя: полностью. Я никогда не встречал подобного разрушения. Самоубийство было просто финалом, понимаешь? Он разрушил свою профессиональную деятельность, разрушил своё здоровье, разрушил свои таланты, он... воистину, это было... Фактически, это своего рода тёмное освобождение, ты понимаешь, это тёмное освобождение. Высочайшие йоги, они отсекают всё, не правда ли, ну и он, он сделал такую же вещь, но через тьму. Он всё разрушил. Чтобы уйти в, я не знаю, в какую-то тёмную нирвану.

Но Мать сказала, что он выбрал очень трудный путь...

Да.

Очень обрывистый.

Да, чёрная гора, и скользкая.

И что весьма любопытно, что меня поразило — Мать видела... (именно Шри Ауробиндо показал моему брату Франсуа; Шри Ауробиндо, не Мать, именно Шри Ауробиндо показал Франсуа), Мать видела это и Она рассказала мне. Не знаю, сохранил ли я это в Агенде*, поскольку это очень личное, не так ли. Но Шри Ауробиндо (Мать видела это и рассказала мне) показал Франсуа дорогу; чёрная и скользкая гора, а Шри Ауробиндо говорит Франсуа: «Там, в конце — освобождение.» Поэтому я всегда спрашивал себя: но почему? — обычно спускаются, скорее, в чёрную дыру!

Да.

Но там была чёрная и скользкая гора, а он поднимался на эту чёрную и скользкую гору. И Шри Ауробиндо ему сказал: «В конце — освобождение.» Потому что он настолько всё разрушил, не правда ли, себя, свою семью, своих детей, свою профессию, свои таланты, свой интеллект, своё здоровье — я никогда не встречал подобного разрушения, настолько тотального. Воистину, словно... да, словно йогины, отсекающие всё-всё-всё-всё-всё, чтобы уйти к Высочайшему. Ну а здесь он всё-всё-всё-всё-всё разрушил, чтобы уйти в чёрную дыру, в чёрную бездну. Удивительно. Я знал самоубийц, я был близок с ними, но я никогда не видел такого!

Тотальный суицид.

Тотальный суицид. Всего. Сам акт в конце был просто финалом, ты понимаешь.

Да-да.

И можно сказать, что это было почти методично, тот способ, которым он всё разрушил.

(молчание)

Для меня это почти таинство, не правда ли.

(молчание)

На первый взгляд это огромное расточительство.

Ну, внешне, на первый взгляд, это величайшее расточительство, какое только возможно, разумеется. Но это намного более могучее и таинственное, чем расточительство, не так ли. Говорю тебе, это в самом деле, как будто освобождение во тьме. Дойти до конца тьмы, до дна бездны. И методично. И осознанно, ибо, видит Бог, он был сознательным парнем.

Это таинство. Воистину, словно обратная сторона великого созидания. Мы не понимаем. У меня лишь есть нечто вроде знания, что он принял удар вместо меня. Что в этот раз именно он впитал всю разрушительную мощь. Тогда как обычно именно я щедро её впитывал.

Странно. Эта история с Франсуа, она странная.

(молчание)

Он всё-всё-всё бросил, от всех ушёл, всё разрушил, всё, во всех деталях своей жизни, своих способностей, своего... Я никогда не видел такого.

Да, я не должен был рассказывать... это очень...

Но возвращаясь к тому, что я видела — таким образом, мальчик остался в машине, а вы и я ушли вперёд по дороге.

Не знаю, моя Милая. То, что ты видела, был ли это Франсуа, было ли это чем-то другим?

Да...

Некий символ или сущность чего-то иного, понятия не имею. Я стал говорить с тобой о Франсуа, потому что ты вдруг сказала: не был ли это Франсуа? — я бы не подумал об этом. Поэтому я немного рассказал тебе о саморазрушении Франсуа, которое явилось для меня чем-то совершенно экстраординарным.

(молчание)

Это почти созидание наоборот, понимаешь? До такой степени, что это почти как опрокидывание всех вещей, почти как творение наоборот. Понимаешь, что я имею ввиду? То, что я хочу сказать, невыразимо. Это в такой степени разрушение, что становится созиданием! Как будто всё перевернулось, не правда ли — до такой степени.

То есть, фактически, вместо того, чтобы проваливаться в чёрную дыру, он карабкался, поднимался.

Вероятно, он добрался до дна дыры, он пересёк дыру и прошёл на другую сторону, понимаешь?

Да.

Я не знаю, я говорю тебе все эти вещи, но... потому что для меня история с Франсуа является великим таинством. Внешне можно всё объяснить, используя наши идиотские доводы; но я бы сказал, что это самоубийство было почти «научным» — я бы сказал, что такое разрушение, столь детальное, было почти «научным»...

Как будто освобождение наизнанку.

Да.

Ладно, оставим, моя Милая. Неизвестно, кем было это существо. Ну, возможно, это Франсуа, возможно... кто?

Для меня это был принц! Принц, который был похищен.

(Смеясь) Возможно, это юная, новая Индия, которую освободили!

Возможно, это юная Индия.

О! как бы это было хорошо!

Да.

Может быть, такова истинная интерпретация?

Возможно, моя Милая.

Потому что когда ты сказала мне о Франсуа, его совсем не было в моём сознании; я слушал рассказ о твоём «сне», как говорят; я совсем не думал о Франсуа.

Так как была его годовщина, я вдруг подумала...

В общем, да, будем надеяться, что это юная Индия, которая...

... которую освободили — но я не знаю, моя Милая, я не знаю.

Бог этого хочет! или Мать этого хочет!

10 декабря 1989

До сих пор я относительно хорошо выдерживал прохождение этой Молнии через мозг, но я не знаю, то ли «обработка молнией» стала интенсивнее (она стала интенсивнее, о!), то ли сопротивление тоже возросло, и я совсем отупевший, оглушённый — временами глаза смотрят в разные стороны, и я словно пьяница!

Всё становится неправдоподобным.

(Очевидно, это не может быть похожим на человеческую систему!)

Каждый день на краю пропасти.

11 декабря 1989

Пребываешь в такой степени на краю всего. И это ещё не конец. Господь, Господь...

Есть нечто отвратительное, выходящее за рамки пыток. Тело не понимает этого «нечто», которое наполняет его... я не знаю, своего рода ужасом перед всем.

Смерть является ребячеством в сравнении с «этим». Да, эссенция Ужаса. Именно поэтому всё хочет умереть.

Возможно, «это» также является сутью буддизма — Небытие. Угасание. Но Ужас продолжает существовать.

Он продолжает существовать повсюду.

13 декабря 1989

Снова этот необъяснимый феномен «воздушного шарика» в плечах и спине. На протяжении нескольких минут (или секунд) в конце.

Ночь 14-15 декабря 1989

Сегодня ночью я был в Кашмире. Не знаю точно, чем я занимался, но это было действием и там были люди. В какой-то момент один из людей (у него было ужасное лицо демона) выстрелил в меня из револьвера, но это меня не затронуло (я сам был удивлён).

Кашмир... скатывается в пропасть. Если только милость не поможет. То, что Кашмир уже не часть Индии, кажется столь... безумным, глупым!

Они истощили всю Индию, от Гималаев до мыса Коморин.

15 декабря 1989

Беседа с Суджатой

Прогулка Суджаты в христианскую религию

Сатпрем: единство материи; великий шлюз

Как я уже вам говорила, я не спала большую часть ночи, потом я заснула и поэтому сегодня утром встала очень поздно. Множество вещей ушли из моей памяти, но я помню, что в самом начале мы вместе шли куда-то, внутри большого здания. Затем, я не знаю, вы вошли в мою комнату, и я вас искала. Кто-то (кстати, это была женщина) показал мне, что вы были там. Тогда я пошла туда и, не заходя в саму комнату, через полуоткрытую дверь увидела вас с толпой людей, которых вы лечили.

Я? лечил?

Да. Меня это удивило.

Да!

(Смеясь) «Удивило», но всё же не очень.

Лечил их от глупости?! (смех)

Возможно! потому что люди находились в самых разных позах; среди них были те, у кого головы (вы знаете, Сарвангасана?*)...

