Шри Ауробиндо, "Жизнь Божественная", книга 2

Книга II ЗНАНИЕ И НЕВЕДЕНИЕ -- ДУХОВНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

Глава XV

РЕАЛЬНОСТЬ И ИНТЕГРАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ

Это "я" должно быть достигнуто Истиной и интегральным знанием. Мундака Упанишада (III.1.5)

Послушай, как должно знать меня в моей тотальности ... ведь даже из постигших мало кто постиг Меня во всей истине Моего бытия. Гита (VII.1,3)

В этом состоит происхождение Неведения, в этом его природа, в этом его границы. Происхождение Неведения кроется в ограничении знания, его отличительный признак -- отделение существа от своей собственной интегральности и полной реальности; его границы определены этим отдельным развитием сознания, ведь оно закрывает от нас наше истинное "я" и истинное "я" и целостную природу вещей и принуждает нас жить в видимом поверхностном существовании. Возвращение или продвижение к интегральности, исчезновение ограничения, разрушение отделенности, превосхождение границ, восстановление нашей сущностной и целостной реальности должно быть знаком и противоположным отличительным признаком внутреннего обращения к Знанию. Должна произойти замена ограниченного и отдельного сознания на сознание сущностное и интегральное, слившееся с изначальной истиной и целостной истиной "я" и существования. Интегральное Знание есть нечто уже присутствующее в интегральной Реальности: это не новая или еще не существующая вещь, которая должна быть создана, приобретена, выучена, изобретена или построена разумом; скорее она должна быть открыта или раскрыта, это Истина, самораскрывающаяся духовному искателю: ибо она присутствует завуалированной в нашем глубочайшем и величайшем я; это само вещество нашего собственного духовного сознания, и именно путем пробуждения к ней даже в нашем поверхностном "я" должны мы завладеть ею. Существует интегральное само-знание, которое мы должны снова обрести и тем самым обрести миро-знание, поскольку "я" мира есть также наше я. Существует и знание, которое может быть выучено или построено разумом, и оно имеет свою ценность, но не это имеется в виду, когда мы говорим о Знании и Неведении.

Интегральное духовное сознание несет в себе знание обо всех терминах бытия: оно связывает высочайшее и нижайшее через все промежуточные термины и составляет неделимое целое. На самом верху вещей оно открыто реальности, невыразимо, потому что сверхсознательно по отношению ко всему, кроме собственного само-осознания, Абсолюта. В самом низу нашего бытия оно воспринимает Несознание, с которого началась наша эволюция; но в то же время оно осознает Одного и Все само-вовлеченным в те глубины, оно раскрывает тайное Сознание в Несознании. Объясняющее, несущее откровение, движущееся между двумя этими крайностями, его видение раскрывает манифестацию Одного во Множестве, тождество Бесконечного в несоразмерности вещей конечных, присутствие безвременного Вечного в вечном Времени; именно это видение проливает свет на смысл вселенной. Это сознание не упраздняет вселенную; оно вбирает ее и трансформирует ее, придавая ей скрытый смысл. Оно не упраздняет индивидуальное существование; оно трансформирует индивидуальное существо и природу, раскрывая для них их истинный смысл и позволяет им превзойти их отделенность от Божественной Реальности и Божественной Природы.

Интегральное знание подразумевает интегральную Реальность; ведь именно через сама мощь Истины-Сознания является сознанием Реальности. Но наше представление О Реальности и ощущение Реальности меняется с нашим статусом и движением сознания, его зрением, его акцентами, его приемом вещей; это зрение или акценты могут быть интегральными или исключительными, либо экстенсивными, включающими и охватывающими. Очень даже возможно, -- и это в собственном поле является законным движением для нашего мышления и для высшей линии духовного достижения, -- утверждать существование невыразимого Абсолюта, подчеркивать его единственную Реальность и отрицать или упразднять наше "я", вычеркивать из наших представлений и ощущений реальности индивидуальное существо и космическое творение. Реальность индивида есть Брахман Абсолют; реальность космоса есть Брахман Абсолют: индивид есть явление, временная видимость в космосе; сам космос есть явление, бо'льшая и более сложная временная видимость. Два термина, Знание и Неведение, принадлежат только этой видимости; чтобы достичь абсолютного сверхсознания, нужно превзойти и то, и другое: эго-сознание и космическое сознание угасают при этом верховном превосхождении и остается один лишь Абсолют. Ведь абсолютный Брахман существует только в собственной тождественности и лежит за пределами всякого "знания о других" [other knowledge]; здесь само представление о познающем и известном и потому о знании, в котором они встречаются и становятся одним, исчезает, превосходится и теряет свою законность, так что для разума и речи абсолютный Брахман должен всегда оставаться недостижимым. В противопоставление к этому взгляду или в дополнение к нему мы выдвинули взгляд на Неведение как на само по себе только ограниченное, либо вовлеченное действие божественного Знания -- с точки зрения другой крайности можно было бы сказать, что само Знание есть только высшее Неведение, поскольку оно останавливается перед абсолютной Реальностью, самоочевидной для Себя, но непознаваемой для разума. Этот абсолютизм соответствует некоторой истине мышления и верховного переживания в духовном сознании; но сам по себе он не представляет целостность духовного мышления, полную и исчерпывающую, и не исчерпывает возможностей верховного духовного переживания.

Этот абсолютистский взгляд на реальность, сознание и знание основывается с одной стороны на раннем Ведантическом мышлении, но не составляет все это мышление. В Упанишадах, во вдохновленных писаниях наиболее древней Веданты, мы находим утверждение Абсолюта, переживание-представление о крайней и невыразимой Трансцендентности; но мы также находим, не в противоречие ему, а как его следствие, утверждение космического Божества, переживание-представление о космическом "я" и становлении Брахмана во вселенной. Равным образом мы находим утверждение Божественной Реальности в индивиде: это также переживание-представление; оно понимается не как видимость, а как действительное становление. Вместо единственного верховного исключительного утверждения, отрицающего все другое, кроме трансцендентного Абсолюта, мы находим всеобъемлющее утверждение, доведенное до крайнего вывода: это представление о Реальности и Знании, покрывающее в одном взгляде космическое и Абсолют, совпадает с нашим собственным; ведь предполагается, что Неведение является также полу-завуалированной частью Знания, и что знание о мире является частью само-знания. Иша Упанишада настаивает на единстве и реальности всех манифестаций Абсолюта; она отказывается ограничивать истину каким-то одним аспектом. Брахман -- стабильный и мобильный, внутренний и внешний, все то, что близко и что далеко, будь то духовно или в масштабах Пространства и Времени; это Бытие и все становления, Чистый и Молчаливый, без черт или действия и Провидец и Мыслитель, организующий мир и его объекты; это Один, становящийся всем тем, что мы ощущаем во вселенной, Имманентный и все то, в чем он строит свое жилище. Упанишады утверждают, что совершенным и освобождающим знанием будет то, которое не исключает ни "я", ни его творения; освобожденный дух видит все эти творения как становления Само-существующего, видит внутренним видением и при помощи сознания, которое воспринимает вселенную внутри себя, вместо того, чтобы взирать на нее извне, подобно ограниченному и эгоистическому разуму, как на вещь, отличную от себя. Жить в космическом Неведении -- это слепота, но ограничивать себя в исключительном абсолютизме Знания -- также слепота: знать Брахмана как одновременно и вместе Знание и Неведение, достигать верховного статуса одновременно путем Становления и Не-Становления, связывать вместе реализацию трансцендентного и космического "я", достигать основания в сверхмирском и само-осознающей манифестации в мирском, -- это интегральное знание; в этом состоит обладание Бессмертием. Именно целостное сознание со своим полным знанием строит основание Жизни Божественной и делает возможным ее достижение. Следовательно, абсолютная реальность Абсолюта должна быть не жестким неопределимым тождеством, не бесконечностью, свободной от всего того, что не является чистым само-существованием, достижимым только путем исключения множества и конечного, а нечто за пределами этих ограничений, в действительности, за пределами любого описания, будь то позитивного или негативного. Все утверждения и отрицания выражают аспекты Абсолюта, и только через одновременное верховное утверждение и верховное отрицание можем мы достичь Абсолют.

Тогда, с одной стороны, представляющееся нам как Реальность, мы имеем абсолютное Само-Существование, вечное единственное само-бытие, и через переживание молчаливого и неактивного "я" или открепленного недвижимого Пурушу можем мы двигаться к этому лишенному черт и связей Абсолюту, отрицать действия созидательной Мощи, будь то иллюзорной Майи или феноменальной Пракрити, перейти от всякого кружения по космической ошибке в вечный Мир и Молчание, отбросить наше личное существование и найти или потерять себя в этом единственном истинном Существовании. С другой стороны, мы имеем Становление, являющееся настоящим движением Бытия, и как Бытие, так и Становление являются истинами абсолютной Реальности. Первый взгляд базируется на том метафизическом представлении, которое формулирует крайнее восприятие в нашем мышлении, исключительное переживание в нашем сознании Абсолюта как реальности, свободной ото всех связей и определений: как логическое следствие и практическая необходимость отсюда вытекает отрицание относительности как лжи нереального бытия, Не-Существующего (Асат), или, по меньшей мере, как низшего и недолговечного, временного и прагматического само-переживания, и навязывается необходимость выбросить его из сознания, чтобы достичь освобождения духа из ложных восприятий или его низших творений. Второй взгляд базируется на представлении об Абсолюте как не ограничиваемом ни позитивно, ни негативно. Абсолют превыше всех связей в том смысле, что не ограничен любыми относительностями или может быть ограничен ими в мощи бытия: он не может быть связан и обусловлен нашими относительными представлениями, высочайшими или нижайшими, позитивными или негативными; он не ограничен ни нашим знанием, ни нашим неведением, ни нашим представлением о существовании, ни нашим представлением о не-существовании. Но также он не может быть ограничен какой-либо неспособностью содержать, поддерживать, созидать или проявлять связи: напротив, мощь проявлять себя в бесконечном единстве и бесконечной множественности может считаться внутренне присущей силой, знаком, продуктом самой абсолютности, и эта возможность сама по себе является достаточным объяснением космического существования. В действительности Абсолют не может быть ограничен по своей природе проявлением космоса связей, но также не может он быть ограничен тем, чтобы не проявлять какой-либо космос. Абсолют сам по себе не является предельной пустотой; ведь пустой Абсолют не является Абсолютом, -- наши представления о пустыне или Нуле являются только понятийной отметкой нашей ментальной неспособности узнать Абсолют или охватить его: он несет в себе некоторую невыразимую сущностность всего того, что есть и что может быть; и поскольку он держит в себе эту сущностность и эту возможность, то также он должен держать в себе в некоторой части своей абсолютности либо вечную истину, либо внутренне присущую, даже если и латентную, реализуемую действительность всего того, что фундаментально для нашего или мирового существования. Именно эту реализуемую действительность или эту извечную истину, разворачивающую свои возможности, мы называем манифестацией и видим в качестве вселенной.

Следовательно, в представлении или реализации или реализации истины Абсолюта нет никакого внутренне неизбежного последствия отвержения или растворения истины вселенной. В основе представления о необъяснимой Мощи иллюзии, представления об Абсолютном Брахмане, не считающемся со вселенной или безучастного по отношению к ней и не воздействующего на нее, как и не затрагиваемого ею, лежит перенос, наложение и приписывание, адхидропа, неспособности нашего сознания охватить То. Наше ментальное сознание, переступая свои пределы, теряет свой собственный путь и методы познания и имеет тенденцию к бездеятельности или остановке; одновременно оно теряет опору на свои прежние неизменности или имеет тенденцию к этому, обрывается цепочка представлений о реальности того, что ранее для него было самой реальностью: мы приписываем абсолютному Парабрахману, понимаемому как навечно непроявленному, сходную неспособность или отделенность или отчужденность по отношению к тому, что стало или кажется нам сейчас нереальным; тогда он должен, подобно нашему разуму в его остановке или само-угасании, по самой природе чистой абсолютности, лишенной всякой связи с этим миром видимой манифестации, быть неспособным на какое-либо поддерживающее родство или динамическое поддерживание вселенной, что придавало бы ей реальность, -- или, если есть такое родство, то оно должно быть природы того "Я Есмъ", которого нет, магической Майи. Однако нет никакого основания для того6 что эта пропасть должна существовать; то, на что способно или неспособно наше человеческое сознание, не может быть тестом или стандартом абсолютной способности; представления человеческого сознания не могут быть применены к абсолютному само-осознанию: то, что необходимо для нашего ментального неведения, чтобы убежать от себя6 не может требоваться для Абсолюта, у которого нет нужды убегать от самого себя и нет причины отказываться познавать то, что познаваемо.

Существует то непроявленное Непознаваемое; существует это проявленное познаваемое, частично проявленное для нашего неведения, полностью проявленное для божественного Знания, которое держит его в своей собственной бесконечности. Если верно, что ни наше неведение, ни наше высочайшее и наипрочнейшее ментальное знание не может добыть нам Непознаваемое, все же также верно то, что будь то через наше знание или наше неведение, Тот разнообразно проявляет себя; ведь он не может проявлять что-то отличное от себя, потому что ничто другое не может существовать: в этом разнообразии проявления существует Тождество, и через разнообразие мы можем прикоснуться к Тождеству. Но пусть даже и так, даже приняв это сосуществование, все еще можно вынести окончательный вердикт и заклеймить Становление и настаивать на необходимости отречься от него и возвратиться в абсолютное бытие. Этот вердикт может основываться на различении между настоящей реальностью Абсолюта и частичной и сбивающей с толку реальностью относительной вселенной.

Ведь в этом развертывании знания мы имеем два термина Одного и Множества, как мы имеем два термина конечного и бесконечного, того, что находится в становлении и существует во веки веков, того, что принимает форму и того, что не принимает форму, Духа и Материи, верховного Сверхсознательного и нижайшего Несознания; чтобы избавиться от этого дуализма, мы можем определить Знание как обладание одним термином, а Неведение -- как обладание другим. Тогда вершиной нашей жизни станет отречение от низшей реальности Становления и поворот к большей реальности Бытия, скачок от Неведения к Знанию и отвержение неведения, поворот от множества к Одному, от конечного -- к бесконечному, от формы -- к бесформенному, от жизни материальной вселенной -- к Духу, от захвата несознательным -- к сверхсознательному Существованию. В этом решении подразумевается фиксированное противостояние и, в любом случае, окончательная несовместимость двух терминов нашего бытия. Или же, если и то, и другое являются средствами проявления Брахмана, то низшее -- ложный или несовершенный ключ, средство, обреченное на провал, система ценностей, не могущая окончательно удовлетворить нас. Неудовлетворенные путаницей множественности, презревшие даже тот высочайший свет и мощь и радость, которые она может обнаружить, должны мы отбыть за пределы этого к абсолютной одно-точечности и одному положению, в котором прекращается всякая само-вариация. Будучи не в состоянии выполнить притязание Бесконечного пребывать навечно в оковах конечного или найти там удовлетворение и обширность и мир, должны мы разрушить все оковы индивидуальной и вселенской Природы, разрушить все ценности, символы, образы, само-толкования, ограничения беспредельного и утратить всю малость и разделения в "я", которое навечно удовлетворено своей собственной бесконечностью. Разочарованные формами, разочарованные их ложным и преходящим притяжением, утомленные и обескураженные их текущим непостоянством и тщетными кругами возвращаемости, должны мы убежать от циклов Природы в бесформенное и лишенное черт Бытие. Стыдясь Природы и ее грубости, раздраженные бесцельной суетой и затруднениями Жизни, изнуренные бесцельной беготней Разума или убежденные в тщетности всех целей и объектов, должны мы освободить себя в вечном покое и чистоте Духа. Бессознательное -- это сон или заключение, сознательное -- круг борьбы без окончательного исхода или странствование грезы: мы должны пробудиться в сверхсознательное, где вся тьма и полусвет исчезают в само-светлом блаженстве Вечного. Вечное -- наше прибежище; все остальное обладает ложными ценностями, Неведение и его лабиринты, само-заблуждение души в феноменальной Природе.

Наше представление о Знании и Неведении отвергает это отрицание и то противопоставление, на котором оно зиждется: оно указывает на бо'льший, если не более трудный исход примирения. Ведь мы видим, что эти кажущиеся противоположными терминами Одного и Множества, Формы и Бесформенного, Конечного и Бесконечного не столь противоположны, сколь комплиментарны друг другу; это не чередующиеся ценности Брахмана, который в своем творении вечно теряет тождество, чтобы найти себя во множественности и, неспособный открыть себя во множественности, снова терпит крах в том, чтобы восстановить тождество, а это двойные и действующие совместно ценности, объясняющие друг друга; это не безнадежно несовместимые полюса, а два лица одной Реальности, которые могут вести нас к ней при помощи нашей реализации обоих лиц вместе и не только путем отдельного исследования каждого, -- даже если такое отдельное исследование может быть законным или даже неизбежным шагом или частью процесса познания. Без сомнения, Знание является знанием Одного, реализацией Бытия; Неведение является самозабвением Бытия, переживанием отделенности во множественности и пребыванием или петлянием в плохо понятом лабиринте становлений: но это исправляется душой в Становлении, душой, растущей в знании, в осознании Бытия, становящейся во множественности всеми этими существованиями, и возможно возвращение множественных существований к Одному, потому что их истина уже присутствует в их безвременном существовании. Интегральным знанием Брахмана является сознание в обладании тем и другим вместе, и предпочтительное преследование того или другого закрывает видение одной из сторон истины вездесущей Реальности. Обладание Бытием за пределами всех становлений приносит нам свободу от оков прикрепленности и неведения в космическом существовании и дает в той свободе свободное обладание Становлением и космическим существованием. Знание Становления является частью знания; оно действует как Неведение только из-за того, что мы пребываем заключенными в нем, авидьяайям антаре , без обладание Тождеством Бытия, являющегося его базой, его веществом, его духом, причиной его манифестации и без которого Неведение было бы невозможным.

В действительности, Брахман един не только в лишенном черт тождестве за пределами всех связей, но и в самой множественности космического существования. Осознающий работы делящего разума, но не ограниченный им, Он также легко находит тождество во множестве, в связях, в становлении, как и в любом отходе от множественности, от связей, от становления. Также и мы, чтобы полностью обладать тождеством, должны завладеть им, -- поскольку он там, поскольку все есть он, -- в бесконечной само-вариации космоса. Бесконечность множественности становится объяснимой и оправданной только тогда, когда она содержится в бесконечности Одного и завладевается им; но также и бесконечность Одного вливается в бесконечность Множественности и находит там обладание собой. Быть способным на это излияние своих энергий, как и не потерять себя в этом, не отпрянуть побежденным от безграничности и бесконечности превратностей и различий, как и не быть поделенным этими вариациями -- в этом заключается божественная сила свободного Пуруши, сознательной Души в ее обладании своим собственным бессмертным само-знанием. Конечные само-вариации "я", в которых разум, теряющий само-знание, захвачен этими вариациями и разбросан среди них, являются еще не отрицаниями, а безграничным выражением Бесконечного и не имеют другого смысла или причины для существования: также и Бесконечное, обладая своим восторгом беспредельного бытия, находит также радость той самой беспредельности в своем бесконечном самоопределении во вселенной. Божественно Бытие вовсе не неспособно принимать неисчислимые формы, потому что Он за пределами всех форм в Его сущности, а также принимая их, Он не теряет своей божественности, а скорее выливает на них восторг Его бытия и великолепие Его божества; это золото не перестает быть золотом из-за того, что оформляется во все виды окружений и отчеканивается во множество монет и ценностей, а также Мощь Земли, принцип всего этого рисуемого материального существования, не теряет своей неизменной божественности из-за того, что принимает форму обитаемых миров, выбрасывает себя в холмы и долины и позволяет делать из себя кухонную и домашнюю утварь или в виде металла производить оружие и двигатели. Материя, -- сама субстанция, тонкая и плотная, ментальная или материальная, -- является формой и телом Духа, и никогда не была бы создана, если не могла бы быть сделана базисом самовыражения Духа. Кажущееся Несознание материальной вселенной темно держит в себе все то, что вечно само-раскрыто в светлом Сверхсознательном; раскрыть это во Времени -- это неторопливый и неспешный восторг Природы и цель ее циклов.

Но существуют и другие представления о реальности, другие представления о природе знания. Есть взгляд, что все существующее является субъективным творением Разума, сооружением Сознания, и что идея об объективной реальности само-существующей, независимой от Сознания, есть иллюзия, поскольку мы не имеем доказательства, и не можем его иметь, такому независимому само-существованию вещей. Такой способ рассуждений может вести к утверждению созидательного Сознания в качестве единственной Реальности или к отрицанию всего существования и утверждению Не-Существования или незнающего Нуля в качестве единственной Реальности. Ибо, с одной точки зрения, объекты, порожденные сознанием, не имеют подлинной реальности, они -- просто построения; даже само сознание, строящее их является только потоком восприятий, который принимает видимость связи и непрерывности и создает ощущение непрерывного времени, но на самом деле эти вещи не имеют стабильного базиса, поскольку являются только видимостью реальности. Это означало бы то, что реальность является вечным отсутствием одновременно само-сознательного существования и всего того, что составляет движение существования: Знание означало бы возвращение к этому от видимости сконструированной вселенной. Это было бы двойным и полным само-угасанием, исчезновением Пуруши, прекращением или угасанием Пракрити; ведь сознательная Душа и природа составляют два термина нашего бытия и охватывают все то, что мы подразумеваем под существованием, и отрицание того и другого является абсолютной Нирваной. Тогда то, что реально, должно быть либо Несознанием, в котором возникают этот поток и эти построения, либо Сверхсознанием за пределами всех представлений о "я" или существовании. Но этот взгляд на вселенную верен только по отношению к видимости вещей, когда мы считаем наш поверхностный разум всем сознанием; это верно как описание работ Разума; здесь, без сомнения, все выглядит подобно потоку и построению непостоянного Сознания. Но это не может быть целостным описанием существования, если есть большее и более глубокое само-знание и знание о мире, знание посредством тождества, если есть сознание, для которого это знание нормально, и если есть Существо, для которого это сознание является вечным само-осознанием; ведь тогда субъективное и объективное может быть реальным и внутренне присущим этому сознанию и существу, и то и другое могут быть нечто из него самого, сторонами его тождества, достоверными для его существования.

С другой стороны, если конструирующий Разум или Сознание реально и единственно реально, тогда вселенная материальных вещей и объектов может существовать, но это существование будет субъективно построенным, сделанным Сознанием из себя, поддерживаемым им, растворяющимся в нем при своем исчезновении. Ведь если нет ничего иного, нет сущностного Существования или Бытия, поддерживающего созидательную Мощь, и нет подкрепляющей Пустыни или Нуля, тогда это Сознание, создающее все, само должно иметь существование или субстанцию или быть ими; если Сознание делает построения, то они должны быть построениями из его собственной субстанции или форм собственного существования. Сознание, занимающее иное положение по отношению к Существованию, или само не являющееся существованием, должно быть нереальностью, восприимчивой Силой Пустыни или в Пустыне, возводящей там нереальные структуры, сделанные из ничего, -- предположение, которое нелегко принять до тех пор, пока не будет доказано, что все иное несправедливо. Тогда станет несомненным, что то, что мы видим как сознание, должно быть Бытием и Существованием, из чьей субстанции сознания все сделано.

Но если таким путем мы отойдем к двуединой или дуальной реальности Бытия и Сознания, то мы можем предположить либо с Ведантой одно изначальное Бытие или с Санкхьей -- множественность существ, которым Сознание или некоторая Энергия, которой мы предписываем сознание, представляет свои построения. Если реальна только множественность отдельных изначальных существ, тогда, поскольку каждое существо составляет или создает свой собственный мир в собственном сознании, трудно объяснить их связь в единственной идентичной вселенной; должно быть одно Сознание или одна Энергия, -- что в Санкхье соответствует представление о единственной Пракрити, являющейся полем переживания множества подобных Пуруш, -- в которой они встречаются в идентичной вселенной, построенной разумом. Эта теория дает преимущество в объяснении множественности душ и множественности вещей и тождестве в разнообразии их переживания, и в то же время придает реальность отдельному духовному росту и судьбе индивидуального существа. На если мы можем предположить Одно Сознание или Одну Энергию, создающую множественность своих образов и дающую пристанище в своем мире множественности существ, тогда нетрудно предположить одно изначальное Бытие, поддерживающее множественность существ или выражающее себя в них, -- душ или духовных мощностей своего одно-существования; отсюда также последует, что все объекты, все образы сознания являются образами Бытия. Тогда можно спросить, являются ли эта множественность и эти образы реальностями одного Реального Существования, либо только представительными персональностями и образами, либо символами и ценностями, созданными Разумом, чтобы представить Его. В большой степени это будет зависеть от того, находится ли в действии только Разум, каким мы его знаем, или большее и более глубокое Сознание, по отношению к которому Разум является поверхностным инструментом, исполнителем его намерений, средой его проявлений. Если верно первое, тогда вселенная, построенная и видимая Разумом, может обладать лишь субъективной или символической или представительной реальностью; если верно последнее, тогда вселенная и ее природные существа и объекты могут быть настоящими реальностями Одного Существования, формами или мощностями его бытия, проявленными силами этого бытия. Тогда Разум будет только посредником между вселенской Реальностью и проявлениями ее созидательной Сознание-Силы, Шакти, Пракрити, Майи.

Ясно, что Разум, имеющий природу нашего поверхностного интеллекта, может быть лишь вторичной мощью существования. Ведь он несет на себе отпечаток неспособности и неведения как знак того, что он является последующим, а не изначальным творцом; мы видим, что он не знает или не понимает те объекты, которые воспринимает, не обладает автоматическим контролем над ними; он должен приобрести трудно выстраиваемое знание и контролирующую мощь. Этой изначальной неспособности не могло бы быть, если бы эти объекты были собственными структурами Разума, творениями его само-Мощи. Может быть, так происходит из-за того, что индивидуальный разум обладает только фронтальной или выводной мощностью и знанием, и существует вселенский Разум, являющийся целостным, наделенный всеведением, способный на всемогущество. Но по своей природе Разум, каким мы его знаем. -- это Неведение, ищущее знания; это знаток частей и работник над делениями, пытающийся составить сумму, выложить целое, -- он не обладает сущностью вещей или их тотальностью; вселенский Разум того же характера мог бы знать сумму делений благодаря силе своей интегральности, но ему все еще не хватило бы сущностного знания, и без сущностного знания не было бы возможным истинное интегральное знание. Сознание, обладающее сущностным и интегральным знанием, идущее от сущности к целому и от целого к частям, уже больше не будет Разумом, а будет Истиной-Сознанием, автоматически обладающим сокровенным само-знанием и знанием мира. Именно с этого базиса должны мы взглянуть на субъективную сторону реальности. Верно, что не существует такой вещи, как объективная реальность, независимая от сознания; но в то же время существует истина объективности и заключается она в том, что реальность вещей покоится на нечто внутри них, и это нечто не зависимо от интерпретаций нашего разума, даваемых этим вещам и не зависимо от структур, которые он выстраивает при своем наблюдении. Эти структуры составляют субъективный образ разума или фигуру вселенной, но вселенная и ее объекты не являются простым образом или фигурой. В сущности они являются творениями сознания, но сознания единого с бытием, чья субстанция является субстанцией Бытия, и чьи творения также имеют ту же субстанцию, и поэтому реальны. С этой точки зрения мир не может быть чисто субъективным порождением Сознания; реальны как субъективная6 так и объективная истина вещей, они -- это две стороны одной и той же Реальности.

В определенном смысле, насколько можно использовать относительную и намекающую фразеологию нашего человеческого языка, все вещи являются символами, через которые мы должны приблизиться и подойти ближе к Тому, благодаря которому существуем мы и вещи. Бесконечность единства -- это один символ, бесконечность множественности -- другой символ: опять же, поскольку каждая вещь, которую мы называем конечной, есть представительный образ, лик формы, силуэт, отбрасывающий нечто из бесконечного, то все, что определяет себя во вселенной, -- все ее объекты, все происходящее, идеи-образования, жизне-образования, -- в свою очередь также является ключом и символом. Для нашего субъективного разума бесконечность существования -- один символ, бесконечность не-существования -- другой символ. Бесконечность Несознательного и бесконечность Сверхсознательного -два полюса манифестации абсолютного Парабрахмана, и наше существование между этими полюсами и переход от одного к другому является постепенным охватом, постоянным раскрытием замысла, субъективным построением в себе этой манифестации Непроявленного. Через такое развертывание нашего само-существования должны мы достичь сознания невыразимого Присутствия и осознания нас самих в мире и всего сущего и всего, чего нет, в качестве раскрытия того, что никогда полностью не раскрывает себя чему-либо другому, отличному от собственного само-света вечного и абсолютного.

Но этот способ видения принадлежит действию разума, интерпретирующему связь между Бытием и вечным Становлением; он справедлив в качестве динамического ментального представления, соответствующего определенной истине проявления, но с той оговоркой, что эти символические значения вещей не делают сами вещи простыми значимыми марками, абстрактными символами, подобными математическим формулам или иным знакам, используемым разумом для познания: ведь форма и происходящее во вселенной -- существенные реальности Реальности; они -- самовыражения Того, движения и мощности Бытия. Каждая форма находится там из-за того, что выражает некоторую мощь Того, который ее населяет; всякое происшествие -- движение в выработке некоторой Истины Бытия в динамическом процессе манифестации. Именно эта значимость придает законность интерпретирующему знанию разума, его субъективной конструкции вселенной; наш разум в первую очередь является получателем и толкователем, и только во вторую -- творцом. В действительности ценность всякой ментальной субъективности состоит в том, что в ней отражается некоторая истина Бытия, существующая независимо от отражения, -- представляется ли эта независимость как физическая объективность или как супрафизическая реальность, воспринимаемая разумом, но не воспринимаемая физическими чувствами. Следовательно, Разум не является первоначальным конструктором вселенной: это промежуточная мощность, законная для определенных действительностей бытия: будучи агентом, промежуточным звеном, разум актуализирует возможности и принимает в творении некоторое участие, но настоящим творцом является Сознание, Энергия, внутренне присущая трансцендентному и космическому Духу.

Существует и в точности противоположный взгляд на реальность и знание, утверждающий объективную Реальность как единственно полную истину и объективное знание -- как единственно полностью надежное знание. Этот взгляд берет начало от представления о физическом существовании как о единственно фундаментальном и от сведе'ния сознания, разума, души или духа к рангу временного продукта физической Энергии в ее космическом действии, -- если, конечно, за душой или духом признается некоторое существование. Все то, что не физично и не объективно, обладает меньшей реальностью, зависящей от физического и объективного; оно должно найти себе подтверждение для физического разума путем объективного доказательства или распознаваемой и проверяемой связи с истиной физических и внешних вещей, прежде чем ему будет выдан паспорт реальности. Но, очевидно, это решение не может быть принято в его строгости, поскольку оно не обладает интегральностью и принимает во внимание только одну сторону существования, даже только одну область или участок существования и оставляет все остальное необъясненным, без сокровенной реальности, без значения. Будучи раздутым до крайности, оно придает камню или пудингу бо'льшую реальность, а мышлению, любви, духовной отваге, гению, величию, человеческой душе и разуму, встречающемуся лицом к лицу с темным и опасным миром и обретающему господство над ним -- меньшую зависящую реальность или даже реальность несущественную и спорную. Ведь с этой точки зрения все вещи, имеющие столь большое значение для нашего субъективного видения, становятся справедливыми только как реакции объективного материального бытия на объективное материальное существование; они законны лишь постольку, поскольку имеют дело с объективными реальностями и задействованы в объективном мире: душа, если она существует, является только условием действия объективно реальной мировой Природы. Но можно придерживаться и противоположной точки зрения: объективное имеет ценность лишь поскольку оно имеет связь с душой; это поле, обстоятельство, средство для продвижения души во Времени: объективное создано как почва проявления субъективного. Объективный мир -- это только внешняя форма становления Духа; это первая форма, базис, но не сущностная вещь, не главная истина бытия. Субъективное и объективное -- две необходимые стороны проявляющейся Реальности и имеют равную ценность, и в поле самой объективности супрафизический объект сознания имеет то же право на принятие, как и физическая объективность; его нельзя априори отбросить как субъективное заблуждение или галлюцинацию.

На самом деле субъективное и объективное -- это не независимые реальности, они зависят друг от друга; они составляют Бытие, взирающее на себя так, как субъект взирает на объект, и то же самое Бытие, назначающее себя своему собственному сознанию как объект для субъекта. Более частный взгляд не признает никакой существенной реальности за чем-то, что существует в сознании, или, выражаясь более точно, за чем-то, свидетелем чему является внутреннее сознание или чувство, но что не подтверждается физическими чувствами или что кажется им беспочвенным. Но внешние чувства могут давать надежные показания лишь тогда, когда они предоставляют сознанию свою версию об объекте, и это сознание придает значение их докладу, добавляет его внешности собственную внутреннюю интуитивную интерпретацию и оправдывает его обоснованной приверженностью; ведь доказательство чувств само по себе всегда несовершенно, не всецело надежно и определенно, не окончательно, потому что неполно и постоянно подвержено ошибке. На самом деле мы не имеем иных средств познания объективной вселенной за исключением нашего субъективного сознания, для которого физические чувства сами являются инструментами. Если мы отрицаем реальность за фактами вселенского свидетельствования субъективной или супрафизической объективности, тогда нет достаточного основания признавать реальность за фактами физических объективностей; если внутренние или супрафизические объекты сознания нереальны, тогда объективная вселенная имеет все шансы быть нереальной. В каждом случае необходимо понимание, распознавание, проверка; но субъективное и супрафизическое должны иметь другие методы проверки, чем те, что мы успешно применяем к физическому и внешнему объективному. Субъективное переживание нельзя отсылать к доказательству внешних чувств; оно имеет свои собственные стандарты видения и внутренний метод проверки: точно также супрафизические реальности по самой своей природе не могут быть отосланы к суждению физического или чувственного разума за исключением тех случаев, когда они проецируют себя в физическое, и даже тогда это суждение часто некомпетентно или к нему нужно относиться с осторожностью; эти реальности могут быть проверены только другими чувствами и методами исследования и утверждения, применимыми к их собственной реальности, их собственной природе.

Существуют различные порядки реальности; объективное и физическое составляет только один порядок. Этот порядок убедителен для физического или внешнего разума, потому что непосредственно очевиден для чувств, тогда как по отношению к субъективному и супрафизическому разум не имеет средств познания, фрагментарных знаков и данных и следствий, подверженных ошибке на каждом шагу. Наши субъективные движения и внутренние переживания составляют область происходящего столь же реальную, как физические происшествия; но если индивидуальный разум может знать нечто из собственных явлений благодаря прямому переживанию, то он не ведает о том, что происходит в сознании других, кроме как по аналогии со своими собственными или подобными знаками, данными, выводами, которые ему может поставить внешнее наблюдение. Поэтому "я" внутренне реален для самого себя, но невидимая жизнь других имеет для меня только непрямую реальность, кроме того, насколько они воздействую на мой собственный разум, жизнь и чувства. Это является ограничением физического разума человека, и оно порождает в нем привычку полагаться полностью только на физическое и сомневаться во всем том и оспаривать все то, что не приходит в согласие с его собственным переживанием и не вписывается в его собственные пределы понимания или не укладывается в его собственный стандарт или сумму установленного знания.

