|
Шри Ауробиндо Стихотворения и поэмы Переводы Анны Чуриковой часть 3 Санкт-Петербург 2024 Transiit, Non Periit (My grandfather, Rajnarain Bose, died September 1899) Not in annihilation lost, nor given To darkness art thou fled from us and light, O strong and sentient spirit; no mere heaven Of ancient joys, no silence eremite Received thee; but the omnipresent Thought Of which thou wast a part and earthly hour, Took back its gift. Into that splendour caught Thou hast not lost thy special brightness. Power Remains with thee and the old genial force Unseen for blinding light, not darkly lurks: As when a sacred river in its course Dives into ocean, there its strength abides Not less because with vastness wed and works Unnoticed in the grandeur of the tides. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 123 Переход, не исчезновение (Мой дедушка, Раджнараян
Бош, умер в сентябре 1899) Ты не исчез, не отдан тьме
могильной, И не ушел от света и от нас, Великий дух, чувствительный и
сильный, Тебя не поглотила тишина. Тебя взяла та Мысль, что есть
повсюду, Которую ты тратил в час
земной, Отозвала к себе, но там о,
чудо, Ты все же не утратил облик
свой. Могущество с тобою остается, Которое не скроет темнота, Оно, как речка, в океан
несется, Но сила не кончается и там. Она не стала меньше, став
волною, Хоть не видна в движении
прибоя. O face that I have loved O face that I have loved until no face Beneath the quiet heavens such glory wear, They say you are not beautiful, — no snare Of twilight in the changing mysticness Or deep enhaloed secrecy of hair, Soft largeness in the eyes I dare not kiss! Unreal all your bosom’s dreadful bliss. Too narrow are your brows they say to bear The temple of vast beauty in its span Or chaste cold bosom to house fierily Beauty that maddens all the heart of man. I know not; this I know that utterly My soul is by some magic curls surprised, Some glances have my heart immortalized. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 124 Лицо, что я любил Лицо, что я любил - нет
никакого Другого, что такой же блеск
несёт. Мне говорят, что в стати
твоей нет Изменчивого волшебства
ночного Иль облачного таинства волос. О свет в глазах, что целовать
не смею! Немыслима краса груди твоей. Мне говорят, что места не
нашлось Для храма красоты в челе
твоём. И что в груди холодной не
живёт Огонь, что всех мужчин с ума
сведёт - Не знаю. Но уверен лишь в
одном - Что красотой душа удивлена, Теперь бессмертной сделалась
она. To the Cuckoo Sounds of the wakening world, the year’s increase, Passage of wind and all his dewy powers With breath and laughter of new-bathèd flowers And that deep light of heaven above the trees Awake mid leaves that muse in golden peace Sweet noise of birds, but most in heavenly showers The cuckoo’s voice pervades the lucid hours, Is priest and summoner of these melodies. The spent and weary streams refresh their youth At that creative rain and barren groves Regain their face of flowers; in thee the ruth Of Nature wakening her dead children moves. But chiefly to renew thou hast the art Fresh childhood in the obscurèd human heart. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 123 Кукушке И шум весны и мира
пробужденье, И ветер свежий, что летит с
присвистом, Цветок, смеющийся в траве
росистой, И свет небес, что льется на
деревья Средь листьев, вызывают в нас
томленье. Средь птичьих криков здесь
один так истов - Тот голос, что несёт нам звук
свой чистый - Кукушка музыкой своей
священной. Потоки мутные прозрачней
стали, И под дождем лес гонит прочь
усталость, И эти гимны вызывают жалость Природы к детям, что от сна
восстали. Но главное — младенчество
беспечное Кукушка будит в сердце
человечьем. Because thy flame is spent Because thy flame is spent, shall mine grow less, O bud, O wonder of the opening rose? Why both my soul and Love it would disgrace If I could trade in love, begin and close My long account of passion, like a book Of merchant’s credit given to be repaid, Or not returned, struck off with lowering look Like a bad debt uncritically made. What thou couldst give, thou gav’st me, one sweet smile Worth all the sunlight that the years contain, One month of months when thy sweet spirit awhile Fluttered o’er mine half-thinking to remain. What I could give, I gave thee, to my last breath Immortal love, immovable by death. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 126 Огонь растрачен твой Огонь растрачен твой, но мой
все длится, О роза, и его не погасить. Не суждено с любовью мне
проститься При помощи расчета, и закрыть Отчёт о страсти, как гроссбух
невзрачный Долгов, что нам могли бы
уплатить А если нет, забыть со
взглядом мрачным Счета, что нужно должникам
простить. Ты отдала мне так великодушно Тот месяц, что столетия