(Смеясь) Голова внизу, а ноги в воздухе?

А ноги в воздухе, да, именно! Именно это меня слегка удивило: самые разные позы.

(Взрыв смеха) Сначала нужно встать на ноги!! не на голову!

Ноги в воздухе!

Сначала нужно поставить ноги на землю!

(Смеясь) Голова на земле! Короче, в комнате было по меньшей мере десять человек, а вы присматривали, вы сами не делали... вы были там для того, чтобы показывать им, что нужно делать. Когда я пришла, вы вышли; мы, должно быть, сделали один-два шага, затем я увидела полуоткрытую дверь: я заглянула (а вы, я не знаю, вы были ещё с кем-то другим или что?) но я вдруг сказала вам: «Посмотрите, я вижу по меньшей мере шесть лестниц!» (Я разглядела концы лестниц через полуоткрытую дверь.)

Лестницы — это вещи из ментала.

Там было по меньшей мере шесть. Я сказала: «Но гляньте, сколько их там!» (Смеясь) Я видела пол, очень приличный, блестящий, немного мраморный, но совершенно, так сказать, чистый. И затем поднимающиеся лестницы.

Да, это люди, которым нужно карабкаться шаг за шагом, чтобы достичь их идеи!

Да? Так и есть!

В ментале это так: мы поднимаемся по ступенькам, чтобы достичь идеи! Тогда как в реальности именно идея должна упасть вам прямо на голову.

О? О, так и есть!

Да, люди карабкаются шаг за шагом, они карабкаются к идее!

О! (смеясь) Видите, я не знала.

(Взрыв смеха) И причём, если там всё слишком вылизано, то по пути они набивают себе шишек! Они не добираются до идеи! (смех)

Я оставалась снаружи, глядя туда, и я сказала вам: «Но поглядите же! там по меньшей мере шесть лестниц!» Впрочем, мне было любопытно другое: куда они ведут?

(Смеясь) Конечно же, никуда!

Я не знаю.

(С усмешкой) Или к философскому синтезу! И что дальше?

Я спрашиваю себя, это было перед или после? Мы пришли куда-то (было видно, что всё довольно неухоженное, немного ветхое), были видны маленькие стены, граница сада и небольшой дом позади. А потом появился кто-то (должно быть, тамилец, вы знаете) совершенно чёрный, как все они, но лицо светлое: то есть оно не было тёмным. Он сказал, что его старший брат должен унаследовать всё (они были крупными собственниками, и унаследовать всё должен был его старший брат, а ему совсем ничего.)

Это тоже осталось в моём сознании, но я не знаю, было ли это перед или после.

Во всяком случае, мы пришли туда, мы шли пешком, а потом я увидела дверь, я не знаю, я хотела что-то исследовать, а вы мне сказали: «Останься здесь, со мной, не отвлекайся, не уходи.» Но не успели вы мне сказать это, как я уже ушла!

(Смеясь) Чтобы сделать какую-нибудь глупость?!

Да! точно, это и была глупость! Потому что, представьте себе, я ещё и упала... там, в этом доме, был «a maze» [лабининт], понимаете? Я оказалась немного сверху (не помню, как я поднималась по лестнице, но я оказалась на втором этаже). И было множество комнат справа, слева.

О! да...

После этих лестниц мы вместе прошли ещё несколько шагов, а потом появилась ещё одна дверь — ну, вы меня знаете, я очень любопытная, мне захотелось посмотреть, что там! тогда кто-то подошёл к двери и сказал: «Не сюда, здесь — храм».

Здесь храм?

Да. Тогда мы прошли ещё несколько шагов, и я увидела ещё одну дверь. И в этот раз, прежде, чем вы успели меня остановить, я вошла и пошла исследовать! Я думала, что смогу присоединиться к вам, но в действительности я вас потеряла! Поэтому я ходила здесь и там, а потом в комнате (должно быть, это была прихожая, мне кажется), я видела людей, сидящих на скамейках. Множество людей с Запада, ещё я видела лицо одной женщины, которая была явно из Европы; возможно, «middle class» [средний класс]. Там не было ничего интеллектуального, но множество печали, боли и страдания, не столько физического — потому что она была достаточно хорошего телосложения, крепкая — но, вероятно, много внутренней боли. Эти люди ждали, сидя на скамейках. И она была очень тесная, эта прихожая.

Да.

Они прислонялись к стенам или... там были вот такие стулья.

Да, я понимаю всё это.

А потом через дверь, ведущую в большую комнату, я заметила, что в другой комнате было полно еды. Там были столы, похожие на буфеты (вы знаете, как делают), там был только проход и люди, которые подавали еду. И издалека еда показалась мне очень хорошей. Я сказала: «Кстати, пойду поем.» Итак, я вошла, а когда приблизилась, то увидела, что еда не очень хорошая; при ближайшем рассмотрении она оказалась не такой хорошей! Поэтому я захотела выйти и пойти в другое место — поскольку моя цель... я никогда не забывала, что мне нужно отыскать вас! (Сатпрем и Суджата хохочут) ни на мгновение! Короче, я подумала мимоходом, что могла бы поесть! Там был кто-то, как будто мой знакомый, я сказала: «Как, ты здесь.» Он ответил: «Да!» Я сказала: «Так не хочешь ли меня обслужить?» Он ответил: «Нет! вовсе нет!» (Сатпрем смеётся) потому что, представьте себе, он сказал: «Здесь церковь»... (Сатпрем смеётся) А в церкви пищу дают только лишь...

(Смеясь) Только верующим! Ну да! ты ходила по лабиринтам ментала...

По лабиринтам, именно.

Это лабиринты ментала — религиозные, или это могло быть что угодно!... Ты видела шесть лестниц, но их, возможно, шестьсот!! (смех) Лабиринты ментала. Они садятся на жёсткую скамью у стены, а затем: «Я верю в это, я верю в это, я верю в это» — бедные люди.

Вы знаете, эти люди были действительно несчастными, абсолютно жалкими.

Да, они несчастны.

(Смеясь) Было видно по их лицам: я никогда не видела такого в своей жизни!

Да, таковы все религиозные формы — это могут быть научные формы, биологические, медицинские — но эти наиболее жестокие! Наиболее жестокие. То, что ты видела, менее жестоко (смеясь), но болезненно и печально. Эти бедолаги.

Но эти бедолаги сидели там, и никто их не обслуживал.

(Смеясь) А! Совершите немного покаяния, дабы заслужить небеса!

Но что меня удивило: когда меня не обслужили и я вышла, я посмотрела и нашла, что пища действительно не была хорошей! (Издалека она выглядела хорошей, но вблизи это оказалось не так, я сказала: «Тем лучше.») А потом, в самом сне, я сказала себе, в то время, когда выходила из этой комнаты: «Но Христос, разве он отказался бы дать пищу кому бы то ни было?» (Сатпрем хохочет — смех). Вот так.

Да, ты ходила в их религию. И как это ни печально, но такое повсюду. Такое или более жестокое, или чуть менее жестокое, или... но...

Так что вот! я видела христианскую религию!

Да, она... Я давно это знал — и меня давно от неё тошнит.

Да.

Да — это болезненно. Это весьма болезненно, люди пойманы в эту западню. Ладно, послушай, ты собираешься гулять в таких печальных местах! (смех)

И конечно же, сегодня утром я была уставшей.

Конечно, это утомляет.

Ну что же.

Я никогда не был пойман в эту западню.

К счастью!

Я сразу же взбунтовался — сразу же! И я был совсем юным: я пошёл против своего отца. Я ему сказал: «Ты мне ненавистен — ты и твоя религия, ты мне ненавистен.»

Зачем я упомянул об этом?

Я восстал против всего этого — сразу же.

И это продолжалось долгое время; до того дня, пока вы не почувствовали, что она больше не имеет силы.

Да. Не знаю, году в 67-68, с Матерью, внезапно моя ненависть к этой религии отпала, как будто я ощутил: они потеряли свою силу.

Да.

Теперь это превратилось просто в большой фарс. Большой социальный фарс — то есть: мы поженимся, красиво оденемся и пойдём в церковь! (Сатпрем и Суджата хохочут)

Как тамильцы, когда идут на выборы!