В последнее время это эгоцентрическая позиция была возведена в ранг законного стандарта познания; явно или неявно подразумевается та аксиома, что всякая истина должна отсылаться к суждению персонального разума, рассудка и переживанию каждого человека или же она должны проверяться или, во всяком случае, быть проверяема общим или универсальным переживанием, чтобы быть законной. Но, очевидно, это ложный стандарт реальности и знания, поскольку это означает верховную власть обычного или среднего разума и его ограниченной способности и переживания, исключение того, что сверхнормально по отношению к среднему интеллекту или находится за его пределами. В своей крайности, это требование того, чтобы индивид судил все, является эгоцентрической иллюзией, предрассудком физического разума, в своей массе грубой и вульгарной ошибкой. За этим стоит та истина, что человек должен сам думать, познавать в соответствии со своей способностью, но его суждение может быть законно лишь при условии, что человек готов учиться и всегда открыт к бо'льшему знанию. Утверждалось, что отход от физического стандарта и принципа личной или универсальной проверки приведет большому заблуждению и допущению непроверенной истины и возведение субъективной фантазии в ранг знания. Но в ходе исследования всегда возможна ошибка, заблуждение и внесение персональности и собственной субъективности, и физические и объективные стандарты и методы не исключают такой возможности. Возможность внесения ошибки не является основанием для того, чтобы отказаться предпринять исследование, и субъективное исследование должно выполняться субъективным методом исследования, наблюдения и проверки; исследование супрафизического должно включать, принимать и опробовать соответствующие средства и методы, отличные от тех, что применяются при изучении физических объектов и Энергетических процессов в материальной Природе.

Отказ проводить исследование на основе какой-либо предвзятости и априори является таким же обскурантизмом по отношению к расширению знания, каким являлся религиозный обскурантизм в Европе по отношению к расширению научного исследования. Величайшие внутренние открытия, переживание само-бытия, космического сознания, внутренний покой освобожденного духа, прямое воздействие разума на разум, познание вещей при помощи сознания в прямом контакте с другим сознанием или его объектами, большинство духовных переживаний разной ценности не могут быть представлены перед трибуналом общей ментальности, не имеющей переживания этих вещей и принимающей собственное отсутствие или неспособность на данное переживание как доказательство их несправедливости или их не-существования. Так можно поступать с физической истиной формул, обобщений, открытий, основывающихся на физическом наблюдении, но даже там необходима тренировка способности, прежде чем можно будет верно понимать и судить; не каждый нетренированный разум может проследить за математикой теории относительности или других трудных научных истин или судить об их справедливости либо их результате или о ходе рассуждений. В действительности всякая реальность, всякий опыт должен быть проверяем тем же или аналогичным опытом, чтобы его можно было считать истинным; так, на самом деле, все люди могут иметь духовное переживание и следовать ему и проверять его на себе, но это возможно только тогда, когда они приобрели соответствующую способность или могут следовать внутренним методам. Следует поподробнее остановиться на этих очевидных и элементарных истинах, потому что противоположные идеи стали господствовать в недавний период человеческой ментальности, -- теперь они только несколько отступили, -- и стояли на пути развития обширной области человеческого знания. Для человеческого духа чрезвычайно важно быть свободным, чтобы зондировать глубины внутренней или сублиминальной реальности, духовной реальности и той реальности, что еще остается сверхсознательной, и не заточать себя в физическом разуме и его узком диапазоне объективных внешних надежностей; ведь только на этом пути может произойти освобождение от Неведения, в котором пребывает наша ментальность, и только так можем мы высвободиться в полное сознание, истинную и интегральную самореализацию и само-знание.

Интегральное знание требует дальнейшей разработки, раскрытия всех возможных областей сознания и переживания. Ведь существуют субъективные области нашего существа, которые лежат за видимой поверхностью; они должны быть постигнуты, и все, что выяснено, должно быть принято внутри границ тотальной реальности. Внутренний диапазон духовного переживания составляет одну очень большую область человеческого сознания; в него нужно вникать до глубочайших глубин и самых дальних пределов. Супрафизическое настолько же реально, как и физическое; его знание составляет часть полного знания. Знание супрафизического связывалось с мистицизмом и оккультизмом, а оккультизм был заклеймен как предрассудок и фантастическая ошибка. Но оккультное составляет часть существования; настоящий оккультизм означает ни что иное, как исследование супрафизических реальностей и раскрытие скрытых законов существа и Природы, всего того, что не очевидно на поверхности. Оккультизм пытается открыть тайные законы разума и ментальной энергии, тайные законы жизни и жизненной энергии, тайные законы тонко-физического и его энергий, -- всего того, что Природа не облекла в видимые операции на поверхности; оккультизм также пытается применить эти спрятанные истины и мощности Природы, так чтобы расширить господство человеческого духа за пределы обычных операций разума, обычных операций жизни, обычных операций человеческого существования. В духовной области, оккультной по отношению к поверхностному разуму в том, насколько она выходит за пределы обычного и вступает в сверхобычное переживание, существует возможность открытия не только я и духа, но и поднимающего, сообщающего и направляющего света духовного сознания и мощности духа, духовного пути познания, духовного пути действия. Знать эти вещи и приносить их истины и силы в жизнь человечества -- необходимая часть эволюции. Сама наука некоторым образом является оккультизмом; ведь она выносит на свет формулы, спрятанные Природой, и использует свое знание так, чтобы высвободить операции ее энергий, которые она не включила в свои обычные операции, и организовать и поставить на службу человека ее оккультные мощности и процессы, обширную систему физической магии, -- ведь не существует и не может существовать иной магии, чем использование тайных истин бытия, тайных мощностей и процессов Природы. Может даже обнаружиться, что супрафизическое знание необходимо для полноты физического знания, потому что процессы физической Природы имеют за собой супрафизический фактор, мощность и действие ментального, витального или духовного характера, что недоступно схватить любыми другими средствами познания.

Настояние на единственной или фундаментальной законности объективно реального основывается на ощущении базисной реальности Материи. Но сейчас очевидно, что Материя никоим образом не является фундаментально реальной; это структура Энергии: даже все меньше остается сомнений в том, что можно ли объяснить действия и творения этой Энергии иначе, кроме как движения мощности тайного Разума или Сознания, по отношению к которому процессы и шаги построения предстоят формулами. Поэтому более невозможно считать Материю единственной реальностью. Материальное толкование существования было результатом исключительной концентрации, поглощенностью одним движением Существования, и такая исключительная концентрация имеет свою пользу и потому допустима; в последнее время она оправдывала себя многими грандиозными и неисчислимыми мелкими открытиями физической Науки. Но решение всей проблемы существования не может быть основано на исключительном одностороннем знании; мы должны знать не только то, что представляет собой Материя и каковы ее процессы, но и то, что представляет собой разум и жизнь и каковы их процессы, а также нужно знать дух и душу и все то, что находится за материальной поверхностью: только тогда можем мы иметь знание, достаточно интегральное для решения проблемы. По той же причине недостаточно широкий базис для принятия имеют и те взгляды на существование, которые возникают из-за исключительной концентрации или преобладающей поглощенности Разумом или Жизнью и в которых Разум или Жизнь считается единственной фундаментальной реальностью. Такая исключительная концентрация может привести к полезному тщательному исследованию, которое прольет много света на Разум и Жизнь, но не может привести к полному решению проблемы. Очень даже может быть, что исключительная или преобладающая концентрация на сублиминальном существе, считающая поверхностное существование простой системой символов для выражения единственной реальности, могла бы в большой степени осветить сублиминальное и его процессы и существенно расширить мощности человеческого существа, но само по себе это не будет интегральным решением и не приведет нас к интегральному знанию Реальности. С нашей точки зрения Дух, "я" является фундаментальной реальностью существования; но исключительная концентрация на этой фундаментальной реальности до исключения всякой реальности Разума, Жизни или Материи, кроме как наложения на "я" или несущественных теней, отбрасываемых Духом, могла бы помочь независимой и радикальной духовной реализации, но не привела бы к интегральному и верному решению истины космического и индивидуального существования.

Поэтому интегральное знание должно быть знанием истин всех сторон существования как по отдельности, так и в связи каждой со всеми, и связь всех с истиной Духа. Наше теперешнее состояние является Неведением и многосторонним поиском; оно ищет истину всех вещей, но, -- как очевидно из настояния и разнообразия рассуждений человеческого разума, касающихся фундаментальной Истины, объясняющей все остальное, касающихся Реальности в основе всех вещей, -- фундаментальная истина вещей, их базисная реальность должна быть найдена в чем-то фундаментальном и одновременно вселенски Реальном; это то, что будучи открытым, должно охватить и объяснить все, -- "То, познав которое, познаешь все": фундаментально Реальное с необходимостью должно быть и содержать истину всего существования, истину индивида, истину вселенной, истину всего того, что находится за пределами вселенной. Разум, ищущий такой Реальности и проверяющий каждую вещь, начиная с Материи и выше, чтобы найти То, не ведом неправильной интуицией. Все, что требуется, -- это довести исследование до конца и проверить высочайшие и окончательные уровни опыта.

Но поскольку именно из Неведения мы ищем Знания, то должны мы сначала раскрыть тайную природу и пределы распространенности Неведения. Если мы взглянем на это Неведение, в котором обычно мы живем из-за самого обстоятельства нашего отдельного существования в материальной, пространственной и временно'й вселенной, мы видим, что на темной своей стороне оно сводится, куда не кинь взгляд, к многостороннему само-неведению. Мы не ведаем об Абсолюте, являющимся источником всего бытия и становления; мы принимаем частные факты бытия, временные связи становления за полную истину существования, -- это первое, изначальное неведение. Мы не ведаем о беспространственном, безвременном, недвижимом и неизменном Я; мы принимаем постоянную движимость и изменчивость космического становления во Времени и Пространстве за целостную истину существования, -- это второе, космическое неведение. Мы не ведаем о нашем вселенском "я", космическом существовании, космическом сознании, нашем бесконечном единстве со всем бытием и становлением; мы принимаем нашу ограниченную эгоистическую ментальность, витальность, телесность за наше настоящее "я" и считаем все иное не-я -- это третье, эгоистическое неведение. Мы не ведаем о нашем вечном становлении во Времени; мы принимаем эту маленькую жизнь в краткий промежуток Времени, в крошечном поле Пространства за наше начало, середину и конец, -- это четвертое, временно'е неведение. Даже в пределах этого краткого временно'го становления мы не ведаем о нашем большом и комплексном существе, о той его части в нас, что сверхсознательна, подсознательна, интросознательна, вокругсознательна по отношению к нашему поверхностному становлению: мы принимаем это поверхностное становление с его малым отбором явно ментализированного переживания за наше целостное существование, -- это пятое, психологическое неведение. Мы не ведаем об истинном строении нашего становления; мы принимаем разум или жизнь или тело или любые два из этих принципов или все три за наш настоящий принцип и полное описание того, чем мы являемся, упуская из виду то, что составляет их и определяет своим оккультным присутствием и предназначено определять суверенно своим появлением их операции -- это шестое неведение, неведение строения. В результате всего этого неведения мы упускаем настоящее знание, управление нашей жизнью и наслаждение ею в мире; мы невежественны в наших мыслях, воле, ощущениях, действиях, возвращаем неправильные или несовершенные отклики каждый раз при вопрошании мира, блуждаем по лабиринту ошибок и желаний, страстей и падений, боли и удовольствия, греха и сомнений, следуем извилистой дорогой, слепо ищем меняющуюся цель, -- это седьмое, практическое неведение.

Наше представление о Неведении будет обязательно определять и наше представление о Знании и определять также, поскольку наша жизнь есть Неведение, одновременно отрицающее Знание и ищущее его, цель человеческого усилия и цель космической попытки. Тогда интегральное знание будет означать прекращение семикратного Неведения путем открытия того, что оно упускает и игнорирует, семикратное само-откровение внутри нашего сознания: оно будет означать знание Абсолюта как источника происхождения всех вещей; знание "я", Духа, Бытия и космоса как становления "я", становления Бытия, манифестации Духа; знание мира как единого с нами в сознании нашего настоящего "я", уничтожающего таким образом наше отделение от него из-за отдельного представления и жизни эго; знание нашей психической сущности и ее бессмертного выживания во Времени за пределами смерти и земного существования; знание нашего большего и внутреннего существования за поверхностью; знание нашего разума, жизни и тела в верной связи с я внутри и сверхсознательном духовном и супраментальном существе над нами; наконец, знание настоящей гармонии и верного использования нашего мышления, воли и действия и изменение всей нашей природы до сознательного выражения истины Духа, "я", Божественности, интегральной духовной Реальности.

Но это не интеллектуальное знание, которое можно выучить и завершить в нашей теперешней оболочке сознания; должен быть накоплен некоторый опыт, произойти становление, изменение сознания, изменение существа. Это вносит эволюционный характер Становления и тот факт, что наше ментальное неведение является лишь стадией в нашей эволюции. Следовательно, интегральное знание может придти только в ходе эволюции нашего существа и нашей природы, и это потребует, по-видимому, медленного процесса во Времени, такого, какой сопровождал другие эволюционные трансформации. Но в противовес этому утверждению можно привести тот факт, что эволюция теперь стала сознательной, и ее методам и шагам вовсе не требуется иметь тот же характер, как тогда, когда процесс эволюции шел подсознательно. Интегральное знание, поскольку оно должно следовать за изменением сознания, может быть обретено в ходе процесса, в котором принимают участие наша воля и наши старания, в котором они могут открывать и применять собственные методы и предпринимать свои шаги: рост интегрального знания может идти и за счет сознательного само-преобразования. Тогда необходимо увидеть, что вероятнее всего будет принципом этого нового процесса эволюции и в чем будут заключаться движения интегрального знания, которые необходимо возникнут в нем, -- или, другими словами, в чем состоит природа сознания, которое должно быть основой божественной жизни, и как жизнь будет сформирована или будет формировать себя, материализовывать или, если угодно, "реализовывать".

Глава XVI

ИНТЕГРАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ и ЦЕЛЬ ЖИЗНИ; ЧЕТЫРЕ ТЕОРИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ

Когда все желания, прицепившиеся к сердцу, отлетают от него прочь, тогда смертный становится бессмертным, и даже здесь он завладевает Вечным. Брихадараньяка Упанишада (IV.4.7)

Он становится Вечным и отправляется в Вечное. Брихадараньяка Упанишада (IV.4.6)

Эта бестелесная и бессмертная Жизнь и Свет есть Брахман. Брихадараньяка Упанишада (IV.4.7)

Длинен и узок древний Путь, -- "я" прика- сался к нему, "я" нашел его, -- Путь, по ко- торому мудрые, знатоки Вечного, достигнув освобождения, направляются в высший мир Рая. Брихадараньяка Упанишада (IV.4.8)

"я" -- сын земли, почва -- моя мать ... Пусть одарит она меня своими многогранными богатствами, ее тайными достижениями ... Поговорим о красоте этого, О Земля, о том, что в селах и лесах и в собрании и войне и сражении. Атхарва Веда (XII.1.12,44,56) .

Пусть Земля, повелитель прошлого и бу- дущего, сделает для нас широкий мир ... Земля, бывшая водой в Океане и чей курс проследили мудрецы с помощью магии их зна- ния, она, имеющая сердце бессмертия, покры- тое Истиной в верховном эфире, пусть она установит для нас свет и мощь в том наибо- лее высоком царстве. Атхарва Веда (XII.1.1,8)

О Пламя, ты основываешь смертное в вер- ховном бессмертии для увеличения вдохнов- ленного Знания день за днем; для провидца, который жаждал дуального рождения, ты соз- даешь божественное блаженство и человечес- кую радость. Риг Веда (I.31.7)

О Божество, защити для нас Бесконечное и окружи заботой конечное. Риг Веда (IV.2.11)

Но прежде чем мы исследуем принципы и процессы эволюционного подъема Сознания, необходимо вновь сформулировать то, что наша теория интегрального знания утверждает в качестве фундаментальных истин Реальности и ее манифестации, и что она допускает как действенные стороны и динамические аспекты, но не может принять как достаточные для полного объяснения существования и вселенной. Ведь истина знания должна закладывать истину жизни и определять цель жизни; сам эволюционный процесс является развитием Истины существования, скрытой здесь в изначальном Несознании и выявляемой из него при помощи всплывающего Сознания, которое поднимается от ступени к ступени своего само-развертывания, пока оно не сможет проявить в себе интегральную реальность вещей и полное само-знание. От природы этой Истины, с которой стартует Несознание и которую оно должно проявить, должен зависеть ход эволюционного развития, -- шаги этого процесса и их значение.

Во-первых, мы утверждаем Абсолют в качестве начала и поддержки тайной реальности всех вещей. Реальность Абсолюта неопределима и невыразима при помощи ментального мышления и ментального языка; она само-существует и самоочевидна для себя, как всякая абсолютность самоочевидна, но наши ментальные утверждения и отрицания, порознь или все вместе, не могут ограничить или определить ее. Но в то же время существует духовное сознание, духовное знание, знание посредством тождества, которое может охватить Реальность в ее фундаментальных аспектах и ее проявленных мощностях и образах. Все сущее подходит под это описание и, если видится этим знанием в его собственной истине или в своем оккультном значении, может считаться выражением Реальности и само быть реальностью. Эта проявленная реальность само-существует в этих фундаментальных аспектах; ведь все базисные реальности являются началами из нечто, что вечно и сокровенно истинно в Абсолюте; но все то, что не фундаментально, что временно, является феноменальным, формой и мощностью, зависящей от реальности, которую выражает, и реально этим и собственной истиной значения, истиной того, что несет в себе, поскольку оно есть это и не что-либо случайное, не беспочвенное, не иллюзорное, не тщетно сконструированный образ. Даже то, что деформирует и доводит до неузнаваемости, как ложь искажает и маскирует истину, зло искажает и скрывает добро, имеет временну'ю реальность как настоящее следствие Несознания; но все эти противоположные фигуры, хотя и реальные в их собственном поле, не сущностны, а только дополнительны к манифестации и служат в качестве временной формы или мощности ее движения. Тогда вселенское реально благодаря Абсолюту, по отношению к которому оно является само-манифестацией, и все ее содержимое реально благодаря вселенскому, которому оно придает форму и образ.

Абсолютное проявляется в двух выражениях, в Бытии и в Становлении. Бытие есть фундаментальная реальность; Становление -- это действенная реальность; это динамическая мощность и продукт, созидательная энергия и выработка Бытия, постоянно выживающая и все же изменяемая форма, процесс, продукт неменяемой бесформенной сущности. Поэтому все теории, делающие Становление достаточным самим по себе, являются полу-истинами, справедливыми для некоторого познания манифестации, знания, обретаемого в ходе исключительной концентрации на том, что эти теории утверждают и предвидят, и эти теории справедливы лишь постольку, поскольку Бытие не отделимо от Становления, а присутствует в нем, составляет его, внутренне присутствует в каждом мельчайшем атоме и безграничном расширении и бескрайней протяженности. Становление может знать себя полностью лишь тогда, когда знает себя как Бытие; душа в Становлении достигает само-знания и бессмертности, когда узнает Верховное и Абсолютное и обладает природой Бесконечного и Вечного. Делать это -- верховная цель нашего существования; ведь в этом заключена истина нашего бытия, и поэтому это должно быть сокровенной целью, необходимым продуктом нашего становления: эта истина нашего существа становится в душе необходимостью манифестации, в материи -- тайной энергией, в жизни -- позывом и тенденцией, желанием и поиском, в разуме -- волей, целью, попыткой, смыслом; проявить то, что поначалу сокрыто внутри -- вот полностью спрятанное намерение эволюционной Природы.

Поэтому мы принимаем истину, на которой базируются философии супракосмического Абсолюта; сам Иллюзионизм, даже если мы оспариваем его окончательные заключения, может все еще быть принят как способ, каким душа в разуме, ментальном существе, должна видеть вещи в духовно-прагматическом переживании, когда она отрезает себя от Становления, для того чтобы приблизиться к Абсолюту и войти в него. Но опять же, поскольку Становление реально и неизбежно в самой само-мощи Бесконечного и Вечного, то эта философия существования не является полной. Душа в Становлении может знать себя как Бытие и обладать Становлением, знать себя как Бесконечное в сущности, но также и как Бесконечное, само-выраженное в конечном, безвременное Вечное, рассматривающее себя и свои работы в основополагающем статусе и развивающемся движении Временной вечности. Эта реализация является кульминацией Становления; это исполнение Бытия в динамической реальности. Тогда это также должно являться частью тотальной истины вещей, ведь единственно это придает полную духовную важность вселенной и оправдывает душу в манифестации; объяснение вещей, лишающее всякой важности космическое и индивидуальное существование, не может быть целостным объяснением или же решение, предлагаемое им, не может быть единственно верным исходом.

Следующее утверждение, сделанное нами, заключается в том, что фундаментальная реальность Абсолюта является для нашего духовного восприятия Божественным Существованием, Сознанием и Восторгом Бытия, что составляет супракосмическую Реальность, само-существующее, но также и тайную истину, лежащую в основании всей манифестации; ведь фундаментальная истина Бытия должна с необходимостью быть фундаментальной истиной Становления. Все есть проявление Того; ведь то пребывает даже во всем том, что кажется его противоположностями, и причиной эволюции является его давление на них с целью раскрыть его, давление на Несознание с целью развить из себя его тайное сознание, давление на кажущееся Не-Бытие с целью обнаружить в себе оккультное духовное существование, давление на нечувствительную нейтральность Материи с целью развить разнообразный восторг бытия, который должен расти, сделать себя свободным от своих младших членов, своих противоположных дуальностей боли и удовольствия, должен вырасти в сущностный восторг существования, в духовную Ананду.

Бытие одно, но это тождество бесконечно и содержит в себе бесконечную плюральность или множественность самого себя: Один есть Все; это не только сущностное Существование, а и Все-Существование. Бесконечная множественность Одного и вечное единство Множества -- две реальности или два аспекта одной реальности, на которых базируется манифестация. По причине этой фундаментальной истинности манифестации Бытие представляет себя нашему космическому переживанию в трех положениях -- супракосмическое Существование, космический Дух и индивидуальное "я" во Множестве. Но множественность допускает феноменальное деление сознания, действенное Неведение, в котором Множество, индивиды, перестают осознавать вечное само-существующее Тождество и забывают о тождестве космического "я", в котором и благодаря которому они живут, движутся и имеют свое существо. Но под действием силы тайного Единства душа в становлении побуждаема собственной невиденной реальностью и под давлением эволюционной Природы выйти из этого состояния Неведения и в конечном итоге восстановить знание одного Божественного Бытия и свое тождество с ним и в то же время восстановить свое духовное единство со всеми индивидуальными существами и всей вселенной. Она должна начать осознавать не только себя во вселенной, но и вселенную в себе и Бытие космоса как свое величайшее я; индивид должен универсализировать себя и в том же самом движении начать осознавать свою супракосмическую трансцендентность. Этот тройной аспект реальности должен быть включен в полную истину души и космической манифестации, и эта необходимость должна определять конечную направленность хода эволюционной Природы.

Все взгляды на существование, останавливающиеся перед Трансцендентность и игнорирующие ее, не могут служить полным объяснением истины бытия. Пантеистический взгляд на тождество Божественного и Вселенной передает некоторую истину, ведь все сущее есть Брахман: но этот взгляд останавливается перед полной истиной, когда пропускает и опускает супракосмическую Реальность. С другой стороны, всякий взгляд, утверждающий только космос и отклоняющий индивида как побочный продукт космической Энергии, вносит ошибку, уделяя преувеличенное внимание одному из видимых действительных аспектов мирового действия; это верно только по отношению к природному индивиду и даже не составляет его полной истины: ведь природный индивид, природное существо, в самом деле является продуктом вселенской Энергии, но в то же время он является природной персональностью души, выразительным образованием внутреннего существа и личности, и эта душа не является тленной клеткой или растворимой порцией космического Духа, а имеет свою изначальную бессмертную реальность в Трансцендентности. Факт, что космическое Бытие выражает себя через индивидуальное существо, но также истинно и то, что Трансцендентная Реальность выражает себя через индивидуальное существование, как и через Космос; душа является вечной частью Всевышнего, а не частичкой Природы. Но равным образом любой взгляд, видящий вселенную существующей только в индивидуальном сознании, должен с очевидностью представлять только фрагментарную истину: этот взгляд оправдан восприятием универсальности духовного индивида и его мощи охватывать целую вселенную в своем сознании; но ни космос, ни индивидуальное сознание не представляет фундаментальной истины существования; ведь и то и другое зависит от трансцендентного Божественного Бытия и существует благодаря ему.

Божественное Бытие, Сатчитананда, является одновременно безличностным и личностным: это Существование и начало и основание всех истин, сил, мощностей, существований, но это также одно трансцендентное Сознательное Существо, Все-Персона, которой принадлежат все сознательные существа -- "я" и личности; ибо Он есть их высочайшее "я" и универсальное населяющее Присутствие. Душе во вселенной необходимо, -- и поэтому это предстает внутренним направлением эволюционной Энергии и ее конечным намерением, -- знать и расти в истину себя, становиться одним с Божественным Бытием, поднимать природу к Божественной Природе, существование -- до Божественного Существования, сознание -- до Божественного Сознания, восторг бытия -- до божественного Восторга Бытия, и получать все это в становлении, делать становление выражением той высочайшей Истины, внутренне обладать Божественным "я" и стать Мастером существования и в то же время быть захваченным Им и движимым Его Божественной Энергией, и жить и действовать в полной самоотдаче и сдаче. С этой стороны дуалистические и теистические взгляды на существование, утверждающие вечное реальное существование Бога и Души и вечное реальное существование и космическое действие Божественной Энергии, также выражают истину интегрального существования; но из их формулировки выпадает целостная истина, если отрицается сущностное единство Бога и Души или их способность на предельное тождество или если игнорируется то, что лежит в основе высочайшего переживания слияния души в Божественном Единстве через любовь, через объединение сознания, через расплавление существования в существовании.

Манифестация Бытия в нашей вселенной принимает форму инволюции, являющейся начальной точкой эволюции, -- Материя -- самая низшая ступень, Дух -- вершина. В нисхождении в инволюцию можно выделить семь принципов проявленного бытия, семь ступеней проявляющегося Сознания, о которых мы можем здесь получить лишь представление или конкретную реализацию их присутствия и имманентности или отраженное переживание. Первые три являются изначальными и фундаментальными принципами, и они формируют вселенские состояния сознания, к которым мы можем подняться; когда мы так делаем, то можем начать осознавать верховные планы или уровни фундаментального проявления или само-формулировки духовной реальности, в которой впереди помещены единство Божественного Существования, мощь Божественного Сознания, блаженство Божественного Восторга Существования, -- не сокрытыми и завуалированными, как здесь, ведь мы можем обладать ими в их полной независимой реальности. Четвертый принцип супраментальной Истины-Сознания связан с ними; именно проявленное единство в бесконечной множественности является характерной мощью самоопределения Бесконечного. Четырехкратная мощь верховного существования, сознания и восторга составляет верхнюю полусферу манифестации, основанной на вечном само-знании Духа. Если мы войдем в эти принципы или в любой план бытия, на котором есть чистое присутствие Реальности, то найдем там полную свободу и знание. Три другие мощности и планы бытия, которые мы осознаем даже теперь, образуют низшую полусферу манифестации, полусферу Разума, Жизни и Материи. Они содержат в себе мощности более высоких принципов; но где бы они не проявлялись в отрыве от своих духовных источников, в результате динамического упущения они претерпевают переход в поделенное вместо настоящего неразделенного существования: это упущение, это отделение порождает состояние ограниченного знания, исключительно сконцентрированного на своем собственном мировом порядке и забывшего все то, что находится за ним и о лежащем в основании единстве, и поэтому порождает состояние космического и индивидуального Неведения.

При спуске на материальный план, продуктом которого является наша природная жизнь, это упущение завершается в полном Несознании, из которого вовлеченное Бытие и Сознание должны возникнуть в ходе постепенной эволюции. Неминуемая эволюция сначала развивает Материю и материальную вселенную; в Материи возникает Жизнь и живые физические существа; в Жизни проявляется Разум и воплощенные думающие и живущие существа; в Разуме, неизмеримо увеличивая мощности и деятельность форм Материи, должен появиться Сверхразум или Истина-Сознание, и это неизбежно должно произойти под действием той самой силы, которая содержится в Несознании, и под действием необходимости в Природе вынести это в манифестацию. Возникающий Сверхразум проявляет само-знание Духа и целостное знание в супраментальном живущем существе, и должен принести в силу того же закона, под действием внутренней необходимости и неизбежности, динамическую манифестацию божественного Существования, Сознания и Восторга существования. Именно в этом заключается план и порядок земной эволюции; именно эта необходимость должна определять все ее шаги и градации, ее принцип и ее процесс. Разум, Жизнь и Материя -- реализованные мощности эволюции и хорошо известны нам; Сверхразум и триединые аспекты Сатчитананды -- тайные принципы, которые еще не выведены на передний план и все еще должны быть реализованы в формах манифестации, и мы знаем их только по намекам и частичному и фрагментарному действию, еще не высвобожденному из низшего движения и потому не легко распознаваемому. Но их эволюция также представляет часть судьбы души в Становлении -- должна произойти реализация и динамизация в земной жизни и Материи не только Разума, но и всего того, что выше него, что на самом деле было спущено, но все еще сокрыто в земной природе и Материи.

Наша теория интегрального знания допускает Разум в качестве созидательного принципа, мощности Бытия, и уделяет ему свое место в манифестации; аналогично она приемлет Жизнь и Материю в качестве мощностей Духа и также признает в них созидательную Энергию. Но все взгляды на вещи, делающие Разум единственным или верховным созидательным принципом, и философии, считающие Жизнь или Материю единственной реальностью или отдающие им предпочтение, выражают полу-истину, а не интегральное знание. Верно, что когда сначала появляется Материя, она становится главенствующим принципом; она кажется и является внутри собственного поля базисом всех вещей, составляющей всех вещей, концом всех вещей: но оказывается, что сама Материя является продуктом нечто, не являющегося Материей, продуктом Энергии, и эта Энергия не может быть нечто само-существующим и действующим в Пустыне, но может оказаться, и при более глубоком исследовании это кажется наиболее вероятным, что и сама Энергия является действием тайного Сознания и Бытия: когда появляется духовное знание и переживание, это становится уверенностью -- видится, что созидательная Энергия в Материи является движением мощи Духа. Сама Материя не может быть изначальной и окончательной реальностью. В то же время неприемлем взгляд, разлучающий Материю и Дух и считающий их противоположностями; Материя есть форма Духа, место жительство Духа, и здесь, в самой материи может быть реализация Духа.

Опять же верно, что и Жизнь при своем появлении становится доминирующей, обращает Материю в инструмент своей манифестации, и начинает казаться, что сама Жизнь является тайным изначальным принципом, который прорвался в творение и завуалировал себя в формы Материи; в этой видимости есть своя истина, и эта истина должна быть принята как часть интегрального знания. Хотя Жизнь и не является изначальной реальностью, но она является формой, мощностью Реальности, посланной в качестве созидательного позыва в Материи. Поэтому Жизнь должна быть принята как средство нашей деятельности и динамическая оболочка, в которую мы должны здесь вылить Божественное Существование; но она может быть принята так только потому, что является формой Божественной Энергии, большей, чем Жизненная Сила. Жизненный принцип не составляет полное основание и начало вещей; созидательная работа жизни не может быть совершенной и совершенно исполненной или даже она не может найти свое настоящее движение, пока не узнает себя как энергию Божественного Бытия и не возвысит и не облагородит свое действие так, чтобы стать свободным каналом для излияния верховной Природы.

В свою очередь Разум при своем появлении становится доминирующим; он использует Жизнь и Материю в качестве средств своего выражения, поля для своего собственного роста и верховенства, и он начинает работать так, как если бы он был истинной реальностью и созидателем, как свидетелем существования. Но Разум также является ограниченной и выводной мощностью; он является продуктом Надразума или же светлой тенью, отброшенной здесь божественным Сверхразумом: разум может достичь собственного совершенства только допуская свет большего знания; он должен собственные более невежественные, несовершенные и конфликтующие мощности и ценности в божественно действенные могущества и гармоничные ценности супраментальной Истины-Сознания. Все мощности низшей полусферы с их структурами Неведения могут обрести свое настоящее "я" только путем трансформации в свете, спускающемся к нам с высшей полусферы вечного само-знания.

Все эти три нижние мощности бытия построены на Несознательном и кажутся начинающимися из него и поддерживаемыми им: черный дракон Несознания распростер свои широкие крылья и хвост темноты над целостной структурой материальной вселенной; его энергии запустили поток вещей, его темные указания кажутся начальной точкой самого сознания и источником жизненного импульса. Теперь Несознательное, вследствие его изначальности и преобладания, взято в определенной линии исследования в качестве настоящего начала и творца. В действительности было принято, что несознательная сила, несознательная субстанция является начальной точкой эволюции, но в ходе эволюции всплывает именно сознательный Дух, а не несознательное Бытие. Несознательное и его первые работы пронизаны последовательностью все более высоких мощностей бытия и сделаны подчиненными Сознанию, так что препятствия, чинимые ими эволюции, круги ограничения медленно прорываются, кольца Питона их затемнения простреливаются стрелами Бога-Солнца; так и ограничения нашей материальной субстанции уменьшаются, пока они не могут быть превзойдены, и разум, жизнь и тело не смогут трансформироваться через их обладание при помощи большего закона божественного Сознания, Энергии и Духа. Интегральное знание допускает законные истины всех взглядов на существование, справедливые в их собственном поле, но стремится оставить их ограничения и отрицания и гармонизировать и примерить их настоящие истины в большей истине, которая исполнит все многочисленные стороны нашего бытия в одном вездесущем Существовании.

