Шри Ауробиндо

 

Синтез Йоги

 

Введение

Условия синтеза

 

Глава I

Жизнь и Йога

 

Есть две необходимости работ Природы, которые, кажется, всегда вторгаются в более великие формы человеческой активности, принадлежат ли те нашему обычному полю деятельности, или ищут тех исключительных сфер и исполнений, которые видятся нам высокими и божественными. Каждая такая форма имеет тенденцию к гармонизированной сложности, к тотальности, которая снова разбивается на различные каналы особого усилия и тенденции, только чтобы соединиться еще раз в более широком и могучем синтезе. Развитие в рамках формы является императивным правилом эффективной манифестации; все же вся истина и практика, слишком строго сформулированная, становится старой и теряет большую часть своей добродетели, если не всю ее; она должна быть постоянно обновляема свежими потоками духа, вновь оживляющего мертвый или умирающий носитель и изменяющего его, если ему суждено обрести новую жизнь. Быть постоянно перерождаемым – условие материального бессмертия. Мы в эпохе, полной криков родовых мук, когда все формы мысли и активности, которые имеют в себе какое-либо сильное могущество полезности, или какую-либо тайную добродетель стойкости, подвергаются высшему тесту, и им дается возможность перерождения. Мир сегодня предстает в виде огромной шкатулки Медеи, в которой все вещи брошены, разбиты на кусочки, над ними экспериментируют, комбинируют для того, чтобы они либо исчезли и обеспечили разрозненный материал новых форм, либо чтобы вышли обновленными, и измененными для своего термина существования. Индийская Йога, в сущности своей – особое действие или формулировка определенных великих могуществ Природы, специализированных, разделенных и различно сформулированных, потенциально является одним из этих динамических элементов будущей жизни человечества. Дитя незапамятных эпох, сохраненное своей жизненностью и истиной в наши современные дни, она сейчас выходит из тайных школ и аскетических убежищ, в которых она обрела пристанище, и ищет свое место в будущей совокупности живых человеческих могуществ и полезностей. Но она должна сначала заново открыть себя, вынести на поверхность глубочайшую причину своего бытия в той общей истине и той непрекращающейся цели Природы, которую она представляет, и найти добродетелью этого нового само-знания и самопонимания свой собственный восстановленный и более широкий синтез. Реорганизуя себя, она войдет легче и могущественнее в реорганизованную жизнь рода человеческого, которую ее процессы претендуют вести внутрь, в самую тайную глубину и вверх, к высочайшим широтам его собственного существования и индивидуальности.

В правильном видении и жизни и Йоги, вся жизн, либо сознательно, либо подсознательно, есть Йога. Ибо мы подразумеваем под этим термином методическое усилие по самосовершенствованию посредством потенций, скрытых в существе, и союз человеческого индивидуума с универсальным и трансцендентным Существованием, которое мы видим частично выраженным в человеке и в Космосе. Но вся жизнь, когда мы заглядываем за ее видимости, это обширная Йога Природы, пытающейся реализовать свое совершенство в постоянно растущем выражении ее потенций, и объединиться с ее собственной божественной реальностью. В человеке, своем мыслителе, она в первый раз на Земле развивает самосознающее средство и волевое оформление активности, посредством которых эта великая цель может быть легче и могущественнее достигнута. Йога, как сказал Свами Вивекананда, может рассматриваться, как сжатие чьей-либо эволюции в единственную жизнь, или в несколько лет, или даже в несколько месяцев телесного существования. Данная система Йоги, следовательно, может быть не более, чем выборкой или сжатием, в более узких, но в более энергичных формах интенсивности, общих методов, которые уже использовались свободно, широко, в неторопливом движении, с более щедрой видимой тратой материала и энергии, но с более полной комбинацией великой Матерью в ее широком направленном вверх труде. Только это видение Йоги может формировать основу для четкого и рационального синтеза йогических методов. Ибо тогда Йога перестает казаться чем-то мистическим и ненормальным, что не имеет отношения к обычным процессам Мировой энергии или целям, которые она имеет в виду в ее двух великих движениях субъективного и объективного самоисполнения; она раскрывается, скорее, в интенсивном и исключительном использовании могуществ, которые эта Энергия уже проявила или прогрессивно организует в своих менее возвышенных, но более общих операциях.

Йогические методы имеют такое же отношение к привычным психологическим работам человека, что имеет научное управление природной силой электричества или пара к обычным действиям газа и электричества. Эти методы также сформированы на основе знания, развитого и подтвержденного регулярным экспериментом, практическим анализом и постоянным результатом. Вся Раджайога, например, зависит от того восприятия и опыта, что наши внутренние элементы, комбинации, функции, силы могут быть разделены на отдельные части, могут быть заново скомбинированы и подготовлены к новым и прежде невозможным работам, или могут быть трансформированы и собраны в новый общий синтез посредством фиксированных внутренних процессов. Хатхайога сходным образом, зависит от того восприятия и опыта, что витальные силы и функции, которым наша жизнь в норме подчинена, и чьи обычные операции кажутся установленными и незаменимыми, может быть управляема, а операции изменены или прекращены с результатами, которые иначе были бы невозможны, и которые кажутся чудесными тем, кто не постиг логического обоснования их процесса. И если в некоторых других из ее форм этот характер Йоги менее видим, потому что они более интуитивны и менее механистичны, ближе, как Йога Преданности, к высшему экстазу или, как Йога Знания, к высшей бесконечности сознания и бытия, все же они также стартуют с использования некой принципиальной способности в нас такими способами и для таких целей, которые не наблюдаются в ее каждодневных спонтанных работах. Все методы, сгруппированные под общим именем йоги, это особые психологические процессы, основанные на фиксированной истине Природы и развивающие, из нормальных функций, могущества и результаты, которые были всегда латентны, но которые ее обычные движения не легко или не часто проявляют.

Но, как в физическом знании преумножение научных процессов имеет свои недостатки, так как оно стремится, например, развить победоносную искусственность, которая переполняет нашу естественную человеческую жизнь грузом механики, и купить определенные формы свободы и владычества ценой выросшего рабства, так озабоченность йогическими процессами и их исключительными результатами может иметь свои недостатки и убытки. Йогин стремится отойти от обычного существования и потерять свою власть над ним; он стремится купить богатство духа обеднением своих человеческих активностей, внутреннюю свободу – внешней смертью. Если он обретает Бога, он теряет жизнь, или, если он обращает свои усилия наружу, чтобы победить жизнь, он – в опасности потери Бога. Поэтому мы видим в Индии, что между жизнью в мире и духовным ростом и совершенством была создана острая несовместимость, и, хотя традиция и идеал победоносной гармонии между внутренним притяжением и внешним запросом сохраняется, тому найдется мало примеров. Фактически, когда человек обращает свою энергию и видение внутрь, он, предположительно, безвозвратно потерян для великого течения нашего коллективного существования и светского усилия человечества. Эта идея так сильно преобладала, так сильно подчеркивалась преобладающими философиями и религиями, что уход из жизни сейчас обычно рассматривается не только как необходимое условие, но и как общая цель Йоги. Какой-либо синтез Йоги сможет стать удовлетворительным только тогда, когда он поставленной им целью воссоединит Бога и Природу в освобожденной и совершенной человеческой жизни, а  своим методом не только допустит, но и будет благоприятствовать гармонии наших внутренних и наружных активностей и опыта в божественном утверждении обоих. Ведь человек – это в точности тот термин и символ высшего Существования, нисшедшего в материальный мир, мир, в котором возможно для низшего преобразиться и принять природу высшего, а высшему – явиться в формах низшего. Избегание жизни, которая дана ему для реализации этой возможности, не может никогда быть ни неизбежным условием, ни цельным и окончательным объектом его высшего старания или его самым могучим средством само-исполнения. Это может только быть временной необходимостью при определенных условиях, или особым исключительным усилием, навязанными индивидууму, так, чтобы подготовить более великую общую возможность для рода человеческого. Истинная и полная цель и польза Йоги могут быть выявлены только тогда, когда сознательная йога в человеке станет, подобно подсознательной Йоге в Природе, внешне совпадающей с жизнью самой по себе, и мы сможем еще раз, глядя на путь и на достижения, сказать в более совершенном и светлом смысле: «Вся жизнь есть Йога.»

 

 

Глава II

Три шага Природы

 

Мы распознаем затем, в последующем развитии Йоги, специализирующую и разделяющую тенденцию которая, как все вещи в Природе, имеет свою оправдывающую и даже настоятельную полезность, а мы ищем синтеза специализированных идей и методов, который должен, как следствие этого поиска, прийти в бытие. Но чтобы мы могли быть мудро ведомы в нашем усилии, мы должны знать, сначала, общий принцип и цель, подлежащие этому разделяющему импульсу, а затем, особые полезности, на которых основан метод каждой школы Йоги. За общий принцип мы должны взять универсальные работы самой Природы, распознавая в ней более не особую и иллюзорную активность или расстраивающую Майю, но космическую энергию и работу Самого Бога в Его универсальном бытии, формируемую и вдохновленную обширной, бесконечной и все же мельчайше избирательной Мудростью, праджня праматра пурани Гиты, мудростью, которая пришла из вечного начала. Для особых целей мы должны бросить проницательный взгляд на различные методы Йоги, и различить среди массы их деталей управляющую идею, которой они служат, и основную силу, которая дает рождение и энергию их процессу осуществления. Впоследствии мы сможем с большей легкостью найти единый общий принцип и единое общее могущество, из которого все эти методы  выводят свое бытие и тенденцию, к которому они  все подсознательно движутся и в котором они, следовательно, могут сознательно объединиться.

Прогрессивное само-проявление Природы в человеке, обозначенное в современном языке, как его эволюция, должно с необходимостью зависеть от трех последовательных элементов: того, что уже развито, того, что уже стало постоянной стадией сознательной эволюции и того, что должно быть развито и уже может проявляться. Последнее может проявляться  если не постоянно, то случайно или с некоторой регулярностью повторения в первичных образованиях или в других, более развитых и, вполне может быть даже проявлено в некоторых, как бы редки они ни были, которые близки к высочайшей возможной реализации нашей нынешней человечности. Ибо марш Природы не приучен к регулярному и механическому продвижению вперед. Она простирается постоянно за саму себя, даже ценой последующих прискорбных отступлений. У нее есть броски; у нее есть чарующие и могучие извержения; у нее есть необъятные реализации. Ее штормы иногда страстно преждевременны, и надеются  взять царство небесное силой. И эти выходы из себя – откровение того в ней, что наиболее божественно или же наиболее дьявольское, но, в любом случае, более всего может вести ее вперед, к ее цели.

Телесная жизнь – это то, что Природа развила и твердо основала в нас. Она осуществила определенную комбинацию и гармонию двух низших, но наиболее фундаментально необходимых элементов нашего действия и прогресса на земле, - Материи, которая, как бы слишком эфирная духовность ни презирала ее, является нашим основанием и первым условием всех наших энергий и реализаций, и Жизненной Энергии, которая является нашим средством существования в материальном теле и основанием даже для наших ментальных и духовных активностей. Природа успешно достигла определенной стабильности и постоянного материального движения, которое является одновременно достаточно устойчивым и прочным, и достаточно сговорчивым и изменчивым, чтобы обеспечить подходящее местопребывание и инструмент для прогрессивно проявляющегося бога в человечестве. Это то, что подразумевается басней в Айтарейя Упанишаде, которая говорит нам, что боги отвергли животные формы, последовательно предложенные им Божественным Я, и только когда был создан человек, воскликнули: «Это, в самом деле, совершенно», и согласились войти. Природа осуществила также рабочий компромисс между инерцией материи и активной Жизнью, которая живет в ней и питается ей, и благодаря которой не только поддерживается витальное существование, но и сделалось возможными полное развитие ментальности. Это равновесие представляет из себя основное состояние Природы в человеке, и называется на языке Йоги соединением грубого тела, составленного из материальной, или пищевой оболочки, и нервной системы, или витального носителя1.(1аннакоша и пранакоша).