(Смеясь) Точно, так и есть! Но их сила, с ней покончено.

Но всего лишь тридцать лет назад — или двадцать — она ещё конкретно властвовала здесь, сила этого паука. Но теперь уже нет, с ним покончено, это пшик. Маскарад.

О! все эти религии!

Есть лишь одна, которую я нахожу действительно неплохой, это буддизм — но даже не всякий, потому что есть достаточно жестокие течения буддизма. Но такой буддизм, как у Далай-Ламы, он достоин уважения. Он достоин уважения и он не принудительный.

Но в конце концов, куда он ведёт? Куда он ведёт? Пришло время всё это изменить.

Так вот, именно этого хотел Шри Ауробиндо: божественная жизнь. То есть она божественна, храм — повсюду, церковь — повсюду! (смеясь) Не нужен ни храм, ни в церковь, ничего из всего этого: ты живёшь.

Да.

Божественно.

(молчание)

(Взрыв смеха) Послушай, я тебе не завидую!

(Смеясь) Я и сама себе не завидую, вы знаете!

Всё же я тебя предупредил: я сказал тебе... что я тебе говорил? «Не ходи туда»? или что?

Не отвлекайся.

«Не отвлекайся», да, это так.

(Хохот) Но вы же знаете, как девчонка...!

... на экскурсии!

Да, в точности! Ладно. Я пока ещё не в божественной жизни!

(Смеясь) А! здесь, здесь определённо нет!

Но я видела печаль этого мира.

О! да, это печально.

И потом, люди думали, что пища очень хорошая, но при ближайшем рассмотрении...

При ближайшем рассмотрении не столь хорошая.

Но любопытно, эта большая комната, заставленная столами с едой, и никого, кто раздавал бы её! Все люди ждали в прихожей.

Говорю тебе, они совершали небольшое покаяние, дабы заработать право на небесную пищу. (Сатпрем смеётся)

(Смеясь) Но меня это на самом деле поразило!

Первая книга, которую я очень полюбил, называлась «Яства земные»! (Сатпрем смеётся)

Да? это была книга?

Да! Книга Андре Жида.

О! «Яство земное»!

«Яства земные». Мне очень нравилась эта книга из-за её названия! (Суджата и Сатпрем хохочут) Мне нравилось не только содержание, но и само название!

Ладно, вот. Думаю, я всё вам рассказала.

О, да! какой... всё это — мир, который идёт к финалу. Всеми способами. Либо нужно, чтобы он исчез, либо мы должны выйти в другой мир, но...

Вы знаете, как только мы выйдем в другой мир, всё это исчезнет.

А! да. Как только это открытие действительно произойдёт... он уже создан, но в конце концов, он ещё не... восторжествовал. Проход пробивается — или расчищается, я не знаю.

Да-да. Бесспорно, потому что, поглядите, стены падают — стены падают. Посмотрите, что происходит на Западе.

Я всегда думал, что эта Йога, путь Шри Ауробиндо и Матери, не может существовать лишь для одного человека. Я всегда так думал. И что если один человек — даже один-единственный — сможет совершить переход: это приведёт к изменению. Изменению всего.

(молчание)

Они сделали всю работу, но нужно, чтобы хоть один или несколько последовали за ними, вот и всё. Но с того момента, когда хотя бы один дойдёт до конца — не знаю, кто именно — но обязательно... Это тотальность, моя Милая, по-другому не скажешь, но идиотский ментал с его лестницами думает: есть то, а есть это — так неправильно, согласись. Если проделываешь дыру в материи, то вся материя сотрясается или переворачивается. Итак, я гарантирую, что происходит нечто.

Да. Всё взбудоражено!

Я вижу эту Молнию, как она... о! это безумие! Это... выносить её — это ужасно. Так вот, она должна входить в каком-либо месте материи — она должна входить повсюду в материи, вот и всё. И когда совершаешь эту работу, единственное утешение в том, что говоришь себе — по крайней мере, она встряхнёт всю эту гниль: религиозную, научную, словом, всю их ментальную пыль — это не пыль, это жестокость — весь их ментальный способ бытия, и мы вынырнем в... Она сделает... она выметет всё остальное. Остальное не покорится, не правда ли: оно будет вынуждено. Оно будет превзойдено. Оно будет вынуждено и превзойдено.

Люди никогда не покорятся! Они будут продолжать карабкаться по своим лестницам, научным или религиозным или... чтобы обнаружить в конце лишь жестокость и больше ничего. Но когда они это замечают, уже слишком поздно. Нет, будет божественное действие, и оно... оно — я не говорю «встряхнёт» — но из-за которого всё встряхнётся. А потом произойдёт маленький толчок в финале, небольшое дыхание, которое в конечном итоге полностью собьёт с толку всех этих людей, поставив их перед лицом их собственной ничтожности. И в этот самый момент, как сказала Мать: «На сей раз достаточно, люди.»

(молчание)

Невозможно, чтобы То, что проходит, входило бы только в чью-то материю, и при этом вся остальная материя не содрогнулась бы. Такое невозможно. Такое невозможно.

Это ментал воображает, что есть сеньор Такой-то и сеньора Такая-то, и столько-то сеньоров и столько-то сеньор — нет ничего, кроме материи.

Это тотальное Единство.

Тотальное единство. До сотой галактики.

Ты не можешь пошевелить атом, не затронув при этом все остальные атомы, все вселенные. Такое невозможно.

Это единство.

(молчание)

Шри Ауробиндо хорошо сказал (в своих беседах), он хорошо сказал: «В этой работе или в этой попытке на пути вашей деятельности встают силы вселенские.» Он правильно отметил: не земные силы: вселенские силы против вашей деятельности. Он действительно противостоял всему. Невозможно противостоять... той трудности или другой трудности; эти силы — вселенские. Потому что невозможно сдвинуть хотя бы один атом этих сил без того, чтобы не сдвинулось всё.

И все галактики здесь, в одной клетке! Солнце, и звёзды, и планеты, и вся-вся-вся система пребывают в одном атоме человеческого тела, вся система универсума. Поэтому если ты способен сдвинуть или потрясти нечто в одной микроскопической клетке одного микроскопического человечка — это неизбежно потрясёт всю систему. Именно это и сделал Шри Ауробиндо. Но нужно суметь последовать за ним.

Мать следовала за ним.

Да, конечно. Да, но я хочу сказать, что именно Они были Теми, кто проложил путь, кто открыл путь — божественно и кропотливо. Но нужно, чтобы один или несколько представителей последовали за ними.

У Х было очень хорошее видение: он увидел громадную стену, ты помнишь, гигантскую стену из бетона, а в нижней части этой стены была дыра.

Да, да.

Но дыра была видна — а я находился внутри.

В дыре?

Да, в дыре, но всё было завалено кучей вещей, мешающих перебраться на другую сторону. Ну вот, ты видишь, Шри Ауробиндо и Мать проделали дыру сквозь бетон, но нужен... добрый малый внутри, который попытался бы...

Пересечь.

Пересечь. А она была завалена — настолько завалена всеми силами... земными, человеческими, вселенскими. Она была завалена. Нужно, чтобы одно человеческое существо последовало за ними. Проход сделан, но нужно суметь пройти через него. Но достаточно хотя бы одному человеческому существу добраться до конца этой дыры, и тогда будет... тогда откроются великие шлюзы.

Как в вашем видении, помните? Ручеёк воды, проходящий под вашими ногами; и как только он выходил из-под ваших ног, то становился океаном.

Да! Это было совершенно поразительно. Справа от меня был своего рода канал; канал, который вряд ли был больше, чем... я не знаю, возможно, метр в ширину, и в нём плескалась сапфирно-голубая вода. И тогда, это было очень любопытно: ноги у меня были раздвинуты, а канал (как будто я был мостом), этот канал с водой, проходил под моими ногами. И прямо с другой стороны моей левой ноги, не правда ли, с другой стороны, был океан.

Да.

То есть, проходя под моими ногами этот канал становился океаном.

Это видение было очень ясным и весьма любопытным.

Да, я навсегда его запомнила.

