«…Задача выполнена…»

 

 

Победа Шри Ауробиндо и Матери

 

 

 

Джоти Медхок и Кирит Джоши

 

 

 

 

Как бы то ни было, мои размышления над конечной формой обожествления представляют собой что-то далёкое и, отнюдь, не являются частью забот духовной жизни в ближайшем будущем[1].

7 декабря, 1949

– Шри Ауробиндо

 

 

 

 

Предисловие

 

         «… но… но это сделано.

(долгое молчание)

 

            Это была именно та работа, которую дал мне Шри Ауробиндо.

            Теперь я понимаю».

 

Это высказывание Матери содержится в одиннадцатом томе Агенды Матери (14.3.1970)

            Но что представляет собой  Агенда?

            И что это за работа, которую Шри Ауробиндо дал Матери, и которую Она выполнила?

            Эта книга являет собой скромное усилие попытаться ответить на эти два вопроса. Первая глава включает в себя выдержки из Агенды Матери, а следующие главы рассказывают о нескольких важных этапах, предшествующих этому высказыванию Матери о работе, которую Шри Ауробиндо Ей дал, а также некоторые последующие этапы.

            Однако, кажется полезным представить в этом предисловии разговор, содержащийся в 3 томе Агенды Матери, в котором Мать объясняет какое неизмеримое значение она придаёт Агенде.

            Этот разговор представлен здесь полностью:

 

13 марта 1962

 

Ты в скверном настроении, да, я увидела это издалека.

 

(Сатпрем высказывает несколько жалоб, затем добавляет): И, к тому же, вот уже другой раз, как ты говоришь мне, что эта Агенда больше не интересная, и не стоит её больше сохранять, тогда что я здесь делаю?

 

Что? Что не стоит сохранять?

 

Твою Агенду.

 

Мою Агенду! Но я храню её очень бережно!

 

О! Ты сказала, что она не интересует тебя.

 

Я? Я так сказала!

 

Да, и ещё как!

 

Тогда я сказала неправду.

 

Нет, конечно. Но ты сказала, что она тебя не интересует, что следовало бы хранить её где-нибудь в уголке, или я не знаю где. Тогда что я здесь делаю?

 

Ты определённо не понял то, что я тебе сказала. Я сказала, что это не годится для публикации на данный момент, это совершенно другое.

 

Да, несомненно, не стоит публиковать это сейчас.

 

И я тебе назначила встречу лет этак через пятьдесят Я была очень серьёзной: я смеялась. Как раз когда я смеюсь – я серьёзная.

Нет-нет, мой малыш, это всё просто… ты проглотил яд.

 

Нет, ты мне даже сказала, что если бы ты вдруг ушла, ты оставила бы записку, чтобы это не было опубликовано.

 

Опубликовано? Конечно же не в газетах. Но это будет для тех, кто интересуется йогой.

 

Если это так, тогда другое дело.

 

Я говорила о газетах и журналах, и о внешнем мире. Я сказала: «Я не хочу, чтобы внешний мир открыто насмехался над тем, что свято». Вот.

 

Да, точно.

 

И это всё. Это единственная вещь, которую я сказала. Может быть, я передаю это не совсем точно, но я сказала, что это для тех, кто любит меня. Только это. Те, кто меня полюбил, что ж, это прекрасно, я дарю им это. Даже, если они меня забыли, это заставит их вспомнить. Но тем, кто продолжает меня любить, это мой подарок. И поэтому, не могу же я дать им подарок, не имеющий никакой ценности.

Нет-нет, я должно быть действительно объяснилась не очень хорошо, потому что всё было совсем наоборот! Я считаю эту Агенду, слишком сокровенной, и слишком близкой мне, чтобы давать её на корм толпе глупых людей.

 

Я абсолютно согласен! Но ты сказала (или я так понял), что систематически, ты хранила у себя эту Агенду, и что она никогда не была в распоряжении тех, кто как раз интересуется Работой.

 

Нет, это не так. Я сказала две вещи: если я достигну конца, тогда там, возможно, даже, я и позволю, чтобы это было публично показано – потому что будет доказательство: «Вам нет нужды насмехаться: это ведёт ТУДА, где становишься этим». И если Господь решит, что это произойдёт не в этот раз, что ж, я подарю её тем, кто меня любил, переживал со мной, делал со мной работу, пытался вместе со мной – и кто уважает то, что мы пытались осуществить. Это будет подарок, который я им сделаю, уходя, – если я уйду. У меня нет такого намерения.

 

Ну да, я надеюсь!

 

Вот. Тогда, всё хорошо, ты доволен? Именно это я хотела сказать. Возможно, я плохо объяснила.

 

Нет, но ты часто говоришь: «О! это меня не интересует».

 

Нет, я никогда не имела это в виду. Это как раз (может показаться, что я насмехаюсь над вещами; это другое), но именно когда… Послушай, я могу сказать тебе: когда я нахожусь вот так и, кажется, что я насмехаюсь, это потому, что есть моменты, когда становится по-настоящему опасно, действительно опасно.

Меня отвращает драма. Я не хочу быть трагичной. Мне больше нравится посмеяться над всем тем, что пытается быть трагическим. И поэтому, вместо того, чтобы принять важный вид и сказать, что это трудно, я шучу. Это совсем другая вещь. Я не люблю, я не люблю драму – мне не нравится драма. О вещах более великих, более высоких, более благородных,  более возвышенных, можно сказать с простотой. Нет надобности драматизировать, нет надобности видеть трагическую ситуацию. Не так ли, я не хочу быть ни жертвой, ни героем, ни… ни мученицей, ничего подобного!

 

О! Я понимаю!

 

Ты знаешь, я не люблю историю Христа.

 

О! да, это...

 

Вот.

Бог, которого распяли, ну нет.

Если он погиб там, погиб – вот и всё, это не имеет важности.

Ты понимаешь?

 

Ох! да.

 

Ну что ж, это так.

Вот в точности вещь.

 

(молчание)

 

Мой малыш, идёт…

Нет-нет, если я иногда кажусь безответственным человеком (именно это ты имел в виду?), это как раз для того, чтобы помешать казаться жертвой или мученицей. Я не жертва и не мученица, и у меня отвращение ко всему этому.

 

Я понимаю.

 

Так вот.

Послушай, я тебе рассказала об этом, это не были фразы, я думала, что ты это понял, и что ты об этом вспомнил бы: всё то, что я записываю, абсолютно входит в функцию твоей работы, в том смысле, что если б тебя здесь не было, я не записывала бы больше ни единого слова, – лишь письма: «я посылаю вам свои благословения». Вот и всё. Потому что мне, не то что некогда, или я не могу, но это мне не нравится. Когда мы делаем что-то вместе, и то, что мы вот так записываем, у меня присутствует ощущение чего-то завершённого, и которое имеет необходимую силу быть используемым. Когда тебя нет здесь, чтобы записывать, мне чего-то не хватает. Поэтому, если ты думаешь, что делать это является для меня чем-то ненужным, меня это огорчает – мне досадно!

 

Нет, конечно!

 

Ты понимаешь?

Потому что это приходит свыше. Это не отсюда, это совсем не отсюда: это нечто такое, что было решено свыше и ОЧЕНЬ ДАВНО – очень давно. Ещё до твоего прихода сюда, у меня постоянно было впечатление… Впрочем, это не было долгим без Шри Ауробиндо; когда Шри Ауробиндо был здесь, мне нечего было рассказывать, а если я и говорила что-то, то чисто случайно. Это всё. Потому что это именно он говорил. И когда он ушёл, и я начала читать его книги, которые я не читала прежде, я сказала себе: «Ну вот! У меня абсолютно не было никакой надобности что-либо говорить совсем!» И всё меньше и меньше у меня присутствовало желание говорить что-то. С той минуты, когда я тебя встретила, ах! я заинтересовалась этим, я сказала себе: «Слушай, вместе можно сделать нечто интересное».

Всё это не случайно. Это не то, что мы извлекаем пользу из обстоятельств, совсем нет: это было ДЕКРЕТИРОВАННО.

У меня всегда-всегда, всю мою жизнь присутствовало впечатление чего-то, что должно было  выразить себя, но выразить себя не моим инструментом, а другим, чтобы придать этому более совершенную форму, чем ту, что я способна дать сама. Потому что это не моё дело. Это не моё занятие.

То, что я хочу привнести в мир, это молнии – нечто, что идёт свыше, с той стороны и сквозь всё то, что сейчас проявлено. Но придать устойчивую, конкретную, материальную форму: к этому у меня нет терпения. Я могла бы быть учёной, я могла бы быть писательницей, как я могла бы быть также и художницей – и тому подобное, но у меня никогда в этом не было терпения. Всегда это было «нечто такое», что уходило слишком быстро, слишком высоко и слишком далеко.

Поэтому, я ценю, я очень ценю красивую форму, я очень люблю всё это. Существуют периоды в моей жизни, когда я прочла столько книг – целую библиотеку! Но это не моё дело.

 

Конечно! Не для этого же ты пришла!

 

И мне очень нравится форма твоего выражения, очень.

Одновременно, это содержит что-то глубокое, очень мягкое и отточенное – как красивая статуэтка, прекрасно отточенная. Присутствует глубокое вдохновение, и это имеет ритм и гармонию – я  очень люблю это. Когда я прочла твою первую книгу, она действительно доставила мне удовольствие. И такое удовольствие: как открытие красивых форм, оригинальный способ смотреть на вещи и выражать их. Я очень оценила. Сразу же, спонтанно, я поставила тебя среди истинных писателей.

Ну вот. Я не потратила своё время, рассказывая тебе обо всём этом, так как я думала, что это было напрасным. Но это правда. Впрочем, ты совершенно неправ: это же не ТО, ЧЕМ ТЫ ЯВЛЯЕШЬСЯ заставляет тебя ворчать, но именно ПОТОМУ ЧТО ты ворчишь, ты и видишь себя вот так! Это как раз наоборот.

Ну что ж. Теперь я достаточно набранилась, поработаем. У меня есть присущая мне любовь, я хочу, чтобы люди, которые работают со мной, были довольны, Именно это из всех вещей доставляет мне наибольшее удовольствие. Идеал, не правда ли… да, мы никогда не удовлетворены, мы никогда не будем удовлетворены – мы всегда будем идти от стремления к стремлению. Но в основе, следует, по крайней мере, чувствовать, что мы имеем цель в жизни. То, что ты мне сказал, из всех вещей вызывает у меня наибольшую досаду!

 

(Мать долго смотрит на ученика)

 

Малыш…

 

* * *

 

 

Глава 1

 

Интегральная йога Шри  Ауробиндо и Матери поистине является программой йогического поиска – программой поиска научного и старательного. На самом деле, йога не является законченной книгой. Она не какой-то набор откровений, сделанных раз и навсегда, не поддающихся проверке и неприемлемых. Это не религия: это наука в действии, со своим полем исследования и поиска, который бесконечно расширяется; эти методы используют не только интуицию, они включают также смелые опыты и строгую проверку путём постоянных экспериментов, и, в конечном счёте, даже физическое изменение и трансформацию. Именно в таком духе на протяжении десятилетий Шри Ауробиндо и Мать днём и ночью выверяли свои опыты и результаты. Их программа йогического поиска охватывала все области жизни, все аспекты культуры и подошла к синтезу йоги, основанной на открытии сверхразума, что привело к постоянно возрастающей методической дисциплине для трансформации человека и его возможного изменения в новый вид.

Именно это открытие является основанием утверждения, что «духовное освобождение» или Мукти не являются больше самой высокой возможной целью для человека на земле, но что существует дальнейшая цель, требуемая скрытым замыслом эволюционирующей природы. Это не только дух освобождается из Природы, но сама Природа освобождается от своих оков посредством радикальной трансформации; не бегство в космическую статическую реальность абстрактной Нирваны или в запредельные планы небесного существования, но установление царства Духа на земле; не только индивидуальное достижение, но и коллективное для земли; не только реализация  Божественного, но реализация интегрального Божественного и его интегральное проявление в физической жизни – вот цель, которую, согласно Шри Ауробиндо и Матери, с нас спрашивают, и которая может реализоваться только благодаря нисхождению и проявлению Супраментала.

            Существует восходящий путь, который посредством различных процессов или через комбинацию различных процессов, ведёт нас ко всё более и более высоким планам сознания. И есть нисходящий путь, посредством которого эти высокие планы сознания, включая Супраментал, нисходят на более низкие планы Материи, прямо в Несознательное, чтобы произвести здесь трансформацию.

            Запись Йоги Шри Ауробиндо (два тома) и Агенда Матери (13 томов) представляют собой редкостный документ, составленный из научных отчётов исследований о формировании, развитии и об исключительно важных достижениях нового синтеза йоги, теперь известного под названием: Интегральная йога Шри Ауробиндо и Матери. Именно сам Шри Ауробиндо занимался Записью Йоги, и эти два тома охватывают период с 1909 по 1927 год. Агенда Матери включает период с 1950 по 1973 годы. Существуют также три тома Письма о Йоге, состоящие из писем Шри Ауробиндо к своим ученикам, которые также просвещают нас о продвижении развития интегральной Йоги. Эти тома, главным образом, охватывают период между 1926 и 1939 годами. А также, существуют три тома писем Матери к ученикам и семь томов Вопросы и ответы Матери. Очень важная книга о йоге Матери: Молитвы и Медитации, охватывающая период с 1912 по 1919 годы. Мы приведём также выдержки из двух книг Шри Ауробиндо; первая On Himself (О Себе) и вторая – The Mother (Мать). Все эти книги свидетельствуют о научной точности, с какой эта интегральная йога была создана и развита. Соответственно, два тома Синтеза Йоги Шри Ауробиндо, представляют собой научное изложение целей, методов и процессов интегральной йоги. Сам Шри Ауробиндо, описывая с научной точностью и аккуратностью, с которыми вырабатывалась интегральная йога, заявляет:

 

            … мы основываемся не только на вере, но на огромной базе знания, которую мы развивали и проверяли всю нашу жизнь. Думаю, что могу сказать, что я проверял его день за днём и год за годом более скрупулёзно, чем какой-либо учёный проверял свою теорию или свой метод на физическом плане[2].

 

            Возможно, наиболее важное из исследований относилось к Saptachatushtaya,  которая описывает семь частей Интегральной Йоги. В книге Запись Йоги Шри Ауробиндо, мы обнаруживаем его ежедневное продвижение в этом процессе, чтобы достичь вершин очищения, освобождения, божественной радости и совершенства. Детальное, но неполное объяснение Saptachatushtaya может быть найдено в последней части Синтеза Йоги Шри Ауробиндо (SABCL, том 21). Так как Агенда Матери является продолжением Синтеза Йоги, мы можем найти там некоторые из этих вершин реализации, которые не были достигнуты на протяжении жизни Шри Ауробиндо в его теле, но были достигнуты Матерью. Дело в том, что эти опыты и реализация не ограничивались только Шри Ауробиндо или только Матерью, но были общими для них обоих и подтверждались ими обоими, что устраняет основное препятствие, которое возникает в любом научном отчёте,  имеющим отношение только к одному человеку и, тем самым, должно было бы расцениваться, как субъективное. Подлинность и объективность являются чрезвычайно важными для йогического знания, учитывая, что оно не спекулятивное, а научное и несёт в себе это; не только идея, что это основывается на повторяющихся проверках и на доказательстве своей эффективности, но оно должно также суметь быть подтверждено и другими, согласно установленным критериям. Именно потому, что мы обнаруживаем в текстах о йоге Шри  Ауробиндо и Матери основательность и правильность знания, мы можем представить их задачу: проявить супраментальное на земле, как существенно важное для наивысшего блага эволюционного развития человечества сегодня и завтра.

            Невозможно не подчеркнуть ценность Агенды Матери. Она содержит ежедневный отчёт Матери о её опытах и реализациях, начиная с 1950 по 1973 годы. Этот отчёт представлен в форме разговоров с учеником Сатпремом, собственные йогические терзания которого описаны в Агенде. Эти разговоры записывались на магнитофон и транскрипции часто прочитывались Матери для её одобрения. К счастью, все записанные разговоры были опубликованы и подлинность текста можно проверить, сравнивая с тем, что записано на кассетах.

            Сатпрем (1923-2007), выдающийся французский писатель, родился в Париже, под именем Бернар Энжинже (Bernard Enginger). Это именно Мать дала ему имя Сатпрем. Ещё будучи ребёнком, он проводил много времени, путешествуя на лодке с парусом вдоль берегов Бретани, во Франции. Арестованный гестапо в двадцатилетнем возрасте, он провёл полтора года в немецком концентрационном лагере. В этот трудный период, на протяжении которого он постоянно жил между жизнью и смертью, углубляясь в свой поиск того, что было истинным смыслом жизни, и что впоследствии, привело его в Египет, в леса Гайаны а, в конечном счёте, и в Индию. Именно там он узнал о «новой эволюции», провозглашённой Шри Ауробиндо и Матерью, и, спустя какое-то время, начал  практиковать эту эволюционную йогу.

            Читая Агенду Матери, мы обнаруживаем себя перенесёнными в неизведанные сферы сознания – мы открываем необычайные способности и возможности сознания. Хотя, этот отчёт имел вид беседы, но выражения были тщательно подобраны и со скрупулёзной точностью, чтобы документы содержали научную точность. Опыты, о которых рассказывала Мать, время от времени включают воспоминания и рассказы из её  детства, а также различные этапы её собственного йогического развития. Эти воспоминания раскрывают невообразимые, необыкновенные масштабы её существа и её личности. Речь идёт также о её прошлых рождениях, и мы обнаруживаем давность её существа, и как ей помнилось даже её первое рождение в теле человека, в начале человеческой эволюции на земле. Она рассказывала о своём переживании различных традиций мира, включая Веды, Египет, Халдею, Грецию и другие. Она рассказывала также об опытах, которые у неё происходили с богами и богинями различных традиций. Относительно ведических времён, она описывала наиболее  высокие реализации Ришей. Читая Тайна Веды Шри Ауробиндо, она вновь пережила свой опыт ведических богов. Мать рассказывала о величии богов, но также  об их ограничениях, и о том, как человеческое существо, благодаря тому, что имеет душу и психическое существо, превосходит их, и как оно способно полностью отдавать себя Высочайшему Божественному, которое превосходит богов и богинь. Её знание Высшего Божественного является интегральным, говорила она; она утверждала, что уже в начале двадцатого века прошла по восходящему пути Супраментала, и «установила постоянную связь с Высшим – с Тем, кто находится за пределами Личного и богов, и всех внешних выражений Божественного, но также и по ту сторону Безличного Абсолюта[3]». Также, Мать рассказывала некоторые удивительные опыты тех времён, когда она практиковала оккультизм под руководством Макса Теона в Алжире, который работал с Блаватской и хорошо знал Ригведы. Один из наиболее чрезвычайных опытов произошёл в 1904 году – видение Шри Ауробиндо – за годы, перед тем, как она сама услышала разговоры о нём, и за десять лет до того, как она действительно его встретила. Это видение, – рассказывала нам Мать – часто посещало её, и всегда было тем же самым: она видела себя, простёршейся у ног Шри Ауробиндо, в индийской манере; обычай, о котором она не знала и никогда не делала этого раньше. Мать была рождена француженкой, но вот как она это описывает:

 

            В первый раз, когда я прибыла в Индию, в 1914 году, я почувствовала, что Индия была моей настоящей страной, страной моей души и моего духа… я – француженка по своему рождению и образованию, но я – индианка по выбору и предпочтению[4].

 

            Её знание всех прошлых и настоящих систем йоги было безграничным, и её достижения – бесчисленны.

