Сатпрем

 

Письма и Послания

к Новому Миру

 

Первое издание, февраль 2020

 

Перевод с французского.

 

В тексте книги есть сноски, вида [0], они оформлены как гиперссылки на текст в конце книги, но их можно посмотреть и более простым способом - подведя курсор мыши к номеру ссылки - возникнет всплывающая подсказка с текстом сноски.

 

Письма и послания, и Новый Мир…

 

         Я должен немного внести от себя, в то время как я охотно остался бы в роли «компилятора». Собрать документы, мы это сделали, и это заняло почти двадцать лет.

            Мы об этом не думаем. Мы чувствуем это, как действие и получаем насыщающий опыт.

            Там есть изрядное количество писем или посланий, которые многие из вас, преданных или любознательных, уже прочли; прочитанно много или не достаточно… внимательно.

            Мы всегда считаем, что прочли достаточно и поняли. Мы даже думаем, что всё поняли и покончили со сказанным. Зачем много читать? Сатпрем…

            Когда я читаю Сатпрема, я всегда приближаюсь к Матери, непременно.

            В самый первый раз, когда я послушал его по радио господина Шанселя, это было ещё более явным и волнующим. Когда Сатпрем рассказывает о Матери или просто произносит её «имя», его голос вибрирует глубиной и невыразимой мягкостью. В этот первый раз что-то действительно впечаталось. Например, моя преданность: наконец-то я слушал кого-то истинного. Как говорится, дважды рождённого. А также, гораздо больше, чем это.

            Я узнавал этот голос без сомнения. И к тому же, позади этого голоса была Мать.

            Сатпрем, он работал именно для Матери.

            Мы так мало работаем для Неё.

            Это приключение, начатое в одиночку, продолжилось с Паскалем и с Паоло. По мере того, как мы компилировали, перепечатывали, сканировали, делали фотокопии, переводили и т.д., мы обнаруживали новые углы, новые версии, новые факты и свидетельства… которые нас сблизили и объединили в нашей работе.

            Не забывая Мать, главную ось, всегда там, очевидную.

            И находящиеся вокруг: её дети и её мечта.

            Новый Мир, который призовёт Ауровиль, подобно тому, как это может делать Янтра.

            Письма, большей частью предназначенные ауровильцам, содержали эту мечту, послания, просьбы, советы, предостережения, а также замечания. Какое же он имел терпение! Как Шри Ауробиндо, который отвечал своим ученикам поэтам или художникам, всем более или менее несознающим настоящий тяжёлый труд, который, однако, они должны были бы понимать.

            Эти письма были прочтены, послания записаны. Здесь, в Ауровиле, но также и далеко от этого микрокосмоса. Особенно во Франции. В Индии, это было ещё в то время. когда там жили великие души, благородные, преданные и такие близкие Матери.

            Вопреки всему, не смотря на сегодня и на вчера, каждое слово остаётся живым и уместным. Даже, если бы мы «прошли мимо». Даже, если бы мы были «получателем» в другом месте, изгнанным в настоящий момент, или ещё там, там, где проигрывается столько вещей.

            Земля Ауровиля.

            Это немного из Истории.

            Однажды, он написал: «нет больше Сатпрема».

            И также, до этого:

           

«… я храню душу, которую имел в тюрьме; в полицейском фургоне, этот странный взгляд, которым я смотрел на других, живущих этой ярмаркой Денферт и террасами Собора. Я нахожу свою силу в этом разговоре один на один со смертью против жизни».

 

            Он имел от этого силу, без сомнения, исключительную силу.

            Эта сила, очищенная любовью Матери.

            Таким образом, Новый Мир или нет, для здешнего читателя или из другого места, сильного или слабого, несколько перечитанных либо открытых писем или посланий ещё стоят его усилия…

            Мы знаем, что нет ничего далёкого. Луковая шелуха Матери. Мы знаем всё это и ещё гораздо больше, и что всё это – благодаря ему. Мы не представляем больше вещи иначе.

            Что мы знали бы о Ней, если бы он там существовал иначе?

            Где мы были бы?

            Мало сказать, что мы ему много должны. И для этого потребовались слова. Переведённые сначала с английского языка, они оказали такое влияние во Франции, несмотря на то, что досадный перевод мешал Открытию. И затем, французский, этот от Матери.

            Алмазы посыпались как дождь. Сокровище. Сегодня, прекрасно соединённое на наших полках.

            Что Сатпрем видит сегодня? Какую ярмарку?

            Полицейский фургон, мы полностью внутри.

            Чувствуешь себя действительно с одуревшим взглядом.

            Но он, мы знаем его активным и в высшей степени живым. Мы видим его в наших снах.

            Он заставляет нас бежать.

            Я ручаюсь, что этот сборник зажжёт несколько искорок. И если он cможет лучше помочь, это будет настолько взятием над… Возможно, он сказал бы: над Смертью.

 

            Приятного чтения,

            Павитра

            Май 2019

 

*

 

 

 

Горящий час для Земли

 

           

На протяжении своих писем к «Новому Миру» в становлении Ауровиля, между 1971 и 2004, Сатпрем с бесконечным терпением и любовью не прекращал отвечать на вопросы, давать советы и предостерегать против «чёрных и липких пальцев Лжи», пытающихся исказить и разрушить любую истину, как внутри, так и снаружи.

 

            «Новый мир, это вопрос стремления в сердце. Чем могущественнее, искреннее, неизменнее стремление или призыв, тем большим кажется удушье – но это, также, хороший знак, это значит, что мы начинаем пробуждаться к чему-то другому и выбираться из старых развалин. Эту мучительную боль, её надо сжать в своём сердце, как сокровище, и если вместо того, чтобы обращать её к себе, лично, мы понимаем, что это боль мира, а не одной личности, если мы открываем руки и меняем это страдание в приношение, в мольбу, в огонь для рождения нового мира, тогда мы наполнены таким положительным и конструктивным смыслом – мы работаем для будущего, мы подготавливаем будущее, и мы учимся любить то, которое единственно достойно любви в этом безумии мира. Тогда сердце наполнено». 21.7.81.

 

            В 1982, Сатпрем отвечал Давиду Монтемури, удивляющемуся, что люди не могут понять конец своего вида и возможный переход к другому:

 

            «Но, понимают они это или не понимают, какое это имеет значение? Если они это не понимают, оно упадёт им на голову, как раз сейчас это и падает им на голову, потолок обрушивается, и тогда, если они не согласны, они будут разбиты.. (…) В настоящий момент, мировой факт состоит в том, что нам оказывают великую милость, разбивая все наши идеи, все наши сантименты, всю нашу мораль, оказывая нам эту милость: мы обнажены, чтобы найти нечто, способное выжить, нечто созидательное, ибо, когда мы находимся в этой точке существования, мы понимаем, что это – созидательная сила, что именно она может изменить всё. Только, это же не индивидуальное дело эволюции, надо, чтобы человечество глобально было подведено к этой бесповоротной точке, к точке, где ты есть, или тебя нет; и если тебя нет, чтож, ты уходишь, как ушли многие виды».

 

            Его ответ - горящая действительность. Похоже, Земля приближается большими шагами к этой «бесповоротной точке», если верить самым большим специалистам окружающей среды и наиболее серьёзным коллапсологам.

            Эти письма, адресованные большей частью жителям Ауровиля, форпоста земной эволюции, задуманного и созданного Матерью, несут в себе действующую Силу и живой Огонь.

            Они напоминают нам с каждой страницы и непрерывно, что существует Власть, более великая, чем мы, потрясающая, ожидающая только, чтобы мы её позвали, и она бы нами овладела, и мы бы ею пользовались, чтобы мир стал Землёй Красоты и Истины.

 

            Паскаль

            Август 2019

 

*

 

 

 

 

 

           

 

Примечание

 

            Мы включили в это издание писем Сатпрема к Ауровилю, некоторые письма, взятые из книг «Заметки об Апокалипсисе», «Письма непокорного», а также из книги «Письма к Иоланде», чтобы помочь лучше понять и выдвинуть вперёд аспекты, показавшиеся нам важными.

            В первую очередь, нам хотелось бы от всего сердца поблагодарить нашего брата Пауло, ушедшего слишком рано, и который помогал нам до самого конца.

            Затем, поблагодарить Иоланду Лемойне, позволившую нам включить некоторые из своих писем, а также ауровильцев, предоставивших нам свои письма или передавших их в Архивы Ауровиля, проделывая, таким образом, эту возможную работу.

            Мы также выражаем свою благодарность Жилю из Архивов Ауровиля за его долгое сотрудничество на всём протяжении наших поисков.

 

            Так, письма Сатпрема от других людей, имеющих желание предоставить их нам[1] или в Архивы Ауровиля, мы попытаемся включить в следующее издание этой работы.

 

 

*

 

 

 

 

 

            По природе, я был бунтовщиком и старым диким отшельником до того дня, пока не встретил безграничный Взгляд Шри Ауробиндо и любовь Матери, обратившей меня к Любви вечной и навсегда; и затем, моя любимая Милая, спасла меня от меня самого и от моей рискованной и любящей приключения жизни, – чтобы погрузить меня в единственное Приключение в мире и для мира, и для земли, и для Нового Существа посреди этого грязного мира и этого извращённого человечества – Мать говорила: «недо-человеки». Без Них, я давно бы уже покончил с собой, как другие мои товарищи и «братья» из моей собственной семьи, не имевшие мужества смело встретить лицом к лицу Вызов этого мира и Вопрос жизни или смерти, поставленный нам безумным и жестоким кишением. Вокруг меня было столько людей, покончивших с собой. Я имел «шанс» пройти через подвалы гестапо и нацистские лагеря, исцелившие меня от моей собственной «человечности», и благодаря моему отцу, к которому я питал отвращение, ярому католику, я навсегда исцелился от всех религий. Я был один и ОБНАЖЁН перед первым человеком, который ещё не начинался. И что?[2]

 

 

1971

 

30 января 1971

 

           

 

Сатпрем читает Матери[3] главу «Социология Сверхчеловека» из своей последней книги «На пути к сверхчеловечеству», в которой он цитирует часть письма Шри Ауробиндо.

 

*

 

 

Копия письма, перепечатаная Архивами Ауровиля.

 Возможно на французском, перевод с английского.

 

 

Февраль 1971

 

           

К Ауровилю,

            Мать попросила меня послать этот отрывок из Шри Ауробиндо:

 

            «Я не верю в рекламу, кроме рекламы книг, ни в пропаганду, кроме политики и фармацевтической продукции. Но для серьёзной работы, это – яд. Это означает действие рекламы или известность; однако, известность или действие рекламы опорожняют то, что они несут на гребне своей волны и оставляют это безжизненным и разбитым где-то на берегах. Или же, это означает «движение». Движение, в случае такой работы как моя, означает основание школы или секты, либо ещё какой-нибудь окаянной нелепости. Это значит, что сотни или тысячи бесполезных людей приходят вмешаться и испортить работу или превратить её в помпезный фарс, откуда Истина, начавшая уже было нисходить, удаляется в тайну и молчание. Именно это произошло с «религиями», и в этом причина их краха».

Отрывок из книги Шри Ауробиндо «О Себе». Стр.375. Датировано 2.10.1934

 

           

Мать: «Следовало бы скопировать этот отрывок и вывесить в Ауровиле. Это необходимо. У них у всех ложная идея пропаганды и рекламы. Надо скопировать большими буквами; вверху поставить: «Шри Ауробиндо сказал», затем вставить цитату и отослать это в Ауровиль. Скажи, что это я послала».

            Позже, Мать добавила:

            «Это - больше вопрос ментальной позиции, чем физическое действие. Реклама не делает никакого различия между людьми, к которым она адресуется.

            Реклама хочет обращаться только к публике, которая её не понимает».

*

 

 

 

 

Текст манускрипта Матери для 21 февраля 1971

 

*

 

Примечание Жиля Ж., Архивы Ауровиля:

            Работы по выемке грунта начнутся 13 марта (после покупки земли) и другая церемония закладки первого камня будет иметь место ровно через год, 21, 2, 72, раз эти работы закончены.

 

 

22 февраля 1971

 

(Письмо к Роже Анже[4])

 

            Дорогой Роже,

           

Я хотел сказать тебе, что вчера, перед этим огнём, у меня было одно очень сильное восприятие или ощущение. Я, вдруг, почувствовал, как хлынул ОМ, словно издалека, из Ведических времён Ведического жертвоприношения, и мы находились там, чтобы завершить весь цикл – так что, когда я услышал музыку Сунила, я был почти изумлён, словно я слушал гимны Агни Вед. Это ощущалось настолько сильно. Что-то вчера произошло. Это хорошо для будущего.

 

С моей крепкой братской дружбой.

Сатпрем

 

*

 

            (Закладка первого камня Матримандира. Матери 93 года. Она даёт следующее послание):

 

 

 «Матримандир хочет быть живым символом

стремления Ауровиля к Божественному»

 

 

*

 

11 марта 1971

 

            К.

 

            Я вспоминаю о вас.

            И если вы вспомните атмосферу отсюда, радость отсюда, это вам поможет.

            Надо напоминать себе всё чаще и чаще, постоянно, в этом секрет йоги.

            И пусть Мишель разжигает этот огонь нужды внутри.

Сатпрем

 

*

6 апреля 1971

 

Письмо к…?

 

            … Вы создаёте полную путаницу между психическим и духовным. Психическое, душа, Огонь внутри, Агни, не принадлежат «ментальному пузырю», либо любому другому пузырю: это Божественное в материи. Именно этот маленький Огонь открывает дверь великому солнечному Огню Нового Сознания. Это - он, инструмент йоги сверхчеловека (когда я говорю о людях, вращающих свою «психическую ручку[5]», я использую здесь это слово в вульгарном и смешном смысле, который ему обычно придают люди, стремящиеся к оккультным опытам, с галлюцинациями – не в истинном смысле). Другие люди, во все века, имели переживания психического, этого внутреннего Огня, но за исключением Риши, никто этим не воспользовался, чтобы трансформировать материю; религии создали из этого чисто набожную и «мистическую» историю. Что касается «духовного», оно содержит все планы сознания, находящиеся выше обычного ума. Это путь восхождения. И именно там, о чём я говорю, и настойчиво повторяю, благодаря опыту; эти великие Опыты, из которых мы создали духовные вершины, располагаются в ментальном пузыре (в том числе надразум): это – разреженные вершины, где существо растворяется в чудесной белизне, необъятной, царственной, без единого дуновения беспокойства, в вечном покое – и это может продолжаться тысячелетиями, без того, чтобы хоть на йоту что-то изменилось, по существу, в мире. Но духовное, это не супраментальное, и когда мы касаемся супраментального, можно было бы почти сказать, что это совсем другое Сознание, настолько оно плотное, тёплое, могущественное, реальное, воплощённое и лучисто твёрдое прямо на улице. Именно эту лучистую Энергию Шри Ауробиндо и Мать пришли тянуть на землю – они не переставали говорить, что их йога была новой, новой, новой, – и именно благодаря нашему простому маленькому огню внутри, мы можем входить в прямой контакт с этим, не усаживаясь в позу лотоса и не покидая жизнь. Когда прикоснулся к этому, «духовные высоты» выглядят бледными. Вот всё, что я хотел сказать. Поэтому, нет никакой надобности, быть супер-йогом, чтобы войти в контакт, и те, кто нашёл нирвану, как знать, продвинулись ли они хоть на сантиметр, чтобы прикоснуться к этому, поскольку нить, ведущая к этому, совсем не вверху либо снаружи, но в вашей собственной маленькой способности пламени…

 

 

*

 

8 ноября 1971

 

            Пьер,[6]

 

            Я благодарен вам за ваше письмо и доверие, которое вы мне оказываете, но я чувствую, что это не мне распутывать человеческие проблемы работы ауровильцев. Они будут распутываться и налаживаться только по мере того, как ауровильцы будут поворачиваться к Матери. И если вы напрямую предложите свои проблемы Матери, Она даст вам не только решение, но и необходимую силу, чтобы сделать то, что нужно. Всегда надо идти прямо к Источнику, без промежуточного экрана.

            Поверьте, что я не отстраняюсь от участия в вашей работе, но я думаю только о более эффективном решении – и это Мать.

            Мои самые лучшие пожелания и моя братская любовь сопутствуют вашим работам.

 

Сатпрем

 

*

 

9 ноября 1971

 

            К.,

 

Что-то очень хорошее исходит из вашего письма. Ну да, Гармония, Истина действуют на мир, они обрушиваются самым настоящим образом, именно поэтому всё становится таким острым – в сознаниях, в народах. Это час, когда необходима огромная абсолютная искренность, не терпеть ничего в себе, что ещё частично связанно со старой Ложью. И, боже мой, она трещит всюду, эта старая Ложь, она выставляет себя напоказ, резко скачет повсюду – «мучения» представляют собой сопротивление Закону Света. Мы имеем шанс присутствовать в этот Час здесь.

            По братски.

 

Сатпрем

 

*

 

20 декабря 1971

 

            Дивакар,

 

            Ты это снова увидишь,

            когда убедишься, что

            твои собственные силы не могут

ничего,

и что ты будешь нуждаться в Ней,

как в нечто, единственно необходимом.

 

Сатпрем

 

 

*

 

 

 

Конструкция Матримандира

 

 

1972

 

 

14 февраля 1972

 

            К.

            Д.,

 

            Ваша краткая записка об отъезде, действительно несла вашу любовь.

            Мне жаль, что я не увиделся с вами, но я чувствую между нами лёгкую связь. Надо позволить этой Силе моделировать себя и доверять Ей – даже грубо (и ещё, потому что она любит), она ведёт невозмутимо к Цели, к которой мы стремились через многие жизни и многие страдания. Мы там – надо распахнуть руки.

            С моей любовью.

 

Сатпрем

 

P.S.: Я записываю небольшой текст по случаю Столетия Шри Ауробиндо, который просила Кармен[7]. Она вам передаст кассету.

 

*

 

 

 

Торжественное официальное открытие работ Матримандира 21 февраля 1972

с закладкой первого камня с высеченной надписью ОМ…

 

 

Сатпрем среди двенадцати учеников Ашрама,

выбранных для участия в церемонии 21.2.72

 

4 августа 1972

 

Д., К.,

 

Поистине, очень тронут вашим красивым замыслом – я был уже поражён «чувством линий», найденных в брошюре об Ауровиле, и ваши вчерашние фотографии приходят сказать мне это в ещё более мелких деталях.

            В этой Красоте, к которой мы идём вместе, я - ваш брат.

 

Сатпрем

 

 

1973

 

8 января 1973

 

Письмо Пьера Сатпрему

 

            Дорогой Сатпрем,

            В августе 1970, мне выдался шанс прочесть три или четыре беседы между вами и Матерью по поводу Матримандира. Я очень хорошо помню, с какой силой и с какой точностью, Матримандир обрёл форму в словах Матери в то время.

            Как вы это, возможно, знаете, строительство фундамента и опор завершено, и мы готовимся продолжать с тем же энтузиазмом и с тем же упорством. В дальнейшем, работа предстоит более трудная, чем сейчас, я очень надеюсь, что Мать поможет нам, как раньше.

            Мне кажется, что чтение этих бесед, было бы большой помощью всем тем, кто участвует в строительстве Матримандира.

            Можно ли опубликовать эти беседы?

            И позволите ли вы в ближайшем будущем снова прочесть их в оригинале, чтобы я мог быть посвящённым во все детали и воплощать их в работе, сообразно видению Матери?

            Я пользуюсь этим письмом, чтобы снова поблагодарить вас за помощь в прошлом году, в начале работ, и пригласить вас посетить Матримандир сейчас, на данной стадии. Я был бы очень счастлив поводить вас по стройке.

            Во имя Истины.

Пьер

*

 

9 января 1973

 

            Пьер,

            Насколько я помню, эти беседы с Матерью были переданы лично Роже [Анже] особым разрешением Матери. Но эти беседы не были предназначены для публикации, и я не думаю, что они этому послужат. Если Роже захочет показать их лично некоторым рабочим, это на его ответственность. Что касается сообщённого текста, было дано всё то, что могло быть дано – остальное принадлежит личным бумагам Матери.

            Конечно, когда-нибудь, я приду посмотреть на работы в Матримандире, но я не могу сказать когда.

            Все мои братские пожелания с теми, кто работает, служа Истине.

 

Сатпрем

 

*

 

Пондичери, четверг, 7 февраля 1973

 

            Дорогой Сатпрем,

Мы здесь уже некоторое время, и ещё не поблагодарили вас за вашу записку о радушном приёме. Мы счастливы за ваш близкий привет. Мы хотим держать вас в курсе дела, важного для меня и Клары. Я собираюсь остаться теперь здесь. Даже если обстоятельства вынудят меня снова вернуться во Францию на короткий срок.

            Именно сюда я принадлежу отныне.

            Мне хочется остаться возле Матери. Понимать снова и снова чудесное действие. Пытаться участвовать моей любовью. Однако слова бесполезны.

            Доминика тоже продлевает своё пребывание, и будет часто приезжать снова. Её деятельность информации и распространения ещё обязывают её к этим передвижениям.

            Красивый свет равно распространяется здесь на всех. Это - милость каждый день.

            Мы присоединяем к нашим благодарностям за ваш привет, нашу постоянную привязанность.

[К.Д.]

*

 

27 марта 1973

 

            Дивакар,

Только Мать может тебе сказать, готов ли ты вернуться или нет.

            Твоя работа над Савитри – отличный способ оставаться в атмосфере, при условии, чтобы ты это делал для себя, без всякой мысли о публикации или результате – кроме внутреннего результата.

            Я не «гид», и я не поддерживаю переписку.

            Но все мои пожелания, чтобы ты жил всё более и более искренне и интегрально в истине.

Сатпрем

 

*

 

29 мая 1973

 

            Патрис,

 

            Вместо того, чтобы бунтовать против обстоятельств, стремитесь увидеть более глубокий смысл, чем тот, который они имеют – нет «случайного», всё ведёт. Если вы искренне хотите видеть божественную Руку, тайно ведущую позади противоречащих видимостей, если вы искренне хотите Истины, без своих личных предпочтений, выход обнаружится – если же вы просто «против», что ж, всё будет против.

Пусть с вами будут истина и искренность.

 

Сатпрем

 

*

 

21 июля 1973

 

Отрывок из интервью Сатпрема взятого Жаном Биэ в Пондичери

 (скачанный из Интернета)

 

            Ауровиль – это попытка, лаборатория, где пытаются сознательно найти проход для нового вида. Там есть ядро из людей, насколько я знаю, пытающихся искренне понять и жить путём Матери и Шри Ауробиндо. Разумеется, у них много трудностей, и эти трудности помогают им развиваться. Дело не в том, чтобы строить город, дело в том, чтобы строить людей, это нечто такое, что сделает нас существами, реально полными.

 

*

 

28 июля 1973

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Иоланда,

 

            Вот то, что мне приходит относительно Тата[8]. Вы мне сказали, что он говорил, будто его жизнь была неудачей, что несколько миллионов человек, которым он помогал или помог, были просто поглощены приливом миллионов других.

            Если он производит масло или сталь – да мало ли что ещё – он будет национализирован или обкраден тем или иным способом. Если он помогает нескольким миллионам человек, он будет в равной степени обкраден их благодеяниями, потому что людям помогают не деньги или благотворительность, а расширение их сознания.

            В таком случае, что это за изделие, которое можно «производить» и которое его не обкрадёт?... Никто не украдёт Красоту, и она согревает сердца миллионов людей, помогая им расти к тому, что есть более великое, чем они сами. Все важные Способы находятся в руках Лжи – кино, диски, издания. Почему бы ему не «производить» Красоту, почему бы ему не оставить за собой дело, у которого был бы смысл для Будущего, а не для немедленного желудка людей – нечто такое, что помогает Красоте Будущего воплощаться в реальность. Тогда он пробудился бы к новой молодости, он вошёл бы в новый поток. Может быть, вы могли бы ему помочь? Мы идём вместе к миру, более истинному, более красивому и помогаем этому миру рождаться в чём-то, которое его радикально освободит от всей его бедности и его скудных богатств.

            С любовью.

Сатпрем.

 

*

 

14 августа 1973

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогая Иоланда,

            Получил вашу записку. Я думаю, на самом деле, есть нечто такое, что можно сделать с Тата – всё зависит от вас. Именно женщина – настоящая созидательная сила, именно она даёт импульс, поддерживает, заставляет подняться – или же, также, всё превосходно разрушает. Когда два существа созвучны, они могут вместе сделать путь очень плодотворным. Я желаю вам такого пути с Тата; Индия так сильно нуждается освободиться от отвратительного кино, от дисков с «музыкой», которая и не индийская, и не западная, и от общей деградации сознаний, опошляющихся всеми этими большими акулами «публичного вкуса». Со своими средствами, Тата может сделать полезное дело для миллионов людей, которые так нуждаются быть хоть немного в контакте с красотой и истиной – это будет бесконечно более целительным, чем бесполезная благотворительность, которая не исцеляет ничего, ибо она не исцеляет сознания.

            Если вы пару минут послушаете все эти диски, горланящие на углах улиц Индии и до самых гималайских деревень, и посмотрите на некоторые афиши кино, вы сразу же поймёте потрясающую работу, в которую я вас приглашаю – нечто такое, что идёт до конца деревень и касается всех глаз, всех ушей… и сердец.

            Вот.

            Очень хорошо для литературного Фигаро – посмотрим на реакции. То, что надо, в действительности, это немного гласности здесь и там.

            Так люди (из Ауропресс) напечатали эту книгу[9] вручную, под солнцем Индии, с грошами в своих карманах, полные великодушия, и я желаю им, чтобы, по крайней мере, «их» книга распространялась и оправдывала их усилие и их надежду.

            Я думаю о вас с большой нежностью.

 

Сатпрем

 

*

26 августа 1973

 

            Дорогой Сатпрем,

            Вы снились мне этой ночью, но я не это хотел вам рассказать, хотя мы не были в согласии. Речь шла о температуре жизни, но это, может быть, побудило меня обратиться к вам в это мучительное время.

Я привожу себе много доводов находиться здесь сейчас. Видя, как Ауровиль появляется из своих трудностей, благодаря молодости, которая даётся, и будет даваться всегда. Также, учитывая организованное лицемерие, как и везде. Меня это очень тревожит. Но самое главное то, о чём я вам сказал по прибытии и сообщил об этом Матери: именно ради Неё я чувствую себя действительно быть здесь. Я ощущаю это во всех частях своего существа. Всем моим сознанием. И именно это побуждает меня сегодня написать вам в той манере, в которой всё ощутимо и всё настолько затронуто. С некоторого времени, мне было дано, сидя у Самадхи, услышать её голос, такой дорогой. Этот голос заставлял страдать, был бунтующим. Произошёл некий разговор. Я задал вопрос Сунилу, такой успокаивающий, такой дружеский, и он объяснил мне, что надо было накормить Мать, которая большую часть времени находилась в Нирвикальпа самадхи, и что она сама рекомендовала, настойчиво призвать её и накормить, даже насильно. Для меня наступило некое успокоение, и мне даже предложили предоставить ей то, что она особенно желала бы.

Был настолько волнующий Даршан – выраженный таким способом. Чувствовалось, что некоторые сердца бросались к ней, окружали её любовью. Как и она сама никогда не прекращала это делать, а в тот день мы ощутили её так глубоко в себе. И в эти дни снова, её великий голос доносится до самадхи – сегодня вечером, сегодня после полудня, заставляющий страдать, такой трогательный в угадывающимся отказе.

Отвечаешь ей: «Будь только спокойной Мать. Это хорошо. Всё это хорошо». В этот момент хочется иметь крылья, душа пришла сказать ей с мягкостью, с любовью и уверенностью, что её слышат, что за ней следуют, и мы никогда не потеряем её из виду. Ещё множество мыслей.

И вот, я хочу задать вам вопрос, мой брат.

В записях марта 1973, она говорит: «Без Тебя, это смерть. С Тобой, это жизнь».

Действительно ли, эта нелепая пища может её поддерживать. Не находится ли она на пути, который известен только ей. Путь, по которому мы однажды последуем в нашем путешествии, если будем держаться довольно близко от неё.

Йоги и некоторые люди на западе, уже обходились без пищи – свет, заменяющий пищу, - более чем питательный.

Мать сказала ещё: «У меня постоянно ощущение маленького ребёнка, свернувшегося клубочком во всеобъемлющем божественном сознании». И я задаю себе, вместе с множеством других вопросов, и этот мучительный вопрос: Мать, понимаем ли мы её сегодня, позволяем ли мы ей продолжать свой последний эксперимент, такой, как она его понимает, такой, как она одна знает, как надо, в сознании, в свободе.

Мой брат, именно в этом моё мучение, и я молю вас помочь мне найти ответ, согласно истине Матери.

 [К.]

*

 

28 августа 1973

 

            К.

Мать не находится в «Нирвикальпа самадхи[10]» или в каком-либо другом самадхи. Она живёт в другом сознании, в новом сознании, в тонком физическом, и она проводит своё время, создавая связь между этим сознанием и Землёй – её тело служит инструментом контакта, мостом. И чем больше усиливается контакт, тем больше Трансформирующая Сила касается одновременно её материального тела и Земли, поднимая всю темноту, сопротивление, бессознательность в её собственном теле, как на Земле, чтобы это изменилось, и Истинная Трансформация смогла бы иметь место.

            Однако, очевидно, что те, кто близки Матери (физически и внутренне), особенно подвержены разминанию Трансформирующей Силы, и сопротивления в них принимают чрезвычайно острый характер – то, что находится более близко, следовательно, больше всего подвергается испытаниям. Вероятно, именно там самое сильное сопротивление – мы являемся символами, и это нормально, что самые большие трудности или препятствия были очень близко от Матери, точно так же, как и величайшие возможности света. Возможно, существуют моменты, когда теряешь из виду цель: мы просто в битве.

            Вы можете из этого сделать выводы для тех мучительных инцидентов наверху. Да, ваше сердце хорошо говорит: «В эти моменты хочется иметь крылья, душа пришла сказать ей с мягкостью, с любовью и уверенностью, что её слышат, что за ней следуют, и мы никогда не потеряем её из виду…». Вот в точности то, что можно сделать лучшего, дабы помочь в этой ситуации.

            Что касается этой «нелепой пищи», очевидно, однажды, она должна будет исчезнуть из программы и быть замещена другой вещью – вероятно, как раз это и делается сейчас, шаг за шагом, - но только постепенно, это трудный и опасный переход, ведь люди на западе или йоги Индии уже достигали возможности жить без пищи, они получали её индивидуально, как нечто вроде выражения личной силы или выражение личной милости – но тело Матери, это не индивидуальное тело, а земное, и ищет она не какую-то силу ради своего тела, но силу для Земли, возможность для Земли, точно так же, как разум или сердце являются обычными возможностями для всех людей земли. Она открывает путь, она нормализует чудо, «обобществляет» необыкновенное. Таким образом, её тело не защищено, каким могло быть тело наших собственных святых в их монастыре или в их Гималаях – она всё берёт на себя, всё сопротивление. Следовательно, «шаг за шагом» прорубаются в джунглях, – которые находятся иногда наверху, как в нас, - и нужен некий Переход, прежде чем тело сможет остановить свои обычные функции опоры, переваривания и удаления. Устанавливается, именно другой Принцип, не только возможность не принимать пищу. Вся жизнь основывается на пожирающем принципе, но пока жизнь будет пожирать, она буде сожрана – необходима другая вещь… которая сейчас и создаётся.

            Значит, возможно, что те, кто «помогают» Матери, действуют разумно, несмотря на своё торможение Перехода – вы полагаете, что вещи не ведомы даже через наши назначения и наши ошибки? Но когда придёт момент, я очень сомневаюсь, что кто-нибудь в мире сможет помешать Матери сделать то, что она должна сделать.

            Надо, чтобы пришёл момент, к Матери и к нам.

            Вот, мы молим, чтобы этот момент пришёл поскорее (не забудь, что это «поскорее» - как раз, момент наших худших трудностей).

С братскими пожеланиями.

 

Сатпрем

*

 

пятница 9 ноября 1973

 

            Дорогой Сатпрем,

Я ещё весь взбудоражен, услышав только что, как Пранаб обращается с Матерью. Такое не может быть возможным. Это - чудовищный металлический голос, отчеканивающий каждое слово:

            «Mother you are down. You are on death. You are dead[11]». И голос Матери, отвергающий это чудовищное убеждение.

            Это невероятно – всё во мне кричало: нет. Я призвал вас – призвал Шри Ауробиндо – живые силы, более активные. У меня гудит голова и болит затылок, настолько было сильное давление.

Мы все казались фантомами внизу, в ошеломляющем молчании. Я сказал кому-то рядом со мной, кто видел меня взволнованным: «этот человек сумасшедший – как можно так разговаривать с Матерью». Он ответил мне, что таким вот образом это длится уже годы. И действительно, должно же это остановиться теперь. Может быть, момент, о котором вы говорили, уже настал. Несомненно, Мать борется против чего-то громадного. Можем ли мы оставаться такими вот безразличными. Мне хотелось побежать к Пурне, но в то же время, я видел, что это бесполезно.

            Я горячо молю, чтобы момент пришёл. Пусть никто из нас не ранит её больше.

            Я снова обнаружил, словно старую боль в себе. И я расположен к вам как всегда с настоящей сердечностью.

К.

 

*

17 ноября 1973

 

17 ноября, День Божественной Любви

(Отрывки из книги «Мать или Мутация Смерти»)

 

(…)

«Она угасла, как свеча», сообщил один из тех, кто заботился о ней – ни сердечного приступа, ничего. Даже не транс и не кома. Она продолжала столько, сколько могла. Следовало, чтобы она оставалась полностью внутри и до конца. Почему?... Значит, нужно было, чтобы это, вероятно, продолжалось в смерти. Ей не позволяли, окружающие не позволяли ей каталептический транс, у них никогда не было терпения. Но смерть, они позволяли, это было «известным», принято как медицинский факт. И поскольку она не могла провести операцию на своей кровати, она пошла её делать в могилу. Там, никто бы ей не помешал, это был наилучший возможный кокон, даже зажгли бы палочки благовоний. Чтобы победить смерть, надо быть готовым пройти через смерть, - сказала она. В могилу, это без трюкачества. Транс, - это ещё йогический трюк. Нет больше двери. Тогда, - остаётся Дверь высочайшая.

14 ноября, около полуночи, она попросила походить: Я хочу ходить, иначе меня парализует. Она опёрлась на руку одного из помощников и ходила… до тех пор пока не посинела. И дни, не прекращая, становились всё более мучительными. Она отказывалась есть, затем она соглашалась, затем снова отказывалась. На неё ворчали, обхаживали как больную. Она всегда полусидела: её спина была полностью в жгучих струпьях. Каждые двадцать минут она просила, чтобы её подняли из шезлонга: Подними меня… Ночью, 16 ноября, она снова попросила походить: Я хочу ходить – ох! Она хотела бы стоя войти в могилу. Ей отказали. Она боролась до самого конца, пока было дыхание в теле. После полудня, 17 ноября, знаки удушья ускорились. В 19ч. 10 мин. её врач сделал Ей массаж сердца. В 19ч. 25 мин. дыхание остановилось.

Тогда, поистине, началось невероятное безумие.

            Не прошло и семи часов, в 2ч.30 ночи, они вынесли её из её атмосферы, спустив вниз в «зал медитаций», положив на шезлонг под раскалённые прожекторы, отдавая во власть толпы. О! кого винить? Они сделали то, что делают всегда «в таких случаях», они сделали «как обычно». И к тому же, были три врача, чтобы засвидетельствовать смерть, и к тому же… И к тому же, не будете же вы устраивать скандал, правда? Нам ещё слышатся слова Матери: «Не надо, не надо, Мать не хочет, ты им скажешь…» И однако, эти люди, всё-таки, имели йогическое сознание… Не так ли?

            Мы пришли среди толпы, к пяти часам утра, предупреждённые молвой. Она лежала там, такая худенькая, на своём шезлонге, в этом белом атласном платье. И с этой концентрацией… почти неистовой, на своём лице. Ничего похожего на улыбку Шри Ауробиндо в его массивном покое. Концентрация… бешенная, как в те дни, когда она находилась в самой гуще сражения. И всё это сознательное тело, наполненное сознанием, прощупывалось … отданное во власть тысячам вибраций боли и смерти, и…

            Держись.

И вентиляторы вращались два дня, гоняя тридцатиградусную жару под душными оцинкованными металлическими листами, освещёнными золотистым неоном, пока проходил весь город – поистине, всё то, что надо для разложения тела. И она смотрела на всё это. Иногда, мы почти надеялись на то, что у неё произойдёт одно из этих маленьких вздрагиваний, как в тот момент, когда она возвращалась на поверхность: который час?

У нас не было боли в сердце. Мы чувствовали себя как камень. Мы смотрели и смотрели на всё это, на этот невероятный спектакль.

            Держись…

            И затем, 20 ноября, в 8ч.15 мин. утра, они положили её в ящик.

            Мы стояли справа от этого гроба. Она полусидела на белых подушках, руки на коленях. Луч света падал на её затылок. Затем крышку опустили: не было больше луча, не было больше ничего. Полдюжины людей завинтили туда 25 шурупов.

            Её унесли.

            Торжественный голос вещал формальности в микрофон над крышами Ашрама. И он говорил и говорил. Люди были полны боли, люди были полны размышлений. Мы смотрели сквозь всех людей, сквозь всё, мир выглядел прозрачным. Это был ужасный маскарад. Ложь. Огромная Ложь, комедия смерти, как мы видим это во сне. Это не было истинным. Не было ни одной истиной минуты во всём этом. Эта смерть была ужасной ложью.

Её опустили в могилу.

Как только это было закончено, как только мы смогли достойно уйти с этого торжественного маскарада, мы сбежали.

            Пусть нас простят, но именно это мы пережили, почувствовали. Это наш опыт тех двух дней: нереальная Ложь.

            Тогда, что всё это означает?

В чём смысл?

 

                        18 ноября, первое универсальное проявление

                                   Божественной Любви.

И последний факт, вот он.

            Посреди этого невообразимого маскарада, 18 ноября, пока мы были среди этой толпы, глядя и глядя, не понимая, на эту маленькую белую форму в гудении вентиляторов, у нас произошло самое мощное переживание в нашей жизни. Мы были не способны иметь хоть какое-то переживание, мы чувствовали себя, словно остолбеневший камень, с головной болью, раскалывающей наш череп пополам. Мы просто смотрели, даже без молитвы в сердце, без ничего. Если бы она поднялась, чтобы выйти из всей этой неправдоподобной штуковины, это показалось бы нам единственной разумной вещью. Она не поднялась, но вдруг, что-то овладело нами, нас буквально вытащило наверх из этой головной боли, из этой призрачной толпы, и затем… это был прибой. Могущество, мы его узнали, недаром Мать брала нас за руку, чтобы ввести нас в опыт. Но здесь, не было личности, имеющей «опыт», это происходило вне нас, мы не были личностью, мы просто присутствовали в факте. Мы были погружены в потрясающий прибой Могущества, состоящего из радостного ликования – может быть, из любви, но именно это радостное ликование и было любовью – ликование, как водопад, непрерывный, без разрыва, и это трезвонило: великолепный перезвон всех колоколов на вселенную. Все шлюзы мира открыты. И это говорило, это трезвонило в наши уши и словно на весь мир, потрясающим голосом, однако, как будто без голоса: НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ…НИЧТО НЕ МЕШАЕТ… НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ, НИЧТО НЕ МЕШАЕТ… И это повторялось и повторялось, каждое слово, как если бы все колокола мира звучали вместе в едином потрясающем бронзовом раскате: НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ… НИЧТО НЕ МЕШАЕТ, НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ… И одна радость в этом, триумф, ох! нечто, которое смеялось так великолепно, однако так пугающе, и оно сносило всё перед собой, опрокидывало стены, вышибало шлюзы – ничто не мешает… нет препятствий. Повелительное, как Страшный суд. Катаклизм радости.

            Мы выдержали только четверть часа, а затем вышли на улицу, иначе мы лопнули бы. И это ещё трезвонило. Мы пошли к океану, тело дрожало. Затем оно успокоилось. В этом не было ни Матери, ни «меня», ни даже опыта – или же, сам мир имел опыт. Да, фактически, это было как первое проявление «чего-то» на мир. Можно навесить ярлыки, но это насмехается над всеми ярлыками. Это был потрясающий Факт. В этот день, 18 ноября, что-то произошло.

            Может быть, первая земная волна радости нового мира.

            Поэтому, все эти стенания там, эти восхитительные близкие ученики, которые так плакали, засунув её в смерть, эти лица, задрапированные чувством собственного достоинства, с денежными вопросами позади, с вопросами престижа позади, с вопросами… ох! сплошные вопросы, они готовились занять высокую должность в делах – это было так смешно. Это был маскарад. И Мать смеялась, она трезвонила в наши уши, уносила этот Ашрам, как соломинку, и все их маленькие смешные стены, и все их святости, которые они норовили прилепить ей на спину – НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ… НИЧТО НЕ МЕШАЕТ… НЕТ ПРЕПЯТСТВИЙ…

            Тогда они сказали: о! трансформация остановлена, о! Час Бога не удался, о! Момент прошёл, мир не был готов – идиоты! Смогли ли питекантропы когда-нибудь остановить поток ментальной эволюции и помешать становиться людьми!? Они что и в самом деле верили, что Мать была такой маленькой и ограничивалась четырьмя стенами ашрама и их смертными условностями? Она лежала там, под нашими глазами, переполненная сознанием, она собиралась войти в эту могилу, поскольку, это было единственное место, где они могли её терпеть долгое время – теперь, они все обладают терпением как надо. Но она смеялась.

            Вот всё, что мы знаем. Этот радостный перезвон на мир.

(…)

Когда сгустится тьма

                        И сдавит удушьем грудь Земли

                        И ум тела человека

                        Будет единственным зажжённым светильником[12]

 

Это - Факт.

 

                        В этой ужасной тишине, одинокая и потерянная,

                        В этот решающий час судьбы мира…

                        Наедине с собой и смертью, и с судьбой

                        Как на гребне между Временем и Безвременьем

                        Когда существование должно закончиться

                        Или жизнь должна перестроить свою основу,

                        Она одна должна была победить или одна погибнуть[13].

 

Она - здесь, живая[14].

 

Олений дом

Нанданам

26 октября 1975

 

 

1974

 

Февраль 1974

 

Сообщение, опубликованное Сатпремом в Бюллетене за этот квартал:

 

Бюллетень, февраль 1974

 

Замечания издателя по поводу

Заметок на Пути

 

            Заметки на Пути закончились с уходом Матери. Не то, чтобы Путь, проложенный Матерью и её заметками, был закончен, но это было всё то, что Она хотела сказать на тот момент. И фактически, дело не в том, чтобы об этом сказать «больше», но каждому, спуститься в своё собственное сердце и понять – может быть, понять, что есть нечто такое, что следует понять. И нам показалось, что выбирать среди слов Матери, было бы уже «направлять» и, некоторым образом, искажать факты и опыт, придавая им рельеф и смысл, которых они не имеют, когда взяты вместе. Мать всегда нас предостерегала против такого рода «выдёргиваний», которые вводили более узкий смысл нашего собственного понимания.

            Таким образом, нам показалось, что единственной подлинной возможностью было опубликовать всё вместе то, что Мать называла своей Агендой – «Агенда Супраментального Воздействия» - с самого начала.

            Конечно, полный текст ещё невозможен, ибо добрая часть томов этой Агенды объективизирует себя в слишком недавних событиях или обстоятельствах, чтобы мы могли об этом говорить в ближайшие годы. Однако, насколько возможно, и при надобности не боясь некоторых личных аспектов, мы опубликуем всё то, что может осветить или иметь непосредственное отношение к Работе Матери.

            Рамка Бюллетеня не показалась нам желательной для публикации этой Агенды, поскольку мы чувствуем, что Мать не хотела бы пользоваться «официальным» органом, чтобы выставлять такие сокровенные опыты. Кроме того, огромное количество этих документов - в которых «Заметки на Пути» представляли только некоторые фрагменты – никогда не смогли бы войти в квартальную публикацию. Единственное решение, которое нам показалось практическим, было опубликовать эту Агенду в форме отдельных выпусков, точно так же, как было опубликовано Савитри отдельными выпусками, по мере того, как Шри Ауробиндо передавал свои тексты – и, фактически, Агенда Супраментального Воздействия, это, в некотором роде, эпопея Матери.

            Разумеется, необходимо некоторое время, прежде чем мы сможем навести порядок в чрезвычайном потоке этой эпопеи и взвесить очень сознательно то, что может быть сказано сейчас, а что нельзя – хотя, однажды, всё будет сказано и, может быть, не будет надобности говорить: мы увидим – но первый выпуск мог бы появиться на первую годовщину ухода Матери, в следующем ноябре, и затем последуют другие, по мере их готовности, без фиксированной даты, возможно, каждый месяц.

            Таким образом, «Заметки на Пути» приводят к «Агенде Супраментального Воздействия на Землю».

 

*

 

Февраль 1974

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Сатпрем публикует заметку в Бюллетене Ашрама, оповещая о предстоящей публикации Агенды. Семь месяцев спустя всё ещё не было ответа от Ашрам Пресс.

 

*

 

8 марта 1974

 

Письмо Сатпрема к Кароль Вейсвелер[15]

Из «Заметки об Апокалипсисе» том 1

 

            Кароль,

            Ваша мысль часто приходит ко мне, и вы присутствуете. Иногда, я чувствую, словно вы, как потерянный ребёнок в этом хаотичном мире, и мне так хотелось бы вам дать, взять вас за руку и сказать: «Ты видишь, это не такое уж сложное, надо только приостановиться немного, на несколько секунд, и восстановить своё дыхание, подключиться к Источнику – тогда, это просто, нет надобности размышлять, или даже бороться: «это» борется за вас, делает вещи за вас и превосходно нажимает кнопки! И тогда, ты не беспокоишься о результате, оно организовывает всё в своё время, может быть, не соответствующее времени, как мы думаем, но это время правильное». Вот, это маленькое дыхание посреди вещей, это время остановки «для ничто» - для ничто, которое, поистине, представляет собой всё, и оно делает всё – и это доверие в душе, направляет позади, это - всё то, что надо, это ключ всего. Нужно пытаться! Мы забываем, и тогда надо напоминать себе снова. Мы снова забываем и снова спохватываемся и, постепенно, в этом хаосе вырисовывается, словно серебряная нить, словно спокойная поддержка, несущая вещи, мы лучше дышим, мы лучше видим, мы лучше живём. Надо помнить «это»! Двери закрываются, или мы наталкиваемся на двери не зная, но нет дверей на самом деле! Это всё открыто в каждом шаге, достаточно «вспомнить это» на секунду, и делается дыра в этом бродячем удушье, один призыв воздуха, как тут же входит приятный свет, правильное действие, верное решение, облегчение, широта жизни. Надо помнить, надо дышать время от времени, между двух ступеней, одну секунду на краю тротуара, открывая дверь этому, неважно где, неважно когда, мы останавливаемся и думаем об «этом» - тогда всё меняется, все двери открываются. Мы натыкаемся только на своё собственное удущье. Вот Кароль, я думаю о вас, я пытаюсь вам послать несколько глотков лёгкого воздуха. И пусть Свет будет с вами.

            Практические вещи: фильм о Шри Ауробиндо… фильм будет сделан, но в связи с уже существующей Истиной фильма. Вы знаете историю об индийских крестьянах, изумляющихся видеть, как скульптор высекает бога в камне, и которые спрашивали его: «Как? Вы знали, что бог был внутри?»… И фактически, крестьяне были мудрыми, бог был внутри, и скульптор высекал то, что он видел внутри.

            Да, Кароль, жизнь выкраивает себе всё только согласно тому, что мы видим внутри, и то, что уже есть внутри. Мы заставляем выходить то, что присутствует там.

            И затем Саньясин – вы превосходно нажали на все кнопки и он приходит. Он выходит, он собирается выйти вопреки всем препятствиям и увёрткам Ауропресс. В конце концов, капля настоящей, чистой истины - гораздо могущественнее, чем миллион людей и препятствий. Совсем маленькая чистая капелька сияет в течение дня «вот так», не зная, и это имеет неизбежные результаты вопреки всему затраченному времени.

            Мне хотелось бы, чтобы вы учились этой маленькой капельке, этому маленькому дыханию, этому маленькому лёгкому времени, «потерянному», которое снова всё находит и всё приводит в порядок.

            С большой нежностью и благодарностью за вашу помощь.

 

Сатпрем

 

*

 

14 марта 1974

 

Отрывок из письма Сатпрема к Кармен Барон

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Дорогая Кармен,

            Я задержался с ответом на записку, которую ты нам написала в том бистро на Авеню Карно – я раздавлен работой. (…)

            Это шевелится повсюду, как говорит бенгальская пословица: «Когда Бог даёт, он даёт до самой крыши». Вопреки этой лавине, я продолжаю, с горем пополам, делать свою настоящую работу: книгу о Матери. Это – великая мистерия… Я больше не видел мою сову в каньонах, - она ждёт твоего возвращения, чтобы показаться, - но я прогуливаюсь там каждый день, я растягиваюсь прямо на земле, глаза – в небо, и я парю в великом дрейфе, в котором исчезают все боли – можешь ли ты немного выйти из своей «фотографии», оставить маленькую личность, там, перед собой, как маленький багаж, и затем отодвинуться, отступить, и всё проходит в широте. Надо пытаться, упорствовать. Ты знаешь, главное не в том чтобы «преуспеть», а в том, чтобы пытаться, любить это, думать об этом, вспоминать это – и чем больше мы вспоминаем, тем больше это становится могущественным, живым, действенным и, в конце концов, это есть мы, даже не замечая этого, и это всё прекрасно приводит в порядок. Это - великий ключ: не преуспевать, нет, вспоминать, призывать, совсем просто, ради красоты вещи. И к тому же, что есть наилучшего в мире, чем призывать посреди всего этого мерзкого хлама?

            Я думаю о тебе очень нежно и обо всей семье, с намёком на Жан-Мари.

 

Сатпрем

 

*

 

15 марта 1974

 

Запись Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            «Заражение» сделано превосходно. Заявление (написанное) Нолини: «Ближайшая программа физической трансформации отодвинута… Земное сознание не было полностью готово для окончательной трансформации тела Матери, то есть материальной субстанции тела. Именно поэтому тело не смогло поддерживать проникновение трансформирующей силы – и оно прекратилось…».

ЛОЖЬ.

 

*

 

16 марта 1974

 

Запись Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            (С моей милой): Это не с неба они собираются упасть – а именно из Земли они собираются выйти, Савитри идёт искать Сатьявана в смерть. Не маленькие милые божества, все в золоте, падают с неба, но тела, которые прошли через смерть, победили смерть и возвращаются с истиной.

 

*

 

30 марта 1974

 

            К.

 

            Я получил ваши деревья во время западного наводнения – даже они могут цвести при одной маленькой чистой капельке искренности. Всё меняется с этим, и малейшая встреча представляет собой оказию для продвижения вперёд.

            В этой простой ясной капельке содержится вся «целостность».

Сатпрем

 

 

            И фимиам доставляет мне большое удовольствие.

                                                           С нежностью, да. С.

 

*

 

По поводу статьи Мишеля Жерара в «Южной Франции» под названием: «Безумие Бога»

 

 

2 мая 1974

            Юбер,

 

            Я всегда читаю с интересом то, что мне приходит от вас и Мишеля Жерара. Он пишет с пониманием и восприятием, и очень хорошо, право же, то, что не портит ничего! Он с силой заставляет срывать маску с этих ограничений и подделок, но отрицательная сторона статей «за» (или против) и «с какой целью» (и которые снимают своей поразительной силой это добровольное ограничение) состоит в том, что они оставляют без внимания чрезвычайно позитивный аспект этого феномена, являющегося ни религиозным, ни галлюциногенным, ни даже абсурдным, вопреки всем своим кажущимся извращениям; он не имеет отношения даже к «возрождению» веры или безумия, ни к язычеству, ни к священному – ничего из всего этого, но первым мощным орошением этого Нового Сознания, с корнем вырывающего сейчас из привычной обстановки людей и церкви, и нации, чтобы пересадить их в свою Новую Землю. Они все находятся в процессе Трансформации, и они воображают себе, что обожают Хари Кришну или марихуану, или что-то ещё, но они ошибаются в своём поступке, в словах и в формах - они идут туда, куда это потрясающее, раздавливающее Сознание ведёт сейчас весь мир пинком под психологический зад людей, и Оно не позволит им остановиться нигде, ни в одном заблуждении до тех пор, пока они не найдут свою высочайшую Причину.

            В пути есть и повреждённые растения, ничего не поделаешь, но мы идём туда, весь мир идёт туда, и радостно видеть, как Это прорастает позади всего, во всём, используя всё, включая пухленькие воплощения Христа и Будды, объединённые. Это ФАКТ нынешнего столетия, и если мы не видим всё в этой единой перспективе, мы лишены красоты спектакля. Так, недавно, я очень забавлялся, видя последнее американское паясничанье, состоящее в том, чтобы пробежать по многолюдной улице совсем голым – они называют это «streaking[16]». Моралисты давай кричать, разумеется, а психоаналитики давай подниматься к Фрейду и к обезьяне, чтобы обнаружить корень этого сексуального публичного обнажения – но в этом нет секса! В этом нет даже извращения! Просто-напросто, они делают «streaking» истины – они снимают свою одежду лжи.

            И это именно так, всё общество целиком снимает сейчас свою одежду лжи, и оно обряжается, между прочим, в краснокожего, в арлекина или в нагого, либо в гималайского монаха, но это всё та же самая старая одежда, превращающаяся сейчас в лохмотья. Тогда браво! Трижды браво! Как раз эту чрезвычайно позитивную сторону мне нравится наблюдать – всё идёт туда. И признайте, как это забавно, а! Когда думаешь о «красивой эпохе» христианских финтифлюшек и пристёгивающихся воротничков, то смеёшься от души.

            Нет, «время религий прошло», новых или сверхновых, не следует делать «новое определение религии», как хотелось бы Мальро, но новое определение сверхчеловека, каковым мы становимся в процессе создания, благодаря нашим утиным крикам и нашим мистично-галлюциногенным уткам. Это не египетские или восточные боги вторгаются сейчас в «Храмы Рима в период упадка», а Новая Сила, которая так смеётся от чудесного опустошения; она производит его сейчас повсюду, с юмором, кажущимся ничем иным, как юмором Шри Ауробиндо.

С дружеским приветом,

Сатпрем

 

*

 

30 июля 1974

 

Замысел для выпуска «Саньясина»

 

            В чём путь Cаньясина затрагивает «ожидание чего-то иного» современной бунтующей молодёжи на всех континентах?

            В чём, да, почему?

            Мы обманываем себя, бунтуя. Мы говорим: общество, семья, институты… Но это - рядом. Мы бунтуем, потому что мы не то, чем мы являемся. Вот и всё. Кашалот не бунтует, поскольку он - совершенно кашалот. В то время как человек – ещё не человек.

            Можно и, в самом деле, спросить себя, действительно ли цель человека - это человек, сверхчеловек? А цель гусеницы – сверхгусеница, или нечто другое? Именно так. Мы – «переходные существа», сказал Шри Ауробиндо – мы в процессе превращения, в бунте против худшего и лучшего положения, в котором мы не хотим больше.

            Как изменить положение? Это единственный уместный вопрос 20 века. И это будет работой 21 века.

            Здесь, мы имеем философии, религии, системы.

            У гусеницы нет системы.

            Что присутствует в чреве человека?

            Огонь… возможно это - то. Пламя нужды – то, что доставляет беспокойство, страдание, я не знаю что это, но оно тянет нас на бульвары. И, может быть, это и есть ключ перехода к чему-то иному, как нужда рептилии в её пересыхающем болоте вырастила ей крылья.

            Возможно?

            А почему нет? Наше болото действительно высохло.

            Это Пламя, этот Огонь внутри, заставляет менять взгляд – заставляет мир существовать по-другому.

            Меняется взгляд – меняется мир.

            Если мы видим по-другому, мы можем по-другому.

            Если мы остаёмся в своём аквариуме, мы ходим по кругу.

            И когда человек будет смотреть по-другому – своими истинными глазами, а не своими глазами гусеницы, на пути к преобразованию, – его мир изменится, его сердце изменится, его жизнь изменится.

            Новое восприятие.

            Как раз это говорит Саньясин: «Надо снова посмотреть на мир или пропасть в альбоме».

            Именно к этому новому видению мира мы и приглашены.

            Тогда, возможно, наши бульвары запоют другую песню.

 

Сатпрем

Пондичери

 

*

 

13 сентября 1974

 

 

            Дивакар,

            Ты хочешь добавить моё «влияние» ко всем другим соперничающим влияниям? Я не соперник какого-то пути эго. Пока идея или возвышенная эстетика и истина одного поднимается против идеи и истины другого, Матримандира не будет.

            Мы строим не астрологически[17] или математически совершенный храм, но Людей в единстве. Это первый Матримандир. В видении сверху не видны сантиметры; есть внутреннее совершенство, переводимое спонтанно в определённых размерах. Именно это внутреннее совершенство строителей Матримандира должно было бы создать внешнее совершенство храма.

            Поэтому, вопрос не в том, чтобы дискутировать о сантиметрах либо колоннах, а работать посредством единства сознаний. Все «колебания» между видением Матери и переводом работниками даются в точной мере эгоистичного наложения. Мы не собираемся выпрямлять эго, упраздняя метры бетона здесь или там и добавляя колонны.

            Насколько мне известно, Мать всегда ценила Роже, как архитектора и руководителя работ. Поэтому, только через соглашение с ним можно было бы исправить «ошибки», если они там есть.

            Если каждый из выдающихся людей, живущих в Ауровиле, захочет привнести свою идею или интерпретацию, или же свою личную Истину, то наш Матримандир получится горбатым, даже если эти горбы были якобы подсказаны Матерью.

            То, что сказала мне Мать, я это знаю, но я не собираюсь кричать: «Мать сказала, Мать сказала…» - я вас снова направляю к Роже.

            В Матери нет противоречия, но его много в сознаниях.

            С глубокой искренностью ко всем.

 

Сатпрем

 

            Что касается стремления, которое ты меня просишь разделить… вы можете разделить моё.

 

*

 

13 сентября 1974

 

            Иоиль,

            Твоё письмо лежит на моём столе уже столько недель или месяц.

            Я думал, что самым лучшим способом ответить тебе, было бы пойти на место, в Матримандир, и затем обстоятельства всегда задерживают этот визит.

            Но мне хотелось бы тебе сказать, что я с вами. Моё «молчание» – не отход; я раздавлен работой. Я сражаюсь за будущее.

            Надо воплощать вещи, прежде чем их сказать.

            Воплощать, ты понимаешь?

            Поэтому я полностью в материи, и наша материя, это материя всего. Я строю храм с вами.

            Пусть ваше стремление пылает, ибо Час велик. Мы – в нём.

            С любовью ко всем.

 

Сатпрем

 

*

 

30 сентября 1974

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Вторая попытка: Сатпрем снова предлагает руководителям ашрама, через Андре Морисе, публикацию Агенды Матери, на этот раз в форме книги.

 

*

 

2 октября 1974

 

Запись Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе», том 1

 

            Коунома ставит под сомнение «уместность» публикации Агенды – они боятся Агенду.

 

*

 

20 ноября 1974

 

Её подарок тем, кто любит Её.

 

(Беседа между Сатпремом, Иоландой Лемойне и Суджатой, 20 ноября 1974, в Нанданаме, записанная с аудиокассеты)

 

            Сатпрем: Я не знаю, почему я вас заставил прийти.

            Иоланда: Мы найдём…

            Сатпрем: Да, с уходом Матери, возникло много… много проблем. И это всегда одна и та же вещь, как я вам говорил, это проблемы истины. Если бы люди были правдивыми, всё было бы проще… поэтому, я не знаю, почему я почувствовал, что следовало бы сказать вам некоторые вещи… очень конфиденциальные. Никто ничего не знает… но, я не знаю, я очень изолирован здесь, я совсем один, с тем, что Мать оставила мне, поэтому, не знаю, возможно, однажды, мне потребовалась бы помощь, я не знаю…

            Словом, я здесь один…

            Иоланда: С Божественным.

            Сатпрем: Да, конечно. Конечно, не так ли? Несомненно, иначе что? Словом, работающих человеческих инструментов – очень мало.

            Иоланда: Даже здесь, особенно здесь?...

            Сатпрем: Да. Особенно здесь. Впрочем, это было и проблемой Матери. Всё то, что я знаю, когда она ушла, я сразу же узнал: «Тебя надо скрыть». Я должен прятаться… Словом, она оставила мне эту… эту вещь, о которой вы собирались поговорить, об этой Агенде, вы поняли, что её должны были опубликовать… и я не знаю, известно ли вам уже, но я должен был поместить сообщение, говоря, что её публикация отложена на неопределённый срок… Почему?... В этом весь вопрос…

            Никто не знает того, что представляет собой эта Агенда. Это - нечто сказочное. Она содержит целый... документ человеческого Будущего, понимаете. На протяжении 17 лет Мать рассказывала мне, мне одному, она поведала мне весь свой опыт, всё то, через что она прошла, всё то, что она пыталась сделать… Люди не знают того, что это такое, не знают могущества, содержащегося в этих… более чем шести тысячах страницах… Это что-то невероятное. Никто не может вообразить того, что это такое. Фактически, я думаю, что со времён Вед ещё не было человеческого документа более необычайного, чем этот, понимаете. Это нечто сказочное. Именно это она мне оставила. Вот, это, революция мира.

            Тогда, эта Агенда…Сначала, в первый день[18], когда я сказал себе: надо, чтобы… - люди знают, что есть что-то, но они не знают что, не правда ли? - …В первый день, когда я сказал: хорошо, может быть, опубликовать её в виде отдельных выпусков. Вы видели это сообщение, которое я поместил в Бюллетене?... Я сказал, что мы опубликовали бы её в виде отдельных выпусков, постепенно… и затем, в тот самый день, когда я принял это решение, я кое-что увидел: я увидел себя полностью в белом, и потом, большое дерево, такое как манго здесь, полное фруктов, и вдруг ринулась туча ворон. Это дерево, полное фруктов, очевидно, представляло собой «Агенду Матери».

            Иоланда: А вороны, это были другие.

            Сатпрем: Вороны, это… Есть много ворон… Ладно, словом, я попытался, я попытался… Сначала, мне поступил первый знак; я послал записку в типографию, чтобы сказать им: вот, есть эта Агенда, я им не объяснял всё то, что она из себя представляла, но они хорошо знают, что Мать, всё же, беседовала со мной на протяжении семнадцати лет… Как нам поступить? Можете ли вы дать мне совет? Опубликуете ли вы столько выпусков в год… Шесть месяцев от издательства не было ответа. Это был первый знак, не так ли. Хорошо! Шесть или восемь, или десять месяцев спустя, месяц или два назад… я сказал себе: всё-таки, надо попытаться опубликовать эту вещь. Но я, ашрам для меня – это ничто, то, что для меня важно - это работа Матери в мире, понимаете, поэтому, зная этих людей, я сказал: я не хочу принимать никакого материального решения для публикации этой Агенды, не имея уверенности, что эти книги смогут быть опубликованы также и вне Ашрама. Потому что, ведь, я уже имел… Милость показывает мне всё, не так ли… У меня уже были опыты, я увидел… знаете ли, здесь есть управляющие, и один из управляющих уже сделал замечание по поводу моей книги «Путешествие Сознания», которую Харпер и Рао опубликовали в США… и о которой стоял вопрос, публиковать ли её в настоящий момент… Один из управляющих сказал: «Ох, но это же дела Ашрама… это в последний раз я разрешаю публиковать вне Ашрама!» Понимаете, их точка зрения – совсем маленькая точка зрения. Они хотят, чтобы это было для Ашрама, чтобы приносить деньги в Ашрам… Они понимают всё под видом дохода, о чём это говорит… Что идея Матери или Шри Ауробиндо может идти в США или во Францию, всё это…

            Иоланда: Это их не касается…

            Сатпрем: … во всяком случае, это от них ускользает, не так ли? Тогда, я уже был предупреждён, потому что он сказал: это в последний раз, что я подписываю… ведь, сам я не могу подписать договор, это Ашрам.

            Иоланда: Это Ашрам… И для Саньясина?

            Сатпрем: Для Саньясина, это чисто моя работа, поэтому они ничего не могут сказать. Тогда я, значит, написал одному из этих управляющих: так вот, я действительно хочу опубликовать эту Агенду, но я хочу иметь уверенность, что она сможет быть опубликована вне Ашрама – я думал во Франции. Он ответил мне, что он… все его недомолвки относительно Агенды, и он сказал: «Вы думаете, что будет уместным опубликовать эту Агенду?»

            Итак, это был второй знак. А затем, были и другие. Знаете ли, здесь в Ашраме существуют две вещи, есть служащие Ашрама, люди, установленные в своих преимущественных правах...

            Иоланда: И намеревающиеся их сохранять.

            Сатпрем: И намеревающиеся их сохранять. И к тому же, не имеющие широкого видения, они не обязательно какие-то плохие люди. Я говорю не о тех, кто делает чистый бизнес. Они не обязательно какие-то плохие люди, у них нет никакого видения, и они видят только свой маленький Ашрам… как если бы Мать была просто Матерью Ашрама. Боже мой, когда ей это говорили, ей хотелось кричать, не так ли!? Словно она пришла в этот мир, чтобы основать Ашрам! Это смешно. Но люди здесь даже не понимают того, что Они пришли сделать. Эту потрясающую работу, которую Они пришли сделать. Поэтому есть часть этих, скажем, служащих Ашрама или людей, слишком старых, чтобы шевелиться, или имеющих чисто бюрократический дух, которые видят это в параграфах, в… ставят в этом пробки… Или же, есть чистые, истинные, садхаки, те, кто ищут, и вот эти-то, не имеют никакой власти, никакого слова, они спокойно моют посуду, это – отважные девушки, идущие делать свою зарядку на плейграунд, вот эти-то… и есть истинная сила ашрама. Именно она идёт в счёт, именно она заставляет это существовать. Но эти люди, как раз, без слова, без власти, без ничего, они и есть истинная сила ашрама. А другие, это карикатура, с которыми Мать должна была работать, воздействовать, с которыми она билась на протяжении стольких лет. И вот, я оказался перед этим… я сказал себе… Это - необыкновенная работа, она не для Ашрама, к ней нет того отношения, которое надо, ничего, его там нет, этого отношения, и к тому же, эта Агенда не что-то такое, которое должно… это не просто книги, которые следует напечатать, это революция, понимаете. Это что-то… что-то… Никто не может знать того, что это такое… это могущество, содержащееся внутри… это – потрясающая революция… Поэтому, каждый раз, когда я думал об этом, я был словно, вот так вот, притянут… со стороны Ауровиля, и я говорил себе, что возможно можно было бы опубликовать там: так же как строится Матримандир, могли бы сделать эту книгу; именно люди будут набирать эту книгу своим сердцем и вручную, буква за буквой, и в то время как они её будут набирать, она будет низвергать могущество в материю. Пусть эта книга будет иметь значение, и первое значение здесь. Прежде, чем иметь всё своё значение в мире. Пусть это будет не какая-то механическая операция. Пусть это будет, поистине, осаждение сознания в материю. И вот, каждый раз, как я был притянут Ауровилем, я говорил себе… не туда ли надо идти, чтобы опубликовать эту книгу?

            Тогда, выходит, в Ауровиле есть только Барун?

            Иоланда: Барун, до сего момента, нашёл всю силу.

            Сатпрем: У меня есть вопрос…

            Иоланда: Вы хотите сказать сейчас?

            Сатпрем: Нет, всё же, мне хочется сказать, у меня есть вопрос. Мне не нравится говорить определённые вещи…

            Иоланда: Он бился за «Саньясина», и бился, действительно, до конца…

            Сатпрем: Я знаю, я знаю всё это! Но здесь другая вещь! Это абсолютно другая вещь. Это, реально, революция!

            И если это надо делать, то надо иметь мужество выступить против всей ашрамовской бюрократии, против этих почитаемых и бесконечно уважаемых людей …

            Иоланда: Против всех магнатов, меня заставили вчера обойти весь этот феодальный строй…

            Сатпрем: Да, но вы увидели только облик… видимый… но эти магнаты мудрые и хорошо одетые, и уважаемые, не так ли, вот здесь надо иметь мужество, чтобы принудить их силой… Барун не способен. И Барун, я не знаю, верит ли он в Сатпрема. Прежде всего, он не знает кто такой Сатпрем. Надо, чтобы был кто-то, кто верит в меня, кто понимает то, что всё это означает. Это не Саньясин, это другая вещь.

            Иоланда: Свидетель, вы были Свидетелем…

            Сатпрем: Тогда что, что нам сделать? Я не знаю. Я не знаю. И вот существуют практические проблемы, они показаны; ну хорошо, предположим, что Барун, благодаря Милости, поверит, поверит в меня, поскольку нужно действительно верить в меня, чтобы делать эту вещь, ибо все эти люди, все авторитеты будут против нас. Мне сразу же сказали: «Спрячься», поскольку я знал, я знал, что рано или поздно, они все будут против нас.

            Иоланда: Все документы у вас здесь? Всё это здесь? ...

            Сатпрем: Да, да, более 6000 страниц, всё это здесь.

            Иоланда: Это представляет собой что, как том?

            Сатпрем: 13 томов.

            Иоланда: Да, но что это представляет собой по толщине?

            Сатпрем: Я не знаю… 13 томов… Это вот такой толщины!

            Иоланда: И никто кроме вас не видел их?

            Сатпрем: … Никто не видел… никогда… Только мне Мать рассказывала на протяжении всех этих лет. Никто не видел. Никогда!

            Иоланда: Знают, что это существует.

            Сатпрем: Не знают всего того, что содержится там внутри, даже не знают в каком объёме. Если на бумаге… Сначала, печатал я, а затем Суджата, нас двое, она была со мной…

            Иоланда: Вы – хранители Сокровища.

            Сатпрем: Да, мы – хранители.

            Иоланда: Есть во всём этом… Лев Иуды сторожил вход на паперть. Я повторяю эту фразу, пришедшую во вспышке, смысл которой я совсем не понимаю.

            Сатпрем: Лев, это - лев Дурги. Лев представляет собой верховое животное Матери.

            Иоланда: И поэтому, я сказала себе: «Надо будет когда-нибудь рассказать всё это Сатпрему, что означает эта «вспышка», пришедшая ко мне вот так… и мне непонятно, я совсем ничего не понимаю.

            Сатпрем: Словом, лев – это было верховое животное Матери.

            Иоланда: Это было верховое животное…

            Сатпрем: Это верховое животное Матери. Каждый бог, или, если угодно, каждое божественное воплощение имеет особое верховое животное…

            Иоланда: Тогда почему лев Иуды?

            Сатпрем: Я не знаю, следовало бы знать древнееврейскую традицию.

            Иоланда:… сторожил вход на паперть…

            Сатпрем: Словом, чтобы снова вернуться к вопросу. Я говорил себе, даже если Барун, благодаря Милости, немного понял и поверил, и был готов не бояться, что он может практически сделать, ведь надо, чтобы были машины или, по крайней мере, одна машина…

            Иоланда: Машина у него есть, печатный станок… денег у него нет… он находится в таком положении, он будет их иметь, когда всё будет на своём месте в течение года, он верит в это, но пока, у него их нет.

            Сатпрем: Ему следовало бы иметь линотип. Если мы хотим… нужен линотип. Французский линотип стоит 50 000 франков. Вот, это другая проблема. Я сказал себе, хорошо… Мне пришла мысль, чего я никогда не делаю или никогда не сделал бы… я сказал себе, не послать ли мне записку в Париж, не записку, а призыв, говоря, просто от имени Сатпрема: есть работа, которую нужно сделать, мы хотим напечатать книги, нам нужен французский линотип, он стоит 50 000 франков, не могли бы вы помочь? Именно эта мысль мне пришла. И затем, сразу же, я увидел, что меня преследовал бы весь мир.

            Иоланда: И Ассоциация? ...

            Сатпрем: Да, но, в конце концов, Ассоциация может послать призыв, куда только можно. И ответит то, что ответит… Впрочем, ответ был бы, я уверен. Меня тут же преследовал бы весь мир: я не могу открыто проявлять себя. Я не могу. Мне надо скрывать себя.

            Иоланда: Документы могут выпускаться отсюда?

            Сатпрем: Только в одном экземпляре, в одном единственном экземпляре. И это должно, это должно быть отпечатано здесь.

            Иоланда: Это должно быть отпечатано здесь, или в Индии?

            Сатпрем: Здесь. Я сказал бы: даже не в Индии. Это должно быть здесь. В Ауровиле или в Ашраме. Или тогда, выходит, что это место потеряло свою истину. Я не верю, потому что позади всех этих бюрократов, дельцов и этих старых человечков, которые действительно старые, есть всё-таки… их не так много, есть те, кто моют посуду, делают свои упражнения, ремонтируют всякие механизмы, те, кто делают свою работу молча, вот эти-то - настоящие, вот эти, как раз, - истинные... Поэтому, по крайней мере, для этих, для них-то и надо делать… Но тогда, то, что я… Моё намерение, не так ли, напечатать это, хорошо, предположим в Ауровиле, кем-то или чем-то, чего я ещё не знаю… может быть Барун, если он откроется, но надо, чтобы одновременно, я мог при необходимости заключить договор с Лаффонтом, поскольку, он человек более понимающий, чтобы наше издание было сразу же взято им и опубликовано во Франции. Следовало бы сделать что-то в этом роде. Потому что с первым изданием, я могу. Я могу идти против всех этих людей. Против подписи и власти этих людей, я могу, не так ли. Они не осмелятся устроить мне судебный процесс. Но однажды, когда первое издание будет готово, Ашрам Трест придёт и скажет мне: «Это моё!». Поэтому надо, чтобы было первое издание, которое проходит.

            Иоланда: Одновременно здесь и там.

            Сатпрем: Или, чтобы книга, напечатанная здесь, сразу же, в тот момент, когда я её даю Баруну, одновременно, Лаффонт подписал бы договор, чтобы было своего рода совместное издание между Ауропресс и Парижем. Тогда там, они…

            Иоланда: «Там» также шанс Ауропресса …

            Сатпрем: Ну конечно. Однако, не следует говорить об этих вещах. Либо веришь, либо нет. Что ж, до сегодняшнего момента, я чувствую знак вопроса: нет веры.

            Иоланда: Но Барун…?

            Сатпрем: Барун, он многого не понимает…

            Я вам просто рассказываю вещи. Завтра Андре Морисе скажет ему: «Но это не так!», он будет делать пранам Андре Морисе! Он понимал бы Морисе…

            Иоланда: У него нет прямой информации существенной помощи, вещей?

            Сатпрем: Абсолютно нет! Необходима революция против всех этих людей. У него нет веры в меня. Я вижу вещи, я их понимаю. Это может прийти, но этого там ещё нет. И все эти люди будут против, разве что Милость придёт стукнуть их по голове. Такое возможно.

            Иоланда: Ашрам хочет жить как окаменелость на достигнутом…

            Сатпрем: Да, есть люди и такие. Это... весь мир, не так ли.

            Иоланда: Вас чувствуют очень истинным, вас тянут к новому, чувствуют, что хотят завладеть каждым здесь.

            Сатпрем: Здесь есть истинные существа.

            Иоланда: Да, они встречаются здесь, именно это возвращает радость, заставляет нас приезжать снова и снова... Барун сделал всю работу.

            Сатпрем: И затем, всё же, есть Мать и Шри Ауробиндо, которые… физически жили здесь.

            Иоланда: Существуют тонкие средства связи… есть соединение.

            Сатпрем: И есть другие, те, кто имеют власть.

            Иоланда: Определённо, что Лаффонт, вероятно, человек… доверия.

            Сатпрем: Да, он может понять. Я вижу: с Иоландой, с Лаффонтом я контактирую, я понимаю. Здесь есть возможность: меня бы поняли и за мной последовали бы. При условии, чтобы между не было людей.

            Иоланда: Чем я могу помочь?...

            Сатпрем: Но, я не знаю.

            Иоланда: Я не знаю Лаффонта, и я не просила Баруна встретиться с ним. Каждый раз, когда Барун виделся с Лаффонтом, он мне говорил, он мне рассказывал, и я говорила себе: «пока я не увижу Лаффонта, проку мало»… Именно Кароль привозила книгу, а я должна была её сопровождать. В последний момент Кароль ушла одна, я сказала, что ж, хорошо, «Это - как Они хотят, это – как Они хотят»… Поэтому, я до сих пор не видела Лаффонта. Однажды, он должен был прийти к Кароль: его жена заболела, он не пришёл. Следовательно, Лаффонта я не увидела, я не должна была его увидеть. Это очень интересно, вещи… в то время, как они все виделись друг с другом всё время… И Барун меня не оставляет…

            Сатпрем: Иоланда, я думаю, что ничего не надо делать. Я не думаю, что надо что-то делать. То, что я почувствовал сегодня утром, то, что вдруг заставило меня сказать себе: я могу поговорить с Иоландой. Прежде всего, есть вера, которую я имею… которую я чувствую в вас. И что-то, будто сказало мне: если это присутствует в сознании Иоланды, если она здесь, если она знает… Поскольку я нуждался, чтобы был хотя бы кто-то, кто знал. Не двое. Один. Если это есть там, в её сознании, возможно, это будет способствовать потокам силы помочь кристаллизации сознания…

            Тогда, это относится к вам, чтобы хранить это, если вы хотите, в вашем сердце. И возможно это поможет силам организовать себя. Поэтому, это не нечто такое, что надо делать, о котором я вас спрашиваю. Это то, что будет в вашем сердце. Вот и всё.

            Иоланда: И это будет сделано через то, чем мы будем, правильно?

            Сатпрем: Да, через то, чем мы будем, и это сделается через сердце, именно это я вам говорил: то, чего не хватает, так это истины… Это - сердце, истина…

            Заметьте, что…на другом плане, я убеждён, там всё хорошо улажено, скомбинировано, и в надлежащий час, всё организуется и всё будет сделано. Это, на другом плане, у меня не возникает сомнений. Но поскольку я – инструмент материальный, мне необходимо действовать на этом нижнем плане здесь. Ибо моё действие составляет также часть большого действия. Тогда, именно поэтому я сказал себе, вот, Иоланда, существует эта проблема… Но я очень убеждён, что наверху, на других планах, всё прекрасно организуется. И что Иоланда является частью на этом плане здесь, Иоланда или Сатпрем, или ещё кто-то… Но, в основном, я не беспокоюсь. Я знаю, что всё…вы подумайте, не собираются же Мать и Шри Ауробиндо оставить эту Агенду вот так. Ведь, Они хорошо знают то, что это такое, ОНИ.

            Иоланда: Но Он как раз здесь.

            Сатпрем: Здесь, мы сделаем работу вместе. Нет другой стороны.

            Иоланда: Я очень растрогана, что вы доверили мне это…

            Сатпрем: Это хорошо… Храните это в своём сердце. И… я не знаю того, что может проявиться. Возможно, однажды, я нуждался бы, придёт вдохновение для чего-то, и я мог бы послать вам записку и сказать: вот… Потому что, говорить вам обо всём этом в письменном виде - просто невозможно. Но я не могу ни на кого положиться. Ни на кого. Даже на Баруна. Если завтра Нолини или Андре, или кто-нибудь из Ашрама скажет ему: «Но это не так!», Барун тут же подумает, что я - еретик.

            Ну да. Ибо то, что надо сделать, это большая ересь.

            Иоланда: Я довольна слышать от вас это… Мне настолько надоели эти уловки здесь…

            Сатпрем: Тогда, вы правильно думаете, что Мать хочет использовать свою Агенду, чтобы ВСПАХТАТЬ это сборище интриганов.

            Иоланда: Пахтанье моря молока…

            Сатпрем: Да… Поэтому надо, чтобы кто-то понимал. Барун не может понять это. Ещё не может.

            Иоланда: А Пурна?

            Сатпрем: Пурна, она полностью закрыта в своей собственной проблеме.

            Иоланда: Значит, это не разрешимо?...

            Сатпрем: Она могла бы понять, но… видите ли, то, что ко мне пришло, вот так, не означало, что я должен был обратиться к ней. Поскольку она, да, она закрыта в своей личной проблеме. Она не свободна и открыта, и… у неё слишком есть «я», слишком есть эго. Это у неё пройдёт, не так ли? Возможно, все эти трудности здесь именно для того, чтобы прекратить всё это. Ну а пока, она не в состоянии принимать.

            Иоланда: Пахтанье моря молока.

            Сатпрем: Это пахтанье священной грязи, относительно молока!...

            Сатпрем: Поэтому существует непосредственная проблема, которая, так сказать, возникает. Перед этой Агендой есть моя книга, которую надо выпустить, которая собирается подготовить эту революцию. Это сказочное, я вам говорю. Никто не может понять того, что это такое. Эта книга важна.

            Иоланда: Это - власть Божественного.

            Сатпрем: Да, то есть, нечто… Тогда, эту книгу, где… где и как мне её опубликовать? Скажем, что к следующему августу она будет готова. Я не хочу давать её в ашрамовскую типографию, по тем же причинам, по каким я не хочу давать Агенду. Тогда, куда же мне её дать? Предположим, я отдам её в Ауропресс. Там всегда возникает та же самая проблема. Прежде всего, у Ауропресс нет машины, если я отдам её в августе, я не могу ждать ещё до января или февраля следующего года, поскольку это будет делаться по частям… Поэтому возникает такая вот проблема. Должен ли это быть Барун…

            Но мне хочется, чтобы она вышла отсюда. Это всё-таки имеет значение, не правда ли. Именно отсюда это должно начать работать.

            Иоланда: Надо, чтобы Барун помог любым способом…

            Сатпрем: Но надо, чтобы он также и понимал… Словом, насущная проблема… по-видимому, он должен бы иметь машину…

            Иоланда: Это не является неразрешимым.

            Сатпрем: Она стоит 50 000 франков… новых франков… Пятьдесят тысяч франков, сколько это будет в рупиях?

            Иоланда: Это составляет 5 миллионов старых… Это не является невозможным. Если есть машина, есть книга в августе месяце.

            Суджата: Он мог бы выпустить её за три месяца…

            Сатпрем: За три месяца, можно было бы её выпустить, это было бы в ноябре…

            Если я дам ему свою машину… Иначе, ему потребуется восемь месяцев…

            Иоланда: Вы сказали линотип…

            Сатпрем: Лаффонт поможет ему приобрести свой линотип, Лаффонт поможет ему найти его подешевле, я рассказал ему об этом… я рассказал не кому попало, конечно, нет. Никто не знает ничего. Это была бы катастрофа, это испортило бы всё!... Особенно не надо, чтобы Барун что-то знал.

            Иоланда: Он меня не видел, как я уехала, он не знал, где я была, он ничего не сказал…

            Сатпрем: Тогда, ожидая, что он пробудится к пониманию или к доверию, и чтобы я дал ему эту книгу в августе, надо чтобы он имел машину. Если это так, и вещи… я же говорю вам, я не знаю, как вещи …

            Иоланда: Я очень доверяю Баруну, потому что я видела, как он действовал в Париже.

            Сатпрем: Однако, у него есть весь материальный потенциал.

            Иоланда: Его действительно направляли. У него произошли все встречи на пути. Без всякого усилия с его стороны, тем же вечером, когда он прибыл, ему уже всё было дано. И без того, чтобы он желал это, всё было решено… Он был у Бринкура, там находился директор Лаффонт и человек, который взял у него интервью тремя месяцами позже, и с его сломанной ногой. Я сказала себе: это невообразимо… вот так, ничего не зная, никогда не видя телевизора, никогда не летая на самолёте. Я была очарована.

            Сатпрем: Есть нечто другое, стоящее позади.

            Иоланда: Да, именно там чувствуешь, что это не он один. И я увидела это в нескольких повторах. И всегда эта готовность, эта улыбка, эта сила, эта радость… Он очень радостный, там…

            Сатпрем: Да, но есть вопрос, главный вопрос.

            Иоланда: Есть другие позади… Они меня поводили почти повсюду, я увидела весь мир, я позволила себе делать то, что от меня хотят, не знаю… Посмотрим.

            Сатпрем: Надо, чтобы Барун поверил, надо, чтобы Барун понимал.

            Иоланда: Надо, чтобы Барун молчал и ничего не говорил другим.

            Сатпрем: Надо, чтобы он ничего не знал совсем… Этим утром, когда это мне пришло… да, Иоланда… Когда я направляю моё сознание к Баруну…

            Иоланда: Оно не отвечает.

            Сатпрем: Ещё нет. В этом - моя проблема. Я надеюсь, что эти люди наделают таких глупостей, что однажды Барун дойдёт до того, что поймёт, не так ли … Тогда он скажет себе: неужели… и в этот день он будет готов.

            Иоланда: Он будет готов действовать.

            Сатпрем: Он будет готов, и я мог бы сказать: ты видишь, это именно так. Но пока он не получил ещё достаточно ударов по голове, чтобы заставить его понять, что эти великие мудрости…

            Иоланда: У него сломана нога.

            Сатпрем:… они старые и запылённые. .. Я ничего не могу поделать.

            Иоланда: Бой слишком сильный на данный момент… и надо дать ответ, это очевидно, либо всё развалится, либо есть эта последняя надежда, которая представляет собой, поистине, надежду… и именно вы держите её в своих руках. Вы не имеете права удерживать её.

            Сатпрем: О! Будьте спокойны, меня ведут очень заботливо. Словом, так как я… так как мы – материальные инструменты, надо смотреть с нашего уровня, то что можно сделать.

            Иоланда: То, что собираются с нас спросить, предложить нам. Я собираюсь быть очень внимательной. Мне кажется, что я действую; я чувствую это всё больше и больше, и я нахожу чудесное повсюду. Помощь – всё время здесь. Мне ставится проблема, и решение - здесь. Это так очаровательно, что временами, я говорю этой силе: «всё, что вы пожелаете», до самого конца, которого не существует. Я - абсолютно согласна и хочу служить этому, и у меня нет никакого опасения.

            Сатпрем: Возможно, вещи могут кристаллизовываться и организовываться с другой стороны, я не знаю.

            Иоланда: Я нахожу, что всё очень и очень удивительно организовано. Помню, как вы мне сказали, в самый первый раз, как я вас увидела, «не делайте больше ничего». «Достаточно подключиться, все обстоятельства будут на вашем пути». Это первая фраза, которую вы мне сказали.

            Сатпрем: Это так, надо быть очень прозрачным. Надо быть очень прозрачным.

            Иоланда: Обстоятельства привилегированные…

            Сатпрем: Да, это большая привилегия…

            Сатпрем: Да.

            Иоланда: Когда всё здесь без усилия, тогда это пересекается и перекрещивается…

            Сатпрем: Верно, это очень гармоничное, оно течёт как маленькая речка… оно настолько простое!... Это именно люди всё усложняют. Своим менталом.

Иоланда: И поэтому нас направят, нас оживят, мы будем действовать… поскольку, это - основное.

Сатпрем: Да, это - потрясающее могущество, оно здесь. Я очень верю в Лаффонта, я хорошо чувствую… Он откроет свою дверь и это пойдёт… Но вопрос… и в этом всегда состояла проблема Матери… Сколько раз она говорила мне, это – здесь, трудности, это с людьми, которые меня окружают… Люди снаружи – намного более восприимчивые.

Иоланда: Здесь её держат при себе, создают из неё вотчину.

Сатпрем: Да.

Иоланда: Почитание… без гармонии.

Сатпрем: Они не все такие, нет, в конце концов.

Иоланда: Но многие.

Сатпрем: Многие, да. Но здесь есть и ядро. Есть драгоценные камни. Но они не показывают себя. Они не показывают себя совсем.

Иоланда: Я увидела сегодня у Самадхи необычайные улыбки. Во всей этой толпе…

Сатпрем: Я такого не чувствовал там, но…

Иоланда: Вы ушли бы.

Сатпрем: Наоборот, эта Агенда должна стать… этой революцией, эта Агенда должна сделать свою первую революцию здесь. Это очевидно.

Иоланда: Это должно было бы делаться в Ауровиле.

Сатпрем: Должно было бы. Именно так я чувствую, я это почувствовал. Это как… потрясающий Матримандир… и это намного более потрясающее, чем что бы то ни было… вы не представляете. Никто не знает того, что это такое. Надо, чтобы у меня был кто-то, кто понимает. Кто-то, кто понимает, и кто будет готов делать революцию, то есть смело выступать против любых авторитетов. Кто доверял бы мне настолько абсолютно, понимаете, кто сказал бы: «я есть»… кто это будет?

… Есть… люди, которых я знаю, юноши, юноши или девушки здесь, которые полностью доверяют…

Иоланда: И она?... (Суджата, без сомнения)

Сатпрем: Но у них нет силы, нет средств, ничего. Нет никакого голоса. Я знаю, что такие есть. Я их чувствую. Сразу же, я знаю где. Да, там, там, там…

Иоланда: … Это вибрация…

Сатпрем: Для меня, это ясно. Нет вопросов, я понимаю. Но мне нужны люди, которые… Барун занимается книгопечатанием, во всяком случае… Не у него, где? Нет ничего… И он ли это должен быть. Я говорю «ли», потому что я не знаю…

Иоланда: Вы не можете его исключить, так как вы не знаете…

Сатпрем: Ах, нет, я не исключаю никого, совсем! Если это должен быть он… надо, чтобы у него была машина…

Иоланда: И вещь (Агенда) остаётся здесь, пока нет машины…

Сатпрем: Пока я не увижу, как это должно происходить. Пока я не получу Приказ – да, это вот так, я не двинусь… это не мои маленькие идеи или…

Иоланда: И Ашрам не может сейчас вас об этом спрашивать.

Сатпрем: Не может меня об этом спрашивать? Но, слава богу… некоторым образом, я попытался… они мне отказали, или они мне…тогда я остаюсь спокойным. Я спокоен. Поистине, мудрость прекрасно заставила меня увидеть…

Иоланда: Вы предложили…

Сатпрем: Я предложил, я попытался… В самом деле, милость меня направила. Теперь я могу спокойно…

Иоланда: И она - очень хороший советчик (говоря о Суджате), она должна знать…

Сатпрем: Дело не в советчике, понимаете… оба, мы любим Мать. Поэтому, мы слушаем, мы пытаемся и хотим пытаться делать. Тогда получаешь то, что… обычно что-то получаешь. Например, сегодня утром я сказал себе… я не знаю почему, я получил… поговори с Иоландой. Почему, я не знаю…

Иоланда: А я, я сказала: да, да! да! да! Это поразительно, то, что вы мне доверяете: это Красота мира…

(Суджата говорит, её едва слышно)

Иоланда: Вы мне давно написали: именно к этой работе я вас зову… И я отвечаю: да, да, да, три раза да… Позволяя нас полностью вести, мне кажется, что это наилучшая позиция.

Сатпрем: Несомненно, я говорю вам, просто, храните это в своём сознании и в своём сердце. Вот и всё!

Иоланда: И я приняла бы эстафету на пути. Я увидела бы, кто, кто что говорит, кто предлагает…

Я буду, значит, в Бомбее послезавтра. Это будет очень важным, прибыть туда, в этот штат…

Сатпрем: Но, в любом случае, никогда не произносите слово «Агенда». Никогда, не так ли. Посмотрите на то, что происходит… Предупредите меня, вот и всё. Люди узнают в ту минуту, когда мы будем действовать. Но когда мы будем действовать, тогда придёт всё могущество. Но раньше: никому, никому! Вы знаете, да, это была бы катастрофа. Но вот в тот момент, когда действовать, да!!

Иоланда: Я обещаю вам это именем Матери…

Сатпрем: Да, да, это, разумеется. Вот почему я не могу здесь сказать хоть слово Баруну… Когда у меня появится уверенность, тогда я буду действовать. И действовать сразу же. Но до… пока нет уверенности… я не могу.

Иоланда: И у вас присутствует уверенность тогда… когда вещи отвечают?...

Сатпрем: О, да, если бы я почувствовал отклик, отклик у Баруна, я сказал бы: «Это - там!»

Иоланда: Это только задержка…

Сатпрем: Я надеюсь, я надеюсь. Вероятно…

Иоланда: Задержка из-за маленькой машины…

Сатпрем: Да, будем надеяться, возможно, что это было так.

Иоланда: Это было бы интересно, начиная с сегодняшнего дня, видеть, как это будет следовать друг за другом…

Сатпрем: Что касается меня, я думаю, всё то, что надо, это чтобы он получил достаточно уроков от этих авторитетов, дабы понять, что…

Иоланда: Он очень сыновний, в том смысле… У него очень присутствует эта семейная сторона…

Сатпрем: Ну да, делают свой pranam отцу, матери, это индиец, не так ли, это индийская сторона…

Иоланда: Это сын, у него имеется очень сыновья сторона.

Сатпрем: Поэтому, он бесконечно уважает и то, и другое, и третье… Сатпрем кажется ему всегда чем-то взрывным, немного опасным, с которым надо обращаться осторожно. Он ещё не знает. Он не понял…

Иоланда: Он не понял, что это воин (Сатпрем)…

Сатпрем: Поэтому, доверия здесь нет. Однажды… В тот день, когда он поймёт, тогда там не будет больше, проблем … Я узнаю, что это там…

Иоланда: Скажите мне, почему в моём доме сверчок поёт уже две недели? В Париже! В моей квартире…

Сатпрем: Это же очаровательно, сверчок. Именно Саньясин привлёк его к вам (смеются).

Иоланда: Весь дом приходит его слушать. В Париже, никогда не слышно сверчка… это преследует, что значит сверчок?

Сатпрем: Это же прелесть, сверчок.

Иоланда: Ох! Я нашла это чудесным. Чудесным. Я обыскала на четвереньках повсюду… я не нашла ничего… Он поёт каждый вечер, когда я засыпаю.

Сатпрем: Когда Мать мне рассказывала… это не объяснения… это подобно Ведам, это слова, имеющие силу…

Иоланда: Значит, это «ритм», который вы приносите?

Сатпрем: Это – сила… чтобы делать эту трансформацию… делать… это Документ Будущего Мира.

Иоланда: И когда вы перечитываете Агенду, это остаётся? это действует?...

Сатпрем: Это остаётся. Это действует. Это – огонь.

Иоланда: Вы не проглочены, оба?

Сатпрем: Я… это испытание. Вы не знаете, какому испытанию…

Иоланда: Как это выражается?

Сатпрем: Нас так сильно пахтают.

 

 (долгое молчание)

 

Иоланда: Ничего не будет опубликовано о Матери, кроме этой книги, которую вы вынашиваете, на данный момент?

Сатпрем: Ах! я не знаю, кто хочет писать, так сказать…

Иоланда:… все могут писать…

Сатпрем: Что касается меня, то я знаю, что у меня есть книга, которую я должен написать… Она сказала мне: «Ты напишешь книгу обо мне»… Именно Суджате Она сказала об этом в первый раз.

Суджата: Два или три раза.

Сатпрем: Да, несколько раз… Она мне сказала, что книги, которые я напишу… и которые я написал. И затем… ты напишешь книгу обо мне…

Иоланда: Тогда, мы – здесь… Теперь, это здесь… Саньясин открыл уже столько дверей…

Сатпрем: Но это было необычайно организовано. В течение двух недель, неделя перед уходом Матери, и двух недель после ухода Матери, я получил запрос издательства о начале публикации… «Золотоискателя».

Иоланда: «Золотоискатель».

Сатпрем: «Золотоискатель». Я получил предложение Лаффонта для «Саньясина». Я получил предложение от Buchet-Chastel для книги «На пути к сверхчеловечеству», и я получил от Etats-Unis de Harpet and Rao запрос на публикацию в США «Путешествие сознания».

Иоланда: Всё это за три недели.

Сатпрем: За три недели. Это означает, что в этот момент там есть сила, которая… хочет воспользоваться поддержкой, которой я являюсь, или открытостью, которую я собой представляю… чтобы подготовить путь Матери, которая приходит позади, не так ли.

Иоланда: Тогда мы должны быть очень доверчивыми.

Сатпрем: Но я, я очень доверчив. Только там я очень доверчив, нет проблем. Я знаю, не так ли, что всё будет организовано, и всё будет улажено. Но я нахожусь в Материи, я должен действовать, … ибо моё действие составляет часть этого плана. И ваше действие тоже, и Суджаты. Поэтому то, что я пытаюсь, это… чтобы моё действие соответствовало как можно более возможно тому, что желаемо свыше. Но у меня нет никакого беспокойства…

Иоланда: Тогда постараемся быть ещё более внимательными. Так как, наверняка, нам собираются дать нить.

Сатпрем: Да, я думаю, что нам дадут…

Иоланда: Нить и машину… (смеются).

Сатпрем: В самом деле, я полагаю, это не то, чтобы делать что-то, это надо хранить в своём сердце.

Иоланда: Как вы сохранили это там… до тех пор, пока это не вышло. Теперь, когда я знаю, что это там также… Будьте бдительны, Суджата! ...(смеются)

Это она - страж паперти.

Суджата: Я не лев. (Суджата смеётся)

Иоланда: Это не лев, она… (смеются)

Посмотрите на эту красоту неба… Я никогда не забуду этот вечер… Я – очень, глубоко, я сказала бы, внимательна к вашему доверию.

Сатпрем: Мы работаем для Матери.

Иоланда: Для этой работы… Единственная вещь, которую я попросила у Матери, когда я первый раз приблизилась к Ней. «Помогите мне передать значение Ауровиля!» Это была моя единственная просьба. То, что Она пожелает.

Сатпрем: Ауровиль составляет часть остального.

Иоланда: Ауровиль – это мечта… Но в этом есть ещё…

Сатпрем: Основное, это - то. Это… Агенда. Это фермент. То, что собирается всё изменить. Тогда, это нормально, что Агенда встречает сопротивления.

Иоланда: И Ашрам расслаивается.

Сатпрем: Да.

Иоланда: Надо, чтобы он раскололся.

Сатпрем: Надо, чтобы эта Агенда стала оказией снова объединить истинные элементы.

Суджата: Тех, кто любит Мать…

Сатпрем: Тех, кто любит Мать… Вот, это всё. «Мой подарок тем, кто любит меня». А в последнее время, Она говорила мне: «Я так нуждаюсь, чтобы меня любили». Она была так одинока.

Иоланда: Она была одинока до самого конца.

Сатпрем: Так одинока.

Иоланда: И было только внешнее почитание перед Ней…

Сатпрем: Словом, то, что представляют из себя другие, то, что делают другие, это не наше дело. Они делают то, что могут, по мере своей возможности, даже через свою глупость и свою мелочность, они делают это сообразно себе, меня это не касается. Я не хочу их судить, я не хочу… но я хочу делать работу. И если существуют препятствия, их разрушат, вот и всё. Но то, что они из себя представляют, что они делают, это меня не интересует. Я не собираюсь браться критиковать всех этих людей, мне это неинтересно. Единственно, я не хочу, чтобы ставили палки в колёса работы.

Хотя, очень возможно, что Мать поставила палки в колёса, сама Мать, через этих людей. Такое возможно.

Иоланда: Для чего-то, чего мы ещё не понимаем…

Сатпрем: Возможно потому, что она думает: надо пока подождать, ставя столько препятствий. Может быть, метод истины состоит в том, чтобы заставить взорваться Ложь, повсюду, и чтобы она показала свой гадкий нос!... Что ж, возможно, именно сейчас, в своём собственном Ашраме, Она заставляет выйти… немного, все эти, всю эту ложь. Чтобы никто больше не мог её игнорировать.

Иоланда: Значит, все трудности, это сопротивление лжи?

Сатпрем: Это сопротивление лжи. Несомненно. Это всегда та же самая вещь, это… кто, по-настоящему, хочет истину? Люди не поняли, что это было высочайше могущественным.

Иоланда: Или они имеют восприятие этого. Они в этом не... Но эта сила такая могущественная, когда она направляет вас, и что вы не хотите ею пользоваться, и что вы позволяете собой управлять… она всегда благотворная, она всегда – сила любви…

Сатпрем: Ох! Это не любовь, как её понимают люди, не правда ли… Это сила истины. Она любит, но она же и бьёт вас по голове очень прилично. Любовью, чтобы заставить вас выйти из вашей малости, ибо она хочет, чтобы вы были красивым, широким, светлым. Она не хочет, чтобы вы были маленькой потешной крыской в своей норке. Поэтому, когда вы получаете удар, вы говорите: «Ох, она очень злая, эта сила!». Но она вас глубоко любит, и она хочет вас вытащить из вашего убожества. Из вашей маленькой потешной норки.

Иоланда: Потому что Она знает. Потому что Она хочет. Потому что Она… нас соединяет, потому что Она нас освещает…

Сатпрем: Да, Она пользуется нами. Она пользуется… Надо пытаться… быть прозрачным.

Иоланда: С Суджатой, я обязуюсь изо всех моих сил… служению.

Сатпрем: Но, ничего не надо делать, я вам говорил… просто, всё очень просто. Хранить это в своём сердце, любить Мать, вот и всё. Возможно, что-то сможет кристаллизоваться…

Иоланда: И то, что я знаю, если я узнаю, или, если я предугадаю, или если мне скажут… всегда есть несколько слов, чтобы вам сказать то или другое, вот так…

Сатпрем: Несколько слов?

Иоланда: Всегда, но всегда замаскированных, чтобы не было писем, создающих помехи… не упоминая имени.

Сатпрем: Просто пошлите мне записку!

Я не думаю, что мои письма под цензурой. И к тому же, есть способ сказать вещи очень просто…

Иоланда: Мы не знаем. Но все мои телеграммы были здесь вскрыты, всегда.

Сатпрем: Существует много правительственной цензуры, много.

Иоланда: Я не знаю, на каком плане это происходит…

Сатпрем: Словом, вот…

Иоланда: Это большое доверие, которое вы мне оказываете.

Сатпрем: Это просто, я это действительно чувствую вот так…

Иоланда: Я отправляюсь тяжело нагруженная… и с шестью книгами «Саньясин».

 

 (Долгая болтовня Иоланды)

 

(Смеются с Сатпремом и с Суджатой)

 

Иоланда: Сатпрем, этот вечер – красота… сокровище…

Сатпрем: Вот…

Иоланда: Вы не один, во всяком случае. Я вас поддерживаю. С Суджатой… Теперь есть двое, которые это любят…

Сатпрем: И мы любим Мать, правда ведь… У нас есть великий шанс понять немного больше… Я знаю то, что это собой представляет.

Иоланда: И внутренняя уверенность… В особенности, именно эта сила оживляет и делает так, чтобы вас не обманули…

Сатпрем: Вас нельзя обмануть…

Иоланда: И мне только шесть лет, а Суджате больше! (смеются)

Сатпрем: Она – ребёнок, Суджата.

 

 

*

 

 

1975

 

В этот год, менее, чем за 10 месяцев, Сатпрем написал «трилогию» о Матери, как предисловие к Агенде: «Божественный Материализм», «Новый Вид», «Мутация Смерти».

 

*

 

5 февраля 1975

 

В «Письмах к Иоланде» и в «Заметках об Апокалипсисе», том 1

 

            Дорогая Иоланда,

            Несколько строк на скорую руку. Нет, Бог не «отцепил свой «телефон[19]», по той простой причине, что он не нуждается в телефоне, и что он, абсолютно здесь, невозмутимо ведущий операции к хаосу, который он хочет ради нового мира, желаемого им. Мы кричим из-за наших сломанных игрушек, но по правде, мы ещё такие дети. Вероятно, им хотелось бы создать новый мир с улучшенными машинами – но это не так… к счастью! Призывают люди или не призывают, новый мир будет, также неизбежно, как млекопитающие стали млекопитающими, с криками или без. Единственное различие: те, кто имеют привилегию призывать, будут понимать лучше и видеть яснее, вместо того, чтобы идти как слепцам туда, куда им совсем не хочется идти – однако, все идут туда!

            Хорошо. Я встречу вашего друга Т., но, по правде, мне нечего сказать, если только Мать не завладеет речью.

            Я устал, Иоланда, эта новая книга [Божественный Материализм], довольно радикальное испытание – право же, как для нас всех, так и для мира.

 

С нежностью.

Сатпрем.

 

            Очень разочарована чудесной зажигалкой! Я думала иметь её на всю жизнь, своего рода электрический Брахман, её надо снова заряжать! Эти механизмы – решительно обманчивы.

            P.S.: Иоланда, большой, улыбающийся привет, и «sparkling» [искрящийся], как поверхность воды под солнцем, ваш взгляд мне это часто напоминает.

 

Суджата.

 

           

Концентрация в честь празднования Ауровиля, 28 февраля 1975

 

*

Март 1975

 

Письмо Сатпрема к Х.по поводу борьбы мнений относительно формы урны, установленной в центре амфитеатра:

(Смотрите запись в приложениях)

 

Личный архив Пьера

Перевод с английского Ж.Ж.

 

            Дорогой Х.

            Вся эта история относительно урны и остального, кажется мне огромной сетью лжи, созданной на и вокруг части истины, как обычно.

            Всеми силами ложь наследует Истину, которую она проглотила и живёт этой истиной.

            Поэтому, я не собираюсь вмешиваться или… во всю эту кучу лжи, перемешанной с истиной, и они могут построить хоть десять тысяч лотосов вокруг этой вещи, мне всё равно, и я в этом не заинтересован, я - не там.

            Одним способом или другим, для меня это то же самое, пока нет внутреннего изменения.

            Поэтому, извиняюсь, я ценю, что вы меня проинформировали и ценю вашу добрую волю, но я не хочу вмешиваться каким либо образом, и если кто-то из вас спрашивает моё мнение, то всё очень просто: у Сатпрема нет мнения – он поглощён в работу, гораздо более важную и конструктивную.

            Все эти диспуты об истине против лжи пахнут смертью.

            Вот и всё. Я – для новой жизни…

            С любовью.

Сатпрем

 

*

 

2 мая 1975

 

Письмо Пьера Сатпрему:

Перевод с английского

 

            Дорогой Сатпрем,

            Спасибо большое за ваши слова, такие истинные.

            Я продолжаю чувствовать, что конструкция не будет совершенной, если не написать что-то, и это – Мантра.

            Но очевидно, это не будет обращение священника к гостям, но Послание строителей в простоте и чистоте диалога к отдалённому будущему.

            Завершение конструкции, это глубокое переживание, которое может выразиться только в молчаливой молитве. Я не знаю молитвы более совершенной и интенсивной, чем эта.

            Оттиск будет сделан на санскрите на основании внутреннего кольца.

            Ориентирование будет соответствовать восточной опоре: камень основания с АУМ Матери находится на сорок метров ниже на той же опоре.

            Расположение не видно снизу. Гости туда не поднимаются.

            Только те, кто работают на обшивке, будут в курсе. После, если в этом есть необходимость, это место размещения можно будет прикрыть слоем бетона.

 

            Мои мысли находятся с вашей работой,

 искренне.

Пьеро

 

*

 

21    августа 1975

 

В «Заметках об Апокалипсисе», том1

 

Жоэлю (ауровильцу)

 

            Психоанализ усиливает ложь. Болезнь, это Ложь. Каждый человек имеет силу сказать НЕТ для Лжи – и повторять НЕТ до тех пор, пока она не уберётся. Вы культивируете свинцовое пальто – вместо того, чтобы плюнуть сверху и растереть. Вы это принимаете, вместо того, чтобы плюнуть сверху. Надо говорить НЕТ, как осёл, и снова НЕТ. И хотеть, вместо того, чтобы повторять, как пагубную магию: я не могу.

            Человек может сказать НЕТ.

            Я не вижу никого. Но я действительно хочу сделать исключение. Несколько минут в молчании. Я попытаюсь показать вам то, что может вас исцелить. Но после, не следует снова начинать призывать Ложь. Наоборот, надо, чтобы вы магически повторяли: этого не существует – до тех пор, пока это колдовство не растворится. И оно будет растворено.

 

Сатпрем

 

*

 

26 октября 1975

 

Запись Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том1

 

            Закончена Трилогия (Божественный Материализм, Новый Вид, Мутация Смерти).

 

*

 

29 октября 1975

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогая Иоланда,

            Я задержался с ответом, но только 48 часов назад, я закончил мою книгу о Матери[20] – два тома, больше тысячи страниц. Проявление силы (или Милости). Я видел вас несколько раз «во сне», в светлых и всегда улыбающихся сферах – вы из красивого прозрачного мира. Я видел также вашего друга, несколько дней назад, и это был очень приятный контакт, там, где мы занимаемся более широкими вещами. Вы видите, там есть внутренний контакт, и лучше, чем любая корреспонденция. По правде, сказать нечего, кроме моей нежности. Моя мать остаётся в Париже в эти дни, мне кажется – я не знаю почему, вы должны были бы её встретить!

            Это бретонская скала и прозрачная вода, и также крепкая. Мало общего с семьёй, как вы знаете.

            Ладно. И я бьюсь с моими проблемами издания – не в Париже, где, я думаю, Робер Лафонт возьмёт мою книгу, а здесь… все проблемы – здесь. Проблема остаётся той же, о чём я вам говорил однажды, на маленькой террасе. Не помощь вокруг, а скорее блокирование. Может быть, следует, чтобы я поручил издать мою книгу издателю в Мадрасе, в то время как у нас есть великолепная типография со всеми машинами, оплаченными Матерью! Барун всегда имеет своих наборщиков вручную – для 1000 страниц, это слишком. И он остаётся тем же знаком вопроса. Поэтому, я думаю, что если Мать совершила проявление Милости, держа моё перо на протяжении 10 месяцев, то, возможно, Она сделает и другое проявление, чтобы также организовать моё издание. Нет никого более упрямее, чем близкие ученики. И, к тому же, я беспокоюсь об этой «Агенде» Матери: 13 томов, более 6000 страниц, которые мне хотелось бы начать сейчас издавать, поскольку моя книга откроет путь. Если бы у меня имелась типография, то было бы очень удобно. Это как везде, нет недостатка ни в чём в мире, кроме доброй воли и искренности. Надо бы, чтобы вся старая ашрамитовская пыль была стряхнута – бог, являющийся пылью в мире, не говоря о радиоактивности. Но однажды, это затрещит. Я верю, что моя книга о Матери подготавливает пути большого трещания.

            В ожидании, мы тяжко трудимся и смотрим на сводки.

            До скорого свидания, я надеюсь, снова на моей маленькой террасе. Передайте мою любовь вашему другу. Я «думаю» о нём.

С вами.

 

Сатпрем

*

 

4 ноября 1975

 

 

Семь ауровильцев слагают с себя статус ассоциации, «Общества Ауровиля», с целью освободить Ауровиль от S..A..S. – которое будет делать всё, что только можно, чтобы вынудить их покинуть его [21]. Это действие отмечает начало открытого конфликта между основным коллективом и руководителями S.A.S. (законный собственник Ауровиля).

