Ниродбаран

 

Двенадцать лет со Шри Ауробиндо

 

 

 

Предисловие

 

Эта книга главным образом написана для учеников и последователей Шри Ауробиндо и Матери. Они страстно хотели узнать что-нибудь о внешней жизни Мастера, которая по причине её уединённости в течение многих лет, оставалась за вуалью. Мать не так уж хотела позволять нам поднимать эту вуаль. Но, то ли по причине Столетней Годовщины, то ли почему-то ещё, когда я предложил написать отчёт о нашем историческом личном общении с Мастером в течение последних двенадцати лет его жизни, Мать тепло это одобрила. И не только, она великодушно выслушала всю эту историю.

"Посторонний человек" может посчитать, что местами эта книга наполнена благочестивыми излияниями, чудесными феноменами и мистическими обертонами. Но я старался сделать всё от меня зависящее, чтобы дать добросовестный отчёт о том, что я видел и слышал и о том какую роль в драме, где главным действующим лицом был Мастер, играли мы. Естественно, субъективные впечатления не могут быть всецело исключены, поскольку полностью объективное описание моего опыта не было моей целью. Однако те, кто заинтересован в получении объективной картины величайшей и загадочной Личности современности, того, кого тысячи людей ощущают как Богочеловека, получат, как я полагаю, достаточно пищи для того, чтобы удовлетворить свои искания.

Для остального существуют его собственные работы, в которые можно погрузиться и собирать сокровища его высочайшего видения и не имеющих себе равных реализаций.

 

Ниродбаран

 

 

Благодарим Нирода за то, что мы имеем откровение о совершенно неизвестной стороне Шри Ауробиндо.

 

Мать

 

 

 

 

Непредвиденное

 

 

Был час до пробуждения богов

 

На календаре был ноябрь 1938 года, месяц Даршана. Ещё несколько недель и мы встретимся с Мастером после долгого трёхмесячного ожидания. После каждого Даршана мы начинали считать дни до следующего, поскольку каждая такая возможность приближала к нам Вечное и его Шакти и по этой причине являлась значительной вехой в наших жизнях. По мере приближения этой даты, наши дни становились более яркими и за день до Даршана все лица сияли от улыбок. Друзья, встречаясь на дороге, приветствовали друг друга одним словом, "Завтра!" или спокойным взглядом счастливого ожидания. Столовая жужжала на ту же самую тему. Куда бы ты ни шёл, кого бы ты ни встретил, никто не говорил ни о чём кроме Даршана Гуру – вечный момент.

Что касается меня, то мои ощущения более комплексны. Я ломал с ним словесные копья, оспаривал его точки зрения, подшучивал над его Йогой. Я знаю, что всё это будет забыто в момент его августовского Присутствия. Он будет так же приветлив как и его письма и будет дарить милостивую улыбку со своих трансцендентальных высот, в то время как моё сердце будет биться в радости и изумлении.

В этом настроении мы приблизились к кануну Даршана, 24 ноября. Утром Мать даровала всем свои благословения. Воплощение Милости и Красоты Махалакшми, она изливала свою улыбку и наполняла наши сердца любовью и обожанием, идеальное состояние для того, чтобы предстать перед Господом. Каждый Даршан, это возможность для него оценить наш прогресс после последнего Даршана, и дать нам толчок для новых достижений.

Размеренный поток нашей жизни наполняли визитёры; среди них мисс Вильсон, дочь президента Вильсона, приехавшая из далёкой Америки на Даршан Мастера. Его книга "Эссе о Гите" окутала её неземными чарами. То, что в этот материалистический век может быть кто-то, кто может написать такую удивительную книгу, было вне её понимания. Она могла слышать голос Господа, говорящий людям: "О ставь все дхармы. Во мне одном найди убежище. Я освобожу тебя от всякого Греха". Эта книга была для неё Библией. Она решила, что должна получить Даршан такой уникальной личности.

День прошёл в счастливом ритме. Большинство садхаков легли спать рано, чтобы внутренне подготовиться к этому великому событию. Над Ашрамом господствовала атмосфера глубокого мира и тишины. И только в угловой, выходящей на улицу, комнате Шри Ауробиндо, горел и бодрствовал в распространяющейся тьме огонь. Мать тоже рано удалилась, оставив Шри Ауробиндо за работой. Возможно, он был занят "Савитри",  так как "лавина корреспонденции" была прервана  по причине приближения Даршана. Он получил немного времени. Затем в комнате Пурани включился свет: было 2 часа ночи. Он должен был приготовить горячую воду для ванны Матери. В 7.30 утра начнётся Даршан. Но никто не подозревал что

 

События божественного поперёк

Огромный, предвещающий беду ум Ночи,

В её неосвещённом храме вечности, один

Улёгся, распростёршись неподвижно у кромки Тишины.

 

Нарушив глубокую тишину в комнате Матери зазвонил колокольчик. Пурани бросился вверх и, наверху лестницы, обнаружил Мать. Она сказала: "Шри Ауробиндо упал. Сходи и позови доктора Манилала". К счастью, он приехал на Даршан из Гуджерата. Вскоре он пришёл и увидел, что Шри Ауробиндо лежит на полу в своей спальне. Он споткнулся о тигровую шкуру по пути в ванную комнату. Доктор сделал предварительный осмотр и заподозрил перелом кости бедра правой ноги; он попросил Мать послать за ассистентами. По-видимому, переходя из гостиной в ванную комнату (вероятно, прокручивая в голове строки из "Савитри") Шри Ауробиндо упал на правое колено, споткнувшись о голову тигра. Враждебные силы вероятно ликовали: "Наш враг упал!" Шри Ауробиндо, тем не менее, оставался невозмутимым и попытался встать. Потерпев неудачу, он спокойно лёг, ожидая скорого прихода Матери. И что совершенно естественно, Мать в свою очередь, получила во сне сильную вибрацию, заставившую её почувствовать, что со Шри Ауробиндо что-то не так. Он немедленно пришла и увидела его лежащим на полу. Её интуиция и хорошие общие знания в медицине заставили её заподозрить перелом. Она зазвонила в колокольчик.

Когда вошли мы с другими докторами, то мы увидели, что доктор Манилал обследует травмированную ногу Шри Ауробиндо. Мать сидела рядом со Шри Ауробиндо и обмахивала его веером. Я не мог поверить в то, что вижу: с одной стороны – беспомощно лежащего Шри Ауробиндо, с другой – глубокую божественную печаль на лице Матери. Но вскоре я вернул своё самообладание и помог докторам в обследовании. Мой медицинский глаз не мог не оглядеть моментально всё тело Шри Ауробиндо и не отметить крепкое мужское телосложение. Его правое колено было изогнуто, на его лице была недоумённая улыбка, словно он не понимал, что с ним не так; его хорошо развитая грудь была обнажена, а снежно-белое дхоти контрастировало с блестящими золотистыми ногами, округлыми и гладкими как мрамор и напомнившими строки: "Всемирно известный золотоногий Пифагор". Неожиданное, мимолётное видение Золотого Пуруши Вед!

Каждое лёгкое перемещение докторами его ноги заставляли Шри Ауробиндо издавать короткое "Ах!", побуждая Мать задавать вопрос: "Это причиняет тебе боль?" За время всего обследования он произнёс лишь несколько слов, отвечая только на вопросы доктора. Наконец доктор объявил о переломе кости бедра. Шри Ауробиндо просто выслушал вердикт и не сделал никаких комментариев. Была сформирована команда помощников, состоящая из доктора Манилала, ещё троих медиков, Чампаклала (личного помощника Шри Ауробиндо) и Пурани, получившего это право своим прошлым сотрудничеством со Шри Ауробиндо. Всё ещё был нужен ещё один человек. Мать просто посмотрела через окно в комнате Шри Ауробиндо и, увидев внизу доктора Сатьендра, болтающего возле своей зубной клиники, сказала: "Возьмите Сатьендра". Счастливый выбор! Сильный человек с гениальной выдержкой.

Следующим шагом было наложение на ногу гипса. Отправили доктора Рао, друга садхака Дюрасвами и суперинтенданта гуадалорского госпиталя, поскольку в местном госпитале могло не оказаться всего необходимого оборудования. Пурани принёс парижский гипс из правительственной аптеки. Наконец-то нога была помещена в слепок. Теперь нужно было перенести Господа в его кровать. Это была достаточно трудная работа, несмотря на то, что среди нас было трое мускулистых мужчин, Пурани, Чампаклал и Сатьендра. Его физическое тело имело значительный вес, как и духовная субстанция, которую оно содержало.

Уже прошло два часа и новость облетела весь Ашрам – настоящий гром посреди ясного неба. Надежды и стремления сотен людей были сведены к нулю одним ударом. Они собрались во дворе Ашрама и разошлись с печалью в сердцах и пылкой молитвой обращённой к Матери и Господу о его скорейшем выздоровлении. Мисс Вильсон приняла решение Судьбы со спокойным подчинением. Мать, из сострадания к разочарованным последователям, даровала всем вечером даршан. Таким образом, она стёрла их уныние солнечным светом своей улыбки и могуществом своего прикосновения. Так как теперь у нас не было никакой работы кроме дежурства, мне не оставалось ничего, кроме как размышлять о том, что случилось. Я вспомнил, что Шри Ауробиндо писал мне, что хотя он и достиг достаточного контроля над болезнями и смертью, несчастные случаи возможны. Жить в полном уединении, вне досягаемости для внешних касаний, внутренне господствуя над космическими силами и встретиться с несчастным случаем таким неожиданным образом было непостижимо. (Позже Шри Ауробиндо в "Беседах" объяснил все причины катастрофы). Эти силы должны были быть очень коварны и достаточно умны для того, чтобы выбрать момент, когда Мать удалилась, а Боги спали. Но силы Несознания не спали, для того чтобы нанести свой адский удар. Это на самом деле был час непредвиденного!

В чистом утреннем свете я хорошо видел Шри Ауробиндо, лежащего на кровати, прямо и неподвижно. Я спросил себя: "Не наслаждается ли он сладким сном от того, что не принимал никого всю ночь? Или он просто сохраняет спокойствие и невозмутимо переносит боль?" Впоследствии он нам сказал, что верным было последнее. Только визиты Матери с целью задать какие-то вопросы или предложить что-то выпить, вызывали проблески жизни в его в трансоподобном настроении. Теперь я мог наблюдать вблизи его и комнату, в которой он прожил в течение последних двенадцати лет! С тех пор она подверглась такому громадному изменению, что теперь о ней мало что напоминает. Деревянная кровать (на которой лежал Шри Ауробиндо) была довольно большой, верхняя часть была приподнята и он полностью заполнял её собой – широкая грудь, большая и круглая голова и прекрасные шёлковистые волосы, разделённые надвое посередине. Что касается остальной комнаты, то она была очень простой, меблированной почти аскетически, за исключением ковра, двух небольших столов с ящиками в каждом конце комнаты, полукруглого стола посередине; на одном из столов были разбросаны тетради и обрывки разных бумаг; в большом шкафу находилось небольшое количество книг: на верхней полке связка томов "Арьи". На другой полке - собрание сочинений Шекспира, Шелли и книг, подаренных такими писателями, как Радхакришнан, Джеймс Кузин и т. д. Также там было две картины, одна китайская, на другой был изображён Амитабха Будда с лотосом в руке; несколько резных деревянных фигурок; софа для Матери напротив кровати Шри Ауробиндо. Единственной роскошью из мебели было длинное бамбуковое кресло в смежной комнате, в котором он мог откинуться назад и получить передышку.

Когда после завтрака пришёл доктор Манилал, он спросил, как чувствует себя Шри Ауробиндо. Жалоб не было никаких и ответ был краток. Вскоре пришёл доктор Рао. Услышав историю о падении, он предложил вызвать из Мадраса хирурга для консультации. Его другом был доктор Нарасимха Айер, хорошо известный своим умением. Мать одобрила это предложение и он отправился в Мадрас.

Нам не оставалось ничего другого, как ждать. День проходил. Мы считали часы и минуты до возврата доктора Рао. Каждый автомобильный гудок заставлял нас бежать к окну. Кстати, Пондишерри в 1938 году сильно отличался от сегодняшнего. Автомобили можно было сосчитать по пальцам и ездили они с большими интервалами. Поэтому в нашем беспокойном ожидании мы легко обманывались звуками автомобильного гудка. Доктор Манилал по отечески предостерегал нас от такого беспокойства, его возраст и опыт научили его самате и объективному взгляду на вещи. Между тем, Шри Ауробиндо, божественный пациент, спокойно лежал в своей просторной кровати и выглядел совершенно непринуждённым. На редкие вопросы доктора Манилала он давал односложные ответы, а все остальные присутствующие, возможно, были ничем другим, как движущимися вокруг тенями, не имеющими имён и не вызывавшими никакого интереса. Только когда время от времени заходила Мать и спрашивала с нежной улыбкой: "Это причиняет тебе боль?", мы могли видеть некоторые перемены на, в другом случае, совершенно бесстрастном лице! Наконец-то, после множества ошибок, нам сообщили, что доктора прибыли. Был вечер. Они объяснили, что задержались потому что хотели, чтобы с ними поехал их друг рентгенолог, и когда он был пойман в лабиринте Мадраса, он сразу же дал согласие поехать.

Все в комнате были теперь возбуждены.  Гипс был снят и специалист осмотрел ногу. Он подтвердил диагноз перелома, но ожидал рентгеновского снимка прежде, чем начать какие-либо манипуляции. Мать задавала ему много сложных вопросов на предмет возможностей, прогнозов и способов лечения и т.д., и т. п., и специалист восхищенно удивлялся её владению такими техническими знаниями. В свою очередь Шри Ауробиндо, сидя на кровати, слушал словно свидетель, но, тем не менее, внимательно, во время всей беседы, переводил взгляд с одного лица на другое, не произнося при этом ни единого слова! Мать объяснила ему мнение хирурга, словно он не мог понять того, что произошло. Он предоставил ведение переговоров Матери, и принял для себя всё то, что она для него решила. Она, конечно, была наилучшим судьёй. Я был очень заинтригован этой пассивной ролью. Тот, кто давал мне такие здравые медицинские советы по поводу моих пациентов, не сказал ни слова о себе в такой решающий момент. Он сидел словно зритель, словно большое дитя, его лицо и глаза лучились улыбкой, а тело излучало ангельское сияние.

Примерно в 11.30 прибыл рентгенолог со своим аппаратом и привёл всех нас в действие. Это был энергичный молодой человек, несущий с собой уверенную атмосферу, он очень хорошо выполнил своё дело. Он сделал несколько снимков и тут же их проявил, что было для нас большим облегчением. Но диагноз ошеломил нас. Матери показали снимок перелома правого бедра над коленом, два фрагмента крепко сцепились между собой. И специалист и радиолог очень серьёзно смотрели на это и отметили, что если фрагменты вернуть на место, то основные кровеносные сосуду и нервы проходящие рядом с костью будут разорваны и это вызовет большое бедствие! Было бы крайне не мудро в этой ситуации вправить сломанные кости на место какой-либо сильной вытяжкой или другим радикальным механическим приспособлением. "Я бы оставил её в покое, наложил гипс, и посредством шины оказывал равномерное воздействие", - таков был окончательный вердикт специалиста. Совет был принят и нога была помещена в вытяжку. Особое внимание было уделено ежедневному, пассивному движению коленных чашечек для того, чтобы избежать сращения. Пациент должен был оставаться в постели несколько недель, а специалист нанесёт второй визит для того, чтобы определить будущий курс лечения.

Остальные доктора освободились, а доктор Манилал вновь принял ответственность за пациента.

Рентгеновские фотопластины хранились в комнате Шри Ауробиндо несколько лет. Однажды Мать сказала: "Уберите их отсюда". Я хранил их лично, но потом они пропали.

Я не мог не заметить того, что с момента падения до прибытия доктора, Шри Ауробиндо оставался необычайно спокойным и невозмутимым, словно ничего не произошло. Никаких вопросов о своём состоянии, никакого беспокойства, никаких жалоб - полное принятие указаний доктора. Именно это подчинение заставило впоследствии доктора Рао отметить, что Шри Ауробиндо был идеальным пациентом. С тем же самым подчинением он принял инструкции Леле по отвержению всех мыслей. Однако мы знаем, что он подчинялся не во всех областях жизни.

На следующий день я был свидетелем такой громоподобной атаки со стороны Матери, что наши сердца оцепенели от ужаса. Это была ярость Махакали. Я больше никогда не видел её в таком настроении. Шри Ауробиндо спокойно лежал; в комнату вошла Мать и, стоя возле кровати Шри Ауробиндо, она спросила доктора Манилала, что он думает об этом переломе. Доктор, возможно преднамеренно, дал уклончивый ответ, или же он не считал этот случай серьёзным. И Мать взорвалась: "Не скрывайте ничего! Мы знаем правду". Затем я увидел нечто редкое, чего я не забуду никогда. Мать простёрлась на полу перед Шри Ауробиндо и, как я полагаю, начала ему молиться. По этой молитве я смог понять серьёзность ситуации. Однако после этого от бури не сталось и следа. Шри Ауробиндо серьёзно и спокойно слушал эту молчаливую молитву.

Наше рабочее время, в качестве помощников, было разделено в соответствии с индивидуальными предпочтениями. Пурани выбрал самое странное время – полночь, а более удобное оставил нам. Что же касается работы, то её было очень мало, поскольку Шри Ауробиндо лежал в кровати на спине, не делая никаких движений. Но кто-нибудь всегда находился у него под рукой на случай, если ему что-то потребуется. Помощь всей команды требовалась нечасто, например, когда тело нуждалось в перемещении после долгого пребывания в одном положении. Тот, у кого единственным компаньоном была Мать, а единственным помощником Чампаклал, теперь должен был принимать в своей святая святых и других. Обстоятельства сломали барьер уединения и навязали ему новый образ жизни.

Постепенно атмосфера необычности стала уходить, когда Шри Ауробиндо начал признавать новую ситуацию и новые условия сложившиеся вокруг него. Наш благоговейный страх тоже постепенно уменьшался; доктор Манилал был полезен в этом вопросе, потому что он лечил махараджу и знал  привычки важных людей. Здесь он также хорошо сочетал свою ненавязчивую медицинскую личность с простым благоговейным пылом. Никому не хотелось покидать присутствия даже для принятия пищи, хотя там и почти нечего было делать. Вследствие неестественной позы должны были ощущаться боль и дискомфорт, но Шри Ауробиндо редко кого беспокоил и звал на помощь. Помню, только однажды, пришлось позвать доктора из-за сверлящей боли. Дни начали принимать всё более и более розовый оттенок, когда Мастер стал становиться более общительным. У Матери был обеденный стол на колёсиках, сделанный специально для Шри Ауробиндо, поэтому он мог принимать пищу сидя на кровати. Она сама накрывала стол, подвозила его к кровати и сама подавала пищу. Однажды, не зная привычек Матери, мы бросились вперёд для того, чтобы помочь подвезти стол. С ласковой улыбкой она пожаловалась Шри Ауробиндо: "О, они отнимают у меня мою работу!" Мы сконфуженно отступили и выучили урок не лезть вперёд. Сначала Шри Ауробиндо принимал пищу три раза в день, утром очень немного. Я и Чампаклал обычно присутствовали в это время. Однажды Мать, захотев угостить меня чем-то, спросила: "Ты любишь бананы?" Я быстро ответил: "Я не люблю их, Мать". Мать и Шри Ауробиндо улыбнулись, но она воздержалась от того, чтобы дать мне их. Это была моя первая шутка с Матерью!

Однако очень скоро он прекратил есть по утрам, поскольку это было слишком рано для его аппетита. Здесь я должен упомянуть незначительный, но интересный эпизод с чаем. Хорошо известен факт, что Шри Ауробиндо любил каждый день выпить чашечку чая. Несчастный случай нарушил эту устоявшуюся привычку. Теперь этот вопрос возник снова. От доктора Манилала поступило предложение, что в течение дня Шри Ауробиндо вместе с чашкой чая должен съедать и чашку супа. Шри Ауробиндо не ел ни того, ни другого. Я не помню, ел ли он суп хотя бы раз, но я точно знаю, что чай он пил. У меня для этого воспоминания есть личные причины, поскольку я был, и даже являюсь сейчас, любителем чая, правда без молока. Но способ питья чая Шри Ауробиндо был довольно странным; он должен был пить чай из обеденной чашки. Мне интересно, может ли кто-нибудь получить удовольствие, если будет пить прекрасный напиток из обеденной чашки! До несчастного случая, услышав в полночь позвякивание ложки из угловой комнаты, мы говорили: "Шри А пьёт чай!" Однажды он заявил: "Я больше не буду пить чай!" Так привычка длинною в жизнь была брошена в одно мгновение! Этот случай напомнил другой, имевший место за много лет до этого.  Это касается его привычки курить сигары. Сигара была почти всегда зажата в его зубах. Однажды его посетил Девдас Ганди, сын Махатмы Ганди, и увидел эту неизбежную сигару. Он тут же задал вопрос: "Почему вы привязаны к курению?" И моментально получил ответ: "Почему вы так привязаны к некурению?" Это дало нам намёк на то, что Шри Ауробиндо курил, но без какой-либо реальной привязанности к курению и доказательство этому пришло несколькими годами позже, когда Мать стала следить за домашними делами, а курению потворствовали все обитатели дома. Мать же относилась к курению не так благосклонно. Ничуть не колеблясь, Шри Ауробиндо отложил сигары в сторону. Так, без малейшего шума, прекратила своё существование застарелая привычка.

Продолжим нашу историю. Когда всё установилось и наша работа приняла обычный характер, по вечерам начались "известные" беседы. В начале Шри Ауробиндо, лёжа на спине, тихо беседовал с собравшейся вокруг кровати группой. Естественно, по этому случаю все мы, за исключением стоявшего на расстоянии Пурани, собирались вокруг и слушали его замечательный ритмичный голос и его высказывания на различные темы. Он редко на кого смотрел во время разговора.

Вопрос с едой решился легко, следующим поднялся вопрос с принятием ванны. У нас не осталось другого выбора, кроме ежедневной ванны при помощи губки до тех пор, пока Шри Ауробиндо прикован к постели. Но это продолжалось даже долгое время спустя, из-за отсутствия подходящей ванной комнаты. Какими бы не были мероприятия, Шри Ауробиндо не был затронут этим ни в малейшей степени. Касаться божественного тела и давать ему человеческое очищение с помощью мыла, присыпки и т. д. было исключительной привилегией доктора Манилала.

Следующее, что требовало медицинского внимания, было надлежащее функционирование внутренних органов. Их привычки были расстроены, а постоянное лежачее положение добавляло трудностей. Были предложены различные медицинские средства и на все было наложено вето. Здесь Шри Ауробиндо был более определённым. Он объяснил, что не принимал медицинские препараты уже в течение многих лет, а все свои недомогания он исцелял посредством применения духовной Силы. Мы возражали, что трифала, например, вряд ли может быть названа лекарством, поскольку это смесь из трёх фруктов. Поскольку этот аргумент не сработал, мы спросили: "Почему в таком случае не применить Силу?" "Ну", - ответил он, - " не то что бы я этого не делаю, просто тело не привыкло принимать Силу в таком положение".  С улыбкой он добавил: "Это тамасическое положение и мне слишком лень применять Силу". Мы все рассмеялись, услышав это откровенное признание. Однако вскоре тело научилось отвечать, и на этот счёт больше не было никаких проблем. Колебания конечно же были, и он обычно говорил: "Это похоже на историю о слишком большой или слишком маленькой помощи". Когда мы не смогли понять намёк, он прояснил его полностью. История была такова: Два солдата во время Бурской войны спасались бегством верхом на лошади. Один из них был полным и невысоким. Он упал с лошади. Так как он не мог вскарабкаться снова и его преследовали враги, он взмолился: "О Господи, помоги мне оказаться в седле!" и совершил отчаянный прыжок. Приземлился он не в седле, а с другой стороны лошади и был схвачен. Он воскликнул: "Ты помог мне слишком сильно!" С тех пор это вошло у нас в поговорку.

Ещё одной незначительной проблемой было раннее появление пролежней. Для того, чтобы их излечить, потребовалось некоторое время и резиновая подушка, чтобы защитить тело в дальнейшем. Шри Ауробиндо осведомлялся об их состоянии каждый день. С этого он начал активно и детально интересоваться своим здоровьем.

Из вышесказанного видно, что между Гуру и учениками теперь росли личные отношения: чувство благоговейного страха и дистанция исчезли. В этом отношении доктор Манилал должен рассматриваться как наш авангард. Его возраст, профессия и детская природа заставляли таять с виду ледяную холодность Мастера. У Божественного есть теплое местечко для целителей тела. Часто ругаемые человеческие представители Божественного Целителя всё ещё имеют место в экономии вещей! И, тем не менее, даже в своих личных отношениях Шри Ауробиндо никогда не терял своей безличности.

И теперь, как только дело коснулось меня, я столкнулся лицом к лицу с тревожной ситуацией. Доктор Манилал должен был уехать. Он приехал в короткий отпуск на время Даршана и задержался надолго. Он больше не мог продлить свой отпуск, не было в этом и необходимости. Всё шло хорошо, "по расписанию"; критический период миновал. Мы лишь должны были слепо следовать существующему режиму и тогда не было бы проблем, которые он не мог бы предвидеть. Кроме того, сила Шри Ауробиндо всегда была к нашим услугам. Доктор заверил нас, что приедет снова, когда нога будет освобождена от гипса. Но меня не так-то легко было убедить. Я с большой неохотой принимал на свои плечи божественную ношу, не обладая достаточным знанием, силой и опытом. Действительно, всё казалось достаточно простым в присутствии авторитетного врача, но проблемы появлялись вновь, как только он поворачивался спиной, поскольку враждебные силы пытались проверить непосвящённого новичка. Поэтому я цеплялся за него, словно ребёнок, и умолял не бросать меня посреди пути. Мать тоже выступила на моей стороне и, в результате, он остался ещё на несколько дней. Шри Ауробиндо был молчаливым свидетелем этой сцены. Затем, приободрив меня, доктор Манилал убыл на службу, а также для того, чтобы позаботиться о своей семье, которая чувствовала себя без него беспомощной и давила на него, чтобы он поскорее вернулся. Тем не менее, мои тёмные предчувствия успокоила Милость, которая всегда помогает тем, кто полагается на её могущество, и для беспокойства не было никаких причин. Божественное хорошо заботилось о себе. Только однажды, когда я отдыхал после обеда, меня вызвали вниз. Когда я, бегом, спустился, Шри Ауробиндо с почти извиняющейся улыбкой сказал: "О, ничего особенного! Немного болит колено, возможно, неудобное положение". Я попытался положить ногу поудобнее, но это не помогало. К счастью, в какой-то момент перемещение перевязки помогло, и я вздохнул с облегчением, когда он сказал: "Теперь всё хорошо". Но боль не могла представлять из себя "ничего особенного" поскольку он бы не "побеспокоил" меня из-за обычного дискомфорта.

Всё шло хорошо. Ничто больше не омрачало наши дни. Мы были веселы и жизнерадостны как ручей, наши лица сияли, а сердца пели в блаженстве божественной компании и смеялись от восхитительного юмора вечерних бесед. Теперь мы смотрели вперёд, на дни, когда шина будет удалена. Люди начали спрашивать, есть ли хоть какой-то шанс получить Даршан в феврале. Им было бы чрезвычайно тяжело пропустить его. Из-за серьёзности случая и возраста пациента специалист посоветовал не снимать гипс в течение десяти недель. Доктор Рао, с другой стороны, по той же самой причине хотел сократить срок до шести недель, поскольку кости уже хорошо срослись, а сам возраст пациента был против долгого статического положения в кровати, так как могли иметь место пролежни и застой в лёгких. Фактически, всё это появилось и исчезло. Поэтому вся комедия происходила по причине общеизвестных разногласий между докторами. Доктор Рао навещал нас часто и каждый раз настаивал на том, чтобы шины были удалены.  Он сказал, что они причиняют ему боль, видя как Мастер без необходимости приговорён к такому долгому и изнурительному периоду, он сказал, что поднимет этот вопрос со специалистами, но к согласию они не пришли. Он приводил в свою пользу свой собственный клинический опыт. И хотя десять месяцев был слишком долгий срок, никто из нас не хотел идти на этот риск. "Какой здесь риск?" – возражал он. "Кроме того, Шри Ауробиндо необычный пациент; мы можем ожидать, что он сам хорошо позаботится о себе". В результате его настойчивости Мать попросила вынести решение Шри Ауробиндо. Он ответил: "Если я необычный пациент, то я должен предпринять и необычайную предосторожность. Силы всё ещё активны. Я не могу быть уверен в том, что не сделаю неловкое движение во сне. Между десятью неделями и шестью давайте придём к компромиссу и остановимся на восьми". Доктор Рао был по-видимому удовлетворён. "Доктора не могут прийти к согласию" стало с этих пор своего рода насмешкой! С точки зрения последовавших сложностей я склонен думать, что доктор Рао был прав, но его кипучая персона не имела достаточного веса.

Ещё одним неожиданным посетителем был доктор Савур, глава колледжа на Юге, известный гомеопат. Я не знаю, каким образом он попал в святилище. Поскольку гомеопатия претендовала на то, что она ускоряет сращивание костей, то, возможно, этот шанс был дан ему с согласия Матери. Но не было никакого способа выяснить эффект от этого лечения. Я полагаю, он не причинил никакого вреда. Сатиендра напомнил мне, что по совету доктора Савура гомеопатические таблетки Nux Vomica X применялись при лечение запора Шри Ауробиндо в начале. Это принесло хороший результат.

Доктор Манилал хотел, чтобы я информировал его о состоянии здоровья Шри Ауробиндо, и, словно для того, чтобы быть полностью уверенным, получал это заверенное печатью Матери. Эта печать, однако, никак не могла воздействовать на привычную для меня праздность, а в дальнейшем она была ещё и поощрена, поскольку всё шло очень гладко. Однажды Мать, возможно по жалобе доктора Манилала, поставили в известность о моём молчании, тогда она передала вопрос о моей медлительности Шри Ауробиндо, и я должен был теперь писать без отлагательств.

В добавок к своей медицинской работе я должен был также выполнять и кое-какую интеллектуальную работу. Одной из них было чтение вслух ежедневных газет для Шри Ауробиндо. Естественно, он предпочитал "Hindu". Его способ чтения, которому я должен был следовать, вначале удивил меня, но я понял, что большинство из нас читает точно также. Его замечания доставляли удовольствия. Он говорил: "Прочитай бросающиеся в глаза заголовки". Когда по очереди зачитывал их, он спрашивал: "Да, о чём это? Давай послушаем". Или, "Это не имеет значения. Что-нибудь ещё?" Таким образом за 10-15 минут заслушивались все новости. К передовицам интерес проявлялся редко. Другой газетой, которая привлекала его, была Daily Mail из-за её карикатур. Он сохранял к ним свой интерес до самого конца, хотя и находил, что они становятся скучными и банальными. Вечером Пурани обычно читал Weekly New Statesman и иногда Manchester Guardian; позже и это стало моей работой, но спустя некоторое время, это закончилось. Вероятно, именно посредством средств информации он устанавливал свой контакт с деталями быстроменяющегося движения в политическом и культурном мире об общих аспектах которого он был осведомлён благодаря своему универсальному сознанию.

 

 

Выздоровление

 

 

Декабрь и январь прошли гладко. Наши взгляды были направлены в будущее, когда будет удаление шин. Доктор Рао во время своего еженедельного визита настаивал на удалении гипса, и мы осмеивали его до тех пор, пока он не пообещал не поднимать больше этот вопрос. Примерно в первой неделе февраля появились беспокоящие симптомы. Возникла боль в коленном суставе и слегка опухли ноги. Мы были очень обеспокоены этим неожиданным вторжением. Проинформированный об этом специалист ответил, что эти неопасные осложнения не редки в случаях перелома и вскоре исчезнут. Теперь Рао получил свой шанс: он убеждал, что именно чрезмерная неподвижность привела к этим симптомам и настаивал на удалении гипса. Бедный доктор! Никто не слушал его одинокий голос. Мы все цеплялись за специалиста и ждали его второго визита. Но между Мадрасом и Пондишерри в то время ничего не летало! У нас не было автомобилей, об автобусах можно было только мечтать, поезда же ходили также медленно как и сейчас. Я точно не помню когда приехал специалист и удалил шины, возможно на третью или на четвёртую неделю февраля. К нашему ужасу, как только это было сделано, вся нога ниже бедра распухла. Нога выглядела ужасно, почти удвоившись в своих размерах. Мать хранила зловещее молчание, а Шри Ауробиндо был как всегда безразличным. Специалист повторял, что подобные сложности имеют место в таких случаях, поэтому нам не нужно беспокоиться. Отёк не будет иметь никаких последствий и постепенно уменьшится. Он был удовлетворён тем как срослись кости. При надлежащем уходе, массаже, компрессах, ходьбе и т. д. нога вернётся к своим нормальным размерам. Однако Мать не так легко было удовлетворить. Она задавала вопросы о причинах отёка, его патологии, осложнениях и опасностях, или других возможных последствиях. Когда специалист заявил, что иногда движение может сдвинуть сгусток крови в вене и это может вызвать серьёзные осложнения, Мать сразу поймала его на этом и спросила, почему же он в таком случае рекомендовал массаж и пассивные движения. Доктор не был готов к такого рода острым вопросам от "женщины" и сказал, что Мать очень разумный человек! Мы доложили об этом замечании Шри Ауробиндо; он просто улыбнулся.

Все мы были подавлены этим враждебным проявлением, поскольку это бы задержало его выздоровление. Я был особенно обеспокоен, поскольку я прежде не встречался с такой ситуацией и должен был взглянуть ей в лицо один на один – в качестве доктора. Мне потребовалось много силы и веры. В моей медицинской практике постоянную духовную поддержку мне давал Шри Ауробиндо. Теперь Божественное само было моим пациентом. К кому я должен был обращаться за помощью? Хоть я и не просил его открыто излечить самого себя, используя моё бедное "я" как физический инструмент, тем не менее, я продолжил выполнение инструкций, оставленных мне специалистом с уверенностью, что сила Матери и Шри Ауробиндо будут присутствовать там. Но я не был свободен от беспокойства. Тем временем, я написал доктору Манилалу о возникшей сложности, попросив его приехать, захватив с собой две или три пары костылей из Бомбея.

Затем наше внимание привлекла правая стопа. Из-за затруднённой циркуляции и отсутствия активности она съёжилась и уменьшилась почти вдвое. Кожа на подошве стала сухой как пергамент. Мать принесла какой-то густой белый крем и попросила меня наносить его. Шри Ауробиндо сел, вытянул правую ногу, а Мать стояла рядом, наблюдая как я наношу крем. Её присутствие повлияло на мою самоуверенность и я начал работу довольно грубо. "Нет, нет, не так!" – закричала Мать. Её протест сразу привёл меня к правильному методу. Тогда она улыбнулась и сказала: "Да, теперь правильно!" Шри Ауробиндо, как обыкновенно, наслаждался сценой. Кожа на стопе, тонкая и белая, отваливалась словно гипс. Какой маленькой и нежной выглядела эта стопа! В поэме "Божественный Труд" о своей внутренней борьбе он писал словами: "Во мне тысяча и одна зияющая рана". Это же была внешняя рана, прибавившаяся к его физическому существу. И, тем не менее, никаких жалоб! На войне как на войне!

Волос его также причинял некоторые проблемы, поскольку он был в ужасно спутанном "присущем им" беспорядке в результате продолжительного фиксированного положения. Как их распутать? Я не знаю, что заставило нас нахально взяться за эту женскую проблему, вместо того, чтобы предоставить это Матери. У нас тогда не было и мысли, что она только рада была бы выполнить эту работу: она и не предлагала этого. А Шри Ауробиндо конечно же хранил тишину. Это мы должны были просить, "дать возможность сделать это"! Нам потребовалось около часа отчаянных и деликатных усилий для того, чтобы распутать этот клубок, похожий на спутанные волосы Шивы и привести их в достойное состояние. Шри Ауробиндо принял эту пытку со своей обычной покорностью. В конце этого зверства он просто спросил: "Вы оставили хоть немного волос?" Мы рассмеялись. Действительно, это звучало как шутка, но он не был безразличен к физической привлекательности и красоте. Позже, когда туалет и уход за его волосами взяла на себя Мать, выпадавшие после каждого расчёсывания пряди драгоценных, блестящих волос пополняли сокровищницу Чампаклала. Будучи проинформированным об этом, Шри Ауробиндо сделал что-то, чтобы предотвратить выпадение и до самого конца волосы сохраняли своё блестящее изобилие.

Когда приехал доктор Манилал я вздохнул с облегчением! Он был не очень рад видеть новое развитие событий, но надеялся, что всё будет хорошо. Он столкнулся с тремя проблемами: опухолью, обучением пациента ходьбе и проблемой сгибания колена - с каждой из этих проблем он имел дело с характерной для него эффективностью. По его мнению, опухоль должна уменьшиться в своё время. Были продолжены: мягкий массаж, горячий и холодный компрессы, после которых шёл горячий душ. Мы вели записи об уменьшении опухоли неделя за неделей. Но для того, чтобы она ушла полностью, потребовались месяцы. Сгибание колена тоже заняло некоторое время ввиду того, что произошла спайка коленной чашечки с прилежащими тканями, несмотря на пассивные движения. Обучение заново ходьбе, казалось, будет простой работой, но это стало наиболее трудновыполнимой задачей, поскольку Шри Ауробиндо должен был ходить на костылях! Всё, что было необходимо – терпеливые и постоянные усилия. Природа Шри Ауробиндо, непривычная к физическим или механическим приспособлениям, и малое пространство в комнате, делали это предприятие несколько рискованным. Первый день, когда он встал на костыли, стал для нас памятным днём. В присутствии Матери мы заставили его встать, дали ему костыли и показали, как ими пользоваться. Он неумело их взял и заметил: "Да, легко сказать". Были испробованы две или три разные пары и поскольку он не смог пользоваться ими надлежащим образом, то Мать предложила, что лучше будет ходить, облокотившись на двух человек – по одному с каждой стороны. Конечно, это было привлекательным предложением, так как Шри Ауробиндо, идущий на костылях напомнил нам его собственную фразу о "хромом всемогущем движении" Гефеста –  это было оскорблением его величественной, сияющей фигуры. В качестве его человеческой поддержки, намного менее нелепой, чем неуклюжие деревянные инструменты, доктор Манилал выбрал Пурани и Сатиендру. Так он начал заново учиться ходить. Парадокс поиска Божественным непрочной человеческой помощи дал пищу моему чувству юмора. Однако они оказались разными по росту и Мать заменила Сатиендру Чампаклалом. Теперь расположение стало верным и совершенным, и стремления Чампаклала исполнились. Он стал последней поддержкой, которая была предоставлена Шри Ауробиндо. Когда со временем поступь Шри Ауробиндо приобретала силу и твёрдость, он использовал трость с правой стороны  и Чампаклала с левой. В конце концов, был отброшен и он. Как только стало известно, что Мастер использует палочку для ходьбы, ему было подарено несколько – и среди них была даже одна трость из чайного дерева из Ассама. Таким образом, каждый день после обеда и ужина, в комнату входила Мать и давала ему трость, и он около получаса ходил в её присутствии.

Ожидая прихода Матери, он делал различные упражнения на сгибание колена, придуманные доктором Манилалом. Он их делал, сидя на краю кровати. Он активно выполнял всё, что бы от него не требовалось. Одним из упражнений было подвешивание ноги и позже это стало общей для нас шуткой.

Но вовсе не был необоснованным страх того, что малейшее невнимание с его стороны во время ходьбы может нарушить равновесие и привести к падению. Он должен был ходить, склонив голову и глядя на пол, и быть очень внимательным, особенно на поворотах, контролируя скорость движения. Мы стояли как на посту, на каждом повороте, чтобы исключить любую возможность несчастного случая. Его шаги были теперь не похожи на шаги Зевса по Олимпу! Они потеряли свою звенящую силу, которую мы привыкли слышать, когда он ходил взад и вперёд, в то время как мы сидели в медитации в зале внизу. Он говорил нам, что именно во время этой ходьбы он обычно низводил высочайшую Силу. По мере того, как прогрессировало выздоровление, мы ожидали и возвращения его Богоподобной поступи.

 Дни становились всё жарче, и он сильно потел. Вентилятора на потолке не было. Мы стали обдувать его во время ходьбы, но всё что у нас было – два маленьких ручных веера – дуновение крыльев крошечных птиц в душной жаре закрытой комнаты. Шри Ауробиндо, казалось, это нисколько не трогало, а нас беспокоило. В голову Пурани пришла великолепная идея. Он принёс огромный веер из пальмового листа, обшитого красной материей, каким пользовались в храмах. Мать одобрительно улыбнулась. Расположившись возле двери, он начал махать им со всей энергией своих обнажённых мускулистых рук и поднял миниатюрный шторм. Мы наслаждались великолепным зрелищем. Это так подходило его гигантской природе! Он очень хорошо управлялся. Как-то он не смог прийти, и веер лежал бесполезный, словно мифический лук в пещере. Я поднял его с трепетом, пигмей и гигант, но, не увидев никакого вопроса на лице Матери, принялся за работу. Справлялся я неплохо. Я почувствовал гордость, но, увы, гордыне быстро приходит конец! По какой-то ошибке я однажды ударил Шри Ауробиндо веером по спине, как раз когда он разворачивался возле меня. Он немедленно обернулся, глядя на меня с мягкой улыбкой, а Мать милостиво улыбнулась, чтобы воодушевить меня. Но к счастью для Гуру и для учеников этого больше не повторилось. Впоследствии Чампаклал и Мулшанкар пользовались этим веером с большим искусством. 

Когда в конце прогулки он останавливался посреди комнаты, держа трость в правой руке, его прямая фигура с ниспадающей на широкую обнажённую грудь бородой, шелковистыми волосами и широкими, спокойными, устремлёнными вдаль глазами, зажигала свет любви и обожания в наших сердцах. Мать забирала у него трость, они обменивались нежными улыбками и она уходила. Затем входил Чампаклал и вытирал выступивший пот.

Затем он усаживался в кресло и начиналось обтирание божественного тела губкой. Эта практика продолжалась в течение нескольких лет, пока рядом не была построена ванная комната. Наши жалобы по поводу такого грубого способа очищения были встречены обезоруживающей безмятежностью. Ни то, ни другое мероприятия никак не влияли на его спокойствие. Он, кажется, не жил в своём теле вовсе; или же он полностью предоставил его Матери.

Вместе с обтиранием начались беседы: Пурани находился позади, я спереди, доктор Манилал с одной стороны и Сатиендра с другой. Все мы принимали участие в беседе и работали одновременно. И Шри Ауробиндо, возможно смягчившись от прикосновения горячей воды, сменял своё молчание на многокрасочную речь. Иногда Пурани подкидывал вопрос сзади, Сатиендра подхватывал его, я отвечал, и вопрос ходил по кругу, в то время как Шри Ауробиндо сидел в центре, спокойно слушал, отвечал, или, к нашему восторгу, преподносил неожиданную шутку! Временами он сидел молчаливо, опершись на кресло, словно задумавшись над чем-то. Спустя некоторое время он расслаблялся и беседа продолжалась. Однажды посреди нашей беседы мы услышали негромкий стук в дверь. Шри Ауробиндо поглядел на нас, нам стало интересно, кто это нарушает наше уединение. Послышался ещё стук, и один из нас открыл дверь; к нашему удивлению это была Мать с листком бумаги в руках: "Это для Шри Ауробиндо". Это была какая-то важная военная новость только что переданная по радио. Этот незначительный случай указывает на живой интерес Матери и Шри Ауробиндо к войне.

Последним, что было необходимо делать – сгибание колена. Как я уже упоминал, было одно упражнение, называвшееся подвешиванием ноги. Приближающийся, приуроченный к Даршану визит Манилала заставлял Шри Ауробиндо произносить: "О, приезжает доктор Манилал, я должен подвесить свою ногу!" Или, когда Манилал осведомлялся об этом из Бароды, он отвечал: "Она всё ещё висит!" Упражнения на сгибание были по-видимому неэффективны, но Шри Ауробиндо упорствовал и мы подбадривали его как малое дитя. Во всяком случае, результат был не пропорционален затраченным усилиям. Доктор Рао, который был очень рад видеть Шри Ауробиндо освобождённым от тиранических кандалов гипса, использовал каждую возможность, когда приезжал, для того, чтобы массажировать его ногу. "Можно мне сделать это, Господин?" – спрашивал он и никогда не забывал похвалить Шри Ауробиндо как идеального пациента.

Доктора ему предписали выполнять и другие упражнения, он должен был выполнять некоторые упражнения для рук для поддержания тела в тонусе. Каждое утро, сидя в кровати, он обязательно их практиковал – энергичное сгибание и разгибание рук, поднятие и опускание ног. Иногда руки, ослабленные сном, выполняли упражнения механически и затем они просыпались словно от толчка, чтобы возобновить выполнение своих обязанностей. Летняя жара и неудобное положение в кровати не могли склонить его к нарушению этого правила. Когда я входил утром для исполнения своей работы, глаза мои встречали это неутомимое усердие. Его нога поднималась и опускалась словно молот, и я не мог сдержать изумления и восхищения от этой тяжёлой Тапасьи, выполняемой для достижения супраментального совершенства тела. Возможно, это полу-богохульство вернулось ко мне подобно бумерангу и заставляет меня выполнять физическую Тапасью даже в этом возрасте! Во всяком случае, нельзя отрицать, что Шри Ауробиндо не был предназначен для такой тяжёлой и грубой гимнастики.

Предписания доктора Манилала всё равно принесли пользу; к его великому удовлетворению дряблое тело стало мускулистым и мышцы приобрели прекрасные очертания. Совершенство – ключевое слово для супраментала. Любое несовершенство, как бы мало оно не было, было чуждо природе Шри Ауробиндо. Приведу незначительный пример: однажды, разговаривая о храпе, один из нас довольно бестактно сказал ему, что у него тоже есть такая привычка. Должно быть, это было вызвано неудобным положением тела. Такая новость вызвала у него большое удивление. И я был поражён тем, что на следующий же день это физиологическое отклонение прекратилось навсегда! Даже правя наши поэмы, он всегда делал это совершенно. Если у него не хватало времени, то он просил поэму обратно и возвращал её безукоризненной. Любое совершенство, достигнутое им в любой области было победой космической. "Совершенство одного человека всё ещё может спасти мир".

Доктор Манилал посоветовал нам делать массаж всего тела Шри Ауробиндо, особенно в нижней части. По общему мнению, раннее утро наиболее подходило для этого. Трое из нас массажировали его тело часть за частью, в то время как он лежал в кровати, и одновременно мы вели беседу. На некоторые из наших вопросов он часто отвечал "возможно, возможно". Сбитые с толку, мы однажды спросили: "Почему ты не говоришь "нет" или "да" вместо неопределённого "возможно"? "Потому что уверенность имеет только Сверхразум", - ответил он. Мы все рассмеялись. Таким образом, мы радостно массировали его, болтая и не принимая во внимание удобно ему или нет. Спустя несколько дней пыток под нашими руками, он очень вежливо спросил: "А массаж действительно необходим? Понимаешь, это единственное время, когда я могу поспать". Я виновато ответил: "Мы прекратим его, в этом нет необходимости". Он легко мог бы прекратить его и раньше, но доктору нужно подчиняться!

Благодаря всему этому усердию и тяжёлым упражнениям нога приобрела силу, а тело необходимый тонус. Теперь он начал ежедневное чтение газет сам. Однажды, когда я быстро просматривал утренние газеты, полагая, что он ещё не готов, он спросил: "Газеты ещё не пришли?" Я сразу же передал их ему. "Ты переварил новости?" – спросил он. Я сконфуженно улыбнулся! Спокойный юмор, характерный для Шри Ауробиндо.

Наступил апрель. О быстром прогрессе Шри Ауробиндо стало широко известно и люди стали требовать Даршан; они уже пропустили два и пропустить следующий в августе было бы слишком болезненно. Мать тоже стала выступать на стороне бхакт, хотя слишком больших просьб и не требовалось. Нам известно, что когда сердце Матери смягчалось, не требовалось много времени, чтобы и сердце Отца поступило также. Кроме того, вероятно, Мать хотела, чтобы Шри Ауробиндо приступил к обычной активности так быстро, как только возможно. Она не делала исключений даже для него. Её динамическая природа не могла выносить праздность слишком долго. На 24 апреля был назначен Даршан, это был день последнего прибытия Матери в Пондишерри. С этого дня апрельский Даршан стал постоянной центральной темой. Дата очень хорошо походила профессорам и студентам, поскольку приходилась на летние каникулы. Но время Даршана нужно было перенести с утра на послеобеденное время, и это был Даршан в истинном смысле этого слова. Чтобы последователи могли просто прийти, остановиться на мгновение перед Мастером и Матерью, получить свой Даршан и спокойно уйти. Шри Ауробиндо коротко заметил: "Больше никаких долгих, семичасовых даршанов!" Прежде Даршан праздновался с большой церемониальной помпой. Начинаясь примерно  в 7.30 утра он продолжался с одним кратким перерывом до 3^х часов дня. Последователи предлагали свои гирлянды и цветы, делали два, три или даже четыре пранама Матери и Мастеру, в то время как они оставались приклеенными к одному месту в течение всего этого испытания и терпели пытку неумеренного спектакля бхакти, тогда как даже Рамана Махарши страдал от "нашествия прасада". Теперь всё это было упразднено одним ударом силой внешних обстоятельств и всё трансформировалось в выражение спокойного внутреннего поклонения, которое является характерной чертой этой Йоги. Несчастный случай, произошедший со Шри Ауробиндо сделал церемонный Даршан делом прошлого.

В канун Даршана Мать с нашей помощью вымыла волосы Шри Ауробиндо. Это было таким тщательно разработанным и сложным делом, что будь это предоставлено нам, всё закончилось бы неразберихой, особенно из-за того, что это должно было делаться в спальне. Горячая и холодная вода, тазики, мыло, пудра, и т.д., и т.д. должны были быть наготове. Какой же церемонией на самом деле было это мытьё! Раньше Шри Ауробиндо обычно мыл голову каждый вечер, но я уверен, что он делал это без всех этих атрибутов. Его жизнь  в уединении, конечно же, упростила весь этот сложный процесс. Позже, когда примыкающая к его комнате ванная комната была построена, мытьё утратило этот грандиозный характер. Я полагаю, что Шри Ауробиндо терпел все эти пытки как часть игры.

Наконец-то день Даршана! Утром в его комнату вошла Мать с цветком, вероятно с красным лотосом, встала на колени перед Господом, положила лотос на кровать и склонила голову, чтобы получить благословения и нежную улыбку. Это было второй раз, когда я видел, как она делает перед ним пранам. Первый раз это произошло в день её рождения, 21 февраля. Это стало для меня откровением, поскольку я не ожидал, что она поклонится по-индийски. Каждый Даршан после этого я наслаждался этим зрелищем. В другие дни она обычно брала его руку и слегка целовала её. С обычной для неё энергичностью она набросала программу Даршана, время обеда Шри Ауробиндо и её прибытия на Даршан. Мы должны были быть готовыми и Мастер тоже. С самого раннего утра время начинало ускоряться, Мать носилась вокруг, ей было необходимо выполнить множество вещей. Закончив всё, надев прекрасное сари, увенчав свою красивую голову короной, выглядя  как истинная Богиня, она быстрыми шагами входила в его комнату, как обычно чуть раньше, чем это было назначено. Она бросала на нас быстрый взгляд. Мы превращались во внимание. Присутствовала вся группа, это был первый Даршан после несчастного случая. Ей было приятно найти нас готовыми. Шри Ауробиндо был одет в безупречно белое дхоти с изящно подогнутыми краями, как это было принято в Бенгалии; шёлковый чаддар на груди и длинные, сияющие, ниспадающие вниз волосы – картина, напомнившая нам Шиву и Шакти, вышедших для того, чтобы дать Даршан своим бхактам; Шри Ауробиндо впереди и Мать позади. Они сидели вместе, как и в другие дни Даршана, она справа от него - великолепное зрелище - и церемония началась.

Однако, это был просто Даршан. Один за другим садхаки останавливались перед Одним-в-Двоих, и проходили, пребывая в спокойном трепете и возвышенные их молчаливым взглядом и милостивой улыбкой. Можно представить чувства садхаков, увидевших своего возлюбленного Мастера, восстановившего своё здоровье! Через час Даршан закончился и когда Шри Ауробиндо вернулся в свою комнату, доктор Рао в присущей ему детской манере заметил: "Сэр, на Даршане вы выглядели величественно!" Шри Ауробиндо улыбнулся, а мы спросили его в ответ, лишь бы поддразнить его: "А в друго время это не так?" Рао ответил: "Нет, нет, я не это имел в виду". Поистине, Рао выразил чувства сотен посвящённых, мельком увидевших его на Даршане. Какая духовная сила и величие в простой, молчаливой позе! Какое могущество, словно в своих ладонях он держал весь мир! Если бы человеческое существо могло вырасти до божества, то несмотря на это, оно всё равно было бы там, чтобы увидеть и получить благословение. Множество людей коренным образом изменилось, получив всего лишь одно касание это богоподобного величия. "Касанье может изменить застывший лик Судьбы". Многие получили видения и дары, которых они так долго искали, и для  садхаков каждый Даршан был шагом на пути к Вечному. Шри Ауробиндо говорил: "Даршаны – время великих нисхождений!" Не случайно Гитлер выбрал 15 августа для своего царственного восхождения в Бэкингемский дворец и не случайно в этот день он получил первый тяжёлый удар. Не случайно и Индия получила свою независимость в этот бессмертный день.

Теперь, когда Шри Ауробиндо физически был в порядке, Мать должна была найти работу и для него тоже! Очень своевременно пришёл запрос от издательского дома "Арья" из Калькутты на какую-нибудь из книг Шри Ауробиндо, предпочтительно "Жизнь Божественную". Эта работа появилась давным-давно в "Арье" и теперь могла быть опубликована в форме книги. Мать ухватилась за эту идею и попросила его одобрения. Шри Ауробиндо хотел написать одну или две новых части. Он принялся за работу. Был сделан новый письменный стол, оснащённый тремя авторучками, двумя карандашами и бумагой, который разместили напротив кровати. Для меня было очень любопытно видеть его за работой. Мы столько слышали о молчаливом уме, через который, спрыгивающие сверху идеи, напрямую переходили в авторучку, что я подумал, что смогу теперь это проверить; словно можно видеть молчаливый ум как и невидимые идеи, нисходящие из пространств находящихся над умом! По крайней мере, я мог бы видеть, как он пишет. Было ли это так же как и у нас, человеческих существ, которые пишут, останавливаются, думают?

Как только он начал, последовали строчка за строчкой, словно всё было написано мелом в уме, или, как он говорил, кран открывался и поток изливался. Поглощённый, в совершенном равновесии, время от времени глядящий прямо перед собой, вытирая с рук пот – он сильно потел – он продолжал писать примерно в течение двух часов. Со стаканом кокосового молока входила мать. Иногда ей приходилось ждать какое-то время, прежде чем он узнавал о её присутствии. Он восклицал "Ах", брал стакан из её любящих рук, медленно его выпивал и снова погружался в работу! Действительно, это было очаровательное зрелище, видеть стоящую рядом с ним молчащую, улыбающуюся и наблюдающую за ним Мать, и его, пишущего и забывшего обо всём; затем короткий обмен двумя блаженными взглядами. После того как он заканчивал писать, место, где он сидел, было абсолютно мокрое – в летние месяцы очень сильно потеешь. Но что замечательно – не было никакого запаха! Обычно мы вытирали его тело и меняли простыни. Но то, что шокировало меня больше всего, это то, что как только он закончил первую часть, он попросил нас порвать её и выкинуть в мусорную корзину! Она должна быть переписана! У меня был большой соблазн сохранить её, но это было бы нарушением его приказа. Чампаклал сказал мне, что сохранил разорванные куски в качестве сувенира. Я заметил, насколько хороша была каллиграфия, почти без пометок и исправлений. Совсем не похоже на почерк в его "корреспонденции", который он сам не всегда мог расшифровать. Мы отпускали немало шуток по поводу его почерка. Однажды я написал: "Сэр, не затруднит ли вас отметить те части письма, которые могут быть показаны другим?" Он ответил: "Святый Боже, я не могу этого сделать. Ты забыл, что я буду должен стараться прочесть свои собственные иероглифы. У меня нет времени на такие упражнения. Я предоставляю это другим". Я не знаю, все ли великие люди писали в такой же спонтанной и безукоризненной манере. Кажется, он написал все свои семь томов "Арьи" напрямую на пишущей машинке. Как бы мне хотелось, чтобы однажды и я мог писать на этой "самолётной" скорости, как говорил сам Шри Ауробиндо. Тем не менее, с написанием "Савитри" была совсем другая история. Здесь он должен был "трудиться", менять, обтёсывать, пропускать, исправлять; и всё это, конечно, из спокойного ума. Только несколько поэм таких как " Роза Бога" и  "Божественный Труд" пришли целиком и в них не менялось ни слова! Мать, должно быть, была очень рада, что он возобновил свою активность после долгого периода ночи.