            Мать описывает свою жизнь и жизнь Шри Ауробиндо на манер волшебной сказки, с такими невероятными и чудесно истинными событиями, как из какой-то волшебной сказки. Именно читая Агенду, мы воспринимаем Шри Ауробиндо во всём его величии, и как лидера человеческой эволюции к сверхчеловечеству, совместно с Матерью. Как заявил ей Шри Ауробиндо, что интегральная йога, это общая йога Шри Ауробиндо и Матери. Агенда Матери в деталях объясняет, как эти двое: Шри Ауробиндо и Мать, и их общая работа, были необходимы в развитии интегральной йоги. В этом кратком введении, невозможно выявить неизмеримую ценность этого невероятного документа, состоящего из шести тысяч страниц, который сама Мать назвала: Агенда супраментального Воздействия на Землю. Наиболее важным аспектом Агенды является скрупулёзное повествование Матери об этом критическом  прохождении Интегральной Йоги, когда человеческий вид, через инструмент, которым является Мать, проходил к следующему виду. Чтобы иметь доказательство эволюции, чтобы иметь доказательство сознания, как высшего принципа эволюции и, чтобы иметь доказательство способов и этапов, посредством которых законы эволюции сами подвергаются изменению, Агенда Матери необходима. Сказать больше на этой стадии – нет необходимости, было бы наилучшим изучить эти тринадцать томов. Несколько отрывков из этой Агенды дадут читателю некоторое представление о той колоссальной, но научно-микроскопической работе, которую проделали Шри Ауробиндо и Мать для человеческой эволюции в своём переходе к сверхчеловечеству и, таким образом, ради того, чтобы заставить человечество выйти из этого эволюционного кризиса, который оно сейчас проходит.

            Следующее высказывание Матери показывает важность этой беспрецедентной работы:

 

            Шри Ауробиндо, действительно сказал мне об этом, когда я была ещё во Франции, что эта йога в Материи – самая трудная из всех. Для других йог, тропинки хорошо протоптаны, не так ли, вы знаете, куда надо идти, как надо поступать, что именно надо делать в том или в ином случае. Но для йоги в материи никогда ничего не делалось, поэтому в каждое мгновение всё приходится изобретать[5]!

 

            Можно оценить трудность работы в свете этого высказывания Матери:

 

Когда мы находимся на пути, который поднимается, работа идёт относительно легко. Я уже прошла этот путь в начале столетия, и установила постоянную связь с Высшим, с Тем, кто находится за пределами Личного и богов, и всех внешних выражений Божественного, но также за пределами Безличного Абсолюта. Это нечто, о котором невозможно рассказать: надо иметь переживание этого. И именно это должно быть привнесено вниз в Материю. Это путь нисхождения, путь, который я начала со Шри Ауробиндо; и там работа бесконечная.

До уровня ментала и витала ещё можно суметь заставить нисходить (и, однако, Шри Ауробиндо говорил, что уже в ментале нужны были бы тысячи жизней, если не практиковать совершенную «сдачу»). Со Шри Ауробиндо мы спустились вниз Материи, в Подсознательное, и даже в Бессознательное. Но после нисхождения приходит трансформация, и когда вы спускаетесь в тело, когда вы пытаетесь сделать шаг вперёд – ох! даже не шаг, а просто маленький шажок! – всё начинает раздражаться: как если бы вы поставили ногу на муравейник…

Путь труден[6]…

 

Как мы уже поняли, Мать достигла реализации Высшей, а также Сверхразума (Supreme) гораздо раньше того, как прибыла в Пондичерри и встретила Шри Ауробиндо. В следующем отрывке Мать рассказывает первые этапы своей садханы:

 

[…] в то время, когда я начала работать (не лично с Теоном, но с его знакомым во Франции, с мальчиком, товарищем моего брата), и вот, в то время, у меня была серия видений, и в нескольких таких видениях … (Замечу, что я не знала ничего об Индии, ничего, как и большинство европейцев не знают о ней ничего: «страна с людьми, имеющими свои обычаи и религии», и запутанную, неясную историю, где  происходило много «необычайных» вещей, о которых рассказывали. Вот. То есть, я не знала ничего). И в то время я увидела – я увидела в этих видениях Шри Ауробиндо, точно таким, каким он был физически, но более возвышенный; то есть, тот же человек, каким я должна была его увидеть в первый раз, почти худой, с этим золотисто-бронзовым цветом и слегка острым профилем, с буйной бородкой и длинными волосами, одетого в дхоти, и пола дхоти была накинута на плечо, часть тела – обнажена, руки и ступни тоже.. В то время, там, я думала, что это «костюм видения»! – Так как я действительно ничего не знала об Индии, я никогда не видела индийцев одетых по-индийски.

И вот, я увидела его. И одновременно это были символические видения и духовные ДЕЙСТВИЯ: опыты и абсолютно решительные духовные действия, встреча и (совместное) восприятие Работы, которую надо осуществить. И в этих видениях я сделала одну вещь, которую физически я никогда не делала раньше: я простёрлась, и в индусской манере. И всё это безо всякого понимания в маленьком мозге (понимания, то есть, чтобы я по-настоящему знала то, что я делала, как я это делала –  ничего совсем). Я делала, и в то же время внешнее существо спрашивало себя: «Что всё это значит!» 

Это видение, я его записала (или, может быть, я записала его позже), но я не рассказывала о нём никому (естественно, это вещи, о которых не рассказывают). У меня лишь сложилось впечатление, что это было предваряющим, что однажды нечто подобное случится. И это осталось in the background of the consciousness [на заднем плане сознания], то есть оно присутствовало там, не активное, но постоянное[7].

 

В следующем тексте, взятом из книги Молитвы и Медитации, Мать говорит о своём единении с Божественным, которое стало постоянным. Это датировано 19 ноября 1912 года.

 

Я сказала вчера этому юному англичанину, который ищет Тебя с таким искренним желанием, что наконец-то я нашла Тебя, что Единение стало постоянным. Такое состояние, в котором я сознательна. Все мои мысли обращены к Тебе, все мои действия посвящены Тебе: Твоё Присутствие является для меня определённым, непреложным, неизменным фактом, а Твой Мир живёт в моём сердце постоянно. Однако, я знаю, что это состояние Единения – жалкое и непрочное, по сравнению с тем, которое будет возможным реализовать завтра, и что я, без сомнения, ещё далеко, очень далеко от того Отождествления, где я утрачу всякое представление о «я», того «я», которое я ещё использую, чтобы выразить себя, но которое каждый раз приводит в замешательство, как какое-то неподходящее слово, чтобы выразить мысль, желающую выразить себя.

 

Состояние сознания и реализации, которых достигла Мать, будут продолжать развиваться, как это можно увидеть в книге, благодаря многочисленным повторениям, процитированным здесь выше. В 1914, она сядет на корабль и отправится из Франции в Пондичерри, и дата 30 марта ознаменует её первую встречу со Шри Ауробиндо:

 

Тот, кого мы видели вчера, присутствует на земле.

 

Гораздо позже она расскажет своё переживание от этой встречи со Шри Ауробиндо в разговоре, записанном в Агенде Матери, 20 декабря 1961:

 

            В точ-но-сти моё видение!

 

            Тот, кого она видела в своём видении, начиная с 1904 года, в точности соответствовал Шри Ауробиндо. Она рассказывает:

 

            Я пришла сюда… Во мне было лишь нечто, что желало встретить Шри Ауробиндо в первый раз совсем одной. Ричард пошёл искать его утром, а у меня была встреча после полудня. Он жил в доме, который составляет сейчас часть спальни (не первая спальня, а вторая): старый Guest House. Я поднялась по этой лестнице, и он ожидал меня стоя, на верху лестницы. В точ-но-сти моё видение! Одет, в той же манере, в той же позе, в профиль, голова поднята. Он повернул ко мне голову… и я увидела по его глазам, что это был Он. Две вещи совпали вот так, хоп! (жест мгновенного толчка) и сразу же внутренний опыт соединился с внешним опытом, и произошло слияние, решительный толчок.

            Но в тот момент там, это было только начало моего видения. Лишь после всей серии опытов, после десяти месяцев пребывания в Пондичерри, после пяти лет отъезда и нового возвращения в Пондичерри, и затем после новой встречи в том же доме и тем же способом, произошёл КОНЕЦ видения. В тот момент, там, я стояла прямо рядом с ним (моя голова была не на его плече, но на месте его плеча, я не знаю, как сказать – образно говоря, физического контакта не было), мы держались оба вот так, мы смотрели в открытое окно, и затем, ВМЕСТЕ, точно, мы почувствовали, что… «теперь Реализация свершится». Что печать поставлена, и что Реализация свершится. Я почувствовала в себе Вещь, которая нисходила, как масса, уверенность (ту же самую уверенность, которую я почувствовала в своём видении, я почувствовала и в тот день, там). И с этого момента, не нужно было ничего говорить, никаких слов – мы знали, что это было ТО[8].

 

            Встреча Матери со Шри Ауробиндо 29 марта 1914 года имела важное последствие, так как в тот день второй встречи у неё произошёл решающий опыт ментальной тишины. Она рассказала о встрече следующим образом:

 

            Я сидела на веранде; перед ним стоял стол и затем, лицом к нему, находился Ричард. Они принялись говорить. Что касается меня, я сидела у Его ног, совсем маленькая. Стол передо мной доставал мне до лба и создавал нечто вроде небольшой защиты… Я ничего не говорила, ни о чём не думала, ничего не пыталась, ничего не желала – я просто сидела возле него. Когда я, спустя полчаса поднялась, он установил в  моей голове молчание, всё это произошло даже без того, чтобы я просила об этом – возможно, он даже и не пытался!

            Я пыталась – ох! на протяжении лет я пыталась установить молчание в голове… Я так никогда и не смогла. Я могла отделять себя от ума, но он продолжал двигаться… Поэтому, все ментальные конструкции, все ментальные, спекулятивные организации: от всего этого, не осталось больше ничего – дыра. И дыра, такая безмятежная, такая светящаяся! Я держалась потом вот так, чтобы ничего не нарушить. Я не разговаривала, я действительно оберегала себя от мыслей, и я удерживала это тщательно, очень тщательно перед собой – я говорила себе: лишь бы только это продолжалось, лишь бы только это продолжалось, лишь бы только это продолжалось…

На протяжении лет, начиная с 1912 и до 1914, я проводила опыты и опыты, всякого рода вещи, даже пранаяму – лишь бы он молчал! В самом деле, лишь бы он молчал!... Я могла выйти (да, выйти, это не было трудным), но внутри, он продолжал действовать!

            Это продолжалось около получаса. Я оставалась там, спокойная – я слышала звук их разговора, но я не слушала. И затем, когда я поднялась, я не знала больше ничего, я ни о чём не думала, у меня не было больше никаких ментальных конструкций – всё улетучилось, абсолютно улетучилось, начисто! Как если б я только что родилась[9].

 

            В августе 1914, вспыхнула первая мировая война, и из-за этого Мать должна была покинуть Пондичерри и вернуться во Францию. После краткого там пребывания, она отправилась в Японию, где пробыла почти четыре года. В своей книге  Молитвы и медитации (20 декабря 1916) она рассказывает важное переживание: ей был дан ответ на её вопрос о Работе, которую ей предстояло выполнить. Этот ответ она получила от Будхи, Сакъя-муни. Мать записала следующее:

 

            (Послание, полученное в половине шестого, вечером, после медитации) 

 

            «Как ты меня созерцаешь, я расскажу тебе этим вечером. Я вижу в твоём сердце бриллиант, окружённый золотым светом. Это одновременно чистое и тёплое, из чего проявляется безличная любовь: но почему ты оставляешь это сокровище быть заключённым в эту тёмную оправу, удвоенную интенсивным пурпуром? Самая внешняя оболочка – тёмно-голубая, без света, настоящий покров темноты. Похоже, что ты боишься показать своё великолепие. Учись излучаться и не бояться бури: ветер относит нас далеко от берегов, но нам показывают мир. Была бы ты скупой на нежность? Ведь источник любви – бесконечен. Ты боишься быть непонятой? Но где ты видела, чтобы человек мог понять Божественное? И если вечная истина находит в тебе то, в чём может себя проявить, что может значить для тебя остальное? Ты как паломник, выходящий из святилища; стоя на пороге лицом к толпе, он колеблется проявить раньше времени свою драгоценную тайну, тайну своего высочайшего открытия. Послушай, я тоже колебался на протяжении дней, ибо я мог предвидеть и моё наставление, и то, что  последовало бы: несовершенство выражения и ещё большее несовершенство понимания. И, однако, я повёрнулся к земле и людям, и я принёс им моё послание. «Повернись к земле и людям», не это ли указание ты слышишь всегда в своём сердце: в своём сердце, так как это именно он приносит благословенное послание для тех, кто жаждал сострадания. Отныне, ничто не сможет атаковать этот бриллиант. Он неуязвим в своей совершенной структуре, и мягкое излучение, исходящее от него, может, действительно, менять вещи в сердцах людей. Ты сомневаешься в своей силе и опасаешься своего неведения? Это именно оно окутывает твоё могущество этим тёмным покровом кромешной ночи. Ты колеблешься и трепещешь, как на пороге некой тайны, ибо теперь тайна проявления кажется тебе более ужасной и более непостижимой, чем тайна Вечной Причины. Но тебе надо набраться мужества и подчиниться, идущему из глубины, приказу. Именно я говорю тебе об этом, ибо я тебя знаю, и я тебя люблю, так как ты меня познала и полюбила прежде. Я ясно предстал пред твоим взором, чтобы ты нисколько не сомневалась в моих словах. И твоим глазам я показал также твоё сердце, чтобы ты могла увидеть: именно высшая Истина захотела, чтобы так было, чтобы ты обнаружила в нём закон своего существа. Эта вещь кажется тебе ещё слишком трудной: придёт день, когда ты спросишь себя, как же давно всё могло быть иначе».

 

 

 

(Сакъя-муни)

 

Теперь миссия Матери стала ясной. Надо, чтобы она повернулась к земле. После серии бесчисленных опытов в Японии, она прибыла в Пондичерри 24 апреля 1920 года. Начиная с этого дня, цель интегральной йоги, а именно: трансформация уровней сознания по нисходящей, и достижение Бессознательного, прогрессирует с небывалым ускорением. Мать объясняет здесь некоторые моменты этого процесса:

 

Осознать Божественное в Бессознательном можно довольно быстро (фактически, я думаю, что, как только мы обнаружили Божественное внутри себя, мы должны суметь прийти туда). Но даёт ли это вам силу ТРАНСФОРМИРОВАТЬ НАПРЯМУЮ? Прямое ли это соединение высшего Сознательного с Бессознательным (так как именно в этом заключается опыт), даёт ли это силу, вот так, без посредничества, трансформировать Бессознательное? – Я так не думаю. Просто у меня нет такого опыта. Потому что, смогло ли бы  происходить всё то, что происходит сейчас, как я об этом описывала, если бы у меня позади не было всего этого, всех этих опытов? – Я не знаю, я не могу сказать.

Единственная определённая вещь в том, что как только мы выходим за пределы земной атмосферы, и как только мы находимся по ту сторону самого высшего ментала, «высшего», это ощущение «верха» и «низа» исчезает, абсолютно. Это как внутренние перевёртывания (Мать переворачивает свою руку), но не движения восхождения и движения нисхождения. […]

Именно поднимаясь к вершине сознания, посредством прогрессивного восхождения, мы соединяемся с Супраменталом. Но как только единение выполнено, мы знаем и видим, что Супраментал присутствует также и в сердце Бессознательного. Вот тогда мы и имеем опыт, что нет ни верха, ни низа. Но ОБЫЧНО… именно посредством НИСХОЖДЕНИЯ супраментализированного сознания через уровни существа, можно осуществлять постоянную трансформацию физической природы. Опыт может быть получен любым способом, но то, что МЫ хотим сделать, и то, о чём сказал Шри Ауробиндо, – это изменение, которое больше не разрушится, которое будет продолжаться, которое будет вещью долговременной, какими являются нынешние земные условия[10]…

 

Эта долговременная трансформация требовала нисхождения в Бессознательное силы Супраментала. Неизбежно, вследствие сопротивления наиболее низких уровней сознания, в частности Материи, Подсознательного и Бессознательного, этот процесс долгий и включает в себя несколько этапов. В Материи должны быть установлены всё более и более высокие уровни сознания. В 1926 году Надразум низошёл в Материю, и появилось надразумное творение. Происходило нечто очень важное. Вот как Мать это объясняет:

 

В 1926 (это происходило в 26, я полагаю), я начала своего рода творение Overmind (Надразума), то есть, я заставила нисходить Надразум в Материю, на землю, и затем я начала подготавливать всё это (начались чудеса и всякого рода вещи). И тогда, эти боги, я их просила воплотиться, отождествиться с каким-нибудь телом (некоторые абсолютно отказывались), но я увидела своими глазами Кришну, который всегда был в контакте со Шри Ауробиндо, что он согласен прийти в его тело. […]

 

Да, я как раз хотел спросить тебя, что это за реализация 1926 года?

 

Действительно: это именно Кришна согласился низойти в тело Шри Ауробиндо – УСТАНОВИТЬСЯ там, ты понимаешь (есть большая разница между воплощаться и устанавливаться, и затем действовать, как влияние, которое приходит и действует, которое движет). Боги существуют всегда, чтобы двигать; мы сами, в нашем внутреннем существе, мы идём, мы приходим, мы действуем в сотне или в тысяче мест одновременно, это очевидно. Есть разница между тем, что приходит время от времени и тем, что постоянно соединено с телом – между постоянным влиянием и постоянным присутствием.

Следует иметь опыт таких вещей[11].

 

Можно было бы писать тома о работе Шри Ауробиндо и Матери с 1926 по 1950 годы, дата, когда Шри Ауробиндо покинул своё тело.

Несколько недель спустя после ухода Шри Ауробиндо, в разговоре с учеником, Мать сказала:

 

Как только Шри Ауробиндо покинул своё тело, то, что он называл Ум Света, было реализовано здесь… Супраментал давно низошёл раньше – очень давно – в ментал и также в витал: в физическом, он работал тоже, но не напрямую, а через этих посредников. Вопрос в том, было ли это прямое действие Супраментала в физическом. Шри Ауробиндо сказал, что это было бы возможным только в том случае, если бы физический ментал принимал бы супраментальный свет; физический ментал был инструментом для прямого действия на более материальное. Этот физический ментал, принимающий супраментальный свет, Шри Ауробиндо назвал Ум Света[12].

 

Во время крайне показательной беседы в Агенде, Мать говорит, что для того, чтобы быть способным продолжать работу, первое условие – продолжать быть в своём теле. И с этой целью, она сделала нечто такое, что можно расценить как радикальное и главное: закрыла своё психическое существо на десять лет, до тех пор, пока вещи не стали готовыми. Она рассказывает:

 

И тогда, я увидела это, эти тридцать лет жизни таким вот образом: ни секунды  ощущения ответственности, со всей этой работой, которую я делала, вся эта организация. Он, так сказать, передал мне ответственность, не так ли, и он держался позади, но это именно он делал всё! – Что касается меня, я шевелилась, никакой ответственности. Никогда, ни на минуту, у меня не было ощущения ответственности – это он её имел […]

… когда он вышел из своего тела и вошёл в моё (наиболее материальная часть, которая имела дело со всеми внешними вещами), и со всем этим я поняла, что на мне вся ответственность за всю работу И садхану… тогда, я закрыла одну мою часть (часть психического, находящуюся глубоко, которая пребывала в ЭКСТАЗЕ реализации, вне всякой ответственности, просто так: Высочайшее), да, я взяла её, и я закрыла её, заперла, и я сказала: «Ты не шевельнёшься больше до тех пор, пока… всё остальное не будет готово[13]».

 

29 февраля 1956, в течение медитации, после вечернего занятия, событие исключительно важное, которое ожидали на протяжении долгого времени, пришло. Мать описывает его в следующем тексте:

 

Первое супраментальное проявление

 

(Во время совместной медитации  в среду)

 

            Этим вечером, Божественное Присутствие было здесь, присутствовало среди вас, конкретное и материальное. Моя форма состояла из живого золота, такая же большая, как вселенная, и я находилась перед громадной дверью, из массивного золота, – дверь, отделяющая мир Божественного.