 

*

Начало ноября 1975

 

Сэр С.П.Н. Сингх[22] приходит к Сатпрему для встречи с ним. Он сыграет важную роль в битве за Ауровиль и за Агенду Матери – фактически, в одной единой битве.

 

            Когда я вышел из своей комнаты, чтобы пойти прогуляться в каньонах, я встретил в саду сэра С.П.Н. Сингха… посланного Индирой Ганди[23], чтобы увидеть то, что происходило в Ашраме. Он – доверенное лицо Индиры и её личный советник. Как любой просвещённый индиец, он знал, что Мать должна была оставить «кого-то» или что-то за собой. Он увидел всех важных лиц ашрама, и… ничего. Он посмотрел на меня долго, молчаливо, как я, затем он взял меня за руки - мы узнали друг друга.

 

 

С.П.Н. Сингх

 

*

10 ноября 1975

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

К некоторым ауровильцам, к Жилю, Жан-Клоду и Суприе.

 

            Я провёл свою жизнь, будучи вне каких бы то ни было «Институтов». Я даже ушёл в лес, поскольку не хотел никакого закона и никакого правительства.

            Здесь, я был возле Матери, вот и всё.

            Я всегда видел и чувствовал, что люди нуждались, дабы ими управляли, так как они неспособны иметь своё собственное внутреннее видение и знание – но это единственное истинное правление. Единственное, которое я принимаю. Иначе, силы меняют маску, и всё начинается под другим эго.

            Таким образом, ситуация Ауровиля, какой бы она ни была, является крайним средством, пока каждый достаточно утратит своё эго, чтобы видеть ясно и спонтанно подчиняться Ритму Истины в постоянном изменении.

            «Мы хотим расу без эго», - сказала Мать – это ключ истинного правления Ауровиля.

            Вот то, что говорит Шри Ауробиндо:

 

            «Правительства, общества, короли, полиция, судьи, институты; церкви, законы, обычаи, армии представляют собой временную необходимость, навязанную нам на протяжении целого ряда веков, ибо Бог скрыл от нас Своё лицо. Когда оно снова появится перед нами в своей истине и в своей красоте, тогда, в его свете, эти необходимости исчезнут».

(Мысли и Афоризмы)

 

            А пока, пусть ауровильцы следуют своему высшему сознанию, и результаты будут точно пропорциональны их искренности и отсутствию их эго.

 

Сатпрем

 

*

 

20 ноября 1975

 

Письмо Сатпрема сэру С.П.Н. Сингху

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Сэр,

            Я очень поражён ясной точностью вашего восприятия. Поистине, Сила работает с такой милостью.

            То, что находится со мной, в моей комнате, в этом чемодане, это не только книги, которые следует опубликовать, как вы это поняли. Это революция. Это власть. Возможно, это могущественный щелчок великого изменения в мире. Никто не может по-настоящему оценить потрясающую вещь, находящуюся там – это секрет Шри Ауробиндо, это секрет Матери. Это то, что Они сделали – и каждое слово этих тысяч страниц (более 6000 страниц или 13 томов того, о чём Мать мне поведала) содержат власть их действия. Это не только «послание» либо «объяснение», это – Действие.

            Поэтому, вот уже два года, я молчалив перед этим наследством. Я только что закончил два тома, открывающих путь для их Действия. Я чувствую, что Момент настал. Я посмотрел вокруг себя внутренним взором: нет никого здесь, среди, так называемых авторитетов нашего Ашрама, к кому я мог бы иметь доверие – истинный Ашрам состоит из неизвестных, из тех, кто моет посуду и смазывает машины. Именно благодаря им, Ашрам живёт, вместо того, чтобы разваливаться, как он это заслуживал бы. Итак, я не имел никакого дела с этими «авторитетами».

            Моё ощущение, что эти публикации должны были бы сначала вызвать революцию здесь, прежде чем произвести революцию в мире. Поэтому, надо действовать способом, абсолютно новым. Эти книги должны были бы быть опубликованными или, скорее, выстроенными, как строят храм. Они должны были бы стать оказией для истинных элементов, чтобы объединиться вокруг ядра Истины, пока остальное не обрушилось.

            Практически, следовало бы продвигаться вперёд шаг за шагом – самый первый шаг означает понять глубину, важность, ответственность этой Революции. Всё будет проистекать из этого истинного отношения. Здесь есть несколько элементов, способных понять и помочь, но у них нет средств. Нам надо начать с чего-то. Первейшая необходимость – линотип и здание здесь с установленным электричеством. С этим, мы могли бы сразу же начать.

             У меня имелось смутное впечатление, что эта новая типография должна была бы располагаться в Ауровиле, где есть некая открытость (к худшему, но также и к лучшему). Она должна будет быть полностью независима от Ашрам трест (или, скорее, от ппечителей). Это должно быть нечто новое, спонтанно объединяющее свои собственные элементы, и набирающее свою собственную силу.

            Вот кратко общие черты Действия, которое надо предпринять.

            До настоящего времени, я никому не говорил здесь об этой большой работе. Я верю в вас. Я чувствую, чем меньше мы будем примешивать к работе ненужные вибрации, тем будет лучше. Революции совершаются в молчании.

            Я благодарен вам от всей души за ваше восприятие и вашу искренность. Мы так нуждаемся в людях, желающих просто и чисто служить Истине, и которые Их любят.

 

Сатпрем

 

            Почему бы не построить типографию Матери даже в Нанданаме[24]?

 

*

 

21 ноября 1975

 

Письмо Суджаты сэру С.П.Н. Сингху.

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Высокочтимый Дядя[25],

            Вчера вечером, Раджабхай (Абхау Сингх) принёс нам ваше письмо в Нанданам. Я была очень счастлива узнать, что вы абсолютно выздоровели. Вы знаете насколько ваша сердечность нам дорога.

            К тому же, добавлю, что ваше письмо так согрело моё сердце. Удивительно видеть, насколько вы думали о работе Матери. Особенно, начиная с её удаления, мы привыкли встречать безразличие, противодействие и злонамеренность. Но ваше письмо принесло нам конкретное доказательство Милости Матери.

            Могу ли я занять немного вашего времени, Дядя, чтобы объяснить вам ситуацию, в которой мы находимся?

            Наша проблема - не личная, это проблема печатания. Вы, вероятно, будете удивлены, зная, что здесь имеются три типографии. Так вот:

            Ashram Press: вот уже несколько лет, как они почти не интересуются больше печатанием работ Матери и Шри Ауробиндо (большинство книг, находящихся на рынке сбыта, отпечатаны All India Press). Ganguli управляют Ashram Press. Когда мы (то есть, Сатпрем) написал им в январе 1974 по поводу публикации бесед Матери с Сатпремом (Мать называла их своей «Агендой»), они ответили нам в июле!! Это только один пример, но они беспрестанно были грубыми, даже дерзкими, без очевидной причины, какую бы мы знали. Мы продолжали пытаться до сентября, но безуспешно. Они не позаботились даже быть вежливыми. Фактически, они не заботятся ни о чём, кроме, подзаработать. Мы это поняли, наконец. И зная Ganguli, вы это тоже поймёте.

            All India Press: там также, они думают только о деньгах. Они могли бы продавать сливочное масло или сыр, как они продают книги Шри ауробиндо: для них это всё равно, раз они получают деньги. В придачу, состояние вещей там такое нечистоплотное, что мы не можем туда приблизиться.

            Учитывая эту ложь в их основании, эти две типографии недостойны служить Истине, которую представляют работы Шри Ауробиндо и Матери.

            …

            Сколько бы лет нам не осталось жить, мы посвятим себя этому. В конце концов, через несколько лет, большинство из нас исчезнут с лица Земли, и что останется? – Работы Шри Ауробиндо и Матери. Эти Работы откроют дверь в новую Землю – в невообразимую эволюцию, о которой человек никогда не мечтал – и знаки Их Действия уже изобилуют во всём мире для тех, кто восприимчив. Это - действительно, ускоренная эволюция.

            Дядя, значит, вы присоединяетесь к нам в этой великой работе? Под вашим крылом мы сможем спокойно продолжать работу, которая нам была доверена. Вы согласны? Не будем считаться ни с попечителями, ни с типографиями. Давайте создадим новую команду. Вы будете нашим казначеем, нашим советником, нашим экспертом. Абхай Сингх мог бы заниматься машинами. А Сатпрем будет предоставлять материал для печатания книг.

            Я вверила вам всю нашу проблему. Но ваше сердце так полно сердечности и любви, что нам свойственно повернуться к нашему дяде.

            …

            Сатпрем был так тронут, что сразу же принялся вам писать. На тот случай, если вам было трудно прочесть его почерк, я вам приложу отпечатанную копию. Он объясняет там внутреннюю истину, в то время как я дала вам материальную картину, такую, как она есть.

            Могу ли я добавить, что кроме нас четверых, никто не знает ничего обо всём этом. Время информировать наступит, когда мы будем готовы приступить к действию. Иначе, это создаст лишь ненужные помехи.

            С моим почтительным и любящим пранамом.

            Ваша племянница.

Суджата

 

 

 

Сатпрем во время торжественного открытия Ауропресс, на земле Ауровиля.

 

 

*

 

5 декабря 1975

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогой Месье и друг,

            Дж. Р. Д. Тата

 

            Вот ситуация, как я это вижу.

            Ситуация мира с маленькими существами, которых мы собой представляем, находящихся в неком пересечении сил. Ситуация, всегда от нас ускользает, ибо у нас нет правильного применения Движения сил, поэтому наше «пересечение» бесполезно, и наши средства пущены на ветер, или нас несёт, как слепых, потоком. Если мы имеем правильное восприятие, тогда средства могут стать истинными средствами. Именно это понимание Движения является высшей важностью – всё остальное вытекает оттуда. И однажды, мы увидим ясно, мы сможем сознательно служить Силе, и тогда наши средства, словно умноженны самим напором Силы.

            Прежде всего, есть Факт нового мира, радикально нового, всё более и более заметно подготавливаемого, благодаря Силе, которую Щри Ауробиндо и Мать посадили в Материю в самом начале века. Это – феномен №1, который следует понять. Эта Сила - истинный рычаг. Именно она дёргает за все нити мира. Именно она сейчас разрушает и вновь организует мир на новом основании. Я вам об этом уже писал.

            Тогда, что же мы: Тата, С. и, может быть, Индира Ганди, можем сделать в этом положении? – Либо много вещей, либо ничего, в зависимости от того, присоединяемся ли мы к этой Силе и соглашаемся быть движимыми Ею без предубеждений, или продолжаем старую рутину.

            У меня такое впечатление, что есть мир сил, который соединяет или может соединить эти 3 элемента и заставить их содействовать или сотрудничать в Великом Замысле нового Мира. Только для этого надо, поистине, быть чистым, искренним – это значит, без личных амбиций, без склонности к славе и власти – только Склонность творить новый мир, более истинный, более живой, более пригодный для жизни, более красивый. И, прежде всего, Индия, это страна нашего сердца – страна, откуда должна начаться новая Волна. Ибо, это страна Матери и Шри Ауробиндо.

            Давайте возьмём элементы, один за другим, и мы увидим, как эти трое могут соединиться:

            Элемент Сатпрем.

            Он - хранитель работы Матери. Более 6000 страниц, 13 томов, представляющих собой Действие Матери. Это не «послание», не «наставление», не «книги для публикации», это потрясающая Сила. Каждое слово этих 6000 страниц содержит Силу опыта или, скорее, Действия Матери. Публиковать это, означает бросить в земную атмосферу фермент, который будет стремительно развивать Движение. Это означает, одним ударом ускорить эволюционный процесс, который мы видим, показывая его истинный Смысл, его истинное Направление. Это значит, открыть ментальное человеческое сознание размаху Действия, находящегося сейчас в процессе проявления. Эта публикация, поистине, - эволюционная революция, каковой не было ещё со времён последней революции, заставившей появиться ментальный мир среди обезьян. Это не «публикация»: это Действие.

            Индия, должна будет стать первой, кого коснётся это Действие. Как раз здесь я вижу или чувствую, что элемент Тата и элемент Индира Ганди могли бы, возможно, встретиться и послушать друг друга, каждый внося то качество, которое он или она представляет. С талантом организации как ваш, и с человеческим излучением как у Индиры, для Индии могли бы быть сделаны большие вещи.

            Главное – знать, согласна ли Индира Ганди позволить этой Силе моделировать себя и понять чрезвычайную Новизну этой коньюктуры, где всё возможно, если мы позволяем вести себя в истинном направлении, перестав ткать старые принципы и старые предубеждения, и старые идеи. Сила, бесконечно более великая, чем сила всех стран и всех правительств, объединённых вместе, находится в работе – это сама Сила нового Мира, который будет делаться несмотря ни на что – но почему не с теми, кто здесь…?

            У меня есть нечто вроде ощущения, что Мать толкает силы в этом направлении, к объединению и сотрудничеству Таты и Индиры Ганди. Во всяком случае, идёт попытка в этом направлении. Практически, я не знаю, как сорганизуются обстоятельства, но если мы понимаем ситуацию, если мы открыты, обстоятельства устроятся автоматически.

            И вещи будут совершаться, даже без того, чтобы мы знали как: одним толчком, дверь откроется сначала в сознании Таты, пусть он смотрит там. Иоланда расскажет вам то, что я могу сделать со своей стороны, или попытаться сделать с сэром С.П.Н. Сингхом, который часто приходит сюда.

            Но настоящая роль Сатпрема, это – никоим образом не вмешиваться в вещи, кроме, если возможно, установить контакты, привести людей в контакт с Силой – и Сила сама сделает всё то, что надо.

            Роль Сатпрема – роль молчаливая, это значит бросить в атмосферу Земли эволюционный фермент Матери и Шри Ауробиндо – эти 13 томов, и два тома, которые я только что написал, чтобы открыть путь, подготовить сознания к Действию Матери и Шри Ауробиндо.

            Моя забота: чтобы эта работа не была тотчас сожрана всевозможными акулами, это значит, иметь руки свободными, чтобы мочь отпечатать и распространить эту работу. Это значит, иметь типографию Матери и с Матерью, и для Матери, здесь, под моим руководством. Таким образом, сначала надо, чтобы я был защищён – и именно в этот момент, сэр С.П.Н. Сингх, довольно чудесно, появился у меня. Он может, если он это захочет, запустить «правительственный проект», который поставил бы мою работу под защиту правительства Индии, возможно, с некоторыми денежными средствами. Нечто вроде независимого Треста внутри Ашрама, в котором я был бы уполномочен для задачи, опубликовать работу Матери к её столетию в 1978 году.     

            Таков «легальный» аспект проблемы. Ибо, я нуждаюсь быть защищённым от многих злых воль, окружающих меня, и которые беспрестанно окружали Мать, пока Она жила.

            Остаётся технический аспект. Как раз здесь Тата, возможно, мог бы помочь. Как? Этого я ещё не знаю. Надо бы установить все части Типографии, то есть, найти в Индии машины (даже подержанные машины, поскольку у нас нет времени следовать всему долгому процессу импорта). Надо, чтобы моя книга (или, скорее две моих книги) о Матери вышли в ближайшие месяцы. Они готовы. Затем последуют 13 томов Действия Матери. Всё будет постепенно переведено на английский. Все эти книги будут продаваться, стало быть, этот проект не будет без отдачи. Но машины, их надо найти, и это представляет значительные суммы. Это также означает быстрое действие – только вы могли бы найти нужное оборудование. Возможно ли это? Это слишком?

            Таким образом, по случаю этой публикации работы Матери, имеющей это значение и это могущество, о которых я вам рассказал, кажется, что три силы могут принять участие в ЭТОЙ Великой Силе, открыть себя Великой Силе, и каждый мог бы предоставить на службу новому Миру свои качества и способности. И, наконец, мы будем служить Индии и миру.

            Годы быстро проходят, не так ли, и мы провели своё время в личных амбициях – мы хотим посвятить годы, которые нам остались, служению более великого Замысла, чем наш.

            В этой отдаче себя и в этом понимании великого Замысла, к нам придёт истинная сила, к нам придёт истинное действие, к нам придёт истинная эффективность. Я молю, чтобы Индира Ганди открыла своё сердце чудесной Возможности, присутствующей здесь. Именно Новый Мир надо воплощать. Сила – здесь, если мы хотим всем сердцем и всей душой предоставить себя в её распоряжение.

С любовью и большим уважением.

Сатпрем

 

*

 

 

1976

 

Начало 1976

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля. Осень 1984

 

            Третья попытка Сатпрема, опубликовать Агенду в Ашраме: на этот раз в All India Press Пондичерри. (Эта типография работала как Ashram Press, для Ашрама). Нолини, даже была вручена рукопись первого тома. Практические условия налажены так, чтобы обеспечить отсутствие цензуры Агенды. Ответ придёт 9.4.76. (Смотрите под этой датой).

 

*

 

5 января 1976

 

Письмо Дж. Р. Д. Таты к Сатпрему (написано на французском)

В «Письмах к Иоланде»

 

Бомбей

 

            Дорогой друг,

            Извините за такое долгое молчание после получения вашего письма 5 декабря. Отчасти, это было вызвано тем фактом, что я много находился в поездке, но в особенности, я ожидал, искал правильный ответ, нужный на вашу просьбу совета или действия по поводу проекта типографии, чтобы опубликовать две ваши книги с работой Матери.

            Я понимаю, что не могу предложить вам простое решение проблемы, так как, в действительности, я не знаю об этом достаточно точных данных. Вещь, которая, тем не менее, кажется мне ясной, что решение создать типографию «Матери, с Матерью и для Матери» в Понди под вашим руководством, не представляет собой нечто осуществимое вне Ашрама и его руководства.

            Вы не объяснили мне причину, по которой «Ауропресс», уже напечатавший «Саньясина», не мог бы также напечатать и две ваши новые книги. То же самое в том, что касается типографии Ашрама. Но недавно, обсудив с Роже Анже некоторые трудности и проблемы, возникшие у ауровильцев с «Обществом Шри Ауробиндо» и его директором, и читая между строк вашего письма, я думаю, что понимаю ваше желание, чтобы работа, которую вы хотите осуществить, начав публикацию этих двух книг, а за ними 13 томов, представляющих «Действие Матери», была независима от законных авторитетов Ашрама, как и от «Общества», владельца и управляющего Ауровилем.

            Если я правильно понимаю вашу мысль, вы опасаетесь, без сомнения, с полным основанием, чтобы эта работа не была «сожрана», как вы это говорите, прибылью деятелей или предпринимателей, деньги и амбиции которых, были бы противоположны тем, вашим, кто полностью бескорыстны и преданы Матери.

            Так как эти книги совершенно ваши, я хочу сказать, их права на публикацию, нельзя ли сделать так, чтобы они были отпечатаны существующей типографией, такой как Leida, в которой бескорыстие и честность профессионалов были бы вне сомнения? Сами Таты имеют красивую типографию в Бомбее, и вместе с тем, являются совладельцами в публикации книг, главным образом, воспитательных, с большим зданием международного издательства, Макгро-Хилл.

            На данный момент, я совсем не знаю, была бы Макгро-Хилл заинтересована этим предложением и на каких условиях, но я мог бы, если вы хотите, осведомиться напрямую. Одна важная техническая проблема будет поставлена тем фактом, что первое издание должно быть на французском. Я не знаю, сразу ли, каким образом это будет решено. Публикуя, уже не одну книгу на французском сами в Понди, вы знаете об этом гораздо больше меня, по поводу второго вопроса, но трудного, надо ли идти в другое место.

            В том, что касается главной проблемы, очевидно, если бы мадам Ганди (и её правительство) была бы готова оказать свою поддержку этой работе на условиях, кажущихся вам приемлемыми, все трудности исчезли бы. Но я должен вам признаться в неком скептицизме по её поводу, учитывая обстоятельства, созданные ею самой в Индии с прошлого июня. Я, тем не менее, как и вы, согласен, что ничто не могло бы лучше способствовать возвышенному делу, которому вы себя полностью посвятили, чем вклад её огромного престижа и влияния. Я молю, чтобы ваша надежда по этому поводу была восполнена Божественным.

            Относительно более простого вопроса о публикации ваших книг, вы хотите, чтобы я поговорил с ней об этом лично? Может быть, сэр С.П.Н. Сингх уже сделал это?

            В том, что касается меня, знаете, дорогой Сатпрем, что, хотя я и имею мнение очень отличающееся от вашего, по поводу той роли, которую я был бы способен сыграть в этом видении будущего, которое вы имеете, учитывая мой возраст, и сильно ограниченный участок земли, на котором я действую, не говоря уж о моих интеллектуальных и духовных способностях, я готов открыть моё окно или мою дверь этой необъятной силе, о которой вы и Иоланда так красноречиво рассказали мне и написали, но которая во мне ещё не пробудилась…

            Чтобы закончить это длинное и какое-то немного несвязное письмо, могу ли я вам посоветовать, если вы имеете о Роже Анже такое же высокое мнение, как и обо мне и такое же доверие в него и в его сердце, полное преданности к Матери: обсудите с ним проблему публикации ваших книг, а он обсудит это в свою очередь со мной, в своём следующем проезде через Бомбей?

……

            Со всей моей сердечной дружбой.

Дж.

 

*

 

10 января 1976

 

Письмо Сатпрема сэру С.П.Н. Сингху:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Сэр,

            На этот раз, надо, чтобы я был более понятен.

            В самом первом письме, которое я вам написал, я говорил о необходимости получить «защиту индийского правительства». И у меня имелись серьёзные основания употребить эти слова. Около двух лет назад, после ухода Матери, у меня было восприятие и почти видение опасности, угрожающей бумагам Матери – этим 6000 страницам Её личных бесед со мной. Я чувствовал и видел шайку наших юных гимнастов (подстрекаемых, вы знаете кем), чтобы прийти ко мне и насильно захватить этот чемодан бумаг под предлогом «спасти бумаги Матери» и «обеспечить их публикацию», которые «Сатпрем держал взаперти». Эту молодёжь очень легко заставить шевелиться и натравить их. Однако, вы должны знать, что некоторые из этих попечителей боятся того, что рассказала мне Мать, и публикацию этих бумаг. То, чего они хотят – и они ждут только случая – захватить эти бумаги и быть хозяевами их публикации… процензурить, разумеется.

            Таков факт.

            Вещи разворачиваются очень быстро. Вы – свидетель того, что приходит к Маданлалу[26]: угрозы, насилие, взлом личной собственности – всегда под предлогом «спасти работу Матери».

            Нам нужна защита, и быстро.

            К тому же, я получил письмо от Тата, где он пишет очень правильно: «Вещь ясна: решение создать типографию Матери в Пондичерри под вашим руководством, практически, не сможет реализоваться вне Ашрама и его управления… что, если бы Мадам Ганди была готова оказать свою поддержку», и т.д. Значит, с любой стороны, ничего не возможно без некой законной подлинности. Говорили ли вы Индире-джи? Мы не можем даже получить деньги без этой подлинности. И если мы должны ждать, пока All India Press выйдет из своих трудностей, мы можем ждать долго, ибо попечители взяли верх полностью. То, что приходит Маданлалу, это только репетиция того, что готовится для меня. И поверьте мне, они осмелятся[27]. Они только и ждут подходящего случая.

            Поэтому, если у нас нет никакого способа, чтобы сдерживать и остановить, и сокрушить этот своего рода духовный «goondaisme» [бандитизм], что же я должен делать? Ждать, пока будет слишком поздно?

            Я повторяю, что я действительно нуждаюсь в официальной защите индийского правительства. И быстро.

Пусть Мать Кали нам поможет.

 

Сатпрем

 

            P.S. Существует оккультная истина, которую вы должны знать: если так случилось, что Мать оставила Силу, Свет, Работу, то они автоматически становятся мишенью сил Тьмы, которые продолжают жить– и их враг № 1, это Сатпрем. Попечители – марионетки для этих сил, прекрасно знающих то, что они хотят. Как только мы намерились приобрести типографию Маданлала, они сразу же на него набросились. Я понятен?

Что касается tapasya…! Она пылает.

            С любовью.

 

С.

 

*

 

12 января 1976

 

Письмо Сатпрема к Дж. Р. Д. Тата

В «Заметках об Апокалипсисе» Том1

 

            Дорогой Месье и друг,

            Я настолько тронут тем трудом, который вы вложили, написав мне это длинное письмо. Фактически, чтобы дать вам все необходимые подробности, я ждал получения ясного ответа из Дели – или, скорее, определённого решения – по поводу легального статуса Работы, которую я стараюсь защитить. Я бьюсь совсем один среди тёмных сил, горящих желанием раздавить это тело. И как я объяснил бы это Роже [архитектору Ауровиля], или даже вам?... У меня, много дружбы и уважения к Роже, я всегда старался его поддержать, но в действительности, он не понял бы игру сил позади видимостей, а также, было бы не очень хорошо говорить об этих вещах без особой необходимости. Моя битва и так уже достаточно трудна.

            ……

            Я не делаю какую-то особую, личную работу: я делаю Работу Матери в мире. Я хочу работать, чтобы очистить эти грязные конюшни. Я – человек действия, я не беспочвенный мечтатель, либо даже «писатель». Я работаю для будущего. Я работаю, чтобы установить на земле новый вид. (…)

            Ведь Ашрам – точно как Индия или как нынешнее правительство Индии, в микрокосмосе. Горстка тёмных автократов, наложивших свой кулак на всё, просачивающихся повсюду, подавляющих всё, и меня задавили бы (или заставили исчезнуть мои книги и бумаги Матери), если бы они могли, ибо это точная противоположность силам, которые они представляют. Если этот тёмный узел развяжется здесь, он развяжется и в других местах (и в Ауровиле тоже). Это одна символическая битва. Если вы хотите понять то, что происходит в Ашраме, вы должны только переставить это в термины Нью-Дели. И вы увидите ясно. А также, в конце концов, в термины мира – ибо это всё похожее, и это всё тот же самый мир, и те же самые силы под разными масками. Это и есть моя битва или, скорее, битва Матери и Шри Ауробиндо.

            Поймите, дорогой друг, что это – великая битва, трудная битва. Я не какой-то мечтатель: в 20 лет я попал в концентрационный лагерь, и абсолютно понял, что этот ужасный мир должен измениться. Я ушёл в дикий лес, в Гвиану, так как я не хотел этого мира. Затем в Бразилии, я организовал рудники и заводы слюды для американского магната, который, в конце концов, хотел мне подарить, завещать свои дела – я понимаю то, что означает действие. Но я увидел, понял, что Власть денег и машин была недостаточна, чтобы изменить этот ужасный мир – да вы и сами это заметили. Тогда я послал подальше заводы со слюдой , и пришёл к Шри Ауробиндо, потому что, он тоже хотел изменить этот отвратительный мир – и истинными средствами: ухватывая силы Будущего. Я - работник Будущего, я изучил движение Сил Будущего. Я помогаю привести их в действие на земле. Эти книги – соединитель с Силами Будущего. Вы понимаете мою битву? Имеет ли всё это какое-то значение для вас? Я не обращаю никакого внимания на Пондичерри – именно Земля меня интересует, изменение Земли, и в первую очередь Индия, которую я люблю. И я работаю для этого. И я говорю (я чувствую), что у Таты есть это качество искренности, истины, внутренней силы, которая создаёт служителей нового мира. Его возраст – пустяки! Эта Сила играет со всеми возрастами, и Она может сдвигать и годы, и горы… если мы Ей открываемся. И я говорю, что Тата, своей прошлой деятельностью, своей преданностью человечеству, достоин играть роль в этом рождающемся новом мире. И я ещё раз говорю, что он будет её играть, эту роль, вопреки всем годам и ограничениям, если он верит, если он открывается – и если он понимает битву, которая ведётся вокруг нескольких «маленьких книг».

            …

С любовью и уважением

Сатпрем

 

*

 

 

29 января 1976

 

 

Др. Кирит Джоши, который с 1959 года управлял Центром Международного Образования Шри Ауробиндо, становится «Советником Образования» главного правительства Индии по приглашению Премьер Министра Индии Индиры Ганди.

 

*

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том1

 

Письмо к двум друзьям ауровильцам, А. и Л.

 

            Да, вы увидели точно: тёмные силы, которые ежедневно несут массы фашизма, находятся здесь. И это не удивительно. Когда вы прочитаете остальную книгу, вы увидите потрясающую историю, и как они отправили Мать на другую сторону. Им хотелось бы также отправить и Сатпрема на другую сторону – и у меня не было сомнений, что силы, стоящие позади, сделали бы всё, что можно, лишь бы испортить работу А.. Мы реально находимся в Часе Бога – Час Бога незаметен, в Чикаго. И эта книга, которую вы держите в своих руках, представляет собой только маленькое начало; это динамит, значение которого вы скоро оцените. Я подразумеваю «динамит» не словами, или даже идеями, или выраженными фактами, но Силой, стоящей позади. Именно Мать и Шри Ауробиндо вступают в марш по миру – вы увидите. Мы все увидим. Мы упиваемся «новым миром», все это повторяют или размахивают этим, либо скрываются позади – но однажды, он установится. И маски спадут. Словом, наконец-то мы туда придём! Значит, это момент, чтобы сохранять «belmet on» [каску на голове] и проявлять упорство – эта книга представляет собой большую битву. Мы даём большое сражение.

            На протяжении двух дней, мы проходили через смерть, здесь, затем силы, готовые неистовствовать, были «чудесно» остановлены. Всё это было предусмотрено, задолго предусмотрено. На следующий день после своего ухода, Мать сказала мне: «тебя надо спрятать». И когда я увидел приближающуюся опасность, несколько месяцев назад, Она сказала мне: «нет-нет, не надо спускаться на улицу (бог знает! меня разорвали бы): надо пойти к «правителю»» - я спрашивал себя: кто этот «правитель», пока не увидел в один прекрасный вечер, появившегося у меня незнакомого человека – доверенное лицо Индиры Ганди. Это по его милости, мы живы. Правительство Индии знает и защищает… насколько возможно, ибо массами двигают, как марионетками: обёртывают себя в знамя Матери и собираются спасать работу Матери от когтей «дьявола». Вот как. Но мы проявляем упорство и невозмутимо продвигаемся вперёд.

            Сохраните всё это для себя. Ситуация и так достаточно опасная! Я вам это говорю, поскольку, так прекрасно находить братский отклик в этой чёрной каше!

            Идите же, великая надежда бьётся в сердце, мы приближаемся, наконец, к Моменту. И белые голуби, это улыбающаяся Милость, которая ведёт вещи – мир – к своей неминуемой Победе. Посмотрите, как следует, на спектакль. Вы увидите каждого и каждую вещь под своей маской. И Ауровиль будет.

            Фактически, мы ведём битву за Ауровиль и за новый мир.

            Моя дверь всегда открыта для вас. Если будет время вас позвать, я вас позову. Я хорошо знаю огоньки, горящие в великой Ночи, и я знаю, где находится каждое сердце. Мои братья и сёстры Ауровиля невидимо присутствуют вокруг «меня». Однажды, мы встретимся, когда работа будет сделана.

            Она делается.

Ваш брат.

 

Сатпрем

 

*

 

30 января 1976[28]

 

Письмо Стпрема к Дж. Р. Д. Тата[29]

В «Письмах к Иоланде» (под датой 30 января 1970)

 

            Дорогой Месье и друг,

            Я думаю, что момент действия настал.

            Иоланда должна была вам рассказать, что мы пережили опасные дни – порою, так одиноко посреди огромных сил. Именно благодаря сэру С.П.Н. Сингху, я могу сегодня вам написать. Именно он защитил Работу, а заодно и нашу жизнь, ибо эта жизнь в теле имеет лишь одну причину – жить для этой Работы. Я счастлив, что вы встретили его в Дели, благодаря Иоланде. Между прочим, я не сказал вам в своём последнем письме, что у меня нет секретов от Иоланды, поскольку, это казалось мне очевидным: она «едина» с вами, как Суджата возле меня «едина» со мной. Мы работаем вместе, каждый согласно своим способностям.

            Итак, я получил, заверение из Дели, что официальная защита мадам Ганди была с нашей работой. Наряду с этим, одна из здешних типографий (All India Press, принадлежащая Маданлалу Химатсинка), была бы согласна к продаже, может быть,… Я говорю «может быть», потому что Маданлал не решил ещё точно и только соблазнялся на то, если бы он получил крупную сумму «наличных» денег. Его первое определение стоимости было 15 лаков.

            На самом деле, Маданлал очень предан Ауровилю и строительству «Матримандира». Деньги, которые он получил бы, пошли бы тогда прямиком в Ауровиль – это имело бы двойную пользу: послужить Работе Матери здесь, под видом типографии Матери, и в Ауровиле, под видом содействия городу, который Мать хотела построить.

            Типография Маданлала – одна из наиболее современных, со всеми машинами для печатания и тиражирования «офсетом» - там есть помещения, всё действует. Значит, это было бы благословением, если бы мы не бегали повсюду в поисках машин и не втаскивали бы наверх все части новой типографии. Я думаю (насколько мне известно), что Маданлал соблазнился бы большим немедленным платежом… Вот. Тогда, я просто ставлю это перед вами и к ногам Божественного, с молитвой в сердце, ради того, чтобы Работа Матери и Шри Ауробиндо установилась на земле.

            Поистине, это – работа для Земли.

            Мы играем большую битву под видом очень простых и весьма обычных людей. Это - Момент выбора для всего мира.

            И если эта Работа установится – а Она установится – вы увидите начало большого мирового Движения, которое я вам обещал, и которое я вам снова обещаю очень торжественно, призывая Мать и Шри Ауробиндо в свидетели.

            Да будет Милость с нами. Что бы ни случилось, моя любовь и моё уважение к вам неизменны.

 

Сатпрем

 

            P.S. Эта типография будет не под моим руководством, а под руководством сэра С.П.Н. Сингха, и это ему принимать все эти документы дарения. Моя единственная работа состоит в том, чтобы предоставить 16 первых томов Работы. И мы увидим то, что последует. Сатпрем вас любит вне всяких человеческих случайностей.

 

 

*

 

 

1976

 

Текст, предложенный нам Сатпремом, и который мы (ауровильцы) вручили сэру Ом Метха, министру внутренних дел, во время официального визита в Понди, после того, как были собраны более 220 подписей, почти всё взрослое население Ауровиля.

 

            Мы, ауровильцы, желаем сделать следующее заявление в духе служения идеям Ауровиля, таким, какими они были провозглашены Матерью в Хартии Ауровиля.

1.      S.A.S. не является собственником Ауровиля; ибо, как это ясно изложено в Хартии: «Ауровиль не принадлежит никому в отдельности, но всему человечеству в целом».

2.      Согласно нам, S.A.S. – это попечитель Ауровиля, но мы одинаково рассматриваем и все другие индивидуумы и организации, включая ЮНЕСКО, как попечителей Ауровиля, по мере того, как каждый из них внёс и продолжает вносить свой вклад в его развитие. Таким образом, S.A.S. не имеет права на какое-либо исключительное притязание на Ауровиль. Мы признательны S.A.S. за услуги, которые оно оказало Ауровилю, и мы признательны в такой же степени и всем другим, за их содействие. Мы желаем, чтобы каждый из них мог продолжать проявлять помощь и сотрудничество. Мы желаем так же, чтобы много других людей и организаций смогли предстать в будущем и предоставить свою помощь и свой вклад.

3.      Мы уже организовали себя в том, что имеет отношение к нашему внутреннему функционированию. Различные службы работают в полном порядке. Мы верим, что находимся здесь для того, чтобы создать новую форму общества, выше всякой политики и обычных методов авторитарного управления.

4.      Однако мы чувствуем, что нуждаемся в помощи и в поддержке индийского правительства, по крайней мере в том, что касается двух вопросов:

а – Устройство визы для иностранных граждан, желающих посетить или обосноваться в Ауровиле.

б – Многие люди и организации хотели бы внести денежные вклады, а так же преподнести дары, без какого-либо касательства к S.A.S.

По этим двум проблемам мы предлагаем:

а – Можно ли нам позволить прямой контакт с правительством Индии через посредника сэра С.П.Н. Сингха, котрому мы полностью доверяем.

б – Могло бы правительство дать нам все возможности в виде плавного функционирования, и это снова через посредника С.П.Н. Сингха.

 

*

 

25 февраля 1976

 

Моим братьям и сёстрам Ауровиля,

 

            Я – с вами, потому что Мать – с вами.

            Они разоблачают себя – это очень хорошо.

            Вот уже месяцы и месяцы я молил Мать: пусть они разоблачат себя, пусть они сбросят с себя маску.

            Мы находимся в тот час, когда всё сбрасывает с себя маски – Истина тоже.

            Это наша единственная власть, у нас нет другой. Только то, что чисто истинное, пройдёт через это.

            Мы находимся, фактически, в часе Ауровиля.

            Будет существовать, не будет существовать?

            Мать создала Ауровиль, как символ развязывания трудностей Земли. Вы считали или многие считали, что это был вопрос строительства города, или вопрос денег, вопрос таланта и умелости, и эффективности: как мы собираемся выйти из затруднения?

            Но это всё не то. Это вопрос Истины. Только то, что истинно имеет власть сотворить новый мир. Надо, чтобы Ауровиль подошёл к Часу Истины. Как быть истинным, вот единственный вопрос.

            С самого начала земли, когда не было ничего, а только тьма вокруг, в сердце человека горело Пламя: призыв, немая мольба против этого потрясающего несуществования.

            Надо учиться молить.

            Речь идёт не о том, чтобы быть за того или против того, за это решение либо за другое – нет иного решения, кроме как молить.

Речь идёт о том, чтобы быть чисто, просто, искренне, для истины, истины, какая б она ни была, которую мы не можем знать, которую мы даже не понимаем, мы не знаем ни замысла её, ни средств, но которая была, Она, и о которой мы можем молить.

            Молить, молить – это единственное решение, ох! да будет царство Божественного, да будет царство Гармонии, да будет земля истинной – молить ради земли. Речь идёт даже не об Ауровиле, речь идёт о земле. Если бы ауровильцы, забыв все свои «решения» и индивидуальные стремления, и все надежды личной реализации, все желания личного «опыта» объединились бы только просто молить ради Земли…

            Это всё.

            Это час, когда надо молить ради земли.

            Пусть все эти разрозненные огоньки объединятся, расплавятся в этой единственной мольбе ради земли, как с начала времён, когда они располагались вокруг огня, спасаясь от диких зверей. Вот тогда, сердце Ауровиля сформируется. Тогда, это чистое ядро притянет Силу, которая сможет преодолеть препятствия. Тогда истина будет обязана проявить себя. И она найдёт решение, о котором никто и не подумал бы. Только истина может!

            На протяжении пятнадцати лет, днём и ночью и до своего последнего вздоха – и даже сейчас – Мать повторяла единственную мольбу, всеми клетками своего тела. Вот эта мольба:

 

ОМ НАМО БХАГАВАТЕ

 

 

Это - Мантра Матери.

            Мать дарит свою Мантру Ауровилю.

            Пусть она станет постоянной мольбой ауровильцев, пусть они заставят её входить c каждым дыханием, c каждым жестом, каждую минуту во всё то, что они делают, и эта единственная мольба опрокинет все стены, и Ауровиль будет.

            И затем…

            Неподвижная революция.

            Не шевелясь, ничего не говоря, не дискутируя с Мафией Лжи, не отвечая – мы находимся в Ауровиле и не шевелимся. Неподвижная революция. Если есть малейшая вспыльчивость, вы открываете двери Лжи.

            Во всём, вопреки всему, посреди всего, вы молчаливо повторяете Мантру, это ваша единственная власть. Это - власть Матери, и она с вами. Но, в этом молчании. Могущественном молчании. В безупречной неподвижности, вы представляете собой лишь Огонь Матери, вот и всё. И будь что будет.

            Возможно, у вас не будет больше крова над головой, возможно, у вас не будет больше денег, но вы полностью сжимаетесь вокруг этого могущественного Огня.

            И вы позволяете Матери найти для вас решение.

            Надо быть чистым, вот.

            Надо быть истинным, вот так!

            Надо повторять Мантру Матери,

            и Истина сама сотворит своё собственное чудо.

            Я – с вами в этой мольбе.

            Если вы чисты, вы можете всё изменить.

            Пусть это будет Мантра будущей Земли.

 

Сатпрем

 

*

 

26 февраля 1976

 

            К.

 

            Да, время приближается, подготавливаются великие вещи. Мы целиком в битве, это почти полностью тьма вокруг. Маленькие сигналы сестёр и братьев проходят сквозь темноту и так освежают сердце. Мы работаем вместе, молчаливо. Мы молим вместе ради того, чтобы эта работа установилась. Надо много молить.

Ваш брат.

Сатпрем

 

*

 

28 февраля 1976

 

Письмо Сатпрема относительно Фредерика и «Общества Шри Ауробиндо» (S.A.S.)

Перевод с английского Жиля Ж., Архивы Ауровиля.

 

(Для Фредерика)

 

            У меня такое впечатление, что он (Фредерик) должен был бы продолжать своё действие, раз уж он его начал; не бросать вещи на полпути. Но пусть он будет безразличен, ибо у Матери, вероятно, есть третье решение, это ни Мафия, ни Ложь и не анти-Мафия. Пусть он внутренне позволит Матери делать, и пусть он повторяет Мантру – и всё будет как нельзя лучше.

            Лучшее, о котором мы, возможно, даже не предполагали.

 

Сатпрем

 

*

 

Март 1976

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

ЖурналАуровиля, осень 1984

 

Сатпрем предпринял четвёртую попытку, которая должна была стать последней: на этот раз с Auropress, (типография, располагающаяся в Ауровиле, хотя работающая почти исключительно для Ашрама). Её руководитель показывает ту же самую «сдержанность».

 

*

 

18 марта 1976

 

Письмо Сатпрема к Андре Бринкуру[30]

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1 и в «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогой Андре,

            Ваша мысль касается меня. Чувствуешь в себе большую нужду в понимании – или, может быть, в участии. И ваша способность мышления ведёт прямиком к проблеме. Невозможно обо всём рассказать.

Ашрам без гуру?... Это церковь! Это вечная история со времён (и раньше) Христа, не забудьте Магомета, пророков и Рамакришну – либо Карла Маркса! Хотя кто-то нашёл и своего Мао Дзедуна. Его постоянная революция просто-напросто гениальна, но это уже другая история.

            Шри Ауробиндо и Мать прекрасно знали эту ловушку, и они достаточно сказали: нет церкви, закончены религии. Они пришли, чтобы делать концентрированную эволюцию, найти процессы нового вида – как он создаётся. Ведь, не собирается же он упасть с неба. «Ашрам», это была их лаборатория, с неким количеством человеческих образцов – как возможных представителей каждого человеческого типа. Именно с такими вот людьми, как они есть и делается следующий шаг эволюции, именно с их трудностями, с их глупостями, с их справедливым отрицанием создаётся то, что превзойдёт отрицание. Гусеница представляет собой нечто вроде отрицания бабочки и, однако, именно с этим «НЕТ» создаётся следующий элемент. Так же и их земная символическая лаборатория являла собой коллекцию маленьких «нет» на все лады и на всех уровннях, с несколькими искорками будущего. Но, фактически, искорка присутствует здесь повсюду, во всех гусеницах, под всеми одеждами: хорошими и плохими, «высшими», «низшими»… а что означают «высшие» или «хорошие»? – это всё ещё улучшенная гусеница, а не бабочка.

            Они трудились там, приняв человеческое бремя в своё собственное тело, и через это множество трудностей они нашли проход в своей собственной субстанции. Шри Ауробиндо и Мать - не являются каким-либо «учением»: Они пришли делать.

            Этот процесс создания будущего вида почти невозможно рассказать: попробуйте объяснить множеству неопровержимых и торжествующих гусениц, к тому же, добродетельных, то, что превосходит и, возможно, растаптывает все их добродетели гусеницы и сильно приводит в беспорядок их маленькие привычки. И чем больше привычки «святые», тем они более клейкие!

            Шри Ауробиндо ушёл, ничего не сказав – кроме того, что могло «разъяснить» себя ментально. Мать сказала об этом больше, но даже то немногое, что Она сказала, было почти непонятным – и, быть может потому, что Она Сама находилась полностью в процессе, и что, на самом деле, нельзя ничего сказать, пока не достигнешь конца операции. Именно конец идёт в счёт. А пока мы не в конце – скажем бабочка – нельзя понять та ли операция составляет часть процесса или не та. Есть эти отпадающие лапки, и меняющееся зрение, и затвердевающая кожа… но всё это, что оно означает? Распад или начало другого вида?

            На протяжении 19 лет я находился рядом с Матерью, и я имел – я не знаю какой милостью – привилегию, что Она сделала меня молчаливым свидетелем тысяч и десятков тысяч маленьких «операций», которые создают или, может быть, создадут будущее существо. Я был свидетелем, шаг за шагом, неслыханного процесса. В моём распоряжении, сейчас, пугающее наследие, дабы рассказать или попытаться рассказать эволюционную операцию. Да, это великая История. Это настоящая История.

            Сейчас происходит совсем маленькая история, жалкая история. Гусеницы очень беспокойно смотрят на то, что рискует перевернуть их душевный покой, не всегда святой. Есть маленькие царьки, есть большие царьки – они уже всё пристегнули, включая Мать и Шри Ауробиндо, в своё дело. Это их «дело», на самом деле. Книги, это не обучение, это источник доходов… Короче, это - их Ашрам, и они уже записали и внесли в каталог Истину – вечная история. И там, позади или внизу, маленькие искренние искорки, которые работают, смазывают машины, моют посуду, отливают наборы типографии: истинный Ашрам, не имеющий права голоса и не очень хорошо понимающий всё то, что происходит. И Сатпрем там: нечто вроде опасного еретика. Нет больше костра, но есть мириады маленьких корыстных костров. Вот, это всё, я бьюсь. И я бьюсь сначала за то, чтобы защитить это наследие, из которого им очень хотелось бы удалить нежелательные места, сократить или процензурить и вставить в рамки, не слишком вызывающие беспокойство. Я не могу вам всего рассказать, но это более жестоко, чем вы могли бы предположить, и если бы Мать не направила на мой путь человека - доверенное лицо Индиры Ганди[31], который понял ситуацию, я был бы уже на другой стороне. Гусеница совсем не хочет становиться бабочкой, это риск для общественной безопасности гусениц. Это очевидно. И когда моя книга выйдет в Европе, я серьёзно ожидаю, что меня также разнесут на кусочки – но это не имеет значения: Работа будет установлена. Необходимо много мужества, чтобы стать будущим видом посреди старого. Сначала, надо сражаться со старым видом в самом себе. Всё переплетается вместе: судьба гусеницы, судьба ашрама и судьба земли. Есть только ОДНА судьба.

            И есть те, кто понимают. Братья. Те, кто обращены к будущему, кто нуждается в будущем.

            Я знаю не только вашу дружбу, но и ваше сердце.

Со всей моей любовью.

 

Сатпрем

 

            P.S.: Надо ли говорить, что всё это должно остаться в тайне.

            Я рассказал лишь немного, ради дружбы к вам.

            Я чувствую, что однажды, Андре сыграет большую роль в битве за новый мир.

 

*

 

20 марта 1976

 

Перевод с английского

 

            Савитра, (относительно его исключения, и исключения Франсиса)

            Надо сражаться не с Законом Правительства Индии, а с анархией Ауровиля. Потому мы и страдаем. И я говорю, что ваша жертва сыграет свою роль в падении тех, кто во зло использовал свою власть в Ауровиле - их дни сочтены. По крайней мере, я знаю это.

            А также, примите это как вашу жертву ради свободы Ауровиля. И вы скоро возвратитесь в свободный Ауровиль. Если вы примете это печальное событие с хорошей внутренней позицией, я уверен, что Божественное воспользуется этими месяцами изгнания, чтобы возвратить вас более сильными и даже более полезными для будущего Ауровиля. Это время не потеряно, это шанс для нечто другого, которое проявит себя в нужный час. Вы не побеждены, вы несёте свою часть битвы.

            Пусть ваш вынужденный уход заставит осознать тех, кто остаётся в Ауровиле, что они не смогут позволить своим братьям быть изгнанными, и принимать еду и деньги от шантажистов.

            Пусть ауровильцы будут ЕДИНЫ, пусть Ауровиль не пожелает больше ничего говорить…

 

            Я - с вами, и Мать - с вами.

 

Сатпрем

 

*

 

25 марта 1976

 

Перевод с английского

(По поводу S.A.S.: Общество Шри Ауробиндо)

 

            Для Фредерика и З.,

            «Это не благодаря законному действию,

            а благодаря внутреннему действию, Ауровиль станет свободным».

 

Сатпрем

 

*

 

25 марта 1976

 

            К М. (Савитра)

            Нечего сказать об Ауровиле. Ауровиль находится на пути к своему рождению. Вот и всё. Нет нигде промаха.

            Существует пламя, которое должно пробудиться - любой ценой!

            И Ауровиль будут толочь до тех пор, пока не будет зажжено Пламя. И когда оно зародится в сердцах ауровильцев, автоматически произойдёт истинное и спонтанное правление Ауровилем.

            Ибо, это пламя знает!

 

Сатпрем

 

*

 

26 марта 1976

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Сатпрем отвечает управляющему Auropress:

            «Вы знаете или должны были бы знать, вы должны были бы понять, что эти 13 томов, доверенные мне Матерью, представляют революцию для самого ашрама, который должен либо возродиться, либо кануть в прошлое».

 

*

 

27 марта 1976

 

            Фредерик,

            Это относится лично к тебе. Мне хочется тебе сказать, что я ценю твоё мужество, твою одиночную битву против всего, а также твоё мужество предложить себя. День, когда ты сможешь предоставить свои качества служению Божественному без эго, станет великим днём. Истинная сила проявляется, когда она может течь через кого-то без каких-либо стен эго. Тогда, это – Бесконечное, представляющее собой бесконечную мощь и бесконечную радость. Эго - просто тюрьма, маска и страдание. Наша славная сила покрыта маской. И величайшим мужеством является отказаться от нашей страдающей узости. Даже эта малость – не наша, даже наши недостатки – не наши, ни ошибки, ни наше прошлое. То, что поистине наше, - это вечная радость и широта. Отказавшись, мы проходим и погружаемся, как новорожденный ребёнок в славное будущее, которое может начаться даже сейчас. Мы находимся в то Время и в тот Момент на этой Земле, когда можно сжечь всю Карму и родиться заново.

            Только распахни свои руки и не борись с самим собой. Отдай Ему как хорошее, так и плохое, и Оно даст тебе то, что находится за пределами и хорошего, и плохого, за пределами прошлого и будущего. Повторяй свою Мантру в своём сердце, как Его живое присутствие, и Оно сожжёт всё трудное прошлое. Ты можешь это делать.

            Надо расплавлять, а не бороться.

            Борьба – это ещё «я» борется. Это ЕГО битва в тебе, позволь ЕМУ делать работу в тебе. Повторяй только Его Мантру для каждой вещи, каждое мгновение, и это приведёт тебя к твоей свободе и к твоей настоящей судьбе.

 

С любовью,

Сатпрем.

 

*

 

11 апреля 1976

 

Письмо Сатпрема к Индире Ганди

В «Заметках об Апокалипсисе» том1

 

Мадам,

Я находился возле Матери на протяжении девятнадцати лет. Я был её доверенным лицом и свидетелем. Я видел её борьбу, её страдания, её постепенное заточение окружением, которое отвергало её Работу. Она рассказывала мне о пути Будущего, о процессах, о том, что сделал Шри Ауробиндо, и почему Он ушёл. Все эти бумаги, более шести тысяч страниц конфиденциальных откровений, которые Она мне сообщила, должны были бы стать объектом любви и радости для тех, кто находится здесь – а вместо этого, они стали объектом алчности и недоверия. Они находятся в опасности; моя жизнь тоже в опасности. Но моя жизнь, это не так уж важно, важны эти бумаги – ведь они для всего мира.

Я вижу всё более и более ясно, и сэр С.П.Н. Сингх вам это подтвердит, быстрое ухудшение ситуации. Я чувствую, что эти люди готовы на всё. Я – ребёнок Матери, я знаю, что Она была – что Она есть – с вами, что Она вас поддерживала и активно поддерживает. Она мне об этом сказала, и часто говорила мне о вас в этих бумагах.

Я собираюсь вас попросить проявить действие власти, чтобы эти бумаги смогли быть опубликованы свободно, без помех со стороны всех этих слепых и бессовестных людей. Сэр С.П.Н. Сингх много раз пытался заставить дать мне свободу действий, и я очень благодарен за его преданность и ясность его восприятия, но мы не возымели успеха. Он сам вам расскажет о предательстве и нечестности, царствующих здесь, да и другие вещи, о которых я не могу рассказать в письме. Эти люди разрушают Работу Матери. Именно там символ тёмной битвы, угрожающей проглотить мир. Индия представляет собой поле этой битвы и рождение Нового Мира. И Работа Матери глубоко и активно связанна с этим новым рождением. Она – сама Сила этого изменения. Только вы, лично, можете принять необходимые меры.

Мадам, из самой глубины моего сердца, ради мира и ради любви Матери, я молю вас помочь мне спасти эту Работу. У меня такое ощущение, что Мать говорит мне: напиши ей.

            С моим глубоким уважением и благодарностью,

Сатпрем

 

*

 

15 апреля 1976

 

В «Письмах к Иоланде»

 

Иоланда,

Вчера ушёл отец Суджаты.

Мы только что прошли через двухнедельную битву вместе с сэром С.П.Н. Сингхом, прибывшим сюда, пытаясь последний раз добиться, чтобы мне предоставили свободу действий для опубликования Работы Матери. Для этого мы попросили «Попечителей», чтобы All India Press (которая не работала) была бы доверена Абхаю Сингху, под их руководством, который заботился бы о безопасности и целостности рукописей. Это было, в самом деле, наилучшими возможными условиями, предложенными им. Они отвергли. Они предпочитают иметь на месте своего человека (присматривающего за незанятыми машинами), чем бумаги Матери. Итак, их намерения абсолютно разоблачены. Их интересует не то, что надо опубликовать бумаги Матери, но чтобы завладеть ими, обкорнать их, процензурить и скрыть свою Ложь, которую они боятся увидеть разоблачённой Матерью.

Стало быть, мы потерпели неудачу. Ничего нельзя поделать с этими людьми. Увы, похоже, Ашрам полностью захвачен этой Ложью, либо потому, что люди боятся быть высланными или лишёнными визы, либо они не хотят потерять своё «место» - или же, просто потому, что они ненавидят Сатпрема, и они переместили на меня всю темноту, которую набрасывали на Мать. Это - отвратительная атмосфера, и поистине, необходима, вся любовь, которую я питаю к Матери, чтобы держаться. Но Она нас оставила, чтобы сражаться. Мы сражаемся, вот и всё. Это мерзко и вызывает тошноту. Это печально, как убожество мира.

С.П.Н. Сингх заставил войти в их черепную коробку, что если бы они физически прикоснулись к Сатпрему и этим бумагам, то последствия были бы серьёзными. Поставлен непальский надзиратель, чтобы меня защищать. Я рассредоточил множество бумаг Матери. Я сменил адрес, так как мои письма в Ашрам рискуют быть перехваченными – прилагаю мой новый адрес. Это печально.

Я написал письмо Индире Ганди, прося её помощи: действия власти. Я сомневаюсь, что она решит сокрушить эту шайку «попечителей», если только они не начнут творить что-то слишком незаконное, но я надеюсь (это только надежда), что она решит с С.П.Н. Сингхом доставить мне элементы типографии, которые мы установим в Нанданаме, где бумаги будут опубликованы полностью и без цензуры, под нашим личным руководством и покровительством Индиры Ганди.

Мы находимся посреди бессовестных гангстеров. Именно с этим Мать боролась всю свою жизнь. Как раз те же самые элементы и подтолкнули её в могилу, и им очень хотелось бы сделать так и для Сатпрема. Но всё это будет разоблачено в моей книге. Тогда мы поймём в какой «лаборатории» Мать работала над убожеством мира, и с какими жалкими элементами её тело сражалось и спорило, пока Она полностью не задохнулась. Только божественная Любовь могла вынести всё то, что Она вынесла.

И последнее Действие не сыграно.

Остаётся, значит, напечатать мою книгу или, скорее, три моих тома. Это становится срочным. Сэр С.П.Н. Сингх хочет посмотреть, можно ли проделать эту операцию в Дели. К счастью я сохранил довольно значительную сумму, предусматривая эту последнюю возможность. Я хочу, я собираюсь вложить все мои силы, чтобы эти три тома вышли нынешней зимой, дабы в октябре они уже были в руках Лаффонта (он написал мне очень славное письмо).

Сейчас мы не знаем всех непредвиденных обстоятельств и случайностей ситуации. Это трудная битва, и день и ночь, в атмосфере враждебности, оказывающей тяжёлое воздействие на тело (Суджаты, по крайней мере, также, как и на моё). Но Мать – здесь, Она ведёт нас, Она нас любит и защищает, и я уверен: всё то, что произойдёт, будет частью Её Плана.

Я думаю о нашем друге Тата, я храню к нему мою любовь. Я бьюсь, также, за Ауровиль. Это - со всех сторон. Вы можете показать это письмо Кармен, я слишком загружен и устал, чтобы писать

С моей нежностью.

 

Сатпрем

 

            P.S.: Я полагаю, что время «соблюдения тайны» прошло, и вы можете ввести в курс наших настоящих друзей. Пусть они присоединят свою мольбу к нашей работе.

 

*

 

25 апреля 1976

 

Письмо Пьеро Сатпрему:

Копия напечатанного письма без пометки Архивов.

Перевод с английского

 

            Дорогой Сатпрем,

           

            24го, мы закончили четыре опоры Матримандира.

            На следующей неделе мы начнём работу над перекладиной завершения, соединяющей вверху основную структуру.

            Я чувствую, что в этом случае следует что-то выгравировать на поверхности бетона, и мне кажется, что Мантра была бы правильной вещью в нужном месте и в нужный момент.

            У меня есть некоторые колебания, ибо Мантра - это тайна, которая изменила Ауровиль за эти последние месяцы. Но если вы считаете, что без этого лучше обойтись, то мы не будем это делать, и будем ждать вашего совета и указания.

            Я пользуюсь этим, чтобы пригласить вас с Суджатой прийти в течение или в конце заливки бетона и, пожалуйста, побудьте с нами какое-то время.

            Точная дата ещё не назначена.

С большой любовью.

Искренне.

Пьеро.

 

*

 

29 апреля 1976

 

Перевод с английского

 

            Пьеро,

            Вещь, о которой ты говоришь – это самая могущественная вибрация Матери. Несомненно, её можно запечатлеть в бетоне, хотя первый отпечаток её впечатления должен был бы присутствовать здесь в сердце каждого и в каждом жесте. Для этого не существует ритуалов, только чистая простота сердца, и каждый, кто чувствует, что вибрация его сердца должна конкретизировать себя в бетоне, может это сделать.

            Единственная вещь, которая идёт в счёт – чистота души. В конечном счёте, именно это спасёт и сотворит настоящий Ауровиль.

            Всё остальное, включая Матримандир, представляет собой выражение этой внутренней реальности. Чем больше мы будем понимать эту простую вещь, тем больше Ауровиль и его жители будут становиться реальными, действенными – и свободными.

            Тогда ты делаешь в точности то, что чувствуешь. Единственная вещь, которую надо знать, что эта священная вибрация представляет собой секрет и скрытую силу Ауровиля, значит, никакой посторонний, какой бы он ни был дружелюбный или правильный, не должен там находиться. Пусть это будет чистая материя ауровильцев. Эти вещи – не шоу, а лишь спонтанная мольба сердца для более истинной Земли.

            У меня нет нужды идти в Ауровиль, ибо я чувствую, что нахожусь там почти постоянно, в сообщности с той же вибрацией в каждом сердце. Но я ценю твоё братское приглашение. Однажды, я приду в Ауровиль, когда Работа будет сделана – а сейчас, давайте делать эту Работу.

 

Братски,

Сатпрем.

 

            P.S. Пусть будет понятно, что если эту вещь запечатлеть в бетоне, то она должна быть прикрыта, не видима для тех, кто пришёл бы посетить это место. Эта вещь не для обозрения.

 

*

 

3 мая 1976

 

Запись Сатпрема:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Договор с Макмилланом об издании Трилогии.

 

*

 

3 мая 1976

 

            Пьеро,

            Твой рисунок сада выглядит прекрасным и освежающим под этим обжигающим солнцем, это не должно было бы также быть обжигающей темой с Роже. Итак, я надеюсь, что вы оба придёте к освежающему согласию!

 

Сатпрем

 

*

 

11 мая 1976

 

Запись Суджаты

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            … Барун [Тагор] пришёл увидеть Прадьота [одного из попечителей], чтобы заставить вызвать полицию в Ауровиль.

 

*

 

21 мая 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Письмо к ауровильцу [Серилу]: Мошенническое Общество [Наваджаты].

 

            Серил,

           

29 мая – превосходный день.

            Я прочёл ваш проект «административного совета» для Ауровиля. Возможно, это преждевременно, и там не чувствуется ничего спонтанного, то, что брызжет Новым Миром. Это, своего рода, улучшение той же самой старой Машины. Во-первых, желать включить туда представителя Мошеннического Общества Шри Ауробиндо, это значит сразу же ввести туда Ложь. Пока ауровильцы не поймут и не почувствуют всю гниль этого Общества, нет никакой надежды, это означает, что они в какой-то мере участвуют в этой Лжи. Это испорченное семя должно быть полностью вырвано из ума и тела Ауровиля. Затем, вы упоминаете моё имя в качестве представителя Ашрама Шри Ауробиндо. Но я не принадлежу никакому ашраму и никакой организации, прошлой или будущей. Я принадлежу Матери, я принадлежу Огню, который невозможно заточить ни в одну человеческую конструкцию. Словом, кого вы собираетесь заставить подписать ваш проект? Несколько дней назад, в Ауровиле циркулировало краткое заявление, утверждающее, что у ауровильцев нет никакого доверия к Обществу Шри Ауробиндо, относительно реализации идеалов Матери и Шри Ауробиндо. Это заявление получило только восемьдесят шесть подписей, даже не половина ауровильцев, даже когда их собственные братья были подвергнуты шантажам, преследовались полицией, им угрожали изгнанием по наущению лжецов Общества Шри Ауробиндо. Пока ауровильцы будут смотреть на оторванную и отсечённую руку или ногу своего собственного тела, словно это их не касается, они будут навлекать на себя много бед, и всё больше и больше, до тех пор, пока полностью не поймут, что они - единое целое, и что нельзя отсечь кусок тела без того, чтобы не поранить всё тело. В этом и заключается вся проблема. Вопрос не в том, чтобы знать, когда Ауровиль станет свободным, но когда ауровильцы перестанут удостаивать своих хозяев.

            Я глубоко с вами в живом сердце Ауровиля.

 

Сатпрем

 

            Вы можете показать это письмо кому хотите. Мне нечего скрывать и я никого не боюсь. Кто может зажечь Огонь, скажите мне?

 

*

 

29 мая 1976

 

Запись:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Арест восьми ауровильцев.

 

*

 

30 мая 1976

 

Письмо Сатпрема ауровильцам.

Фрагмент, выделенный курсивом в «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Перевод с английского Ж.Ж., кроме параграфа, начинающегося словами: «я имею мучительную привилегию…», он переведён в «Заметках».

 

            Письмо полностью:

            Может быть, это последний шанс для рождения Ауровиля.

            Вы предлагаете ментальные решения для «проблемы» Ауровиля, но решение существует каждое мгновение в фактах. Вы хотите ментальную организацию Ауровиля, но организация рождается при каждом вашем шаге. Вы ищите ментальное управление Ауровилем, но случай управлять вами самими дан вам самими обстоятельствами. Нужно жить, питаться, иметь рис и муку для всех – так вот, создавайте ваши собственные общественные сервисы с вашими собственными ресурсами. Надо, чтобы вы понимали друг друга, достигали согласия в практических вещах – что ж, создавайте вашу собственную систему консультации. Это автоматически будет управление вами самими посредством вас самих. Оно будет рождено вашими действиями и вашими нуждами.

            Необходимо, чтобы вы были ЕДИНЫ конкретно, на практике, не в философии.

            Если Джон или Пьер, из семьи, сделали неразумные вещи или какую-нибудь глупость, послали бы вы своего брата или сестру в тюрьму, осудили бы вы их, рассматривали бы этот вопрос – или вы поняли бы, что это СЕМЬЯ, и вы находитесь вместе и для лучшего, и для худшего?

            Вам даются все необходимые обстоятельства до тех пор, пока вы не выучите свой урок ЕДИНОГО ауровильца. И все несчастья приходят от того факта, что вы не понимаете ВСЮ ЦЕЛОСТНОСТЬ этой важной необходимости.

            Я имею мучительную привилегию видеть немного лучше, чем вы, ибо я – ваш брат, идущий чуть более впереди, и я говорил вам и повторяю со всем моим братским сердцем, что в Ауровиле есть Яд. Но если вы упорно верите или думаете, что можно уживаться с цианистым калием, тогда единственное решение – медленно, неумолимо отравлять вас. И в конечном счёте, ваше видение и ваше восприятие станут настолько затемнёнными, что вы даже не почувствуете больше, что это Яд.

            От всего сердца, я говорю вам и повторяю, отвернитесь от этого Яда и, шаг за шагом, конкретно, практически создавайте свою собственную организацию, и своё собственное понимание, и своё собственное управление тем, что необходимо.

            Когда вы будете полностью и каждый независимы от Яда, тогда неизбежно, автоматически вы станете свободными.

            Пусть это проявится даже необходимостью природы.

 

Сатпрем

 

*

 

31 мая 1976

 

(Личное) письмо, посланное человеку во Францию:

Копия отпечатанного письма, без подписи Архива…

 

            Это - битва на всех фронтах и со всех сторон, не говоря о невидимом, где силы - в ярости… это продолжается, и надолго, я думаю, спадают последние маски.

            (…) это долго, они арестовали 8 ауровильцев в субботу вечером, семь французов и одиого американца. Они находятся в тюрьме в Тиндиванаме, и восемь человек в одной клетке возле ямы…

            Ауровиль, «земля, не принадлежащая никому в отдельности», но новые «собственники Ауровиля», видя, что их власти угрожают непокорные ауровильцы, пришедшие, всё-таки, для чего-то иного, используют самые гнусные способы… шантаж с паспортом, изгнание неверных, блокирование банковского счёта в «Портузе», чтобы ауровильцы были доведены до… но ведь, оказывается, ауровильцы имеют не только живот… и затем, эта последняя гнусность: бумага, которую они заставили подписывать кандидатов в Ауровиль, в которой, чёрным по белому написано: «Ауровиль – проект S.A.S.[32].

            Вот так. И вы берёте на себя обязательства подчиняться правилам вышеупомянутого общества – Шри Ауробиндо, Мать, другой мир… об этом нет и речи, речь идёт только о маленьких властителях, желающих утвердить свою собственность любыми средствами.

            Вот, для истории, в конце концов, это нелепо. Трое ауровильцев из «Стремления», заняли парадную хижину, которую Наваджата хранил для себя, дабы иметь возможность сказать: «я живу в Ауровиле». Разумеется, хижина была пустой, хижина, простая хижина. Как вдруг эта шутка превратилась в дело государственной важности. На протяжении 12 дней, с 17 по 29 мая, была команда полиции, инспектора, опросы дюжины ауровильцев. И разумеется, всяческие угрозы и шантаж.

            Затем, зрелищное заключение под стражу. Было бы народное возмущение, что не проявили больше силы. Короче, ауровильцев обвинили во взломе частного жилища, в краже (они поставили сундук племянника Наваджаты в другую хижину, потому что у самого Наваджаты ничего не было), в незаконном проживании, как мне известно. И «преступление» настолько серьёзно, что «не допускает передачу на поруки», то есть заключённые не могут быть выпущены на свободу под поручительство. И затем, все новые ауровильцы, ожидающие разрешения остаться, были предупреждены, что их виза не будет обновлена (за исключением, если они будут очень послушны).

            О других я уж молчу, о других я молчу, поскольку всё это составляет уже довольно мерзкий перечень, и мы не знаем глубины мерзости, присутствующий там. Факт в том, что они хотят разрушить Ауровиль, я чуть не послал телеграмму Х. и У., чтобы привлечь внимание Прессы и общественного мнения, и затем, я сказал себе, что с одной стороны, я причиню вам беспокойство, и что, возможно, это не было таким уж лёгким, чтобы расшевелить журналистов для истинного дела… но мне всё равно, и я давно уже пошёл бы в известную хижину, заставив арестовать себя с товарищами…

            Поэтому… я пишу ауровильцам, я поддерживаю, я сражаюсь по своему, и мне заботливо помогает один славный парень. В него целят также, я не знаю, сколько времени он протянет; можете ли вы чем-то помочь нам там, я не знаю. Если бы все эти организации Ауровиля по всему миру могли бы дать слово друг другу действовать вместе, если бы несколько журналистов, действительно благожелательных (это наверное редкость), пришли бы к нам предоставить своё перо… Я не знаю. Мать нам помогает, это несомненно, Она не позволит нам упасть, но надо, чтобы мы тоже хоть немного помогали Матери!

            До каких же пор этот позор будет продолжаться, как в Ашраме, так и в Ауровиле? Вероятно до тех пор, пока здешние люди не пробудятся. Оказывается, ещё десятки благонамеренных и «духовных» ауровильцев (это, самые худшие, самые сопротивляющиеся, как раз те, кто полностью в бетоне Матримандира: Центр), они говорят: «давайте обнимем по-христиански или по-гандистски нашего брата Наваджату, давайте договоримся, как хорошие братишки» - короче, они хотят обнять гангрену. Поэтому, вероятно, они будут иметь своего Наву и своё гниение столько времени, сколько нужно, чтобы выучить урок. Вчера вечером, в своей тюрьме в Тиндиванаме, арестованный американец Кеннет, сказал: «Неужели нужен труп, чтобы понять?».

            Мать говорила: «Люди понимают только урок катастрофы. Неужели им нужна катастрофа, чтобы они поняли?». Вот, всё – здесь, мир такой маленький, мы играем партию мира, как ни в чём не бывало…

 

Сатпрем

 

*

 

Без даты

 

Отрывок из доклада Наваджаты Премьер Министру мадам Индире Ганди.

Документ отпечатан на машинке и не помечен Архивами Ауровиля.

Разумеется на английском, но один перевод на французском сохранён в Архивах.

 

АУРОВИЛЬ

Недавние беспорядки и предложенное средство

 

            Обстоятельства: 9 мая группа иностранцев при помощи взлома проникла в одну из хижин «Стремления», используемую как офис и резиденцию Наваджатой, директором S.A.S., и секретарём «Группы планирования» Прабхатом Подаром. Эта группа заявила, что не согласна с властью S.A.S. в Ауровиле. Общество уведомило полицию. Полиция приехала и оставалась на протяжении 20 дней. Хижина не была возвращена Обществу[33] либо полиции, и был атакован один служащий, его пришлось послать в госпиталь; это вызвало большое недовольство в деревне 29 мая, полиция арестовала 8 иностранцев (один американец и семь французов, одна из которых женщина) и держала их в плену, в ожидании процесса.

 

            Причина обстоятельств: Эту группу и других иностранцев Ауровиля побудили бороться против индийского контроля над Ауровилем. Существуют послания для этого действия от Сатпрема, француза, живущего в Ашраме. Члены группы также заявили, что они получили заверение из Дели (подписанное сэром С.П.Н. Сингхом), что их визы никогда не будут отклонены.

 

            Иностранный налог: Иностранцы (центральные иностранные организации S.A.S. и частные лица) внесли свой вклад в проект в пропорции 5,5% от Общества индийских источников.

 

            Рекомендации:

            Предложено просить этих иностранцев, занимающихся анти национализмом, анти общественной жизнью (те, кто предаются наркотикам и свободным сексуальным связям) и анти духовностью, то есть те, кто не верят в учение Шри Ауробиндо и Матери и не желают жить соответственно, покинуть Ауровиль.

            Консультативный комитет для Ауровиля должен был бы быть сформирован, создан из представителей центрального правительства, правительства Тамил Наду, из S.A.S. и из Ашрама Шри Ауробиндо. Комитет изучит актуальное управление Ауровиля и будет решать вопросы о необходимых изменениях, если в этом есть нужда.

 

*

 

1 июня 1976

 

Перевод с английского

 

            Кристиан,

            Ваше письмо очень хорошее по своей сути и своему стремлению, и это прекрасно, что ауровильцы наконец-то ищут путь своего единства иначе, чем с помощью философии – в материи.

            Единство Ауровиля, а в финале и его спонтанное правление должны проявляться из самих потребностей Материи и её практической организации.

            Надо, чтобы эти маленькие комьюнити, разбросанные и сами по себе уединённые, сотрудничали бы вместе, образом жизни Ауровиля – как можно комфортно жить в своём уголке, в то время как другие живут плохо, скудно питаются, не имеют денег или нет визы, или же брошены в тюрьму?

            Именно вокруг самых элементарных потребностей материи, ауровильцы должны создавать своё Единство, а не вокруг философского тщеславия. Они должны организовать свою собственную систему внутреннего сообщения, не для того, чтобы обсуждать абстрактные вещи, а чтобы вместе видеть проблемы риса, муки, страдания одних и трудности других – управление общими, практическими необходимостями. Одно единое тесто, замешанное вместе.

            Сжечь паспорта – это действие против внешнего мира, но не внешнее правление должно быть свергнуто, надо создать ваше собственное правление Материей, независимое от одних и других.

            Когда это правление появится на свет, а страдания и трудности одних будут страданиями и трудностями всех, когда не будет больше денег, ибо это будут деньги всех, и средства каждого будут средствами всех, когда будет только одно единое тело, тогда всё внешнее принуждение спадёт само собой, ибо больше ничего не будет принуждать.

            Все препятствия предложены вам для того, чтобы вы достигли этой точки. Если вам нечего больше выпрашивать от самоуправных «властей», угрожающих вам, они не будут больше оказывать давление на вас и им больше нечем будет вам угрожать – ибо кто может изгнать всё тело Ауровиля целиком?

            Это сказано не для того, чтобы вы могли использовать моё имя с целью распространить ваше письмо. Каждый делает то, что он хочет, и не мне принадлежит одобрять или не одобрять.

            Я здесь просто для того, чтобы зажечь Огонь Матери в сердцах.

 

            С вами всеми.

Глубоко.

Сатпрем

 

*

 

5 июня 1976

 

(Записка Суджаты)

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Вчера вечером, Ален Бернар возвращался из Понди в Ауровиль на своём мотоцикле, с Кристиной, сидящей позади. Возле небольшого холма, на повороте, он заметил большой падающий камень. Он задел колено Кристины. Царапина. Не настоящая рана.

            Но он думает, что он был брошен (не упал сам собой), этот крупный камень. Как раз до этого он видел Баруна [Тагора].

 

*

 

Фрагмент записи Сатпрема в своих Заметках:

 

В тюрьме Тиндиванам (ауровильцы). Патрис рядом со мной. Я схватился за решётку: мы здесь для того, чтобы этого больше не существовало.

 

*

 

8 июня 1976:

 

            Бернар Б.,

            Это прекрасно.

            Надо, действительно, стараться быть на высоте обстоятельств и не срывать бесполезными реакциями ту трудную работу, которую мы делаем.

            Я верю, что вы не откроете дверь маленьким «чёрным вибрионам».

 

Сатпрем

 

            P.S.: Никогда не забывай – никогда не забывайте – что Враг попытается вас спровоцировать, дабы заставить вас попасться в его ловушку.

 

С.

 

*

 

11 июня 1976

 

Письмо, адресованное Нолинида представителями 11 европейских Центров после их собрания в Париже.

 

            Дорогой Нолини.

            Никогда Мать, в драматических обстоятельствах, которые переживает Ауровиль, не допустила бы установления лжи, жестокости, доносов.

            Возмущённые, мы призываем вас помочь ауровильцам, пришедшим, как вы это знаете, несмотря на их ограничения и их слабости, посвятить свою жизнь работе Шри Ауробиндо и Матери.

            Европейские сообщества снова собрались сегодня, 11 июня 1976 года, в Париже, чтобы просить вас вмешаться, дабы прекратить, окончательно, несправедливость и разлад, которые рискуют разрушить Ашрам и Ауровиль, и принести значительный вред в распространение всеми идей Шри Ауробиндо.

            Невозможно больше укрываться позади фальшивых видимостей; ваш голос должен подняться, чтобы выступить против давления и противоречия с учением Шри Ауробиндо и Матери: тюрьма и шантаж с визами – недопустимы и недостойны их Идеям.

            Надо, чтобы для ауровильцев исчезли страх и небезопасность.

            Мы ожидаем в сильнейшем беспокойстве, чтобы вы ознакомили нас с конкретными указаниями, которые вы рассчитываете дать, чтобы работа Матери смогла продолжаться в единстве, и чтобы истина восстановилась.

            Серьёзность положения оправдывает наше чувство срочности, ввиду отстранений, и если бы они продолжались, то могли бы спровоцировать исчезновение Ауровиля.

            В надежде и единстве, в истине Матери.

 

Аврора-Центр Друзей Ауровиля – Германия Michael K 

Международный Ауровиль - Франция Micheline Etévenon

Международный Ауровиль - Великобритания Patricia Kaye

Международный Ауровиль - Швеция Marten Stromquist

Международный Ауровиль - Швейцария Juana Bastian

Центр Анандамайя - Анкона, Италия Mariella Smadia

Шри Ауробиндо Ауровиль Общество – Голландия Willy Perizonius

Шри Ауробиндо Центр - Кембридж, Англия Edith Schnapper

Шри Ауробиндо Общество Великобритании Dick Batstone

Шри Ауробиндо Ауровиль Общество – Бельгия Ancy Perizonius

Ауровиль Связи - Барселона, Испания Luis Villarejo

 

 

Заявление Центров Европы

 

            Как нижеподписавшиеся представители европейских Центров, собравшиеся в Париже 11 июня 1976 года, мы открыто заявляем здесь, что у нас нет больше никакого доверия в «попечителей» Ашрама, в «Общество Шри Ауробиндо» и в «Ауровиль трест».

            То, как они, в последнее время, взяли в свои руки дела, находится, мы в этом убеждались неоднократно, в разногласии с учением Шри Ауробиндо и Матери, и с Хартией Ауровиля.

            В результате, мы забираем нашу финансовую поддержку и всякую другую поддержку, упомянутым выше организациям в их нынешнем управлении, и посоветуем любому заинтересованному человеку действовать также.

            Мы будем продолжать более истинным и более конкретным способом поддерживать реализацию видения Шри Ауробиндо и Матери, распространение в наших соответствующих странах их учения, и поддерживать прогрессивное развитие Ауровиля.

 

Аврора-Центр Друзей Ауровиля – Германия Michael K 

Международный Ауровиль - Франция Micheline Etévenon

Международный Ауровиль - Великобритания Patricia Kaye

Международный Ауровиль - Швеция Marten Stromquist

Международный Ауровиль - Швейцария Juana Bastian

Центр Анандамайя - Анкона, Италия Mariella Smadia

Шри Ауробиндо Ауровиль Общество – Голландия Willy Perizonius

Шри Ауробиндо Центр - Кембридж, Англия Edith Schnapper

Шри Ауробиндо Общество Великобритании Dick Batstone

Шри Ауробиндо Ауровиль Общество – Бельгия Ancy Perizonius

Ауровиль Связи - Барселона, Испания Luis Villarejo

 

 

*

 

18 июня 1976

 

Сэр С.П.Н. Сингх написал Сатпрему 14 июня это видение:

 

            Я разговаривал с Наваджатой эти три последние дня. Каждый день он казался другим.

            Сегодня он был, как спесивый Могол, агрессивный, вне себя от ярости по поводу незначительных инцидентов, которые, так сказать, оскорбляли его и мешали его полной власти в Ауровиле. Я провёл несколько часов в негодовании и в смятении, ища направление или должное действие, учитывая данную ситуацию – фактически, ища путь, которому я должен следовать для правительственного действия в здешней духовной атмосфере (абсолютно нарушенной). Затем я позавтракал и заснул.

            Перед моим пробуждением, пришло видение: Наваджата стоит с большим кнутом в руке, как хозяин манежа в цирке, где образцам в человеческой форме приказывали демонстрировать миру тур йоги Шри Ауробиндо и Матери. Это был очень большой спектакль, который Нава использовал, чтобы накопить состояние и генерировать свою собственную чёрную силу для того, чтобы властвовать и покорить весь мир: он был одним и единственным наследником Шри Ауробиндо и Матери, увенчанный успехом, он собирался освободить человечество от всех его бед и принести полную трансформацию (нечто такое, чего он сам так никогда и не понял). «И в чём дело? Кто тогда сомневается?». Но животные (формы) возмущались и отказывались возвращаться в свои клетки после конца спектакля. Озадаченный, измотанный, весь в поту, Нава испражнялся во все стороны! В этот момент я полностью пробудился, и я смеялся и смеялся, но в то же время, я чувствовал себя абсолютно спокойным, я знал то, что я сделаю, чтобы припереть его к стенке.

            С этих пор, всё изменилось, и у меня нет никакого колебания в том, что надо сделать. Я полагаю, что это даёт ответ на ваши вопросы по поводу Ауровиля.

 

Письмо сэру С.П.Н. Сингху

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Ваше видение «цирка», такое верное и такое живое. Это в точности то, что эти негодяи готовились сделать. А также, точно то, что я чувствовал с самого начала, хотя и менее живым образом, чем в вашем видении. Теперь мы собираемся положить конец этому мировому цирку. Это великая милость, что Мать показала вещь вам самому. Другого рода мерзкий «религиозный» цирк разворачивается в Ашраме, но этот цирк распадётся автоматически, когда проявится истинный Ауровиль, полностью защищённый от религиозного, политического и финансового спрута, который готовился поглотить поле практического эксперимента Матери в свои тёмные намерения. Теперь ситуация ясна, и я надеюсь, что практические меры будут предприняты на правительственном уровне.

             Мантра Матери внедрена туда, и я могу видеть её уже могущественное действие, которое растворит в своём огне все глупости и нелепости, присутствующие в Ауровиле, какие б они ни были. Мантра будет заботиться о будущем Ауровиля, не нуждаясь во внешних законах или регламентах – такова красота Мантры.

            Недавно, один ауровилец написал мне, спрашивая, почему я не пошёл жить в Ауровиль, чтобы помогать им напрямую – я засмеялся: Мантра превосходно сделает то, что она должна сделать, и то, что Мать должна сделать, зачем бы я пошёл вмешиваться в это! Важно было защитить юный росток от непосредственной опасности – теперь, это сделано или вот-вот будет сделано. Поэтому, я почти спокоен по этому вопросу. Но не следует, чтобы проходило слишком много времени: вы же видели то удивительное анонимное письмо, побуждавшее поджечь хижины [в Ауровиле] и т.д.; я буквально слышу голос позади этого письма и, очевидно, там есть активная тёмная сила, ожидающая благоприятного момента. (…)

            Поистине, Мать сурово подвергает меня испытанию. Кажется, мы были окружены препятствиями на каждом шагу и со всех сторон. Это несомненный знак божественной Работы, но, всё-таки… я ещё не имею божественное тело! скорее, оно ворчит и возмущается. Иногда мне, в самом деле, хотелось бы закончить эти публикации, чтобы исчезнуть в Гималаях до будущего тела, более счастливого. Но, возможно, всё это представляет собой способ – я хочу сказать, мерзкий способ – формировать будущее тело посреди маленьких Макмиланов, Наваджат, Коуном & Со.

 

*

 

18 июня 1976

 

Письмо международного Ауровиля Франции сэру С.П.Н. Сингху.

Копия перепечатанного письма и не помеченная АрхивамиАуровиля.

 

            Месье,

 

            Мы прилагаем вам два документа, написанные на английском и на французском, во время чрезвычайного собрания Сообществ за Ауровиль, состоявшегося 11 июня 1976 года в Париже.

            Эти письма сначала были адресованы Нолини (также, одну копию Сатпрему, и вторую, несколько дней спустя, попечителям и управляющим Ашрама и Ауровиля, а так же людям, имеющим к этому отношение).

            В случае отсутствия конкретного результата в ответ на эти письма, мы планируем написать вам снова от имени всех Международных Сообществ за Ауровиль, чтобы попросить вас о встрече с Премьер Министром. Наши делегаты могли бы тогда предложить план выживания как законный статус, приспособленный для развития Ауровиля, следуя идеям Шри Ауробиндо и Матери.

            Мы предлагаем это не только в интересах Ауровиля, но также и ради роли Индии, которую Шри Ауробиндо считает духовным Гидом мира.

            Со всем нашим уважением.

            В Истине Матери.

            Мишлин Этевенон, председатель.

 

*

 

21 июня 1976

 

Письмо Сатпрема к Мари[34]

 

            Мари,

            Нет, политика, ненависть и расизм не устанавливаются в Ауровиле. Ауровиль – великое Будущее со всеми трудностями рождения в старом прогнившем мире. Именно от этого старого мира (я имею в виду Ашрам, S.A.S.) надо защищать Ауровиль. Надо не только отсечь пуповину (которая, впрочем, живёт с Матерью, а не с этими негодяями), но надо полностью искоренить любой отпечаток воздействия и манипуляции этого старого гниения. Просто, Ауровиль имел (и ещё имеет) все трудности, необходимые для объединения своего сознания и соединения в одно тело все эти маленькие комьюнити, замкнутые на себе. В этом только и состояла полезность этих старых негодяев. Но теперь, когда совершается объединение, надо предотвратить любой ценой, чтобы всякие гусеницы, козы и тараканы не пришли сожрать юный саженец – Ауровиль представляет собой красивое растение и давайте подождём и увидим, как он растёт! Именно над этим мы сейчас работаем с сэром С.П.Н. Сингхом и правительством Индии.

            Мы пытаемся поставить «кордон для святая-святых», чтобы финансисты, политики, псевдо специалисты Ашрама и другие фальсификаторы не могли больше манипулировать Ауровилем.

            И всё то, что поможет совершить это отцепление, всё то, что уверенно займёт позицию против старых деспотов Ауровиля – как выступили с общим заявлением европейские сообщества за Ауровиль – принесёт наилучшую возможную помощь. Ауровиль надо очистить. После, юное растение сможет расти само со своими собственными внутренними трудностями.

            Нет, не стоит отчаиваться, наоборот, есть всё, чтобы надеяться – сами эти трудности и эта алчность являются знаком, что в Ауровиле присутствует нечто. Ауровиль начинает рождаться.

            Это вам знать, как вы можете лучше помочь.

            Сейчас время, когда каждый занимает позицию.

            Братски.

 

Сатпрем

 

*

 

21 июня 1976

 

            К.

           

            Верьте. Ауровиль находится в процессе рождения. Братски.

 

            Сатпрем

 

*

 

7 июля 1976

 

В «Письмах к Иоланде»

 

Ма

 

            Дорогая Иоланда,

            Моя нежность к вам неизменна.

            Мы находимся в Момент истории земли (я не говорю об Ашраме или даже об Ауровиле), Земли в целом, где партия разыгрывается между силами прошлого и силами, желающими творить будущее, новый Мир, истинный мир. В этот Момент каждый выбирает: каждое сознание, как и каждая группа или каждый народ. Мы больше не в эпохе итальянского Ренессанса, ни в чудесных временах Вольтера, где каждый мог играть с гуманностями момента гуманизма, это Момент, когда Человек, просто находится в игре, его будущее или его смерть в великом Удушье, сдавливающем сейчас мир. Поэтому… Поэтому, надо знать, где мы находимся. Надо знать то, что мы хотим. И иметь мужество хотеть этого. Самое первое качество Нового мира, это Мужество, Мать достаточно сказала об этом. Чтобы создавать и творить это Будущее, надо иметь душу Героя, именно Мать сказала это. Значит, мы сражаемся. И, если глубоко в нашем сердце мы знаем, что сам Враг есть Божественное, скрывающее себя, если мы знаем, что палачи и предатели, и бесчисленные лгуны находятся здесь для того, чтобы выковать нашу собственную силу и наше собственное единство, и нашу собственную чистоту – и что даже Смерть здесь для того, чтобы заставить обнаружить то, что скрывает её маска – нет причины обнимать смерть и ложь, и всякие гангрены, атакующие Тело Земли. Однажды, Шри Кришна пришёл на поле боя с Арджуной и разгромил Кауравов. С Кауравами не играют: их убивают. Только наше оружие, это больше не меч снаружи: это меч внутри, мужество, чистота, прозрачность – и без компромиссов. Всё то, что дают врагу, мыслями, словами или действиями – измена Истине нашей души. Мы находимся во времена Битвы, Иоланда. Вот, это всё, что мне хотелось бы вам сказать на этой маленькой террасе; и воины Матери, редкие маленькие искорки, слишком малочисленные, верящие в Неё, чтобы могли согнуться, фальсифицировать и потерять нашу кровь.

            Если вы, в самом деле, это понимаете, если вы имеете это мужество и это понимание, идущее от сердца, а не от головы, тогда ваше путешествие будет благотворным, и мы снова увидимся для работы.

            Я вас спешно покидаю, ибо меня ждёт работа.

            С моей нежностью.

                        Сатпрем

 

*

 

13 июля 1976

 

Диана М. упала с высоты 15 метров со строительного помоста Матримандира,– падая, её тело ударилось о горизонтальные трубы. Она доставлена в CHU de JIPMER в Пондичери.

 

*

 

16 июля 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» Том 1

 

            Моим братьям и сёстрам Матримандира.

            Ауровилю.

 

            Этот несчастный случай не должен был бы случиться. Согласно духовному закону, это знак Лжи. И те, кто верят, что это «несчастный случай», закрывают глаза, чтобы не видеть.

            Я очень люблю Ауровиль, чтобы сказать правду Ауровилю – и, по сути дела, Ауровиль меня интересует только тем, что это место, где может проявиться Истина. Поэтому, пусть меня извинят, если эта истина кому-то не нравится.

            Существует двойная Ложь, и я давно уже знал, что было нечто такое, которое не шло в Матримандире, но надо было подождать момента, чтобы сказать об этом – увы, люди понимают только тогда, когда они начинают получать удары.

            Первая Ложь: те, кто верят, что надо «любой ценой» построить Матримандир, и что Цель состоит в том, чтобы построить Матримандир или двести Матримандиров, они грубо ошибаются. Дело не в том, чтобы воздвигнуть Матримандир: дело в том, чтобы строить людей будущего мира, используя их символическое усилие. Мать не обращает никакого внимания на тонны цемента – Её интересует грамм искренности, совсем маленький чистый, сознательный жест. И если бы, действительно, каждый малейший жест работающих был наполнен сознанием, то сам Матримандир засиял бы как божественное Действие, и эти люди там, были бы уже больше не людьми, а божественными существами. Именно этот божественный мир мы хотим построить, именно этих божественных людей мы хотим построить, иначе, Матримандир может обрушиться со всей пылью бесполезных храмов, населяющих берега Нила. Это не то, что мы хотим, это новый вид на земле, супраментальный вид.

            И вот, вы полагаете, что собираетесь построить этот новый вид к 1978 году? – вторая Ложь. И, возможно, это самая отвратительная Ложь из всех. Они все готовятся, эти восхитительные фальсификаторы, похоронить Мать второй раз, как если бы всей их лжи не было уже достаточно, чтобы похоронить её в первый раз. Второе торжественное погребение по случаю Столетия Матери – теперь Она действительно мертва, считают они, поэтому можно праздновать. Но когда Она, в самом деле, присутствовала здесь, физически среди них, вся их маленькая ложь топала ногами и возмущалась. И вы хотите повторить этот, вызывающий отвращение маскарад, ради Столетия Матери? Вы верите, что Она мертва? Вы верите, что можно продолжать культивировать бесчисленную маленькую ложь под тоннами защитного цемента Матримандира? Но это не то, что мы хотим! Мать не мертва! И Мать не хочет этого маскарада – Она хочет чистых, правдивых, искренних людей. Может быть, таких будет только трое из всего Ауровиля на 21 февраля 1978? Если бы там присутствовало только трое, Земля полностью была бы спасена.

            Поэтому, я призываю вас построить несколько человек – столько человек, сколько живёт в Ауровиле, если возможно – чистых, светлых, точных в каждом жесте, в каждой реакции, в каждом слове, в каждом движении. И если вы преуспели в этом, то Ауровиль засияет на Земле как двести Матримандиров, поскольку, именно ради ЭТОГО Мать захотела Ауровиль, не для храма, побольше или поменьше.

            И тогда, возможно, сама Мать придёт сиять среди нас, ибо мы будем способны выдерживать Её Свет. Она ждёт, чтобы мы были способны. Мы хотим праздновать не вторые похороны Матери в 1978, а первый приход нового вида, способного ВИДЕТЬ ЕЁ СРЕДИ НАС.

 

Сатпрем

 

*

 

19 июля 1976

 

Перевод с английского

Первая фраза на французском, остальное на английском.

 

            Патриция.

            Мне очень понравилось твоё письмо и его пламя.

            Матримандир, сам по себе имеет реальность наверху в тонких мирах, но мы должны заставить низойти в Материю его чистую реальность, а не фальшивое подобие. Чем чище мы будем, тем чище будет и реализация. Таким образом, работая над собой, мы строим Истинный Матримандир.

 

Сатпрем

 

*

 

19 июля 1976

 

            Пьеро,

            Было необходимо, чтобы мы поняли, что этот «несчастный случай» в Ауровиле не был несчастным случаем. Я не «специалист по Кали», но Мать научила меня некоторой прозрачности, и в этой прозрачности я вижу и действую. Вот и всё. И если ты думаешь, что я не знаю «суровых конкретных реальностей» Ауровиля, то ты ошибаешься – в этой прозрачности, также, мы находимся во многих местах, я не закрыт в слепом теле.

            Теперь, об этом «несчастном случае», каждый может найти ему причину в своём собственном сознании и в своих собственных недостатках. Я искал, как раз, общую причину, и никто особенно не добивается, никакая комьюнити в частности – это всегда ошибка Ауровиля считать, что есть комьюнити здесь и комьюнити там: есть Ауровиль. И всё. И если такая «комьюнити» считает, что этот «несчастный случай» не имеет к ней прямого отношения, она также ошибается, как некоторые считали, что изгнание ауровильца или арест неких других ауровильцев их не касался.

            Мы боролись за то, чтобы эта Ложь исчезла, и чтобы это Гниение перестало наносить вред. Но остаётся вред, лежащий в основе всего этого, и это, как раз, разделение Ауровиля. Если ОДНА комьюнити говорит: «Я», я строю Матримандир – Матримандир ложен. И если другая комьюнити говорит: «Я», я делаю лучшую работу, а все эти строители бетона меня не интересуют – Матримандир и сам Ауровиль, в равной степени ложны. Существует, действительно, что-то фальшивое в позиции одних и других. Несчастный случай происходит тогда, когда есть дефект в гармонии сил – и нужен серьёзный дефект, чтобы подобный несчастный случай мог произойти. Тогда, это не Кали говорит, а Мать начинает звонить в колокольчик. В одной из своих бесед, Мать сказала мне, смеясь: «Ауровиль, это Вавилонская башня наоборот! Столько тысяч лет назад, они объединились, и они разделились при строительстве. И вот: Вавилонская башня наоборот!»

            Значит, Ауровиль делает свою Вавилонскую башню наоборот или навеки?

            Надо бы понимать друг друга.

            Следует сделать некое усилие, чтобы всякие маленькие «Я», которые кричат я-я-я, перестали считать себя отдельными от несчастных случаев одних или от изгнания других, и поняли бы, что есть только одно «Я» в Ауровиле, это - Мать, и что Матримандир, это дело ВСЕГО Ауровиля, именно в Материи должно делаться это единение, не в духовных грёзах или в псевдо-медитациях. Именно в Материи делается йога Матери. И именно через эту Материю, нашу Материю, наше тело, преобразованное, строится истинный Матримандир, представляющий собой только перевод или отражение того, чем мы стали, строя его. Мы преобразуем людей, мы строим новый вид, и мы строим его символически вокруг Матримандира, который имеет смысл только в том случае, если он разрушает нашу собственную Вавилонскую башню и Вавилонскую башню Ауровиля, и Вавилонскую башню мира.

 

Сатпрем

 

            Я добавлю, что Ауровиль не атакован «асурическими силами», как некоторые об этом сказали. «Асура», он внутри. Мы всегда атакованы только самими собой.

            Однако, учитывая, что было три несчастных случая, не надо пренебрегать оккультным аспектом вопроса: я думаю, что он был бы полезен, было бы благоразумно не смешивать силы Матримандира и не принимать любую помощь снаружи. Когда натиск посторонних вибраций, даже добрая воля, приходят смешаться в Матримандир, Материя впитывает эти вибрации беспорядка, ибо она очень восприимчива (зачастую, более восприимчива, чем люди), и она преподносит вам свой беспорядок. Следовало бы понять раз и навсегда, что каждый жест в Матримандире должен быть сознательным жестом, и именно каждый из этих сознательных жестов, каждая из этих сознательных вибраций, заканчивают тем, что составляют реальность Матримандира.

 

*

 

20 июля 1976

 

Записка Сатпрема Дивакару, который написал ему, чтобы узнать, не означал ли этот несчастный случай, что защита Матери уже не такова, какой она должна была бы быть.

Веб-сайт Дивакара.

 

            Дивакар,

            Несомненно, что его надо строить, этот Матримандир!

            Но существует способ, который должен измениться. Ведь мы не просто так получили три предупреждения, а точнее – три «несчастных случая».

            Но когда я смотрю на Дивакара, я вижу двух существ. Тогда кто крайне необходим?

            Если ты считаешь, что мы не «вместе», тогда ты не знаешь ничего о том тяжёлом труде и страдании, которые лежат на моих плечах.

            Вот, иди, будь ЕДИНЫМ.

                        Сатпрем.

 

*

 

27 июля 1976

 

Запись Суджаты

 

            Когда Home Minister [Министр Внутренних Дел] был в Ауровиле, он увидел много незаконченных проектов. Ауровильцы объяснили ему, что S.A.S. заблокировало все деньги. Тогда Ом Метха сказал, что для Ауровиля необходима независимая организация.

 

*

 

30 июля 1976

 

«Митинг» нескольких ауровильцев с Сатпремом.

Записано по памяти после собрания.

Переведено с английского.

 

            Сатпрем: Я вас позвал, потому что я не могу увидеть каждого из вас в Ауровиле, чтобы мы смогли начать конструктивную работу для Ауровиля. Существовала большая опасность за Ауровиль, теперь, эта большая опасность почти прошла. Ауровиль не нуждается в администрации, министерствах, комитетах, но в защите. Мы хотим построить новое общество, но мы не знаем каким оно будет, вы понимаете, нечто полностью новое, которое должно расти изнутри. Некоторые среди вас подумали, что нам нужна администрация, но нам этого не надо. мы нуждаемся в защите. Ауровиль, словно юный росток, юное растение, которое должно быть защищено от коз, от тракторов и т.д. Никто не может мешать или навязывать что бы то ни было Ауровилю, он должен расти изнутри. Сам я, не должен был бы говорить, так как я не живу в Ауровиле, но в этот переходный период мы помогаем друг другу взаимно. Возможно, вы не знаете, почему Мать должна была с виду покинуть своё тело. Была сила, которая толкала её с другой стороны. Эта сила, ещё здесь. В январе она начала атаковать две вещи, оставленные Матерью: Ауровиль и Агенду (13 томов моих бесед с Ней). Эти 13 томов представляют собой бесценные сокровища. Я был один. Вы понимаете, они готовы были украсть эти книги насильно. Что я смог бы сделать? Я думал пойти на улицу и попросить помощи у молодых людей. Затем, пришла Мать и сказала: «Этот способ не годится. Сходи-ка навести губернатора». Я не был знаком с Губернатором Пондичери. Несколько дней спустя, Мать привела ко мне гостя. Вы знаете, сюда приходит мало людей. В этот раз я поздоровался с гостем и призвал Мать. Это была молчаливая встреча. Через несколько дней, я получил от гостя письмо, спрашивая меня, что он мог сделать, чтобы помочь. Тогда я ему объяснил. В тот момент, Ауровиль ещё не был атакован… Ауровиль – единственная конкретная вещь, которую Она оставила.

            Если бы вы только знали – одна Её чистая капля в сердце! Одна чистая капля будет иметь влияние на мир. Всего лишь горстка людей необходима, чтобы делать эту работу.

 

*

 

31 июля 1976

 

            Пьеро,

 

            Я так счастлив, что этот «барьер» упал. Когда я увидел тебя вчера, ты был словно помолодевшим на десять лет и совсем ясным. Да, мы идём вместе к Своей Красоте, к Своей Простоте, где всё ЕДИНОЕ.

            Сколько садов, я спрашиваю себя, не будут ли эти тонны раскалённой черепицы трудными для босых ног романтических душ! Но я не знаю. Мне кажется, первая проблема, это вода – имеется ли у вас достаточно воды? И деревья, растения, вода, которая течёт.

            В том, что касается золота, возможно, тем временем внутреннее золото будет довольно конкретно расти, чтобы привлечь всё необходимое золото снаружи!

            Мы всегда забываем этот великий секрет: никогда не существует внешних материальных проблем, ибо проблемы всегда внутренние. Когда внутреннее присутствует здесь, внешнее находится здесь автоматически.

 

С моей братской любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

27 августа 1976

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Во время своей ежедневной прогулки в каньонах, поблизости от Ауровиля, Сатпрем оказался объектом попытки убийства. Становится всё более и более очевидным, что если Агенда не будет быстро опубликована, то она будет в большой опасности. Драгоценные документы помещены в безопасное место, чтобы предотвратить любую попытку похищения, и даже уничтожения. И мы, вероятно, не понимаем в действительности, даже теперь, иметь привилегию в нашем распоряжении, впервые в земной истории, тайну нового вида, будущего состояния человека на земле: Агенда представляет собой бортовой журнал этой попытки, в котором Мать, день за днём описывает этот опасный путь, на который никто никогда не осмелился решиться. Путь, по которому Сатпрем должен был бы следовать, чтобы опубликовать Агенду, тоже был довольно опасным.

 

*

 

27 августа 1976

 

Запись Сатпрема:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Меня едва не убили в каньонах (убийца с золотисто-жёлтыми глазами).

 

*

 

31 августа 1976

 

Перевод с английского

 

            Фредерик, З.,

            Доверие и вера – необходимы. Мы находимся в тот момент, когда всё зависит от внутренней истины. Ауровиль увидел, что все внешние способы потерпели неудачу, однако, капля истины в сердце, может совершать чудеса.

            Повторяйте Мантру.

            Я чувствую: что бы ни случилось, это самое наилучшее по направлению к цели, которую мы ещё не знаем.

 

С вами братски,

Сатпрем.

 

*

 

31 августа 1976

 

            Клод, Бернар,

            Ваша мысль меня касается. Ваша и братьев, и сестёр там. Всё следует по божественному плану, который мы не понимаем, ибо мы живём минута в минуту, но всё сделано, чтобы идти ТУДА, куда Они хотят – к этому Новому Миру. Надо быть чистым в каждом шаге, вот и всё. И если мы проживаем чисто свою маленькую минуту, все обстоятельства превращаются в божественный мёд – Ауровиль и все мы сейчас учимся, что маленькая чистая капля в сердце может перевернуть любую ситуацию и превратить препятствие в победу. Мы идём к победе.

            Я со всех сторон окружён полицейскими, увы, и Бернара схватили бы. Не остаётся ничего, кроме как молить, быть чистым во всём том, что делается, и призывать, призывать царство истины.

 

Ваш брат

Сатпрем.

 

*

 

3 сентября 1976

 

Относительно письма, которое Фредерик должен был послать кому-то в Ашрам.

Перевод с английского Ж.Ж.

 

            Фредерик,

            Ты должен был бы знать, что все эти люди полностью ненормальные и испорченные, за исключением Амала, но он живёт в мечтах, и что бы ты ни сделал или ни сказал, это будет использовано ими для их нечестных намерений. Таким образом, молчание, это лучшее. С ложью не дискутируют.

            Именно «что-то в тебе» заставляет тебя написать это письмо, вероятно, твоя старая грёза об настоящем Ашраме, которого больше нет.

            В молчании мы сосредоточиваем наши силы для истинной битвы, которая достаточно серьёзная.

Братски,

Сатпрем.

 

            Не к этим людям ты должен был бы взывать, а только к Матери.

 

 

*

10 сентября 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Андре Бринкуру

 

            Дорогой Андре,

            Я не знаю, какое вдохновение подталкивает меня написать вам. Ситуация опасная, я не знаю, что может случиться в эти ближайшие дни, и если бы меня больше не было, надо, чтобы был человек, который бы знал. Надо, чтобы хоть кто-то, на земле, понимал великую ставку. Несколько дней назад, меня чуть не убили, и это не закончено. Речь идёт не обо мне, речь идёт о земле. Слова кажутся высокопарными, но порою, великая Ноша поддерживает несколько чистых сердец – вот всё, что у меня есть, Андре, в этой тёмной битве против сил, слишком больших для меня, после ухода Матери. Сейчас, это становится очень частым. Я попытался вам кое-что сказать, несколько месяцев назад, - с тех пор, вещи ускорились и явно обрисовались. Речь идёт не о том, чтобы предпринять какую-либо «кампанию» в прессе, нет, во всяком случае, не сейчас, но поскольку вещи стали слишком трудными, мне было бы легче, если бы кто-то, по крайней мере, знал бы и мог подняться против огромного мошенничества, пытающегося навязать себя любыми способами.

            Вы это знаете, Мать оставила две вещи: Ауровиль, являющийся её лабораторией будущего, место, где, если Господь пожелает, некий новый вид пытается подготовиться в среде и в силу причин своих трудностей и внутренних противоречий; и затем, то, что Она называла своей «Агендой»: процесс создания этого нового вида, если можно так сказать, около 6000 страниц её личных разговоров со мной на протяжении семнадцати лет, где Она, шаг за шагом, объясняла мне опыты, трудности, препятствия; и, в конце концов, это потрясающее Отрицание, окружавшее Её, медленно сомкнулось на Ней и подтолкнуло Её в могилу – как Шри Ауробиндо.

            Но это не поражение, это потрясающее Таинство, которое находится сейчас в процессе развязывания или подготавливания посреди жестокого конфликта тёмных сил – тех самых, которые подтолкнули Её в могилу и очень желали бы заставить торжествовать до конца свои тёмные замыслы. Ведь, секреты находятся здесь, в этих 6000 страницах, и попытка реализации происходит здесь, в этой хрупкой лаборатории – увидят ли они свет, или же они будут не уничтожены, но то, что гораздо серьёзнее, искажены, урезаны, лишены своих элементов истины и снова выйдут под некой ницшеанской и ложной формой?

            В Ауровиле, «Общество Шри Ауробиндо», провозгласившее себя «собственником» Ауровиля, попыталось выгнать одного за другим все искренние элементы, заставляя их забрать свою визу на жительство; они хотели сделать шантаж с паспортом и другими вещами; они шантажировали с деньгами, блокируя денежные фонды и останавливая снабжение продуктами; они настраивали против ауровильцев местных жителей или некоторых между собой, пытаясь спровоцировать беспорядки, результатом которых было бы, конечно, заставить правительство Индии осудить ауровильцев; они подкупили полицию, пытались заставить посадить в тюрьму полдюжины ауровильцев; они подкупили даже госпиталь Куддалор, куда они поместили так называемого «раненого», тамильского жителя, за которым должны были присматривать 17 дней, так как «случай» был серьёзным; они пытались убить ауровильцев, помещая крупные камни над проходящими внизу дорогами, пересекающими Ауровиль, и заставляли их скатываться вниз на проезжающих мотоциклистов - трое из них избежали «несчастного случая»… Я не знаю всего того, что они пытались, это такая сеть невероятных мерзких поступков, что мы посчитали бы себя в неком азиатском Средневековье. Озлобленные силы хотят быть хозяевами Ауровиля – почему такие озлобленные? Ради этих нескольких хижин посреди красной, потрескавшейся от солнца, земли?

            Милость послала нам на помощь человека, когда я уже отчаивался. Этот человек – сэр С.П.Н. Сингх, бывший посол Индии в Японии и в Непале, старый друг и доверенное лицо Пандита Неру, доверенное лицо Индиры Ганди. Неожиданно, он пришёл в сад, посетить: я увидел его, взял его за руки, я не сказал ни единого слова. Он понял. Затем, он мне написал: что я могу сделать, чтобы помочь вам? Именно так началась битва за наше спасение. Это человек, преданный Шри Ауробиндо и Матери – он понял. Тогда, те же самые тёмные силы набросились на него. Эти люди из Общества Шри Ауробиндо написали Индире Ганди через разные иностранные посольства в Дели (включая посольство Франции), критикуя «вмешательство» сэра С.П.Н. Сингха в личные дела Ауровиля; они подключили Вице-президента Индии ( очень славного и отважного человека, но который не понимает); они привели в действие губернатора Пондичери, директора State Bank… Тогда, мы начали раскрывать потрясающую организованную сеть, они имеют людей повсюду: среди секретарей правительства, среди полиции, телефоны прослушивались, невозможно взять билет на самолёт без того, чтобы их немедленно не проинформировали бы, письма просматривались… это невероятно, я поражён, я обнаруживаю всё это шаг за шагом, день за днём – и всё это ради каких-то хижин?

            Что это за «Общество Шри Ауробиндо»? Кто находится там? – деньги, много денег, миллионы и миллионы «чёрных денег», все те, которые желают ускользнуть из государственной казны Индии. Они имеют людей повсюду, для коррупции не существует границ: большой бизнес без всякого зазрения совести. Как они дошли до такого?... Мать держала их в руках, они имелись в качестве одной роли, чтобы помогать приносить деньги для нужд Ашрама и Ауровиля – и Мать перебирала, Она знала то, что следовало принять, а что отвергнуть, и Она обладала мудростью позволять войти только тому, что было строго необходимо, со всем своим открытым счётом правительству Индии, без возможности обмана. Впрочем, она постоянно имела финансовые трудности, это было ежедневное чудо. Но сейчас… Эти люди, значит, стали «собственниками» Ауровиля. И поскольку Ашрам всегда и постоянно испытывает финансовые трудности, они стали молчаливыми «благодетелями», о которых не говорят ничего и не знают ничего, потому что всё это происходит в тёмных и грязных глубинах, чего мы, другие, не слишком хорошо понимаем. И ещё раз: ради чего всё это, ради полуразрушенного Ашрама и ради какой-то потрескавшейся от солнца земли?

            План широк, он хорошо организован, он имеет позади себя тысячелетнюю Историю – это вечная трагедия нового «откровения» нового «эволюционного шага», нового Поворота Земли, который каждый раз потоплен под новыми религиями и под, кажущимися правдоподобными, философиями. Но этот раз был и является серьёзным, это был и, действительно, есть новый шаг эволюции, потрясающий Поворот, который, я надеюсь, вы скоро поймёте через мои книги.