 С улучшением здоровья, он начал проводить по несколько часов, сидя в кресле и посвящая всё своё время духовной, интеллектуальной и творческой деятельности. Несчастный случай освободил его в очень грубой манере от восьми-девятичасовой работы над "корреспонденцией". Теперь он мог приняться за ревизию всех своих основных работ, одной за другой. Первым увидело свет выдающееся произведение, "Жизнь Божественная". Это был конец 1939 года, год начала Второй мировой войны. Публикация "Арьи" где основной темой была "Жизнь Божественная" началась в 1914 году, год начала Первой мировой войны. Можно ли назвать это простым совпадением? Два других тома вышли следом за первым и были в значительной мере переписаны. Также он написал много сонетов. Мы привыкли видеть ручку в его руках неутомимо пишущей страницу за страницей. Мы не знали, что он писал, потому что за исключением сонетов, он всё передавал Матери. Она принимала это как дар от Бога и отправляла Притви Сингху для распечатки. Хотя зрение у того было плохим, его печать была настолько чёткой, выполнялась с такой заботой, что Шри Ауробиндо был очень доволен его работой.

Пока Шри Ауробиндо мог использовать собственные глаза, у нас небыло никаких возможностей узнать, что он делает. Конечно, мы могли иногда нечаянно услышать или он мог сам сказать нам по теме: насколько далеко он ушёл, добавил ли он что-то новое и т. п.. Пурани и Сатиендра  были заинтересованы в "Жизни Божественной" и пытались выудить какую-либо информацию относительно этого. Иногда Судьба или Случай, или даже необходимость помогали нам узнать о том, что делает Мастер.

Шриниваса Айенгар прислал свою рукопись о жизни Шри Ауробиндо, чтобы тот её прочёл. Шри Ауробиндо решил добавить к ней существенную часть, посвящённую его политической жизни, о которой ни у кого не было достоверного знания. Обычно он пользовался маленьким французским блокнотом, предназначенным для написания коротких писем и заметок. Но когда он использовал его для вышеупомянутой цели, ему потребовалось множество листков. Он вырывал их из блокнота и пытался скрепить вместе, но по причине их большого количества у него это не получалось. Не обращаясь ни к кому за помощью, он безуспешно продолжал свои попытки. Мы наслаждались этой сценой в отдалении до тех пор, пока Чампаклал, который был больше не силах сдерживать себя, не бросился к нему и не взял это затруднительное занятие в свои руки. С этих пор, признавая возможно свои ограничения, он ждал Чампаклала для выполнения этой работы. Нолини,  давно знавший привычки Шри Ауробиндо, инструктировал нас не оставлять его наедине с этими мелкими неприятностями. Но как помогать ему до того момента, пока он не позовёт, вот в чём вопрос? Для этого нужно быть отважным и "открытым"!

Публикация первого тома "Жизни Божественной" стала огромным событием и была принята с восторгом. Со всех сторон были слышны торжествующие песнопения: ""Жизнь Божественная" вышла, "Жизнь Божественная" вышла". Дара сочинила несколько светлых строк, чтобы отметить это событие. Шри Ауробиндо, узнав об этом, спросил: "Что это за стихи?

Жизнь Божественная

Вина полна?

(Life Divine

Full of wine?)

 

Пурани ответил: "Да, вы уловили смысл. Это звучит так

 

Жизнь Божественная,

Матери вино.

Книга вышла,

Так давайте же кричать от радости.

 

Множество народу хотело купить эту книгу и получить автограф Шри Ауробиндо в придачу! Было объявлено – мне не известно, чьей блестящей идеей это было – что все покупатели будут одарены автографом Мастера. Тома посыпались за томами, с именами покупателей, прикреплёнными к ним. Иногда имена были очень длинными, такими как Пурушоттамдас Тхакурдас Чинтамани Патил, и он спрашивал: "Я должен писать это полностью?" Записки с невообразимой орфографией. А также даты! Иногда имена мужа и жены вместе! Если имена иногда поражали его, он спрашивал: "Что это за чёрт?" или "Кто этот Господь Шива?" или же мы сами говорили, что это тот то и тот то. Многие из них были бхактами, которые не могли понять из книги ни одного слова, но купили её только ради благословения. Для садхаков, которые не могли позволить себе купить книгу, она была подарена бесплатно на день рождения с автографом в придачу.  Впоследствии все публикующиеся книги Шри Ауробиндо и Матери дарились нам в соответствии с нашими потребностями на наши дни рождения. Мать спрашивала: "Ты хочешь какую-нибудь книгу? У тебя есть эта книга?" Интересно сколько денег на это тратилось; и этот обычай продолжается даже сейчас, хотя и в изменённой форме.

Вышедший 3 том был самым толстым и Шри Ауробиндо заметил: "Какой жирный слон!" И когда их пачками вносили в комнату и складывали возле дивана в ожидании автографа, они представляли из себя впечатляющую своими размерами кучу и заставляли нас трепетать от радости, что "Жизнь Божественная" была наконец-то освобождена на нашей горестной планете! Но по мере ухудшения зрения Шри Ауробиндо, практика раздачи автографов была прекращена Матерью совсем.

Другим значительным событием формирующимся в 1939 году была политическая ситуация в Европе. Лай Гитлера катился по континенту в течение нескольких лет и облака войны, казалось, сгущались. Шри Ауробиндо пристально следил за ситуацией. В 1938 году война казалась почти неминуемой. Шри Ауробиндо сказал нам, что "по многим причинам война в это время не благоприятна" и она была остановлена, как того хотел и Шри Ауробиндо. Мы каждый день дискутировали о судьбе наций, Индии и других тёмных последствиях сумасшедших амбиций Гитлера. "Мирная миссия" Чемберлена потерпела неудачу и в год, когда произошёл несчастный случай со Шри Ауробиндо, разразилась война. Мы узнали от него, что Англия наконец-то объявила войну Германии. Он узнал об этом от Матери, узнававшей новости от Павитры. Тогда в Ашраме не было никакого радио. Тема войны будет поднята в отдельной главе.

Это наиболее яркие события,  случившиеся в течение первого года после несчастного случая со Шри Ауробиндо. Нога Шри Ауробиндо вновь стала сильной и он мог гулять без поддержки. Когда в конце 1939 года доктор Манилал спросил Шри Ауробиндо, принёс ли несчастный случай какую-либо пользу, он ответил: "Да, я продвинулся далеко вперёд с того ноября. Я нашёл время закончить некоторые книги. Теперь у меня больше времени для концентрации!"

Благодаря несчастному случаю сильно изменилась и программа Матери. Она приостановила все Пранамы и интервью с садхаками. Но теперь они были возобновлены, хотя и в другой форме. Старое больше не возвращалось никогда. Однажды я заметил при Матери: "Теперь, когда Шри Ауробиндо выздоровел, нас скоро выпроводят!" Она выслушала и широко улыбнулась.

1940 год же, напротив, застал нас прочно устроившимися в служении Шри Ауробиндо. Он не мог обойтись без своей старой медицинской команды. Жизнь приобрела определённую систему и шла, с небольшими вариациями, стандартным курсом, а наши обязанности были фиксированы. Последовавшие годы вначале приблизили его к нам, а затем отдалили от нас. Эта интерлюдия будет иметь в качестве своей основы божественное событие, которое разворачивалось в течение двенадцати лет нашего пребывания с высочайшим Актёром. Я начну с его внешней жизни.

 

 

 

ДОМ ГОСПОДА

 

Таким образом, мы остались в доме на неопределённый период. Это дом, в котором Шри Ауробиндо и Мать жили вместе примерно в течение десяти лет прежде, чем мы ворвались в их уединение. Шри Ауробиндо не делал из дому ни шагу, не встречался ни с гостями, ни с обитателями дома; только Чампаклал, его личный помощник, мельком видел его. Обычно он видел его тело сверкающим, словно золото. Нашей работой было также служить Господу, так как это делается в храме – не как медицинские помощники, поскольку он больше в них не нуждался – но служить его физическим и другим второстепенным потребностям и даже развлекать его своими беседами и присутствием. Это было нашей Йогой. Что может быть лучше, чем лично служить Гуру, Божественному? Шри Рамакришна сказал своему племяннику Хридаю: "Служи мне и ты получишь всё, что хочешь". У нас не было никаких личных желаний и все наши сердца были предложены ему в совершенном посвящении. Нам было приятно вспомнить, что Шри Ауробиндо сказал вначале, что он счастлив иметь такую команду, служащую ему. Служение было нашей жизнью. Фактически Шри Ауробиндо не требовалось такое количество рук, поскольку он почти полностью выздоровел, но это было не в духе Шри Ауробиндо и Матери избавляться от кого-то, или даже чего-то, как только необходимость в них заканчивалась. Их милость всегда была с ними.

Как мы служили им? Лучший способ дать об этом представление, это рассказать о ежедневной жизни Шри Ауробиндо - теперь она приобрела определённый оттенок и вплела в себя нашу активность. Однако я боюсь, что описание его внешней жизни может породить некое неверное понимание в умах читателей по поводу его истинного Я.  Поскольку человек обычно захвачен видимостью и поверхностным выражением, мы, вероятно, были захвачены его жестами и словами, и не имели ни малейшего представления о обширном сознании из которого эти движения проистекали. Например, когда он беседовал с нами как с друзьями, могли ли мы даже вообразить, что это было Божественное, говорящее с нами как с божественными существами? Когда он видел доктора Манилала, мог ли Манилал представить, что "это был больше не доктор Манилал, а Божественное живущее в Божественном", что он видел? Как могли мы предположить, что живя замкнуто в теле и в маленькой комнате, он видел "Париж, Токио и Нью-Йорк?" Он мог бы сказать: "Моя душа раскрылась безграничным просторам". Однажды, в определённой ситуации, я сказал ему: "Я удовлетворен тобой, Шри Ауробиндо, чистым и простым".  Он ответил: "Никаких возражений, только я полагаю, что не знаю, что из себя представляет этот Шри Ауробиндо, чистый и простой. Если ты знаешь, то я тебя поздравляю".

Я далёк от того, чтобы судить о его внутреннем сознании по внешней деятельности. Однажды я попросил его назвать мне имена тех, кто наслаждался сознанием Брахмана для того, чтобы я имел об этом практическое знание! Он ответил: "Как ты можешь иметь об этом практическое знание, зная тех, у кого оно было? С тем же успехом ты мог бы ожидать практического знания высшей математики лишь потому, что ты знаешь, что Эйнштейн является великим математиком". Написанные им работы не оставляют нам никаких сомнений по поводу высот в которые он поднимался, глубин, которые он исследовал и его постоянном состоянии сознания. Но как это влияло на его ежедневную человеческую деятельность – предмет нашего неувядаемого интереса. Не задавал ли этот вопрос Арджуна Шри Кришне? Сама деятельность могла и не пролить никакого света на их внутреннюю божественность, особенно для поверхностного взора. Тем не менее, поистине великое касалось всего того, что они делали и говорили. Следовательно, моя попытка сводится к тому, чтобы сделать выборочное описание внешней жизни Шри Ауробиндо для того, чтобы мир мог мельком взглянуть на ту загадку, которой он являлся во время своего земного существования.

О его внешней жизни ходило множество фантастических историй, выросших из-за его жизни в уединении. Некоторые верили в то, что он никогда не ел и не спал, и всё время оставался погружённым в Самадхи. Другие верили, что он мог удерживать своё тело в воздухе в подвешенном состоянии. Некоторые, кто был подобен Арджуне, искренне хотели знать: как он говорит, как он сидит и как ходит. Однажды Мать отговорила нас от задержки внимания на внешних аспектах из опасения, что людские умы будут отвлечены от Реальности. В конце концов, это не то, что человеку кажется наиболее важным. И мы можем подтвердить, что все действия Шри Ауробиндо имели своим источником Божественное Сознание, которое он воплощал: это была yukta karma. Но как продемонстрировать это? Посредством получения практического знания о ежедневной деятельности? Хорошо, имеющий глаза, да увидит!

В таком случае, давайте начнём с рассвета. Солнечные лучи вливались в восточное окно; он просыпался и начинал делать упражнения, предписанные доктором Манилалом. К 6.30 он садился для того, чтобы принять Мать, которая на своём пути на балкон для Даршана заходила к нему, чтобы получить его даршан. Шри Ауробиндо дал нам особые инструкции, чтобы мы будили его перед приходом Матери. С другой стороны, Мать не хотела, чтобы мы мешали его сну. Поэтому иногда мы оказывались в затруднительном положении. Полная посвящения натура Чампаклала не могла помешать его сладкому сну после упражнений, в то время как я, когда оставался один, старался разбудить его любыми способами. Иногда он просыпался сам, чтобы узнать о приходе и уходе Матери. Затем она возвращалась после Даршана и начинала свой день с его благословения, точно также как и мы начинали день с её Даршана. Затем следовало чтение «Хинду». Между 9.00 и 10.00 часами приходила Мать, чтобы расчесать его волосы, нанести лосьон и заплести их. Чаще всего в это время она заканчивала какие-нибудь дела. Когда один садхак переводил "Молитвы и медитации" Матери на английский и хотел получить её одобрение, ей читали их перед Шри Ауробиндо и они оба вносили необходимые изменения. Иногда она обсуждала личные вопросы, и когда она понижала голос, мы понимали намёк и осторожно удалялись. Она больше доверяла тонким методам, чем открытому выражению. Жест, взгляд, улыбка, молчание – её способы общения с душой исчислялись тысячами! После ухода Матери начиналось обычное умывание и уход за полостью рта. Здесь есть небольшие детали, стоящие упоминания из-за своей необычности. Когда он заканчивал чистить зубы пастой "Neem", он споласкивал их водой для полости рта Vademecum и массажировал дёсны небольшим количеством Восточного бальзама. После этого, до 3 или 4 часов дня Шри Ауробиндо оставался в полном одиночестве. Затем наступало время его первого приёма пищи; между этим он иногда выпивал стакан чистой воды. Что мог он делать в это время, окутанный в таинственную тишину? Никто, кроме Матери, не мог пролить на это свет. Нам лишь говорили, что он занят особой работой и должен быть оставлен в одиночестве до тех пор, конечно, пока какое-либо очень неотложное дело не потребует его внимания. Нашему же невооружённому глазу было видно лишь то, что он молча сидит в кровати, а впоследствии в просторном кресле, с широко открытыми глазами, точно также как сидел бы любой другой человек. Только он проводил так многие часы, лишь изредка меняя положение и принимая позу поудобнее; глаза, хотя и смотрели на находящуюся перед ним стену, никогда не фиксировались словно в тратаке на определённой точке. Иногда его лицо, словно лицо улыбающегося во сне ребёнка,  к нашему большому изумлению, озаряла радостная улыбка без какой-либо видимой причины. Только это был бдительный сон, поскольку, когда мы пересекали комнату, наше тенеподобное движение как-то обнаруживалось. Время от времени он смотрел в направлении двери. Это происходило тогда, когда он слышал какой-либо звук, который мог указать на приход Матери. Но его внешнее сознание определённо не было аннулировано. Когда он хотел чего-нибудь, его голос, казалось, исходил из далёкой пещеры; погружённым внутрь, с закрытыми глазами, мы видели его редко. Если в это время случайно входила Мать по какому-либо срочному делу или со стаканом воды и находила его погружённым внутрь, она ждала, обычно стоя рядом с кроватью, пока он не откроет глаза. Увидев, что она ожидает, он восклицал "О!" и на губах Матери появлялась улыбка. Он говорил нам, что он привык медитировать с открытыми глазами. Мы были готовы к вызову, сидя возле кровати в отведённых местах, протирая  мебель или делая другую работу в комнате. Единственной постоянной просьбой была просьба принести таблетку перечной мяты, которую он принимал перед едой. Если обед запаздывал, он просил вторую. Когда наша болтовня становилась слишком оживлённой и заставляла нас чувствовать себя неловко, один из нас восклицал:"Вы думаете, что он обеспокоен таким жалким бульканьем? Он, должно быть, парит в таких высотах, где даже взрыв бомбы вряд ли произведёт какое-нибудь впечатление". В другие моменты, моменты расслабления, он слышал даже незначительные шумы. Что он мог делать с такой  богоподобной лёгкостью и естественным мастерством? Однажды он написал мне, что когда ему нужно сделать особую работу он должен сконцентрироваться. Это, я думаю, даёт ключ. Это было единственное время, которое у него было для себя, для своей космической работы. Природой этой особой работы могло быть и привнесение вниз Супраментального Света, и нисхождение глубоко в Ад, и передача его силы для мировых целей: война в Испании, Вторая мировая война, помощь Альянсу и в решении некоторых трудностей Ашрама и даже отдельных людей. Однажды он, после концентрации, ни с того, ни с сего сказал:"Я видел, что происходит с Нишиканто". В то время Нишиканто чувствовал себя плохо. Я больше не буду размышлять над сложной проблемой, услышав его насмешливый голос: "Нирод сплетает свои романтические фантазии". Как он всё это делал вне понимания моего серого вещества!

Были случаи, хотя и редко, когда мы должны были нарушить его уединение. Срочный запрос от Ашрам Пресс по поводу некоторых исправлений его книги требовал его немедленного внимания. Я осторожно приблизился к нему сзади и встал рядом с ним. Он, не поворачиваясь в мою сторону, безличным тоном спросил меня: "Что это?" Секундная рябь на обширном, ровном океане тишины. Мать чувствовала эту проникающую повсюду тишину всегда, когда бы она не вошла в комнату. Я проинформировал его о вопросе из издательства. Были некоторые непробиваемые читатели, которые обладали джонсонианским умом; они не могли принять гибкое использование Шри Ауробиндо предлогов и некоторые новые фразеологические обороты. То ли это делало их мудрее его, то ли они считали это его оплошностью, то ли это была их грамматическая педантичность? В конце концов, он должен был заметить: "Пусть они не вмешиваются в мой английский!" Его замечания всегда были мягкими. Когда об этом услышала Мать, она сказала: "Как они смеют исправлять его английский? Шри Ауробиндо – джентльмен; он не скажет ничего, что может обидеть – я не джентльмен". Мы очень хорошо понимали, что Мать имела ввиду. Несколько случаев для иллюстрации этого... Когда Шри Ауробиндо жил со своей семьёй в Калькутте, Сароджини, его младшая сестра, часто жаловалась на грубость и нахальство повара. Шри Ауробиндо просто выслушивал это и забывал. Наконец, Сароджини потеряла терпение и стала настаивать очень решительно. Шри Ауробиндо вызвал его и спросил: "Я слышал ты ведёшь себя грубо. Больше так не делай!" Все были разочарованы и поняли, что большей строгости ожидать от него не могут. То же самое было, когда Мать принесла ему жалобу на садхака, который в порыве гнева избил кого-то: "Это уже в третий раз! Что предпринять? Мне нужна твоя санкция, Господь". Шри Ауробиндо спокойно ответил: "Пусть ему дадут последнее предупреждение". Нам очень хорошо было известно, что это "последнее предупреждение" на самом деле могло быть не последним.

Долгое молчание прекращалось только с приходом времени его первого и основного приёма пищи. Тем не менее, мы вряд ли когда могли услышать, что его желудок пуст. Второй приём пищи, ужин, должен быть очень лёгким. Позвольте мне подчеркнуть в самом начале: в течение всей своей жизни он следовал правилу, установленному Гитой, это умеренность во всём. Это было его учением и его практикой. Взглянув на его привычную внешнюю жизнь, на приём пищи, на сон, на шутки, и т. п. можно сделать скоропалительный вывод, что это человек подобный другим - это было бы логично, но не правильно. Точно также и в йоге Шри Ауробиндо, даже высокие переживания не должны были нарушать нормальный ритм жизни. Естественно, мне было чрезвычайно любопытно, также как я полагаю и другим, увидеть, что он ест; имеет ли он какие-либо предпочтения в пище и насколько они похожи на наши? Нам пришлось долго ждать, прежде чем он восстановил своё здоровье и мы могли сидеть и "наслаждаться" правильным приёмом пищи. Как только люди об этом узнали, блюда от разных садхик стали изливаться, словно для Божества в храме. И точно также как Божество делал и он, или вернее делала Мать: лишь небольшая часть от каждого блюда предлагалась ему, а всё остальное было отправлено обратно в качестве "прасада". Для постоянного приготовления пищи были выбраны несколько посвящённых, таких как Амийя, Нолина, Мриду, отобранных Матерью за их стряпню, которая особенно нравилась Шри Ауробиндо. Мриду была простой деревенской вдовой из Бенгалии. Она, как и другие женщины здесь, называла Шри Ауробиндо своим отцом и очень гордилась тем, что готовила для него. Она постоянно хвасталась, что её личи очень нравились её "отцу", и её творения были увековечены в одном из его писем к ней. Она была подвержена маниакальной склонности к суициду, и Шри Ауробиндо утешал её: "Если ты покончишь с жизнью, кто будет готовить для меня личи?" Её стряпня получила такую широкую известность, что дом, в котором она жила, был назван Прасад. Пища от посвящённых, хоть и вкусная, была иногда слишком жирной или острой, и не подходила ему. Поэтому была открыта кухня, известная как Кухня Матери, где готовили только для Шри Ауробиндо и Матери. Следуя специальным инструкциям Матери, здесь соблюдались совершенные гигиенические условия. Она всегда настаивала на чистоте. (В недавнем послании она сказала: Чистота, это первый необходимый шаг на пути к супраментальной манифестации...) Я спросил об этом Шри Ауробиндо: "Мне интересно, почему Божественное так беспокоится по поводу заражения, инфекции и т. п.. Оно уязвимо для вирусов и микробов?" Он ответил: "С чего вы взяли, что Божественное будет питаться микробами, бациллами и разными ядами? Необыкновенная у вас теология!"

В начале все мы сочли нужным присутствовать при приёме пищи и наблюдать за церемонией также как и Мать. Когда приходило время, мы приносили воду, чтобы Шри Ауробиндо помыл руки, затем он начинал есть с помощью ложки и редко с помощью ножа или вилки. Он снимал своё кольцо, отдавал его Чампаклалу и мыл руки. Затем Чампаклал снова его надевал ему на палец. Иногда, когда он забывал снять кольцо, Чампаклал удерживал его руку, прежде чем она погрузилась в воду. Затем приходила Мать, накрывала стол, пододвигала его к Шри Ауробиндо и расставляла различную снедь в чашках и бокалах – острые блюда, сладости и соки – повсюду царила атмосфера чистоты, опрятности  и красоты. Затем она прелагала эти блюда одно за другим молчаливому Божеству, которое принимало их медленно и спокойно, словно еда была не удовлетворением вкуса, а актом самоотдачи. Уравновешенность и молчание были характерными чертами Шри Ауробиндо. Dhira по его мнению была идеалом арийской культуры. Слова суета и спешка отсутствовали в его словаре. Ел ли он, пил, ходил или говорил, он всегда делал это в медленном и размеренном ритме, дававшем ощущение, что каждое движение сознательно и полно посвящения. Мать прерывала это молчание вопросами типа: "Как тебе нравится это блюдо?" или "Эти грибы выросли здесь, этот бринджал прислали из Бенареса, это плод масляного дерева". Ответ Шри Ауробиндо на все эти вопросы был одинаков: "О, я вижу! Очень хорошо!". С типично английской манерой и тоном! Его молчание и лаконичная похвала заставляли нас подумать, не потерял ли он полностью чувство вкуса! Неужели расаголла, хлеб и бринджола имели один и тот же вкус в Божественном само-переживании? Чтобы прояснить этот вопрос, он писал в одном из своих писем: "Различение никогда не терялось, хлеб никогда не был таким же по вкусу как и лючи, но йоги могут получать от хлеба точно такое же наслаждение как и от лючи – хотя это совершенно другое".  Он любил сладости, в особенности расаголла, сандеш и пантья. Мы ясно могли видеть: после того, как Мать убрала все сладости из его меню по медицинским причинам, однажды несколько пантья случайно оказались на его столе. Мать не смогла удалить их со стола. Она спросила его, не попробует ли он немного. Он ответил: "Если это пантья, то я могу попробовать". С тех пор это стало для всех нас острой шуточкой. Фактически он находил наслаждение в различных блюдах, как европейских так и индийских. Но какими бы ни были его вкусовые пристрастия, он лишь касался их и отправлял обратно. Однако острые блюда Юга не могли получить его благословения, за исключением расам^[1]. Когда по своему приезду в Пондишери ему дали расам, напиток ему очень понравился и он нам сказал в беседе: "Божественный вкус!" Он не был ни пуританином, ни эпикурейцем; просто он не имел ни страстного желания, ни привязанности к чему либо. Его обед заканчивался большим бокалом апельсинового сока, который он медленно выпивал маленькими глотками, смотря после каждого глотка сколько осталось и оставляя немного в качестве прасада. Однажды сок слегка забродил и после одного или двух глотков остальное он отдал в распоряжение Матери. Мы уговорились извлечь из этого прасада большую пользу, но Шри Ауробиндо прознал об этом плане и предупредил нас! Мы вынуждены были удержаться от соблазна.

Мы заметили, что если Мать не обслуживала его во время обеда, то он терял способность делать различия между блюдами  и не знал, что надо есть первым и в каком порядке есть вообще. Вполне вероятно, что он уходил полуголодным. Однажды мы увидели, как он начал есть целиком варёный зелёный перец чили прежде, чем мы успели его остановить! Конечно, что такое перец чили для того кто, говорят, в прежние времена принимал вполне безнаказанно целый кусок опиума! Мы также видели, что он почему-то переставал есть, если Мать по какой-то причине не могла прислуживать ему и это был должен делать вместо неё Чампаклал. Ходит история, что однажды блюдо Мриду вернулось назад не будучи отведанным Шри Ауробиндо и она подняла целую бурю. Шри Ауробиндо был вынужден успокаивать её, оправдываясь тем, что Мать отсутствовала, и он не знал, что он должен есть, а что нет. В другой раз обед Шри Ауробиндо закончился раньше, чем обычно, а блюдо Мриду принесли позже и оно осталось нетронутым. Как только она об этом услышала она начала вопить словно "новорождённоё дитя", будто желая привести в уныние своими причитаниями весь Ашрам. Доктор Манилал доложил об этом факте Шри Ауробиндо и он спросил: "Как она об этом узнала?" Я сконфуженно ответил: "Я сказал". Он мягко сказал мне: "О таких вещах нельзя говорить"; затем он добавил с улыбкой "это я должен плакать от того, что не попробовал её прекрасное блюдо". Мы все хорошо посмеялись.

Регулярной интерлюдией во время его обеда был приход буйной Мриду, отвечавшей за приготовление личи. Я не знаю, как она добилась этой исключительной привилегии. Она входила, словно невинная овечка с благовониями и цветами, вставала на колени возле дверей и ждала со сложенными руками "отцовских благословений". Когда мы обращали внимание Шри Ауробиндо на её присутствие, он переставал есть и бросал на неё спокойный взгляд. Её бурная и несдержанная природа в присутствии Шри Ауробиндо становилась на какое-то время смиренной! И когда бы она не проявляла свой буйный нрав, ей постоянно угрожали потерей этого даршана! (Здесь я могу добавить имя ещё одного человека, имевшего особое благоволение Шри Ауробиндо – Бансидхар, брат Чампаклала. Обычно он приносил в определённое время два ведра горячей воды для ванны Шри Ауробиндо. Приходя, он с расстояния делал пранам, и Шри Ауробиндо, что бы ни делал, прекращал работу и благословлял его взглядом.)

Мы были удивлены, когда увидели, что молоко было исключено из его меню; мы сделали вывод, что это исходило от Матери – а ля Япония! До несчастного случая, однако, корову всенародно называли "коровой Шри Ауробиндо". О ней заботились особенно и приводили её вместе с телёнком на Даршан для благословлений Матери.

В то время как Шри Ауробиндо в молчании ел, Мать говорила с ним о некоторых важных делах, докладывала ему о заболевших, о визитёрах, а также о второстепенных проблемах, касающихся жизни Ашрама. Иногда он также спрашивал мнения Матери относительно медицинских и других вопросов. Если мы когда-нибудь противопоставляли наше мнение мнению Матери, он осаживал нас, говоря: "Вы думаете, Мать не знает?" или "Вы знаете лучше, чем Мать?" Точно также и Мать, если Шри Ауробиндо делал какое-нибудь замечание, то Мать принимала это как последнее слово. Очень часто садхаки слышали её замечание: "Так сказал Шри Ауробиндо". Шри Ауробиндо тоже постоянно ссылался на авторитет Матери. Однажды садхак захотел сделать что-то определённым образом, Мать почти согласилась, но, услышав возражение Шри Ауробиндо, она сказала: "О, ты так думаешь? Тогда так делать нельзя!" Для них обоих слово другого было законом. Мы видели, что только двое реализовали и реально практиковали йогу преданности Шри Ауробиндо: Мать была преданна Шри Ауробиндо, а Шри Ауробиндо Матери.

Примерно через час после обеда приходило время принятия ванны. Я уже описывал ванну при помощи губки. Теперь я расскажу о ванне в душе. Для того, чтобы такого рода ванна стала возможной, нам пришлось ждать более двух лет. Он отдыхал некоторое время после обеда, затем поднимался, садился на край кровати и ждал прихода Матери. В это время он делал упражнения, назначенные доктором Манилалом. Иногда, если она опаздывала, мы начинали беспокоиться, но Шри Ауробиндо был само терпение. Время от времени, если он начинал дремать, Чампаклал подкладывал ему несколько подушек со спины и поддерживал его до прихода Матери. Затем он начинал ходить в её присутствии в течение получаса. Может встать вопрос: "Почему он должен ходить в её присутствии?" Конечно же, причина для этого была не физическая. Так как походка Шри Ауробиндо ещё не стала твёрдой, присутствие Матери было необходимо для того, чтобы защитить его от какого-либо вреда, который мог быть причинён оккультными силами – я так это понимаю. Точно также, как Шри Ауробиндо привык защищать Мать, Мать защищала его, когда это было нужно: это была роль Господа и Шакти. Это оккультный феномен по ту сторону разума. После её ухода он переходил в смежную комнату, которая была переделана в маленькую ванную комнату со стенами, покрытыми кафельной плиткой, с мозаичными полами и постоянной подачей холодной и горячей воды. После многих лет аскетизма – изобилие и роскошь! Божественное тоже проходит через трудности, хотя и с улыбкой! Сама ванная процедура была достаточно проста, она занимала не более получаса. Это было похоже на ванну, принимаемую храмовым Божеством, за исключением того, что здесь Божество находилось в человеческом теле – одном из наиболее чувствительных. Божество, полностью пассивное, предавало себя заботе помощников, севаков, которые делали то, что они считали наилучшим. В этом священнодействии омовения мы испытывали трепет, когда касались и очищали его тело часть за частью. Он закрывал глаза, когда натирали лицо, склонялся вперёд или назад, когда мыли спину или переднюю часть тела, когда одна из его рук поднималась для омовения, другая рука мягко сжимала пальцы помощника. В конце концов, доходила очередь до двух маленьких и изящных ступней – всё это происходило в тишине и молчаливом понимании, и в то же время, одновременно, шла беседа. Другой операцией, которую мы предпринимали в течение непродолжительного времени по горячим просьбам посвящённых и следуя древней традиции, было то, что мы называли "питьё мелкими глотками воды, коснувшейся стоп Божества". Шри Ауробиндо даровал нам эту милость и даже выдвигал вперёд ногу, чтобы мы могли омыть её и собрать воду в чашу.

После ванны, когда слово "закончено" было произнесено, он поднимался и шёл отдыхать в свою кровать. Мы наносили пудру из талька на его тело. Затем, расслабившись, он наслаждался покоем.

Несколько раз мы собирались в кучу вокруг него, словно дети и начинали показывать ему два больших тома рисунков Аджанты, подаренные ему сэром Акбаром Хайдари. Показывали также работы современных художников, таких как Абаниндранатх, Нандалал и другие. Чампаклал и Сатиендра интересовались этим, и Шри Ауробиндо свободно высказывал своё мнение, но так как я не был так чувствителен к искусству, то я не сделал никаких записей, надеясь, что это сделает Пурани.

Единственной частью, которая не была доверена нашим грубым рукам, была голова – величественная корона. Её мытьё было сферой деятельности Матери. Наша роль заключалась в том, чтобы помогать ей. Мы легко могли понять, почему все эти сложные операции не могли быть доверены нашим неловким, грубым и ненатренированным рукам. Если бы это было предоставлено нам, боюсь, Шри Ауробиндо постоянно спрашивал бы нас: "Вы оставили хоть немного волос на моей голове?" Искусные руки Матери и нежные прикосновения заставляли его волосы сиять шёлковым блеском; все остающиеся после расчёсывание волосы попадали в сокровищницу Чампаклала.

Как нам рассказывали, Шри Ауробиндо обычно принимал ванну из очень горячей воды около полуночи в течение всего года – холодной воды добавлялось очень мало, даже для мытья головы. Эта история вполне вероятна, поскольку нас просили лить чрезвычайно горячую воду на поломанную ногу для того, чтобы вылечить появившийся у него зуд. "Радикальный, но эффективный метод", - с улыбкой говорил он –"но немногие смогут вынести такой жар". Иногда, когда он возвращался из ванны, мы видели, что его губы шевелятся, словно что-то шепчут. Это побудило Чампаклала предложить ему, что если он хочет продиктовать несколько стихотворных строк, то я бы мог их записать. Его интуиция была верна. В течение нескольких дней он диктовал стихи, а затем перестал. Возможно, он почувствовал, что я должен отдохнуть, прежде чем приступлю к своим ежедневным обязанностям.

Другой мелкой операцией, которую он позволял выполнять нам, была стрижка ногтей. Сатиендра чистил их ежедневно, но стригли мы их лишь раз в месяц или два, когда они вырастали достаточно длинными, и мы не могли его поранить. Это была очень деликатная операция, поскольку нож или ножницы иногда царапали кожу, особенно, когда в глаза подстригающего что-то попадало. Когда это всё-таки происходило – что к счастью случалось очень редко – он резко встряхивал ногой! Когда маленький кусочек ногтя падал на ковёр и терялся, начинался поиск, в котором с улыбкой участвовал сам Шри Ауробиндо, спрашивая: "Вы нашли его?" Все эти ногти, точно также как и волосы, становились законной собственностью нашего хранителя Чампаклала.

Мать приходила в комнату Шри Ауробиндо через час после ванны для их обычной работы. Тогда мы уходили из комнаты, но с желанием знать, о чём они там говорят. Возможно о делах Ашрама, мировых проблемах и обо всём том, что Мать "считала нужным, чтобы он знал". Однажды я сидел, погрузившись в медитацию перед Шри Ауробиндо в то время как вошла Мать. Возможно, она подождала какое-то время, затем он сказал: "Нирод, пришла Мать". Я открыл глаза и увидел, что она ждёт с милостивой улыбкой. Сконфуженный, я бросился прочь! Эти встречи продолжались от пятнадцати минут до часа самое большое; и когда Мать открывала двери, мы стояли снаружи в ожидании. Приветствуя нас очаровательной улыбкой, она уходила заниматься своей работой, а мы входили в Присутствие.

В какой-то момент, в 1945 году, его зрение ухудшилось, и Мать предложила мне, чтобы я взял на себя всё чтение, все письма, и это продолжалось до самого конца. Вечером мы пересматривали старые версии "Савитри", читали письма, поэмы, литературные статьи учеников и посвящённых, живущих вне Ашрама и другие разнообразные материалы. С течением времени это второстепенное чтение выросло до такой степени, что он заметил, что всё его время тратится на это, тогда как его собственная работа остаётся несделанной. Он просто сделал это замечание и всё продолжалось по прежнему до тех пор, пока в 1949 году, не была прекращена почти вся переписка, и только упорно продолжалась работа над "Савитри". Я подумал, не принял ли он решение покинуть тело и в связи с этим торопится закончить поэму вовремя. Исключение составляла только переписка с Дилипом и Амалем Кираном.

Теперь о том времени, которое остаётся неучтённым, поскольку это ночь. В течение многих лет, особенно в течение последних, это было наиболее интересным периодом. Постепенно прислуживание Шри Ауробиндо во время еды, прогулок или сна стало очень сложным, поскольку вся эта деятельность должна была зависеть от круга работ Матери. Я уже говорил, что наш обычный заведённый порядок, как и жизнь вообще, менялся постоянно. Полуденный приём пищи перекочевал с 11 утра на 3 часа дня. Мы должны были следовать за её часами. Ей нужно было уделить внимание тысячам вещей вдобавок к организационной работе в Ашраме. Теперь она должна была ещё ко всему нести ответственность за Шри Ауробиндо. Ничего удивительного в том, что её время должно было быть очень гибким. Слишком тонки, неуловимы и быстры её движения для наших человеческих расчётов! Можем ли мы вообразить коллективные медитации в 11часов вечера, а иногда даже в час ночи? Вследствие этого, ужин Шри Ауробиндо перекочевал со своего обычного времени на 11 часов вечера, после чего она спускалась вниз для медитации. Следом за этой медитацией следовал регулярный Пранам, для более чем трёхсот человек. Затем Мать приходила в комнату Шри Ауробиндо для того, чтобы присматривать за его ходьбой, обычно это было в 11 часов вечера, но были случаи, когда она приходила даже в час ночи! Затем она приходила через полчаса или час, чтобы принести ему примочки для глаз, называемые "голубой водой", и чтобы слегка натереть верхнюю часть его тела душистым белым кремом. Это было её последней работой в течение дня. Естественно, всё это время мы должны были бодрствовать, ожидая мягкой поступи её шагов в коридоре, поскольку было неизвестно, когда она появится. Конечно, в любое удобное время, мы дремали, но это должен был быть "сознательный сон"! Пурани, чья работа начиналась в 2.30 ночи, иногда заставал нас бодрствующими! И я уверен, что это излучающее свет Присутствие Шри Ауробиндо было источником всей нашей энергии и поддерживало нас в прекрасной форме, вопреки многим дням недосыпания. Я читал в Калидасе, что во время глубокой медитации Шивы исходил постоянный поток энергии – Тапас – для того, чтобы наполнить двоих его помощников и дать им способность нести дежурство над мировой природой. Даже после ухода Матери Шри Ауробиндо продолжал бодрствовать и только когда он узнавал, что Мать легла спать, свет у нас выключался; это было около 2 часов ночи. Выключать последний свет было моей обязанностью. Выключатель находился в ногах его кровати. Я клал на него свою руку и бросал на него взгляд: он в свою очередь одаривал меня своей безличной улыбкой и свет выключался. Ночник оставался гореть. Затем мы тоже ложились, оставаясь спать в той же комнате. Однажды мне приснился ужасный ночной кошмар и я закричал. Шри Ауробиндо окликнул меня: "Нирод! Нирод!" и я проснулся. Пурани говорил, что очень часто, когда он заходил, он заставал меня храпящим. Чампаклал поправлял его: "Нет, он храпел задолго до этого!" "Возможно это в предчувствии прихода Пурани!", - добавил Шри Ауробиндо.

Невзирая на рой москитов, Шри Ауробиндо не привык пользоваться москитной сеткой. Вместо этого зажигались противомоскитные кольца из Китая и размещались вокруг кровати. Эти кольца горели медленно, испуская тонкие струйки дыма с запахом горящего сена или сухих листьев. Предполагалось, что их отчасти резкий запах предотвращал вторжение неукротимой армии крошечных паразитов. На самом деле, китайское изобретение! Но боюсь, что дымовая завеса не была неприступной и некоторые из коварных паразитов под покровом ночи погружали свои тонкие хоботки в тонкую кожу Шри Ауробиндо, оставляя болезненные рубцы и ярко-алые пятна. Приходилось применять Инсектол чтобы избежать заражения. В течение сезона, когда армия их была наиболее многочисленна, Мать приносила шарообразную штуку и, так сказать, взрывала "газовую бомбу" сразу перед тем, как идти спать. Огромный залп белого дыма с сильным запахом наполнял всю комнату и вскоре исчезал. После установки потолочного вентилятора с этими грубыми устройствами было конечно же, покончено. В дневное время, когда москиты летали и жужжали вокруг него, или собирались сесть ему на ноги, мы бросались и убивали их ударом ладоней. Иногда он спрашивал: "Прихлопнули?" и наш ответ "Да" наградой была одобрительная улыбка.

Нам приходилось иметь дело и с нашествиями другого рода паразитов. По всему Ашраму, в столовой, в булочной, в жилых помещениях вдруг появлялось множество мух, беловатых, серых и чёрных, которые начинали облизывать, пачкать и портить всё, что встречалось у них на пути. Если они садились не на пищу, то садились на людей, кем бы они ни были. Шри Ауробиндо и его комната не были исключением. Мухи и тараканы были под запретом и к ним не было никакого снисхождения. Из них всех, известно каждому, мухи наихудшие враги. Они не кусаются, подобно их родственникам москитам, это верно, но они разносят разного рода инфекцию! Даже когда они не кусают, они липнут, словно привычки нашего физического ума. Поэтому было предпринимать решительные действия. По всем дома начинали развешивать"мушиные ленты". Другое эффективное устройство заманивало множество насекомых в свой ящик с непрерывно вращающимися колёсами. Королева мух, кажется, была вынуждена протрубить сигнал к отступлению. У всего этого был интересный оккультный результат. В тонком мире есть существа, контролирующие  сообщества животных или насекомых. Существо, являвшееся королевой мушиного царства, приходило к Матери и молило о пощаде. Когда же они проникли в святыню комнаты Шри Ауробиндо, мы не знали пощады. Наши хлопушки для мух начинали работать. Как нам известно, Шри Ауробиндо никогда не был приверженцем Ахимсы во всех обстоятельствах. У нас не было никакого настроения любоваться их кружащимся танцем, особенно вокруг Шри Ауробиндо, чьё тело было чувствительно как тело ребёнка. Однако, постоянные звуки наших хлопков, похожие на взрывы хлопушек, не оставляли никаких следов в его массивной тишине. Однажды в комнату, жужжа, залетел шмель и начал кружить вокруг Шри Ауробиндо, в то время когда он сидел на кровати. Мы все бросились ему на помощь!

Я должен упомянуть, что верхняя часть Шри Ауробиндо была обычно обнажена. В этом, как и во многих других привычках, он был индиец, хотя и был воспитан на английский манер. Например, он не привык носить в комнате шлёпанцы. Он всегда ходил босым. Когда ему подарили пару тапочек, он сказал: "Я ими не пользуюсь. Пусть их отдадут Нолини. Ему нравится обувь". Во время холодной погоды мы видели его одетым лишь в чаддар. Меня очень интересовало то, что он всегда держит ноги незакрытыми, торчащими из под одеяла. Это было странно потому, что наши ноги чувствовали холод больше, чем остальные части тела. Подразумевает ли это, что всегда, даже ночью, стопы Божественного должны быть доступны как убежище для нуждающихся и посвящённых? Не так уж и фантастично предположить, что множество существ в своих тонких телах приходили для того, чтобы предложить свой пранам его стопам. Моя гипотеза не является полной фикцией, поскольку теперь мы узнали от Матери, что Шри Ауробиндо построил дом на тонкофизическом плане и многие из нас посещали его ночью в тонких телах. Она также говорила нам, что мы посещали её, а она посещала нас во время нашего сна. По утрам она часто спрашивала: "Ты что-нибудь знаешь об этом?" Ну и так как всё это было правдой, то конечно же существа могли тоже приходить в тонких телах, чтобы сделать пранам Шри Ауробиндо. "Но почему ноги босые?", - можете вы спросить. "Это индийский обычай", - был бы мой ответ.

"Спал ли он по ночам?" – вопрос, который задавали очень часто. С виду он спал, и вполне достаточно. Мать и он всегда настаивали на соблюдении общепринятых правил поддержания здоровья. Мы должны хорошо есть и хорошо спать. Поэтому, если у него была физическая потребность во сне, то возможно, это была потребность во сне как и у нас, но была и разница. Поскольку наш сон – тяжёлое погружение в несознание, где мы забываем всё, то сон Йога сознательный. Существует состояние в котором физическое тело с виду спит, в то время как тонкое тело выходит и посещает различных людей во время их сна. Мать говорила, что большую часть работы она делала по ночам именно таким образом. Шри Ауробиндо писал мне: "В прежнее время, когда она проводила ночь в трансе и работала в Ашраме, она возвращалась со знанием всего, что происходило с каждым… Я часто узнавал от неё о произошедшем раньше, чем мне кто-либо об этом докладывал".

Это общая картина внешней жизни Шри Ауробиндо, как мы её видели и проживали вместе в течение последних двенадцати лет. Эта программа оставалась в целом неизменной до самого конца за исключением незначительных изменений продиктованных крайней необходимостью, вызванной обстоятельствами. Я ничего не сказал о внутренней жизни, поскольку мне не было дано видение или восприятие этой обширной тайной области; не имел я также и уникальной привилегии Арджуны видения его Visvarupa, за исключением некоторых проблесков его богоподобного состояния. Шри Ауробиндо снова и снова напоминал мне в своих письмах, что моя физическая корка была слишком толстой. Тем не менее, радость, мир, свет и энергия, которые постоянно поддерживали нас, могли исходить только от его молчаливого Присутствия. Люди всегда отмечали, что мы казались существами другого мира. К несчастью, эта весёлость и блаженство с течением лет уступили место тяжёлой серьёзности и тень мрака нависла над всеми нами, хотя в то время мы и не отдавали себе в этом отчёта. Кроме того, тёмная сторона нашей человеческой природы – в особенности я говорю о самом себе – тоже начала показывать своё неприглядное лицо. "Род смертный с трудом выносит Вечности прикосновение". Конечно, Шри Ауробиндо оставался samam brahman. Когда он принял нас для служения ему, он принял все наши слабости и недостатки и никогда не показывал своего раздражения, видя сверху наши несовершенства. Напротив, он прощал всех нас. И хотя по своей природе он был безличен - редко глядел на нас во время разговора, редко произносил чьё-то имя, когда просил о чём-то - в его Присутствии была невыразимая сладость. И во время пранама в наши дни рождения он обычно компенсировал недостаток выражения своих чувств растворением в отцовской и дружеской любви. Он похлопывал нас по голове, прижимая её своими мягкими руками и смотрел в наши глаза со всей нежностью своей индивидуальности. Сатиендра рассказывал мне, что когда на его день рождения он втирал немного аттара в руку Шри Ауробиндо, он протягивал ему другую. Его постоянная молчаливая любовь и сострадание всегда ярко сияла в глубине наших сердец.

 

 

 

 

 

 

 

 

Божественная Мать

 

"Это Она"

 

 

 

И эти Двое, которые являются одним – есть тайна всех могуществ,

И эти Двое, которые являются одним – есть мощь и право в вещах.

 

 

В этой главе у меня не было цели описать жизни Матери, поскольку её жизнь, как и жизнь Шри Ауробиндо, не проходит на поверхности. Их внешняя жизнь в очень малой степени отражает то, чем они являются в своей трансцендентной необъятности. Я ограничу себя отражением малой части её жизни настолько, насколько мы видели это в отношении Шри Ауробиндо и, в этой связи, с нами. В первую очередь, я опишу свои собственные наблюдения. Они обречены быть фрагментарными, возможно, даже, местами, ошибочными, когда мы должны были иметь дело с Существом, являющимся сверхчеловеком, но я должен быть беспристрастным и точным.

В прошлой главе я подробно остановился на отношениях Матери и Шри Ауробиндо и её роли в его внешней жизни. В первое время были множественные спекуляции по поводу их молчаливых взаимоотношений. Были ли это отношения Пурушы и Пракрити, Мастера и ученика, или Шивы и Шакти? Поэтому мне с самого начала было интересно наблюдать, стараясь понять их отношения. Я пришёл к заключению, что это отношения Шивы и Шакти. Мать говорила: "Без него, я не существую; без меня, он не проявлен". И нам была дана уникальная возможность стать свидетелями двойной личности Одного, принимающего участие в бессмертной драме на земном плане, событии, столь редком в духовной истории человечества. Я очень хорошо понимаю, что без Матери грандиозная реализация Шри Ауробиндо не могла бы принять такую конкретную форму на земном плане. Фактически, он ожидал прихода Матери. Он говорил, что при помощи Матери он преодолевал десять лет садханы за один год. Само строительство Ашрама свидетельствует об этой неопровержимой истине: "Он повелевает, я исполняю". После ухода Шри Ауробиндо некоторые ожидали, что Ашрам рухнет, во всяком случае, начнёт приходить в упадок. Напротив, проявление Супраментальной Истины произошло после его ухода, и после его ухода Ашрам разросся помимо всех наших ожиданий.

Шри Ауробиндо писал мне: "…Давление Матери, побуждающее к изменению всегда сильно – и даже когда она  не применяет его как силу, оно всё равно присутствует по самой природе Божественной энергии, пребывающей в ней". Это несомненное, сильное ощущение всех тех, кто имел дело с ней, далеко он находился или близко. В то время как в атмосфере Шри Ауробиндо чувствовалась широкая свобода природы, контакт с Матерью всегда сталкивал нас с суровой реальностью вещей. Когда бы она ни входила в комнату Шри Ауробиндо, внутри спокойного и пассивного молчания Само устанавливалась могущественная вибрация и все мы должны были становиться бдительными. Мы больше не были предоставлены своим беспечным движениям. Если мы болтали, болтовня прекращалась; газеты оставались непрочитанными; если кто-нибудь сидел, прислонившись к стене, то он садился прямо.  Словом, каждый был словно натянутая тетива лука, и конечно же не из страха, а для того, чтобы оправдать её ожидания. Даже Шри Ауробиндо, если во время вечерней беседы замечал её приход, он успокаивающе говорил: "Мать идёт!" и прекращал разговор, в то время, как Мать поощряла нас с улыбкой: "Продолжайте, продолжайте!" Таким был её динамизм, чит тапас! Это вовсе не подразумевает, что она была суровой школьной учительницей. Хотя все мы знали, что Мать взяла на себя заботу об Ашраме и что руководящая Рука была её рукой, истина и смысл этого полностью дошли до моего сознания только после этого несчастного случая, когда мы столкнулись с ней лицом к лицу и увидели её многообразную деятельность вблизи. Только тогда я понял, до какой степени её мудрость, могущество и влияние работало в материальном мире.  Величайшим чудом для меня была скрупулёзность и точность с которыми она обеспечивала все ежедневные физические потребности Шри Ауробиндо. Ему не приходилось ничего просить, ничего искать; всё было на нужном месте в нужное время. У неё были тысяча и одно дело; однако она всегда находила время подумать о его нуждах, точно также как Шри Ауробиндо всегда помнил о ней. Эти два сознания были едины настолько, что когда со Шри Ауробиндо произошёл несчастный случай, Мать сразу же ощутила эту вибрацию во сне. Всё, что могло ему потребоваться, было запасено в достаточном количестве: его письменные принадлежности, предметы туалета, средства против москитов, противомоскитный крем и другие необходимые вещи. В различных местах комнаты висело несколько часов, поскольку у Шри Ауробиндо была привычка смотреть сколько время^[2].  Горячая вода для его полуночной ванны готовилась одним определённым человеком, дхоти стирал и гладил ежедневно другой, его постель готовил третий, пища готовилась определёнными людьми. И она не только прислуживала ему, но и следила, какое блюдо должно быть приготовлено, каким образом, какие овощи должны быть выращены в поле, какие фрукты должны быть заказаны – всё это происходило под её прямым наблюдением. Служить ему и приносить ему радость, было её единственной заботой, поскольку он был её Господом. Вот как она к нему относилась. В Пешаваре заказывали сухофрукты, а вызревающие в разные сезоны года фрукты заказывались в различных местах. Когда из-за опасности войны хорошие овощи стали не доступны в местных магазинах, Матери привозили их из Бангалора и построили ей комнату с холодильной камерой, чтобы она могла сохранить их свежими. Для того, чтобы хранить другие продукты был куплен холодильник отдельно. Все эти детали показывают, какой бережливой домохозяйкой она была, если я могу использовать это выражение в таком контексте. Однажды Шри Ауробиндо попросил несколько тетрадей для того, чтобы переписать "Савитри". Я тотчас же пошёл в магазин, купил две и предложил ему. Когда Мать об этом узнала, она сказала: "Зачем? У меня они есть". Конечно же, поскольку я был новобранцем, я не знал об этом; кроме того, как я думал, у меня появилась великолепная возможность что-то предложить.

Её организация работала так хорошо из-за того, что она интуитивно выбирала нужного человека. Приведу пример, Чампаклал с самого начала был отобран для личного служения Шри Ауробиндо и лучше выбора быть не могло. Я уже говорил об её заботе о здоровье Шри Ауробиндо. С тех пор как она сюда прибыла, это было предметом её особого внимания. Мы знаем как скудно жил Шри Ауробиндо вместе с несколькими своими компаньонами. Вследствие этого, его тело было, если не слабым, то во всяком случае очень худым. Мать принесла с собой относительный достаток и часто сама лично прислуживала ему. Мы видели, как она собственными руками готовила блюда, обслуживала его, всегда принимая во внимание его вкус. Мы слышали, что это по настоянию Матери Шри Ауробиндо бросил курить, чтобы дать пример обитателям, которые приобрели эту привычку.

Также она приглядывала за надлежащей обстановкой в комнате. Я приведу пример: нам присылалось множество газет для Шри Ауробиндо, из которых он читал только "Hindu" и "Daily Mail". Поскольку у нас было много времени, мы тщательно просматривали все газеты, одну за другой, чтобы сделать интересную новостную статью предметом нашей беседы с ним. Indian Express обычно поставляло большое количество военных новостей. Когда бы Мать ни входила в комнату, первый взгляд она бросала в наш угол и часто по утрам она обнаруживала там груды газет и нас, извлекавших из них большое удовольствие. Однажды к нашему удивлению вдруг перестали приходить все газеты, кроме Hindu и Amrita Bazar Patrica. Шри Ауробиндо как обычно искал Daily Mail. Мы вынуждены были сказать, что Мать запретила все газеты, поскольку они, кажется, портили атмосферу комнаты. Мать не знала, что Шри Ауробиндо интересовался Daily Mail. Он просто улыбнулся. Этот маленький инцидент указывает на её вечно пробуждённый Разум, следящий за всеми делами, как земными так и духовными, и спокойное принятие Шри Ауробиндо её решения. Комната под названием "Библиотека" в которой для всеобщего чтения хранились газеты, была переименована ею в "Ложь" и, тем не менее, она не ограничивала свободу садхаков читать их.

Мать никогда не питала симпатии к определённым механическим устройствам, таким как радио, граммофон и потолочные вентиляторы. Радио было позволено в комнате Шри Ауробиндо только после того как война началась в полную силу. В его комнате не было никакого вентилятора, несмотря на значительную жару. В гостиной был настольный вентилятор. Только после несчастного случая возле кровати Шри Ауробиндо был установлен настольный вентилятор, который не очень эффективно снижал духоту в комнате, закрытой с востока, запада и юга. Отсюда возникла потребность в небольшом веере во время его прогулок. И только после того, как в комнате был произведён капитальный ремонт и старые балки были заменены на новые, в обиход вошли потолочные вентиляторы. До этих пор Мать опасалась, что вентилятор представляет опасность для старого потолка. Это показывает насколько Мать всегда стояла на страже против любой возможной случайности, внутренней или внешней, и оставляла как можно меньше возможности так называемому несчастному случаю. Она прекрасно знала, что сообразительные, тонкие оккультные силы пытались нанести им серьёзный вред. Кто мог подумать, что Шри Ауробиндо столкнётся с серьёзным несчастным случаем в своей собственной комнате в неожиданный момент? Он с полной серьёзностью утверждал, что их жизнь была битвой в полном смысле этого слова и что Мать и он сам ведут непрерывную войну с враждебными силами. "Тот факт, что она ведётся из закрытой комнаты не делает её менее реальной и серьёзной". Однажды она сказала, что болезни в их случае излечить намного труднее, чем у садхаков, из-за концентрированных атак враждебных сил. Я могу также мимоходом упомянуть, что Мать была бдительна не только в отношении внешних атак на Шри Ауробиндо, но также заботилась и о благополучии садхаков. Во время эпидемии в городе, садхаки были предупреждены о том, что они не должны принимать пищу извне. Все наши сырые овощи и фрукты мылись в антисептическом растворе прежде, чем их приготовить и съесть, а также предпринимались многие другие предосторожности для того, чтобы не произошла вспышка болезни в Ашраме. Вдохновителем создания садхаком Ганпатрамом ресторана тоже была Мать. Она не хотела, чтобы дети Ашрама принимали пищу вне Ашрама и заболели, поэтому, однажды она позвала его и попросила открыть ресторан только для детей Ашрама и готовить пищу в гигиенических условиях.

Если Мать так заботилась о том, чтобы удовлетворить потребности Шри Ауробиндо, то и Шри Ауробиндо заботился о благополучии Матери. Он следил за внешней деятельностью Матери и окружал её аурой защиты против тёмных сил. Он говорил, что несчастный случай произошёл с ним, поскольку он был занят защитой Матери и забыл о себе, предполагая, что враждебные силы не посмеют атаковать его. "Это было моей ошибкой", -  сказал он. Мать и сама могла пойти на любой риск, пуститься в любую авантюру, поскольку имела полную веру и полагалась на могущество Шри Ауробиндо и его защиту. Все, кто вступал в контакт с Матерью, знали, что её динамическая природа могла относиться несерьёзно к любым трудностям и опасностям и она меньше всего заботилась о себе, когда было необходимо выполнить какую-нибудь особую работу. Одно время она страдала от хронической болезни, выразившейся в том, что её ноги опухли. Я наблюдал, что каждый раз, когда Мать заходила и выходила из комнаты, взгляд Шри Ауробиндо фиксировался на ногах Матери до тех пор, пока через несколько лет её ноги не пришли в норму.