Стало быть, если это низшее равновесие – основа и первое средство высших движений, которые предполагает высшее Могущество, и если оно представляет собой носитель, в котором Божественное здесь стремится раскрыть себя, если правильно индийское присловье, что тело – это инструмент, предоставленный для исполнения верного закона нашей природы, тогда какой бы то ни было окончательный отход от физической жизни должен быть отходом от полноты божественной Мудрости и отвержением ее цели в земной трансформации. Такой отказ может быть, в силу некоего тайного закона их развития, верным отношением для некоторых индивидуумов, но никогда – целью, предусмотренной для человечества. Следовательно, не может быть интегральной Йоги, которая игнорирует тело или делает его уничтожение или отказ от него незаменимым для совершенной духовности. Скорее, совершенствование тела также должно быть последним триумфом Духа, и сделать телесную жизнь также божественной должно быть последней печатью Бога на Его работе во Вселенной. Препятствие, которое физическое представляет для духовного – это не аргумент для отвержения физического; ведь в невидимом провидении вещей наши величайшие трудности являются нашими наилучшими возможностями. Высшая трудность – это указание Природы нам на высшее завоевание, которое должно быть сделано, и на заключительную проблему, которая должна быть разрешена; это не предупреждение о безвыходной ловушке, которой нужно избегать, или о враге, слишком опасном для нас, от которого мы должны спасаться бегством.

Равным образом, витальные и нервные энергии в нас находятся здесь для великой пользы; они тоже требуют божественной реализации своих возможностей в нашем заключительном исполнении. Великую роль, назначенную этому элементу во вселенской схеме, могущественно подчеркивает всеобъемлющая мудрость Упанишад. «Как спицы колеса в своей ступице, так в Жизненной энергии все установлено, Тройное знание и Жертвоприношение, и могущество сильного, и чистота мудрого. Под контролем Жизненной Энергии находится это все, что установлено в тройных небесах».1(1Иша Упанишада, II. 6 и 13). Вовсе не  интегральна, следовательно, та Йога, которая убивает эти нервные энергии, ввергает их в вялое молчание или искореняет их, как источник беспокоящих активностей. Их очищение, не их разрушение, - их трансформация, контроль и использование – цель,  имевшаяся в виду, когда они были созданы и развиты в нас.

Если телесная жизнь – это то, что Природа твердо развила для нас как свою основу и первый инструмент, то ее ближайшая цель – развить ментальную жизнь, свой более совершенный инструмент. Это, в ее восторгах, является ее экзальтацией, возвышенно преобладающей целью; это, кроме как в ее периоды истощения и отхода в дающую отдых и восстанавливающую омраченность, есть ее постоянная задача, когда она освобождается от препятствий своих первых витальных и физических реализаций. Ведь здесь, в человеке, мы видим важнейшее отличие от остальной природы. Он имеет в себе не единственную ментальность, но двойную и тройную, ум материальнвй и нервный, чистый интеллектуальный ум, который освобождается от иллюзий тела и чувств, и божественный ум над интеллектом, который, в свою очередь, освобождается от несовершенных форм (modes) логически различающего и воображающего рассудка. Ум человека сначала вплетен в жизнь тела, тогда как в растении он полностью вовлечен, а в животном – всегда заточен. Он принимает эту жизнь, как не только первое, но как единственное условие своих активностей, и служит ее нуждам, как если бы они были всей целью существования. Но телесная жизнь в человеке – это основа, а не цель, его первое условие, но не его последний определитель. Согласно верной идее древних – человек, в сущности, мыслитель, Ману, ментальное существо, которое ведет жизнь и тело, а не животное, ведомое ими. Следовательно, истинное человеческое существование только начинается, когда интеллектуальная ментальность выходит из материальной, и мы начинаем все более и более жить в уме, независимом от нервного и физического завладения, и пропорционально этой свободе принимать верно и верно использовать жизнь тела. Ведь свобода, а не искусное подчинение – истинное средство владения. Свободное, а не принудительное приятие условий, расширенные и возвышенные условия нашего физического бытия – это высокий идеал человека.

На самом деле ментальная жизнь, как развивающаяся в человеке, не является его обычным владением. Ныне она, кажется, развита полностью только в индивидуумах, а у огромного количества людей, и даже у большинства, она либо является маленькой и плохо организованной частью их обычной природы, либо не развита вообще или скрыта, и нелегко сделать ее активной. Определенно, ментальная жизнь – незаконченный этап эволюции Природы; она еще не твердо основана в человеческом животном. Знак этого – в том, что точное и полное равновесие витальности и материи, здравое, крепкое, долгоживущее человеческое тело обычно можно найти только в классах или родах человека, которые отвергают усилие мысли, ее возмущения, ее напряжение, или думают только материальным умом. Цивилизованный человек должен еще установить равновесие между полностью активным умом и телом; он еще в норме не обладает им. В самом деле, растущее усилие к более интенсивной жизни, кажется, создает часто растущую неуравновешенность человеческих элементов, так, что в случае именитых ученых кажется возможным описывать гений, как форму безумия, результат дегенерации, патологическую болезненность Природы. Феномены, используемые для оправдания этого преувеличения, взятые не отдельно, но вкупе со всеми другими относящимися к делу данными, указывают на иную истину. Гений – это одна из попыток вселенской Энергии так ускорить и интенсифицировать наши интеллектуальные могущества, что они станут готовы к тем более могучим, прямым и быстрым способностям, которые составляют игру супраинтеллектуального, или божественного ума. Следовательно, это, следовательно, не причуда, не неразрешимый феномен, но совершенно естественный следующий шаг в верной жизни ее эволюции. Природа гармонизировала телесную жизнь с материальным умом, она гармонизирует ее с игрой интеллектуальной ментальности; ведь это, хотя и ведет к подавлению полной животной и витальной энергии, не производит активных расстройств или не нуждается в них. И она бросается еще дальше в попытке достичь еще более высокого уровня. Да и не так уж велики нарушения, созданные ее процессом, велики, как часто представляют. Некоторые из них – грубые начала новых проявлений; другие – легко преодолимые движения дезинтеграции, часто плодовитые в плане новых активностей, и всегда являющиеся недорогой ценой далеко идущих результатов, которые она имела в виду.

Если мы рассмотрим все обстоятельства, то можем прийти к заключению, что ментальная жизнь, далекая от того, чтобы быть недавним проявлением в человеке, есть быстрое повторение в нем предыдущего достижения, от которого Энергия в роде человеческом претерпела один из своих достойных сожаления откатов. Дикарь – это, возможно, не столько первый праотец цивилизованного человека, сколько дегенерировавший потомок предыдущей цивилизации. Ибо, если актуальность интеллектуального достижения распределена неравно, возможность распространена повсюду. Было замечено, что, в индивидуальных случаях, даже расовый тип, рассматриваемый нами, как низший, негр, только что вышедший из изначального варварства Центральной Африки, способен, без разбавления крови, не дожидаясь следующих поколений, к интеллектуальной культуре, если даже не к интеллектуальным свершениям, господствующего европейца. Даже в массе, человеку, кажется, нужно, в благоприятных условиях, только несколько поколений, чтобы преодолеть разрыв, который, казалось бы, должен измеряться в терминах тысячелетий. Либо человек, по своей привилегии ментального существа, освобожден от полного груза медлительных законов эволюции, либо он уже представляет и, при помогающих условиях и верной стимулирующей атмосфере может всегда показать высокий уровень материальной способности к активностям интеллектуальной жизни. Вовсе не ментальная неспособность, но долгое отвержение или исключение возможности и уход от пробуждающего импульса создают дикаря. Варварство – это промежуточный шаг, не изначальная тьма.

Более того, все направления современной мысли и современного стремления открывается наблюдательному взгляду, как широкое сознательное усилие Природы в человеке достичь общего уровня интеллектуального оснащения, способности и дальнейшей вероятности универсализации возможностей, которые современная цивилизация допускает для ментальной жизни. Даже преимущественная занятость европейского интеллекта, главного героя этой тенденции, материальной Природой и внешними сторонами существования, является необходимой частью этого усилия. Он стремится подготовить достаточную основу в физическом существе и витальных энергиях человека и в его материальном окружении для его полных ментальных возможностей. Распространением образования, продвижением отстающих рас, подъемом угнетенных классов, умножением устройств, экономящих труд, движением к идеальным социальным и экономическим условиям, работой Науки над улучшением здоровья, продолжительности жизни и крепким физическим в цивилизованном человечестве, смысл и намерение этого мирового движения переводятся в легко осмысляемые знаки. Не всегда могут  использоваться верные или, по меньшей мере, радикальные средства, но их верная предварительная цель – прочное индивидуальное и общественное тело и удовлетворение законных нужд и потребностей материального ума, достаточный отдых, досуг, равные возможности, так, что все человечество, а не только избранная раса, класс или индивидуум, могут быть свободны развивать эмоциональное и интеллектуальное существо до всей полноты его способностей. В настоящее время материальная и экономическая цель могут преобладать, но позади всегда работает или ожидает в запасе высший и главный импульс.

А когда предварительные условия выполнены, когда великое старание нашло свою основу, какой будет природа дальнейшей возможности, которой активности интеллектуальной жизни должны служить? Если Разум, в самом деле, является высочайшим термином Природы, тогда полное развитие рационального и воображающего интеллекта и гармоничное удовлетворение эмоций и чувств должно быть само по себе достаточным. Но если, с другой стороны, человек – более, чем рассуждающее и эмоциональное животное, если за тем, что развито, есть то, что должно быть развито, тогда вполне может быть, что полнота ментальной жизни, гибкость, пластичность и широкие способности интеллекта, упорядоченное богатство эмоции и чувствительности могут быть только переходом к развитию более высокой жизни и более мощных возможностей, которые еще должны проявиться и принять обладание низшим инструментом, так же, как сам ум принял обладание телом, чтобы физическое существо более не жило только для своего собственного удовлетворения, но обеспечивало основание и материалы для высшей активности.

Утверждение более высокой, чем ментальная, жизни, является всем основанием индийской философии. Обретение и организация этой более высокой жизни – та самая цель, которой служат методы Йоги. Ум – это не последний термин эволюции, не конечная цель, но, подобно телу, инструмент. Он даже так называется на языке йоги, внутренний инструмент* (*antahkarana). И индийская традиция утверждает, что то, что должно быть проявлено, это не новый термин в человеческом опыте, но было развито прежде, и даже управляло человечеством в некоторые периоды его развития. В любом случае, для того, чтобы быть известным, оно должно было в какое-то время быть частично развито. И если с тех пор Природа отошла обратно от своего достижения, причину всегда нужно искать в некой нереализованной гармонии, некой недостаточности интеллектуальной и материальной основы, к которой она сейчас вернулась, в некой сверхспециализации высшего существования в ущерб низшему.