            Поэтому мишень сузилась, как раз, до этих книг, до этой Агенды, до меня лично – до всего, что могло бы подвергнуть опасности их Ложь. Я, опасный свидетель. В январе этого года, я имел серьезную опасность (это выглядит смешным, рассказывая обо всём этом, но у меня был навык со времён гестапо и концентрационных лагерей, поэтому я могу смотреть на всё это спокойно и по-философски). Так вот, меня хотели заставить отдать Агенду для «публикации в Ашраме»: тонкий шантаж с реальной опасностью из маленькой группы ашрамовских «гимнастов», которые готовились, чтобы прийти «спасти работу Матери» от рук дьявола. На протяжении двух дней около меня находилась смерть. Я видел, как она пришла, и я видел, как она ушла. Именно присутствие сэра С.П.Н. Сингха в Дели, остановило атаку. Если бы они пришли завладеть этими бумагами, мне не осталось бы ничего, кроме как сжечь себя у ворот Ашрама – я был готов. Я не боюсь смерти – но эта Работа, её нужно было сообщить миру, следовало, чтобы я был живым. Второй раз, в апреле, на этот раз мы попытались их опередить: сэр С.П.Н. Сингх пришёл в Ашрам, мы предложили руководству поручить опубликовать Агенду в Ашраме – НО при определённых условиях, в целях материального сохранения документов, то есть, с уверенностью, что тексты были бы опубликованы такими, как я их дал бы, без сокращения и без цензуры, только под моим руководством – они отказали.

            Тогда партия начала становиться очень серьёзной. Личные атаки на С.П.Н. Снгха увеличивались, грязные, оккультные, клеветнические (ему уже больше семидесяти пяти лет, и сердце слабое, несколько раз его спасали), атаки на Ауровиль начались в быстрой последовательности. Тогда стало очевидным, что следовало любой ценой опубликовать мои книги, три тома, которые я написал год назад, перед тем как со мной произошёл несчастный случай. Это был бег в поисках владельца типографии в Индии. Наконец, в мае, мы нашли одного в Мадрасе. На протяжении четырёх месяцев, это новый бег на время, с техническими трудностями, почти непреодолимыми, которые мы распутывали одну за другой: надо было поставить все ударения вручную (они имеют только английский шрифт), миллионы ударений в трёх томах, надо было набрать в 12 точках в машине, затем фотографически уменьшить в 11 точках, затем сделать пластины, печатать – найти невозможную бумагу, которую нам повезло найти, благодаря господину Тата, две недели назад… Всё это непомерной ценой. Короче, первый том, возможно, выйдет завтра. Восемь дней назад, меня чуть не убили в каньонах, где я каждый день немного прогуливаюсь: чудом. Эти трое были там, я стоял у края глубокого оврага, один взял меня за правую руку, снял мои часы, другой взял меня за воротник, а третий – с большими золотистыми глазами на зверином лице, как мясник, вероятно, мусульманин – это был убийца. Он поднял руку, чтобы столкнуть меня, я поднял на него глаза, его рука опустилась, другие отпустили, я ушёл спокойно, шаг за шагом. В этот момент всё остановилось. Во мне не было ни единой вибрации, я словно находился вне всего этого, наблюдая. Я словно находился уже с другой стороны – да, меня больше не было на их стороне, они не могли меня коснуться. Ночью была поставлена полиция, чтобы наблюдать за моим отдельным садом, но… Но Тень – здесь, мы не знаем, откуда это может хлынуть, на каком неожиданном повороте. Второй том, вероятно, будет готов через три недели, а вскоре последует и третий. Люди Ашрама, уже приходили произвести поблизости расследование «украдкой» о владельце типографии Мадраса. И ещё, сэр С.П.Н. Сингх, моя единственная защита, атакован ущемлённой грыжей, которую должны оперировать на днях. Я собираюсь завтра или послезавтра полететь в Дели, помочь ему. Всё неопределённо. Я дал указание, чтобы вам выслали первый том одновременно с Робером Лаффонтом – и я сказал, что отсюда ничего не должно выйти (в Пондичери) до тех пор, пока все три тома не будут готовы, так как это вызовет атаку. Скоро весь Ашрам будет против меня. Надо ли говорить, что существует истинный Ашрам, маленькие чистые огоньки, под коркой доминирующей лжи – но они не могут ничего. Пусть Мать нас обережёт. Пусть Она обережёт эти книги.

            Вот, это опасный переходный мостик, через который надо пройти. Подумайте о нас. Эти книги, это революция. Это революция нового мира. Это превосходит все Ашрамы, все Ауровили, все маленькие «я» - это новый шаг для Земли. И буду ли я там или нет, не имеет значения – но пусть Работа будет, чистая. Чистая. И пусть Земля примет милость.

            С любовью

            Сатпрем

 

*

 

11 сентября 1976

 

Запись

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Л. принёс первый отпечатанный том Трилогии.

 

*

 

1 октября 1976

 

            Бернар,

           

            Почему бы тебе самому не проделать «магию»? Если ты упорствуешь в своей воле, чтобы найти, это подобно магниту, притягивающему необходимые обстоятельства. Я не желаю многого, пусть смешаются «волшебники» более или менее чистые или интересные, в нашей жизни здесь. Это обоюдоострое оружие.

            Сохраняй свою внутреннюю волю, и ты найдёшь. Носи это с собой.

По-братски к тебе и к Клоду.

Сатпрем.

 

            Я очень доволен тем, что ты делаешь в Ауровиле.

 

*

 

4 октября 1976

 

            С праздником, Бернар!

           

            Всех маленьких бесенят внутри надо предложить Матери. Это наша часть битвы. Мать не нуждается в маленьких святошах: Ей нужны, очень нужны люди, просто отдающие себя Ей, и позволяющие Ей работать в них. Это не с нашим большим светом мы делаем эту йогу Матери, а со всей темнотой, которую мы соглашаемся Ей отдать.

            И затем, мы идём до конца, повторяя Мантру.

            У нас есть все сокровища.

            Очень братски, с тобой.

Сатпрем.

 

*

 

12 октября 1976

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогая Иоланда,

            Ваша последняя записка пришлась мне по душе. Светлая вибрация. Нет, не надо подбегать сюда, - я очень ценю ваш отклик, вашу постоянную готовность прийти – но надо подождать, чтобы всё было налажено, установлено, не только книги вышли бы из пресса и находились вне всякого физического покушения, но чтобы всё было запущено у Лаффонта. Только тогда мы сможем начать раздавать друзьям. Никто среди вас не может представить, до какой степени эти книги являются революцией, и как они все на нас обрушатся, когда эти книги выйдут – немного похоже на Soljenitsyne! Здесь работает К.Г.Б.. Вы знаете (среди десятков других, например), продавец бумаги из Мадраса был подкуплен ими, чтобы водить нас за нос на протяжении трёх месяцев, и когда, наконец, мы были готовы печатать, свинец уже окислился, мы поняли – и только благодаря господину Тата невозможная бумага была немедленно получена. Я мог бы вам много об этом рассказать, но, в конце концов, это слишком плачевно.

            Их истории меня не интересуют, ни их Ашрам, для меня важна История мира и Трансформация мира, и работа в мире. Следовательно, я не хочу, чтобы они снова блокировали работу, я не знаю каким «легальным» или другим окольным путём. Когда всё будет понято и хорошо понято Лаффонтом, тогда мы сможем идти, останется только моя личная кожа, к которой я не привязан.

            Также, я думаю, не стоит шевелиться раньше начала ноября – я подам вам сигнал.

            Очевидно, есть ещё баталия, чтобы доставлять с Лаффонтом – нас подрывают со всех сторон. Как говорила Мать: «Примесь повсюду» - о, да! она есть даже в наших сознаниях.

            Бринкур… облегчение знать, что он понял и ухватил. Я действую мечом со всех сторон. Это дело утомительное. Суджата и я, мы изнурены. Надо выдержать ещё несколько месяцев. Ауровиль будет спасён. Остаётся ещё Агенда Матери c большим тревожным вопросом – но я неправ, Она всё устроит.

            Дружба друзей помогает.

С нежностью.

Сатпрем.

 

P.S.: Я не забуду Эдгара Фора среди самых первых друзей. У нас была искренняя встреча на этой маленькой террасе. Я его не упускаю из вида. Что ж, с богом!

            И Иоланда всегда здесь, в нужный час. Это тоже очень хорошо.

Сатпрем

 

*

 

20 октября 1976

 

            Бернар,

           

            Твоё краткое письмо вошло в моё сердце. Я чувствую, это открытие, там, в вашем сердце – Мать входит, оно не закрыто. Она так нуждается иметь этих маленьких посредников, эти истинные сердца, принимающие новый мир.

            И, в конце концов, это самая могущественная помощь, которую вы сможете дать посреди этой темноты: любить, хранить своё сердце открытым, быть согласным на великое изменение. Это создаёт словно маленькую чистую искорку посреди этой чёрной плотности – именно это помогает, именно это защищает работу Матери, ибо есть несколько вот таких вот. Мир нуждается в этих нескольких соглашающихся. Тогда, какую наилучшую помощь ты можешь оказать мне физически? Настоящий закон - это внутренний Закон, только он реален и создаёт Новый Мир, молчаливо, без шумихи – и все старые законы и старый деспотизм обрушиваются перед этим единственным маленьким законом. Единственным маленьким истинным движением сердца. Именно потому, что есть эти маленькие истинные искорки - Ауровиль не был проглочен, и именно потому, что есть эти искренние сердца, Сатпрем будет идти до конца работы, вопреки всем фантомам старого мира и старым законам.

            Так будем же истинными в Любви.

            Вы - мои очень дорогие братья и сёстры.

 

Я вас обнимаю.

Сатпрем.

 

*

 

1 ноября 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

(Друзьям Ауровиля в Париже)

 

            Одна маленькая фраза письма из Лондона, которую мне написали, заставила меня почувствовать необходимость поставить вопрос об Ауровиле – и, в конце концов, об Ашраме и обо всей Работе – в его истиной, общей и мировой перспективе, в конечном счёте, это один и тот же мир и один и тот же вопрос мира. Нет «Пондичери» и «Парижа»: есть одно огромное мировое осиное гнездо, где несколько умных людей и, особенно, несколько чистых сердец пытаются отличить ложное от истинного и провести линию поведения.

            Но, по правде, ложное не отличается от истинного, так как, фактически, Истинное повсюду обмотано в атавистическую и эволюционную, и хромосомную Ложь, откуда чистые сердца отчаянно и мучительно пытаются выбраться – никогда не преуспевая в этом полностью, ведь из Лжи выбираются не на уровне Ума, и не на уровне Ума Истинное отличается от Ложного.

            Это происходит на уровне тела и Материи – и в этом заключается вся мировая и эволюционная история Матери и Шри Ауробиндо. Супраментал присутствует в глубине Материи, Сознание-Истины находится в атоме и в сердце клетки. Это – сама история и сам вопрос, в который мы погружены, мы растёрты, нас трамбуют всеми способами и в каждой стране, в каждой группе, в каждой церкви и в малейшем закоулке сознания. Именно это великое Точное Сознание, или «Прямое», как говорили Риши, было пробуждено и воплощено в жизнь Матерью и Шри Ауробиндо, и сейчас оно насквозь пронзает все плотные и грязные слои нашей животной эволюции, чтобы хлынуть в великий день Мира. Только тогда Истина выйдет, чистая, восстановленная в каждой клетке в своём божественном движении, и только тогда божественное видение, чистое, в очищенном теле, неизбежно заставит нас прикоснуться к истине вещей и точному движению.

            А до того времени, мы все купаемся. В Купании из грязи, всё более и более грязном; достаточно включить радио, чтобы понять размах чистки, от Кейптауна до Пекина, не забывая по пути и Пондичери. Можно посмотреть также в своём собственном сознании.

            Тогда, имеем ли мы хоть какую-то надежду, чтобы немного понять ситуацию в Пондичери и знать, куда направить свои шаги? Именно здесь мы очень запутанны, не злыми волями и расплодившимися лгунами, но людьми с доброй волей и хорошими мыслями – которые не лучше, чем остальные, поскольку весь мир любезно участвует в одном и том же Купании из Грязи. Это большая Грязь Ума, господство которого приближается к своему концу. И именно здесь маленькая фраза лондонского письма вживую затрагивает проблему, ибо нет ничего более твёрдого, чем Истина, пойманная в ловушку из Грязи – это как раз то, что происходит повсюду, на 1650 языках. Так вот, эта женщина встретила в Лондоне «президента» Общества Шри Ауробиндо и, очень мило она сказала: «Я немного помогала Наваджате (вышеуказанному президенту) найти информацию… связывающую его с людьми и т.д., и пыталась почувствовать единство с наилучшим в нём».

            Мы не можем думать лучше, даже папа Павел VI сказал бы об этом так же протестантам или коптам. Идея широка, не так ли. Досадно, что любая Идея – грязная, как мы об этом сказали. Где «лучшее» у гнилого плода?

            И рассуждение продолжается (его можно ухватить в письмах из Нью-Йорка или из Найроби, это прекрасный ореол на общей грязи), рассуждение невозмутимо продолжается, ибо нет ничего более невозмутимого, чем Истина, пойманная в ловушку (но, к счастью, Супраментал проводит сейчас серьёзную пертурбацию в этом), итак, рассуждение продолжается: в каждом человеке присутствует Божественное, тогда, давайте обнимем наших братьев; и затем, в каждом существе есть ошибки и правдивая искорка, тогда, давайте снова обнимем наших братьев грешников; и затем, в каждом лагере есть истинное и фальшивое, значит, немного фальшивого должно иметься и в ауровильцах, а немного истинного - в его выдающемся президенте, немного фальшиво-истинного в Ашраме и немного истинно-фальшивого в администрации Ашрама – так давайте все обнимемся, и пусть прекратятся все эти мелочные «кишечные» ссоры. Да, по правде сказать, это действительно кишки Мира. В итоге: никто больше не знает, где он находится, никто больше не знает, где истинное, никто больше не знает, где ложное. И всё - истинно, и всё – ложно. Это Истина, которая лжёт. Это великий кишечный Поцелуй всеобщих нечистот.

            Но всё-таки…

            И затем, это ведь «объективно», мы видим истинное и ложное, мы составляем «часть» вещей. Но эта часть совсем ничего не стоит. И сейчас нам вдалбливают на 1650 языках нашу полную инертность.

            Поэтому, именно здесь надо пытаться действительно понять то, что сделано Шри Ауробиндо и Матерью, их истинную работу в этой тотальной «Трясине», как сказала Мать. Они не ушли в Раи Сознания, нет, Они работали, именно ради целого Мира. Они взяли своё окружение, в эту Лабораторию Трансформации, некое количество земных образцов различных видов грязи или отрицания, которых следовало преобразовать, чтобы операция смогла быть всецелой, то есть, мировой. Они полностью глотали в своём собственном теле эти маленькие ингредиенты мировой Трудности: их отрицания, их сопротивление, их непонимание или, так называемое, понимание, и иногда, редко, маленькую искорку чистой любви, составляющую, как говорила Мать «каплю вечности» в этой мутной и смертельной примеси. Смертельной, да, Они умирали от этого по пятьдесят раз на дню, и каждый раз извлекали каплю чистой Жизни из этой, охватывающей кольцом, изводящей и прожорливой Смерти. Они преобразовали, вырыли, прокопали, проглотили весь отстой и всю грязь, чтобы вырвать еле слышный чистый отклик в своём собственном теле – и, в конечном счёте, в клетках тела мира, ибо есть только одно единое тело. Ведь, когда мы глотаем брюшной тиф, его надо «переработать» - Они «переработали» все болезни мира и все мерзости мира, одну за другой, «Ученики», поначалу, они представляли собой коллективное Отрицание.

            Результат Их немыслимой работы? – Сейчас мы его видим, и будем видеть всё больше и больше. Как сказал Щри Ауробиндо: «Супраментал объяснит себя сам», и он себя сейчас мощно и неудержимо «объясняет», через все слои грязи, составляющие до настоящего времени, красивый наружный лоск на наших благопристойных цивилизациях. И лоск - трещит. Святости - трещат. Это одна и та же гниль отчаянно пытается одеться в чёрное или в белое и окружить себя всевозможными святостями: религиозными, патриотическими, марксисткими или некими «измами», в которые нам нравится облачаться – оборачивают себя даже в знамя Матери, а Шри Ауробиндо знают, как свои пять пальцев. Но это трещит, всё трещит. Это время, когда всё трещит – кроме того, что чистое.

            Чистое, оно ведь находится не в голове, ни в добродетелях старого мира, а на уровне маленькой клетки.

            Надо найти это чистое там, чтобы знать, куда идти и как шагать в этом общем осином гнезде.

            Ашрам?... «Я пришла на землю не для того, чтобы основать Ашрам, это была бы слишком незначительная цель», - писала Мать. Что ж, да! Но они же - «наследники» Работы, как другой – «владелец» Ауровиля. Это - «моё», я защищаю «интересы Матери и Шри Ауробиндо». Это кишит, на это прелестно смотреть, как на остальную часть кишок мира. И затем, они чудесно размахивают знаменем Матери. И, если вы осмелитесь сказать что-то: вы – изменник или еретик, вас бросят в тюрьму, как ауровильцев, или вам отменят ваш паспорт. Либо, вам устроят грязную войну. Это полно когтей и скользкое. Это – отходы Лаборатории Матери и Шри Ауробиндо, маленькие торжествующие образцы, и несколько чистых, молчаливых капель, которые делают, чтобы всё это не было сплошной грязью. Можно было бы даже сказать, что эти чистые капельки дают больше Силы в окружающей Лжи. «Что представляет собой Ашрам без Гуру?» - спросили мы одного французского писателя – «Это церковь». Таков простой ответ.

            И таков выбор, перед которым находится Ашрам: разрушить стены церкви и возродиться в живой истине, то есть, осуществлять опыт Матери и Шри Ауробиндо, переживать это, заставить это низойти в Материю и в клетки нашего тела, или гнить: большие речи о «философии» Шри Ауробиндо и «обучение» Матери, в то время как снизу продолжается и продолжается старое атавистическое, генетическое и благонамеренное гниение.

            Оно переполнено ореолами. С большой помпой будет праздноваться Столетняя годовщина Матери. Туда будут входить по второму разу, после первого под нашей общей Ложью.

            Но кто хочет живую истину?

            Ауровиль?... Он переполнен противоречиями, там полно людей без всяких ореолов, у которых беспорядок справа, беспорядок слева, они ошибаются и ударяются, и ищут, и карабкаются, и разбивают себе носы – без церемоний. Даже без текста Шри Ауробиндо, чтобы вооружить себя. Всё совершенно непоследовательно и, даже, без всякой связи. НО всё это ВЕДЁТ в направлении чего-то. Это мир, который ВЕДЁТ В НАПРАВЛЕНИИ. У него нет никакой убедительной причины, никакой добродетели, но он находится в направлении. И именно это направление нас интересует.

            Всегда, в Истории есть те, кто зацепились за эволюционные вершины, как мы зацепились за итальянскую эпоху Возрождения или за тибетских жрецов, или за Карла Маркса. Это доходит до того, что становится очень удобным, можно даже быть бюрократом или «почкократом» Рафаэля и заниматься Рафаэлем или Карлом Марксом на протяжении 300 лет – или заниматься пожизненно маленькими ашрамами. И затем есть те, кто улавливает маленькую волнующую вибрацию, то «нечто» внутри, которое постоянно рушит стены, все стены, до тех пор, пока не достигнется маленькая чистая, целостная истина, без стен, в глубине атома или клетки. Вот те - переживают Шри Ауробиндо и Мать. Те, смеются над «собственниками» Матери и Шри Ауробиндо. Те находятся в движении: они НАПРАВЛЕНЫ.

            И Истина, та Истина, которую мы все искали, чтобы отличить истинное от ложного, она находится ни справа, ни слева, ни в Ашраме и даже не в будущем городе: она находится в этом единственном факте, чтобы быть направленным. Именно это Движение является Истинным.

            Тогда у нас нет ни сомнительных «братьев», которых надо обнимать, ни церкви, ни собственников справа либо слева, ни хорошего, ни плохого, но это единственное движение, чтобы охватить, и суметь отличать между гнилью, цепляющейся со своими привилегиями, и своими полномочиями, и своими добродетелями, и со всеми отменными достоинствами старого присущего вида – и этой маленькой взволнованной, неловкой, неуверенной вибрацией, которая хочет, ужасно хочет Другую Вещь.

            Нет, это не распри между двумя «лагерями»: это эволюционный выбор между прошлым земли и её будущем. И, наконец, это выбор целой Земли, как однажды мы должны были выбирать между Гитлером (ещё один «брат») и Сопротивлением, или между питекантропом и Homo sapiens. А теперь – это другой вид. Это - другая маленькая вибрация, к которой надо прицепиться и жить.

            Эта маленькая вибрация, она не способна ошибаться. Именно она отличает фантомы от живых. Это - Истина в движении, она не подхватила все их почести и восхваления. Это истина, даже, довольно жалкая, но она шагает.

            Тогда в путь?

            Создаём ли мы его, этот Новый Вид?

            В этом весь вопрос.

            Вопрос в том, чтобы проживать: проживать, означает сам ответ.

            А насчёт других, пусть они празднуют Столетие Матери с большой помпой – мы, мы хотим живую Мать, живого Шри Ауробиндо, мы не верим в их могилу или в их церковь, но в их новый Мир. И мы его создаём, этот новый мир, мы так нуждаемся в нём.

 

Сатпрем

 

*

 

30 ноября 1976

 

Отрывок из письма Сатпрема к Суджате

Перевод с английского

 

            В том, что касается, этого увеличения наркотиков, те, кто предаются такого рода вещам, должны были бы знать, что они не только противятся самой силе, действующей в Ауровиле, чтобы очистить телесное сознание и создать новый вид, но они привлекают бедствия и омрачают нашу собственную коллективную атмосферу. Им следовало бы покинуть Ауровиль, если они упорно продолжают своё безумие – нам хватает сумасбродных умов в [госпитале] JIPMER и разбитых душ.

 

Сатпрем

 

*

 

6 декабря 1976

 

(По поводу распределения Трилогии)

 

            Эти книги – бесценны.

            Это – великая Битва Матери и Шри Ауробиндо, чтобы вырвать новую эру и новый вид в ночи земли и у лжи старого вида.

            Мы находимся в Повороте этого нового творения. Независимость Ауровилля – только первый шаг этого нового творения. Эти книги – не объект любопытства: это - Сила в действии. Это новая эра в действии. Они предназначены тем, кто действительно хочет ОСУЩЕСТВЛЯТЬ опыт Матери и Шри Ауробиндо в своём теле и попытаться создать этот новый вид на земле. Это, сама цель Ауровиля, состоящая не в том, чтобы основать новое общество, и даже не улучшенное человечество, а нечто РАДИКАЛЬНО Иное. Именно в теле делается опыт, а не в голове и не в комитетах. Надо вырвать другое СУЩЕСТВО в ночи нашей собственной материи. И эти книги представляют собой процесс создания. Поистине, они, это СИЛА создания. Это опасное и трудное начинание, против тысяч врагов, внутри и снаружи. Ауровиль свободен, но наша материя ещё нет. Именно это освобождение являет собой сам смысл Ауровиля. Ваша жизнь и ваш город будут брать за образец эту единственную Реализацию: это единственный Храм, который надо моделировать, это единственный образ правления , который надо моделировать, это переход от ментального правления существования к божественному правлению в нашей материи. Всё остальное вытекает отсюда. И если этого нет, то нет ничего, кроме ещё одного бесчисленного общества, которое превратится в прах, как и остальное.

            Это - час для понимания.

            Эти книги не должны выходить из Ауровиля, они не должны попасть в руки предателям и любопытным. Они были отпечатаны в очень ограниченном количестве экземпляров. Таким образом, вы даёте обещание не распространять их вне Ауровиля. А если вы не можете сдержать это обещание, не берите книги. Это - ваша основа работы. Для других, издание будет произведено в Париже в нужное время. Вы – пионеры. Именно у вас это начинается.

            Эти книги обошлись так дорого, не только деньгами, но страданиями и битвой, невозможно установить их цену. Мы не делаем «бизнес». Но если вы желаете участвовать в следующем этапе битвы, дайте столько, сколько пожелаете. А если вы ничего не можете дать, дайте ваше сердце.

            Мать шагает по миру.

            Мы шагаем с Ней.

            Да, мы идём все вместе ДЕЛАТЬ этот новый вид и эту новую эру, всем нашим существом и всем нашим сердцем.

            Теперь, за работу.

 

Сатпрем.

 

*

 

8 декабря 1976

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогая Иоланда,

            Получил ваше письмо из Парижа и газеты. Да, я действительно чувствовал, что Бринкурты не реагировали. Они деревянные. Они понимают только упражнения умственной гимнастики, как их обожал Мальро, и если им хотят предоставить решение, истинное средство, то, которое исцелит смерть и все их раки, они раздувают медицинские скандалы, или же, это не достаточно эстетично и литературно. Тем хуже, позволим им перерождаться в рак, в их запылённой литературе. Они не оставят даже красивых руин, как Фивы. Мальро тоже устарел, как Андре Гиде двадцать лет назад. Но после Карла Маркса и Мао Дзедуна, есть Мать.

            Так значит, вы сегодня встречаете Э. Фора. Я надеюсь на него. Это человек действия. Вы знаете, надпись, которую я ему надписал, пришла так ясно: «Когда настанет час… ухватить рычаг… глубокой силы… будущего мира». Я подумаю о вас, о часе вашей встречи.

            Р.Л[35]. = не отвечает. Подождём ещё, прежде чем предпринять новые пути. Вы не представляете, Иоланда, как я изнурён, какие жестокие атаки, и днём и ночью. Ждать ещё месяцы…? Словом, освежающе и утешительно чувствовать дружбу и понимание некоторых людей. Это помогает продолжать. Кармен собирается написать записку Р. Л., чтобы дёрнуть его колокольчик. Посмотрим.

            Шестое, независимость Ауровиля. Наконец-то это сделано, благодаря сэру С.П. Н. Сингху, с какой битвой! Вы не представляете всех препятствий и огромную коррупцию, которые он встретил до наиболее высоких сановников – он сражался как лев.

            Словом, это сделано. Остаётся битва с Ашрамом и бумаги Матери. Центр битвы. С.П.Н. Сингх рассказал Индире Ганди о Сатпреме и этих бумагах. Там видно будет… Это долго, это бесконечно, это изматывающее.

            Я собираюсь кое-что отправить вам через мою мать, она уезжает девятого. Получил сердечное письмо от нашего друга. Я его очень люблю и глубоко – он интересен мне в десять тысяч раз больше, чем все Мальро. У меня такое впечатление, что мы приближаемся к великому повороту. Книги, это ключ.

            Со всей моей братской нежностью.

 

Сатпрем

 

            Да, есть ответ Мальро в одном письме за 1955 год. Суджата так завалена работой, что трудно вам послать его сразу же. Она очень измучена, она тоже.

 

*

 

Сатпрем наконец получил письмо-ответ от Робера Лаффонта, написанное 3 декабря.

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогой Сатпрем,

            Я очень долго собирался, прежде чем вам ответить, но я надеюсь, что Кармен Барон сможет быть моим верным переводчиком, объясняя вам причины моего долгого молчания.

            Мне не хотелось вам писать, прежде чем самому ознакомиться с вашими работами, это было довольно долгое начинание, ибо каждый месяц я должен прочесть около тридцати рукописей.

            Кармен Барон расскажет вам до какой степени я был затронут и глубоко взволнован вашей работой. Я опасался, учитывая моё недостаточное образование в этой области, оказаться немного отсталым. С радостью, я легко вошёл в вашу работу.

            В её первом томе, я был покорён необычайным персонажем Матери, таким, каким вы можете её выразить, в простых и полных веры словах. Начиная с первой главы, я был поражён этой волей отрицать смерть, скорее, идя по ту сторону, чем примыкая к ней на обычный мистический манер. Я не думаю, что это сможет оставить читателя равнодушным, и вы чудесно смогли чередовать повествование цитатами, освещающими и не прерывающими его.

            Второй том мог бы быть более трудным, волей углубления сознания, ума, всего того, что Шри Ауробиндо – а после него и Мать – попытались исследовать. Он был очень трудным - почти невозможным – описывая супраментальный мир в этом усилии нового восприятия, но здесь снова, благодаря вам, вновь обретаешь очень конкретную связь с живущими. Такое впечатление, будто живёшь рядом с Матерью, внимаешь ей в её борьбе за жизнь, вопреки закону, за эту настоящую жизнь, которой она постоянно отдавала приоритет против закаменелого порядка и, лишённого гибкости, закона.

            Эти тексты – очень красивы. Они говорят прямо в духе, с простотой. Они достойны распространения, и я не колебался ни секунды, чтобы отправить вам ответ. Сколько услышат глубинное содержание? Это мой единственный вопрос. Это моя забота, чтобы не разочаровать вас. Я буду сражаться, насколько это в моих силах, но я не знаю, не будет ли сама продолжительность работы представлять некоторое затруднение. Я колеблюсь информировать об этом читателя в начале, ибо, мне кажется, что те, кто будут захвачены только первым томом, в дальнейшем, станут преданными читателями, тогда как, если мы объявим с самого начала о трёх томах, многие откажутся.

            Таким образом, мы сможем публиковать по одному тому каждые три месяца, но, может быть, это противоречит тому, что вы чувствуете! Мне хотелось бы, чтобы вы прямо сказали мне об этом. Если вы согласны, я сразу же включу первый том в нашу программу. Я хотел бы опубликовать его в марте, но в связи с муниципальными французскими выборами, этот месяц довольно рискует быть с помехами. Я полагаю, что было бы предпочтительно перенести на 1 апреля. Тем временем, трое наших сотрудников войдут с вами в контакт, чтобы урегулировать все детали выхода в свет: Jacques Peuchmaurd, директор литературных служб; Huguette Rémont, занимающийся французскими и иностранными контрактами, направит вам проект договора в таком же духе, как и для «Саньясина», но в который вы можете внести предложения. Наконец, Claude Anceau, наш глава производственного отдела. (В ответ на один из ваших вопросов, он предпочёл бы получить, если возможно, уменьшенную фотографию в 11 точек для обложки). Я не мог приблизиться к обложке ваших трудов. Я сделаю всё возможное и пошлю вам проект.

            От всего сердца я надеюсь, что атмосфера, кажущаяся такой напряжённой вокруг вас, рассеется, и я уверен, что эта работа может быть только объектом горячей общности.

            Я знаю, как трудно вырвать вас из вашего уединения. Но если ради исключения вы наметите поездку во Францию, я думаю, что ваш приезд был бы очень полезен на момент выхода книги. Она дала бы нам возможность сражаться с ещё большей силой.

            Вот такое длинное письмо, но надеюсь, оно позитивное. В дальнейшем, я отвечу сразу же на каждый из ваших вопросов.

            Со всей моей очень глубокой симпатией.

 

Робер Лаффонт

 

P.S.: Изабель сообщила мне о вашем ответе по поводу американских требований. Мы собираемся сделать всё возможное у Баруна, чтобы контракты были соблюдены.

 

 

*

 

11 декабря 1976

 

Запись

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Лаффонт отвечает (Трилогия).

            Битва выиграна, прямо ко дню рождения моей милой[36].

 

*

 

13 декабря 1976

 

В «Письмах к Иоланде»

(Отрывки)

 

            Дорогая Иоланда,

            Вот наконец-то большая новость, присланная прямо ко дню рождения Суджаты, почти минута в минуту, с этой чудесной Точностью: прочтите письмо Лаффонта, это всё просто чудесно, как этот человек понял и почувствовал. Наша Кармен вся танцует от радости, замешивая свой хлеб в «пекарне» Стремления. Она хорошо поработала. Я дал знать Кароль[37].

            Теперь у нас есть время до апреля, чтобы подготовить большое издание Матери – Америка последует, Харпер в Нью-Йорке последует, а немецкий, итальянский и голландский переводы находятся в пути – но сначала надо открыть самый большой путь во Франции, надо задействовать всех наших друзей, или, во всяком случае, несколько голосов, которые смогут поддержать нас в прессе и в распространении книги. Но другие, я не знаю, кто, так как у меня совсем нет больше связей во Франции, но, возможно, ваш чистый передатчик снова собирается совершить чудеса…естественные. Если вы увидите друзей, кому мы могли бы послать книгу, скажите мне. На этот раз, это час битвы в Париже, не надо её упустить. Конечно, я мог бы приехать и сам, как этого просит Лаффонт, но это тело такое уставшее, и оно стало как сито, через которое всё проходит, всё проникает, без стен, поэтому, это немного «раздирающее», и в Париже оно рискует быть разорванным на части. Словом, если я увижу, что я могу, и если Мать ясно даст мне приказ, я приеду. Я сомневаюсь… Здесь, всё же, есть работа, которую надо закончить, и я совершенно не могу позволить риск не выдержать в пути.

            Итак, возможно, мы собираемся отправить 50 экземпляров в Париж, Этевенонам[38], но «официальная» реализация не может совершаться сейчас, я это вижу, необходимо, чтобы всё было подготовлено и «защищено» сначала пока здесь, чтобы не произошло рикошета. Это же свора, вы знаете. Но независимость Ауровиля представляет собой первую прореху в их стене и вскоре всё собирается обрушиться. Я хочу, чтобы вся почва была готова, здесь и в Париже, прежде чем люди смогут причинить вред и рискнут расстроить работу.

            Вот, дорогая Иоланда, похоже, что «Да» Лаффонта, это как первое «Да» земли, и что теперь Мать собирается литься потоками на мир. Существенная часть битвы выиграна с Лаффонтом. Это огромное облегчение, но я ещё слишком измотан, чтобы наслаждаться этим.

            Мы вместе, очень сердечно.

 

Сатпрем

 

*

 

18 декабря 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Письмо ауровильцу

 

            На протяжении трёх лет я постоянно посажен на скамью подсудимых каждым из вас, как в Ауровиле, так и в Ашраме, поочерёдно, кто думает, зачем это и зачем то, – я живу, окружённый ненавистью и сомнениями, и дружбами, зачастую также сомнительными, как и неприязненными, и опрокидывающимися при первом удобном случае. Мне не помогают, нет, я осаждён повсюду, изнурён, как хорошими мыслями, так и плохими. И я стараюсь, как могу, чтобы делать свою настоящую работу. Вы все думаете и так и эдак, но кто, в конце концов, думает, что я знаю лучше, когда и как, и в каких условиях должны быть опубликованы тексты Матери? Кто думает и понимает, что я больше всех хочу и борюсь, чтобы опубликовать эти тексты чисто, полностью? Кто понимает своим сердцем, что я вкладываю всё своё дыхание, чтобы сделать необходимую вещь. Вы замечательно правы, все по очереди, и в Ауровиле, и в Ашраме, и повсюду – а я, я не прав. Я пытаюсь выйти из затруднения, как только могу и выжить посреди этого натиска лжи и желаний, и превосходных причин. Я пытаюсь выдержать, чтобы достичь конца моей работы. И я обещаю вам, дорогие, и тем и этим, кто признаёт столько восхитительных вещей, что однажды моя работа закончится , и я больше ни минуты не останусь среди вашего ненасытного и бессердечного племени.

 

Сатпрем

 

*

 

19 декабря 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Глория,

            Ты – славная сестра, я слышу отзвук твоего письма. Стремись и имей доверие, однажды, мы достигнем конца. Возможно, что все препятствия, которые я встретил, чтобы опубликовать в целостности Работу Матери, были необходимы, дабы наши сердца имели время очиститься, и когда очищение, Нужда будут достаточно сильными, все препятствия спадут. А пока, я толкаюсь о стены.

            Ожидая, давай заставим гореть Нужду. Однажды, мы будем там.

 

Сатпрем

 

*

 

21 декабря 1976

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Патриция,

            Мне очень понравилось твоё письмо, оно меняет поток ментальной каши и высокомерных возгласов, которые я получаю со всех сторон. В тебе есть Нужда, ты реально хочешь знать то, что происходит, и именно твоё сердце кричит, наконец. Я попытаюсь, хотя мне будет немного трудно, объяснить ясно на английском то, что я чувствую.

            Мы можем начать с любого конца, они все ведут к одной и той же точке. Очень поразительно, что никто из вас, кажется, не понял основной факт, что, по сути дела, Мать и Шри Ауробиндо хотели установить супраментальный мир, то, что, прежде всего, означает, что ментал должен либо исчезнуть, либо быть замещён чем-то другим. Однако, вы, любой из вас, погряз в ментале, каждый со своим воинственным криком, со своей «истиной», со своей идеей – особенно с этим «служением истине», ставшее отвратительным фарсом. Это не всё: каждый из вас делает своё лучшее, чтобы ухватиться за слова Матери и мило сообразовать их, если возможно, в десять маленьких сухих и аккуратненьких параграфов, чтобы прицепить их к своей особенной двери, как Моисей и его Десять Заповедей. Но, на самом деле, с нас достаточно этого Синая; и Матери, и Шри Ауробиндо, тоже было этого достаточно. Поэтому, если вы надеетесь завладеть Истиной Матери через слова и передать её миру и Ауровилю, вы точно окажетесь в своего рода неразберихе, в которой вы все находитесь в Ауровиле, да и во всём мире. Ибо Истина, это не что-то от ума, и Мать сейчас стучит молотом по головам все нации, все группы, все индивиды до тех пор, пока они не осознают свою собственную глупость и крушение своей панацеи.

            И, в особенности, сейчас трамбует молотом упрямую голову Ауровиля. Мать намеренно собирается превратить весь мир ума в такую удушающую путаницу Истины-лжи и лже-Истины или истинных обманов и фальшивых истин, что мы поневоле будем нуждаться в другом воздухе. Вот тогда Супраментал будет иметь свой шанс, не раньше. А до того момента, вы можете переписать подряд хоть всю Агенду Матери и выписать все Её чудеса, но люди ничего не увидят – тайны прозрачны. Нужны другого рода глаза, другие органы понимания. И Ауровиль должен сначала понять, что причиной его существования является создание других органов, другого уровня понимания и, в конце концов, другого существа, выходящего за пределы ментального существа. Мы здесь не для того, чтобы строить Матримандир (и я буду повторять это до тех пор, пока не охрипну), ни для того, чтобы выращивать капусту, но чтобы строить новое существо, и попутно вырастить несколько кочанов капусты, чтобы по своему помочь переходному процессу медитировать – и оба очень полезны в качестве средства, чтобы сформировать это нечто другое, супраментальное, которое прекрасно избавится от всей нашей редиски и наших более или менее просторных зданий. Извини меня, если я тебя обижаю, но это - факт, эволюционный факт, и мы находимся здесь для того, чтобы делать новую эволюцию, разве нет? Тогда, заодно, давайте добавим в эту истинную перспективу все наши временные попытки, идёт ли речь о комитете, об общей кухне, об отделе связей с внешним миром, о Матримандире, да мало ли что ещё. И если у нас отсутствует главное, у нас отсутствует всё – и мы реально на пути к полному краху, если мы не ухватим этот главный факт.

            Теперь, посмотри, как это действует на уровне ума. Я могу привести тебе очень хороший пример ментального геройства – это король акробатов. Как ты это знаешь, в «Стремлении» несколько человек захотели создать нечто, дабы организовать эту общую группу, занимающуюся связями с внешним миром – хорошо это или плохо, я не там, чтобы судить о достоинстве или правильности этого – но они попытались и пригласили других присоединиться к попытке. Ментальный ответ может быть процитирован в письме одной среди вас, имя которой я не называю, и он действительно поясняет ментальное «понимание» - это могло бы также быть написанным и дюжиной ауровильцев, здесь и там: «Таким образом, - говорится в письме с сарказмом – после Ауровиля «с правлением Наваджаты», Ауровиль «с правлением Шамсундара», мы будем иметь Ауровиль «с французским правлением»… Тогда, если действительно такова реакция в сознании людей, нам ничего больше не остаётся, кроме как иметь Ауровиль «без всякого правления», или снова призвать Наваджату, ибо, по-правде, это в точности своего рода сила, которая сейчас разрушает или хочет разрушить Ауровиль. Она играет на уровне ума, разрушает любую попытку, портит любое усилие, сеет своё зерно сомнения и недоверия, и зависти, подстрекает каждого против другого. Если бы Фредерик захотел попытаться какую-нибудь организацию, это было бы «немецкое правление», с аккуратно наклеенными ярлыками и заранее обречённое. И всё заранее гнилое и испорченное с этой своего рода рассудочной деятельностью – никто не может ничего попытаться, ничего тут не поделаешь, кроме погрузить нас в шведскую редиску, итальянские Матримандиры и швейцарские коровы.

            И предполагается, что мы здесь для того, чтобы строить другое существо! И к тому же, посмотри, как эта рассудочная деятельность ставит на один и тот же план и в одно и то же течение «правление Наваджаты» и «французское правление» - эти чудесные акробаты имеют, разумеется, широкий дух и либеральные взгляды: те, кто отправил ауровильцев в тюрьму, кто подверг их шантажу, - они человеческие существа, точно также, как и те, кто были брошены в тюрьму и противостояли шантажу – полная каша. Результат: никто не знает больше, где он находится, и «всё похожее», и все – подобно детям Матери и живому Гитлеру! или любому брату мира. Теперь вы всё поняли, и вы прилипли, как муха к ментальному «мёду». И Аурвиля нет нигде.

            И то, что любопытно в этой ментальной игре, что Сатпрема обсуждают одним и тем же образом, и голоса ауровильцев, и голоса Ашрама – те же самые аргументы и сомнения, и то, и другое, как если бы это был один и тот же голос. И это – один и тот же голос, одна и та же сила пытается испортить заранее все наши попытки. Сатпрем не заботится о себе, он заботится об этом ребёнке Матери, то есть, об Ауровиле. У него нет никакой амбиции, но только видеть, как этот непослушный ребёнок держится, стоя на своих двух ногах и выращивает настоящие органы восприятия и новый уровень понимания, который будет первым шагом к «другому существу».

            Я пришёл к выводу. Люди – я хочу сказать мужчины – безумно закрыты в своём пустом и торжествующем Рассудке: они могут рассуждать обо всём и ни о чём. После 2000 лет мужских дискуссий, мы снова окажемся точно там, где находимся сегодня, и в Ауровиле будет, возможно, дюжина Матримандиров, французских, немецких и т.д., но нет единого сердца. Нам будет не хватать цели, ради которой мы здесь собрались.

            Я всегда видел, что женщины имели более глубокое восприятие и более прямое понимание, нечто такое, что находится на уровне тела, ибо они дают рождение – это тот телесный уровень, где работают Мать и Шри Ауробиндо. Можно было бы сказать: физическое понимание, способное пронзить туманность ментала и напрямую ухватить реальность существ, фактов и сил. Люди возвели вокруг себя ментальную крепость, и тот, кто находится снаружи этой отдельной крепости - «враг», «соперник», какой-то другой немец или француз, или индиец, чужой для этой или для той комьюнити, какой-то подозрительный. Это - огромный туман, искажающий всё, любую идею, любую попытку, и бросающий тень на любую честную вибрацию.

            На данной стадии вещей, я не верю, что в Ауровиле будет только один человек, который может сделать что-то полезное для Ауровиля – но я верю, что женщины это могут. Если бы только они могли бы броситься в работу всем своим сердцем и сокрушить эти мужские и пигмейские барьеры, более твёрдые, чем Гималаи, объединиться и держаться вместе, чтобы заставить биться это истинное сердце Ауровиля, заставить его молить и повторять Мантру вместе, тогда у Ауровиля появится надежда, тогда сможет развиться новый уровень понимания; тогда все эти фантомы и пугала ума, вся эта нереальность Ауровиля растворится – и Истина засияет в своей неприкрытой и физической реальности, вне ментальных туманов. Их единое сердце даст рождение чему-то истинному, простому и радостному, чему-то, что будет биться среди вас – и внезапно, даже без вашего ожидания, вы заметите, что новый вид уже рождён среди вас.

            Истина Матери будет как воздух, которым дышишь, ускользающий от всех книг и параграфов. Всё будет видимым в своей простой ясности, и старый мир ума обрушится в хохоте нереальности. И Ауровиль будет. Теперь вперёд, присоединяйтесь, найдите живой путь.

С любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

 

1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы».

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Индийское издание трилогии Сатпрема «Мать», на французском, издано Макмилланом.

 

*

 

3 января 1977

 

            Дорогой Пьеро,

           

            Не надо поддаваться депрессиям. Убожество и вульгарность человеческой природы – везде, и настоящая проблема Ауровиля: измениться внутри. Это трудный процесс, в течение которого худшее должно часто проявляться, чтобы мы его ясно увидели и смогли бы им заняться. Не отчаивайся, Ауровиль прогрессирует вопреки всем видимостям.

            Фактически, единственная проблема, которая должна занимать нас полностью, это наше собственное изменение.

            Если мы изменимся, то автоматически изменится и среда.

            Пусть истинное сердце проявится в тебе из панциря ума, и ты увидишь: что бы ни случилось, хорошее или плохое, это удобный случай для своего собственного изменения и для общей эволюции.

 

С Новым Годом, тебя и Глорию.

 

Сатпрем

*

 

8 января 1977

 

            К., Д.,

 

            У меня не было возможности ответить на вашу телеграмму, на ваши братские письма, я слишком измождён, битва не закончена, но Ауровиль рождается, а работа Матери продвигается, неотвратимо. Фактически, это год, когда всё собирается повернуться.

            Чистые сердца – самые драгоценные союзники этой битвы.

            С вами.

 

Сатпрем

 

*

 

11 января 1977

 

Копия письма отпечатанного Архивами Ауровиля.

 

 Если одна капля чистого совершенства

 проявится где-то

 в самой незначительной детали,

 она окажет действие на землю,

 и если она абсолютно чистая, божественная,

 она может изменить Землю.

 

            Также организация работы в Матримандире – одна из оказий среди бесчисленных других, быть чистым и искренним, и работать для земли (и для Дианы).

 

Сатпрем

 

*

 

11 января 1977

 

            Кристо,

 

            Я доволен твоим письмом.

            На самом деле, Мать никогда не любила медицинские манипуляции, ни гражданские состояния – Она хочет божественное состояние, не так ли. Но мы в этом ещё не находимся, мало помалу, мы пытаемся делать это. А тем временем, в ожидании, согласно состоянию сознания, которого мы достигли, хорошо бы ещё потерпеть или соблюдать некоторые нормы. Не достаточно отвергать вакцины, надо ещё обладать достаточным сознанием, позволяющим сопротивляться или аннулировать болезни. Не достаточно отвергать гражданские состояния, надо ещё иметь силу сознания, которая решительно ставит вас вне и под защиту от законных предписаний.

            Мы идём К этому. А пока, каждый должен действовать согласно своему сознанию. И не доверяй людям, кто говорит, Мать сказала «надо» или «не надо». Это дверь Догматизма, к которому Мать испытывала отвращение больше, чем к медицине и законностям. Есть столько же случаев, сколько и индивидуумов или, скорее, уровней сознания, и таким образом, мы не можем сказать «надо» или «не надо», поскольку одному это «надо», а другому «не надо» или наоборот – всё зависит от развития существа и от состояния сознания, которого он достиг.

            Так, раз и навсегда, познавай самого себя и будь самим собой, - всё остальное проистекает отсюда, и какую занять позицию, становится всё более и более ясным, спонтанным и точным.

 

К Инге и к тебе, очень братски.

 

Сатпрем

 

*

 

27 января 1977

 

            Дорогой Пьеро,

 

            Мой ответ запоздал, было много работы.

            Я не думаю, что комитет будет нуждаться в «большей власти Министерства Иностранных Дел» - Он имеет все полномочия, в которых нуждается; но он нуждается в большем поле действия или в больших основаниях, или в надлежащей очевидности. Если ему приходят жалобы от различных источников (включая Министерство Иностранных Дел), тогда он может действовать более решительно. Чтобы действовать, комитету нужно основание: если жалоба приходит только от Пьеро или от Фредерика, она очень индивидуальная и может быть поставлена под сомнение, но если та же самая жалоба приходит от Министерства Иностранных Дел или от других посольств, она более значительная и имеет больший вес. Ты понимаешь? Этот комитет не нуждается в большей власти, но в больших основаниях использовать свои полномочия.

            Я абсолютно согласен с тобой, что это было бы безумным, ждать, что внешнее тело или Комитет исправит проблемы нашего внутреннего беспорядка. Но печально то, что мы унаследовали так же и большое количество дисгармонии и антагонизма, посеянные и заботливо культивируемые S.A.S. – Разумеется, S.A.S. извлекает всю свою силу из этой дисгармонии, особенно от разлада между индийцами и людьми запада. Мы унаследовали эту досадную ситуацию, и правда, также, что некоторые индийцы (не все) были пешками для замыслов Наваджаты. Всё это теперь должно быть распутано, прояснено, очищено в нашем собственном сердце, и каждый должен быть вновь поставлен на своё правильное место. Пожалуй, некоторые элементы, показавшие слишком большой энтузиазм к способам действия Наваджаты, должны быть исключены. Трудно распутать вещи, быть беспристрастным и с ясностью духа, - ладно, Ауровиль должен изучить свои ошибки, как и своё доброе сердце. Мы не должны отчаиваться, мы должны оставить время нашим детям, чтобы…[не переведено]…

            Люди Ауровиля сильные, даже если порою они нетерпеливые и буйные. Я доверяю им и верю, и это доверие гораздо лучше, чем негативная критика.

            Мы должны иметь ясный, объективный и беспристрастный дух, но также сострадание и терпение, и, поистине, веру в Ауровиль, каковы бы ни были его временные несовершенства.

            Это придёт, Пьеро, Мать работает, каждый из нас имеет сердце позади наших ментальных глупостей, и это сердце собирается выйти и очистить наши реакции.

            Имей доверие и бдительное сердце.

С Любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

1 февраля 1977

 

Месяц Матери

 

            Суприя, мой малыш,

            Мать подвергла твоё тело испытанию. Для тебя - это поворот. Существует старый способ стремиться, который должен измениться. Не стремление, а способ. Любовь - с тобой, это несомненно. Ты Её обрёл. Ты много выстрадал, достаточно для одной жизни. Может быть, именно это окрашивание страданием должно исчезнуть из твоего стремления – можно было бы сказать, должна раствориться старая христианская сторона. Твои старые счёты урегулированы – теперь, ты их окончательно приводишь в порядок, именно через эту старую преграду ты сейчас и проходишь, через этот корсет боли, превращающий золотой огонь в чёрный огонь. Слишком много «человечества», слишком много «других», много «против» и «за» - нет. Всё, просто чистая Любовь, потому что нас любят, несомненно! Именно Любовь любит в тебе, это не ты любишь. Поэтому, в конечном счёте, это не твоё стремление, это не твоя любовь: это «нечто», присутствующее там, в тебе, чистый дар от Божественного - в тебе, которое любит. Ты позволяешь этому любить и тебя любить, без препятствий: как цветок, распустившийся на солнце, он купается в солнце, и все старые свинцовые корсеты расплавятся, и ты будешь, совсем просто, ты позволишь Этому течь. Это – твоё сокровище: это Оно любит в тебе. Преграда появляется, когда ты начинаешь думать, что именно ты любишь, ты стремишься. На самом деле, ты очень близок мне.

            Тогда отдай себя на своей кровати, сделайся как лотос на солнце, отдай своё старое стремление, свой старый способ, и позволь Этому делать именно то, что Оно хочет. Через твоё тело, твоя, так называемая, «болезнь» очищает (то есть, предлагает) твоё старое прошлое, связывающее тебя как лучшим, так и худшим.

Пусть Суприя родится в Истинной Любви.

 

Сатпрем

 

            Ты не прочёл моё послание на обороте. Ты прочёл только до этого места.

            Ты мне напоминаешь женщину, нарушающую супружескую верность, которая была любима Христом, и которая слишком помнила, что её любили из-за её скорби. Позволь спасть христианской скорби. Да, чёрная сторона стремления. «Единое да» внутри, лотос представляет собой «единое да», весь позолоченный на солнце.

 

*

 

1 февраля 1977

 

В «Письмах к Иоланде»

 

Месяц Матери

 

            Дорогая Иоланда,

            Я очень чувствовал вашу мысль на пртяжении какого-то времени, или меня повернуло к вам, как если бы вы были, я не знаю, в каком-то вопросе. Получив ваше письмо, моё сердце устремилось к нашему другу, я даже ему телеграфировал – и я молю Мать. Я молил и буду молить, чтобы Она заставила его коснуться Вещи. Я действительно люблю его, я очень хочу, чтобы он вошёл в новый мир.

            Сегодня, я выпустил первую птицу в Ауровиль (я имею в виду «Божественный Материализм»). Существует реально ядро, очень активно формирующееся и (…) однажды – это великая надежда. Я ожидаю согласия Лаффонта для 50 экземпляров в Париже и сразу же позвоню Этевенон. Я не знаю, как должна организовываться эта раздача, но я расчитываю на вас, на Кароль, на Кармен, чтобы открыть мир, который я больше не знаю (внешне). Надо, чтобы Мать активно оставалась в атмосфере Франции. Они хотели бы, чтобы я приехал в Париж, но усталость, огромная. Это не закончено здесь.

            Нашему другу, скажите, что растения очень хорошо «чувствуют» свои клетки, или их переживают. Это только наш мозг заслоняет естественное восприятие тела. Если б можно было «совершать лотос», каждый день, по несколько минут: да, подобно лотосу, открытому на солнце – это чудесное солнце Сознания, присутствующее повсюду.

            Купаться в этом, погрузиться туда, с полной отдачей, как растение, пьющее солнце, тогда он почувствует, мало помалу, множество крошечных смягчений, подобно бесчисленным маленьким пузырькам света – не пытаться понять, а пить и пить Это, позволять пронизывать себя Этому. Не пытаться схватить: отдаваться, отдаваться. И когда это действительно делается, тогда всё наполнено любовью повсюду, в теле, внутри, снаружи, как нечто единое, которое любит. Это Любовь мира без преград. Только в теле можно понять мир. Пусть он пытается, хотя бы несколько минут каждый день, Мать поможет ему, Мать очень хочет ему помочь; ибо он достоин любви, наш друг.

 

С нежностью,

Сатпрем

 

*

 

6 февраля 1977

 

Письмо Сатпрема к Н. Ф. Палкхилаве, одному знаменитому юристу Бомбея.

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Дорогой и многоуважаемый господин,

            Я осмеливаюсь обратиться за вашей помощью и за вашим советом, зная ваш дух справедливости и самоотверженности в идеалистических случаях, и будучи также наслышанным о вас от мадам Иоланды Лемойне. То, что последует, не имеет ничего личного; через написанное мною, моя собственная жизнь посвящена прогрессу человеческого сознания и Красоте.

            Как вы это, вероятно, знаете, на протяжении семнадцати лет, я был единственным личным доверенным лицом Матери в Пондичери. Она была окружена не «учениками», как об этом можно было бы подумать, но различными образцами человеческих сознаний через которые Она пыталась, после Шри Ауробиндо, подготовить новый Вид сознания в Своём собственном теле, и следовательно, в Теле земли. Можно было бы сказать, что это была экспериментальная эволюция. Ибо, оказывается, что когда хочешь создать новый вид, то наталкиваешься на всё то, что отвергает и сопротивляется в старом виде – и именно через само это сопротивление делается переход к следующему виду, как рептилия должна была найти переход к птице в своём высохшем болоте. Препятствие, и есть ключ.

            В данном случае, препятствие полностью находилось там, как обнаружил это с самого начала Шри Ауробиндо, а затем Мать – Он и Она должны были покинуть своё тело по той же самой причине. По правде, Их окружение состояло не из «учеников», а из земных образцов наиболее тёмного сопротивления, над которым надо было одержать победу. Там присутствовало также и несколько чистых огоньков, но они не имели никакого голоса.

            После ухода Шри Ауробиндо, Мать последовала по Его стопам, пытаясь найти то, что Он открыл и никогда этого не объяснял, поскольку «операция» происходит не в ментале или в занятных книгах, а в теле – именно в теле создаётся новый вид. И вот, Она нашла секрет Шри Ауробиндо – Она нашла, также, те же самые препятствия, которые Он встречал. И Она нашла экспериментальный переход в этот проблематичный новый Вид.

            Вот, который, поистине, представляет собой мировой интерес.

            Посреди этой довольно ужасающей борьбы, и зная без сомнения, что однажды, Она останется совсем одна, лицом к лицу со Смертью, покинутая всеми, осаждённая злыми жестокими волями, Она сочла уместным сделать меня Своим доверенным лицом. Её ужасная битва не должна быть потеряна для будущего человечества - следовало, чтобы кто-то понимал и следовал нити, распространял Возможность, которую Она вырвала в ночи старого вида. Результатом являются около 6000 страниц Её личных бесед со мной, в которых Она, шаг за шагом, объясняла процесс, битву и, в конце концов, ловушку Смерти и Темноты вокруг Неё. У меня болит сердце даже тогда, когда я пишу эти слова. На протяжении 17 лет я следовал за этой агонией.

            После Её ухода в 1973, вы можете представить моё положение посреди тех же самых сил, которые хотели разрушить её. Теперь они были «наследниками» и «собственниками» Шри Ауробиндо и Матери. Теперь, великое духовное начинание могло начаться в большом масштабе – это вечная история, начиная с Христа и Карла Маркса. Новый Рим или духовный Кремль хочет установить свою церковь – с громадной двусмысленной силой денег позади, всегда готовой овладеть Духом для своих временных намерений. В данном случае: очень хорошо организованная мафия, состоящая, главным образм, из бизнесменов. Вы можете так же представить, какие взгляды эти «ученики» и собственники новой церкви бросали на этого единственного человека по имени Сатпрем, хранителя откровений, которые, по их мнению, подвергали опасности их ореол первосвященников и их тёмные намерения. Вы без сомнения знаете махинации и изворотливые методы, использованные ими, чтобы властвовать над Ауровилем в качестве законных «владельцев» . Так же дела обстоят и с бумагами Матери – с этими шестью тысячами страниц, которые Она называла Агенда. 27 августа прошлого года, они попытались меня убить, с помощью трёх убийц, в каньонах Ауровиля, во время моей ежедневной прогулки. Разумеется, ничего нельзя доказать: это был бы «несчастный случай». Мог бы произойти и некий другой «несчастный случай». Надо что-то делать, чтобы спасти эту Агенду от алчности и бессовестной цензуры этих людей.

            Два раза я пытался заставить Ашрам опубликовать эти бумаги. Первый раз, в начале 1974, когда я обратился в Ашрам-Пресс, один из управляющих выразил мне в письменном виде свою «неуверенность», чтобы публиковать эти бумаги в тот момент, и особенно, своё возражение по поводу того, что они будут опубликованы по иностранным договорам, иностранными издательствами. Они передали мне через месье Андре Морисе («сына» Матери), что они сомневались в «целесообразности» этой публикации. С глазу на глаз, они сообщили, что такая публикация должна была бы быть подвергнута их оценке, что ничто не должно вредить интересам Ашрама, и т.д. Следовательно, мне ясно показано, что они хотели сократить и процензурить эти бумаги в своих личных целях.

            Во второй раз, в 1976, я попытался заставить опубликовать бумаги Матери через All India Press, которая принадлежала Ашраму (хотя это было спорным). С помощью сэра С.П.Н. Сингха, которого вы, вероятно, знаете, я попытался добиться, чтобы эта публикация была только под моим управлением. Они согласились на публикацию, но торпедирвали договоренность, разработанную сэром С.П.Н. Сингхом, которая гарантировала мне практический и прямой контроль материалов, предоставленных в типографию. Тогда становилось очевидным, что бумаги Матери реально находились в опасности, и что только публикация вне Ашрама гарантировала их целостность и отсутствие цензуры.

            Я не буду упоминать здесь различные угрозы, шантаж, низкую клевету, которым я был подвержен. Они даже попытались настроить моего французского и американского издателя против меня. Моё здоровье очень пострадало от этой жестокой борьбы, напоминая мне, через что должна была пройти Мать. Я не знаю того, что со мной случится, но мой остаток жизни должен служить для спасения этих драгоценных бумаг в их чистоте, для будущего человечества – и как можно быстрее.

            Несколько раз Мать говорила мне, что Её беседы со мной были возможны только из-за меня; однажды, Она даже сказала мне: «Это единственно ради тебя». Я не настолько глуп, чтобы считать себя «владельцем» этого Сокровища. Я был только представителем человеческой расы возле Неё – через меня, это была Земля, которой Она рассказывала. Я считаю, что эти бумаги принадлежат Земле, так же как и Ауровиль не принадлежит никому лично, а всему человечеству в целом, как об этом сказано в Хартии Ауровиля.

            «Земля» представляет собой очень расплывчатую целостность, но очень конкретную в наших сердцах. Отсюда и вопрос, который мне хотелось бы вам задать:

            В качестве хранителя этой Работы и человеческого представителя Земли возле Матери, могу ли я попросить правительство Индии принять под свою ответственность эти бумаги и гарантировать их полную и независимую публикацию в пользу человечества? У меня есть некая причина верить, что правительство Индии было бы готово мне помочь при условии, что я смог бы привести ему законные аргументы или законные приёмы, позволяющие ему взять эту ответственность. На какую статью закона или на какой прецедент могут они ссылаться? Или, если нужно действие власти, какая была бы стратегия или административная формула, позволяющая Премьер Министру действовать? У меня была также идея обратиться к Юнеско, в качестве всемирной организации, но это могло бы помешать и усложнить вещи ещё больше – время поджимает[39]. Ловушка вокруг меня также сжимается.

            Я знаю благородство вашего духа. У меня нет другой цели в моей жизни, кроме как помогать моим человеческим братьям и сестрам развивать своё сознание. И я знаю, что бумаги Матери содержат ход развития и тайну, к которым наша, приближающаяся к концу, ментальная раса, испытывает большую нужду – саму тайну и сам процесс своего перехода к другому уровню сознания, а может быть даже и к новому телу на земле.

            Вы поможете мне?

Со всем моим сердцем,

Сатпрем

 

*

 

15 февраля 1977

 

(Неопубликованное письмо к Иоланде)

 

            Дорогая Иоланда,

 

            Я очень доволен всей этой хорошей совместной работой. В самом деле, чувствуешь необходимость светлого ядра, служащего средством связи с Матерью. Я подумал, что у Б. было бы достаточно чутья, чтобы уловить, откуда дул ветер будущего – он не «против» меня, велел он передать через вас. Есть много людей, которые не были против Кристофора Колумба!

            Но, в конце концов, потом узнаёшь, что это - Кристофор Колумб. Речь идёт о том, чтобы знать об этом раньше. Мне кажется, что учёные понимают лучше, чем литераторы. И как знать, держится ли он «в стороне», так как не получается распознать истину между Баруном Тагором и Сатпремом, поэтому, я подожду несколько лет и, может быть, ему предстанет нелепость ситуации. Эти люди оставят после себя только воспоминание обмана – издают журнал под названием, кажется, «ближайшее будущее», но это будущее сажает в тюрьму ауровильцев, подстрекает жителей деревни, тамильцев, индийцев против европейцев, подкупает полицию, доносит на строптивцев и, в довершение всего, кладёт в свой карман авторские права Сатпрема, творит нечестные дела в США, которые стоят ему протестов Харпера, даже нечистоплотные дела во Франции с моими книгами, которые стоят ему протестов Лаффонта и, в конечном счёте, объявляет себя «собственником» Сатпрема: «книги Матери принадлежат мне». Это «ближайшее будущее» - моё-моё-моё.

            Даже здешний консул Франции понял лучше, кем были Пурна, А. и Барун Тагор. Поэтому, я подожду несколько лет, и вы можете сказать о моём участии к Баруну, что я ему нисколько этого не желаю, и если я испытываю сожаление, то это по поводу него. Мы выбираем, с какой стороны мы находимся, как во времена Виши. Новые дела никогда не имели недостатка в клеветниках. А я, я продолжаю свой путь. Вот. Они пройдут.

            Со всем сердцем к вам и ко всем моим друзьям.

Сатпрем

 

            Б., знает ли он, что есть 88 французских ауровильцев, и что эти 88 хотят выставить Баруна за ворота Ауровиля – почему? Это вопрос, который он мог бы попытаться разрешить.

 

*

 

19 февраля 1977

 

            Кристоф,

            В ответ на вашу записку. Я вам подтверждаю, что первый том книги о Матери поступит в продажу в «Стремлении» (в библиотеке Матери) с 21 февраля. По цене 100 рупий за том. Это себестоимость ограниченного тиража, без прибыли. Те, кто пожелают дать больше для продолжения Работы, могут это сделать. Те, у кого нет денег, могут обратиться в библиотеку Ашрама, куда гнига будет предложена, либо они могут подождать издания в Париже, которое выйдет в апреле (но я не думаю, что это будет намного дешевле).

 

Сатпрем

 

PS: Те, кто хотят книгу, должны будут сами пойти и добиться.

 

*

 

9 марта 1977

 

Письмо к Роже Толю

 

            Роже,

           

            Я был очень доволен твоей работой (и работой Патриции). Вместе, мы собираемся сделать красивую и могущественную книгу, которая будет излучаться на мир и откроет путь Матери в сознании людей. Я счастлив, что ты принимаешь активное участие в этой Работе. Я также думаю, что это только начало совместных действий в обширной работе, которая постепенно будет раскрываться.

            Чем больше ты будешь нисходить в своё сердце, тем больше работа будет правильной, плодотворной и эффективной – а также и твоя жизнь.

 

            По-братски, к тебе и к Патриции.

 

Сатпрем

 

*

 

20 марта 1977

 

            Дорогие Пьеро и Глория,

 

            Прочитав ваше письмо и почувствовав антагонистическую позицию и этого ,и другого, и того, что касается принципов архитектуры или принципов строительства, и способов, и распределения рабочего времени… действительно, люди намереваются действовать, но ими постоянно манипулируют, и другие силы, неизбежно и безошибочно, ведут их к уже санкционированной Вещи.

            Вдруг, меняются мнения, неожиданно обрушиваются программы, и появляются другие проекты – фактически, Вещь ожидает момента, когда люди перестанут мыслить и ставить нереальные барьеры из идей и принципов. Она ожидает момента, когда они будут развивать другой орган восприятия и понимания – тогда, неожиданно, все барьеры рухнут, и вещь будет сделана.

            А пока, есть только ссоры, противоречия и разногласия до тех пор, пока они не достигнут неизбежной точки, при которой они будут должны измениться в своём сердце.

            Когда этот Матримандир будет построен в сердце, остальное станет просто детской игрой.

            Вы все находитесь там, чтобы построить этот Матримандир тем или другим способом, даже ваши противоречия и разногласия являются способом достичь неизбежной точки.

            Единственная необходимая вещь, это не безошибочный принцип или правильная идея, либо совершенный сад… нет, но настоящее сердце.

            Когда это настоящее, всё остальное последует автоматически. Фактор времени - лишь путь к этому совершенству.

            Таким образом, Роже надо чему-то научиться, и Пьеро надо чему-то научиться, и мне самому, и каждому – но, мы все идём туда, несмотря на наши идеи, наши планы и принципы.

            Я могу чувствовать настоящую искренность в сердце Роже, и я могу это чувствовать в сердце Пьеро или Паоло – есть просто более или менее толстый слой эго и моральных устоев на этой центральной искренности. Этот слой должен постепенно раствориться.

            И затем, мы все сможем посмеяться над этим. У меня такое ощущение, что мы прогрессируем всё быстрее и быстрее, что истинный Матримандир обретает форму в сердце ауровильцев, они начинают развивать чувство единства – я очень верю. Много должно быть разрушено, прежде чем мы сможем делать.

            Да, книга Матери – это рычаг к истинной причине существования Ауровиля. Это Её действие. И там находятся чудеса, более великие, чем те, которые мы себе представляли.

            С большой любовью к тебе и к Глории,

 

Сатпрем

 

*

 

Отрывки из письма, посланного во Францию [Мишлин и друзьям],

датированное 21 марта 1977(после того, как Индира проиграла выборы).

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Мои добрые друзья,

            Итак, мы приближаемся к повороту.

            Логически, мы пройдём там, даже если эта логика слегка мрачная. Ситуацию можно выразить в нескольких строчках Шри Ауробиндо, которые сразу же привлекли меня к себе:

 

Когда сгустится тьма

 и сдавит удушьем грудь земли,

 и телесный ум человека

 будет единственным зажжённым светильником…

 

Следовало дойти туда.

Следовало, чтобы Мать ушла из наших глаз, чтобы яд показал себя.

Следовало, чтобы хватка Индиры Ганди ушла, дабы вся грязь выставила себя напоказ[40].

И грязь собирается выставить себя напоказ.

В конце или в глубине, есть чудо Матери. Надо, чтобы люди, каждый человек, пришли туда. Пусть они увидят, пусть они коснутся ужасной Стены. Она сможет обрушиться тогда, когда они не смогут больше в своём собственном позоре – когда несколько человек в своём теле будут повторять и повторять Мантру, как единственный зажжённый светильник посреди мрака.

Этот переход немного тёмный, чтобы дойти туда. Но это - переход. Мы высадимся на берег с другой стороны, однако надо сделать шаг во тьме.

Несомненно, определённо, что Мать совершенно и тщательно ведёт эту, немного ужасную, Игру. Порою, это - «ужасная Стратегия Вечного», через которую Мать прошла Сама. Но, каковы бы ни были видимости, каждый шаг – несомненен, и мы идём к неизбежной Победе.

Возможно, меня посадят в тюрьму. Меня собираются обвинить в воровстве бумаг Матери. Они все выжидают. Слышно, как все гномы насмехаются в пропастях. Недолго же будут они насмехаться.

Возможно, что «наших» ауровильцев выгнали, и устанавливается зловещее творение Ауровиля, торжествующее и коммерческое. Много безобразного собирается показаться, и надо, чтобы оно показало себя. Вероятно, это будет снова «диаспора». Я не знаю, шаг за шагом, мы будем сражаться, спокойно. Будем вместе молить, спокойно. Мы зажжём Огонь в клетках нашего тела под самим давлением этой Темноты.

Впрочем, мы не знаем ничего о Чудесах Матери.

Я посылаю вам авиа почтой четвёртый том [Заметки об Апокалипсисе], в котором я не рассказал, я намеревался сохранить тайну на потом. Это бомба Матери, абсолютно чистая. Я хочу, чтобы, по крайней мере, два экземпляра этого четвёртого тома находились где-нибудь в безопасности. Здесь, нас могут обыскать и привлечь к ответственности. Надеюсь, я смогу всё спрятать. И затем, я подожду.

Мать нас любит.

Она так могущественна там, так нежна там. Она полагается на нас, чтобы заставить биться свою Мантру в Ночи. И это всё, ничего другого делать не надо.

И затем, надо выпустить эти три тома – чтобы, по крайней мере, мир, хоть немного, услышал её Голос.

Ваш брат

всегда

и навсегда.

 

Сатпрем

 

            Вероятно, старый фасад ещё останется некоторое время, до тех пор, пока они не разрушат одно за другим всё наше устройство. Первым знаком будет отставка нынешнего правительства, затем разрушение «Ауровильского Комитета», сформированного посредством Дели. Одного за другим, они поставят своих людей, вместо этих. Даже президент Индии с ними… Ауровиль значительно созрел, именно поэтому надо, чтобы они имели силы для того, что приходит. Какой бы ни был путь, даже если они изгнаны, они будут идти путём Ауровиля, и они снова возвратятся.

 

*

 

23    марта 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Письмо Сатпрема парижским друзьям:

 

            Мои друзья,

 

            Я был так растроган, недавно вечером, возвратившись с моей прогулки по каньонам, куда я ходил со всей этой тяжестью на плечах, и найдя эти два слова на ступенях моей лестницы: «Как помочь?». Это была такая Милость, пришедшая наложить бальзам. И, поистине, так чудесно отвечающая каждому, так точно. Были все эти серьёзные, утомительные решения – ох! это утомительно. Жанина Пинсон была чудесной, каждый был чудесным. Это не закончено. Это – масса вещей, которые надо распространять различными каналами, и каждый раз, это серьёзно, не надо ошибаться, и затем там снова, в малейшей детали, приходит Милость. Я не могу рассказать вам всего.

            Вероятно, старый фасад ещё будет оставаться какое-то время, до тех пор, пока они не разрушат одно за другим всё наше устройство. Первым знаком будет отставка нынешнего правительства[41], затем разрушение Ауровильского Комитета, сформированного посредством Дели. Одного за другим, они поставят своих людей вместо этих. Даже президент Индии с ними. Тогда мы увидим, как Наваджата попляшет с Баруном – временами, просто задыхаешься, видя, как эта Работа, такая потрясающая, такая всемирная, блокирована (или кажется блокированной) гномами этой величины. Это кажется невероятным. И затем, попечители: ну-ка проникнем в сумки Сатпрема, поддерживаемые законом и полицией, которые продаются как арахис, мешком. Три или четыре дня назад, я получил второе письмо от Баруна, в ответ на моё, где я его поставил перед этими фальшивыми заявлениями, и он сообщил, что не имел больше прав на мою книгу. Два дня у меня была ужасная рвота, перед тем, как я получил его письмо, и затем, очень трудный день в моём теле, всё это с внутренним восприятием приближающегося краха Индиры. Всё в одно и то же время (не случайно, не правда ли). Я никогда не читал чего-то, столь отвратительного; ложь, такая мерзкая, такая холодная, такая мелочная, всё искажено, фальшивые заявления становятся правдивыми – это невероятно. С каким сомнительным адвокатом он подготовил этот ответ (через Париж)? И Андре Морисе молча подписывает этот позор. Это было очень трудно проглотить, все эти дни. Позади всего этого есть мир, не так ли. Я попытался ответить, в конце двух часов перо выскользнуло у меня из пальцев, это меня душило. И затем, в конце всего этого тяжёлого труда в грязи, понимаешь огромную тщетность сражаться с этим: какой смысл отвечать, и снова отвечать – всё искажено. И каждый раз покрываешься грязью (не покрываешься, всё глотаешь, и затем блюёшь). Простите меня. Тогда я думаю, что не стану отвечать – и они ухватятся за моё молчание тоже. И что они прячут позади, я понятия не имею об их махинациях. Поэтому, я бьюсь в темноте. Я часто вижу А.М. вокруг себя. И, прежде всего, всё это меня душит, как если б у меня лежала тяжесть на груди. Посмотрим. Всё-таки, я высылаю вам эти документы, в которых вы, вероятно, ничего не поймёте, ибо это такое жонглирование «юридической» лжи. Но надо, чтобы мои друзья были в курсе. Целят в Агенду и книгу о Матери, это очевидно. Я чувствую время от времени, что они сделают всё, чтобы поставить меня перед выбором тюрьмы или компромисса – тюрьма, более пригодна для дыхания, это место ещё более безопасное в этом мире негодяев. И к тому же, у меня есть навык.

            Я сейчас очень сомневаюсь, что смогу приехать в Париж. Я не знаю. Ваш приём всех, такой добрый, такой тёплый. Пусть Мать ведёт мои шаги. Существует «шаг», чтобы перейти – возможно, это не будет слишком долго.

            Вы спрашивали, сколько экземпляров книг было продано в Ауровиле. У меня нет точных цифр, но все те, кто читают на французском, имели два первых тома. Это провело большую работу, Ауровиль значительно созрел, это ощутимо – надо, чтобы у них были силы для того, что приходит. Какой бы ни был путь, даже если их выгнали, они идут путём Ауровиля, и они снова возвратятся. Там, где вибрирует Мантра, путь окончателен, и никакое могущество мира не может разрушить это, даже если, кажется, что они торжествуют какое-то время. Ашрам купил четыре экземпляра первого тома к прошедшему 21 февраля! (я не знаю последних цифр, несколько было продано в эти последние дни). Это ясно. Весь Центр Образования Ашрама проголосовал против Индиры и немало других. (…)

            Вот, и затем мы сделаем ящики, чтобы скрыть третий и четвёртый том (второй тоже). Это нелегко. Где это спрятать. Надо разрешить много проблем.

            Я вас оставляю. Мы идём вместе к неизбежной Победе, любым путём.

С глубокой любовью к вам всем.

Сатпрем

 

            У меня нет времени написать всем, но вы хорошо знаете…

            Я спешу, чтобы Кармен возвратилась.

 

*

 

24    марта 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

(Моим ауровильским товарищам)

 

            Мы находимся здесь, в Ауровиле, чтобы научиться закону нового Мира; это закон ни ментальный, ни экономический либо политический, ни один из всех этих панацей краха. И все события, каковы б они ни были с виду, счастливые или бедственные, – сотворены для того, чтобы научить нас этому Закону и механизму истинной Силы, которая, в конце концов, трансформирует мир и наше тело. Именно для этого вы пришли сюда: чтобы изучить секрет Нового Мира, понять истинный Закон и найти истинный Рычаг.

            Очевидно, что пока мы надеемся на старые механизмы и зависим от старых сил, и ищем защиту в старом мире, мы не можем пройти к Новому Миру, мы не можем найти Рычаг. Надо, чтобы всё, действительно, выпало у нас из рук, и старые надежды, и старые идеи, так же как и старая грязь, и прежние средства.

            Возможно, мы находимся сейчас в то время, когда всё выпадает у нас из рук, все старые опоры, чтобы найти единственную Опору – ту, которая, поистине, МОЖЕТ, и которая сотворит новый Мир и сотворит Ауровиль. Пока есть другая надежда, чем эта единстеннная Надежда, мы находимся рядом, мы стучим в старые двери, пытаясь открыть эту единственную Дверь без ключа.

            Ибо у неё нет никакого ключа, у этой Двери. Она не имеет никакого внешнего средства, никакая уловка не может её открыть.

            У нас было много «уловок» до вчерашнего дня, мы слишком полагались на средства, мы искали старые ключи.

            У нас всё убирают из рук. Вероятно, это действительно Час Милости для Ауровиля. Час, когда мы можем открыть Дверь, ибо мы не знаем больше ничего.

            Возможно, вероятно, все старые фальсификаторы, снова появляются торжествуя. Они хотят сотворить свой большой духовный цирк и потрясающий туристский Матримандир, позади которого будет укрываться их прибыльный бизнес. Они устроят великолепное празднование Столетия Матери, наконец-то обожествлённой их заботами. Слова Матери будут изливаться потоками, великие священнослужители Истины будут иметь с собой закон, правительства, звания и белоснежные дхоти, чтобы заменить некоторых плохо выбритых проходимцев, желающих создать другой мир. Бетоноукладчики и миллионы – против нас. Это вечная история от Христа и его учеников, от Карла Маркса и его учеников – это живая Истина, раздробленная и легализованная своими законными собственниками, как в Риме, так и в Пондичерри. «Инакомыслящие» - отлучены. Вероятно, у них отберут их паспорт. Все причины мира будут против них – эти фальсификаторы полны серьёзных причин. Жандармы – с ними.

            Может быть, мы и в самом деле, воры Нового Мира, без причины о другой Причине. У нас нет ничего, ни в руках, ни в карманах. И наше бессилие – наша единственная Сила.

            Ибо, когда не остаётся больше ничего, надо, чтобы появилось НЕЧТО ДРУГОЕ. Когда нет больше средств, нет больше дверей, надо, чтобы открылся единственный Выход.

            Тогда, мои товарищи, поймите хорошо следующее:

            Нас поставили ТОЧНО в те обстоятельства, которые необходимы, чтобы открыть единственную Дверь и создать Ауровиль, и коснуться Рычага Нового Мира. Поймите, как следует, что все наши препятствия, наши кажущиеся поражения, наше кажущееся бессилие, представляют собой ЭТО Средство и ЭТОТ Рычаг. Поскольку, только в это Ничто может хлынуть Нечто. Послушайте, поймите, что всё представляет собой путь Ауровиля, и что если даже вас выгоняют из Ауровиля, вы снова идёте путём Ауровиля, и где бы вы ни были, изгнаны вы или нет, если вы в своём сердце схватываете единственный Позитив всей этой огромной бессмыслицы, единственную Мантру, которая бьётся в этих торжествующих потёмках, вы откроете Дверь истинного Матримандира внутри, и вы придёте, вы снова придёте строить вашу Работу внешне, ибо никто не может восторжествовать над этой живой Истиной, это единственная Реальность посреди фантомов.

            Всё является путём Ауровиля.

            Мы находимся прямо в самом моменте Пути.

            Нельзя плутовать, чтобы делать это: надо БЫТЬ путём. Надо, чтобы Мантра билась и билась в вашем сердце. Надо призывать и призывать Мать. Надо быть обнажённым и истинным. Надо найти То: саму Силу Нового Мира.

Тогда все фантомы рухнут.

            Это – сам Смысл Ауровиля.

 

Сатпрем

 

*

 

25 марта 1977

 

Д.,

 

            Да, мы очень нуждаемся в братьях и в сёстрах. Это странно, как через все пространства и, так называемые, далёкие страны, эта маленькая, тёплая, живая вибрация, словно одарена непосредственной силой, бесконечно превосходящей наши маленькие мерки. Я всё лучше и лучше понимаю важность «некоторых людей», которые не нуждаются быть ни супер йогами, ни какими-либо супер совсем, но которые просто открываются Этому, любят Мать, позволяют проходить её лучу.

            Враг кажется грозным, неисчислимым, он вооружён всеми законами и всеми титулами, и затем, эта единственная маленькая вибрация - словно единственная истинная сила во всём этом, единственная Реальность посреди фантомов. У меня нет ничего в руках: у меня есть только это. И я иду.

            Ожесточённые? Ну конечно!

            Это очень жестокое. Это их последний шанс. Это - Агенда Матери, это - послание, которое Она мне оставила, или это её оончательное захоронение под великолепной религией.

            Они думают, что похоронят Её второй раз? Вся ожесточённость, которая была на Ней, обратилась на меня. Это логически. Теперь яд также выходит в Индию. Он собирается также выходить повсюду. Но во всей этой ночи и этой ожесточённости, присутствует эта маленькая чистая вибрация, такая могущественная, такая неизбежно торжествующая. Поэтому, нужны, нужны братья и сёстры, которые заставят биться Мантру в Ночи. Надо несколько чистых капелек.

С вами и с К.,

ваш брат,

Сатпрем.

 

*

 

31 марта 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Глория,

Я очень тронут твоим письмом. Я положил его к ногам Матери.

Мы идём и боремся вместе, и молимся вместе для Нового Мира. Мантра объединит наши тела и наши клетки вопреки всему тому, что мы думаем и вопреки всем кажущимся разделениям. Именно она растворит фантомы, в нас и вокруг нас.

Только тогда Мать потечёт через нас, завибрирует через нас, и что может поразить Это?

С большой любовью

к вам обоим.

Сатпрем

 

*

 

22    апреля 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

(Личное письмо)

 

            Можно было бы подумать, что мы находимся в конце мира – наш мир тоже. Я действительно угадываю то, что ты чувствуешь. Этот мир ещё не умер, а другой ещё не рождён для наших глаз. Именно так, без сомнения, прыжок в темноте, который я увидел. Это словно конец всего или растворение всего. Даже наши надежды и наши планы кажутся проблематичными и принадлежат ещё другой манере, старому миру, который умирает.

            Идти биться с Юнеско, с Национальным центром научных исследований, с Шансель[42]… Я не знаю. Даже книга о Матери, кажется, утонула в молчании там. Есть полосы для Спаджиари (?) и последних героев грабежа. Мы настолько раздули Ментал, что больше совсем не хочется ни о чём говорить – всё вызывает недоверие, всё вероятно и также, невероятно. Поэтому, снова «говорить»? Не закончилось ли время разговоров, это конец ментальной Вавилонской башни. Я не знаю, я знаю всё меньше и меньше. Я вижу только, как всё растворяется. Здесь, я насыщен ненавистью. Похоже, я ранен повсюду. Это странно, как меня ненавидят, со всех сторон, даже в Ауровиле, за исключением горстки братьев. Похоже, я слишком смущаю мир. Поэтому, я погружен во что-то удушливое, присутствующее здесь, вокруг меня, как клейкая завеса водрослей, и решения не видно. Как будто решения нет нигде – кроме как идти здесь или там, не зная почему. Кроме как ждать, я не знаю какого невероятного чудесного Решения. Я думаю о Шри Ауробиндо в его большом зелёном кресле.

            И Пакистан вспыхивает. Я смотрю на северные границы. Индиру Ганди преследуют, она покрыта ненавистью и клеветой, она тоже. Она ожидает – какого решения для Индии? Для мира? Нет решения, кроме ЭТОГО Решения. И я спрашиваю себя, не являются ли эти «раздавливающие обстоятельства», о которых говорила Мать, дверью. Мы приближаемся к точке, когда что-то должно проявиться. У меня такое впечатление, словно я нахожусь в смерти всего – включая самого себя. И боги молчат. Даже публикация Агенды кажется чем-то вроде запоздалой роскоши. Как если бы единственная вещь, которая МОГЛА – это живой взрыв того, что содержится в этих тысячах страниц. Тогда покинуть Нанданам происходит от проявления веры, братства – это значит оттачивать абсурд. Любым способом, это как смерть. Мы делаем вместе прыжок в Темноте. Может быть, эта полная нелепость на самом деле есть единственный знак, что мы приближаемся.

 

Вот, мы молим вместе.

 

Сатпрем

 

*

 

26 апреля 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Бернар, мой друг

            Твоё письмо очень опечалило меня – не только из-за тебя, но и из-за Ауровиля. Это похоже на похоронный звон. Меня не беспокоят здесь твои важные или неважные причины – причины меня не слишком интересуют. Каждый прав, и каждый неправ, некоторым образом, ибо самая большая неправота – не быть божественным. Дельный флюгер может поворачиваться так, как он хочет, согласно капризу ветра. Но есть вещь бесконечно драгоценная: настоящая тайная сила Ауровиля, та, за которую мы вынесли столько трудностей, чтобы построить, а некоторые из вас даже заплатили тюрьмой: первая сплочённость души, первая объединённая почва, совсем маленькое ядро чистого стремления. И это было таким сильным в своей простоте, что оно имело СИЛУ противостоять всему, даже катастрофы превращать в освобождение. Были предатели, были всякие нерешительные люди, была вся эта обычная беспорядочная смесь Лжи, но присутствовало это чистое, объединённое ядро, имеющее Силу препятствовать Лжи, спасать остальных своей чистотой. Разумеется, невидимый Враг, тот, кто манипулирует всеми маленькими человеческими куклами, бросился вслед за этим – он прекрасно знал, что эта маленькая чистота там, была его смертью. Сначала, вас запретили, вы были «Французской группой», фанатами, борцами – вас захотели изолировать, вы были причиной всех несчастий мира и Ауровиля, вы мешали «единству» ауровильцев, я не знаю, какой только грех вы не совершили. И позади, разумеется, молча или нет: это ошибка Сатпрема. Этот голос там, я его хорошо знаю. Эта сила – та самая, которая толкает Ашрам против Сатпрема, или скорее против того, что представляет Сатпрем. Мы - опасная публика для этой силы, конечно же. Они попытались меня убить, но это пустяки по сравнению с маленькими молчаливыми убийствами, которым я подвергаюсь каждый день и каждую ночь, на протяжении месяцев, с мая 1973.

            В этой рукопашной схватке, я познал только одну единственную Силу, это - моё бессилие; я нуждался только в Матери, я нуждался только в Ней – пусть они выиграют, пусть они проиграют, пусть они меня убьют или не убьют, пусть они будут правы или неправы, пусть я буду совсем один или не один, в Ауровиле или нет, в Ашраме или не в Ашраме, я нуждался только слышать Её биение в моём сердце, пусть это будет Она и только Она во всём этом хаосе и в этой мучительной ночи. Физический уход Матери, Её удаление с наших глаз, было как удушье для меня, я потерял всю свою атмосферу, всю свою полноту, всю свою любовь, тогда что мог мне сделать Ауровиль, Ашрам, враги, друзья, неправота, правота – я был, я есть лишь эта горящая дыра, имеющая нужду в одной единственной вещи: в Ней, в «Этом», неважно, в этом нечто абсолютном, навеки и навсегда. Именно в этом горящем Ничто, доходившем до того, что становилось единственной Полнотой чего-то, я был вынужден действовать, совершать поступки, писать, вмешиваться в Ауровиль, занимать позиции – но я смеялся над всеми позициями и всеми городами, и всеми историями: я был, я нахожусь в единственной Позиции, пригодной для дыхания, оттуда я действую, оттуда я делаю, я пишу. Неправота и правота рушатся повсюду, но есть это единственное Дыхание внутри, эта единственная высшая Правота внутри. Именно об этом я попытался сообщить нескольким моим братьям в Ауровиле, повсюду, где я встречал огонёк стремления, искру настоящей Нужды – ибо я знал, я чувствовал, я переживал, что это была единственная Сила в огромной ночи, единственная Правота всей этой удушающей бессмыслицы. Я склонился над вами, как посреди большого потопления. Говорят, что я хотел бы быть гуру того, гуру этого, извращены все мои поступки и все мои слова – я видел только это большое потопление, я видел только эту большую Жалость. Неужели, всё собиралось быть унесённым в Ночь?

            Несколько ответили, здесь, там. Маленькое ядро снова овладело собой, поняло великую Ставку. Мы были одни, посреди чудовищных сил, которые на протяжении тысячелетий разрушали замыслы всех пророков, всех Аватаров, всех распятий – неужели это собиралось начаться снова? Снова церковь, снова торжествующие доводы, снова денежное растлевание…? И чем больше формировалось это ядро, тем больше его атаковывали внутри самого Ауровиля. И теперь, то, что ни Нава, ни враждебные действия на Ауровиль не смогли сделать снаружи, Враг делает это сейчас изнутри: вас крушат, вас разъединяют, вас гноят и вас выбрасывают повсюду по тем или иным серьёзным причинам, то одного, то другого – но по правде, это - единственная причина, чтобы сокрушить любой ценой эту первую сплочённость, это совсем маленькое ядро объединённого стремления, эту единственную маленькую чистоту нескольких соединённых вместе сердец, представляющую собой единственную Силу Ауровиля, единственную Надежду Ауровиля, единственное спасение в этом огромном потоплении.

            Тогда Бернар Борг прав по своему здесь, а Алан Бернар прав по своему там, и другие, все другие, полны такой же правотой – но вы погибаете, вы не удержали единственное сокровище, нечто неуловимое, оно делало так, что это противостояло всему. Вы упустили своё Чудо. Вы действительно собираетесь его потерять? Нужно ли, чтобы Ауровиль снова опустился в Ночь и заслужил суровый урок? Поэтому, возможно, ты прав, Бернар, желая сделать мост с «Зелёным Поясом», желая помешать им опрокинуться с другой стороны – всё это очень хорошо. Но если ты не можешь поладить даже с твоими ближайшими братьями, если ты не можешь заделать трещину даже под своими собственными шагами, если копается бездна между тобой и теми, кто имеет то же самое стремление, какой мост ты собираешься перебросить там, какое чистое семя, какой неразрушимый цемент?

            Если ты не заделаешь дыру здесь, ты не заделаешь её нигде. «Другая сторона» уже начала раскалывать твой собственный дом. Ты скажешь мне, что это «другие» тебя «отлучили», такое возможно, но что касается меня, то я смотрю, сердце глубоко опечаленно, ваша единственная Сила и ваше единственное Чудо рушится. Я смотрю, как великая Ночь всё больше и больше поднимается над Землёй, и я спрашиваю себя, кто понял?

 

Сатпрем

 

            Это адресуется не специально тебе, Бернар, но ко всем моим братьям, наверху. Сейчас самое время быть братьями…

 

*

 

27 апреля 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Глория,

 

            Мне очень нравится твоё письмо, такое ясное, такое искреннее – как мне хотелось бы, чтобы у всех в Ауровиле была такая же беспристрастная честность!

            Позиция Матримандира, такая как ты её описываешь («не заниматься S.A.S., ибо это ещё означает бросать мост, чтобы впускать их к нам – отвергать их внутренне, с Силой, без физического действия, всегда смешанного с примесями»), в принципе, кажется мне хорошей, но ежедневная, практическая жизнь заставляет вас действовать, она не проходит в отрыве от реальных принципов. Я не говорю о «провокациях», разумеется, это слишком по-детски и глупо, но о ситуациях, созданных обстоятельствами. Например (чтобы быть конкретным): люди из «Стремления» заставляют стирать своё бельё на пляже Ауровиля, так как там есть колодец – единственный колодец. Друзья S.A.S. хотят мешать стирать им своё бельё, пугая прачку, платя главе деревни, где живёт прачка, в конечном счёте, взбалтывая воду колодца, чтобы она стала грязной и ею не смогли пользоваться. Можно отступить и пойти стирать в другое место, хотя это и не будет слишком мужественным, и если мы уступим в одном месте, мы рискуем увидеть, как Враг расространяет свою уловку повсюду, и место за местом, завоюет всю площадь Земли. Сегодня, это колодец, а завтра будет что-то другое. Это как змея, начинающая заглатывать хвост своей жертвы – когда она начинает, то идёт до конца. Тогда, казалось бы, законным и мудрым, одновремнно, бороться согласно обстоятельствам, шаг за шагом, без жестокости и провокаций до тех пор, пока мы не сможем больше, - когда мы не можем больше, что ж, мы оставляем, или мы уходим. Явная цель этой силы Лжи – устранить из Ауровиля всё то, что хоть немного содержит простую чистосердечную истину, поскольку, этот маленький свет там, - это её смерть. Всё то, что относится к виду мангуста – опасно и смертельно для змеи. Существует много (не много, но некое количество) маленьких, очень милых мангустов в Ауровиле, здесь и там, - они не предназначены специально для какой-то особенной местности или особенной комьюнити. Но, скажем, в «Стремлении», они более энергичные, так как маленькие французские мангусты – более воинствующие (более вызывающие, также). Поэтому, естественно, сила Лжи в основном направлена на них – прежде всего, она попыталась изолировать их от остальных ауровильцев или от маленьких мангустов, говоря: вы видите, этот вид, он очень плохой, именно он мешает братскому единству мангустов и змей, без него всё находилось бы в гармонии и в едином мире в Ауровиле. Эта лживая сила довольно хорошо преуспела в своей работе: люди «Стремления», «французские мангусты» - невыносимы и очень зловонны в Ауровиле, каких только грехов они не совершили (и, конечно, позади стоит Сатпрем; он самый радикальный грешник).

            Таким образом, вот две «позиции». Мне кажется, что голос Врага будет становиться всё более и более сладким и очаровательным, говоря: посмотрите, какие мы славные, мы никому не хотим зла, давайте обнимемся. А те, кому не понравится это объятие, будут всё больше и больше изолированы, отстраненны изнутри самими ауровильцами – и, в конце концов, они должны будут уйти, потому что они будут совсем одни. Тогда, это был бы большой праздник змей: маленькие мангусты все будут обмотаны Ложью, и они даже не будут больше понимать: где истинное, а где ложное – но они будут очень спокойными, они будут иметь своё «благополучие» [ежедневный рацион в Ашраме], питаться каждый день, надёжный паспорт и великие работы, чтобы поражать мир. Это будет великий праздник в Ауровиле. Но маленьких мангустов больше не останется, там будут только маленькие толстые змеи – по крайней мере, там будет «новый вид» змеегустов или мангозмей, представляющий собой прекрасное смешивание истины и лжи, известное нам на протяжении тысячелетий. Фактически, каждый из нас уже представляет собой прелестную смесь двух сил, вот почему для Врага так легко призвать маленького брата-змея, который находится в каждом из нас. Где чистый мангуст?

            В действительности, мне кажется, что единственная верная Позиция в Ауровиле – это третья позиция, которая не концентрируется на Враге, ибо, как ты об этом сказала, это означает ещё бросать мост врагу, придавать ему реальность; но концентрироваться на единстве маленьких мангустов и чистоте маленьких мангустов. Их жизнь намного больше зависит от этого единства и этой чистоты, чем от их агрессивности и склонности к битве. Первой необходимостью было бы тогда объединиться с французскими мангустами, с немецкими мангустами и с Матримандирскими мангустами в одно единое тело Мангуста. И затем чистота, это значит… произносить Мантру, создающую чистоту. Но эта третья позиция, главным образом, внутренняя, не должна заставлять забывать о практической необходимости ежедневной жизни и ежедневной битвы, дабы не позволить проглотить себя часть за частю. Каковы бы ни были ошибки действия того или другого (чаще всего, это ошибки слов), не надо отстранять группу мангустов, ибо это означает нашу смерть. Именно на этом играет Враг. Это просто и легко понять. Фактически, мы пытаемся ставить идеологии или философии лицом к лицу, но реальный жестокий факт состоит в том, что мы пытаемся заставить маленьких мангустов убивать друг друга.

            Теперь, снова вернёмся к проблеме, которую ты поднимаешь, цитируя Мать в Новом Виде: «И это только ментальная ошибка, желая выбирать одно и отвергать другое: всё должно быть вместе – то, что мы называем хорошим, то, что мы называем плохим, то, что мы называем добрым, то, что мы называем злым, то, что вам кажется приятным, а другое - неприятным, всё это должно быть вместе. Отказ от одного и принятие другого, это ребячество. Это неведение». Мать никогда не философствует, нет никого в мире более практичного, чем Мать: для Неё всё является способом действия, прогрессом. Поскольку, нет никакого сомнения, что рак и смерть очень полезны, чтобы пробудить в человеке необходимость найти способ исцелить рак или причину рака, и исцелить смерть, или причину смерти. Это не означает, что надо обниматься с раком и со смертью, это означает, что надо найти В раке и В смерти то, что может превзойти и преодолеть Зло: изменить его в нечто третье, которое не будет больше ни нашим фальшивым добром, ни нашими фальшивыми лекарствами, ни этой видимостью зла и его постоянным господством. Несомненно, что S.A.S. очень помог ауровильцам найти свой истинный центр, необходимость найти истинную Позицию, которая спасёт от бедствия. Без них, мы остались бы в духовной и возвышенной посредственности. Благодаря им, мы вынуждены, обязаны найти истинное решение, то, которое будет иметь Власть. Стало быть, это не приглашение обнимать Наву, а вырвать с корнем Врага той самой силой, которая нам поможет расти. Мать никогда не принимала Смерть, но даже посреди тысяч маленьких смертей, которые на Неё накладывали её милые ученики, Она искала практическую тайну Бессмертия – благодаря самой этой смерти. Значит, нашим милым, так называемым «духовным» маленьким мангустам нет нужды бросаться в пасть змеи, но развивать в себе Силу, меняться в супер мангуста или в другой вид, который одновременно превзойдёт и духовных посредственностей и злобность змей – именно, в третью позицию, в которой их ничто больше не сможет коснуться. Новая жизнь. Новый вид, он будет представлять собой ни змею, ни мангуста, а Нечто Другое, которое мы ещё не знаем.

            Верным остаётся также и то, что Змеи ведь тоже, если они имеют искорку искренности, могут в равной степени извлечь пользу из противостояния их Врага, мангустов, дабы изменить себя тоже, свой мешок яда, но не в мешок «благотворительности», который был бы только обратной стороной их яда, а во что-то Другое: может быть в третью позицию, в мешок амброзии или нектара. Но это не мы будем их менять, никто не может преобразовать змей: только, если они сами достаточно исренни, они будут вынуждены измениться, чтобы выжить. То есть, чем больше мангуст будет чистым, по ходу трансформации, тем больше его простое чистое присутствие будет вынуждать саму змею преобразовываться либо умирать. Таким образом, можно сказать, что мангуст представляет собой инструмент трансформации змеи, так же как змея – инструмент трансформации мангуста. Но, тот и другая, должны либо превзойти самих себя, либо умереть.

            Мы находимся в этом: надо либо меняться, либо умирать. Надо найти истинную Позицию, либо умереть. Надо быть ЕДИНЫМ И ЧИСТЫМ, либо умереть.

 

            С большой любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

3 мая 1977

 

            Дорогая Глория,

           

            Конечно я не пойду на это собрание S.A.S.. Когда сознания искажены, они только и ищут, чтобы исказить всё то, к чему могут прикоснуться. В Ауровиле уже достаточно попугаев, повторяющих их ложь – это третий вид Ауровиля, тот, который - ни мангусты, ни змеи, а только ни то и ни сё, со множеством речей!

 

Ты сестрёнка,

 которую я очень люблю.

 

Сатпрем

 

*

 

6 мая 1977

 

            Моника,

 

            Да, здесь всё становится более острым и более критическим под давлением преобразующей Силы, но совсем маленький искренний призыв вызывает сокрушительные Ответы. Это момент, когда каждый должен призывать.

            Обычно, «опыты заканчиваются тем, что объясняют себя сами», и это наилучшее объяснение, поскольку оно появляется изнутри. Если некоторые точки упорствуют оставаться тёмными, вы можете мне о них написать – иногда, факт формулирования, помогает вызвать ответ. Мне трудно вас видеть, так как, если я начну делать исключения, то станут приходить десятки людей, и я не смогу больше делать свою Работу.

            Если бы вы знали, насколько Мать присутствует здесь. Физически здесь.

            Надо призывать.

            Надо нуждаться в Ней.

            Ваш брат.

 

Сатпрем

 

*

 

10 мая 1977

 

            Бернар, мой дражайший друг,

            Не беспокойся. Мои письма только хотели сказать, что в этот серьёзный час для Ауровиля, очень важно быть ЕДИНЫМ.

            Я видел, в «Стремлении» происходит раскол, ты говорил об «отлучении», были разногласия с теми самыми, кто участвовал в вашей работе – всё это не шло в правильном направлении. И в этот трудный час, уклоняться от направления, это серьёзно и ведёт к ускоренному падению. Я тебе об этом говорил, моё письмо адресовалось не только тебе, но также и тем, кто тебя, так сказать, отлучает. И что ты собираешься делать в Ауровиле, если даже твои собственные братья становятся объектом разногласия?

            Это там, где мы проходим рядом с важным. Мне хотелось бы забить сигнал тревоги И всё это никак не влияет на мою привязанность к тебе или к Клоду, или ко всем моим другим братьям, несмотря на их ребячество или их возбуждённость. Надо быть ЕДИНЫМ – всё остальное вытекает отсюда. Если этого нет, этого единства, то нет больше ничего.

                        С моей глубокой привязанностью к вам обоим.

 

Сатпрем

 

*

 

12 мая 1977

 

Письмо к Роже Толю

 

            Роже,

            Я не знаю почему, но мне очень хочется тебе сказать, что я нахожу твои поправки просто «великолепными». Это работа истинного писателя, имеющего чувство ритма, силу слов. У тебя настоящий дар. У меня такое впечатление, что однажды это будет полностью поставлено на службу будущему Творению – что у тебя там есть место. Я очень доволен. Я сейчас как раз просматриваю всю твою работу, так как у Суджаты устают глаза.

 

Сатпрем

 

P.S. Обрати внимание, что я использую очень конкретный язык – физический язык. Например:

1) «Sensation» (Ощущение) - это не «feeling» (чувствование). Это что-то физическое, не имеющее ничего общего с чувствами.

2) «Clarification de la Matière» (Очищение Материи) - это не «иллюминация» - это clarify (очищать)… возвращать чистоту тому, что грязно, just as one clarifies butter, for example – a purification which leaves the Mother clean (так же, как каждый делает прозрачным масло, например – очищение, которое оставляет Мать чистой).

3) «Evanouissement» (Обморок) - это не «melting or fading, or vanishing (таяние или пропадание или исчезновение), но swoon (обморок)… a swoon into light (not melt away) (обморок в свет (не растаивание)). Абсолютно имеешь ощущение падать в обморок (fainting).

            You have changed «something else» to «something other» – I have no objection, but please use the same thing throughout the 3 volumes. (Ты изменил "что-то еще" на "что-то другое" – у меня нет никакого возражения, но, пожалуйста, используй ту же самую вещь всюду по этим трём томам).

 

*

 

14 мая 1977

 

Письмо Сатпрема в «Стремление», Ауровиль

           

            Моим братьям,

            моим милым

и очень дорогим братьям Стремления.

Я должен поехать в Париж для работы. Я вас не покидаю, мы вместе в любом случае, и мы построим Ауровиль в любом случае. Каковы бы ни были внешние видимости, мы идём ТУДА, к неизбежной Победе.

С большой любовью,

Сатпрем

 

*

 

15 мая 1977

 

Письмо к Роже Толю

 

            Последняя вещь: Анна имеет заключительную ответственность по книге Матери, поэтому, если есть какое-то сомнение или расхождение в некоторых словах или выражениях, пусть именно она примет конечное решение.

            Лучше сказать это однозначно. Но я уверен, что мы должны понимать друг друга без труда и гармонично, ибо, по сути дела, мы все ищем одну и ту же цель и одну и ту же истину Матери для мира. Если мы выйдем из ментальных идей и ментальных предпочтений, только на минуту, мы снова окажемся в любви, и там всё просто, тепло, без тебя, без меня. Там, мы работаем вместе.

            С любовью к тебе и Патриции, и с доверием.

 

Сатпрем

 

*

 

19 мая 1977

 

Запись Сатпрема в его Заметках

 

            Прибытие в Париж.

 

(без даты)

 

Письмо к Роже Толю

 

            Дорогой Роже,

            Ну конечно! Превосходно! Не стесняйся делать все полезные изменения и улучшай. Как я доволен, что вы все работаете в любви и гармонии, А., Р., ты, - эти книги нуждаются в большой любви, они должны нести любовь, в которой все эти бедные, сбитые с толку люди, так нуждаются. И затем, однажды, одним неожиданным щелчком, и это произойдёт, мы будем там! «Внезапное изменение» - говорила Мать. Это не нашими усилиями всё сделается – это будет сделано для нас. А пока, мы имеем привилегию cрезать ЕЁ путь. Здесь, я cрезаю и cрезаю, и это – ужасный лес, но я ЕЁ просто призываю, я ношу ЕЁ повсюду с собой, я пытаюсь позволить Ей делать. Однажды, это будет щелчком. Для цитат из Вед, я их отметил в самих переводах Шри Ауробиндо (и это я исправил тексты Анны, согласно этому переводу), но возможно, тот же самый текст сам Шри Ауробиндо перевёл немного по-другому в «On the Veda» (мой основной источник) и в «Life Divine» или в «Hymns to the Mystic Fire». Тогда, это вам выбирать то, что кажется вам лучше, сильнее либо наиболее поразительным. Но в любом случае, мои поправки соответствуют одному из взможных переводов Шри Ауробиндо. Так что, вы имеете «свободу действий». С большой любовью к тебе, Анне, Робберу, ко всем моим, таким дорогим, братьям и сёстрам.

 

*

 

3 июня 1977

 

Запись Сатпрема в своих Заметках

 

            Адвокат Мерсье: путь Агенды свободен.

            Я вижу горящий небоскрёб.

 

*

 

Июнь 1977

 

Отрывки из писем Сатпрема к ауровильцам, посланных из Франции

 

            … Скажи всем моим братьям и сестрам, что великий Прилив Матери неудержимо движется вперёд на мир – надо подготавливать себя, в каждое мгновение быть чистым, ясным, истинным. Вот и всё. Мы призываем Мать вместе.

            … Я работаю, чтобы открыть Её путь. Моя единственная сила – моя мольба, мой призыв. Надо много призывать. Надо много молить. Надо молить для земли. Если б только наши братья, там, чувствовали и понимали, что это дело не Ауровиля, а дело земли – что мы там только для того, чтобы быть маленькими огоньками Матери в великой ночи земли и призывать сюда Её милость.

 

*

 

11 июня 1977

 

Письмо, посланное Суджатой из Франции

Роже Толю

 

            Роже,

            Солнце сегодня светит так ярко, что я снова чувствую себя со всеми вами. Оба: ты и Патриция, присутствуете в моём сердце. Твоё письмо было так прекрасно, что я дала его почитать Кармен. Она весьма впечатлена твоим стилем + ясность + восприятие, и это хорошо связано. Спасибо тебе, Роже.

            Как продвигается работа? Гранки несутся галопом? Или Макмиллан нашёл какие-то причины задержать производство? Напиши нам, пожалуйста.

            Работа Сатпрема состоит сейчас в контакте с людьми. Его журнал для записей, переполнен. Журналисты, радио, телевидение и другие встречи. Затем будут приходить «излучения». Эдгар Фауре провёл с Сатпремом час с четвертью. Мадам Люси Фауре со своим мужем была в их комнате.

 

С глубокой нежностью, Суджата.

 

*

 

12 июня 1977

 

(Письмо Роже Толю, посланное из Франции)

 

            Роже,

 

            Я давно уж собираюсь написать тебе. Я думаю о тебе или, скорее, я чувствую тебя возле себя. Мы только в начале нашей встречи.

            Да, весь ментальный мир и все отношения, видимые через ментал – нереальны. И нечто новое, кажется, медлит соединяться через эту пустоту и, однако, оно так хватает за душу, это единственная настоящая вещь, но без запаса слов, почти без средства выражения или связи.

            Это переход к божественному автоматизму, спонтанности видения и мгновенному восприятию. Именно весь мир подготавливается, как в пустоте, ибо это неизбежно, сначала, пустота от старого мира и старых способов.

            Единственный рычаг – пламя, стремление, Нужда, наполняющая всё и каждую минуту своим криком, своим огнём. Нет другого рычага. Мы - в великом переходе к Нечто Другому. Мы имеем привилегию присутствовать там и немного знать. Достаточно лишь быть направленным к этому Нечто Другому, и Оно придёт – Оно приходит в наши части, находящиеся впереди. Надо быть ясным, вот в чём дело, надо гореть, вот и всё. И затем работать, чтобы отдавать себя Этому. Нет ответа, Роже: он приходит в жизнь автоматически, в фактах, в разъяснении обстоятельств вокруг себя, в точной вещи в каждое мгновение.

            С тобой, мои руки пусты, и всё пусто, и я призываю в каждое мгновение, чтобы вещь была точной, шаг точным, слово точным, действие точным: пусть Это течёт чисто. Надо быть ясным, прозрачным, в горящей прозрачности.

            Я с тобой, я полагаюсь на тебя, я - твой брат.

 

Сатпрем

 

            Держи меня в курсе продвижения книги. Это очень важно. Да, письмо от Савитры было сильным и хорошим. Передай ему мою привязанность.

 

*

 

Запись Роже.

Перевод с английского.

 

            7 августа, Сатпрем с Суджатой возвратились после трёх месячного пребывания во Франции, день, когда в Матримандире произошла жестокая конфронтация между Ауровилем и S.A.S.. Была вызвана полиция. Неделей позже, ауровильцы снова заняли хижины вернувшегося Жадиша и его компаньонов, в «Верности», рядом с Матримандиром. 23 августа, во время мирной демонстрации в Бхарат Нивас, 40 ауровильцев были арестованы и заключены в тюрьму в Тиндиванаме. Ордер на арест был только на 13 человек, но остальные залезли в полицейский грузовик, чтобы показать солидарность. Всех выпустили через три дня.

            26 августа, закончено печатание первого тома трилогии о Матери «Божественный Материализм», и книги готовы к раздаче.