Мать информировала его не только о своём здоровье, но также о любых своих движениях и деятельности: перед тем как идти на медитацию и после неё, перед тем как отправиться на прогулку и после неё, перед тем как идти на встречу с визитёрами, она также встречалась с ним. Шри Ауробиндо также справлялся о ней у Чампаклала, закончила ли она есть или пошла ли она спать, и, как я говорил, до тех пор, пока она не ложилась спать, он продолжал бодрствовать. Если она случайно задерживалась на прогулке, Шри Ауробиндо снова и снова справлялся об этом. Так как повседневный распорядок Матери был переполнен делами, она очень часто опаздывала к столу. Иногда она говорила об этом факте. Но он никогда не вмешивался в её дела, а лишь мягко предлагал некоторые изменения, если они были необходимы. Предписания правил, насилие любого рода противоречили его природе,  будь они направлены  на Мать или на садхаков. Точно такой же была и Мать. Шри Ауробиндо не хотел, чтобы мы задерживали Мать никоим образом. Он прерывал свою ходьбу, или торопился доесть свой обед для того, чтобы не причинять ей никакого неудобства.

Был период, когда Мать почти постоянно пребывала в трансе. На самом деле это был очень тяжёлый период. Она входила в комнату Шри Ауробиндо походкой спящего человека и уходила, шатаясь из стороны в сторону, оставляя нас в страхе и в изумлении по поводу этого искусного балансирования. Шри Ауробиндо внимательно следил за ней, пока она оставалась в поле зрения, и было удивительно, как она умудрялась сохранять этот опасный баланс. Иногда, расчёсывая его волосы, её рука останавливалась в любом месте. Во время приёма пищи ложка также могла застыть в неподвижности или же нож переставал резать и тогда Шри Ауробиндо должен был намеренным кашлем или каким-либо другим звуком вытягивать её из транса. Пятнадцатиминутная работа таким образом требовала в два раза больше времени и затем она должна была торопиться, чтобы выполнить её. Такого рода транс чаще всего имел место вечерами  во время коллективных медитаций внизу, и в этом состоянии она приходила в комнату Шри Ауробиндо с кипами писем, докладов, отчётов, и т. д. с тем, чтобы всё это подписать, прочитать или ответить во время прогулочного времени Шри Ауробиндо. Но её праведные намерения сводились к нулю, поскольку не успевала она начать, как её охватывал транс. Шри Ауробиндо делал несколько лишних кругов, садился в своё кресло и смотрел на Мать, в то время как она с открытой книгой и ручкой в руке путешествовала в другом мире, из пределов которого вероятно было трудно вернуться. Он глядел на неё со снисходительной улыбкой и делал всё возможное для того, чтобы вернуть её на землю. Мы стояли рядом, привилегированные зрители этой восхитительной сцены. Когда Мать наконец-то возвращалась, Шри Ауробиндо с улыбкой говорил: "Мы не очень-то далеко продвинулись!" Тогда она принимала твёрдое решение и заканчивала всю работу одним махом или возвращалась назад, если транс был слишком тяжёлым. Однажды Шри Ауробиндо увидел, как Мать пишет на книге неоткрытой авторучкой. Он продолжал наблюдать. Вдруг она поняла свою ошибку и на лице Шри Ауробиндо появилась великодушная улыбка. Во время медитации её состояние также было необычным. Кто-нибудь, подошедший для пранама, мог стоять перед её трансом от пятнадцати до тридцати минут, на склонённой же голове другого её рука могла оставаться длительное время; всё было непредсказуемо. Были исключительные обстоятельства, когда Шри Ауробиндо вмешивался в работу Матери. По пути из комнаты Шри Ауробиндо на коллективную медитацию внизу, она заходила на какое-то время отдохнуть в свою комнату, если было ещё рано спускаться вниз. Но однажды она села, время и пространство исчезло, и она оказалась в глубоком трансе, в то время как толпа внизу ожидала почти до  часа ночи. Когда об этом проинформировали Шри Ауробиндо, он сказал, чтобы все расходились по домам. Мать, придя в себя, приготовилась идти на медитацию, и тогда ей рассказали о том, что произошло. 

После медитации ей нужно было выполнить круг служения Шри Ауробиндо. И здесь также, если она погружалась в транс, мы продолжали ждать её до самого утра. Пурани, чьи обязанности начинались в 2 часа утра, часто находил нас бодрствующими и находил удовольствие в нашей ненормальной ситуации!

По возвращении в свою комнату, она в состоянии транса начинала "работу с цветами". Нам было известно, что она очень любила цветы, особенно розы, как ради них самих, так и за их способность передавать её силу. Сотни роз ежедневно поступало к ней в качестве подношения от наших садовников. Она распределяла их по подносам, подбирала их в соответствии с цветом, размером и т. д., расставляла их в различные вазы с помощью садхик. Это продолжалось до ранних утренних часов, когда она удалялась для короткого сна. Однажды в это время у меня состоялась продолжительная беседа с ней по поводу бесплатной амбулатории. Меня удивило, как точно движутся её руки в состоянии транса, используя ножницы, подстригая цветы и в то же самое время решая проблемы, которые я ставил перед ней. Много позже  я понял это, и это привело меня в смущение. Она пришла для того, чтобы расчесать Шри Ауробиндо и, как обычно, была охвачена трансом. Глаза её были полузакрыты, она раскачивалась из стороны в сторону, но руки её выполняли свою работу. В тот день мы были на дежурстве вдвоём и начали потихоньку шутить и играть друг с другом, считая, что она не сможет заметить наших невинных шалостей. Но, выходя из комнаты, она сказала нам: "Я вижу всё. У меня есть глаза на затылке". Представьте наше замешательство! Мы знали, что она была величайшей оккультисткой из всех известных Теону, её учителю оккультизма. У нас не было никакого личного опыта в подтверждение этого. Тем не менее, это маленькое происшествие оставило нас в изумлении. Должно быть, её внутренние чувства функционировали, в то время как внешние находились в подвешенном состоянии или прекратили свою работу. Однажды она сказала, что она чрезвычайно чувствительна к атмосфере. Она может сразу же почувствовать вибрацию места или человека.

В предыдущих главах я привёл некоторые сведения по поводу её могущества организации, её способности предвидения, её практической мудрости в ограниченном поле, касающемся личных потребностей Шри Ауробиндо. Теперь позвольте мне упомянуть некоторые моменты для того, чтобы проиллюстрировать её методы работы в более обширном контексте Ашрама, кроме тех, о которых я узнал в присутствии Шри Ауробиндо. Её ум, когда она работала над каким-либо проектом, концентрировался на нём и не расслаблялся до тех пор, пока он не был выполнен или не получал прочную базу. В той же самой манере она имела дело с несколькими проектами в течение дня. Она могла быть и однонаправленной и многогранной одновременно. Я полагаю, что так живут все великие люди действия.

Возьмём, к примеру, строительство Голконды. Я не собираюсь углубляться в детальное описание этого строительства. Если принять во внимание то, что наши человеческие и финансовые ресурсы были ограничены, то строительство такого внушительного здания было просто чудом. Встретились американский архитектор и его японский и чехословацкий помощники. Старые строения были разрушены, наши садхаки и наёмные рабочие трудились день и ночь, и словно из пустоты медленно и молчаливо, словно гигант, начал расти впечатляющий дворец. Это маловероятная история для Пондишери тех дней. Но больше всего я был удивлён той ролью, которую играла здесь Мать, не внутренней, поскольку она вне моего понимания, а той, которая была видима. Она была в постоянном соприкосновении с работой через избранные ею инструменты. Там было занято столько садхаков, сколько было только возможно; любому кто просил работу, на полное или неполное время, молодому или старому, её единственным ответом было: "Идите на Голконду, идите на Голконду". Это был один из её ежедневных предметов обсуждения со Шри Ауробиндо, который информировался о всех трудностях, бесчисленных проблемах, и в то же самое время, о необходимости его силы для того, чтобы преодолеть их. В частности, когда дождь угрожал, мешал или портил важную часть работы, она призывала его особую помощь: например, когда нужно было накрыть крышу. Как часто мы слышали её молитву, обращённую к Шри Ауробиндо: "Господь, сейчас не должно быть дождя". Собирались угрожающие тучи, дул зловещий, штормовой, западный ветер, дождь неизбежен, проливной пондишерский дождь! Мы смотрели на небо и рассуждали об исходе борьбы между Божественной Силой и силами природы. Божественная Сила, конечно же, всегда побеждала: Фурии сдерживали свои силы и удалялись в свою пещеру. Но как только задача была выполнена, ливень сметал всё словно в отместку. Шри Ауробиндо замечал, что это чаще всего было правилом. В сезон сбора урожая к Шри Ауробиндо также приходили через Мать просьбы о прекращении дождя. Он улыбался и молча делал свою работу. Если бы мне и не привелось никогда увидеть другого чуда, то я мог бы поручиться за это, происходившее неоднократно. Во время строительства крыши работа должна была выполняться всю ночь напролёт, и Мать мобилизовала все свободные руки в Ашраме для работы там. С каким настроением и пылом наша молодёжь бросалась в драку по зову Матери, часто использующей имя Шри Ауробиндо, чтобы вложить больше любви и старания в это смелое предприятие! Мы ощущали вибрацию грандиозной энергии движущей, поддерживающей и вдохновляющей всё наше коллективное тело. Так была построена Голконда, гостевой дом Ашрама, одно из чудес современной архитектуры, получившей щедрые похвалы многих посетителей. Позвольте мне процитировать важный отрывок из письма Шри Ауробиндо, написанного в 1945 году в отношении Голконды: "Именно на этой основе она (Мать) планировала Голконду. Во первых, она хотела высокой архитектурной красоты, и в этом она преуспела – архитекторы и люди обладавшие архитектурным знанием с энтузиазмом восхищались этим замечательным достижением; один из них говорил о ней как наиболее совершенном строении такого рода, которое он когда-либо видел, равных которому он не видел ни в Европе, ни в Америке; а французский архитектор, ученик известного мастера, сказал что оно великолепно воплотило идею, которую его учитель пытался осуществить, но потерпел неудачу…"

Следующим по значению было Издательство. Сегодня печатное издательство Ашрама занимает первое место в Индии. Это произошло, потому что Мать с самого начала поставила перед собой идеал совершенства и требовала от рабочих придерживаться этого идеала. Разнообразные виды бизнеса основываются на коммерческой основе, но здесь, как я заявлял, идеал был совсем иным. Именно это недавно Мать сказала управляющему Издательства: "Если какая-либо часть мира предъявляет требования к совершенству печати, то мы должны быть в состоянии сказать себе – Издательство Ашрама в Пондишери осуществляет этот идеал". Однако Издательство начиналось точно также как другие учреждения, очень скромно; я не знаю кто предложил организовать своё собственное Издательство, чтобы публиковать в основном книги Шри Ауробиндо. Мать тотчас подхватила эту идею. Но с чего начать, вот в чем заключалась проблема. Были необходимы не столько деньги, сколько люди, обладавшие знанием и опытом в этой области. Она не привлекала рабочих извне; это должно было быть выполнено обитателями Ашрама. В то время мы установили некоторые связи с правительством Хайдарабада через сэра Акбара Хайдари, который содействовал в получении денежных пожертвований от правительства Низама на Голконду^[3], отсюда и название. Эти связи открыли путь опытному служащему для того, чтобы приехать и дать начало нашему Издательству. Как только дело сдвинулось с места, Мать вложила в это всю имеющуюся в её распоряжении силу и отправила всех садхаков и садхик – старых и молодых, философов, учеников, профессоров, всех кто был под рукой, в Издательство. Естественно, на поверхности возникло множество трудностей; ссоры, дисгармония, жалобы – человеческие конфликты вместо природных бедствий. Мать была готова к этому, поскольку она знала нашу человеческую природу, а также то, что она может быть изменена через работу, а не через бегство в бездействие. Время от времени мы слышали доклады Матери Шри Ауробиндо об этих проблемах. С его молчаливой, пурушеподобной поддержкой и её регулярными визитами в Издательство, начальные трудности были побеждены и некоторое количество гармонии было установлено. Одна за другой начали издаваться книги Шри Ауробиндо. Таким образом, силами нашей несовершенной, но энергичной молодёжной группы и горстки обученных наёмных работников, этот институт был постепенно построен, иллюстрируя методы работы Матери, идеал, который должен быть достигнут и заявление Шри Ауробиндо, что вещь должна вырастать из жизни сама по себе, а не в соответствии с установленными ментальными правилами. В нашем случае, конечно, процесс был поддержан напрямую действие Божественной Силы. "Всё может быт сделано, если присутствует Божественное прикосновение". Фактически, все наши институты и сам Ашрам выросли таким образом с самого начала, и Ауровилль – самый последний тому пример. Однако, мы должны помнить, что деятельность сама по себе, какой бы она не была, имеет второстепенное значение, но "выполнение её как части садханы, предлагаемой Божественному или выполнение её с сознанием или верой, что это делается Божественной Силой" – вот, что является самым важным.

Теперь мы перейдём к совершенно другому полю деятельности, деятельности, которая будет призвана к рассмотрению, особенно, когда сама Мать будет использовать её как средство садханы: её игра в теннис. Я не буду дискутировать по этому поводу, поскольку цитата, приведённая выше, даёт ответ на этот вопрос. Прежде, чем начать играть в большой теннис, Мать присоединилась к группе нашей молодёжи, играющей в настольный теннис. Когда один молодой человек спросил Мать, не может ли он установить стол для игры у себя в доме, Мать ответила: "А почему бы его не поставить в Nanteuil, тогда я смогла бы тоже приходить и играть?"^[4] Он был очень сильно удивлён и обрадовался этому божественному предложению! Должно быть, она считала это хорошими и несложными физическими упражнениями и, к тому же, превосходным средством для установления контакта с растущим молодым поколением; возможно, это также было средством её йогического воздействия на них. Спустя год или что-то около этого, Мать решила построить теннисный корт. Возможно, она почувствовала, что нуждается в более живых упражнениях на открытом воздухе. Она часто говорила о своём проекте Шри Ауробиндо. Однажды мы услышали, что весь пустырь на северо-восточном побережье был взят на длительный срок аренды у Правительства и часть его будет превращена в теннисные корты, а часть в игровую площадку. Сейчас никто не может и вообразить, каким это место было прежде. Это было одно из самых грязных мест в Пондишери, заросшее чертополохом и диким подлеском, место, доставляющее неприятности и пастбище для свиней! Это зловонное и омерзительное зрелище делало это место адской язвой и бросало чёрную тень на колониальное правительство. Мать преобразовала эту дикую пустошь в восхитительную площадку для игр, почти супраментальное преобразование Материи. Морское побережье было преображено в красоту и обаяние. Если бы больше не было никакой причины, то хотя бы за это преобразование Пондишери должно быть вечно благодарно Матери. Но кто помнит о прошлом? Благодарность – редкая человеческая добродетель. Я был особенно счастлив, во-первых, потому, что я любил теннис, во-вторых, я вообразил, что эту Йогу теперь будет делать легче. Кто мог когда-либо представить о теннисе в Йоге! Но, на мою беду, это сильно нарушило моё равновесие!

Однако, всё это лишь к слову. Моей целью было продемонстрировать метод работы Матери. Как только этот участок был приобретён, Мать начала работать в свойственной ей однонаправленной манере. И какая это была работа! Строительство длинного волнолома было само по себе гигантским предприятием для такого частного института без какого-либо дохода, как Ашрам, кроме своего собственного. Но я ограничусь только рассказом о строительстве теннисного корта. Она не считала расходов; люди и деньги расходовались свободно, поскольку корт должен был быть построен в кратчайшее время. Мы видели, что когда Мать чувствовала потребность в том, что работа должна быть сделана, она шла вперёд, уверенная в том, что всё необходимое появится. В настоящем случае вопрос также состоял в том, чтобы каждый работник довёл своё дело до конца. Мать сказала Шри Ауробиндо: "Я знаю одного человека, который может сделать это". Это был Монораджан Гонгули, садхак. Я видел его за этой работой и был поражён его посвящением Матери и решимостью оправдать доверие, которое она на него возложила. Он выполнял работу с неисчерпаемой любовью, почтением, сделав теннисное поле своим домом и проведя множество бессонных ночей. Когда я спросил его, почему он так торопится, он ответил: "Так хочет Мать. Я должен закончить работу в заданное время". "Это возможно? Осталось только несколько дней", - высказал я свои сомнения. "О, я должен!" и он сделал это. Исключительный подвиг и опять же правильный выбор Матери.

Когда корт был готов, в нашей программе произошли изменения. Начиная с этого времени полдник Шри Ауробиндо сервировался раньше, чтобы Мать могла выйти к 5 часам. Она входила в комнату Шри Ауробиндо одетая в специально пошитый теннисный костюм. Она поочередно играла с несколькими молодыми людьми и даже принимала участие в соревнованиях. После этого она отправлялась на Плэйграунд и после очередного, насыщенного активностью, круга деятельности, примерно в 8 или 9 часов вечера возвращалась в Ашрам.

Для своего возраста она играла очень хорошо, и её утверждение, что она в молодости была чемпионом, были подкреплены её твёрдым, отточенным ударом с правой руки, который демонстрировал к тому же чудеса точности. Естественно, она не могла много бегать, но её быстрота была замечательна. С её точки зрения теннис был лучшей игрой и духовно и физически. Она использовала его не только для поддержки своего физического состояния, но и как во всём остальном, в качестве посредника для её духовного воздействия на игроков. Её это внутренне движение интересовало настолько же, насколько и внешнее. Поскольку игра с Божественным означала стремление, открытость, правильное отношение, получение её силы через игру, точно также как и через другие средства физической и ментальной активности. В данном случае, конечно же, способ наиболее прямой и радостный. Другими словами, он больше использовался как средство для садханы. Когда у кого-нибудь была внутренняя трудность, она приглашала его на игру с собой и эффект был почти чудесным. С другой стороны, она вдруг прекращала звать в течение нескольких дней или вовсе человека, с которым она играла почти регулярно. Можно предположить, что это не более, чем каприз. Но это не так: человек часто очень хорошо знал внутреннюю причину. Кто-то спросил её в другом контексте, связанном с трудностями, не подвергает ли она людей проверке. Она ответила: "Никогда! Люди и так имеют достаточно трудностей, зачем добавлять ещё? Но существуют внутренние проверки". Слишком тонки, стремительны и таинственны её пути для того, чтобы быть понятыми нашим человеческим умом; поэтому я воздержусь от того, чтобы углубляться в этот вопрос. На наши дни рождения она обычно приглашала нас сыграть с ней сет. Радость, которую она дарила нам этим, могла сравниться лишь с радостью, получаемой от бесед со Шри Ауробиндо, но радостью другой, по характеру, конечно же.

Я расскажу кое-что интересное о дипломатичности Матери в области тенниса. Дружеские турниры обычно проводились под присмотром Матери. Однажды я и мой партнёр дошли до финала и встретились лицом к лицу с более молодой парой, которые, как было известно, были любимцами Матери. Боги, и особенно, богини уже сделали свой выбор, если можно доверять Пуранам, и они всегда выигрывали. Конечно, мы можем предположить, что по ту сторону кажущихся пристрастий, существуют более великие цели, которых нам не понять. Мать подняла вопрос об игре со Шри Ауробиндо и простодушно спросила меня, как мы собираемся достигнуть результата, какой будет наша тактика, и т.д., и т.д. Меня не так-то легко было поймать. Тогда она применила обычную стратегию: "Ты знаешь, что они очень хорошая пара, у вас нет никакого шанса". Так она продолжала третировать меня.

 Шри Ауробиндо слушал нас с улыбкой. Когда, закончив выполнение своих обязанностей, я собрался на игру, я попросил Чампаклала походатайствовать за нас Шри Ауробиндо. Игра началась, было большое скопление народа. Мать с интересом наблюдала за игрой. Итог был скверный, мы проиграли. Достаточно странно, мы пропускали даже простые удары. Вернувшись, я рассказал Чампаклалу о нашем постыдном поражении. Позже Шри Ауробиндо сам интересовался у Чампаклала результатами игры, шутил и громко смеялся. Я не знаю, что его так позабавило. Поражение его собственной силы? Применял ли он силу вообще? Успех любимцев Матери? Мать, однако, в свою очередь, сделала свой отчёт об игре. Она сказала: "О, они так занервничали! Я всё время старалась их успокоить, но это не принесло никакой пользы. Они пропускали даже простые удары!" Вслух я ничего не сказал, но про себя ворчал: "Какой же у нас мог быть шанс, если ты уже решила нашу судьбу, как Кришна судьбу Кауравов?" Судьба как раз подходяще слово, и в более глубоком смысле этого слова тоже, поскольку, как я дал понять, я чрезмерно привязался к теннису и даже пренебрегал своими обязанностями. Это было похоже на старую любовь, которая ожила со всей своей безрассудной страстью, и я должен был получать постоянные психологические удары от Матери, прежде чем смог избавиться от этой глупости. Шри Ауробиндо однажды написал мне: "Никогда! (не покидал вас) Но бил – часто". Но, всё же, чаще удары приходили от Матери.

Разрешите мне это проиллюстрировать. Я ограничу себя областью тенниса. После ухода Шри Ауробиндо я подумал о том, чтобы оставить теннис навсегда. Мать сказала: "Зачем? Ты будешь играть со мной". Каждый день я приходил на теннисный корт, и она приглашала меня на игру. Это привело к воскрешению моей старой страсти, обузданной из-за болезни Шри Ауробиндо. Я не получал удовлетворения, сыграв несколько игр с Матерью. Более того, поскольку у меня не было связывавших меня регулярных обязанностей, я начал потворствовать этому занятию со всей страстью. Вдруг Мать прекратила играть со мной несколько дней кряду. Я был озадачен. Каждый день я ждал, надеясь, что меня вызовут; она вызывала многих других, но меня игнорировала. Контраст был ужасающим. Я чувствовал себя униженным. И, что любопытно, когда бы я не прекращал играть, она снова давала мне шанс. Эта видимая взаимосвязь заставляет меня подозревать, что она хотела, чтобы я прекратил играть со всеми кроме неё. Что же до того, как она узнавала когда я играл, а когда нет, то это не является загадкой ни для кого, кто хорошо знает Мать. Но я не мог бросить играть так легко. Кроме того, я думал: "Почему я должен бросать? Что в этом плохого? Это прекрасные упражнения!" Более того, я хотел убедиться в своих подозрениях и продолжал играть до тех пор, пока не увидел, что существует прямая зависимость. Она звала меня только тогда, когда я прекращал играть с другими. Эти "перерывы" стали такими болезненными для меня и такими очевидными для других, что я подумывал о том, чтобы не ходить на корт, когда играла она, но некая сила тащила меня туда, и это было не ожидание игры, а моё нежелание поддаться чувству гордости и престижа. Я заметил, что она обращала внимание на моё присутствие, и я был одним из судей во время её игры. Также я думал: "А что если во время игры произойдёт несчастный случай (несчастный случай позже всё-таки произошёл) и меня там не будет? Что тогда я скажу Шри Ауробиндо в своём внутреннем общении с ним? Я должен проглотить своё самолюбие".

Во время спортивного сезона она ходила на спортплощадку для игры в теннис. Вместо того, чтобы следовать за ней, я оставался и наслаждался какой-нибудь игрой. Но когда я следовал за ней, она замечала моё присутствие мимолётным взглядом без какой-либо видимой причины. Это происходило  так часто, что даже тупой не мог бы не понять значения происходящего. Таким образом, велась битва: чувство унижения, борьба за то, чтобы хранить правильное отношение, упрямство моего своеволия и куча других психологических комплексов. Наконец, непреклонное молчаливое давление одержало победу и я бросил теннис. Такова наша человеческая природа. Когда очевидно, что Божественное хочет сделать что-то ради моего же собственного блага, я отказываюсь от этого либо из-за привязанности, самооправдания или же из-за явного неповиновения. Изменение природы– труднейшая работа. Не без причины в 1936 году Гуру сказал, что изменение природы 150 обитателей Ашрама – это тяжкий труд. Интересно то, что Мать никогда не выражала своих желаний словами. Её методы работы обычно были более тонкими. Она говорила, что если бы она не могла контролировать движение молчаливым жестом или взглядом, то она никогда не достигла бы совершенного мастерства. Я тоже никогда не спрашивал её каким должно быть моё отношение к этой игре. Если бы я спросил, то она возможно бы и ответила. Когда она говорила: "Ты будешь играть со мной", я не смог понять внутреннего значения, что я должен играть только с ней. Это один из методов, который она применяла для того, чтобы открыть нас более высокому восприятию, чем восприятие разума.

А теперь я приведу несколько примеров моих контактов с ней в области медицины. Мы заметили, что она обладает медицинскими знаниями гораздо большими, чем средний доктор. Фактически, на протяжении моей медицинской практики в Ашраме, именно она руководила мной на каждом шагу. Мои обязанности были двойными, я должен был заботиться как о пациентах, так и о Божественном. Я не мог уделять много времени пациентам. На меня была возложена тяжёлая работа,  конечно, по моему предложению, по ведению медицинских записей обо всех обитателях Ашрама, и все новые кандидаты, берущиеся за йогу, были обязаны пройти медицинский осмотр. Я должен был каждый день докладывать об этом Матери, в то время как она ухаживала за Шри Ауробиндо. Любая ошибка, небрежность или промах с моей стороны сразу же обнаруживались, но мне никогда ни за что не был сделан выговор. Если на какой-либо из её вопросов я отвечал молчанием, Мать комментировала: "О, он не знает. Если бы он знал, он бы сразу же сказал". Мне вспомнился смешной случай. Однажды я выписал какую-то микстуру нашей нахальной Мриду, готовящей личи для Шри Ауробиндо, но забыл написать точные указания на ярлыке. Она ухватилась за эту ошибку, ворвалась как ураган к Матери и взорвалась: "Мать, Ниродбаран поэт, а не доктор. Он дал мне лекарства без каких-либо предписаний". Мать с серьёзным видом, с пузырьком в руке, вошла и доложила об этом анекдоте Шри Ауробиндо. Он выслушал в молчании. Если бы это произошло в то время, когда он вёл переписку, я уверен, что он бы посмеялся надо мной.

Я приведу пример большой смелости Матери, когда она взяла на себя ответственность за пациента, страдающего от рака горла. Этот человек, посвящённый, прибыл в Ашрам извне. Он отказался от всякой медицинской помощи и отверг все просьбы своих родственников пройти общепринятое лечение. Он хотел либо быть исцелённым Матерью, либо умереть здесь. Он был очень худым, нервным типом и его общее здоровье было плохим. Меня попросили наблюдать за ним и делать ежедневные доклады Матери и Шри Ауробиндо. В главе "Уход Бога" мы увидим другого посвящённого, искавшего у них убежища и исцелившегося от таинственной болезни, угрожавшей его жизни. Я должен откровенно признаться, что я был ошеломлён смелостью Матери и не имел абсолютной веры. В этом контексте или другом, я спросил Мать и Шри Ауробиндо исцеляли ли они рак своей Силой. Мать ответила утвердительно: "Не только рак, но и другие, которые врачи объявили неизлечимыми. Не так ли?" – спросила она Шри Ауробиндо, словно в поисках подтверждения, он кивнул. Однажды Мать сказала, что едва ли существует какое-нибудь заболевание, которое Йога не может излечить. Шри Ауробиндо тоже писал: "Конечно, она (Йога) может, но на условии веры или открытости, или и того и другого. Даже ментальное внушение может исцелить рак – если конечно повезёт, как это показал случай с женщиной, неудачно прооперированной от рака, но которой доктора солгали, что операция прошла успешно. В результате все симптомы рака пропали, и она умерла много лет спустя совсем от другой болезни". Здесь же был пациент, который пришёл с верой в Мать. Я начал регулярно выполнять свою обязанность. Сначала пациент пришёл на Пранам к Матери. Я был свидетелем её интенсивной концентрации и озабоченности этим случаем. Слушая доклад, она внезапно входила в транс, и Шри Ауробиндо внимательно присматривал за ней. Однажды она была на грани того, чтобы упасть в обморок. Шри Ауробиндо протянул обе руки и воскликнул: "Ах!" Мать вернула свой контроль. Всё, казалось, происходило медленно. Если какие-то симптомы улучшались, то появлялось что-нибудь новое; состояние менялось каждый день. Несколько дней прошли сравнительно спокойно. Наша помощь была больше психологической; придавать храбрости и вселять веру. Если я замечал какой-либо прогресс, я с радостным лицом докладывал об этом Матери. Она просто молчаливо слушала. Между тем письма от родственников подстёгивали пациента к возвращению. Когда Мать об этом услышала, она ответила: "Если я не смогу его вылечить, этого не сможет сделать никто". Действительно, это была жестокая схватка. В результате настойчивой Силы Матери я увидел, что мы перешагнули критическую точку болезни. Мать продолжала быть начеку и не тратила слов впустую. Однако после февральского Даршана картина изменилась без видимой причины. Пациент постепенно катился вниз  и через месяц или два его жизнь иссякла. Пациент предстал пред Матерью, чтобы получить её последние благословения. Она спустилась вниз и своим успокаивающим прикосновением и бальзамом своей божественной улыбки стёрла всю его боль и сделала его уход мирным. Позже, когда мы спросили Шри Ауробиндо о причине этого необъяснимого провала, он ответил: "После Даршана его вера была поколеблена и он не смог вернуть её". Рак горла это бедствие: ты не можешь есть, пить, говорить, дыхание становится затруднённым. Давайте вспомним классический пример Рамакришны. Для того, чтобы сохранить твёрдую веру необходима героическая воля, но сколько людей обладает ею? Кроме того, семейное окружение не было благоприятным.

Я помню Нишиканто, садхака-поэта, который серьёзно заболел после того, как был исцелён от точно такой же серьёзной болезни. Объясняя оккультную причину, Мать рассказала мне, что когда он пришёл к ней в свой день рождения, она увидела трещину в его вере. Но будучи человеком совсем другого темперамента, он вытянул себя наверх, в то время как больной раком не смог сделать этого. Могут спросить: "Зачем тогда вообще браться за такой случай?" Выбор делает пациент; он не верил в обычное медико-хирургическое лечение, чья эффективность в лучшем случае сомнительна. Здесь же, по крайней мере, он имел уникальную возможность жить под прямым присмотром и заботой Матери и Шри Ауробиндо. Для бхакты не может быть большего блага. Если он выживет, это будет великолепно; если умрёт, он будет иметь лучшую жизнь при следующем рождении.

Несколько лет назад в отношении другого случая рака Мать сказала, что рак был завоёван в тонком мире и скоро это завоевание материализуется здесь.

Другим сложным случаем, перед которым я оказался в то время, была болезнь садхака. Типичный англичанин, холодный, но вежливый, культурный, чувствительный, поэт; этот несчастный с детства не обладал хорошим здоровьем, а в последние годы ещё и тронулся умом. Я в течение нескольких лет лечил его от болезни печени, несварения желудка и т.п. прежде чем он заболел этой болезнью. По этой ли причине, или по своей природе, он не был слишком оптимистичным. Кроме того, он также страдал от ревматизма и детского паралича. Мать и Шри Ауробиндо знали его темперамент очень хорошо и инструктировали меня присматривать за ним с большой предупредительностью, как они и сами делали. Силой Шри Ауробиндо он превратился в прекрасного поэта. Я удивлялся,  как он с таким плохим здоровьем ухитрялся делать йогу. Это, однако, не моё дело. Не сумев поставить диагноз, я пригласил других докторов и, как часто бывает в таких случаях, мнения разошлись. Не было также и возможности сделать специальные анализы в госпитале. Он начал страдать от лихорадки, разлития желчи, абсцесса, боли в суставах и от сонма разнообразных недугов, которые сделали его чрезвычайно раздражительным. Он, словно Сократ, преследовал меня с кучей разных вопросов, о причине его болезней, их излечении, и последним вопросом, когда он будет в порядке? Я честно докладывал обо всём Матери и Шри Ауробиндо, которые часто были на его стороне, принимая во внимание его любознательность и отказ послушно глотать всё, что ему дают. Когда я рассказал Шри Ауробиндо, что он не позволяет убрать старую пыльную кучу журналов, Manchester Guardian, Шри Ауробиндо одобрил его чувства. Мать как-то сказала: "Однажды, когда меня обмахивал веером Шри Ауробиндо, у меня было видение пациента, кричащего тебе: "Почему ты не лечишь меня?"" С другой стороны, Шри Ауробиндо сказал мне, что этот пациент испытывает отвращение к своему больному телу и хотел бы его покинуть. Мы созданы из множества конфликтующих частей! Моим внутренним комментарием было: оккультное зрение Матери может увидеть все наши движения.  Если бы только она могла прописать все необходимые лекарства! В своей переписке Шри Ауробиндо дал на этот вопрос довольно неоднозначный ответ. Он сказал: "Почему вы хотите, чтобы мы делали за вас вашу работу?". Я, конечно же, понял, что он имел в виду. Вспоминается один смешной случай, связанный с недомоганием этого пациента, который будет интересно здесь упомянуть. Мать посоветовала мне развивать силу интуиции в моей медицинской практике. Одним из методов, которому я следовал, был: войти в медитацию и смотреть, слушать или чувствовать что-то, что имеет отношение к данному случаю. Теперь, будучи в затруднительном положении, я снова последовал этому методу: после дюжины неудач, я увидел в медитации brinjal^[5]! Когда я проболтался об этом Шри Ауробиндо и моим коллегам, они взорвались от смеха. С этого времени они подшучивали надо мной, говоря: "Бринджаловая интуиция Нирода!"

И закончим эту грустную историю: не происходило никакого улучшения; одно осложнение шло за другим. Кроме того, его внешнее сознание не смогло активно ответить  Силе. Мать увидела, что единственным способом спасти этого пациента, было отправить его в Бангалор, где его смог бы лечить хорошо известный нам квалифицированный немецкий доктор. Шри Ауробиндо попросил подготовить меня чёткую и полную историю болезни этого пациента, дать выслушать её Матери и затем отправить её доктору. Когда она была готова, я зачитал её вслух для обоих. Шри Ауробиндо прокомментировал: "Превосходно!", что доставило мне радость. Получив отчёт, доктор приехал, чтобы забрать пациента. Он согласился с нашей точкой зрения, что это было заражение крови. Когда отправили за пациентом, Мать вышла на террасу  и долгое время стояла там в его ожидании. Наконец, перед ней остановилась машина, и она обменялась коротким взглядом с пациентом. У него было предчувствие, что он больше никогда не вернётся.

Нам на самом деле было очень грустно, но у нас не было другого выбора. На другой день пришла телеграмма о том, что пациент внезапно упал и умер прямо в поезде. Как только я услышал об этом, у меня закружилась голова, и я был вынужден сесть прямо перед Шри Ауробиндо. Это был самый вероломный удар! Вскрытие показало, что вокруг сердца было воспаление и позади сердца скопилось немного жидкости, однако клинически это себя никак не обнаруживало.

А теперь закончим медицинские истории одним или двумя положительными примерами. Поразительным случаем исцеления посредством йогической силы был случай с Чампаклалом. У него была корнеальная язва и воспаление радужной оболочки глаза. Я взял его к местному окулисту, который посоветовал полный покой. Он был должен приостановить своё служение Мастеру, а это удар намного более болезненный, чем его болезнь. Страшно подавленный, он лежал в своей кровати в инертном смирении, не показывая никаких признаков улучшения. Мать и Шри Ауробиндо спокойно выслушивали мои доклады пока Мать однажды не нанесла ему визит. Возвратившись, Мать сказала Шри Ауробиндо: "Случай серьёзный; он больше ни минуты не должен оставаться в кровати; он должен возобновить работу". Я выслушал это в молчании. Я не смог понять на основании чего она сделала это заявление. Субъективно ли было это или объективно? Из моего предыдущего медицинского опыта я, конечно же, знал, что она видит по ту сторону нашего зрения. Перевязка была снята, и он присоединился к работе. Достаточно любопытно, что он поправился через два или три дня без какого-либо лечения. Кроме Божественной Силы, необходимо серьёзно принимать во внимание психологический фактор, чувство активной близости к Шри Ауробиндо.

Также к месту будет упомянуть случай йогического исцеления касающийся собственно меня. В то время когда я ухаживал за Шри Ауробиндо, я внезапно почувствовал резкую боль. Я вынужден был оставить работу и лечь. Об этом рассказали Шри Ауробиндо. Я просто катался по полу, как вдруг услышал внутри себя голос: "Будь абсолютно спокоен". Я напряг всю свою волю и неуклюже лёг на спину, словно деревянный. Пришёл бесчувственный сон, будто мне сделали укол морфия, и я проснулся уже в нормальном состоянии.

Мы были свидетелями случаев, когда отсутствие надлежащего психологического состояния мешало эффективному вмешательству Божественной Силы. А теперь я расскажу о случае, когда Шри Ауробиндо сам заявил, что божественное вмешательство имело полный успех.

Пациент С., худой, жилистый человек, около 40 лет, страдал от повышенной кислотности и приехал ко мне на лечение. Но, будучи чрезвычайно прожорливым, он никогда не рассматривал существенную часть лечения – диету. В 1934 году, до того, как я взялся за работу в диспансере, он, однажды, пригласил меня на чашку чая. Я спросил разрешения у Матери, поскольку в то время мы должны были получить её одобрение на любой контакт с внешним миром, не имеющий отношения к садхане, и Шри Ауробиндо ответил: "Лучше не принимать предложение С.. эта стряпня вновь пробудит его жадность к еде и заставит заболеть его снова, после того как я его полностью вылечил".

Затем, год спустя, я полагаю это было в 1935, он обратился ко мне за лечением в первый раз. Я написал Шри Ауробиндо в своём медицинском отчёте: "История с С. получила продолжение. Вдобавок к зелёным манго он съел ещё и несколько расгулла^[6]. Еда почти полностью захватила его". Шри Ауробиндо ответил: "Что я слышу, почему почти?" Я продолжил: "Мы решили убрать его кухонную плиту навсегда. Довольно детское решение, но что ещё можно сделать?". И он ответил: "Совершенно верно. Доктор сказал, что был удивлён рецидиву болезни у С., пока не обнаружил, что когда нас нет, он встаёт и тайком готовит для себя еду на плите! Удовлетворить свой вкус, кажется, для него более ценно, чем его жизнь". Примерно через пять месяцев я получил записку от Шри Ауробиндо: "Является ли состояние С. опасным или критическим? Если это так, или если это становится так, то лучше послать за французским доктором, который примет на себя ответственность за этот случай….. К Матери уже постучались и проинформировали, что С. очень плохо и он икает. Я полагаю, что за французским доктором к этому времени уже отправили. Если это серьёзно, сообщайте нам новости два-три раза в день". Я ответил: "Состояние С. не является ни опасным, ни критическим. Это случай повышенной кислотности. Его сильно рвало и сейчас ему немного лучше. Но я слышал, что он хочет лечиться у нашего известного гомеопата R.. у меня нет никаких возражений, дело лишь за вашим одобрением". И вот что написал мне Шри Ауробиндо: "Я ожидаю от вас, что вы на время отодвинете свои медицинские чувства в сторону и поможете… Гомеопатия, питание и другой уход за S. надо продолжить". Я вручил пациента R. и привёл его питание в соответствие с советами Шри Ауробиндо. Также он хотел, чтобы я регулярно посылал ему отчёты об этом случае. Пациента начало сильно рвать кровью, стул его также был с кровью. Когда я спросил Гуру насколько существенна точность в докладах для действия Силы, он ответил: "Это очень существенно. Неверная информация или сокрытие важных фактов могут иметь гибельные последствия". Я докладывал: "Его состояние будет критическим этой ночью. Должны быть сделаны две вещи: икота должна прекратиться и он должен уснуть. Он чрезвычайно слаб. Вы уверены в нём?" Пришёл его ответ: "Нет. С самого начала я не был уверен в этом случае… Обстоятельства были очень неблагоприятными и не было обычного ответа Силе, который делает выздоровление лишь вопросом времени. Мне кажется, что это старая болезнь внезапно приняла острую и опасную форму. Если завтра утром не наступит улучшение, мы сможем позвать Филарэ^[7] (я полагаю, что это будет во время).

На следующий день дело вдруг приняло хороший оборот, и пациент вышел из опасного состояния. В то же время, когда Мать спустилась вниз для общего благословения, он погрузился в крепкий сон, и икота на время прекратилась. Именно тогда я почувствовал, что он пересёк опасный рубеж. Шри Ауробиндо, подтверждая мои ощущения, написал: "Сила устранила нечто – ощущение минувшей опасности и … есть изменение, поскольку физическое S. начало отвечать, в то время как прежде оно не было восприимчивым вовсе. Больше нет как прежде доминирования тёмных сил. Но ответ должен возрастать для того, чтобы можно было быть уверенным в результате. Упрямая икота – тёмная точка, которая должна исчезнуть".

После долгих дежурств, неослабевающей концентрации Матери и Шри Ауробиндо, ежедневных отчётов, промахов гомеопата и эффективных лекарств, пациент выздоровел. Я на самом деле не знаю, кого за это благодарить – Силу или гомеопата. Также было предположение, что полная преданность пациента Матери сделала это чудо возможным. Я уже оставил все надежды на выздоровление, когда увидел, что его рвёт кровью. Хирургическое вмешательство было вне обсуждений, так как хирург местного госпиталя был недостаточно компетентен. Шри Ауробиндо предложил это с целью обезопасить нас со стороны закона, поскольку у нас не было законного права заниматься практикой. Также у меня не было веры и в гомеопата, когда дело было передано ему, хотя он сделал себе в городе имя. В пользу пациента я должен сказать одно – он никогда не терял надежды и был полностью сознательным. Если я впадал в беспокойство, он вселял в меня надежду словами: "Доктор, не думайте, что я собираюсь умереть". Шри Ауробиндо написал мне: "Этот человек имел веру в силу йоги и это помогло". В этом затруднительном положении я хотел прямого ответа от Шри Ауробиндо относительно того, что было главным в этом исцелении – Сила или доктор. По поводу последнего я сомневался, поскольку он совершил много ошибок, которые были признаны Шри Ауробиндо, и они должны были быть нейтрализованы Силой. Прояснивший всё ответ от него был следующим: "Только когда сердце начало вести себя по-настоящему плохо, как это часто происходит, в ответ на эту опасность начала нисходить большая Сила и тело S. также ответило – именно этот ответ спас его, а не какая-либо преданность… Я думаю, что Силе можно доверять больше, чем лекарствам R., хотя последний был очень полезен и, можно даже сказать, необходим. Когда бы Сила не нисходила, S. делал рывок вперёд и каждый раз на рубеж указанный Силой: сначала выздоровление сердца, затем спасение печени и, в третью очередь, преодоление повышенной кислотности. R. был как помощью так и препятствием – это было дважды. В первый раз его печально известное решение поддержать "жёлтую лихорадку" – желчь, конечно же, было необходимо удалить, но не таким опасным способом; второй раз - это его "сок лайма", апельсиновый сок был полезен, но его давали слишком много. Как только он исправил свою первую ошибку, желчь нормализовалась – как только он устранил до некоторой степени вторую ошибку и прописал апельсиновый сок + лекарства в разумных пределах, улучшилось остальное… Это произошло потому, что Сила получила возможность идти напрямую – ей оказывали помощь и не препятствовали".

Таким образом, это был один из многих случаев, за которыми я следил шаг за шагом, и в котором Шри Ауробиндо сам подтвердил исцеление посредством Силы.

Говоря  о успехе Божественной Силы или её поражении – Шри Ауробиндо никогда не утверждал, что Сила непогрешима. Только Супраментал даёт полную уверенность. Но его чрезвычайно трудно спустить вниз. Короче говоря, всё является игрой возможностей, где в счёт идут многие факторы: доктор, пациент, окружение. Сила не является волшебной, в том смысле как мы понимаем это слово. Она принимает в расчёт все эти факторы, в особенности веру и открытость пациента, как в данном случае. Если душа пациента хочет покинуть тело, Сила не может заставить его остаться. Короче, приходиться иметь дело с целым комплексом сил, каждый случай отличается от другого, и нет никакого универсального правила, применимого ко всем. Тем не менее, если в двух случаях была неудача, то мы видели и другие серьёзные случаи, причина успеха в которых была вне всяких сомнений.

Было два незначительных случая, когда я ухаживал за Матерью. Обычно у неё не было привычки консультироваться у докторов. Её доктором был Шри Ауробиндо. Но однажды, когда её рука распухла без видимой на то причины, Шри Ауробиндо попросил меня взглянуть на неё. Я нерешительно осмотрел её в его присутствии. В этом была разница между мной и доктором Манилалом. Он выполнял свою работу в деловой манере. Однако этот случай оказался простым и был излечён горячими припарками. Второй случай был связан с сильной болью в ухе, возможно от укуса насекомого. Шри Ауробиндо спросил, смогу ли я что-либо сделать. Я осмотрел ухо и нашёл крохотное пятно от кровоизлияния внутри. Мать спросила, там ли всё ещё насекомое. Я сказал нет, но когда я предложил ушные капли от боли, она ответила: "Нет, никаких лекарств!" Лекарства были преданы анафеме и Матерью и Шри Ауробиндо. На протяжении всей своей йогической жизни все свои заболевания они лечили с помощью Силы. Лекарства применялись только на последней стадии последней болезни Шри Ауробиндо и во время последней болезни Матери. Для этого были особые причины. Некоторые из них в случае Шри Ауробиндо я привёл в главе "Божественный уход".

О действии лекарств на тело Матери Шри Ауробиндо писал мне: "На тело Матери лекарства оказывают совсем другое влияние, чем на твоё, Х. или кого-либо ещё, и обычно, оно неблагоприятно. Её физическое сознание отличается от сознания обычных людей – хотя даже и у обычных людей оно не настолько идентично во всех случаях, как пытается нас убедить "наука"".

Теперь я перейду к другой области деятельности Матери, которую можно назвать йогической, хотя этот термин и не совсем правомерно использовать. Поскольку, как говорила Мать, нет деятельности йогической или не йогической, вся жизнь есть йога. Это не означает, как это часто неверно интерпретируют, что всё можно считать за йогу. Это касается того факта, что вся эволюция Природы есть тайное, медленное и постепенное приготовление к духовной жизни. Таким образом, любая земная деятельность имеет божественную цель позади себя. Поэтому Мать и Шри Ауробиндо принимали всё поле Природы, как поле Йоги, но они нацеливались на трансформацию обычных движений жизни, отвергая невежество, которое они чаще всего содержат и выявляя божественную истину, тайно в них содержащуюся. И для того, чтобы добиться этого, они хотели, чтобы мы всегда находились в духовном сознании с тем, чтобы вся жизнедеятельность становилась частью Йоги и подвергалась трансформации. Я уже говорил, что несчастный случай, произошедший со Шри Ауробиндо, разрушил всю её предыдущую программу: Пранам, интервью, медитация должны были быть оставлены или приостановлены на время. Это был почти разрыв с прошлым. И с прибытием детей и их родителей наш образ жизни также должен был подвергнуться значительному изменению. Старые вещи вернулись, но в новой форме. Больше не стало Даршанов в семь или восемь часов, Пранамов в два или три часа, вечерних медитаций и т. д… Теперь, например, Мать приходила, вставала наверху главной лестницы примерно в 10 часов, и вся толпа поднималась к ней, эта церемония длилась примерно два или три часа, и Мать оставалась на ногах всё это время! Мы слышали, как она вела в комнате Шри Ауробиндо продолжительные разговоры с людьми по личным и деловым вопросам. Мать постоянно забывала о времени, месте и людях. Она выслушивала различные жалобы, отчёты и иногда спорила по некоторым пунктам, и для неё не имело значения как долго, в то время как очередь в ожидании толпилась на узкой лестнице. Это был, как я уже говорил, её метод работы – направленная в одну точку концентрация. Всё своё внимание она отдавала тому, чем занималась в данное время. Эта её характеристика проявляла себя во многих случаях. Во время Рождества, она отправляла "корзинки" обитателям Ашрама из Европы и Америки, я полагаю, из уважения к их национальному чувству. Накануне Рождества она садилась в кресло или на низкий стул и с помощью нескольких садхик собирала каждую корзинку, принимая во внимание каждый индивидуальный вкус, потребность, каприз, укладывая сыр, шоколад, фрукты и т. д. и т. д. и тогда время переставало существовать для неё. Мы ждали в комнате Шри Ауробиндо во время его обеда, но мы знали и шутили друг с другом, что Мать находится в своём человеческом элементе, поскольку, хоть она и Божественная, но её человеческий материнский инстинкт не может быть забыт.

После того, как Пранам заканчивался – на самом деле не было никакого Пранама, поскольку люди получали только цветок и не могли говорить с нею о своих нуждах – в 1 час пополудни она проводила занятие в зале для Даршанов в форме вопросов и ответов. Но посещать их разрешалось только тем, кто знал французский, так как беседа шла на нём. Здесь также, впоследствии, были сделаны исключения. Некоторые, кто не знал французского, посещали их и задавали вопросы на английском. Мне тоже очень хотелось посещать их, отчасти потому, что у меня не было никакой работы в это время. Это был период молчания Шри Ауробиндо, который нарушался только когда Мать приносила ему еду после бесед. Я ухитрился написать несколько строк на французском, прося её разрешения. Она прочитала эту записку при Шри Ауробиндо и, улыбаясь, сказала: "Он хочет показать, что знает французский язык!"

Урок начинался, если я правильно помню, с чтения "Молитв и Медитаций" и вопросов, которые задавались в отношении этого текста. Разрешалось задавать вопросы только на духовные темы, но когда они постепенно сократились, урок стал открытым, как я полагаю. В то время французский хорошо знали немногие. А Мать говорила так быстро, что я не знал, как успею её понять.  Это была единственная разница между Шри Ауробиндо и Матерью. Будучи по самой своей природе Шакти, Божественной Энергией, она не могла быть медлительной и неспешной в манерах, действиях или речи, подобно Пуруше, хотя, как я показал, она могла быть чрезвычайно терпеливой и продолжать работу в течение долгого времени.

Это был действительно новый опыт, поскольку до этого времени наше приближение к ней было индивидуальным и ограничивалось практическим руководством; не было никакого интеллектуального взаимообмена, и Мать никогда не одобряла интеллектуальные вопросы. Она впервые стала открытой для коллектива и была готова отвечать интеллектуально ищущим, но в основном на духовные вопросы. Естественно, мне вспомнились беседы со Шри Ауробиндо из-за яркого контраста между ними, и я не мог не сделать ментального сравнения между ними; они отчётливо проявили характеристики двух различных личностей, хотя их сознание было единым. Здесь, надо всей атмосферой, доминировала личность Матери; её тон, настроение и манеры несли отпечаток серьёзности, энергии и силы, которые требовали внимания. Юмор не играл здесь заметной роли, но остроумие присутствовало. Её взгляд был на каждом, её ответы, хотя и предназначались вопрошающему, были направлены ко всем, чтобы никто не мог оставаться невнимательным или безразличным. Когда нашими студентами ставилась пьеса Матери, она строго приказала детям хранить абсолютное молчание. Поразительным отличием Шри Ауробиндо, как я уже заметил, была его безличность. Он задавал вопросы и отвечал на них, не глядя на спрашивающего. Он говорил медленно, приглушённым голосом без каких-либо ударений. Не чувствовалось никого напряжения, ты вёл беседу с другом, во всём был порядок. И, тем не менее, Шри Ауробиндо оставался для нас Шри Ауробиндо; уважение никуда не исчезало. Некоторые из нас так страстно спорили, что иногда теряли самообладание перед его сознанием Свидетеля - Пуруши. Это было бы очень необычным в присутствии Матери. Если провести аналогии с домом, то они были подобны матери и отцу, оба любящие, но один снисходительный, либеральный, большой, в то время как другой твёрдый, хотя и не требующий необдуманного соблюдения строгой дисциплины. Оба являются аспектами Божественного – Личным и Безличным, Пурушей и Пракрити, и оба обладают невыразимым очарованием. Хотя все и могли свободно задавать ей вопросы, это не всегда было легко сделать, так как ответы иногда были направлены против сознания человека, вовлеченного в разговор, а не содержали прямого ответа; поскольку для неё это было более важным, а наше сознание было открытой книгой для её внутреннего зрения. Эти беседы длились довольно долго, а зал обычно был полон. К несчастью, никаких регулярных записей не сохранилось, во-первых, потому что они протекали довольно быстро, а во-вторых, потому что лишь немногие знали французский хорошо. Позже некоторые из бесед были сохранены на английском из особого уважения к некоторым людям. Я процитирую одну или две из моих скудных записей.

 

Вопрос. Что является источником гнева и как от него избавиться?

 

Ответ. Здесь есть кто-нибудь, кто рассержен? (смех) Не говоря об источнике, когда вы сердиты, это означает, что вы потеряли контроль над собой. Что касается избавления от него, то вы должны иметь твёрдую волю сделать это (смех); нет, я не шучу, хоть и может так показаться. Вещи не становятся эффективными потому, что люди не принимают твёрдых решений, не используют свою волю. В существе присутствуют противоречащие друг другу части: одна из частей может принять решение, в то время как другие становятся на пути этого решения; они лежат скрытыми позади. Как только одна часть сказала: "Я больше не буду раздражаться", они говорят: "Подожди, мой друг, пусть только подвернётся удобный момент". И когда он приходит, человек забывает о своём решении и с головой бросается в гнев. Но если вы на самом деле знаете, как принять такое решение, то ничто не сможет этому помешать. Я приведу тебе один пример. Мой брат, который был старше меня примерно на 18 месяцев, был очень раздражительным в детстве. Я же была экспертом в знании того, как вывести его из себя. Мы оба любили друг друга, но когда он сердился, он терял контроль над собой. Однажды мы играли в крокет и, или потому что он был побеждён, или по какой-то другой причине, он пришёл в ярость и сильно ударил меня клюшкой. К счастью он поранил меня несильно. В другой раз, когда мы сидели в комнате, он со всей силы швырнул в меня большой стул, но я вовремя пригнулась и стул пролетел над моей головой. В последний раз, когда выходили из экипажа, он толкнул меня под него; к счастью лошадь не тронулась. Тогда моя мать сказала ему: "Когда-нибудь ты убьёшь свою сестру". Это вдруг привело его в чувство и заставило понять последствия его глупости. В тот самый день он принял твёрдое решение никогда не сердиться и больше этого никогда не происходило. Он исполнял свои обязанности правительственного чиновника и люди говорили, что они ни разу не видели его рассерженным.

 

Вопрос. Почему необходимо иметь переживания снова и снова?

Ответ. То, что я подразумевала, это то, что вы не должны повторять догмы и кредо, не пережив их до этого самостоятельно. Люди имеют привычку, например, говорить: "Бог повсюду, всё является благом, поскольку Бог во всём". Вы не имеете никакого права говорить такого рода вещи, прежде не реализовав их. Поскольку в таком случае они теряют всю свою силу и становятся просто догмой. Если вы просто повторяете то, что сказали и пережили другие, это не имеет никакой пользы для других. Вы должны сами пройти через это, увидеть это с разных сторон и пережить, найти в этом нечто новое. Только тогда это становится интересным и эффективным.

 

Кстати, мы обязаны брату Матери, поскольку его непрямое вмешательство в Колониальный Офис французского Правительства имело большое значение для устранения угрозы существованию Ашрама, возникшего из-за манипуляций Британского Индийского Правительства.

Теперь я подошёл к последнему из её занятий в течение дня, которому я был свидетелем, а также слышал о нём от других. Оно было одним из самых странных, о котором я могу только подумать и могло было быть выполнено только ею, поскольку её вдохновение исходило от – процитирую Нишиканто – "Божественно белого источника", а не от человеческого разума. Я имею в виду её вечерние медитации и Пранам. Я уже их касался. Медитация начиналась примерно в 8 часов вечера. Она спускалась и, стоя посреди нижней части лестничного пролёта, дарила в течение примерно получаса безмолвную медитацию всем сидящим внизу; затем она поднималась, заглядывала к Шри Ауробиндо и через некоторое время возвращалась с его ужином. Однажды она ему сказала: "После долгого ожидания боги спустились на медитацию". Это напомнило строки Шри Ауробиндо:

 

Безмолвные лики богов на необъятном заднем плане,

Несущие чудо бесконечности.

 

И как обычно время начало постепенно сдвигаться, до тех пор, пока оно не достигло 11 вечера, потом двенадцати, потом часа ночи и затем медитация была заменена Пранамом. Какое неземное время для Пранама! Особенно тогда, когда она проходила через период транса. Множество людей приходило спать во двор, особенно молодые парни и девушки. Затем Харадхан, старый садхак, объявлял: "Мать пришла, Мать пришла!". Все просыпались и спешно становились в очередь для того, чтобы увидеть Мать, которая часто находилась в состоянии транса – её глаза были закрыты, голова склонена, в руках она держала цветок. Внезапно транс прерывался, несколько человек быстро проходили друг за другом, затем она снова впадала в транс. Мы наблюдали за происходящим, оставаясь на нашей террасе наверху, в то время как Шри Ауробиндо отдыхал; очередь двигалась, затем остановка на продолжительное время, затем снова быстрое продвижение и вновь остановка! Мать взирала на всё подобно истинной богине, великолепная во всём своём величии и славе, в глубокой тиши полуночи. Некоторые сидели перед ней и медитировали, или наслаждались этой чудесной сценой.