С этого места мы должны сделать следующий шаг и начать рассматривать метафизическую истину, сформулированную нами, в качестве определителя не только мышления и внутренних движений, но и нашего жизненного направления, проводника для динамического решения нашего само-переживания и миро-переживания, Наше метафизическое знание, наш взгляд на фундаментальную истину вселенной и смысл существования должен естественным образом определять всю нашу концепцию жизни и отношение к ней; цель жизни, как мы постигаем ее, должна быть определена на этой основе. Метафизическая философия является попыткой зафиксировать фундаментальные реальности и принципы бытия в отличии от его процессов и явлений, следующих из этих процессов. Но процессы зависят от фундаментальных реальностей: наш собственный процесс жизни, ее цель и метод должны находиться в соответствии с истиной бытия, какой мы ее видим; иначе наша метафизическая истина может быть только игрой интеллекта без какого-либо динамического значения. Верно, что интеллект должен искать истину саму по себе, без какой-либо недопустимой ссылки на предпочитаемую идею о жизненной полезности. Но все же если уж истина открыта, то она должна быть реализуемой в нашем внутреннем существе и нашей внешней деятельности: если это не так, то эта истина может иметь лишь интеллектуальную, а не интегральную важность; такая истина будет не более чем решением головоломки или абстрактной нереальностью или мертвым письмом. Истина бытия должна управлять истиной жизни; не может быть так, чтобы эти две истины не имели связи или внутренней зависимости. Высочайшее значение жизни для нас, фундаментальная истина существования должна быть также приемлемым смыслом нашего собственного жития, нашей целью, нашим идеалом.

С этой точки зрения, грубо говоря, существуют четыре главные теории или четыре категории теорий в зависимости от занимаемых ими ментальных положений и разделяемых ими идеалов, соответствующим четырем различным концепциям истин существования. Их можно назвать супракосмическими, космическими и земными, супраземными или апеллирующими к иным мирам, и интегральными или синтетическими или композитными, пытающимися примирить три фактора, -- или любые два из них, -- которые другие взгляды стремятся изолировать. В последнюю категорию подпадает и наш взгляд на наше существование здесь как на Становление с Божественным Бытием в качестве своего начала и своей цели, как на последовательную манифестацию, духовную эволюцию с супракосмическим в качестве своего источника и опоры, с ино-мировым в качестве условия и связующего звена и космическим и земным в качестве своего поля, и с человеческим разумом и жизнью в качестве узла и поворотной точки высвобождения в сторону высшего и высочайшего совершенства. Тогда нам следует рассмотреть первые три теории, чтобы увидеть, где они отходят от интегрализирующего взгляда на жизнь и насколько истины, на которых они основываются, в ее структуру.

С супракосмической точки зрения на вещи единственно полностью реальна только верховная Реальность. Определенная иллюзорность, ощущение тщетности космического существования и индивидуального бытия характеризует это видение вещей, но это не сущностный, не совершенно необходимый придаток к его главному принципу мышления. В крайних формах этого видения мира человеческое существование не имеет никакого реального значения; это ошибка души или бредовое состояние воли жить, ошибка неведения, которая каким-то образом наложилась на абсолютную Реальность. Единственно верная истина супракосмична; или, в любом случае, Абсолют, Парабрахман является началом и целью всего существования, а иначе все -- это интерлюдия без какого-либо значения, выдерживающего испытание временем. Если это так, тогда единственная вещь, которую надлежит сделать, один единственный и насущный путь нашего бытия -- это уйти прочь от всякой жизни, будь то земной или небесной, как только это станет возможным в ходе нашей внутренней эволюции или позволит это сделать некоторый сокрытый закон духа. Верно, иллюзия реальна для самой себя, тщетность претендует на полную цель; ее законы и факты, -- это только факты, а не истины, эмпирические и не настоящие реальности, -- связывают нас, пока мы пребываем в ошибке. Но с любой точки зрения настоящего знания, в любом взгляде настоящей истины вещей, все это само-замурение покажется ничуть не лучшим, чем законы космического сумасшедшего дома; пока мы сошли с ума и должны оставаться в сумасшедшем доме, мы волей-неволей подчиняемся его правилам и должны выполнять, в соответствии с наши темпераментом, самые лучшие и самые худшие из них, но всегда нашей целью будет вылечиться от нашего безумия и отойти в свет и истину и свободу. Какое бы смягчение жесткости этой логики не могло бы быть сделано, какие бы ни были сделаны уступки, оправдывающие жизнь и персональность для временно'го бытия, все же с этой точки зрения настоящим законом жития должно быть сделано любое правило, которое поможет нам скорее вернуть само-знание и которое приведет нас в Нирвану самой прямой дорогой; настоящим идеалом должно быть угасание индивида и вселенной, самоуничтожение в Абсолюте. Идеал само-угасания, отчетливо и ясно заявленный Буддистами, является в Ведантическом мышлении само-обретением: но само-обретение индивида путем врастания в свое настоящее существо Абсолюта будет возможным, если и то и другое являются внутренне связанными реальностями; оно не могло бы быть применимым к конечному миро-отрицающему самоутверждению Абсолюта в нереальном или временном индивиде путем аннулирования ложного персонального существа и путем разрушения всего индивидуального и космического существования для того индивидуального сознания, -- насколько далеко ни могли бы зайти эти ошибки, беспомощно неизбежные, в мире Неведения, допускаемом Абсолютом, во вселенской, вечной и неразрушимой Авидьи.

Но эта идея тщетности жизни не является всецело неизбежным следствием супракосмической теории существования. В Веданте Упанишад Становление Брахмана допускается как реальность; поэтому там есть место для истины Становления: есть в этой истине правильный закон жизни, допустимое удовлетворение гедонистического элемента в нашем существе, есть восторг временно'го существования, действенное использование практической энергии, исполнительной силы сознания в нем; но, как только исполнена эта истина и закон временно'го становления, душа должна обратиться назад к окончательной самореализации, ведь ее естественным высочайшим исполнением является освобождение, высвобождение в свое изначальное бытие, в свое вечное "я", свою безвременную реальность. Существует цикл становления, стартующий из вечного Бытия и заканчивающийся в нем; или, с точки зрения Верховного как личностной или сверхличностной Реальности, существует временна'я игра, игра становления и жития во вселенной. Здесь, очевидно, не существует другого значения жизни, чем воли Бытия "становиться", воли сознания и стремления его силы к становлению, своему восторгу становления; для индивида, когда это отошло от него или выполнено в нем и более не действенно, становление прекращается: но вселенная, напротив, продолжает существовать или всегда возвращается к манифестации, потому что воля "становиться" вечна и должна быть таковой, поскольку она внутренне присуща воле вечного Существования. Можно сказать, что одним дефектом этого взгляда на вещи является отсутствие какой-либо фундаментальной реальности индивида, какой-либо сохраняющейся ценности и важности его естественной или духовной деятельности: но можно возразить, что это требование постоянной личностной важности, личной выгоды является ошибкой нашего невежественного поверхностного сознания; индивид есть временно'е становление Бытия, и это само по себе обладает достаточной ценностью и значением. Можно добавить, что в чистом или абсолютном Существовании не может быть ценностей или значений: во вселенной ценности существуют и они там совершенно необходимы, но только как относительные и временные построения; не может быть абсолютных ценностей, вечных и само-существующих значений в структуре Времени. Это звучит достаточно убедительно, и кажется, что ничего больше нельзя сказать по этому поводу. И все же вопрос остается открытым; ведь напряжение нашего индивидуального существа, требования от него, значение, придаваемое индивидуальному совершенству и освобождению, слишком велико, чтобы можно было низвести его до ранга второстепенной операции, свертывания и развертывания незначительной спирали среди обширных кружений Вечного становления во вселенной.

Космически-небесный взгляд, который мы затем можем принять как точную противоположность супракосмическому, считает космическое существование реальным; он идет дальше и принимает его в качестве единственной реальности, и этот взгляд обычно ограничен жизнью материальной вселенной. Бог, если Бог существует, есть вечное Становление; если же Бога нет, тогда Природа, -- какой взгляд мы бы ни приняли по отношению к Природе, считая ли ее игрой Силы с Материей или великой космической Жизнью или даже допуская вселенский безличностный Разум в Жизни и Материи, -- есть вечное Становление. Земля есть поле или одно из временных полей, человек есть высочайше возможная форма или только одна из временных форм Становления. Индивидуальный человек может быть смертным; человечество также может выжить лишь в определенный короткий период земного существования; сама земля может нести жизнь только в несколько больший период существования солнечной системы; сама эта система может однажды подойти к концу или, по крайней мере, прекратить быть деятельным или продуктивным фактором Становления; сама вселенная, в которой мы живем, может раствориться или снова сжаться в состояние семени Энергии: но принцип Становления вечен, -- или, по меньшей мере, настолько же вечен, насколько что-либо может быть вечно в темной неоднозначности существования. В действительности можно предположить выживание человеческого индивида как психологической сущности во Времени, предположить сознательное земное или космическое рождение души или реинкарнацию без какой-либо жизни после смерти или иной жизни где бы то ни было: в этом случае можно предположить в качестве цели нескончаемого Становления либо идеал постоянно возрастающего совершенства, либо приближение к совершенству, либо рост к бессмертному счастью где-то во вселенной. Но в крайнем земном взгляде это с трудом приемлемо. В человеческом мышлении были некоторые рассуждения такого рода, но они не переросли во что-либо ощутимо существенное. Вечное выживание в Становлении обычно связано с принятием бо'льшего супраземного существования.

В обычном взгляде, утверждающем единственную земную жизнь или ограниченный краткий переход в материальной вселенной, -- ведь возможны думающие живые существа на других планетах, -- единственно возможным выбором становится принятие человеческой смертности и пассивной ее длительности или активное обращение с ограниченной личной или коллективной жизнью и жизненной целью. Единственно высокий и разумный курс для индивидуального человеческого существа, -- в действительности, пока человек удовлетворен преследованием личных целей или как-то проживает свою жизнь, пока та не уйдет от него, -- состоит в том, чтобы изучать законы Становления и извлекать из них все лучшее, чтобы реализовывать, рационально или интуитивно, внутренне или в динамизме жизни, потенциальности в себе или для себя или для расы, членом которой он является; его дело -- реализовать как можно больше таких актуальностей и охватить все возможности или стремится к высочайшим возможностям, которые могут быть развиты здесь или которые находятся в процессе делания. Только человечество в целом может сделать это с полным эффектом, при помощи массы индивидов и коллективного действия, с течением времени, в эволюции опыта расы: но индивидуальный человек может помочь сделать это в своих собственных пределах, может сделать все эти вещи ради себя, до определенной степени, в краткий период жизни, отпущенный ему; но, в особенности, именно его мышление и действие могут внести свой вклад в теперешнее интеллектуальное, моральное и витальное благосостояние и в будущий прогресс расы. Человек способен на определенное благородство существа; принятие своей неизбежной и ранней кончины не мешает ему извлекать наивысшую пользу из воли и мышления, развитых в нем, и не отвращает его от великих целей, которые будут или могут быть выработаны человечеством. Даже временный характер коллективного бытия человека не играет такой уж большой роли, -- за исключением наиболее материалистических взглядов на существование; ведь пока вселенское Становление принимает форму человеческого тела и разума, все это время мышление, воля, развитые в человеческом создании, будут сами вырабатывать себя, и следовать этому с пониманием -- естественный закон и наилучшее правило человеческой жизни. Человечество и его благосостояние и прогресс в течение его существования на земле дают наибольшее поле и устанавливают естественные пределы человеческой цели нашего бытия; высшее выживание расы и величие и важность коллективной жизни будут определять природу и диапазон наших идеалов. Но если исключить прогресс или благосостояние человечества как не наше дело, то индивид все еще останется; тогда смыслом жизни будет достичь максимально возможного совершенства или сделать в жизни все возможное, что требует природа.

Супраземной взгляд допускает реальность материального космоса и принимает временну'ю длительность земли и человеческой жизни как первый факт, с которого мы должны стартовать; но этот взгляд добавляет восприятие иных миров или планов существования, которые должны быть вечны или, по меньшей мере, более длительны; он распознает за смертностью телесной жизни человека бессмертие его души. Вера в бессмертие, в вечное выживание индивидуального человеческого духа порознь от тела -- вот ключевые слова этой концепции жизни. Это само собой вызывает веру в более высокие планы существования, чем материальный или земной, поскольку для развоплощенного духа не может быть места в том мире, где каждая операция зависит от некоторой игры силы, будь то духовной, ментальной, витальной или материальной, в формах и с формами Материи. Отсюда возникает та идея, что настоящий дом человека находится где-то за пределами земного плана, и что земная жизнь тем или иным образом является только эпизодом его бессмертности или отклонением от небесного и духовного существования и впадением в существование материальное.

Но каков тогда характер, начало и конец этого отклонения ? Прежде всего, в определенных религиях долго существовала, но сейчас основательно поколеблена идея о том, что человек есть существо, первично созданное как материальное живущее на земле тело, существо, в которое всемогущий Создатель вдохнул вновь рожденную душу или же с которым он связал душу своим указом. Жизнь человека на земле -- единичный эпизод, дающий ему возможность отправиться либо в мир блаженства, либо в мир вечных страданий либо в соответствии с балансом добрых и злых дел, либо в соответствии с тем, приемлет ли он или отвергает определенную веру, знает или не знает какой-то определенный способ моления, знаком ли с божественным посредником, либо в соответствии с произвольным предопределенным капризом своего Создателя. Но это наименее рациональная форма веры или догмы в русле супраземной теории жизни. Взяв в качестве начальной точки идею создания души в ходе психического рождения, мы все еще можем предположить, что благодаря естественному закону, общему для всех, остальное существование души должно продолжаться после того, как она освободится от пут материнской среды или материи, подобно бабочке, вылупившейся из куколки и взлетевшей в воздух света и радужного парения. Или же мы можем предпочтительно предполагать предземное существование души, падение или спуск в материю и возвращение в небесное бытие. Если мы предположим предсуществование души, тогда нет причины исключать эту последнюю возможность как происходящее духовное появление, -- существо из другого плана существования может по той или иной причине принять человеческое тело и природу: но, невероятно, чтобы это было универсальным принципом земного существования или достаточным основанием для творения материальной вселенной.

Также иногда предполагают, что единичная жизнь на земле является только стадией и развитием существа на пути к триумфу, что происходит в последовательности миров, являющихся многочисленными стадиями его роста, этапами его путешествия. Материальная вселенная или земля, в особенности, будут тогда казаться дорогостоящим назначенным полем, созданным божественной мощью, мудростью или капризом для введения в действие этой интерлюдии. В соответствии с выбранным нами взглядом мы будем считать материю либо местом испытания, либо полем развития, либо местом духовного падения и изгнания. Есть также и Индийский взгляд, считающий мир садом божественной Лилы, игры божественного Бытия с условиями космического существования в этом мире низшей Природы; душа человека принимает участие в Лиле через чреду рождений, но ей предначертано в конце концов вновь подняться до соответствующего плана Божественного Бытия и насладиться там вечным родством и сообществом: это дает определенные объяснения созидательному процессу и духовному приключению, которое отсутствует, либо неясно указывается в других объяснениях подобно рода движений души или цикла души. Во всех этих разнообразных формулировках общего принципа присутствуют три сущностные характеристики: во-первых, вера в бессмертие индивидуального человеческого духа; во-вторых, как необходимое следствие, представление о его временном пребывании на земле как в месте временного перехода или месте отхода от его высочайшей вечной природы и представление о небесах за пределами земли как о надлежащем местожительстве; в третьих, упор на развитие этического и духовного существа как средства возвышения и поэтому как единственно стоящего дела жизни в этом мире Материи.

Вот три фундаментальные пути видения, каждый из которых занимает свою ментальную позицию по отношению к жизни, которая может быть принята для нашего существования; все остальное -- это обычно промежуточные положения или же вариации и композиции, стремящиеся более свободно приспособиться к сложности проблемы. Ведь для человека, как для расы (хотя отдельные индивиды могут преуспеть в этом), практически невозможно постоянно или полностью придерживаться в своей жизни ведущего мотива одного из этих трех положений, равным образом исключая другие требования своей природы. Путаная смесь из двух или более мотивов, конфликт или деление жизненных мотивов или некая попытка синтеза -- вот способ обращения с разнообразными импульсами сложного человеческого существа и с прозрениями разума, к которым эти импульсы взывают для своей санкции. Почти все люди обычно посвящают бо'льшую часть своей энергии жизни на земле, земным нуждам, интересам, желаниям, идеалам индивида и расы. Иначе и не могло бы быть; ведь забота о теле, о достаточном развитии и удовлетворении витального и ментального существа человека, преследование высоких индивидуальных и больших коллективных идеалов, стартующих с представления о достижимом человеческом совершенстве или более близкого приближения к совершенству через нормальное развитие, наложены на нас самим характером нашего земного существа; они -- часть его закона, его естественного импульса и правила, его условия роста, и без этих вещей отдельный человек не смог бы достичь общего уровня человечества. Поэтому все другие взгляды на наше существо, отрицающие или чрезмерно умаляющие или нетерпимо осуждающие эти мотивы, самим своим фактом, несут ли они в себе другую истину или выгоду или пользу, или как бы они ни были пригодны для индивидов определенного темперамента или на определенной стадии духовной эволюции, не годятся для того, чтобы быть общим и полным правилом человеческого жития. Природа хорошо заботится о том, чтобы раса не пренебрегала этими целями, составляющими необходимую часть ее эволюции; ибо они подпадают под метод и стадии божественной игры в нас, и бдительность за ее первыми шагами и за поддержанием их ментальной и материальной почвы является тем занятием, которому она не позволит отойти на задний план, поскольку эти вещи принадлежат основанию и телу ее структуры.

Но также Природа вживила в нас ощущение того, что в нашем строении существует нечто выводящее за пределы этой первой земной природы человечества. По этой причине раса не может принимать или длительно следовать любому взгляду на бытие, игнорирующему это высшее и более тонкое чувство и стремящемуся ограничить нас полностью чисто земным способом жизни. Прозрение запредельного, представление и чувствование души и духа в нас, отличных от разума, жизни и тела или бо'льших, не ограниченных их формулой, возвращается к нам и вновь нами завладевает. Обычный человек достаточно легко удовлетворяет это чувство, отводя ему только редкие моменты своей жизни или самую позднюю ее часть, когда годы притупляют вкус земной природы, или считая его нечто за и превыше его нормального действия, к которому человек может более или менее несовершенно направить свое природное существо: редкий человек принимает супраземное как одну цель и закон бытия и преуменьшает или умерщвляет насколько это возможно свои земные части в надежде развить небесную природу. Были эпохи, когда супраземной взгляд обретал очень мощную поддержку, и были шатания между несовершенным человеческим житием, которое не может получить свое большое естественное расширение, и болезненной аскетической жаждой небесной жизни, которая также не достигается, кроме как в редких чистых и счастливых движениях. Это знак порождения некоторой ложной войны в существе путем установления стандарта или устройства, игнорирующего закон эволюционной возможности или слишком подчеркивающего огрехи примиряющего выравнивания, которое должно существовать где-то в божьем промысле нашей природы.

Но, наконец, по мере углубления нашей ментальной жизни и развития более тонкого знания, должно в нас открыться восприятие того, что земное и супраземное не являются единственными терминами бытия; существует нечто супракосмическое и существует наиболее удаленное начало нашего существования. Это восприятие легко вызывается духовным энтузиазмом, высотой и рвением стремления души, философской отстраненностью или прямой логической нетерпимостью нашего интеллекта, тягой нашей воли или болезненным разочарованием в нашем витальном существе, обескураженном трудностями или неудовлетворенном результатами жизни, -- какой-либо или всеми этими мотивирующими силами, -- с ощущением полной тщетности и нереальности всего иного, кроме отдаленного Верховного, тщетности человеческой жизни, нереальности космического существования, горькой безобразностью и грубостью земли, недостаточностью небес, бесцельностью повторения рождения в теле. Опять же, на самом деле обычный человек не может жить с этими идеями; для него они могут лишь усилить серость и придать беспокойную неудовлетворенность жизнью, которую он все еще должен продолжать: но редкий человек бросает все, чтобы следовать истине, которую он увидел, и для него эти идеи могут быть необходимой пищею его духовного импульса или стимулом к одному достижению, которое для него является теперь единственно стоящей вещью. Были периоды и страны, где этот взгляд на бытие становился очень мощным; значительная часть расы сворачивала в сторону жизни аскета, -- не всегда из-за настоящей нужды в ней, -- остальная часть оставалась верной обычной жизни, но основательной верой в ее нереальность, той верой, которая при слишком многократном повторении и настоянии может вызвать расстройство жизненного импульса и нарастание малости ее мотивов, или даже, в ходе более тонкой реакции, может вызвать поглощенность в обычном узком житии, когда упускается наш естественный отклик на большее удовольствие Божественного Бытия в космическом существовании, и может вызвать падение прогрессивного человеческого идеализма, благодаря которому мы подстегиваемся к коллективному саморазвитию и благородному охвату сражения и труда. Здесь опять же присутствует знак некоторой недостаточности в утверждении супракосмической Реальности, возможно, чрезмерное утверждение или ошибочное противостояние, пропуск божественного выравнивания, полного смысла творения и полной воли Творца.

Это выравнивание может быть найдено, только если мы распознаем намерение нашей целостной сложной человеческой природы и правильно определим ее место в космическом движении; все, что требуется, -- это придать полное законное значение каждой части нашего существа и многостороннего стремления и найти ключ к их единству как и к их разнице. Это обретение должно быть синтезом или интеграцией и, поскольку развитие с очевидностью является законом развития человеческой души, то наиболее вероятно, что оно будет достигнуто в ходе эволюционного синтеза. Синтез этого рода был предпринят в древней Индийской культуре. Он принимал четыре законных мотива человеческого жития, -- человеческие витальные интересы и нужды, его желания, его этические и религиозные стремления, его окончательную духовную цель и назначение, -- другими словами, требования его витального, физического и эмоционального существа, требования его этического и религиозного существа, управляемого знанием закона Бога и Природы и человека, и требования его духовной жажды Запредельного, для которого он ищет удовлетворения путем окончательного освобождения из невежественного мирского существования. В этот синтез входил период образования и подготовки, основанный на идее жизни, период нормального жития для удовлетворения человеческих желаний и интересов под умеренным правилом этической и религиозной части в нас, период отхода и духовной подготовки и последний период отвержения жизни и освобождения в духе. Очевидно, что применяемая как универсальное правило, эта предписанная норма, эта вычерченная кривая нашего путешествия, упустила бы тот факт, что невозможно всем за единичное краткое время жизни пройти полный круг развития; но это было подправлено теорией полной эволюции, проходящей через долгую чреду возрождений, прежде чем человек становится готовым для духовного освобождения. Этот синтез с духовным прозрением, эта широта взгляда, симметрия, полнота сделали многое для того, чтобы поднять тон человеческой жизни; но обычно этот синтез сжимался: его место занимало преувеличение импульса отречения, который разрушал симметрию системы и разрезал ее на два движения в противопоставлении друг к другу: на обычную жизнь интересов и желаний с этической и религиозной окраской и ненормальную или сверхнормальную внутреннюю жизнь, основанную на отречении. На самом деле старый синтез заключал в себе семя этого преувеличения и не мог не быть захвачен им: ведь если мы считаем бегство от жизни нашим желанным концом, если мы пренебрегаем тем, чтобы поднять на должную высоту цель жизненного исполнения, если жизнь не несет в себе божественного значения, тогда должен быть положен конец нетерпению человеческого интеллекта и воли, тогда надо оборвать эту нудную и отсрочивающую деятельность и отбросить ее прочь; если человек не может сделать это, тогда он остается со своим эго и его удовлетворением, и нет ничего большего, что могло бы быть достигнуто здесь. Жизнь разделяется на духовную и мирскую, и может быть только резкий переход, не гармония или примирение этих частей нашей природы.

Духовная эволюция, развертывающая здесь Бытие внутри от рождения к рождению, центральным инструментом которой становится человек, и человеческая жизнь на самой своей вершине становится критической поворотной точкой, тогда есть связующее звено, необходимое для примирения жизни и духа; ибо это связующее звено позволяет нам принять во внимание полную природу человека и расставить по своим законным местам тройное притяжение человека: к земле, к небесам и к верховной Реальности. Но полное разрешение противостояний может быть достигнуто только на том базисе, что низшее сознание разума, жизни и тела не может обрести своего полного смысла до тех пор, пока оно не захвачено, не переформулировано, трансформировано светом и мощью и радостью высшего духовного сознания, пока высшее не встало на полностью правильную позицию отвержения низшего, а не допущения его и его доминирования, до этих пор не получает должно ценности это захват, эта переформулировка, эта трансформация, -- одухотворение и супраментализация ментальной, витальной и физической природы. Земной идеал, бывший столь мощным в современном разуме, вернул человека и его жизнь на земле и коллективную надежду расы на видное место и создал настоятельное требование разрешения; это то добро, которое он принес. Но из-за переработки и исключительности он слепо ограничил диапазон человека, он игнорировал то, что является в нем высочайшей и в конечном итоге наибольшей вещью, и из-за этого ограничения была упущена собственная цель, которую следует достичь. Если разум был бы высочайшей вещью в человеке и Природе, тогда в действительности этого крушения надежд могло бы не последовать; все же было бы ограничение диапазона, узкая возможность, ограничение перспективы. Но если разум является только частным развертыванием сознания и существуют запредельные мощности, на которые способна Природа в нашей расе, тогда не только наша надежда на земле, если оставить запредельное, зависит от развития этих мощностей, но это становится единственной стоящей дорогой нашей эволюции.

Сами разум и жизнь не могут вырасти до своей полноты никак иначе, кроме как открывшись большему и более великому сознанию, к которому разум только приближается. Такое большее и более великое сознание является духовным, поскольку духовное сознание не только высшее по отношению к ним, но и более охватывающее. Универсальное, как и трансцендентное, оно может поднять разум и жизнь в свой свет и дать им настоящую и крайнюю реализацию всего, что они ищут: ибо оно обладает бо'льшим инструментарием познания, фонтаном более глубокой мощности и воли, неограниченной досягаемостью и интенсивностью любви и радости и прекрасного. Это те вещи, которые ищет наш разум, жизнь и тело, это знание, мощь и радость, и отвергнуть то, благодаря чему разум, жизнь и тело достигают своего предельного великолепия -- значит, отрезать им дорогу к их собственному высочайшему осуществлению. Противоположное преувеличение, требующее только бесцветную чистоту духовного существования, сводит к нулю созидательное действие духа и исключает для нас все то, что Божественное проявляет в своем существе: оно оставляет место только для эволюции без смысла или исполнения, -- ведь единственной кульминацией тогда будет отвержение всего того, что ранее было развито; оно обращает ход развития нашего существа в бессмысленную кривую погружения в Неведения и возвращения из него или воздвигает колесо космического Становления с единственным выходом -- бегством. Промежуточное, супраземное стремление ограничивает свыше исполнение существа, не следуя до высочайшей реализации тождества, и уменьшает его снизу, не придавая должного смысла присутствию в материальной вселенной и принятию жизни в земном теле. Бо'льшая связь единства, интеграция, восстанавливает этот баланс, освещает целостную истину существа и связывает вместе шаги Природы.

В этой интеграции супракосмическая Реальность предстоит верховной истиной существа; реализовать ее -- высочайшая достижимость нашего сознания. Но именно эта высочайшая Реальность является также космическим бытием, космическим сознанием, космической волей и жизнью: она выдвинула вперед эти вещи, не вне себя, а в собственном бытии, не как противоположный принцип, а как собственное само-развертывание и самовыражение. Космическое бытие -- это не бессмысленная причуда или фантазия или случайная ошибка; в нем есть божественный смысл и истина: многогранное самовыражение духа является его высочайшим смыслом, само Божественное есть ключ к своей загадке. Совершенное самовыражение духа есть цель земного существования. Это не может быть достигнуто, если мы сознательно не вырастим до верховной Реальности; ведь только благодаря прикосновению Абсолюта можем мы достичь своего собственного абсолюта. Но также нельзя это сделать при исключении космической Реальности: мы должны стать универсальными, ведь без открытия в универсальности индивид остается неполным. Индивид, отделяющий себя от Всего, чтобы достичь Высочайшего, теряется во всевышних высотах; включая в себя космическое сознание, он восстанавливает полноту своего "я" и все еще удерживает свое высшее обретение трансцендентного; он исполняет его и себя в космической полноте. Реализованное единство трансцендентного, универсального и индивидуального является непременным условием для полноты само-выражающегося духа: ведь вселенная является полем тотальности самовыражения, тогда как именно через индивида эволюционное само-развертывание подходит к своей кульминации. Но это предполагает не только настоящее бытие индивида, но и раскрытие нашего тайного вечного тождества с Верховным и со всем космическим существованием. В само-интеграции душа индивида должна пробудиться к универсальности и трансцендентности.

Супраземное существование также является истиной бытия; ведь материалом является не только план нашего существования; существуют и другие планы сознания, которых мы можем достичь и которые уже имеют сокрытые с нами связи: для нас открыты величественные области души, которых мы можем достичь, мы можем переживать их, познать их и проявить их законы в себе -- все это составляет высочайшие вершины и полноту нашего бытия. Но миры высшего сознания не являются единственно возможной сценой и местом обитания совершенной души; а также не можем мы ни в каком неменяющемся типическом мире найти конечную или полную сцену самовыражения Духа в космосе: материальный мир, эта земля, эта человеческая жизнь составляют часть самовыражения Духа и обладают их божественной возможностью; эта возможность эволюционна и содержит в себе возможности всех остальных миров, возможности нереализованные, но реализуемые. Земная жизнь не является падением в трясину чего-то небожественного, тщетного и грязного, назначенного некой Мощью в качестве спектакля для самой себя или служащего тем местом, где воплощенная душа должна страдать, а затем уходить прочь с него: это сцена эволюционного развертывания бытия, которое движется к раскрытию верховного духовного света и мощи и радости и тождества, но включает в себя также многогранное разнообразие само-достигающего духа. Существует предвиденная цель земного творения; божественный план вырабатывается через его противоречия и превратности, являющиеся отметкой многостороннего достижения, к которому существо ведомо посредством роста души и приключения Природы.

Верно, что душа может подниматься в миры большего сознания за пределами земли, но также верно, что мощность этих миров, мощь большего сознания должна развить себя здесь; воплощение души является средством этого воплощения. Все высшие мощности Сознания существуют в силу того, что они являются мощностями Верховной Реальности. Наше земное бытие также обладает той же истиной; это становление Одной Реальности, которое должно воплотить в себе эти высшие мощности. Его теперешнее явление предстоит завуалированной и частной фигурой, и ограничить себя этой первой фигурой, теперешней формулой несовершенного человечества, -- значит, исключить наши божественные потенциальности; мы должны принести более широкий смысл в нашу человеческую жизнь и проявить в ней гораздо большее, то, чем мы тайно являемся. Наша смертность оправдана только в свете нашего бессмертия; наша земля может познать все и сама быть всем только благодаря открытости небесам; индивид может правильно увидеть себя и использовать свой мир божественно, только когда он войдет в бо'льшие планы бытия и увидит свет Верховного и будет жить в бытии и мощи Божественного и Вечного.

Интеграция этого вида была бы невозможной, если духовная эволюция не была бы смыслом нашего рождения и земного существования; эволюция разума, жизни и духа в Материи является знаком этой интеграции, эта полная манифестация тайного "я", содержащегося в ней, является ее смыслом. Полная инволюция всего того, чем является Дух, и его эволюционное само-развертывание является двойным термином нашего материального существования. Существует возможность самовыражения путем незавуалированного светлого развития существа, существует также возможность разнообразного выражения в совершенных типах, фиксированных и полных в их собственной природе: это принцип становления в высших мирах; они типические и не эволюционные в их жизненном принципе; каждый из них существует в собственном совершенстве, в пределах стационарной формулы мира. Но существует также возможность самовыражения посредством само-открытия, развертывания, которое принимает форму и идет через последовательность само-вуалирования и приключения самовосстановления: это принцип становления в этой вселенной, где инволюция сознания и заключение духа в Материи предстоят первым явлением.

Инволюция духа в Несознании есть начало; эволюция в Неведении с его игрой возможностей частично развитого знания есть середина, и причина аномалий нашей теперешней природы, -- наше несовершенство, -- является знаком переходного состояния, еще не завершенного роста, усилием поиска своего пути; завершение в развертывании само-знания духа и само-мощи его божественного бытия и сознания является кульминацией: это три стадии цикла последовательного самовыражения духа в жизни. На первый взгляд кажется, что те первые две стадии, которые уже отыграли свое, отрицают возможность последней завершающей стадии цикла, но логически они подразумевают ее появление; ведь если несознание развило сознание, то уже частично развитое сознание должно наверняка развиться в полное сознание. Земная природа ищет этой совершенной и обожествленной жизни, и этот поиск является знаком Божественной Воли в Природе. Там есть и другие поиски, и они также находят средства своего само-исполнения; отход в верховный мир или экстаз, отход в блаженство Божественного Присутствия открыт для души в земном существовании: ведь Бесконечное в своем проявлении обладает многими возможностями и не ограничено своими формулировками. Но ни один из этих отходов не может быть фундаментальным намерением в самом Становлении здесь; ведь тогда эволюционное продвижение не могло бы быть предпринятым, -- такое продвижение здесь может иметь своей целью только само-исполнение здесь: последовательная манифестация этого рода может иметь единственное значение -- раскрытие Бытия в совершенном Становлении.

Глава XVII

ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ -- БОГ, ЧЕЛОВЕК и ПРИРОДА

Ты есть То, О Шветакету. Чхандогья Упанишада (VI.8.7)

Живущие существа есть ни что иное, как Брахман, весь мир есть Брахман. Вивекачудамани (Стих 479)

Моя верховная Природа стала живым быти- ем и этот мир поддерживается ею ... здесь источник рождения всех существ. Гита (VII.5,6)

Ты мужчина и женщина, мальчик и девоч- ка; старик и немощный, опирающийся на клю- ку; ты голубая птица и зеленая с алыми гла- зами ... Шветашватара Упанишада (IV.3,4)

Весь мир наполнен существами -- его членами. Шветашватара Упанишада (IV.10)

Инволюция Божественного Существования, духовной Реальности, в кажущемся несознании Материи является начальной точкой эволюции. Но эта Реальность по своей природе является вечным существованием, Сознанием, Восторгом Существования: тогда эволюция должна быть появлением этого Существования, Сознания, Восторга Существования, поначалу не в его сущности или тотальности, а в эволюционных формах, которые выражают или маскируют его. Из Несознательного возникает Существование в первой эволюционной форме как субстанция Материи, созданная несознательной Энергией. Сознание, инволюционное и не очевидное в Материи, сначала возникает под маской витальных вибраций, оживленным, но подсознательным; затем, в несовершенных формулировках сознательной жизни, оно борется к само-обретению через последовательные формы этой материальной субстанции, формы, все более и более приспособленные к собственному более полному выражению. Сознание в жизни, сбрасывая первичную нечувствительность материальной безжизненности и незнания, работает к тому, чтобы найти себя все более и более полно в Неведении, являющемся его первой неизбежной формулировкой; но поначалу оно достигает только первичного ментального восприятия и витального осознания я и вещей, жизне-восприятия, которое в его первых формах зависит от внутреннего ощущения, отвечающего на контакты другой жизни в Материи. Сознание трудится к тому, чтобы проявить собственный восторг бытия наилучшим образом, насколько это возможно сделать через неадекватность ощущения; но оно может сформулировать только частную боль и удовольствие. В человеке активизирующее сознание появляется как Разум, более отчетливо осознающий себя и вещи; это все еще частная и ограниченная, не интегральная мощь, а первая зачинающая потенциальность, и обещание интегрального появления становится видимым. Это интегральное появление -- цель развивающейся Природы.