Ну что же, это так. Если хотя бы один добрый малый среди представителей никчёмного человечества сможет позволить этому пройти, ну, тогда... это великие Шлюзы.

Всё-всё-всё-всё изменится.

Не одна вещица плюс ещё одна вещица, нет. Не Берлинская стена плюс стена не знаю чего — там полно стен. Но это будет, воистину, та самая вещь.

Да, мы не отдаём себе отчёта, до какой степени материя едина.

А! да, она тотальна — но я понял это давным-давно — я это понял.

Она является единственным местом, где существует тотальное Единство.

Материя.

Материя.

Тотально и мгновенно: там нет расстояний. Это единое тело, не так ли. Значит? Мы же не звоним по телефону... пальцам нашей ноги!

Это действительно единое тело.

Поэтому если это пройдёт через все маленькие человеческие атомы великого тела, ну, тогда... дело сделано.

Но нужно, нужно, чтобы один или несколько пошли следом. Дыра проделана. Но правильно X увидел в своём видении: она завалена множеством вещей, эта дыра. К тому же никто не осмеливается войти туда.

Ладно, уже поздно, пора заканчивать.

Да, мой милый.

(пауза)

Но действительно, когда я подумала о той прихожей, такой тесной (был только совсем маленький проход между дверью в прихожую, открытой мной, и большим помещением, заставленным едой, в которое я вышла), ну, он действительно был очень узкий, и ни одной улыбки. Он был полон, забит людьми...

На скамейках?

На скамейках, напротив стен. Был один стул, на котором я увидела ту даму, она сидела на стуле.

Должно быть, это была папесса*!

Нет! её взгляд был почти неподвижный, а лицо, я действительно никогда такого не встречала. Когда я зашла туда и увидела всех этих людей, я решила, что они ждут доктора!

(Взрыв смеха) Духовного Доктора! (смех)

Я не знала! Лишь позже, когда тот человек сказал мне: «Но здесь церковь»! — тогда я поняла.

Да. Да...

Я ничего не знаю о религиях, не так ли, даже о наших, не говоря уже о христианстве и других.

Да. Они печальны.

Ах! да, печальны, болезненны. Но что это за религия, которая не даёт вам радости?

Да.

Это выше моего понимания. Да ещё тот человек: «Если для вас, то нет — это церковь»! Быть в церкви и не дать пищу... (Суджата хохочет)

(Взрыв смеха) Мирянам! и еретикам!

Выходя, я сказала: «Но в конце концов, неужели Христос сказал бы такое?! (смех) Нет, но меня просто поразили выражения на их лицах: ни одной улыбки, вы понимаете?

Да.

Что они нашли в этой религии?

Да.

(молчание)

Религии я понимал гораздо меньше, чем море.

Да.

Для меня оно было таким радостным, изобильным, обширным — какая нужда толпиться в церкви?!

О, да!

Я, воистину, не понимал.

Нет, это непостижимо.

Да. Я не понимал.

Что это за... Есть море, оно столь обширно, столь прекрасно, а... а они бегут в церковь?! Я не понимал. Ладно, к счастью, все эти времена миновали.

Вот так. На этот раз я оставлю вас в покое.

16 декабря 1989

Пока мы в согласии с тюрьмой, мы не отдаём себе отчёта.

17 декабря 1989

Голоса повторяют и повторяют: «Видишь, это отчаянная битва. Ты не справляешься ни с мышцами, связками и позвонками, ни с судорогами, день за днём, год за годом. Ты не справишься.» И они выглядят настолько резонно. И что делать?

Терпеть и выдерживать.

А если упадёшь, то упадёшь.

И это правда, битва настолько отчаянная... Но если хотя бы несколько капель просачиваются через несчастную «трубу», это, возможно, уже что-то?

Мир людей приводит в ещё большее отчаяние, чем судороги.

Если упадёшь, то упадёшь. Вот и всё; до тех пор, пока... останется лишь один выбор — не падать.

Indian Express, 17 декабря

Спутник готов упасть на землю

Нью-Дели, 16 декабря

Американский спутник более девяти метров длиной и весом около десяти тонн готов рухнуть на землю в феврале 1990 г.

По словам журнала «Omni», спутник LDEF [Установка для Длительной Экспозиции] вошёл в земную атмосферу почти на два года раньше ожидаемого срока из-за «беспрецедентного увеличения атмосферного притяжения» по причине усилившейся солнечной активности.

Ожидается, что крушение LDEF произойдёт так же, как и Skylab, столкнувшимся с землёй в 1979 г.

FDEF, запущенный в 1984, должен был быть возвращён космическим челноком Challenger после года пребывания на орбите, что оказалось невозможно, поскольку космический челнок взорвался в момент запуска.

По словам «Omni», спутник «длиннее, чем школьный автобус и тяжелее, чем пара слонов, упадёт на землю, поскольку не все его элементы сгорят в атмосфере, и нет никакого способа точно предугадать, где он упадёт».

Говорят, что NASA, американское космическое агентство, попытается забрать спутник, прежде чем он начнёт своё последнее путешествие к земле.

Китайцы и американцы = одна и та же сила.

Стервятники.

И вокруг множество маленьких стервятников.

Вечер

The «robe of anguish» [Покров страдания].

18 декабря 1989

Сильный хруст в шее и в верхней части левого плеча (любопытно).

Весьма впечатляюще.

Словно бляшка артроза или фиброзная область, которая очень быстро трескается на дюжину мелких кусочков, хрусть-хрусть-хрусть, под давлением этой молнии.

Никогда не проходил сквозь подобную бурю молнии.

Но завтра я могу сказать то же самое.

Всё же для совершения подобных вещей нужна Рука мастера!!

19 декабря 1989

Беседа с Суджатой

У Шри Ауробиндо боль в колене

Мать: «довольно этой музыки»

Сегодня ночью у меня было множество снов, полных активности; то одно, то другое, я не знаю; но то, что, возможно, представляет интерес, было в конце.

Не знаю, зачем, но я зашла в маленькое помещение, небольшое, немного замкнутое (когда мы спим, мы закрываем окна, двери, возникаем полумрак...)

Да.

Не знаю, была это ночь или день — вероятно, нет, должно быть, раннее утро. Итак, я открыла дверь, вошла и увидела там Шри Ауробиндо и Мать, лежащих на земле (то есть, на чём-то вроде циновки и простыни), они лежали, оба. Я решила, что они спят. Затем, не знаю, почему, я должна была пройти между ними (между ними было пространство)...

Между Шри Ауробиндо и Матерью?

Да. Когда люди спят не касаясь друг друга, между ними есть узкий проход.

Я пошла, пытаясь не производить шума (не знаю, зачем, но мне нужно было пройти на другую сторону комнаты). Их ноги были направлены в сторону двери, через которую я вошла; а головы в другую сторону. Так вот, я шла туда. И когда я дошла до их плеч или груди, я вдруг услышала шум. Я замерла, потому что не хотела их разбудить (и сказала себе: «Тсс!»), это был шум наподобие скрипа, я обернулась и увидела, что звук шёл от двери, которая закрывалась. И я не осмелилась прыгнуть, чтобы удержать дверь! потому что решила, что это сделает «Бам»! и разбудит их — но фактически именно это и произошло! Дверь закрылась с громким стуком. Сначала она заскрипела: скриииип! вы знаете? вот так.

(Смеясь) Плохо смазанные двери другой стороны!

(Взрыв смеха) Хорошо сказано! Они не смазаны! Тогда я подумала, что всё же не оставлю двери закрытыми: я пошла открывать. Значит, я вернулась; но очевидно, что шум разбудил Шри Ауробиндо и Мать. Но Мать не пошевелилась, она оставалась очень спокойной. А Шри Ауробиндо задвигался. Я шла вперёд, а вы знаете, какая я неуклюжая! Я наступила ногой на руку Шри Ауробиндо, а потом под-прыг-нула!! (Суджата смеётся в лёгком смущении)

Ну что же, ты поместила своё тело в руку Шри Ауробиндо. Вот!

Шри Ауробиндо, который смотрел.