В то время со мной находился мой племянник. Он обладал очень независимой натурой; обычно он приходил домой поздно ночью, поздно вставал и был очень неопрятным в привычках, вероятно благодаря своему артистическому темпераменту. Я пытался исправить его привычки, но потерпел неудачу. Я пожаловался Матери; её ответ поставил меня в тупик. Она сказала: "Почему, он приходит ко мне!" Я не видел, как это решает проблему, которая продолжала существовать и привела к тому, что я однажды дал ему лёгкий шлепок и доложил об этом факте Матери. Она сказала: "Вот поэтому он тебя и не слушает". Ответ меня удивил, она выдавала результат за причину. Однако, я не мог спорить с нею. Тогда, пристально глядя в мои глаза, она сказала: "Я расскажу тебе одну историю. Тебе известно, что у меня был брат. Мы любили друг друга. Обычно он приходил домой поздно, за что мой отец его бил. Однажды я сказала своему отцу: "Ещё раз его ударишь, и я уйду из этого дома". Эта угроза заставила его прекратить бить брата. Тогда я была очень молода".

С тех пор я предоставил мальчика его собственной судьбе. Даже сегодня Мать придерживается этого отношения и постоянно инструктирует, что ни охранники, ни учителя, ни капитаны команд не могут применять к детям никаких наказаний.

В то время Мать организовала ещё несколько движений и даже сама принимала в них участие. Некоторые из них заняли первостепенное место в нашей жизни и получили мировое признание. И хотя я не слышал, чтобы Мать говорила о них со Шри Ауробиндо, я видел, как они медленно росли под эгидой Матери и посредством её силы. Я мог бы также дать краткое описание некоторых из них с целью проиллюстрировать её разнообразную деятельность, её энергию, напористость, предприимчивость и творческий гений. Мы увидим, как некоторые институты, появившиеся среди баньяновых деревьев, распростёрли свои ветви вширь и вдохновляют страны новым видением.

Двумя основными движениями, которые она организовала в то время, были Школа Ашрама и Международный Образовательный Центр Шри Ауробиндо. Оба они, как и другие, родились из крошечных зёрен вынужденной необходимости, поскольку японская агрессия изгнала детей учеников из родных мест и заставила их искать защиты у Матери. Теперь она должна была посвящать своё и без того переполненное время детям, которые нуждались в особом обращении, поскольку они прибыли не для Йоги.

Это было проблемой, внезапно поставленной перед ней Природой и требующей напряжения всех сил. Жизнь нашего Ашрама также приняла другой оборот; старые границы были полностью разрушены этим наплывом людей. Больше не существовало уединённого убежища, наполненного миром, молчанием и внутренним расширением, всё это должно было пройти проверку суровым испытанием внешней жизни. Вскоре мы стали одной духовной семьёй. Мать должна была присматривать за ментальным, витальным и физическим здоровьем молодёжи, и за мальчиками и за девочками. Вместе с появившейся необходимостью появились и средства для выполнения предъявленных требований. Приехали Шишир Кумар Митра из Вишвабхарати, имеющий большой опыт преподавания, и Пранаб из Калькутты - эксперт по физической культуре, для того чтобы принять руководство двумя крыльями образования, ментальным и физическим. В особенности, в молодом Пранабе Мать нашла превосходный инструмент для физической культуры, и с его помощью она быстро построила центр физического образования. Я не вижу для себя необходимости обсуждать место физического образования и разумное основание для него в жизни нашего Ашрама, когда это было так хорошо показано Шри Ауробиндо в эссе "Божественное Тело"^[8]. Поскольку моё видение является более земным, я могу видеть, что это служило более важной цели удержания легко воспламеняемого материала, состоящего из молодых парней, девушек и детей под строгим присмотром и через обязательную активность с 4.30 дня до 7.00 вечера. Можно легко вообразить каким бы был для них моральный результат, если бы не существовало централизованного контроля, особенно когда детям здесь была предоставлена большая свобода в движении. Те молодые люди, которые отсекли себя от коллективной деятельности, сильно страдали от психологических проблем. Большинство болезней молодежи во внешнем мире проистекает от того, что им нечем заняться после колледжа и школы. После ухода Шри Ауробиндо Мать дала мне один хороший совет: "Находись в атмосфере". Она хотела сказать, что я не должен изолировать себя от коллективной деятельности. Когда возникали требования увеличить продолжительность каникул, Мать замечала: "Я открывала школу для того, чтобы дети не шатались по улице". С тех пор Шишикумар противостоял давлению учеников, просивших увеличить каникулы.

Мать всё больше и больше стала идентифицироваться с новым поколением. В вечернее время, когда Шри Ауробиндо наслаждался своим уединением, Мать, после игры в теннис, занималась тем, что встречалась на Плэйграунде с детьми, наблюдала за их играми и упражнениями, проводила уроки и т. д. и через всё это устанавливала с ними близкий контакт. Упражнения выполнялись в неудобных пижамах, сковывавших свободу движений. Однажды вечером, когда я пошёл на Плэйграунд, я нашёл ворота закрытыми. Привратник сказал, что Мать не хочет, чтобы приходил кто-то кроме членов группы. Когда же их открыли, то мы к своему удивлению обнаружили, что девочки выполняют упражнения в шортах! Как могли произойти такие революционные изменения? Вот вкратце история от одного из тех, кто принимал активное участие в этих событиях. Однажды одна из девочек, делавшая в пижаме упражнения на Плэйграунде, упала и поранила себя из-за непрактичной одежды. Когда Матери об этом доложили, она выслушала молча. Через пару дней, она позвала Братати, садхику из её ближнего окружения (у неё была близкая ей группа, состоящая из девушек, парней и взрослых людей) и сказала: "Я решила проблему с униформой. Девочки будут одеваться в белые шорты, белые рубашки и шапочки. Подготовь их примерь сама. Пижамы громоздки. Когда ты будешь готова, дай мне об этом знать". Когда всё было готово, Мать была проинформирована и в строгой секретности был назначен день для репетиции. Дизайном одежды Мать осталась довольна. Собрав девочек, она произнесла краткую яркую речь о новом эксперименте и объяснила его необходимость. Они сразу же согласились и приняли новую униформу. Но какой была реакция на этот решительный шаг? Некоторые, в особенности пожилые люди, были шокированы, увидев своих дочерей полураздетыми и делающими упражнения вместе с мальчиками; некоторые консервативные опекуны планировали забрать своих подопечных из таким образом модернизованного Ашрама. Лично я, с одной стороны, восхищаюсь этим революционным шагом предпринятым Матерью, опережая восточные страны и упреждая современные движения в одежде; с другой стороны, мой осторожный ум, или как сказал бы Шри Ауробиндо, ум-трус, не мог не чувствовать опасности будучи вовлечённым в это рискованное предприятие. В то же самое время я знал, что в самой природе Матери - смотреть в лицо опасности, если в этом есть необходимость. И когда бы мы не пытались возражать ей, что мы делаем вещи, которые не делаются за стенами Ашрама, она резко отвечала: "Почему мы должны следовать за другими? У них нет никаких идей, у нас они есть. Я пришла разрушить старые обычаи и предрассудки". Кроме того, какие бы меры она не принимала, они предпринимались не ради нововведений или по ментальным причинам. "Мать руководствуется своей интуицией", - часто напоминал нам Шри Ауробиндо. Также я полагаю, что она подготавливала почву на оккультном плане и манипулировала силами к своей выгоде, прежде чем предпринять какой-либо рискованный шаг. Вот почему мы слышали, как она говорит "Подождите, подождите"; как я полагаю удобного момента. Теперь я могу понять мудрость её видения, когда она предпринимала этот революционный шаг. Более того, я думаю, это было наиболее эффективным средством для изгнания сексуального сознания между мужчинами и женщинами. Мы в этом отношении стали много лучше, чем были до этого, потому что шорты стали почти нашей нормальной одеждой.

Короче говоря, благодаря её продолжительному и непрерывному труду эти два института получили широкое заслуженное признание; в особенности физическая культура. По случаю апрельского Даршана в 1949 году членам организации, называемой J.S.A.S.A. было дано право пройти маршем в форменной одежде мимо Матери и Шри Ауробиндо. Шри Ауробиндо, казалось, был впечатлён щегольством молодёжи.

Мать стала настолько занята разного рода деятельностью на Плэйграунде, что стала возвращаться примерно в 8 или 9 часов вечера с гирляндой на шее (надетой Пранабом), которую предлагала Шри Ауробиндо, положив к его ногам. Её интенсивная концентрация на Плэйграунде заставила людей заметить, что Суперразум сначала низойдёт там. Когда об этом сказали Шри Ауробиндо, он прокомментировал: "В таком случае мне Супраментала не получить?" Будет интересно отметить, что Супраментальная Манифестация имела место в течение медитации на Плэйграунде 29 февраля, 1956 года.

Теперь я расскажу о второстепенной, но важной  деятельности, о которой мир слышал не так много. Я имею в виду занятия Матери драматургией. После возвращения с тенниса, когда она заканчивала все остальные занятия, она следила за репетициями наших детей, готовившихся к празднованию Годовщины Школы 1 декабря. Она сама отбирала пьесы, выбирала роли для различных участников и работала с ними индивидуально ночь за ночью, пока они не были готовы. Мне рассказывали о том, как заботливо она исправляла движения и жестикуляцию каждого актёра, и как она не забывала ни о ком. Один молодой участник рассказывал мне, как он убежал в страхе, что его отругают перед другими! Иногда Мать описывала представление Шри Ауробиндо. Однажды, когда было трудно найти подходящую пьесу, поскольку драмы Шри Ауробиндо пока не были опубликованы, в присутствии Шри Ауробиндо я предложил Матери поставить "Савитри". Она приняла идею. Благодаря репетициям под её личным неутомимым вниманием, наши новички обучились искусству игры с красотой и отточенностью движений. И хотя сама она в настоящее время не может больше уделять этому время, традиция, установленная ею, бережно поддерживается подготовленными ею актёрами. Иностранные визитёры, видя Мать в разноцветном одеянии для тенниса, отмечали, что она выглядит словно Сара Бернар, известная французская актриса. Достаточно любопытно то, что у меня было то же самое впечатление, когда я увидел её в этом костюме, хотя я ничего и не знал об этой актрисе, кроме её громкого имени. Драматические способности Матери и удивительный дар её красноречия дали основание этому моему впечатлению.

Взглянув на ежедневную деятельность Матери, мы видим динамизм, выражающий себя различными способами: творчески, организационно, физически, и т. д. даже если мы не обращаем внимания на бесчисленное множество маленьких индивидуальных контактов разбросанных посреди этих больших дел. За исключением нескольких часов для еды, ванны и короткого отдыха ночью, колесо крутилось и крутилось, едва ли когда останавливаясь.

 И даже посреди такой бурной деятельности она находила время для преподавания арифметики мальчикам и чтения "Молитв и медитаций" на французском языке посреди ночи некоторым юношам. Однажды один мальчик был обнаружен на улице примерно в 2 часа ночи. Французский офицер, который патрулировал улицу, остановил его. Когда он увидел в руках мальчика цветок, он спросил его: "Этот цветок от Матери?" "Да", - ответил он, - "я иду от Матери". "Так поздно?", - воскликнул офицер, совершенно ошарашенный, и разрешил ему идти. Этот офицер знал Мать. Я видел, как она даровала своё особое внимание некоторым молодым людям и отправляла их спать после полуночи. Загадочны её пути! Я приведу пример её внимания к малейшим деталям. Одна садхика рассказывала мне, что Мать помнила о мельчайших деталях даже среди кучи дел. Однажды во время Пранама и раздачи сари, когда все обитатели Ашрама, которых насчитывалось около пятисот человек, проходили один за другим перед Матерью, стоящий рядом с ней садхак давал ей сари по одному, и Мать дала сари с чёрной каймой одной садхике. На следующий день, когда она пришла встретиться с Матерью по какому-то делу, Мать сказала: "Я не знаю, почему он дал для тебя сари с чёрной каймой, Там их целая куча, пойди и выбери какое тебе нравится". Садхика ответила: "Это не имеет значения, Мать. Дай мне то, которое нравится тебе". Мать дала ей сари с зелёной каймой. Та была просто поражена её необычайной наблюдательностью по отношению к даже незначительным с виду деталям и была совершенно потрясена неожиданным прикосновением её Божественной Милости. И это не единственный случай. В те времена, когда количество ашрамитов было ограниченным, и Мать могла установить личный контакт с каждым из нас, взрослым или нет, мы все могли сохранить такого рода прикосновения в сокровищнице нашей памяти. Эта способность, чем бы она не была, конечно же, не была человеческой, это Могущество по ту сторону и над человеческим, которое всё время находится за работой.

А вот другой незначительный случай, взятый из личного дневника молодой садхики, показывающий как Мать среди своей многообразной деятельности находила время для того, чтобы продвигать отдельных людей или группы по пути их душевного стремления. Она обычно встречалась с десятью или двенадцатью молодыми девушками примерно в 8 вечера перед тем как спуститься на медитацию. Но очень часто им приходилось ждать часами, иногда даже до 10 вечера. Им очень хотелось есть или спать, и они вынуждены были оставаться без обеда, так как медитация начиналась сразу же после их встречи. Однажды одна их них потеряла терпение и ушла, оставив свои цветы для Матери. Сразу же после этого пришла Мать. Девушки были сильно поражены этим совпадением. Какое испытание, подумали они! Как только одна из девушек приблизилась к Матери, Мать спросила: "Кто здесь оставил эти цветы? О, это Х.? Ты действительно удивила меня! Ты не можешь даже немного подождать меня, ты стала такой нетерпеливой? Тебе известно как боги и богини хотят моего даршана, и как святые и мудрецы считают себя очень счастливыми, когда видят меня во время медитации хотя бы минуту?"

"Но Мать", - ответила девушка – "мы смотрим на тебя как на нашего друга. Когда мы стоим под кровом дерева, думаем ли мы о том, что оно даёт нам прохладную тень?" Этот очаровательный ответ полностью разоружил Мать, и она немедленно обняла её.

Мы видели, как Мать, взмокшая от пота шла с игры в теннис, и сразу же после этого давала уроки перевода с французского языка, или шла на спортивную площадку наблюдать за нашими турнирами и собственноручно записывать имена и счёт каждого участника. Одновременно с этим действовала её духовная сила, защищая, поддерживая и вдохновляя всех, само её Присутствие наполняло атмосферу божественной энергией и спокойствием. Она сама держала один из концов финишной ленты на соревнованиях по бегу. Она даже выезжала смотреть выступления нашей команды в дружеских матчах с другими командами. Дважды она наблюдала футбольное представление команды Мохан Боган из Калькутты и была так впечатлена им, что поменяла своё мнение в отношение этой игры. Она считала эту игру грубой, витальной игрой, где ты обязан получить какую-либо травму; фактически, именно так и происходило с нашими молодыми игроками. Но захватывающее шоу команды из Калькутты, играющей очень чисто, заставило её сделать замечание: "Я не знала, что в футбол можно играть в такой чистой манере!" Все игроки подошли за благословением Матери и преподнесли ей новый футбольный мяч, который они выиграли. Затем, вернувшись после всего этого на Плэйграунд, она продолжала свой ежедневный круг интервью, наблюдала за маршировкой, давала уроки или раздавала сладости ашрамитам, и так примерно до 9 часов вечера! Такой была её программа в течение всего года; одно занятие сменяло другое, и так продолжалось до её восьмидесятилетия!

Откуда она брала эту энергию? Её тело было хрупким, а пища и сон с медицинской точки зрения совершенно неадекватны, чтобы справиться с сверхизобильной жизнедеятельностью. "Ты думаешь, я живу только благодаря этой умеренной еде? Ты можешь получить любое количество энергии из универсальной Природы", - однажды сказала она. Здесь мы оказываемся лицом к лицу с Божественной Энергией, инкарнацией Шакти. Как и Шри Ауробиндо в отношении его огромной массы корреспонденции, она могла бы сказать: "Если ни за что другое, то хотя бы за мою бесконечную деятельность, я должна быть названа Аватаром!"

Когда я описывал Мать, моей целью было не просто показать её динамизм. В мире было много людей, Наполеон например, которые обладали внушительной витальной энергией, но они относились к другой категории. Здесь все её действия символичны, они являются выражением Божественной Силы, Чит Шакти, которую она воплощает, и эту силу она свободно отдавала, как молодому, так и более старшему поколению. Она проникало во всё, с чем вступала в контакт; она оставляла часть своего Божественного Присутствия везде, где бы она не проходила. Она также говорила, что никогда не забывала человека, с кем хотя бы на момент вступала в контакт! Этот человек находил место в Божественном Сознании. Шри Ауробиндо сказал мне, что для каждого, из живущих здесь, она имеет свою эманацию. Я полагаю, что это на самом деле было истинным в отношении тех, кто вступал с ней в контакт, это помогало им в непростом и опасном жизненном путешествии.

Закончу эту главу отчётом о своём полном поражении в моей попытке спорить с Матерью по вопросу, о котором у меня было очень мало знания. Мать описывала Шри Ауробиндо физические черты братьев одной семьи. В определённый момент, не помню точно когда, я оказался достаточно глуп, чтобы возразить ей. Она ответила: "Лучше помолчи! Ты ничего не знаешь". Эпизод закончился, и я совсем о нём забыл. Но сюрприз из сюрпризов - позже Мать вызвала меня из комнаты Шри Ауробиндо и, положив мне руку на плечо, почти извиняющимся тоном объяснила мне как я был не прав. Я выразил своё сожаление о моём вмешательстве и сказал, что, конечно же, не возражаю против её нагоняя. Я на самом деле был тронут её божественной деликатностью. Если она и была иногда груба и сурова – однажды она сказала, что Шри Ауробиндо джентльмен, а она нет – мы видели её аспект Махакали, леденящее молчание, ироническую улыбку, холодный взгляд, - её милость Махалакшми тоже часто изливалась на нас. Например, она обычно дарила мне на день рождения пару прекрасных дхоти из стопки, предназначенной для Шри Ауробиндо. И какой бы суровой она не казалась снаружи, для нас, к сожалению, это было необходимо, она является нашей истинной Матерью и её единственная забота - вести нас к Свету.

 

 

Война и политика:

Независимость Индии.

 

 

Вторая Мировая Война, в которую Индия также была вовлечена, началась в 1939, через год после несчастного случая со Шри Ауробиндо и закончилась в 1945 победой Союзников. Долгая борьба Индии за свою свободу пришла к своему завершению в 1947 году, когда она стала независимой. Это был один из наиболее волнительных этапов за время нашего двенадцатилетнего пребывания со Шри Ауробиндо. У нас была уникальная возможность наблюдать вместе с ним, из его комнаты, шаг за шагом, за длительным ходом и быстрым развитием этих двух исторических событий: с одной стороны, огромная опасность для Европы и всего мира; с другой стороны, возможность, данная Индии, получить свободу через сотрудничество с Союзниками. Мы разделяли со Шри Ауробиндо его надежды и страхи, его ожидания, предсказания и пророчества. Он позволил нам мельком взглянуть на его действия, и дал нам спокойную уверенность в победе божественного предприятия, поскольку Мать заявила, что эта война является её войной. Гитлер находился в это время в зените славы. Его танковые дивизии, пронесшиеся по Франции и заставившие повиснуть судьбу Парижа на волоске, его Люфтваффе над Лондоном, Роммель, вторгшийся в Северную Африку, вторжение Союзников в Европу, битва за Сталинград – все эти и другие эпизоды заставляли нас затаить дыхание.

Но во время всех этих драматических событий, Шри Ауробиндо никогда не терял своего спокойного равновесия, хотя и очень хорошо знал, что поставлено на кон. Он сказал, что Гитлер самая большая угроза, перед лицом которой когда-либо стоял мир и что он не остановится ни перед чем в достижении своей страшной цели, даже если для этого ему понадобится разрушить цивилизацию, поскольку "Один час дурака разрушает то, что создавали века" как он написал в "Савитри".

Отчёт о том, что было сделано и сказано в комнате Шри Ауробиндо в этот период станет откровением во многих отношениях. Прежде всего, он рассеет преобладающее универсальное заблуждение, что Шри Ауробиндо был ушедшим от мира йогином, погружённым в собственную садхану. Напротив, он покажет насколько он был занят "благом человечества". Он был далёк от того, чтобы иметь только пассивный интерес в этом широком конфликте, современной Курукшетре, где решалась судьба всего мира, своей духовной силой он принимал в нём активное участие и направлял саму эту судьбу к победоносному осуществлению. Этот отчёт также прольёт свет на острую политическую проницательность Шри Ауробиндо и на его широкое знание в военном деле. Хотя он и оставил публичную жизнь в 1910 году и с тех пор в течение почти половины столетия жил в уединении, он всегда оставался в соприкосновении с мировым движением через внешние и внутренние средства. Возможно, люди найдут трудным поверить и будут решительно отрицать существование такой духовной силы; и им будет трудно принять на веру, что если такая сила существует, то получивший и обладающий ею человек сможет применять её для индивидуальных и космических целей. Но к счастью мы имеем слово самого Шри Ауробиндо и наш собственный опыт в поддержку этому. Фактически цель его интегральной Йоги была не меньшей чем низведение супраментального сознания и изменение существующего земного сознания посредством его динамической силы и света. Мы станем также свидетелями живого интереса Шри Ауробиндо к борьбе Индии за свободу, которой он сам дал первый толчок, пробуждая страну к её праву на рождение, а позднее направил своей решительной духовной силой к её достижению.

Хотя и не предполагалось, что мы в Ашраме будем принимать участие в политике, мы вовсе не были безразличны к мировым событиям. Фактически, Шри Ауробиндо сказал, что мы бесконечно в них заинтересованы. Журнал "Мать Индия", который был полу политическим и печатался каждые две недели, выходил в свет ещё два года после обретения Индией независимости, он издавался одним из садхаков, жившем в Бомбее, и его передовицы перед публикацией отправлялись Шри Ауробиндо для получения его одобрения. Во время своих продолжительных и регулярных бесед с лидером Бенгалии он давал ему советы и инструкции в отношении современной ситуации. Мать также говорила, что Суперразум не может не включать в свою окончательную работу ради изменения  мира политическую администрацию, поскольку всё светское материальное благополучие находится в руках управляющей страною власти. Кроме того, эта Война не была простым политическим вопросом между большими нациями. Нацистская агрессия означала "опасность тёмного порабощения и ожившую варварскую угрозу Индии и миру". Это был вопрос жизни и смерти для духовной эволюции нового человека, для возникновения новой расы, которую Шри Ауробиндо и Мать пришли инициировать и установить на земле. И победа гитлеровской Германии означала бы не только конец цивилизации, но также и смерть этой великой возможности. Именно в этом смысле я назвал эту войну современной Курукшетрой.

Давайте же вернёмся в решающий 1938 год, когда собирались тёмные тучи и грохот был слышен по всей Европе. Была огромная вероятность того, что война разразиться в декабре, через неделю или две после ночи 23 ноября, когда со Шри Ауробиндо произошёл несчастный случай. Но, как он указывал в наших беседах, его Сила отодвинула её к более поздней дате, поскольку в то время она стала бы слишком большой помехой его работе. Не трудно предположить, что непреодолимые силы, которым никакая человеческая сила противостоять не может, повернули свою ярость на того, кто препятствовал им. Задолго до гитлеровского вторжения в Польшу, Шри Ауробиндо увидел тёмную асурическую Силу, поднимающуюся в Германии и уверенно шагающую по Европе, сделавшую Гитлера своим демоническим инструментом, псевдо-колоссом, самопровозглашённым Наполеоном. Поэтому он поддерживал Союзников и предупреждал Индию о надвигающейся опасности, в большинстве случаев вызывая негодование и недовольство своих слепых соотечественников. Будущие события подтвердили его прогнозы вплоть до последней буквы.

Мы с самого начала обсуждали международную политическую ситуацию. Безумную жажду власти Гитлера, политическое банкротство Англии, самоубийственную политику невмешательства Америки, практичную маккиавелианскую дипломатию России;  всё было предметом наших словесных баталий в комнате Шри Ауробиндо. Окружённая дурной славой мирная миссия Чемберлена, воинственное интервью с Гитлером полковника Бека, предательство Францией Чехословакии вызывало у нас бурные протесты и похвалу. Шри Ауробиндо наблюдал, как одна нация за другой были загипнотизированы асурической майей Гитлера и подчинялись его дьявольскому обаянию, как интеллектуалы не подняли своего голоса против гитлеровской угрозы. Взглянув на фотографию Гитлера и Чемберлена, сделанную во время встречи в Мюнхене, Шри Ауробиндо сказал, что Чемберлен выглядит рядом с Гитлером как муха перед пауком, словно его вот-вот поймают – и он на самом деле был пойман! Конечно, немецкий диктатор уже имел в своём кармане Муссолини. Только полковник Бек, казалось, сохранял некоторую мужскую индивидуальность. Шри Ауробиндо обсуждал с нами многие проблемы, что будет видно из книги "Беседы со Шри Ауробиндо", словно мы были проницательными государственными деятелями и генералами; и эти разговоры часто оживлял гениальный юмор Шри Ауробиндо. В этих беседах он давал нам ясное видение проблемы, стоящей на кону, но никогда не навязывал своей точки зрения. Когда мы не соглашались с ним или не успевали понять его, он терпеливо объяснял нам, где мы ошиблись. Его физическая близость заставляла нас понять, с необычайной ясностью, какие ужасные нечеловеческие силы пытались накрыть мир абсолютной тьмой, от чего его могло спасти только  Божественное Могущество.

Во всех свои новостях с войны мы зависели от ежедневных газет, поскольку не предполагалось, что обитатели Ашрама будут иметь радио. Кто-то из города начал снабжать нас короткими бюллетенями; когда война была в самом разгаре, радионовости  передавались в комнату Шри Ауробиндо, чтобы он мог следовать за военными событиями, происходящими в каждый момент времени. Здесь мы находим замечательные примеры духовной гибкости его правил и принципов. То, что принималось без сопротивления в определённое время и при определённых условиях, не было бы нерушимо в других обстоятельствах. Шри Ауробиндо, который был смертельным врагом британского правления Индией, стал поддерживать союзников в их борьбе против угрозы мировой власти Гитлера. "Не просто проповедующий несотрудничество, но враг Британского империализма"  теперь он внимательно слушал бюллетени о здоровье Черчилля. И мы предполагаем, что когда тот заболел пневмонией, он даже помогал своей Силой его выздоровлению. О его последовательности во всех обстоятельствах кричат только негибкие умы. Я всё ещё помню реакцию Шри Ауробиндо на новости о марше Гитлера и объявлении войны Англией. В течение некоторого времени мир ждал в неопределённости - посягнёт ли Гитлер на нейтралитет Голландии и двинется ли затем на Бельгию. Мы почти не сомневались по поводу его намерений. Это было вечером; Шри Ауробиндо был один в своей комнате. Как только я вошёл, он посмотрел на меня и сказал: "Гитлер оккупировал Голландию. Хорошо, посмотрим". Это всё. Два или три таких лаконичных, но полных значения замечания в отношении войны до сих пор звенят в моих ушах. В другой ключевой период войны, когда Сталин приставил пистолет к виску Англии и почти объединился с Гитлером, мы пришли в смятение и почувствовали, что если этот союз осуществится, то для Божественного не останется никакого шанса. Шри Ауробиндо резко возразил: "Вы считаете, что Божественное испугается Сталина?" Когда один садхак, видя как Гитлер, словно метеор пронёсся по Европе, в отчаянии закричал, обращаясь к гуру: "Где же Божественное. Где твоё слово надежды?" Шри Ауробиндо спокойно ответил: "Гитлер не бессмертен". Затем произошла известная битва под Дюнкерком и опасное отступление, вся армия союзников осталась незащищённой перед вражеской атакой с земли и воздуха, а яркое летнее солнце сияло в небе. Вдруг, словно из ниоткуда, собрался туман и дал неожиданную защиту для отступающей армии. Мы сказали: "Кажется, туман помог эвакуации". На что Шри Ауробиндо заметил: "Да, туман довольно необычен для этого времени".  Мы, конечно же, поняли, что он имел в виду. Уже после падения Дюнкерка и капитуляции Франции Шри Ауробиндо начал применять свою Силу более энергично на благо Союзников, и он с "удовлетворением видел, как стремительное и победное движение Германии было остановлено, и вал войны развернулся в противоположную сторону".

Таким образом, мы видим, что Шри Ауробиндо не был просто пассивным свидетелем, критикующим военную политику Союзников на словах. Когда Индию попросили принять участие в войне, Мать и Шри Ауробиндо, во многом к удивлённому негодованию наших соотечественников, сделали вклад в военный фонд, и он, впервые, объяснил нации, что решалось в этой войне. Я помню Мать, которая буквально ворвалась в комнату Шри Ауробиндо ранним утром с листком бумаги в руках. Догадавшись, что будет обсуждаться нечто личное, я осторожно удалился. Затем неожиданно пришёл Пурани. "О, здесь что-то затевается", - сказал я себе. Пару дней спустя эта тайна была обнародована во всех газетах: Шри Ауробиндо сделал взнос в Военный Фонд! Конечно же, он объяснил свой поступок. Он заявил, что эта война ведётся "в защиту цивилизации, высочайших достигнутых ею социальных, культурных и духовных ценностей и всего будущего человечества…" Показывая пример, он давал пример для подражания другим. Но по всей стране его уделом стали протесты, клевета, инсинуации. В затруднительном положении оказались даже его ученики, несмотря на то, что он объяснил, почему сделал такой странный жест. Один ученик писал Матери: "Конгресс попросил нас не жертвовать в Военный Фонд. Что нам делать?" Ответом было: "Шри Ауробиндо пожертвовал на божественное дело. Если ты поможешь, ты поможешь сам себе". Некоторые желали победы нацистам из-за своей ненависти к британцам. Мать была вынуждена сделать резкое предупреждение. Она писала: "Необходимо чётко и ясно заявить, что все те, кто своими мыслями и желаниями поддерживает и призывает победу нацистам, фактически являются сторонниками Асура в его борьбе против Божественного и помогают Асуру победить".

Здесь я цитирую доклад одного садхака о просоюзнической позиции Матери:

"Р. Доложил Матери о моей реакции на недавний взнос Шри Ауробиндо в Военный Фонд. Я об этом не знал. Я вдруг заметил, что Мать совершенно невнимательна ко мне, я подумал, что это из-за того, что Она была очень занята в те дни. Но я пронаблюдал за Ней в течение трёх дней и понял, что здесь что-то не так. Я подошёл к Ней и спросил: "Почему ты игнорируешь меня? Она ответила: "Ты очень хорошо знаешь". Но я был озадачен. Я перебрал все возможные причины, кроме истинной, которую Она считала серьёзной.  Я не думал, что Р. Доложит Матери о моей с ним беседе. Поэтому я стал умолять Мать сказать мне, что я натворил, так как я должен был обязательно исправить свою грубую ошибку. На это Она со всей строгостью сказала: "Существуют вещи, которые были установлены задолго до твоего рождения. Мы работали над ними в течение долгого времени. И теперь ты со своим крошечным умом полагаешь, что всё это ничто, что Шри Ауробиндо и я ошибаемся, а ты прав в своих суждениях!" я был поражён; всё промелькнуло передо мной: "Что за причина?" Будучи в затруднительном положении я выразил своё удивление: "Это из-за моего разговора с Р. о войне?" Мать кивнула головой. Я почувствовал облегчение и сказал: "О, это ничто. Я сказал просто так, это совсем несерьёзно". Но лицо Матери осталось суровым и Она сказала: "Несерьёзно? Это было почти невероятно, что из всех о Шри Ауробиндо сказал это только ты! Ты не читал того, что он дал для Прессы?". Я ответил: "Да, я читал. Но неужели британцы не сделали ничего плохого Индии?" Мать ответила: "Мы никогда не говорили, что они не сделали ничего плохого, и мы также не говорили, что они не сделают ничего подобного в будущем. Но сейчас вопрос стоит не так; неужели ты не понимаешь этого? Когда ты видишь, как дом твоего соседа горит и ты не бежишь гасить его, потому что он сделал тебе что-то плохое, ты рискуешь сгореть в своём собственном доме и потерять собственную жизнь. Ты не видишь разницы между силами, сражающимися за Божественное и за Асуров?" Я сказал: "Да, Мать, я вижу; только меня сбивает с толку то, что Черчилль, которого ты и Шри Ауробиндо выбрали на роль прямого инструмента, хочет сегодня помощи Индии ради существования своей собственной страны и, тем не менее, он говорит, что Правительство Его Величества не имеет намерения ликвидировать Империю!" На что Мать ответила: "Предоставь всё Божественному. Черчилль - человеческое существо. Он не йог, стремящийся трансформировать свою природу. Сегодня он представляет собой Душу Нации, сражающейся против Асуров. Он – существо, которого ведёт Божественное напрямую, и его душа отвечает замечательно. Сейчас всё должно быть сконцентрировано на помощи Союзникам ради победы, которая предрешена, но не должно быть никакой расслабленности, ни малейшего открытия Асуру. После того как битва будет выиграна, если душа Черчилля останется впереди и его и дальше будет вести Божественное, он пойдёт очень быстро по пути эволюции. Но обычно на земле так не происходит. Его человеческий разум и витал возьмут руководство в свои руки после того как кризис минует, и он снова опустится на уровень обычного человеческого существа, хотя более высокого порядка".

Когда доктор Рао, один из врачей, обслуживавших Шри Ауробиндо, сказал, что множество людей в Мадрасе были удивлены, что Шри Ауробиндо, имевший такие антибританские взгляды, сделал взнос в Военный Фонд, Мастер объяснил ему в очень продолжительной беседе, почему он предпринял этот шаг. Он сделал это намеренно, чтобы доктор Рао говорил об этом, когда будет подниматься этот вопрос. Среди уже известных пунктов, Шри Ауробиндо раскрыл своё собственное оккультное действие в этой войне. Он сказал: "Тебе известно, что Гитлер пытается заполучить плацдарм в Южной Америке и ведет там активную пропаганду? Это может привести к атаке на США. Сейчас он практически хозяин Европы. Если бы он захватил Англию после краха Франции, он мог сразу оказаться в Азии…. Сейчас против него приведена в действие другая сила. Однако опасность не миновала. У него есть пятидесятипроцентный шанс на успех. До того времени, когда пала Франция он был замечательно успешен, потому что позади него стояла асурическая сила, руководившая им; от этой Силы он получал удивительно точные послания".

Рао: Проблема с Индией в том, что британцы не сдержали ни одного обещания до сих пор. Им никто не верит.

Шри Ауробиндо: Дело в том, что они не верят, что Индия поможет им, если получит статус Доминиона. Иначе бы они дали его.

Рао: Я не думаю, что Индия бы отказалась помочь.

Шри Ауробиндо: Ты так не думаешь? А как насчёт Левого Крыла, коммунистов, Босе, например?  И это не правда, что они ничего не дали. В характере британцев идти постепенно. Как только на кону их собственные интересы, они идут на компромисс. Они дали Провинциальную Автономию и не применяют права вето. Всё портят уступки Конгресса. Если бы он не уступал и оказывал давление на Центр, он бы уже получил к этому времени всё, что хотел. Я поддерживаю британцев по двум причинам, ради интересов самой Индии и ради человечества; и причины, которые я привёл – внешние, а есть ещё также и духовные.

Шри Ауробиндо боролся не только с Гитлером, также у него была трудная задача победить крайнюю антипатию к британцам в его учениках. Возникла угроза роспуска Ашрама из-за антибританских и прогитлеровских настроений его обитателей. Сколько писем пришлось написать Шри Ауробиндо своим ученикам, чтобы указать на их грубую ошибку и на опасность победы нацистов! Я процитирую лишь одно такое письмо, написанное ученику в 1942 году: "…Вы не должны думать об этом как о борьбе за одну нацию против другой или даже за Индию; это сражение за идеал, который должен установиться на земле в жизни человечества, за истину, которая пока не реализована полностью, против тьмы и лжи, которые пытаются сокрушить землю и человечество в ближайшем будущем. Необходимо видеть силы, стоящие за битвой, а не те или иные поверхностные обстоятельства…. Не может быть никаких сомнений, что если они победят, то придёт конец всякой свободе и надежде на свет и истину, и работа, которая должна быть выполнена, попадёт в условия в которых её будет невозможно выполнить с человеческой точки зрения; придёт царство лжи и тьмы, жестокий гнёт и деградация, которая жителям этой страны даже не снилась и чего они не могут понять. Если же победит сторона, которая заявляет, что сражается за свободу человечества, то эта ужасная опасность будет избегнута и будут созданы условия в которых будет Шанс для роста Идеала, для того, чтобы Божественная Работа была сделана, для того, чтобы духовная Истина за которую мы стоим, установила себя на земле. Те, кто сражается за это, сражаются за Божественное и против угрозы царства Асура".

В одной из бесед в 1940 году Шри Ауробиндо сказал: "Существуют силы, пытающиеся разрушить Британию и её империю – силы, пребывающие над и в этом мире, я имею в виду внутренние силы. Я сам желал её разрушения, но в то время я не знал, что поднимутся силы такого рода. Эти силы работают ради эволюции нового мирового порядка, который придёт вслед за ликвидацией Империи. Но нет необходимости в разрушении Империи для прихода этого нового устройства. Это новое устройство может быть достигнуто более спокойно изменением баланса сил, без больших разрушений. Не будь этого Гитлера, мне было бы всё равно, какая сила останется, а какая будет побеждена. Сейчас же вопрос заключается в том - придёт ли новый мировой порядок в результате больших страданий и разрушений или же после наименьшего их числа. Крах Англии означал бы победу Гитлера и в этом случае, возможно, после многих страданий и угнетения, и реакции на них, этот мировой порядок или придёт или нет, или же он может придти только после пралайи! Конечно же, результат предрешён Божественным Видением и никаких изменений быть не может. Но никто не знает что это за решение".

Эти две длинные выдержки в достаточной степени показывают видение Шри Ауробиндо игры этих сил: как они пытаются использовать человеческие инструменты для достижения своих целей, а также роль Шри Ауробиндо в этой таинственной игре. А теперь я приведу несколько выдержек из наших бесед, чтобы продемонстрировать скрытое от внешнего взора наблюдение Шри Ауробиндо за течением войны, его комментарии военных движений соперничающих партий, его предчувствие стратегических ходов и последствий к которым они приведут, или его собственные предложения курса, которым можно следовать. И всё это оживлялось спокойным юмором, который заставлял светиться даже саму жестокость войны и получить наслаждение от игры сил.

29.12.40 Саваркар произнёс речь, в которой он сказал, что британцы не могли потерпеть поражения в этой войне. Шри Ауробиндо прокомментировал: "Чепуха. Их спасло Божественное вмешательство. Они были бы разгромлены, если бы Гитлер вторгся в Англию в правильное время, сразу же после падения Франции".

"Почему Божественное не вмешалось в судьбу Франции", - спросил один из нас.

"Потому что французы порочны и не имели никакой силы сопротивляться. У англичан всё ещё оставались некоторые из их старых добродетелей, которым могла быть дана поддержка. Мать сказала: "Французы предали Чехословакию и таким образом были обречены".

Точно также, когда Франция, после падения Дюнкерка, отвергла предложение Черчилля об общем гражданстве для Британии и Франции для того, чтобы они могли сражаться как одна страна, Мать, кажется, рассматривала это как отвержении Божественной Милости, которая пришла на помощь Франции в самый подходящий момент. Нам было сказано, что вся речь Черчилля была продиктована Матерью оккультным образом.

 И для того, чтобы подытожить нашу беседу.

В: Говорят, что Гитлер оккупирует Италию, если Италия потерпит неудачу.

Шри Ауробиндо: Это одна из возможностей. Но для Германии будет трудно удержать столько людей вместе.

В: Есть новости о том, что Гитлер пытается влиять на Болгарию, чтобы она позволила ему совершить переход или завлечь её в орбиту Оси^[9].

Шри Ауробиндо: Это сегодняшняя опасность. Я не думаю, что вмешательство Англии вероятно; если Британия не сможет помочь достаточным количеством противотанковых ружей, самолётов, и т. п., балканским странам будет трудно сопротивляться Германии.

В: Турция может придти на помощь Болгарии, если та будет атакована.

Шри Ауробиндо: Не знаю. Если Турция дождётся пока её атакуют, то будет слишком поздно. В этом случае Гитлер сможет развернуться против Палестины и помочь там Италии, а затем двинуться в Африку. Затем он попросит Испанию присоединиться к ним, чтобы английская армия в Африке могла оказаться между двух огней.

В: Вход Гитлера в Румынию, кажется, является первым шагом к Балканам.

Шри Ауробиндо: Это подобно всем другим его движениям – медленное проникновение, после которого он может устремится на Турцию, Египет и Азию. Что удивительно, так это отношение Сталина. Он совершенно спокоен.

В: Какой-нибудь секретный пакт?

Шри Ауробиндо: Даже если он существует, как долго Гитлер будет его уважать, если он победит? Тогда Россия будет вынуждена либо сопротивляться, либо она будет сметена. Сталин рассчитывает на истощение как Оси, так и отношений Англии с Францией. Если Гитлер захватит Турцию, Африку и Египет, то практически, это будет означать поражение Англии. Что после этого сможет сделать Россия? У Гитлера достаточно большая армия для того, чтобы воевать на два фронта, в то время как Англия вряд ли сможет разделить свои войска.

 

 

Когда Германия угрожала Норвегии и Швеции, Шри Ауробиндо прокомментировал это в другой беседе: "Эти испуганные мысли о своих интересах, охватившие все эти страны. Каждая из них думает, что она будет в безопасности, в то время как каждая будет проглочена в свою очередь. Кажется, что союзники должны будут сражаться без посторонней помощи, если будет Мировая Война, против Росси и Германии – чудовищная комбинация…. Для мира нет никакого шанса, если в Германии ничего не случится, или если Гитлер со Сталиным не поссорятся. Но сейчас подобной вероятности не существует.

 

 

14 апреля, 1940

 

По поводу бездействия Чемберлена, в то время когда Германия готовилась атаковать Норвегию, Шри Ауробиндо заметил: "До тех пор пока он у руля, ничего не произойдёт. Он применяет свой деловой разум к политике…. Я не могу понять движений англичан. Как только они услышали о германской оккупации, они могли бы оккупировать Берген. Берген далеко от Осло и в пределах досягаемости их удара. Если у Германии шесть эсминцев, то они могли бы выставить двадцать… Они, кажется, очарованы идеей блокады с помощью военно-морского флота, которая приведёт к голоду в Германии. Они приведены в уныние наличием линии Зигфрида на востоке. Они не хотят рисковать ничем. Они связаны своей организацией, в то время как Гитлер не связывает себя ничем".

 

 

15 апреля, 1940

 

По поводу вступления Гитлера в Балтию, кто-то сказал, что расширять фронт было опрометчиво. Шри Ауробиндо сказал: "Это было безрассудно. Такие вещи в конце концов зависят от сил на море. Без военно-морских сил ты не сможешь осуществлять снабжение, переправлять механизированные войска, и т. д… Самолёты лишь мощная поддержка. Но завоевать с ними страну невозможно".

 

 

20 мая, 1940

 

В. Заявление Гитлера, что до 15 августа война должна быть закончена и мир подписан, кажется знаменательным.

Шри Ауробиндо: Это знак того, что он враг нашей работы. И из того, что вовлечено в конфликт, совершенно ясно, что за ним стоит асурическая, титаническая Сила…

В: Это удивительно как он принимает свои решения.

Шри Ауробиндо: Решения принимает не он. Решает Существо стоящее позади него…. Это Существо приходит сюда время от времени и смотрит какая тут делается работа.

В: Оно знает, что эта работа направлена против его интересов?

Шри Ауробиндо (смех): Конечно!... Это очень могущественное Существо. Поль Ришар был в контакте с этим существом, и планы и методы, о которых он писал в книге "Лорд Наций", те же самые, что используются и сейчас. Он сказал, что существующая цивилизация должна быть разрушена, но в действительности, целью было разрушение ценностей человеческой цивилизации, и в Германии Гитлер уже сделал это…. И он разрушал эти ценности везде, где бы он не появился. Человеческие существа сами по себе не были достойными соперниками для Асура…. В случае Гитлера это было не влиянием, а обладанием, или возможно, даже инкарнацией. То же самое и со Сталиным. Витальный мир низошёл в физический. Вот почему все интеллектуалы мира были ошеломлены разрушением их цивилизации, всех ценностей, которые они лелеяли и за которые стояли. Они отрицали существование мира по ту сторону физического и поэтому они должны были быть сбиты с толку.

В другом контексте Шри Ауробиндо заметил: "Очень легко увидеть, что Гитлер хочет власти над миром и его следующий шаг будет направлен к Индии".

29.5.40 Мать дала нам послание, в котором было сказано, что Асуры не могут быть вечно победоносны в своей борьбе против Божественного. Конец Гитлера должен прийти. Шри Ауробиндо заметил: "Это не означает, что это сделают Союзники…. Если Англия падёт, то не останется никаких независимых стран за исключением России, Германии, Японии и Италии. Я имею в виду старый мир. Я думаю, что новый конфликт будет между Россией и Германией. Если Россия увидит, что Англия в трудном положении, то Сталин надавит на Турцию и Румынию для получения контроля над Черным Морем, как он поступил с Балтийскими Государствами. Гитлер вряд ли сохранит спокойствие, когда появятся проблемы на Балканах. С помощью Италии он может решить проблему в Малой Азии и на Балканах или же он может сейчас развязать руки Сталину, зная, что он разберётся с ним потом".   

Здесь мы видим, что Шри Ауробиндо предвидел войну между Германией и Россией, хотя тогда вряд ли была видна какая-либо её возможность.

 

 

15 августа, 1940

 

В этот день – день рождения Шри Ауробиндо – в полдень по радионовостям сообщили, что за полдня над Англией было сбито 144 немецких самолёта, самое большое количество с начала войны. Мы прокомментировали, что это было результатом Даршана. Шри Ауробиндо засмеялся и сказал: "День триумфального входа Гитлера в Англию!"

Месяцем позже, в тот же самый день, 15.9.40., Шри Ауробиндо, улыбаясь, сказал: "Англия сбила 175 немецких самолётов, очень большое число. Теперь вторжение было бы трудным. Гитлер потерял свой шанс после падения Франции. Он не успел на свой поезд! Если бы сразу после падения Франции он вторгся в Англию, то сейчас он бы уже был в Азии. Теперь против него встала другая сила. Но опасность всё ещё не миновала".

Относительно этой битвы и этой даты редактор "Матери Индии" сказал: "Гитлер назначил 15 августа 1940 года днём, в который он закончит завоевание Западной Европы и сообщит по радио из Букингемского дворца о поражении Британии… и в этот день происходит самое громкое поражение его Люфтваффе… мы обозначим этот день, как поворотную точку в битве Британии".

 

 

7 октября, 1940

 

Один военный корреспондент написал, что Британия могла перейти в наступление и вторгнуться в Германию через Адриатику. Шри Ауробиндо заметил: "Они глядят далеко вперёд. Но где они высадят свои войска? В Югославии? Это будет означать нарушение независимости Балкан. В этом случае со своими войсками в Палестине они могут занять Сирию и затем при поддержке Турции двинуться на Германию. Это было бы гораздо лучше, чем через Адриатику, которую защищают итальянцы".

 

20 октября, 1940

 

В соответствии с радионовостями Югославия подписала с Германией экономический и политический протокол. Шри Ауробиндо сказал: "Теперь Югославия зависит от Германии экономически и политически, что означает полностью. Если эта новость соответствует истине, то это начало конца Балкан, потому что Болгария сопротивляться не будет. Греция окажется в тупике без помощи Турции, а что сможет Турция в одиночку? Итак, Гитлер приходит в Малую Азию, а это означает в Индию. Вот о чём я думал задолго до того, как балканские планы Гитлера стали известны. Сейчас его движения совершенно понятны. Он попытается продвинуться к Средиземному морю, овладеть Суэцким каналом, а затем Египтом; одновременное движение через Испанию к Гибралтару с помощью Франции или без неё. После Египта он постарается занять Северную Африку с согласия Петэна. Если Петэн откажется, он может быть заменён Лавалем. Если они оба откажутся, он оккупирует всю Францию и средиземноморские порты. Всё это будет наиболее опасным для Англии и английская блокада более не будет эффективной. Фактически, я чувствовал эту опасность с самого начала войны".

Эти длинные выдержки суммируют видение войны Шри Ауробиндо. Они олицетворяют его активный интерес и участие его духовной Силы в ней. Интересно, какой бы была судьба мира без вмешательства Шри Ауробиндо. Я часто удивлялся его пониманию военного дела. Однажды я спросил его в своём письме, не имел ли он каких-либо скрытых военных способностей, его ответом было: "Не в этой жизни". Когда кто-то спросил Мать, почему Англия встречается с неудачами, несмотря на поддержку Шри Ауробиндо, Мать ответила: "Если бы он не помогал Англии, то она давно была бы проглочена Гитлером". К сожалению, я не сохранил дальнейших записей бесед о войне. Когда к союзникам присоединилась Америка, а Гитлер атаковал Россию, не было никаких сомнений что стоит позади этих движений. Божественная дипломатия Шри Ауробиндо сыграла огромную роль, точно также как и его вмешательство или то, что он называл Божественным Вмешательством, которое спасло Англию от гитлеровского вторжения. В октябре 1939 года Шри Ауробиндо написал поэму о Гитлере; всё, что было предсказано в ней, произошло в точности.

Завершающими строками в ней было:

 

Ведомый так, гигантскими шагами он двигался к завоеванию всего,

Угрожая и требуя, бесчеловечный и непобедимый,

Пока не встретил на пути своём, подобном урагану,

Более великого демона – или громоподобный удар Бога.

 

Как Гитлер встретил этого более великого демона? Что заставило его совершить эту колоссальную ошибку? Мы человеческие существа не являемся достойными соперниками для Асура. Только Асур способен "вытянуть все жилы из другого Асура". В одной из бесед Мать спросили: "Если бы Россия была на стороне Гитлера, не было бы всё лучше?" Она ответила: "О, нет! Тогда для мира не было бы никакой надежды. Это нашими искусными усилиями они оказались по разные стороны. Это божественная дипломатия. Она очень успешна". (Смех) Но мир не знает, что Высшая Сила работала ради его освобождения.

 

"Могущество трудилось, но никто не знал, откуда что пришло".

                                                                      "Савитри"

 

Будет интересно описать здесь, как во время войны Мать оккультно помогала людям даже индивидуально. Я узнал это от садхики, которую я цитирую повсюду. Она сказала: "Однажды мы говорили о трансе Матери в её присутствии. Она с улыбкой слушала нас. Её личная помощница сказала: "Вы не представляете, в какой неудобной ситуации я иногда оказываюсь. Я держу в руках стакан воды для того чтобы дать ей пить, а она входит в транс и начинает раскачиваться из стороны в сторону, в то время как я жду и жду. Таким образом, она в любой момент в трансе отправляется куда-то". Тогда Мать объясняла: "В течение военных лет люди, оказавшиеся в большой беде, призывают меня и я сразу являюсь к ним, оставляя всё".

"Но, Мать", - сказал я, - "люди не знают тебя".

Глядя на меня, она ответила: "Это не имеет значения. Где бы люди не призывали Божественное любым образом, я отвечаю на их зов. Я расскажу тебе, что произошло однажды. Немцы сильно бомбили Францию. Двое детей, брат и сестра, ушли в школу. Когда они вернулись, они не смогли найти ни дома, ни родителей: те были убиты. Сестра, которая была старше, обняла брата и стала звать родителей, а её брат дрожал словно лист. Внезапно призыв к Богу достиг меня, поднявшись из глубины сердца. Я должна была отправиться немедленно. Позаботившись о них, я вернулась".

Давайте подытожим то, как Шри Ауробиндо видел Гитлера. Задолго до того, как кто-то хорошо узнал Гитлера и его истинные цели, Шри Ауробиндо и Мать не имели по его поводу никаких иллюзий. Конечно, он открыто говорил о своих целях в "Майн Кампф", но никто, возможно, не принимал этого всерьёз. Шри Ауробиндо не только понял это, но и увидел тёмную оккультную силу позади, которая делала его своим эффективным инструментом. Он давал нам в наших письмах редкие намёки о Гитлере и о его существе, котором обладала та сила. В письме в 1935 году я написал: "Поскольку нисхождение Сверхразума ускорит процесс, почему бы нам не сократить весь штат? Мы все соберёмся после нисхождения".

Шри Ауробиндо: Как? Я не Гитлер. Дела так не делаются…

В 1936 году я снова пишу ему: "Возможно, вы отправляете Силу Германии между 9 вечера и 3 утра?"

Шри Ауробиндо: Кто кроме дьявола собирается давать силу Германии? Ты считаешь, что я в союзе с Гитлером и его воющей стаей нацистов?

Как это было возможно, чтобы обычный человек смог подняться до таких высот власти, получить господство и влияние над всей немецкой расой, получать восхищение от Европы и даже от всего мира? Шри Ауробиндо называл это его асурической майей, которая набросила чары на нации до такой степени, что его рассматривали превосходящим даже Александра и Наполеона! Шри Ауробиндо сорвал вуаль и показал нам страшную правду. История не имеет параллелей в использовании разного рода лжи, лицемерия, извращённости для захвата воображения такой культурной нации, как немцы. Шри Ауробиндо назвал его "Майн кампф", библию нацистов, сгустком лжи и не прикоснулся к ней. Взглянув на фотографии в "Иллюстрациях" он безошибочно описал это трио: Гитлера, Геббельса и Геринга: "Гитлер создаёт впечатление уличного преступника. В его случае это преуспевающая жестокость с дьявольской хитростью и психикой лондонского извозчика позади – грубой и неразвитой. Другими словами, психический характер этого человека состоит из пустого и глупого сентиментализма, находящего своё выражение в его картинах и плаче над могилой своей матери. Над ним властвует некое сверхъестественное Могущество и это именно от него исходит голос, как он его называет. Вы заметили, что люди,  которые были в одно время его врагами, вступают с ним в контакт и уходят его почитателями? Это признак этого Могущества. Именно от этого Могущества он постоянно получает советы и постоянное повторение этих советов даёт ему власть над народом Германии. Вы также заметите, что в своих речах он делает ударение на одних и тех же идеях – это очевидный признак витального одержания".

Кое-что мы слышали об этом влиянии и от Матери в одной из её бесед. Она сказала: "Гитлер был идиотом. В свои обычные моменты он был не лучше консьержа или сапожника; он вёл себя и говорил в наиболее идиотской и глупой манере. Но им владела и сделала его своим инструментом некое другое могущество, и только когда это происходило, он делал экстраординарные вещи. Люди, видевшие его в такие моменты, рассказывали как он стучал по столу, кричал и визжал. Японский посол сказал: "Этот человек сумасшедший. Опасно создавать с ним какой-либо союз". Странно, что вся германская раса была достаточно глупа, чтобы последовать за ним. Такое было бы невозможно во Франции или какой-то другой стране".

Но всё ещё существовали другие, кто грезил смягчить сердце Гитлера ненасилием. Шри Ауробиндо говорил, что сердце его может быть смягчено только одним способом – его необходимо для этого разбомбить! Говоря о ненасилии, Шри Ауробиндо сказал нам 28 октября, 1940 года: "Ганди опередили, применив ненасилие в Польше. Поляки (евреи) применили ненасилие против нацистов и вам известен результат. Польская леди, знакомая Равиндры, написала Ганди отчёт о немецком угнетении людей, применявших ненасилие. Она приводит три или четыре случая: 1) Около трёхсот школьников отказались салютовать Гитлеру. В итоге они были забраны прямо при родителях и расстреляны в их присутствии. 2) Несколько девочек было забрано в солдатские бараки и их насиловали до тех пор, пока они не умерли…

Таков результат ненасилия по отношению к нацизму. Я надеюсь, что Ганди не хочет, чтобы то же самое произошло в Индии. Возможно, он скажет, что поляки не имели в своём сердце любви к немцам".

В то время, когда пол мира было ослеплено волшебными победами Гитлера и считало его более великим, чем Александр или Наполеон, когда другие стонали под железными колёсами его военной машины, а третьи пытались изменить его сердце посредством ненасилия, видение Гитлера Шри Ауробиндо не изменилось ни на момент – он, карликовый Наполеон с рудиментарным психическим существом, чьё сердце по ту сторону всякой возможности измениться, стал сосудом Асурического Могущества, которое, в конце концов, приведёт его к собственной гибели.

Наряду с войной в Европе заметную роль в наших дискуссиях играли индийские политические проблемы. Отношение Махатмы Ганди, политика Конгресса, индуистско-мусульманская проблема, непримиримость Джиннаха и роль вице-короля как миротворца, вся эта запутанная политика и наши гималайские ошибки, приведшие к отвержению знаменитого предложения Криппса, были постоянно в кругу наших интересов…. Итог всех наших дискуссий до прибытия миссии Крипса может быть выражен в нескольких словах: Конгресс сделал большую ошибку, подав в отставку из Министерства. Правительство было готово предложить нам статус доминиона, который мы были должны принять, поскольку фактически это стало бы шагом к нашей независимости. Мы бы объединились в усилиях войны. Это дало бы возможность войти во все военные ведомства и операции в воздухе, на море и на земле; удержать эти возможности, стать подготовленными и таким образом осуществить наше законное право на свободу.