            Смотря на дверь, я осознала и пожелала в едином движении сознания, что ВРЕМЯ ПРИШЛО (the time has come); и, подняв огромный золотой молот, который я держала обеими руками, я нанесла по ней удар, один единственный, и дверь разлетелась вдребезги.

            Тогда супраментальные свет, сила и сознание непрерывными потоками, стали изливаться на землю[14].

 

            Во время своего занятия вечером, 12 сентября 1956, Мать также рассказывает о своём опыте:

 

            … Супраментальная реальность полностью овладела мной.

            Нечто немного больше, чем я: ноги были гораздо ниже моих ног, и голова чуть превышала мою голову.

            … Твёрдый блок, основание которого было прямоугольным – прямоугольник с квадратным основанием – нечто, одним единым куском.

            … Свет, не такой, как золотистый свет Супраментала: скорее, своего рода свечение. Такое впечатление, что, если бы было темно, это можно было бы увидеть физически.

            … И оно было более плотным, чем моё физическое тело: физическое тело казалось мне чем-то почти нереальным – и словно хрупким – как песок, который рассыпается.

            … Я не могла разговаривать, слова казались мне мелкими, жалкими, невежественными.

            … Я видела (как сказать?) последовательную подготовку в некоторых предыдущих существах, чтобы достичь этого.

            … Это ощущалось так, словно я имела несколько голов.

            … Опыт от 29 февраля был общего порядка; но этот, этот был для меня.

            … Опыт, который я никогда не имела раньше.

            … Я начинаю видеть, каким будет супраментальное тело.

            … У меня уже происходил опыт немного похожий в момент единения высшего творческого принципа с физическим сознанием. Но то был опыт субтильный. Этот же, этот был основательным – в теле.

            … У меня не было опыта, я не наблюдала его: Я БЫЛА им.

            … И это излучалось от меня: мириады маленьких искорок пронизывали весь мир – я видела их входящими в каждого, кто находился там.

            … Ещё один этап[15].

 

            Начиная с этого вечера 29 февраля 1956, у Матери, неделя за неделей и день за днём стали происходить различные переживания Супраментала в Материи. 3 февраля 1958, в первый раз у Матери произошёл радикальный опыт, в котором она конкретно прогуливалась в объективном супраментальном мире – мир, существующий сам по себе, за пределами всякой субъективности. На своём вечернем занятии 19 февраля 1958, она читает описание этого опыта:

 

            Между существами супраментального мира и людьми, существует почти такое же различие, как между людьми и животными. Когда-то, у меня был опыт отождествления с животной жизнью, и это факт, что животные нас не понимают: их сознание устроено так, что мы ускользаем от них почти полностью. Между тем, мне знакомы обычные животные – кошки и собаки, но особенно кошки – которые делали почти йогическое усилие сознания, чтобы присоединиться к нам. Но обычно, когда они видят нас, как мы живём, действуем, они не понимают, они не ВИДЯТ нас такими, какие мы есть, и они страдают от нас. Мы для них постоянная загадка. Только самая малая часть их сознания связана с нами. И та же самая вещь происходит с нами, когда мы пытаемся увидеть супраментальный мир. Лишь только когда связь сознания будет установлена, мы увидим его – и к тому же, только часть нашего существа, которая подвергнется трансформации, будет способна увидеть его таким, какой он есть, –  иначе, два мира остались бы разделёнными, как мир животных и мир людей.

            Опыт, который произошёл со мной 3 февраля, является доказательством этого. Раньше, у меня был индивидуальный, субъективный контакт с супраментальным миром, тогда как 3 февраля я прогуливалась там конкретно, так же конкретно, как я прогуливалась когда-то по Парижу, в мире, который СУЩЕСТВЕТ САМ ПО СЕБЕ, вне всякой субъективности.

            Это как мост, переброшенный между двумя мирами.

            Вот этот опыт, который я продиктовала сразу же после:

 

(молчание)

 

            Супраментальный мир существует постоянно, и я постоянно нахожусь там в супраментальном теле. Доказательство этого у меня было даже сегодня, когда моё земное сознание ушло туда и оставалось там сознательно между двумя и тремя часами после полудня. Теперь я знаю, чего не хватает для того, чтобы два мира соединились  постоянной, сознательной связью, это промежуточная зона между физическим миром, таким, какой он есть и супраментальным миром, таким, какой он есть. Именно эту зону остаётся создать, одновременно в индивидуальном сознании и в объективном мире, и она находится в процессе создания. Когда я рассказывала раньше о новом мире, находящемся в процессе создания, то я говорила именно об этой промежуточной зоне. И так же, когда я нахожусь здесь, с этой стороны, то есть, в области физического сознания, и я вижу, как супраментальная сила, свет и супраментальная субстанция постоянно пронизывают материю, то именно строительство этой зоны я вижу и принимаю в этом участие[16].

 

            7 ноября 1958, у Матери произошёл опыт, представляющий собой ещё один шаг вперёд в создании связи между двумя мирами. Мать рассказывает и объясняет этот опыт в следующей беседе, воспроизведённой в Агенде:

 

            И у меня присутствовало впечатление… Это не было впечатлением: я видела. Я опускалась, словно в разломе между двух скал, отвесных, состоящих из чего-то более твёрдого, чем базальт, ЧЁРНЫХ, но, в то же время, металлических, с такими острыми гранями – что, казалось, стоит только прикоснуться, и вся кожа будет содрана. Это казалось бесконечным и без дна, и становилось узким, всё уже и уже, уже и уже, как воронка, такая узкая, что там почти не оставалось больше места – даже для сознания – чтобы пройти. И не было видно дна: чёрная дыра. И я опускалась, опускалась, опускалась, вот так, без воздуха, без света, только своего рода свечение, которое давало возможность, чтобы я могла заметить края скал. Они были словно срезаны, не так ли,  настолько грубо и такие острые… Наконец, когда моя голова стала касаться моих колен, я сказала себе: но что же находится на дне этой… этой дыры?

            Тогда, как только я сказала: но что же находится на дне этой дыры, –  я словно коснулась пружины, находящейся на самом дне: пружины, которую я не видела, но которая тотчас пришла в движение, с потрясающим могуществом – и одним толчком меня заставили выскочить, меня выбросило наружу из этой расселины в… (жест раскинутых рук, неподвижный) в безграничную, бесформенную необъятность, которая была исключительно комфортной – не сказать, что тёплая, но она давала комфортное ощущение душевной теплоты.

            И это было всемогущественным, бесконечным изобилием: оно не имело… Да, оно не имело никакой формы, и оно не имело никаких пределов (естественно, я отождествилась, поэтому я и знала, что не было ни ограничения, ни формы). Это представляло собой, как если бы (потому что это не было видимым), как если бы эта необъятность состояла из бесчисленных неуловимых точек – точек, не занимающих никакого места в пространстве (не было пространства, не так ли), из тёплого тёмного золота – но это, это было только ощущение, перевод. И всё это абсолютно ЖИВОЕ, живое могущество, которое казалось бесконечным. И, однако, неподвижное.

            Это продолжалось довольно долго, на протяжении всей остальной медитации.

            Оно, словно содержало в себе всё изобилие возможностей; и всё то, что не имело форм, имело силу, чтобы стать формами.

 

            …

            Мне нечего описывать: это только для того, чтобы установить факт (Мать читает):

 

            «В самой глубине бессознания, самого твёрдого, самого жёсткого, самого узкого, самого удушающего, я коснулась всемогущественной пружины, которая одним толчком выбросила меня в бесформенную, не имеющую границ, необъятность, в источник энергии всего творения[17]».

 

            24 июля 1959, супраментальный свет напрямую вошёл в тело Матери. Послушаем её описание опыта:

 

            Незадолго до 15 августа, у меня произошёл уникальный опыт, проясняющий всё это. Супраментальный свет вошёл в моё тело напрямую, не проходя через внутренние существа. Такое случилось впервые. Он вошёл через ноги (алого и золотого цвета, чудесный, тёплый, интенсивный) и он поднимался, поднимался. И по мере того, как он поднимался, поднималась также температура, так как тело не было привычным к такой интенсивности. Когда весь этот свет подошёл к голове, я подумала, что сейчас взорвусь, и что следует остановить опыт. Тогда, очень ясно, я получила указание: заставить низойти Покой, Мир, расширить всё это телесное сознание, все эти клетки, чтобы они могли удерживать супраментальный свет. Я расширилась: и в то же самое время, когда поднимался свет, я заставляла низойти широту, несокрушимый мир. И неожиданно, на секунду я потеряла сознание.

            Я обнаружила себя в другом мире, но не далеко (я не находилась в полном трансе). Это был мир, почти такой же реальный, как физический мир. Там были комнаты – комната Шри Ауробиндо с кроватью, где он отдыхает – и он там жил, он находился там всё время: это было его местопребывание. Была даже моя комната, с большим зеркалом, как то, что у меня здесь, с расчёсками, со всякого рода вещами. И эти предметы были почти из такой же плотной субстанции, как в физическом мире, но они проявляли свой собственный свет. Это не было просвечивающимся или прозрачным, или излучающимся, но светящимся само по себе. Предметы, материя, комнаты не имели эту непрозрачность  физических вещей, они не были такими же сухими и жёсткими, как в физическом мире.

            И Шри Ауробиндо находился там, с величием, с поразительной красотой. Со своими красивыми волосами, как прежде. Всё это выглядело таким конкретным, таким материальным  (ему приносили даже своего рода пищу). Я оставалась там час (я посмотрела на свои часы перед этим и после). Я заговорила со Шри Ауробиндо, так как у меня имелись важные вопросы к нему о способе, с помощью которого определённые вещи должны реализоваться. Он не сказал ничего. Он спокойно выслушал меня и посмотрел так, словно все мои слова были бесполезными: он понимал всё, сразу же. И он ответил мне жестом и двумя выражениями лица. Неожиданный жест, который не навёл меня ни на одну мысль, совершенно: например, он взял три гребня, которые лежали там, возле зеркала (гребни, какие у меня здесь, но побольше), и причесался; он воткнул один гребень посредине своей головы, а два других – с каждой стороны, словно для того, чтобы зачесать все свои волосы на виски. Он был буквально ПРИЧЁСАН этими тремя гребнями, которые образовали ему своего рода корону. И я тотчас поняла, что он хотел сказать этим, что он принимал моё понимание: «Ты видишь, я беру твоё понимание вещей, и я этим причёсываюсь: это моя воля». Одним словом, я пробыла там час.

            И когда я пробудилась, у меня не было, как обычно, этого ощущения, словно возвращаешься издалека, и что следовало снова входить в своё тело. Нет, просто, как если бы я находилась в этом другом мире и затем сделала шаг назад, и оказалась здесь. Мне понадобилось добрых полчаса, чтобы понять, что этот мир здесь существовал так же, как и другой, что я не нахожусь больше с другой стороны, но здесь, в этом мире лжи. Я всё позабыла: людей, вещи, то, что я делала; всё ушло, как если бы это не имело никакой реальности.

            Это не так, что этот мир Истины следует создавать из всех кусков, не правда ли: он совершенно готов, он существует там, как дублирование нашего. Всё там. ВСЁ там.

            Целых два дня я оставалась там, два дня абсолютного блаженства. И Шри Ауробиндо находился всё время со мной, всё время: когда я шла, он шёл со мной; когда я садилась, он садился рядом со мной. В день 15 августа, он также присутствовал там постоянно на протяжении всего даршана. Но кто это заметил? Некоторые – один, двое – почувствовали что-то, но кто увидел? – Никто.

            И я показала весь этот мир Шри Ауробиндо, всё это поле работы, спрашивая его, КОГДА же этот другой мир, истинный, который находится совсем рядом, займёт место нашего мира лжи.  Not ready. Вот всё что он ответил. «Не готов».

            Шри Ауробиндо дал мне два таких вот дня: полное блаженство. В конце второго дня, всё же, я поняла, что не могла оставаться там, так как работа не продвигалась. Работу  надо выполнять именно в теле; реализацию надо осуществлять только здесь, в этом физическом мире, иначе, это не завершено. Поэтому я ушла оттуда и снова восстановила свою работу здесь[18].

 

            Есть один интересный опыт, описывающий полное замещение Матери Высшим Господом, проявленным как Кришна. Мать назвала его: «опыт полного аннулирования себя так, чтобы остался существовать только Господь». Опыт произошёл 29 февраля 1960, в день первой годовщины супраментального проявления и присоединён к церемонии этого дня, когда Мать должна была раздавать золотые плашки своим ученикам.

 

            Опыты приходили в стремительном ритме – невероятные опыты. Вне всякого сомнения, если бы я должна была говорить сейчас, я совсем не говорила бы больше, как прежде. Вот почему, впрочем, мне надо датировать все эти старые Беседы, по крайней мере, все те, что предшествуют Проявлению в феврале 1956 года, чтобы осталось сокращение полностью свободное от всего лишнего, между теми, что были раньше и теми, что потом.

            Несколько дней назад, утром 29-го, у меня снова произошёл один из этих опытов, которые оставляют след в жизни. Это случилось наверху, в моей комнате. Я совершала свою джапу и расхаживала взад и вперёд с широко открытыми глазами, когда вдруг пришёл Кришна: Кришна, весь позолоченный, в золотистом свете, который заполнил всю комнату. Я ходила, и не видела ни окон, ни ковра, повсюду сиял этот золотистый свет с Кришной посредине. И это продолжалось, по меньшей мере, четверть часа. Он был одет в ту одежду, в которой он обычно представляется, когда танцует. Весь лёгкий, весь танцующий: «Ты видишь, я буду там этим вечером во время Даршана». И, вдруг, в комнате появилось кресло даршана! Кришна взобрался сверху, и в его глазах светилась, словно маленькая насмешливость, которая хотела сказать: «Я буду там, ты видишь, и для тебя не будет места!»

            Когда я спустилась вечером для раздачи, я начала с того, что была недовольна: я сказала, что мне не хотелось бы никого в холле, просто потому, что мне нужно установить атмосферу концентрации, состояние покоя Духа; и к тому же, их было, по меньшей мере, человек тридцать там (те, кто подготавливал холл), и эти тридцать двигались, суетились – масса мелких вибраций. И прежде, чем я сказала: уф! едва я уселась, как мне поставили корзинку с медальонами на колени, и они стали проходить один за другим.

            Но то, что удивительно – вдруг, не было больше никого! Никого, ты понимаешь – я исчезла. Возможно, я была повсюду (но, фактически, я всегда повсюду, моё сознание всегда повсюду одновременно), но обычно, присутствует это ощущение тела, физического центра, а этим вечером не было больше центра! не было больше ничего, никого, даже ощущения, что не было никого – ничего. Я исчезла. Действительно, присутствовало нечто, которое раздавало медальоны и которое радовалось, даря медальон, радовалось его получению, радовалось от взаимного обмена взглядами. Это была только радость деяния, которое происходило, радость смотреть, повсюду радость, но я? – Ничего, никого, исчезла.

            У Шри Ауробиндо есть строчка в Савитри, которая описывает это очень хорошо: аннулировать себя, чтобы не осталось больше никого, кроме высшего Господа[19].

 

            24 января 1961, Мать рассказала Сатпрему следующий опыт, который отмечает чрезвычайно важный этап:

 

            Теперь у меня есть что рассказать тебе… Поработаем потом.

            Начиная с позавчерашней ночи, ночью, посреди ночи, я проснулась (скорее пробудилась) с ощущением, что в моём теле присутствует существо, намного большее (большее, я имею в виду, по объёму) и гораздо более могущественное, чем я есть обычно. Это было так, как если бы оно едва могло удерживаться внутри: оно выступало за пределы тела. И оно было таким КОМПАКТНО МОГУЩЕСТВЕННЫМ, что почти беспокоило. Не так ли, впечатление: что делать со всем этим?

            Это происходило посреди ночи и продолжалось всю ночь; и весь день у меня было впечатление большого затруднения, чтобы еле сдерживать могущество, которое спонтанно создавало абсолютно несоразмерные реакции в человеческом теле, и которое заставляло меня говорить… когда что-то шло не так: бац! ответ возникал немедленный и настолько сильный – казалось, я сердилась! И я с трудом контролировала движение: утром, это уже случилось, а после полудня, это чуть не случилось также. Я сказала себе: «Эта последняя атака меня ужасно ослабила! У меня нет силы удерживать эту Мощь; довольно трудно быть спокойной и контролировать». Это была моя первая мысль. Тогда я упорно настояла на покое[20].

            Вчера, после полудня, когда я поднялась, чтобы походить, […] тогда, вдруг, я увидела, как пришла Сила («пришла», словом, проявилась), та же самая, что и та «вещь», которую я почувствовала внутри себя, но ещё большая, которая принялась вращаться вот так на земле и в обстоятельствах…  

            В полночь, я лежала в своей кровати. И тогда, от полуночи до часу... (я оставалась в своей кровати абсолютно пробуждённой; я не знаю, были ли мои глаза открыты или закрыты, но я была полностью пробуждённой, НЕ В ТРАНСЕ: я слышала все звуки, часы и т.д.), и тогда (я лежала плашмя) всё тело – но тело, которое было немного расширенным, то есть, оно превосходило чисто физическую форму – стало ЕДИНОЙ, чрезвычайно быстрой и интенсивной вибрацией, но неподвижной. Я не знаю, как ты можешь объяснить это, потому что это не двигалось в пространстве, и, однако, это было единой вибрацией (то есть, оно не было неподвижным), но в пространстве оно было неподвижным. И точная форма тела: абсолютно белый сияющий Свет высшего Сознания – сознания ОТ Высочайшего. Это присутствовало В теле, и было так, как если бы КАЖДАЯ клетка имела единую вибрацию, и что всё это представляло собой один единый БЛОК вибрации. И это выходило за пределы тела почти вот так: (жест, выходящий за пределы тела повсюду почти на десять сантиметров). Я лежала абсолютно неподвижно на своей кровати. И тогда, это, НЕ ШЕВЕЛЯСЬ, не перемещаясь, начало сознательно подниматься – не шевелясь, не так ли: я оставалась вот так (Мать держит свои руки соединёнными, неподвижными, на высоте лба, как если бы всё её тело поднималось в мольбе) – сознательно, как подъём этого сознания к высшему Сознанию.

            Тело лежало плашмя, вот так.

            И на протяжении четверти часа это поднималось, поднималось, не шевелясь. Сознание поднималось таким вот образом, поднималось, поднималось, поднималось – поднялось до такой степени, пока… не произошло соединение. Соединение абсолютно бодрствующее, сознательное: НЕ В ТРАНСЕ.

            И тогда это сознание стало ЕДИНЫМ Сознанием, совершенным, вечным, вне времени, вне пространства, вне движения, вне… вне всего, в едином… я не знаю, экстазе,  красоте, что-то невыразимое.

 (молчание) 

 

            Это было сознание ТЕЛА.

            Такой опыт я имела когда-то в экстериоризации и в трансе; но в этот раз, это было ТЕЛО, сознание тела.

            Оно оставалось вот так некоторое время (я знала, что на протяжении четверти часа, так как пробили часы), это было совершенно вне времени, не так ли. Это была вечность.

            И вот, с той же точностью, с тем же покоем, с тем же необходимым, ясным и концентрированным сознанием (абсолютно НИКАКОГО МЕНТАЛА), я начала опускаться. И по мере того, как я опускалась, я заметила, что вся эта трудность, с которой я боролась второй день, и которая создала эту болезнь: аб-со-лют-но закончена, АНУЛИРОВАНА – овладение. Даже не овладение, не правда ли, отсутствие чего бы то ни было, которое владело бы: просто ЭТА вибрация сверху донизу. И не было больше ни верха, ни низа, ни всего этого.

            Это продолжалось таким вот образом.