 

*

 

14 июня 1977

 

            Дорогая Глория,

            Ты - в моих мыслях и в моём сердце. Моя работа, чтобы открыть путь Матери, слишком занимает время здесь, это своего рода битва, я не могу тебе пространно написать. Но я полагаю, что это хорошо, что я не был там: это обязывает наших братьев почувствовать самим. Ошибки Ауровиля не серьёзны, с того момента, когда ауровильцы направлены к Цели. Эта «Направленность к» есть ключ, и Искренность внутри. Несомненна одна вещь: нет возможного компромисса с наркотиками – это противоположно цели, которой мы добиваемся. Мы хотим очищение Материи, а не её затемнение. В остальном, если мы искренни, даже ошибки являются дорожным посохом – идти, вот что важно.

            Я верю в Ауровиль,

                        и со всей нежностью к моей маленькой сестрёнке Глории.

 

Сатпрем

 

*

 

22 июня 1977

 

Отрывки из писем Сатпрема к ауровильцам, посланных из Франции

 

            … Да, мы действительно работаем все вместе в чудесной истории…

            … каждый на своём месте, и когда всё будет, поистине, на своём месте, в великой Точности, - это будет божественный мир.

            А пока, это бешеная работа, надо вышибать дверь за дверью, мир борется как умирающий, мы чувствуем конкретно, материально, что приближаемся к великому Моменту, когда всё опрокинется в нечто Другое. Мы подготавливаем этот момент. Мать неизбежно движется вперёд на мир.

            Нет времени вдаваться в детали: мы просто делаем.

            … Скоро мы посмеёмся все вместе. Однажды зазвучит великий божественный смех на Земле.

 

Сатпрем

 

*

 

22    июня 1977

 

Письмо Сатпрема к Николь в «Стремление»

 

            Я тебя не забываю, я получил твои славные письма и число продаж. Здесь, обрублено топором, мы стучим в двери – много неожиданной восприимчивости в хаосе, похожем на конец мира. Мир, приближающийся к своему концу. Именно так. И «нечто новое», которое мы запускаем в ход, или которое запускает себя в ход через книги. Что тут говорить: надо делать. Пусть ваша мольба ускорит для всех Момент. То, чем вы являетесь и делаете там, важно для всего мира. Не надо терять себя в маленьких историях: мы переживаем одну великую Историю. Надо быть истинным, вот и всё.

            Очень братски с тобой, и со всеми моими братьями и сёстрами.

 

Сатпрем

 

            Палочка благовоний из «Стремления» каждый день горит в моей комнате вместе с частичкой их сердца, чтобы растворить темноту мира – скажи им.

 

 

*

 

4 июля 1977

 

Сатпрем – гость «Радиостанции» Жака Шанселя[43]

Краткий отрывок:

 

Жак Шансель: Мне не хотелось бы вас утомлять, Сатпрем, но скажите мне, есть ли у меня основание иметь это удивление. У меня был шанс встретить Шри Ауробиндо, и потом, я немного удивился, что был построен Ауровиль.

 

Сатпрем: Ах да, Ауровиль, это нечто другое! Да.

 

Жак Шансель: Я нахожу, что существует такое несоответствие между тем, чем Он был и тем, что хотели, чем Он был для будущего.

 

Сатпрем: Тем, чем он был… Извините?

 

Жак Шансель: Тем, чем он был, да.

 

Сатпрем: Тем, что представлял собой Шри Ауробиндо?

 

Жак Шансель: Да, и тем, что хотели, чем он был для будущего.

 

Сатпрем: Ах! Я не знаю того, что говорят об Ауровиле, ведь говорят столько удивительных вещей…

 

Жак Шансель: Но я задаю вопрос…

 

Сатпрем: Да, да, говорят столько удивительных вещей, но в самой простой реальности, это лаборатория эволюции, где несколько человек пытаются так же хорошо, как и плохо – скорее плохо, чем хорошо, – но очень ищущих, в самом деле, и под давлением больших трудностей. Они, поистине, пытаются создать этот следующий шаг, или найти этот следующий шаг человеческого вида, не так ли. Тогда , эти несколько человек, которые ищут, которые находятся в трудной жизни, окружены всякого рода вещами, всякого рода силами, очень желающими захватить Ауровиль, чтобы сделать там ещё один свой большой «духовный бизнес», не так ли, или же, желающими завладеть Ашрамом, чтобы сделать ещё одиу великую Мекку или ещё одну великую Римскую каталическую церковь, но, это же обман.

 

*

 

7 июля 1977

 

Письмо Сатпрема к Агни и Авроре

 

            Я очень полагаюсь на вас двоих. Мне кажется, что Мать собирается сделать некое широкое действие через вас, но это «широкое» начинается с совсем маленького шажка и с совсем маленького пламени в каждое мгновение. Мы отдаём себя Этому и будь что будет. (…). Вы – катализатор.

 

Сатпрем

 

*

 

 

14 июля, основание Института Эволюционных Исследований.

 

 

*

 

14 июля 1977

 

Запись Сатпрема в его Заметках

 

            Основание Института Эволюционных Исследований в Париже.

            Моё письмо к господам попечителям, чтобы объявить о публикации Агенды.

 

 

*

17 июля 1977

           

Дорогой Д.,

            Я опоздал вам ответить, затем я позвонил Клару, кажется, он уже ушёл. Я не знаю, будете ли вы там перед моим отъездом, приблизительно 30 июля.

            Если новая встреча не была возможна, я вам сообщаю, что Лаффонт заставил сделать коллекцию фотографий с вашего слуги – я позволил себя немного (много) сфотографировать очень неохотно, ибо я не вижу, почему автор выступал бы в ином качестве, чем держать перо.

            В средние века было больше скромности. Словом, вопреки всему, фотографии там, и если вам доставит также удовольствие принять их, я не хочу вас огорчать – будете ли вы ещё в Париже?

            Да, я был очень счастлив нашей встречи. Я желаю, чтобы великая работа завладела вами и заставила в вас течь новые энергии.

Братски.

 

Сатпрем

 

*

 

Отрывок из статьи Патриса М. «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

Сатпрем пишет из Парижа письмо попечителям Ашрама:

 

            Вы это знаете, на протяжении 19 лет я находился возле Матери, и Она выбрала меня, сделав своим личным доверенным лицом. Во время многочисленных личных бесед я задавал Ей вопросы, или же Она спонтанно рассказывала мне о своей жизни, о своих опытах, своих трудностях (зачастую даже о своих трудностях с сопротивлениями Ашрама).

            С Её согласия, наибольшая часть этих бесед была записана. Таким образом, я стал хранителем некоего количества записанных документов, публикации которых руководители Ашрама возможно опасаются, но которые интересуют весь мир, и так как Мать откровенничала именно со мной, одним, и Она, с полным основанием, опасалась понимания своих «учеников» и даже разоблачала «общую бесчестность», которая её окружала, как и следует из многочисленных бесед, должным образом записанных, тогда естественно и необходимо, чтобы я был единственным компетентным лицом, чтобы подтвердить чистоту полного, мирового издания этих документов, являющихся в некотором роде духовным завещанием Матери. Если Она выбрала меня доверенным лицом, значит Она должна была иметь свои причины. Если Она не захотела, чтобы эти беседы были опубликованы в Ашраме, как и следует из многочисленных бесед, кроме некоторых фрагментов, опубликованных по моим настоятельным просьбам[44], это означает, что Она должна была иметь свои причины.

           

Сатпрем продолжает своё письмо с детальным повествованием своих повторяющихся попыток заставить Ашрам опубликовать Агенду Матери полностью, и заключает:

 

            Таким образом, становилось очевидным, что ни интегральная чистота моих бесед с Матерью, ни их публичное распространение не было обеспечено Ашрамом, и что я не мог выполнить задачу, которую Мать на меня возложила, сделав меня доверенным лицом своей жизни. Было также очевидным, что «сопротивление» руководителей Ашрама и «общая бесчестность», отмеченная Матерью, были причиной этого страха увидеть опубликованную работу, рискующую бросить тень на духовный ореол владык и собственников Ашрама. Мы снова находились перед старой ситуацией, сопровождающей рождение любой церкви.

 

            Сатпрем заканчивает своё письмо, информируя попечителей Ашрама, что он приступил к публикации Агенды Матери во Франции.

 

 

*

 

6 августа 1977

 

 

Отрывок из личного письма Сатпрема:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

           

… Да, важно материализовать без потери времени. Возможно, существует ошибка в правильном восприятии времени, но всё больше и больше становится очевидным, что переломный момент мира близок. Надо, чтобы мы были готовы в надлежащий Час. Однажды, мы поймём точность наших жестов. Ситуация Индии наверняка ухудшается, Инертность, Тамас, соединённые с царствующей темнотой, кажется, призывают радикальные вмешательства, чтобы заставить вещи и людей быть тем, чем они должны быть, либо погибнуть. Вчера я имел долгую встречу с Индирой, один, на протяжении часа. Она слушала. Я дал Мантру. У меня такое впечатление, что наши «tapes» [магнитофонные записи] должны быстро направиться к Агенде [= в безопасность во Францию] - проблема в том, чтобы знать, сможем ли мы сделать с них копии здесь (есть ли у нас также материальное время), или, может быть, следует отослать их без копии и сделать эту работу там? Там мы снова будем нуждаться в наших преданных друзьях: Иоланде и Jeh [Дж. Р. Д. Тата][45]. Может быть, в сентябре? Я позвонил на несколько минут к Тата. Он не мог приехать сейчас в Дели. Там также, вероятно, представится некоторый повод, чтобы я, поехал увидеть его в Бомбей. Я чувствую необходимость встречи. Странно, как любая искренность, здесь и там, присутствует в Час встречи. Я всегда смотрю в сторону Китая. По тем же самым причинам: здесь обрушивается «спиритуализм», а там обрушивается «материализм». Поскольку собирается выйти третья Позиция, в этом всё дело – но это собирается выйти.

           

 

 

Иоланда Лемойне и Дж. Р. Д. Тата

 

Мы обсудили с С.П.Н. Сингхом вопрос нашего возвращения в Понди, мы тотчас согласились противостоять, вопреки новостям по телефону от Абхая, извещавшего, что они настроены против Сатпрема в Понди. Я чувствую их бессильными.

Вещь выскользнула у них из рук. Теперь я могу спокойно смотреть на их маленькие резкие скачки. Я сообщил Раню, что Нолини не захотел подписывать известное письмо попечителей[46], но именно Андре вмешался и донимал Нолини полтора часа! Всё ясно. Это самое зловонное из всего. Он сводит свои семейные счёты с иностранцем, которым я являюсь, и который имел наглость присвоить его мать. Они микроскопичны. Пурна злилась из-за этого. Их карликовые истории пройдут, мы делаем Работу, не возмущаясь и невозмутимо. Временами, так прекрасно чувствовать себя таким свободным. Мы не помним себя достаточно, мы приходим из великого бескрайнего королевства. В понедельник вечером, восьмого, мы улетаем в Мадрас.

            P.S. Чампаклал[47] находится в Дели, возвратившись с первых отрогов Гималайских хребтов с пневмонией. Кумуд и Пранаб сумели заставить его вернуть ключи: он не будет больше иметь доступ в комнату Матери. Вот так он жил. Мало-помалу, элементы Истины безжалостно отстранены, чтобы место могло быть разрушенным.

 

*

 

10 августа 1977

 

Отрывок из письма Сатпрема к Савитра

 

            (…) если бы только ауровильцы смогли бы понять силу правильной позиции и настоятельной необходимости призывать и призывать Мать, вместо того, чтобы распылять концентрацию на всякие внешние мелкие вещи.

            Это момент, когда Мать нуждается в атмосфере незыблемого мира и огня в сердце, чтобы каждый из нас смог быть посредником, дабы её Сила действовала на материальные обстоятельства.

            Решение – только через Неё и Ею.

            Надежда ускользнуть от бесконечного потопа лжи и нечестности, присутствующих повсюду, только позволяя Ей действовать через нашу спокойную концентрацию.

            Мантра должна биться и биться в наших сердцах. Мы должны стать обнажёнными и истинными.

            Она больше, чем время. Опасность велика.

 

Сатпрем

 

*

 

Запись без даты, транскрипция того, о чём Сатпрем устно сказал относительно ауровильцев, собравшихся под Баньяном, и некоторых в тюрьме:

 

            Это - хороший знак; это начали 8 ауровильцев в тюрьме, и это возвещает их[48] конец – (40 человек[49]).

            Именно Мать делает это. Это - план Матери для освобождения Ауровиля. Это их смерть.

            Имейте доверие, будьте полностью спокойными и смотрите на это, как на объявление Победы.

            С.П.Н. Сингх только что был приглашён; оставайтесь с доверием, завтра будет предпринято действие.

            Это тяжело, но свобода, порою, стоит дорого.

            Имейте доверие.

 

*

 

13 августа 1977

 

            Мои добрые друзья.

            Такой круговорот с этим возвращением в Индию, что у меня нет времени написать. Пребывание в Дели дало много разъяснения по поводу ситуации страны. Всё это абсолютно похоже на ситуацию Ашрама и Ауровиля, мы находимся в присутствии тех же самых спорящих сил и того же самого ускорения. Всё шагает вместе. Однажды, это произведёт «щелчок», и мир будет там…

            …Андре и Пурна объявили повсюду, что «книга о Матери была вымыслом Сатпрема и не имела ничего общего с фактами»… Всё это нелепо. Я ожидаю выход нашего первого тома: это ключ битвы Агенды. Решительно, Ашрам - центр сопротивления Работе…

 

*

 

24 августа 1977

 

Письмо Сапрема к Thérèse de Saint Phalle, французской писательнице романов.

 

            Тереза,

Я высылаю вам в спешном порядке копию телеграммы, которую я вам послал сегодня утром (на случай, если она была бы перехвачена полицией). «Собственники» Ауровиля, стало быть, только что отправили в тюрьму 38 непокорных ауровильцев, которые не соглашались позволить трансформировать свой опыт в духовную торговлю. «Права человека» начинаются просто с возможности жить своей собственной концепцией без того, чтобы быть посаженным в тюрьму новой церковью в сговоре с полицией. Существование Ауровиля было официально признано Юнеско уже давно, он был одобрен французским и другими правительствами. Позволит ли это духовное мошенничество кучки, нечистых на руку торговцев, развиваться безнаказанно? Это те самые люди, которые хотят устроить надо мной процесс, чтобы помешать публиковать Агенду Матери в целостности. Они называют себя «собственниками» Ауровиля, ««собственниками» Ашрама, «собственниками» Матери, «собственниками» Шри Ауробиндо – подобно Риму или Мекке. (…) Ауровиль – место трудного эволюционного опыта, нуждающегося быть защищённым против алчностей старого вида. Не желаете ли вы нам помочь? Мы одни против людей, которые располагают огромными финансовыми средствами и могут управлять полицией, как им заблагорассудится. (…)

      Несомненно, вы сможете постучать в ту дверь, в какую надо.

От всего сердца, спасибо.

Сатпрем

 

            Мы просим только, чтобы расследование было открытым. Я поднял по тревоге Шансель, а также Эдгара Фора. Поймут ли они?

            Не будете ли вы добры ввести Робера Лаффонта в суть дела. Это человек сердца, я его очень люблю.

 

*

 

24 августа 1977

 

Письмо Суджаты к Мишлин

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

      Дорогая Мишлин,

      Несколько слов в большой спешке. Этим утром мы послали вам телеграмму, извещающую о жестоких и необоснованных арестах тридцати восьми ауровильцев, включая молодёжь 13-14 лет. Арестованные – люди всех национальностей: французы (особенно), индийцы, швейцарцы, австралийцы, немцы, тунисцы и т.д..

      Николь готовит вам сообщение, которое она сразу же отправит, как только оно будет готово.

      Мы также подняли по тревоге Эдгара Фора, Ива Дж. и Терезу С.Ф.. Чтобы заставить шевелиться Юнеско и оказать давление на посольство Индии в Париже.

      Посмотрите с вашей стороны на то, что вы можете со всеми нашими друзьями. Мишель Данино находится среди заключённых вчерашним вечером.

      Дели – в курсе.

      Впечатление у всех нас: это последнее действие S.A.S.. История, начатая с хижины, и заключение в тюрьму восьмерых (в 1976), должна закончиться с этим новым арестом тридцати восьми.

С любовью,

 

Суджата

 

*

 

25 августа 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Эдгару Фору

 

            Господин Президент,

            Я позволил себе телеграфировать вам, чтобы известить вас о жестоком аресте тридцати восьми ауровильцев, двадцать шесть из которых французы, подкупленной полицией. Этот проект Ауровиля, официально признанный правительством Франции и Юнеско, после ухода Матери попал в руки бессовестных проходимцев. Эволюционный опыт, который Мать задумала, и в котором Ауровиль должен был стать своего рода лабораторией, стал «собственностью» червивых финансистов, пытающихся преобразовать этот международный опыт в новую доходную церковь, и не колеблются посадить в тюрьму, прервать снабжение продовольствием и всячески шантажировать горстку искренних людей, покинувших свою страну ради этого. Кроме 26 французов, в действительности, в одной клетке, мокрой от муссона и полной москитов, находятся 3 индуса, 2 американца, 1 австралиец, 1 тунисец, 1 англичанин, 1 немец, 1 итальяниц, 2 швейцарца и 1 марокканец с тринадцатилетней дочерью. Все «чёрные деньги» Индии стоят позади этого «духовного» мошенничества.

            Правительство Индии находится в курсе ситуации, и премьер министр господин Десай полностью распознал мошенничество «собственников» Ауровиля, но мощные процентные доходы, до настоящего момента, аннулировали все попытки справедливости. Если бы правительство Франции потребовало открытия официального расследования одновременно с Министерством Внутренних Дел и Посольством Индии в Париже, то без сомнения, это международное давление имело бы мгновенный эффект и положило бы конец этому скандалу. Желаете ли вы нам помочь?

            К 10 сентября, правительство штата Пондичери, выдающийся профессор математики, М.Б.Т. Кулкарни должен отправиться в Париж. Он также председатель «Комитета Ауровиля». Я вам был бы бесконечно благодарен, если бы вы могли дать ему аудиенцию. Он вас введёт в курс этих последних контактов с Премьер Министром г. Десаем, и о ситуации здесь и в Индии.

            Когда я вас встретил в прошлом июле с мадам Люси Фор, я говорил вам, что мы находимся не в конце цивилизации, а в конце эволюционного цикла, и что настоящий вопрос нашего времени – найти инструмент сознания, который будет осуществлять переход к будущему виду. Будет ли Франция снова участвовать в этой новой революции сознания и защищать свободу?

            Благодарю вас от всего сердца и передаю мадам Люси Фор мой привет; я прошу вас верить, господин Президент, c моим глубоким уважением.

 

Сатпрем

 

*

 

30 августа 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Запись: Выход первого тома: Божественный Материализм.

 

31 августа 1977

 

Письмо Сатпрема к своей матери

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Моя милая мамочка,

            Вот перо нашей голубой птицы, подобранное на дороге в каньонах. Это странно, как жизнь остаётся в этих маленьких «пустячных» моментах. Добавлено много вещей, изъято много вещей, и затем есть эти маленькие пустячки, представляющие собой всю целостность.

            Надо приехать повидаться со мной этой зимой. Нанданам окружён деревьями и бамбуками, и бугенвилиями в пышности дикого леса после дождей. Это чудесно красиво снова увидеть небо со звёздами, забытыми в Париже. Но оно было очень богатым, это европейское возвращение: я нашёл там много сердец, людей с вопросами, с жизнью внутри, как если бы мир был пробуждён от обывательского и слишком благонамеренного кошмара. Это полно надежды. Я очень полюбил мою старую Жаклин и всех, и каждого. Именно Жаклин позвонила мне последней по телефону с какой-то телефонной кабины среди своих гор. Она всё ещё держится. И Мари-Клэр, и Бабет очень сильные. Ты видишь, чем больше мы эксцентричны, тем, в конце концов, мы ближе к центру каждого! Всё существует для того, чтобы выйти из себя, это истинная эксцентричность!

            … Морисе повсюду намекает, что собирается устроить мне процесс. Хорошо же, нечего сказать. Но мне наплевать, и я продолжаю. Теперь я хорошо понимаю, почему Мать выбрала бунтовщика моей закалки. Все эти «собственники» уже мертвы и покрыты пылью, их доходный новый Рим обрушится перед очень дерзким новым миром. Я всегда обожал дерзость! Поэтому, я иду напролом, и тем хуже для собственников. Также есть собственники Ауровиля, которые только что посадили в тюрьму 38 ауровильцев – мы стараемся изо всех сил, это очень забавно сражаться с этими старыми глупцами. Ты имеешь в виду, помню ли я о Роху и о жандарме-воре. Я всегда был «вором», что поделаешь! Роху или каньоны Ауровиля, это всё вместе. Мы всегда продолжаем то, чем являемся. Говорят, что Ауровиль, это «армия Сатпрема»! Ты представляешь. Шутят время от времени, но, всё-таки, они жестоки. Старый Морисе – самый разъярённый из всех со своей дочерью Пурной, - короче, я помешал «семье», это, действительно, в моей привычке.

            Так что, приезжай увидеться со мной, мы будем вместе смеяться, глядя на голубых птиц и проплывающие облака. Ветер кажется рекой, протекающей в бамбуках. Жизнь легка позади всего. Суджата – мой отдых и моя спокойная база.

            Обнимаем тебя

 очень нежно.          

 

Сатпрем

 

*

 

4 сентября 1977

 

Сатпрем приезжает в Ауровиль, чтобы раздать и поставить автографы на том 1 - «Божественный Материализм» - своей трилогии о Матери, отпечатанный в 1976. (Макмиллан Индия Пресс Мадрас).

 

*

 

5 сентября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

(Парижским друзьям)

 

            … Время недомолвок прошло. Я думаю о Ж.Ж. [ученик Ганди], с которым я должен был говорить очень громко, и я не уверен, что он понимал. Мать говорила, - и теперь я вижу конкретно, повсюду, - об этих «чёрных и липких пальцах Лжи», которые просачиваются повсюду. Спрут. Лелеянные и избранные жертвы – спиритуалистические умы, которые ещё не вышли из своих чистейших медитаций, сторонники ненасилия в белых одеждах. Эти ауровильцы полны фальши и духовных ошибок. Их легко атаковать. Как говорит Ж.Ж.: «Мы хотим эволюцию, а не революцию». На их устах все аргументы: чем больше это святое, тем больше это клейкое… Они забывают, что Шри Ауробиндо был революционер и бичевал «умеренных», желающих добиться независимости от британцев одним махом и речами. Они забывают Кришну на поле битвы.

            Одним словом, я вижу эти чёрные и липкие пальцы повсюду. Я очень сомневаюсь, что любое действие не будет уничтожено или парализовано в пути этими невидимыми пальцами. Надо пытаться, вот и всё. Надо вести бой открыто, и пусть никто это не игнорирует – поймут те, кто может или кто хочет. Должен делаться выбор, всё более и более императивный и бескомпромиссный.

            …

            Индия, всё быстрее и быстрее движется к опасной и безнадёжной ситуации, если только не решающий толчок (откуда он придёт?). Они готовятся посадить в тюрьму Индиру Ганди. Ситуация становится всё более и более грязной.

            Отсюда и важность Агенды, похожей на невидимые дрожжи. - Какая сила собирается разбушеваться вокруг неё, чтобы помешать?...

            … Надо сражаться со всех сторон, всем нашим оружием, и пусть Мать будет бесповоротно НА МАРШЕ. Именно этот марш, в конце концов, опрокинет все наши препятствия намного больше, чем любой Едгар Фор и любое Юнеско. Вы – действующие рыцари этого сражения.

 

*

 

6 сентября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

К Эдгару Фору

 

            Господин Президент,

            Я получил вашу телеграмму с большой благодарностью.

            С этим письмом, я отсылаю вам список 41 человека, в точности всех тех, кто были противозаконно арестованы, затем временно выпущены на свободу - весьма временно. Фактически, это вторая серия арестов на протяжении года – а там будут и другие.

            Вкратце, Ауровиль, основанный в 1968, – это большой человеческий проект, не имеющий ничего общего с маленькими ашрамами или «школами», или с «миссиями», или даже с «духовностями»: там живут около 200 человек, приехавших со всех стран, кто на протяжении 7 лет, кто 5 лет или 2 года, пытаются найти, как пройти к следующей стадии эволюции. Это работа в теле, над сознанием тела, трудная, молчаливая, не имеющая ничего общего с грандиозными человеческими рекламами. Именно этого не поняли новые «собственники» Ауровиля, в том числе некий Keshav Poddar (так называемый Наваджата), уже вовлечёный в несколько мошеннических дел в Бомбее. Этот человек циркулирует между Лондоном, Нью-Йорком и Парижем; он имеет «связи» повсюду, в Юнеско, в посольствах, в правительстве Индии. Миллионы текут через его руки. Фактически, Ауровиль мог бы быть большим духовным международным торговым центром, как Рим, как Мекка, с общими разветвлениями повсюду для менее духовных спекуляций этих финансистов. Одно только «Шри Ауробиндо Общество» имеет свои деньги почти во всех странах мира. Около 30 миллионов рупий было вложено в этот организм, которому было бы действительно трудно производить расчёты.

            Таким образом, «собственники» Ауровиля начали с того, что забрали своё финансовое поручительство (то есть паспорт и виза пребывания) у ауровильцев, которые не хотели этого маскарада. Затем они попытались настроить местных тамильских жителей против «западных», играя на расизме. Они прервали финансирование и хотели задушить Ауровиль экономически. Они – «обладатели» земель и продают урожай, в то время как ауровильцам не на что жить. И поскольку сопротивление ауровильцев обострялось, то они подкупили полицию, выдумали фальшивые обвинения, пытались «покалечить» некоторых из них, - меня самого едва не убили в каньонах около Ауровиля, 27 августа 1976. Каждый раз, как только принималось решение главным правительством Индии, чтобы остановить этот скандал, действие блокировалось нижестоящими инстанциями.

            Первая проверка отчётности, проведённая правительством Пондичери, обнаружила многочисленные нерегулярности и отклонения, но никаких мер до сих пор не было принято.

            Я не знаю, не закончится ли ваше вмешательство после других и на этот раз той же ничейной административной землёй.

            Поскольку Ауровиль был известен Юнеско и французскому правительству (и многим другим правительствам), не могла бы Франция проявить инициативу, попросить Премьер Министра Индии, г. Десая, поставить Ауровиль – эту, поистине, лабораторию эволюции – под научный или культурный контроль, независящий от политических и финансовых давлений?

            Я не слишком верю в эти ходатайства, но мы - несколько искренних существ, здесь и там, и мы стучим, немного отчаянно, в двери тех, кто на Западе, кто верит ещё в свободу и бескорыстие.

            С моей глубокой признательностью.

 

Сатпрем

 

P.S.: Список арестованных ауровильцев: 41 человек.

 

*

 

10 сентября 1977

 

Копия отпечатанного письма, не помеченная Архивами Ауровиля[50].

 

            Франсису С.

            Нет-нет-нет! Это абсолютно бесполезно желать контактов с Ашрамом или диалогов с Ашрамом. Эта чисто ментальная болтовня будет только служить ширмой тем, кто желает создать раскол в Ауровиле. Те, у кого злая воля, вполне останутся со злой волей и будут очень счастливы бросать вам в лицо все свои «духовные» аргументы, а те, кто искренни, будут автоматически и невидимо привличены Ауровилем и придут в Ауровиль без всякой надобности произносить речи.

            Мне совсем не нравится написанное выражение «К нашим братьям и сёстрам…». Что это за ментальная каша, где «братья»? А «сёстры»? Они проповедуют человеческое Единство, но они и пальцем бы не шевельнули, если бы всех ауровильцев швырнули бы в тюрьму – наоборот, они были бы рады «присвоить» Ауровиль, поставить его под свой маленький флаг (с платным визитом). Ради бога, предоставьте вещам происходить, следуя более глубокому закону, и люди подчинятся молчаливой и неизбежной вибрации.

 

Сатпрем-Суджата

 

 

(Х.) Ты можешь показать это письмо, но я тебя прошу, не позволяй ему исчезнуть из твоих рук и не копируй, иначе всё это попадёт прямо к нашим врагам.

 

 

 

*

 

11 сентября 1977

 

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

(Личное письмо)

 

           

Чампаклал заплакал сегодня утром, когда Суджата вручила ему Божественный Материализм… Он вспоминал то время, когда Мать беседовала со мной – иногда, он оставался, сидя на корточках в уголке, глядя на нас: он никогда не судил об этом. Теперь, он собирается снова уехать, один. Он совсем одинок и обобран. Ашрам, это последнее убежище Асура. Нава, только ракшас, и нас защищает, фактически, прямое вмешательство Асура[51]. Если бы Ашрам принялся подрывать Ауровиль изнутри «с распахнутыми руками», это было бы бедствие и опасность в тысячу раз больше, чем этот ракшас. Я думаю, что Мать разумно направляет продолжительность времени Наваджаты – всё чудесно рассчитано, до секунды и до малейшей нити, только мы не замечаем этого, иначе мы были бы так изумлены… И эти ауровильские идиоты говорят уже о том, чтобы «вести диалог» с Ашрамом, с «братьями» и с «сёстрами» ашрамитами… Люди непостижимо пусты. Тогда, если бы я стал там говорить, что не надо распахивать руки Ашраму, я был бы решительно причислен к фанатикам – и затем, когда им воткнут кинжал в спину, будет уже слишком поздно. Вот так поступают люди. Я вижу всё больше и больше: духовный ментал – самый худший враг и самый хитроумный тайник Врага. Надо, действительно, чтобы эта духовность там умерла с этой материальностью. Одно не лучше другого. Это одна и та же Ложь. Посмотри на Ганди. Словом, я спрашиваю себя, когда же я столкнусь лицом к лицу с этим. Вероятно, когда всё будет готово. Иногда, я говорю себе, что несу странную ношу на своих плечах. Всё лучше и лучше я понимаю себя в прошлом! Каждый шаг моего старого пути подготавливал меня во всех деталях. Это не очень-то весело. И однако, временами, мне ужасно хочется смеяться надо всем. Да, «день когда я поистине буду смеяться, это изменится», - говорила Мать. Как будто я понимаю всё лучше и лучше. Это головокружительно. А пока, мы слепые и идём шаг за шагом.

            Путь проложен, ты понимаешь: Они его проложили.

            Ах! Я тебя уверяю, это произойдёт вопреки всем нашим здравым смыслам или нашему безрассудству. Существует нечто иное, которое следует ухватить. Именно на хвост этой птичке надо положить крупинку соли! (Мне всегда говорили, когда я был мальчишкой, поскольку я был очарован птицами: «Ты видишь, это так просто, если ты положишь крупинку соли на хвост этому дрозду, ты его ухватишь». Я не знаю, таскал ли я повсюду с собой солонку, но…)

            (…) Да, я спрашивал себя, не имел ли наш IRE[52] (это вдруг мне напомнило Dies irae Dies illa, то, что поют, мне кажется об Апокалипсисе или о Страшном суде, короче, о воскрешении мёртвых, так ведь?), так вот, не имел ли, случайно, наш IRE роль гораздо более широкую и неожиданную в будущем. Наш друг Кирит[53] здесь, наконец, зарегистрировал свой Mother’s Institute of Research (Институт Исследований Матери)…

            Надо бы, чтобы в больших странах, в нужное время, мы имели бы (как в Индии) Институт (в Америке, в Германии и т.д.), который следит за распределением Агенды. Цель, великая Цель (если только маленькая птичка не придёт всё изменить в пути), означает вывести Мать из их духовных и ашрамовских дел и направить это в «научный» проект исследований. И нет бизнеса, кроме необходимого минимума, дабы заставить двигаться работу. Пусть люди не входят туда как в церковь или даже в «группу». По существу, в каждой стране нужен будет исренний человек, скажем, рыцарь Матери (как например, я нашёл Бони в Италии). Остерегаться всей старой клики «учеников» Шри Ауробиндо и Матери – это худшее. (…)

 

 

Кирит Джоши

 

            И затем, меня настолько затронуло твоё: «значит, это возможно!» Мне никогда не говорили ничего более истинного. Фактически, это в точности Сатпрем-Бернар: значит, это возможно, если этот неотёсанный человек смог открыть себя этой Вещи! Я помню, как 18 или 19 ноября 1973, я был там, впившись в Мать глазами и спрашивая с такой интенсивностью: «Ну почему, почему ты ушла?» Ты всё бросила там… Тогда, мне показалось, я услышал голос, довольно громогласный, как Материн, когда Она была очень раздосадованна или делала вид, что была раздосадованна ( но «громогласный» не громовой, просто с давлением Сознания, как смешанные Кали и Кришна), я думал, что услышал в ответ на мой вызов или на моё страдание, или на мой упрёк, что всё там брошено: «Что ж, сделай это!»

            Это было немного пугающим. Но, на самом деле, вероятно, Она хочет, чтобы её несносные дети, хоть немного делали работу, хоть немного пытались, чтобы это брызнуло из них, а не потому, что Она должна всё сделать сама. Она проложила путь. Но Она хочет, чтобы именно мы шли по пути. Что ж, сделай это.

            Мы не знаем того, что мы должны «сделать», но всё служит для того, чтобы идти по невидимому пути, чтобы сделать это видимым.

            Тогда, идём вместе.

 

Сатпрем

 

*

 

13 сентября 1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Управляющий трестом пишет Роберу Лаффонту, издателю Сатпрема в Париже, «призывая» его не публиковать беседы Сатпрема и посылая ему «первый том Агенды Матери, уже отпечатанный нами»: книжечка в 71 страницу, вышла из Ашрам Пресс 30 августа 1977.

 

*

 

16 сентября 1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Управляющий трестом публикует циркулярное письмо, которое будет распространено среди книжных магазинов, издательств и журналов Индии и, конечно, имеет в виду Агенду: «тексты, книги или разговоры Матери могут рассматриваться как оригиналы или подлинники только в том случае, если они опубликованы Шри Ауробиндо Ашрам Трест, Пондичери».

 

*

 

17 сентября 1977

 

            Д., К.,

           

            Ваше письмо полно враждебных речей и слов, которые преподносит мне Враг. Каждый должен выбрать дверь, которую он хочет открыть. Вся эта ментальная грязь меня не затрагивает – если она вас касается, значит, вы этого хотите.

            Что касается «соединения между непримиримыми», ведь не на уровне христианских и платонических объятий оно происходит. Для этого надо касаться этого места. Это не в голове.

            Кришна не обнимал Кауравов, ни Шри Ауробиндо англичан или Гитлера. Надо знать то, что мы хотим, где мы находимся. Надо выйти из этой ментальной каши, где Ложь защищается языком Истины.

            Пусть свет сердца растворит эти фантомы истины.

 

Сатпрем

 

P.S. И поверьте, я не чей-то гуру и не «замещаю» Мать никоим образом – это отвратительно.

 

*

 

20 сентября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Получена телеграмма: Б. (Ауропресс) написал Лаффонту, что закончил печатать первый том Агенды!... фальшивой Агенды.

 

*

 

20 сентября 1977

 

Личное письмо Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Сегодня утром я получил этот первый экземпляр Агенды, пришедший поздно, так как доставитель прогулялся по Индии, и это дало мне такое глубокое удовлетворение, как если бы был сделан важный шаг. И затем. часом позже, твоя телеграмма, извещающая, что «хищник» (я полагаю Барун) напечатал первый том Агенды, о которой он уведомлял Лаффонта… Признаю, это странно. И к тому же, вчера вечером, я говорил Суджате: это какая-то гонка, мы занимаемся гонкой против чего-то, но против чего, мы не знаем. И я ей говорил: это только lull [временное затишье] перед бурей. Как она тогда действительно почувствовала в Париже: надо печатать, материализовать Агенду сейчас, не ждать зимы. Мы совершаем свои шаги в темноте, мы не знаем, почему нас торопят, но наша ночь, наконец, становится прозорливой. И кто знает то, что ещё скрывается… Это только начало. Тогда видна потрясающая битва, которая происходит на всех фронтах, чтобы помешать Работе Матери любой ценой. И мы, несколько добродушных малых, находимся здесь и там, чтобы противостоять громадным силам.

            …………

            Как бы то ни было, всё это составляет часть «техники» Противника, теперь хорошо известной: посеять неразбериху – будет «настоящая» Агенда и «фальшивая» Агенда, как есть Ауровиль и Общество (S.A.S.). Они хотят распространить свой маленький обман в Америке и во всех странах, и каждый раз я буду наталкиваться на эту фальшивую «Агенду» - мы не ошибёмся сказать: это - соперничество, есть немного истинного с двух сторон, немного ложного с двух сторон, и почему бы им не обняться? Чего уж там! Мы прекрасно видим эти чёрные и липкие пальцы Лжи, проникающие повсюду, они загрязняют всё, запутывают всё.

            Ничего не поделаешь, надо только ждать. Я абсолютно верю в глубине моего сердца (но меньше, в моём физическом сознании), что Мать позволит им делать только полезные глупости, чтобы разрушить себя самим. Однако, хорошо видно, что лишь разрушение или, скорее, полный распад сможет вырвать это с корнем. Легальные способы, здесь или там, это способы Лжи, и я очень сомневаюсь, чтоб мы по-настоящему смогли выиграть битву этим единственным способом. (…) Поистине, понимаешь огромность битвы, когда видишь то неистовство, с каким Враг набрасывается на Ауровиль и на меня. Если бы здесь не было защиты Матери, меня давно бы уже разорвали – и Ауровиль, и Агенду. Но они ошибаются. Работа Матери не может погибнуть. Новая Истина не будет снова проглочена Ложью и церквями или финансистами. Именно для этого мы здесь – горстка братьев и сестёр с великодушным и живым сердцем. Маленькая горстка, чтобы спасти мир. Это кажется смешным, но именно так и есть. К счастью, это во всей простоте.

            Нас заставляют делать все правильные шаги – наша обжигающая боль и наша тревога, это не знать, что они правильные на данный момент. Тогда мы идём «вот так», и что означает это «вот так»?!

            … Да, к тому же, сегодня утром, мы узнали, что попечители поместили на «notice-board» [доску объявлений] Ашрама, объявление: «Единственно подлинными считаются те книги о Матери и Шри Ауробиндо, которые опубликованны в Ашрам Пресс».

            ……….

            Всё хорошо. Вооружимся же молитвой и могущественной любовью.

            Я обнимаю тебя и всех наших братьев и сестёр.

 

Сатпрем

 

*

 

24 сентября 1977

Запись

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Угрожающее письмо попечителей Макмиллану и владельцам книжных магазинов Индии.

Я знаю, что есть золотая дверь, позади которой ожидает поток восхитительных и горячих слёз, и всё закончено.

 

 

*

 

29 сентября 1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Робер Лаффонт отвечает попечителям, что «по условиям французского закона, юридически, Сатпрем является автором этих бесед и, таким образом, абсолютно имеет право взять на себя ответственность за их публикацию».

 

*

 

29 сентября 1977

 

            Моника,

 

            Ауровиль, это - не город, который надо построить, это - старую ложь надо распутать в себе. Когда каждый распутает свою старую ложь, Ауровиль будет излучаться. Проблема - не в Канаде или в Индии, а в том, чтобы отвергать смерть, которая спрятана в себе.

            Надо хотеть простую, чистую, истинную жизнь и говорить нет и нет внушениям Лжи.

            Реальность, это то, что легко, прозрачно и поёт – всё остальное: смерть и ложь.

            Надо знать то, что мы хотим.

 

Сатпрем

 

*

 

30 сентября 1977

 

Личное письмо Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

 

            Ужасная работа продолжается. Я думаю о Шри Ауробиндо, который писал и писал… Я сейчас близок к тому, чтобы составить Ему конкуренцию! И это ещё более мучительное, чем когда я начинаю касаться этой Лжи, чтобы опровергать, противоречить, противодействовать, это похоже на то, как если бы моя голова окуналась в ванну грязи, и тогда, я не понимаю больше ничего, слова не приходят, я должен начинать снова десятки раз, это как пытка.

            Так вот, вчера вечером, мы получили в руки фальшивую Агенду, опубликованную All India Press под знаком Ашрам Трест. В действительности, это были «Заметки на Пути[54]», которые они хладнокровно провели под другим названием. Я высылаю тебе отдельным письмом эту фальшивую Агенду и соответствующий текст из Бюллетеня, который они нагло представляют под другим названием.

            … Надо поистине любить Мать, чтобы не бросить и не послать всё подальше.

            … Ты чувствуешь себя «неудовлетворённым» от бедности «внешнего проявления», но я чувствую себя ужасно бедным! Мы всегда бедны. Единственно, мы делаем, отдавая её, преподнося свою бедность, чтобы Она этим пользовалась. Нет необходимости быть «блистательным»: надо быть чистым. Тогда это чрезвычайно действенно, даже если другой не отдаёт себе в этом отчёт. Возможно, даже, это эффективно в той мере, когда другие не отдают себе в этом отчёт. Мы будем «блистательными» позже, в истинном мире – а пока, мы тяжко трудимся.

 

*

 

5 октября 1977

 

Перевод с английского

 

            Дорогая и милая Патриция,

 

            Мы ощутили с Суджатой твои слова в самой глубине себя, такие освежающие, и вибрацию, такую чистую …

            Это так помогает: мы не знаем власти маленькой, простой и чистой вибрации, словно мы находимся посреди этой отравленной нереальности, как посредники Милости, Реальности, которая растворит этот кошмар; фантомы находятся на грани смерти, они наносят удары и блюют, но мы цепляемся за чистую молитву наших сердец – это, это настоящая Победа. Если бы нам удалось становиться всё более и более истинными.

С большой любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

8 октября 1977

           

           

             

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Известный Управляющий Трестом пишет Макмиллану, в Дели, владельцу типографии в Индии, издающему трилогию Сатпрема на французском языке, письмо со следующими комментариями: «Мы вас просим воздержаться сотрудничать с любой нелегальной попыткой печатать, издавать или публиковать документы, представляющие собой исключительную собственность Ашрам Трест», и он добавляет: «Мы очень озабочены, чтобы сохранить работу Матери полностью, в её ясном понимании, в её точном смысле и это может быть обеспеченно только под строгим контролем СТАРЫХ учеников Ашрама, хорошо знающих учение Матери и Шри Ауробиндо». Много лет назад, 14 октября 1964, Мать сделала Сатпрему следующий комментарий относительно учеников, цензурящих тексты Матери и Шри Ауробиндо: «Именно эта нечестность ужасает – они вырезают, они удаляют всё то, что неприятно и ставят только то, что им нравится». Как Мать сказала также: «Всеобщее непонимание. Даже Нолини: они не понимают НИЧЕГО» (15.11.67). Вот, как раз по поводу старых учеников.

 

*

 

10 октября 1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Барун Тагор, управляющий Ауропресс, снова попытался блокировать публикацию Агенды, написав длинное письмо Роберу Лаффонту, в котором он утверждает, что Сатпрем был «просто уполномоченным, чтобы записывать в комнате Матери и задавать ей вопросы…Сатпрем работал в качестве секретаря, для подготавливания рукописей Матери… Это была работа для Матери, и следовательно, для Ашрама». Какой контраст с Матерью, которая сказала Сатпрему: «Это для тебя я это рассказываю, для твоего личного развлечения» (4.2.61) И также: «Я не могу сказать всё это людям в Бюллетень, мой малыш, они сойдут с ума! Не надо им давать пищу, слишком сильную, которую они не могут переварить». (12. 10. 62) Или ещё: «все эти вещи, если бы я тебе о них не рассказала, это исчезло бы, не так ли. Потому что у меня нет причины говорить о них кому-то». (27. 6. 62)

 

*

 

13 октября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

(Личное письмо)

 

            … Ситуация здесь настолько опасная, насколько возможно. Они все притаились в тени и готовы наброситься – то же самое, как в начале 76го, когда чуть не зашла команда Пранаба. На этот раз, это более общее и более решительное (или отчаянное?). Я чувствую их волю, направленную напрямую: Коуномы + Баруна + Навы. Что они готовят, я не знаю, но это там. Нава пошёл купить три моих книги (два тома на французском и один на английском) в книжном магазине Пондичери. Коунома был там неделей раньше (оплачивая). В конце концов, я должен был забрать все помещённые книги: не хотят Матери, это очевидно. Вероятно, все книжные магазины Индии и реализаторы получили указание от попечителей. В Индии делать нечего, всё прогнило – да, Веда изгнана из Индии. Премьер Министр возводит в добродетель пить свою мочу и Махатмы Ганди. Вот что царствует. И полиция повсюду, особые трибуналы и подстроенные процессы. Индия очень быстро идёт к чему-то серьёзному…

            Я не верю ни в какое другое решение, кроме: в чудо Матери. Мы приближаемся к темноте, чернее чёрного. Я определил в безопасное место всё то, что смог. Надо оставаться до конца, чтобы поддерживать ауровильцев, иначе это было бы беспорядочное бегство, и ещё потому, что одно моё присутствие вынуждает врага разоблачать себя. У меня создаётся впечатление, что я привязан там для некой тёмной жертвы – и всё-таки, я знаю улыбку Матери, и что в последнюю минуту Она распутает мои связи. Но к этому ещё долго идти. Во всяком случае, ощущение, что на этот раз, Нава решил выставить меня вон, так как я - единственный, кто мешает его делу в Ауровиле; для Коуномы, я - единственный, кто мешает великому ашрамовскому делу с Агендой на заказ; Баруну я мешаю своим правом собственности на мои книги – они все в сговоре. Поэтому… Существует фальшивая Мать, царствующая над Ашрамом (существует также фальшивый Шри Ауробиндо), я видел их, обоих, как-то ночью, несколько недель назад: «Мать» прижимала мой лоб к земле несколько раз, нажимая или, скорее, ударяя по моему затылку, затем она мне сказала: «Ты готов умереть?» Я ответил: да, если это полезно твоей работе. Тогда она пропала, словно исчезла. И фальшивый Шри Ауробиндо, с глазами «как чёрные бляшки». Мать уже рассказывала мне об этом фальшивом Шри Ауробиндо десять лет назад, и Суджата видела эту фальшивую мать несколько лет назад – Мать знала. Ужасно. Это царствует очень сильно. Атмосфера прогнившая и полна угроз, проскальзывающих, как летучие мыши. Несколько ночей назад, «они» отсекали мне голову, и я принимал: этот момент был очень долгим, чтобы сознательно сделать шаг и положить свою голову на плаху. Ты видишь, это нелепо и ужасно (я не напуган!). Мы погружены в подобного рода вещи, и время от времени, это удушающее. Так как я не могу больше работать, то хожу вокруг моей веранды, повторяя мантру – всё это глубокое и массивное.

            Я верю только в чудо Матери. Оно придёт.

 

 

*

 

15 октября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Я чувствовал прут на груди, как если бы я был сдавлен. Фактически, я сдавлен со всех сторон. Письмо от Х., «колючие» реакции У. довершают моё удушье – с друзьями тоже надо биться, как и с врагами. И кто друг? При первом же ударе они все упираются. Все эти потраченные тонны энергии, ради чего? «Никакой полемики», не так ли, - да, у ауровильцев нет больше средств купить даже сладкой картошки и бананов, так как они тоже сдавлены. Да, собираются отослать некоторых. Да, я не могу больше издавать английский перевод у Макмиллана, поскольку эти люди разослали письма с угрозами. Да, я не могу распространять книгу о Матери в Индии, так как все книжные магазины предупреждены против Сатпрема. Да, настоящая, подлинная Агенда – это вышедшая из Ашрам Трест, а Сатпрем издаёт фальшивую Агенду. Да, меня выставили правительству Индии преступником из-за антинациональных интриг. Да, я сражаюсь против наплыва клеветы во Франции, как и в США, как и повсюду. Да, я мучаюсь, и я борюсь, и снова отдуваюсь, не знаю почему. И я хожу с bodyguard[55], тоже не знаю почему, поскольку это было бы приятнее, закончить, свалившись через край в каньоны – впрочем, никто не поверил бы или не верили бы, что эти люди могли меня убить. Даже труп не явился бы доказательством. И если бы я завтра умер от печали, это был бы только несчастный случай от переутомления….

 

*

 

16 октября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

(Письмо… никому.

Это письмо, никогда никому не показанное, было написано в один из дней удушья)

 

            Ещё раз, прежде чем забросить это перо писать для мира и менее тупого вида, я хочу попытаться заставить понять истинную ставку и сам смысл ухода Матери и Шри Ауробиндо, поскольку мне было дано быть свидетелем Её борьбы, а через Неё, Его борьбы – хотя я несомненно знал, что те 107 000 писем, которые Он бесконечно, терпеливо писал, как и те 107 000 бесед, которые Она неутомимо изливала, никогда не научили ни одного ученика; и эти 107 000 строчек не добавят ничего, если, поистине, в сердцах людей не откроется некая защёлка. Кстати, я обращаюсь не к «ученикам», а просто к людям, которые действительно хотят понять то, что происходит.

            Основное непонимание приходит от того, что никто (включая того, кто пишет эти строчки) не осознаёт полной огромности того, что Шри Ауробиндо и Мать сделали, а значит, никто не осознаёт ценность и всеобщую, историческую роль того, что Они оставили после себя – какая обезьяна поняла бы ценность и роль Эйнштейна, и что представляло бы собой племя людей неолита, если бы, неким чудом, ему было дано обладать секретом вибрации, трансформирующей Материю? Это немного так. Это в значительной степени так. Некое племя антропоидов находилось в присутствии необычайного могущества, и что же оно собиралось из этого сделать? Это было в 1973. Среди этого племени оказался один непокорный мятежник, желающий немного лучше понять необычайный секрет – это было расплющивающим, и что же он собирался тогда сделать? Что касается остальных людей, то, боже мой, они не понимали абсолютно ничего: это было Мудрым, после других – возможно, даже, после Христа, последней вершины антропоидов, или после Махатма Ганди и одной «исключительной женщины», которые оставили после себя своё новое Евангелие или же новую философию, для тех, кто имеет время. Попробуйте, стало быть, разъяснить обычным антропоидам, что Эйнштейн или мадам Кюри могли иметь какой-то эффект на Материю. Выходит, никто по-настоящему не понимает Ставку. Зато это племя, среди которого работали Шри Ауробиндо и Мать, дабы изменить судьбу вида и качества вибрации Материи, очень понимало, хотя и пользовалось властью в своих личных целях, так же, как наши люди неолита могли бы пользоваться бомбой в своих личных целях. Но вот никто не знает, что это – бомба. Для многих, это субъективное мнение после стольких других, а для этих – особый способ утвердить своё верховенство и наладить дела племени.

            Тогда, если мы не понимаем огромности Ставки, то мы не понимаем ничего в реальности битвы, разворачивающейся с 1973 (и раньше), и мы видим там, снаружи, ссору племени среди стольких других ссор – мы не понимаем, мы не можем понять, что это разыгрывается битва мира, через маленькие незначительные факты – ибо никто не знает того, что они означают, так же как другие племена неолита не смогли бы понять что означала странная ссора неких чудаков вокруг математической формулы – да, «математической формулы» Шри Ауробиндо в 1935.

            Это математическая формула будущего вида.

            И лишь один человек, чуть лучше понимал то, что это означало.

            Предположим на мгновение, что это племя, среди которого работали Шри Ауробиндо и Мать, пользовалось потрясающим секретом, не для того, чтобы создать супер бомбу, поскольку они даже понятия не имеют, что это бомба (слава богу!), но для того, чтобы сделать из этого духовную панацею в традиции Ганди, ибо, это вершина того, что эти антропоиды понимают и могут понять. То есть, придушенный Секрет, истинное преобразующее Могущество ставят на службу прибыльной, почётной идеалогии, доступной всем кошелькам, ради которой тысячи и миллионы людей, и миллионы миллионов, будут приходить, как после Христа, принести своё пожертвование. Всё это, тем не менее, составляет большие деньги и большую власть, которые мы не можем предвидеть, так же как первые катехумены не могли предвидеть Рим, или первые приверженцы Ганди не могли предвидеть индийскую иерархию. А пока, эволюционный Секрет погребён, искажён, изъят в пользу, более торжествующей и прибыльной идеологии.

            Всё это ещё не обнаруживает себя, ибо сценарий находится там только в первой стадии или в первые дни маленького незначительного пондишерского дела. С таким же успехом можно говорить о ссорах лягушек вокруг своей лужи. Потому как никто ещё не видит Ставку: некую будущую почтенную церковь, очень моральную и абсолютно духовную для некоторого количества миллионов улучшенных антропоидов. И, конечно же, респектабельность антропоидов, нисходящих прямо от Бога и духовных вершин. Или же, поистине, новый вид, среди старых задыхающихся антропоидов.

            Такова ставка, которую никто, на самом деле, не понимает, ибо, когда мы поймём, это будет сделано: либо новый вид проявится вопреки нам, либо старые церкви снова поглотят Секрет.

            Мы можем надеяться, что новый вид проявится вопреки нам и несмотря ни на что – по правде, это единственная надежда, ибо, если бы нам пришлось ждать всеобщего понимания, прежде чем стать другим видом, мы могли бы ждать так же долго, как сумчатые среди китов. А пока, мы можем видеть, как подготавливается и разворачивается другой сценарий посреди «незначительных» и мерзких, и очень пондишерских фактов, если мы не понимаем, что они имеют мировой смысл.

            Этот Секрет, эту «математическую формулу», вновь обнаруженную Матерью, пытались сформулировать двумя способами: в попытке живого, коллективного опыта – Ашрам, Ауровиль – и прямого формулирования этого опыта: Агенда. Раз Шри Ауробиндо и Мать исчезли, то новые «собственники» захотели прибрать к рукам всё дело – они имели за собой авторитетность, происхождение и всю законность. Они могли бы, конечно, решить продолжать опыт, воплотить Секрет, заставить его делаться в своей собственной плоти и в своей собственной жизни – они же предпочли погрязнуть в бизнесе, подстраивая его под обычный вкус публики, лёгкий для понимания и готовый для денежных пожертвований. Ауровиль становился большим центром духовного туризма, с великолепным Матримандиром и Агендой, с широкими средствами на всех языках, с некоторыми поправками и сокращениями, убрав всё то, что могло бы помешать престижу новых владельцев. То есть, эволюционное дело снова похоронено ради духовного бизнеса. Это всё старая история.

            Но вот здесь, как раз, Ауровиль имел несчастье не пожелать идти в большой туристический бизнес, а Сатпрем - в большое новое Евангелие. Вся возможная грязь и всё возможное давление было использовано, чтобы задушить их и его. Но самое большое из всего оружия, старого оружия Лжи, это путаница в сознаниях. Но давайте посмотрим: кто прав, а кто неправ – там должно быть есть немного истинного и немного ложного с обеих сторон. Когда бросают грязь, она прилипает. Можно оттираться и оттираться, сколько хочешь, она неудержимо прилипает, она оставляет след, одно «но» где-то, всё отравляет и всё портит. «Но, в конце концов, эти люди - респектабельные, но, в конце концов, их же выбрала Мать, но, в конце концов…» Мы не знаем больше, где мы во всём этом. Мы очень хорошо представляем себе первосвященника андропоидов, заявляющего, что только прыжки на священное дерево являются подлинными и настоящими, только коленопреклонения вокруг Самадхи, а те хиппи вокруг баньяна в Ауровиле – это опасные люди, объявленные вне закона, более или менее развращённые и одурманенные наркотиками. В случае необходимости, зовите полицию и суды. Ауровильцев задавливают. Сатпрема тоже задавливают, но по своему – как такое возможно, кто поверил бы, что эти достойные уважения люди могли пытаться убить его? Надо быть сумасшедшим – они там все сумасшедшие. И если вы хотите сказать факты напрямик и точно, то все благонамеренные и очень преданные Матери и Шри Ауробиндо люди, найдут, что у вас плохие манеры: это – грязная «полемика». Хорошо воспитанные люди ведут после обеда непринуждённую духовную беседу. Большой триумф Лжи – говорить истину вежливо.

            Совершенно очевидно, что новый вид очень невежлив для старого, - если бы он таким не был, он неудержимо оставался бы старым видом. Совершенно очевидно, что он очень приводит в беспорядок старый. И также, совершенно очевидно, что старый вид царствует у себя, и что все законы на его стороне, иначе он был бы уже другим видом и жил бы по другому закону. И ещё, очевидно, что духовный ореол или мускулатура обезьяны – это само препятствие того, что превзойдёт обезьяну. Но в данном случае, великое оружие старого вида - это даже не его ореол – который мы напрасно искали бы зоркими глазами среди владельцев старого племени – но это «истина». «Истина» - это то самое, последнее логово Лжи. Они вам размахивают ею справа и слева, так, чтобы зевака не знал больше, где он во всём этом. Всё становится лживым. Мы не знаем больше ничего, мы не понимаем в этом больше ничего. Всё кажется одной и той же корзиной гнили. И вот, всё запутанно. Cледовало бы сжечь всё, и начать сначала. Да, вот уже тысячи раз, как это начинается сначала, и каждый раз Секрет проглочен.

            Тогда кто поймёт правильную вибрацию?

            Кто увидит смысл в незначительных фактах?

            Кто увидит великую ставку, и кто услышит крик нескольких существ в этом наплыве грязи?

            Будет ли Ауровиль проглочен? Будет ли Агенда снова подделанной, а Секрет сожран процветающей духовностью?

            Но никогда владельцы старого мира не произведут на свет новый Мир.

            Поэтому, Господь, мы зажжём огонь Истины и будем удовлетворены, живя ею. Тогда, возможно, мы распознаем и увидим в этих грязных незначительных полемиках, сценарий хрупкого нового вида, пытающегося вырваться из когтей старого вида и его старого зловонного болота.

            Если мы проиграем битву здесь, значит, именно мир её проиграет. И эта битва такая же «полемика», как и Сопротивление под гитлеровской угрозой или крик первых гоминидов под жестокой атакой диких зверей – так как это, и вправду, дикие звери. Если вы мне не верите, остерегайтесь иметь когда-либо доказательство, ибо оно пожирающее.

            Кто прав, кто неправ? - Быть правым или неправым, это одинаково пожирающее. Единственное спасение – в маленькой верной вибрации.

            Надо распознавать верную вибрацию.

            Надо выйти из механизма ума.

            Надо прислушиваться уже к другой вибрации, чтобы знать, есть она там или нет.

            Иначе, ускоряется огромный наплыв грязи.

            Но я говорю, что другой вид будет, вопреки всему и всем.

            Вот только поможете ли вы в этом?

            Один маленький шаг, сделанный для того, чтобы жить истиной, сразу открывает дверь верной вибрации – именно шаг создаёт вибрацию. Надо сделать шаг. Тогда все «истины» и все «лживости» распадутся, как огородные чучела: только это будет сиять, простое и лёгкое. И всё ясно, без объяснений.

            Сделаем ли мы шаг?

 

*

25 октября 1977

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

            Дорогая Патриция,

 

            Извини меня, что я задержался с ответом. Вся книга и весь опыт говорят о том, что Мать не мертва – я здесь для того, чтобы сказать это миру. Она ФИЗИЧЕСКИ не мертва[56]. Твоё видение тоже об этом говорит. Она только завуалирована от нашего физического видения старого вида. Именно этот разрыв вуали и будет первым шагом или первым этапом Нового Мира – тогда мы проявимся из ложной материи и ложной смерти (или, скорее, из ложной материи, являющейся или создающей ложную смерть, она и есть вуаль смерти), и мы Её увидим. Она выбрала этот процесс или эту ужасную стратегию, потому что никто больше не мог выносить Её здесь – надо было, чтобы Она скрылась. Могила, это Её потаённое место.

            Необходимо время, чтобы трансформироваться: Ей не оставляли времени на это. И эта трансформация возможна только в том случае, если выжившие люди старого вида уже достаточно пробуждены или «модифицированы», очищены, чтобы суметь выдержать Вибрацию видения другого вида. Нужен минимум коллективной трансформации – то, что было, и так уже ощущалось для окружения Матери таким невыносимым. Они не хотели больше этого. И если мы посмотрим на мир, то действительно увидим то же самое кишение всего старого вида, который крутится и бьётся под мощным, неудержимым Давлением трансформации, осуществляющейся сейчас всё больше и больше, больше и больше, неотвратимо. Именно весь старый вид сопротивляется и говорит «нет» – можно также в своём собственном теле увидеть часть, которая отказывается. Смерть посеяна в каждом из нас.

            Каждый должен завоевать победу нового вида – и именно эти маленькие индивидуальные победы, эти пробуждения здесь и там, всё больше и больше, это возрастающее понимание и возрастающее прилипание, подготавливают и ускоряют Момент.

            Да, ты правильно сказала: «My form will remain and need tending to while I am gone, until I return». [«Моя форма останется, в то время как я уйду, и нужно будет заботиться о ней, пока я не вернусь»].

            Это «tending», эта забота о Матери и есть основной процесс: ведь, тело Матери не только заключено в мешок из кожи и костей – эти вибрирующие, живые, универсальные клетки, повторяющие и повторяющие Мантру, находятся также или могут быть также в нашем собственном теле и в теле всего мира, или всех тех, кто принимает и поддерживает новую Вибрацию. Есть те, кто принимает. Есть те, кто призывает, кто созвучен с Вибрацией Матери, кто заставляет её установиться в своём собственном теле – да, кто заботится о Ней, кто занимается этим или позволяет Ей вести дело. И когда эти маленькие вибрации через мир достаточно возрастут, достаточно воплотятся, когда они станут достаточно пробуждёнными повсюду, это будет подобно тому, как если бы наша собственная вибрация, наш призыв, наш крик нужды или любви, шли навстречу такой же вибрации, там, в теле Матери, в этой могиле, и будили её. Спящая Красавица, да. Волшебная сказка для всего мира – новый мир. Надо стучать в дверь этой могилы, надо пройти через эту стенку гроба и склепа – да, пройти через эту ложную Материю в нашей собственной материи. Тогда Она будет здесь. Наше пробуждение, это Её подъём. Then I shall return [Тогда я вернусь].Ох! Если бы мы Её достаточно окружали любовью и заботой, как Она быстро вернулась бы, или, возможно, как мы быстро вышли бы из нашей собственной могилы, чтобы увидеть: Она уже здесь, улыбающаяся, среди нас, ожидающая, что мы сможем выносить и поддерживать величие и красоту нового мира. «Наконец-то дыхание станет достаточным». Надо стучать в дверь этой ложной смерти, надо бить и бить молотом по этому гробу до тех пор, пока Её клетки нас не услышат – или заметим, что Она здесь. Именно в своём собственном теле надо заметить Вещь. Именно клетки создают мост.

            Каждый раз, когда в нашем сознании, в нашем сердце, в нашем теле есть чистая вибрация, она будет напрямую касаться Тела Матери, там, в этой могиле и подготавливать Её подъём или наше пробуждение.

            Мать не может быть неким сверкающим и чудесным «явлением» среди нас: надо делать чудо в своей собственной материи, надо, чтобы это было чудо всего мира – надо установить связь.

            Замечает ли гусеница бабочку? Когда она начинает замечать, это означает входить в связь с другой вещью, а значит, она уже на пути к трансформации – надо, чтобы клетки мира, наши клетки пошли навстречу Матери. Тогда это будет простое и естественное «чудо». Мы будем там. Именно это означает «заботиться» о теле Матери. Бить и бить по этому гробу фальшивости, по этой старой коже гусеницы, которая не хочет умирать, чтобы появиться в новом свете, на земле.

            Ох! Если бы вибрация могла быть достаточно чистой, чтобы перейти через этот барьер и почувствовать, конкретно коснуться тела Матери, обнять Её навсегда. Иногда я смотрю и вижу этот гроб, этот затылок, освещённый лучом солнца, и говорю себе: я не знаю, достаточно ли любить Её, чтобы вытащить Её оттуда, иначе, Она, наверняка, ответила бы мне и пришла бы вдребезги разбить этот гроб и эту могилу на голове у всех Её обожателей, одетых в белое – Господи, давайте же вытащим Её оттуда! Да, ДАВАЙТЕ ВЫТАЩИМ. Тогда они испугаются, и все фантомы рассыпятся в пух и в прах вместе со своими палочками благовоний и титулами собственности, перед улыбкой нового мира. И мы будем радоваться.

            Вот это – настоящая Курукшетра мира: надо быть с теми, кто вытягивает Её оттуда, а не с теми, кто хочет упрятать Её навсегда под столетием и двухсотлетием обмана и Лжи. Вот это и есть, заботиться о Матери, то есть, заставить Её становиться в нас, заставить Её выйти из потаённого места, куда наша Ложь Её упрятала. Это означает заставить вибрировать и вибрировать маленькую чистую вибрацию в нашем теле, до тех пор, пока обе не встретятся.

            Так давайте же создадим мост. Давайте бросим золотую нить через перегородки Ночи. Давайте будем, ох! давайте будем теми, кто тянут и вытягивают Новый Мир, давайте разрушим могилу, как Риши раскалывали скалу своим криком, давайте поднимем Её навсегда, давайте пробудимся от этой Ночи, которая душит нас. И пусть будет истинная Земля.

С большой любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

20 октября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Записка Сатпрема к Николь

 

            Сколько есть денег в кассе за все книги на французском и на английском?

            Ты отдай всё в «Портуз», чтобы ауровильцы могли питаться. Оставь 100 рупий на новые непредвиденные расходы.

С вами всеми и с любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

29 октября 1977

 

Перевод с английского

Отрывок из письма к Савитра

 

            (…) Если бы только ауровильцы смогли понять власть истинного отношения и крайнюю необходимость призывать и призывать Мать, вместо того, чтобы распылять концентрацию на всякие мелкие внешние вещи.

            Это момент, когда Мать так нуждается в неизменной атмосфере мира и огня в сердце, чтобы каждый из нас мог быть посредником, дабы Её сила действовала на материальные обстоятельства. Нет другого решения, только через Неё и Ею.

            Нет никакой надежды ускользнуть от обширного наплыва лжи и мошенничества повсюду, если не позволить Ей действовать в нашей спокойной концентрации.

            Время не ждёт, опасность велика.

 

Сатпрем

 

*

 

2 ноября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Личное письмо Сатпрема.

В ответ на письмо попечителей к Макмиллану, индийскому владельцу типографии, желающих помешать печатать Агенду Матери.

 

            … Тогда, кажется, их основная линия доводов будет в том, что я был «служащим» (учеником) Ашрама, и т.д.. Вчера Суджата подхватила такую раскалывающую головную боль, увидев это, и мне тоже нехорошо. Я понимаю, что это будет трудно физически (то есть, труднее, чем сейчас). У меня впечатление, что они ожидают последний ответ от Лаффонта, чтобы наброситься на меня здесь – если бы только он понимал, что он играет на руку этим людям и помогает уничтожить меня, дружески слушая этого человека… Устоит ли он? Он совсем не понял взаимоотношения Барун-Ашрам-Трест… Никакие доводы туда не входят, это своего рода «Mâyâ» [иллюзия] – да, мудрецы иногда правильно говорили: Майя Лжи.

            Успокой мадам Мерсье [нашего Парижского адвоката] об этих письмах к Матери, которые попечители у меня украли (ты не можешь представить, какую боль это причинило моему сердцу, думать-чувствовать, что эти письма моего сердца к Матери находились в их отвратительных пальцах). Это просто чистый блеф. Никогда я не говорил Матери об «авторском праве»! Я не писал Ей об этих вещах. Правда, пока Она находилась здесь, я отдавал Ей авторское право всех моих книг, и я неоднократно говорил (или писал), что всё принадлежало Ей, и я был всем Ей обязан, но именно Ей, не Ашраму, и я никогда не прекращал писать свои работы в Ашраме.

            Я не хочу продолжать, потому что моя голова снова в каше. Сон также стал ужасным (у Суджаты тоже): мы проводим ночи, словно вертимся на гриле.

 

 

*

 

10 ноября 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Вчера Кармен принесла нам ваши письма. Это очень трогательно. Сердце Кароль, такое горячее, и у наших верных друзей Этевенон. Существует одно сердце там. И у других, кто не афиширует себя, но кого мы чувствуем. Существует вся эта Милость, которая нас окружает, но фактически, это - ваша мольба для Матери, именно эта мольба очень важна. Индивидуумы… я хочу сказать, тот «я», которого зовут Сатпрем… это так мучительно быть индивидуумом. Я хорошо вижу свирепость атак – вчера и позавчера, но особенно вчера, девятого, это было ужасно, я не мог даже разговаривать с Суджатой – но я также хорошо вижу, что атакуются все наши слабые места. Коунома и лругие, только предлог. Это Враг, настоящий, он здесь. У меня полно слабостей. Я мог бы почти сказать, что вся моя сила состоит из моих слабостей! Они так мучительно воспринимаются и переживаются, что это подобно Огню Боли, делающей так, что я есть. Нечто вроде постоянной Боли, которая должна постоянно превращаться в любовь, иначе это сожгло бы само себя. Фактически, вот уже более сорока лет, как я переживаю это. Я не могу тебе объяснить. Моё существо, то, из чего я состою, это Боль, постоянно, с самого моего раннего детства, и единственный ответ на эту Боль: покончить с ней. Нет-я-не-хочу, я не хочу ничего совсем – нет существа более нигилистического, чем я! Динамит, ноль, хлопнуть дверью и убраться из этого ужасного дела. И постоянно, единственная вещь, которая заставляет меня выдерживать, оставаться, желать ещё - это необъяснимая любовь: единственный ответ в этом Нет. Временами, эта Любовь удаляется и остаётся только это Нет. Это ад. Вчера, было адское нашествие. Хотелось кричать нет-нет-нет. Я убираюсь, я здесь не для того, чтобы бороться с этой грязью, я возвращаюсь в девственный лес! Ох! я никогда не был отсюда, это действительно так. И затем, Любовь снова спасает меня и связывает. С Матерью, несколько лет, это была спасающая любовь. А потом, через эти большие вспышки, почти ужасающие, я снова оказываюсь перед этим Нет. Это смерть в глубине, не так ли. До Золотоискателя, я организовывал свою жизнь, на манер самоубийства. Саньясин говорит об этом тоже. И иногда, даже Батха стирается: есть ещё это неизменное Нет. Временами, оно настолько сильное, что я становлюсь как булыжник, окаменелый: ты знаешь, вибрация такая интенсивная и такая сильная, что это словно коагулируется. Своего рода изнанка Любви. Чистое Нет, неумолимое. Я открыл атлас и снова посмотрел самый прямой путь: Коломбо-Дакар-Антильские острова-Кайенна. Это почти прямая линия. Зачем говорить тебе всё это? Тридцать пять лет назад, то же самое происходило в лесу. И больше нечего рассчитывать на кого-то. Это действительно ад. И в то же время, есть весь этот нигилизм, это как моя единственная сила любви, моё единственное присутствие любви. Только любовь меня и привязывает, как если бы Любовь имела своё основание в этой нелюбви, была вынуждена существовать через само отрицание. Именно это невыносимое противоречие создаёт огонь. В каждый момент, я готов прыгать за борт, и в каждый момент, я снова подхвачен за полы, этим, как его…, кого Мать называла Сатпрем. Вот, это выглядит как исповедь! Но именно там Враг меня ловит. Ты понимаешь, это как эксцесс боли, которая говорит нет-я-не-хочу больше. Я начал говорить это очень рано. Есть точка Боли, где не знаешь, то ли это «да», то ли «нет». Это кажется очень похожим. Поэтому надо, чтобы индивидуум исчез, иначе это невыносимо. Это там, где нигилизм и освобождение выглядят как братья, и это всё фальшивое. Надо лишиться эго тела, как Мать: «Я не знаю, существую ли я». Но это… Да, освобождение происходит в теле, всё остальное – обман. Я не знаю, почему я тебе рассказываю свои личные мучения, в то время как у меня есть много «важных» вещей, чтобы рассказать тебе. К тому же, я люблю также братьев. «Братья», это было очень важным для меня. Это было моим единственным средством против Нет. Я потерял моего товарища золотоискателя, это причинило такое страдание. Мы были двумя товарищами в этом Нет, тогда это смогло сделаться одним Да (это математика, не так ли?). Поэтому, ты видишь, вся моя слабость, это вся моя сила. Странно.

            Ладно, надо, чтобы я снова вернул себе «важную» механику, чтобы рассказать тебе серьёзные вещи… я не знаю какие. Единственная серьёзная вещь состоит в том, что мы выходим из этого. И в то же время, вероятно, существует нечто такое, что не хочет выходить из этого. Это ужасное человеческое состояние. И тогда становишься настолько чувствительным… Я всё глотаю напрямую, и это становится таким удушающим, что доходишь до точки, где говоришь Нет – или тогда лучше упасть на колени и любить. Вот такая штуковина. Это отвратительная штуковина. И если я примусь добавлять Андре Морисе + Коунома + Барун, чтобы ответить пункт за пунктом на их обвинения и инсинуации, то это становится абсолютно невозможным. Ты понимаешь, я не могу больше защищать себя. Я не могу больше отвечать, это меня душит – лучше уж пойти и положить свою голову на плаху. И атмосфера кишит этим, это как постоянный трибунал: ну-ка посмотрим, не асура ли ты? Серьёзно. А я, как идиот, писал всем этим людям, чтобы предоставить им всё оружие против меня. Я верил, я верил во всё и во всех, как полный кретин. Если я добавлю письма Баруна, это ужасно. Пурна тоже должна это иметь в своих ящиках. Я не верил в зло здесь. Я пришёл, ибо я верил, что существует место на земле, где не было зла. Поэтому, я снова оказываюсь перед их историями о служащем Ашрама – я тебе клянусь, если бы мой товарищ Бодет (его звали Бодет, как он любил писать Baudet) увидел это, он сказал бы мне: да ты настоящий дурак. Он не ошибся бы. И затем, я снова погружаю нос в Любовь, тогда всё расплавляется, и это становится «да», снова «да». Вот, и это продолжается.

            Я, действительно не знаю, что надо делать. Прежде всего, я, как и Мать, не люблю бегства. Все доводы говорят за то, что я был бы более полезен во Франции (хотя я предпочитаю Кайенну), и что здесь мне делать нечего. Я не могу двинуться с «доводами» - можно ведь найти и противоположные. Я лишь нечто вроде болезненного зверя, который пробивается и пробивается, не понимая больше ничего. Да, я понимаю в этом всё меньше и меньше. Я попросил Суджату найти истинный ответ. Временами, я также говорю себе, что тело Матери находится здесь, может быть, это и есть «довод». А. говорит, что Мать ждёт нашего отъезда, чтобы станцевать свой танец Кали – это тоже «довод». Я больше ничего не понимаю в доводах. И вдобавок, я слепой. Также есть и мой старый западный ужас, я всегда боялся быть скованным там и не суметь больше вырваться оттуда – это не «разумно», это нутряное. Нет сомнений, надо изменить внутренности тоже. Если бы Она мне сказала ясно: «делай это». Но, ты видишь, ведь здесь тоже, «мне не говорят ничего». Мне никогда ничего не говорят, я делаю всё как слепой.

            Я тебе пишу и пишу, потому что мне хочется рассказать тебе как брату, в этом всё дело.

            Так вот, суть процесса (который подготовил Ашрам), именно её надо видеть. Они всегда будут приклеивать нам свои бесконечные маленькие гадости, это не на их территории мы должны бороться, мы только потеряем там своё здоровье. Что ж, суть в том, что они убили Мать. Именно это должен понять адвокат. Ты помнишь: «Желания, чтобы оно умерло (тело Матери) здесь повсюду, повсюду!» Тогда, как мы могли бы оставить Агенду со всеми этими людьми, которые желали её убить?... Это именно мне Она доверительно сообщала об этой ужасной ситуации. «Они все мне лгут!». Существуют десятки и десятки восклицаний, подобных этому. « Они не понимают ничего, никто не понимает». Тогда, как оставить эту Агенду этим людям, этим «senior sadhaks» [старым ученикам], которые не понимали в этом ничего и, в придачу, все желали, чтобы Она умерла? Но они собираются сразу же «подчистить» Агенду в высших интересах Ашрама, это очевидно даже дураку. И наконец: «Эта Агенда – мой подарок тем, кто любит меня». Это ясно, да? Пётр и Павел были учениками Христа или учениками Ватикана? Ну, а Вивекананда, он был учеником Шри Рамакришны или Ramakrishna Mission? Неужели Маркс был учеником Кремля? Подумать только! Они убили Мать, и вот теперь они хотят оправдаться. Чтож, мы находимся в процессе изобличить их публично. Это единственный процесс, который следует сделать, нет другого. Вот тогда они все засучат хвостами. Мы даже не будем стараться доказывать, что мы - «автор», да и чей я автор, боже мой! если только не своей глупости; мы доказываем, что этот Ашрам убивал Мать медленно и неумолимо. Всё остальное проистекает отсюда.

 

                                                                                                                                             Сатпрем

 

*

 

11 ноября 1977

 

 

Отрывок из письма, адресованного Мишлин Э.

 

           

(…) Чувствуется, что есть нечто очень живое, формирующееся во Франции… Именно эта «коллективная» сторона необычайно важна: сила нескольких людей, действующих, как единая сплочённость. (…) Это момент, когда Великий Поток может вас заставить сделать вещи, очень неожиданные, если их заранее не ожидали с некоторой идеей. Именно там у меня впечатление, что улица Рима абсолютно могла бы поменять курс в некотором отношении и захватить район более широко. Негативная сторона битвы не будет продолжаться вечно. Представь, что проблема Ауровиля решена, что остаётся делать? Остаётся делать эту Вещь. Да, направить туда немного Материну шутку и затем ухватить позитив «Вещи». С выходом Агенды, поле должно проясниться, автоматически, с людьми, ищущими конкретизаций или прояснений. Ты понимаешь, это как новое формирование Ауровиля… в Париже – не всем подходит бежать в Индию! Если бы вы сумели найти, «изобрести» некое коллективное действие, вокруг которого собирались бы или объединялись, формировались сознания. Разумеется, действие внутреннее, но необходимо нечто конкретное, практическое, объединяющее сознания. Это надо найти – или же, это должно было бы найтись спонтанно, когда образ действия и элементы будут там. Это появится.

            Здесь, говорить не о чем. Мы ждём… Этот выход в свет Агенды собирается всё распутать, это центр битвы, даже битву Ауровиля, которая была ширмой этого. Я не знаю, я очень верю в неожиданность Шри Ауробиндо. А пока, очень согревает чувствовать все эти сердца… по существу, надо, чтобы каждый, в своём собственном мире, был подобно воину Матери и расширял бы поле тех, кто покорён Матерью – не «прозелитизм», нет, а нечто вроде живого заражения. Поймать искорку и передать её. Мы открываем двери Нового Мира.

Сатпрем

*

 

 

Сатпрем слушает кассету с Агендой от 7 июня 1967

           

«Все страны живут во лжи. Если б хотя бы одна страна мужественно встала на сторону истины, мир мог бы быть спасён».

 

19 ноября 1977

 

(Письмо Роже Толю, перевод с английского)

 

            Дорогой Роже,

 

            Я настолько глубоко чувствую, что всё зависит от Неё и от Неё одной – если только мы её утята[57], всё будет хорошо.

            Я достаточно научился возле Неё, чтобы уважать вдохновение каждого – по сути дела, мы все движимы Ею, более или менее ясным способом, тогда, почему бы Ей не действовать через Тойна или Савитра, или через тебя? Это тебе принадлежит воспринимать Её с точностью.

            Что до меня, то я чувствую абсолютную, тотальную важность, особенно сейчас, быть сконцентрированным на Ней, вручая себя Ей. Это в точности час, когда мы должны быть на своём посту, если можно так сказать. Каковы бы ни были внешние видимости и слухи, есть единственная вещь, которая идёт в счёт и которая может. На людей из Дели едва ли окажут влияние, если они уже приняли своё решение. Всё абсолютно зависит от нашего собственного решения. Я в этом убеждён.

            С большой любовью к вам всем.

 

Сатпрем

 

*

 

9 декабря 1977

 

Запись

В «Заметках об Апокалипсисе» том1

 

            Закончена корректура первого тома Агенды.

            Один цикл пройден.

 

*

 

11 декабря 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Личное письмо Сатпрема

 

            … В ночь с 23 на 24 ноября, я снова встретил фальшивую Мать. Я вышел оттуда около полуночи, крича во сне: «Я убираюсь отсюда, я убираюсь!» И я был настолько возмущён, потрясён от возмущения и гнева, что едва не пошёл разбудить Суджату. Я был возмущён, мне хотелось уйти на поле. Я не хочу тебе рассказывать или, скорее, вспоминать эту отвратительную встречу (она называла меня Бернаром, едва ли она говорила «Сатпрем»), но с этого дня, в моём сознании что-то повернулось. И утром, пока я ходил вокруг своей веранды, повторяя мантру, это было ясным, почти решительным: «Я отправляюсь в Гималаи. Надо уехать». Это не соответствует моему вкусу, скорее, я предпочёл бы поехать на Юг, в Кералу или даже на Цейлон. Но когда я сказал Суджате о Гималаях, она тут же сказала: да. На протяжении двух недель наше впечатление оставалось таким же – значит, есть нечто, что подталкивает в этом направлении. Важный для меня факт и решающий: я не могу здесь работать. Надо, чтобы я мог иметь свои бумаги, получать свою корреспонденцию, подготовить второй том Агенды – и, во всяком случае, иметь творческую деятельность, вместо того, чтобы каждый день впитывать яд всех этих крыс. Какая от меня здесь польза? Есть ауровильцы, конечно, но они теперь достаточно большие… И, к тому же, я не гуру Ауровиля. Ехать во Францию? я не чуствую ничего, что бы меня туда толкало, наоборот. Мне кажется, я вернусь туда только для точного действия, например, если есть процесс, иначе, я распылю свои силы и буду съеден заживо всеми друзьями без всякой истинной пользы для развития работы или творческой способности. По правде, мы находимся в конце цикла. (…)

            Нас, я не знаю почему, привлекло к себе название Альмора (совсем близко с западной границей Непала), или ещё Раникет, рядом с Альморой. Это находится посреди леса из сосен и кедров с необъятным видом на гряду Нанда Деви, и т.д. Это почти 2000-2500 метров высоты над уровнем моря, то есть, слишком высоко (также растут мимозы). И есть также тигры, однако, это лучше чем крысы… Но, если я должен сюда вернуться, это будет после радикального выметания этой прогнившей атмосферы. Я не хочу больше дышать ею. Именно это я выкрикнул фальшивой матери: «Я убираюсь отсюда!» Ну, ещё бы! Достаточно. Это прыжок в темноту для нас обоих, но по сути дела, это не перестало быть путешествием в темноте на протяжении четырёх лет. В конце, будет «остров Матери»… и, возможно, несколько радикальных изменений в пути…

            … Но Индия, это собирается прерваться, несомненно. Это конец цикла повсюду.

            Практически, если возможно, я не хочу говорить никому, куда я отправляюсь, иначе, мы рискуем заполучить всякого рода трудности от организованной мафии… Суджата потихоньку приходит в себя. Я… это странная механика, в которой я всё меньше и меньше понимаю что бы то ни было. Похоже, что у меня нет больше ничего, кроме тела. Мне даже не удаётся больше спать. Посмотрим…

 

Сатпрем

 

*

 

12 декабря 1977

 

Письмо Роже Толю

(Отрывок)

 

            (…)

            Да, я очень хорошо понимаю гипноз Рамакришны. Хочется погрузиться туда, как окончательно сумасщедший. Это приходит ко всем тем, кто был в глубоком и давнем контакте с Индией. Но мы идём дальше: экстаз, стоя твёрдо на земле. С тобой, от всего сердца.

 

Сатпрем

 

*

 

19 декабря 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Запись

 

            Абхай Сингх [брат Суджаты] ушёл из Мастерской Ашрама. Первый этап атаки на Нанданам.

 

*

 

20 декабря 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Личное письмо Сатпрема

 

            Несколько строчек на скорую руку, чтобы сказать тебе, что мы, наконец, только что получили подтверждение правомерности нашего отъезда: попечители, всё-таки, поставили Абхая Сингха в такое положение, когда он был вынужден уйти из Мастерской – это первый этап, с долгим прицеливанием, чтобы наложить лапу на Нанданам. Все элементы Матери постепенно устраняются – вероятно, потому, чтобы эти крысы оказались наедине с собой, и тогда Шива сможет станцевать свой «tandava[58]» - tandava Столетней годовщины, «праздник» наоборот. Фактически, это довольно позитивная новость. Эти люди пустились по очень неумолимой кривой, которая неизбежно должна закончиться разрушением. Вероятно, мы уедем в четверг, 22, в Дели, и оттуда…?? Мы рассосредотачиваем последние бумаги Нанданама для окончательного освобождения… Суджата снова уставшая, занимаясь в спешке последними приготовлениями, такими изнуряющими, но всё будет хорошо, точно вовремя. Так чудесно видеть, что Мать подталкивает нас делать точную вещь.

 

Сатпрем

 

*

 

21 декабря 1977

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Запись

 

            Попечители вызвали Дилипа (сторожа сада).

            Атака на Нанданам.

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

 

Личное письмо Сатпрема

 

            Уже… Дважды, попечители вызывали Дилипа. Нанданам собирается быть разорён, а Олений Дом тщательно перерыт. Завтра мы поднимаем якорь. Конец цикла.

            Всё хорошо.

            Последний раз на Самадхи: наполнен радостью и победой.

            Суджата измотана сумками и чемоданами. Мы счастливы уехать – странно… На сердце легко, всё легко и объято любовью.

 

С тобой, до скорого.

 

Сатпрем

 

            Итак, Дилип ходил к попечителям в третий раз, вызванный по телефону: как лающие, разъярённые собаки «We have taken over from Abhay Singh. Now Nandanam is under our control and you are to get orders from us… » [«Мы сменили Абхая Сингха. Теперь Нанданам находится под нашим контролем, и вы должны получать приказы от нас»]. У Дилипа были большие добрые глаза, не понимающие всего этого. «Почему они кричали?» Да, как сказала Суджата: это чудовищно.

            И к тому же, они уже знают, что мы уезжаем!... Мы окружены предателями и шпионами. Надеемся, что до завтра, всё будет хорошо.

 

*

 

Декабрь 1977

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            Наступающий год собирается быть свидетелем радикального поворота в событиях. Сатпрем уезжает в Гималаи. Никто не знает, где он находится. Однако, 2 января 1978, в маленькую гималайскую деревушку, в гостиницу, где находится Сатпрем, прибыл гость и попросил его увидеть. К своему великому удивлению, Сатпрем узнал в нём одного из членов Ашрама. Он передал ему письмо с календарём Ашрама к новому 1978 году, на котором была напечатана цитата Матери: «Все сердца являются одним». За Сатпремом следовали и тайно следили на всём протяжении его пути от самого Пондичери!

            Были известны все его движения. Невероятная сеть повсюду: аэропорты, вокзалы, полицейские участки. Переданное ему письмо, было датировано 1 января 1978 и подписано всеми попечителями, кроме Нолини. «Подарок» к Новому Году: Сатпрем официально изгнан из Ашрама «решением» Совета попечителей, обвиняющих его в «деятельности против Ашрама». Сатпрем и Суджата снова спустились с Гималаев вниз так быстро, как только могли, и прибыли в Пондичери рано утром 4 января 1978.

 

*

 

1978

 

За Сатпремом и Суджатой следовали и тайно следили… до Гималаев. 2 января, в маленькой гималайской деревушке, член S.A.S. пришёл передать Сатпрему письмо, датированное 1 января 1978 и подписанное всеми «попечителями», кроме Нолини: Сатпрем официально изгнан из Ашрама.

 

4 января они вернулись в Пондичери, чтобы обнаружить там, что двери и окна их дома завинчены и заперты висячими замками – йога попечителей?

 

 

4 января 1978

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            … (Пока Сатпрем отсутствовал, попечители получили вторые ключи от его домв и тщательно обыскали его). Полчаса спустя, прибыла полиция, вызванная попечителями, которые уже были предупреждены людьми, несущими охрану. Полция, действующая, прежде всего, по жалобе попечителей[59], приказала Сатпрему и Суджате покинуть место, те отказались это сделать. Немного позже, днём, полиция снова пришла допросить Сатпрема, но, через несколько дней, отвергла жалобу, представленную попечителями, как ложную.

 

*

 

4 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе»том 1

 

Запись

 

            2 часа ночи. Возвращение в Олений Дом.

            На всех дверях и окнах висячие замки. Ауровильцы приехали снять замки. Попечители прислали мне полицию: «breach of peace» [нарушение общественного порядка].

 

*

 

6 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            … Я настолько отупевший, и есть столько вещей, о которых стоит рассказать, что это подобно горе, которую надо поднять. Похоже, моя голова всё больше и больше превращается в нуль, она подобна матрацу из тумана, немного болезненному, и сила должна проходить другим путём. Фактически, я совсем больше не функционирую старым способом, и я не очень-то хорошо знаю, как делать, чтобы выдерживать в теле. Создаётся впечатление полной изношенности, до самых костей, и в то же время, это не важно, это может прекрасно функционировать на протяжении столетий: это совсем не зависит от того, что мы чувствуем или думаем. Суджата оправляется от бронхита, подхваченного наверху. Ох! ты знаешь, в Дехра Дане, в этой комнате, когда она кашляла и кашляла, и мы не знали, куда нам ехать, мы не могли больше подниматься выше и не могли больше спускаться вниз в Дели, и там оставаться тоже больше не могли, это было столь бессмысленно, столь мучительно нелепо, я чувствовал себя полностью изнурённым, я был лишь мольбой на грани бунта: ну зачем всё это, Мать, что ты хочешь, куда ты хочешь, чтобы мы поехали, скажи мне – скажи мне. И не было ответа, как если бы всё игнорировало нас, Она не отвечала, и ничто не отвечало. В сердце ощущался такой холод. И к тому же, этот постоянный кашель. Поэтому, когда тот тип в чёрном обратился ко мне: «Доброе утро, Сатпрем, с Новым годом», со своим письмом в руке, я тут же понял, что это мне написали попечители, что это, наконец-то, был Ответ Матери – словом, это имело смысл, направление. Мы вновь всё засунули в багаж – ах! этот невыносимый багаж, который следовало собирать, разбирать по сто раз, чтобы найти носки, полотенце, и затем, фото Матери, и бумажник, неизвестно куда засунутый. Мы бросились, как сумасшедшие, в Дели, я подумал, что надо бы ещё смело встретить С.П.Н. Сингха, но он был согласен, чтобы мы снова спускались в Пондичери. Опять багаж, билеты на самолёт, ставшие ясными только за двадцать минут до взлёта: за шестнадцать часов мы проделали весь путь от Дехра Дана до Мадраса. Чудом, я поймал мимоходом Роже[60] [ауровилец из Америки] в Дели: я знал, что на всех моих дверях навешаны замки, следовало, чтобы кто-то дал знать ауровильцам ночью, привезти мне пассатижи, отвёртки, чтобы взломать двери. А удастся ли мне открыть решётку Нанданама? Мы прибыли в два часа ночи, они все были так изумлены, что открыли решётку, и затем, мы оказались там, на веранде Оленьего Дома, перед веми этими висячими замками, болтами на всех дверях и окнах – это было чудовищно и фантастично, все эти висячие замки и болты были каким-то варварством, прилепленным туда (ты понимаешь, эти замки, на этом месте, куда мы вложили столько сознания, столько красоты…), неожиданно, мы оказались в другом мире, как если бы я вышел во двор Бухенвальда, это было с тем же клеймом, это представляло собой невероятную, мерзкую Ложь. Роже помчался в Ауровиль найти инструменты. Через полчаса, в половине третьего, прибыла полиция, предупреждённая попечителями, которых сразу же поставил в известность по телефону Ашвани… да, предательство, но люди, так бедны и несчастны, те, кто боятся – боятся потерять своё место, свой хлеб, свою крышу над головой. Страх, царствующий повсюду над Ашрамом. Они все боятся. Они любят нас, действительно, но они боятся. Поэтому они позвонили. Они даже подали жалобу в полицию, по указанию попечителей, говоря, будто мы насильно вошли внутрь Нанданама и подвергли опасности «общественный порядок этого места» (breach of peace). Всё это так грустно и так убого. Полицейские сыграли свою комедию с обычными угрозами: если вы войдёте благодаря взлому, то ваш случай будет очень плохим. Мы присели на розовую черепицу перед дверью, Суджата была как спокойная ярость, неустрашимая Шакти: мы не двинемся отсюда, вам нужно будет физически вышвырнуть нас вон. И затем, в ночи, на маленькой тропинке, граничащей с Оленьим Домом, вдруг послышался шум мотоциклов: подъезжали ауровильцы. Было несколько безумных минут. Я принялся говорить очень громко, чтобы полицейские не услышали эти мотоциклы. Я не знаю того, что произошло, но Мать сделала их глухими и непонимающими, словно присутствовала материальная воля, которую я почувствовал материально, чтобы они немедленно уехали – они приняли гордый, вызывающий вид: «Хорошо, мы пойдём к нашему начальству». Я проводил их до мотоцикла, Суджата побежала к маленькой калитке в бамбуках, чтобы предупредить ауровильцев. Словом, мотоцикл полицейских протарахтел в ночи, и я, в свою очередь, побежал к маленькой калитке. Они перерезали цепочку, которая закрывала дверь. Теперь следовало, по крайней мере, открыть одно окно в Оленьем доме, чтобы попасть внутрь. Другое чудо: эти попечители не увидели, что окно на кухне, в действительности, служило скрытной дверью, которую можно было открывать как дверь. Ауровильцы Дж. и С. (восхищающие хладнокровностью и деловитостью) сняли замок, ничего не ломая и не отвинчивая, – оставались внутренние задвижки, из которых одна, чудом, не была поставлена; мы смогли приоткрыть дверь-окно и выбить вторую задвижку, так мы попали внутрь, в то время как ауровильцы тарахтели в ночи на всей скорости. И мы сидели там, ошеломлённые, закрывшись в комнате Суджаты, ожидая возвращения полицейских. Было 3 часа ночи. Сулжата принялась отмывать, яростно и спокойно: она отмывала от земли, оттирала зеркало, скребла кухню, как если бы следовало, чтобы всё это было оттёрто. Она тёрла более двух часов - я смотрел на неё немного ошеломлённый. Она делала это как магию. И это было очень спокойным и словно непреклонным. Я зажёг палочки благовоний во всех углах. Затем она тщательно складывала всю одежду, покрывала, следовало, чтобы всё было в порядке; и порядок постепенно возвращался или выводил из ступора и ночи. Это была Мать, спокойно: « Ну вот, вы и здесь, что за история! ничто не мешает». Впервые за двадцать дней безумного следования имелся Смысл. Поэтому стало очевидным: мы уехали для того, чтобы все эти действия смогли быть совершены. И это было подобно первому огню, собиравшемуся зажечь огонь во всём Ашраме, абсолютно как завладение хижиной в комьюнити «Стремление» зажгло огонь в Ауровиле и вызвало падение Навы. Это – начало падения тех, кто искажает истину. Фактически, это - падение во всей Индии. Я увиделся с Индирой, проездом в Дели, она позвала меня. Её только что выгнали из Конгресса, в то же самое время, когда меня выгнали из Ашрама. Всё странно одновременное. Письмо попечителей об изгнании датировано 1 января 1978: они начали год точным действием, которое вызовет их падение[61].

            Я не могу рассказать тебе все детали. Вчера утром произошёл странный феномен: я писал Лаффонту своё первое письмо, ожидающее так долго, и вдруг, посреди фразы, я почувствовал волну обморока – я покрылся потом, ледяным, я не помнил больше, где я находился, как если бы вся жизнь хотела уйти в рвоту. Я позвал Суджату, она присела возле меня, у маленького столика, гладя рукой мой лоб и моё сердце, и это казалось таким бессмысленным, этот мир, эта жизнь, но была наша любовь, такая спокойная и словно вечная - и больше не имело значения эта ли сторона или другая. И в то же время, Мать, такая конкретная и будто неустранимая: всё то, что приходит – точно для работы. Мало-помалу, я восстановился в моём теле, добавил строчку абзаца Лаффонту и пошёл прилечь. Ощущение оккультного колдовства разрушалось. Что они делают? Я не знаю.

            … Только что меня прервали своим визитом трое полицейских (из Куддалора, я не знаю почему), час с четвертью или полтора часа «разговоров», но они были очень вежливы, в противоположность четырём другим полицейским, вчера, после полудня (из Пондичери, Лоспета и ещё откуда-то). Ты посмотрел бы вчера на Суджату, во время полагающегося допроса – я думал, что знаю Шакти, но там, это было полностью проявлено и неопровержимо: именно она послала их прогуляться с их «useless questions» [бесполезными вопросами] и не возвращаться сюда. Они были как мальчишки рядом с ней. Что касается меня, то я отвечал вежливо, мало помалу или шаг за шагом, но она этого не желала, попросту. Короче, суть аргументов попечителей в том, что я должен был бы попросить разрешения уехать отсюда, так как они несут ответственность за содержание в порядке мест и зданий Ашрама (и к тому же, я являюсь или я являлся «служащим Ашрама») и поскольку я их не предупредил, они должны были повесить замки (впридачу к тем, которые я повесил) «as a protective measure» [как мера защиты] (защиты от Сатпрема, я полагаю). Рассказывать тебе детали этой отвратительной и псевдо-легальной комедии, меня утомляет. Насколько мне известно, полиция упрямится и не согласна (или ещё не согласна) выгнать нас отсюда силой. Если полиция не подчиняется желанию Коуномы и жалобе, поданной А., («нарушение порядка» - ты представляешь! я нарушаю порядок Нанданама!), попечителям надо провести уголовное дело (!) в гражданском процессе, то есть, судебная тяжба, суды. Это вероятно то, что они попытаются сделать. В этом случае, «место судебного спора» («the disputed property») опечатывается в ожидании ответа судов – именно на это они надеются, выставить нас тем или другим способом. Посмотрим. Мне кажется, что в Пондичери немало людей (я не говорю об Ашраме, эти как духовные телята) начинают обнаруживать, что это духовное учреждение – странно духовное, даже полицейские сейчас. Они себя неумолимо разоблачают. А наши ауровильские друзья – с таким чудесным сердцем, любовью, братством, дежурят по очереди вокруг Оленьего Дома и приносят нам всё, что только могут.

            Я заканчиваю. Ожидается, также, изгнание Абхая Сингха и изгнание Кирита. Абхай, конечно, чудесен, своей радостью битвы и спокойным мужеством. Мы чувствуем такое братство вокруг себя, и всё легко для тех, кто выбрал Мать – легко и в точности так, как и должно быть, согласно Её плану, развёртывающемуся тщательно и неотвратимо, надо только позволить нести себя. Теперь я знаю: в каждую секунду, в любом случае, - всё в точности то, что и должно быть. Тогда, заботы исчезают, нам легко. Надо только пройти через это, не сдаться физически в пути. В конце - Победа неизбежна. Мы собираемся посмотреть на это «Столетие».

            Я забыл рассказать тебе об Альморе: полностью оустошённые горы, ни единой сосны – холмы и холмы, со срубленными соснами до самого основания. Вместо этого: «земледелие», то есть, земля истерзанна и обваливается. Следовало бы подняться выше Альморы, чтобы поискать ещё там, может быть, какие-нибудь нетронутые холмы. В Дехра Дане, в нашей второй поездке, та же картина, ещё более опустошительная: исчезли не только леса, заменённые «scrub» [густым кустарником], но они минируют гору, чтобы добывать оттуда камни, находишься перед страдающим, терзаемым пейзажем. Человек, в истории эволюции, оставит память опустошителя. Он является опустошителем. Кашель Суджаты помешал мне поехать поискать повыше и подальше. И затем, Мать спасла нас от безутешности, послав нам письмо от попечителей! Ты видишь, Милость есть даже в руке попечителей. Ох! всё настолько удивительно. Как сказала Суджата в аэропорту в Дели: это более удивительно, чем Джеймс Бонд.

            Так что, Гималаи нас не заинтересовали. К тому же, шёл дождь, стоял холод, леденящий до костей. У меня нет мужества всё рассказывать. Но вернувшись сюда (уехавший без сожаления) , я остаюсь с ощущением, что нахожусь в ванне отравленной работы, электрод Матери, да, но как только работа будет закончена, я буду счастлив покинуть это место, где мы слишком страдали, слишком боролись, как если бы тело нуждалось забыть это, и поискать в других краях, может быть, на этот раз, в горах Южной Индии, другое место, которое мы построим в радости и любви, и для радости: новое творение. Это кажется далеко. В данный момент, это грязная битва, шаг за шагом и час за часом. Я ожидаю Часа. Я очень надеюсь: чем хуже это становится, тем это лучше!

            В следующий раз, я отвечу на все твои вопросы пункт за пунктом по поводу публикации Агенды – я оставил твои письма в Дели (кассу тоже, всё рассосредоточенно, мы, поистине, как скитающиеся евреи, моя сумка доступна и наготове возле моей кровати, чтобы уехать в любой момент). Всё хорошо.

 

Сатпрем

 

            Я не сказал тебе, что перед тем как покинуть Олений Дом, 22 декабря, когда я собирался закрыть дверь своей комнаты, мне показалось, что я вижу, как эти люди входят в мою комнату, чтобы обыскать. Тогда я взял лист бумаги, моё перо и написал большими буквами: Мать победит; затем я прилепил это на мой маленький белый столик. Они должно быть побледнели.

 

*

 

6 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Фрагмент из письма Сатпрема сэру С.П.Н. Сингху:

 

            Я рассечён надвое, и едва могу дышать одним лёгким и ходить только одной ногой! Каково ваше мнение? Кажется, здесь, я ничего не могу делать, кроме как дышать их ядом день за днём. Моё присутствие имеет какую-то полезность для ауровильцев, но сейчас они уже взрослые и понимают реальность. Я не знаю, какую правильную вещь надо сделать, по крайней мере, Мать только очень ясно показывает, что я должен уехать.

            Я жду и жду Её вмешательства в Индию и в мир. Я верю только в Её решение, иначе, всё кажется лишь бесконечным разложением.

            Так хорошо, когда вы здесь, чувствовать вашу любовь, ваше мужество. Вы как меч, с таким мягким сердцем. Я получил вашу красивую корзинку. Я использую её, чтобы собирать туда цветы для моей пуджи.

            Ваша идея о Нобелевской премии - чудесна! Это им всем заткнуло бы рот. Лаффонт был бы восхищён! Но как заставить шевелиться Стокгольм!? Мать Терезу они понимают лучше! Я – нечто вроде человека вне закона.

            Я обнимаю вас с моей глубокой и нежной любовью. Я жду и жду Её Час.

 

Сатпрем

 

*

 

8 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            …

            Находишься в процессе вырвать себя полностью с корнем, но корни никогда не были сильными, может быть они вверху. Это создаёт забавную жизнь. Именно сердце больше всего испытывает затруднение, чтобы следовать, похоже, что оно больше не совсем согласно…

………..

Моё сердце больше не в Нанданаме, это разбито (внутри, это немного разбито также). Я просто впрягаюсь до конца, и в ту минуту, когда работа будет сделана, я отдам швартовы навсегда. Я не знаю, это словно тонко разрушает. И к тому же, я всегда готов для новых циклов – раньше, я скакал через континенты, старая привычка не потеряна. Только, вот: новый цикл? Надо, в самом деле, пройти через своего рода смерть, это очевидно. Во всяком случае, это приключение. Я (или, скорее, мы) перенесли уже четвёртую волну полицейских, вчера вечером. Они откупоривают все возможные углы: Куддалор, Джипмер, Пондичери, бог весть что ещё. Но тогда, что забавно, некоторым просвещённым полицейским я даже ставлю автограф на Божественный Материализм. Милость во всех углах. Они снимают свою обувь, чтобы не «spoil the sanctity of the place»! [не запачкать это священное место], но попечители рылись здесь с меньшей милостью и в башмаках. Это несколько утомительно, все эти долгие разговоры, но ощущение чудесной милости, не оставляющей без внимания ничего, даже самого маленького полицейского, даже самую маленькую служанку, – ты знаешь, что Лакшми, моя служанка, видя, как я колеблюсь перед всеми этими висячими замками на всех дверях, сразу же сказала мне: «Я взломаю замки и затем скажу в полиции, что именно я взломала». Мужество, простое, мгновенное и без претензий. Да, это великое разделение чистого золота и dross [отбросов], повсюду, на всех уровнях и в малейшем сознании, здесь и там – каждый разыгрывает сражение, не зная об этом. Здесь находишься или там. Поэтому, не хватает петрушки в ноздри ашрамитам.

Я не помню больше, каких пунктов твоего письма я касался. Может быть, нет нужды в публикации! Если бы Мать сама совершила свой публичный удар! хотя Она не любит приводить в изумление публику. Но удар, будет.

(…)

 

Сатпрем

 

10 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема  

 

            Пока мы ожидали «фургон» из Ауровиля, вчера ночью, чтобы перевезти вещи – ещё раз! – из офиса бунгало (которое попечители кажется не заметили… до настоящего времени), там был один здоровяк, поднимающий восьмидесятикилограммовую сумку с книгами, М.-А., и он сделал мне довольно неожиданное признание (не неожиданное, но словом, ловишь вещи на факте). М.-А. – 20 лет, он «поднялся» в Ауровиль только несколько месяцев назад, после семи лет, проведённых в Ашраме, куда он прибыл в тринадцатилетнем возрасте. М.-А. – бывший ученик Пранаба и трепетно соединённый с ним. И вот, значит, в прошлом году, то есть, несколько месяцев назад, он и его американский товарищ, имя котрого я забыл, пошли к попечителям (возможно, позванные ими для какой-нибудь лекции по проветриванию мозгов), и после всяких поучительных разговоров они стали задавать вопросы. М.-А. спросил: «Что значат все эти истории с Сатпремом и Агендой?». И Коуноума ответил: «Ох! Вы знаете, Мать много противоречила себе, поэтому не надо, чтобы это было сказано, иначе это взбудоражило бы дух садхаков [учеников]».

            Ты видишь… В точности старая история стражей «Истины», на греческом, латинском, египетском и на всех других языках. И мнение, которое они имеют о Матери… «Старейшие садхаки».

            Итак, снова перевозка вещей, всё заставлено и во всех углах. Это было таким жалостным, ночью, в этом офисе, вдвоём, Суджата и я, мы «вытаскивали» книги и предметы: вот это мне подарила Мать; а вот здесь Она поставила мне свою подпись, но это происходило, когда… И вот, все эти предметы имели такой жалкий вид, такой печальный, схваченные почти как попало и засунутые в дорожную сумку. Я чувствовал такое отвращение, что подумал: иногда, пожары бывают полезны. И затем что! Таскать это за собой, куда? У нас нет больше места. Суджата сказала мне в Оленьем Доме: у меня ощущение, словно я нахожусь в зале ожидания на вокзале – в Оленьем Доме! Да, я тоже больше не там, нить оборвана. Однако, похоже, все нити оборваны.

            Мы пережили пятую волну полицейских, но это были те же самые, что в последний раз, затронутые Милостью, они хотели «послушать» ещё и привели с собой инспектора из Тиндиванама. Выходит, мы отобрали образцы из всей полиции, из трёх основных точек в Пондичери (четвёртая, это море, нет ещё от морской полиции). Наш милый адвокат В. предупредил нас, что Коуноума ходил лично подать жалобу об «trespass» [противоправном нарушении владения] главному инспектору полиции Пондичери. Кажется, он сказал, что я был выгнан из Ашрама за «анти-ашрамовскую деятельность». Тогда И.Г.[62] ему ответил (точно, как в моём наброске ответа попечителям, в конторе адвоката): этих смутных обвинений не достаточно, надо представить факты. Выходит, полиция стала недоверчивой и не принимает больше заявления с небылицами от managing trustee [= от Коуноумы]. Коуноума должен ломать себе голову и делать компиляции, чтобы отыскать след моих еретических заявлений – может быть, даже, ему надо прочесть три тома! Надо действительно, чтобы они прошли здесь все, даже полиция. Остаётся ждать шестую волну, в которой, возможно, будет главный инспектор… Это было бы забавным, если бы не было таким утомительным. Впрочем, Коуноума кусает себе локти: он сказал в Ашраме, что вместо того, чтобы вешать замки, следовало послать гимнастов занять дом. К счастью, я действовал быстрее, чем он – за восемнадцать часов от Гималаев до Оленьего Дома. Они были изумлены такой скоростью. Я тоже. Мы не знаем того, что содержится про запас у них в головах, но, кажется, Мать делает их тоже глупыми, как Она сделала глухими полицейских, в то время, когда ауровильский мотоцикл тарахтел в пятидесяти метрах. Они приходят в состояние чёрной ярости, которая допускает любую надежду (!)

            Помимо прочего, именно Николь взяла в свои руки организацию очерёдности дежурств и средств связи с внешним миром. Они все так чудесны своей деликатностью, вниманием и любовью – и скромностью. Ауровиль, поистине, очень добр с нами. Однако, мы, всё-таки, в нашем зале ожидания в неопределённом направлении. Я нахожусь в странном состоянии, словно постоянно пьяный. Я думал, что это было от путешествия и декомпрессии Гималаев, но это выглядит настолько прилипшим, что я постоянно как некто, который не спал на протяжении двух недель и смотрит на всё через странное отупение. Если бы голова не существовала больше физически, это было бы очень хорошо, поскольку всё это функционировало бы также хорошо, и даже лучше, без этого своего рода мучительного покрытия. Но голова, как и полагается, на плечах. И это даёт ощущение пьяной усталости. Я говорю себе: это потому, что мы имеем привычку приводить все ощущения тела в голову, там, главный турникет, тогда, конечно же, она уставшая, но, взможно, это только идея головы. Следовало бы знать, как чувствует тело, без головы. Но она не хочет отставать. Возможно, мы находимся сейчас в процессе отделения от машины. Мне вспоминается Мать: «состояние отупения», «отупевшая от ударов кулака и молота». Я пишу Лаффонту в таком же состоянии, Тате…

……..

            Поистине, это шанс, что костров больше не существует, иначе твоего брата сожгли бы. Представь себе, что я рождён на улице Джордано Бруно в Париже, сожжённого в Риме как еретика. Я начал путь с хорошего места, прямого и невозмутимого.

            Суджата ещё очень кашляет. Она видела сон, что нас преследуют: нас ожидает снаружи свора. Не удивительно.

 

*

 

13 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Ох! жизнь здесь стала какой-то мукой, я не могу тебе рассказать. Это ужасно. Сколько ещё времени? Атмосфера полна когтей и яда, словно разъярённая. Моё горло сдавлено, как если бы оно болело. Разве можно жить вот так?

            Шестая волна пришла с неожиданной стороны: из бюро регистрации иностранцев. Почему я вернулся в Пондичери и не заявил о себе. Поэтому, гнусный допрос, мы – преступники. А сколько вы зарабатыаете в месяц денег, и почему… Это огромная паучья сеть. Фактически, они хотят выгнать меня из жизни, а не только из Индии или из Ашрама. И становится настолько отвратительно, что хочется действительно выругаться. Я не знаю, я не знал, что это было таким жестоким.

            Каждый раскатывает свою паучью сеть тем или другим способом - я задыхаюсь в этом. И затем ночами… Снова начался адский цикл.