Но что тогда представляет из себя это более высокое или высочайшее существование, к которому стремится наша эволюция? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к классу высших опытов, классу необычных концепций, которые трудно описать на каком-либо другом языке, чем древний санскрит. Только в нем они до некоторой степени систематизированы. Немногие приблизительные термины, существующие в английском языке, порождают другие ассоциации, и их использование может привести ко многим и даже серьезным неточностям. Терминология Йоги, кроме статуса нашего физического и витального бытия, именуемого грубым телом и состоящего из двух частей: пищевой оболочки и витального носителя, и кроме статуса нашего ментального бытия, именуемого тонким телом и состоящего единственно из умственной оболочки или ментального носителя (манна-коша), распознает третье, высшее и божественное состояние, супраментального бытия, именуемое каузальное тело, и состоящее из четвертого и пятого носителя (виджнянакоша и анандакоша), которые описываются, как носители знания и блаженства. Но это знание – не систематизированный результат ментального вопрошания и рассуждения, не временное согласование выводов и мнений в порядке наибольшей вероятности, но, скорее, чистая само-существующая и само-светлая Истина. А этот восторг – это не высшее удовлетворение сердца и ощущения с переживанием боли и страдания на заднем плане, но наслаждение, также самосуществующее и не зависящее от объектов и конкретных опытов, само-наслаждение, которое является самой природой, самим веществом трансцендентного и бесконечного существования.

Соответствуют ли такие психологические концепции чему-то реальному и возможному? Вся Йога утверждает их в качестве окончательного опыта и высшей цели. Они формируют управляющие принципы наших высочайших возможных состояний сознания, наших широчайших возможных сфер существования. Мы говорим, что существует гармония высших способностей, грубо соответствующих психологическим способностям откровения, вдохновения и интуиции, и все же действующих не в интуитивном рассудке, или в божественном уме, но на еще более высоком плане, который видит Истину прямо, лицом к лицу, или, скорее, живет в истине вещей, истине как универсальной, так и трансцендентной, и является ее формулировкой и светлой активностью. А эти способности – свет сознательного существования, превосходящего эгоистическое, существования, которое само по себе является космическим и трансцендентным, и чья природа – Блаженство. Это очевидно божественные, и, по сравнению с тем, как человек ныне видимо организован, сверхчеловеческие состояния сознания и деятельности. Триединство трансцендентального существования, само-сознания и само-восторга является, на самом деле, метафизическим описанием высшего Атмана, само-формулировкой, для нашего пробужденного знания, непознаваемого, постигаемого либо как чистая Безличность, либо как космическая Личность, проявляющаяся во вселенной. Но в Йоге они рассматриваются также в их психологических аспектах, как состояния субъективного существования, которые ныне чужды нашему бодрствующему сознанию, но, тем не менее, существуют в нас на сверхсознательном плане и к которым, следовательно, мы всегда можем подняться.

Ведь, как указывает название, каузальное тело (kārana), в противоположность двум другим, которые являются инструментами (karana), эта венчающая манифестация – также источник и эффективная сила всего, что предшествовало ей в нынешней эволюции. Наша ментальная деятельность на самом деле является производной, отбором и, пока она отделена от истины, ее тайного источника, деформацией божественного знания. Наши ощущения и эмоции имеют такое же отношение к Восторгу, наши нервные силы и действия – к аспекту Воли или Силы, принятому божественным сознанием, наше психическое существо – к чистой сущности этого Восторга и Сознания. Эволюция, которую мы наблюдаем, и земной вершиной которой мы являемся, может рассматриваться, в некотором смысле, как обращенная манифестация, посредством которой эти Силы в их единстве и многообразии используют, развивают и совершенствуют несовершенную субстанцию и деятельность Материи, Жизни и Ума так, чтобы они могли выразить в своей изменчивой относительности растущую гармонию божественных и вечных состояний, из которых они рождены. Если это истина вселенной, тогда цель эволюции – это также ее причина, это то, что имманентно в элементах вселенной и высвобождается из них. Но освобождение, конечно, несовершенно, если это уход, и нет возвращения к содержащей субстанции и деятельности, чтобы возвысить и трансформировать их. Сама имманентность не имела бы веской причины для существования, если бы она не заканчивалась в таком преобразовании. Но если человеческий ум может стать способным к славе божественного Света, человеческая эмоция и чувствительность могут быть трансформированы в образ и принять меру и движение высшего Восторга, человеческое действие не только представлять, но само ощущать себя движением божественной и неэгоистической Силы, а физическая субстанция нашего существа в достаточной степени разделять чистоту высшей сущности, и объединять пластичность и прочное постоянство достаточно для того, чтобы поддерживать и продлевать эти высочайшие опыты и влияния, тогда весь длительный труд Природы закончится в венчающем оправдании, и ее долгая эволюция раскроет глубинные значения этих частей человеческого существа.

Даже проблеск этого высшего существования столь ослепителен, его притяжение столь поглощающее что, когда мы однажды увидели его, мы с готовностью оправдываем наше пренебрежение всем остальным ради его преследования. Равным образом, из-за противоположного преувеличения, которое видит все вещи в Уме, а ментальную жизнь – как исключительный идеал, Ум начинают рассматривать, как серьезную деформацию и высшее препятствие, источник иллюзорной вселенной, отрицание Истины, и как нечто, что само по себе нужно отрицать, а все его работы и результаты, уничтожить, если мы желаем окончательного освобождения. Но это – полу-истина, которая ошибается, потому что рассматривает только нынешние ограничения Ума и игнорирует его божественное намерение. Окончательное знание – то, которое воспринимает и принимает Бога во вселенной точно так же, как Бога над вселенной, а интегральная Йога – та, которая, найдя Трансцендентное, может вернуться во вселенную и обладать ей, сохраняя власть свободно восходить точно так же, как нисходить по великой лестнице существования. Ведь если вечная Мудрость вообще существует, способность Ума также должна иметь некое постоянное использование и высокую судьбу. Это использование должно зависеть от его места в восхождении и возвращении, и этой судьбой должно стать исполнение и преображение, а не вырывание с корнем и уничтожение.

Следовательно, мы осознаем эти три шага Природы, телесную жизнь, которая является основой нашего существования здесь, в материальном мире, ментальную жизнь, в которую мы выходим и благодаря которой мы поднимаем телесную жизнь к более высокому использованию и расширяем ее до более великой полноты, и божественное существование, которое одновременно является целью двух других и возвращается к ним, чтобы освободить их для их высочайших возможностей. Не рассматривая никакую из них, как находящуюся за пределами нашей досягаемости или ниже нашей природы, и не рассматривая разрушение никакой из них, как необходимое для окончательного достижения, мы принимаем это освобождение и исполнение как по меньшей мере часть, и большую и важную часть цели Йоги.

 

 

Глава III

Тройственная жизнь

 

Таким образом, в то время как Природа является эволюцией прогрессивной само-манифестации вечного и тайного существования, с тремя последовательными формами в качестве трех шагов ее восхождения, мы имеем в качестве условия всех наших активностей эти три взаимозависимые возможности – телесную жизнь, ментальное существование и завуалированное духовное бытие, которое в инволюции является их причиной а в эволюции – их результатом. Сохранять и совершенствовать физическое, исполнять ментальное – это цель Природы, мы должны поставить ее перед собой – цель, заключающуюся в развуалировании в усовершенствованном теле и уме трансцендентных активностей Духа. Как ментальная жизнь не отменяет телесную, но работает для ее возвышения и лучшего использования, так и духовная жизнь не будет отменять наши интеллектуальные, эмоциональные, эстетические и витальные активности.

Ведь человек, глава земной Природы, единственная земная структура, в которой возможна ее полная эволюция, обладает тройным рождением. Ему была дана живая структура, в которой тело является сосудом а жизнь – динамическим средством божественной манифестации. Его деятельность сосредоточена в прогрессивном уме, который нацелен на совершенствование себя, как и на совершенствование дома, в котором он пребывает, и средств жизни, которые он использует, и он способен к пробуждению посредством прогрессивной само-реализации к истинной природе себя как формы Духа. Он достигает кульминации в том, чем он всегда в реальности был, в озаренном и блаженном духе, который нацелен, в конце концов, на то, чтобы озарить жизнь и ум своими ныне скрытыми великолепиями.

Поскольку это является планом божественной Энергии в человечестве, весь метод и цель нашего существования должны сводиться к взаимодействию этих трех элементов в бытии. Как результат их раздельного формирования в Природе, человек открывает для себя выбор между тремя родами жизни, обычным материальным существованием, жизнью ментальной активности и прогресса и неизменным духовным блаженством. Но он может по мере своего развития комбинировать эти три формы, разрешить их противоречия в гармоничный ритм и так создать в себе целостное божество, совершенного Человека.

В обычной Природе каждая из них имеет свой характерный и управляющий импульс.

Характерная энергия телесной Жизни – заключается не столько в прогрессе, сколько в  устойчивости, не столько в индивидуальном саморасширении, сколько в самоповторении. В самом деле, в физической Природе существует прогресс от типа к типу, от растения к животному, от животного к человеку; ведь даже в неодушевленной Материи действует Ум. Но, когда тип однажды был выделен физически, главным непосредственным занятием земной Матери, кажется, становится удержание его в бытии посредством постоянного воспроизводства. Ведь Жизнь всегда ищет бессмертия; но поскольку индивидуальная форма непостоянна, а постоянна только идея формы в сознании, которое создает вселенную, - ведь там она не погибает, - такое постоянное воспроизводство является единственно возможным материальным бессмертием. Следовательно, само-сохранение, само-повторение, само-умножение с необходимостью являются преобладающими инстинктами всего материального существования.

Характерной энергией чистого Ума является изменение, и чем более он обретает возвышенности и организованности, тем более этот закон Ума обретает аспект постоянного расширения, улучшения и более оптимального распределения своих выгод и постоянного перехода от меньшего и простейшего к более широкому и более сложному совершенству. Ведь Ум, в отличие от телесной жизни, бесконечен в своей области, гибок в своем расширении, легко изменчив в своих формах. Стало быть, изменение, само-расширение и само-улучшение являются его собственными инстинктами. Его вера – возможность совершенствования, его лозунг – прогресс.

Характерным законом Духа является само-существующее совершенство и неизменная бесконечность. Он всегда и в своем собственном праве обладает бессмертием, которое является целью Жизни, и совершенством, которое является целью Ума. Достижение вечного и реализация того, что одинаково во всех вещах и находится по ту сторону всех вещей, равно блаженное во вселенной и вне ее, незатронутое несовершенствами и ограничениями форм и активностей, в которых оно пребывает, является славой духовной жизни.