            И потом, после этого, медленно, всё время НЕ ШЕВЕЛЯСЬ, всё возвратилось в каждый различный центр существа. (Ах! я сделаю отступление, чтобы сказать, что это СОВСЕМ НЕ было подъёмом силы, как подъём Кундалини, оно не имело ничего общего с этим, абсолютно ничего общего с Кундалини и центрами, это совсем не то). Но, снова опускаясь, это как если бы, НЕ ПОКИДАЯ ЭТО СОСТОЯНИЕ, не покидая это состояние, которое оставалось СОЗНАТЕЛЬНЫМ ВСЁ ВРЕМЯ, это высшее Сознание начало снова приводить в движение или в действие различные центры:  сначала здесь (Мать касается центра выше головы), затем здесь, здесь, здесь (Мать касается макушки головы, лба, горла, груди и т.д.). В каждом происходила пауза, в том смысле, что эта новая реализация организовывала всё то, что там было. Она организовывала и принимала необходимые решения (даже в деталях: иногда в совсем мелких деталях, как то, что надо сделать в этом случае, то, что надо сказать в этом случае), всё это ВМЕСТЕ – разом, не одно за другим – целиком увиденное вместе, разом. Оно опускалось (есть вещи, которые я отметила, это было очень интересным), оно опускалось вот так, всё больше и больше, больше и больше, больше и больше – до самого низа. И, в то же время, всё осталось одновременным; и в то же время, это высшее Сознание организовывало всё по отдельности.

            Эта опускающаяся реорганизация закончилась ровно в час, когда часы пробили час. И затем, в тот момент, я узнала, что следовало войти в транс, для того чтобы работа была законченной (но, до этих пор, я была абсолютно пробуждённой).

            Тогда я соскользнула в транс.

            И из этого транса я вышла в 3 часа утра, два часа спустя. И на протяжении этих двух часов, я увидела, В ТО ВРЕМЯ с новым сознанием, с новым видением, И ОСОБЕННО С НОВОЙ СИЛОЙ, я имела видение всей Работы: все люди, все вещи, все организации, всё. И это было… это было различным внешне (но, это только потому, что видимости зависят от необходимостей момента), но особенно это различалось в СИЛЕ – да, значительно. Значительно. Эта сила не была больше той же самой.

            И поистине, СУЩЕСТВЕННОЕ изменение в теле. Я вижу, что следовало бы, чтобы оно… (как сказать?), чтобы оно приучилось, привыкло к этой новой Силе. Словом, по существу, изменение осуществилось.

            Это не всё  – ещё далеко, ещё очень далеко до финального изменения, для этого надо много. Но можно сказать: это сознательное и полное присутствие супраментальной Силы в теле.

 (молчание)

 

            Всё это, я себе пересказала или скорее повторила, когда поднялась сегодня утром, и моё первое впечатление было не рассказывать об этом, а понаблюдать и посмотреть, что собирается произойти, когда я получила совершенно точный Приказ: рассказать тебе об этом, тебе, сегодня утром. Следовало, чтобы это было записано так, как оно происходило, чтобы, таким образом, сохранить его в точности. Вот.

            И вот теперь, в этом теле, очень ясно присутствует… не только уверенность, нечто вроде ощущения (это чутьё), что определённое всемогущество не далеко: что скоро, когда оно увидит («оно» увидит… не так ли, «оно»! есть только «Оно» во всём этом деле – которое ни «он», ни «она», ни…), увидит, что такая вещь должна быть, автоматически это будет.

            Предстоит ещё долгий-долгий путь. Но первый шаг на пути сделан. Вот[21].

 

            Дальше последовали чрезвычайно важные опыты.

            Начиная с 16 марта 1962, Мать подвергалась серьёзному испытанию, которое поставило под угрозу её физическое существование. На протяжении почти целого месяца ситуация оставалась опасной. Однако, в ночь с 12 на 13 апреля, неожиданно, она получила потрясающий и решающий опыт. 13 апреля, в 10 часов утра, она сообщает следующее:

 

            Ночь с 12 на 13 апреля.

            Неожиданно, я пробудилась ночью с полным восприятием того, что можно было бы назвать «Йогой Мира». Высшая Любовь проявлялась большими пульсациями, и каждая пульсация была развёртыванием мира в его проявлении. Это были потрясающие пульсации вечной, величайшей Любви, только Любовь: каждая пульсация Любви уносила вселенную в своём развёртывании.

            И уверенность: то, что должно быть сделано – сделано, и супраментальное Проявление свершилось.

            Всё было Личным, ничего индивидуального.

            И это продолжалось, продолжалось, продолжалось…

            Уверенность: то, что должно быть сделано, уже СДЕЛАНО.

            Все последствия Лжи исчезли: Смерть была иллюзией, Болезнь – иллюзией, Неведение – иллюзией, нечто не имеющее ни реальности, ни существования… Только Любовь, Любовь, Любовь и Любовь – необъятная, потрясающая, необычайная, охватывающая всё.

            И как, каким образом выразить в мире? Это было, словно невозможным из-за противоречия. И тогда пришло: «Ты согласилась, чтобы этот мир познал супраментальную Истину… и она будет выражена полностью и интегрально». Да, да….

            И вещь СДЕЛАНА. 

 

(долгое молчание)

 

            Индивидуальное сознание вернулось: точно ощущение предела – ограничение от боли. Без этого, нет индивидуума.

            И мы снова отправляемся в путь, уверенные в Победе.

            Небеса наполнены песнями Победы!

            Только  Истина существует, только она будет проявлена. Вперёд!... вперёд.

            Слава Тебе, Господь, высший Победитель!

 

(молчание)

 

            Теперь за работу.

            Терпение, стойкость, совершенная ровность и абсолютная вера.

 

(молчание)

 

            То, что я говорю, это ничто, ничто, ничто, ничто, только слова, в сравнении с опытом.

            И наше сознание является тем же самым, абсолютно тем же самым, что и Господа. Не было никакой разницы, никакой разницы…

            Мы и есть Это, мы – Это, мы – Это.

 

(молчание)

 

            Позже, я объясню лучше. Инструмент ещё не готов.

            Это только начало…

 

Позже, Мать добавила:

 

            Опыт продолжался, по крайней мере, четыре часа.

            Есть много вещей, о которых я расскажу позже[22].

 

            Мать снова рассказывает об этом опыте от 13 апреля, упоминаемом выше:

 

            Я была в Источнике, – я БЫЛА Источником. На протяжении более двух часов, сознательно, на этой кровати, здесь, я была Источником. И это представляло собой как порывы – великие порывы, которые заканчивались взрывом. И каждый их этих порывов был периодом вселенной.

            Это была Любовь в своей высочайшей сущности, но это не имело ничего общего со всем тем, что мы подразумеваем под этим словом.

            И каждый порыв этой сущности Любви распространялся, распадаясь, разделяясь, но это не были силы, это было гораздо выше сил и всего этого: вселенная, такая, как мы её знаем, больше не существовала, это была своего рода причудливая иллюзия, не связанная с ЭТИМ. Существовала только истина вселенной, с этими великими цветными порывами – они были красочными, с большими красочными порывами, с чем-то, что представляет собой сущность цвета.

            Это было потрясающим. Я переживала более двух часов, вот так, сознательно.

            И там звучал Голос, который объяснял мне всё (не точно Голос, но нечто такое, что было источником Шри Ауробиндо, как последний порыв Источника). Он объяснял мне последовательно каждый порыв, каждый период вселенной, и затем, каким образом это стало вот таким (Мать делает жест перевёртывания): деформация вселенной. И тогда я спрашивала себя: как было возможно, с этим Сознанием, с этим высшим Сознанием, иметь связь с нынешней деформированной вселенной? Как установить связь, не теряя этого Сознания? – Именно эта связь между двумя казалась невозможной. И как раз там, этот, своего рода, Голос напомнил мне моё обещание: что я обещала cделать Работу на земле и что она будет сделана. «Я обещала сделать Работу, и она будет сделана».

            И потом начался процесс нисхождения, и Голос объяснял мне – я пережила всё это в деталях, это не было приятным. Это продолжалось полтора часа, чтобы изменить это истинное Сознание в индивидуальное сознание. Потому что на протяжении всего времени опыта, этой индивидуальности там больше не существовало, этого тела там больше не существовало, не было ограничений, меня там больше не было – только ЛИЧНОСТЬ присутствовала там. Потребовалось полтора часа, чтобы пройти в телесное сознание (не в физическое, но в телесное сознание), в индивидуальное, телесное сознание.

            Первым признаком возвращения индивидуальности была боль, точка (Мать держит между своих пальцев крошечную точку в пространстве своего существа). Да, потому что у меня есть ранка – ранка, расположенная в неудобном месте – и это доставляет боль (Мать смеётся). Тогда я почувствовала боль: это был знак возвращающейся индивидуальности.  Иначе, не было больше ничего: ни тела, ни индивидуальности, ни границ. Но, что интересно, я сделала любопытное открытие: я думала, что оно было индивидуальностью: (Мать касается своего тела), которая чувствовала боль, слабости, все несчастья человеческой жизни; так вот, я заметила, что это не индивидуальность, не моё тело чувствует несчастья, но что каждое несчастье, каждая боль, каждая слабость имеет нечто вроде индивидуальности, и что каждая представляет битву.

            И моё тело представляет собой мир битвы.

            Это место битвы[23].

 

            Цель этой главы заключается не в том, чтобы подвести читателя к осуществлению работы, которую Шри Ауробиндо поручил Матери – то есть, УСТАНОВИТЬ супраментальное сознание в физическом сознании постоянно, чтобы тело было способно проявить Супраментал. Эту задачу Мать выполнила после медленного и трудного путешествия, во время которого она должна была найти путь, посредством которого супраментальное могло бы проникать непосредственно в физический ментал, чтобы заставить его замолчать, и идти глубже, до тех пор, пока не коснётся ментала материи, ума тела, чтобы трансформировать его, трансформировать ум клеток и супраментализировать их. Лишь только тогда супраментальное могло бы раз и навсегда быть установлено в физическом сознании. Фактически, вся остальная работа должна быть проделана в течение, возможно, трёх последующих столетий, в течение которых, пожалуй, несколько переходных тел должны пройти через процесс подобной трансформации. Только тогда новое тело, Божественное Тело, как говорит Шри Ауробиндо, может развиваться и порождать на земле супраментальные последствия.

            В Супраментальном Проявлении, Шри Ауробиндо описывает природу и структуру Божественного тела. Он замечает, что, так же как тело человека, полностью удерживая множество свойств, присущих телу животного, взяло другую, удивительно новую форму, в которой оно смогло стоять прямо, тем же способом и ещё больше, Божественное Тело, удерживая определённые элементы основания человеческой формы, будет иметь радикально другие свойства. Шри Ауробиндо объясняет также, почему эволюционный процесс требует появление Божественного Тела, и как продвижение к этому появлению сможет заставить человечество выйти из существующего кризиса и постепенно создать гармонию и единство человеческого вида. Но всё это необходимо изучить в деталях в оригиналах работ Шри Ауробиндо и Матери.

 

 

* * *

 

Глава 2

 

            Мать обнаружила, что главными условиями для физической трансформации являются очищение, универсализация и растворение индивидуальности. В своём разговоре с Сатпремом от 6 апреля 1963 года, Мать очень интересно и поучительно рассказывает о прогрессе в растворении индивидуальности физического сознания:

 

            Именно прогресс в растворении индивидуальности физического телесного сознания вызывает последствия, возможно интересные, но необъяснимые для тех людей, которые не понимают. Например…

 

(молчание)

 

            У меня есть сознание тела, но это не сознание вот этого тела (Мать касается своего тела): это сознание Тела – это может быть тело кого угодно. Я осознаю, как раз, эти вибрации беспорядка, (которые приходят чаще всего под формой внушений беспорядка), чтобы посмотреть, примут ли их, и будут ли они иметь эффект; допустим, например, внушение кровоизлияния, внушение того или другого (я говорю о кровоизлиянии, потому что это войдёт в описание). Телесное сознание, под высшим Влиянием, отвергает это. Начинает разворачиваться битва (всё это, полностью внизу, в клетках и в материальном сознании), между тем, что мы можем назвать «волей кровоизлияния», например, и реакцией клеток тела. И тогда всё это, как настоящая битва, настоящий бой. Но, вдруг, словно какой-то генерал провозглашает порядок и говорит: «Как!»… Этот генерал осознаёт высшие силы, не правда ли, высшие реальности и божественное вмешательство в Материю; тогда, после, попытавшись использовать волю, подобную реакцию, подобное ощущение покоя и прочее, вдруг, тело чувствует себя ОХВАЧЕННЫМ некой очень сильной решимостью, и оно провозглашает порядок, и затем, неожиданно, начинает проявляться эффект, и мало-помалу всё приходит в порядок.

            Всё это происходит в материальном сознании. Физически, это тело имеет все ощущения – но не кровоизлияние, ты понимаешь; но оно имеет ощущения, то есть, эффекты: все чувствительные эффекты. После, это продолжается, оно следует по всей кривой. Хорошо. Как только сражение прошло, я смотрю и говорю себе (я смотрю на всё это, я вижу своё тело, которое было изрядно потрёпано, замечу) и я говорю себе: «Что всё это может в действительности значить?» Но через секунду, меня это больше не занимает.

Через несколько дней, я получаю письмо от человека, очень близкого, который имеет глубокую веру, и который цепляется за меня с поистине почти исключительной, совершенной верой. И в письме: вся история атаки, кровоизлияния, и внезапно, существо ОХВАЧЕНО, сознание ОХВАЧЕНО потрясающей волей, и слышит слова – слова, которые были произнесены ЗДЕСЬ. И результат: спасён (был на грани смерти), спасён, исцелён.

            Как раз время, когда пришло письмо.

            Мне припомнился мой случай… и тогда я начала понимать, что моё тело – повсюду!!

            Это имеет отношение не только к этим клеткам, не так ли: это клетки и моя вера во многих людях, в сотнях, а может быть и в тысячах – все те, кто зацеплен каким-либо способом за высшее Сознание. И так как ментал находится в молчании (ментал, я его сознательно держу абсолютно спокойным и стараюсь не откликаться на всё то, что он всё время приносит «снаружи», или отвечать почти подсознательно), нет чего-то такого, что говорит: «Ох! там то тело или там это тело» – всё представляет собой ЭТО Тело! И так трудно заставить людей понять это. И именно  ЭТО тело – это (Мать касается своего тела), это тело такое же моё, как и другие тела (чуть больше, в том смысле, что оно находится более непосредственно под концентрацией Силы). Но всё, все эти ощущения, движения сознания, сражения, всё это – повсюду. И тогда внезапно, с этим случаем, ох! я поняла потрясающее множество вещей – впрочем, трудно, мой малыш!... Трудно… потому что, на самом деле,  после этого опыта, тело не было больным, но оно очень устало. И вот, оно всё время охвачено подобными вещами! Всё время, всё время, всё время, не так ли, которые приходят, бам! которые падают сверху, бам! С одной стороны, с другой, со всех сторон. Тогда надо, чтобы я держалась спокойно (жест молчаливой остановки посреди другой деятельности), и затем, я начинаю сражаться.

 

(молчание)

 

            Это является причиной его собственных трудностей (нет агломерата клеток, которое не имело бы трудностей в нынешних условиях жизни), я считаю даже, что суметь оставаться спокойным (немного) – его единственная защита… но это не сокращает трудности, так как контакт не зависит даже от физического присутствия! … И потом, какую потрясающую, колоссальную мощь надо ВОПЛОТИТЬ  в физические клетки, чтобы сопротивляться всему этому!...

            Но там также есть сдвиг (то, о чём я рассказывала тебе однажды: эти виды опытов, неожиданные, которые ещё не установились, но есть первые контакты). После урока с той историей, что-то вдруг поднялось в этом телесном сознании – не в сознании ОДНОГО тела, но во всеобщем телесном сознании – некое стремление, что-то такое чистое и такое мягкое… такое нежное… мольба, чтобы, наконец-то, Истина и Свет проявились здесь, в этом. И это не было вот здесь внутри (Мать касается своего тела): это было повсюду.

            И тогда появился контакт – появился контакт – и бледно-голубой Свет, очень мягкий, очень сияющий, и Уверенность.

            Это продолжалось в течение секунды, но неожиданно, всё выглядело так, словно начиналась новая глава.

            Мой малыш, ты единственный, кому я могу рассказать это – здесь нет ни одного, ни одного! Ни единого человека, кто смог бы даже понять. И это увеличивает трудность, потому что меня всё время изматывают глупые мысли от всех людей (глупые в смысле непонимания), мысли всех тех, кто меня окружает, кто считает, что я («я» – то, что они называют «мной», не так ли) больна и что… Я не могу ничего рассказать! Если бы я сегодня не рассказала, это ушло бы. Я никогда ничего не рассказала бы. Так что, такие дела.

            Тогда, если занимаешь обычную точку зрения, это настолько… фантастическое, это представляет собой работу настолько… потрясающую. Естественно, именно Господь делает это, но выдержит ли тело? (Мать касается своего тела). Я не знаю.

            Если Он этого хочет, конечно, Он постарается сделать так, чтобы тело выдержало. Но это совсем новое…

 

(молчание[24])

 

            Мать часто задавала себе вопрос, чтобы знать: будет ли процесс трансформации продолжаться непрерывно, чтобы произвести новое божественное тело, или же, в данный момент, тело могло бы распасться. По этому вопросу, Мать высказывалась много раз в различные моменты, но она никогда не говорила, что имела полную уверенность, что новое божественное тело проявилось бы в её теле, или, что её тело не распалось бы. Одно из этих важных высказываний об этом вопросе находится в разговоре, отмеченном в Агенде (31 июля 1963).

 

            Мать выглядит довольно потрясённой и уставшей, хотя и всегда улыбающейся.

 

            Я сделала открытие – это не совсем открытие, но подтверждение. Довольно интересная констатация.

            Было нечто вроде периодичности в атаках – можно ли назвать их «физическими»? … это не физическое, ну, словом, на тело. Это происходило не с абсолютно регулярными интервалами, так как промежутки между ними случались не всегда одинаковые, но это имело сходство, похожесть в обстоятельствах. И вот теперь, только что, мне пришла своего рода уверенность.

            Можно было бы сказать, работа заключается в том, чтобы … либо извлекать, либо трансформировать (я не знаю точно, что из этих двух) все клетки тела, которые находятся или находились под влиянием Лжи (не «лжи», но falsehood[25]), состояние противоположное Божественному. Но, так как, вероятно, радикальное очищение или радикальная трансформация попросту привели бы к распаду тела, то это делается поэтапно, постепенно (я восхожу очень давно, с моих первых атак). И вот происходит следующая последовательность: сначала ряд деятельности или видений (но, в то же время, это всегда деятельность: деятельность и видения) в области подсознательного, очень живо и объективно поднимающие Ложь, которая должна быть извлечена (трансформирована или извлечена). Сначала, я принимала это за враждебные атаки, но теперь я вижу, что это «состояния лжи», c которыми соединены некоторые элементы физического существа (в тот момент я думала: «Я связана с этим из-за соответствия во мне», и я работала после этого – но это другой способ видеть те же самые вещи). И это производит… определённо, что растворение есть – есть трансформация, но есть также и растворение – и это растворение естественно доставляет очень сильную усталость или нечто вроде изнурения в теле; тогда, между двумя этими этапами трансформации, телу даётся время, чтобы снова набраться сил и энергии[26]. И я замечала, что эти «атаки» всегда приходят после констатации (которую я сделала в эти последние дни) значительного увеличения мощи, энергии, силы; когда тело снова становится всё более и более крепким, всегда, на следующий день или через день, сначала идёт серия ночей, которые можно было бы назвать неприятными (но они не неприятные, потому что они поучительные), затем ужасное сражение в теле. В этот раз я была сознательной – естественно, что я каждый раз сознательная, но (улыбаясь) каждый раз я более сознательная.

            Я констатировала за это последнее время, что тело стало намного сильнее, намного крепче, и даже набрало вес (!), то, что почти необычно; затем у меня было сначала одно видение (не видение: деятельность, но совершенно ясная), затем другое, потом третье. В последнюю ночь, меня накормили тонкой пищей, словно для того, чтобы сказать мне, что я буду нуждаться в этом, так как у меня не будет физической пищи (я об этом не подумала, но я констатировала, что меня накормили, что мне дали определённые вещи). И из видений, которые у меня были в две предыдущие ночи, я знала, что дело касалось элементов, составляющих часть конструкции (психологической конструкции) тела, и что это должно было быть удалено. И я очень работала над удалением. И сегодня, это была битва.