Должно быть, для него ты весила как пёрышко! (Смех)

Понимаете, у нас в Индии прикоснуться ногой к телу другого человека (даже обычного), а тут был Шри Ауробиндо! Я сказала: «О! как же так!!» Даже во сне мне было настолько... Как сказать...

Стыдно?

... стыдно, что я не знала, что делать. Но Шри Ауробиндо поднялся — не поднялся, то есть он приподнялся наполовину, и улыбнулся. И фактически, вы, должно быть, правы, потому что для него это было ничто!

О, да! Видит бог!

Лёгкое прикосновение...

... Пера!

(Смеясь) Вероятно! Вероятно.

Так вот, до этого момента воспоминания ясные. Что было дальше — не очень отчётливо.

Мне пришлось встать на колени и я попыталась приподнять Шри Ауробиндо, и Он встал на ноги. А потом Он сказал, что у него боль в колене. Он не пошёл, он сел, а потом, я думаю, лёг.

А тем временем, это весьма любопытно, Мать уже не была справа от Шри Ауробиндо (потому что когда я вошла, Мать была справа от Шри Ауробиндо) и тем временем комната увеличилась, я не знаю, как! (Во снах всё возможно!) В общем, это была уже не маленькая комната, а большая комната. А Мать находилась немного поодаль, но всё время лежала. И там, я не знаю, рядом с Матерью находился кто-то, играющий музыку — кто «играл», то есть я не знаю, пел он или играл на таблах или что? я забыла. Мать оставалась очень спокойной, пытаясь... держаться спокойно! до тех пор, пока музыка не закончится — потому что... (Суджата смеётся) Мать очень хорошо воспитана, Она не хотела прерывать посередине! Но музыка не останавливалась — не останавливалась, так что Мать больше не могла оставаться, она поднялась и ушла в ванную комнату! (Суджата хохочет) Вот!

Какого жанра была музыка?

Я не знаю; думаю, инструментальная.

Нет, но всё-таки, какого типа музыка?

Я не могу сказать (смеясь): всё, что я могу сказать...

Ей надоело?

Ей надоело.

Ей надоела эта музыка?

Да, ей это надоело.

(Смеясь) Это была земная музыка?!

Вполне вероятно! вы знаете, которая не заканчивается, и она больше не могла оставаться. Тогда она поднялась, она пошла, и я увидела её на пороге ванной комнаты. Вот.

Шри Ауробиндо, боль в колене, это подсознательное; колено — это подсознательное. «Подсознательное» означает... ну, это означает землю. Я не знаю, моя Милая.

Возможно, Матери надоела эта земная музыка, устаревшая, не правда ли?

Да, с неё было достаточно этой музыки. Самая чудесная и самая ужасная почти идентичны, хм.

Да, так и есть, хватит.

Если Ей в самом деле надоело, это было бы хорошо!

(долгое молчание)

Я не знаю, моя Милая.

(молчание)

Вот, не знаю, представляет ли это интерес, или что.

Увидим.

Это всё, что я запомнила.

Увидим.

(молчание)

Но в конце концов, если Матери надоело, это хороший знак. Если Она положит конец этой музыке.

Единственное, что я помню из этой музыка, так это то, что я находила её слегка монотонной! Вот, это всё, что я могу сказать.

Да. Видишь, к примеру, есть две вещи, которые я боготворил: море и музыка. Я обожал музыку. Так вот, с того дня, как я пришёл к Шри Ауробиндо и Матери, я перестал слушать музыку. Как будто что-то во мне сказало: нет.

Однако, музыка, принадлежащая...

Я обожал музыку. Я говорил: «Бетховен — мой бог», что приводило в ярость моего отца! (Сатпрем смеётся) Поэтому у меня на камине стояло фото Бетховена — впрочем, очень красивое фото. Я обожал музыку и море: они были моими божествами (и ещё я любил много читать). Так вот, с того дня, как я пришёл к Шри Ауробиндо и Матери, я больше не слушал музыку и я больше не читал книг! Я сразу же понял: кончено. Можно заниматься этим до бесконечности.

О!

Можно написать 1400 квартетов Бетховена или 2800 — этому не будет конца. И можно написать тысячи книг — и этому не будет конца. И всегда одно и то же. А в конце концов это всегда заканчивается слезами земли.

Тогда я понял.

(долгое молчание)

В общем, нужно нечто иное.

21 декабря 1989

Настолько живая агония...

Хочется кричать, — говорила Мать.

Но в глубине тела также есть нечто, что хотело бы заплакать.

У меня впечатление, что ночь мира становится всё более чёрной.

22 декабря 1989

Я не знаю, но Ты знаешь.

Пытка Земли, одержимой жестокими силами.

Именно Ты страдаешь.

23 декабря 1989

Есть некая дверь, которую я должен постоянно держать закрытой, иначе я бы постоянно рыдал. Словно... замурованная любовь, которой нет места здесь.

Вот что Суджата видела сегодня ночью, с 22 на 23: мы с ней вместе ломаем цемент или цементный пол (на вид очень красивый, с рисунками, будто на ковре, как делали раньше) в каком-то месте, и Суджате казалось, что это был последний участок этого места, всё остальное уже было сломано. Он был очень красивого золотисто-кремового цвета, как старинные полы, и «участок», последний участок был, возможно, всего лишь метр на метр, — уточнила Суджата. Мы ломали цемент ломом (crowbar).

Дай Бог.

Вероятно, если бы я снова увидел Мать, я бы разрыдался или умер от этого, либо навсегда растворился — о! растаять, растаять, чтобы ничего больше не осталось, кроме неё. Как брызги в океане, как искра в пламени — одно в другом.

Это разделение — величайшее несчастье.

Однако сегодня ночью я видел некое место в очень зелёном чайном поле, очень красивый зелёный цвет, и десятки воронов, бросающихся на это место, будто преследуя жертву.

Не знаю, что это за место.

Можно сказать, что это место было отделено, или окружено, или покрыто этими прожорливыми воронами. Оно образовывало своего рода квадрат в чайном поле.

Может быть, это «поле» моего тела?

24 декабря 1989

Тело сделало открытие! настолько простое, что оно выглядит по-идиотски, как говорила Мать, но которое, возможно, «исправит» его боль и раздирания, облегчит его задачу.

Увеличение временного интервала между выдохом и следующим вдохом. То есть выдох более долгий, более медленный, более основательный, и почти секундная или кратковременная остановка перед новым вдохом. И это упрощает всё! Раньше я не давал времени выдоху медленно спуститься до самых пяток; и прежде, чем заканчивался выдох, новый вдох «накладывался» на предыдущий, что и создавало раздирания: тело скручивалось и, естественно, разрывалось под этим переизбытком плохо «усвоенной» молнии (!).

У меня впечатление (но я ещё не очень хорошо понимаю), что сегодня с этим медленным и основательным выдохом было меньше боли и меньше раздираний. Теперь это уже не похоже на своего рода раздирающую одышку.

Увидим...

Подумать только, пережить столько боли и потратить столько времени лишь на то, чтобы телесно заметить простую мелочь.

Возможно, то же самое замечала первая амфибия: а! но таким образом дышится лучше!

Нужно было это заметить.

Очевидно, устье Амазонки открываешь не сразу: нужно добраться туда, чтобы заметить, что оно там пролегает.

Это путь, который нужно пройти (или проложить).

Значит, нет «рецепта» и «способа», нужно просто добраться туда.

Добираешься туда путём навигации в полной темноте.

Вечер

Сегодня вечером я расплющен также, как обычно (возможно, даже больше) и тем не менее, я меньше страдал в процессе работы...!

25 декабря 1989

Никогда ещё не было хуже, чем в этот раз.

Да, в осаде «воронов».

Тысячи погибших в Румынии. Мы живём в диком мире.

Ночь 25-26 декабря 1989

Тем не менее, в ночь с 25 на 26 декабря, но ещё 25-го ближе к полуночи, Суджата увидела, что мы поменяли место «палатки Матери», которая нас защищает...

26 декабря 1989

Беседа с Суджатой

Палатка Матери, которую мы передвинули

Это пришло ближе к полуночи, значит, 25 декабря — ещё в Рождество! Не знаю, интересно ли это, на всякий случай я вам расскажу.