Когда Ганди пожаловался, что вице-король ничего не ответил на все его вопросы, Шри Ауробиндо сказал нам в одной из бесед 7 октября, 1940: "А что он скажет? Совершенно понятно, почему он не ответил. Прежде всего, правительство не хочет уступать требованию независимости. Оно хочет дать статус доминиона после войны, ожидая, что Индия установит нормальные отношения с Империей. Но прямо сейчас национальное правительство фактически будет означать статус доминиона с вице-королём в качестве только конституционного главы. Никто не знает, что будет делать Конгресс после того как получит власть. Правительство может заниматься только защитой Индии и оказывать Англии только такую помощь, на которую будет согласно. И если дела для Британии пойдут плохо, то оно даже сможет заключить сепаратный мир и оставить её в беде. Существует левое крыло, социалисты, коммунисты, которых Конгресс не сможет привлечь на свою сторону, и также не посмеет оскорбить их, и если их внимание будет достаточно сильным, то Конгресс может встать против Британии. Таким образом, это совершенно естественно для них не делиться властью прямо сейчас точно так же, как для нас естественно предъявлять свои требования. Но поскольку у нас не достаточно сил для того, чтобы финансировать себя, мы должны смотреть, нет ли у нас точек соприкосновения с Правительством. Если оно и существует, то это единственный практический шаг. Была такая возможность, но Конгресс испортил её. Теперь нужно принимать то, что мы имеем или я не знаю, что случиться. Конечно, если бы у нас была сила и власть сделать революцию и получить то, что хотим, то это было бы совсем другое дело. Эмери и другие всё же когда-то предложили статус доминиона. Теперь же они поменяли позицию, потому что они начали понимать дух нашего народа. Наши политики имели несколько фиксированных идей и они всегда упускали их. Политики и государственные деятели должны принимать в расчёт ситуацию и действовать как она того требует. Они должны быть проницательными".

"Но это из-за британской политики "разделяй и властвуй" мы не можем объединиться", - парировали мы.

"Чепуха", - категорически возразил он. "Была ли едина Индия до правления британцев? Хочет ли единства Джиннах? Сам его характер показывает то, чего он хочет - независимости для мусульман и правления Индией, если это возможно. Старый образ мышления".

В тупиковой ситуации, созданной банкротством политики Конгресса, на помощь пришло Провидение в форме Предложений Крипса, которые, будь они приняты, изменили бы судьбу Индии. Но сила недоверия, недовольство и желание всего и сразу, привели к неспособности увидеть в этом предложении суть Свараджа, как сказал Шри Ауробиндо. Был спор вокруг незначительных деталей и в то же время просмотрели важную цель, которая должна была быть достигнута. Шри Ауробиндо нашёл в этом предложении прекрасную возможность для решения сложных проблем Индии и достижения в конце концов её независимости. Мы можем заметить, что это предложение предполагало единую, свободную Индию, вставшую в единый фронт против врага. Он немедленно отправил послание сэру Стаффорду Криппсу, приветствуя эти Предложения и рекомендуя индийским лидерам их принять. Послание было следующим: "Я услышал вас по радио. Как тот, кто был лидером националистов и работал ради независимости Индии, хотя теперь моя деятельность относится не к политической, а к духовной области, я хочу дать высокую оценку всему тому, что вы сделали для того, чтобы внести это предложение. Я приветствую это, как хорошую возможность, данную Индии сделать решение для себя и организовать в полной свободе выбора свою свободу и единство, и занять действенное место среди свободных наций мира. Я надеюсь, что оно будет принято, использовано правильно и все разногласия и противоречия будут отложены в сторону. Я также надеюсь, что дружественные отношения между Британией и Индией, которые заменят прошлую борьбу, будут шагом в направлении к более великому мировому единству, в котором, как свободная нация, она своей духовной силой сделает ценный вклад в строительство лучшей и более счастливой жизни для человечества. В этом свете я предлагаю публичное присоединение в том случае, если это может как-то помочь вашей работе".

Сэр Стаффорд Криппс ответил: "Я глубоко тронут и порадован вашим посланием, позволяющим мне проинформировать Индию, что вы, кто занимает исключительное положение в воображении индийской молодёжи, были убеждены, что декларация Правительства Её Величества по существу дарует ту свободу, ради которой так долго боролся индийский национализм".

Шри Ауробиндо также отправил через мистера Шива РАО послание Махатме Ганди и Пандиту Неро, что предложение Криппса должно быть принято без всяких условий. Наконец, он отправил своего посланника в Дели, что бы привлечь для его принятия лидеров Конгресса с тем, чтобы здравый смысли и мудрость восторжествовали. В этот критический момент Шри Ауробиндо не мог оставаться пассивным свидетелем той глупости, которая собиралась свершиться. Его видение показало, что эти Предложения пришли на волне божественного вдохновения. Эта сцена всё ещё жива в нашей памяти. Был вечер. Шри Ауробиндо сидел на краю кровати перед тем как заняться своей ежедневной ходьбой. Все мы присутствовали; Дюрасвами, известный юрист из Мадраса и ученик, был выбран в качестве посланника, возможно потому, что он был другом Раджагопалочари, одного из видных лидеров Конгресса. Он должен был отправиться в Дели этой же ночью. Он пришёл за благословением Шри Ауробиндо, простёрся перед ним, поднялся и встал, глядя на него со сложенными молитвенно руками, а затем ушёл.

Он вёз с собой настойчивый призыв Шри Ауробиндо к Рабочему Комитету Конгресса. Сисир Кумар Митра докладывал в "Освободителе" "о точках зрения, которые должны были быть предложены его посланником лидерам Конгресса… (1) Японский империализм будучи молодым и базирующимся на индустриальном и военном могуществе, продвигаясь на запад, был большей угрозой для Индии, чем империализм Британский, который был старым и с которым наша страна научилась иметь дело, и который был на грани изгнания. (2) Было бы лучше вскочить в седло и не особенно заботится о законной базе этой власти. Как только власть попадёт к нам в руки и мы займём властные места, мы смогли бы упрочить свои позиции и отстоять себя. (3) Предложенный Кабинет предоставил бы удобную возможность Конгрессу и мусульманам понять друг друга и работать дружно ради блага страны, особенно во время такого кризиса. (4) Будучи представленной, индусская Махасабха, индусы, как таковые, имели бы шанс доказать свою способность управлять страной не только ради блага индусов, но и всей страны. (5) Основная задача – организовать силы Индии для отражения угрожающей агрессии".

Мы можем вспомнить о миссии Талфибия в Трою в эпической поэме Шри Ауробиндо "Илион": Ахилл сделал предложение, по которому Троя была бы спасена, а честь греков была бы сохранена, предложение, ведущее к согласию, но оно было отвергнуто. Схожим образом, Дюрасвами отправился с душой Индии в "слабых" руках и привёз её обратно, подавленный и вознаграждённый грубыми замечаниями за бесплатный совет. Шри Ауробиндо даже отправил телеграмму Раджагопалачари и доктору Мунжи, побуждая их принять Предложения. Доктор Индра Сен: "Мы встречались с членами Конгресса индивидуально и ощущение от их реакции было примерно таким: Шри Ауробиндо создаёт нам проблемы своим посланием к Криппсу. Он не знает текущей ситуации, а мы находимся в ней, мы знаем лучше, и так далее". Криппс улетел обратно разочарованный, но утешённый и вознаграждённый тем, что хотя бы один великий человек приветствовал его идею. Когда об отказе было объявлено, Шри Ауробиндо сказал спокойным тоном: "Я знал, что это потерпит неудачу". Мы сразу же уцепились за это и спросили его: "Зачем вы тогда вообще отправляли Дюрасвами?" "Ради нишкама карма", - было его спокойным ответом, без малейшей горечи и возмущения. Совершенный дух "незаинтересованной работы", который он имел в виду, вышел в свет в одном из его ранних писем (декабрь 1933), которое касалось его духовной работы: "Я уверен в результате своей работы.  Но даже если бы я всё ещё видел шанс, что работа может быть сведена к нулю (что невозможно),  я бы продолжал спокойно, потому что я бы всё равно наилучшим образом делал работу, которую должен выполнить, а что выполняется подобным образом, всегда включается в банк универсума".

 После войны Правительство Лейбористов Великобритании отправило миссию Кабинета в Индию в 1946 году для новой беседы. Когда Шри Ауробиндо попросили высказать свою точку зрения об этой миссии в ведущей ежедневной газете "Амрита Базар Патрика", он сказал:

"Шри Ауробиндо думает, что нет необходимости делать личные заявления…. Его позиция известна. Он всегда выступал за полную независимость Индии, которую он первый пропагандировал публично и бескомпромиссно, как единственный идеал для уважающей себя нации. В 1910 году он разрешил опубликовать его предсказание, в котором говорится, что после продолжительных войн, мировых переворотов и революций, которые начнутся через четыре года, Индия получит свободу. Позже он сказал, что свобода придёт скоро и ничто не может этому помешать. Он всегда предвидел, что в конце концов, Британия пойдёт с Индией на дружественное соглашение, признающее её свободу. То, что он предвидел, теперь начинает происходить и миссия британского кабинета тому знак. И теперь от национальных лидеров зависит, извлекут ли они всю пользу из этой возможности. В любом случае, каким бы не был непосредственный итог, Могущество, которое работало ради этого события, не будет отвергнуто, и конечный результат, свобода Индии, предопределён".

Нам известны последствия отвержения Предложений Криппса так же, как неудачи миссии Кабинета: беспорядки, бедствия, разделение, кровавая баня, и т. д., и запоздалое признание колоссальной слепоты. Затем, когда разделение было признано, как свершившийся факт, "бардовский" голос Шри Ауробиндо был услышан вновь: "Какими угодно средствами, каким бы то ни было образом, разделение должно уйти; единство должно и будет достигнуто, потому что это необходимо для величия будущего Индии". Прошедшие события подтвердили серьёзные предупреждения Шри Ауробиндо, а недавние события указали на способ ликвидации этого разделения^[10]. 

Позвольте мне снова использовать сказанное садхаком, которого я уже цитировал. Он показал позицию Матери по вопросу Криппса:

"Затем прозвучали известные предложения Криппса. Вечером сэр Стаффорд Криппс объявил по радио индийскому народу свои Предложения из Дели: они обсуждались повсюду. В комнате Р. было установлено радио и параллельно оно было проведено в комнату Шри Ауробиндо с тем, чтобы он мог слушать военные новости и отчёты изо всех частей Земли, исключая зоны Оси.

"На следующий день, примерно в два часа дня, после новостей по Всеиндийскому радио в 1.30, в комнате Р. велись горячие споры в которых участвовали трое садхаков, включая самого Р.. Р. занял позицию чисто духовного человека, который делает выводы, глядя по ту сторону видимостей. Видимо он уже поговорил с Матерью и поэтому яростно выступал за принятие Предложений. Второй человек был опытным политиком Конгресса времени Ганди и занял отрицательную позицию. Он взвешивал за и против Предложений и был того мнения, что индийские лидеры должны их отвергнуть. Третий, новичок, у которого не было никакого политического опыта, склонялся к их принятию. Дискуссия становилась всё более и более жаркой, настолько, что Мать по пути из ванной комнаты была привлечена необычайно громким разговором. Мать завернула в комнату Р.. Перед тем как войти в комнату она услышала часть спора. Тогда она вошла в комнату и спросила: "Что за шум?" Р. сказал, что один из них говорит, что предложения Криппса не будут приняты индийскими лидерами. Мать поинтересовалась: "Почему?" К тому времени Она села на стоящее пред Ней кресло. Это была очень необычная и интересная сцена; Мать, всё ещё в красивом японском кимоно после принятия ванны, казалось, не заботилась о том, чтобы сменить платье, и была больше заинтересована в аргументах против принятия. Затем Она начала очень спокойно и отчётливо говорить. Можно было видеть, что Она, вошедшая несколько минут назад, была перенесена куда-то ещё и голос исходил с того плана…

"Она сказала что-то в этом роде: "Вопрос предложений Криппса нужно полностью передать в руки Божественного, с полной уверенностью, что оно выполнит работу. Конечно, в этом предложении были недостатки. Всё созданное человеком на земле имеет свои недостатки, потому что человеческий разум имеет ограниченные способности. Однако позади этого предложения напрямую присутствует Божественная Милость. Эта Милость стоит сейчас у дверей Индии, готовая оказать помощь. В истории нации такая возможность приходит не часто. Эта Милость даруется в редкие моменты, после столетий подготовки нации. Если она принимается, то эта нация выживает и получает новое рождение в Божественном сознании. Но если она отвергается, то Милость удаляется и тогда нация страдает, бедствия обрушиваются на неё.

"Всего лишь несколько месяцев назад та же самая Милость  стояла у дверей Франции, сразу после падения Дюнкерка, в форме предложения Черчилля объединить гражданство с Англией и сражаться с врагом. Шри Ауробиндо сказал, что это было верной идеей и что это безмерно помогло бы Его работе. Но Франция не смогла подняться над обычным умом и отвергла его. Поэтому Милость удалилась, и Душа Франции пошла ко дну. Никому неизвестно, когда вновь появится настоящая Франция.

"Но Индия со своим многовековым интенсивным духовным развитием должна распознать Милость позади этого предложения. Это не простое человеческое предложение. Конечно, его форма была придана ему человеческим умом и он имеет в себе элементы несовершенства. Но это не имеет никакого значения. Имей веру в Милость и предоставь всё Божественному, которое обязательно выполнит всю работу.

"Я страстно прошу Индию не отвергать его. Она не должна совершать ту же самую ошибку, которую недавно сделала Франция и которая погрузила её в бездну."

"Как только Она закончила говорить, Она поспешила в свою комнату, не сказав больше ни слова и ни на кого не взглянув. Позже, в тот же день, 1-го апреля, когда Она вернулась из Процветания после раздачи, Она объявила, что Шри Ауробиндо уже отправил телеграмму Сэру Стаффорду, и что последний ответил очень сердечно, обе телеграммы были размещены на доске объявлений Нолини. Мы прочитали эти послания и взбодрились.

"Но на следующий день или через день, Конгресс объявил, что он отверг предложение. Мать была совершенно невозмутима, Она лишь сказала: "Теперь на Индию обрушатся бедствия".

"События, которые последовали за этим вплоть до наших дней можно не упоминать. Мы платили за наши ошибки".

Следующим вопросом, чуть ли не таким же по важности, была японская агрессия. Япония, словно меньший Гитлер, устанавливала своё главенство на Востоке. Но Шри Ауробиндо никогда не принимал японскую агрессию всерьёз. Напротив, однажды он заметил, что если Гитлер получит верховенство на Западе и повернёт свои силы на Восток, то японская сила может быть полезна для вступления в конфронтацию с Гитлером и сдерживания его продвижения. Это замечание, поддерживающее японский имперский пыл в то время поставило меня в тупик. Хотел ли он, чтобы подъём Японии был противовесом Гитлеровскому стремлению на восток? Или это должно быть понято как движение, предназначенное для того, чтобы заставить вступить в войну Америку? В любом случае, из наших бесед совершенно очевидно, что драматические завоевания Японии не беспокоили его настолько, насколько гитлеровские. Но только когда японские планы на Индию, поддерживаемые некоторыми из наших ведёнными в заблуждение патриотами, стали осязаемо очевидны, Шри Ауробиндо сам открыто признал, что использовал свою духовную Силу против Японии и "с удовлетворением наблюдал, как волна японских побед, до этого всё сметавшая на своём пути, немедленно изменилась на волну быстрых, сокрушающих, а в конце концов и потрясающих поражений".

Мы слышали, что японцы бомбили Калькутту и Вишакапатнам, мы также слышали, что японские военные корабли вошли в Индийский океан возле Тринкомали, и следующей информацией, которую мы получили почти немедленно, было, что они взорвались и затонули не успев вторгнуться в Индию! На северо-востоке индийская национальная армия Субхаша Боса и японская позади неё с триумфом вошли в Ассам. Правительственная армия, казалось, панически отступала, и британское правительство, считая, что её имперская слава подходит к концу, готовилось покинуть Индию. Губернатор Бенгалии сказал на встрече в кабинете: "На этот раз игра закончена". Когда об этих словах доложили Шри Ауробиндо, он заметил: "Теперь колесо Фортуны повернётся". Для союзников ситуация в тот момент была отчаянной повсюду, в Африке, в Индии, в Европе.

В тот момент, когда победители торжествовали, вмешалась судьба Индии. Сильнейший ливень залил густые ассамские джунгли в течение нескольких дней так, что увязшая в потоках воды и грязи вторгшаяся армия и освободительные силы должны были освобождать самих себя от ярости Природы и постыдно отступить.  Однако никто раньше не слышал о ливне в это время года.

В этом контексте давайте процитируем слова Матери, сказанные ею садхаку в 1927 году, когда он спросил, каким образом, скорее всего, Индия получит свободу. Пророческим ответом Матери было: "Когда японский военный корабль войдёт в Индийский океан". Фактически, Мать предвидела независимость Индии ещё в 1920 году. Это было, когда она и Шри Ауробиндо находились в медитации и она вошла в состояние сознания из которого она сказала Шри Ауробиндо: "Индия свободна".

Шри Ауробиндо: "Каким образом?"

Мать: "Без какой-либо борьбы, без битвы, без революции. Англичане уйдут сами, поскольку состояние мира будет таково, что им не останется ничего другого кроме как уйти прочь".

Потребовалось двадцать семь лет для того, чтобы видение с плана истины актуализировало себя на материальном плане. В те давние времена Мать наносила особые визиты в комнату садхаков. Однажды А. спросил её: " Как Индия получит свободу?" Она ответила: "Послушай! Британцы не завоёвывали Индию. Вы сами вручили эту страну Британии. Точно также и британцы передадут страну вам. И они сделают это в спешке, словно их ждёт корабль". Насколько истинным было это пророчество!

Сегодня получение Индией свободы приписывают различным факторам: августовскому движению, несотрудничеству, террористическому движению, индийской национальной армии и другим; фактор же, сыгравший решающую роль, или не признаётся или игнорируется вовсе. Из заявлений Шри Ауробиндо мы можем утверждать, что его Сила была принципиально ответственна за успех союзников и поражение японцев и таким образом помогла Индии добиться свободы. Фактически, свобода Индии была его мечтой с детских лет. Даже в течение его интенсивной садханы в Пондишерри, он постоянно думал о ней и неустанно трудился ради неё до тех пор, пока не убедился, что свобода неизбежна. В 1935 году, когда я спросил его, работает ли он ради свободы Индии, он ответил: "Здесь всё решено, это только вопрос времени…. Не решено лишь то, что она сделает со своей независимостью – сейчас мне нужно беспокоиться об этом".

Остальные могут рассматриваться способствующими, если не необходимыми факторами. Исходя из всего этого, я могу сделать некоторые комментарии на притязания Индийской Национальной Ассамблеи. Какого бы смысла не было в её притязаниях, роль, которую она сыграла, была наполнена самыми опасными последствиями. Я удивляюсь, как наши соотечественники не понимают этого. И.Н.А. играла в смертельно опасную игру, полагая, что японцы, после завоевания Индии, мирно покинут страну, позволив ей наслаждаться плодами их победы, или, что Индия будет способна сражаться и изгнать японцев. Шри Ауробиндо указывая на положение, которое возникло бы, войди сюда японцы, говорил: "Японский империализм, будучи молодым и базирующимся на индустриальном и военном могуществе и движущийся на запад, является для Индии большей угрозой, чем империализм британский, который стар, с которым страна научилась иметь дело и который находится  на пути к изгнанию". 

Наш Ашрам навлёк на себя много страданий и неприятностей в ходе войны: ярость и оскорбления наших соотечественников, негодование некоторых собственных обитателей за поддержку войны и потерю некоторых из отважных сыновей Индии во время этой великой бойни. Он был вынужден открыть двери для детей всех учеников, которые жили в опасной зоне, поэтому мы вдруг превратились в большое сообщество, не имеющее достаточно средств для того, чтобы содержать себя. И благодаря общему эмбарго и запретам, наложенным Правительством на наиболее необходимые продовольственные товары, поставки были перекрыты или сведены к минимуму. И наконец, величайшая ирония судьбы, несмотря на всю нашу помощь, Ашрам был заподозрен в том, что он является гнездом шпионов и вражеских агентов. Ожидались полицейские обыски и в воздухе висел вопрос о роспуске Ашрама. Возможно, Британское правительство никогда полностью не верило, что Шри Ауробиндо, некогда опаснейший враг Британской Империи, мог на самом деле превратиться в её союзника. Не занимается ли он до сих пор тайной революционной деятельностью, не служат ли его пожертвования на войну всего лишь завесой? К несчастью в самом Ашраме были люди, желавшие победы Гитлеру, не из любви к Гитлеру, но из ненависти к британскому правлению. Шри Ауробиндо передал им через нас суровое послание: "Если эти люди хотят, чтобы Ашрам был распущен, они могут прийти и сказать об этом мне, и я распущу его сам, не дожидаясь, когда это сделает полиция… Гитлеризм – самая большая угроза, с которой когда-либо встречался мир".

Другое неудобство, но непродолжительное по времени, через которое мы должны были пройти, была угроза бомбардировки японскими военно-воздушными силами. Как только давался сигнал тревоги, весь свет в Ашраме должен был выключаться. Шри Ауробиндо сидел в кровати, Мать в кресле в комнате Шри Ауробиндо; двое из нас, кто находился на дежурстве, тоже сидели там, Чампаклал ближе всех к Матери…. Спустя короткий промежуток времени, когда звучал сигнал отбоя, мы все возвращались к своим обязанностям. Однажды, надевая тёмный абажур на настольную лампу Шри Ауробиндо, Мать с улыбкой сказала: "Твоя лампа светит на три улицы, Господь". "Поэтому я должен быть затемнён?" – спросил он улыбаясь. По правде говоря, я не думаю, что какие-нибудь японские самолёты летали над Пондишерри. Мне было очень забавно видеть как Мать и Шри Ауробиндо принимают эти человеческие предосторожности против возможной угрозы. Но это был их способ действовать. Из-за того что они Божественны и обладают оккультными силами, можно было бы предположить, что все человеческие средства для них излишни или это просто спектакль, как я думал, когда был незрелым. Но я видел в этом случае – как и во многих других – что Мать страшно серьёзна. Даже если Шри Ауробиндо и Мать были уверены в окончательном успехе, они продолжали применять свою силу до тех пор, пока исход дела не был решён окончательно.

Чуть позже были большие приготовления к бомбардировкам и артиллерийскому обстрелу. Были навалены мешки с песком и вырыты траншеи. Говорят, что когда Мать известили об этих приготовлениях, она в частной беседе сказала: "В атмосфере такое сильное Присутствие Божественной Силы и Мира, что атака крайне маловероятна".

Я не могу закончить эту часть не написав, как весь Ашрам живо интересовался борьбой Индии за свободу, хотя ошибочно считалось, что мы поглощены только собственным духовным освобождением. Когда пришла новость об окончательной победе, мы праздновали это точно так же, как и люди снаружи, особенно потому что это совпало с днём рождения Шри Ауробиндо. Его попросили дать послание по этому великому случаю. В конце этой главы я привожу это послание полностью, оно называлось "Fife Dreams".

"Именно по этому случаю Мать впервые подняла флаг над террасой комнаты Шри Ауробиндо. Мать назвала его духовным флагом Индии.

После обеда она появилась на своей террасе в то время как члены Ашрама приветствовали её, распевая "Bande Mataram", после чего она громко воскликнула "Jai Hind!" с таким взглядом и жестом, что мы до сих пор помним этот момент. Вечерняя программа этого вечера включала в себя электрическую иллюминацию внутреннего двора Ашрама"^[11].

Было бы вполне уместно спросить себя, почему это совпадение имело место, почему и как была выбрана эта дата, какая была этому причина. Конечно же, должен был быть какой-то процесс или причина, которые привели к выбору этой даты. Может это и не имело большого значения для обычной публики, но это имело огромное значение для нас, учеников Шри Ауробиндо. По большей части случайно я обнаружил ответ, хотя он, возможно, и был хорошо известен историкам индийского освободительного движения. Эта причина была упомянута в книге "Свобода в полночь"^[12]. "Разделение Индии было решено лордом Маунтбаттеном – вице-королём Индии – и индийские лидеры согласились на него. Теперь вопрос, который осталось решить – вопрос передачи власти: какую дату для этого выбрать? Вице-король созвал пресс-конференцию. Собралось триста журналистов из разных стран. Когда он закончил свою речь, раздался взрыв аплодисментов….

"Вдруг в зале раздался голос анонимного индийского журналиста. Это был последний вопрос, ожидающий ответа.

"Сэр, если все согласны, что существует настоятельная потребность ускорить процесс передачи власти, то конечно же у вас в уме уже есть дата?"

"Да, действительно", - ответил Маунтбаттен.

"И если вы выбрали дату, сэр, то назовите её в таком случае", - настаивал вопрошающий.

"Множество подсчётов пронеслись в уме вице-короля, когда он слушал эти вопросы.  Фактически, дату он ещё не определил. Но он был убеждён, что это должно произойти очень скоро".

"Он пристально глядел на набитый зал собраний. Все лица были обращены к нему".

"Да," - сказал он, - "я выбрал дату для передачи Власти".

"Когда он произносил эти слова, все возможные даты проносились в его уме словно на вращающемся рулеточном колесе…. Внезапно колесо остановилось…. Решение Маунтбаттена было мгновенным.  Это была дата, связанная в его памяти с наиболее триумфальными часами в его жизни, днём, когда долгий поход через джунгли Бирмы закончился безусловной капитуляцией Японской Империи….

Его голос сдавила внезапная эмоция, победитель бирманских джунглей, собирающийся стать освободителем Индии произнёс:

"Окончательная Передача Власти в индийские руки произойдёт 15 августа 1947 года".

"Спонтанное решение Маунтбаттена… сделанное по его собственной инициативе, было подобно разрыву бомбы. В коридорах Палаты Общин, на Даунинг Стрит, в Бэкингемском Дворце, никто не предполагал, что Маунтбаттен готов так резко опустить занавес на индийской авантюре Британии. В Дели, ближайшие соратники Вице-короля не имели никакого понятия, что собирается сделать Маунтбаттен. Даже индийские лидеры, с которыми он провёл столько часов, не получили ни малейшего намёка, что он будет действовать так поспешно".

Теперь люди могут спорить; "Здесь нет никакой тайны. Маунтбаттен выбрал эту дату, потому что она отмечена славным достижением в его жизни".  "Но к чему такая спешка?" – можно спросить. "Потому что он не хотел встретить никакого противостояния. Если бы он раскрыл свой план заранее, то он мог бы быть отвергнут по той или иной причине". Каким бы не было его побуждение связать это с его собственной победой, он был инструментом для того, чтобы связать это с событием, свет которого превратится солнце, плывущее над годами, в то время как его собственная победа растает в тени. Что до наших соотечественников, то никто из них не мог даже мечтать о такой дате, кроме Одного, который видит и решает всё, и который дал этой дате то значение, которое пожелал. Те, кто обладает хоть какой-то проницательностью, могут увидеть Его непостижимую руку позади этого незабываемого совпадения.

Когда читаешь послание Шри Ауробиндо, нельзя не заметить, сколько важности он придавал роли, которую может сыграть только Индия в деле объединения всего человечества. Мне не известен никакой другой лидер Индии или человек, работающий ради её будущей судьбы, который говорил бы так же пылко, как мы видим в "Мечтах".

Мать делала ударение на том факте, что это послание должно быть распространено по всей Индии, должно читаться и перечитываться, поскольку оно содержит решение всех проблем перед которыми сейчас стоит мир.

 

 

 

 

"Пять мечтаний"

 

15 августа 1947 года – день рождения свободной Индии. Для неё она означает конец старой эры и начало новой эпохи. И также, мы, как свободная нация, можем сделать этот день нашими жизнями и нашими действиями, важной датой новой эпохи, открывающейся для всего мира, для политического, социального, культурного и духовного будущего человечества.

15 августа и мой собственный день рождения и, естественно, меня радует, что эта дата получила такое обширное значение. Я принимаю это совпадение не как случайность, но как санкцию и печать Божественной Силы, которая ведёт меня в работе и с которой я начал жизнь, как начало её полной реализации. Действительно, на сегодняшний день я могу видеть почти все мировые движения, которые я надеялся увидеть выполненными в течении своей жизни, хотя тогда они выглядели как несбыточные мечты, они уже реализуются или находятся на пути к своей реализации. И во всех этих движениях свободная Индия точно также может играть важную роль и занять лидирующую позицию.

Первой мечтой было революционное движение, которое создаст свободную и единую Индию. На сегодняшний день Индия свободна, но не едина. В какой-то момент почти казалось, что самим фактом своего освобождения она будет ввергнута в хаос отдельных государств, который предшествовал британскому завоеванию. Но к счастью теперь кажется вероятным, что эта опасность будет предотвращена и большой и могущественный, хотя пока и не полный союз будет установлен. А также мудрая и решительная политика Законодательной Ассамблеи сделала вероятной возможность того, что проблема угнетённых классов будет решена без раскола и разногласий. Но старое религиозное разделение страны на индусов и мусульман теперь, кажется, приобрело форму постоянного политического разделения страны. Нужно надеяться, что этот факт не будет принят установившимся навсегда или принят как нечто большее, чем временное средство для достижения цели. Поскольку если он затянется, то Индия будет серьёзно ослаблена и даже искалечена: всегда будет оставаться возможность гражданской войны, возможны даже новое вторжение и иностранное завоевание. Внутренне развитие и процветание Индии может быть затруднено, её позиция среди других стран ослаблена, её судьба испорчена. Этого произойти не должно: разделение должно уйти. Давайте надеяться, что это произойдёт естественно, посредством растущего признания необходимости не только мира и согласия, но и общего действия, практикой общего действия и созданием средств для этой цели. В конечном счёте, единство может прийти в какой угодно форме – точная форма может иметь прагматическую, но не фундаментальную значимость. Но какими бы то ни было средствами, каким бы то ни было образом, разделение должно уйти; единство должно быть и будет достигнуто поскольку это необходимо для будущего величия Индии.

Второй мечтой было возрождение и освобождение народов Азии и её возврат к своей великой роли в прогрессе человеческой цивилизации. Азия поднялась; большая часть её сегодня совершенно свободна или освобождается в настоящий момент: её другие подневольные или частично подчинённые части движутся к своей свободе через борьбу. Лишь немногое должно быть сделано и это будет сделано сегодня или завтра. Индия тоже получила свою роль и начала играть её с энергией и способностью, которые уже указывают на её возможности и место, которое она может занять в совете наций.

Третьей мечтой был мировой союз, формирующий материальную базу для более честной, более радостной, более благородной жизни для всего человечества. Это объединение человечества происходит: организованы несовершенные учреждения, но они встречают огромные трудности. Но момент пришёл и это будет расти и завоёвывать для себя место в жизни. Здесь Индия тоже начала играть заметную роль и если она сможет развить то искусство управления государством, которое не ограничено существующими фактами и непосредственными возможностями, при этом смотря в будущее и приближая его, то её присутствие может существенно изменить дело и превратить новое строительство из робкого и медленного, в быстрое и энергичное. Может вмешаться катастрофа и прервать или разрушить то, что было достигнуто, но даже и в этом случае финал предрешён. Поскольку объединение – это необходимость Природы, её неизбежное движение. Эта необходимость для наций также ясна, поскольку без неё свобода малых наций может оказаться под угрозой в любой момент и даже для больших и могущественных наций существование небезопасно. Поэтому это объединение в интересах всех, и только человеческое безумие и глупый эгоизм могут этому помешать, но это не может вечно стоять на пути необходимости Природы и Божественной Воли. Материального базиса здесь недостаточно, должны расти интернациональный дух и мировоззрение, должны появиться интернациональные формы и институты, возможно, получат развитие двойное или многостороннее гражданство, добровольное слияние культур. Национализм выполнит свою миссию и более не будет находить эти вещи несовместимыми с самосохранением и интегральностью своих взглядов. Новый дух единства захватит человеческую расу.

Другая мечта, духовный дар Индии миру, уже начала осуществляться. Духовность Индии приходит в Европу и Америку во всё возрастающих размерах. Это движение будет расти: среди бедствий нынешнего времени всё больше и больше глаз обращаются к ней с надеждой и всё больше обращаются не только к её учениям, но к её психическим и духовным практикам.

И последней мечтой был шаг в эволюции, который бы поднял человека к более высокому и обширному сознанию и принёс бы решение проблемам, которые беспокоили его и ставили в тупик с тех пор как он начал впервые думать и мечтать об индивидуальном совершенстве и совершенном обществе. Это всё ещё личная надежда и идея, идеал, который начал захватывать смотрящие вперёд умы Индии и Запада. Трудности на этом пути гораздо более объёмны, чем на любом другом поле деятельности, но трудности созданы для того, чтобы их преодолевать и если Всевышняя Воля присутствует, они будут преодолены. И здесь также, если эта эволюция должна иметь место, поскольку она должна брать начало в росте духа и внутреннего сознания, инициатива может прийти от Индии и, хотя масштаб должен быть универсальным, центральное движение может исходить от неё.

 Таков смысл, который я вкладываю в дату освобождения Индии; будут ли вообще  или же насколько будут оправданы эти надежды, зависит от новой и свободной Индии.

 

 

Савитри

 

 

 Савитри – высочайшее откровение видения Шри Ауробиндо.

                                                                                                 Мать

 

Моя задача в этой главе дать фактический отчёт о длительном процессе, который придал "Савитри" её конечную форму. Так как эта великая поэма завоевала множество сердец во всём мире своей божественной красотой, то я думаю, что им была бы интересна история её роста, развития и окончательного выхода в свет – рождение Золотого Дитя. Но я признаю, что это гигантская задача. Хотя мне и выпала удача видеть, как Шри Ауробиндо работает над поэмой в её полностью пересмотренной версии, и принять небольшое участие, будучи его писцом, но пытаться с помощью взгляда в прошлое реконструировать это внушительное сооружение, находящееся на таком отдалении в памяти, действительно сложно, поскольку существует так много версий, множество пересмотров, добавлений, удалений, исправлений из которых родилась окончательная версия. Я не способен дать точный отчёт обо всём этом процессе, поскольку я не учёный и у меня нет склонностей к исследованию старых (или новых архивов), а также я никогда даже не мечтал, что когда-либо буду призван дать отчёт о том, что Мастер сделал или не сделал, через этого бедного смертного в качестве своего инструмента. И если бы мне не помогал уважаемый и обладающий многими способностями мой друг Амал Киран – не только поэт, но и не знающий усталости исследователь – моим читателям пришлось бы довольствоваться лишь кратким содержанием.

 Давайте же начнём это рискованное предприятие. Согласно Динен Рою Шри Ауробиндо начал "Савитри" в Бароде. Из дошедших до нас версий, а их существует несколько, можно предположить, что изначально поэма состояла из двух частей: 1 – Земля, 2 - Потустороннее. Первая часть состояла из четырёх Книг, вторая – из трёх Книг и эпилога.

Впоследствии появилось три части, но без названий. Каждая часть содержала серию Книг. Первая Книга была названа "Любовь". Затем она была названа "Поиск", а "Любовь" была названа вторая Книга. В некоторых ранних версиях мы видим вместо Книг - Песни. Позже Книги стали состоять из Песен.

Шри Ауробиндо сделал большое количество переработок, прежде чем пришёл к конечному результату. Первая версия была начата и закончена в Бароде. Другие переработки были сделаны в Пондишерри. Одна из первых имела подзаголовок Сказка и Видение. Позже подзаголовком стало Легенда и Символ. Лишь после нескольких переработок первой строкой стало: "Был час до пробуждения Богов".

Предпоследняя версия была построена практически по той же самой схеме, что и последняя, но Песни были намного короче, и многие темы имели более краткое решение. В особенности была расширена та Книга, которая сейчас называется "Странник Миров". В 1938 году он начал добавлять строки в значительном количестве. В "Письмах о Савитри" к Амалу в 1931 году Шри Ауробиндо написал: "Существует предыдущий набросок, результат многих исправлений, о котором тебе кто-то рассказывал, но в той форме он вовсе не был бы magnum opus^[13]. Кроме того это было бы легендой, а не символом. Поэтому я начал переделку всего произведения; останутся только лучшие отрывки и строки, изменённые с тем, чтобы соответствовать новому строению". 

В 1936 году он пишет: "Изначально "Савитри" была написана за много лет до приезда Матери, как повествовательная поэма в двух частях, часть 1 "Земля", часть 2 "Потустороннее"….  Книга Первая удлинялась и удлинялась… Что касается второй Части, то я пока её не касался. В первой версии не было никакого восхождения миров – скорее Савитри продвигалась через Миры  Ночи, Сумерек и Дня – конечно же, в духовном смысле – и заканчивала призывом вниз Высочайших Миров Сатчитананды. В то время у меня не было никакого представления на что похож Супраментальный Мир, поэтому это и не могло войти в ту схему".

В другом письме в том же самом году: "Поэма изначально писалась с низшего уровня, возможно из смеси внутреннего ума, психического, поэтического разума, возвышенного витального, а впоследствии с помощью Высшего Ума, часто озарённого и окрашенного вмешательством Интуиции. Большая часть ткани первой Книги является новой или же старой, но измененной настолько, что больше таковой не является; лучшее из старого иногда оставалось почти не тронутым, потому что уже имело высшее вдохновение. Более того, было сделано несколько пересмотров, каждый из которых пытался поднять общий уровень всё выше и выше к возможностям Надразумной поэзии. В настоящей версии, я полагаю, присутствует общее Надразумное влияние, которое иногда проникает полностью, иногда окрашивает поэзию других высших планов соединённых вместе, иногда поднимает какой-либо из этих высших планов к  его высочайшему исполнению, или же поднимает психический, поэтический разум  или витальное к ним".

Положение, достигнутое к 1946 году может быть понято из письма, написанного в том же году. Шри Ауробиндо говорит: "Когда вы получите полную машинописную копию (первых трёх Книг), вы увидите, что "Савитри" выросла до огромных размеров, поэтому это уже не та же самая поэма, которую вы видели раньше. Теперь первая часть состоит из трёх Книг. Первая, Книга Начал, состоит из пяти Песен, охватывающих ту же тему, которую печатали и вы, но они также содержат  и намного больше нового. Короткий отрывок об Асвапати и других мирах был заменён новой Книгой, Книгой "Странник Миров", состоящей из многих тысяч строк. Есть также достаточно длинная третья Книга – Книга о Божественной Матери. В новом плане поэмы есть вторая часть, состоящая из пяти книг: две из них, "Книга Рождения и Поиска" и "Книга Любви" были завершены, а другая, "Книга Судьбы", почти завершена. Две другие, "Книга Йоги" и "Книга Смерти", всё ещё должны быть дописаны, хотя часть нуждается только в основательном изменении. И, наконец, есть третья часть, состоящая из четырёх Книг: "Книги Вечной Ночи", "Книги Двойных Сумерек", "Книги Вечнодлящегося Дня" и "Книги Возвращение на Землю", которые должны быть полностью переделаны и третья уже в основном переписана. Поэтому пройдёт много времени, прежде чем "Савитри" будет завершена…." И снова 20 июля 1948 года он пишет Амалу: " Я боюсь, что я слишком занят постоянными столкновениями с миром и дьяволом… даже работа над "Савитри"  очень замедлилась и сейчас я только заканчиваю последний пересмотр Первой Книги, остальные две части просто отложены в дальний ящик".

Здесь мы получаем краткий отчёт о работе законченной и о той, которую всё ещё нужно было сделать. В течение последних четырёх лет, с 1946 до 1950, он постоянно трудился над незаконченными частями и дал почти новое рождение, за исключением Книги Смерти и Эпилога, которые, по непонятным причинам, он оставил почти без пересмотра.

Давайте теперь рассмотрим это детально.

Самый ранний сохранившийся набросок "Савитри" написан в тетради, которая очевидно попала из Мадраса в Пондишерри в первые годы его пребывания в Пондишерри, в годы, когда его привычка писать английскую е на греческий манер всё ещё упорствовала. Видимо эта копия была сделана с какой-то, которая была уже с ним, и которая теперь утеряна. Этот набросок существует в двух частях. Первая, состоящая из Книги 1 и нескольких страниц Книги 2 написана чернилами, которые теперь стали коричневыми. Вторая часть написана светлыми зеленовато-синими чернилами. Некоторые исправления этими чернилами встречаются в первой части. Обе части содержат исправления темно-синими чернилами более толстым пером. Местами исправления чёткие, местами нечёткие и незавершённые. Книга 1 закончена, Книга 2 нет. Произнесение по буквам имён трёх главных героев было таким: Savithri, Uswapathy, Suthyavan. В первой Книге, после краткого описания Ночи и Рассвета, есть короткий отчёт о Йоге, сделанной Асвапати, затем рождается Савитри, она растет и, пробуждённая, уходит искать своего мужа. Она находит Сатьявана. А в это время на Землю спускается Нарад и посещает дворец Асвапати. Между ними двоими происходит беседа: после своих поисков и обнаружения возвращается Савитри и беседа происходит между ними троими. Начальными строками этого самого раннего наброска было:

 

В лесу громадном, где внемлющая Ночь

Вслушивалась в одинокие голоса, и в обширной этой тишине

Осознавала каждый тихий шаг и вздох,

Что были не слышны изобильному сердцу дня.

 

 

 

 

Книга 2 начинается:

 

Итак, она была оставлена одна в лесу огромном

Смертью, которая противостояла богу…

 

Поэма называлась просто "Savithri".

Вторая версия называлась " Savithri ", Сказка и Видение.  По-видимому предполагалось, что она будет состоять более, чем из одной части, поскольку перед Книгой Первой имеется общий заголовок: Земля. Книга 1 называлась Поиск. Она начиналась.

 

Недремлющий и безграничный Ночи дух, один

В неосвещённом храме необъятности

Стоял безмолвно на границе тишины

В ожидании её изменения.

Был час пред трансформацией богов.

 

Йога Усвапати в этой версии немного длиннее.

Третья версия также имеет то же самое общее название, её первая часть – Земля, а первая Книга – "Поиск". Она начинается:

 

Был час пред трансформацией  богов.

Огромный и свободный Ночи дух, один

В неосвещённом храме необъятности

Ждал неподвижно на границе Тишины…

Её безмолвно ожидая изменения.

 

В четвёртой версии впервые появляется произношение Savitri, хотя Усвапати ещё остаётся. Нет никаких указаний на разбиение на часть 1 и часть 2. Книга первая называется "Поиск". Поэма начинается со строк:

 

Был час пред трансформацией  богов.

Огромный и свободный Ночи дух, один

В неосвещённом храме необъятности

Простёрся неподвижно на границе сонной

Её безмолвно ожидая изменения.

 

В пятой версии появляется упоминание о Части 1, но она не названа никаким именем. Книга 1 также никак не названа. Она начинается со строк:

 

Был час пред трансформацией Богов.

 

Произношение имени Усвапати остаётся. Книга 2 озаглавлена "Любовь". 

В шестой версии снова нет частей, а Книга 1 называется "Поиск". Первая строчка такая:

 

Стояла тишина пред часом изменения.

 

В седьмой версии Книга 1 – "Поиск". И теперь впервые, после двух изменений, первая строка принимает окончательный вид:

 

Был час пред пробуждением Богов.

 

В восьмой версии всё остаётся точно также как и в седьмой, за исключением того, что появляется написание Асвапати. Книга вторая озаглавлена "Любовь".

Девятая версия начинается с тех же самых строк.

Десятая версия имеет следующий вид: Савитри Часть 1, "Земля2. Книга 1 – "Книга Рождения". Асвапати остаётся, но появляется произношение Sathyavan.

Каждая последующая за первой версия становится всё объёмней, старые строки вплетаются в новое строение. Разбиение на отдельные книги того, что изначально содержалось в Книге1 и Книге 2 имеет место после второй или третьей версии исходного оригинала. Теперь появляется Книга Поиска, за которой следуют Книга Любви, Книга Судьбы, Книга Смерти. Таким образом, Часть 1, Земля, закончена. Затем начинается Часть 2, Потустороннее, состоящая из Книги Ночи, Сумерек, Дня и Эпилога.

Каждая версия Книги 1 размещается примерно на одной тетради состоящей из 40-80 страниц, хотя место действия истории различается от одной тетради к другой.

Десятая версия Книги 1, написанная приблизительно перед 1936 годом, является версией на которой базируется окончательный вариант "Савитри". И даже здесь всё ещё нет никакого описания восхождения планов  Асвапати. Только в версии от 1936 года, высланной по фрагментам лично Амалу, мы впервые находим краткое описание планов начиная от тонкого физического.

Позже эти краткие описания расширяются и каждый план превращается в довольно длинную Песню. В версии 1936 года ещё не было никаких Песен - есть только разделы с подзаголовками.

Такова история "Савитри", какой мы находим её в ноябре 1938 года, когда со Шри Ауробиндо произошёл несчастный случай. Работа над ней должна была остановиться в результате этого события и не могла быть возобновлена до середины 1940 . Когда он оправился от несчастного случая в достаточной степени для того, чтобы возобновить интеллектуальную работу, первым за что он взялся, была "Жизнь Божественная". После её публикации в 1940 году он возобновил работу над "Савитри". К этому времени он начал по утрам сидеть в кресле, но в полдень иногда он продолжал свою работу, сидя на кровати.

До этого года у меня не было никакого доступа ни к этой работе, ни к каким бы то ни было другим его письменным трудам. Хотя все его работы лежали на столе или же в ящиках, я должен был сдерживать сильное желание заглянуть в "Савитри". Все мы находились в его комнате с другой целью, и это было бы нарушением обязательств с нашей стороны посягнуть на его священную личную собственность. Случай выдался в 1940 году; сначала я только раскладывал перед ним реквизит для рукописи, затем стал работать в качестве писца. Я до сих пор отчётливо помню день, когда он, сидя на кровати перед столом сказал: "В ящиках ты найдёшь тетради с цветными обложками. Принеси их". Думаю, что сначала я пошёл в неправильном направлении, вторая моя попытка была встречена одобрительной улыбкой. Не могу сказать, что он делал с ними на самом деле, потому что он работал в одиночестве, мы же сидели позади. Я полагаю, что он перечитывал все свои версии, поскольку их было много. До несчастного случая он уже писал нам, что пересматривал первую Книгу около десяти раз. Возможно, он занимался именно этим и отбирал строчки и отрывки для окончательной версии. Затем, несколькими месяцами позже – в то время он по утрам сидел в кресле – он сказал мне, что ему надо несколько тетрадей. Не известив об этом Мать, я сразу же побежал в магазин и купил две или три тетради от Маникашетти. Он принял их с улыбкой, и я был счастлив узнать, что он использует их для переписывания "Савитри". В конце одной из тетрадей он написал: "Последний набросок "Савитри", 6 сентября, 1942". В другой тетради, содержащей материал вплоть до "Книги о Божественной Матери" дата стояла только в конце Пятой Песни Первой Книги: 24 апреля, 1944. ( Это, как вы видите, утро дня Даршана). Из этих двух дат мы можем предположить, что с 1940 года, года, когда он продолжил работу над "Савитри", до 1944, он продолжал работу над первыми тремя книгами. Итак, какое количество нового материала он добавил к ним? Из его письма к Амалу мы узнаём, что во всяком случае Книга Вторая, "Книга Странника Миров", была просто небольшим отрывком. Теперь же мы обнаруживаем полноразмерную книгу, состоящую из 15 Песен. Третья Книга, "Книга Божественной Матери", была тоже, вероятно, написана впервые, поскольку в своём письме к Амалу в 1946 году он писал: "… есть также достаточно длинная третья Книга, "Книга Божественной Матери".

Следующим шагом было переписывание им третьей Книги на больших белых листах красивым почерком в два столбца. В конце "Книги Божественной Матери" стоит дата: 7 мая, 1944, что даёт возможность предположить, что переписывание всех трёх Книг заняло примерно один год. Когда всё это было закончено, позвали меня. Возможно, по той причине, что его зрение ухудшилось, меня попросили читать ему окончательную версию. С этого времени на рукописи появились исправления и добавки, сделанные моей рукой. Я с сожалением говорю, что они исказили чистоту оригинала, я понимаю теперь, что это было жестоким актом святотатства с моей стороны, равносильным осквернению резных рисунков на стенах храма. Но я не могу также представить себе как бы я ещё смог сделать так много исправлений и добавок: одна строка, одно слово там, два здесь, несколько ещё где-то, на протяжении всего текста. Нам известно насколько великое количество исправлений и добавлений было сделано в отношении "Савитри". Просто поражает, сколько усердия было приложено им для того, чтобы довести "Савитри" до совершенства. Я не знаю можно ли сравнивать с ним какого-либо другого поэта в этом отношении. Он привёл мне в пример Вергилия, который написав утром шесть строк, продолжал исправлять их в течение всего остального дня. Даже и в этом случае, его "Энеида" не составляет и половины длины первых трёх книг "Савитри". Вместе со всеми этими пересмотрами Шри Ауробиндо добавил на маленьких отдельных листках бумаги большие отрывки сделанные его собственной рукой к Песне "Царство Более Великого Ума". Я полагаю, что вся эта работа была закончена к концу 1944 года.

Следующим шагом надо было сделать чистовую копию всей пересмотренной работы. Я не знаю, почему это не было отдано напрямую для распечатки на машинке.  По этому поводу между Матерью и Шри Ауробиндо состоялся разговор: должно быть Шри Ауробиндо сказал, что из-за множества добавлений распечатка её другим человеком не возможна. Сам он не мог сделать чистовую копию. Тогда Мать предложила моё имя и принесла толстую, синюю, похожую на гроссбух книгу для этой цели. Мне потребовалось два или три напоминания Матери, прежде чем я взялся за эту работу всерьёз. Каждое утро я садился у изголовья кровати, облокотившись на стену, и начинал переписывание, словно ученик наших старых санскритских школ. Скамеечка для ног Шри Ауробиндо служила мне столом. Мать бросала редкие взгляды на моё студенчество. И хотя через мою голову прошло немало поэзии, моё солнечное сплетение часто трепетало от глубочайшей красоты образов и выражений. Первая же строка заставила меня застыть в изумлении. Я не помню, происходило ли копирование и пересмотр одновременно, или же пересмотр был произведён после того, как копирование было сделано полностью. Время от времени Мать интересовалась как идут дела, я думаю для того, чтобы поторопить меня или потому, что недавно созданное Издательство требовало каких-нибудь публикаций от Шри Ауробиндо. Особенно теперь, когда люди узнали, что после "Жизни Божественной" Шри Ауробиндо занимается "Савитри" все страстно хотели увидеть её. Но им пришлось ожидать долгое время, потому что после полной ревизии, когда вся книга была передана Матери, она была отдана Нолини для распечатки. И затем ещё одна проверка отпечатанного, прежде чем отдать её в Издательство! И опять же, я не могу поклясться была ли она отпечатана полностью перед пересмотром, или то и другое происходило одновременно. В любом случае, процесс двигался очень медленно, потому что Шри Ауробиндо был бы не удовлетворён, если бы "Савитри" была чем-то меньшим, чем совершенство. Мы тоже не могли уделять этому много времени, я думаю, не больше часа в день, иногда даже меньше. Издательство начало выпускать её по частям, по Песням, с 1946 года. Изменения  и добавления не прекращались никогда, ни на каких стадиях проверки, даже на типографских гранках. Нужно упомянуть, что впервые кое-что из "Савитри" появилось в форме отрывков в эссе "Шри Ауробиндо: Новая эпоха в мистической поэзии", написанном Амалом и опубликованном в "Бомбейском обзоре" и позже включённом в качестве третьей части в книгу Амала "Поэтический гений Шри Ауробиндо".

До сих пор отчёт о процедуре работы над тремя Книгами кажется приблизительно правильным. Нам значительно помогли несколько дат упомянутых в отчёте. Что же касается остальных частей поэмы, то я опасаюсь, что мой отчёт не может претендовать на точность из-за пробелов в моей памяти. Я могу обобщить достигнутое к этому времени положение, процитировав письмо написанное Шри Ауробиндо Амалу. После исследования всех доступных документов мы, в отношении остальных Книг, пришли к следующему заключению. Книга 4, "Книга Рождения и Поиска", была должным образом пересмотрена Шри Ауробиндо. Некоторым версиям был придан законченный вид ещё до конца 1938 года – эти версии стали расширением более старых набросков, один из которых, возможно, написан ещё в Бароде. Эта пересмотренная версия была позже исправлена и увеличена с моей помощью в качестве писца и разделена на четыре Песни. Переделывая Книгу Пятую, "Книгу Любви", Шри Ауробиндо, до определённой степени, продолжил более раннюю версию, предшествующую 1936 году. До 1936 года у неё существовало несколько версий с различными заголовками. Она также изначально не была разделена на Песни. Есть три старые версии "Книги Судьбы" равного размера. Они назывались "Песнь Вторая" и были покороче. Одна из этих версий увеличилась до огромного размера и превратилась в две Песни, самые последние изменения были внесены в последний месяц жизни Шри Ауробиндо. Примером такого увеличения является отрывок "О певец конечного экстаза…" "Книги О Йоге" в изначальной схеме поэмы не было. Одна из старых версий называлась Книгой Третьей, "Книгой Смерти", и она была превращена в Книгу Йоги. Затем она была сильно увеличена и стала Песней Первой. Все остальные шесть песен были абсолютно новыми и продиктованными мне. Они изначально были разделены на Песни с различными заголовками. По-видимому, все эти песни, за исключением первой, были совершенно новыми. Я не обнаружил никакого следа старых версий, результатом которых они могли бы быть. Я и сейчас удивляюсь, как могло диктоваться такое множество строк, день за днём, как это было в Книге "О Вечнодлящемся Дне". Книга Смерти содержит три старые версии – все они назывались Песней Третьей; конечная версия была построена на базе одной из них, а из другой были взяты некоторые строки и вставлены в "Книгу Вечной Ночи". Песнь Пятая, Ночи, более ранней версии, послужила базой для "Книги Вечной Ночи". Она была пересмотрена, были добавлены строки и затем она была разделена на две Песни. Затем, в машинописной копии доработки продолжались. Песнь Первая, которая была сначала названа "Переход к Пустоте Ночи", поменяла название на "К Чёрной Пустоте". Книга Десятая, "Книга Двойных Сумерек", называлась просто "Сумерки", Песнь Пятая, которая была изначально четырьмя или пятью песнями, превратилась в одно целое. Значительное количество строк из этих более ранних версий было взято и вплетено в более поздние разросшиеся версии. Старые строки не всегда имеют свою первоначальную форму. Книга Десятая имеет три старых наброска. Один из них, который был больше других, был использован для окончательной версии и значительно увеличен; как я уже говорил, были добавлены отрывки, состоящие из сотен строк. Что касается Эпилога, то за исключением нескольких добавлений, он воспроизводит старую версию.

Теперь мы можем более детально рассмотреть работу над этими последними Книгами. В то время я всё чаще и чаще должен был выступать в качестве писца, поскольку после завершения работы над четвертой книгой, "Книгой Рождения и Поиска", начиная с 1944 года, зрение Шри Ауробиндо начало ухудшаться, и он не хотел напрягать глаза, читая неразборчивый и мелкий почерк старых рукописей. Меня попросили достать все эти старые версии из ящика: теперь я имел доступ ко всем рукописям. Многие из них были написаны на нескреплённых листах тетрадного размера на одной стороне. Меня попросили читать ему книгу за книгой вслух, но я не помню какого порядка мы придерживались. Прочитали ли мы полностью все книги, прежде чем начать работу над каждой по отдельности? Или мы продвигались систематически, заканчивая книгу за книгой? Скорее всего, возможно последнее. Следуя этой процедуре, меня просили, когда было больше, чем одна версия книги, читать их, иногда все, иногда одну или две, выбирая лучшее; строки, которые нужно было добавить, отмечались им на полях, иногда строки и отрывки брались из старых версий. Как было мной сказано, и как уже дали понять письма, продиктованные Шри Ауробиндо, все эти книги были или полностью пересмотрены, или же почти целиком переписаны.

 Насколько я помню, мы работали над всеми этими набросками вечером в течение часа или же когда заканчивалась работа над корреспонденцией. Он сидел в маленьком кресле с прямой спинкой, которое стояло там, где теперь находится большое кресло и слушал моё чтение. С самого начала и в течении долгого времени работа шла медленно, то ли потому что он не торопился, то ли потому что оставалось мало времени после работы с разнообразной перепиской, как я уже где-то упоминал. Позже время сместилось на утро. После того, как были сделаны выборки из одной или двух версий Книги, скажем из "Книги Судьбы", мы занимались ею. Никогда и ни одна книга, за исключением "Книги Смерти" и "Эпилога", не остались нетронутыми. Он диктовал строку за строкой и просил меня добавить выбранные строки и отрывки в нужное место, но порядок уже не всегда оставался прежним. Мне всегда было интересно, как он мог диктовать стихотворные строки таким образом, так будто кран открывался и струя воды текла, не сильным потоком, а медленно, очень медленно. Иногда отрывки должны были перечитываться для того, чтобы уловить связь или последовательность, но когда приходила очередь "Книги Йоги" или "Книги Вечнодлящегося Дня", то строка за строкой текли словно плавный и спокойный поток и пересмотр, чтобы уловить связь для последующего продолжения, делался только на следующий день. По утрам он сам писал по несколько строк на маленьких тетрадках, называемых блокнотами, которые впоследствии включались в текст. Это в основном относится к "Книге Судьбы". Иногда существовало две или даже три версии одного и того же отрывка. Когда его зрение начало ухудшаться, буквы тоже стали постепенно становиться неясными и я должен был расшифровывать и читать их ему. Зрение у меня было хорошее и более того, у меня был дар расшифровывать его "иероглифы" благодаря предварительной подготовке, полученной мною во время объёмной переписки, которую я вёл с ним до несчастного случая. Временами, когда я застревал, он выручал меня, но были и случаи когда мы оба терпели неудачу. Тогда он говорил: "Дай мне, я попробую". Взяв большое увеличительное стекло, он фокусировал свои глаза, но только восклицал: " Нет, ничего не разберу!"