            Но, так как я хорошенько поработала над удалением, битва была достаточно потрясающей – когда это превышает некоторую меру, то именно сердцу становится трудно, тогда мне нужно отдохнуть. Это пришло вот так. Но оно было таким ясным, таким очевидным! И тогда весь процесс был увиден с самого начала, весь-весь, это… это –  чудесно! Самое чудесное в этом сознании, в этой мере, в дозировке, чтобы очищение и трансформация происходили без нарушения равновесия, так, чтобы не случился распад. Это основывалось на способности выносить сопротивление (естественно, если бы тело не смогло выносить, это не смогло бы делаться).

            И теперь тело ЗНАЕТ (сначала, оно не знало, оно считало, что «атаки» снаружи, от «враждебных» сил; и это всегда можно объяснить себе таким вот образом, это было истинным в некотором роде, но это не являлось настоящей истиной, истиной более глубокой), теперь оно ЗНАЕТ, откуда это приходит, и это настолько чудесное! чудесная мудрость… которая снова ставит все вещи на своё место, и в результате ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимаешь, что все эти враждебные силы, которые играют, возможно, являются способом, необходимым на данный момент, чтобы видеть вещи («необходимый», я хочу сказать практический), но это ещё  иллюзия; болезни, это необходимый способ, чтобы видеть вещи, способ, чтобы мочь сопротивляться, как подобает, бороться, как подобает, но это снова иллюзия. И теперь, именно ТЕЛО знает всё это – до сей поры, это был ментал, который знал, это было где-то далеко, в области идей; теперь же, именно тело знает. И оно наполнено не только доброй волей, но и бесконечной признательностью – оно постоянно спрашивает себя, это его первое движение: «Я способно?». И оно всегда получает тот же ответ: «Это не ТВОЯ способность». «Я буду иметь силу?» – «Это не ТВОЯ сила». И даже ощущение этой слабости исчезает в радости бесконечной признательности – это сделано с такой добротой, прозорливостью, заботой, предосторожностью, чтобы сохранить, насколько возможно, возрастающее равновесие.

            Это пришло с уверенностью, с НЕСОМНЕННОСТЬЮ: это и есть процесс трансформации.

            Но в этот раз, присутствовало добровольное сотрудничество и, возможно, дело пойдёт быстрее.

            Я не могла делать свою работу: потрясение было слишком сильным; но я сказала, что увижусь с тобой, так как мне хотелось рассказать тебе об этом.

 

(молчание)

 

            Любопытно, когда я в этом состоянии, чтобы меня услышали, мне кажется, будто надо поднимать поразительную тяжесть; такое впечатление (вот уже несколько дней), что надо говорить очень громко, очень громко, чтобы быть услышанной; словно масса наложена… слушай, это похоже на то, как если бы я находилась под землёй и следовало кричать очень громко, чтобы быть услышанной.

            Я говорю очень громко?

 

            Нет.

 

            Потому что со всеми, у меня складывается впечатление, что надо кричать, чтобы меня услышали – и это усилие, значительное усилие. Есть, будто масса, что-то цветом коричневатой земли, которая нависает, как если бы я была закопанной и должна была кричать. Всё то, что я только что рассказала тебе сейчас, мне кажется, что я сделала потрясающее усилие, чтобы меня услышали.

            Я кричу или я…?

 

            Нет.

 

            Совсем?

 

            Нет, должно быть это плотность сознаний, которые ты ощущаешь?

 

            Да! Да.

            Да, это атмосфера – это в атмосфере.

 

(долгое молчание)

 

            И сегодня утром, мне было кое-что сказано (мне кажется, сегодня утром, или ночью, я не помню больше); это сказали не мне, это сказали телу. Телу было сказано, что оно дойдёт до полного очищения; и что ТОГДА у него будет выбор: либо продолжать свою работу, либо… Не так ли, когда оно достигнет полного очищения в отношении клеток (не то, что люди называют «чистотой» физически, это не то), в отношении божественного Влияния, то есть каждая клетка будет исключительно под влиянием Высочайшего (именно эта работа сейчас и делается), ему было сказано, что это будет сделано, и когда эта работа будет закончена, именно ОНО САМО, тело, находящееся полностью под воздействием Высочайшего, решит: хочет ли оно продолжать или оно хочет распасться.

            Это было очень интересным, потому что… распад – это распыление, но распыление (его можно легко понять), это способ РАСПРОСТРАНЯТЬ сознание на очень большое пространство. И тогда клеткам будет позволен выбор, или же действовать вот так (жест распространения), или действовать собранными вместе (Мать сжимает свой кулак).

 

(молчание)

 

            В первый раз проблема рассмотрена таким вот способом, то есть с точки зрения всеобщей работы.

 

            Но я не вижу, как распыление… Если тело распылится, оно распадётся, вся работа распадётся?

 

            Нет, каждая клетка совершенно сознательная.

 

            Тогда они будут переходить в другие тела?

 

            (Мать на мгновение задумывается) Что происходит с материальной точки зрения?... Мы знаем, что это снова возвращается в инертную Материю или что? Оно становится пылью – чем оно становится?

 

            Пылью, да.

 

            Это пыль…

            Это больше не клетки?

 

            Нет, я не думаю.

 

            Тогда, это должно быть не то, потому что, согласно тому, что мне сказали, это были клетки – это оставалось клеткой.

            Должно быть, это что-то новое.

            Это оставалось клеткой, это была клетка, которой предоставляли выбор: остаться в настоящем агломерате или распространиться.

 

            Это могло бы продолжаться только в агломерате других живых существ, я не знаю, мне так кажется.

 

            Но разве клетки человеческого тела не такие же, как у других, например у животных? Разве не те же самые?

 

            Я думаю, что за исключением специализировавшихся клеток, другие клетки такие же.

 

            Но это должны быть специализировавшиеся клетки, о которых идёт речь, потому что полностью сознательные клетки – это клетки специализировавшиеся.

 

            Тогда я не считаю, что они могли бы проходить в животных, это не та же вещь, я не думаю.

 

            Они могли бы проходить только в другие человеческие организмы.

 

            Да, в человеческие.

 

            Возможно ли различие между ОДНИМ существом и многими другими?...

            Вероятно, это нечто в процессе подготовки. Посмотрим.

            Вот, мой малыш, я собираюсь позволить тебе сейчас уйти, так как…

 

            Спустя несколько дней,

            Мать добавила следующее соображение:

 

            Очевидно, (согласно логике внешнего мира) должен стать возможным новый способ умирать – это больше не смерть, как мы её расцениваем. Но это… пока же, всё то, что можно было бы сказать, было бы домыслами, это не какой-то конкретный опыт.

            Посмотрим[27].

 

            Вот интересное описание одного из клеточных опытов Матери:

 

            … прошлой ночью, я пережила ряд фантастических клеточных опытов, чего я не могу даже объяснить, и которые должны быть началом нового откровения.

            Когда опыт начался, присутствовало нечто, что наблюдало (ты знаешь, всегда есть нечто такое, что наблюдает немного иронически, всегда забавляясь), которое сказало: «Ну надо же! если бы это пришло кому-нибудь другому, он посчитал бы себя действительно больным! (смеясь) или полусумасшедшим». Поэтому, я оставалась очень спокойной и сказала: «Хорошо, надо позволить происходить; я понаблюдаю, я посмотрю – я, всё-таки, посмотрю! Раз это началось, это закончится! надо, в самом деле…» Неописуемое! неописуемое (надо, чтобы опыт повторился несколько раз, чтобы я смогла понять), фантастика! Это началось в половине девятого и продолжалось до половины третьего ночи; то есть, ни на секунду я не теряла сознания и находилась там, наблюдая вещи настолько фантастические – на протяжении шести часов.

            Я не знаю, куда это приведёт…

            Это невозможно описать; становишься лесом, рекой, горой, домом, не так ли – и это ощущение, совершенно конкретное ощущение, ТЕЛА, этого (тела). И много других вещей. Неописуемое. Это продолжалось долго и со всем разнообразием вещей.

            Тогда, в половине третьего ночи, я сказала Господу: «этого не достаточно?!» (Мать смеётся) И Он дал мне отдых, доставивший такое блаженство, до половины пятого.

 Хорошо.

            И всё это по поводу Афоризма!... Нет, начало годится. Но ты должен задать мне вопрос. Задай мне вопрос.

 

            Я спрашивал себя, не будет ли этот супраментальный процесс всякий раз, автоматически, для всех, связан с сильными физическими болями?

 

Нет.

Нет, потому что у меня есть всё возрастающее доказательство, что вещи, которыми я овладела сейчас, в теле, что у меня есть сила (постоянно, я получаю письма, записки, отсюда, оттуда, от людей, которые больны здесь, там)… это начинается; на данный момент, это только началось, это совсем маленькое начало: сила отменять боль.

Ты знаешь, в некоторой степени, именно это произошло с твоей болезнью.

 

Да, но я не говорю о людях, которые больны. Я говорю о людях, которые сейчас или позже будут стараться совершать трансформацию в себе самих.

 

Нет, они…

 

Они пройдут через все эти страдания?

 

Нет! об этом, Шри Ауробиндо написал очень ясно: для всех тех, кто будет иметь веру и откроется с surrender [со сдачей] и верой, это будет сделано автоматически. За всё то время, пока он был здесь, мой малыш, и пока я оставалась тридцать лет с ним,  работая, НИ ЕДИНОГО РАЗА я не делала усилия для трансформации. Просто, когда было трудно, я повторяла: My Lord, my Lord, my Lord… вот так, я имела ввиду его –хоп! это уходило. Физическая боль: аннулировалась. Не правда ли, были вещи, которые беспокоили тело, возвращались старые привычки, но стоило мне сказать ему об этом, как всё уходило. И через меня, он делал то же самое с другими. И он всегда говорил, что это он и я делали Работу (фактически, когда он был здесь, это именно он делал; что касается меня, то я делала только внешнюю работу), это были он и я, кто делали Работу, а относительно других, им требовалась только вера и surrender, вот всё.

Если б они имели доверие и отдавали себя со всем доверием, Работа была бы сделана автоматически.

 

Тогда выходит, в клетках твоего тела происходит всеобщий прогресс, прогрессирует сама земля.

 

Да.

 

(молчание)

 

            Оно было построено для этого, потому что я очень хорошо помню, что когда началась война – Первая Мировая война – я предложила своё тело в жертву Господу, чтобы эта война не была напрасной, каждую часть своего тела, одну за другой (Мать касается своих ног, рук и т.д.), или иногда, одна и та же часть по нескольку раз представляла собой поля битвы: я это видела, я это ощущала, я это ПЕРЕЖИВАЛА. И каждый раз, это было… это было совершенно странным, я только сидела и наблюдала: я видела здесь, там, там, и всё это в моём теле, всё то, что происходило. И когда это происходило, я накладывала туда концентрацию божественной Силы, чтобы всё – тем более, вся эта боль, всё это страдание, всё это –  ускорило бы подготовку земли и Нисхождение Силы. И это делалось сознательно на протяжение всей войны.

            Тело было выстроено для этой цели.

            В то время, в нём, была ещё большая ментальная активность, и опыты принимали все формы, которые ментал придаёт всем вещам – очень красиво, очень литературно! Теперь же, всё это ушло – к счастью, спасибо, Господи! полная тишина – я не занимаюсь дискуссиями о вещи. Но опыт прошлой ночи!... И когда считают, что опыты, продолжающиеся полчаса, три четверти часа, час – это чрезвычайно, то этот продолжался с половины девятого и до двух часов с четвертью, без остановки.

 

            Нечто вроде вездесущности клеток?

 

            Да-да.

            Некое единство, не так ли – ощущение Единства.

 (молчание)

 

            Очевидно, что если бы это стало естественным, спонтанным и постоянным, смерти больше не существовало бы: даже здесь, не правда ли (Мать касается своего тела).

            Там есть нечто такое, что я ОЩУЩАЮ не в силах выразить или понять ещё ментально. Должна быть разница даже в поведении клеток, когда мы оставляем своё тело.

            Что-то другое должно происходить[28].

 

* * *

 

            Между 1962 и 1967 годами, Мать имела множество опытов, касающихся овладения физическим менталом и освобождения от его влияния. В то же время, она принялась заниматься клетками, тем, что вызывает рост и развитие ментала клеток. Эти пять лет отмечены постоянными болезнями и многими сердечными проблемами, именно это заставило Мать искать ключ функционирования клеток. Для того, чтобы клетки могли функционировать «чисто» – без вмешательства инородных факторов в их собственную субстанцию – тело должно полностью избавиться от своих старых привычек и старых слоёв, покрывающих его. Это означает прямой контакт супраментального с клетками без прохождения через слои интеллектуального ментала, витального ментала, чувственного ментала и физического ментала. Все защитные стены вида должны исчезнуть, чтобы новый вид смог проявиться.

            Фактически, как мы прочли об этом выше, первый радикальный поворот произошёл в 1962. Вот как рассказывает об этом Мать:

 

            Это началось, когда доктора заявили, что я очень больна, это было началом. Потому что всё тело было опустошено от своих привычек и своих сил […]

            […] я не могла сделать и шагу без того, чтобы не упасть в обморок: – мне хотелось пройти по дороге отсюда - дотуда, и пфф! я в обмороке; меня следовало поддерживать, чтобы тело не падало. Но я, ни на минуту не теряла сознания! Я оказывалась в обмороке, но была сознательной, я видела своё тело, я знала, что была в обмороке; но я не теряла сознания, и тело не теряло сознания. И вот теперь я понимаю! Оно было отрезано от витала и ментала и предоставлено на своё собственное попечение[29] […]

 

            В 1965, она рассказывает:

 

            Я всегда была под впечатлением того, что сказал Шри Ауробиндо: «Этот инструмент [физический ментал] никуда не годен, от него следует только освободиться». Освободиться от него было очень трудно, так как он был так тесно соединён с амальгамой физического тела и его настоящей формой… это было трудным; и когда я пыталась, и более глубокое сознание хотело проявиться, это порождало обморок. Я хочу сказать, что единение, слияние, отождествление с Высочайшим Присутствием, без него, без этого физического ментала, при аннулировании его, – порождало обморок. Я не знала что делать[30] […]

 

            Исследуем некоторые «важные» опыты в той же области:

 

·         Я нахожусь на границе нового восприятия жизни.

[…] Это, как если бы определённые части сознания превращались из состояния гусеницы в состояние бабочки, что-то вроде этого[31].

.    Это случилось на днях (вчера или позавчера), произошло следующее: своего рода полностью децентрализованное сознание (я всегда говорю о физическом сознании, не так ли, вовсе не о высшем), децентрализованное сознание, которое ощущало себя здесь, там, там, в этом теле, в том теле (в том, что люди называют эта «личность» и та «личность», но это, понятие, абсолютно больше не существует), и тогда произошло, словно вмешательство универсального сознания в клетки, как если бы оно спрашивало эти клетки: по какой причине они хотели сохранить эту совокупность (если можно так сказать) или этот агломерат?... точно заставляя их понять или почувствовать трудности, приходящие из-за, например,  количества лет, износа, внешних трудностей – всех нарушений, вызванных трением, износом. И это им казалось абсолютно безразличным!

                        … Универсальное сознание вмешалось, говоря: «Но вот же препятствия…» И эти препятствия были ясно видны: этот своего рода пессимизм ментала (бесформенный ментал, который начинает зарождаться и организовывать себя в этих клетках). Но самим клеткам полностью наплевать! это им кажется как болезнь, они говорят: «Это…»  (слово искажает, но такое впечатление, что это было, как «несчастный случай» или «неизбежная болезнь», или нечто такое, что НЕ ЯВЛЯЛОСЬ  НОРМАЛЬНЫМ УЧАСТИЕМ их развития, и которое было наложено на них насильно), «Нам на это наплевать!». И тогда, в тот момент, там, зародилось нечто вроде ПОДЧИНЁННОЙ силы, чтобы действовать на этот ментал; это дало МАТЕРИАЛЬНУЮ силу, чтобы отделиться от него и отбросить его.

                        … произошла решающая вещь. Присутствовала своего рода доверчивая радость: «Ах! мы свободны от этого кошмара» […]

                        И в то же время, какое-то облегчение – физическое облегчение – словно воздух стал более лёгким, чтобы дышать... Да, это немного походило на то, как если бы мы были заключены в раковину – удушающую раковину – и что… во всяком случае, внутри проделано отверстие. И мы дышим. Я не знаю, может это что-то сверх этого, но, во всяком случае, это похоже на то, словно была проделана дыра, отверстие, и мы дышим.

                        И это было абсолютно, абсолютно материальной, клеточной деятельностью[32].

 

·         … Передача силы.

Клетки, всё материальное сознание, подчинялось индивидуальному внутреннему сознанию – чаще всего, психическому, или менталу (но ментал, он уже давно, как замолчал). И теперь, этот материальный ментал организует себя как другой, или, скорее, как все другие, как ментал всех состояний существа – представь, что он воспитывает себя. Он изучает вещи и организует обычную науку материального мира. Например, когда я пишу, я заметила, что он очень старается не сделать ошибок; и он не знает, тогда он осведомляется, он учится, он смотрит в словарь или спрашивает. Это очень интересно. Он хочет знать. Вся память, которая приходила от ментального сознания, уже давным-давно ушла, не так ли, и я получала указания только вот так (жест сверху). Но теперь, это нечто вроде памяти, создающей себя снизу…

Это как смещение направляющей воли. И там, материально, физически,  присутствует, словно удивление,  и потребность отождествиться с новым направлением – это немного трудно. Трудно выразить также… Это больше не та же самая вещь, которая заставляет вас действовать – «действовать», всё-всё, не так ли: двигаться, ходить, не важно что […]

… этот материальный, клеточный ум, я тебя уверяю, это совершенно новое! Совершенно новое. […]

Самое трудное, это нервы, потому что они настолько привыкли к обычной сознательной воле, что когда она прекращается, и хочешь прямое Действие с самого верха, они становятся, как безумные. Вчера утром, у меня произошёл опыт, продолжавшийся больше часа, и было трудно, но он научил меня многим вещам – многим вещам. И именно всё это, можно назвать «передача силы»: то есть, уходит старая сила. И тогда, пока тело не адаптируется к новой силе, существует  критический период. Так как все клетки находятся в состоянии сознательного стремления, он проходит относительно быстро, но всё же… минуты такие долгие[33].

           

            .          Это видение довольно странное. Всегда, между мной и вещами, словно вуаль, постоянно; я к этому так привыкла; я всё очень хорошо вижу, но как если бы была лёгкая вуаль. И затем, вдруг, без всякой видимой причины (я хочу сказать, без внешней логики), вещь становится ясной, точной, отчётливой (жест: словно бросается в глаза) – минуту спустя, всё закончено. Иногда, это слово, написанное в письме или где-то, иногда предмет. И это другое качество видения, некое видение… (как бы объяснить?) – как если бы свет, который освещает, находился внутри, вместо того, чтобы быть снаружи: это не свет отражения. Это не светится как свеча, например, или лампа, совсем нет, но вместо того, чтобы быть под направленным светом, оно имеет свой собственный свет, не излучающийся.