            У меня нет больше бумаги для писем, мой последний комплект оставлен в Дели. Мать подарила мне эту бумагу со штампом, которой я никгда не пользовался, мне не нравятся фирменные бланки, особенно мои. По сути дела, мне больше нечего писать, надо, чтобы я крепко держался и не выскользнул из всего этого.

            Давид бьётся с Баруном, который украл у Бони все его книги и деньги. Теперь, этот человек снова появился в поле сознания, и это ужаснее всего. Извини меня, я пишу тебе как утопающий. Возможно, завтра это будет лучше.

 

С.

 

P.S. Чудесное письмо от Тата. Оно доставляет удовольствие встретить негандиевца!

 

*

 

15 января 1978

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

Сатпрем отвечает попечителям:

 

            Господа четырёх трестов. Я получил ваше письмо от 1 января 1978, об изгнании меня из Ашрама. Остаётся узнать из какого Ашрама? Из Ашрама Шри Ауробиндо или Ашрама господина Коуноумы? Я считаю, что ваши туманные обвинения об «антиашрамовской деятельности» не содержат серьёзного мотива, разве что они будут подкреплены точными фактами, которые я вас прошу мне предоставить. Ваше «право» выгонять кого бы то ни было, не может основываться ни на вашем благом самоуправном удовольствии, ни на вашем понимании, ограниченном маленькими местными намерениями Ашрама, такого, как вы его себе представляете, но на самом смысле работы Матери и Шри Ауробиндо, которые, я вам это напоминаю, основали этот Ашрам. Кроме того, обычная справедливость не позволяет, чтобы меня выгнали из-за, так называемой, «антиашрамовской» деятельности, не оставив мне возможности ответить на ваши обвинения. Без этого ответа, так называемое «изгнание» из Ашрама не имеет юридической силы в терминах закона. Если вы примете другие меры против меня, то знайте, я буду сопротивляться соответствующими способами. Таким образом, ваш самоуправный порядок изгнания приемлем только в том случае, если вы точно установите в чём состоит моя деятельность против Матери и против Шри Ауробиндо, и в чём она предаёт их Замысел через мир.

            Примите, господа попечители, заверение о моих самых искренних сомнениях.

 

Сатпрем

 

            И я, Суджата, я добавляю: Что касается ваших грубых замков на наших дверях и на наших завинченных окнах, я не знаю. являются ли они знаком продвинутой духовности «еретиков и собственников Матери», но они очень хорошо походят на духовный обман, который вы заставляете царить над Ашрамом на протяжении четырёх лет с помощью угроз, шантажа и страха.

 

Суджата

 

            Если добавить к обману, то попечители, хотя Сатпрем и был изгнан из Ашрама, продолжают (ещё и по сей день) «прикарманивать» его авторские права в Индии и в некоторых других странах на многие его книги.

 

*

 

16 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Письмо Сатпрема сэру С.П.Н. Сингху

 

            Дражайший Товарищ,

            Вот копия письма, которое мы отослали сегодня утром четырём трестам с согласия нашего адвоката.

            Мы чувствуем себя совершенно спокойными и лёгкими, несомыми Матерью – никакого беспокойства, что бы ни произошло. Это Её план и Её дело.

            Наши друзья ауровильцы дежурят по очереди и заботятся о нас с любовью. Это битва, абсолютно хладнокровная. В них присутствует даже радость.

            Наше письмо четырём попечителям собирается широко циркулировать на Западе. Журналист, которого я вам послал, абсолютно понял здешнюю ситуацию и увидел безобразные замки и болты на наших дверях и окнах. При необходимости, в случае новых затруднений, он готов нам помочь через французскую прессу.

            Мы готовы. По правде, всё случается только по Её воле. Поэтому не о чем беспокоиться, лучше смерть, чем лживая жизнь.

                        С моей глубокой любовью

                                   и в глубоком единстве.

 

Сатпрем

 

*

 

17 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Итак, вчера, мы сделали два важных действия: мы снова подписались на Tintin,[63] и мы послали наше письмо четырём трестам. Адвокат заставил меня добавить не очень полезный абзац, ну, словом… В то время как Суджата добавляла пару знергичных слов в конце своей маленькой фразы… Ни к чему комментарии: каждый должен понимать и реагировать как он это чувствует. Ауровильцы, кажется, счастливы. Они удвоили свою охрану. Есть интересное совпадение: последние магнитофонные ленты покидают Бомбей, первый том Агенды выходит через четыре дня (или скорее заканчивается печатание), и Индира снова под угрозой ареста. И затем, моя маленькая тирада к попечителям. Посмотрим – во всяком случае, желательно, чтобы мы посмотрели. Хотя, Божественное казалось очень равнодушным в наши дни. Я не могу поверить, что они собираются «праздновать Столетие» как ни в чём не бывало. Беззаконие становится тяжёлым, повсюду. Но мы находимся даже не перед ослепительными атлантами в их последние дни злоупотребления: это - лишь маленькие крысы, обгладывающие всё, даже истину и горы.

            …

            Что до меня, то я считаю дни. У меня только одно человеческое желание: уехать отсюда, как только работа будет закончена, и начать новый цикл красоты и творческих способностей в более приветливом мире.

            Суджате лучше, но ещё не совсем. Это продолжается уже долго. Что касается меня: мой глаз упорно остаётся опухшим, а сердце уставшим, но это странное смешивание изношенности и бесконечного динамизма. Моё сердце колотится из-за пустяка и, одновременно, я могу пройти пятьдесят километров пешком и проговорить три часа, даже не заметив этого – как только я останавливаюсь, я чувствую усталость, и это становится скверным. Надо бы не чувствовать больше и не замечать себя. Тогда, совсем ничего бы и не было. Я понимаю Мать всё лучше и лучше.

 

Сатпрем

 

*

 

19 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            (…) Вчера, 18 января, произошёл один любопытный опыт. Сначала, странное утро, когда моё тело пребывало в удовольствии – да, вот уже годы, как этого не происходило, словно мы постоянно были под угрозами, атаками, волнами всякого рода вещей, которые наседают и хватают когтями, и вот так уже много лет на мне, а вчера утром, неожиданно, всего этого больше не было. Забавно. Я пребывал в удовольствии в моём теле, как будто мне было 20 лет. Я не знаю почему, так как все внешние обстоятельства выглядят наоборот: Коуноума только что получил моё письмо, и эти господа должно быть… я, право, не знаю. Ладно. После завтрака, я пошёл, как обычно, полежать, и я уснул – вот уже годы, как этого со мной не случалось. Я проспал час. Глубоким сном, в тонком физическом. Были всякого рода вещи, которые я не запомнил ясно, кроме того, что я находился на самом нижнем этаже тёмного здания, и я задавал хорошую трёпку Коуноуме и нескольким фантомам вокруг. Затем я поднялся на первый этаж, чтобы продолжить битву. Было очень темно. Возможно, это походило на старую квартиру Матери. Может быть в Ашраме. Я не знаю. Я не помню больше того, что произошло, то ли я изменил мнение, но мне захотелось выйти из этого враждебного места. Я прошёл в совсем маленькую смежную комнату, очень тёмную. Там находилась дверь, через которуя я хотел тайком выйти. Эта дверь была заблокирована маленьким старинным круглым столиком, который я отодвинул. Затем я повернул ручку двери, и в тот момент, когда я поворачивал, я почувствовал, как другая рука, снаружи, поворачивала ту же самую ручку. Я отступил назад и прижался вплотную к стене, между тем как дверь открывалась, створка меня скрывала. Кто-то вошёл, дверь закрылась, меня обнаружили: это была Мать. На секунду я почувствовал, как моя рука гладила её руку в темноте, это было таким сладким. Затем мы сделали два шага вместе. Она стала очень большой, но я не видел её лица, кроме силуэта, полностью погруженного в полумрак. И вот там, Она сказала нечто такое, что осталось ясным как день, отчётливым до малейшей интонации: «Во всех ситуациях присутствует отрицание. Единственное решение – чтобы я вышла».

Это было сказано нейтрально, спокойно, почти безличностно, как некто, кто видит все стороны или аспекты проблемы и приходит к неизбежному заключению. Это было сказано ни громко, ни тихо, без какого либо окрашивания: нечто, очень лишённое «личности». Почти в точности тем же тоном, каким Она мне сказала два или три года назад, когда я встретил Её в то время, когда мы бились за публикацию Агенды, и когда Барун совершал свои грязные истории: «Тогда, это было бы скорее с законной стороны», - сказала Она очень нейтрально, как тот, кто рассматривает все аспекты проблемы и выносит заключение. Я был далёк от того, чтобы предположить, что эта «законная сторона» должна была быть адвокатом из Парижа и освобождением Агенды.

            А теперь, это: «Во всех ситуациях присутствует отрицание. Единственное решение - чтобы я вышла».

            Значит, Она, на самом деле, собирается выйти?

            Первая фраза очень загадочная. Понимаешь не понимая. Однако, по всей видимости, Она собирается «выйти». Невозможно в это поверить. Но, боже мой, Она же меня предупредила, что Она собирается выйти. Это ясно. Ты знаешь, такого рода встреча – несомненна. И затем, этот Её тон, такой особенный, как если бы внутри не было ничего личного, и это весь мир. Абсолютное спокойствие абсолютного могущества. Это не составляет никакой разницы: оставаться там, на той стороне, или проходить сюда, на эту сторону. Потрясающее чудо, это - наши лягушачьи истории. «Хорошо, что ж, пройдём сюда, раз ситуация такова».

            Что означает это «отрицание» во всех ситуациях? Не означает ли это, что ничего не отвечает, но я не думаю. Скорее, не приходят ли все ситуации к некой невозможности, откуда нет выхода, кроме катастрофы или расплющивания – в странах, континентах, группах, партиях, во всём?? Я не знаю. Возможно, это мои дерзкие комментарии.

            Вот.

            А в остальном, ничего нового. Нет больше полицейских волн. Полиция, кажется, окончательно отвергла жалобу Коуноумы. Урок Ауровиля принёс пользу. Эти господа отныне внушают недоверие – не слишком рано. Что они стряпают теперь… Посмотрим. Что касается меня, я нахожусь в нечто вроде небытия. Я должен был подталкивать себя, чтобы написать тебе это письмо, иначе, я так и оставался бы в нём созерцая… я не знаю что. Нет больше ничего, что хочет шевелиться, то есть, возможно, это шевелится только в тот момент, когда надо. Всё-таки, я буду очень доволен однажды, когда смогу и вправду сняться с якоря отсюда. Это было бы неплохо, чтобы иметь возможность работать…

            Единственное решение – чтобы я вышла…

 

Сатпрем

 

*

 

22 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Такое впечатление, что я пишу туда, свободному миру, как заключённый в лагере. И, однако, я знаю, что этот мир тоже не свободен, по-другому, и что всё, как громадная Тюрьма без выхода, кроме… этого. Мы, поистине, в конце мира. Здесь толчки только более интенсивные. Это какой-то ужас, и я знаю, что представляет собой ужас, но я никогда не видел подобной плотности злобной, расчётливой, «сознательной» грязи, осмелюсь сказать. Нет сомнения, что Шри Ауробиндо и Мать были окружены всем ядом мира.

            Вчера вечером, я узнал нечто такое, что меня потрясло. Ох! я знал всё это, но такого я не знал. Электрик Ашрама, который также работает в Ауровиле, и хочет обосноваться в Ауровиле, рассказал, что на следующий день после Pongal[64], «они» (я не знаю кто эти «они», но вероятно мерзкое собрание), они собрались послушать кассету, записанную одним «садхаком, возле Матери ». Сначала, он не хотел говорить, кто был этот «садхак», затем, в конце концов, он сказал: Сатпрем. И он рассказал: была «утечка» (leakage) среди последних записей Сатпрема у Матери, как раз, разговор, где имелся вопрос о «смерти» Матери и о возможности йогического транса, и именно эту кассету они слушают… И тогда Ашрам, - сказал он – разделился на тех, кто хочет эксгумации Матери и тех, кто не хочет.

            Ох! Они отвратительны.

            Но, никогда не было «утечки» в моих магнитофонных лентах, либо возможности утечки, никто никогда не касался этих магнитофонных лент, кроме Суджаты и меня, и я никогда не регистрировал кассеты. Поэтому… Да, я записал в третьем томе: «Даже наши разговоры подслушивались» - они не только подслушивались, они записывались тайком Кумуд, которая под предлогом принести Матери стакан воды или положить салфетки, приходила включить магнитофон, затем эту пиратскую запись Кумуд передавала Пранабу. Тогда, это настолько отвратительно, я ещё слышу, как Мать говорит мне: «Я не могу больше разговаривать» - однако, это имело совсем другой смысл! Все эти молчаливые созерцания в последние годы, я верил, что это была её интериоризация, однако (может быть, также), но это были те отвратительные люди со своими ушами повсюду и со своими спрятанными микрофонами. Суджата, однажды, сказала мне: «Кумуд записывает наши разговоры», но я не хотел верить. Всё это казалось мне невозможным – невозможным. И затем в другой раз, Сумитра находилась у Матери, в то время как Андре и Кумуд делали перевод или скорее запись разговора, который Мать только что имела с кем-то другим, и который Ей хотелось бы сохранить. И так как Андре + Сумитра + Кумуд спорили, пытаясь найти точные слова, то Мать повернулась к Кумуд и сказала ей своим тихим, спокойным, нейтральным тоном: «Ты видишь, ты записываешь, когда не надо и не записываешь, когда надо». Вот так. Она знала. Она знала всё. И Она глотала это днём и ночью, днём и ночью, без остановки. Ах! Однажды, Она взяла мои руки в свои, у Неё на глазах выступили слёзы, и Она сказала мне: «Молись за меня».

            У меня сердце разрывается.

            Я испытываю такой ужас от этого места, я хочу уехать отсюда, я хочу уехать и никогда больше не возвращаться сюда, никогда.

            И вот, эти чудовищные сумасшедшие хотят эксгумировать Её, после того, как завинтили Её в гроб. Они воображают себе, что Мать нуждается в их маленьких отвёртках, чтобы выйти оттуда! Это чудовищно, никогда Земля не знала такого холодного ужаса. Я не спал ночью, впрочем, я не сплю больше с тех пор, как вернулся сюда, кроме, сегодня после полудня, когда Она сказала мне: единственное решение… Ох! пусть Земля будет очищена от этого ужаса.

            И теперь они говорят (рассказывает этот электрик): почему Сатпрем ничего не сказал?

            … Иногда, мне хочется завыть. Они находятся за миллионы лье, все эти люди, даже те, кто знают или верят, что знают. «Молись за меня…»

            Давайте молиться, молиться за то, чтобы этот ужас исчез с Земли, давайте молиться, чтобы Она вышла и заставила царствовать Красоту и Истинное, и Широкое, ах! давайте молиться, это слишком мучительно.

 

Сатпрем

 

*

 

30 января 1978

 

Письмо Сатпрема к Клари

В «Письмах Непокорного»

 

            Подруга,

            Я не писал вам все эти месяцы, ибо моя жизнь невозможна, и физически, и по-разному. Я не мог писать и снова описывать всё то, что происходило, достаточно было уже того, чтобы пережить это. Вы не знаете и десятой доли того, что произошло, и что происходит. Перечислять все подлые поступки – утомительный труд. Подлые, они - таковы, никто не знает, на самом деле, до какой степени. Видимые замки и видимые изгнания – это тонкий перевод внутренней жестокости, которая привела Мать в могилу. Если я ещё не умер, я не знаю, это только благодаря милости, и, по-правде, было бы таким облегчением выйти из всего этого – но как, ведь мы здесь для того, чтобы сражаться. Я никогда не видел столько гнусности и подлости в моей жизни – даже гестапо имеет свои качества по сравнению с этим. Ашрамиты – соглашающиеся свидетели, или же соучастники широкого обмана, редко имеющего себе равных в истории церквей. Мы боимся потерять свою чашку риса, свою крышу над головой и «духовное» спокойствие. Это царство крыс и тараканов – людей, нет. «Духовники» - самое трусливое отродье мира. У них нет мужества смело выступить против обычной жизни, и нет мужества сражаться ради Духа.

            Ладно, вы знаете, почему я вам не пишу, эта картина не такая уж приятная или успокаивающая. Я вспомнил о вас, я почувствовал вашу мысль. Мне казалось, что вы более или менее «следовали», без необходимости писать об этом, и картина событий была передана парижским друзьям. «Попечители» [руководители Ашрама] пройдут, да, и маленькие ашрамиты, но если Послание Матери не было искажено, если Ауровиль не был разрушен, если Ашрам не установил свой духовный обман, это значит, что человек сразился. Этому человеку немного поднадоело в этом. Этого человека очернили, оклеветали, опозорили; его яростно и жестоко атаковали, пытались убить всеми способами. Теперь, я верю, что Агенда спасена, что Ауровиль спасён, что три тома сделают свою работу спустя какое-то время. Как только я смогу исчезнуть из обращения, не оставляя следа, я это сделаю. Я жду только, чтобы этот обман был полностью раздавлен. Потом, прощайте. Это место грязи, подлости и лжи, это Пондичери, будет покинуто без сожаления. У меня нет никакой амбиции в мире. Я свою работу сделал. Я буду искать какое-то место, более приветливое, где звери и деревья будут ободрять меня, как люди.

            А пока, я продолжаю.

                        Моя нежность к вам неизменна.

 

Сатпрем

 

*

 

31 января 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

Личное письмо Сатпрема

 

            Я получил одновременно два письма, которые заставляют меня задуматься: из Швейцарии и от Р. Письмо от Р. отвечает на проект статьи (очень хорошей) «Маленького Мишеля» по поводу Агенды и изгнания Сатпрема, для журнала Ауровиля: «Одна и та же битва», это точно. Р. отвечает: «Не собирается ли это подвергнуть опасности будущее Ауровиля? Это - действительно момент?...». Выходит, я подвергаю опасности будущее Ауровиля. И этот человек много понял, увидел, развивался на протяжении года, я много поработал над ним. Страх. По существу, страх истины. И затем другой, из Швейцарии: «Я узнал, что попечители Ашрама доставляют вам трудности. Меня побудило написать Коуноуме, чтобы заявить протест, я в недоумении…» Я не знаю того, что им надо, чтобы они вышли из своего недоумения, разве только бомба упадёт на них, или Мать. И он добвил: «Я в недоумении, ибо, мне кажется, что единственная важная вещь – это защита Матери, и что вы её имеете». Это невероятно. Человеческая природа – решительно, бездна малодушия. Это неисправимо. Можно было бы назвать это «Ложью благонамеренных». Та же самая вещь была и с Петэном – они все были петэновцами, за исключением горстки. «Внимание репрессиям, вы подвергаете опасности будущее Франции». Теперь я хорошо понимаю, почему Шри Ауробиндо и Мать сказали и повторяли: не ради человечества мы делаем эту йогу. а только ради Божественного. Нет, это не ради человечества, не ради братства, ибо это один и тот же грязный слой повсюду, за исключением нескольких редких звёздочек, и мы быстро отказались бы от боя за эти недоумевающие отрёпья, но, это только ради Неё или ради Него, исключительно. Всё-таки, от такой иллюзии, как братья, труднее всего оторваться в пути. В действительности, это должно где-то существовать, но это, скорее, качество будущего, за исключением нескольких редких образцов. Стало быть, ты скажешь нашим друзьям Этевенонам, чтобы они не тратили напрасно свои перья на этих недоумевающих людей. Я помню, три года назад, кажется в 1975, когда я видел эту Агенду, тайно охваченную щупальцами: Андре, Коуноумы, Роби… у меня была идея, спуститься на улицу, позвать молодёжь Ашрама и сказать им: давайте опубликуем работу Матери, объединимся вместе. Тогда Мать вмешалась, Она послала мне одно из первых видений: это было в месте, снаружи похожем на место правительства Пондичери, и Она сказала мне: «Нет-нет-нет, не надо спускаться на улицу (ты представляешь! меня разнесли бы): надо встретиться с правителем и казначеем». Я ломал себе голову, я спрашивал себя, может быть, Она хотела, чтобы я пошёл встретиться с К.С. или с кем, я не знаю, с губернатором Пондичери? И немного позже, один за другим, пришли Тата и С.П.Н. Сингх… «Казначей» и «Правитель» - фактически, это было правительство Индии. Но, если бы я спустился на улицу, меня разорвали бы на части эти герои «ближайшего будущего». Мать прекрасно знала!

            Что ж, по существу, ситуация, на самом деле, не изменилась. Это то же самое человечество, с несколькими маленькими сияющими точками. И «единственное решение - чтобы я вышла».

Я говорю тебе это не для того, чтобы тебя обескуражить, но чтобы иметь глаза хорошо открытыми и хорошо промытыми (не слезами) на человеческое братское состояние. Мы, такие глупые и закоренелые идеалисты, мы так нуждаемся сбросить свою сентиментальность. Я вижу всё больше и больше: есть только Божественное. Вот и всё. Остальное, лишь грязь при подготовке (включая самого себя, когда мы смотрим на это вблизи).

            Под конец, я догадываюсь, что деньги Этевенонов даны для того, чтобы помочь мне на случай бегства и билета на самолёт? (но куда, это другой вопрос – Парамарибо?). Они[65] составляют часть нескольких братских звёзд.

            …………..

            Телеграмма так и не пришла. Ты видишь. Я попытаюсь сегодня кого-нибудь послать. Сообщения с Мадрасом такие трудные, у нас нет больше машины из мастерской (Абхая Сингха). Воровство почты, постоянный шпионаж и всё остальное, о котором мы не знаем (если бы мы знали всё, мы были бы, вероятно, раздавлены), однако, вокруг Самадхи начинает устанавливаться ярмарка Лизьё, ладанки и брошюры. Как мне хочется побыстрее уехать, от этого тошнит. Суджата также как и я (сейчас ей намного лучше, скорее, это я слабый и, в то же время, неукротимый).

 

*

 

1 февраля 1978

 

Перевод с английского

 

            Дорогая Эдит и дорогая Джой,

            Ваша телеграмма принесла такую теплоту в наши сердца.

            Борьба здесь невыразимо тошнотворна, вы не представляете всей злобы и методов этих людей, провозглашающих себя собственниками и наследниками Матери.

            За нами следят, наши письма вскрываются или исчезают, на нас доносят в полицию, они пытаются даже выгнать меня из Индии с согласия Бюро Регистрации иностранцев.

            Взятки и шантаж – обычное дело.

            Но Мать - здесь.

            Она оказывает нам всю свою помощь, ауровильцы – великолепны, Свет зажигается повсюду.

            Обнаруживаются чистые сердца. Мы ощущаем великое братство через континенты.

            Мать шагает победоносно.

                                               С большой любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

Нилгири

 

*

 

Нанданам Февраль 1978

 

Перевод с английского

В «Письмах к Иоланде»

 

            Моим друзьям

            читателям и читательницам,

            Мы рассеянны, далеки друг от друга, каждый на своём маленьком континенте, с маленькими заботами, с большими заботами, и жизнь течёт, один день похож на другой. Однако, один день больше не похож на другой, чудесная история старается проскользнуть сквозь нити нашей ткани – если мы действительно хотим. Что мы можем сделать, чтобы помочь этой истории, ускорить её Момент – хорошо бы только, чтобы это шло побыстрее. Земля измученна, наши маленькие континенты такие серые и устаревшие. Здесь и там, мы подобны нескольким маленьким точкам, пылающим жаждой, и что же сделать для того, чтобы помочь этому новому виду родиться среди нас?

            Несомненно, самая большая помощь – призывать это «нечто другое», этот завтрашний день Земли в своём сердце, в своих действиях, в своих мыслях, с каждым шагом, с каждым жестом, тайно, упорно, словно мы стучим в дверь, словно мы призываем кислород и пространство, и улыбку в эту удушающую серость. Призывать, это означает невидимо выращивать крылья другого вида, это означает проделать дыру в броне привычки. Если бы не существовало необходимости, никогда виды не вышли бы из своей клейкой дыры. Мы находимся в клейкой дыре ментала. Призывать – мы не знаем что – это значит, уже действовать наощупь в будущем, это значит, уже прикасаться к солнечному пляжу, для которого у нас ещё нет глаз. Но, возможно, необходимо много глаз, чтобы он присутствовал, этот новый вид, это делатся вместе. Существует золотое заражение, когда однажды много птиц предпримут свой полёт в солнечную страну. Если бы нас было много, возможно, это ускорило бы час страны Матери.

            Этот внутренний призыв, вы можете совершать его совместно с кем-то, пробуждать его кругом. Работать в великом супраментальном Заражении. Мы нуждаемся быть вместе, но не как адепты новой церкви, скученные вокруг нескольких удобных идей. «Идея», она ведь совсем не удобная. Скорее, это похоже на то, как если бы бесконечное количество поисков во всех направлениях, должно было зажечься вокруг главного Смысла, главного Толчка, Силы, эксцентрично приводящей в движение каждую маленькую точку света, заставляя её пересекать различные слои сознания, различные зоны человеческого действия. При прохождении слоя, каждая зажигает соответствующие точки, которые в свою очередь распашут целину других зон. И именно всё вместе производит земную работу. Надо, чтобы много типов вибрации достигли точки мутации: художник или хирург «действуют» не одним и тем же способом и, однако, конец их концентрации может откупорить другой мир, который является тем же самым. Надо откупорить другой мир, словно множество точек выхода или перфорирования из старого пузыря, который держит нас взаперти. Именно этот феномен сейчас неисчислимо совершается. Необходимо понять Смысл феномена, состоящий не в том, чтобы сделать супер-хирургию или супер-картины, но откупорить другую власть существования и другое восприятие. Понять, означает ускорить феномен, означает, принять участие в великом Заражении Новым Миром. Опыт Матери представляет собой силу, приводящую в движение. Тогда мы снова обретём себя, но не запакованными в некую маленькую церковь, а раскрывшимися, и невыразимо объединёнными в другом материальном измерении, подобно множеству бабочек на «новой» лужайке.

            Практически, вы можете помочь Делу, распространяя Работу, Смысл, Динамику всего этого. Надо, чтобы другие прикоснулись. Надо, чтобы другие почувствовали, хоть немного вдохнули этот лёгкий воздух, который пытается проникнуть сквозь петли старой ткани. Надо вкусить Вещь. Предоставить себя немного Этому… Вы, кто любит Мать, кто почувствовал эту Улыбку, эту великую Возможность стучать, предоставьте себя хоть немного. Выйдите из своей скорлупы. Несите этот неуловимый трепет Нового Мира. Книги Матери, Агенда – на самом деле, это не «книги», и даже не «объяснения», ни новая философия: это Власть действия, Сила в движении. Это Рычаг. Если вы вложите их в руки друга, выставите в витрине книжного магазина в вашем квартале или в вашем городе, в уголке газеты или журнала, либо на куске импровизированной афиши, они будут действовать вне всякого понимания, на самых неожиданных уровнях, как радиоактивная руда. Возможно, это действительно Руда Нового Мира. Тогда, зажмите себя в кулак и делайте работу. Одна частичка сердца имеет неожиданные результаты. Щедро одаривая других, вы будете наполнены доверху. И, в конце концов, мы будем там все, вместе, наполненные доверху, в этом саду будущего, представляющего собой сам Смысл этих миллионов лет неадекватного ментального вида.

            Если каждый из вас затронет десять человек – будет проделана неоценимая работа. Если бы мы хоть немного видели, как «маленькие чудеса» Матери умножаются вокруг нас, с этой улыбкой, такой лёгкой… умножаются, пока мир не растает в улыбке и нас внезапно не охватит другой Закон, как маленького аксолотля, вытащенного из грязи.

            Пусть наша улыбка охватывает всё больше и больше улыбок.

            Пусть Земля станет более лёгкой.

                                               Вместе.

 

Сатпрем

 

*

 

21 февраля 1978

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля, осень 1984

 

            В то время, когда «ученики» праздновали столетнюю годовщину Матери в Пондичери, в Париже вышел первый том Агенды Матери. В скором темпе, последуют и другие тома.

 

*

 

Неопубликованный отрывок письма к Иоланде

 

(По поводу «роли» каждого)

 

            Речь идёт не о «ком-то», а о способностях, которые надо использовать. Мвть обладала искусством, ставить каждого на своё истинное место (и именно потому, что они все хотели занять место другого, Ашрам и вошёл в полную путаницу ценностей).

            (…)

            Чтобы создать новый мир, надо много способов стать другими – мутация, она должна происходить в различных материалах, и над огромным количеством точек сознания.

 

*

 

6 марта 1978

 

Отрывок из письма к

Мадам Б.В.Х., Женева

 

            (…) однако, важно то, что несколько энергичных и великодушных приверженцев духа, более широких, пробуждаются к необходимости вытащить Мать и Шри Ауробиндо из четырёх стен маленькой церкви, чтобы проводить свой Опыт на своём истинном эволюционном и мировом плане. Мать и Шри Ауробиндо очень мало заботятся об «ашрамах», какими бы они ни были, восточными или западными; Они заботятся о прогрессе Вида, о новом шаге эволюции. Они выстрадали ради этого, Они открыли путь в своём собственном теле – надо, чтобы этот путь и этот опыт стали известными и немного понятыми в мире, вне маленьких групп и маленьких «духовных» течений. Каждый раз, в истории мира, первопроходец эволюции, тот или та, кто заставил сделать новый шаг в земном сознании, был заключён в церковь или клан с неким количеством «заповедей». Пора, чтобы эта старая история не повторялась со своими кострами, «разрешениями» и своими отлучениями от церкви. Пора, чтобы мы поняли земной и эволюционный смысл Матери и Шри Ауробиндо, и чтобы мы заменили «учения» - опытами, а церкви - живыми лабораториями. Мы не нуждаемся в духовных попугаях, но в экспериментаторах. У Сатпрема нет жажды успеха в мире: он писарь Матери, он был доверенным лицом и свидетелем её страданий, её борьбы в одиночку среди сопротивления старого вида, и ему хотелось бы, чтобы работа, такая потрясающая, этих столь важных для судьбы земного Вида открытий, была распространена и немного лучше понята в мире – чтобы люди начали делать свой собственный опыт в своём собственном теле Этот новый шаг духа - единственная вещь, которая может нас вытащить из мировой путаницы; и маленькие «ашрамы», как и политические партии, как и церкви, справа или слева, являются лишь символами этой общей путаницы, старым прошлым, цепляющимся за свои старые духовные или материальные методы. Надо выйти оттуда, нужно новое царствование живого опыта. Необходимо отправиться на поиски Прохода к будущему виду.

            Именно в таком духе мы создали в Париже «Институт Эволюционных Исследований». И именно такой дух мне хочется видеть распространяющимся в каждой стране. Вот почему ваш маленький неожиданный знак через швейцарскую границу, трогает меня и наполняет моё сердце. Я желаю, чтобы нас было много, так же и через континенты, понимающих великий Смысл Будущего Матери и Шри Ауробиндо и формирующих первую живую и вибрирующую сеть новой эволюции. Ах! Давайте бросим эти маленькие «группы» и старые «духовные» истории, представляющие собой лишь обратную сторону наших печальных «материальных» историй, давайте войдём в царствование прямого опыта, давайте откроем то, что же такое на самом деле Материя, создадим маленькие живые «проводнички», которые будут воплощать вибрацию Матери и Шри Ауробиндо.

            Я вижу, как эти маленькие огоньки зажигаются в Швейцарии, во Франции, в Канаде, в США... и мне до глубины души хотелось бы, чтобы мы, всё больше и больше, объединялись в этой земной работе, неизвестные братья и сёстры, искатели Великого Перехода к следующиму виду. Почему бы нескольким существам, чистым, искренним, с широким сердцем и мышлением не попытаться создать в Швейцарии и в других местах «Институт Исследований», как во Франции, который занимался бы распространением Опыта Матери и Шри Ауробиндо? Не ещё одна «группа» с «приверженцами» и «учениками», но горстка истинных существ, которые посвятили бы себя работе по разъяснению нового пути и распространению открытий Матери научным способом. Новая наука экспериментальной эволюции взяла бы за основу Агенду, этот потрясающий документ будущего вида. Да, давайте выйдем из всех этих «Йог», «духовностей», «измов» всех сортов и расцветок, и поставим Мать на свою истинную Почву, эволюционную и земную.

            Я предоставляю это вам для размышления, и вашим швейцарским друзьям, способным понять.

            Относительно меня, то я не знаю, сколько ещё времени буду оставаться здесь, меня «пытаются» выгнать из Индии, как из Ашрама. Но, по-правде, я не принадлежу никакой стране и никакой школе: я из страны Матери и принадлежу будущему.

 

                        Братски с вами

 

Сатпрем

 

*

 

10 марта 1978

 

            Дорогая К.

 

            «Лаборатория сознания» находится там, где искренние существа готовы в каждое мгновение оставить свои старые умозаключения и свои самые лучшие переживания, и свои тысячелетние привычки для того, чтобы идти к… ничему, может быть, подобно тому, как нерождённый вид не представляет собой ничего для вида, имеющего ещё две лапы и привычки духовной медитации, для исключительных существ на двух лапах. Этой лаборатории нет нигде, или же, повсюду есть те самые существа, которые искренне, полностью направлены к этому неизвестному состоянию. Речь идёт не об Ашраме, достойном или недостойном, и даже не об Ауровиле, достойном или недостойном, ни о Сатпреме, но о том, чтобы желать в своём сердце, настолько желать эту единственную Другую Вещь, которая даёт, наконец, свой Смысл этому мучительному виду, в котором самые лучшие огни – лишь обратная сторона глупостей. Тогда «соединение Ашрам-Ауровиль» - старая глупость интеллекта. Соединяются или объединяются только существа, которые являются существами, а не тряпками, и горят одним и тем же огнём. Именно он - «гид», а не какое-то учреждение. Именно он - рычаг и сила, этого нет ни в одном учреждении. И я говорю, что Ауровиль, вопреки внешним видимостям, содержит горстку существ, имеющих жажду чего-то иного. Там, есть надежда, но не из-за «Ауровиля»: из-за этих существ. Надо знать, где есть огонь. Тогда мы понимаем, живое это или уже мёртвое.

            Пусть этот огонь будет с вами.

 

Сатпрем

 

            Я не получил знака от Д., передайте ему мой привет.

 

*

 

Нанданам, 11 марта 1978

 

Письмо от Суджаты

 

            К.

 

            Николь (из «Стремления» в Ауровиле) сказала мне, что Доменика находится там. Всегда со своим фотоаппаратом «словно составляющим часть её тела, нисколько не мешающим», сказала мне Николь с большим восхищением.

            Но, знаете ли, К., ваше письмо заставило меня задуматься. Оно полно симпатии и нежности к Сатпрему и ко мне, но там, мне кажется, не хватает понимания внутри.

            Зачем ограничивать роль Матери четырьмя стенами этого учреждения, называемого Ашрамом?

            Шри Ауробиндо и Мать говорили и повторяли неоднократно, что Их работа - для всей Земли.

Именно это Сатпрем пытается делать. Возвратить Им Их земную роль.

Поэтому, я не понимаю. Я, в самом деле, не понимаю, зачем люди (особенно из Ашрама, являющегося одним из творений Матери) хотят присвоить Матери единственную в своём роде роль: «Мать Пондичери» или «Мать Ашрама Пондичери»?

Почему они так сильно возражают, когда Сатпрем говорит: «Мать Земли»?

Могли бы вы сказать почему? Подумайте.

В том, что касается Ауровиля, это Сама Мать является Гидом, и никто другой. Единственная необходимость – искренне призывать Её. Тогда Она будет здесь.

Желая вам ясного понимания,

 я остаюсь с вами

 в Матери.

 

Суджата

 

*

 

13 марта 1978

 

Письмо Роже Толю

 

            Роже,

            Я нахожу твою записку очень интересной по поводу французской вертикальности и американской горизонтальности. Это заставило меня увидеть и понять много полезных вещей. (…)

            Надо уехать и начать работу Матери в США с новыми элементами. Опыт доказывает, что все те, кто имел контакт с Ашрамом, становятся жёсткими и думают, что уже всё знают. Надо выбраться из всех старых друзей Ашрама и учеников Матери и Шри Ауробиндо – со свежим ветром, ей-богу!

 

С любовью, Сатпрем

 

*

 

21 марта 1978

 

Письмо от Суджата

 

            К.,

 

            Ваше письмо… Именно ваше существо говорит моему.

            «Мать выше всех матерей»… Да, К.. Наша Мать – Мать всей Земли. Она также является всеми национальностями.

            Я потеряла свою собственную мать очень юной. Внутри меня горит нужда в Матери, которая больше никогда не покинет меня. Мать, Она никогда больше не покидает меня.

            Поэтому, какую бы «рану» не нанесли мне управляющие Ашрама, это для меня не имеет значения. Как они грубо обошлись с моим братом, он тоже ребёнок Матери и прослужил Ей преданно почти сорок лет, меня это огорчает, без сомнения, но я смогу их простить. То, что они ускорили смерть моего отца, это труднее простить, однако, я могу не держать на них зла.

            Но Мать? Манера, в которой они продолжают относиться к Матери? «Божественная Мать», слетает с их уст. Какая здесь логика, обращаться по «анти-ашрамитски» с теми, кто хочет возвратить Матери её земную роль? Разве Божественное может быть закрыто или стать исключительной собственностью кого бы то ни было (индивидуума, учреждения)? Фактически, это для них очень логично, правдивы ли они были. Поскольку для этих существ, Она - только «Мать Пондичери».

            Знаете, К., именно это для меня невыносимо. Эти «неискренние уверения» вызывают во мне глубокое отвращение.

            Мать, Она излила столько любви на каждого из нас, Она показала нам, каждому, самое лучшее в нас самих. Мать, Она указала нам путь, дойти туда. Она держит нас за руку и ведёт туда. И с какой нежностью. Уменьшает ущерб, вызванный нашей бунтующей природой. С улыбкой, Она нас поднимает. Мать, Она всегда улыбается. Такая мягкая, такая нежная. Со всеми. С каждым.

            Как я могу допустить, чтобы эти, так называемые ученики Матери, приуменьшали Её? Возможно ли такое?

            Вы понимаете, К., это ребёнок Матери, которого ранили. За Мать.

            Ребёнку Матери хотелось бы идти с Матерью, рука об руку. Туда, куда Она пожелает.

            В Её улыбающейся любви.

 

Суджата

 

*

 

22 марта 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 1

(Отрывок из личного письма)

 

Мадрас

 

            Наконец-то мы свободны. Это было 22 декабря, когда мы уехали в Гималаи, и 22го мы покидаем Пондичери для нового цикла. Вчера было равноденствие. Я не знаю, смогу ли я написать тебе связно… Вчера, я был с Киритом в Мадрасе, чтобы сделать множество дел в Иммиграционном Офисе, дабы заставить меня официально зарегистрировать в Мадрасе перепрыгивая через Пондичери. Они хотят попросить или, они уже попросили вчера, передать мои документы. … И вчера вечером, в 10 часов, я вернулся в Олений Дом, с Роже [Толлем], направляющимся в Ауровиль предупредить группу ауровильцев + фургон, чтобы освободить дом в полночь, через маленькую дверь. Следовало действовать быстро, ибо письмо из Иммиграционного Офиса Мадраса должно было прибыть этим утром в Пондичери, значит, попечители сразу же всполошатся. Сумасшедший переезд после сумасшедшего дня, в час ночи весь Олений Дом был пуст. Ауровильцы = чудесны своей любовью, молчанием, эффективностью.

 

*

 

2 апреля 1978

 

Письмо Сатпрема к Николь Е.

 

            Воздух здесь лучше. Там он стал немного удушающим. Словом, я думаю, скоро я смогу возвратиться к своей настоящей работе, как только наше пребывание здесь будет лучше организованно. Здесь? Где? Это тайна нашего покоя – я надеюсь, что она будет сохранена (!) И мне кажется, что мой отъезд также имел свою необходимость для Ауровиля: надо, чтобы каждый нашёл свой прямой контакт с Матерью, без посредников. Посредники, это старое бедствие религий. Шри Ауробиндо и Мать пришли как раз для того, чтобы провести Божественное прямо в Материю или, скорее, чтобы стереть этот твёрдый слой, покрывающий это непосредственное Присутствие в наших глазах. Теперь, надо открыть глаза (и уши). Каждый должен пытаться слышать и видеть. Ничто не мешает контакту и прямому вдыханию, кроме эго и ментальных усложнений.

            И затем, где бы я ни был, ты хорошо знаешь, и все вы знаете, что я вас не покидаю. Я продолжаю работу, ту же самую, вашу, нашу, работу новой Земли. Ауровиль – одно из этих мест: надо вырастить много ауровильцев и открыть много сердец простоте Чуда. В этом состоит моя роль. Но среди всех, вы дороги моему сердцу. Я оценил ваше сердце, вашу преданность, я вас крепко обнимаю, мы продолжаем.

            Победа, она в каждом маленьком чистом жесте.

                                                           С нежностью ко всем

 моим братьям и сёстрам.

 

Сатпрем

 

            У меня с собой ещё та божественная Любовь, которую ты дала мне при отъезде… я вернусь.

 

*

 

17 апреля 1978

 

Фредерик, Нарад и Давид сильно избиты работниками S.A.S. в Бхарат Нивас. Их увезли в госпиталь, и в дело вмешалась полиция.

 

*

 

23 апреля 1978

 

Письмо Сатпрема к Николь Е.

 

            Дорогая Николь,

            Я яростно почувствовал последние события Ауровиля – какая иллюзия, все эти дистанции и отделённости! Фактически, я погружен в ванну повсюду. Но я сразу же почувствовал, когда узнал материальные факты (письмо от Савитра): это – их конец. Они проиграли. Если вещи становятся настолько физическими, это значит, что само их тело и сама их жизнь находится в опасности. Шрамы Фредерика и шишки Нарада и других составляют часть битвы за освобождение. Надо, действительно несколько шишек, чтобы понимание стало совершенным. Если бы всё было чистым и божественным, то не было бы нужды ни в шишках (ни в S.A.S.). Я позвонил в Дели. У них свой план действия, и они внимательно следят. Но по правде, эти люди ужасны.

С большой нежностью,

 

Сатпрем

 

*

 

23 апреля 1978

 

Письмо Сатпрема Фредерику С.Б.

            

            Брат

 

            Все раны предназначенны для нашего собственного очищения.

            Ты всё больше и больше приближаешься к своему истинному существу и оставляешь свою старую природу.

            Я глубоко с тобой в Битве Ауровиля, как и в твоей личной битве за твоё освобождение.

 

Я тебя люблю.

 

Сатпрем

 

 

26 апреля 1978

 

В «Письмах к Иоланде»

 

Котагири

 

            Дорогая Иоланда,

            Что-то от вас нет новостей. Я надеюсь, настроение бодрое? Почему бы вам не приехать освежиться сюда? Вас примут с распростёртыми руками и с большой радостью. Есть чудесный лес. Наше настоящее место пребывания не очень комфортное, но всегда есть великолепный английский клуб, в нескольких километрах. Х. сказал мне, что вы приехали бы в мае? Могли бы вы оказать нам услугу, привезти несколько магнитофонных лент или, скорее, копий лент, поскольку оригиналы мне хочется сохранить в тайне в Париже, это пришло бы весьма кстати для подготовки второго тома Агенды. Мне хотелось бы, чтобы Х. привёз в Париж уже полностью готовый текст, чтобы он вышел в Париже к началу октября. Работа огромная. Кажется, Мать неудержимо распространяется через границы. И враг это знает, он в отчаянии: последние происшествия в Ауровиле стали очень физическими (Фредерик и двое других - ранены и госпитализированы; несколько членов S.A.S. арестованы полицией. Обстановка меняется. Чем больше они наносят удары, тем больше они проигрывают). Я недавно написал нашему дорогому другу, чтобы мы организовали первое собрание «доверенных лиц» Ауромитры (друзья Ауровиля) в Бомбее. Вещи в мире идут быстро. Это гонка между Агендой и силами смерти, которым хотелось бы остановить или разрушить новый мир. Не показывая вида, новый мир уже РОЖДЁН.

            Мы вместе для этого.

 

Сатпрем

 

*

 

29 апреля 1978

 

Бернар, мой друг,

 

Я тоже, я очень тебя люблю.

 И я не «далеко» - фактически, я точно сам участвую в этом, и любую атаку там, я ощущаю в своём собственном теле. Где границы? Мы здесь как раз для того, чтобы разбить барьер этих фальшивых границ и разделений – операция, не всегда приятная.

      Другое сознание, это - другое сознание!

      Так что, я не слишком хорошо знаю, можно ли говорить о «мире» где-то на земле, кроме в сердцах, но стало необходимым, чтобы я удалился для работы, по крайней мере, в безопасность от угроз и слежки этих людей. Ауровиль – это только одна точка работы. Существует также работа для всей земли. Агенда, - необходимо подготовить ещё 12 томов, и есть, возможно, другие книги, для которых необходимо молчание, чтобы подготовиться.        

      Я не знаю, есть ли ты среди тех, кто «постится» в Ауровиле, но я уверен, что ты в сердце битвы. Эти трудности смогли окончательно объединить все сердца. Это - сила Ауровиля. И не доверяйте людям Ашрама, которые приходят с флагами примирителей, это самый искусный яд. Они все хотят проглотить вас тем или другим способом.

      Дели активно занимается вами. Это последние дёргания асура перед его концом.

      Пусть в ваших сердцах горит огонь и имя Матери.

                  Всем сердцем, с тобой и с Клодом.

 

Сатпрем

 

*

 

2 мая 1978

 

Запись из дневника Роже Толя

 

      Я разговаривал с Сатпремом прошлой ночью. Он сказал мне, что не следовало смотреть на процесс, как на нечто личное, но скорее, как на что-то, проявляющее себя в лаборатории. Некий научный опыт. Наблюдаем, записываем всё то, что происходит и стараемся найти катализатор, который изменит (модифицирует) это. Он сказал, что, прежде всего, не стоит падать духом, а идти до конца.

 

*

 

3 мая 1978

 

Запись из дневника Роже Толя

 

      Прошлой ночью, у меня произошёл другой разговор с Сатпремом, и теперь он в курсе того, что заставляет меня страдать. Прежде всего, не надо отчаиваться, так как он знает об этом из своего собственного опыта, вот уже на протяжении лет. Но вчера вечером, это было интересно, поскольку он выяснил проблему, она ментальная. Все покровы и слои, происходящие от атавизмов и воспитания, не позволяют сердцу занять своё истинное место.

      (…)

      Другими словами, я – пленник ума, жертва мышления. Когда я спросил его, как из этого выйти, как достичь сердца, он ответил мне: «Представь, каким ты был бы, если бы не оставалось больше ничего, словно ты собрался завтра умереть. У тебя нет больше ничего. Ты открываешь руки, ты говоришь «Ма», и ты повторяешь мантру. Снова и снова мантру, именно то, что Мать делала постоянно: бьющая молотом, мантра. Продолжай её повторять, и завтра она будет растворять ум, кусок за куском». Он также сказал, что самым трудным было избавиться от ума. «Последнее убежище того, что мешает двигаться вперёд. Ум продолжает представлять нечто наибольшее из того, от чего мы зависим. Но когда всё это уйдёт, тогда мы полностью готовы. Ты должен быть обнажённым и пустым, в конце концов».

 

*

 

19 мая 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

Дели

 

      Дорогая Мишлин, я здесь по поводу первого собрания «Ауромитры[66]» с Тата и другими «доверенными лицами» Ауромитры, среди котрых Биджой Нахар, дядя Суджаты. Отныне, Ауровиль сможет получать деньги без того, чтобы они были расхищены этими фальсификаторами из S.A.S..

      Я много думаю о тебе. Я знаю, что твой поворот – истинный поворот, он трудный, иногда мучительный, но на самом деле, что хочет Мать? Она хочет, чтобы её дети были чистыми, прямыми, отдавшими себя, и Она подвергает их божественному испытанию, дабы освободить их от старого мира, который они несут в себе. Этот час мы ждали на протяжении стольких жизней, мы много молились, чтобы способствовать этому Часу. Поэтому, надо иметь мужество, чтобы пройти над многими вещами и сбросить много старого груза – Мать желает нас лёгкими, её новый мир – лёгкий и без памяти.

      … Но, по крайней мере, ты, Мишлин, каким бы мучительным не было испытание, имей мужество предложить это и идти прямо своим путём. Это Момент, среди всего, когда надо всё предложить. Тогда испытание преобразится в расширение сознания, в большую лёгкость, в большую прозрачность. И ты Мишлин, ты имеешь этот шанс или эту милость содействовать вблизи этой земной Работе. Поэтому, можно действительно всё бросить в эту великую Работу, и Мать будет заботиться о нас. Это – чудесный способ помочь в личных и общих обстоятельствах. Я верю в тебя. Распахни руки, отдай всё Матери и бросайся в Новый Мир.

………….

Но мне хотелось бы рассказать тебе о Биби Хейман. У меня присутствовало ощущение, что она имела роль играть в нашей работе. Она чиста, проста, правдива. Я не знаю, каковы её практические качества и способности, но я знаю качество её души. Надо, чтобы вся деятельность нашего института спонтанно брызгала бы этим качеством души. Именно это наиболее эффективно. Ведь не «роли» побуждают, а вибрации, которые должны сочетаться вместе, и они спонтанно, автоматически создадут обстоятельства и неожиданное урегулирование. Мне хотелось бы, чтобы то, что представляет Биби, было там, среди вас, и мы посмотрим на то, что выйдет из этой совокупности вибраций. Каковы бы ни были разногласия или трудности, что бы ни имелось в прошлом, всё это должно расплавиться в новом тигле. Давайте оставим наши эго и маленькие личности, и посмотрим, что получится из нескольких чистых вибраций. Практически, я не знаю, как вещи могут происходить, но ты могла бы просто принять её на поле работы, ввести её в курс того, что мы делаем, и постепенно, спонтанно, естественно, она увидит, как она может сотрудничать практически.

 

*

 

24 мая 1978

 

            Дорогая Дж.

 

            Я очень задержался с ответом тебе и Падме, но я завален работой. Я делаю невозможное, чтобы закончить вовремя второй том Агенды, и Х. смог бы отвезти его в Париж.

            Впрочем, мне хотелось бы, чтобы Х. смог поехать через Женеву при возвращении из Индии, чтобы вам лучше объяснить, всем вам, что собой представляет Институт Исследований. Вопрос не в том, чтобы создать некое новое «общество», ни даже сочетать различные существующие общества, поскольку это – не «общество», это содержит другой дух и другую цель. Пусть Общество за Ауровиль и Центр Шри Ауробиндо расплавятся в одно единство, это очень хорошо, возможно, это объединит усилия, но цель Института состоит не в том, чтобы «сгруппировать» людей, «проводить конференции» или совместные «медитации», а в том, чтобы распространять Агенду. Агенда – это сама сила Матери, прямая, через свою единственную вибрацию. То, что надо – это расставить её повсюду, во всех домах, во всех книжных магазинах, и для этого нет нужды «группироваться»: надо, чтобы каждый стал распространителем Агенды в своём собственном мире, в своей собственной среде, согласно своим собственным способам. В каждом городе или деревне следовало бы иметь одного распространителя, человека, обладающего верой, держащего в руках книгу и распространяющего её. Каждый индивидуум должен быть проводничком Матери, как маленький маяк в окружающей ночи. Тогда, то, что надо: это не «объединять» всех этих людей, друзей или подруг, учеников или читателей, а заставить их работать, заставить их понять, что эта Агенда несёт свою собственную силу в себе, как радиоактивная руда, и что надо просто привести её в контакт с самыми различными кругами. Вместо того, чтобы сбиваться в группы, надо, наоборот, рассосредотачиваться во все стороны. Институт, это только хранитель Агенды: маленькое ядро представительных существ, принадлежащих различным кругам (научному, медицинскому, образовательному и т.д.), являющихся, в некотором роде, гарантами этой Работы по отношению к интеллектуальному общему сознанию – несколько более известных имён, понимающих или предугадывающих земную и эволюционную важность опыта Матери. Это – «официальный» гарант, если можно так сказать, дабы Работа Матери не была заключена в новую маленькую церковь, или даже в небольшую группу искренних приверженцев. Раз это основание из нескольких выбранных человек заложено, надо, чтобы все друзья, все те, кто ищут или немного понимают, стали распространителями, вот и всё. Нет нужды в общих медитациях или в собраниях по воскресеньям: каждый работает со своей стороны, распространяя книги; Агенда сама прекрасно совершит свою собственную медитацию и своё собственное собрание, и своё собственное «объяснение». Существует чудесный, новый плод, который никто никогда не пробовал. Этот плод, его надо пойти и принести на все прилавки, на все места сбыта – надо, чтобы весь мир попробовал. А те, кто попробует, захотят заставить его попробовать и других, и так далее. Именно это я называю «распространителями», и именно в этом состоит настоящая работа.

            Надо только в центре, в самом Институте, иметь хорошую организацию; организацию, которая поддерживает хорошую картотеку и занимается тем, что знакомит с существованием этих тринадцати томов во всех книжных магазинах, во всех образовательных центрах – повсюду. Мало-помалу, мы продвигаемся, и обрастаем как снежный ком. Но больше бесполезно «группировать» людей в маленькую церковь. Когда все прочитают Агенду, все действительно будут вместе, автоматически!

            ……

            Мать - с нами, Она просит только действовать мощно, при условии, чтобы мы не захотели заключить её снова в маленькую историю. Мать, Она для всей Земли. Ауровиль – это лишь точка Работы. Надо, чтобы вся Земля стала Ауровилем!

Со всей моей любовью

к вам всем.

 

Сатпрем

 

*

 

24 мая 1978

 

            Братишка Давид,

            Твои видения – очень красивые.

            Душа с большими глубокими глазами, куда приходят отразиться все цвета миров, как в колодце. Именно это надо изобразить. (…)[67]

            Тогда, мы пробуем на холсте или на чём-то другом, и каждый раз мы идём глубже, и каждый раз мы становимся широкими и более красивыми. Твоя живопись становится завоеванием души и великим царством света, средством расти и воплощать на деле Красоту, которой мы являемся.

            (…) просто способ создавать «красивые вещи», это означает воплощать, материализовать немного божественный свет в этот тёмный мир. Это помалу облегчит всю Землю от её убожества. Ох! Притянуть сюда вниз, в эту бунтующую материю, чистый свет, который откроет сердца и заставит объединиться с вечным. Именно это мне хотелось заставить петь в Саньясине, а ты можешь заставить это сиять на своих холстах, но найди своего собственного Саньясина, свой собственный свет…

            (…)

            Рисуй и рисуй снова, до тех пор, пока не коснёшься души в себе, золотого Источника (…); тогда ты станешь, как твой отец, настоящим художником, тем, кто выражает более божественный мир, ибо он прикоснулся к Божественному в своём сердце.

            Что касается того, чтобы жить на улице Х., помещение слишком маленькое, и сейчас оно не свободно. Оно годится для тех, кто должен иметь дело с бумагами и записями Матери. Это не студия. Я хорошо понимаю твоё желание жить независимо от твоего отца и матери, это вполне нормально, это даже необходимо. Но улица Х. – не истинное решение.

            Почему бы тебе не поехать жить в Ауровиль на какое-то время. Там ты будешь рисовать более свободно, и жить согласно своему сердцу среди существ, стремящихся к новому миру?

С большой любовью

 

Сатпрем

 

*

 

2 июля 1978

 

Отрывки из письма к Савитра.

Перевод с английского

 

            Вы бросаетесь из одной крайности в другую. Мы должны делать вещи «формальным» способом, чтобы удовлетворить Ауромитру (Дели-Бомбей).

 Если деньги даются, они должны соответствовать своему использованию в особых намерениях, зная, что они будут использованы для специальных целей, которые принято называть «исследованиями», и это правда, хотя не совсем в точности то, что они себе представляют – невообразимое исследование!

            Если мы хотим быть освобождёнными от налога и получить фонды, то не все способны понять в точности то, что мы делаем и хотим сделать, и то, что мы подразумеваем под «новым видом» - мы должны также предоставить им названия, чтобы они смогли понять. Значит, мы должны найти людей с рекомендациями, которых они могут понять и которые будут иметь для них значение.

            Они лучше понимают «сельские работы» и «орошение», как мне известно: предложим им эти слова. И мы тоже можем делать сельскую работу или какую-нибудь другую, наше призвание в том, чтобы изменить сознание, которым мы пользуемся, делая вещи. Бесполезно размахивать нашим внутренним призванием – оно молчаливо.

            Внутренняя цель не должна оглашаться, это цель молчаливая. Мы можем делать всё. Самое важное – делать эти вещи с позиции другого сознания. Таким образом, нет ничего страшного в том, чтобы представить «брошюру», которая удовлетворит одновременно и Правительство, и различные Тресты или предприятия, либо какого-нибудь рационалиста, готового помочь своим способом, рациональным, и в своих рамках рационального ума. Нас слишком обвиняли в том, что мы «хиппи», «нелюдимые» и вообще безответственные люди; стало быть, не так уж плохо заставить их понять, что мы не такие уж плохие, и что среди нас есть даже инженеры и математики. Им нет надобности знать, что нам плевать на титулы, дипломы или библиотеки из-за исходной основы. Это наша тайна. Наша исходная основа – новый мир, невыразимый по своему определению. Также, ко всему прочему, мы выигрываем время, помощь и защиту, и некоторую сумму денег, полезных для нашего правдивого дела.

            Это первый пункт.

            Другая вещь и наиболее важная – роль и функционирование этой организации, названной вами «Центром Ауромитры».

            Там присутствует неправильное понимание, насколько я могу судить об этом на расстоянии. Это, однако, так просто, если вложить туда здравый смысл.

            Эта другая организация в Дели и Бомбее, которую мы называем «друзья Ауровиля или Ауромитра», считает себя готовой помочь по двум главным направлениям:

1)      для защиты «иностранцев», каковыми мы, к сожалению, являемся, и, наконец, чтобы предоставить официальную гарантию прямо от Правительства.

Другими словами, вместо того, чтобы зависеть от происков и шантажа S.A.S., мы будем иметь приличную организацию из уважаемых людей, таких как господин Тата или господин Б. Нахар и т.д., которые будут соответствовать нам.

2)      Второй пункт, касается денег, в которых мы нуждаемся для нашего поддержания и развития, не подвергаясь снова давлению и шантажу от организации власти, называемой S.A.S..

И в этом случае, такие уважаемые люди, как Тата, Б. Нахар и другие увидят, что деньги, которые даны, служат свободному Ауровилю и были использованы с истинной целью, не имеющей ничего общего с большим «духовным цирком», представленным Навой и другими, и не имеющей ничего общего с амбицией власти каких бы то ни было индивидуумов.

Но, чтобы удовлетворить каждое из этих пожеланий, относительно надёжности ауровильцев перед индийским правительством и доверия ауровильцам в отношении расхода денег, Ауромитре в Дели и Бомбее требовалось бы иметь в Ауровиле ответственную организацию, которая им говорила бы:

            а) Кто есть кто в Ауровиле, и кто настоящий ауровилец, достойный оставаться в Ауровиле (просто), а кто только заезжий «сумасброд», курящий марихуану и не желающий ничего делать.

            Такое не смогут понять в Дели или в Бомбее: ауровильцы сами должны понимать мотивы людей и честность их цели.

б) Ещё раз, Ауромитра, в Дели или в Бомбее, с трудом может понять, каково наилучшее применение или первоочерёдность денег, данных Ауровилю.

            Ауромитра там не для того, чтобы командовать как бог-отец из своей небесной канцелярии в Дели или в Бомбее; ауровильцы сами должны понять, какое наилучшее применение денег и какова их первоочерёдность: какой проект более неотложный, а какой может и подождать.

            Таким образом, совершенно просто и естественно, что группа ауровильцев необходима для того, чтобы представлять нужды и пожелания Ауровиля.

            Эта группа, очевидно, не будет организацией «друзей Ауровиля», пожалуй, она будет состоять из самих ауровильцев!

Двое или трое, или пятеро ауровильцев, которые были спешно назначены, чтобы представлять Ауровиль при Ауромитре, явно были слишком малочисленны и не достаточно представительны для Ауровильской целостности. И, фактически, то, в чём мы нуждались, были не какие-то члены Треста Ауромитры в Дели или в Бомбее – не было необходимости чрезмерно раздувать Трест Ауромитры – но иметь в самом Ауровиле представительную организацию, которая могла бы назначить такого-то или такую-то в Дели или в Бомбей для того или иного собрания «Ауромитры трест».

            Другими словами, мы нуждаемся в Ауровиле не в неком «центре Ауромитры», но в «Совете Ауровиля» или в «Ко-операции Ауровиля»: организация в Ауровиле, которая будет представлять нужды и стремления Ауровиля. Эта организация повёрнута не только к Ауромитре, она может играть ту же самую роль непосредственно с любым Трестом или ассоциацией, которые пожелают в будущем помочь и дать денег Ауровилю, но пожелают также быть уверенными, что эти деньги будут потрачены с пользой.

            Предположим, что завтра ассоциация под названием «Aurocomrades» установится в Москве или «Auro-bhai» в Тривандруме, и эта вышеуказанная ассоциация захочет иметь ответственную организацию в Ауровиле, которой она сможет доверять. Таким образом, мы действительно нуждаемся… я не осмелюсь сказать в «правительстве Ауровиля», ибо мы нуждаемся только в Божественном правительстве внутри самих себя, но, пока мы – дети, которые учатся, как стать божественными, как стать следующим видом и как владеть собой, мы нуждаемся в ответственной организации, которую я назвал бы, охотнее всего, «Ко-оператив Ауровиля», представляющий наши нужды, приоритеты и стандарты образа действия.

Хорошо ли я разъясняю?

            Как для этого поступать?

Именно ауровильцам об этом судить. Необходимы, большая гибкость и пластичность, а не установленная законом арматура, неумолимая и жёсткая.

Я не вижу больше необходимости иметь «законную» организацию, зарегистрированную надлежащим образом. Скорее, это была бы моральная «организация», созданная с общего согласия. Мне кажется, что те 12 человек, которые вы выбрали, соответствуют этой потребности. Время от времени и, следуя обстоятельствам, эти 12 человек могут быть заменены или переизбранны, чтобы не превращать вещи в окаменелость. Но 12 – превосходное количество, достаточно представительное, чтобы создать первую организацию Ко-оператив Ауровиля. Ошибка просто в обозначении: вы там не как представители Ауромитры из Ауровиля при Ауромитре или любом другом Тресте или ассоциации, которая могла бы представить себя в будущем.

            Значит, нет никакой причины быть обескураженным, да и кто говорит о «продаже Ауровиля»? Неужели вы думаете, что г. Тата или г. Нахар, или я сам специально заинтересованы, чтобы «проглотить Ауровиль» - у нас много других обязанностей и функций в жизни помимо Ауровиля. Мы видели, как Её Мечта находилась в опасности, став жертвой шантажа и искажения, и мы просто хотим, чтобы эта Мечта стала реальностью.

            Мы хотим, чтобы ауровильцы стали истинными ауровильцами, управляемыми своей собственной божественностью. Это трудный процесс. Мы пытаемся помочь насколько это возможно…

 

С большой любовью ко всем моим братьям и сёстрам.

 

Сатпрем

 

*

 

2 июля 1978

 

            Братишка,

            У меня столько работы, что я не могу пространно написать тебе. Да, открытие души, это в самом источнике Искусства, само фонтанирование Божественного в материю. Это - Твой источник, это выше, где твоя живопись должна моделироваться. Чем больше будет расти твоя душа, тем больше будет расти и твоё искусство.

Скульптуры твоего отца представляют собой деяние великой души, большого мастера, я их очень люблю. И Мать рассчитывает на тебя для будущего: …

            (…)

            Ты должен передать в линиях и в цветах красоту пейзажей души и видения души.

            Поэтому, самое наилучшее, что ты можешь сделать, чтобы помочь работе и помочь Институту: всё больше и больше становиться художником, чем ты есть – это означает рисовать для Неё и расти в Ней.

            Работать для Института в Париже, на самом деле, это не твой путь, не ради этого ты создан. Мы – команда братьев и сестёр, и ничто не может это изменить, но каждый имеет различную способность и различный путь. Твой путь – путь Искусства.

            С тобой, со всем моим сердцем, Сатпрем.

 

*

 

13 июля 1978

 

Письмо Роже Толю

 

            Дорогой Роже

            Я не мог написать тебе. Я загружен работой, письмами, материальными заботами. Это чудо, если только мне удастся закончить хоть немного мою настоящую работу. Я написал большое письмо Савитра, не для его ящиков, ни для него лично, но чтобы заставить участвовать других. Пора, чтобы ауровильцы увидели проблему, по крайней мере, в масштабе Ауровиля, и в сплочённости Ауровиля. Я надеюсь, что моё письмо к Савитра будет циркулировать. Всё это занимает много времени. Здесь, мы продолжаем биться с проблемой воды – наконец-то механизмы и буры прибыли из Коимбатора, после 3 недель. Будем надеяться, что в течение нескольких дней у нас появится вода – на данный момент, приходится ходить черпать грязную воду в лесу. Финансовая ситуация тоже сложная и трудная. Всё сопротивляется. Я не думаю, что сейчас момент вернуться сюда. Надо бы подождать, пока мы не выйдем из присутствующей трудности. Каждый человек – проблема. Даже домашние - проблема. Я жду из Парижа друзей, занимающихся нашим Институтом. Я не совсем хорошо представляю, как мы их разместим, без сомнения в твоей комнате, так как это всё, что остаётся. Подожди, будь терпелив. Несомненно, что внутренне ты связан с распространением Работы – это место решённое или «предназначенное» в работе, никто не может его изменить либо забрать. Надо становиться всё больше и больше внутри, тогда внутреннее, всё больше и больше проявляется наружу. Я получил предложения от одного «литературного агента» из Сан-Франциско, Калифорния (Марлен Габриэль), посланная одним другом скульптором из Парижа. Она сказала в своём письме (адресованном этому другу скульптору): «Это было бы очень интересно для меня: действовать как литературный агент от его (Сатпрема) имени». Она выглядит довольно хорошо. Мне хочется принять…. что ты об этом думаешь? Практически, я полагаю, что это сводится к определённому процентному соотношению. Мы посмотрим, терять нечего. Нельзя бесконечно ожидать, ничего не делая в США. Время поджимает. Над миром сгущаются облака. С тобой, так же, всегда, и с нежностью к Патриции.

 

Сатпрем

 

*

 

8 сентября 1978

 

Письмо к Роже Толю

 

            Дорогой Роже,

            Очень доволен твоей реакцией. Да, надо учиться тому, что такое молчание – не то, что не говорить, но говорить сознательно. Если мы находимся в правильном сознании, то, что надо сказать – сказано, а если это не надо говорить, то молчание приходит автоматически. И к тому же, сознательное присутствие в десять раз эффективнее, чем тысяча бесполезных слов. Да, после Тессы, мы увидим, я тебе напишу. До скорого свидания, с любовью.

 

Сатпрем

 

            По любому делу с кино, иди к Кароль.

 

*

 

13 сентября 1978

 

            Дорогая Глория,

 

            У меня не было времени ответить на твоё последнее большое письмо, но ты и сама нашла ответ! Фактически, я думаю, что Мать всегда даёт ответ, если мы призываем Её всем своим сердцем, но это ответ не ментальный: зачастую, это ответ в фактах и в материальных обстоятельствах – безвыходные ситуации налаживаются неожиданным образом. Возможно, надо, чтобы ты молила Её устроить твою ситуацию согласно Гармонии. Нет необходимости, чтобы ты страдала, Мать не любит заставлять страдать своих детей. Вещи тёмные и низкие в нас и так имеют достаточно оказии, чтобы выйти, нет необходимости провоцировать их или подстрекать. Зачем тебе специально выбирать тяжёлые ситуации, если ты можешь устроить себя иначе? Лучше, наоборот, иметь мужество совершить необходимые разделения, прежде чем всё испортится или будет слишком поздно. Когда мы очень прозрачны, вещи - более лёгкие, то есть, когда мы говорим вещи ясно и спокойно, подобно тому, как мы их чувствуем. Если это чужое присутствие тебя беспокоит, скажи об этом ясно и твёрдо, и прими необходимые распоряжения, пока ещё не слишком поздно.

            Я часто думаю о тебе, о Марте, о вас всех. Передай Пьеро мой братский привет. Пусть возрастает Красота в ваших сердцах и в вашей жизни.

С большой любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

14 сентября 1978

 

            Друг Бернар,

           

            Я давно собирался тебе ответить, у меня столько работы.

            Да, это мучительно, пока руки полностью не распахнуты к Этому. Всё нас учит этому дару, этой отдаче, всё более и более целостной – когда всё сожжено, это сладкое и полное.

            Твои трудности с братьями приходят от того, что твоя позиция очень индивидуальная или индивидуалистическая (я это очень хорошо понимаю), но твоё создание Шарнга (Sharnga) – индивидуальный монумент. «Другим» всегда нравится быть только в стороне. Тогда где место, средство общения с другими? Именно тебе надо найти, как Шарнга (Sharnga) не является маленьким островком красоты, подобным тому, какой ты мог бы создать где угодно, в любом другом месте мира – где разница?

            Надо, чтобы ты нашёл и реализовал эту разницу, то есть, мост с Ауровилем. Существует отношение, которое должно быть другим.

            Когда твоё отношение будет правильным, антагонизмы должны будут упасть.

            Вопрос не в том, чтобы быть «правым» или «неправым», а в том, чтобы любить.

            Я всегда с тобой.

Твой друг и твой брат.

 

Сатпрем

 

            С моей любовью к Клоду.

            Надо, чтобы индивидуум расплавился в нечто другом.

 

*

 

21 сентября 1978

 

Письмо к Роже Толю

 

            Дорогой Роже,

 

            Я получил все твои письма. Ты проделал большую и хорошую работу, точно по правильной линии, которую ты подготавливаешь к более великой работе. Твой опыт с ТВ – в точности то. Именно это надо изучать всё больше и больше, и во всех деталях. Я остаюсь убеждённым, что тебе следовало бы шевелиться, возможно, много, чтобы установить Агенду и книги о Матери в Индии и в США, как мы сделали это во Франции. Это - твоя работа. Анна собирается скоро закончить. Я прекрасно понимаю Патрицию. На самом деле, я очень чувствую, что она создана для Ауровиля, и в то же время, я чувствую необходимость или… (что?) женского присутствия рядом с тобой, если только Кришна не придёт к тебе (неразборчиво) и не заполнит доверху все твои пустоты! Я очень чувствую твоё усилие, твою искренность. Твоё сердце стремится облегчиться от старых формаций. Ты достигнешь. Служа Матери, ты пройдёшь даже за пределы того, чего ты ожидаешь или не ожидаешь для самого себя. Всё будет удовлетворено, лично и в общем. Я – с тобой, очень близко, и с нежностью.

 

Сатпрем

 

*

 

30 сентября 1978

 

Письмо Роже Толю

 

            Дорогой Роже,

 

            Спасибо за ту статью, которую ты написал для «Современного автора». Это в точности то, что было нужно. Я посылаю её в таком виде, как она есть. Моё последнее письмо должно было пересечься с твоим. Всё хорошо. Ты продвигаешься вперёд, это ощутимо. Постепенно, твоя истинная работа и твоё место в работе будут обрисовываться. Чем больше стираешь себя, тем больше просвечивает Другое. Я почувствовал влияние Умы возле тебя. В моём последнем письме об этом говорилось. Женщина может здорово помочь, когда её творящая сила поворачивается к Свету – не достаточно быть открытым к высотам, надо преобразовывать все детали материальной жизни и старые привычки. У тебя двойная работа, которую предстоит сделать, в Индии и в США. Ума может тебе помочь. Всем сердцем с тобой.

 

Сатпрем

 

P.S. К концу года, я полагаю, что момент для другой встречи в Котагири будет готов. Что ты об этом думаешь?

 

*

 

5 октября 1978

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

(Письмо двум ауровильцам)

 

            Вы абсолютно ошибаетесь по поводу смысла моего последнего письма. Я никогда не думал, что смысл Ауровиля состоял в том, чтобы жить как индивидуальные сардины в коллективной коробке, ни того, что единство Ауровиля в том, чтобы жить всем на один и тот же манер, в том же месте, совершая свои коленопреклонения в одно и то же время – даже уравнительные раи Маркса не мечтали о столь непримиримом коммунизме или коммунитаризме. И если в этом состоит супраментал и идеал гностического общества, тогда давайте лучше отправимся на Камчатку к маленьким полярным медведям.

            Я, самый большой индивидуалист из индивидуалистов, и старательно «держусь особняком», однако (кажется), я вполне работаю для общности Ауровиля и общности мира, пытаясь передать своими способами смысл и силу работ Матери и Шри Ауробиндо. Единство, да, в бесконечном разнообразии. И каждый своим особым способом.

Шри Ауробиндо сам говорил, что «божественный анархизм» был бы наиболее высоким состоянием для человеческой общности в своём апогее, и нет, уф! ментальной корпоративной системы. НО, этот высший анархизм или этот высший индивидуализм мог бы существовать только на единственной основе: исчезновение маленького индивидуального эгоиста в божественной Личности, находящейся в центре – и представляющей собой Личность всего мира. Там мы совершенно ЕДИНЫ, и это единственное место, где мы будем ЕДИНЫ, нет нигде другого, и никакой другой «трюк» не заменит эту первостепенную и хирургическую операцию. Это - единственное возможное правление и единственная возможная общность, ибо это - единственная вещь, которая объединяет и которая ЗНАЕТ.

Стало быть, вопрос не в том, чтобы быть в «Стремлении» или на Шарнге, или в Пантине, но в том единственном месте внутри, где всё встречается, и заставляет внутри расплавиться маленькие и большие эго.

Я не сомневаюсь, что Б. даёт своих коров, своё молоко и, как я знаю, всё остальное для общности, но дело не в этом. Я не сомневаюсь, что Б. и С. отличаются от тех, кто живёт в «Стремлении» или в Пантине, и тем лучше! Если бы все походили друг на друга – была бы большая скукотища! Дело не в этом.

То, что я почувствовал в вашем уголке (за исключением его качеств и красоты, и всех внешних вещей): вероятно, это индивидуальное «я» сильнее, чем другие, нечто, очень ограничивающее себя – и это качество также необходимо, поскольку Божественному нужны не маленькие послушные, благоухающие барашки, а существа сильные, богатые, одарённые деятельными качествами.

Вот для этих сильных и хорошо организованных индивидуумов, гораздо труднее, чем другим отдать себя Божественному и заставить расплавиться границы.

Это гораздо труднее, но результат – гораздо богаче. Шри Ауробиндо говорил даже, что надо иметь в себе немного титана - для того, чтобы лучше отдавать своего титана и хранить только очищенный динамизм. Поэтому, Б. и С. сталкиваются с этой сильной частью самих себя, хорошо установленной, с этим «индивидуальным монументом», , немного неистовым и бурным, но богатым, который должен расплавиться в Другой вещи.

Встреченные трудности с братьями, присутствуют там только для того, чтобы лучше помочь точно определить то, что задето – нет никогда чьей-то «ошибки»: надо прогрессировать, вот и всё.

Но призывать Кали, как это делает С., это ещё жестокость эгоиста, призывающего другую жестокость, более сильную. Надо, чтобы всё это РАСПЛАВИЛОСЬ В МЯГКОСТИ.

Эта Мягкость – Мать. Она не разбивает ничего: Она заставляет расплавиться.

И когда всё внутри тщательно расплавлено, тогда нет больше нигде противодействия, и всё встречается гармонично. Противодействия снаружи – всегда образ нашего собственного противодействия.

Когда внутри мягко – всё очень мягко.

Обнимаю вас обоих.

 

Сатпрем

 

*

 

7 ноября 1978

 

            Моника,

            Пусть твоя трудность станет оказией, чтобы заставить Мантру жить в тебе.

            Пусть она больше не гаснет.

 

Сатпрем

 

*

 

7 ноября 1978

 

            Братишка,

 

            Я думаю о тебе с любовью. С доверием. Не стоит позволять своему усердию распадаться в бесполезной болтовне. Любым способом, художник очень отличается от других. Он должен переносить тяжесть этой разницы и пытаться заполнить эту пустоту в своём творении. Его работа, это мольба ради будущегоЗемли. Опыт Ауровиля, для тебя – обогащение; это заставляет тебя лучше определить твоё отношение с миром.

            (…)

            Но, твоё истинное отношение, и твой истинный Ауровиль находятся в твоём собственном творении.

            Именно этому надо горячо посвящать своё время. Каждый раз, когда Пламя гаснет, его надо снова разжигать большими звёздами Будущего.

            Не бойся быть одиноким и отличным от других. Мы соединяемся с другими и с целым миром, когда находим в своей душе Великое Пространство, где завязываются и развязываются все миры.

            Туда, мы летим навсегда (…), там мы с неиссякаемой Мягкостью. Работай. Становись.

 

Я с тобой.

 

Сатпрем

 

*

 

7 ноября 1978

 

Письмо Сатпрема Луизе Myette(Ассоциация Канады)

Копия письма перепечатана Архивами Ауровиля.

(По поводу деятельности Ассоциации)

 

            Луиза,

 

            Слова Матери – это всегда действия. Она говорит, или Она видит, и это делается: именно так. Вы получили от Неё милость. Самое главное, оставаться всегда пластичным и прозрачным, чтобы не блокировить свободное развёртывание. И всегда слова Матери имеют двойной смысл, индивидуальный и мировой. Она никогда не видит маленького изолированного индивидуума: его прогресс или его развитие от окружающего мира. Выходит, вы получили двойную милость: для вас и для вашего действия вокруг. Главное не извращать или не искажать Луч при его проходе. Чем мы чище, тем его Действие более прямое и непосредственное, вопреки себе.

            Вероятно, именно это я почувствовал не зная, когда подумал, что увидел в вас инструмент Матери в Канаде. Всё зависит от той меры, в которой вы сможете заставить расплавиться своё эго. Фактически, «инструмент» - не тот, кто ставит себя в центр, а тот, кто заставляет рождаться другие инструменты. Когда все маленькие индивидуальные точки соединятся одной и той же золотой нитью, работа будет разворачиваться автоматически, бесчисленно центрированная.

            Таким образом, ваш вопрос по поводу «ассоциации» Ауровиля довольно уместен. Ауровиль имеет смысл только в той мере, когда каждый и каждая страна строит Ауровиль в себе. Это не модель отдалённого города: это новое существо надо построить в себе самом, и результатом этой внутренней реорганизации является новый тип ассоциации или коллективного соединения. И так как это не модель ума ставится на рельсы раз и навсегда, этот новый тип коллективности должен спонтанно расти, сонтанно моделироваться, согласно собственной необходимости каждой страны и качествам, свойственным каждой стране. Надо только сделать первый шаг – идти шаг за шагом, и сами обстоятельства будут создавать следующий шаг. Особенно, без заранее намеченных идей и схем: надо строить новый вид, а не маленькую церковь с несколькими приятными и удобными идеями. Ауровиль-Индия остаётся первым начинанием, которому каждый может и должен помочь, своего рода первая лаборатория, где можно уже найти признаки; но не «там» Ауровиль имеет в основном значение: Ауровиль там, где мы есть. И в первую очередь, в своём собственном сердце и в своём собственном опыте. Некоторые могут пуститься в путь, не слишком хорошо зная, куда они идут, и как туда идти, но если пыл искренний, если воля реализации чиста, Мать возьмёт ваши усердные руки и даст неожиданное направление и размах. Всё зависит от той меры, в какой некоторые существа могут искренне и с энтузиазмом поставить себя на службу для создания Нового Мира. Если мы хотим сделать ещё одну маленькую церковь или маленькую секту, или маленькую группу, маленький ашрам, мы приходим к одной из этих бесчисленных милосердных бесполезностей, которые застаиваются, окаменевают в запахе святости и распадаются. Именно новую вибрацию надо ВОПЛОЩАТЬ, новую манеру «быть направленным». Да, это – Будущее, и карта Нового Мира не сделана заранее.

            Поэтому, Ауровиль-Канада и Ауровиль-Индия могут идти рука об руку со многими другими точками Истины по миру, невидимо соединённые все вместе золотой нитью опыта, и продвигаться вперёд, медленно или быстро, к вратам Нового Мира. Выживание зависит от способности воплощать и переживать опыт. По-правде, мы не знаем, каков есть опыт, но надо быть направленным. Ауровиль-Франция, начинает моргать немного правдиво. Следует, чтобы все эти маленькие маячки Матери, эти маленькие огоньки Нового Мира, всё больше и больше выметали земную ночь, пересекались снова и снова, и формировали первую сеть новой Гармонии. Надо начать где-то. Остальное, Мать сделает.

 

С братской улыбкой,

 

Сатпрем

 

*

 

4 декабря 1978

 

Письмо Сатпрема к Кириту Джоши по поводу «Ауромитры»

Перевод с английского

 

            Дорогой Кирит,

 

            Я не знаю (письмо Фредерика, которое вы мне представили)… Если б они сказали, что хотят купить 4 гектара, чтобы сажать картошку, я понял бы! так как это немного созидательное или хотя бы питательное (!) Но 4 гектара, чтобы строить высотные здания для абстрактного «Центра», это мне кажется… да, не очень продуктивным. Словом, я не могу судить по настоящему об этих вещах, они должны быть достаточно взрослыми, чтобы знать то, что надо. Нам не хватает молока, не хватает каких-то более элементарных необходимостей в Ауровиле, не так ли, - поэтому, не лучше было бы посвятить себя производительной деятельности, чем делать офисы? Разве нет?

            Извините меня, не принимайте это за «совет». Наш друг Тата и Биджой Сингх рассудят лучше, чем я.

            Мы ожидаем Мохини…

            С большой нежностью.

 

Сатпрем

 

*

 

29 декабря 1978

 

Письмо Суджаты к Д.

 

            Дорогой братишка,

            Как ты меня порадовал! Я тобой так довольна. Ты знаешь, я тебя очень мягко чувствую, и я увидела противоположность на фотографиях. Но я должна признаться, что вижу и знаю феномен. В несколько приёмов мне удалось установить, что фотографии отражают состояние души «фотографированного». Странно, да? Во всяком случае, я догадываюсь (и я ободрена тобой), что картины, это совсем другое, нежели фотографии… слава богу!

            Такой белый лебедь Сарасвати развёртывает твои большие крылья, лети к «manas Sarobar» (Озеро, где живёт Богиня ИСКУССТВА).

Обнимаю тебя.

 

Суджата

 

1979

 

8 января 1979

 

Письмо жительнице Ауровиля

Запись с краю: «Не посланное, кроме к чёрту»

 

            Игра Асура всегда одна и та же, на протяжении всей духовной человеческой истории: он хватает кусок Истины и самой силой этой Истины, которую он поглотил, он развёртывает свою Ложь. Опасность Лжи, это не Ложь, если я осмелюсь так сказать, это порция Истины, которая была проглочена и служит для подкрепления Лжи. Настоящий Асура, это не «чёрт», которого мы хорошо знаем, как чёрного и злого, это маленький святой, пользующийся Истиной и произносящий слова Истины в эгоистических целях. Именем Любви Христа много «еретиков» было брошено в тюрьму, подвергнуто пыткам и сожженно. Именем «непротивления» предавали истинную Шакти Индии и поощряли множество старых духовников сидеть в медитациях на гниющей стране. Самые большие преступления и самые большие предательства всегда совершались от имени Истины, это понятно. Именем Матери и Шри Ауробиндо, и «Идеалом Человеческого Единства» ауровильских братьев сажают в тюрьму и подкупают продажных адвокатов. Именем этого известного «Единства» Сатпрема выгоняют из Ашрама, забирают визу у инакомыслящих или непокорных и, в то же время, говорят: давайте обнимем Наваджату, давайте обнимем Шамсундара – давайте все обнимемся, мы все - «Единое», не так ли. Нет, милая, я не знаю, «Истина» ли это, но это ментальное гниение. «Духовные» рассуждения человека, о которых ты говоришь, дурно пахнут – это труп разлагающейся Истины. Надо выбирать, надо знать то, что мы хотим и с какой стороны мы ставим свои ноги. Именно мужество там необходимо.

            Мы также слышали, во время войны, именем «Единства Франции» много предателей провозглашали сотрудничество с гестапо.

            Единство – это прекрасно, но сначала надо удостоиться этого: мы не сотворим единство, положив гадюку в свой карман, иначе она укусит, и тем лучше, если мы настолько глупы, чтобы положить гадюку в свой карман.

            Истина, - не нечто такое, что существует как луидор, это нечто, которое становится самой собой и завоёвывается. Единство - не нечто существующее, как пара духовных шлёпанцев: это то, что становится самим собой и завоёвывается в каждое мгновение против тысячи врагов.

            Так давайте же становиться и завоёвывать, как об этом провозглашала Риши Агастья:

 

«Давайте пойдём, давайте вкусим все оспаривающие силы,

поистине, будем завоёвывать именно здесь,

предпримем эту гонку и дадим сражение в сто голов».

(Риг-Веда, 1.179)

 

            Вот так.

 

Сатпрем

 

*

 

9 января 1979

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Письмо Суджаты к женщине из Ауровиля, которой Сатпрем ответил накануне, но так и не послал свой ответ.

 

            Вы знаете всю ту работу, которую имеет Сатпрем. Он передал мне ваше письмо.

            В курсе ли вы, что есть три категории людей? а) Те, кто учатся благодаря наблюдению, б) те, кто учатся через объяснения, и с) те, кто учатся через опыт. Таким образом, каждый выбирает свой собственный способ учиться.

            а) Я должна сказать, что Мать давала вам, всем вам в Ауровиле, неоднократно, проявления фактов для того, чтобы вы могли учиться благодаря наблюдению (я говорю, разумеется, о тех, кто не проделал опыт сам).

            б) Сатпрем вам писал и снова пишет всем и каждому, объясняя способ сил, как они действуют. Он проделал эту неблагодарную работу с большим терпением, с большой нежностью для своих ауровильских братьев и сестёр. Теперь он должен переехать в другое место. Я говорю: тем хуже для тех, кто не смог извлечь из этого пользу.

            с) Остаётся, значит, третья категория. Чтож, пусть они идут туда! И в добрый путь. Если ещё существует необходимость объяснять людям, что скорпион или гадюка кусаются, их укус очень отравляющий, вы же знаете! Это не боль. Пусть они пройдут свой опыт быть укушенными. Тогда, может быть, они поймут? Кто знает? Всё возможно.

            Нет, единственное решение: выйти из этой ментальной каши. Если внутри горит чистое пламя, всё воспринимается ясно. Ведь не с помощью ментальных дискуссий и не с помощью витального кипения мы приближаемся к Матери. Это благодаря искренности души.

            Желаю, чтобы Ауровиль вышел из ментала и вошёл, раз и навсегда, в своё сердце, я шлю вам свои самые нежные мысли.

 

Суджата

 

Сатпрем вас обнимает.

 

*

 

18 января 1979

 

К Мишлин

 

            Моя первая мысль когда-то, и недавно снова, была иметь нашу «типографию Матери» в Ауровиле. Я оставил эту идею (с сожалением). Это значит пойти броситься в пасть волку: они создадут любые ловушки, юридические, экономические, какие только возможно, радостно поддержанные «силами, хорошо знающими». Это легко разжечь, легко вызвать беспорядки рабочих. Пришло именно это категорическое Нет. Даже многие ауровильцы нерешительны. Я не сомневаюсь в них, я верю в будущее, я думаю, что их трудности выковывают их и вынуждают их становиться, но… есть слишком но. Я не могу рисковать, чтобы видеть работу, запертую под ключ юридически или погубленную канистрой бензина. Ауровиль, это совсем маленькая точка работы на земле - Мать заботится о них, но Она ясно не хочет, чтобы Её работа вошла в этот сомнительный водоворот. Я, первый об этом сожалею, так как это была моя первая идея с 1974, но это так. Земля важнее Ауровиля. По той же причине, предусматривалось сделать эту «типографию Матери» в Дели, но и сэр С.П.Н., и я сам, отвергли это предложение: надо, чтобы материально, физически, Работа была объединена и скрыта в одном месте, представляющем собой словно Бастион Матери, без возможности игры сил, которые сразу же вмешаются, как только будет физическая дистанция между составлением книг и их печатанием. Эти силы, как раз, очень прекрасно могут играть всеми маленькими физическими феноменами и творить на пути следования почтовых автомашин или автотранспорта всякие «неожиданные» инциденты, которые приходят блокировать работу по «пустяку». Надо, чтобы всё было физически объединено здесь, до стадии распространения – затем, птицы взлетят, и будь что будет, это больше не наше дело. Это, поистине, Бастион Матери, если мы затронуты, тогда затронуто всё.

 

С.

 

*

 

18 января 1979

 

Отрывок из письма Сатпрема к Мишлин Э.

 

            Нет, я не теряю надежду и не сомневаюсь в Ауровиле, несмотря на его детские ссоры и его вздор – но они нуждаются в серьёзном уроке, и я думаю, что Мать, как раз, сейчас и даёт им этот урок. Бедственное или досадное, на самом деле, состоит не в их детских ссорах и разногласиях, но в печальном факте, что вот уже на протяжении стольких лет, двести умов находятся там, на этом клочке земли, две сотни молодых людей на двух лапах, и они до сих пор не нашли способ обеспечить своё собственное существование независимым образом – какое безобразие или какая лень? Если нет рук, готовых работать, нет в сердце ничего, ни пламени, лишь пустые слова. В первую очередь, ауровильцам нужно научиться работать, творить. После стольких лет, надо ли ещё, чтобы эти «мужчины» и эти женщины шли протягивать свою миску для подаяния папам и мамам? В этом и состоит урок их безденежья. Бесполезно поглощать миллионы рупий или долларов, потому что они будут действительно поглощены – необходимо, чтобы эти люди отыскивали свои собственные средства, и чтобы они сначала нашли своё собственное качество человека, прежде чем помышлять о сверхчеловечестве. Вместо того, чтобы заниматься картошкой, они занимаются митингами. Это – простая печальная истина. Если ситуация будет продолжаться, то они придут к разрушению. Смерть Ашрама в том, что он полон лентяев. Вот так.

 

С.

 

*

 

26 января 1979

 

Перевод с английского

 

            Ума,

 

            Настоящая истина и предназначение существа, и его финальная полнота, их осуществление, находится в фундаментальном выборе: либо мы бежим по различным полям человеческой природы – семья, любовь, карьера, успех и т.д. – либо мы хотим единственную вещь, для которой мы рождены, единственную нужду, заставляющую биться наши сердца, единственное пламя, дающее смысл всему остальному. Если выбор сделан правильно, всё остальное последует автоматически, и будет проистекать из этого единственного решения – нам дано всё. Но сначала, мы должны выбрать истинную вещь. Если мы остаёмся пленниками человеческой путаницы, мы продолжаем быть беспомощными, без силы выбраться оттуда.

            Если выбрана истинная вещь, сама Сила истинной вещи неизбежно осуществит то, что мы не могли сделать сами – но сначала, должна прийти вещь во всей своей искренности.

            Какова нужда твоего существа, каков смысл твоей жизни, какова цель этого творения, рождённого 25 лет назад.

            Надо сначала понять это не как покров твоих человеческих сантиментов, но как глубокую нужду твоего существа.

            Если ты сделаешь свой выбор со всей искренностью, сам этот выбор будет иметь силу вести тебя, куда бы ты ни пошла.

 

Сатпрем

 

*

 

3 апреля 1979

 

 

            Дорогая Глория,

 

            Только несколько слов, чтобы выразить тебе свою глубокую нежность. Не изводи себя. Ты взваливаешь на себя слишком много трудностей, вместо того, чтобы передавать их Матери. Надо учиться отдавать проблемы Ей: это – Тебе. Всю эту человеческую толпу, эту человеческую путаницу, ты преподносишь Ей: это – Тебе.

            Не тебе принадлежит решать проблемы или доставлять себе боль головы и желудка: это Ей. Ты, лишь повторяй и повторяй: Тебе, Тебе, для Тебя, это – Ты. Передавай Ей трудности.

            По существу, это Её дело, не правда ли! Твоё дело только повторять Мантру, говоря: «Тебе, Тебе», посреди всеобщего беспорядка.

            И это самый лучший способ помочь.

С моей нежностью.

Сатпрем

 

*

 

6 мая 1979

 

            Long wood Shola

            6 мая 1979

            Конец Земли

            Котагири 643217

            (Нилгири)

 

            Дорогие друзья,

 

            Д. только что провёл у меня два дня, перед тем, как покинуть Индию. Я доволен, что он возвращается в Париж. По правде, я никогда не думал, что Ауровиль был его местом, но есть проделанный трудный и полезный опыт – прогресс измеряется суммой иллюзий, спадающей в пути. И затем, когда все «идеи» и иллюзии спали, остаёшься чисто самим собой. Д. – существо. Эти существа идут своим путём, вопреки всему, они рождены со своим собственным миром, дело не в том, что они должны его создать, либо его открыть, как многие другие, стремящиеся к «успеху»: они рождены с некой памятью о красоте, памятью их мира. И она выразит себя, несмотря ни на что. Наоборот, эти существа нуждаются стать свободными. Чем больше им оказывают доверие, тем больше они расцветают. Существует монстр, от которого Д. должен быть избавлен, это монстр «успеха» - Д. нет нужды преуспевать! Это только и делает, что портит вещи. Д. полностью преуспевает благодаря тому, чем он является – как вишнёвое дерево не стремилось бы преуспеть быть вишнёвым деревом! Я очень в него верю. Я только сказал ему, что надо бы овладеть техниками, любыми техниками, чтобы его интуиция была хорошо согласованной, и затем, остальное потечёт само собой – чем более он будет искренен и чист, тем более его творение будет красивым и могущественным. Я думаю, что он прекрасно это почувствовал, и он полон пыла и любви для своего творческого занятия. Он знает, что это его путь. Мне кажется, его дорога или его путь творения не проходит через нижние и шумные источники, либо «поразительные», но через нечто гораздо более высокое и очищенное, не соответствующее «моде». Но я знаю и говорю, что он будет великим художником - надо его оставить со своей собственной модой.

            И, наконец, самую лучшую помощь, которую мы можем принести людям: любить их такими, какие они есть, без желания их моделировать. Именно поэтому я не захотел противоречить Д., когда он пожелал ехать в Ауровиль, хотя я знал, что это не было его местом. Надо предоставить самим людям свободу ошибаться – таким образом, мы прогрессируем. Но есть один момент, из-за которого я немного беспокоюсь за него, и я просто говорю вам об этом. Д. буквально боится своего семейного окружения. Это кажется совершенно шокирующим для родителей, чувствующих, что всю свою любовь они отдают своему сыну.

            Но отдавать любовь, на самом деле, означает - стирать себя, это не значит желать для себя и по-своему: это значит желать подобное другому. Я ненавидел мою собственную семью, пока я был обязан жить у них, затем, я ушёл, и свободный, я обнаружил глубокую любовь моей матери и глубокое доверие моей матери. Тогда, между нею и мной выстроилась такая глубокая дружба и любовь, такая истинная, поскольку они основывались на истине существа, а не на семейных условиях. Д. будет радоваться и иметь истинную связь с вами, глубокую и спонтанную, если вы окажете ему достаточно доверия, чтобы позволить ему найти свой путь, и если вы предоставите ему внешние условия, дабы быть независимым и лицом к самому себе. Вот тогда, наоборот, он пойдёт к вам с дружбой, чтобы получить ваш совет, так как он будет знать, что вы любите его по-настоящему, такого, какой он есть.

            Извините меня за эти замечания. Я пишу из-за привязанности к Д., а также, из-за привязанности к вам, я знаю о вашей любви к Д.: надо только, чтобы каждая вещь и каждый находился на своём точном месте, тогда картина гармоничная.

Верьте в мою дружбу.

 

Сатпрем

 

*

 

3 июня 1979

 

            Братишка,

            Я очень счастлив, что ты нашёл свой центр творения, свой остров активного покоя на этой земле, которая мчится к Будущему, как ласточка.

            Не болтать по пустякам, но СТАНОВИТЬСЯ. Всё понимание брызнет автоматически из этого молчаливого контакта с твоим творящим миром.

            Давай. Работай. Люби. И затем, предлагай себя Матери, как живое кристальное вместилище, чтобы Она изливала туда свою Красоту. Пусть каждый холст воплотит несколько капелек этой высочайшей росы.

            Я с тобой, я не покидаю тебя. Суджата сопровождает тебя своей улыбающейся нежностью.

            Мы шагаем вместе к Будущему Красоты и истины, которые мы помогаем сажать на эту Землю.

            Пусть Мать окутает тебя своим белым и мягким светом.

            (…)

            Я тебя обнимаю.

            (…)

 

Сатпрем

 

*

 

Июнь 1979

 

Письмо Сатпрема по поводу, так называемых «воплощений» Матери, и особенно, об одной из них

 

Копия документа, опубликованая спустя годы AVI-France из Архивов Ауровиля.

 

            Я прочёл письмо Х. (по поводу «Матери Мееры»). Там есть и другие. Вот то, что я хочу сказать:

            Каждый свободен верить в то, во что он хочет – но «верить», это не значит быть, это так удобно, это вас освобождает от того, чтобы становиться самими собой. Люди провели своё время с Христом и с другими, взваливая на себя то одного Аватара, то другого, заботясь о том, чтобы сделать для себя прогресс. «Верите», и это вас освобождает от остального. И когда Аватар здесь, абсолютно живой, его либо распинают (на кресте), либо засовывают в могилу, ибо он, на самом деле, немного стесняет своим точным Светом. История продолжается – и люди остаются такими же в своей грязи.

            «Новое воплощение» Матери? Она ещё заживляет раны, которые Ей нанесли люди. Возможно, Она сыта по горло пондишерцами, а? Неужто, Она снова заключит себя в жёлтую башню под наблюдение какого-нибудь маленького Пранаба? Окружить себя обожателями, которые поймут Мать №2 не больше, чем Мать №1 или Мать №10000 – мы ходим по кругу , мы ходим по кругу, но кто хочет стать другим видом во плоти и в костях, тем, кто потерял все свои человеческие иллюзии?

            «Новое воплощение» Матери, да: в каждом искреннем сердце, в каждом настоящем усилии, в каждом сознательном жесте – повсюду, где есть усилие К ЭТОМУ.

            И когда мы все выйдем из нашей глупости маленьких обожателей, тогда, может быть, мы Её увидим, но надо иметь глаза, чтобы видеть Истину, даже глаза в теле. Это не Она нуждается снова воплотиться, это именно мы нуждаемся выйти из нашего глупого воплощения.

            Тогда, надо улыбнуться всему этому. Людям нужна некая доза иллюзий и «трюков», чтобы сделать свой маленький шаг вперёд – если бы их поставили прямо в Истину, абсолютно чистую, они взорвались бы. Пусть каждый идёт своим путём и ухватывает свой маленький или свой большой трюк – главное, чтобы мы дошли до конца, туда, где больше нет трюков. Но мы, я имею в виду Институт, не имеем ничего общего со всем этим «духовным» паясничаньем – мы для того, чтобы опубликовать Работу Матери, в её интегральности, вот и всё. Но никогда ни 13, ни 230 томов не снимут окалину с глаз тех, кто не смотрят на самих себя, поистине, с тревогой, почти с мучительной интенсивностью, с таким острым вопросом, кто не спрашивает себя: а что такое человек, что он собой представляет, куда это ведёт? Что он может, в таком случае? Или те, кто не смотрят на эту Землю, на эту бедную мучительную Землю, и пагубную, и жестокую, и такую маленькую, ох! такую маленькую, и не спрашивает себя снова, с этой болью, с этой горестностью: но Земля, эта Земля, куда она идёт со своим бременем лжи и жестокостей, и несознания – собирается ли она измениться? Или же мы снова все взорвёмся, не выходя отсюда по-настоящему? Ох! Кто хочет, кто хочет, кто, действительно, хочет, чтобы это изменилось и, в первую очередь, изменить самого себя? Именно в этом состоит воплощение Матери, в обжигающей интенсивности этого вопроса, чтобы Она устанавливалась во всей Земле и в каждом сердце. Мать горит здесь, Мать – здесь, в этом обжигании.

            Всё остальное – цирк.

            И затем, в конце кнцов, они выгнали эту бедную «Мееру» (я имею в виду Ашрам Пондичери), как если бы это была «конкурентка» Матери – всё это так смешно, так смешно в двойном смысле. Шри Ауробиндо никого не выгонял, и Мать улыбалась: так становитесь все МНОЙ, тогда Земля пойдёт немного лучше.

            Но, боже мой! СТАНОВИТЕСЬ.

            Поэтому, доброго пути Меере, доброго пути любому, но что касается нас: мы хотим становиться, в этом всё дело.

            И никакой истории.

 

Сатпрем

 

*

 

20 июля 1979

 

Перевод с английского

 

            Дорогой Фредерик,

 

            Ты близок мне, всегда. Эти события очень печальны. Однако, когда мне сообщили об атаке на Пьеро, моя первая реакция была: теперь у него есть шанс измениться. В этой атаке есть нечто позитивное – на свмом деле, всё всегда ПОЗИТИВНОЕ. Нам не хватает понять, что каждая вещь в каждый момент, это результат плана, управляемого Божественным. Мы должны бороться с противником, но в то же время понимать, что он послан и допущен Божественным, дабы сделать нас сильнее, чище и чтобы мы доверяли только исключительно Божественному.

            Когда эта чистота, это божественное присутствие постоянно установлено, атаки не могут прийти – они этого не могут.

            Как бы мне хотелось, чтобы каждый ауровилец понял эту высшую мудрость Шри Ауробиндо: «Мы обогатим нашу реализацию трофеем сил, противодействующих нам».

            Удары приходят снова и снова, пока мы не захватим у Врага нашу божественную Добычу прогресса, чистоты и ясного видения.

            Пока Ауровиль наполовину заполнен маленькими колеблющимися марионетками, не понимающими или не желающими понять, что нет возможного компромисса с Врагом и, особенно, что существует только ОДИН источник сил и ОДИН единственный путь к победе Нового Мира: Божественная Чистота внутри и Божественная Сила внутри – они будут получать удары снова и снова.

            Пока ауровильцы верят в силу денег или даже в необходимость денег и вновь принимаются за маленькие тантрические трюки, чтобы достичь своей цели, они будут падать всё ниже и ниже. Есть только ОДИН единственный «трюк»: Божественное, чистое, простое, как ребёнок и всемогущественное, благодаря своей простоте.

            Если мы наполнены только ЭТИМ, то и деньги придут, и результаты придут, и победа придёт, а Враг и противники просто растворятся, как фантомы, не имеющие никакой субстанции, которые нам были посланы именно для того, чтобы заставить нас увидеть и реализовать единственную простую истину и Силу Бжественного.

            Мы все, словно нищие и слабые маленькие марионетки, ищущие защиту и немного монет, между тем как вся Божественная Сила и богатства ожидают, чтобы открылось одно сердце; в то время как Мать находится там, со всеми Своими сокровищами, мы просим милостыню на пороге Её дворца в надежде на некий успех. Настало время прекратить компромиссы с Врагом и войти в палату Божественного внутри, хранящей ключи от Нового Мира.

            Мы не полагаемся по-настоящему на Божественное. В этом всё дело.

            Мы верим в деньги, мы верим в маленькие силы, мы верим в сделки с Врагом, мы верим в наши мускулы и в наше ментальное понимание, и пока мы будем верить в свои внешние средства, мы не войдём в Новый Мир.

            «Изнутри наружу» - это было единственное правило Шри Ауробиндо.

            Давайте позволим себе быть наполненным только ЭТИМ, и все фантомы улетучатся, и Ауровиль будет.

 

С большой любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

23 июля 1979

 

            Дорогая Глория,

           

            Я очень опечален тем, что случилось с Пьером и с Ауровилем. Но, в то же время, у меня сложилось впечатление, что это был большой и хороший поворот для Пьеро. Ты понимаешь, плохие вещи – не всегда такие уж плохие, так как именно Божественное ведёт мир, не сатана. И, если Оно нам посылает сатану, это значит, чтобы научить, нас самих, быть более божественными – пока мы не станем по-настоящему чисты, тогда сатана исчезнет, ибо он больше не будет полезен. Ведь, мы находимся в критическом моменте, когда нет больше компромисса: надо сделать выбор, полностью и абсолютно. На протяжении лет, было предоставлено время, необходимое Ауровилю, чтобы открыть глаза и видеть ясно. Теперь, надо быть ЯСНЫМ, без двусмысленности. Наше единственное спасение – полное ДОВЕРИЕ Матери и Шри Ауробиндо. Ауровиль открыл двери всякой лжи и всякой иллюзии, считая себя быть достаточно умным и достаточно сильным, чтобы впитать всё и объединить все противоположности. Мы приняли Наву, Шамсундара, Кирана, силы денег, тантрические силы – и Ауровиль, как муха в паутине, бьющийся с силами более значительными, чем предусмотрено. Вы все ещё такие дети, вы верите, что можно создать «духовное единство» со всеми, играть со всеми, вы упиваетесь высокими выражениями, но позади стоят силы более хитрые, чем вы, пользующиеся вашей глупостью и вашей двусмысленностью, чтобы проскользнуть в дом и испортить вас изнутри, разделить вас и ослепить – особенно ОСЛЕПИТЬ.

            Настало время, чтобы Ауровиль понял, что нет компромисса, что есть только единственная надежда и единственное решение: быть ЧИСТЫМ и очистить дом от всей этой паучьей сети, и понять, что существует только единственная сила и единственная защита, единственный выход: это - Мать, Шри Ауробиндо, и только Они. Вы думаете, что можно безнаказанно играть с маленькими тантристами, но вы не знаете, какие силы вы приглашаете – вы заставляете завёртывать себя как муху в паутину. Вы верите, что можно договориться с Шамсундором, и они вас обёртывают в свою слащавую грязь, пока вы все не будете действительно разделены, не понимая в этом больше ничего. Вот уже на протяжении лет, я повторяю одну и ту же вещь. Когда я первый раз выступил против Наваджаты и S.A.S., 80% ауровильцев закричали с возмущением – мало-помалу истина раскрывается. Но теперь, настало время выгнать всех этих фальсификаторов, иначе вас съедят. И вас будут бить по голове до тех пор, пока вы не поймёте. Это именно вы сами открываете двери Врагу именем духовного единства или именем святейшей силы денег, или именем Тантры и всеми священными текстами Индии – но чистую Мать, простую Мать, чистого Шри Ауробиндо, кто этого хочет? Какую силу вы хотите, какую защиту вы хотите? Силу Матери, Мантру Матери, или маленькие тантрические Мантры, чтобы иметь маленькие силы и представлять шарлатанов на публике? – неужели вы не понимаете чему вы открываете дверь?

            Два раза меня пытались убить. Первый раз в каньонах, их было трое, а я стоял как ребёнок перед ними, в моём сердце билась только Мантра Матери. И они не смогли тронуть меня. Второй раз меня хотели убить (шесть строчек зачёркнуты).

            Теперь, вы понимаете?

            Будете ли вы продолжать играть со всем этим, или вы будете очищать свой дом от всей этой лжи?

            Время пришло. Великое время.

            Я обнимаю тебя, милая Глория, я обнимаю моего брата Пьеро, и я верю в вас. Пьер выйдет оттуда повзрослевшим, облегчённым, расширенным.

            Мы вместе в борьбе против Лжи.

 

Сатпрем

 

            Передай Д., что у меня нет времени написать. Я сказал достаточно тебе и Фредерику. Я шлю ему свои добрые пожелания.

 

*

 

Получено во Франции, в июле

 

            Паскаль,

 

            Вибрация Мантры Матери заставит упасть все препятствия и всю темноту внутри и снаружи.

            Пусть эта вибрация живёт в вас, постоянно.

 

Сатпрем

 

*

 

30 июля 1979

 

Письмо Роже Толю

 

            Если ты сможешь позволить себе раствориться в его живом Присутствии, забыть, что ты – это ты, твоя работа в США будет победоносной. Это великое приключение для всего мира. Я не сомневаюсь. В момент твоего отъезда, я очень чувствовал не только Мать, но и Шри Ауробиндо возле тебя. Вот, позволь делать через Них. Они заботятся о тебе, они сопровождают твои шаги. Каждый раз, когда ты встречаешь кого-то, осознавай, что это не ты там, а ОНИ – Их ты несёшь и приносишь в свою страну. Как если бы ты носил с собой сказочное сокровище – и это сокровище…

 

*

 

Гринго

Сказка…

Книга Джунглей наоборот

 

*

 

7 октября 1979

 

Копия части письма, перепечатанная Архивами Ауровиля

 

            Дорогая Глория, дорогой Пьеро,

 

            Давно уже мне хотелось вам написать – выразить вам мою привязанность – но у меня было много работы. Я только что закончил новую книгу: «сказку».

            Я прочёл то позорное письмо от S.A.S., выгоняющих Пьеро именем «Идеала Человеческого Единства» (с полицией позади).

            Значит, есть ещё слепцы в Ауровиле?

            Но, я хочу вам сказать одну вещь: мы приближаемся сейчас к концу боя; это – последние дни или месяцы. Они побеждены. Они в отчаянии и действуют, как отчаявшиеся. Храните свою веру и своё мужество, вопреки всем видимостям, и скоро, да, скоро, Ауровиль станет свободен. То, что абсолютно необходимо: чтобы несколько чистых существ, как ты, Глория и некоторые другие, хранили своё пламя, свою веру в Мать – они воображают себе, что Она мертва! Они верят, что Шри Ауробиндо мёртв! Но скоро, когда все обстоятельства в Индии и в мире будут готовы, Они покажут нам Чудесную Истину, которую Они подготовили для Земли – и все эти фантомы исчезнут, как крысы. Последние дни боя – самые трудные, но только наше Пламя, наша любовь к Ним, может нас вытянуть с другой стороны – ничто иное.

            Пусть доверие, вера и пламя будут с вами.

Нежно

Сатпрем

 

*

 

10 октября 1979

 

Отрывок из письма к Игорю В.

 

            (…)

            Чем больше мы направлены только на «это», тем больше всё остальное устраивается словно чудом. Фактически, «Это» хочет научить нас переживать чудо, вместо того, чтобы переживать кошмар.

 

С тобой,

очень нежно.

 

Сатпрем

 

*

 

11 октября 1979

 

            Моим итальянским друзьям.

            Мы находимся во времена Путаницы.

            Каждый размахивает своей идеей, своим доходом, своим неопровержимым ощущением. Каждый голос противоречит другому, а тот противоречит следующему, и всё представляет собой одно огромное Противоречие. Деньги правят позади идеологий, а духовности - лишь фасад. Церкви множатся, секты множатся, Ложь размножается во всех языках и под всеми ярлыками. Но простой человек, просто человек, имеет только сердце и нужду наполнять это сердце – ни словами, ни идеями, а немного лёгким и ясным воздухом, делающим так, что дышишь лучше, живёшь лучше, любишь лучше – что у него есть для питания? Что у него есть, чтобы жить лучше?

            Единственная вещь, которая наполняет, это – опыт: не опыт соседа, а свой собственный. Виноградный сок не обсуждается: он насыщает. Надо пробовать. Всё остальное – дискуссии.