Человек находится здесь, чтобы утверждать себя во вселенной, это его первое дело, но также и для того, чтобы развить себя и в конечном итоге превзойти самого себя: он должен расширить свое частное существо до полного существа, свое частичное сознание до интегрального сознания; он должен достичь господства над своим окружением, но также и мирового единства и мировой гармонии; он должен реализовать свою индивидуальность, но также и расширить ее до космического "я" и вселенского и духовного восторга существования. Трансформация, очищение и исправление всего того, что темно, ошибочно и невежественно в ментальности человека, окончательное достижение свободной и широкой гармонии и ясности знания и воли и чувства и действия и характера являются очевидными намерениями природы человека; это тот идеал, который созидательная Энергия наложила на его интеллект, это необходимость, вживленная в его витальную и ментальную субстанцию. Но это может быть сделано лишь путем врастания человека в большее существо и бо'льшее сознание: целью его творения является само-расширение, само-наполнение, само-эволюция из того, чем он частно и временно является в своей действенной и видимой природе, до того, чем он полностью является в своем тайном "я" и духе и чем поэтому он может стать даже в своем проявленном существовании. Эта надежда является оправданием жизни человека на земле посреди явления космоса. Внешний видимый человек, эфемерное существо, подверженное принуждением своего материального воплощения, должен стать внутренним настоящим Человеком, господином самого себя и своего бытия и быть универсальным в своем существе. Выражаясь более живым и менее метафизическим языком, природный человек должен развиться до божественного Человека; сыны Смерти должны узнать себя в качестве детей Бессмертия. На этом основании человеческое рождение может быть описано как поворотная точка в эволюции, критическая стадия в земной природе.

Отсюда сразу же следует, что знание, которого мы должны достичь, не является истиной интеллекта; это не правильная вера, правильное мнение, верная информация о ком-то и о вещах, -- все это только представление поверхностного разума о знании. Достичь некоторого ментального представления о Боге и о нас самих и о мире -- эта цель хороша для интеллекта, но не достаточно большая для Духа; это не сделает нас сознательными сыновьями Бесконечности. Древнее Индийское мышление подразумевало под знанием сознание, обладающее высочайшей Истиной в прямом восприятии и само-переживании; стать, быть тем Высочайшим, которое мы знаем, -- вот знак того, что мы действительно обладаем знанием. По той же причине, сформировать нашу практическую жизнь, наши действия как можно более в согласии с нашими интеллектуальными представлениями об истине и правильности или с преуспевающем прагматическом знании, -- этическое или витальное исполнение, -- не есть конечная цель нашей жизни и не может быть ею; нашей целью должен быть рост в наше истинное существо, наше существо Духа, существо верховного и универсального Существования, Сознания, Восторга, Сатчитананды.

Все наше существование зависит от того Существования, это то, что развивается в нас; мы представляем собой бытие того Существования, состояние сознания того Сознания, энергию той сознательной Энергии, волю к восторгу бытия, восторг сознания, восторг энергии, рожденный из того Восторга: это коренной принцип нашего существования. Но наша поверхностная формулировка этих вещей не такова, это неправильная трансляция в термины Неведения. Наше "я" -- это не то духовное существо, которое может взглянуть на Божественное Существование и сказать "То есть Я"; наша ментальность -- это не то духовное сознание; наша воля -- это не та сила сознания; наши боли и удовольствия, даже наши высочайшие радости и экстазы -- это не тот восторг бытия. На поверхности мы все еще являемся эго, изображающим "я", неведением, обращающимся в знание, волей, стремящейся к истинной силе, желанием, ищущим восторг существования. Стать сами собой, превзойдя самого себя, -- так мы можем перефразировать вдохновленное изречение полуслепого провидца, который знал не то "я", о котором мы говорим, -- это трудная и опасная необходимость, крест, увенчанный невидимой короной, возложенной на нас, загадка истинной природы существа человека, заданной ему темным Сфинксом Несознания снизу, и изнутри и свыше -- светлым завуалированным Сфинксом бесконечного Сознания и вечной Мудрости, поставленной перед ним как загадочная божественная Майя. Поэтому превзойти эго и быть настоящим "я", осознать наше настоящее бытие, обладать им, обладать настоящим восторгом бытия есть окончательный смысл нашей жизни здесь; это скрытый смысл нашего индивидуального и земного существования.

Интеллектуальное знание и практическое действие являются устройством Природы, при помощи которых мы способны выразить так много из нашего существа, сознания, энергии, мощи наслаждения, сколько мы способны задействовать в нашей видимой природе, и при помощи которых мы пытаемся узнать больше, выразить и задействовать больше, всегда и дальше расти в то многое, что мы еще должны задействовать. Но наш интеллект и ментальное знание и воля действия -- не единственные средства, не все инструменты нашего сознания и энергии: наша природа, как мы называем Силу бытия в нас в ее действенной и потенциальной игре и мощности, многогранна в своей организации сознания, комплексна в своем инструментарии силы. Каждый открытый или открываемый термин и обстоятельство той комплексной организации, которую мы можем привести в рабочий порядок, должны мы задействовать в высочайших и тончайших значениях, возможных для нас, и использовать их в их широчайших и богатейших мощностях ради одной цели. Эта цель -- стать, быть сознательным, непрерывно расти в нашем реализованном существе и осознании "я" и вещей, в нашей задействованной силе и радости бытия, и выражать это становление динамически в таком действии на мир и на нас самих, что мы и он будем все более и более расти к высочайше возможному достижению, самой большой широте универсальности и бесконечности. Все многовековые усилия человека, его действия, общество, искусство, этика, наука, религия, вся многогранная деятельность, при помощи которых человек выражает и увеличивает свое ментальное, витальное, физическое, духовное существование, являются эпизодами в обширной драме этой попытки Природы и не имеют за их ограниченными видимыми целями никакого другого истинного смысла или основания. Достичь индивиду божественной универсальности и верховной бесконечности, жить в ней, обладать ею, быть, знать, чувствовать и выражать только это во всем своем существе, сознании, энергии, восторге бытия -- вот то, что древние провидцы Вед подразумевали под Знанием; это было то Бессмертие, которое они поставили перед человеком в качестве его божественной кульминации.

Но по самой природе ментальности, по своему взгляду внутрь себя и взгляду на мир, по своему начальному ограничению как в ощущении, так и теле, ограничению относительным, очевидным и кажущимся, человек должен двигаться постепенно, шаг за шагом и поначалу на ощупь и невежественно в этом грандиозном эволюционном движении. Человек не может поначалу исследовать бытие в полноте его единства: оно представляется ему через разнообразие, и его поиски знания ведутся по трем принципиальным направлениям, которые подытоживают для него все разнообразие: он сам, -- человек или индивидуальная душа, -- Бог и Природа. Первое есть то, что он единственно напрямую осознает в своем обычном невежественном бытии; оно видит себя, индивида, видимо отделенным в своем существовании, но все же всегда неотделимом от остального бытия, в существовании, пытающемся быть достаточным, и все же всегда недостаточным для себя, поскольку никогда и нигде нет чего-то, что пришло в существование или существует или достигает верхней точки своего существования отдельно от остального, без их помощи и независимо от вселенского бытия и универсальной природы. Во-вторых, существует нечто, что человек знает только косвенно, при помощи своего разума и телесных чувств и его воздействий на них, и что он должен всегда познавать все более и более полно: ведь он видит также и остальную часть бытия, с которой он так близко отождествлен и все же от которой он так отдален, -- космос, мир, Природа, другие индивидуальные существования, кого он всегда воспринимает подобно себе и все же всегда не подобно; ведь они всегда те же самые по природе, даже дерево и животное, и все же различны в природе. Кажется, что каждое следует своим путем, является отдельным существом, и все же каждое побуждается одним и тем же движением и следует на своем уровне той же самой обширной кривой эволюции, как и сам человек. Наконец, человек видит или скорее обожествляет нечто иное, что он не знает вообще, кроме как совершенно косвенно; ведь он знает это только через себя и через то, на что нацелено его существо, через мир и через то, на что, как кажется, он указывает и что он либо пытается смутно достичь и выразить своим несовершенным образом, либо, по меньшей мере, основывает все это, без знания, на их тайной связи с этой невидимой Реальностью и оккультным Бесконечным.

Третье и неизвестное, tertium quid, он называет Богом; и под этим словом он подразумевает нечто или некто, кто есть Верховное, Божественное, Причина, Все, одна из этих вещей или все разом, совершенство или тотальность всего, что здесь частично или несовершенно, абсолют всего мириада относительностей, Неизвестное, выучив которое, настоящая тайна известного может стать для человека все более и более постижимой. Человек пытался отрицать все эти категории, -- он пытался отрицать собственное реальное существование, он пытался отрицать реальное существование космоса, он пытался отрицать реальное существование Бога. Но за всеми этими отрицаниями мы видим одну и ту же постоянную необходимость достичь знания; ведь человек ощущает нужду достичь единство этих трех терминов, даже если это может быть сделано лишь путем подавления двух из них или слияния в третьем. Делая это, человек либо утверждает себя как причину всего, а все остальное считает порождением своего разума, либо он утверждает только Природу, а все остальное считает ничуть не большим, чем явлением Природной энергии, либо он утверждает только Бога, Абсолют, а все остальное считает не более, чем иллюзией, которую тот набросил на себя или на нас при помощи необъяснимой Майи. Ни одно из этих отрицаний не может полностью удовлетворить, ни одно не решает полной проблемы или может быть бесспорным и определенным, -- и менее всего то, к которому наиболее склонен интеллект, управляемый чувством, но в котором он не может долго удерживаться; отрицание Бога есть отрицания его поиска и его собственного верховного Окончательного. Века натуралистического атеизма всегда были краткими, потому что они никогда не могут удовлетворить тайное знание в человеке: это не может быть конечной Ведой, потому что это не соотносится с той Ведой, что всякое ментальное знание является трудом по выявлению; временами, когда ощущается потеря этого соответствия, решение, каким бы мастерским и логически полным оно бы ни было, предстает перед судом вечного Свидетеля в человеке и приговаривается; оно не может быть последним словом Знания.

Человек, каким он является, не достаточен для самого себя, а также не отделен и не является Вечным и Всем; поэтому сам по себе он не может служить объяснением космоса, по отношению к которому его разум, жизнь и тело с очевидностью являются бесконечно малыми деталями. Человек также находит, что и видимый космос не достаточен для себя, а также космос не объясняется даже с помощью невидимых материальных сил; ведь существует слишком многое, что человек обнаруживает как в мире, так и в себе, что находится за их пределами, по отношению к чему они кажутся лишь лицевой стороной, эпидермой или даже маской. Ни интеллект человека, ни его интуиция, ни его чувство не могут ничего поделать с Одним или Тождеством, по отношению к кому или к которому эти мировые силы и сам человек могут находиться в некоторой связи, поддерживающей их и придающей им значение. Человек чувствует, что должно существовать Бесконечное, которое поддерживает это конечное, находится во всем этом видимом космосе, за ним и вокруг него, основывает гармонию и взаимосвязь и сущностное тождество многочисленных вещей. Мышлению человека нужен Абсолют, от которого зависит существование этих бесчисленных и конечных относительностей, нужна окончательная Истина вещей, созидательная Мощь или Сила или Существо, зачинающее и поддерживающее все эти неисчислимые существа во вселенной. Пусть человек называет это как хочет, пусть это будет Всевышнее, Божественное, Причина, Бесконечное и Вечное, Постоянное, Совершенство, к которому все стремится и направляется, или Все, до которого вечно и невидимо доходит каждая вещь и без чего она не могла бы существовать.

И все же на самом деле человек не может утвердить этот Абсолют сам по себе, исключая две другие категории; ведь тогда он делает только насильственный скачок прочь от проблемы, из-за которой он находится здесь и которую он должен решить, и сам человек и космос остаются необъяснимой мистификацией или бесцельной мистерией. Определенная часть интеллекта человека и его страстное желание покоя может умиротвориться таким решением, подобно тому, как его физический интеллект легко удовлетворяется отрицанием Запредельного и обожествлением материальной Природы; но сердце человека, его воля, наиболее сильные и мощные части не могут найти себе при этом места, они лишаются цели или оправдания, либо становятся просто беспорядочной глупостью, возбуждающей себя подобно тщетной и беспокойной тени против вечного чистого Существования или посреди вечного несознания вселенной. Что касается космоса, то при этом он носит исключительно особый характер тщательно сконструированной лжи Бесконечного, чудовищно настойчивой и все же не-существующей аномалии, болезненного и жалкого парадокса с фальшивой демонстрацией чудес и красоты и восторга. Или же космос -- это грандиозная игра слепо организованной Энергии без смысла, а его временное бытие -- это временно проходящая аномалия, непостижимо встречающаяся в бессмысленной обширности. На этом пути не находится удовлетворительного исполнения для сознания, энергии, проявившей себя в мире и человеке: разуму необходимо найти нечто, что связывает все вместе, нечто, при помощи которого Природа исполняется в человеке, а человек -- в Природе, и то и другое находит себя в Боге, потому что Божественное окончательно самораскрывается как в человеке, так и Природе.

Принятие, восприятие единства этих трех категорий существенно для Знания; именно к их единству, равно как к интегральности открыто растущее само-сознание индивида, и именно этого должен он достичь, чтобы удовлетвориться собой и быть полным. Ведь без реализации единства Знание ни одной из трех частей не может быть полным; их единство является для каждой части условием собственной интегральности. Опять же, при познании каждой части в ее полноте все три встречаются в нашем сознании и становятся одним; именно в тотальном знании все познанное становится одним и неделимым. Иначе только путем деления и отвержения двух из них могли бы мы обрести некое подобие тождества. Поэтому человек должен расширить свое знание о себе, знание о мире и знание о Боге, так чтобы в их тотальности он начал осознавать их взаимную присущность и тождество. Ведь до тех пор, пока человек знает их только по частям, будет неполнота, ведущая к делению, и пока он не реализовал их в примиряющем единстве, человек не найдет их тотальную истину или фундаментальное значение существования.

Нельзя сказать, что Верховный не само-существующ и самодостаточен; Бог существует в Себе и не благодаря космосу или человеку, тогда как человек и космос существуют благодаря Богу и не в себе, за исключением того, насколько их бытие едино с бытием Бога. Но все же человек и космос являются проявлением мощи Бога, и даже в Его вечном существовании их духовная реальность должна некоторым образом присутствовать или предполагаться, поскольку иначе не было бы возможности их проявления или, если они проявились, то не имели бы никакого значения. Что проявляется здесь в качестве человека, является индивидуальным существом Божественного; Божественное, расширенное во множественности, есть "я" всех индивидуальных существований. Более того, именно через знание "я" и мира достигает человек знания Бога и не может это сделать никак иначе. Не отвергая манифестацию Бога, а отвергая собственное неведение и результаты своего неведения, может он наилучшим образом приподнять и нацелить все свое существо и сознание и энергию и радость существа в Божественное Существование. Он может делать это через самого себя, одну манифестацию, или через вселенную, другую манифестацию. Достигая Божественное Существование исключительно через себя самого, человек может ввергнуться в индивидуальное погружение или поглощение в Невыразимом и потерять вселенную. Достигая Божественное Существование исключительно через вселенную, человек может утопить свою индивидуальность либо в безличностном вселенском бытии или в динамическом "я" вселенской Сознание-Силы; он сливается со вселенским "я" или становится безличностным каналом космической Энергии. Достигая Божественное Существование через равную интегральность того и другого и охватывая через них и за пределами них все аспекты Божественного, человек превышает вселенское и индивидуальное и исполняет их в этом превосхождении: он обладает Божественным в своем существе, точно также как он обволакивается, пронизан, наводнен и захвачен Божественным Бытием, Сознанием, Светом, Мощью, Восторгом, Знанием; он обладает Богом в себе и Богом во вселенной. Все-Знание оправдывает для него творение его самого и оправдывает при помощи совершенного человека творение мира. Все это становится полностью реальным и действенным благодаря подъему в супраментальную и верховную сверхприроду и благодаря спуску ее мощностей в манифестацию; и даже хотя это свершение все еще трудно и удалено, но истинное знание может быть сделано субъективно реальным при помощи духовного отражения или восприятия в разуме-жизни-теле Природы.

Но этой духовной истине и настоящей цели бытия человека дозволяется появиться лишь на позднем этапе его путешествия: ведь ранним подготовительным занятием человека в эволюционных шагах Природы является утверждать, делать отчетливой и богатой свою индивидуальность, обладать ею твердо, мощно и полно. Как следствие человек поначалу занят преимущественно своим эго. В этой эгоистической фазе эволюции для человека мир и "другие" менее важны, чем он сам, и в действительности важны лишь как помощники и повод для самоутверждения. На этой стадии Бог для человека менее важен, чем он сам, и поэтому в ранних формациях, на низших уровнях религиозного развития, Бог и боги трактуются так, как если бы они существовали для человека, как верховные инструменты для удовлетворения его желаний, как помощники в его задаче добиваться того, чтобы мир, в котором живет человек, удовлетворял бы его нуждам и желаниям и амбициям. Это первичное эгоистическое развитие со всеми его грехами и насилием и грубостью никоим образом не должно считаться злом или ошибкой Природы; оно необходимо для первой работы человека, для обретения его собственной индивидуальности и совершенного высвобождения из низшего подсознательного, в котором человек подавлен массовым сознанием [mass-consciousness] мира и полностью подчинен механическим работам Природы. Человек как индивид должен утверждать, выделять свою личность вопреки Природе, могущественно быть самим собой, развивать все свои человеческие способности силы и знания и наслаждения, так чтобы он мог направить их на Природу и на мир со все большим и большим мастерством и силой; его само-разборчивый эгоизм был дан человеку в качестве средства для исполнения этой первичной цели. До тех пор, пока человек так не разовьет свою индивидуальность, свою персональность, свою отдельную способность, он не может быть пригоден для большей работы, открывающейся перед ним или не сможет успешно обратить свои способности на высшие, бо'льшие и более божественные цели. Человек должен утвердить себя в Неведении, прежде чем он сможет совершенствовать себя в Знании.

Ведь эволюционное появление из Несознательного вырабатывается под действием двух сил, тайного космического сознания и индивидуального сознания, проявленного на поверхности. Тайное космическое сознание остается тайным и сублиминальным по отношению к поверхностному индивиду; оно организуется на поверхности посредством создания отдельных объектов и существ. Но в то время как оно организует отдельный объект и тело и разум индивидуального существа, оно также создает коллективные мощности сознания, которые являются субъективными образованьями космической Природы; но оно не снабжает их организованным разумом и телом, оно базирует их на группе индивидов, развивает для них групповой разум, меняющееся и все же непрерывное групповое тело. Следовательно, только по мере того как индивиды становятся все более и более сознательными, может также и групповое существо становиться все более сознательным; рост индивида является совершенно необходимым средством для этого внутреннего роста, в отличие от роста внешней силы и экспансии коллективного существа. Двойная важность индивида заключается как раз в том, что именно через него космический дух организует свои коллективные единицы и делает их само-выражающими и последовательно развивающимися, и именно через индивида космический дух поднимает Природу из Несознания к Сверхсознанию и возвышает ее, чтобы встретить Трансцендентное. В своей массе коллективное сознание ближе к Несознательному; оно имеет подсознательное, темное и немое движение, которому требуется индивид, чтобы выразить его, принести его к свету, организовать его и сделать его действенным. Массовое сознание само по себе движимо смутным, полу-оформленным или неоформленным сублиминальным и обычно подсознательным импульсом, поднимающимся к поверхности; оно склонно к слепому или полу-видящему единодушию, которое подавляет индивида в общем движении: если оно думает, то делает это при помощи лозунгов, девизов, призывов, общей грубой или внешней идеи, традиционного и повсеместно принятого представления; оно действует, если не по инстинкту или импульсу, то по правилу массы, стадной ментальности, типового закона. Это массовое сознание, жизнь, действие может быть чрезвычайно действенным, если оно найдет индивида или несколько мощных индивидов для того, чтобы воплотить его, выразить, провести, организовать; внезапные массовые движения временами могут быть непреодолимыми, подобно движению лавины или порыву бури. Подавление или полное подчинение индивида массовому сознанию может придать большую практическую эффективность нации или сообществу, если сублиминальное коллективное существо сможет построить крепкие традиции или найти группу, класс, главу для воплощения своего духа и направления; сила мощных милитаристских государств, сообществ со строгой и суровой культурой, жестко наложенной на индивидов, успех великих завоевателей мира имели за собой этот секрет Природы. Но все это эффективно для внешней жизни, и эта жизнь не является высочайшим или последним выражением бытия. В нас есть разум, есть душа и дух, и наша жизнь не имела бы настоящей ценности, если не содержала бы в себе растущего сознания, развивающегося разума, и если жизнь и разум не являлись бы выражением, инструментами, средствами освобождения и исполнения души, внутренне пребывающего Духа.

Но успехи разума, рост души, даже рост разума и души коллективности, зависят от индивида, от его достаточной свободы и независимости, от его отдельной мощности выражать и приносить в бытие то, что еще не выражено в массе, все еще не развито из подсознания или еще не вынесено изнутри или не спущено из Сверхсознания. Коллектив -- это масса, поле формирования; индивид -- это прорицатель истины, делатель формы, творец. В толпе индивид теряет свое внутреннее направление и становится клеткой массового тела, движимого коллективной волей или идеей или массовым импульсом. Индивид должен отстраняться, утверждать свою отдельную реальность в целом, свой собственный разум, всплывающий из общей ментальности, свою собственную жизнь, отличающую себя в общем жизненном единообразии, подобно тому как иногда он развивает уникальное тело, резко выдающееся на фоне общей физичности. Индивид даже должен в конце концов отойти в себя, чтобы найти себя, и только тогда, когда он обрел себя, может индивид стать духовно одним со всем; если он пытается достичь этого тождества в разуме, в витальном, в физическом, и еще не имеет достаточно сильной индивидуальности, то может быть задавлен массовым сознанием и упустить свое исполнение души, исполнение разума, исполнение жизни, стать только клеткой массового тела. Тогда коллективное существо может стать сильным и доминирующим, но скорее всего оно потеряет свою пластичность, свое эволюционное движение: великие эволюционные периоды человечества приходились на сообщества, в которых индивид становился активным, ментально, витально или духовно живым. По этой причине Природа изобрела эго, чтобы индивид смог высвободить себя из несознания или подсознания массы и стать независимым живущим разумом, жизненной мощью, душой, духом, мог координировать себя с миром вокруг себя, но не быть втянутым в него и не быть отдельно несуществующим и недееспособным. Ведь на самом деле индивид составляет часть космического существа, но он также есть нечто большее, он -- это душа, которая спустилась из Трансцендентности. Все это индивид не может проявить сразу же, потому что он слишком близок к космическому Несознанию, а также недостаточно близок к изначальному Сверхсознанию; он должен обрести себя как ментальное и витальное эго, прежде чем сможет обрести себя как душу или дух.

Все же, обрести свою эгоистическую индивидуальность не означает узнать себя; настоящий духовный индивид -- это не разум-эго, не жизнь-эго, не тело-эго: это первое движение является преимущественно работой воли, мощи, эгоистического само-задействования, и лишь во вторую очередь -- работой знания. Поэтому должно придти время, когда человек должен заглянуть под темную поверхность своего эгоистического существа и попытаться поднять себя; он должен поставить себе целью найти в себе настоящего человека: без этого он навсегда останется в первом классе школы Природы и никогда не приступит к ее более глубоким и бо'льшим учениям; какими бы великими не были его практическое знание и эффективность, человек будет лишь чуть выше животного. Прежде всего, человек должен обратить свой взор на собственную психологию и различит свои природные элементы -- эго, разум и его инструменты, жизнь, тело -- прежде чем он не откроет, что его полному существованию требуется иное объяснение, чем работа природных элементов, и цель их деятельности иная, нежели чем эгоистическое самоутверждение и удовлетворение. Человек может искать эту цель в Природе и человечестве и таким образом стать на путь открытия своего единства с остальным миром: он может искать ее в сверхприроде, в Боге, и таким образом стать на путь открытия своего единства с Божественным. Практически человек пробует оба пути и, непрестанно колеблясь, стремится зафиксировать себя в последовательных решениях, наилучшим образом соответствующих тем разнообразным частным открытиям, которые он сделал на своем двойном пути поисков и обретений.

Но то, что человек постоянно стремится на этой стадии открыть, познать, исполнить -- это он сам; его познание Природы, его познание Бога -- только вспомогательные ступеньки к само-знанию, к совершенствованию своего бытия, к достижению верховной цели своего индивидуального само-существования. Это стремление, направленное к Природе и космосу, может принять форму само-познания, само-мастерства, -- в ментальном и витальном смысле, -- и господства над миром, в котором мы находим себя: направленное к Богу, он также может принять эту форму, но в высшем духовном смысле мира и "я", или же это стремление может вылиться в форму, хорошо известную и решающую для религиозного разума, -- в стремление к индивидуальному освобождению, будь то на запредельных небесах или путем отдельного погружения в верховное "я" или верховное не-"Я", -- блаженство или Нирвану. Однако везде здесь именно индивид ищет индивидуального само-знания и цели своего отдельного существования, и на это нацелено все остальное: даже альтруизм и любовь и служба человечеству, само-умаление или самоуничтожение добавляются, -- с какой бы ни было тонкой маскировкой, -- как помощники и средства к этому одному великому занятию реализуемой индивидуальности. Этот процесс может казаться только расширением эгоизма, и тогда отдельное эго покажется истиной существа человека, выживаемым до конца или до тех пор, пока человек не освободится от него путем само-угасания в лишенной черт вечности Бесконечного. Но за всем этим кроется более глубокая тайна, которая оправдывает индивидуальность и ее требования, тайна духовного и вечно индивидуального, Пуруши.

Именно благодаря духовной Персоне, Божественности в индивиде, это совершенство или освобождение, -- спасение, как говорят на Западе, -- должно быть индивидуальным, а не коллективным; ведь какое бы совершенство коллектива ни искалось, оно может придти лишь с совершенством индивидов, составляющих коллектив. Именно потому что индивид есть Тот, найти себя -- его великая необходимость. В своей полной сдаче и самоотдаче Верховному именно индивид находит свое совершенное само-обретение и само-назначение. При уничтожении ментального, витального, физического эго, даже духовного эго именно бесформенный и беспредельный Индивид завладевает покоем и радостью своего ухода в собственную бесконечность. В переживании того, что он есть ничто и никто, или все и каждый, или Один за пределами всех вещей и абсолютный, именно Брахман в индивиде осуществляет Йогу, это грандиозное слияние или это изумительное соединение своей вечной единицы бытия со своим обширным всеохватывающим или верховным все-превосходящим единством вечного существования. Выйти за пределы эго -- императив, но никто не может выйти за пределы я, -- кроме как обретя его верховно, универсально. Ведь "я" -- это не эго, "я" одно со Всем и Одним и, находя его, мы открываем Все и Одно в нашем я: исчезает противоречие, отделение, но остается "я", духовная реальность, объединенная с Одним и Всем в ходе этого освобождающего исчезновения.

Поэтому высшее само-познание начинается тогда, когда человек выходит за пределы своего занятия связью между Природой и Богом со своим поверхностным существом, своим наиболее видимым я. Один шаг -- это узнать, что эта жизнь -- еще не все, получить представление о своей собственной временно'й вечности, реализовать, конкретно осознать субъективное выживание, которое называется бессмертием души. Когда человек знает, что существуют состояния за пределами материального и что были уже прожитые жизни и будут следующие, то есть, во всяком случае, есть пред-существование и последующее существование, тогда человек подготавливается к тому, чтобы отбросить свое временно'е неведение путем расширения себя за пределы текущих моментов Времени в обладание собственной вечностью. Другой шаг вперед -- это понять, что поверхностное пробужденное состояние человека -- только малая часть его бытия, это начать зондировать пучины Несознательного и глубины подсознательного и сублиминального и взбираться на высоты сверхсознательного; так человек начинает устранять психологическое само-неведение. Третий шаг -- это обнаружить, что существует нечто в человеке, что отлично от его инструментального разума, жизни и тела, что существует не только бессмертная вечно развивающаяся душа, поддерживающая природу человека, но существует и вечное неизменное "я" и дух, это познать категории своего духовного существа, пока человек не откроет, что все в нем является выражением духа и не распознает между низшим и высшим существованием; таким образом человек начинает устранять свое конституционное само-неведение. Открывая я и дух, от открывает Бога; он находит, что существует "я" за пределами временно'го: человек приходит к ви'дению этого "я" в космическом сознании в качестве божественной Реальности за природой и этим миром существ; его разум открывается к мышлению или ощущению Абсолюта, чьи многочисленные миры составляет "я" и индивид и космос; космическое, эгоистическое, изначальное неведение начинает терять твердую опору в таком человеке. При стремлении человека отлить свое существование в форму этого расширенного знания постепенно модифицируется и трансформируется его полный взгляд и мотив жизни, мышления и действия; уменьшается его практическое неведение о себе, о своей природе и о своей цели: человек сделал свой первый шаг по пути, ведущему из лжи и страдания ограниченного и частного в совершенное обладание и наслаждение истинного и полного существования.

В ходе этого продвижения человек шаг за шагом открывает единство тех трех категорий, с которых он стартовал. Ведь сначала он находит, что его проявленное существо едино с космосом и Природой; разум, жизнь и тело, душа в последовательности Времени, сознательное, подсознательное, сверхсознательное, -- все это в своих разнообразных связях и результатах этих связей составляет космос и Природу. Но человек также обнаруживает, что во всем, что стоит за этим или на чем это базируется, он един с Богом; ведь Абсолют, Дух, "я" внепространственное и безвременное, Я, проявленное в космосе и Господь Природы, -- все это есть то, что подразумевается под Богом, и во всем этом собственное существо человека уходит назад в Бога и выводится из него; это Абсолют, "я", Дух, само-спроецированный во множественности самого себя в космос и завуалированный в Природе. Во всех этих реализациях человек находит свое единство со всеми другими душами и существами, -- относительное единство в Природе, поскольку он един с ними в разуме, витальности, материи, душе, каждом космическом принципе и результате, какое бы ни было разнообразие в энергии и действии энергии, каким бы ни было положение принципа и распределение результата, но абсолютное единство -- в Боге, потому что один Абсолют, одно "я", один Дух является навечно Я всего, и является источником, обладателем и наслаждающимся их многочисленным разнообразием. Единство Бога и Природы не может потерпеть неудачу в том, чтобы проявить себя для человека: ведь человек в конечном итоге обнаруживает, что он и есть Абсолют, ставший всеми этими относительностями; он видит, что по отношению к Духу любой другой принцип является проявлением; человек открывает, что именно "я" стало всеми этими становлениями; человек чувствует, что именно Шакти или Мощь бытия и сознания Господа всех существ является Природой и действует в космосе. Таким путем, увеличивая наше само-знание, мы достигаем то, открыв которое все становится известным как единое с нашим "я" и, обладая которым, мы обладаем всем и наслаждаемся всем в нашем собственном само-существовании.

Равным образом, благодаря этому же единству, знание вселенной должно вести разум к тому же самому бо'льшему откровению. Ведь человек не может познать Природу в качестве Материи и Силы и Жизни без того, чтобы тщательно не исследовать связь ментального сознания с этими принципами, и раз уж человек знает настоящую природу разума, то он неизбежно должен идти за пределы любой поверхностной видимости. Он должен найти волю и интеллект, тайно сокрытые в работах Силы и действующие в материальных и витальных явлениях; человек должен воспринять это как одно в пробужденном сознании, в подсознательном и сверхсознательном: он должен найти душу в теле материальной вселенной. Исследуя природу через эти категории, в которых он распознает свое единство с остальным космосом, человек распознает Сверхразум за всем тем, что видится, находит верховную мощь Духа во Времени и за пределами Времени, в Пространстве и за пределами Пространства, распознает сознательную Мощь "я", кто при помощи Природы становится всеми становлениями, находит Мощь Абсолюта, который благодаря Природе проявляет все относительности. Другими словами, человек познает Природу, не только как материальную Энергию, Жизненную Силу, Энергию Разума, многие лики Природы, но и как мощь Знания-Воли Божественного Господа бытия, как Сознательную Силу само-существующего Вечного и Бесконечного.

Поиск человеком Бога, который в конце концов становится наиболее захватывающим и увлекающим из всех поисков, начинается с первых смутных вопросов, задаваемых Природе, и с ощущения чего-то невидимого как в самом человеке, так и в ней. Пусть даже, как утверждает Наука, религия начинается с анимизма, поклонения духам, поклонения демонам и обожествления природных сил, но все эти первые формы только воплощают в примитивных образах сокрытую интуицию в подсознательном, темное и невежественное ощущение сокрытых влияний и непредсказуемых сил, или же смутное ощущение существа, воли, интеллекта в том, что кажется несознательным, ощущение невидимого за видимым, ощущение тайно сознательного духа в вещах, распределяющего себя в каждой работе энергии. Темная и примитивная неадекватность первых восприятий не снижает ценности или истины этого великого поиска человеческого сердца и разума, поскольку все наши поиски, -- включая саму Науку, -- должны стартовать с темного и невежественного восприятия сокрытых реальностей и должны далее проследовать ко все более и более светлому видению Истины, которая поначалу приходит к нам замаскированной, задрапированной, завуалированной туманом Неведения. Антропоморфизм -- это образное распознание той истины, что человек, такой, какой он есть потому, что Бог такой, какой Он есть, и что существует одна душа и одно тело вещей, и что человечество, даже в его неполноте является наиболее полной манифестацией, достигнутой здесь и до сих пор. То, что он видит везде себя самого и поклоняется этому как Богу -- также верно; но и здесь также человек начинает путаться, ведомый на ощупь рукою Неведения, -- то, что его бытие и Бытие едино, является частным отражением Того, и что найти свое величайшее "я" повсюду -- это найти Бога и подойти ближе к Реальности в вещах, Реальности всего существования.