                        Это становится всё более и более частым, но с совершенной нелогичностью. То есть, я совсем не понимаю в этом логики; я не знаю, почему вот такая вещь вместо другой, или это вместо того, – вдруг, что-то бросается в глаза, ах! и затем, это как вспышка. И с точностью видения! чрезвычайной, с полным пониманием увиденной вещи, в то время, когда на неё смотришь. […]

                        Например, я замечала это ранним утром, когда я привожу себя в порядок. Я вхожу в туалетную комнату прежде, чем там включен свет, потому что он включается внутри; но я вижу всё так же ясно, как при зажжённом свете! Это не производит никакой разницы. И вот, всё было словно за какой-то вуалью. Затем, я обратила внимание (то есть, внимание было привлечено), и я сказала себе: «Но всё это становится таким тусклым и не имеет никакого интереса!» И я стала думать (не думать, но воспринимать сознание то одной вещи, то другой), и вдруг, я увидела этот феномен, флакон в шкафу стал таким ясным, таким… с какой-то внутренней жизнью (жест, словно флакон освещался изнутри). Ах! я сказала себе: «Надо же!» – минуту спустя это прошло […]

                        … очевидно, это подготовка к видению внутренним светом, вместо проецируемого света. И это… ох! это тёплое, это живое, это интенсивное – с отчётливостью! Всё видится одновременно, не только цвет и форма, но и характер вибраций: в жидкости, характер её вибрации – это восхитительно[34].

 

            .          …Приходят всякого рода небольшие расстройства, но которые, очевидно, для сознания являются расстройствами трансформации, и тогда очень заботишься об этой точке, хочешь снова установить порядок; в то же время, есть нечто, которое прекрасно знает, что расстройство пришло, чтобы сделать переход от обычного автоматического функционирования к сознательному функционированию под прямым Руководством и прямым Влиянием Высочайшего. И тело знает об этом само (всё же, не очень-то забавно, когда болит здесь или там, то, сё, которое вносит беспорядок, но оно ЗНАЕТ). И когда эта точка дошла до определённой степени трансформации, то проходишь к другой точке, затем к следующей, затем ещё; поэтому ничего не сделано, никакая работа окончательно не сделана до тех пор, пока… не будет готово всё. …

                        И всё упирается в изменение привычки. Всякая автоматическая тысячелетняя привычка должна быть изменена в сознательное действие и ведома напрямую высшим Сознанием[35].

 

            .          Существует новая деятельность… Я нахожусь в процессе (я замечаю себя в процессе делающей что-то, если быть точной), я разговариваю с людьми, которых, чаще всего, я не знаю, впрочем, чтобы описать сцену: они могут велеть сделать то-то и то-то, и им можно посоветовать то-то и то-то, и всё закончится тем-то и тем-то. Это как сцены из книги или из кино. Затем, вдруг, в газете или на следующий день, кто-то говорит мне: я получил ваше сообщение, и вы сказали мне, что следовало бы написать тому-то и сказать ему то-то!... И я делаю это не ментально, это не то, что я думаю: «Надо написать тому-то и сделать то-то», абсолютно нет: я переживаю – я переживаю сцену, или я рассказываю сцену, и это получено кем-то другим (и я совсем не думаю об этом другом), это получено «кем-то», этим или тем человеком, или ещё кем-то, как сообщение, или я ему говорю сделать ту или иную вещь. И это происходит здесь, во Франции, в Америке, повсюду.

                        Это становится забавным! Кто-то мне пишет: «Вы мне сказали то-то», а это одна из моих «сцен»! Одна из сцен, которую я пережила – не переживала: одновременно и переживала, и создавала! Я не знаю, как объяснить это. Это как работа… (Мать, кажется, щупает какую-то невидимую субстанцию своими пальцами, как если бы она её моделировала)

                        И это не я, не так ли! Всё это (Мать касается своего лба), спасибо Господу, я надеюсь, что это будет продолжаться всегда: спокойное, безмятежное, такой покой, такое тихое, мирное. Но это приходит со всех сторон! (жест бесчисленных сообщений, которые вторгаются в эту тишину). И есть истории о странах, о правительствах, и что там, я не знаю результат – может быть, когда-нибудь и станет известно.

                        И в этом роде деятельности, у меня присутствуют всякого рода знания, которых я не имею! Даже иногда медицинские знания или знания технические, которых у меня совсем нет – и которые я имею, не так ли, потому что я говорю: «Это вот так, это вот так…» Очень забавно[36].

 

*

*  *

 

            Тело Матери стало живой и сознательной лабораторией нового вида. За годы до этого, Шри Ауробиндо написал:

 

            Животное – это живая лаборатория, в которой Природа, как говорят, подготовила человека. Человек и сам мог бы действительно быть живой и мыслящей лабораторией, в которой и с сознательным сотрудничеством которой, она хочет подготовить сверхчеловека[37].

 

            В теле Матери происходили три одновременных и связанных между собой процесса. Сначала прогрессивное растворение Бессознания, на самом низком уровне. Далее, проникновение, пропитывание и наполнение Супраменталом клеточного сознания,  аннулируя, таким образом, Ложь в Материи, в Жизни и в Уме. Словом, постепенная трансформация тела посредством сотрудничества и изменения материального ума, и благодаря радикальным изменениям в различных функционированиях органов и способностей.

 

* * *

 

 

Глава 3

 

            Большой поворот в йоге Матери произошёл между 10 и 22 августа 1968 года. 22 августа, Мать послала Сатпрему записку (с пакетиками супа!), в которой она пишет:

 

            Вот суп, у тебя должно быть закончился.

            На этот раз, это В САМОМ ДЕЛЕ интересно – но несколько полное и радикальное.

            И как же ещё далеко, далеко до цели…

            Я попытаюсь вспомнить[38].

 

            28 августа, когда Сатпрем встретился с Матерью, она дала ему несколько записок, в одной из которых описывается радикальная операция, которая была проделана:

 

            «Витал и ментал отосланы прочь, чтобы физическое было действительно предоставлено своим собственным средствам[39]».

 

            В другой записке она пишет:

 

            «На протяжении нескольких часов были чудесные пейзажи, совершенной гармонии.

            « […] Каждая вещь с основанием, с определённой целью, чтобы выразить не ментализированные состояния сознания.

            «Постоянные видения.

            «Пейзажи.

            «Строительства.

            «Города.

            «Всё бесконечное и очень разнообразное, покрывающее всё поле видения и отражающее состояния сознания тела.

            «Огромное строительство, бесконечные строящиеся города[40]…»

 

            О том, что ждёт впереди, Мать рассказала следующее:

 

            Да, мир находится в процессе строительства, строится мир будущего. Я не слышала больше, я не видела больше, я не разговаривала больше: я жила в нём, всё время, всё время, всё время, день и ночь.

 

            Есть также одна записка о ночи с 26 на 27 августа.

 

            «Мощное и продолжительное проникновение супраментальных сил в тело, повсюду одновременно…»

 

            Комментируя эту записку, Мать сказала:

 

            Проникновение в тело. Да, проникновения потока, такое у меня происходило несколько раз, но этой ночью (то есть, позавчера), вдруг, это пришло, как если бы не было больше ничего, кроме супраментальной атмосферы. Присутствовала только она. И моё тело находилось внутри. И она давила, чтобы проникнуть, повсюду-повсюду-повсюду одновременно – везде. Это не поток входил, не так ли: это именно атмосфера проникала повсюду. Опыт продолжался, по крайней мере, четыре или пять часов. […]

            Такое впервые. Часами. Присутствовало только Это. И оно (тело), было как губка, которая впитывала. […]

Ах! я заметила, что клетки повсюду, всё время, всё время повторяли: Ом намо бхагавате, Ом намо бхагавате… всё время, всё время[41].

 

Опыт полностью решающий и радикальный. Следует представить истинное тело, растущее в старом теле на клеточном уровне, где нет посредника между супраментальным и психическим с одной стороны и между клеточным сознанием тела с другой стороны. Клеточное сознание было освобождено от всех промежуточных уровней, включая уровень физического ума. Теперь появилась возможность вдохнуть новый генетический код в клетки – код супраментальной вибрации знания, силы, гармонии и бессмертия.

Именно этот феномен происходил в теле Матери. Начал функционировать новый ум в материи, новый ум клеток. Это ключ, открывающий путь к трансформации тела.

23 ноября 1968, Мать рассказала один главный опыт:

 

У меня были дни, когда я пережила поистине все ужасы творения (и в сознании их ужаса), и затем, всё это привело к этому опыту, и… весь ужас исчез.

И эти вещи, отнюдь, не были моральными: главным образом, это были физические страдания. В особенности, это было физическое СТРАДАНИЕ. И я увидела его, это физическое страдание: физическое страдание, которое продолжается – которое не останавливается, которое продолжается днём и ночью – и затем, вдруг, вместо того, чтобы быть в этом состоянии сознания, оказываешься в состоянии сознания этого исключительного божественного Присутствия – боль ушла! И это было физическим, это было абсолютно физическим, с физической причиной; доктора говорили, не так ли: «Это из-за того-то происходит то-то и то-то»; вещь, совершенно материальная, совершенно физическая: пфф! ушла… Меняется сознание: она возвращается.

И если мы достаточно долго остаёмся в истинном сознании, то видимость, то есть то, что мы называем физическим «фактом», исчезает сам по себе, не только боль…  Мне кажется, что я прикоснулась к… (Слава Богу! что нет ментала, который понимает),  прикоснулась к главному опыту.

Только это совсем маленькое начало.

 У нас было бы впечатление или уверенность, что мы прикоснулись к высшему Секрету, только, если бы физическое трансформировалось… По примеру опыта (совсем маленького опыта в деталях), это должно было бы быть вот так. И тогда, это было бы сначала ОДНО тело, в котором это Сознание выразило бы себя, или же всё, всё должно трансформироваться?

… Этого я не знаю[42].

 

Как мы это увидим, вопрос восприимчивости, сотрудничества и коллективной трансформации будет становиться всё более и более настоятельным. Одно тело, кажется, не может, выносить полную трансформацию без поддержки минимальной коллективной трансформации. Следовательно, работа Матери постоянно совершалась двояко: работа над своим собственным телом (которое стало уже телом земли) и над коллективом вокруг неё. Эта работа прогрессировала быстро и ускоренно.

 

*

*  *

 

            1 января 1969, у Матери произошёл опыт «нового сознания», который она опишет позже, как сознание сверхчеловека, посредник между человеческим и супраментальным существом. Рассказывая об этом, Мать говорит:

 

            Впервые, произошло что-то поистине странное. И я не единственная, кто почувствовал это, несколько человек почувствовали тоже. Это произошло сразу после полуночи, но я почувствовала это в два часа, а другие в четыре часа утра. Это происходило… Я сказала тебе об этом пару слов в прошлый раз, но то, что было удивительным, это не соответствовало абсолютно ничему из того, что я ожидала (я не ожидала ничего), никаким другим вещам, которые я чувствовала раньше. Это было чем-то очень материальным, я хочу сказать, очень внешним – очень внешним – и сияющим, золотистым светом. Оно было очень сильным, могущественным; но, по своему характеру: улыбающееся доброжелательство, мирная радость и цветение в радости и свете. И оно было как «с Новым годом», как пожелание. Что касается меня, то оно захватило меня врасплох.

            Это продолжалось – на протяжении, по крайней мере, трёх часов я чувствовала это. Потом, я больше не занималась этим, я не знаю, что произошло. Но я сказала тебе об этом пару слов, и рассказала об этом двум или трём людям: они все чувствовали это. То есть, это было ОЧЕНЬ материальным. Они все почувствовали так же, нечто вроде радости, но радость приятную, могущественную и… ох! очень-очень мягкую, очень улыбающуюся, ОЧЕНЬ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНУЮ… что-то…Я не знаю, что это такое. Я не знаю, что это такое, но это нечто вроде доброжелательности; следовательно, это было что-то очень близкое человеку. И такое конкретное! такое конкретное. Как если бы оно ощущалось на вкус, настолько оно было конкретным. Затем, я этим больше не занималась, если не считать того, что я рассказала двум или трём людям об этом: все чувствовали. Теперь, я не знаю, смешалось ли это или… Это не ушло, нет ощущения, что оно пришло. чтобы уйти.

            Оно было намного более внешним, чем вещи, которые я обычно ощущаю, гораздо более внешним… Совсем мало ментала, то есть, там не было чувства «обещания» или… Нет. Скорее, это было… Моё личное впечатление – это впечатление безграничной личности, безграничной (то есть, для неё, земля была маленькой, земля была вот такой: Мать держит маленький предмет в своих ладонях, как шарик), безграничной личности, очень-очень доброжелательной, которая приходит, чтобы… (Мать, кажется, ласково приподнимает этот маленький шарик в своих ладонях) Это произвело впечатление какого-то индивидуального божества (и всё же, это было… я не знаю), которое приходит, чтобы помочь. И такое, такое сильное! и в то же время, такое мягкое, такое понимающее. И очень внешнее: тело ощущало его повсюду-повсюду-повсюду (Мать касается своего лица, рук), повсюду вот так.

 Чем это стало? Я не знаю. Это было начало года. Словно кто-то в аспекте бога (то есть кто-то) пришёл сказать «с Новым годом», имея все полномочия сделать из этого хороший год. Вот такое вот ощущение.

            Но что это было?... Такое конкретное…

            Я не знаю.

            То ли… То ли личность (потому что оно не имело форм, я не видела форм, было только то, что оно принесло –  Мать щупает атмосферу – ощущение, чувствование: эти двое, ощущение и чувствование), я спрашивала себя, не было ли это супраментальной личностью? … Которая проявится потом, гораздо позже в материальных формах.

Тело – это тело – начиная с того момента, чувствует себя (это его очень пропитало, повсюду), оно чувствует себя намного более радостным и менее замкнутым в себе, более живущим в счастливом расширении, улыбающимся. Например, оно разговаривает более легко. И я замечаю… постоянно замечаю доброжелательность. Улыбку, не так ли, доброжелательную улыбку, и всё это с БОЛЬШОЙ СИЛОЙ… Я не знаю.

            Ты ничего не почувствовал?

 

            У меня было впечатление удовлетворённости в тот день.

 

            А! это то. Да, это то. Не супраментальная ли это личность? … которая воплотится во всех тех, кто будет иметь супраментальное тело…

            Оно было сияющим, улыбающимся и таким доброжелательным МОГУЩЕСТВОМ; то есть, обычно, доброжелательность в человеческом существе, это что-то немного слабое, в том смысле, что она не любит боя, не любит борьбы; но это совсем не то! Доброжелательность, которая заставляет признать себя (Мать кладёт два пальца на ручки своего кресла).

            Это меня заинтересовало, потому что оно было совершенно новым. И таким конкретным! Таким же конкретным, как вот это (Мать касается ручек своего кресла), как то, что обычно физическое сознание рассматривает как «других», вот так же конкретно. То есть, это не проходило через внутреннее существо, через психическое существо: это пришло ПРЯМО на тело.

            Что это?... Да, может быть это оно … Тело чувствует нечто вроде уверенности с тех пор, как это пришло; уверенность, как если бы теперь у него не было больше тревоги или неопределённости, чтобы знать. Тело спрашивало себя об этом: «Чем это будет? Чем будет этот Супраментал, ФИЗИЧЕСКИ? Чем это будет физически?» Теперь оно об этом больше не думает, оно довольно.

            Хорошо.

 

            Это нечто такое, что пропитает тела тех, кто готов?

 

            Да… Я думаю, да. У меня впечатление, что это формация, которая собирается проникнуть и выразить себя – проникнуть и выразить себя – в телах…те, которые будут телами супраментального.

            Или возможно… возможно, сверхчеловек, я не знаю? Посредник между двумя. Может быть сверхчеловек: это было очень человеческим, но человек божественных пропорций, не так ли.

            Человек, не имеющий ни слабостей, ни затемнений: оно было всё из света – полностью из света и улыбающееся, и… в то же время, мягкость.

            Да, возможно, сверхчеловек[43].

 

            8 января Мать продолжила рассказывать об опыте 1 января:

 

            И это нисхождение сознания сверхчеловека…

            Я говорила тебе, что потом я это установила?

 

            Когда ты рассказывала в последний раз, ты это установила.

 

            Да, но я сказала «супраментальное сознание».

 

            Потом ты сказала: «может быть, сверхчеловек?»

 

            Да, именно так. Это нисхождение сознания сверхчеловека. Я была в этом уверена потом.

            Это произошло 1 января, после полуночи. Я пробудилась в два часа ночи, окружённая сознанием, но таким конкретным и НОВЫМ, в том смысле, что я никогда не испытывала подобного. И это продолжалось на протяжении двух или трёх часов, абсолютно конкретное, настоящее, и затем оно распространилось и пошло искать всех тех людей, кто мог бы его воспринять. И в то же время, я знала, что это было сознание сверхчеловека, то есть посредника между человеком и супраментальным существом.

            Это дало телу своего рода уверенность, доверие. Как если бы этот опыт его стабилизировал, и если оно сохраняло истинное отношение, присутствовала вся поддержка, чтобы ему помочь.

            Некоторые люди имели это переживание (я спрашивала после), которые ощутили это (не так ясно), но присутствие нового сознания – много людей. Они рассказали мне об этом (я спросила их, почувствовали ли они), они сказали мне: о! да. Но каждый … (Мать слегка скручивает пальцы) естественно, со своим особым подходом.

 

(молчание)

 

            То, что любопытно (я заметила это в других людях): когда Действие молчаливое, оно НАМНОГО БОЛЕЕ ТОЧНОЕ, чем когда совершается через слова. Слова, они их получают ментально, и всегда существует небольшое искажение: искажение значения этих слов. В то время, когда действие прямое (Мать делает жест внутреннего соединения), оно очень точное[44].

 

            Приход этого нового сознания может быть рассмотрен, как решающее развитие в этой йоге тела, которую делала Мать.  Фактически, это сознание было супраментальным сознанием, работающим через переходное тело – тело человеческого происхождения, но глубоко осветлённое и очищенное до клеточного уровня, и, следовательно, способное для операций супраментала напрямую в физическом теле.

            Это правда, что физическое тело в целом, ещё не полностью трансформировано, но это уже проводник, в котором тонкое физическое настолько супраментализированно, что его реальная материя – которую Мать описала, как что-то более плотное, компактное и пластичное, чем грубое физическое, которое мы воспринимаем – может проявлять, оперировать и вызывать эффекты во внешнем физическом и через него.

            Позже, Мать объяснит, что это «новое сознание» начало действовать, когда её тело полностью перестало ощущать себя отдельной индивидуальностью. С его приходом, вещи стали стремительно развиваться и с чрезвычайной скоростью движения в обстоятельствах. Метод этого сознания состоит в том, чтобы повернуть людей лицом к самим себе и применить давление, дабы всё то, что сопротивляется в природе, смогло выйти на поверхность. Мать сказала, что она видит это всё время, касается ли это мелких вещей или больших, политики страны или организации дома[45].

            В начале 1970-го года, Мать рассказала о замещении процессов познания в её теле новым восприятием, тотальным, включающим в себя одновременно: слух, видение и знание. Нет больше различия между её органами, – сказала она. Новое сознание упорно продолжает – отметила она – преодолевать все разделения и однобокости, включая большое разделение между жизнью и смертью. Мать обнаружила «сверхжизнь» (overlife), являющуюся одновременно и жизнью и смертью, или скорее, которая может быть описана ни как жизнь и ни как смерть, а лишь как третье состояние, в котором это противоречие жизни и смерти преодолено.

 

 

*

*   *

 

           

На протяжении последних лет, всё больше и больше Мать концентрирует своё внимание на вопросе о смерти. Фактически, – говорит она – именно эту проблему смерти мне было дано разрешить. Одним из аспектов этой проблемы является потеря, которую повлекла бы за собой смерть, прерывая постоянный процесс проникновения супраментальной силы в клетки.

            Мать уже рассказывала об этом в 1964:

 

            Нам твердят на все лады, чтобы нас успокоить, не так ли, что вся работа, которую мы сделали, не потеряна, и что всё это воздействие на клетки, чтобы сделать их сознающими высшую жизнь, не потеряно – это абсолютно потеряно, это неправда! Допустим, что завтра я покину своё тело; это тело (не тотчас, но через какое-то определённое время) снова станет пылью, тогда всё то, что я сделала для этих клеток – абсолютно бесполезно! если не считать того, что сознание выйдет из этих клеток – но оно всегда выходит из клеток! ...