Место: не могу сказать, где это происходило. Я вдруг увидела двух-трёх парней, я полагаю, у которых было что-то вроде палатки. Я наблюдала издалека (они находились на чуть меньшем расстоянии, чем отсюда до двери), и это показалось мне интересным: словно я видела, как Мать отдавала приказы сделать это (фактически, это и представляло интерес, а иначе я бы и не подумала рассказывать; но это делала Мать.) Так вот, я наблюдала, и мой геометрический ум попытался понять, как это было сделано: это было совсем прозрачным; это не было ни стеклом, ни пластиком, я не знаю, что это было. Кстати! в полевом шпате есть нечто вроде...

Что ты говоришь, полевой шпат?

Да, полевой шпат. Там есть как будто яркие эмали, светящиеся разломы, вы знаете?

Да, в самом кристалле бывают светящиеся разломы.

Да. Как это называют?

Ты имеешь ввиду полевой шпат?

Да.

В кристаллах иногда встречаются как будто светящиеся разломы.

Да. И когда берёшь его, то как будто видишь сквозь него. Я забыла название — слюда!

Но слюда не прозрачная!

Я не знаю, сейчас, когда я вспоминаю, это было что-то вроде слюды. И ещё там были своего рода белые ленты, немного кремового цвета (как стены вашей комнаты: они не были совсем белыми, не полностью белыми) так вот, там вроде были четыре широких ленты, вот таких...

Десять сантиметров? Пятнадцать сантиметров?

Да, возможно, десять-двенадцать сантиметров (я смотрела издалека и не могу определить пропорций), которые держали прозрачную штуку.

Эти прозрачные штуки, это были палатки?

Да, палатки.

Их было две?

Одна.

О! одна.

Да, одна. Чтобы удерживать углы, придать устойчивость, я полагаю. Итак, я увидела этих людей, пытавшихся установить палатку. Они были заняты, и это показалось мне немного странным. И сделала это именно Мать. Потом нужно было укрыться внутри, но не в том месте, где они установили свою палатку. Затем я сделала несколько шагов (а во сне, вы знаете, несколько шагов меняют всё), и там была какая-то машина, тоже белая, передняя часть которой, с мотором, была съёмной. Этим мы собирались тянуть эту палатку, чтобы...

Мотором?

Мотором и передней частью машины, мы собирались перетащить её и поставить в другом месте. Тогда шофёр или механик, не знаю, кто это был, но он объяснил мне: «Видите, как легко, она из двух частей, можно оставить заднюю часть и использовать переднюю.» Он мне так объяснил.

И фактически, мы прицепили палатку к этому мотору и собирались установить её в другом месте.

Я был там или нет?

Об этом я ничего не помню. Я не помню никого, кто там был.

И далее?

Это всё.

О! это всё.

Это всё.

(молчание)

Любопытно.

Это Мать так решила?

Да.

И Она сконструировала это?

Да.

И она решила, что это не то место?

Этого я не могу вам сказать. Всё, что я могу сказать — именно Мать сделала эту конструкцию, и нужно было укрыться в ней.

Нужно было укрыться — «укрыться»: кому? ты не знаешь.

Не могу сказать. Нам нужно было укрыться внутри.

По твоим нынешним ощущениям, «мы» — это кто?

Мне кажется, что вроде бы мы с вами. А не люди, которые устанавливали или которые тащили. Они не были... Они были рабочими.

Да, исполнителями.

Исполнителями, да.

Обычно именно я являюсь исполнителем!

Да, но тут были не вы. У меня впечатление, что Мать хотела, чтобы... Это предназначалось для нас, так сказать.

Ну так скажи, я надеюсь, это ведь не означает, что нужно уходить отсюда! устанавливать свою палатку в другом месте, укрываться в другом месте?

О-о! Я не могу сказать, мой милый.

Да, конечно, это всё, что ты видела.

Да. Но то, что я ощутила, то, что я могу вам сказать — что это была Защита Матери.

Да, очевидно.

Не правда ли, эта палатка, которую она сделала специально; если бы мы находились внутри, мы были бы «out of harm» [под защитой]!

Да, «out of harm». Но я отлично понимаю, что Они нас защищают, постоянно. Но значит ли это, что мы должны уйти в другое место?

Но эта машина, которую я видела, из двух отдельных частей (мотор и...), я бы назвала её: «gleaming white» [глянцево-белая] — она была очень белая, очень белая.

Да, это действие Матери, очевидно.

Ну, если нужно разбить лагерь в другом месте! (смех) О! если нужно будет отправиться в другое место, Она нам об этом скажет.

Да.

Она нас туда приведёт. Это будет нечто императивное. Так я чувствую, не правда ли, это совсем не будет чем-то произвольным.

Но... где найти другое место в этом мире, а? я не знаю. Где «другое» — повсюду одно и то же!

Но любопытно, эта палатка не показалась мне очень большой; она немного напоминала по форме эскимосское иглу — не полностью, немного.

Ну да, эти вещи индивидуальные, палатка — она не для того, чтобы вместить десятки персон.

Согласна.

Мы ещё далеки от того, чтобы столкнуться с самым худшим.

Думаете, что худшее впереди?

О! да! Худшее впереди. Совершенно верно.

(молчание)

Начинаешь...

Нет, я не хочу ничего говорить, да тут и нечего говорить. Но я убеждён, что мы находимся в очень густых Сумерках, а теперь входим в Ночь.

Перед Рассветом?

Да. Перед... Изменением.

(молчание)

Не нужно строить иллюзий. Силы, правящие в мире на протяжении веков — если не тысячелетий — они могущественны и они не уйдут просто так.

Вы не думаете, что эти события нарастают как снежный ком?

Всё нарастает как снежный ком с... с 1940 г.

Вы не думаете, что это происходит намного быстрее...

А! да, неизбежно. Думаю, что это недалеко.

Всё быстрее и быстрее...

Да, всё быстрее и быстрее, и масштаб всё более и более коллективный или... или мировой, не так ли.

Да.

Фактически, такое наблюдается повсюду: повсюду кровь, повсюду умирают, повсюду ужасы.

А! да.

Повсюду. Во многих странах это пока неофициально, но это так.

Ладно, итак, прежде, чем что-то сможет измениться, первым на очереди стоит это громадное население, которое даже не человеческое; а потом, есть такие страны как Китай, есть такие страны как Америка, которые являются логовом Асура — всё это должно измениться. Поэтому... Обрати внимание, всё это может измениться очень быстро благодаря обстоятельствам, которых мы не знаем, вдруг, о! неизвестно как: это сделано. Это сделано или запущено в движение.

Насчёт Соединённых Штатов я убеждён, что это произойдёт через их финансы: они будут настигнуты через финансы, через их доллар — то, что для них наиболее священно. Возможно, перевернуть Соединённые Штаты будет не трудно. Но есть другие вещи, их перевернуть труднее.

И потом, я думаю, Природа тоже вмешается. Но требуется взаимодействие событий. Ладно, итак, мы приближаемся к этому взаимодействию.

(молчание)

У меня что-то вроде чувства, что эта книга, которую я написал («книга»: не знаю, можно ли назвать её книгой), я очень долго сопротивлялся, на протяжении многих лет, потому что я полагал: в самом дела, зачем снова писать? нужно делать дело, а не рассказывать истории. И в последнюю минуту, если можно так сказать, меня как будто вынудили её написать.

Значит, она тоже, она составляет часть знаков. Она означает, что... ты знаешь, это всегда на последней границе; словно последний крик, который посылаешь людям, говоря: «Знаете? Это вот так — во что вы верите со всеми вашими человеческими историями, а? — обратите внимание, вот Она, Реальность. А вот Оно, изменение — и нужно сделать выбор.» Поэтому книга — это как последняя... милость, если можно так сказать — не моя милость, разумеется. Всё это должно дойти до последнего предела.

Итак, мы приближаемся к этому пределу. Но когда мы будем там, это будет... очень мрачно. Бесспорно, требуется... требуется переворот. Нужно, чтобы множество вещей исчезли. А в человеческой Материи правят столь чудовищные могущества — я говорю именно о человеческой материи — это такие могущества, не правда ли, и на протяжении такого долгого времени... просто так они не...