В каждой из этих форм Природа действует как индивидуально, так и коллективно; ведь Вечный утверждает Себя как в единичной форме, так и в групповом существовании, будь то семья, клан или нация, или группировки, зависящие от менее физических принципов или высшая группа, наше коллективное человечество. Человек также может искать своего собственного индивидуального блага в какой либо из этих сфер деятельности или во всех них, или отождествить себя в них с коллективом и жить ради него, или, поднявшись к более истинному восприятию этой сложной вселенной, гармонизировать индивидуальную реализацию души с коллективной целью. И, если правильными отношениями души с Высшим, пока она находится во вселенной, будет  не эгоистически утверждать свое отдельное бытие и не уничтожать себя в Неопределимом, но реализовать свое единство с Божественным и миром и объединить их в индивидуальном, то правильными отношениями души с коллективом будет не эгоистически стремиться к своему собственному материальному или ментальному прогрессу или духовному спасению, невзирая на своих товарищей, и не подавлять и не калечить ради общества свое собственное развитие, но суммировать в себе все его лучшие и полнейшие возможности и излить их посредством мысли, действия и всех остальных средств на свое окружение, так, чтобы весь род человеческий мог ближе подойти к достижению своей высшей личности.

Отсюда следует, что целью физической жизни должно быть, прежде всего, исполнение витальной цели Природы. Вся цель материального человека состоит в том, чтобы жить, пройти от рождения к смерти с настолько большим комфортом и удовольствием, насколько это возможно, но в любом случае он должен жить. Он может подчинить эту цель, но только другим инстинктам физической Природы, воспроизводству индивидуума и сохранению типа в семье, классе или обществе. Я, домашние, привычный порядок общества и нации – это составляющие материального существования. Его огромная важность в экономии Природы самоочевидна, и сравнима с ней важность человеческого типа, представляющего его. Он заверяет ее в надежности рамок, которые она создала, и в упорядоченном продолжении и сохранении ее прошлых приобретений.

Но из-за самой этой полезности такие люди и жизнь, которую они ведут, обречены быть ограниченными, иррационально консервативными и прикованными к земле. Привычная рутина, привычные установления, унаследованные или привычные формы мысли – эти вещи представляют воздух, которым они дышат. Они допускают и ревниво защищают изменения, допущенные прогрессивным умом в прошлом, но с равным рвением борются с изменениями, которые совершаются им в настоящем. Ведь для материального человека живой прогрессивный мыслитель – это идеалист, мечтатель или сумасшедший. Древние евреи, которые побивали камнями живых пророков и почитали память о них, когда они умирали, были самим воплощением этого инстинктивного и неразумного принципа в Природе. В древнем индийском разделении на рожденных один раз и дваждырожденных первое описание применимо именно к материальному человеку. Он совершает низшие работы Природы; он обеспечивает основу для ее высших активностей; но не для него с легкостью открывается слава ее второго рождения.

Все же он допускает столько духовности, сколько было навязано его привычным идеям великими религиозными вспышками прошлого, и в своей схеме общества он оставляет место почетное, хотя часто и неэффективное, для священника или ученого теолога, который обеспечит его надежной и обычной духовной пищей. Но для человека, который утверждает для себя свободу духовного опыта и духовной жизни он предназначает, если допускает его вообще, не одеяние священника, но платье санньясина. Пусть практикует свою опасную свободу вне общества. Так он даже может служить в качестве человеческого громоотвода, получающего электричество Духа и отвращающего его прочь от социального здания.

Тем не менее, материального человека и его жизнь можно сделать умеренно прогрессивными, запечатлевая в материальном уме обычай прогресса, привычку к сознательному изменению, фиксированную идею развития в качестве закона жизни. Создание таким способом прогрессивных обществ в Европе – это один из величайших триумфов Ума над Материей. Но физическая Природа берет свой реванш: ведь сделанный прогресс имеет тенденцию к грубости и поверхностности, а его попытки более высокого или быстрого движения приводят к великой усталости, быстрому истощению, ужасным отступлениям.

Также возможно придать материальному человеку и его жизни умеренную духовность, приучив его рассматривать в религиозном духе все установления жизни и ее привычные действия. Создание таких одухотворенных обществ на Востоке было одним из величайших триумфов Духа над Материей. Все же и у этих обществ тоже есть дефект; потому что они часто имеют тенденцию только творить религиозный темперамент, наиболее внешнюю форму духовности. Высочайшие проявления этого темперамента, даже наиболее очаровательные и могущественные, либо просто увеличивают количество душ, оттянутых от социальной жизни, и так обедняют ее или беспокоят общество какое-то время кратковременным подъемом. Истина заключается в том, что ни ментальное усилие, ни духовный импульс, взятые по отдельности, недостаточны для того, чтобы превзойти огромное сопротивление материальной Природы. Она требует их содружества в полном усилии прежде, чем она подвергнется полному изменению в человечестве. Но обычно эти два великих агента не желают сделать друг другу необходимые уступки.

Ментальная жизнь концентрируется на эстетической, этической и интеллектуальной деятельности. Сущностная ментальность идеалистична и находится в поисках совершенства. Тонкое я, блистательный Атман*(*Кто пребывает во Сне, внутренне сознательный, наслаждающийся абстракциями, Блистательный. Мандукья Упанишада, 4) всегда является мечтателем. Мечта о совершенной красоте, совершенном поведении, совершенной Истине, ищет ли она новых форм Вечного или вновь оживляет старые – это сама душа чистой ментальности. Но она не знает, как обращаться с сопротивлением Материи. Там она испытывает затруднения и ее недостаточно, она работает посредством неумелых экспериментов, и должна либо отойти от борьбы, либо подчиниться серой повседневности. Или же, изучив материальную жизнь и приняв условия состязания, она может преуспеть, но только в навязывании некой временной системы, которую бесконечная Природа либо порвет и выбросит, или обезобразит до неузнаваемости либо, отняв свое согласие, оставит в качестве тела мертвого идеала. Немногочисленны те реализации мечтателя в Человеке, которые мир радостно принял, на которые оглядывается с благодарностью и которые стремится сохранить в мельчайших деталях.

Когда пропасть между текущей жизнью и темпераментом мыслителя слишком велика, в качестве результата мы видим своего рода отходя Ума от жизни, чтобы действовать с большей свободой в своей собственной сфере. Поэт, живущий среди своих сверкающих видений, художник, поглощенный своим искусством, философ, обдумывающий интеллектуальные проблемы в своей уединенной комнате, ученый, схоласт, заботящийся только о своих исследованиях и экспериментах, часто были в прошлом и даже сейчас не так уж редко бывают Саньясинами интеллекта. Все летописи изобилуют свидетельствами о работе, которую они выполнили для человечества.

Но такое уединение может быть оправдано только некой особой деятельностью. Ум обретает свою полную силу и действие только тогда, когда он бросается в жизнь и в равной степени принимает ее возможности и ее сопротивление в качестве средства большего самосовершенствования. В борьбе с трудностями материального мира полностью осуществляется этическое развитие индивидуума и формируются великие школы поведения; благодаря контакту с фактами жизни Искусство достигает жизненности, Мысль проверяет свои абстракции, обобщения философии начинают основываться на твердом фундаменте науки и опыта.

Однако это слияние с жизнью может быть преследуемо ради индивидуального ума и с полным безразличием к формам материального существования или к возвышению рода человеческого. Высочайшую форму этого безразличия представляет из себя эпикурейская дисциплина, и начатки его присутствуют у стоиков; и даже альтруизм совершает работы сострадания чаще ради себя самого, чем ради мира, которому он помогает. Но это тоже ограниченное достижение. Прогрессивный ум проявляется в своем благороднейшем аспекте, когда он старается поднять весь род человеческий на свой собственный уровень, будь то посредством широкого распространения своего образа мыслей и исполнения или путем отливки материальной жизни рода в новые религиозные, интеллектуальные, социальные или политические формы, пригодные для более детального отображения идеала истины, красоты, правосудия, добродетели, озаряющего собственную душу человека. Поражение на таком поле мало что значит, ведь простая попытка такого рода несет в себе динамизм и созидание. Борьба Ума за то, чтобы возвысить жизнь, это обещание и условие победы над жизнью того, что даже выше Ума.

Высочайшая вещь, духовное существование, имеет дело с тем, что вечно, но из-за этого оно не полностью отделено от преходящего. Для духовного человека мечта ума о совершенной красоте реализуется в вечной любви, красоте и восторге, которые не зависят ни от каких объективных видимостей и равны позади их всех; его мечта о совершенной Истине реализуется в вечной, само-существующей, само-видимой и вечной Правде, которая никогда не меняется, но объясняет все вариации и цель всякого прогресса и является их тайной; его мечта о совершенном действии реализуется во всемогущем и само-управляющем Законе, который вечно присущ всем вещам и переводит себя здесь в ритм миров. То, что является беглым видением постоянного усилия созидания в блистательном Я* (*ментальном существе), это вечно существующая Реальность в Я, которое знает и является Господом* (*Объединенное, в ком сконцентрирована сознательная мысль, кто является все-восторгом и наслаждающимся наслаждением, Мудрый… Он – Господь всего, Всезнающий, внутренний Вожатый. Мандукья Упанишада, 5. 6).

Но, если для ментальной жизни часто трудно приспособиться к тупо сопротивляющейся материальной активности, то насколько труднее должно оказаться для духовного существования жить в мире, который кажется принадлежащим всецело не Истине, но любой лжи и иллюзии, не Любви и Красоте, но окружающим разногласиям и уродству, не Закону и Истине, но победоносному эгоизму и греху? Поэтому духовная жизнь с легкостью приобретает тенденцию в святом и Саньясине отходить от материального существования, и отвергать его либо полностью и физически, либо в духе. Она видит этот мир как царство зла или неведения, а вечное божественное  - либо находящимся на отдаленных небесах, либо по ту сторону мира и жизни. Она отделяет себя от этой нечистоты; она утверждает духовную реальность в незапятнанной изоляции. Этот отход оказывает неоценимую помощь самой материальной жизни, принуждая ее либо уважать, либо даже поклоняться тому, что является прямым отрицанием ее собственных мелких идеалов, корыстных забот и эгоистического самодовольства.

Но работа в мире столь высокой силы, как духовная мощь, не может быть так ограничена. Духовная жизнь тоже может вернуться к материальной, и использовать ее, как средство для достижения своей собственной большей полноты. Отказываясь быть ослепленной дуальностями, видимостями, она может искать во всех видимостях видение одного и того же Господа, одной и той же вечной Истины, Красоты, Любви, Восторга. Ведантическая формула Я во всех вещах, всех вещей в Я и всех вещей, как становлений Я является ключом к этой более богатой и всеобъемлющей Йоге.

Но духовная жизнь, подобно ментальной, может использовать это внешнее существование ради выгоды индивидуума с совершенным безразличием к какому-либо коллективному возвышению того чисто символического мира, который она использует. Поскольку Вечное всегда одно и то же во всех вещах, и все вещи одни и те же для Вечного, поскольку точная мода действия и результат не важны по сравнению с осуществлением в себе одной великой реализации, это духовное безразличие не принимает взаимоотношений с окружением, не имеет дела с действием, бесстрастно, готовясь уйти, как только его собственная духовная цель достигнута. Именно так многие и поняли идеал Гиты. Или же внутренние любовь и блаженство могут излиться на мир в добрых делах, в служении, в сострадании, внутренняя Истина – в передаче знания, не достигая, таким образом, трансформации мира, который, в силу своей неотчуждаемой природы, остается полем битвы дуальностей, греха и добродетели, правды и ошибки, радости и страдания.