            Сатпрем не дискутирует: он хочет насытить людей. Это его «ремесло», если можно так сказать, с тех пор как он пишет книги – заставить немного циркулировать живой и лёгкий воздух, наполняющий сердце и грудь. Это не обсуждается: мы пробуем, и мы насыщены… или не насыщены – и если мы не насыщены, то мы уходим, вот и всё. Это просто.

            Сатпрема ничего не «интерессует» в жизни, ни деньги, ни слава, ни «гуру», ничего подобного – ибо, представьте себе, в двадцатилетнем возрасте, он проснулся утром во дворе концентрационного лагеря, голый и мёртвый. После этого, не хочется больше ничего – мы мертвы, раз и навсегда, в некотором мире. После этого нуждаешься только в одной вещи: в истинном питании, либо тогда умираешь стоя. И именно потому, что присутствовала эта нужда в истинном питании, в нечто таком, что действительно наполняет, Сатпрем существует и продолжает жить – а не из-за чего-то другого. Именно для этого он жил рядом с Матерью – ни для чего иного.

            Тогда, о чём идёт речь?

            Речь идёт о том, чтобы принести в Италию немного живого воздуха и истинной силы. Агенда Матери и есть эта сила и этот воздух, и это ускоряющее питание. Именно для её (Агенды) распространения, мы основали во Франции этот «Институт». Нам не важны ярлыки: это можно назвать Институтом или гостиницей, не название имеет значение, а питание, которое мы там находим. Мы не хотим новый «Центр» для дискуссий и медитаций: мы хотим способ распространять людям чистую, интегральную Силу, которую представляют 13 томов Агенды Матери. И как сделать? Для этого надо, чтобы сначала некоторое количество людей заинтересовались этим питанием, затем нашли способы распространять его на рынке. Это просто и очевидно. Надо перевести и издать. Эта Агенда - на земле не было документа более важного со времён Дарвина и Происхождения видов. Это - документ экспериментальной эволюции: каков процесс, путь для прохождения к следующему земному виду – то, что находится в процессе создания, хотели мы этого или нет, сквозь всю путаницу и всю боль старого мира. Это чистый, простой, кристальный опыт Матери. Тогда, как вы хотите помочь публикации и распространению этого питания? Интересует ли вас это? В этом весь вопрос.

            И как практически объединить тех, кто хочет помочь этой работе?

            Ещё раз: мы абсолютно не придаём значения «ярлыкам», но нужен какой-нибудь орган, точка объединения и организации работы. Надо объединить денежные средства, чтобы издавать и распространять книги, найти издателя или распространителя и т.п. – и сначала издать одну книгу, одну единственную. С прибыли от продажи первой книги, мы сможем издать вторую и т.д. – но надо где-то начать. Так как во Франции, это начинание не имеет никакой прибыльной цели, и даже никакой «духовной»: мы – только хранители драгоценного питания, которое нам хотелось бы заставить попробовать наибольшее количество возможных людей. Это просто и ясно. «Институт» или орган, что бы это ни было, существует там просто как забота о том, чтобы денежные средства были использованы для работы, без прибыли для какого-то человека, некой новой «церкви», некого нового общества или «маленькой часовни». Это орган практического распространения.

            Если это начинание вам интересно, я предлагаю, чтобы наши итальянские друзья написали сначала в наш Институт в Париже, чтобы сказать: нам это интересно. Затем, эти десять, двадцать или пятьдесят заинтересованных людей соберутся в Италии в месте, которое мы установим, и там, эти люди договорятся создать орган работы, ответственненный за распределение задач и за объединение необходимых денег, как мы это сделали во Франции.

            Речь идёт не о том, чтобы строить большие планы, а чтобы идти шаг за шагом, одна книга за другой, и дать Италии немного этой свежей и живой Силы, которую представляет опыт Матери.

            Есть у вас желание сотрудничать?

            Это крайне необходимо.

            И от всего сердца, я говорю моим итальянским друзьям, что я вас очень люблю.

 

Сатпрем

 

*

 

3 ноября 1979

 

            Мои милые братья.

            Мне хотелось бы назвать все ваши имена…

            … Мишель, Паскаль, Андре Хабабу, Марк-Андре, Тапас, Патрис, Глория, Марта, Серж, Ронда…

            Это - красивая гирлянда, поскольку есть несколько таких, и Работа Матери не будет больше похоронена в духовной гробнице.

            Я ещё вижу Мать, сидящую на своём маленьком табурете и пишущую на подоконнике Хартию Ауровиля, глядя на большое дерево с жёлтыми цветами и, возможно, глядя также на толпу этих учеников в белом, которые Её уже предавали, а я не понимал или понимал очень мало, ту огромную ложь и малодушие (трусость, низость), окружавшую Её. Но Она мне говорила и говорила, ох! с такой любовью, как если бы через меня Она наклонилась над несколькими из будущего, которые поняли бы наконец то, что Она хотела, и имели бы мужество смело выступить против всех установленных законов, чтобы открыть двери нового мира.

            Поэтому, все новости, доставляющие мне самое большое удовольствие… это знать, что в Ауровиле есть люди, изучающие французский язык, чтобы суметь читать Её Агенду; это, поистине, знак: что-то изменилось и открывается.

            И вы, те, кто знает французский язык, и имеют привилегию читать эти чистые слова, вы можете помочь своим братьям и сёстрам погрузиться в этот источник.

 

Я с вами постоянно.

Мы работаем вместе.

 

Сатпрем

 

*

 

3 ноября 1979

 

            Братишка,

            Я действительно получил твоё письмо от Бони в Риме. А также я получил такое славное и такое тёплое письмо от твоего отца, которого я очень люблю. Я ему ответил то, что думал о ситуации и о твоей ситуации.

            Я очень привязан к тебе, ты это знаешь, и я верю в твоё Искусство, и готов принять тебя в Нилгири, когда ты будешь нуждаться закалить себя и отдохнуть, но я не думаю, что это будет на самом деле твоё место. Оно слишком вне мира. Мне кажется, что ты нуждаешься смотреть в лицо и смело выступать против трудностей мира, чтобы заставить фонтанировать свою собственню силу – препятствия, это то, что заставляет расти силу.

            (…)

            Необходимые вещи, чтобы творить: открытие в высших мирах Красоты и света, и затем силы, чтобы воплощать эту Красоту. У тебя есть контакт с мирами света, но тебе надо развивать свою силу или свои силы, ибо Катагири, это как кокон, который тебя защищал бы и вдохновлял бы, но не дал бы тебе необходимые «мускулы». Ты прав, чтобы покинуть Париж, но мне кажется, тебе было бы лучше в Испании, в каком-нибудь городе с другими художниками, с которыми ты мог бы сопоставить своё собственное вдохновение – не у твоего отца, но в довольно открытом городе (…) среди студентов Искусства и творцов. Это трудно, зачастую нас не понимают, но эта трудность поможет тебе расти.

            Но не чудовища! Ох! В мире их достаточно.

            Ужасы легко воплотить, они только и просятся, чтобы кишеть на земле и захватывать всех бедных людей. Нет, не так, это предательство. У тебя есть Красота, которую надо воплощать, как наш друг Отто С., он высекает блоки света в середине темноты лесов. Надо вырвать этот свет у Ночи. Надо биться, чтобы заставить рождаться Красоту. Вопреки всему тому, что сопротивляется в себе и вокруг. Даже если тебя не понимают, ты должен оставаться преданным тому, что ты увидел и воспринял.

            Да, абстрактное Искусство закончено… уже мертво. Мир нуждается в Присутствии и в образах света и Красоты, он нуждается в новой Жизни, а не в (трупах?) истерзанных Умом.

            Давай, братишка, (…), имей мужество (…), становись служителем… Истины – чем больше ты Их будешь призыватьь, тем больше Они будут тебе отвечать и наполнять тебя своей Силой, своим Покоем и Знанием.

            С тобой, с большой любовью.

 

Сатпрем

 

            Ибо, Красота в Материи, братишка, - это Присутствие Божественного. Мы все тебя любим. И ты – дорогой гость, когда у тебя для этого будет время. С большой нежностью к моему братишке.

 

Суджата

 

*

 

3 ноября 1979

 

            Дорогая Патриция,

            Я получил вашу главу из Золотоискателя с вашими пожеланиями. Этот золотоискатель был полон огня и любви, и он хотел всё изменить, свою боль и боль мира в настоящую радость. Я доволен, что вы его полюбили – и если другие тоже его полюбят и будут искать более истинный мир, благодаря вашему старанию над переводом, это самый лучший подарок, который вы сможете сделать из старого страдания этого золотоискателя. Оно будет служить чему-то.

            Я ничего не могу вам сказать о Р., ни о вас, ни о вашем месте, так как, по-правде, я не знаю. У вас есть путь, который надо пройти, развязать узлы, как у всех нас, и однажды всё станет простым и очевидным, и единым в вас.

Смелее

и счастливого пути,

с нежностью.

 

Сатпрем

 

*

 

15 ноября 1979

 

            Дорогой братишка,

            Давай. Очень доволен твоим решением. На самом деле, это великая оказия, чтобы расшириться и стать глубже.

Я хорошо пнимаю твою нужду обращаться с живой материей - с человеческими существами – поскольку, то, что воплощено на бумаге, остаётся абстрактным.

            Бумага даёт себя обмануть. А человек, нет. Тогда, удачи.

            Только, храни всегда покой. Это необходимое основание. Без возбуждения, пожалуйста. Это приводит к смешиванию, уклоняйся, чтобы иметь чистый опыт.

            Наша любовь окружает тебя.

 

Батча

 

*

 

19 ноября 1979

 

            Братишка, я написал твоему отцу, чтобы попытаться помочь тебе.

            Не позволяй жестокости ворчать в тебе. Совершай опыты, да, но никогда не забывай, что мы здесь для того, чтобы творить Красоту и заставить петь нашу душу.

            Пусть твоя душа остаётся живой и пробуждённой.

 

Сатпрем

 

*

 

23 ноября 1979

 

(Неопубликованное письмо к Иоланде)

 

            Дорогая Иоланда,

 

            (…) Именно Мать давит на обстоятельства и на сознания, чтобы заставить их меняться. Но внутри есть глубина, где всегда присутствует праздник. Как раз там и надо жить. Поверхность - всегда мучительна и беспокойна, и разочарованна. Вот, я вас очень люблю и доверяю.

            В том, что касается этого письма к президенту, вы не слишком беспокойтесь. Наладятся обстоятельства или не наладятся, в любом случае, это будет очень хорошо. Ни к чему форсировать вещи. Если он восприимчив, он получит послание не нуждаясь в письме.

            Итак, я жду вас в Котагири, когда вы захотите - немного молчания и покоя, это возможно? Надо немного оторваться от цирка. Идея установить в моей комнате ТВ, заставляет меня содрогнуться. Вы полагаете, что не будет других способов передавать Послание?

            В суматохе вибраций, трудно выразить истинные вещи. Словом, я доверяюсь вам.

            Наш друг из Бомбея, всегда так сердечен и деятелен.. Он верит в министров и работает, чтобы защитить наших ауровильцев. Я его очень люблю – именно Х. мне хотелось бы помочь, принося ему ощущение Чуда. Может быть, моя следующая книга «Гринго», затронет его? Я вам её дам для него, когда она выйдет в марте. Я всегда и сердечно с вами, и я настолько верю, что всё сделано для того, чтобы помочь нам, если мы принимаем вещи позитивно.

С Новым годом!

С глубокой нежностью,

Сатпрем

 

*

 

2 декабря 1979

 

            Дорогой Давид,

 

            Как я тебе об этом уже говорил, главное для меня, поддерживать две вещи; они не противоречивы, а наоборот дополняют друг друга.

            1) Душа, источник. То, чем ты в действительности являешься и тайное могущество всего творения – именно это ты открыл через Саньясина и Мать. Это ошибка, верить, что повод является причиной, или одежда, это само существо. Саньясин, это был повод, способ привести тебя в контакт с твоим собственным истинным источником.

            Это не что-то, находящееся вне тебя: это ты сам, это все (…) света и красоты открываются во всех людях, кто выходит из маленького обычного круга. Не «причине» надо служить, как сказал об этом твой милый отец: это – Я САМ, это - сама ПРИЧИНА, это - сам Источник. Чем больше мы поднимаемся туда, к этому источнику, тем больше мы касаемся самого источника Красоты и таланта. Нет противоречия между этим «я сам» и Искусством, ибо это - источник самого себя. Я знаю то, что я говорю, так как я увидел все творческие возможности и заставил (…) фонтанировать в себе, когда я начал приближаться к этому Источнику. Этот Источник прекрасно содержит как Ван Гога, так и Fra Angelico[68], без противречия – это только маленькие глупые людишки создают противоречия между «Богом» и «не Богом».

            Дело не в том, чтобы служить религии, но быть инструментом своей души красоты.

            У Сатпрема нет «причины» - он служит тому, что является источником всего творения, всей радости, всей красоты. Людям нравится навешивать ярлыки, тогда они говорят «мистики» - мне плевать на мистиков, но я очень хорошо знаю качества света, создающие правильное, мощное вдохновение, и я также мог бы прекрасно стать музыкантом или художником, если бы обучился этим занятиям; по сути дела, это тот же самый источник вдохновения. Поэтому, речь идёт не о «причине», не о том, чтобы «служить причине», а о том, чтобы служить своему собственному источнику творческого света.

            Теперь, когды мы выходим из маленького круга света, можно также выбрать идти к регионам могущественного света, и большинство «художников» идут туда, потому что спускаться легче, чем подниматься. Это нижний источник, источник человеческого создания. – там встречаются великие могущества, но это – монстры и яркий, металлический свет.

            Если мы спустимся туда, там можно тоже творить, так как это могущественное, но это могущество Смерти и Тени.

            Каждый может выбрать то, что он хочет: источник вверху или источник внизу. Столетиями люди находятся в боли нижних источников – им нравится боль, это кажется им таким «артистическим».

            И, в самом деле, великие художники питались там. Но зачем же снова продолжать это выражение Боли. В мире и так достаточно страдания и монстров ! Это вопрос вкуса. (…)

            (…)

            Боль, и Зло, и пытка, возможно, ты тоже дойдёшь до того, что пробьёшь дно дыры и брызнешь в свете, присутствующем в глубине всего, ибо Свет есть над всем и внутри всего. Это путь тяжёлый и довольно безумный. Именно тебе выбирать. Но романтизм Боли и Смерти, по-моему, устарел – почему бы не менять мир, открывая себя возможностям радости и света, и красоты без тени? Но, в любом случае, именно Себя самого, ты обнаруживаешь в конце.         

            Нет другого служения или другой Причины, чем этот «я сам», но этот «я сам» - не тень монстра или тень бога, это искорка, более или менее чистая и могущественная, и излучающая Единственную Вещь, которая ЕСТЬ. Я не верю больше в «Бога», как не верю и в «Монстров», оба идут вместе и в сговоре. Я верю в Другую Вещь, чем все эти человеческие истории.

            И я верю, что Искусство может выразить эту «Другую Вещь», и что, фактически, существует более или менее искажённый, либо более или менее чистый опыт этой Другой Вещи. Существуют пути солнечные и пути теней, это – как мы хотим. Но мне надоела тень и боль.

            2) Второй важной точкой является сила быть, сила творческая, ибо дело не в том, чтобы витать в облаках, как мистики, но воплощать этот свет и эту красоту (если только ты не предпочитаешь воплощать монстров).

            Так вот, если ты хочешь воплощать, надо, чтобы ты (…) твоя природа (…) сильными. Тебе не достаёт этой силы, именно поэтому я тебе посоветовал оставаться в жизни, сражаться, смело встречаться с другими, сравнивать своё искусство с искусством других, вместо того, чтобы закрыть себя в кокон, как в Котагири. Но эту силу ты можешь обретать в любом месте: в Париже, в Риме, в Лос Анжелесе или в Гонконге – это не важно, важно обретать эту силу, обретать эти мускулы.

            Если ты хочешь поехать в США – это очень хорошо, но ни США, ни Гонконг, ни Париж не создадут особо твои мускулы, а только ты сам, где угодно. Это своего рода способ встречать Жизнь лицом к лицу и сражаться. Нет нужды в Лос Анжелесе, то, что ты имеешь под рукой в Париже – вполне достаточно! Это вопрос вкуса. Не думай, что, добавляя тысячи километров и действий, будет лучше!

            Самое «лучшее», Давид, уже здесь, всё зависит от твоей собственной правдивости.

            Америка, страна боксёров, - это вопрос вкуса. Может быть, ты нуждаешься получить несколько ударов кулаком, это возможно! Но то, что ты имеешь в Париже, тоже неплохо, если ты можешь этим воспользоваться. Главное – сражаться и схватиться с жизнью в любом месте. И если твой отец не может дать тебе необходимую сумму денег, это очень хорошо – это заставит тебя немного сражаться. Надо, чтобы ты обретал свою собственную силу, но она не приходит (…) желанием адов или ринга боксёров, чтобы создать твою силу! Это тебе выбирать. Но зта сила, она создана для того, чтобы позволить тебе лучше и всё больше и больше воплощать Красоту и свет или же «Красоту» монстров.

            Тебе выбирать.

 

Я тебя обнимаю.

 

Сатпрем

 

*

 

11 декабря 1979

 

            Дивакар,

            Силы, атакующие вас в Ауровиле, и силы, атакующие истинную Индию, сейчас ослабевают, - в других местах они тоже непрочны. Возможно, переход будет действительно хаотическим. Ауровиль представляет собой символ остального.

            Мир переходит сейчас в новую эру, об этом достаточно сказано. Писать «письма» старым ветхим монументам? Я думаю, что это очень хорошо для вас, если вы все в согласии. Но главное - это согласие. И в хаосе сознаний, это единственный Маяк – только это может пройти через всё. Если Ауровиль хочет жить Этим, это самая лучшая помощь, какую он может принести миру и самый лучший способ ускорить движение освобождения. Эта чистота стремления, эта искренность стремления, это простое, чистое пламя, которое мы носим повсюду с собой, именно это проходит через всё.

С вами.

Сатпрем

 

*

 

1980

 

4 января 1980

 

            Дорогая Иоланда,

 

            Моё первое письмо к вам в этой декаде.

            …….

            На этот раз, это декада Нового Мира – дверь, которая открывается. Вполне возможно, что будет какой-то грохот для того, чтобы она открылась, но мы увидим, как первый луч солнца просовывает свой кончик носа. Пора бы. И затем, это преподнесло бы нашему другу пессимисту такой хороший сюрприз. Вы знаете, что я написал целую «сказку» о Новом Мире, как раз для того, чтобы немного открыть двери удушья, и мне очень хотелось бы, чтобы наш друг нашёл там для себя источник. Я вам её вышлю, как только она выйдет, с особым экземпляром для нашего друга (в марте).

            Я получил статью Товарницки[69], что Институт стыдливо очистил свои ягодицы и другую анатомию [№ 192 январь 1980 журнал «LUI»] кажется, но я предпочитаю находиться с этой стороны, чем со стороны святых и йогов! Превосходно. Ваш друг приложил большое усилие, и результат довольно успешен. Мне хотелось бы ещё раз поблагодарить его за это. Я прекрасно вижу всю отличную работу, которую вы проделали и продолжаете делать. Поистине, мне не хотелось бы больше страдания для вас – это печально, страдание, не так ли? Пусть исчезнет это старое бремя, и пусть мы всегда будем в Красоте и всегда в источнике Красоты. Когда вы приедете?

С моей преданностью и улыбающейся нежностью.

 

Сатпрем

 

Краткий отрывок из интервью

 

            Lui: Иногда на западе, мы критикуем некоторые ашрамы Индии и немного меркантильную реальность этого экспериментального города, желающего быть Ауровилем…

 

            Сатпрем: Мать и Шри Ауробиндо не имеют ничего общего с компоновкой ашрамов или Ауровиля. Мы не можем помешать всяким людям (зачастую с доброй волей) собираться где-то в группы. Откуда, иногда, люди слишком спешащие, слишком заинтересованные, слишком ревностные… Римская католическая церковь, Мекка познали паломников и торговцев всяких набожных вещей!... Несколько заинтересованных групп пытались завладеть Ауровилем, чтобы сделать из этого большой бизнес. Но это только видимость. Главное, что там происходят полезные опыты.

 

*

 

Послание за 1980год.

Сатпрем передаёт в Ауровиль

этот

отрывок из Агенды.

 

4 апреля 1972

 

            Прийти в Ауровиль - не означает прийти в лёгкую жизнь, это означает прийти к усилию значительного прогресса…

            Надо, чтобы это было настолько сильным, чтобы только сила нашей искренности выдворила их (нежелательные элементы) - именно это надо, чтобы они почуствовали. Здесь, мы будем тем, чем мы должны быть… Могущество реализации – искренность реализации – такая, что она невыносима для тех, кто неискренен.

            Если мы находимся со всей искренностью на стороне Божественного, тогда мы - всё то, что надо, вот.

            Шри Ауробиндо постоянно говорил: если бы люди могли знать это, если со всей искренностью – со всей искренностью – они отдают себя Божественному и ставят себя на сторону Божественного, они становятся всем тем, что надо…

            Это может занять время, это может иметь водовороты и трудности, надо быть… непоколебимым. «Я – для Божественного и для божественного проявления, несмотря ни на что». Вот. Тогда это всемогущество – ДАЖЕ НАД СМЕРТЬЮ.

Я не говорю завтра, я не говорю немедленно, но… это - уверенность. Вот так.

 

*

 

13 сентября 1936

 

Письмо Шри Ауробиндо[70]

 

            Несомненно, что ненависть и проклятия не являются правильной позицией. Верно, также, смотреть на любую вещь и на любого человека спокойным и ясным взглядом, быть отcтранённым и беспристрастным в своих суждениях – абсолютно правильная йогическая позиция. Можно установить состояние совершенной саматы (невозмутимости), в котором смотришь на всё равным взглядом, на друзей, включая врагов, и мы не обеспокоенны действиями людей или событиями. Остаётся узнать, всё ли это то, что с нас спрашивают. Если это случай, тогда общая позиция будет нейтрально-безразличной, лицом к лицу ко всему. Но Гита, сильно настаивает на совершенной и абсолютной самате, говоря следующее: «Сражайся, уничтожай врага, завоёвывай». Если с нас не спрашивают никакого общего действия, никакой верности по отношению, скорее, к Истине, чем ко Лжи, кроме для нашей собственной садханы, никакой воли, чтобы Истина торжествовала, тогда саматы безучастности будет достаточно. Но существует работа, которую надо делать здесь, чтобы установить Истину, против которой развёрнуты громадные силы, невидимые силы, они могут делать вещи, людей и видимые действия своими инструментами.

            Если мы составляем часть тех, кто ищет эту Истину, если являемся одним из её учеников, тогда мы должны выступать в защиту Истины, смело встречать силы, атакующие её, и пытающиеся её задушить. Арджуна хотел никого не поддерживать из обоих лагерей, он отвергал любое враждебное действие, даже против агрессоров; Шри Кришна, который, однако, столь настаивал на самате, сильно упрекнул его за эту позицию и очень сильно настоял, чтобы он сражался с врагом. «Имей самату, - сказал он, - и с ясным видением Истины, сражайся». Таким образом, выступать в защиту Истины и отвергать всё то, что предоставлено Ложью, атакующей её, быть верным, вопреки всему, и противостоять агрессорам и врагам – совместимо с невозмутимостью… Это – духовная битва и внутри, и снаружи; с нейтральностью, компромиссом и даже с пассивностью мы рискуем позволить пройти враждебным силам и дать им возможность раздавить Истину и её детей. Если вы посмотрите на вещи под этим углом, вы увидите, что духовная внутренняя ровность – правильна; быть активно верным и твёрдо занять определённую позицию, столь же правильно, и две позиции могут быть совместимы.

 

*

 

9 февраля 1980

 

            Мой братишка,

 

            Надо иметь мужество, чтобы пройти испытание. Ты не можешь…, иначе следовало бы снова и снова проходить через то же самое испытание – это только испытание… вся жизнь вот так, … момент, чтобы пройти через это. В конце присутствует новое творение.

            И единственный выход для тебя – пройти через эту тревогу и это страдание. Может быть, в творении искусства. Вредные голоса желают внушить тебе, что ты «не можешь», что ты не в порядке или конченный, что всё… но это неправда. Это фальшивые голоса. Ты МОЖЕШЬ.

            Надо схватить своё… и своё мужество, вместо того, чтобы убегать в Котагири (либо в любое другое место). Если ты сейчас убежишь, у тебя больше не будет мужества смело встретить испытание.

            Надо выйти победителем…

            Нет, твоя душа не потеряна – она только покрыта страхом. Что ж, хватай её снова, молчаливо молясь перед девственным холстом и прося (…) в глубине своего сердца, истинное вдохновение.

            (…)

            … до тех пор, пока не придёт ответ. Всё залито солнцем, Давид, на тебе лежит только тень страха.

С любовью.

Сатпрем

 

*

 

27 февраля 1980

 

Копия письма, отпечатанного Архивами Ауровиля

 

      …?

      Да, не на «уровне S.A.S.» нужно действовать, не надо опускаться туда.

      Посмотрим, запустит ли Дели в действие что-то радикальное, но, на самом деле, самое радикальное – это чистота сознания – час в мире, такой опасный. Необходимо понять то, что мы воплощаем и наше истинное место в битве мира.

 

Сатпрем

 

*

 

28 февраля 1980

 

Письмо Сатпрема

Копия письма отпечатана Архивами Ауровиля

 

      С днём рождения Ауровиля.

      Да. Молчаливая неподвижность со стороны ауровильцев подтолкнёт (или должна подтолкнуть) S.A.S. на глупые действия и сможет ускорить их разрушение.

      Терпения и чудесного пути.

 

Суджата

 

*

 

3 марта 1980

 

Письмо Сатпрема к Дж. Р. Д. Тата

 

      Дорогой друг, всегда присутствующий,

 

      Мне нужен был бы ваш совет. Новости из Дели редкие, однако, насколько я смог понять, ничего ещё не было сделано решающего, чтобы положить конец скандальной ситуации Ауровиля и этого Ашрама, который под прикрытием духовности делает свои международные дела и клевещет на меня во всех странах. Мне кажется, причина бездеятельности Дели в том, что они не знают что делать. Казалось бы, Нава и соучастники были прекрасно защищены законом и даже конституцией Индии – впрочем, вновь приняться за «справедливость», это означает, вновь приняться за общую коррупцию. Таким образом, какие средства у нас есть помимо бесконечных и сомнительных законных средств? Какое решение вы подскажете? Совершенно очевидно, что мы поменяли главу правительства, но не бесчисленные продажные механизмы. Я не знаю, придёт ли что-нибудь изменить это, кроме радикального разрушения… и божественного. Казалось бы, что наш друг С.П.Н. Сингх принял тяжёлую жертву этого поста губернатора в У.П. для того, чтобы иметь решительное действие в Пондичери – но надо ещё суметь представить Индире решение, которое не поставило бы её в неблгоприятное положение… Какое решение?...

      Я бьюсь ради этого горестного мира.

Вы – в моём сердце.

 

Сатпрем

 

*

 

28 марта 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Письмо Сатпрема к жительнице Ауровиля (Николь), находящейся во Франции:

 

      Как я это, действительно, предвидел, возвращение Индиры, возможно, воспрепятствует произойти наихудшему, но и не произведёт больших перемен в гнилой структуре Индии, до самого корня и во всех инстанциях. Это – миллионы маленьких Нав, все братья, копошащиеся, как червяки в сыре. Я не знаю, какая нужна катастрофа, чтобы вырвать всё это с корнем. Ауровильцы по-детски верили, что это было бы немедленным чудом. Надо, чтобы они учились единстенному чуду Матери –в этом нет других. Иначе, ситуация повсюду довольно мрачная. Это подобно моему бедному Гринго, исчезнувшему в глубине дыры. Нелегко привносить немного красоты в Землю, она этого не особенно хочет.

      И всё же, мы продолжаем. Годы становятся тяжёлыми…

 

Сатпрем

 

*

 

19 апреля 1980

 

Копия письма, отпечатанного Архивами Ауровиля

 

      Да, я не знаю, какое суровое испытание требуется для Индии, чтобы она вышла из своего загнивания. Элементы мирового пазла находятся сейчас в процессе медленного становления на место, чтобы достичь желаемого соединения. Ауровиль, на своём особом месте, в этой великой и опасной игре. Даже если только несколько понимают это и являются искреними, этого будет достаточно, чтобы служить опорой остальным. В 7 томе, который выйдет в июне, ты увидишь этот важный разговор о роли Ауровиля в невидимом, и об опасной обстановке, которая складывается. Они забыли главный Смысл.

      Мы увидим. Обстоятельства направят наши шаги.

       Я ничего не могу сказать больше, ибо дело не в том, чтобы говорить, но быть.

       Но мы увидим.

      Я - с вами.

      Я – там.

 

 

Сатпрем

 

 

*

 

 

19 апреля 1980

 

     

Дорогая Глория, дорогой Пьеро,

 

      То, что важно, это быть там. Дело не в том, чтобы устранять коррупцию Индии, либо быть пятью или пятьюстами, чтобы построить Матримандир, либо достичь того или другого результата, дело в том, чтобы быть там. Не в Риме или в Берлине, или в Париже, а там. Факт быть этим маленьким стойким, настойчивым пламенем, посреди общей темноты, этого достаточно. Быть там и гореть там. И факт присутствия этого пламени достаточен, чтобы автоматически подготовить то, что должно быть подготовлено. Не надо смотреть на результаты: пламя произведёт все результаты, которые мы не можем понять.

      Надо держаться и выдержать, и гореть, и гореть.

      Однажы, заря появится.

      Я с вами.

 

 

Очень нежно.

 

Сатпрем

 

 

*

 

 

26 апреля 1980

 

Отрывок из письма Суджаты.

Копия письма, отпечатана Архивами Ауровиля.

 

      Для нас всех, это момент истины; чем больше мы будем открывать свою собственную истину, и чем больше мы будем оставаться прицепленными к ней, тем больше будут растворяться внешние препятствия, и путь будет становиться солнечным: МАТЬ будет более присутствующей.

 

 

Суджата

 

*

 

30 апреля 1980

 

 

Письмо Сатпрема жительнице Ауровиля (Николь)

 

      Я думаю о тебе. Я также задаю себе вопросы о тебе… Хотя я находился в середине трудного житейского водоворота – это так тягостно говорить о себе перед микрофоном и вспоминать прошлое и, кстати, почему всегда именно «Сатпрем» должен выдвигаться, когда он предпочёл бы исчезнуть с облаками и ветром. Это так ужасно быть принятым в качестве важного лица. На самом деле, я действую из duty [долга] с полной отдачей, и мне трудно быть в этой шкуре. Словом, я опять хожу с Товарницки, три или четыре дня, после съёмок фильма Тролем, подобным добросовестной немецкой ослице. Иногда, такое желание, собрать свои пожитки или скорее без пожиток, и затем пфтт! Нет больше никого.

      Вот так…

 

Сатпрем

 

 

*

 

 

11 мая 1980

 

      Маврикий,

 

      Это голоса депрессии навевают: «я ничтожный, я неспособный…»

      Это - малодушие и слабоволие.

      Ты – радость

      и ты – солнце,

      и именно это ты должен призывать с настойчивостью и доверием.

 

Смелей,

 

Сатпрем

 

*

 

17 мая 1980

 

Бернар,

Это чудесное присутствие - всегда здесь.

Но мы заняты в другом месте…

С тобой,

 

Сатпрем

 

 

*

 

 

17 июня 1980

 

 

Письмо Сатпрема Кириту Джоши по поводу Ауровиля.

 

           

Дражайший Кирит,

            Я очень ценю кристальную ясность твоего письма по поводу Ауровиля. Оно заставило меня ещё сильнее понять отвратительное воздействие S.A.S. на Ауровиль. План Матери относительно Ауровиля стал пародией в руках враждебных сил, и если ты прочитал Агенду 7 том от 21 сентября 1966, то ты поймёшь значение плана Матери для Ауровиля в качестве оккультного средства, дабы избежать другой мировой войны и отвести силы разрушения. Тогда там мы понимаем ставку и реальные силы позади Наваджаты @ Co. Эта кучка людей мешает и задерживает усилие Матери избежать новой мировой войны, именно так. Как раз по этой самой причине я недавно написал сэру С.П.Н. Сингху, что мы должны были бы попытаться убедить мадам Живкову послать в Ауровиль группу студентов или искателей, болгарских и русских. Любым способом мы должны пытаться разрешить эту ситуацию и привести вещи в движение в правильном направлении, поскольку Мать ясно хотела, чтобы в Ауровиле русские и американцы пожимали друг другу руки и разговаривали. Если мы сможем начать этот диалог где-то в Ауровиле, мы начнём оккультно устранять препятствия этой опасной ситуации, существующей сейчас между Америкой и Россией. Этот процесс и действие – оккультные. Надо начать где-то, а также скромно и без претензий, чтобы была точка старта. Если мы будем выжидать, пока Ауровиль придёт «в порядке», будет слишком поздно – то, что я предлагаю, представляет собой истинный способ привести Ауровиль в порядок. Если Ауровиль осуществит свою миссию и сможет заставить встречаться нескольких русских и американцев, это автоматически спровоцирует разрушение и крах самих сил, противостоящих этому действию и находящихся там, в Ауровиле, дабы мешать этому действию. Давайте начнём на широком масштабе и в истинной цели, не крохами и маленькими деталями. Мы не достаточно хорошо понимаем оккультную игру сил, мы ставим телегу перед быками. (…) Надо понять оккультную игру, надо понять, что позади нас и нашего действия стоит Могущественная Мать. Мы – беспомощные, и мы полагаем, что Мать беспомощна, и что мы должны что-то сделать, чтобы помочь ей! Мы продвигаемся вперёд, как неверующие ослы. У нас нет доверия в нечто истинного. Мы не знаем, что Мать, могущественная Мать, находится прямо здесь, ожидая, что мы хоть немного пробудимся к Величию Цели и согласимся верить в неё.

 

 

Людмила Живкова с Индирой Ганди

           

 

Фактически, эта Агенда от 21 сентября 1966, так присутствовала в моём сознании, что вечером я почувствовал внутри, что я сам должен был поехать в Софию, поговорить с мадам Живковой с истинной силой, и добиться её встречи в Москве с людьми, идущими в счёт – и там тоже, изливать Силу Матери в их голову. Начиная с этого вечера, я не чувствовал, что надо запускать материальный процесс, писать мадам Живковой и получать мою визу – но эта вещь находится там, над моей головой, ожидая, я не знаю какого «щелчка».

            Теперь ты понимаешь настоящую перспективу. Если мы приведём вещи в движение в правильном направлении, мы полностью изменим ситуацию в самом Ауровиле, вместо того, чтобы играть в игру враждебных сил, состоящей в том, чтобы задерживать реальное действие и препятствовать ему всеми возможными способами. Мы не можем предусмотреть того, что тогда произойдёт, либо в какой точке будет изменена картина и все наши беспорядочные подсчёты. (…)

            Теперь, попробуй увидеть всю проблему под этим более широким углом, чтобы иметь веру в истинную власть Матери и иметь мужество этой веры.

 

Всегда с моей братской любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

Разум клеток

 

*

 

Семь дней в Индии с Сатпремом

 

*

 

5 июля 1980

 

Неопубликованный отрывок из письма к Иоланде:

 

            Я заканчиваю книгу «Семь дней в Индии с Сатпремом», то есть, я привожу свой текст в полный порядок с необходимой пунктуацией. Остаются вопросы Товарницки – я пошлю ему текст, чтобы он сделал все поправки, какие он хочет в этих вопросах.

 

*

 

12 июля 1980

 

            Гупи,

 

            Мать сделала тебе большой подарок. Никогда не надо бояться. Она ведёт нас за руку, во всех мелочах, если мы позволяем Ей нести себя. Как только мы выходим из маленькой ментальной коробки, всё находится в великом ритме, таком мягком и лёгком, и широком. Надо учиться позволять себе жить там. Поистине, это великий секрет: открыть руки. Это Тебе, Тебе, для Тебя, а всё остальное неважно.

По-братски,

 

Сатпрем.

 

*

 

12 июля 1980

 

            Вая,

 

            Я не могу дать тебе урок Тантризма! Если ты отдаёшь себя Матери, позволяешь Ей нести себя, Она откроет тебе все двери и все необходимые знания. Важно войти в контакт с Этим, с этой главной вещью – всё остальное проистекает отсюда. Надо напоминать себе. Надо жить в этой теплоте сердца, и когда забываешь, то снова и снова возвращаться туда, в это единственное место, где всё наполнено.

 

С тобой,

Сатпрем

 

*

 

16 июля 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Перевод с английского

 

Письмо сэру С.П.Н. Сингху

 

            Дражайший Товарищ,

            Иногда товарищи могут не быть в согласии. В любом случае, они имеют право высказать истину такую, как они её видят.

            Несомненно, вы и я понимаем более глубокую истину без отличия, но способ выполнять и воплощать увиден по-другому, как это показывают недавние события или, скорее, несостоявшиеся события.

            Месяц назад, я писал Кириту: «Индия не хочет ничего делать». Есть, действительно, несколько редких личностей, которые пытались что-то сделать, но их усилия всегда срывались, и способ действия, выбранный ими, не всегда был хорош. Символический пример этого факта – история нашего Шола[71]. Премьер министр сказал, и все говорят: мы не рубим больше деревья. Я пишу лично два письма члену правительства Леса, одно письмо в Collector и ещё одно письмо Суджаты в тот же Collector – ничего не сделано. Я написал также моему Товарищу полгода назад, когда Индира-джи пришла к власти, но мой товарищ мне ответил: «Ждите терпеливо». – Деревья не будут ждать, их рубят каждый день, и остаётся только остов леса. Это в точности то, что происходит в каждой сфере, включая Наваджату. Ждите терпеливо до тех пор, пока не останется ничего. (…)

            Таким образом, господин Наваджата имеет своё уверенное правление, и будет продолжать править, вопреки всей нашей доброй воле. Наша добрая воля довольно глупа.

            Ожидая, мы сможем создать большие Институты, объединить кроры рупий и разработать планы в четырёх или в двадцати точках, но это будут только дорогостоящие реализации, которые не приведут нас никуда, ибо мы не ухватили корень проблемы. (…) По-правде, пока мы не изменим наши способы действия, мы будем оставаться беспомощными марионетками.

            Теперь стало абсолютно ясно, что Наваджата имеет за собой всю батарею тёмных сил, громадное богатство и тантрическую поддержку. Это в точности передаёт описание Матери в Агенде, в 3 томе от 15 мая 1962, когда Она рассказывает о физической организации вокруг фальшивого Шри Ауробиндо, которая именем Шри Ауробиндо пытается установить с тантрической помощью новую жёсткую Религию. Именно это делает сейчас Наваджата. Он там для того, чтобы портить и искажать работу Шри Ауробиндо и Матери, и в то же время, разрушать Индию – если он это сможет, он попытается стать во главе Индии.

            Это может показаться преувеличенным[72], но факт в том, что вся индийская бюрократия, сверху донизу, находится там, чтобы помогать его махинациям в течении семи лет, и это вопреки Индире-джи. С каждым днём этот человечек становится всё более и более могущественным. Вот уже семь лет, каждое наше действие было блокировано. Мы находимся лицом к лицу с большой опасностью.

            Существует два способа действовать. Один способ – политический, тот, который мы предпочитали на протяжении довольно долгого времени, и который нас никуда не привёл – и никогда никуда не приведёт. Это способ умственного расчёта: если я сделаю это, то получу это; если я смещу этого человека, то смогу сместить и другого и т.д.; если я приму тяжёлую и тягостную ношу губернатора Утар Прадеш, то я смогу получить это и то.

            Это – иллюзия. Нас всегда будут останавливать по той или иной превосходной причине. Всегда что-нибудь да появится, чтобы испортить наш расчёт – и в ожидании, месяцы и годы потеряны; в этом и состоит стратегия врага: выиграть время.

            Другой способ – божественный способ: не расчёт, мы предпринимаем что-то, не важно что, какой-нибудь первый маленький шаг, и мы верим, что Божественное овладеет нашим маленьким действием и изменит его в бурю и в победу. Именно это мы не сделали.

            Поэтому, мой Товарищ, Индира захвачена своей печалью[73] - хотя она находит время признать Камбоджу – а через несколко недель или месяцев, новый случай приведёт нас в замешательство. У нас нет мужества для того, чтобы нами овладело Божественное и иметь доверие в Него и в Неё; мы думаем, что наши маленькие расчёты умнее, чем Они. Мы - не воины, мы ведём себя, как счётные работники. Мать достаточно повторяла, что время Политики прошло, закончено – мы не верим Этому. У нас нет веры. (…)

 

Сатпрем

 

*

 

27 июля 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Отрывки из личного письма Сатпрема

 

Дворец губернатора

в Лакхнау

 

            Факты – тоже. То, что я «знал» внутренне, раскрывается, но в довольно впечатляющих масштабах.

            Сразу же, Нава был предупреждён в Лондоне, через три часа после того, как документы было представлены министру Обороны.

            Но это не всё. Жена министра Обороны, у которого находились документы Н., тоже усердная поклонница Н…. Кирит встретил её: слепая или ослеплённая, одержимая «духовностью» Н., открывшего ей «двери Матери и Шри Ауробиндо», словом, самая благородная причина, которая смогла бы защитить и т.д.. И женщины, особенно женщины (естественно, « с прекрасным положением»), все находятся под влиянием Н. – это хорошо знакомый тантрический «трюк».

            Остальное, нам всем известно: просачивание повсюду (но в довольно устрашающем масштабе), и фантастические деньги – он вербует даже правительственных секретарей и покупает их до их ухода в отставку (или с их отставкой) и извлекает пользу из деталей и отношений каждого. Завтра Кирит предоставит возвращённые обратно документы Навы, министру Юстиции, но его ожидает целая группа, чтобы по правилам опутать его законно. Посмотрим.

            Остаётся сама Индира (она принимала Н. два дня назад). И там С.П.Н. употребил выражение, которое редко бывает в его устах: «Я боюсь, что она изменилась», не по причине Н. (и я не верю ни секунды, что Н. может иметь малейшую власть над Шакти такой величины), но потому, что смерть Санджея полностью подорвала её веру в Мать и в Бога или в богов – «Почему Мать не защитила моего сына?» Короче, она отреагировала на его смерть, как обычная мать. Лично я думаю, что это - проходящий феномен, и что хотели не только убрать с пути её рискованного сына, но хотят заставить Индиру идти глубже, по ту сторону её боли, к истинному источнику и к могущественной пружине её настоящей миссии… которая ещё даже не начиналась. Она пришла на землю не для того, чтобы быть матерью г. Санджея, она пришла для другой вещи, и Мать её поддерживает – поэтому я верю, что она овладеет собой и найдёт свою настоящую миссию. А пока… Это – время ожидания, опасное и трудное. Н. бьётся адски и растёт с каждым днём. Время поджимает. Очевидно, Н. ведёт битву, более широкую, чем Ауровиль, и у него нацелен глаз на правительство Индии.

            Индира знает. Она не слепая – кроме своей печали и этой «потери веры». С.П.Н. решил пойти встретиться с ней через несколько дней – он сразу поймёт, действительно ли она «изменилась». До этого она была в тумане траура. И то, что он говорит, имеет смысл, он сказал мне следующее: «Если ситуация изменится, мы изменим метод» (…)

            Вот кратко ситуация.

 

*

 

7 августа 1980

 

            Глория,

 

            Ты – маленькое сердце Ауровиля. Даже его страдание, его упадок духа, его нетерпение составляют часть биения этого сердца – надо продолжать сражаться, вот и всё, каковы бы ни были видимости. Беда Ауровиля в том, что он слишком живёт во внешнем, поэтому сегодня - всё чудесно и полно надежды, а завтра – отвратительно и приводит в отчаяние; и снова калейдоскоп поворачивается, и сознания поворачиваются как маленькие марионетки. И затем, мы надеемся что S.A.S. скоро исчезнет, а потом отчаиваемся… Это подобно облакам, проплывающим над морем: всё сверкает, и потом, всё угасает. Фактически, Ауровиль живёт в своём Ментале и в своих желаниях – Ментал может быть идеалистическим и благородным, желания могут быть праведными и великодушными, но всё это – человеческая каша, и мы не выходим оттуда, и это будет продолжаться ещё 4677 лет, до тех пор, пока люди не станут сыты по горло своими восхитительными идеями и драгоценными ощущениями. Обезьяны тоже хорошо поддерживали свою драгоценную гимнастику лазанья по деревьям.

            Но, в действительности, алфавит нового мира означает учиться жить на другой глубине существа, где видимости больше не затрагивают, как облака не затрагивают глубину моря. На этой основе, на этой глубокой и незыблемой прочности может начать строиться другое существо, - иначе, мы всегда будем строить цирк.

            Это решено, надо, чтобы эти мошенники исчезли, надо, чтобы Матримандир был построен, надо, чтобы Ауровиль был свободен – но свободен для чего? – для кучки маленьких паяцев, которые будут продолжать свои выступления паяцев и свои ощущения паяцев? Кто будет в Ауровиле? Кто пойдёт медитировать в Матримандир? – те же самые старые человечки?

            Ауровиль не продвинется вперёд ни на шаг, пока не поймёт, что именно его сердце должно измениться, и что всё является предлогом, дабы заставить его совершить это глубокое изменение. Что проку, одним городом больше? Одним храмом больше? Если это не для того, чтобы жить по-другому, с другим сознанием.

            Битва Ауровиля – всего лишь маленький символ битвы Индии и битвы мира – вы собираетесь освободить мир, очистить Индию за несколько дней? Только, понимаете ли вы, что ваше собственное очищение и ваша собственная трансформация, и ваше собственное внутреннее освобождение - это самая могущественная помощь, которую вы можете принести Индии и миру? Именно такую битву надо проводить в самих себе и ежедневно, вместо того, чтобы крутиться как флюгер с невзрачным видом.

            Индия находится в серьёзной ситуации, как и целый мир; существует огромная коррупция, подобно коррупции S.A.S. у вас на глазах – ведь, не за несколько дней или месяцев Индира Ганди сможет вычистить громадную конюшню Индии. Но вы можете помочь, всё более и более становясь тем, чем Ауровиль должен стать: местом, где родится новое сознание и новый способ существования на земле. Если вы изменитесь сами, тогда и остальные изменятся быстрее – но, если вы остаётесь всё теми же маленькими человеческими глупцами, как вы хотите, чтобы другие люди, ещё более глупые, изменились?

            Поймёт ли Ауровиль, что он представляет собой лабораторию? Место, где творится другое сознание. «Освобождение» Ауровиля, это, в первую очередь, освобождение маленьких сознаний, находящихся в Ауровиле.

            Поэтому, по правде, я очень опечалился, узнав, например, что мои братья из «Стремления» осудили или вынесли неправильный приговор Мишелю под предлогом, что дела в Дели не шли слишком быстро или хорошо – они, как дети, маленькие и завистливые, и действительно смешные, имеющие ещё такие «осуждения» одних другими. Стало быть, мы не выйдем из этого «осуждающего» человечества, нам всегда будет нужно устраивать между собой процессы – тогда да, я понимаю, что у вас за спиной будет десятка два «судебных дела»! Они вполне заслуженные.

            Мишель проделал и делает очень хорошую работу, и я ценю то, что он сделал; и наш друг сэр С.П.Н. Сингх проделал и делает трудную работу, и я ценю то, что он сделал; и Кирит сделал и делает тяжёлую работу, и я ценю то, что он делает. Пора выйти из этих маленьких, глупых и тёмных внешностей и погрузиться немного глубже в душу, туда, где мы реально понимаем то, что происходит позади внешностей. Там, мы понимаем существ и обстоятельства, и то, чем они на самом деле являются. И оттуда можно действовать и менять вещи.

            Надо, чтобы Ауровиль погрузился в свою душу и вышел из внешностей.

            Надо, чтобы Ауровиль перестал плутовать со своей целью, и по-настоящему стал тем, для чего он был создан.

 

Я обнимаю тебя и доверяю.

 

Сатпрем

 

*

 

9 августа 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

Письмо Сатпрема к Дж. Р. Д. Тата

 

            Мой издатель Робер Лаффонт, должен выпустить книгу Семь дней, беседы, которые я имел с Ф. Товарницки.

            Несомненно, эти фрагменты – результат предыдущих бесед и не скажут вам на чём покоится моя «надежда»… которую вы очень мило оспариваете, но мне всё больше и больше кажется, что это «другое сознание» является единственной надеждой во всё более и более ужасном и безвыходном мире. Я бьюсь, чтобы заставить проходить это Послание. Силы, нападающие на Ауровиль, те же самые, что атакуют Индию – они потрясающе могущественные. Они также атакуют и Агенду Матери, разумеется!

            Этот микроскопический Ауровиль и эта почти неизвестная и непонятная Агенда символически представляют собой единственную Силу, противостоящую огромному гниению и разложению. Агенда и Ауровиль, это поле символической битвы нового Мира. Представьте, что две тысячи лет назад пришёл Христос с совсем другим посланием и с совсем другой преобразующей силой, не так ли, а 2500 лет назад приходил Будда с совсем другим посланием и другой силой, меняющей сознания - и теперь пришла эпоха Наваджаты и эпоха Ашрама, поглотившие истинное послание, и отклонившие истинную трансформирующую Силу, чтобы сделать из этого богатую, могущественную и политическую церковь. Что ж, именно это и произошло, и именно это происходит сейчас снова в Истории – любые «послания» становятся большим духовным «бизнесом» и более или менее фанатичными церквями, а то, что смогло бы реально трансформировать человечество, было тщательно запрещено цензурой, искажено и сковано.

            В этом положении мы находимся и сегодня.

            И то, что мне не удалось разъяснить моему очень дорогому другу Дж., что Мать и Шри Ауробиндо не представляют больше ни «учение», ни «духовность», но реальную трансформирующую Силу…

            Если бы раньше большой обезьяне сказали бы, что эта пустячная вибрация мысли произведёт Эйнштейна и перевернёт мир, она бы не поверила в эту трансформирующую силу. И вот теперь, эта другая маленькая, непостижимая, клеточная вибрация, желает изменить мир. И эта Агенда представляет собой ключ, дабы заставить человека участвовать в своей собственной трансформации, вместо того, чтобы позволить «феномену» развёртываться несознательно, после многих разрушений, болей и катастроф, которые он переживал во время каждого эволюционного перехода. И Ауровиль является лабораторией этого нового сознания.

            Тогда истинная битва предстаёт в своей настоящей перспективе – это битва Индии и мира. Неужели гниение восторжествует снова?... Индира Ганди окружена. Индия подорвана. Нет, это не битва между двумя гигантами, русскими и американцами, а битва между старыми, коррумпированными, слепыми обезьянами, здесь и там, и маленькой вибрацией, совсем новой, совсем свежей, которая может изменить судьбу мира и открыть неожиданную дверь там, где нет никакого выхода.

 

Сатпрем

 

*

 

23 августа 1980

 

            Дивакар,

            Я почувствовал душевность твоего письма. Ауровиль – долгий путь, это не город. Есть ухабы, шишки, «да», «нет», но мы идём туда.

            Самое главное, это идти – не быть «правым» (или неправым). По правде говоря, нам начхать как на правых, так и на неправых – ни те, ни другие не ведут нас туда. Какие бы важные доводы ни были против М., я не одобряю доводы – это истории и доводы олухов или кого угодно на двух лапах. Но мы идём в другое место, не правда ли? Впрочем, я думаю, что, в конце концов, ощибки помогают гораздо больше, чем доводы, чтобы идти в «другое место». Можете ли вы читать сердце человека? Я не люблю судей, неважно на каком языке, и если, к тому же, они закрывают себя от требований будущего, тогда они становятся тошнотворными – боже мой, пройдём же через дверь, и когда мы будем с другой стороны, мы станем понимать лучше… и не будем больше никого судить совсем! Посмотрим. А пока, давайте идти туда, по этой долгой дороге Ауровиля, и мы не слишком то все братья, чтобы идти этой трудной дорогой. Это просто, разве нет! Что касается меня, меня осудили, присудили мне дьявольское и ангельское, но я иду, дьявол или ангел, или совсем никто, я иду и иду, и буду идти до последнего дыхания, буду молить и взывать: Ма, Ма, побольше истины на эту землю. Вот и всё.

Обнимаю тебя,

 

Сатпрем

 

*

 

25 августа 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

Личное письмо Сатпрема

 

            И затем вот так, как предусмотрено: документы Навы, даже ещё не вышли от министра Образования, чтобы идти к министру Юстиции, как Нава добился приказа, чтобы всё остановить (при сём прилагается телеграмма адвокатов Навы). Но теперь атаковано именно правительство Индии, тогда давайте посмотрим…

            Сразу же, я написал Кириту, и написав, это внезапно стало очень ясным: Ауровиль – просто фасад для Навы, позади стоит огромный заговор и намерения, значительно выходящие за пределы Ауровиля – именно Индия является намеченной целью, захват власти. И Нава не единственный. (…)

 

Сатпрем

 

*

 

21 сентября 1980

 

            Патрик,

 

            Твоё письмо хорошее. Ты можешь видеть ясно. Но ментал, хитрая змея, которая обвивается вокруг хвоста – это безвыходно. Надо иметь мужество проходить по ту сторону, не для того, чтобы впасть в какую-то мистическую кашу или духовную дремоту, но потому, что по ту сторону присутсвует большая ясность и даже большая эффективность.

            Только, мы не проходим дальше ментала силами ментала и не сражаемся против ментала кулаками ментала, это очевидно.

            В твоём распоряжении имеется Сокровище - Мантра Матери.

            Ты не имеешь права позволять маленькому менталу брызгать слюной на это Сокровище и сомневаться – функция ментала: сомневаться во всём.

            Поэтому, схвати это Сокровище, такое драгоценное; да, она – освобождение, эта Мантра, мы проходим с ней через всё, это – Мантра Матери. Ты не можешь знать того, что это такое, но никогда в атмосфере земли не было такой чистоты.

            Все другие «Мантры» - просто проделки шарлатанов, чтобы иметь то одно то другое. А эта Мантра – чистый божественный дар, такой чистый, такой простодушный.

            Повторяй её, как осёл до тех пор, пока она не войдёт в клетки твоего тела, и давай!

По-братски,

 

Сатпрем

 

            Я не могу поддерживать переписку, слишком много работы.

            Но Мать - здесь.

 

*

 

30 октября 1980

 

Отрывок из письма Сатпрема к Кармен Барон

 

27го, три дня назад, я получил письмо от Кирита, который объяснял мне все свои распри с «министерством Юстиции», дабы получить «takeover» (скажем, национализацию) S.A.S. Навы – вот уже месяцы, как это тянется, месяцы, как это вышеупомянутое министерство сопротивляется, находит отговорки и, в конце концов, отказывается (пока Нава выбрасывает там лаки рупий), (…)

24го, C.B.I. (Центральное бюро расследований Индии) совершило облаву на дом Навы в Ашраме, на офис S.A.S., на Маданлала (директора All India Press) и, наконец, на Бхарат Нивас в Ауровиле… где они обнаружили в подвале 32 мешка с «бумагами», которые Нава, предупреждённый своими шпионами, успел спрятать. Словом, это была первая победа и первая надежда на освобождение Ауровиля.

Но, одновременно, как я об этом уже сказал, министерство Юстиции окончательно отклонило любое действие, чтобы схватить администрацию S.A.S…. и вместо этого предложило овладение (или takeover, или национализацию) Ауровиля правительством Индии!... и Кирит принял, после того, как спросил совета у С.П.Н., – но не моего. Он прислал мне просто письмо, датированное 23 числом, которое я получил 27го, (…)

Тогда, что означает это «takeover» Ауровиля правительством Индии? Я полагаю, что они, как обычно, хотят сделать великолепный «духовный» фасад с советом администрации Ауровиля, состоящего, в первую очередь, из представителя правительства, затем из представителя духовных наследников Матери и Шри Ауробиндо, то есть представителя Ашрама (у которого никогда до сих пор не было случая направить свои грязные ноги в Ауровиль), затем из представителя Ауровиля, затем из нескольких коронованных и культурных представителей, наподобие Каран Сингха и других «духовных» или «культурных» марионеток, которые естественно будут игрушками Навы и Ашрама – и там внутри, Ауровиль, всё шито-крыто! (…)

И это непоправимо, ибо можно протестовать и бороться против Навы, но нельзя бороться против правительства Индии.

То есть, это собирается быть «большим бизнесом» с благословениями правительства и Ашрама, объединённых вместе. Б.Т[74] [«Тюрбан»] находится, как раз, в Париже, чтобы провернуть большую франко-индийскую торговлю. (…)

Очевидно, я не знаю деталей этого «take over» - может быть, я ошибаюсь и всех этих «представителей» не будет, но будет правительство, и каждый знает, что это правительство продажное – Нава делает из него всё, что хочет! Тот же Б.Т. получает «поручения» от министра Торговли Индиры (туда тоже мы попытались вмешаться, но…). В Индии, это всегда «но». Может быть, С.П.Н. решится снять телефонную трубку при виде моей последней телеграммы, но…??

Вот. День рождения.

И, однако, сам Тата написал длинное письмо Кириту и С.П.Н., уже месяц тому назад, чтобы предостеречь их против подобного манёвра…

Я не могу поверить, что Мать, в конце концов, не расстроит их махинации, но какой ценой?

 

Сатпрем

 

P.S. 1 ноября.

 Я верю, что Ауровиль красиво ускользнул! Но какая битва, чтобы заставить войти вещи в голову людей. Словом, как этого желала Мать, Ауровиль будет «международным городом» - по крайней мере, я надеюсь на это, согласно последним телеграммам Кирита. Прочти и ты поймёшь. Но всё это ещё туманно, я остерегаюсь нелепых идей последней минуты. Если это будет продолжаться, я стану телеграфистом, это будет проще.

 

Люблю.

 

С.

 

*

 

9 ноября 1980

 

Личное письмо Сатпрема

 

            … Надо видеть великое, ибо Мать велика. Я не сомневаюсь, что твои усилия закончатся успешно – ты принял эту американскую страну на свои плечи, но её первые сопротивления заслоняют открытие, как нигде больше. Вот почему я не хочу (или хочу совсем мало) «друзей» и маленькие спиритуалистические кружки. Мне хочется Мать научную и универсальную – это только будущая наука… Нет, надо прокладывать новые пути, находить новые двери – и фактически, у меня ощущение, что твоя дорога полностью проложена, тайно. Важна именно твоя вера, твоё усилие, твоя молитва посреди отказов. Остальное придёт. Что касается меня, то я наблюдаю за Кеннеди – я тебе об этом уже говорил. Это – будущее Америки, когда она освободится от своих фантомов и монстров. Мне очень хотелось бы, чтобы Кеннеди и Живкова встретились, и чтобы через них, почти без их ведома, эти два призрачных врага заметили каждый у себя свой собственный фантом и посмеялись! Ауровиль может быть этим предлогом – именно для этого он был создан. Но необходимо, чтобы твоя вера была как светлый меч, без колебания вопроса: позволь Матери проходить прямо сквозь твоё присутствие – остальное Она сделает.

            А пока, Америка входит в эру дьявола. Самый лучший способ покончить с дьяволом: дать ему власть, чтобы он сам повесился – это опасная игра. Душа Никсона не была изгнана, на самом деле: она возвращается ещё более тёмной, чем когда-либо. Киссинжер собирается провести смертельный балет – это самый мерзкий дьявол, какого я когда-либо видел со времён Гитлера: Гитлер был витальным дьяволом. Этот же – дьявол ментальный – он насмехается над всем и всеми, и смотрит на человечество, как на пигмеев для своей игры. Похотливый и жирный дьявол. Он совершенно омерзителен. И в этом, скрытно, Агенда. Две крайности… разумеется. Я не знаю, какая божественная стратегия или какой божественный «катарсис» собирается обратить эту опасную темноту в новую жизнь – Божественное, действительно, должно иметь некий неожиданный трюк. И ты находишься там, в этой ситуации. Это имеет какой-то смысл, не так ли? Сакральный смысл. Надо, чтобы ты видел великое и понимал великое. И побольше терпения.

            Но вещи поворачиваются, это очевидно, даже если есть некий последний всплеск темноты. Возможно, моя гора, которая сплющивается и обваливается, по сути дела, имеет смысл. Это шевелится в земле. Здесь, ты это знаешь, Ауровиль выбирается из когтей Навы, болезненно, но необратимо. Я нахожу ещё более символичным, историю этой девушки из Ашрам Пресс, по имени Анту, которая послала Пранабу письмо на нескольких страницах, чтобы протестовать против угнетения – она даже размножила своё письмо на ротаторе! Там также, это скрытно шевелится. Именно девушка делает первый шаг, то, что не удивительно. Другая «девушка» в Дели окружена своей огромной мафией, но в ней есть Воля, это ощутимо. Спрут чувствует себя в опасности и ткёт огромную «формацию», чтобы свергнуть Индиру или задушить её – Америка Киссинжера собирается изливать свои доллары и силы в крупные средства массовой информации, чтобы разрушить Индиру. Дьявол идёт с дьяволом повсюду. Они собираются вооружить и подтолкнуть Пакистан, дабы раздражать русских и подтолкнуть их к войне. Индия собирается быть окружена, с подрывом внутри. Да, 1981, собирается быть Поворотным. Пакистан и Бангладеш восхищаются этой победой. Что выйдет из всего этого? Поистине, это последнее очищение от дьявола. И, также, наша Агенда тайно готовится выйти в Бомбее. Снова Индия представляет собой ставку.

            В этот самый момент, Анна, необычная и взволнованная, приносит мне телеграмму от Кирита:

            «Решающие вещи были закончены. Последние формальности должны быть завершены в понедельник. Шло жестокое и разрушительное противодействие, тогда вмешалось чистое чудо Милости Матери…»

            Я не знаю, что это за чудо, но Чудо будет… для мира.

            Вот так, брат. Смотри всегда в истинной величине.

 

Сатпрем

 

P.S. Есть одна вещь, и мне хочется, чтобы ты понаблюдал её в своём сознании: это Канада. Надо, чтобы у нас был там человек, и чтобы мы подхватили Мать, которая полностью сбилась с пути в этой стране. Это не должно быть трудным.

 

*

 

10 ноября 1980

 

Письмо Сатпрема в Ауровиль в ответ на взятие контроля

правительством Индии.

Это письмо было принесено в Ауровиль Суджатой и прочитано

собравшимися ауровильцами.

 

Копия письма отпечатана Архивами Ауровиля.

 

            Мои сёстры и братья Ауровиля,

            Я посылаю это письмо человеком, кто присутствует в моём собственном сердце. Это значит, сказать вам серьёзное и важное, которое я даю тому, кто следует.

            Как вы об этом знаете, Мать оставила два наследства: Агенду и Ауровиль.

            На протяжении семи лет мы сражались за то, чтобы сохранить чистоту этого наследства. Вы знаете только чуть-чуть жестокую битву ради защиты и независимости Агенды. Фактически, вы больше знаете битву ради защиты и независимости Ауровиля, это был один и тот же бой, с теми же самыми тёмными силами. Вы были мужественными и стойкими.

            После освобождения Агенды, приходит освобождение Ауровиля. Я сражался за обоих. Если бы я не был убеждён, что чистота Ауровиля будет сохранена, я вам не писал бы.

            Представлялись всякого рода возможности, и все они были ловушками и западнёй, открытыми к манипуляциям снаружи. Реальной необходимостью было, чтобы Ауровиль мог развиваться свободно, согласно своим собственным направлениям, и в то же время, защищённый от этого рода вторжений.

            Взятие контроля правительством, было единственным решением, чтобы смочь обрубить щупальцы S.A.S.. Но это был бы плохой выигрыш, если бы Ауровиль не был защищён новой механикой Индиры-джи и некоторых других, посвятивших этой проблеме много времени и внимания, и пришедщих к выводу, что только международный консультативный совет мог бы гарантировать Ауровилю желаемую безопасность против вмешательства всевозможных механик. Также, правительственная администрация будет функционировать под бдительным взглядом международной организации, которая будет заботиться о том, чтобы Ауровиль смог свободно развиваться согласно Хартии и идеалу Ауровиля.

            Это международная организация сейчас устанавливается, и мы заботимся о том, чтобы она объединяла восток и запад на поле экспериментального мира, как зтого хотела Мать. Ауровиль является местом, где Россия и Америка, и все страны должны пожать друг другу руки и пытаться стать чем-то другим, а не кандидатами разрушения.

            Единственная опасность – ваши собственные распри.

            Поэтому, сейчас для Ауровиля представляется оказия работать и функционировать, как одно единое тело.

            Но ещё большей оказией является СТАТЬ тем, чем хотела от вас Мать, СОТВОРИТЬ человека, реально нового, способного воспринимать новую Силу и формировать свою жизнь и себя согласно этой новой Силе, а не согласно своему маленькому ментальному эго. Это момент, когда вперёд должна выйти душа, а не язык. Может быть, вы не совсем осознаёте, что если горстка искренних людей пытается, действительно пытается изменить себя, то они могут изменить мир. Таков истинный смысл Ауровиля: не новый город, а новое сердце. Место для эволюционного изменения человечества.

            В этом усилии, в этой мольбе, в этой нужде, пылающей внутри для мира, поистине нового, я – с вами.

 

Сатпрем

 

*

 

18 ноября 1980

 

Для Ауровиля.

Подготавливая Агенду, 10 том,

я наткнулся на этот отрывок…

 мне кажется, он полностью соответствует

 сегодняшней ситуации:

 

С.

31 мая 1969

 

Мать: Позапрошлой ночью, я провела со Шри Ауробиндо больше трёх часов, и я показывала ему всё то, что собиралось низойти для Ауровиля. Это было довольно интересным. Были игры, было искусство и была даже кухня! Но всё это очень символическое. И я ему объясняла, словно на столе, перед большим пейзажем; я ему объясняла на каком принципе следует организовать физические упражнения и игры. Это было очень ясным, это было очень чётким, я даже демонстрировала, и это выглядело так, словно я показывала ему в миниатюре: представление в миниатюре того, что собиралось делаться. Я двигала людей, вещи… (жест как на шахматной доске). Но это было очень интересным, и он был заинтересован: он словно давал великие законы организации (я не знаю, как объяснить).

 

Однако, условия земли кажутся очень далеки от всего этого…

 

Нет… Это было прямо здесь, это не казалось «чуждым» земле. Это была гармония. Сознательная гармония позади вещей: сознательная гармония позади физических упражнений и игры; сознательная гармония позади декорации, искусства; сознательная гармония позади питания…

 

Я хочу сказать, что всё это выглядит быть антиподами того, что сейчас есть на земле.

 

Нет…

 

Нет?

 

Вся артистическая, спортивная и даже кулинарная организация, да и все другие, готовы в тонком физическом – готовы низойти и воплотиться… Нужно только немного земли (жест в ладони), немного земли, чтобы растение было выращено… надо немного земли, чтобы выращивать…

 

*

 

29 ноября 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Личное письмо Сатпрема

 

Вот состояние ситуации.

………….

Даже прежде того, как собрался Совет Министров, чтобы решить вопрос о взятии контроля над Ауровилем, Нава уже привёл в движение суд Калькутты и добился приказа [против осуществления взятия контроля], (…) Словом, Кирит, по-настоящему сражался в Калькутте, и он добился выигрыша дела… не надолго: 4 дня спустя, Нава привёл в движение высший Суд и сразу же получил вердикт в свою пользу под предлогом, что S.A.S. является «религиозной организацией» - религия, это последнее логово Асура. Высший Суд – тоже последнее логово оппозиции Индиры Ганди. Мы добились пересмотра судебного решения, и ауровильцы подписали петицию, которая будет защищена лучшим адвокатом, мило предоставленным Татой – но… В принципе, это - 21 января. Я добился, чтобы лично пойти в суд свидетельствовать против Навы. Я верю, что он вынесет решение по поводу судьбы Ауровиля… но.

Именно на это «но» мне хотелось бы посмотреть с тобой.

Мы не затронули главный рычаг, истинную Силу позади: Агенду. Если мы не преуспеем в этом или не сделаем того, что следовало сделать в этом, что произойдёт? В чём мы можем преуспеть в Ауровиле, если мы не преуспели в этом? Может ли Индия просто вытащить себя из ловушки, если она игнорирует свою главную движущую силу?

На протяжении месяцев я наблюдал ситуацию, распространяющуюся в Индии, то есть, миллионы маленьких Нав кишат здесь и там. Медленно, та же самая ситуация усиливается негативной энергией, как в 1977, когда Индира была свергнута. Агитация – повсюду, пропаганда и газеты куплены маленькими Навами и проводят сейчас ожесточённую кампанию – но это больше, чем кампания: в оккультном смысле, это – «формация», я чувствую её и осязаю в атмосфере. И так как экономика и вся продовольственная продукция находится в руках друзей и братьев бизнесмена Навы, они сейчас душат страну, дабы медленно подстрекать к «народному движению». Когда Рейган и его сообщники будут здесь, можно надеяться на то, что миллионы долларов польются в Индию, как в 1977, чтобы свергнуть этого «сообщника Москвы», то есть, так называемую, Индиру.

Тогда?

Подрывная деятельность – такая ощутимая, и опасность настолько явная, что утром, неожиданно для себя, я взял перо и написал Индире письмо, в которое вложил всю Силу, чтобы сказать ей то, что я видел, и что следовало действовать, пока не стало слишком поздно – я не думаю, что это писал «я». Это было 9 ноября. Я послал своё письмо Х., прося его доставить это письмо секретарю Индиры. И я ей говорил: «Мы находимся перед большой опасностью», вот всё.

Несколько дней назад, я позвонил Х. – моё письмо так никогда и не было передано. Он был очень «занят» - «Я пойду завтра или послезавтра». Но это как «Naaliki» (завтра) тамилов. (…)

Итак, два основных рычага, двойное главное действие: Агенда и моё письмо Индире, потерялись в Делийской вате. Я написал, не знаю уж, сколько писем в Дели, как в Лакхнау, и я потратил «тонны энергии», говорила Мать, но…

Я не знаю, какой вывод можно из этого извлечь и для Ауровиля, и для Индии. (…)

Никто не хочет понимать.

Последний «тест», это процесс Ауровиля, который должен быть решён 21 января – если это есть «религиозная организация» Навы, и она победит, тогда… Тогда Индии беда – и может быть, миру.

У меня такое впечатление, что я бьюсь совсем один, и я смотрю, медленно, на эту «гору», которая соскальзывает… и собирается раздавить… что?

Вот уже на протяжении месяцев, я толкал стены с отчаянной энергией, а теперь, как если бы не было больше «стен», которые надо толкать, у меня присутствует впечатление, словно я смотрю на огромную Массу, неотвратимо соскальзывающую на саму себя – это движется Божественное со своими «трюками» последней минуты или это дьявол? Но это такое тёмное, как только возможно. Я задушен этим. Индия меня убивает.

 

Tibi[75]

 

Сатпрем

 

*

 

10 декабря 1980

 

            Глория,

 

            Да, не было ни одного голоса от Ашрама, чтобы отстоять Шри Ауробиндо и сказать, что Шри Ауробиндо, это не религия – ни единого голоса.

            Поэтому, именно «иностранцы» сражаются за Шри Ауробиндо и за душу дремлющей Индии.

            Вполне возможно, что Ауровиль будет последней Курукшетрой[76].

            Да, Мать действительно увидела эту жестокую и беспощадную религию, которая пыталась бы установить себя в мире под именем Шри Ауробиндо – фальшивая Агенда и фальшивый Ауровиль. Ашрам и S.A.S. держатся вместе, как воры.

            Индия полна маленьких Наваджат.

            Это великий заговор. Это правление фальсификаторов, стремящихся установить себя. Но, даже если нас всего горстка «иностранцев», даже если законная битва проиграна, мы выиграем битву души. Ибо Кришна - с нами.

            Шри Ауробиндо восторжествует

            и настоящая Индия,

            благодаря мужеству нескольких бунтовщиков

            и Ауровилю, станет свободной.

            Только по-настоящему истинное и безупречно чистое имеет силу в этот Час.

 

С вами.

 

Сатпрем

 

*

 

10 декабря 1980

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Письмо Сатпрема к Мишлин

 

            При сём прилагаю последнюю статью Indian Express. Верховная палата индийского парламента, стало быть, обсудила декрет Ауровиля – и проявилась вся оппозиция. Маски начинают спадать. Обнаруживается размах Заговора. Это чудовищный заговор. Я всё ещё не знаю, кто является «boss» [руководителем], которого я однажды увидел позади Наваджаты, но становится всё более и более ясным, что вся финансовая сфера - против Индиры, а новая религия Ауровиля – против нового Мира Матери и Шри Ауробиндо.

            … Но, возможно, божественные замыслы более комплексные – возможно, надо идти до конца, до «сути» проблемы: это означает, несколько чистых душ перед огромной армией Лжи. Может быть, надо достигнуть точки, где Ауровиль будет действительно истинным, без чего-либо другого.

            Тогда, я не знаю, одержим ли мы победу в легальной битве, но вполне возможно, что подготавливается другая, более потрясающая битва… где не только Ауровиль, но и сама душа Индии поставлена на карту.

            Я думаю, что мы увидим.

 

Сатпрем

 

*

 

28 декабря 1980

 

            Братишка,

            Я всегда рядом с тобой и слышу крики твоего сердца. Каковы бы ни были несчастные случаи в пути, высоты и падения, здесь или там, мы всегда следуем одним Путём внутри, мы - на вечной дороге, и творческая радость появляется, когда можно соединить этот внутренний путь с внешним путём, тогда всё течёт в едином движении. Это означает, творить.

            Я верю в твоё творение. Я слышу, как бьётся твоё сердце, будь искренним.

 

Сатпрем

 

*

 

1981

 

14 января 1981

 

«Конец Земли», Котагири

 

Дорогой доктор Каран Сингх,

           

Я был очень тронут, получив ваше дружеское послание. Нет, мы никогда не встречались, но я часто слышал, как о вас рассказывал мой самый близкий друг маркиз Бернар д’Онсо, покинувший своё тело вот уже несколько лет назад. Его жена Манек, всегда жила в Париже.

            Я чувствую, что мы переживаем решающий момент, особенно в Индии. То, что происходит в Ауровиле – очень символичное и может дать нам указание на продолжение событий. Я так счастлив вашему большому интересу к Ауровилю. Существует другая битва, о которой вы должны, по крайней мере, знать, но которая приходит поразить «проблему» в корень, представляющую собой, как раз, интегральную публикацию Агенды. Это – в точности те самые силы, которые пытаются сотворить фальшивый Ауровиль, и которым хотелось бы сфабриковать фальшивую и обкорнанную Агенду. Снова в Истории мы повёрнуты лицом к повторению старого оборота событий: удастся ли этим силам сделать из Шри Ауробиндо и Матери некую новую религию – я имею в виду политическую и финансовую власть под духовным прикрытием – как с христианизмом в Александрии? Станет ли Послание снова жертвой «Организации» или мы добьёмся установить Шри Ауробиндо и Мать на их настоящее универсальное и научное основание, вне любой религии, организации или даже Ашрама? Именно такой вопрос был неумолимо поставлен, и ответ смог бы определить последующий ход событий. Мать оставила мне тяжёлую ношу на плечах, и ободрительно чувствовать, что здесь или там, благоразумные люди могут воспринять реальность и всю глубину проблемы.

            С моим искренним приветом и всеми моими пожеланиями для этого нового решающего года.

 

Сатпрем

 

*

 

25 января 1981

 

Перевод с английского

 

Дорогой М.,

 

            Не унывай.

            Каждый раз, когда приходит печаль или страдание, в то же время, присутствует ключ и возможность великого понимания.

            Фактически, страдание появляется из-за сопротивления в существе. Закон состоит в том, чтобы идти всё глубже и глубже до тех пор, пока не будет найден совершенный ключ, и присутствовать только мир и радость.

            Все меандры в этой жизни и все наши страдания, на самом деле, - лишь маскировка Милости, которая вынуждает нас идти к совершенному Корню всех вещей – тогда, в этом свете, нет ничего негативного, всё становится позитивным.

            (…) Это становится бедствием, если мы не хотим усвоить урок и сделать необходимый прогресс. Все наши горести – лишь следствие нашего отказа от чистой Милости, управляющей всеми вещами.

            (…) Отбрось это невежественное страдание и все фантомы – мы идём к Полному и радостному. Страдание – это ложь и само клеймо лжи, когда истина - здесь, остаётся только мир и радость. Мы закончили с этим тёмным и мучительным прошлым – мы закончили со сверхчеловечеством, представляющим собой только сверх страдающие эго.

            Мы хотим создать новую расу, которая состояла бы из Простой Божественности, ибо нет ничего более простого, чем Божественное, без историй, без великого супер мозга – простой светлый взгляд, погружающийся в бесконечность и понимающий всё, любящий всё, сострадающий всему, обнимающий и принимающий всё в своё широкое сердце.

            (…) Не грусти. Всё - поистине, Милость, но мы, слишком слепы, чтобы видеть её – если бы только мы смогли увидеть, что самый маленький «несчастный случай», самая маленькая «неудача», самая маленькая «ошибка» - это Милость, тогда мы были бы очень близко к Новому Миру и Новому Сознанию.

 

Со всей моей любовью.

 

С.

 

*

28 января 1981

 

Отрывок из письма Сатпрема к Кирит Джошу

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Перевод с английского

 

 

            … Чем скорее мы сможем провести это первое собрание [консультативного международного] Совета Ауровиля, тем будет лучше. Мадам Живкова – важный и главный член этого совета, и она должна приехать в Ауровиль физически.

            ………..

            Место, где несколько юных студентов Востока или Запада, позади железного занавеса и всех других занавесов, сначала будут пытаться понять, а затем экспериментировать способ произвести новый вид посреди этих отчаявшихся и стремящихся к самоуничтожению Homo sapiens. Именно в этом реально состоит международная проблема, и все их верования или неверие, каковы бы они ни были, могут прийти к соглашению для этой необходимости экспериментальной эволюции – не какая-то новая «идея» среди миллиарда гниющих идей, но новый динамизм, новый опыт человеческой эволюции, новая надежда в этом мире, иначе безнадёжно. Как произвести будущего человека или будущее существо на земле? Тогда, все «занавесы» падут перед истиной проблемой.

            ……..

            И позвольте мне подчеркнуть: речь идёт не о миллионах долларов или миллионах рублей, совсем нет, деньги – вещь гниющая. Ауровиль не нуждается быть богатым, наоборот, это было бы бедствием. Нужен призыв не денег, а призыв новой крови, готовой экспериментировать на земной почве. И только достаточно денег для того, чтобы продолжать. Пусть Ауровиль растёт спонтанно и выращивает свою собственную необходимость вокруг этого главного дела горстки молодых людей всех национальностей, которые пытаются, которые готовы пуститься в это неизвестное приключение. Тогда Мать овладеет этими несколькими сердцами, этими людьми с доброй волей и извлечёт из этого неожиданные результаты, несравнимые с нашим маленьким усилием. Ибо, это Час, когда даже маленькое усилие может иметь потрясающие и молниеносные результаты.

            Да, мы можем построить «Павильон» для каждой страны, Но истинным цементом этих зданий является общее усилие к новому сознанию и новому способу существования. «Здания», это только предлог, - фактически, весь Ауровиль, лишь предлог и фасад для строительства нового сознания. Однажды, когда Ауровиль будет прекрасно построен, со всеми своими проспектами и улицами, и красивыми павильонами, мы сможем идти строить другой Ауровиль, в другом месте мира – поскольку, сам факт строить является необходимым, не город. Мы строим другое существо. (…)

 

С большой любовью,

 

Сатпрем

 

*

 

10 февраля 1981

 

Дивакар,

Только несколько строчек на скорую руку. Много работы.

Я прочёл этот длинный документ. Мне кажется, он целесообразен, может быть, для правительства Индии или для администратора Ауровиля, но совсем не для международного Совета, к которому он обращается.

Вы побудьте две минуты в шкуре министра Болгарии или африканского директора Юнеско, или американского представителя, прибывшего из Нью-Йорка, что для них значат все эти технические истории участка земли, паспорт и т.д. Это их совсем не заинтересует. Вся эта техническая и бюрократическая фразеология, превосходная для Индии и для «тех, кто знает», упадёт им на голову, как тяжёлая дубина.

Их надо заинтересовать. Сказать им, чем интересен этот Ауровиль их стране и спросить у них вещи, которые они могут сделать. Чем это интересно Болгарии, Африке, Америке – и что эти люди могут сделать практически?

Им можно сказать десятью строчками, как они могут защитить Ауровиль и от чего. Затем, на десяти строчках, сказать им, чем они могут поучаствовать в этом эксперименте и почему[77].

Братски

 

Сатпрем

 

*

 

16 февраля 1981

 

            Дивакар,

            «Проблема общения», на самом деле, присутствует для того, чтобы вы находили внутреннее общение! Ауровиль должен учиться находить свои решения. Впрочем, именно поэтому мне нечего сказать по поводу Танмайя – вам чувствовать, правое это или нет. Я не знаю того, что произошло по поводу моего письма «прочитанного Кооперативу», но я, конечно, не думаю писать всему Ауровилю, есть ещё слишком много врагов и злых воль, которые завладели бы моими письмами для своих уродливых намерений. Сознания должны проясняться, тогда всё будет ясным. (Твоё письмо не слишком ясное!)

                        Я с тобой, всегда и всем сердцем.

 

Сатпрем

 

PS: В сущности, ведь вступление Т. в Ауровиль было простым? Это хороший признак.

 

*

 

20 февраля 1981

 

            Дорогая Глория,

            Я получил твоё письмо. Моё сердце с тобой, с Пьеро, с моими братьями всегда, всегда.

            Твоя мечта о Красоте, однажды, станет реальной.

            Ты желаешь распространить это письмо. Мне хотелось бы только, чтобы мои братья понимали Истинную вещь.

С моей нежностью,

 

Сатпрем

 

*

 

20 февраля 1981

 

Копия письма, отпечатанная Архивами Ауровиля

 

(Письмо ауровильцам)

 

Дели

 

            Мои друзья и братья,

            Я желаю вам более глубокого понимания.

            Мы здесь не ради каких-то пустяков, и даже не ради «великого Ауровиля», но ради чего-то более существенно важного.

            Несомненно, первая цель – подготовить наше тело и нашу душу для новой Силы, чтобы она могла реорганизовать наше человечество. Но Ауровиль имеет также и мировое значение. Это новое человечество, каково бы оно ни было, не является личным осуществлением, ни даже осуществлением группы – это касается всего человечества в целом. Если наш мир разобьётся на кусочки, тогда не будет больше человечества. Противостоят гигантские могущества – что мы можем с этим сделать? Что может с этим сделать Ауровиль?

            Вот где надо, чтобы вы поняли мировое значение Ауровиля, дальше наших маленьких дел.

            И я говорю, что мы можем сделать что-то. Единственной милостью, беспрецедентный в недавней истории, так называемый железный занавес, открывается для нас. Мадам Живкова[78] направляется в Ауровиль. Мать давно молила о подобной оказии. В своей Агенде Она сказала и повторяла, что «Ауровиль является оказией, данной человечеству, дабы избежать третьей мировой войны».

            Поэтому, поймите в своём сердце и в своём теле глубокий смысл, огромное значение этого визита мадам Живковой – не говорите о пустяках, не думайте о пустяках, думайте о нечто великом, о большой оказии. Имейте настоящую Мольбу в своём сердце, расширяйте свой маленький горизонт и окажитесь на высоте.

            Вы это знаете, мы здесь для того, чтобы идти по этому новому пути в нашем собственном телесном сознании. Мы здесь для того, чтобы открыть наше маленькое человечество новому опыту. Речь идёт не о веровании, ни о догме, ни о философии, ни о политике; это превосходит любую идеологию, какова бы она ни была, капиталистическая или социалистическая, любую религию и атеизмы, любые расы, белые или чёрные, или жёлтые. Мы должны выжить, и мы сможем выжить только в том случае, если изменим нашу человеческую структуру. Все человеческие существа могут договориться на этой точке, будь они коммунистическим блоком или капиталистическим. И мы здесь для того, чтобы испытать опыт в нашей душе и в нашем сердце. Здесь, могут объединиться все идеологии, все веры или не веры. И эта точка соединения – Ауровиль.

            Мы должны пригласить мадам Живкову и других представителей Америки или Африки, пригласить их от всего нашего глубокого сердца участвовать в этом человеческом Эксперименте, в этой новой эволюции, посылая из их страны несколько человеческих образцов, которые присоединятся к этому Эксперименту – мы преуспеем только в том случае, если опыт станет мировым.

            Железный занавес либо долларовый, либо бамбуковый, любые занавесы смогут упасть, если только мы найдём главную точку, где все человеческие барьеры растворятся в более глубокой Необходимости. Мы знаем, что существует эта более глубокая Необходимость, и мы здесь, чтобы испытать это. Пусть новая волна начнёт движение, по меньшей мере, с одной точки, с одного уголка мира. Давайте испытаем вместе Новое Существо. Давайте изменим эту катастрофическую волну, угрожающую низвергнуть мир в пропасть – в новую волну творения и надежды. Вместо того, чтобы сопоставлять старые международные фантомы войны и террора, давайте сопоставлять нашу собственную глубокую Человечность своему собственному будущему и своему собственному вызову.

            Там мы можем все объединиться,

            и там, мы можем все пытаться.

            В этом состоит истинное мировое значение Ауровиля.

Моя мольба пылает с вашей.

 

Сатпрем

 

*

 

22 февраля 1981

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Письмо к Мишлин:

 

Лакхнау

 

            В то время как репродукторы и санаи гремят под сводами дворца, встречая мадам Живкову, которую я встретил позавчера в Дели, - я попытаюсь соединить несколько обрывков ясных мыслей, чтобы рассказать вам новости. Какой цирк! Я отправляюсь завтра в обратный путь в Дели-Бангалор и в наши горы.

            Я сделал важное открытие (не совсем новое, ибо внутренне я это предполагал, но материальные факты - очень поразительны). Я считал, что в Дели, наши друзья имели некоторую власть, вследствии своих близких отношений с Индирой, и что они не пользовались своей властью или боялись ею пользоваться – отсюда и моя «досада» и мои удары кулаком по стене. Впрочем, я догадываюсь, что у них нет власти! И не только они не могут ничего, но и сама Индира не имеет власти! Они осаждены миллионами и миллионами маленьких Нав, обосновавшихся повсюду, в малейших уголках, сверху донизу, на протяжении предыдущего образа правления. Ни одно прямое решение от Премьер Министра не приводится в исполнение без того, чтобы не быть тут же блокированным, искажённым, и когда преодолены десять барьеров, появляются десять тысяч других – правосудие, финансы, торговля, полиция, всё-всё находится в руках огромной мафии, набитой деньгами до отказа. Это не Индира имеет власть, а Наваджата & Co. Это тысячеголовая Гидра. Надо, чтобы Индира стукнула по столу кулаком (что не в её натуре) и выразила решительную и неумолимую волю, и повторила, чтобы исполнялось только одно решение – а у Индиры нет воли (хотя, для взятия контроля над Ауровилем, она была очень решительной, и сколько препятствий пришлось преодолеть, и это не закончено). Фактически, это даже не проблема Ауровиля или Агенды: это проблема всей Индии. Но я прекрасно знал, что Наваджата в точности был символом гниения Индии. Именно всю систему следовало бы изменить, сломать; так как Индира имеет настолько укоренившийся «демократический» атавизм, что это как раз её саму следовало бы немного переломить, дабы разбить этот Механизм. Она начинает понимать, что если она не будет действовать, то будет проглочена или парализована Гидрой, и она снова ищет демократические способы изменить демократию, но тогда она столкнётся со своими собственными министрами и своими миллионами «приверженцев», являющихся как раз бенефициарами демократического гниения. Если бы она хотела коснуться Священного Механизма, она имела бы против себя не только всех своих врагов, но и всех своих друзей! Именно вся Индия находится в одном и том же мешке. Единственное решение: государственный переворот – на который она не осмелится никогда. Но, я верю, моя надежда, моя тайная надежда на то, что Мать организует такие материальные обстоятельства, при которых Индира будет вынуждена действовать. Если её к этому не принудить, если у неё нет ножа под горлом, она ничего не сделает, и Индия обречена на разложение со всеми маленькими торжествующими Навами и Коуноумами.

            Таким образом, у меня нет больше возмущения против С.П.Н. & Со – я понял, что они делали то, что могли, и что, на самом деле, они не могли ничего. Это не инертность, это беспомощность. На паралитика не сердятся.

            Зато, если мы не сделаем ничего или не сможем сделать ничего, то другие не огорчены тем же самым беспомощным параличем. Поэтому здесь несколько изумляешься их потрясающей подрывной деятельностью повсюду. Приведу свежий пример: я только что узнал в Дели от Пратибхи (депутат Парламента и старшая дочь С.П.Н. Сингха), что Пурна встретилась с рядом политических людей и провела с «влиятельными» людьми целую кампанию, политически хорошо организованную, в качестве внучки Матери, объясняя, что Агенда была мошенничеством Сатпрема, что Сатпрем нелегально «вывез из Индии контрабандой» магнитофонные ленты при участии «некоторых людей» (намёк на Тата). Короче, что я украл и исказил Послание Матери в корыстных целях и т.д. К чему эта политическая кампания? Что они готовят? Сказано было не совсем ясно, но я так понял, что они объявляли «истинную» Агенду, чтобы исправить обман Сатпрема. И эта кампания была так великолепно проведена, казалось, подкреплена «доказательствами», что не только Пратибха, но и сам С.П.Н. Сингх в самом деле думают, что я вывез «контрабандой» магнитофонные ленты, и что я действовал незаконно – хотя, конечно, они были с моей стороны, они будут сражаться с моей стороны, если необходимо и без колебаний.

            Это один пример среди многих других[79]. Естественно, предусмотрено, что моё заявление в Высший Суд, по делу Ауровиля, будет сразу же опровергнуто: свидетельство вора, причём выгнанного из Ашрама, не имеет никакой ценности. (…)

 

*

 

27 февраля 1981

 

Перевод с английского

Фредерику С.Б.

 

            Я был счастлив получить твоё письмо и твою теплоту. Я чувствую себя близким тебе.

            Фото Б., очень интересное, вероятно, он разделит некоторые из твоих собственных трудностей, свойственных этой линии проявления, но когда «Я» растворится, когда его сердце будет затронуто любовью, он сможет расцвести красивым деревом. Когда способность становится большой, то Трудность тоже. Но всё будет завоёванно.

            Я беспокоюсь о твоём долгом отсутствии в Ауровиле.

            Я чувствую, что Ауровиль нуждается в твоём физическом присутствии.

            Чувствую, также, твою усталость. В Ауровиле невидимо развивается серьёзная ситуация, однако, предвидимая, но мы должны её быстро исправить, и ты можешь помочь.

            Как ты об этом знаешь, ложь тоже всегда действует: проникает и затем портит всё то, чего она касается. Это как паук, ткущий свою невидимую паучью сеть, и мы попадаемся, даже не отдавая себе в этом отчёта.

            Похоже, что М. Нигам и М. Оджа, оба, медленно и невидимо попадаются, и конечно даже не отдают себе в этом отчёта.

            Мандалал и Шиям Сундар много дискутировали с ними, часто их посещали, приглашали их на чай или бог весть что ещё.

            Поэтому, каждый из них, М. Нигам и М. Оджа – существа человеческие, со своими потребностями и привычками к комфорту и к уважению.

            И для S.A.S. совершенно легко устроить им какие-нибудь пустячные вещи, чтобы ауровильцы не могли предложить себя. Тогда невидимо создаются связи, и постепенно появляется изменение в манере речи, используемой М. Нигамом и М. Оджа – Ложь, чрезвычайно ловка. Вначале для них всё было ясно и просто, затем, мало помалу, это не было больше так просто и так легко. Возникали вопросы, появлялись сомнения, обнаруживалась неуверенность. Неожиданно, «Кооператив» стал не таким уж хорошим, люди там были «слишком молодыми» или не хватало того-сего.

            М. Нигам начал говорить о том, чтобы «быть беспристрастным» - и здесь можно услышать дьявола: используется та же манера речи, что и у служащих S.A.S., провозглашающих себя «нейтральными» и говорящих, что существует другой Ауровиль кроме «Кооп».

            Тур сыгран, и всё испорчено, словно невидимым ядом.

            Мы не находимся там открыто, в этой точке, но мы туда подходим, разве мы не предупреждали серьёзно М. Нигама и М. Оджа, слушать только один Ауровиль и не доверять Шияму Сундару и компании, (даже Томас, друг Шрадхаван, сумел проникнуть к мадам Живковой и нашептать ей: «Есть другой Ауровиль, вы знаете?»)

            Разве что сам Кооп станет телом более зрелым и сплочённым.

            Здесь твоя помощь и присутствие необходимы. Мы должны исправить это опасное отклонение от пути, пока не стало слишком поздно. И, также, очень символично, что этот «другой» Ауровиль состоял из тех же самых людей (Шрадхаван, Шиям Сундар и т.д.), кто подготавливает, переводит и хочет опубликовать фальшивую Агенду.

            Если мы терпим Ложь в Ауровиле, тогда это – само семя разрушения. Ты мог бы, может быть, сообщить об этом письме нашему другу Кириту. Ты нужен в Ауровиле, Фредерик.

            Я верю в тебя и люблю тебя, как одного из моих самых дорогих братьев.

 

Сатпрем

 

            Пожалуйста, попросите «кузена» дать ясные указания администраторам. Они должны слушать ко-оп.

            Что они имели в виду под «беспристрастным»?

 

Суджата

 

*

 

4 марта 1981

 

Отрывки из письма Сатпрема к сэру С.П.Н. Сингху

Перевод с английского

 

 

            Дражайший Товарищ,

            Да, мы неразлучны.

            Встретить вас – было прекрасно. Мы связаны Посланием Матери, - если бы не было этой Работы и этого Послания, жизнь, поистине, была бы чем-то убогим. В самом деле, если бы не было Матери, я ушёл бы. Мне надо ещё закончить два тома. (…)

            Я ощутил в Лакхнау вашу усталость, а также вашу рану. Я глубоко об этом сожалею – мне никогда не хотелось причинить кому-нибудь боль в этой жизни, я слишком настрадался сам. Но моё сердце - чистое, вы это знаете. Последнее время, я был очень обеспокоен оборотом вещей, и поэтому, нетерпелив и даже раздражён – то, что является слабостью. Я очень чувствую, что моё время коротко, возможно, слишком коротко. Вот уже восемь лет, как я работаю без передышки, и я пережил много тревог; есть глубокая усталость, изнеможение. (…)

 

*

 

10 марта 1981

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

            Ален,

           

            Ты часто присутствуешь в моих мыслях, хотя у меня почти не было свободного времени написать. Даже сегодня я вынужден диктовать это письмо Суджате, так как не очень хорошо себя чувствую. Ты близок мне, в моём сердце и в моём сознании.

            Я очень забочусь об Ауровиле на протяжении многих лет, но особенно в последнее время, ибо сейчас это не столько внешний враг, которого надо встречать лицом к лицу, сколько внутренняя трудность, исходящая от человеческого эго – а если есть эго, то есть и семя разложения. Весь мир, кажется, говорит «я» думаю, «я» чувствую, «я» полагаю и т.д., это только беспорядочный ментальный ветер. Мать сказала так: «Надо позволить расплющить себя до исчезновения, надо отказаться от маленькой личности, иначе этот старый круг продолжается и продолжается…». Я прекрасно понимаю, что это ментальное эго необходимо, пока нет ничего, чтобы заменить его, но, по крайней мере, в Ауровиле, первое усилие следовало бы сделать для того, чтобы пытаться сначала слушать душу. Вместо того, чтобы бросаться по первому пришедшему импульсу, мы могли бы пытаться, каждый раз, при каждом удобном случае, установить немного тишины и попытаться понять то, что сказала бы сама душа. В этой тишине можно пытаться призывать Мать, и понять то, чего Она желала бы. Иначе, это старая безнадёжная история.

            Конечно, старая демократическая система, состоящая из большинства, является крайним средством, и она должна исчезнуть в новом мире. Очевидно, идеальным было бы правительство мудрецов: несколько человек с безмолвным видением, без предпочтений и желаний. Возможно, мы ещё не пришли туда, но никогда не надо забывать – я повторяю, никогда не забывать – что это истинная цель и единственное спасение, иначе, это - гонка за политической властью с маленькими кишащими эго, более или менее благонамеренными, но даже «благие намерения» не намного лучше невежественных намерений. В свои последние годы, Мать говорила: «Надо, ох! надо, чтобы пришло господство Божественного, я спешу…»

            Вчера вечером, я узнал последние хорошие намерения некоторых ауровильцев, дабы избавиться от нежелательных элементов в Ауровиле. И правда, надо бы, чтобы эти скверные семена ушли, пока они не заразили невежественных людей. Фактически, невежество – единственная болезнь. Если бы мы знали, мы понимали бы, любили бы и все препятствия растворились бы. Но невежество исчезает только в спокойной мягкости души. Тем временем, вчера вечером, мне пришла прилагаемая запись, и я продиктовал её Суджате. Это только первый робкий бросок, и он может быть улучшен. Но мне хотелось бы передать это для размышления моим братьям.

            В ожидании правительства мудрецов; надо, чтобы был один голос, который смог бы говорить от имени Ауровиля, и это наше единственное спасение на данный момент, иначе будет этот Ауровиль здесь и этот Ауровиль там, и больше никто в этом не поймёт ничего, и, в конечном счёте, именно наши враги извлекут из этого пользу. Надо, ох! так надо бы, чтобы этот голос попытался быть немного ясным и сильным в своей спокойной власти души.

            Я не знаю почему, сегодня утром, неожиданно, я спросил себя: почему существовало две различных организации, хотя братья в Ауровиле: «Кооператив» и «Портуз». Извини меня, я не очень хорошо знаю, совершенно практические и организационные реальности Ауровиля, но я спросил себя, немного наивно, почему бы не быть одной организации, может быть, с «подкомитетами»… Лучший способ объединять сознания – всегда смешивать их в материальное тесто, так как именно в материи и в мелочах материи, сознания могут объединиться лучше, чем в абстрактных жёсткостях маленьких клеток ума. Таким образом, «идеологии» будут изнашиваться и тереться, и смягчаться в спокойном контакте материи. Просто, я хочу сказать, что мне казалось плодотворным иметь одно единое тело Ауровиля (как бы оно ни называлось), идеи которого исходили бы не из воскурений ума, но из простой материальной необходимости. Сознания лучше объединяются в мвтерии, чем в идеях – которые все являются фальшивыми, если они не появляются из спокойной необходимости души.

            Всё это надо принять во внимание. Я подкидываю не «идею», но нечто вроде материала к размышлению для моих братьев.

            Надо, ох! надо, чтобы в Ауровиле рождалось правление души, это самое неотложное, как никогда.

            Я вас люблю, и я переживаю, и работаю с вашей стороны.

С моей особенной привязанностью к тебе.

 

Сатпрем

 

            P.S.: Если это единое тело должно принять форму, возможно, было бы лучше оставить ему название «Кооператив», которое уже более или менее принято и знакомо официальным властям, но каждый подкомитет мог бы иметь своё особенное имя. Существенно, чтобы общее количество членов этого единого тела, со своим или со своими подкомитетами, никогда не превышало двенадцати. То есть, каждый из членов должен представлять не какую-то особую «идею» (с нас достаточно идей), но деятельность или особую необходимость.

            Ещё раз, всё это просто соображение, пришедшее от моей любви к вам и от моей заботы о доходности Ауровиля.

            (В действительности, мне хотелось бы адресовать это письмо также, в частности, Фредерику, но я написал на французском – постарайся передать ему, как только он приедет в Ауровиль).

 

*

 

9 марта 1981

 

Перевод с английского

Запись, продиктованая Сатпремом,

предназначенна тем, кто действительно хочет его слушать.

 

По поводу отстранения нежелательных лиц в Ауровиле

 

            Сначала надо, чтобы Кооператив был официально «уполномочен» правом решать, кто может проживать в Ауровиле, не только по визам, но и общим способом, значит ожидать решение «Высшего Суда».

            Необходимо, чтобы это право было абсолютно признанным.

1)      Ауровильцы, представленные Кооперативом, должны смочь решать пригодность членов своего общества.

2)      Получив его, и на основании этого права, они смогут послать официальное коллективное письмо нежелательным лицам, прося их покинуть это место в назначенный срок.

3)      Если те отказываются, если они не следуют этому коллективному решению, тогда могут быть рассмотрены более прямые методы.

4)      Всё состоит в том, чтобы добиться сначала Управляющего Ауровилем (или его главу) - с моральной поддержкой Международного Совета (например Шри Дж.Р.Д.) – признание показывает, что выбор жителей Ауровиля, прошлых или будущих, представлен исключительно решением большинства в Кооперативе, и что это решение всегда может быть вручено в том случае, если принятые жители имеют поведение, прекращающее следовать не только моральной идее Ауровиля, но и его материальному практическому телу:

а) нет личного владения

б) нет финансовых манипуляций вне известных каналов

с) нет коммерческой выгоды, предназначенной для собственного использования

д) нет вредной деятельности для единства Ауровиля, ни сделок со старыми «собственниками» Ауровиля

е) нет наркотиков.

 

*

 

2 апреля 1981

 

            Дивакар,

            Я не могу никого принимать, есть слишком неотложные и насущные пятна. Каждый должен становиться более прозрачным, и Ауровиль должен находить свои собственные решения в спокойной прозрачности души.

Братски

 

Сатпрем

 

*

 

2 апреля 1981

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

(Письмо в Кооператив Ауровиля)

 

            Друзья и братья,

 

            Жан-Мари передала мне ваш толстый конверт с деньгами для Агенды.

            Вы не можете себе представить, как я был растроган. Сразу же, я пошёл положить его к ногам Шри Ауробиндо, и я сказал ему: «Ты видишь, это Ауровиль даёт для Работы Матери».

            Вы сделали это своим сердцем, но вы не можете хорошо оценить важность жеста, который вы сделали. Он очень важен. Он важен так же, как закладка первого камня Матримандира. Он означает, что ваше материальное существо немного поняло то, что значит присутствие Матери на Земле. Это подобно прямому мосту, который вы бросили между своим физическим существом и Милостью будущего.

            Возможно, вы не знаете, что эта Агенда – не книги, не учение, и даже не эксперименты: это за пределами всего этого, и гораздо могущественнее: это - тело Матери. Это её живая Сила, чтобы трансформировать мир. Без этого, нет Ауровиля. Без этого, нет нового мира. Это не книга: это могущественная радиоактивная руда. Вы можете её читать и понимать, или не понимать, или же понимать совсем немного то, что содержится внутри, но, по-правде, это неважно; важно то, что вы касались этой книги, что вы касались этой Силы, что вы вступали в контакт с Силой, которая МОЖЕТ трансформировать. Это и есть Агенда.

            И затем, Мать настолько ценила материальный жест «давать», да, банкноты. Деньги, это, как раз, логово Врага. Они всегда идут для эгоистического использования, даже если с виду они альтруистические. Но давать для Матери, это действие конкретное и более важное, чем все философии, дискуссии, или даже чувства, более или менее туманные, которые покрывают вещи. Давать – означает привлечь к участию своё тело.

            Поэтому, я уверен, что ваш жест имеет глубокий смысл для будущего, и что это – обещание и благословение для Ауровиля.

            То, что вы, может быть, также, не знаете, что эта Агенда является немного (а может и много) символом битвы Нового Мира. Это чудовищная битва, в которой Ауровиль представляет собой лишь маленький отблеск. Что могли понять несколько людей, две тысячи лет назад, вокруг человека, называвшего себя Христом? Что они знали, эти несколько людей о том, чем собиралось стать семя, брошенное Христом? Что мы знаем сегодня о значении Матери и Шри Ауробиндо? Неужели это семя снова будет искажено, заключено в религию, заперто в политико-духовную власть? Или же оно принесёт плоды и будет излучаться свободно и интегрально, меняя Землю всей своей живой Силой?

            Эта Агенда, представляет собой всю битву будущего. Вы не знаете, какова битва на самом деле…

            Сегодня, именно в Индии разыгрывается битва мира. Важно, что Агенда распространяется в Индии и пробуждает эту спящую душу. Именно это может спасти Индию и Ауровиль. Вы не знаете всех материальных и невидимых препятствий. Но ваш жест имеет великую важность в этой битве.

            Поэтому, я хочу, чтобы эти деньги использовались для работы Агенды в Индии. Если вы желаете продолжать ваше усилие в будущем, мне хотелось бы, чтобы ваш дар был сделан анонимно, когда вы этого пожелаете, в Кооперативе, в специальном конверте, предназначенном для Агенды. Речь совсем не в том, чтобы дать две рупии или тысячу. Речь идёт о вашем материальном пробуждении значения Агенды. Это не излишек денег вы даёте, это нечто другое, не измеряемое количеством. Практически, материально, этот конверт может быть послан мне сюда, если вы этого хотите. Но надо, чтобы я дал вам несколько деталей по практической организации распределения Агенды в Индии.

            Мы были обязаны, таким образом, основать законно зарегистрированный орган под названием МИРА АДИТИ ЦЕНТР. Именно этот орган занимается Агендой в Индии. Как раз Мишель (Данино) занимается этим с самого начала и проделал уже хорошую работу. Это его работа в Ауровиле, как другие занимаются садами Матримандира или кухней. Значит, в конце концов, этот конверт я передам в Мира Адити Центр, сегодня, и в будущем.

            Кооператив может поступать, как он хочет; либо посылать мне сюда эти конверты, либо передавать напрямую в Мира Адити, но в любом случае, их конечное место назначения - там. И я настаиваю на необходимой анонимности даров. Поскольку это прямое дело между Матерью и каждым.

            Наша цель в Мира Адити состоит не только в регулировании всех проблем печатания и издания книг, есть также проблема перевода, и несколько человек, в равной мере, посвятили себя этой работе в Ауровиле. И к тому же, особенно существует проблема публикации и распространения. Здесь вы тоже можете помочь, каждый своим способом, распространяя эти книги среди своих друзей и знакомых в Индии. НАДО, надо, чтобы эти книги дошли до тысяч и миллионов людей: в этом спасение Индии.

            Существует эта рекламная проблема, если можно так сказать, и проблема распространения. Очевидно, что в течение долгого времени наше начинание будет убыточным, но несомненно, мало помалу, эти книги должны представлять собой источник материальных доходов. Было решено, что вся возможная прибыль от продажи этих книг пойдёт Ауровилю, как и все прибыли от любой другой деятельности Ауровиля, и было решено, что возможные поступления от продажи этих книг послужили бы тому, чтобы создать свою типографию и излучать своё действие сквозь мир. Было бы так прекрасно, видеть эту Агенду, опубликованной и отпечатанной в Ауровиле.

            Таковы грандиозные линии нашего плана действий, которому вы могли бы помочь, каждый своим способом.

            Фактически, мне хотелось бы ещё, если у вас есть соображения cделать, или практические предложения, то делайте их прямо Мишелю, поскольку он несёт ответственность за эту работу. Я всегда готов вас выслушать и прочесть ваши письма, но вы понимаете, что я очень загружен работой и разными битвами. Я советую, чтобы Мишель, время от времени держал Кооператив и Ауровиль в курсе развития нашей работы (в той мере, в какой это возможно без болтливости).

            Я вас не покидаю.

            Я - с вами в каждое мгновение в битве – да, в каждое мгновение, я могу это сказать.

            Ваш жест согрел моё сердце. Я очень растроган, в самом деле. Я очень доволен за Ауровиль. Я чувствую, что Мать окружает вас своими руками.

            Пусть у вас будет возможность всё больше и больше пробуждаться к конкретному, материальному восприятию её любви и милости, такой деятельной, такой настоящей.

            Я люблю вас, я ваш брат всегда и навсегда.

 

Сатпрем

 

*

 

4 мая 1981

 

Отрывок из письма Сатпрема к сэру С.П.Н. Сингху

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

Перевод с английскго

 

            Я чувствую, что Индия тонет всё больше и больше, и только чудо может её спасти от непристойных злодеяний и несчастной кармы, которые она взгромоздила на свою голову. Ауровиль не будет свободен законным процессом – все законности в руках врага. Фактически, Индия, полностью в руках врага – и Индира не будет делать ничего, пока ей не приставят нож к горлу.

 

*

 

9 мая 1981, 9 часов вечера

 

Письмо Сатпрема к Мишель Д. (члену Кооператива). Оно было передано позже, 7 августа 1981, прямо в Кооперативе, во время дискуссии по поводу создания Ауровиль Треста.

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

(Письмо в Ауровиль, в Кооператив)

 

            Мишель,

            Я диктую Суджате эти несколько строк.

            Первая вещь, которую надо сделать, мне кажется, это остановить любые просачивания денег в Ауровиль через неизвестные «channels» (каналы). Это источник подрывной деятельности внутри Ауровиля.

            Ты можешь сказать это в кооперативе от меня, если это им покажется правильным.

            Я думаю особенно о тех, кто получает деньги от Ш.С. (Шиям Сундара) Это источник предательства и разделения. Но без сомнения есть и другие источники, которые вы должны знать лучше, чем я. Фактически, только Кооператив должен был бы быть источником содержания и процветания ауровильцев.

            Надо пользоваться краткой передышкой, данной нам, чтобы учредить солидные фонды и очистить местность. Может быть, первым «законодательным» действием Ауровиля было бы установить несколько, принятых совместно пунктов, нечто вроде материального кодекса, определяющего материальные условия и материальные качества, которые надо исполнять или иметь, чтобы принадлежать обществу Ауровиля, на вид идеальных и духовных условий, выраженных Матерью. В предыдущем письме я попытался предложить несколько из этих пунктов. Если эти основы в общем будут приняты, это сразу же закроет дверь определённому количеству сомнительных и нежелательных элементов. Вероятно, было бы даже хорошо побудить эти колеблющиеся и сомнительные элементы высказать своё мнение публично по этим нескольким материальным пунктам, которые должны были бы сформировать практический кодекс Ауровиля. Эти элементы будут также припёрты к стенке и обязаны выбирать. Нужно, чтобы не существовало больше ни малейшего предлога для разделения, и никто не мог бы спрятаться позади «духовной» мантии, дабы продолжать свои делишки. Короче говоря, не путать хамелеона с пингвином, это также просто, как это.

            «Духовное» может оставаться смутным и неясным, но материальное - очень точное и взыскательное, и никто не должен смочь укрыться перед несколькими материальными, ясно изложенными и сформулированными пунктами. Как раз здесь можно поймать на факте любой источник разделения.

            Таким образом, сама роль и само качество Кооператива должны быть твёрдо установлены. Должен быть централизующий орган, имеющий власть действовать, следуя сообща принятым нескольким материальным пунктам. Эти несколько материальных пунктов должны быть так же известны и приняты администрацией Ауровиля.