Когда Книга была закончена и скопирована, она передавалась Нолини для распечатки. И в отпечатанном тексте также добавлялись новые строки или менялся порядок. В этом отношении "Книга Судьбы" принесла нам наибольшее количество проблем. И хотя в своём письме к Амалу в 1946 году Шри Ауробиндо говорит, что эта Книга полностью закончена, он вновь принимается за неё в конце, и вносится много изменений в которых делаются пророческие намёки на то, что он покинет тело: вероятно это происходит после того как он принял это решение.

Как я уже писал, однажды после ванны Чампаклал заметил, что Шри Ауробиндо шевелит губами. Заподозрив, что он нашёптывает стихотворные строки, он сказал ему, что если он хочет их продиктовать, то я мог бы их записать. Он ухватился за предложение и начал диктовать. Не поступи это предложение, он сохранил бы их в своей памяти и продиктовал бы на следующий день.

Наш обычный распорядок изменился после того, как Мать начала выходить в полдень. Хотя часы работы, предназначенные для "Савитри" и переписки сдвинулись на утро, "Савитри" мы могли уделять очень мало времени. На пути вставало множество препятствий. Перед тем как мы на самом деле могли начать писать, много времени занимала предварительная работа, состоящая из чтения старых версий, отбора и т. п. Из письма к Амалу мы обнаруживаем, что даже в 1946 году вторая часть этой Книги была не начата. И после этого также работа продолжалась мало-помалу до тех пор, пока однажды в 1950 году он не воскликнул: "Моя главная работа всё время откладывается". Примерно с середины этого года было назначено фиксированное время с 11 до 13.30 пополудни без каких-либо перерывов. Только один раз во время работы он просил мятную пастилу и Чампаклал всегда находился рядом, чтобы выполнить просьбу. Как только часы били 11, я был готов со своей привычной стопкой рукописей и тетрадок: я садился на пол слева от него, он усаживался на кровать в ожидающей позе, бросал приглашающий взгляд и мы начинали работу с того места, где остановились. Иногда сидя прямо, иногда облокотившись на диванную подушку, он диктовал тихим, приглушённым голосом медленно и отчётливо с английским акцентом. Он не повышал и не понижал голос, не применял никаких других драматических интонаций; всё было так, словно он диктовал прозу.

То, как он ввёл меня в английскую поэзию, делало работу писца настолько же приятной, насколько и удобной. Если я пропускал какие-то слова, я переспрашивал снова, но иногда я записывал так, как мне слышалось. Позже, после его ухода, эксперты находили значение некоторых слов сомнительным, неясным и даже ошибочным. Было множество ошибок в пунктуации. Иногда Шри Ауробиндо не диктовал знаков препинания, а я не спрашивал. Нельзя всё время напоминать поэту в то время когда он диктует о пунктуации, тем самым мешая потоку. Люди спрашивают меня, не пользовался ли я для записи стенографией. Для этого не было никакой необходимости, поскольку диктовка была очень медленной и временами вообще приостанавливалась, как я полагаю, в ожидании вдохновения. Мне неизвестно, каким образом диктовал Мильтон, но одно точно: у Шри Ауробиндо не было темперамента Мильтона, и меня не постигла участь дочери Мильтона.

Темп работы последовательно ускорялся и продолжался без перерывов до тех пор, пока печать неполного завершения не была наложена за две недели до ноябрьского Даршана 1950 года. Вполне вероятно, что он принял решение удалиться из этого мира печальной музыки человечества и в качестве компенсации оставить божественную музыку "Савитри". В моей памяти остался любопытный случай. Однажды он продолжал работу даже после 1.30 пополудни – редкий случай – и это был день, когда я был приглашён на обед к друзьям. Я подумал, что уж точно освобожусь к 2 часам, но нет, казалось, он был необычайно вдохновлён! Я полагаю, что показывал некоторое признаки беспокойства, на что он заметил: "В чём дело?" Не помню, промолчал ли я или сказал правду. Он, однако же, вскоре замолчал. Этот инцидент напомнил мне о ценном предостережении Чампаклала, в котором говорилось, что те, кто хочет служить Божественному не должны иметь никаких личных привязанностей.

В течение всего длительного периода общения между Амалом и его другом по поводу "Савитри", а также более коротких мистических поэм Шри Ауробиндо, переписка отправлялась Шри Ауробиндо, чтобы узнать его мнение и реакцию. Амалом были также заданы вопросы о красоте и величии поэзии и о том, может ли духовная поэзия считаться более великой, чем другая. Его длинные разъясняющие комментарии на его собственную поэзию и детальные ответы на различные поднимаемые вопросы поглощали много нашего времени, но из этих ответов мы можем видеть, как Шри Ауробиндо приветствовал такого рода дискуссии Амала, которого он подготовил в искусстве поэзии. Никто за исключением Амала, и возможно Арджавы, будь он жив, не мог почти на равных обсуждать английскую поэзию, которая в настоящее время является сокровищницей английской литературы.

Цитаты Шри Ауробиндо по памяти из Гомера, Шекспира, Мильтона и других авторов, которые он велел проверять, во многих случаях были верны. Когда я читал строки из Гомера, пытаясь имитировать интонации Шри Ауробиндо, но забывая размер, он поправлял меня. Это также напоминает мне, как он не напрямую подталкивал меня к изучению санскритского алфавита. Я его не знал, поскольку в школе я изучал Пали. Поэтому, когда бы я ни встречался со словом на Санскрите, читая корреспонденцию Шри Ауробиндо, то должен был показывать его или ему, или же обращаться за помощью к кому-либо ещё. Я подумал, что так быть не должно, и я обязан выучить хотя бы алфавит. Я занялся этим и, получив поверхностные знания, стал демонстрировать их перед Шри Ауробиндо. Он проявил к этому интерес. Когда я попытался произнести какое-то слово отчётливо по частям, он помог мне в этом с остальными словами так, как это делают с ребёнком. К счастью, получив одобрение Матери, во время перерыва в моей работе, я ухитрился выучить и французский. Она сказала, что это было бы очень полезно, и так оно и было, поскольку когда приходили какие-либо письма на французском, я мог читать их ему.

Такова приблизительно история великого эпического произведения "Савитри", начиная от его самой ранней концепции до финального завершения. Несомненно, что первые три Книги имели более высокий уровень вдохновения и более близки к совершенству, чем остальные, поскольку, имея больше свободного времени и работая сам, он мог посвящать этому больше времени, что к несчастью, не может быть сказано об остальных Книгах. Не говоря уже о различных версиях, о которых я упоминал: существует огромная масса рукописей, оставшихся неклассифицированными, поскольку они представляли из себя фрагменты^[14] -  все они свидетельствовали об огромной божественной работе, создавшей здание этой величественной поэмы. Для будущего ученого, когда "Савитри" получит такое же широкое признание, как поэмы Данте или Гомера,  останется масса интересной работы; вглядываясь в мельчайшие детали, он покажет, где были добавлены новые строки или отрывки, или где одна слегка изменённая строка становится верхней, или как другая строка, пройдя через различные изменения, возвращается к оригинальной версии и т. д. Вероятно я был избран в качестве писца потому, что у меня не было всех этих даров, чтобы я мог, словно пассивный инструмент, точно записывать всё что диктовалось, в то время как Амал высказывал сомнения, спорил с ним или терялся в глубоком восхищении перед этой красотой и великолепием! Дилип начинал цитировать строку за строкой в восторженном экстазе, прежде чем поэма увидела свет! Я не приношу извинений, и меня не терзает совесть за мою несостоятельность, поскольку он знал, чего стоит его инструмент. Я лишь благодарен за возможность служить ему с теми способностями, которые он раскрыл и развил во мне.

Мы наконец-то можем увидеть, как из множества разбросанных зёрен выросло огромное баньяновое дерево, простёрло себя в трансцендентную и космическую бесконечность и вызывает наше постоянное изумление. Мне хотелось бы, чтобы я смог обеспечить наиболее точную и живую картину его ежедневного роста, ветвь здесь, отросток там, подрезка старых веточек, оживление умирающих ветвей, обрезка загустившихся изношенных ветвей, до тех пор, пока к небесам не взмыло величественное зрелище, под неувядаемой тенью которого мир может какое-то время отдохнуть во время своего долгого путешествия к Вечному. Для того, чтобы продемонстрировать как он расширял поэму, я могу процитировать один длинный новый отрывок, добавленный в конце Книги 2, Песни 6, "Царства и Боги Высшей Жизни":

В высоком состоянии, где больше нет невежества,

Любое движение — волна мира и блаженства,

Отдых — неподвижная творческая сила Бога,

Действие — это пульсация в Бесконечности,

А рождение — жест Вечности.

Солнце преобразования ещё сможет засиять,

А Ночь сможет обнажить свою сердцевину мистического света;

Себя-отменяющий, мучающий себя парадокс

Может превратиться в само-озарённую мистерию,

Путаница — в радостное чудо.

Тогда Бог сможет быть видимым здесь, здесь принять форму;

Тогда бы проявилась тождественность духа;

Жизнь показала бы своё настоящее бессмертное лицо.

Но сейчас её судьба — нескончаемый труд:

В её периодической бесконечной дроби событий

Рождение, смерть — непрерывные точки итерации;

Старый знак вопроса завершает каждую законченную страницу,

Каждый том истории её усилий.

Хромое ‘Да’ путешествует через эпохи, всё ещё

Сопровождаемое вечным ‘Нет’

Всё кажется напрасным, и всё же нескончаема эта игра.

Бесстрастно поворачивается вечно вращающееся Колесо,

У Жизни нет выхода, смерть не приносит освобождения.

Узником самого себя живёт бытие

И сохраняет своё бесполезное бессмертие;

Ему отказано в угасании, его единственном избавлении.

Ошибка богов создала этот мир.

Или бесстрастный Вечный, что наблюдает за Временем.

 

Я воздержусь давать свои собственные впечатления об этой несравненной поэме. У меня нет такой компетенции и хотя с помощью Мастера я стал поэтом, оставлю это для более квалифицированных авторитетов. Один факт заставляет застыть меня в благоговейном трепете и восторженном восхищении: колоссальный труд, потраченный Шри Ауробиндо на создание этого уникального творения. Оно напоминает мне один из великолепных храмов Конарака или готический собор подобный Нотр-Даму, пред которыми встаёшь как вкопанный и глядишь в безмолвном экстазе, а душа твоя улетает по ту сторону времени и пространства. Прежде чем я хорошо узнал Шри Ауробиндо, я спросил его с присущей мне глупостью, почему, будучи мастером вдохновения и имея в своём распоряжении все высшие планы, посылая вдохновение другим, он вынужден так тяжело трудиться? В своём полностью молчаливом сознании ему нужно лишь присоединиться к правильному источнику и слова, образы, идеи обрушатся в Брахмапутре вдохновения! На что он ответил своим обычным снисходительным тоном, возможно немного задетый моим поспешным замечанием: "Высшие планы не настолько услужливы. Если это так, то почему так трудно принести вниз и организовать сверхразум в физическом сознании. Как же вы беспечно невежественны. Вы говорите о молчании, сознании, надментальном, супраментальном так, словно это электрические кнопки, которые нужно лишь нажать и всё готово. Может быть так когда-нибудь и будет, но сейчас мне нужно узнавать всё о всех возможных формах электричества, все законы, возможности, опасности и т. п., строить коммуникации, создавать систему проводов, пытаться найти способ сделать это надёжным, и всё это в течение одной единственной жизни. И я вынужден это делать в то время как мои благословенные ученики выстреливают в меня свои беззаботные или мрачные априорные рассуждения с позиции полной безответственности, ожидая, что я раскрою им всё целиком и сразу, а не какими-то намёками".

Затем, в отношении тяжёлого труда над "Савитри", он писал: "Это очень просто. Я использовал Савитри как средство восхождения. Я начал её с определённого ментального уровня, каждый раз когда я достигал более высокого уровня, я переписывал её с него. Более того, я был привередлив – если мне казалось, что часть приходила с какого-нибудь низкого уровня, я не удовлетворялся и не оставлял её лишь потому что это хорошая поэзия. Всё должно было быть, насколько это возможно, одного и того же происхождения. Фактически, я относился к "Савитри" не как к поэме, которая должна быть написана и закончена, но как к эксперименту, чтобы увидеть насколько высока может быть поэзия из собственного йогического сознания и насколько это может быть сделано творчески. Я не переписывал "Розу Богов" или сонеты за исключением двух или трёх словесных исправлений сделанных в тот момент".

Всё это было написано для меня в 1936 году. С тех пор работа продолжалась медленно и последовательно до тех пор пока между 1939 и 1950 годом он не преуспел в достижении того, чего добивался, как заявил он в письме выше. Я уверен, что если бы он имел в своём распоряжении больше времени и мог работать сам, он поднял бы её до идеала абсолютного совершенства. "Савитри" как таковая, я полагаю, представляет из себя типичный пример Будущей Поэзии о которой он говорит в своей книге "Поэзия Будущего". Основатель Новой Эпохи, пионер в области поэзии, как и во многих других областях, он оставил нам неистощимое наследие слов, образов, идей, намёков и подсказок, о которых мы можем лишь сказать – это божественное изобилие. Рамешвар Гупта очень точно назвал её Вечностью в Словах. Поколение за поколением будет пить нектар из этого неистощимого источника. Жизненный отрезок самого английского языка вырос тысячекратно. Говорят, что Шекспир увеличил жизненный отрезок английского языка на столетия. Шри Ауробиндо говорил о Шекспире: "Такое копьё не дрогнет нигде"^[15]. Теперь мы находим другое, боле могучее копьё, которое поколеблет мир в самом его основании. Если и не по какой другой причине, то англоговорящие расы должны быть признательны высочайшему поэту за это чудо.

Цитируя в "Поэзии Будущего" поэта елизаветинской эпохи, -

 

Может  ли кто сказать, для какого великого дела

Предназначается величие нашего стиля?

Какие могущества оно принесёт, над духами какими власть?

 

- Шри Ауробиндо пишет: "С тех пор оно принесло множество могуществ, господство над многими духами, но может быть всё ещё есть необходимость найти большее могущество, нужно овладеть высочайшим и величайшим духом". Я полагаю, что "Савитри" осуществляет ту величайшую возможность, которую предвидел Шри Ауробиндо.

Доктор Пипер из Сиракуз говорит о "Савитри", что она уже ознаменовала Новую Эпоху Озарения и вероятно является величайшим эпосом на английском языке… наиболее полной, интегральной, прекрасной и совершенной космической поэмой, которая когда-либо была написана… Она символично простирается из изначальной космической пустоты, через тьму и борьбу земли к высочайшим областям супраментального духовного существования и озаряет каждую значимую заботу человека через строки, не имеющие себе равных по массивности, великолепию и метафорической яркости. Возможно "Савитри" наиболее мощное художественное произведение в мире, служащее для расширения человеческого ума в сторону Абсолюта.

Последнее слово о "Савитри" сказала Мать. Я процитирую некоторые выдержки из долгих бесед Матери с учениками:

"Он втиснул весь универсум в одну книгу. Это удивительный труд, великолепный и несравненный по совершенству.

"Ты знаешь, прежде чем взяться за "Савитри" Шри Ауробиндо сказал мне: "Меня принуждают начать новое приключение, в начале я колебался, но теперь решил." …И в тот день, когда Он действительно взялся за работу, Он сказал мне: "Я отправился на неуправляемой лодке в просторы Бесконечности".  И однажды начав, он писал страницу за страницей без перерыва, словно вещь уже была закончена наверху, и ему нужно было только записать это чернилами на страницах…

"Тогда может быть сказано, что "Савитри" это откровение, медитация, это поиск Бесконечного, Вечного…. Каждая строка "Савитри" подобна Мантре, которая превышает всё, чем обладает человек, и я повторюсь, слова выражены и построены таким образом, что звучание ритма ведёт нас к изначальному источнику звука, которым является ОМ.

"…да, здесь есть всё: мистицизм, оккультизм, философия, история эволюции, история человека, богов, творения, Природы….

"Это опыты, которые пережил Он сам, реальность, сверхкосмические истины. Он пережил их так, как переживаешь грусть или радость, физически. Он бродил в темноте несознания, в непосредственной близости от смерти, испытывал страдания вечных мук, и поднимался из грязи, ничтожества мира для того, чтобы вдохнуть совершенную полноту и войти в верховную Ананду. Он пересёк все сферы, прошёл через все следствия, страдал и испытывал физически то, что нельзя даже представить. Никто до сегодняшнего дня не страдал так, как страдал Он. Он принимал страдания для того, чтобы трансформировать их в радость единения с Всевышним….

"Это духовный путь, Это Йога, Тапасья, Садхана, всё вместе в отдельном теле….

"Это несравненно, это истина во всей полноте, Истина, которую Шри Ауробиндо принёс на Землю".

 

 

Помощники

 

Нас было шестеро постоянных помощников: Пурани, доктор Бечарлал, д-р Сатиендра, Чампаклал, Мулшанкар и я. Д-р Манилал наносил визиты время от времени: обычно он приезжал два-три раза в год и, пробыв несколько недель, возвращался в Бароду. О докторе Рао и докторе Савуре нет надобности упоминать больше, чем уже было сказано. Трое из нас имели возможность служить Мастеру своими знаниями в медицине. Чампаклал находился в личном услужении Матери и Шри Ауробиндо со времени своего прибытия в 1923 году, а о Пурани и Сатиендре, всё, что их касается, я изложу позже.  Хотя и собранные с различных полей, мы представляли собой гармоничный букет, связанный вместе Божественной Милостью. Четверо из нас умерли, один очень трагично при жизни Мастера, остальные трое сейчас в достаточно преклонном возрасте. Что касается остальных, все  занимались своим делом, каждый служил Божественной Матери собственным способом. Больше не было объединяющнго центра, каждый был занят своей садханой, встречались мы редко, но иногда в памяти всплывали старые, ушедшие вдаль дни, когда мы собирались для бесед, и даже когда мы обменивались взглядом или улыбкой, то казалось, что Мастер всё ещё находился с нами и поддерживал нас как и прежде своей милостью. Некоторые из нас были не в состоянии делать всё, на что мы способны, мы всё-таки люди: иногда даже всплывало на поверхность самое худшее в нас, поскольку находиться вблизи Божественного Солнца означало ощущать жар, который не только очищает, но и жжёт. Тем не менее, каждый предлагал, насколько он мог, свой грош и получал королевское благословение.

Пурани был известен Шри Ауробиндо ещё с двадцатых годов и наслаждался его близостью с тех пор. Таким образом, это было возобновлением старых отношений после долгого перерыва. По сравнению с ним мы были юнцами и получили пропуск к Мастеру милостью своей профессии, но некоторые личные контакты с Мастером были установлены посредством переписки, поэтому каждого из нас он знал хотя бы по имени. В моём случае, возможно, я могу пойти немного дальше. Не будь наш письменный контакт таким интимным и разнообразным, я не знаю, смог ли бы я быть таким свободным рядом с ним и быть полезным ему в таких разных областях. Мне всегда это было интересно и я никогда не мог понять тайну этой близости. Я даже представил, что Шри Ауробиндо должно быть увидел в своём неограниченном временем видении, что эта скромная личность сможет послужить ему физически. Он подготовил меня к этому дню, пробудил во мне любовь к поэзии, чтобы я хотя бы смог записывать "Савитри" под его диктовку, дал мне некоторую интеллектуальную тренировку, чтобы я мог быть полезен ему в его литературной работе. Он даже познакомил меня со своим неразборчивым почерком, чтобы я смог читать и расшифровывать его рукописи. Может быть, всё это лишь фантазии, но если я и был какой-либо помощью в его интеллектуальных поисках, то всё это произошло, несомненно, благодаря предшествующей объёмной переписке, литературной тренировке и больше всего благодаря его терпению. Эта долгая подготовка устранила весь страх перед его внушающей благоговейный трепет личностью и заставила меня приблизиться к нему свободно и почти без всяких условностей, что иногда приводило к непростительному злоупотреблению этой безграничной свободой. Вся жизнь стала подобна песне и превратилась в видение Всевышнего, но, увы, после того как новизна душевного контакта ушла, другое лицо нашей природы, подсознание, вышло на передний план и давление физической близости начало сказываться. Работа уже больше не радостное подношение, а обязанность: само служение уже не является достаточным вознаграждением, стали необходимы более конкретные духовные прикосновения, которые должны компенсировать недостаток других радостей. Мои старые болезни – сомнения и депрессия вновь овладели мною и пропитали акт служения своей горечью. Мастер смог сразу почувствовать эту вибрацию, хотя с его губ не слетело ни слова. Очень часто взглядом, спокойным рукопожатием он передавал свою понимающую симпатию и эта болезнь на некоторое время отступала. Никогда я не видел никакого проявления неудовольствия или раздражения мной, ни одного грубого слова, хотя он и был полностью осведомлён о всех моих внешних и внутренних движениях. Широта, сострадательное прощение заставляли течь поток жизни сквозь видимое бездорожье одинокого путешествия к окончательной безбрежности.

Я не знаю вправе ли я говорить о других своих коллегах, но в частности о Чампаклале я должен написать несколько идущих от сердца слов, поскольку его дух служения оставил в моей душе неизгладимое впечатление и научил меня каким должно быть истинное служение. Позвольте мне начать о говорить о нём, используя слова Матери, когда она представляла его Андрэ, своему сыну, в 1949 году. Она сказала с большой теплотой: "Он пришёл сюда, когда ещё был очень молод. Я обучила его разного рода работе. Он сам взялся за личное служение Шри Ауробиндо. Он присматривал буквально за всем, что касалось Шри Ауробиндо. Он был чрезвычайно заботлив, дотошен и педантичен. У него не было постоянного времени для принятия пищи; он ел, когда улучал минуту. То же самое было и со сном. Именно поэтому он не мог заниматься спортом. Он трудился с радостью и посвящением. Он собирал всякую мелочь и хранил её с огромной заботой – нашу одежду, ногти, волосы и т.п."

Как я уже сказал, он пришёл в нашу среду по прирождённому праву, следуя своему характеру бхакты. Не бхакты в традиционном смысле этого слова,  но выбрав служение как средство для самовыражения и фундаментальной реализации. Слово "реализация" может быть даже и не корректно, поэтому единственное, что имеет для него значение – это самоотдача. Служение – сама пища для него. Если кто-то из нас делал его работу, он раздражался и восклицал: "Вы лишаете меня моей пищи; я могу остаться без еды, но не без работы". В этом весь Чампаклал и это тот дух, которого он решительно придерживался на протяжении всего времени, пока мы жили и работали вместе. Мать полностью ему доверяла и назначила его на служение вместе с нами, чувствуя себя при этом абсолютно спокойно. Шри Ауробиндо тоже полагался на него при получении всей необходимой информации, что касалась Матери и других обитателей. Однажды Мать пришла в комнату Шри Ауробиндо и как обычно села на диване напротив. Мы просто наблюдали. Шри Ауробиндо подал взглядом знак Чампаклалу в отношении Матери. Чампаклал понял, подскочил  и подложил несколько подушек под спину Матери. Таковы были отношения между ними!

Я твёрдо убеждён, что во все века он был тесно связан с Матерью и Шри Ауробиндо, иначе как он мог быть отобран в качестве личного помощника, даже будучи таким молодым, каким он был, когда только прибыл? Когда он впервые пришёл для того, чтобы встретиться со Шри Ауробиндо, он простёрся на час у его ног и заливался слезами счастья! А когда он уезжал, Шри Ауробиндо попросил одного из своих старых товарищей, чтобы он возвращался обратно вместе с ним! Это он первым принял Шри Ауробиндо, как Божественного Отца и называл его Отцом, и он же принял Мать, как Божественную Мать и стал называть её Матерью. Когда он предложил стирать одежду "Отца", Шри Ауробиндо предупредил, что над ним будут смеяться, но это не отпугнуло его. Он оставался без еды и сна, но не трогался с места, если Мастер в чём-либо нуждался или если это заставило его ждать хоть одну лишнюю минуту. Служить Шри Ауробиндо с одной стороны было легко, поскольку он ничего от нас не требовал, довольствовался только самым необходимым и не выражал недовольства, если мы обманывали его ожидания. Сама эта лёгкость заставляла нас быть бдительными, поскольку тот, кто не просит больше минимума, нуждается в заботливом и неусыпном наблюдении, чтобы он мог получить немного больше удобства и покоя. Чампаклал не забывал об этом никогда. Он лучше знал природу и темперамент Шри Ауробиндо, имея продолжительный опыт и любя его, и он чувствовал его потребности по его пульсу. Если он видел, что Шри Ауробиндо нужна с какой-то стороны подушка, он подкладывал её; если скамеечка для ног была высока или низка, он придавал ей нужную высоту. Он повесил рядом с ним часы, поскольку знал, что Шри Ауробиндо имеет привычку часто поглядывать на время. Такого рода мелочи, которые могли остаться незамеченными, поскольку наше богатое воображением восприятие, возможно, имело замедленную реакцию, сразу улавливались его внутренним зрением и он старался сделать жизнь безличного Брахмана "удобной и счастливой". Когда Шри Ауробиндо сидел на краю кровати и долгое время ожидал прихода Матери, он, казалось, начинал дремать; его тело отклонялось назад, а затем выпрямлялось. Тем не менее, он не просил у нас никакой помощи – но причиной этому было не чувство какого-то эгоизма. Он примирялся с любым неудобством, но если мы предлагали ему какую-нибудь помощь, он не отказывался. Мы просто наблюдали, не зная, что предпринять, а Чампаклал решал проблему; он подкладывал кучу подушек, которые поддерживали его сзади и не давали упасть. Экономя на всём во время войны, Мать советовала нам не менять слишком часто постельное бельё Шри Ауробиндо, но Чампаклал, увидев крошечное пятно на в остальном чистой простыни, колебался использовать её или нет, говоря: "Как мы можем использовать что-нибудь нечистое для Господа?" Стоило видеть, как он заправляет постель. Интересно, могла ли профессиональная домохозяйка сделать это так же совершенно! На простыни не было ни малейшей складки, она была гладкой как мрамор. Его целью во всём была безупречность. Таким образом, других, кому приходилось работать с ним, это ставило в трудное положение. Он требовал, чтобы мы учились этой скрупулёзности у Матери. Иногда и я получал от него свою долю упрёков, если не был достаточно аккуратен или чист: "Вы доктор и вы до сих пор не помыли руки?", - говорил он. В добавок к своему ученичеству он принадлежал к семейству очень ортодоксального Брамина и тщательно соблюдал все практики, предписываемые Шастрами и преподанные ортодоксом отцом своим детям. Мы же были современными людьми, имеющими свой собственный взгляд на вещи, и поэтому временами возникал конфликт. Кроме того, в чём-то он был чувствителен как ребёнок. Мы должны были быть очень осторожны, чтобы не огорчать его и разделять его чувства, насколько это возможно. Он не понимал шуток и разговоров вокруг да около. Он рассказывал, что Шри Ауробиндо сказал об этом однажды Матери. Это было сразу после того, как он здесь поселился. Его отец написал Шри Ауробиндо письмо, в котором сообщил, что была подготовлена женитьба Чампаклала; он должен только приехать и пройти церемонию, и затем вернуться обратно. Шри Ауробиндо серьёзно сказал: "Я полагаю, нам нужно отправить Чампаклала обратно домой". Услышав это, он сильно встревожился. Тогда Шри Ауробиндо добавил: "Он не понимает шуток". Тем не менее, он знал, как получить что-то от Божественного – благословения написанного на книге, или автограф на фото, например. Шри Ауробиндо никогда не отказывал, если его просил Чампаклал. Мать тоже должна была соглашаться с желаниями её бхакты, её "самого верного дитя".

Однажды он вбил себе в голову мысль получить отпечатки стоп Шри Ауробиндо, но как это сделать, не беспокоя его и не информируя заранее? Ему пришла в голову блестящая идея. Он взял и держал на готовности лист белой бумаги и карандаш. Как только Шри Ауробиндо сел в кресло, он подтолкнул лист под ноги и спросил: "Можно ли я нарисую ваши ноги?" Шри Ауробиндо не только согласился, но и позже написал на рисунке "Любовь и Благословения". Давайте не забывать о том, что Чампаклал был художником. Когда бы он не увидел Шри Ауробиндо в казавшейся ему величественной позе, его сердце приходило в восторг, и он звал нас разделить его радость. Он восклицал: "Ах, если бы это можно было сфотографировать!"   Мать говорила, что у него был "природный дар уже развитый до необычной степени". В один из своих дней рождений он нарисовал два лотоса, белый и красный, и предложил их Матери. Она была очень порадована и сказала, что отнесёт их Шри Ауробиндо, чтобы он что-нибудь написал. Под цветком белого лотоса он написал: Адити, Божественная Мать. А Мать написала под другим: Аватар. Но она запретила Чампаклалу показывать их кому-либо, поскольку они не поймут, что это значит.

Чампаклал был хранителем всех реликвий, таких как волосы, ногти, зубы. Он хранил даже пепел от сгоревших противомоскитных средств. В связи с пеплом произошёл смешной случай. Однажды во время вечерних бесед вошла Мать с телеграммой, содержащей просьбу к Шри Ауробиндо прислать "пепел" к свадьбе. Мы пришли в недоумение, поскольку не могли понять значения просьбы. Пурани осенило и он сказал: "Возможно, это индийское слово asis для благословения". "О, я понимаю!", - воскликнул Шри Ауробиндо, - "Мне только интересно, где, предполагается, я должен носить пепел, возможно на голове? Конечно, я могу дать немного из москитных запасов Чампаклала. Если бы я не бросил курить, я бы мог дать пепла от сигарет".

Я могу также описать как я стал получателем благосклонного подарка. Чампаклал и я обычно помогали Шри Ауробиндо, когда он умывался и полоскал рот. Однажды во время этой процедуры он сделал знак, что хочет дать мне что-то в то время, когда я держал сосуд с жидкостью для полоскания рта. Я немедленно протянул левую руку и он положил в неё что-то без единого взгляда или комментария. По мне пробежала дрожь и я подвинулся к свету, чтобы посмотреть не зуб ли это. Это действительно оказался целый зуб. Я показал его Чампаклалу, который был занят другим делом. Его глаза округлились от изумления. Затем он выудил из меня всю историю о том, как я получил этот необыкновенный подарок. Конечно же, я передал его ему для бережного хранения. Позже он несколько раз комментировал моё необычное везение! Или, возможно, как он упустил такой случай! Честно говоря, такого рода вещи принадлежали его сфере, но Божественное иногда переступает наши человеческие правила. Множество такого рода случаев было замечено нами, но поскольку они больше являются вопросом внутреннего восприятия, то никакие доказательства не могут быть приведены, чтобы показать их истинность. Только вовлечённый в это человек знал, что его внутренне стремление получило ответ. Я проиллюстрирую это. Я уже говорил, что когда Шри Ауробиндо вновь стал ходить, то вместо костылей он опирался на Пурани и Чампаклала. Спустя несколько месяцев остался один Чампаклал. Он стоял с левой стороны, а с правой стороны Шри Ауробиндо использовал палочку. Чампаклал никогда не упускал такого случая, точно также как он никогда не уклонялся от своих обязанностей. Будь не так, он не был бы Чампаклалом! Итак, внутри меня росло желание хотя бы раз почувствовать руку Шри Ауробиндо на своём плече. Будучи по природе робким и опасаясь, что моё невесомое тело слишком слабо для того, чтобы выдержать божественный вес, я подавлял своё желание прежде, чем оно поднимало свою голову. Однажды случилось так, что Мать пришла прогулять Шри Ауробиндо намного раньше назначенного времени, и Чампаклала не оказалось на месте, был только я. Что делать? К моему удивлению Мать сказала: "Ты сможешь поддержать!" Очень осторожно и почти трепеща, я сел слева от него на кушетку и охватил правой рукой его талию; он положил правую руку на моё плечо и поднялся. Мы не сделали и двух кругов, как вбежал Чампаклал. Могу себе представить, что он чувствовал в этот момент! Тогда я отошёл в сторону и Чампаклал занял своё место, а Мастер, должно быть, почувствовал огромное облегчение! Но это минутное мягкое прикосновение было незабываемо. Если таким было моё переживание, то я не знаю, что должны были чувствовать Пурани и Чампаклал, поддерживавшие его в течение нескольких месяцев. Кто-то верно определил ценность этого прикосновения, сказав, что плечи Чампаклала должны быть обёрнуты в золото. Каждый из нас, как мы называли это, имел свой шанс: к чему бы мы не стремились, внутреннее имело свой надлежащий ответ и тот, кто его получал, мог подтвердить истинность этого феномена, ye yatha mam prapadyante^[16]. Это божественная игра между преданным последователем и Господом.

Я приведу в пример другой случай, рискуя быть обвинённым в рационализме и отступничестве, поскольку не был ли я сам когда-то материалистом? Как я уже говорил, Шри Ауробиндо обычно пользовался мятной пастилой в то время как диктовал "Савитри" и роль Чампаклала заключалась в том, чтобы предложить её, когда он захочет. Он ждал и ждал – даже если его не звали в надлежащий час, он иногда торопился закончить с обедом, чтобы не упустить шанс. Я подумал: "Почему у меня не может быть хотя бы одного шанса?" Но мой друг слышал зов из любого угла в комнате, даже если он был произнесён шёпотом и быстро подходил, где бы он не находился. И вот опять, сознательно или нет, Шри Ауробиндо ответил на моё молчаливое желание и попросил пастилу намного раньше, чем обычно, и Чампаклала ещё не было на месте. Он пришёл и стал ждать, когда его позовут. Я сделал невинное лицо, хотя озорная улыбка то и дело пыталась выдать меня. Наконец, уязвлённый, Чампаклал спросил меня: "В чём дело? Он не просит пастилу?" Я не смог удержать смеха. Он всё понял, но начал наводить справки: когда он попросил, кто ему подал, и т.д. и т.д. Все эти случаи были маленькими шалостями, происходящими между нами и между нами и Мастером. Я не буду протестовать, если кто-нибудь назовёт меня слишком доверчивым и расценит всё это как сентиментальные излияния бхакты. Всё же эти случаи иллюстрируют, почему я называю Чампаклала настоящим бхактой и считаю, что его служение носит истинный дух. Неудивительно, что Господь в последние свои часы щедро вознаградил его, неоднократно обняв, к нашему великому удовольствию.

Некоторые критики могут посчитать этот портрет Чампаклала, нарисованной коллегами, слишком розовым, оставившем колючки вне поле зрения. Колючки у него были, а у кого их нет? В 1935 году, когда я знал его ещё очень мало, я написал Шри Ауробиндо: "Чампаклал пришёл ко мне в медпункт, и ни с того, ни с сего устроил мне скандал. Я уверен, что он расскажет об этом Матери". Он ответил: "Чампаклал обычно не рассказывает о таких вещах – вспышки такого рода происходят с ним довольно часто. И когда жар встречается с жаром…. Сейчас почти середина лета". Чампаклал знал о своих дефектах и очень о них сожалел. Временами, на грани отчаяния, он признавал, что полное изменение природы невозможно без вмешательства Божественной Милости. Не раз, потеряв самообладание в общении со мной, и не всегда без причины, он сожалел о происшедшем взрыве и говорил: "Я надеюсь, что ты не обиделся, ты знаешь мой характер", и к нему вновь возвращалось его добродушие. Он имел в себе черты Бхолонатха, и говорил, что должно быть, он в прошлой жизни был авадхути^[17]. Он вновь и вновь взывал к Матери, чтобы она удалила эту слабость из его природы. Он был очень искренним и откровенным – Мать подтверждала это – он не мог терпеть любую неискренность. Он не мог пойти на компромисс с ложью и не мог даже видеть этого: его природе были чужды пути этого мира. Многое из его внешней грубости и дурного нрава имело своим основанием этот бескомпромиссный дух. Это конечно иногда не спасало его от людского осуждения, но когда ему указывали на его промах, он никогда не пытался его оправдать. Я полагаю, что кто-то должен быть честен и беспощаден, твёрд как сталь, когда всё вокруг представляет из себя смесь побуждений. Он был стражем Небес. Пародируя строки Шри Ауробиндо: "Не может достичь Небес тот, кто не прошёл через Ад", я ворчал: "Никто не сможет подойти к Матери, не пройдя через Чампаклала".

Сделать дорогу к Небесам более лёгкой, или, по крайней мере, более легко получить благословения Небес было возможно также благодаря его вмешательству. Если временами Мать не желала по какой-то причине давать кому-либо открытку ко дню рождения или писать на ней "с любовью и благословением" и имя человека, то Чампаклал взывал к её божественному состраданию и заставлял её отменить своё решение. Мать иногда спрашивала его: "Что я должна написать?" "Как что, с любовью и благословением!", - был его ответ. Он рассказывал, что сильно страдал в детстве от того, что люди не могли понять его природы. Поэтому теперь он хотел распространять Божественную щедрость, где только мог. Множество людей благодарны ему за то, что он раздобыл для них благословения Матери и, особенно, за её физическое прикосновение. Нужно было только быть искренним и честным. Иногда он старался изо всех сил помочь даже неизвестному и неуверенному в себе человеку получить благословение Матери, если считал, что его пропустили. Суммируя сказанное, можно сказать, что миссией его души было служение Матери, что означало - приглядывать за ней и делать её любовь и сострадание доступным для всех, бедных и богатых, достойных и недостойных, молодых и старых, не делая различений. Теперь я хочу подытожить "розовый портрет" Чампаклала, процитировав Шри Ауробиндо: "У всех есть свои недостатки, но хорошие качества Чампаклала компенсируют их".

Мулшанкар, самый молодой из группы, был братом Эскулапа, это прозвище Дайяшанкара, какое-то время отвечавшего за медпункт Ашрама. Он также работал в качестве помощника в медпункте после ухода Эскулапа, а впоследствии пришёл на службу к Шри Ауробиндо. В течение какого-то времени он обладал привилегией массажировать тело Шри Ауробиндо. Он не был массажистом и фактически ничего об этом не знал, но научился этому на нерегулярных занятиях и имел дар природной лёгкости и гибкости в движениях пальцев. В течение короткого промежутка времени, когда Шри Ауробиндо ожидал прихода Матери и прежде, чем он приступал к ходьбе, Мулшанкар усаживался позади него и хорошо массажировал его спину. Массажировал он так, словно был экспертом массажа: его руки легко и быстро двигались вверх и вниз по спине и позвоночнику, иногда он использовал мягкие удары пальцами и ребра ладони, сгибая и разгибая тело, как того требовали различные движения, и заканчивал лёгкими прикосновениями кончиков пальцев. У нас был постоянный соблазн заснять его проворную фигуру и светящееся сверх меры от уникальной возможности прикосновения к телу Господа лицо, в то время пока Шри Ауробиндо сидел подобно статуе на кровати и смотрел вниз или вперёд, иногда чему-то улыбаясь, вероятно забыв о всех этих манипуляциях с его спиной. Обе фигуры доставляли нам огромное удовольствие, и Гуру, сидящий на краю кровати, и Мулшанкар, массажирующий его спину. Но этот бедняга был вынужден часто пропускать своё служение из-за трудноизлечимой головной боли, лишавшей его трудоспособности. И каждый раз, когда мы докладывали об этом Шри Ауробиндо, его комментарием было: "Опять?" или ещё какое-нибудь восклицание; в то же самое время мы могли чувствовать, что он начинает оказывать внутреннюю помощь.

Что могло быть более печальным, чем то, что он лишился жизни от рук убийцы во время мятежа в 1947 году? Когда Шри Ауробиндо принесли новость, что он смертельно ранен, атмосфера наполнилась унынием. Шри Ауробиндо выслушал новость спокойно с мрачным и серьёзным выражением лица, какого прежде мы никогда не видели. Казалось, тёмные силы одержали опасную победу, убив одного из личных помощников Божественного. Такова жестокая оккультная борьба между силами Света и силами Тьмы. В течение многих дней мы пребывали в гнетущей атмосфере и никто не затрагивал этого случая в своих разговорах.

Такой ужасный мрак мог быть растворён только прямо противоположным случаем, подобным тому, который произошёл с нашим старым доктором Бечарлалом, истинным бхактой по натуре. Шри Ауробиндо отмечал, что его бхакти была настоящей. Сколько раз он был на грани того, чтобы расплакаться, видя "Страдания Бхагавана!" Не только его возраст, но и его эмоциональная природа делали его непригодным для любой работы, кроме лёгкой, и мы предлагали ему только такую работу. Большего не просил и он, поскольку знал себя очень хорошо. Если он мог просто вдохнуть близость Господа, то это было всё, что ему нужно. Кажется, это было стремлением всей его жизни, и оно было исполнено. Из уважения мы звали его Дададжи. В первые дни после несчастного случая, в спокойной атмосфере комнаты вдруг становилось слышно тщётно подавливаемые всхлипывания. Это наш доктор пребывал в состоянии печали по поводу "болезненного состояния" его возлюбленного Господа!  Временами же лились слёзы вызванные духовным рвением.

Когда после принятия ванны Шри Ауробиндо ложился, чтобы немного отдохнуть, наш доктор садился на корточках позади или рядом с ним и не отрываясь смотрел на лежащего бога, который безмятежно лежал, сомкнув руки за головой. Бечарлал говорил, что именно в эти моменты Шри Ауробиндо казался похожим ему на Господа Шиву, и у него возникало огромное желание обнять его. Растянувшееся на кровати во весь рост, его хорошо сложенное тело, не прикрытое в верхней части, его большая голова и излучающее свет лицо, не обеспокоенное земной суетой, но оставаясь при этом Господом этого мира, захватывало не только сердце доктора Бечарлала, но и наши сердца. Доктор Бечарлал в его присутствии был полон мира и восторга, но из-за своей старческой слабости не мог оставаться долго. Доктор Манилал заметил Шри Ауробиндо, что из всех нас доктор Бечарлал извлекал больше всего пользы от общения со Шри Ауробиндо.

Резко контрастируя с доктором Бечарлалом, доктор Манилал был во всех смыслах практичным человеком. Поскольку большинство своего времени он проводил в Бароде, его личное служение вынуждено было быть ограниченным. Оба доктора в течение долгого времени были связаны с Ашрамом, а доктор Бечарлал работал в Бароде с Манилалом до приезда сюда. Нет никаких сомнений, что посвящение доктора Манилала было таким же подлинным, хотя и другого рода: менее эмоциональное и более практичное, его сближение со Шри Ауробиндо было лёгким и спонтанным, а его манера общения с нами были мягкими и приветливыми, в них не было никакого духа превосходства, к который привыкаешь встречать у вышестоящих коллег по работе. Он добродушно принимал наше подшучивание и постоянно интересовался, когда собирается снизойти Сверхразум. В главе "Беседы" я заявил, что у него детская душа и в своей книге "Беседы со Шри Ауробиндо" я приведу этому несколько примеров. Процитирую здесь один или два примера: во время дискуссии о Садхане Шри Ауробиндо сказал: "Вам хочется лёгкого пути?"

Манилал: Более чем лёгкого; мы хотим, чтобы нас несли подобно ребёнку. Это невозможно, Господин?

Шри Ауробиндо: Почему нет? Но вам надо быть настоящим ребёнком! (улыбаясь) медитируете?

Манилал: С трудом, Господин… множество нежелательных вещей приходит побеспокоить меня.

Шри Ауробиндо: Что они из себя представляют?

Манилал: Разная ерунда.

Шри Ауробиндо: Разная необычная чепуха, вроде мыслей о постоянном уходе за вашим Махараджей или о том, кто будет преемником Муссолини?

Манилал: Нет, Господин, мысли о Махарадже приходят очень редко…

Другой пример: Шри Ауробиндо спросил доктора: "Вам всегда нужно прилагать усилия для медитации?

Манилал: Не всегда. Я рассказывал вам, что иногда медитация посещает меня внезапно…. Но был ли я прав, говоря, что могу отвергать мысли?

Шри Ауробиндо (улыбаясь): Откуда мне знать?... Я лишь могу комментировать ваши заявления.

Манилал: Вы не знаете? Мы считаем, что вы знаете всё.

Шри Ауробиндо: Вы же не ожидаете от меня, конечно, что я знаю, сколько рыбы поймали рыбаки Пондишерри …

Доктор Сатиендра, прекрасный и скромный человек, спокойно и неуклонно выполнял свою работу. В течение какого-то времени он мыл окна и чистил мебель в комнате Шри Ауробиндо. Хотя он и был готов служить всегда, он никогда не был сверхактивным и сохранял близкие и хорошие отношения со всеми. Он часто говорил, что имеет природу склонную к уединению и более склонен к личной реализации через бхакти. Кармайога не очень походила его темпераменту. Какими бы не были его склонности, мы видели, что он выполняет свою работу как кармайогин, в духе подлинного служения Мастеру, к которому он всегда обращался Sir. Его беседы со Шри Ауробиндо показывают его чувство юмора, его понимание философии, политики и мистицизма. Казалось, что Шри Ауробиндо нравится его компания, его спокойное посвящение, несмотря на его постоянное ворчание на интегральную йогу и Суперразум. Во время ухода за ногтями Мастера, в то время как он лежал в кровати, он постоянно начинал старую и неизменную историю о необходимости личного прикосновения, о своём близком контакте со своим прежним гуру. Шри Ауробиндо спокойно внимал этому ностальгическому монологу. Должно быть, в нём было некое выражение любви, на которое Шри Ауробиндо однажды ответил, что единство сознания является основанием, а любовь его прекрасным цветком. Проницательный наблюдатель человеческой и божественной природы, он однажды заметил, что в этой йоге только два человека достигли абсолютной преданности: Мать к Шри Ауробиндо, а Шри Ауробиндо Матери! В качестве примера он рассказывал историю: однажды Шри Ауробиндо лежал на кровати, а потолочный вентилятор крутился на полной скорости. Сатиендра почувствовал, что тот чего-то хочет и поэтому приблизился к Мастеру и спросил: "Вы что-то ищете, Сэр?" "О, нет... Нирод здесь?". "Нет, Сэр. Я могу что-нибудь сделать?" – спросил он. "Мне любопытно, нельзя ли уменьшить скорость вентилятора". "Я могу это сделать, Сэр". "Можешь?" – спросил он. Шри Ауробиндо поинтересовался обо мне потому, что Мать поручила вентиляторы мне, а он не хотел нарушать это правило. Уменьшение скорости вентилятора тоже исходило из уважения к пожеланиям Матери, поскольку однажды, войдя в комнату Шри Ауробиндо, она увидела вращающийся на полной скорости вентилятор и заметила: "Что за шторм!" Приведу другой пример: когда мы захотели передвинуть настольный вентилятор поближе к нему, он сказал: "Нет, Мать держит его там". Так мы учились подчинению и смирению – не только в большом, но и в малом.

Недавно Мать сказала в день рождения Сатиендры, что Шри Ауробиндо пришёл к ней накануне их беседы и сказал, что он хорошо заботился о его теле.  Какое трогательное признание от Шри Ауробиндо! Даже покинув своё тело, Гуру помнит добрые дела, помощь, оказанную ему его учеником! Какое Божественное Великодушие! Нам также известно, что все, кто служил ему в период несчастного случая, вознаграждены так или иначе в материальной и духовной жизни.

Пурани, последний, которого мы упомянем из нашей группы, был одним из старой гвардии, связанный со Шри Ауробиндо с двадцатых годов. Я не буду много о нём говорить, потому что его собственная книга каждой своей строкой повествует о глубокой любви и обожании, которые он испытывал к Мастеру, ради которого он сделал бы всё, что угодно. Полный жизни и радости от работы, он добавлял живости нашей компании. Его выбор крайне неудобного времени для служения с 2 ночи до 6.30 утра был большим облегчением для нас. Он поднимался глубокой ночью и говорил: "А вот и я!" Он бодрствовал и у него была масса времени пока мы храпели рядом с ним. Время от времени мы сквозь сон слышали приглушённый голос Шри Ауробиндо и воинственные шаги Пурани, откликающегося на зов Генерала. Если случалось, что ты просыпался от какого-то неосторожного шума, то ты обнаруживал совсем другую фигуру, двигающуюся в полутьме. Это уже больше не живой, моложавый дух, а человек с очень серьёзным лицом, не признающий ничего, кроме своей работы, и не допускающий никакого вмешательства в свои обязанности, когда Шри Ауробиндо находится в его единоличной монополии. Тогда я и понял, почему он выбрал для работы это время. Он мог оставаться сконцентрированным, бдительным и полностью наедине с Мастером. Полночь, конечно же, давила на всех нас своим зловещим весом. Другой отличительной особенностью его служения была его физическая сила, без которой было бы трудно поднимать и переносить Шри Ауробиндо в первые дни после несчастного случая. Мы видели какой крепкой опорой он был, поддерживая Шри Ауробиндо справа, не меньшим достижением были его грандиозные манипуляции с огромным ручным веером.

Его громадная витальная энергия мало заботилась о вещах, больших или малых. Он мог удариться о дверь или споткнуться об несчастный спичечный коробок! Шум заставлял Шри Ауробиндо спросить: "В чём дело?". "Это Пурани!", - отвечали со смехом мы и вызывали его улыбку. Природа Пурани была ему хорошо известна. Однажды, когда Пурани поранил свой большой палец, он заметил: "Ты всегда всё роняешь или обо всё спотыкаешься!" Он даже пересказывал наши шутки над Пурани Матери.

Но взгляните на него, сидящего на полу с толстой книгой перед ним. Как он серьёзен! Эрудированный учёный санскритолог за работой! Шри Ауробиндо сидит на кровати, облокотившись на спинку, и просит его найти корень какого-нибудь ведического слова и его различные производные значения. Пурани ищет их в словаре или в комментариях Сайяны, зачитывает их вслух и записывает. Мастер тихим голосом диктует интерпретации гимнов, иногда поглядывает на него или задаёт следующий вопрос, облокотившись на сползающую диванную подушку, которую он время от времени водружает на место. Если ему что-нибудь нужно, он бросает взгляд - нет ли кого-нибудь рядом? - и возобновляет диктовку.  Ученик, серьёзный и послушный, подчиняется приказу Мастера.

В отношении Сайяны Шри Ауробиндо говорил: "Сайяна очень полезен, несмотря на множество ошибок, хотя это больше похоже на обращение за Знанием к Невежеству". Я добавил: "Пурани со своей лысой головой и остатками седых волос, очками на кончике своего острого носа и толстенной книгой рядом, очень похож на Сайяну!" Шри Ауробиндо ответил: "О, Сайяна вернулся, чтобы исправить то, что наделал?"

В другое время он был подобен репортёру, переполненному новостями со всех мест, особенно из города. Он приходил и Шри Ауробиндо, глядя на него, спрашивал: "Какие-то новости?" И тогда он начинал рассказывать. Иногда Пурани задерживался и тогда Мастер интересовался: "Где Пурани?"

Очень часто, позабыв о своей серьёзности, Пурани становился ребёнком и присоединялся к нашим интригам, имевшими целью вовлечь Шри Ауробиндо, и самого  ждавшего случая, в разговор. Пробный шар запускал Пурани, сообщая например, что: "Нирод сказал, что его ум становиться надоедливым и глупым!" В другой раз он начинал серьёзное обсуждение современной живописи, поэзии, философии, политики, истории, науки - каких только не было тем. Вряд ли был какой-то предмет, о котором он не смог что-то сказать – действительно разносторонний человек и очень интересная личность. Однажды Шри Ауробиндо с учеником больше часа обсуждали одно старое судебное дело (Бапатское дело?) имевшее место во время пребывания Шри Ауробиндо в Бароде, оно также оказалось известным Пурани и, припомнив его, он стал обсуждать его со Шри Ауробиндо. Шри Ауробиндо лежал на боку, а Пурани сидел на полу напротив, облокотившись на кресло. Витала атмосфера домашней беседы, происходящей между отцом и сыном. Любой, кто видел Мастера только во время Даршана, не мог представить себе такого: Шри Ауробиндо, сбросившего мантию величественности и высочайшей безличности. Я стоял в течение какого-то времени, слушая беседу, но найдя её скучной, всё же заинтересовался, как до бесконечности долго они могут говорить о таком предмете! Именно разносторонность Пурани сильно обогащала наши беседы с Мастером. Если же вдруг ты случайно наступал на его палец, старый лев начинал рычать! Но куда бы ни был вовлечён интерес Шри Ауробиндо, он был неотделим. Имя Гуру действовало на него словно Мантра. Поклонники Шри Ауробиндо будут всегда благодарны ему за то, что он обнародовал множество документов о ранней жизни Шри Ауробиндо в Англии и за попытку сделать известным его гений английским интеллектуальным кругам.

Другим непостоянным помощником, чьё имя я должен упомянуть, является доктор Саньял. Он был выдающимся хирургом в Калькутте и его активное служение началось в первые недели декабря 1950 года, когда состояние Шри Ауробиндо стало критическим. Ему была послана срочная телеграмма с просьбой прибыть немедленно. Перед этим он дважды имел личный Даршан со Шри Ауробиндо. Первый раз это было, когда я консультировал его в начале болезни Шри Ауробиндо. На следующий год, когда он вновь посетил Ашрам, его контакт со Шри Ауробиндо по какой-то причине снова возобновился. Каждый раз он оставался примерно на неделю и каждый день получал Даршан Гуру. Он приходил одетый в простое белое дхоти и пенджаби с большим букетом лотосов или роз и в молчаливом поклонении предлагал свой пранам Гуру. Затем, когда Шри Ауробиндо садился на кровать, он, встав на колени, массажировал его ногу и в то же самое время вёл с ним продолжительную беседу. Шри Ауробиндо был приветлив и его улыбка провоцировала на разговор. Однажды я услышал издалека разговор Шри Ауробиндо и Матери о нём. Из нескольких слов, которые я уловил, казалось, что Мать очень впечатлена его умением держать себя. Я почувствовал, что она уже отметила его, как один своих инструментов в будущем. Всё это подготовило почву для последнего служения своему Господину и для постоянного служения Матери.

Кроме Павитры и Дьюмана, которые обычно приходили чистить устланный коврами пол, я мог бы упомянуть ещё одного садхака, Удара, который каждый день приходил протирать новую мебель в комнату Шри Ауробиндо начиная с 1947 года. Он также очень сильно помог нам, доставая лекарства для Шри Ауробиндо в последние дни его болезни, и он присутствовал в момент его ухода. Вот его отчёт о своей работе:

"Теперь, в 1939 году, после несчастного случая со Шри Ауробиндо, мы почувствовали, что Его мебель нужно заменить на что-то лучшее. В основном она была сделана из самшита. Поэтому Мать наделила меня привилегией на разработку и изготовление мебели для Его комнаты, которая и была сделана из розового дерева, а кровать из тика. Эта мебель стоит и по сей день.

Затем, когда мебель, хорошо отполированная воском (а не французской полиролью) была установлена, Мать наделила меня ещё одной привилегией – чистить и полировать новую мебель. Мне был выделен на это один час в день. Таким образом, я получил личный контакт со Шри Ауробиндо, за исключением Даршанов, что были ранее.

"Это были счастливые дни. Я выбирал для этого разное время – иногда, когда там были Мать и остальные – иногда, когда Он диктовал "Савитри" Нироду. Это на самом деле имело большое значение для меня, и я бережно храню память об этом.

"Шри Ауробиндо не говорил ни много, ни часто, но я слышал Его несколько раз. Он не говорил со мной напрямую, за исключением нескольких раз, и воспоминания об этом очень дороги. Однако я имел счастье совершать личный пранам Ему в дни Даршана, класть голову на Его колени и с близкого расстояния смотреть в Его глаза. Но в остальном, за исключением ежедневного часа в Его непосредственном присутствии, я не имел близкого контакта с Ним.

"Однажды, за несколько дней до Его ухода, я увидел, что он смотрит на меня очень внимательно и интенсивно с такой любовью и состраданием, которые превосходят все описания. В тот момент я был наедине с ним. Я не знал, почему он смотрит на меня таким образом, но я был настолько унесён радостью от любви, которую Он изливал на меня в своём взгляде, что я не беспокоился о причине. И только позже, во время сравнения с записями других, лично служивших Ему людей, я понял, что Он говорит мне физическое прощай. То же самое он сделал и для других – каждому по-своему, и каждый в тот момент был озадачен. Но когда вскоре Он покинул нас физически, мы поняли причину".

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Беседы

 

Те, кто читал "Беседы со Шри Ауробиндо" или "Вечерние беседы" должен был понять, что Шри Ауробиндо не был ни отвернувшимся от мира Йогином, потерявшемся в восторженном молчании Брахмана, как Махарши, ни говорил в основном на духовные темы, как Рамакришна. Фактически наши беседы охватывали очень широкий спектр тем, они имели почти глобальный характер. Нас поражали его огромные знания в стольких областях. Принимая во внимание краткость периода, когда он пребывал в энергичном контакте с внешним миром, можно было задать себе вопрос - какое количество знания было итогом его практического опыта, а сколько результатом йоги? В одном из писем ко мне он сказал: "Не морочьте мне голову, сэр! Я достаточно долго жил и узнал кое-что об этом мире до уединения и намного больше после". Итак, йога, возможно, открыла его видению "мысли странствующие сквозь вечность" и сделала его обладателем бесконечного знания, как мирского так и духовного: "Мир за миром внезапно открывались перед пробуждённым зрением", - говорит он в одном из своих сонетов. Всё, чем он стал, он приписывал Йоге. В одной из наших бесед мы были потрясены его утверждением, что даже если бы он написал в десять раз больше, чем было сделано, его знание всё равно не было бы истощено. И когда мы в печальном протесте зашептали, что такое огромное количество знания будет потеряно для нас, он ответил: "Практикуйте сначала то, что я уже написал". В другой раз, когда один садхак спросил его, как он мог писать на семь разных тем за раз в "Арье", он ответил, что мог бы писать семь выпусков "Арьи" каждый месяц в течение 70 лет и, тем не менее, приходящее сверху знание вряд ли бы закончилось. Мать также говорила, что он писал "Арью" в совершенном молчании ума: всё приходило напрямую на пишущую машинку. Иначе было бы невозможно писать по 64 страницы каждый месяц. Честно говоря, он садился за машинку только в последнюю неделю месяца. Амриту просили напомнить об "Арье" за неделю до того, как нужно было сдать текст в издательство. Когда он давал сигнал, Шри Ауробиндо начинал свой "геркулесов труд" и с лёгкостью его заканчивал. Слова из его сонета – "Я пил Бесконечность, словно вино титанов" - свидетельствуют об этом ошеломляющем факте.