Они не позволят.

... не сдадутся.

Я вижу, что происходит в моём собственном теле, и это... это особая битва.

(молчание)

(Смеясь) Итак, означает ли это, что нужно перебираться в другое место? Ну, я ничего об этом не знаю, моя Милая!

Я рассказала вам то, что видела.

(Смеясь) Мать скажет нам: собирайте манатки!

Всё это произошло в моём первом сне: около одиннадцати часов.

Вот так, милый.

Ты видела ещё что-то, нет?

Нет, это неинтересно. Не стоит внимания.

Адская судорога, которая скручивает и раздирает мне спину...

Так что же, решения нет? Не можем, не способны?

И отчаяние вдобавок ко всему остальному.

После полудня

Никогда не проходил через такие ужасные пятьдесят три минуты.

Безудержно.

Ужасающее могущество... раздавливающее, повелительное.

И как я остаюсь на ногах?

В любую секунду этих пятидесяти трёх минут моя спина могла сломаться.

(«Как плохо обожжённый глиняный кувшин» — говорили Веда и Шри Ауробиндо.)

Вечер

А потом эта долгая дыхательная пытка с каждым дыханием, до тех пор, пока я не уснул.

Так и происходит — до каких пор?

Каждое дыхание раздирает всю спину.

(Дышишь не лёгкими, дышишь этими «меридианами» с одной и другой стороны позвоночника.)

The Hindu, 26 декабря

Десять погибших во время военных учений

в Пакистане

Исламабад, 25 декабря

По сообщениям прессы в понедельник, десять солдат были убиты во время самых масштабных военных учений, когда-либо проводившихся в Пакистане; участвовало 200.000 человек, а продолжались они три недели.

Учения под кодовым именем Zarb-e-Momin или Мусульманский Удар закончились в воскресенье после демонстрации «непобедимой защиты национальной независимости» Пакистана, как сообщил, согласно отчёту, Мирза Аслам Бек, главнокомандующий армии.

«Десять человек пакистанской армии принесли высшую жертву, следуя приказам всемогущего Аллаха по превентивной обороне», заявил он, по словам официальных лиц и солдат, в Бхаккаре, что в 300 км к юго-востоку от Исламабада.

Главнокомандующий армии, рассказав в деталях о целях учений, заявил, что они имели целью упрочить профессиональные и познавательные способности вооружённых сил, улучшить национальную безопасность и выполнить идеологический долг.

Он заявил, что появление новых видов оружия в последние десять лет призывает к переменам как на уровне теории, так и на уровне военной стратегии в организационных изменениях от вершины иерархии до базовых подразделений.

Второй целью было усиление национальной безопасности, сказал он, добавив, что вся нация ожидает от Армии защиты от иностранной агрессии.

Подчеркнув необходимость выполнения идеологического долга, генерал Бек заявил, что «Аллах повелевает всем мусульманам всегда быть наготове и что пакистанская армия, проводя эти учения, следовала божественному указу и исполняла свой религиозный долг.»

Он утверждает, что неутомимая борьба афганского народа не только отражает агрессию, но также расшатывает сами её основы.

«Благодаря Джихаду в Афганистане разбиваются цепи агрессии и всё больше территорий региона скоро утвердят свою национальную волю», — заявил он.

Между тем, учения «High Mark» пакистанских военно-воздушных сил закончились вчера вечером. Главнокомандующий воздушных сил, Маршал Хакимулла, заявил, что учения в очередной раз продемонстрировали, что воздушные силы Пакистана готовы и способны выполнить свою миссию в случае войны.

Гитлер говорил то же самое во имя Аллаха «высшей расы». Вооружённые китайцами и американцами, эти трое представляют последнюю угрозу для мира.

Верить в то, что эти фанатики не попытаются использовать свою «бомбу» — иллюзия.

Но посмотрим, что предпримет «Рука Божественного».

27 декабря 1989

Вышел «Бунт Земли».

САТПРЕМ

Моряк и бретонец, хотя и был рождён в Париже в 1923. Участвуя в Сопротивлении, он в возрасте двадцати лет был арестован гестапо и провёл полтора года в концентрационном лагере. После освобождения, опустошённый, он отправляется в Верхний Египет, затем в Индию, в правительство Пондичерри. Там он встречает Шри Ауробиндо и Мать. Потрясённый их Посланием: «Человек — переходное существо», он увольняется из службы Колоний и предпринимает путешествие в Гвиану, где проводит целый год в девственном лесу, затем в Бразилию, а потом в Африку...

В 1953 он окончательно возвращается в Индию к Той, которая искала тайну перехода к «следующему виду», к Матери, чьим доверенным лицом и свидетелем он будет в течение почти двадцати лет. Ей он посвящает своё первое эссе Шри Ауробиндо или Путешествие Сознания.

В возрасте пятидесяти лет он собирает и публикует фантастический документ продвижения Матери, Агенду в 13 томах, пишет трилогию Мать: 1. Божественный материализм, 2. Новый вид, 3. Мутация смерти и эссе Разум клеток.

Затем со своей спутницей Суджатой он полностью уходит от мира, чтобы броситься в последнее приключение: поиск «великого эволюционного перехода» к тому, что последует за Человеком.

В 1989 после семи интенсивных лет, потраченных на то, чтобы «копать в теле», Сатпрем пишет короткое автобиографическое эссе, где он рассматривает ситуацию, в которой оказалось человечество, Бунт Земли. Затем в 1992 эссе Эволюция II: «После человека — кто? Но главное: после человека — как?»

В 1994 появляются два тома переписки Письма непокорного, свидетельствующие о продвижении Сатпрема в течение сорока лет — настоящее путешествие через то, что представляет собой человечество. Годом позже он пишет Трагедию Земли — от Софокла до Шри Ауробиндо, где описывает всю кривую человечества от Ведических Провидцев и вопросов, задаваемых Софоклом на заре нашей варварской эпохи, до Шри Ауробиндо, дающего нам ключ к нашей трансформирующей мощи в материи.

Не так давно Сатпрем написал Ключ от Сказки (1998), Неандерталец наблюдает (1999), Легенда будущего (2000), Воспоминания Патагонца, Философия Любви (2002) и Птица Доэл (1999, опубликована в 2008).[4]

[1]

Des Sepyante ― Септуагинта, перевод Библии семьюдесятью толкователями с иврита на греческий. (прим. ред.)

* «Кабандха» [демон] — чья голова выходит из живота, сверху ничего нет. Его живот произвёл голову. Заметки Апокалипсиса, том 8, с. 180 (N.D.E.)

* «Настал Час непредвиденного.»

* «Он заставил течь в одном направлении силы человеческие и вещи божественные».

* * «Ужасающие скорости нисходящей радости.» (Перевод Сатпрема.)

* Разыскивая этот отрывок в Агенде (18 мая 1962), я наткнулся на нечто, что полностью соответствовало моему нынешнему переживанию (и переживанию последних лет). Это было после «Поворота» 1962 года, когда у Матери ещё присутствовали сильные боли: «Единственная вещь этого мира — этого мира иллюзии — которая остаётся материально конкретной, это боль. Она кажется мне самой сущностью Лжи.» Да! Это именно то, что ощущает моё глубинное тело: «но это не истинно! это жестокая Ложь — фальшивая реальность, подобно концлагерям с их охранниками», и моё тело протестует против этого «физического гестапо», но тем не менее, оно страдает.

И Мать добавляет: «Однако, то, что её ощущает (Мать имеет ввиду боль), ощущает её очень конкретно (!), я хорошо вижу, что это фальшь, но это не мешает ощущать её.»

Было утешительным обнаружить этот отрывок! Несколько лет назад я даже написал, что боль — это «ложные ощущения, изобретённые Смертью для того, чтобы держать нас в своих сетях.» И часто я говорю себе: «Когда у меня будет окончательное доказательство, это станет решающим открытием». Но... никогда не знаешь!

* «Наши отцы своим Словом разбили твердыни мощные и упрямые.»

* * «Сотките нерушимую ткань, станьте человеческим существом, сотворите божественную расу...» (Отрывки в цитатах и статьях, выделенные курсивом, отмечены Сатпремом.)