Однако если Прогресс также является одним из главных терминов мирового существования, а прогрессивное проявление божественного – истинным смыслом Природы, это ограничение также является недействительным. Для духовной жизни в мире вполне возможно, и это ее настоящая миссия, изменить материальную жизнь по своему собственному образу, образу Божественного. Поэтому, кроме великих отшельников, которые искали и достигли своего само-освобождения, мы имеем великих духовных учителей, которые освобождали также и других, и, выше всех, великие динамические души, которые, чувствуя себя сильнее в мощи Духа, чем все силы материальной жизни, взятые вместе, бросили себя в мир, сцепились с ним в любовной борьбе и боролись, чтобы вынудить его на согласие на его собственную трансформацию. Обычно усилие сконцентрировано на ментальном и моральном изменении в человечестве, но оно может расшириться до изменения форм нашей жизни и ее установлений так, что они также могут стать лучшей формой для вливаний Духа. Эти попытки были высшими вехами в прогрессивном развитии человеческих идеалов и божественной подготовки рода. Каждая из них, какими бы ни были ее внешние результаты, делала Землю более способной к Небесам, и ускоряла медленное движение эволюционной Йоги Природы.

В Индии на протяжении последней тысячи лет и еще до того, духовная жизнь и материальная существовали бок о бок, исключив при этом прогрессивный ум. Духовность поставила для себя с Материей условие отказа от попытки общего прогресса. Она получила от общества право на свободное духовное развитие для всех, кто принял некий отличительный символ, такой, как одеяние санньясина, получила признание этой жизни в качестве цели человека а тех, кто жил ею, заставила признать заслуживающими абсолютного почтения, и добилась помещения самого общества в такую религиозную изложницу, что его наиболее привычные действия должны были сопровождаться формальным напоминанием о духовном символизме жизни и ее высшем предназначении. С другой стороны, было признано право общества на инерцию и неподвижную самоконсервацию. Уступка разрушила большую часть ценности обретенных условий. Когда религиозная изложница была зафиксирована, формальное напоминание стало превращаться в рутину и терять свой живой смысл. Постоянные попытки изменить изложницу посредством новых сект и религий заканчивались только новой рутиной или модификацией старой; ведь спасительный элемент свободного и активного ума был изгнан. Материальная жизнь, будучи преданной Неведению, бесцельной и бесконечной дуальности, стала тяжелым и печальным ярмом, единственным исходом из которого было бегство.

Школы индийской йоги пошли по пути компромисса. Индивидуальное совершенство или освобождение было сделано целью, некоего рода уединение от обычной деятельности – условием, отречение от жизни – кульминацией. Учитель давал свое знание только маленькому кругу учеников. Или, если делалась попытка более широкого движения, целью все еще было именно освобождение индивидуальной души. Договор с неподвижным обществом по большей части соблюдался.

Полезность компромисса в состоянии, тогда актуальном для мира, не подлежит сомнению. Он спас в Индии общество, которое посвятило себя сохранению и почитанию духовности, страну, стоящую поодаль, в которой, как в крепости, высочайший духовный идеал мог поддерживать себя в наиболее абсолютной чистоте, не подавляемый осадой сил, находящихся вокруг него. Но это был компромисс, не абсолютная победа. Материальная жизнь утратила божественный импульс к росту, духовная сохранила благодаря изоляции свою высоту и чистоту, но пожертвовала своей полной силой и способностью служить миру. Поэтому в божественном Провидении страна йогинов и санньясинов была силой приведена в прямой и императивный контакт с тем самым элементом, который она отвергла, элементом прогрессивного Ума, так, что он смог восстановить то, чего ей не хватало.

Мы должны снова осознать, что индивидуум существует не только в себе самом, но в коллективе, и что индивидуальное совершенство и освобождение – это не весь смысл намерения Бога в мире. Свободное использование нашей свободы включает также освобождение других и освобождение человечества; совершенная польза нашего совершенства – это, реализовав в нас божественный символ, воспроизвести, размножить и, наконец, универсализировать его в остальных.

Таким образом, от конкретного взгляда на человеческую жизнь в ее тройственной потенциальности мы приходим к тому же заключению, которое мы вывели из обзора Природы в ее общих работах и трех шагах ее эволюции. И мы начинаем понимать конечую цель нашего синтеза Йоги.

Дух – это венец универсального существования; Материя – его основа; Ум – связующее звено между ними. Дух – это то, что вечно; Ум и Материя – его работы. Дух – это то, что скрыто и должно быть обнаружено; ум и тело – это средства, которыми  Он стремится раскрыть себя. Дух – это образ Господа Йоги; ум и тело – средства, которые Он предоставил для воспроизведения этого образа в феноменальном существовании. Вся Природа – это попытка прогрессивного откровения сокрытой Истины, попытка все более и более успешного воспроизведения божественного образа.

Но то, осуществление чего Природа задумала для масс в процессе медленной эволюции, Йога осуществляет для индивидуума в процессе быстрой революции. Она работает посредством ускорения всех его энергий, сублимации всех его способностей. В то время, как она развивает духовную жизнь с трудом и должна постоянно откатываться от нее ради своих низших реализаций, сублимированная сила, концентрированный метод Йоги может прямо достичь и нести с собой совершенство ума и даже, если она захочет, совершенство тела. Природа ищет божественного в своих собственных символах: Йога идет выше Природы к Господу Природы, выше вселенной к Трансцендентному и может вернуться с трансцендентным светом и силой, с указом Всемогущего.

Но в конце концов оказывается, что у них одна и та же цель. Распространение Йоги в человечестве должно быть последней победой Природы над своими собственными отсрочками и утайками. Точно так же, как сейчас она стремится посредством прогрессивного ума в Науке сделать все человечество пригодным для полного развития ментальной жизни, так же посредством Йоги она неизбежно должна стремиться сделать все человечество пригодным для высшей эволюции, второго рождения, духовного существования. И как ментальная жизнь использует и совершенствует материальную, так же будет духовная жизнь использовать и совершенствовать материальное и ментальное существование как инструменты божественного самовыражения. Эпохи, которые наступят, когда это будет совершено – это легендарная Сатья или Крита*(*Сатья означает истину, Крита – осуществленное, или завершенное) Юги, эпохи Истины, проявленной в символе, эпохи, когда величайшая работа будет сделана, когда Природа в человечестве, озаренная, удовлетворенная и блаженная, достигает кульминации своего устремления.

Для человека это – узнать ее смысл, больше не искажая, не пороча и не используя неверно универсальную Мать, и в том, чтобы всегда стремиться достичь с помощью ее мощнейших средств ее высочайшего идеала.

 

 

Глава IV

Системы Йоги

 

Те отношения между различными психологическими частями человеческого существа и те различные возможности использования и объекты усилия, основанные на них, такие, какими мы видели их в нашем коротком обзоре природной эволюции, мы обнаружим повторенными в фундаментальных принципах и методах различных школ Йоги. И если мы стремимся комбинировать и гармонизировать их основные практики и главные цели, мы обнаружим, что основа, обеспеченная Природой, все еще является нашей естественной основой и условием их синтеза.

В одном отношении Йога превосходит обычное действие космической Природы и взбирается выше ее. Ведь цель универсальной Матери – объять Божественное в своей собственной игре и творениях и там реализовать его. Но в высочайших полетах Йоги она поднимается над собой и реализует Божественное в Нем Самом, превосходя вселенную и даже стоя поодаль от космической игры. Поэтому некоторые предполагают, что это не только высочайшая, но единственная истинная или исключительно предпочтительная цель Йоги.

И все же Природа всегда так превосходит свою эволюцию благодаря чему-то, что она сформировала в своей эволюции. Именно индивидуальное сердце достигает трансцендентального восторга или несказанной Нирваны посредством сублимации своих высочайших и чистейших эмоций, именно индивидуальный ум посредством обращения своего обычного функционирования в знание, что выше ментальности, познает свое единство с Несказанным и достигает поглощения своего отдельного существования в этом трансцендентном единстве. И всегда именно индивидуум, Я, обусловленное в своем опыте Природой и работающее через ее формации достигает Я необусловленного, свободного и трансцендентного.

На практике эти концепции необходимы, прежде чем возникает какая-то возможность Йоги; должно быть три части, соглашающиеся на усилие – Бог, Природа и человеческая душа или, выражаясь более абстрактным языком, Трансцендентное, Универсальное и Индивидуальное. Если индивидуальное и Природа предоставлены сами себе, один привязан к другой и неспособен ощутимо опережать ее медлительный марш. Необходимо нечто трансцендентное, свободное от нее и более великое, что будет действовать на нас и на нее, привлекая нас вверх к Себе и получив от нее по доброй воле или силой согласие на индивидуальное восхождение.

Именно эта истина делает необходимой для каждой философии Йоги концепцию Ишвары, Господа, высшей души или высшего Я, к которому направлены усилия и кто дает озаряющее касание и силу достигать. Равно верна дополнительная идея, так часто проводимая в жизнь Йогой преданности, что, как Трансцендентное необходимо для индивидуального и ищется им, так же индивидуальное в некотором смысле необходимо для Трансцендентного и ищется им. Если Бхакта ищет Бхагавана и стремится к нему, Бхагаван также стремится к Бхакте и стремится к нему*(*Бхакта, преданный или любовник Господа; Бхагаван, Бог, Господь Любви и Восторга. Третий термин троицы – Бхагават, божественное откровение Любви). Не может быть Йоги знания без человеческого искателя знания, высшего объекта знания и божественного использования индивидуумом универсальных способностей знания; не может быть Йоги преданности без человеческого любовника Бога, высшего объекта любви и восторга и божественного использования индивидуумом универсальных способностей духовного, эмоционального и эстетического наслаждения; не может быть Йоги работ без человеческого работника, высшей Воли, Мастера всех работ и жертвоприношений и божественного использования индивидуумом универсальных способностей силы и действия. Какой бы монистической ни была наша интеллектуальная концепция высочайшей истины вещей, на практике мы вынуждены принимать эту вездесущую Троицу.

Ведь контакт человеческого и индивидуального сознания с божественным является самой сущностью Йоги. Йога – это единение того, что стало отделенным в игре вселенной со своим собственным истинным я, источником и универсальностью. Контакт может иметь место в любой точке сложного и запутанно организованного сознания, которое мы называем нашей личностью. Он может быть осуществлен в физическом через тело; в витальном через действие тех функций, которые определяют состояние и переживания нашего нервного существа; через ментальность, будь то средствами эмоционального сердца, активной воли или понимающего ума или, более широко, посредством общего обращения ментального сознания во всех его активностях. Он может равно быть совершен через прямое пробуждение к универсальной или трансцендентной Истине и Восторгу посредством обращения центрального эго в уме.  И Йога, которую мы практикуем, будет соответствовать точке контакта, которую мы выбираем.

Ведь если, оставив в стороне сложности их особых процессов, мы фиксируем наш взгляд на центральном принципе главных школ Йоги, все еще преобладающих в Индии, мы найдем, что они располагаются в восходящем порядке, который начинается с низшей ступени лестницы, тела, и восходит к прямому контакту между индивидуальной душой и трансцендентным и универсальным Я. Хатхайога выбирает в качестве своих инструментов совершенствования и реализации тело и витальные функции, они имеет дело с грубым телом. Раджайога выбирает в качестве рычага ментальное существо с его различными частями; она концентрируется на грубом теле. Тройной путь Работ, Любви и Знания использует в качестве стартовой точки часть ментального существа, волю, сердце или интеллект, и стремится посредством ее обращения прийти к освобождающей Истине, Блаженству и Бесконечности, которые являются природой духовной жизни. Его метод – прямое общение между человеческим Пурушей в индивидуальном теле и божественным Пурушей, который пребывает в каждом теле и все же превосходит всякую форму и имя.