            … это начисто утрачено…

            С физической точки зрения, это чистое расточительство. Ментал и витал, это другое дело, это не интересно: мы уже давно знаем, что их жизнь не зависит от тела – они  зависят от тела только, чтобы проявлять себя. Это другое дело. Что касается меня, я говорю о теле, именно оно меня интересует, клетки тела; так вот, смерть – это расточительство и ничего больше. […]

            То есть, прежде чем это тело растворится, следовало бы иметь новое творение […]  которое могло бы быть создано с помощью определённого качества клеток, чтобы строение было другим (строение может меняться, оно меняется всё время, оно не всегда одно и то же), но чтобы между клетками продолжалась сознательная связь[46].

 

На протяжении ряда лет не было найдено никакого решения. Между тем, произошло несколько опытов. В феврале 1966, Мать отметила, что она пытается найти секрет процесса смерти, чтобы суметь разрушить её. Две недели спустя, она сказала: «Я словно умерший, живущий на земле». Это другой способ жить, – сказала она – он не зависит от физических законов, но зависит исключительно от Высшей Воли. Двумя месяцами позже, она рассказала о кривой опытов, которые наглядно показали, повторяясь несколько раз, разницу в сознании между тем, когда находишься в теле и когда без тела, насколько сознание связано. Далее идёт вопрос пищи. Она говорила, что не может больше есть; фактически, эта проблема будет существовать до самого конца – она ела с большим трудом, как если бы принимать пищу означало глотать трудности внешнего мира. Мать быстро прогрессировала в подготовке клеток, способных выносить супраментальное сознание. Она обнаружила, что необходима исключительная пластичность, которая невозможна в скелете со всей жёсткостью его костей. Супраментальное тело было бы сгущением или уплотнением «чего-то», что могло бы быть чрезвычайно пластичным, но вопрос в том, как привить это тело в теле, которое можно увидеть и к которому можно прикоснуться. Пропасть между двумя ещё слишком широкая, чтобы быть заполненной, кроме движения нескольких переходных этапов.

            Можно ли ускорить этот процесс, прибегая к каталептическому трансу? Иногда Мать испытывала потребность в таком трансе, но она всегда рассматривала это как инертный и ленивый метод. Между тем, 14 января 1967, она диктует записку, в которой она обращает внимание, что возможно потребуется, чтобы она вошла в транс, и что тогда надо бы оставить её тело в покое. «Это может продолжаться несколько дней или недель, или даже больше», но она предпочитала, чтобы надобность в неподвижном состоянии покоя была заменена силой внутренней концентрации.

            Мать начала более или менее постоянным способом воспринимать два состояния Материи: состояние Материи такой, как мы её обычно видим, и состояние той, которую она назвала истиной Материей, материей светящейся, Материей из разноцветного света, объединяющей оттенки всех цветов.

            Это дало рост возможности перехода, чтобы внешнее тело было постепенно заменено новым телом истинной материи. Мать обнаружила, что одно локальное или временное проявление могло быть возможным; но всё больше и больше она чувствовала, что нужна коллективная трансформация, достаточная для того, чтобы проявление было прочным.

            На протяжении первых месяцев 1968 года, несколько раз у Матери происходил опыт состояния, вызывающий нарушение равновесия, распад формы, то, что мы называем смертью. Это одна крайность. И другая крайность в том, что у неё повторялись опыты состояния чистого Блаженства. Слияние этих двух состояний, – замечает она – означало бы высшую Силу, и если бы это смогло быть реализованным в физическом, то  проблема была бы решена. Работа состоит в том, чтобы вызвать это слияние, и для этого необходимо изменение сознания всех клеток. Фактически, это процесс постепенный, и клетки прогрессируют группами или способными партиями, одна за другой.

            Именно в этом контексте у Матери произошёл важный опыт в начале февраля 1969:

 

 

            Никогда-никогда тело не было таким счастливым! Это было полное Присутствие, абсолютная свобода, и уверенность – это не имело никакого значения: эти ли клетки, другие клетки (жест здесь и там, показывающий на все тела), жизнь была повсюду, сознание – повсюду.

            Абсолютно чудесное.

            Оно пришло без усилия, а ушло просто потому, что… я была очень занята. И это не приходит по желанию – то, что приходит по желанию, можно было бы назвать «копией»: оно имеет видимость, но это не ТА Вещь. Та Вещь… Есть нечто, совершенно не зависящее от нашего стремления, нашей воли, нашего усилия… совершенно. И это нечто кажется абсолютно всемогущественным, в том смысле, что не существует никаких трудностей тела. Всё исчезает в этот момент. Стремление, концентрация, усилие… не имеют никакого значения совсем. И это БОЖЕСТВЕННОЕ ОЩУЩЕНИЕ, не так ли, это означает иметь божественное ощущение. На протяжение этих нескольких часов (три или четыре часа), я абсолютно поняла, что значит иметь божественное сознание в теле. И тогда, это ли тело, то тело, другое тело (жест здесь и там, повсюду вокруг Матери), это не важно: оно прогуливалось от одного тела к другому, совершенно свободное и независимое, зная, какими были ограничения или возможности каждого тела – абсолютно чудесное, у меня не было никогда – никогда такого переживания прежде. Абсолютно чудесное. Оно ушло, потому что я была так занята, что… […]

            Но в этом состоянии, продолжавшемся несколько часов, никогда это тело, за 91 год своего проживания на земле, не чувствовало подобного счастья: свобода, абсолютная мощь и никаких ограничений (жест здесь и там, повсюду), никаких границ, никаких невозможностей, ничего. Это было… все другие тела были им. Не существовало различия[47]…

 

            Приблизительно месяц спустя, Мать рассказывала:

 

            Телесное сознание стало одновременно индивидуализированным и независимым, то есть, оно может входить в другие тела и чувствовать себя совершенно удобно. Однажды, я сделала опыт («я сделала», это значит не тело его сделало, а «ему велели сделать», то есть, просто, это Сознание велело ему сделать этот опыт), чтобы войти в три или в четыре человека, вот так, один за другим, и там, в каждом, почувствовать каким является способ бытия ТЕЛА: это не было вхождением через витал или ментал, совсем нет, это было вхождение через тело. И тогда, поистине, это было очень интересным. […]

            И это совершенно меняет позицию тела по отношению к решениям; нет больше привязанности или чувства исчезновения, не правда ли, так как сознание… именно это телесное сознание стало независимым. И это очень интересно. То есть, оно может проявить себя во всей физической субстанции, достаточно развитой, чтобы воспринять его[48].

 

            Неделей позже, Мать рассказала следующее:

 

            Был задан вопрос: «Вся эта работа трансформации в клетках, сознания в клетках, обычно, всё это, кажется, потрачено впустую, так как тело распадётся?...» И тогда пришло абсолютно точно, почти конкретно: способ есть, то есть, до того как умирать, надо подготовить внутри себя тело со всеми трансформированными, просветлёнными, сознательными клетками, сгруппировать их и сформировать тело с максимумом сознательных клеток, и затем, когда работа будет закончена, всё сознание войдёт внутрь, а другое тело может разрушиться, оно больше не важно[49].

 

            Когда Шри Ауробиндо покинул своё тело, достигнутый результат всего его физического сознания был передан телу Матери и, таким образом, ничего не было потеряно. Но в дальнейшем, не было другого тела, кроме тела Матери, которое было бы таким же развитым, что смогло бы воспринять весь достигнутый результат её физического сознания, в том случае, когда Мать покинула бы своё тело. Это огромная проблема.

            Но, как мы видим из того, что она сказала, теперь эта проблема была решена. Даже если бы Мать покинула своё тело, работа не была бы потеряна, она не была бы потрачена впустую. Работа продолжалась бы.

 

 

* * *

 

 

Глава 4

 

            Без сомнения, наиболее решающий момент Мать объясняет Сатпрему в разговоре от 14 марта 1970, относительно задачи, которую ей дал Шри Ауробиндо, и которую она выполнила. Рассмотрим эти важные отрывки беседы, найденной в 11 томе Агенды Матери:

 

            … И действие этого Сознания… (как сказать?) оно почти беспощадное, чтобы показать, до какой степени вся конструкция ментала ложна – всё, даже реакции, которые кажутся спонтанными, всё это результат чрезвычайно сложной ментальной конструкции.

            Но оно беспощадное.

            Мы рождены в этом, и нам кажется настолько естественным чувствовать согласно этому, реагировать согласно этому, организовывать всё согласно этому, что… это заставляет вас проходить рядом с Истиной.

            Это присутствует в самой организации тела.

            И тогда, Действие, кажется, налагает себя с чрезвычайным могуществом, и именно это кажется (нам так кажется) беспощадным (Мать ударяет своим кулаком в материю), чтобы мы выучили урок.

 

(долгое молчание)

 

            Мне вспомнилось время, когда Шри Ауробиндо был здесь… Не правда ли, внутренняя часть существа входила в сознание, которое ощущало и видело вещи согласно высшему сознанию: совершенно по-другому; и затем, как раз тогда, когда Шри Ауробиндо заболел, и когда происходили все эти вещи, сначала этот несчастный случай (он сломал ногу[50]) […] тогда тело, ТЕЛО всё время говорило: «Это грёзы, это грёзы, это не для нас; для нас же, тел, это вот так…» (жест под землю). Это было ужасным… И всё это ушло. Это ушло полностью после стольких лет – все эти годы усилия – это ушло, и само тело чувствовало божественное Присутствие, и ему казалось, что…всё должно было непременно измениться. И тогда, в эти дни, та формация, которая ушла (это земная формация, всего человечества, то есть, те, у кого есть видение, восприятие или даже просто стремление к этой высшей Истине, когда они вновь возвращаются в [материальный] Факт, они находятся перед этой ужасно мучительной вещью постоянного отрицания всех обстоятельств), да, тело от этого полностью освободилось – и формация снова вернулась. Она снова вернулась, но… когда она снова вернулась, и тело увидело её, оно увидело её, КАК ВИДЯТ ЛОЖЬ. И я поняла, до какой степени оно изменилось, потому что когда оно увидела её, у него возникло впечатление… оно взглянуло на это с улыбкой и впечатлением: ах! так это же была старая формация, которая не имела больше истины. И это был чрезвычайный опыт: что это, что время этого, закончилось. Время этого закончилось. И это Давление Сознания присутствует для того, чтобы вещи, такие, какими они были – такие ничтожные, такие мелкие и тёмные, и такие… в то же время, внешне, неизбежные – всё это… (Мать делает жест через плечо) это позади как прошлое, которое прошло. Тогда, поистине, я увидела – я увидела, я поняла – что работа этого Сознания (которое БЕСПОЩАДНО, оно не заботится о том, будет ли это трудным или нет, возможно, оно даже не слишком заботится об явных повреждениях) это для того, чтобы нормальное состояние не было больше таким тяжёлым, тёмным и таким безобразным – таким низким – и что это будет заря чего-то, не так ли, что появляется на горизонте: новое Сознание. Нечто более истинное, более светлое.

            То, что Шри Ауробиндо говорит о болезнях, это в точности то: сила привычки и всех конструкций ума, и именно это кажется «неизбежным» и «незаменимым» в болезнях; как если бы все эти опыты повторялись для того, чтобы показать… чтобы мы усвоили, что это просто вопрос позиции – позиции –  выходить за пределы… выходить за пределы этой ментальной тюрьмы, в которую человечество себя заключило и… дышать вверху.

            И это опыт ТЕЛА. Раньше, те, кто имел внутренние опыты, говорили: «Да, вверху это так, но здесь…» Теперь же, этого «но здесь», скоро не будет больше. Мы завоёвываем это; это потрясающее изменение: чтобы вся физическая жизнь управлялась бы высшим сознанием, а не ментальным миром. Это смена власти… Это трудно. Мучительно. Болезненно. Есть, естественно, повреждения, но… Но, в действительности, очень может быть – очень может быть. И это, это НАСТОЯЩЕЕ ИЗМЕНЕНИЕ, и именно оно позволит новому Сознанию выразить себя. И тело учится, оно усваивает свой урок – все тела, все тела.

 

(молчание)

 

            Это было старое разделение, сделанное менталом: «Вверху, всё очень прекрасно, вы можете иметь все переживания, и всё светящееся и чудесное; здесь же, ничего не поделаешь». И впечатление, что когда мы рождены, мы рождены ещё в «мире, где ничего не поделаешь». Впрочем, это объясняет, почему все те, кто не предвидел возможности, чтобы это было иначе, говорили: «Лучше уйти и затем…» Всё это стало таким ясным! Но это изменение делает так, что это не является БОЛЬШЕ неизбежным, именно в этом заключается великая Победа: это не является БОЛЬШЕ неизбежным. Чувствуешь – чувствуешь, видишь, и само тело имело опыт – что скоро, здесь тоже, это сможет быть более истинным.

            Есть… есть, в самом деле, нечто такое, что изменилось в мире.

 

(молчание)

 

            Конечно, это займёт какое-то время, чтобы быть по-настоящему установленным. Здесь, это битва. Со всех сторон, на всех планах идёт атака вещей, которые приходят снаружи сказать: «Ничего не изменено» – но это неправда. Это неправда, тело знает, что это неправда. И теперь оно знает, оно знает, каков смысл.

            И то, что Шри Ауробиндо написал, как раз в этих Афоризмах, которые я вижу в этот момент, это настолько пророческое! Это было такое видение Истиной Вещи. Настолько пророческое!

 

(молчание)

 

            И теперь я вижу, я вижу как его уход и его работа, такая… такая громадная, не правда ли, и постоянно в этом тонком физическом, сколько, сколько это помогло! Сколько Он (Мать делает жест разминания материи), сколько Он помог, чтобы подготовить вещи,  чтобы изменить структуру физического.

            Все опыты, которые имели другие, чтобы войти в контакт с высшими мирами, оставляли здесь физическое таким, какое оно есть. (Как сказать?...) В самом начале жизни здесь, ещё до ухода Шри Ауробиндо, я находилась в сознании, в котором можно подниматься, можно знать, можно иметь всякого рода опыты (фактически, они происходили), но когда возвращаешься в это тело… эти старые ментальные чу-до-вищ-ные законы управляют всем. И поэтому, все эти годы были годами, чтобы как следует подготовить – освободиться и подготовить – и в эти дни, это было… ах! ФИЗИЧЕСКАЯ констатация, сделанная телом, что это было изменено.

            Это должно быть worked out, как говорят, реализованным во всех деталях, но изменение СДЕЛАНО – изменение сделано.

             То есть, материальные условия, подготовленные менталом, УСТАНОВЛЕННЫЕ им (Мать крепко сжимает свои кулаки), и которые казались такими неизбежными, до такой степени, что те, кто имел живой опыт высших миров, думали, что следовало бежать из этого мира, оставить этот материальный мир, если бы хотелось,  действительно, жить в Истине (именно в этом причина всех этих теорий и всех верований), но теперь, это больше не так. Теперь это больше не так. Физическое СПОСОБНО воспринимать высший Свет, Истину, истинное Сознание и про-яв-лять его.

            Это нелегко, требуется выдержка и воля, но придёт день, когда это будет совершенно естественным.

            Это чуть-чуть приоткрытая дверь –  вот и всё, теперь надо идти.

 

(молчание)

 

            Естественно, то, что было установлено, упорно цепляется и отчаянно обороняется. Именно оно производит всё это беспокойство (жест кишения в земной атмосфере) – оно проиграло. С этим кончено. С этим кончено.

 

(молчание)

 

            Это заняло… чуть больше года в этом Сознании, чтобы одержать эту Победу. И ещё, естественно, она видима только для тех, кто имеет внутреннее видение, но… но, это сделано.

 (долгое молчание)

 

            Именно эту работу дал мне Шри Ауробиндо. Теперь я понимаю.

            Но, это, как если бы со всех сторон – со всех сторон – эти ментальные силы и могущества, поднимались в каком-то протесте – неистовые в протесте – чтобы навязать свои старые законы: «Но это же всегда было вот так!... » Но с этим закончено. Это не будет всегда вот так.

 

(долгое молчание)

 

            Что-то наподобие такой битвы происходило в этом теле, в последние дни… Это, действительно, очень интересное… Снаружи, извне, приходила попытка дать телу опыты, чтобы оно обязано было констатировать: «Нет, то, что было всегда, будет всегда; ты можешь пытаться, но это иллюзия», и тогда что-то произошло, какой-то занятный маленький беспорядок в теле, и затем тело ответило своим отношением: покой, вот такой (незыблемый жест) и его отношение (жест раскрытых рук): «Пусть будет, как Ты захочешь, Господи, как Ты хочешь…» – Как молния, всё исчезло! И это приходило несколько раз (по крайней мере, десяток раз за день). Тогда – тогда тело начинает чувствовать: «Вот оно как!...» Оно чувствует эту радость, эту радость… переживаемого Чуда.

            Это не так, как было, это БОЛЬШЕ НЕ ТАК, как было – это больше не так, как было.

            Надо ещё бороться, надо иметь терпение, мужество, волю, доверие – но это больше «не так». Старое пытается цепляться – отвратительное! Ужасное. Но… это больше не так. Это больше не так.

            Вот.

 

(молчание)

 

            И также: как далеко, как далеко тело сможет продвинуться? Это тоже, оно… СОВЕРШЕННО мирное и счастливое: только то, что Ты пожелаешь.

 

(долгое молчание)

 

            Всё остальное кажется таким старым, таким старым, как что-то… принадлежащее мёртвому прошлому – которое пытается сопротивляться, но оно больше не может.

            И всё-всё, все обстоятельства также являются катастрофическими, какими они могут только быть: неприятности, сложности, трудности, всё-всё ожесточается, как дикие звери, но… это закончено. Тело ЗНАЕТ, что это закончено. Возможно, это займёт века, но это закончено. Для того, чтобы это исчезло, потребуются века, но теперь с этим закончено.

            Эту реализацию, совершенно конкретную и абсолютную, можно иметь только, когда выходишь из Материи (Мать опускает палец): это несомненно, несомненно и определённо, что мы будем иметь её ПРЯМО ЗДЕСЬ.

 

(Мать долго смотрит на ученика, затем берёт его руки)

 

            Это четырнадцатый месяц, с тех пор как пришло Сознание – четырнадцатый месяц: два раза по семь.

 

(молчание)

 

            Сегодня четырнадцатое?

 

            Да, четырнадцатое.

 

            Тогда, это интересно.

            Как Он поработал с тех пор как Он ушёл! ох!... всё время, всё время…

 

(молчание)

 

            Это кажется… это кажется чудом в теле. Исчезновение этой формации, это кажется поистине чудесным. И всё становится ясным. Посмотрим.

 

(долгое молчание)

 

            Это было относительно быстро.

 

(молчание)

 

            То есть, все человеческие сознания, у кого есть хоть немного веры, имеют возможность выйти из этого ментального гипнотизма?

 

            Да-да, это так. Именно так. Именно так[51].

 

           

            29 апреля того же года, во время разговора с Сатпремом, Мать повторила, что для осуществления цели необходимо изменение физического сознания, а изменение физической внешности, только вторичное следствие и произойдёт в последнюю очередь. Она настаивала на том факте, что то, что должно было быть выполненным – было выполнено. Вот её слова:

 

            … Мы считаем, что это, эта внешность (Мать указывает на своё тело), это… для обычного сознания кажется наиболее важным – очевидно, она изменится в последнюю очередь. И обычному сознанию это кажется наиболее важным, но она изменится последней: это будет очень достоверным знаком. И это совсем не то!... Это совсем не то.

            Изменение произошло именно В СОЗНАНИИ, – именно это важно. Всё остальное, лишь следствия. А здесь, в этом материальном мире, нам кажется это настолько важным, потому что… всё наоборот. Я не знаю, как объяснить. Для нас, когда это (тело) зримо сможет стать чем-то другим, чем оно есть, мы скажем: «теперь вещь сделана». Это не правда: вещь СДЕЛАНА.

            Это (тело), лишь вторичное следствие[52].