            Несомненно, что однажды – я надеюсь, в скором будущем – Ауровиль не будет больше нуждаться в «правилах», ибо он пройдёт наверх в своём сознании. А пока, надо смыть с себя грязь и знать то, что мы хотим.

Хорошей работы и бодрого духа.

 

Сатпрем

 

P.S. На всякий случай, вот несколько пунктов материального кодекса, которые я предлагал в своём письме от 9 марта:

 

1) Нет личного владения;

2) Нет финансовых манипуляций вне известных «каналов» (и я добавлю, нет «Благосостояния» вне Кооператива);

3) Нет коммерческой выгоды, предназначенной для собственного использования;

4) Нет вредной деятельности для единства Ауровиля, ни сделок со старыми «собственниками» Ауровиля;

5) Нет наркотиков.

            Мне очень хотелось бы, чтобы ты показал эти записи, особенно Фредерику.

 

            Позвольте Суджате добавить: самое главное, ЗДРАВОГО СМЫСЛА.

 

*

 

13 мая 1981

 

Письмо Сатпрема жительнице Ауровиля (Ампаро[80])

 

            Ампаро,

            «Utilité»[81] - не единственное место в Ауровиле. Пока человеческие эго желают править, всё будет гнилым.

            Для работы с переводом, мне очень хотелось бы, чтобы это делалось в согласии и в гармонии с Inaki, которую я очень люблю. Надо, чтобы несколько испанских братьев были в согласии, если они хотят преобразовать свою собственную страну.

            Противоречия находятся не в географии, не в Ауровиле или в Испании, либо где-то ещё, но в сознаниях.

            Надо преодолеть эго, другого решения нет. Нет другого решения. Нет возможной интеграции, пока доминирует эго. Эго – причина распада Ауровиля. Есть места тоже открытые и искренние.

 

Хорошей работы

Прекрасной гармонии

Братски

 

Сатпрем

 

*

 

29 мая 1981

 

Бернар,

 

Есть только один маяк в каше мира и витальной каше, - это душа.

Только она может чувствовать то, что истинно.

Ты можешь вертеться тысячи лет с витальным театром, и это всегда одно и то же под другой маской. Пришёл момент, когда с нас довольно. Мы находимся в момент, когда всему миру надоело – надо пройти в другое место.

Чтобы оно появилось, это «другое место», нужно сначала заставить замолчать обычный шум.

Необходимо внутри большое молчание – а также покой – прежде чем что-то истинное сможет проявиться.

Храни своё стремление к ИСТИННОМУ. Когда оно пропадает, призывай его снова; когда оно рассеивается, восстанавливай его – сто раз, тысячу раз, не отчаиваясь. И, в конце концов, именно этот маяк укажет тебе путь.

Твой опыт – это очень хорошо. Эти вещи, в конечном счёте, следуют некой кривой и дают вам все способы понимания.

Внутри нас есть всё необходимое, чтобы ясно увидеть и реализовать, если всякие другие приятели не примешиваются к этому. Искренний-искренний-искренний, вот всё.

 

Твой друг

Сатпрем

 

*

 

29 мая 1981

 

Письмо Суджаты

 

            Моника,

 

            Сатпрем очень доволен вашим письмом. «Честная, очень честная», - повторил он. Сатпрем просит извинить его, что не отвечает вам сам, он попросил меня сделать это. Для меня это - дилемма, так как у меня отнюдь нет знания о вещах. Так что, извините уж меня тоже.

            Мне приходит одна вещь, и я вам её скажу в том случае, если она сможет быть вам полезной. Мне кажется, что честно видеть вещи – это большой шаг, существенный шаг.

            Затем, искренность стремления должна вести вас далеко по пути. Очевидно, надо желать, в самом деле, желать из глубины существа избавиться от некрасивых вещей; это могут быть гнев, зависть, сексуальность, грубость. А также, мне кажется, что в Ауровиле живут не для того, чтобы продолжать обычные и повсеместные вещи, но для того, чтобы становиться нечто другим.

            Нечто другое, как нам повторяла Мать, это мир красоты, в котором нет никакого места безобразным вещам– их не существует. Мы должны всегда стремиться к тому, что красиво (значит, истинно).

            Сегодня, 29 мая, ровно пять лет назад ауровильцев посадили в тюрьму. Несомненно, вы научились многим вещам… Но самая важная вещь – СТАНОВИТЬСЯ.

 

Счастливого пути к этому СТАНОВЛЕНИЮ.

 

Суджата

 

*

 

21 июля 1981

 

Запись Сатпрема:

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

            Смерть Людмилы Живковой.

            Вероятно, ночью в воскресенье, 19. (Я её увидел).

            Они её ликвидировали.

 

*

 

27 июля 1981

 

Копия письма, отпечатанная Архивами Ауровиля

 

К будущим ауровильцам

 

            Ваше письмо тронуло моё сердце. Я знаю вашу тревогу, ваше удушье. Но это не только запад умирает, но весь мир, и повсюду, в каждом уголке Земли. Именно старый мир умирает, и нечто совсем новое и хрупкое пытается пробиться сквозь старые гнилые слои – это не вопрос географии: всюду вы обнаруживаете ту же самую борьбу, эту ложь, тесно смешанную со всем. Новый мир - это вопрос стремления в сердце. Чем сильнее, искреннее, неизменнее стремление или призыв, тем большим кажется удушье – но это, также, и хороший знак; это означает, что мы начинаем пробуждаться к чему-то другому и выходить из старых развалин. Эту мучительную боль, её надо сжать в своём сердце, как сокровище, и если вместо того, чтобы обращать её к себе, лично, мы понимаем, что это боль мира, а не одной личности, если распахнуть руки и изменить это страдание в приношение, в мольбу, в огонь для рождения нового мира, тогда мы наполняемся смыслом, позитивным и творящим – мы работаем для будущего, мы подготавливаем будущее, и мы учимся любить то, что достойно любви в этом безумии мира. Тогда сердце наполнено.

Я прижимаю вас к своему сердцу,

 

Сатпрем

 

*

 

7 августа 1981

 

Письмо к Патрису, о Кооперативе Ауровиля

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

            Патрис,

            Я прочёл этот устав (новой организации Ауровиля) – «Trust Deed». Идея кажется мне хорошей. Надо, в самом деле, установить «правительство Ауровиля», это значит, что мы положим конец этим сомнительным и разрушительным элементам, которые говорят, что представляют «третью позицию» или что-то ещё, и под видом быть «беспристрастными» и «нейтральными» просто играют на руку врагу. Необходимо, чтобы Ауровиль имел только один голос. В этом смысле, идея Треста очень хороша, если она осуществима легально. (…)

            Несколько месяцев назад[82], в мае, я написал в Ауровиль письмо, которое я не отправил; я посылаю тебе с этим письмом оригинал текста того письма. Ты увидишь, что оно довольно хорошо перекликается с идеей Треста и, может быть, кратким изложением некоторых пунктов. Ты мог бы показать его и это сегодняшнее письмо нашим братьям и сёстрам Кооператива.

            Единственный пункт, который показался мне туманным или слабым в варианте «Trust Deed», и который мог бы быть немного поправлен: пункт 6 (стр. 4), касающийся работы, «the freedom to work»… Работа является важнейшей, материальной базой Ауровиля. Именно через работу устанавливается новое сознание, а не через медитации. Именно в работе выковывается единство сознаний. Уже в 1910, когда намечалось создание «божественных обществ» (Deva Sangha), Шри Ауробиндо настаивал на первейшей необходимости (не вторичной), чтобы эти общества становились «self-sufficient» (экономически независимыми) благодаря своей работе. Затем Мать повторяла много раз. Поэтому, нельзя оставлять этот пункт 6 в неясности. Вам надо найти соответствующий вариант, но я советую включить следующую цитату Матери:

 

            «Работа, даже ручная, - необходимая вещь для внутреннего открытия. Если мы не работаем, если мы не вкладываем своё сознание в материю, она никогда не будет развиваться. Позволить сознанию немного организовать материю через своё тело – очень хорошо. Наведение порядка вокруг себя помогает навести порядок в себе».

 

(Агенда, 6 июня 1970)

 

            Эта цитата отсеет всю категорию особ и «духовных» болтунов.

            Для всех остальных правил, я не судья. Держите меня в курсе о действиях Фредерика в Мадрасе. И особенно, пусть тайна будет сохранена.

            Тебе и моим братьям Кооператива, я выражаю свою братскую привязанность.

 

Сатпрем

 

*

 

10 сентября 1981

 

Письмо жительнице Ауровиля

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

            То, что ты сказала – по сути дела, истинно, но не совсем практически истинно, если судить об этом по обстоятельствам на протяжении восьми лет – с 1973.

            Верно, что одна только сила нашей искренности должна была бы заставить нежелательных людей либо уйти, либо измениться. И я нахожу, что в некотором роде мы преуспели, ибо восемь лет назад Ауровиль был, как мутный суп, в котором барахтались всякого рода люди, более или менее несознательные, и более или менее желательные: мангусты обнимали змей и под именем «человеческого единства» давали себя кусать – знать бы, было ли это единство яда или единство истины? И затем, имелось некоторое количество слизняков, которые не были ни с той стороны, ни с другой, и просто оставляли свой след клейкой и духовной слюны, дабы украсить положение и попытаться занять место двух других – я не знаю, что предпочтительнее, слюна или яд, и не составляло ли это объединение трёх - другой суп или мешанину, которая через несколько поколений ауровильцев, к 2000 году или после Всемирного потопа, возможно, сделает Ауровиль идеальным?

            Что касается меня, то я нахожу, что наши враги очень нам помогли: за восемь лет произошёл необыкновенный прогресс в сознании ауровильцев – они начали открывать глаза, видеть ясно, ставить каждую вещь чуть ближе на своё место: мы знаем, кто - Лев, и кто – Хамелеон. Это огромный прогресс. Нежелательным людям мы помогли увидеть то, что было желательным – знать то, что мы хотим, по существу: кашу во рту слизняка или что? И вот теперь, восемь лет спустя, ты снова хочешь начать опыт каши во рту, чтобы увидеть: сотворит ли это в конце человеческое единство? – «Убрать прочь крючья змеи?», спросишь ты? Чтож, попытайся! Вот уже несколько тысяч лет, как разные пророки и Аватары приходят попробовать эту операцию. И всё-таки, наконец-то, в конце мучительной истории, несчастные люди стали видеть более ясно и меньше позволять охмурять себя дьяволу – это означает, что в 1981 году всё становится более или менее разоблачённым, обнажённым: мы видим открыто кишащих маленьких дьяволов; они должны были уронить в пути свои фальшивые духовные ореолы и свои фальшивые усы – мы знаем, кто чем является. Именно в этом состоит реальный прогресс Земли: дело не в том, чтобы она поглотила и трансформировала нежелательных людей, а в том, что она подходит к точке, где она начинает знать или становиться единственной Желательной вещью. Апокалипсис, αποκαλυψις, означает не только «раскрывать», он означает становиться обнажённым. Это время становиться обнажённым. Одежды спадают, со змеи, хамелеона или бабуина, и мы знаем: кто есть там, мы являемся тем, кто мы есть и ничем другим. И если вы не являетесь, то невзгоды с вами.

            Вот в такой ситуации мы находимся в Ауровиле, когда маски более или менее спали. Это огромный прогресс Ауровиля. Теперь, об этих разоблачённых, что ты собираешься с ними делать? Быть «нейтральным»? Но это не нейтральность, это каша во рту слизняка, я тебе об этом сказал! Прогнать их? Но мы не гестапо! Тогда что?

            Тогда, мне кажется, что необходимое очищение, очень необходимое, может совершаться простым способом: ауровильцы могут договориться по нескольким материальным пунктам (я не говорю духовным, я говорю материальным), как, например: нет личной выгоды, нет личных денег, нет наркотиков, нет богатства справа и слева, но только центр Кооператива распределяет на нужды и получает дары… и т.д., Можно составить список. Тогда автоматически, ты сможешь увидеть некое количество маленьких слизняков и средних змей, которые скажут нет-нет-нет. И выбор будет сделан. Те, кто не хотят следовать закону Ауровиля, просто должны уйти в другое место создавать свой собственный закон. Всё заключается в том, чтобы знать, что мы хотим. Речь идёт не о том, чтобы прятаться позади духовного пальто и великих слов, но определить несколько простых материальных пунктов, которые сформируют практический кодекс Ауровиля, вот и всё. Тогда мы либо принимаем, либо не принимаем, но нельзя одновременно размахивать знаменем Матери и делать свой маленький личный бизнес или раздавать деньги направо и налево, сея коррупцию. То, что Мать говорила о коррупции Индии, абсолютно применимо к Ауровилю: «Словно, когда кладёшь гнилой фрукт рядом с хорошим – Англия пришла, она оставалась слишком долго, это очень прогнило…» (Агенда том 3, 14 июля 1962). Надо знать, либо вы хотите позволить себя загрязнить и сгноить от имени «человеческого братства», либо вы хотите навести порядок у себя, и чтобы ваш дом был чистым. Мы не «выгоняем» никого: мы ставим каждого перед выбором чистоты или гниения.

            Это просто.

            Это ясно.

            Это вопрос запаха.

С вами в чистом воздухе.

 

Сатпрем

 

            P.S. Не надо валить в одну кучу «мягкость души» и мягкость тряпки, ибо Калки[83] тоже вооружён мечом.

            P.S. 2. Фактически, одной из больших путаниц в Ауровиле (да и повсюду) является ментальный и псевдо-духовный порядок. Множество людей, кажется, забыли, что существуют другие планы реальности или сознания, и то, что истинно на одном плане, этого нет, или пока ещё нет на другом. Также, правда, что на супраментальном плане всё Божественное, однако, на материальном плане, это неправда, что Шри Ауробиндо и господин Гурупрасад (секретарь S.A.S.) были в равной степени божественными. Также, правда, что на супраментальном плане, в Божественном - все равны, песчинка или подвиги Александра, - но на материальном плане, это неправда, что кули или Эйнштейн были равноценны. На супраментальном плане, правда, что всё ЕДИНОЕ и братское, - но, на материальном плане, абсолютно неправильно верить, что умелость мошенника была равна умелости инженера, и что змеи не глотают птенцов. Это – простые истины, которые многие, кажется, игнорируют. Правда в том, что этот супраментальный план истины пытается просочиться в материальный план, вопреки или сквозь материальную темноту, но его первое действие, когда одна капля, одна маленькая супраментальная капля нисходит в эту трясину, состоит в том, чтобы показать в грязи свой истинный нос, а в маленьком стремлении свою истинную силу – но это неправда, что эта грязь и это стремление были одинаково божественными, хотя удушье от грязи может вести к стремлению к чистому воздуху.

            Истина, простая, супраментальная и одновременно материальная – там, где обе соединяются – это означает, что всё, в этом мире, создано для того, чтобы пробудить стремление Божественного в Материи к Божественному в Материи, ибо всё – Божественное, забывшее Само себя. Но не надо смешивать тех, кто стремится и тех, кто вас душит, дабы заставить вас стремиться – если нас задушат, то некому будет больше стремиться и некому вспомнить себя.

 

*

 

28 сентября 1981

 

            Патриция, Денис,

 

            Я счастлив, что вы действительно приняли замечания Х. и мои относительно «foot notes». Давайте иметь ясное сердце, это главное, и давайте поймём, что мы имеем огромную милость, делать эту работу. Я могу сказать без хвастовства, что вполне возможно, сегодня я написал бы по-другому некоторые записи и абсолютно несомненно, что сейчас я не писал бы больше совсем никаких книг, которые я писал – ибо я меняюсь, иначе, я был бы не человек , а ископаемое. Это как раз то, что Мать говорила по поводу художника Густава Моро: он проводил время, переделывая свои картины – то, что глупо, следовало бы лучше рисовать другие.

            Тогда оставим эти записи такими, как они были написаны, и честно написаны, в то время. Если они устарели, тем хуже, мы напишем другие книги. И Мать, разумеется, говорила, что вся эта Агенда – «старьё», так как Она, конечно, уже далеко впереди.

            Главное, честно выполнять работу, и через неё позволять этому Потоку пронизывать себя, который несёт нас к нечто другому.

 

Братски

 

Сатпрем

 

*

 

            Подготавливая брошюру по нашему экономическому идеалу и работе с группой сбора средств, существует потребность исследовать идеал нашего эксперимента, с которым мы все коллективно соглашаемся. Я спросила Сатпрема, есть ли у него какое-нибудь мнение на эту тему.

 

Истина, Клэр

 

*

 

28 сентября 1981

 

В «Заметках об Апокалипсисе» том 2

 

            Клэр,

 

            Я ничего не смыслю в экономике, ибо всю свою жизнь я постоянно имел дыру в кармане. Мать давала мне всё необходимое, включая сигареты, запрещённые в Ашраме – Она была достаточно широкой, чтобы понимать пределы каждого и необходимость ошибок, чтобы прогрессировать. Если Истина запирается в маленькую идеальную коробку, берегись мумий. Это - трудность всей «системы», какой бы чудесной и «новой» она ни была – завтра она уже будет старой. Поэтому у меня нет панацеи по поводу экономической и финансовой системы Ауровиля.

            Истина – проста, как всегда: мы нуждаемся не в системе, а в новом Человеке – и эти трудности, эти проблемы представляют собой в точности то, что надо, чтобы сформировать этого нового Человека, а не для того, чтобы заключить его в некую идеальную формулу. Пусть он станет тем, кем он должен быть, тогда идеальная «формула» будет течь автоматически в каждую секунду, и будет менять в каждую секунду. Конечно, прежде чем достичь этого, нам надо несколько подпорок, несколько правил и запретов, но отрабатывая эти временные необходимости, как раз, и принимают участие в подготовке этого нового Человека – тогда зачем бы мне в это вмешиваться, как какому-то прорицателю или супер профессору… уф!

            Я люблю ауровильцев, и люблю их достаточно, чтобы не высказывать им истин в последней инстанции – я, человек простой, я пытаюсь стать чем-то другим, с дырой в своём кармане. Я живу ради факта пытаться.

            Это правда, без всякой задней мысли, «вот так», я рассказал Матери об этих «купонах работы[84]», поскольку Она видела проблему, но сегодня, я никогда бы не вздумал посоветовать что-либо такого рода. Ты знаешь, о чём я мечтал бы сегодня? Я мечтал бы о «системе Деда Мороза», о дюжине Дедов Морозов, которые объединили бы свои бороды и постарались дать каждому ауровильцу всё то, что он просит, хотя и согласно имеющимся в распоряжении ресурсам, и я ожидал бы от каждого ауровильца, что он попросит только то, в чём реально нуждается, прекрасно понимая, что нужда одного абсолютно отличается от нужды другого, и что для некоторых, даже пустяк, даже ошибка могут быть необходимы. Мы полностью отупели от уравнительных и моральных систем – нет ничего одинакового, даже двух листьев на одном и том же дереве. Именно поэтому все столь полезные, механические системы, в конце концов, обрушиваются. Деньги – в монетах или в штуках, или в «купонах» - составляют часть механической системы: это стоит столько-то. Но как вы собираетесь сравнить десять минут молчаливой и «бесполезной» медитации с десятью кубическими метрами земли, вырытых для колодца? Единственный возможный «купон» - ИСКРЕННОСТЬ. Это единственная обменная монета в Ауровиле. Обычный установленный порядок в этом печальном мире: раз существуют грабители, давайте посадим всех в тюрьму. Тогда, давайте ниспровергнем это жалкое состояние вещей.

            В действительности, все системы в нашем мире потерпели неудачу: коммунизм, капитализм, социализм и даже (или особенно) гандизм, - и это тоже очень хорошо, ведь святая тюрьма, – тем не менее, тюрьма. Единственное свободное место находится в сердце каждого индивида, и пока это место не станет законом коллективного тела, мы будем продолжать спотыкаться и падать. Иначе говоря, нам надо стать живыми душами, нет другой «системы», нет другого решения. А пока…

            Да, есть это «а пока». Мы – растущие души, не все одинаково развитые, но, допустим, в каждом из нас есть элементарное, общее и равное качество – ИСКРЕННОСТЬ. Нет надобности быть Эйнштейном или йогом, чтобы иметь это качество. Способность исправлять свои ошибки и воля видеть ясно, не самообольщаться – если в Ауровиле есть это главное качество, то остальное легко. И мы знаем, что оно там есть, эти восемь лет достаточно доказали нашу искренность. Тогда вернёмся к нашей «системе Деда Мороза»: согласно имеющимся в наличии ресурсам, некоторые избранные среди более мудрых или более искренних решат с коллективной согласованностью проектов, которые должны иметь приоритет, и постараются дать каждому всё то, что необходимо. Правительство мудрых. Но мы знаем, что эти мудрые - не абсолютно мудрые, и это, так сказать, история развития и эволюции Ауровиля. Мы будем двигаться вперёд, спотыкаясь и идя наощупь, и меняясь до тех пор, пока не достигнем этой мудрости сердца, - это единственное свободное место в этом мире.

            И никогда не забывайте, что божественная Рука всегда здесь, чтобы чудесно помочь, и за пределами любого воображения, любого человеческого расчёта: достаточно маленькой капли искренности. Мы ошибаемся, если верим, что это нам придётся делать всю работу.

С любовью,

Сатпрем

 

*

 

9 октября 1981

 

Перевод с английского

Письмо Сатпрема к своим братьям

 

            Братья,

            Я прочёл «руководящие положения», и они показались мне правильными, насколько я смог понять практические условия Ауровиля. Несомненно, все мы помним о настоянии Матери на «гибкости» - мы не организация, а тело, которое растёт, и наши «законы», какими бы они ни были, должны адаптироваться к изменению сознания. Идеальные условия наступят там тогда, когда мы не будем больше иметь никакого закона, кроме внутреннего закона. Но этот практический кодекс может быть также оказией – когда придёт время – дать второй шанс сомнительным элементам, как я писал об этом Бхаге, и позволить им начать с нуля, если они дстаточно искренние, вместо использования более радикальных методов. Давайте подождём и увидим. Всё это лишь игра для нашего собственного внутреннего развития, и по правде говоря, у меня нет желания мешать спонтанности ауровильцев. Я нахожусь здесь, глубоко с вами, и я действительно верю, что наши успехи в Ауровиле и наша битва имеют несоизмеримые последствия на остальное человеческое сознание, точно так же, как первые нащупывания ума среди обезьян обладали невидимым воздействием на виды. То, что меня интересует, это СТАНОВИТЬСЯ самим, а не учить других – если б только некоторые среди нас становились другой вещью, мир был бы изменён, и причина существования Ауровиля была бы достигнута.

            С моей братской любовью и улыбкой Суджаты.

Сатпрем

 

P.S. Да, я предпочёл бы «трест» «обществу», это было бы только из-за тошнотворной коннотации этого слова.

 

*

 

25 декабря 1981

 

Перевод с английского

 

            Дорогой Фредерик,

            Для меня твоя любовь очень ощутима.

            Глубоко, я чувствую тебя товарищем.

            Мы пришли сюда, чтобы вести Свой бой.

            Я прекрасно понимаю твои чувства относительно некоторых ауровильцев. Иногда необходимо удалиться или уединиться, но только чтобы идти дальше. Я уверен, что ты найдёшь новое направление – или, возможно, всегда то же самое, но под более возвышенным и широким углом.

            Ауровиль очень нуждается быть приподнятым над своей малостью и своими мелкими задачами.

            Они должны понять, почему они находятся там – не для того, чтобы делать мир «лучше», а строить новый мир. Мы находимся в решающем повороте мира – только стремление, искренность, внутренний огонь могут притянуть это Будущее; всё остальное, даже самое лучшее, это лишь кваканье лягушат на краю старого пруда.

            Ты можешь что-то внушать ауровильцам, напоминать снова и снова о реальной Цели и топить их малость в огне Будущего.

            С нас достаточно старых маленьких историй.

            Давайте будем магнитами, притягивающими другую вещь.

С моей любовью,

Сатпрем

 

*

 

Отрывок из интервью с Сатпремом, взятого в декабре 1981 Жаном де Беэ, журналистом Культуры Франции

 

            Жан: (…) Это прохождение - личное прохождение, и проблема в том, чтобы знать, как о нём может быть сообщено.

           

            Сатпрем: Но, некоторым образом, сообщение об этом приходит просто так, ибо, это сейчас переживается в реальности… хотят люди этого или не хотят. Это переживается сейчас повсюду. Именно ради красоты вещи, если можно так сказать…

 

            Жан: О чём пишут?

 

            Сатпрем: О чём можно писать, или о чём можно пытаться сказать.

            Но это сейчас делается, хотим мы этого или нет, не так ли.

            Представьте… более развитое существо, среди больших приматов, пыталось бы сказать своим собратьям: «Именно вот так делается следующий вид…». Каково! Очевидно, если бы мы имели историю всего этого, вероятно, это было бы очень интересным и очень поучительным, но это никогда не помешало бы эволюционирующей линии, в силу необходимости, произвести этот мозг, это размышление, этот самоанализ и затем всю последующую историю.

            Что ж, дело сейчас находится в процессе проявлять себя.

            В конце этой кривой, это разрушается, аннулируется , съедает само себя.

            Поэтому, мы все в пути прохождения.

            Конечно, было бы хорошо, если бы сознания были немного пробуждены к позитивному чувству всего этого, вместо того, чтобы отчаиваться и говорить: «Ох! нет больше морали… Ох! нет больше религии… Ох! нет больше…»

 

Жан: Именно это я и собирался вам сказать. Действительно, приближаются феномены, о которых вы говорите: политики распадаются, религии не могут больше овладеть собой…

 

Сатпрем: И экономика, и медицина… и что угодно!

 

Жан: И философии…

 

Сатпрем: И философии! Всё… всё распадается. Поэтому, люди жалуются, в то время как они должны были бы радоваться, понять: «Ну да, это означает, что мы наконец-то подходим к чему-то!»

 

Жан: Они сетуют на окончание этих вещей, или они сетуют на свои неурядицы?

 

Сатпрем: Да, возможно…только их неурядицы…зачастую, у них нет мужества повернуться к ним лицом, не так ли. Вместо того, чтобы ухватить истинную вещь, они всегда хотят положиться на то, на это, на тот инструмент, на того человека, на другого…

У кого есть мужество идти, по-настоящему, ухватить проблему в глубине?

 

Жан: Но кто даёт мужество?

 

Сатпрем: Ну да, точно! Это похоже на то, как создаются виды, не правда ли. Есть те, кто имеет мужество, они проходят. А те, у кого не будет мужества – они не пройдут. Вот и всё. Именно так.

Человеческая земля подведена туда, к этой точке.

Будет… уже происходит большой отбор тех, кто представляет собой только маленьких нарядно одетых человечков с некими идеями и со счётом в банке… они не пройдут.

 

Жан: (…) Те, кто беспокоятся по поводу своих неурядиц, даже если они уже на пути отделения, даже если они уже на пути уничтожения своих суперструктур, они не обеспечены…

 

Сатпрем: Нет, они не обеспечены, но они на пути… они на пути.

Ведь, эти неурядицы и есть сам путь.

Если бы люди понимали позитивный смысл всего этого, вместо того, чтобы постоянно накладывать на это отрицательный показатель. Если бы они понимали, что вместо конца – это начало…

 

Жан: Да… Я думаю, что это вывод – естественный вывод. Естественный, разумный и легко воспринимаемый.

Для такого человека как я, остаётся вопрос: как можно помочь… помочь, это неправильное слово, но служить чему-то, ради чего другие люди приходят следовать этому пути, каков бы ни был их культурный уровень, какова бы ни была их среда, каков бы ни был их источник (…). Что можно сделать, если это совсем не то, что мы делаем?

 

Сатпрем: Ну, делать то, что мы делаем, писать или говорить. И каждый своим способом.

Мы всегда забываем одну вещь, что не только сами делаем эту работу… Как раз это мы и забываем.

Мы воображаем себе, что надо всё делать своими собственными средствами, что у нас имеется всё, чтобы изобретать, всё, чтобы обрести в конце мускулы, не так ли, и что надо быть своего рода гигантом, идя этим путём. Но это совсем не так. Напротив! Чем больше мы продвигаемся вперёд, тем больше мы чувствуем, воспринимаем, что есть великие силы, приводящие в движение вещи, существа, обстоятельства, и что, по сути дела, эти великие силы воодушевляют нас, они пронизывают нас насквозь…

Мы же, мы хотим сотворить маленький кокон, окружить его совсем маленькими границами энергий, которыми мы более или менее пользуемся. Но эти великие силы – здесь… они не спрашивают, чтобы нам помочь, как они помогли всем другим видам.

Вместо того, чтобы верить, будто надо делать всё самим, надо призывать нечто другое, надо призывать то, что помогает…

Милость, это что-то означает… Это транскрипция чего-то иного, не так ли. Именно Милость помогла первой маленькой землеройке быстро сновать по Земле, когда исчезали большие ящеры. Милость, она существует…

Это не вещи, предназначенные для церквей. Это – здесь, повсюду. Это немного зависит от простой искренности, понимаешь… прежде всего, простой.

Когда мы не можем больше… когда мы не можем больше, вот тогда, в этот момент, мы ПРИЗЫВАЕМ… мы говорим: ЧТО?

Это, это может многое.

Мы не должны делать всё только сами. Иначе, никто не смог бы! Надо… Идти по пути означает не только использовать свои мускулы…

Фактически, когда мы начинаем выходить из этого маленького аквариума или этого маленького ментального пузыря, мы замечаем, что… бесконечное сознание… оно представляет собой бесконечную Силу… которая движет всё, как если бы это было одно единое тело… с землеройками, с крошечными травинками, с маленькими людьми, с большими людьми, всё это – одно великое Тело…оно шевелится, оно движется, к своей судьбе, которую мы не знаем.

И когда мы начинаем входить в контакт с этим великим Сознанием, или Силой – призываем это, как вам угодно, - то, которое ЕСТЬ и которое мы не видим совсем, когда мы начинаем входить в контакт с ЭТИМ, то именно ОНО может, именно ОНО делает.

И оно просит лишь одну вещь: уловить наш слабый крик.

Надо, чтобы была маленькая трещинка в этом панцире, чтобы Оно могло проникать. Мы настолько забетонированны, что Оно не может войти. Но как только есть трещина, именно трещина, промах, ошибка, слабость, всё то, чем мы пренебрегаем, как только есть эта трещина, Оно входит, Оно помогает. Тогда мы идём. Невозможные вещи становятся возможными.

Невозможное было в этой голове, не так ли, она постановила, что мы не можем это, не можем то, и затем: вот такое уравнение вам это доказывает, и затем: существует гравитация, и затем: есть это и то… Всё это – просто законы нашей головы.

Но… существует другое измерение.

И вот там, путь больше не такой уж трудный, наоборот. Трещина, она становится всё более и более широкой. И тогда… тогда начинается другая жизнь. Тогда, всё представляет собой средство, чтобы сделать трещину во всём этом.

Поэтому, сейчас в мире делается большая трещина.

Если бы люди лучше понимали позитивный смысл этого, вместо того, чтобы пытаться заделать трещину. Если бы они нашли ИСТИННЫЙ смысл этой трещины, тогда… вместо грубой и мучительной эволюции… Существуют возможные чудеса.

Эволюция… Дарвин думал о медленной эволюции видов, но есть мутации, есть моменты КОГДА, не так ли.

Поэтому, возможно, мы находимся в этом МОМЕНТЕ КОГДА. И речь идёт не о том, чтобы верить в то или верить в это. Речь идёт о том, чтобы иметь собственный КРИК своего сердца. То, чем мы являемся сами. Не то, чем являются другие, книги и т.д.…

То, чем МЫ ЯВЛЯЕМСЯ САМИ…

 

*

 

1982

 

Сатпрем и Суджата исследуют Полинезию в поисках острова!

 

1983

 

20 января 1983

 

Запись Сатпрема

В «Заметках об Апокалипсисе» том 3

 

            Вчера умер Наваджата (он покончил с собой[85]).

            Мать - в движении.

            Знаки приближаются.

 

*

 

27 марта 1983

 

Отрывок из письма Сатпрема к Сандживу А., только что вступившего в Ауровиль.

Перевод с английского.

 

            Я не очень верю в этих людей из Юнеско. Как бы то ни было, я не представляю собой большую пользу для Ауромитры, но моя мольба и моя внутренняя поддержка очень активно повёрнуты к Ауровилю – не к «организации», в действительности, а к людям, живущим там. Мне так хотелось бы, чтобы некоторые поняли, что мы здесь даже не для улучшения общества, а для нового существа, нового вида, для изменения в человеческой природе. Изменение природы. Я прекратил все контакты с внешним миром, и почти никогда не пишу, извините меня. Вместо того, чтобы писать письма и книги, я нашёл, что более неотложным было сосредоточиться на своём собственном изменении и ускорить час.

            Если бы мы были в исключительной концентрации, горстка людей, мы могли бы ускорить Час.

            Это крайне необходимо.

            С моей любовью для вас и для всех моих братьев и сестёр.

 

Сатпрем

 

*

 

8 ноября 1983

 

Письмо Сатпрема к Кириту Джоши

В «Заметках об Апокалипсисе» том 3

 

            Дражайший Кирит,

 

            Я диктую эти записи Суджате.

            Я провожу своё время в концентрации. Мне трудно ментализировать проблемы – просто потому, что все проблемы – это ложные проблемы, созданные менталом и эго. Я предпочитаю идти в самый корень и найти настоящее исцеление. Если бы ауровильцы делали это искренне, то проблем больше не было бы. Шаг за шагом я подтверждаю опыт Шри Ауробиндо и Матери, и я вижу до какой степени это конкретно и радикально. Мне не хочется больше вмешиваться в дела Ауровиля, не потому что меня это не интересует, наоборот, а потому что я считаю, что существа должны расти свободно сами и прогрессировать через свои собственные ошибки. Если бы не было больше ошибок, не было бы и способов для прогрессирования.

            Однако, средства, предложенные для того, чтобы «управлять» Ауровилем, имеют тенденцию заменять временные и плодотворные ошибки на долговременные и сковывающие правила. Я не говорю об изменении названия: Исполнительный Совет звучит более помпезно, чем простой «Кооператив», который действительно означал то, что он означал (мы действуем вместе). Но я понимаю, что в этом ложном мире, в котором мы живём, существует ещё нужда в ярлыках и видимостях. Это не важно.

            Итак, мы хотим выбрать по жребию двенадцать избранников в списке из пятидесяти, выбранных «консенсусом». Это - способ заменять мудрость и знание дела - лотереей. А также, способ заменять «демократическую» слепоту - слепым законом судьбы.

            Мать находила демократию «зловонной», и Она хотела заменить политические партии или группы правительством «организаторов», как Она говорила, то есть, людьми способными, деятельными, и каждый – эксперт в своей области (пока не придёт правительство мудрых… когда люди решатся утратить своё эго). Где вы найдёте в Ауровиле пятьдесят человек, которые реально были бы организаторами? Там трудно найти даже двенадцать. Значит, вы собираетесь спрашивать в лотерею, выделив этих двенадцать среди тридцати восьми других, чьи организаторские способности не очевидны. Затем, вы невозмутимо установите правление этих двенадцати счастливцев (или несчатливцев) на 18 месяцев. Это правление мне кажется очень слепым, оно имеет только одно достоинство: скрывать малодушие за спиной судьбы, ибо, если некоторое количество ауровильцев недовольны решениями существующего Кооператива, кто мешает им выразить свою критику и попросить отставку для плохо работающих и неспособных «членов кооператива»? В дальнейшем, не будут больше критиковать, так как именно судьба выберет новых «исполнительных советников».

            Правда, Божественное тоже может играть в рулетку и выбрать среди пятидесяти предложенных, двенадцать лучших, но я не верю, что это будет божественный метод, желающий, чтобы люди росли сами, постоянно формируясь благодаря своим ошибкам. Я не верю, что жеребьёвка будет хорошим «эрзацем» мудрости или эффективности.

            В Греции тоже, начиная с Перикла, архонтов выбирали жеребьёвкой. Они находились перед той же самой проблемой неспособности или средней посредственности избираемых, и архонтство стало чисто почётной должностью, в то время как настоящие практические проблемы приходилось решать иначе. Наши новые «исполнительные советники» рискуют попасть в ту же самую ловушку и, в конечном счёте, как и повсюду в мире, мы заменим нехватку таланта и ясных идей на политику и демократические уловки.

            Если бы ауровильцы были убеждены, что члены их Кооператива (или под каким-либо другим названием) должны быть организаторами и экспертами, как того желала Мать, а не ораторами или тугодумами, нет причины, чтобы в Ауровиле не нашлось двенадцать способных человек, всегда остающихся открытыми к общественной критике. Ошибки будут там всегда, но если люди искренни, они смогут прогрессировать через свои ошибки, не будучи закрытыми в «системе». Мы идём к Истине благодаря постоянному формированию.

            Коренная ошибка трудностей «Кооператива» в Ауровиле – это ошибка в духе некоторых ауровильцев, подсознательно хранящих эгоистическую идею «власти» и «престижа». Надо, чтобы они поняли, что задача организаторов – неблагодарная, трудная и требует больших усилий, и что надо реально быть организатором. Как только вмешивается неспособный, вмешивается и политика, ибо неспособный хочет спрятать свою неспособность позади красноречия.

            Мне кажется не истинным, заменять усилие сознания слепотой рулетки.

            Когда «outstanding problems», то есть, когда проблемы не решены на протяжении года, после принятия власти (take over) правительством Индии, мне кажется, что ауровильцы выиграли бы от того, что стали бы более специфичными и обратились бы к замечательному организатору, такому как господин Тата, просто сказав ему: вот наши практические трудности на протяжении года, какое решение вы посоветуете? Не забывая упомянуть о некоторых строптивых, отказывающихся позволить включить себя в Ауровиль и являющихся скрытной дверью, через которую враждебные силы продолжают сеять свою путаницу и свой раздор. В частности, применение «суда» является безвыходным путём, позволяющим злу размножаться на протяжении лет. «Консультативный Совет» не мог бы просить правительство Индии изменить положение, содержащееся в документе Парламента и заменить этот «суд», всё ещё не состоявшийся, простым решением, обоснованным Администратором Ауровиля, консультируясь с правительством Индии.

            Все важные проблемы следовало бы предложить особым образом, одну за другой, такому организатору, как Тата и Консультативному Совету в целом.

            Что касается остальных предложений, то они кажутся мне ясно изложенными и мне сказать нечего.

            Особенно, мне хочется сказать о большой любви к Ауровилю и братской привязанности к Кириту.

 

Сатпрем

 

*

 

1984

 

Нет больше «Сатпрема»…

 

*

 

20 марта 1984

 

Копия письма, отпечатанная Архивами Ауровиля.

Письмо Сатпрема, продиктованное Суджате.

 

            Дорогой Фредерик,

           

            Я делаю последнюю отчаянную попытку.

            Несколько дней назад я отослал в Ауровиль одно сообщение, которое ты сейчас должен был уже прочесть.

            Я почувствовал сегодня, что должен написать тебе. Хотя мы и не часто встречались, я всегда ощущал особую связь с тобой, и я никогда не забывал. В Ауровиле, есть также ещё несколько братьев и сестёр, которые очень дороги моему сердцу своей искренностью и глубокой правдивостью. Но истина, лишённая силы, легко становится пленницей, ибо самый большой талант Лжи – всегда и повсюду прятаться позади истины. Эта смесь Истины и Лжи – рана нашего мира. Я помню, как Мать, однажды, так горестно и с такой глубокой печалью, рассказывала мне о «чёрных и липких пальцах Лжи, проникающих повсюду – повсюду». За эти последние одиннадцать лет, я встречал это печальное состояние вещей везде, и я сражался с кровью и со слезами своей души.

            Мать держит меня в курсе, если можно так сказать, внутренней ситуации Ауровиля, показывая мне год за годом серию образных картин, дающих мне точное положение ситуации. Я не знаю, должен ли я рассказывать тебе последние картины, но в одной из них, несколько месяцев назад, ты был единственным, чтобы помочь мне материально – незачем говорить, что это «я» не имеет ничего общего с личностью. 17 ноября 1973, личность умерла во мне.

            Во мне осталось только нечто - я не знаю, мольба это или крик, когда я увидел это маленькое белое тело, с солнечным лучом на затылке, запираемое в гроб. Эта мольба или крик о том, чтобы всё то, что Она выстрадала, всё то, что Она так хотела и пыталась сделать для Земли, не было напрасным.

            Теперь я подхожу к главному, и пройти мимо этого главного, означает пройти мимо самого смысла Её усилия и разбить или испортить основание будущего. И это главное или это зерно, содержащее реальную власть реализатора, и есть АГЕНДА МАТЕРИ. Можно построить дюжину Матримандиров, но если каждый ауровилец не обожествит в самом себе АГЕНДУ, у него не будет ничего, и само основание Ауровиля будет разбито и искажено.

            После ухода Шри Ауробиндо в 1950, была (да ещё и сейчас существует) очень мощная враждебная «формация» против Матери: Шри Ауробиндо, да; Мать…? Философия Шри Ауробиндо, да; белый Свет Матери, беспощадно направленный на человеческий компромисс с ложью…?

            Когда этот неукротимый луч был помещён в гроб, другая очень мощная «формация» враждебных сил (не человеческая формация, не так ли, но прямое действие Власти темноты, доминирующей сегодня в мире) родилась: Мать, да, может быть; но битва с корнем Лжи в нас самих, и чёрные липкие пальцы повсюду…?

            Липкие и коварные силы находятся даже позади благонамеренной маски: АГЕНДА, да; но искажение Сатпрема…?

            Нет больше «Сатпрема», нет больше писателя или даже «доверенного лица Матери» - всё это мертво. Есть душа, которая кричит, истерзанный ребёнок, отчаянно пытающийся тянуть в свою плоть то, что Она так хотела для Земли. Этому ребёнку плевать на одобрение или на грязь мира. Его единственная забота – пусть Её страдания и Её боль не будут напрасными.

            В Ауровиле, Её усилие и Её попытка, как раз, готовятся к тому, чтобы быть напрасными или искажёнными по той единственной причине, что очень мало ауровильцев полностью и непоколебимо поняли главное. Одной маленькой клеточки достаточно, чтобы причинить рак. Эта простая и очевидная истина не понята, как следовало бы. Ауровиль уже заражён, хотя это и поправимо, липкими пальцами, которые поглотили Ашрам и сделали из него пустую мумию. Можно констатировать на мировом масштабе, как жестоко, коварно и незаметно, эти пальцы запутывают ясное сознание людей и простую истину под различными лозунгами и благонамеренной ложью.

            Если у Ауровиля нет мужества очистить себя от своего галопирующего рака, если у Ауровиля нет силы прицепиться к единственно главному и установить АГЕНДУ без всяких компромиссов, как само тело Матери и сам источник власти, реализующей будущее, тогда вы разрушаете свою собственную силу и заставляете уничтожать себя внутри. Это – главное, а не истории. Истина - калека, если она не имеет бескомпромиссного меча души.

            С моей любовью и глубоким доверием в тех нескольких, кто поистине любит Мать и готов сражаться за Неё и за великую Надежду.

 

С моей братской привязанностью.

 

Сатпрем

 

P.S.:

           

1) Как пример той самой Лжи, я скажу тебе, что недавно, статья, написанная Мира Адити, была отвергнута «Журналом Ауровиля». Мотив: «сюжет вызывает разногласия». Это свидетельствует красноречиво.

            2) Истина должна выходить открыто.

            Свобода не желает устанавливать правила, дабы предавать главные истины Ауровиля.

            Вот и всё.

 

*

 

Март 1984

 

            В Ауровиль Пресс,

 

            Если в Ауровиле можно сделать «Выставку об Эволюции» и не сказать об Агенде Матери, это означает, что у Матери нет места в Ауровиле. Значит, я говорю вам: прощай.

 

 

Сатпрем

 

*

 

Апрель 1984

 

 

Письмо Сатпрема к Кирит Джошу, продиктованное Суджате.

Копия письма отпечатанна Архивами Ауровиля.

Перевод с английского.

 

            Дорогой Кирит,

           

Я получил вашу записку, полную печали. Я спрашиваю себя, хотят ли люди просто иметь печаль, или же они хотят идти в самый корень боли.

            Ситуация в Ауровиле намного серьёзнее, чем вы думаете, и чем думают многие ауровильцы; я имею в виду тех, кто чувствует себя заинтересованным.

            Моё краткое послание в Ауровиль, фактически, было последней милостью или отчаянной попыткой вывести людей из их самодовольства и из их отсутствия позвоночника (по французски, я сказал бы из «мягкотелости», как у медузы, поддающейся происходящему). В реальности, это хуже, чем медуза, это – вонючее болото, украшенное несколькими зелёными кустиками, поистине красивыми, из нескольких душ.

            Это послание к Ауровилю пришло в итоге серии видений, которые у меня были или, скорее, были мне даны этим «Новым Сознанием», как его назвала Мать, изображающие реальную ситуацию с таким уморительным юмором – если бы это не было таким печальным – и тщательно точным. Я могу видеть там взгляд Шри Ауробиндо и Матери.

            Видения меня не интересуют, и они не предложены мне из чистого любопытства; я только очень прагматичен, совсем как Мать.

            Если меня заставили обратить внимание на эти грязные бассейны – значит что-то должно быть сделано. Я не знал, что делать, до тех пор, пока не всплыл вопрос с Агендой. Тогда я энергично дал пощёчину Ауровилю, и я не уверен, что этот «я» был я.

            Фактически, вместо надлежащей реакции, я получил после того (внутренне) град жестоких пуль. Мне всё равно; это вписывается в общую картину.

            Будучи по натуре практичным, я предложу некоторые практические меры, внешние рычаги, которые не доведут до настоящей внутренней причины – это только самим ауровильцам надо копать и открывать, Агенда была лишь рассмотренным случаем, и тем не менее, кардинальным.

            С самого начала я чувствовал, что Ауровиль должен был иметь управляющий орган, и несколько лет назад это меня подтолкнуло написать письмо одному ауровильцу, предлагая создать ко-оператив.

            Это письмо на протяжении долгого времени оставалось в ящике, прежде чем увидеть свет. В этом письме я настаивал на необходимости иметь представительный орган, обладающий властью выбирать и отвергать среди тех, кто хочет оставаться в Ауровиле. Я ясно увидел опасность вторжения тёмных элементов, не имеющих ничего общего с истинным замыслом Ауровиля – не говоря о тех, кто уже твёрдо укоренился в Ауровиле. Несколько лет позже, 10 марта 1981, я написал Алану Бернару по этому поводу, всегда метя в этих нежелательных элементов.

            Я предлагал несколько основных и очень ПРАКТИЧЕСКИХ пунктов, которые были бы одобрены всеми ауровильцами; эти пункты выполняли функцию фильтра, позволяя ауровильцам разоблачать нежелательные элементы, то, что заставило бы эти элементы самим удалиться из общества.

            Короче, это была грубая попытка «конституции» или «кодекса поведения» для Ауровиля. «Хартия» там есть, но это - духовное основание; и мы прекрасно знаем, что дьявол лучше всего прячется позади духовности и неясных принципов. Несколько очень практических и материальных пунктов должны были достигнуть соглашения у ауровильцев. В частности то, что касается денег, личной собственности и наркотиков – и сегодня, я добавил бы, признание АГЕНДЫ, без экивоков, в качестве действенной силы моделирования Нового Человека, желаемого Матерью.

            Это не мне, а ауровильцам надо сначала детально обсудить все необходимые пункты. Но факт в том, что должно быть сделано полное и энергичное очищение.

            Моё предложение «конституции» или «кодекса» для Ауровиля было отвергнуто даже тобой, в то время. Может быть, не пришёл момент. Может быть, составление и описание необходимых пунктов были неправильно сформулированы и недостаточно продуманны.

            Но самым важным пунктом остаётся прижать и разоблачить эти продажные и бесполезные элементы, и беспощадно отвергнуть их.

            Кризис Ауровиля (если говорить только о внешнем недостатке) – это кризис власти. Никто или, скорее, ни один человек не имеет права или необходимой власти для того, чтобы принять меры, крайне необходимые. Это большой бульон, грязный суп, где любой имеет право делать то, что он поёт от имени свободы и «духовного» опыта.

            Сколько тех, кто искренен – несколько нежных зелёных кустиков в обширной темноте – им заткнули рот «демократическими» лозунгами или обманчивой идеей о «терпимости», позади которой, не торопясь, могут танцевать тёмные Силы, или своим собственным опасением оказаться перед сценой и получить обильную грязь от нежелательных элементов.

            Надо много мужества, чтобы бескомпромиссно стоять на стороне истины. Мы должны быть готовы подвергнуться большой клевете, обвинениям, коварствам и изменам, которые придут под маской добродетели и порядочности. Вот уже десять лет, как Наваджата&Со называет меня фанатиком; ауровильцев, которые хоть немного понимали то, что я пытался делать, называли «подручные Сатпрема» или «орудие Сатпрема», или ещё как-то. Факт в том – и я переживал этот факт на протяжении последних одиннадцати лет – что, как только действительно касаешься враждебной силы, то разбит вдребезги и покрыт добродетельной грязью. Но так же, факт в том, что если мы во имя терпимости примем маленькую раковую клеточку, то она нас сожрёт.

            Именно это происходит в Ауровиле.

            Агенда – тому пример. Я могу привести вам другой, очень практический пример. На протяжении этих последних десяти лет, Ауровиль «терпел» в своей груди орган под названием Ауропресс, под руководством Баруна Т., соединённого с трестами Ашрама, и не прекратившего сражаться против Агенды. Он сделал всё возможное, чтобы помешать публикации Агенды во Франции, написав лично французскому издателю Роберу Лаффонту, предлагая ему фальшивую Агенду, подготовленную Ашрамом; он также пытался опубликовать в Париже (и в других местах мира) скандальные статьи против Агенды. Вышеупомянутый орган даже написал Администратору Ауровиля, говоря, что Агенда не содержала ничего, что надо делать с Ауровилем; между тем как за эти последние десять лет, Ауропресс стремился открыто действовать в качестве единства Ауровиля и даже как посредник между Ашрамом и Ауровилем (посредник для чего – для зловония?), он также не гнушался доносить в полицию и содействовал, чтобы посадить в тюрьму тех ауровильцев, которые осуждали S.A.S..

            Тот факт, что такой человек был ещё «терпим» в Ауровиле и мог говорить свободно в Ауровиле является ясным примером бессилия или неправомочности, или летаргии Ауровиля. Существует множество других примеров, прекрасно известных ауровильцам, и которым они не решаются посмотреть в лицо.

            Если главное правительство не помогает им, не предоставляя им необходимые возможности для главной власти в Ауровиле, то они должны сами установить свои собственные основные законы, окольными путями своего собственного представительного тела, с соответствующей властью, дабы заставить применять решения, являющиеся предметом соглашения.

            Если вы мусульманин и входите в мечеть, вы имеете право требовать, чтобы люди разувались, и имеете соответствующее право отстранить нарушителей этого элементарного принципа. Это также просто, как и то. История независимости Индии богата примерами того, что совершали некоторые люди (например: бойкот, сатьяграха, дхарма и т.д.).

            Но, по правде, настоящая проблема – это не столько проблема «власти», сколько проблема воли действовать. Когда есть воля, есть и средство, это вне всякого сомнения.

            Не достаточно иметь веру, необходимо ещё мужество своей собственной веры.

            Именно вам надлежит извлекать напрашивающиеся выводы, не благодаря печали, а благодаря действиям и практическим способам, которые искоренят существующее гниение, пока ещё не слишком поздно.

            Моя любовь всегда присутствует для вас и для Ауровиля, но эта любовь вооружена мечом.

 

Сатпрем

 

 

P.S. Если вы не возражаете, я хотел бы послать копию того письма, посланного несколько дней назад Алану Бернару, Фредерику и Патрису для их личной информации.

 

 

(Добавление от Суджаты)

 

            Дорогой Киритбхай,

 

            Во время разговора, Сатпрем уточнил, что настоящим рычагом, чтобы начать очищение Ауровиля, является АГЕНДА МАТЕРИ; он сказал: очень простой способ, чтобы обнаружить и прижать заражённые элементы - заставить среди ауровильцев циркулировать следующий вопрос:

 

            Считаете ли вы, что Агенда Матери представляет собой сердце Ауровиля?

           

            Ответ: Да / Нет / С оговорками / Спорный / Без мнения.

 

Это даст вам точную рентгенограмму, так же как размер ущерба, включая тех, кто окажется достаточно умён, чтобы не отвечать.

            Я вам присоединяю письмо, которое Сатпрем написал Фредерику несколько дней назад. Оно покажет вам другой угол зрения на тот же сюжет.

            Я надеюсь, что эта «мусорная операция» начнёт энергично проводиться всеми теми, кто заинтересован, чтобы ауровильцы смогли дышать более чистым воздухом.

С моим глубоким уважением.

 Ваша

Суджатади

 

*

 

15 апреля 1984

 

Копия письма, отпечатанного Архивами Ауровиля

Перевод с английского

 

            Кирит,

 

            Речь идёт не о том, чтобы поставить Агенду, как предварительное условие для того, чтобы вступить в Ауровиль. Это совершенно не моя мысль. Речь идёт о том, чтобы очистить место, занятое на протяжении долгого времени теми, кто прекрасно осведомлён о существовании Агенды, и кто отвергает её. Именно они сейчас РАЗРУШАЮТ Ауровиль и портят всё будущее.

            Глупо говорить о том, чтобы выставить вон «тех, кто не верит в Шри Ауробиндо», как это предлагал П.Б. – что это означает! не верить в Шри Ауробиндо? И что означает: «не верить в Мать»!!? Но отвергать Агенду, это означает что-то очень точное. Все знают то, что это означает!

            Речь идёт ни о будущем, ни о «предварительном условии», речь идёт о настоящем и о настоящем условии. Когда настоящая ситуация будет присущей Ауровилю, тогда, по-необхдимости, станет присущим и будущее. «Кодекс», о котором я говорю, представляет собой оружие, чтобы очистить прямо сейчас (если уже не слишком поздно). Позже, вещи будут развиваться и, возможно, не будет больше нужды в кодексе – именно эту Срочность немедленного очищения, вы не видите. Ауровиль находится в процессе умирания, это также ясно, как и то.

            Теперь, мне больше НЕЧЕГО сказать. Я выполнил свой долг.

 

С.

 

            Это – точно голос Враждебной Силы (это даже чудесно!): «тогда Агенда, это как Коран, как Библия…»

            Но, Гром и молния! Агенда – это не Библия и не Коран, это – белый ЛАЗЕР, и он обжигает.

            Именно поэтому её[86] не хотят!

 

*

 

 

 

 

Мать на балконе

 

 

6 мая 1984

 

 

 

Запись Сатпрема:

в «Заметках об Апокалипсисе» том 4.

Отрывок письма в Ауровиль (Фредерику), через США.

Продиктовано Суджате.

Перевод с английского.

 

            Дорогой Фредерик,

 

            Твоё письмо к Матери – волнующее. Как нам Её не хватает. Это было так просто, когда мы могли вывалить все наши ошибки и наши печали на Её колени. Мы чувствовали, что ничто не могло идти не так как надо. А теперь, мы чувствуем себя потерянными. Это правда. Но страдание и сетования – не способ сильных. Или мы принимаем эту могилу и зажигаем над ней благовония, или мы разбиваем фальшь и этот маскарад смерти и вытаскиваем Её из этого гроба, куда Её заперла злоба людей. Мы – святотатцы, мы – еретики, потому что мы Её любим.

            Мы хотим разбить эту могилу. И не жить с постоянными сетованиями. И единственный способ разбить эту фальшь смерти, это копать дыру – обжигающую дыру – в нашей собственной плоти, и выдернуть оттуда с корнем нашу собственную ложь. Но она нисходит глубоко, глубоко, и это мучительно. Тогда мы понимаем Её агонию, и корень боли, и даже способ искоренить Смерть, вытащить Мать из этой неприемлемой могилы. Мать – не где-то позади меня в прошлом, Она передо мной, и я иду к Ней, и я знаю, что однажды, руки нескольких молчаливых борцов вытащат Её из этой лжи, и Она снова зашагает по Земле.

            Таков способ сильных.

            А пока, этот мир, этот материальный мир - мир неведения. Мы вслепую шагаем к цели, горящей в наших сердцах. Мы спотыкаемся на каждом шагу, мы не знаем ничего, мы делаем кучу ошибок, никто не обладает Истиной, никто не знает правильного действия, никто не знает правильного способа. Единственный способ - спотыкаться и шататься, и ушибаться, и даже падать, и продолжать снова и снова. Всё - фальшиво, сверху донизу, начиная с Упанишад до ежедневных газет, всё может быть искажено, и всё искажено, ничто не надёжно, ничто не чёрное и не белое, нет уверенности; единственная несомненная вещь – эта горящая нужда в наших сердцах.

            Тогда, мы имеем выбор между правильным действием, всегда ускользающим, или полным бездействием и важным, безупречным молчанием.

            Но способ Божественного - совсем не то, что мы думаем, по той простой причине, что Оно не думает. На самом деле, Оно смеётся над ошибками, промахами, кознями и даже над грехами. То, что Его интересует, так это возрастание божественного Пламени в сердцах людей, любым способом, всё Ему хорошо, и всё становится благом, если использовано как жертвенный огонь. Я гораздо больше прогрессировал в моей жизни через свои слабости и ошибки, и свои грехи, чем через любые, так называемые, добродетели. Мои ошибки послужили более глубокому огню, мои добродетели и таланты всегда пытались сделать из меня камень или подтолкнуть к пустому небу.

            Да, Ауровиль – «санкционирован», и мне вспоминается, как Мать говорила мне, что трансформация - несомненна, и победа – несомненна, «но, - добавила Она, - каким путём надо пройти, чтобы дойти туда?» Это происходило в 71 или в 72, и Она не знала, что этот путь к победе и трансформации пройдёт через могилу, ибо люди так хотели этого.

            Возможно, что Ауровиль, много Ауровилей существовало в прошлом, и что нынешний Ауровиль был возвратом прошлых попыток. Преуспеет ли он теперь, или же он должен будет снова оказаться преданным забвению, прежде чем снова появиться и идти к неизбежной и постановленной цели?

            В данной попытке, мы смотрим в лицо двум вечным элементам: Свету и Темноте, Огню и Мраку. Фактически, в каждом человеке два элемента смешиваются. Но факт также и в том, что некоторые – это сознательные служители смерти и лжи с зерном истины, а другие – сознательные служители Света, спотыкающиеся, с зерном лжи.

Служителей Света постоянно изводит, преследует и мучит страх ошибок, промахов и излишеств, и неправильного пути. Они спрашивают себя: истинна ли такая-то вещь или полу-истинна, или ложна, они боятся слишком отклониться в ту или иную сторону и пойти против истинного света. Так они колеблются и ждут, и размышляют, и годы проходят. Служители Тьмы потрясают своей истиной и не стеснены этими духовными тонкостями, или страхом ошибок, и извлекают выгоду из каждой минуты.

            Нет хорошего пути, нет правильного действия: есть только этот Огонь в нашем сердце, и мы достигнем цели не потому, что мы правильно думаем, но из-за нашего Огня. Мы пользуемся этим Огнём или нет. Если мы этого не делаем, это наша потеря.

Всю свою жизнь, я замечал, что каждая из моих ошибок, каждая трудность, обращалась божественной Рукой в решающий прогресс и прорыв, потому что позади присутствовал этот Огонь. Нас судят или оценивают не за правильные или неправильные мысли, но по отсутствию или присутствию у нас этого Огня. Это окончательный определяющий фактор. Ауровиль пойдёт к предназначенной ему цели сейчас или спустя века, в зависимости от присутствия или отсутствия у него этого Огня. Я помню, что Шри Ауробиндо, вспоминая массовое убийство индусов мусульманами в Бенгалии, сказал своим опешившим и широко открывшим глаза ученикам: «Почему бы индусам не дать отпор?»

            Враг постоянно извлекает выгоду из наших катехизисов и духовных тонкостей, пока мы дремлем в «чистой» медитации и «совершенной истине».

Возможно, меня назовут фанатиком или фундаменталистом, или новым аятоллой, а тех, кто пытается понять меня, будут называть моими «учениками» или моими солдатами – у Врага достаточно неопровержимых лозунгов. «Ученики», как ты сказал, могут совершать ошибки и сильно колебаться то в одну, то в другую сторону – Враг быстро воспользуется видимым дефектом, он также прекрасно знает, как затронуть духовную струну в служителях Света, и он будет использовать все духовные и благонамеренные средства, чтобы ослабить вашу веру и вашу волю к действию. Асура – самый добродетельный из всех богов.

Именно тебе и всем ауровильцам надо сделать выбор: с одной стороны ваш Огонь и ваши спотыкания, которые остановят разложение, с другой - робость и безупречное бездействие, помогающее Врагу лишь выиграть время и распространиться. Тогда, новый Ауровиль появится несколько веков спустя.

            В этом мире здесь, ты не можешь быть правым. Ты можешь только иметь Огонь или не иметь. И позволить Божественной Руке превратить cвои ошибки в более великий прогресс.

 

 (Написано собственноручно Сатпремом):

 

           

О, Фредерик! Не достаточно ли с нас этих могил, и этих Мандиров, и этих священных городов? – давайте установим огонь-истину и священный храм в нашей собственной плоти! Если мы не хотим, чтобы Бога вечно распинали и погребали, чтобы Истину вечно пачкали и оскверняли, тогда «давайте ткать нерушимую работу», как говорили Риши, в нашей собственной жизни и в нашем теле. Иначе, что остаётся?

 

P.S.: Ты мой любимый брат – нет, пожалуйста, не надо никаких «учеников»! В этом мире, у меня есть только братья и сёстры. Во мне слишком много от еретика и от дикого медведя, чтобы быть каким либо гуру. Моя печаль, - видеть, как этих братьев и сестёр постепенно парализует и заражает эта неумолимая волна грязи, непреклонно обрушивающаяся на мир.

            Ко всему прочему, я расскажу тебе видение, которое у меня было несколько месяцев назад, и в котором ты активно присутствовал. Это был Ауровиль. Я видел два или три огромных резервуара... грязи! Как если бы грязь была для того, чтобы ее хранить! Каждый из этих резервуаров был размером с бассейн, даже ещё больше, и сделан из цемента. Ты склонился над одним из этих резервуаров и пытался выбрасывать грязь через край. Тогда я подошёл и сказал тебе: «Нет, нет, это не лучший способ, ты должен делать вот так», и я показывал тебе, как надо действовать, погрузив обе свои руки в эту грязь, и говоря: «Ты должен идти до дна».

С тобой,

Сапрем

 

*

 

Сентябрь 1984

 

            Патрису,

 

            Видел следующее: корабль управления Ауровилем. Очень мощный мотор загромождён всякими вещами. Никто не запускает мотор. Прилив отступает, и с минуты на минуту корабль мог сесть на мель. Под килем оставалось, возможно, сантиметров двадцать воды. Время не терпит. Дно илистое.

 

Сатпрем

 

*

 

1985

 

Январь 85

 

            Дорогой Фредерик,

 

            Да, ты в моём сердце. Я знаю, что ты повёрнут к Матери и, что ты вспоминаешь обо мне. Я встретил тебя почти в тот момент, когда ты мне написал, и я объяснял тебе и показывал то, что Мать делает сейчас. Я не пишу больше. Лучше, чтобы вещи проявлялись в сердце и в разуме тех, кто об этом заботится – их очень-очень мало.

            Мать делает. Будем надеяться, что Ауровиль не полностью перекрыт или замкнут, как многие другие организации.

            С моей братской любовью к тебе и к моим братьям и сёстрам.

Сатпрем

 

*

 

16 февраля 1985

 

Отрывок разговора по поводу недавнего письма Х. к Фредерику С.Б.

 

Он правильно говорит, этот Х., не так ли, но…

Люди по-настоящему искренние оказываются всё более и более изолированными, среди множества, находящихся там, просто потому, что гораздо удобнее жить там, чем в Пантене[87], не так ли. И таких там, по меньшей мере, восемьдесят процентов.

Фредерик, у него нет больше желания, у него нет больше желания…

Он правильно говорит, этот Х.. Но подобные вещи плохо воспринимаются: [люди скажут]: «Зачем он вмешивается?». Они там, как в Средиземноморском Клубе[88] – критика, которую когда-то высказали об Ауровиле, не так уж неверна. Сейчас она не так уж неверна.

Они очень изолированы, те, кто хочет что-то делать. И они непременно подвергаются атакам, обычно злобным и коварным. Враг очень хитёр.

Это всегда одна и та же история, не правда ли, (не важно, индивидуальное это или коллективное): пока Враг не потревожен, он очень любезен; он привлекает лаки[89] рупий, он всё прекрасно устраивает. А после, как только вы хотите помешать ему, вы видите, как он выпускает когти…

Это знак.

Мне нечего сказать.

Но их очень–очень мало.

Ну да, очень мало! Их совсем мало – это несомненно.

Меня это не касается. Мне кажется, что это всё больше и больше перестаёт меня касаться.

 

*

 

Август 1985

 

 (Сатпрем комментирует с Суджатой последние новости из Ауровиля: реакции, вызванные недавним письмом Х[90]. к Сержу, в котором Х. намекает, что для Ауровиля - это «слишком поздно». То, что побудило тринадцать ауровильцев решить покинуть Ауровиль.)

 

            Ну и что это дало?...

(молчание)

           

Это напоминает мне то, что Мать говорила мне … не помню больше, в 70 или в 71, об Ауровиле, Она сказала: «Искренность реализации должна быть такой, чтобы нежелательные элементы были вынуждены уйти» (смеётся). А тут мы получаем обратную ситуацию!

            Это грустно.

            Какая каша…

(молчание)

           

То, что Х. написал Сержу (я прочёл это недавно), это правда – но это реальность линейная и математическая. Вот такая (жест прямой и тонкой линии), это увидено по прямой математической линии: она имеет впадины и бугры, и пропасти, и… милости. Мы не имеем права… Я прекрасно понимаю, почему Х. написал: возможно, он хотел встряхнуть этих ауровильцев, не так ли. Словом… каждый видит вещи по-своему, и в этом есть своя польза. Однако, видимость всегда обманчива, люди видят только линию и не понимают, какова цель позади этого: то есть то, что должно возникнуть в Ауровиле.

            Но, мне кажется, мы не имеем права говорить, что вещь «оконченна», «не удалась»… Мы не имеем права говорить о совершенно негативных вещах, не предлагая никакого позитивного решения. Эта негативность реальна, понимаешь, есть много веских причин утверждать это… И, когда мы смотрим на Ауровиль, состояние вещей немного удручает.

            То, что они не хотят понять (то, что я пытался заставить их понять в течение, скольких? – двенадцати лет), то, что они не хотят понять, это необходимость внутреннего прогресса: они хотят делать внешний прогресс. А внутренний прогресс – это трудно. И если мы не хотим делать внутренний прогресс, мы разрушаемся. Внешне мы выглядим живыми, но мы разрушаемся.

            Это - история Шантиникетана[91], не так ли: после ухода Тагора, сколько понадобилось усилий, чтобы это продолжало жить? Они жили тем, что создал и заложил Тагор. Но сколько усилий потребовалось, чтобы создавать, жить, прогрессировать?

            В Ашраме, это то же самое – но гораздо хуже. И поэтому вещи каменеют, становятся узаконенными: они имеют видимость продвижения, официального признания – Шантиникетан - великий-великий… Я не знаю, но это своего рода пустая оболочка, пустая и обветшалая. Ашрам имеет великолепный внешний вид, но это запыленное и мёртвое: река прошла в другом месте, поток прошёл в другом месте. Если мы не хотим сделать усилие… (тогда можно сказать, что это математическое и правильное), если мы не хотим сделать усилие, мы обречены.

            Единственная вещь, которую Мать мне показала … Они говорят, что «я не в курсе» или что «я не получаю правильную информацию» – я что, нуждаюсь в информации?! Это не вопрос информации или «ложной информации» – всё информировано!

 

            Суджата: Вам показана истина, не так ли, в образах.

 

Люди могут думать, всё, что им угодно, пусть Х.,У., Z. думают что хотят, это меня не касается; но, Мать показала мне одну вещь, тот корабль, с потрясающе мощным мотором, загромождённым всевозможными невероятными вещами, не имеющими ничего общего с кораблём. И поэтому мотор не работал, не вращался, не так ли. Это был один из тех больших моторов, и он был загромождён грудами (samanes, тамильское слово) невозможного хлама, не имеющими ничего общего с мотором – и никто его не заводил. Да, Мать мне это показала. И затем, прилив отступал, и на дне была грязь. Вот, это себя показало. Таково истинное положение. Поэтому, они могут рассказывать всё, что им заблагорассудится, за или против – мне показывают в точности то, что правильно, что соответствует действительности. И правда в том, что НЕ заводят мотор. Это - правда. И это - корень всей истории Ауровиля: если они не заводят мотор, они обречены на смерть, это очевидно! Заводить мотор, на самом деле, означает делать внутренний прогресс и подлинную вещь. Не аллеи, зелёные насаждения, исполнительные советы, решения – всё не то! На самом деле, мотор означает внутреннее могущество – громадное. ГРОМАДНОЕ. И именно этим они не пользуются. Вот, в этом беда Ауровиля. Тогда, если они не хотят использовать это, они начинают окаменевать… преуспевать, не так ли, они станут как Ашрам, и будут прекрасно преуспевать!

            Но никто не заводит мотор! Это мне показали – поэтому я это не обсуждаю. Это факт. В этом состоит дело Ауровиля. Всё остальное - истории.

            Именно это они не хотят понять: необходимость внутреннего прогресса – истинного прогресса, то, чего не может увидеть никакой, даже самый близкий друг, не так ли: никто не может увидеть это, кроме Матери и Шри Ауробиндо. Только Они могут это видеть. Ход вещей, которые нам «показывают». И это - настоящий прогресс, трудный, изнурительный; и как только мы хотим сделать пргресс, враг сразу же показывает все свои зубы и когти. Это не легко. Они такие спокойные, потому что враг просто не запустил ещё свои когти внутрь. Он позволяет им размножаться: «Давайте, мои маленькие, давайте, делайте свои миленькие вещи…» (жест)

 

            Суджата: То есть, не совершается усилий, чтобы вырваться из владений врага?

 

            Да, отсутствует усилие в истинном внутреннем смысле: что мы находимся в конце мира, что человек собирается исчезнуть, не так ли – исчезнуть. Речь идёт о том, чтобы знать, выживет ли и трансформируется что-то в этом человечестве, или же новое существо (каким образом я не знаю), но проявится новое существо. Вот в чём проблема. Шри Ауробиндо сказал: «Если человек не захочет превзойти самого себя, он будет превзойдён; новое существо придёт и возглавит эволюцию». Так вот, это – фраза-ключ для четырёх с половиной миллиардов невежд, живущих на земле – по сути, это ключ всей их судьбы. И это ключ для ватаги маленьких ауровильцев, не понимающих Милости, которая им дана. Но тогда, чего они хотят?... Они, в самом деле, стремятся превзойти человека? – Они стремятся улучшить его, они стремятся рисовать маленькие картины, строить маленькие храмы, создавать маленькие комитеты, и затем: «у нас есть признание такого-то», «господин Раджив с нами», «господин…», словом всех этих глупцов – которые рано или поздно гибнут, не без основания, и гибнут повсюду.

            Тогда они спросят: но что значит «превзойти человечество и создать новое существо»? – Так вот, нужно ШАГАТЬ, чтобы найти его! Этого не дано, этого нет ни в одной книге! Нужно шагать, нужно делать шаги. И как только ты хочешь сделать шаг, ты видишь Врага, выпускающего свои когти и зубы, он там. Тогда он сразу же там. Тотчас. И тотчас мы оказываемся на пути. Тотчас. Мы оказываемся на пути, автоматически – это самая чудесно автоматическая вещь или отвратительно автоматическая (как вам угодно), которая существует. Нужно просто хотеть понять, что существует узел проблемы: это новое существо, как его сотворить, как его создать? Тогда мы говорим себе…(если мы любим Шри Ауробиндо или, если мы хоть немного понимаем Мать), мы говорим себе: хорошо, Они знают; значит, есть способ, значит, нужно его найти. А как? КАК? КАК? – Так вот, им не придётся задавать этот вопрос трижды, с малейшей искренностью, ибо с первого же раза Враг будет там, чтобы вцепиться когтями им в лицо.

            Это – то, заводить мотор.

            Нет нужды в книгах. Все необходимые книги были даны – нужда в том, чтобы двинуться в путь, вот и всё. Как только мы хотим сделать шаг – один шаг, совсем маленький шажок – всё набрасывается на вас. Потому что враг, он прекрасно понимает, о чём идёт речь. Всё набрасывается на вас – и тогда вы можете сказать: ах! это же хорошо, значит, я на пути. Вот, это начало. Это начало. Потому что существует чудесная Милость, она тоже присутствует там – но они ею не пользуются. Есть это потрясающее Могущество, но они им не пользуются. И вот, как раз, это - жизнь. Автоматическая жизнь. Это - Жизнь, ты понимаешь? Это жизнь Ауровиля. Сразу же: это живёт. Иначе, это пыль. Позолоченная и институционализированная пыль – как Ашрам. Эти бедняги были заражены, один за другим, всеми видами «poutchis» (тамильское слово, эквивалентное паразитам). И что самое ужасное, это - poutchis Ашрама. Это микробы, которые переносятся оттуда и проникают в Ауровиль, они серьёзны. И у них привлекательная внешность – всегда, очень привлекательная внешность (привлекающий жест), и у них такие прекрасные идеи, и это так благородно – глупцы! Они не понимают ничего в пути. И, особенно, они не понимают могущество тех сил, которые они приводят в действие, пытаясь сделать свой маленький прогресс. Они не понимают, что все эти индивиды – слишком маленькие маски для этих ГРОМАДНЫХ сил. Поэтому, они могут привести в движение высшую Милость, и они могут привести в движение разложение… да, именно разложение мира, которое хочет всё сожрать. Это имеет чудесный внешний облик, не так ли, всё так хорошо приклеено снаружи – и затем, всё отклеивается, и всё трещит.

            Прогресс… надо шагать, надо шагать, надо драться. Надо привести в движение силы. Тогда мы понимаем. Мы понимаем в живую, что это такое – то, что происходит. И это - сердце Ауровиля, словом, именно это должно быть сердцем Ауровиля, его могуществом.

Мать сказала, (Мать знала, не так ли), Она сказала:

«Это единственный шанс избежать мировой войны».

Тогда, каким образом, маленькая ватага глупцов, подобных им, сидящих в углу, может избежать мировой войны? Они когда-нибудь задавались таким вопросом?! Они вообще понимают, что это означает?

 Они не понимают, что, на самом деле, они - маленькие марионетки сил, таких громадных – в двойном смысле. Они не хотят ничего делать… Внешне, они совершают массу уловок, а также проводят массу дискуссий. В конце концов, это… Они не приводят в движение силы. Они не дают возможности проявиться Божественной Милости. Они делают, как в Ашраме – они были испорчены. Незаметно испорчены этими людьми из Ашрама. Они не поняли работы, которую Шри Ауробиндо и Мать проделали среди этих ТАРАКАНОВ… которые всё сожрали: они сделали пиршество из Матери и Шри Ауробиндо – они Их сожрали – полностью! И поэтому, теперь, мы едем в Ауровиль, потому что там удобнее, больше «свободы», мы можем…

 

            Суджата: Вот почему Мать говорила, что Ауровиль не так уж далёк от Ашрама.

 

            Да, от Ашрама. Они были ИСПОРЧЕНЫ людьми из Ашрама. И они даже не отдают себе в этом отчёт!

            Они не отдают себе отчёт.

            Но, в конце концов, бесполезно говорить: это так, а это эдак, – бросая поверхностные обвинения. Факт, в следующем: факт в том, что они не пользуются Могуществом, которое присутствует там. И для этого не нужно тридцать шесть способов.

            Поэтому… что толку осуждать и говорить: «Ауровиль потерян»? – Кто потерян? Сначала, следовало бы сделать различие между Ауровилем и людьми, живущими там – прежде всего. Ауровиль, это нечто грядущее. Но люди, находящиеся там, это что-то из настоящего. Тогда можно сколько угодно обсуждать качества Ауровиля – мы не обращаем на это внимания, не так ли: это дело будущего. То, что следовало бы обсудить, касается внутренних качеств и искренности людей, находящихся там – их способности завести мотор. Завести мотор не для того, чтобы делать «реформы» в Ауровиле, но чтобы делать реформы в своей собственной природе.

            Тогда, покинуть Ауровиль, что это означает? Для меня, «Организация Ауровиль» или большой Ауровиль, с большой буквы «А», для меня это дело второстепенное. Самое главное – индивиды. Потому что именно от этих индивидов зависит другое: Ауровиль, с большой буквы «А». И Ауровиль с большой буквы «А» такой, каким его увидела, задумала и представляла себе Мать, это там (жест далеко вперёд), нужно идти туда. И проблема в индивидуумах, находящихся там. Поэтому, надо делать различие между обществом Ауровиля и его индивидуумами. Как раз поэтому индивидуумам говорят: ничего не поделаешь… иначе говоря, с человеком ничего не поделаешь! Ибо, нигде с людьми ничего не поделаешь. Именно так, они не хотят прогрессировать. Они хотят вновь приняться за Медицину, за Науку, за Законы, Конституции, за Полицию, Духовенство, Ашрамы, за… они хотят вновь приняться за всё, кроме самих себя – кроме своего собственного мотора.

            Тогда вопрос будто «Ауровиль потерян» и тому подобное, для меня ничего не значит. Или же, «будет ли Ауровиль иметь успех?» – я не пророк: То, что будет - мне не известно. Я смотрю на индивидуумов. И истиной проблемы является этот мотор, это Могущество, которое мы приводим в движение – или не приводим в движение.

            Ладно.

            Но есть простая логика: что пользы уходить, в то время как, объединив силы… мы можем… можем помочь друг другу, мы можем действительно умножить себя – возможно, увеличить индивидуальную способность, не так ли. Тогда, фактически, мы являемся теми немногими, кто хочет чего-то… Если лучшие из ауровильцев вновь окажутся изолированными в… я не знаю, в Париже, в уголке Гималаев, хорошо, возможно, они и смогут осуществить свой индивидуальный прогресс, это возможно… Но всё же в Ауровиле есть шанс, есть нечто, что было внутри (я не говорю снаружи), что было внутри сформировано Матерью. И поэтому было бы лучше, чтобы некоторые искренние люди, объединили свои силы; но «объединять» – не означает создавать «комитеты»! Это означает, что в молчании, даже не зная этого, каждый из этих искренних, автоматически и незримо будет помогать другим: и тогда силы умножаются, объединяются. К тому же, незачем уезжать. Незачем быть негативным.

            Там находится некоторое количество людей, искренних, – так вот, пусть они продвигают дальше свою искренность. Они собираются снова оказаться на улицах Запада или на дорогах Гималаев, или ещё бог знает где, и… пфф! Что? В чём это их продвинет? Надо строить Ауровиль, надо строить его изнутри. Шри Ауробиндо не переставал говорить: Новый Мир строится изнутри. Тогда, что всё это значит? Они не задают себе настоящих вопросов! Что касается меня, я пользовался ногами, ставя себе вопросы! Я ставил их, ты знаешь, много работая.

            Вопрос не в том, чтобы поменять место, и даже не в том, чтобы поменять работу, которую делаешь (что бы это ни было, я не знаю, посадка арахиса или… что делают те или другие), это не вопрос перемены их работы, это действительно внутренний вопрос. И индивидуальный. Их внешнее действие, может быть каким угодно – оно непременно будет несовершенным, так как все люди несовершенны, и по необходимости они столкнутся с другими эго, потому что мир полон эго. Это так. Но всё меняется с того момента, когда реально мы… решаем: ведь, Шри Ауробиндо сказал: «Если человек не хочет превзойти самого себя, он будет превзойдён; другое существо возглавит эволюцию». Они не понимают этот… Сезам. Они не понимают! Они не понимают, что существуют великолепные ключи – они не пользуются этим. Мы находимся в тот момент, когда все ключи - здесь (жест под рукой). Это Милость на земле. И они не пользуются этим – чем, чем же тогда они занимаются? Что они делают из этого, – из этой потрясающей Милости, что они из неё делают? Они хотят «обустроить» Ауровиль… это смешно – надо не обустраивать Ауровиль, не обустраивать… нет никакого смысла обустраивать Ауровиль. То, что имеет смысл – это индивидуумы, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ Ауровиль СТАНОВИТЬСЯ. Ауровиля ещё нет. Он в…(жест вверх). Это - возможность. Это как душа: каждый индивид, каждый из этих четырёх с половиной миллиардов невежд, рождается с душой – но кто пользуется душой? Она здесь, как… (жест вверх, немного дальше), и много ли их на миллион тех, кто думает, кто знает, что у них есть душа, и что эта душа обладает властью? Много ли? – Так вот, в Ауровиле то же самое: есть душа Ауровиля, и она присутствует там… где-то (жест).

            Но, если мы не заводим внутренний мотор, нет ничего: это остаётся наверху (жест), вот и всё. Или тогда это пародия, как Ашрам, как Шантиникетан, как повсюду, все эти организации. В Европе… во Франции, это партии с магическими словами, которые действительно звучали чудесно несколько веков назад: Свобода, Равенство, Братство – это прекрасно, ты знаешь, это превосходно, это заставляет гореть сердца. Всё же, именно французы провозгласили это (Сатпрем как бы «созерцает» эти три слова) Свобода… Равенство…Брат-ство…Ах! Республика блестяще преуспела во Франции, а? Она превосходна! Но что остаётся от всех этих вещей? Если нет могущества внутри, остаются гротескные маски.

(молчание)

           

Это не вопрос Ауровиля, это вопрос индивидуумов, находящихся там и их способность совершать действительный прогресс. Тогда, мы сможем вновь поговорить об Ауровиле.

            Прогресс, что он означает? Когда всё обрушивается, это и есть прогресс. Это очень трудно иметь прогресс. Если всё идёт прекрасно, значит, его нет совсем!

(молчание)

           

Следовало бы объединить силы. Время не терпит – времени не так много. Мне показали двадцать сантиметров воды под килем – может быть, это киль мира. Время не терпит. Поистине, здесь присутствует такое громадное могущество, – здесь (жест под рукой). Но кто этого хочет? – Однако, это обжигает, а! Это обжигает. Ох! не трудно оказаться на пути: мы замечаем это сразу же! Сразу же мы это замечаем! вас заставляют ощутить это, тотчас.

            Таким образом, тем, кто хоть немного понимает, следовало бы понимать ещё глубже. Это было бы гораздо эффективнее, чем уезжать в Париж, в Берлин, на Камчатку или бог знает куда; это был бы правильный путь. И нет нужды создавать «особые группы»: это работа индивидуальная, понимаешь; именно в этом заключается настоящая власть Ауровиля, – которого нет. Который находится там, который ждёт. И поэтому «потеря Ауровиля», на самом деле, не имеет для меня никакого значения. Или его успехи, также, не имеют для меня никакого значения: это вещи будущего – я не пророк. Но, его настоящее - индивидуумы. И это дело каждого – они понимают или не понимают. Но, в действительности, именно они держат ключ к мотору Ауровиля. Вот.

            Больше сказать нечего: суть в этом.

 

            Суджата: Вы недавно сказали, что это громадное могущество, которое находится там, «обжигает»… Что это означает в точности: если его не используют, или…?

 

            Если им не пользуются, оно нисколько не обжигает! Оно оставляет вас всем силам, находящимся там – оно оставляет вас на съедение всему остальному, вот и всё. Это могущество - милость, трудная милость – но, если им не пользуются, если не хотят взывать к нему, оно оставляет вас вариться в общей каше мира до того дня, когда: ну что ж, невежда, вот и конец, и затем, мы начинаем снова. Но, если мы призываем Милость, если мы пускаемся в путь, тогда там, это - огонь… ох! Это – огонь, и это - битва. Там, мы понимаем всё – мы понимаем это автоматически. Ты знаешь, не нужно ничего обсуждать, не нужно писать книг: мы понимаем, переживая это. Мы понимаем реальность Ставки, реальность сил, присутствующих там. - МЕРЗОСТЬ, присутствующую там. И чудесное Могущество, присутствующее там (жест бок о бок). Но мерзость, она умеет показать вам, насколько она злобна…

            Путь совершается автоматически. Силы приводятся в движение автоматически. Нет ничего более «детского», если можно так сказать. Шри Ауробиндо говорил: «Супраментал объяснит себя сам». Так вот, я уверяю тебя, он прекрасно объясняет себя сам! Здесь не о чем говорить. Однако, если ничего не делают … чтож, если вы ничего не делаете: у вас красивое название, не правда ли, и затем ваше красивое название превратится в прах, вот так, «Свобода-Равенство-Братство» – это фарс, не так ли.

            Всё же, я надеюсь, что Ауровиль не будет фарсом, и это всё.

            Но Ауровиля нет. Ауровиль, он такой, каким его сделают живущие в нём люди. Ситуация внутри Ауровиля мне хорошо известна: то, что происходит внешне – обычная каша, более или менее, но, в конце концов, мне это не интересно – это меня не разочаровывает, и не воодушевляет. Но индивидуумы, элементы Работы, что они делают?

            Прошло двенадцать лет, с тех пор как ушла Мать, что ж, ты и я много трудились, мы шагали и не знали, куда направить свои шаги… Так вот, именно это прогресс: мы не знаем, куда идём, и это мучительно.

            Что говорить о других?...

            Ты хочешь что-то сказать?

 

            Суджата: Они даже не предпринимают усилий…

 

            Конечно! Я не перестаю об этом говорить. С самого начала, на протяжении десяти или двенадцати лет, я пытаюсь говорить им: ухватите это Могущество, ухватите Его, ухватите истинную вещь. Но это единственное, что они не ухватывают.

            Они не понимают, что, на самом деле, мы бредём в темноте – мы бредём в темноте, и это ранит. Я не знаю… я настолько изнурён – изнурён – изнурён болями и дорогами, вот так, ничего не понимая, ничего не зная. И, однако, ты видишь, важно было шагать. Важно было набить себе шишек. Для этого нет книг, для этого нет рецептов. Нужно запустить Могущество, вот и всё. И тогда всё остальное последует из этого. В то время как они делают наоборот: они хотят «строить» Ауровиль, не запуская это внутреннее могущество, тогда это - фарс, это - ложь. И в этом много гнили Ашрама – много. Именно Ашрам заразил их. Словом…

            Они хотят сделать маленькое «чистенькое» человечество. В этом их самый возвышенный идеал. Чистенькое, и к тому же, благопристойное, с добрым именем, и затем, у нас есть идеал, мы строим красивый город, это «человеческое единство» – красивое маленькое человечество, совершенно чистенькое, здесь. Так вот, это не то. «Чистенькое человечество» - невозможно, поскольку человечество создано для того, чтобы быть превзойдённым. Оно закончено, человечество, оно идёт к своей гибели. Тогда приходит очередь следующего шага. Но следующий шаг не знает никто: его нужно делать.

            И тогда мы приводим в движение силы. Это настолько фантастически автоматическое. Мы приводим в движение силы – тотчас. Сразу же! Как только вы хотите пройти кусочек… сантиметр по истинному пути, в тот же момент, вас атакуют: Враг тут же показывает свои настоящие когти, то, чем он является. И тотчас там есть Милость - (жест бок о бок). В этот момент, мы на пути. Тогда мы начинаем видеть всю Игру; мы начинаем понимать Игру мира.

            Это единственное, что я хотел сказать: нет надобности менять страну. Надо менять способ существования. И процесс такой же трудный, как для древней рыбы выйти из воды и обрести лёгкие. Это также трудно. Речь идёт не о том, чтобы менять идею, надо менять способ существования.

(молчание)

 

Есть… нечто такое, о чём сказала Мать: «Всё-таки, ещё путаница?». Мать не любит путаницу… тогда зачем тратить силы, снова? Можно, конечно, попробовать сказать им снова…

            Вот, больше сказать нечего. Меня утомляет, говорить… я больше не здесь, в этом мире…

 

Сатпрем

 

*

 

1986

 

Январь 1986

 

(Перевод с английского)

 

            Дорогой Фредерик,

 

            Моя любовь к тебе – неизменна. Я не пишу больше, и полностью удалился. Самая лучшая и последняя помощь, которую я могу предложить – пытаться и следовать пути, который Они открыли в Материи. Это трудная и опасная работа. Было бы лучше «искать» Мать, а не меня! Но если ты её ищешь, то я не должен быть слишком далеко в тех краях! С моей братской любовью, моя глубокая любовь всегда-всегда для моих братьев и сестёр.

 

*

31 июля 1986

 

Отрывок из письма Сатпрема к Х.

 

      Я, ещё раз, хорошо увидел твою реакцию, когда я написал ауровильцам, чтобы противодействовать пагубному последствию твоего письма. Было очевидным, что в результате этого письма, самые искренние и лучшие элементы собираются покинуть Ауровиль. Твоё письмо было абсолютно необдуманным и бесцеремонным. Следовало, значит, чтобы я исправил содеянное и поставил лучшие элементы перед истиной ситуацией. Я не мог забросить Работу Матери. Вместо того, чтобы понять то, что я хотел сказать ауровильцам, ты увидел сначала своё собственное оскорблённое эго и подумал, что это была атака против тебя.

 

 

*

 

31 июля 1986

К Л.

 

      (…) так, есть одна вещь, которую мы обнаруживаем на этом трудном пути нисхождения, состоящая в том, что, к сожалению, нет никакого «возвышения», только общая грязь и довольно печальное убожество, не говоря о всяких злобных выходках, которыми так искусно играют силы. Именно это происходит с любым немного «возвысившимся» человеком, и именно это происходит с любой немного могущественной истиной: низшие уровни пользуются возвышением, и они пользуются этим в своих заурядных, эгоистических и гадких целях. Это и есть путь нисхождения, не надо скрывать его от себя.

      (…) Это всегда одна и та же вещь: мы ставим себя в центр, а всё остальное, это всё остальное. Но если мы не научимся выходить из этого маленького, тёмного и ограниченного центра, если мы не научимся ставить себя на место других и в положение ситуации, мы не поймём ничего, кроме самих себя, и маленькое «я» полно микроскопических реакций.

 

Сатпрем

 

*

 

17 сентября 1986

 

            (…) «Главная» проблема, - то, что происходит здесь, - это отчаянное усилие, чтобы человеческая материя смогла построить МОСТ с Нечто Другим, с миром, который мы хотим воплотить. И, естественно, силы жестоко пытаются дезорганизовать, подорвать и уничтожить эту Работу.

            (…)

 

*

 

22 сентября 1986

 

            Дорогой Кирит,

 

            Я всегда счастлив чувстввать вашу любовь и иметь от вас новости. Те, кто по-настоящему служат Матери – так редки. Но я знаю, что вы Ей служите, поскольку я много раз видел вас с Ней.

            А также, я был так доволен, видеть эту Агенду на хинди – словом, на языке Индии! И так хорошо сделано, так красиво, Да, это - действие: материализовать Мать в Индии. И я знаю, какие трудности это представляет – похоже, что всё здесь - «против»!

            Вы в моём сердце, брат Кирит.

            Я не слишком могу рассказать то, что делается здесь. Эо очень трудно физически. Но если бы вы знали, какое это гро-мад-ное!

            Надо быть очень недосягаемым, очень защищённым, очень молчаливым, чтобы делать это, и не привлекать ничьё внимание. Но я вас уверяю, что всё то, что Они сказали и сделали - происходит, «in the making» - и МЫ УВИДИМ.

С моей братской любовью и улыбкой Матери.

 

Сатпрем.

 

*

 

18 ноября 1986

 

            Мы все имеем свои авгиевы конюшни. Нет никого, кто был бы избавлен от них. Это полностью находится между Х. и истиной его существа; хочет ли Х. изменить направление вод реки Алфей, чтобы очистить свои авгиевы конюшни или нет. Это - дело не кого-то другого.

            Моё дело - заботиться о том, чтобы истинная работа, работа Матери, не была закупорена. Этого нельзя допустить. Чей-то эгоистический каприз не имеет права помешать этому. Пусть это будет ясно.

 

*

 

1987

 

22 апреля 1987

 

Отрывок из письма Сатпрема

 

            Х.

 

            Думая о тебе, несколько месяцев назад, мне пришли эти строчки Шри Ауробиндо:

 

 This hidden foe lodged in the human breast

 Man must overcome or miss his higher fate.

 This is the inner war without escape.

 

 Этого скрытого врага, засевшего в человеческой груди,

 Человек должен преодолеть, или упустить свою более высокую судьбу.

 Это - внутренняя война без спасения.

 

*

 

1988

 

Октябрь 1988

 

Перевод с английского

 

            Дорогой Фредерик,

 

            (…)

            Я всегда рад видеть что-то о тебе. Несколько раз я встречал тебя во внутренних мирах, всегда со своего рода жаждой или стремлением, чтобы понять или знать. Вот почему ты мне дорог.

            Ты провёл мужественную битву в Дели.

            Я не думаю, что должен был бы включиться, как ты говоришь, в «Международный Консультативный Совет». Это меня обязывало бы присутствовать здесь или там, и заставляло бы меня встречаться с людьми. То, чего я не могу делать. Я исключительно посвящён Их Работе, ради великого изменения.

            Шаг за шагом я сумел рас-крыть мир и для мира - всё остальное уходит и обрушивается. То, что было сделано, должно продолжаться и развиваться. Шри Ауробиндо столько раз предостерегал своих учеников против того, что он называл «рост к низу».

            Аватары приходят и уходят, церкви строятся и разрушаются, или становятся пародией, секты и пророки проповедуют до самой своей смерти; всё, кажется, распадается или гниёт изнутри, и подчиняется неумолимому, гравитационному росту – индивидуумы, сообщества, страны и организации. Именно поэтому ОН и ОНА хотели установить новую власть на Земле, которая не подвергалась бы больше тёмному внутреннему разложению – Власть, которая не может быть проглочена «вечным врагом». Не ментальная власть, но супраментальная власть. Человеческие существа не знают того, что это такое. Они воображают некую супер интеллектуальную власть или супер власть, но это совсем не то.

            Таким образом, Ауровиль должен быть преданным своей судьбе и искренне приступать к поиску этой новой Власти, иначе они будут проглочены и притянуты вниз, как и многие другие организации, затем сожраны изнутри. Это старая история. Я надеюсь, что они будут искать новую историю – поистине, великую легенду будущего, эту «битву в сто голов», о которой рассказывали Ведические Риши; и это, действительно, большой Вызов и трудная Битва.

            С моей любовью к тебе и к моим ауровильским братьям.

 

Сатпрем

 

            P.S. Я больше не пишу письма. Я чувствую, что мне нечего больше посоветовать кому-либо. Всё есть, для каждого, это вопрос простой искренности и своего рода призыв к Высочайшему – тогда путь открывается сам по себе.

            Темнота - такая большая, убожество - такое глубокое, но простой и чистый огонь в сердце может открыть врата там, где только тьма и мерзость.

 

*

 

1989

 

29 января 1989

Дорогой Кирит[92],

 

Я чувствую надобность держать вас в курсе того, что вы, возможно, уже знаете. В этой битве Ауровиля, Дядя [С.П.Н. Сингх, Советник Индиры Ганди] и вы, наилучшим образом защитили внешнее положение Ауровиля – но Тата тоже хорошо помог. Следовало действительно разрешить вопрос этих земель, которыми завладело или присвоило S.A.S. «Защитить» Ауровиль административно или законно. Короче, то, что должно было быть сделано – было сделано. Но Враг остаётся внутри. Он хорошо устроился, как и повсюду в мире, и он тщательно затемнил сознания, извлекая пользу из общей лени: но в этой битве Кали Юги, когда абсолютно и искренне не находишься на стороне воинов Истины, то сразу же проглочен. Кроме нескольких редких индивидуумов, ауровильцы особенно хотят быть «спокойными» - без историй, и главное, не «слушать нас» любой ценой. В общем, они убежали от реальных западных трудностей, чтобы построить себе маленький комфортабельный мирок и без риска. Но в Кали Юга, мы сразу же качаемся в другую сторону: добрых намерений недостаточно, и недостаточно сажать «молодые саженцы» для мира. Мира нет нигде в мире, и всё гниёт молчаливо. Ауровиль, который должен был бы быть местом воинов Истины или, по крайней мере, искателей новой Истины Шри Ауробиндо и Матери – трудной – стал местом маленьких обывателей на пенсии. Они хотят делать административный прогресс вместо настоящего прогресса и устроить маленькую систему посреди всеобщего разложения Системы.

Всё это, вы знаете, и я это говорил и повторял ауровильцам в письмах много раз на протяжении лет. Мать тоже держит меня «в курсе» ситуации там и показала мне несколько раз – много раз – реальное состояние сознаний в Ауровиле. Это довольно отвратительно: гораздо отвратительнее, чем выглядит с виду. Никто не занимается Истинной Вещью. Они подорваны внутри. Снаружи, это выглядит очень красивым и прекрасным «выставочным образцом», но это фасад, а внутри всё (или почти всё) гнилое.

Некоторым образом, это не серьёзно для Ауровиля: индивиды, живущие там, не вечны – они пройдут, они пропустят Час, вот и всё, и однажды Ауровиль возродится с другими людьми. Сама Индия тоже изменится. Вся эта система находится сейчас в процессе умирания, чтобы уступить место новому существу и новому Царствованию Шри Ауробинди и Матери.

Но в настоящий момент, я вижу и мне показали, что Агенду Матери и Мира Адити, занимающуюся этим, надо бы защитить от сил, правящих в Ауровиле – эти силы хотят проглотить Агенду, под предлогом включить её в свою Систему. То, что не удалось сделать Ашраму, хочет сделать Ауровиль, и очень ловко. Но Мать не обманешь. Несколько месяцев назад, Она предупредила меня о ситуации и заставила понять, что однажды Мира Адити должна будет покинуть Ауровиль.

Именно это мне хотелось вам сказать абсолютно конфиденциально. Я сказал «конфиденциально», поскольку даже благонадёжные и немного искренние ауровильцы полностью не осознают игру сил и не знают, куда их ведут. Не надо никому ничего говорить, ибо эти извращённые силы тотчас всполошились бы и создали неприятные обстоятельства. Надо просто начать работать – в надлежащем порядке и молчаливо. Но Адити сможет продолжать свою работу в другом месте в Индии, под укрытием Ауровиля и Ашрама (!) Важно то, чтобы Агенда распространялась свободно. Агенда не «привязана» (relatable) к Ауровилю либо к какой-то системе или стране, но к целому миру… На этот раз, Веда не окажется под водой...

 

Сатпрем

 

P.S. Я настаиваю на этом: не следует думать, что можно договориться с некоторыми ауровильцами, обладающими доброй волей, и можно «защитить» Агенду в Ауровиле – силы, находящиеся там, знают то, что они хотят, и, шаг за шагом, они ведут туда, куда они хотят. Люди – марионетки в их руках, по крайней мере, надо иметь искренность огня. То, чего нет в Ауровиле.

 

*

 

Апрель 1989

 

Ален,

 

Твоё письмо вошло прямо мне в сердце и в сердце Суджаты. Но если есть одно единственное существо, которое хочет быть истинным, которое пытается быть истинным посреди самой каши мира, то это - Милость! и Милость находится с ним – и Мать находится с тобой.

Мне грустно за Ауровиль, но это история всех организаций, без исключения - они живут только блгодаря нескольким индивидуумам, редким и немногочисленным, пытающимся прогрессировать. Прогрессировать, это трудно, это мучительно, и мы очень одиноки, ибо все остальные просто ищут наслаждаться своим комфортом и смотрят с опаской на всё то, что рискует потревожить их комфорт. Но это история всех времён – те, кто имеет сердце, проходят и спасают остальных. Нет надобности во многих людях, достаточно несколько сердец. Ауровиль Матери будет…

И к тому же, мы, действительно, находимся в такой критический момент истории земли – то, что посеяли Шри Ауробиндо и Мать, заставляет сейчас трещать все старые структуры. Надо ВЫБИРАТЬ Новое, и оно понесёт вас на своих крыльях молнии, вопреки всем нашим человеческим слабостям – но нужен этот выбор, нужен, нужен…

Это – что-то в сердце, между маленьким человечком и Высочайшей Матерью. Она несёт нас. Я люблю моих братьев.

 

Сатпрем

 

Передай Глории мою нежность.

 

*

 

(Послание, переданное Сатпремом (через Х.) по случаю изменения названия Общества Ауровиля, 24 апреля 1989)

 

            Неотложность – это не развитие места или особой группы, неотложность – это пробуждение следующего неизбежного этапа нашей собственной эволюции посреди разложения человека.

            Агенда Матери представляет собой живой процесс для того, чтобы реализовать это неотложное изменение, и я полностью разделяю цели Международной Агенды Франции.

            Моя братская любовь ко всем тем людям во Франции или в других странах, кто желает принять этот вызов.

 

Сатпрем

 

*

 

1990

 

Март 1990

 

            Сержу и Луизе

            с моей братской

            любовью

 

            Серж, Луиза,

 

            Не ответил на вашу открытку, потому что ответы, они рождаются от интенсивности вопроса – который мы носим с собой повсюду, во всём. Чем больше противоречий, тем больше это горит.

Любящий вас брат.

 

Сатпрем

 

*

 

30 сентября 1990

 

Письмо своей сестре Колетт, за несколько месяцев до войны в Персидском Заливе.

В «Заметках об Апокалипсисе» том 10

 

            Я задержался ответить тебе… Ты всегда такая милая – и в то же время, сильная. Ты можешь ухватить несчастья жизни за их мерзкие рога. Это как плыть точно по ветру: мы используем противоположный ветер, чтобы продвигаться вперёд. Я делал это всю свою жизнь. Это плодотворно и трудно. Иначе, мы ходим по кругу, а это смерть. Для меня, это, как главный афоризм жизни: ничего нет против – всё совершается для. Мы используем против, чтобы идти к нашей тайной судьбе, которая не может быть ничем другим, кроме как широтой и радостью простора. Если мы не можем разбить себя вовремя, зачастую, мы запираем себя в преждевременной могиле.

            Именно этот мир, мы сейчас разбиваем, чтобы идти к Земле Истины, а не к этому позорному, удушающему гниению сознания.

            Я не знаю того, что вам говорят ваши электронные и гипнотические средства информации, но уже в июле я говорил тебе, что всё «критическое» ... Не надо поддаваться видимостям. Существует чудовищный коллективный западный гипнотизм.

            Нас хотели бы заставить поверить, что исламский Гитлер угрожает миру, и «защитники угнетаемого человечества» бросаются на помощь (вооружив до зубов, и прибыльно, и химически, тех же самых «Варваров»). Но, ничего подобного. Маленькие Гитлеры кишат повсюду, и они могут носить как галстук бизнесмена, так и исламскую бороду. Война, вооружение, это хороший бизнес. Маленький Эмир в песках имеет миллиарды долларов в своём банке, и банки мира полностью защищают свою коммерцию. Саудовская Аравия покупает на миллиарды и миллиарды долларов американского оружия и перепродаёт их разным террористам, которые вторгаются и погружают в кровь и огонь всю Азию, обстоятельно и в каждом уголке. Между фундаменталистами Бизнеса и фундаменталистами Аллаха, я не знал бы какого выбрать дьявола. Это война не за правое дело человека, это война негодяев. Так же, как известные «революции» Восточной Европы не были революциями оскорблённой свободы, но революциями Комика – все хотят выпячиваться. Все хотят доллары в своём банке, и все хотят продавать то, что наиболее выгодно, даже если это убивает. Нет в этом «Человека» нигде. Гитлер имел свою гитлеровскую глотку, совершенно узнаваемую. Теперь, все маскируются и все жульничают. Мы находимся не перед «защитниками прав человека», мы находимся перед гниющим трио: вооружение, нефть, финансы, и всё шагает вместе – всё меняет свою ориентацию и раздувается или наживается. Остаются трупы. Я не вижу ни одного Гитлера с головой Гитлера над миром, я вижу огромного Франкенштейна, который душит Землю и оскверняет её, и грабит её во имя каких угодно моралей – библейских, исламских либо ещё какой-нибудь святой козы. Но человек, где он?

            Именно этот Огромный обман, этот нечеловеческий позор мы сейчас разбиваем. Эту Огромную западную искуственность – тогда… тогда те, кто последуют, те, у кого душа подлинного человека, смогут дышать и взяться за свою истинную человеческую работу, и создавать человечество в свободном, широком и сознательном сердце. Всё совершается РАДИ этого. Мы идём ради этого – вопреки всему.

            Мужества и доверия – и прозрачности.

 

 С.

 

*

 

 

1991

 

Январь 1991

 

(Перевод с английского)

 

            Кириту Джоши,

 

            Вот моя мольба:

            Пусть Индия снова станет страной Щри Ауробиндо и Матери. Время маленьких групп и маленьких индивидуумов прошло. Надо знать, собирается ли Человек, человеческое существо найти свой Смысл, или он будет разрушен.

            Веды Шри Ауробиндо – это единственная линия, единственный Смысл, и если Шри Ауробиндо сейчас пришёл, это значит, что Час осуществления Вед, Час Индии, настал, и надежда Земли, или её разрушение.

            Это больше не время маленьких вещей, но великих, и чем больше и значительней, и высочайшей будет наша цель, тем более потрясающую помощь мы получим от высочайшего и от Божественной Матери.

            Достаточно несколько сердец, откроющихся Милости, и то, что мы не сможем сделать, - Они сделают за нас.

            Это Час Высочайшей Милости – если мы этого хотим.

 

Сатпрем

 

*

 

Июнь 1991

 

            Серж,

 

            Я очень доволен, что ты возвращаешься в Ауровиль.

            Ты говоришь, что хотел бы сражаться с «моей стороны» - что ж, сражайся за реальность Матери в Ауровиле.

С тобой и Луизой,

очень братски.

 

Сатпрем.

*

 

 

Мать и настоящая карта Индии

 

 

1992

 

19 января 1992

 

(Отрывок из письма Сатпрема к Х.)

 

            Действие простой истины может всё спасти и, в то же время, спасти твою жизнь… Америка, несомненно, будет встряхнута, она слишком полна лжи и лицемерия – Х. не должен жить лицемерием, оно будет выметено со многим другим. Какая может быть «слава» здесь и там, если нет этого простого света истины, ведущего наши шаги? Мы оказываемся одни перед этим, Х.. Нет «образа» себя, это позолоченная пыль, которая идёт с развалин старого мира. Перед Новым, мы абсолютно просты, или мы совсем ничто.

 

*

 

Август 1992

 

            Турья

 

            Я был очень тронут призывом этого маленького ребёнка – и тоном вашего письма, простым и ясным. Чувствуешь себя счастливым, что есть существа искренние и деятельные. Спонтанно, читая ваше письмо (вместе с Суджатой), я говорил «да»! я касался чего-то в вас, и во мне это говорило «да»! Это «да» - редко в наши дни. Но это невозможно физически. Работа, совершаемая в теле, трудна – это чудесная Милость и… немного раздавливающая. К тому же, это больше не время «гуру» - мне всегда хотелось следовать за будущим, за изменением, за неизведанным, чтобы воплощать. Никакой гуру не может привести вас в контакт с этим. Только Высочайшее. Мать может дать вам то, что для вас необходимо, то, что вы можете выдержать. Нет надобности в чрезвычайных вещах, но в естественной простоте, чистой, как ребёнок, который кричит и призывает посреди окружающей нас мерзкой темноты. Мы не достаточно понимаем Силу этого КРИКА.

            То, что я могу сказать, что Великая Дверь открыта – и никто, никакая власть мира никогда не сможет больше её закрыть. Это - там, я переживаю это физически, я это знаю. Всё рушится, чтобы дать пройти этому Потоку.

            И он так нежен, этот Поток, он знает своих детей.

            Брат Патрис передаст вам эту записку, но что-то в моём и в Суджатином сердце не покидает вас.

            Мы идём вместе.

С моей братской любовью.

 

Сатпрем

 

            И с моей.

 

Суджата

 

*

 

Эволюция II

 

Надпись на книге «Эволюция II» в её английском издании:

«Миллионам душ Индии,

незнающих самих себя,

 незнающих своё собственное сокровище.

С моей безграничной любовью.»

 

*

 

3 августа 1992

 

В «Письмах к Иоланде»

Письмо к Дж. Р. Д. Тата

 

            Если бы я мог на цыпочках и инкогнито взглянуть на вас, я охотно пошёл бы, мне очень хотелось бы увидеть вас, также как и Суджате, ибо, глубоко в своём сердце я храню пылкое и благородное существо, которое я встретил. В наши дни – так мало «людей»!

            Но… я хочу работать как раз для того, чтобы открыть физическую дверь этого изменения Человека, и все наши панацеи и благотворительности ничего не стоят – надо идти глубже, в корень нашего старого Бедствия, которое с каждым днём становится всё более катастрофичным. Эта работа требует быть изолированным и неизвестным. Для животного тела очень трудно становиться тем, кого ещё не существует, и вводить новый принцип физической жизни в глубокие и мутные слои этой бедной Земли.

            Но что можно сделать ещё для этого большого убожества? Я попытался сказать об этом и дать несколько знаков пути в последней книге, которую я назвал «Эволюция II».

            То, что я могу сказать, согласно моему собственному конкретному опыту, что наша материя таит в себе другие возможности, что наш, так называемый «человеческий» способ жизни таит в себе и снова открывает другие физические силы и другие средства, чем средства нашей «науки», представляющей собой науку смерти. Жизнь на Земле ещё не началась! ТО, чего я касаюсь и переживаю (трудно) в моём теле, вскоре коснётся других тел, и будет переживаться ими… после некоторого очищения, довольно общего и радикльного. Наша эволюция движется, и наши беды таят в себе наше собственное исцеление и собственный рычаг будущего.

            Тем временем, злосчастные марионетки и шулеры населяют сцену мира, но это только временно, и они подготавливают свой собственный разгром и обнаружение того, чем мы в действительности являемся под этой печальной зоологией.

            Я молюсь за Индию в особенности, эта страна, так богата душой, и так сбита с пути своими политиками.

            Суджата и я, мы с вами всем своим сердцем и с нашим глубоким уважением для того, кем вы являетесь.

 

            Под грохотом и развалинами, Будущее приходит к нам.

 

Сатпрем

 

*

 

14 сентября 1992

 

Письмо Суджаты к Х.

Перевод с английского

 

            Самая первая необходимость, чтобы быть способным осуществлять эту «Работу» - избавиться от своей собственной амбиции. Она должна быть уничтожена. Нет эго. Нет амбиции. Отпускание захвата. Полное. «Господи, Ты, Ты, Ты».

 

*

 

Декабрь 1992

 

            Дорогая Глория

 

            Ты так нежно присутствуешь в моём сердце с несколькими другими там. Если бы только эти несколько знали чрезвычайную Помощь, которая находится здесь, и которая просит только, чтобы Её призывали всем своим сердцем. Они хотят помочь тем, кто остаются живыми, так же как Они хотят помочь Индии, несмотря на явные неспособности. Ложь обрушивается повсюду, Они приходят.