Единство за разнообразием и разногласием -- это тайна множественности человеческих религий и философий; ведь все они воспринимают некоторый образ или находят некий побочный ключ, воспринимают прикосновение некоторой части одной Истины или постигают один из мировых ее аспектов. Видят ли они смутно материальный мир как тело Божественного, или видят жизнь как великую пульсацию дыхания Божественного Существования, или видят все вещи как мысли космического Разума, или постигаю, что существует Дух, больший, чем эти вещи, что он -- их более тонкий и все же более чудесный источник и творец, -- находят ли они Бога только в Несознательном или как одного Сознательного в несознательных вещах или как невыразимое сверхсознательное Существование, для того чтобы достичь которое должны мы покинуть наше земное бытие и аннулировать разум и жизнь и тело, или, превосходя разделения, видят они, что Он есть все это сразу и принимают мужественно большие последствия этого видения, -- поклоняются ли они Ему с универсальностью как космическому Существу или ограничивают Его и себя, подобно Позитивистам, только человечеством, или, напротив, уносясь видением безвременного и беспространственного Неизменного, отказывают Ему в Природе и Космосе, -- поклоняются ли они Ему в разнообразных странных или прекрасных или преувеличенных формах человеческого эго или за Его совершенное обладание качествами, к которым человек устремляется, поклоняются ли его Божественности, обнаруживаемой ими как верховная Мощь, Любовь, Красота, Истина, Правильность, Мудрость, -- воспринимают ли они Его как Господина Природы, Отца и Создателя, или как саму Природу и вселенскую Мать, преследуют ли Его как Возлюбленного и притягателя душ или следуют Ему как сокрытому Мастеру всех работ, падают ли ниц перед одним Богом или многогранным Божеством, одним божественным Человеком или одним Божественным во все людях, или, более широко, открывают ли Одного, чье присутствие позволяет нам становиться едиными в сознании или в работах или в жизни со всеми существами, объединяться со всеми вещами во Времени и Пространстве, объединяться с Природой и ее влияниями и даже с ее неживыми силами, -- за всем эти всегда должна стоять одна и та же истина, потому что все есть одно Божественное Бесконечное, которого все ищут. Поскольку все есть тот Один, то должно быть бесчисленное разнообразие в человеческих подходах к его обладанию; было необходимо, что человек должен был находить Бога так разнообразно, чтобы он смог подойти к тому, чтобы познать Его полностью. Но только когда знание достигает своих высочайших перспектив, только тогда становится возможным достичь величайшего единства. Наиболее широкое и высокое знание является наимудрейшим; ведь тогда все знание объединяется в одном охватывающем значении. Все религии видятся как приближения к единственной Истине, все философии -- как расходящиеся точки зрения, взирающие на различные стороны единственной Реальности, все науки сливаются вместе в одну верховную Науку. Ведь все то, что ищут в познании разум и чувство, обретается наиболее интегрально в единстве Бога и человека и Природы и все это находится в Природе.

Брахман, Абсолют есть Дух, безвременное "я", "я", обладающее Временем, Господь Природы, создатель космоса, составляющий его и имманентно присутствующий во все существованиях, Душа, из которой вышли все души и куда они отходят, -- эта истина Бытия видится высочайшей в человеческих представлениях о Боге. Тот же самый Абсолют обнаруживается во всех относительностях, Дух, воплощающий Его самого в космическом Разуме и Жизни и Материи, чьим энергетическим "я" является Природа, так что все, что кажется созданным ею, является "я" и Духом, разнообразно проявленным в Его собственном бытии Его собственной сознательной силой ради восторга Его разнообразного существования, -- к этой истине бытия ведет человека его познание Природы и космоса, и этой истины человек достигает, когда его знание Природы объединяется со знанием Бога. Эта истина Абсолюта является оправданием мировых циклов; это не их отрицание. Это Само-Бытие, ставшее всеми этими становлениями; "я" есть вечное единство всех этих существований, -- "я" есмъ Он. Космическая энергия является ни чем иным, как сознательной силой того Само-сущего: при помощи этой энергии он принимает свои неисчислимые формы через вселенскую природу; через свою божественную природу он может, охватывая вселенское, но оставаясь трансцендентным по отношению к нему, достичь в них индивидуального обладания своим полным существованием, когда его присутствие и мощь чувствуются в одном, во всем и в связях одного со всем; -- к этой истине бытия поднимается и расширяется человеческое знание о себе в Боге и Природе. Триединое знание, полное знание Бога, полное знание себя, полное знание Природы дает человеку его высочайшую цель; оно придает обширный и полный смысл труду и усилию человечества. Сознательное единство трех, Бога, души и Природы в собственном сознании человека является надежным основанием его совершенства и его реализации всех гармоний: это будет его высочайшим и широчайшим состоянием, статусом божественного сознания и божественной жизни и подходом к поворотной точке полной эволюции человеческого само-знания, знания мира и знания Бога.

Глава XVIII

ЭВОЛЮЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС -- ВОСХОЖДЕНИЕ и ИНТЕГРАЦИЯ

По мере того, как он поднимался от вер- шины к вершине ... Индра осведомлял его о цели движения. Риг Веда (I.10.2)

Сын двух Матерей, он достиг королевско- го сана в познании, он пришел на самый верх, он пребывает в своем высочайшем осно- вании. Риг Веда (III.55.7)

"я" поднялся с земли в серединный мир, я поднялся с серединного мира в небеса, с уровня небес "я" отправился в высочайший мир, Свет (*). Яджар Веда (17.67) (*) Четыре плана: Материя, Жизнь, чистый Разум и Сверхразум.

Теперь возможно и необходимо, поскольку мы сформировали достаточно ясную идею о важности эволюционной манифестации в земной природе и важности окончательного поворота, который происходит или которому суждено произойти, уделить больше внимания принципам того процесса, благодаря которому манифестация достигла теперешнего уровня, и в ходе которого, предположительно, с какими-то модификациями, произойдет окончательное развитие, переход от нашего все еще преобладающего ментального неведения к супраментальному сознанию и интегральному знанию. Ведь мы находим, что космическая Природа неизменна по части общего закона действия, поскольку это действие зависит от Истины вещей, неизменной в принципе, но обильно изменчивой в деталях осуществления. Вначале, мы можем легко увидеть, что, поскольку эволюция происходит из материального Несознания в духовное сознание, происходит эволюционное само-построение Духа на базе Материи, то этот процесс развития должен иметь тройной характер. Совершенно обязательным физическим основанием является эволюция форм Материи, становящихся все более и более тонко и сложноорганизованными, так чтобы допустить действие растущей, все более и более сложной и тонкой организации сознания, становящейся все более способной. Восходящее вверх эволюционное продвижение самого сознания от одной ступени к другой, более высокой ступени, восхождение, прочерчивает явно различимые витки спирали, которые, на этом основании, должны описывать эволюцию. Чтобы эволюция была действенной, на каждой более высокой ступени она должна вбирать все то, что было ранее развито, трансформировать это более или менее полно, так чтобы сделать доступной тотально измененную работу целостного существа и природы, и осуществлять интеграцию.

Концом этого тройного процесса должно быть радикальное преобразование действия Неведения в действие Знания, преобразование нашего базиса несознания в базис полного сознания, -- эта полнота существует сейчас лишь в том, что для нас сверхсознательно. Каждое восхождение будет нести с собой частное изменение и модификацию старой природы, захваченной и подчиненной новому фундаментальному принципу; несознание будет обращено в частичное сознание, неведение, ищущее все больше и больше знания и мастерства; но в некоторой точке должно произойти такое восхождение, которое заменит несознание и неведение на принцип знания, фундаментально истинное сознание, сознание Духа. Эволюция в Несознании -- это начало, эволюция в Неведении -- середина, но в конце -- высвобождение духа в свое истинное сознание и эволюция в Знании. Вот в действительности что мы находим законом и методом того процесса, которого до сих пор придерживалась эволюционная Природа, и есть все признаки того, что и в дальнейшем она будет следовать им же. Первое инволюционное основание, в котором берет начало все то, что должно эволюционировать, появление и действие инволюционных мощностей в или на том основании в восходящем ряде, и кульминационное появление высочайшей мощности всего в качестве агента верховной манифестации -- все составляет необходимые стадии путешествия эволюционной Природы.

В некотором перво-учрежденном базисном принципе бытия или субстанции эволюционный процесс должен быть развитием нечто такого, что это принцип уже держит в себе в инволюционном состоянии или же допускает со стороны и модифицирует в ходе этого допущения; ведь он неизбежно должен модифицировать собственным законом природы все то, что входит в него и еще не является частью его собственной природы. Это должно быть так, даже если именно созидательная эволюция в смысле появления всегда новых мощностей существования не родственна первому основанию, а введена в него, принята в изначальную субстанцию. Если, напротив, уже присутствует в инволюции, -- присутствует в первом основании, но еще не проявленным или еще не организованным, -- новый принцип мощи существования, который должен быть развит, тогда, при своем появлении, он все еще должен будет принять модификацию, накладываемую природой и законом базисной субстанции: но также и он будет модифицировать ту субстанцию собственной мощью, собственным законом природы. Далее, если нисходит новый принцип, уже установленный в свою полную силу над полем эволюции, и давит на то поле, чтобы завладеть им, тогда новая мощь может утвердиться даже как доминирующий элемент и существенно или радикально изменить сознание и действие мира, в котором она появляется или в который она вступает. Но сила этой мощи модифицировать или изменять или революционизировать закон и работу изначальной субстанции, выбранной в качестве эволюционной матрицы, будет зависеть от ее собственного могущества. Невероятно, что она будет способной произвести полную трансформацию, если сама по себе она не является изначальным Принципом Существования, если она -- только выводимая, инструментальная мощь, а не первое могущество.

Здесь эволюция происходит в материальной вселенной; основанием, изначальной субстанцией, первым все обуславливающим статусом служит Материя. Разум и Жизнь развиты в Материи, но их действие там ограничено и модифицировано обязательством использовать субстанцию Материи в качестве своего инструмента и подчинением закону материальной Природы, даже если они модифицируют то, что они используют. Ведь на самом деле они трансформируют субстанцию Материи, сначала -- в живую субстанцию и затем -- в сознательную субстанцию; они преуспевают в том, чтобы преобразовать ее инерцию, недвижимость и несознание в движение сознания, чувствования и жизни. Но они не преуспевают в том, чтобы полностью ее трансформировать; они не могут сделать ее всецело живой и всецело сознательной: развивающаяся живая природа ограничена смертью; развивающийся разум материализирован, как и витализирован; он находит, что его корни уходят в несознание, что он ограничен неведением: он движим неконтролируемыми жизненными силами, которые управляют им и используют его, он механизирован физическими силами, от которых зависит его самовыражение. Это знак того, что ни Разум, ни Жизнь не являются изначальной созидательной Мощью; они, подобно Материи, посредники, последовательные и серийные инструменты эволюционного процесса. Если материальная энергия не является той изначальной Мощью, то мы должны поискать ее в нечто над Разумом и Жизнью; должна существовать более глубокая оккультная Реальность, которая еще должна раскрыть себя в Природе.

Должна существовать изначальная созидательная или эволюционная Мощь; но, хотя Материя и является первой субстанцией, но изначальная и окончательная Мощь -- это не несознательная материальная Энергия; ведь тогда отсутствовали бы жизнь и сознание, поскольку Несознание не может развить сознание, а также неоживленная Сила не может развить жизнь. Поэтому, поскольку Разум и Жизнь также не могут быть этим, то должно существовать тайное Сознание, большее, чем Сознание Жизни или Сознание Разума, Энергия, более сущностная, чем материальная Энергия. Поскольку это есть нечто большее, чем Разум, то это должно быть супраментальное Сознание-Сила; поскольку это мощь сущностной субстанции, отличной от Материи, то она должна быть мощью того, что является верховной сущностью и субстанцией всех вещей, мощью Духа. Существует созидательная энергия Разума и созидательная Жизненная Сила, но они инструментальны и частичны, не изначальные и не решающие: Разум и Жизнь в действительности модифицируют материальную субстанцию, которую они населяют, и модифицируют ее энергии и не просто определяются ими, но пределы и способ этой материальной модификации и определения зафиксированы населяющим и все-содержащим Духом через тайно пребывающий свет и силу Сверхразума, оккультного гнозиса, -- невидимое само-знание и всезнание. Если суждено быть полной трансформации, то она может быть проделана путем полного появления закона Духа; мощь Сверхразума или гнозиса должна войти в Материю и развиться там. Она должна преобразовать ментальное существо в супраментальное, сделать несознательное в нас сознательным, одухотворить нашу материальную субстанцию, учредить закон гностического сознания в нашем целостном эволюционном существе и природе. Это должно быть вершащее появление или, по меньшей мере, это та стадия в появлении, которая впервые решительно преобразует природу эволюции путем трансформации действия Неведения и базиса Несознания.

Это движение эволюции, постепенной само-манифестации Духа в материальной вселенной, должно на каждом шагу считаться с фактом инволюции сознания и силы в форме и деятельности материальной субстанции. Ведь эволюция следует путем пробуждения инволюционного сознания и силы путем восхождения от принципа к принципу, от ступени к ступени, от мощи к мощи тайного Духа, но это не свободный переход к более высокому статусу. Закон действия, сила действия каждой ступени или мощности в ее возникновении определяется не только собственным свободным, полным и чистым законом природы или напором энергии, но частично и материальной организацией, представленной этой энергии, и частично собственным статусом, достигнутой степенью, завершенным фактом сознания, которое оно было способно наложить на Материю. Действенность этой энергии некоторым образом определяется балансом между достигнутым размахом эволюционного появления и противодействующим размахом, до которого возникающая мощность все еще охвачена, пронизана, преуменьшена преобладанием и сохраняющейся хваткой Несознания. Как мы видим, разум -- это не чистый и свободный разум, а разум, затемненный и преуменьшенный охватывающим незнанием, разум, трудящийся и сражающийся за извлечение знания из этого незнания. Все зависит от более или менее вовлеченного или более или менее развитого окружения сознания, -- совершенно инволюционного в несознательной материи, балансирующего на грани инволюции и сознательной эволюции в первых неживотных формах жизни в материи, сознательного развитого, но чрезвычайно ограниченного и стесненного в разуме, населяющем живое тело, предначертанном быть полностью развитым путем пробуждения Сверхразума в воплощенном ментальном существе и природе.

Каждой ступени в этом ряду достигнутого развивающимся Сознанием принадлежит соответствующий класс существования, -- одна за другой появляются материальные формы и силы, растительная жизнь, животные и полу-животный человек, развитые человеческие существа, несовершенно развитые или более развитые духовные существа: но вследствие непрерывности эволюционного процесса нет твердого разделения между ними: каждое новое достижение или образование вбирает то, что было прежде. Животное вбирает в себя живую и неоживленную Материю; человек вбирает и то и другое вместе с животным существованием. Существуют разделяющие полосы, оставленные переходным процессом или отделяющие разграничения, установленные фиксированной привычкой Природы: но эти разграничители отличают один ряд от другого, служат, возможно, тому, чтобы препятствовать выпадению того, что было развито, они не прерывают и не обрывают непрерывность эволюции. Развивающееся Сознание переходит от одной ступени к другой или от одного ряда шагов к другому либо в ходе неуловимого процесса, либо с помощью некоторого скачка или кризиса; либо, возможно, при помощи вмешательства свыше, -- некоторое нисхождение или воодушевление или влияние с высших планов Природы. Но, какими угодно средствами, Сознание, тайно населяющее Материю, оккультный Обитатель, может таким способом проложить себе путь наверх от низших к более высоким градациям, вбирая то, чем оно было, в то, чем оно сейчас является и готовясь вобрать и то и другое в то, чем оно будет. Таким образом, заложив сначала фундамент материального бытия, материальных форм, сил, существований, в которых оно кажется лежащим несознательным, хотя на самом деле, как мы теперь знаем, оно всегда там подсознательно за работой, Сознание способно проявить жизнь и живых существ, проявить разум и ментальных существ в материальном мире и должно поэтому быть способным проявить там и Сверхразум и супраментальных существ. Так был достигнут современный статус эволюции, в котором человек теперь является видимой кульминацией, но не настоящим окончательным верхом; ведь человек сам является переходным существом и стоит в поворотной точке целостного движения. Эволюция, являясь сознательной, должна в каждый данный момент иметь прошлое с фундаментальными результатами, которые все еще ясно видны, должна иметь настоящее, в котором вырабатывающиеся результаты находятся в процессе становления, и должна иметь будущее, в котором должны появиться еще неразвитые мощности и силы бытия и развиться до своей полной и совершенной манифестации. Прошлое заключает в себе историю медленной и трудной подсознательной работы с результатами, представленными на поверхности, -- это была подсознательная эволюция; настоящее -- это серединная стадия, неопределенная спираль, в которой тайная эволюционная Сила бытия использует человеческий интеллект для своего действия, в котором то принимает участие, до конца не понимая того, что же он на самом деле делает -- это эволюция, медленно начинающая осознавать самою себя; будущее должно быть все более и более сознательной эволюцией духовного существа, пока оно наконец не будет выпущено в само-сознающее действие благодаря появившемуся гностическому принципу.

Первое основание в этом появлении, создание форм Материи, сначала несознательных и неоживленных, затем форм живой и думающей Материи, появление все более и более организованных тел, приспособленных выражать все бо'льшую мощь сознания, было изучено Наукой с физической точки зрения, со стороны построения формы; но очень малый свет был пролит на внутреннюю сторону, на сторону сознания, и то малое, что было увидено, относится скорее к физическому базису и инструментарию, чем к последовательным операциям Сознания в его собственной природе. В этой эволюции, насколько она была увидена, хотя и присутствует непрерывность, -- ведь Жизнь включает в себя Материю и Разум вбирает субментальную Жизнь, Разум интеллекта вбирает разум жизни и ощущения, -- скачок от одной ступени сознания к другой кажется нам грандиозным, кажется невозможным пересечь эту пропасть будь то по мосту или перепрыгнув ее; нам не удается открыть какое-либо ощутимое или удовлетворительное доказательство достижений эволюции в прошлом или найти путь, которым это было достигнуто. Даже во внешней эволюции, даже в развитии внешних форм, где данные легко видны, есть пропущенные звенья, которых всегда недостает; но в эволюции сознания этот переход еще труднее объяснить, поскольку он кажется скорее трансформацией, чем переходом. Однако, может быть, что из-за нашей неспособности проникнуть в подсознательное, прозондировать субментальное или достаточно понять низшую ментальность, отличную от нашей, мы не можем увидеть маленькие ступеньки, не только в пределах одного уровня сознания, но и на границе между ними: ученые, которые на само деле тщательно исследовали физические данные, пришли к вере в непрерывность эволюции, несмотря на пропасти и утерянные звенья; если мы аналогично сможем исследовать внутреннюю эволюцию, то, без сомнения, откроем возможность и способ этих грандиозных переходов. Но все же существует реальная, радикальная разница между одной ступенью и другой, разница настолько большая, что переход от одной к другой кажется новым творением, скорее чудом метаморфоз, чем естественным предсказуемым развитием или спокойным переходом от одного состояния бытия к другому с ясно отмеченными шагами, легко выстраиваемыми в одну последовательность.

Эти пропасти кажутся более глубокими, но менее широкими, если мы поднимаемся по шкале Природы. Если есть рудименты жизненной реакции в металле, как недавно было заявлено, то она по своей сущности может быть идентична жизненной реакции в растении, но то, что может быть названо витально-физической разницей, настолько значительно, что одно кажется нам неоживленным, а другое, хотя и не являющееся видимо сознательным, может быть названо живым созданием. Между высшими формами растений и низшими формами животных пропасть кажется еще глубже, ведь это разница между разумом и полным отсутствием какого-либо видимого или даже зачаточного движения разума: в одном вещество ментального сознания не пробуждено, хотя присутствует жизнь витальных реакций, подавленная или подсознательная или, возможно, только субментальная вибрация ощущения; в другом, хотя жизнь поначалу менее автоматична и надежна в подсознательном способе жизни и на своем пути неприкрытого сознания несовершенно определена, но все же разум пробужден, -- есть сознательная жизнь, сделан значительный переход. Но общность явлений жизни растения и животного, какой бы разной ни была их организация, сужает пропасть, даже если она и не наполняет ее глубину. При переходе от высшего животного к низшему человеку должна быть преодолена еще более глубокая пропасть, это пропасть между чувственным разумом [sense-mind] и интеллектом: ведь как бы мы ни настаивали на примитивной природе дикаря, но мы не можем изменить тот факт, что наиболее примитивное человеческое существо имеет над и за пределами чувственного разума, эмоциональной витальности и первичного практического интеллекта, которые мы связываем с животными, человеческий интеллект и способен, -- хотя бы в каких-то пределах, -- на рефлексию, идеи, сознательное изобретение, религиозное и этическое мышление и чувство, на любую фундаментальную вещь, на которую способно человечество и раса; дикарь имеет тот же самый тип интеллекта, а различие состоит только в прошлом наставлении и формирующем общении и степени развития тот или иной способности, силы и активности. Все же, несмотря на разделяющие борозды, мы более не можем предполагать, что Бог или некий Демиург наштамповал уже готовые виды и породы, наделил их телом и сознанием и оставил все так, как получилось, взглянул на свою работу и сказал, что она удалась. Становится очевидным, что тайно сознательная или несознательная Энергия творения вызвала быстрый или медленный переход, какими бы то ни было средствами, с помощью каких угодно приспособлений, биологической, физической или психологической машинерии, -- возможно, делая это, она не заботилась о сохранении тех форм, которые были лишь переходными ступенями и больше не несут какого-либо назначения, а также не служат какой-либо цели эволюционной Природы. Но это объяснение скачков является лишь чуть большим, чем гипотеза, которую мы не можем достаточно обосновать. В любом случае, вероятно, что причину этих радикальных различий следует искать в работе внутренней силы, а не во внешнем процессе эволюционного перехода; если мы взглянем на него более глубоко с этой внутренней стороны, то исчезнет трудность понимания, и эти переходы станут постижимыми и, в действительности, неизбежными из-за самой природы эволюционного процесса и его принципа.

Ведь если мы посмотрим не научные или физические аспекты, а на психологическую сторону вопроса и исследуем, в чем собственно состоит различие, то увидим, что оно заключается в подъеме сознания к другому принципу бытия. Металл фиксирован несознательным и неоживленным принципом материи; даже если мы можем предположить, что он несет в себе некоторые реакции, напоминающие жизнь и предположительно жизненные или, по меньшей мере, зачаточные вибрации, которые в растении развиваются в жизнь, то все же это не типичная форма жизни и это не характеризует ее; это типичная форма материи. Растение фиксировано в подсознательном действии принципа жизни, -- не то чтобы оно не подчинено материи или лишено реакций, которые находят свое полное значение только в разуме, ведь, по-видимому, растение имеет субментальные реакции, являющиеся в нас основой удовольствия и боли или притяжения и отвержения; но все же это форма жизни, не простой материи, а также, насколько мы знаем, это вовсе не разумно-сознательное существо. Человек и животное -- ментально сознательные существа; но животное фиксировано витальным разумом и разумом-чувством и не может преодолеть своих ограничений, тогда как человек воспринимает в чувство-разуме свет другого принципа, имеет интеллект, который на самом деле является одновременно отражением и преуменьшением Сверхразума, лучом гнозиса, схваченным чувство-ментальностью и трансформированным в нечто иное, чем его источник: ведь интеллект -- это агностик, подобно чувство-разуму, в котором и для которого он работает, это не гностик; он ищет опору в знании, потому что не обладает им, он не держит знание в себе, подобно Сверхразуму, для которого это является естественной прерогативой. Другими словами, в каждой из этих форм существования вселенское бытие зафиксировало свое действие сознания в различных принципах или, как в случае разницы между человеком и животным, в модификации низшего при помощи высшего, хотя еще не самого высокого принципа. Именно эти шаги от одного принципа бытия к совершенно другому принципу создают эти переходы, эти пропасти, четкие разграничительные линии и порождают хотя и не полную разницу, но все же радикальное характерное различие между одним существом и другим существом в их природе.

Но следует заметить, что это восхождение, эта последовательная фиксация во все более высоких принципах, не несет с собой отказ от низших ступеней, как и статус существования на низших ступенях не подразумевает полное отсутствие высших принципов. Это снимает возражение против эволюционной теории, порожденное этими разграничительными линиями; ведь если рудименты высшего присутствуют в низшем творении, и низшие качества вбираются в высшее развивающееся существо, то это само по себе составляет несомненный эволюционный процесс. То, что необходимо -- это работа, которая доведет низшую градацию бытия до той точки, в которой высшее может появиться в ней; в этой точке давление с некоторого превосходящего плана, где доминирует новая мощность, может содействовать более или мене быстрому и решающему переходу путем скачка или серии скачков, -- после медленного, еле продвигающегося или даже оккультного действия следует разбег и прыжок через границу. Примерно таким видится переход от низших к высшим ступеням сознания в Природе.

В действительности жизнь, разум, Сверхразум присутствуют в атоме, находятся там за работой, но невидимы, оккультны, латентны в подсознательном или кажущемся несознательном действии Энергии; есть одушевляющий Дух, но внешняя сила и рисунок бытия, что мы могли бы назвать формальным существованием или существованием формы в отличие от имманентного или тайно управляющего сознания, потеряны в динамическом действии, настолько поглощены в нем, что фиксированы в стереотипном самозабвении, не осознающем то, что оно есть и что оно делает.. С этой точки зрения электрон и атом являются вечными сомнамбулами; каждый материальный объект содержит внешнее сознание или сознание формы, но сознание инволюционное, поглощенное в форму, спящее, кажущееся несознанием, управляемым неизвестным и не чувствующимся внутренним Существованием, -- тем, кто пробужден в спящем, вселенским Обитателем Упанишад, -- внешнее, поглощенное сознание формы, которое, в отличие от человека-сомнамбулы, никогда не было пробуждено и никто не подходит к точке пробуждения. В растении это внешнее сознание формы [outer form-consciousness] все еще находится в состоянии сна, но сна, полного нервных грез, всегда в точке пробуждения, но пробуждение никогда не наступает. Возникла жизнь; иными словами, сила сокрытого сознания бытия должна была в своем напряжении дойти до такой точки, подняться до такой высоты, чтобы развить и стать способной на новый принцип действия, такой, какой мы видим как витальность, жизненную силу. Сила стала витально реагировать на существование, хотя и без ментального осознания, и выдвинула вперед новую ступень деятельности более высоких и более тонких ценностей, чем любое чисто физическое действие. В то же время, эта сила стала способной воспринимать и обращать в эти новые жизненные ценности, в движения и явления вибраций витальности, контакты жизни и физические контакты от других форм, отличных от своей собственной, и от вселенской Природы. Это те вещи, которые не могут делать формы простой материи; они не могут перевести контакты на шкалу жизненных ценностей или приписать им какую-либо ценность, частично из-за того, что их мощь восприятия, -- хотя она существует, если можно доверять оккультной очевидности, -- недостаточно пробудилась, чтобы сделать что-нибудь, а только тупо воспринимает и несовершенно реагирует, частично из-за того, что энергии, передаваемые в этих контактах, слишком тонки для того, чтобы они могли быть использованы грубой невежественной плотностью, сформированной Материей. Жизнь дерева определяется физическим телом, но эта жизнь поднимает физическое существование и придает ему новую ценность или систему ценностей -- жизненную ценность.

Тем же образом осуществляется переход к разуму и чувству, появляющемуся в животном существе, к тому, что мы называем сознательной жизнью. Сила существа доходит до такой интенсивности, поднимается на такую высоту, что допускает или развивает новый принцип существования, -- кажущийся новым, по крайней мере, в мире Материи, -- ментальность. Животное существо ментально осознает существование, свое собственное и существование других, выводит вперед более высокий и более тонкий уровень деятельности, воспринимает более широкий диапазон контактов, ментальных, витальных, физических, от форм, отличных от своей собственной, поднимает физическое и витальное существование и обращает все, что может получить от них, в смысловые ценности и ценности витального разума. Оно ощущает тело, ощущает жизнь, но ощущает также и разум; ведь оно имеет не только первые слепые реакции, но и сознательные ощущения, память, импульсы, волю, эмоции, ментальные ассоциации, вещество чувствования и мышления и воли. Животное обладает также практическим интеллектом, основанным на памяти, ассоциации, стимулирующей нужде, наблюдении, мощности изобретений или приспособлений; оно способно на хитрость, стратегию, планирование; оно может изобретать, до некоторой степени приспосабливать свои изобретения, встречаясь с изменениями окружающей обстановки в той или иной детали. Все это -- не полусознательный инстинкт; животное подготавливает человеческий интеллект.

Но когда мы переходим к человеку, то видим целостное развертывание сознания; мир, который он изображает в миниатюре, начинает в нем раскрывать для себя свою собственную природу. Высшее животное -- это не сомнамбула, -- которой, как правило, являются самые низшие животные формы, -- но оно имеет только ограниченный пробужденный разум, способный непосредственно лишь на то, что требуется для его витального существования: в человеке сознательная ментальность расширяет свою пробужденность и, хотя поначалу не полностью само-сознательна, хотя сознательна все еще только на поверхности, но может все более и более открываться к своему внутреннему и интегральному существу. Как и в двух предыдущих восхождениях, есть подъем силы сознательного существования к новой мощи и новому диапазону тонких действий; осуществляется переход от витального разума к разуму рефлексирующему и думающему, развита высшая мощность наблюдения и изобретения, сбора и связывания данных, осознание процесса и результата, развита сила воображения и эстетического творения, высшая, более пластичная чувствительность, координирующий и интерпретирующий рассудок, превзойдены ценности рефлекса или реагирующего интеллекта, и на их место пришли ценности мастерового, понимающего, само-открепленного интеллекта. Как и в низших восхождениях, здесь также есть расширение диапазона сознания; человек способен принять в себя бо'льшую часть мира и самого себя, как и придать этому знанию более высокий и более полный рисунок сознательного переживания. Здесь также присутствует и третий постоянный элемент восхождения; разум поднимает низшие уровни и придает их действию и реакции ценности интеллекта. Человек не только имеет ощущение своего тела и жизни, подобно животному, но и ощущение интеллекта и идею жизни и сознательное и наблюдаемое восприятие тела. Он также поднимает ментальную жизнь животного, как и материал и телесность; хотя человек что-то теряет в этом процессе, но придает высшую ценность тому, что осталось; он имеет ощущение интеллекта и идею своих ощущений, эмоций, волеизлияний, импульсов, ментальных ассоциаций; то, что было грубым веществом мышления и чувства и воли, способным только на грубые определения, он обращает в законченную работу и артистизм. Ведь животное тоже думает, но автоматическим образом, основываясь, главным образом, на механическом ряде воспоминаний и ментальных ассоциаций, принимая быстро или медленно предложения Природы и пробуждаясь к индивидуальному более сознательному действию только тогда, когда есть необходимость в более тесном наблюдении и приспособлении; оно имеет некоторое первоначальное грубое вещество практического рассуждения, но не оформленную идейную и рефлексивную способность. Пробужденное сознания животного -- это необученный примитивный ремесленник разума, а сознание человека -- это обученный мастер, который может стать, -- но человек не достиг этого в достаточной степени, -- не только виртуозом, но и господином и экспертом.

Но здесь следует обратить внимание на две особенности этого человеческого и на сегодняшний день высочайшего развития, что подводит нас к сердцу проблемы. Во-первых, это подъем низших частей жизни раскрывается как обращение вниз мастерского ока тайного развивающегося духа или вселенского Существа в индивиде с той высоты, которая сейчас достигнута, на все то, что лежит ниже, как пристальное вглядывание вниз с двойной или близнецовой мощью сознательной силы бытия, -- с мощью воли, мощью знания, -- с тем, чтобы понять с этого нового, другого и более широкого диапазона сознания и восприятия и природы низшую жизнь и ее возможности и поднять ее также на более высокий уровень, придать ей более высокое значение, расширить ее высшие потенциальности. И дух делает это, потому что он, очевидно, не намеревается убить или разрушить низшую жизнь, а поскольку восторг существования является его вечным занятием, и стилем его музыки является гармония разнообразных нот, а не сладкая и монотонная мелодия, то он желает включить и низшие ноты, наделив их более глубоким и тонким значением, извлечь из них больше восторга, чем это было возможно в более грубых формулировках. Все же в конечном итоге дух полагается на них как на условие постоянного принятия их согласия допустить высшие ценности и, до тех пор, пока они на самом деле не согласятся, он может обращаться с ними достаточно грубо, даже использовать их в качестве подпорки для ног, когда сам дух склонен к совершенству, а они восстали. И в этом на самом деле заключена настоящая сокровенная цель и смысл этики, дисциплины и аскезы, -- научить и приручить, очистить и подготовить к тому, чтобы быть подходящими инструментами витальную и физическую и низшую ментальную жизнь, так чтобы они могли бы быть трансформированы в тон высшей ментальной и, в конечном счете, супраментальной гармонии, но не для того, чтобы увечит или убить их. Восхождение -- это первая необходимость, но интеграция -- сопутствующее намерение духа в Природе.

Это направленное вниз око знания и воли с точки зрения все-определяющего поднятия, углубления и более тонкого, более прекрасного и более богатого усиления является с самого начала тайным путем Духа. Душа дерева принимает, можно сказать, нервно-материальный взгляд на свое целостное физическое существование, так чтобы извлечь из этого максимально возможную витально-физическую интенсивность; ведь, по-видимому, в нем присутствуют весьма значительные возбуждения немой вибрации жизни, -- возможно, хотя это нам трудно представить, гораздо более интенсивные по нижней рудиментарной шкале6 чем могли бы выдержать животный разум и тело на своей высшей и более мощной шкале. Животное существо принимает ментализированный взгляд-ощущение на свое витальное и физическое существование, с тем чтобы извлечь из него максимально возможную смысловую ценность, и этот взгляд более проницателен во многих аспектах, чем человеческий в качестве простого ощущения или чувство-эмоции или удовлетворения витального желания и удовольствия. Человек, глядя вниз с плана воли и интеллекта, оставляет эти низшие интенсивности, но для того, чтобы извлечь из разума и жизни и ощущения более высокую интенсивность в других ценностях, интеллектуальных, эстетических, моральных, духовных, ментально динамических или практических, -- как он называет их; при помощи этих высших элементов человек расширяет, утончает и поднимает на более высокий уровень свое использование жизненных ценностей. Он не оставляет животных реакций и наслаждений, а более ясно, тонко и чувствительнее ментализирует их. Человек делает это даже на своем обычном и низшем уровне, но по мере развития он подвергает свое низшее существо более строгим проверкам, начинает через боль отвержения проводить нечто подобное трансформации: это путь разума для подготовки духовной жизни, находящейся все еще за пределами разума.