 

*

*   *

 

            Основная стадия была достигнута. Окончательно. Вся работа, истинная работа Шри Ауробиндо и Матери состояла в том, чтобы открыть сознание клеток и установить супраментальное сознание в сознании тела. Эта работа была сделана: остальное было вторичным следствием. Как Мать сказала:

 

            Это должно быть worked out, как говорят, то есть, реализованным во всех деталях, но изменение СДЕЛАНО – изменение сделано… Физическое СПОСОБНО воспринимать высший Свет, Истину, истинное Сознание, и про-яв-лять это.

 

            Она говорит также:

 

            Надо ещё бороться, необходимо иметь терпение, мужество, волю, доверие – но это больше «не так». Старое пытается цепляться – отвратительное! Ужасное. Но… это больше не так. Это больше не так… И всё-всё, все обстоятельства также являются катастрофическими, какими они только могут быть: неприятности, сложности, трудности, всё-всё ожесточается, как дикие звери, но… это закончено. Тело ЗНАЕТ, что это закончено. Возможно, это займёт века, но это закончено. Для того, чтобы это исчезло, потребуются века, но с этим закончено.

 

            Возможно, на это потребуются века, – сказала Мать – чтобы вещь была реализована во всех своих деталях. Шри Ауробиндо говорил, что это займёт, по меньшей мере, три сотни лет. Но супраментальное сознание придаёт эволюционному движению невообразимое ускорение процесса трансформации. Оно не останавливается, оно идёт вперёд так быстро, как только возможно, до точки, где незамедлительно будет установлена трансформация.

            Мать продолжила своё путешествие к полной трансформации тела, чтобы даже остаток старого тела смог претерпеть изменения. В этом процессе Мать сделала много открытий, она прошла через ад, составляющий всё сопротивление старого мира – даже выстроила потом в своём теле новое тело из пробуждённых клеток, в котором не было больше ни «жизни», ни «смерти», только «сверхжизнь». Это было рискованное путешествие, и чтобы его понять, надо прочесть 11, 12, и 13 тома «Агенды Матери».

 

* * *

 

Приложение

 

Значение Ауровиля

 

Предисловие

 

            В Агенде за 1961 год, Мать рассказывала об идее идеального города, в котором могла бы существовать коллективная жизнь, и который мог бы быть, как эмбрион или семя будущего супраментального мира. Она рассказывала:

 

            То, что я увидела… Замысел пришёл во всех своих деталях; но этот замысел по своему духу и сознанию не совсем соответствует тому, что возможно на земле сейчас (однако, в своём наиболее материальном проявлении, он основывался на существующих земных условиях). Именно эта идея идеального города, который был бы ядром маленькой идеальной страны, и который имел бы  только чисто внешние и чрезвычайно ограниченные контакты в своих действиях со старым миром. Следовало бы, уже, значит, (но это, это возможно) возыметь Силу, достаточную для того, чтобы одновременно была защита против агрессии или злой воли (это не было бы таким уж трудным, чтобы иметь такую защиту) и защита против проникновения, против примеси… С точки зрения социальной, с точки зрения организации, с точки зрения внутреннего устройства жизни, это проблемы не трудные; проблемой является связь с тем, что не супраментализировано, чтобы препятствовать проникновению, примеси, то есть препятствовать тому, чтобы это ядро не превратилось в низшее творение – это переходный период[53].

            … Очевидно, что реализация в этих условиях сообщества или группы является намного более полной, интегральной, тотальной, и возможно совершенной, чем любая индивидуальная реализация, которая всегда НЕОБХОДИМА, необходима на внешнем, материальном, абсолютно ограниченном плане, так как это только способ существования, способ проявления одной микроскопической совокупности вибраций, которая затронута[54].

 

            По-необходимости, что-то от этой идеи идеального города стало принимать форму, и Мать приняла решение основать маленький интернациональный город (примерно в 10 км от Пондичерри). Она назвала его: Ауровиль.

            28 февраля 1968 года, юноши и девушки из ста двадцати четырёх стран пришли положить по пригоршне земли, присущей каждой стране, в урну в центре организующегося города. Мать дала свою Хартию Ауровилю.

В первые годы, под управлением Матери, Ауровиль развивался быстро, и его значение было признано не только Индией, но также Юнеско и другими странами.

            Значение Ауровиля Мать разъясняла в нескольких своих разговорах с Сатпремом, воспроизведённых в Агенде. Мы представляем здесь отрывки:

 

21 сентября 1966

 

            (Сатпрем спрашивал Мать, не следует ли ему отказаться от некоторой суммы денег, предложенной ему французским правительством: военной пенсии. Это включено в следующий разговор. Сатпрем намеревался отказаться от этой пенсии, не желая чувствовать себя связанным каким-либо правительством или страной. Мать посоветовала ему принять эти деньги для божественной работы.)

 

            У меня было откровение, в том смысле, что это представляло собой скорее некое видение.

            В силу внешних причин, я смотрела на плачевное состояние, в котором находятся все страны, на условия земли, поистине, тяжёлые и опасные, и было нечто вроде общего видения, показывающего, как нации (люди в качестве наций) действовали и всё больше и больше действуют в возрастающей Лжи, и как они использовали всю свою творческую силу, чтобы создать такие потрясающие средства разрушения, с подоплёкой, поистине ребяческой, что это было бы настолько ужасным, что не хотелось бы этим пользоваться. Но они не знают (они должны были бы знать, но они не знают), что вещи имеют сознание и силу проявления, и что все эти средства разрушения подталкивают к их использованию, и что, даже не желая этим пользоваться, нашлась бы сила сильнее их, которая подталкивала бы их использовать эти средства.

            Тогда, видя всю эту неизбежность катастрофы, возникло нечто вроде призыва или стремления, чтобы заставить прийти то, что смогло бы, по крайней мере, нейтрализовать эту ошибку. И ответ пришёл… Я не могу сказать, что я услышала его своими ушами, но он был настолько ясным, сильным и точным, что это было бесспорным. Я должна переводить словами; если бы я переводила словами, я могла бы сказать примерно следующее: «Это для того, чтобы ты основала Ауровиль».

            И затем, ясное видение, что Ауровиль был центром силы и творения, с… (как сказать?) зерном истины, и если бы оно смогло прорасти и развиваться, само движение своим возрастанием было бы реакцией против катастрофических последствий этой ошибки вооружения.

            Это меня сильно заинтересовало, так как ни одна мысль не предшествовала этому рождению Ауровиля; просто, это происходило как всегда: Сила, действующая, как  абсолют, которая проявляется, и это было настолько сильным (когда Матери представилась идея об Ауровиле), что я могла бы сказать людям: «Даже если вы не верите, даже если все обстоятельства выглядят совершенно неблагоприятными, Я ЗНАЮ, ЧТО АУРОВИЛЬ БУДЕТ. Это может быть через сто лет, это может быть через тысячу лет, я не знаю, но Ауровиль будет, потому что это постановлено». И это было постановленным – совершенно просто, как подчинение Порядку, без размышления. И когда мне «сказали» это (я говорю «сказали», но ты понимаешь, что я хочу сказать), когда мне сказали, это означало: «Вот почему ты организовала Ауровиль; ты не знаешь ничего, но он для этого…». Потому что это была ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА действовать против неизбежной катастрофы. Если пробудится интерес во всех странах для этого создания, это постепенно наберёт силу, чтобы действовать против ошибки, которую они совершили.

            Это меня очень заинтересовало, потому что я никогда об этом не думала.

            И конечно, когда мне показали это, я поняла; я почувствовала, как, какое действие в невидимом мире оказывает создание Ауровиля. Это действие не внешнее, материальное: это действие в невидимом. И тогда, с этого момента, я пытаюсь разъяснять его странам, но не внешне, естественно, потому что все считают себя слишком умными, чтобы их можно было научить чему бы то ни было, но внутренне, в невидимом.

            Это довольно свежее, оно пришло два или три дня назад. Такого мне никогда не говорили. Оно было сказано очень ясно. И «сказано»: то есть, увидено, не так ли, показанное вот так (как картина видения). Тогда мой интерес к Ауровилю, с этого момента, значительно возрос. Поскольку я поняла, что это не только творение идеализма, но феномен совершенно практический, в надежде… скорее в воле, противодействовать и уравновешивать эффекты – устрашающие эффекты – этой психологической ошибки верить, что страх может спасти вас от опасности! Страх намного больше притягивает опасность, чем спасает вас от него. И все эти страны, все эти правительства совершают глупость за глупостью из-за этого страха катастрофы.

            Всё это, попросту, чтобы сказать тебе, что если все нации, даже в самой малой мере (как это предложение денег французским правительством) будут сотрудничать в работе Ауровиля, это принесёт им благо – это может принести им много благ, благо, которое может быть несоразмерным с видимостью действий.

 

            Но ты говоришь о неизбежности катастрофы, Ауровилю всё же потребуется время, чтобы реализовать себя?

 

            Нет! Я говорю о сотрудничестве стран, чтобы создать что-то. Это не когда Ауровиль уже будет закончен: это сотрудничество наций, чтобы создать что-то – но создать что-то, основанное на Истине, вместо соревнования в создании Лжи. Это не тогда, когда Ауровиль будет готов – когда Ауровиль будет готов, это будет город среди всех городов, и только его собственная способность истины будет иметь силу, но это… это мы ещё посмотрим.

            Нет, речь идёт о совместном интересе, чтобы создать нечто, основанное на Истине. У них был совместный интерес (и совместный без доброжелательности, не так ли), чтобы создать силу разрушения на Лжи; и Ауровиль для того, чтобы отводить понемногу эту силу (количество минимальное, но качество высшее). Это поистине надежда – это основано на надежде – делать нечто такое, что было бы началом гармонии.

            Нет, это действует сразу же. Сразу же. Сила распространения намного больше, она несоразмерна центру излучения (Матери), которая с мировой точки зрения, можно сказать, неизвестна и почти не существует; но центр, сила излучения и сила распространения несоразмерны, это просто замечательно: отклик есть повсюду-повсюду (для Ауровиля); отклик из новой Африки, отклик во Франции, отклик в России, в Америке, в Канаде, в различных странах, в Италии… везде-везде. И не только индивидуумы: группы, тенденции, движения, даже в правительствах.

            Те, кто показывают себя самыми упрямыми (и это удивительная ирония), как раз… Организация Объединённых Наций! Они устарели, эти люди, ох!... Они находятся ещё в этом «материалистическом антирелигиозном» движении, и они сделали пренебрежительное замечание по поводу брошюры об Ауровиле, сказав, что это была «мистика», с «религиозной» тенденцией. Забавная ирония! Впрочем, даже совершенно внешне, эта борьба между Индией и Пакистаном была ясно … (как сказать?... мне приходят английские слова) initiated and driven, то есть, приводила в движение и с импульсом сил Истины, которые желали создать большую «азиатскую Федерацию», имеющую мощь уравновесить красный Китай и его движение. Это была бы Федерация, для которой возвращение Пакистана и всех этих регионов, было как раз необходимо, и она включала бы в себя Непал, Тибет, затем Бирму и внизу, Цейлон. Большая Федерация, где каждый регион имел бы своё автономное развитие, абсолютно свободное, но который был бы объединён в едином общем стремлении к миру и борьбе против вторжения сил разрушения. Это было очень ясным, это было очень необходимым – а это вмешательство Объединённых Наций всё остановило.

            Официально, я не говорю ничего; так как я сказала и всегда повторяю, что политика полностью во Лжи, основана на Лжи, и я не занимаюсь ею, то есть, я не участвую в политике, я не хочу – но я могу ясно видеть!... Меня пришли спрашивать (впрочем, со всех сторон) мнения, прогноза или совета; я сказала: «Нет, я не занимаюсь политикой». Вся дипломатия, не правда ли, основана абсолютно на НАМЕРЕННОЙ Лжи; пока это будет продолжаться таким образом, нет надежды: всегда будут приходить внушения с худшей стороны; советы, импульсы, идеи, всё будет всегда приходить с худшей стороны; то есть, это неизбежный крюк для всего мира. Несколько редких индивидуумов чувствуют это и знают это, и они наполовину отчаялись, потому что никто их не слушает.

            К сожалению, согласно нынешним тенденциям, мы хотим иметь поддержку Юнеско для Ауровиля (!) Что касается меня, я и раньше знала, что эти люди не могут понять, но… мы пытаемся. Потому что люди повсюду (это нечто вроде суеверия), люди повсюду говорят: «Нет, я открою свой кошелёк только с согласия и одобрения Юнеско» (я говорю о тех, кто ведёт счёт денежных поступлений), много людей, поэтому… Только для меня, всё это, это корка, совершенно поверхностный опыт – корка, и надо, чтобы вещи делались снизу, под этой коркой. Это только видимость.

            Я сказала это тем, кто занимается Ауровилем, я сказала им: «Эти люди (Юнеско) отстают на двести лет от марша земли, следовательно, нет большой надежды, что они поймут». Словом, я не сказала им, что не занимаюсь этим – я не даю советов.

            Но все мелкие детали, как та, о которой мы говорили только что (предложение пенсии французским Правительством), являются указанием: именно эти страны сотрудничают с Истиной, не зная этого. И это очень хорошо, тем лучше для них. Это хорошо для них. Это неважно, если они не знают (улыбаясь): они только не чувствуют радости от сделанного! Только и всего.

 

 

(молчание)

 

            Но я была первой так заинтересована, потому что это пришло вот так (жест неудержимого нисхождения), с всемогущей властью: «Именно поэтому был создан Ауровиль».

 

(Мать входит в созерцание, затем снова продолжает)

 

            Существуют разные очень забавные вещи, которые мы видим, как они проходят; и тут же рефлекс: «Ах! это же Вавилонская Башня наоборот» (Мать смеётся) Это интересно! Они объединились и они разделились во время строительства; и вот теперь, они собрались, чтобы объединиться в строительстве. Вот: Вавилонская Башня … наоборот!

 

 (Мать замерла на мгновение, как если бы она видела что-то)

 

            Вдруг, видишь… Это некая сфера, область земной атмосферы, широкая и вечная, где вещи обретают другую значимость, которая иногда противоречит видимости, и видишь, как великий, бесконечный поток влечёт за собой обстоятельства и события, ведущие к цели… всегда той же самой и довольно неожиданными путями. Это становится очень широким, и вопреки мелочным страхам, в целом, это обретает очень улыбающийся Ритм… 

            Теперь я знаю, мне вспоминается, что весь этот опыт пришёл после того, как я увидела книгу, совсем недавно опубликованную в Индии, на английском, под названием Список погибших на войне, где опубликованы фото и краткие биографии всех тех, кто погиб в борьбе против англичан, за освобождение Индии. Фотографии пестрели повсюду, множество фотографий (у некоторых имелись только те фотографии, которые полиция сделала после того, как они были только что убиты, и они лежали на земле), и всё это навеяло определённую атмосферу: атмосферу этих бескорыстных людей доброй воли, встретивших трагическую судьбу.

            Это произвело на меня такой же эффект, как эффект от фотографий, запечатлевших ужасы немцев, там, во время войны. Очевидно, что эти вещи находятся непосредственно под влиянием определённых враждебных сил, но мы знаем, что враждебные силы, образно говоря, разрешены, чтобы работать – именно через чувство ужаса – чтобы ускорить пробуждение сознания. И поэтому, это довольно сильное переживание, очень похожее на то, что я имела, когда увидела фотографии зверств немцев во Франции, привело меня в контакт с видением современной земной человеческой ошибки (современной, то есть, это началось с последнего тысячелетия и становится всё более и более острым на протяжении последнего столетия), со стремлением поправить это: как делать?... что делать?... И ответ: «Именно для этого ты создала Ауровиль». Это восприятие сил – сил, действующих непосредственно в событиях, в материальных событиях, которые… иллюзорны и лживы; например, человек, который боролся за свободу своей страны, которого только что убили, потому что это бунтовщик, и который выглядит побеждённым, лежащий на парапете дороги: это он, победивший. Именно так, это действительно показывает своего рода связь между истиной и выражением. Тогда, если мы входим в это сознание, в котором мы воспринимаем игру сил и видим мир таким вот образом, это очень интересно; и это так, когда я находилась в этом состоянии, в котором мне было сказано, ясно показано (это невыразимо, поскольку это не в словах, но в фактах):

«Именно для этого ты создала Ауровиль…»

            Это та же самая вещь, что и для этих фотографий.

            Вот, ты сохрани это.

 

            Запись Матери об Ауровиле:

 

            «Человечество – не последняя ступень земного творения. Эволюция продолжается, и человек будет превзойдён. Каждому надо знать, хочет ли он участвовать в приходе нового вида. Для тех, кто доволен миром таким, каков он есть, Ауровиль, очевидно, не имеет смысла[55]».

 

*

*  *

 

3 февраля 1968

 

(Мать начинает читать текст своих «воспоминаний» о жизни в Индии, написанный для индийского радио: смотрите разговор от 27 января 1968)

 

            И вот, я написала кое-что… Они хотели бы сделать нечто вроде брошюры об Ауровиле, чтобы распространить в прессе, для людей из правительства и т.д., двадцать восьмого и раньше, за два или три дня, в Дели пройдёт конференция всех наций («всех наций», это преувеличенно, словом, они сказали «всех наций»). И З. поедет туда, и она хочет повезти статьи об Ауровиле. Они подготовили тексты – как всегда длинные, это нескончаемое: дискуссии, дискуссии. Тогда я спросила, я сконцентрировалась, чтобы знать, что следует сказать. И затем, вдруг, Шри Ауробиндо дал мне откровение. Это было интересным. Я сконцентрировалась, чтобы знать: отчего, почему и т.д., и затем, вдруг, Шри Ауробиндо сказал… (Мать читает запись)

 

            «Индия стала…

 

            Произошло видение вещи, и тогда, сразу же, это перевелось французскими словами.

 

            «Индия стала символическим представлением всех трудностей современного человечества.

            Индия станет местом своего возрождения, возрождения к более высокой и более истиной жизни».

 

            И ясное видение: та же самая вещь, что в истории вселенной сделала землю символическим представлением вселенной, чтобы смочь сконцентрировать работу в одной точке, тот же феномен происходит сейчас: Индия представляет собой все земные человеческие трудности, и именно в Индии будет… исцеление. И вот, поэтому-то, именно ПОЭТОМУ мне велели основать Ауровиль.

            Это пришло, это было настолько ясным и потрясающе могущественным!

            Тогда я записала это. Я не сказала им, как и почему, но я сказала им: поставьте это в начале ваших статей, какими б они ни были; вы можете рассказывать всё, что вы хотите, но сначала это.

 

(молчание)

 

            Это было очень интересным. Оно оставалось всё время, на протяжении более часа, такое стойкое видение, такое ясное, как если бы всё вдруг стало ясным. Я часто задавала себе вопрос (не «задавала вопрос» но хотелось понять, почему здесь, в Индии, это стало таким хаосом, такими мерзкими трудностями, и всё это как скопление) и сразу же, всё стало ясным, вот так. Это было поистине интересным. И тогда это пришло тотчас: вот почему ты основала Ауровиль. Я не знала об этом, не так ли, я совершала вещь под давлением, и это принимало всё большие и большие пропорции (это становится поистине земным), и я говорила себе: почему?... Какое-то время я думала, что это была единственная реальная возможность помешать войне, но это казалось мне, как объяснение немного поверхностное. И затем, вдруг, это пришло: ах! вот оно как.

            И тогда, так как в этом присутствовала такая сила, я сказала: «Поставьте это». Посмотрим – они не поймут ничего, но это неважно, оно будет действовать[56].

 

*

*  *

 

22 марта 1969

 

            Два дня назад (это было не вчера, это было позавчера), это Сознание сказало мне что-то, и затем я ответила: хорошо…, но оно продолжало и продолжало говорить ту же самую вещь до тех пор, пока я не записала это! И вот результат. (Мать протягивает запись). И оно объяснило мне, почему были «мы».

 

            «Мы приложим все усилия,

            чтобы сделать Ауровиль

            колыбелью сверхчеловека».

 

            Ах!... это важная новость! (Мать улыбается). И тогда я сказала: «Почему мы?» – Оно ответило: «Это потому, что мы попытаемся заставить сотрудничать людей, которые будут жить в Ауровиле[57]».

 

* * *