Теперь мы имеем редкую возможность день и ночь пить из  этого источника мудрости и йогического озарения. И если мы не можем получить больше, то это не потому, что он перекрыл канал, а скорее потому, что наши маленькие сосуды не в состоянии вместить больше. И тогда можно понять, что следом за его молчаливым человеко-божественным Присутствием, его беседы были самым желаемым для нас.

Однако они начались так неожиданно поскольку Шри Ауробиндо, такой, каким мы знали его во время Даршана, преуспел в создании в наших умах его образа, находящегося также высоко как его Жизнь Божественная, движущегося также далеко как его Синтез Йоги, недосягаемого, разве что только для богов, вовсе не такой близкий, как его Эссе о Гите и недостижимый для наших смертных желаний. Конечно, некоторые из нас имели чрезвычайное счастье узнать его человеческую сторону через бесценную переписку, в силу которой я писал ему: "Вы отругали меня за то, что я назвал вас серьёзным и суровым во время Даршана. Но посмотрите, когда мы приходим к Матери, то какой неземной кажется её улыбка, в то время как ваше возвышенное Я будучи рядом, тем не менее кажется пребывающим на Олимпийских высотах. Трудно различить серьёзность или веселье на лице на такой высоте. Я полагаю, что наша концепция богов сформировалась от видения подобного". Он ответил: "Ни серьёзности, ни веселья, а широкое, спокойное, дружелюбное состояние. Разве боги не могут быть дружелюбны?" И именно этот аспект дружелюбия вышел вперёд в наших беседах. Много позже мы узнали, что Шри Ауробиндо часто вёл "застольные беседы" с немногими своими молодыми последователями в доашрамовский период. Но я полагаю, что наши беседы существенно отличались о тех непринуждённостью, неформальностью, разносторонностью и близостью общения в силу тех исключительных обстоятельств, по которым они велись. У Шри Ауробиндо не было никакой потребности выражать себя с помощью голоса ни в наше время, ни прежде. Я убеждён, что эти беседы были актом сострадания и попыткой развлечь нас в обмен на ту медицинскую помощь, которую мы оказывали ему. Также могу добавить, что любое личное служение Божественному, как бы мало оно не было, приносит в ответ богатую награду.

Когда после нескольких первых дней неудобства и подчинённости строгим медицинским требованиям он настроил себя на новый ритм жизни, беседы начались. В первые дни они происходили в форме медицинских опросов. Доктор Манилал приходил утром (поскольку он жил вне Ашрама) и становился со сложенными руками перед лежащим в кровати Шри Ауробиндо. После Пранама он спрашивал с улыбкой: "Как дела, Сэр? Хорошо ли спали?", на что ответы Шри Ауробиндо был гениально кратки.

За этим коротким вступлением вскоре последовал целый поток. Это было вечером, примерно в 7. Наши обязанности заканчивались, Шри Ауробиндо лежал в кровати. Горел неяркий электрический свет. Я вышел. Когда я через некоторое время возвратился, я увидел всю нашу компанию, сидящую с левой стороны от кровати Шри Ауробиндо, рядом с его ногами и ведущей почти шёпотом какую-то беседу. Говорил Шри Ауробиндо. Я сразу же присоединялся к группе, но не мог находиться слишком близко. Все внимательно слушали, а если они не замечали моего прихода, то и вовсе не освобождали для меня места. Впервые Шри Ауробиндо говорил подробно и обстоятельно. Так как мы не привыкли к его приглушённому голосу и интонациям мы были вынуждены напрягать слух, чтобы уловить его слова, и тем не менее многое ускользало от меня. Некоторые люди спрашивали нас о качествах его голоса. Лишённый способности правильного выражения в таких деликатных вопросах, я боюсь, что не могу верно определить его или дать точную оценку его звучанию. Ближайшей характеристикой, которую я могу дать, он был мужским, но мягким – некоторые называли его музыкальным – низким, спокойным, размеренным, с небольшим английским акцентом. Это впечатление, сформировавшееся в процессе постепенного сближения. В своих "Молитвах и медитациях" Мать даёт описание голосу Господа,  которое в равной мере может быть применено и к Шри Ауробиндо. 27 июня, 1913 года, Мать пишет: "Голос Твой так сдержан, так беспристрастен, так возвышен в своём терпении и милосердии, что не навязывает себя никакой властью, никакой силой, а приходит подобно свежему бризу, нежному и чистому, подобно прозрачному шёпоту, вносящему ноту гармонии в несогласованный концерт. Однако, для тех кому известно как слушать эту ноту, дышать этим бризом, он содержит такие сокровища красоты, такое благоухание чистой безмятежности и возвышенного великолепия, что все глупые иллюзии исчезают или трансформируются в радостное приятие мимолётного видения чудесной истины". Очень жаль, что мы не имеем магнитофонной записи его голоса. Люди обвинили нас в грубом безразличии. Но тогда не было никакого радио, никаких вентиляторов и даже сделать фотографию Матери было строжайше запрещено. Мне рассказывали, что когда Мать отправилась посмотреть на игру волейбольной команды Ашрама с другой командой, кто-то сделал её фотографию и отдал местному фотографу, знавшему нас, чтобы он её отпечатал. Мать распорядилась прекратить печать. Кроме того, кто мог помыслить, что Шри Ауробиндо уйдёт так внезапно?  И только удивительным божьим промыслом несколько фотографий было сделано в последний год. Мы часто сравнивали его старые фотографии с его нынешним обликом и хотели, чтобы  были сделаны новые и розданы садхакам взамен прежних. Однажды кто-то сделал рисунок Шри Ауробиндо с его старой фотографии и отправил его ему. Взглянув на него он сказал: "Я похож на преступника! Неужели я выгляжу так плохо?" Но все наши просьбы о новых фотографиях были мягко отклонены с юмором (или серьёзно?) со словами, что они могут быть сделаны только после нисхождения Сверхразума. Фотографии Генри Картье-Брессона, как бы не были они выразительны, всё ещё плохо отражали реальный облик Шри Ауробиндо. Да и могли ли они наилучшим  образом выразить богоподобное величие, красоту и спокойствие? Все кто видел его великолепный обнажённый торс в разное время и в разных позах смотрели на эти копии и с грустью шептали: "Это ли тот, кого мы любим и кому поклоняемся?" Мать, показывая изображение Чампаклалу, спросила его мнение, он молчал. Она повторила вопрос: "Тебе не нравится?" Тогда он взорвался: "Как мне это может нравиться, Мать? Это сущая насмешка. Я не хочу на это смотреть!" Мать улыбнулась. Но люди возможно скажут, что что-то лучше, чем ничего. Это верно, что не будь этих последних фотографий, то остался бы большой пробел в наших воспоминаниях о Шри Ауробиндо.

После первого дня регулярные встречи продолжались в одно и то же время каждый вечер. Все мы беспорядочно собирались вокруг его кровати, Пурани иногда стоял в стороне, и при тусклом свете протекала беседа. Внимающая тишина очень часто взрывалась вспышкой весёлого смеха. У нас было достаточно свободного времени, поскольку все медицинские обязанности закончились и впереди оставался лишь его лёгкий ужин. Посреди бесед в комнату иногда проскальзывала Мать и спрашивала Шри Ауробиндо с улыбкой: "Они заставляют тебя говорить?" Мать опасалась, что  чрезмерные разговоры утомят его безо всякой необходимости. Временами мы были так поглощены беседой, что Шри Ауробиндо должен был напоминать нам о приходе Матери и тогда мы быстро перегруппировывались, чтобы принять и её. Тогда она настойчиво говорила: "Сидите, сидите". Доктор Манилал же отвечал: "Нет, Мать, теперь мы будем медитировать!"

- "Но если я не хочу говорить?"

- "Тогда будем говорить мы, Мать". Каждый ответ сопровождался взрывом смеха. И всё же она редко участвовала в наших беседах. Однажды она спросила: "Над чем вы смеётесь?" Шри Ауробиндо с улыбкой ответил: "Я рассказываю им историю о моём брате-поэте Мономохане". Это была одна из наиболее интересных наших бесед!

Как я уже говорил, начинал всегда доктор Манилал. То, о чём мы не смели спросить из-за нашей молодости, робости или даже нашей изощрённости, он, наш пожилой доктор, проговаривал это словно обыкновенный ребёнок, за что мы ему были очень благодарны. Мы были так очарованы новизной этих бесед, что никто даже не подумал сохранить какие-нибудь записи. Я делал кое-какие заметки в уме и когда я шёл пить чай к Дилипу, то выплёскивал их, заставляя всех покатываться от смеха. Он же в ответ на эту божественную амброзию, угощал меня роскошным завтраком. После примерно двухнедельного расточения драгоценных бесед, которые, будь они записаны и опубликованы, составили бы целый том, я обнаружил свою ошибку и подумал: "Почему бы не сохранить записи?" Но возразил сам себе: "Какая в этом польза, если они никогда не будут опубликованы?" Таким образом, разойдясь во мнении, я начал записывать их в полночь, когда вся работа была закончена или в другое свободное время. Очень часто мои коллеги помогали мне восстановить забытое мною, исправляли и кое-то добавляли. И, тем не менее, почти одна треть бесед не была записана из-за нехватки времени или просто из-за лени. Тем временем повсюду разошлась новость, что Шри Ауробиндо беседует с нами. Люди начали подстерегать и охотиться на нас в надежде отведать этого нектара и наши акции стали расти. Были сформированы, исходя из симпатии и привязанностей, группы для слушания "божественных новостей". Некоторые сблизились с доктором Манилалом, некоторые с Пурани, некоторые с Сатиендрой, а другие приходили ко мне. Многие советовали нам вести дневники, а другие должно быть подозревали, что мы уже и так делаем это. Шри Ауробиндо, по крайней мере, физически, не знал об этом, и мы даже боялись, что узнай он об этом, он прекратит всякие беседы. Теперь я чувствую, что некая Рука толкала меня через моё нежелание и, в конце концов, произвела на свет довольно хорошие записи.

С постепенным выздоровлением Шри Ауробиндо время бесед также менялось. В основном они велись во время обтирания его губкой и позднее, в течение приёма ванны. По прошествии лет изначальный изобильный поток становился всё  тоньше и тоньше пока в последние годы не был сведён к молчаливому посещению молчаливого Присутствия. То ли мы истощили все темы и наступило пресыщение, иссушившее всё наше вдохновение, то ли Шри Ауробиндо изъял свой жест внутреннего одобрения. Только когда доктор Манилал приехал из Бароды эта спокойная атмосфера оживилась на короткий промежуток времени, но и он тоже вскоре впал в молчаливое настроение.

Слабое представление о направлениях и разнообразии этих бесед читатель может получить из наших книг. Они показывают энциклопедические знания Шри Ауробиндо и подтверждают истинность его замечания, что если бы он писал всё, что знает, то это в десять раз превысило бы то, что уже им написано. Голова его была полна серьёзных и возвышенных тем, но я имею в виду даже и обычные жизненные вопросы. Доктор Рамачандра однажды сказал мне, что вёл с Гуру оживлённый спор о скачках! Но намного более удивительно то, с какой лёгкостью и свободой велись эти беседы и с каждой стороны не было ощущения напряжения или религиозного благоговения, сдерживающего наши импульсы. Мы забывали о возвышенных отношениях с Гуру и превращались в старинных друзей. Этот Шри Ауробиндо разительно отличался от того, каким он был в другие часы дня. Безмятежные, высокогорные гималайские снега с тихим журчаньем устремлялись вниз прохладным потоком. Держи в руках эту чистые священные воды, окропляй своё тело, пей и играй с ними словно ребёнок. Как он был неизменно свеж, разнообразен и искрился его остроумием! Но поток этот тёк, как я уже говорил, только в определённое и непродолжительное  время. И снова великое, безмятежное и молчаливое Присутствие на пиках! Можно сказать, что аскетичный "плащ склонившегося Бога", покров из молчания спадал и открывал взору божество в человеческом теле. И вновь он одевал покров молчания, и оба эти зрелища обладали своим неизменным шармом и величием.

Естественно, в сравнение с этими беседами, нам вспомнились беседы Шри Рамакришны. Дух их, возможно, был тем же самым, лёгкость и живость также, но границы его бесед были определены, в то время как для нас вся жизнь есть йога, ни одна тема не была слишком тривиальной в наших дискуссиях. И в случае со Шри Ауробиндо, всё произнесённое им несло отпечаток samam Brahman, безличного, и не имеет значения на какую тему был разговор. И тем не менее, позади этой безличности, всегда можно было почувствовать тёплое прикосновение личного. Например, хотя он, во время разговоров с нами, едва ли глядел на нас или обращался к нам по именам, поскольку его взгляд был обычно направлен вниз или вперёд, тем не менее мягкий тон его голоса, искрился личным юмором отражая "нежные лучи спокойного солнца".

Я довольно много говорил о его голосе, также я должен сказать несколько слов и о его глазах. Мнение о них разнится в зависимости от внутренних качеств смотрящего на них человека. Сэр Эдвард Бэйкер, губернатор Бенгалии, ярый враг пламенного национализма Шри Ауробиндо, описал их как "глаза сумасшедшего", посетив его в тюрьме Алипора. Агличанин, директор колледжа в Бароде, сказал: "…В них мистический огонь и свет. Они глядят в запредельное. Если Жанна д"Арк слышала небесные голоса, то Ауробиндо вероятно видит небесные видения". Упен Банерджи, близкий товарищ Шри Ауробиндо в годы его революционной деятельности, так описывал свою первую встречу с ним: "Этот болезненного вида, темнокожий, малярийный человек и есть Ауробиндо? Наш предводитель?... Дух мой был чрезвычайно угнетён таким зрелищем, но в этот момент он повернулся и взглянул на меня. Я не знаю, как описать этот взгляд. В нём были видны чистые весёлые искры, но зрачки его дали мне ощущение бездонного чуда, не поддающееся никакому анализу. Даже сегодня эта тайна не покинула меня".

Арджава замечает: "Как прекрасно он пишет, какая кристальная чистота! Ни следа неясности. Никакой абракадабры, желания пустить пыль в глаза и, тем не менее, как блестяще - лучащийся свет без жара – как его глаза!"

Я говорил, что Шри Ауробиндо редко глядел нам в глаза за исключением дней Даршанов, когда, как он говорил, он давал пронизывающий взгляд каждому. Чаще всего он глядел вперёд или вниз, и редко его глаза были полностью открыты. Во время пранамов в его комнате в наши дни рождения или в дни Даршана он глядел в наши глаза глубоко и настойчиво. В это время я мог различить их цвет: они были темно-коричневыми. Увидеть что-либо кроме мягкости и сострадания в их выражении для меня было не дано. Но один раз, только раз, я увидел совершенно другие глаза, и этот опыт был незабываемым. Он закончил обед, и я прислуживал ему. Незабываемый момент: он полуоткрыл свои глаза и я увидел два глубоких омута, совершенно чёрные, спокойные, бездонные и непостижимые. Словно в тихий полдень ты вошёл в густой лес и внезапно натолкнулся на глубокий пруд и его спокойные, тёмные воды.

Люди, читавшие нашу Переписку находились под впечатлением, что наши дни полностью проходили в веселье, колкостях и остротах. Фактически, мой друг не поверил мне, когда я сказал ему, что всё это продолжалось лишь короткий промежуток времени. В конце концов, Шри Ауробиндо всё-таки был Йогином. Все, кто его знал, знал об этом. В одном из своих писем к Дилипу, когда тот пожаловался, что Шри Ауробиндо не смеётся и даже не улыбается, он ответил, что с детства был отдалён от своей семьи и привык жить уединённой жизнью. Вследствие этого природа его стала сдержанной и он сторонится слишком личных эмоций. И я полагаю, много к этому добавила сама английская расовая атмосфера. Кроме того, йога, которую он практиковал, начавшаяся с трансцендентального переживания нирваны, должна была завершиться так логически. Будда, несмотря на всё его сострадание, в своём ежедневном общении мог быть только безличным. И не является ли эта обширная безличность даже  в личных отношениях базой его Йоги?  Мне всегда было интересно, каким было его состояние сознания, например, когда он разговаривал с нами или диктовал Савитри. Теперь я понял, что эти три состояния сознания: трансцендентное, космическое и индивидуальное могут работать одновременно. Также меня всегда интересовало, как он мог находить интерес даже в наиболее тривиальных, "недуховных" разговорах или происшествиях, и шутить с нами, говоря о храпе или плешивости! Он находил rasa, восторг Брахмана во всём. Поэтому шутки его никогда не были банальными, они могли быть смешны, но всегда несли в себе интеллектуальный элемент.

В предыдущих главах я уже давал примеры его юмора, позвольте мне процитировать что-нибудь для иллюстрации его весёлого расположения духа. Однажды, прервав своё молчание, он обратился к Пурани и сказал: "Пурани, у меня кое-что есть для тебя" (Он даже назвал его по имени!)

Пурани: Для меня?

Шри Ауробиндо: Да. Пришло письмо из Америки, адресованное Ашраму Шри Ауробиндо. Отправитель пишет: "Я слышал, что вы великий йог. Я тоже йог. Я начал предсказывать спортивные события. Я могу входить в транс и узнавать обо всём. Если вы согласитесь со мной сотрудничать, мы разделим доходы. Дайте мне знать о ваших условиях. Если вы не хотите брать деньги сами, вы можете отдавать их бедным. Наше сотрудничество послужит вам, мне и бедным". Что ты на это скажешь, Пурани? Ты тоже можешь войти в транс или отправить туда Нирода?"

Он отнюдь не был интересным собеседником в нашем понимании этого слова. Тагор, например, был. Те, кто слышали или говорили с Тагором, говорят об этом, как о "великом" опыте. Когда мы читаем его беседы, мы можем хорошо себе представить, насколько блестящим он был в своих сравнениях и метафорах, своём искромётном остроумии и добродушном подшучивании, в мерцании своих глаз, подъёме и понижении голоса и всех других сопутствующих драматических жестах, когда его личность выходила на передний план в беседе. Шри Ауробиндо был полной противоположностью. Жизнь здесь была размеренна и уравновешенна: ни вихрей, ни водоворотов, поток течёт беспрепятственно в спокойном ритме, шутки произносятся довольно редко, в типично английской манере, которая тем более заставляет тебя смеяться. Здесь личность оставалась позади, а на передний план рельефно выступал сам предмет разговора.

Его беседы с доктором Манилалом заслуживают отдельного разговора. Доктор обладал медицинским и житейским опытом. Мать считала его мастером в своей области. Но у него была детская душа и он свободно говорил со Шри Ауробиндо. Шри Ауробиндо с отеческой и дружественной улыбкой слушал его лепет. Его долгая и пустая болтовня о джайнизме утомлявшая нас, развлекала его и после того как доктор уходил, Шри Ауробиндо простодушно спрашивал Пурани, насколько полным и заслуживающим доверия было знание доктора Манилала. Было очень забавно смотреть, как Шри Ауробиндо привык хитрить, поддразнивать, играть с ним, однако подчинялся его медицинским рекомендациям! "О, идёт доктор Манилал! Я должен подвесить свою ногу!" – восклицал он, а мы в свою очередь произносили: "Да вы, кажется, боитесь доктора!" Их манера говорить, была манерой двух товарищей, возраст доктора, положение и природа вызывали у Шри Ауробиндо соответствующий ответ. Однажды Шри Ауробиндо заметил, что он был прост и искренен словно ребёнок.

За время наших бесед растянувшихся на многие годы и охвативших множество тем я не припоминаю ни одного случая, чтобы он потерял терпение. Он никогда не отказывался отвечать ни на один вопрос, а напротив, отвечал пространно и повторял, если что-то мы не могли уяснить. "Вы поняли?" – спрашивал он мягко. Тон был вежлив всегда. Даже когда один из нас жаловался, что не может принять его Йогу, он смотрел на его трудности и встречал его возражения любезно и бесстрастно. Многое из этого было обязано врождённой природе Гуру, а остальное его Йоге. Мы горячо спорили меж собой сидя перед ним, он спокойно выслушивал нашу суетливую детскую болтовню и указывал на наши ошибки. Даже если мы и не могли извлечь максимум пользы из бесед с ним, то, по крайней мере, его терпение и снисходительность, широта его кругозора и юмор оказывали своё лучащееся влияние на наши души. Когда мы оглядываемся на те дни, мы слышим вздох в шёпоте лёгкого ветерка: "Таких восхитительных дней больше не будет!" Эти ностальгические воспоминания оживают временами, когда мы собираемся и начинаем говорить о минувшем. Сатиендра вспомнил полностью забытый мною случай. Однажды Мать пришла сказать Шри Ауробиндо, что Бхишмадева, бывший ученик и известный певец Бенгалии, отправился петь на радио и очень хотел, чтобы Шри Ауробиндо послушал его. Поэтому мы принесли радиоприёмник и купание и прослушивание музыки проходило одновременно. Когда же в конце программы Бхишмадевы мы спросили, как ему понравилась музыка, он ответил: "О, я совсем забыл!" Мы разразились хохотом. Похожее произошло и с Дилипом. Он прислал время выхода своей радиопрограммы из Калькутты и умолял Шри Ауробиндо послушать его. Шри Ауробиндо попросил Чампаклала напомнить ему об этом. Чампаклал, вероятно, забыл. Когда музыка закончилась, он спросил Чампаклала: "Где музыка Дилипа?" Тот рассмеялся и сказал, что она уже закончилась!

И, наконец, те кто читал "Беседы со Шри Ауробиндо" и его "Переписку" со мной не могут не заметить поразительную разницу в их тоне и манере. Обе они несли атмосферу близости и неформальности и, тем не менее, переписка, конечно, более свободна. Там он позволял себе отходить, цитировать свои фразы, в то время как в беседах чувствуется сдержанность. Зависело ли это от обстоятельств и от другой среды? Я полагаю, что здесь что-то большее. Даже если я встречался с ним один на один, я не думаю, что он был также свободен в своих речах, как наедине со своим пером. Поскольку его застенчивая и замкнутая натура всегда удерживала его от импульсивного поведения. Конечно, переписка была ограничена одним человеком и его определёнными интересами; беседы охватывали более разнообразные сферы, там каждый извлекал что-то полезное для себя конкретно.

        

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Смех Богов

 

Закрепившаяся старая идея, что Шри Ауробиндо был затворником, не знавшим как улыбаться или смеяться к настоящему времени мертва. Новым фиксированным мнением может стать другая противоположность: он смеялся и улыбался слишком много для йога. Но здравая оценка, после прочтения его писем, бесед и творческих работ подтверждает точку зрения, что его Йога вместо иссушения фонтана смеха, заставляет течь его подобно Гангу. Поскольку его сознание стало таким же широким, как и универсум, смех его звучал в самых отдалённых глубинах и высотах существования. Он читал "чудо-книгу обычных вещей" точно также как и небесные мистерии Бога и находил расу, лежащую в основе вещей. Его любовь и сострадание текли ко всем людям и творениям подобно дающему жизнь океану. В одном из своих писем он сказал: "Лишь божественная Любовь может нести ту ношу, которую должен нести я, которую должны нести все, кто посвятил всё единственной цели - поднятия земли из её тьмы к Божественному. Галилеевское "Мне всё равно" не продвинуло бы меня ни на шаг, и это конечно же, не было бы божественным. Совершенно другое даёт мне возможность идти, не рыдая и не причитая, в направлении цели". В своём собственном Ашраме, состоявшем с одной стороны из неграмотных крестьян, а с другой из интеллектуальной элиты, с каким терпением, любовью и симпатией он, словно великий мудрец, вёл нас к цели! Юмор, берущий своё начало в сердечной симпатии, заставлял его улыбаться над всеми глупостями, слабостями и бесчисленными странностями нашей человеческой природы. Читатели "Бесед со Шри Ауробиндо" должны были видеть, как Шри Ауробиндо отбрасывал мантию серьёзности и наслаждался с нами чистым весельем и шутками, словно мы были его близкими друзьями. В предыдущей главе мы уже коснулись одного примера. В период после несчастного случая с его правой ногой, когда он не выполнял инструкции доктора Манилала по поводу подвешивания ноги, он восклицал, словно от страха: "О, идёт доктор Манилал, я должен подвесить свою ногу". И один из нас, задетый его страхом заметил: "Сэр, вы кажется, боитесь доктора Манилала". Когда доктор Манилал приходил и обследовал его ногу, он отвечал: "Нога всё ещё висит".

Были йоги и великие люди, которые привыкли шутить со своими учениками и друзьями, но мне кажется, что между ними всегда оставался барьер из благоговения и почтения. И хотя Шри Ауробиндо позволял нам об этом забывать и мы отпускали шутки с ним на равных, чувство того, что он наш Гуру оставалось.

В некоторых местах этой книги я привёл несколько примеров его чувства юмора. Здесь я раскрою его дальше, процитирую примеры из нескольких источников и внесу свою лепту на радость всем. Читатель также заметит, как любое обстоятельство и ситуация могли привести в движение его комическую Музу или в форме непрекращающегося потока или в форме быстро сверкнувшего выстрела.

Один из примеров чистого веселья:

Шри Ауробиндо лежал на кровати. Мы перешёптывались между собой. Чампаклал, пытавшийся подавить смех, не мог больше удерживаться и вынужден бы выбежать из комнаты. Шри Ауробиндо, глядя на нас, сказал: "Что за божественное нисхождение это было?" Я, сдерживая смех, ответил: "Чампаклал взорвался от смеха". 

Шри Ауробиндо: "О, это низошла Ананда Вишну!"

Позднее Чампаклал сказал: "Мои глаза всегда полны слёз".

Шри Ауробиндо: У Виргилия глаза были такими же, в то время как Гораций обычно с трудом дышал. Однажды Микений, великий покровитель литературы во времена правления Августа Цезаря, сидя между двумя этими поэтами заметил: "Я сижу между вздохами и слёзами".

Обращаясь к доктору Манилалу, с которым он вёл себя очень свободно, Шри Ауробиндо сказал: "Твоё упоминание о взятке и небольшом счёте напомнило мне об Х.. Он сказал, что люди просто засовывают ему деньги и ему не остаётся ничего другого, как принять их. "В конце концов, это небольшая взятка",  - утверждает он. Это напомнило мне историю о служанке. Она родила незаконнорожденного ребёнка. Хозяйка дома была очень рассержена и сурово выговаривала ей за это. А она ответила: "Но мадам, это такой маленький проступок!""

Я написал о пациенте: "Наибольшей проблемой является абдукция^[18] тазобедренного сустава…. В ближайшее время я возьму его к Филарэ (французскому хирургу)".

Шри Ауробиндо: Отведение сустава, сэр? Что это за ужасающая распущенность? Что происходит с суставом когда он отведён? И как насчёт двух сталкивающихся костях? Это часть абдукции? Хорошо. Отведи его к Филарэ.

Я как-то написал: У Х. были нерегулярные месячные в результате физического и ментального напряжения из-за занятий поэзией.

Шри Ауробиндо: Святый Боже! Если бы поэзия была причиной нерегулярных менструаций!

Я запротестовал: Это не поэзия, а физическое и ментальное напряжение, сэр! Идёшь сюда, идёшь туда для того, чтобы отправить это вам, и т. д., и т. д. Разве недостаточно для того, чтобы причинить напряжение?

Шри Ауробиндо: Ты успокоил меня! Я подумал, что если поэзия могла бы быть причиной нерегулярных месячных, то что было бы с тобой, Дилипом и Нишиканто.

Я боюсь, что морализирующих борцов за чистоту нравов  охватило бы праведное негодование по поводу такого легкомыслия.

Однажды я его спросил: Дайте мне, пожалуйста, несколько чётких, практических советов по искусству исцеления. Как низвести Силу?

Он ответил: Бог мой, человек! Я не доктор. Как? Разве есть это как? Ты призываешь, ты открываешься, она приходит (спустя время). Или, ты не призываешь, ты открываешься, и она приходит. Или, ты призываешь, ты не открываешься, она не приходит. Три возможности. Но как? Ну, только Бог знает, или возможно и он не знает.

В своём медицинском отчёте я написал: по медицинской части сегодня никаких происшествий.

Шри Ауробиндо: Пришёл Золотой Век или как? Нет – боль R.B. снова с радостью нанесла удар. Она говорит ей: "Лекарство твоего Нирода и всё! Я приходила когда мне этого хотелось. Я прихожу, когда хочу и ухожу, когда хочу. Доктора – пффф!"

Я: Вчера преждевременно надрезали палец J., но гноя там почти не было. Сегодня же опухоль не спала.

Шри Ауробиндо: Мать предлагает горячую воду: 1 часть пероксида, 3 части воды и погрузить туда палец на 15 минут. Это помогает в подобного рода случаях, на самом деле это должно быть сделано немедленно, но даже сейчас это может принести результат.

Я: Да ведь это почти в точности то, что мы советовали ему делать с самого начала, не давали только пероксид.

Шри Ауробиндо: Ежедневно принимаешь то же самое, что и англо-индийцы в своих клубах, джин с содовой. Там нет только бренди и соды, но вода есть.

Я: Этой пациентки нельзя коснуться без того, чтобы не заставить её проливать слёзы. Леди думают: "Какие бессердечные эти доктора!"

Шри Ауробиндо: Это намного безопасней, чем если бы они думали: "Как милы и очаровательны эти доктора, ангелы!"

Я: Я погружён в море сухости и страшно жажду чего-то. И вместе с этим приходят волны старых желаний. Есть ли какое-либо простое средство исцеления от этого?

Шри Ауробиндо: Евхаристическая инъекция сверху, очищающий отказ снизу: жидкая диета, психический фруктовый сок, молоко духа.

Я: Для этой йоги необходимо иметь сердце льва, ум Шри Ауробиндо и витал Наполеона.

Шри Ауробиндо: Святый Боже! Тогда я вне списка кандидатов – поскольку у меня нет ни сердца льва, ни витала Наполеона.

Я: Какова будет природа физической трансформации? Изменение пигмента. Монгольского в арийско-греческий? Лысые головы станут заросшими? Старики превратятся в Богов вечной молодости?

Шри Ауробиндо: А почему не семь хвостов с восьмым на голове – все разноцветные, синие, красные, зелёные, индиго, алые и т. д.; пышная шевелюра, но ярко-красного цвета и торчащая вверх; и другие соответствующие детали? Аминь!

Теперь ты можешь сказать, что все твои вопросы не были прояснены?

Я: Снова проклятый нарыв внутри левой ноздри – болезненный, беспокоящий. Дозу Силы, пожалуйста.

Шри Ауробиндо: как говорит модернистский поэт

 

О священный, священный фурункул в ноздре,

С каким чистым удовольствием ты заставляешь трепетать твоего хозяина!

Он поёт о тебе с раздражением и всхлипываниями,

О священный, священный фурункул в ноздре.

 

Я надеюсь, что эта стотра успокоит твой фурункул и заставит его удовлетворённо исчезнуть.

Я пожаловался: Вдохновение по своей природе очень экстравагантно. Мне не понятны причины его прихода и ухода. Оно не приходит по железнодорожному расписанию.

Шри Ауробиндо: Никаких причин. Только беспричинно или сверхпричинно. Продолжай и оно придёт снова, и возможно однажды, когда оно достаточно напрыгается как чёртик из коробочки, оно усядется и скажет: "Вот я и пришло навсегда. Посылай за священником и давай поженимся". С подобного рода вещами это и правило, и закон, и причина и поэзия.

Я: Результатом последнего Даршана стало беспокойство в некоторых жилищах. Нахлынули трудности индивидуальной природы?

Шри Ауробиндо: Индивидуальной и всеобщей. Подсознание, сэр, подсознание. Сверкающее вторжение подсознательного Брахмана в тусклость обычной жизни. Салют подсознательному Брахману.

В разговоре об астрологии доктор Манилал сказал: "Я встретил астролога, берущего за свою работу деньги. Но он не знал, что тоже имеет дело с мастером". И моментальный ответ Шри Ауробиндо: "Он должен успокаивать свой Сатурн, перед тем как приходить к тебе". Лёгкий удар по скупости Манилала!

"Но был другой астролог, добрый человек, который умер", - добавил Манилал.

Шри Ауробиндо: А это плохой человек, который жив.

Сатиендра: Психика Божественного подобна диктатору.

Шри Ауробиндо: Оно больше похоже на конституционного монарха, который позволяет тебе делать то, что ты хочешь.

Сатиендра: Но оно не выходит вперёд.

Шри Ауробиндо: Потому что оно ожидает согласия всех членов кабинета.

Духовная истина, изложенная современным языком.

Последний пример может быть рассмотрен как пример этого юмора или серьёзное заявление.

Кальян, один из садхаков,  предложил Шри Ауробиндо шкуру первого убитого им тигра, заметив мне: "Пожалуйста, скажи Господину, что в ней нет черепа. Поэтому нет никакой опасности об него споткнуться". Мастер с улыбкой ответил: "Очень хорошо, её положат мне под ноги во время Даршана". С тех пор она всегда лежала под его ногами.

Я думаю, что теперь я могу закончить эту главу с чувством что "что-то сделано". Вот что Шри Ауробиндо сказал о чувстве юмора: "Чувство юмора? Это соль существования. Без него мир совершенно потерял бы равновесие – он уже достаточно разбалансирован – и рухнул в адское пламя.

 

 

 

Переписка и интервью

 

Переписка со Шри Ауробиндо прекратилась во всех отношениях, как следствие несчастного случая и казалось, что нет никакого шанса для её восстановления. Точно также как он не возобновил восьми или девятичасовые Даршаны  прежних дней, точно также не стало и переписки. Кроме того, она изжила свою необходимость. Но когда он стал выздоравливать и возобновлять работу, переписка с ним приняла другую форму. Люди начали пересылать голосовые вопросы или даже письма через тех, кто находился с ним в близких отношениях. Мы также были рады носить эти вопросы и послания, настолько же из своего собственного интереса, насколько и ради передавших, поскольку они служили началом разговора с ним на интеллектуальные темы, по поводу жизненных проблем, переживаний во сне и т. д. В свою очередь они очень часто получали щедрые ответы или духовную помощь в их Садхане или мирских проблемах. Люди, не имевшие с нами связи, также обращались к нему за руководством. Несколько случаев такого рода были записаны в "Беседах со Шри Ауробиндо". И большое число наших людей, местных обитателей и гостей, не надеявшихся достичь Шри Ауробиндо внешними средствами, имели таким образом "божественную милость", как они её называли, быть услышанными Господом.

Добровольное-вынужденное уединение было частично прервано рукой Судьбы. Произошёл случай с одним другом - гостем, которого незаконно обвинили в преступлении и посадили в тюрьму. Шри Ауробиндо дал специфические инструкции по множеству пунктов закона, и, несомненно, поддерживал его своей духовной Силой до тех пор, пока он не был освобождён от обвинения. Махарани, также вовлечённый в юридические тяжбы, тоже молил его о помощи. Тогда, во время столкновений индусов и мусульман в Калькутте, к нему постоянно приходили отчаянные призывы от людей, ищущих совета, руководства, помощи. Когда в первые дни беспорядков били индусов, Шри Ауробиндо заметил: "Почему индусы не сопротивляются?" На следующий же день всё изменилось - поднялось огромное сопротивление. Чтобы люди не были шокированы, услышав от Шри Ауробиндо призывы к насилию, я отправляю их к "Эссе о Гите", где он обсуждает этот вопрос. Здесь же я процитирую кое-что из своей переписки. Он говорит: "Есть истина в Ахимсе, есть также истина и в Разрушении… Ненасилие, как правило, лучше насилия, и тем не менее,  насилие иногда может быть верным решением…"

Всё общение, однако, в основном проходило устно и не мешало личной работе Шри Ауробиндо. Но постепенно корреспонденция другого рода потребовала его внимания. Я имею в виду письменные сочинения на тему различных аспектов его работы, которые приходили к нему для одобрения, комментариев или предложений, такие как серия статей и книги по истории проф. Сисира Маитры, тезисы по философии проф. Харидаса Чодхури, книги проф. Лэнгли, Морвенна Донелли, Монод-Герцена, доктора Шриниваса Айенгара, книги Лизелль Раймонд о сестре Ниведите – упоминаю лишь несколько. В последних трёх книгах Шри Ауробиндо сделал пространные добавления и изменения. Даже обычные статьи молодых студентов были прочитаны и получили его одобрение. Одним из писателей был Арабинда Басу. Читались вслух поэмы написанные садхаками: Дилипом, Амал Кираном, Нишиканто, проф. Менецци и др…. Затем шли журналы "Advent" и "Мать Индия", последний особенно, будучи наполовину политическим, нуждался в его санкции прежде, чем там могло быть что-то опубликовано. Большинство редакционных статей в "Матери Индии" написанные Амалом Кираном, были найдены безупречными. Но в нескольких случаях были сделаны небольшие, но важные изменения по телеграфу. Известное послание Шри Ауробиндо по Корее с его предсказаниями о планах сталинистов в юго-восточной Азии и Индии через Тибет, изначально частным образом было отправлено Амалу Кирану. На этом послании была основана одна из передовиц. В приватной беседе Шри Ауробиндо заявил, что "Мать Индия" является его газетой. Когда начал издаваться "Бюллетень международного образовательного центра Шри Ауробиндо" Мать хотела, чтобы он открылся статьёй Шри Ауробиндо. Прошло несколько дней. Она спросила начал ли он её писать. Он с улыбкой ответил: "Нет". Спустя несколько дней она напомнила ему, что это уже необходимо. Тогда он начал диктовать статью на тему важности спорта и физической гимнастики. Появилась целая серия статей и наиболее запоминающейся из них была статья "Божественное тело". Это была большая часть работы и заняла больше недели, поскольку на неё выделялось только около часа в день. Во время его диктовки я поражался, сколько знаний о Древней Греции и Древней Индии хранилось где-то в его сверхсознательной памяти и изливалось теперь ровным потоком по его команде. Не наводилось никаких справок, не требовалось никаких книг и, тем не менее, после такого большого перерыва в несколько десятилетий всё было свежим, спонтанным и вспоминалось в самых живых деталях! Эта статья, как и остальные, была прочитана вслух Матери перед Шри Ауробиндо. Она воскликнула: "Восхитительно!" Шри Ауробиндо просто улыбнулся. Все они вышли в форме книги под названием "Супраментальное проявление на Земле".

По поводу некоторых других статей, прочитанных ему вслух, он спросил: "Ты не читал их прежде?" "Нет", - ответил я. Он повторил: "Ты уверен?" "Как я мог их читать? Я получил их только вчера", - ответил я. "Очень странно", - добавил он, - "Они мне кажутся такими знакомыми, будто я их уже слышал". Он, кажется, был так заинтригован этим феноменом, что мне стало любопытно, нашёл ли он объяснение этой загадке. Некоторые статьи старых садхаков были наполнены таким количеством цитат из работ Шри Ауробиндо, что я проворчал протестуя: "Здесь вряд ли что-нибудь есть, кроме цитат". Он улыбнулся и ответил: "Это не имеет значения". Однажды он спросил меня по поводу одной длинной и трудной для понимания статьи "Вероятности в микрофизике", написанной Амалом. Она была прочитана Шри Ауробиндо незадолго до его ухода. Он спросил меня: "Ты что-нибудь понял?" Я сказал: "Нет". Он улыбнулся и сказал: "Я тоже". Чтение и диктовка корреспонденции, как я уже говорил раньше, стали расти и занимать основной объём из и так ограниченного времени. Следовательно, пересмотр "Савитри" страдал и должен был откладываться вновь и вновь до тех пор, пока он не воскликнул: "Я пренебрегаю своей собственной работой". 

Случай Дилипа был особым. Несчастный случай со Шри Ауробиндо оборвал все связи с ним и Дилип сильно страдал от этого. Спустя некоторое время Шри Ауробиндо сделал исключение и поддерживал с ним переписку почти до своего ухода. Он даже одаривал его встречами. Амал, живший в то время в Бомбее, тоже был исключением. Особенно важны были пространные ответы (иногда до 24 печатных листов), которые Шри Ауробиндо диктовал на его вопросы, относящиеся к темам подобным "Величие и красота в поэзии", а также на вопросы касающиеся "Савитри". Всё это составило последние продиктованные им работы. Они стояли особняком и представляли собой постоянную дань нашей признательности поэзии вообще и "Савитри" в частности. Мне кажется, что он делал эту работу с большим интересом и был рад возможности пролить свет на свою уникальную поэму для её надлежащего понимания в будущем. И снова я с изумлением смотрел на его удивительно широкие познания.

Весь этот взаимообмен между учеником и Мастером происходил с перерывами через меня в течение двух лет и нельзя не быть благодарным этому ученику за привлечение внимание Мастера к своему собственному творению. Ещё одной важной работой происходившей какое-то время с Пурани, была работа над "Ведами" о которой я писал в главе "Помощники".

Работой другого рода, которая не смешивалась с его обычным расписанием, была работа над исправлением ошибок, совершённых биографами. Большое количество людей, живших вне Ашрама, начало писать о его жизни, как на английском, так и на бенгали. Одним из биографов, добившимся некоторой популярности в Бенгалии и привлёкшим внимание публики, был бенгальский литератор Шри Гириджа Шанкар Рой Чодхури. У него была репутация ученого и его статьи издавались в хорошо известном в Бенгалии журнале "Удбодхан". Но множество фактов собранных им из неоднородных источников были полностью  беспочвенны и потому сделанные из них заключения были ошибочными и фантастическими. Он принимал их на веру, даже не удосужившись проверить их у Шри Ауробиндо. Поскольку он был довольно значимым человеком, то многие из его работ прочитывались перед Шри Ауробиндо, и он был удивлён, находя его эрудицию такой смешанной, а его предположения такими фантастическими, из-за чего он попросил Пурани составить его фактическую биографию, где были лишь факты из его жизни с точными датами и точными описаниями. Оба, Мастер и ученик, установили на точном и аутентичном основании все основные факты его жизни и исправили всё, что пришло от других биографов. Все они приводятся в конце книги Пурани "Жизнь Шри Ауробиндо". Шри Ауробиндо был очень удивлён странной гипотезой идущей от его ранних любовных стихотворений и делавшей вывод, что он неоднократно влюблялся, живя в Англии! Мы едва могли сдержать свой смех. Поскольку таким неточностям, искажённым фактам, красочным и опрометчивым выводам потворствовали многие биографы, Шри Ауробиндо отговаривал учеников писать о его жизни, так как он "не хочет быть убитым своими собственными учениками". Величайшее препятствие для написания книги Гириджи Шанкаром заключалось в том, что он не был безличным искателем истины о жизни Шри Ауробиндо. К тому времени как он начал писать так называемую биографию, он был уже ярым сторонником.

Среди интервью данных Шри Ауробиндо публичным личностям первое состоялось в сентябре 1947 года, за которым позже последовало ещё несколько. С его стороны это было огромной уступкой прервать добровольное уединение. Известный французский политик Морис Шуман был отправлен французским правительством в качестве руководителя культурной миссии встретиться со Шри Ауробиндо, выразить ему почтение французского правительства и предложить основать в Пондишерри институт по изучению индийской и французской культуры во главе со Шри Ауробиндо. Я был счастлив услышать эту великую новость, великую в том смысле, что Шри Ауробиндо в целом согласился на это предложение, и я расценил это как указание на его появление на публике в будущем. Тот факт, что это произошло сразу после получения Индией независимости, указывает на её роль как доминирующей силы во взаимном признании законов и обычаев разными нациями. Кажется, Шри Ауробиндо спросил Мать - на каком языке он должен говорить с делегатами? Мать ответила: "Как, на каком, на французском! Ты знаешь французский". Шри Ауробиндо запротестовал: "Нет, нет! Я не могу говорить на французском". Мать, Шри Ауробиндо и французские делегаты заперлись в его комнате и нам не известно, что там происходило.

Вторая его беседа происходила с сэром С. Р. Редди, 11 сентября, 1948 года, год спустя после освобождения Индии, когда он приехал от имени Университета Андхра для того, чтобы выдвинуть его на  Национальную премию за гуманизм. По этому случаю Шри Ауробиндо дал послание Университету Андхра "…вновь подчёркивая особую роль возрождающейся Индии!" Здесь я могу процитировать несколько последних строк с тем, чтобы показать насколько всегда судьба Индии была на переднем плане в его сознании:"…Это было бы трагической иронией судьбы, если бы Индия отбросила своё духовное наследие в тот самый момент, когда весь остальной мир всё более и более поворачивается к ней за духовной помощью и спасительным Светом. Этого не должно произойти и конечно же не случиться, но нельзя сказать, что такой опасности не существует… Нет сомнений, что мы одержим победу, но мы не должны скрывать от себя тот факт, что после стольких лет зависимости и её ослабляющих и тормозящих последствий, необходимы как великое внешнее, так и внутреннее освобождение, внешний и внутренний прогресс, если мы хотим исполнить истинную судьбу Индии".

Следующей беседой стала беседа с К.М. Мунши в апреле 1950. В предыдущие годы Шри Ауробиндо часто упоминал о Мунши в беседах с нами. После интервью Мунши сказал: "Глубокий свет знания и мудрости сиял в его глазах. Широкий покой духа, кажется, превратил всю его личность в лучащееся Присутствие того, кто сияет светом Сознания. Он был абсолютной интеграцией личности, одним из величайших архитекторов творческой жизни, Центральная  Идея Арийской Культуры материализовалась в человеческой форме."

В другом месте Мунши пишет: "Когда я посетил Шри Ауробиндо в 1950 году, после более чем сорокалетнего перерыва, я увидел перед собой существо полностью трансформированное, лучащееся, блаженное, обёрнутое в атмосферу божественного покоя. Он говорил низким, чистым голосом, волновавшим сами глубины моего существа. Я говорил с ним о своих духовных нуждах. Мудрец ответил: "…Я писал тебе, что помогу и я помогаю тебе по-своему…. Я буду следить за твоим прогрессом…".

Затем мы говорили об индийской культуре. Я сказал: "Молодое поколение пичкают теориями и мнениями, подрывающими высшую жизнь Индии." Мастер ответил: "Вы должны преодолеть это отсутствие веры. Будьте уверены, что наша культура не может быть подорвана. Это только преходящая фаза". А затем Махайоги удивил меня. "Когда вы ждёте объединения Индии?" – спросил он.  Я был захвачен врасплох. Я объяснил ему, как наши лидеры согласились на разделение. И затем я сказал: "Пока на сцене нынешнее поколение политиков я не могу даже думать о времени, когда две страны – Индия и Пакистан – могли бы объединиться". Шри Ауробиндо улыбнулся и заверил: "Индия будет едина. Я вижу это ясно".

"Было ли это мнением? Было ли это ясным восприятием? Я с сомнением покачал головой и спросил, как Индия может быть объединена. Двумя короткими предложениями богочеловек описал мне, за что стоит Пакистан и указал, как две страны смогут объединиться".

Мунши был одним из выдающихся лидеров Индии того времени. Позже от отметил: "Он (Шри Ауробиндо) смотрит в сердце вещей. Его видение политической ситуации в Индии всегда безошибочно. Когда в 1939 году началась мировая война, именно он безошибочно заметил, что победа Англии и Франции будет победой божественных сил над силами демоническими. Он заговорил снова, когда сэр Стаффорд Криппс прибыл со своим первым предложением, заявив, что Индия должна принять его. Мы отвергли его совет… но сегодня мы понимаем, что если бы первое предложение было принято, то не было бы никакого разделения, никаких беженцев и никакой кашмирской проблемы".

Ещё одна беседа состоялась в 1950 году с махараджей Бхавангара, который в то время был губернатором Мадраса. Шри Ауробиндо был в то время нездоров. Однако он не отменил беседы. У меня сложилось впечатление, что он хотел встречаться также с другими людьми, если они желали этого и даровать им своё благословение.

Затем была серия регулярных бесед с Сурендрой Моханом Гхошем растянувшаяся на несколько лет и закончившаяся за несколько месяцев до ухода Шри Ауробиндо. Я бы даже не назвал это беседами, поскольку он был политическим последователем Шри Ауробиндо в его ранние годы, а позже его учеником и видным политическим лидером Бенгалии. Когда бы он не посещал Ашрам, он встречался с Мастером для получения руководства в своей политической деятельности, которую он принял как свою работу. Шри Ауробиндо принял его в качестве своего инструмента и сказал нам: "Он мой человек". В своих беседах со студентами нашего Образовательного Центра Сурендра Мохан частично раскрыл обсуждаемые темы. Они касались международной, национальной ситуации, а также ситуации в провинциях, также как и духовных вопросов и представляют собой очень показательный документ, подтверждающий внешнее вмешательство Шри Ауробиндо в политику, помимо его оккультной деятельности. Я часто встречался с Сурендрой Моханом до его визита, чтобы узнать текущие новости и Шри Ауробиндо спрашивал меня: "Что сказал Сурендра Мохан?"

Позвольте привести мне случай, иллюстрирующий насколько Йоги больше понимают в политике, чем сами политики. Сурендра Мохан писал: "Когда я приехал сюда в октябре или ноябре 1949 года, он спросил меня: "Почему ты ничего не спрашиваешь меня о межобщинной ситуации в Бенгалии?" Я сказал: "Там всё спокойно, не о чем говорить". "Нет, нет, будьте осторожны. Что-то может случиться". И нечто ужасное всё же произошло – межобщинная резня. Однако никто из лидеров не обратил на это никакого внимания, они считали, что это невозможно даже после того, как Сурендра Мохан известил их о предупреждении Шри Ауробиндо. Шри Ауробиндо также предсказал разлад между Россией и Китаем и дезинтеграцию Китая в будущем".

Нам, индусам, смешна идея, что йоги имеют какое-либо знание о внешних делах, находящихся за пределами их собственного "ограниченного" духовного поля деятельности. Вмешательство Шри Ауробиндо во время предложений Криппса клеймилось как невежественное и незаконное. Не раз он демонстрировал, насколько ложным было это мнение. В итоге же оказывается, что йоги осведомлены не только о духовных областях, но и о делах в мире, а те, кто обычно претендует на знание, в действительности невежественны и некомпетентны. Поскольку, согласно Шри Ауробиндо, до тех пор, пока тебе неизвестна область духа, твоё знание о мире является неполным.

Мать также давала рекомендации тем, кто просил их, прислушивались они к ним или нет было уже их делом. Очень часто им приходилось очень пожалеть, если они пренебрегали ими. Однако не предполагается ли, что йоги имеют trikala dristi?

Что касается об объединении французской Индии и других французских владений с Индией Сурендра Мохан пишет: "…Все мы страдали из-за того что не прислушивались к совету Шри Ауробиндо. Он отправил меня обратно, сказав: "Иди и скажи Ганди, Неру, Маулану, Сардару и Раджендре Прасаду, что ради блага Индии и, в конце концов, ради блага всего человечества они должны работать над этим политическим курсом и это та возможность, которую я им даю, пусть они примут её и работают в этом направлении". Я отправился в Дели, там проходило собрание Рабочего Комитета Конгресса, и каждый говорил: "Очень хорошо, очень", - но это так никогда и не было выполнено… План, предложенный Шри Ауробиндо относительно интеграции, был основан на том, что все французские владения должны немедленно объединиться с Индией с правом Пондишерри установить культурные связи с Францией. Поскольку мы это не выполнили, в будущем возникли серьёзные проблемы. Для того, чтобы их решить, меня снова попросили отправиться в Пондишерри после ухода Шри Ауробиндо в 1950 году". И с помощью Матери весь план объединения с Индией был завершён здесь. Однако Мать вначале вовсе не хотела вмешиваться в политику, она сказала, что не интересуется ею. Политические проблемы были сферой деятельности Шри Ауробиндо. Когда Сурендра Мохан попросил о беседе с ней, она поинтересовалась: "Ему интересно увидеться со мной?". Беседа состоялась, и Сурендра Мохан настоял на том, чтобы Мать взялась рассмотреть дело Шри Ауробиндо, и в этом он преуспел.

Я преднамеренно привёл эти длинные цитаты, чтобы развеять наши невежественные представления о том, что Йоги живут в разряжённой атмосфере Духа и безразличны к происходящему на материальном плане, мы забываем о том, что Дух и Материя два конца одного существования. Приведу ещё один незначительный, даже юмористичный случай значимости реальности Материи для Шри Ауробиндо йогина, поэта и философа. Шри Ауробиндо обедал, Мать прислуживала ему, мы же стояли рядом. Она сказала: "Х. обещал преподнести нам большую сумму, но дал нам только 100 рупий, обещая остальное в будущем. Принять нам деньги или отказаться, Господин?" Шри Ауробиндо спокойно ответил: "Прими их и надейся на большее". Все мы, включая Мать, разразились смехом. 

Другая встреча, в организации которой Сурендра Мохан почти преуспел, но которая так и не состоялась, была встреча с Махатмой Ганди. Шри Ауробиндо сказал: "Он может приехать сейчас. Можешь сказать ему об этом". Но вмешалась судьба и расстроила то, что могло бы стать важной встречей!

Кроме дискуссий на политические темы в которых Шри Ауробиндо дал пророческие предупреждения о намерениях Китая и ситуации между мусульманами и индуистами в Бенгалии, Сурендра Мохан говорит о некоторых астрологических прогнозах в отношении Шри Ауробиндо, которые непосредственно касались нас. Согласно астрологии Бхригу, он говорит, что по достижении 78 лет Шри Ауробиндо начнёт питать отвращение к своему телу и покинет его, в противном случае смерть стала бы ему подконтрольна, он был таким великим Йогином…. Также там упоминалось, что Мать и он сам могли бы выполнять особую yajna, священную церемонию, следуя тщательно разработанным инструкциям и повторяя определённые мантры. Услышав об этом, Сурендра Мохан немедленно прибыл сюда и проинформировал об этом Мать. Когда Шри Ауробиндо услышал об этом, он утешил его, сказав: "Не беспокойся". Мать попросила его прислать копию этих инструкций, но благодаря какому-то непониманию они прибыли слишком поздно, чтобы принести какую-либо пользу. Чтение этого прогноза имело место в октябре 1950 года. Я очень хорошо помню, что Мать говорила со Шри Ауробиндо на эту тему. То, что этот прогноз оказался к несчастью верным показал дальнейший ход событий. Ответ Шри Ауробиндо Сурендре Мохану был неопределённым, теперь мы знаем, что он уже решил покинуть своё тело годом раньше. И пусть эти инструкции прибыли бы раньше и yajna была бы выполнена, то всё же невероятно, что Шри Ауробиндо изменил бы своё решение. Всё это оставалось непостижимой тайной. Мы можем лишь процитировать слова Матери на эту тему, произнесённые 28 декабря 1950 года: "Наш Господь принёс себя в жертву нам целиком… Он не был вынужден покидать тело, он сделал этот выбор по причинам настолько возвышенным, что они вне досягамости человеческой ментальности…. И когда невозможно понять, единственное, что остаётся – хранить уважительное молчание". Другие слова были произнесены 18.1. 51: "Мы находимся в Присутствии Того, кто пожертвовал своей физической жизнью, чтобы более полно помогать своей работе по трансформации".

"Он всегда с нами, осведомлённый о том, что мы делаем, о всех наших мыслях, чувствах и действиях".

 Сурендра Мохан заявляет, что всё это очень верно в его случае. Он видит его Присутствие, и получает его руководство всякий раз, когда призывает.

 

 

Божественный уход.

 

Закончено ужасное мистическое жертвоприношение,

Свершённое измученным телом Бога во имя этого мира.

 

Savitri, Book 4,Canto 2

 

 

В главе "Беседы" я указал, что в конце сороковых годов мы начали замечать изменения, происходящие со Шри Ауробиндо. Он становился всё более и более молчаливым, отчуждённым, словно был занят некой проблемой и беседы проходили всё реже и реже, пока не прекратились почти полностью. Часто мы не обменивались даже и словом. Мы прислуживали божеству, которое внезапно осознало свою истинную идентичность и ускользало из своей человеческой оболочки. Контраст между изобилием общения прошлых лет и острым дефицитом в настоящем был настолько разителен, что наши умы кишели разного рода спекуляциями касательно этого зловещего молчания. Была ли эта проблема земного или сверхземного порядка? Было ли это каким-то упущением с нашей стороны? Было ли это благодаря росту симптомов заболевания, поселившегося в его теле? Что касается проблем земных, то война успешно завершилась, Индия получила независимость, ради достижения которой он трудился непрестанно. Супрафизическое было превыше нашего понимания, поэтому мы могли наблюдать только за физическим миром. Но это на самом деле было очень скудной почвой, на которой мы могли строить свои заключения, поскольку Шри Ауробиндо был, конечно же, последним человеком, который был не обеспокоен чисто физическими проблемами, какими бы серьёзными они не были. Кроме того, он излечил это заболевание, когда оно появилось впервые. Конечно же, он смог бы сделать это и снова, если бы это был настоящий выход! Что же тогда его тревожило? Или заболевание было более серьёзным?