Хатхайога нацеливается на завоевание жизни и тела, чья комбинация в пищевой оболочке и витальном носителе составляет, как мы видели, грубое тело, и чье равновесие является основанием всех работ Природы в человеческом существе. Равновесия, установленного Природой, достаточно для обычной эгоистической жизни; его недостаточно для цели Хатхайогина. Ведь оно рассчитано на основе количества витальной или динамической силы, необходимого физической машине в ходе нормальной человеческой жизни, и нужного, чтобы осуществлять более или менее адекватно различные работы, требуемые от нее индивидуальной жизнью, населяющей эту форму, и мировым окружением, которым она обусловлена. Поэтому Хатхайога стремится очистить Природу и установить другое равновесие, благодаря которому физический остов будет способен выдержать натиск растущей витальной или динамической силы Праны, неопределенной, почти бесконечной в своем количестве или интенсивности. В Природе это равновесие основано на индивидуализации ограниченного количества и силы Праны; все, что больше этого количества, индивидуум неспособен выдерживать, использовать или контролировать из-за индивидуальной или наследственной привычки. В Хатхайоге равновесие открывает дверь универсализации индивидуальной витальности посредством допущения в тело, хранения, использования и контролирования гораздо менее фиксированного и ограниченного действия универсальной энергии.

Главными процессами Хатхайоги являются асана и пранаяма. Благодаря многочисленным асанам, или фиксированным позам, она сначала исцеляет тело от того беспокойства, которое является знаком его неспособности удерживать в себе, не растрачивая их в действии и движении, витальные силы, которые вливаются в него из универсального Океана Жизни, дает ему исключительное здоровье, силу и гибкость и стремится освободить его от привычек, из-за которых оно подчинено универсальной Природе и удерживается в узких рамках ее обычных действий. В древней традиции Хатхайоги всегда предполагалось, что покорение должно быть заведено так далеко, что будет иметь место даже в значительной степени победа над гравитацией. Посредством различных вспомогательных, но тщательно разработанных процессов Хатхайогин далее умудряется держать тело свободным ото всяких видов нечистоты, а нервную систему – не загрязненной и спокойной для выполнения тех дыхательных упражнений, которые являются его наиболее важными инструментами. Они называются пранаяма, контроль дыхания или витальной силы, ведь дыхание – это главная физическая функция витальных сил. Пранаяма служит Хатхайогину для двух целей. Во-первых, она завершает совершенство тела. Витальность освобождается ото многих обычных необходимостей физической Природы; йогин достигает крепкого здоровья, продленной юности, и часто проживает необыкновенно долгую жизнь. С другой стороны, Пранаяма пробуждает свернутую змею Пранического динамизма в витальной оболочке и открывает Йогину области сознания, сферы опыта, сверхнормальные способности, в которых отказано обычной человеческой жизни, в то время как те обычные силы и и способности, которыми он уже обладает, можно усиливаются. Эти преимущества в дальнейшем усиливаются благодаря другим вспомогательным процессам, открытым Хатхайогину.

Результаты Хатхайоги поразительны для взора и легко обманывают вульгарный или физический ум. И все же в конце концов мы можем спросить себя, что же мы приобрели в конце всего этого громадного труда. Цель физической Природы, сохранение простой физической жизни, ее наивысшее совершенство, даже в определенном смысле способность к большему наслаждению физическим житием была возведена в сверхнормальную степень. Но слабость Хатхайоги в том, что этот трудоемкий и сложный процесс требует такого большого количества времени и энергии и навязывает столь полный разрыв с обычной жизнью людей, что использование ее результатов для жизни мира становится либо практически невозможным, либо чрезвычайно ограниченным. Если в качестве оплаты за эту потерю мы получаем другую жизнь в другом внутреннем мире, ментальном, динамическом, то эти результаты могут быть приобретены и с помощью других систем, с помощью Раджайоги, с помощью  Тантры гораздо менее трудоемкими методами, и в гораздо менее суровых условиях. С другой стороны, физические результаты, возросшая жизненная сила, продленная юность, здоровье, долголетие бесполезны, если мы должны трястись над ними, подобно скрягам, вдали от общественной жизни, ради них самих, не используя их, не включая в общую сумму мировой деятельности. Хатхайога достигает больших результатов, но непомерной ценой и ради незначительной цели.

Путь Раджайоги ведет гораздо выше. Она ставит своей целью освобождение и совершенство не только телесного, но и ментального существа, контроль над эмоциональной и чувственной жизнью, владение всем аппаратом мысли и сознания. Она фиксирует взгляд на читте, том веществе ментального сознания, в котором все эти активности возникают, и она стремится, как и Хатхайога с ее физическим материалом, прежде всего очистить и успокоить. Обычное состояние человека – это состояние беспокойства и беспорядка, царство, находящееся либо в состоянии войны с самим собой, либо плохо управляемое; ведь господин, Пуруша, подчинен своим министрам, способностям, подчинен даже своим подчиненным, инструментам ощущения, эмоции, действия, наслаждения. Это подчинение должно быть заменено свараджей, самоуправлением. Поэтому в первую очередь нужно призвать на помощь силы порядка, чтобы они помогли преодолеть силы беспорядка. Предварительным движением Раджайоги является тщательная самодисциплина, благодаря которой хорошие привычки ума заменяют беззаконные движения, которые потакают низшему нервному существу. Благодаря практике правдивости, отвержению всех форм эгоистического искания, воздержанию от причинению вреда другим, благодаря чистоте, постоянной медитации и стремлению к божественному Пуруше, который является истинным господином ментального царства, устанавливается чистое, радостное и ясное состояние ума и сердца.

Но это только первый шаг. Впоследствии обычные активности ума и чувств должны быть полностью успокоены для того, чтобы душа смогла освободиться и подняться к высшим состояниям сознания и обрести основание для совершенной свободы и самоовладения. Но Раджайога не забывает о том, что неспособности обычного ума в значительной степени происходят из его подчинения реакциям нервной системы и тела. Поэтому она заимствует из хатхайогической системы ее приемы асаны и пранаямы, но в каждом случае сводит их множественные и сложные формы одному простейшему и наиболее непосредственно эффективному процессу, достаточному для ее собственной непосредственной цели. Так она избавляется от хатхайогической сложности и громоздкости, в то же время используя быструю и мощную эффективность ее методов для контроля тела и витальных функций и для пробуждения того внутреннего динамизма, полного латентных сверхнормальных способностей, что обозначается в йогической терминологии словом кундалини, свернутая и спящая внутри змея Энергии. Когда это сделано, система переходит к совершенному успокоению мечущегося ума и его подъему на высокий уровень посредством концентрации ментальной силы через последовательные стадии, ведущие к Самадхи.

Посредством Самадхи, в котором ум обретает способность отхода от своих ограниченных видов бодрствующей деятельности в более свободные и высокие состояния сознания, Раджайога преследует двойную цель. Она овладевает чистым ментальным действием, освобожденным от помех внешнего сознания, а от него переходит к высшим супраментальным планам, на которых индивидуальная душа входит в свое истинное духовное существование. Но также она достигает способности той свободной и концентрированной передачи энергии сознания своему объекту, которую наша философия утверждает в качестве первичной космической энергии и метода божественного действия на мир. Благодаря этой способности Йогин, уже обладающий высшим супракосмическим знанием и опытом в состоянии транса, способен прямо в бодрствующем сознании обрести любое знание, опыт, мастерство, которые могут быть полезны или необходимы для его действий в объективном мире. Ведь древние системы Йоги нацеливались не только на Свараджью, само-правление или субъективную империю, полный контроль субъективным сознанием всех состояний и видов деятельности, свойственных его собственной сфере, но включали в свои цели также и Самраджью, контроль субъективным сознанием его внешних видов деятельности и окружения.

Мы видим, что как Хатхайога, имея дело с жизнью и телом, нацеливается на сверхнормальное совершенство физической жизни и ее способностей и поднимается выше ее в сферу ментальной жизни, так и Раджайога, имея дело с разумом, нацеливается на сверхнормальное совершенство и расширение способностей ментальной жизни и поднимается выше ее в сферу духовного существования. Но слабость этой  системы заключается в ее исключительном полагании на сверхнормальное состояние транса. Это ограничение ведет, во-первых, к некоторой отчужденности от физической жизни, которая является нашим основанием и сферой, в которую мы должны принести наши ментальные и духовные достижения. В особенности духовная жизнь в этой системе слишком сильно ассоциирована с состоянием Самадхи. Наша цель – сделать духовную жизнь и ее опыты полностью активными и пригодными к использованию бодрствующем состоянии и даже в сочетании с нормальным использованием других функций. Но в Раджайоге духовная жизнь имеет тенденцию отходить на второй план, на задний план нашей обычной жизни вместо нисхождения и обладания всем нашим существованием.

Тройной Путь преданности, знания и работ затрагивает область, которую Раджайога оставляет незанятой. Он отличается от Раджайоги тем, что он не ставит в качестве условия совершенства продуманную тренировку всей ментальной системы, но пользуется некоторыми центральными принципами  - интеллектом, сердцем, волей, и стремится посредством отворачивания их от их обычных и внешних занятий и деятельности обратить их обычное функционирование и сконцентрировать их на Божественном. Он отличается также в том – и это с точки зрения интегральной Йоги кажется недостатком – что он безразличен к ментальному и телесному совершенству и нацеливается только на чистоту в качестве условия божественной реализации. Второй недостаток заключается в том, что, в том виде, в каком он ныне практикуется, он выбирает исключительно один из трех параллельных путей, доходя почти до антагонизма по отношению к другим вместо осуществления синтетической гармонии интеллекта, сердца и воли в интегральной божественной реализации.

Путь Знания нацеливается на реализацию единственного и высшего Я. Он следует методом интеллектуального размышления, викара, к верному различению, вивека. Он наблюдает и различает всевозможные элементы нашего видимого или феноменального существа, и, отвергая отождествление с каждым из них, приходит к их исключению и отделению в виде одного общего понятия как составляющих Пракрити, феноменальной Природы, созданий Майи, феноменального сознания. Таким образом он способен прийти к верному отождествлению с чистым и уникальным Я,  неизменным и бессмертным, не определимым ни через какой феномен или комбинацию феноменов. От этой точки путь, как ему обычно следуют, ведет к отвержению феноменальных миров из сознания как иллюзии и к финальному поглощению без возврата индивидуальной души в Высшем.

Но это исключительное завершение – не единственный и не неизбежный результат Пути Знания. Ведь если ему следовать более широко и с менее индивидуальной целью, метод Знания может вести к активному завоеванию космического существования ради Божественного не в меньшей мере, чем к трансценденции. Исходной точкой здесь является реализация высшего Я не только в своем собственном существе, но во всех существах и, наконец, реализация даже феноменальных аспектов мира как игры божественного сознания, а не чего-то полностью чуждого его истинной природе. А на базе этой реализации возможно дальнейшее расширение, обращение всех форм знания, каким бы мирским оно ни было, в активности божественного сознания, используемые для восприятия единственного и уникального Объекта знания как в нем самом, так и через игру форм и символов. Такой метод вполне может вести к возвышению всего уровня человеческого интеллекта и восприятию божественного уровня, к его одухотворению и к оправданию космической работы знания в человечестве.