            Кто хочет?

С любовью.

 

Сатпрем

 

*

 

            Наступит ли когда-нибудь Братство между этими бедными последними людьми эпохи, века, который обрушивается? Печально, когда мы думаем, что даже те, кто хоть немного понимают, кто имеет добрую волю, могут ещё впутываться в маленькие, столь мало братские истории.

 

*

 

1994

 

2 сентября 1994

 

            Франсуа

 

            Я очень счастлив за ту хорошую работу, которую ты делаешь для Индии. Эта страна настолько богата душой, которую века и вторжения не смогли разрушить, и вот… мы чувствуем боль за Индию, за то, что делают сами индусы. Шри Ауробиндо должно быть имел много боли, молча, один, Он видел, как приходит это разрушение сознаний, это извращение. Но Он также говорил: «This too will pass[93]» - после какого огня очищения? Индия – сердце Высочайшего. Ты понимаешь? Сердце посреди этого одуревшего земного шара. Тогда работай ради этого Сердца, ради этой единственной Надежды нашей разрушенной Земли.

            И Запад ничего не знает об Индии – кроме извращённых голосов англичан и фальшивых замечаний немецких комментаторов. Это доставило мне такое удовольствие, видя то, что ты написал в «Фигаро», мне кажется.

            Франсуа, малыш, когда всё прошло, когда всё столько раз было пережито, и старые персонажи сбросили свою одежду, покрывающую ту самую боль, остаётся эта Любовь в глубине для всех моих братьев в Ночи, и так хотелось бы постучать в их тайную дверь и сказать им…

            Завладей своим собственным ключом, Франсуа, ухватись за своё собственное вечное сердце и предложи его Великой Матери, чтобы Она поставила его на службу изменению, ибо мы в нём находимся.

Братски, с тобой.

 

Сатпрем

 

*

 

Ноябрь 1994

 

            Милая Глория

           

            Твоя мысль касается меня, и я не забываю моих ауровильских братьев и сестёр. Достаточно несколько сердец, чтобы Мать жила там и пронизывала насквозь наши стены. Старая Ночь сейчас всюду трещит по швам, но это Новая Жизнь рассекает для себя проход – я это знаю, я это переживаю.

С доверием и моей нежностью.

Сатпрем

 

*

 

1995

 

Трагедия Земли

- от Софокла к Шри Ауробиндо -

 

*

 

Ноябрь 1995

 

            Серж

 

            Так хорошо знать, что у меня есть ещё друзья – братья, сёстры – в Ауровиле. Двадцать два года прошло с того дня, и мне уже семьдесят два года. Но я прошёл. Как мне хотелось бы сказать этим братьям чрезвычайную Вещь, которая рождается, которая посажена в Землю Ими – какой ценой.

            Когда они положили Мать в эту дыру, 20 ноября, в ночь, возле этой дыры, я сказал себе, или я закричал: мы вызволим Её оттуда. Это было очевидным. Но я проделал долгий путь, дабы знать, что именно в своей шкуре надо проделать дыру, и через неё Она выйдет. И это – чудо, нечто чрезвычайное, божественное Действие, которое сейчас продырявливает насквозь всю Землю и заставляет выйти её старое зло, чтобы всё изменить в корне. Я не перестану удивляться этой новой Жизни, которая сейчас нас всех перетряхивает, не в облаках – в Материи. Это трудно, это приводит в расстройство.

            Пятьдесят лет назад, я хотел «Истину в теле» - что ж, это существует. У меня были достойные причины желать, чтобы это существовало… Сегодня, старая Жестокость взрывается повсюду. С какой стороны находятся мои братья?

            У меня такая глубокая боль за Ауровиль. Я не могу понять. Но, по крайней мере, у меня есть несколько братьев, и мне хотелось бы им сказать, что это существует, что путь открыт повсюду и вопреки всему, и что Их Любовь выйдет из этой могилы на новую Землю.

 

В этой Любви, я – ваш брат.

 

Сатпрем

 

*

 

Ноябрь 1995

 

 

            Серж, Луиза

                        Оливер, Кристиан

                                   Кристина, Ален

                                                Жерард, Сурья

                                                           Лора, Эрве…

 

                        Мы вас

                                   нежно любим

                                               в Той, которая нас

                                                           столько любила.

 

Сатпрем

Суджата

 

*

 

…1995

 

Письмо, посланное к МишлинЭтевенон,

руководителю Международной Агенды Франции, по случаю

всеобщей чрезвычайной ассамблеи первого декабря 1995.

 

            Дорогая Мишлин

 

            Это именно я сказал полушутя, но более серьёзно, когда говорили о «Международном Ауровиле»: почему! это должна была бы быть «Международная Агенда», потому что она является центром. И кстати, если бы Ауровиль понял, что она - его центр, он оказался бы в гораздо лучшем внутреннем состоянии.

            К тому же, зная о человеческих расхождениях, мне всегда казалось, что две отдельные организации были ненужной сложностью там, где есть только один центр. В простоте, мне хотелось бы, чтобы «Международная Агенда» объединилась с нашим Институтом, полностью продолжая свою очень полезную работу по практическому распространению Агенды – представлять и реализовывать, в частности, в книжных магазинах. В некотором роде, «Международная Агенда» стала бы «крылом распространения» или книжным магазином Института – одна организация вокруг этого одного центра. Это соответствовало бы внутренней реальности – по крайней мере, я чувствую это таким образом.

            Добра тебе и быть с этой живой Реальностью Агенды, она - наша надежда для всех, посреди этой полной человеческой темноты.

 

Сатпрем

 

*

 

1996

 

Апрель 1996

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогой месье Андре Бринкур,

 

            Как я признателен, смочь сказать вам, что мы там не для того, чтобы давать ответы, а чтобы ставить вопросы. Всегда, в своей жизни, я находил, что вопрос порождал сам Огонь своего ответа и открывал путь ответу – но надо, чтобы Вопрос горел в коже, дабы иметь свой ответ там, в теле, представляющем собой место нашей Тайны. И вот, вы узнали, так сказать, после Шри Ауробиндо, что само наше несовершенство - это Надежда, иначе, мы были бы уже замурованы – только кто имеет мужество схватить свою Темноту и изменить её, сделать из неё орудие для раскопок, вместо того, чтобы тонуть? Шри Ауробиндо и Софокл, подобны Ришам, это Вызов - давайте посмотрим, где вы находитесь?

            Но этот западный гипнотизм, телевизионный и радиотранслируемый – так ужасен! и кишение «сект», всё смешивается в одной и той же коллективной грязи, полная неразбериха – возможно, мы собираемся высадиться в сам Вопрос, каков он есть, вследствие нашего общего беспорядка?

            Но сколько страданий, сколько жестокостей, сколько бесчеловечности, чтобы прибыть туда! Однако, ведь нам нужно будет прийти туда, и всё нас туда вовлекает. Кто уцелеет в этом разрушении сознаний? Надо, действительно, чтобы это КРИЧАЛО, всё-таки. Я вижу потрясающий Позитив во всей этой Темноте.

            Но…

            Спасибо, что внесли эти «вопросы» в сознание некоторых, с ясностью. И затем, само имя Шри Ауробиндо, это «Мантра»   , поневоле, это производит свет, дыру, вибрирующую в глубинах, без того, чтобы мы это осознавали. Поэтому моё сердце говорит вам спасибо.

            Я был также очень счастлив вашему приглашению Фредерика Товарницки, при нашей встрече в Индии, о которой я вспоминаю с большой теплотой и симпатией. Я прошу вас, скажите ему о моём глубоком братстве.

            Мы, действительно, вместе в этом усилии, чтобы заставить хоть немного проходить свет в нашу Темноту.

 

Сатпрем

 

P.S. По ту сторону интеллектуальных схем, глядя на эти страдания, эти века, мне хотелось бы сказать следующее:

 

                        В глубине всего этого, есть

                        Музыка восхищения, но

                        кто может слышать эту Музыку?

                        Если бы мы могли её слышать,

                        всё было бы спасено.

 

                        Безумный я, мудрый ли,

                        я не знаю, но всегда

                        есть Птица, которая поёт.

 

*

 

Июль 1996

 

            Серж, Луиза, брат и сестра,

 

            Я не знаю, можно ли делать что-то «для комьюнити», но можно более широко работать для Матери и для Индии, делая то, что вы делаете, с такой пользой и искренне, в вашей типографии. Это больше не то время, чтобы смотреть на «индивидов», но на Мир, на Землю и на Цель. Мать нуждается в живых и предоставивших себя душах.

Это - единственное, что спасает. Отчаяние – лишь Темнота и Смерть. Мы страдаем, но это не наше страдание, это страдание Мира, который рождает Нечто Иное.

            Это рождается в страдании и противоречии, однако «в этот раз, что-то будет сделано», - сказал Шри Ауробиндо – давайте в этот раз будем, и в чём-то, которое рождается в наших собственных душах.

            Я вас люблю.

Ваш брат.

 

Сатпрем

 

*

 

1998

 

Июль 1998

 

            Франсуа,

 

Я прочёл твоё замечательное интервью с Vajpayee[94], и особенно две твои статьи об этом «Отрицании холокоста» - это смело и ясно, и возможно, ещё более смело, что французский издатель взялся опубликовать это вопреки всем пантификам и фальсификатарам из CNRS (Национального центра научных исследований). Они искажены – вот точное слово. Хорошая работа, брат! Как мы нуждаемся сказать немного истины в этом мире, где все обманывают. Это, действительно, зловонный ветер, дующий на мир.

            Хорошо, тогда мы – те несколько, кто пытаются быть и жить чуть более правдиво.

            Но есть нечто существенное, которое, кажется, не проясненым в тебе: это Китай. Я хочу послать тебе несколько кратких отрывков из Шри Ауробиндо и Матери, они тебя просветят. Фактически, на протяжении десятилетий, Пакистан – лишь простая марионетка в руках китайцев: они пользуются им, чтобы захватить территорию и (неразборчивое слово) Индию и развязать войну, не развязывая войну – с согласия, или скорее с предательства некоторого количества марксистских «интеллектуалов» со времён Неру. И Китай спокойно захватил Тибет и все возможные земли на северо-востоке Индии, и распространил всех террористов, между тем как все соседние страны были тщательно подорваны изнутри и вооружены. Это полностью железный круг. И китайцы просто ждут свой час, чтобы броситься на Индию без боя – у них очень много людей и мировых амбиций, несомненно, превосходящих всех объединённых мусульман. Даже американцы - марионетки в их руках, и они[95] не знают какого монстра они кормят и лелеют, считая, что те служат их собственным «интересам». Мир находится в серьёзной ситуации (можно было бы сказать в «катастрофической» - но давайте посмотрим на то, что хотят Шри Ауробиндо и Мать), и именно китайцы держат явные ключи разрушения. В мае 1971 (в беседе от 12 мая 1971, в 12 томе Агенды), Мать сказала мне: «Я видела китайцев здесь, в этой комнате – на юге Индии». И в апреле 1969, ещё яснее, Она сказала мне: «Индия представляет собой место, где собирается решиться судьба земли… Это как конфликт между силами, желающими разрушить землю и земной трансформацией».

            Если мы сможем поместить зерно истины в эту огромную мировую ложь, мы сделаем Божественную Работу. Тогда, почему ты говоришь о поражении!? Ты же знаешь. Это милость. Ты говоришь, что тебе 48 лет, - мне было 50, когда ушла Мать, и после этого какая Битва…! Я счастлив, имея несколько братьев в этой Битве. Возможно, это как раз то твоё видение «сампан» или парусной лодки, на которой мы плыли вместе. Мы плыли к Будущему – сказочному Будущему, и чем больше всё против и, словно объединено против этого изменения, тем больше это Будущее находится в наших дверях. Именно «в Индии собирается решиться судьба земли».

            Я желаю тебе истинного Вдохновения для твоего «последнего Ост-Индского каравана». Возможно, это - последний караван западного сознания, идущий за последним ключом изменения?

            «Всегда ли поражение будет нашим выигрышем?» - спрашиваешь ты – боже мой! где же ты? И ты дерзко добавляешь: «Наш, бедные смертные, не твой…» Ну и что! Я тоже смертный, как и ты, и единственное Поражение было бы Поражением мира, отвергающего изменение – то, ради чего Мать и Шри Ауробиндо столько трудились. Но «Победа – несомненна», Мать это утверждала, и я это утверждаю в свою очередь, вопреки всем видимостям или даже по причине этих безобразных видимостей.

            Тогда смелей. «Бедные смертные» должны преобразовать свои убожества, пробивая дыру в своей Стене Лжи и открывая свои двери на нечто более широкое.

            С тобой, братски.

 

Сатпрем

 

            Моё тело, в таком состоянии «раздавливания», что я едва ли могу видеть хоть кого-нибудь. Именно эту «Стену» мы сейчас раздавливаем.

            Нет, Мать не сказала, что Индии и Пакистану следовало бы «объединиться» - Она говорила о широкой конфедерации стран вокруг Индии, но теперь ситуация с мусульманами стала такой смертоносной и неустранимой, что нужен был бы взрыв изнутри, чтобы это изменилось… или некое божественное землетрясение.

            Но мне нравится твоё мужество, брат, мне нравится работа, которую ты делаешь, мы – вместе.

 

*

 

16 июля 1998

 

В «Письмах к Иоланде».

Также опубликовано в новом издании книги «Семь Дней в Индии»

под названием «Письмо из другой Эпохи».

 

Фредерику Товарницки

 

            Дорогой Фредерик, такой дорогой,

 

            Да, вы очень остались присутствовать в моём сознании, живым, и я чувствую эту жизнь, ваше творческое мужество снова и вопреки всему, как если бы вы были там.

            Возможно, мы находимся в том самом «там», которое засчитывается в жизни, и нет тридцати шести вещей, нет тридцати шести существ, одна безграничная точка существования, где всё держится и связано друг с другом. Это очень мучительно переживать, и трудно. По правде, я переживаю нечто странное, неизвестное в коже человека, и именно это заставляет меня разочаровать вас, в то время как мне так хотелось бы доставить вам радость.

            Я не могу больше с кем-либо «нормально» встречаться, я физически раздавлен могуществом, неведомым людям, но которое находится сейчас в процессе строить то, кем мы будем. Я не могу даже умно разговаривать, либо двигаться под этой тяжестью (или в этой тяжести), это словно другая сторона наших могил, и как жить вне того, чем мы являемся физиологически и миллионы наших животных лет?

            Каждый день и, поистине, каждый час, я удивляюсь, как постоянному невыносимому чуду, но которое, всё-таки, проживается, да, это нечто вроде невозможности, претендующей быть возможной, и это не я хочу! Это упало на меня сверху, как водопад, но никакой воды: это другой воздух, которым надо дышать и дышать, хотя там мы не могли ничего, всё это запущено в ход и можно ли остановиться подышать хоть минуту, не упав на землю!? И к тому же, это – постоянно, нечто вроде хаоса между смертью старой жизни и этой другой жизнью, для которой нет ни слов, ни даже способа жить. Именно сам способ сейчас создаётся вживую! Именно будущий «человек», или будущее существо на земле находится сейчас в процессе создания, и как оно может создаваться, разве не через всякие противоречия и отрицания нашего старого, отжившего своё, скелета?

            Это происходит не «наверху» в бесконечных пространствах сознания, это происходит здесь, в этой коже, либо, вопреки ей, надо заставить войти саму эту Бесконечность.

            Извините меня, но я не могу сказать, что вещи несвязные. Это так сказочно и, в то же время, ужасно. Одна Милость, суметь пытаться переживать это посреди нашего старого, обрушивающегося мира. Для вас я пытаюсь сказать, и я не раз пытался сказать об этом неизвестном будущем. Надо, в самом деле, чтобы это началось где-то, и где, какая точка материи отделена от остального?

            Мы переживаем или пытаемся переживать все тела в одном. Это слишком для маленького человека, но надо продолжать. Всё это запущено в ход, как земной «катаклизм», это неизбежно и неумолимо, и чудесно.

            Мы идём туда, все. Что я могу сказать для вашего молодого и симпатичного друга?? Искатель приключений… я жил в девственном лесу, но Индия – это моё самое великое приключение, и я открыл там не только свой собственный девственный лес, но также девственный лес мира и столетий, которые произвели то, чем мы стали, и в этом возвышенном Отрицании настоящего великого простора, что ж, я нашёл сам ключ того, что открывает двери в будущее земли. Это ужасно переживать. Словно разрушать существующий веками концентрационный лагерь, и затем… свежий воздух, невообразимый и совершенно непригодный для дыхания в старой шкуре обезьяны.

            Надо, чтобы ваш новый искатель приключений нашёл свою собственную загадку и свою собственную Тайну, и свой собственный могущественный ключ. То, которое Может. Это нельзя «рассказать»: надо копать в своей собственной коже и через свои собственные трудности.

            Но есть только один Смысл: это радость, которая зовёт вас, и которая уже присутствует здесь, иначе мы её не искали бы.

            Эволюция совершается вживую. Мы не знаем ничего заранее: это делается с каждым шагом и в темноте. Но в глубине есть «некто», кто знает и кто подталкивает.

            Я обнимаю вас всем сердцем, и мне очень жаль разочаровывать вас. Желаю вам самое лучшее, то, чем вы являетесь.

Мы не Расстаёмся.

 

Сатпрем

 

PS: Если ваш юный друг сможет прочесть Шри Ауробиндо или Агенду Матери, он войдёт в физический контакт с источником завтрашнего дня.

            А ваши «воспоминания тёмного Леса»??

 

*

 

Октябрь 1998

 

В «Письмах к Иоланде»

 

            Дорогой Жак[96],

 

            Я был настолько растроган вашим письмом, и мне хотелось бы вас обнять. Прошли годы, и вы – здесь, тотчас здесь, как друг и брат, никогда не покидающий. Жизни – странные, и то, что реально идёт в счёт, внезапно появляется как улыбка, всегда здесь, и любовь в самой глубине, которая знала то, чего мы не знаем – и словно нужно время, чтобы понять… Я нахожусь в жизни, где обнимаешь столько вещей и существ, не знающих самих себя. Так хотелось бы, чтобы люди прикоснулись к этой чудесной Реальности, спящей в них. Я пытаюсь заставить войти эту Реальность в нашу строптивую материю.

            Возможно, внезапно, они прикоснутся к этому центру всего, и всё будет опрокинуто в ослепительной улыбке, как если бы всегда было только Это.

            Моё сердце бьётся хорошо после вашего визита, оно учится другому Закону, то есть, оно учится нереальности всех этих старых законов болезней, это - старая привычка умирать отцепливается в вас, заставляя чувствовать все свои старые когти. Единственная большая трудность, с которой я сражаюсь – этот скелет позвоночного, эта первая материя, имеющая миллионы лет и чувствующая своё раздавливание в необъятном и свободном Могуществе вне своей обычной тюрьмы[97]. Но возможно, однажды, всё это расплавится – именно вся земля целиком стоит под вопросом, а не только закон маленького человечка. Мы собираемся выйти из всех этих старых фантомов, которые умирают, не будучи тем, кем они являются. И новая Земля будет.

            Я обнимаю вас со всей моей любовью, и Мать принимает вас в своё сердце.

 

Сатпрем

 

*

 

12 октября 1998

 

В «Письмах к Иоланде»

 

Письмо Суджаты

 

            Жак, мой дорогой доктор,

 

            Как будто слова вашего сердца коснулись моего сердца…

            Я остаюсь совершенно растроганной. Это продолжалось так долго и затем, это – всегда здесь, полностью присутствующее. Да, вы полностью присутствуете. Как наша дорогая подруга-сестра Иоланда.

В том, что касается физического состояния Сатпрема, это немного похоже на то, как поднимается солнце: утром он совершенно свеж, чем дальше продвигается день, тем тяжелее становится состояние. Так что Сатпрем делает свои упражнения утром, регулярно. Но наступает полдень, и он чувствует себя раздавленным этим могуществом. Вечером, он едва может говорить, настолько это раздавливающее. «Расплющен» - самое подходящее слово для него. В этом состоит трудность для встреч. Поэтому, что сказать? Но я храню ваше предложение в своём уме.

Скажите мне, Жак, а как вы? Как организуется ваша жизнь? Вы всегда с «Врачами без границ»?

По-другому… как проходит ваш день?

С улыбкой Матери,

от всего сердца.

Суджата

 

*

 

9 ноября 1998

 

            Дорогая Мишлин,

 

            (…)

            Те, кто следуют своим сердцем и своим сознанием за трудной работой, которую это тело должно было предпринять на протяжении 25 лет после ухода нашей Матери, и какой ценой следовало пытаться спасать физическую нить этой невероятной Работы, этого необычайного Семени, которое Они посадили в эту Землю с такими страданиями, те должны понимать шаткость и трудность тела, которое желает следовать по Их шагам и идти в это Неизвестное Земли, в это Будущее вида, поистине, более человеческого, и чтобы это Семя расцвело наконец на Земле Истины.

            Также, я хорошо вижу чрезвычайную неустойчивость каждого шага, который надо вырвать у нашей нынешней Ночи.

 

Сатпрем

 

*

 

1999

 

Неандерталец наблюдает

 

*

 

Январь 1999

 

(Ответ «анониму»)

 

            Я не знаю, есть ли у меня «тысячи» братьев и сестёр, как вы это говорите – но я чувствую Судьбу Земли, в моём совершенно кровоточащем сердце, веков страдания и Лжи.

            Сначала, первая Ложь или яд в вашем письме, когда вы намекаете, что мы хотим «воссоздать новый Ашрам» в Институте – не взваливаете ли вы на меня эту своеобразную инертность, опровергающую всё то, чем я являюсь и что делаю вот уже на протяжении Х лет, вы любезно взваливаете это на искренних братьев и сестёр, занимающихся нашим Институтом в Париже. Надо и в самом деле быть совсем слабоумным или извращённым в сознании, чтобы высказывать подобные мысли.

            Но я понимаю – допуская вашу искренность – что вы хотели знать повседневный прогресс Работы… Где есть прогресс в миллиардах строптивых атомов, которые наследуют и поглощают Сопротивление или яростное Отрицание миллиардов и миллиардов маленьких «человеческих» атомов, и всё меньше и меньше человеческих. Вы можете читать газеты, включать своё радио, чтобы слушать «прогресс» этой огромной гипнотической Лжи, царствующей повсюду.

            Там внутри, мы подобно Крику или Мольбе, или Огню, отчаянно горящему для Нечто Другого. Нет другого «прогресса», чем этот Огонь и эта Мольба, и каждый по-своему может быть Огнём и Мольбой, и это - единственный способ заставить Стать этим Нечто Другим здесь и на Земле. Нет «формулы», нет катехизиса, нет философских рассуждений, чтобы понять и участвовать в этом, чтобы «ускорить Час», о котором говорила Мать – если бы был герой, можно было бы ускорить Час. Нет другого героизма или другого «прогресса», чем эти шаги, молчаливые и молящие, и одинокие, на бульваре или в метро, здесь или там. Каждый копает своим способом в грязной Ночи Земли.

            Это единственный Прогресс в Работе.

            И день придёт, я это знаю, и это единственная вещь, которую я знаю, кроме того, я нахожусь в той же самой Ночи, как и вы, чтобы молить и гореть, и призывать-призывать.

            Факты скажут сами за себя, без всяких речей вокруг.

            Но, я считаю необходимым, повторить это снова: если вы говорите о «новом Ашраме», то вы находитесь в Яде и во Лжи, желающей проникнуть всюду, да: «чёрные и липкие пальцы» Лжи – повсюду и печально повсюду.

            Но это пройдёт.

            Мы идём в другие края и вне всего этого, в это Будущее, прорастающее вопреки всему и всем.

Сатпрем

 

            Господин Аноним,

 

            Вы говорите: «оставленные на обочине дороги»?

            Но как вы можете такое сказать. если вы, действительно, идёте по Пути? Вы должны были бы найти следы шагов предшествующих вашим. Пытались ли вы в какой-либо момент вашей жизни следовать Пути Матери к будущему Земли? Или это всегда игра ментала, с которым вы играете и продолжаете играть?

 

Суджата

 

*

 

23 июня 1999

 

К тем, кто хочет делать фильм

о Сатпреме или о Будущем Земли

 

            Через моего друга Робера Лаффонта и моих братьев и сестёр из Института я прикоснулся к сценарию М.. Заглавие замечательное: «Путь Нового Мира». Да, это то, к чему мы имеем большую жажду – и я жажду на протяжении более пятидесяти лет, это не перестало биться в моём сердце и в моей жизни. Но сценарий так беден и соответствует маленькому мирку, в котором мы так плохо живём. Со всей простотой, Робер сказал мне: «Что касается меня, я нахожу, что сценарий – не очень достойный». Однако, он добавил: «но люди - симпатичные, и страстные поклонники твоей работы…». Я не знаю, что это за «работа», но моя жизнь и есть сама работа; мне всегда хотелось работать на деле – это «дело» довольно замурованое, для которого мы созданы,– и ВЫЙТИ оттуда. И, наконец, этот дорогой Робер Лаффонт предлагает «побудить их прогрессировать».

             Я не знаю, можно ли «прогрессировать» на основе этого сценария, который действительно пустой и обычный – не мешало бы ПЕРЕСМОТРЕТЬ его от начала до конца. Следует быть на высоте выбранного заглавия. Нет нужды в «захватывающих» банальностях, они захватывают на какой-то момент и исчезают в дыре старых историй, не оставляя и следа – надо что-то привнести в сознания, заставить биться новое Дыхание, ДРУГОЕ. Вызвать в людях жажду выйти из своей истории и своего мирка. Образ - это могущественный способ.

            Фактически, речь идёт не об «истории», а о великом МИФЕ.

            Мы находимся в конце четвертичного периода и неандертальцев. Именно старый мир сейчас трещит и разрушает свою землю на полной скорости – надо создать островок выживания, некое живое связующее звено между нами и другим земным видом, который должен появиться из наших руин, как в конце мелового периода после исчезновения динозавров. Это крайне необходимо.

            Миф, имеющий века страданий и несчастий в той или иной человеческой коже, в той или иной человеческой тюрьме, в тысячах побегов, не убегающих никуда. И затем, в этом, человек, который желал бы, который так ищет истинную дверь Выхода из «всего этого». Он стучит во множество ложных дверей, но всегда на фоне прибоя – это моряк – и море, накатывающее на старые скалы, как одна и та же Нота, приходящая снова и снова на протяжении всего фильма, и взгляд, пьющий Простор, сердце, желающее биться веками – там, дальше, позади этих похожих веков, вращающихся с другой стороны «всего этого». Именно этот взгляд несёт весь поиск этого жаждущего человека – неизвестное Приключение в то, чего ещё не существует. И после множества ложных дверей и ложных побегов, он стучит в последнюю Дверь, в дверь своего собственного тела: это жизнь или смерть. Это нулевая точка, где всё должно либо закончиться, либо должно родиться нечто иное. Мы находимся в самом этом моменте, в конце этого ХХ века.

            По правде, это - действительно трудный сценарий, Вызов. Каждая из моих книг представляла собой вызов, который я вырывал в своей собственной коже: я был многими людьми, один за другим, я увидел столько мировых противоречий, столько приключений, всегда заканчивающихся плохо, и я всегда был этим Взглядом дикого ребёнка, смотрящим на море, разбивающееся о скалы, как если бы я хотел вырвать этот великий простор и пить его всеми порами своей кожи, - это, как раз, и есть та позолоченная «нить» моей хаотичной жизни и моих последовательных жизней, продвигающихся вперёд в неизвестное человека, за пределы вех.

            В исходной точке, стоял этот «Сопротивленец» рождения – убежать, убежать… Затем, жестокая смерть нацистских лагерей, представляющая собой смерть всех людей одним ударом, или, скорее, смерть того, что мы называем «Человеком» - абсолютное Нет – и концентрационные двери открывались не на какое-то освобождение, а на христианскую смерть, и на ещё больший Ад, так как это был отвратительно маленький мирок всего мира, топчущегося на месте. Потом произошло несколько маленьких «щелчков» в пути, в том числе Верхний Египет и коридоры Фив – старая, шевелящаяся в глубине, Память. Затем Индия, переполненная маленькими веяниями и запахами, кажущимися уже знакомыми (и особенно Мать-Шри Ауробиндо), но об этом взгляде там, не расскажешь: он готовит десятилетиями и робкими тропинками, и окольными путями, прежде чем наклюнуться на этот след-Вопрос? другого вида, пост человеческого, но самое главное, произойдёт первая встреча с моей постоянной индийской Подругой… которую этот дикий бродяга оставит, чтобы проводить свои исследования, и которую он снова обретёт в конце. Это – образ Индии, эта последняя улыбающаяся «нить», которая вытащит его и вернёт на вечный Путь. Ну, а пока… мы шагаем и шагаем: пустынями Афганистана или другими странами, старыми тропами, казалось, уже пройденными, и диким Лесом, чтобы заполнить это бунтующее сердце более истинным и живым биением, и встреча с первым спутником, со своим близким товарищем золотоискателем, разделяющим его бунт, и который лишится жизни, тотальное-Нет. Но тогда, где же Да в этом мире?

            Однако, дикий лес, это было прошлое Земли, и что-то во мне наблюдало, как на прибой вдали, на Будущее Земли – золото, которое не продаётся и не загрязняется. Единое Да где-то.

            Я говорил всё это в каждой своей книге… в Золотоискателе, в Саньясине и, конечно же, в Сказочном ключе, в которой я пытался объединить свой поиск. Каждый раз, я был другим человеком, я прожил жизни многих людей – чтобы прийти, наконец, к Разлому и дальше: к последнему Приключению «нового вида» и к Двери этих загадочных клеток, уже несущих другое Существо в глубине своих миллионов лет и идущих наощупь по нашему неизвестному пути, но иногда распознающих великий Путь своей маленькой Ноткой в глубине, одним маленьким щелчком.

            Нужен дух немного творческий и «изображающий в образах», чтобы сделать сценарий со всем этим, великий Миф о Будущем – Легенда о Будущем и о лёгком человеке, который рождается, о лёгком теле, которое создаётся. Надо уметь сделать несколько красивых Образов, глубоко вибрирующих в сердцах людей и пробуждающих к потерянной тропке, но которая не даёт нам покоя – вопрос к самим себе.

            Кто способен сделать такой сценарий?

 

Сатпрем

 

P.S.: Индивидуум под именем «Сатпрем» - это только символ великой Истории.

 

*

 

22 ноября 1999

 

            Томасо, дорогой брат,

 

            Твоё письмо к Суджате и ко мне, и к Мишлин, очень тронуло меня своей искренностью, и я даже на время снова окунулся в то прошлое и в ту рану, которую мы тебе причинили – это было время Битвы, серьёзной Битвы за Будущее Земли, и следовало пользоваться инструментами, которые могли или хотели служить этому необычайному Посланию. К сожалению, в этой человеческой сложности, инструменты следуют какое-то время, затем маленькое человеческое эго раздувается и разрушает само себя. То, что случилось с Давидом – это старая, часто случающаяся история.

            Без сомнения, что эта рана имела для тебя свой позитивный смысл – так, мы шагаем по жизни, по этой ночной жизни, и от раны к ране мы освобождаемся, становимся обнажёнными и расширяемся. Ибо эта Новая Сила всегда настойчиво идёт вперёд и хочет заставить людей обнаружить свою собственную Божественную Реальность.

            Я счастлив, что ты прикоснулся к новой реальности в своей жизни, это милость.

            По правде, всё представляет собой милость в этой несчастной жизни, если знаешь и можешь использовать старые удары и старые препятствия, чтобы вырвать из рук Врага новую победу и более великое отрытие на этот мир и для этого мира.

            Мы находимся в этом трудном переходе старого вида, который должен измениться или исчезнуть. Мы молим ради этого чудесного Изменения, посеянного Матерью и Шри Ауробиндо в эту старую сопротивляющуюся землю, и наш самый лучший способ служить – это работать над нашим собственным изменением.

            Я - с тобой, в этой Чудесной Любви, посеянной Ими здесь.

            Суджата почувствовала чистоту твоего сердца.

            Мы – вместе, в этой Битве Земли.

 

Сатпрем

 

*

 

2000

 

12 февраля 2000

 

            Серж, Луиза, Оливье, Эрве,

 

            Ваша карточка, на пороге этого храма, тронула меня, это был волнующий этап моей жизни. Вы создаёте Красоту, редкую в этом мире, ваши книги заставляют дышать и прикоснуться к качеству и внутреннему вкусу. Мать была бы очень довольна, увидеть это и найти это в Ауровиле. Если бы несколько человек смогли бы воплощать и материализовывать эту Красоту души, они сделали бы то, что Мать так хотела сделать для Земли. Точки, излучающие Реальность.

            С моей Любовью для того, чем вы являетесь и что делаете, и с улыбкой Суджаты.

Сатпрем

 Суджата

 

*

 

ПРИЗЫВ К АМЕРИКАНСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ

 

После Человека – что?

 

            Вы другие из Америки, я едва знаю ваш язык, но я больше знаю ваше сердце. Вы не из тех изобретателей технических штучек, ни из этой публики электронного чуда, каким вас считают другие страны. Вы, поистине, искатели приключений и первопроходцы новых континентов, хотя, на какое-то время позволили себя вовлечь и, взможно, хорошо запутать в механической ловушке, созданной вами самими – которая была, как другой способ обнаружить новый континент и новые знания. Ваш железный континент потерпел крах. Изобретатели, покорители, такие как вы, бросились на все возможные и невозможные новые пути, всегда жаждущие – чего?

            Вам приписываются самые невероятные секты мира. Даже африканцы не годятся вам в подмётки, а индусы – просто дети по сравнению с вами. Вы пользуетесь жизнью с такой интенсивностью, что с силой ударяете в стены материи, всегда в поиске – чего? И вы всегда готовы разорвать свою собственную плоть, словно для того, чтобы вырвать некий секрет в этом личном континенте, также, который умирает – почему? Наркотики не имеют больше никакой тайны для вас, секс может быть бредовым. На всё отваживаетесь, как если бы всё следовало поставить под сомнение, сопоставить, проэкспериментировать и представить обнажённым. Нет, этот человеческий континент не может быть таким поверхностным, этот покрытый железом континент не может быть финалом – и жажда присутствует там всегда. Но настоящий континент не найден. Оккультные сферы не внушают вам страха – почему нет? Это провоцирующее «почему нет» - нечто такое, что очень принадлежит вашему сердцу. Это то, что делает вас надоедливыми и восхитительными детьми в мире стареющих пандитов. Поэтому, путешествовать вне своего тела, касаться жизни после смерти, направлять сомнительные и неоспоримые умы, слышать голоса и предсказывать день Страшного Суда, всё это - только другой способ исследовать новые пути и ударять в стены этого строптивого континента. Вы могли бы послать ракеты на луну также, как и к дьяволу. Несомненно, вы – страна, действительно, очень интересная.

            Теперь, вот вызов.

            Это очень просто.

            Головастик производит лягушку. Гусеница производит бвбочку. Обезьяна – человека. А что производит человек. Другого маленького потребителя виски, со всё большей и большей математикой, компьютерами, телевизорами и кладбищами – со всё большим количеством церквей, а также сект, и вспышек к инертности ? Или кто придёт потом на эволюционную лестницу?

            Что за человек после человека?

            Как создать другого «человека»?

            Что есть в этом человеческом теле, в этой строптивой материи, в этих маленьких человеческих клетках, кто может произвести другой вид? Где путь, проход к нечто другому?

            Разумеется, если бы мы думали только о супер бабуинах и ни о чём другом, мы никогда не смогли бы выйти из мира бабуинов несколько тысяч лет назад. Бабуины навсегда и навеки?

            Такой простой вопрос поставлен нам эволюцией.

            Таков вопрос нашего времени.

            Мы подходим к нулевой точке всех наших церквей и нашей электроники, к единственному финалу, чтобы разрешить этот вопрос. И если мы откажемся разрешить его, то он будет разрешён для нас раздавливающим способом. В высушенных болотах палеозойской эры, огромные рептилии продолжали решать проблему стать птицами, и не выращивать больше колючий гребень на своей раздавленной спине.

            Это просто. Не снаружи тела, а в теле.

            Не снаружи этого континента, а внутри этого континента.

            Не в научной лаборатории, а в нашей собственной плоти.

            Новый континент в нашем континенте?

            Новое тело, начиная с нашего тела.

            Таково настоящее приключение, с которым мы столкнулись – и вы, американцы, если вы отважитесь на это. Изобретение человека после человека. И кто сказал, что это невозможно? Эволюция – самая возможная вещь в мире, начиная с амёбы в своём омуте.

            Именно там Мать входит в игру.

            Нет, не гуру супер-секты – с нас достаточно церквей… а лаборатории. Мы и есть наша собственная лаборатория. Она – старейшина эволюции, искательница приключений в будущее человека, в совсем маленькой человеческой клетке, освобождённой от своей генетической монотонной программы и своих привычек быть человеком, с галстуком и несколькими видами математики.

            Эта АГЕНДА являет собой 23 года экспериментальной эволюции.

            Ничего не было более важного со времён Дарвина.

            На этот раз в человеческой истории, мы имеем историю сознательного процесса перехода от одного вида к другому – и не только историю, но и путь следования для тех, кто осмелится на это.

            Сделаем ли мы выбор, чтобы сформировать этот новый вид, или же он будет вырван из нас… раздавливающим способом?

            Именно этот вопрос я ставлю перед моими американскими человеческими братьями, которым надоело изобретать галстуки и атомные заводы для агонизирующей расы.

            Изобретём ли мы человека после человека?

            И заставим ли его идти по солнечной планете?

            О Мать, Твоя Земля - красива и, может быть, она ещё не полностью Земля.

 

*

 

2001

 

Сентябрь 2001

 

Письмо Сатпрема к двум друзьям из Европы

(Патрису Ван Эерсэль и Марку де Смед)

 

            Да, время сейчас очень печальное и огромный хаос повсюду, как в конце мира, но это, как раз, Новое выдворяет Старое. Это – мучительный «Переход», для каждого и для каждой страны, и для всей Земли, которая приближается к своему Выбору после стольких отчаянных тысячелетий. Однако, это – Время Надежды, это Время великого Смысла в конце всего этого человеческого Несчастья, который должен проявиться в своей земной Реальности и в Новом теле. Ещё в начале века, Шри Ауробиндо возвещал об этом Переходе и открыл неизвестный путь. Он сказал также: ненормальным считается тот человек, кто не обнаружил свою собственную нормальность. Мы находимся полностью в этой ненормальности, выглядящей безумной и пагубной, чтобы заставить нас, наконец, постучать в Новую Дверь либо умирать снова. Всё обостряется и яростно отбивается, ибо это сама Смерть находится в процессе умирания, это сама Ложь загнана в тупик, чтобы освободить единственную Истину, которая спасает, и Истину Земли. Мы – в конце геологической Эпохи, когда Земля сотрясается, ибо она должна родить новый вид и новое Существо в мире, который не будет старым смертным, делая вид, что живёт. Это – Время «Ты - есть», или ты - ничто, и именно это Ничто бросается нам в глаза, чтобы заставить нас пройти через наши слёзы и наши страдания и стать чем-то Другим. Мы не собираемся снова начинать бесконечно старую историю, существует другая История, чудесная и ужасная, развёртывающаяся под нашими шагами – тогда мы делаем Шаг с другой стороны старой Тюрьмы. Надо много мужества и достаточно отчаяться, чтобы желать это Неизвестное, которое стучит и стучит в наши двери. Ведические Риши говорили об этом Чёрном Солнце, спрятанном в Ночи Материи, в самих наших клетках, в этих старых клетках, знающих лучше, чем мы и так жаждущих выйти на свободный Воздух. Мы не знаем этих тысячелетий Жажды, которые ожидают и могут всё опрокинуть, все наши старые законы тел и Материи в своё Божественное Пламя. Мы находимся во Времена этого Опрокидывания, и оно может опрокинуть в наши руины или в новую Жизнь, где не будет больше непрекращающейся смерти. Шри Ауробиндо и Мать открыли Проход (такой ценой!), но надо несколько старых добрых малых, имеющих мужество следовать Их неизвестным путём, и следовать за Неизвестным в своей собственной коже.

            Это – Да, или это – Нет, и время поджимает.

            Тогда давайте изменим наши старые страдания, или же, используем эти самые наши страдания как рычаг, чтобы переступить порог. Вот, это всё то, что я ЗНАЮ, что знает моё тело и пытается переживать. Это – трудно, это – чудесно, это – последнее Приключение вида.

            Я вас крепко по-братски обнимаю в Любви Матери и в великом свободном воздухе Шри Ауробиндо.

 

Сатпрем

 

*

 

2002

 

30 января 2002

 

Письмо Сатпрема Роберу Лаффонту

 

            Брат, такой дорогой Брат, такой дорогой,

 

            Кирилл мне немного рассказал о твоём молчаливом страдании перед «такой малой признательностью» всех людей, которым ты захотел помочь в своей жизни… Мне так хотелось бы взять тебя в свои руки и заставить пройти в твоё сердце и в твоё тело все силы, живущие во мне, и всю Любовь, которая во мне пылает… Мне так хотелось бы разорвать эти фальшивые дистанции, разделяющие нас физически. Я живу в другом, будущем земном Мире, который разбивает сейчас повсюду эту лживую корку, чтобы появиться, наконец, при ярком дневном свете земли – мы видим только негатив этой отвратительной сегодняшней ситуации, но я вижу, я живу этим Новым Солнцем, и оно испускает сейчас свои первые лучи на развалины нашей, так называемой, «цивилизации», представляющей собой только научное Варварство и, особенно, религиозное, украшенное тысячью гуманными лозунгами – но под этим нет ничего, кроме алчного и властного эгоизма… Поэтому, я хотел тебе сказать со всей простотой мира, что Сатпрем любит тебя и полон бесконечной признательности за всё то, что ты сделал и за твоё понимание Смысла, который я хотел, который Мать и Шри Ауробиндо хотят заставить войти в эту старую несчастную землю – несчастную, потому что она ещё не закончила эволюционировать и стать, поистине, человеческой посреди этих мыслящих гуманоидов. Мы находимся среди Убийц всего, включая самих себя, ибо им надоело так мало быть тем, чем они являются, и что они ещё не те, кем должны были бы стать. Им всем не хватает Любви и быть любимыми, тогда эта Любовь в глубине жизни оборачивается в ненависть и в резню. Должна родиться Другая Вещь, и она сейчас рождается под нашими аэродинамическими и космическими руинами. Единственная возможная Другая Вещь – это Любовь и Радость, для которых был сотворён этот печальный мир. Вот почему я сказал тебе, что единственный долг человека под всеми его фальшивыми «правами» - стать тем, чем он ещё не является: Человеком, живым, любящим, творцом среди всех этих потрясающих фальсификатров. Именно эту Любовь и эту Уверенность мне хотелось бы тебе передать. Ты сказал Кириллу, и ты попросил у меня «Способ», тебе хотелось бы знать «конкретно», как поступать, чтобы продвигаться хоть «немного» вперёд по этому неизвестному пути… Как поступать, чтобы идти в том, чего ещё не существует, кроме в материальных клеточных недрах какой-нибудь первоначальной молекулы, размножившейся во всякого рода зверюшек, в том числе в нашего старого сегодняшнего Зверя… Когда не знаешь ничего и не можешь ничего, остаётся только одна возможная вещь: распахнуть руки и преподнести всё то, чем являешься в этой старой шкуре, установить Молчание в этом предательском кишении мыслей, проходящих через этого старого ментального человека и через все наши старые, отжившие своё, «трюки», тогда… Вот тогда, что-то другое брызнет из наших забытых глубин. Тогда мы заметим, что есть другие силы, чем наша обычная механика, есть Мать мира, поистине, желающая дать своим детям то, о чём они даже не просят, и Она делает, Она может сделать, вопреки нам, то, что Она так хотела бы сделать для этой несчастной Земли. Мы находимся в конце человеческого Цикла, и нечто другое так желало бы проявиться. Ребёнок призывает свою мать, и это так же просто, как и то. Мы считаем, что должны всё делать сами, но если хоть немного забываешь, что всё это сделано нами самими, Она устремляется, дабы принести нам своё чудесное, неизвестное молоко. И неизвестное, мало по-малу, знакомит с собой и наполняет нас своим безмолвным Нектаром… и действующим.

            Мне хочется подарить тебе нечто очень драгоценное: две совсем маленьких фотографии, которые Мать подарила мне на мой последний день рождения, 30 октября 1973, прямо перед своим уходом в эту фальшивую могилу, куда Её закрыли ученики. Мне исполнилось как раз пятьдесят лет. Храни это маленькое сокровище молчаливо в своих открытых руках, и смотри-смотри глазами своей души. Она хочет тебе помочь, Она хочет заставить тебя найти путь и Способ.

            Вот, это для тебя.

            Со всей моей братской любовью и глубокой признательностью за Работу, которую ты помог представить. Мать обнимает тебя.

 

 

Сатпрем

 

            В повседневности, ты можешь хранить это маленькое фото на себе, оно будет окутывать тебя и защищать.

 

*

 

Философия Любви

 

*

 

2004

 

23 января 2004

 

Письмо Сатпрема Кириллу

 

Брат Кирилл,

Я с волнением получил твою открытку Кайенны-Гвианы.

Эта безумная поездка началась в январе 1943 в чёрном вагоне Бухенвальда, и эта дыра в полу.

Теперь, это - дыра в полу земли

            с Матерью, Шри Ауробиндо

            и с моей милой Суджатой.

 

Сатпрем

 

                        Это – дыра в Смерти.

 

*

 

21 апреля 2004

 

Письмо Сатпрема Рожеру Лаффонту, через Кирилла

 

            Я не могу больше поехать в Париж, чтобы обнять тебя, но когда ты встретишь Кирилла, нашего друга лётчика, он расскажет тебе, что я постоянно думаю о тебе. Твоё фото стоит на моём камине, около Матери и Шри Ауробиндо, и это означает глубокую благодарность, которая всегда остаётся в моём сердце за эти мои книги, которые ты опубликовал. Я думаю с надеждой об этих «последних динозаврах[98]», содержащих столько реальной Истины, что они будут широко приняты. Мне хотелось бы взять тебя за руки и передать тебе глубокую любовь, живущую во мне, я также думаю и об Елене. Возможно, мы встретимся на берегах Красивого Острова, я этого желаю.

            С тобой всегда. Твой брат сердца.

Сатпрем

 

*

 

Ответы Сатпрема на вопросы Марка де Смед и Патриса ван Эерсэль

 

            По поводу вашего «исчезновения» из общественного поля зрения, вот уже несколько лет, нам хотелось бы вас спросить: к чему столько тайны?

 

            В моём «исчезновении из общественного поля зрения» нет никакой тайны: я вышел из смерти, и мне хотелось знать, как можно жить в этом.

            (Ответ Суджаты): Совсем нет тайны, мы не отдаём на съедение козам молодое растение. Надо позволить ему расти. В этом настоящий смысл.

 

            Считаете ли вы себя, принадлежащим частично традиции самосозерцателей?

           

Я принадлежу традиции бунтовщиков всего и против всего, включая «человека»: лишаешь себя жизни или чего? Но не продолжать в этом, в этой старой шкуре.

 

 

            Если сущность «погружения в супраментал» неописуема, не было бы больше логики откровенно молчать?

 

            Молчать, да, но если существует истинное решение, чтобы выйти из этого Неприемлемого… В чёрном Вагоне, везущем в Бухенвальд, несколько человек захотели проделать дыру в полу… чтобы заставить расстрелять себя.

 

            Однако, Шри Ауробиндо много написал (Тетради Матери представляют собой в основном записи, сделанные другими, и особенно вами во время Eё бесед, не так ли?). Таким образом, обильная литература Шри Ауробиндо, также, как и ваша, является знаком, что, несмотря ни на что, есть нечто передаваемое, в том числе через написанное? Что? Способ, указывающий, по крайней мере, на предпосылки пути? Если да, то какое произведение Шри Ауробиндо лучше всего подводит к порогу этого пути? И в каком из своих произведений вы считаете себя более приблизившимся?

 

            Единственный способ, это идти в темноте – именно это я делал в девственном лесу (который не был таким уж тёмным), и это сказано в моих Заметках об Апокалипсисе, о моих первых шагах в девственном неизвестном.

 

            Вы полагаете, что есть нечто истинное в мышлении такого человека, как Питер Рассел, который думает, что появление нового может совершиться только срочно и под давлением, буквально, витальной необходимости, зачастую ужасающей? Если да, то появление следующего человеческого «новшества», в конечном счёте, совершится, согласно вам, таким же автоматическим способом, как переход из твёрдого состояния в жидкое, когда повышается температура?

 

            Когда температура слишком высокая, это взрывается или же переходит в другое состояние.

 

            В вашем интервью, в фильме «Человек после Человека», речь идёт об изумлении эмбриона, обнаруживающего воздушный мир, или об изумлении рыбы, она тоже не могла предвидеть воздушную жизнь. Большие скачки непредсказуемы и полностью нас опережают. Ну, а теперь, не вводит ли человеческий выбор (питать или наоборот полностью остановить эволюцию), новый расклад?

 

            Человеческий Выбор – самое главное, имеющееся в сознании: это жизнь или смерть, дыра в полу или газовая камера.

 

            Мы слышим, много говорят плохого о нынешней «глобализации» (вы читаете газеты? Впрочем, есть ли надобность читать газеты, чтобы быть в курсе того, что говорится в «Воздухе времён»?) Однако, не является ли глобализация частью, как в видении Teilhard de Chardin[99], во время войны 14-18, с теми же процессами изменения сознания?

 

            Глобализация, это погружение в мировую грязь.

 

            В конце концов, что позволяет не подчиняться пессимизму чисто трагических прорицателей?

 

            Трагический пессимизм? Земное Будущее – всегда строитель, даже и особенно, когда оно разрушает: оно ИДЁТ.

 

***

 

Новые ответы Сатпрема Патрису ван Эерсэль и Марку де Смед

 

            Для путешественника, каким вы были и уже имели встречи со всякого рода людьми, что вас непосредственно поразило, тогда, у Шри Ауробиндо, во время вашей первой встречи? И у Матери?

 

            Его безграничный взгляд, и словно установленный в вечности, но в твёрдой вечности, обнимающий всё, и Землю, и бедных людей там внутри, как если бы все ужасы растворялись в одном едином Страдании и в одной единой Тайне, существующей в мире, с одним вопросом: какова твоя тайна?

            И Мать, великая Мать миров, терпеливая, понимающая, обнимающая всех своих детей с их «добром» и с их «злом», с их ошибками и глупостями, чтобы научить жить и расширяться до большей Широты, без границ, без барьеров Да и Нет, до главной точки, где всё сообщается, от звёзд до атомов; одно бьющееся Сердце всех невзгод и всех улыбок, проходящих, чтобы снова вернуться через Века, дабы найти и воплотить, наконец, Цель всех этих Веков.

 

            Как бы вы представили «йогу клеток» ребёнку десяти лет?

 

            Йогу клеток ребёнку не «представляют»: он - сам крик посреди Бульвара мира, надо, чтобы он понимал свой собственный Крик. Мы долго не можем понять то, что кричит там: любовь, бунт и всякого рода слабости или напрасные надежды, и «нечто» невозможное, которое растёт, которое растёт, как растение к своему Солнцу.

            И что РАСТЁТ?

 

            Можно ли сказать, что человечество «грезит» о своей будущей мутации?

 

            В человеке, действительно, есть «грёзы». То, что растёт к наиболее невозможному, имеет хорошие шансы стать Возможным завтра, согласно нашей жажде и интенсивности нашего Крика – и, в конечном счёте, именно вся Земля кричит в нас. Это давний крик Веков.

            Салют Патрису и Марку.

            Спасибо за их вопросы.

                        Задавать себе вопросы – это источник, который давит, чтобы выйти.

 

 

*

 

30 марта 2004

 

Рукописная запись Сатпрема:

(Мой почерк такой неразборчивый, я тебе поручаю отдать перепечатать это письмо нашим здешним друзьям)

 

      Франсис,

      брат,

 

      Каждый представляет собой дыру жажды «чего-то». Я провёл свою жизнь, используя эту Жажду во всех уголках мира, из страны в страну, в любой возможной стране и в опытах, и в приключениях, и это никогда не было той страной, это всегда было дальше, глубже, без дна. И лес никогда не был достаточно девственным – это была «другая сторона» - чего?

      Брат, я рискую никогда не закончить это письмо, полученное в начале марта… ибо мне трудно (или больно) рассказывать тебе об Ауровиле и разочаровывать тебя…

      По природе, я был бунтовщиком и старым диким отшельником, пока не встретил безграничный Взгляд Шри Ауробиндо и любовь Матери, которая обратила меня к Любви вечной и навсегда, и затем моя любимая Милая спасла меня от меня самого и от моей опасной и полной приключений жизни – чтобы погрузить меня в единственное Приключение в мире и для мира, и для земли, и для Нового Существа посреди этого мерзкого мира и этого фальшивого человечества – Мать говорила «недочеловеки». Без Них, я давно бы уже покончил с собой, как многие другие товарищи и «братья» из моей собственной семьи, они не имели мужества встретить лицом к лицу Вызов этого мира и Вопрос жизни или смерти, поставленный нам этим бессмысленным и жестоким кишением. Вокруг меня было столько людей, покончивших жизнь самоубийством. Я имел «шанс» пройти через подвалы гестапо и нацисткие лагеря, исцелившие меня от моей собственной «человечности», и через отца, которого я не выносил, ярого католика, излечившего меня навсегда от любой религии. Я был один и ОБНАЖЁН перед первым человеком, ещё не начатым. И что? Это «что», сжигало меня заживо на протяжении долгого времени. Даже дикий лес не излечивал меня.

      Я мечтал бы иметь брата, как ты, но они все ушли, не имея мужества встретить лицом к лицу, и они будут продолжать старое Несчастье под другими одеждами, позолоченными и с примесью какой-либо мудрости. Но я имел высший шанс встретить этого настоящего революционера, в корне изменившего саму нашу Эволюцию: «На этот раз, - сказал Он со своей простой сдержанностью, - что-то будет сделано» для грядущих веков. Истинное и радикальное Изменение.

      Нет, не улучшенное «новое человечество», а Нечто Другое.

      Это нелегко материализовать и воплотить то, чего ещё не существует – или, возможно, то, что уже есть там внутри и в глубине наших атавистических клеток и нашего жаждущего сердца.

 

 

*

 

Среда, 31 марта 2004

 

(Продолжение того же письма)

 

      Это любопытно, тем же самым утром, моя Милая Суджата поведала мне пословицу своей восхитительной Бенгалии (она приехала в Пондичерри в возрасте 9 лет, сопровождаемая своим отцом, и она была воспитанна и вся вылеплена Матерью и Шри Ауробиндо). Её бенгальская пословица гласит: (когда я прошёл через гестапо и нацистские лагеря, мне было девятнадцать с половиной лет)… Короче, эта пословица гласит: «Если ты находишься перед кучей золы, вымети её, и возможно под ней ты найдёшь неоценимое сокровище». (Я говорил Суджате, что собирался написать Франсису, чтобы рассказать ему об Ауровиле).

            Это не куча золы, перед которой я нахожусь а, скорее, гнездо разных змей и логовище Лжи – фальсификация того, чего хотела Мать, когда Она создала Ауровиль. Я всегда чувствовал ужас от фальшивости, даже в Ашраме, во времена Матери, когда я видел тех, кого называл «Господа фальсификаторы», которые управляли Ашрамом и подготавливали своё маленькое или большое дело, свой пагубный и финансовый «бизнес», свою хорошо доходную Религию, под именем (или именем) Шри Ауробиндо и Матери. Я был возмущён. Именно они закрыли дверь моих встреч с Матерью, когда Она была одна, и попытались меня убить, настолько они опасались правды, которую могла содержать эта Агенда Матери, чтобы вычеркнуть то, что могло угрожать их отвратительному плану и их святой репутации. Они меня «выгнали из Ашрама». Как еретика.

(…)

 

 

Сатпрем

 

 

*

 

2 апреля 2004

 

            (…)

            Со всей моей братской любовью и улыбкой моей Милой Суджаты.

 

 

 

 

 

 

*

 

 

2007

 

9 апреля 2007

Уход Сатпрема,

затем Суджаты, 3 недели спустя,

4 мая 2007.

 

 

Свидетельствование

 

Перевод с английского сделан Павитрой и Паскалем

 

 

 

            В день похорон Матери, 20 ноября 1973, лицо Сатпрема выглядело греческой маской страдания, смесью гнева и тоски, которое навсегда запечатлелось в моём уме. Завёрнутый в своё собственное неверие, я находил, что это было лучшее средство оценить значение решительного перехода, через который Она прошла три дня назад.

            Я не знал тогда Сатпрема, после 16 месяцев моего приезда в Пондичерри, но я увидел его у Самадхи, и я прочёл «Шри Ауробиндо или Путешествие Сознания». Я знал, что он вёл «Заметки на Пути», выходящие в ежеквартальном бюллетене в Центре Образования Шри Ауробиндо. Я цеплялся за эти чарующие слова, пытаясь через них расшифровать Великую Тайну работы Матери, супраментальную трансформацию тела, задачу, которую поручил Ей Шри Ауробиндо. Эти проблески, в конце концов, будут представлены в тринадцати томах Агенды Матери, самый красивый подарок, сделанный нам.

            На человеческом плане, Сатпрем представлял собой загадку. Он был пламенем стремления, вставленного в оправу непреклонного человека. Он был самым чувствительным и самым мягким из людей и, вместе с тем, с кармической личностью Кшатрия, воина стойкого и верного своему долгу. Он ненавидел компромиссы, приблизительности, «серые зоны» и ложь. Он имел инстинкты «радикалиста» и призывал к бунту против догм, установлений и всех произведённых верований. Он был ясным, решительным, способным ухватить суть человека, проблему или действие. Он обращал своё неудовольствие против тех, кого считал нечестными по отношению к работе Матери или, как он выразился бы, предателями Истины. Он владел словами с точностью мушкетёрской шпаги.

            Не удивительно, что Мать назвала его Сатпремом: тот, кто любит божественную истину.

            Сатпрем всегда казался мне не в своей шкуре. Я чувствовал, что ему было тесно. Он был таким чувствительным, что не выносил даже акупунктуру. Со своими голубыми, прозрачными глазами, сияющими, как кристалл, временами, он казался мне существом, пришедшим из каких-то других мест. Я мог чувствовать, что эта земля не была его настоящим жилищем, во всяком случае, земля, управляемая организациями и учреждениями.

            Я встретил Сатпрема, как раз, после падения Дианы, жительницы Ауровиля, с высоты строительных помостов Матримандира, в 1976. На следующий день, во время визита к Диане, погружённый в интенсивные заботы госпиталя, он попросил меня заезжать к нему каждый день после моего 6 часового дежурства возле неё.

            Он слышал моё приближающееся мото и спускался по наружной лестнице, соединяющей его комнату на этаже, и мы усаживались на лужайке, в то время как его прирученные голуби ворковали и искали себе корм вокруг нас.

            Я рассказывал ему сны Дианы – он был особенно заинтересован снами – их страхами, радостями и прогрессом. Он внимательно слушал, спрашивал разъяснения, долго комментировал и рассказывал мне истории о Матери, Шри Ауробиндо, а также о своей собственной жизни. Разговор продолжался от 30 минут до часа, 4 – 6 дней в неделю, и это продолжалось месяцы. Он говорил с мягкостью, о глубокой связи в своём сердце, о человечестве, об Ауровиле или об Ашраме, зачастую с фрустрацией, нетерпением и гневом, когда он принимался рассказывать о неудачах человечества. Были моменты Молчания и Силы. Хотя я и передавал наши разговоры во всей своей целостности Диане, которая билась, чтобы понять, почему он приходил, я никогда не позволял себе записывать эти слова на бумагу, хорошо чувствуя, что эти слова были очень личными, только и-за этого обстоятельства.

            Через несколько месяцев позже, он попросил меня снова посмотреть английский перевод своей биографической трилогии о Матери. Время от времени я ездил в Дели по поводу вопросов об авторских правах относительно Агенды Матери и его битвы ради освобождения Ауровиля от Общества Шри Ауробиндо (S.A.S.); эти два конфликта объединились, чтобы стать только одной единой битвой. В феврале 1978, Сатпрем, Суджата и я прошли на протяжении двух недель горную цепь Западных Гатов в южной Индии, в поисках нового жилья, где они смогли бы работать над Агендой, не боясь атак и бесцеремонных внешних вторжений.

            Проходя перед карьером в уголке этих гор, он рассердился на упорство Человека владеть, воровать и убивать. Мы остановились перекусить возле ручья, и на этой чистой природе я увидел его таким счастливым. Я узнал, до какой степени он был чувствителен к оккультному, к чувству, скрытому позади любой вещи, и к знакам, которые могут прояснить проблему. По счастливой случайности, на конверте, содержащим купчую на бунгало, которое мы нашли для них, имелась марка, опубликованная 21 февраля 1978, в честь столетней годовщины Матери, с Её фотографией. Это подтвердило, что именно этот дом надо было купить!

            С маленькой командой, в их доме в Нилгири, мы подготовили и выпустили трилогию о Матери и первые тома Агенды Матери. В 1979, я поехал в Нью Йорк, чтобы помочь организовать американский Институт Эволюционных Исследований, но вскоре ясно понял, что почва Северной Америки не была бы плодородной для 13 томов бесед Матери и Сатпрема. Я оставил эту работу, обменявшись между нами доброжелательными письмами, затем переехал в Мехико, и с тех пор я никогда больше не видел Сатпрема или Суджату, и не общался с ними.

            Когда я снова приехал в Ауровиль в 1989, впервые оставив Индию, Ауровиль уже завоевал свою свободу благодаря декрету «Закон Ауровиля», принятому Парламентом Индии.

            Именно Сатпрем, больше, чем кто-либо, направлял Ауровиль и привёл его к порогу своей независимости.

            Ради его упорства закалённого бретонца, ради всего того, что он перенёс, перед тем, как нашёл Мать, ради его неустрашимой садханы и ради его преданности своим гуру, как и за множество написанных необычайных литературных работ, он достоин восхищения.

            Но, прежде всего, он действительно заслуживает нашу глубокую благодарность ради тринадцати томов Агенды Матери, хранящих полностью новую йогу, благодаря откровению, неделя за неделей, Её опытов.

            Судьба захотела, чтобы Сатпрем был человеком, предназначенным, мало помалу, выпустить в свет ту работу, которую Шри Ауробиндо поручил Матери: физическую трансформацию. «… Нам хотелось стереть себя абсолютно и позволить течь её опыту, когда она хотела его выразить… Нам не хотелось пускать в ход свой ум, у которого постоянно тысяча вопросов, нам казалось, что это затуманивало атмосферу или вынуждало Мать. Нам казалось, что вопросы имели ценность только тогда, когда они брызгали на момент, словно вынужденные изнутри, ибо тогда они отвечали чему-то В Матери. Именно так: нам хотелось быть только своего рода катализатором того, что происходило в Ней».

            Совсем как золотоискатель, которым он пытался быть, Сатпрем добывал и продолжал добывать два раза в неделю, на протяжении более четырнадцати лет, всё то, что Мать чувствовала, ощущала, обнаруживала и находила в великой работе Своей жизни. Никто другой, вокруг Неё, не смог бы выполнить эту работу.

 

Роже Толь

 

Приложение

 

 

3 октября 1974

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля. Осень 1984

 

            Мориссе отвечает Сатпрему, от имени Коуноумы, управляющего Трестом: «Ничто не мешает публикации ИЗБРАННЫХ СТРАНИЦ[100] в Бюллетене (Ашрама)». 11 февраля 1967, Мать ясно выразила своё пожелание: «Она (Агенда) будет монументом! Лучше оставить её, как монумент, не публиковать кусками: массивный большой том, вот так».

 

*

 

4 октября 1974

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля. Осень 1984

 

            Тот же управляющий Трестом пишет Андре Морисе: «я рассчитываю на вас, чтобы вы объяснили Сатпрему мою УКЛОНЧИВОСТЬ[101] в том, что касается Агенды Матери».

            В тот же день Сатпрем пишет Андре Морисе:

            «Я ясно вижу, что пока будет это отношение, скажем официальное, желать хранить Агенду Матери под запретом, как «Дело Ашрама», она будет блокирована…»

 

*

 

Ноябрь 1974

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля. Осень 1984

 

            В номере Бюллетеня Ашрама этого месяца, Сатпрем убрал свою предыдущую запись, публикуя это новое сообщение: «По некоторым причинам, публикация Агенды Супраментального воздействия на землю откладывается на неопределённый срок».

 

*

 

Март 1975

 

Запись Жиля Ж. из Архива Ауровиля, из-за письма Сатпрема к Х.

«по поводу спора о форме урны, установленной в центре Амфитеатра»:

 

            Этот спор был начат Пурнапремой, которая 18 апреля 1974 позвала к себе Шияма Сундара и Хуту, чтобы сказать им, что в апреле 1968, она показала Матери фото Урны, той, которую сделал Винченцо (следуя планам друга и коллеги Роже, Шарля Гянферрари), Мать была бы очень недовольна, что урна сделана не по эскизу, нарисованному Ею для Роже. Затем Хута считала, что это была её миссия видоизменять эту Урну… Факт в том, что 23.4.68, Сатпрем показал Матери фото этой самой Урны, и Она ему сказала: «Она очень хороша [Мать вдавливает свой кулак в землю], это как Закон Судьбы: нечто, заставляющее признать себя». В придачу, если Мать считала бы важным видоизменить Урну, Ей было бы достаточно сказать об этом Роже, однако, на протяжении пяти лет Она этого не сделала. Несомненно, что если бы Она его попросила, Роже её изменил бы.

 

*

 

18 декабря 1975

 

(Роже Анже отстраняется…)

 

            Конфликт с S.A.S., казался безвыходным в ближайшем будущем, и в связи с этим фактом, Ауровиль совсем больше не развивался. Роже Анже сообщил в письменном виде, что он отстраняется от всякой деятельности в Ауровиле.

 

*

 

13 января 1976

 

Копия отпечатаного письма, не помеченная Архивами Ауровиля.

Переведено с английского Жилем Ж.

Письмо Сатпрема, адресованное «попечителям»

и другим важным ашрамитам:

 

            См.: Бюллетень

            После ухода Матери, у меня присутствовало ощущение, что Бюллетень должен был остановиться. Я почувствовал, что с остановкой Заметок на Пути, он не имел больше реальной жизни. Что это было как нечто пережитое.

            Однако, я продолжал, чувствуя, что это лежит на моей ответственности, но чем больше проходило времени, тем больше внутри появлялось «нет». Я без конца спрашивал Мать: что я должен делать. И всегда получал один и тот же ответ: «Нет необходимости» или просто нечто, которое я мог бы перевести так: «Это – политика, постоянная, чтобы не иметь неприятностей», как если бы Она хотела защитить меня от тягостной реакции в самом нашем Ашраме. Но Она явно не была заинтерессована Бюллетенем. Затем, несколько дней назад, я снова задал свой вопрос, и на этот раз, я услышал ясный и чистый голос, на английском: «Mother does not want any longer to be taken as a cover». [Мать не хочет больше быть взятой как прикрытие]. Казалось, на этот раз, это был Шри Ауробиндо.

            Таким образом, Бюллетень перестал существовать.

            И я, в самом деле, почувствовал, что это было то, что надо. Мы не нуждаемся в Бюллетене, однако мы нуждаемся переживать и практиковать некоторые вещи более искренне, которые Они нам преподали. То, что можно видеть вокруг – прямо противоположно тому, чего Она хотела. Мать не хочет больше служить прикрытием для всего этого состояния вещей. Мы пришли сюда не для этого.

            Я не сомневаюсь, что некоторые люди захотят продолжать эту публикацию по своим собственным причинам, но все будут знать то, чем они являются там, и что Мать это не одобряет.

            Те, кто реально нуждается, как наш Департамент Физического Воспитания, могут иметь свой собственный журнал, предпочтительно с другим названием.

            В том, что касается остающихся бесед с Матерью (1954-55), они будут опубликованы в форме книг, как можно раньше. То же самое для французского перевода Переписка со Шри Ауробиндо Ниродбарана и для нового французского перевода Жизнь Божественная. Всё выйдет в форме книг в ближайшее время.

 

Сатпрем

 

*

 

17 января 1976

 

Письмо Сатпрема Хариканту.

Копия отпечатанного письма, не помеченная Архивами.

Перевод с английского Жиля Ж.

 

            Дорогой Харикант-бхай,

            Спасибо за ваше понимающее письмо. Я так же получил письмо от Пранаба. Я получил не плохие вещи.

            Фактически, мне нечего добавить к своей предыдущей записи. Я полагаю, что Мать определила здесь место каждому, со знанием и необходимым пониманием, чтобы делать, как следует, назначенную работу. Мне не пришло бы в голову советовать вам способ, дабы заставить функционировать Процветание[102]. Я полагаю, стало быть, что делаю наилучшее своим знанием для той работы, которая была мне назначена – или другие думают, что они могут сделать лучше, чем я? Я пытаюсь следовать тому, что Она хочет, чтобы я делал назначенную мне работу. Зачем постоянно повторять старые схемы? Мать никогда не смотрела назад, не топталась на месте в установленной борозде.

            Я сожалею о неприятности, которую доставляю вам или другим. Ничто не мешает Пранабу создать и публиковать свой собственный журнал Физического Образования в своей манере, либо иметь свой журнал образования в школе. Есть место для новаторских людей. Что касается меня, как я вам об этом сказал, я собираюсь продолжать публикацию Жизнь Божественная, Беседы и Переписку с Ниродбараном в форме книг, как только смогу, это будет ещё быстрее, чем, если бы это растянулось на годы.

            С моими братскими чувствами.

 

Сатпрем

 

*

 

19 января 1976

 

Письмо Сатпрема Хариканту

Копия отпечатанного письма, не помеченная Архивами Ауровиля

Переведено с английского Жилем Ж.

 

Ма

 

            Харикант-бхай,

            Вы говорите о вашем «искреннем желании»… Но я чувствую позади стаю волков, готовых наброситься на меня, проникнуть в мой дом, взломав дверь и насильно захватить бумаги Матери. Это Правда или нет? Слепой я или нет? Я слышу голоса или нет? Именно это вы готовитесь сделать, если я не подчинюсь вашим порядкам – в этом находится духовная искренность или в чём? В духовном грабеже, может быть? И, конечно же, у вас самые уважительные духовные «причины», чтобы приказать меня атаковать и совершить этот акт вандализма: вы спасаете бумаги Матери от дьявола. В точности, как у вас были самые уважительные духовные причины, чтобы забраться путём взлома к Маданлалу. Теперь Сатпрем стал враждебной силой. Мать, вероятно, ошибалась во мне, беседуя со мной на протяжении девятнадцати лет. Она не знала того, что Она делала.

            Тогда, что я должен делать? Покориться грубой силе? Но знаете ли вы, что я провёл больше года в концентрационном нацистском лагере?

            И кто эти «мы», имеющие «искреннее желание» публиковать работы Матери? Коуноума? Типография? Что ж, вот факты:

            Чуть позже, после ухода Матери, я хотел опубликовать эту Агенду и, с этим намерением, я даже опубликовал сообщение в Бюллетене. Я сразу же получил предупреждение Коуноумы через Андре Морисе, говорящее в точности следующее: «я рассчитываю на вас (на Андре), чтобы вы объяснили Сатпрему мою уклончивость по поводу желательности публикации Агенды Матери». Как человек, несущий ответственность за арендную плату зданий и служителей, осмеливается судить о желательности публиковать работу Матери? – Как если бы Её работа не была достойна. Тогда, кто препятствует этому?

            Хоть один из попечителей выразил протест Коуноуме? Хоть один из «уполномоченных» людей пришёл мне на помощь? Снова нет.

            Поэтому, моё сообщение в Бюллетене было убрано.

            Когда я написал в вашу типографию в январе 1974, говоря, что я хотел бы опубликовать работу Матери, прося их подготовить со мной условия к этому действию, они ответили мне в июле… через семь месяцев; так кто чему препятствует? Вот как типография показала своё старание и «искреннее желание» опубликовать работу Матери.

            Теперь вы собираетесь мне сказать, что вы изменили мнение и действительно имеете желание… тогда, что я должен понять и чему следовать? Этим изменчивым мнениям и оппортунистским взглядам или чему-то глубокому и истинному?

            Я не чувствую искренности вокруг, а только стаю волков, готовых наброситься. Должен ли я слушать эти угрожающие и шантажирующие голоса или что-то более истинное, представляющее собой голос Матери, как я думаю?

            Люди будут ухмыляться и насмехаться, но я скажу, что на протяжении 19 лет Мать подготавливала меня и лепила, чтобы слушать Её, и когда я пишу, то позволяю Им, Ей и Шри Ауробиндо, течь через меня, - это было моей ежедневной подготовкой на протяжении всех этих лет – столь энергичной, как у тех, кто поднимает гантели – для того, чтобы стать настолько прозрачным, как только возможно. Так, например, я написал те книги, которые вы знаете – и если они являются продуктом «перебродившего ума», тогда мне больше сказать нечего. Тем же способом, я пишу сейчас книгу о Матери. И я сказал попечителям, что больше не продолжаю Бюллетень. Я готов писать Бюллетень хоть 300 лет, если Она этого желает. Но Она этого не желает, и я не должен следовать изменчивым мнениям или следующим друг за другом «искренностям», мотивирующими то одно, то другое. Или чему я должен следовать? Какому голосу?

             Очень скоро, мы на деле увидим настоящую искренность людей. Покров сейчас, действительно, спадает. Скоро мы увидим истинное лицо вещей.

            Пусть Мать поможет мне, ибо я один.

 

Сатпрем

 

P.S.: Если вы хотите продолжать Бюллетень, то вам никто не мешает. Жизнь Божественная может получиться, ибо Мать сначала перевела это. Есть оригинал Переписка с Ниродбараном. Нет никакого готового перевода, ибо у меня не было намерения продолжать Бюллетень. И есть магнитофонные записи Бесед в оригинале с Вишваназ-да.

 *

 

1976

 

Текст, предложенный нам Сатпремом, который мы (ауровильцы) вручили Шри Ом Метха, министру внутренних дел, во время его официального визита в Понди, собрав более 220 подписей, почти всего взрослого населения Ауровиля.

 

            «Мы, ауровильцы, желаем сделать следующее заявление в духе служения идеям Ауровиля, провозглашённых Матерью в Хартии Ауровиля.

            1 – S.A.S. не является собственником Ауровиля; ибо, как это ясно установлено Хартией: «Ауровиль не принадлежит никому в частности, но всему человечеству в целом».

            2 – S.A.S., по нашему мнению, - попечитель Ауровиля, но мы, так же, считаем и всех других индивидуумов и организации, включая ЮНЕСКО, попечителями Ауровиля, поскольку каждый из них внёс свой вклад и продолжает вносить для его развития. Таким образом, S.A.S. не имеет права на какую-либо исключительную претензию на Ауровиль. Мы признательны S.A.S. за службы, которые оно обеспечило в Ауровиле, и, в той же мере, мы признательны и всем другим, за их службы. И мы желаем, чтобы каждый из них мог продолжать помогать и сотрудничать. Мы желаем так же, чтобы много других людей и организаций могли предстать в будущем и предоставить свою помощь и свой вклад.

            3 – Мы уже организовали себя в том, что касается нашего внутреннего функционирования. Различные службы работают упорядоченным способом. Мы считаем, что находимся здесь для того, чтобы создать новую форму общества, выше всякой политики и всяких обычных методов авторитарной администрации.

            4 – Однако, мы чувствуем, что нуждаемся в помощи и защите индийского правительства, по крайней мере, в том, что касается двух пунктов:

            а) – Установление виз лицам иностранного происхождения, желающим посетить или обосноваться в Ауровиле.

            б) – Денежные взносы, которые многие индивиды и организации также желали бы внести, как приношения, которые им хотелось бы сделать без всякого отношения к S.A.S.

            По этим двум проблемам, мы предлагаем, чтобы:

            а) – нам могли бы позволить прямой контакт с правительством Индии через посредника сэра С.П.Н. Сингха, которому мы полностью доверяем.

            б) – правительство могло бы нам дать все благоприятные условия для гибкого функционирования, и это снова через посредничество С.П.Н. Сингха».

 

*

 

Февраль 1976

 

            Франсис и Савитра получили письма от Коллектора, оповещающего их, что они должны покинуть Индию, так как SAS не ручается больше за них.

 

Савитра в своей книге «Auroville – Sun Word Rising».

 

29 марта 1976

 

            Лишённые виз, два американских ауровильца, Франсис и Савитра, улетели и покинули Индию - думая, что скоро смогут вернуться.

 

*

 

9 апреля 1976

 

Отрывок из статьи Патриса «Хронология Битвы»

Журнал Ауровиля. Осень 1984

 

            Попечители Ашрама (кроме Нолини) снова воспротивились предложению, сделанному для All India Press, отвергая некоторые условия под «техническими» предлогами. На этот раз, для Сатпрема стало ясно, что управляющие Ашрамом не позволят полную публикацию Агенды Матери, без сокращения.

 

*

 

9 мая 1976

 

            Группа ауровильцев снова заняла хижину, предоставленную Наваджате, которой он, практически, никогда не пользовался. Эта хижина была ему предоставлена, чтобы дать возможность проводить время в Ауровиле и совершать также опыт реальных нужд ауровильцев.

 

*

 

28 июня 1976

 

            Франсис и Савитра прилетели в Бомбей с новыми визами – однако власти не впустили их и хотели отправить назад ближайшим рейсом. Им удалось связаться с Фредериком в Ауровиле, который в свою очередь связался с Дж. Р. Д. Тата. Их отправление отклонили, чтобы дать им возможность просить пересмотра этого отказа въезда в страну. А пока, они обязаны были оставаться в зоне ожидания в аэропорту в Бомбее. Они находились там 16 дней.

 

Савитра в своей книге «Auroville – Sun Word Rising».

 

 

*

 

13 июля 1976

 

            При вмешательстве Дж. Р. Д. Тата и благодаря его гарантии, Франсису и Савитру, наконец, разрешили въехать в Индию. Дж. Р. Д. послал белый Мерседес, чтобы найти их в аэропорту и привезти в гостиницу Таты. Они встретились с Дж. Р. Д. и поблагодарили его.

 

«Auroville – Sun Word Rising».

 

*

 

15 декабря 1976

 

 

Письмо Сатпрема.

В «Письмах Непокорного».

 

            Клари,

 

            Подруга, я задержался написать вам – фактически, я задержался на три года! Невозможно представить вам кратко картину всего. Сначала, я написал три тома, более тысячи трёхсот страниц, которые буквально сожгли меня, я постарел на двадцать лет. Затем, эта ужасная битва, которую я должен был вести один. Книги [трилогия о Матери] раскроют вам основную причину этой битвы. Я не живу больше обычными физическими человеческими силами, уже на протяжении долгого времени, я зацеплен другой нитью, она оберегает меня в жизни, ибо у меня есть работа, которую надо закончить, но тело, предоставленное самому себе, изношено. И к тому же, надо написать сотни писем, всех поднять, подкрепить, или тёмная смертельная прожорливость, с которой надо сражаться, противодействовать ей - я не живу больше ради себя и благодаря себе. Как объснить вам всё это двумя словами или десятью буквами? У меня не было ни времени, ни сил, чтобы сделать это - у меня даже не было времени печалиться из-за смерти моего брата. Я живу этим, почему я и пережил, когда я пошёл в лагеря, когда я уехал в девственный лес, когда я cтал саньясином – я живу всегда одной и той же вещью, я – одинокий борец мира, который рождается; надо вырвать старый мир и создать новый, в своей собственной плоти, как и на более или менее широком участке земли вокруг «меня». Я больше не собирался принимать «духовную» эксплуатацию Ашрама, как и другие эксплуатации. Я никогда не знал другой власти, кроме власти Истины и внутреннего качества. Они могут быть все против меня, мне абсолютно всё равно; по существу, «они» всегда были против меня, и я всегда был с горсткой тех, кто искал и хотел нечто другое. На протяжении почти двадцати лет я был единственным в своём роде доверенным лицом Матери: на меня многие злились из-за этой привилегированной роли, боялись того, что я могу знать, существует тысяча способов зависти. И особенно, хотели превратить Её работу в новую церковь, сделать Ауровиль большим духовным бизнесом – они меня нашли в пути, даже пытались меня убить. Я не боюсь, у меня никогда не было страха. Я иду невозмутимо своим трудным путём, несмотря ни на что. Я слишком изнурён, чтобы говорить пышными фразами, читайте мои книги, и вы поймёте.

            Была также битва за то, чтобы их напечатать – всё представляло собой битву, в малейших деталях. Меня предали даже мои секретари. Пришлось всё делать. Теперь, вот уже третий день, как я получил ответ от моего издателя в Париже: произошло чудо, он прочёл, понял, полностью присоединился и собирается вести битву за мои книги. Остаётся только совершить мою последнюю битву за публикацию бесед Матери со мной, в их интегральной целостности, – «собственникам» Матери и Шри Ауробиндо хотелось бы также наложить руку и тщательно удалить нежелательные места, чтобы сделать свою безупречную новую религию. Здесь я тоже сражался против этого хищного Рима. Я имел безграничную милость быть понятым Индирой Ганди, она мне помогает, защищает меня и, возможно, в конце концов, мне удастся опубликовать работу после смерти Матери без подделок и сокращений – чисто, правдиво. Тогда вы поймёте, что я беспрестанно сражался за новую эру: первый том моих книг называется Божественный Материализм – эпоха Божественного Материализма, за пределами религий, за пределами духовностей, за пределами интеллекта и науки. Новый ключ. Вы увидите.

 

Я вас обнимаю,

Сатпрем

 

*

 

4 июля 1985

 

(Сатпрем комментирует с Суджатой письмо от Х., в августе 1985).

Отпечатано с оригинала Архивами Ауровиля.

 

Рукописное письмо, точь-в-точь похожее на письмо Сатпрема: тот же почерк – столь же поразительное перо и цвет.

 

            Серж,

 

            Фактически, ты похож на одного из единственных, кому некомфортно в нынешней атмосфере Ауровиля. Это правда, что существует «проблема», такая глубокая проблема, вонзившаяся в тело Ауровиля, что, возможно, слишком поздно делать что-либо.

            Ты хочешь создать «команду», которая работала бы в истине в Ауровиле, но, может быть, уже слишком поздно, Истина исчезла из Ауровиля, никто не смог или не захотел ухватить её, когда было ещё время. Теперь, без сомнения, слишком поздно. Ауровиль мило направляется к большой пыльной дыре Истории, к большой дыре забвения, скрывающей все неудавшиеся истории в Истории.

            Что ты можешь сделать? – вытащить Ауровиль из дыры? Ты совсем один, ведь все твои братья заняты удивительными «проектами» и грандиозными, широковещательными «Институтами»? Нельзя никогда возвращаться назад, заставлять поворачиваться колесо времени вспять.

            У вас было сокровище – вы не смогли им пользоваться. Вы прожили жизнь «естественно», как любой день, не заботясь о Чуде, стоящем у ваших дверей, ибо Оно было таким простым и очевидным, как воздух, которым мы дышим. Теперь Враг – в Ауровиле, у ваших стен, и вы не можете ничего, так как у вас нет власти выгнать его оттуда.

            Пойми: я ценю твой крик и понимаю твоё беспокойство, но я тебе сказал, что сейчас не время создавать «проектные команды», работающие ради истины. Это время прошло. Сейчас час более серьёзный. Ибо вы позволили проникнуть Врагу через тысячу дыр в ваших мелких, человеческих слабостях, и теперь, что бы вы ни делали, это для него вы работаете, не для Истины.

            Тогда? Скажи мне, что делать?

            Единственное, что надо сделать –начать всё заново, начать работать с самого начала: каков смысл Ауровиля, причина, заставившая вас объехать мир, чтобы привести вас жариться на солнце в этом потерянном уголке земного шара. Разве для того, чтобы сажать папайи? или создавать проектные команды? Именно в этом заключается истинный вопрос. И пока вы не придёте к этому коллективно, Ауровиль будет мило погружаться в дыру, день за днём, рискуя даже стать большим духовным (и коммерческим) «достижением», как Ашрам.

            Всё всегда возможно, в любой момент. Божественное – всегда там, готовое воплотиться, но… люди не хотят, они хотят оставаться людьми и не хотят от этого отказываться. Поэтому, произойдёт то, что произойдёт. Это логично.

            С тобой в проблеске надежды, возможно…

 

Подпись:

Х.

 

*

 

9 июня 2002

 

(Отпечатанный оригинал; выделенное курсивом написано собственноручно Сатпремом)

 

            Для общего собрания

                        Института,

                                   для моих друзей,

                                               братьев и сестёр в Любви Матери

                                                           и великом Взгляде Шри Ауробиндо,

                                                                        меняющем сейчас эту бедную Землю.

 

 

            Сегодня, я расскажу вам печальную новость – печальную и грязную, которая странно напоминает мне время ухода Матери, преданной своими собственными учениками, когда надо было бороться, чтобы спасти Агенду Матери от этих фальсификаторов, желавших завладеть этой Агендой в своих личных целях, чтобы удалить в ней нежелательные места и, если возможно, убить меня. Теперь мы находимся в другом предательстве, и те же самые силы Лжи хотели бы разрушить и исказить работу нашего Института, или завладеть им в своих личных целях.

            Так вот, спустя почти год, после ухода нашей Мишлин, которая так великодушно субсидировала публикации работы и сотрудников Института, преданных великому Значению этой работы для Земли и для изменения этого несчастного вида, называемого «человеческим», именно этот другой Лжец предал Мишлин и решил присвоить себе фонды, предназначенные для Работы. Речь здесь идёт об этом жалком индивиде по имени Пьер Этевенон.

            Он уже объявил о своей «новой жизни» и своей новой женитьбе с супругой, которую он сделал бы своей «единственной наследницей». Я написал ему, чтобы внести ясность в эту ситуацию, и он мне ответил, говоря: «Я ЯВЛЯЮСЬ финансовым управляющим Института». Это «Я являюсь…» показалось мне очень вызывающим и фальшивым, претенциозным Эго; фактически, он никогда не интересовался Работой Матери и Шри Ауробиндо, ни Мишлин, а только своими деньгами. В действительности, Мишлин была очень несчастна рядом с этим индивидом, и она становилась всё более и более нервной, пока не умерла.

            В 1991, я встретил Мишлин в Женеве, куда я приезжал для операции на глазах Суджаты, которая становилась всё более и более слепой и была спасена этим чудесным и милым, таким славным хирургом, Werner Itin. В тот день, Мишлин сказала мне в присутствии Суджаты, что она «приняла меры», чтобы оставить свои деньги Институту и нашей работе. Лично мне деньги не нужны, так как благодаря Матери, я принял «Пенсию по инвалидности» от французского правительства, в ответ на различные неприятности с моим телом в Гестапо и в концентрационных лагерях: Мать сказала мне: «Прими, это поможет Франции»… ибо я не хотел зависеть от какой-либо страны. Слава Богу, как раз она позволила нам существовать после ухода Матери. Но Институт, наши публикации…?

            И вот, Мишлин нам сказала: «Я принимаю свои меры»…

            Когда я ответил этому индивиду, что он не был «никаким финансовым управляющим Института», и что мы не хотели, чтобы наша работа и наши книги подлежали рассмотрению кого-то, кто не знает ничего о Матери и Шри Ауробиндо, и ничем не интересуется в этой работе; он ничего не ответил, но он принял свои собственные меры, аннулируя меры Мишлин и отклоняя в личных целях ресурсы, которые Мишлин предназначала Работе. Он оставил нам только книжный магазин в Париже и здание офиса в Лионском заливе, которое было под именем Института. Имелась ещё некоторая сумма, внесённая Мишлин в «Fondation de France» и незначительные годовые проценты от этого «Fondation». Но остальное? Эти «особые меры» предпринятые Мишлин??

            Они больше не существуют, так этот индивид решил в своих личных целях, снова женившись, и для своей собственной роскошной жизни.

            Нас законно захватывает этот новый «единственный наследник» - наследник чего? мировой грязи?

            Это полное предательство и, по-видимому, долго вынашиваемое.

            Учитывая эту печальную ситуацию, очевидно, теперь, мы будем очень зависеть от даров тех, кто интересуется нашей работой и от продажи наших книг – мои, у Робера Лаффонта или Buchet/Chastel – незначительные, так как я – не «писатель, пользующийся успехом», и если, по счастью, несколько моих книг проданы во Франции, это действительно благодаря великодушию Робера, который верит в то, что я пишу и братски понимает меня.

 

Я приветствую вас всех с моей любовью в Мать и

в Шри Ауробиндо, которые дали мне всё, включая

новую жизнь и Надежду для Земли.

 

Сатпрем

 

*

 

Три письма без даты

 

            Тогда мы замечаем существенные вещи, ПОДДЕРЖИВАЮЩИЕ вашу жизнь – как в одиночной камере Бордо или в лагере – мы замечаем тогда, что мы жили через других и другими, и что это «Я», само по себе, как наша пустота, чистое зеркало, которому больше нечего отражать, и под страхом упасть в обморок самому, как в абсурдном сне, надо погрузиться глубже, в сердце самого себя, чтобы найти, наконец, эту частицу нашей чистой Реальности; эта неизменная Реальность, не зависит больше от существ, обстоятельств или окружающей среды – мы замечаем тогда, что мы жили поверхностно, пассивно, как это зеркало, которое считало себя важной особой, поскольку отражало весь суетной мир танцоров; мы обнаруживаем, наконец, что это ментальное сознание есть только маленькая часть нас самих, тонкая плёнка, и что наши владения бесконечно больше и шире, чем наше сознательное и подсознательное, и что нам остаётся обнаружить этот глубокий источник, названный Шри Ауробиндо, «сверхсознательным». В нужде Кайенны я испытал – как и во время этой войны – истощение этого «сознания» за неимением контактов, внешних связей; я испытал это как механику, продолжающую поворачиваться на саму себя силой привычки со своими стереотипными образами и автоматическими концепциями. Но, в то время, как сознание опустошалось от содержимого, я получил опыт другой силы, объединённой с интуицией, она верная сама по себе, она поддерживает и руководит всей нашей различной деятельностью – как если бы речь шла об угадывании себя самим собой. Тогда поле жизни расширяется, и мы проникаем в сердце вещей и существ; и кажется, что всё стало Радостью существования. Всё происходит так, как если бы мы выходили из долголетнего заточения в клетке ко дню, полному солнца.

 

Сатпрем

 

*

 

(Фотокопия рукописного письма)

 

Роберу Бойтону, в «Стремление[103]»

 

            Робер,

 

            Спокойное равновесие – истинная основа всей реализации.

            Когда мы прозрачны и спокойны как озеро, из глубины чистой воды может подняться на поверхность новое восприятие.

            Всё остальное – ментальный цирк, разбивающийся при первой же оказии и рассеивающийся от своего собственного миража.

            Спокойная простота.

            Братски.

 

Сатпрем

 

            У меня нет времени писать.

 

*

 

(Фотокопия рукописного письма)

 

            Бони, Давид, братья,

 

            Не надо мне этого желать. Моё решение не имеет ничего личного и превосходит временные обстоятельства. Всегда, в этом человеческом существовании, привычка желала, чтобы ученики – будь они от Рембрандта, Христа или господина Юнга – приняли плащ Учителя и сделали своё маленькое или большое дело того, кто бросил новое семя – счастливец, если они не cделали из этого церковь. Учитель сказал, и затем мы будем перематывать одну и ту же магнитофонную запись на несколько порядков ниже, в популярном масштабе, перед разными микрофонами и камерами мира. Мы пишем книги, устраиваем конференции, присуждаем вам премии, и заканчиваем в словаре Ларуса – но тело, оно идёт на кладбище, как и все другие. Это правда, Мать назвала меня Сатпремом

 - но я не хочу плащ Сатпрема на плечах, навеки. Я не хочу быть запертым, где бы то ни было, даже в «себе».

            Я живу, если я умираю и могу родиться заново в каждом шаге. Я был золотоискателем, это правда, и я был геологом-разведчиком, и тантристом, и саньясином, кем только я не был, и Сатпремом. Но я – никто, я в нулевой точке, как 50 лет назад, когда я слушал тихий прибой на берегу. Именно там я нахожусь: в этом ничто, желающем родиться. Я - всегда это ничто, желающее родиться, в чём? Я не знаю. Когда мы это знаем, мы уже заперты и хороши для словарей. Я хочу стремиться к этому «чему-то» без плаща Сатпрема или Самаритянина на плечах – и Сатпрем, возможно, представляет собой только эту направленность туда.

            К тому же, на самом деле, мы уже больше не в том времени. Мать сказала нам, что есть новый вид, который должен родиться – это не делается перед телевидением и отвечая на вопросы господина Шанселя. Я совершенно не знаю, как это делается – я не знаю ничего, и всё меньше и меньше. Я не знаю даже, можно ли это сделать, и у меня нет никакой претензии.

            Но этот ноль, это мучительное обращение в ноль, так нуждается быть и слушать прибой и все тихие прибои мира до тех пор, пока он не взорвётся бесконечностью или чем-то – словом, чем-то – это да, я «знаю». Что это произведёт в конце?

            Обезьяну, чайку, дурачка, я понятия не имею, но я нуждаюсь быть этой единственной пульсацией. И, в конце концов, если по счастью это произведёт новый вид, по крайней мере, что-то было бы сделано. Но это не говорится – это следовало бы делать.

            Я закончил свою работу писаря – это была сказочная милость, но она закончилась. Я закончил Сатпрема, я закончил «писателя», «ученика». Я закончил все дела. Теперь, я - моя собственная неизвестная тайна. Вот и всё. И если я ею не стану, я умру.

            Вы: Бони, Давид, Х., Мишлин и другие братья и сёстры, вы не закончили ваше дело – это сказочная милость, которая вам дана. Делайте это с мужеством, упорством и любовью. И в конце, что ж, мы увидим то, что есть в конце, но словаря Матери не будет, в этом я могу вас заверить: будет разительный ФАКТ. Давайте же будем подготавливать этот Факт… с любовью и каждый своим способом.

            Ваш брат

 

Сатпрем

 

*

 

Все последующие отрывки взяты из книги Иоланды Лемойне[104] «Праздник в глубине», и номер в скобках означает номер страницы.

 

            «Внутреннее открытие, его надо сделать прежде, чем прийти. Иметь жизнь, желающую развиваться и совершенствоваться, это - идеал Ауровиля. Жизнь, которая желает развиваться и совершенствоваться: не все одним и тем же способом, конечно. Каждый по-своему. Их около тридцати, это трудно. Когда их станет 30 000 – будет легче. Они – пионеры; каждое поднимающееся солнце представляет собой благоприятный случай для открытия. Тогда, в этом состоянии духа, мы обнаруживаем».

 

*

 

            «Да, несомненно, был порог, который следовало перейти, и это более легко переправиться на другую сторону (смерть), но это не другая сторона, порог которой мы переходим. Это здесь, и надо возвращаться и возвращаться снова до тех пор, пока это не будет сделано. Именно здесь, истинное мужество». [стр. 188]

 

*

 

            «Мы ошибаемся, возмущаясь. Мы говорим: общество, семья, институты… Но это находится рядом. Мы возмущаемся, потому что мы – не то, что мы есть. Вот и всё. Мы – переходные существа, - сказал Шри Ауробиндо. Как изменить положение? Это единственный уместный вопрос двадцатого века. И это будет Работа двадцать первого века.

            Таким образом, что есть в человеке? Огонь, пламя нужды, заставляющее существовать мир по-другому. И когда человек будет смотреть по-другому, его мир изменится, его сердце изменится, его жизнь изменится:

            «Надо снова посмотреть на мир»». [стр. 238]

 

*

 

            «Только женщина может снова связать и объединить. Именно она – творящая сила, которая даёт импульс, поддерживает, заставляет подняться или также всё прекрасно разрушает. Когда два существа находятся в согласии, они могут вместе прокладывать очень плодотворный путь». [стр. 224]

 

*

 

            «Надо выбирать, как Арджуна в Бхагавад Гите. Это больше не момент гуманизма, это момент, когда человек попросту находится в игре: либо его будущее, либо его смерть в великом удушье, сдавливающем сейчас мир. Поэтому надо знать, где мы находимся. Надо знать то, что мы хотим, иметь мужество хотеть это». [стр. 257]

 

*

 

            «Мир подготавливается к новому прогрессу, к новой эволюции. Какова бы ни была раса, какова бы ни была страна, которая ухватит линию этой новой эволюции и будет её воплощать, она будет проводником человечества. Как? Делая забастовку менталу, его доводам и его установлениям. Ибо, казалось бы справедливым, что страна с ясным пониманием была бы первой, которая имела бы достаточно ясности, чтобы свергнуть с престола устаревшего короля Ментала, и совершить революцию сознания». [стр. 259]

 

*

 

            «Надо создать новую физическую природу.

            Надо существовать иначе в материи.

            Тогда, ничто не сможет поразить это, ибо кто мог бы поразить то, что есть?

            Субстанция, более твёрдая, чем материя.

            Ведические Риши обнаружили «некое четвёртое».

            Двери неудач открываются на нас самих.

            Ключ перехода – в этом толкании изнутри, в этой нужде в ЕДИНОМ, в котором все беды разделения и деления в материи - исцелены.

            Ум, самый захватывающий демонстратор через абсурд необходимости быть.

            Быть способным понимать конечное духовное, чрезвычайно материальное, и находить точку соединения там, где ЭТО становится настоящей силой». [стр. 265]

 

*

 

            «Мы были испорченны всеми материализмами, как и всеми спиритуализмами! Мы забыли, что материя – это сам дух». [стр. 274]

 

*

 

            «Как быть на ясном острове постоянно? Внешние подпорки всегда причиняют дефект. Это не то. Всё остальное не имеет успеха. Всё трещит. Истинная теплота – полностью внутри. Вот там – истинное у себя; единственное». [стр. 279]

 

*

 

            В 1978: «Я знаю только, что истинное – вечное; даже, если кажется, что оно на минуту забыто или стёрто, оно снова возвращается. Это единственная вещь, сохраняющаяся в этот момент». [стр. 283]

 

*

 

1 января 1979

 

            «Надо сражаться, словно мы имели тысячу лет, и словно завтра мы должны были умереть». [стр. 299]

 

*

 

            «Что остаётся в человеке, когда не остаётся больше ничего? Центр силы, власти, которую никто не может разрушить». [стр. 305]

 

*

 

(Относительно предложения, чтобы представить Сатпрема к Нобелевской премии)

 

 

            «Моя дилемма, допуская, что ваша нобелевская затея удастся (я очень люблю Дон Кихота), состоит в том, что я опасаюсь любой рекламы вокруг себя; это было бы губительным для работы; и в то же время, эта реклама пробудила бы или, возможно, привела в чувство несколько сознаний перед обрушением лжи. Я не знаю; у Шри Ауробиндо не было Нобелевской премии, поэтому Сатпрем, не смехотворно ли это? Ещё раз, сделайте то, что вы чувствуете, и с Богом!» [стр. 345]

            К Дж. Р. Д. Тата:

«Надо идти к восприятию материи.

Мир не болен. Он находится в вопросе.

Быть, это – единственная вещь, которая имела бы Власть.

Любая власть бессмысленная.

И Мать даёт эту Мантру миру:

 

 

ОМ НАМО БХАГАВАТЕ».

 

 

 

*

 

Биографические вехи

 

 

1923 – 30 октября: рождение в Париже, Бернар Энжинжер. Отец – зльзасский инженер-химик, заядлый католик, мать… бретонка!

Учёба (принудительная!) у иезуитов La Providence в колледже Амьена и в Аббатстве Langonnet в Морбиане, затем многочисленные парижские поездки в другой лицей Буффон.

1940 – 18 июня, добровольно отведён и посажен на теплоход Де Грассе, превращённый в военный корабль, с заходом в порт Киброн, но который должен будет вернуться в Бордо, следуя распорядкам Виши.

1941 – В эту зиму он посещает там театральные лекции – классы Шарля Дюллена.

1943 – В мае, Сатпрем присоединяется к сети сопротивления Turma-Vengeance, которая осенью 1943, будет насчитывать около 30 000 человек.

1943 – 15 ноября, арест Сатпрема Гестапо, вследствие доноса. В группу проникли французские агенты, работающие на Гестапо.

1944 – 5 января, через Компьен[105], его депортируют в Бухенвальд и в Маутхаузен.

1945 – 5 мая, воинская часть американской армии освобождает лагерь Маутхаузен. 19 мая, прибытие в отель Lutétia в Париже, в центр приёма заключённых.

1946 – Путешествие в Египет – промежуточная остановка в 1,5 месяца перед Индией, где он заметил Андре Гиде, к которому он не осмелился обратиться. Но он написал Наг-Хамади. Гиде ответит ему 22 февраля.

В Пондичери, Сатпрем становится дополнительным администратором губернатора Франсуа Барона, своего кузена, занявшего свой пост 20 марта 1946.

1946 – 24 апреля, Даршан Шри Ауробиндо и Матери!

1947 – Лето во Франции, он плавает в Бретани…

1948 – В Афганистане, пробует свои силы в археологии. Летом, он плавает в Бретани.

1949 – В марте, окончание договора с «Колониями». В декабре, возвращение во Францию.

1950 – 15 марта письмо об увольнении из Колониальной Школы. 5 декабря, уход Шри Ауробиндо, который побудит Сатпрема… отправиться в Приключение в направлении, противоположном Пондичери!

1951 – 9 марта, отъезд в Кайенну, во французскую Гвиану, с «Жизнью Божественной под мышкой», затем в 1952 - в Бразилию.

1953 – В Сенегале, в Гвинее, на Берегу Слоновой Кости, в Того, в Дагомее. В мае – в Зиндере в Нигере проход закрывается. В сентябре – в Сан-Пьере, в Бретани. 27 ноября, после многих «административных» трудностей, окончательное возвращение в Индию через Карачи, с туристической визой, куда он прибывает в начале декабря!

1954 – Краткое пребывание в Гималаях, в Альморе, где он работает над картиной. 16 февраля, прибытие в Пондичери, наконец-то возле Матери … и Суджаты.

1957 – 3 марта, Мать: «Я называю тебя Сатпремом (истинная любовь), ибо, только когда ты пробудишься к божественной любви, ты почувствуешь, что ты любишь[106]».

1958 – Катарагама со «своим саньясином». В мае, посвящение в саньясина в Рамесвараме. В сентябре, возвращение с Гималаев (Бриндабан). В начале декабря – Хайдерабад, собираясь уехать в Африку! Затем, в конце декабря, возвращение в Рамесварам, чтобы продолжить своё посвящение и освободиться от своей Кармы.

1959 – В феврале, возвращение в Ашрам Шри Ауробиндо, где он не замедлит собирать беседы Матери с ним, которые лягут в основу Агенды Матери.

1960 – Золотоискатель, издательство Seuil (Порог). «Золотоискатель помог мне понять, что запах, шум дождя могут более истинно передать другое измерение, чем все идеи мира. Скорее, я должен был бы родиться поэтом или музыкантом[107]».

1961 – «Мой отец умер этим летом, держа свой молитвенник и моё последнее письмо. Какая смешная жизнь[108]».

1964 – Февраль: первое издание в Ашраме «Шри Ауробиндо или Путешествие Сознания». Апрель – пребывание во Франции, в Бретани и в Савойе. Июль – возвращение в Пондичери. В декабре - госпитализирован в Веллоре: тройной перитонит и туберкулёз (лагеря !). «Мне чуть было не пришлось перейти на другую сторону».

1971 – Март: первое издание в Ашраме «На пути к сверхчеловечеству».

1973 – 19 мая, последняя встреча с Матерью. Этим 17 ноября, Мать объявлена мёртвой.

1974 – Телом Земли или Саньясин выходит в издательстве Роббера Лаффонта.

1975 – Менее, чем за десять месяцев, написана Трилогия о Матери, как прелюдия к Агенде.

1976 – Трудный год для Ауровиля.

1977 – 3 месяца пребывания во Франции. В июле - радиостанция Жака Шанселя.

1978 – Первое января: письмо из Ашрама, оповещающее об его изгнании. 19 февраля: с Суджатй и Роже Толем, «мы уезжаем исследовать Кералу». И 25 февраля: обнаружение будущего Land’s End (Конец Земли) в Голубых Горах Нилгири. Возвращение в Нанданам, в Пондичери, после турне в 2500 км. 6 марта: в Париже выходит первый том Агенды Матери (1951 – 1973), под эгидой издательства Робера Лаффонта. Тринадцатый том будет выпущен 21 августа 1981. 22 марта: после срочного переезда, в самую полночь, Суджата и Сатпрем окончательно покидают Пондичери и отправляются в Нилгири. 23 марта – их первый день в Harwood.

1980 – Гринго, книга джунглей наоборот.

1981 – Разум клеток.

1982 до 1992 – годы молчания.

1989 – Бунт Земли.

1992 – Эволюция II.

1994 – Письма Непокорного.

1995 – Трагедия Земли – от Софокла до Шри Ауробиндо.

1999 – Первый том Заметки об Апокалипсисе.

 

 

 

 

Апрель 2007

 

«Я ступил на Новую Землю…»

с

Суджатой…

 

*

 

 

 

 

Эпилог

 

        

Когда в январе 2006 Иоланду Лемойне и меня самого позвали провести несколько дней у Сатпрема, я был абсолютно потрясён и навсегда тем, чему я стал свидетелем. Сатпрем казался мне существом, полностью прозрачным и переживающим всё то, что приходит с ним в контакт, чрезвычайно чувствительным, с виду - хрупким, и одновременно, постоянно пронизываемым потрясающим Могуществом, «молнией», непрерывно стекающей стремительными потоками в его тело.

            С невероятной быстротой, она пронизывала его, с верхушки черепа, устремляясь вниз, под ступни, где она отскакивала от препятствия – «препятствия» - и снова поднималась, чтобы снова упасть, ещё и ещё, с каждым дыханием. «Свинцовая буря», если выразиться его словами.

            Я видел, как это существо без передышки подвергалось атаке колоссальной Силы, словно в агонии или в конвульсии, соразмерной интенсивности этому Могуществу, пробивающему себе путь в тело, в Тело мира.

            Моё тело – Путь, - повторял он мне не раз.

            Затем, вскоре после моего возвращения, я увидел следующий сон:

           

            Я должен поехать за Сатпремом на вокзал, куда он собирается прибыть. Куча препятствий на дороге, неразрешимые пробки, казалось, делали эту затею невозможной. Но всё распуталось «словно чудом», позволив прибыть мне в назначенный час. Я вижу прибытие поезда, в котором едет Сатпрем, и словно в просвете, в то время как поезд собирается прибыть на территорию вокзала, я вижу внутреннюю часть поезда: он – ЕДИНСТВЕННЫЙ пассажир, прибывающий по назначению. Его вагон останавлвается прямо передо мной, и я вижу, дверь открывается: Сатпрем – высокий, наполненный огромной силой и, однако, кажущийся таким хрупким… Я встретился с его голубоглазым взглядом, бездонным, безграничным, и я был потрясён: он прибыл! Суджата тоже рядом с ним. Затем он сел за руль машины, которую я привёл, чтобы приехать за ним, и эта машина преобразилась в очень мощную машину, и он вёл прямо к цели, быстро и решительно, с величайшей непринуждённостью…

 

            Я тотчас понял это сообщение: Сатпрем прибыл к цели, к концу своего пути.

            В 2006, Кирит Джоши получил записку от Сатпрема, гласящую: «Я достиг конца». Это подтверждает то, что Мать сказала Сатпрему 4 и 11 февраля 1961 года:

 

            «ТЫ УВЕРЕН, не так ли, ты уверен не только в том, чтобы продвигаться вперёд, но и достичь конца». [Агенда Матери, 4 февраля 1961]

 

и

 

            Во всяком случае, никогда не забывай одну вещь: то, что мы должны сделать – мы это сделаем; и мы сделаем это вместе, ибо мы должны сделать это вместе, вот и всё – как это, как другое, тем способом или иным (Мать наклоняет свою руку вправо и влево, словно для того, чтобы указать на эту сторону мира и на другую, на «жизнь» или на смерть), это неважно. Но это – факт… настоящий. Вот, малыш. [Агенда Матери, 11 февраля 1961]

 

9 апреля 2007, Сатпрем покинул своё тело, следом, чуть позже, 4 мая 2007, - Суджата. Эта новость прошла почти незамеченной, не подхваченная никакой прессой и никакими средствами массовой информации.

Можно спросить себя, что означает этот «конец», о котором говорили Мать и Сатпрем.

Давайте позволим ответить Кириту Джоши:

 

Строго говоря, «конец» был бы достигнут, сформировав супраментальное или божественное тело, то, что представляло бы собой физическое доказательство, которое даже слепые должны были бы признать. Шри Ауробиндо сказал, что на это потребовались бы века, и Мать сказала, что это займёт, по меньшей мере, триста лет. Но Мать также добавила, что решающая стадия не была бы внешним проявлением и его видимостью в материальном теле, но стала бы моментом, когда супраментальные сознание и власть были бы установлены в физическом сознании, так, чтобы супраментальное могло бы в нём проявиться. Мать сказала, что внешняя видимость трансформированного тела пришла бы в последнюю очередь, но не была бы важнейшим пунктом. Можно сказать, что Мать уже подошла к концу, когда 14 марта 1970, Она сказала то, что было процитировано выше.

В свете предшествующего, когда Сатпрем написал, что он достиг конца, следует понимать, мне кажется это ясным, что ему удалось установить супраментальное сознание в своём физическом сознании. В дальнейшем, очевидно, он прогрессировал всё больше и больше к полностью трансформированному телу, но он, поистине, достиг максимальной точки, которую его человеческое тело позволяло ему достичь в тот момент[109]. В истории Эволюции, Шри Ауробиндо и Мать представляют решающий этап необратимости. Супраментал впервые был установлен в земном сознании.

Следуя за Ними, Сатпрем – первое человеческое существо, воплотившее то, что обещала Мать. Его жизнь, его книги и отчёт, который он вёл о своей собственной садхане являются живым свидетельством прогрессирования Эволюции II[110].

 

Они выполнили эту работу для всех нас: ради «сверхжизни» человека и будущего Земли. В настоящий момент, нам следует с жаждой и изо всех сил призывать эти зори будущего и ускорить это «новое творение на земле, вторжение решающих сил, которые опрокинут условия здесь внизу[111]».

 

«Это будет происходить до тех пор, пока не появится достаточно сознаний, чувствующих абсолютно, что это не может быть иначе. Всё то, что было, и что есть ещё сейчас, должно показаться абсурдом, который не может продолжаться… именно в такой момент это сможет проявиться. (…) Наступит момент, когда человеческое сознание будет в достаточном состоянии, чтобы супраментальное сознание смогло войти в это человеческое сознание и проявить себя. Это не растягивается, как каучук… это может совершиться молниеносно[112]».

 

Земля находится в этот Час.

 

Паскаль, 5 декабря 2019

 

*