Давайте же вернёмся к источнику его болезни и проследим последовательность событий, ставшими по видимости причиной этого и закончившихся тем, что он покинул свою физическую оболочку, и постараемся раскрыть истину позади этой видимости. Однажды мы начали замечать, что Шри Ауробиндо стал чаще ходить в туалет по малой нужде. Он захотел узнать причину. Мочу взяли на анализы и обнаружили в ней большое количество сахара со следами альбумина. Я доложил о результатах Матери в присутствии Шри Ауробиндо и сказал: " Это похоже на сахарный диабет". Мать резко возразила: "Это не диабет". "Что же тогда?", - спросил я себя.  Тем не менее, Мать значительно сократила количество содержащей крахмал пищи и сладостей к которым Шри Ауробиндо, казалось, был неравнодушен. Для его возраста и его малоподвижной жизни такое количество карбогидратов конечно было вредным. Он едва ли мог теперь ходить по 6-7 часов в день, как привык делать это прежде. Меня попросили делать анализ мочи каждую неделю и информировать его о результатах. Через неделю сахар исчез, но частота мочеиспусканий осталась. Шри Ауробиндо тоже это заметил. Это заставило меня заподозрить небольшое увеличение простаты. Когда доктор Саньял из Англии посетил Ашрам, я проконсультировался с ним и Шри Ауробиндо по моей просьбе встретился с ним. После обследования он подтвердил мои подозрения, но добавил, что это лишь начальная стадия. Он рассказал Шри Ауробиндо о характере, течение и осложнениях заболевания, для радикального излечения которого необходима операция. Через несколько месяцев, во время второго визита доктора Саньяла, Шри Ауробиндо твёрдо ему заявил: "Меня больше это не беспокоит. Я это излечил". Наша вера в действие Силы была укреплена и мы не почувствовали никакого беспокойства.

Тогда мы не могли сказать, что это изменение настроения как-то связано с этим заболеванием. Не только с нами, но и с Матерью также, он стал очень молчалив. Однако в отношении его работы не было никакого ослабления. Даже когда в нашем распоряжении было немного времени, и я неохотно приносил многочисленные папки с рукописью "Савитри", даже если у нас было полчаса, он говорил: "Поработаем немного". Это вызывало у моих коллег, в частности у Чампаклала, злорадное веселье, поскольку они любили работать, а я нет, во всяком случае, тогда. И почти до самого ухода разнообразная литературная работа и работа над "Савитри" шла полным ходом, несмотря на дискомфорт, вызываемый нарастающими симптомами болезни. Вдобавок к этому, когда в то время пришёл настойчивый призыв от садхики из Северной Индии спасти её от ужасной и странной болезни, он сделал всё, чтобы исцелить её, в особенности потому что она был близким другом старого садхака, отчаянно взывавшего к состраданию Шри Ауробиндо. История довольно длинная, но интригующая. Доктора, как обычно, расходились в своих диагнозах. Рак, язва, туберкулёз – всё было отвергнуто. Одним из четких симптомов было обильное кровотечение изо рта, но без какого-либо определённого повреждения органов. Все проверки и виды лечения потерпели неудачу. Наконец пациентка отказалась от всякого лечения и заявила, что будет полностью полагаться на Шри Ауробиндо, даже если ей придётся умереть. Тогда Шри Ауробиндо внял мольбам садхака-бхакты и принял ответственность, но с условием, что ему будут регулярно доставляться все новости. Бхакта сам отправился к месту проживания пациентки, чтобы выполнить условия. Новости об её ежедневном прогрессе начали приходить в письмах, по телефону. Внезапно они прекратились. Шри Ауробиндо забеспокоился и спрашивал снова и снова - нет ли новостей? Я пытался оправдать это и дать обычные объяснения задержке. Наконец он заметил: "Как я спасу её, если не получаю никаких известий?" Спустя два или три дня информация вновь начала поступать и очень скоро пациентка полностью выздоровела и приехала поселиться в Ашраме. Её болезнь оказалась случаем чёрной магии. Вот почему симптомы были странными и не было никакого повреждения органов, несмотря на всю тяжесть болезни. Вот, вероятно, почему и Шри Ауробиндо был так обеспокоен этим случаем. Мы, современные люди, можем смеяться над такими ненаучными предрассудками, но в том случае были серьёзные основания для такой веры. Хотя Шри Ауробиндо и взял на себя заботу об этом случае, он попросил меня при каждом получении новостей информировать Мать. "Ты сообщил Матери?", - каждый раз спрашивал он. Я не понимал, почему он так настаивал, это не было ему присуще. Подозревал ли он, что я мог и не сообщить, а я и на самом деле не чувствовал такой необходимости, такова была моя человеческая глупость, пытаться быть мудрее Гуру! Причина стала ясна, когда он покинул тело. Он уже принял соответствующее решение и хотел, чтобы Мать знала всё об этом случае для упреждения будущего развития событий.

Пересмотр "Савитри" продолжался быстро, регулярно и с неослабной энергией. Книга за книгой обрабатывались и одна за другой отправлялись для публикации. Примерно 400-500 строк "Книги вечнодлящегося дня" были надиктованы в течение нескольких дней, поскольку мы не могли выделять больше часа в день на этот монументальный труд, да и это время часто сокращалось, встречаясь с другими требованиями. Тем не менее, мы настойчиво двигались вперёд. Я дивился, как замечательной красоты строки легко и спонтанно текут одна за другой. Однажды в письме я его спросил, почему имея в своём распоряжении все планы вдохновения, он всё ещё должен трудиться, подобно смертным над "Савитри". Почему вдохновение не взрывается подобно "бутылке шампанского"? Теперь я был свидетелем этого чуда и представил себе, что возможно, точно также Вальмики сочинял свою "Рамаяну". На такой скорости, думал я, "Савитри" не так уж и далека от завершения. На губах каждого был вопрос: "Как далеко вы продвинулись с "Савитри"?

Но "Савитри", как я упоминал, была не единственным его занятием. Множество других случайных задач навязывались ему, и он не говорил "Нет" из великодушия своей божественной природы.

В последний месяц симптомы увеличения простаты появились вновь и стали медленно нарастать. Это было подобно крошечному тёмному облаку на горизонте, и я считал, что оно будет отброшено прочь действием его Силы, поскольку он был осведомлён о серьёзности последствий этого заболевания. Одновременно с этим мы наблюдали заметное изменение в его настроении. Наши беседы, единственный случай, когда Божественное становилось человеческим и играло с нами, сокращались. Он стал более сдержанным: юмор, остроумие, шутки, всё это сокращалось и мы находились перед храмовым божеством, бесстрастным, отчуждённым, индифферентным – udasina. Сколько бы мы не пытались вытянуть его из неприступного храма молчания, ответом нам были односложные "да" или "нет" или, самое большее, слабая улыбка. Естественно такая радикальная перемена сделала нас несчастными и заставила нас гадать о её вероятных причинах.

Однажды, набравшись смелости, доктор Сатиендра спросил: "Почему вы так серьёзны, сэр?" Шри Ауробиндо ответил: "Время очень серьёзное". Ответ озадачил нас ещё более и мы прекратили свои попытки. Это означало то, что он, как мы увидим позже, принял решение оставить своё тело и это было первым и последним словесным указанием на серьёзность ситуации, не то чтобы он был привязан к своему персональному существованию в теле – ни один Йог не привязан – но были более широкие проблемы, связанные с этим решением и требовавшие внимания.  

Тем временем анализы мочи всё ухудшались и в ней были найдены следы альбумина. Его проинформировали, но он никак это не прокомментировал. Затем появился ацетон, очень серьёзный сигнал. Он выслушал это в молчании и сказал: "Скажите Матери". Мать тоже выслушала это спокойно. Всё это казалось ужасно загадочным. Я был ошеломлён их кажущимся безразличием по сравнению с прежней озабоченностью.  Что-то, конечно же, шло не так. Тайна была слишком глубока для моего понимания, но я верил, что в конце концов, всё выправится.

Работа над "Савитри" продвигалась как обычно, только замедлилась, особенно когда мы подошли к двум большим Песням "Книги Судьбы". Пересмотр за пересмотром, добавление строк, даже пунктуация менялась множество раз. Это казалось подобным настоящему "Божественному труду" наткнувшемуся на скалу сопротивления. В это время издательством была прислана просьба о новой книге от него. Предпочтение было отдано "Поэзии Будущего" и было написано несколько строк, предназначенных для вставки в текст  главы. Но поскольку он хотел написать что-нибудь о современной поэзии и для этого потребовались работы современных поэтов, в Мадрас был отправлен заказ, так как имевшиеся в нашей маленькой библиотеке книги были уже изъяты. Когда я читал их вслух, он говорил: "Отметь этот отрывок", или "Эти строки содержат чудесный образ" – (однажды, как я помню, строки были взяты из "Магнетической горы" Льюиса). Он сам читал мне поэму Элиота – я не помню, какую именно, и заметил: "Это чудесная поэзия". Так всё и продолжалось. Поскольку мы были вынуждены ждать прибытия книг, он сказал: "Давай вернёмся к "Савитри". Казалось, всё его внимание было сконцентрировано на "Савитри", но снова и снова, работа приостанавливалась под давлением различных внешних требований. Они раздулись до такой степени, что он был вынужден заметить: "У меня больше нет времени на мою настоящую работу". Когда завалы расчищались, и я интересовался, чем мы займёмся, он говорил голосом, идущим словно издалека: "Возьмёмся за "Савитри", я хочу поскорей её закончить". Это было примерно за два месяца до его ухода. Последняя часть произнесённого поразила и напугала меня, хотя и была сказана приглушённым тоном. На секунду я засомневался, правильно ли я расслышал. Я взглянул на него, мой взгляд встретил бесстрастное лицо. За эти двенадцать лет я впервые услышал, что он принимает во внимание временной фактор. Аватар равновесия, терпения, самообладания – картина, сиявшая перед нашими глазами, когда бы мы не думали или не говорили о нём. Отсюда моё удивление. Мы принялись за те же самые две неподатливые Песни. Работа шла медленно: слова, идеи, образы казались повторяющимися, казалось также, что и сами строки текли с неохотой. Однажды даже пунктуация должна была быть изменена четыре или пять раз. Когда последний пересмотр был сделан и Песни были закончены, я сказал: "С этим закончили".  Безличная улыбка удовлетворения встретила меня и он сказал: "А, закончено?" Как хорошо я помню этот проблеск улыбки, который все мы так страстно желали увидеть. "Что осталось ещё?" – был его следующий вопрос. "Книга Смерти и Эпилог". "О, это. Взглянем на них попозже". Это "попозже" никогда не наступило, да и не подразумевалось, что оно наступит. Приняв решение покинуть тело, он ждал правильного момента для ухода, и по причинам, известным лишь ему, последние две упомянутые книги остались почти такими, какими они и были. Таким образом, на "Савитри" была поставлена печать неоконченной завершённости примерно за две недели до Даршана 24 ноября. Другая литературная работа также подошла к концу.

Примечательно то, что именно "Книга Судьбы" была последней пересмотренной книгой. То, что я считал незначительными недостатками или не необязательными повторами и думал, что дальнейшие пересмотры уберут их, оказалось, после его ухода, преднамеренным и пророческим:

 

И может день прийти, когда она будет должна стоять без помощи

На грани опасной судьбы мировой и своей

………

Затерянная и одинокая в той грозной тишине

………

Не взывай к небесам, ибо одна лишь она может спасти.

………

Одна лишь она может спасти и мир и себя.

 

Мы знаем насколько истинными оказались эти слова.

Оставалось около десяти дней до Даршана. Из-за приближения зимы симптомы болезни нарастали. В это время в Ашрам приехал доктор Сатьябрата Сен из Англии.

Его проконсультировали. Он подтвердил предыдущий диагноз доктора Саньяла и сказал, что железы увеличены. Шри Ауробиндо заметил, что у него и у самого такое же ощущение. "Но в чём заключается лечение?" – спросил он. Единственным радикальным способом являлось хирургическое вмешательство, но доктор Сен знал, что ни Мать, ни Шри Ауробиндо этого не одобрят. Что говорить об операции, если не принималось даже простое использование катетера. Однажды ночью моча престала выходить совсем. Я в панике побежал за доктором Сеном, так как были признаки какой-то беды. В моё отсутствие моча пошла. Кажется, он спросил обо мне и узнав, что я кинулся за доктором спросил: "Зачем? Что он совсем потерял голову?" Я был так счастлив узнать об облегчении, что даже "потеря головы" не имела значения. Затем он сказал мне: "Зачем ты без необходимости беспокоишь этого беднягу? Понимаешь, у меня был сон, что я спокойно пропускаю воду, но пробудившись, я обнаружил эту закупорку. Ничего более. Понимаешь?" Его тон был очень мягок. Тогда я понял, что это его взгляд, выражающий удивление и озабоченность создали у меня впечатление беды. Но закупорка была закупоркой и что-то надо было делать. Тем не менее, все мы были счастливы. На следующий день, узнав об этой истории, Мать сделала замечание с тем же самым смыслом. Она сказала: "Проведя столько лет со Шри Ауробиндо вы всё ещё боитесь?" "Что поделаешь, Мать?" – ответил я смиренно. "Мы имеем дело не с кем-то, а с самим Шри Ауробиндо". "Именно поэтому ты и не должен бояться. Разве ты не знаешь, что его могущественная Сила всегда с тобой и помогает тебе? Нет, страх не должен иметь места, особенно среди тех, кто служит ему". Я почувствовал себя пристыженным и приободрённым одновременно.

Даршан был на носу. От одного астролога пришло письмо в котором говорилось, что  Шри Ауробиндо грозит серьёзное заболевание, которое может даже угрожать его жизни. Мы просто осмеяли эту мысль, но Шри Ауробиндо не отнёсся к ней так же легко. Он спросил: "Вы знаете, что точно он написал? Я чувствую, что он уловил какую-то истину". Незадолго до этого некий астролог также сказал доктору Саньялу, что Шри Ауробиндо собирается покинуть своё тело и если доктор Саньял хочет увидеться  со своим Гуру, то он должен поторопиться в Пондишерри. Когда он доложил об этом предсказании Шри Ауробиндо, тот просто улыбнулся. Было несколько предсказаний на этот период времени такого же рода. Похожее было описано Сарендрой Моханом Гхошем в "Матери Индии" и я приводил его в прошлой главе. Тем не менее, я был немало удивлён, видя доверие Шри Ауробиндо к таким на первый взгляд диким предсказаниям. Его точка зрения относительно астрологии состояла в том, что её предсказания часто неточны и особенно по отношению к Йогинам, поскольку те могут изменить как свою собственную судьбу так и чужую. Предсказания же Нарайяна Джьотиши, астролога из Калькутты, относительно его, все сбылись за исключением серьёзной болезни в возрасте 63 лет. Но и здесь также было сказано, что она будет побеждена его йогической силой и что он доживёт до старости. В "Савитри" Шри Ауробиндо писал:

 

Природа и Судьба определяют выбор его свободной воли.

Но более великий дух баланс тот может изменить

И сделать душу художником своей судьбы.

 

Последнее предсказание, как оказалось, было предано неточно. Оно не несло такого страшного смысла, но оказалось верным.

Даршан приближался. Собиралось огромное количество народа. Не знавшие о том, что это будет последний Даршан, некоторые люди были притянуты неизвестной силой и позже считали себя получившими особое благословение. Были и те, кто пропустил его и сожалел об этом всю оставшуюся жизнь. Одно время даже стоял вопрос, не отложить ли Даршан, поскольку он внёс бы напряжение и мог бы привести к ухудшению заболевания. Но это предложение было отброшено из сострадания к посвящённым. Все, даже больные, получили разрешение. Всё прошло хорошо, атмосфера была заряжена торжественной тишиной. Мать и Шри Ауробиндо были воплощёнными любовью и состраданием: свет, мир, радость, нежность, сила исходили из них как от солнца и луны. Примерно после двух часов суматохи в толпе ещё ощущалось нервное напряжение. Пробежал шёпот, что Мастер хочет закончить Даршан как можно скорее. Тогда очередь пошла очень быстро и каждый получил от него последнее памятное благословение.

В свою комнату он вернулся слегка утомлённым. Было около 5 вечера. Он не ел практически ничего целый день. Первое, что он произнёс было: "Я очень голоден". Никогда раньше мы не слышали от него такого откровенного личного заявления. Мать быстро организовала обед и он был съеден в тяжёлом молчании.

На последующей за Даршаном неделе, однажды, когда Шри Ауробиндо принимал ванну, Пурани читал вслух астрологический прогноз, говоривший что Шри Ауробиндо разрушит себя и что "его манифестация произойдёт, когда ему будет примерно 93 года".  Шри Ауробиндо выслушал это спокойно и заметил: "Так поздно!" Разумеется, мы восприняли это ещё одним пророчеством Биккерстоффа. Но какой верной оказалась его первая часть!

Симптомы становились всё более серьёзными, и частичное затруднение мочеиспускания заставило нас думать о механическом вмешательстве. Когда оно вообще прекратилось и стало причинять физическую боль, доктор Сен и мы больше не видели никакой альтернативы катетеру, даже против его воли. Последовало немедленное улучшение. Мы испытали радость и облегчение. Доктору Саньялу была отправлена телеграмма, чтобы он немедленно приехал. Его предупредили, чтобы он был готов к экстренному звонку. К несчастью, наша радость оказалась недолгой, поскольку последовала лихорадка и осложнение, допустимое в таких случаях, но всё равно бросившее нас в холодный пот. В этот момент прибытие доктора Саньяла произвело на нас действие солнечного света^[19].

Мы информировали его обо всей клинической картине со времени его последнего визита. Он приблизился к Шри Ауробиндо, сделал пранам, но тот был "с виду беспристрастным, с закрытыми глазами, подобному статуи из массивного покоя". Затем он открыл глаза, узнал его и улыбнулся ему безмятежной улыбкой. Доктор задал ему обычные профессиональные вопросы на которые он ответил: "Беспокоит? Меня ничего не беспокоит. А страдания – можно находиться над ними". Я упомянул трудности с мочеиспусканием. "Ну, да, у меня были некоторые трудности, но они были облегчены и сейчас я ничего не чувствую", - ответил он. Саньял сказал Матери, что имеет место небольшая почечная инфекция, но ничего серьёзного. Нас это утешило. Но он поинтересовался, как, после того как Шри Ауробиндо излечил себя сам, мог произойти этот рецидив.

Затем подошло 1 и 2 декабря, празднование годовщины Школы. Весь Ашрам кипел и суетился. У Матери тоже не было ни минуты отдыха. Никто и не подозревал, какая глубокая трагедия разыгрывается в закрытом кабинете Шри Ауробиндо. Его недомогание сохранялось в тайне. На 1 декабря было замечено некоторое улучшение - температура была нормальной. Он пребывал в более весёлом настроении и даже шутил с Саньялом. Когда доктор предложил сделать более детальный анализ крови, Шри Ауробиндо улыбнулся и возразил: "Вы доктора можете думать только в терминах болезней и лекарств, но есть намного более эффективное знание по ту сторону и над этим. Мне ничего не нужно". Мы были очень рады такому ответу, но упустили его двусмысленное значение и подумали, что он несёт утешительное заверение. На следующий вечер температура резко подскочила. Это был тяжёлый день для Матери, так как проходило ежегодное физкультурное представление в котором принимало участие более двух сотен человек. Церемония прошла хорошо. Когда Шри Ауробиндо об этом доложили, он с удовлетворённой улыбкой заметил: "А, закончилось!" Как только всё закончилось, Мать вернулась в комнату Шри Ауробиндо, сняла гирлянду со своей шеи, положила её к ногам Шри Ауробиндо и встала в молчании. Выражение её лица было очень мрачным. Он был погружён в себя и глаза его были закрыты. Позже Саньял выразил желание использовать какие-то лекарства для того, чтобы бороться с инфекцией. Мать предостерегла его от использования сильнодействующих лекарств или каких-либо радикальных методов не только потому, что они не нравятся Шри Ауробиндо, но и потому что, напротив, могут быть просто вредны. "Он сделает всё, что нужно. Дай какие-нибудь простые лекарства", - было её инструкцией.

Третьего  декабря температура снова нормализировалась. Думая, что Шри Ауробиндо идёт на поправку, Саньял решил уехать этим вечером и спросил об этом Матери. Мать мрачно его выслушала, но ничего не ответила. Он понял намёк и быстро добавил: "Я, пожалуй, останусь ещё на несколько дней". Лицо Матери озарила улыбка. В обед картина резко изменилась. Температура подскочила, впервые появились проблемы с дыханием. Шри Ауробиндо отказался принимать какую-либо жидкость. По настоянию Матери он выпил немножко фруктового сока и немедленно погрузился в транс. В этом состоянии он находился почти весь день. Из-за этого рецидива Мать не пошла на Плейграунд.

Затем, в первый раз, Мать сказала: "Он потерял интерес к себе". На нашу просьбу об каких-либо энергичных мерах она ответила: "Всё зависит от него". Вся ночь прошла в беспокойстве, перемежающемся с забытьём. Пробуждался, однако, он только тогда, когда мы хотели его напоить. Иногда он даже что-то выбирал.

На другой день он вышел из погружения и захотел сесть. Вопреки нашим возражениям он настаивал. Спустя какое-то время мы заметили, что все беспокоящие дыхательные симптомы волшебным образом исчезли, и он выглядит как обычно. Мы были так рады этому внезапному изменению, что подумали – наши молитвы наконец-то услышаны. Затем он перебрался в кресло. Мы спросили его: "Не использует ли он силу для своего исцеления?" "Нет!" – было его ошеломляющим ответом. Мы не могли поверить своим ушам; чтобы убедиться мы задали вопрос ещё раз. Никакой ошибки! Тогда мы спросили: "Почему нет? Как же иначе вылечить болезнь?" "Не могу объяснить, вы не поймёте", - был его краткий ответ. Мы были обескуражены.

Наконец ключ к части загадки был найден - это было причиной, почему заболевание вернулось и прогрессировало. Но сама тайна, касающаяся его странного отношения и невмешательства, оставалась. Нарастающая тяжесть заболевания была видна в трёх стадиях, соответствующих трём событиям: завершению "Савитри", Даршану и празднованию годовщины Школы. Каждая следующая стадия сопровождалась всё более и более глубоким трансом. Кажется, на второй стадии Мать заметила: "Каждый раз как я вхожу в его комнату, я вижу как он притягивает вниз Супраментальный Свет". Очевидно, он назначил дату своего ухода и теперь притягивал Высший Свет, пока не опустился занавес. Мы не правильно поняли Мать, решив, что он притягивает Свет для своего исцеления. Проведя час в кресле, он вернулся в кровать, безмятежный и величественный. Саньял даже коротко рассказал о жалком состоянии Бенгалии. Но Мать знала истину по ту сторону видимости.

С середины дня симптомы нарастали, в частности, трудности с дыханием, выход мочи определённо сократился. Это был предупредительный сигнал. Мы решили сделать доскональный анализ крови. После больших колебаний Шри Ауробиндо согласился. Наше жалкое человеческое видение! Это было воскресенье, Госпиталь был закрыт. Доктор Нрипендра и я отыскали ассистента лаборатории, он взял немного крови из непрощупываемой вены Шри Ауробиндо. Укол был болезненным для чувствительного тела, подвергающегося трансформации. Результат поставил нас в тупик. Все признаки надвигающейся почечной недостаточности и ничего при этом не делается. В качестве последнего средства мы должны были дать какие-нибудь лекарства. Теперь он всегда был погружён внутрь и выходил только когда его просили попить. Это подтверждало замечание Матери, что он полностью сознателен внутри и опровергало идею, что он находится в уремической коме. В течение всей болезни он ни разу не был несознателен.

К пяти наступило облегчение, и он попросил стульчак. Принимая во внимание физическую боль, мы попросили его не двигаться с кровати, но он настаивал. Он, видимо, знал, что делает, в то время как мы всегда смотрели сквозь наши медицинские очки. Произошло полное намеренное очищение кишечника, хотя в течение последних дней ел он очень мало. Затем он прошёл к креслу - и снова само спокойствие. Увы, лишь на краткое мгновение. Проблемы с дыханием вернулись с удвоенной силой. Он вернулся в постель и погрузился глубоко внутрь себя. В этот период он часто выходил из транса и каждый раз наклонялся, крепко обнимал и целовал Чампаклала, сидящего рядом с его кроватью. Чампаклал обнимал его в ответ. Это было удивительное зрелище, такое странное и непохожее на Шри Ауробиндо, который за эти двенадцать лет даже редко называл нас по именам. Мы знали, что Чампаклал особенно страстно желал нежности, выраженной внешним образом. Но безличная природа Шри Ауробиндо держала при себе все личные прикосновения за исключением наших дней рождения и пранамов в Даршаны, когда он прикасался и поглаживал нас по голове. Теперь сердечное желание Чампаклала было удовлетворено в полной мере. Но на каком основании? Была ли это плата Божества своему "слуге" за его пожизненное посвящённое служение без ожидания какой-либо другой награды, кроме случайного взгляда, прикосновения или слова? Со своей стороны, я тоже мог рассчитывать на несколько горячих прикосновений, которые сияют подобно звёздам на ночном небе. Прежде всего, вскоре после завершения работы над "Савитри", когда я каждое утро входил в его комнату, он бросал на меня краткий спокойный взгляд, оставлявший меня изумлённым, но счастливым. Затем, когда я совершал Пранам на мой день рождения 17 ноября и в последний день Даршана, он был необычайно нежен и дольше обычного гладил и сжимал мою голову. Но высшая точка удивления была тогда, когда я массажировал его правую ногу. Он спокойно лежал на кровати, и я был в пределах досягаемости его правой руки. Когда я склонился, то вдруг почувствовал краткое прикосновение его ладони к своей голове. Я сразу же поднял взгляд - всё было как прежде. Взгляд его странствовал где-то, словно он ничего об этом и не знал. Я был совершенно озадачен. То, что это были указания на его приближающийся уход, стало ясно только после того, как он оставил тело. Я уверен, что и мои коллеги тоже получили такие же либо явные, либо завуалированные подарки на память.

Даже человек не из обслуживающего персонала, Амал Киран, рассказывал о последней Милости, ставшей его удачей: "Моя очередь подняться для Даршана 24 ноября подошла. Как только я и моя жена появились в дверях длинной комнаты Медитации на верхнем этаже, с другой стороны которой находилась маленькая комнатка, где сидели Мать и Шри Ауробиндо, Мать склонилась к Шри Ауробиндо и что-то сказала. Он сразу же заулыбался. На протяжении всего Даршана улыбка не сходила с его губ, и моя жена сказала мне, что он смотрел на меня и улыбался до тех пор, пока я не исчез в соседней комнате. Такого не случалось ни на одном Даршане прежде. Это было за одиннадцать дней до его ухода.

"Когда я беседовал с Матерью после 5 декабря, я спросил её, что такое она шепнула Шри Ауробиндо. Она ответила: "Я сказала ему, пришёл Амал". Я поинтересовался, зачем она дала ему эту информацию. Она ответила: "Глаза Шри Ауробиндо стали очень плохи. Он не может ясно видеть людей. Конечно, он может контактировать с кем угодно находящимся перед ним, но не может распознать внешнее существо и форму. В тот момент, когда он услышал меня, он начал улыбаться".

"Из этих слов я понял, что это была Милость как Шри Ауробиндо, так и Матери. Поскольку она пришла ко мне от одного через другого".

Возвращаясь к нашему отчёту, скажем, что Мать вернулась с Плейграунда после обычного посещения вечером. Я уже говорил, что она не ходила туда в предыдущий день. В результате этого вся деятельность Плейграунда оказалась в подвешенном состоянии. Сильное уныние овладело сердцами юных членов группы. Плейграунд, который обычно кипел энергией, был зловеще тих. Мать, должно быть, чувствовала острое отчаяние своих детей и на следующий день должна была появиться на Плейграунде. Как только она вошла, всё изменилось: словно солнечный свет озарил все лица и людей охватила вера, что всё будет хорошо. Некоторые из них говорили: "Мы не могли и вообразить, что всё так плохо. Поскольку Мать была так хладнокровна и отстранённа, то мы только 3 декабря, когда она не пришла на Плейграунд спустились с небес на землю. Но когда на следующий день пришла к нам, кошмар рассеялся и мы забыли обо всём". Возвращаясь к Шри Ауробиндо, она клала гирлянду к его ногам, стояла и смотрела на него. Она снова заметила: "Он уходит сам". В 11 вечера она помогла ему попить. В полночь она пришла снова. На этот раз он открыл глаза и они пристально смотрели друг на друга. Мы были молчаливыми свидетелями этой решающей сцены. То, что произошло между ними, было вне нашего смертного понимания, но взгляд Шри Ауробиндо, казалось, нёс прикосновение необычайной мягкости. В час ночи она вернулась, лицо её было спокойно, на нём не было ни следа эмоций. Шри Ауробиндо был погружён в себя. Мать тихо спросила Саньяла: "Как ты думаешь? Могу я вернуться через час?... Позови меня, когда придёт время".

Нашему человеческому уму может показаться странным, что Мать покидала Шри Ауробиндо в такой критический момент.  Мы должны помнить, что имеем дело не с человеческим сознанием. Сознание Матери всегда было едино с сознанием Шри Ауробиндо, и ей не было необходимости находиться в физической близости постоянно. Кроме того, мы знаем, что в этот час ей нужно было выполнить важную оккультную работу. Для тех, кто сознаёт Божественное Сознание, говорила Мать, личных мотивов не существует.

Даже после ясной подсказки Матери, которую она сделала перед своим уходом и вопреки всем отчётливым знакам надвигающейся трагедии, я не мог по-настоящему поверить в то, что он собирается нас покинуть. Мы надеялись, несмотря ни на что и ожидая чуда, хорошо зная, что такие театральные чудеса не соответствуют йоге Шри Ауробиндо. Если бы он хотел себя спасти, он не позволил бы заболеванию идти своим чередом, а в конечный момент дать всему задний ход. Но мы всегда крепко цепляемся за собственные иллюзии. Вот почему мы никого не информировали о надвигающейся опасности. Примерно за десять минут до конца он позвал меня по имени, из погружённого состояния в котором он пребывал, поинтересовался сколько время и сказал: "Нирод, дай мне попить". Это был его последний преднамеренный поступок. Количество воды, которое он выпил, было очень мало и не было никакой видимой причины звать меня по имени. Эти последние слова до сих пор звучат у меня в ушах и остаются начертанными в моей душе. По-видимому, это было не более, чем выражение физической потребности. Но для нас, кто смотрит на Мать и Шри Ауробиндо как на инкарнацию Божественного, одно слово, один взгляд, одно прикосновение были редким даром, добавленным в сокровищницу души. И для меня особенно, эти последние несколько слов несли в себе заверение, что он не забыл меня в свой последний момент. Они были напоминанием об его обещании, данном мне прежде, что он никогда не покинет меня.

После этих слов последовало финальное погружение. В 1.26, оставляя свою физическую оболочку, "Колонист Бессмертия" покинул земное обиталище, в присутствии Матери, стоявшей у его ног с пронзительным взглядом, воплощение божественной силы, равновесия и покоя. Чампаклал был сломлен полностью и начал рыдать. Он не мог принять этот тяжёлый факт. Мать заставила его успокоиться, строго на него взглянув. Спустя полчаса она оставила нас одних.

Погружённые в молчание, в невысказанном горе мы сидели подле его тела. Саньял пробудил меня из этого ступора, сказав: "Нужно сделать много дел, вставай". Да, тело должно было быть приготовлено для всеобщего обозрения. Новость уже вырвалась наружу. Фотографы Ашрама, не имевшие возможности сделать фото Живущего, снимали теперь Маха Самадхи. "В утренние сумерки богов" садхаки проходили один за другим и смотрели на это Чудо и Тайну, на тело Золотого Пуруши в вечном сне. И со слезами радости и печали они предлагали свои молитвы тому Единому, кто пожертвовал всем ради них.

К своему абсолютному изумлению и восторгу я также увидел, что тело залито светом золотисто - малинового оттенка, такого чистого и великолепного. Казалось, это сняло мой покров уныния, и я почувствовал лёгкость и радость безо всякой на то причины. Когда пришла Мать, я наивно спросил: "Мать, он не вернётся?" "Нет", - ответила она, - "Если бы он хотел вернуться, он бы не покидал своего тела". Указывая на свет, она сказала: "Если этот супраментальный свет останется, мы будем хранить тело в стеклянном хранилище". Увы, он не остался и на пятый день, вечером 9 декабря, мы опустили его в гробницу.

До этого, в течение четырёх дней, ученики, жители города, рабочие Ашрама имели возможность уникального Даршана и отдавали дань своего уважения. Бхакты приезжали из разных уголков Индии ради благословения последнего Даршана Гуру. Многие из них ощущали, что комната переполнена миром, силой, светом или блаженством. Некоторые видели Шри Ауробиндо сидящим на кровати и говорящим: "Я здесь, я здесь!", - словно опровергая Законы Природы. Случилось так, что в это время Дилип был в отъезде. Получив новость, он поспешно прибыл и был полностью сломлен. Мать нежно утешала и заверяла его: "Как я могу не любить кого-то, кого любил Шри Ауробиндо. Зачем, думаешь, мы здесь? Только затем, чтобы радовать Шри Ауробиндо".  Он сказал мне: "Нирод, ты не понимаешь, что я потерял". Амала Кирана тоже не было. Он уехал в Бомбей только перед этим, ночью 3 декабря, после встречи с Матерью. Он примчался, как только получил новость. Он был в Ашраме утром, 6 декабря. В своих воспоминаниях, озаглавленных "Милость Шри Ауробиндо и Матери" он написал:

"Я, кто так сильно зависел от Шри Ауробиндо в своей писательской деятельности – когда он пробуждал вдохновение трудящегося поэта, побуждал к литературной проницательности неуклюжего критика, формировал из абсолютного ничто политического комментатора – я, кто почти ежедневно отправлял на его рассмотрение отрывки своих работ, почувствовал пустоту при мысли, что его больше не будет в своей комнате, терпеливо слушающего мою поэзию или прозу и осуществляющего через письма или телеграммы своё драгоценное руководство. Мой товарищ садхак Удар сказал Матери о моём состоянии. 12 декабря обитатели Ашрама снова встретились с ней и каждый получил из её рук по фото Шри Ауробиндо, сделанного после его ухода. Насколько я помню, это происходило в сумерки. Должно быть, она увидела определённую беспомощность на моём лице. Улыбнувшись, как умеет лишь она, она взглянула мне в глаза и сказала: "Ничего не изменилось. Взывай к вдохновению и делай, как всегда. Ты получишь от Шри Ауробиндо всё, как и прежде". Чампаклал оставался сидеть у подножия кровати день и ночь. Мать давала ему хорошую порцию молока на ночь – всё это было необходимо для поддержки физического.

Мать наносила визиты в комнату дважды или трижды в день, одетая в белую одежду и с белой лентой в волосах. Её лицо было спокойным и строгим, и одновременно, по-матерински нежным, она выглядела как Махешвари трансцендентной красоты. Она молча стояла возле тела, смотрела на него некоторое время и тихо удалялась. Иногда её сопровождал Нолини, Павитра, Амрита и другие. Она не хотела, чтобы тела касались, и желала, чтобы в комнате сохранялось полное молчание.

9 декабря Свет исчез и признаки изменения цвета стали видны тут и там. Тогда, согласно инструкции Матери, тело было положено в специально подготовленный гроб из розового дерева, облицованный серебристым полотном и сатином, днище же удобно обустроили подушками. Тело Шри Ауробиндо было обёрнуто в вышитую золотом ткань. В 5 часов дня тело было вынесено садхаками во двор Ашрама под дерево Служения, где с пятого декабря возводился склеп. Удар спустился в склеп для того, чтобы принять гроб и разместить его надлежащим образом. Как только гроб был спущен, мой друг сказал, что из его сердца спонтанно выскочила молитва: "Теперь, когда ты ушёл физически, дай нам уверенность, что работа твоя будет выполнена". Что-то заставило его взглянуть вверх на дерево Служения и вдруг напротив него он увидел Шри Ауробиндо, его обнажённая верхняя часть тела была золотого цвета. Он твёрдо и с великой энергией и силой сказал на Бенгали: "Habe, habe, habe" – "Это будет сделано, это будет сделано, это будет сделано". Затем, как пожелала того Мать, Чампаклал первый поместил горшок с землёй на крытую шифером гробницу, за ним последовали Мони, Нолини и другие садхаки. Церемония проходила тихо и торжественно. Мать наблюдала за ней с террасы комнаты Дьюмана. Сотни садхаков стояли во дворе в молчаливой молитве и посвящении.

Вот так подошла к концу физическая жизнь Того, кто не оповещая об этом мир, непрерывно работал ради этого мира и будет продолжать делать это, не заботясь о человеческой награде и принимая успех своей миссии как единственную награду. В последнем он был абсолютно уверен, но даже потерпи он неудачу, по его словам, он всё равно бы продолжал, будучи необеспокоенным, поскольку "Я делал всё, на что я был способен, а то что сделано, всегда зачтётся в анналах вселенной". Было ли это жертвой, о которой он говорил, "уплатой здесь Божественных долгов земле и человеку?" Никогда прежде не отмечалось в истории человечества феномена, когда личность уровня Шри Ауробиндо жила бы изолированно от земного взгляда и тихо и незаметно ушла. Такое самозабвение может быть присуще лишь тому, кто является богом или становится им. Однажды, когда мир будет становиться всё более и более озарённым в своём сознании, он непременно узнает, кем был Шри Ауробиндо, и чем он ему обязан. Уже сейчас некоторые слабые проблески этого узнавания видны на небосклоне Востока, "длинная одинокая линия неясного оттенка". Его столетняя годовщина стучится в наши двери. Приветствие Рабиндраната к нему, времён его политической деятельности, превратится в приветствие всего человечества к нему, как к своему возлюбленному и спасителю. Длинный и одинокий след трансформируется в полное сияние живого Солнца.

Я должен также добавить, что Самадхи Шри Ауробиндо не является обычным местом паломничества. Каждая его часть вибрирует Сознанием-Силой, которую Мастер воплотил в течение садханы длиною в жизнь. От малого до старого, посвящённые ему, видят его лицо, слышат его нематериальный голос, получают ответы на свои молитвы и наполняются чем-то, что нельзя доказать математически, но постигается субъективно. Йоги, святые и садху века совершали чудеса, Самадхи делает то же самое иначе - это Присутствие, излучающее постоянный поток Мира, Света и Силы, и отвечающее на все потребности наших душ, когда мы приближаемся с верой и посвящением.

 

 

Заключение

 

Он здесь

 

 

И снова неожиданное! Внезапно опустился занавес в божественной драме, разворачивающейся в течение двенадцати лет. Кто мог это предвидеть? Верховный Актёр, который с виду был абсолютно здоров и давал Даршан бхактам на свой день рождения, а также 24 ноября, совершенно неожиданно покинул сцену! Переданная по радио новость стала тяжёлым ударом для поклоняющихся во всём мире, как раз тогда, когда его имя стало словом надежды для всего стремящегося человечества, как имя Йога, Риши, поэта, философа, любящего человечество и несущего ему новый Свет. В это было трудно поверить и многие ринулись в Пондишерри всеми доступными им способами для того, чтобы получить последний Даршан Мудреца.

Прошло двадцать два года с тех пор как он нас покинул. Празднование его Столетней Годовщины в котором приняло участие правительство Индии и которое будет наблюдаться по всей Индии и во всём мире, стало скромным признанием величия Шри Ауробиндо. Между тем произошла Манифестация Супраментала и вследствие этого мир начал признавать Ашрам как духовный институт, из которого новый Свет излучается на всю Землю. Политически Индия обрела мировой статус, и серьёзные препятствия к её величию частично были преодолены во исполнение его пророчества. Мы видим, что цель, ради которой родился Шри Ауробиндо, и мечты, которые он лелеял и над которыми трудился, находятся на пути к осуществлению. Он пришёл не ради нескольких индивидуумов, не ради одной нации или расы, он пришёл для трансформации природы земли, предоставленной самой себе Богом и человеком. Богочеловеки приходили дать некоторое облечение страдающему человечеству или указать ему дверь для бегства от страданий, но никто до Шри Ауробиндо, Супраментального Аватара, не принимал Материю как сущностного Брахмана, не приходил обожествить её. И когда работа ускорилась, внезапно, опустился занавес.

Подобно старой, подавленной боли поднимаются вопросы: "Почему он покинул своё тело? Какая необходимость заставила его удалится, добровольно ли это было? Имел ли несчастный случай, изменивший ход его жизни, какую-либо связь с этим, пусть даже самую тонкую и отдалённую? Каким бы был ход событий, не будь этого несчастного случая?" В 1935 году Мать рассказывала садхаку, что через десять лет она будет выглядеть как девушка 16 лет. Мне она также подробно описывала собственное видение, суть которого в том, что она и Шри Ауробиндо стали такими молодыми и изящными, что никто из садхаков не узнал их. Из писем Шри Ауробиндо мы также интуитивно понимаем, что нисхождение Супраментала в физическое неотвратимо. В одном из сонетов, написанных в 1940 году, он говорит об уничтожении смерти и об его физической трансформации:

 

…Под маскою растёт

Образ бессмертного лица.

 

И что же, несмотря на все эти оптимистичные планы, развернуло колесо в обратную сторону? Какой непререкаемый приказ аннулировал высочайшее обещание? Тщетны и бесполезны все эти рассуждения и вопросы, поскольку такими же спекулятивными будут и ответы на них до тех пор, пока Мать сама не раскроет эту тайну.

Наряду с его таинственным самопожертвованием нас ставил в тупик и другой вопрос: "Почему он выбрал "естественный способ" для того, чтобы оставить тело, когда он легко мог бы сделать это йогическим способом, как обычно и делают Йоги? Ответом для меня стало, что Шри Ауробиндо с уважением относился к правилам и законам Природы, которые он называл условиями игры. Но даже эти условия приспосабливались к новому направлению, к которому Природа, хотя и не стремилась, но всё же была способна. Таким образом, Природа подверглась сверхъестественному использованию. Когда бы, какое-либо откровенно чудесное или особенное вмешательство не было произведено, в его случае или в отношении кого-нибудь ещё, то и тогда это не происходило бы с полным пренебрежением всех законов и правил, капризным и, в конечном счёте, непоследовательным движением. Процесс соблюдался. Шри Ауробиндо суммировал несколько сторон Божественного действия таким образом: "Божественное также действует в соответствии с условиями игры. Оно может изменить их, но оно не должно двигаться, прежде не установив условий для того, чтобы действовать серией чудес". Следуя этому курсу Природы, он, вероятно, хотел иметь конкретное переживание Смерти, которое помогло бы ему в завоевании для мира Могущества Смерти с той стороны барьера. Также этот естественный способ создал условия кризиса, который вызвал необходимый и экстраординарный ответ духовной Силы с тем, чтобы бок о бок с этим движением к смерти имело место и низвержение Супраментального Света. Признак того, что было сделано, можно увидеть в заявлении Матери: "Как только Шри Ауробиндо покинул своё тело, то, что он называл Умом Света было реализовано во мне". К тому же мы смогли понять, как после смерти и в её результате Супраментальный Свет наполнял его тело в течение нескольких дней.

Однако шок и опустошение, которое мы ощутили, скорее можно вообразить, чем описать. Хотя мы и могли видеть Мастера лишь четыре раза в году, его Присутствие вибрировало в самом воздухе, которым мы дышали, в нашем сне, в каждом моменте нашей жизни, особенно после того несчастного случая, когда он, кажется, стал ближе даже физически. Поэтому это внезапное исчезновение ощущалось как разверзшаяся бездна, готовая поглотить само наше существование. Мне интересно, что произошло бы с обширной жизнью Ашрама, если бы Мать не заключила нас и всю землю в объятия безграничной любви и сострадания. Однако, представляли ли мы себе, что она должна была чувствовать, хоть она и была Божеством? Как он "работал, боролся, страдал", также страдала и несла свою ношу и она. Мы были свидетелями этому в начальный период после несчастного случая, но команда на выполнение его работы пришла к ней от Господа. И появившийся огромный вакуум мог быть заполнен лишь ею. Из этих строк "Савитри" в различном контексте мы получили такое указание:

 

Это сомнительное божество со своим факелом из боли

Осветило бездну незаконченного мира

Призвав её заполнить эту бездну своим безбрежным "я"

 

Вот почему добровольный уход становится достаточно понятным из вышеприведённого отчёта. 

В ответ на один вопрос Шри Ауробиндо написал мне в 1935 году: "…Или, возможно, я говорил, что у меня есть могущество для победы над болезнью, но несчастный случай, яд и I.M. (Ichcha Mrityu – смерть по своей воле) всё ещё возможны как способы смерти. Конечно, Мать и я сам сотни раз отбрасывали силы болезни и смерти небольшой концентрацией силы или даже просто используя волю".

Даже дата, казалось, была им предусмотрена, поскольку мы увидели, что симптомы стали становиться серьёзными как только мы отметили годовщину Школы. Очевидно, он ждал, когда пройдёт эта дата и затем ослабил контроль. Конец пришёл быстро. Из отчёта Матери мы также видим, что годом ранее он принял решение покинуть тело. Мать сказала доктору Саньялу: "Люди не знают, какую огромную жертву он принёс миру. Около года назад, когда мы что-то обсуждали, я заметила, что мне хотелось бы покинуть своё тело. Он сказал очень твёрдо: "Нет, этого не может быть. Если это необходимо для трансформации, мог бы уйти я, тебе нужно выполнить нашу Йогу супраментального нисхождения и трансформации". Он сказал нам, что не будет объяснять, почему он не исцелил себя, так как мы этого не поймём. Он назвал это "ужасной мистической жертвой, предложенной измученным телом бога". Эти важные слова предлагают ключ, который мог бы раскрыть значение этого события.

Есть также послание, полученное Матерью с тем же самым значением. Когда 8 декабря Мать внутренне попросила его воскресить себя, он ясно ответил: "Я оставил своё тело преднамеренно. Я не возьму его назад. Я проявлюсь снова в первом супраментальном теле, созданном супраментальным способом". Нам нет больше необходимости расследовать эту тайну, поскольку она находится в другом измерении. Напротив, душа была бы более удовлетворена, если бы знала, что хотя он и ушёл физически, его Присутствие всегда с нами. Мы получили разъяснение из заявления Матери, 7 декабря, 1950 года, пока мы прощались со Шри Ауробиндо. "Господь, этим утром ты заверил меня, что будешь оставаться с нами, пока Твоя работа не будет выполнена, не только как сознание, которое руководит и озаряет, но также и как динамическое Присутствие в действии. В терминах, которые нельзя понять ошибочно, Ты пообещал, что весь Ты целиком останешься здесь и не покинешь земную атмосферу, пока Земля не будет трансформирована. Позволь нам быть достойными этого чудесного Присутствия и чтобы впредь всё в нас было сконцентрировано лишь на одной воле всё более и более посвящать себя исполнению Твоей высочайшей Работы!"

Те из нас, кто горевал над этой огромной потерей, получили суровый выговор от Матери: "Пребывание в печали означает нанесение оскорбления Шри Ауробиндо, который находится здесь, с нами, живой и сознательный". "Отсутствие восприимчивости Земли и людей наиболее ответственны за решение, которое Шри Ауробиндо принял в отношении своего тела. Но одно несомненно: то, что произошло на физическом плане никоим образом не влияет на истинность его учения. Всё, что он сказал, абсолютно верно и остаётся таковым. Время и ход событий докажут это". Как много он работал для нас, для мира можно понять из надписи на английском и французском языках на Самадхи, предложенной в качестве благодарности Матерью:

"Тебе, кто был материальной оболочкой нашего Мастера, Тебе, наша бесконечная благодарность. Пред Тобой, кто так много сделал для нас, кто так много работал, боролся, страдал, надеялся, упорствовал; пред Тобой, кто желал всего, пытался достичь и достигал всего для нас; пред Тобой мы склоняемся и молим, чтобы мы никогда не могли забыть, даже на мгновение, всего, чему мы обязаны Тебе".

Давайте теперь взглянем, каким было влияние, прямое и непрямое, этого ухода. Прежде всего, в силу этой огромной жертвы, Супраментальный Свет, который нисходил в наиболее внешнее физическое с 1938 года, но не мог там зафиксироваться, наконец, зафиксировался в земном сознании. Массивное нисхождение в его собственное тело и распространение через него на всю Материю стало главным достижением его Йоги в обмен на жертвоприношение его тела и акт беспримерного самозабвения ради земной трансформации. Следующим шагом, который должен был последовать, стала Манифестация, имевшая место в 1956 году. Как сообщалось, Мать после него сказала: "Теперь моя работа сделана". Это означало, что по существу то, что хотели она и Шри Ауробиндо, было достигнуто, но детали должны быть сознательно проработаны и для ускорения эволюции земли требуется концентрированная йога. Нет никаких сомнений, что такая быстрая Манифестация вслед за его уходом, стала прямым результатом его жертвы. Можно было бы возразить, что это было бы возможно и без его ухода. Совершенно верно, но это всё время откладывалось, как неоднократно он сетовал в своих письмах. Различные внутренние и внешние обстоятельства постоянно мешали этому. В главе "Савитри" мы отмечали жалобы Шри Ауробиндо по поводу того, что его настоящая работа осложняется этими факторами и, тем не менее, он не может их игнорировать. Они не оставляют ему достаточно времени для концентрации, которая, как он говорил, является его настоящей работой. Для того, чтобы иметь дело со всеми этими препятствиями в самом их основании, казалось, требовалось некое радикальное средство. Это средство, также, создало бы правильные условия, посредством которых тонкое тело, освобождённое от своего физического двойника, получило бы полную свободу действий и смогло бы работать более динамично и наверху и позади. Теперь Шри Ауробиндо смог расчистить путь для Манифестации 1956 года. В "Бюллетене физического образования" Мать сказала, что мы не имеем не малейшего представления о той огромной работе, которую проводил Шри Ауробиндо в оккультных мирах и результатом которой стали критические изменения, имевшие место в её теле.  И поэтому не будет ошибкой в восприятии назвать его уход стратегическим отступлением, и также, не будет эмоциональным преувеличением называть это жертвой и мученичеством. Феномен, свидетелями которого мы стали, был чем-то ошеломляющим, по ту сторону всех канонов науки. Слышал ли кто-нибудь о мёртвом теле, меняющем свой цвет в течение ночи, наполняющемся золотисто-малиновым свечением и остающемся нетронутым тленом на продолжении пяти дней?

Второй эффект, суть которого была не так очевидна для тех, кто не знаком с Йогой Шри Ауробиндо, заключался в следующем, и здесь уместно процитировать Мать: "Как только Шри Ауробиндо покинул своё тело, то, что он называл Умом Света, реализовалось здесь. Суперразум низошёл давно – очень давно – в ум и даже в витал, работал он также и в физическом, но не напрямую, а через посредников. Теперь вопрос встал о прямом действии Суперразума в физическом. Шри Ауробиндо сказал, что это было бы возможно только в том случае, если бы физический ум воспринял супраментальный свет: физический разум был инструментом для прямого воздействия на наиболее материальное. Этот физический ум, воспринимающий супраментальный свет, Шри Ауробиндо называл Умом Света. И так как Мать, как его высочайший сотрудник, находилась рядом для того, чтобы получить этот Свет и продолжить его работу, то Шри Ауробиндо смог совершить это жертвоприношение. Это жертвоприношение имело также ещё один эффект, согласовывающийся с мнением Шри Ауробиндо. Ясно, что Ашрам "вместо того, чтобы прийти в упадок после ухода Шри Ауробиндо, совершил прыжок вперёд под руководством Матери". Ранее, личность Мастера, возвышавшаяся надо всем, хотя и пребывая в уединении, доминировала на сцене. Теперь картина, как я говорил, совершенно другая. Мы можем видеть, что весь мир приезжает к Матери и принимает её, как Божественную Мать, Шакти, которая управляет, руководит, спасает. Это было именно тем, что Шри Ауробиндо хотел и планировал с тех пор, как Мать возглавила Ашрам и чего так недоставало. Это стало возможным и эффективным благодаря его беспрецедентной жертве. Это также соотносилось с его природой. Он признавал, что по темпераменту предрасположен действовать из-за вуали, - способ Всевышнего, который движет людьми и силами без их знания об этом. Его политическая жизнь, за исключением короткого периода, и жизнь в Пондишерри, несёт подтверждение этой истине.  Поэтому, его финальное удаление согласовывалось с такой предрасположенностью и явилось его высочайшей кульминацией. Эта кульминация вывела Мать на передний план ещё больше. Там она стоит сейчас, играет роль Шакти и, как она говорит, выполняет работу Шри Ауробиндо и придаёт конкретную форму на земле его финальной мечте, о которой он говорил в своём послании ко Дню Независимости. Шри Ауробиндо постоянно помогает ей с той стороны. В бюллетене Мать сказала, как я говорил прежде, какую обширную работу выполнял Шри Ауробиндо на оккультном плане, вследствие которой работа по трансформации намного облегчилась. Аналогично этому, можем ли мы представить себе его мировое действие, в частности в политической области, например, его оккультный вклад в освобождение Бангладеш? Давайте вспомним пророческий голос Шри Ауробиндо: "Разделение должно уйти". Его Сила не прекращала действовать в этом направлении. Напротив, она мощно продвигалась по пути реализации этого пророчества. Это труды в космическом масштабе, о которых нам известно. В наших индивидуальных случаях также, его Присутствие и его динамическое действие засвидетельствовано посвящёнными и учениками по всей Индии и на Западе. Мы слышим его голос, получаем его прикосновения, защиту и активное вмешательство. Мать не раз говорила мне, что не раз видела Шри Ауробиндо, работающего надо мной. У меня есть личное доказательство его удивительного прямого вмешательства, спасшего меня в критической ситуации, которая в противном случае могла подвергнуть мою садхану опасности.  О другом оккультном феномене я упоминал в предисловии к моим "Беседам со Шри Ауробиндо" в первом томе, для того, чтобы проиллюстрировать его тонкую помощь. Третьего маленького случая будет достаточно: когда Ашрам переживал финансовые трудности, Мать доложила об этом Шри Ауробиндо. Он ответил: "Попроси у Продьёта". Хорошо известно, что Продьёт принёс Ашраму много денег.

Тем не менее, нельзя отрицать, что мы всё-таки упустили его физическое Присутствие, особенно те из нас, кого он приблизил к себе и те, кто имел исключительную привилегию жить с ним и служить ему. "Для меня Нирод не доктор, он пришёл служить мне", - это одно из нескольких его высказываний, которые я не могу забыть, хотя я очень хорошо знаю, насколько плохо я ему служил. Иногда, когда мы думаем о прежних днях, которые не вернутся никогда, когда я просматриваю его переписку со мной, боль утраты наполняет моё сердце. Через несколько дней после ухода Шри Ауробиндо, Мать спросила группу садхаков - какую величайшую потерю принесло его отсутствие? Были даны различные ответы, но Мать сказала: "Нет, это не то, самой большой утратой стало то, что я не могу больше подойти к нему за советом. Например, если бы он был здесь, я бы могла пойти и попросить его остановить дождь". ( В то время шёл сильный дождь) На это кто-то сказал: "Но Мать, ты можешь заглянуть внутрь себя". Мать промолчала. Здесь я могу поразмыслить над этим случаем. Для того, чтобы иметь дело с любой серьёзной проблемой, необходима определённая степень концентрации. Мать всегда была очень занятой. Мать часто прибегала к помощи Шри Ауробиндо, чтобы создать необходимую концентрацию. Наиболее важным моментом, однако, кажется было то, что с определёнными проблемами лучше иметь дело воплощённой духовной силе, чем развоплощённой, проблемами, касающимися возможно наиболее внешних материальных аспектов существования. Мы видели насколько быстро решались наши трудности и проблемы при прямом вмешательстве Матери. Что касается вышеописанного случая, я мог бы спросить: "Не намекает ли Мать на что-то более острое? На разницу между физическим присутствием и тонким? Когда бы она ни оказывалась перед лицом затруднительной ситуации, или на критическом рубеже, который необходимо было пересечь, она спокойно подходила и в совершенном доверии клала эту ношу к его стопам, чтобы он мог её просмотреть и помочь. Невыразимое физическое Присутствие Аватара, того, чья работа касалась, в конце концов, трансформации и обожествления самого тела, было небесным благословением для нашей земной материальной жизни. Сама по себе инкарнация, в противном случае, могла бы во многом потерять своё значение.

Оба, и внутреннее и внешнее развитие в направлении обожествления физического, происходят в Матери так быстро, что в не столь отдалённом будущем будет видно, что жертва не была напрасна, но завершилась возникновением возвеличенного тела - достижением Супраментальной победы над Материей.

Закончить можно, сказав, что в его уходе также, как и во всей его жизни, цель Садханы Шри Ауробиндо была достигнута – а именно заставить Мать проявиться, без чего обожествление Материи было бы невозможно. Мы слышим эту истину, прекрасно выраженную в его поэме "Труд Бога":

 

Собрав свои мечты в серебряном пространстве

Меж золотом и синью,

Я бережно их завернул и там оставил –

О вас мои бесценные мечты.

 

И завершается поэма:

 

Я в серебристом воздухе свои мечты оставлю,

Ведь в золото-лазурном одеяньи

Здесь, на Земле, чудесной, воплощённой явью

Поселится живая истина твоя.

 

 

 

 

 

 

 

 

                              Перевод Сергея Андреева,

Под редакцией Николая Клецова.

 

Бишкек, 2012 год