Путь Преданности нацелен на наслаждение высшей Любовью и Восторгом и обычно использует концепцию высшего Господа как личности в качестве божественного Любящего и наслаждающегося вселенной. Тогда мир осознается, как игра Господа, проходящая через различные стадии само-сокрытия и само-откровения, с нашей человеческой жизнью в качестве ее финальной стадии. Принцип Бхакти Йоги состоит в том, чтобы использовать обычные отношения человеческой жизни, частью которых является эмоция, и применять их более не к преходящим мирским отношениям, но к радости Все-Любящего, Все-Прекрасного и Все-Блаженного. Почитание и медитация используются только для подготовки и увеличения интенсивности божественных отношений. И эта Йога всеохватна в своем использовании эмоциональных отношений, так, что даже враждебность и сопротивление Богу, рассматриваемые, как интенсивная, нетерпеливая и искаженная форма Любви, ощущаются, как возможное средство реализации и спасения. Этот путь, как его обычно практикуют, тоже ведет прочь от мирового существования к поглощению, иного рода, чем монистическое, в Трансцендентном и Супракосмическом.

Но в этом случае исключительный результат также не является неизбежным. Сама Йога вносит первые коррективы, не заключая игру божественной любви в отношения между высшей Душой и индивидуумом, но расширяя ее на обычные чувства и взаимное почитание между самими преданными, объединенными в одной и той же реализации высшей Любви и Восторга. Она вносит еще большую общую коррективу реализацией божественного объекта Любви во всех существах, не только человеческих, но животных, легко распространяемой вообще на все формы. Мы можем видеть, как это более широкое приложение Йоги Преданности может быть так использовано для того, чтобы вести к возвышению всего спектра человеческих эмоций, ощущений и эстетического восприятия на божественный уровень, для их одухотворения и оправдания космического труда, предпринимаемого ради любви и радости в нашем человечестве.

Цель Пути Работ – посвящение всякой человеческой деятельности высшей воле. Он начинается с отречения ото всех эгоистических целей наших работ, всего стремления к деятельности ради корыстной цели или ради мирского результата. Этим отречением она так очищает ум  и волю, что мы начинаем без труда сознавать великую универсальную Энергию в качестве истинного свершителя всех наших действий, а Господа этой Энергии – как их правителя и руководителя, а индивидуума – только как маску, предлог, инструмент или, более позитивно, сознательный центр действий и феноменальных отношений. Выбор действия и руководство им все более и более предоставляются этой высшей Воле и этой универсальной Энергии. В конце концов наши работы, точно так же, как результаты наших работ, оставляются Тому. Целью является освобождение души от ее привязанности к видимостям и к реакциям на феноменальную деятельность. Кармайога, подобно другим путям, используется для того, чтобы вести к освобождению от феноменального существования и уходу в Высшее. Но здесь исключительный результат также не является неизбежным. Концом пути равным образом может быть восприятие божественного во всех энергиях, во всех событиях, во всех видах деятельности, и свободное и неэгоистическое участие души в космическом действии. Когда ему так следуют, он будет вести к подъему всей человеческой воли и деятельности на божественный уровень, ее одухотворению и оправданию космического труда, нацеленного на свободу, силу и совершенство в человеческом существе.

Мы также можем видеть, что при интегральном обзоре вещей эти три части предстают, как одно целое. Божественная любовь обычно должна вести к совершенному знанию Возлюбленного благодаря совершенной близости, таким образом превращаясь в путь Знания, и к божественному служению, таким образом становясь путем Работ. Также совершенное Знание должно вести к совершенной Любви и Радости и к полному приятию работ Того, что узнано; посвященные Работы - к всецелой любви к Мастеру Жертвоприношения и к глубочайшему знанию Его путей и Его существа. Именно этим тройном путем мы легче всего придем к абсолютному знанию, любви и служению Одному во всех существах и в Его полном проявлении.

 

 

Глава V

Синтез

 

В силу самой природы основных Йогических школ, каждая из которых охватывает своими действиями часть сложного человеческого целого и пытается привлечь на свою сторону ее высочайшие возможности, кажется, что результатом синтеза их всех, широко понятого и примененного, будет интегральная Йога. Но они настолько различны в своих тенденциях, так высоко специализированы и сложны в своих формах, столь долго утверждались во взаимном противостоянии своих идей и методов, что мы не можем легко найти путь прихода к их правильному объединению.

Неразборчивая групповая комбинация была бы не синтезом, но смешением. Да и последовательная практика каждой из них по очереди не была бы легким мероприятием на коротком отрезке человеческой жизни и с нашими ограниченными энергиями, не говоря уже о растрате труда, необходимого для такого громоздкого процесса. Правда, иногда таким последовательным образом практикуют Хатхайогу и Раджайогу. А в недавнем уникальном примере, в жизни Рамакришны Парамахансы, мы видим колоссальную духовную способность,  сначала ведущую прямо к божественной реализации, завоевывающую царство небесное силой, и затем овладевающую одним духовным методом за другим и выделяющую их суть с невероятной быстротой, всегда для того, чтобы вернуться к сути всего, реализации Бога и обладанию им благодаря любви, благодаря расширению врожденной духовности в различных опытах и благодаря спонтанной игре интуитивного знания. Такой пример не может быть правилом. Его цель всегда будет особой и временной, чтобы сделать примером в великом и решительном опыте мастера-души истину,  сейчас наиболее необходимую для человечества, к которой мир, долго разделенный на ссорящиеся секты и школы, стремится, ту истину, что все секты это формы и фрагменты единственной интегральной истины и все дисциплины работают своими различными путями над одним высшим опытом. Знать, быть и обладать Божественным – это единственная необходимая вещь, и она включает или ведет ко всему остальному; к этому единственному благу мы должны идти и, когда это достигнуто, все остальное, что божественная Воля выберет для нас, все необходимые формы и манифестации, будут приложены.

Следовательно, к синтезу, который мы предлагаем, невозможно прийти ни групповой комбинацией, ни последовательной практикой. Поэтому он должен быть осуществлен благодаря отрицанию форм и внешних видимостей йогических дисциплин и опираясь, скорее, на некий центральный принцип, общий для них всех, принцип, который будет включать и использовать на их верном месте и в верной пропорции их частные принципы, и на некую центральную динамическую силу, которая является общим секретом их расходящихся методов и, следовательно, способна организовать естественный отбор  и комбинацию их разнообразных энергий и различных выгод. Это было целью, которую мы поставили перед собой в начале, когда приступили к нашему сравнительному исследованию методов Природы и методов Йоги, и сейчас мы возвращаемся к ней с возможностью выработать некое окончательное решение.

Во-первых, мы видим, что в Индии все еще существует удивительная йогическая система, синтетическая по своей природе, и стартующая с великого центрального принципа Природы, великой динамической силы Природы; но это отдельная Йога, не синтез других школ. Эта система – путь Тантры. Из-за некоторых линий ее развития доверие к Тантре среди тех, кто не является тантристами, было подорвано; и особенно причиной этому послужило развитие ее пути левой руки, Вамамарга, которая не соглашается с превосхождением дуальности добродетели и греха и, вместо замещения их спонтанной верностью действия, кажется, создает метод самопотакания, метод несдержанной социальной аморальности. Тем не менее, в своем истоке Тантра была великой и могучей системой, основанной на идеях, которые были по меньшей мере частично истинны. Даже ее разделение на путь правой руки и путь левой руки, Дакшинамарга и Вамамарга, началось с некоего глубокого восприятия. Если брать старинный символический смысл слов Дакшина и Вама, это было разделение между путем Знания и путем Ананды, - природа в человеке, освобождающая себя посредством верного различения и силы и практики своих собственных энергий, элементов и возможностей и Природа в человеке, освобождающая себя посредством радостного приятия в силе и практике своих собственных энергий, элементов и возможностей. Но на обоих путях в конце концов произошло затемнение принципов, деформация символов и падение.

Однако, если мы и здесь также отодвинем в сторону современные методы и практики и будем искать центральный принцип, мы прежде всего обнаружим, что Тантра нарочито отделяет себя от Ведических методов Йоги. В некотором смысле, все школы, которые мы рассматривали до настоящего времени, Ведантичны по своему принципу; их сила заключается в знании, их метод – знание, хотя это и не всегда различение посредством интеллекта, но вместо этого может быть знанием сердца, выраженным в любви и вере, или знанием в воле, воплощенным в действии. Во всех методом господом Йоги является Пуруша, Сознательная Душа, которая знает, наблюдает, привлекает, управляет. Но в Тантре это, скорее, Пракрити, Природная Душа, Энергия, Воля-в-Силе, действующая во вселенной. Именно изучением и применением сокровенных секретов этой Воли-в-Силе, ее метода, ее Тантры, Тантрический Йогин преследовал цели своей дисциплины – мастерство, совершенство, освобождение, блаженство. Вместо того, чтобы отойти назад от воплощенной Природы и ее трудностей, он встречал их лицом к лицу, схватывался с ними и побеждал их. Но в конце концов, в соответствии с общей тенденции Пракрити, Тантрическая Йога в большой степени потеряла свой принцип в своей машинерии и чем-то вроде доктрины и оккультного механизма, все еще могучего, когда его верно использовали, но отпавшим от чистоты своего изначального намерения.

В этой центральной тантрической концепции есть один истинный подход, почитание Энергии, Шакти, в качестве единственной силы, ведущей ко всем достижениям. Другую крайность мы видим в ведантической концепции Шакти как Силы Иллюзии и в поиске молчаливого неактивного Пуруши как средстве освобождения от обманов, созданных активной Энергией. Но в интегральной концепции Сознательная Душа это Господь, Природная Душа – это его исполнительная Энергия. Пуруша имеет природу Сат, сознательного само-существования, чистого и бесконечного, Шакти или Пракрити имеет природу Чит – это сила Само-сознательного сущестовования Пуруши, чистого и бесконечного. Отношения этих двух существуют между полюсами покоя и действия. Когда Энергия поглощена восторгом сознательного самосуществования, имеет место покой; когда Пуруша изливает себя наружу в действии своей Энергии, имеет место действие, созидание и наслаждение, или Ананда становления. Но если Ананда – это созидатель и отец всего становления, то  ее методом является Тапас или сила сознания Пуруши, живущего в  своей собственной бесконечной потенциальности в существовании и производящего из нее истины или концепции реальных Идей, виджняна, которые, приходя из всезнающего и всемогущего Само-существования, обладают гарантиями своего собственного исполнения и содержат в себе природу и закон своего собственного становления в терминах ума, жизни и материи. Конечное всемогущество Тапаса и безошибочное исполнение Идеи – это само основание всякой Йоги. В человеке мы представляем эти термины как Волю и Веру – волю, которая в конце концов само-эффективна, потому что она ее субстанция – это субстанция Знания, и веру, которая является отражением в низшем сознании Истины или реальной Идеи, еще не реализованной в манифестации. Именно самоопределенность Идеи имеется в виду в Гите, когда она говорит: Йо яачандра са эва сах, «какой бы ни была вера ли и уверенная идея в человеке, тем он становится.»