Но человек направляет свой взгляд не только вниз и вокруг себя, но и при достижении высшего уровня -- вверх, к тому, что над ним, и внутрь, к тому, что оккультно внутри него. В нем не только стал сознательным направленный вниз взгляд вселенского Существа в эволюции, но и развивается также сознательный взгляд, направленный вверх и вовнутрь. Животное живет так, как будто бы оно было удовлетворено тем, что Природа делает для него; если есть какой-либо направленный вверх взгляд тайного духа внутри животного существа, то оно ничего не делает сознательно с ним, это занятие Природы: именно человек впервые сознательно делает собственным делом обращенный вверх взгляд. Ведь уже благодаря обладанию разумной волей, хотя это и деформированный луч гнозиса, человек начинает продвигать вперед двойную природу Сатчитананды; он уже не является, подобно животному, неразвитым сознательным существом, полностью ведомым Пракрити, рабом исполнительной Силы, играющей с ним посредством механических энергий Природы, но он уже начал быть развивающейся сознательной душой или Пурушей, вмешивающимся в то, что ранее было единственно ее делом, желающим сказать свое слово и в конечном счете стать мастером и господином. Человек еще не может эффективно делать это, он еще опутан ее сетями, слишком вовлечен в ее работающий механизм: но он чувствует, -- хотя пока еще слишком смутно и неопределенно, -- что дух внутри него хочет подняться к еще бо'льшим вершинам, расширить свои границы; нечто внутри него, нечто оккультное, знает, что намерением более глубокой сознательной Души-Природы, Пуруши-Пракрити отнюдь не является быть удовлетворенным своей теперешней низостью и ограничениями. Покорять все более высокие вершины, расширять свой диапазон, трансформировать свою низшую природу, -- это всегда было естественным импульсом человека, как только он сделал для себя место в физическом и витальном мире земли и получил небольшой досуг для того, чтобы рассмотреть свои дальнейшие возможности. Так и должно быть, но не из-за какой-либо ложной и жалкой воображаемой иллюзии в нем, а, во-первых, из-за того, что он -- несовершенное, все еще развивающееся ментальное существо и должен трудиться ради большего развития, ради совершенства, и, более того, так происходит из-за того, что человек способен, не в примет другим земным созданиям, становиться сознательным по отношению к тому, что глубже разума, осознавать душу внутри себя и то, что выше разума, сверхразум, способен осознавать дух, открываться ему, допускать его, подниматься к нему, находить в нем опору. Это лежит в человеческой природе, во всей человеческой природе -- превосходить самого себя в ходе сознательной эволюции, взбираться за пределы того, чем он является. Не только отдельные индивиды, но временами и раса, по общему правилу бытия и жизни, если не во всех своих членах, может надеяться, если разовьет достаточную волю, на то, чтобы выйти за пределы несовершенств нашей теперешней весьма небожественной природы и подняться, по крайней мере, до уровня верховного человечества, подняться ближе, если даже нельзя достичь этого абсолютно, к божественному человечеству или сверхчеловечеству. В любом случае, это принуждение эволюционной Природы в нем -- бороться к развитию вверх, возводить идеал, делать попытку.

Но где пределы осуществления эволюционного само-становления путем само-превосхождения ? В самом разуме есть градации, и в каждой градации есть свой ряд; существуют последовательные уровни, которые мы можем договориться называть планами и под-планами ментального сознания и ментального существа. Развитие нашего ментального "я" есть подъем по этим ступенькам; мы можем обосноваться на любой из них, в то же время все еще поддерживая зависимость от более низких ступеней и от мощи отклика на влияния из более высоких слоев нашего существа. Сейчас мы обычно находим свое первое надежное основание в низшем под-плане интеллекта, который можно назвать физически-ментальным, потому что интеллект самим фактом своего существования и ощущением реальности зависит от физического мозга, физического чувство-разума, физических органов чувств; в этом отношении мы все еще физические люди, придающие наибольшее значение объективным вещам и своей внешней жизни, люди, обладающие весьма скромным субъективным или внутренним существованием и подчиняющие это существование требованиям внешней реальности. Физический человек имеет витальную часть, но она сделана, главным образом, из более мелких инстинктивных и импульсных образований жизненного сознания, возникшего из подсознательного, наряду с обычным роем или кругом ощущений, желаний, надежд, чувств, удовлетворений, которые зависят от внешних вещей и внешних контактов и заняты практическим, немедленно реализуемым и возможным, привычным, общим и средним. Физический человек имеет и ментальную часть, но она также обычна, традиционна, практична, объективна и почитает то, что принадлежит области разума, главным образом, за его полезность для поддержки, комфорта, использования, удовлетворения и развлечения его физического и чувственного существования. Ведь физический разум базируется на материи и материальном мире, на теле и телесной жизни, на чувственном переживании и на обычной практической ментальности и ее переживании. Все то, что не входит в этот порядок, физический разум выстраивает как ограниченную суперструктуру, зависящую от внешней чувственной ментальности. Даже и так, физический разум считает высшее содержание жизни либо полезным придатком, либо чрезмерной, но приятной роскошью воображений чувств и мысленных абстракций, не внутренней реальностью; или, даже если он воспринимает это как реальность, то не чувствует это содержание конкретно и существенно в его собственной надлежащей субстанции, более тонкой, чем физическая субстанция и ее грубая конкретность, -- он считает его субъективным, менее сущностным расширением физических реальностей. Неизбежно, человеческое существо должно было таким образом сделать свое первое основание в Материи и придать внешнему факту и внешнему существованию надлежащую важность; ведь это первое условие Природы для нашего существования, условие, на котором она величайше настаивает: физический человек подчеркнут в нас и обильно размножен в мире как ее сила для сохранения надежного, если и в чем-то инертного, материального базиса, на котором она может поддерживать себя, пока пытается развить высшее человечество; но в этом ментальном образовании нет мощи для прогресса. Это наш первый ментальный статус, но ментальное существо не может вечно оставаться на этой низшей ступеньке человеческой эволюционной лестницы.

Над физическим разумом и глубже внутри, чем физическое ощущение, существует то, что мы можем назвать смышленостью жизненного разума, динамического, витального, нервного, более открытого, хотя все еще тускло, психическому, разума, способного на первое душе-образование, хотя и более темной жизне-души, не психического существа, а фронтального образования витального Пуруши. Это жизне-душа конкретно ощущает вещи жизне-мира и контактирует с ними, и пытается реализовать их здесь; она придает громадное значение удовлетворению и исполнению жизненного существа, жизненной силы, витальной природы: она смотрит на физическое существование как на поле само-исполнения жизненных импульсов, поле игры амбиций, мощи, сильного характера, любви, страсти, приключения, поле для индивидуального, коллективного, общего человеческого поиска и шанса и рискованного начинания, поле для различного рода жизненных экспериментов и нового жизненного переживания, и если бы не этот сохраняющийся элемент, если бы не эта большая мощь, интерес, важность, то физическое существование не имело бы никакой ценности. Эта жизне-ментальность поддерживается нашим тайным сублиминальным витальным существом и находится в завуалированном контакте с жизненным миром, которому она может легко открыться и так чувствовать невидимые динамические силы и реальности за материальной вселенной. Существует внутренний жизне-разум, который не нуждается для своих восприятий в показаниях физических чувств, не ограничен ими; ведь на этом уровне наша внутренняя жизнь и внутренняя жизнь мира становится реальной для нас независимо от тела и символов физического мира, единственно который мы называем природным явлением, как если бы Природа не имела бы бо'льших явлений и бо'льших реальностей, чем принадлежащих грубой Материи. Витальный человек, окруженный сознательно или несознательно этими влияниями -- это человек желания и чувства, человек силы и действия, человек страсти и эмоции, очень подвижный индивид: он может делать и в действительности делает большой упор на материальное существование, но это существование дает ему, даже когда витальный человек наиболее захвачен текущими действительностями, толчок для жизне-переживания, для силы реализации, для жизненного расширения, для жизненной мощи, для жизненного утверждения и жизненного расширения, что является первым побуждением Природы к расширению существа; при высочайшем накале этого жизненного побуждения витальный человек становится разрушителем границ, искателем новых горизонтов, возбудителем прошлого и настоящего в интересах будущего. Витальный человек имеет ментальную жизнь, которая часто порабощена витальной силой и ее желаниями и страстями, и именно эти желания и страсти он стремится удовлетворить через разум: но когда он интересуется строго ментальными вещами, то может стать ментальным искателем приключений, открывающим пути к новым образованьям разума или борцом за идею, чувственным типом артиста, динамическим поэтом жизни или проповедником или правозащитником. Витальный человек очень подвижен и деятелен и поэтому является великой силой в работе эволюционной Природы.

Над этим уровнем витальности и еще более глубоко расширенный, находится план разума, план чистого мышления и понимания, для которого наибольшей реальностью являются вещи ментального плана; все, кто находятся под его влиянием, философы, мыслители, ученые, интеллектуальные творцы, люди идеи, люди писанного и разговорного слова, идеалисты и мечтатели -- являются ментальными существами, достигшими в настоящий момент наибольших высот. Этот ментальный человек имеет жизненную часть, жизнь страстей и желаний и амбиций и жизненных надежд всех видов и имеет низшее чувственное и физическое существование, и эта низшая часть зачастую может уравновесить или принизить его наиболее благородных элемент, так что, хотя это и наиболее высокая его часть, но она не становится доминирующей и формирующей в его целостной природе: но это не типично для ментального человека в его наибольшем развитии, ведь витальная и физическая части контролируются думающей волей и интеллектом и подчинены им. Ментальный человек не может трансформировать свою природу, но он может контролировать и гармонизировать ее и наложить на нее закон ментального идеала, достичь некоторого баланса и наложить возвышающее и очищающее влияние, и привести в высокую согласованность многоличностную путаницу и конфликт или суммарную мешанину нашего поделенного и полу-сконструированного существа. Ментальный человек может быть наблюдателем и правителем своего собственного разума и жизни, может сознательно развить их и стать до этой степени человеком, сделавшим самого себя.

Этот разум чистого интеллекта имеет за собой внутренний или сублиминальный разум, который непосредственно ощущает вещи плана разума, открыт действию мира ментальных сил и может чувствовать идейные и другие влияния, не ощущаемые физическими органами, влияния, которые действуют на материальный мир и план жизни, но которые мы сейчас можем лишь предполагать, а не переживать их напрямую: эти неуловимости и невесомости реальны и весомы для ментального человека, и он считает их истинами, которые требуют своей реализации в нашей или земной природе. На внутреннем плане разум и душа разума [mind-soul] независимо от тела могут стать для нас полной реальностью, и мы можем сознательно жить в них, как и в теле. Таким образом, жить в разуме и вещах разума, осознавать нечто большее, чем жизнь и тело, есть наше высочайшее место, наиболее близко расположенное к духовности в шкале Природы. Ментальный человек, человек само-преобладающего и само-формулирующего разума и воли, осознающий идеал и повернутый к его реализации, высочайший интеллектуал, мыслитель, провидец, менее подвижен и не так скор на действие, чем витальный человек, человек действия и высшего скорого жизне-исполнения, но настолько же мощный и обычно даже более мощный в деле открытия новых перспектив для расы, является нормальным верхом Природного эволюционного образования на человеческом уровне. Эти три степени ментальности, ясные сами по себе, но чаще всего смешанные в разных соотношениях, являются для обычного интеллекта лишь психологическими типами, которым случается быть развитыми, и мы не распознаем в них другого значения; но в действительности они наполнены значением, поскольку являются ступенями Природной эволюции ментального существа к своему само-превосхождению, и, как думающий разум есть высочайшая ступень, которой Природа сейчас достигла, так и совершенный ментальный человек является редчайшим и высочайшим типом человеческих созданий. Чтобы идти дальше, природа должна принести в разум духовный принцип и сделать его активным в разуме, жизни и теле.

Ведь человеческие творения являются ее эволюционными образованьями, построенными ментальности; чтобы делать большее, природа должна более полно использовать невидимый материал, скрытый ниже нашей поверхности, погружаться вовнутрь и находить тайную душу, психею, или подниматься над нашим обычным ментальным уровнем в планы интуитивного сознания, наполненного светом, пришедшим из духовного гнозиса, подниматься в восходящие планы чистого духовного разума, в которых мы оказываемся в прямом контакте с бесконечным, в соприкосновении с "я" и высочайшей реальностью вещей, Сатчитанандой. В нас самих, за нашим поверхностным природным существом, есть душа, внутренний разум, внутренняя жизненная часть, которые могут открыться к этим высотам, как и к оккультному духу внутри нас, и это двойное открытие является тайной новой эволюции; путем этого разрушения крышек и стен и границ сознание поднимается к бо'льшим высотам и большей интеграции, что одухотворит в новой эволюции все мощности нашей природы, как они были ментализированы в ходе эволюции разума. Ведь ментальный человек не был последним усилием Природы или ее высочайшим пределом, -- хотя он был, в общем, более полно развитым по своей природе, чем те, кто достиг более низких уровней или устремлялся к уровню над ментальным человеком; природа указывала человеку на еще более высокие и более трудные уровни, вдохновляла его идеалом духовной жизни, начала в нем эволюцию духовного существа. Духовный человек является ее верховным сверхнормальным усилием человеческого творения; ведь, развив ментального творца, мыслителя, провидца, проповедника идеала, самоконтролируемое, само-дисциплинированное, гармонизированное ментальное существо, природа пыталась идти выше и глубже внутрь и призывала выйти вперед душу и внутренний разум и сердце, призывала спуститься силы духовного разума и высшего разума и надразума и создать под действием их света и под их влиянием духовного мудреца, провидца, пророка, любящего Бога, Йогина, гностика, Суфи, мистика.

Это единственный путь человека к настоящему само-превосхождению: ведь пока мы живем в поверхностном существе или основываем себя полностью на Материи, будет невозможно идти выше и будет тщетно ожидать, что может быть какой-либо новый переход радикального характера в нашем эволюционном существе. Витальный человек, ментальный человек имели громадное воздействие на земную жизнь, они продвинули человечество вперед от простого человеческого животного к тому, чем он является сейчас. Но они могут действовать лишь в пределах уже установленной эволюционной формулы человеческого существа; они могут расширить человеческий круг, но не изменить или трансформировать принцип сознания или его характерное действие. любая попытка неординарно поднять ментального человека или неординарно усилить витального человека, -- к примеру, Ницшианское сверхчеловечество, -- может лишь раздуть до громадных размеров человеческое создание, но она не может трансформировать или обожествить его. Открывается другая возможность, если мы сможем жить внутри внутреннего существа и сделать его прямым правителем жизни или поставим себя на духовный и интуитивный планы бытия и оттуда и их мощностями будем трансмутировать нашу природу.

Духовный человек является знаком этой новой эволюции, этой новой и высшей попытки Природы. Но новая эволюция отличается в двух отношениях от прошлого процесса развертывания эволюционной Энергии: она проводится сознательным усилием человеческого разума и не ограничена сознательным прогрессом поверхностной природы, а сопровождается попыткой разрушить стены неведения и расширить нас внутренне в тайный принцип нашего теперешнего бытия и расширить вовне в космическое бытие, как и поднять вверх к высшему принципу, То, чего Природа достигла до сих пор -- это расширение нашего поверхностного Знания-Неведения; духовная попытка нацелена на устранение Неведения, на то, чтобы идти вовнутрь и открыть душу и объединиться в сознании с Богом и всем существованием. Это конечная цель ментальной стадии эволюционной Природы в человеке; это начальная ступень к радикальной трансмутации Неведения в Знание. Духовное изменение начинается с влияния внутреннего существа и высшего духовного разума, с действия, ощущаемого и принимаемого на поверхности, но это само по себе может привести только к озаренному ментальному идеализму или к росту религиозного разума, религиозного темперамента и некоторой набожности в сердце и благочестия в поведении; это первое приближение разума к духу, но оно не может сделать радикального изменения; должно быть сделано бо'льшее, мы должны жить глубже внутри, мы должны превзойти наше теперешнее сознание и наш теперешний статус Природы.

Очевидно, что если мы сможем жить так глубоко внутри и постоянно вызывать внутренние силы и накладывать их на внешний поверхностный инструментарий или поднимать себя к тому, чтобы пребывать на высших и более широких уровнях и терпеливо накладывать их мощности на физическое существование, не просто воспринимать влияния, спускающиеся с них (это то, что мы можем сейчас делать), тогда может начаться возвышение нашей силы сознательного бытия, так чтобы создать новый принцип сознания, новый диапазон деятельности, новые ценности всех вещей, может начаться расширение нашего сознания и жизни, подъем и трансформация низших градаций нашего существования, -- короче говоря, может начаться целостный эволюционный процесс, в ходе которого Дух в Природе создает высший тип бытия. Тогда каждый шаг может означать маленькую ступеньку, как бы ни удаленную от конечной цели, или близкое приближение, ведущее к большему и более божественному бытию, большей и более божественной силе и сознанию, знанию и воле, ощущению существования и восторгу в существовании; тогда могло бы начаться начальное развертывание к божественной жизни. Вся религия, все оккультное знание, весь сверхнормальный (в противоположность ненормальному) психологический опыт, вся Йога, всякое психическое переживание и дисциплина являются указательными вехами, направляющими нас на дорогу прогресса оккультного само-развертывающегося духа.

Но человеческая раса все еще отягощена определенным притяжением к физическому, она все еще подчиняется тяге еще непокоренной земной материи; преобладает материальный разум [brain-mind], физический интеллект: удерживаемая многими узами, раса боится сделать решающий шаг или отступает перед слишком напряженным требованием духовного усилия. Также имеется еще бо'льшая возможность для скептической глупости, громадной праздности или лености, безмерной интеллектуальной и духовной робости и консерватизма, когда человек пытается вырваться из круга привычек: хотя сама жизнь неизменно доказывает, что выбранное для покорения может быть покорено, -- свидетельством тому служат чудеса весьма малой мощности, физической Науки, -- но это не устраняет всевозможных сомнений расы; раса в целом отклоняет зов и предоставляет откликаться на него малому числу индивидов. Но этого не достаточно, если шаг вперед суждено сделать человечеству; ведь если только вся раса существенно продвинется вперед, только тогда победа Духа может быть надежной. Ведь тогда, если происходит упущение Природы, падение ее усилия, тогда Дух внутри, использующий тайную память, -- иногда представленная на низшей стороне, как притяжение к низшему уровню, атавистическая сила расы, но на самом деле сила сохраняющейся памяти в Природе, которая может тянуть либо вверх, либо вниз, -- будет снова тянуть вверх, и следующий подъем будет более легким и более продолжительным, в силу прошлых попыток; ведь те попытки и их импульс и их результат не могут не могут не сохраниться в подсознательном разуме человечества. Кто может сказать, сколько побед такого рода могло быть одержано в прошлых человеческих циклах и как близко подошли мы к новому подъему ? В действительности вовсе не необходимо, чтобы вся раса трансформировалась из ментальных в духовных существ, но общее допущение идеала, широко распространенное старание, сознательная концентрация необходима, чтобы донести поток стремления до определенного достижения. Иначе то, что будет совершено в конечном итоге -- это достижение несколькими индивидами нового порядка существ, тогда как человечество в целом вынесет себе приговор в непригодности и может впасть в эволюционный закат или стационарную недвижимость; ведь именно постоянное направленное вверх усилие оживляет человечество и сохраняет за ним место на переднем плане творения.

Принципом процесса эволюции является основание, из того основания -- подъем, в том подъеме -- обращение сознания, и действие с тех обретенных высот и широт, действие изменения и новой интеграции целой природы. Первым основанием является Материя; подъем осуществляется в Природе; интеграция -- это поначалу несознательное или полусознательное автоматическое изменение Природы при помощи Природы. Но как скоро в этих работах Природы существо приняло более полное сознательное участие, тогда изменение в ходе процесса неизбежно. Физическое основание Материи остается, но Материя не может больше оставаться основанием сознания; само сознание не может более уподобляться потоку воды, поднимающемуся из глубокого колодца Несознательного, или уподобляться скрытому течению из оккультной внутренней сублиминальной силы под давлением контактов из вселенной. Основанием развивающегося существования станет новый духовный статус свыше или раскрытый статус души внутри нас: именно поток света и знания и воли свыше и восприятие изнутри будет определять реакцию существа на космическое переживание. Вся концентрация существа будет смещена снизу вверх и снаружи вовнутрь; наше высшее и внутреннее существо, неизвестное нам сейчас, станет нами самими, и внешнее или поверхностное существо, которое мы сейчас принимаем за самих себя, будет только открытым передним планом или придатком, через который истинное существо будет встречать вселенную. Сам внешний мир станет внутренним для духовного осознания, частью нас самих, станет сокровенно охватываемым в знании и чувстве единства и тождества, пронизанным интуитивным отношением разума, отвечающему на прямые контакты сознания с сознанием, взятым в достигнутой интегральности. Само старое несознательное основание будет сделано сознательным в нас путем притока света и осознания свыше, и его глубины будут присоединены к высотам духа. Интегральное сознание станет базисом полной гармонизации жизни через тотальную трансформацию, унификацию, интеграцию существа и природы.

Глава XIX

ОТ СЕМИКРАТНОГО НЕВЕДЕНИЯ к СЕМИКРАТНОМУ ЗНАНИЮ

Семь ступеней на почве Неведения, семь ступеней на почве Знания. Махопанишада (V.1)

Он нашел обширное Мышление с семью го- ловами, рожденными из Истины; он создал не- кий четвертый мир и стал универсальным ... Сыны Небес, Герои Всемогущего, мыслящие напрямую, дающие голос Истине, основали план озарения и постигли первый план над Жертвой ... Мастер Мудрости поверг каменную крепость и призвал Табуны Света, ... Табу- ны, стоящие в секрете на мосту над Фальшью меж двух миров, нижнего и верхнего; желая Света во тьме, он послал вверх Табуны Лучей и раскрыл из-за вуали три мира; он разрушил город, таящийся в засаде и вызволил три ми- ра из Океана, и открыл Зарю и Солнце и Свет и Мир Света. Риг Веда (X.67.1-5)

Мастер Мудрости в своем первом пришест- вии к рождению в верховном эфире великого Света, -- множество его рождений, семь уст у его Слова, семь у него Лучей, -- пронзил тьму своим криком. Риг Веда (IV.50.4)

Вся эволюция в сущности является поднятием силы сознания в проявленном существе, так чтобы оно могло подниматься в более великую силу того, что еще не проявлено, из материи -- в жизнь, из жизни -- в разум, из разума -- в дух. Именно это должно быть способом роста из ментальной в духовную и супраментальную манифестацию, из все еще полуживотного человечества в божественное существо и божественное житие. Должна быть достигнута новая духовная высота, широта, глубина, тонкость, яркость нашего сознания, его субстанции, его силы, его чувствительности, должен произойти подъем, расширение нашего существа, должна увеличиться его пластичность и интегральная способность, и должно произойти принятие разума и всего, что находится ниже него, в бо'льшее существование. В будущей трансформации характер эволюции, принцип эволюционного процесса не изменится фундаментально, хотя и модифицируется, но будет по-королевски продолжаться на более широкой шкале и в освобожденном движении. Изменение в высшее сознание или состояние бытия является не только всей целью и ходом религии, всей высшей аскезы, Йоги, но это также сама тенденция самой нашей жизни, тайная цель, находящаяся в итоге работ. Принцип жизни в нас неизменно стремится утвердить и усовершенствовать себя на планах разума, витальности и тела, которыми он уже обладает; но он также само-направляем идти за пределы и трансформировать эти принципы в средства для развертывания сознательного духа в Природе. Если бы только и просто некоторые наши части, интеллект, сердце, воля или витальное я-желание [desire-stlf], неудовлетворенные собственным несовершенством и миром, боролись бы за то, чтобы отбросить эти несовершенства и перейти к бо'льшим высотам существования, согласные предоставить остальные части природы заботиться о самим себе или погибнуть, тогда полная трансформация не могла бы произойти, -- или, по крайней мере, произойти здесь. Но это не интегральная тенденция нашего существования; природа трудится к тому, чтобы поднять нас в высший принцип бытия, высший по отношению к тому, что был развит здесь, но ее полной целью в этом подъеме отнюдь не является разрушить саму себя с тем, чтобы этот высший принцип мог исключительно утвердиться путем отвержения и угасания Природы. Поднимать силу сознания до тех пор, пока она не перейдет от ментального, витального и физического инструментария в сущность и мощность духа -- это совершенно необходимая вещь, но это не единственная цель или вся вещь, которая должна быть сделана.

Нашим призывом должно быть жить на новой высоте во всем нашем существе: чтобы достичь этой высоты, нам не следует вновь растворить наши динамические части в неопределенном веществе Природы и благодаря этой освобождающей потере пребывать в блаженном покое Духа; это всегда можно сделать, и это приносит великий покой и свободу, но то, что сама Природа требует от нас, это то, чтобы мы в целом, какими мы сейчас являемся, были подняты в духовное сознание и стали проявленной и многогранной мощностью духа. Интегральная трансформация является интегральной целью Существа в Природе; это внутренне присущий смысл ее вселенского порыва само-превосхождения. Именно по этой причине ход Природы не ограничен ее возвышениями до нового принципа; новая высота -- это не узкая остроконечная башня, она приносит с собой расширение и устанавливает большее поле энергии, в котором мощность нового принципа может получить достаточную игру и место для возникновения. Это действие подъема и расширения не ограничено крайне возможной широтой в сущностной игре самого нового принципа; оно включает в себя подъем того, что было низшим, в высшие ценности: божественная или духовная жизнь будет не только подразумевать ментальную, витальную, физическую жизнь, преобразованную и одухотворенную, но она придаст им более широкую и более полную игру, чем та, что была открыта для них, пока они находились на собственном уровне. Нашему ментальному, физическому, витальному существованию не требуется быть разрушенными в ходе нашего само-превышения, а также им не нужно приуменьшиться или ослабиться в одухотворенном существе; они могут стать и в действительности становятся богаче, более мощными и более совершенными; в их божественном изменении они прорвутся в те возможности, которые в неодухотворенных условиях невообразимы или практически неосуществимы.

Эта эволюция, этот процесс возвышения и расширения и интеграции является по своей природе ростом и подъемом из семикратного неведения в семикратное знание. Затруднение этого неведения -- конституционное; оно ведет к многократному неведению о настоящем характере нашего становления, к несознанию нашего тотального "я", и ключом этого неведения является ограничение тем планом, в котором мы живем, и теперешним преобладающим принципом нашей природы. План, в котором мы живем, это план Материи; теперешний преобладающий принцип нашей природы -- это ментальный интеллект с чувство-разумом, который зависит от Материи как от своей поддержки и опоры. Как следствие, преобладание ментального интеллекта и его мощностей с материальным существованием, как оно видится через чувство, и с жизнью, как она сформирована в компромиссе между жизнью и материей, является особенным штампом конституционного Неведения. Этот природный материализм или материализованный витализм, этот зажим нашими началами является формой само-ограничения, сужающего диапазон нашего существования, которое упорно настаивает на человеческом бытии. Это первая необходимость его физического существования, но впоследствии под действием первичного неведения она обращается в цепь, которая сковывает каждый шаг при движении человека вверх: попытка вырасти из этого ограничения полноты, мощи и истины духа, ограничения, накладываемого материализованным ментальным интеллектом, и вырасти из подчинения души материальной Природе есть первый шаг к настоящему прогрессу человечества. Ведь наше неведение не полное; это ограничение сознания, -- это неполное незнание, которое является штампом того же самого Неведения в чисто материальных существованиях, в чей план материя не просто включена, а является доминирующим принципом. Это частичное, ограничивающее, разграничивающее и, по большому счету, фальсифицированное знание; из этого ограничения и фальсификации должны мы вырасти в истину нашего духовного бытия.

Это преимущественное занятие жизнью и материей является поначалу правильным и необходимым, потому что первый шаг, который человек должен предпринять -- это познать физическое существование и овладеть им, насколько он это может, применяя свое мышление и интеллект к такому переживанию этого существования, насколько чувство-разум может дать ему; но это только предварительный шаг, и если мы остановимся здесь, то не сделаем настоящего прогресса: мы все там же, где и были, и приобрели лишь больше физического простора, где можем двигаться, и лишь больше мощи для нашего разума для того, чтобы основать относительное знание и недостаточное и сомнительное мастерство, приобрели лишь больше мощи для нашего жизненного желания, чтобы перемещать вещи и толкаться и суетиться посреди массы физических сил и существований. Крайнее расширение физического объективного знания, даже если оно охватывает наиболее удаленные солнечные системы и глубочайшие слои земли и моря и наиболее тонкие мощности материальной субстанции и энергии, не является сущностным обретением для нас, не является той одной вещью, которую нам крайне необходимо обрести. Вот почему евангелие материализма, несмотря на ослепительные триумфы физической Науки, всегда оказывается в конце тщетной и бесполезной верой, и вот почему сама физическая Наука со всеми ее достижениями, хотя она и может обеспечить комфорт, никогда не может принести счастья и полноту бытия для человеческой расы. Наше настоящее счастье лежит в истинном росте нашего целостного существа, в повсеместной победе в тотальном диапазоне нашего существования, в мастерстве внутренней, как и более чем внешней, сокрытой, как и явной природы; наша истинная полнота приходит не с описыванием все более широких кругов на том плане, где мы начали, а с превосхождением этого плана. Именно по этой причине, после первого необходимого основания в жизни и материи, должны мы поднять нашу силу сознания, углубить, расширить, утончить ее; сначала мы должны освободить наше ментальное "я" и вступить в более свободную, более тонкую и благородную игру нашего ментального существования: ведь ментальное гораздо в большей степени, чем физическое, является нашим истинным существованием, потому что мы даже в нашей инструментальной или выражающей природе являемся в большей степени разумом, чем материей, являемся скорее ментальными, чем физическими существами. Этот рост в полное ментальное существо является первым переходным движением к человеческому совершенству и свободе; оно по-настоящему не совершенствует, не освобождает душу, но поднимает нас на одну ступень выше из материального и витального поглощения и подготавливает потерю опоры Неведения.

Наше приобретение в становлении более совершенными ментальными существами заключается в том, что мы получаем возможность более тонкого, более высокого и широкого существования, сознания, силы, счастья и восторга бытия; пропорционально тому, как мы поднимаемся по шкале разума, к нам приходят все бо'льшие мощности этих вещей: в то же время наше ментальное сознание обретает для себя бо'льшее видение и мощь и бо'льшую тонкость и пластичность, и мы можем охватить больше из самого витального и физического существования, познать его лучше, использовать его лучше, придать ему более благородные ценности, более широкий диапазон, более возвышенное действие, -- расширенную шкалу, высший исход. По своей характерной мощности человек -- ментальное существо, но на первых шагах появления он больше ментализированное животное, занятое подобно животному своим телесным существованием; он использует свой разум для пользы, интересов, желаний жизни и тела, и делает это как слуга и распорядитель, и еще не как господин и мастер. Именно по мере того, как человек растет в разуме, и в той пропорции, в какой разум утверждает свой авторитет, растет в силе и сам человек. С одной стороны, разум благодаря своей эмансипации контролирует и освещает жизнь и физичность; с другой стороны, начинают приобретать ценность чисто ментальные цели, занятия, преследование знания. Разум высвобождается из низшего контроля и начинает вводить в жизнь управление, поднятие, очищение, более тонкий баланс и гармонию; витальные и физические движения направляются и приводятся в порядок, даже трансформируются, насколько это возможно, ментальным действием; они приучаются быть инструментами рассудка и подчиняться озаренной воле, этическому восприятию и эстетическому интеллекту: чем больше это может быть осуществлено, тем больше раса становится поистине человеческой, становится расой ментальных существ.

Именно это восприятие жизни было выдвинуто Греческими мыслителями, и именно живой расцвет в солнечном свете этого идеала придал такое очарование Эллинской жизни и культуре. Позднее это восприятие было потеряно, а когда возвращалось, то возвращалось значительно уменьшенным, смешанным с путанными элементами: искажение духовного идеала, несовершенно схваченного пониманием и вовсе не реализованного в жизненной практике, а только оказывающего свои позитивные и негативные ментальные и моральные влияния, и давление доминирующего, неординарного витального противодействующего побуждения, которое не могло обрести своего само-удовлетворенного движения, стояли на пути этого суверенитета разума и гармонии жизни, ее реализованной красоты и баланса. Была обретена открытость к высшим идеалам, к большему диапазону жизни, но эти элементы нового идеализма, введенные в действие лишь как влияния, не могли доминировать в жизни и трансформировать ее, и, в конечном итоге, эта духовная попытка, так плохо понятая и нереализованная, была отброшена: ее моральные последствия остались, однако лишенными поддерживающего духовного элемента, вырожденными до неэффективности; витальное побуждение, сопровождающееся громадным развитием физического интеллекта, стало преобладать в расе. Первым результатом было увеличение определенного рода знания и эффективности; впоследствии это породило опасное духовное нездоровье и внесло обширный беспорядок.

Ведь разума самого по себе недостаточно; даже наибольшая игра интеллекта порождает только характерный полусвет. Поверхностное ментальное знание физической вселенной является еще менее совершенным проводником; для думающего животного этого может быть достаточно, но не для расы ментальных существ в труде духовной эволюции. Даже истина физических вещей не может быть полностью познана, а также верное использование нашего материального существования не может быть открыто физической Наукой и единственно внешним познанием или может стать возможным благодаря господству единственно физического и механического процесса: чтобы знать, верно использовать, должны мы идти за пределы истины физического явления и процесса, должны мы знать то, что находится внутри него и за ним. Ведь мы -- не просто воплощенные разумы; есть и духовное существо, духовный принцип, духовный план Природы. До этого плана должны мы поднять нашу силу сознания, расширить при помощи него еще больше, даже универсально и бесконечно, наш диапазон бытия и наше поле действия, поднять при помощи него нашу низшую жизнь и использовать ее для более высоких целей и на бо'льшем плане, в свете духовной истины существования. Наша работа разума и борьба жизни не может придти к какому-либо решению, пока мы не вышли за пределы преследующего нас ведения низшей Природы, не интегрализировали наше природное существо в бытии и сознании, пока мы не научились использовать наши природные инструменты силой Духа и на радость Духа. Только тогда конституционное неведение, неведение о реальном строении нашего сознания, от чего мы страдаем, может преобразоваться в истинное и действенное знание нашего бытия и становления. Ведь то, чем мы являемся, это дух, -- сейчас использующий предпочтительно разум, а жизнь и тело -- подчиненно, с материей для нашего изначального поля, но не единственного нашего поля переживания; но это только сейчас. Наша несовершенная ментальная инструментация -- это не последнее слово наших возможностей; ведь в нас существуют, дремлющие или невидимо и несовершенно действующие, другие принципы за пределами разума и более близкие к духовной природе, существуют более прямые мощности и светлые инструменты, существует высший статус, существуют бо'льшие диапазоны динамического действия, чем принадлежащие нашему теперешнему физическому, витальному и ментальному существованию. Они могут стать нашим собственным статусом, частью нашего бытия, они могут быть принципами, мощностями и инструментами нашей собственной расширенной природы. Но для этого недостаточно удовлетвориться смутным или исступленным подъемом в дух или бесформенную экзальтацию через прикосновение бесконечности; должны развиться соответствующие принципы, подобно тому как развился разум, развилась жизнь, и организовать свой собственный инструментарий, свое собственное удовлетворение. Тогда мы завладеем настоящим строением нашего существа и покорим Неведение.