длинней, Когда твой дух, моей душе
послушный, Хотел навек соединиться с
ней. А я отдал любовь, что за
пределы Юдоли слез в бессмертие
взлетела. Rose, I have loved Rose, I have loved thy beauty, as I love The dress that thou hast worn, the transient grass, O’er which thy happy careless footsteps move, The yet-thrilled waysides that have watched thee pass. Soul, I have loved thy sweetness as men love The necessary air they crave to breathe, The sunlight lavished from the skies above, And firmness of the earth their steps beneath. But were that beauty all, my love might cease Like love of weaker spirits; were’t thy charm And grace of soul, mine might with age decrease Or find in Death a silence and a term, But rooted in the unnameable in thee Shall triumph and transcend eternity. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 127 Роза, я любил Ты - роза, я любил твою
красу, Как платье, что изношено тобою, Тропу, которой ты идешь в
лесу, Поросшую колышимой травою. Душа, я сладость полюбил
твою, Как воздух люди любят, что
вдыхают, Как свет, что небеса нам
сверху льют, Как землю, по которой мы
ступаем. Но вечная любовь там не
живёт, Где красота желание питает, И нежности кончается полет, Где Смерть свое безмолвие
рождает. Но, в глубине души
закреплена, Отыщет место в вечности она. My life is wasted My life is wasted like a lamp
ablaze Within a solitary house unused, My life is wasted and by Love men
praise For sweet and kind. How often
have I mused What lovely thing were love and
much repined At my cold bosom moved not by
that flame. 'Tis kindled; lo, my dreadful
being twined Round one whom to myself I dare
not name. I cannot quench the fire I did
not light And he that lit it will not; I
cannot even Drive out the guest I never did
invite; Although the soul he dwells with
loses heaven. I burn and know not why; I sink
to hell Fruitlessly and am forbidden to
rebel. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 125 Я жизнь растратил Я жизнь растратил в мимолетной вспышке, Что освещает одинокий дом. Любовь в ней не случалась, так уж вышло, Хотя ее мы сладкою зовём. Как я мечтал о ней, и огорчался, Что в ледяной пустой груди моей Ее огонь еще не загорался, Мечтал о паре, чтоб сплетаться с ней. Огонь, что ты зажгла, мне неподвластен, А ты его не хочешь погасить, И мне не выгнать из души той страсти, Что в небесах мне не дает парить. Теперь я в пекло ада погружен Бесплодно. И мятеж мне запрещён. I cannot equal I cannot equal
those most absolute eyes, Although they rule
my being, with the stars, Nor floral rich
comparisons devise To detail sweetness
that your body wears. Nor in the heavens
hints of you I find, Nor dim suggestions
in this thoughtful eve; The moonlight of
your darker grace is blind. Who can with such
pale delicacies deceive A naked burning
heart? Only one place Satisfies me of
you, where the feet That I shall never
clasp, with beauty press The barren earth in
one place only sweet, One face in the
wide world alone divine, The only one that never can be mine. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 124 Я не могу сравнить Твои глаза, что мною управляют, Я не могу со звездами сравнить, С цветами, что рука твоя срывает, Мне трудно облик твой отождествить. И в небесах не нахожу подобий, И вечер мне намеков не дает; И бледная луна в ее чертоге. И сердце обнажённое поет, Что только об одном оно мечтает, О том, что обожаю и люблю - О месте, где нога твоя ступает, На землю, где я страсть свою терплю. Одно лицо, что мне всего родней, Не станет никогда судьбой моей. O letter dull and cold O letter dull and
cold, how can she read Gladly these
lifeless lines, no fire that prove, When others even
their passionate hearts exceed Caressing her sweet
name with words of love? O me that I could
force this barrier, turn My heart to
syllables, make all desire One burning word,
then would my letters yearn With some
reflection of that hidden fire. Ah if I could, what
then? This fiery pit Within for human
eyes was never meant. All hearts would
view with horror or with hate A picture not of
earthly lineament. Yourself even,
sweet, would start with terror back As at the hissing of a sudden snake. in SABCL vol. 5 "Collected Poems, The Complete Poetical Work"
- page 125 Вот скучное холодное письмо Вот скучное холодное письмо, Но радостно она его читает, И даже не посмотрит на того, Кто сердце ей словами
изливает. Хотел бы я преграду одолеть, Желанье превратить в простое
слово, Способное, как я, огнем
гореть, Чтоб каждый слог казался
вечно новым. Но если б мог - ту бездну,
что внутри Зажглась, не может взгляд
людей окинуть, И с ужасом взирали бы они На неземную чуждую картину. И ты бы, сладкая, оторопела, Как будто кобра рядом
зашипела. |
Оглавление сайта
2024 апрель 10 ср