* ** Так в оригинале (прим. пер.)

* Одна из комнат. (N.D.E.)

* Это вдруг напомнило мне давнее видение, которое я записал на клочке бумаги. Вот что было записано: ночь с 27 на 28 декабря (88) что-то вроде кошмара: «ужасное сражение». Полная темнота, противник рядом, прячется. Ощущение «ужасного противника», возможно, того самого Противника. Я кричу и бросаю ему вызов громким голосом (со смесью испуга и божественной храбрости): «Давай, давай, выходи сюда.» Мне кажется, что моё единственное оружие — вода (которую я выплёскиваю на него в темноте), Суджата слышит, как я кричу, и зовёт меня — я просыпаюсь. На часах полночь.

* Написав это, я вспомнил своего старого доброго друга Бернара д'Онсие: он пришёл ко мне во сне за несколько дней до своей смерти и просто сказал мне: «Вот уже долгое время мы пребываем в этих стенах». Он показал мне белые стены (слегка напоминающие стены Ашрама), окружающие нечто вроде зелёной лужайки. Поначалу я подумал, что он упрекает меня за моё слишком долгое пребывание в Ашраме и приглашает меня уйти (это было после ухода Матери, когда я обитал в Нанданаме), потом, несколько дней спустя, я узнал о его смерти. Следовательно, для материального сознания (я не говорю о высших сознаниях) тело = стены. Тело осознаёт, что существует жизнь за пределами стен. Но люди замечают это только лишь после смерти. И я помню возглас моей матери через несколько недель после её смерти: «Это был взрыв: простор-простор-простор...»

Изумлённый возглас.

Стоило бы прийти к этому возгласу при жизни.

* Durer et endurer (прим. пер.)

* То есть, это больше не согласуется с нашим рассудочным умом.

* И что останется от тела атлета или от тела двадцатилетнего, когда из него уйдут все его витальные силы? согласятся ли они на такое?

* И тем не менее, чёрт возьми, нужно, чтобы кто-нибудь проделал эту дыру.

* Позднее я понял, что этот «маленький негодяй» был Ауровилем. Или из Ауровиля.

* Более 2 миллионов литров (прим. пер.)

* Единственное, что я запомнил с самого начала этой встречи со Шри Ауробиндо, это то, что я сказал ему: «в начале я боялся» (в начале этой йоги тела, шесть или семь лет назад). И как раз после этого Шри Ауробиндо «тёр» мне голову!

* В оригинале «со дня смерти», но это ошибка издателей (прим. пер.)

* Тот, кто даёт Сиддхи — совершенства, способности (прим. пер.)

* Это болезненное «колено» трубы — переход между последними шейными позвонками и первыми семью-восемью или девятью спинными позвонками (вплоть до лопаток).

* Я имею ввиду не «транс», но просто закрыть глаза и быть в себе.

* * «Этот мир был построен Смертью... Этот мир был построен Жестокостью...»

* В индийской традиции ворон — животное, олицетворяющее Смерть.

* «Индра, вооружённый Молнией». (N.D.E.)

* Игра слов английского и французского: bull-doze — аналог русского выражения «львиная доза» (прим. пер.)

* «Пищу для размышлений, а не корм для ума»! Суджата употребляет игру слов «food» — пища и «fodder» — корм. (N.D.E.)

* «Look» и во французском и в английском обозначает «внешний вид, имидж» (прим. пер.)

* Хотя я отметил факт на отдельном клочке бумаги:

2.6.89

Тело круглое и раздутое

как воздушный шар!

(ни костей, ничего)

Вместо спины у меня был воздух!

(Это длилось не дольше нескольких секунд)

Но это был своего рода могучий «воздух».

Могучий и лёгкий.

* Задаюсь вопросом, не является ли это Солнце тем, что Веды называют «День». Наш свет кажется тёмным в сравнении с этим.

Это солнце не было «жгучим»: это было полностью золотое Солнце. (Впрочем, я не видел самого солнца, но я видел его свет.) Солнечный свет, неизвестный для нашего мира.

* * П.С. Неоднократно ко мне приходила мысль, что этим «большим деревом», возможно, должны стать «Сумерки людей». Но не знаю.

* Имеется ввиду Соня Ганди (прим. пер.)

* «Дхум» в переводе с бенгальского «дым» — так Суджата иногда называла Сатпрема (прим. пер.)

* Бунт Земли (Издательство Робера Лафона, 1990) (N.D.E.)

* Turdus Boulboul — Серокрылый дрозд, певчая птица отряда воробьинообразных. обитает в широколиственных лесах Гималаев на высоте 1800-3200 м (прим. пер.)

* Индейское жилище в виде конуса (прим. пер.)

* «Когда сгустится тьма и сдавит удушьем грудь земли...» (Савитри, книга I)

* Игра слов «déchaîné» и «dé-chaîné» — «бушующая» и «освобождённая от цепей» (chaîne — цепь). (прим. пер.)

* Фотонаборная машина, которой Сатпрем дал такое имя. (N.D.E.)

* Кули — наёмный работник, батрак для тяжёлой работы (прим. пер.)

* Такова «Аргументация» этого «Конгресса» во главе с Р.Г.: давайте утопим всех во лжи, тогда все будут в безопасности! То есть наша собственная ложь будет в безопасности.

* «На этот раз нечто будет сделано» (N.D.E.)

* На самом деле Сатпрем записал это: см. Агенда Матери, т. 7, 10 августа 1966 г. (N.D.E.)

* «Tout garde une éternité fantôme.» (фр.) «All keeps a phantom immortality.» (анг.) (прим. пер.)

* «Бунт Земли» (прим. пер.)

* См. Заметки Апокалипсиса, Том 5, стр. 297 (N.D.E.)

* Удивительно, что находясь на другой стороне я рассказываю о вещах (моему брату), о которых совсем ничего не знаю, находясь здесь! И с такой уверенностью! я говорил своему брату совершенно естественно и «бесспорно»: я одной ногой на этой стороне и одной — на другой...

Приятно было об этом узнать!

* До сих пор вижу никелированные ручки тех больших плоскогубцев, которыми я завинчивал «удила» во рту той громадной лошади. (Воистину, думая об этих видениях, я понимаю, какая в них замечательная точность.) (Это было в ночь с 2 на 3 января...)

[2] «Но трижды горе тем, что силён и готов, но тратит силы или неправильно использует момент; для них это непоправимая потеря или великое разрушение.» Заметки Апокалипсиса, том 3, 19 февраля 1983.

[3] Дорайсвами Айер (1882-1976) — ученик Шри Ауробиндо, бывший известный адвокат из Мадраса (прим. пер.)

* В моём видении я лишь видел, как он приблизился метров на пятьдесят. Сам склон был впритык к железной дороге, то есть было место только для прохода поезда.

* Суджата видит «освобождение маленького принца» (маленький принц = правительство Индии), а я иду вперёд к... иной вещи. К Великой Цели. (Добавлено Сатпремом по случаю видения Суджаты 3-4 декабря) (N.D.E.)

* См. Агенда Матери, т. 12, 15 сентября 1971. (N.D.E.)

* Второй брат Сатпрема. (N.D.E.)

* См. Агенда Матери, Том 10, 6 сентября 1969. (N.D.E.)

* Сарвангасана («берёзка», стойка на плечах) — перевёрнутое положение тела с опорой на затылок, заднюю часть шеи и плечи (прим. пер.)

* Женщина, якобы занимавшая папский престол под именем Иоанн VIII (прим. пер.)

[4] Не упомянуты книги: Золотоискатель (1957), Телом Земли или Саньясин (1968) — где он заново переосмысливает свой тантрический опыт, полученный во время странствований по Индии; На пути к сверхчеловечеству (1970) — эссе, в котором Сатпрем, по словам Матери, «открыл новый мир для человечества»; Гринго (1979) — «книга джунглей» в которой он возвращается к своему путешествию по джунглям Гвианы, Бразилии и Африки — к прошлому Земли, и через него к будущему — бетонным джунглям современности и далее к неизвестному будущему нашего вида. (прим. пер.)