Покорение нашего конституционного неведения не может быть полным, не может стать интегрально динамическим, если мы не покорили наше поверхностное неведение; ведь эти два связаны вместе. Наше психологическое неведение заключается в ограничении нашего само-знания той малой волной поверхностного потока нашего существа, которая является сознательно пробужденным я. Эта часть нашего существа является изначальным потоком бесформенных или только плохо оформленных движений, несущихся в автоматической непрерывности, поддерживаемых и связываемых вместе активной поверхностной памятью и пассивным лежащим в основании сознанием, связываемых вместе в их течении от одного момента времени к другому, движений, организованных и интерпретируемых нашим рассудком и нашим свидетельствующим и принимающим участие интеллектом. за этим стоит оккультное существование и энергия нашего тайного существа, без чего поверхностное сознание и его активности не могли бы существовать или действовать. В Материи проявлена только деятельность, -- несознательная в наружности вещей, что есть все, что мы знаем; ведь населяющее Материю Сознание -- тайное, сублиминальное, не проявленное в несознательной форме и вовлеченной энергии: но в нас сознание стало частично проявленным, частично пробужденным. Но это сознание частично и несовершенно; оно связано привычным самоограничением и движется по повторяющемуся кругу, -- кроме тех случаев, когда бывают вспышки, намеки или поднимаются волны из потаенных мест внутри нас, что разрушает границы образования или выходит за его пределы или расширяет круг. Но эти случайные посещения не могут расширить нас далеко за пределы наших теперешних способностей, не достаточны для того, чтобы коренным образом преобразовать наш статус. Это может быть сделано только в том случае, если мы принесем в наш статус еще неразвитые высшие мощности и их свет, потенциально в нас присутствующие, и сознательно и обыденно введем их в игру; мы должны быть способными свободно вытягивать эти мощности из тех диапазонов нашего существа, которым они родственны, но которые сейчас для нас несознательны или скорее тайно внутренне сознательны [intraconscient] и вокруг-сознательны [circumconscient] или же сверхсознательны. Или, -- возможно даже большее, -- мы должны войти в эти внутренние и высшие части нас самих посредством внутреннего погружения или тренированного проникновения и принести назад с собой на поверхность их секреты. Или, достигнув еще более радикального изменения нашего сознания, мы должны приучиться жить внутри и более не на поверхности и быть и действовать из внутренних глубин и из души, которая стала бы господином над природой.

Та наша часть, которую мы прямо называем подсознательной, потому что она ниже уровня разума и сознательной жизни, самая нижняя и темная, покрывает чисто физические и витальные элементы нашего телесного существа, элементы нементализированные, не обозреваемые разумом и неподконтрольные ему в их действии. Сюда же можно причислить немое оккультное сознание, динамическое, но не ощущаемое нами, которое оперирует в клетках и нервах и во всем телесном материале и налаживает их жизненный процесс и автоматические отклики. Подсознательное покрывает также те самые низшие работы погруженного чувство-разума, которые более оперативны в животной жизни и жизни растений; в нашей эволюции мы превзошли нужду в каком-либо большом организованном действии этого элемента, но он остается погруженным и тайно работающим ниже нашей сознательной природы. Эта темная деятельность распространяется до скрытого и закрытого ментального слоя, в котором потонули прошлые впечатления и все то, что было отвергнуто с поверхности, и в котором они дремлют и из которого они могут подняться во время сна или при некотором отсутствии разума, принимая форму грез, формы механического действия разума или внушения, формы автоматической витальной реакции или импульса, формы физической ненормальности или нервного возбуждения, формы заболеваемости, расстройства, неуравновешенности. Из подсознательного мы обычно выносим на поверхность столько, сколько нужно нашему пробужденному чувство-разуму и интеллекту для их целей; принося так элементы подсознательного, мы не осознаем их природу, происхождение, действие и не охватываем их собственные ценности, а только переводим их в ценности пробужденного человеческого чувства и интеллекта. Но подъемы подсознательного, его воздействия на разум и тело, происходят по большей части автоматически, незвано и произвольно; ведь у нас нет знания подсознательного, и поэтому мы не контролируем его. И только в ходе переживаний, ненормальных для нас, чаще всего во время заболевания или некоторого нарушения баланса, можем мы начать непосредственно осознавать нечто в немом мире, немом, но очень, активном, осознавать наше телесное существо и витальность или сознательно раскрывать тайные движения механического субчеловеческого физического и витального разума, лежащего в основании нашей поверхности, -- сознания, являющегося нашим, но кажущегося нашим, потому что оно не составляет часть нашей познанной ментальности. Это и многое другое лежит сокрытым в подсознании.

Спуск в подсознательное не поможет нам исследовать эту область, поскольку это было бы погружением в бессвязность или в сон или в тупой транс или в коматозное оцепенение. Ментальное исследование или ментальный взгляд могут дать нам некоторое непрямое и выстроенное представление об этих скрытых активностях; но только отойдя в сублиминальное или поднявшись в сверхсознательное и обозревая оттуда, либо расширяя себя до этих темных глубин можем мы напрямую и тотально осознать тайны нашей подсознательной физической, витальной и ментальной природы. Это осознание, этот контроль крайне важны. Ведь подсознательное -- это Несознательное в процессе становления сознательным; это опора и даже корень наших низших частей существа и их движений. Оно поддерживает и подпитывает все то в нас, что наиболее цепко и что отказывается изменяться, нашу механическую повторяемость невежественного мышления, наше сохраняющееся упрямство чувствования, ощущений, импульсов, пристрастий, наши неконтролируемые фиксированности характера. Животное в нас, -- дьявольское тоже, -- обосновало свое логово в плотных джунглях подсознания. Проникнуть туда, принести свет и установить контроль -- совершенно необходимая вещь для полноты какой-либо высшей жизни, для любой интегральной трансформации природы.

Та наша часть, которую мы охарактеризовали как интрасознательную [intraconscient] и вокругсознательную [circumconscient] является еще более могущественным и гораздо более ценным элементом в строении нашего существа. Эта часть включает в себя большое действие внутреннего интеллекта и внутреннего чувство-разума, внутреннего витального, даже внутреннего тонко-физического существа, которое поддерживает и охватывает наше пробужденное сознание, но которое не выведено на передний план, которое сублиминально, выражаясь современным языком. Но когда мы сможем войти в это спрятанное "я" и исследовать его, то обнаружим, что наше пробужденное чувство и разумение являются по большей части отбором того, чем мы тайно являемся или можем быть, внешне выраженной и во многом искаженной и вульгаризованной редакцией нашего настоящего, нашего сокрытого существа или выбросом из его глубин. Наше поверхностное существо было сформировано с этой сублиминальной помощью в ходе эволюции из Несознательного ради полезности нашей теперешней ментальной и физической жизни на земле; за этим кроется некоторое образование, находящееся между Несознательным и бо'льшими планами Жизни и Разума, образование, созданное в ходе эволюционного спуска и чье давление помогло начаться эволюции Разума и Жизни в Материи. Наши поверхностные отклики на физическое существование поддерживаются деятельностью в этих сокрытых частях, и часто являются откликами оттуда, модифицированными поверхностным ментальным переводом. Но также и та большая часть нашей ментальности и витальности, не являющаяся откликом на внешний мир, а живущая ради себя или выбрасывающая себя в материальное существование с тем, чтобы использовать его и завладеть им, наша личность, является продуктом, объединенной формулировкой мощностей, влияний, мотивов, происходящих из этой могущественной интрасознательной потаенности.

Опять же, сублиминальное распространяется до охватывающего сознания [enveloping consciousness], через которое оно воспринимает встряску потоков и волновых круговоротов, льющихся на нас из вселенского Разума, вселенской Жизни, вселенских тонких Материальных сил. Эти токи, не воспринимаемые нами на поверхности, воспринимаются и допускаются нашим сублиминальным "я" и обращаются в формации, которые могут мощно воздействовать на наше существование без нашего о том знания. Если бы стена, отделяющая это внутреннее существование от внешнего "я", была проницаемой, то мы могли бы знать и иметь дело с источниками наших теперешних энергий разума и жизненного действия и могли бы их контролировать, вместо того, чтобы подвергаться результату их воздействия. И хотя бо'льшая часть сознания может обозреваться сквозь стену или благодаря более свободному сообщению, но только уходя внутрь за вуаль поверхностного разума, и живя внутри, во внутреннем разуме, внутренней жизни, сокровенной душе нашего существа можем мы быть полностью само-сознательными, -- при помощи этого и благодаря подъему к высшему плану разума, более высокому, чем тот, который населяет наше пробужденное сознание. Результатом такого внутреннего жития будет расширение и завершение нашего теперешнего эволюционного статуса, сейчас еще слишком стесненного и усеченного; но эволюция за пределы этого статуса может прийти только с нашим становлением сознательными в том, что сейчас сверхсознательно для нас, путем подъема к родным высотам Духа.

В сверхсознание за пределами нашего теперешнего уровня осознания включены высшие планы ментального бытия, как и родственные высоты супраментального и чистого духовного бытия. Первым совершенно необходимым шагом в направленной вверх эволюции будет подъем нашей силы сознания в эти высшие части Разума, из которых мы уже получаем, но не зная источника, большинство широких ментальных движений, особенно тех, которые приходят с большей мощностью и светом, несущих откровение, вдохновляющих, интуитивных. На этих ментальных высотах, в этой обширности, если сознание сможет преуспеть в том, чтобы достичь их или удержаться там и обосноваться там, нечто из прямого присутствия и мощности Духа, нечто даже, -- как бы ни вторично или косвенно, -- из Сверхразума могло бы получить первое выражение, смогло бы сделать первое проявление, смогло бы вмешаться в управление нашим низшим существом и помочь переформировать его. Затем, благодаря силе переформированного сознания мог бы подняться ход нашей эволюции, и она перешла бы из ментальной в супраментальную и верховную духовную природу. Можно и без действительного восхождения на эти высшие ментальные планы, остающиеся для нас сверхсознательными, или без постоянного или неизменного жития в них, благодаря открытости им, благодаря восприятию их знания и влияний, можно до определенной степени избавиться от нашего конституционного и психологического неведения; можно осознавать себя как духовных существ и одухотворять, сколь бы ни несовершенно, нашу обычную человеческую жизнь и сознание. Могла бы быть установлена сознательная связь и водительство с этой большей, более светлой ментальности и могло бы осуществляться восприятие ее освещенных и трансформирующих сил. Все это находится в пределах достижимого для высокоразвитого или духовно пробужденного человеческого существа; но это будет не более чем предварительной стадией. Чтобы достичь интегрального само-знания, полного сознания и мощности бытия, необходимо восхождение за пределы плана нашего обычного разума. Такое восхождение сейчас возможно в поглощающем сверхсознании; но сейчас это может привести ко входу на высшие уровни только в состоянии недвижимого или экстатического транса. Если контроль этого высочайшего духовного бытия привнести в нашу пробужденную жизнь, тогда началось бы сознательное возвышение и расширение в грандиозные диапазоны нового бытия, нового сознания, новых потенциальностей действия, началось бы поднятие, -- столь интегральное, насколько возможно, -- нашего теперешнего бытия, сознания, действий и их трансмутация в божественные ценности, что вызвало бы преображение нашего человеческого существования. Ведь где бы ни должен был произойти радикальный переход, всегда присутствует это тройное движение, -- восхождение, расширение поля и базы, интеграция, -- в Природном способе само-превосхождения.

Любое такое эволюционное изменение обязательно должно быть связано с отвержением нашего теперешнего сужающего временно'го неведения. Ведь на самом деле мы сейчас не только живем от одного момента времени к другому, но и весь наш взгляд ограничен нашей жизнью в теперешнем теле между единичным рождением и смертью. Как наш взгляд не распространяется далеко в прошлое, также он не распространяется далеко в будущее; так мы ограничены нашей физической памятью и осознанием теперешней жизни в преходящем телесном образовании. Но это ограничение нашего временно'го сознания сокровенно зависит от преобладающего занятия нашей ментальности материальным планом и жизнью, в которой она сейчас действует; это ограничение является не законом духа, а вре'менным условием для намеченной первой работы нашей проявляющейся природы. Если это предпочтение стихнет или будет остановлено, если будет задействовано расширение разума, открытие его в сублиминальное и сверхсознательное, во внутреннее и высшее бытие, тогда станет возможным понять наше сохраняющееся существование во времени, как и наше вечное существование за его пределами. Это существенно, если мы хотим собрать наше само-знание в правильный фокус; ведь сейчас наше целостное сознание и действие искажены ошибкой духовной перспективы, что мешает нам увидеть в правильной пропорции и связи природу, цель и условия нашего бытия. Вера в бессмертие сделана такой жизненной точкой в большинстве религий из-за того, что это самоочевидная необходимость, если нам должно подняться над отождествлением с телом и предпочтительным занятием материальным уровнем. Но одной веры недостаточно для того, чтобы радикально исправить эту ошибку перспективы: настоящее само-знание нашего бытия во времени может прийти к нам лишь тогда, когда мы начнем жить в сознании нашего бессмертия; мы должны пробудиться к конкретному ощущению нашего вечного бытия во Времени и нашего вневременного существования.

Ведь бессмертие в фундаментальной смысле не означает просто некоторую разновидность личного выживания после смерти тела; мы бессмертны благодаря вечности нашего само-существования без начала или конца, за пределами всей последовательности физических рождений и смертей, через которые мы проходим, за пределами чередований нашего существования в этом мире и иных мирах: вневременное существование духа есть истинная бессмертность. У этого слова есть, без сомнения, и другой смысл, имеющий свою истину; ведь, как результат этой настоящей бессмертности, есть вечная непрерывность нашего временно'го существования и переживания из жизни в жизнь, из мира -- в мир, после растворения физического тела: но это естественное следствие нашей вневременности, которая выражает себя здесь как вечность в вечном Времени. Понимание вневременной бессмертности приходит со знанием я в Не-рождении и Не-становлении и со знанием неизменного духа внутри нас: понимание временно'й бессмертности приходит со знанием "я" в рождении и Становлении и транслируется в чувство вечной тождественности души через все изменения разума и жизни и тела; это также не простое выживание, а вневременность, транслированная в манифестацию Времени. Благодаря первой реализации мы освобождаемся от темного подчинения цепям рождения и смерти, это верховная цель почти всех Индийских дисциплин; благодаря второй реализации, добавленной к первой, мы способны обладать свободно, с верным знанием, без неведения, без зависимости от цепей наших действий, переживаниями духа в последовательности временно'й вечности. Сама по себе реализация безвременного существования может и не включать истину переживания сохраняющегося "я" в вечном Времени; сама по себе реализация выживания после смерти может уживаться с представлением о начале или конце нашего существования. Но если обе реализации постигнуты как две стороны одной истины, тогда сознательное существование в вечности, а не в рабстве часа и последовательности моментов является самой субстанцией изменения: существовать таким образом -- это первое условие божественного сознания и божественной жизни. Завладевать и управлять из той внутренней реальности существа ходом и процессом становления -- это второе, динамическое условие, продуктом которого может стать духовное самообладание и само-мастерство. Эти изменения возможны лишь при отходе от поглощающего занятия материальными делами, -- но отсюда не следует необходимость отвержения или пренебрежения жизнью в теле, -- и при постоянном жизни на внутреннем и высшем планах разума и духа. Ибо возвышение нашего сознания до духовного принципа осуществляется при восхождении и отступлении внутрь -- оба движения существенны -- из нашей преходящей жизни от момента к моменту в вечную жизнь нашего бессмертного сознания; но с этим также приходит расширение нашего диапазона сознания и поля действия во времени и вбирание и высшее использование нашего ментального, нашего витального, нашего телесного существования. Тогда приходит знание нашего существа, более не как сознания, зависящего от тела, но как вечного духа, который использует все миры и все жизни для разнообразного само-переживания; мы видим наше существо как духовную сущность, обладающую непрерывной жизнью души, вечно развивающей свои действия в чреде последовательных физических существований, как существо, определяющее наше собственное становление. В этом знании, теперь уже не на уровне идей, а ощущаемом в самой нашей субстанции, становится возможным жить не как рабам слепого Кармического побуждения, а как мастерам -- подчиненным только Божественному внутри нас -нашего существа и природы.

В то же время мы избавляемся от эгоистического неведения; ведь пока мы хоть сколь-нибудь связаны им, божественная жизнь остается либо недостижимой, либо несовершенной в своем самовыражении. Ведь эго является фальсификацией нашей настоящей индивидуальности из-за его ограничивающего само-отождествления с этой жизнью, этим разумом, этим телом: именно отделение от остальных душ запирает нас в нашем собственном индивидуальном переживании и препятствует нам жить как вселенским индивидам: это отделение от Бога, нашего величайшего "я", кто есть одно "я" во всех существованиях и божественный Житель внутри нас. Эго не может пережить изменение нашего сознания в высоте и глубине и широте духа: оно слишком мало и ничтожно, чтобы жить в той обширности, и поэтому растворяется в ней; ведь эго существует за счет своих ограничений и погибает с потерей границ. Существо вырывается из заточения в отдельную индивидуальность, становится универсальным, принимает космическое сознание, в котором оно отождествляет себя с "я" и духом, жизнью, разумом и телом всех существ. Или же оно прорывается вверх, на самую вершину и бесконечность и вечность само-существования, независящего от космического или индивидуального существования. Эго терпит полный крах в космической безбрежности, теряя свою стену ограничения; или же оно проваливается в ничто, неспособное дышать на высотах духовного эфира. Если нечто из движений эго остается в силу привычки Природы, то все же и это постепенно выпадает и замещается новым безличностно-личностным видением, чувствованием, действием. Это исчезновение эго не приносит с собой разрушения нашей настоящей индивидуальности, нашего духовного существования, ведь это существование всегда было универсальным и единым с Трансцендентностью: но происходит трансформация, которая замещает отдельное эго Пурушей, сознательным лицом и образом вселенского бытия и "я" и мощи трансцендентного Божественного в космической Природе.

В том же движении, благодаря самому пробуждению в духе, происходит растворение космического неведения; ведь мы знаем самих себя в качестве безвременного неизменного "я", обладающего собой в космосе и за пределами космоса: это знание становится базисом Божественной Игры во времени, примиряет одно и множество, вечное единство и вечную множественность, воссоединяет душу с Богом и открывает Божественное во вселенной. Именно благодаря этой реализации можем мы достичь Абсолют как источник всех обстоятельств и связей, можем завладеть миром в нас самих в крайне предельной широте и в сознательной зависимости от источника, и занимая его так, поднять его и реализовать через него абсолютные ценности, которые сходятся в Абсолюте. Если таким путем наше знание станет полным во всех сущностных направлениях, то наше практическое неведение, которое в своих крайних формах как неправильное делание, страдание, ложь, ошибка является причиной всех жизненных путаниц и разногласий, уступит свое место правильной воли само-знания, и его ложные или несовершенные ценности отступят перед божественными ценностями истинной Сознательной Силы и Ананды. Для правильного сознания, правильного действия и правильного бытия, не в несовершенном человеческом смысле нашей бедной моральности, а в большом и светлом движении божественного жития, условиями являются единение с Богом, единение со всеми существами, жизнь, управляемая и формируемая изнутри -- наружу, в которой источником всего мышления, воли и действия будет работа Духа через истину и божественный закон, которые не будут построены и сконструированы разумом Неведения, а будут само-существующими и спонтанными в их само-исполнении, будут не столько законом, сколько истиной, действующей в своем собственном сознании и в светлом пластическом автоматическом процессе познания.

По-видимому, таким будет ход и результат сознательной духовной эволюции; преобразование жизни Неведения в божественную жизнь истинно-сознательного духа, переход из ментального в духовный и супраментальный способ бытия, само-расширенного из семикратного неведения в семикратное знание. Эта трансформация будет естественным завершением направленного вверх хода Природы, по мере того, как она поднимает силы сознания от одного принципа к другому, более высокому, до тех пор пока высочайший, духовный принцип не станет выраженным и преобладающим в ней, пока он не поднимет космическое и индивидуальное существование низших планов до их истины и не трансформирует все в сознательную манифестацию Духа. Возникнет настоящий индивид, духовное существо, индивидуальное, и все же вселенское, вселенское и все же само-превосходящее: жизнь больше не будет образованием вещей и действием существа, созданного разделяющим Неведением.

Глава XX,

ФИЛОСОФИЯ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ

Имеют конец эти тела, в коих воплощает- ся вечная душа; ... она не рождается, не умирает, а также в следующий раз уже не бу- дет там, где была ранее. Она не рождена, она непреходяща; она не умирает со смертью тела. Подобно тому, как человек снимает из- носившиеся одежды и надевает новые, так и воплощенное существо сбрасывает свои тела и соединяется с новыми. Несомненна смерть то- го, что было рождено, и несомненно рождение того, что умирает... Гита (II.18,20,22,27)

Существует рождение и рост 3я. В соот- ветствии с его действиями воплощенное су- щество последовательно принимает формы во многих местах; многие формы, грубые и тон- кие, принимет это 3я благодаря силе собс- твенных характерных качеств... Шветашватара Упанишада (V.11,12)

Рождение является первой духовной тайной физической вселенной, смерть -- второй, прибавляющей еще одну загадку к тайне рождения; ибо жизнь, которая иначе была бы самоочевидным фактом существования, сама становится тайной под действием этих двух факторов, кажущихся ее началом и ее концом, но тысячами способов выдающих, что они являются не этими вещами, а скорее промежуточными ступенями в оккультном процессе жизни. На первый взгляд рождение может показаться постоянным выбросом жизни во всеобщую смерть, сохраняющееся обстоятельство вселенской безжизненности Материи. При более близком рассмотрении начинает казаться более вероятным, что жизнь -- это нечто вовлеченное в Материю или что она даже является внутренне присущей мощью Энергии, создающей Материю, но сама она способна появиться только тогда, когда обретет необходимые условия для утверждения своих характерных явлений или для надлежащей самоорганизации. Но в самом рождении жизни присутствует нечто большее, -- некий элемент, более не материальный, это внезапное и сильное зажжение пламени души, первая ясная вибрация духа.

Предполагается, что обстоятельства и следствия рождения неизвестны заранее, и существует предположение об универсальности жизни, о ее воле к возобновлению, о незавершенности в смерти, что однако не дает никаких указаний на то, что будет после смерти. Чем мы были до рождения и чем мы будем после смерти -- вот вопросы, ответ на один из которых зависит от ответа на другой; это те вопросы, которые интеллект человека поставил перед собой с самого начала, но и поныне не пришел к окончательному решению. На самом деле интеллект вряд ли сможет дать окончательный ответ: поскольку этот ответ по самой своей природе лежит за пределами данных физического сознания и памяти, будь то сознание и память расы или индивида; и все же эти данные являются единственными данными, которым привык доверять интеллект. Он постоянно вертится в этой скудности материала, переходя от одной гипотезы к другой, пытаясь прийти к какому-то заключению. Более того, это решение зависит от природы, источника и объекта космического движения, и коль скоро мы их определим, тогда и сможем сделать вывод о рождении и жизни и смерти, о том, что было "до" и о том, что будет "после".

Первый вопрос состоит в том, является ли "до" и "после" нечто чисто физическим и витальным или преимущественно ментальным и духовным. Если принцип Материи был бы первым и последним принципом вселенной, как утверждают материалисты, если истину вещей можно было бы отыскать в первой формуле, к которой пришел Бхригу (* мудрец из Упанишад, который под руководством своего отца постигает сущность Брахмана. -- прим. перев.), сын Варуны, когда он медитировал с целью познать сущность Брахмана, "Материя есть Вечное, ибо из Материи рождены все существа, благодаря ней они существуют, и в Материю все существа возвращаются", тогда никакие дальнейшие изыскания невозможны. Тогда рождению наших тел предшествовал бы только сбор разнообразных физических элементов при помощи инструментария семени и пищи и под воздействием, возможно оккультных, но всегда материальных энергий; и появление нашего сознательного существа подготавливалось бы только механизмом наследственности или другими физически витальными или физически ментальными механизмами вселенской Материи, механизмами, специализирующимися на построении индивида из тел наших родителей при помощи семени, генов и хромосом. Тогда после смерти происходило бы только разложение тела на материальные элементы, и сознательное существо снова впадало бы в Материю, а выживали бы только последствия деятельности существа, сохраняясь в общечеловеческом разуме и жизни человечества: это довольно сомнительное и иллюзорное выживание было бы нашим единственным шансом на бессмертие. Но поскольку универсальность Материи не может больше считаться достаточным объяснением существования Разума, -- и на самом деле сама Материя не может более объясняться единственно Материей, ибо она не кажется само-существующей, -- то следует отказаться от этого легкого и очевидного решения и поискать другие гипотезы.

Одной из таких гипотез является религиозный миф и догматическая мистерия о Боге, постоянно созидающем бессмертные души из своего собственного существа или же "вдыхающим" жизненной силы в материальную Природу или, тогда уж, в материальные тела, наделяя их духовным принципом. Эта гипотеза может считаться тайной веры, и тогда не следует пытаться ее проверить, ибо тайны веры не подлежат сомнению и выше всяческих вопросов; но такой подход не приемлем для разума и философии, и такое представление не вписывается в известное устройство вещей. Ведь в этой гипотезе подразумеваются два парадокса, которые требуется как-то подтвердить, прежде чем они вообще могут быть приняты к рассмотрению; первый парадокс -- постоянное творение существ, имеющих начало во времени, но не имеющих там конца и, более того, рожденных с рождением тела, но не умирающих с его смертью; второй парадокс заключается в предположении об уже готовой массе скомбинированных качеств, добродетелей, пороков, способностей, дефектов, темпераментов и других достоинств и недостатков, вовсе не произведенных этими существами в процессе роста, а сделанных для них по произвольному выбору, -- если не по закону наследования, -- и все же за которые и за надлежащие использование которых существа несут ответственность перед своим Создателем.

Мы можем поддержать, -- по крайней мере, условно, -- определенные вещи как законные предположения философского разума и переложить ношу их опровержения на плечи тех, кто их отрицает. Среди таких постулатов есть принцип, утверждающий, что все, что не имеет конца, должно не иметь и начала; все, что начинается или было создано, должно закончиться с остановкой процесса, в ходе которого была создана и поддерживалась эта вещь, или с разложением материалов, составляющих вещь, или с окончанием назначения, ради чего эта вещь пришла в бытие. Если бы не этот закон, то нисхождение духа в материю должно было бы наполнить ее божественностью или придать ей бессмертие духа; однако сам спускающийся дух бессмертен, не сделан и не создан. Если душа была бы сотворена с целью оживить тело, если ее приход в существование зависел бы от тела, то у нее не было бы причины или основания существовать после исчезновения тела. Естественно предположить, что дыхание или мощь, приданная для оживления тела, должна возвращаться к своему Творцу после разложения тела. Если же, напротив, душа все еще существует как бессмертное воплощенное существо, то должно существовать тонкое или психическое тело, в котором она продолжала бы свое существование, и совершенно определенно, что это психическое тело и его обитатель должны пред-существовать по отношению к материальному носителю: было бы иррациональным предположить, что изначально они были сотворены для того, чтобы населить эту краткую и тленную форму; бессмертное существо не может быть продуктом такого эфемерного эпизода в творении. Если душа остается, но в развоплощенном состоянии, то ее существование не должно изначально зависеть от тела, она должна продолжать существование в качестве невоплощенного духа перед рождением тела, как она продолжает существовать в качестве развоплощенной духовной сущности после смерти тела.

Опять же, мы можем предположить, что там, где наблюдается определенная стадия развития во Времени, должно быть прошлое этого развития. Поэтому, если душа вступает в эту жизнь с определенной развитой персональностью, то она должна была подготовить эту персональность в предшествующих жизнях на земле или где-то еще. Иначе, если душа принимает уже подготовленную жизнь, и личность была сформирована не ею, а возможно, физической, витальной и ментальной наследственностью, то душа сама должна быть чем-то совершенно независимым от этой жизни и личности, чем-то только по прихоти фортуны соединенным с разумом и телом и поэтому не могущим реально быть подверженным влиянию того, что было сделано или развито в ментальной или телесной жизни. Если душа реальна и бессмертна, не является сконструированным существом или рисунком существа, то она должна быть также вечной, не имеющий начала в прошлом и конца в будущем; но будучи вечной, душа должна быть либо неизменным "я", неподверженным влиянию жизни и ее выражений, либо безвременным Пурушей, вечной и духовной Личностью, проявляющей или вызывающей во времени вереницу меняющихся личностей. Если душа является такой Личностью, то она может проявлять эту вереницу личностей в мире рождения и смерти только последовательно принимая тела, -- одним словом, постоянно или повторно перевоплощаясь в Природных формах.

Но бессмертие или вечность души само по себе ниоткуда не следует, даже если мы отвергли объяснение всех вещей при помощи вечной Материи. Ведь можно принять гипотезу о порождении временной или видимой души некоторой мощью первозданного Единства, из которого все вещи берут начало, благодаря которому они живут и в котором они исчезают. С одной стороны, на базисе некоторых современных идей или открытий можно выдвинуть теорию космического Бессознательного, создающего временную душу, сознание, которое после недолгой игры угасает и возвращается в Бессознательное. Или можно предположить, что существует вечное Становление, проявляющееся в космической Жизненной силе, на одном объективном конце которой видится Материя, а на другом субъективном конце видится Разум, и взаимодействие этих двух явлений Жизненной силы и порождает наше человеческое существование. С другой стороны, имеется теория единственно существующего Сверхсознательного, вечного, неподверженного изменениям Бытия, которое допускает или творит при помощи Майи иллюзию индивидуальной жизни души в этом мире феноменального Разума и Материи, нереальных в конечном итоге, -- даже если они обладают временной феноменальной реальностью или предполагают ее, -- поскольку единственной сущностью является неизменное и вечное "я" или Дух. Кроме того, существует Буддистская теория Нуля или Нирваны и наложенного на нее вечного действия энергии последовательного становления, Кармы, которая порождает иллюзию сохраняющегося я или души путем постоянной непрерывности связей, идей, памяти, ощущений, образов. Но по отношению к проблеме жизни все три объяснения приводят практически к одному и тому же; ибо для целей вселенского действия даже Сверхсознательное эквивалентно Бессознательному; оно может осознавать только свое собственное неизменное само-существование: творение мира индивидуальных существ при помощи Майи является наложением на это само-существование; возможно, это происходит в некотором само-поглощающем сне сознания, сушупти (* Праджна из Мандукья Упанишады, "я" в глубоком сне, являющееся господином и творцом вещей.), из которого все же всплывает все активное сознание и видоизменения феноменального существования, точно также как в современной теории наше сознание является мимолетным развитием из Бессознательного. Во всех трех теориях кажущаяся душа или духовная индивидуальность сознания не бессмертна в смысле вечности, а имеет начало и конец во Времени, является творением Майи или Природной Силы или космического Действия из Бессознательного или Сверхсознательного, и поэтому преходяща в своем существовании. Во всех теориях перевоплощение либо необязательно, либо иллюзорно; оно является либо повторным продлением иллюзии, либо добавочным вращающимся колесом среди многих колес сложной машинерии Становления, либо перевоплощение вообще исключается, поскольку единичное рождение есть все то, о чем может попросить сознательное существо, случайно порожденное как часть несознательного творения.

С точки зрения этих теорий, предполагаем ли мы, что одно Вечное Существование является витальным Становлением или неизменным и не подлежащим изменению духовным Бытием или безымянным и бесформенным Не-бытием, вывод будет один: то, что мы называем душой, может быть только меняющейся массой или временной вереницей явлений сознания, которое было вызвано в существование в море реального или иллюзорного становления и прекратит там свое существование -- или, быть может, душа есть временный духовный субстратум, сознательное отражение Сверхсознательного Вечного, которое своим присутствием поддерживает эту массу явлений. Душа не вечна, и ее единственная бессмертность заключается лишь в большей или меньшей непрерывности в Становлении. Она не является настоящей и всегда существующей Личностью, поддерживающей и переживающей поток или массу явлений. То, что поддерживает их, что реально и всегда существует, является либо одним вечным Становлением, либо одним вечным и безличностным Бытием или непрерывным потоком Энергии в своих работах. Ибо в теории такого рода вовсе не требуется предполагать, что психическая сущность, всегда одна и та же, должна сохраняться и принимать тело за телом, форму за формой, пока она наконец не растворится в ходе некоторого процесса, всецело аннулирующего первоначальный толчок, породивший этот цикл. Вполне можно предположить, что по мере развития каждой формы сознание также развивается в соответствии с формой, и как только растворяется форма, с ней растворяется и соответствующее сознание; только Один, формирующий все, навсегда вечен. Либо, подобно тому, как тело собирается из общих элементов Материи и начинает свою жизнь с рождения и прекращает ее со смертью, так и сознание может развиваться из общих элементов разума и также начинаться с рождения и заканчиваться смертью. Здесь также лишь Один, кто поддерживает все при помощи Майи, или же сила, созидающая элементы, является единственной реальностью, переживающей века. Ни в одной из этих теорий существование перевоплощения не становится абсолютной необходимостью или неизбежным выводом (* В Буддистской теории перевоплощение императивно требуется лишь постольку, поскольку его вызывает Карма; не душа, а Карма является связующим звеном сознания, кажущегося непрерывным -- так как сознание меняется от момента к моменту: есть эта видимая непрерывность сознания, но нет настоящей бессмертной души, принимающей рождение и проходящей через смерть тела, чтобы возродиться в другом теле.)

Однако, в сущности, есть и большое различие; потому что древние теории утверждают, а современные отрицают перевоплощение как часть вселенского процесса. Современное мышление стартует с физического тела как базиса нашего существования и не распознает реальности иных миров, кроме этой материальной вселенной. То, что видно здесь, является ментальным сознанием, связанным с жизнью тела, сознанием, не получающим при своем рождении ни малейшего намека на предшествующее индивидуальное существование и не оставляющим в конце отметки о своем последующем индивидуальном существовании. То, что было до рождения, это материальная энергия со своим семенем жизни, или в лучшем случае, энергия жизненной силы, которая сохраняется в семени, переданном родителями, и при помощи мистического вплавления прошлого в этот никудышный носитель накладывает особенный ментальный и физический отпечаток на готовые индивидуальный разум и тело, так странно созданные. То, что остается после смерти, это та же самая материальная энергия или жизненная сила, сохранившаяся в семени и переданная детям по части дальнейшего развития ментальной и физической жизни, переносимой ею. От нас не остается ничего, за исключением того, что мы таким путем передали другим, или того, что Энергия, сформировавшая индивида своим пред-существующим и своим окружающим действием, рождением и обстоятельствами, может вобрать в себя как результат жизни индивида и воплотить в своем последующем действии; может хоть как-то выжить лишь то, что каким-либо образом, по случаю или под действием физического закона, может построить ментальную и витальную составляющие и окружение других индивидов. Возможно, что за ментальными и физическими явлениями стоит вселенская Жизнь, по отношению к которой мы предстаем индивидуализированными, эволюционирующими и феноменальными становлениями. Эта вселенская Жизнь творит реальный мир и реальные существа, но сознательная личность в этих существах не является, или по крайней мере ей не требуется быть таковой, знаком или формой сознания вечной или даже сохраняющейся души или супрафизической Личности: в этой формуле существования нет ничего, что заставляло бы нас верить в психическую сущность, переживающую смерть тела. Здесь нет причины и мало возможности для того, чтобы допустить перевоплощение как часть системы вещей.