Таким образом мы видим, чем с психологической точки зрения, а Йога есть ни что иное, как практическая психология, является концепция Природы, с которой мы должны начинать. Это само-исполнение Пуруши через его Энергию. Но движение Природы является двойственным, высшим и низшим, или, можно сказать иначе, божественным и небожественным. Различение, однако, существует только для практических целей; ведь нет ничего, что не было бы божественным, и в более широком представлении это столь же бессмысленное вербальное различение, как различение между естественным и сверхъестественным, ведь все вещи, которые существуют, естественны. Все вещи существуют в Природе и все вещи существуют в Боге. Но для практических целей существует реальное различение. Низшая Природа, та, которую мы знаем и которой являемся, и в которой мы должны оставаться, пока вера в нас не изменена, действует через ограничение и разделение, имеет природу Неведения и кульминирует в жизни эго; но высшая Природа, та, к которой мы стремимся, действует посредством объединения и превосхождения ограничения, имеет природу Знания и кульминирует в жизни божественной. Переход от низшей природы к высшей является целью Йоги; и этот переход может осуществиться благодаря отвержению низшей и уходу в высшую – обычная точка зрения – или посредством трансформации низшей и ее вознесения в высшую Природу. Именно это, скорее всего, должно быть целью интегральной Йоги.

Но в любом случае именно через что-то в низшем мы должны подняться в высшее существования, и каждая школа Йоги выбирает свою собственную отправную точку или свою собственную дверь для выхода. Они берут определенные активности низшей Природы и обращают их к Божественному. Но обычное действие Природы в нас является интегральным движением, в котором вся затрагиваются все наши элементы  и которое влияет на все наше окружение. Вся жизнь – это Йога Природы. Йога, к которой мы стремимся, также должна быть интегральным действием Природы, и все различие между Йогином и природным человеком состоит в том, что Йогин стремится заменить в себе интегральной действие низшей Природы, работающей в эго и разделении и через эго и разделение, интегральным действием высшей Природы, работающей в Боге и единстве и через Бога и единство. Однако, если бы нашей целью был только выход из мира в Бога, синтез не был бы необходим и являлся бы только потерей времени; ведь тогда нашей единственной практической целью было бы найти единственный путь из тысячи, ведущих к Богу, по возможности самый короткий из всех, а не медлить, исследуя различные пути, ведущие к той же цели. Но если наша цель состоит в трансформации всего нашего существа в термины Божественного существования, именно тогда синтез становится необходимым.

Поэтому метод, который мы должны использовать – привести все наше сознательное существо в отношения и контакт с Божественным и призвать Его трансформировать все наше существо в Его, так, что в некотором смысле, Сам Бог, реальная Личность в нас, станет Садхакой Садханы*(*Садхана, практика, благодаря которой достигается совершенство, сиддхи, садхака – Йогин, который посредством этой практики ищет сиддхи) так же, как и Мастером Йоги, который использует низшую личность, как центр божественного преобразования и инструмент его собственного совершенствования. В результате давление Тапаса, силы сознания в нас, пребывающего на Идее божественной Природы, на том, чем мы являемся в нашей целостности, производит свою собственную реализацию. Божественное и всезнающее и все-осуществляющее нисходит в ограниченное и темное, прогрессивно озаряет и наполняет энергией всю низшую природу и замещает своим собственным действием все термины низшего человеческого света и смертной деятельности.

Психологически этот метод является прогрессивной сдачей эго со всем его полем и всем его аппаратом тому, что Выше эго, с его обширными и неисчислимыми, но всегда неизбежными работами. Определенно, это не короткая и не легкая Садхана. Она требует колоссальной веры, абсолютной смелости и, прежде всего, неуклонной настойчивости. Ведь она включает три стадии, из которых только последняя может быть полностью блаженной или быстрой – попытка эго вступить в контакт с Божественным, широкая, полная и, следовательно, трудная подготовка всей низшей Природы посредством божественной работы к тому, чтобы получить что-то от высшей Природы и стать ей, и окончательная трансформация. Однако на самом деле, божественная Сила, невидимо и из-за вуали, замещает собой нашу слабость и поддерживает через все наши падения веры, смелости и терпения. Она «заставляет слепого видеть, а хромого – одолеть горы.» интеллект становится сознающим Закон, который благотворно настаивает; сердце говорит о Мастере всех вещей и Друге человека, или о вселенской Матери, которая ведет через все спотыкания. Следовательно, этот путь – одновременно самый трудный из представимых и все же, в сравнении с величием его усилия и цели, самый легкий и надежный из всех.

Есть три характерных черты у этого действия высшего, когда оно интегрально работает над низшей природой. Во-первых, оно не действует в соответствии с фиксированной системой и последовательностью, как в специализированных методах Йоги, но действует со своего рода свободной, рассеянной и все же постепенно интенсивной и целенаправленной работой, определяемой темпераментом индивидуума, в котором оно действует, полезными материалами, предоставляемыми его природой, и препятствиями, которые она представляет для очищения и совершенства. Поэтому, в каком-то смысле, у каждого человека на этом пути свой метод Йоги. Но все же есть определенные широкие направления работы, общие для всех, которые дают нам возможность сконструировать если не рутинную систему, то своего рода Шастру или научный метод синтетической Йоги.

Во-вторых, прогресс, будучи интегральным, принимает нашу природу такой, какой она является в результате нашей прошлой эволюции, и, не отвергая ничего существенного, принуждает все подвергнуться божественному изменению. Все в нас схватывается руками могучего Искусника, и трансформируется в четкий образ того, что оно ныне смутно стремится представлять. В этом вечно развивающемся опыте мы начинаем понимать, из чего состоит эта низшая манифестация, и что в все ней, каким бы деформированным или мелким или подлым оно ни казалось, это более или менее искаженный или несовершенный образ некоего элемента или действия в гармонии божественной Природы. Мы начинаем понимать, что имели в виду ведические Риши, когда говорили о человеческих праотацах, формирующих в себе богов, как кузнец кует грубый материал в своей кузнице.

В-третьих, божественная Сила в нас использует всю жизнь, как средство этой интегральной йоги. Каждый опыт и внешний контакт с нашим мировым окружением, каким бы малым или сокрушительным он ни был, используется для работы, и каждое внутреннее переживание, даже вплоть до самого отталкивающего страдания или наиболее унизительного падения, становится шагом на пути к совершенству. И мы с открытыми глазами распознаем в себе метод Бога в мире, Его цель найти свет в темном, могущество в слабом и подлом, восторг в печальном и убогом. Мы видим, что божественный метод – один и тот же в низших и высших работах; только в одних ему следуют медленно и незаметно через подсознательное в Природе, а в другом он становится быстрым м и само-сознающим, и инструмент признает руку Мастера. Вся жизнь – это Йога Природы, стремящейся проявить в себе Бога. Йога отмечает стадию, когда это усилие становится способным сознавать себя, и поэтому верно завершиться в индивидууме. Это собирание и концентрация движений, рассеянных и плохо скомбинированных в низшей эволюции.

Интегральный метод ведет к интегральному результату. Во-первых, происходит интегральная реализация Божественного Существа; реализация Одного не только в его неразличимом единстве, но также в его множестве аспектов, которые также необходимы для полного познания его относительным сознанием; не только реализация единства в Я, но реализация единства в бесконечном разнообразии деятельности, миров и созданий.

Из этого следует интегральное освобождение. Не только свобода, рожденная из непрерывного контакта индивидуального существа во всех его частях с Божественным, саюгья мукти, благодаря которому оно становится свободным даже в своей отдельности,  даже в дуальности; не только салокья мукти, благодаря которому все сознательное существо пребывает в том же состоянии существа, что и Божественное, в состоянии Сатчитананды; но также обретение божественной природы благодаря трансформации этого низшего существа в человеческий образ божественного, садхармья мукти, и полное и окончательное освобождение всего, освобождение сознания от преходящей формы эго и его объединение с Одним Существом, универсальным как в мире, так и выше него, во вселенной.

Благодаря этой интегральной реализации приходит совершенная гармония результатов Знания, Любви и Работ. Ведь достигается полное освобождение от эго и отождествление в бытии с Одним во всех и по ту сторону всех. Но, поскольку достигающее сознание не ограничено своим достижением, мы завоевываем также единство в Блаженстве и гармонизированном разнообразии в Любви, так, что все отношения игры остаются возможными для нас даже тогда, когда мы сохраняем на вершинах нашего существа вечное единство с Возлюбленным. И благодаря сходной широте, будучи способны к свободе в духе, которая объемлет жизнь и не зависит от ухода от жизни, мы способны стать без эгоизма, оков или реакции каналом в нашем уме и теле для божественного действия, свободно изливаемого на мир.

Божественное существование имеет природу не только свободную, но чистую, блаженную и совершенную. Условием интегральной свободы является интегральная чистота, которая делает возможным, с одной стороны, совершенное отражение божественного Бытия в нас, и, с другой стороны, совершенное  излияние его Истины и Закона в нас в терминах жизни и через верное функционирование сложного инструмента, которым мы является в наших внешних частях. Результат этой свободы – интегральное блаженство, в котором одновременно становится возможной Ананда всего, что есть в мире, видимого, как символы Божественного, и Ананда того, что не является миром. И эта Ананда подготавливает интегральное совершенство нашей человечности как типа Божественного в условиях человеческой манифестации, совершенство, основанное на определенной универсальности существа, любви и радости, на игре знания и игре воли в силе и воли в неэгоистическом действии. Этой интегральности тоже можно достичь благодаря интегральной йоге.

Совершенство включает совершенство ума и тела, так, что высочайшие результаты Раджа и Хатха Йоги будут содержаться в широчайшей формуле синтеза, который должен быть в конце концов осуществлен человечеством. В любом случае, полное развитие общих ментальных и физических способностей и переживаний, достижимых для человечества через Йогу, должно быть включено в охват интегрального метода. И это развитие не имело бы никакого raison d etre (причины существования), если бы не использовалось для интегральной ментальной и физической жизни. Такая ментальная и физическая жизнь была бы по своей природе переводом духовного опыта в его верные ментальные и физические значения. Так мы пришли бы к синтезу трех степеней Природы и трех мод человеческого существования, которые она развила или развивает. Мы включили бы в сферу нашего освобожденного бытия и совершенства моды активности материальной жизни, нашей основы, и ментальной жизни, нашего промежуточного инструмента.

И интегральность, к которой мы стремимся, не будет интегральной и даже возможной, если она заключает себя в индивидуальности. Поскольку наше божественное совершенство включает реализацию нас в бытии, в жизни и в любви через других точно также, как через нас, расширение нашей свободы и ее результатов на других будет неизбежным результатом, точно так же, как величайшая полезность нашего освобождения и совершенства. И постоянные попытки достичь такого совершенства будут направлены к увеличивающемуся и, в конце концов, полному обобщению этой свободы в человечестве.

Обожествление нашей обычной материальной человеческой жизни и великая светлая попытка ментальной и моральной само-культуры в индивидууме и в расе благодаря этой интегрализации широко усовершенствованного духовного существования стала бы, таким образом, венцом как нашего индивидуального, так и нашего общего усилия. Такое завершение, будучи ни чем иным, как царствием небесным внутри, воспроизведенным в царстве небесном снаружи, стало бы также истинным исполнением великой мечты, лелеемой мировыми религиями, но выражаемой ими в разных терминах.

Широчайший синтез совершенства, возможный для мысли – это единственное усилие, целиком стоящее внимания тех, чье посвященное видение прозревает, что Бог тайно пребывает в человечестве.