Но, что если бы по мере роста нашего знания было бы найдено (на что и указывают некоторые исследования и открытия), что зависимость ментального существа или психической сущности от тела не столь полна, как поначалу мы заключаем из изучения данных физического существования и единственно физической вселенной ? Что тогда, если было бы найдено, что человеческая личность переживает смерть тела и движется между другими планами и этой материальной вселенной ? Преобладающая сейчас идея о временном сознательном существовании должна тогда расшириться и допустить Жизнь, имеющую более широкий диапазон, чем физическая вселенная, и также допустить существование личностной индивидуальности, не зависящей от материального тела. Тогда могла бы практически возродиться древняя наука о тонкой форме или тонком теле, населяемом психической сущностью. Психическая сущность или сущность души, перенося с собой ментальное сознание, или если нет такой изначальной души, то развивающийся ментальный индивид мог бы сохраниться после смерти в этой тонкой форме, которая должна быть создана для него либо до рождения, либо самим рождением, либо в течение жизни. Ибо или психическая сущность пред-существует в иных мирах в тонкой форме и приходит оттуда с ней в свое краткое земное житие, или душа развивается здесь, в самом материальном мире, и вместе с ней развивается психическое тело, развивается в ходе Природного процесса и сохраняется после смерти, уходя в другие миры или перевоплощаясь здесь. Это означало бы две возможности.

Эволюционирующая вселенская Жизнь могла развить на земле персональность, которая некоторое время бы росла, прежде чем войти в человеческое тело и стать человеком; наша душа могла развиваться в низших формах природы, прежде чем создан был человек. В этом случае наша персональность прежде населяла животные формы, и тонкое тело должно быть гибким образованием, переносимым от рождения к рождению, но адаптирующимся к любой физической форме, в которую вселяется душа. Либо эволюционирующая Жизнь могла бы быть способной строить персональность, которая может выжить, но только в человеческой форме, когда таковая была создана. Это могло бы произойти при внезапном росте ментального сознания, и одновременно могла бы развиться оболочка тонкой субстанции разума, которая могла бы помочь индивидуализировать это ментальное сознание и затем исполнять роль тонкого тела, подобно тому как грубая физическая форма одновременно индивидуализирует животный разум и жизнь и служит им домом. Приняв предыдущее предположение, мы должны допустить, что животное также переживает разложение физического тела и обладает каким-то образованием души, которое после смерти занимает на земле другие животные формы, и наконец, человеческое тело. Ибо маловероятно, что душа животного выходит за пределы земли и входит в иные планы жизни, отличные от физического, и постоянно возвращается сюда, пока не будет готова для воплощения в человеческой форме; сознательная индивидуализация животного вряд ли достаточна для того, чтобы выдержать такое перемещение или приспособиться к существованию в иных мирах. Второй взгляд предполагает, что мощность, достаточная для того, чтобы пережить в иных мирах смерть физического тела, стала достижимой только с появлением человеческой стадии эволюции. Если, в действительности, душа является не так построенной личностью, развивающейся в ходе Жизни, а сохраняющейся неэволюционирующей реальностью, использующей земную жизнь и тело в качестве необходимого поля, то тогда следует отдать предпочтение теории перевоплощения в смысле Пифагорейского переселения. Но если душа является выживающей эволюционирующей сущностью, способной выходить за пределы земного уровня, тогда становится возможной и весьма вероятной Индийская идея о переходе в иные миры и возвращении к земному рождению. Но такой вывод не неизбежен, поскольку можно предположить, что человеческая личность, однажды достигнувшая иных планов, может не иметь необходимости уходить с них: было бы естественно, что в отсутствии некоторой сильной побуждающей причины она продолжила бы свое существование на том высшем плане, которого достигла; она бы покончила с земной эволюцией. Только при столкновении с настоящей непреложной очевидностью возвращения на землю станет совершенно обязательным и неизбежным предположение о повторном воплощении в человеческих формах.

Но даже тогда не требуется замены виталистической теории развития на духовную, не требуется допустить реальность существования души или допустить ее бессмертие или вечность. Все еще можно считать личность феноменальным творением вселенской Жизни посредством взаимодействия сознания жизни с физической формой и силой, хотя это взаимодействие и становится более широким, более разнообразным и более тонким и имеющим другую историю, чем это может показаться с первого взгляда. Можно даже прийти к некоторой разновидности виталистического Буддизма, приняв Карму, но допустив ее только в качестве действия вселенской силы Жизни; эта теория может допускать в качестве следствия непрерывность потока персональности в перевоплощении при помощи ментальной связи, но в то же время может отрицать какое-либо реальное "я" индивида или любое вечное существо, отличное от этого вечно активного витального Становления. С другой стороны, можно было бы, подчинившись повороту мысли, который начинает сейчас обретать все большую силу, допустить вселенское "я" или космический Дух в качестве первичной реальности и Жизнь в качестве мощи или агента, и таким путем достичь некоторого рода одухотворенного витального Монизма. В этой теории закон перевоплощения также был бы возможен, но не обязателен; он мог бы быть феноменальным фактом, действенным законом жизни, но не логическим выводом этой теории бытия и ее неизбежным следствием.

Адвайта Майявады, подобно Буддизму, стартует с уже принятой веры, -- части полученного запаса древнего знания, -- в супрафизические планы и миры и связь между ними и нашим миром, связь, определяющую переход с земли и, даже если это кажется менее примитивным открытием, возращение на землю человеческой личности. В любом случае позади мышления Майявады стояло древнее восприятие и даже переживание, или по крайней мере традиция, того, что было "до" и будет "после" для личности, не ограниченной переживанием физической вселенной; поскольку Майявада основывалась на том взгляде на "я" и мир, в котором супрафизическое сознание считается даже первичным явлением, а физическое существо -- только вторичным и зависимым. На базе именно этих данных Майявада пыталась определить природу вечной Реальности и происхождение феноменального становления. Поэтому она допускала переход личности из этого мира в иные миры и возвращение в форму жизни на земле, но с точки зрения Буддизма такое перевоплощение не является реальным перевоплощением реальной Личности в формах материального существования. С точки зрения более поздней Адвайты духовная реальность существует, но ее кажущиеся индивидуальность и, как следствие, рождение и перевоплощение индивидуальности являются частями космической иллюзии, обманчивым, но действенным построением вселенской Майи.

В Буддистском мышлении отрицалось существование "я", а перевоплощение могло быть только средством поддержки непрерывности идей, ощущений и действий, которая составляет фиктивное индивидуальное движение между различными мирами, -- скажем, между по-разному организованными планами идеи и ощущения; поскольку, конечно же, только сознательная непрерывность потока создает феномен "я" и явление личности. В Адвайте Майявады был также принят Дживатман, индивидуальное "я", и даже реальное "я" индивида (* В этом взгляде "я" одно и не может быть многим или множественным; поэтому не может быть никакого настоящего индивида, а в лучшем случае может быть только одно "я", вездесущее и оживляющее каждый разум и тело идеей "Я".); но эта уступка -- только видимость. Ибо оказывается, что не существует реального и вечного индивида, нет "я" или "ты", и поэтому не может быть настоящего "я" индивида, даже не может быть настоящего вселенского "я", а существует только "я" поодаль от вселенной, навсегда не рожденное, навечно не подверженное изменениям, навсегда незатрагиваемое мутациями явлений. Рождение, жизнь, смерть, вся масса индивидуального и космического переживания становится в конечном итоге не более чем иллюзией или временным явлением; даже рабство и освобождение могут быть только такой иллюзией, частью временных явлений: они попросту равнозначны сознательной непрерывности иллюзорных переживаний эго, самого являющегося порождением великой Иллюзии; то же относится и к угасанию непрерывности и сознания в сверхсознании Того, кто единственно был, есть и будет, или скорее, кому нечего делать со Временем, кто навечно нерожден, безвременен и невыразим.

Таким образом, в то время как в виталистическом взгляде на вещи существует реальная вселенная и реальное, хотя и временное, становление индивидуальной жизни, что даже при отсутствии все-переживающего Пуруши придает немаловажную значимость нашему духовному опыту и действиям, -- поскольку они по-настоящему действенны в реальном становлении, -- то в теории Майявады эти вещи не имеют реального значения и не производят настоящего эффекта, а являются только подобием последовательности картинок сна. Ибо даже освобождение наступает в космическом сновидении или галлюцинации путем распознавания иллюзии и с концом индивидуального разума и тела; на самом деле, никто не связан, и никто не освобождается, потому что единственно существующее "я" незатрагиваемо иллюзиями эго. Чтобы убежать от все-нивилирующей стерильности, которая была бы логическим итогом, мы должны придать практическую реальность, какой бы ложной она не оказалась в конечном итоге, этой последовательности картинок сна, и придать безмерное значение нашему рабству и индивидуальному освобождению, даже если жизнь индивида только феноменальна, а для одного реального "я" как рабство, так и освобождение являются вещами несуществующими и не могут быть ничем иным. В условиях этой обязательной уступки тиранической лжи Майи жизнь и опыт важны лишь в той мере, в какой они подготавливают к отрицанию жизни, к самоуничтожению индивида, к окончанию космической иллюзии.

Однако, это крайний взгляд и крайнее последствие монистического тезиса, а более древняя Веданта, берущая начало с Упанишад, не заходит так далеко. Эта Адвайта допускает настоящее и временно'е становление Вечного, и поэтому допускает реальную вселенную; также предполагается достаточная реальность индивида, поскольку каждый индивид являет в себе Вечное, принявшее имя и форму и поддерживающее через индивида переживания жизни, запустив вечно вращающееся колесо рождений в манифестации. Движение колеса поддерживается желанием индивида, что становится действенной причиной перевоплощения, а также тем, что разум отвернулся от знания вечного "я" и погряз во временном становлении. С прекращением этого желания и этого неведения Вечное в индивиде отходит от превратностей индивидуальной личности и познает свое безвременное, безличностное и неизменное бытие.

Но эта реальность индивида преходяща; она не обладает ни основанием, выдерживающим испытание Временем, ни даже извечной возвращаемостью во Времени. Хотя в таком взгляде на вселенную перевоплощение является очень важной действительностью, но все же оно не возникает как неизбежное следствие связи между индивидуальностью и целью манифестации. Ибо тогда кажется, что манифестация не имеет никакой цели, кроме целеустремленности Вечного к созиданию мира, и манифестация может прекратиться посредством всего лишь волевого отхода: космическая воля могла бы осуществляться без какой-либо машинерии перевоплощения и желания индивида, поддерживающего эту волю; поскольку его желание может быть только некоторой пружиной машинерии, и не может быть причиной или необходимым условием космического существования, потому что с этой точки зрения сам индивид является результатом творения и не существует до Становления. Тогда воля к созиданию могла бы осуществляться через временное принятие индивидуальности в каждом имени и форме, в единственной жизни многих недолговечных индивидов. Происходило бы само-формирование одного сознания в соответствии с типом каждого созданного существа, но оно очень даже могло начинаться в каждом индивидуальном теле с появлением физической формы и прекращаться с кончиной физической формы. Индивид сменял бы индивида подобно тому, как волна сменяет волну, а море остается тем же самым (* Д-р Шнайдер в своей книге о мышлении Индии утверждает, что это и было настоящим смыслом учения Упанишад, а идея о перевоплощении была введена значительно позднее. Но можно привести множество важнейших отрывков из почти всех Упанишад, в которых позитивно говорится о перевоплощении, и в любом случае, Упанишады допускают выживание личности после смерти и переход в иные миры, что несовместимо с подобной интерпретацией. Если существует выживание в иных мирах, а также существует конечная цель освобождения в Брахмане для душ, воплощенных здесь, то никак уж не обойтись без перевоплощения, и нет причины для того, чтобы предполагать, что идея перевоплощения была введена позднее. Очевидно, что представления Западной философии заставили автора увидеть простой пантеистический смысл в более тонком и сложном мышлении древней Веданты.); каждое образование сознательного существа поднималось бы из вселенского, крутилось бы отведенное ему время и втягивалось бы назад в Молчание. Для этой цели нет необходимости того, чтобы индивидуальное сознание сохраняло свою непрерывность, принимая имя за именем и форму за формой и двигаясь между различными планами туда-обратно, и даже как возможность это не кажется весьма вероятным; и еще менее оправдано предположение об эволюционном развитии, происходящем при переходе к более высокой форме, как это должно предполагаться в теории перевоплощения, утверждающей инволюцию и эволюцию Духа в Материи в качестве сущностной формулы нашего земного существования.

Можно предположить, что Вечное могло выбрать такой способ проявиться в теле, или скорее, сокрыть себя в нем; оно могло пожелать появиться в качестве индивида, проходящего от рождения к смерти, и от смерти к новой жизни в цикле сохраняющегося и возвращающегося человеческого и животного существования. Одно Бытие проходило бы через разнообразные формы становления, будь то по прихоти или в соответствии с некоторым законом последствия действий, пока в конце концов путем озарения не подходило бы к возвращению в Тождество, отводу Единственного и Идентичного из этой частной индивидуализации. Но такой цикл не имел бы никакой изначальной или конечной определяющей Истины, которая придала бы ему какое-то значение. Нет ничего, что вызывало бы необходимость этого цикла; он был бы чистой игрой, Лилой. Но если только допустить, что Дух заключил себя в Бессознание и проявляет себя через индивидуальное существо при помощи эволюционного перехода, тогда весь процесс обретает смысл и становится логичным; последовательное восхождение индивида становится лейтмотивом космического значения, и перевоплощение души в теле становится естественным и неизбежным следствием истины Становления и ее внутренним законом. Перевоплощение является совершенно необходимым механизмом для выработки духовной эволюции; оно является единственно возможным действенным условием, обеспечивающим динамический процесс такой манифестации в материальной вселенной.

Наше объяснение эволюции в Материи состоит в том, что вселенная являет само-созидательный процесс верховной Реальности, чье присутствие делает дух субстанцией вещей, -- все вещи являют мощности духа и средства и формы манифестации. Бесконечное существование, бесконечное сознание, бесконечная сила и воля, бесконечный восторг бытия есть Реальность, скрытая за видимостью вселенной; ее божественный Сверхразум или Гнозис установил этот порядок, но устроил его косвенно через три подчиненные и ограниченные выражения, которые мы здесь осознаем -- Разум, Жизнь, Материю. Материальная вселенная является наинизшей ступенью погружения манифестации, инволюции проявленного существа этой триединой Реальности в кажущееся незнание о себе, что мы сейчас называем Несознательным; но с самого начала была неизбежной эволюция этого проявленного существа из незнания к восстанавливающему само-осознанию. Это неизбежно, поскольку то, что инволюционировало, должно эволюционировать; ибо это присутствует там не как существование, сила, спрятанная в своей кажущейся противоположности, и каждая такая сила должна в своей глубочайшей природе побуждаться к тому, чтобы искать себя, реализовывать себя, выпускать себя в игру, но это и представляет реальность того, что его скрывает, именно это "я" утратило Незнание, и это "я" наполнено всем потаенным смыслом, и как раз оно и является постоянной целью поисков и обретений. Именно через сознательное индивидуальное существо возможно это обретение; именно в нем эволюционирующее сознание становится организованным и способным пробудиться к своей собственной Реальности. Безмерная важность индивидуального существа, растущего по мере подъема по шкале эволюции, представляет наиболее замечательный и значительный факт вселенной, стартующей с отсутствия сознания и индивидуальности в недифференцированном Незнании. Эта важность может быть подтверждена лишь в том случае, если "я" в качестве индивида не менее реально, чем "я" в качестве космического Бытия или Духа, и если оба аспекта "я" являются мощностями Вечного. Только так может быть объяснена необходимость роста индивида и его открытия себя в качестве условия для открытия космического Я и Сознания и верховной Реальности. Если мы примем это решение, то первым же следствием будет признание реальности сохраняющегося индивида; но отсюда сразу же вытекает, что перевоплощение уже не следует считать только возможным механизмом, который может быть, а может и не быть, то есть перевоплощение становится необходимостью, неизбежным продуктом коренной природы нашего существования.

Теперь невозможно ограничиться предположением об иллюзорности или временности индивида, сотворенного в каждой форме игрой сознания; индивидуальность не может больше представляться сопровождением игры сознания в облике тела, того сознания, которое может пережить, а может и не пережить форму, может продлить, а может и не продлить ложную непрерывность своего "я" от формы к форме, от жизни к жизни, но которому вовсе не требуется делать это. В этом мире мы поначалу видим, что индивид сменяет индивида без какой-либо неразрывности, форма растворяется, и ложная или преходящая индивидуальность растворяется вместе с ней, тогда как навечно остается только вселенская Энергия или некоторое вселенское Бытие; это очень даже может быть целостным принципом космической манифестации. Но если индивид является сохраняющейся реальностью, вечной часть или мощностью Вечного, если его рост сознания является средством, при помощи которого Дух в вещах раскрывает свое бытие, тогда космос раскрывает себя в качестве обусловленной манифестации игры вечного Одного с вечным Многим в бытии Сатчитананды. Следовательно, за всеми изменениями нашей персональности должна стоять настоящая Личность, реальный духовный Индивид, истинный Пуруша, который поддерживал бы поток этих мутаций. Один, вселенски расширившийся, присутствует в каждом существе и утверждает себя в каждой своей индивидуальности. В индивиде раскрывает он свое тотальное существование посредством тождества со всем в универсальности. В индивиде он также раскрывает свою трансцендентность в качестве Вечного, в котором основано все вселенское единство. Это триединство само-манифестации, эта изумительная Лила многогранной Идентичности, эта магия Майи или многообразное чудо сознательной истины бытия Бесконечного является светлым откровением, всплывающим в медленной эволюции из изначального Несознания.

Если бы не было нужды в само-обретении, а было бы только вечное наслаждение игрой бытия Сатчитананды, -- а такое вечное наслаждение является природой определенных верховных состояний сознательного существования, -- тогда не требовалось бы задействования эволюции и перевоплощения. Но произошла инволюция этого единства в разделяющий Разум, произошло погружение в само-забвение, из-за чего утрачено извечно присутствующее ощущение полного тождества, и игра разделяющего различия, -- феноменального, потому что настоящее единство в разнице всегда остается непоколебимым позади явления, -- выступает на передний план в качестве преобладающей реальности. Эта игра разделения достигает своей кульминации при низвержении делящего Разума в форму тела, в котором он начинает осознавать себя в качестве отдельного эго. Прочный и плотный базис этой игры разделения был заложен в мире отдельных форм Материи инволюцией деятельного само-сознания Сатчитананды в феноменальное Незнание. Именно это основание в Незнании обеспечивает разделение, поскольку оно императивно противостоит возвращению к сознанию единства; и все же хотя это основание чинит действенные препятствия, но оно феноменально и не фундаментально вечно, поскольку внутри него, над ним присутствует все-составляющий Дух, поддерживающий его, и кажущееся Неведение оказывается только концентрацией, исключительным действием сознания, впавшего в само-бытие путем бездонного погружения в поглощенность формирующего и созидательного материального процесса. В так созданной феноменальной вселенной именно отдельная форма становится основанием и начальной точкой всей своей жизненной деятельности; поэтому индивидуальный Пуруша в выработке космических связей с Одним должен в этом физическом мире отправляться от формы, должен принять тело; именно тело должен он сделать своим основанием и начальной точкой для развития жизни и разума и духа в физическом существовании. Это принятие тела мы называем рождением, и только в нем может происходить развитие "я" и игра связей между индивидом и вселенной и другими индивидами; только в нем может происходить рост путем последовательного развития нашего сознательного существа к верховному восстановлению единства с Богом и со всем в Боге: вся та сумма, которую мы называем Жизнью в физическом мире, составляет достижение души и возобновляется при рождении в теле, получая его в качестве своей точки опоры, условия действия и условия эволюционной сохраняемости.

Следовательно, рождение необходимо для манифестации Пуруши на физическом плане; но это рождение, будь то в человеческой или любой другой форме, при таком устройстве мира не может быть делом случая или внезапно предпринятым путешествием души в физический мир без какой-либо предварительной подготовки или какого-то ожидаемого исполнения. В мире инволюции и эволюции, причем не только физической формы, а сознательного существа через жизнь и разум к духу, предположение об изолированной жизни в человеческом теле не может быть правилом существования души индивида; это было бы совершенно бессмысленным и нелогичным устройством, причудой, для которой нет места в природе и системе вещей, было бы грубым вмешательством, могло бы разрушить ритм само-манифестации Духа. Вторжение такого правила индивидуальной жизни души в эволюционное духовное продвижение было бы следствием без причины и порождало бы причину без следствия; оно было бы фрагментарным настоящим без прошлого или будущего. Жизнь индивида должна иметь соразмерное значение, тот же самый закон продвижения, как и космическая жизнь; местом индивида в космическом ритме не может быть блуждающее бесцельное вмешательство, жизнь индивида должна работать на постоянное осуществление космической цели. В такой порядок не вписывается представление об одном отдельном приходе, одном рождении души в человеческом теле, что явилось бы первым и последним ее переживанием такого рода, с предшествующим существованием в иных мирах и с будущем, разворачивающимся в совсем других областях переживания. Ибо жизнь здесь, на земле, жизнь в физической вселенной не является и не может являться случайной вехой в странствиях души от мира к миру; для эволюции души, как мы теперь знаем, требуется величайшее и медленное развитие, требуются неисчислимые промежутки Времени. Сама человеческая жизнь является только звеном в ранжированной цепочке, через которую тайный Дух во вселенной постоянно развивает свой успех и в конечном итоге вырабатывает свое намерение через расширение и подъем индивидуального сознания души в теле. Этот подъем может происходить только путем рождения в пределах этого восходящего порядка; индивидуальное вклинивание в это ранжированное восхождение и переход на произвольный уровень бытия не может вписаться в эту систему эволюционного существования.

А также человеческая душа, человеческий индивид не является свободным странником, своенравно или беспечно блуждающим от поля к полю, в соответствии со своим вольным выбором или свободным и спонтанно меняющимся действием и результатом действия. Это представляется сияющим намерением чистой духовной свободы, которое может иметь свою истину в запредельных планах или при возможном освобождении, но поначалу в земной жизни, в жизни физической вселенной, все происходит не так. С духовной точки зрения человеческое рождение в этом мире привносит совокупность двух элементов, духовную Личность и душу личности; предыдущая представляет вечное существо человека, последняя является его космическим меняющимся существом. В качестве духовной безличностной личности человек объединен в своей природе и существе со свободой Сатчитананды, он является тем, кто согласился или пожелал инволюционировать в Незнание, чтобы пройти определенный цикл переживания души, что иначе было бы невозможно, и скрыто возвышаться над своей эволюцией. В качестве духа он един с Трансцендентностью, имманентен в мире и охватывает его; в качестве души он одновременно един с универсальностью Сатчитананды, само-выражающейся в мире, и составляет ее часть: его самовыражение должно пройти через стадию космического выражения, переживания его души следуют оборотом колеса Брахмана во вселенной.

Вселенский Дух в вещах, вовлеченный в Незнание физической вселенной, развивает свое природное "я" в последовательности физических форм восходящего ряда Материи, Жизни, Разума и Духа. Поначалу он возникает в качестве скрытой души в материальных формах, совершенно подчиненных на поверхности незнанию; он развивается в качестве души, все еще скрытой, но почти готовой появиться в витальных формах, стоящих на границе между незнанием и частичным светом сознания, являющимся нашим неведением; он развивается еще дальше в качестве изначально сознательной души в животном разуме, и наконец, в качестве более внешне сознательной, но все еще не полностью сознательной души в человеке: сознание присутствует повсеместно в наших оккультных частях, идет развитие в проявляющейся Природе. Это эволюционное развитие наряду с индивидуальным аспектом обладает и вселенским аспектом: Вселенское развивает ранги своего бытия и строит упорядоченную вариацию своей универсальности в чреде развивающихся форм бытия; индивидуальная душа следует линии этого космического ряда и проявляет то, что было подготовлено в универсальности Духа. Вселенский Человек, космический Пуруша человечества развивает в человеческой расе ту мощь, что пришла к человеку со стороны низших созданий и еще будет развиваться к Сверхразуму и Духу и станет Божеством в человеке, который будет осознавать свое истинное и интегральное "я" и божественную универсальность своей природы. Индивидуальное должно следовать этой линии развития; оно должно было возвышаться над переживаниями души в низших формах жизни, пока не стала задействованной человеческая стадия эволюции: подобно тому, как Один был способен принять в свей универсальности низшие формы растений и животных, так же и индивид, теперь человек, должен был быть способным вобрать в себя эти формы на предыдущих ступенях эволюции. Теперь индивид появляется как человеческая душа, Дух, принимающий внешнюю и внутреннюю форму человечества, но он не ограничен этой формой ни сколь не больше, чем был ограничен формами растений и животных, ранее принятыми им; оно может перейти от человеческой формы к величайшему самовыражению на высшей ступени Природы.

Предположить иное -- значит предположить, что дух, который сейчас руководит переживаниями души в человеческом теле, изначально был сформирован человеческой ментальностью и человеческим телом, существует тем и не может существовать поодаль от этого, никогда не может пойти выше или ниже. Тогда можно было бы вполне обоснованно предположить, что дух не бессмертен, а пришел в существование с появлением человеческого разума и человеческого тела и исчезнет с их исчезновением. Не разум и тело порождают дух, а дух создает разум и тело; он развивает эти принципы из своего бытия, и не был развит из бытия разума и тела, не составлен из их элементов и не получается благодаря встречи этих элементов. Если кажется, что дух развивается из разума и тела, то это происходит вследствие того, что он постепенно проявляет себя в них, а не потому что порожден ими или существует за счет них; по мере проявления духа разум и тело раскрываются как подчиненные выражения его бытия, и в конечном итоге должны быть подняты из теперешнего несовершенства и трансформированы в видимые формы и инструменты духа. Согласно нашим представлениям, дух есть не нечто, составленное именем и формой, а нечто, что приимет разнообразные формы тела и разума в соответствии с различными манифестациями существа души. Он делает это в ходе последовательной эволюции; дух развивает последовательные формы и последовательные слои сознания: ибо он не ограничен тем, чтобы всегда принимать одну и ту же форму и никакую другую или обладать одним видом ментальности, являющимся единственно возможным субъективным проявлением. Душа не ограничена формулой ментального человечества: она не начинается с нее и ею не заканчивается; она имеет предчеловеческое прошлое, имеет и сверхчеловеческое будущее.

Все то, что мы видим в Природе и человеческом естестве, подтверждает этот взгляд на последовательное рождение индивидуальной души, переходящей от формы к форме до тех пор, пока она не достигнет человеческого уровня проявленного сознания, являющегося ее инструментом для восхождения на еще более высокие уровни. Мы видим это в том, как Природа развивается от уровня к уровню, и на каждом уровне вбирает свое прошлое и трансформирует его в материал для последующего развития. Мы видим, что и человеческая природа устроена так же; все прошлое земли присутствует в ней. Она содержит элемент материи, взятой жизнью, элемент жизни, взятый разумом, элемент разума, взятый духом: животное все еще присутствует в человечестве; сама природа человеческого существа предполагает материальную и витальную стадию, подготовившие его возникновение в разуме, и животное прошлое, которое составило первый элемент в комплексе человека. И давайте не будем говорить, что лишь после того, как Природа в ходе эволюции развила жизнь человека, построила надлежащее тело и сотворила животный разум, лишь после этого душа спустилась в приготовленное тело: за этой идеей есть определенная истина, но не та, что предполагается в этой формуле. Ибо эта формула предполагает пропасть между душой и телом, душой и жизнью, душой и разумом, чего на самом деле нет; не существует тела без души, не существует тела, которое само по себе не было бы формой души: сама Материя является субстанцией и мощностью духа и не могла бы существовать, если бы являлась чем-то иным, поскольку ничто не может существовать, что не является субстанцией и мощью Брахмана; и если это верно по отношению к Материи, то тем более верно по отношению к Жизни и Разуму: они должны быть пропитаны присутствием Духа. Если Материя и Жизнь не были бы так одушевлены, то человек не смог бы появиться или появился бы только случайно или по какому-то вмешательству, а не как часть эволюционного устройства.

Тогда мы однозначно приходим к заключению, что рождение в человеческом облике составляет тот этап, которого душа должна достичь в ходе длинной серии перевоплощений, и что низшие формы жизни на земле представляют предшествующие подготовительные стадии; душа должна пройти всю цепочку, которую жизнь протянула в физической вселенной, взяв за основу тело, физический принцип. Тогда возникает вопрос, будет ли продолжена серия перевоплощений после достижения человеческой стадии, и если это так, то как она будет продолжена, в каком направлении и в какой последовательности. И сначала мы должны спросить себя, может ли душа, достигшая человеческой стадии, отойти назад к животной жизни и телу, может ли произойти регрессия, которую считают обычным делом старые популярные теории перевоплощения, а по сути, теории простого переселения души. Кажется невозможным, что душа может так отойти с какой-либо целостностью, и причина кроется в том, что переход от животной жизни к человеческой подразумевает решительное обращение сознания, столь же радикальное, как обращение витального сознания растения в ментальное сознание животного. Совершенно невероятно, чтобы это обращение, сделанное Природой, должно быть повернуто вспять душой, и что поступательному движению Природы уготовано быть сведенным на нет при помощи духа. Может быть, это возможно для тех человеческих душ, если таковые есть, в которых обращение было не столь решительным, для душ, достаточно развитых, чтобы подготовить, занять или принять человеческое тело, но недостаточно развитых, чтобы гарантировать сохранность этого принятия, чтобы надежно сохранить свое достижение и остаться верным человеческому типу сознания. Или, в крайнем случае, это может произойти, если предположить, что определенные качества так неистовы, что требуют свое собственного отдельного удовлетворения, так что происходит частичное перевоплощение, волюнтаристское удержание животной формы человеческой душой, после чего происходит немедленное возвращение к нормальному развитию. Движение Природы всегда достаточно сложное, и оно может показаться нам причудливым, поэтому не следует догматически отвергать такую возможность, и если это так, то может быть некоторая крупица истины за раздутой популярной верой в то, что воплощение человеческой души в животное тело так же возможно и естественно, как в человеческое. Но в любом случае нормальным законом должно быть возобновление рождения в новых человеческих формах той души, которая однажды уже достигла человеческого уровня.

Но почему цепочка перевоплощений должна обрываться на человеческой форме ? Ибо причина, сделавшая человеческое рождение кульминационной точкой прошлого ряда, предшествующего восхождения, должна быть самой насущностью духовной эволюции. Ведь душе не завершила того, что намеревалась сделать, достигнув только человеческого уровня; она еще должна развить человечество до высших возможностей. Очевидно, что душа, вселившаяся в кариба или невежественного дикаря или парижского апаша или в американского гангстера, далеко еще не исчерпала возможностей человеческого рождения, еще не развила всех возможностей или всех ценностей человечества, еще не выработала все значение Сатчитананды во вселенском Человеке; а также еще не сделала этого душа, вселившаяся в виталистического Европейца, поглощенного динамическим производством и витальными удовольствиями, или в Азиатского крестьянина, задавленного невежественной рутиной домашней и экономической жизни. Разумно даже усомниться в том, являются ли Платон или Шекспир венцом и поэтому верхом расцвета духа в человеке. Мы склонны предположить, что это может быть пределом, поскольку эти люди и подобные им кажутся высочайшей точкой, которую может достичь разум и душа человека, но это может быть иллюзией нашей теперешней возможности. Может существовать более высокая или, по крайней мере, более широкая возможность, которую Божественное все еще намеревается реализовать в человеке, и если это так, то именно эти ступеньки, построенные этими высочайшими душами, были необходимы, чтобы проложить путь к этой возможности и открыть ворота. В любом случае, должна быть достигнута, по крайней мере, эта высочайшая точка, прежде чем мы сможем написать "конец" на возобновляемости человеческого рождения индивида. Человек существует для того, чтобы двигаться от неведения и малой жизни, которую он являет в своем разуме и теле, к знанию и большей божественной жизни, которой он может достичь при развертывании духа. Требуется достичь, по меньшей мере, открытия духа в человеке, знания его настоящего я, ведущей роли духовной жизни, прежде чем мы сможем двигаться определенно и куда-либо еще. За пределами этой начальной кульминации может открываться еще больший расцвет духа в человеческой жизни, о чем мы пока только смутно догадываемся; совершенство Человека не является последним словом Природы, но его совершенство также не является последним пиком Духа.

Эти предположения перерастают в уверенность, если теперешний ведущий принцип разума в том виде, в котором человек развил его, интеллект, не является высочайшим принципом. Если сам разум имеет другие мощности, еще только несовершенно схваченные высочайшими типами человеческих индивидов, то становится неизбежным продление линии эволюции, и следовательно, восходящей линии перевоплощений. Если Сверхразум также является мощью сознания, сокрытой здесь в эволюции, то линия перевоплощений не может оборваться на уровне разума; она не может исчезнуть, прежде чем ментальная природа будет заменена супраментальной, и воплощенное супраментальное существо станет лидером земного существования.

Итак, в этом заключается рациональное и философское основание для веры в перевоплощение; это заключение логически неизбежно, если существует эволюционный принцип в Природе Земли, и реальна индивидуальная душа, рождающаяся в эволюционной Природе. Если бы не было души, то эволюция обрела бы механический характер без необходимости и значимости, а рождение явилось бы только частью этой курьезной и бессмысленной машинерии. Если индивид был бы только временным образованием, начинающимся с тела и кончающимся им, то эволюция могла бы быть игрой Все-Души или Космического Существования, взбирающегося через развитие все более и более высоких видов к своей собственной крайней возможности в этом Становлении или к своему высочайшему сознательному принципу; тогда перевоплощения не существует, и оно и не требуется в качестве механизма такой эволюции. Или если Все-Существование выражает себя в сохраняющейся, но иллюзорной индивидуальности, то перевоплощение становится возможностью или иллюзорным фактом, но и тогда за ним не стоит эволюционная необходимость или духовная насущность; это только средство подчеркивания и продления иллюзии до крайних пределов во времени. Если существует индивидуальная душа или Пуруша, не зависящий от тела, тогда перевоплощение становится возможным, но не необходимым, если нет эволюции души в Природе: присутствие индивидуальной души в индивидуальном теле может быть преходящим явлением, единичным переживанием без прошлого и будущего; его прошлое и будущее может быть где угодно, только не здесь, на земле. Но если есть эволюция сознания в эволюционирующем теле, и существует душа, населяющая тело, существует реальный и сознательный индивид, тогда становится очевидным, что именно постепенно накапливаемые переживания души в Природе принимают форму этой эволюции сознания: перевоплощение становится самоочевидной и необходимой частью, единственно возможным механизмом такой эволюции. Перевоплощение также необходимо, как само рождение; поскольку без него рождение явилось бы начальным шагом без последствия, началом путешествия без маршрута и места прибытия. Именно перевоплощение сулит полноту рождению несовершенного существа в теле и придает ему духовное значение.

Оглавление сайта

2000 май 18 ср -- 2000 сент 26 вт